Ноябрь, 2008 год, Киев.

Минут через пятнадцать мы подъехали к белым воротам, продолжением которых служил высокий забор из блоков.

– Ну, вот мы и приехали, – улыбнулся Алексей.

Ворота автоматически открылись, и наш автомобиль заехал во дворик, освещённый десятком симпатичных кованых фонарей. Эти фонарики расположились вдоль ровных, аккуратно выложенных дорожек и чудесно освещали дворик и похожий на огромную избу деревянный дом.

Дёмин подал мне руку и помог выйти из машины. Пока он загонял свой джип в гараж, я стояла у крыльца и рассматривала всё вокруг.

Даже при свете фонарей можно было заметить, что дворик был ухоженным и чудесно обустроенным. Однако в это время года здесь было по-осеннему грустно и тихо. Глядя по сторонам, я на секунду представила, как должно быть красиво здесь летом: в центре двора стоит большая садовая качалка с навесом, немного дальше, под деревом притаилась просторная деревянная беседка, из глубины сада доносится журчание декоративного фонтана, и весь двор благоухает чудесным ароматом цветочных клумб и великолепных розовых кустов.

– Тебе здесь нравится? – закрывая гараж, спросил Алексей.

– Тут мило… – осторожно ответила я. – Это твоя дача?

– Нет. Я арендовал этот дом.

Алексей открыл двери и пригласил меня внутрь. Оставив верхнюю одежду и обувь в прихожей, мы миновали небольшой коридор и очутились в уютной гостиной. В доме приятно пахло деревом. И это неудивительно, ведь он был весь сооружён из массивных брёвен.

– Располагайся, Виктория, и чувствуй себя как дома. А я пойду на кухню и разогрею нам ужин. Ты ведь, наверняка, голодна… – сказал Дёмин.

– Нет, не голодна, – робко проговорила я.

– Ты обманываешь меня, принцесса... Я знаю, что ты голодна, – закатывая глаза, вздохнул он. – Не стоит этого делать. Не лги мне, пожалуйста, никогда и не в чём. Даже в мелочах не лги... Некоторые люди ошибочно полагают, что существует ложь во благо, и обманывают своих близких, бесстыдно оправдываясь тем, что якобы стараются уберечь их от боли и страданий. Я не принадлежу к числу таких людей и не считаю так. По-моему, ложь в любом виде и под любым предлогом остаётся ложью и для неё не может быть никаких оправданий! К тому же, как известно, рано или поздно всё тайное становится явным… Я говорю всё это тебе к тому, чтобы ты просто знала: я терпеть не могу лжи и не прощаю её… Кстати, не лгать – это правило номер два.

Покончив с очередной порцией поучений, Алексей развернулся и сделал шаг в сторону кухни.

– А тебя это правило тоже касается? – с иронией бросила я ему вслед. – Или же это игра только в одни ворота?

Мои слова заставили его остановиться. Он медленно развернулся ко мне и с улыбкой произнёс:

– Надеюсь, в скором времени ты сама ответишь на свой вопрос…

Удовлетворившись столь неоднозначным ответом, что называется "в стиле Дёмина", я не стала больше ничего говорить на эту тему, а просто предложила пойти вместе с ним на кухню.

Кухня состояла из двух частей – кухонной зоны и столовой. Эти два отсека разделяла широкая овальная арка. Посреди столовой стоял прямоугольный стол с шестью стульями, накрытый на две персоны. В центре стола на белой скатерти красовались серебряный подсвечник со свечами и маленькая ваза, тесно набитая миниатюрными розочками.

Алексей достал из холодильника уже готовый ужин и стал разогревать его в микроволновой печи. Когда блюдо разогрелось, он стал выкладывать еду на тарелки: это был аппетитный плов со сладковато-медовым ароматом. Потом он достал из того же холодильника большую тарелку с салатом и принёс откуда-то бутылку красного вина. Ещё поставил на стол поднос с фруктами и кувшин с соком. Глядя на то, как он умело и быстро справляется со всем, я чувствовала себя немного неловко.

Однако Алексей категорически отказался от моей помощи, объяснив это тем, что он меня пригласил, я его гостья и не пристало гостям на кухне хозяйничать – поэтому он сам всё сделает. К тому же, рассказал он, кухня его не пугает: он многому научился с тех пор, как стал жить один. Он горд тем, что умеет готовить, и подчеркнул, что получает от процесса приготовления еды огромное удовольствие. И хотя у него работает домработница, она приходит всего три раза в неделю: Дёмин признался, что вообще не любит, когда в доме посторонние люди.

– Мой дом – моя крепость! – сказал он. – Это моё личное пространство, место, где я могу уединиться, оставив за бортом весь мир. Так и должно быть!

Я же в свою очередь поведала ему, что когда приехала в Киев и поселилась на квартире, то тоже начала постигать мастерство приготовления еды, во многом благодаря бабе Гале. До этого у меня не было возможности заниматься подобными делами. Но я очень не хотела быть похожей на маму, которая всегда ощущала себя на кухне, как на вражеской территории, поэтому, не смотря на катастрофическую нехватку времени, взялась учиться готовить…

И вот стол был накрыт. Алексей зажёг свечи, включил спокойную музыку и пригласил меня за стол. Мы сели друг против друга. Он наполнил бокалы вином, мы выпили за встречу и стали не спеша трапезничать.

Спустя какое-то время Дёмин спросил:

– Ты была задумчивой в машине и сейчас молчишь… О чём ты думаешь, принцесса? Тебя что-то мучает?

"Конечно, мучает! – негодовало моё подсознание. – Всего-навсего тысяча с лишним вопросов: Что, собственно говоря, я здесь делаю? Почему позволила тебе увезти себя неизвестно куда, на ночь глядя? Зачем мне всё это нужно? Почему я не в силах тебе сопротивляться? Что со мной происходит, когда ты рядом? – И это далеко неполный список…"

– Нет. Со мной всё в порядке, – вместо этого ответила я.

– Это хорошо, – сказал Алексей. – Не нужно ни о чём думать, когда мы вместе. Я не хочу, чтобы в эти прекрасные моменты твою голову занимали какие-либо другие мысли. Пусть там буду только я…

Его прямолинейность меня изумила! Я знала, что он самовлюблённый эгоист и честолюбец, но чтобы настолько…

Алексей улыбнулся.

– Выпей соку, Виктория… – подал он мне стакан.

– Похоже, у тебя склонности к узурпаторству? – в растерянности промолвила я.

– Нет! – рассмеялся Дёмин. – Но я, без преувеличения, очень властный человек. Другими словами, собственник. Ты знаешь, кто такой – собственник, Виктория?

– Да, знаю, это человек, который не хочет ни с кем делиться. Думаю, мы все немного собственники... Но ты всё же узурпатор… Разве я давала тебе своё согласие на то, чтобы ты называл меня Викторией? Что-то не припоминаю такого… Как известно, все зовут меня Кирой. Назови причину, по которой ты должен стать исключением.

– Причина известна: я – не все, а ты – не Кира… – взглянул на меня исподлобья Алексей. – Ты Виктория и навсегда ею останешься… Зачем притворяться кем-то, кем ты не являешься на самом деле? От себя не убежишь, милая… Поэтому я буду звать тебя Викторией, хочешь ты этого или нет.

Его наглость ужасала! Всё, что он говорил и делал, возмущало меня до крайности! Я даже не находила слов, чтобы выразить своё изумление!

Я промолчала, вызывающе взглянув в его бесстыжие красивые глаза. Он же ответил мне дерзким взглядом самоуверенного "жеребца", взглядом, в котором гармонично соединялись высокомерность, решительность, твёрдая воля и… нежность. Всё это било из него неиссякаемым ключом, давило на моё сознание и поглощало, неизбежно затягивая в омут под названием "Алексей Дёмин". Я хотела было отвести глаза в сторону, но он не отпускал меня, не давая ни единого шанса на свободу.

– Прекрати… – прошептала я и встала из-за стола. Это был единственный способ освободиться от его давления.

– Ты проиграла, Виктория – первая отвела глаза, – ласково произнёс Дёмин.

– Вообще-то я с тобой не соревновалась! – фыркнула я.

Он снова улыбнулся. Алексей прекрасно знал о своём влиянии на меня и умел замечательно этим пользоваться.

– Закончила ужинать? – спросил он немного погодя.

– Да. Если ты тоже закончил, давай вместе уберём со стола.

– Хорошо, – неожиданно согласился Дёмин, – видимо, для того, чтобы снова не поставить меня в неудобное положение.

В течение следующих нескольких минут мы возились на кухне. Закончив убираться, мы взяли поднос с фруктами, вино, бокалы и отправились в гостиную.

– Жаль, что здесь нет камина, как в моей гостиной, – промолвил Алексей, раскладывая всё, что мы принесли, на журнальном столике. – Он создаёт иллюзию уюта и успокаивает.

– Почему – иллюзию? – удивилась я.

– Потому что уют в доме способны создать только люди, живущие в нём, но ни в коем случае не предметы интерьера, – ответил Дёмин. – Здесь в Киеве – в квартире, где я жил с родителями и сестрой, – волшебницей, создающей для нас уют, была мама, поэтому я очень любил отчий дом. И теперь, спустя годы, мне всякий раз приятно в него возвращаться.

– Сегодня, как я понимаю, место волшебницы вакантно… – улыбнулась я.

– Именно так… – ответил он мне такой же милой улыбкой.

– Конечно. Кто же может соперничать с мамой?

– Никто, – не отрицая этой вечной истины, ответил Алексей. – Таких женщин, как она, в наше время просто нет... Но я и не говорил, что ищу девушку, похожую на неё.

– Не обязательно говорить: мужчины делают это подсознательно.

– Это неправда.

Дёмин подал мне бокал с вином.

– И в какой же стороне света находится твой чудесный камин?

– Иными словами, ты хотела спросить, где я живу? Почему бы не спросить прямо?

– Думаешь, для меня это важно?

– Нет. Но ты не можешь отрицать, что это тебе интересно...

– Брось! Можешь не отвечать! – обиделась я.

– Мой камин находится в моём доме в Майами. В этом же городе проживают родители и сестра и располагается главный офис компании, – поведал Алексей.

– Превосходно, – буркнула я.

– Перестань, Виктория! Не обижайся! Ты меня неправильно поняла: я ничего такого не имел в виду! Не дуйся попусту! – воскликнул он. – К тому же, ты ведь сама хотела, чтобы мы поговорили… Я готов ответить на любые твои вопросы! Давай же, задавай их!

– А теперь не хочу! – упрямо заявила я.

– То есть, ты хочешь, чтобы мы прекратили этот разговор? – искоса взглянул на меня Дёмин. – Ты в этом уверена?

– Да, уверена! – отрезала я.

– Как скажешь… Твоё желание для меня закон.

Едва промолвив последнюю фразу, Алексей сразу же подошёл ко мне, аккуратно вынул бокал из моей руки, поставил его на столик, после чего, не произнеся ни слова, взял меня на руки и вынес из гостиной. Он занёс меня в спальню и бросил на постель. Всё произошло в одно мгновенье. Одним ловким движением Дёмин сорвал с меня одежду, сделав это так быстро, что я даже не успела опомниться. Я насилу вдохнула глоток воздуха, как он, не дав мне возможности произнести ни звука, набросился на меня и стал целовать мои губы и жадно покусывать их до появления неумолимо сладкой боли. Невероятный поток страсти, исходящий от него, захлёстнул меня полностью – с головы до кончиков пальцев на ногах, заставляя задыхаться и томно стонать. Я утонула в его объятиях, растворившись в неудержимом пылу горячего тела. Он дерзостно сжимал мою грудь и осыпал всю меня возбуждающими ласками, доводя до сумасшествия, а потом внезапно останавливался, не давая мне дойти до финала. Впрочем, я не удивилась – это был его почерк… Моё сердце билось, как никогда быстро, и казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Я балансировала между реальностью и беспамятством, готовая в любой миг отключиться. Так он мучил меня снова и снова, пока не вынудил в прямом смысле слова себя умолять.

– Пожалуйста… – простонала я.

– Что пожалуйста? – без капли смущения прошептал он, облизывая мочку моего уха.

"Вот, бессовестный! Ещё издевается!" – забавно сверкая пятками, бежал со всех ног мой внутренний голос: он безнадёжно пытался вырваться из моего тела наружу, не подозревая, что бежит по кругу, но очень скоро сдался и беспомощно упал. В этот самый момент я промолвила:

– Возьми меня…

Услышав желаемое, Дёмин, наконец, сжалился...

Почти всю ночь мы не могли оторваться друг от друга. Трудно было остановиться, ведь насытиться было невозможно. Даже целой вечности было бы мало, чтобы утолить наш голод: мы изголодались друг по другу, как сумасшедшие. И только под утро, обессилено свалившись на кровать, мы, наконец, уснули.