Милли возвратилась домой к обеду. Глаза ее были заплаканы, и она выглядела вялой и бессильной. Мать, как могла, старалась ободрить ее.

– О, Милли, это ужасно, – увидев ее, произнесла с искренней тревогой Лилиан и обняла подругу за плечи. – Есть ли хоть какие-нибудь перемены к лучшему?

– От мысли, что есть угроза потерять его, я просто схожу с ума. Я этого не переживу.

– Знаешь, ранения головы опасны, но одновременно и обманчивы, – тихо сказала Лилиан. – Сейчас он в коме, но это вовсе не означает, что к нему не вернется сознание. Я видела людей, ранения которых не оставляли надежд. Но проходило время, и они выздоравливали. Так что нам остается только ждать.

– Я за это время просто тронусь, – всхлипнула ее хрупкая подружка.

– Не тронешься, ты сильная. Надо правильно настроить себя. А сейчас пойдемте, я покормлю вас завтраком. Уверена, что вы обе умираете от голода.

– Я – точно, – призналась миссис Брэдбери. Она нашла в себе силы улыбнуться Лилиан. – Слава Богу! Хоть ты не забыла о пище насущной. Мы о ней и не вспомнили в это утро.

– Могу себе представить. Что произошло?

– Никто толком не может объяснить. Автомобиль, которым он управлял, неожиданно свернул с дороги и сорвался в глубокий овраг. Его обнаружили только сегодня утром, Кэти и Фрэнк уже в госпитале. Фрэнк выглядит просто ужасно.

Лилиан успела отвернуть лицо, чтобы никто не увидел выражения, появившегося при последних словах подруги.

– Я налью вам кофе, – предложила она.

Милли попросила Лилиан пойти с ними в больницу. И той пришлось согласиться, хотя ей не хотелось видеться с Фрэнком.

Однако, когда они вошли и приемный покой, там была только Кэти. Девушки обнялись, и Лилиан сказала все, что могла сказать по такому печальному поводу. Потом она отправилась на поиски сестры, с которой говорила утром по телефону. Миссис Брэдбери и Милли остались с Кэти.

Эмили отвечала за работу реанимационной палаты. Она была опытной медсестрой, хотя от роду ей было всего двадцать два года. Она приветливо улыбнулась Лилиан и провела ее к кровати, на которой лежал Лайон.

– Он очень плох, – честно сказала Эмили. – Но он, как и все его родственники, человек сильной воли. Думаю, что выберется.

– Хочется в это верить, – ответила Лилиан, оглядываясь в бледное лицо Лайона. – Моя лучшая подруга очень его любит.

– Иногда любовь – самое необходимое лекарство. – Они пошли вдоль палаты, Лилиан сказала Эмили, что она тоже сестра милосердия. – Если вам нужна работа, то у нас ее навалом, – вдруг предложила Эмили. – Мне кажется, что вы даже более квалифицированны, чем я. Я ведь самоучка.

– Да, мне повезло. Я училась этой профессии. Мои родители были готовы отдать последнее, чтобы я получила образование и специальность, – призналась Лилиан. – Эта работа нужна людям, и я люблю ее. Вот только не знаю, сумею ли я приспособиться к условиям больницы, ведь я привыкла работать в полевых условиях, без сложных приборов и дорогих лекарств. Но в любом случае я благодарна вам за предложение.

– Я готова повторить его еще раз, дав вам время на размышление, – мило улыбнулась Эмили. У нас не плохой городок и в нем живет много порядочных людей. Впрочем, в этом вы сможете убедиться лично, и вам здесь понравится.

– Я уже убедилась, и мне здесь нравится. Но…

– Смотрите, – вдруг воскликнула Эмили. Она почти побежала к кровати, на которой лежал Лайон. Его глаза открылись, и он застонал.

– Голова… она болит, – пробормотал мужчина.

– Хвала Богу, – улыбнулась Эмили, – если она болит, значит, вы живы, мистер Джонсон, Я сейчас приведу доктора. И обрадую Милли. Как я рада, что вы возвратились к нам. – Девушка ласково притронулась к руке Лайона, к которой была прикреплена капельница, – Сейчас мы дадим вам что-нибудь от головной боли. Постарайтесь не двигаться и расслабьтесь.

И Эмили вышла.

Лайон облизнул пересохшие губы и посмотрел на Лилиан.

– Где Фрэнк? – прошептал он. Девушка наклонилась к нему.

– Вы хотите его видеть прямо сейчас?

– Да.

– Тогда я постараюсь найти его. Отдыхайте.

Еще раз потрепав его по руке, явно нервничая, Лилиан вышла из палаты.

Фрэнк уже возвратился в приемный покой. Он буквально окаменел, увидев Лилиан. А та старалась сделать вид, что не замечает его. Это единственное, что ей оставалось, иначе она рисковала разрыдаться.

– Он вышел из комы, – обратилась она к Милли и Кэти. – Сейчас к нему придет врач. Я думаю, что худшее уже позади.

– Слава тебе, Господи! – всхлипнула Милли.

А Кэти нервно рассмеялась. Потом в едином порыве девушки обнялись.

– Вы считаете, что умение оказать первую помощь дает вам возможность строить такие серьезные прогнозы? – с мрачной усмешкой поинтересовался Фрэнк. Ее нарочитое невнимание к нему задело его неожиданно больно.

– При чем тут первая помощь, – с улыбкой обратилась Милли к Фрэнку. – Она разве не сказала тебе, что имеет диплом медицинской сестры высшей квалификации?

– Медицинская сестра высшей квалификации? – недоверчиво переспросил он, нахмурившись.

– Да, Лилиан окончила специальный колледж и получила диплом. Почему ты не сказала ему об этом? – обратилась Милли к подруге.

Лилиан взглядом предостерегла ее от продолжения этой темы.

– В этом просто не было необходимости. Разговор на данную тему не возникал.

И, меняя направление разговора, она сообщила Фрэнку, что Лайон хочет немедленно видеть его.

– Он, наверное, хочет поговорить о делах, – предположила Милли. – Но это может подождать. Я хочу видеть его первой. Кэти, пойдем вдвоем.

– Но доктор, – начала было Лилиан.

– Мы спросим у него разрешения, – пообещала Милли, увлекая за собой улыбающуюся Кэти.

Лилиан поневоле осталась наедине с Фрэнком. Тот как-то осторожно стал раскуривать сигарету.

– Значит, медицинская сестра. Так вот откуда умение забинтовывать людей, – пробормотал он и глубоко затянулся. Он все еще не пришел в себя после того, как столь неожиданно встретился с Лилиан здесь. До него в полной мере даже не дошло, что к Лайону возвратилось сознание. – Что еще ты скрыла от меня? – спросил он. В голосе Фрэнка прозвучала горечь. Почему другие знают о ней гораздо больше, чем он? Значит, она никогда не доверяла ему.

– Все, хватит об этом, – резко сказала Лилиан. Потом отвернулась от мужчины и стала смотреть в окно.

– Мне казалось, что ты собиралась уехать. – Не было понятно, чего в вопросе оказалось больше – горечи или ехидства.

– Не беспокойся. Я сделаю, как обещала. Просто я не могла оставить Милли одну. Как только выяснится, что Лайон реально пошел на поправку, я улечу ближайшим самолетом.

Его глаза сузились, что было признаком гнева. Сколько еще ему терпеть ее поведение? Она внесла сумятицу в его мироощущение и сознание. Почему она сочла необходимым скрыть от него свою профессию? Какие еще она скрывает секреты, а главное, по какой причине она так скрытна?

Но чувство вины оказалось сильнее, чем гнев. Бедная малышка, с раскаянием подумал он, за все время их знакомства она дарила ему свою доброту и нежность, а он так по-черному отплатил ей за это. Никогда раньше не случалось, чтобы он обидел женщину в постели. Он даже стиснул зубы при этой мысли. Если бы она только призналась в своем секрете… Все было бы иначе…

В глубине сознания он пытался успокоить себя, что могло быть и еще хуже. Он сумел пробудить ее чувственность, потому что был нежен с ней. Грубый мужлан мог бы навредить ей гораздо хуже. Он поморщился, представив себе Лилиан в постели с кем-нибудь другим. Его затопила волна ревности.

– Девочка, – с горечью сказал он. – ты не можешь даже представить себе, в какое море наслаждения я мог погрузить тебя, если бы ты только не обманула меня. У меня достаточно опыта. А вместо этого я навредил тебе во всех смыслах. У меня в душе настоящий ад из-за всего этого. Честное слово, я вовремя остановился бы и подавил свои эмоции, Лилиан, если бы только мог представить себе реальное положение вещей.

Она наконец посмотрела прямо ему в глаза. В ее взгляде проглядывал стыд, но она грустно спросила:

– Ты правда жалеешь, Фрэнк, что не остановился вовремя?

На сей раз глаза отвел он. Он знал, что сказал неправду. Никакая сила не заставила бы его тогда отказаться от своего намерения. Он снова глубоко затянулся и неожиданно сменил направление разговора.

– Когда мы заберем Лайона домой, ему будет необходима круглосуточная медицинская опека. У него глубокие раны, сотрясение мозга и перелом ребер.

– Я думаю, что найти сиделку будет не сложно, – не очень убежденно произнесла Лилиан. Она помнила слова Эмили о том, что в городе не хватает медицинского персонала.

Резко повернувшись, Фрэнк посмотрел ей прямо в глаза.

– Но Лайон предпочел бы тебя!

Я что, тронулся? – подумал он, отдавая себе отчет, что меньше всего на свете ей хотелось бы находиться рядом с ним. Но его самого возможность видеть ее, находиться все время около нее приводила в сладостный восторг.

– Нет, это просто невозможно, – торопливо произнесла Лилиан, как бы отвечая на свои мысли. – Нет, я не могу поступить так. Мне необходимо ехать и Небраску.

Фрэнк шагнул к ней, а она отступила на шаг, опасаясь того, что могло бы случиться, если он только прикоснется к ней. То, что она допустила один раз, не должно повториться.

Он остановился, правильно истолковав ее реакцию. Ведь он обидел ее морально и физически, девушка имела полное право испытывать к нему отвращение.

– Лайон нуждается в твоей помощи, – мягко сказал он, горячо надеясь, если ему только удастся заполучить Лилиан в их дом, все может решительно измениться. – Милли была бы так тебе благодарна, – выдохнул он свой последний аргумент. И добавил: – Я и Кэти не меньше.

– Не надо притворяться, Фрэнк, что тебе приятно мое присутствие, – довольно жалобным тоном проговорила Лилиан.

– Его не касаются возникшие между нами проблемы, солнышко, – произнес он после минутной паузы. Твердо глядя все еще прищуренными глазами ей в лицо, он закончил: – Он мой брат, и я его очень люблю.

Этот аргумент подействовал на нее, в отличие от всего предыдущего. Она произнесла немного нервно:

– А мне казалось, что ты отделил себя от семьи.

Фрэнк вздохнул.

– Я понял, что заблуждался, как только узнал о случившемся. Знаешь, даже странно, как все отступает на задний план, когда кто-нибудь из близких оказывается на грани смерти. Я сразу же вспомнил обо всем хорошем, что нас связывало с раннего детства. О наших играх и шалостях. – Он поднес сигарету к губам и продолжил с кривой улыбкой: – Нельзя сказать, что нас в полном смысле связывают кровные узы, но друзьями мы были настоящими. Кстати, как бы мы ни ругались с Кэти, каждый из нас за другого отдал бы жизнь не задумываясь. Пожалуй, я жил, слишком углубившись в свои проблемы. И не замечал, как это влияло на других. – Потом он посмотрел прямо в глаза Лилиан. – Я очень надеюсь, что ты поможешь в уходе за Лайоном, ведь в больнице и так не хватает персонала. Об условиях мы можем договориться прямо сейчас.

– Да, Эмили тоже просила меня об этом, – не могла не признаться девушка. Обхватив себя руками и склонив голову, она повернулась спиной к Фрэнку, чтобы не видеть его лица.

Он подвинулся ближе к ней. Но по-прежнему соблюдал определенную дистанцию, чтобы не ставить ее в неудобное положение. Неожиданно он сказал:

– Солнышко, не кори себя в том, что между нами произошло. Это я виноват и прошу у тебя прощения.

От его слов и главное от тона, каким они были произнесены, у Лилиан задрожали ноги.

– Нет, и моя вина неоспорима. – Ее голос прозвучал хрипло. Девушка была просто потрясена тем, как Фрэнк себя повел. Она ожидала всего чего угодно, но только не такого признания. – Можем мы больше никогда не говорить о… о минувшей ночи?

– Могу ли я быть спокойным, что для тебя не будет никаких последствий, ты же медик по образованию и знаешь, что надо было бы сделать? – Фрэнк замер в ожидании ее ответа. Он знал, что не предпринял никаких мер осторожности и понимал, что она тоже. Но все же хотел знать ответ.

Лилиан не смотрела на него, она опять густо покраснела:

– Это были не опасные дни месяца. – Девушка прикусила нижнюю губу. – К тому же теперь слишком поздно что-либо предпринимать, – заметила она, по-прежнему делая вид, что рассматривает пейзаж за окном.

– Об этом я догадываюсь. – Он подвинулся еще ближе и теперь возвышался прямо над ней во весь свой рост. – Стало быть, станем ждать шесть недель… после этого срока, насколько я понимаю, будет полная ясность. – не то спросил он, не то заметил утвердительно.

Лилиан молча кивнула, подтверждая его слова.

Франк хотел было что-то сказать, но потом понял, что в подобной ситуации все прозвучит фальшиво. Он как-то беспомощно пожал плечами и направился к креслу.

Мысль о возможности появления ребенка убивала его. Не потому, что он боялся ответственности. Вовсе нет! Просто ему не хотелось, чтобы его ребенок всю жизнь нес крест за вину легкомысленного отца, которого он не выбирал. И еще он боялся за наследственность деда. Ведь он не знал, какой генный набор передал ему этот неизвестный человек.

Но… В то же время он мысленным взором видел Лилиан с младенцем на руках. Он знал, что она наделена материнским инстинктом. Дитя, попискивая, сосало бы ее грудь, и им обоим было бы хорошо. Но тут он подумал о том, как станет расползаться стройная фигурка Лилиан от растущего в ней ребенка… Эти противоречивые мысли совсем истерзали Фрэнка, неожиданно он вскочил с кресла, и, не говоря ни слова, выбежал из комнаты. Девушка посмотрела ему вслед с грустным любопытством.

Лайон явно обрадовался, увидев старшего брата. А тот как будто в первый раз увидел это лицо, чем-то похожее на его собственное и в то же время другое. Фрэнк мягко спросил:

– Ну что, дружище, чем я могу тебе помочь?

Больной слабо улыбнулся.

– У меня есть все. Единственная просьба, займись хозяйством, пока я отлеживаюсь здесь. И не забудь вести бухгалтерию.

Фрэнк самодовольно ухмыльнулся.

– Ты даже представить себе не можешь, сколько я проделал работы по обновлению поголовья.

– Тебе не кажется, что отец надул нас обоих? – с огорчением проговорил Лайон. – Наверное, он этого не хотел, но зачем было совать меня в то, в чем я не понимаю ни уха ни рыла?

– Этого мы не узнаем уже никогда, – ответил Фрэнк, – Нам просто совместными усилиями надо преодолеть все трудности.

– Да не надо нам преодолевать эти самые трудности. Нам просто надо вернуться на те исходные позиции, которые мы занимали до смерти отца. Если мы оба готовы сделать это, то можем составить контракт и дезавуировать завещание. Я уже попросил своих адвокатов продумать такую операцию.

– Но со мной ты обсуждаешь этот вопрос впервые, – напомнил ему Фрэнк.

На что Лайон совершенно резонно заметил:

– Но раньше ты просто не стал бы меня слушать. Мне было понятно твое настроение после оглашения документа, изменившего твою судьбу. Но я всегда верил, что настанет время и мы сможем спокойно поговорить на эту тему. – Он сморщился от боли и продолжил: – Рана головы не важная штука, Фрэнк.

– Я понимаю это. – Фрэнк положил руку на плечо младшего брата. – Я пытаюсь уговорить Лилиан, чтобы она присматривала за тобой, когда ты переберешься домой. У тебя нет возражений?

Лайон опять слабо улыбнулся.

– Они сказали, что с удовольствием выпустят меня отсюда, если у меня будет персональная сиделка.

– А ты что, знал, о ком может идти речь? – Задавая свой вопрос, Фрэнк нахмурился.

– Конечно, знал. Милли рассказала мне о специальности Лилиан и о том, что произошло с ее родителями. И о том, как она сама чудом спаслась… – Он неожиданно замолк, а потом попросил: – Фрэнк, мне очень худо. Нужен обезболивающий укол.

– Сейчас я попрошу, чтобы тебе сделали укол. – Фрэнк был озадачен тем, что услышал.

Он понимал, что сейчас расспрашивать брата было бы просто бесчеловечно. Что он хотел сказать о родителях Лилиан? Кажется, он намекнул, что они как-то необычно погибли. А она сама спаслась только чудом. Спаслась от кого и где? Он понял, что должен узнать правду обо всем, чего бы это ни стоило. Ему надоело бродить в потемках.

Милли и Кэти попросили Лилиан остаться ухаживать за Лайоном. И если она могла отказать в подобной просьбе Фрэнку, то подруге – ни под каким предлогом. Но, дав согласие, она пока с трудом представляла себе, как сможет прожить неделю, а то и две под одной крышей со старшим братом больного.

– Ты и последнее время как-то изменилась, – заметила Милли через несколько дней, когда Лилиан собирала в сумку самое необходимое, чтобы отправиться в дом Джонсонов.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, стала какая то тихая и замкнутая. Как будто тебя не интересует то, что происходит вокруг. Вы что, поссорились с Фрэнком? В этом причина твоего настроения?

– Да. – Ей легче было признать правоту подруги без комментариев, чем отвечать на ее вопросы. – Мы поссорились, и я собиралась уезжать в то утро, когда Лайон попал в аварию.

– О, Лили! – Милли села на край кровати, на которой подруга собирала свою сумку. – Прости меня, я ничего не знала. Но если именно Фрэнк хотел, чтобы ты посидела с Лайоном, а Кэти сказала мне, что это его идея – значит, он не держит на тебя зла?

– Нет, у него есть основания злиться на меня, – была вынуждена признаться Лилиан. Она потупила глаза. – Чем меньше мы с ним будем пересекаться, тем лучше для каждого из нас.

Милли, нахмурившись, поинтересовалась:

– Это из-за Верил Слейтон?

Лилиан подняла голову:

– А ты откуда знаешь о ней?

– О, эту историю знает каждый. – Милли сморщилась при упоминании имени назойливой девицы. – Она уже давно гоняется за Фрэнком, так же как большинство незамужних дам в округе. Только она нахальнее и кичится своей современностью, раскованностью. Фрэнк не был у нее ни первым, ни последним, но она все время пытается предъявить свои права на него.

– Да, это я заметила.

– Ты помнишь, как я предостерегала тебя от сближения с Фрэнком с самого начала? – Милли немного волновалась, говоря это. – Так вот, я нарочно перегибала палку. Он не может не быть привлекательным для женщин, и как я слышала со стороны, в постели подобен динамиту. Но с того момента, как он увидел тебя, он сильно изменился. Перестал быть необузданным, остепенился. И все-таки это пока не избавило его от прежней репутации, и мне вовсе не хотелось, чтобы ее тень легла на тебя.

– Спасибо тебе за заботу, – тихо произнесла Лилиан. – Я знаю, что ты хочешь мне только добра.

Она ухитрилась не покраснеть, когда Милли упомянула о достоинствах Фрэнка в постели. Да, ей было известно, что в любви он взрывоопасен. И если бы она не была девственницей, то ей было бы с ним так же сладко и в последней стадии, как бывало тогда, когда он просто целовал ее и ласкал ее тело. Но если то, что произошло между ними в хижине, называется настоящим сексом, то, право же, это не стоит глубоких переживаний. И она не станет стремиться к повторению, хотя не может отрицать, что момент удовольствия она все же пережила.

Милли отвезла подругу к Джонсонам. Лайон лежал в своей комнате, его окружало множество вещей, призванных развлекать и заполнять свободное время. Рядом стояли телевизор, магнитофон, проигрыватель. Не были забыты и книги – все последние бестселлеры.

– Ты человек, у которого есть все и даже больше, – улыбнулась ему Лилиан.

– Нет, увы, не все. Мою голову отдали в ремонт, и я с нетерпением жду ее возвращения, – грустно пошутил больной.

– Ты день ото дня набираешь силы. Не будь не терпеливым. Я помогу тебе поскорее выздороветь.

– Спасибо. – Перед тем как сказать следующую фразу, он поколебался, подняв на Лилиан свои голубые глаза. Потом все же решился. – Мне почему-то показалось, что у вас с Фрэнком возникли какие-то проблемы в отношениях. Именно поэтому я вдвойне ценю жертву, которую ты приносишь ради меня.

Она принужденно улыбнулась в ответ на его слона.

– У нас с Фрэнком просто разные подходы к некоторым вещам. Вот и все.

– Другими словами, он тянет тебя в постель, а ты отказываешься? – Лайон хмыкнул, заметив, как она покраснела от этого предположения. – Молодец, давно пора, чтобы кто-нибудь щелкнул его по носу и сбил с него спесь.

Эти слова Лайона Лилиан оставила без комментария. Пусть думает себе, что хочет. Кому, в конце концов, какое дело до того, в чем они с Фрэнком расходятся. Слава Богу, он уехал на время, достаточное для того, чтобы она привела в порядок свои чувства и успокоилась.

Милли осталась поужинать. Лилиан подложила под спину Лайона подушки, чтобы он смог тоже поесть. Его ужин должен быть доставлен на подносе. Пока собирали блюда на этот поднос. Кэти невзначай заметила:

– Фрэнк возвратится, наверное, очень поздно. Мне страшно жаль, что все так произошло с Лайоном, но нет худа без добра. Фрэнк наконец осознал, что он член нашей семьи. За это мне не жалко было бы отдать и миллион долларов. Сейчас он прилично относится ко мне и удивительно заботливо – к Лайону.

Лилиан согласилась:

– Действительно, иногда людям необходимы трагические события, чтобы оценить то, что они имеют. – Пожелав подругам приятного аппетита, она отправилась к своему подопечному.

Она поднялась на второй этаж с подносом, на котором разместился ужин Лайона. Тот, увидев Лилиан, первым делом поинтересовался, возвратился ли Фрэнк. Потом заметил:

– Насколько я понял, ты ничего не рассказывала Фрэнку о себе. Почему?

Что могла ответить девушка на этот вопрос? Вначале она боялась оттолкнуть Фрэнка от себя страшными подробностями. Теперь не видела смысла усложнять ситуацию – она скоро уезжает, вряд ли ему будет интересно напоследок узнать детали ее биографии.

– Видишь ли, – ответила она все же, – мой образ жизни научил меня не особенно распространяться о себе. Мои родители не жаловали тех, кто стонет и жалуется на судьбу. Они верили в честь, самозабвенную работу и любовь. – Лилиан горько усмехнулась: – Мне так их не хватает теперь.

– Я понимаю тебя. Мне тоже не хватает отца. Кстати, Фрэнку его не хватает тоже. Ведь никакого другого отца он не знал.

– Слушай, а что известно о том, другом чело веке? – мягко поинтересовалась она.

Лайон собрался было ответить на ее вопрос, но потом прервал себя и посоветовал спросить у самого Фрэнка.

– Понимаешь, у нас вроде стали налаживаться отношения, и я боюсь испортить все неправильными действиями.

– Ладно. Дать тебе еще чего-нибудь?

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, спасибо, Я лучше посплю немного.

Лилиан с улыбкой взбила его подушку.

– Я буду рядом, в случае чего позови меня. Вот только найду что-нибудь почитать. Если будет болеть голова, скажи. Не стесняйся просить меня о помощи в любой момент. Тебе не надо преодолевать боль, это только ослабляет. Договорились?

– Конечно. Как я могу не слушаться тебя? У тебя все получается так просто.

– Почему у меня? В жизни вообще все проще, чем пытаются доказать некоторые люди. Они сами осложняют жизнь себе и другим. Ну, спи.

Милли поднялась, чтобы сменить Лилиан и дать ей возможность пойти перекусить.

Кэти, воспользовавшись тем, что при Лайоне дежурят посменно Милли и Лилиан, убежала в кино с кем-то из приятелей. Она объяснила подругам, что ей совершенно необходимо сменить обстановку, чтобы отключиться от пережитого.

Кому-кому, а Лилиан это было понятно. Она тоже немало пережила за последние дни. Она спустилась вниз и с благодарностью обнаружила, что Кэти оставила ей много кофе и сэндвичей. Она уселась за кухонный стол и почувствовала, как ее умиротворяет окружающая обстановка. Во многом ее создавали горшочки с растениями и цветами, за которыми заботливо ухаживала Кэти. Именно растения придавали кухне особую атмосферу, как бы создавая там свой собственный уютный мирок. Лилиан собралась налить себе вторую чашку кофе, когда дверь, ведущая в кухню со двора, раскрылась, и на пороге появился Фрэнк.

Он выглядел усталым. Сапоги были покрыты толстым слоем пыли, как и накидка. Но, несмотря ни на что, он оставался самым привлекательным мужчиной, которого Лилиан встречала в своей жизни.

Фрэнк медленно опустился за стол. Скользнув взглядом по девушке, он отметил, что на ней то самое серое платье, которое он не раз видел. Заметил также, что на ее лице нет косметики, а волосы собраны в простой пучок. И еще понял, что она тоже очень устала от всего, что ей выпало.

– Что, малышка, досталось тебе? – мягко спросил он.

От его неожиданного участия она была готова расплакаться. Лилиан сделала глоток кофе, чтобы сдержать свои эмоции.

– Я в порядке, – прошептала она, не глядя на него. – А вот ты выглядишь усталым.

– Я объезжал стада, – спокойно сообщил Фрэнк, как бы объясняя свой вид. – Не найдется ли у тебя чашки кофе?

– Может быть, чего-нибудь еще к кофе?

– Нет, спасибо. Есть совсем не хочется. – Когда он принимал чашку из ее рук, то отметил, как тщательно она постаралась не дотронуться до него. Тогда свободной рукой он поймал ее руку: – Малышка, посмотри на меня. Ну не злодей же я, в конце концов.

Она по-прежнему не поднимала глаз. Просто не хотела, чтобы Фрэнк прочитал в них все, что творилось у нее внутри.

– Пожалуйста, отпусти мою руку, – взмолилась Лилиан.

Фрэнк отпустил, и проводил ее долгим взглядом – она тут же постаралась отойти в дальний угол, где стояло большое кресло. Теперь он уже не сомневался, она не хочет его видеть. Длинными пальцами он обхватил горячую чашку, и мысли его переключились на долгую дорогу, которую ему пришлось преодолеть в последние сутки, на бесчисленных телят и коров, которых он обследовал за эту поездку.

– Как Лайон? – через минуту поинтересовался он.

– Он уверенно идет на поправку, – заверила Фрэнка успевшая успокоиться Лилиан. – Хотя его по-прежнему мучают головные боли. Сейчас с ним Милли. А Кэти убежала в кино.

– У меня не было возможности поговорить с тобой. Но мне очень хотелось, чтобы именно ты ухаживала за Лайоном. Особенно из-за того, что произошло между нами.

Лилиан сделала очередной глоток кофе, бросив на него короткий взгляд. Она заметила, что Фрэнк смотрит на нее своим изучающим взглядом сквозь прищуренные ресницы.

Она снова отвела глаза.

– Я сделала это для Милли.

– Тебе ничего не надо объяснять. – Фрэнк отставил чашку и закурил сигарету. – Как ты думаешь, сколько ему понадобится времени, чтобы встать на ноги?

– Этого я не знаю, – просто ответила она. – Об этом лучше спросить у доктора.

Фрэнк выпустил колечко дыма и внимательно следил за тем, как оно плыло по комнате по направлению к окну.

Он поработал сегодня на славу и честно старался не думать о Лилиан. Но это не получилось. И вот теперь она сидела здесь, на расстоянии протянутой руки, и Фрэнк вдруг осознал, что самым главным было вот это ее присутствие. Она оказывала на него удивительно успокаивающее влияние. Примиряла его с самим собой и окружающим миром. До встречи с ней он никогда не испытывал ничего подобного. После смерти Сэма Джонсона и публикации завещания, совершенно по-другому высветившего прошлое Фрэнка, он дал волю эмоциям. И вот теперь он начал приходить в норму. И это все благодаря Лилиан.

И вообще, все его мысли по-настоящему были заняты только Лилиан. Он без конца вспоминал каждую проведенную вместе с ней минуту, тепло ее тела в его руках, ее ласковый голос, полный участия и доброты. И он сам убил это все! Он загубил бережно возводимые ими обоими отношения в порыве животной сексуальной лихорадки. Он не сомневался, что она все это видит именно так. Но на самом деле все обстояло по-другому. Фрэнк не мог отрицать, что раньше он использовал женщин для удовлетворения своих инстинктов. Но Лилиан не была звеном этой бесконечной цепи. Она стала для него… всем.

Глядя на девушку, он не мог не удивляться себе. Если бы Лилиан только могла представить, в какой мере изменила она его внутренний мир! Как повлияла на него ее природная доброта. Никогда раньше он не встречал на своем жизненном пути такую женщину. Более того, он знал, что больше уже и не встретит.

– Должен тебе признаться, что вел себя как идиот по отношению к своей семье, – неожиданно для Лилиан жестко произнес Фрэнк. – Я просто тронулся умом, когда узнал, как меня обманывали все эти годы. Мое самолюбие было больно задето, и я ощетинился. Теперь я могу разложить все по полочкам и понять, что ни брат, ни сестра в этом виноваты не были.

– Я рада, что ты все переосмыслил, – просто ответила Лилиан. – У тебя прекрасная семья и, конечно, нельзя требовать, чтобы они платили по чужим счетам.

– Да, именно к такому выводу я и пришел. – Фрэнк выпил последний глоток кофе, сделал последнюю затяжку и размял окурок в пепельнице. – Скажи мне, ты в состоянии простить меня за то зло, которое я тебе принес?

Лилиан была поражена этим вопросом, сердце ее подпрыгнуло. Как бы там ни было, но она не могла позволить ему все вину возложить на себя одного. В конце концов, то, что она сделала, было поступком добровольным. Никто ее ни к чему не принуждал под дулом пистолета. Да, одна эта промашка могла стоить ей карьеры в миссии, если бы сведения просочились туда каким-нибудь способом. Но во всем произошедшем была изрядная доля ее собственной вины. Как хорошо, что в хижине нас никто не видел, подумала девушка в продолжение своих горестных размышлений. А вслух произнесла:

– Нe стоит терзаться. Ты не сделал ничего против моей воли. – Голос ее прозвучал глухо и бесцветно. – Не придавай этому такого значения.

Фрэнк взорвался:

– Ничего себе, не придавай этому значения! Да может быть, ты носишь под сердцем моего ребенка, а я так просто все должен забыть?

Лилиан вспыхнула.

– Не думаю, что это так, – заметила она упрямо.

Фрэнк взволнованно, часто дышал. Даже сейчас она не хочет во всем обвинять его! Его длинная рука протянулась вдоль стола, и он накрыл ее ладонь своей.

– Прости меня за то, что по моей вине все про изошло так, что тебе лучше не помнить того, как это было. Имея дело с девственницей, мужчина обязан думать прежде всего о ее чувствах, а не стремиться удовлетворить свою страсть. Я забыл об этом и, в результате, ты испытала только боль.

Еще больше покраснев, Лилиан вырвала свою ладонь из его руки и хрипло произнесла:

– Мне пора идти к Лайону. Спокойной ночи, Фрэнк.

Она встала, и он последовал за ней. Причем так быстро обошел стол, что она не заметила самого движения и не поняла, как он вдруг оказался рядом с ней. Он взял ее за плечи, его высокая фигура, как это уже не раз бывало, нависла над ней.

– Признайся, ты меня ненавидишь? – коротко спросил Фрэнк. – Не надо полуправды и отговорок. Только да или нет.

Лилиан проглотила комок.

– Нет. Я… вовсе не ненавижу тебя.

Мужчина облегченно вздохнул:

– Слава Богу!

Наклонив голову, он нежно поцеловал ее веки. Он держал ее, но так, что она в любой момент могла освободиться, отступив на шаг. Его губы не сделали ни милейшей попытки перенести поцелуй куда-либо еще.

– Спокойной ночи, моя маленькая, – мягко и нежно произнес Фрэнк.

В его глазах было какое-то новое выражение, что-то другое появилось и в его голосе, и в том, как он дотрагивался до нее. Он хотел ее так, как никогда раньше кого-нибудь или чего-нибудь. Но понимал, что теперь все уже не будет так просто, как казалось раньше. Его глаза скользнули по животу Лилиан. Есть ли там его ребенок? С огромным удивлением Фрэнк обнаружил, что на сей раз эта мысль не испугала его так, как пугала раньше. Теперь он вполне спокойно мог представить себе маленького мальчика с темными волосами и зелеными глазами, который шел бы рядом с ним, держась за его руку. Эдакая его уменьшенная копия в голубых джинсах и кедах. Сердце Фрэнка залила волна радости. В конце концов, черт с ними, с этими генами. Но потом другая мысль заставила его нахмуриться. И он произнес вслух, как будто Лилиан могла прочитать его мысли:

– Нет, так нельзя! Нельзя, чтобы ребенок был следствием неосторожности. Его надо запланировать, он должен быть желанным плодом любви. Господи, ну почему я вовремя не остановился?

С этими словами Фрэнк повернулся и вышел из кухни. По лицу Лилиан потекли слезы. Он явно был зол на нее, может быть, даже ненавидел. Ну что же, у него на это было право. Он имел право подумать, что она решила заманить его в ловушку и женить на себе. Единственное облегчение приносила мысль о том, что ему было не безразлично, ненавидит ли она его. Она допила свой кофе, сполоснула кофейник, помыла чашки и отправилась на дежурство к постели Лайона.