Неблагодарность в людях мне противней

Хмельного пустословья, низкой лжи,

Любых пороков, что, как червь, снедают

Податливую нашу плоть.

У. Шекспир. «Двенадцатая ночь»

Одеваясь к обеду, Джейсон Траерн не переставал думать о нежданной и нежеланной гостье, вероятно, потому, что, живя один, никогда не переодевался к обеду. Возможно, Джейсон не побеспокоился бы об этом и в данном случае, если бы Говер не вошел в его кабинет и не объявил, что ему пора готовиться.

Тон дворецкого был довольно строгим, и к тому же Джейсон никак не мог забыть своего недавнего поведения. Ему не следовало говорить мисс Уэстон, что она нежеланная гостья. Хотя на самом деле он думал именно так, тем не менее, являясь джентльменом, признавал, что должен вести себя соответствующим образом.

Единственным оправданием — хотя довольно слабым — являлось то, что ее появление в замке его смутило. Он не относился к мужчинам, которым доставляют удовольствие подобные сюрпризы. Он привык к уединению. Любил покой и тишину. Однако каждый год в декабре он допускал хаос в своем доме. Этот хаос обычно являлся в виде неугомонной мачехи, любившей вмешиваться в его жизнь, и непослушной младшей сестры.

А в этом году его не оставляло мрачное подозрение, что в дополнение к прежнему хаосу в замок Арлисс проник новый — в лице мисс Оливии Уэстон.

Означает ли это, что в данном случае ему не повезло в тройном размере?

Он не мог утверждать, что присутствие в замке мисс Уэстон отрицательно отразится на его душевном спокойствии, однако покалывание в затылке обычно предвещало беду. Именно такое ощущение он испытывал в тот день, когда его отец появился в привилегированной частной школе Харроу с новостью о том, что мать Джейсона погибла в дорожной катастрофе. Точно так же он чувствовал себя в то утро, когда узнал о смерти жены. Он весь напрягся, испытав знакомые чувства боли и гнева, вызванные этими воспоминаниями.

Проклятие, он ненавидел это время года. Его мачеха, казалось, не понимала, что эти ежегодные встречи вызывают в его воображении видения прошлого. Он желал оставаться в одиночестве, однако спорить с Кэтрин было бесполезно — она настаивала, что на Рождество родственники должны собираться вместе.

Мисс Уэстон не являлась членом семьи — по крайней мере его семьи, — и потому у нее не было оснований находиться в его доме. Поскольку он едва терпел присутствие родственников, Кэтрин не могла предполагать, что он будет доволен гостьей, которую та привезла с собой. Но он знал также, что мачеху беспокоила его уединенность.

Захватила ли она с собой эту девушку за компанию или?..

Проклятие. Ему следовало сразу догадаться о цели Кэтрин, как только Говер сообщил, что она прибыла с молодой леди. Мачеха привезла ее, чтобы соблазнить его. Так как он отказался от светского общества, она доставила общество к нему в лице этой девушки. Хорошенькие девицы, безусловно, вызывают сильное искушение, особенно для мужчины, долгое время воздерживавшегося от общения с женщиной. Однако он должен противиться соблазну, который может повлечь за собой брачные узы.

Джейсон мрачно улыбнулся, глядя на свое отражение в зеркале, и поправил галстук. Он догадался о намерениях Кэтрин, но на этот раз она зашла слишком далеко. Он никогда не женится вновь, и напрасны попытки мачехи и молодой невинной девушки его переубедить.

Решив быть начеку, Джейсон отправился в гостиную, где сразу понял, что недооценил своего оппонента. Соблазнительная внешность мисс Уэстон поразила его в самое сердце. Он и раньше отметил, что она довольно хорошенькая, но эта оценка была явно недостаточной. Тогда он не обратил особого внимания на ее внешность, отметив лишь молочно-белую выпуклость груди, выступающую над корсажем. Сейчас весь ее облик, начиная от зачесанных кверху русых волос и кончая маленькими ножками в атласных домашних туфельках представлял собой зрелище, достойное восхищения.

Он заставил себя посмотреть в ее глаза, которые сверкали, как два сапфира, в оправе совершенной белой кожи с кремовым оттенком. Она была невысокого роста, изящной и чрезвычайно женственной. Легкое покашливание Кэтрин дало понять Джейсону, что его восхищение не осталось незамеченным. Он посмотрел на мачеху, ожидая увидеть довольное выражение ее лица, однако в ответ удостоился взгляда, от которого, вероятно, свернулось бы молоко.

Джейсон продолжал смотреть на Кэтрин, когда они сели за стол, стараясь понять, не ошибся ли он относительно ее намерений. Он был уверен: мачеха надеялась, что он влюбится в ее племянницу, или по крайней мере скомпрометирует девушку и женится на ней, или — что менее всего вероятно — вспомнит о прежнем образе жизни и притягательности светского общества. Однако неодобрительная реакция в ее взгляде его смутила.

Кэтриц не должна его упрекать. Он жил как монах, хотя не являлся таковым по существу, и его тело не соответствовало монашескому.

Джейсон слегка заерзал на своем стуле.

Боже, можно подумать, он никогда не видел женской груди. Грудь мисс Уэстон была довольно пышной для ее фигуры, и ему внезапно захотелось прикоснуться к ней.

— Джейсон! — раздался резкий голос Кэтрин.

— Да?

Джейсон поднял голову, чувствуя себя так, словно получил нагоняй.

— Сегодня ты необычайно рассеян. Я только что сказала тебе, что Оливия сотворила чудеса с библиотекой в замке Хейли.

Джейсон нахмурился:

— Я думаю, в моей библиотеке все в порядке, и там не требуется что-то делать.

— Тетя Кейт, я уверена, лорд Шелдон не желает, чтобы ему докучали какими-то незначительными изменениями в библиотеке…

— Незначительные изменения? Моя дорогая, ты слишком скромна, — сказала Кэтрин, затем добавила, обращаясь к Джейсону: — Оливия все сняла с полок и сама протерла книги от пыли, даже не позволив служанкам помогать ей.

— Некоторые старые книги находились в очень ненадежном состоянии. Я не хотела подвергать их риску быть поврежденными в небрежных руках, — пояснила мисс Уэстон.

— А потом, — продолжила Кэтрин, — она расставила книги на полках по определенной системе…

— По тематике и по авторам внутри каждой тематики, — кроме того, приходилось учитывать размеры томов.

—..и часть книг она поместила в специальные ящики, составив список: где что находится. Я не представляю, как она смогла справиться с этой работой, успев закончить ее до нашего отъезда сюда.

— Да, это была трудоемкая работа, — согласилась мисс Уэстон. — Я едва ли успела бы закончить ее вовремя, если бы поехала с мамой домой, как первоначально планировалось.

На виске Джейсона ощущалось биение пульса. Боже, когда одна из этих женщин делала паузу, в разговор вступала другая. Видимо, в течение предстоящих недель ему придется терпеть нескончаемую женскую болтовню.

— Почему вы не посоветовались со мной, прежде чем браться за это дело? — проворчал он.

Кэтрин наморщила лоб:

— Относительно упорядочения книг в библиотеке? Эта мысль не приходила мне в голову. И как, по-твоему, я должна была это сделать? Сомневаюсь, что ты читал мои письма: ты не ответил ни на одно из них.

— Я их вскрывал, — угрюмо пробормотал Джейсон.

Да, он действительно вскрыл одно из ее писем, но не прочитал его.

— Ты лжешь. — Кэтрин с улыбкой откинулась на спинку своего кресла. — Не пытайся отрицать это. У тебя краснеют уши, когда ты лжешь. У Шарлотты тоже, как и у вашего отца.

Джейсон едва удержался от того, чтобы пощупать свои уши.

— Тебе следовало писать моему поверенному в делах, — проворчат он.

— Наверное, — согласилась Кэтрин. — Но так как я не просила денег, думаю, в ответ он написал бы, что я могу делать все, что хочу. Книги теперь в гораздо лучшем состоянии благодаря заботам Оливии. Я никогда не согласилась бы на упорядочение библиотеки, если бы не была уверена, что ты будешь этим доволен.

Мисс Уэстон встала и уперлась ладонями в стол. Глаза ее сверкали, и на щеках обозначился румянец.

— Я не понимаю, почему надо было советоваться с вами, — раздраженно сказала она. — Насколько мне известно, вы не покидали этот замок в течение нескольких лет, и сомневаюсь, что планируете сделать это в обозримом будущем. Хотя вы явно не проявляете интереса к остальному вашему имуществу, тем не менее прошу прощения, если я причинила вам беспокойство тем, что позаботилась о состоянии вашей библиотеки в замке Хейли. Однако мне непонятно, почему это так вас раздражает.

Джейсон пристально посмотрел на нее. Это был взгляд не властного хозяина поместья, а скорее, человека, испытывающего замешательство. Он убеждал себя, что ему безразлично, что она думает о нем, и возмущался, оттого что испытывал такое чувство, словно поступил неправильно.

Он действительно поручил управление остальным своим имуществом различным управляющим, но это были люди, заслуживающие полного доверия. Кроме того, Кэтрин посещала замок Хейли почти каждый год и часто останавливалась в городском доме в Лондоне. Она известила бы его, хотя бы через поверенного, если бы возникли какие-нибудь проблемы. Он не испытывал чувства вины по поводу старых книг, которые начали разрушаться еще до рождения его деда.

Мисс Уэстон позволила себе дерзость обвинить его в пренебрежении ответственностью, высокомерно упрекая в отсутствии внимания к своему имуществу. Он заботился главным образом о своем сыне Эдварде, благополучие которого было гораздо важнее для него, чем книги. Его забота заключалась в том, что он проводил бессонные ночи, наблюдая за ребенком и моля Бога, чтобы дыхание мальчика стало свободным. При этом надо было оставаться спокойным и находить в себе силы, тогда как их почти не оставалось. Надо было для ребенка сохранять присутствие духа, когда уже ослабевала вера в…

Какое право она имела осуждать его? Она приехала сюда в качестве гостьи, а до этого гостила в другом его доме многие месяцы. И вот как отплатила ему. Она рылась в его библиотеке, оскорбила его, сидя за его столом, и в дополнение ко всему, черт возьми, пробудила в нем страсть.

Однако если он поддастся этому чувству, у нее появится еще один повод осуждать его. Она, вероятно, знала, что означают вздувшиеся штаны у мужчины. А если нет, то Кэтрин, безусловно, имела понятие на этот счет, и ему не хотелось оказаться в затруднительном положении. Если Кэтрин пытается связать его с этой вздорной девчонкой, он не намерен показывать ей, что та его возбуждает.

— Так как вы столь низкого мнения обо мне, мисс Уэстон, может быть, вам лучше отсюда уехать? Я позабочусь о том, чтобы вам предоставили карету и проводили до дома.

Оливия изумленно уставилась на него, раскрыв рот, и Джейсон испытал удовлетворение, оттого что она лишилась дара речи. Он не мог представить, что кто-то способен превзойти мисс Уэстон в словесном поединке.

— Или вы, воспользовавшись приглашением тети, решили сбежать из дома, потому что ваши ближайшие родственники не в силах терпеть ваш отвратительный характер?

Оливия явно была готова взорваться, и он с трудом сдерживал улыбку. В то же время он, черт возьми, надеялся, что она не воспользуется его предложением уехать. Ему понравилось поддразнивать мисс Уэстон; это было для него самым забавным развлечением за последние годы.

— Во-первых, моя семья меня обожает. Во-вторых, еще никто не говорил, что у меня дурной характер. А в-третьих, если я решу уехать, возникнет проблема найти для меня сопровождение, так как у вас слишком мало слуг. Теперь мне понятно, почему они от вас бегут.

— Ну хватит! — резко сказала Кэтрин. — Если бы я хотела слушать детские пререкания за столом, то попросила бы подать мне еду в детскую. Джейсон, я ни за что не разрешила бы Оливии сопровождать меня, если бы знала, что ты не способен проявить элементарную вежливость по отношению к гостье. А что касается тебя, Ливви, — маркиз является хозяином дома и заслуживает уважения, несмотря на его вызывающее поведение.

Ничто так мгновенно не убивает желание мужчины, как родительский выговор. Теперь, не рискуя оказаться в затруднительном положении, Джейсон поднялся на ноги. Он обнаружил, что его рост дает ему более существенное преимущество, чем можно было предположить. Глядя сверху вниз на мисс Уэстон, он мог видеть ее великолепные полные груди. Его пальцы сжались в кулаки, ногти впились в ладони.

Боже, ведь он взрослый человек. Он должен быть выше этого. Он должен перестать разглядывать ее груди. Джейсон поднял глаза и встретился с ее взглядом.

— Мисс Уэстон, я прошу прощения за мою столь резкую реакцию. Я уверен, вы не имели намерения причинить мне вред, занявшись упорядочением моей библиотеки. Несомненно, вы хотели оказать мне услугу.

Он недовольно скривил губы.

Проклятие, это совсем не то, что он хотел сказать. По крайней мере не в столь прямолинейных выражениях.

— Я не привык к тому, чтобы кто-то вмешивался в мою жизнь, — попытался пояснить он. — Я не люблю каких-либо изменений.

— Иногда изменения полезны, — мягко сказала мисс Уэстон. — В жизни случается так, что изменения неизбежны. Если человек научится принимать изменения, а не отгораживаться от них, возможно, в таком случае ему придется испытывать меньший дискомфорт, чем если бы он был вынужден подчиняться им против своей воли.

Ясно, что теперь речь шла не только о книгах.

В комнате стало тихо; так тихо, что Джейсон слышал биение своего пульса. Он смотрел на мисс Уэстон, размышляя, не является ли она колдуньей. Ее глаза напоминали лазурные воды залива Кармартена, казалось, они видели его насквозь, проникая в самую душу, лишая присутствия духа.

Это, конечно, чушь несусветная.

Вероятно, он бредит, сказал себе Джейсон. В последнее время он плохо спал, и это обстоятельство в сочетании с внезапным проявлением страсти повредило его разум.

— Хочу предупредить, мисс Уэстон, здесь, в замке Арлисс, книги не нуждаются в вашей заботе. Это понятно?

— Вполне. — Оливия приподняла подбородок. — Простите меня, тетя Кейт, боюсь, у меня совершенно пропал аппетит. Думаю, мне лучше пойти лечь спать.

— Конечно, дорогая. Признаюсь, я тоже очень устала. Путешествие было таким длительным, и к тому же тебе приходилось большую часть времени развлекать Шарлотту. Удивительно, что ты еще держишься на ногах. Думаю, хорошо выспавшись, ты будешь чувствовать себя гораздо лучше. Дай знать, если я потребуюсь тебе. И этот неблагодарный человек тоже будет поблизости.

Джейсон кашлянул:

— Прошу прощения?

— Ты должен признать, что отреагировал крайне невежливо, узнав о работе, которую проделала Оливия…

Джейсон жестом остановил ее.

— Я все понял. Твоя племянница — праведная покровительница библиотек, а я неблагодарный змей.

Мисс Уэстон рассмеялась. Ее смех был теплым, глубоким, звонким и естественным, напомнившим Джейсону счастливые времена, когда он катался по заснеженным полям в санях со звоном колокольчиков на упряжи лошадей, пил бренди, глядя на пылающий в камине огонь, шептал страстные обещания, ловил пылкие взгляды, занимался любовью…

Он решительно прервал эти мысли.

Он не должен возвращаться в прошлое.

Это слишком тяжело.

— Что вы имели в виду, когда сказали, что я буду поблизости, если кто-то понадобится мисс Уэстон ночью?

Кэтрин улыбнулась; глаза ее весело блеснули.

— Существует небольшая проблема, касающаяся комнаты для Оливии. Поскольку ты давно никого не принимал у себя, все комнаты закрыть и не готовы для проживания. Оливия предложила разделить постель с Шарлоттой, но так как Шарлотта ужасно брыкается во сне, я подумала, что Оливии там будет крайне неудобно. Ты согласен?

— Вполне. Однако я не понимаю, как можно было приготовить комнату для мисс Уэстон, когда она только что прибыла?

— Мой дорогой мальчик, разумеется, миссис Мэддок не могла обеспечить комнатой дополнительную гостью без моего предварительного уведомления. Я написала ей письмо, как только Оливия решила поехать сюда вместе с нами. И я поняла, что ты не будешь возражать против ее присутствия, поскольку при встрече ты увидел, какую приятную компанию она может составить.

На самом деле Джейсон счел ее присутствие в замке крайне нежелательным, однако промолчал.

— Насколько мне известно, — продолжила Кэтрин, — в этом огромном замке есть еще одно помещение, всегда вполне пригодное для проживания. Ты догадываешься, что я имею в виду?

Джейсон понял, о чем идет речь, однако надеялся, что мачеха говорила о каком-то месте, неизвестном ему до сих пор, возможно, о каком-нибудь небольшом однокомнатном коттедже на территории поместья.

Но его надежда не оправдалась.

— Хорошо, — сказала она, — я поясню. Речь идет об апартаментах маркизы.

Джейсон почувствовал себя так, словно ему нанесли удар по голове.

— Ты уверена, что это подходящее место для гостьи? — отважился спросить он. — Эти апартаменты примыкают к моим комнатам.

Его мачеха пожала плечами:

— Я согласна, что эта ситуация не самая лучшая, однако сомневаюсь, что моя невинная племянница намерена воспользоваться ею в ущерб тебе.

Забавно, но он действительно опасался, что это может произойти. По крайней мере этого опасалась здравомыслящая часть его существа, тогда как в остальном, откликаясь на голос плоти, он страстно желал быть скомпрометированным.

— Во всяком случае, — продолжила Кэтрин, — мисс Уэстон будет занимать эти апартаменты, пока миссис Мэддок не вызовет стекольщика, чтобы восстановить разбитое окно в комнате в башне. А если ты опасаешься за свою добродетель, можешь запереть дверь в смежную комнату. Надеюсь, это успокоит вас, сэр?

Это не успокаивало ни сознание Джейсона, ни его тело, однако он понимал, что едва ли сможет что-либо изменить.

— Мадам, если вас не волнует непристойность этой ситуации, я буду спать спокойно.

Это была ложь. Он, разумеется, не сомкнет глаз. Мысль о том, что в соседней комнате находится очаровательная мисс Уэстон, крайне мучительна. Соблазнительная женщина совсем рядом…

Даже если она совершенно невинна, в чем он сомневался, судя по ее реакции на него. Не той реакции, которую она проявила вечером, когда обвиняла его в эгоистичности, а ранее, когда он заметил, как она тайком смотрела на определенную часть его тела, что не подобает делать невинной девушке. А также когда он держал ее в своих объятиях.

Он слышал тогда ее прерывистое дыхание, чувствовал биение сердца, видел, как зарумянились ее щеки. Значит, он действовал на нее возбуждающе, и все это происходило, хотя он еще не пробовал ее пикантные губки. Почему бы ему действительно не попробовать ее на вкус…

Джейсон сжал кулаки, впившись ногтями в ладони.

Мачеха решила устроить так, чтобы ее племянница расположилась в комнате, смежной с его спальней. Но будь эта юная леди невинной или нет, она представляла собой вполне созревший плод. А он, безусловно, являлся мужчиной, нуждающимся в сборе хорошего урожая. События этого дня выявили, насколько острой была его потребность.

Боже, если запертая дверь — единственное препятствие на его пути, мисс Уэстон будет рада и пожелает, чтобы ночь продлилась бесконечно долго.

— Я, разумеется, надеюсь, что ты будешь вести себя хорошо, — добавила Кэтрин. — Ведь ты не обращаешь внимания на женщин, с тех пор как…

Умерла Лора, мысленно закончил за нее Джейсон.

Упоминание о жене подействовало на него, как ушат холодной воды, погасив пламя желания. Боже милостивый, о чем он думает? Как он позволил себе забыть хотя бы на мгновение…

Ему необходимо не только запереть дверь, но забаррикадировать ее, сделать неприступной и всеми иными средствами обезопасить себя от мисс Уэстон. Он нисколько не был удивлен столь бурной реакцией своего тела, считая ее вполне естественной, однако он не мог постоянно испытывать возбуждение в течение всего пребывания девушки в замке.

Он не должен также подшучивать над ней и вовлекать ее в словесную баталию. Все это влечет за собой отношения более близкие, чем он допускал в отношении мисс Уэстон и любой другой женщины. Нет, он должен держаться подальше от нее, необходимо быть всегда начеку. Стоит лишь немного расслабиться и позволить ей влиять на него, у нее появится шанс прорвать его оборону.

Мужчина способен выдержать многое в этой жизни не сломавшись, однако нельзя подвергать риску выдержку. Он должен держаться ради своего сына, который в нем нуждался. Чтобы защитить Эдварда, Джейсон должен оставаться неуязвимым, недоступным, непогрешимым. И если для этого надо держать обитателей замка на безопасном расстоянии, он будет крайне негостеприимным, недружелюбным и в ряде случаев просто несносным.

Если мисс Уэстон думает, что сможет помыкать им, как своей тетей, то ее ждет горькое разочарование. Он является хозяином замка Арлисс и не допустит никакого вмешательства в его жизнь. В случае если его неожиданная гостья попытается сделать шаги на пути завладения им и его домом, ей не удастся продвинуться далеко. Он запрет на ночь дверь своей комнаты, а также дверь библиотеки на случай, если мисс Уэстон вздумает бродить по замку в поисках объекта, где, по ее мнению, требуется навести порядок.

Оливия никак не могла заснуть. Она пыталась сделать это, лежа на правом боку, затем на левом, на спине и на животе. Она натягивала одеяло до подбородка, потом откидывала его совсем, раздвигала занавески кровати и плотно сдвигала их. Ничто не помогало.

Перед ее мысленным взором то и дело возникало сердитое лицо маркиза, и она никак не могла избавиться от этого видения. Он был явно взбешен. Возможно, он догадался, что она могла обнаружить в библиотеке в замке Хейли? Даже если он помнил о спрятанных там локонах волос и броши, она сомневалась, что он знал о хранившемся там дневнике своей жены.

Ливви полагала, что после смерти маркизы лондонские слуги собрали ее вещи и отправили их в дальнее поместье семьи, в замок Хейли. Когда сундуки распаковывали и разбирали их содержимое, дневник, должно быть, по ошибке приняли за книгу и поместили его в библиотеку. Там Ливви и обнаружила его.

Завладев этим дневником, который теперь бережно хранился на дне ее дорожного сундука, она совершила еще больший грех, чем когда присвоила брошь.

Она обокрала усопшую женщину.

Причем дважды.

Отчасти Ливви успокаивала себя тем, что Лора, видимо, никогда не пользовалась этой брошью и, возможно даже, она принадлежала не ей. Тем более эта несчастная женщина не нуждалась теперь ни в этом украшении, ни в своем дневнике. А Ливви эти вещи нужны. Ей хотелось заполучить любые фрагменты из прошлого лорда Шелдона, чтобы иметь полное представление о нем.

Ей также не давало покоя другое обстоятельство. Ливви не очень заботилась о том, следует ли она или нет наставлениям матери относительно норм поведения и морали, однако прислушивалась — точнее, старалась прислушиваться — к требованиям родителей всегда соблюдать этикет. Тем не менее она повела себя крайне недружелюбно по отношению к хозяину дома, который, правда, спровоцировал ее. Однако он извинился, а она нет.

Оливия была уверена, что маркиз еще не ложился спать, и решила подождать в холле, пока он не поднимется наверх. Надо всего лишь произнести слово «извините», ведь от этого она не умрет. Оливия встала с постели, надела тапочки и фланелевую накидку, которую Элис, служанка тети, положила ей на случай, если ночью станет холодно.

В холле действительно было холодно и темно и негде сесть, кроме как на пол. Ковер, вероятно, был очень дорогим, однако недостаточно смягчал твердость деревянного пола. Физический дискомфорт мешал Оливии сконцентрировать внимание на чем-то другом, и вскоре она оставила эти попытки. Она подумала, как долго лорд Шелдон будет занят, прежде чем отправится спать. Минуты? Часы? О, это просто убийственные мысли!

Оливия принялась считать до ста, затем в обратном порядке — до нуля. Потом она пересчитала все пальцы на руках и ногах, трогая их и шевеля ими, чтобы убедиться, что они не замерзли. Пальцы были холодными, но пока не потеряли чувствительности. «В дополнение ко всему я могу погибнуть от этого ужасного холода», — подумала Оливия.

— Мисс Уэстон?

Низкий голос маркиза заставил ее вздрогнуть и очнуться. Она поднялась и потерла глаза.

— Я понимаю, что у вас, должно быть, есть причина устроиться на ночь в холле, мисс Уэстон, но меня это нисколько не интересует. Я сейчас вызову миссис Мэддок.

Он протянул руку к ручке двери.

— Подождите, — поспешно сказала Оливия. — Мне нужны только вы.

Его темная бровь вопросительно взметнулась вверх, и Оливия густо покраснела, осознав, как ее слова могут быть истолкованы.

— Я не так выразилась. — Она покачала головой. — Я имела в виду, что хочу поговорить с вами.

— Жаль, — тихо произнес маркиз.

Ливви пристально посмотрела на него, размышляя, о чем именно он сожалел.

— Значит, вы хотели поговорить со мной?

— О да, конечно. Я хочу извиниться перед вами. Мое поведение за обедом было крайне постыдным.

— Мое не лучше, — признал он.

— Да, но вы извинились. К тому же я была приглашена в ваш дом вопреки вашему желанию.

Он поднял руку.

— Мисс Уэстон, это дом вашей тети и Шарлотты в такой же степени, как и мой. Если они захотели привезти с собой гостью, то они имели на это полное право.

— Но…

— Нет, подождите. Я встретил вас довольно неприветливо, хотя для меня нехарактерно встречать гостей подобным образом. Прошу простить меня, мисс Уэстон, за то, что был таким негостеприимным. Может быть, мы снова представимся друг другу?

Маркиз криво улыбнулся. При этом он казался весьма уязвимым, и Оливия внезапно ощутила тепло, распространившееся в области груди.

Она сделала реверанс и улыбнулась в ответ:

— Оливия Джейн Уэстон.

Он поклонился с чуть заметным блеском в глазах:

— Джейсон Траерн. Не стану утомлять вас длинным перечнем промежуточных имен и назову только первое и последнее.

Они немного помолчали.

— И что теперь? — спросил он.

— Вам следует выразить свое восхищение или по крайней мере очень большое удовольствие в связи с нашим знакомством, — сказала Ливви.

Шелдон, задумавшись, погладил подбородок.

— Восхищение? — повторил он. — Нет, не думаю, что это подходящее слово.

Оливия поджала губы. Он действительно несносный человек.

— Большое удовольствие? Нет, это тоже не годится.

— Тогда солгите что-нибудь, ради Бога, — не выдержала Оливия.

— По-моему, — задумчиво произнес он, — в этом нет необходимости. Мисс Уэстон, скажу вам совершенно искренне: Бог знает почему, но я вами очарован.

Ливви тоже подумала «Бог знает почему», но этот насмешливый мужчина с веселым блеском в глазах так же очаровал ее. Сейчас он был таким, каким она его представляла раньше. Это был мужчина, который сочинял нелепые стихи и прятал подарки для своей жены, чтобы развлечь ее поисками. Мужчина, ради которого она, Ливви, приехала сюда, чтобы спасти его, но, кажется, потерпела неудачу.

Падение на пол было не единственным ударом, который она перенесла, войдя в замок Арлисс. Несмотря на предупреждение тети Кейт, резкость маркиза и его высокомерный тон поколебали ее уверенность, а его поведение за обедом окончательно испортило настроение, однако сейчас Оливия воспрянула духом.

— Думаю, еще есть надежда, что все изменится в лучшую сторону, милорд.

Напрасно она так сказала. Оливия поняла это, как только слова сорвались с ее губ. Маркиз напрягся и отдалился от нее физически и эмоционально.

— Нет. — Он покачал головой. — Я лишился надежды. Или надежда оставила меня. В любом случае мы оба должны помнить об этом.

— Вы еще очень молоды, чтобы так мрачно смотреть в будущее, — возразила Оливия.

— Жизненный опыт сделал меня старше.

— Может быть, духовно, но годы тем не менее идут своим чередом. Впереди у вас долгая жизнь.

— Я хорошо усвоил одну вещь, мисс Уэстон. Никто из нас не знает, сколько времени нам отпущено на этой земле.

Ливви поняла, что он подумал о своей жене.

— Я считаю, что нельзя терять надежду на будущее и надо радоваться возможностям, которые предоставляет жизнь.

— Вы еще слишком молоды. Боюсь, вас ждет разочарование.

— Я не так молода, как кажется. Мне уже почти девятнадцать лет. Меня должны были представить свету прошлой весной, но сестре потребовалась моя помощь. Я готова подождать еще год, но боюсь, что обо мне может сложиться мнение как о старой деве.

—Старая дева в двадцать лет. — Маркиз покачал головой. — А я старше вас почти на десять лет. По вашим расчетам я уже старик.

— Для мужчин существуют другие критерии. Вы в самом расцвете жизни. К тому же вы маркиз и потому будете завидным женихом до самой глубокой старости.

— Да, многих женщин привлекает мой титул. — Он тяжело вздохнул. — А я думал, им нравится мой веселый нрав.

Оливия едва не задохнулась от смеха.

— Если бы я стала добиваться вашего расположения, милорд, то исключительно из-за последнего.

— А если я начну ухаживать за вами, мисс Уэстон?

Сердце Оливии екнуло.

— Поясните, пожалуйста.

— Если я начну ухаживать за вами, то что, по-вашему, меня может привлечь?

— Вероятно, мое приданое.

— Я не нуждаюсь в средствах.

— Тогда — мои связи. Мой отец — виконт, дед по материнской линии был герцогом, а муж моей сестры является графом Данстоном.

Шелдон пожал плечами:

— Хорошая родословная важна, но, как вы могли заметить, я маркиз. Я не нуждаюсь в расширении связей с аристократами.

— Еще я умею рассказывать интересные истории на ночь.

Уголки его губ тронула улыбка.

— Я не ребенок.

— Конечно, но у вас есть сын.

— Вы говорите о своих материнских способностях. Это хорошо, мисс Уэстон, но для ухода за ребенком существует няня.

Оливия скрестила руки на груди.

— В таком случае мне, видимо, нечем привлечь вас, милорд, и вы не станете ухаживать за мной. Это успокаивает меня.

Он погрозил пальцем:

— Не надо лгать, мисс Уэстон.

— Разве вы намерены ухаживать за мной, милорд? — спросила Оливия с улыбкой.

— Нет. Однако едва ли мой отказ ухаживать за вами успокаивает вас. В этом вы солгали. Все женщины желают, чтобы за ними ухаживали.

Она уперлась руками в бока.

— Почему я должна с радостью принимать ухаживания мужчины, который не испытывает ко мне ни малейшего влечения?

— Но я не сказал, что вы непривлекательны для меня. Вы сами пришли к такому заключению.

— Вы вполне ясно дали это понять.

— Дело в том, что вы забыли упомянуть о самом главном вашем достоинстве.

— Вот как? — Она пристально посмотрела на него. — Что вы имеете в виду?

— Ну, наряду с вашим, несомненно, жизнерадостным характером я не стал бы приуменьшать ваш очевидный талант по части благоустройства. Скажите, этот ваш талант распространяется на все комнаты или исключительно на библиотеки?

Ливви сделала глубокий вдох и сосчитала до десяти. Затем до пятидесяти. Но это нисколько ее не успокоило. Сначала этот человек пытался покончить с ней, дав команду собаке атаковать ее, затем проявил неблагодарность в отношении проделанной ею большой работы в библиотеке. А теперь позволил себе нагло критиковать ее личность.

Это невыносимо!

— Забудьте о моем извинении, — прошипела она.

В ответ раздался низкий, чуть хрипловатый смех. Джейсон подался вперед и коснулся ее подбородка.

— Вы очаровательны, — прошептал он, обдав горячим дыханием ее щеку.

Чтобы не совершить то, о чем потёки пришлось бы сожалеть, Оливия повернулась и поспешно двинулась в свою комнату. Она воздержалась от того, чтобы хлопнуть дверью, но лишь потому, что была уверена этот поступок только развеселит негодяя, находящегося по соседству. Когда тетя Кейт говорила об изменениях, произошедших в ее пасынке, Оливия представляла себе тихого печального затворника. Она полагала, что сможет помочь ему воспрянуть духом, убедив, как приятно иметь хорошую компанию, и, может быть, даже позволить ему поцеловать ее. Но она никак не рассчитывала на приключение, которое ожидало ее здесь в действительности!

Приключения всегда чреваты непредсказуемыми последствиями. Вы можете все распланировать, однако не способны предвидеть возникающие проблемы. Обычно они обнаруживаются слишком поздно и нет возможности повернуть назад. Впрочем, Оливия и не думала отступать.

Она непроизвольно опустила руку, чтобы коснуться броши, и вспомнила, что спрятала ее на ночь. Маркиз оказался совсем не таким, как она ожидала, хотя он был нежным любящим отцом и мужем, судя по описанию в дневнике его жены. Оливия не отступит от своего намерения при первой неудаче. Она взяла книгу с письменного стола, где оставила ее ранее, и начала листать страницы. Вот он!

Оливия извлекла из книги отдельный листок бумаги и подошла к окну. Стоя в серебристом свете луны, она начала шепотом произносить слова: стихов, перемежающиеся с молитвой о спасении.

Из прочитанного Оливия сделала вывод, что при замке есть убежище священника, с которым связана какая-то тайна, и что лорд Шелдон не освободился от его гнетущего прошлого. Человек, когда-то писавший своей жене такие стихи — пусть даже лишенные мелодичности и режущие слух, — видимо, до сих пор переживал ее гибель. Пряча листок бумаги назад в книгу, Оливия была убеждена, что ему необходимо помочь вновь обрести радость жизни. И это должна сделать она, Оливия Джейн Уэстон.