Маэль

Итак, вот я и в Италии. Не знаю, почему мама решила поехать именно сюда. Но это даже хорошо. Я далеко от Франции, от своей семьи, от паршивых знакомых, которые распускают сплетни, и прочей хрени.

Мы с матерью сняли квартиру неподалеку от пляжа, хотя прекрасно понимали, что он нам не нужен. Не представляю, чтобы мама вставала по утрам, собирала вещи и шла к морю. Ей это не нужно. Она хотела начать новую жизнь идеальной домохозяйки и прекрасной матери, которая любит своих детей и мужа, хорошо готовит, убирается, да еще и выглядит великолепно. Прямо как моя бабушка. Но мамы, в отличие от нее, не хватало надолго, и уже к вечеру она вытаскивала бутылку дешевого вина, сигареты и пила в одиночестве, а затем принимала дозу коктейля из снотворных, антидепрессантов и обезболивающих. Она все время ныла и ныла, чтобы показать, как ей плохо. Бедная и несчастная женщина, которая рано родила, овдовела, затем вновь вышла замуж и с горя сошла с ума. Мы с ней в какой-то степени похожи.

На самом деле в детстве меня нереально к ней тянуло. Я все равно люблю свою маму, какой бы непутевой она ни была. Она мне очень нужна, хотя порой выглядит так жалко. Вот даже сейчас: сидит со своим чертовым путеводителем, пытается каким-то образом разнообразить наш «досуг» и подобрать экскурсии, но мы ведь знаем, что никакого удовольствия она от них не получит. Просто ей хочется стать хорошей, нормальной. Она аккуратно накрасилась, простенько, но элегантно оделась, выучила пару итальянских слов и думает, что мы – идеальная семья. Мама с сыном на каникулах. Мы чудесны, и у нас все зашибись. Ха-ха.

– Милый, передай мне, пожалуйста, конверт со стола, – пробормотала она, не отрывая взгляда от путеводителя.

Меня это взбесило. Она должна смотреть мне в глаза, когда о чем-то просит. Я имею право на внимание своей матери. Но ей все равно. Она сидит, постукивает своими идеально накрашенными ногтями и что-то увлеченно читает. Даже если я сейчас разденусь догола и выпрыгну в окно, она этого не заметит.

– Держи. – Я кинул ей конверт и завалился на диван, закинув ноги вверх, прямо как у себя дома.

– Маэль, сядь, пожалуйста, нормально и надень джинсы, а то вдруг придут соседи, а ты в одних трусах и майке, – сказала мать тоном воспитателя.

Одеться? Она шутит? Я так устал, мы как чертовы идиоты проехали Рим, Милан, Венецию, Римини и наконец-то оказались на этом маленьком острове. Мне что, отдохнуть нельзя? Я вытащил сигареты и закурил, на что она моментально среагировала.

– Мария предупредила, что в помещении курить нельзя. Можешь выйти на балкон или на крыльцо. – Мама указала своим тонким пальцем в сторону балкона и вновь уставилась в путеводитель.

Я сел за стол прямо перед ней. Никакой реакции. Я громко вздохнул. Тоже ничего. Затем я устало положил голову на стол и взглянул на нее. Она продолжала читать, выписывать какие-то номера и пить кофе, прищуриваясь и поправляя волосы.

– Мам, мне скучно, – устало протянул я, наблюдая за своими пальцами, которые дефилировали по столу.

– Выйди, погуляй, осмотрись. Сходи в кафе рядом с домом и купи себе что-нибудь. Я дам тебе денег. Познакомься с соседями, в конце концов. Не грусти, – она сочувственно улыбнулась и в очередной раз перевернула страницу путеводителя.

Осознав, что от нее никакого толку, я вздохнул, прилепил жвачку к пепельнице и вышел из квартиры.

Солнце палило как в аду. В какой-то момент мне показалось, что я начинаю таять, словно мерзкое сливочное масло. Всюду росли цветы, пахло едой, вокруг бегали кричащие дети, в кафе на углу старые мужчины играли в карты и курили сигары. Атмосферно.

Проходя мимо очередного дома, я бросил пустую пачку от сигарет в мусорку, но промахнулся, за что престарелая измученная итальянка в длинном сарафане и фартуке с ненавистью посмотрела на меня и продолжила подметать двор.

Тут абсолютно нечего делать. В Риме было круто. Столица как-никак. В Милане мне тоже понравилось. Купил там итальянские туфли. В Венеции было неплохо, хоть и воняло ужасно. В Комо – просто красиво. Римини – обычная деревня. Ну а здесь один пляж и вулканы.

Я вернулся домой и устроился во дворе. Мимо проходили люди, а я просто курил и смотрел на них.

Вдруг на горизонте появились три молодые итальянки. На вид им было лет восемнадцать-девятнадцать, может, меньше. Одна была одета в короткую джинсовую юбку, которая чуть прикрывала задницу, фиолетовый топ со стразами и серебряные босоножки на низком каблуке. На плече у нее болталась белая пляжная сумка, а волосы были очень кудрявые и странно покрашенные. У второй были короткие рваные шорты и яркая майка, а на руках куча браслетов и два массивных кольца. Типичная дешевка из какого-то магазина украшений. Девушка была ярко накрашена и имела слегка вьющиеся волосы темно-русого цвета. Последняя была крашеная блондинка с очень длинными волосами и карими глазами. Она была вся мокрая, в одном только купальнике.

Одна из них присвистнула мне.

– Ciao bello! – крикнула кудрявая брюнетка в фиолетовом топике.

Они подошли еще ближе.

– Что? – спросил я.

– Вау. Француз? Отдыхаешь тут? – спросила фигуристая блондинка в купальнике, в то время как я спокойно пялился на ее сиськи и курил.

– Ну да. А что? – Я сделал идеальное кольцо дыма и взглянул ей в глаза.

– Могли бы познакомиться. Город тебе покажу.

Такая самоуверенная. Типичная школьная сука. Те две боялись рот рядом с ней открыть.

– Я уже видел город. Спасибо, – ответил я, на что ее идеально загорелое лицо покраснело от гнева. Фиаско. Она облажалась.

– Прости, что? Я не очень хорошо понимаю французский. – Отличная ложь. Это заставило меня усмехнуться.

– Я сказал: «Иди оденься». – От моего идеального итальянского ее подруги неловко засмеялись.

– У тебя какие-то проблемы?! – с явным наездом спросила девушка.

– Нет. У меня все отлично.

– Ты выглядишь ужасно.

– Я знаю.

– Тупой придурок, – небрежно бросила блондинка. Еще чуть-чуть – и она убьет меня. Эти итальянки такие импульсивные.

– Быть может, ты неплохо говоришь по-английски? Думаю, ты знаешь такое слово, как «от-ва-ли». – Это окончательно добило ее. Мне влепили жесткую пощечину.

Перед глазами пронеслись воспоминания. Удар за ударом, хруст, выстрелы и крики. У меня закружилась голова. Мне захотелось пойти домой, спрятаться в своей комнате и не выходить.

Я сам нарвался. Ничего страшного не произошло, но мне было неприятно. Мне бы хотелось вернуть время назад и исправиться, стать другим. Но это не в моих силах. Я мог извиниться перед ней, но не стал. Это выглядело бы жалко, будто я испугался.

Захотелось блевануть. Прямо на асфальт. Или на телок. Это уже неважно. Меня всегда тошнит от волнения. Выгляжу я по-идиотски.

– Извини. Я плохо себя чувствую.

– Забей. Я не злилась. Ну так что, встретимся вечером? – вновь заладила блондинка.

Я был немного шокирован. Словно никакого конфликта и не было.

– Ну… давай. Я в этом доме живу. Заходи, если хочешь.

В любом случае она вряд ли придет. А даже если и придет, то я скажу, что мне плохо. Хотя если мне будет совсем скучно, схожу с ней куда-нибудь. Посмотрим.

Итальянки попрощались со мной и пошли в сторону соседнего дома.

Отлично. Может, мне будет не так одиноко.

На телефон пришло сообщение. Неужели обо мне кто-то вспомнил?

Привет. Как ты? Как тебе Венеция? Ты, вообще, в каком городе сейчас? Пришли фотки. У меня все нормально. Правда, с Луис опять поругались. Ей не нравится моя новая работа. Пришлось на время переехать к сестре. Надеюсь, все наладится, меня уже достали эти проблемы.

Это был один из моих музыкантов, Адриен, клавишник (читай – неудачник). Фотографии просит… Ну да, конечно. Что еще сделать?

Я решил ответить чуть позже и еще немного прогуляться. Дойдя до ближайшего кафе, сел на веранде. Ко мне подошел официант, парень лет двадцати шести, очень загорелый, с резким парфюмом и черными волосами, покрытыми гелем.

Он сказал на итальянском, что без заказа тут сидеть нельзя. Мне пришлось взять граппу с эспрессо и заплатить за Wi-Fi.

У нас дома не было компьютера. Приходилось тащиться сюда и платить за связь с внешним миром.

Я зашел на «Фейсбук», и меня сразу завалило кучей сообщений.

Можешь не возвращаться.

Я обязательно выложу то видео. Приезжай скорее.

Ты можешь отрицать все, но не забывай, что нам еще работать вместе.

Я скучаю, урод.

И так далее. Возвращаться мне не хотелось. В последнее время в моей жизни все было не очень-то и гладко, а дома ждали одни проблемы. Мать была на грани развода и решила сбежать от всего. Не знаю, зачем она взяла с собой меня. Может, чувствовала, что мне тоже плохо.

Через час убийственная жара окончательно добила меня, и я ушел в номер. Зайдя в дом, я сразу же наткнулся на какую-то женщину, которая тащила несколько пакетов с продуктами.

– Здравствуй! Ты только сегодня приехал? Ну как, вы с мамой хорошо устроились? – спросила она на ломаном французском, будто знала меня вечность.

– Да, все отлично.

– Уже осмотрелся? Как тебе сад? Кстати, ты был во внутреннем дворе? Там у нас бассейн и бар, хотя сейчас он закрыт.

– Правда? Нет, я видел только улицу.

– Сходи, думаю, тебе понравится. Может, встретишь кого из ровесников.

– Спасибо за совет, – вежливо ответил я и отправился на второй этаж.

Открыв дверь в нашу квартиру, я увидел маму, которая сидела за столом с бокалом вина, и какую-то женщину примерно ее возраста, может, старше.

– А вот и мой сын, Маэль, – сказала мама, указывая на меня. – Маэль, это Франческа, она живет по соседству. Кстати, Франческа, Маэль свободно разговаривает на итальянском, так что вы можете общаться на нем.

– Здравствуйте, – сказал я и поспешил спрятаться в своей комнате, но не тут-то было. Мама опять окликнула меня.

– Ну куда ты побежал? Посиди с нами. Тебе что налить? Вино или лимончелло? – спросила она.

– Лимончелло. – Я кивнул в сторону бутылки и опустил глаза в пол. Ненавижу это паршивое чувство. При незнакомых людях я чувствую себя как в гостях.

– Тут недавно заселилась молодая семья. Постоянно устраивают разборки. Девушка всегда куда-то уходит, а он ее ищет как ненормальный и бегает по всем квартирам. Вот так незадача, – сказала Франческа, делая очередной глоток вина.

Офигеть просто. Моя мать и тут умудрилась найти сплетницу, с которой каждый вечер будет пить вино и курить сигары. Класс.

– А ты, Маэль, тут один? – внезапно спросила она.

– Ну да. Только с мамой.

– Бедняжка. Представляю, как тебе скучно сидеть в компании старых и скучных женщин. Знаешь, у нас тут куча одиноких и красивых девчонок, – сказала Франческа, подмигнув мне. А она довольно забавная. Мама с усмешкой взглянула на меня.

Я просидел еще минут двадцать, слушая интересную историю жизни Франчески в Риме, ее любовные похождения и так далее.

Я снова решил выйти на улицу. Может, спуститься во двор с бассейном?

Народа тут совсем не было. Двое немецких пенсионеров на лежаках с книгами и трое маленьких детей, которые прыгали в воде. Надеюсь, не умру от скуки хотя бы в ближайшие три дня.

Вдруг у меня возникла идея, как сделать пребывание здесь намного веселее.

Я написал басисту из моей группы, который сейчас был недалеко от Монако, чтобы он приехал ко мне. Я люблю свою мать, но и недели с ней наедине не выдержу.

Устроившись под зонтом, я надел солнцезащитные очки и взял кем-то забытую книгу, которая лежала на столе рядом с пепельницей. На итальянском, ну и наплевать. Лишь бы чем-нибудь занять себя. Курить не хотелось. Мне казалось, будто все мое тело заполнено никотином. До тошноты неприятно.

– Можно мне забрать мои вещи? – услышал я чей-то голос. Опустив книгу, я увидел девушку. Светлый цвет кожи и никакого акцента. Неплохо.

Я не ответил. Только протянул ей мягкую сумку, наполненную какими-то вещами.

– И платье, пожалуйста. Оно под тобой.

Неловкий момент. Я занял чье-то место и сел на чье-то платье.

Достав из-под себя мокрое платье с запахом хлорки и морской воды, я протянул его девушке.

– Спасибо, – ответила она и ушла.

Я чувствовал себя немым. Со стороны я смотрелся убогим гномом, который без всякого стеснения занял чужое место и не смог вымолвить ни слова. Я вновь чуть опустил книгу и взглянул на девушку, которая складывала вещи на другое место. Ее лицо мне показалось знакомым, и даже очень.