"У каждого есть свои тайны.
И у каждого есть хотя бы одна чужая…"
Неизвестный палач.
"Ты идиот!" — крик внутреннего голоса, от которого нельзя закрыть уши, едва не оглушил Айвена.
— Сам такой! У меня был план…
"Лишиться руки? Нужно быть идиотом, чтобы рубить собственную руку ножом!"
— Я хотел спровоцировать тебя на разговор. Ну или, в крайнем случае, избавиться от Печати. А заодно и от тебя, если мои догадки были верны.
"И ты готов был лишиться руки? Ты же вор! А вора, как известно, руки кормят…"
— Ненадолго. Слыхал, что сказал Вивисектор? Он вырастил бы мне новую руку…
"Как ты догадался?" — теперь внутренний голос звучал нарочито равнодушно.
— Что ты — это не я, или что ты связан с Печатью?
"И то и другое".
— Ну, твой голос совсем не похож на мой. Знаю, что это не доказательство, но… Ты знаешь и видишь то, чего не знаю и не могу видеть я. Характеры у нас похожи, но ты мыслишь иначе.
"Когда ты это понял?"
— Первые подозрения появились у меня в Риуле, во время стычки в переулке. Когда ты привел — или привела? — меня в сознание и спас мне жизнь. А окончательно понял это в пещере королевы. Ты мысленно позвал Мэта, причем в полной уверенности, что он услышит. Ворвался к нему в сон. Уж извини, но я на такие фокусы точно не способен.
"А насчет Печати?"
— Татуировка появлялась не всегда, а лишь в минуту опасности. Сначала я думал, что это только если рядом твари Тьмы, а потом понял, что всегда ты появлялся тогда, когда проявлялась Печать.
"Ты слышал меня еще до того, как получил этот рисунок", — напомнил голос.
— Верно. Долгое время это сбивало меня с толку. Но потом я задумался: как я получил это татуировку? Это наверняка произошло в Боргарде, в камере. Почему я вообще попал в тюрьму? Потому что внутренний голос толкнул меня на кражу. Как я оказался именно в той камере? Потому что все тот же голос мне указал именно ее но. И зачем ему это понадобилось, а?
"Да уж, мне следовало быть осторожнее, — пробурчало второе Я. Или тот, кто выдавал себя за него, — Действовать хитрее".
— Я ответил на твои вопросы, да? Тогда и ты ответь мне…
"Спрашивай".
— Кто ты или что ты такое, каббр тебя раздери?! Что за тварь сидит в моей голове — или на моей руке?
"Ты прав. Печать позволяет мне существовать в твоем теле и в твоем разуме. Или что-то вроде того. Но на самом деле я всегда был с тобою, после того как ты получил татуировку. Даже если ты меня не слышал — или не видел. Просто не проявлял себя. Своих сил у меня очень мало, а тянуть постоянно из тебя ману было слишком рискованно. Приходилось прятаться и сидеть тихо…"
— Это не тот ответ, которого я ждал.
"Меня зовут Аннарен тор'Дин. Я — родной брат того юноши, с которым ты познакомился в тюрьме"…
— Риул? Ты его брат? Значит, это тебя искали дарки! Та загадочная Печать, о которой они так настойчиво спрашивали.
"Верно. Дарки искали меня".
— Расскажи мне! — потребовал вор, — Я хочу знать все. Как такое возможно?
"Мой рассказ будет долгим. Вместе с братом мы служили в Тайной Канцелярии. Он был Печатник, а я — Писарь".
— То есть тот, кто умеет рисовать Печати?
"Верно. Мы были уникальны в своем роде — всегда работаем… работали в паре. Обычно Писари сидят в четырех стенах, рисуя Печати и исследуя новые схемы, а к выездной работе нас не допускают — это дело для Печатников или Геометров. Но со мной все было иначе… Ты представляешь, насколько силен Печатник, за которым следует тот, кто в любой момент может нарисовать новую татуировку? Правда, Риулу приходилось постоянно оберегать меня — я ведь не проходил специальной подготовки. Но однажды брат не успел на помощь, и я получил смертельную рану"…
— Дай угадаю: селерит?
"Верно, меня зацепили селеритовым клинком… Риул был вне себя, считал, что это его вина: не уследил. И он поклялся, во чтобы то ни стало, помочь мне исцелиться. Мы искали помощи у целителей Канцелярии, потом у личного чародея Его Величества… Обращались к хеонским чародеям и к жрецам разных храмов, способных исцелять. Но никто не сумел помочь. В конце-концов, Риул решился отправиться в Даркилон, на поклон к его хозяевам".
— И?
"Нам предложили услугу за услугу. Мы с братом должны были отправиться в одно жуткое место, отыскать там древний храм и пробудить силы, дремлющие в нем. Понимаешь, что это значит?"
— Нет, — честно признался вор.
"Вот и мы не понимали. Это была ловушка. Правители Даркилона отправили нас в храм Тьмы, чтобы разбудить то, что там спало сотни веков. А на самом деле там нас уже ждали палачи и жрецы, чтобы принести в жертву своему божеству. Вот только они сильно недооценили Риула. Он убил всех…"
— Силен! — уважительно присвистнул юноша. — Но ты так и не сказал, каким образом тебя угораздило сплющиться до рисунка на моей коже.
"Один из жрецов, умирая, дотянулся таки до меня заклятием. И я увидел саму Смерть. Спас меня снова Риул. Я уже давно обдумывал возможность создания Печати, которая могла бы мыслить, изменяться и даже быть личностью — быть живой! Не один десяток лет потратил на расчеты и схемы. И пришел к выводу, что в такую татуировку как раз и нужно вложить жизнь. Человеческую жизнь. А еще для этого нужна была сила, очень много силы, сколько нет даже у десяти Печатников. Зато эта сила есть у богов, и Риул нашел способ ее получить".
— Как?
"Забрал ее у божества, которому был посвящен храм. Брат бродил среди тел в поисках раненых и отыскал больше десятка… И всех принес в жертву на алтаре. Мы с Риулом совершили невозможное, создав эту Печать. Я вложил в нее все свои знания, свою жизнь и высвободившуюся во время ритуала силу. Риул стал для меня холстом, и я воплотился в виде татуировки на его коже".
— Выходит, Мэт был прав, что не бывает таких Печатей…
"Я ведь Писарь. И могу менять узор, изменяя и свойства Печати. Часть этого рисунка может по моему желанию стать любой из Печатей, которые мне известны, не нарушая действия основного рисунка, дающего мне жизнь".
— Как ты… как вы оказались в Боргарде?
"Дарки сели нам на хвост почти сразу. Эти проклятые крысы, уморыши и прочие твари Тьмы шли по пятам, не давая отдышаться. Именно тогда я и научился противостоять ее порождениям. Создал и опробовал около десятка новых рисунков — как оказалось, это намного проще делать, когда ты сам и есть Печать. И дарки решили, что Риул заполучил в храме некое оружие, силу, которая должна была достаться им".
— Прекрасно их понимаю!
— Мы бежали, прятались, убивали… Риул надеялся получить помощь у Тайной Канцелярии, вот только добраться до кого-нибудь из агентов нам так и не удалось. Поняв, что вырваться из их лап не удастся, мы разработали план. Риул должен был спрятаться в надежном месте, а я — найти кого-нибудь из Канцелярии, используя другого носителя".
— Я так понимаю, честь стать этим носителем выпала именно мне?
"Мне был нужен сильный "пузырь", чистый, без единой Печати на теле. Помнишь конвой с арестованным, который тебе встретился на пути к рынку? Это был Риул. Тогда я тебя и присмотрел. Ну, а упечь вора в тюрьму — большого ума не надо. Я перекинулся с тобой парой слов, а Риул пометил, чтобы знать, когда окажешься в Боргарде. Ты вовремя подвернулся и показался мне идеальным носителем, хоть и глуповатым".
— Эй-эй! Между прочим, этот носитель сейчас сидит с большим ножом и злобно усмехается! Нельзя ли повежливее? А как ты оказался на мне? Значит, я тоже могу от тебя избавиться подобным образом?
"Соображаешь. Но для этого тебе нужна моя помощь и знания Рила. У тебя есть лишние лет сорок в запасе?"
— Если честно, я не представляю, на что вы рассчитывали.
"Я хотел незаметно навести тебя на Канцеляра или Печатника. Но мы не думали, что дарки объявятся в Боргарде так быстро. А когда Риуаллин погиб…"
— Ты уверен, что твой брат мертв?
"Да", — коротко отозвался Аннарен.
— И что теперь? Какие у тебя планы и что мне с этого будет?
"Брат даже не вышел из тюрьмы. Почувствовав его гибель, я передал тебе послание во сне. Так что ты со своими друзьями все делаешь верно. Если кто и сможет нам помочь, так это Первопечатник. Правда, Канцелярию он после своего ухода на дух не переносит, но, надеюсь, возможность узнать секрет многофункциональной Печати перевесит его ненависть. Ты избавишься от меня, а я получу шанс стать человеком…"
— Разве это возможно? Звучит хорошо, — согласился вор, — Вот только пахнет скверно.
"Что ты имеешь в виду?"
— Дарки искали именно Печать, им не нужен был твой брат. Почему?
"Благодаря ей… Благодаря мне, брат смог выбраться из храма, пройти через Виремские горы, уцелеть в Даркилоне, пересечь Хеон и добраться до Арлании. Как я уже говорил, дарки решили, что Риул стащил у них из-под носа Печать — дар от божества, которому был посвящен Храм. Они не раз видели татуировку в деле, преследуя нас…"
— Хм…
"Хм — и все?" — возмутился голос.
— А что еще я должен ответить? Я и верить-то тебе не обязан, после всего того, что произошло. Нужно было сразу во всем признаться.
"И ты бы поверил?"
— Разумеется нет! Я и сейчас тебе не особо верю, но другой версии у меня просто нет.
"И что ты собираешься делать? Расскажешь друзьям?"
— Пока что пусть все остается, как есть. Рассказывать не буду — ты этого не хочешь, а без твоей помощи я не смогу доказать, что это правда. Но у меня есть условие.
"Я слушаю"…
— Раз уж тебе не нужно от меня таиться, то я надеюсь получать реальную помощь. Советы, подсказки и, разумеется, силу Печати. Так, как ты делал это для Риула.
"Он был специально обученным Печатником с большим опытом!"
— Ну так у меня все впереди. Или ты хочешь оказаться в банке со спиртом, а?
"Хорошо. Но я не волшебная палочка — всего-то несколько десятков рисунков".
— Вот и договорились. Ладно, пора возвращаться к нашим крысам.
Вернувшись под конвоем в отведенную для них любезным хозяином хижину, юноша застал гоблина в разгар какого-то жреческого обряда. Закрыв глаза и что-то заунывно напевая, Хныга расхаживал по комнатушке и вычерчивал в воздухе невидимые символы.
— Эй, ты что делаешь, троебожец?
"Ткет паутину, разумеется", — отозвался Аннарен.
— Пусть лучше мне дыру на штанах зашьет, портной-самоучка!
"Он Ткач. Не мешай, пусть закончит работу. К тому же, он тебя сейчас не услышит".
Вор послушно уселся в дальнем углу и уставился на гоблина, наблюдая за его завораживающим танцем. Прошло около получаса, когда тот, наконец, неподвижно замер посреди комнаты и вскинул голову к потолку.
— А-а-а-а!!! — издал вдруг жрец истошный вопль.
— А-а-а-а!!! — от неожиданности заорал Айвен, вторя жрецу. Зеленокожий проводник умолк и уставился на юношу:
— Эй, твоя чего кричит, Хныгу пугает?
— А твоя чего орет? Тьфу!.. То есть ты чего орешь, зеленая морда?
— Хныга делает колдунство. Хочет читать будущее.
— Ты не мог бы почитать его вслух? Жутко любопытно.
— Твоя смотри сюда, — гоблин указал рукою куда-то в воздух, — Тут наша сильно-сильно бьют. Вчера бьют.
— Ага. Помню.
— Сюда смотри. Тут наша не сильно бьют. Это темный колдун быть, в Ереме.
— Помню, — кивнул вор, — Странное у тебя вышло будущее. Совсем как прошлое.
— Твоя совсем глупый, человек? Это прошлое есть. Будущее туда смотри.
— И что я должен увидеть?
— Тут нас опять сильно бьют.
— Ты уверен, что не смотришь опять прошлое? — усмехнулся вор.
— Хныга правильно смотреть! Вот тут. Хныга здоровый. Здоровый, но больной. Ранетый? Чихай-кашляй? Плохо кушай живот болей? Не понятно. Колдун, который в разный одежда, — тоже здоровый. Тоже больной. Твоя… Ой-ой!
— Что ты видишь!
— Твоя совсем не здоровый. Твоя голова совсем больной. А тут твоя совсем мертвый есть. Плохо твоя сильно. Давай сюда десять золотой, Хныга все расскажет, все поправит, новый паутина сделает, хороший паутина.
— Имей совесть! Да у нас в Кияже от таких как ты "провидцев" не протолкнуться, и красная цена твоему гаданию — два серебряных!
— Хныга хороший жрец. Хныга правда говорит, вот и дорого, — обиделся проводник.
— Если ты от меня не отстанешь, то я тебе такое будущее нарисую, что будешь совсем больной и немного мертвый!
"Если малыш и впрямь истинный Ткач Судьбы, то глупо не прислушаться к его словам", — вмешался Аннарен.
— Твоя просто жадный, — решил, наконец, гоблин. — Тогда Хныга согласный на один золотой монета. А если дашь второй, то Хныга расскажет про твой красивый жена…
— Мэт! Мне срочно нужны деньги! — заорал юноша и выскочил из хижины.
Геоманта он не нашел — Вивисектор, как и обещал, оставил его у себя то ли для лечения, то ли просто в заложниках. Впрочем, юноша не унывал. С помощью Печати он отыскал тайник, принадлежавший, судя по его содержимому, одному из крыслингов. Кроме ржавого ножа, двух медных рыболовных крючков и жареной крысы там нашлось несколько монет, и настроение у вора сразу улучшилось.
Назад в хижину он не вбежал, а почти влетел. Протянул два золотых гоблину:
— Ну, давай, колдуй, жрец!
Гоблин взял одну монету. Подул на нее и швырнул на пол. Закрыл глаза и принялся совершать руками загадочные пассы.
— Ну, что там?
— Трудный судьба, плохой нитка. Сильно-сильно тяжело. Одна монета мало будет.
— Слышишь, ты, гадалка базарная…
— Ай-ай. Зачем твоя Хныгу обидел и грустный сделал? Теперь Хныга стал плохой жрец. Нитка рваться будет — нельзя теперь трогать твоя судьба.
— Значит, монету назад давай, — протянул руку вор, — Я ее, между прочим, честно нашел. И расскажи мне про мою жену. Когда это случится? А какого цвета у нее глаза? А у какие у нее… Ну, ты понял, да?
— Хныга не видит твой жена, Хныга видит рядом с наша сильный колдун! Могучий колдун. Длинный судьба и толстый нитка. Странный нитка. Такой, что ее нету, но она есть. Плохо видно, сильно скользкий — палец Хныги не взять такой нитка.
— Сильный колдун, говоришь? Интересно, а можно ли считать Писаря колдуном, а?
"Своего запаса маны у Писарей едва хватит на пару-тройку простых заклинаний. Нанося Печать, мы пропускаем через себя магическую энергию "холста", то есть Печатника, вплетая рисунок в его мана-контур. Но управлять этой маной или даже Печатью мы не можем. Так что твой гоблин ошибся".
— Или увидел кого-то другого. К тому же, я думаю, что твои и мои линии судьбы сейчас слишком тесно переплетены.
"Верно. Может, это был Первопечатник?"
— Эй, Хныга, неужели с нами сам Вивисектор отправится?
— Хныга не знает.
— Ладно, оставь деньги себе. Я еще найду. Давай-ка будем укладываться спать.
— Кто рано встать — больше всех сожрать, — согласно кивнул гоблин…
Всю ночь Айвена мучили жуткие кошмары, ничего из которых он потом так и не смог вспомнить. И после пробуждения лучше не стало, потому что разбудил его…
— Эй, лежебоки, а ну подъем! — раздался громкий крик Мэта. Голос его звучал жизнерадостно.
— Отстань, призрак нашего друга, до смерти замученного Вивисектором, — отмахнулся вор.
Со стороны лежанки гоблина в мага прилетело что-то тяжелое и не очень метальное, но тот легким движением руки отбил снаряд в сторону.
— Никаких призраков! Это я — живой и, хвала нашему гостеприимному хозяину, невредимый, — с этими словами Мэт чуть-чуть приоткрыл дверь, ногою поправил валяющуюся на полу плетеную циновку и уронил один из своих камней. Комната мигом наполнилась ароматом жареного мяса, вызвав слюноотделение у голодных друзей.
— Приставучий двигатель мебели прав, — потянулся Айвен, — пора просыпаться и идти завтракать.
— Сначала ты выполнишь свое обещание и расскажешь Моррису историю. И учти, что он умеет отличать ложь от правды.
— Не учи ученого. Гильдейские мастера даже магов-дознавателей за нос водили, ну а я учился у самых лучших.
— Ты как-то странно выглядишь, — геомант пристально посмотрел в глаза юноше, — С тобой все в порядке?
— Просто кошмары. Не каждый день приходится ночевать в Мурлоке.
— А может, пока я там валялся умирающий под ножом этого мясника, кое-кто развлекался с самками крыслингов, а? Я слышал, что они очень страстные и столь же неразборчивые.
Айвен вспомнил, как выглядят эти мохнатые твари с длинными мордами и голыми хвостами и понял, что завтракать ему не так уж и хочется.
— Ну и шутки у тебя. Может, ты сам с ними всю ночь кувыркался? Вон как вырядился, и усы зачем-то в желтый цвет выкрасил.
— Я их не красил, это они от сока муанги такие. А чем тебе не нравится мой наряд?
Сегодня чародей был одет в рубашку янтарного цвета и в коричневые кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги. Сапоги были ярко-желтые, причем юноша был готов поклясться что уже видел их на геоманте, но тогда они были другого цвета. Как обычно, на одежде Мэта не было ни пятнышка грязи и ни единой складочки.
— Ладно, — махнул рукой маг, — забудь. У меня есть кое-какие интересные новости для тебя. Расскажу после визита к повелителю крыс.
В хижину вошли два крыслинга — присланная Вивисектором охрана. Под их конвоем друзья отправились в гости к безумному чародею.
Тот ждал их на своем жутком троне, у подножия которого вертелись хвостатые самки крыслингов, и вся одежда их состояла из набедренной повязки, больше напоминающей шнурок. Вопреки ожиданиям Айвена, девушки почти не отличались от людей, и выдавали их разве что большие круглые уши, чуть длинноватый нос и голый крысиный хвост. А в остальном они были очень миловидны и даже соблазнительны: широкие бедра, плоский животик, чуть полноватые красивые ноги и небольшие упругие груди. Две пары грудей.
— А ведь хороши крысовки, верно? Думаю, что Вивисектор специально создал их привлекательными. Для себя, — шепнул Мэт и ткнул юношу в бок локтем.
— Ага, — кивнул тот, не отводя взгляда от девичьих прелестей.
Девушка, на которую он смотрел, повернулась к нему лицом и улыбнулась. Вор отшатнулся: у нее были крысиные глаза, черные и выпуклые, но больше всего его напугали удлиненные передние резцы, почти касавшиеся подбородка.
— Как спалось, дорогие гости? — приветливо оскалился Моррис. Он взмахнул рукой, и крысовки, весело попискивая, куда-то убежали, оставив их наедине.
— Итак, предлагаю сразу приступить к делу, чтобы завтрак не успел остыть, — сразу заявил атлет с глазами старца, делая приглашающий жест рукой, — Как вы видите, я свою часть уговора выполнил, так что теперь твой черед, мой мальчик. Рассказывай! — Вивисектор выжидающе уставился в глаза Айвену.
— А что тут рассказывать? — пожал плечами юноша. — Все очень просто…
Пока он говорил, безумный чародей смотрел на него не мигая. Не нужно было быть большим специалистом в магии, чтобы понять — он пытается отыскать ложь в словах своего гостя. А вор тем временем рассказывал. Из его слов выходило, что во время одного из заданий он получил таинственную татуировку, которой почему-то очень заинтересовались слуги Тьмы. Они устроили настоящую охоту на несчастного юношу, ставшего жертвой стечения обстоятельств. На сам рисунок Вивисектор едва бросил взгляд — похоже, что Печать ему была малоинтересна.
Не вдаваясь в подробности, Айвен рассказал, что с согласия Тайной Канцелярии он в сопровождении мага-геоманта и проводника — вот этого самого гоблина, который сейчас пытается прикинуться большой жабой и ловит муху языком — отправился в Мурлок, чтобы отыскать Первопечатника. Единственного человека, способного избавить его от злосчастного рисунка и преследования даркилонцев.
Юноша умолк и вопросительно взглянул на колдуна. Тот молча откинулся на троне.
— Так значит, ты Печатник и состоишь в Тайной Канцелярии? — лениво обронил Моррис. Он выглядел расслабленным, но друзья прекрасно понимали, что это впечатление обманчиво.
— Да! — уверенно заявил вор, — И далеко не худший!
Мэт едва слышно охнул за его спиной. Однако, Вивисектор не уловил в этих словах лжи — или просто не подал виду. Были еще вопросы, которые повелитель крыслингов задавал кому-нибудь из друзей или всем троим одновременно, но они были вполне безобидны, и лгать не приходилось.
Похоже, ответы удовлетворили Вивисектора. Он полулежал на троне и уже не смотрел на своих гостей, лишь изредка кивая их ответом и задавая новые вопросы. Наконец, допрос прекратился, и колдун выпрямился:
— Хорошо! Ваша загадка действительно оказалась интересной. Знаете, какая самая главная беда бессмертного властелина, именем которого пугают детей?
— Э-э-э… Бесстрашные рыцари со специальными мечами против бессмертных властелинов, которые ищут новых подвигов и приключений? — предположил Айвен.
— Глупец! Скука! Вот что терзает меня уже многие годы. Здесь не так много развлечений. Я пробовал пару раз наведаться в Хоен, но тамошние чародеи слишком уж местными тварями пуганые, чуть что — кроют магией, не глядя. Слишком опасно. За вами было интересно наблюдать. Надеюсь, что вы доставите мне радость и продолжите свое путешествие дальше?
— Разумеется. Менять планов мы не собираемся, — осторожно заявил Мэт.
— Вот и славно! Я знаю, где найти Первопечатника, и укажу вам короткий путь. Но сначала он, — Моррис ткнул пальцем в Айвена, — докажет, что говорил правду!
— Но как? Я не лгал, и вы это прекрасно знаете, — развел руками юноша.
— Все очень просто. Покажи силу своей Печати, убей с ее помощью! Эй, Кресс!
На зов повелителя в зал вбежал громадный крыслинг, вооруженный сразу двумя ржавыми мечами.
— Вот твоя жертва. Убей его, — приказал Вивисектор вору, указывая пальцем на вошедшего. — Или он убьет тебя.
— Но я не могу! Я не убийца! — юноша попятился назад, выставив перед собой руки.
На правой его ладони, обращенной в сторону крыслинга, вдруг засиял магический рисунок. Из Печати вылетел розовый луч, ударив прямо в грудь хвостатой твари. Гигант противно завизжал и рухнул на пол, сотрясаясь в конвульсиях. Несколько минут он стошно вопил и корчился от боли, пока не затих. Навсегда.
Все это время безумный чародей смотрел на несчастного слугу, облизываясь и сминая пальцами подлокотник трона. Судя по всему, он наслаждался, упивался болью несчастного. Когда все закончилось, маг с сожалением вздохнул.
— Я верю тебе. Я верю вам. Вот карта, — небольшой свиток поднялся со столика в воздух и медленно подлетел к Айвену, — На ней отмечен путь к Гремящей Скале. К северу от нее, в получасе пути, течет река. И именно там вы отыщите Печатника. Будьте осторожны, когда станете пробираться через болота, — Вивисектор улыбнулся, и эта жуткая ухмылка заставила юношу вздрогнуть, — На улице уже ждет Мрасс, он выведет вас из лагеря и укажет направление. Запасы пищи уже приготовлены и уложены.
— Мы… У нас нечем отблагодарить тебя, повелитель, — осторожно напомнил Мэт.
— Не стоит. Я очень люблю загадки. Надеюсь, что в нашу следующую встречу вы найдете, чем еще порадовать старика…
Как и сказал безумец, у хижины их ждал облезлый старый крыслинг, рядом с которым лежали их дорожные сумки и стояли хрум-скакуны, лениво обгладывающие крышу жилища Вивисектора.
Выйдя за пределы лагеря, путники около часа скакали молча, стараясь как можно дальше оказаться от лагеря. Каждый думал о своем, и громче всех при этом думал Айвен, стараясь докричаться до своего внутреннего собеседника:
"Какого каббра ты там устроил!? Что за представление?" — мысленно кричал он на Аннарена.
"Тебе понравилось?"
"Конечно нет! И мне не нравится, что в мое голове сидит кто-то, способный запросто проделать такое с живым существом, да еще и не спросив меня!"
"Зато ты видел, какое впечатление произвел мой трюк на этого психа?"
"Вы стоите друг друга…"
"Ощущение силы, власти над чужой болью и жизнью… Разве это чувство не пьянит, не манит?"
"Я избавлюсь от тебя. Чего бы это мне ни стоило", — злобно подумал юноша.
"Уж поверь мне, в этом наши с тобой мысли полностью совпадают"…
— Эй, Айвен. Ты не мог бы мне кое-что пояснить, — заговорил вдруг Мэт.
— Да?
— Там, у Вивисектора. Ты солгал. Но он этого даже и не заметил. Как тебе удалось провернуть это?
"Кстати, я присоединяюсь к желтоусому. Мне это тоже интересно"…
— Все очень просто. Нужно подавать ложь так, чтобы не лгать. Например, я съел за завтраком горсть малины. Ты меня спрашиваешь: "Эй, друг, ты сегодня ел клубнику?" А я отвечаю: "Я сегодня славно позавтракал этими красными ягодами". Понятно?
— Не очень.
— Я ответил, имея в виду малину, которая тоже красная — в этом я не солгал. Но ты спросил меня про красную клубнику и вполне логично предположил, что именно про нее я и говорил. О том, что это могли быть совсем другие красные ягоды, ты даже и не подумал.
— Хм. Логично. Вот только ты не Печатник — это наглая ложь.
— Нет. Если ты сам искренне веришь, что говоришь правду, то так оно и будет. Ты ведь сам на днях убеждал хеонских магов в том, что я из Канцелярии! На допросе!
"Он маг, обученный держать свои мысли под контролем", — вмешался Аннарен.
"А я думал, что ты читаешь мои мысли", — спросил его вор.
"Только те, что обращены ко мне или сопровождаются сильнейшими эмоциями. Громкие мысли. Кстати, твоя теория про ягоды шита белыми нитками, сколочена ржавыми гвоздями, а сверху еще и обмотана гнилыми веревками".
"Главное, чтобы это сработало", — усмехнулся Айвен.
— Так, устроим небольшой привал и наконец-то позавтракаем, — заявил Мэт и повернулся к гоблину.
Хныга посмотрел по сторонам, понюхал воздух, зачем-то подобрал палку и потыкал ею в землю. Наконец, он указал куда-то на запад:
— Мало-мало идти. Хороший место для сидеть и кушать будет, — пояснил проводник.
И действительно, там отыскалось несколько сухих бревен и старое кострище. А самое главное, поблизости не было ни опасных растений, ни зверей. С насекомыми же успешно справлялся геомант, раскладывая в хитрые фигуры кусочки малахита и вонючего камня ядовито-желтого цвета.
— Хочу вам кое-что рассказать, — пояснил маг, — Пока вы здесь дрыхли без задних ног, мне удалось войти в транс и связаться с Канцелярией. Есть новости хорошие, а есть и плохие. С каких начать?
— С тех, где меня объявляют королем Арлании и женят на гареме владыки Хешемского Халифата, — пробурчал юноша, пытаясь вытащить из сумки сверток.
— Значит, с хороших. В общем так. Если раньше в Канцелярии очень интересовались твоей татуировкой, то теперь, как говорит наш славный гоблин, ей очень-очень заинтересовались.
— С чего это вдруг?
— Они выяснили, где ее раздобыл наш друг Риул. Как оказалось, находясь на задании, наш друг Печатник самовольно отлучился в некое место, где потом разведчиками Канцелярии был обнаружен древний храм Тьмы и множество трупов ее приспешников. Судя по состоянию изувеченных тел, без нашей Печати дело там не обошлось.
— А тело брата Риула? Его нашли?
— Брата? Хм. Вообще-то, брат Риула без вести пропал задолго до этого, и его не отыскали до сих пор. Один из лучших Писарей был, между прочим — Мэт подозрительно нахмурился, — а ты откуда узнал, что у него есть пропавший брат?
— Еще в тюрьме, — с нарочитой небрежностью отмахнулся вор, — от самого Риула и узнал. Надо же… А мне представился обычным путешественником. Так вот, значит, по каким таким древним местам он путешествовал!
— До сих пор не понятно, что искал там Риул и нашел ли, но Канцеляры решили выделить нам небольшой отряд охраны, чтобы ты и твоя Печать добрались до Первопечатника в целости и сохранности. Они выйдут к реке через несколько дней и установят с нами связь.
— Прекрасная новость! А что там с королем?
— Пока ничего. Канцеляры стараются действовать незаметно, чтобы ослабить влияние Тьмы на его величество. Лекторы потихоньку снимают с него паутину колдовского дурмана, но когда они закончат — неизвестно. Заложниками тоже занимаются.
— Кстати о паутине. Эй, гоблин, ты чего там опять ткешь?
— Хныга хочет смотреть судьбу. Не верит колдун у который много молодых тел и старый глаза. Твоя не смотри сюда, твоя слушай туда, — отозвался гоблин, снова колдующий над едва видимыми серебряными нитями.
— Ну а теперь плохие новости. Сразу в нескольких местах границу с Хеоном пересекли отряды порождений Тьмы. И до нас они доберутся намного быстрее, чем посланники Канцелярии. Так что придется поторопиться.
— У Хныга тоже есть плохой новость. Сильно-сильно плохой, — обеспокоено заявил жрец. — Сейчас нас будут бить-колотить и в плен брать. В плен брать — совсем убивать…