"Старый враг — лучше молодого…"

Народная мудрость.

— Хм… Ты задолжал услугу богу? — переспросил Мэт, словно не веря услышанному.

— Ну, как-то так.

— Похоже, что ты серьезно влип. Сделает тебя героем какого-нибудь пророчества, и отправит на поиски чего-нибудь огромной магической силы на другой конец света… Этих богов жертвами не корми, дай только на наших спинах взобраться на Трон Вселенной.

— А ты откуда знаешь?

— Вообще-то я тебе кратко пересказал сюжет любой баллады или легенды, в которой одновременно упоминаются боги и герои. Там еще обязательно будет любовь и самопожертвование во имя какой-нибудь из высших ценностей.

— А может, обойдется? Он забудет про меня и проспит себе спокойно еще несколько тысяч лет, — с надеждой посмотрел на своего приятеля Айвен.

— Бывает и такое, — согласился геомант, — Проснется через сотню веков, переродит тебя в теле какого-нибудь Избранного — и вперед, вершить божественную волю! Надеюсь, ты с него достаточно содрал? Что за совет он тебе дал?

— Э-э-э… Да так, глупость какую-то. Посоветовал мне умереть.

— Оригинальный способ исцеления. Кстати, это действительно сработало бы. Нежити яд не страшен, и ману ожившие мертвецы не способны удерживать — так что ты бы и от Печати заодно избавился. А подарок-то хоть стоящий?

— Еще не знаю. Моако не сказал, что это такое.

— Спящий Змей мудрый бог, — встрял гоблин, — Значит, твоя сейчас не нужен этот подарок. Когда будет нужен — твоя узнает все про него.

— Зато, ты наконец-то здоров, у нас есть проводник, и до Мурлока с его жуткими тварями — рукой подать, — жизнерадостно подытожил чародей.

— Вообще-то, я сначала хотел заглянуть в гости к одной красотке.

— Ого, быстро ты. Уверен, что не наткнулся на какую-нибудь мымру-вертихвостку или суккуба? Возле Мурлока нужно быть начеку. Далеко не все есть то, чем оно кажется.

— Ее родители — милейшие люди, — начал оправдываться Айвен, но вспомнил про одноглазую старуху и символ на стене, — Хотя, зайду на обатном пути. Идем!

…На закупку снаряжения ушли остатки дня и золота. В первую очередь геомант запасся компакт-рунами, которые у него закончились. Отыскав с помощью Хныги более менее приличный постоялый двор, друзья остановились там на ночлег. Гоблина там знали, а потому отнеслись к странному постояльцу терпимо и даже в какой-то степени приветливо — стоило лишь Мэту позвенеть золотыми монетами.

Переночевав, вор, маг и жрец собрали вещи, уложили их на лошадей и отправились к западным воротам. Специально для гоблина геомант купил детскую плетеную люльку, и приторочил ее справа к своему седлу, уравновесив с другой стороны дорожными сумками.

Хныга ловко вскарабкался по седлу в это импровизированное сиденье и, подстелив шерстяную накидку, с блаженной улыбкой улегся. Из люльки торчала только голова гоблина, которой он старательно крутил по сторонам. Судя по всему, к этому способу перевозки маленького проводника они с Мэтом прибегали не впервые.

Первые неприятности поджидали путников на выезде из города. Какое-то новое особое распоряжение требовало, чтобы каждый покидающий город предъявлял бумагу, подписанную кем-то из офицеров городской стражи, и даже знак проводника, предъявленный жрецом Змея, не произвел никакого впечатления на угрюмого стражника.

— Послушай, Хныга, я же тебя не первый год знаю, не один кувшин вина вместе пропустили, — воротный оказался давним знакомцем ушастого гоблина, — но не могу. Даже тебя одного, лучшего проводника по Топям, не смогу выпустить без этой треклятой бумаги. У меня вон десяток охотников уже двое суток безвылазно по домам сидит.

— Погоди-ка, служивый. Это как так? Неужели бумагу эту никто не подписывает? Даже охотникам? — вмешался Мэт.

— То-то и оно, — еще больше помрачнел стражник, — Если по уму, то любой из наших лейтов смог бы свою подпись поставить. Вот только Хенек — как раз приболел, Мартишик — уехал к жене и детям в отгульные, а пьянчуга Рисквин уже пять дней как из дому не выходит и не впускает никого, кроме доносчиков еды. Говорят, сидит бледный, в окна не показывается и огнестрела из рук не выпускает. Хотели, было, уже лекаря-мозгоправа к нему вызывать, да вот только пока он приедет… Эх…

— А большой капитана? Почему он в бумага закорючка-подпись не ставит? — гоблин высунулся из своей люльки по пояс, чтобы было удобнее общаться.

— Огрим? Вот он-то как раз и ставит, но не за красивые глаза. Смекаешь? К нему особый подход нужен. От силы пять человек я по его бумаге за стены выпустил. У казармы и сейчас, уверен, целая толпа желающих.

— А если мы… того? Как-нибудь без твоего капитана? — вмешался Айвен. — Ты чихнешь, ворота скрипнут, а как глаза откроешь — так уже и нет никого.

— Ты ведь не местный, да? — ухмыльнулся стражник, — Пошли, покажу тебе ворота.

Недоуменно пожав плечами, юноша пошел следом за ним, к малым воротам, предназначенным для одиноких пеших или конных путников без большой поклажи.

— Смотри! Обычно мурлокские твари к стенам стараются не приближаться, но пару-тройку раз ворота пробует на крепость, а стены на высоту какая-нибудь зараза. Тяжелее всего приходится с летунами или с землеройками. А от прочих, хвала нашим чародеям, стены уберегают.

Айвен посмотрел туда, куда указывал стражник. Обычные небольшие ворота рядом с главными, высотою как раз, чтобы конный проехал. Вот только они были испещрены множеством магических символов, а в самом центре их был закреплен так называемый "тигровый глаз" — магический камень, обычно используемый для дальней связи или наблюдения за важными объектами.

— Видишь? Это защитная сеть. Выдержит удар стихийника уровня Архимага. Разумеется, только в том случае, если створки закрыты, чтобы замкнуть контур заклинания. Каждый раз, когда ворота открываются, идет сбой в работе защитной сети и звучит тревога. Если у тебя есть требуемое разрешение, то тревога не звучит. Ты по-прежнему хочешь, чтобы я чихнул, ворота скрипнули, и сюда сбежались стражники со всего Ерема? По ту сторону "глаза" круглосуточно дежурит чародей, который отмечает каждый сбой в работе контура и его причины. Наш городок стоит здесь уже сорок лет. Мы трижды восстанавливали его из руин, и усвоили уроки, преподнесенные Мурлоком.

Юноша подошел поближе. Сейчас, опустошенный ритуалом в Храме Спящего Змея, он почти физически ощущал, как пульсирует питающая заклинание мана. Интересно, а мог бы геомант что-нибудь проделать со всем этим? Состроив забавную рожицу в "тигровый глаз", вор повернулся к стражнику:

— Это единственный выход из города?

— Единственный, который ведет в Мурлокский Лес. Границей между Мурлоком и Хеоном служит река Огненная. Ее чародеи так закляли, что ни одна тварь не переберется даже по воздуху. Ерем как раз на этой реке и стоит.

— Так где, ты говоришь, живет твой капитан, который подписи ставит?

— Тебе и твоим друзьям нужно ехать прямо вон по той улице, и она выведет вас на площадь. За нею сворачивайте на юг, и прямо-прямо, пока не упретесь в каменный одноэтажный дом. Это наша Южная казарма. Спросишь на входе капитана Огрима и объяснишь, что тебе от него нужно.

Пока воротный объяснял, как добраться до казармы, они вернулись к Мэту и Хныге.

— Я выяснил дорогу, так что скоро разрешение будет у нас, — уверенно заявил Айвен своим приятелям и вскочил в седло, — За мной!

— Ну и как ты собрался уговорить этого капитана выпустить нас из города? — поинтересовался геомант, нагнав юношу.

— С помощью своего обаяния и твоего золота, конечно же!

— Я тут немного поспрашивал, пока тебя не было. Этот капитан Огрим не берет взяток. Точнее, у кого-то берет, а у кого-то нет. И далеко не всегда это деньги.

— Ты меня плохо слышал? Я же сказал "обаяние". Не волнуйся, уж на чем-чем, а на подкупах стражи я давно кошку съел.

— Собаку, — поправил его Мэт.

— Да хоть медведя, лишь бы с мясом. Придумаем что-нибудь. В крайнем случае наведешь у него в комнате порядок.

— Предлагаешь мне отработать это треклятое разрешение, нанявшись в уборщики?

— Предлагаю тебе вспомнить что-нибудь из этой твоей геометрической мантики и помочь капитану принять верное решение.

— Вот с этим могут быть проблемы, — вздохнул маг, — Я только-только начал восстанавливаться.

— Пару стульев подвинешь, не надорвешься, — заявил юноша и остановил коня. — Приехали.

— Хныга пойдет с человеками. Хныга проводник, Хныгу все знают.

Вопреки рассказам стражника, никакой очереди из желающих получить разрешение на вход в Мурлок не оказалось. Как и кого-нибудь из стражников — улица словно вымерла, вокруг не было ни единой живой души.

Гоблин выбрался из своей люльки и первым вошел в дверь.

— Эй, человеки, ваша не отставай от Хныги! — скомандовал он и забавно запрыгал по лестнице на второй этаж. Спящий на стуле охранник не проснулся даже от грохота хлопнувшей двери. Зеленолицый жрец уверенно ориентировался в казарме, и сразу же направился в самый конец длинного коридора. Там, возле двери, сидели два угрюмых посетителя, наверняка ожидавших, когда их позовут.

— У нас срочное дело! Вопрос жизни и смерти, — на ходу бросил Айвен и первым вошел в дверь. За ним проследовали и геомант с гоблином. Кабинет оказался просто огромным. Несколько шкафов с книгами, два стола, небольшой лежак, камин с головою какого-то диковинного мурлокского зверя над ним, и самое настоящее чучело хамелеопарда с комфортом разместились в комнате, оставив еще достаточно место для доброго десятка посетителей. Пушистый ковер ручной работы халифатских мастериц покрывал добрую половину кабинета.

— Так-так, а вот и долгожданные гости!

Говоривший сидел за массивным дубовым столом, стоявшим в дальнем углу. Судя по всему, он и был тем самым капитаном Огримом. По крайней мере, на нем красовался офицерский нагрудник. На столе были разбросаны бумаги, среди который вор наметанным взглядом выделил пару столь желанных пропусков.

— Вы нас ни с кем не путаете? — Мэт с Айвеном переглянулись.

— Господа, они в полном вашем распоряжении, — не обращая внимания на его слова, произнес хозяин кабинета, обращаясь непонятно к кому, — Только, умоляю, не попортите ковер.

Тени в углах комнаты на краткий миг сгустились, и из них вышли две высокие фигуры в черных плащах и шлемах.

— Опять вы? Это не честно! Я вас уже убивал! Или вы все там ходите парами? — отчаянно воскликнул юноша.

— Я их проверил. Не волнуйтесь, маны и у этого говорливого и у его приятелей едва хватит, чтобы свечу зажечь, — заверил дарков капитан Огрим и направился к открывшейся позади его кресла потайной двери, — И поосторожнее с моим ковром.

Предатель исчез, а дарки все так же молчаливо смотрели на троих приятелей. Наконец, тот из них, что был крупнее, заговорил:

— А я смотрю, вас стало больше. Вор, геомант и… гоблин? Айвен, ты всегда был крайне неразборчив в выборе друзей! Разве можно иметь дело с мерзкими гоблинами?

— Хныга не мерзкий гоблин! Хныга самый умный и самый красивый гоблин в племени, — заявил коротышка.

— Разве мы знакомы? — юноша попытался вспомнить, где он мог слышать этот голос, но память решила поиграть с ним в молчанку.

— Эх, Айвен, Айвен… А я ведь столько раз твою задницу вытаскивал из всяких переделок, что и сам уже со счету сбился, — с этими словами воин Тьмы стащил с себя шлем.

— Атаман?

— Он самый.

— Я не понял, ты что — знаешь этого дарка? — Мэт с удивлением переводил взгляд с воина на вора и обратно.

— Меня зовут Хорт, и когда-то этот ловкач был в моей шайке. Мы грабили путников на дорогах. Правда, тогда я еще не служил Госпоже.

— Но… Но тебя ведь убили? Мне Рыжий сказал, что сам видел, как твое тело грузили в телегу…

— Верно. Какое-то время я находился за Гранью. Но Госпожа дала мне второй шанс и, вытащив с того света, сделала меня своим кавалером. Признаться честно, процедура трансформации была несколько… неприятной. Но зато я познал то, что недоступно простым смертным!

— Ты продался Тьме!

— Щенок! Ты даже понятия не имеешь, о чем говоришь. Тьма коснулась меня, и теперь она во мне. Теперь я — ее часть, ее верный слуга. Нет, не слуга… Тебе не понять, пока не пройдешь через это сам. Я не собираюсь убивать тебя или везти в Даркилон силой, нет. Я предлагаю тебя стать одним из нас. Познать истинное могущество и истинную красоту. После посвящения Тьме изменился не только я — изменился весь мир вокруг!

— Ты всего лишь одна из ее марионеток. Кукла! — вмешался геомант. — Мы уходим.

— Айвен, подумай. Такой шанс выпадает лишь единожды. Мне повезло, и сейчас я предлагаю такую возможность тебе. Пойдем вместе со мной! Познай Тьму и позволь ей познать тебя! — голос Хорта звенел, а глаза заволокла чернильная чернота, превратив их в бездонные ямы. Эти глаза завораживали, манили и окутывали сознание юноши туманом.

— Очнись, болван! Не видишь, что он ломает твою волю? Не знаю, кем он был для тебя раньше, но сейчас это враг, — голос Мэта ворвался в сознание вора, разрывая наваждение и приводя его в чувство.

— Я не хочу убивать тебя! Вам не устоять, лучше покорись воле Госпожи и ты будешь жить еще долго и счастливо. Так долго, что ты и представить не можешь.

— Ай-ай, какой нехороший у тебя глаза, — покачал головой гоблин, о котором уже все и забыли, — Твоя совсем плохой человек.

— Хватит возиться с ними, Хорт. Натрави тварей, и пусть они разбираются с этими жалкими смертными, — вмешался второй дарк.

— Они ведь нарочно прислали именно тебя, да? — задал вопрос юноша.

— Зачем задавать вопросы, ответы на которые тебе и так известны? — отозвался бывший атаман, а ныне верный слуга сущности, называемой Тьмой.

— Мне придется убить тебя, — на всякий случай напомнил ему Айвен.

— Надеешься на украденную Печать? — усмехнулся второй воин, — Зря. У тебя недостаточно сил, чтобы призвать ее могущество. Ты выдохся, смертный. И ты не достоин обладать Печатью! — с этими словами дарк вытащил ножен серый клинок.

— Да когда же это все кончится? — простонал вор, вытаскивая кинжал.

В руках чародея сверкнул золотом его светоносный жезл.

— Посмотрим, как отреагируют слуги Тьмы на это! — воскликнул он и выбросил вперед руку с магическим оружием.

Дарк лишь отрицательно покачал головой, когда ослепительно белая нить вонзилась ему в грудь.

— Эти доспехи защищают нас от солнечного света, — презрительно бросил он, — и их закаляли в дыхании самой Тьмы.

Луч изменил свое направление и ударил в незащищенную голову Хорта, но тот неуловимым движением выхватил меч из ножен и отразил луч серым лезвием.

"Раньше так быстро атаман двигаться не мог", — отметил про себя Айвен.

Он посмотрел на свою руку, но кожа на запястье была чиста. Похоже, дарк не лгал насчет Печати и его истощения. Шансы на их спасение упали практически до нуля: два выдохшихся мага, лишившиеся своих козырей, и бесполезный в бою жрец не устояли бы против двух воинов Тьмы. Впрочем, а бесполезный ли?

Все это время гоблин спокойно стоял в стороне, наблюдая за происходящим. Но увидев, что его друзья ничего не могут противопоставить врагу, он выпрямился во весь свой невысокий рост и распахнул полы черной рясы. Зеленокожий ушастый карлик в волочащемся по земле балахоне выглядел жалким и смешным, но ведь не зря он был "жалящим" — одним из стражей Храма?

Хныга взмахнул рукой, и из рукава показалась какая-то веревка. Гоблин поятнул за нее, вытаскивая, и в его руке оказался длинный гибкий кнут. Он свисал до самого пола и сворачивался на нем кольцами, словно змея.

— Наш зеленый коротышка драться! — рассмеялся воин.

— Не драться. Хныга будет убивать, — серьезно ответил гоблин и взмахнул кнутом.

Дарк вскинул меч, чтобы принять на него удар плети, но та не дотянулась до воина. Кнут струною вытянулся в воздухе параллельно полу, немного не доставая до него.

— Познай силу Спящего Змея! — выкрикнул жрец.

И плеть отозвалась на его слова! Утолщение на ее конце раскололось пополам и раскрылось. Из него высунулся длинный раздвоенный язык и раздалось грозное шипение.

— Это же… Это же змея… — едва слышно выдохнул Айвен.

Гоблин больше не махал своим необычным оружием. Ожившая плеть сама атаковала противника, сжимаясь, словно пружина, и снова распрямляясь. Она извивалась в воздухе, уворачиваясь от острых клинков и, подныривая под удары, старалась ужалить дарков в те места, которые не были защищены черной броней. Хныга двумя руками удерживал норовящее вот-вот вырваться оружие, а по его лицу катились капли пота.

Вор не понимал, какую опасность мог представлять для воинов Тьмы укус этой… плети, но они явно опасались зачарованного оружия, которое держал жрец. Вот Хорт пропустил очередной удар, и змеиная пасть сомкнулась на его плече.

— Арем к'а схаддис'э! — выкрикнул гоблин, и плеть резко натянулась, едва не бросив пойманного воина на пол. Тот отчаянно пытался перерубить живой кнут, но клинок бессильно отскакивал от необычного оружия.

— Черный человек, твоя пожалуйста не портить мой к'хасс, — заявил Хныга, и дернул кнут на себя. Пасть на его конце разжалась, и волшебное оружие улеглось в подставленную зеленую ладошку, свернувшись аккуратными кольцами.

— Что ты сделал со мной, каббров карлик? — завопил Хорт.

— Мой к'хасс ужалил твоя, человек. Ничто не может выдержать яд к'хасса.

Бывший атаман схватился за руку и дико закричал. Ноги его подломились, и он рухнул на колени, захлебнувшись собственным криком.

Вор хотел было задать вопрос, где же хваленая нечувствительность к боли, но второй дарк не дал времени. Он проскользнул вдоль стены и напал, стараясь поразить своим смертоносным клинком гоблина. Воин правильно понял, что он здесь самый опасный противник.

Свернутая кольцами и безвольно висящая плеть вдруг снова ожила. Она бросилась наперерез и обвилась вокруг руки воина отводя удар в сторону. Опомнившийся Айвен поднырнул под левую руку воина и вонзил ему между ребер кинжал, стараясь пронзить сердце. Впрочем, никакого видимого эффекта его удар не произвел.

— Сними с него шлем! — скомандовал геомант и вскинул свой жезл.

Ожившая плеть резко дернулась в сторону, вырывая клинок из руки воина. Обхватившая лезвие петля разжалась, и голова змеи ударила дарка прямо в голову, срывая с его головы шлем. Но поразить его солнечным лучом Мэт не успел. Длинная черная лента ударила его в грудь, отбрасывая на несколько шагов назад. Она была похожа на те щупальца Тьмы, что появлялись из ран уморышей.

— Надеюсь, я не опоздал? — закутанная в черный балахон тощая фигура вышла из тени за камином. Прямо из его открытой ладони и торчала лента, поразившая геоманта, а сейчас вяло трепыхающаяся в воздухе рядом с новоприбывшим порождением Тьмы, — А ну-ка подними руки вверх и не делай лишних движений. И тебя, мерзкий гоблин, это тоже касается.

Оставшийся без шлема дарк бросился к своему мечу и, подняв его подошел к новоприбывшему жрецу. Тот кивком головы указал ему место за своей спиной, и воин послушно встал там.

— Жрец Тьмы, — простонал маг, опираясь на стену и поднимаясь на ноги, — Только тебя нам здесь не хватало.

— Предпочитаю называть себя Восхваляющим Госпожу, — отозвался Темный, — Как я вижу, у вас здесь тоже свой жрец имеется. Забавная у тебя плеть, зеленокожий выродок. Хочешь проверить, чья окажется быстрее и смертоноснее?

Повинуясь движению ладони черного жреца, висящее в воздухе щупальце Тьмы начало расправляться. Он вскинул левую руку, и из ее ладони появился темный лепесток еще одного щупальца.

— Твоя сильно злой и сильно нечестный, человек, — угрюмо пробормотал гоблин, плеть которого снова кольцами свернулась в ладони, но конец ее, увенчанный змеиной головой, лежал на плече жреца Моако и едва слышно шипел на врага.

— Жрец Тьмы против жреца Спящего Змея. Силы зла против сил зла… Забавная и очень неожиданная картина, — задумчиво прошептал вор, помогая Мэту встать.

— Некогда любоваться, уходим! — с этими словами геомант хлопнул в ладоши, выпуская заклинание, которое готовил все это время. Дернул Айвена за руку, и вдвоем они бросились прочь из комнаты. Хныга остался один против двоих.

Позади громыхнуло. Сначала в спины беглецам ударила волна жара, потом раздался пронзительный свист, отозвавшийся болью в ушах, а потом сверкнуло, да так, что юноша на несколько мгновений ослеп, и дверь открывал на ощупь.

По лестнице вор и маг скатились комом. Выскочив на улицу, они бросились к стене казармы, прижавшись к ней по обе стороны от двери.

— Что… что это было? — спросил, отдышавшись, юноша у своего приятеля. В ушах шумело так, что он едва услышал собственный голос.

— Заклятие Подавления. Их использовали лет сто назад для усмирения бунтов и мятежей. Ослепляет, оглушает и, главное, перекручивает мана-потоки такими петлями, что ни одно заклинание не будет работать как положено. Очень полезно против магов, но подготавливать нужно очень долго, десять раз убить успеют.

— А как же Хныга?

— Справится. Заклинание вреда не наносит, к тому же, наш жрец знал что я его применю, а вот темный — нет.

Словно в подтверждение его слов дверь казармы с противным скрежетом открылась, и из нее шатаясь вышел гоблин. Взгляд у него был ошалелый, а черный балахон покрыт какими-то светлыми пятнами, но в целом выглядел он здоровым.

— Где этот проклятый колдун с цветными усами? Сейчас Хныга будет его бить-колотить, совсем мудрым делать. Зачем гром-заклиание говорить и ничего Хныге не сказать?

— Или наш тоже не знал, — сильнее вжался в стену геомант.

Повернув голову, разъяренный гоблин наткнулся на испуганный взгляд Айвена. Несмотря на свой нелепый внешний вид, выглядел он вполне грозно, и юноша пальцем указал на Мэта, вжавшегося в стену по другую сторону от выхода из казармы.

— Десять серебра сверху, — вместо оправданий заявил тот.

— Твоя хочет купить Хныгу, человек? Твоя плохо знает Хныгу! — гордо задрав свой длинный нос, заявил жрец Моако.

— Пятнадцать, — не стал спорить геомант.

— Хм. Твоя хорошо знает Хныгу, — поразмыслив всего пару мгновений, согласился гоблин. — Надо быстро-быстро бежать, пока злой колдун не очнулся.

Друзья бросились бежать к лошадям, привязанным неподалеку.

— Я так понимаю, капитан отказался подписать нам разрешение, — вскочив на своего Каббра, подытожил вор.

— Твоя не бояться, человек, потому что теперь рядом Хныга, — гоблин уже устроился в своей люльке, и вытащил из рукава какую-то бумагу.

— Ах ты маленький паршивец! Неужели ты стащил со стола этого подонка подписанный пропуск? — усмехнулся Мэт, — Иди-ка сюда, я тебя расцелую.

— Хныга не хочет целовать усатый человеческий колдун. Хныга хочет целовать глупый зеленый гоблинский самка. Твоя давай к воротам быстро-быстро скачи, если не хочет в лапы плохим человекам попасть…

Уже знакомый стражник у ворот встретил их с немым вопросом в глазах.

— Все в порядке! Капитан Огрим оказался весьма любезен, и с удовольствием подписал пропуск, — помахал бумагой геомант.

Стражник недоверчиво нахмурился, но ничего не сказал. Он лишь долго вглядывался в разрешение, стараясь отыскать какой-нибудь подвох.

— А почему нет имен? В бумаге должны быть указаны имена тех, на кого она выписана. С указанием чинов и намерений.

Айвен закусил губу. Они специально задержались по пути, чтобы вписать свои имена, вот только, как справедливо заметил геомант, стражники наверняка знали почерк своего капитана и заподозрили бы неладное. Поэтому они ограничились минимальным количеством символов, по которому вряд ли можно было разобрать почерк писавшего.

— Семь листков испортил, пока мое имя писал, — пожаловался юноша, — Матушка очень любила эльфийские баллады, и сдуру решила назвать меня Айвенилернлье. В честь имен героев сразу четырех старинных легенд. А бумага-то она не простая, а казенная, хитрым узором тесненная. Вот господин капитан и решил обойтись без имен, чтобы напрасно не переводить столь ценную бумагу. Мудрейший, должен заметить, человек, этот ваш капитан Огрим!

— Ну, и что здесь написано? "3 чел." Это что значит?

— Как что? Три человека, разумеется! Вот, нас как раз трое.

— Эй, Хныга, ты это с каких пор в люди затесался, а? — хихикнул один из стражников.

— Моя мамунга была пополам человека, — угрюмо отозвался жрец Спящего Змея.

— Лошади ведь тоже с вами? А почему они в бумагах не указаны?

— Послушай, служивый, ну ты же видишь, что бумага настоящая? Если уж тебе так не верится, то посмотри, признает ее ваше защитное заклятие, или тревогу поднимет.

— Заклинание не обманешь, и гоблина с человеком оно ни в жизнь не спутает, — предупредил стражник, и положил бумагу на специальный столик.

Символы, нанесенные на его поверхность, тускло засветились. Воин поднял голову и пристально уставился на ворота. Путники и остальные стражники тоже смотрели на магический рисунок и ждали, что произойдет. Лица у всех были напряжены, особенно у геоманта. К счастью, никто не заметил, что одна рука его шевелится внутри мешочка, из которого доносился шорох камней. Он то и дело бросал быстрые взгляды в сторону неприметного стражника с выгравированным символом глаза на доспехе, который старался держать в тени поодаль: это был специально приставленный к воротам чародей. И сейчас тот внимательно следил, не балуется ли кто-нибудь из присутствующих магией.

Наконец, символы погасли, и створки ворот вздрогнули, любезно распахиваясь. "Глаз тигра" на краткий миг окрасился в зеленый цвет: подлинность документа была подтверждена. Айвен высокомерно смерил подозрительного стражника взглядом с ног до головы, и первым ударил пятками в бока Каббра, подгоняя его. Мэт и гоблин, сидевший в своей люльке, проследовали за ним в ворота.

Перед ними раскинулся Мурлок. Место, в которое не отважился бы сунуться без крайней в том необходимости даже хорошо снаряженный полк боевых чародеев…

— Эй, лейт, глянь-ка, уж не тот ли это самый кобель, который твою шкуру спас? — Рик ткнул своего командира в бок и указал на группу воинов, окруживших несчастное животное.

Пес, поджав хвост, юлой вертелся в кругу смеющихся людей и лишь глухо рычал на них, не разжимая зубов. Воины изнывали от жары и скуки, поэтому появление ободранной собаки, с завидным упорством стремившейся попасть к командирской палатке, отнеслись как к развлечению.

— Слушай, и впрямь, он и есть. Мне показалось, или у него что-то в зубах?

— Наверное, стащил что-нибудь с кухни, — пожал плечами Рик.

— Ну-ка, отгони ребят и отведи спасителя к повару, пусть его накормит, — распорядился лейт.

Денщик соскочил с телеги, на которой они сидели, однако не успел сделать и шага: пес, то ли унюхав, то ли заметив командира, совершил отчаянную попытку прорваться через окруживших его людей, и ему это удалось! Животное устремилось прямиком к лейту Беримеру и ловко вскочило на телегу. Лишившиеся забавы воины с интересом наблюдали за происходящим, тихо переговариваясь.

— Ишь ты, соображает, у кого защиты искать, — усмехнулся Рик.

— Не уверен, — пробормотал лейт, присматриваясь к тому, что сжимал в зубах пес. — Ну-ка, дружище, показывай, чего приволок.

Кобель разжал зубы, и в ладонь Беримера упал женский медальон покрытый слюной. И не только ей.

— Любопытно. На нем кровь. Эй, глянь-ка, — лейт протянул украшение приятелю.

— Знатная безделушка, простые люди такое не носят. Ну, и кого ты сожрал, блохастый?

Пес помотал головой, словно отряхиваясь, и жалобно заскулил, повернувшись носом к выходу из военного лагеря. Медальон щелкнул и раскрылся. На каждой из половинок украшения находился портрет, сделанный цветной эмалью.

— Ого! — присвистнул Рик, — А ведь я эту красотку знаю. Да и ты тоже. Кажись, наш кобель ограбил любовницу самого короля.

Пес чихнул и сердито зарычал на помощника лейта.

— И впрямь, она. И сынишка ее, — присмотрелся Беример.

Кобель дважды гавкнул и жалобно заскулил.

— Может, это ихний пес и он потерялся? Вон как изводится.

Зверь соскочил с телеги. Отбежал немного в сторону выхода и, обернувшись, залаял. Потом вернулся к телеге, ухватил лейта, свесившего ноги, за штанину и потянул.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — переглянулся командир с Риком.

— Это ты у нас главный, ты и должен думать, а я только приказы выполнять.

— Амулет в крови и пес явно пытается меня куда-то позвать. Кликни-ка пару ребят посмышленее да порасторопнее, сходим, проверим. И пусть оружие возьмут… Ну что, хвостатый, покажешь дорогу? — потрепал он своего четвероного спасителя по голове.

Небольшой отряд из семи человек притаился в яблоневом саду у самых стен, окружающих летнюю резиденцию короля. Разумеется, по своим размерам и роскоши Кияжский дворец уступал любому другому "летнему домику" Его Величества, зато в нем король Гельмут появлялся чаще, чем в любом другом. И на это была вполне определенная причина. Сейчас эта причина с голубыми, как весеннее небо глазами, смотрела на лейта Беримера с портрета на медальоне.

Где-то в стороне раздался шум ветвей, и на землю спрыгнул восьмой воин, направившийся к своему командиру.

— Ну, что там?

— Во дворе стоит карета с гербом, вокруг никого. Несколько стражников на воротах, но не похожи они на королевскую гвардию. И кровь. В паре мест на земле следы борьбы и пятна крови.

— Что думаешь?

— Нечисто дело, вот что я думаю.

— Лейт, — подошел к ним Рик, — я тут с ребятами поговорил, так вот Ланек утверждает, что вчера видел, как к этим воротам подъезжали три господские кареты, а вокруг суетились слуги с охраной.

— Но во дворе нет ни карет, ни слуг с охраной… Что скажешь по этому поводу?

— Или все сдохнем, или станем героями, — пожал плечами воин.

— Может, они внутри? А кареты с лошадьми в конюшне.

Пес потерся о ногу командира и жалобно заскулил.

— Ты сам-то своим словам веришь, лейт? Зови второго наблюдателя, и будем думать.

Весь десяток лейта Беримера собрался под раскидистой яблоней, обсуждать новости. А они были не слишком радужными — второй наблюдатель, около часа просидевший на дереве с другой стороны королевский резиденции, заметил нескольких людей, видеть которых здесь не хотелось никому. Да и людьми-то они не были: два жреца Тьмы и дарк. Теперь стало понятно, почему во дворе нет охраны — любая из этих тварей в одиночку расправился бы с отрядом Беримера без особых усилий.

— Думаю, что темные колдуны наверняка навострили сторожевые заклинания, так что обычные входы нам не подходят. У кого-нибудь есть соображения? — начал командир.

— Я так понимаю, ты собрался проникнуть во дворец? А вдруг это просто послы Даркилона, приехавшие навстречу с Его Величеством? — подал голос денщик.

— Рик, ты сам-то своим словам веришь?

— Хотелось бы, — вздохнул ветеран. — В любом случае, нашими силами дворец не взять. Тем более, что там темные. И еще неизвестно, сколько их.

— Да, людей маловато, — согласился командир, — пара магов нам бы не помешала. Или кто-нибудь, кто знаком с тайными ходами во дворце.

— Десять самоубийц против тварей Тьмы и неизвестно скольких предателей? А что? Мне нравится! Осталось только найти того, кто в этом дворце частенько бывает…

Пес звонко залаял и ткнул Рика носом в ногу.

— Чего это он?

— Хм. Знающего человека нет, а вот знающая собака, похоже, имеется. Я верно тебя понял, дружок?

Пес пролаял дважды.

— Ну, тогда веди, блохастый, — широко ухмыльнулся денщик проверяя, как ходит в ножнах меч.