Дарёна

Лунная Варвара

 

Повесть : Фэнтези Сказки

Большой деревянный дом стоял в низине, отгороженный от деревни стеной леса. И чужой человек никогда не нашел бы к нему дороги. В стороне от дороги стояла и деревенька, носившая имя Кабаний Лог. Соседи звали ее обитателей кабаневичами. А большой дом, что в низине за лесом стоял, был домом кузнеца. Кузнецы всегда чуть в стороне от людей селились. С самого утра до темноты стучали в кузне молоты, плавилось в жарком огне железо. Кузнец Стан отличным мастером был, не только кабаневичи, но и воины князя Мстислава, что землями этими правил, частенько к Стану за мечами, да кольчугами приезжали. Рядом со Станом, плечо к плечу трудился его младший брат Желан. А всего в доме в низинке их четверо жило: Стан, Желан, младший брат их Ярко и сестрица, что Стану дочерью по возрасту могла быть, Дарёна.

– Станушка, Желан, идите обедать, – позвала Дарена, заглянув в кузню.

– Дарёна, иди сюда, – позвал Желан. – Смотри Стан чудо какое выковал.

– Красивый какой, – ахнула девушка, подходя к большой наковальне, на которой лежал блестящий только что наточенный меч.

– Осторожно, острый, – вскрикнул Ставр, да поздно было. Дарёна не утерпела, так и манило ее диво, братьями сотворенное, руку протянула, коснулась. Коснулась и тут же ладонь отдернула, оставив на лезвие меча капли крови.

– Дарёнушка, – ахнул Желан, хватая сестру за руку, чтобы рану осмотреть.

– Стан, – Дарёна захлопала пушистыми ресницами. – Желан. О Боги, что же я наделала?

– Порезалась сильно, – нахмурился Желан. У него даже в мыслях не было попрекнуть сестренку.

– Стан, – Дарёна виновато смотрела на старшего брата. – Я испортила?

– Ничего, – заставил себя улыбнуться кузнец. – Перекую. Поди в дом, руку перевяжи.

– Обед стынет, – опустив голову, прошептала Дарёна и убежала из кузни.

– Смотри, Стан, – Желан склонился над мечем. – Он кровь принял.

– Не дело это чтобы первой девичья кровь была, – вздохнул Стан и бросил клинок в огонь.

– Пошли, пообедаем, – с жалостью глядя на оружие, сказал Желан. – Дарёну утешим, плачет, небось.

Стан снял тяжелый кожаный фартук и больше не оборачиваясь, вышел во двор. Меча было жаль, необычным он вышел, но да и Дарёна ведь не нарочно.

– Дарёнушка, Ярко не возвращался? – спросил Стан, войдя в дом и усаживаясь во главе стола, он успел умыться и даже переодеться.

– Нет, – Дарёна уже успокоилась, но глаз на братьев поднять все равно не смела. – Волнуюсь я уже. Третий день как его нет.

– Бывало и дольше не было, – Желан тоже сел за стол. – У, пахнет как вкусно. Что у нас сегодня?

– Щи я сварила, – Дарёна засуетилась, разливая братьям суп по тарелкам.

– Сама сядь поешь, – ласково велел Стан. – Набегалась поди с утра.

– Вот сведут нашу Дарёнушку со двора, что делать станем? – спросил Желан, с улыбкой глядя на сестру и брата.

– Жениться вам надо, – тихо отозвалась девушка. – Пока хоть один из вас жены в дом не приведет, я замуж не пойду.

– А коли так и останемся бобылями? – улыбнулся Желан.

– Значит так при вас и останусь, – спокойно ответила Дарёна. – Мне на судьбу пенять глупо. Разве кто как вы будет меня любить?

– Сильнее будет, – уверенно заявил Желан. – Вот увидишь, однажды придет добрый молодец, глянет на тебя и обо всех других девках забудет.

– Ой ли, – смущенно улыбнулась Дарёна. – Ты кушай, а не сказки сказывай, – она убрала со стола пустые миски и подала капусты тушеной с зайчатиной.

– Запахи такие, с той стороны леса почуять можно, – ввалился в дом чумазый парень и бросил у порога связку уток.

– Ярко, – обрадовалась Дарена, бросаясь брату на шею. – Я так волновалась.

– Говорил же, не стоит, – буркнул Стан, не отрываясь от еды.

– Смотрю, удачно поохотился, – кивнул младшему брату Желан.

– Очень удачно, – улыбнулся Ярко. Он вообще самым улыбчивым из братьев был. Он скинул на пол заплечный мешок тот тяжелый был, полный.

– Пошли воды полью, ополоснешься и за стол, – велела Дарёна, увлекая братца на улицу. – Голодный поди.

– Да ты мне в дорогу столько собрала, захочешь не проголодаешься, – засмеялся Ярко. – Но пахнет так вкусно. Я еще в лесу запах учуял.

– Выдумщик, – улыбнулась Дарёна. – Просто проголодался, вот и почудилось, – она с улыбкой наблюдала как брат споласкивает руки и лицо, фыркая от прохладной воды, потом протянула ему чистое полотенце и улыбнулась в ответ на его улыбку.

– Пошли, – Ярко обнял сестру за талию и завел в дом. – Как же хорошо дома, – будто кот, зажмурился он и плюхнулся на лавку на свое место. – Что у вас тут нового? – поинтересовался он.

– Да ничего, – пожал плечами Желан. – Завтра в Кабаньем Логе гулянья, помнишь?

– Как забыть, – кивнул Ярко, он бы улыбнулся, но рот щами занят был. – Дарёна, платье нарядное приготовила?

– Да, – девушка смущенно улыбнулась. – В том, что вы мне весной купили, пойду.

– Самой красивой будешь, – сказал Стан.

– Станушка, может ты в этот раз с нами пойдешь? – Дарена с надеждой взглянула на старшего брата.

– Нет, не хочется мне, да и работы много, – отвел глаза Стан.

– Зря, – жуя, заявил Ярко. – Третий год уж пошел как Малинка за другого вышла, а ты все забыть не можешь.

– Ярко, – осуждающе шепнула Дарёна и бросила испуганный взгляд на Стана. – Не надо.

– А кто ему это еще скажет, если не мы? – спросил парень. – Как он Малинку забудет, коли на других баб даже смотреть не хочет?

– С тобой вот посоветоваться забыл, – вздохнул Стан. – Спасибо, Дарёнушка, – он поднялся из-за стола.

– Стан, погоди, – вскочила из-за стола девушка. – Не доел ведь. Ярко больше не будет про гулянья говорить, не уходи только. Я пирожков напекла, попробуй. Прошу, – добавила она, и столько отчаяния было в голове девушки, что Стан сдался. Да и с другой стороны, что ему слова. Может и не так уж неправ брат. Ну да не знает ведь он что сердце, что разбила красавица Малинка, так и не срослось, после того как она за него замуж идти отказалась. Только вот не хотел Стан себе другой жены. Никого кроме Малинки он с собой рядом не видел.

– Кушайте, – перед Ярко встала полная тарелка капусты, а перед Станом и Желанном с пирогами, потом Дарёна поставила на стол кувшин с квасом и морсом.

– Когда все успеваешь? – улыбнулся Ярко. – Ох, повезет кому-то, – добавил он с набитым ртом.

– Сама чего поклевала, будто голубка? – спросил Желан и похлопал ладонью по лавке рядом с собой. – Брось суетиться, сядь поешь.

– Да перехватила я, – улыбнулась Дарёна, но брат был непреклонен и она, вздохнув, положила себе немного капусты с мясом и присела на край скамьи, готовая в любой момент подскочить и убрать что со стола или подать что требуется. Но братья ее стали есть нарочно медленнее, чтобы сестру зря не гонять.

– Вкусно все было, Дарёнушка, спасибо, – встал из-за стола Стан. – Пойду я поработаю, чтобы было вам что на гуляния с собой взять.

– Зачем? – вскинул голову, сонно падавшую на грудь Ярко.

– Дружинники князя Мстислава будут, – коротко ответил Стан и будто медведь, большой и неуклюжий, прошел к выходу.

– Дружинники это хорошо, – Ярко зевнул.

– Поди к себе, да ложись, – погладила брата по золотистым вихрам Дарёна. – На ходу засыпаешь.

– Пойду, – согласился парень.- Спасибо, Дарёнушка. Ничего вкуснее твоей стряпни нет, – Ярко пошел к лестнице, что на второй этаж вела, на ходу снимая рубаху. Дарёна тут же отобрала ее, чтобы постирать да залатать.

– Стан, ты глянь, – позвал Желан. Он вошел в кузню прежде брата и теперь сидел у горна, разглядывая что-то внутри.

– Однако, – Стан подошел и хмыкнул. Он взял рукавицу и достал из огня меч, что крови его сестренки попробовал, тот будто и не оплавился вовсе.

– Сейчас жару добавлю, – поднялся Желан.

– Погоди, – остановил его Стан. Он разглядывал оружие у себя в руках внимательно, долго. Потом положил его на наковальню и взял в руки молот, кивнув брату, мол присоединяйся. Но после пары ударов Стан остановился. Снова повертел меч перед глазами. Усмехнулся. – Не хочет, – будто о человеке, сказал он. – Норовистый получился.

– Злой, – возразил Желан. – Вон как Дарёну порезал, а она ведь едва тронула.

– Норовистый, – уважительно повторил кузнец. Он скинул рукавицу и осторожно провел по острию пальцем. У Стана руки были большие, грубые, не то что у Дарены. Голыми руками бывало Стан раскаленное железо из горна выхватывал, даже ожогов не оставалось, вот и сейчас меч не поранил.

– Может кровь Дарёны его чуть присмирила? – предположил Желан, в свою очередь беря грозное оружие. – Злой был меч, да кроткая кровь его добрее сделала?

– Может статься и так, – подумав, согласился Стан, все еще не спуская глаз со своей работы. – Может и так. Ну что, норовистый? – обратился он к грозному оружию, забирая то у брата. – Дашь себя доковать или на переплав пойдешь? – Стан снова сунул упрямца в огонь, а потом положил на наковальню.

Видать правду говорят деды, будто есть на земле оружие, у которого, как и у человека душа и характер есть. Впервые у Стана такой меч вышел, хотя немало он мечей выковал и ни один воин его хаять не пришел, на плохо сделанную работу не пожаловался. Наоборот, любили воины клинки у Стана покупать. Когда закончил стучать молотом Стан, за дело принялся Желан. Он не хуже брата кузнецом был, но по душе ему была иная работа. Никто так как Желан мечи не украшал, никто кроме него так затейливо браслеты за пряжки не плел. Будто не с железом работал кузнец, с лозой податливою. Так красиво ложился узор, так тонка была работа. Стан не мешал, не волновался. Знал, брат его работы не испортит, наоборот. Пока Желан колдовал над присмиревшим клинком, он взялся наконечники для стрел ковать, купят их люди дружинные, будет чем сестренку побаловать. Руки делали свою работу. А мысли были далеко. Душа рвалась на части. Пойти в Кабаний Лог с сестрой и братьями, хоть одним глазком увидеть Малинку. Пусть не его, пусть чужая, только взглянуть, убедиться что счастлива, что муж ее не обижает. А с другой стороны, увидеть, сердце себе снова изорвать. Не его она и никогда его не станет. Не люб он ей, хотя казалось, всем хорош. И норовом Стан не лют был, и дом у него отменный и дело свое он делал так хорошо, что никогда бы ни жена его, ни детки нужды не знали. Разве что лицом не красавец, ну так ведь и не совсем урод. Дарёнушка до слез тогда разошлась, когда в сердцах бросил он что урод, раз не пошла за него Малинка. Кричала что дура Малинка, девка неразумная, сама не знает от кого отказалась. И что красив он Стан, краше нету, и что такого мужа как он любая мечтает иметь, путь только кликнет, тут же любые девки сбегутся, выбирай не хочу. От злости плакала, от обиды за брата, его оскорбление, как свое восприняла. Глупенькая. Да разве ж то оскорбление было? Неужто было б лучше, кабы Малинка пошла за него, Стана, против воли, повинуясь наказу отца? Не хотел Стан так. Уж лучше одному, чем постылым быть и каждый раз в дом заходя, на кровать ложась, чувствовать что против воли с тобой жена. Нет, лучше уж одному. И лучше не ходить, сердце не рвать. Не его Малинка и его никогда не станет, а что до других баб, так не нужны ему другие.

Но на гулянье пойти было не суждено никому. Тем же вечером прибежал мальчишка из деревни, предупредить, беда идет. Не поделили что-то старый князь Мстислав и сосед его князь долецкий Лей Суровый и идут теперь к Кабаньему Логу чужие воины.

Следом за посыльным потянулись к дому кузнеца кабаневичи: женщины с детьми малыми, старики дряхлые. Страшно им было дома оставаться, шли в лес прятаться.

Дарёна вытирая слезы, размещала беженцев, кормила, но сама все в окно поглядывала. Едва пришел с вестью мальчишка, Ярко и Желан, луки забрав, в Кабаний Лог пошли. Уж как просила Дарёна их не ходить, не губить свои головы, не послушались. Вот кабы Стан запретил, может и не осмелились бы уйти, но Стан только вздохнул, да рукой на лес махнул и они ушли. Сам он до позднего вечера в кузне работал, сосредоточенно, мерно, и по виду его не прознал бы никто что на душе у хмурого кузнеца. Откуда кому знать было что как и у сестры плачет сердце, ну да Желан и Ярко мужчины и коли беда пришла, не дело это у сестринской юбки отсиживаться. Храни их Матушка Земля, помоги им батюшка Небо. Жарко горел в кузне огонь, мерно стучал молот, одна за другой падали из под тяжелого молота в кадку с водой новые подковы. Стан работал, только так мог он заглушить тревогу, только тут укрыться от десятка непрошенных гостей.

– Станушка, – в кузню заглянула Дарёна. – Я покушать тебе принесла, – девушка хорошо знала старшего брата, знала что молчание его – не равнодушие, просто характер такой. И знала что не любил Стан когда многолюдно. Но сейчас гости вынужденные были, потому и не гнал, но и сам к людям не шел. – Можно мне войти?

– Конечно, – Стан закинул в бадью с водой подкову что доковывал и отбросил тяжелый молот. Дарёна уже расстелила на чурбачке чистое полотенце и поставила на него ужин брата.

– Кушай, – она присела в сторонке, чтобы не мешать.

– Замучили тебя? – Стан ел, рассматривая сестру.

– Нет, что ты, – слабо улыбнулась Дарёна. – Нет. Вот запасы наши почитай ополовинили, – она едва заметно вздохнула.

– До зимы время есть еще, пополним.

– Стан, – решилась все же заговорить о том что больше всего ее волновало девушка. – Ежели большая сеча будет, Ярко и Желан ведь туда не полезут? Они ведь не воины.

– В сечу не полезут, – уверенно сказал кузнец. – Они мечей не брали.

– Луки брали, – вздохнула Дарёна, теребя край фартука. – Ох, Стан, сердце у меня не на месте.

– Все будет хорошо, – мягко сказал Стан. Знать бы какие слова найти чтобы сестренку успокоить. Вот Желан всегда находил, а Ярко на раз умел заставить Дарёну улыбнуться, а он, Стан, не мог ни того ни другого. Он молча ел, Дарёна тоже сидела тихонечко, о своем думая.

– Спасибо, милая, – Стан вытер рот и положил ложку в тарелку. – Ступай и не думай о плохом, – он поцеловал Дарёну в лоб.

– Ты долго не задерживайся, – тихо попросила Дарёна, забрала пустую тарелку и выскользнула на улицу. После жаркой кузни теплый летний вечер показался холодным. Дарёна подняла глаза к усыпанному звездами небу и тяжело вздохнула. Нет Богам дела до того что у людей происходит. Им все равно какой князь землей правит. Если ли им вообще дело до людей? Все чаще Дарёна в том сомневалась. Дары богам Небу и Земле она, конечно, носила, в праздниках им посвященным участвовала, но вот верить, почти не верила. Не помнила она когда ее сомнения точить начали. Возможно, с того дня когда вернули великой богине матери Земле тело ее матери, а отец, что до могилы ее раньше времени довел, и новая его полюбовница остались жить. И небо не покарало их, не разгневалось. И ладно бы Небо, отец Небо тоже мужчина, но мать Земля, как она позволяла ходить по себе разлучнице? Хотя может и не права она, Дарёна, зря на богов хулу возводит. Может уже и не ходят ни отец, ни та, что его из семьи увела. Кто знает.

Когда отец уходил, Дарёне и трех лет не было. Сейчас отца она помнила смутно, разве что помнила что такой же большой он был, как сейчас Стан. Мать умирая, говорила что Станушка на отца очень похож и статью, и силой, и умением. Стан тогда уже взрослым совсем был, да и Желан подходил к возрасту, когда женихаться можно будет. Ярко десять было, но отца он за предательство ненавидел люто. Ярко тогда вообще другой был. Отец его Волчонком звал за неуживчивость и злой язык. Во всем Ярко плохое видел, всякого обидеть норовил. Даже малую сестренку и ту не жалел. А как уходил отец, с ним не пошел, хотят тот звал. Кузнец Добр всех сыновей за собой звал, но ни один в его сторону шага не сделал. Плечами подперли рыдающую мать Стан и Желан, зло клял словами Ярко, плакала, схватившись за материнскую юбку Дарёна. Она тогда не понимала еще ничего, но мужчины бранились, мать плакала, отец уходил. Ну как дитю малому понять что такое предательство? Как уразуметь что отцу может мать стать не мила. Не помнила того Дарёна, помнила только страх что тогда в душе поселился. Раз отец пропал, значит и остальные куда-то деться могут. И цеплялась матери за юбку или старшим братьям за штаны, не оторвать было. Обычно за Стана хваталась или за Желана, а однажды мать ушла куда-то, заняты были старшие братья, один Ярко дома сидел. И заревела Дарёна что было детских сил, потому что знала, Ярко тронь, оттолкнет, ударит. И Ярко тогда пожалел сестренку. Сам он готов был братьев за порты хватать, да возраст не позволял. Обнял тогда, слезы детские вытер, рассмешил и с тех пор будто подменили Ярко. Никогда он больше ни на кого не рычал и не скалился, стал дикий волчонок домашним щенком. Волк возвращался только когда семью его кто-то обидеть пытался. Давно то было. Дарёна сама уж в невестах ходила, но страх тот, о котором и забыла уже, снова в сердце возник, стоило Ярко и Желану из дома уйти. И ведь не раз и не два уходили. Бывало, и одна Дарёна дома на несколько дней оставалась, не страшно было. Ярко так вообще охотником был, от снега до снега в лесу пропадал, домой хорошо если раз в неделю являлся. Волновалась, но страха не было, а теперь был. И схватиться бы, хоть за Стана, да не дите ведь уже малое, не поймет. Дарёна вытерла против воли льющиеся по щекам слезы. Из кузни вышел Стан, увидел сестру дрожащую, словно лист осенний на ветру, подошел, молча обнял. Дарёна в объятиях его повернулась, за пояс на штанах ухватилась, как тогда в детстве, обеими руками, и еще горше заплакала. Стан не говорил ничего, только по голове гладил, да обнимал крепко.

– Пошли в дом, – мягко сказал он, когда девушка выплакалась. – Воды мне осталось ополоснуться или всю потратили?

– Я тебе отлила, – вытерла слезы Дарёна. – Трогать запретила. Погоди, смешаю с горячей, – она проскользнула в дом.

Дарёна ждала пока брат искупается, вдоволь отмокнув в горячей воде. Стан принял у нее чистую рубаху, в лоб поцеловал и спать отправил. Завтра будет новый день. Милостивы будут боги, хорошие новости принесут из Кабаньего Лога, а нет, значит будут ждать.

Но утром вестей не было, зато за большим дубовым столом сидело полно народу. Только место Стана свободно было.

– Здрав будь, – подхватились гости, едва Стан показался.

– И вам не хворать, – кивнул тот в ответ. Взгляд сразу выцепил Малинку, что в уголке сидела, глаз поднять не смея. Кабы не свекровь, что силой ее сюда привела, кабы не малый сынок, ни в жизни бы в дом к кузнецу Малинка не пошла. Боялась она Стана, больше чем зверя дикого лесного. Все казалось, сейчас развернется и вместо лица морда медвежья явится, плечи разведет и будет не человек, чудище лесное. В тот день, когда он сватать ее пришел, думала умрет от страха. И уже топиться бежать была готова, коли отец по рукам со сватами ударит. Но отец, в коем веке ее мнение спросить решил. Следующим сватам отдал, не задумавшись, а тогда вот спросил. И отказалась она, сболтнув со страху, что боится хуже смерти. Дарёна, кузнецова сестра, с тех пор с ней не заговорила ни разу. Мимо шла, даже не смотрела, будто и нет ее Малинки, хотя до того подружками были, в день рождения лета вместе на женихов гадали, тайнами девичьими делились. И вот сейчас Стан хоть и не смотрел на нее, а страшно было. Хорошо дите уже грудью не кормит, а не то отравился бы малыш, скисло бы молоко. Только бы тому ребеночку, что в утробе, страх ее не повредил. С появлением хозяина за столом как-то поутихли разговоры и пока он ел, молча все сидели.

– Спасибо, Дарёнушка, – встал из-за стола Стан.

– Вкусно было? – спросила девушка, тарелку за братом убирая.

– Как всегда, – едва заметно улыбнулся кузнец. – Обедать не буду, – тише добавил он. – Гостями займись.

– Спасибо что от порога не погнал, Стан, – тяжело встал со своего места старый Деян.

– Не благодари, – нахмурился Стан. – Не в чем.

– И все же спасибо, – покачал совершенно белой головой старик.

– Хозяйку мою благодари, – Стан вышел. Дарёна только вздохнула и вынула из печи еще горшок с кашей, от прежнего ничего уж не осталось.

Немного освоившиеся и успокоившиеся беженки взялись помогать. Кто посуду мыл, кто пол подметал, кто детишек малых на себя взял, давая возможность их матерям на улице помочь.

Обед, хоть Стан и не просил, Дарёна отнесла ему в кузню. Не могла она позволить брату голодным остаться. И только покормив Стана, взялась подавать остальным.

– Хорошая ты девка, Дарёна, – улыбнулся старик Богомир. – Хозяйственная. Не тяжело одной за тремя мужиками?

– Нет, – не поднимая глаз, отозвалась Дарена. – Они у меня хорошие, не привередливые.

– Моему бы Данко такую жену, – продолжал Богомир. – Коли сватов пришлем пойдешь за Данко.

– Нет, – так же тихо ответила девушка. – Прости, дедушка Богомир, но покуда братья в дом жен не приведут, я замуж не пойду.

– Да почему же? – удивилась старуха Персияна. – Они ж не старшие сестры, поперек которых замуж идти не след, они мужики.

– А все одно, не пойду.

– Ну и дура, – звонко заявила Персияна.

– Дело только в том что братьев одних оставлять не хочешь или еще в чем? – спросил Боголюб.

– Еще, – нехотя призналась Дарёна. – Прости дедушка, но не люб мне твой Данко.

– А есть кто другой, кто люб?

– Нет, – Дарёна вздрогнула, потому что один из малышей, уронил со стола миску и та разбилась, разлетевшись на черепки.

– Придержи мальца, порежется, – попросила Дарена его мать и взялась за метлу.

– А какого же жениха тебе надобно? – ехидно поинтересовалась старуха Персияна, наблюдая за девушкой. – Нет, ты ответь, интересно же. Данко ей не хорош, а какого же мечтаешь?

– Как братья, – краснея, ответила Дарёна.

– Да неужто Стан лучше Данко? – усмехнулась старуха. – Данко и песни петь мастер и танцевать, а Стан твой будто медведь, разве что кузнец.

– Не смейте хаять братьев моих в их же доме, – от гнева Дарена белой стала, как рубаха на ней. – Нет лучше Стана, Желана и Ярко на свете мужчин. А что до песен, так может Стан и не поет, зато и не обидит никогда ни словом, ни делом. Зато за ним, как за стеной, не люди ни нелюди не страшны. Песнями да плясками сыт не будешь, а Стан кузнец и лучше его нет кузнеца в округе. Тот же Данко, пряжки девкам на подарочки у нас заказывает. И уж кому как не мне знать сколько он уже тех пряжек купил.

– Ишь, разошлась как, – усмехнулась Персияна, но смех этот скорее испуганным был, неловким, просто не знала как еще сказанное исправить.

– И силком я сюда никого не гнала, не любы хозяева, ищите приют в другом месте, – Дарена бросила метлу в угол и выскочила из дома. Метла стукнулась в стену, описала круг и брякнулась на пол в полнейшей тишине.

– Девкой у тебя ума не было, Персияна, и к старости не нажила, – покачал головой Богомир. – Даже куры своих цыплят защищаю. Почто хозяина облаяла? Почто сравнивать взялась?

– Это я-то лаяла? – взвилась старуха. – А что Дарёнка твоего Данко кобелем назвала не приметил?

– На счет Данко не права Дарёна, – спокойно возразил дед. – Ну да коли она всех парней с братьями сравнивает, мало кто с ними потягаться сможет. Данко действительно не сравнить с кузнецами. Другой он. Но все равно жаль что Дарёне он не по сердцу, хорошая была бы пара.

– Дура девка, – язвительно заявила Персияна. – И не такая уж и хорошая хозяйка, вон прялка в углу стоит, пылью покрывается.

– Когда б ей прясть? – вступилась за девушку одна из селянок. – Дом вон какой большой, да мужиков трое, их прокормить, да обстирать только сил сколько уйдет. А у нее чистота и порядок и козы и огородик.

– Повыступай еще тут, – цыкнула на заступницу Персияна. – Своим сыновьям такую невестку бы взяла, коли б они старше были?

– Да я с рождения их молю богов чтобы послала мне такую невестку. Всем хороша, и лицом и умением, к тому же смирная и тихая, что еще надо.

– Да еще и братья кузнецы, – поддакнул Богомир. – Такую и без приданного брать можно, а у Дарены наверняка приданое получше чем у любой из наших девок.

– Ну так засылай сватов, – не унималась Персияна. – И не больно она смирная, вон как ругалась, – добавила она.

Богомир не ответил, только вздохнул и головой покачал. Что с глупой бабой спорить?

Малинка сидела в уголке, сынишку на руках качая, и не верила. Да разве ж так бывает чтобы мужик ни разу не обидел. Сколько она жила, такого не видела. Отец ее, в подпитии, да или просто в гневе не раз колачивал и мать и ее с братьями. Муж тоже бывало за косу таскал, если чем не угодила. Таскал, не опасаясь что выкинет ребенка, которым тяжела была. Бил и грозил что коли не по его будет, взашей выгонит, другую жену возьмет. И у всех так было. Даже Зорька, что похвалялась среди подружек, что муж ее кулаком не приласкал ни разу, не так давно с синяком под глазом ходила. Хотя Зорьку может и за дело, уж больно открыто она глазки чужим мужикам строила. Она-то играла, а мужу все одно позор, видать и у него терпение лопнуло. Нет, соврала Дарёнка, не бывает так чтобы никогда мужик бабу не обидел. Для красного словца сказала. Одну за другой выдумывала Малинка причину, по которой не правду сказала Дарёна, в глубоко внутри все равно точил червячок сомнения, а ну как не сочинила.

Малинка не заметила как одна у стола осталась, все разошлись, старики на солнышко греться, дети к реке купаться, бабы, хозяйке помогать. Сынок у нее на коленях сладко спал, дите в утробе тихонько толкалось, заставляя женщину улыбаться.

– Дарена, – в дом ввалился Стан и Малинка вскрикнула. На коленях у нее захныкал сын, но тут же ухватил тесемку от рубашки и снова уснул

– Где Дарена? – Стан держался ладонью за лицо.

– Не знаю, – пролепетала Малинка. – Ушла.

Стан зарычал утробно, и Малинка решила что вот и конец, сейчас точно зверем станет. Но кузнец отнял от лица ладонь и увидала она что лицо в крови.

– Кровь у тебя, – Малинка аккуратно, чтобы не разбудить, переложила сына на скамью.

– Окалина отлетела, – пояснил Стан. – Самому не достать, пальцы слишком грубые.

– Ты сядь, – Малинка видела место где торчал злой металлический осколок. – Давай я попробую.

– Уж сделай милость, – попросил Стан, усаживаясь. Окалина чудом в глаз не попала и надо было вынуть ее пока она внутрь не ушла, коли под кожу уйдет, плохо ему будет.

– Вижу, – Малинка отвела в сторону мокрые от пота волосы, запачкав пальцы в саже, что лицо Стана покрывала. Она выдернула окалину и вздрогнула, металлическая стружка большая была, острыми краями сильно порвала кожу. Стан даже не поморщился.

– Вот, – Малинка зачем-то протянула ему окалину.

– Спасибо, – Стан поднялся. – Надо было сразу, – смущаясь, сказал он. – А то плохо.

– Станушка, – вошедшая на кухню с охапкой дров Дарёна выронила поленья, увидав брата с окровавленной головой. Тут же на лавке заплакал разбуженный сын Малинки, та кинулась утешать, а Дарёна, не обращая ни на кого внимания, к брату.

– Окалинка попала, – поспешил успокоить перепуганную сестру Стан. – Тебя не было, Малинка помогла вынуть, – он открыл ладонь, в которой все еще держал свою обидчицу.

– О Боги, огромная какая, – обмерла Дарёна.

– Да ерунда, – Стан собрался уйти обратно в кузню.

– Погоди, – преградила выход Дарёна. – Сядь. Рану промыть надо. Все лицо в крови.

– Дарёнушка, – засмущался Стан. Он не любил когда возле него сильно хлопотали, а тут еще и Малинка. Нет, то мгновение, пока ее пальцы лица его касались он хотел бы продлить, но теперь чувствовал себя неловко.

– Сядь, прошу тебя, – Дарёна нашла теплой воды, взяла чистое полотенце и принялась стирать копоть с лица, старательно огибая ранку. Белое полотенце стало черным с красными кровяными разводами, но Дарёне плевать было на полотенце. Она как следует промыла рану, потом задумалась как бы перевязать.

– Не надо, – угадал ее мысли Стан и поднялся. – Мешать будет.

– Станушка, тебе бы хоть до вечера в кузню не ходить, – умоляюще попросила Дарена. – Попадет грязь, худо будет.

– Не в первый раз, – Стан улыбнулся сестре и вышел, а Дарёна опустилась на лавку и закрыла лицо руками. Ну хоть бы раз он ее послушался, поберег себя. Нет, потерпит немного, а потом все равно уходит. И Желан такой же. И Ярко. Ярко еще и смеется обычно, мол я же не красна девица, от царапины умирать. Хотя последняя рана, что Дарёна ему обрабатывала после встречи с кабаном была. А туда же, едва кровить перестало, опять в лес ушел. Отняв руки от лица Дарёна увидела Малинку, брови сердито свела, но не слова не сказала. Собрала рассыпанные дрова, сложила у печи и снова ушла, хотя дела в кухне были.

А к ужину вернулись Желан и Ярко, а с ними другие охотники. Дарёна бросилась братьям на шею, она плакала, гладя тех по щекам и никак успокоиться не могла.

– Ну что ты, Дарёнушка, – Ярко легко подхватил сестру на руки. – Детство решила вспомнить?

Дарёна поняла что ухватила брала двумя руками за ворот рубахи, как в детстве хватала, улыбнулась, сквозь слезы, кивнула и смущенно уткнулась Ярко в шею

– Хорошая ты моя, – Ярко отнес сестру подальше от чужих глаз и только там на пол поставил. – Мы вернулись, целые и невредимые. Зря волновалась.

– Не уходи больше так, – тихо попросила Дарёна. – Умерла бы я, кабы с вами что случилось.

– Не умерла бы, – Ярко легонько стукнул ее пальцем по носу. – Да и мы пока не спешим. Поесть найдешь что? Я голодный как волк.

– Найду, – закивала девушка, вытирая слезы. – Воду сейчас погрею, а как искупаешься, ужин будет, – она поспешила вниз, а Ярко улыбнулся и стянул с себя рубаху.

Но делать Дарёне ничего не пришлось, уже наносили воды, уже разбавляли кипяток в больших боках, готовя их для пришедших мужчин, уже хлопотали на кухне, делая ужин.

Первыми кормили мужчин, бабы, дети и старики, толкались ту же, всем было интересно что поведают вернувшиеся.

– Войны не будет, – сообщил пришедший с остальными Данко, еще до того как есть сели. – Но и князя Мстислава больше над нами нет.

– Боги с ним с князем, – гладя внука по вихрам, шептал старик Богомир. – Главное не война.

– А кто ж теперь над нами княжить будет? – спросила одна из женщин.

– Князь Лей Суровый, – ответил Желан. – Его люди сейчас в Кабаньем Логе, со старостой переговоры ведут. Бабам лучше тут ночь провести. От греха.

– А все ли целы? – подала голос свекровь Малинки.

– Все, – кивнул Ярко, жуя. – До боя дело не дошло. Там дружина такая, ууу, – он сунул в рот кусок хлеба и замолчал.

– Ага, берегите мамки дочек, – закончил кто-то из мужиков. – Дружинники как на подбор, да и сам князь еще не стар.

– Скажи еще не женат, – засмеялась одна из девок.

– Не женат, – улыбнулся говоривший. – Только князь не дружинники, вряд ли на простых девок глядеть станет. Да и грозен он не в меру.

– Дань поди увеличит, – вздохнул старый Деян.

– Вот чего не знаем, того не знаем, – пожал плечами Желан. – О том князь сейчас со старостой договаривается.

– Мы решили что завтра все узнаем, а пока домой вернемся, чтобы вас успокоить, – дожевав снова встрял в разговор Ярко.

– Это правильно, – кивнул молчавший все время Стан. – Старшины сами разберутся.

За столом еще долго обсуждали что да как. Стариков интересовало почему князь Лей прозвище Суровый носит, девок – чем же так хороши дружинники князя, мужние жены пытались гадать насколько тяжела будет новая дань и как прежде она одна на все село будет или по избам раскидают.

– Хочешь, пойдем завтра в деревню сходим, на дружинников поглядим, – подсел к зашивающей его рубаху сестре Ярко, когда люди вечером уже спать укладывались. На месте самого Ярко три мальца дрыхло, поэтому он спать собирался во дворе.

– Боязно, – покосилась на брата Дарёна. Конечно ей, как и всем девкам, ужасно интересно было глянуть что же там за парни такие, что даже Ярко впечатлился, но признаться в том она стыдилась.

– Так я с тобой буду, – улыбнулся Ярко.

– Сходи, – поддержал брата Желан. – Может глянется кто.

– Нет, – тут же испуганно закачала головой Дарёна. – Не пойду. Незачем.

– Дарёнушка, хвати тебе уже парней чураться, – мягко сказал Стан, что с братьями посидеть вышел.

– Гоните? – едва слышно спросила девушка, вскинув на братьев глаза, что слезами наполнялись.

– Да боги с тобой, – воскликнул Желан. – Никто тебя не гонит и не неволит, но ты все же смотри, выбирай. Вдруг глянется кто, сердечко быстрее биться заставит. Справим свадебку, племянников ждать станем.

– Я погляжу, – Дарёна опустила голову. – За гляд ведь денег не берут, – подумала она,- а ежели неволить с замужеством не станут, то она и торопиться сердце отдавать не будет. Ей сначала братьев женить надобно, а потом уж о себе думать.

Девушка закончила латку на рубаху Ярко ставить и ушла к себе.

– А она ведь соврала, – подал голос Ярко. – На счет того что смотреть будет.

– Да я понял, – тяжело вздохнул Стан и потер виски ладонями. – Надо жену в дом привести, Дарёна не уйдет, пока мы бобылями ходим.

– Это точно, одних она нас не оставит, – согласился Желан.

– А пусть мужа сюда приводит, – развалившись на травке, предложил Ярко. – Я не против.

– Странно это будет, если такой сыщется, – почесал затылок Желан.

– И на что ей мужик, который своего дома построить не сможет, а к женкиной родне в приживалки пойдет? Не нужен Дарёне такой муж, – рубанул Стан.

– Это точно, – согласился Желан.

– Да и вообще отдавать ее боязно, – вздохнул Ярко. – А ну как обидит, а мы далеко будем или она не сознается. Я ни одного из наших парней рядом с ней представить не могу, как подумаю вот приведет он ее в спальню, рубаху с плеч белых снимать начнет…, – Ярко замолчал.

– Тьфу на тебя, – сплюнул Стан, вставая. – Вот ведь язык без костей, – он ушел в дом, что-то сердито бурча себе под нос, но картинка, нарисованная младшим братом все никак из головы уходить не хотела. И так ее гнал Стан и эдак, а все стояла у кровати Дарёна и кто-то неизвестный, снимал с нее свадебную рубаху. Стан тряхнул головой. Так будет. Так должно, но все равно что-то протестовало внутри, сестренка ведь, младшенькая. Она ж дите еще. Куда ей замуж?

Утром чуть свет ушли домой беженки, и снова стало тихо в большом доме. Стан проснулся первым из братьев, Дарёна была уже на ногах. Она кормила птицу, потом помогала умыться Ярко и тот, как всегда дурачась, принялся плескать в сестру водой. Дарёна смеясь, отбегала, брызгала в ответ, а Стан смотрел за ними с улыбкой и понимал что не такое уж и дите их Дарёна. Красивая молодая женщина. И грудь у нее и бедра, все как должно, будь не своя, засмотрелся бы. Стан отвел глаза, нехорошие то мысли, гнать их надо. Дарена сестра ему и нельзя смотреть на нее как на женщину. Лучше уж как дите воспринимать. Он еще раз глянул как дурачатся младшие, улыбнулся и пошел в лес, дерево для забора поискать, давно сестренка просила, надо б сделать.

К обеду из деревни прискакал внук старосты, предупредить, сам князь Лей Суровый с тремя дружинниками сюда едут, не смогли князю на просьбу дорогу к кузнецам показать, отказом ответить. Но мальчишку вуперед гостей отправили.

– Дарёна, – выслушав, парнишку, крикнул Стан. – Ты давно старую Вековуху навещала?

– Да на прошлой неделе, – вытирая руки о фартук, вышла к братьям девушка. – А что?

– Да так, подумал, наверняка беженцы и до нее дошли, испугали поди, объели. Ты бы собрала корзинку, сходила.

– Схожу завтра, – кивнула Дарёна.

– Сейчас сходи, – мягко попросил Стан.

– А то мало ли, – поддержал старшего брата Желан. – Потом ведь корить себя будем.

– Так тесто я поставила, – растерянно сказала Дарёна. – Пирогов хотела напечь.

– За тестом я присмотрю,- широко улыбнулся Ярко. – Могу даже попробовать пирогов сам наделать, вдруг в этот раз лучше получится, чем в прошлый.

– Молчи уж, стряпуха, – усмехнулся Желан. – А ты собирайся, Дарёнушка. Там переночуешь, завтра вернешься. И не спорь, за ночь с нами ничего не сделается.

– Может все же утром раненько, я бы за день обернулась, – робко спросила Дарёна.

– Волнуюсь я, предчувствие нехорошее, – соврал Желан. – Уж сходи, развей сомнения.

– Схожу, – тут же кивнула Дарёна и пошла собираться к бабке Вековухе, что отшельницей в вдалеке от людей жила.

Стан нервничал, вот-вот нагрянут гости, а Дарёна еще в доме, но Боги были милостивы, князь с воинами появился только после того как Дарёна скрылась в лесу.

Князь был куда моложе чем Стан себе представлял, даже Ярко и тот удивился, ему Лей Суровый старше показался, правда, видел он его издалека. Князю лет тридцать было, безбородый, безусый он казался моложе своих дружинников, хотя те стариками не были. Конь под князем был норовистый, все фыркал, гарцевал, ему бы на дорогу, да вскачь, а тут по лесу приходилось ступать медленно да осторожно.

– Здравы будьте хозяева, – крикнул один из дружинников, спрыгивая с лошади, он взял скакуна своего князя под уздцы. Князь тоже спешился.

– И вам здравствовать, – вышли к воротам братья. – Что привело к нам, князь? – спросил Стан. Будь его воля, он бы вообще ничего спрашивать не стал, ну да он в доме старший, ему и гостя встречать.

– Значит уже знаешь кто я, – усмешка едва тронула губы князя. – Упредили. Ну да тем лучше. Захотел я вот лично с кузнецом, чье мастерство вся округа хвалит, познакомиться.

– Честь это для нас, – старательно подбирая слова, кивнул Стан.

– Сказывают, ты лучший оружейник.

– Врут, – с достоинством ответил Стан. – Много на свете хороших кузнецов, и я не один работаю, с братом, – он кивнул на Желана.

– А третий чем занимается? – поинтересовался один из дружинников при князе.

– Ярко охотник.

– Славно, – кивнул князь и вошел во двор, хоть его и не приглашали. – А чего так далеко от людей забрались?

– Кузнецы мы, – ответил Желан, потому что Стан как ответить не знал. – Кузнечное дело особое, подальше от чужих глаз лучше работается.

– Старые байки, – поморщился князь. – Суеверия. Или вы себя лучше других мастеровых почитаете?

– У каждого свое дело, – снова ответил Желан. – Мы свое на совесть делаем, за других не скажу.

Князь тем временем оглядывался, приметив кузню, он прямиком направился туда.

– Позволишь? – спросил он на пороге.

– Входите, – вздохнув, разрешил Стан. С таким гостем разве поспоришь.

Лей Суровый вошел и глубоко вдохнул горячий воздух. Ему всегда нравились бывать у кузнецов, было что то волшебное в их работе. Больше колдунов почитал молодой князь кузнецов. Колдун может предметы двигать или огнем кидать, но то дар, а тут большее. Заставить твердый металл себя слушаться, нужную форму ему придать, людям служить заставить.

– Хочу я чтобы ты ближе ко мне переехал, кузнец, – обращаясь к Стану, сказал князь. – Город я тут рядом ставить буду, мне хороший кузнец нужен.

– Коли рядом, с чего ж мне с места сниматься? – удивился кузнец, князь его, не пугал. Ну грозен, ну воин, что с того, разве что ссориться не хотелось.

– Далеко. Мне ближе надо. Поедешь?

– Нет, – покачал головой Стан.

Ярко замер, ища глазами чем брата защитить можно будет, если князь рассвирепеет. И прикидывая сколько у них шансов выжить против четверых опытных воинов. По всему выходило что шансов нет вообще. Стан конечно здоровый и сильный как медведь, он одним ударом быка может зашибить, но тут сила ему не поможет.

– А ты? – хмурясь, обратился Лей Суровый к Желану.

– И я не поеду, – отрицательно покачал головой второй кузнец. – Да и не настолько я хорош в ковке оружия как Стан. Тебе ведь князь оружие нужно, не побрякушки.

– Мне кузнец нужен, – холодно сказал князь. – И если вы не поедете за мной, других найду, но тогда только на себя пеняйте. Много ли народу в лес пропрется, коли под боком кузнец есть.

– Посмотрим, – кивнул Стан. – Делай что считаешь нужным, князь, а мне предками завещано свое ремесло вдали от людей делать, я заветам стариков следовать предпочитаю.

Один из дружинников собрался было указать зарвавшемуся кузнецу его место, но князь остановил.

– Красивый меч, – он выудил из десятка мечей, что в углу торга ждали, тот самый злой меч, что кровью Дарёны усмирился.

– Подаришь, – чуть слышно, с угрозой сказал Стану дружинник.

– Красивый, – глянув на брата, подал голос Желан. – Только дорогой это меч.

Дружинник сделал шаг к кузнецу, готовый ударить, но Желан даже с места не сдвинулся.

– Выбери себе любой другой меч, князь, подарком будет, – вмешался в разговор Стан. – Этот подарить не можем.

– Не просил я мне подарка делать, – князь вертел грозное оружие в руке, она лежало так, будто специально под его ладонь делали, ни один завиток не мешал, рукоять лежала как влитая, да и весом и размером все было по нему. – А что особенного в этом мече, кузнец?

– Злой он, – снова получив разрешение Стана, ответил Желан. – Впервые у нас живой меч вышел, с характером.

– Отчего же злой? – удивился князь, перекинув меч в левую руку.

– Усмирили мы его, – сказал Стан. – Но клинок все равно необычный, потому и дорогой.

– Вижу что необычный, – кивнул Лей Суровый и лицо его будто светлее стало. – Я куплю его у тебя, – он отстегнул от пояса кошель и бросил Стану. Тот деньги поймал, и развязал тесемки посмотреть сколько там. И снова дернулся наказать нахала дружинник, и снова едва заметным движением остановил его князь.

– Хватит денег? – усмехнулся Лей.

– Вполне, – кивнул Стан. – Твой теперь меч.

– Ярко, Желан, – раздалось с улицы. – Стан, Дарёна.

– Чего тебе? – выглянул во двор раздосадованный Ярко, это ж надо, новый гость всю семью по имени перечислил, поймет ведь теперь князь что прячут от него женщину. За забором стоял мальчишка из деревни, подросток.

– Мамка послала сказать, старуха отшельница, что Вековухой кличут, померла. Они туда прятаться уходили, когда эти, – мальчишка мотнул головой, – напали. Так вот они пришли, а она уже померла. Бабы ее похоронили, а сегодня вспомнили что вы ей помогаете. Вот мне и велели к вам бежать, предупредить что больше помогать некому.

– Дарёна, – ахнул Ярко и, не спрашивая никого, рванул в лес.

Князь удивленно проводил скрывшегося в лесу охотника взглядом, усмехнулся и вышел во двор.

– Ой, – посыльный мальчишка испугался.

– Спасибо за известие, – поблагодарил Желан. Парнишка кивнул и дал стрекача к дому.

– Если передумаешь, дай мне знать, кузнец, – сказал князь, садясь на коня. – Только думай скорее, я долго ждать не буду.

Дружинники пропустили князя вперед, тот, кого наглость кузнецов особо злила, последним со двора выезжал. Обернулся напоследок и сплюнул, а потом пришпорил коня, чтобы от остальных не отстать.

– Нехорошо вышло, – покачал головой Стан, когда незваные гости скрылись из виду.

– Думаешь, он правда привезет другого кузнеца?

– Я не про князя, про Дарёну. Если Ярко ее не догонит, она испугается, не дай Боги решится ночью домой идти.

– Даже если они разминутся, Ярко ее у Вековухи дождется, – возразил Желан. – Он всяко туда раньше Дарёнушки прибежит. А что про предложение нового князя скажешь, Стан?

– А что тут сказать? – вздохнул кузнец. – Сам не поеду никуда. Но тебя неволить не стану. Ты мечи и кинжалы не хуже меня куешь, а в мастерстве украшения тебе вообще равных нет.

– Не хочу я никуда уезжать, – покачал головой Желан. – Или ты хочешь чтоб я своим домом жить начал?

– Не хочу.

– Значит остаемся тут, – удовлетворенно улыбнулся Желан и пошел в дом.

– Пока остаемся, – задумчиво кивнул Стан. В том что князь привезет другого кузнеца он не сомневался, не производил молодой князь впечатления человека, который слова на ветер бросает. Удивительно даже что приехал просто предложить переселиться к нему поближе, а не приказал или силой за собой идти не заставил. Может статься, еще вернется, – Стан нахмурился. За себя он не боялся, а вот братья с сестренкой… Не хотелось бы чтоб они в неволе оказались. Кузнец опять задумался о князе и усмехнулся про себя. Нашел его необычный меч себе хозяина, они даже чем-то похожи, да и заплатил князь щедро.

Стан не спеша пошел к дому, потом вспомнил по то что сегодня забор чинить собирался и повернул в ту часть двора, где заготовленные бревна для забора лежали.

Три дня ждали Медведичи, так в Кабальем Логе называли Стана и его братьев, еще одного визита людей княжеских, но больше к ним никто не приезжал, не тревожил. Данко, пришедший через две недели починить сломавшуюся пряжку, рассказал что в Кабаньем Логе люди князя больше не появлялись. Дань Лей Суровый не увеличил, и как уехал тогда, больше и не возвращался. Город он себе, правда, решил ставить неподалеку, за основу взяв соседнюю деревню Дубки, там и жил, вроде.

– Дубовые гордые ходят, – усмехаясь, поделился Данко. – Носы забрали, аж небо ими царапают. Мол, они теперь столица. Забыли уже, как мы их зимой в кулачном бою уделали. Помнишь, Ярко?

– Как забыть, – улыбнулся Ярко. – Ну да много ли радости у такого князя под носом жить?

– Вот и я о том же. Хорошо что наши леса ему не глянулись, – согласился Данко, он сидел у дверей кузни, жуя травинку и ждал, пока Желан закончит починку. – Кстати, в Дубках в воскресенье большой торг устраивают, пойдете?

– Отчего б не пойти, – решил Ярко. – Что скажешь, Стан? Пойдем?

– Пойдем, – отозвался старший Медведич.

– С князем много нового люда приехало, – продолжал Данко. – Говорят девки красивые тоже появились.

– Девки это хорошо, – заулыбался Ярко. – А дружинников поди уже всех разобрали. Я обещал Дарёне показать.

– Они ж не горячие пирожки, чтоб их расхватали и нету, – размышлял вслух Данко. – Да и Дарёна ваша краше многих, думаю, если глянется ей кто, вряд ли он устоять сможет, – парень едва заметно вздохнул. Ему нравилась Дарена, не то чтобы он влюблен был, но она была хорошая и красивая. Ну да дед уже рассказал что не люб Дарёне Данко, поэтому он и не навязывался. Но с Ярко-то они все равно друзья, этого ни одна девка поменять не может. Данко просидел у Медведичей до обеда, поел с ними, а потом ушел домой. С Ярко они уговорились встретится в воскресенье на торгу.

Торг был большой, в Дубки приехало много купцов, до сего дня эти места столько торгового люда не видывали. Купцы торговали все больше иноземным, местные тащили кто чем богат. Были тут и шкурки звериные, и мед, и орехи и много чего еще.

Стан и Желан привезли на торг свой товар, наконечники для стрел, мечи и кинжалы, подковы, гвозди, пряжки для поясов и плащей. Ярко рядом разложил шубки белок и соболей, звериные клыки и кувшинчики с медвежьей желчью, что лекарями очень ценилась. Дарёна сначала стояла с братьями, но потом увидала подружек и пошла поздороваться. Ее отпустили, тут своих много было, все девушку знали, никто не обидит и чужим людям в обиду не даст. Девушка поздоровалась с одной подругой, потом увидала другую, потом третью и очень скоро забрела на другой конец базара. На одной из телег Дарёна присмотрела себе платье, красивое, нежно голубое. Братья обещались, если день удачный будет, купить ей новое. Вообще-то у нее с собой были деньги, но платье было очень красивое и очень дорогое, тех денег что с собой были Дарене б не хватило. А рядом с платьем бусы продавали, уж очень подходящие, надень их вместе, будет впечатление что по голубому небу белые облака плывут.

– Глянь, а это не Добр, случайно? – девушка услышала за спиной разговор.

– Добр? – отозвался тот кому вопрос предназначался. – А ведь точно, он, отец Медведичей.

Дарёна обернулась сначала на говоривших, а потом посмотрела туда куда они глядели и кровь отхлынула от лица. Это действительно был ее отец. Ей думалось она совсем его не помнит, а теперь глянула и узнала. Добр не сильно изменился, разве что голова почти совсем седая стала. Он разговаривал с князем, а рядом, в красивом платье, стояла та, что в лесном доме ненавидели едва ли меньше отца, та, из-за которой Добр бросил жену и детей, бросил дом родной. Дарёна зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

– Ты побледнела, девица, – заметил купец что платьями торговал. – Может водички принести? Эй, кто-нибудь, – крикнул он, – принесите воды, девушке тут дурно.

Голос у купца был зычный и почитай весь торг на голос этот обернулся. Обернулись и князь с Добром. И тут Дарёна бросилась бежать. Она проскакивала между прилавков, задевала людей, но не замечала этого. Надо до братьев добежать, надо предупредить. Шарахались в стороны купцы и селяне, дружинники попытались было остановить несущуюся девку, ну да та в руки не далась, змейкой вернулась и побежала дальше.

– Стан. Желан. Ярко, – Дарёна почти упала младшему брату в руки. Ярко увидал ее первым и навстречу выскочил. – Там, – от быстрого бега и волнения говорить девушка не могла, в груди горело, в боку, будто кочергой горячей крутили. – Там…

– Что? – испуганно топтался рядом Стан.

– Кто обидел? – тут же спросил Желан.

– Там, – Дарёна едва дышала. – Там…с князем…

– Да что там? – легонько тряхнул сестру Ярко.

– Отец.

– Что? – хором переспросили все трое.

– Там с князем отец наш, – испуганно прошептала девушка и сжалась, будто ее за дурную весть наказать могли, будто это она виновата в том что Добр в родные места вернуться решил.

– Вот тебе и новый кузнец, – пораженно покачал головой Желан и на старшего брата посмотрел. – Неужто не совпадение? Но как прознал?

– Совпадение, – отрезал Стан. – И даже если он и есть новый кузнец, мне до того никакого дела нету.

Он забрал Дарёну из рук Ярко и прижал ее к груди. – Зря так бежала, запыхалась только, – ласково сказал Стан. – И не бойся ничего, слышишь.

– А если он домой вернуться захочет? – едва слышно спросила девушка. – Захочет жену новую туда привести?

– Пусть хочет сколько влезет, – сжал зубы Ярко.

– Ты в голову не бери, – погладил сестру по голове Желан. – Нет у нас отца, с князем чужой человек говорит.

Братья стояли плечо к плечу, треугольником, внутри которого, прижимаясь к груди Стана находилась Дарёна. Стояли, утешали сестру, себя убеждали что не произошло ничего страшного. Стояли и не видели как подходит к ним князь Лей и его новый кузнец.

– Кх, – кашлянул князь, давя о себе знать.

Желан обернулся, Стан голову поднял и все замерли. Замер и Добр, никак не ожидал он что строптивые кузнецы, о которых князь ему рассказывал, это его сыновья. Хотел он детей видеть, но не думал что так свидятся.

– Здрав будь, князь, – склонил голову Стан, за ним поклонились и остальные.

– Вот познакомить вас хотел с новым кузнецом, что теперь в Дубках жить будет.

– Не стоило утруждать себя, княже, – отозвался Ярко и звучал в его голосе злой холод. – Нам все равно кого ты себе кузнецом привез.

Князь удивленно вскинул брови.

– Стан, Желан, Ярко, – хрипло сказал старый кузнец, голос его не слушался. – А это неужто Дарёна?

– Так вы знакомы? – еще больше удивился Лей Суровый.

– Век бы его не знал, – зло сплюнул под ноги Ярко. – Прости князь, покупатели у нас, – он дернул Стана за рукав и пошел туда где покупатели с нетерпением ждали пока кузнецы обратят на них внимание.

– Прости князь, – поклонился Желан и тоже отошел. Стан ничего говорить не стал, мягко за плечи повернул сестру, поклонился и последовал за братьями.

– Добр? – князь повернулся к новому кузнецу.

– Это дети мои, – тяжело вздохнув, ответил Добр и опустил глаза.

– Дети? – пораженно переспросил князь. – Ты говорил что родом отсюда, но я не думал…

– Давнее то дело. Прости, княже. Не думал что тут они еще живут, думал по свету разбредутся, – старый кузнец бросил взгляд на детей и пошел прочь, но все время оглядывался. Какие же они стали. Ярко уж совсем мужчина, а Дарёнушка… Как дар богов было ее рождение. Каждому отцу сын нужен, дело и род его продолжать, но когда жена Добра троих сынов родила, очень захотелось кузнецу дочку. Но долго не выходило у них девочки. Трижды после рождения Ярко носила пол сердцем дитя его жена, дважды боги забирали ребенка задолго до срока родов, в третий раз родился еще один мальчик, но и месяца не прожил, умер. И только спустя еще четыре года подарили им боги дочку. Как же они тогда радовались, как благодарили Отца Небо и Мать Землю за такой дар. И новорожденную Дарёной нарекли. И вроде только вчера это было, а она уж невеста. И красавица какая, – Добр снова обернулся и понял что дети на него смотрят. Стан и Желан настороженно, Ярко зло, а Дарёна испуганно.

– Не чего на него глядеть, – первым отвернулся Ярко. – Не то еще подумает что скучали, а в гости со своей потаскухой заявится.

Стан нахмурился, но ничего брату не сказал, Желан тоже промолчал, только вздохнул тяжело, а Дарёна пушистыми ресницами захлопала, но заплакать не успела, подошли покупатели и она отвлеклась.

Товар Ярко разошелся первым, вскоре на телеге Медведичей остались только мечи да кинжалы, ну да то товар не простой, как гвозди не расходится.

– Дружинников бы сюда подманить чем, – вздохнул Желан.

– Зачем? – усмехнулся Ярко – Князь наверняка запретил им ваше оружие покупать.

– Это почему? – удивилась Дарёна, ей про предложение князя к нему поближе перебраться братья не рассказывали.

– Глупости Ярко болтает, – строго глянув на брата, сказал Желан. – Не думай о том.

– И чем языками чесать, сходите лучше муки купите, – велел Стан. – Вон Бров мельник приехал. Ступайте, – он протянул Ярко кошель с деньгами.

– Есть у меня,- огрызнулся Ярко и пошел за мукой.

Дарёна повернулась к старшим братьям и столько отчаяния и непонимания было в ее глазах, что у Стара сердце сжалось. Ее пугал снова рычавший волком Ярко и не понимала она почему все так плохо в один миг стало.

– В другой раз продадим, – вдруг заявил Желан, сгреб оружие, завернул в тряпицу и убрал в угол телеги. – Пошли Стан, Ярко поможем, а потом пойдем Дарёне платье покупать.

Стан кивнул, обнял сестренку за плечи и повел к телеге мельника.

Они купили муки, масла, льняной ткани и много еще чего, что необходимо было, погрузили это все к себе и вчетвером отправились выбирать Дарёне подарок.

– Если платье выбрала, чего ж сразу не купила? – бухтел Ярко. – Решила подождать пока кто другой опередит?

– Дорогое оно сильно, – оправдывалась Дарёна. – И я хотела чтобы ты посмотрели сказал стоит ли брать.

– Если тебе нравится, купим, – твердо заявил Стан. Ох не нравилось ему как младший брат переменился. И ладно бы на того кто заслужил рычал, нет, он же, как и пятнадцать лет назад, злость свою на всех подряд срывал.

– Стан, Желан, Ярко, – раздалось за спиной. Братья обернулись, и как один нахмурились, позади стоял Добр. Чуть в стороне князь Лей с кем-то разговаривал, увидав что кузнецы снова сошлись он насторожился.

– Чего тебе? – ядовито поинтересовался Ярко.

– Ты бы на старших хвост не поднимал, Волчонок, – строго сказал Добр.

– А ты бы не учил, когда не просят, – огрызнулся парень. – Чего приехал? Земля родная тянет?

– Ярко, не надо, – еда не плача, шепотом попросила Дарёна.

– Что не надо? – тут же вспылил на нее Ярко. – Жалко тебе его? Или может соскучилась? Ну так иди, обними батюшку. И жить тогда к нему иди.

– Думай что говоришь, – рассердился Стан.

– Не надо Ярко, – Дарёна тихо заплакала, – Не становись таким как прежде.

Ярко хотевший очередную грубость сказать, словом подавился. Не за отца она заступалась, из-за него плачет. И что ж нашло такое что на своих, самых близких срываться начал?

– Дарёнушка, не слушай его, – решился вмешаться Добр. – Ну а коли решишь ко мне перебраться, я только рад буду, и Веста тебя примет как родную.

– С чего бы это? – девушка удивленно посмотрела на того что когда-то отцом ей был и даже слезы капать перестали. – Есть у меня дом, другого мне не надо. На что мне к чужим людям в дом идти?

– Да что ты такое говоришь Дарёна? – Добра будто ударили. – Отец я тебе.

– Прости мил человек, – слегка поклонилась девушка. – Нет у меня ни отца, ни матери, только братья. А ты зря сюда приехал, есть тут два кузнеца, третьему в этих краях делать нечего, – она прошла мимо Добра, гордо подняв голову, но тут же наткнулась на князя что внимательно за разговором наблюдал, испугалась и обратно под защиту братьев вернулась.

– Где платье твое дорогое было? – спросил Ярко, от отца отвернувшись, но громко, чтобы тот слышал. – Пошли, посмотрим пока кто другой не купил.

– Вон там, – Дарёна махнула рукой, указывая направление и тут же сникла, ее голубое платье, прижимала к груди Смолена – дочка мельника, а брат ее уже купцу за платье монеты отсчитывал. – Опоздали, – горько шепнула она.

– Уверен, дрянное было платье, – твердо заявил Желан, обнимая сестренку за плечи. – Мы тебе лучше найдем. Пошли, вон там вроде девицы крутятся, наверняка что-то интересное есть, – он повел девушку прочь, та повиновалась, хоть и настроение обновки покупать пропало.

Платья себе Дарёна так и не выбрала, Желан, чтобы хоть как-то ее утешить, купил ей новые бусы и красивых разноцветных лент, а потом леденец сахарный. Ярко крутился рядом, пытаясь развеселить сестру, и очень скоро та заулыбалась. Стан встретился с Ярко взглядом и благодарно кивнул. Плохо было что кузнец новый появился, еще хуже что Добр этот кузнец, ну да у них преимущество, они настоящая семья, а значит все переживут. Вон и Ярко Дарёна сумела лишь словом обратно ласковым парнем сделать, а он, в свою очередь, плакать ей не дает. Что еще надо? А что до нового кузнеца, надо как Дарёнушка с ним. Чужой человек и все тут. С чужими не собачатся, не ссорятся без причины, ну а нет желания и близко подпускать к себе и не надо. "Здрав будь". "Свидимся", – вот и весь разговор, если еще когда столкнуться придется. Молодец Дарёнушка. И как только они такую умницу воспитать умудрились?

– Эй, народ, – услышали Медведичи, на подходе к своей телеге. Там человек шесть дружинников нового князя стояло. – Говорили, кузнецы у вас тут торговали? Уехали уже? – Я кузнец, чего тебе, мил человек? – вышел вперед Желан.

– Да сказывали, будто клинки куешь знатные, есть что посмотреть?

– Есть, – кивнул Желан, улыбаясь, и поспешил достать их телеги убранный товар. Дружинники обступили, рассматривали, потом примериваться начали, цокая языками, пробуя острие клинков и прикидывая по руке ли товар.

– Видишь, а ты говорил запретит князь, – шепнула Дарёна Ярко, что с ней чуть в стороне стоял, чтобы старшим не мешать. – Почему же он запретить должен был?

– Потому что мы к нему ближе перебираться отказались, – вздохнув, пояснил парень и тихонько рассказал сестре про визит князя.

– Вот почему вы меня так срочно к Вековухе сослали, – догадалась девушка и с укором покачала головой. – А отца, выходит, князь значит, новым кузнецом позвал?

– Выходит так, – согласился Ярко. – Ну да Стан и Желан давно его в мастерстве обошли. Что, ничего не нашел? – спросил он у отходящего от телеги здорового дружинника. Тот размером и силой, пожалуй, со Станом сравниться мог.

– Рука у меня широкая, – вздохнул дружинник, крутя огромной пятерней. – Мне не любой нож в руку ложится.

– Так объясни что надо, братья сделают, – хмыкнул Ярко. – Тебя как звать, богатырь?

– Нежен я, – смущаясь, назвался воин.

– А я Ярко, – улыбнулся охотник. – Это сестренка моя Дарёна, а братьев старших Стан да Желан кличут. Ты погоди немного, да объясни им что тебе требуется, они выкуют.

– Так на заказ поди куда дороже будет, – вздохнул Нежен.

– Зато на века, – наставительно поднял палец Ярко. – Братья мои лучшие кузнецы в округе.

– Может и не сильно дороже получится, – решилась слово вставить Дарёна. – Спросите, за спрос денег не берут.

– Ну если ты так говоришь, красавица, – заулыбался богатырь. – Подожду. Спрошу.

– Дарена, вот ты где, – подскочила к девушке Смолена, мельникова дочка. – Там скоморохи с ручным медведем и фокусники. Пошли поглядим.

– Можно? – повернулась к брату Дарёна.

– Ступай, – кивнул Ярко и девушки тут же убежали, собирая по пути других подружек.

Представление было забавным, мишка старательно плясал под задорную мелодию, смешно вскидывая лапы, кружился, потом кланялся, лакомство у зрителей выпрашивая. Фокусники выхватывали из пустых кулаков платки и монетки. Дарена смеялась, хлопала в ладоши, смущалась ловя на себе взгляды молодых мужчин, но тут же отвлекалась, шушукалась с подругами и снова улыбалась.

– Пойдем к реке змеев пускать, – обнял Смолену и Дарёну за плечи Данко, едва представление закончилось.

– Мне бы своих предупредить, – робко возразила Дарёна, из объятий парня выворачиваясь.

– Не бойся, без тебя не уедут. Да и Ярко, наверняка, туда придет. Пошли, – уговаривал Данко.

– Пойдем, – умоляюще попросила подружку Смолена. Она, как и Дарёна в стороне от деревни жила, вверх по реке, мельникам, как и кузнецам, поодаль от людей жить полагалось, и потому общения с ровесницами и с парнями ей не хватало.

– Ненадолго только, – решилась Дарёна. Они втроем развернулись и тут же столкнулись с князем и его дружинниками.

– Не много тебе сразу две девицы? – смеясь, поинтересовался один из дружинников.

– В самый раз, – покрепче обхватив талии подруг, заявил Данко.

– Жадничать не хорошо, – беззлобно улыбнулся воин. – Может хоть одну одолжишь?

– Не монеты мы, чтоб нас одалживать, – осадила Смолена. – Да и не про вас наши девки. В другом месте себе подружек ищи.

Дарёна обмерла, сама она в жизни ответить как должно не умела, даже если обижали, нужный ответ сильно после придумывался. Да и придумайся ответ обидчику сразу, вряд ли б отвечать стала, побоялась бы. А Смоленка за словом в карман никогда не лезла и на язык была остра. Только хорошо ли это? А ну как сейчас разозлится дружинник, или князь новый, будто лютый мороз страшный, накажет за грубость людям своим.

– Ишь, какая боевая, – вовсе и не обиделся воин. – Ты чья ж такая?

– Да чья бы не была, – хмыкнула Смолена и гордо задрав нос, прошествовала мимо. – Ну, вы идете? – повернулась она к друзьям.

– Идем, – кивнул Данко и, увлекая Дарёну за собой, поспешил следом.

– Люблю норовистых, – погладил русую бородку дружинник. – Эй, дедушка, – обратился он к старику что рядом оказался. – Не подскажешь, чья это девка была?

– Отчего ж не подсказать? – беззубо заулыбался дедок. – Та что побойчее, Смоленка – мельникова дочка, а робкая да светловолосая – Дарёнка, кузнецов Медведичей сестренка. Не повезло тебе, парень.

– Почему ж не повезло? – удивился дружинник.

– Далече обе живут, – пояснил дедок. – И у одной три брата, просто так тискать девку не дадут, а вторая уж больно на язык остра, осмеет, потом вовек не отмоешься.

– Посмотрим, – усмехнулся воин.- Спасибо дедушка. А не пойти ли и нам к реке? – обратился он к товарищам, но сперва на князя посмотрел, разрешения ожидая.

– Идите, – позволил тот. – Только с местными не ссорьтесь, мне проблемы на новом месте не нужны.

Сам он к реке не пошел, проводил своих людей взглядом и направился туда где кузнецы товар свой распродавали.

– Здрав будь князь, – поклонились братья, когда правитель к ним подошел.

– И вам здравствовать, – слегка кивнул Лей.

– Решили еще одним клинком у нас разжиться? – спросил Ярко, улыбаясь.

– Нет, – отрезал князь. – Но поговорить о том же о чем и в прошлый раз хочу.

– Так все же решили, княже, – удивился Желан. – Да ты ведь уже и кузнеца себе нового привез.

– Вот о нем и разговор будет. Не знал я что отец он вам. Почему с родителю так неласковы?

– То наше дело,- тут же перестал улыбаться Ярко.

– Давняя то история, – положил ему на плечо тяжелую ладонь Стар.

– А я люблю старые истории слушать.

Братья переглянулись и Стан едва заметно кивнул.

– Пятнадцать лет назад он ушел, – пояснил Желан. – Полюбилась ему другая. Мать нашу бросил. Мы со Станом уже взрослыми были, а Ярко с Дареной еще маленькими. Вот с тех пор отцом его мы и не считаем.

– Понятно, – кивнул Лей. – Ну да я нового кузнеца искать не намерен.

– Мы и не просили, – не утерпел Ярко.

– Добр кузнец хороший, – заговорил Стан. – Чего скрывать, всему что умею, он меня научил. Но мира между нами не будет, князь. Войны тоже не будет, коли он к старому дому дорогу вспоминать не возьмется.

– С нашей стороны проблем не жди, княже, первыми мы не ударим,- добавил Желан.

– То и услышать хотел, – кивнул Лей Суровый и ушел не прощаясь.

– Не ударим, – строго повторил Стан для Ярко. – Чужой он нам, но не враг.

– Мать из-за него прежде времени в могилу сошла, – Ярко не хотел мира с новым кузнецом.

– Мы того точно не знаем, – вздохнув, тихо сказал Желан. – Но Стан прав, не будет добра, если мы с ним враждовать начнем. Князь на его стороне будет, мы и так уже против его воли пошли.

– Ушел Добр и ушел, не нам его судить, – тяжело вздохнул Стан. – Перед богами ответит.

– Когда? – Ярко злился.

– Может и уже ответил, – к братьям подошла жена старейшины Кабаньего Лога. Она неподалеку стояла, разговор весь слышала. – Сказывают жена у нового кузнеца пустоцвет, нет у них деток. Это ли не наказание?

– По мне так больно мягкое наказание, – скрипнул зубами Ярко.

– То ли еще будет, – возразила женщина. – Тут все знают про то как Добр с матерью вашей обошелся, никто ему руки не подаст, в дом не позовет. А молва она быстро разносится, сегодня-завтра и в Дубках все, даже новые люди, знать будут. Сегодня на торгу гадюке той, что отца вашего из семьи увела, бабка Персиянка яблочко печеное продать отказалась, облаяла ее словами последними, вон погнала.

– Кто б подумать мог, что когда-нибудь Персияне благодарен буду, – усмехнулся Ярко.

– Не ссорьтесь с князем, – наставительно посоветовала жена старейшины. – Суров князь не в меру. Карает за провинности дюже строго. Зря вы отказались поближе к нему перебраться.

– Не дело это кузнецу посреди деревни работать, – возразил Желан. – То что князь это суеверием считает, его дело, а мы еще поглядим кто прав.

– А переманит людей Добр, другое место себе найдем, – заявил Ярко. – Так ведь, Стан?

– Так, – согласился кузнец. – Дарёны что-то давно не видно, – обеспокоенно огляделся он.

– С молодежью она у реки, – и тут все знала жена старейшины. – Змеев воздушных пускают. Сходили бы тоже, развеялись.

– Спасибо, – сердечно поблагодарил женщину Желан. – Сходим.

– Не хочется мне, – пробормотал Стан.

– Будешь один на телеге сидеть? – спросил Ярко. – Будет тебе, Стан. Ну не сватаем мы тебе девок уже, поняли бесполезно, но людей-то чего чураться? Не убудет ведь с тебя, если развлечешься немного.

– Никого я не чураюсь, – буркнул Стан, но за братьями пошел. А как пришли к реке не пожалел что один сидеть не остался. Ярко ту же убежал к друзьям, а он и Желан остались в стороне. Не по возрасту им уже было с воздушными змеями забавляться. За змеями молодежь бегает, а если мужи постарше, то только сынов обучая. Остальным не солидно как-то.

– Смотри, а вон и Дарёна, – улыбнулся Желан и помахал сестре рукой. Та заулыбалась и замахала в ответ, а потом настала ее очередь змея держать и она про братьев забыла.

Стан с улыбкой наблюдал за младшими братом и сестренкой, а потом оглядываться начал. Среди толпы таких же как и он зевак, разглядел Малинку с мужем, тяжело вздохнул и глаза отвел. Тяжело ему на нее смотреть было. Может Ярко послушаться да к колдуну сходить, попросить зелье какое чтобы сердце так к ней рваться перестало. А то ведь мочи нет никакой. Что бы не делал, о чем бы не мечтал, всегда ее лицо перед глазами стояло и все представлялось, что не сестра, а Малинка ему есть подает, или рубаху новую шьет. Нельзя же так, она мужняя, сын у нее, скоро еще малыш будет. Да и не люб он ей, это Малинка ясно понять дала, когда он к ее отцу со сватами пришел. Он снова нашел глазами Малинку, она следила глазами за змеем в небе, но не улыбалась и не смеялась, как другие женщины, и у Стана еще сильнее заныло сердце.

***

В последний день лета в Дубках всегда устраивали праздник. Со всей округи стекалась туда люди, молодые и не очень, женатые и свободные, мужчины и женщины. Сначала был большой торг, потом гуляния. Мужики надевали нарядные рубахи, женщины лучшие платья и украшения. Князь не поскупился, угощение было отменным, с размахом отмечал Лей Суровый свой первый большой праздник на новых землях. Только сам почему-то не веселился, наблюдал за всем, а на лице даже тени улыбки не было. Не любил молодой князь с некоторых пор праздники.

Дарёна выпила хмельного вина совсем чуточку, а опьянела сильно. Менее скованными стали движения, шире улыбка, звонче смех. Ее увели танцевать, и она плясала, пока не утомилась совсем. Девушка отошла от поляны, где танцы были и потерла руками плечи. Ночи становились все холоднее, а платок она у братьев оставила. Но идти к ним не хотелось, сейчас постоит немного, остынет, не так зябко будет.

– Замерзла, красавица? – Дарёна не заметила как подошел дружинник княжеский.

– Нет, – соврала девушка, опасливо косясь на пришедшего. Дружинника звали Совдей, она знала, они танцевали только вместе и он все норовил ее посильнее обнять и все погулять пойти предлагал.

– Давай согрею, – Совдей обнял Дарёну за плечи и притянул к себе.

– Не надо, пусти, – попыталась высвободиться девушка. – Пусти же, – но вырваться из держащих ее рук было не так-то просто.

– Будет тебе ломаться, – Совдей повернул Дарёну к себе лицом. – Ты же не просто так ушла, ты же ждала что я следом приду, – он попытался поцеловать ее.

– Пусти, – вскрикнула Дарёна, закрывая губы ладонью. – Пусти, а не то братьев кликну.

– Что мне твои братья? – Совдей с силой убрал тонкую нежную ладонь от столь желанных губ и снова поцеловал. Правда, сорванным поцелуем насладиться не удалось. Кто-то схватил его за шиворот и как кутенка отшвырнул прочь. Совдей ту же вскочил на ноги и бросился на обидчика.

– Иди к Желану, Дарёна, – велел Стан снова отталкивая дружинника. – Живо. А тебя мать не научила что нельзя девок против их воли целовать? – обратился он к злому как собака Совдею.

– Убью, – рычал Совдей, но к нему уже спешили товарищи, его тут же скрутили и увели поскорее, пока на шум пол округи не собралось.

Дарена до поляны не дошла, остановилась в десятке шагов и заплакала. От страха, от обиды и еще непонятно от чего.

– Обидел кто? – раздалось за спиной, и девушка испуганно шарахнулась. Не слышала она как князь подошел и еще сильнее испугалась.

– Стан, – Дарёна спряталась за широкой спиной брата, что к ней спешил.

– Кто обидел? – повторил вопрос князь Лей.

– Я с тем уже разобрался, – ответил кузнец. – Спасибо князь, – он поклонился, обнял сестру и повел ее прочь.

– О боги, – плакала Дарёна. – Стан, что я сделала? Почему он решил что я его ждала?

– Может он неправильно понял? – вздохнул Стан.

– Может я вела себя как-то не так? – от слез Дарёны рубаха на груди Стана была уже мокрая. – Не надо было мне сюда приходить. Не буду больше, буду дома сидеть.

– Дарёнушка, ну что же ты такое говоришь? – утешал сестренку Стан. – Попался один мужик непутевый, что ж теперь из-за него безвылазно дома сидеть? Ты у нас молодая, красивая, тебе развлекаться надо, выйдешь замуж не до того будет.

– И князь тоже, – продолжала рыдать Дарёна. – Как призрак подкрался.

– Князь тоже домогался? – нахмурился кузнец.

– Нет, – девушка шмыгнула носом. – Просто подкрался, да как рявкнет. А я боюсь его, не могу. Страшный он.

– Разве? – удивился Стан. – А мне казалось даже красивый.

– Ой нет, – покачала головой Дарёна. – На лицо может и ладный, но все равно страшный. Глаза ледяные, будто у покойника, смотрит всегда так, будто насквозь видит. Боюсь я его, а он подкрался… Зачем он подкрадывался?

– Он не подкрадывался, он помочь тебе хотел, – улыбнулся Стан. – Увидел что плачешь и подошел узнать кто обидел, а ты говоришь злой и страшный.

– И все равно боюсь я его, – Дарёна перестала плакать и вытерла мокрые щеки. – Ну чего ты смеешься?

– Не пей больше вина, – мягко попросил Стан. – Не надо тебе больше.

– Я не пьяная, – обиделась Дарёна. – Почти, – добавила она, смущенно.

– Пошли воды поищем чтобы тебя умыть, – улыбнулся Стан и повел сестру к реке.

Едва они скрылись из-за больших темных кустов вышла Малинка, а за ней ее муж. Женщина оправляла платье и едва сдерживала слезы. Надо терпеть, она теперь не девка, за нее никто не заступится, да и у кого заступы от мужа искать? Хорошо хоть в этот раз не бил, как обычно бывало, когда он выпьет лишнего, просто любви потребовал, до дома дотерпеть отказался. Она не отказала, как отказать, все снесла, а куда ей было деваться. А Заюн – муж Малинки, наоборот вполне удовлетворен был. Разве что за кустами хорониться пришлось, пока Стан с сестрой своей не ушел.

Заюн был уже сильно хмелен, но еще выпил и пьяным взглядом, обводя гуляние, заметил что кузнец Стан Медведич на жену его смотрит. Заметил, разозлился, пойти отношения выяснить собрался, ну да ноги уже не держали. А потом ему налили еще чарку и он про кузнеца позабыл.

– Дарёнушка, погляди, – окликнул сестренку, что двор подметала Желан. Сегодня он работал в кухне один, Стан еще вчера в Кабаний Лог ушел по делам. – Только ручками не трогай, – предупредил он на всякий случай и кивнул на наковальню, на которой лежал только что выкованный кинжал. – Я новый способ опробовал, – гордо сообщил он.

– Красиво вышло, – похвалила Дарена. – Проверить кинжал надо и если крепкий получился, Стану похвастать.

– Я уж проверял, – счастливо улыбнулся Желан.- Прочный кинжал вышел, хороший, – он взял свою работу в руку и покрутил ее так и эдак, постучал по лезвию ногтем, погнул его и так и эдак. Лезвие звенело, гнулось, но не ломалось и даже не трещало. Хорошая была работа.

– А узор какой на клинке, – заметила Дарена. – Как это ты так сделал?

– Да вот сделал, – Желану очень приятно было что сестра заметила. Узор в глаза не бросался, но если лезвие чуть иначе к свету повернуть, различимы ставали затейливые завитки.

– А он острый?

– Еще какой, – усмехнулся Желан, показывая порезанный палец. – В этот раз я своей кровью его поил. Ну скажи, хорош?

– Очень хорош, – охотно согласилась Дарёна, искренне радуясь за брата. – Уверена, Стану тоже понравится.

– Надеюсь, – мнение старшего брата Желану было особенно важно. До сих пор Желан на вторых ролях работал, основным мастером Стан был, а ему уже хотелось самому. Иногда кузнец боялся этого своего желания, а ну как его самостоятельность налаженный порядок порушит, но все же ему уже мало было просто помощником брату быть.

– Что у вас тут? – в кузню заглянул Ярко. – Ух ты, – он тут же схватил новый кинжал. – Какой красавец. Глядишь, так ты скоро Стан в мастерстве превзойдешь.

– Куда мне, – смутился Желан, хотя чего скрывать, слова брата медом на душу легли.

Тут на улице забрехали собаки.

– Желан, Ярко, – позвали снаружи.

– Чего тебе? – Ярко вышел на улицу, все еще любуясь работой брата.

– Стана вашего зарубили, – сообщил мальчишка. – Топором, но не намертво. Мне велели к вам бежать сообщить.

Ярко замер, будто молнией пораженный, выронив из рук кинжал, Желан тоже дар речи потерял, а Дарёна вскрикнула и свет померк у нее перед глазами. Она упала, и это вывело мужчин из оцепенения.

– Дарёна, – Желан подхватил сестру на руки.

– Смотри, бровь рассекла, – испуганно заметил Ярко, когда струйка крови протекла по бледной щеке сестры.

– В дом ее неси, а ты зайди и расскажи все толком, – велел он мальчишке, оттаскивая собак.

– Да что рассказывать, – мальчишка проскользнул в дом. – Стана вашего с топором в спине тетка Глаша нашла. Говорила, он ее дожидался, она на минуту в избу вошла, а вышла и вот.

– Но кто же Стана-то? – Ярко все никак кровь у Дарёны унять не мог, а девушка так и лежала будто не живая.

– Не видел никто, – пожал плечами мальчишка. – Все на сходе были. Стана у Глаши и положили. Лекаря вызвали, тот сказал чудом что живой еще кузнец. А потом мне батя велел к вам скорее бежать.

– Батюшка Небо, – прошептал Желан. – Да кто ж такое сотворить мог?

– Очнулась, – облегченно выдохнул Ярко, потому что Дарёна открыла глаза.

– Стан, – позвала она и попыталась сесть, но не смогла, голова кружилась, перед глазами все вертелось, грозясь снова увести в беспамятство.

– Ранен Стан, в Кабаньем Логе он, – Желан поднялся. – Я в деревню.

– Я с тобой, – Ярко не знал за что хвататься, будь его воля уже бежал бы через лес, но Дарёну ведь в таком состоянии не бросишь.

– Возьмите меня с собой, – умоляюще попросила девушка, хватая Ярко за руку. – Я дома одна с ума сойду.

– Коня седлай, – велел Желан. – А я пешком.

– Давай наоборот, – Ярко решительно встал, поднял Дарёну на ноги и вручил ее, еще нетвердо стоящую, старшему брату. – Я пешком быстрее доберусь, а вы верхом. Встретимся у тетки Глаши.

– Беги, – кивнул Желан. – Дарёнушка, я лошадь пойду оседлаю, а ты посиди пока, водички попей, чтобы полегче стало, – он зачерпнул ковшом воды и протянул ей

– Да как же полегче-то, – Дарёна заплакала. Она тронула пальцами бровь, что болела почему-то, на пальцах осталась кровь. Ей снова стало дурно. Девушка легла на лавку, не в силах не встать, ни слезы унять. Так и плакала, пока за ней Желан не вернулся.

– Может все же останешься? – спросил он.

– Нет, – отчаянно замотала головой девушка. – С тобой поеду.

– Тогда держись, – Желан легко подхватил сестру на руки и поспешил за ворота, где оседланный конь дожидался.

В Кабаний Лог Желан с Дарёной приехали одновременно с Ярко. У дома тетки Глаши собралась почитай вся деревня. Но люди расступились, пропуская в дом Медведичей. Дарена тут же опустилась на пол около брата, что на лавке лежал и зарыдала, уткнувшись ему в руку.

– Да что же это? Да как же? Станушка, очнись. Открой глазки ясные. Посмотри на меня.

Желан и Ярко стояли рядом, молчали и не знали что дальше делать.

– Я только на минуту отлучилась, – всхлипывала тетка Глаша. – Чтобы ухват поломанный ему показать. Особый то был ухват, мне его отец из Белого города привез. В наших краях таких не делают, а мне так нравился он. На минуту отлучилась же, он на улице ждать остался. А как вышла, он лежит, с топором в спине, – она заплакала, закрыв лицо руками.

– Князь прибыл, – сообщил муж Глаши и тут же в дом без стука вошел князь, а за ним трое дружинников.

– Как он? – спросил Лей Суровый.

– Лекарь сказал живой пока, но надолго ли.

– Станушка, на кого же ты нас покидаешь, – завыла Дарёна.

– Не скули, не помер он еще, – сердито оборвал сестру Ярко. – Надо людей расспросить, – хмуро сказал он. – Не может быть такого, чтобы никто ничего не видел.

– Расспрашивают уже, – сказал князь. – А вы можете что сказать?

– Откуда, княже? – удивился Желан. – Не было нас в Кабаньем Логе, только подоспели.

– Может угрожал ему кто, подумайте.

– Да не было у Стана врагов, – покачал головой Ярко.

– Не было, – согласился с братом Желан.

– Угрожал, – вдруг подняла голову Дарёна. – Третьего дня во время гулянья, дружинника он от меня отшвырнул. Совдея. Вот он ругался сильно, убить Стана обещал.

Князь только едва приметно кивнул, один из сопровождавших его тут же вышел, сел на коня и в Дубки помчался.

– Почему я про то не знаю,- нахмурился Ярко. – Да я этого Совдея, – он дернулся было к выходу, но дружинники дорогу преградили.

– Вину Совдея еще доказать надо, – строго сказал один из них. – Вот коли окажется что это он, будешь казнить, если князь позволит, а пока не спеши.

– А кому еще? Нет у Стана врагов в Кабаньем Логе. Если только…, – он недобро прищурился и посмотрел на Желана.

– Нет, не стал бы Добр Стана убивать, – покачал головой, догадавшись о чем Ярко думает, Желан.

– Это не кузнец, – подал голос князь. – Добр с самого утра в кузне у себя, подковы мне для коня делает. Пошли наружу, – кивнул он на выход.

Мужчины ушли, а со Станом только Дарёна осталась.

Но селяне ничего князю добавить не могли. Всея деревня утром на сходе была, даже бабы. Вездесущие мальчишки и те на центральной площади крутились, потому как на сходе обсуждали как дань по избам делить и по этому поводу больно цапались некоторые селяне. Мальчишкам такое особо интересно, там все по заборам и сидели.

– А кто его нашел? – спросил князь и вроде не громко, но услышали все и тут же повернулись в сторону тетки Глаши.

– А может ты его и порешила? – спросила бабка Персияна. – Топор то в нем твой нашли.

– Да вы что? – заохала женщина, назад отступая. – Да зачем мне это? Не я…

– Не она это, – вступился за женщину Ярко. – Тетка Глаша Стану до плеча не достает. Тот кто это сделал, выше был. Чтобы так поранить, надо ростом с меня быть, вряд ли меньше.

– Дело говорит Ярко, – поспешно воскликнул муж Глаши. – Мужик это был или баба, как жердь длинная.

Селяне тут же повернулись к тетке Ягоде, что высокой не в меру была.

– А на меня вы чего смотрите? – возмутилась та. – Я со всеми на сход ходила.

И все тут же вспомнили что и вправду была и громче всех возмущалась, когда на ее дом еще десяток беличьих шкурок повесили для дани княжеской. А раз была, значит Стана порешить не могла.

Желан постоял среди людей, послушал, а потом тихо проскользнул в дом. Дарёна все так же сидела около Стана, все так же плакала, гладя того по руке, хорошо хоть больше не причитала. Желан присел рядом, обнял сестру за плечи, хотел брата по плечу хлопнуть, но не решился, руку занес, да и остановил. Сам бы заплакал, да слезы не шли.

– Только не умирай, Стан, – молил он мысленно и не знал что еще сделать. – Помоги ему матушка Земля, не спеши забирать, батюшка Небо. Как же мы без Стана? Он же глава семьи, он же старший.

А люди на улице пошумели еще немного, да расходиться стали, так ни до чего и не договорившись. Не было свидетелей, не было ни у кого и предположений, кто мог бы Стану смерти желать.

Малинка долго стояла слушала что люди говорят. Сама она на сходе не была, но ничего и не видела, хоть дом ее в десяти шагах стоял. Стана ей было жалко, жалела она и младших Медведичей, им ведь Стан вместо отца был, когда Добр ушел. Дай боги чтобы выжил, чтобы калекой не остался, – женщина поймала себя на том что думает о Стане даже с теплотой, отошел куда-то прежний страх. Может все дело в том что она теперь за мужем, да и Стан, после того сватовства три года назад, с ней больше и не заговаривал ни разу, если того случая с окалиной не считать.

– Явилась? – в дверях дома стоял пьяный в дым Заюн.

– Ты дома? – удивилась Малинка. – А там Стана кто-то порубил, ужас такой, – Малинка ссадила с рук сынка и прошла мимо мужа дом. – Пусть боги помогут ему поправится.

– А что не подох, полюбовник твой? – Заюн схватил жену за косу и резко дернул. Малинка неловко упала и испуганно посмотрела на мужа.

– О чем ты?

– Думала я не знаю?- Заюн наматывал длинную косу на кулак. – Думала можно за спиной у меня с кузнецом обжиматься, а я терпеть буду?

– Да что ты такое говоришь? – голос от страха почти не слушался. Глаза у Заюна были злые и Малинка понимала что просто оплеухой сейчас не обойдется.

– Потаскуха, – Заюн ударил кулаком, наотмашь. Малинка хотела бы увернуться, не смогла б. – Стана убил и тебя, суку гулящую не пощажу, – Заюн все бил и бил. Заплакал малец, бросился к матери, но Заюн ногой отпихнул сына. Это и вывело Малинку из оцепенения, рванулась, но совсем убежать не смогла, только сына за дверь выкинула и упала. Муж за косу потащил ее к себе и принялся бить ногами. Один из ударов в живот пришелся и Малинка почувствовала как оборвалась в ней еще не рожденная жизнь, а потом тяжелый сапог по голове ударил и все в темную пустоту провалилось.

Крик мальца услышали соседки, одна из них, подобрав мальчонку, заглянула в дом, собираясь вычитать нерадивой матери за то что та ребенка на улице бросила, да дверь затворила, а зайдя увидела Малинку в луже крови и пустые от ярости глаза Заююна, что все еще жестоко пинал бесчувственную жену, и закричала, на помощь зовя. Прибежавшие мужики скрутили Заюна, бабы поспешили унести прочь Малинку и ее сына. Сделали все тихо, чтобы стража княжеская не прознала. Негоже это в семейные разборки чужаков приглашать.

Малинка в себя пришла не скоро, с трудом открывались заплывшие от синяков глаза, не слушались опухшие разбитые губы.

– Малинушка, – обрадовалась сидящая у ее кровати сестра Заюна Белка. – Очнулась. А мы так за тебя боялись.

– Илюша где? – прошептала Малинка, наперво за сына испугавшись.

– Спит он, – раздался голос со стороны и немолодая щуплая женщина подошла к кровати. Это была свекровь Малинки – Белёна. Невестку она не то чтобы не любила, но никогда особо не жалела и не баловала. Но сейчас ее было жалко, чего-то уж сильно разошелся Заюн. Хоть и считала Белёна что жену учить надо и если заслужила можно и кулаком приласкать, но не так же.

– За что он тебя так, Малинушка? – спросила Белка, осторожно гладя невестку по волосам.

– Значит было за что, – не дала ответить Белёна, сердито сверкнув глазами на дочь.

– Стан, – прошептала Малинка.

– Что Стан? – Белка склонилась чтобы лучше расслышать.

– Стана убил…, – Малинка замолчала, она облизала губы, но легче не стало.

– Не помер еще Стан, не каркай, – свекровь тоже подсела поближе.

– Заюн, – снова прохрипела Малинка. – Это Заюн Стана.

– Да что ты такое говоришь? – ахнули Белка и Белёна в один голос.

– Совсем головой тронулась, – сердито нахмурила брови Белёна.

– На попей, – Белка приподняла голову Малинки и помогла той напиться, – и отдыхай. Об Илюше не волнуйся, мы присмотрим.

Малинка хотела еще что-нибудь сказать, чтобы поверили ей, но не смогла, любое движение отдавалось по всему телу невероятной болью, даже попытка заговорить заставляла голову гудеть. И она замолчала, а потом и вовсе провалилась то ли в сон, то ли в забытье.

– Матушка, а что если Малинка правду про Заюна сказала? – спросила тихо Белка. – Напавшего на Стана ищут. Надо же князю сообщить.

– С ума сошла, – Белёна резко оттолкнула дочь. – Мало ли что она несет.

– Они ее едва не убил, – отчаянно оправдывалась девушка. – За что?

– Просто так жену не бьют, – зло ответила Белёна. – Раз бил значит было за что, а коли так сильно бил, значит сильно она виноватая.

– И все равно надо с Заюном поговорить. Вдруг Стана правда он.

– Только попробуй, – Белёна зло сжала тощие кулаки. – Что мне до кузнеца? Помрет, не велика потеря, а Заюн мне сын. Хочешь чтобы в острог его бросили? Хочешь Илью сиротой оставить? Меня с отцом твоим сына лишить? Даже не думай кому-нибудь рассказать, – строго велела Белка, пребольно дернув дочь за косу. – Саму засеку до смерти.

Белка закивала и поспешила уйти в свой угол. Там она плакала, не зная как поступить. Если по совести, то надо было пойти и людям все рассказать. Но брат ведь, родная кровь. Да и мать ей жизни не даст, коли она кому скажет. Но ведь Дарёна и Ярко, того и гляди сиротами останутся. Стан же им вместо отца. На Ярко Белка давно поглядывала. Да и он ее без внимания не оставлял. Но мать все одно выпорет, если кому сказать, Зайко она больше остальных детей любила. Дарёну и Ярко было жаль, но себя жальче. И мать права, – убеждала себя девушка, – бредит Малинка, примерещилось ей что-то вот и болтает, – с этими мыслями она и уснула.

Кабаний Лог был небольшой деревней, едва ли два десятка дворов там насчитывалось. Но все жители, как один, да еще те, что в лесу жили, собрались на площади для суда над Зайко. Сам Зайко, со связанными за спиной руками, стоял понурив голову, по бокам его сторожило два дружинника. Зайко в руки стражи отдала не сестра, он сам, в пьяном угаре, поделился с собутыльниками на постоялом дворе в Дубках, что жена у него гулящая, но он проучил и ее и ее полюбовника. Ее кулаком, его топором. Там и скрутили. Ночь Зайко провел в остроге, а утром, князь велел устроить суд в Кабаньем Логе. Кабаневичи собрались все как один и взволнованно переговаривали. Кто-то верил что Зайко виноват, кто-то заявлял что его оговорили. Когда появился князь Лей, споры затихли. Никто еще не видел как судит князь, всем было любопытно. Князь сел, на специально принесенный для него стул. За спиной князя, чуть в стороне от селян, стояли люди из Дубков. Не так далеко друг от друга деревни стояли, люди хорошо знали соседей, и дубчане тоже пришли посмотреть на княжий суд. Был среди дубчан и кузнец Добр.

– Тебя обвиняют в том покушении на кузнеца Стана, – жестом заставив толку затихнуть, начал князь. – Есть что ответить?

Зайко бросил на князя злой затравленный взгляд и промолчал.

– Кто его обвинил? – подождав, спросил князь.

– Я, княже, – вышел вперед трактирщик из Дубков.

– Назовись.

– Я Бовр, трактир я держу в Дубках, – мужик мял шапку в руках.

– Рассказывай, – подбодрил трактирщика воевода, что за плечом у князя стоял. – С чего ты взял что он кузнеца порубил?

– Так сам он и похвалялся. То много людей слышало, – Бовр оглянулся на односельчан, некоторые их них закивали, готовые подтвердить слова свидетеля.

– О чем говорил? – спросил князь.

– О том что жена у него гулящая. О том что наказал он и ее и ее хахаля. Жалел что ее до смерти не забил. Говорил следовало как и кузнеца, топором, а не кулаками.

Кабаневичи пораженно охнули и снова зашумели. Князь поднял руку, призывая народ к тишине.

– Что скажешь на это, Зайко? – обратился он к связанному. – Правду Бовр говорит?

– А если и так, – с вызовом спросил Зайко. – Кабы твоя жена с другим тискалась, стерпел бы?

– Не правда это, – рванул вперед Ярко, он красным был от злости. – Ни кого Стан не тискал.

– Тише Ярко, – зашипели на парня, оттаскивая его обратно в толпу.

– Что скажете люди? – громко спросил князь. Дело принимало совсем другой оборот. Одно дело, если кузнеца зарубить просто по злобе пытались. Другое если он чужую жену из дому свести хотел. Люди зашумели.

– Не княжье это дело, семейные ссоры лезть, – закричала Белёна, мать Зайко. – Провинилась Малинка, муж ее проучил.

– Не правда это, – выскочила перед князем мать Малинки Жалена. – Никогда Малинка гулящей не было, да и кузнеца она не привечала никогда. А Зайко ее едва жизни не лишил. Дите не рожденное угробил.

Люди снова неодобрительно зашумели.

– Приведите сюда его жену, – велел князь.

Люди ушли и вскоре, под обе руки привели Малинку. На нее все еще больно было смотреть. Синяки на лице из багровых стали сине зелеными, стоять сама она еще могла с трудом, болью на каждый шаг отзывались сломанные ребра, на перевязи была левая перебитая рука. Бабы заохали, мужики недобро зароптали.

– Как тебя зовут? – обратился князь к женщине.

– Малинка, – едва слышно ответила та, ей было страшно и стыдно. Люди смотрели, люди судачили. Свекровь глядела так, что кабы взглядом убивать можно было, уже убила бы.

– Мужа твоего судят Малинка за то что кузнеца Стана он убить пытался. Он говорит за то убивал, что ты кузнеца привечала сильно.

– Не правда это, – крик вырвался будто сам собой, страшно было Малинке, но такие обвинения публично терпеть не моглось. – Не правда, – она заплакала. – Никогда я на Стана даже не глядела. Не правда.

– Врешь, змея, – вскрикнула Белёна. – Все видели как он на тебя смотрел.

– То я на нее смотрел, не она, – раздалось у людей за спинами. Все повернулись, позади, стоял Стан. Едва на ногах стоял, с двух сторон поддерживали его Желан и Дарёна. И хоть старался Желан на себя большую часть ноши взять, Дарёна дышала с трудом. Ее тут же подменил Ярко, и девушка упала на траву у ног братьев.

– Стан, – кивнул князь. – Не рано ли поднялся?

– Полюбовники они, – закричала мать Зайко. – Любит он Малинку. Сватал даже.

– Сватал, – кивнул Стан тяжело. – Только она замуж за меня идти отказалась.

– А потом? – спросил князь.

– Что потом? – зло скрипнул зубами Ярко. – Даже боги любить запретить не могут, но она мужняя, и Стан это принял.

– Вот так и принял? – Лей Суровый криво усмехнулся.

– Никогда Малинка полюбовницей мне не была, – четко и громко проговорил кузнец.

– Врешь, – дернулся в руках охраны Зайко.- Коли не была, чего ж ты на нее смотрел все время. Я видел как ты смотрел.

– Смотреть на баб не возбраняется, даже на чужих, – подал голос воевода. – Коли измены не было, преступление Зайко совершил, не правый суд.

– А кто кроме Стана подтвердит что не было? – Белёна сына так легко отдаваться не собиралась.

– Не было, – в один голос крикнули Ярко и Желан.

– Вы ему братья, вы что угодно скажете.

– Она его боялась, чудищем почитала, – едва слышно сказала Дарёна, вставая с земли.

– Громче говори, девица, – велел воевода. – Коли есть что в защиту кузнеца сказать, скажи.

– Сестра это Стана, она соврет не моргнет, – снова встряла мать Зайко.

– Помолчи, – хмурясь велел князь. – Выйди сюда, – поманил он Дарёну.

Девушка испуганно оглянулась на братьев, но Желан кивнул и даже подтолкнул вперед. Селяне расступились, давая девушке пройти и подбадривая ее. Она вышла и встала рядом с Малинкой. Взглянула на ту и ужаснулась и тут же забылась злость на бывшую подружку, простились обиды, брату нанесенные.

– Говори, – велел князь, но Дарёна подняла на него глаза и голос пропал, ей было до смерти страшно. Она оглянулась, но братья далеко стояли.

– Не было ничего у Малинки со Станом, – едва слышно прошептал Дарёна. – Боялась она его.

– Громче говори, – велел воевода, но девушка только сильнее испугалась и вовсе замолчала.

– А ведь точно, – к подругам шагнула Смолена, мельникова дочка. – Дарёнка говорит что Малинка Стана боялась дюже, – громко сказала она. – Они оттого и не общались вот уже три года, Дарёна простить не смогла что Малинка Стану отказала, когда тот сватался.

– Ты отказала? – обратился князь к Малинке. – Почему? Кузнец ведь видный жених.

– Боюсь я его, – ответила Малинка и заплакала. – Не знала я что он меня любит, – прошептала она Дарёне. – Не замечала что смотрит.

– Что скажешь в свое оправдание, Зайко? – спросил князь.

– Врут они. На отказавшую бабу такими глазами не смотрят.

– Любит Стан ее до сих пор, – взвился Ярко. – Не преступление это, коли он в себе это носит. А кроме нас про его чувства никто не ведал.

– Отведите Малинку и Стана по домам, – князь поднялся. – Тяжело им стоять. Не изменяла Зайко жена, не пытался увести ее из семьи кузнец, а посему два тяжких преступления на нем. Покушение на Стана и избиение беременной жены.

– Князь, – в ноги Лея Сурового бросились родители Малинки. – Браки богами освещаются, но тебе под силу обряд вспять повернуть. Позволь дочь обратно в отчий дом забрать.

– Забирай, – кивнул князь. – Не жена больше Малинка Зайко и сын их может его имя не носить. А впредь, – добавил он. – Внимательнее смотри за кого дочь отдаешь. А его, – князь повернулся к Зайко. – На пятнадцать лет на каторгу, – закончил говорить и, не оборачиваясь, прочь пошел.

Завыла, бросаясь к сыну Белёна, одобрительно загудели селяне, принялся сквернословить Зайко, проклиная Малинку, Стана и самого князя. Грозился что сбежит и закончит то что не удалось. Да много еще чем грозился, но его уже не слушали. Мужики помогли Желану и Ярко отвести Стана к Глаше, бабы увели к родителям Малинку.

– Пойдем, Дарёна, – Смолена обняла подружку и повела к дому тетки Глаши где Медведичи до сих пор хозяев теснили. – Кончилось все.

Дарёна шла будто во сне. В голове бранил ее на чем свет стоит внутренний голос. Почему так боялась? Правое дело ведь защищала, брата родного. И ладно бы еще рта раскрыть не смогла б, коли бы Стан виноват в чем был. Нет, знала ведь что никогда не изменяла с ним мужу Малинка, а открыто заступиться не смогла. Кто же она после этого? Как же теперь братьям в глаза смотреть?

Смолена довела подругу до калитки и убежала, а Дарёна в дом войти не осмелилась, на крылечке села, моля отца Небо молнией ее поразить, мать Землю недра свои раскрыть, чтобы провалилась она, Дарёна, глубоко-глубоко и не оскверняла своим присутствием белый свет.

– Дарёнушка, ты чего? – на крыльцо вышел Желан. – Плачешь?

И тут Дарёна действительно расплакалась. Она даже толком объяснить все Желану не могла, так стыдно ей было, но брат понял, по отдельным словам, по тому, как рвалась из его рук девушка, словно осквернить боялась.

– Дуреха, – крепко прижал он ее к груди, чтобы не убежала и глупостей не наделала. – Разве ж тебя обвинил кто? Стан лучше других знает насколько ты у нас робкая и как князя боишься. Да и потом именно твои слова убедили всех что не были любовниками Стан и Малинка. Я вот про ее страх даже не вспомнил. Пойдем, собираться, Стан попросил домой его отвести. И так уж долго обременяем мы добрых людей.

– А он вытерпит дорогу? – подняла глаза Дарёна.

– Говорит что вытерпит, – Желан вытер сестре мокрые щеки. – Пошли.

Возвращались тяжело, телегу нещадно трясло на редко хоженой лесной дорожке, колеса то и дело норовили соскользнуть в придорожную канаву. Стан все стоически терпел, даже звука не издав, но бледные губы и испарина на лбу говорили лучше всяких слов. А у ворот дома их ждало весьма неприятная новость. Полторы недели назад, когда сообщили им про беду, случившуюся со Станом, ни Желан, ни Дарёна, что последними из дома уходили даже не подумали о том чтобы скотину и птицу загнать и дом закрыть. Дворовые псы, с голоду передушили почти всех кур, на коз, оставленных в лесу на полянке, напали волки. Одну утащили, вторая, особо бодучая убить себя не дала, но пострадала сильно. В дом пробрались белки, ища лакомства и выход, перебили посуду, перевернули мешки с крупами, на коих тут же оторвались птицы и мыши, а в загоне, заслышав людей, жалостно завизжали оставшиеся в живых голодные свиньи.

Дарёна глаз от земли поднять не смела, это она виновата, она хозяйка, должна была подумать, вспомнить, позаботиться. А она кроме Стана ни о чем и не думала. Все десять дней о доме даже мысли в голове не мелькнуло. Желан и Ярко тоже винили себя. Ярко за то что домой так сбегать и не собрался, а Желан за то что как старший, за всем не проследил. Дарена от известия о нападении на Стана сама не своя была, он к лошади ее тогда на рука нес, сама она идти не могла. Но он то шел и обязан был подумать что с домом будет. И боги с ним с домом, стоит и спасибо. Новую посуду сделают, кур и коз купят, даже испорченные припасы не трагедией были. А вот то что не по правилам погас кузнечный горн было плохо. Теперь его по новой разжигать надо, принося богам и огню подношения, вымаливая прощение за недосмотр и неосторожность. И простит ли кузнечный покровитель? Будет ли столь же добр, как раньше к горе кузнецам?

Ярко зарезал раненную козу, старательно разделал тушу, повесил сушить выскобленную шкуру. Дарёна съездила на мельницу, привезла оттуда новые мешки с мукой и зерном, а так же целую корзину цыплят и новую посуду, жизнь начинала потихоньку налаживаться.

Девушка разрывалась между работой по дому и раненым Станом. Она старалась как можно дольше сидеть с ним, когда тот не спал, развлекала, сказки рассказывала. Стан своего бессилия стыдился, делал вид что устал и спит, чтобы Дарёна ушла и не тратила на него время. Он силился вставать, но делал только хуже. Потом еще сильнее ныло и дергало раненное плечо. Но что хуже всего, он плохо чувствовал правую руку, и с каждым днем все больше накатывало отчаяние. А ну как он не оправится, а ну как так и останется калекой? Какой из него теперь кузнец? Братья, конечно, не погонят, но зачем тогда жить. Он уже жалел что не убил его Зайко. Он заслужил. А нечего было мечтать, нечего было убеждать себя что ничего не станет, если он просто посмотрит на Малинку. А вот стало. И ладно бы только он за это пострадал, он бы принял все безропотно, не жалуясь. Но Малинка. Он видел ее в день суда только со спины, она лишь на мгновение обернулась, но и этого мгновения хватило, чтобы ужаснуться тому что сделал с ней муж. Да как же так можно? Как же боги позволили. Она ж дите в себе носила. Ударить женщину Стан почитал недопустимым, а уж беременную женщину – этому вообще оправдания не было. Почему Зайко к нему не пришел? Высказал бы в глаза свои обвинения, Стан бы извинился, коли неприятно Зайко что на его жену смотрят. Но Малинку-то бить за что? Она ведь теперь еще больше его, Стана, ненавидеть будет. И он бы на ее месте ненавидел. Семью Малинка потеряла, дите не рожденное скинула, в отеческий дом вернулась. Хоть и дал на то позволение князь, а все люди косо смотреть будут, особенно чужие. Это ж позор когда мужнюю жену в отеческий дом возвращают.

Своим горьким мыслям Стан предпочитал предаваться в одиночестве, но сестра и братья такой возможности ему почти не давали. Дарёна, каждую свободную минутку старалась к нему забежать, Желан, который все еще не закончил разводить огонь в кузне, обряды требовали времени, тоже часто заходил. Даже Ярков лес уходил не далеко и больше одной ночи вне дома не ночевал.

Через неделю после возвращения Дарёне на помощь пришла из Кабаньего Лога мать Малинки Жалена.

– Дочь мою вы от позора оберегли, – заявила она. – Стан едва голову понапрасну не сложил. Как еще отблагодарить?

И она помогала Дарёне, иногда даже уча ту женским премудростям, которые ей братья рассказать не могли. К Стану она заходить не решалась, но приезжала каждое утро и помогала до вечера.

Так тянулись дни, сплетаясь в недели. Однажды, вернувшись с охоты домой, Ярко зашел к старшему брату, пристально посмотрел на него и вдруг заявил.

– Все, хватит бока отлеживать. Вставай.

– Ярко, – охнула пробегавшая мимо Дарёна. – Тяжело же ему стоять, больно.

– Рана уже затянулась, а будет дальше лежать, только хуже сделает. Поднимайся, Стан, – он потянул брата за здоровую руку. – Желан горн разжег, работает уже вовсю и тебе пора.

– Какой из меня теперь кузнец? – опустил голову Стан, с трудом садясь.

– Не будешь руку нагружать, так никаким и останешься, – уверенно заявил Ярко. – Вставай, побездельничал и будет.

– Ярко, перестань, – испуганно вскрикнула Дарёна. – Нельзя так.

– Да чего уж – Стан при помощи брата встал на ноги. – На вашей шее сижу, чудо что раньше не попрекнули.

– Стан, я тебя не куском хлеба попрекаю, – возмутился Ярко. – Я хочу чтобы ты жалеть себя перестал и к жизни вернулся. Не прошу прямо сейчас в кузню идти, но вставай хоть иногда, двигайся, а не то от лежания ноги скоро отнимутся, что тогда делать будем? Дарёне помогай, шкурки выделывай, Желану совет когда дай, ему нужно. Ты старший в доме, так вспомни об этом.

Стан не ответил, нечего ему ответить было. Прав Ярко, разнюнился он, сопли распустил. Себя лежал жалел, а о том какого сестре и братьям даже не подумал. В конце концов, не сможет больше кузнецом быть, надо будет учиться что-то другое делать, да вот хоть коз ходить пасти или гусей, все польза будет. А он распустился.

И Стан стал подниматься. Сначала тяжело было, потом легче. Через неделю он уже мог почти весь день не ложиться. Стан как мог старался помогать Дарене, одной рукой выделывал шкурки, что Ярко с охоты приносил, сортировал орехи, просеивал муку, мел двор. Потом стал заходить в кузницу. Клинок, сделанный Желанном в тот злополучный день, похвалил, выспросил как тот делал, одобрил. Еще один кинжал сделать велел. Смотрел, подсказывал, помогал. Потом сам кое-что делать начал. Молот Стан и в левой руке держать мог, теперь роли его с Желанном поменялись. Теперь Стан помощником был. Не таким сноровистым как брат, но как мог. И дела пошли лучше.

***

Конец лета дюже дождливым выдался, ни разу не пропустили на землю солнечного луча серые тучи, все время с небо если не лило, то накрапывало. Реки вышли из берегов, того и гляди дома подтапливать начнут. Реже стали заглядывать в дом кузнецов кабаневичи, даже Жалены неделю уж не было.

А едва распогодилось, пришла к воротам дома, что в лесу прятался, Малинка. Она долго стояла, не решаясь войти, все гадала как разговор начать. Боялась что если первой выглянет Дарёна, то погонит прочь, не выслушав, но пуще Дарёны боялась она что первым выйдет Стан.

– Чего стоишь, в дом не проходишь? – за спиной женщины бесшумно появился Ярко, он шел из леса с тяжелым туесом, полным грибов, за плечами.

– Ярко, напугал как, – схватилась за сердце Малинка. – Я только подошла.

– Ну так проходи, – насмешливо предложил Ярко, который по следам у ворот понял что топчется тут гостья уже порядочно.- Ты к Дарёне или к братьям?

– К Дарёне, – поспешно ответила Малинка. – Мать меня прислала. Сама она прихворнула немного, вот меня и отправила, – женщина показала парню узелок, что в руках держала.

– А мы то думали, чего Жалена приходить перестала, – понятливо кивнул Ярко. – Может ей надо что? Я земляничных листьев в этом году запас достаточно, могу поделиться.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась Малинка. – Есть у нас чем лечить.

– Да ты проходи, не смущайся, – Ярко открыл дверь в дом. – Дарёнушка, – крикнул он, потому что девушки на кухне не было. – Гостья к тебе.

– Ярко, ты вернулся, – выглянула из подпола светлая головка Дарёны. – Малинка? – удивилась она, гостью узнав.

– Дай помогу, – Ярко забрал у сестры из рук тяжелую кадку с соленьями и легко, одной рукой, выхватил ее саму из подпола. – Поставь водички согреться, – попросил он и пошел с братьями поздороваться.

– Матушка вот передать тебе велела, – тихо сказала Малинка. – Она говорила что рассказала тебе как пользоваться.

– Рассказала, – Дарёна смущаясь, забрала у гостьи сверток.

Были вещи которым братья ее при желании научить не могли, то о чем бабы мужикам даже по секрету не сказывают. Большинство таких вещей Дарёна узнавала от подруг или от добрых соседок из Кабаньего Лога, что ее в детстве к себе брали, пока братья бывали в отъезде. Но были вещи о которых даже подружки между собой не делились, вот про них Дарёне узнать было и неоткуда. А тетка Жалена, когда у них была, многому ее научила, многое посоветовала, кое за что и отругала.

– Эй, хозяева, – раздалось с улицы и тут же залились отчаянным лаем собаки.

Дарена выглянула в окно, у открытых ворот, спешившись, стояли два молодых парня, один чернявый, она в жизни таких черноволосых не видывала. Смуглый, горбоносый, он был по-своему даже красив, но красота его была очень уж чужой. Второй был русый, курносый, с россыпью веснушек на щеках, такие парни чаще встречались в этих краях.

– Это колдуны княжеские, – выглянув из-за плеча Дарёны сообщила Малинка. – Недавно князю служить начали.

– Здравы будьте, хозяева, – заулыбался светловолосый гость, вышедшим из кузни Ярко и Стану. – Позволите войти?

– И тебе не хворать, – кивнул Ярко. – Входи, коли с добром пришел, – он на всякий случай передвинул под руку большой охотничий нож. Парни были ему не знакомы, а память на лица у Ярко была хорошая. А еще оба они были при мечах, хоть те и зачехлены были.

– Сказывали дружинники князя Лея, кузнецы тут хорошие живут, – снова заговорил светловолосый. – Кинжал у моего брата сломался, дорогой очень, может глянете, можно ли что сделать.

– Отчего ж не глянуть, – кивнул Стан, внимательно рассматривая гостей, назвать этих двоих братьями ему бы и в голову не пришло, настолько они разные были. Могла ли таких разных одна мать родить? Ой ли. Но гость назвал черноволосого братом, не Стану его во лжи уличать.

– А ты дружинником у нового князя служишь? – поинтересовался Ярко.

– Не дружинником, – охотно ответил светловолосый гость. – Колдуны мы с братом.

– На службе у князя мы, – сказал черноволосый, говорил он чисто, но явно слышалось что речь здешняя ему не родная. – Поэтому не бойся ни за дом, ни за семью, кузнец.

– А чего же к нам поехали? – насмешливо спросил Ярко. – Или княжеский кузнец не сдюжил?

– Ярко, – осадил брата Стан. – Ступай в дом, женщин успокой. А вы проходите, – махнул он рукой. – Показывайте что у вас за проблема.

Черноволосый подошел к Стану и вынул из-за пазухи кинжал. Ножны его были богато украшены россыпью разноцветных камней, сплетавшихся в затейливые узоры, сам же клинок был уже старый и у самой рукояти дал большую трещину.

– Сможешь поправить, кузнец? – с надеждой, почти мольбой спросил парень. – Очень мне дорог этот кинжал.

– Желан, выйди ко мне, – позвал Стан, разглядывая раненный клинок.

Желан вышел, вытирая мокрое от пота лицо, поклонился гостям и тоже принялся разглядывать трещину. Черноволосый колдун смотрел на кузнецов, ожидая их приговора, а его светловолосый брат, крутил головой. Он заметил девушек в окошке, улыбнулся им, подмигнул. Дарёну и Малинку тут же от окна будто сдуло. Парень тихо засмеялся и присел на корточки, пытаясь подманить дворового пса.

– Я смогу заделать тебе лезвие, – сказал наконец Стан. – Хорошо заделать, с первого взгляда никто и не скажет что ранен был клинок, но только для дела он тебе больше не сгодится. Кинжалу уже очень много лет, он многое повидал, – Стан ласково провел пальцем по блестящему острию, – Он слишком стар. Если хочешь, я сделаю тебе новое лезвие, похожее на прежнее, но это все что я могу.

– Этот кинжал служил моему деду, – опустил голову чернявый, – а ему он достался от его деда.

– Так может пора дать клинку отдохнуть? – спросил Желан. – Убери его, придет время, покажешь своему сыну, рассказывая о славных предках. Если же решишь дальше использовать подарок деда, то может статься, сыну показывать будет нечего.

– Заделай трещину, кузнец, – подумав, все же попросил черноволосый.

– У нас есть готовые хорошие кинжалы, если хочешь, я покажу, – предложил Желан.

Черноволосый отрицательно покачал головой, он еще не оплакал в душе подарок деда и не готов был покупать новый клинок.

– Покажи, – встал с корточек светловолосый, пса он так и не подманил, чему, казалось, не особо и огорчился.

Пока Стан разогревал печь, прибавляя жару, пока готовил нужные инструменты, черноволосый смотрел на свой старый кинжал, гладил его будто живого, и словно убеждал, что плохо ему кузнецы не сделают, что больно не будет.

А его брат с совершенно детским восторгом разглядывал оружие, выложенное перед ним Желаном. Он почти сразу же ухватился за кинжал, тот самый, с узором на лезвии.

– Трегор, – окликнул брата светловолосый, – смотри какой, – и показал кинжал что рассматривал. Черноволосый Трегор подошел, посмотрел клинок, уважительно кивнул. – Отменная работа, мастер.

– Спасибо, – польщено улыбнулся Желан. – А вот еще посмотрите, – он протянул братьям другой кинжал, Станом выкованный. Те посмотрели, но все же светловолосому больше всех понравился узорчатый клинок.

– Дорого ли стоит? – спросил колдун. Желан назвал цену, и парень прикусил губу. Клинок названных денег стоил, но у колдуна столько не было. Светловолосый посмотрел на брата. Но тот снова был занят своим кинжалом и взгляда не заметил.

Стан приготовил все что надо и посмотрел на Трегора.

– Не бойся, – мягко сказал он. – Я его не обижу.

И колдун благодарно посмотрел на кузнеца и протянул дорогую вещь.

Желан убрал оружие и присоединился к брату, выставив колдунов ожидать во двор.

– Интересно, та девушка кому из них жена? – светловолосый колдун бросил взгляд на дом.

– Какая девушка? – не понял его брат.

– Там в окошке две девушки было, – пояснил светловолосый. – Но одна в платке, значит гостья, а вторая светленькая, хорошенькая, явно хозяйка. Братьев трое, вот я и гадаю, кому из них она жена. Для старшего кузнеца больно молодая, хотя всякое бывает.

– Ох, Егор, – покачал головой черноволосый. – Ты чем слушал, когда про кузнецов рассказывали? Светленькая девица сестра их младшая, Дарёной кличут.

– А ты откуда знаешь? – удивился Егор.

– Оттуда, – усмехнулся Трегор. – Потому что когда воевода про кузнецов сказывал, я слушал, а не со служанками перемигивался.

– Сестренка значит, – Егор на упрек вовсе и не обиделся. – А про то есть ли у нее парень, воевода не говорил?

Трегор не ответил, только глаза закатил и головой обреченно покачал. Ну кто а чем, а Егор о своем. Все бы ему о девках думать.

– Да ладно тебе, – легонько пихнул его кулаком в бок Егор. – Она красивая.

– Угу, – согласился Трегор. – И братьев у нее трое и все трое как на подбор.

– Это да, – не смог не согласиться светловолосый колдун. – Но все равно красивая. И та что в гостях, тоже ничего.

Трегор отвечать не стал, да от него ответа и не ждали.

– Вот зараза, – с неба внезапно хлынул дождь и Егор с тоской натянул на голову капюшон плаща.

– -Эй, идите в дом, чего мокнуть? – высунулась из дверей дома голова Ярко.

Колдуны не стали заставлять себя уговаривать и охотно пошли в тепло.

– Мир тебе, хранительница этого дома, – поклонился Дарёне Трегор.

– Здрава будь, – в свою очередь поприветствовал Егор. – Мы колдуны князя Лея. Меня Егором зовут, брата моего Трегором.

– Брата? – удивилась Дарёна, так удивилась, что даже робеть гостей перестала.

– Да, – кивнул Егор. – Позволишь в тепле дождь переждать?

– Проходите, – кивнула девушка. – Отобедайте с нами.

– Незвано мы, – едва заметно нахмурился Трегор. – Не хотелось бы хозяев объедать.

– Садись уж, – усмехнулся Ярко.

– Подождем только когда Стан с Желанном закончат и кушать будем, – пообещала Дарёна. – Малинка и ты не спеши, видишь как льет. Куда ты в такой дождь пойдешь?

– Неудобно мне, – опустив глаза, тихо проговорила Малинка. – А ну как Стан рассердится.

– С чего бы? – удивленно в один голос спросил Ярко и Дарёна, Малинка смутилась еще сильнее, но все же скинула теплый платок и взялась помогать Дарёне.

– А ты, я так понимаю, не кузнец, – сказал Егор, обращаясь к Ярко.

– И как только догадался? – усмехнулся Ярко. – Охотник я, – тут же добавил он, ссориться с гостями он и не думал. – Три кузнеца на одну семью, это уж перебор был бы. А вы, стало быть, братья.

– Братья, – вместе ответили колдуны.

– Ты в том сомневаешься? – спросил Егор, улыбаясь, и улыбка эта была не самая дружелюбная, и вопрос был непросто вопрос.

– Да с чего бы? – удивился Ярко. – Вы ж на одно лицо, не отличить.

Егор звонко рассмеялся, Трегор тоже улыбнулся. Ярко первый кто так на вызов ответил, и это очень понравилось столь разным братьям.

Когда в дом вошли старшие Медведичи, Ярко, Егор и Трегор успели стать едва ли не друзьями. У них нашлось много общего, и было много чего поведать друг другу.

– Здравствуй, Малинка, – поклонился гостье Стан, застыв на пороге. Ярко сказал ему что у них гостья, но Стан все равно не смог подготовиться. Малинка была вроде как раньше, следов от побоев не осталось, по крайней мере, на лице и она даже смущенно улыбалась.

– И тебе здравствовать, Стан, – поклонилась она. – Здравствуй Желан, – отвесила поклон она второму брату.

– Рад тебя видеть, – кивнул мужчина. – Принимайте работу, – обратился он к колдунам и бережно положил на стол кинжал Трегора. Как Стан и обещал, латки было почти не видно, не знай что она есть, простой человек и не догадался бы.

– Погоди до завтра его беспокоить, – сказал Стан. – А потом можешь использовать.

– Спасибо вам, – Трегор аккуратно убрал кинжал в ножны. – Сколько я должен?

– Две монеты серебром, – назвал цену Желан.

Колдун тут же рассчитался и все сели обедать.

Якро и Егор продолжали беседовать, Желан с интересом слушал о службе Егора колдуном княжеским, Трегор больше молчал, он таким разговорчивым как брат не был. Молчал и Стан. Он ел и украдкой на Малинку смотрел. Та сидела в миску глядя и глаз почти не поднимала, а когда поднимала, тоже на Стана смотрела. И как это она могла его бояться? Он же не страшный совсем, даже красивый. И большой как медведь, надежный, сильный. Ярко как-то рассказывал что Стан одним ударом кулака убил несшегося на него и родных дикого быка. Тогда она думала заливает Ярко, а теперь вот готова была в то поверить. И Дарёна, похоже не врала, когда говорила что ни в жизни ее братья не обидели. Вон как он ее благодарит, когда она пустую тарелку со стола убирает. Хотя, казалось бы, за что тут благодарить? Любая баба своего мужчину кормит, миски меняет. Ей вот муж даже за обед спасибо не говорил, а тут за пустую тарелку. На Малинку снова накатила глухая тоска. Чем же она так перед богами провинилась? За что судьба обошлась с ней так жестоко?

– Что-то не так, Малинка? – вырвал женщину из грустных мыслей вопрос Дарёны. – Не вкусно тебе?

– Что ты, – испуганно заморгала женщина. – Все очень вкусно, – и она принялась отправлять в рот ложку за ложкой глотая еду, даже не жуя, и тут же подавилась и закашлялась.

– Ты не спеши так, – обеспокоенно попросил Стан. – Никто ведь не подгоняет.

От этих тихих ласковых слов Малинке стало еще горше. "Даже поесть нормально не можешь", – обычно слышала она, когда доводилось подавиться при свекрови. Или сердитое: "Куда летишь?", – от мужа. Женщина покраснела пуще прежнего, извинилась и из-за стола выскочила. Дарёна хотела было следом пойти, успокоить, но Ярко перехватил ее за руку и рядом с собой сесть заставил.

– Стан, сходил бы ты, поговорил с ней, – сказал парень. – Ты старший, лучше тебе просить гостью за стол вернуться.

– А заодно скажи ей, что ты не сердишься, – старательно пряча улыбку, посоветовал Желан. – Малинка ведь себя винит за тот случай.

– С чего бы? – удивился Стан и нерешительно поднялся.

– Спроси, будет ли еще кушать, – попросила Дарёна. – Коли ей не по вкусу…, – она осеклась и глаза опустила.

– Да что ты, хозяюшка, – поспешил вмешаться Егор. – Все очень вкусно, прямо завидую я твоим братьям.

– Вкусно, – коротко подтвердил Трегор.

– Спасибо, – зарделась Дарёна и поставила перед гостями миску с пирогами.

– Ммм, – блаженно застонал Егор, откусив от пирожка. – И почему ты не моя сестра?

– Так может хорошо что не сестра? – без тени улыбки спросил Трегор, только глаза лукаво смотрели. Дарёна вспыхнула до самых корней волос, братья ее заулыбались. А Стан тем временем вышел искать Малинку на улицу, потому что в доме ее не было. Та под дождь из под навеса не вышла, но капли все равно доставали. Малинка не плакала, но душа едва ли выть не рвалась.

– Малинка, – не сразу, но все же окликнул Стан. – Ты прости, коли обидел.

– Да что ты, не обидел вовсе, – тихо ответила женщина. – Мне извиняться в пору. А я пришла и вот…, – она виновато замолчала.

– Хорошо что пришла, – возразил Стан. – Благодарен я и тебе и Жалене, что Дарёнушке помогаете.

– Ненавидеть ты меня должен, – прошептала Малинка и отвернулась, плечи руками обхватив.

– Я тебя? – поряжено переспросил Стан. – Да за что же?

– Зайко, – Маликан прикусила губу и еще ниже голову опустила. – Прости меня Стан, – вдруг резко обернулась она и по щекам горькие слезы потекли. – Уж не знаю по что он меня такой гулящей считал, никогда ведь на сторону не смотрела, но…

– Малинка, – Стан взял женщину за плечи. – В мыслях у меня тебя винить в том не было. Тут мне перед тобой виниться стоит. Из-за того что я на тебя смотрел, Зайко обозлился. Только вот не знаю я как у тебя прощение вымолить. Не умею я красиво говорить. Прости.

– А почему ты на меня смотрел? – спросила Малинка, и сердце замерло в груди. Сама на себя дивилась, но как же хотелось ответ услышать.

– Ты красивая, – смущенно сказал Стан. – И как работаешь посмотреть приятно, все у тебя спорится, все получается.

Женщина зарделась, но как же приятны ей эти слова были. Она провела ладонью по волосам, конец косы затеребила, ленточку поправляя.

– Пойдем в дом, сыро тут, – попросил Стан. – Да и остынет все, невкусно будет.

– Ты иди, я сейчас, – попросила Малинка и едва Стан ушел, прижала ладони к пылающим щекам. Да отчего же сердце так в груди мечется? Совсем ведь недавно пуще смерти боялась Стана. И с чего? Медведь мерещился дуре. А могла бы ведь уже женой ему быть, от него деток рожать. Сынок вот таким же медвежонком быть мог, а дочка… Ох, – Малинка оборвала свои же мысли. – И куда это ее понесло? О чем размечталась, глупая? Да разве ж Стан на нее теперь глянет? Он добрый просто, хозяин тут, вот и вышел гостью к столу вернуть. Кто на нее, Малинку, теперь глянет? Одной ей теперь век вековать, сына воспитывать им и радоваться. От жалости к себе снова выть захотелось, но женщина тряхнула головой, подставила ладони под струи воды, что с крыши шустро бежали, умылась и вернулась к столу. Там ей улыбнулись и никто о том почему задержалась спрашивать не стал. Егор все так же балагурил, не забывая нахваливать стряпню Дарёны, Ярко особо от него не отставал, а Трегор и Стан молча ели, улыбались только, на братьев глядя.

– Спасибо за стол, хозяева, – поднялся наконец Трегор. – Но пора нам и честь знать, – он толкнул в бок разомлевшего после обильной еды Егора.

– Я тоже пойду, – встала Малинка. – Дождь вроде потише стал.

– А хочешь, довезем тебя, красавица, – предложил Егор.

– Спасибо, но я сама.

– Верхом же быстрее будет, – не унимался Егор.

– Лучше пешком, – Малинка не знала какие еще слова найти чтобы и не обидеть и твердо отказать. Может парень и от чистого сердца предлагает, но она же его совсем не знает. Что с того что у князя на службе?

– Малинку я подвезу, – вмешался Ярко. – Я все равно в деревню ехать собирался.

– Да я пешком дойду, – тихо сказала Малинка.

– Ну смотри, – пожал плечами Ярко. – Желан, надо в Кабаньем Логе кому что отвезти?

– Соберу сейчас, – кивнул Желан и пошел в кузницу, гости ушли за ним следом.

– Не волнуйся так, Стан, – Ярко натягивал сапоги. – Сейчас догоню я Малинку и подвезу. Она Егору отказала, потому и мою помощь принять тоже неудобно было.

– Ты только не обижай ее, – попросил Стан.

– Зачем же мне ее обижать? – спросил Ярко. – Будущая ведь невестка, – добавил он тише, только чтобы Дарёна слышала.

Девушка удивленно подняла на него глаза, но потом снова принялась за грязную посуду.

***

Утро было морозное, но светлое и невероятно солнечное. Такие дни хотелось жить, хотелось петь и Дарёна напевала, шагая по тропинке с корзинкой полной отборной клюквы. Клюква была сладкая, девушка не могла избежать искушения и иногда запускала руку в корзинку. Она прикидывала успеет ли к обеду и получалось что успеет, еще и пироги удастся в печь поставить, может даже и с клюковкой. Стан такие очень любит.

– Дарёна, – окликнули ее. Она обернулась, но никого не увидела.

– Кто тут?

Ответа не было. Дарёна повертела головой, но ни своих, ни чужих не заметила. Она пожала плечами и снова принялась напевать.

– Дарёна, – вновь позвал женский голос и в этот раз в нем слышались боль и отчаяние. Девушка снова оглянулась, но в лесу по прежнему никого кроме нее не было.

– Ты где? – не громко спросила Дарёна.

– Дарёна, – снова простонал пустой лес. Девушка поставила тяжелую корзинку у большой сосны и пошла на голос. Ей показалось что впереди что-то мелькнуло и она ускорила шаг. Выскочив на берег маленького заросшего озерца она снова крикнула:

– Где ты? Ау.

Но вокруг было тихо, даже ветер не играл голыми ветвями деревьев, даже шустрые белки не скакали по верхушкам елок и сосенок, даже птиц не было слышно. Только у самой воды висел на высохшем сучке кожаный мешочек.

– Потерял кто-то, – Дарена подошла ближе, протянула руку, но мешок не тронула. – Ау, есть тут кто? – крикнула она, оглядываясь, но ответом ей была только тишина. Дарена собралась было идти обратно, но тут мешок дрогнул.

– Котята там что ли? – девушка вернулась и едва тронула мешок, тот упал и раскрылся. А как только завязки ослабли, из мешка вспорхнул темный дымок и тут же бросился на Дарёну. Та вскрикнула, упала, но было поздно, дымок будто растворился в девушке. Она какое-то время будто вдохнуть не могла, ртом воздух хватая, а потом успокоилась, улыбнулась, отряхнула сарафан и пошла по тропинке к дому. Она прошла мимо оставленной корзины с клюквой, даже не взглянув на ту, а дома первым делом поднялась к себе в комнату и принялась перебирать наряды.

– Дарёнушка, с тобой все хорошо? – поинтересовался Желан за обедом.

– Все хорошо, – кивнула девушка, рассматривая свои ногти. – Руки у меня красивые, – изрекла она. – Правда?

– Конечно красивые, – улыбнулся Желан. – Ты вообще у нас красавица.

– От воды холодной они портятся, – продолжала Дарёна. – Да и вообще от воды. Да, – она встала и пошла к себе в комнату. Стан и Желан удивленно переглянулись.

– Устала, наверное, – решил Стан, сам убирая за собой посуду. – Троих нас ведь на себе тянет. И готовит, и стирает, и убирает. Надо отдохнуть ей дать, побаловать чем-нибудь.

– Наверное, – согласился Желан. – В Дубках молодежь гуляет сегодня, может отвезем?

– Съездите, – кивнул Стан, он заглядывал под крышки котелков. Но кроме супа еды больше не было, разве что тесто в уголке доходило, но не есть же сырое тесто. Он вздохнул, но говорить ничего не стал. Поставил воду греться, а потом старательно перемыл всю посуду.

Дарёна новости и поездке на гуляния обрадовалась, фыркнула, правда, когда Желан сказал что надо будет еще по делам заехать, но потом смирилась и принялась к поездке готовиться. Она надела самое красивое платье что у нее было, лучшие украшения, будто не на обычные гуляния шла, а на какой-то особый праздник. В дороге Дарёна по сторонам оглядывалась, будто впервые Кабаний Лог да Дубки видела. Желан сначала улыбался, глядя на сестру, потом улыбаться перестал, а к вечеру и вовсе хмуриться начал. Дарёна была будто сама не своя. Мимо подружек прошла, даже не поздоровавшись, зато очень уж любезна была с дружинниками княжескими.

– Что это с Дарёноё твоей? – спросил Желана мельник, что Смолену с сестрами погулять привез.

– Сам хотел бы знать, – пожал плечами кузнец. – Будто подменили нашу Дарёну.

– Будет вам,- махнула рукой мельничиха. – Дарёне давно надо было стать поувереннее. Больно вы ее с братьями балуете, Желан. Не дело это девке такой доверчивой и робкой быть. Ну вон смотри как хорошо, – она кивнула на девушку. – Раньше ведь Дарёна едва князя завидев, за ваши спины пряталась, а теперь, смотри, не прячется.

– Да уж, – Желан совсем нахмурился. Дарёна действительно не пряталась, она с князем заигрывала. Тот внимание девушки заметил, удивился сперва, но потом пошел прочь и больше на ее взгляды не реагировал.

Домой возвращались поздно, Желан долго сестру уговорить вернуться не мог. Пришлось за руку брать и за собой к телеге вести. Дарёна упирала, ругалась даже.

– Да что с тобой такое? – сердито спросил Желан.

– А что со мной? – с вызовом спросила девушка.

– Ведешь себя странно, грубишь.

– А ты меня за руки не хватай. Надо тебе домой, так и шел бы.

– Поздно уже.

– И ни капельки не поздно, вон люди еще гуляют.

– Этим людям домой ехать не надо, а нам еще возвращаться. Пока доедем, совсем поздно станет.

– Ну и что? – Дарёна недовольно забралась на телегу. – Нудный ты, Желан.

Кузнец глаза от удивления открыл, но отвечать не стал, сел на место возницы и стеганул коня. Он и так и эдак гадал что это с Дарёной, но объяснений ее поведению не находил. Уже подъезжая к дому Желан решил что она просто лишнего выпила, он, наверное, не заметил. Сейчас поспит и утром будет прежней ласковой и тихой Дарёнушкой. Но утром только хуже стало. Когда Желан и Стан поднялись, Дарёны на кухне не было. Не была растоплена печь, не кормлены были птица и свиньи, не было завтрака.

– Да что это на нее нашло? – нахмурился Желан. – Никак спит еще. Пойду разбужу.

– Погоди, – остановил его Стан. – Пусть поспит. Устала наверное, может приболела немного.

– Или дурит просто, – не согласился Желан. – Знаешь она вчера на гулянке что творила? Князю разве что на шею не вешалась.

– Дарёна? – удивился Стан. – Нет.

– Думаешь я вру?

– Нет, но Дарёна же, – растерялся Стан. – Она же князя сторонилась всегда, робела

– А вчера вот от робости и следа не осталось. Сначала с дружинниками заигрывала, со всеми подряд, потом на князя переключилась.

Стан нахмурил брови. Ну не могла их Дарёна так себя вести, но с другой стороны с чего бы Желан врать стал.

– Печь растопи, я пойду свиней покормлю, – сказал он наконец. – Дарёну не буди, заболела она не иначе.

– Очень надеюсь что заболела, – вздохнул Желан и пошел во двор за дровами.

Дарёна спустилась на кухню только когда по всему дому разносился запах свеже сваренной каши. Она улыбнулась хмурым братьям, положила себе поесть, а едва поев, тут же упорхнула, грязную миску на столе оставив.

– Дарёна, а ну вернись, – крикнул Желан сердито, но девушка будто не слышала.

– Не надо, – положил брату руку на плечо Стан. Он весь завтрак наблюдал за сестрой и не понимал что с ней сталось. Больной она вовсе не выглядела, скорее наоборот, вид у девушки был цветущий. Только это была будто и не Дарёна вовсе, взгляд другой, движения не такие как привычно. И Стан растерянно думал о том к кому за советом пойти, кого о помощи попросить.

– Но как же? – спросил Желан. – Она ведь…

– Не пороть же ее за немытую посуду, – вздохнул Стан. – Ярко когда из леса придти собирался?

– Да кто ж его знает? – покачал головой Желан. – Сказал как сможет, так и вернется. Должен уже вроде, но точно кто скажет.

– Значит сами будем решать что делать, а пока не решили, Дарёну не трогай. Может сама одумается, – тише добавил он и пошел работать. Больше всего хотелось чтобы сама Дарёнушка в себя пришла, только вот что-то подсказывало Стану что так легко не получится.

А Дарена у себя оделась потеплее, выскользнула из дома, не обращая внимания на то что Желан ее звал, и заглянула в кузницу. Стана там не было, он дрова колол. Она вошла и поморщилась. Кузница была не простым местом, были тут свои кузнечные духи, свои, неведомые другим силы, что кузнецам в роботе помогали. И силам этим пришлый дух, что в Дарёне поселился, совсем не понравился. Девушка силилась пройти в дальний угол кузни, где готовое оружие хранилось, но не могла дальше порога двух шагов ступить. Достала только до кинжала что братья заканчивали делать, да недалеко от входа оставили. Вчера вечером они доточить кинжал не успели, ну да Дарене и такой сгодился. Она двумя пальчиками дотянулась до клинка, стянула его со стола и усмехнулась. Порезать таким кого-нибудь сложно, а вот заколоть хватит. Главное время удара правильно выбрать, да заставить князя спину открыть. Дарена вернулась в дом и принялась рыться в сундуке Ярко. Там нашлось еще несколько ножей, она взяла их, два за голенищами сапог разместила, один на поясе и прочь пошла. Вещи Ярко так раскиданными и остались.

Дарена вышла за ворота, Стан окликал ее, спрашивал далеко ли, ну да пусть и дальше кликает, ей-то что. У нее сейчас другая забота была. Вчера на гулянье дружинники рассказали что князь с утра охотиться поедет. В сторону Кабаньего Лога. А еще проболтались они что князь на охоту один ездить предпочитает. Дарёна криво усмехнулась и пошла вперед, туда, где по ее прикидкам князь Лей быть мог. Лес она знала прекрасно, выросла ведь тут. Ярко ее часто с собой брал по грибы или по ягоды. Дарёна любила лес, даже диких зверей она не боялась, хотя водились тут и кабаны, и медведи, и волки. А с чего ей бояться, зверь он же не человек, просто так нападать не станет. Заслышав человека зверь сам уйти спешит. Идти пришлось долго, но удача улыбнулась Дарёне и она нашла того кого искала. Лей только что подстрелил лисицу, которую довольно долго гнал через поле. Он как раз убирал ее тушку в мешок у седла, когда Дарёна появилась.

– Здрав будь, княже, – улыбаясь, сказала девушка. Она не поклонилась, даже головы не склонила, в темных ее глазах огоньки лукавые плясали.

– И тебе не хворать, – кивнул Лей, затягивая мешок.

– Как охота? – Дарёна подошла к князю, очень уж близко подошла, тот недовольно нахмурился и на шаг отступил.

– Не жалуюсь.

– А ты чего такой сердитый, княже? Смотри испачкался, – Дарёна коснулась пальцами щеки князя. – Давай вытру.

– Не надо.

– Я вытру, – Дарёна снова протянула руку к лицу князя, но тот ее за запястье перехватил.

– Я сказал не надо, – четко произнося слова, повторил мужчина. – Ты чего одна в лесу?

– А с кем же мне быть? – улыбнулась девушка.

– Действительно, – подумал Лей и нахмурился. – Вот ведь принесло на его голову.

– А ты чего такой сердитый? – все с той же наглой улыбочкой спросила Дарёна. – Смотришь все время сурово, улыбнулся бы когда, слово ласковое сказал.

– На что тебе это?

– Мне приятно было бы, – Дарёна снова подошла к князю вплотную. – И не говори что я тебе не по нраву. Я всем хороша, разве нет?

– Братья твои где? – Лей снова отошел на шаг и рассердился на себя, не хватало еще от девки обнаглевшей пятиться.

– На что тебе мои братья? – звонко рассмеялась Дарёна. – Меня целовать приятнее, чем братьев, – она обвила шею князя руками. – Поцелуй меня, – горячо шепнула она. – Ну же.

– Что на тебя нашло, Дарёна? – Лей оттолкнул от себя девушку и похолодел. Та в лице переменилась, улыбка сменилась оскалом, а глаза стали совсем черными.

– Брезгуешь? – с угрозой спросила Дарёна.

– Домой иди, – велел князь. – И одна по лесу не шастай. Пошла.

– А ты мне не указывай, князь, – Дарёна недобро прищурилась. – Ты мне не муж, чтобы указывать.

Лей успел заметить как девушка выхватила кинжал, он был опытным воином. Заметил и удар, что прямо в сердце ему метил, отвести сумел. Но как только оружие Дарёна достала, она перестала быть для Лея девушкой, она стала недругом, а с врагами молодой князь не церемонился. Он сбил Дарёну с ног и придавил к земле.

– Совсем ополоумила? – зло спросил он. – Кто тебе велел меня убить.

– Какой же ты, княже, горячий, – прошептала Дарёна. – Поцеловал бы хоть разок.

– Я спросил кто тебя послал, – Лей наотмашь ударил девушку по лицу, та зарычала и с нежданной для хрупкой девицы силой, скинула с себя князя, вскочив на ноги. Она бросилась туда где кинжал ее валялся, но поднять не успела, Лей откинул Дарёну в сторону. Пока она для нового прыжка собиралась, выхватил из-за спины свой меч и замахнулся. Удар должен был напрочь снести Дарёне голову, но вышло иначе. Будто неведомая сила схватила княжеский меч, схватила и в сторону отвела. Лей в удар много сил вложил, поэтому кисть, что меч держала, будто вывернули, он пошатнулся, и нож, Дарёной брошенный, вскользь по руке прошел. Руку поранил, но серьезного увечья не нанес. Колдует, – понял Лей и про себя выругался. – Не хватало еще дать убить себя девке сопливой, пусть и ведьмующей. Хороший будет конец, нечего сказать, – он достал из-за пояса большой охотничий нож, но вновь бросившуюся на него Дарёну достать не успел, девушку внезапным порывом ветра в сторону отшвырнуло и тут же бросились на нее два неразлучных брата- колдуна Егор и Трегор, Лей и не заметил как они появились.

– Да это же Дарёна, кузнецов сестра, – ахнул Егор, когда понял кого к в стволу старой березы прижимает.

– Нет, не она это, – покачал головой Трегор. – Лучше посмотри.

– Князь, ты цел? – спросил Егор, рычащую и кроющую его на чем свет стоит девушку не отпуская.

– Вы откуда тут? – Лей подобрал оброненный меч и ту же перебросил его в левую руку, правая неимоверно болела.

– Видение у Егора было, что в беду ты попадешь, князь, – сказал Трегор. – Держи ее крепче, Егор, – велел он и поднес руку к лицу Дарёны. Та взвыла, закричала словно умирающий зверь, а Трегор, будто вытянул из девушки что-то темное, живое. Дарена обмякла, в руки Егора упав, тот бросил ее, сорвал с седла бурдюк для воды, воду вылил, а бурдюк брату протянул. Они довольно долго вдовеем темный дым, что из Дарёны вышел, туда заталкивали, но справились и только плотно заткнув бурдючок, лбы вытерли.

– Что это было? – князь все еще меча не опустил и на братьев смотрел не менее подозрительно чем на лежавшую на земле без чувств девушку.

– Да леший его знает, – Егор понял что в этой короткой схватке вспотел так, будто пол часа дрался. – У меня видение было что тебя убить пытаются, мы следом бросились, чудо что найти смогли и успели.

Трегор тем временем опустился на колени перед Дареной и легонько похлопал ее по щекам.

– Воды бы, – сказал он.

– Так нет воды, – Егор тоже подошел к девушке. – Я всю вылил.

– Ясно, – кивнул Трегор и поднял Дарёну на руки. – Ты меч опусти, грозный князь, – сказал он. – Мы тебе не враги, она теперь тоже.

– Что это было? – Лей меч опустил, но в ножны не убрал.

– Бабушка моя рассказывала будто есть такие духи, – хмурясь, начал Трегор. – В наших краях их называют дэвины, они живут в толщах гор, но если выбираются на поверхность земли, то чтобы жить им нужен человек.

– Так тут гор нету, – возразил Егор.

– Гор может и нет, а вот злой дух есть, – ответил ему брат. – Я не уверен что это дэвин, но очень похоже. Ты ранен князь, – заметил он.

– Царапина, – отмахнулся Лей. – А почему этот дух убить меня пытался?

– Если дэвин вышел на свободу не сам, а ему помог человек, – вспомнил Трегор. – То этот человек может отдать дэвину приказ. Любой. И дух обязан этот приказ выполнить.

– Значит, кто-то приказал ему убить, – закончил Егор. – Узнать бы теперь кто.

– Вы колдуны, вот и узнавайте, – сердито сказал князь. – А с Дарёной что будет?

– Если дэвин в ней недавно живет, то оклемается, а если долго…, – Трегор взглянул на брата и сокрушенно покачал головой.

– То что? – обеспокоенно уточнил Егор.

– Дэвин душу человека, в котором живет, медленно убивает. Так в сказках сказано. Если долго он в ней, то нет больше Дарёны.

– Нет, – Егор тронул шею девушки. – Сердце бьется, живая она. Давай я ее домой отвезу, а вы с князем возвращайтесь.

– Погоди, – князь похлопал Дарёну по одежде, нашел спрятанные в сапогах ножи.

– Ух ты ж. Хорошо приготовилась, – хмыкнул Егор.

– Погоди я руки ей свяжу, – Лей пошел к своей лошади, чтобы веревку взять. – На всякий случай, – сказал он. – И развязывать не спеши, пока не убедишься что она это она.

– Нет в ней больше ничего чужого, – сказал Трегор. – Поезжай Егор, – он придержал Дарёну, пока Егор на коня садился, потом помог бесчувственную девушку устроить и хлопнул жеребца брата по крупу.

– Дэвин, – сплюнул князь себе под ноги.

– Прости князь, опоздали мы с помощью, – виновато попросил Трегор.

– Отчего же опоздали? Вовремя пришли. Явись вы чуть позже, я бы ее убил.

– Плохо было бы.

– Ну коли б не я ее, то она бы меня убила.

– Тебя не Дарёна убить пыталась, дух, что в ней жил, – возразил Трегор. – И плохо было бы не потому что девку бы ты убил невинную. Дэвину, чтобы жить под солнцем человек нужен, умерла бы Дарёна, он бы в тебя переселился.

– А если у него приказ меня убить…, – князь задумался. – Думаешь, я бы сам себя и убил?

– Не знаю, – честно признался Трегор. – Про то может ли дэвин самоубийство совершить, в сказках не сказывалось.

– В сказках, – вздохнул князь. – Ладно поехали, – он сел на коня и сжал зубы от боли. Правая рука от резкого движения так заболела, что слезы едва из глаз не полились. – Скажи, Трегор, а в сказках, что тебе бабушка рассказывала, нет ли упоминания почему этого злого духа мечом нельзя убить?

– Нет, а почему нельзя? – колдун ехал за князем следом.

– Да мне руку едва не вывернуло, когда я ей голову снести пытался, – Лей потер правое запястье.

– Нет, про то не слыхал, – покачал головой Трегор. – Носитель духа обычный человек, дэвин убить его помешать не может. Он просто как злая душа. Может меч зацепился за что?

– Может, – буркнул князь и пришпорил лошадь.

Вечером Егор с Трегором сидели в дружинной избе и точили оружие. Егор свой старенький меч, Трегор дедов кинжал.

– Знаешь что странно? – спросил Трегор, натирая клинок. – Вот кабы ты князя убить хотел, ты стал бы для этого девушку использовать.

– Да, – подумав, сказал Егор. – Если этот твой дэвин любой мой приказ бы выполнил, то вселить в его девку самое то. От женщины никто нападения не ждет, от нее спину не прикрывают.

– Тоже верно, – кивнул Трегор.

– Против кого заговоры строите? – просил подошедший к братьям воевода, следом за ним князь шел.

– Да вот думаем, удобно ли женщину для убийства князя использовать, – пояснил Егор. – Выходит что удобно.

Воевода удивленно глаза раскрыл, но князь хлопнул его по плечу и сел рядом с колдунами.

– Удобно, – сказал он и достал свой меч.

– Какой красавец, – восхищенно сказал Егор. – Можно ближе посмотреть?

– Смотри, только осторожно.

– Ай, – Егор сунул порезанный палец в рот. – Вот ведь.

– Не трогай лучше, – посоветовал Трегор. – Не простой это меч. Можно спросить какой колдун тебе его заговаривал, князь?

– Никто его не заговаривал, – ответил Лей Суровый. – Недавно я его купил у кузнецов здешних.

– У Добра?

– Нет у тех, дальних.

– Но этот меч никому кроме князя в руки не дается, – добавил воевода.

– Кузнецы значит, – кивнул Трегор. – Медведичи.

– Думаешь связанно? – спросил брата Егор.

– Надо будет узнать, – пожал плечами Трегор. – Но вот что мне покоя не дает. Почему именно Дарёну для дэвина использовали?

– Случайно, – пожал плечом князь.

– Нет, – возразил Егор. – Я когда домой ее привез, она долго без чувств лежала, а когда очнулась, рассказала что голос в лесу слышала. Женский. Он по имени ее звал.

– И она в лесу за голосом пошла? – удивился воевода.

– Да, – Егор вздохнул. – Непуганая она, братья никогда не обижали, чужих в лесу не бывает, а селян она не боится. Вот и пошла. Голос завел ее к озерцу заросшему. Меня туда отвели, там следов нет, только мешок, в котором дух этот черный был.

– А Дарёна мало того что за голосом пошла, так еще и мешок чужой открыла? – с издевкой спросил князь.

– Да, – кивнул Егор. – Она говорит, не хотела, но мешок шевельнулся, и она решила что кто-то котят или щенков топить принес.

– Бабы, – сокрушенно покачал головой воевода. – И открыла?

– Да. А потом она не помнит ничего. На ее счастье это вчера утром случилось, большого урона ей злой дух не нанес.

– Точно, под счастливой звездой родилась девка, – буркнул князь.

– Она плакала сильно, – вздохнул Егор. – Я уходил Стан ее еще успокаивал. Говорил, они сами дивились что это с Дарёной, думали кому за советом обратиться.

– Кабы моя дочь такое устроила, – покачал головой воевода. – Я б советоваться не стал, поперек лавки уложил бы, да выпорол, так что никакой злой дух в ней бы не удержался.

– Духа того куда дели? – спросил князь.

– Пока никуда, – ответил Егор.

– Уничтожить его надо, – добавил Трегор. – А мы пока не знаем как.

– Горе колдуны, – усмехнулся воевода. – Завтра чтобы на тренировке были, может дружинники из вас лучше выйдут чем чародеи.

Братья не ответили, продолжая чистить свой небогатый скраб, князь тоже молчал.

– И все равно странно что Дарёна, – сказал Трегор. – Дух ее переменил, а это не могло не насторожить, да и не так близка она к тебе князь, чтобы ты не насторожился.

– Я удивился, – буркнул Лей.

– Кабы я убить тебя думал, – продолжал Трегор. – Я бы дэвина в стряпуху твою подселили или в девку что комнаты метет. Проще было бы. Что-то не складывается картинка.

– Может тот кто духа освободил не знал что он хозяина своего меняет? – предположил Егор.

– Может, – кивнул Трегор. – А может он не князя убить хотел, а Дарёну?

– А с чего она тогда на меня с ножом полезла? – поинтересовался князь.

– Может все же не Дарёну? – почесал кончик носа Егор. – Кому ее убивать надобно? Она ж просто девка.

– Может и не просто, может мы не знаем чего, – возразил Трегор.

– Слишком много "может", – оборвал спор князь. – Смотрите внимательнее по сторонам, – велел он, вставая. – И если еще будут какие предчувствия или видения, приходите. В любое время, – он пошел прочь, а братья переглянулись и снова занялись оружием.

На следующий день, после тренировки Егор и Трегор поехали к кузнецам. Ярко был дома, он только накануне вечером вернулся и колдунам обрадовался.

– Как Дарёна? – спросил Трегор.

– Плачет, – вздохнул Стан. – Глянет на нас и реветь начинает, уж что только не говорили.

– Время ей надо, – сказал Трегор. – Успокоится.

– Так смотреть на нее больно, – покачал головой Желан. – Вот и сейчас вас увидела и к себе убежала. Стыдно ей.

– За что же стыдно? – удивился Егор. – Сама же она ничего плохого не сделала.

– Вот и мы ей говорим, – кивнул Стан. – А она в слезы сразу.

– Ох уж эти девушки, – усмехнулся Егор. – Ну да нам все равно с ней поговорить надо.

– Погоди, – Трегор тронул брата за руку. – Стан, можно спросить, меч, что вы князю продали, кто ковал?

– Мы, – Стан бросил взгляд на брата.

– А что, с ним что-то не так? – уточнил Желан.

– Ну как сказать? – насмешливо протянул Егор. – Вам его заговаривал кто-то или сами колдовать умеете?

– Ты о чем? – Стан нахмурился.

– Не колдуем мы, – добавил Желан.

– Егор, ты прямо скажи, что не так, – попросил Ярко.

– Все так, – поспешно сказал Трегор. – Просто меч не простой.

– Это да, – согласился Желан. – У нас впервые такой вышел. Норовистый.

– Точно, – кивнул Егор. – А как он так вышел?

– Да кто ж его знает? – подал плечами Желан. – Звезды так встали, но меч этот с самого начала характер проявлял. Серебром хотели украсить, он его не принял, едва заточили, чуть без пальцев не остались.

– Не вы одни, – буркнул Егор.

– Да, с характером меч, – согласился Желан. – Мы даже сомневались что продать его сможем, а вон как вышло, князь спокойно в руки взял, хоть никто другой не мог.

– А что недоволен князь мечом? – спросил Стан.

– Не то чтобы недоволен, – Егор бросил быстрый взгляд на Трегора, тот едва заметно кивнул. – Понимаете, – Егор помялся. – Вчера в лесу Дарёна, вернее тот дух что в ней был, князя убить пытался.

– Убить? – пораженно переспросил Стан. – Ты же вчера сказал просто домогалась она князя.

– Я несколько смягчил, – поморщился Егор. – Убить она его хотела, князь защищался.

– Вот откуда у нее лицо разбито было, – догадался Желан. – Почему сразу не сказал?

– Не знаю, – честно признался Егор. – Понять все надо было, обдумать.

– И до чего додумался? – сердито спросил Стан.

– Ты не злись, – попросил Трегор. – Князь все же, а она с кинжалом. Кстати вот, – он выложил на стол весь арсенал, что у Дарёны накануне отобрали.

– Мой нож, – обрадовался Ярко, – а я обыскался.

– Погоди Ярко, – велел Стан. – Продолжай Егор, что вчера в лесу между Дарёной и князем было?

– Мы сами не все видели, – продолжил парень. – А князь тоже не особо разговорчив, но вот когда она в первый раз ударила, он увернулся, но потом хотел ее саму убить.

– Он защищался, – добавил Трегор.

– Но не смог, – поспешно, пока кузнецы не возмутились, сказал Егор. – Ему кисть едва на изнанку не вывернуло, когда он на Дарёну мечом замахнулся.

Егор ждал что Медведичи сейчас ругаться начнут, но братья лишь молча переглянулись.

– Она что правда его убить хотела?

– Не просто хотела, – сказал Трегор. – Руку даже поранить смогла.

– Батюшка Небо, – прошептал Желан.

– А что с мечом? – спросил Трегор. – Говорите, вижу вы знаете что-то.

– Да не тайна это, – ответил Стан и кивнул Желану, сам он не любил долго говорить.

– Меч действительно сильно злой был, с самого рождения, – пояснил Желан. – Но красивый вышел, необычный и мы Дарёну позвали показать. Она любит работу нашу смотреть.

– И? – спросил Егор, потому что Желан замолчал.

– И тронула она его и порезалась сильно.

– То есть, ее кровь первой для меча была, – уточнил Трегор.

– Да, – кивнул Стан. – И меч эту кровь принял, через миг на клинке капельки не осталось.

– Я не кузнец, – задумчиво сказал Трегор. – Но мне кажется, женской кровью мечи не освящают.

– Верно кажется, – согласно кивнул Желан. – Дарена переживала сильно что работу нам испортила и мы правда думали что в переплавку он пойдет. Только он не захотел.

– Меч? – насмешливо уточнил Егор.

– Зря смеешься, – обиделся за братьев Ярко.

– Огонь в печи вокруг него разошелся, – пояснил Желан. – Молот несколько раз подряд соскочил, не хотел меч перековываться. Он уже готовым был.

– Зато присмирел, – добавил Стан. – Не таким злым стал.

– То есть раньше злее был? – удивился Егор. – Ну и дела.

– Мы решили что кровь Дарёны его усмирила немного, – снова вмешался Стан.

– Не слыхал я о таком никогда, – задумчиво сказал Трегор. – Но чего под синим небом не бывает.

Колдуны еще кузнецов поспрашивали, потом с Дарёной немного поговорили, но девушка плакала и говорила что ничего не помнит.

Дарёна врала, она помнила все что произошло, но от этого ей только хуже было. Она будто со стороны за всем наблюдала, будто заперли ее в крошечной темнице с прозрачными, как вода, стенами. Она билась там, а наружу выйти не могла. Видела как то что ею управляло братьям хамило, помнила как обжималась с дружинниками княжескими, как с самим князем говорила. Помнила и как покушалась на князя, ее же рука кинжал держала. Дарена тогда особенно сильно вырваться хотела, может потому и дрогнула рука, нож метнувшая, она не ведала, но только разбилась сильно, а свободы не обрела. А уж когда князь меч вынул, думала все, конец ей пришел. Ну как о таком рассказать? Кто ей поверит? Все видела, а с собственным телом совладать не могла? Не поверят, накажут, странно что до сих пор на суд не повели.

А колдуны неспешно возвращались домой. Трегор не любил леса, там где он родился таких лесов не было. Там были горы, высокие, зеленые. Для того кто их не знал, они могли быть смертельны, а для знающих – не было на свете места лучше. Но это было давно и парень не любил о том вспоминать.

– Смотри, – Егор тронул брата за руку и кивнул на дом кузнеца. – А Добр, похоже тоже не простой кузнец.

– Давай зайдем, – решил Трегор, который только теперь почувствовал что от дома кузнеца колдовством веет. Невозможно было объяснить как почувствовал, не запах это был, не видение, просто видел он, колдовали тут.

– Про Дарёну не говорим, – предупредил Егор, хотя знал что Трегор и сам болтать лишнего бы не стал.

– Здрава будь, хозяюшка, – поклонился Егор жене кузнеца Добра Весте. – Муж твой дома?

– В кузне. А вы заказать что приехали?

– Смотря что предложит, – сказал Трегор, привязал коня и решительно направился в кузницу.

У Добра Егор и Трегор были не долго, Егор сказал что кинжал себе ищет, но у Добра готовых не было, а заказывать Егор не стал.

– Не кузнец колдует, – тихо сказал брату Егор, когда к дружинной избе шли.

– Жена его, – кивнул Трегор.

– Жена? – удивился Егор.

– Да. Правда я раньше не замечал что у нее силы есть, а сейчас вот присмотрелся. Она не очень сильная и, явно колдует не часто, но недавно вот колдовала.

– Думаешь это с князем и Дарёной связано? – Егор сдвинул шапку на затылок и почесал лоб.

– Не знаю. Добр переживает что дети его знать не хотят, вряд ли он бы дочь опасности подверг.

– Да и зачем ему князя убивать? – спросил Егор.

– Не знаю, – Трегор думал. Самому Добру вроде незачем, а если он не знает о жене? Когда кузнеца спросили про то зачаровывает ли он свои мечи, он рассмеялся только и по всему было видно что такими вещами Добр никогда не занимался. Но вот Веста Трегора беспокоила. Что он о ней знал? Да не много, только то что люди говорят. А люди говорили что увела Веста Добра из семьи, что из-за нее мать Медведичей раньше срока в могилу сошла, дети сиротами остались. Стан, Желан и Ярко новую жену мужа не жалуют, да и Дарёна тоже. А вот как она к ним? Но что бы Весте дала смерть Дарёны? А смерть князя? Ответов у Трегора не было, а потому он держал свои мысли при себе, решив все же приглядывать за женой кузнеца.

Со дня визита колдунов прошла неделя. Дарёна упорно отказывалась ходить в Кабаний Лог, хоть братья и убеждали что глупо прятаться. Из деревни приходила Малинка и тоже заверяла что никто Дарёну испорченой не считает. Княжеские колдуны рассказали что дух в ней злой был, но его изгнали и теперь девушка прежняя, тихая и ласковая, как была. Про покушение на князя они осмотрительно умолчали, ну да покушение не удалось, зачем людям о нем знать. Кабаневичи в дэвина поверили, но не все Дарёну иной не многие видели, кое кто и вовсе не верили что она безобразно себя вести могла. То же мельничиха считала что глупости это все про злой дух, просто почудить Дарёна решила. И это правильно было, а вот то что она опять парней чураться стала, куда хуже. Она даже велела Ярко сестру силком на посиделки, что на днях на мельнице устраивались, привести. Тот пообещал.

Но Дарёна из дома выходить не хотела, как не уговаривали. Правда теперь она и в лес ходить боялась, даже с Ярко ей страшно было. Все мерещилось что зовет кто-то, то казалось видит она что-то среди деревьев. Поэтому утром Ярко один за клюквой пошел, Дарёна дома по хозяйству хлопотала.

– Дарёнушка, мы за дровами, – крикнул Желан от ворот.

– К обеду вернетесь? – вышла на крыльцо Дарёна.

– Постараемся, – улыбнулся кузнец.

– Ты одна сможешь побыть или может с нами пойдешь? – спросил Стан.

– Я смогу, – Дарёна смутилась.

– Только чужих не пускай, – велел Желан.

– Не буду, – кивнула девушка. – Не волнуйтесь. Сами только осторожнее, – попросила она тише.

– Иди в дом, замерзнешь, – помахал ей Стан и прикрыл за собой ворота. Дарёна вошла в тепло и тяжело вздохнула. Как долго она еще от каждого шороха вздрагивать будет? Когда ей кошмары сниться перестанут? Она поставила вариться грибной суп, начала курицу для пирогов с овощами жарить и вроде отвлеклась, даже забылась, но тут на дворе залились лаем собаки. Дарена похолодела. Кто придти мог? Но потом заставила себя с места сдвинуться. Мало ли кто там, приезжают люди к братьям, подковы купить или гвозди или еще что-нибудь. Не все вокруг нее вертится, не все вокруг опасно и враждебно.

Она выглянула в окошко и сердцу снова вниз куда-то ухнуло. У ворот стоял князь Лей. Девушка решила не выходить, пусть думает что дома никого нет.

– Эй, – крикнул князь. – Не прячься, я тебя видел.

Дарёна закрыла лицо руками. Князь не стал ждать пока его пригласят, вошел, но остановился, потому что собаки дворовые пуще прежнего кидаться начали, но почему-то не кусали, просто лаем захлебывались.

– Выходи, я велел, – снова крикнул князь и Дарёна не осмелилась ослушаться. Вышла, собак на цепь посадила.

– Братья твои где? – спросил князь, не здороваясь, он был сильно не в духе и сейчас он думал на ком из кузнецов злость сорвать, коли его проверка провалится.

– В лесу.

– Ну чудно, – рыкнул Лей. – Ладно, – подумав, кивнул он. – Ветку какую-нибудь возьми.

– Что? – не поняла Дарёна.

– Мне надо чтобы ты что-то длинное в руку взяла, – повторил Лей. – Все равно что, только не полено.

– Зачем? – девушка попятилась.

– Надо, – отлезал князь и огляделся. – Вот, возьми, – он сорвал из под крыши забытый там букетик сухих трав. – Держи. Руку вытяни и стой смирно.

– Зачем? – снова пискнула Дарёна, пучок сухой травы к груди прижимая.

– Я сказал вытяни, – зло велел князь, доставая меч из ножен.

Дарёна охнула, бросила сухоцвет и кинулась в дом, только дверь закрыть не успела, князь Лей ногу подставил, а потом легко и вовсе открыл.

– Не надо, – заплакала девушка. – Пожалуйста, – она пыталась вырваться из хватки князя, но разве от него вырвешься. Он одной рукой за локоть держал и на улицу волок, будто и не взрослая девка обеими ногами упиралась, а дите малое. – Не убивайте меня, – плакала Дарёна.

– Нужна ты мне, убивать тебя, – Лей толкнул девушку на середину двора, подобрал с земли сухие цветы и снова сунул Дарёне в руку. – Вот так держи, – он вытянул ее руку вперед. – И не дергайся.

– Зачем? – девушка всхлипнула.

– Меч проверить.

Дарена часто заморгала, но выть перестала. То есть он не ее убить пришел? Не отомстить за то что в лесу было? А что такое с мечем? Братья же его ковали, а на их мечи никто еще не жаловался.

Пока девушка размышляла, Лей снова вынул меч, и рубанул по сухоцвету. И опять руку будто вывернуло, клинок отлетел в сторону, мужчина зарычал от боли и выругался.

– Вот придурок, – мысленно обругал себя Лей. – Нет бы левой рукой рубить, а он правой, только ведь болеть перестала и опять. И чтоб им пусто было этим кузнецам. Это ж надо было додуматься меч девичьей кровью поить. И Дарёна опять сбежала, – он подобрал меч и присел на крыльцо, потирая больное запястье.- Ох кузнецы.

Князь пришел сюда проверить только ли Дарёну меч не сечет или там в лесу это из-за духа злого ему руку вывернуло. Но теперь было понятно что дело в Дарёне. Сначала Лей вообще хотел этот меч больше не использовать, он нашел свой прежний, но все ему было не так. Меч Медведичей в руке сидел, будто ее продолжение. И легко с ним было и удобно, а старый меч стал будто вовсе чужой. Три дня князь промучился с другим мечом, а потом опять этот достал. И понял что лучше меча у него еще не было. Всем был хорош клинок, только вот не подведет ли он в бою? Не дело это когда меч сам выбирает кого рубить, а кого нет. И князь решил его проверить. Он выстроил в ряд с десяток своих воинов, и у каждого в руках что-то разрубил: у кого ветку, у кого яблоко. Потом заставил вывести всех женщин что в доме были. Служанки боялись, но поняв что князь просто дурит, но никого не наказывает, успокоились. Лей разрубил пару кочанов капусты, платок, три ветки, меч ни разу сбоя не дал. Князь даже колдунов заставил рядом с бабами встать, но и на них осечки не было, меч рубил как должно. Оставалось снова попробовать его на Дарёне, для того князь к кузнецам в лес и поехал. И на Дарёне его верный клинок опять едва хозяина не покалечил. Значит Трегор прав был, меч не простой и свою первую кровь не обидит. "Задурит опять Дарёна, чем-нибудь другим ее зашиби", – посоветовал князю воевода. Лей усмехнулся. Ее и убивать не надо, пугни как следует, сама со страху помрет. Он обернулся и заметил как отшатнулась от окна девушка… Боится. Князь встал, потирая запястье. Из приоткрытой двери дома потянуло грибным супом, у Лея предательски заурчало в животе. Он сегодня с утра так зол был что не завтракал вовсе, а сейчас время уж к обеду подходило.

– Князь? – в ворота вошел Ярко с корзиной клюквы.

– Здравствуй, – кивнул князь.

Ярко подозрительно смотрел на незваного гостя, но тот молчал и парень тоже помалкивал.

– Ярко, – из дома опасливо выглянула Дарёна, бросила взгляд на князя и выйти не решилась, а ну как ему еще чего-нибудь порубить захочется.

– Я, – кивнул парень. – Набрал вот, – он поставил корзину на крыльцо. – А ты князь с чем пожаловал? – спросил он наконец.

– Проверить кое что надо было, – буркнул князь.

– Что?

– Что было надо, уже проверил. Хотя…, – Лей прищурился. – Возьми-ка веник, – он поднял с земли и вручил Ярко сухой букетик, что Дарёна, убегая, бросила.

– Спасибо, конечно, – удивленно сказал Ярко. – Давно мне красны молодцы цветов не дарили. Но видать не сильно я тебе нравлюсь, князь, раз сухоцвет даришь.

– Руку вытяни, – велел Лей сердито. В другой раз он и сам бы посмеялся, действительно глупо было, но сегодня смеяться князь был не в настроении. – И не дергайся, – он взял меч в левую руку и рубанул. Сухие головки цветов разлетелись в разные стороны, в руке у Ярко только ровно обрезанные соломинки остались. – Значит только Дарёна, – констатировал князь.

– Что только Дарёна? – поинтересовался Ярко.

– Только сестру твою зарубить мне меч не дает, – нехотя пояснил Лей. – Остальных рубит.

– Так ты приехал доделать то что в лесу завершить не смог? – Ярко нахмурился.

– Кабы я мстить ей приехал, она б тебя уже не встречала, – буркнул князь и направился к воротам.

– Погоди, княже, – окликнул его Ярко и следом пошел. – Дарёна не помнит того что с ней было, не она это тебе смерти желала.

– Я знаю.

– Тогда зачем мучаешь ее? – удивился парень.

– Делать мне больше нечего, мучить ее, – рассердился Лей. – Мне понять надо было меч, что братья твои выковали, вообще людей рубить не будет или дело только в ней, – он кивнул на дом.

– И много ты уже зарубил? – настороженно спросил Ярко.

– Смешно, – буркнул князь. – Само собой людей я не трогал, как и у тебя в руках что-нибудь сек.

– И как?

– Хорошо. У всех, кроме твоей сестры.

– А у Дарёны что? – заинтересовался Ярко.

– А у нее не получилось.

– Вообще?

– Да.

– Может рубил как-то не так? может я попробую?

– Ну, ежели себя и сестры не жалко, рискни, – усмехнулся князь. – Если меч мой в руки взять сможешь.

– Это да, – Ярко вспомнил как не сумел сладить с этим мечом, когда тот еще княжеским не был и поморщился. – А Дарёна что сильно испугалась?

– Нет. Ее просто так будто сдуло.

– М да, – Ярко усмехнулся. – Она у нас робкая.

– Я заметил, – кивнул князь.

– И хозяйственная.

– Тебе виднее.

Тут ворота открылись и во двор вошли Стан и Желан, лошадка за ними тащила два тяжелых сосновых ствола.

– Князь? – удивился посетителям Стан. – Случилось что? – он бросил взгляд на дом.

– Нет, – ответил за князя Ярко. – Князь приехал меч свой проверить.

– Меч, – кивнул Стан. – Скажи сколько тебе цен за него вернуть, княже, я верну.

– Я не собирался тебе его возвращать, – сказал князь. – Мне его проверить надо было. И сестра ваша в порядке, – добавил он, потому что Желан явно волновался от того что Дарёна их встречать не вышла. – Просто напугал я ее.

– А с рукой что? – спросил Желан, приметив что князь руку все время потирает.

– Вывернуло, – криво усмехнулся Лей. – Когда у сестры вашей пытался сено в руках разрубить. Не хочу я про это больше говорить, – добавил он.

Братья переглянулись и вопросов задавать не стали.

– Сделай милость, пообедай с нами князь, – попросил Стан. Он не знал как быть, с одной стороны меч, им сделанный, князя подвел, но с другой отдавать его хозяин не хочет. Может не откуп надо было предложить, а другой клинок? Стан не знал.

– Дарёна наша всяко лучше твоей стряпухи готовит, – лукаво добавил Ярко.

– Не откажусь, – Лей не стал заставлять себя уговаривать, да и причины отказаться он сходу придумать не мог. И не сильно хотелось отказываться, если уж честно.

– Дарёнушка, гость у нас, – крикнул Стан и открыл дверь, приглашая князя войти.

Дарёна возразить не посмела, да и что тут возразишь, коли братья уже пригласили. Она рассудила что при братьях князь ее убить не осмелится и стала готовить воду, чтобы мужчины руки могли помыть. Но как же ей было страшно, хорошо хоть Ярко все время рядом стоит, не уходит, а не то бы Дарёна одна с князем умерла от страха.

Лей впервые в доме кузнецов был, в прошлый свой визит он только кузницу осмотрел. Дом был славный, большой, теплый, уютный. На кухне невероятно пахло грибным супом, на столе уже накрыто было к обеду. Дарёна поставила на стол еще одну тарелку. Когда она суп по мискам разливала, у нее руки дрожали. Ярко встал, помог, а девушка за печку ушла, едва слезы сдерживая.

– Дарёна, сядь с нами поешь, – позвал Желан.

– Не хочу я пока, – попыталась слабо возразить Дарёна, но братья ждали, и ей пришлось за стол сесть. Еда в горло не лезла, а князь, как назло, часто на нее смотрел. Потом Ярко отвлек его расспросами про дружину, и Дарёне хоть немного дышать легче стало.

– Дарёнушка, а мазь та, что ты мне плечо давеча мазала, осталась еще? – спросил Стан, когда обед закончился.- Князю руку надо натереть.

– Не стоит, – поднялся Лей.- Спасибо за обед.

– Зря отказываешься, князь, – насмешливо сказал Ярко. – Дольше мучиться будешь, а если помажем, через пару дней про вывих и не вспомнишь.

– Пусть он откажется, пусть уйдет, – молила про себя Дарёна, но князь почему-то не отказался, и ей пришлось искать мазь, а потом еще и самой натирать им поврежденную руку князя.

– Спасибо, Дарёна, – тихо сказал князь, когда девушка закончила. – И не бойся меня так, – добавил он совсем тихо, чтобы только она слышала. – Не кусаюсь я.

Дарёна вспыхнула и поспешила в сторону отойти.

Князь уехал, а пока до дома добирался, все думал. Отчего-то ему вдруг стало не все равно что Дарёна его боится. А еще он позавидовал кузнецам. Вот вроде чего у него князя нет, что есть у кузнецов? Дом у них есть, семья, – сам себе ответил Лей. – А у него пустые хоромы, в которые и возвращаться не хочется. Никто его там не ждет, никто не радуется. И будут ли когда-нибудь? Он еще некоторое время жалел себя, а потом тряхнул головой. Что толку на судьбу роптать? Не обижен он судьбой. Да изменила невеста, да предал лучший друг, ну да и боги с ними. За тот обман он с ними еще поквитается, а все остальное в его руках. Вон те же Медведичи друг за дружку как держатся. Сестру они любят, балуют, она им всячески угодить старается, потому что знает, случись что стеной встанут. Они и его-то так хорошо сейчас приняли потому что днем раньше братья колдуны тут побывали. Вряд ли Медведичам сильно по душе пришлось то что между князем и Дарёной в лесу произошло. Да и сам он вряд ли иначе отреагировал, кабы кто-то его сестру убить пытался. А он, Лей, убил бы Дарёну, кабы не меч. Тогда красивой девки он перед собой не видел, только того кто его жизнь отнять пытался, а тут без разницы мужик это или баба. И Лей знал, Медведичи это понимали, хоть сестру и любили безмерно. Ему слова никто не сказал, только вопрос в глазах, накажет ли князь Дарёну за покушение. А он не накажет. Она и так сама себя больше меры казнит, да еще и он тут со своей проверкой, – молодой князь улыбнулся. – Но зато теперь доподлинно знает что на Дарёну даже замахиваться этим мечем нельзя. Хорошо что только на нее, потом что иначе меч менять бы пришлось. С этими мыслями Лей Суровый домой и вернулся. Слуги и дружина перемену его настроения сразу заметили и облегченно выдохнули.

***

Дарёна просидела дома безвылазно почти всю зиму. Братья ни лаской, ни строгостью ее в люди выйти уговорить не смогли. Девушка охотно принимала дома подружек, но сама выходить отказывалась. В домик в лесу зачастила Малинка. Она вроде бы к Дарёне приходила, но если Стан дома был, часто с ним разговаривала. Дарёна старалась не мешать и даже выходила во двор, все время себе там дело находя.

– Чего на улице мерзнешь? – Ярко, вернувшийся из Кабаньего Лога, завел коня в конюшню и принялся распрягать.

– Да вот вышла собакам поесть положить, – сказала Дарёна. – А ты чего так рано вернулся? Я думала ты до утра в деревне пробудешь.

– Планы поменялись, – Ярко очень старался чтобы голос как можно беспечнее звучал, но Дарёна все равно заметила что с братом что-то не так.

– С Белкой что ли поругались? – спросила она.

– Нет, – соврал Ярко. – Да, – тут же признался он и уткнулся лбом в горячий лошадиный бок.

– Может еще помиритесь? – Дарёна подошла и обняла брата за плечи. – Вы ведь любите друг друга. Желан вон уже гадал, этой ли весной сватов засылать будем.

– Нет, – покачал головой Ярко. – Не будет сватов.

– Погоди немного, – попросила Дарёна. – Остынь, обдумай все. Ну что она такого сделать могла, что ты простить не в силах?

– Могла, – Ярко принялся вытирать лошадь. Девушка отошла чтобы не мешать, только подавала брату то тряпицу, то щетку нужную. – А что у нас сегодня на обед? – спросил парень, чтобы разговор в другую сторону увести.

– Обед, – сплеснула руками Дарёна, вспомнив что у нее суп в печи стоит. Она бросилась в дом, но едва войдя, тут же поспешно обратно выскочила.

– Ты чего? – удивился пошедший за ней Ярко.

– Похоже все же будет у нас в доме пополнение, – заулыбалась Дарёна. – Не входи, – преградила она путь Ярко. – Не надо.

– Да кто там?

– Стан с Малинкой.

– Целуются? – Ярко широко улыбнулся.

– Ага, – Дарёна тоже улыбки сдержать не смогла. – Прав ты был осенью, похоже, действительно невесткой она нам станет.

– Ну слава богам, а то я уж думал Стан ее никогда поцеловать не решится. Ну да не на улице же нам торчать, – Ярко нарочно громко затопал ногами по крыльцу. – Дарёна, – крикнул он. – Есть у нас что перекусить, а то я до обеда не дотерплю.

– Сейчас гляну, – так же громко ответила девушка и тоже потопала, будто снег с ног сбивает, и только после вошла.

Стан и Малинка сидели у печи, довольно далеко друг от друга, у Малинки только щеки предательски пылали, Стан же завязку на поясе теребил и молчал.

– А я собак кормила, – сообщила Дарёна. – А потом Ярко вернулся и я ему помогала.

– Ага, – кивнул Ярко. – А вы тут чего делали?

– Ярко, – ахнула Дарёна.

– Суп я сняла, Дарёна, – Малинка покраснела еще гуще. – Он готов уже.

– Ой, спасибо, – закивала Дарёна. – Ярко, хлеба вот возьми, уж кушать скоро будем, – протянула она брату краюху. – Стан, может и ты чего хочешь?

– Нет, пойду я поработаю, – Стан встал с лавки и искоса на Малинку взглянул. – Позовите, когда готово будет, – он поспешил уйти, но сразу в кузню не пошел. Стану надо было отдышаться, в себя придти. Как же хорошо-то, – он поднял глаза к серым тучам. – Спасибо батюшка Небо, Спасибо матушка Земля. Малинка его любит. Третьего дня он ее поцеловать решился, она тогда убежала, а сегодня вот и обнять себя позволила. И какое это счастье губы любимые целовать, Малинку к сердцу прижимать. И страшно что раздавит ненароком, но так хочется сжать крепко-крепко и никуда от себя больше не отпускать. Она такая… такая…, – Стан слов не находил, да и не нужны ему были слова. С братьями да Дарёной бы радостью поделиться, но Стан почему-то не решался. Не знал он как то, что чувствует, объяснить, боялся что Ярко смеяться станет или Дарёна рассердится. Она Малинку хоть и хорошо принимала, но кто знает что скажет, если он объявит что снова ее посватать хочет. Вдруг не одобрит. Вообще-то он, Стан, старший в семье, его слово всегда последним было, но тут такое дело. Когда Малинка ему в прошлый раз отказала, больно уж осерчала на нее Дарёна.

– Давно у вас с Малинкой все наладилось? – поинтересовался Ярко. Стан и не слышал как он из избы вышел.

– Нет, – кузнец невольно улыбнулся.

– Я раз за тебя, – Ярко хлопнул брата по плечу.

– А у тебя с Белкой как? – спросил Стан. – Я думал, ты с ней сегодня гулять будешь.

– Нет, – Ярко вздохнул.

– Что случилось, Ярко? – обеспокоенно спросил Стан.

– Порвал я с Белкой, – Ярко перестал притворяться что все хорошо, все равно не выходило у него так чтобы родные не догадались.

– Пошли в кузню, там теплее, – велел Стан и Ярко послушно поплелся следом.

– Ярко? – удивился младшему братцу Желан. – Ты с чего дома? Или Белка тебе отворот поворот дала.

– Не шути так, – велел Стан. – Ярко, расскажешь что случилось или просто погреешься?

Желан бросил на Стана вопросительный взгляд, но тот ничего пояснять не стал, скинул полушубок, рубаху и надел тяжелый кожаный фартук. Ярко устроился у дверей, чтобы братьям не мешать и долго молчал, в огонь глядя.

– Белка знала что Стана Зайко порубил, – сказал он наконец.

Стан и Желан отложили инструмент и ближе подошли.

– Раньше знала, – добавил Ярко тише. – До того как он сам все выболтал.

– Откуда ты про это прознал? – спросил Желан.

– Сама и рассказала, – горько усмехнулся Ярко. – Сказала, Малинка когда после побоев в себя пришла, сказала что это Зайко. Но Белке мать велела молчать и она промолчала.

– Он ей брат, – Стар положил тяжелую ладонь Ярко на плечо.

– А ты мой, – возразил парень. – Как такое простить?

– М да, – покачал головой Желан.

– Послушай, – Стан вздохнул. – А коли бы на месте Зайко я был, и ты бы узнал что я убить кого-то пытался и меня ищут, выдал бы?

– Ты никого убивать бы не стал.

– А ты представь, – упрямо повторил Стан. – Выдал бы?

– Нет, – покачал головой Ярко и глаза опустил, а потом и вовсе отвернулся.

– Кабы кто из вас что-то такое сделал, – задумчиво произнес Желан, – я, наверное, без суда б голову оторвал.

– Это ты мне бы ее оторвал или Дарёне, – вздохнул Ярко. – Стану вряд ли. Пупок бы только надорвал, отрывая.

– Поговори с Белкой, – попросил Стан. – Не сегодня, сегодня не надо, но потом попробуй ее понять. Как родного брата под суд отдать? Против матери пойти? Ты же знаешь Белёну, она баба суровая.

– Сам же рассказывал что Белке частенько хворостиной от матери достается, – добавил Желан. – Понятно почему она сразу ничего не сказала. А вот то что сейчас призналась, многое значит. Доверяет она тебе, не хочет чтобы тайны меж вами были.

– Лучше б уж и дальше молчала, – покачал головой Ярко. – Дайте мне что ли молот, – попросил он, стягивая шубу. – Может отвлекусь немного.

– Держи, – Желан протянул Ярко фартук, вручил молот и вынул из огня заготовку под топор.

Во дворе залаяли собаки, Желан выглянул из кузни, Дарёна в окошко глянула и полотенце, которым руки вытирала, на пол уронила. У ворот танцевал конь Трегора, но всадник в седле не один был.

Желан крикнул братьям и поспешил собак убрать. Ярко, как был голым до пояса, бросился ворота открывать.

– Помогите, – Трегор был весь в крови, – Князь ранен.

Стан помог спешиться князю, у которого в плече обломок стрелы торчал, подоспевший Желан придержал лошадь, помогая слезть Трегору. Тот тоже был ранен, но судя по всему не так серьезно.

– Сам могу, – князь Лей на руки себя поднять не дал, а пошатываясь, пошел к дому.

– Ты куда меня привез? – вдруг остановился он, увидев выскочивших на крыльцо Дарёну и Малинку.

– Чужой мне лес, – виновато покаялся Трегор. – Я заблудился. По чутью ехал, оно сюда и вывело.

– По чутью, – сердито буркнул князь и повернулся чтобы обратно к воротам идти.

– Куда? – нахмурился Стан. – В дом идите оба. Ярко, ворота запри, да оденься, Желан, ополоснись, да Дарёне помоги.

– Чутье у него, – сердито думал Лей, тяжело опускаясь на лавку. – Колдун недоделанный. Это ж надо было так заблудиться? И зачем он вообще позволил себя увести? Подумаешь стрела, не убила же, – он поморщился. Потом заметил что закапал кровью чисто вымытый пол и поморщился снова.

Пока мужчины помогали князю снять полушубок, да рубаху, Дарёна заваривала травки, ну да на это время надо было и она достала из сундука чистое полотно и принялась рвать его на бинты.

– Нехорошо как стрела застряла, – сказал Трегор, когда князь по пояс раздет был.

Надо ее вперед протолкнуть, – велел Лей. – А потом наконечник отломить.

– Но как же? – ахнули женщины. Князь из под бровей на них сурово глянул, но отвечать не стал.

– Осторожно надо, – Ярко внимательно осматривал рану. – Влево бы наконечник сместить, чтобы зажило потом как надо.

– Так смещай, – прорычал князь. – Давай.

– Погодите, отвар скоро будет, – вскрикнула Дарена. – Он боль притупит.

– Не девица, потерплю, – бросил Лей и Ярко приладившись, протолкнул стрелу вперед.

Дарёна вскрикнула и отвернуться поспешила, не могла она спокойно смотреть как острый наконечник прорывает кожу и выходит наружу.

– Еще немного, – велел Ярко и рывком вынул древко стрелы из плеча князя. Тот не пикнул, только зубы плотнее сжал.

– Давай теперь ты, – кивнул Ярко сестре, и та тут же поставила на стол миску с теплой водой и принялась промывать раны.

Малинка рядом помогала Трегору, который на князя как пес нашкодивший смотрел. Ему стыдно было, как никогда в жизни. Воевода приказал ему раненого князя в деревню срочно вести. Почему ему, а не Егору? Егор бы дорогу к Кабаньему Логу запросто нашел, а Трегор леса не понимал. Он очень старался научиться дорогу находить, но так и не вышло. Дабы совсем не заплутать, колдун на чутье положился, чутье сюда и привело. Хотя может оно и к лучшему, до Медведичей видать ближе было чем до Кабаньего Лога, а князь уж больно нехорошо ранен был, кровь вон до сих пор шустро течет. Но как бы не оправдывал себя Трегор, все одно плохо было. Вон князь сердится. У него наверняка свои причины были к кузнецам не ехать.

Дарёна тем временем сумела кровь остановить и перевязывать принялась. Ее пальцы касались раненного плеча едва ощутимо, доводилось князю раненым бывать, но так еще ни разу не перевязывали. Хотя до сих пор раны ему товарищи лечили, не девки, может от того и нежнее кажется. Лей скосил глаза на Дарёну, та тоже на него смотрела, волнуясь, не становится ли хуже, не больно ли.

– Кто напал, княже? – спросил Стан, когда Дарёна к печи отошла.

Князь исподлобья посмотрел на кузнеца.

– Понять нам надо ждать ли беды, – пояснил Желан. – Может Ярко в деревню послать, предупредить?

– Не надо ему одному в лес соваться, – ответил Лей. – Дружинники мои с разбойниками разберутся, но вам лучше осторожнее быть. Не ходите пока в лес.

– Я в Кабаний лог поеду, – встал Трегор. – Предупрежу.

– Сядь. Поедет он, – устало бросил князь. – Тебя самого потом искать придется.

– Князь, я…

– Знаю, – оборвал Трегора Лей. – Сам-то как?

– Да меня слегка только задело, – Трегор в пол смотрел. – Полушубок только порвало, а так ерунда, царапины.

– Это хорошо, – Лей взял у Дарёны из рук кружку. – Что это?

– Отвар. Чтобы полегче было. Только осторожнее, он еще горячий.

– Спасибо, – Лей осторожно пригубил отвар. Он был приятный, видать Дарёна туда меда для сладости добавила.

– Домой поедем, – князь поставил кружку и поднялся, но тут же почувствовал себя ужасно усталым, глаза закрывались, будто он не спал несколько дней.

– Нельзя вам домой, – воскликнула Дарёна. – Отдохнуть надо.

– Ты что мне дала? – Лей догадался что в сон его так клонит не просто так, а от отвара. – Ты…, – он пошатнулся и совершенно несолидно плюхнулся обратно на лавку.

Дарёна часто захлопала ресницами, а потом поспешила спрятаться за спину Стана, но князь этого уже не видел, его сморил сон.

– Что в отваре было? – вскочил Трегор.

– Ты чего скачешь будто здоровый, – Желан силой усади его обратно. – Не враги мы вам, не бойся. Поспит князь, завтра как новый будет.

– Там травы снотворные?

– Да. И сказали же тебе, не волнуйся, Дарёна знает что делает.

– Он так быстрее поправится, – тихо подала голос девушка.

– Ты тоже выпей, – Ярко поставил кружку с отваром перед колдуном.

– Нет, – покачал головой Трегор. – Не буду.

– Трегор, – Ярко вздохнул. – Ну неужто ты думаешь мы отравить вас хотим? Кабы мы желали вам смерти, давно бы убили, уж сколько возможностей было.

– Ярко, – виновато посмотрел на парня Трегор. – Я и так перед князем виноват, поэтому лучше я на стороже посижу. Мало ли по следам нас кто найдет.

– Трое нас, – возразил Стан. – Уж всяко свой дом защищать до конца будем.

– Четверо лучше чем трое, – резонно заметил Трегор. – Да и не серьезные у меня раны, не надо мне.

– Тебе виднее, – Желан убрал кружку со стола. – Дарёна что у нас с обедом? – спросил он.

– Сейчас, – девушка убрала с глаз окровавленную рубаху князя, и принялась накрывать на стол. Малинка взялась пол от крови вытирать.

Ярко вышел из дома и вернулся только когда все за столом сидели.

– След я маленько замел, – пояснил он. – В сторону увел, так что если и идет кто следом, к нам не должны дойти.

– А если свои искать станут? – спросил Трегор.

– То и свои не найдут, – уверенно заявил Ярко. – Спасибо, Дарёнушка, – он придвинул к себе тарелку и принялся есть.

– Останься у нас до утра, – попросил Малинку Стан, когда все поели.

– Мои волноваться же будут, – Малинка и рада была бы остаться, но дома был малолетний сын, да и у родителей не до утра отпрашивалась.

– Если князя с Трегором в Кабаньем Логе искать будут, то они догадаются что опасно тебе было домой идти.

– Ой не знаю, – Малинка прижала руки к груди. – Ой страшно мне, Станушка, кто же это а князя напасть мог?

– Не знаю, а сам он вряд ли скажет, – вздохнул Стан. – И не бойся, пока я жив тебя никто обидеть не посмеет.

Дарёна, слышавшая эти слова, только тихонько вздохнула. Еще немного и появится в доме человек, который Стану важнее нее будет. А там глядишь родит Малинка Стану сына или дочку и совсем она, Дарёна, брата потеряет. Не до нее будет Стану, разве ж сестра с женой сравнится? От таких мыслей совсем горько Дарёне стало и чтобы разогнать их она принялась за работу, которой в доме отродясь не переводилось.

Князь проснулся от того что нежная прохладная рука трогала его лоб. И ему показалось что это мать, проверяет спал ли жар, и что сейчас он распахнет глаза, а мама улыбнутся, по вихрам погладит, тайком от отца чем-нибудь вкусным угостит. Отец Лея всегда говорил что не дело это парня баловать, он мужчина, наследник, но мать иначе думала. Может и мужчина, может и княжество потом на себя возьмет, но сейчас-то малец, когда ж его еще баловать, как не сейчас и кому, как не матери? Но ни матери, ни отца давно ведь на свете нет, ворвалась в воспоминания мыль, тогда чья же это рука? Лей резко открыл глаза и от него тут же шарахнулась Дарёна, что пришла раненного проведать. Князь вспомнил все и вчерашнее нападение и то как Тергор в лесу заплутал и к Медведичам его вывез. Вспомнил и то что опоила его чем-то Дарёна. Он сел и сердито посмотрел на девушку. Та молчала, только глаза по пятаку были.

– Долго я спал? – спросил Лей, стараясь чтобы голос не совсем уж сердито звучал, а то совсем застращал девку.

Дарёна кивнула и молча протянула князю его рубаху, та уже выстирана и зашита была.

– Спасибо, – князь оделся и понял что ему на удивление легко. Не мог же он несколько дней спать, чтобы рана так мало о себе знать давала. Он повел плечом, то тут же вспомнило что болеть ему должно и заболело. Лей кивнул и легко встал. Это было странно, обычно после ранений он долго ходил сам не свой, а теперь было так, будто он почти здоров.

– Долго я спал? – повторил он свой вопрос.

– До утра, да еще пол денечка, – тихо ответила девушка. – Сейчас пообедать вам сделаю, – она выскользнула из комнатки и побежала на кухню.

Лей огляделся, судя по всему это была комната Ярко: на стене висели луки, в углу свалены были шкурки белок. Князь не спеша спустился вниз и живот ту же радостно заурчал, потому что на кухне невероятно вкусно пахло.

– Князь, – с улицы вошел Трегор. – Как плечо?

– Хорошо, – Лей сел за стол. – Ты уже обедал?

– Да, – кивнул колдун. – С хозяевами обедал.

– Сообщил что мы тут? – спросил князь, отправляя в рот первую ложку куриного супа.

– Нет. Я один уезжать не хотел. Мало ли что.

– Плохо, – нахмурился Лей. – Волнуются наши поди.

– Наверное, но я боялся что по следу кто придет. Ярко хоть и сказал что следы запутал и в сторону увел, но я одного тебя оставить не решился.

– Ладно, сейчас поем и поедем, – решил Лей. – Не казни себя, ты правильно решил. Кабы по следу не свои пришли, а чужие, дом без защиты нельзя было оставлять. От меня-то толку не было, – князь бросил быстрый взгляд на Дарёну.

Трегор благодарно кивнул и присел с краю скамьи, дожидаясь пока князь доест, но вдруг вскинул голову, прислушиваясь. Почти тут же раздался грохот. Кто-то незваный что есть дури колотил в запертые ворота.

– Дарёна, Малинка, в схрон, – заскочил в дом Стан, открыл неприметную крышку в полу и помог спустится вниз перепуганным женщинам.

Ярко и Желан заскочили в дом, быстро, не мешая друг другу, взяли заранее приготовленное для таких случаев оружие и так же стремительно вышли во двор.

– В доме останься, князь, – сказал Стан, доставая из сеней большой боевой топор.

– Я не баба, чтоб прятаться, – буркнул Лей, доставая из ножен свой меч.

Он вышел за хозяином дома во двор, Трегор уже был там и стоял чуть в стороне от Желанна, у ворот притаившегося. Ярко прятался у дровницы, на тетиве лука лежала стрела, из-за спины виднелись оперенья еще пары десятков стрел.

– Кто там? – громко спросил Стан.

– Свои, – раздалось снаружи. – Открывай.

– Стан, это Егор, – крикнул другой голос. – Со мной дружинники княжеские. Открывай не бойся.

Стан бросил взгляд на князя, но то знака никакого не дал и кузнец слегка приоткрыл тяжелые ворота. Приоткрыл ровно настолько, чтобы только один всадник въехать мог.

– Свои это, – Трегор опустил меч мгновением раньше чем во двор вошел конь Егора, он просто почувствовал что Егор не в плену и не силком его заставляют в ворота стучать.

– Князь, живой, – обрадовано воскликнул воевода, что с Егором приехал, он вторым во двор въехал и тут же с коня спрыгнул, но заметив что не слишком хозяева гостям рады, остановился. – Князь?

– Напугали вы нас, – Лей опустил меч. – Думали вдруг разбойники.

– Разбойников мы всех вчера положили, – важно сказал воевода, – а вот когда вас с Трегором дома не нашли не на шутку заволновались.

– Сюда ближе было ехать, – сказал князь. – А я крови много терял.

Стан и Желан открыли ворота пошире, пропуская дружинников и во дворе сразу стало тесно. Воевода выспрашивал серьезны ли раны у правителя, Трегор что-то тихо говорил Егору, иногда бросая смущенные взгляды на дом. Стан же кивнул братьям и те скоро убрали оружие. Сам же Стан вошел за князем и воеводой в дом, затейливо постучал по полу в углу, и тут же загремел невидимый засов, и откинулась потайная крышка в полу. Кузнец легко, будто детей вынул из подпола Дарёну с Малинкой и они обе тут же уткнулись ему носами в плечо. Обе плакали.

– Хорошо все, свои это, – гладил по волосам своих женщин Стан. – Не надо плакать.

Князь Лей слушал воеводу, тот рассказывал как вчерашний лесной бой закончился, а мысли далеко были. Он краем глаза видел как жмется к брату заплаканная Дарёна и жалел что не он ее утешает. А вот кабы тревога не ложной оказалась и были бы за воротами бандиты лихие. Кабы ему а не Стану Дарене о победе сообщать довелось. Может обняла бы заступника, а может даже и поцеловала.

– Пару лиходеев живыми взяли, – услышал князь слова воеводы и понял что совсем замечтался.

– Допросили? – спросил Лей.

– Конечно, – воевода глянул на братьев Медведичей и дальше ничего говорить не стал.

– Чисто в лесу, можешь домой возвращаться, – обратился к Малинке Трегор.

– Спасибо, – она оторвалась от плеча Стана и вытерла слезы.

– Напугались? – виновато спросил Егор. Дарена кивнула, руку Стана не отпуская.

– А давай я потешаю, – предложил парень.

Стан глянул на него и улыбнулся, Дарёна покраснела и за старшего брата совсем спряталась.

– Стан, это нечестно, – смешливо сказал Егор. – Дай мне хоть одной слезы утереть, куда тебе две сразу?

– Хватит балагурить, – строго сказал князь. – Домой пора ехать. Спасибо хозяевам за стол и кров, – почтительно склонил он голову. – Извините коли что не так, – забрал свой тулуп и вышел на улицу, за князем потянулись и остальные.

– Через неделю в Дубках праздник будет, – от дверей повернулся к Дарёне Егор. – Придешь?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Приходи, – умоляюще попросил парень. – Я тебе свиристелку вырежу, весну звать.

– Пошли, – Трегор сильно дернул брата за рукав, а потом потащил его к коню. На лошади самого Трегора князь уже сидел, значит братьям вместе ехать придется.

– Ну ты чего? – возмутился Егор. – Я ее почти уговорил.

– Другую девку себе поищи, – тихо посоветовал Трегор.

– Это еще почему? – фыркнул Егор. – Или ты сам на нее глаз положил? – подозрительно прищурился он.

– Не я, князь, – ответил Трегор и вскочил в седло.

– Да ну? – Егор тут же оказался у него за спиной. – Уверен?

– Вообще-то не очень, – честно признался Трегор. – Но мне иногда кажется я вижу есть ли между людьми чувства или нет. Но может статься что выдумываю, сам ведь знаешь.

– И что, Дарёна? А князь?

– Дарена ничего, а вот князь на нее смотрит не так как на любую девицу.

– Вот ведь, – тяжело вздохнул Егор. – А я то уж губы раскатал, такая девушка хорошая.

– Хорошая, – согласился Трегор. – Но нам с тобой князя лучше не сердить и так держат из милости.

Егор только вздохнул. Вообще-то у князей девок уводить вообще ни кому не следовало бы, а уж ему и Трегору лучше сидеть потише. Странно что князь Лей их вообще принять решил. Не в дружину, а колдунами. Какие они колдуны? Ну огненные шары метать умеют, ну чутье у них получше чем у многих, видят иногда то что другим не видимо, но это все.

Дар Егор с Трегором не так давно получили и вышло это случайно. Они только из рабства сбежали и возвращались на родину. К Егору на родину. Родная земля Трегора больно уж далеко была, да и знал он что нет больше в его горах родной деревни, нет у него больше родных. И вот в пути, босоногие и оборванные парни увидели как нападают два лиходея на старого человека, и, хоть безоружны были, вмешались, разбойников прогнали. Но старик ранен оказался смертельно, умирая рассказал что один он на свете, и спасителей своих наследниками назначил. Но кроме денег и вещичек кое-каких, что у него были, передал он побратимам и дар свой волшебный, а как пользоваться им объяснить не успел. Егор с Трегором не сразу и поняли что за наследство им умерший старик оставил. Деньги они поделили, одежду себе хорошую купили, наелись наконец-то досыта, а потом стали подмечать что странности с ними происходить начали. Егору наяву иногда грезилось что-то, а потом эти грезы сбываться начали. Трегор сны начал вещие видеть, или вот чувства человеческие чувствовать. Потом однажды Егор в пылу драки противников, его держащих без рук отшвырнул. Тогда догадались побратимы что не случайно это и стали вспоминать что колдуны вообще делать могут. Егор вспомнил про огненные шары. Тренироваться пришлось долго. Трегор первым эту науку освоил, ну да он спокойнее Егора был и из себя из-за не удач не выходил. Поняв что да как, показал брату, тогда и Егор эту науку освоил.

– Может и хорошо что князь на Дарёну смотрит, – сказал Трегор после долгого молчания. – А не то поссориться мы с тобой могли.

– Значит тебе тоже Дарёна нравится, – усмехнулся Егор.

– Нравится, – кивнул Трегор и всю оставшуюся дорогу до Дубков молчал.

***

В середине весны отмечали пробуждение матери Земли от зимнего сна. Праздник намечался грандиозный, а перед гуляниями, как было заведено, торг состоялся.

Князь заметил что с братьями Медведичами Дарёна приехала, едва они только телегу свою в конце торговых рядов поставили. Заметил и решил непременно подойти к ней поговорить. Надо было только момент получше выбрать.

– Ох, не дело ты затеял, княже, – проследив взгляд своего господина, покачал головой воевода. – На что тебе простая девка, когда ты любую княжну женой взять можешь?

– Была у меня уже невеста княжна, – отрезал Лей. – Мне хватило.

– Негоже по одной глупой бабе обо всех судить, – возразил воевода. – Подумай еще.

– Подумаю, – пообещал Лей, хотя для себя уже все решил. Он наблюдал за торгом издалека, то отъезжая по делам, то возвращаясь и когда солнце уже клонилось к закату, а купцы начали сворачивать товары, князь заметил что Дарёна осталась одна. О чем-то в стороне беседовали с заезжим купцом Стан с Желаном, Ярко к товарищам отошел, Дарёна же прибирала оставшийся товар и не видела что к ней идут.

– Здравствуй, Дарёна, – поприветствовал девушку князь.

Та вздрогнула, повернулась и молча поклонилась.

– Не сильно хорошо идет торговля? – Лей очень надеялся что того, что он волнуется как юнец, впервые с понравившейся девушкой заговоривший, со стороны не заметно.

– Отчего же, – тихо ответила девушка, на князя смотреть избегая. – Идет.

– Хорошо, – князь замолчал, не зная что бы еще спросить и решил спросить в лоб. – Скажи, а есть у тебя кто на сердце?

Дарёна удивленно глянула на него, но потом снова глаза опустила и отрицательно головой покачала.

– И что совсем никто не люб?

– Нет, – тихо ответила Дарёна.

– Это хорошо, – кивнул князь. – Значит за меня замуж пойдешь, – он снял с пальца перстень и надел его на пальчик Дарёны. Та стояла шелохнуться боясь, от удивления и страха она почти не дышала. – Завтра к братьям твоим сватов пришлю, как полагается, – добавил Лей строго. Постоял еще немного и ушел. Он ругал себя последними словами за то что все сделал не так, но потом решил что раз Дарёна не возражала и не сопротивлялась, значит она вовсе и не против.

А едва князь отошел Дарёна покачнулась и чтобы не упасть, схватилась за телегу. Но ноги были будто ватные и девушка опустилась на землю.

– Что с тобой? – тут же подскочил Ярко. – Боги, да ты вся дрожишь, – он стянул с себя теплый жилет и натянул его на сестру. – Дарёнушка, не молчи. Болит что?

А Дарёна слова вымолвить не могла. К телеге Медведичей подошла мельничиха, подбежали Стан и Желан.

– Что с тобой Дарёнушка? – Стан усадил сестру на телегу.

Дарёна всхлипнула и показала Стану руку с перстнем княжеским.

– Сказал завтра свататься придет, – прошептала она и зарыдала.

– Кто? – в один голос спросили мельничиха Ярко и Желан, которым перстень не виден был.

– Князь, – гулко ответил Стан и рядом с Дарёной сел.

– И чего ты ревешь, глупая? – поинтересовалась мельничиха, уперев кулаки в бока. – Радоваться надо, сам князь тебя сватает. Не реви, – она вытерла Дарёне щеки. – Счастья своего не понимаешь, дурёха. Княгиней будешь, в шелке, бархате ходить, с золота есть. Князь у нас молодой, красивый, что еще надо? А вы что рты пооткрывали? – тут же напустилась она на остальных. – Не вздумайте завтра князю перечить. Князьям в таких делах не отказывают, да и где вы Дарёне мужа лучше сыщите?

Медведичи пораженно молчали, даже Ярко, который обычно за словом в карман не лез, не знал что сказать.

А Дарёна все плакала и скоро задыхаться стала от слез. Стан решительно сгреб все товары в угол телеги, усадил Ярко рядом с Дарёной, сам сел с Желанном на козлы и уверенно направил лошадку к дому.

К ночи у Дарёны поднялась температура, братья сидели подле нее всю ночь.

Утром приехал князь, как и обещал, с ним были воевода и Егор с Трегором. Воевода, как должно обратился к братьям с просьбой отдать за князя Дарёну, те согласием ответили. День свадьбы только сразу не назначили, но долго тянуть Лей не собирался. Когда сваты уехали, Стан снова поднялся к Дарёне.

– Дарёнушка, – он погладил сестру по горячему лбу. – Хочешь ли ты за князя замуж?

– Князьям ведь не отказывают, – едва слышно ответила Дарёна. – Вы уж раз ему перечили, я судьбу искушать не буду.

– Ты про нас не думай, – нахмурился Стан. – Коли не хочешь замуж…

Дарёна не ответила, глаза закрыла. Стан тяжело вздохнул, он посидел е ней еще немного, а потом ушел.

Дарёна проваливалась в тяжелый тягучий сон целый день, а когда настала ночь, сон как на зло не шел. Она долго ворочалась, думала, плакала, а потом решила что лучше уж в омут головой, чем замуж за того кого она едва ли не как смерти боится. Она встала, набросила на плечи пушистый платок и выскользнула из дома. Ноги сами привели к маленькому заросшему озерку, тому самому у которого она осенью мешок тот проклятый нашла. Дарёна не знала глубокое ли озерцо, но рассудила что ей утопиться хватит.

– Прости меня матушка Земля, – присела она, коснувшись ладонью земли. – Прости Батюшка Небо, – Дарёна подняла глаза к начинающему светлеть небосводу. – Простите меня братья любимые, – она всхлипнула и прислонилась плечом к березе, что у самой воды росла. – Братья, – вспыхнула в голове мысль. – Что с ними будет, когда поймут что она с собой сделала? Но разве ж можно иначе? Князь ведь страшный такой. Пугающий. Малинка Стана тоже боялась, – мысли скакали в голове как мыши в погребе. – А потом поняла что он не страшный, а вовсе наоборот. Теперь вот насмотреться на него не может. А князь страшный. Глаза у него ледяные, будто мертвые. Но он красивый. И сильный. И голос ласковый бывает иногда, – Дарёна сползла по стволу на землю и закрыла глаза. – Да что же она творит? Жизни себя лишить решила, а с чего? Разве не такого мужа она себе хотела, чтобы в обиду никогда не давал, чтоб как за стеной. А любовь? Ну что любовь? Сколько женщин замуж без любви выдали и счастливы, вдруг и она сможет.

– Дарёна, – девушку вырвал из дремы сначала голос Ярко, а потом он сам подскочил и обнял ее, поднимая с земли. – Ты что же удумала?

– Дарёна, – за Ярко спешили Желан и Стан.

– Живая, – Стан тяжело дышал, давно ему так быстро бежать не приходилось. Это счастье что сыро накануне было, счастье что Ярко следы хорошо искать умеет, благодарение богам что Дарёна ничего с собой сделать не успела.

– Если ты не хочешь, я откажу князю, – сказал Стан, укутывая замерзшую сестру в прихваченное с собой одеяло.

– Спятил? – удивленно глянул на него Ярко.

– Нет, – серьезно ответил Стан. – Если не хочет Дарёна замуж, уедем отсюда, придумаем что-нибудь, но о смерти больше не помышляй. Слышишь меня? – он тряхнул девушку за плечи.

– Я пойду за князя, – тихо сказала Дарёна.

– Уверена? – уточнил Желан, девушка кивнула и прижалась к большому плечу Стана. Тот забрал ее из рук Ярко и домой понес.

Дарена долго болела, а пока лежала, все о князе думала. Желан как-то говорил что явно обидел кто-то князя сильно, потому что не бывает просто так такого взгляда у людей. Спросить бы у кого что произошло, да не у кого было. А еще Дарёна поняла что выйдя замуж она не просто мужней женой станет, а еще и княгиней. И от этого ей стало вдвойне страшнее. И уже не знала девушка что пугает ее больше сам князь или его княжество.

Лей сам заезжал пару раз на дальнюю кузницу невесту навестить, о здоровье ее справиться. Дарёне в последний его визит уже лучше было, она вниз спускалась, но жениху ни слова не сказала, лишь сидела тихонько, глаза в пол опустив. Князь только хмурился, но девушку не упрекнул, посидел немного, от обеда отказался и уехал. Попросил только на гулянии что в Дубках скоро будут, присутствовать.

Дарёна долго думала какую причину придумать чтобы в Дубки не ухать, даже больной снов хотела сказаться. Но накануне праздника приехал посыльный от князя, привез девушке в подарок красивое платье и бусы. Бус таких красивых Дарёна никогда в жизни не видывала, бусины были прозрачные с разноцветными блестящими крапинками, и все как она глаз от себя отвести не давали. Теперь уже не поехать нельзя было. Стан наблюдал за сестрой и только хмурился. Он видел что не больно та радуется предстоящему замужеству и не понимал почему, а что еще хуже, не знал Стан как поступить чтобы и сестру оберечь и князя не обидеть.

Чем ближе становился день гуляния, тем задумчивее и тише делалась Дарёна, она о чем-то думала, на вопросы отвечала коротко и невпопад.

– Ты никак Стану подражать решилась, – пошутил Ярко, усаживая сестру в телегу, на которой они ехать должны были.

– Простите, – только и ответила Дарёна и снова в свои мысли ушла. Братья переглянулись, но больше девушку беспокоить не стали. Ярко легонько тронул поводья, и послушная лошадка засеменила по лесной дорожке.

Князь заметил подъезжающих Медведичей издали и улыбнулся. Дарёна была в подаренном им платье. Платье точно в пору ей было, и как же она в нем хороша была. Лей улыбнулся. Он решил сегодня объявить о том что выбрал себе невесту и что на исходе лета введет Дарёну в дом как свою жену. Сердце пело, на душе было радостно.

Старый воевода, знавший князя едва ли не с пеленок, наблюдал за Леем и тяжело вздыхал. Выбор князя ему не по нраву был, но сейчас он сомневался стоило ли Лея от женитьбы отговаривать. Вон он как светится, оттаял даже, о предательстве прошлой невесты забыл. Может и не страшно что не княжну берет, а простую девку, если ему так лучше, пусть будет Дарёна. Лишь бы счастлив был князь. Только вот невеста князя отчего-то не радостна была, сколько не смотрел на нее воевода, ни разу не видел чтобы улыбалась она. Дарёна за братьями тихой тенью ходила, с подружками в хоровод идти отказалась, а потом и вовсе ушла куда-то.

– Дарёнушка, что с тобой? – нашли Дарёну, одиноко сидящую у окраинных костров Смолена и Малинка.

– Ничего, – тихо отозвалась Дарёна.

– Но мы же не слепые, – Смолена села около подруги. – Ты уж с месяц такая. Обидел кто?

– Нет.

– Это ты из-за меня? – предположила Малинка. – Тебе неприятно что я со Станом вижусь? Дарёна, – Малинка взяла девушку за руку. – Чтобы между мной и Станом не было, ты ему всегда любимой сестрой будешь.

– Что ты, я за вас рада, – бесцветным голосом ответила Дарёна. – Ты ведь его любишь?

– Очень люблю, – кивнула Малинка. – Права ты была когда дурой меня последней называла.

– Это хорошо что любишь, – Дарёна не моргая смотрела на огонь. – Они у меня хорошие, не привередливые, тебе не сильно тяжело будет.

– Да что ты такое говоришь, – нахмурилась Смолена. – Дарёна, – она повернула подругу к себе лицом. – Ты что удумала? А ну признавайся.

– Князь меня посватал, – тихо сказала Дарёна и руку с кольцом на пальце показала. Малинка и Смолена ахнули.

– Когда?

– Когда торг последний был. Пришел и сказал что буду я его женой.

– Как это сказал? – удивилась Смолена. – Не спросил?

Дарёна отрицательно покачала головой. – Мать твоя велела не дурить, сказала, что князьям в таких вопросах не отказывают.

– Ох Матушка земля, – прошептала Малинка. – А он тебе не люб совсем?

– Я не знаю, – Дарёна прикусила губу. – Знал бы кто как же мне страшно. Боюсь я его. А еще больше боюсь того что после свадьбы будет.

– Не так страшно то что после свадьбы как рассказывают, – заметила Малинка, обнимая Дарёну за плечи. – А если муж ласков и то приятно быть может. Так говорят, – добавила она и густо покраснела.

– Я не первой ночи боюсь, – пояснила Дарёна. – Хотя и ее тоже. Я просто боюсь. Не знаю я как это быть женой князя. Ему ж ни готовить, ни стирать не надобно. О боги, ну на что я ему? – она закрыла лицо руками.

– А братья твои что? – спросила Смолена, на себя ситуацию прикидывая. Сама-то она плакать уж точно бы не стала, но страшно вряд ли б меньше ей было.

– Стан сказал, уедем, коли я совсем за князя идти не хочу, но я так не могу, – тихо ответила Дарёна и снова к огню отвернулась. – Вы идите, гуляйте, – попросила она тише.

Смолена с Малинкой переглянулись и поднялись, правда уходя, все время оглядывались.

Едва девушки ушли, к Дарёне подошел князь Лей.

– Здравствуй Дарёнушка, – улыбнулся он ей.

– И вам не хворать, – поднимаясь, поклонилась Дарёна.

– С чего это ты ко мне на вы? – спросил Лей. – И кланяешься будто чужому.

– Простите, – девушка опустила глаза.

– Платье вижу подошло, – Лей и сам смущался, не зная о чем еще заговорить.

– Подошло. Спасибо.

– А что не смотришь на меня? – спросил князь, и, взяв лицо девушки за подбородок, заставил ее поднять глаза

– Он красивый, – убеждала себя Дарёна и глаза вовсе не злые. – Хороший он, – только верилось в это с трудом, так и хотелось вырваться, убежать, спрятаться куда-нибудь.

– Все боишься меня? – с легким укором спросил Лей. Дарёна не ответила, в голове только мысли скакали: она не справится, не сможет ему достойной женой стать. И сказать бы князю об этом, но где смелости найти?

– Не бойся, – ласково сказал Лей и поцеловал Дарёну в губы. Поцелуй был нежный ласковый, но у Дарёны по щекам, из под опущенных ресниц, побежали слезы.

И эти слезы заставили Лей отшатнуться, они ему хуже пощечины были.

– Отчего плачешь? – спросил он и голос зазвенел металлом и снова стали ледяными глаза. – Коли не мил я тебе, зачем за меня пойти согласилась? Чего боишься? Отвечай, – Лей тряхнул девушку за плечи. Та и до этого говорила с трудом, а теперь от страха и вовсе голос потеряла.

– Говори, – зло повторил князь, но так как Дарёна молчала, недобро посмотрел на нее, взял ее руку и сдернул с пальца кольцо. – Не невеста ты мне больше. Иди, милуйся с другими, – князь стремительно пошел прочь. По пути к своему терему наткнулся на беседующих колдунов и Медведичей, зло глянул на кузнецов и Ярко, швырнул им под ноги кольцо, что только с Дарёны снял и мимо прошел. Но потом обернулся и сказал.

– Отменил я помолвку, – и стремительно прочь ушел.

Давно так Лею больно не было. Пожалуй так сердце болело только когда узнал он что невеста его Лебедь у него за спиной привечает его лучшего друга, брата двоюродного Храбра. И не просто привечает, как с мужем живет. И Храбр, с которым Лей с пеленок рос, не только на невесту его претендует. Воспоминания навалились на князя будто вчера это все было. Он застал Лебедь с Храбром в ее опочивальне. Застал и поверить не смог тому что глаза видели. Лебедь он любил выше меры, а Храбра больше чем братом считал. И теперь вот два самых близких ему человека… Лей тогда убежал, из дома дядьки, у которого жил ушел, вернулся в свое небольшое княжество, что от отца в наследство получил. Долго переживал предательство, думал хуже быть ничего не может, но оказалось ошибался Лей. И месяца не прошло как он уехал из дома отца Храбра, как напал на его границы родной дядя, тот, кому еще недавно Лей воспитанником был, тот, кто отца ему последние годы заменял. Это вывернуло на изнанку весь мир Лея. Что же это за мир где братья невест тайком умыкают, а родные дядья войной на племянников идут. И ведь ни словом ни Храбр, ни отец его никогда не обмолвились что простив Лея имеют что-то. Храб ведь первым узнал о чувствах Лея к Лебеди. Кабы он сразу сказал что и ему по сердцу молодая Белозерская княжна, может все иначе бы вышло. Может поссорились бы братья на время, но это было бы честно. А Храбр молчал, тайком с Лебедью миловался. И дядька Дар. Братом он матери Лея был, когда погибли родители Лея, племянников к себе забрал, говорил что родные они, кому еще о сиротах позаботится. А потом войной пошел. Как такое понять? А смириться с этим как? Но Лей смирился. Сердце кровоточащее умереть заставил, чувства человеческие забыл. Войска дяди Дара он отразил, княжество свое Долецкое отстоял. Отомстить, правда, сразу сил не хватило, ну это еще усеется. Следом за князем Даром на него князь Мстислав напал и тут Лей не сплоховал, и свое отстоял и землю напавшего под себя подмял. Самого князя Мстислава и его наследников Лей уничтожил, ни на минуту не усомнившись правильно ли то. Правильно было. Не он, на него первым напали, а значит, его право казнить или миловать. И он казнил. А теперь расслабился, теплому дому кузнецов позавидовал, себе так же захотел. Снова позволил бабе в сердце прокрасться и поверить что может он быть счастлив, что закончились в его жизни предательства. Идиот. Вот они тебе твои мечты, получи, – Лей зло смел со стола на пол, поданный ему ужин. – Сейчас убить бы кого-нибудь, шею голыми руками свернуть, сердце вырвать, – он еще некоторое время метался по комнате, а потом взял лук, сумку охотничью и стремительно вышел из дома. Конюхи подивились желанию князя на ночь глядя уезжать, да еще и в одиночестве, но тот глянул так, что всякое желание возражать ему пропало. Молча оседлали княжеского жеребца и в сторону отошли, чтобы под горячую руку не попасть.

Братья Медведичи, едва князь скрылся, бросились искать Дарёну. Но ее нигде не было, не танцевала она у большого костра, не секретничала с подружками, не видел девушку никто из дружинников.

– Она у дальних костров, – подбежал к Желану Трегор. – Смоленка ее там видела.

Мужчины бросились на окраину деревни.

Дарёна сидела у костра, уронив голову на согнутые колени.

– Дарёнушка, что случилось? – опустились рядом братья и Егор с Трегором.

Девушка подняла на совершенно сухие глаза и не ответила.

– Иди ко мне, – Желан обнял сестренку, к груди прижал, стал по волосам гладить. – Все хорошо, слышишь?

– Князь тебя обидел? – спросил Трегор.

– Нет, – покачала головой Дарёна, только глаза были совсем пустые, растерянные.

– Да что произошло? – спросил Ярко нетерпеливо. – О чем вы с князем говорили?

– Да ни о чем, – Дарёне пришлось память напрячь чтобы вспомнить. – Сказал платье мне идет, а потом он вспылил, сказал что не женится на мне и ушел, – она глянула на руку, на которой еще недавно кольцо княжеское было, на его месте теперь красовалась большая царапина.

– Вот просто так? – уточнил Егор. – Вспомни, может еще что было.

– Он меня поцеловал, а потом вдруг рассердился что я все еще его боюсь.

– А ты боишься? – спросил Стан, девушка кивнула.

– Ох Дарёна, – покачал головой Желан. – Коли боишься, зачем же ты ему согласие свое дала?

– Надо было еще тогда уехать, – Стан тяжело вздохнул. – Поехали домой, – велел он и пошел к своей телеге.

– Когда тогда? – уточнил Егор у Ярко.

– Когда Дарёна чуть не утопилась от счастья, – буркнул парень, виновато посмотрел на приятеля, и пошел за братьями.

Егор и Трегор переглянулись. Егор хотел следом за Медведичами пойти, но Трегор его остановил.

– Пусть едут, – сказал он. – Пошли князя найдем, кабы не сделал чего.

Егор послушно поплелся за братом. И что теперь им делать? И Дарёну жалко и князя тоже. Князь последний месяц такой счастливый ходил. Егор чувств чужих чувствовать не умел, но тут и без колдовства видно было, влюблен князь, а что теперь?

– Не Медведичи там уехали? – нагнала колдунов Смолена. – С чего это они?

– Не знаю, – соврал Егор. – А ты хотела от них чего?

– Дарёна больно печальна была, – вздохнула девушка. – Князь ваш тоже чурбан еще тот. Кто ж так девок сватает, а потом дивится чего они его боятся.

– Ты о чем? – заинтересовался Трегор.

– А то ты не знаешь? – фыркнула Смолена. – Вас же князь ближе чем других около себя держит.

– Ты расскажи о чем говоришь, как так неправильно князь Дарёну сватал?

– Да он разве сватал? – насмешливо спросила Смолена. – Дарёна сказала подошел и сказал что будет она его женой. Вот скажи мне, Трегор, где так девушку о замужестве просят?

Братья колдуны переглянулись.

– А еще о чем тебе Дарёна говорила? – спросил Егор.

– Тебе то что? – насторожилась девушка.

– Они с князем повздорили, – пояснил парень. – Может просто не так поняли друг друга, мы их помирим.

– А что сильно поссорились?

– Сильно, – кивнул Трегор. – А князь Дарёну любит сильно.

– Ох мужики, – покачала головой Смолена. – Отчего же вы влюбленные такими дубами становитесь? То замуж зовете не спрашивая, согласна ли девушка, то еще что-то.

– Так что говорила Дарёна про князя? – спросил Егор.

– Сказала что боится его, а еще пуще страшится того что после свадьбы будет.

– В смысле? – не понял Трегор.

– Не первой ночи, – пояснила Смолена. – Обязанности княжеской жены ее страшат. Вот как с любым другим мужиком жить она знает: кормить его, обихаживать, а с князем как? Вот вы знаете что княгиня делать должна?

– Нет, – подумав, признался Егор и посмотрел на Трегора.

– Пошли князя найдем, – сказал Трегор хмурясь. – Спасибо Смолена.

Но князя колдуны не нашли, слуги сказали что князь уехал куда-то и что зол был очень. Егор с Трегором попробовали было чутьем колдовским его найти, но не смогли, решили что до утра подождут и уж тогда тревогу поднимать станут.

***

Было еще очень рано, когда Стан постучал в двери дома родителей Малинки. На улице еще не до конца ушла ночная темень, хозяева дома испугались, но поняв кто пришел, двери открыли.

– С Дарёной что? – испуганно спросила Малинка.

– Нет, – покачал головой Стан, он мял в руках шапку, не зная как начать.

– Да ты не молчи, что случилось-то? – спросила Жалена.

– Уезжаем мы, – сказал Стан и на Малинку посмотрел. – Князь Дарёну нашу посватал, а потом осерчал на нее за что-то и помолвку отменил.

– Матушка Земля, – прошептала Жалена. – Когда же это они успели? И почему людям не объявили.

– Может и хорошо что не объявили, – заметил отец Малинки. – А почему бежите будто преступники?

– Боюсь я обозлится князь на Дарёну, отомстить за отвергнутые чувства захочет. Мы и так уж раз против его воли пошли, когда он нас в Дубки звал переехать, второго раза точно не простит.

– Но как же? – Малинка заплакала. Рухнули будто с небес и разбились все ее мечты, Стан ведь обещал что в конце лета сватать ее придет.

– Я потому и пришел, – сказал Стан и повернулся к родителям Малинки. – Знаю не по правилам это, но люблю я Малинку вашу и она меня любит, поэтом прошу позволения с собой ее забрать. Мы поженимся как боги велят, до того я ее не трону. Я остаться не могу, но и без нее не смогу, – добавил он тише.

Малинка замерла, руки к сердцу прижав.

– Прошу, отпустите ее со мной, – повторил Стан.

– Малинка? – окликнул дочь глава семьи. – Что скажешь?

Малинка затравленно посмотрела на отца, потом на Стана.

– Люблю я тебя, – сказал Стан. – Илью твоего как родного приму и воспитаю. Пойдешь за меня?

– Пойду, – шепнула Малинка и Стану на шею кинулась.

– Хорошая моя, – прошептал Стан, который до смерти боялся что Малинка откажет. – Благословите, – попросил он её родителей.

– Ох детки, – Жалена смахнула слезу с щеки. – Береги ее, – она встала на цыпочки и поцеловала Стана в лоб.

– Как будет возможность обряд как следует проведите, – сказал отец Малинки.

– Обещаю, – кивнул Стан. – Как только осядем, тут же свадьбу сыграем, а до того Малинка с Дарёной жить будет.

– Сохрани вас боги, – Жалена заплакала. – Иди собирайся, Малинка, – велела она и пошла за дочерью следом.

Отец с матерью отвезли Малинку и Стана к дому кузнецов, там уже стояли у ворот груженые телеги со скарбом, Желан заканчивал гасить огонь в кузнице, Ярко договаривался с Данко о продаже скотины, после мужчины взялись заколачивать окна.

– Ну, вроде все, – сказал Ярко. – Ехать пора.

– Где Дарёна? – спросил Стан.

– В доме, – Ярко вздохнул. – Дарёнушка, – позвал он, и девушка тут же вышла на крыльцо. Было видно что она много плакала, глаза были припухшими, нос красным. Девушка избегала смотреть на братьев и провожающих, молча прошла к лошадям и на одну из телег села.

– Ничего не забыла? – спросил Желан, Дарёна отрицательно головой покачала.

– Ну, прощай дом родной, – вздохнул Желан и взял у Ярко из рук доску, приладил ее к дверям. Ярко живо вогнал в доску четыре гвоздя, заколачивая дверь, потом молча закинул молоток под крыльцо и пошел к сестре.

– Удачи вам, – Данко вышел со двора последним. – Да будут милостивы к вам боги.

– Трогай, – Стан дернул поводья и лошадь тяжело тронулась с места.

Малинка, сидящая рядом со Станом, обернулась на родителей и заплакала. Стан накрыл ее руку своей ладонью и она благодарно кивнула, прижалась щекой к его плечу, но все оборачивалась. Малинка готова была за Станом хоть на край света пойти, но все равно страшно было. И услышать бы от него что знает он что все будет хорошо, но откуда ему то знать? И Стан молчал, только уверенно погонял лошадку, не оглядываясь ни на родной дом, ни на братьев, что следом ехали.

– Илью прикрой, прохладно, – сказал Стан, через пару часов пути. – Или сама к нему перебирайся, поспи.

– Мне не хочется, – Малинка обхватила руку Стана. – Можно я с тобой посижу?

Стан только улыбнулся. Что бы не ждало их впереди, он верил, все будет хорошо. Потому что они здоровы, потому что Дрёна рачительная хозяйка и денег отложено немало, потому что Малинка рядом. А что еще для счастья надо? Дом? Ну так будет у них дом. И дом и работа, главное только место хорошее найти. Стан поднял глаза к чистому, невероятно голубому небу и попросил прародителя всего сущего, отца Небо не оставить, верный путь указать.

– Здрав будь, княже, – Егор вышел на берег лесного озера и облегченно улыбнулся, князь Лей, живой и здоровый сидел на старом поваленном дереве и смотрел в воду. О пережитом только темные круги под глазами напоминали, да щетина на щеках.

– Чего вам? – буркнул князь, не поворачивая головы.

– Волновались мы, – подал голос Трегор. – Три дня назад ты ушел, никому не сказав куда.

– Три дня? – Лей нахмурился, он счет времени не вел, но не думал что так много прошло.

– Три, княже, – кивнул Егор и присел рядом.

– Не рассаживайся. Езжайте домой, скажите все со мной в порядке, вернусь скоро.

– Князь, позволь сказать? – попросил Трегор, он не садился, за спиной брата стоял.

– Учить меня княжить будешь? – вспыхнув что сухая солома от искры, вскочил на ноги Лей. – Указывать что князю можно, а что нет?

– В мыслях не было, – Трегора вспышка гнева князя не напугала. – О Дарёне Медведичевой сказать хотел.

– Слышать о ней боле не хочу, – Лей пошел туда где коня своего привязал.

– Она плакала потому что княгиней боялась плохой стать, – сказал Трегор, хоть его и не просили. Князь резко остановился и повернулся.

– Что?

– С подружками она поделилась, – поддержал Егор. – Что не знает какого это княгиней быть и что делать надо. С простым мужиком, мол, все просто, а как с князем?

Лей побледнел, хотя казалось бы и без того не сильно румяным был.

– Она сама тебе это сказала?

– Нам с Трегором про это Смолена мельникова дочка поведала, а ей Дарёна. Подружки они.

– А еще сказала Смолена, что ты замуж Дарёну не столько позвал, сколько приказал за тебя пойти, – добавил Егор, прежде чем Трегор успел его остановить.

– Я приказал? – Лей попытался вспомнить тот вечер торга, когда Дарену замуж позвал и понял что действительно приказал. Так волновался, что ее мнение и спросить-то забыл.

– Княже, – Трегор вмиг оказался рядом и подставил плечо, чтобы пошатнувшийся князь не упал. – Поесть бы тебе, – он кивнул брату и тот достал из сумки вареное мясо и краюху хлеба.

Лей опустился на землю, прямо там где стоял, места получше не выбирая, и молча впился зубами в еду. Он действительно было очень голоден. Только вот вкус еды совсем не чувствовался во рту. Он вообще ничего не чувствовал кроме ужаса от того что натворил. Сначала девку не спрося за себя посватал, а потом ни за что ни про что обидел. Да она же теперь…, – Лей подавился и закашлялся. Откашлявшись, он встал, поблагодарил братьев колдунов и оседлал своего жеребца.

– Ну вот куда его опять понесло? – пробурчал Егор, направляясь за князем.

– К Медведичам, – усмехнувшись, сказал Трегор и не ошибся. Князь Лей действительно ехал к дому кузнецов. Только вот подъехав к воротам, мужчины поняли что опоздали.

– Нет, – не смог сдержать рвущегося из груди крика князь. Ворота были снаружи закрыты. Он бросился отпирать ворота, словно не догадываясь что внутри увидит. Лей не хотел верить что хозяев больше нет. Это кто-то пошутил так глупо, снаружи ворота запер, вот сейчас он засов уберет… Но за воротами его ждал пустой двор и заколоченный дом.

– Батюшка небо, – отчаянно прошептал Егор. – Да что ж я раньше сюда не приехать не догодался?

– Князь, – подал голос Трегор, он чувствовал насколько его господину сейчас плохо.

– Не ходите за мной, – бросил Лей через плечо и тяжело поднялся на крыльцо. Он рывком отодрал от дверей доску и вошел в дом.

– Не хорошо это, – покачал головой Егор и хотел было следом пойти, но Трегор остановил.

– Князь в приметы не верит.

– То что он в них не верит, не значит что они не верны, – возразил Егор, но за князем пойти больше не порывался.

В доме было темно, сыро и совсем неуютно. Будто не три дня не было тут хозяев, а целую вечность. Было видно что собирались впопыхах, а еще на лавке у стола, на самом краешке, лежало аккуратно сложенное платье, что Лей Дарёне подарил, а поверх него – бусы. Князь застонал и на пол около лавки опустился. Он поднял платье, уткнулся в него лицом и заплакал бы, если б мог. Платье еще хранило запах Дарёны, нежный, мягкий, такой любимый. Это был запах мечты о семье, о счастье, о душевном покое. А он, Лей, все эти мечты собственноручно разрушил.

– Малинка, – вдруг вскрикнул на улице Егор. – Княже, – он вбежал в дом. – Стан всяко за Малинкой вернется. Ярко говорил, он ее любит без памяти. Значит он еще вернется.

– Надо ее порасспросить, – вошел в дом и Трегор.

– Расспросите, – у Лея снова затеплилась надежда. Он найдет Дарёну, прощения попросит. Даже если она за него замуж идти больше не захочет, он хотя бы извинится. Хотя, можно ли тут вину свою загладить? Мало того что девушку обидел, семью ее заставил с места сняться. Нет, она не простит. Но братья колдуны уже ушли и Лей устало сел на скамью рядом с платьем. Она его боится, да еще бы не боялась, сам ведь в зеркале себя не узнает, пугается, чего уж про робкую девицу говорить? Лей вспомнил как дрожали руки у Дарёны, когда Стан его обедать пригласил. Да что ж он идиот-то такой? Ну зачем было сразу Дарёну сватать? Надо было сначала походить за ней, чтоб привыкла, бояться перестала, а он… Князь тяжело поднялся, провел ладонью по шелку брошенного платья и вышел на улицу. На крыльце сидел Трегор и найденным под крыльцом молотком пытался выпрямить гвозди из доски, что они от двери отодрали.

– Я думал вы уехали, – тихо сказал князь.

– Егор уехал, а я решил подождать.

– Заблудиться боишься? – криво усмехнулся князь и тут же пожалел о сказанном.

– Нет, – спокойно ответит Трегор. – Отсюда дорогу я хорошо знаю, сложно тут заплутать.

– Прости.

– Не извиняйся, княже. Давай лучше дверь обратно заколотим, как было.

– Давай, – Лей поднял с земли большую доску и приложил ее к дверям. Трегор вогнал в доску два гвоздя, что пригодными смог сделать. Этого хватило, доска держалась и дом показался Лею совсем мертвым. Они вышли за ворота, заперли их как было и сели на своих коней.

Всю дорогу до дома князь молчал. Трегор мыслей тяжелых его не нарушал, позади ехал тихонько, будто его и вовсе не было.

– Егора ко мне, – велел князь, едва к дому приехал.

– Где брат твой? – тут же спросили Трегора слуги.

– А он еще не вернулся? – удивился Трегор и нахмурился.

Егор появился только через несколько часов, грустный и какой-то виноватый.

– Князь тебя к себе требовал, – тут же сообщил брату Трегор.

– Нечем мне князя порадовать, – опустил голову Егор.

– Что бы не узнал, идти надо, – велел Трегор и вперед брата пошел в княжеский терем.

– Где ты так долго был? – спросил Егора князь, едва тот вошел.

– На мельницу ездил, – повинился Егор.

– А Малинка что? Говорить с тобой не стала?

– Не кому там было говорить, – вздохнул Егор. – Третьего дня ночью Стан за Малинкой пришел. Просил ее родителей дозволения забрать ее и ее сынка. Увез он Малинку с собой. Той же ночью они собрались, как вы с Дарёной поссорились.

– А на мельницу зачем ездил?

– Смолена – подружка Дарёны, там живет, – пояснил Егор. – Я подумал вдруг она что знает.

– Она знает? – спросил князь.

– Сначала вообще говорить не хотела, – вздохнул Егор. – Да ей и сказать особо нечего было. Медведичи быстро собрались, мельник им лошадь с телегой отдал в обмен на зерно и прочие припасы. Дарёна, говорит, почти не плакала, просто очень тихая была.

– Куда уехали не сказала?

– Не знают у мельника куда, – вздохнул Егор. – Медведичи ехали куда боги приведут, убегали они от гнева твоего, князь.

– Спасибо, Егор, ступайте, – кивнул Лей. Колдуны поклонились и вышли, а он подошел к открытому окну и прислонился лбом к резном наличнику. Они убегали. От него. Сердце снова будто цепями схватывалось льдом. Да, это сейчас больно, но потом станет легче. Это проще ничего не чувствовать, ничего не желать. Только месть, вот о чем он должен думать. Он должен отомстить дяде Дару и Храбру, он должен стереть с лица земли Полесное княжество. А Дарёна? Ну что Дарёна. Забудется со временем.

***

– Стан, я дом нам нашел, – Ярко соскочил с коня. Он на разведку вперед их небольшого обоза уезжал, и в этот раз вылазка оказалась не напрасной. – Вставайте, – парень схватил Желана за руку и заставил встать от огня. – Тут недалеко совсем.

– Куда летишь? – спокойно спросил Стан. – Сядь поешь лучше, да расскажи толком что нашел.

– Ну Стан, – нетерпеливо протянул Ярко. – До туда ехать всего ничего.

– Скажи сначала что нашел, – Желан силой усадил младшего брата к костру. – Может нам не понравится.

– Вам понравится. – Ярко взял у Дарёны из рук кусок соленого мяса и откусил немного.

– Там, – жуя, продолжил он. – Деревня, на самом краю Луганского княжества. До соседей, княжества Полесного, всего ничего, так что можно и туда и сюда торговать будет.

– А жить где? – тихо решилась спросить Малинка.

– И жить есть где, – Ярко сиял. – Из деревни недавно кузнец уехал, чего-то он нам с княжеским наместником не поделил, я точно не знаю. Так вот у кузнеца семья была большая, около кузни два дома стоят. Здорово ведь?

– Два дома? – переспросил Желан. – А ты узнал, нам там поселиться позволят?

– Да, – Ярко перестал улыбаться. – Не бесплатно, правда, – он вздохнул.

– И много хотят? – уточнил Стан.

– Два десятка золотых, – ответил Ярко. – И еще кузнец должен часть сделанного князю отдавать, но наместник сказал мзда подъемная, хорошему мастеру не в тягость будет. Я нарочно уточнил с мастера ли плата будет или с кузни, он сказал с кузни, – парень снова заулыбался.

– Что скажите? – спросил Стан у остальных.

– Два дома будто специально для нас, – сказал Желан. – Вы с Малинкой поженитесь, вам боги велели отдельно жить, а работать как и раньше вместе будем.

– А ты что скажешь, Дарёнушка? – спросил Стан у сестры.

– Мне везде хорошо будет, где вам хорошо, – тихо отозвалась Дарёна, на братьев не глядя.

– Ей тоже будет хорошо, – уверенно заявил Ярко. – Деревня там не маленькая, парней молодых много. Только вот, – он замялся. – Кузня хоть и на краю деревни стоит, но все же на виду.

– Давайте посмотрим, – предложил Желан. – А коли не понравится, дальше поедем.

– Давай, – согласился Стан. – Только сначала пообедаем как следует.

Но Ярко спокойно обедать не мог, ну как братья могут так рассиживаться и медленно жевать, когда там впереди, возможно их новый дом. И будто не интересно им совсем. И ладно Дарёна молчит, она уж неделю что они едут, молчит, но Стан-то. Ему же как никому из них должно хотеться осесть. Потому что как только они дом найдут, он на Малинке жениться сможет.

– Ай да Ярко, ай да молодец, – похвалил брата Желан, когда они подъехали к окраине деревни что Лепетовкой называлась. – Удачнее места вряд ли найдем. Что скажешь Стан?

– Скажу что сначала надо всем вместе с наместником поговорить, – сказал Стан. – Где его дом? Веди Ярко. А вы, – обратился он к Дарёне и Малинке, – тут с вещами побудьте. Если что, кричите, мы рядом.

Но девушкам кричать не пришлось, хоть и привлекали внимание новые люди, приезжих никто из местных обижать не стал. Приходили, смотрели, даже Илюшу, что смирно на телеге сидеть не хотел, пряником угостили. Очень скоро вернулись мужчины и уже издали Малинке стало понятно что это и будет их новый дом.

Медведичи завели телеги с добром в большой двор, поклонились новому дому, подарки домовым поднесли. Дом что слева от кузницы стоял и поменьше был, Стан для себя взять решил, тот что правее был и чуть больше, братьям и сестре отдал. Но пока все вместе в большом доме разместились. Женщины взялись наводить порядок, да дом в жилой вид приводить, а Стан и Желан отправились в кузницу, возрождать в кузнечной печи огонь. Желан осторожно высыпал в подготовленную печь угли, что из родной печи в глиняном горшочке привез. Печь приняла новый огонь, здешние кузнечные духи были благосклонны к новым хозяевам и через несколько дней, когда все обряды будут соблюдены, кузнецы смогут начать работать.

Прошла еще неделя, прежде чем жизнь Медведичей вошла в привычное русло. Они обустроили оба дома, потом поженили Стана и Малинку и те сразу же своим домом жить начали. А потом готова была кузня и Стан с Желанном принялись за работу. Ярко сначала братьям помогал, а потом, как и прежде стал уходить в лес на охоту. И вроде все стало почти как было, только вот Дарёна все не улыбалась, хоть Ярко и старался ее развеселить. Она как и прежде ухаживала за братьями, как и раньше, следила за хозяйством, но будто это не Дарёна вовсе была, а лишь тень ее. Братья могли лишь молить богов о том чтобы девушка поскорее прежней стала. Но дни шли за днями, потом недель замелькали, а Дарёна все не менялась.

– Надо дать ей время, – вздыхая, говорил Стан. – Она оправится.

– Надеюсь, – Ярко стругал древки для стрел и стружки широко разлетались из под ножа.

– А у тебя что стряслось? – спросил Желан, что тут же сидел. – И не ври что все хорошо, я же вижу.

– Стряслось, – парень бросил нож в поленце. – Я думал то, что ты на самой границе двух княжеств живем, хорошо будет.

– А разве плохо? – удивился Желан. – Как ты и говорил люди к нам приходят и от соседнего князя.

– Вам может и хорошо, – Ярко вздохнул. – А у меня тут в который раз оленя увели.

– Другому охотнику дорогу перешел? – уточнил Желан.

– Нет, – Ярко зло сжал зубы. – Дружинники Полесные. Говорят это наша земля и охотится тут нельзя. А как понять где чьи владения, коли это лес? И оленя я на земле Луганского княжества подстрелил.

– А он умирать к соседям пошел? – Желану было жаль брата, но как ему помочь, он не знал.

– Да, – кивнул Ярко. – И эти гады его забрали.

– В следующий раз старайся дичь в свою сторону гнать, – посоветовал Стан.

– Легко тебе сказать постарайся, – буркнул Ярко. – Дичь, она, знаешь ли, меня не особо слушает.

– Тогда я не знаю чем тебе еще помочь, – пожал плечами Стан.

– Да я и не просил мне помогать, – вздохнул Ярко. – Дарёна, – крикнул он, повернувшись к двери дома.

– Звали? – девушка почти тут же появилась на крылечке.

– Я звал. Дарёнушка, у тебя пирожков с черникой не осталось? – спросил Ярко.

– Потерпи немного и свежие будут, – пообещала Дарёна.

– То-то мне показалось что вкусным пахнет, – улыбнулся Ярко, но девушка его уже не слышала, она обратно в дом ушла.

Братья переглянулись и молча вздохнули все трое.

А едва наступила осень, в Лепетовку потянулись беженцы с соседних земель. На земли Полесного княжества напал их сосед, князь Лей Суровый. Люди не могли сказать из-за чего поссорились князья, знали они только, что войны никто не ожидал. Дружина Долецкого князя Лея просто смела пограничные посты и пошла вглубь княжества, никого не щадя и нигде не останавливаясь. Сейчас, предполагали беженцы, вороги должны у стольного города Полесья стоять, если и его с разбегу уже не взяли.

Беженцы не ошибались, Лей Суровый, вторгшись на земли своего дяди князя Дара Полесного, почти не встретил сопротивления. Разве что Полесье сдалось не сразу, ощерилось стрелами с крепостных стен, врага на выстрел стрелы к себе не подпуская. Но осажденные очень скоро сдались, потому что Лей пообещал сохранить город, если ему откроют ворота и выдут князя и его наследника. И ворота Полесья открылись.

– Эй, хозяева, – раздалось с улицы.

Дарёна выскочила из дома и тут же сникла, у ворот стоял не Ярко.

– Чего тебе добрый человек? – спросил Желан.

– Коня перековать.

– Заходи, – Желан впустил гостя. – Стан, – позвал он тихонько. – Сходи с Дарёной поговори, чего-то она сама не своя последнее время.

– Сам справишься? – уточнил Стан, скорее для порядка, он прекрасно знал что Желан вообще без него работать может, а уж со сменой подков всяко справится.

– Ступай, – улыбнулся Желан и Стан, сняв тяжелый кожаный фартук, пошел в правый дом.

– Дарёнушка, – позвал мужчина и тут увидел что его сестренка рыдает, забившись в уголок за печкой. – Милая, что стряслось? – он вынул девушку из ее угла и обнял ее.

– Я думала это Ярко, – всхлипывала Дарёна. И Стан вдруг понял что она впервые плачет с тех пор как они из родного дома уехали.

– Хорошая моя, – Стан гладил сестру по волосам. – Ярко скоро вернется, ты же знаешь, никуда он от нас не денется.

– Стан, Он же в Полесье наверняка поехал, – отчаянно воскликнула Дарёна. – А там война.

– Нет там уже войны, – мягко возразил Стан, хотя в том что Ярко именно там где жарко, он не сомневался.

– А если князь Лей его увидит? Он же его убьет. Из-за меня убьет, понимаешь?

– Не выдумывай, Дарёнушка. Не думаю я что князю Долецкому сейчас есть до нас дело, да и Ярко перед ним ни в чем не виноват.

– Я виновата, – прошептала Дарёна и заплакала еще горше. – Он такой злой. Ты же слышал что люди говорят.

– Люди много чего болтают, не всему стоит верить, – возразил Стан. – И князь Лей не злой вовсе. Вспомни что было когда он князя Мстислава победил. Дружина его просто показать себя явилась, права утвердить и с тех кто нового князя принял, они не трогали. Так и в Полесном княжестве будет.

– Ой ли, – покачала головой Дарёна. – Ты тогда говорил князь Мстислав первым войну начал, а теперь что?

– Не знаю, – честно признался Стан. – Но разборки князей не наше с тобой дело. А что до Ярко, вернется он, не волнуйся. А как вернется, могу его выпороть, если тебе легче от этого станет.

– Не станет, – Дарёна отвернулась, вытирая слезы. – Боюсь я, Стан, все время боюсь, что появятся за воротами кони. Что приедут казнить меня люди князя Лея.

– Разве ж ему есть за что тебя казнить? – Стан повернул сестру лицом к себе и придержал ее пальцами за подбородок, чтобы та глаз не отводила. – Ты ведь так и не сказала нам что тогда ночью на гулянии было.

– Не знаю я, – Дарёна попыталась высвободиться, но Стан держал крепко. – Я все думала что княгиня делать должна, – нехотя сказала она. – А тут князь пришел. А я боюсь его. Боялась, – поправилась девушка. – А он меня вдруг поцеловал. И я заплакала.

– Так неприятно тебе было? – удивился Стан.

– Нет, не оттого я плакала, – пояснила девушка. – Мне страшно было и спросить бы, а слова из горла не шли. А он осерчал, кольцо с пальца сорвал, сказал не невеста я ему боле.

– Тяжело это, Дарёнушка, когда та, которую ты любишь, тебя чурается, – вздохнул Стан, отпуская лицо сестры. – Больно это.

– Стан, – Дарёна виновато посмотрела на брата. – Ты думаешь я про тебя с Малинкой не вспоминала? Думаешь, не пыталась бояться его хоть чуточку меньше? Да только глаза у него такие… Такие… мертвые. Будто вообще за ними души нет.

– Не всегда, – Стан вздохнул и сел. – Когда он сватать тебя приходил глаза живыми были, а вот после того как отрекся он от тебя, снова холодные, как клинок с мороза.

– Думаешь, он из-за меня войну затеял? – Дарёна спросила и сама испугалась.

– Нет, что ты, – уверенно сказал Стан. – Он хороший князь, хоть и молодой. Вряд ли б он из-за девки войну затеял. Тут что-то другое, мы просто про то не знаем. А вот вернется Ярко и все нам расскажет.

– Если вернется, – Дарёна снова захлопала ресницами.

– Вернется, – строго сказал Стан. – Даже думать о другом не смей.

– Станушка, – Дарёна обняла брата. – Прости меня.

– Не за что мне тебя прощать, – Стан поцеловал девушку в светлую макушку. – Я решение уехать принял.

– Из-за меня же.

– Не без этого, – кивнул мужчина. – Ну да мы семья, а раз так, должны друг за дружку стоять.

– А ты говорить больше стал, – вдруг сказала Дарёна и подняла на брата глаза. – Ты счастлив, Стан?

– Да, – улыбнулся кузнец. – Я очень счастлив. И теперь мне хочется чтобы ты, Желан и Ярко так же счастливы были. Так что не сиди дома, хорошая моя, выходи, по сторонам поглядывай. Вдруг где-то рядом ходит тот, о ком ты мечтаешь.

Стан еще раз поцеловал Дарёну в лоб и пошел работать.

– Нет на свете такого парня, – вздохнула Дарёна и домашними делами занялась.

А Ярко сидел в трактире неподалеку от города Полесья и слушал о чем люди говорят. А говорили много интересного. Например о том что Полесье легко сдалось врагу, предав своего князя. О том что Долецкий князь, хоть и приходится князю Полесному племянником, казнил дядюшку безжалостно и словно татя лесного. Повесил попросту. И сына его, княжича Храбра повесил. И жену княжича Лебедь казнил. Ей, правда, голову отрубили. Люди возмущались, удивлялись, переговаривались. Одни говорили что аукнется это князю Лею, потому что на родню руку поднял и бабу беременную убил. Другие возражали что не была под бременем княжича жена и что князь Дар сам некогда на племянника войной ходил, так что получил по заслугам. Но были и те кто говорили что княгиню Лебедь вовсе не тронули, а со старой княгиней прочь отправили.

– Ярко, – в трактир вошли неразлучные Егор с Трегором и среди посетителей узнали приятеля. – Ярко, – Егор сгреб друга в объятия. – Вот так встреча. Ты что тут делаешь?

– Да так, обедаю, – Ярко улыбаясь, указал на полупустую тарелку перед собой. – А вы, значит с дружиной?

– Мы при князе, – Егор сел за стол и жестом подозвал к себе служанку. – Того же, – приказал он, указав на тарелку Ярко. – И квасу. Тут делают невероятно вкусный квас.

Трегор заказал себе то же что и брат.

– Ярко, а вы что на Полеских землях живете? – спросил Трегор. Егор взглянул на брата и перестал улыбаться.

– О Боги, – прошептал он.

– Нет, – поспешил успокоить друга Ярко. – Мои в…, – тут он осекся. – Не тут.

– Князь не собирался Дарёне мстить, – сказал Трегор. – Зря вы с места снялись.

– Уверен? – грустно усмехнулся Ярко.

– Да, – ответили колдуны хором.

– Нам тебя так не хватало, – Егор хлопнул приятеля по плечу.

– Мне вас тоже, – грустно улыбнулся Ярко. – Расскажите, что там дома происходило? И с чего это князь войной на соседа пошел? А он, правда, Полесому князю племянник?

– Дома хорошо все, только вот кузнец один не справляется, – ответил Егор.

– Пусть князь возьмет кузнеца поспособнее, – злорадно посоветовал Ярко.

– Зря ты так, – покачал головой Егор. – Добр хороший кузнец и человек не плохой.

– Мне про то расскажи, – хмыкнул Ярко. – А что с войной? Чего князья не поделили? Не скажите? – сам понял он.

– Прости, – попросил Трегор. – А братья твои как? Удалось вам хорошее место найти?

– Удалось, – Ярко едва заметно вздохнул.

– Не все ведь хорошо, да?

– Нет, все у нас хорошо. Место хорошее, два дома у кузницы то что надо.

– Но ты отчего-то не сильно счастлив, – возразил Егор.

– Я охотник, – Ярко вздохнул. – А мы живем недалеко от границы княжеств. Полесные дружинники, что границы блюдут, постоянно дичь у меня уводят.

– Значит ты особенно должен быть рад что наш князь полесного разбил, – усмехнулся Егор.

– Я не то чтобы рад, но не сильно расстроился. Только мое злорадство мало что изменит. Были земли полесные, станут долецкие, мне все одно охотиться нормально невозможно.

– Может и не долецкие, – сказал Егор. – Князь Лей продавать завоеванные земли будет. Не все, чуток себе оставит, но все же.

– А, одна малина, – махнул рукой Ярко. – Да вы ешьте, а то я вас совсем заболтал.

Колдуны кивнули и принялись за свой обед как следует.

Мужчины еще долго сидели в трактире, разговаривали, а потом Ярко уехал домой. Трегор поговорил о чем-то с трактирщиком и вышел на улицу, где ждал его брат.

– Он знает что-нибудь? – спросил Егор.

– Да, – кивнул Трегор. – Недалеко тут через лесок, деревня Лепетовка. Там не так давно новые кузнецы появились.

– Князю скажем? – спросил Егор.

– Думаешь не стоит?

– Не знаю, – Егор погладил морду своей кобылки и дал ей специально прихваченную хлебную корочку. – Ты же лучше меня чувства других ощущаешь, думаешь он ее еще любит?

– Не знаю. Мне иногда кажется что князь наш вообще чувства в себе все убил. Нет в нем ни жалости, ни любви, ни сострадания. Я наблюдал за князем, когда он полесных князей казнил.

– Жутко было, – согласился Егор. – Ничего не дрогнуло у него, а ведь родня.

– Это они его чем-то обидели, – кивнул Трегор. – Из-за них он такой стал.

– Мне тоже так показалось, ну да нет больше полесных князей и надо как-то нашего в чувство приводить. Не дело это с камнем вместо сердца жить.

– Значит надо сказать ему что мы узнали, – подвел итог Трегор. – Поехали.

Князь Лей ехал обратно в Полесье после переговоров с Луганским князем, он был вполне удовлетворен итогами. Луганский князь охотно согласился купить часть земель полесья, даже цену хорошую дал. Но возвращаясь в захваченный город Лей сделал крюк и заехал в деревню Лепетовка. Дом кузнецов он увидел сразу и сердце учащенно забилось. За спиной ехали верные дружинник и Егор с Трегором. Князь видел что колдуны его тоже волнуются. Еще бы, небось долго решали сообщать ли вообще о том что Медведичей нашли, друзья ведь они с Ярко.

Стан, работавший во дворе, заметил князя Лея со свитой первым, заметил и заволновался.

– Малинка, забери Илью в дом, – крикнул он жене. Та тут ж вышла на крыльцо, взяла на руки сына и охнула, увидев кто к ним едет. – Побудь в доме, – попросил Стан. – А лучше не у нас, у Желана. И Дарёну попридержи, – добавил он.

Едва Малинка скрылась в доме братьев Стана, оттуда вышел Ярко, вышел и смачно выругался.

– Ну удружили, братцы колдуны, – сплюнул он и подошел к Стану.

– Шел бы ты в дом, – велел Стан.

– Сказал бы еще побежал, – буркнул Ярко. – Егор сказал князь мстить не будет, – добавил он и виновато опустил глаза.

– Егор, – понимающе кивнул Стан. – Чего ж раньше не рассказал?

– Стан, я…, – начал было Ярко, но не договорил, князь Лей подъехал к их воротам.

– Здравы будьте хозяева, – крикнул один из дружинников князя.

– И вам здравствовать, – поклонились Стан и Ярко. – Что привело? – спросил Ярко. – У лошадей подковы сбились или за новым мечами приехали?

– Можно и мечи, посмотреть, если вам есть что показать, – князь спешился. – Здравствуй, Стан, здравствуй Ярко.

– А что с прежним мечом стало? – поинтересовался кузнец. – Неужто подвел в бою?

– Нет, что ты, – Лей передвинул меч на поясе и частично вынул его из ножен. – Меч очень хорош. Потому и еще чего-нибудь купил бы.

В этот момент на крыльцо, вышла Дарёна. Вышла и сердце биться перестало, князь Лей, медленно, будто во сне, доставал из ножен меч, чтобы Стана и Ярко зарубить.

– Нет, – Дарёна кинулась к братьям, закрывая их собой. – Нет, меня руби, братьев не трогай, – закричала она и тут смелость оставила ее. Девушка увидала удивленные глаза князя Лея и перед ней все потемнело. Не подхвати Дарёну Стан, она бы упала.

– Да… я… Вот ведь, – сплюнул князь.

– Унеси сестру в дом, – велел Стан Ярко. – А ты князь, проходи, – он вздохнул и открыл ворота пошире.

– Она что решила что князь вас зарубить хочет? – спросил кто-то из дружинников, что кузнеца раньше знал.

– Может и решила, – буркнул Стан. – Желан, – позвал он. – Вынеси оружие готовое, покупатели у нас.

– Несу-несу, – в дверях кузни появился Желан и замер. – Князь?

– Здрав будь, – кивнул Лей.

– С миром князь, – тихо сказал брату Стан. Желан кивнул и принялся раскладывать на, тут же собранном из двух чурбачков и доски, столе свое оружие.

Дружинники обступили стол, рассматривая мечи, кинжалы, ножи.

– Хорошо устроились? – спросил князь, уступая место своим воинам, в руке он держал большой охотничий нож. – Сколько хотите за это, кузнецы?

– Так возьми, княже, – ответил Желан, как всегда лишь по брошенному на брата взгляд, получив разрешение. – Должны мы тебе подарок.

– С чего бы? – удивился Лей.

– Когда знакомиться ты к нам приезжал, – напомнил Желан. – Подарок с нас был новому правителю.

– Ну так теперь я вам не князь.

– А подарок все ж должны, – твердо сказал Стан. – Прими, сделай милость.

– Спасибо, – Лей убрал выбранный нож за пояс. – Хорошо у вас тут.

– Не плохо, – согласился Желан.

– И люди рядом, – не удержался от подколки Лей.

Кузнецы переглянулись.

– Тут кузница и два дома, – ответил Стан.

– Не было надежды что лучше место найдем, – добавил Желан. – Потому и решились тут осесть. Чуть погодя посадим деревьев вдоль забора, коли примутся они, будет будто и не совсем на виду.

– Тоже дело, – кивнул Лей и замолчал, слова подбирая. – Позволь мне с Дарёной поговорить Стан, – попросил он наконец. – Прощения мне у нее попросить надо.

– Разве тебе есть в чем перед ней виниться, князь? – удивился Стан. – Она виновата что сразу не сказала что не люб ты ей. Я виноват в том что сразу о том не догадался и свое согласие на свадьбу дал.

– Все не так было, Стан, – вздохнул Лей. – Позови сестру.

– Позову, – кивнул кузнец и пошел к дому.

Дарёна вышла не сразу, а как вышла, то с крыльца долго не сходила, все смотрела на весело шумящих около кузницы дружинников и на самого князя.

– Здравствуй, Дарёна, – князь Лей подошел сам. – Все еще боишься меня?

Девушка не ответила, только спиной к двери прижалась, жалея о том что вообще Стана послушалась.

– Повиниться я перед тобой хотел, – вздохнув, продолжил Лей. – И посватал тебя не как надо и обидел незаслуженно.

– Так заслужила я, – едва слышно ответила девушка.

– Не заслужила, – князь вбежал на крыльцо и взял Дарёну за руки. – Простишь меня?

Она подняла на него глаза и удивленно посмотрела, будто впервые увидела.

– Ответь, прошу, – тихо попросил Лей. – Сможешь обиду забыть или мне с этой ношей на сердце до конца дней моих жить.

– Что ты такое говоришь, княже? – прошептала Дарёна. – Я девка простая, ни мне на тебя обижаться, ни тебе прощения просить. Ты сам не держи на меня зла, – она хотела на колени опуститься, но Лей не дал, удержал.

– По сердцу ты мне Дарёна, – тихо сказал князь, еще ближе к девушке подходя. – Уж не знаю чем зацепила, но больно стало, когда понял что не мил я тебе.

– Прости, князь, – Дарёна едва дышала. – Ты князь, я девка простая. Прости. Братьев только не наказывай.

– И мысли не было, – Лей понял что мало что изменилось за прошедшие месяцы, даже пожалуй хуже стало, еще пуще боится его Дарёна. А ведь так хотелось верить, что сейчас, о чувствах его узнав, переменится, с ним поехать согласится. И ведь еще день назад казалось что ничего его тронуть не может, дядю родного с братом на виселицу отправил, даже не екнуло ничего, а тут… опять размечтался. – Вот возьми, – Лей снял с пояса кошель с деньгами. – Купи себе что-нибудь. Чтобы память обо мне добрая осталась и зла не держи, – он вручил Дарёне кошель и, не дожидаясь возражений, пошел к кузнице, где все еще смотрели оружие его люди.

Дарёна на ватных ногах вошла в дом, где ее тут же усадили на лавку, воды напиться дали, успокаивать принялись. Ярко побыл немного при сестре, а потом вышел на улицу. Он смотрел на княжеских дружинников, на Егора и Трегора, что чуть в стороне от всех стояли. Они были сильными, смелыми, какими-то другими, не такими как прочие парни и мужчины. И Ярко отчаянно захотелось стать таким же. И почему бы не попробовать? – мелькнула шальная мысль. Все одно в Лепетовке нормально охотиться он не сможет.

И он решительно шагнул с крыльца, поймал вопросительный взгляд Желанна и прикусил губу. Не дело это такие решения принимать, старших не спрося, но дружина уже купила что хотела и теперь по коням рассаживаться собиралась, еще миг и не будет больше шанса.

– Князь, – решился Ярко. – Позволь в дружину к тебе вступить.

– Не дерьмо дружина, чтоб в нее вступать, – хохотнул один из воинов. Остальные рассмеялись. Ярко отчаянно посмотрел на старших братьев, те стояли пораженные, но вмешиваться не спешили.

– Хочешь дружинником стать? – спросил князь Лей, когда хохот стих. – А сдюжишь?

– Это сложнее чем по лесу за белками сказать, – добавил все тот же шутник.

– А ты попробуй за белкой поскакать, потом и обсудим что сложнее, – ответил Ярко.

Дружинники одобрительно загудели, не спустил парень, ответил, за себя мужчина должен уметь стоять и словом и делом.

– Я отличный лучник, князь, да и меч в руках держать умею. У тебя в дружине вряд ли найдется кто-то, кто меня в чтении следов превзойдет. Я могу быть тебе полезен.

– Ты уверен? – спросил князь Лей.

– Да, – твердо сказал Ярко.

– Ну что ж, – решил князь. – Сразу в дружину я тебя не возьму, лучников у меня и без тебя немало, но счастья попытать можешь. Год в учениках походишь, ну а потом, коли выдержишь посвящение, быть тебе дружинником. Даю тебе месяц на то чтобы дела завершить и с родными проститься. Не приедешь в Дубки в назначенный срок, я пойму что передумал.

– Я не передумаю, княже, – засиял Ярко и поклонился.

– Подумай еще, – велел князь и вскочил в седло

Князь с дружиной уехал, а Дарёну до самой ночи била мелкая дрожь. Она никак понять не могла, как это вышло что князь перед ней винится, когда это она его прогневала. И за что он ей денег столько дал, в кошеле, Ярко посчитал, три десятка золотых монет было и еще с десяток серебряных.

– Благословил тебя князь Лей, – шутил Ярко. – Приданным снабдил, хоть ты у нас и так не бесприданница. Опять замуж не звал?

– Не шути так, Ярко, – строго велел Стан, что с женой в доме братьев ужинал. – Видишь, и так Дарёна не в себе. А ты не бойся, Дарёнушка, теперь уж точно нечего бояться.

Ни один из Медведичей не сказал о том что выходит можно было и не убегать ночью из дома, все подумал, но ни один вслух не произнес. Посетила эта мысль и Дарёну и только еще хуже ей стало.

Не обсуждали мужчины и выходку Ярко. Он сам молчал, и старшие с разговорами не лезли. Малинка с Дарёной так и вовсе не знали о том что Ярко задумал.

Но рано или поздно, а заговорить об отъезде парню пришлось, потому что он отказываться от мечты не собирался. Желан со Станом не отговаривали, только Дарёна рыдала будто не на службу, а на верную погибель Ярко уходил.

– Ты береги себя, – напутствовал младшего брата Стан.

– О достоинстве не забывай, – добавил Желан. – И помни, если что-то не так пойдет или поймешь что не твое это ратное дело, возвращайся домой. Это не позор, поняв что не сдюжишь уйти, хуже будет если ты князя в трудную минуту подведешь.

– Я не подведу, – горячо пообещал Ярко, – и имени вашего не опозорю.

– Пусть хранят тебя Боги, – Стан крепко обнял брата. За ним пожелали удачи и легкой дороги Желан и Малинка.

– А ты не поцелуешь меня на прощение? – спросил Ярко у Дарёны, что в стороне стояла.

– Не уезжай, Ярко, – попросила девушка и снова заплакала. – Как я буду без тебя? – она крепко обняла брата.

– Да уж как-нибудь обойдешься, – парень вытер ей слезы. – Не на смерть ведь еду, на службу. И не в чужие края, в родные места. Лес я там до последнего деревца знаю, люди опять же все знакомые.

– Как ты там один будешь?

– Да разве ж один? – улыбнулся Ярко и опять вытер девушке мокрые щеки. – И прекращай реветь иначе я сам сейчас выть начну. Береги себя, – он крепко стиснул Дарёну и тут же отстранился, поправил рубаху. Ярко поклонился братьям и решительно пошел к оседланной для него лошадке.

– Волчонком не становись боле, – тихо попросил Стан, выводя лошадку за ворота. – И… счастливо тебе.

– Спасибо, – кивнул Ярко, он сам с трудом слезы сдерживал. – Берегите себя.

– Езжай, – Стан хлопнул лошадь по крупу, и та живо засеменила по дороге.

Медведичи смотрели на дорогу пока Ярко из виду не скрылся, а потом Дарёна опустилась на землю и снов расплакалась, закрыв лицо руками.

– Будет, Дарёнушка, – поднял сестру с земли Желан. – Подумай как здорово будет, когда Ярко нас навестить приедет? Сама ведь знаешь, плохо ему тут, охотиться он толком не может, а нам дань князю платить.

– Но как же он там один совсем? – всхлипывала Дарёна. – И кто у меня пироги таскать будет?

– Я буду за двоих таскать, – пообещал Желан и повел сестру в дом.

– Может стоило запретить ему уезжать? – спросила Малинка, Стана за руку беря. – Тебя бы он послушался.

– Нет, – покачал головой Стан. – Ярко уже не мальчик, сам свою жизнь определять должен. Он вырос, а выросшие сыновья часто родной дом покидают.

– Сыновья, – горько улыбнулась Малинка.

– Ему десять было, когда отец ушел, – пояснил Стан. – Мы его, как могли воспитывали.

– У вас хорошо получилось. Славный парень вырос, – Малинка тяжело вздохнула.

– Не спеши отчаиваться, – сжал ладонь жены Стан. – Все у нас будет.

Малинка не ответила, лишь головой покачала и к себе в дом ушла и уже там, закрыв дверь, заплакала. Стан хороши, самый лучший. Он братьев на ноги поднял, сестру воспитал. Даже Желан хоть и младше его всего на пару лет, Стана за отца почитает. Илюша её вот папкой Стана кликать стал. Малинка вытерла слезы, но те все продолжали бежать по щекам. Стан радовался, а она, Малинка, только еще больше ущербность свою ощутила. Как же хотела она подарить Стану сына или дочку, но все никак не получалось. Иногда казалось Малинке вот оно, забеременела она, но выходило что опять ошиблась. Стан утешал ее, говорил что мало времени они еще вместе живут, что будут у них еще детки, но Малинка сильно в том сомневалась. А что если она больше родить не сможет? От этой мысли дурно делалась. На что Стану жена пустоцвет? За что ему такое наказание? Он не заслужил, кто угодно, только не Стан. Он же такой хороший. С Илюшей когда возится, посмотреть приятно. И не шикнул на мальца ни разу, даже когда тот по малости что-то не так делает. Всегда опасность отведет, успокоить, потом объяснит что тут можно, а так нельзя. Он Илью даже в кузницу иногда с собой берет, когда присмотреть за ним может. О таком отце только мечтать, а она… она ему ребенка родить не может.

– Ты что, Малинушка? – спросила вошедшая в дом Дарёна. – Плачешь?

– Да вот расчувствовалась глупая, – соврала Малинка. – Не чужой ведь мне теперь Ярко, тоже боязно отпускать.

– А меня Стан к тебе отправил, – Дарёна снова захлопала пушистыми ресницами.

– Иди ко мне, – Малинка обняла подругу. Хотя, с тех пор, как она женой Стану стала ее отношение к Дарёне поменялось. Это раньше она была подружкой, а теперь Малинка относилась к девушке несколько покровительственно, как более старшая и опытная женщина. – Не плачь, вот увидишь, приедет к нам Ярко через год, уже дружинником. Оделит его князь хорошим конем, мечем и щитом. И если и раньше Ярко девушки вниманием не обделяли, то через год вообще проходу давать не будут.

Дарёна невольно улыбнулась.

– А ты тоже переменилась, – сказала она.

– Почему тоже? – удивилась Малинка.

– Стан поменялся и ты не та что прежде. Не хмурься, – тут же попросила Дарёна. – К лучшему те перемены. Стан вот разговорчивее стал, улыбается чаще.

– А я? – смущенно спросила Малинка.

– Ты? Ты степеннее стала, будто даже взрослее чем была. Мудрее что ли. С Зайко ты такой не была.

– Не напоминай мне Зайко, – тихо попросила Малинка. – Как страшный сон я то время вспоминаю. Я ведь тебе не верила, когда ты говорила что Стан на тебя никогда не прикрикнул и руки не поднял. Думала не бывает такого.

– А я не врала, – улыбнулась Дарёна. – Нет лучше Стана на свете мужчины. Ну разве что Желан и Ярко такие же хорошие, а больше и нету.

– Есть, – уверенно заявила Малинка. – Еще хоть один такой же хороший должен быть. Для тебя.

– Ох, Малинка, – Дарёна грустно улыбнулась. – Не верю я в это. Но я не боюсь и на судьбу не ропщу. Вот женится Желан, у него детки родятся, ты Стану ребеночка подаришь, а я помогать вам буду.

– Не спеши себя в вековухи записывать, – Малинка с трудом с собой совладала, но не заплакала. Вообще-то она боялась что Дарёна догадается что старшая ее невестка, родить не может. Почему-то Малинке казалось что Дарёна может Стана убедить бездетную жену оставить. И хоть считала она что Стан прав будет, на что ему бездетная жена, но больше смерти этого боялась.

– Давай делами займемся, – вздохнула Дарёна, позвала Илью и пошла с ним в огород, огурцы собирать.

***

Служба давалась Ярко не так легко, как ему в мыслях виделось. Но он старался, сцепив зубы, когда совсем уж сложно было и не роптал. Парень не один в учениках при дружине бегал и видел что другим не сильно легче приходилось. Ему, наверное, даже легче, потому что остальные парни были пришлыми, а он почти свой. У него были в Дубках друзья, больше других выделяли его девушки. Егор с Трегором хоть и частенько тренировались вместе с дружиной, воинами не были и стать не стремились. Им бы со своим ремеслом совладать было. Но друга колдуны поддерживали как могли. И потянулись дни, а за ними месяцы и прошла осень, потом как-то незаметно кончилась сменившая ее зима и вступила в свои права весна.

– Трегор, брат тебя срочно зовет, – крикнул молодому колдуну мальчишка, что при дружине слугой ходил. – Очень срочно, – добавил мальчик, потому что Трегор, хмурясь, рассматривал дом кузнеца Добра. От него опять веяло колдовством и в этот раз куда сильнее чем в прошлый. – Там с Ярко что-то, – привел последний довод, не спешащему Трегору посыльный. Колдун удивленно глянул на него, будто только увидел и побежал искать брата и Ярко.

– Будто пьяный бы, – говорил Ярко, пока лекарь бинтовал ему пораненную руку. – И чудо что вообще не убился.

– А ты точно не пил? – спросил врач. – В который раз я к тебе прихожу? В третий?

– В прошлый раз я тебя не звал, – надулся Ярко. – Ну слетел с лестницы, ну расшибся, ничего серьезного ведь не было.

– Трегор посмотри, – Егор рассматривал Ярко прищурив глаза. – Ты вот это видишь? – спросил он, указав пальцем куда-то около головы друга. Трегор тоже прищурился, потом голову к плечу склонил, кругом Ярко обошел.

– Чего там? – обеспокоенно спросил Ярко.

– Вижу, – наконец сказал Трегор. – По-моему, это проклятие.

– Чего? – оторопело спросил Ярко.

– Погоди дергаться, – строго велел лекарь. – И очень может статься что действительно дело не чисто, потому что еже ли ты не пил, а беды на тебя одна серьезнее другой сыплются, дело именно в проклятии.

– Да с чего бы? – Ярко сглотнул. – И кто бы мог?

– Может девку у кого увел? – предположил лекарь. – Или обидел кого серьезно?

– Да вроде нет, – подумав, ответил Ярко. – Да мне и ссориться особо некогда, целыми днями воевода гоняет, про девок уж и вовсе молчу. Егор, Трегор, вы помочь сможете? – с надеждой спросил он.

– Надо опытного человека найти, – покачал головой Трегор.

– Самим попробовать надо, – возразил Егор и протянул руку к голове Ярко, но тут же отдернул ее и поморщился. – Мерзкое.

Трегор тоже руками вокруг головы Ярко водить начал, он только брезгливо морщился и думал как тут помочь можно.

– Изолировать бы его, – подал голос лекарь. – Пока он совсем не угробился.

– Изолируем, – кивнул Егор. – Я пойду к князю схожу, а ты пока думай как эту мерзость убрать.

Трегор кивнул и снова начал руками водить.

Князь не только Ярко от службы освободил, но еще и подсказал что неподалеку вроде колдун проезжий был и дубковские колдуны тут же, взяв с собой Ярко, поехали искать более опытного ворожея, чтобы о помощи его попросить. А когда вернулись, с собой того колдуна привезя, Трегор с Егором сразу к князю пошли.

– С Ярко что? – спросил князь обеспокоенно. – Не помог колдун?

– Помог, – ответил Трегор.

– Вообще-то проклятие мы сами сняли, – гордо добавил Егор. – Хоть и не совсем правильно и не до конца, но все же. А вот колдун нашу работу поправил и сказал кто Ярко проклял.

– И кто?

Братья переглянулись.

– Веста, жена кузнеца, – сказал Трегор. – И сдается мне, княже, что дэвин, что в Дарёну Медведичеву вселился, это тоже ее рук дело.

– Это только домыслы или доказательства есть?

– Доказательств нет, – покачал головой Трегор. – Но уж больно совпадает все. Мы тогда еще заметили что волшебствует жена кузнеца, а теперь снова. Тогда Дарёна, теперь Ярко, многовато для простого совпадения.

– Колдуна мы с собой привезли, он опытнее нас, – сказал Егор. – Он сказал что и перед судом скажет кто Ярко проклял.

– Зови сюда колдуна и вели привести Весту, – распорядился князь.

– Арестовать? – уточнил Егор.

– Нет, пока просто привести, арестовать всегда успеем.

Весту привели быстро, но вместе с ней пришел и Добр.

– Как это понимать, князь? – хмуря густые соломенные брови, спросил он. – Ты по что своих молодцев на мою Весту напустил?

– Есть у меня что спросить у твоей жены, Добр, – спокойно ответил Лей. – Ну а раз ты пришел, тоже послушай.

– Или скажи в чем винишь ее или отпускай, – заявил кузнец.

– В колдовстве виню. Ну, Веста, что ответишь на обвинения?

– Ты что такое говоришь, князь? – воскликнул Добр. – Не колдунья Веста, оговорил ее кто-то.

– Я колдун, добрый человек, – вмешался в разговор пришлый колдун, что назвался Незваном. – И я в который раз говорю, колдует эта женщина. Ее проклятие на вот этом парне было, – он кивнул на Ярко. Тот стоял с плотно сжатыми зубами, с ненавистью глядя на отца и его жену.

– Проклятие? Не может того быть. Князь, оговаривает ее это человек, не колдует Веста.

– Колдует, – возразил Егор. – Дважды мы уже то видели.

– Веста, – Добр растерянно повернулся к перепуганной жене. – Веста, да как же так? Скажи что это неправда.

– Тебе так сложно поверить что потаскуха твоя смерти мне желает? – зло усмехнулся Ярко.

– Язык попридержи, – Добр схватил парня за ворот рубахи, – Не то я забуду что ты мне сын.

– Давно ты про то забыл, – Ярко высвободился и оттолкнул Добра.

– Хватит, – приказал князь, повысив голос. – Оставь его, Добр. А ты, Ярко, думай что говоришь. Не в трактире.

Добр и Ярко, виновато глянув на князя, совершенно одинаково опустили головы.

– Итак, – продолжил князь Лей. – Мои колдуны и Незван, что помочь Ярко согласился, утверждают что ты колдунья, Веста. Что ответишь на это?

– Врут они, – зло крикнула женщина и снова попыталась вырваться из рук двоих держащих ее дружинников. Но парни даже не двинулись, только пальцы сильнее на локтях кузнецовой жены сжали, и та едва от боли не взвыла.

– Я не знаю этого человека, князь, – снова начал Добр, у которого просто сердце биться переставало, когда он видел что Весте плохо. – А колдуны твои не сильно опытны, поэтому, прости, но не верю я им.

– А я доказать могу что она ведьма, – подал голос Незван. Он поднялся и подошел к Добру. – Смотрите, – он поднес ладонь к голове кузнеца и все в комнате пораженно охнули. От головы Добра, к Весте тянулась будто крепкая толстая нить. – Это приворот, – пояснил колдун. – Хорошо сделанный, давнишний. Очень давнишний, – добавил он, присмотревшись.

– Так ты его приворожила, чтобы он мать нашу бросил? – воскликнул Ярко.

– Фокусы это колдовские, – покачал головой Добр, хмурясь. – Колдуны и не такое могут. Я знаю, – он махнул рукой, пытаясь задеть нить его с женой связывающую, но рука сквозь нее прошла, даже дрогнуть не заставив.

– А я думал такое бывает когда муж с женой любят друг друга сильно, – хмыкнул Егор. – Я такое в Дубках и округе часто видел.

– Значит, любят тут привороты, – пожал плечами Незван. – Приворот штука серьезная, – пояснил он молодым колдунам. – Он человека рядом быть заставляет. Любви не дает, нет на счете силы, которая любить может заставить, но тот кого приворожили, больше жизни будет хотеть рядом с ворожей быть, уйти не сможет, даже если люто ненавидеть будет.

– А если у человека другая семья есть? – спросил Егор, вспомнив что рассказывал ему об уходе отца Ярко.

– Ни семья, ни дети не удержат, – ответил колдун.

– Веста, – Добр буквально простонал имя жены. – Да как же ты могла?

Он вдруг вспомнил что сначала, хоть и полюбилась ему кареглазая Веста, семью бросать не хотел. Пусть наказали его Боги, новую любовь послав, да семья от этого страдать не должна. Четверо детей у него было и жена, которую за двадцать с лишним лет замужества упрекнуть Добр ни в чем не мог. А потом… потом он плохо понимал что было, просто Веста настолько заполнила все его мысли, что без нее не то что жить, дышать стало невозможно. А она пришла попрощаться и сказала что уедет, чтобы не мучить его, Добра, и самой сердце не рвать. И тогда кузнец понял что ни до чего ему больше нет дела, ни до жены, ни до детей, ни до людской молвы. Что только рядом с любимой он жить сможет, а без нее, хоть сразу в петлю. И он ушел.

– Убери приворот, – попросил князь и Незван оборвал все еще видимую нить. Веста при этом вскрикнула и сильно побледнела.

– Зачем? – не своим голосом спросил Добр. Теперь в том что колдун говорит правду он не сомневался. И не только потому что слышал, что оборванный приворот против сделавшего его оборачивается. Взгляд у Весты стал виноватый и затравленный, такой бывает только когда уличают лгуна или преступника. – Я ведь и без того тебя любил.

– Любил, но старуху свою бросать не хотел, – закричала Веста.

Дернувшегося Ярко удержали Егор с Трегором.

– Ты любил меня, но жить остался с ней, – зло продолжала Веста. – А мне что делать было? Уйти и одной по миру скитаться? Я семью хотела, дом. И ты счастлив со мной был, куда больше счастлив чем с ней.

– А Ярко за что прокляла? – хрипло спросил Добр, он смотрел на жену и не узнавал ее. Нет, это не его Веста, е го жена не могла такого сделать. Его Веста пусть и с норовом, но добрая, любящая.

– Он заслужил. Он мимо тебя шел, плевался, хулил тебя, людей от нас отворачивал, напоминая им о былом. Думаешь я не видела как тебе плохо от этого? Думаешь мне все равно было?

– Он мой сын, – Добр с трудом на ногах стоял.

– Нет. Нет у тебя семьи кроме меня, – закричала Веста зло. – Что же ты понять того не хочешь? Ненавидят они тебя. Все четверо и Ярко и дочка твоя обожаемая. Ненавидят. И Всегда ненавидели. Только я люблю тебя, Добр.

– Ну что ж, с Ярко ясно все, – так же спокойно кивнул князь. – Ну а меня за что к смерти приговорила?

– Что? – ахнули дружинники.

– Нет, – пораженно покачал головой Добр и снова на жену глянул, ожидая что та возразит закричит, клевету отвергая, но Веста не кричала и опять глаза виноватые были, только на этот раз злые. Она уж поняла что ничем хорошим для нее этот день не окончится и теперь страх сменился злостью.

– Моими руками решила и с ненавистной тебе падчерицей поквитаться? – спросил Лей. – Хитро.

– О боги, – до Ярко только теперь дошло что тогда в лесу произошло. – Ты этого духа в нее вселила, – проговорил он ошалело. – А ему князя поручил убить, надеясь что он просто так не дастся, сам Дарёну порешит.

– Или, если она все же убила бы меня, – продолжил князь Лей. – Дарёну б все одно казнили.

– Или дэвин погубил, – закончил Трегор.

– Но что тебе Дарёна сделала? – спросил Егор. – Она ж тихая совсем, робкая. Она-то Добру в след не плевала.

– Отвечай, – приказал князь.

– Веста, – Добр упал на колени, потому то ноги больше не держали. – Как ты могла? Моих детей. За что же ты меня так ненавидишь?

– Это не я, это они тебя ненавидят, – закричала женщина. – Только я тебя любила, но ты решил во что бы то ни стало вернуть детей. Ну на что они тебе сдались? Стан твой – что зверь лесной, и молчит все время, бревно бревном. Желан не многим лучше. А Дарёна, – лицо Весты исказила ярость. – Это из-за нее ты в Дубках остаться решил. Кабы они как Ярко на тебя да на меня с бранью кидаться начали, ты бы уехал, а она велела братьям просто не замечать тебя. Ей плевать было что тебе это в сто крат больнее, что ей до тебя? Но ты их молчание за шанс для себя принял и решил что переменить отношение к себе сможешь. А я знала что не сможешь, что никогда они тебя не простят, а так и будут убивать молчаливым призрением. Если б она сдохла, остальные ушли бы, распалось бы их крепкое братство без сестры. И ты бы единственным кузнецом был и люди бы нос не воротили.

– Заприте ее до утра в остроге, – велел князь. – Простись с женой, Добр. Завтра утром ей отрубят голову, – Лей поднялся. – Незван, попрошу тебя пока в городе остаться, проследить чтобы завтра ничего дурного не произошло.

– Прослежу, – пообещал колдун и пошел вслед за уводимой Вестой.

Ярко стоял как пришибленный, Добр все так же был на коленях, глядя куда-то в пол.

Князь хотел было что-то сказать кузнецу, но решил что лучше сейчас будет промолчать. Он вышел, за ним потянулись и остальные. Ярко, уводимый Егором, проходя мимо отца замедлил шаг, на мгновение положил ладонь ему на плечо и сжал, а потом стремительно вышел из княжеского терема. А Добр сжался, будто не здоровый мужик был, а мальчишка и заплакал. Никогда в жизни кузнец так не плакал. Никогда не было ему настолько плохо. В один миг рухнула вся его жизнь. Завтра не станет то, которую он любил. Хотя любил ли? Нет, любил. Очень любил. И Добр простил бы Весте приворот и то что она его из семьи увела. Это простить бы смог, потому что действительно последние пятнадцать лет он очень счастлив был, даже то что Веста родить не могла, этого счастья не омрачало. Но попытки убить Ярко и Дарёну, этого простить нельзя. Веста ведь знала как он хотел чтобы дети его простили, он ведь от нее ничего не таил. Кузнец плакал, только слезы облегчения не приносили. И он выл будто зверь, а княжеские слуги шарахались от испуга и подойти не решались.

Утором Весту казнили на городской площади. Добр просил князя помиловать ее или хотя бы заменить наказание, но князь отказал.

– Три жизни она отнять хотела, – сказал Лей. – Ярко, Дарёны и мою. Даже за одно покушения я жизни лишаю, а уж тут и разговора быть не может. Весту казнят.

И Добр понял что князь не отступится и долго сидел у клетки, где Весту на ночь заперли. Он смотрел на нее, слушал ее плачь и мольбы и внутри все на клочья рвалось.

На казнь Весты Добр смотреть не пошел, заперся в доме и напился до беспамятства.

После казни Весты Ярко долго ходил сам не свой. И не то чтобы ему было жаль жену отца, скорее наоборот, сам бы голову ей отрубил, кабы позволили. Нет, мучило его то что братья о произошедшем не знают, а еще почему-то было жаль Добра.

– Ярко, к князю, – крикнул посыльный, прибежавший к полю, где дружинники сами тренировались, да учеников своих гоняли.

– Ступай, – велел парню воевода. – А остальные чего остановились? Поменялись противниками и продолжайте.

Ярко забежал в дружинную избу, ополоснулся холодной водой, потому что после тренировки рубаху от пота выжимать можно было, пригладил непослушные кудри и поспешил в княжеский терем. Его тут же пропустили. Князь был не один, в комнате с ним сидели Егор и Трегор.

– Звал, княже? – поклонился Ярко.

– Звал, – кивнул Лей. – Скажи Ярко, наместника князя в Лепетовке как звовут?

– Пересвет, – удивленно ответил Ярко.

– А на вид он рябой такой и на голове лысина рождается? – спросил Трегор.

– Да, – теперь Ярко начал волноваться. – А что?

Князь кивнул Егору и тот заговорил.

– Сон Трегору вещий был, для твоих родных ничего хорошего не обещающий.

– А вы уверены что вещий? – уточнил Ярко на всякий случай.

– Ты только что подтвердил что наместника Пересветом зовут и выглядит он точно как я видел, – сказал Трегор. – Я видел что увеличит этот Пересвет дань твоим братьям в двое против обговоренного. Они платить откажутся, тогда наместник с воинами вернется, чтобы Малинку и Дарёну до погашения долга забрать. Братья твои защищать их станут, но не сладят. Желан от полученных ран на другой день умрет, Стан правой рукой после двигать не сможет. А женщины…, – Трегор замолчал и только глаза опустил.

– Когда? – только и спросил Ярко, холодея.

– Не скажу точно, но сдается мне времени мало совсем.

– Князь, отпусти, – Ярко попросил скорее потому что так надо было. На самом деле разрешение ему не нужно было, он все равно уедет, даже если запретят. Пешком побежит, если коня не дадут.

– Втроем поедите, – сказал князь. – Лошадей запасных возьмите и тот час выезжайте. Ярко, – окликнул он парня уже в дверях. – Скажи братьям, я вернуться прошу.

Ярко кивнул и поспешил на конюшню.

А потом они гнали лошадей, почти не останавливаясь передохнуть. Трегор во сне видел что тем вечером, когда наместник придет, в небе будет полная луна, а до нее оставалось всего ничего. Всю дорогу Ярко молчал, братья колдуны к нему не лезли. Даже говоруну Егору не до болтовни было, он, как и Ярко, боялся что они не успеют, приедут слишком поздно.

– Стан, Желан, – колотил в ворота Ярко, когда поздно ночью они приехали в Липетовку. Позади хрипели, лошади, изо рта у них шла пена, так гнали последние версты. – Это я, Ярко, открывайте.

– Ярко? – раздалось из-за ворот и заскрипел тяжелый засов. – Ярко, – Стан обнял брата. – Егор, Трегор и вы тут? Проходите же.

– Жену буди и к Желану, – велел Ярко, – заводя коней во двор.

– Поторопись, Стан, – попросил Егор и Стан больше вопросов задавать не стал, поспешил к себе. Через минуту он с женой были в доме у Дарёны и Желана. Дарёна уже кормила гостей, хоть те и отнекивались, а на печи грелась вода, чтобы они с дороги вымыться могли. Ярко смотрел на родных и почему-то сомневаться начал в том что сон Трегора правда вещим был. Колдун это понял и когда все расселись, первым заговорил.

– Стан, – обратился он к старшему в семье. – Скажи, наместник Пересвет был у вас?

– Был, – кивнул Стан и посмотрел на Желанна, а потом на гостей.- Вечером вчера.

– Дань в два раза увеличил? – спросил Егор, кузнецы кивком подтвердили.

– А вы отказались платить? – спросил Ярко, хотя и так ответ знал.

– Конечно отказались, – подтвердил Желан. – Уговор у нас был.

– Они убьют тебя завтра, – прошептал Ярко.- Стана покалечт, а женщин с собой уведут и изнасилуют.

Дарёна вскрикнула и уронила казанок с супом, что к столу несла.

– Мы успели, – встал Трегор, – а потому не спеши родных хоронить.

– Точно, – Егор тоже поднялся. – Уехать вам надо, срочно. Тогда судьбу обманем.

– Ты по что пророчишь так зло? – нахмурился Стан. – И с чего мне бежать в ночи, коли правда на нашей стороне. Договор у нас с наместником князя был, мы что уговорено уплатили.

– Стан, Пересвет завтра с солдатами придет, – закричал Ярко. – Плевать ему на уговор, он то что хотел силой попробует взять, а когда вы откажитесь, Дарёну с Малинкой до уплаты заберет.

– Пусть попробует, – из-за стола поднялся и Желан.

– Он попробует и возьмет, – спокойно сказал Трегор. – Я это видел. Завтрашний восход для тебя последним будет, Желан, коли не уедешь. А что с женщинами люди наместника сделают надо ли мне говорить?

– О Боги, Стан, – Малинка испуганно схватила мужа за руку. Тот обнял ее за плечи, к себе прижал.

– Мы четыре дня сюда летели без остановок, – Ярко умоляюще смотрел на старших братьев. – Мы успели предупредить. Прошу вас, уедем. Себя не жалеешь, Стан, о жене и Дарёне подумай. О Желане. Нет тут правды, видать того и не держатся тут кузнецы, что Пересвет уговоров не придерживается.

– Опять бежать, – сокрушенно покачал головой Стан. – Сколько у нас времени? – спросил он у Трегора.

– Наместник с воинами придут когда солнце за верхушку большой ели зацепится, – парень кивнул на окно, за которым при свете луны отчетливо была видна огромная старая ель.

– Собирайтесь, – велел Стан. – Берите только самое нужное, все добро собрать не успеем. Живее, – он подтолкнул жену к выходу. – Илюшу пока не буди, пусть поспит. И вы отдохните, – велел он Ярко и колдунам и пошел следом за женой.

– Дарёнушка, – Желан легонько тряхнул сестру за плечи и девушка будто очнулась. – Я телегу выведу, а ты начинай в сундуки вещи складывать. Хорошо?

– Да, – Дарёна побежала в комнату брата, его одежду собрать, потом она собрал то что Ярко оставил и лишь после к себе пошла.

– Стан, – Ярко спать ложиться не собирался, а за старшим братом пошел. – Князь Лей вернуться вас просил, – он помогал Стану инструмент в кузнице собирать.

– Просил? – кузнец даже остановился на минуту.

– Да, – кивнул Ярко. – Весту казнили, Добр пьет не переставая, городу кузнецы нужны.

– Весту казнили? – Стан снова замер.

– Ты собирай давай, – велел Ярко и принялся рассказывать о быстром суде над Вестой. Потом в кузню пришел Желан и ему пришлось рассказывать заново.

– Что скажешь, Желан, примем приглашение князя, вернемся в Кабаний Лог? – спросил Стан. – Или еще раз судьбу испытаем?

– Зачем ее пытать? – горячо воскликнул Ярко. – Там же наш дом. Князь на Дарёну зла не держит, так чего отказываться, по миру скитаться, рискуя опять на такого негодяя как Пересвет напороться? И я там рядом буду, хоть видеться сможем, – добавил парень умоляюще.

– Давайте сначала отсюда до рассвета уедем, а там уже решать будем куда, – предложил Желан.

– Давай, – кивнул Стан. – Я тут закончу, а вы Малинке подсобите, – попросил он и Ярко с Желанном пошли помогать женщинам.

– Все, ехать надо, – велел Трегор, когда солнце взошло.

Дарёна было заплакала, но Ярко подхватил ее за талию и усадил на одну из трех телег и сам за вожжи сел. Стан аккуратно уложил между сундуками еще толком не проснувшегося сынишку, помог сесть рядом с ним жене и кивнул. Егор с Трегором открыли ворота, а когда телеги выехали наружу, тщательно их закрыли. Дома не заколачивали, и из их труб еще вился дымок, так что снаружи казалось что в доме хозяева, никуда не делись.

Желан запошел к соседям, но долго там не задержался. Солнце еще до середины большой ели не докатилось, а телеги с Медведичами уже скоро ехали по дороге к Долецкому княжеству. Потом Егор свернул с большого тракта, уведя свой небольшой обоз на широкие лесные тропы. Трегор сменил Ярко на последней телеге, а молодой охотник принялся запутывать следы, чтобы погоня, если она будет, легко найти их не смогла. Первой телегой правил Стан, второй Желан, на третьей сменяли друг друга Ярко, Егор и Трегор. После полудня поводья взяла Дарёна, парни после нескольких бессонных ночей просто засыпали сидя на облучке и в седлах. Ночью мужчины сторожили по очереди, готовые в любой миг, от любого подозрительного шороха поднимать остальных и уходить в лес. Но ничего подозрительно не было, не догонял непокорных кузнецов наместник Пересвет, а если и догонял, то явно по ложному следу пошел, потому что покой Медведичей никто так и не нарушил ни в эту ночь ни в последующие.

В это раз дорога больше времени заняла, чем когда из Кабаньего лога убегали, но прошла неделя и места стали совсем знакомыми. Ярко радовался как мальчишка каждому узнанному дереву, каждой полянке и просеке. Тут он как-то встретил весной медведицу с медвежатами и насилу от нее ушел, а вот там, если пройти немного вглубь леса, убил своего первого оленя. Стан тоже места узнавал и невольно поторапливал свою лошадь. За ним поспешали и остальные.

– Не могу я больше, – Ярко передал поводья сестре и вскочил на привязанного к телеге сменного коня. – Вперед поскачу, ворота открою, – сказал он и поскакал к дому.

И вот поворот, потом еще один. Вот-вот уже покажется родной дом. От нетерпения волновались все. Вот сейчас уже крыша дома должна быть видна, – Желан даже привстал чтобы ее разглядеть, но не увидел. Зато увидел Ярко, что навстречу им потерянный совсем шел.

– Что там? – Стан остановил коня.

– Ничего, – тихо ответил парень. – Пепелище.

– То есть как? – не понял Егор.

– Как? – в унисон с ним спросила Дарёна, соскочила с телеги и побежала к дому, колдуны поспешили за ней.

– Малинка, пересядь на последнюю телегу, – велел Стан. – Не бросать же все тут.

Когда телеги подъехали к родным воротам у Стана защемило сердце. Забор и ворота были целы, а вот на месте их большого дома и кузни стояли обугленные остовы печей. Пожар был недавний, угли еще дымились, кое-где выпуская маленькие язычки огня, но так как пламени уже поживиться было нечего, оно засыпало.

– Вот тебе и встреча, – первым вымолвил Желан. После его слов заплакала до этого пораженно молчавшая Дарёна, за ней Малинка, за матерью Илья.

– Это не князь, – воскликнул Егор, хоть князя никто и не обвинял.

– Да кто бы ни был, – вздохнул Стан. – Теперь уж ничего не сделаешь. Значит, не закончилась еще наша дорога. Идите по телегам, сегодня в Кабаньем логе переночуем, а завтра дальше поедем.

– В Дубках трактир хороший, – подал голос Трегор. – Там и телеги поставить можно и самим по соседям не ютиться. Егор, Ярко, поезжайте к князю, скажите что вернулись мы, а я тут помогу.

– Езжай Егор, – Ярко что-то старательно высматривал на дороге. – Я догоню.

– Нашел что? – спросил Желан.

– Не знаю еще, много тут следов, – буркнул Ярко и пошел куда-то в сторону. – Я догоню, – крикнул он и скрылся из виду.

Егор вскочил на коня и помчался в Дубки, а Медведичи опять расселись по телегам и направились к деревне. В этот раз они не спешили. На всех будто навалилась нечеловеческая усталость, будто сожженный родной дом последние силы забрал.

– Княже, – Егор увидел правителя еще издали и сразу заорал, внимание к себе привлекая.

– Один? – князь Лей пораженно замер.

– Княже, – Егор почти кубарем скатился на землю. – Дом Медведичей спалили.

– Что?

– Мы приехали, а там одни головешки.

– Мы? – уточнил Лей, боясь поверить. – Вы с Ярко или…

– Все вместе. Мы успели, уговорили Стана бежать, утра не дожидаясь, а тут, – он развел руками.

– Нежен, – рявкнул князь.

– Звал, княже? – тут же подбежал здоровый как вепрь дружинник.

– Я тебя вчера посылал дом кузнецов Медведичей проверить.

– Да, – кивнул Нежен. – Проверили, воды наносили, пыль даже вытерли кое-где. Еды, что ты дал, оставили.

– Печь топили? – спросил князь строго.

– Нет, – покачал головой богатырь. – Хотели сначала, чтобы дух нежилой из дома выгнать, но потом решили что долго ждать придется пока дрова прогорят.

– А после что?

– После уехали, – непонимающе пожал плечами Нежен. – А что?

– Сгорел дом, – ответил за князя Егор. – Одни головешки остались.

– Да… я…, – Нежен аж заикал он неожиданности. – Княже… Броньку спроси, Тереха, цел был дом, когда мы уезжали. Не разводили мы огня, специально не стали, чтоб не спалить.

– Когда уезжали? – уточнил Лей строго.

– Так после обеда ты нас туда послал, мы к ужину вернулись.

– Дождь вчера был, – вслух размышлял Лей. – Как раз около ужина. Небольшой, но следы должны были остаться. – Срочно позовите мне Соколка с его псом. Броньку и Тереха кликни, со мной поедите,- велел он и пошел на конюшню.

Люди бросились выполнять поручение князя и очень скоро Лей, Егор, дружинники и старый Соколок уже скакали по направлению к Кабаньему Логу. За лошадьми бодро бежал молодой поджарый пес, черный с белыми пятнами. Этот пес знаменит был тем что по следу шел лучше других собак. По дороге они встретили Стана с семьей, и князь тоже попросил кузнеца в Дубках пока побыть.

Следов около сгоревшего дома было много, но опытный следопыт Соколок сразу приметил небольшие, одиночные что от дома к лесу вели. По ним пса и пустили. Собака, низко пригнув голову к земле, побежала по только ею ощутимом следу и очень скоро вывела тех кто за ней бежал к Кабаньему Логу. На том месте где кончался лес, стоял Ярко. У него собачьего нюха не было, но он замечал примятую траву, отломанный сучок, зацепившийся за ветку длинный седой волос. Эти, другим не видимые следы, привели его сюда. Но куда дальше идти парень не знал, в этой части деревни стояло три дома, в каком из них злодей жил? Кто соседям кузнецам, которых всю жизнь знал, такой неблагодарностью отплатил?

Ярко не знал, а вот для пса следы не оборвались и он уверенно повел людей к дому что посерединке стоял. Это был дом бывших свекров Малинки, родителей Зайко.

– Эй, хозяева, – постучал кулаком по приоткрытой створке ворот князь.

Из соседних домов стали выглядывать люди. Отец Зайко испуганно вышел во двор и низко поклонился князю.

– Здрав будь, князь. Что привело тебя к моему скромному дому?

– Спросить хочу чтобы вчера у дома кузнецов в лесу делал?

– То не он, его жена, – вмешался Ярко. – Выходи Белёна, не прячься.

– Уверен? – Лей нахмурился.

– Да, след женский и волос седой я нашел, а тут из баб только Белёна и Белка. У Белки духа дом спалить не хватило бы, а мать ее запросто.

– Да что ты такое говоришь? – замахал на Ярко руками мужик.

– Говорю что дом она наш спалила, – ответил парень. – Пусть выйдет, возразит, коли есть что.

– Погоди Ярко, – велел князь. – Выйди сюда, Белёна, – велел он громче и женщина повиновалась.

Стали подтягиваться кабаневичи, всем же любопытно было чем дело кончится. Люди шепотом сообщали вновь подошедшим в чем дело, те передавали следующим.

– Вчера вечером ты к дому Медведичей ходила. Зачем? – спросил князь.

– Не ходила я. Что б мне там делать? – хмыкнула Белёна.

– Князю в глаза врешь, – возмутился Ярко, – след твой меня сюда привел.

– Брешешь, мало ли чьи там следы, – огрызнулась женщина.

– А чьи еще следы быть могут? – спросил князь.

– Откуда мне знать? Я туда не ходила никогда и не пойду. А что до того что дом им спалили, то это кара богов за моего Зайко. По вине Стана он на каторге гниет.

– На каторге он гниет по своей вине, – возразил князь. – А что до того что не ходила, врешь. Не только Ярко слет твой приметил, собака Соколка нас сюда привела.

– Бёлена, а ведь ты ночью вчера из лесу возвращалась, – ахнула одна из соседок. – И сажа на щеках была. Я спросила где это она в лесу сажей перемазалась, – добавила женщина громче. – А она меня к лешему послала и велела нос не совать куда не надо.

– Связать ее и в Дубки привезти, – велел князь своим дружинникам.

Те схватили попытавшуюся убрать Бёлену. Она визжала, кусалась, ругалась, но князю до нее уже дела не было, он кивком велел Ярко следовать за собой и поехал в город.

Утром был суд, Бёлёна отпиралась, но все было против нее. Медведичи стояли тут же на большой площади. Они не вмешивались, но горько им было. Все же дом, хоть и бросили они его, а сердце болело. Люди на площади переговаривались, гадая какое наказание вынесет князь: отправит Белёну к сыну на каторгу или еще что придумает.

– Ты спалила кузнецам дом, – заговорил князь. Дом и кузницу. Казнить тебя за это много, выпороть мало. Сколько стоил твой дом. Стан? – обратился он к Медведичу.

– Не знаю князь, – ответил мужчина. – Я его не покупал, я в нем родился.

– Два дома с кузней, – выступил вперед Ярко. – Мы в Лепетовке за два десятка золотых покупали, но наш дороже стоит.

– Ваш действительно лучше тех двух был, – согласился князь. – Значит, цену на два помножим. Итак, Белёна, ты заплатишь сорок золотых и будешь свободна.

– Откуда у меня такие деньги? – возмущенно фыркнула женщина. – Я не кузнец, я их из ничего не кую.

– Тогда отрабатывать будешь, – равнодушно сказал князь. – Кому из вас люди работница нужна? В доме кухарить или в поле убирать? Она будет работать, а плата ее, Медведичам идти, пока долг не погасится.

Люди зашептались. Те кто Белёну знал такой работницы и за доплату бы не взяли, а новые люди побаивались, уж больно нагло держалась подсудимая.

– Я возьму, – вышел вперед новый городской скорняк. – Мне рабочие руки нужны. Но платить буду как и другим батракам.

– Не меньше чтобы, – кивнул князь. – На том и порешим. Посчитай потом сколько времени понадобится чтобы сорок золотых набрать и ко мне зайди, – он поднялся, давая понять что суд закончен.

– Батюшка князь, да за что же ты меня без хозяйки оставляешь? – муж Белёны бросился князю в ноги.

– У тебя дочь еще есть, не пропадешь, – отрезал Лей и пошел прочь.

Белка стояла позади отца и от стыда глаз поднять не могла. Мало ей было брата, что жену и Стана едва не убил, а теперь вот еще и мать. И опять Медведичей зацепило. Ярко, ее, Белку, так и не смог простить тогда. Сказал, понимает почему промолчала, понимает что Зайко ей брат, но и ему Стан брат. А потому укрытие того кто его убить пытался, он простить не может. А теперь Ярко, наверняка, плевать в ее сторону будет, если где встретятся.

– Ошейник ей надо будет кабальный сделать, – размышлял вслух скорняк. – Кожа у меня есть, а заклепать негде, – он задумчиво нахмурил лоб.

– А что кузнец все пьет? – спросил кто-то из горожан.

– Пьет, – ответили ему. – Вообще работать перестал, как жив еще?

Медведичи переглянулась. В дороге Ярко еще раз подробно рассказал о том как прокляла его Веста и как через это проклятие выяснились и другие ее прегрешения. Сказал и про то что Добр, судя по всему, волей приворота из дома ушел. А может и нет, но про то они уже никогда не узнают.

– Схожу поговорю с ним, – решил Стан.

– Мы с тобой, – сказал Желан, на остальных глянув. – Малинка, ты с нами или в трактире подождешь?

– С вами конечно, – уверенно ответила женщина. – Мы же семья, свекор он мне вроде как, – и она первой направилась к кузнице.

В доме кузнеца было сыро и стоял тяжелый смрадный дух. Хозяин дома спал, сидя за столом на котором только кувшины из под самогона были, да заплесневелые яблоки.

– Огонь в кузне погас, – покачал головой Желан.

– Наш ведь цел пока? – спросила Дарёна. – Можно его поделить?

– Можно. Я схожу, – Желан пошел к трактиру, где в небольшом глиняном горшочке они старательно поддерживали кузнечный огонь.

А оставшиеся дружно принялись за работу. Ярко со Станом наносили воды, принялись топить баню. Малинка с Дарёной убирали дом, мыли посуду, кипятили воду для стирки. Добр проснулся, увидал хлопочущих детей и пьяно заплакал.

– Скоро баня будет готова, – положил ему тяжелую ладонь на плечо Стан. – Запустил ты себя совсем, не дело это.

– Станушка, – прохрипел Добр. – Как мне жить теперь?

– Не знаю, батя, – вздохнул Стан. – Не знаю.

– Батя, – Добр слабо улыбнулся. – Ты батей меня назвал.

– Назвал, – смущенно кивнул Стан. – Вставай, провожу тебя в баню.

Пока Добр отмывался, Желан развел в кузнице огонь и навел там порядок. Тут же потянулись горожане которым от кузнеца что-то надо было и братья, оставив дом на Ярко и женщин, взялись за дело. Застучали молотки, запылал горн и сделалась и заклепка на ошейник для Белёны, и подковы для дружинных коней, и починился казанок для старой соседки. И заказов наперед было столько, что Добру до следующей зимы бы их хватило.

– Хорошо что отцу помогли, – встретил Медведичей вечером у дверей трактира князь.

– Как было не помочь, – вздохнул Желан. – Вроде как не так уж и виноват он оказался.

– Поговорить я с вами хочу, – заявил Лей.

– Со всеми? – уточнил Ярко.

– Нет, со старшими только. А ты разве не в дружине должен быть? Или решил оставить службу?

– Нет, я не решил.

– Тогда живо в дружинную избу.

Ярко виновато посмотрел на родных, поцеловал Дарёну и поспешил уйти. Не хватало еще рассердить князя, чтобы он передумал его в дружину брать.

– Мы наверху будем, – Малинка взяла Дарёну за руку и увела в комнату что они сняли, а мужчины прошли за свободный стол и поесть себе заказали.

– Как Добр? – спросил князь, когда перед ними поставили миски с еще шкварчащим мясом и кувшин с киселем.

– Оклемается, – ответил Желан. – Еще день или два и снова работать сможет.

– Это хорошо, – кивнул Лей. – Но в этом году Дубки еще разрастутся, одного кузнеца мне не хватит.

– Рады бы мы помочь тебе князь, – хмурясь, ответил Стан. – За приглашение благодарны, ну да видишь как вышло? Негде нам жить.

– А если я вам новый дом поставлю? – спросил Лей. – Два дома и кузню?

– Что взамен потребуешь? – спросил Стан.

– Дань, как и раньше будет, – ответил Лей. – Ну а за дом… три года пообещаете мне с места не сниматься.

– Не понимаю я тебя, княже, – Стан все еще хмурился. – Не удобно ведь тебе было что мы за Кабаньим Логом живем. Отчего ж теперь передумал?

– А кто тебе сказал что я дома вам на прежнем месте поставлю? – ухмыльнулся князь. – Место я хорошее нашел, и рядом с городом и от людей в стороне, там строить хотел. Завтра посмотрите, и коли понравится, по рукам ударим.

– О дани давай договоримся сразу, князь, – попросил Стан.

– Свидетелей тебе позову, – пообещал Лей. – Если остаться согласитесь.

Кузнецы переглядывались, но ответа сразу решили не давать. Надо еще посмотреть что за место нашел князь и что за дома он ставить собрался, почитать во сколько им все это станется, хватит ли средств дожить до окончания строительства, в трактире ведь за каждый день платить надобно. Князь не торопил, не настаивал, хотя ему очень хотелось чтобы Медвечили остались. Не только потому что кузнецы они были отменные, хотя лучше них мастеров князь пока не встречал. Даже Добр, обучавших Стана с Желанном мастерству уже от них отставал. Не хотел Лей чтобы они уезжали еще и из-за Дарёны. Он не особо надеялся что она к нему переменится, но где-то в глубине души, тихонько тлел огонек. А вдруг? Малинка же вот к Стану переменилась. Воевода, старый наставник князя, говорил, что лучше бы уж Медведичи уехали. Да, как кузнецам им равных нет, но лучше попроще кузнеца найти, чем себя мучить. Если Дарёна на него, Лея, иначе смотреть не станет и другому сердце свое отдаст, какого князю будет? А с другой стороны кто ее посватает, если уже и все кабаневичи и Дубковцы знают что князю она отказала. Вряд ли кто свой решится. Лей хоть и понимал что прав воевода, но слушаться не хотел. Не полюбит его Дарёна он смирится, он сможет. И тому, кто ее в жены возьмет, мстить не будет, если только этот кто-то ее обидеть не посмеет.

Место дня новой кузницы князь выбрал отменное, лучше и придумать было нельзя. Вроде и в стороне, но в то же время рядом. Это был надел между Дубками и Кабаньим Логом, как раз по серединке. Участок был в лесочке и с дороги места было не разглядеть, но в то же время будут ходить люди, появится хорошо протоптанная тропа. Дом Добра с другого конца города был, так что особо кузнецы друг с другом соперничать не будут. Стан с Желанном посоветовались с Ярко и пришли к князю согласие свое дать. И тут же пришли в лесок нанятые люди, принялись валить деревья, очищая место для новой кузницы. Желан вызвался мастерам помогать, кроме него кто из них знал как кузницу строить? А Стан все лето работал в городе вместе с отцом. Там же в доме Добра все Медведичи и жили. Добр твердо заявил что не позволит детям и внуку в трактире ютиться, когда у него дом пустой. Домик был небольшой, но все разместились. И Добр почти счастлив был. На сердце все еще камнем висела казнь Весты и ее предательство, но рядом были дети, они больше не злились на него. Радовал внучок Илюша, радовала добрая и хозяйственная невестка Малинка и немного молчаливая и задумчивая дочь Дарёна. Стан рядом в кузне работал, ну что еще старику нужно? Разве что чтобы младшенькие, как и Стан, счастье свое нашли, да еще внучат пожалуй. Добр был замечательным дедом. Как выдавалось свободное время он забирал Илью и шел с ним то рыбу ловить, то кораблики по реке пускать. Родители Малинки даже ревновали к Добру Илью нешуточно. Им же он все же роднее, но Добр на все это внимания не обращал. Раз Стан Илюшу сыном признал, значит Добру он внук и все тут. Скажут тоже не родной, ишь выдумали.

***

Лето шло к завершению, на полях вовсю уже убирали урожай, косили траву, чтобы скотине было что зимой есть. Завершалось и строительство новой кузни. Князь не поскупился, дома для кузнецов поставили ладные, большие. У домов был рассчитан и огородик, и загоны для скотины, и курятник, и хлев. Дарёна и Малинка почти каждый день ходили в лесок между Дубками и Кабаньим логом. Там уж месяц как работали Стан с Желанном. Еще пара дней и можно будет дома новые обживать, а пока кузнецы осваивали новую кузню.

Дарена возвращалась к Добру одна. Малинка с мужем осталась, а Илюшу к себе родители Малинки забрали на пару дней. Девушка не спешила, некуда было спешить. У Добра еще утром все убрали, еды наперед наготовили. Хозяйства у Добра почитай не было, только дом да кузня, и две хозяйки там частенько друг дружке мешали. Дарена уже почти к дому подошла, когда заметила князя. Он сначала просто навстречу шел, а потом вдруг замер на мгновение, побледнел и к ней кинулся. Девушка испугалась, в сторону шарахнулась. У дороги канава была, а в ней росла старая толстая береза. Березе той, говорили больше ста лет было, ствол ее Дарёна обхватить двумя руками не могла. Она прижалась к старому дереву и тут краем глаза заметила что слева к ней спешит Белёна, а в руке у нее сверкает остро наточенный серп. Её девушка испугаться даже не успела. Белёна взмахнула серпом, собираясь жизнь Дарёны оборвать, ударила, но не убила. Рука князя успела серп на себя принять. На руке толстый кожаный щиток был, он руку и защитил, а не то стал бы называться князь Лей Суровый князем Одноруким. Потом, Дарёна смотрела на все широко открытыми от ужаса глазами, князь выхватил меч и убил Белену. Кровь брызнувшая из ее тела, забрызгала светлую рубаху девушки, а еще на правом боку Дарены начало расползаться большое кровавое пятно. Белена все же достала девушку, самым концом серпа, но достала. Правда сама она о том никогда уж не узнала, женщина умерла быстро, не мучаясь.

– Дарёна, – князь подхватил оседающую девушку и прикусил губу. Как бы не прочна была защита на руке, серп ее пробил и руку, зацепил. Лей обхватил Дарену здоровой рукой, забросил ее себе на плечо и поспешил к лекарю.

– Кровь остановили а дальше что? – услышала Дарёна, когда очнулась. Правый бог горел будто в огне, а глаза открываться не хотели.

– Зашить бы надо, но она в себя пришла, – раздался сомневающийся мужской голос, Дарёна опознала по голосу лекаря княжеского. – Выдержит ли?

– Зашивай, я ее придержу, – Князь сильнее рванул на Дарёне рубаху, освобождая лекарю пространство, а потом с силой прижал девушку к лавке.

– Потерпи милая, – лекарь взял большую изогнутую иглу и вдел в неё прочную тонкую нить.

Когда игла проткнула кожу, Дарёна закричала.

– Шей, – приказал князь, стиснув зубы. Он сильнее прижал Дарёну к лавке, не давая ей дергаться. – Быстрее.

Дарёна кричала от боли и от страха, ей казалось князь нарочно ее держит, а лекарь мучает. Не простил ее князь, как говорил, вот теперь наказывает.

– Вот последний стежочек, милая, – лекарь узелок. – Перебинтовать теперь надо, – он приложил к ране заранее травами пропитанную тряпицу.

– Нет, – Дарёне казалось что ее сейчас снова мучить начнут. – Нет.

И князь вдруг отпустили она упал, на пол и забилась под лавку, будто ее оттуда достать не могли.

– Ярко, – заорал отброшенный к стене князь. – У нее же швы разойдутся, – он скинул с себя бешенно сверкающего глазами Ярко.

– Ее через мой труп тронешь, – Ярко схватился за меч. – Дарёна беги, – крикнул он сестре и бросился на князя.

Лей справился с Ярко не сразу. Он хоть и куда опытнее парня был, но был ранен, к тому же покалечить Медведича не хотел, а Ярко был так зол, что это утраивало его силы. Ему сказали что видели будто князь Дарёну к себе на плече принес, а подойдя к княжескому терему он крик ее услыхал. В комнату ворвались дружинники, что на страже дома стояли. Они замешкались потому что их только что Ярко как детей раскидал, к сестре прорываясь. Ярко скрутили, заломили руки за спину, на колени опуститься заставили.

– Беги, – плакал от отчаяния Ярко. – Беги же.

Но Дарёна убежать даже не пыталась, а только плакала, сильнее в стену под лавкой вжимаясь.

– Куда беги, идиот? – князь потряс пораненной рукой. – Белёна бок ей серпом пропорола. Только зашили. Помоги мне, – велел он одному из дружинников и ухватил девушку за руку. – Осторожнее только.

Дарёну достали, ее тут же осмотрел лекарь и заявил что швы не разошлись.

– Ярко, – Дарёна плакала, глядя на скрученного брата. – Мне больно.

– Отпустите меня, – задергался парень.

– Если пообещаешь помогать, а не кулаками махать.

– Обещаю.

– Отпустите, – приказал князь и Ярко тут же бросился к сестре.

– Что у тебя с рукой, княже? – спросил один из дружинников. – Этот бешеный поранил?

– Нет, Белёна, – Лей расстегнул ремешки что щиток держали и поморщился. Под щитком весь рукав рубахи был в крови.

– Тоже зашивать придется, – покачал головой лекарь. – Пальцы нормально двигаются?

– Двигаются, – буркнул Лей, косясь на Медведичей. – Не давай ей садиться, рано ее, – бросил он Ярко и протянул руку лекарю.

Дарёна, которую брат заставил лечь, с ужасом смотрела как князю зашивают руку. Тот не то что не кричал, даже не морщился. А это ведь больно. Ужасно больно. Как он терпит?

– С этим что делать? – дружинник кивнул на Ярко, баюкающего сестру, – напал он на тебя, княже.

– Ты что думал я ее снасильничать прямо посреди бела дня решил? – усмехнулся Лей.

– Она кричала, – Ярко только теперь понял что с ним за нападение на князя сделать могут. – А сюда ты ее волоком нес.

– Защитник, – криво усмехнулся князь. – Драться бы сначала научился, – на самом деле дразнить Ярко он не собирался, но насмешки позволяли терпеть боль.

– Ты сказал, князь, Белёна ее, – смущенно сказал Ярко.

– Белёна, – кивнул Лей. – Серпом. Основной удар я на себя принял, но ее острием задело. Рана плохая была, надо было зашить.

– Готово, – лекарь отложил иглу и князь едва заметно выдохнул. – Посиди немного княже, тебе бинты отваром пропитаю. И девушку перевязать надо.

– Дашь сестру перевязать или опять силой это делать придется?

– Сам перевяжу, – покраснел как бурак Ярко. – Дарёнушка. – он опустился перед сестрой на колени. – Потерпи еще немного. Сильно больно уже не будет, – парень поправил рубаху Дарёны, прикрывая обнажившуюся грудь. – А потом я тебя домой унесу. Только потерпи.

Ярко очень старался действовать как можно осторожнее, он не обращал внимание на шуточки дружинников, что заявляли что он с сестрой будто с дитем. Пусть смеются, не их сестра, его, а он Дарёну мучить, если на то необходимости нет, не станет. Он перевязал рану, потом аккуратно поднял девушку на руки и пошел к выходу. Его пропустили, потому что князь жестом приказал не держать.

– Он напал на тебя, князь, – покачал головой один из дружинников. – Нельзя такое безнаказанно оставлять.

– Кабы ты думал что я твою сестру насилую, за дверью бы стоял? – спросил Лей. – То-то.

Вообще-то он кривил душой. Кого другого Лей бы наказал, но тут была Дарёна и ее брат, тут хотел бы рассердиться, да не мог. На месте Ярко он бы сразу с ножом в руке в комнату врывался и бил бы того кто с Дарёной рядом, не глядя.

Лей сменил рубаху, почистил меч, проверил вернулся ли Ярко в дружину. Ему очень хотелось сходить в дом к кузнецу Добру и узнать как там Дарёна, но он заставил себя подождать. И весь следующий день старательно искал себе занятия подальше от города, только бы искушение зайти не победило. Сломался князь только на третий день к вечеру.

Он вошел в дом Добра, едва постучав. И хозяин дома, и его дети все были дома. Только Ярко не было. Те дружинники, что от князя его оттаскивали, хоть и не велено было парня наказывать, просто так отступать не собирались и бедного Ярко гоняли на тренировках так, что он к вечеру едва ноги передвигал.

– Здравы будьте, – поздоровался князь Лей.

– И тебе здравствовать, княже, – поклонились хозяева.

Дарёна, что встала чтобы с остальными за стол сесть и как раз подходившая в обшей комнате, замерла за дверью притаившись. Она все видела и слышала, но сама невидима оставалась.

– Как Дарёна? – спросил князь и голос его звучал сердито.

– Лучше ей, – ответил Желан. – Мы приходили тебя поблагодарить, княже, но тебя не было.

– До гроба мы теперь твои должники, – добавил Стан.

– Глупости, – поморщился Лей.

– Какие ж глупости? – не согласился Добр. – Собой ты девочку нашу закрыл.

– Я баб вперед себя при опасности никогда не ставил, – буркнул князь и замолчал. Молчали и остальные. – Дарёна сильно на меня злится? – спросил князь, но тон его сильно переменился. Не было в нем больше не злости, ни суровости, скорее вина.

– Она и не злилась вовсе, – ответил Желан. – Объяснили мы зачем ты ее держал и что нельзя было иначе, она поняла. Как двигаться нормально сможет, сама придет в ноги поклонится.

– Лишнее это, – тихо сказал Лей. – Пусть поправляется, – добавил он, совсем смутился и ушел не прощаясь.

– А ведь князь все еще любит Дарёнушку, – в повисшей тишине сказал Добр и первым опустился обратно на скамью.

– Мы давно это поняли, – усмехнулся Желан.

Стан ничего не сказал, только головой с укором покачал. Ох, молодежь-молодежь, и рад бы им помочь, знать бы только как.

А Дарёна долго стояла у стены, прижав ладони к бешено стучащемуся сердцу. Что значит князь все еще ее любит? Да разве ж он ее вообще любит? Но сватал ведь, – сама себе ответила она. – А потом извинялся за то что осерчал и помолвку расторг. Но если любит, то почему отпустил? В его ведь власти было замуж за него выйти заставить. А он отступился. Сердце все никак успокаиваться не хотело и стучало так что в ушах отдавалось.

– Дарёнушка, – Малинка вышла позвать золовку к столу и наткнулась на нее у дверей.- Тебе плохо?

– Нет. Да, – Дарёне правда стало нехорошо.

– Не надо было тебе вставать, – Малинка обхватила Дарёну. – Пошли, я тебе помогу.

Дарёна послушно подчинилась, позволила уложить себя, а когда Малинка ушла, поджала колени и заплакала. Она не могла даже себе объяснить отчего слезы лились. От страха? Нет, уж не так сильно боялась она князя Лей как раньше. Робела конечно в его присутствии, но прежнего страха не было. А что же было? Этого девушка не знала. Она снова вспомнила день, когда ее чуть не убила Белёна. А ведь она, Дарёна, глупая испугалась что это князь на нее кинулся. Настоящей опасности даже не заметила. А князь мало того что защитил, еще и кровью истечь не дал. Дарёна плакала долго, а потом незаметно для себя уснула. И снился ей князь, будто гуляли они вдвоем в лесу, что между Дубками и новой кузней стоял и князь, прижимая ее к стволу дерева, и тихо-тихо просил: "Назови по имени". И глаза у него были добрые-добрые, добрее не бывает. И Дарёна шептала в ответ "Лей". "Повтори еще", просил князь и Дарёна смеясь повторяла снова и снова, пока Лей не закрывал ей губы поцелуем.

***

Еще до начал осени Медведичи перебрались в свое новое жилье. Дома были добротные, красивые, даже лучше того в котором они все выросли. Дарёна с Малинкой занимались своими хозяйствами, не забывая все же навещать Добра, который хоть и рад был за детей, но один сильно тосковал.

– Эй, хозяева, – раздалось как-то от ворот, вышедший из кузни Желан увидел там молодую женщину, а чуть поодаль телегу, на которой она приехала. На телеге сидели старик со старухой и пара маленьких, совершенно одинаковых девчонок лет пяти.

– Здрава будь, красавица, – улыбнулся посетительнице Желан. – Ты к нам по делу или просто заплутала?

– Ну коли ты кузнец, которого все хвалят, то к тебе, а коли нет, то мимо.

– Я кузнец.

– Обод у меня на колесе вот-вот лопнет, пояснила посетительница. – Дорого ли возьмешь за новый?

– Новый пару серебряных монет тебе стоить будет, – внимательнее посмотрев на телегу, ответил Желан и понял что цена для гостьи великовата. – Но может твой починить можно? Позволишь ближе посмотреть?

– Посмотри, сделай милость, – согласилась женщина и боевая решимость ее куда-то делась. Не любила она слабой и беспомощной быть, но как же это порой тяжело было. А отдать два серебряных сейчас для Весняны, так звали женщину, была непозволительная роскошь. Еще не известно как встретит ее князь Лей, позволит ли при нем остаться, поможет ли. Муж Весняны когда-то верно служил отцу молодого князя и его самого знал и очень любил, но муж вот уж шесть лет как в могиле, а Весняне приходится одной тащить на себе и родителей и двоих дочек, которым не повезло отца узнать, умер он за пол года до их рождения. Но что поделать, муж был много старше ее, Весняны, да и ушел к отцу Небо раньше времени.

– Разгрузить бы телегу, осмотрев колесо, сказал Желан. – Я заделаю.

– А дорого возьмешь?

– Четверть серебрушки.

– Хорошо, – Весняна кивнула и с тоской посмотрела на груженую телегу. Это пока все с нее снимешь, потом пока обратно загрузишь, уже темно будет.

– Привет честной компании, – у ворот дома появился Ярко.

– Тебя отпустили? – обрадовался Желан.

– Да, князь на объезд земель своих поехал, учеников гонять не кому, вот меня и отпустили на пару дней.

– Поди Дарёну обрадуй, – усмехнулся Желан. – И скажи ей гости у нас, покормить бы, люди с дороги, устали.

– Да что вы, не стоит, – слабо запротестовала Весняна.

– Не спорь, красавица. Сколько вы уже в дороге? Я знаю какого это долго дом искать. Поедите нормально, деток искупаешь, старики отдохнут. А за добро не бойся, я все разгружу и обратно поставлю, как колесо готово будет.

– Пошли, раз Желан велел, – улыбнулся Ярко. – Дарёна, – крикнул он. – Гости у нас.

– Ярко, – заулыбалась вышедшая на крыльцо девушка. – Добрый день, – поклонилась она гостям.

– Мир твоему дому, хозяюшка, – склонились в ответном поклоне Весняна, ее родители и дочери.

– Да что же вы у ворот стоите? – всплеснула руками Дарёна. – Проходите. Ярко и ты не стой столбом.

– Дарёнушка, а сделай пирожков, – попросил Ярко. – Я пока Желану помогу, а потом пироги, больно уж я соскучился по твоей стряпне.

– Сделаю, – пообещала девушка, улыбаясь. – А ты домой надолго?

– На три дня, пока князь с дружиной не вернется.

– А тебе князь нужен, красавица? – спросил Желан, что уже аккуратно сгружал сундуки и тюки. Он заметил как едва слышно охнула Весняна.

– Князь, – кивнула женщина.

– Да вы не стойте, проходите, – позвала Дарёна.

Гости нерешительно вошли и сели куда им указали. Ярко переоделся и пошел помогать Желану, а Дарёна, даже не спрашивая голодны ли гости, поставила перед ними тарелки.

Желан справился с ободом быстро, но когда вместе с гостями обедал, сказал что работе остыть надо, а потом и вовсе уговорил Весняну с семьей у них пожить те три дня, что князя не будет. Женщина сперва отказывалась, но потом, глянула на умоляющие взгляды родителей, на дочек, что у теплой печи дремали и сдалась.

Стан, вернувшийся вечером от отца, немало удивился гостям, но Желан объяснил что судя по всему деваться Весняне особо некуда, а денег мало и возможно на трактир она последнее истратит.

– А еще дело в том, что влюбился наш Желан, едва Весняна на землю нашу вступила, – ехидно добавил Ярко.

– Ну если еще и в этом дело, – заулыбался Стан.

– И ничего я не влюбился, – возмутился Желан и покраснел. Потом он вместе с братьями смеялся, не улыбалась только Дарёна, что порядок наводила.

Весняна проснулась утром и не сразу поняла где она. Над головой был деревянный потолок, а не мокрый полог, под головой лежала пуховая подушка, а рядом мирно сопели дочери и родители.

– Спасибо матушка Земля. Спасибо батюшка Небо, – прошептала женщина и поспешно выскользнула из под одеяла. Хозяева необычайно добры к ней и ее семье, но все же нахлебницей Весняна быть не хотела. Еще рано, она наверняка успеет и печь растопить и воды наносить, пока хозяева спят. Но хозяева уже не спали. Самый молодой из хозяев, которого называли Ярко, уже таскал воду, а Дарёна хлопотала у печи.

– Доброе утро, – улыбнулся гостье Желан. – Как спалось? Не тесно было?

– Что ты, вовсе нет, – смущенно ответила Весняна. – Спасибо вам.

– Не благодари, не за что. И не стой в дверях, садись, – Желан похлопал ладонью по лавке.

Во время завтрака, да и после, Желан все смотрел на Весняну. Он и в течении дня то и дело заходил в дом то воды попить, то крошечную царапину обработать. Дарена удивленно смотрела на брата, но вопросов задавать не решалась. Только посматривала на Весняну и все больше хмурилась.

А утром третьего дня, покормив братьев и гостей, Дарёна отправилась в Дубки, навестить Добра. Денек стоял на удивление замечательный, светило и даже немного пригревало солнышко, щебетали, плескаясь в лужах воробьи. Девушка шла к Дубкам лесом, после того происшествия с Белёной ходить по дороге она опасалось. А лес не дорога, тут бесшумно сзади не подкрадешься. Она шла, шла, временами подбирая упавшие шишки и ту же закидывала их подальше. Она все думала про Желана и Весняну. И не то чтобы ей не нравилось что брат полюбил кого-то, ей не нравилась Весняна. Дарена была уверена что та поглядывает на Желана только потому что ей опереться на кого-то надо. И Дарена всей душой желала чтобы Весняна нашла себе мужа и осела, пусть даже и в Дубках, но только чтобы этим мужем не Желан был. Девушка хотела чтобы Желану, как и Стану, супруга любящая досталась, чтобы она за него по любви пошла а не из-за нужды и отчаяния. Но как ему все это объяснить? Он же правда влюбился и не видит ничего вокруг. Надо будет со Станом поговорить, – решила Дарёна, подняла с земли большую шишку и уверенно кинула ее в просвет между деревьями. Кинула и ахнула от ужаса. Шишка ее угодила прямиком в непонятно откуда взявшегося в лесу князя.

– Ты всех прохожих так привечаешь? – поинтересовался князь Лей и спрыгнул с коня.

Дарёна попятилась и уже собралась бежать броситься, но в руках была тяжелая корзина, с ней далеко не убежишь, а князь уже совсем рядом был.

– Прости, княже, – умоляюще прошептала девушка. – Я тебя не видела, когда кидала. Я…, она замолчала, потому что ну как тут оправдаться?

– А я-то уж подумал, – насмешливо сказал Лей. – И не бойся ты так, не кусаюсь я. Куда с такой тяжелой корзиной идешь? – он забрал корзинку у Дарёны из рук.

– К Добру.

– Так давай подброшу, – Лей решительно забрал корзину и пошел к лошади.

– Я… сама… может, – залепетала Дарёна.

Но князь уже не слушал, он сел на коня, подъехал к девушке и одной рукой усадил ее в седло перед собой. Ехать до Дубков оставалось совсем ничего, но Лей старательно растягивал отпущенное ему время и расстояние.

– Ей богу, как мальчишка, – говорил князь сам себе мысленно. – Ну и пусть, – тут же возражал он. А потом и вовсе сам с собой спорить перестал, просто наслаждался.

– Спасибо, – Дарёна очень смущена была, и когда князь ее у дома Добра наземь поставил, на него смотреть избегала.

– Не за что, – Лей взял коня под уздцы и пошел к своему терему.

– Княже, – вдруг вспоминал Дарёна. Она поставила корзинку у ворот и выбежала к дороге.

– Что? – тут же обернулся князь.

– Третьего дня женщина у к нам приехала. Вообще она к тебе ехала, но Ярко сказал не будет тебя несколько дней, вот она у нас и остановилась.

– И? – спросил Лей, потому что девушка замолчала.

– Она к тебе ехала, – Дарёна смутилась, да что же это с ней такое, мысль свою нормально выразить не может. – Можно ей придти будет? Муж ее служил тебе раньше.

– Пусть приходит, – пожал плечами князь и поняв, что больше девушке сказать ему нечего, пошел прочь.

– Я скажу, – тихо кивнула Дарёна, вздохнула и пошла к Добру.

У отца Дарёна задержалась не долго, сварила Добру суп, разложила пироги, что с собой принесла, купила у соседей молока и яиц и поспешила домой. Чем быстрее Весняна уедет, тем лучше будет. Глядишь, Желан ее и забудет, если постоянно видеть не будет.

Вообще-то Дарёна надеялась что узнав о том что князь ждет ее, Весняна уедет вместе с семьей и скарбом, но Желан заявил что нечего детей и стариков понапрасну туда сюда возить, еще неизвестно что князь скажет и предложил Весняне отвезти ее к князю одну, а там, если князь позволит остаться и с домом поможет, они телегу с вещами перевезут. Весняна, согласилась, и Желан пошел седлать коня.

От князя Лея Весняна вышла бледная как полотно.

– Что? – испугался Желан. – Отказал?

Женщина только кивнула, закрыла лицо руками и заплакала. У нее больше не было сил, князь Лей был ее последней надеждой. Откуда Весняне было знать что муж ее встал на сторону дяди Лея, а дядя тот на племянника войной пошел. Что уж там делили князья неизвестно, но ее Весняну, князь Лей принять отказался.

– Куда я теперь? – плакала женщина, уткнувшись Желану в плечо. – Я не могу больше, у меня нет сил. За что боги со мной так?

– Не плачь, – гладил ее по волосам Желан. – Придумаем что-нибудь. Одну тебя не бросим.

– Желан, – Весняна подняла на него глаза. – И так я у вас на шее три дня сижу.

– Не в тягость нам, – мягко возразил кузнец.

– Ты хороший, – Весняна отстранилась и вытерла слезы. – Спасибо тебе, но на побирушкой я не буду.

– Дарёне будешь помогать, – пожал плечами Желан. – Малинке. Илья с девчонками твоими подружился уже, втроем им всяко веселее.

Весняна не ответила. Она видела что нравится Желану, и он ей очень по сердцу был. Впервые после смерти мужа Весняне мужчина понравился, но видела она и то что не сильно приятно ее присутствие Дарёне. Та ни разу ни словом ни делом не попрекнула, всегда вежлива была со стариками, ласкова с девочками, но все же женщина чувствовала что хозяйка дома ждет когда гости уедут. И они уедут. Она, Весняна, придумает что-нибудь. В работницы наймется, даже за гроши, если хозяин позволит родителям и детям рядом жить. А там зима пройдет и можно будет попробовать в другом месте счастья поискать.

Из терема вышел князь, увидел Желана, утешающего Весняну и нахмурился. Желан поклонился слегка, а потом увел женщину прочь, что-то тихо ей нашептывая, утешая. Та только обреченно кивала, но мысли уже далеко были.

– Это не Весняна была? – подошел к князю воевода. – Жена Лютобора?

– Она, – кивнул Лей. – Лютобор умер шесть лет назад, а как мы Полесное княжество разгромили и распродали, новые князья вдову его содержать перестали.

– И как же она теперь?

– А мне то что? – рассердился князь. – Я семьи предателей содержать не намерен. На что мне лишние расходы? Дом ей на пять человек дай, провизию, дрова найди. Какой из нее работник?

– Но Лютобор все же не совсем тебя предал, – попытался возразить воевода. – Просто пытался с дядей тебя помирить.

– Ты тоже пытался, но когда на меня войной пошли со мной остался, а не на дядиных землях спрятался.

– У него семья была, – вздохнул воевода.

– Хорошее оправдание. Жаль тебе ее, сам помогай, я возражать не буду. У Медведичей она пока живет, – Лей зло пнул попавшуюся под ногу шишку и пошел в дружинную избу. Воевода проводил князя взглядом, потом велел оседлать себе коня и поехал в лес к кузнецам.

Воевода успел вовремя, телега Весняны как раз выезжала из ворот дома кузнецов.

– Веснянушка, – заулыбался воевода. – Года над тобой совсем не властны.

– Воевода, – заулыбалась женщина, обнимая старого знакомого.

– Рассказал мне князь о том что приходила ты к нему.

– Скажи мне, – умоляюще попросила Весняна. – Ведь это не правда что Лютобор Лея предал.

– Весняна, – воевода вздохнул. – Предательство оно разное бывает. Лютобор когда понял что войны не избежать, на землях Полянского князя остался, а Лей это как предательство воспринимает. Кабы меня ты первого нашла, я бы тебе отсоветовал к князю идти.

– Он поменялся, – тихо сказала женщина. – Раньше добрым мальчиком был, отзывчивым.

– А потом невеста его предала, брат и дядя тоже, как сильно это доброте способствует? Леем Суровым его сейчас кличут, – вздохнул воевода.

– Не суровый он, бессердечный, – подала голос с телеги мать Весняны.

– Не смейте князя хулить, – возмутилась стоявшая в воротах Дарена.

Малинка, тут же гостей провожавшая удивленно на мужа глянула, тот только плечами пожал, а потом Дарёне руку на плечо положил, успокаивая.

– Куда ехать планируешь, Веснянушка? – воеводу тоже вспышка Дарёны удивила, но сейчас другое важнее было.

– Куда боги поведут, – тихо ответила женщина.

– В дружинном доме стряпуха нужна и люди полы мести, порядок наводить. Как потянут уборку твои родители? Мальчики у меня хоть и не совсем свиньи, но их много.

– Потянут, – по щекам Весняны потекли слезы. – А коморочку нам выделить сможешь? Мне много не надо, хоть комнатку.

– Выделю, – пообещал воевода.

– Погодите, – вперед вышел Желан. – А что князь на это скажет? Может все же у нас перезимуешь, Весняна?

– Спасибо тебе Желан, но не могу я так, – покачала головой женщина.

– А что до князя, он содержать Весняну не намерен, а коли она сама себе на жизнь зарабатывать станет, возражать не будет. Поехали, Веснянушка, я провожу и разместиться помогу.

– Спасибо вам, – прежде чем сесть на телегу, женщина поклонилась Медведичам. – За все спасибо. Пусть будут благосклонны к вам боги.

– Свидимся еще, – помахала рукой Малинка. – Коли надо будет с детками помочь или поболтать захочется, ты забегай.

Весняна кивнула и направила свою телегу вслед за конем воеводы.

Остальные смотрели ей в след, только Дарёна ушла сразу, как только Весняна лошадей стеганула.

– Дарёнушка, что с тобой? – спросил Желан, заходя в дом, за ним следом вошли и Стан с Малинкой.

– Ничего, а что? – удивилась девушка.

– Ты будто рада что гости уехали, – сказал Желан. – Не уж-то сильно в тягость были?

– Не в тягость, но на пять лишних ртов мы запасов не делали, самим бы перезимовать нормально.

– Дарёна, – с укором сказал Стан. – Не бедствуем мы, а Весняне тяжело, помощь ей нужна.

– Ну так нашелся же помощник ей, – повела плечиком девушка. – Больше она скитаться не будет.

– Дарёна, – Малинка подошла и взяла девушку за руку. – Неужели ты не заметила что Весняна Желану нравится?

– Заметила, – Дарёна вырвала ладонь. – А еще я заметила что и она на него смотрит.

– И что ж в этом плохого? – удивился Желан. – Я мужчина холостой, она тоже безмужняя.

– А еще у нее двое детей и старики родители, – выпалила Дарёна. – И ищет она того кому бы все это на шею повесить.

– Дарёна, – ахнули кузнецы, такой сестру они никогда не видели.

– Да что ты такое говоришь? – возмутился Желан. – Весняна она не такая.

– А какая? – Дарёна даже заплакала от отчаяния и злости. – Много ты ее знаешь? Три дня всего. Она того на тебя и смотрела что ты всю ее семью выдюжишь, прокормить сможешь, а ты… ты…, – она отчаянно махнула рукой и убежала на улицу.

– Дарёна, вернись, – потребовал вышедший за сестрой Стан, но девушка впервые наверное, не послушалась, махнула рукой и за ворота в лес убежала.

***

– Послушай меня, Лей, – старый воевода ходил по комнате туда-сюда. – Я знаю тебя с пеленок, я уж девок тискал, когда ты только родился, я многое с тобой прошел. Ты мне как родной.

– Ты мне тоже, – князь Лей слегка нахмурил брови. – Поэтому кончай кругами ходить, говори что собирался.

– Скажу, – воевода остановился, глядя Лею прямо в глаза. – Оставь мысли о сестре Медведичей. Не пара она тебе.

– Не начинай, дядька Рвун, – Лей поднялся.

– Сядь, – рявкнул воевода. – Сядь и выслушай меня. Дарёна девка хорошая, красивая, не спорю. Я расцеловать ее готов за то что она тьму, что сердце твое заполняла, выгнать сумела. Но она тебе не пара. Ты князь, а она простая девка. Ей муж крестьянин нужен или ремесленник, может даже купец. Хотя нет, купца она уже не потянет. Понимаешь? А твоя жена должна матерью всем твоим людям быть. От княгини мудрость требуется, сила духа, способность не только мужа поддержать, но и опорой народу стать, когда князь в отъезде. Лей, я понимаю чем тебе эта девушка нравится, но больше чем полюбовницей она тебе стать не сможет. А полюбовницей тебе ей братья стать не позволят, поэтому прошу, найди способ из сердца ее выкинуть.

Князь опустил глаза и отвернулся. Воевода был прав, хорошей княгини из Дарёны бы не вышло, больно она робкая, но как же тяжело было в этом самому себе признаться.

– И еще, – воевода решил уж до конца неприятный разговор довести, чтобы потом не возвращаться. – О Ярко я хотел сказать.

– А что Ярко? – удивился князь. – Он вроде справляется.

– Да, – воевода вздохнул. – Но хорошего дружинника из него не выйдет. Случись что он в первом же бою погибнет. Он охотник. Богами он для этого дела предназначен. А дружинник из него плохой будет. У меня опыт большой, я вижу.

– М да, – Лей вздохнул и покачал головой. – Ты ему это сказал?

– Нет пока, хотел с тобой посоветоваться сперва. Его бы как колдунов наших рядом держать, но чуть от дружины поодаль.

– Я подумаю, – кивнул князь. – Еще чем порадуешь?

– Больше нечем, – воевода ушел.

А князь вышел на улицу и, не смотря на начинающийся дождик, поехал в лес. В глубине души он надеялся встретить Дарёну, вдруг опять куда через лес пойдет, но девушки не было и Лей долго сидел у поваленного дерева, а потом решительно направился домой.

Выпал первый снег. Ярко, уж две недели как вернувшийся домой, начал выходить на улицу. Парню очень нелегко дался отказ воеводы от дружины, он переживал, ругался, даже плакал тайком по ночам. Потом порывался вызвать воеводу на бой, чтобы доказать что он сможет дружинником стать, но братья не позволили.

– Ярко, ты куда? – Дарёна испугалась, увидев что брат уходить собирается.

– Схожу поохочусь, – буркнул парень.

– А сумку зачем такую берешь? Холодно ведь уже, ночевать в лесу не останешься. Ярко, – Дарёна захлопала пушистыми ресницами, собираясь заплакать. – Ты насовсем уходить собрался?

– Нет, что ты, – Ярко обнял сестру. – Просто поохотиться. Я даже с собой еды брать не собирался потому что к вечеру вернусь.

– А день голодный будешь? Нельзя так. Погоди, я поесть сделаю.

– Не хочется мне есть, – со вздохом возразил Ярко.

– Тогда хоть с собой возьми, – Дарёна отобрала у брата сумку и стала укладывать туда оставшиеся со вчерашнего дня пироги и мясо.

Ярко возражать не стал, знал уже бесполезно. А еще молчал он потому что стыдно было, у него ведь и правда мелькали мысли совсем уйти, в другой дружине удачу попытать. Но потом он вспомнил почему год назад к князю Лею в дружину пошел и мысль эту оставил. Ну куда он отсюда? Те пару месяцев что вдали от семьи жить пришлось кошмаром казались. И кто его кормить так будет, как Дарёнушка? Заботиться о нем, волноваться. Это ведь очень не мало, когда есть кто-то, кто тебя ждет и волнуется. Днем с лесу Ярко еще раз с благодарностью вспомнил сестру, потому что ее запасы пришлись как нельзя кстати. Поохотился Ярко удачно, он сумел подстрелить две лисы и несколько белок, а уже возвращаясь, заглянул к их старому дому. Пепелище за лето заросло, кое-где даже деревца маленькие пробиваться начали, но сейчас все было засыпано чистым снегом. Белоснежный покров нарушали только немногочисленные птичьи следы. И парень понял что тоскует по этому месту. Новые дома замечательными были, но Стан теперь живет своей семьей, если у Желанна с Весняной что-то получится, то к следующей зиме и в их доме появится новая хозяйка, а он и Дарёна станут там лишними. Нет, Ярко знал что братья никогда им на порог не укажут, но брат с сестрой это одно, а жена, совсем другое. К тому же у Весняны старики родители и дочки, тесновато станет.

– А я тебя обратно отстрою, – пообещал парень сгоревшему дому. – И мы тут с Дарёной жить станем.

И от принятого решения сразу на душе хорошо и легко сделалось. Ярко старательно закрыл целые еще ворота и бодро зашагал к Дубкам.

Едва дойдя до Кабаньего Лога он увидел возвращающихся домой Егора с Трегором. Братья со дня казни жены Добра за пришлым колдуном уехали, опыта набираться, а сейчас вот возвращались домой.

– Ярко, – Егор соскочил с коня и радостно обнял друга.

– Егор, – Ярко похлопал приятеля по спине. – Вы никак решили про нас вспомнить? Совсем вернулись или просто в гости?

– Совсем, – заулыбался Егор. – Мы ужасно скучали. Скажи, Трегор.

– Скучали, – Трегор тоже спешился и обнял Ярко.

– Но нам учиться надо было. Мы теперь ого-го. Не то что раньше.

– Да ну? И чего умеете?

– Много чего, – опередил брата Трегор, он знал, не поторопись он, Егор демонстрировать начнет. И не то чтобы Трегор против был, просто хвастаться он не любил, да и в дороге они с братом третий день, хотелось уже добраться до теплого дома, упасть на лавку и поспать хотя бы ночь и пол дня. – А у вас тут что нового?

– У нас все по старому, – пожал плечами Ярко.

– Ты уже дружинник? – широко улыбаясь спросил Егор. – Похвастайся поясом.

– Не взяли меня в дружину. – Ярко помрачнел, хотя Егор и сам за секунду до его ответа понял что зря спросил. – Воевода сказал не выйдет из меня хорошего воина.

– Он и нам так сказал, – положил Ярко на плечо ладонь Трегор.

– Но вы то колдуны, – Ярко вздохнул.

– А ты охотник, – возразил Егор. – В мешке небось добыча?

– Да, – Ярко тряхнул головой. – Удачный сегодня день, две лисы мне попались, да белок охапка.

– Вот же ж, – Егор беззлобно усмехнулся. – А я чаще всего за целый день никого подстрелить не могу.

– Ты шумишь сильно и настрой у тебя неправильный, – пояснил Ярко.

– Вот именно в этом и разница между тобой и другими, – заметил Трегор. – Ты охотник. Не худшее предназначение.

– Может и так, – не стал спорить Ярко. – А чего мы стоим? Вы же устали наверное.

– Поехали, мы тебя домой подвезем, – предложил Егор.

– Прямо домой не надо, а вот если подбросите немного, благодарен буду, – Ярко легко забрался в седло за Егором. – Я рад что вы вернулись.

– А уж как мы рады, – Егор тронул коня, направляя его вслед за лошадкой Трегора. – Скажи, а хорошеньких новых девиц в городе не появилось?

– Появились. Несколько купцов новых в городе осели, у всех дочери, три из них на выданье, ювелира князь пригрел, там две девки, и еще есть.

– Трегор, слыхал? – крикнул Егор.

– Слышал, – усмехнулся Трегор, не останавливаясь. – Ты отдышись сначала.

– Успею, – отмахнулся Егор. – Ну а как твои братья, как Дарёна? – продолжал расспрашивать он Ярко.

– По-прежнему. Желан правда влюбился, но получится у него что или нет, еще не понятно.

– А что князь и Дарёна?

– Егор, тебя это каким боком касается? – Трегор даже коня притормозил.

– Ну коли князь от нее отступился, может я бы за Дарёной ходить начал.

– Балабол, – покачал головой Трегор и снова пришпорил лошадку.

– Из нас двоих она все равно меня выберет, – крикнул Егор. – У тебя, говорливый мой, шансов нету.

– Ой ли, – усмехнулся Ярко.

– Чего? – Егор повернул голову назад. – Скажешь между мной и Трегором Дарёна не меня выберет?

– Трегор на Стана чем-то похож, – пожал плечами Ярко. – Такой же немногословный, спокойный.

– Он чернявый, а девушки светловолосых любят. А я вот и светловолос и тебя, говорят, напоминаю.

– Не рисковали бы вы. Так ведь не долго рассориться в конец. Поищите себе других девок. И лучше разных, – добавил Ярко, усмехаясь. – Притормози, – попросил он и ловко спрыгнул на землю. – Спасибо, дальше я сам.

– Забегай к нам, – попросил Трегор.

– И вы к нам заходите, – кивнул парень. – Ягод в этом году много было, Дарёна кисели каждый день варит, да пирожки делает.

– Искуситель, – засмеялся Егор. – Заедем. Вот передохнем немного и зайдем в гости, поздороваться.

Но том друзья и простились. И Ярко решил что возвращение колдунов это тоже хороший знак и может Трегор и прав, не всем в дружине быть, князю ведь и по другому служить можно. Ну а девки? Что девки? Девичьим вниманием он и раньше обижен не был. Ну подумаешь, не десяток девушек ему на шею вешаться будет, а пяток. С пятком ведь тоже еще поди управься.

На следующее утро Ярко пошел в Дубки. Он зашел к князю согласился при дружине охотником и следопытом быть. А еще спросил разрешения дом прежний отстроить. Князь не возражал, хоть и удивился просьбе. Он даже предложил парню рядом с братьями еще один дом поставить, но Ярко отказался, ему хотелось на прежнем месте жить.

– Это не далеко ведь, – рассказывал он за обедом отцу. – А места я те с закрытыми глазами обойти могу.

Добр поддержал младшего сына, более того вызвался помочь, денег на строительство выделить.

– На что мне самому столько денег? – спрашивал он на возражения Ярко.- Я живу один, зарабатываю хорошо. Вы у меня деньги брать отказываетесь, Дарёна и та не берет, даже на пряники, – он тяжело вздохнул.

– Неловко ей, – пояснил Ярко. – Да и Стан с Желаном ее все время балуют.

– Я понимаю-понимаю, – вздохнул Добр. – Привыкли вы сами, мне некого кроме себя в том винить.

– Батя, – Ярко нахмурился. – Решили же не вспоминать былое.

– Рад бы, да как не вспоминать, – печально сказал Добр. – Но ты все же позволь мне помочь тебе с домом. Надо же сразу такой поставить чтобы в нем и твои дети жить смогли и дети твоих детей. Заместо кузни огород можно разбить побольше или хлев сделать.

– В лесу скотину особо не разведешь, – усмехнулся Ярко.

– Ну, значит что-то другое, – не стал спорить Добр. – Просто разреши мне помочь.

– Конечно, давай только весны дождемся, – кивнул Ярко. – Да, – вспомнил он, уже собираясь уходить, – Дарёна в гости тебя просила позвать на праздник встречи зимы. Приходи, мы рады будем.

– Приду, – пообещал Добр. Он проводил сына до ворот и долго смотрел ему в след.

Когда дети приходили, было хорошо, но вот когда уходили, снова накатывала беспросветная тоска. Он был один, совершенно один. Дети, хоть и простили его, уже взрослые совсем, им отец больше не нужен. Даже Дарёнушка, если что-то случалось, наперво к братьям бежала защиты или совета искать. Стан ей за отца был. Вот кабы рядом жили, можно было бы чаще видеться, внучка баловать, а так… Но все же, – Добр тряхнул головой, – ему жаловаться, только богов гневить. Еще год назад он о том что простят его сыновья только мечтать мог. Да, стоило прощение больно уж дорого, но то не их вина. А они не бросили, поддержали в трудную минуту и сейчас не забывают. Желан вот зачастил, – старый кузнец улыбнулся. Он понимал что визит к нему для Желанна только предлог, не к отцу приходит его сын, к Весняне. Но не винил, наоборот, поддерживал. Добр даже договорился с Весняной что та будет раз в неделю к нему приходить, убирать в доме. Чтобы Дарёнушку с Малинкой зря не дергать, – пояснил он. День уборки Желан ни разу еще не пропустил, – Добр улыбнулся. – Будьте добры к детям, Боги, пусть все у них в жизни сложится, – попросил он мысленно, вздохнул и пошел работать.

Через три дня в доме Медведичей было многолюдно. Пришел в гости Добр, но пришел не один, он привез приглашенных Весняну с ее семьей, пришли и Егор с Трегором. Столы накрыты были в доме Стана, Дарёна помогала Малинке, иногда к себе в дом убегая чтобы принести то что забыла. Застолье вышло отменное, гости ели, пили, хозяев нахваливали.

– Малинка, ты что плачешь? – Егор вышел на крыльцо воздухом подышать и увидел сидящую там хозяйку дома. – Случилось что?

– Нет, что ты, – женщина вытерла мокрые щеки. – Не обращай внимания, просто бежала, хотела огурчиков еще принесли, что Дарёна солила и уронила.

– Ужас какой, – нахмурил брови Егор, оглядывая совершенно чистый двор. – Дарёна теперь тебя точно со свету за это сживет. Она ж, ух, лютая какая.

Малинка невольно улыбнулась.

– Ну а если серьезно? – спросил Егор. – Из гостей кто обидел? Или Стан что не так сказал?

– Нет что ты, что ты, – замахала руками женщина. Тут на крылечко в одной рубашонке выскочила одна из дочерей Весняны, Малинка ласково вернула ее обратно в дом, а сама опять слез удержать не смогла.

– Тебе как и Дарёне Весняна не нравится? – предположил Егор.

– Что ты, нравится, – всхлипнула женщина. – Она хорошая и девочки у нее, – тут Малинка закрыла руками лицо и зарыдала. – Стан так хочет ребенка, – разобрал Егор сквозь всхлипывания. – А я пустоцвет.

– Да с чего бы это? – удивился парень. – Ты ж на сносях.

– Что? – Малинка даже плакать перестала. – Ты… злая это шутка, – прошептала она и хотела в дом Желана убежать, но Егор не позволил, догнал и за плечи крепко схватил.

– В мыслях шутить не было, – серьезно сказал Егор. – Дите ты под сердцем носишь. Не уж то сама еще не знала?

Малинка отрицательно покачала головой и расплакалась вновь, прижавшись к плечу Егора.

– Малинка? – раздалось за спиной и парень мысленно выругался. На крыльце дома стоял Стан. Стоял и хмурился.

– Представляешь, она огурцы от Дарёны несла и разбила, – выпалил первое что в голову пришло Егор. – Стоит вот плачет.

– Огурцы, – кивнул Стан. – Ступайте в дом, холодно на улице.

Егор пропустил Малинку и, войдя следом, понял что зря он про огурцы выдумал, только хуже сделал. Не было ведь во дворе рассыпанных огурцов, а теперь Стан подумает что раз соврали ему, значит есть что скрывать. Это плохо, это очень плохо.

– Сядь, – дернул его за руку Трегор. – Чего ты уже натворил?

Егор собрался было возмутиться, но потом передумал и рассказал брату о том что произошло.

– Зря врал, – покачал головой Трегор.

– Да сам уж понял.

– Надо чтобы Малинка мужу все рассказала.

– Она поверить в дите боится, – вздохнул Егор. – Лучше уж я сам.

Он встал из-за стола и тихонько шепнул Стану что-то на ухо, а потом вышел во двор. Очень скоро за ним вышел и хозяин дома. Кузнец был хмур. Он поверить не мог тому что увидел. Неужто он пропустил момент когда Малинка на сторону глядеть стала? Нет, она не такая, она любит его. Но ведь он своими глазами видел как обнимались они с Егором. И вот сейчас парень выйти поговорить его попросил. Скажет сейчас что любят они с Малинкой друг друга, что просит отпустить ее. Стану было проще себе сердце вырвать. Как отпустить? Он ведь жить без нее не сможет.

– Стан, я не пытался увести твою жену, – начал Егор, едва кузнец вышел. – Ты все не так понял.

– А как надо было? – холодно спросил Стан.

– Слушай, я про огурцы с дуру ляпнул. Я вышел, Малинка плачет, я спросил что случилось. Ну она мне про огурцы и сказала, а я потом тебе повторил. Она мне даже не нравится, ну в смысле как женщина.

– Тогда зачем обнимал?

– Плакала она, – снова повторил Егор. – А я утешал. Вот кабы я Дарёну обнимал, тебе было бы чего волноваться, а тут нет.

– А отчего плакала Малинка? – Стан не верил словам Егора.

– Стан, – парень поморщился. – Это лучше пусть она тебе сама расскажет. Только не дави на нее и не груби. Я перед богами тебе клянусь, ничего дурного между нами не было.

– Тогда почему сказать не можешь?

– Потому что не то это что чужие люди тебе сказать должны, – на крылечко вышла Малинка. – Егор, ты в дом иди, я сама скажу, – попросила она и открыла рот чтобы спросить а уверен ли Егор, но тот опередил ее.

– Я уверен, – сказал он и вошел в дом, но дальше сеней не пошел, притаился, готовый в любой момент Малинке на помощь придти. Мало ли. Стан конечно спокойный и непрошибаемый, но, Егор был уверен, если его из себя вывести, это страшно будет.

– Любишь его? – спросил Стан и голос свой не узнал.

– Кого? – растерялась Малинка. Она как раз думала какие слова подобрать чтобы новость мужу сообщить.

– Егора. Давно?

– Боги с тобой, – Малинке аж дурно стало. – Что ты такое говоришь? Да как ты подумать мог? Станушка, я…, – она кинулась к нему, обнять хотела, но Стан ее за руку перехватил и от себя отстранил.

– О боги, Стан, – Малинка застонала. – Нет. Нет. Никого я кроме тебя не люблю.

– Егор сказал, плакала ты. Ежели я совсем опостылел, чего сама не сказала?

– Стан, нет, – Малинка уже кричала.

Егор дернулся было на помощь, но его остановил вышедший в сени Трегор. Он молча отрицательно головой покачал и сжал плечо брата.

– Тогда что вот тут вот было? – не выдержав крикнул Стан.

– Станушка, я…я…, – Малинка заикаться от испуга начала.

Трегор тяжело вздохнул и вышел на крыльцо, Егор за ним.

– Стан, погоди шуметь, – попросил Трегор. – И пойдемте в дом, холодно на улице.

– Уйдите, – рыкнул Стан.

– Я сказал в дом, – твердо повторил Трегор. – Все, – он кивнул на дом Желана, Ярко и Дарёны. – Ты только рубить не спеши.

– Чего уж спешить? – горько сказал Стан и побрел к воротам.

– Стан, – Егор преградил ему путь.

– Уйди, – велел кузнец. – Или я забуду что она тебя любит и убью.

– Да не любит она меня, – заорал Егор. – Ребенка она ждет. От тебя, – ту же добавил он.

– Она сама еще того не знала, Егор ей сказал, – Трегор поспешил встать рядом с братом. – Мы больше других видим.

– Малинка плакала, – быстро заговорил Егор. – Я спросил кто обидел, она про огурцы соврала, я настаивать начал, она и поведала что ты ребеночка хочешь, а она родить тебе не может. А я удивился, как не может, когда под сердцем дитя у нее. Она не поверила. Я удивился как это она сама еще не догадалась, она подумала и понял что я прав и заплакала, а я просто обнял чтобы утешить. А тут ты вышел и я ничего умнее огурцов ляпнуть не придумал. А потом понял как это со стороны выглядит.

– Погоди, – Стан не успевал за Егором.

– Ребенка твоя жена ждет, – подвел итог всему сказанному Трегор. – Так давно вы ждете что она уж поверить боится. Егор ее надежду подтвердил, а потом слезы радости утирал.

– Малинушка, – Стан тут же забыл про черную ревность, про то что только что умереть собирался.

– Станушка, – Малинка бросилась в руки к мужу. – Милый мой, хороший мой, – гладила она его по щекам и волосам. – Никто, слышишь, никто мне кроме тебя не нужен. Пусть я умру сразу, если даже подумаю о другом мужчине.

– Я Дарёну попрошу к нам перебраться, – Стан целовал мокрые щеки жены. – Тебе поберечься надо.

– Вот ведь глупости, – счастливо засмеялась Малинка. – Я осторожно буду. Егор, – она вдруг повернулась колдунам. – Ты ведь не ошибся?

– Нет, – за брата ответил Трегор. – Сын у вас будет.

– Как ты определил что сын? – тут же ревниво поинтересовался Егор.

– Не знаю, просто помнишь Лету, племянницу учителя нашего, у нее по другому малыш в чреве виделся, а она дочку родила.

– Спасибо вам, – Стан сгреб обоих колдунов в объятия. – Спасибо.

– Нам-то уж не за что, – буркнул Егор. – Ты прости за огурцы, нехорошо получилось.

– Больше не ври так никогда, – попросил Стан, – а то ведь я уж надумал бог весть что.

– Главное разобрались, – кивнул Трегор. – А теперь пошли в дом, а не то без нас все вкусное съедят.

– Чур я рядом с Дарёной сижу, – крикнул Егор и первым скрылся в доме.

– Ну-ну, – усмехнулся Трегор и пошел следом. Он не спешил, потому что знал что их место, рядом с Дарёной, занял Добр.

– Давай пока погодим остальным говорить, – попросила Малинка, прижимаясь к Стану. – Боязно мне, а ну как колдуны ошиблись.

– А сама что не чувствуешь еще? – спросил Стан, получше укутывая жену в теплый платок. Малинка отрицательно покачала головой.

– Люблю я тебя, – Стан повернул женщину так, чтобы глаза ее видеть. – И даже если боги не дадут нам детей, мне все равно. Я хочу срок мне отведенный рядом с тобой прожить, слышишь?

Малинка кивнула и уткнулась лбом в плечо мужа.

– Пойдем в дом, – сказал Стан ласково. – А не то продрогнешь совсем.

Малинка только счастливо улыбнулась и позволила увести себя.

Гости разошлись далеко за полночь. Колдуны и Весняна с семьей уехали в город, Добр остался ночевать у старшего сына. Дарёна помогла Малинке все убрать и перемыть и пошла к себе. На крыльце она остановилась и посмотрела на небо. Оно было черным, но вовсе не страшным. Кое-где сквозь облака видны были звезды, что зимой на морозе особенно ярко горели, силился прорваться сквозь тучи и месяц, но он только расти начал и силенок не хватало. Дарёне почему-то было грустно. И вроде бы не с чего, а душа ныла. Стан с Малинкой счастлив, Желан наверняка, как зима пройдет, будет Весняну сватать. А как же она? Раньше она думала что при братьях помощницей останется, ну да ежели Весняна ту хозяйкой станет, ей, Дарёне, места не останется. Надежда на то что князь снова ее посватает растворилась как дым. И не то чтобы Дарёна очень этого хотела, но отец ведь летом говорил что князь ее все еще любит. Наверное ошибался, потому как после того случая с шишкой в лесу, она князя не видела. Он не приезжал к братьям, предпочитая Добра, если ему кузнец нужен был, а когда случалось им в Дубках встретиться, слегка кивал на ее поклон и не смотрел вовсе. Это обидно было. Если б смотрел или ходил было бы страшно, а вот не приходит и грустно. Друзья Ярко в дружине поговаривали что князь присматривает себе невесту и это тоже почему-то ранило. Нет, лучше уж пусть не ходит, – все же решила Дарёна. – Одни неприятности только от княжеской любви. Пусть кто-нибудь другой меня полюбит. А не полюбит, и ладно. За Ярко пока буду ухаживать, а как Ярко женится…, – Дарёна задумалась. – Вот там и бояться стану. Или к Добру переберусь, – девушка тряхнула головой, разгоняя дурные мысли и вошла в дом.

Зима пролетела быстро. Она холодной была, лютой и потому весну люди ждали особенно сильно. На празднике проводов зимы в Дубки собралось народу как никогда прежде. Люди приезжали не только из ближних, но и из дальних деревень. Около князя Лея, отрывавшего празднества, стояли его гости, князь Луговицкий с семьей. А семья была на зависть многим. Красавица жена, четыре дочери, старшая из которых едва ли мачехи младше была, и два сына, один мужчина совсем, а второй малец, еще в кормилице нуждающийся. На старшей Луговицкой княжне, поговаривали люди, князь Лей жениться собирался. Княжна была красивой, ее темные каштановые волосы сильно выделялись среди светлых головок местных девушек, карие глаза смотрели внимательно и строго.

– Хорошая будет княгиня, – шептались между собой старики.

– И деток красивых князю нашему родит, – соглашались с ними старушки. – И бедра и грудь все при ней. Красивая пара.

Только самого князя ни красота ни ум невесты особо не радовали. Он тайком смотрел на Дарёну, что с Ярко около дружинников стояла. Девушка смущенно улыбалась шуткам и комплиментам товарищей брата, от подарочков в виде леденца или пряника отказывалась, а когда кто-то сильно настаивал, вовсе за спину Ярко пряталась. Прав был воевода, княгини из Дарёны бы не вышло. Дайте боги сил теперь из сердца ее выкинуть. Вразумите, помогите будущую жену чужим именем не называть.

Он махнул рукой, открывая праздник, и ушел прочь, оставив гостей с воеводой и слугами.

– Княже, – окликнул Лея, гуляющего между торговыми рядами Желан. – Здрав будь.

– И тебе не хворать, кузнец, – кивнул Лей.

– Попросить тебя хотел, – немного смущаясь, начал Желан. – Будешь мимо нашего лотка идти, остановись. Ты просил коли получится еще когда живой меч, тебе наперво показать, – добавил он, поняв что просто просьба к ним придти нелепо звучит, сотни купцов сегодня на торгу, все рады князю товар свой показать.

– Еще такой меч получился? – живо заинтересовался Лей. – Загляну. Да вот прямо сейчас и пошли, – решил он, так любопытно стало. Подходя к телеге кузнецов, князь с облегчением заметил что Дарёны рядом нет, она все еще с Ярко где-то гуляла.

– Мы их еще никому кроме отца не показывали, – сказал Стан, поклонившись князю.

– Знатное оружие получилось, – подтвердил Добр, что на одной телеге с детьми торговал и гордо, будто это его работа, скинул тряпочку что меч и кинжал прикрывала.

– Чьей кровью в этот раз усмиряли? – насмешливо поинтересовался князь.

– Не пришлось, – ответили кузнецы, тоже улыбаясь.

Лей взял в руку новенький, сверкающий меч и понял что не его это оружие. И вроде все удобно было, и не тяжел был меч, а что-то не то. Поняли это и кузнецы.

– Не твой он, князь, – сказал Желан. – Прости.

– За что ж прощения просишь? – удивился Лей. – Уж мне известно что коли меч живой, он сам себе хозяина выбирает. Да мне другой и не нужен, – он погладил ладонью рукоять своего меча. – А кинжал, – Лей повертел новенький кинжал в руке. – Грех разлучать эту пару, пусть один хозяин их купит, если денег хватит.

– Ты просил тебе наперво показать, княже, – виновато сказал Желан.

– И вы показали, – кивнул Лей. – Спасибо.

Князь пошел дальше по торгу, иногда останавливаясь, чтобы с купцами переговорить, а кузнецы смотрели ему в след.

– Что-то не сильно счастлив наш князь, – заметил Желан. – Будто не жениться собрался, а на каторгу идти.

– Не наше то дело, – хмуро заявил Стан.

– Понятно что не наше, – согласился Желан. – Только жалко его.

– А может тебе жальче что он не на Дарёне жениться собрался? – усмехнулась стоявшая рядом жена мельника.

– Дарёну он любил, – пожал плечами кузнец. – И глаза светились, когда на нее смотрел, а теперь нет огня во взгляде.

– Не дело это князя обсуждать, – осадил жену мельник Бров. – Князь не просто мужик, у него подход к женитьбе другой должен быть.

– Именно, – кивнул Стан. – И хватит о том.

Никто спорить не стал. Желану так вообще ни о ком кроме Весняны в последнее время не думалось. Постояв с отцом и Станом еще немного, он пошел ее искать.

Весняна гуляла по торгу с дочками, те, едва завидев Желанна радостно загалдели, и ту же получили от ухажера матери по большущему прянику.

– А это для тебя, – Желан протянул Весняне красивые бусы.

– Желан, – женщина смутилась. – Не надо было.

– Почему? Примерь, – попросил Желан.

И Весняна надела на шею бусы и смущенно улыбнулась.

– Спасибо.

– Не за что. Носи, коли нравятся.

– Нравятся, – тихо сказала Весняна. – Только…

– Не начинай сызнова, – Желан взял женщину за руки. – Не раз уж я тебе говорил, не пугает меня твое приданное.

– Ох Желан, – вздохнула Весняна, но на сердце теплее стало. Все же Желан совершенно невероятный. И добрый и хороший и веселый. Который месяц приходит, ничего не требует, только помогает. Девочки его уже обожают, родители знай нахваливают и все намекают что лучше мужа Весняне не сыскать. Она и сама понимала что так и есть, но боязно было. Кроме мужа Весняна других мужчин не знала. Как Любомир умер, за ним в могилу сойти хотела, кабы не дети под сердцем, совершила бы непоправимое. И потом, когда оказалось что не одна у нее дочь будет, а две сразу, сколько раз спрашивала богов, за что они с ней так? Что она совершила, чтобы такие испытания получить? Князь Дар не оставил семью слуги верного, помогал пока племянник на него войной не пошел, немного полегче жить было, но все равно не ждала Весняна больше для себя ничего, ни о чем не мечтала. А тут вот Желан. И снова, будто трава весной, проклюнулась в сердце надежда. Она ведь не старая еще, но как же было боязно. А еще Дарёна. Она уже и не скрывала что очень ей не нравится что Желан за Весняной ходит. Родители женщины на нее злились, мол, змея, наверняка брата отговаривает, а Весняна понимала. Кабы она на месте Дарёны была, тоже бы брату такой жены не пожелала. На что ему вдова с детьми, когда он любую молодую девку женой взять может. И не только ведь Дарена недовольна была. Не раз и не два уж подходили к Весняне местные женщины и девушки, кто просил по-хорошему на кузнеца не смотреть, а кто и угрожал. Раз даже побить пытались, князь тогда спас. Вот уж от кого Весняна вовсе помощи не ждала, а он вступился, обидчиц прогнал, домой проводил. После этого, хоть она и не говорила никому, стали ее провожать до дома дружинники, а воевода еще вычитал, что князь ему о нападках бабских рассказал, а не сама Весняна.

– О чем загрустила, Веснянушка? – спросил Желан.

– Да так, – улыбнулась женщина. – Давай погуляем, – попросила она.

– Пойдем, – охотно согласился кузнец и положил руку Весняны на свой согнутый локоть.

Дарена сначала гуляла по торгу с Ярко, но потом тот отвлекся на дочек нового ювелира, и девушка ушла, чтобы брату не мешать. Но едва Дарёна одна осталась, к ней подходить молодые парни начали, просто городские или дружинники. Повышенное мужское внимание девушку пугало, как ответить чтобы не обидеть, но ясно дать понять что не пойдет она гулять и подарков не примет, Дарёна не знала, а потому решила уйти с торга туда, где ее никто беспокоить не станет. И она пошла к реке.

Река была темной, холодной, она не так давно от ледяных оков избавилась и теперь отдыхала от тяжких трудов. Дарёна присела на старое бревно, его люди давно под скамеечку приспособили, часто тут парочки сидели. Девушка присела на краешек, поплотнее запахнула тулуп. Ей почему-то грустно было. Мысли снова к князю вернулись. Дарёна пыталась убедить себя что это хорошо что князь жениться собрался, но почему-то внутри все протестовало. Ну как же так, он же говорил что ее любит. Хотя нет, не князь ведь это говорил, Добр. Но все равно обидно было. А невеста князя красивая. Дарёна провела рукой по волосам, приминая выбившиеся кудри, она попыталась заправить их за уши, но волосы снова рассыпались, красиво обрамляя лицо.

– Ты Дарёна? – услышала девушка и вздрогнула, она опять не услышала как к ней подошли

– Я. Здрава будь, княжна, – Дарёна поклонилась подошедшей княжеской невесте.

С княжной рядом два дружинника были и девушка почему-то испугалась.

– Действительно красивая, – княжна презрительно рассматривала девушку. – Даже жаль.

– Что жаль? – не поняла Дарёна.

– Топить тебя жаль. Ну да мне соперницы не нужны, – она кивнула головой и воины за ее спиной вышли вперед. Дарёна от изумлении и страха даже не пыталась убежать. Ее схватили за руки и толкнули к воде. Она лишь вскрикнула, когда поняла что княжна не шутила, и ее действительно сейчас утопят, как слепого котенка. Рванулась, ну да куда ей, слабой девке было против двоих здоровых мужиков. Ледяная вода, обожгла тело и лицо, девушка забилась, но сильные руки крепко держали ее под водой. От борьбы и попыток кричать, только воздух быстрее закончился и Дарёна судорожно вздохнула, впуская в легкие воду и поняла что умирает. Но тут ее отпустили, сильно плеснуло что-то рядом, кто-то выдернул ее на воздух, и она закашлялась, выплескивая воду из легких. Девушку отбросили в сторону, но до берега она не долетела. Упала и снова хлебнула воды, судорожно забилась, пытаясь дно ногами найти, нашла и стала выбираться. И только выбравшись, поняла что в воде борются с теми кто топил ее Ярко и Егор. Оба они не были дружинниками и только злость пока позволяла им верх одерживать. Но уже были обнажены мечи и Егор уже был ранен. И Дарёна закричала, зовя на помощь и тут же прибежали люди. Дружинники князя Лея, не раздумывая бросились на помощь своим, скрутив пришлых воинов. Дарёну кто-то укутал в теплый тулуп, она не поняла кто, а только укуталась в столь желанное тепло и закрыла глаза, убедившись что ее спасители целы.

– Дарёна, – девушка очнулась от того что ее бил по щекам князь. – Кто это был? Ты видела?

– Княжна, – прошептала Дарёна и вдруг снова испугалась. А ну как князь ей не поверит, что значит ее слово против слова княжеской невесты.

– Которая? – спросил Лей, хоть и так ответ знал.

– Невеста твоя.

– В тепло ее унесите, – велел Лей, кивнул своим людям, чтобы схваченных лиходеев с берега увели, и пошел искать невесту.

Ох как он винил себя за то что опоздал. Когда нашел его Трегор, он не сразу поверил, хоть и знал что в видениях его колдуны еще ни разу не ошибались. Пока все расспросил, да до реки добежал, тут уж все кончилось. Вбегая на берег, больше всего молодой князь боялся увидеть что опоздал, что Дарёну успели утопить, а когда заметил ее в руках горожан, будто камень с сердца упал. Живая, мертвую бы так не кутали.

Народ пошел за князем, люди шумели, немедленного разбирательства требуя. Луговицкий князь не на шутку рассердился, когда Лей обвинил его дочь в попытке утопить Дарёну. Княжна тоже все отрицала, говорила что на берегу ее вовсе не было.

Князь Лей зло стискивал зубы, у него кроме слов Дарёны и Егора ничего не было, на месте преступления княжну не застали. Но тут подоспел воевода. Он топивших Дарёну допросить успел. Те, само собой просто так говорить отказывались, но под пытками один из них сознался кто и за что его девку утопить заставил.

Как бы хорошо старшая дочь Луговицкого князя лицо держать не умела, но отца было не обмануть. Он отвесил дочери оплеуху, прямо у людей на глазах.

– Назови откуп, какой пострадавшей заплатить надо, – обратился гость к Лею Суровому.

– За такие преступления я откупа не беру, – покачал головой молодой князь. – За такое ее саму утопить стоит.

– Нет, – истошно закричала Луговицкая княгиня, бросаясь к старшей дочери. – Где это видано жизнь княжны отнимать из-за простой девки.

– В острог ее, – приказал Лей. – Завтра решу что делать, – он бросил хмурый взгляд на гостей и народ на берегу и ушел.

– Прости меня, Лей, – воевода нагнал князя у дома кузнеца Добра.

– За что? – удивился князь.

– Это я тебя убеждал княжну в жены взять, – понурив голову, ответил воевода. – Я говорил что лучше княжна кузнецовой дочки будет. А она…

– Не твоя то вина что княжна дурой такой оказалась, – вздохнул Лей. – Пошли, узнаем как Дарёна.

Воевода послушно поплелся за князем. У Добра в доме было тесно, там вся семья собралась, да друзья и соседи, но едва князь постучал, люди потеснились, его пропуская, а потом чужие и вовсе ушли.

– Как она? – спросил Лей.

– Живая, – буркнул Стан.

– Женщины делают все что можно чтобы не разболелась, – добавил Желан.

– Если ты тварь эту живой отпустишь, князь, я сам ее убью, – хмуро глядя на правителя заявил Ярко. – За что она так с Дарёной?

– Княжне кто-то рассказал что князь когда-то в жены Дарёну взять хотел, она от соперницы избавлялась, – ответил воевода. – Боялась она что женой лишь для видимости будет, а настоящей, любимой князь Дарёну сделает.

– Да не уж то я бы позволил Дарёне полюбовницей княжеской стать? – Стан стукнул кулаком по столу.

– У меня и в мыслях такого не было, – тихо, но твердо ответил Лей. – А над княжной Луговицкой завтра суд творить будем.

– Стан, Дарёна вас зовет, – вышла в общую комнату Малинка. – Братьев, – добавила она, смущаясь, глядя на князя с воеводой.

– Ступайте, – кивнул на дверь сыновьям Добр.

– Нельзя княжну казнить, – уверенно заявила Дарёна, едва братья к ней вошли.

– Тебе ее что жаль? – удивился Ярко.

– Плохо будет, если ее казнят, – упрямо повторила девушка, она не видела что дверь в комнату приоткрыта осталась и гости ее прекрасно слышали.

– Думаешь, мстить тебя отец ее будет? – спросил Желан, обнимая сестру за плечи.

– Мстить? – Дарёна такого варианта не рассматривала, теперь вот испугалась.

– Ты сказала плохо будет, почему? – уточнил Стан.

– Для князя это плохо, – Дарёна покраснела. – Я слышала, – продолжила она, – после того как князь дядю своего казнил, его другие князья не жалуют.

– Что тебе до этого? – спросил Ярко, хмурясь. – Княжна убить тебя хотела.

– Если ее казнить, – возразила Дарёна, – еще больше другие княжества обозлятся. А коли они все на нас войной пойдут? Мне смерть княжны ничего не даст, а войны я не хочу.

Воевода от удивления даже рот раскрыл. Он Дарёну вообще за полную дурочку почитал, а тут гляди ж ты. Князь тоже стоял пораженный.

– Ярко, – умоляюще попросила Дарёна. – Пожалуйста, не надо ей мстить.

– Не понимаю я тебя, Дарёна, – покачал головой парень. – Ты ведь чудом жива осталась. Кабы не видение Егора…, – он отчаянно махнул рукой и замолчал.

– Егора сильно ранили? – виновато спросила девушка.

– Поправится, – буркнул Ярко.

– Ярко, – Дарёна захлопала ресницами, а потом и вовсе заплакала. – Пожалуйста, – она протянула к брату руки, и тот тут же подскочил, обнял ее, утешать принялся.

– Если будет война, ты же туда пойдешь, – плакала Дарёна. – И другие мужчины. И биться ведь будут не шуточно, не как на тренировках. Какого мне жить будет, зная сколько народу из-за меня полегло? Как я буду, если с тобой что случится?

– Тише ты, тише. – Ярко гладил девушку по голове. – Нет ведь еще никакой войны, чего убиваешься.

– Пообещай мне что не тронешь княжну эту, – попросила Дарёна, всхлипывая. – Пообещай. Пусть боги сами ее накажут, не ты. И князя попроси ее не казнить.

Ярко мялся, давать такое обещание совсем не хотелось. Но Дарёна рыдала, братья стояли хмурые и тоже ждали, и он пообещал.

– А как я буду? – вдруг спросила Дарёна, подняв испуганный взгляд на Стана. – Коли князь на ней женится, я же… Она же…

Мужчины молчали, что было ответить? Если князь на этой княжне все же женится, жизни тут Дарёне действительно не будет.

– Не женится князь, – в комнату вошел Добр, он только что закрыл дверь за князем с воеводой. – На этой княжне уж точно.

– Значит, снова с места сниматься не придется, – облегченно вздохнув, кивнул Желан. – Ты отдыхай, Дарёнушка, и ничего не бойся.

Князь, выйдя от кузнеца, стремительно пошел к своему терему. Луговицкие князья ругались со стражей, требуя пустить их в дочери, дружинники же упрямо заявляли что князь такого приказа не давал и никого в острог не пропускали.

– На два слова, князь, – бросил Лей, проходя мимо. Луговицкий князь поспешил следом за хозяином. Он уж не знал что сделать. С одной стороны то что дочь его утворила в голове не укладывалось и наказать ее было надо. Но с другой стороны дочка ведь, как молча позволить утопить ее, будто кутенка.

– Лей, – начал луговицкий правитель. – Вели к родне той девушки послать, пусть скажут какой откуп хотят, я заплачу.

– Родня Дарёны смерти дочери твоей хочет. Такой же, как та для нее уготовила.

– Лей, – князь прикусил губу. – Но ты же понимаешь, что…

– Не понимаю, – перебил его Лей. – Я дочь твою еще даже невестой не назвал, а она уже людей моих убивать взялась. Ее счастье что сама Дарёна смерти ей не желает. Какой откуп за жизнь своей дочери дашь, князь?

Луговицкий князь судорожно выдохнул, слава богам, непутевую дочку спасти удастся.

– Приданное, что за нее давать собирался, – тихо ответил он. – Устроит тебя такая цена?

– Вполне, – кивнул князь Лей. – Поторопи людей с откупом, а как привезут, чтобы ноги дочери твоей на моей земле не было. Никогда.

Луговицкий князь молча кивнул и пошел распоряжения отдавать. Люди его обернулись быстро, уже к вечеру третьего дня приехала груженая телега с приданым княжны. И той же ночью уехала семья князя Луговицкого, дочь свою непутевую увозя и благодаря богов что удалось живыми уехать.

Через неделю князь Лей приехал в лесок где Медведичи жили. За ним ехали две тяжело груженые телеги.

– Дома хозяева? – крикнул он, спешиваясь у ворот.

Во двор выглянула Дарёна, из соседнего дома, чуть позже Малинка, ей уж тяжело было быстро бегать.

– Здрав будь, князь, – из кузницы вышли Стан с Желаном.

– Открывай ворота, откуп я за Дарёну привез, – приказал Лей.

– Какой откуп? – переглянулись братья. – Мы ж откупа не просили.

– Вы нет, – согласился князь. – Открывай давай, – строже велел он.

Желан удивленно пожал плечами, но ворота открыл и телеги въехали во двор.

– Что это? – спросил Стан.

– Я за Дарёну откуп назначил, – пояснил князь. – Вернее не за нее, а за княжну луговицкую, но все равно это все Дарёне принадлежит.

Кузнецы снова переглянулись.

Малинка уточкой спустилась с крыльца и подошла к мужу, Дарёна же испуганно топталась у дверей, не решаясь подойти.

– Иди сюда, Дарёна, – позвал князь. – Не бойся.

Девушка подошла.

– Это приданное луговицкой княжны, – пояснил князь Лей. – Ты хотела жизнь ей оставить. Это мудрое решение было, но все же откупа за покушение на тебя я не взять не мог. Теперь это твое приданое.

– Не надо мне ничего было, – прошептала Дарёна.

– Значит продай или выкини, если хочешь, – пожал плечами Лей. – Но для начала все же посмотри, – посоветовал он. – Там в одном из сундуков помимо украшений и тряпок деньги, – тихо сказал он Стану и кивнул своим людям, чтобы уходили.

– Посмотрим? – робко спросила Малинка, когда княжеские люди скрылись из виду. – Хоть одним глазком? – она умоляюще посмотрела на мужа, а потом на Дарёну.

– Что скажешь, Дарёнушка? – спросил Стан.

– А почему ты меня спрашиваешь? – девушка смутилась.

– Твое же это добро, – улыбнулся Стан. – Смотрим?

Дарёна кивнула, ей и самой любопытно было. Стан с Желанном сняли с телеги первый сундук. Там оказались ткани. Да какие? Никто из Медведичей в жизни таких не видел тонкие, невесомые, шелковые. А цвета у тех тканей такие были, радуга с солнцем позавидовать могли. Во втором сундуке были простыни и полотенца. Простые и расшитые, но такие нежные и тонкие, что Дарёна с Малинкой дивились, какая мастерица такое чудо сотворить могла? В третьем сундуке были меха и теплая одежда, в следующем обувь всевозможная.

– Примерь, – потребовала Малинка, доставая из сундука невероятно красивые сапожки, они вышивкой были украшены и бусинами.

– Не мое ведь, – слабо запротестовала Дарёна.

– Твое, – уверенно заявила женщина. – Примеряй.

Обувь Дарёне маловата оказалась, одежка тоже тесна была, но девушка этому даже обрадовалась, хоть и не видела она никогда одежи краше, все одно носить бы не смогла.

Пока смотрели да примеряли приехали Ярко с Добром, и Егор с Трегором. Приехали и в один голос заявили что нечего Дарёне смущаться, ее это добро.

– А там еще что? – спросил Ярко, стаскивая сундук со второй телеги. В этом сундуке оказались украшения. Да какие. Не каждая княжна такими похвастаться могла. Были там и налобные обручи и бусы, и серьги, и пояса, и пряжки. С камнями самоцветными, золотые и серебряные, витые и литые, аж глаза разбегались от красоты такой.

– Прикинь на себя, – Ярко надел на голову Дарёны обруч с янтарем посередке. – Куда до тебя княжне той, – улыбнувшись, заявил он. – Ты в сотни раз краше.

Дарёна засмущалась, обруч сняла, но обратно в сундук не положила. Он красивый такой был, его не то что носить, в руках держать приятно было. И если вещи, девушка твердо была уверена, носить она бы не стала, то украшения отдавать было ужасно жаль.

– Ничего себе, – присвистнул Егор, который с братом следующий сундук снимал. Сундучок небольшой был, но очень тяжелый. Там россыпью лежали золотые монеты.

– Неплохое приданое у луговицкой княжны было, – хмыкнул Егор. – Дарёна, тебя теперь за простого мужика грех отдавать.

– Даже за тебя? – насмешливо спросил Ярко.

– Даже за меня, – кивнул Егор. – Да тут денег столько, тебе на всю оставшуюся жизнь хватит, еще и останется.

– Убрать бы, – посоветовал Трегор. – И никому не говорить про богатство это. Много на свете людей которые и за меньшее убить могут.

– Точно, – поддержал колдуна Добр. – Прибери Стан и пусть никто кроме нас о том что тут было не узнает.

– Мы могила, – поспешил заявить Егор.

– Мы тоже, – поддержал приятеля Ярко. – Дарёна, а ты чего не радуешься?

– Не знаю, – честно призналась девушка. – Странно это как-то. Не мое ведь это.

– Твое, – возразила Малинка. – Ты княжну не казнить попросила, а это плата за то что покушалась она на жизнь твою.

– На что мне столько? – пожала плечами Дарёна. – Ой, я про суп забыла, – охнула она и бросилась в дом.

– Суп, – тоже побледнела Малинка и засеменила к своему крыльцу.

– Одежку и обувку поменять можно, – сказал Добр с улыбкой глядя на убегающую невестку. – Тут все дорогое, еще не надеванное. Можно сменять или продать, а Дарёне взамен по размеру купить.

– Так и сделаем, – кивнул Стан. – Помогите в дом все занести, – попросил он.

Малинкин суп оказался испорчен безнадежно, поэтому все семья и гости обедали у Желанна и Дарёны в доме, а потом гости уехали, кузнецы обратно за работу принялись, а Малинка с Дарёной все дар князя обсуждали. Они перемеряли все украшения, всю одежду и Дарёна с радостью отдала Малинке теплый жилет, что той особо понравился. Сейчас на Малинке он не сходился, но не вечно же ей беременной ходить. Вот родит и к осени как раз пригодится. Она бы вообще все почти отдала, ну да Малинка заявила что нельзя так.

– Поносить может когда попрошу, – с улыбкой сказал она. – А так не спеши от всего отказываться, – женщина погладила свой большой живот, счастливо улыбнулась и посеменила домой.

Князь Лей долго думал стоит ли колдунов своих расспрашивать, но потом все же решился. Он вошел в дружинную избу, где парни жили, и присел к ним за стол.

– Как она? – спросил он.

– Смущалась, – ответил Трегор, не томя, и не уточняя, о ком речь шла. И так знал что о Дарёне. – Одежа не в пору ей, а вот украшения понравились.

– Оставит?

– Думаю да, – кивнул Егор. – Малинка наверняка уговорит не дурить, у нее лучше чем у Медведичей получится, она все же женщина.

– Хорошо, – князь встал.

– Княже, – окликнул его Егор. – Ярко тут обмолвился что Малинке тяжело к Добру ходить, Дарёна теперь одна будет.

Князь выжидающе смотрел на колдуна, ожидая продолжения.

– К отцу она одна ходит, – в упор на князя глядя, сказал колдун, сердясь что князь никак намека не понимает. – Каждый день. Через лесок.

– За пару часов до полудня, – добавил Трегор. – Ну да на что это князю? – спросил он у брата. – Прости, государь.

Лей хмыкнул, тряхнул головой и прочь пошел.

– Зачем ты извинялся? – возмутился Егор, едва за князем дверь закрылась, я же ему помочь хотел.

– Ты не знаешь нужна ли ему помощь, – возразил Трегор.

– Что значит не знаю? Сам ведь говорил, еще сильнее он Дарёну любит.

– И что? – удивился Трегор. – Нам с тобой это не дает права в жизнь его лезть.

– Я и не лез, я лишь подсказал немного, – буркнул Егор и принялся дальше свою рубаху зашивать. Трегор улыбнулся. Он и сам очень хотел князю помочь, только вот чувства Дарёны для него секретом оставались. Ну да Егор чем мог помог, дальше за князем дело.

Князь же Егору за информацию очень благодарен был, на следующее же утро он отправился гулять именно в тот самый лесок, через который Дарёна пройти должна была.

Он увидел девушку и уже подойти собирался, но потом остановился и не подошел. Она тоже заметила его, поклонилась и поспешила в город, а Лей присел на траву и глаза закрыл. Зачем? Зачем он приехал? Не люб ведь он Дарёне. Да что же это за наваждение такое? Про гордость забыл, за девкой бегать готов, лишь бы взглянула. Он ведь князь.

Лей вскочил на коня и погнал того прочь, подальше от этого места, долго гнал, пока конь хрипеть не начал. На следующий день он снова уезжал в другую сторону и на третий день и на четвертый. А на пятый, вновь приехал в лесок между домом кузнецов и Дубками. Дарёну он увидел сразу, а увидел и сердце оборвалось. Она сидела прямо на земле, плакала, собирая в корзинку просыпанные пироги.

– Дарёна, – Лей сам не помнил как рядом оказался. – Кто?

– Что кто? – девушка испуганно завертела головой.

– Кто обидел?

– Обидел? – переспросила Дарёна. – Никто, ногу я подвернула, рассыпала вот все.

– Слава богам, – князь облегченно выдохнул. – А я уж подумал… Встать можешь?

– Могу, – Дарёна поднялась и охнула, на ногу наступив. – Не могу, – жалобно прошептала она.

– Я помогу, – Лей подхватил девушку на руки и отнес к своему коню, аккуратно в седло посадил.

– А…, – попыталась было сказать девушка, но смутилась и промолчала.

– А корзинка твоя где? – князь только теперь понял что у Дарёны корзина была.

– Там, – смущенно махнула рукой девушка.

– Сиди смирно, – велел Лей и пошел корзину забирать. Он вручил ее девушке и сам запрыгнул в седло. – Куда тебя отвести? Домой или к отцу?

– Как теперь у Добру? – тяжело вздохнула Дарёна. – Все ведь рассыпала и разлила.

– Значит домой, – князь слегка пришпорил жеребца, направляя его у дому кузнецов. – Нога очень болит?

– Не очень, – соврала Дарёна. Ей ужасно неловко было, а еще сердце в груди стучалось как ненормальное. Она даже руку к нему прижала, чтобы успокоить и все на князя косилась, вдруг он слышит. Ехать не далеко совсем было и когда показались ворота дома, Дарёна вдруг пожалела что так быстро все закончилось.

Князь на руках занес ее в дом и аккуратно усадил на лавку.

– Братья дома? – спросил он. Дарёна кивнула. – Сейчас позову, – сказал Лей. – Ногу дай сюда, – он опустился на колени.

– Не стоит, княже, пройдет все.

– Знамо пройдет, но дай все же посмотрю, – князь не стал ждать пока Дарёна сама ногу протянет, уверенно стянул с нее сапожек и осмотрел поврежденную ногу.

– До свадьбы заживет, – уверенно сказал он. – Есть чем перевязать?

– Сама я, – Дарёна красная как рак была.

– Как скажешь, – Лей осторожно опустил ногу девушки на пол и поднялся. – Постарайся хотя бы сегодня ходить поменьше, – посоветовал он и стремительно вышел. Князь хотел было сразу уехать, но потом подумал что Дарёна вряд ли его послушается и смирно сидеть станет. Он пошел к кузне и, постучав, вошел внутрь.

– Князь? – удивился Желан. – Случилось что?

– Дарёну я вашу в лесу нашел. Ногу она подвернула. Я ее привез и велел не бегать, но меня она не послушает.

– О боги, – выдохнул Стан. – Спасибо, князь.

– Не за что, – буркнул Лей. – И да, – повернулся он в дверях. – Она до Добра не дошла.

– Сходим, – Желан скинул рабочий фартук. – Спасибо.

– Не за что, – Лей вышел и поспешил уехать, пока кузнецы в дом не пригласили. Он знал, сил отклонить приглашение не хватит. А рядом с Дарёной находиться только себя мучить.

Но боги будто издевались над молодым князем, и недели не прошло как он столкнулся с Дарёной в доме у Добра. Он заехал к кузнецу коня перековать, а Дарёна как раз у отца была, дом убирала. И вроде не время было, обычно же по утрам Дарёна приходила, а Лей, зная это, специально до ужина тянул. Добр, как назло обождать немного попросил, а князь и рад был бы позже придти, но конь уже хромал без подковы и дальше тянуть было нельзя. Он согласился подождать пока кузнец работу закончит и сел во дворе на чурбачок.

– Да что же это? – Лей Суровый посмотрел на небо, которое вот только ясным было и вдруг тучами затянулось и дождем заплакало.

– Может в доме дождь переждешь, князь? – спросил вышедший из кузни Добр. – Я коня перекую, а тебе чего мокнуть? Там Дарёна, пирогов она принесла, – с улыбкой добавил кузнец. – Вкусных.

– Спасибо, – Лей нехотя пошел к дому кузнеца, и едва вошел на крыльцо как с неба полило так будто отец Небо ведро с водой на супругу свою мать Землю перевернул.

– Ох мамочки, – Дарёна выскочившая было из дома, остановилась на крыльце. – Князь, – заметила она гостя и смутилась. – А ты что же на крыльце стоишь? Проходи в дом.

– Спасибо, – Лей вошел и сразу же почувствовал невероятный запах готовящегося ужина.

– Чаем угостишь? – спросил он, чтобы просто так столбом не стоять.

– Конечно, – Дарёна поспешила чашки и пироги на стол поставить.

Она налила чаю гостю и к печи отошла, украдкой за князем наблюдая. Тот взгляд заметил и понял что не так как раньше Дарёна смотрит. Раньше она все больше пряталась от него, а теперь наблюдает.

– Хорошо ты пироги делаешь, Дарёна, – сказал он. – Присядь, посиди со мной.

– Да…я…, – девушка засмущалась, но все же присела на самый краешек лавки.

– Кто тебя так пироги делать научил? – спросил Лей. – Ты же вроде без матери росла.

– Соседки, – пожала плечиком девушка. – Когда братья уезжали, меня в Кабаньем Логе к себе кто-нибудь брал. Так и училась.

– Вкусно очень, – Лей взял из миски еще один пирожок. – И как только успеваешь на три дома?

– Там Малинка, – Дарёна зарделась. – Да и Ярко еще не достроился, так что не сложно пока, – она поднялась долила гостю еще чаю и снова отошла. За окном все так же лило стеной, даже кузни что в двух шагах была, не разглядеть.

– В жизни такого дождя не видела, – покачала головой Дарёна.

– Да уж, – князь подошел и за спиной у девушки встал, чтобы тоже в окно глянуть.

Дарёна дышать перестала, ожидая что дальше будет и уже не знала чего больше хочет чтобы обнял её князь или чтобы в сторону отошел.

– Дарёна, – Лей взял девушку за плечи и к себе лицом повернул. – Не мучай меня, скажи.

– Что сказать? – прошептала Дарёна, голос не слушался совсем, будто чужой был.

– Скажи, есть надежда что ты переменишься ко мне? – князь тоже едва слова собирал чтобы складно было.

Дарёна ответить не могла, да и что тут ответить, а Лей притянул ее к себе и поцеловал. Как он боялся что снова слезы из глаз Дарёны побегут, но она не заплакала и даже глаз не закрыла, только, казалось, дышать вовсе перестала.

– Княже, – выдохнула она, когда отпустил ее Лей.

– Дарёна, – Лей взял лицо девушки в ладони и снова губами губ ее коснулся. – Дарёнушка. Ты хоть знаешь какую власть надо мной имеешь?

Девушка лишь ресницами хлопала, заговорить теперь она и хотела бы не смогла б. Все вокруг пропало, были только руки, что ее держали, губы что целовали и серые глаза, что смотрели так, как никогда на нее никто не смотрел. И в этих глазах утонуть было не страшно, этим рукам довериться, а губы хотелось чтобы целовали снова и снова.

Дарёна сама не поняла как вышло что обвили ее руки шею князя, но только так естественно это было и вовсе не страшно. Страшнее было что оттолкнет или уйдет навсегда.

– Дарёнушка, – все шептал Лей, покрывая лицо любимой поцелуями. – Дарёнушка моя. Будешь моей? – спросил он вдруг, девушку от себя на вытянутых руках отстраняя.

Дарёна лишь едва заметно кивнула.

– Скажи мне это, – попросил Лей.

– Буду, – прошептала девушка.

– И замуж за меня пойдешь?

– Пойду, – Дарёна глаза опустила.

– Посмотри на меня, хорошая моя, – Лей приподнял подбородок девушки, чтобы глаза ее видеть. – Я не хочу чтобы ты из страха передо мной соглашалась. Ты все еще боишься меня?

– Нет, – покачала головой Дарёна. – Немножко, – добавила она смущенно.

– А чего боишься?

– Не знаю, – девушка высвободилась из рук князя и отошла к печи.

– А все же, – Лей следом пошел и стоял так близко и так волновал, что Дарёна и вспомнить не смогла что сделать хотела.

– Князь ты, – едва слышно сказала девушка.

– Князь, – согласился Лей. – И что с того, если сердце мое в твоих руках. Посмотри на меня, – он повернул девушку к себе и снов заставил ее в глаза себе смотреть. – Не страшный ведь я.

– Нет, – прошептала Дарёна. – Вовсе ты княже не страшный.

– Княже, – Лей поморщился. – Это для других я князь, не для тебя. Назови по имени, – тихо попросил он.

– По имени? – Дарёна смутилась. Она долго молчала, с силами собираясь, но потом все же выдохнула едва слышно. – Лей.

– Назови еще, – умоляюще попросил мужчина.

– Лей. Лей, – смелее повторила Дарёна. – Лей, – она даже глаза поднять решилась и, увидев глаза князя, улыбнулась. И с чего она так его боялась? Где она холод лютый увидела? Нет ведь теплее этих глаз, нет нежнее и ласковее. – Лей, – еще раз повторила она.

– Еще, – попросил князь, потому что ни в чьих устах так имя его не звучало.

– Лей, – повторила Дарёна и решилась до щеки его дотронуться.

– Дарёнушка, – выдохнул князь и снова Дарёну поцеловал. – Завтра сватов пришлю. Ты не передумаешь?

– Нет, – Дарёна отрицательно головой покачала. – Только я ведь простая…

– Нет никаких только, – прижал палец к ее губам Лей. – И все равно мне что не князья твои родители. Люблю я тебя и хочу чтобы ты меня любила. Будет так, мы с тобой все преодолеем, со всем справимся. Веришь мне?

– Верю, – совершенно искренне ответила Дарёна.

– Хорошая моя, – князь прижал девушку к печи спиной, осыпая ее поцелуями.

– Кх, – раздалось от дверей.

Дарёна вскрикнула и за спину Лея спрятаться поспешила. В дверях стоял Добр.

– Ты князь, прежде чем девку тискать, сначала бы позволения спросил, – наигранно строго, сказал кузнец. – Подковал я твоего коня, и дождь уж прекратился.

– Завтра сватов пришлю, – Лей хоть и испугался, будто мальчишка, которого на месте преступления поймали, но виду не подал. – Сделай милость Добр, навести завтра сыновей, а не то мне весь день вас всех объезжать придется, – он достал из кошеля монету за работу кузнецу и положил ее на стол. – До завтра, Дарёнушка, – улыбнулся он девушке и вышел.

А на улице после дождя воздух ах искрился, через весь небосвод сияла радуга в два ряда и такая она яркая была, такая красивая. Радуга хорошее предзнаменование, не может ведь такая красота к худу быть. И хоть и не верил князь Лей в приметы, а все равно улыбнулся и вознес благодарность богам и за радугу и за ливень, что ей предшествовал.

 

08.11.2012-11.12.2012

Комментарии: 6, последний от 08/01/2013. © Copyright Лунная Варвара Размещен: 27/12/2012, изменен: 27/12/2012. 403k. Статистика. Повесть : Фэнтези

 

Связаться с программистом сайта

.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:

А.Дубровный А.Матвеева Ури Шахар Ю.Шолох А.Муравьев И.Сафина Г.Левицкий Е.Звездная С.Лысак А.Христова М.Николаева О.Говда С.Малицкий О.Демченко Д.Смекалин С.Бакшеев А.Баренберг Е.Щепетнов Н.Бульба Ю.Фирсанова Ю.Иванович

Как попасть в этoт список

Сайт – "Художники"

Доска об'явлений "Книги"

Содержание