1

Сгустившийся сумрак заставил Мерикуля ближнего слугу князя Савра тихонько пробраться в покои и зажечь светильники. Князь был занят разговором с советником Мергом. Окно княжеского покоя было раскрыто настежь. Дождь, ливший уже не первый день, наполнил комнату запахом мокрой земли и сыростью, вытесняя застоявшийся в покоях воздух, пропитанный не столь приятными ароматами мокрой кожи, пота и лекарственных мазей. В покоях только что закончилось совещание с командирами вернувшихся из похода чистов. Мерикуль, стараясь двигаться бесшумно, растопил камин. Князь в кресле за столом рассматривал принесенные Мергом карты. Голос князя постепенно становился громче, и вскоре разговор начал доноситься до ушей любопытного Мерикуля.

— Каким образом дети магов оказались в таком далеком от столицы месте? Почему они не прошли чистку? Кто и как собрал вместе этих детей? Откуда нам стало о них известно?

— Князь! На эти вопросы у нас нет ответов. Мы подозреваем, что кто-то из магов остался жив после Краха. Возможно — это его работа.

— Я помню, что вы уже искали в столице гипотетическое логово мага. И чем все закончилось? Не известно был ли вообще этот маг, если был, то уничтожен ли он? Залили подземелья водой и теперь туда уже не проникнуть и ничего не проверить! И это решение лучших умов моего совета! — князь повысил голос. Недовольство прорывалось в резких нотах его обычно невозмутимой речи. — В деревне поступили не лучше! Всех свидетелей убили до того, как до них добрался Смирт! Умудрились убить и осведомителя! Всех под чистую! На это ума много не надо!

— Прошу прощения, князь! Я отправил депешу с распоряжениями. Теперь отряд будет двигаться к замку Ингорлон. Я потребовал, чтобы Смирту были даны возможности допросить детей, учителей, селян. Если будут обнаружены, как говориться в доносе маги, то…

— Все жители этого края должны быть уничтожены. Я хочу быть полностью уверен, что ни одного червивого плода этого мерзкого магического племени на моей земле не останется!

— Но князь! Еще не в одном поколении будут рождаться эти выродки.

— Будут! И мы так же будем пропалывать свой народ, как прилежный огородник свои грядки. Надо будет — пятьдесят лет будем проверять всех новорожденных! До пятого колена будем проверять! — лицо князя побагровело.

— Да, мой князь! — Мерг опустил глаза. Когда князь начинал гневаться, он не смел встречаться с ним взглядом. Мерикуль был взволнован. Князь вновь рассержен. Ему вредит волнение. Он совершенно не заботиться о себе. Надо вызвать на вечер массажиста и заварить успокаивающий отвар.

2

Саманта и Ренни шептались в темноте, расположившись в кроватях, голова к голове. Ветерок шевелил занавески на окнах, за окном оглушительно пахла вновь зацветшая сирень. Ни один комар не мог проникнуть в настежь открытое окно, защита была установлена и от раннего утреннего визита белки Шкоды. В последний раз она умудрилась стащить довольно тяжелую книгу. Выдранные листы удалось вживить обратно только с помощью магии и то пришлось просить об этом Скрываторий-мага.

Ренни вытянула одну из длинных кос Саманты и играла ее похожим на беличью кисть кончиком, то, приставляя его себе, как усы к носу, то, как пристраивая челочкой на лбу. Лана и Надежда давно и крепко спали. Разговор шел лениво, но затем Ренни начала волноваться.

— Что ты надеешься найти в этих подвалах? А, что если их залили водой так же, как и убежище Скрываторий-мага? Появляться там опасно!

— А кокон на что? Скрываторий-маг уже учил им пользоваться. А, насчет того, что я надеюсь найти… Знаешь, как тяжело ничего о себе не знать! Мне надо попасть туда, чтобы вспомнить свое прошлое. И еще… я просто уверена, что мне надо попасть туда, как можно скорее!

— Прости, Саманта! Но я боюсь за тебя! И все равно я не понимаю, к чему такая спешка?

— Не знаю! Завтра мне надо обязательно быть там. Мое прошлое скрыто, зеркало в моих руках не темнеет, как у Искры. Оно остается светлым, но ничего не показывает. Это ведь тоже загадка! Сам Скрываторий-маг не знает, что это означает.

— Хорошо, хорошо! Искать надо, но нельзя так с налету! Давай попросим мальчиков, они нам помогут.

— Да, Том мне не откажет.

— Том ничего не знает о городе, надо просить Коржика и Гришаку. Они были со мной прошлый раз, когда мы вытаскивали Криса…

— Знаю, знаю! — Саманта нетерпеливо прервала Ренни, — Все равно, — она упрямо стояла на своем, — позовем и Тома.

— Он тебе нравиться? — Ренни тихонько хихикнула. Саманта ответила тихо и очень серьезно:

— Нравиться!

— Хорошо, — чувствуя себя немного неловко, согласилась Ренни, — он действительно хороший мальчишка.

Поисково-разведывательная команда была сформирована.

3

Солнце только успело окрасить небосвод нежными переливами золотисто-розового света, воздух был влажен, свеж и вызывал озноб. Раннее утро не располагало к беседам. Поэтому после того, как Ренни подняла их не свет ни заря, мальчики дулись. Где это видано — отправляться в экспедицию до уроков. И главное, что на них-то придется идти обязательно! Это же форменное издевательство!

Перемещение в развалины дворца прошло гладко. Созданный Надеждой светильник освещал подвал до его самых укромных уголков. Яркость коспера менялась в соответствии с желанием хозяина. Свет мог собираться в тонкий ослепляющий луч, а мог, как сейчас, создавать впечатление рассеянного солнечного света.

— Гришака! Что это, по-твоему? — Ренни указала на следы кирпичной крошки на полу подвала.

— Пыль, крошка. Лежит горкой, как будто сыпалась сверху.

— А что там наверху?

— Не знаю, надо посмотреть. — Гришака задрал голову вверх. — Фу, глаза замусорились! — он тер лицо пыльным рукавом.

— Стой, подожди! — Ренни протянула ему чистый носовой платок.

Гришака смешно кривился, зажмурив один глаз.

— Как только вы, девочки, сберегаете платки такими чистыми? У меня через две недели он превращается в грязную тряпку, хотя я его ни разу из кармана не доставал!

Ренни сдержано хихикнула:

— А ты его чаще стирать не пробовал?

— Ну, тебя! Только мне и дела — платки стирать! — послюнив платок, Гришака протер глаза и вернул имущество хозяйке.

— Ну, где все остальные? Надо бы подняться этажом выше.

Ренни прислушалась к чему-то внутри себя:

— Они нас там уже ждут. Саманта что-то нашла.

Саманта не могла ждать. Она переместила всех в большую залу на первом этаже этого полуразрушенного здания. Камень из развалин был выбран и сложен в штабеля во дворе перед домом, фундамент уже проверен и укреплен: кое-где были видны следы восстановительных работ, заштукатуренные стены, заложены лишние двери и проемы в стенах.

— Вот, здесь! — Саманта указала на заложенную кирпичом дверь. — Надо это взломать! Там кто-то есть. Живой!

— Ну, ты скажешь! Живой! Кто это живого будет в стенки замуровывать? — возмутился Том.

— Может и будут. — Коржик вполне мог допустить и такое. Он уже приглядел несколько обломков кованых перил лестницы и теперь, недолго думая, принялся ковырять довольно свежий раствор между камнями. Том сунулся помогать. Вот они отковыряли один камень, второй. Их сменили Гришака и Саманта. Ренни оттаскивала камни в сторонку. Так сменяя друг друга, они проделали достаточно большое отверстие.

Гришака поднял повыше коспер, который осветил тесную нишу в ширину капитальной стены, в ней обвисло чье-то худенькое тело.

— Корш! — Гришака отодвинулся, давая остальным увидеть страшную картину.

— Разве он живой? — Ренни с ужасом смотрела на замурованного.

— Это не он, а она! Я чувствую, она жива!

— Мальчики разбирайте стену до конца, тащите ее оттуда.

— Саманта, какой ужас! — Ренни со слезами на глазах смотрела на туго спеленатое веревками тело девушки. На голову натянут мешок, а рот крепко завязан по верху. Веревка глубоко впивалась в тело. — Коржик давай нож, ее срочно надо развязать. Одним движением Коржик перерезал веревку, впившуюся в лицо жертвы, но затем Саманта остановила его руку.

— Нет! — Саманта достала из кармана браслет. Одела на руку, легко подняла неподвижное тело. — Домой! Нам надо домой! Сами мы не справимся. Ее нельзя сейчас разматывать, я знаю: она погибнет от застоя крови. Если Камилла-сан сможет помочь…

— Сможет! — уверенно ответил Том. И дети напряглись, совершая очередное перемещение.

Камилла-сан и Скрываторий-маг с помощью Тома и Гришаки долго колдовали над неподвижным измученным телом. Снимая веревку оборот за оборотом, они очищали ток крови магическими воздействиями, снимали отеки и воспаления. Восстановив кровоток, они боролись с истощением организма, с глубокими ранами от веревок на руках и ногах девушки.

— Все! — Скрываторий-маг облегченно вздохнул: жизнь незнакомки теперь вне опасности. — Можно звать Идирму-той, хотя… — Он надел браслет, поднял девушку на руки, подмигнул окружающим и пропал, переместившись прямо в лечебницу.

— В нашем полку прибыло! — Камилла-сан с укоризненной улыбкой смотрела на ребят.

— Мы же не могли ее так оставить! — начала оправдываться Саманта.

— Конечно, не могли! — согласилась Камилла-сан. — Но, куда же вас занесло на этот раз?

— Я что-то чувствовала, меня тянуло найти тот подвал, в котором меня нашли. Эта девушка… Короче, я знала, что там кто-то есть…Я не знаю, кто она, но мне кажется, что это очень важно, что мы ее нашли. — Саманта сбивчиво пыталась объяснить свои мысли и поступки.

— Спокойно, моя девочка, я все понимаю. Подожди, когда девушка очнется, то, надеюсь, все разъяснится. — Камилла-сан пыталась успокоить, не находящую себе места, Саманту. — А вы, — она повернулась к предоставленным самим себе мальчикам, помышляющим только о том, как бы незаметно отсюда улизнуть, — марш на уроки!

4

— Конечно, магические действия могут спасти жизнь, — ворчала Идирма-той, — а, вот заменить воду и мыло они не могут. Милочка, наклони-ка головку.

Девушка неуверенно протестовала и пыталась перехватить инициативу, но это и у любого здорового человека, столкнувшегося с деятельностью Идирмы-той, вряд ли бы получилось.

— А, худа-то, худа! — продолжала ворчать лекарка. — Волосы, какие густые! Не мешай, милая, тебе с ними пока не справиться! Где они тебя только отыскали! В волосах песок, тело все в грязевых разводах!

Темноволосая, худенькая девушка, только подошедшая к возрасту расцвета своей юной красоты, терпеливо выносила все манипуляции лекарки, которая смывала вместе с водой страшные свидетельства жестокости людей.

— Вот, выпей! — Идирма-той протянула девушке успокоительный отвар. Теплое питье восхитительно и освежающе пахло. — Сейчас, милочка, мы пойдем в кроватку, потом ты будешь спать до следующего утра и набираться сил. Спи, отдыхай, — она раскинула по подушке еще не просохшие темные волосы девушки. Лекарка ласково расчесывала начавшие блестеть шелковые пряди. Движения гребешка успокаивали и завораживали девушку. Лихорадочный блеск в ее больших карих глазах сменилось покоем, навеянным действием лекарских трав.

Только на следующий день к вечеру Идирма-той выпустила незнакомку из постели и та предстала перед импровизированным советом магов в кабинете Камиллы-сан.

— Меня зовут Лазорика. Я одна из детей князя Креспена, — девушка потупилась, — и, не поднимая глаз, произнесла, — я дочь князя, но моя мама всего лишь дочь лемонского купца. Она приехала вместе с отцом ко двору к князю и приглянулась ему. После того, как она родила меня, князь отпустил ее домой, а меня оставил при дворе. Я росла в компании таких же побочных детей, нас было двенадцать. — Она решилась и в упор посмотрела в глаза Камилле-сан, перевела взгляд на лица окружающих ее детей. Вдруг глаза ее расширились и испуганно остановились на лице Саманты. Та в свою очередь затаила дыхание.

— Княжна! Самантана-кнез! Вы живы! Я молила Духов за Вас! В скорбный день Краха Ваша мать… — ее голос прервался.

— Моя мать! Ну, же, говори! Кто моя мать? Как ее зовут? Откуда ты меня знаешь?

Девушка недоуменно смотрела на Саманту.

— Она потеряла память, ее нашли слепой и ничего о себе не знающей, — пояснила Ренни, — она не помнила даже своего имени и выбрала из перечня имя Саманта.

— Рикарта-кнез и называла ее Самантой.

— Рикарта-кнез, это кто?

— Ее мама, она княжна из рода Креспенов и жена князя Креспена.

Саманта горько плакала, она не могла смириться с тем, что не помнит ничего из того, что ей рассказывает Лазорика.

— Что произошло с тобой? Почему тебя хотели убить?

— Я не знаю! Может быть потому, что я последняя видела, что происходило перед взрывом с креспенами и магами.

— И что же ты видела? — поторопила Лазорику Камилла-сан. Лазорика побледнела, заволновалась. Руки с силой сжали подлокотники кресла, в котором она сидела на веранде лечебницы. Рассевшиеся вокруг нее ребята, Камилла-сан, Скрываторий-маг внимательно следили за ее колебаниями.

— Не бойся, все страшное уже позади. Ты выжила, ты у друзей! Тебя здесь никто не обидит, — Скрываторий-маг не скрывал своего волнения, — рассказывай!

— Их всех убили! Я видела, как лазутчики князя Савра ворвались в покои, где маги образовали хору! Только это была не простая хора из семи магов. Они хотели попробовать хору семь раз по семи. Они пытались найти путь в соседнее пространство. На них были магические коконы. Вы, — она обратилась к Саманте, — пришли к своей матери, но она была очень занята. На всякий случай она создала Вам кокон и закрыла Ваше сознание. Мене тоже укрыли коконом и велели отвести Вас в ваши покои, пока Вы совсем не заснули.

Вот, когда я вела Вас, я и увидела лазутчиков, их было много. Они уже разбежались по этажам, и я отвела Вас в подвал, а сама побежала сообщить об измене. Но я не успела. Раздался взрыв. Пламя бушевало вокруг меня, свет был убивающее ярким. Стены покоя, в котором собрались маги, вспучились, раскрылись, как окна. Мне показалось, что само пространство вокруг людей завернулось, как магический кокон. Удар… И я больше ничего не помню.

— А как оказалось, что тебя замуровали?

— Я очнулась на улице, около развалин, надо мной столпились люди, они разглядывали меня. Дали мне воды. Начали расспрашивать, но потом их разогнали воины. Меня отвели в подвал и начали спрашивать, о чем я помню. Я рассказала все, что видела. Меня попытались бить, и узнать какие-то подробности. Внезапно возник магический кокон, и у них ничего не вышло. Все их удары просто вязли в оболочке. Тогда они меня связали и замуровали в стене. Сначала кокон действовал, мне не было больно, я просто ничего не ощущала и не сознавала. А потом… — Лазорику даже передернуло при воспоминании о том, как пропал кокон, и как невыносимая боль начала терзать ее тело, как оно непроизвольно билось, принося еще большие мучения. Смерть тогда казалась ей желанным избавлением.

— А о чем тебя спрашивали воины?

— Все время одно и тоже: что я видела в последний момент? Куда делись маги?

Лазорика замолчала, молчали и ее слушатели. Теплый ветерок ворошил волосы, доносил усилившиеся к вечеру ароматы вечно цветущих кустов и деревьев. Упрямо не спящие синицы Тень и Тинь уселись на витую ограду веранды. В полной тишине «Тень?» — спросила одна. «Тинь!» — ответила вторая.