Лионна

В Окему мы вернулись на рассвете. Я брела по улицам города и размышляла о Ролане. Перед тем как покинуть замок, он вел себя даже более странно, чем обычно. Излазил весь ров перед замком, причем вдоль и поперек, создал с десяток поисковых заклинаний, без конца рвал на себе волосы, – в общем, нервничал он сильно.

Мне показалось, маг искал Черную Химеру, но та как сквозь землю провалилась. Так и не отыскав, что искал, маг погрузился в глубокое и мрачное молчание. И молчал вплоть до Окемы, а это путь немаленький, надо сказать.

Он странный, этот маг.

Ну ладно. Я встрепенулась и огляделась. В конце концов, есть в жизни вещи и страшнее, чем помрачение рассудка у какого-то темного мага!

Я так не нервничала, даже когда ждала приговора суда. Последним, кто расстраивал нашу старушку, был заезжий купец, и после визита в наш дом он провел два месяца в обществе санитарок. Чем больше я думала, что меня ждет – повешение, проклятие или пинок под зад, – и чем ближе подходила к дому, тем неуютнее себя чувствовала.

– Двум смертям не бывать, а одной не миновать.

Я разгладила складки платья, поправила сползшие перчатки и решительно поднялась на крыльцо. Главное – накормить старую каргу пирожными до того, как меня проткнут зонтиком. Я перехватила коробку поудобнее и несколько раз стукнула дверным молотком. Дверь отозвалась зловещим гулом и раскрылась моментально, будто старушка специально поджидала меня по ту сторону.

– Как вовремя. – Леди Веалли, с торчащими в разные стороны рыжими космами, мрачно хлопнула сложенным зонтиком по ладони. Мне показалось, в следующий момент она смачно сплюнет под ноги и двинется наставлять воспитанницу. Я аж попятилась. – Ты задержалась на пять минут, моя хорошая. Что непозволительно для леди?

– Жить в свое удовольствие, – машинально ответила я и все-таки получила зонтиком по лбу. – Хорошо, хорошо! Опаздывать. Как насчет пирожных?

– С этого и надо было начинать, – растаяла наставница и, неожиданно улыбнувшись, обняла меня. – Давно тебя не было, моя хорошая… отдай пирожные, отдай, кому говорю! Фигуру испортишь!

Я так и осталась стоять с расставленными в стороны руками, а старушка, захватив коробку с пирожными, побежала на кухню. Что это было?

– Пирожные? – Стокли, навострив уши, мигом слетел по лестнице и помчался догонять старушку. – А я? Я тоже хочу!

– Я старше, у меня желудок больше!

– А у меня растущий организм, и мне надо много витаминов!

– Вот и ешь морковку!

Я вздохнула и, перешагнув порог, закрыла за собой дверь. Жизнь в этом доме шла своим чередом, и даже ежедневный ритуал похищения пирожных соблюдался, как и пять лет назад, строго.

Дома. Я наконец-то дома.

Опять я дома. Надо было затеряться в Заколдованном лесу. Или уйти в гарпии. Или поселиться в замке – все равно пустует. Пахнет там плохо, зато никаких светских приемов.

Я с раздражением бросила приглашение, украшенное розовыми бантиками, на кровать. Ролан мог бы и не волноваться – все равно зловредная старушенция потащит меня на прием Таннера-старшего. Разве что смыться потихоньку, пока никто не смекнул, что я и такое могу выкинуть.

Задумавшись, я пожала плечами. Да почему бы и нет? Потом скажу, что меня похитил секретный культ зеленых гномиков… или нет… скажу, что похитили эльфы, потрясенные моей неземной красотой! Мало ли что в жизни бывает.

Успокоенная найденным выходом, я расслабилась в кресле и взглянула на Елиану. Девушка с упоением копалась в большой коробке, присланной по велению наставницы. Наверное, новое платье и прочие доспехи. И как пить дать, с противными розовыми оборочками, ажурными ленточками и кружевным чепчиком… одним словом, ничего хорошего там нет.

– Ну как, золота много или алмазами откупились? – Я с интересом взглянула на восторженное лицо девицы, на минутку вынырнувшее из коробки. – Доставай уже! Лучше сразу этот кошмар увидеть, чем страдать от смутных подозрений.

– Какая прелесть! – взвизгнула Елиана и извлекла из коробки нечто… кошмарное.

Я вздохнула. Старушка своим вкусам не изменяет. Юбка в полкомнаты с оборочками и цвет поросячьего хвостика.

Кошмар! Наряды, платья – все это, конечно, мне не чуждо, как и любой девушке. Но это не повод превращать меня в куклу.

– Ослепительно, – через силу выдавила я, отворачиваясь. – Я отправляюсь искать зеленых гномиков.

Сбегу. Ни за что не покажусь в этом на людях. Тем более Ролану! Представив лицо темного мага, я ужаснулась. Потом ведь не отделаешься от его шуточек. Да и вообще… и вообще… и вообще почему меня волнует, что скажет Ролан?!

– Потом найдешь. Госпожа просила тебя спуститься. – Елиана бережно отправила розовый ужас обратно в коробку. – Сказала, что срочно.

– Ель, а ты не могла бы… – Я сделала умоляющее личико, но девушка неожиданно нахмурилась.

– И не проси! – Она сгребла посуду на поднос и поспешила к выходу. – В прошлый раз мне по горло хватило! Да я едва места не лишилась! И поскорее, а то с тебя шкуру спустят.

– Ну, Ель… скажи ей, что я исчезла. Ну что тебе, сложно, что ли?!

Елиана подозрительно сощурилась:

– А что мне за это будет? Нагоняй и все шишки, да?

– Как насчет розового зонтика? Изящный, с золотыми бантами, с гербом Веалли. Чудо, а не зонт. Помнишь его? Соглашайся, нигде такого не найдешь!

Девушка застыла у порога и вздохнула. Подумала и вздохнула еще раз, с видом мученицы, которую соблазняют шейсы.

– Исчезла, ага, как же. Я об этом пожалею, вот как чувствую, пожалею! Последний раз, слышала? И только ради зонтика!

– А ради меня что – нет? – обиделась я.

– Ради тебя было в прошлый раз, – чашки сердито звякнули, когда Елиана плечом распахнула дверь, – и в позапрошлый. И в позапоза. И, между прочим, я восемь лет слушаю вместо тебя лекции о плохом поведении. Клянусь, это точно последний раз!

Ага, ага. Я виновато кивнула, подсчитала в уме «последние разы», и когда Елиана ушла, ухмыльнулась. У меня ведь еще есть замечательная брошка, отличные перчатки и воздушный шарф, перед которыми никто не устоит.

Я помедлила и, толкнув дверь, переступила порог таверны. Блеск, дым, бесконечные перебранки и стук карт по столу. Полное пренебрежение всеми правилами и законами, одновременно шик и нищета. Люди, что собирались здесь, выглядели счастливыми, но я знала: у каждого – своя история, у каждого – свое прошлое. Мир подполья, столь бесшабашный с виду, – это мир одиночества, а не веселья.

Вот, скажем, Палач. Верой и правдой служил советнику короля, пока этот советник не вырезал всю его семью: жену, двух дочек и сына.

Я коротко кивнула Палачу, расплывшемуся в искренней улыбке, и прошла вглубь заведения. Ориентиром в сумраке послужила огненная шевелюра Рата – она так замечательно выделялась.

Рыжий меня не заметил. Увлеченный вытаскиванием карт из рукавов, он, похоже, вообще ничего не замечал.

– Подвинься. – Я спихнула ноги приятеля со стула, куда он их пристроил, и уселась. Игра шла полным ходом, причем Рат проигрывал, и наемники сидели гордые, довольные и надменные. Не мешало бы согнать с них спесь. Я бросила монетку. – Я в игре, мальчики. Кстати, давно не виделись.

От моей улыбки «мальчики» побледнели и загрустили. Сдается, не все мне тут рады.

– Ли! Ты вернулась! – Рат накрыл рукой мою руку и улыбнулся. На мои ноги посыпались карты из его рукава. Хорошо, что никто не заметил их красивого полета. – А я думал, ты к балу готовишься.

– А что, незаметно? Я как раз в поисках зеленых гномиков и лабиринта.

Я мельком взглянула на правую руку друга. След от браслета выделялся белым кругом вокруг запястья – Рат загорел за время моего отсутствия, – но сам браслет исчез. Радует, что Ролан выполняет обещания.

Собрав карты, я раскрыла их веером и бездумно уставилась в изображения. Ролан слишком хорош для меня, слишком. Выбросить его из головы как можно быстрее – лучшее, что я могу сделать.

А еще лучше видеть в черноволосом короле пик не Ролана, а все-таки короля. Со злостью сложив карты, я резко опустила их на стол. От звука подпрыгнули все, включая Рата.

– Ну, кто первый на разгром? – улыбнулась я.

– А победителю достанется ночь вдвоем? – Рат задорно подмигнул и сжал мою руку. – Длинная ночь, со свечами и вином, полная страсти и наслаждения, а?

– За каким шейсом мне ночь вдвоем?

– А кто сказал, что победишь ты?

– А кто, как не я, если у некоторых рукава дырявые? – довольно подмигнула я. Бросила несколько карт на стол и с удовольствием полюбовалась на вытянутые лица наемников. – Можем поспорить на что-нибудь.

– Я готов и весь к твоим услугам! – Друг подмигнул, а наемники расхохотались.

Я бросила на стол еще одну карту. Наемники резко заткнулись, зато пришло время смеяться мне.

– Да ну-у-у, – протянул самый здоровый из наших карточных врагов. – Палач, она опять выиграла! Слышишь?

Палач, протиравший бокал, помахал из-за прилавка и кинулся разнимать драку. Двое наемников, сцепившись насмерть, катались по полу, а вокруг них собирались зеваки. Некоторые вещи не меняются, повторяются изо дня в день. А ведь я могла бы изменить свою судьбу. Я отвернулась и задумчиво перемешала карты на столе. Девочка по имени Лиэль хотела свой дом и крепкую семью. Чего хочу я?

Один из наемников пролетел мимо нашего стола и врезался в прилавок. Вокруг заулюлюкали, засмеялись, загалдели. Я подхватила куртку и встала.

– Ли, ты куда? – Рат оторвался от зрелища и приподнялся вслед за мной.

Покачав головой, я усадила его на место, сделала два шага и встала как вкопанная. Дверь распахнулась, и ветер заставил огоньки свечей заплясать.

– Шейс, – едва слышно выругался Палач, едва увидев посетителя.

Все резко замолчали, наступила тишина, и только музыка продолжала греметь.

Да, и еще менестрель вопить о вечной любви. Этот менестрель меня преследует, что ли?!

– Д… – Палач закашлялся. – Добрый вечер… господин Таннер.

Ролан – а это был он – ответил не сразу. От его цепкого взгляда ничто не ускользнуло: ни бледный Палач, нервно вытирающий стакан, ни бандиты, сосредоточенно ковыряющие стол, ни драчуны. Губы осуждающе поджались, но, отыскав меня, Ролан выдохнул – мне показалось, с облегчением – и тихо сказал:

– Добрый вечер, Палач. Принеси мне что-нибудь поесть.

– Буду рад услужить.

– Уж постарайся.

Таннер кинул монетку на прилавок и уверенным шагом двинулся к нашему столику. Все вдруг стали ненатурально, но громко и шумно переговариваться, ругаться и всячески имитировать непринужденную обстановку.

Ролан подошел к столику, выразительно посмотрел на одного из наемников и с королевским достоинством опустился на моментально освободившееся место.

– Привет, кошка. – Он так тепло улыбнулся, что у меня отчего-то екнуло сердце. Но вместо ответной улыбки я нахмурилась.

– И что дальше, темный? Пришел опять в чем-то обвинить?

– А есть в чем?

– Если и есть, кто тебе скажет?

Он задумчиво провел рукой по столу. Странно он смотрелся – красивый, уверенный, вежливый, ироничный… совершенно не похожий на всех остальных в этом зале.

– Я заходил к леди, но тебя там не нашел. Очень интересная отговорка, Ли: «Она отправилась искать гномиков». – Маг задорно рассмеялся, чем сразу же разрушил свой таинственный образ аристократа из другого мира. – Не рада встрече?

Я пожала плечами. Если честно, то рада. Вот это и пугает. Шейс бы побрал этого Таннера!

– Смотря чем эта встреча грозит. Зачем я тебе?

– Да, зачем она тебе?! – втиснулся нахохлившийся Рат.

Таннер, отстранив Рыжего, поморщился.

– Раз обед не идет к минотавру, минотавр идет к обеду, – непонятно ответил Ролан. – Как насчет ответа на приглашение?

Вот прицепился с этим приглашением! Я помнила об угрозах, но надеялась, что у темного хватит совести их не повторять. Ясно же сказала, что не собираюсь ни на кого работать.

– Обед занят. У него свидание с зелеными гномиками и две недели блужданий по лабиринту. И вообще я болею… Кхе-кхе!

– Сезонным обострением хитрости. – Маг деловито сгреб карты наемника, торчавшего за стулом с обиженным видом, и присвистнул. – С такими картами ноль шансов… Сыграем?

– Тебе не место здесь, маг! – воинственно заявил Рыжий. – Шел бы ты отсюда!

– Разве что с моей дорогой Лионной. Что скажешь, кошка?

– Она не твоя, к шейсу! Она моя! Нас здесь больше, понял ты?!

Маг едва заметно прищурился, что говорило о его крайнем раздражении. Руки смяли уголок верхней карты, а на лбу пролегла черточка ярости. Рат, словно только того и ждал, нагло дернул подбородком и сжал кулаки. Даже драчуны почуяли, чем дело пахнет, и, забыв о смертельной вражде, в обнимку двинулись к нашему столику.

– Угрожаешь? – тихо уточнил Таннер.

– Только дошло, приду…

Я пнула Рата под колено, и друг завершил фразу обиженным шипением. «Придурка» Ролан не простит, а мне не хотелось отчитываться в суде о смерти темного колдуна или отскребать зажаренного Рата с пола. Последнее, кстати, звучит убедительней. Нет уж, как-нибудь без меня!

– Во-первых, я своя. А во-вторых, я обыграю этого зазнайку в два счета. Твоя ставка, темный.

Таннер нехотя отвел взгляд от обиженного Рата и переключился на меня. Лоб разгладился, а уголки губ поползли вверх – так-то лучше.

– Предлагаю не деньги. Если выиграю я, ты останешься со мной навсегда, будешь холить меня и лелеять, – усмехнулся Таннер. Еще издевается, гад!

– Ох и неслабую траву ты на ночь курил! Мечтай больше.

– Уговорила. Пойдешь на прием моего отца – разумеется, со мной. Если нет, то…

– Ты оставляешь меня в покое, – подсказала я. – Раз и навсегда.

– Мечтай больше. Я освобождаю тебя от обязанности ходить по балам, – чарующе улыбнулся Ролан.

Чего я и добивалась. Это значит, что он не станет больше угрожать Стокли и остальным, оставит в покое моих ребят. Что ж, это немало. Это очень даже немало.

– Уговорил, – коварно улыбнулась я.

У него нет шансов. Никаких.

Очень скоро стало ясно, что у Ролана были шансы, и он ими прекрасно воспользовался. Темный играл в карты виртуозно. К концу партии я поняла, что чувствовали наемники, когда приходила я: дикая смесь обиды, разочарования и желания удушить соперника.

– Шейс бы тебя… – только и смогла я прорычать, когда Ролан выложил последнюю карту на стол.

Маг победно улыбнулся.

– Я выиграл.

– Не слепая, – раздраженно огрызнулась я. – Это еще ничего не значит!

Темный загадочно хмыкнул и сгреб карты со стола.

– Жду тебя на балу, кошка. И жажду увидеть в роскошном платье. Не опаздывай, моя прелесть.

Я застонала чуть ли не в голос и схватилась за голову. Разложенные передо мной карты будто бы насмехались – как, как я могла проиграть?!

И еще этот король пик… я перевернула карту и прихлопнула ее ладонью для верности. Чтоб Таннер провалился ко всем шейсам!

Нирна

Когда я вернулась в Окему, мне казалось, будто легкие забиты пылью, а тело надо скрести чуть ли не песком, чтобы кожа приобрела прежний молочно-белый цвет. Поэтому, заехав домой и быстро переодевшись, я поспешила в знаменитые столичные купальни.

Вы многое потеряли, если не посещали их. Здесь очищаются не только телом, но и духом. Местные служители – великие знатоки человеческой психологии. И не только человеческой. Переступая порог купален, ты будто переносишься в другой мир, оставляя заботы и печали за порогом. Никто не докучает тебе, но всегда выслушает о проблемах и поможет советом.

А еще здесь восхитительно красивые бассейны, отделанные новомодными мерцающими кристаллами, которые сравнительно недавно стали выращивать в лабораториях маги.

Неудивительно, что вместо запланированного часа я пробыла в них намного дольше, и только потом отправилась на встречу с наставницей.

– Нирнаэль, я пришла, как только получила послание. – Улиган почти не изменилась со времени нашей последней встречи, разве что седины в густых черных волосах стало больше. Простое темное платье, из украшений только знак ордена на тонкой серебряной цепочке, туфли на невысоком каблуке – жрица, заменившая мне мать, никогда не любила вычурности и излишества в одежде.

Она не походила на надменных высших жриц, красивых, опасных и злобных, но имела внутреннюю силу, некий стержень, и все понимали, что Улиган может дать отпор обидчикам. Не знаю, что привело ее на темный путь, но создавалось ощущение, будто она выполняет долг перед кем-то, потому что служение ордену она воспринимала как тяжкую ношу, а не призвание.

Она была странным человеком, но я обожала ее. Улиган стала тем якорем, который не дал маленькой полукровке сломаться и стать игрушкой в руках служителей Темного ордена.

– Спасибо. Присаживайся, разговор будет долгим, – со вздохом произнесла я и отхлебнула грушевого сидра. В небольшом трактирчике на Ивовой улице его делали лучше всех. Собственно, только ради него я сюда и наведывалась.

– Что у тебя стряслось? – Улиган села рядом и встревоженно взглянула на меня. Ее светлые глаза потемнели, приобрели стальной оттенок. Он появлялся всегда, когда мою наставницу обуревали эмоции.

– Моя магия меня убивает, – совсем тихо прошептала я, отодвигая кружку. – Каждую ночь вижу кошмары, реки крови и себя в роли убийцы. Каждый день боюсь, что мое темное «я» одержит верх, и страшно представить, какое безумие начнет творить сила, получившая волю.

– Это… это не совсем магия, – выдавила Улиган и отвела глаза. Впервые она что-то скрывала от меня, и неприятный холодок пробежал по спине.

– А что же? – чуть более резко, чем хотела, спросила я. Волна гнева уже готова была затопить сознание, и только чудом мне удалось сдержаться. В последнее время свои злобные эмоции контролировать становилось все сложнее.

– Это… это вина ордена, – немного помедлив, нехотя выдала ведьма. – Над всеми воспитанниками проводится особый ритуал, еще до посвящения. А память чистят специальным заклинанием. Ты будешь удивлена, но… природа силы и правда у нас одна. И у светлых, и у темных. Но служители Йну всегда хотели большего. Они усиливают способности, но какой ценой? Проводят ритуал разделения, отделяют дух – воплощение магии – от тела, мучают его, и так до тех пор, пока тот не преисполняется злобы и ненависти ко всему живому. А затем вновь заставляют его воплотиться в смертной оболочке. Твой дар извратили, и я не могла этому помешать.

– Почему? – горько воскликнула я, чувствуя себя преданной.

– Они бы убили тебя, не позволь я провести им ритуал. Прости, Нирна. – Голос Улиган дрожал, она низко опустила голову.

Сейчас, в своем простом наряде, подавленная и растерянная, она казалась ужасно одинокой и уставшей. Сердце сдавило, и я отвернулась, стараясь не расплакаться.

– Ты не виновата. – Я повернулась к наставнице и взяла ее за руку. – Если бы не ты, моя участь могла быть намного хуже. А сейчас я жива и временами даже счастлива. Улиган, ты стала мне не только учителем, но и матерью, настоящей матерью. Забудь о том, что произошло, во всем виноват только орден, и никто больше. Они отравили мое детство, но здесь и сейчас они не имеют власти.

– Нирна, милая, ты всегда была сильной девочкой, – Улиган улыбнулась, и лицо ее преобразилось. Она будто сбросила тяжкий груз и сейчас словно вся светилась изнутри. – Спасибо, что простила меня. А что касается твоей проблемы… ты можешь покорить свою магию, но для начала нужно пройти очищающий ритуал в храме светлой богини. А для того нужно стать ее послушницей.

– Ты это серьезно? – Я с трудом подавила истерический смешок. – Я? Послушница Светлого ордена? Извини, но более бредовой ситуации я и представить не могу.

– Тогда ты должна кого-нибудь исцелить при помощи магии. И должна этого хотеть, иначе ничего не получится.

– Оба варианта достаточно сложны. Но второй мне нравится больше, – улыбнулась я, почувствовав облегчение.

Проблему можно решить – значит, полдела сделано. Возможно, однажды я смогу спать спокойно, не просыпаясь чуть ли не каждый час с диким криком.

Возможно, я смогу начать жизнь с чистого листа, где не будет места воспоминаниям о жизни в Ордене темных магов.

– Что ж, выбор за тобой. Главное, что ты повеселела. Кстати, переходя на более приятные темы… Какой сидр ты бы посоветовала? – с улыбкой поинтересовалась Улиган и подмигнула мне.

В доме кто-то был – я почувствовала чужое присутствие, едва подойдя к двери. Магическая защита в виде серебристого купола оказалась невзломанной, но переливалась и мерцала так, что смотреть на нее было больно. Значит, гость в доме мне не враг, раз смог миновать охранные чары. Но явно не Эрик и не Гион, чьи фантомные изображения были заложены в плетение защиты. Кому же еще понадобилась моя скромная персона? Да настолько, чтобы проникнуть в дом и теперь дожидаться меня как ни в чем не бывало.

Я решительно распахнула уже приоткрытую дверь и перешагнула порог. Достаточно грязные занавески в мелкий горошек были раздвинуты, и гостиную буквально заливал солнечный свет. А рядом с потухшим камином на моей любимой кушетке расположился самый настоящий… эльф. Благородная сволочь, как я про себя называла ему подобных.

Недалеко от него сидела ослепительно красивая женщина, похожая на меня как две капли воды.

Я остолбенела и не смогла вымолвить ни слова. Знаменитая выдержка изменила мне на этот раз.

А хрупкая эльфийка с длинными серебристыми волосами, похожая на эфемерное видение, грациозно поднялась с кушетки и, с благоговением глядя на меня, сказала:

– Здравствуй, дочка!

Итак, Эвэрэ, моя мать, наконец-то нашла меня. А тот самый черноволосый эльф, Рин (как он просил себя называть), оказывается, присматривал за мной, и именно он написал то самое странное письмо. Он принадлежал к знатному семейству и, использовав свои связи, как и Ролан, поспособствовал тому, чтобы нас не повесили.

Конечно, я была благодарна, но не спешила бросаться ему на грудь со слезами умиления. Вообще неожиданный визит родственников выбил меня из колеи, и я просто не знала, как вести себя дальше. Эвэрэ… выглядела чуть постарше, чем я, и язык не поворачивался назвать ее мамой. Тем более что она была мне совершенно чужой, и я испытывала в ее присутствии одну только неловкость.

– Твои глаза так похожи на отцовские, – сказала она, прерывая затянувшееся молчание. – Он был хорошим человеком, хотя один раз оступился.

– Проще говоря, обещал отдать своих будущих детей в лапы темных богов. – Я попыталась скрыть горечь, но не смогла. – Не будь этого безрассудного обещания, у вас бы не отняли дочь. Я бы выросла благовоспитанной девушкой, вышла замуж и, возможно, у вас уже были бы внуки… Но вместо этого меня лишили детства, превратили в чудовище и обрекли на жизнь, полную опасности. Я воровка, Эвэрэ, и в юности это занятие казалось мне чем-то опасным, но ужасно увлекательным. Теперь же я устала и даже стала ненавидеть свое ремесло. Мне хочется начать жизнь с чистого листа. Но кое-чего не исправить при всем желании. Моя душа искалечена, и ни один целитель не излечит ее. Мне кажется, я имею полное право требовать, чтобы вы больше ни разу не упоминали о моем отце.

– Не будь так жестока, девочка, – нахмурилась эльфийка. – Ты не знаешь, сколько раз он проклинал свою юношескую глупость, какие кошмары его терзали. Он отрекся от прошлого, порвал все связи, а это было тяжело, потому что на него в ордене Йну возлагали большие надежды. Его прозвали Отступником и прокляли. Он отдал все, что мог бы иметь, ради любви.

– Меня не убеждают ваши высокопарные слова, – резко ответила я, но в сердце что-то дрогнуло.

– Послушай, Нирна, ты должна простить отца хотя бы потому, что он при всем желании не смог бы защитить тебя от жрецов, – вмешался в беседу Рин, до этого внимательно слушавший нас.

– И что же ему помешало? – Я постаралась произнести эту фразу как можно ядовитее.

Зачем эти двое пришли сюда и пытаются убедить, что даже темные жрецы могут раскаяться? И что им вообще нужно? Моя семья – это Эрик, его родители и Улиган.

А Эвэрэ и Рин одним своим присутствием напоминают о том, чего я лишилась и чего так жаждала, когда была совсем крошкой. Мое поспешное первоначальное желание отыскать их было ошибкой. Но осознала это я только сейчас.

– Он уехал в экспедицию, чтобы добыть денег. Дело в том, что родители Эвэрэ не одобрили брак со смертным, и она с мужем жила почти в нищете. Темный маг, не состоящий в ордене, вызывал у многих подозрения, и ему было тяжело найти работу. Так что когда ему предложили некий сомнительный проект, он не смог устоять перед соблазном. Я, к сожалению, в тот момент был на другом материке и не знал, какие бедствия выпали на долю моей кузины. Иначе бы я помог ей и помешал прислужникам Йну украсть тебя.

При этих словах Рин грустно улыбнулся, и я с удивлением поняла, что он не притворяется. Он и впрямь сожалел. Эльф, переживающий как обычный человек, – эта мысль никак не могла уложиться в моей голове. Я растерянно переводила взгляд с Эвэрэ на Рина, вглядывалась в их усталые лица и не знала: то ли выгнать их и пойти к Эрику, то ли дать им шанс и побольше узнать об отце. Может, он и правда был не таким уж плохим человеком?

– Что ж, возможно, Тельмин Ингваре и заслуживает уважения, раз вы с таким пылом защищаете его, – тихо произнесла я, приняв наконец окончательное решение. – Но на сегодня хватит о нем. Прежде мне надо привыкнуть к вам и подумать над тем, как жить дальше.

– Я понимаю, что тебе непросто принять меня, – с болью в голосе произнесла Эвэрэ. – И не требую, чтобы ты звала меня матерью. Но позволь… позволь хотя бы стать тебе подругой.

Грудь сдавило, будто тисками, стало трудно дышать. Я почувствовала, как множество эмоций переполняет меня, грозя разорвать изнутри. А на глазах уже закипали слезы. Не желая, чтобы родственники видели их, я торопливо кивнула Эвэрэ и выбежала из гостиной. И плевать, что подумают мои незваные гости.

На следующее утро я решила поваляться подольше в постели, надеясь, что сегодня уж меня точно никто навещать не станет. Как бы не так! Стоило мне закрыть глаза, как в дверь заколотили. Ругаясь на всех известных мне языках, я натянула пеньюар и, зевая, пошла открывать.

На этот раз визитером оказался гонец от Лионны с приглашением на бал. Первым побуждением было отказаться, но потом я решила, что ничем не рискую. Так почему бы в кои-то веки не отдохнуть по-нормальному? К тому же когда еще представится шанс повращаться в высших слоях общества?

Улыбнувшись своим мыслям, я села писать ответ Лионне. Если бы знала, с кем столкнусь на балу, – ни за что бы на него не пошла… Но я не знала, а потому была преисполнена радужных мечтаний и грез.