Поцелуй врага

Маккарти Моника

Бесстрашный Джейми Кемпбелл намерен любыми средствами покончить с междоусобными воинами, раздирающими Горную Шотландию. Чтобы добиться своей цели, он должен жениться на дочери заклятого врага — Катрине Ламонт.

Прекрасная Катрина горда и неприступна. Но в Джейми Кемпбелле она увидела мужчину, равного себе.

Сможет ли их хрупкое перемирие, рожденное в бархатной тьме страстных ночей, перерасти в любовь, столь же крепкую, как сталь меча доблестного воина?..

 

Глава 1

Замок Аског, остров Бьют, Шотландия

Июнь 1608 года

Катрина Ламонт внимательно следила, как молоденькая служанка закрепляла последние складки пышного кружевного гофрированного воротника на ее платье. Изысканное кружево, сплошь усыпанное крошечными драгоценными камнями, словно искрящийся нимб обрамляло лицо Катрины. Но не стоило питать никаких иллюзий на этот счет. Как часто повторяли ее братья, она была слишком самоуверенной и упрямой, чтобы сойти за ангела.

— Мужчина хочет получить в жены скромную и послушную девушку, — поддразнивали они сестру, отлично сознавая, что только подстрекают ее к тому, чтобы поступать наоборот.

Покончив наконец с одеванием, Катрина отступила назад, чтобы получше рассмотреть в небольшом зеркале свое новое платье. Глаза ее сверкали от возбуждения. Наряд и вправду был потрясающий. Встретившись в зеркале взглядом со своей любимой нянюшкой, Катрина воскликнула:

— О, Мор, разве это не самое великолепное платье в мире?!

Вечером предстояло большое празднество по случаю открытия ежегодных горских игр, которые этим летом проводились в Аскоге. Но Катрина отлично знала, что отец затеял все это в надежде устроить ее обручение с одним из многочисленных горцев, которые нагрянут к ним в замок, чтобы испытать свою силу и мастерство.

— Великолепное?

Няня неодобрительно фыркнула, многозначительно взглянув на низкий квадратный вырез платья, из которого откровенно выпирала полная грудь Катрины, едва не вываливаясь из тесных границ корсета и атласного корсажа. Отослав молоденькую служанку из комнаты, Мор решительно высказала хозяйке все, что думала:

— Сказала бы лучше: самое неприличное. Не понимаю, чем тебе не угодили остальные двадцать «великолепных» нарядов, которые без толку висят у тебя в кладовке?

Катрина поморщилась:

— Это платье вполне пристойно. Все придворные дамы в Уайтхолле носят такие наряды.

Мор пробормотала себе под нос что-то подозрительно смахивающее на «эти чертовы дурни англичане», что Катрина предпочла не заметить. Многие сотни лет постоянной вражды и взаимной неприязни не могли забыться в один момент только лишь потому, что король Шотландии в кои-то веки стал одновременно и королем Англии. Катрина приподняла бледно-золотистый шелк юбки, и волны переливчатой ткани заиграли всеми цветами радуги в лучах солнечного света, проникавшего через окно. Девушка мечтательно вздохнула.

— В этом платье я чувствую себя принцессой.

Няня насмешливо фыркнула:

— Еще бы. Наверное, ушла уйма денег, чтобы доставить это платье прямо из Лондона сюда, на остров Бьют. — Мор укоризненно покачала головой. — Что за дурацкая затея, когда столько прекрасных портных в Эдинбурге.

— Но к сожалению, они очень отстали от современной моды, — возразила Катрина, хотя кое-что из сказанного Мор обеспокоило ее. Девушка прикусила губу, впервые задумавшись над ценой щедрого подарка отца. — Ты и впрямь полагаешь, что это стоило слишком дорого?

Мор удивленно приподняла бровь, еле скрывая усмешку.

— Вымогательство обычно обходится недешево.

Губы Катрины дернулись в попытке сдержать улыбку.

— Никакого вымогательства не было. Это платье — целиком папина идея. Наверняка он хотел загладить свою вину за то, что заставлял меня терпеть назойливые ухаживания бесконечной вереницы спесивых павлинов, которых он приглашал к нам в замок. Я думаю, он согласился провести ежегодные игры в Аскоге единственно в надежде на то, что среди такого множества «бравых парней» я смогу найти себе хоть кого-нибудь по сердцу — ну, как выбирают породистого быка на базаре.

На самом деле настойчивое требование отца скорее подыскать себе мужа беспокоило Катрину куда больше, чем она хотела показать.

Пожилая нянька старательно избегала затрагивать тему замужества, поэтому вернулась к платью.

— Этот бедняга готов предложить тебе луну с неба, только бы осушить твои слезы. — Мор погрозила Катрине пальцем. — Но попомни мои слова: в один прекрасный день непременно объявится кто-то, кого тебе не удастся обвести вокруг своего прекрасного пальчика.

Катрина улыбнулась.

— Уже объявился. — Она наклонилась и поцеловала няню в морщинистую щеку. — Это ты.

— Ха, — усмехнулась Мор. — Ты неисправимая проказница.

Катрина схватила няню в объятий, прижавшись щекой к колючей шерсти ее ариседа, традиционного тартанового наряда, и упиваясь теплым, знакомым запахом, торфа и вереска — домашнего уюта и очага.

— Тебе действительно не нравится это платье, Мор? Если так, я не стану его надевать.

Мор обняла Катрину за плечи и заглянула ей в глаза.

— Не слушай меня, девочка. Я просто глупая старуха, которую страшно беспокоит, что эти волки могут сотворить с моим маленьким ягненочком. — Взгляд ее смягчился. — Ты росла без забот и понятия не имеешь о порочной стороне мужской натуры. — Она погладила Катрину по щеке. — Просто это платье напомнило мне, что ты совсем уже взрослая. — Катрина с удивлением заметила слезы, выступившие на встревоженных глазах Мор. — Ты так похожа на свою мать. Она была красивейшей девушкой во всем Шотландском нагорье, когда сбежала с твоим отцом.

Сердце Катрины болезненно сжалось. Хотя мать покинула их уже больше десяти лет назад, Катрина по-прежнему тяжело переживала боль утраты. Ей было всего одиннадцать, когда мать угасла от изнурительной болезни, и воспоминания о веселой, всегда улыбавшейся красавице с каждым годом становились все более размытыми и неясными. Но в душе Катрина всегда ощущала пустоту, сознавая, что какая-то жизненно важная часть ее утрачена навсегда.

— Расскажи мне об этом еще разок, Мор. — Катрине никогда не надоедало слушать о том, как ее отец с первого взгляда влюбился в дочь своего заклятого врага. Как затем родители многие месяцы тайно встречались, пока отцу не удалось в конце концов убедить возлюбленную бежать вместе с ним.

Но прежде чем Мор успела ответить, в комнату вихрем ворвался младший брат Катрины.

— Кэти! Кэти Роуз, пойдем скорее!

У Катрины упало сердце, на ум пришло самое ужасное. Неужели кто-то ранен? Она схватила Брайана за плечи и со спокойствием в голосе — ведь с тремя-то братьями, о которых нужно было заботиться, пришлось научиться самообладанию — спросила:

— Что случилось?

Он посмотрел на нее с опаской.

— Обещай, что не будешь сердиться.

— Как я могу это обещать, если не знаю, о чем речь?

В свои двенадцать лет Брайан еще не отличался большим мастерством в дипломатии. Он опустил объяснения и сразу начал оправдываться.

— Я совсем не виноват, — заявил он. — Я сказал Уне…

При упоминании этого имени Катрина сразу догадалась, что произошло.

— О, Брайан, сколько раз я просила тебя держать этих ужасных собак подальше от котят?

Брат смущенно опустил голову.

— Я сказал Уне, что собираюсь вывести псов погулять, но она забыла запереть дверь конюшни, и тогда… ну, все случилось очень быстро. Бору просто хотел поиграть, а глупая кошка забралась на дерево.

Катрина застонала.

— На какое еще дерево?

Брайан поморщился.

— На старый дуб. Кэти, прошу тебя, помоги достать котенка с дерева, пока Уна не узнала. Она начнет плакать. — Брат раздраженно топнул ногой. — Терпеть не могу, когда она плачет.

Катрина встретилась глазами с Мор. Уна была внучкой старой няни, и Мор очень любила малышку.

— Я постараюсь чем-нибудь занять ее, пока ты, — сказала Мор, ткнув пальцем в тощую грудь Брайана, — снимешь этого котенка с дерева.

— Пойдем, Кэти, поторопись! — воскликнул Брайан и потащил сестру из комнаты.

Только когда они покинули замок и направились к воротам в крепостной стене, Катрина вспомнила, что ока все еще в новом платье и к тому же босиком. Ясное небо голубело над головой, но земля была влажной после утреннего дождя, и грязь хлюпала под ногами. Понимая, что теперь уже ничего не исправить, Катрина высоко подобрала юбки, чтобы не испачкать подол.

— Ты мог бы дать мне время переодеться, — проворчала она.

Брайан поспешно взглянул на нее.

— Зачем? Ты выглядишь прекрасно.

Катрина вздохнула. Ох уж эти братья! Она могла бы обрядиться в мешковину, а они бы и не заметили.

Выйдя через ворота, они направились по правой тропинке в сторону леса — левая вела к озеру Аског. Накануне начала состязаний в постройках вдоль берегов озера царила суета, но в лесу было на удивление тихо, не считая отрывистого лая Бору, который становился все громче по мере того, как они приближались к огромному старому дубу. Ламонты вели свое происхождение от великих королей Эйре, и Брайан назвал собаку в честь своего тезки, Брайана Бору, знаменитого благородного короля прошлых веков.

— Ты оставил пса здесь? — возмутилась Катрина.

Брат покраснел.

— Я велел ему идти домой, но он меня не послушался.

— Наверное, он напугал бедняжку до полусмерти. — Катрина повернулась к собаке и повелительно крикнула: — Бору!

Пес перестал лаять и с любопытством посмотрел на хозяйку.

Катрина указала в направлении замка, теперь уже скрытого за деревьями, и коротко приказала:

— Домой!

С легким повизгиванием пес обнюхал ее юбки, виновато поглядывая на Катрину своими карими, полными любви глазами. Она укоризненно покачала головой, отказывая ему в сочувствии. Собака и вправду обладала неплохим сценическим даром.

— Бору, домой!

Снова заскулив, на этот раз еще жалостнее, огромная шотландская борзая низко опустила голову и неохотно засеменила к замку.

— Понять не могу, как это у тебя получается, — удивленно сказал Брайан. — Ты единственная, кого он слушается.

Катрина сжала губы, едва не выпалив в ответ колкость, вертевшуюся на языке. Ведь она единственная, кто занимался с псом и учил его выполнять команды. Если бы не она, собаки были бы такими же дикими, как волки. Катрина полагала, что то же самое можно сказать и о ее братьях.

Взглянув вверх, сквозь густое переплетение ветвей, Катрина ахнула, еле разглядев в листве крошечный комочек рыжей с белым шерсти.

— Как он сумел забраться так высоко?

— Когда я попытался залезть на дерево вслед за ним, он вскарабкался еще выше, вот почему я и побежал за тобой. Он меня боится.

Катрина вздрогнула и резко повернулась к брату:

— Уж не думаешь ли ты, что я полезу на дерево?

— А для чего же еще я позвал тебя сюда? — искренне изумился Брайан. — Котенок не хочет идти ко мне. А тебя он любит, и ты уже сотни раз взбиралась на это дерево.

— Да, только несколько лет назад, — сердито возразила она. — К твоему сведению, я уже давно вышла из того возраста, когда лазают по деревьям.

— Почему это? Ты еще не старая.

Катрина подумала, что нужно как следует поработать над умением Брайана говорить комплименты, если он надеется хоть когда-нибудь добиться расположения девушки. Впрочем, с его лицом это, пожалуй, не будет иметь значения. Если ее братьям и не хватало обходительности и манер, то это полностью компенсировалось их внешностью. Они были отчаянными и бесшабашными, но Катрина безумно их любила. Как только отец мог подумать, что она хоть когда-нибудь захочет их покинуть? Они нуждались в ней… а она в них. Чего бы это ни стоило, Катрина была твердо намерена остаться с братьями.

Пытаться убедить Брайана было бы пустой тратой времени.

— Я не собираюсь лезть туда.

На лице Брайана отразилось уныние, как у Бору несколько мгновений назад.

— Но почему?

— Хотя бы из-за этого платья.

— Пожалуйста, Кэти, больше мне некого попросить. Отец с Малькольмом и Ниллом уехали на охоту, а остальные заняты приготовлениями к празднеству.

Очень странно.

— Я думала, они уже закончили охотиться.

Брайан нахмурился.

— Я тоже так думал, но они уехали рано утром в страшной спешке. Отец выглядел сильно встревоженным, и когда я спросил, куда они направляются, он ответил: «На охоту». Так что, видишь, дома никого нет. Пожалуйста, Кэти…

Как нарочно, в этот момент котенок начал мяукать. Жалобная мольба крошечного испуганного существа тронула сердце Катрины. Черт бы побрал всех этих мужчин и животных! В ярости она повернулась спиной к брату.

— О, ну уж ладно, только помоги мне снять это платье. — Даже если судьба отвернулась от нее, Катрина не собиралась портить свой новый наряд.

Брайан порывисто и неуклюже обнял ее.

— Ты самая лучшая сестра на свете! Я знал, что могу на тебя положиться.

Катрина вздохнула. На парня невозможно было долго сердиться. Уже не мальчик, но еще и не мужчина, Брайан как раз находился в этом странном, как бы промежуточном возрасте. Он уже был выше ее ростом. Катрина понимала, что через несколько лету него добавится мускулов и он обретет крепкое тело воина, как Малькольм и Нилл — два ее старших брата. Брайан был младенцем, когда их мать умерла, и за ним всегда присматривала Катрина. Вскоре ему предстояло отправиться к предводителю соседнего клана и стать его оруженосцем. Катрина ощутила внезапную боль в груди, ей захотелось остановить время.

Верхняя юбка, фижмы, нижняя юбка, лиф и рукава были с большим трудом стянуты слой за слоем, и наконец на Катрине остались только корсет и сорочка. Чтобы она свободно могла поднимать вверх руки, от корсета тоже следовало избавиться, но Брайану пришлось изрядно потрудиться, развязывая тесемки. Катрина слышала, как он недовольно пыхтел и ворчал, а под конец в отчаянии принялся дергать и тянуть.

— Ой, — вскрикнула она. — Осторожнее!

— Я стараюсь, но это совсем не просто. Зачем, скажи на милость, ты нацепила на себя всю эту дрянь? Хороший вопрос. Что тут можно ответить?

— Затем, что так одеваются все леди.

Когда Брайан наконец-то извлек ее из тесного плена льняного полотна и китового уса, корсет присоединился к платью, перекинутому через ствол поваленного дерева. Катрина хотела как можно скорее выполнить свою задачу, пока кто-нибудь случайно на них не наткнулся. Едва ли это могло случиться, потому что они находились далеко в стороне от главной дороги. Однако Катрину смущала мысль, что ее могут застать в одном нижнем белье.

Она внимательно оглядела дерево, намечая себе путь. Прошло действительно уже немало времени с тех пор, как она забиралась на него последний раз. Старый дуб был выше всех деревьев в этой части леса, а котенок умудрился вскарабкаться почти на самую вершину.

— Тебе придется меня подсадить.

Брайан склонился, опустившись на одно колено, и Катрина использовала его как ступеньку, чтобы достать до нижних ветвей.

Котенок следил за ее приближением испуганными глазами, жалобно мяукая. Катрина поднялась, приблизилась к его ненадежному насесту и увидела, что бедняжка дрожит. Ветви становились все тоньше, и ей приходилось каждый раз останавливаться и испытывать их прочность, прежде чем двигаться дальше. Наконец она добралась до котенка, который теперь находился примерно в пяти футах от нее. Он сидел в стороне от ствола, на тонкой ветке, которая, безусловно, не смогла бы выдержать вес человека, Катрина ухватилась за нее для равновесия и осторожно двинулась в сторону вдоль нижней ветви!

— Осторожнее! — предостерег Брайан.

Катрине-очень хотелось ответить брату сердитым взглядом, но она удержалась, не желая смотреть вниз. Можно подумать, она нуждалась в его напоминаниях! Сердце глухо колотилось в груди, замирая при каждом шаге. Продвижение шло медленно. Еще один шаг… еще…

Пальцы Катрины ухватились за мягкий мех.

— Ты достала его! — донесся снизу торжествующий возглас Брайана.

Катрина прижала пушистый комочек к груди и почувствовала, как сильно колотится его сердечко, под стать ее собственному. Котенок что есть силы вцепился в нее. Маленькие острые коготки вонзились в кожу сквозь тонкое полотно сорочки.

Теперь предстояло самое трудное. На этот раз у Катрины была свободна только одна рука. Достигнув ствола, девушка вздохнула с облегчением. Взглянув вниз, она увидела, что Брайан тоже залез на дерево и находится всего на несколько ветвей ниже ее.

— Давай теперь я возьму его, — предложил он.

Понимая, что иначе не сможет спуститься с дерева, Катрина осторожно опустила котенка в протянутые ладони брата. Тот сунул пушистый комочек себе за пазуху, под кожаную куртку, быстро спустился по ветвям вниз и легко спрыгнул на землю.

Катрина немного помедлила, чтобы отдышаться и успокоить сердцебиение, а затем начала осторожно спускаться вниз.

— Спасибо, Кэти! — крикнул Брайан. — Ты самая лучшая!

Катрина обернулась на звук его удаляющегося голоса, но было уже слишком поздно.

— Подожди, Брайан, мне нужна твоя… — Она осеклась, не успев произнести «помощь». Братец бегом направлялся к замку и уже не мог ее услышать. — Ох уж эти братья! — сердито проворчала она. — «Спасибо», видите ли. Ну, попадись он мне…

Катрина взглянула вниз и поняла, что ей еще очень далеко до земли. Предстояло спуститься еще на несколько веток, прежде чем она сумеет спрыгнуть вниз, как Брайан. Осторожно обхватив руками ветвь, она опустила сначала одну ногу, потом другую…

Громкий треск возвестил беду. На мгновение желудок подскочил к горлу, тело стало невесомым. Катрина неедва не упала. Она ухватилась за ветку над головой как раз в тот момент, когда ветвь под ее ногами надломилась возле ствола и согнулась под опасным углом. Если снова продолжить путь, ветка может совсем сломаться, и тогда Катрина сорвется и грохнется на землю.

Здорово же она влипла! Катрина посмотрела вниз, под ноги, и увидела, что до земли оставалось по меньшей мере футов пятнадцать. Слишком высоко, чтобы спрыгнуть.

Придется ждать, пока Брайан о ней вспомнит. Катрина застонала, осознав, что может застрять здесь на всю ночь.

— Ну, попадись он мне…

— По-моему, вы это уже говорили.

При звуках этого низкого голоса — низкого мужского голоса — у Катрины перехватило дыхание. Она посмотрела вниз и наткнулась на стальной взгляд незнакомца, стоявшего всего в нескольких футах от дуба и наблюдавшего за ней с насмешливым блеском в глазах.

Катрина отчаянно нуждалась в спасителе, но предпочла бы, чтобы он оказался не таким… Она нахмурилась, подыскивая подходящее выражение. Не таким мужественным. Да, именно так.

Из ее положения — она ведь висела довольно высоко над землей — трудно было точно определить рост незнакомца, но Катрина была уверена, что он гораздо выше шести футов. Великан, по любым меркам, даже для горца. Говорил незнакомец по-шотландски, а не по-гэльски, но Катрине показалось, что в его речи проскальзывает горский акцент. По одежде тоже было трудно судить. Он не носил килт, как подобает горцу, но для богатого человека высокого ранга в этом не было ничего необычного. А уж насчет его положения у Катрины сомнений не возникало. Даже на расстоянии ей было видно, что его черный кожаный камзол самого высокого качества.

Однако изысканная одежда не могла скрыть потрясающую красоту его широкой груди и сильных мускулистых рук и ног. Впечатляющая фигура в сочетании с большим двуручным мечом — клеймором, висевшим у него за спиной, не оставляла сомнений, что перед ней — воин. И Катрина готова была держать пари, что весьма выдающийся.

Но она бы предпочла, чтобы ее спаситель оказался не столь подавляюще властным. Все в нем: внушительная осанка, независимое выражение лица и дерзость, с которой он смотрел на нее, — выдавало человека, привыкшего повелевать. Его поведение настолько выбило ее из колеи, что Катрина не сразу заметила, как он красив. Именно так. Словно благородные черты лица были всего лишь отголоском неодолимой силы его подавляющей мужественности.

По коже Катрины побежали мурашки, когда она заметила, как незнакомец на нее смотрит. Милостивый Боже, как он ее рассматривал… всю ее. Взгляд его блуждал по ее телу от макушки до пальцев ног, задержавшись на полной груди достаточно долго, чтобы щеки Катрины запылали румянцем. Катрина вдруг поняла, что едва одета. Сорочка, которую она совсем недавно посчитала вполне подходящим прикрытием, теперь, под его пронизывающим взглядом, казалась ей почти прозрачной, как тончайший шелк.

Катрина всегда находилась под защитой отца и братьев. Ни один мужчина никогда не осмеливался смотреть на нее подобным образом — словно она сочная спелая слива, вполне созревшая, чтобы ее сорвать.

И Катрине это совсем не понравилось. Может, она сейчас и не одета как полагается, но любой мужчина в здравом уме мог бы сообразить, что она леди, даже если он не заметил роскошного платья, разложенного прямо у него перед носом.

Кто же такой этот дерзкий воин, державшийся словно король?

Катрина могла бы поклясться, что никогда не видела его прежде. Судя по одежде и вооружению, он явно не был беглым преступником. Скорее всего это был вождь какого-то отдаленного клана, приехавший на состязания. Значит, он должен соблюдать священные правила и обязательства гостеприимства, принятые среди горцев. Но если он вождь, то где же люди его клана?

Впрочем, вождь он или нет, ему не следовало смотреть на нее подобным образом.

— Ваше имя, милорд? — требовательно спросила Катрина. — Вы находитесь во владениях Ламонтов.

— Значит, я достиг места назначения.

— Вы прибыли на игры?

Он задумчиво посмотрел на нее, словно знал гораздо больше, чем она.

— И для этого тоже.

Он так и не назвал ей своего имени, но в данный момент Катрину меньше всего интересовало, кто он такой. Она рада была бы самому дьяволу — или даже, упаси Господи, одному из его любимцев Кемпбеллов, — только бы он помог ей спуститься вниз. Но ее спаситель определенно не торопился.

— Ну что, вы так и будете весь день стоять и пялиться на меня? — нетерпеливо спросила Катрина.

Уголок его рта приподнялся.

— А почему бы и нет? Не часто случается наткнуться на полуодетую лесную нимфу, взбирающуюся на дерева.

Щеки Катрины вспыхнули ярким румянцем.

— Я вовсе не полуодета, и если вы возьмете на себя труд посмотреть вверх, — «только не на мою грудь!» — то увидите, что я не взбираюсь на дерево, а совсем наоборот — застряла и нуждаюсь в помощи.

Ее бурная тирада, похоже, развеселила его еще больше. Он не смеялся, но стальные голубые глаза искрились весельем, сверкая так же ярко, как вспышки солнечного света, проникавшие сквозь листву.

Дерзкий невежа потешался над ней!

Не привыкшая к тому, чтобы над ней насмехались, Катрина прищурилась. Она действительно находилась в невыгодном положении. Но ненадолго. Пусть он только снимет ее с дерева — уж тогда она вправит ему мозги!

Катрина разозлилась и самым надменным тоном — тем самым, которым обращалась к братьям, когда хотела заставить их сделать что-то — сказала:

— Поспешите же и помогите мне спуститься… немедленно!

Она сразу поняла, что избрала не лучшую тактику, используя командный тон. Улыбка, на время озарившая его суровое лицо, исчезла, а губы сжались в строгую линию. Он смерил ее долгим взглядом, затем скрестил руки на широкой груди. У Катрины перехватило дыхание при виде взбугрившихся внушительных мускулов. Боже милостивый, как же он силен!

— Нет, — неспешно промолвил он.

 

Глава 2

Катрина ахнула, больше от потрясения, чем от злости.

— Нет? Вы не можете мне отказать!

Он скептически приподнял бровь, явно выражая несогласие.

— Но почему нет? — глупо спросила она, не в состоянии осознать отказ.

Взгляд незнакомца пробежался по ее телу.

— Я предпочитаю любоваться видом, открывающимся отсюда.

— Да как вы смеете?! — Она пронзила его испепеляющим взглядом. — Вы просто подлец.

От улыбки, искривившей его губы, Катрину охватила дрожь.

— В вашем положении, мне кажется, лучше ошибаться на этот счет.

Катрина не обратила внимания на предостережение.

— Но ведь я могу упасть, — возразила она.

Он смерил взглядом расстояние от ее ног до земли.

— Я бы вам не советовал.

— Вы шутите. — Катрина не знала, что делать. Никогда в жизни она не сталкивалась с подобной ситуацией. По правде говоря, она не привыкла получать отказы, в особенности от мужчин. Говорил он это серьезно или просто играл с ней? Выражение его лица оставалось возмутительно непроницаемым.

Катрина с самого начала повела себя неправильно. Но он сам разозлил ее тем, что потешался над ее затруднительным положением и дерзко разглядывал ее тело. Глубоко вздохнув, Катрина изобразила на лице кокетливую улыбку и часто захлопала ресницами.

— На минуту я подумала, что вы говорите серьезно, но я знаю, что доблестный рыцарь никогда не откажет в помощи леди, попавшей в беду.

«Доблестный рыцарь, ха!» Похоже, он не собирался в ближайшее время становиться рыцарем в сверкающих доспехах.

Незнакомец скептически изогнул бровь. Очевидно, он прекрасно понял, что она затеяла. Он снова смерил ее долгим, пронизывающим взглядом.

— Пожалуй, мы можем прийти к своего рода соглашению.

В его голосе прозвучали нотки, от которых по телу ее пробежал легкий озноб.

— К какому еще соглашению?

— Думаю, что в подобной ситуации нужно чем-то отблагодарить за услугу. — Их взгляды встретились, и она увидела невысказанный вызов в его глазах. — Может, — поцелуем?

Встречала она наглецов, но таких… Возмущение охватило Катрину, однако ей удалось как-то сдержать свой гнев.

— А мне кажется, что в подобной ситуации нужно предложить даме помощь без всяких условий.

— Ну, как хотите.

Незнакомец повернулся к своему коню, взял его под уздцы и повел прочь.

Катрина с изумлением смотрела на его удаляющуюся спину.

— Куда вы направились? Не можете же вы просто бросить меня здесь!

Он обернулся и снова раздражающе приподнял бровь. Ему не потребовалось ничего говорить, этот жест был вполне красноречив. Он и в самом деле мог ее бросить.

Ветка под ногами затрещала и прогнулась еще на несколько дюймов. Руки страшно болели от напряжения. Лицо горело от гнева и возмущения. Позже она ему покажет!

— Ну хорошо. Только спустите меня отсюда.

Он насмешливо поклонился.

— Как пожелаете, миледи.

Он взлетел на дерево с неожиданной ловкостью и быстротой, остановившись чуть ниже надломленной ветки, на которую опиралась Катрина. В считанные секунды его руки обвились вокруг ее талии. У него были широкие сильные ладони, и Катрина явственно почувствовала его большие пальцы под своими грудями.

Вблизи незнакомец оказался еще красивее: проницательные серо-голубые глаза, темно-каштановые волосы, в лучах солнечного света отливавшие в рыжину, большой рот и твердый, массивный подбородок. Это было типично мужское лицо, и при этом невероятно привлекательное. Учитывая, как гнусно он себя повел, оно не должно было ее волновать, однако Катрина обнаружила, что краснеет.

Крепко и уверенно обхватив незадачливую спасительницу руками, он снял ее с надломившейся ветви, опустил и поставил рядом с собой, тесно прижав к своему мускулистому телу.

Катрина с облегчением прильнула к нему. Руки стали ватными, и на мгновение она позволила себе искать убежища и утешения под защитой его теплой, твердой силы. Его грудь и руки были подобны граниту. Но вместо того чтобы устрашать, очевидные доказательства его силы вызывали в ее груди странный, томительный жар.

Ей никогда еще не доводилось находиться в такой тесной близости с мужчиной. Это действовало… возбуждающе — волнующе и тревожно. Катрина чувствовала мерный стук его сердца, тем более смущавший ее, что ее собственное лихорадочно колотилось в груди. Незнакомец был приятно теплым, и пахло от него потрясающе — свежестью и мылом с легкой примесью какой-то экзотической специи.

Катрине пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Ее голова едва доставала макушкой ему до плеча.

— Можете теперь отпустить меня, — сказала она срывающимся голосом. — Теперь я сама.

Спустя мгновение он разжал захват.

Остаток пути она спускалась вслед за незнакомцем. Он спрыгнул с нижней ветки на землю и повернулся, чтобы помочь Катрине. Она смотрела на его протянутую руку и колебалась. Потом осторожно вложила свою ладонь в его крепкие пальцы и спрыгнула. Он поймал ее за талию и опустил на землю с такой легкостью, словно она весила не больше того котенка, которого только что спасла.

Катрина хотела уже вздохнуть с облегчением, но вместо этого обнаружила, что вообще не способна дышать, запутавшись в сетях его притягательного взгляда — и незнакомого чувства, порожденного осознанием того, что лишь тонкий слой полотна отделяет этого воина от ее обнаженного тела.

А что, если он не джентльмен?

Наверное, следовало подумать об этом раньше, но ей еще никогда не случалось быть такой беспомощной. И никогда в жизни она не встречала такого потрясающего мужчину.

Сердце ее испуганно трепыхалось, как крылья птички, попавшейся в западню. Его руки все еще обнимали ее. Ей следовало бы вырваться — это был незнакомец, мужчина, который даже не назвал ей своего имени, — но тело ее, похоже, обрело собственную волю. Катрина застыла на месте, удерживаемая странным чувством, подобного которому никогда прежде не испытывала.

Но сила его и вправду внушала страх, и этого оказалось достаточно, чтобы Катрина сообразила, что пора уходить.

— Благодарю вас, — поспешно сказала она и нервно заправила за ухо выбившуюся прядь.

Он наблюдал за Катриной с такой напряженностью, что она еще больше разнервничалась. Правду сказать, ее в нем нервировало все.

— Отсюда я доберусь сама. — Но все шесть с лишним футов крепких мускулов оставались слишком близко. Если бы Катрина не чувствовала себя такой странно уязвимой и выбитой из колеи, то, возможно, полюбовалась бы его внушительной фигурой. — Теперь вы свободны.

Катрина тут же поняла, что снова выбрала неверный тон.

— Отсылаете меня, миледи? А вы ничего не забыли?

Щеки ее вспыхнули.

— Вы не можете заставить меня выполнить ваше нелепое условие. Я согласилась только по принуждению.

— Это долг чести. — Он помолчал. — Или слово леди Ламонт совсем ничего не стоит?

Катрина ахнула.

— Вам известно мое имя!

Он снова рассмеялся.

— Всего лишь догадка, основанная на знании настоящего положения дел. Говорят, что у Ламонта очень красивая дочь. — Он нахмурился, внимательно изучая ее лицо. — Но, может быть, я ошибся? Никто не говорил, что у нее кривой нос.

— Что? — Рука Катрины непроизвольно поднялась к носу. — У меня вовсе не… — Она осеклась, щеки ее запылали румянцем при виде его усмешки. Самонадеянный грубиян снова ее дразнил. Ну, не совсем самонадеянный, признала она. Скорее твердо уверенный в своем влиянии и силе. Она вспыхнула при воспоминании о его крепком теле, прижимавшемся к ней.

А теперь он хочет, чтобы она его поцеловала.

Катрина прикусила губу, раздумывая, как ей быть. Конечно, она ничего ему не должна, но ведь условие есть условие. Он хорошо рассчитал удар, задев самое чувствительное и уязвимое для каждого горца место — гордость.

Ее душевные терзания, видимо, только забавляли его.

— Ну так как, миледи?

На лице ее медленно расплылась широкая улыбка. Она нашла ответ.

— Хорошо. Вы получите свой поцелуй.

Ей показалось, что в его глазах промелькнула вспышка удивления.

Катрина подумала, что выиграла, когда он взял предложенную для поцелуя руку, но тут заметила опасный блеск в его глазах. Они излучали решимость и непреклонность, и по спине Катрины пробежала тревожная дрожь.

Казалось, будто ее тонкие пальцы утонули в его огромной ладони воина. Она была теплой, твердой от мозолей — и очень сильной. Он без усилий мог бы легко раздавить ее руку, но вместо этого его большой палец нежно погладил ее ладонь.

Он повернул ее ладонь вверх и обнаружил свежие царапины на нежной коже.

Его красивое лицо помрачнело, он сурово нахмурился.

— Вы поранились.

Опомнившись, она попыталась отдернуть руку, но он держал крепко.

— Пустяки, — небрежно сказала она.

Глядя ей прямо в глаза, он медленно поднес ее руку к губам.

Она не в силах была ему помешать. Не могла даже вздохнуть. Сердце ее лихорадочно колотилось в груди, словно крылышки колибри.

Она ощутила тепло его дыхания на своей руке, и губы прижались к ее израненной ладони. Катрина судорожно вздохнула. Его поцелуй пронзил ее, словно удар молнии. Будто раскаленное клеймо коснулось ее кожи.

Его губы двинулись к чувствительному месту на запястье. Сердце Катрины забилось быстрее. Она поняла, что он задумал. Он не просто целовал ей руку. Он хотел ее соблазнить.

И это ему удалось. Что-то странное творилось с ее телом. Ноги внезапно ослабли, словно на нее навалилась огромная тяжесть. Каждое прикосновение его теплых мягких губ к ее обнаженной коже порождало легкую дрожь, растекавшуюся по руке. Его колючий подбородок, задевая, слегка царапал ее, и от этого по всему телу разбегались мурашки.

Губы Катрины приоткрылись, дыхание стало прерывистым. Он поднял взгляд к ее лицу, и сразу что-то изменилось. Одним резким движением он обхватил ее за талию и притянул к себе.

Его прекрасное лицо оставалось суровым, но в глазах безошибочно угадывался огонь. Он опустил взгляд к ее губам. Жилка на его шее запульсировала быстрее.

Катрина понимала, что он собирается сделать.

Она могла бы его остановить.

Но не пожелала.

Он взял ее за подбородок, ласково погладив кожу мозолистыми пальцами. Казалось невероятным, что такой великан может прикасаться так нежно. Он повернул ее лицо к себе. Катрина судорожно вздохнула. Предвкушение сжигало ее изнутри, как пламя сухую листву. Ее соски, упиравшиеся ему в грудь, сжались и напряглись. Тело стало таким чувствительным, что, казалось, от одного легкого прикосновения она может расплавиться, погружаясь в жарки й омут удовольствия.

Тепло его дыхания щекотало кожу — еле ощутимая тень острого, сладкого искушения. Наконец, когда ожидание стало невыносимым, его губы прильнули к ее губам.

Сердце Катрины бешено рванулось в груди. Волна изумления захлестнула ее, и внезапно она испытала момент блаженного пробуждения, подобно лепесткам цветка, расцветшего под жаркими лучами солнца. Его губы оказались теплыми я мягкими, как бархат. Она ощущала их вкус. Слабый запах специи, который она почувствовала раньше — корицы, — стал более отчетливым и таинственным от излучаемого его телом жара.

Его ладонь передвинулась с ее подбородка на затылок, пальцы, зарывшись ей в волосы, обхватили голову.

Поцелуй его был дерзким и властным — ничего общего с легким, скромным поцелуем, который она себе представляла.

Катрина утонула в его объятиях. Возбуждение охватило ее. Губы незнакомца двигались, побуждая ее приоткрыть рот. Катрина ощущала, как скованы его твердые мускулы, бугрившиеся под ее ладонями. Чувствовалось, что великан яростно борется с чем-то.

С легким стоном он отпустил ее, оставив в смятении чувств. Разочарованной. И более того — неудовлетворенной.

Осознание этого разрушило пелену, окутавшую ее мозг с первого мгновения. Щеки Катрины вспыхнули ярким румянцем. Какие вольности она позволила! Совершенно незнакомому человеку. Отец и братья убили бы его, если бы узнали.

— Вы добились своего вознаграждения, — нетвердым голосом сказала она, отвернувшись. — А теперь, будьте любезны, оставьте меня в покое.

Он схватил ее за руку и заставил посмотреть в глаза.

— Я ничего не добивался, дорогая! — Катрина увидела гнев в его пылающих глазах.

Он отпустил ее руку и направился к своему коню. Катрина подумала: «Неужели он так и уйдет, не промолвив больше ни слова?» Странно, но эта мысль очень ее расстроила.

Однако он вытащил плед из кожаной сумки, притороченной к седлу коня, и быстро вернулся назад.

— Вот, возьмите, — сказал он, протягивая ей плед. — Можете прикрыться этим.

Катрина только сейчас поняла, как безнадежно было бы пытаться самостоятельно натянуть на себя пышное платье. Завернувшись в его плед, она сможет беспрепятственно вернуться в замок без смущения и неловких объяснений, которые неизбежно последовали бы, доведись ей вернуться в одной рубашке.

— Спасибо, — прошептала Катрина. Он кивнул и повернулся, чтобы уйти, но она остановила его: — Скажите же мне, кто вы?

Кривая улыбка тронула уголки его рта.

— Просто рыцарь, миледи. — Не сказав больше ни слова, он вскочил на коня и поскакал к замку.

Проклятие! Все пошло совсем не так, как он планировал.

Джейми Кемпбелла не часто удавалось вывести из равновесия, но девчонка Ламонт умудрилась-таки добиться этого. В его руках она превратилась в теплую сладкую патоку. Нежная и ласковая, она таяла рядом с ним, погружаясь в жаркое забытье. Он сделал глубокий вдох, пытаясь загасить огонь, все еще пылавший в крови, но приступ вожделения, охвативший его после этого поцелуя, оказался необычайно упорным. Уже очень долгое время он не испытывал голода подобного рода — голода, для удовлетворения которого требовалось гораздо больше, чем поцелуй.

Без сомнения, первое знакомство с Катриной прошло не слишком удачно. Ведь предполагалось, что он прибыл сюда с единственной целью — ухаживать за ней.

Он прочесывал лес совсем по другому делу, когда неожиданно оказался свидетелем заключительной сцены успешного спасения котенка.

Он сразу заметил роскошное платье, переброшенное через ствол упавшего дерева. Но только увидев лицо девушки, Джейми понял, кто она такая: Катрина Ламонт. Это, без сомнения, была она. Ее сходство с матерью было поразительным. Он видел Марион Кемпбелл всего один раз, но ее трудно было забыть. Отец Марион, лэрд Кодера, так никогда и не простил своей красавице дочери побег с заклятым врагом, предводителем клана Ламонтов. Кровная вражда между их кланами продолжалась.

Джейми давно был наслышан о красоте Катрины Ламонт, и вдруг оказалось, что в кои-то веки слухи ничуть не преувеличивали. Обычно он предпочитал более скромную, сдержанную красоту, но что-то в этой девчонке задело его за живое. Это поразительное сочетание черных волос, светлой кожи, синих глаз и ярко-красных губ. И это тело… Черт, тело ее заставляло сгорать от желания — длинные стройные ноги, крутые бедра, полные округлые груди. Наивная глупышка должна радоваться, что это он наткнулся на нее.

Джейми с самого начала собирался помочь ей спуститься с дерева, но что-то в тоне ее голоса разозлило его. Будто она не допускала и мысли, что кто-то может хоть в чем-то ей отказать. И Джейми неожиданно почувствовал непреодолимое желание подразнить ее. Забавно было видеть выражение ее лица, когда он сказал ей «нет», — крайнее недоумение и замешательство. Катрина Ламонт явно привыкла всегда добиваться своего.

Он думал преподать урок заносчивой кокетке, потребовав поцелуй. У него не было намерения осуществлять соглашение, пока она не попыталась перехитрить его, предложив для поцелуя руку. И даже тогда он все еще не собирался по-настоящему целовать ее. Но сладкий аромат ее кожи и еще более сладкая дрожь, охватившая Катрину от безотчетного взрыва чувств, оказались слишком большим искушением, чтобы устоять.

Выехав из лесу, Джейми увидел замок и придержал коня. Замок Аског, цитадель Ламонтов из Аскога, представлял собой простой прямоугольный дом-башню в четыре этажа, окруженный крепкой крепостной стеной. С озером на юге, густым лесом к западу и многочисленными холмами с севера, владения Ламонта имели достаточное количество мест, где можно было надежно укрыться. Миссия Джейми как раз и заключалась в том, чтобы выяснить, не прячется ли там преступник.

Аласдэр Макгрегор со своими людьми скрывался от правосудия, и Джейми имел полномочия любыми средствами отыскать их и отдать под суд за гнусные преступления, совершенные в роковой день, ставший печально известным как бойня при Гленфруне.

Уже не в первый раз Макгрегоров объявляли вне закона. Этот клан был не в ладах с правосудием все последние восемьдесят лет, но для короля Якова I Гленфрун — где свыше ста сорока Колкахунов было убито, а все их дома и хозяйственные постройки сожжены — стал последней каплей. Тайный совет объявил этот клан вне закона и отдал приказ выследить их всех и уничтожить. Обязанность выполнить этот приказ возложили на графа Аргайлла, кузена Джейми.

Весь последний месяц Джейми вел поиски, руководствуясь слухами о кражах скота и сожженных фермах по всему Аргайллу и в приграничных районах. Хотя по всем признакам Макгрегор направлялся на свои прежние земли возле Ломондских холмов, Джейми считал, что это слишком уж очевидно. Аласдэр Макгрегор был достаточно умен, чтобы понимать это.

Несмотря на свое положение изгоев, Макгрегоры все еще сохраняли множество друзей в Шотландском нагорье, готовых предоставить им кров. Таких друзей, например, как Ламонты. Старинные легендыо гостеприимстве горцев и собственная интуиция привели Джейми в Аског.

Когда он подъехал к воротам замка, один из стражников Ламонта остановил его:

— Ваше имя, сэр.

Джейми открыто встретил его дружелюбный взгляд.

— Джеймс Кемпбелл, правитель Каслсуина.

Все следы радушия мгновенно исчезли с лица стражника, сменившись едва прикрытой ненавистью с изрядной долей страха. За последние несколько лет Джейми успел привыкнуть к подобной реакции. Потому-то он и не решился назвать свое имя Катрине. В который уж раз он убедился, что слава о нем — без сомнения, чрезмерно преувеличенная — намного опережает его самого.

Стражник схватился за рукоять меча.

— Я доложу вождю, что у него… гость. — Последнее слово он произнес так, словно рот его был набит навозом.

Джейми спрыгнул на землю и бросил изумленному стражу поводья.

— Я сам ему скажу, — небрежно произнес он, направляясь к человеку, который только что вышел из оружейной.

Стражник попытался преградить ему дорогу.

— Но вы не можете…

— Могу, — оборвал его Джейми тоном, не допускающим возражений. — Не сомневайся.

Он обошел молодого воина и громко крикнул:

— Ламонт! — Его властный окрик разнесся в воздухе, перелетев за крепостную стену.

Глава клана повернулся на голос. Глаза его вспыхнули, когда он узнал новоприбывшего, и он быстро сказал что-то двум молодым людям, сопровождавшим его. Вождь клана был опытным воином, умевшим хорошо владеть собой, но младшему, из двух юношей, находившихся рядом с ним, еще следовало этому поучиться. Джейми пристально наблюдал за ними, поэтому заметил мгновенную вспышку тревоги. Объяснялась ли она просто тем, что ненавистный Кемпбелл заявился в их замок, или они скрывали что-то? Джейми предстояло это выяснить.

Ламонт поспешно направился к нему. Для человека, шагнувшего за пятьдесят, он держался на редкость бодро и двигался с энергией и проворством опытного, опасного воина.

— Кемпбелл! — воскликнул он. — Я бы лично вышел приветствовать вас, если бы знал, что вы собираетесь приехать.

Джейми улыбнулся. Они оба знали, что он умышленно не сообщил о своих намерениях. Если бы он предупредил Ламонтов о своем грядущем приезде, это вряд ли помогло бы ему выполнить свою миссию. Если Ламонты действительно укрывали Макгрегора с его людьми, то Кемпбеллу не дали бы ни малейшего шанса схватить их. Теперь же, когда Джейми и его воины ведут наблюдение за местностью, они вынуждены будут оставить все как есть.

— Вы прибыли один?

В те времена могущество человека оценивалось числом окружавших его воинов. Но Джейми не требовалась армия, чтобы защитить себя. Он предпочитал действовать в одиночку или же, как на этот раз, с небольшим количеством тщательно отобранных людей.

— Мои люди прибудут позже. — «После того как проведут разведку и организуют дозоры». Джейми указал на двух молодых людей, стоявших рядом с вождем. — Ваши сыновья, полагаю?

Ламонт кивнул.

— Мой наследник, Малькольм, и мой второй сын, Нилл.

Старший юноша походил на отца, с белокурыми волосами и зелеными глазами, но второй сын, Нилл, еще больше убедил Джейми в том, что девушка на дереве была Катрина Ламонт. Они казались близнецами, только Нилл был несколькими годами старше.

— Пойдемте в зал, — добавил Ламонт. — Составьте нам компанию. Не мешает немного промочить горло. Праздник начнется только через несколько часов.

Джейми согласился и вслед за хозяевами поднялся по деревянной лестнице в замок. Как и в большинстве подобных сооружений, вход находился на втором этаже. При нападении деревянную лестницу можно было легко убрать или даже в случае необходимости сжечь.

Внутри было гораздо холоднее и темнее, чем снаружи. Толстые каменные стены надежно защищали как от врагов, так и от солнца. Замок оказался ухоженным и удобно обставленным. Яркие красочные ковры покрывали пол; картины и гобелены украшали стены. И все же все кругом выглядело довольно изношенным и потертым — многолетняя вражда с Кемпбеллами обходилась недешево.

Мужчины уселись за высоким столом, и Ламонт отправил служанку за элем. Та быстро вернулась с резными серебряными кубками, на которых были выгравированы герб и девиз Ламонтов: «Ни пощады, ни поклонения». Когда служанка ушла, Ламонт повернулся к Джейми и без лишних предисловий спросил:

— Зачем вы здесь? Что нужно от меня графу Аргайллу?

Джейми медленно отхлебнул глоток эля. Прямота всегда восхищала его. Он поставил кубок на стол и нарочно медлил с ответом.

— Вы ведь принимаете у себя предстоящие игры, не так ли?

— Неужели вы собираетесь принять участие в состязаниях? — выпалил Нилл, не в силах сдержать удивления.

Джейми бросил на него суровый взгляд. Кемпбеллы принадлежали к древнему, гордому горскому клану, но из-за их тесной связи с королем слишком многие полагали, что они сродни жителям низины.

— Я горец, — веско произнес он. В голосе его явно звучало предостережение.

По лицу Нилла было видно, что он готов это оспорить, но парню хватило ума придержать язык.

Глава клана поспешил разрядить сгущающуюся напряженность:

— Вот уж не думал, что Аргайлл сочтет горские игры заслуживающими внимания своего самого доверенного ка… кхе… — Он поперхнулся и закашлялся. — Капитана.

Джейми насмешливо поднял бровь, отлично зная, что тот собирался сказать. Каратель — далеко не худшее из прозвищ, которыми его награждали.

— Мой кузен живо интересуется всем, что происходит в Аргайлле и Бьюте, — многозначительно произнес он. Затем, проведя пальцем по надписи, выгравированной на кубке, добавил: — Но сейчас дело касается и вашей дочери.

Все трое ощетинились. Похоже было, что они готовы схватиться за мечи. Старший Ламонт опомнился первым. Взгляд его стал жестким.

— Что вам за дело до моей дочери?

— Я решил сам проверить, правду ли говорят.

Ламонт долго смотрел на него изучающим взглядом. Джейми понял, что он пытается осмыслить возможные перспективы. Ламонт был достаточно прозорливым человеком, и хотя скорее всего ему претила такая мысль, он, безусловно, понимал, что союз с Кемпбеллами — в особенности с кузеном самого могущественного представителя клана — нельзя отвергнуть сгоряча.

— Она серьезно вас интересует? — спросил вождь клана с поразительным спокойствием, хотя по побелевшим костяшкам пальцев, сжимавших кубок, Джейми заключил, что он еле сдерживается.

— Возможно. — Кемпбелл уклончиво пожал плечами, довольный, что его уловка сработала. Ламонты отнеслись к нему с недоверием, подозревая об истинной цели его приезда. Теперь же они еще и обеспокоены, и часть их внимания будет отвлекаться на Катрину.

 

Глава 3

К полудню Катрине удалось восстановить первоначальный вид своего наряда, чего нельзя было сказать о прежнем безмятежно-веселом настроении. Ей хотелось как можно скорее выбросить из головы происшествие в лесу, но воспоминание о том поцелуе, похоже, прочно запечатлелось в ее сознании, возбуждая непонятное волнение.

Катрина поспешно сбежала по лестнице, направляясь в большой зал. Звуки шумного веселья подтверждали, что она здорово опоздала. Отец наверняка рассердился. Несомненно, он истолкует ее позднее появление как еще одну попытку уклониться от выполнения своего долга.

Разве это справедливо? Ее выставляли напоказ перед стаей голодных стервятников, а ее двум братьям — двум ее старшим братьям — позволяли делать все, что им заблагорассудится. Малькольм почти на пять лет старше ее, а до сих пор еще не женат.

Катрина понимала, что отец желает ей добра и считает, что, торопя дочь с замужеством, действует ей во благо. Он опасался, что ей скоро надоест проводить дни в заботах о нем и братьях и она в конечном итоге устанет от такой жизни, затаив в душе негодование и обиду. Его беспокоило, что они слишком опекают ее, ограждают от внешнего мира. Катрина никогда не покидала пределов Бьюта, за исключением визитов к своему дяде, Ламонту из Товарда. Но отец ошибался. На самом деле Катрине совсем не хотелось отправляться ко двору или куда бы то ни было еще. Здесь у нее было все, чего она желала.

Катрина горячо любила свою семью и не собиралась в ближайшее время покидать Аског. И уж конечно, не ради одного из этих невыносимых болванов, каждый вечер пожиравших ее глазами за обеденным столом, словно она была ценным призом, который необходимо завоевать. Или одного из тех заикающихся юнцов, которые распинались в вечной любви к ней уже через пять минут после знакомства. Нет, Катрина была вполне довольна своей жизнью. Уж она постарается, чтобы все оставалось по-прежнему, даже если придется отказывать каждому мужчине в Шотландском нагорье.

Однако на этот раз Катрина задержалась не потому, что пыталась оттянуть встречу с поклонниками. Просто ей потребовалось гораздо больше времени, чтобы найти кого-нибудь, кто помог бы ей облачиться в парадное платье во второй раз за день.

Перед дверью в большой зал Катрина остановилась, чтобы отдышаться, и осторожно заглянула внутрь. Огромная сводчатая комната была до отказа заполнена красочно одетыми — каждый в свои цвета — представителями различных кланов, бурно отмечавшими открытие игр обильным количеством лучшего эля Ламонта. Хотя солнце ярко светило сквозь четыре широких окна, слабое дневное тепло в конце запоздалой весны не могло обогреть помещение, промерзшее за необычно долгую и суровую зиму. Катрина ощутила запах горящего торфа, распространявшийся от огромного очага, расположенного позади помоста.

Она сразу же отыскала взглядом отца, пытаясь определить его настроение. Он в роскошном шелковом камзоле восседал за главным столом и выглядел великолепно. Катрина не могла издали разглядеть его тарелку, но понадеялась, что отец последовал совету лекаря и воздержался от жирной французской пищи, к которой его много лет назад приохотила ее мать. Последнее время он испытывал боли в груди, и дочь за него волновалась.

Она уже собралась войти, когда ощутила, что за спиной кто-то стоит.

— По-моему, ты забыла свою корону.

Катрина обернулась и встретила взгляд искрящихся смехом синих глаз своего брата Нилла. Давно привыкшая к поддразниваниям брата, она вздернула подбородок, приняв туповато-надменный вид.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

Тот, окинув оценивающим взглядом ее платье, тихонько присвистнул.

— Бог мой, ну ты и вырядилась! Можно подумать, направляешься в Уайтхолл покрасоваться перед проклятыми англичанами. — Он сокрушенно покачал головой. — Но поостерегись. Королева Анна не потерпит соперницу.

— О, замолчи, Нилл! — сказала Катрина, по-сестрински ткнув его кулаком в бок.

Он рассмеялся и, схватив ее в объятия, приподнял и закружил на месте.

— Ах, Катрина, сестренка, до чего же ты хороша! Просто сердце радуется.

Она захихикала.

— Отпусти меня, несносный чурбан!

— Несносный чурбан? — переспросил он и снова закружил ее.

— Нилл?

— Да, киска?

— У меня что-нибудь не так с носом?

Нахмурив брови, он вгляделся в ее лицо.

— Почему ты спросила?

Она слегка отвернулась, пытаясь скрыть румянец, вспыхнувший на щеках.

— Мне показалось, что он немного кривоват.

Нилл ухмыльнулся.

— А что, не должен?

Заметив смех в его глазах, Катрина снова ткнула его.

— Негодник!

Он зажал пальцами ее нос и слегка покачал из стороны в сторону.

— С твоим носом все в порядке. Ну ладно, — сказал он, заглянув в зал. — Чье несчастное сердце будет подано к обеду сегодня? — Он указал на миловидного молодого человека, сидевшего возле двери. — Вот этого молодого Макдоналда или, может быть, Грэхема? — Палец Нилла медленно двинулся вдоль комнаты. — Или, может, это будет Мюррей?

Катрина оттолкнула брата, но не смогла сдержать улыбку.

— Ты же знаешь, что никто из них меня не интересует.

Нилл насмешливо изогнул бровь.

— Ну, ты сегодня так разоделась, что они-то живо тобой заинтересуются.

Катрина пропустила его слова мимо ушей, взгляд ее неосознанно блуждал по залу в поисках неизвестного избавителя. Она снова посмотрела на главный стол и увидела отца, сидевшего на помосте рядом с Малькольмом. Справа от отца находилось одно — ее собственное — свободное место, а еще чуть правее… У Катрины перехватило дыхание. Это был он. Восседал на почетном месте за главным столом. Она оказалась права, предположив, что он состоятельный человек высшего ранга.

— Нилл! — Катрина попыталась сдержать дрожь, вдруг проскользнувшую в голосе. — Кто этот человек, что сидит возле отца?

Лицо Нилла помрачнело, всякие следы веселости исчезли.

— Джеймс Кемпбелл, — с отвращением произнес он.

Кровь мгновенно отхлынула от лица Катрины, ей с трудом удалось сдержать крик, едва не вырвавшийся из горла. «Кемпбелл!» Она содрогнулась от ужаса, непроизвольно прижав пальцы к губам. Боже милостивый! Она целовалась с Кемпбеллом.

Катрина даже не знала, что хуже — узнать, что она целовалась с отродьем дьявола…

Или то, что ей это понравилось.

Присутствие Джейми на пиршестве не прошло незамеченным. Но несмотря на то что все участники игр приняли его весьма холодно, он остался доволен. Волынщики Ламонта оглашали зал песнями, стол ломился от отменно приготовленных угощений, и эль лился рекой. Не хватало только одного: дочь Ламонта так и не появилась.

На губах Джейми промелькнула грустная улыбка. Вполне возможно, что лукавый владелец замка нарочно спрятал ее подальше, чтобы уберечь от его когтей. Черт, Джейми не мог его винить. Такой драгоценностью, как Катрина Ламонт, возжаждал бы завладеть любой мужчина.

Джейми восхищался, с каким мастерством, несмотря на отсутствие хозяйки замка, Ламонт исполнял роль радушного хозяина. Глава клана усадил своего нежданного гостя рядом с единственной персоной в зале, которая, судя по всему, ничего не имела против этого: с Маргарет Маклауд. Маргарет — Мег — была близкой подругой одной из сестер Джейми, Элизабет.

Не так давно Джейми думал сделать Маргарет своей женой. Но она вместо этого вышла за Алекса Маклауда, брата вождя клана Рори Маклауда. Хотя Джейми страшно разозлился тогда, теперь, по прошествии почти трех лет, понял, что она была права. Он любил Мег как сестру и понимал, что она заслуживает большего.

— Я очень рада, что ты здесь, Джейми, — сказала Мег, приветливо улыбаясь ему. — Мы так редко видимся с тобой.

Джейми поднял голову и взглянул на ее мужа, сидевшего рядом с ней. Алекс увлеченно беседовал с Маклейном из Колла, мужем своей единокровной сестры Флоры, которая к тому же приходилась Джейми кузиной.

— Не думаю, что твой супруг разделяет эти чувства, — заметил Кемпбелл.

Оба Маклауда, и Алекс, и Рори, поздоровались с ним любезно, но сдержанно. Нельзя сказать, что это удивило Джейми. За три года, что минули с тех пор, как они с Алексом сражались бок о бок у замка Сторноуэй, интересы Джейми полностью разошлись с устремлениями его прежнего друга детства. Хотя и связанные с графом Аргайллом «договорами о преданности» — соглашением, объединяющим родственные кланы на условиях предоставления защиты в обмен на исполнение феодальных повинностей, — Алекс и Рори все еще тяготели к прошлому, недовольные усилением власти короля в Шотландском нагорье. Они симпатизировали Макгрегорам и не одобряли участия Джейми в их преследовании. Но, надо признать, Маклауды, как и Ламонты, никогда не подвергались набегам и грабежам со стороны Макгрегоров.

Джейми сожалел об утрате добрых приятельских отношений с Маклаудами, но понимал, что их теплая дружба навсегда осталась в прошлом. Хотя они по-прежнему относились друг к другу с уважением, по мере того как власть и влияние Джейми возрастали, взаимоотношения с прежними приятелями все более осложнялись. Он привык к одиночеству, так ему было проще.

Мег сморщила нос.

— Не обращай внимания на Алекса. Он не забыл, что ты для него сделал, — тепло сказала она, опуская ладонь на руку Джейми и слегка пожимая ее. — Я тоже никогда этого не забуду.

Джейми легким кивком ответил на невысказанную благодарность. После того как Маклауды разгромили отряд короля в Сторноуэе, Джейми использовал все свое влияние на Аргайлла, чтобы спасти Алекса от обвинения в измене и не допустить объявления его вне закона.

— Ты счастлива, Мег?

Взгляд Мег мгновенно обратился на мужа, и выражение нежности на ее лице без слов сказало все.

Джейми всегда считал Мег красивой, но когда она смотрела на мужа, красота ее одухотворенного любовью лица намного превосходила границы чисто физического совершенства. Алексу Маклауду очень повезло.

— Да, — ответила она. — Я никогда не была так счастлива.

— Тогда я рад за тебя, — искренне сказал Кемпбелл.

— А как твои дела, Джейми? Ты счастлив?

Этот вопрос застал Джейми врасплох. Счастье не входило в круг вопросов, над которыми он задумывался. Его одолевали совершенно другие заботы. Счастье — чисто женское понятие — не относилось к их числу. Правосудие, закон, власть, земля, способность обеспечить своих людей — вот что имело для него значение.

— Я доволен.

Мег смерила его проницательным взглядом.

— Тебе удалось создать себе громкое имя.

Джейми рассмеялся. Ох уж эта Мег! Всегда режет правду в глаза.

— Как я понимаю, ты меня не одобряешь.

Маргарет пожала плечами:

— Я не верю и половине того, что говорят.

Джейми криво улыбнулся.

— Ты не боишься, что я проберусь ночью к вам в дом и украду вашего младенца? — пошутил он, имея в виду угрозы матерей: «Смотрите, вот придет Каратель Кемпбелл и заберет вас».

Мег усмехнулась и покачала головой:

— Нет, но граф слишком тебя загружает. Элизабет пишет, что почти не видится с тобой.

— Лиззи преувеличивает. — Джейми внимательно посмотрел на Мег. Хотя многие в этом зале предпочитали; замкнувшись в своем болоте, не замечать того, что происходит вокруг, Маргарет хорошо понимала, какие перемены ожидают горцев в скором времени. Время, когда вожди кланов свободно и бесконтрольно правили на своей земле, безвозвратно ушло. Подобно королю Якову Джейми твердо решил, что искоренит на Шотландском нагорье беззаконие и смуты. Одно время он думал, что Мег его понимает. Но возможно, замужество изменило ее больше, чем он себе представлял. Все возрастающее могущество и влияние графа Аргайлла, а вместе с ним и его кузена, повсеместно вызывало недовольство и недоверие, разрушая дружеские отношения со многими прежними союзниками. Джейми надеялся, что Мег не окажется в их числе.

— Сестра всего лишь беспокоится о тебе, — сказала Мег, словно угадав ход его мыслей. — Как и я.

— Не вижу никаких оснований для беспокойства, — решительно заявил он. Затем, несколько смягчившись, добавил: — Я скоро увижусь с Лиззи в Дануне. Она воочию убедится, что ей не о чем беспокоиться.

Поднесли новое угощение, и Джейми с радостью приветствовал невольный перерыв в разговоре.

Он сразу же уловил момент, когда дочка Ламонта вошла в зал. Внезапная тишина воцарилась за столом, и глаза всех мужчин устремились на нее. Катрина медленно и величаво приближалась к отцу, царственная, словно королева. «Принцесса», — поправился Джейми. Для королевы она выглядела слишком уж юной и невинной.

Ее блестящие черные волосы, зачесанные высоко вверх, длинными витыми локонами спускались вдоль стройной шеи. Лицо с классически правильными чертами поражало удивительным контрастом белоснежной кожи, ярких синих глаз и рубиново-алых губ. «Дьявольщина!» — с содроганием подумал Джейми. Он начал изъясняться как проклятый бард.

Когда Катрина подошла ближе, Джейми окаменел.

Что, к дьяволу, она на себя нацепила?!

Вспышка гнева, внезапно охватившая его, была столь же сильной, сколь и нелепой. Какое ему, в сущности, дело до девчонки? Но все его существо взбунтовалось, охваченное острым собственническим чувством. Пальцы с силой стиснули кубок, когда он пытался побороть непреодолимое желание перекинуть плутовку через плечо и отнести наверх, чтобы она могла переодеться во что-нибудь пристойное. Хотя широкие юбки роскошного платья скрывали от глаз подробности ее соблазнительной фигуры, не в пример почти прозрачному утреннему наряду, этого нельзя было сказать о лифе. Атлас едва прикрывал розовые соски девушки, выставляя на всеобщее обозрение пышные округлости ее девичьих грудей.

Джейми все сильнее сжимал пальцы, пока не спохватился, что серебро может погнуться. Чего она добивается? Скандала?

Он старался взять себя в руки, но наглые, восхищенные взгляды некоторых мужчин в зале сильно мешали.

Катрина находилась в центре внимания, однако, похоже, не придавала этому значения. Если Джейми ждал, что Ламонт отошлет дочь назад, то ему пришлось разочароваться. Лицо вождя озарилось гордостью. Видно, он оставался в блаженном неведении, какой соблазнительный кусочек она собой представляет.

Катрина приветствовала отца поцелуем в щеку и что-то прошептала ему на ухо. По выражению раскаяния на ее лице Джейми заключил, что она извинилась за опоздание. Отец сказал ей несколько суровых слов, но сразу же смягчился, заметив, что девочка огорчилась.

— Она очень красива, не правда ли?

Джейми нахмурился, уловив в тоне Мег оттенок добродушного, подтрунивания.

— Да, хороша. Только молода.

— Не так уж и молода.

Он уже собирался заявить, что Катрина его совершенно не интересует, но вовремя спохватился, вспомнив свою легенду.

— Возможно.

Его уступчивость удивила Мег, и она вопросительно приподняла бровь, ожидая объяснений.

Джейми предпочел промолчать и снова стал наблюдать за Катриной, глядя, как она здоровается с остальными мужчинами за столом.

Обычно на время игр полагалось отставить всякую вражду и междоусобицы, однако многое можно было сказать о текущем состоянии взаимоотношений, глядя на расположение мест. По одну сторону от Ламонта сидели Макдоналд и Маккензи, а по другую — Маклауд, Маккиннон и Маклейн из Колла. Джейми разглядел в зале также нескольких Мюрреев, Макнилов, Макалистеров и Грэхемов. Полностью отсутствовали объявленные вне закона Макгрегоры.

Джейми понимал, что даже если его подозрения верны, дерзкий Аласдэр Макгрегор не так глуп, чтобы принять участие в состязаниях. Нет, не станет он рисковать, после того как два года назад едва избежал гибели.

Джейми еще предстояло познакомиться с Катриной, упорно избегавшей его взгляда. Но когда, закончив приветствовать остальных гостей, она обогнула стол и направилась к своему месту, находившемуся возле него, избежать встречи было уже невозможно. К тому моменту как ее отец представил их друг другу, Джейми удалось обуздать свой гнев.

— Джеймс Кемпбелл, моя дочь Катрина.

По ее реакции — вернее, отсутствию таковой — Джейми понял, что его имя не явилось для нее сюрпризом. Выходит, она о нем расспрашивала? Эта мысль понравилась ему больше, чем следовало. Он взял девушку за руку и поклонился. В его грубой, мозолистой ладони ее пальцы казались очень нежными и хрупкими.

— Госпожа Ламонт.

Ее улыбка могла бы заморозить озеро в середине лета.

— Милорд.

Отец метнул на нее сердитый взгляд, очевидно, напоминая об обязанностях гостеприимной хозяйки.

— Прошу прощения за опоздание, — сказала она, с усилием выталкивая слова, словно рот ее был набит ржавыми гвоздями.

Джейми окинул ее оценивающим взглядом.

— Красота, подобная вашей, стоит любого ожидания.

Проигнорировав комплимент, Катрина уселась за стол и заговорила с отцом, предоставив Джейми любоваться ее затылком.

Большинство красавиц, которых ему довелось повидать, обычно упивались комплиментами, принимая их как должное, но Катрина заставила его почувствовать, что он провалил какое-то негласное испытание. Не прошел проверку.

Она упорно избегана говорить с ним, отвечая только отцу, своему брату Малькольму или Мег. Однако большую часть времени ей приходилось отбиваться от назойливого потока поклонников, под тем или иным предлогом то и дело появлявшихся перед ней во время трапезы.

Если Джейми надеялся услышать за столом что-нибудь полезное, то ему пришлось разочароваться. Как только разговор заходил о политике, междоусобицах» кровной вражде или преступниках, объявленных вне закона, Катрина недовольно морщила нос и на лице ее появлялась выражение безграничной скуки. В какой-то момент вспыхнул интересный — и довольно жаркий — разговор между ее отцом, братом Малькольмом и предводителем клана Маккензи об участившихся набегах в Аргайлле и о мерах, предпринимавшихся в связи с этим. Джейми со все возрастающим интересом слушал, как разгораются страсти.

— Отец, — сказала Катрина, положив ладонь на его руку. — Ты ведь знаешь, что у меня от всех этих разговорах о разбое и междоусобицах голова идет кругом.

В первый момент Ламонт, похоже, опешил. Поостыв, он виновато улыбнулся дочери и ласково похлопал ее по руке.

— Ах, Кэти! Ты права. Сейчас время праздновать, а не говорить о войне.

Катрина с чарующей улыбкой повернулась к молодому лэрду Маккензи, судя по всему, совершенно ослепленному ее вниманием.

— Я иногда думаю, что война для мужчин — всего лишь повод показать свое умение владеть мечом. А вы как думаете, милорд?

Раздувшись от гордости как павлин, польщенный Маккензи пробормотал нечто невразумительное, а Джейми захлестнуло непреодолимое желание что-нибудь разбить.

Внимание Катрины неожиданно переключилось на него.

— Хотя встречаются некоторые, готовые под любым предлогом затеять войну с соседями. И ведь не успокоятся до тех пор, пока не захватят всю землю, какую только смогут.

Мгновенно за столом воцарилась мертвая тишина, и Катрина, приняв глуповатый вид, воскликнула, прикрывая рот ладонью:

— О Боже! Конечно же, я сказала это просто так… в общем.

Джейми шутливо отсалютовал ей поднятым кубком.

— Не сомневаюсь.

Разговоры разом возобновились, и она снова перестала его замечать. Он между тем наблюдал за происходящим со все возрастающим восхищением. В искусстве тонко и ловко уклоняться от приглашений к танцу или нежелательных разговоров Катрина не имела себе равных. В ее поведении не было ничего похожего на кокетство или жеманство, но результат был тем более поразительным. Она была дерзкой, слегка капризной, но очень естественной — и необычайно привлекательной.

Катрина не сознавала, что безразличие и неприступность делают ее еще более неотразимой. Она походила на оранжерейный цветок в зарослях дикой ежевики.

Похоже, Джейми никак не мог заставить себя отвести от нее взгляд.

Но каждый раз, как Катрина наклонялась вперед, ему приходилось бороться с сильнейшим желанием что-нибудь разбить — чаще всего лицо другого мужчины.

Будь она его, он бы разорвал проклятое платье в клочки.

Но кое-что его озадачивало. Джейми заметил, что Катрина потянулась к тарелке отца и заменила порцию тушеного мяса не то репой, не то морковью. Когда же ее отец снова повернулся к своей тарелке и, нахмурившись, вопросительно взглянул на дочь, она только невинно улыбнулась и спросила, как ему нравится обед.

Когда Ламонт вернулся к разговору с соседями слева, Джейми не смог больше сдерживать свое любопытство.

— Ваш отец имеет особую склонность к корнеплодам?

Катрина закусила губу, и щеки ее приобрели очаровательный розовый оттенок.

— К несчастью, нет, — криво улыбнувшись, сказала она. — Янадеялась, что никто не заметит.

— Полагаю, вы не без причины заменяете ему все соусы и жаркое?

Румянец на ее щеках стал еще ярче, и Катрина кивнула. Очевидно, она не хотела пускаться в объяснения. Но Джейми уже сам сообразил, в чем дело. Видимо, ее отцу вредна тяжелая пища и Катрина следит, чтобы он не налегал на нее.

Спустя мгновение она снова посмотрела на Джейми.

— Почему не сказали мне, кто вы такой?

— Это бы что-нибудь изменило?

Ее проницательные синие глаза вспыхнули гневом.

— Конечно!

Он опустил взгляд к ее губам, понимая, что она имеет в виду их поцелуй. Катрина плотно сжала губы, словно пыталась побороть воспоминания, которые он пробудил. Но они оставались там, словно витали в воздухе между ними — почти осязаемые и знойные, полные обещания.

Боже, Джейми почти ощущал ее вкус на своих губах. Непривычная утрата контроля раздосадовала его, и Джейми отвел взгляд.

— Я так не думаю, — возразил он. — Вы нуждались в помощи. И раз уж там не было больше никого вокруг, это ничего бы не изменило.

— У вас довольно странное представление о спасении, — холодно сказала она.

Джейми рассмеялся и сразу же привлек к себе внимание ее отца и брата, которые озабоченно нахмурились. Черт, это его удивило.

— Скоро начнутся танцы, — сказал Ламонт. — Хотя это не те придворные танцы, к которым вы привыкли в Инверари или Дануне.

Джейми было нелегко провести. Он прекрасно знал танцы горцев, не хуже любого в этом зале. Он понял, что за этой колкостью кроется нечто большее.

— Но ведь это цитадели графа Аргайлла?

Очевидно, Катрина знала, что их гость — Кемпбелл, но не ведала, который из них. Он взглянул ей в глаза.

— Граф Аргайлл — мой кузен.

— Джеймс Кемпбелл… — тихо пробормотала она.

Джейми увидел, в какой момент она сложила одно с другим, Глаза ее широко раскрылись, и она возмущенно выпалила:

— Вы и есть Каратель Аргайлла!

— Катрина! — сердито оборвал ее отец.

Джейми поднял руку, успокаивая его.

— Не надо. Это прозвище общеизвестно. — Он твердо посмотрел на охваченную ужасом Катрину. — Я капитан гвардии графа Аргайлла. Если под словом «каратель» вы подразумеваете, что я олицетворяю закон и слежу за тем, чтобы торжествовало правосудие, тогда да.

Джейми применял физическое принуждение только в случае крайней необходимости. Обычно он старался действовать убеждением. Но когда это не срабатывало… ну что Ж, горцы — упрямый народ, и иногда, чтобы убедить их, приходилось использовать традиционные способы разрешения споров.

Катрина побледнела.

— Понимаю.

Но конечно же, она лукавила. Джейми давно привык к тому, что внушает ненависть и страх. Его репутация делала свое дело. Но никогда прежде у него не возникало желания объясниться, заставить понять, что за чрезмерно преувеличенными слухами кроется всего лишь зависть и невежество.

Почему для него так много значило мнение этой молоденькой девочки, Джейми понять не мог. Однако это было так.

 

Глава 4

С погодой к открытию игр очень повезло, и утро на следующий день выдалось ясное и светлое. Но мысли Катрины по-прежнему блуждали во мраке ужасных открытий, обрушившихся на нее накануне вечером.

Джейми Кемпбелл. Каратель. Гонитель горцев. Бич Шотландского нагорья. Человек, которого в здешних местах боялись больше всех — даже, возможно, больше, чем его кузена. Сам Аргайлл не замарал рук боевыми действиями, но его подручный пролил слишком много крови.

А она поцеловала его.

Отец и братья редко обсуждали с Катриной междоусобицы или политику страны — вопросы, которые обычно ее не интересовали, — но на этот раз ей не хотелось, чтобы они прекращали разговор, когда она войдет в комнату. Катрине иногда случалось кое-что узнавать от слуг, и она достаточно слышала о наводящем ужас кузене графа Аргайлла. Говорили, что Джейми Кемпбелл всегда побеждает в битве. Что он беспощадно преследует всех, кто выступит против него. Что любой человек, вставший у него на пути, может считать себя покойником. Что на Шотландском нагорье он могущественнее, чем сам король, потому что имеет огромное влияние на «короля Кемпбелла» — графа Аргайлла.

Но оказалось, что каратель вовсе не такое чудовище, как она ожидала. Он показался ей… вполне благовоспитанным. Не безжалостным кровожадным злодеем, а человеком, который всегда будет на высоте — как при дворе, так и на поле битвы. Его спокойная, властная уверенность совершенно не соответствовала его жестокой репутации.

Правда, как она и почувствовала с самого начала, в нем ощущалась некая непреклонность — почти неумолимость. Катрина никогда еще не встречала мужчину, умевшего так хорошо владеть собой.

Много раз за вечер она ощущала на себе его пристальный взгляд — холодный, спокойный и абсолютно непроницаемый. Она же, наоборот, превратилась в комок нервов. Она чувствовала каждое его движение. Чувствовала так глубоко, словно они были крепко связаны вместе.

Кемпбелл невероятно волновал ее. Катрине хотелось бы объяснить это страхом, но правда была более горькой: ее влекло к этому ужасному зверю. Он был так хорош собой, что у нее захватывало дух. Надо же так случиться, что из всех мужчин в Шотландском нагорье, которыми она могла увлечься, ее мыслями овладел Каратель Кемпбелл. В этом крылась насмешка… горькая ирония судьбы, но Катрина была слишком встревожена, чтобы заметить это. Она не знала, как ей теперь быть. Разве что стараться всячески избегать его.

Все утро Катрина была занята, исправно исполняя обязанности хозяйки замка, но после полуденной трапезы, воспользовавшись случаем, ускользнула ненадолго в конюшни, чтобы передохнуть до начала дневных состязаний. Там было прохладно, а привычные резкие запахи странно успокаивали.

Катрина вытащила скамью из свободного стойла, уселась на нее и взяла на колени котенка, доставившего ей вчера столько хлопот.

Удовлетворенно вздохнув, Катрина наслаждалась моментом покоя, неспешно поглаживая пушистую шерстку котенка, который довольно мурлыкал, уткнувшись носом ей в ладонь. Обычно она любила сидеть так у озера, но на игры прибыло слишком много народу, и конюшни, похоже, остались единственным местом, где можно было уединиться.

— Вот вы где.

Катрина еле сдержала стон и, обернувшись, увидела рядом Торкуила Макнила, одного из своих наиболее настырных поклонников. Если бы она выбирала себе мужа по внешности, то лучшего претендента, чем этот молодой лэрд, нельзя было найти. Высокий и стройный, с русыми волосами и сверкающими зелеными глазами, он был очень красив. Не намного старше ее, он уже заслужил славу умелого воина.

Вспомнив свои обязанности гостеприимной хозяйки, Катрина изобразила на лице любезную улыбку.

— Вам что-нибудь нужно, милорд?

Он оглядел ее с ног до головы. В его взгляде не было откровенной угрозы, но тем не менее Катрина почувствовала себя неуютно. В его глазах она прочла не восхищение, а одержимость.

— Я хочу поговорить с вами. Вчера, во время празднества, в зале было слишком людно и шумно, и мне не представилось случая.

Катрина отпустила котенка, встала и отряхнула юбки. Перспектива грядущего разговора ее не радовала. Она всегда старалась избегать бесед наедине и тщательно следила, чтобы не оказаться в подобных обстоятельствах, — так ей было проще. Половина мужчин, которых она отвергла, даже не поняли этого. Но она чувствовала, что от Макнила ей не удастся легко отделаться. Он был исполнен юношеской самонадеянности и упрямства, суливших немалые неприятности.

— Я намерен поговорить с вашим отцом, — сказал он таким тоном, словно бросал мясистую кость собаке.

Катрина прикинулась дурочкой — одна из ее излюбленных уловок.

— Конечно. Я отведу вас к нему.

Он схватил ее за руку и притянул к себе.

— Не хотите узнать о чем?

Катрина спокойно, один за другим, отцепила его пальцы от своей руки и улыбнулась.

— О, разговоры мужчин меня ни капельки не интересуют.

— Этот вас заинтересует, — заявил он, снова оглядев ее с ног до головы, — Вы красивы, и бедра у вас широкие — это очень хорошо. У нас будут здоровые, крепкие сыновья. — Выпятив грудь, он произнес важно, с самоуверенностью короля: — Я решил жениться на вас.

Катрина стиснула зубы, еле сдержав язвительный ответ, рвавшийся с языка. Что может быть романтичнее, чем сравнение с породистой кобылой?

— Вы очень добры, — любезно сказала она. — Это большая честь — удостоиться такого завидного предложения. Но вы слишком торопитесь. Мы едва знаем друг друга.

Он подступил на шаг ближе.

— Для этого будет достаточно времени, когда мы поженимся.

Катрина судорожно сглотнула. Да, задача оказалась не из легких. Нужно было срочно что-нибудь придумать.

— Я почти не знаю, что вы за человек, — промолвила она и помолчала, обдумывая, что еще сказать. — И вы еще так молоды.

Он сразу ощетинился.

— Я вполне вам подхожу, моя дорогая. — Он притянул ее к себе. — Хотите, чтобы я это доказал?

«Вот оно!» Прекрасный выход.

— Какое блестящее предложение! Вы докажете, что способны стать мне достойным мужем-защитником, если одержите победу в состязаниях лучников, которые состоятся в конце недели. Тогда и поговорим о свадьбе.

У Макнила не было шансов. Лучшим стрелком из лука на всем Шотландском нагорье был Рори Маклауд. Он побеждал уже десять лет подряд, уступив только однажды, два года назад, Аласдэру Макгрегору в один из тех редких случаев, когда этот разбойник рискнул объявиться на играх.

Макнил сразу смутился. Катрина уловила момент, когда до него дошло, что он наделал. Его самонадеянность обернулась против него самого. Выражение его лица мгновенно изменилось. Самоуверенность сползла с него, сменившись безудержной яростью. Катрина перехитрила его, и он это понял.

Макнил сухо поклонился, но в глазах его полыхал гнев.

— Тогда до конца состязаний. — Он бросил на нее угрюмый взгляд, в котором явственно чувствовалась угроза. — Я приду, чтобы потребовать свой приз.

На душе остался неприятный осадок. Несколькими мгновениями позже это чувство только усилилось.

— Доброе утро, принцесса.

Катрина вздрогнула. Она сразу же узнала этот низкий, чуть хрипловатый голос. Его обладатель мог бы растопить замерзшее озеро жаром своего властного, полного страсти голоса. Такого опасного, что его следовало всеми силами избегать. Катрина подняла взгляд и увидела Джейми Кемпбелла, который остановился в дверях, держа в поводу своего боевого коня.

«Да уж, принцесса, нечего сказать».

— Утро давно прошло, и не смейте называть меня принцессой! — Джейми ухмыльнулся, и Катрина отругала себя за то, что позволила ему себя разозлить. Глаза ее с подозрением сощурились. — Не нашли ничего лучшего, чем шпионить за мной? Почему бы не попугать каких-нибудь беззащитных старушек и детей…

Джейми отвел своего коня в стойло, отдал распоряжения одному из конюхов и направился к ней. С его приближением внутри у нее все завертелось, как лодка без руля в бурю. Может, он и был дьявол, но лицо имел, как у архангела. Достаточно красивое, чтобы заставить ее жалеть, что он Кемпбелл. Казалось, она не в силах отвести от него взгляд. Его мрачная мужественность непостижимым образом возбуждала ее и притягивала. Она ощущала этот немой призыв каждой клеточкой своего тела. Его мощная фигура, черты лица, ужасная репутация — все возвещало об опасности. Катрина невольно отступила.

— Ваша способность избавляться от поклонников заслуживает всяческих похвал, но исполнению недостает тонкости. Следует щадить гордость молодых людей, дорогая. По лицу этого бедняги было видно, что он жестоко оскорблен и не скоро это забудет.

— Не припомню, чтобы спрашивала у вас совета, — сказала Катрина, сердито вздернув подбородок. Не его ума это дело!

Самоуверенный наглец только рассмеялся.

— Вам все равно придется ему последовать. Рано или поздно кто-нибудь здесь выскажет вам правду.

По коже Катрины пробежал легкий озноб.

— Представления не имею, о чем вы говорите.

— Не все мужчины позволят водить их за… — Он остановился. — Не все мужчины станут играть по вашим правилам.

— Как вы например? — сказала она, даже не пытаясь скрыть сарказм.

Он придвинулся ближе. Настолько, что она ощутила запах его разгоряченного тела. Этот примитивный запах странно возбуждал ее, будоражил чувства. Кемпбелл стоял теперь так близко, что ей видна была щетина, затенявшая твердую линию его подбородка.

— Да, как я, — хрипло произнес он, как будто угадал, о чем она думает.

— Буду иметь в виду. — Катрина отвернулась, не желая, чтобы он заметил, насколько сильно ее взволновал. — Зачем вы выезжали из замка? Я думала, вы принимаете участие в играх.

— Я сомневался, стоит ли, но теперь, когда услышал, какой приз ожидает победителя, решил участвовать в состязании лучников.

Катрине потребовалась минута, чтобы сообразить, что он имеет в виду. Взгляд ее впился в его лицо — она подумала, что он шутит, — но оно выражало непреклонность.

— Не может быть, чтобы вы говорили серьезно. — Не собирался же он и впрямь ухаживать за ней!

Она взглянула ему в глаза, и сила горевшей в них страсти потрясла ее до глубины души.

— А что, если так?

Сердце ее внезапно понеслось вскачь, но Катрина оставила это без внимания. Сама мысль выйти замуж за Кемпбелла — да еще за этого Кемпбелла — была настолько нелепа, что Катрина даже не знала, что ответить. Страдания матери, изгнанной из своего клана, навсегда сохранились в ее памяти. Катрина любой ценой хотела бы избежать подобной участи.

— Вы зря тратите время. — Она попыталась проскользнуть мимо него, но он загородил ей путь. Ее плечо наткнулось на стальной заслон его груди, и от этого соприкосновения у нее перехватило дыхание. Странные чувства, которые он пробудил в ней вчера, охватили ее снова. Катрину бросило в жар, внутри поднялась буря, сердце лихорадочно забилось, по коже побежали мурашки.

— В самом деле? — тихо промолвил он; тепло его дыхания щекотало ухо, и от этого ее охватила дрожь. — Кажется, вчера вы так не думали.

Катрина покраснела. Как он смел завести речь о том поцелуе?!

— Вы не имели права целовать меня. — Катрина не смела поднять глаза. Он стоял слишком близко. Ее неудержимо влекло к нему… словно кто-то медленно вытягивал тростниковую циновку у нее из-под ног.

Сердце Катрины готово было выскочить из груди. Она чувствовала, будто ее подхватила какая-то могущественная сила, которую она не в состоянии контролировать.

Однако Катрина не могла забыть, кто он такой.

Усилием воли она заставила себя взглянуть ему в глаза и с присущей ей искренностью и прямотой сказала:

— Я скорее соглашусь выйти замуж за жабу, чем за Кемпбелла.

* * *

Джейми мог бы тут же заставить ее проглотить эти слова. Мог наклониться, завладеть ее губами и целовать до тех пор, пока не докажет, что она ошибается. И видит Бог, как ему этого хотелось!

Он вовсе не собирался искать себе жену. Но чтобы укротить эту дерзкую девчонку с ее странной смесью высокомерия и невинности, возможно, черт возьми, стоило пойти на брак. Редкий случай, что он встретил женщину, с которой не должен был осторожничать из страха подавить и перепугать ее. Джейми улыбнулся. Нет, Катрина Ламонт определенна его не боялась.

Она была умна, следовало отдать ей должное. Но наряду с отчаянной храбростью ее отличала опасная наивность. И в один прекрасный день Катрина могла угодить в крупные неприятности.

Похоже, девчонка очаровала всех мужчин в пределах сотен миль вокруг. Вот и теперь, с волосами, свободно падавшими ей на плечи, восхитительно растрепанная, с соломой, приставшей к неуместно роскошной для конюшни юбке, она была необычайно привлекательна. И при всем совершенстве ее чистой красоты, ее окружала явственно ощутимая дымка чувственности и соблазна, сулившая знойные земные наслаждения. Прекрасная роза, ожидающая, чтобы ее сорвали.

Джейми безумно желал ее. Такое всепоглощающее, первобытное желание он не испытывал прежде ни к одной женщине. А когда Джейми хотел чего-нибудь, он это получал.

Но похоже, девочка совершенно не понимала, какой соблазн собой представляет и как Джейми близок к тому, чтобы повалить ее на сено и зацеловать до бесчувствия. Кровь закипала у него в жилах при мысли о ней, распростертой под ним… ладони его блуждают по ее телу, его губы…

Он постарался подавить приступ вожделения. Джейми поразительно умел владеть собой, когда нужно было держать желания в узде. Но никогда еще он не встречал девушки, которая бы возбуждала его так сильно. Или с такой легкостью приводила в ярость безосновательной клеветой на его клан.

Он отступил назад и скрестил на груди руки.

— Значит, вас так беспокоит мое имя?

— А этого недостаточно? Наши кланы враждуют, и вражда эта длится уже десятилетия.

— Чем не прекрасный повод покончить с войной? Кроме того, ваша мать — урожденная Кемпбелл.

Лицо Катрины покраснело от гнева.

— И ее отец, Кемпбелл, лэрд Кодора, отрекся от нее. Я не питаю родственной любви к Кемпбеллам, а ваш кузен — самый худший из мерзавцев.

— Для той, кто не интересуется политикой, у вас, похоже, сложились весьма твердые убеждения.

— Всем известно, что граф Аргайлл — деспот, который отнимает у людей землю, а потом преследует их как бешеных собак.

— Полагаю, вы имеете в виду Макгрегоров? — безразлично спросил Джейми.

Что ей известно о Макгрегорах? О бойне при Гленфруне, где вырезали всех Колкахунов? О бесчисленных Кемпбеллах, ставших жертвами набегов и грабежей, совершенных Макгрегорами? Он взял Катрину за подбородок, коснувшись большим пальцем жилки на ее шее, где лихорадочно бился пульс.

— Макгрегоры — разбойники и бандиты, которые не задумываясь перережут вам горло.

— Вы просто пытаетесь запугать меня. Вы забыли, что Макгрегоры — союзники Ламонтов.

Этого-то он как раз не забыл. Именно это обстоятельство и привело его сюда.

— Советую вам более мудро выбирать себе друзей.

Она презрительно скривила губы.

— Если они стали разбойниками, то лишь из-за того, что у них не осталось выбора, потому что Кемпбеллы отобрали у них землю. А вы стараетесь создать им дурную славу, представить их хуже, чем они есть. Аргайллу нужно заставить народ поверить в это, чтобы оправдать свои действия.

Джейми изо всех сил старался сдержать душивший его гнев, понимая, что Катрина говорит так по неведению, что она не осознает ни всей сложности задач, стоящих перед Шотландским нагорьем, ни причин многовековой распри между Макгрегорами и Кемпбеллами из-за земель — земель, на которые Макгрегоры не имели законных прав. Но он чувствовал странное желание все ей объяснить.

— Мой кузен стремится положить конец беззаконию, царящему на Шотландском нагорье, и защитить невинных. И поверьте мне, Макгрегоры далеко не ангелы. Не стоит их романтизировать. Это не Робин Гуды и не лесные рыцари из легенд. Они сами виноваты в том, что с ними произошло.

Катрина вывернулась из его руки и воскликнула:

— Значит, по-вашему, они заслуживают того, чтобы их преследовали и убивали?!

Взгляд его стал жестким.

— Они заслуживают того, чтобы предстать перед судом за свои многочисленные преступления.

В ее голосе зазвучала насмешка.

— А как насчет ваших преступлений? Разве Кемпбеллов не обвиняют в подобной же несправедливости? Разве ваш кузен не сгоняет людей с их земли, не сжигает их дома?

— В отличие от Макгрегоров мы не преступаем закон.

— Как удобно, ведь закон — это вы.

Джейми сурово сжал губы.

— Я хочу добиться того, чтобы вы могли выезжать за пределы замка, не опасаясь нападения.

— С помощью силы, устрашения и запугивания?

Джейми подступил на шаг ближе, борясь с желанием схватить ее в объятия и положить конец смехотворным обвинениям. Она упорно испытывала его терпение, эта дерзкая девчонка с пылающими глазами и алыми губами, так и манившими их поцеловать. Девчонка, наговорившая ему такого, чего никто прежде не осмеливался ему сказать — ни один человек.

— Всеми установленными законом способами.

— Включая отрезание голов ради награды?

Он понял, что она имеет в виду недавний акт Тайного совета, по которому за голову каждого Макгрегора предъявителю полагалось не только вознаграждение, но и земли убитого человека.

— Мне довелось наблюдать проявления ужасной жестокости с обеих сторон. Я навидался такого, отчего вас до конца дней мучили бы ночные кошмары. Однако вы женщина. Мужчины не столь щепетильны в этом отношении — таковы уж обычаи горцев.

— И это их оправдывает?

— Мой кузен стремится объединить Шотландское нагорье при поддержке большинства вождей кланов через вассальную зависимость и договоры о преданности. Без центральной власти страна вернется к хаосу бесконечных междоусобиц. Вы этого хотите? Чтобы спасти страну, ее необходимо объединить. Если бы этим не занялись Кемпбеллы, нашлись бы Маккензи или Гордоны, но, без сомнения, кто-то обязательно встал бы во главе.

Катрина заносчиво вздернула свой очаровательный подбородок и дерзко встретила его взгляд.

— Вовсе не благо Шотландии, а алчность руководит действиями «короля Кемпбелла».

Джейми стиснул челюсти, в ярости от того, что его дерзко отчитывает изнеженная, избалованная девчонка, мало что смыслящая в суровой реальности мира.

— Вы пересказываете сильно преувеличенные слухи, словно это достоверные факты. Но что вы на самом деле знаете, Катрина? Вы, избалованная девочка, живущая в хрустальном замке под защитой отца и братьев? Я как-то сомневаюсь, что отец посвящает вас в свои тайные дела. — Румянец, вспыхнувший на ее щеках, доказал справедливость его наблюдений. — Но за воротами вашего замка лежит реальный мир, мир, который не делится на черное и белое, он гораздо сложнее. Прежде чем выносить поспешные суждения, убедитесь, что вы опираетесь на достоверные сведения.

Катрина отвернулась от него, упрямо расправив изящные плечи.

— Я знаю все, что мне нужно знать.

Ее откровенное нежелание прислушаться к доводам разума совершенно не должно было взволновать Джейми, однако вопреки здравому смыслу страшно его раздосадовало. Осуждение, прозвучавшее в ее словах, было ему привычно, но почему-то из уст этой девочки оно воспринималось совсем иначе. Он взял Катрину за руку и повернул лицом к себе, тесно притянув к своему телу. Его переполняли раздражение и гнев. Она попыталась вырваться, но он держал крепко. Так или иначе, ей придется его выслушать.

— А вы, Катрина? Чего вы хотите? Покорить своей красотой как можно больше мужчин? Иметь много драгоценностей и дорогих платьев?

Катрина задохнулась от возмущения.

— Вы не знаете, о чем говорите!

— Я знаю, что отец ни в чем не может вам отказать, что вы разгуливаете повсюду, разодетая как королева — даже в конюшне, — но междоусобная вражда дорого обходится вашему клану. — Он перевел взгляд с ее роскошных шелков на обветшалые стойла, вытянувшиеся вдоль потускневших, побеленных известью стен конюшни, и увидел, что в ее глазах забрезжило понимание. — Я знаю, что вы отвергаете всякого мужчину, который предстает перед вами, потому что не хотите покидать свое маленькое королевство, такое уютное и безопасное. Я знаю, что ваш отец овдовел много лет назад, но так и не женился снова. Как вы думаете, Катрина, почему? Не из-за того ли, что он опасался огорчить вас и поколебать ваше положение в замке?

Катрина вздрогнула, словно он хлестнул ее по щеке. Никто и никогда еще не говорил с ней подобным образом.

— Вы ошибаетесь! — возмущенно воскликнула она. Щеки ее побагровели, восхитительные груди бурно вздымались. Но Джейми заметил, что в ее сверкающих глазах промелькнула неуверенность.

Он отпустил Катрину, понимая, что сказал достаточно. Джейми не собирался говорить с ней так резко, но когда она грубо отвергла его сватовство — сватовство, о котором он еще и не думал всерьез, — гнев его вспыхнул с невероятной силой.

Джейми пошел к двери и обернулся, чтобы еще раз взглянуть на Катрину. Она застыла на месте как изваяние, смертельно бледная, сжав руки в кулаки. Сильная и гордая, но удивительно хрупкая. Его слова возымели действие. Джейми захлестнуло чувство вины. Ему захотелось утешить, успокоить Катрину, но он быстро взял себя в руки. Он сказал правду. Катрине Ламонт давно пора ее услышать. Отец оказал дочери плохую услугу, не посвящая в трудности, не рассказывая о волнениях и беспорядках. Если подозрения Джейми насчет Макгрегоров подтвердятся, довольно скоро девочке придется столкнуться с суровой реальностью.

 

Глава 5

В ярости после стычки с Катриной, Джейми решил вернуться в замок, а не присоединиться к состязаниям. Он выехал сегодня на рассвете и, кроме нескольких овсяных лепешек и куска вяленого мяса, наспех проглоченных утром, весь день ничего не ел. Проходя через двор, он, к своему удивлению, встретил старшего Ламонта, только что спустившегося с лестницы.

Джейми приветствовал его кивком.

— Ламонт! Я думал, вы давно на играх.

— Мне нужно было заняться другими делами. — Хозяин окинул собеседника оценивающим взглядом, отметив его обветренное лицо и запыленное платье. — Вы выезжали верхом.

— Мы с моими людьми решили немного поохотиться.

— И как, вам повезло?

Джейми знал, что невинный с виду вопрос скрывает тайные опасения хозяина. Ламонта встревожил его приезд, и хотя Джейми заявил, что интересуется Катриной, ему не удалось полностью рассеять все подозрения.

— К сожалению, нет.

Но обязательно повезет. Джейми не сомневался, что Макгрегоры где-то здесь. Он чувствовал это. Хотя для блага Ламонта было бы лучше, если бы он ошибался.

Кузен хотел сразу же послать сюда войска, но Джейми убедил его подождать, пока они раздобудут более веские доказательства, чем старая легенда о гостеприимстве горцев, хотя эта история сама по себе служила убедительным объяснением, почему Ламонты стали бы рисковать, укрывая объявленных вне закона Макгрегоров.

Ничто в Шотландском нагорье не чтят и не соблюдают так свято, как старинный обычай горского гостеприимства. Когда дело касается его, клан обязан предоставить кров даже злейшему врагу. Хорошо известная история из жизни Ламонтов и Макгрегоров служила ярким доказательством его силы.

Много лет назад вождь клана Ламонтов отправился на охоту с сыном главы клана Макгрегоров. Между ними вспыхнула ссора. Ламонт схватился за кинжал и заколол сына Макгрегора. Убийце удалось бежать, но за ним снарядили погоню. Ему пришлось искать убежища в Гленстрэ — крепости того самого человека, сына которого он убил. Не зная того, что Ламонт только что лишил жизни его сына, старший Макгрегор согласился укрыть его от преследователей.

Когда прибыли спутники молодого Макгрегора и рассказали старому вождю об убийстве сына, глава клана, несмотря на все свое горе и гнев из-за гибели отпрыска, отказался выдать им Ламонта согласно горским законам гостеприимства. Опасаясь, что его разъяренные соратники разделаются с гостем, Макгрегор лично сопровождал убийцу своего сына назад в Коуэл.

Несмотря на эту скорбную утрату, связь между двумя кланами с тех пор оставалась неразрывной, и Джейми подозревал, что пришло время Ламонтов выплатить Макгрегорам долг.

Но одних подозрений было недостаточно. Нужны были доказательства.

Джейми внимательно наблюдал за Ламонтом, но не заметил ничего необычного. Если Ламонт догадывался об истинной цели его приезда, то безусловно, знал, что за ним будут следить. Воины из отряда Джейми вели тщательное наблюдение за границами. Никто не мог бы покинуть Аског или проникнуть в него незамеченным.

Заметно было, что Ламонт чем-то явно обеспокоен. Он поднял на Джейми тяжелый, задумчивый взгляд.

— Так какова же истинная цель вашего визита, Кемпбелл?

Джейми не стал притворяться, что не понял. Он уважал старого вождя за прямоту.

— У вас очень красивая дочь.

Хозяин замка прищурился.

— Выходит, вы это всерьез?

— Да. — Это должно было быть ложью, но, к собственному удивлению, по горячности своего тона и странному волнению в груди Джейми обнаружил, что сказал правду. Это было как мгновенное озарение, неожиданно скоропалительное решение для человека, привыкшего все тщательно планировать. Каким-то образом за короткое время, прошедшее между первым поцелуем и недавней встречей, то, что казалось удачной уловкой, превратилось в реальность.

Должно быть, его тон произвел впечатление на Ламонта, потому что хозяин, судя по всему, поверил Джейми.

— Зачем кузену Аргайлла искать союза с Ламонтами? Да, моя дочь очень красива, но приданое у нее скромное. Мне кажется, ваш кузен смог бы найти вам более выгодную партию.

Кузена ожидает сюрприз. Он будет удивлен не меньше, чем сам Джейми.

— Мой кузен хочет положить конец междоусобным войнам. Надеюсь, что вы хотите того же.

— Да, — неохотно согласился Ламонт. Вражда между их кланами зашла слишком далеко. Джейми восхищала выдержка этого человека — вождь умудрялся соблюдать спокойствие, в то время как внутри у него наверняка клокотала ярость. Но как бы Ламонт ни любил дочь, интересы клана всегда были для него на первом месте. А союз с Джейми мог бы очень помочь Ламонтам — они оба это знали.

— И нет никакой другой причины? — с подозрением спросил Ламонт. — Моя девочка способна покорить даже самое очерствевшее сердце, — задумчиво произнес он. — Но я не хочу, чтобы она страдала.

Джейми яростно стиснул зубы.

— Я никогда не обижу женщину — что бы там ни говорили мои враги. Может, все эти годы мы с вами и расходились во взглядах, но разве я хоть раз подал вам повод думать иначе? — Он замолк, глядя на Ламонта, молча выразившего согласие. — Ваша дочь ни в чем не будет нуждаться. Я буду защищать ее ценой собственной жизни.

Глава клана задумчиво кивнул, поглаживая подбородок:

— Я подумаю над этим.

Джейми многозначительно взглянул на него.

— Конечно, мой кузен потребует некоторых гарантий.

Ламонт напрягся.

— Какого рода гарантий?

— Вашей лояльности, например. — Джейми взглянул Ламонту в глаза, внимательно наблюдая за реакцией. — Ходят разные слухи…

— Какие еще слухи?

— Такие, что могут привести человека на плаху.

Укрывательство объявленных вне закона Макгрегоров каралось смертью, и именно эта судьба ожидала Ламонта, если он прятал беглецов — не важно, был он связан обязательствами или нет. Джейми не мог не сочувствовать Ламонту, вынужденному выбирать между честью и законом, но хотел, чтобы этот человек четко представлял, чем рискует.

На лице вождя ничего не отразилось, но он согласно кивнул.

— Надеюсь, вы не всегда верите тому, что слышите.

— Не всегда.

Джейми направился к лестнице, понимая, что только что выдал себя. Но что-то заставило его предостеречь Ламонта.

Дьявольщина, он что, совсем размяк? Джейми внезапно осознал, что ему нравится Ламонт…

— Кемпбелл!

Он остановился и обернулся.

— Я не стану принуждать дочь к замужеству. Если вы хотите, вам придется ее уговорить.

«Да, — подумал Джейми, — в этом-то и сложность».

* * *

Катрина долго еще оставалась в конюшне, после того как он ушел.

Его обвинения все еще звучали в ее ушах. Джейми Кемпбелл умел заставить ее почувствовать себя глупой и легкомысленной. И с платьем все было в порядке. Она оглядела розовый шелк. Это было одно из ее любимых платьев. Она ведь хотела выглядеть как можно лучше. Ради него? Какая же она дура! Катрина огляделась вокруг. Обветшалые стойла и выщербленные потемневшие стены словно насмехались над ней. Ей стало дурно.

Нет, он ошибается. Он совершенно не знает ее и все же обвиняет…

Она осеклась, осознав, что он обвинил ее в том же самом. В том, что она, совсем не зная его, вынесла свое суждение.

Но это совсем другое дело. Джейми Кемпбелл ничего не знал о ее семье.

И все же, покинув конюшни, Катрина немедленно бросилась разыскивать отца, что было довольно сложно среди толпы, наводнившей Аског по случаю ежегодных игр. Катрина миновала ворота и направилась по тропинке, спускавшейся к озеру. Должно быть, больше сотни людей толклось на узкой кромке вязкого берега и чуть более широкой полоске земли, заросшей вереском.

Катрина приставила ладонь ко лбу, загораживая глаза от ярких лучей солнца. Состязания пловцов должны были вот-вот начаться. Соревнующиеся выстроились в линию, ожидая сигнала. Но отца нигде не было видно.

Он должен был быть здесь. Брайан попытался проскользнуть мимо нее с группой мальчишек, но она поймала его за руку.

— Брайан, ты не видел отца?

Брат покачал головой:

— Нет, с утра не видел, а зачем он тебе?

— Мне нужно поговорить с ним.

— А ты смотрела в замке?

— Нет. Он должен был прийти сюда, на состязания.

— Ну и что? — нетерпеливо воскликнул брат. — Отпусти меня!

Катрина увидела, как его друзья скрылись в лесу. Она отпустила руку брата.

— Иди, я поищу его в доме.

Что здесь, в конце концов, происходит?

Катрина взбежала по тропинке и уже миновала ворота, когда увидела отца, беседовавшего во дворе с Джейми Кемпбеллом. По напряженным лицам обоих Катрина заключила, что разговор был не вполне дружеским.

Когда Джейми скрылся в замке, отец заметно сник, на лице его отразилось страдание.

Катрина подбежала к отцу и бросилась в его крепкие объятия, снова почувствовав себя маленьким ребенком. Сколько раз она поступала так в детстве, когда ей случалось ушибиться или пораниться, или когда братья особенно жестоко дразнили или обижали ее. Отец всегда был рядом, чтобы вытереть ей слезы и облегчить боль. Неожиданно в ее памяти ярко вспыхнуло одно из нелепых обвинений Джейми. Нет, он ошибался. Никогда она не препятствовала отцу жениться снова. Он так преданно любил ее мать… Но ведь отец по-прежнему оставался видным мужчиной, и Катрина знала, что многие женщины мечтали занять место ее матери в замке. «Мое место».

Сердце сжалось, и Катрина прильнула щекой к теплой шершавой шерсти отцовского пледа, чувствуя, что готова, непонятно почему, разрыдаться. Как она в этот момент ненавидела Джейми Кемпбелла, доведшего ее до этого состояния! Он заставил ее почувствовать себя самой эгоистичной дочерью на всем белом свете.

— Отец!

— Что с тобой, девочка? Что тебя так расстроило?

— Явидела, как ты разговаривал с этим ужасным человеком.

Отец резко отстранил ее от себя, и на лице его отразилась такая ярость, какой Катринё никогда еще не доводилось видеть.

— Кемпбелл позволил себе чем-то оскорбить тебя?

— Нет, ничего подобного, — поспешно сказала Катрина. О поцелуе она сочла уместным вовсе не вспоминать. — Просто все в нем раздражает меня. Прежде всего он Кемпбелл. И к тому же кровожадный кузен Аргайлла.

Отец тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой.

— Я вижу, ты наслушалась сплетен, Кэти Роуз.

Катрина заносчиво вздернула подбородок, уловив в его голосе осуждение.

— Это единственный способ узнать, что творится вокруг, потому что ни ты, ни Нилл с Малькольмом ни о чем мне не рассказываете.

— У тебя нет причин для беспокойства. — Отец, как всегда, погладил ее по голове, но на сей раз это ее встревожило:

Джейми Кемпбелл заставил ее почувствовать себя глупой. Он ясно дал ей понять, что она не представляет, о чем говорит.

— О Джейми Кемпбелле я знаю все, что мне нужно. Он подручный Аргайлла, каратель, ничуть не лучше наемного убийцы. — Но уже произнося эти обвинения, она понимала, насколько они неправдоподобны.

— Молчи, дитя! — резко оборвал ее отец. — Думай о том, что говоришь. Джейми Кемпбелл вовсе не наемный убийца или палач Аргайлла. Он гораздо опаснее. Он отличается огромной физической силой в сочетании с тонким политическим чутьем. Это могущественный человек, по праву пользующийся большим влиянием. И очень опасен для тех, кто выступит против него. — Ламонт внимательно посмотрел на дочь. — Он говорил со мной о тебе.

Щеки Катрины вспыхнули. Вот самонадеянный наглец!

— У него не было оснований. Я отказала ему меньше получаса назад.

— Не знаю, что ты ему наговорила, но явно не сумела его убедить.

— Не сомневаюсь, что это удалось тебе.

Отец ничего не ответил, и Катрина изумленно захлопала глазами.

— Не можешь же ты всерьез ожидать, что я стану рассматривать его как вероятного избранника! — в ужасе воскликнула она.

— Да нет, девочка моя, могу. — Он жестом пресек ее возражения. — Я не говорю: выходи за него, — просто подумай над этим.

— Но ведь он Кемпбелл!

— Да, и с Кемпбеллами у нас далеко не дружественные отношения. Но я не могу не учитывать выгоды от союза с таким могущественным человеком. Он положил бы конец междоусобной войне.

В голосе отца Катрина уловила тревожные нотки. И снова ей припомнились слова Джейми, и сердце в груди болезненно сжалось. Междоусобная война дорого обходилась клану. Как же она могла так долго не замечать, что происходит вокруг? Отец намеренно старался ее уберечь, но разве это могло послужить извинением?

— Неужели дела так плохи, отец?

Ламонт крепко обнял дочь и погладил по голове.

— Ах, девочка, тебе не о чем беспокоиться. Я ни в коем случае не стану принуждать тебя к союзу с Кемпбеллом, а только хочу, чтобы ты подумала над этим. Присмотрись к нему и составь собственное мнение об этом человеке.

— Но…

Он прервал ее, не позволив возразить:

— Это все, что я прошу. Джейми Кемпбелл — свирепый воин и суровый человек, но не жестокий. Несмотря на все, что о нем болтают, он вовсе не чудовище. Даже если нам это не нравится, действует он всегда в рамках закона. Я не питаю к нему теплых чувств, но он всегда был честен со мной. — Взгляд отца смягчился. — Это не тот человек, которого я хотел бы выбрать тебе в мужья, но он может принести много пользы нашему клану. Если ты станешь его женой, никто не причинит тебе зла. И есть еще кое-что… — Он остановился и тяжело вздохнул, как человек, обремененный тяжким грузом ответственности. — Могут настать такие времена, когда нам крайне необходима будет его дружба.

Катрина домыслила невысказанное предупреждение и восприняла его как предательство. Почему отец так поступает с ней? Он ненавидел Кемпбеллов так же люто, как она. Почему же ее не оставляло чувство, что он что-то от нее скрывает… что-то необычайно важное?

— Пришло время выйти замуж, Катрина. Если не за Кемпбелла, то за кого-нибудь еще.

Опять он об этом! На мгновение ее охватила паника, неуверенность в будущем, которое ей усиленно навязывали. В будущем, где она будет оторвана от всего, что знает и любит. Катрине вспомнилось то ужасное ощущение пустоты, которое она испытала, когда умерла мать. Но тогда рядом оставались отец и братья. Без них…

— Я понимаю, что ты так считаешь, отец, но я еще не готова. Я не могу вынести мысли о том, что придется оставить тебя и братьев. — Расстаться с ними было все равно что разорвать пополам свое сердце.

Отец снова крепко обнял Катрину, и на мгновение ей показалось, что он уступит.

— Мне тоже очень больно расставаться с тобой, родная. Но ты должна выйти замуж.

Катрина молча кивнула. По щекам ее струились слезы. Сердце разрывалось от невыносимой боли.

Лучше бы ей никогда не видеть Джейми Кемпбелла! Это он во всем виноват.

 

Глава 6

Сознание того, что скоро ей придется выйти замуж, дамокловым мечом висело над головой Катрины. Оно омрачало ей радость игр и вынуждало присматриваться ко всем предполагаемым соискателям ее руки если и не на полном серьезе, то гораздо внимательнее, чем она делала это прежде. Она вынуждена была признать, что Джейми Кемпбелл с его властной уверенностью заметно выделялся среди скучных, назойливых, постоянно лебезящих перед ней поклонников. Он отличался от остальных не только красивым лицом и внушительной фигурой, но и ореолом могущества и власти, словно бы окружавшим его. Но Катрина также заметила, что, намеренно или невольно, благодаря этому ореолу он держался со всеми отстраненно. Был одним из них, но не с ними.

Почему ее волнует, что он так одинок, Катрина понять не могла. Но ее это волновало.

Как она ни старалась не обращать на него внимания, как ни пыталась ненавидеть его, что-то в. этом человеке неудержимо притягивало ее. Всю неделю она ловила себя на том, что наблюдает за ними за его взаимоотношениями с другими горцами. Большей частью он держался обособленно, один или с несколькими воинами, которых привез с собой, хотя время от времени она замечала, как он дружески беседует с вождями различных кланов. Катрина понимала, что тут нечему удивляться, ведь, будучи правой рукой своего кузена, он постоянно имел дело с вождями Шотландского нагорья. Но стражники и рядовые члены кланов старались его избегать, поглядывая на него со страхом и ненавистью — в особенности Мюрреи и Ламонты, давние союзники объявленных вне закона Макгрегоров.

Вопреки убеждению Джейми Катрина знала, что не все Макгрегоры были ворами и бандитами. Многие, в том числе Аласдэр Макгрегор и его ближайшие родственники, часто обедали в этом самом зале до того, как их осудили и обрекли на изгнание. Ее отец не одобрял жестоких деяний своих союзников, но сочувствовал их бедственному положению, вину за которое большинство гостей в этом зале явно возлагали на Джейми Кемпбелла и его кузена.

Довольно часто Катрина видела Джейми в компании с Рори и Алексом Маклаудами. Вместе эти трое представляли собой впечатляющее зрелище: высокие, широкоплечие, мускулистые и необычайно красивые. Джейми был одного роста с Рори Маклаудом, но несколько стройнее его — совсем как Алекс Маклауд, который хотя и недотягивал нескольких дюймов до этих двух, все же был намного выше шести футов. Катрина чувствовала, что эти трое знакомы уже давно. Слишком уж они выделялись среди остальных. Она заметила, что за последнюю неделю их отношения заметно потеплели. Ей даже удалось пару раз подглядеть, как Джейми смеялся. Возможно, из-за того, что он обычно держался отчужденно, смех его необычайно поразил Катрину. Она вдруг увидела его с совершенно другой стороны, он словно стал доступнее и ближе.

Это заинтересовало ее.

Он заинтересовал ее, чтоб ему пусто было!

Но единственной персоной, с которой Джейми, похоже, чувствовал себя по-настоящему свободно и непринужденно, была Маргарет Маклауд, жена Алекса. Видя их вместе, слушая, как они добродушно перебрасываются шутками, Катрина ощущала неприятную тяжесть на сердце. Подобного чувства — такого сильного и необъяснимого — она не испытывала прежде никогда в жизни. Катрина никак не могла от него избавиться, хотя и знала, что Маргарет Маклауд без памяти влюблена в своего мужа — это было очень заметно.

Однако самое возмутительное — потому что ничто в мире не смогло бы убедить Катрину принять предложение Джейми Кемпбелла — это нерешительная просьба отца не торопиться с ответом.

Ненависть к клану Кемпбеллов воспитывалась в Катрине с пеленок, и не так-то легко было забыть о ней. Она стала частью. ее существа, признаком принадлежности к своему роду: Ламонты всегда ненавидели Кемпбеллов. Слишком много крови было пролито обоими кланами. Но у Катрины были и свои, личные причины. Она видела, как Кемпбеллы поступили с ее матерью. Как бедняжка страдала, когда родной отец отрекся от нее и она лишилась права видеться с близкими. Отец не мог всерьез ожидать, что Катрина станет смотреть на Джейми Кемпбелла иначе, чем на врага. Выйти за Кемпбелла для нее равносильно тому, — чтобы отправиться в изгнание. Результат будет тот же. С родным кланом ее будет разделять стена многолетней ненависти.

Но дело не только в том, кто он такой, хотя и этого было вполне достаточно. Главное — какие чувства он в ней пробуждал. Он не спускал с нее своих стальных, серо-голубых глаз, которые словно пронзали ее насквозь. Это был взгляд собственника, пылавший желанием. В нем таилась угроза. Ни один мужчина прежде не смел так на нее смотреть. Будто, поцеловав ее, он в некотором роде приобрел на нее права. От этого Катрину обуревали непонятные чувства и неясные желания, от которых ей хотелось бежать.

Она не могла отрицать, что между ними и впрямь установилась некая странная связь. В его присутствии Катрину трясло и бросало в жар, по коже разбегались мурашки. Во время трапез за общим столом, когда ему случалось ненароком коснуться ее рукой или ногой, ее пронзала дрожь подобно удару молнии. Казалось, ему нравится мучить ее. Словно он знал, как на нее действуют его прикосновения, как сильно они ее волнуют. Но что бы она ни делала и ни говорила, ничем не могла его пронять. Ее попытки обращаться с ним с холодным презрением он встречал кривой усмешкой.

О встрече в конюшне больше ни разу не упоминалось, но воспоминание о ней не оставляло Катрину, как и память о его губах, прильнувших к ее губам. Ей очень хотелось бы забыть обо всем этом, но, похоже, чем усерднее она пыталась выбросить эти воспоминания из головы, тем яснее осознавала, что не может думать ни о чем другом.

Единственное, что помогало ей не сойти с ума, — сознание того, что скоро все ее мучения закончатся. На следующий день намечалось закрытие игр. Джейми Кемпбелл уедет вместе с остальными гостями, и жизнь снова вернется в прежнее русло.

Но надолго ли? Отец твердо решил выдать ее замуж. А его решение — закон.

Катрина постаралась подавить поднимавшуюся в душе панику, отказываясь думать об этом сейчас. Когда все гости разъедутся, она придумает какой-нибудь способ разубедить отца.

Катрина уселась на камень под тенью старой березы на опушке леса. В отдалении, на вересковой пустоши, только что начались заключительные состязания — соревнования лучников.

И вдруг она напряглась, ощутив его присутствие раньше, чем насмешливые слова достигли ее ушей.

— Скучаете по мне, принцесса?

Катрина терпеть не могла, когда он называл ее так, но после первого раза старалась не показывать, как сильно это ее раздражает.

— Как по чуме, — сладким тоном ответила она.

Он рассмеялся.

— Упрямая девочка. Но как бы ни хотелось мне посидеть тут, обмениваясь с вами любезностями, прошу меня извинить. — Он бросил на нее насмешливый взгляд и кивком указал на поляну, где проходили соревнования. — Я должен выиграть состязание.

Катрина заметила лук, висевший на его мускулистом плече, и в груди шевельнулось беспокойство.

— Но до сих пор вы не участвовали ни в одной из игр.

— Следили за мной, Катрина? Весьма польщен. Но я не мог устоять перед наградой, предназначенной победителю.

Щеки Катрины вспыхнули. Ее раздражало, что она никогда не могла понять, шутит он или говорит серьезно.

— Вам отлично известно, что мои слова предназначались не для ваших ушей. Даже если вы побьете Рори Маклауда, это вам ничего не даст. Мое предложение не распространялось на вас. Повторяю, вы меня совершенно не интересуете.

Он одарил ее угрюмым взглядом, от которого все внутри перевернулось.

— Я помню, что вы мне сказали, но ваши глаза говорят совсем другое.

Катрина в гневе отвернулась от него.

— Вы слишком самонадеянны и слепы.

— Осторожнее, девочка. Вы можете повредить себе шею, так яростно отбрасывая назад волосы. — Он намотал на палец длинную прядь ее волос, словно ленту, а затем отпустил ее на свободу. — Хотя выглядит это восхитительно. — Он рассмеялся при виде ее негодующего лица и учтиво поклонился. — Я скоро вернусь, чтобы получить свой приз.

Его самонадеянность страшно разозлила ее. Но пока он шел к остальным стрелкам, Катрина не сводила с него глаз, словно завороженная игрой мощных мускулов. Опомнившись, она вздрогнула и отвернулась.

«Он ошибается. Он ничего для меня не значит».

Просто он посмел сделать то, на что прежде не осмеливался ни один мужчина. Она ведь совсем еще неопытна — в этом он прав. Это был ее первый и единственный поцелуй. Но это можно легко исправить. Она так и сделает. Вскоре.

Возможно, она слишком поторопилась, отказав Торкуилу Макнилу. Пусть он слишком молод и хвастлив, но по внешности вполне ей подходит.

Катрина пробежалась взглядом по линии соревнующихся. Мешки, набитые соломой и сеном, располагались примерно в пятидесяти шагах. На мешках были нарисованы белые круги. После каждого раунда полагалось отодвигать мишени на десять шагов дальше.

Помня о своих обязанностях хозяйки, Катрина покинула уединенное место на камне и присоединилась к группе женщин, собравшихся, чтобы посмотреть соревнования. С каждым раундом сердце Катрины колотилось все сильнее. Джейми Кемпбелл держался твердо. К ее удивлению, не отставал и Макнил.

— Он превосходный стрелок.

Увлеченная состязанием, Катрина не сразу поняла, что Маргарет Маклауд обращается к ней.

— Простите?

Маргарет улыбнулась и повторила свое замечание.

— Кто? — небрежно спросила Катрина.

— Джейми. Я видела, вы за ним наблюдаете.

Щеки Катрины ярко вспыхнули от смущения.

— Возможно, он хороший стрелок, — согласилась Катрина. — Но ему не победить вождя Маклаудов.

Мег усмехнулась.

— Не знаю, не знаю. Прежде Джейми не раз побивал моего деверя.

Сердце Катрины лихорадочно забилось, а голос, который она пыталась сохранить спокойным, превратился в писк:

— Неужели?

Мег утвердительно кивнула.

— Они яростно соперничали многие годы. Рори и Алекс воспитывались у старого графа, а Джейми провел большую часть юности в Инверари.

Катрина перевела взгляд на Джейми. Он натянул тетиву и выстрелил. Стрела вонзилась в самый центр мишени.

— Я даже не представляла… — Катрина снова взглянула на Мег в молчаливой просьбе продолжать.

— После смерти отца маленького Джейми вместе с его сестрой Элизабет отправили жить к графу.

Катрина не могла больше сдерживать свое любопытство.

— У него не было других родственников?

— Только два старших брата. Колин, который и сам был еще юношей, когда погиб их отец, стал Кемпбеллом из Окинбрека. Мать их умерла годом раньше, а Аргайлл с большим уважением относился к их отцу. Как сейчас Джейми, отец его был капитаном. Он пал в битве при Гленливете, заслонив Аргайлла и приняв на себя предназначенный тому выстрел. Граф никогда этого не забудет. Джейми ему как брат. Аргайлл ценит его мнение выше всех остальных.

Связь между Джейми и его кузеном оказалась гораздо теснее и глубже, чем представляла себе Катрина.

— Судя по тому, что я о нем слышала, не верится, что граф прислушивается к чьим-либо советам.

Мег усмехнулась.

— О, он не такой уж плохой.

Катрина скептически приподняла бровь. Рассмеявшись, Мег добавила:

— Он лучше, чем Маккензи или Хантли.

Джейми говорил почти то же самое. Слушая Мег, Катрина поняла, как мало знает о распрях, раздирающих Шотландское нагорье. Стыдясь собственного невежества, Катрина решила сменить тему.

— Вы сказали, у него два брата. А что со вторым?

Мег опечалилась.

— Джейми не любит говорить о нем. Хотя, возможно, вы о нем слышали.

Она озабоченно посмотрела на Катрину, как бы раздумывая, стоит ли продолжать. Затем огляделась вокруг, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает. Но все кругом были поглощены состязанием. Большинство участников уже выбыло. Осталось всего четверо: Рори Маклауд, Джейми Кемпбелл, Торкуил Макнил и Робби Грэхем. Мег продолжила, понизив голос:

— Самый старший из братьев, Дункан, — незаконнорожденный. Он был любимцем отца и, несмотря на свое сомнительное происхождение, получил чин капитана. Но много лет назад он запятнал свое имя изменой в битве при Гленливете. Посчитали, что именно предательство Дункана привело к поражению Аргайлла, и он вынужден был бежать из Шотландии. Его называют Дункан Дуф.

«Черный Дункан!»

Катрина широко раскрыла глаза.

— Черный Горец?

Мег криво улыбнулась.

— Да, он прославился на континенте. Но этот скандал больнее всего ударил по Джейми. Насколько я знаю, они были очень близки. — Лицо Мег озарилось удовлетворенной улыбкой. — Но никто никогда не посмеет равнять Джейми с его братом.

— Что вы имеете в виду?

— Как бы ни относились к его действиям, никто не может сказать, что он преступает закон.

Хотя Мег говорила шутливо, Катрина задумалась: неужели эти события прошлого и есть та сила, что движет Джейми?

— А его сестра? Она замужем?

Мег улыбнулась и покачала головой:

— Еще нет. Нужно быть поистине выдающимся мужчиной, чтобы понравиться сразу обоим ее братьям и кузену. Джейми говорил, что скоро должен встретиться с Элизабет в Дануне.

Катрина знала, что Аргайлл был хранителем королевского дворца в Дануне. Граф владел множеством замков, включая цитадель на равнине, крепость Кемпбелл и его твердыню в Шотландском нагорье, крепость Инверари.

В растерянности от множества сведений, Катрина умолкла и снова перевела взгляд на поле — как раз в тот момент, когда выстрелил Макнил и его стрела приземлилась в стороне от мишени. Он выбыл одним из последних, но Катрина увидела гнев и горькое разочарование на его лице. Все состязание он держался хорошо, слишком хорошо, чтобы она могла чувствовать себя спокойно, — было ясно, что он намеревался победить. Катрина ощутила легкое чувство вины, осознав, что обошлась с молодым лэрдом не совсем честно. Она отнеслась к предложению Макнила легкомысленно, хотя тот явно придавал ему большое значение. Позже надо будет найти его и извиниться.

Следующим стрелял Робби Грэхем, и его стрела угодила в самый правый край мишени. Превосходный выстрел с такого расстояния, составлявшего теперь по меньшей мере сотню шагов. Вперед выступил Рори Маклауд. Ясное дело, вся толпа болела за него. Все замерли, когда он натянул тетиву. Рори выстрелил и…

Глухой удар. Со всех сторон грянули приветственные возгласы. Стрела попала в центральный круг, совсем рядом с серединой мишени. Теперь только очень точный выстрел мог бы его превзойти.

Сердце Катрины тревожно сжалось, когда Джейми поднял лук и прицелился. Она не смела вздохнуть. Она словно предчувствовала, что должно сейчас случиться. Его уверенность не допускала мысли о неудаче. Он пустил стрелу, и Катрина даже не стала смотреть на мишень. Она не спускала глаз с Джейми. Толпа ахнула, и этого было вполне достаточно, но в этот момент торжества он обернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Этот взгляд пригвоздил Катрину к земле. Сердце едва не выскочило у нее из груди. Казалось, его пристальный, проницательный взгляд прожигает ее насквозь, замечая смятение и неуверенность — все то, что она хотела бы от него скрыть.

Только когда воины Джейми и братья Маклауд бросились поздравлять победителя, Катрина взглянула на мишень. Стрела вонзилась точно в самый центр круга.

Пока его окружали мужчины, Катрина воспользовалась случаем, чтобы ускользнуть. Она знала, что он будет искать ее и что она поступает трусливо, но нервы были напряжены до предела и Катрина не была уверена, что способна выдержать еще одну стычку с Джейми Кемпбеллом.

Ну почему он не может просто оставить ее в покое?!

До завтра еще слишком далеко.

Чувствуя, что не в состоянии сейчас вернуться в замок, и стараясь избежать толпы, Катрина свернула с тропинки и направилась через рощу к озеру, где на восточном краю располагался небольшой заливчик — излюбленное место ее братьев. Там можно было немного отдохнуть и разобраться с обуревавшими ее чувствами, от которых внутри все кипело.

Катрина была так взволнована происшедшим, что не сразу заметила — кто-то идет за ней следом. Она услышала легкий шум, треск ветки под ногой и резко обернулась, но никого не увидела. Сердце бешено забилось, и по спине пробежала холодная дрожь.

— Кто здесь? — спросила Катрина дрожащим голосом.

Но никто не ответил. Ледяные щупальца страха медленно подбирались к сердцу. Что-то тут не так. Она отошла еще не так далеко от вересковой поляны, но при всеобщем шуме услышит ли кто ее? Вспомнилось предостережение Джейми насчет разбойников.

Катрина уже открыла рот, чтобы позвать на помощь, когда всего в пяти футах от нее из-за деревьев выступил мужчина.

Катрина вздохнула с облегчением, сразу же узнав в нем Торкуила Макнила.

— Вы напугали меня, милорд!

Солнце светило ему в спину, поэтому она не могла разглядеть его лица, но он явно был раздражен.

— Уверен, вы неплохо позабавились на состязаниях, — сказал он, еле сдерживая презрение в голосе.

— Нет, я… — Катрина заломила руки, не зная, что сказать. Он подступил ближе, так близко, что ей стала заметна ярость, исказившая его красивые черты. Она ранила его гордость. Теперь нужно постараться успокоить его. — Я должна извиниться…

— Вы посмеялись надо мной.

Хотя он напоминал сейчас капризного, обиженного ребенка, Катрина примирительно взяла его за руку.

— Я не должна была так поступать и очень сожалею об этом.

Он недоверчиво взглянул на нее:

— В самом деле?

Катрина кивнула и ободряюще улыбнулась ему.

— Вы превосходно держались сегодня.

На мгновение лицо его прояснилось от ее искренней похвалы.

— Но я не победил. — Лицо его помрачнело. — Выиграл этот ублюдок Кемпбелл.

Джейми Кемпбелл, Джейми Кемпбелл… Хоть бы ей век не слыхать этого имени! Ну ничего, не долго осталось терпеть. Катрина изучающе вгляделась в лицо Макнила. Он был, безусловно, красив, но по какой-то непонятной причине не возбуждал в ней того волнения и трепета внутри, той бури чувств, что она испытывала в присутствии Джейми. И это разозлило ее еще больше.

В этом Джейми Кемпбелле, в сущности, не было ничего особенного, и Катрина решила это доказать.

Положив ладони на плечи молодого лэрда, она поднялась на цыпочки и в легком поцелуе коснулась губами его губ. И… ровным счетом ничего не почувствовала. Губы его были мягкими и довольно приятными на вкус, но ее не бросило в жар и в теле не пробудилось никаких ощущений.

В ярости Катрина прижалась к нему немного теснее, пытаясь распалить себя. Он застонал, обвил руками ее талию и крепко прижал к себе. Она ощутила мощь его тела, крепость и силу мускулов, но вовсе не почувствовала, что плавится в его руках. Напротив, она испытывала только тревогу и неловкость. Ничего общего с тем, что ей довелось пережить в объятиях Джейми.

Черт бы его побрал!

Макнил еще крепче прижал ее к себе, его требовательные губы попытались заставить ее приоткрыть рот. Катрина не на шутку встревожилась, поняв, что зашла слишком далеко.

Кое-как оторвавшись от его губ и судорожно хватая ртом воздух, она через силу произнесла:

— Пожалуйста, отпустите меня!

Глаза его потемнели от вожделения.

— Ну уж нет, моя радость. Я не из тех мужчин, кто потерпит насмешки какой-то глупой девчонки.

Слишком поздно Катрина поняла, что просчиталась. Она снова вспомнила предостережение Джейми. Наверное, Макнил с самого начала задумал это, а она только помогла осуществить его намерение.

Катрина попыталась вырваться, но он был гораздо сильнее. Несмотря на молодость, он обладал физической силой бывалого воина, и Катрина осознала это только теперь. Он снова завладел ее ртом, и поцелуй его был грубым и отвратительным. Тошнота подступила к горлу, и Катрину охватил такой ужас, которого она не испытывала никогда в жизни.

«Господи, что я наделала?»

Она вырывалась изо всех сил, но их явно было недостаточно.

Смертельная паника охватила ее, но внезапно Катрина почувствовала, что свободна. Она подняла голову и наткнулась на стальной взгляд сверкающих серо-голубых глаз Джейми Кемпбелла, пышущих леденящим холодом и гневом. Сердце едва не выскочило у нее из груди, когда она осознала, что видит. Опасность. Ярость. Жестокость, от которой в жилах стыла кровь. Этот человек внушал ужас всем в горной стране.

Джейми был вне себя. Он буквально кипел от гнева, подобного которому не испытывал никогда в жизни. Вид Катрины в объятиях другого мужчины пробудил в его душе первобытную ярость. Увидев же, как она безуспешно вырывается, он почувствовал, что утолить эту ярость можно только кровью.

Ведь он совершенно случайно заметил Макнила, когда тот крадучись покидал поле состязаний. Голодное, хищное выражение его глаз заставило Джейми насторожиться. Он последовал за молодым лэрдом на расстоянии и ничуть не удивился, увидев, что тот столкнулся с Катриной. Джейми уже собирался вмешаться, когда увидел, как она обняла Макнила за шею и поцеловала в губы.

Джейми застыл на месте. В глазах потемнело. Он с трудом устоял на ногах — слишком силен был удар. Словно его наотмашь огрели тяжелой дубиной.

«Моя!» Безмолвный вопль вырвался из глубины души, пронзив каждую клеточку его существа.

Какого черта она вытворяет? Катрина принадлежала ему, но целовала другого мужчину! Потом все изменилось. Джейми увидел, как она попыталась оттолкнуть Макнила, увидел отчаянную решимость на лице молодого воина. Это привело его в ярость. Глаза застлала кровавая пелена. В ушах поднялся оглушающий шум. В считанные секунды он преодолел разделявшее их расстояние и вырвал Катрину из рук Макнила, с силой кузнечного молота двинув тому кулаком в челюсть и с удовлетворением услышав хруст. Следующим ударом, направленным в живот, он сбил Макнила с ног.

— Какого черта?! — воскликнул Макнил, хватая ртом воздух.

— Подлый мерзавец! Не видишь, что девушка возражает?

Макнил отер рот тыльной стороной ладони, пытаясь остановить кровь после удара Джейми.

— Сначала она не возражала. Она сама поцеловала меня, разве вы не видели? — Он злобно взглянул на Катрину. — Я только хотел дать ей то, что она просила…

Кулак Джейми прервал оскорбительные слова. Но его противник ухитрился выхватить кинжал и нацелил клинок Джейми в горло. Джейми увернулся, избежав удара, и, захватив запястье Маккила, вывернул ему руку. Послышался треск кости, и кинжал выскользнул из ослабевших пальцев. Джейми ногой отбросил клинок в сторону и снова ударил Макнила. На этот раз парень свалился на землю.

Медленно, с большим трудом, молодой лэрд попытался подняться. Джейми двинулся к нему с намерением добить, но дорогу ему заступила Катрина.

— Не надо. — Она положила ладонь на его руку, вынуждая посмотреть ей в лицо. Жажда крови все еще застилала ему глаза, и потребовалось время, чтобы взгляд прояснился. — Вы его убьете.

— Он этого заслуживает, — процедил Джейми сквозь зубы.

— Пожалуйста. — Катрина подступила ближе, кружа ему голову нежным, цветочным ароматом духов. Казалось она вот-вот заплачет: в глазах сверкали непролитые слезы, губы дрожали. — Прошу вас, не надо. Ради меня.

Джейми замер, напрягшись. Все существо его требовало закончить начатое. Он опустил взгляд на Катрину, и нежная мольба на ее лице сыграла свою умиротворяющую роль.

Он отступил назад, зарывшись пальцами в шевелюру. Что, черт возьми, на него нашло? С ним никогда не случалось ничего подобного. Он всегда умел держать себя в руках. Всегда.

Джейми повернулся к Макнилу, который ухитрился снова подняться.

— Убирайся отсюда. Если я еще раз увижу тебя рядом с ней, убью.

Осознав, как близок он только что был к тому, чтобы расстаться с жизнью, Макнил собрал остатки собственного достоинства и убежал, скрывшись среди деревьев.

Катрина в изнеможении припала к груди Джейми, и внутри у него все сжалось, казалось, там разгорается огонь. На мгновение он позволил себе расслабиться, упиваясь сознанием того, что она благодарна ему, нуждается в нем.

Гнев его слегка утих, но не совсем. Когда он думал о том, что могло произойти… ему становилось дурно.

— Он заслужил худшего за свою попытку. Что если бы я не успел вовремя?

Краска сошла с ее лица.

Наконец-то Катрина поняла, как близка была к тому, чтобы стать жертвой насилия. Джейми схватил ее за плечи и заставил взглянуть на него.

— О чем вы думали, заигрывая с ним подобным образом?

— Я не предполагала…

— А чего вы ожидали? — Странная тяжесть в груди вернулась вновь. — Боже милостивый, Катрина, я видел, как вы целовали его.

Глаза ее вспыхнули, и она упрямо вздернула подбородок, отважно встретив его взгляд. После всего, что произошло несколько мгновений назад, ему оставалось только восхищаться стойкостью ее духа.

— Это все ваша вина.

Джейми оторопел.

— Моя вина?

— Вам не следовало меня целовать.

И тут он понял. Джейми поверить не мог, что она может быть так наивна.

— Неужели вы не понимали, чем это может кончиться?

Щеки ее вспыхнули от пережитого унижения.

— Я просто не хотела все время видеть перед глазами ваше лицо.

Голос ее прервался, и что-то перевернулось у Джейми внутри. Его гнев бесследно прошел. Он понял, в каком она смятении — черт, он испытывал то же самое. Она невинна. И слишком молода. Совсем ничего не знает о том, что происходит между мужчиной и женщиной. Она не понимала, что страсть и пылкое влечение друг к другу проявляются у них совершенно по-разному. Но он ее просветит.

Джейми склонился к ее лицу — теперь их губы разделяло всего лишь несколько дюймов. Он почувствовал, как участилось ее дыхание, как легкая дрожь предвкушения пробежала по ее спине.

Она жаждала этого так же сильно, как и он. Рот ее приоткрылся… Но Джейми не стал целовать ее в губы. Он поцеловал ее в щеку, потом в шею, ощутив сладостный аромат кожи. Уткнувшись носом в нежную теплоту ее плеча, он с наслаждением вдыхал цветочный запах шелковистых волос. Он пробовал ее кожу на вкус, целовал, посасывал, лизал, пока Катрина не задрожала, крепко прижавшись к нему.

Нестерпимая жажда переполняла его. Но Джейми не торопился. Ему было нужно, чтобы девочка осознала свои желания. Оторвавшись от Катрины, он приподнял пальцем ее подбородок, вынуждая посмотреть на него. Она смущенно взглянула из-под полуопущенных ресниц.

— Вы этого хотите, Катрина? — Голос его слегка охрип от страсти.

Джейми нежно погладил большим пальцем ее пухлую нижнюю губу. Он тоже не мог больше ждать, но должен был услышать это из ее собственных уст.

Катрина, судорожно вздохнув, кивнула. Но ему этого было недостаточно.

— Скажите мне.

— Да, — прошептала она. — Я хочу этого.

Дикая первобытная радость охватила его в приливе чисто мужского удовлетворения. Со стоном он припал к ее губам и дал ей то, что она хотела, чего они оба желали, — жаркий, страстный поцелуй.

Так, значит, это было желание. Эта всепоглощающая жажда. Этот жар. Это чувство, что если он не поцелует ее прямо сейчас, то она умрет. Катрина совсем не была готова к той буре чувств, которые переполняли ее тело. Она вся пылала, кожа горела и чутко отзывалась на прикосновения.

Когда его губы в конце концов коснулись ее губ, она с облегчением вздохнула. Ее охватили те же чувства, что и в первый раз, только более сильные, более глубокие. Разве может быть, чтобы столь новое и незнакомое казалось совершенно правильным? У Катрины возникло чувство, будто она ждала этого всю свою жизнь.

Губы его были крепкими и мягкими, упрашивающими, но не требующими. Как это возможно, чтобы воин, известный своей беспощадностью, мог быть таким ласковым?

Его поцелуй был нежным и сладостным, но он не смог утолить ту странную жажду, которая разрасталась внутри.

И словно почувствовав невысказанное желание, Джейми снова поцеловал ее.

При первом движении его языка Катрина изумленно ахнула, но это потрясение было быстро забыто под наплывом захлестнувших ее совершенно новых, неизведанных чувств. Он снова пробовал ее на вкус, проникая своим языком все глубже и глубже. Это было так восхитительно — ощущать свое единство с ним, его тайный чувственный вкус, слияние губ и языков. Он словно нападал и защищался длинными медленными движениями, и это ласковое поддразнивание рождало бурю незнакомых ощущений, сводило с ума от желания.

Ей хотелось прижаться к нему еще теснее. Он был таким приятным — теплым и крепким, — что ей хотелось полностью раствориться в нем. Было что-то невероятно возбуждающее в его могучем теле воина. Катрина пробежалась ладонями по впечатляющим мышцам его широких плеч, упиваясь мощью, застывшей под пальцами. Соски ее затвердели и напряглись, упираясь в твердые мускулы его груди.

Он был невообразимо прекрасен. И, без сомнения, желал ее. Катрина видела, что желание переполняет его. Но он держал свою страсть в узде. Катрина инстинктивно чувствовала, что он никогда бы не обидел ее. Его самообладание заслуживало восхищения, но вместо этого только раздражало ее. Катрине хотелось, чтобы он тоже потерял голову.

Осторожно и неуверенно она высунула язык и коснулась его языка. Джейми застонал, крепче сжимая руки, обвивавшие ее талию, еще ближе прижимая ее к своему телу. Еще теснее.

Громкое биение его сердца под ее щекой подстегнуло Катрину. Она полностью отдалась поцелую, отвечая на каждое движение его языка своим. Жар, сжигавший их, грозил разразиться взрывом. Кожа ее, ставшая крайне чувствительной, жаждала его прикосновений.

Это было безумие, но ей все казалось мало. Их поцелуй становился все более неистовым, все более жадным и опьяняющим. Она чувствовала тяжесть его ладони на своей талии, чувствовала, как его пальцы, скользнув вверх по ребрам, обхватили ее грудь.

Катрина трепетала от нетерпения. Она даже вообразить не могла, что можно так жаждать мужских прикосновений. Губы его двинулись к ее подбородку, потом к шее, затем вниз, к груди. Щетина на его щеках царапала ее, прокладывая огненную дорожку по телу. Катрина задрожала. От его теплого дыхания и легких прикосновений влажного языка по коже побежали мурашки. Но невозможно описать чувства, которые охватили ее, когда он проник языком за край ее лифа. Катрина задохнулась от неожиданности, и поток удовольствия захлестнул ее, когда его искусный язык коснулся ее напряженного соска. Джейми распустил шнуровку и осторожно выпустил груди из тесного плена корсета.

Голос его звучал глухо и хрипло, когда он сказал, тронув пальцем затвердевший сосок:

— Бог мой, как же ты прекрасна!

На миг Катрина очнулась. В смущении она почувствовала, что краснеет. Но все было мгновенно забыто, стоило ему накрыть напряженный бутон своим ртом и слегка прикусить зубами. Катрина обмякла в его руках, волна непередаваемого удовольствия разлилась по всему телу.

Джейми понимал, что играет с огнем. Восторженный отклик Катрины грозил напрочь лишить его самообладания. Он действовал неторопливо и сдержанно, помня о ее невинности, но чувствовал, что с Катрииой ему суждено познать пределы собственной выдержки. Впервые в жизни он испытывал такое могучее вожделение и при этом меньше всего думал о собственном удовлетворении.

Он хотел доставить наслаждение ей.

Забрав ее пышные груди в ладони, он поднес их ко рту, но на миг остановился, любуясь нежными выпуклостями цвета слоновой кости с изящными розовыми бутонами. Ему хотелось зарыться лицом в уютную ложбинку между грудями, вдыхая легкий цветочный аромат девичьей кожи. Но сначала он должен был попробовать ее на вкус. Он сомкнул губы вокруг напряженного соска и втянул его глубоко в рот.

Катрина с такой готовностью откликалась на его ласки, что он не смог сдержаться. Он продолжал ласкать ее грудь языком, слегка прикусывая сосок зубами. Ее медовый вкус был слаще амброзии. Джейми чувствовал, как она дрожит, как лихорадочно колотится ее сердце, как участилось ее дыхание.

Он чувствовал, что она сгорает от желания, и знал, что внутри ее нарастает нетерпение. Знал, как сильно она нуждается, в разрядке. Знал, что, если коснется ее, она окажется теплой и влажной.

Господи, в его власти было дать ей облегчение!

Как только эта мысль пришла ему в голову, он уже не мог думать ни о чем другом. Стать первым, кто подарит ей наслаждение. Привязать ее к себе. Сделать своей.

Продолжая ласкать губами ее грудь, он скользнул рукой вдоль ее бедра, устояв перед желанием крепче, прижать ее к своей изнывающей плоти, затем вдоль стройной ноги, и, наконец, его ладонь проникла под подол ее юбки.

При первом прикосновении к обнаженной коже Джейми почувствовал, как Катрина застыла от потрясения. Он постарался успокоить ее, бормоча нежные, ласковые слова.

— Не пугайся, дорогая. Я просто хочу доставить тебе удовольствие. Я перестану, как только ты пожелаешь.

Джейми отпустил ее грудь и снова поцеловал в губы, проникая в рот языком, имитируя движения, которые собирался совершить пальцем. Он почувствовал, как Катрина расслабилась.

Ладонь его возобновила свой путь вверх, вдоль изящной линии стройной ноги, упиваясь нежностью ее мягкой как бархат кожи.

Бурлившая от вожделения кровь гулко стучала в ушах, но Джейми старался сдержать себя, полностью сосредоточившись на красавице, изнывавшей от страсти в его объятиях. Пальцы его нежно гладили внутреннюю поверхность ее бедер.

Катрина задохнулась, и он прервал поцелуй, подняв голову, чтобы видеть ее лицо.

Палец его скользнул внутрь, и глаза Катрины потрясение расширились.

Он с усилием подавил стон, рвавшийся из груди. Палец его снова задвигался, лаская и дразня, все теснее приближаясь к тому заветному месту, прикосновений к которому она так отчаянно жаждала.

Катрина задрожала, сразу отяжелев и обвиснув на его руках — ноги у нее подкосились. Он продолжал ласкать ее до тех пор, пока она не выгнула спину и не начала энергично двигать бедрами навстречу его руке в порыве невинного нетерпения. Больше не в силах переносить эту муку, Джейми снова прильнул ртом к ее груди. Стон наслаждения, сорвавшийся с ее губ, едва не лишил его выдержки. Она была такой влажной, что ему едва удавалось сдерживать собственное желание. Его твердая как камень плоть горела огнем, готовая взорваться. Больше всего на свете ему хотелось скользнуть внутрь и ощутить, как ее тесные глубины сомкнутся вокруг его исстрадавшейся плоти.

Джейми продолжал ласкать Катрину, слаженно работая ртом и пальцами, в твердом намерении доставить ей такое огромное наслаждение, которого она не могла даже вообразить.

Сила и глубина нахлынувших на нее новых, неизведанных чувств потрясла Катрину. Она даже представить себе не могла, что такое возможно. По телу разливалось удовольствие, и вместе с тем внутри нарастало странное напряжение, которое вскоре уже невозможно было выносить.

Дрожь там, где он ее касался, переросла в бешеную пульсацию. Бедра ее непроизвольно двигались навстречу его руке. Казалось, будто она стремится к чему-то, чего никак не может достичь.

Отчаянно извиваясь в его руках, Катрина взмолилась:

— Пожалуйста… О Господи!

— Расслабься, дорогая. Не надо сопротивляться.

Но она и не сопротивлялась. Не смогла бы, даже если бы захотела. Она не в силах была устоять перед его колдовскими прикосновениями.

И тогда Катрина ощутила неземное блаженство, о существовании которого даже не подозревала. Громкий крик вырвался из ее горла. Все тело напряженно замерло. На мгновение Катрине показалось, что у нее остановилось сердце. Затем она словно взорвалась и мир вокруг разлетелся на тысячи кусков, пока волны наслаждения уносили ее в безоблачные выси.

Когда все закончилось, Катрина привалилась к его груди, ошеломленная и изумленная неудержимой силой того, что только что произошло.

Катрина открыла глаза и увидела Джейми Кемпбелла, державшего ее в объятиях. Его красивое лицо исказилось от страшного напряжения. По глазам было видно, как трудно ему сдерживать себя. Осознание суровой реальности того, что происходило всего несколько минут назад в тумане страсти, пронзило ее подобно удару молнии.

«Господи Боже, что же я наделала?» Стыд охватил Катрину, когда она вспомнила, что между ними произошло. Она позволила Джейми Кемпбеллу касаться ее тела в запретных местах и делать с ней то, что дозволено только супругу.

Оттолкнув его от себя, она, все еще нетвердо держась на ногах, вырвалась из его объятий. Глаза ее сверкали от пережитого унижения.

Джейми попытался взять ее за руку, чтобы поддержать, но она отшатнулась.

— Нет ничего постыдного в том, что с тобой только что произошло, Катрина. — Голос его был ласковым и успокаивающим, добрым и понимающим.

Но она ничего не хотела слушать.

— Как вы можете такое говорить?! — воскликнула она сдавленным голосом; от всего пережитого у нее в горле стоял комок. Она взглянула на свои обнаженные груди, освобожденные из тисков корсета. Соски разбухли и покраснели от его бесстыдных поцелуев. Щеки Катрины вспыхнули пунцовым румянцем. Отвернувшись, она поспешно прикрылась, пытаясь восстановить некое подобие приличия.

Отчаяние охватило ее, когда она осознала правду: некоторые вещи уже невозможно восстановить — например, ее невинность и иллюзию безразличия.

Обернувшись, Катрина заметила, что на лице Джейми не осталось ни малейшего следа страсти. Он снова выглядел суровым и непреклонным. Катрину раздражало его самообладание — то, что он мог оставаться таким невозмутимым, когда весь ее мир только что разлетелся на куски, приводило ее в смятение. Неужели ничто не в силах разрушить броню его бесчувственности?

— Все будет хорошо, Катрина. — Джейми попытался взять ее за руку, но Катрина резко отдернула ее. Он не знал, чем ее утешить. — Я поговорю с вашим отцом…

— Нет! — Она в панике взглянула ему в глаза. — Ни в коем случае не делайте этого!

Его стальной взгляд пронзил ее насквозь. Джейми расправил плечи и вытянулся в полный рост — весьма внушительный, следовало признать.

— Непременно поговорю. Попрошу вашей руки.

Катрина покачала головой:

— В этом нет необходимости.

— Есть, — возразил он, схватив ее за руку и на это раз не позволив вырваться. — Я желаю вас.

Сердце ее сжалось: «Жажда власти».

— Вы желаете не меня. Я всего лишь еще одна битва, которую нужно выиграть. Вещь, увидев которую, вы решили, что должны ее получить. Некое украшение, которое приятно держать рядом. Вы меня даже не знаете.

Он упрямо сжал губы.

— Я знаю все, что мне нужно знать. Вы умны, прекрасны без всякой фальши, сильны духом и искренне заботитесь о тех, кого любите. Я видел, как вы присматриваете за отцом и братьями.

— Потому что я люблю их. Вы не можете рассчитывать, что я когда-нибудь почувствую то же самое…

— Нет! — резко оборвал он ее. — Я не жду этого от вас, но после всего, что только что случилось, вы едва ли сможете утверждать, что я вам безразличен.

«Господи, это правда. Как я могла так легко уступить?» Глаза ее наполнились слезами, комок подступил к горлу. Он ведь предупреждал ее, что она слишком наивна… Катрина внезапно застыла. Взгляд ее впился ему в лицо, отыскивая признаки лживости. Неужели он воспользовался ее неосведомленностью?

Она вдруг почувствовала себя такой дурой…

— Чего бы ни возжелал Гонитель горцев, он это получит, да? Вы обманули меня. Вы и вправду такой жестокий, как о вас говорят. Ни перед чем не остановитесь, чтобы получить то, что вам надо.

Тонкие морщинки появились в углах его рта — единственный признак того, что ей удалось найти трещину в стальной броне его самообладания.

— Поостерегитесь, принцесса, — резко оборвал он. — Повторяю, я не один из ваших сладкоречивых поклонников. Вы глубоко заблуждаетесь насчет моих побуждений. Я никогда не беру того, что мне не отдают добровольно.

Катрина знала, что он прав, но не желала этого слышать.

— Я вообще не хочу выходить замуж. — Голос ее дрожал, и она опасалась, что в нем проскальзывают истерические нотки. — И уж тем более не хочу выходить за вас. Я ненавижу вас за то, что вы сделали. — «За то, что заставили меня почувствовать».

Во взгляде его было нечто такое, что вынудило ее отвернуться.

— Можете ненавидеть меня, если вам от этого легче, но это никак не изменит того, что вы меня желаете. То, что мы пережили вместе… — Он остановился. — Случается совсем не часто.

Он только так говорит. Катрина сжала кулаки, пытаясь сохранить выдержку.

— Может, вам и удалось доказать, что я желаю вас, но это ничего не меняет. Все равно вы Кемпбелл, Каратель Аргайлла, правая рука деспота.

— Я независимый человек, — решительно заявил он. — И принимаю самостоятельные решения. Если у вас найдется время заглянуть за золотые ворота вашего хрустального замка, вы и сами увидите, как обстоят дела на самом деле. Я веду борьбу с бандитами и теми, кто нарушает закон и порядок.

— Вы безжалостный душегуб и жестокий зверь, — с презрением сказала Катрина голосом, полным презрения. — Глупо думать, что я по своей воле выйду за человека, которого все боятся и проклинают как дьявола. За того, кто служит тирану наемным убийцей.

Воцарилась мертвая тишина. На мгновение Катрине показалось, что в его глазах мелькнула холодная ярость. Катрина поняла, что зашла слишком далеко, но было поздно что-либо изменить, даже если бы она захотела.

— Вы заявили, что так хорошо понимаете мою натуру, и все же почему-то не боитесь меня?

Он был прав. Учитывая все, что она о нем знала, ей следовало бы бояться его. Он грозно возвышался над ней всей мощью своих шести с лишним футов стальных мускулов. Она видела, как его холодная, беспощадная ярость обрушилась на Макнила…

И все же он прикасался к ней с такой нежностью… Катрина упрямо вздернула подбородок.

— А следовало бы бояться?

Он встретился с ней взглядом. Казалось, его зоркие проницательные глаза видят ее насквозь, замечая даже то, что ей хотелось бы скрыть.

— Может, и следовало бы.

Катрина и впрямь испугалась. Но не его, а себя.

Сердце в груди сжалось. Слезы, которые она так старалась сдержать, заструились по щекам.

— Немедленно убирайтесь и оставьте меня в покое, — задыхаясь, сказала она.

Он вздрогнул. Или, возможно, ей только так показалось, потому что, когда она встретилась с ним взглядом, глаза его были холодны как лед.

— Как вам угодно. Но ваше презрение направлено не по тому адресу. Вы еще пожалеете, что отвергли мое предложение. Наступит день, Катрина, когда жестокая реальность нашего мира откроется перед вами, и уверяю вас, там не будет красивых платьев и нарядных туфелек.

 

Глава 7

Еще не все потеряно. Нет, ни в коем случае. Джейми повернулся и, оставив ее в лесу, ушел не оборачиваясь. Слепящая ярость клокотала в его груди, заставляя кровь бешено струиться по жилам. Катрина Ламонт принадлежала ему. Может, пока она этого и не понимала, но со временем обязательно поймет.

Однако сейчас его обуревал такой гнев, что он не собирался медлить ни минуты. Как только он вернется в замок, сразу же соберет своих людей и, наскоро попрощавшись с Ламонтом, покинет Аског.

После того, что им довелось пережить вместе, ее презрительный отказ больно ранил Джейми. Он думал, что она смягчится, станет к нему добрее. Думал, что она тоже чувствует, как их неудержимо влечет друг к другу. Разве возможно забыть, как она содрогалась от страсти в его объятиях?

Сила собственного желания и буря чувств, которые он испытал, ошеломили его. Он едва не потерял контроль над собой. Побуждение овладеть ею, скользнуть в ее жаркую глубину было почти невыносимым.

Джейми покачал головой, припомнив ее обвинения. Она решила, что он посмеялся над ней, но на самом деле все обстояло наоборот. Он очень хотел, чтобы она стала его женой, но не собирался ее принуждать.

Джейми и вправду надеялся, что она может согласиться по доброй воле, однако было ясно, что ее предубеждение против него укоренилось слишком глубоко. И Джейми надоело объясняться и оправдываться. Не будет он унижаться перед женщиной, тем более перед капризной, избалованной девчонкой, которая представления не имеет, какая опасность над ней нависла.

Мысли его вернулись к возложенной на него миссии. Несмотря на то что большую часть недели Джейми провел, прочесывая со своими людьми окрестности и собирая сведения, ему так и не удалось найти подтверждения своим подозрениям.

Покинув Аског, Джейми со своим отрядом направился на север, к ротсейской гавани. Если Ламонт что-то скрывает, то захочет убедиться, что Джейми и его люди уехали далеко, прежде чем обнаружит себя. Поэтому Джейми из предосторожности удалил всех своих воинов из его владений. Позже они собирались вернуться назад кружным путем. Джейми не думал, что за ними станут следить, но не хотел рисковать.

Они переправившись через пролив Кайл-оф-Бьют и остановились в Коузле, к западу от Товарда. Джейми удалось даже разглядеть в отдалении замок Товард — цитадель родственника Катрины, Ламонта из Товарда. Отсюда Джейми отправился к северу полуострова Коуэл, в Данун, уже один, распорядившись, чтобы его люди, дождавшись темноты, вернулись на остров Бьют в замок Ротсей. Ротсей был захвачен графом Ленноксом около пяти лет назад, но после его смерти отошел в собственность короны. Из Ротсея, отстоявшего от Аскога менее чем на дюжину фарлонгов, они должны были наблюдать за территорией и ждать. Джейми собирался присоединиться к ним, как только отчитается перед кузеном.

Наступила ночь, и туман с залива Ферт-оф-Клайд начал густеть, когда Джейми поднялся на холм к воротам замка. Говорили, что замок стоял здесь уже больше тысячи лет. Данун, или Даннейн, что означало «Зеленый холм», был удачно расположен на западном берегу реки Клайд, на небольшом мысу, обеспечивавшем ему возможность успешно отражать нападения — за исключением темных ночей, подобных сегодняшней, когда трудно было рассмотреть собственную руку. Однако приближение Джейми было замечено.

Он думал, что его встретит Аргайлл, с нетерпением ожидавший новостей. Но не кузен приветствовал его первым, а брат. Аргайлл управлял королевским замком в Дануне, а брат Джейми, Колин, — вождь клана Кемпбеллов из Окинбрека — был капитаном его гвардии. Джейми едва успел позаботиться о коне и ступить во двор, как брат преградил ему путь.

Появление Колина удивило Джейми. К сожалению, они никогда не были близки. Когда Джейми был юношей, еще до гибели отца, его кумиром был старший брат, Дункан. Дункан. Джейми напрягся. Даже по прошествии стольких лет горечь от предательства Дункана была еще свежа. После бегства Дункана из Шотландии кузен Аргайлл — или Арчи, как Джейми его тогда называл — занял в его душе место вероломного брата.

— Я слышал, что ты приехал, — сказал Колин. — Видно, на этот раз чутье тебя подвело, маленький братец.

— Я не в настроении играть с тобой в загадки, Колин. Если у тебя есть что сказать, говори. Если нет, то уйди с дороги, чтобы я мог найти графа.

— Его здесь нет. Он задержался в Инверари, хотя скоро должен вернуться.

Джейми нахмурился:

— Ничего не случилось?

Аргайлл в прошлом году, вскоре после рождения наследника, потерял супругу — роды оказались трудными — и тяжело переживал потерю. Неприятности с Макрегорами не улучшили положения. Король обвинял графа в том; что их сопротивление до сих пор не сломлено.

Колин сокрушенно покачал головой.

— Нянька, нанятая ухаживать за маленьким Арчи, сбежала, так что ему пришлось искать другую.

Джейми остановился и посмотрел на брата.

— Так что это за новость, которую ты рвался мне сообщить?

Колин улыбнулся.

— Я удивлен, что ты до сих пор этого не слышал, — небрежно произнес он. — Судя по всему, Аласдэр Макгрегор даже не приближался к острову Бьют. Его заметили возле озера Ломонд.

Джейми мрачно нахмурился:

— Ты уверен, что это он?

— Вождь клана Макларенов прислал письмо Аргайллу с просьбой помочь ему защитить свои земли от непрекращающихся набегов. Он поклялся, что не кто иной, как Аласдэр Макгрегор, постоянно нападает на его людей. Отмечено множество ограблений на дороге возле Стерлинга; прошел слух, что Макгрегор вернулся на Балквиддерские холмы.

«Это не лишено смысла», — подумал Джейми. Уже не в первый раз Макгрегор хотел поселиться на землях Макларена. Но все это казалось слишком уж очевидным.

И не он один. Колин откровенно ликовал, что смог уличить брата в ошибке. Его возмущало, что Аргайлл так приблизил к себе Джейми. Колин считал, что это место по праву рождения должно принадлежать ему.

— Так что, судя по всему, твоя поездка в Аског оказалась пустой тратой времени, — добавил Колин, весьма удачно позабыв, что именно он убеждал Аргайлла послать туда войска, не дожидаясь доказательств соучастия Ламонта в укрывательстве.

Братья пересекли внутренний двор и начали подниматься по лестнице, ведущей в замок.

— Как ты находишь дочь Ламонта?

Джейми замер, понимая, как обрадуется брат, когда узнает правду — что он просил руки Катрины и получил грубый отказ.

— Достаточно красива, — небрежно сказал он и тут же добавил, меняя тему: — Завтра утром я уезжаю.

— Ты не хочешь дождаться нашего кузена?

Джейми покачал головой:

— Нет. Я оставлю кузену письмо.

Когда они поднялись в башню и прошли в большой зал, Джейми огляделся и сразу же отметил царившее там уныние. Хотя Джейми ощутил запах горящего торфа, воздух оставался сырым и холодным. Всего несколько канделябров распространяло тусклый свет, и в зале не наблюдалось никаких признаков жизни. Джейми нахмурился, сообразив кое-что еще. Обычно Лиззи первая бросалась навстречу, чтобы приветствовать его.

— Где Лиззи?

Колин помрачнел.

— В замке Кемпбелл. Где же ей еще быть?

Джейми почувствовал легкое беспокойство и недоуменно покачал головой.

— За несколько дней до моего отъезда она написала мне, что направляется сюда. — Он встретился взглядом с братом. Оба не решились озвучить тревожную мысль. — Ей давно пора быть здесь.

Лицо Колина исказилось от гнева.

— Он не посмел бы!

— Не много есть такого, чего не осмелился бы сделать Аласдэр Макгрегор, — мрачно произнес Джейми. — Этому человеку нечего терять.

Он повернулся и стремительно направился к двери. Колин грубо выругался и последовал за ним.

— Я поеду с тобой.

— Нет! — отрезал Джейми, уже обдумывая предстоящие действия. — Ты должен быть здесь к возвращению Аргайлла. Поеду я. Но мне нужны люди. Мои сейчас возвращаются на Бьют.

Колин хотел возразить, но вовремя сообразил, что кто-то должен остаться и объяснить Аргайллу, как обстоят дела. А Джейми никакими силами невозможно заставить свернуть с намеченного пути.

— Возьми всех, кого пожелаешь. Я прикажу Дугалу подготовить все необходимое. — И еще, Джейми… — Брат обернулся. — Принеси мне его чертову голову на пике!

— Если Макгрегор посмел тронуть хоть один волосок на голове Лиззи, не сомневайся, я так и сделаю.

Взбудораженная ссорой с Джейми и вызвавшими ее событиями, Катрина неторопливо возвращалась в замок. Но войдя в большой зал и встретив вопрошающий взгляд отца, беседовавшего с несколькими вождями кланов, она сразу же поняла, что ее желание исполнилось — Джейми Кемпбелл уехал.

Вот так. Словно между ними ничего и не было.

Катрине с трудом удалось сдержать непрошеные эмоции.

Гости, нагрянувшие в Аског на игры, разъехались, но вместо спокойствия и мира настала какая-то неестественная тишина — вроде затишья перед бурей. Отец казался чем-то расстроенным, почти встревоженным, и ее братья — тоже. Катрину возмущало, что ее держат в неведении.

Но больше всего ее беспокоило то, что с момента внезапного отъезда Джейми ей не удавалось выбросить его из головы, как и их страстные объятия. В кольце его рук она чувствовала себя защищенной, в полной безопасности. А когда он поцеловал ее, она ощутила странную связь с ним, некую близость, чего не испытывала никогда прежде.

Хуже того, она поняла, что поступила нечестно. Джейми уже не раз приходил ей на помощь. Дважды он выручил ее из беды. Если бы он не успел вовремя, кто знает, что сделал бы с ней Макнил?

Да поможет ей Бог, ее рыцарь оказался Карателем Кемпбелла, кузеном самого ненавистного врага ее клана. То, что он красивый и сильный, властный и умный и ничуть не походит на чудовище, которым она его представляла, ровным счетом ничего не меняет — не все же слухи были ошибочны. Он заявил, что добивается справедливости, что хочет восстановить в Шотландском нагорье порядок, но не было ли это просто удобным предлогом, чтобы оправдать свои действия?

Катрина ни минуты не сомневалась, что, несмотря на влечение к этому гонителю горцев, она поступила правильно, отказав ему. Вернее, не сомневалась вплоть до утра четвертого дня после его отъезда, когда на чердаке башни обнаружила Мор рыдающей у постели молоденькой служанки.

— Мор, я… — Катрина остановилась. Взглянув на разбитое лицо бедняжки, она зажала ладонью рот, чтобы сдержать крик. Лицо служанки, распухшее до неузнаваемости, было испещрено кровоподтеками и ссадинами. Темные синяки сплошь покрывали ее веснушчатую кожу. Она потеряла свою юбку, а в ее длинных огненно-рыжих волосах запутались веточки и комки грязи. Рукава рубашки, которую она носила под ариседом, были почти оторваны.

— Боже милостивый, что с ней случилось?

Мор произнесла сквозь слезы:

— На нее напали в лесу по дороге в Ротсей, куда она отправилась, чтобы купить немного ткани.

Катрина остолбенела.

— Но кто же мог это сделать?

Старая няня сокрушенно покачала головой:

— Девочка их не узнала, но, по ее описанию, это были разбойники, бродяги.

— На Бьюте? — ошеломленно спросила Катрина.

— Разбойники бродят теперь повсюду, дитя. Нам больше повезло, чем другим, но ни одно место в стране не может считаться безопасным.

«Вы избалованная девочка, живущая в хрустальном замке», — вспомнила она слова Джейми и почувствовала, как ее охватывает ужас.

Мор отерла лоб пострадавшей куском влажной ткани, но даже легкое прикосновение заставило бедняжку дернуться от боли. От ее стонов на глазах Катрины выступили слезы.

Похоже, реальный мир, о котором ее предупреждал Джейми, теперь воочию предстал перед ней во всей своей грубой жестокости. Уверения Джейми в намерении очистить Шотландское нагорье от бандитов больше уже не звучали в ее ушах так фальшиво. Боже милостивый, в чем же еще она ошибалась?

 

Глава 8

Подлое нападение на служанку Мэри заставило Катрину в полной мере осознать, какой разгул беззакония свирепствует в ее родных краях. Казалось, что в течение всего нескольких часов мир, в котором она жила, полностью изменился. Разбойники перестали быть расплывчатым, отвлеченным понятием. Они превратились в реальную угрозу.

Катрина никогда еще не видела отца в таком гневе. Он воспринял нападение на девушку из своего клана как личное оскорбление и немедленно отправил отряд воинов на поиски бандитов. Но его люди вернулись на следующий день, так и не обнаружив никаких следов преступников. Впервые в жизни отец запретил Катрине разгуливать в окрестностях замка без сопровождения.

Предостережение Джейми неотступно преследовало ее. Размышляя над тем, что его предсказание сбылось так быстро, Катрина поняла, что он знал гораздо больше, чем говорил. Это заставило ее усомниться в правильности своих суждений о нем.

В ее глазах Аргайлл был дьяволом, а весь клан Кемпбеллов — его отродьем. Но может быть, на деле все обстояло гораздо сложнее? Может, она слишком поспешно осудила Джейми Кемпбелла? Может, зря обвинила его в жестокости, когда он просто пытался навести порядок в стране? Джейми был суровым человеком и могучим воином, но Катрина ни разу не видела, чтобы он проявил жестокость или поступил нечестно.

Но какое это имело значение? После всего, что она ему наговорила, Катрина сомневалась, что когда-нибудь увидит его снова. Когда она осознала, что потеряла его навсегда, ее захлестнуло чувство глубокого сожаления, и в груди вспыхнула тупая боль, которая никак не затихала.

В конце концов, спустя несколько дней Катрина поняла, что должна что-то сделать. Отец просил ее подумать над предложением Кемпбелла, и она решила выяснить почему. Не ради клана, а для себя самой — хотя и понимала, что может быть уже слишком поздно.

Едва ступив в большой зал в поисках отца, Катрина услышала громкий крик — приказ опустить ворота. Закрытие ворот в середине дня могло означать только одно — неприятности.

С громко бьющимся сердцем она подбежала к окну как раз в тот момент, когда стражник, управлявший воротами, упал со стены. В спине его торчала стрела. Другой стражник попытался опустить ворота, но получил за это пулю в живот.

Кругом воцарился хаос. Люди их клана безуспешно пытались отразить неожиданную атаку. Катрина в ужасе застыла у окна, беспомощно наблюдая, как значительные силы захватчиков — по меньшей мере человек сорок — прорвались через ворота и запрудили двор. Не вызывало сомнений, что они заранее готовились к битве. Их стальные шлемы и кольчуги сверкали на солнце. Все были вооружены мечами, у многих имелись аркебузы. Это не оборванная шайка мародерствующих бандитов, сообразила Катрина. Перед ней был отряд хорошо подготовленных воинов, что объясняло, почему им удалось так быстро прорваться внутрь. Они не носили эмблем королевской гвардии, а это могло означать только одно… Сердце Катрины замерло: Аргайлл!

Тошнота подступила к горлу, когда она пристально вглядывалась в толпу вооруженных людей, высматривая знакомую фигуру. «Господи, только не он!» Катрине сразу же удалось определить вожака по тому, как он отдавал приказы, и она вздохнула с облегчением. Этот человек был не настолько высок и широк в плечах, как Джейми.

Битва закончилась прежде, чем успела начаться. Люди отца ничего не смогли сделать. Как только солдаты прорвались в ворота, бой был выигран. К счастью, как поняла Катрина, захватчики, похоже, не собирались сражаться дальше, а только что-то искали.

«Что им нужно? — подумала Катрина. — И где же отец и братья?»

Она оглядела внутренний двор. Вот! В дальнем его конце около двух десятков воинов, включая Малькольма и Нилла, поспешно выходили из оружейной. У них не было времени должным образом подготовиться к битве.

Катрина услышала гневный голос отца, когда тот схлестнулся с предводителем Кемпбеллов. Они долго и яростно спорили, но она не могла разобрать, о чем они говорят. В какой-то момент она услышала, как Кемпбелл отчетливо произнес:

— Мы знаем, что он здесь. Скажите нам, где он, или пожалеете о последствиях.

«О ком они говорят?»

Кемпбелл указал на башню и что-то сказал. Катрина нахмурила брови. Странно. Он показался ей знакомым. Однако его слова, привели отца в ярость, и воины угрожающе схватились за мечи, сомкнувшись за спиной вождя.

Сердце Катрины тревожно забилось. Она поняла, что обстановка быстро ухудшается.

Суматоха встревожила прислугу замка. Большой зал начал заполняться людьми. К счастью, появилась Мор, никогда не терявшая присутствия духа, и прекратила поднимавшуюся панику. Как бывалый военачальник, старая няня начала отдавать приказы.

— Поспешите, — сказала она нескольким молоденьким служанкам. — Бегите на кухню и поскорее несите сюда дрова и масло для ламп.

Других она послала в комнаты.

— Принесите мне все полотно, какое найдете.

У Катрины болезненно сжалось сердце. Она сообразила, что собирается делать Мор. Отец бесчисленное количество раз старался вбить это дочери в голову: «Если замок подвергнется нападению и враг прорвется в ворота, поджигайте лестницу».

Нет! Она не могла этого допустить. Отец, Малькольм и Нилл оставались снаружи. Катрина подбежала к Мор и схватила ее за руку.

— Стой! Мы не можем этого сделать. Им некуда будет деваться.

Мор сжала плечи девушки и сильно встряхнула ее.

— Твой отец и братья сумеют позаботиться о себе. Они смогут ускользнуть на холмы и укрыться в пещерах. Но они ни за что не убегут, если ты будешь в опасности.

Катрина в отчаянии покачала головой. Она не могла согласиться на это.

— Но…

— Они делают свою работу, девочка. Ты должна выполнить свою. — Мор понизила голос до шепота и глазами указала на кого-то в другом конце комнаты. — Подумай о мальчике.

«Брайан!»

Катрина ахнула, быстро огляделась и увидела брата, спускавшегося в зал с огромным мечом, который отец обычно держал в своей спальне. Это могло показаться забавным, если бы не было так ужасно. Брат стремительно бросился к двери. Догадавшись, что он собирается делать, Катрина рванулась за ним и схватила за руку.

— Стой, Брайан, тебе туда нельзя!

Он попытался вырваться.

— Пусти меня, Кэти!

Катрина отметила упрямое выражение его лица и лихорадочно подыскивала слова, понимая, что может пострадать его юношеская гордость.

— Ты нужен нам здесь. Если уйдешь, не останется никого, кто сможет нас защитить.

Брат растерянно оглядел зал за ее спиной и увидел с дюжину перепуганных женщин и детей.

— Пожалуйста, — взмолилась Катрина.

Брайан кивнул, и она обняла его, крепко прижав к себе с облегчением и благодарностью. Служанки вернулись с дровами, полотном и маслом, и в течение нескольких следующих минут все занялись изготовлением факелов, обертывая поленья пропитанной маслом тканью.

Брайан возле двери зорко следил за тем, что происходит снаружи, и готовил лестницу — отвязывал веревки, убирал деревянные подпорки, которыми она удерживалась на месте.

От времени и сырости железные гвозди заржавели, и их никак не удавалось вытащить, а узлы на веревках оказались так крепко затянуты, что не поддавались усилиям. Слишком много времени прошло с тех пор, когда в последний раз предпринимались столь крутые меры. За всю свою жизнь Катрина не помнила такого случая.

Она двинулась к двери, чтобы помочь брату, когда тот внезапно закричал:

— Нет!

Прозвучал выстрел, и царивший снаружи хаос взорвался ужасающим ревом. Брайан рванулся вперед. Катрина метнулась за ним и вцепилась в руку, чтобы помешать спуститься с лестницы.

— Брайан… — Слова замерли у нее на губах, когда она увидела, чем был вызван его поступок. Сдавленный крик вырвался из ее горла: — Отец!

Потрясенная, она в ужасе видела, как отец схватился за грудь и кровь хлынула из-под его ладоней, окрасив их в алый цвет. Ламонт пошатнулся и опрокинулся назад, в руки Малькольма, глаза его смотрели в небо, но уже не видели ничего.

Катрина не могла вздохнуть. Не могла думать. Сердце ее сжалось от боли, к глазам подступили жгучие слезы. Такого не могло произойти! Но по лицам людей своего клана она поняла, что случилось худшее. Возмущение сменилось диким гневом. Во главе с Малькольмом и Ниллом воины яростно бросились на захватчиков, доказывая, что она не ошиблась: ее отец мертв.

Только инстинктивное желание защитить Брайана вывело Катрину из оцепенения. Он изо всех сил старался вырваться из ее рук, но она его не отпускала. Мор, должно быть, видела, что произошло, потому что вдруг появилась возле Катрины и помогла ей оттащить Брайана от двери, подальше от опасности.

— Пустите меня! — кричал он. — Я должен пойти к отцу!

Страдание и боль в его голосе отражали то, что испытывала она сама. Катрина обхватила лицо брата ладонями.

— Мы ничего уже не можем для него сделать, Брайан. — Сердце болезненно сжалось. Случившееся было слишком ужасным, чтобы это вынести, но ей необходимо было оставаться сильной ради Брайана. «Возьми себя в руки!» — Ты нужен нам. Мы должны поджечь лестницу.

Глаза Брайана горели безумием, и Катрина не могла понять, удалось ли ей достучаться до него.

Мор принялась объяснять служанкам, куда прикреплять горящие факелы. Казалось, на это уйдет целая вечность, но уже через несколько минут все факелы были зажжены. Женщины стояли у двери и молились, чтобы дерево воспламенилось. Факелы ярко пылали, но лестница только дымила и тлела.

Мор в сердцах выругалась.

— Последние дни стояла плохая погода, — горестно сказала она. — Дерево не высохло.

Катрина услышала возгласы снизу и поняла, что их действия привлекли внимание захватчиков. Несколько нападавших начали взбираться по лестнице, воины ее отца делали все возможное, чтобы помешать им. Катрина захлопнула дверь и заперла ее на засов.

Мор обняла Катрину за плечи.

— Забирай брата наверх, и спрячьтесь там в кладовке. Что бы вы ни услышали, не выходите наружу.

— А как же ты и все остальные?

— Мы должны разделиться. — Мор остановилась. — Им нужны не слуги.

— Но кого они ищут? — спросила Катрина, вспомнив разговор Кемпбелла с отцом.

Мор ласково поцеловала ее в лоб.

— Не знаю, дитя. — И, обращаясь к Брайану, добавила: — Позаботься о сестре.

Он мрачно кивнул. Лицо его выражало твердую решимость. Он выглядел сейчас гораздо старше своих лет. Ее беззаботный младший братишка никогда уже не станет прежним.

Катрина замешкалась и обвила руками старую няню, снова припав щекой к ее родному плечу. Мор еще раз крепко обняла ее и дружески оттолкнула прочь. Катрина схватила брата за руку, и они вместе побежали через зал к лестнице, ведущей наверх.

Когда они достигли мансарды, Катрина бросилась к кладовке и распахнула двери. Из ее груди вырвался стон.

— Вдвоем мы там не поместимся, — сказал Брайан, озвучив ее мысли.

Кладовка была битком набита платьями. Если вытащить их оттуда, это только скорее укажет место, где они спрятались. Катрина постаралась подавить поднимавшуюся в душе панику. Но в их отчаянном положении трудно было что-нибудь придумать. Что они могли сделать?

Донесшийся снизу звук топора, врубавшегося в дверь, заставил Катрину похолодеть от ужаса. У них уже не осталось времени… и выбора.

Брайан подтолкнул сестру к кладовке.

— Ты спрячься там, а я заберусь под кровать. Спорить не имело смысла — ничего лучшего предложить она не могла. Катрина кивнула и протиснулась в тесные объятия шерсти, шелков и бархата. Если солдаты пытались взломать дверь, это означало…

Нет! Катрина заставила себя не думать о битве во дворе. Она гнала прочь мысли о Малькольме и Нилле. Ей пришлось закрыть глаза, чтобы сдержать слезы. «С ними ничего не должно случиться!»

Время ползло медленно. В тесной кладовке среди ее пышных платьев было темно и душно. При малейшем шорохе у Катрины замирало сердце. Его удары неестественно громко отдавались в ушах.

Ожидание длилось бесконечно, хотя прошло всего несколько мгновений с тех пор, как ушей Катрины достиг легкоузнаваемый звук — тяжелые шаги поднимавшихся по лестнице мужчин.

— Найдите девчонку! — прозвучал приказ.

«Меня. Благодатная Мария, они ищут меня». Дверь в ее спальню с шумом распахнулась, и Катрина затаила дыхание. Сколько времени пройдет, прежде чем их обнаружат?

— Пустите меня!

У Катрины перевернулось сердце. «Брайан. Господи Боже, они схватили Брайана!»

— Что у нас тут? — произнес мужчина. — Бьюсь об заклад, щенок Ламонта. В любом случае то, что от них осталось.

Катрина едва сдержала крик, вонзив ногти в ладони. «Это не может быть правдой!»

— Девчонка должна быть где-то здесь, рядом, — заметил другой.

При звуках борьбы, свидетельствовавших о том, что Брайан пытается отвлечь врагов от поисков сестры, Катрина почувствовала, что не может больше этого вынести. Она протиснулась сквозь удушающую преграду висевших платьев и вырвалась из кладовки. Один из воинов держал Брайана за горло.

— Отпустите его! — пронзительно закричала Катрина, прыгнула противнику на спину и со всей силы ударила кулаком в висок, так что захватчик, вскрикнув от боли, выпустил шею Брайана.

Катрина почувствовала, что ее оторвал от него и сжал в стальных объятиях другой высокий крупный воин.

Под шлемом виднелось его красное потно одутловатое лицо.

— Я нашел девчонку! — закричал он в открытую дверь.

— Отпустите меня! — Катрина попыталась вырваться.

Негодяй окинул ее сальным оценивающим взглядом и улыбнулся. Выражение его глаз заставило ее похолодеть. Это был взгляд человека, который намерен воспользоваться плодами своей победы.

— Пока еще рано, — сказал он.

Уголком глаза Катрина заметила какое-то движение.

— Стой, Брайан, нет!

Но было слишком поздно.

— Убери свои грязные руки от моей сестры!

Брайан каким-то образом ухитрился извлечь клеймор из-под кровати и теперь быстро надвигался на схватившего ее воина. Но меч был слишком тяжел для него, и не успел брат сделать и нескольких шагов, как его догнал противник. Казалось, время остановилось. Катрина видела, как сверкающий стальной клинок опускается на голову ее брата. Ощутив внезапный прилив сил, она рванулась вперед, но не сумела вырваться из рук захватчика.

Глаза Брайана на мгновение встретили ее взгляд, потом оглушенный силой удара, он ненадолго замер и рухнул на пол, как поломанная кукла. Обезумев от ярости, Катрина набросилась на державшего ее воина и ухитрилась расцарапать ему лицо ногтями, прежде чем он мощным ударом кулака в челюсть свалил ее на пол. Щека взорвалась от боли.

— Что здесь происходит?

Мужчина, которого Катрина видела прежде и посчитала вожаком, остановился в дверях.

— Мы нашли дочку Ламонта, — сказал один из его людей.

Взгляд вожака остановился на ней.

— Я вижу.

Слезы струились по щекам Катрины, когда она поднялась на ноги, прижимая ладонь к ушибленному лицу, но в глазах горела ненависть к этому негодяю, принесшему смерть и разрушение в ее родной дом.

— Что это за мужчины, которые воюют с женщинами и детьми? Только Кемпбеллы способны поступать так бесчестно.

— В тебе есть сила духа, девочка, только используй ее с умом. Скажи нам, где он, и больше никто не пострадает.

Катрина взглянула на неподвижное тело брата. Кровь струилась по его лицу из глубокой раны на голове. Словно разгадав ее мысли, вожак пересек комнату и встал между ней и Брайаном, не давая ей подойти к брату.

— Кто? — выкрикнула она охрипшим голосом. — Кого вы ищете?

— Аласдэр Макгрегор.

Катрина задохнулась. «Господи, все это какая-то чудовищная ошибка». Она покачала головой.

— Вы ошиблись. Аласдэра Макгрегора нет в Аскоге.

Лицо вожака стало мрачным и неумолимым. На мгновение он напомнил ей Джейми, но в этом человеке угадывалась жестокость, которой у Джейми не было.

— Это ты ошибаешься. Макгрегора видели вчера с твоим отцом, и, судя по всему, он уже много недель скрывался здесь.

Это невозможно. Ее отец не мог так дерзко… или глупо… бросить вызов королю. Укрывательство Макгрегоров каралось… смертью. Но потом Катрина вспомнила о тесной связи между кланами, и сердце ее болезненно сжалось.

— Вы лжете.

Кемпбелл грозно сжал губы.

— А ты испытываешь мое терпение. Скажи мне, где он, и, может быть, я соглашусь отпустить тебя. — Он окинул ее взглядом с ног до головы. — До или после того, как мои люди немного с тобой позабавятся. Выбор за тобой.

Катрина не хотела, чтобы злодей заметил, какой ее охватил ужас, хотя ледяные щупальца страха добрались уже до самого сердца.

— Я не могу сказать того, чего не знаю.

Он внимательно посмотрел на нее и пожал плечами.

— Тогда мне нет от тебя никакой пользы. — Он повернулся к одному из своих людей. — Избавьтесь от мальчишки.

— Брайан!

И бесчувственного Брайана выволокли из комнаты.

— Узнай, что ей известно, — сказал вожак верзиле, который держал ее. — Но поторопись с этим. Башня уже горит. Если Макгрегор в замке, мы его выкурим.

Отец. Братья. Дом. Этот человек неизвестно почему отнял у нее все, причем совершенно напрасно, без всякой пользы для себя. С силой сжав кулак, Катрина нацелилась обидчику в лицо и нанесла удар, вложив в него всю ненависть и гнев, клокотавшие у нее в груди. Прежде она никогда никого не била, но ее кулак угодил ему прямо в нос, и Катрина с удовлетворением услышала хруст кости. Голова вожака резко дернулась назад. Когда он снова выпрямился, из носа у него ручьем текла кровь.

На мгновение вожак остолбенел, с недоверием глядя па нее, затем последовало быстрое и жестокое возмездие. Его кулак врезался Катрине в висок. Вспышка боли, и все кругом погрузилось во тьму.

Катрина задыхалась. Ей снилось, что на нее навалился солдат. Тяжелые доспехи грозили раздавить ее. Отвратительный запах крови и пота наполнил ее ноздри, и тошнота подкатила к горлу. Катрина застонала и попыталась столкнуть с себя давящую тяжесть. Грубые руки царапали нежную кожу ее бедер, стараясь раздвинуть ей ноги.

Увы, это был не сон. Катрина открыла глаза. На ней лежал мужчина. Одной рукой он давил ей на грудь, чтобы удержать на месте, другой задирал ей юбку. Катрина открыла рот, чтобы закричать, но новая вспышка боли опалила ей щеку, и глаза ее снова закрылись.

Тьма манила, словно сладкая песня сирены. Катрине хотелось погрузиться в спасительный сон, бежать в безопасную мглу забытья. Но что-то ее не пускало. Ей нужно было проснуться. Она не могла допустить, чтобы это случилось. Она обязана бороться.

Катрина открыла глаза. Лицо мужчины маячило совсем рядом. Все кругом дрожало и расплывалось.

Внезапно тяжесть, сдавившая ей грудь, исчезла. Катрина глубоко вздохнула в надежде наполнить легкие воздухом, но вместо этого едва не задохнулась в клубах удушающего дыма и закашлялась.

Кто-то поднял ее с кровати и прижал к теплой крепкой груди. На мгновение Катрина смутилась — ей показалось, что она в безопасности. Мужчина вынес ее из комнаты. Катрина начала вырываться, но он держал ее крепко. Голос казался знакомым, но звучал где-то далеко, за пределами ее сознания. Было страшно жарко. Катрина открыла глаза, но они горели и слезились. Сквозь густой дым ничего нельзя было рассмотреть. Она хотела узнать, кто ее несет, но его черты расплывались.

Он был похож на Джейми Кемпбелла. Ее ресницы снова затрепетали. «Джейми. Это Джейми. Он здесь».

Катрина прильнула к нему, на мгновение испытав облегчение и радость, но потом горькое воспоминание, подобно молнии, пронзило ее мозг: Кемпбеллы напали на Аског. А Джейми — Кемпбелл. Нет! Но с какой стати тогда он оказался здесь?

«Вы пожалеете, что отвергли мое предложение».

— Вы… — Катрина задохнулась; в горле у нее саднило. — Вы это сделали, — закричала она, чувствуя, будто у нее разрываются легкие. — Вы, Кемпбеллы!

Ей трудно было произносить слова. Она чувствовала себя ужасно слабой и изнуренной.

— Зачем? — Боль из легких двинулась к груди, сосредоточившись подозрительно близко к сердцу. Она не услышала ответа. Силы покинули ее, и Катрина погрузилась в манившую ее тьму.

 

Глава 9

Замок Товард, полуостров Коуэл

Три месяца спустя

Пронизывающий ветер, свирепствовавший над зарослями вереска, трепал волосы Катрины, бросая длинные пряди ей в лицо, когда она спускалась по крутой тропинке от замка к морю. Даже упрямый вереск, покрывший склон своими нежно-фиолетовыми цветами, не мог устоять и клонился к земле с каждым порывом ветра. Собрав спутанные локоны в ладонь, Катрина надвинула на лоб шерстяной плед, чтобы лучше защититься от холода и ветра. В воздухе ощущалось наступление осени. После Михайлова дня, с приближением зимы, дни, как и вереск, скоро начнут тускнеть, становясь все короче и холоднее.

Катрина вздохнула. Смена времен года навевала на нее странную меланхолию. Время шло, хотела она того или нет. Какая-то часть ее желала держаться за прошлое, страшась разорвать связь с тем, что она потеряла. Другая ее часть, та, что помнила смерть матери, знала, что со временем непременно утихнет острота боли, если не сама боль.

Прежде Катрина думала, что не может быть ничего хуже потери матери. Как она ошибалась!

Отец, Малькольм, Нилл — сердце девушки горестно сжалось, — даже ее любимец Брайан… все они умерли. Вместе со многими другими. Катрина смахнула с ресниц непрошеную слезу. Боль все еще была свежа, хотя миновало больше трех месяцев с того ужасного дня, когда Кемпбеллы с особой жестокостью обрушились на их клан, неся с собой смерть и разрушение.

За один-единственный день ее клан был почти полностью истреблен — сначала в битве, а затем в начавшемся пожаре. Более сорока воинов Ламонтов расстались с жизнью, защищая Аског. Те же, кому удалось выжить, укрылись в окрестностях, чтобы спастись от кровожадных Кемпбеллов. От ее родного дома остался только обгоревший каменный остов. Жизнь, полная любви и счастья, которую она познала там, стала всего лишь бледным, увядающим воспоминанием.

И все из-за того, что ее отца заподозрили в укрывательстве Макгрегоров.

Такую несправедливость трудно было осмыслить. Большая часть того, что случилось в тот день, ускользала от нее, скрытая темной завесой, которую она не осмеливалась открывать. Но время от времени, вот как сейчас, отрывочные воспоминания вспыхивали перед ее глазами. Убийство отца. Лицо солдата, нависшее над ней. Языки пламени.

Братья, по слухам, погибли в пожаре. Все, что ей осталось на память о них, — отцовская эмблема вождя и обрывок пледа, который она носила на себе, обернув вокруг талии.

Что касается остального… Катрина не думала, что солдат Кемпбеллов изнасиловал ее, но не была в этом уверена. Впрочем, вопрос о ее девственности казался до смешного не важным после всего, что произошло.

Но было кое-что — вернее, кое-кто, о ком Катрина помнила ясно. Холодная дрожь охватила ее, как бывало всегда, когда она думала о Джейми Кемпбелле.

«Вы еще пожалеете, что отвергли мое предложение. Наступит день, Катрина, когда перед вами откроется жестокая реальность нашего мира».

Его слова оказались сурово-пророческими. Или, возможно, за ними скрывалось нечто большее?

Как только Катрина поняла, что Кемпбеллы атаковали Аског, она сразу же подумала, нет ли среди них Джейми. И почувствовала огромное облегчение, когда оказалось, что его нет. Ей не хотелось верить, что он мог быть таким жестоким, или что она позволила столь интимные вольности чудовищу.

Но как оказалось, она ошиблась. Он был там. Но зачем? Неужели это он погубил ее клан? Неужели ее грубый отказ имел отношение к тому нападению? Если бы она прислушалась к предостережению отца подумать о долге по отношению к клану и приняла предложение Джейми Кемпбелла, может, ее родные до сих пор оставались бы в живых? Эти непростые вопросы постоянно преследовали ее. Но даже если Катрина не была уверена в причастности Джейми к нападению на ее семью, не вызывало сомнений, что ответственность за это злодеяние падает на его клан. Если она и до этого ненавидела Кемпбеллов, прежнее чувство не шло ни в какое сравнение с тем, что она испытывала к ним сейчас. Смертельная ненависть клокотала у нее в груди, жгла, терзала, как открытая рана. Катрина поклялась, что враги сполна заплатят за гибель ее семьи. Именно эта яростная решимость увидеть, как свершится правосудие, помогла ей вырваться из жуткой трясины поглотившего ее горя.

Уцелевшие члены ее клана — вот все, что у нее осталось. И Катрина поклялась, что кровь ее родных не пойдет Кемпбеллам впрок.

Наконец она достигла кромки воды и медленно побрела вдоль каменистого берега. Мелкие камешки кололи ноги сквозь тонкие кожаные подметки туфель. Не замечая холода, Катрина остановилась у самой воды, с жадностью вдыхая соленый морской воздух. Набегающие волны лениво лизали носки ее туфелек. Она подставила лицо под ледяной каскад мелких брызг. Море притягивало ее, словно в его холодной голубой бездне она могла найти облегчение. Но его очистительная сила была иллюзорной и, к великому сожалению, скоротечной. Катрина любила стоять так в одиночестве на пустынном берегу Коуэла, вглядываясь в морскую даль, где за волнами скрывался остров Бьют — ее родной дом.

Услышав позади шаги, Катрина вздрогнула и обернулась. Издерганные нервы стали еще одним затянувшимся напоминанием о набеге. Это оказалась Бесси, пожилая прачка, одна из горстки служанок, прибывших сюда с Катриной из Аскога. Она торопливо приближалась к хозяйке.

— Послушай, Бесси, давай-ка я помогу тебе с этим, — сказала Катрина, забирая у старушки корзину с бельем. — Тебе уже слишком тяжело.

Бесси широко улыбнулась, обнаружив отсутствие нескольких зубов.

— Дай вам Бог здоровья, госпожа. Хотя Мор сдерет с меня шкуру, если увидит, что вы снова мне помогаете.

Мор никак не могла понять, почему Катрина предпочитает проводить свои дни со слугами, а не с тетушкой и кузинами. Но та чувствовала себя неловко со своими товардскими родственниками. Люди ее клана из Аскога были всем, что осталось от ее семьи, и единственной ниточкой, связывавшей ее с прошлым.

Катрина заговорщицки улыбнулась Бесси.

— Ну что ж, тогда это будет нашим секретом.

Бесси довольно рассмеялась.

— Ах как приятно видеть улыбку на вашем хорошеньком личике, госпожа!

Катрина кивнула, благодаря старушку за доброе отношение. Все те долгие мрачные дни, что последовали за набегом на Аског, Катрина думала, что уже никогда не сможет смеяться. Все, что она когда-то имела: счастье, беззаботную жизнь любимой дочери и сестры, — безвозвратно ушло. Потеряно навсегда.

Пристроившись рядом с Бесси, Катрина добрых два часа скоблила и терла белье, пока ее руки не разъело мыльной пеной. Но она почти не замечала этого, находя утешение в тяжелой работе. Работа. Это понятие было чуждо ей всего несколько коротких месяцев назад, а теперь стало для нее спасительной благодатью.

Покончив со стиркой, они уложили мокрое белье в корзину, и Катрина помогла Бесси донести ее назад, в замок, где его следовало развесить сушиться.

Мор, должно быть, следила за ними, потому что, как только Катрина ступила во двор, старая няня вышла навстречу. Теперь, после страшного нападения, Катрина Даже моргнуть не могла без того, чтобы Мор не узнала об этом. Прежде Катрина сочла бы подобную заботу назойливой, но сейчас находила в ней странное утешение.

Она столь многим была обязана Мор.

Это Мор с горсткой служанок, спасшихся из Аскога, укрывала израненную Катрину в пещерах, в то время как солдаты Кемпбелла обшаривали холмы в поисках оставшихся людей отца и Макгрегоров. В добавление к дыму, обжегшему ей легкие, Катрина сильно пострадала от ударов по голове. В течение многих дней она лежала без сознания, лишь изредка, на короткое время приходя в себя. Когда она поправилась достаточно, чтобы выдержать недолгое путешествие по заливу Ферт-оф-Клайд, они нашли приют в замке Товард у ее дяди, сэра Джона Ламонта из Инверина. Дядя без всяких вопросов радушно принял в свою семью людей ее клана, лишившихся средств к существованию.

Дождавшись, пока слуги уйдут, Мор схватила Катрину за руки и повернула их ладонями вверх, открыв покрасневшую кожу и стертые подушечки пальцев. Седые брови няни сердито сошлись на переносице.

— Посмотри, что ты натворила со своими прекрасными ручками! Ты должна немедленно прекратить это, Кэти Роуз…

Катрина застыла. Приступ почти непереносимой боли тисками сжал ее сердце. Кэти Роуз. Так ее называл отец. Мор продолжала:

— Нехорошо, что ты весь день работаешь вместе со слугами. Я совсем тебя не узнаю. — Мор оглядела ее с ног до головы. — Что сказал бы твой отец, увидев тебя в таком виде? Год назад ты бы выбросила это платье на тряпки.

Катрина пропустила мимо ушей упоминание об отце и тяжело вздохнула. Уже не в первый раз Мор затевала этот разговор. Катрина оглядела свой поношенный плед, наброшенный поверх простой рубашки, понимая, что Мор права: в ней едва ли можно было узнать изнеженную девушку, любившую покрасоваться в роскошных платьях и туфельках. Несколько раз Катрина ловила себя на том, что подолгу засматривается на бархатнее и парчовые наряды, предложенные ей тетушкой. Но подобная роскошь была бы мучительным напоминанием о безбедной жизни, которая закончилась навсегда.

— Год назад все было по-другому.

Мор печально посмотрела на нее.

— Я знаю, девочка. Я все бы отдала, чтобы уменьшить твои страдания. Но может, тебе станет легче, если мы поговорим об этом?

Катрина напряглась. «Нет, легче не станет».

— Тут не о чем разговаривать, — твердо сказала Катрина. — Их уже ничем не вернуть. Я просто не хочу быть обузой для своих родственников.

Все богатство, которое у нее оставалось, заключалось в землях — в землях, которые находились теперь в руках Аргайлла. Словно он и без этого не лишил ее всего. Но скоро все изменится.

— Они не считают тебя обузой.

— И это только усугубляет положение. Я не хочу пользоваться их добротой. Они и так уже много для нас сделали.

Мор умолкла и задумчиво посмотрела на Катрину.

— Ты не сможешь прятаться здесь вечно, Кэти. В конце концов, кто-нибудь обязательно узнает, что ты выжила.

Страх охватил Катрину, сердце тревожно забилось. Она понимала, что дядя не сможет прятать ее всю жизнь. Он не раз спрашивал, почему для нее так важно, чтобы никто не знал, где она находится. Но как она могла объяснить, чего боится? Хотя поддерживать связь с остальными уцелевшими после нападения было нелегко, ей сообщили, что после набега Джейми Кемпбелл носился в окрестностях Аскога как одержимый, разыскивая ее.

Катрина окинула взглядом замок Товард. Толстые каменные стены прямоугольной башни так напоминали Аског, что Катрину вдруг захлестнул приступ паники. Показалось, будто стены надвигаются на нее. Стремительно повернувшись кругом, Катрина поспешно направилась назад, к морю.

— Куда ты идешь? — с тревогой спросила Мор.

«В единственное место, где чувствую себя в безопасности».

— Я вернусь к обеду, — ответила Катрина. — Мне нужно кое-что сделать.

* * *

Он достаточно долго ждал.

Джейми Кемпбелл приближался к замку Товард в уверенности, что многие месяцы тяжелых усилий и выдержки наконец-то будут вознаграждены. Он не обманывал себя насчет того, как встретит его Катрина. Он видел ужас на ее лице, когда выносил ее из этого огненного ада, и знал, что она подумала. Он не имел отношения к нападению на ее семью. Черт бы побрал его вспыльчивого, неуправляемого брата! Но Катрина исчезла, прежде чем он успел объясниться.

Оказалось, что он все-таки не ошибся в своих подозрениях. Через два дня после того, как Джейми уехал в замок Кемпбелл, чтобы проверить, как дела у Лиззи, один из его воинов, оставленных на Бьюте, прибыл в Данун с доказательством, которого они так долго ждали: Аласдэра Макгрегора и его людей видели в лесу возле Аскога. Стражники Джейми преследовали их, но потеряли в холмах.

Колин увидел возможность возвыситься в глазах кузена и решил не посылать за Джейми, а взять дело в свои руки и самому возглавить захват. Если бы Джейми нашел Макгрегора раньше, всего этого удалось бы избежать.

Немедленно сообразив, что может натворить его вспыльчивый брат, жаждущий произвести впечатление на кузена, Джейми сломя голову помчался в Аског. Увы, когда он прискакал туда, битва была в самом разгаре.

Да, впереди его ожидали трудности, не самой малой из которых была роль его брата в гибели ее семьи. Но Джейми был твердо намерен преодолеть все и довести дело до конца.

И все же тревога не покидала его. Он очень долго искал Катрину. Много недель после набега прочесывал холмы вокруг Аскога, но все зря. Казалось, будто она исчезла с лица земли. Но он знал, что она выжила, и отказывался сдаваться.

Конечно же, он первым делом поискал ее в замке Товард. Но ее дядя категорически отрицал, что знает местонахождение племянницы, пока ему не представили доказательства, которыми он не мог пренебречь. Доказательства, которые Джейми получил благодаря своим разведчикам, предусмотрительно оставленным тайно наблюдать за замком. Но переговоры с Ламонтом из Товарда затянулись слишком надолго, и терпению Джейми пришел конец.

Короткая десятимильная скачка от Дануна казалась бесконечной.

Осадив коня, Джейми помедлил, осматривая замок и его окрестности. Его ждали, но осторожность никогда не мешает.

Он не заметил ничего необычного. Группа рыбаков возвращалась на лодке к пристани. Овцы мирно паслись на холмах. Несколько подростков играли в шинти на вересковой поляне. Крестьяне беспрепятственно сновали туда и обратно через ворота замка. Одинокая служанка бродила вдоль берега, собирая ракушки.

Взгляд Джейми снова метнулся к женщине на берегу, уловив блеск длинных черных локонов, развевавшихся на ветру. Сердце его бешено забилось в груди. Сощурившись от слепящего света солнца, он не мог издали разглядеть ее черты, но всем своим существом почувствовал, кто это.

Девушка не была служанкой.

Долгое ожидание Джейми закончилось. Он нашел Катрину Ламонт.

Катрина подогнула край шерстяного ариседа, соорудив подобие корзины, и положила туда еще одну раковину. Может быть, удастся смастерить ожерелье для Уны? Малышка любила изображать дочь морского царя. Катрину восхищала способность ребенка смеяться и играть, хотя было ясно, что Уна — как и все остальные члены их клана, прибывшие в Товард — отчаянно скучает по дому.

Катрина вздохнула, понимая, что Мор права: она не сможет всю жизнь скрываться. Ей нужно найти способ вернуть Аског своему клану, а это вряд ли можно осуществить, оставаясь в замке Товард у своих родственников.

Для девушки без средств существовал только один выход — найти могущественного мужа, который помог бы ей отвоевать родной дом.

На ее губах появилась грустная улыбка. Странно, что она может думать о замужестве без малейшего проблеска чувств. Ведь всего несколько месяцев назад одно упоминание о необходимости найти мужа вызывало в ней бурю эмоций. Катрина старательно избегала брака, потому что не допускала даже мысли о том, чтобы покинуть свою семью. Она никак не ожидала, что родные могут покинуть ее. Сердце болезненно сжалось, и Катрина, судорожно втянув воздух, на минуту закрыла глаза.

Потом она опустилась на песок и принялась копать. Выкопав небольшую ямку, Катрина осторожно размотала обрывок пледа, обернутый вокруг талии. Приглушенные коричневые и оранжевые цвета поблекли, и края обтрепались, но это, без сомнения, был лоскут от пледа ее отца. Чувствуя стеснение в груди, Катрина погладила пальцами мягкий шерстяной лоскуток и затем прижала его к щеке. Через несколько дней после нападения, когда она все еще лежала без сознания, слуги пробрались к замку, чтобы посмотреть, что от него осталось, и похоронить мертвых. Но пожар сделал это за них. На пепелище они нашли всего несколько предметов, уцелевших после набега Кемпбеллов, в том числе эмблему вождя и обрывок его пледа. Катрина свернула лоскуток в маленький комочек, бережно опустила его на дно ямки и засыпала песком. И тут, не в силах больше сдерживать слезы, она разрыдалась. Она плакала о своих погибших родных, которых не смогла похоронить — безжалостный огонь отказал ей даже в этом. О своих ранах, о несправедливости, вынудившей ее искать приюта. Когда слезы иссякли, Катрина вытерла глаза и, прижимая к груди раковины, поднялась на ноги. Странно, но она почувствовала, что стала гораздо сильнее. Ее прежняя жизнь ушла навсегда. Настало время посмотреть в будущее. Будущее, которое она обязана заново отстроить для своего клана. На ней лежит ответственность за этих людей. И будь она проклята, если позволит Кемпбеллам одержать победу. Так или иначе, справедливость должна быть восстановлена.

Услышав приглушенный топот копыт по песку, Катрина подняла взгляд и увидела приближавшегося всадника. Сначала она подумала, что это один из стражников ее дяди, и приветственно помахала ему рукой.

Но вдруг побледнела, вглядевшись.

Бережно собранные раковины посыпались к ногам.

Нет!

Но это был он. Катрина узнала широкие плечи и темно-каштановые волосы, в которых мелькали золотисто-рыжие пряди, суровое, до ужаса красивое лицо и холодные серо-голубые глаза, напряженно смотревшие на нее. Крупный рот, который она с такой жадностью целовала. И эта его властная уверенность — признак абсолютного могущества и власти.

Джейми Кемпбелл нашел ее.

Боль в груди стала невыносимой — столкнулись воспоминания о нападении и о наслаждении, которое они пережили вместе. Его прикосновения. Вкус его губ.

И его возмездие в ответ на ее отказ.

Она ведь знала, что он за человек, и все же не устояла перед его мужской привлекательностью. Даже теперь, когда она не должна была чувствовать ничего, кроме отвращения, ее необъяснимо влекло к нему.

Как столь прекрасный внешне человек мог быть таким бесчеловечным? Неужели она и вправду надеялась, что он окажется кем-то другим, а не холодным, беспощадным убийцей?

Их взгляды встретились. Боль пронзила сердце Катрины, как зазубренный нож, когда она заглянула в настороженные голубые глаза человека, который разрушил все, что она любила.

Обрывки воспоминаний вспыхнули в ее голове. Его лицо. Пожар.

Катрина невольно отступила назад. Голос ее дрожал от переполнявших ее чувств.

— Не смейте приближаться ко мне!

Выражение лица Катрины глубоко ранило Джейми. Он безумно хотел ее увидеть. И вот наконец она перед ним.

Но в ее прекрасных глазах застыл ужас. После многих месяцев упорных поисков эта встреча явилась тяжелым ударом. Было слишком смело надеяться, что Катрина помнит, как он спас ее из огня, а затем положил конец битве.

Спешившись, Джейми осторожно приблизился.

— Я не причиню вам зла, милая.

Катрина отшатнулась.

— Боже мой, как вы можете так говорить? — воскликнула она. — После всего, что вы сделали? — Она выставила ладони перед собой, стараясь его остановить, и отступила еще на шаг. — Не приближайтесь ко мне. Н-не подходите ближе.

Джейми остановился. Она выглядела бледной и изнуренной и была намного тоньше, чем помнилось ему. Ее сверкающие глаза, казалось, занимали все лицо, но во взгляде появилось выражение, которого не было прежде, — настороженность и недоверие. Отважная дерзкая девушка, без колебаний бросавшая ему вызов, исчезла. Вместо нее осталась одинокая молодая женщина, хрупкая до боли в сердце.

Он жаждал схватить ее в объятия и избавить от боли. Защитить и сделать так, чтобы больше никто никогда не причинил ей вреда.

— Я просто хочу поговорить с вами, — ласково сказал он. — Больше ничего.

— Как вы могли подумать, что я захочу даже взглянуть на вас, не то чтобы разговаривать?

Он посмотрел ей в глаза.

— Я не имел отношения к тому, что произошло с вашим кланом, Катрина. Вот почему я здесь — чтобы объяснить.

— Вы были там. — Она подчеркнула последнее слово с дьявольской категоричностью. — Я видела вас. Вы будете отрицать?

Джейми покачал головой:

— Нет. Я примчался, как только смог, в надежде не допустить сражения. Но прибыл слишком поздно.

— И вы ожидаете, что я этому поверю? — с презрением сказала она.

Он встретил ее гнев с облегчением. Несмотря на всю свою хрупкость, Катрина не была сломлена.

Джейми чертовски надеялся, что больше никогда не увидит в ее глазах страха.

— После того что вы сказали перед отъездом? — продолжала она. — И я должна поверить, что вы не угрожали, когда говорили, что я пожалею о своем отказе? Вы тогда сказали, что я представления не имею о реальном мире, и однажды мне придется с ним столкнуться.

Слезы, струившиеся по ее щекам, словно кислота жгли его сердце. Катрина подняла на него взгляд, и Джейми уловил проблеск силы, все еще горевшей в ее душе.

— Ну что ж, вы оказались правы. Теперь я знаю, что мир очень жесток. Вы с безжалостной ясностью доказали свою правоту. Теперь оставьте меня в покое.

В ее обвинениях было больше правды, чем ему хотелось признать. Джейми и вправду хотел избавить ее от иллюзий, хотел, чтобы она его поняла. Но не такой ценой.

— Я говорил это в гневе, — сказал он. Господи, он ощутил ее запах! Нежный цветочный аромат манил его. Жажда коснуться ее стала нестерпимой. Он медленно, глубоко втянул воздух, стараясь взять себя в руки. — Я крайне сожалею о вашей потере, девочка. Вы должны поверить, что я не имею отношения к нападению на ваш клан.

Джейми медленно протянул руку и коснулся ее щеки, со страхом ожидая, что Катрина его отвергнет, и испытал огромное облегчение, когда она не уклонилась от его прикосновения. Он отер пальцем слезы с ее щеки, наслаждаясь ощущением ее нежной, как у младенца, кожи. Ее губы дрожали, и ему страшно хотелось почувствовать их вкус, поцелуем стереть печаль и замешательство с ее лица. Приподняв ее подбородок, Джейми заставил ее смотреть ему в глаза.

— Я бы никогда не причинил вам зла.

На мгновение показалось, что она готова поверить ему, но глаза ее помрачнели.

— Значит, время набега было простым совпадением? Вы не имели отношения к нападению? Вы ничего не знали о выдвинутом против моего отца обвинении в том, что он укрывает Макгрегоров?

Джейми помедлил.

— Я не давал приказа о нападении.

— Аргайлл полагал, что мой отец укрывал Макгрегоров. К этому вы тоже не имели отношения?

Он выдержал ее взгляд, не увиливая от правды. Катрина ахнула.

— Вы знали. — Он видел, как она обдумывает эту мысль. — Вы явились в Аског не ради игр и не для того, чтобы ухаживать за мной. Вы приехали шпионить за моим отцом. — Она смотрела на него глазами, полными боли. — Вы использовали меня.

— Нет, — резко возразил он, крепко сжав кулаки. Все его существо требовало схватить ее в объятия и заставить понять, заставить отбросить то, что со скоростью лесного пожара рушилось между ними. Волны с шумом бились о берег, ветер свистел в ушах, но Джейми не замечал ничего. Только ее одну. — Я должен был найти доказательства, что Макгрегоры скрываются в Аскоге. Но то, что произошло между нами, не имеет никакого отношения к Аласдэру Макгрегору.

Глаза ее с недоверием вглядывались в его лицо.

— Почему я должна вам верить? С чего бы мне доверять всему, что вы говорите?

Джейми выдержал ее взгляд.

— Потому что это правда.

Он изучающе смотрел на нее, пытаясь угадать, как много запомнила она из того, что случилось. Он напрягся при мысли о солдате. Никогда не забыть ему того чувства, что охватило его, когда он увидел Катрину, лежавшую без сознания, с разбитым в кровь лицом, и одного из солдат своего брата, пытавшегося втиснуться между ее ног. Стоило ему прийти несколькими минутами позже… Взрыв первобытной ярости не шел ни в какое сравнение с тем, что ему довелось испытать прежде. Он схватил ублюдка за шею и одним рывком свернул ее. Джейми сожалел не о том, что лишил мерзавца жизни, а о том, что тот быстро отмучился. Если Катрина не помнила об этом, он не собирался ей напоминать.

— Вы то приходили в сознание, то снова теряли его. Разве вы ничего не помните из того, что случилось?

В ее взгляде отразилось замешательство.

— Не слишком много.

— Я вынес вас из башни. Она уже горела. Все было окутано дымом.

Катрина вздрогнула, словно внезапно вспомнила.

— Я был там не затем, чтобы причинить вам зло, Катрина.

Их глаза встретились, и что-то произошло. Что-то значительное, от чего на миг замерло сердце. Катрина поверила ему. Но этого было недостаточно.

— Даже если вы говорите правду, все равно это ваш клан напал на мой дом и убил мою семью.

Джейми зарылся пальцами в шевелюру. Он не осмеливался сказать, что дело обстояло значительно хуже, что человек, возглавивший нападение, приходится ему братом.

Он страшно боялся этого разговора, но довести его до конца было необходимо.

— Ваш отец отказался выдать Макгрегора.

— Как он мог это сделать, если не знал, где находится Макгрегор?

Джейми медленно втянул воздух.

— Нет, девочка, он знал.

Глаза Катрины вспыхнули гневом.

— Вы лжете! Солдаты пытались утверждать то же самое. Как вы смеете распространять клевету о моем отце!

Джейми сурово сжал зубы. Он не собирался оправдывать перед ней действия своего кузена. Только не сейчас, когда она вне себя и ничего не станет слушать. Джейми не закрывал глаза на ошибки кузена. Действительно, Аргайлл с беспощадной жестокостью претворял в жизнь то, что необходимо было сделать. Но ведь почти то же самое можно было сказать и о самом Джейми. Однако его кузен был лучшим выбором для Шотландского нагорья, ее надеждой в противовес королю, стремившемуся изолировать своих «диких» подданных.

Король хотел покончить с беззаконием в Шотландском нагорье, и Аргайлл был одним из немногих горских вождей, кому по силам была эта задача. Если Аргайлл не справится, этим займутся люди с равнины. Мятежные кланы, подобные Макгрегорам, добились только того, что в глазах всех остальных горцы выглядели дикими варварами, а политика короля в отношении их становилась все жестче.

— Мы нашли доказательства, что ваш отец укрывал преступников, объявленных вне закона, предоставляя им кров и пищу.

Кровь отхлынула от лица Катрины.

— Нет. Мой отец ни за что не стал бы этого делать. Он бы мне сказал.

— В самом деле? Значит, он всегда посвящал вас в свои тайные дела?

Катрина вздрогнула, и он понял, что задел за больное.

— Наверняка вам известно о тесной связи между Ламонтами и Макгрегорами. Знаете ту старую легенду о гостеприимстве? — Она на мгновение встретилась с ним взглядом, и он понял: знает. — Вы не заметили ничего необычного примерно за неделю перед играми?

Катрина яростно затрясла головой, но затем в душе шевельнулась неуверенность. Утверждения Джейми потрясли ее, но гордость взбунтовалась. Она не желала видеть оттенки там, где привыкла делить все на белое и черное.

— Я вам не верю. Вы готовы сказать что угодно, лишь бы выгородить свой клан.

Джейми очень не хотелось причинять ей боль, но он не мог допустить, чтобы события того злополучного дня продолжали стоять между ними. Его брат слишком рьяно взялся за дело, но нельзя было всю вину за случившееся взваливать только на Кемпбеллов.

— Я сожалею о гибели ваших родных, и, возможно, мне удалось бы ее предотвратить, если бы я был там, — сказал Джейми. — Но ваш отец предпочел сражаться, а не выдавать мятежников. Таковы обычаи горцев, девочка. Он знал последствия своего неповиновения. Знал, что прольется кровь.

Как она ненавидела его в этот момент! Катрине хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы не слышать эти потоки лжи, которые изрекал Кемпбелл.

Но в глубине души она понимала, что он говорил правду о Макгрегорах. Перебирая в уме ту последнюю неделю перед играми, она вспомнила странное поведение отца, и все это обрело зловещий смысл. Катрина хорошо знала отца — он был до мозга костей человеком чести. Он не отказался бы предоставить Макгрегорам кров. Не смог бы. Но Боже всемилостивый, пойти на такой риск, когда всем известно, как далеко готов зайти Аргайлл, чтобы уничтожить Макгрегоров!

Но это не важно. Катрина гордо выпрямилась. Нет оправдания тому, что произошло.

— Значит, смерть моего отца и братьев, как и гибель людей нашего клана, оправданна и справедлива? Всего лишь небольшое осложнение в безумной охоте Аргайлла на Аласдэра Макгрегора?

— Это была благородная жертва, которую я надеялся — и пытался — предотвратить. Я сочувствовал ему, понимая, что он в затруднительном положении. Но ваш отец нарушил закон, Катрина, и он прекрасно знал, что произойдет, если его накроют. Я лично его предупредил.

— И это все оправдывает? Вы полагаете, что смерть более сорока человек — справедливое наказание за укрывательство нескольких мятежников?

Резкие, гневные складки обозначились в углах его рта — первое внешнее указание на то, что ей удалось задеть его за живое.

— Большинство людей хотело бы видеть преступников в могиле.

— Макгрегоры — наши союзники, и не все они воры и убийцы, как вы говорите.

— С какой стороны посмотреть. Многие члены моего клана, как и Колкахуны, не согласились бы с вами.

Катрина смутно представляла себе, что произошло в битве при Гленфруне, но знала, что Макгрегоров обвинили в настоящей бойне. Однако у всякой истории есть две стороны. Ее отец счел, что Макгрегоры заслуживают защиты. И она не собиралась осуждать его задним числом. — Горец воспринял бы с пониманием священную нерушимость обязательств гостеприимства. Если даже вы сказали правду, отец был обязан предоставить кров Макгрегорам.

Джейми упрямо сжал губы.

— Я достаточно хорошо представляю себе силу обязательств, но это не освобождает от ответственности за нарушение закона, Катрина.

— В вашей душе совсем нет места состраданию? Или закон вашего кузена этого не позволяет? — Лицо его напоминало каменную маску: твердое и непреклонное. — Господи, неужели вы вообще не способны испытывать хоть какие-нибудь чувства?!

Джейми подступил на шаг ближе, и Катрина поняла, что его терпению приходит конец.

— К несчастью, способен, — ответил он, но его стальной голос противоречил этим словам. — Хотя в данный момент это радует меня не больше, чем вас.

Внезапно она ощутила, что его близость ее волнует, и отвернулась, чтобы он этого не заметил. Неужели он и в самом деле чувствовал что-то по отношению к ней?

Впрочем, это не имело значения.

Тогда почему же где-то в глубине души ей очень хотелось, чтобы это оказалось правдой?

— Немедленно убирайтесь! — в ярости воскликнула она. — Если вы надеетесь получить отпущение грехов, от меня вы его не дождетесь.

Джейми схватил ее за руку и снова повернул к себе. Его горячие пальцы жгли ее сквозь рукав рубашки подобно раскаленному клейму.

Катрина знала, что он терпеть не может, когда она отталкивает его, но никакие силы не могли удержать ее. Ей хотелось привести его в такую же ярость, какую испытывала она сама. Ее раздражала непонятная сила, которая странным образом притягивала их друг к другу, из-за которой она всегда так остро чувствовала его присутствие, ощущая томительный жар в теле: его особый мужской запах; тень щетины на массивном подбородке; твердый изгиб его губ, наводивший на мысли о поцелуях. Это было так несправедливо. Последние несколько месяцев тоже не прошли для него даром, но он стал только еще красивее.

— Я пришел не за отпущением грехов, — глухо произнес он.

— Так зачем же вы пришли? — Внезапно ее осенило: «Я! Он пришел за мной». Катрина возмущенно усмехнулась. — Неужели вы всерьез думаете, что я захочу иметь с вами дело? — Его глаза гневно вспыхнули, но она не пожелала прислушаться к предостережению. — Я глубоко презираю вас. Глядя на вас, я всегда буду видеть Кемпбеллов. Клан, ответственный за гибель моей семьи. Что бы вы ни говорили, это ничего не изменит.

Джейми сурово нахмурился. Лицо его помрачнело. Он буквально излучал волны гнева, клокотавшего у него в груди. Его хваленое самообладание дало трещину.

— Вам хочется ненавидеть меня. — Он приложил ладонь к ее горлу, накрыв бешено пульсирующую жилку на шее, и Катрина замерла. — Но вы не можете меня ненавидеть, Катрина. — Он наклонил голову, и она ощутила пряный аромат его теплого дыхания. Пряди его волос коснулись ее щеки, шелковистые и теплые от солнца. Дыхание Катрины участилось и стало прерывистым, а сердце готово было выскочить из груди. — Даже сейчас вы желаете меня, — протяжно произнес он, скользнув пальцем вдоль ее шеи, к нежной округлости груди. Соски ее напряглись в предвкушении его прикосновений, а когда он опустил руку, тоскливо заныли. — Огонь, пылающий сейчас в вашей крови, вспыхнул для меня, — прошептал он ей на ухо. — Только для меня. Больше никто никогда не сможет пробудить в вас такие чувства. Не пытайтесь отрицать, что нас неудержимо влечет друг к другу.

Катрину била дрожь. Близость Джейми несказанно волновала ее. Катрина остро ощущала рядом его крепкое, мощное тело. Она покачала головой, не осмеливаясь заговорить. Ей и так с трудом удавалось держаться.

— Скажите, что вам не хочется, чтобы я вас поцеловал. — Он склонился к ее лицу так, что их губы едва не соприкасались. Она задохнулась. Удары бешено колотившегося сердца громом отдавались в ушах. Казалось, ее пожирало невидимое пламя. Ледяной ветер хлестал в лицо, но она не могла думать ни о чем, кроме шелковистой нежности его губ.

— Я не хочу, чтобы вы меня целовали, — все же ухитрилась произнести она.

— Лгунья, — проворчал Джейми, а затем, пробормотав что-то насчет чертовского упрямства, прильнул к ее губам.

Это было подобно взрыву. Все чувства, которые Катрина так упорно старалась сдержать, вырвались на свободу. Его поцелуй был точно таким, как она помнила. Его горячие, влажные, требовательные губы властно завладели ее ртом. Их вкус опьянял, словно крепкое красное вино растекалось по ее жилам, одурманивая наслаждением.

Ноги подкосились, и Катрина прильнула к Джейми, целиком отдаваясь его власти, с готовностью вручая ему свою жизнь, свое тело, свои губы. Она просто не могла устоять, даже если бы захотела.

Его палец ласково коснулся ее подбородка. Катрина приоткрыла губы, охотно пропуская его язык в глубину своего рта, встречая его своим языком, упиваясь чувственными ощущениями, которые пробуждали в ней его движения. Джейми целовал ее так жадно, словно никак не мог насытиться.

Катрина страстно отвечала на его поцелуй, сплетаясь с ним своим языком, повторяя все его движения. Он застонал и тесно прижал ее к себе, так что она ощутила каждый стальной дюйм его могучего тела. Жар опалил ее там, где они соприкасались. Боже, до чего же он был восхитителен! Ей хотелось коснуться его обнаженной кожи, пробежаться ладонями по крепким бугрящимся мускулам рук и груди, почувствовать под пальцами его силу. Она жаждала утешения, которое только он мог ей подарить.

Поцелуй становился все более жадным и требовательным. Грубая щетина на его подбородке царапала ей кожу, а язык двигался все быстрее и быстрее, горячий и влажный.

Желание охватило Катрину.

На мгновение она застыла. Воспоминание о солдате, навалившемся на нее, мелькнуло перёд глазами, но она тут же отбросила его прочь. Джейми никогда не причинит ей зла. Собственная уверенность в этом ошеломила ее. Он никогда не допустит, чтобы его действиями управляла похоть.

И тут ее словно внезапно окатили ледяной морской водой. Она самозабвенно целовалась при свете дня со своим заклятым врагом.

К горлу подступила тошнота. Как она могла предать свою семью? В его объятиях она забыла все, что стояло между ними. С силой толкнув Джейми в грудь, Катрина освободилась из его рук. Не задумываясь, она размахнулась и изо всех сил хлестнула его ладонью по лицу.

Пощечина прозвучала громко, как мушкетный выстрел.

Джейми только слегка поморщился от удара, но на его щеке пламенел багровый отпечаток ее ладони.

Катрина зажала рот рукой, пораженная жестокостью своего поступка.

И почему только этот человек имеет над ней такую власть?

Задыхаясь, Катрина попыталась взять себя в руки. Она взглянула Джейми в глаза, и сила его взгляда потрясла ее до глубины души. Его серо-голубые глаза словно пронзали ее, словно видели ее насквозь, обнажая самые тайные помыслы.

— Вы доказали свою правоту, — хрипло сказала она, с трудом переводя дыхание. — Я ненавижу вас, но мое тело неудержимо влечет к вам. Если вы собирались меня унизить, вам это удалось.

На его лице застыла холодная непреклонность. Глядя на него, невозможно было предположить, что под такой стальной сдержанностью скрывается жаркая страсть. Но Катрина сама убедилась в этом. Всего минуту назад он целовал ее с таким пылом, какого она не могла представить себе даже в самых смелых мечтах. Словно он желал ее больше всего на свете. Словно она значила для него все.

— Уверяю вас, — невозмутимо произнес он, — у меня и в мыслях не было вас унизить.

Собственническое выражение в его взгляде ясно сказало ей, что у него было на уме.

На мгновение все ее сопротивление иссякло, и Катрина посмотрела на Джейми с мольбой.

— Прошу вас, пожалуйста, просто оставьте меня в покое и позвольте обрести мир в душе.

Джейми отрицательно покачал головой.

— Мы оба знаем, что это невозможно.

И поскольку Катрина боялась, что он скорее всего прав, она убежала.

 

Глава 10

Катрина помчалась прочь, словно сам дьявол гнался за ней по пятам. В некотором смысле, подумал Джейми, так оно и было. Но ей никогда не убежать от того, что вспыхнуло между ними.

Он позволил ей ускользнуть — на этот раз.

Ему не следовало ее целовать. Слишком рано. Многие месяцы она обвиняла его в гибели своей семьи.

Джейми смотрел ей вслед, не в силах отвести взгляд. Хотя Катрина и изменилась, красота ее по-прежнему притягивала. Двигалась она с природной грацией и проворством, взбираясь по крутой тропинке к замку. Растрепанные волосы развевались вокруг головы подобно черной вуали.

Старый плед развязался, и она поддерживала его руками. Джейми почувствовал укол сожаления. Простые рубашка и юбка Катрины составляли яркий контраст с роскошными платьями, в которых он привык ее видеть. Похоже, теперь она совсем не думала о вещах, которые когда-то доставляли ей удовольствие.

Тогда он называл ее принцессой. Теперь такое сравнение казалось жестоким.

Она изменилась. И не только в выборе одежды. Нет, эти изменения были гораздо глубже. Там, где прежде наблюдались наивность и неведение, теперь проглядывали настороженность и скорбь.

Но одно так и не изменилось: Катрина по-прежнему обладала необъяснимой способностью выводить его из себя. Чем упорнее она пыталась оттолкнуть его, тем сильнее ему хотелось заставить ее признать, что их неудержимо тянет друг к другу. Единственное, что она не могла отрицать, — свою страсть.

Катрина считала, что это вожделение. Но вожделение — примитивное чувство, а в том мучительном притяжении и непонятном родстве, что связывало их, не было ничего примитивного.

Джейми свистом подозвал коня, и могучий вороной жеребец мгновенно оказался рядом. Зажав поводья в руке, Джейми направился к замку, не на шутку встревоженный тем, как сильно изменилась Катрина.

Дьявольщина, он совсем не желал, чтобы ей довелось пережить такое.

Если бы он сообщил кузену или своему брату Колину, что собирается жениться на ней, возможно, ее семья уцелела бы. Вполне могла уцелеть.

Катрина ступила на узкую каменную винтовую лестницу старого замка и стремительно поднялась в маленькую комнатку, которую ей выделили в мансарде.

Это была всего лишь комнатушка для слуг, но Катрине она казалась великолепной. Низкий наклонный потолок крошечной каморки создавал ощущение безопасности. Дядя предлагал ей разделить более просторную комнату этажом ниже с двумя ее младшими кузинами, но Катрина предпочла уединение и тишину. Девочкам было всего двенадцать и четырнадцать лет, и они очень любили болтать.

«Как Брайан». Воспоминания были слишком мучительны.

Катрина в несколько шагов пересекла небольшой коридор перед своей каморкой, распахнула дверь и поспешно захлопнула ее за собой, словно Джейми гнался за ней.

Она думала, что все, что однажды произошло между ними, как и ее нелепое влечение к Джейми, навсегда осталось в прошлом. Его причастность — или причастность его клана — к нападению на ее семью воздвигла между ними непреодолимую стену.

Но Катрина все еще желала его. Как бы ей ни хотелось отрицать это, ее страстный отклик на его поцелуй говорил сам за себя. Собственная слабость заставила ее устыдиться.

Все сказанное Джейми приводило ее в ярость. Но в двух случаях он явно не солгал. Он действительно вынес ее из горящего здания — она помнила то чувство безопасности и защищенности, когда он держал ее на руках. И отец ее вправду укрывал Макгрегоров.

Оглядываясь на прошлое, Катрина осознала, что из-за своей самоуверенности она пренебрегла предостережениями судьбы, в особенности в отношении Джейми Кемпбелла. Стало ясно, что отец побуждал ее принять предложение Джейми, понимая, что км может понадобиться его защита.

Могло ли все пойти иначе, если бы она прислушалась к его просьбе? Смог бы тогда Джейми защитить их?

Катрина не знала, что и думать, но одно было очевидно: ей следует крепить оборону против Джейми, чтобы выдержать следующую атаку. Может, ей и удалось отделаться от него на этот раз, но она знала, что он вернется.

Необходимо навсегда обезопасить себя от него, а это означало, что нужно ускорить поиски мужа. Сегодня же после обеда она переговорит с дядей.

«Обед!» Катрина выглянула в окно и пробормотала проклятие, увидев солнце у горизонта. Она опоздала.

Ушло всего несколько минут, чтобы переодеться, плеснуть водой в лицо и пройтись расческой по волосам. Она вышла из замка и поспешно пересекла двор, направляясь в отдельное здание, где располагался новый большой зал и кухни. Этот великолепный зал с его камином особой конструкции был наспех выстроен свыше сорока лет назад, когда королева Мария посетила замок Товард. До сих пор арочные ворота между часовней и караульным помещением называли воротами королевы Марии.

Подойдя ближе, Катрина услышала звуки шумного застолья и почувствовала себя виноватой. Дядя с тетей были так добры к ней, так много сделали для неё, что Катрине очень не хотелось огорчать их даже по пустякам. Заставив себя улыбнуться, она глубоко вздохнула и вошла в зал.

На мгновение звуки веселья и волынок, теплый запах горящего торфа и яркое великолепие красочных нарядов гостей наполнили ее сердце мучительной тоской. Все это так напоминало Аског! Катрине пришлось остановиться, чтобы взять себя в руки.

Она взглядом пробежалась по комнате, безучастно скользя по обилию совершенно незнакомых ей лиц.

Катрина застыла от потрясения.

Только Джейми Кемпбеллу могло хватить дерзости и отваги сунуться в логово врага после того, что произошло в Аскоге. Он определенно не терял времени даром.

Но чего она не могла понять, так это почему дядя принимал его. Ламонты из Товарда ненавидели Кемпбеллов так же сильно, как их родичи из Аскога, если не больше. И то, что дядя сидел за одним столом с этим карателем, подручным Аргайлла, заставило сердце Катрины тревожно сжаться.

Это не сулило ничего хорошего.

Джейми замер, глядя, как она замешкалась у входа, словно решая, войти или бежать прочь.

Прошло всего несколько секунд, прежде чем она гордо выпрямилась.

На скамье рядом с ним оставалось свободное пространство. Однако его не удивило, когда Катрина уселась у противоположного конца длинного деревянного стола — как можно дальше от него.

Джейми оставалось беседовать с тетей девушки, Маргарет, и кузеном Катрины Джоном, наследником Ламонта. Оба были осведомлены о цели его приезда в Товард. Хотя Маргарет Ламонт безупречно исполняла роль гостеприимной хозяйки, Джейми чувствовал, что она его не одобряет. А вот сыну ее явно недоставало утонченности. Джон, могучий, испытанный битвами воин, примерно тридцати лет от роду, не пытался скрыть свою враждебность.

Не в первый раз приходилось Джейми вести натянутый, бессмысленный разговор за едой. Ему казалось, что обед бесконечно затянулся. Хотя, возможно, это из-за того, что предстоящая беседа волновала его больше, чем хотелось бы.

Наконец Ламонт из Товарда поднялся из-за стола. Время пришло.

— Племянница, — сказал он, повернувшись к Катрине, — не откажись пройти с нами в кабинет лэрда.

Катрина взглянула в сторону Джейми, словно собираясь отказаться. Выражение его лица оставалось невозмутимым. Тогда Катрина встала, следуя приглашению дяди, с почтительной, хотя и вымученной, улыбкой.

— Конечно, дядя.

Джейми, Катрина, Маргарет Ламонт и Джон последовали за вождем в небольшую комнату. При обычных обстоятельствах к ним присоединились бы и воины Ламонта, но Джейми просил о секретности, понимая, что ставит Катрину в затруднительное положение.

«Все разрешится к лучшему». Джейми никогда не испытывал колебаний, делая то, что требовалось для достижения цели, но тем не менее сейчас чувствовал легкое беспокойство.

Комната оказалась маленькой и темной. В ней помещались только стол и скамьи. Тканый ковер в сине-зеленую клетку прикрывал деревянный пол. В обшитых неокрашенными панелями стенах не было окон. Помимо нескольких канделябров единственным украшением служило огромное шелковое знамя с вышитой на нем эмблемой Ламонтов, висевшее на стене напротив двери. На простой книжной полке лежали, судя по всему, учетные книги поместья. Скудная обстановка комнаты казалась странной по сравнению с пышным убранством примыкавшего к ней большого зала, но, похоже, вполне устраивала Ламонта.

Высокий и худощавый, с румяным лицом и копной рыжеватых седых волос, которые всегда почему-то выглядели растрепанными, Ламонт из Товарда был спокойным и немногословным. Джейми казалось, что ему по характеру больше подходит церковь, чем поле сражения. Он украдкой взглянул на грозного Джона Ламонта, в отличие от отца всегда готового броситься в бой.

Джейми уселся на предложенное ему место рядом с вождем и увидел, что Джон и Маргарет Ламонт заняли места по обеим сторонам от Катрины, словно стараясь защитить ее. Это не предвещало ничего хорошего.

— Ты, без сомнения, хочешь узнать, зачем я позвал тебя сюда, — обратился старший Ламонт к Катрине.

— На самом деле я хочу узнать, что здесь делает он, — ответила Катрина, устремив взгляд на Джейми.

Старший Ламонт откашлялся. Джейми мог бы сказать, что вождь испытывает неловкость.

— Присутствующий здесь Кемпбелл и я последние пару месяцев переписывались.

Джейми услышал, как Катрина судорожно вздохнула, и увидел в ее глазах такую обреченность, что сердце его болезненно сжалось.

Тетя поспешно схватила племянницу за руку и с нетерпением взглянула на мужа.

— Ты не так поняла, дорогая. Твой дядя не предавал тебя.

— Маргарет права. Я ничего не сообщал Кемпбеллу о твоем местонахождении. Он связался со мной совсем по другому делу.

Катрина немного оттаяла и ждала, что дядя скажет дальше. Но Ламонт, похоже, никак не мог подобрать нужные слова.

Сжалившись над беднягой, Джейми вмешался:

— Ваш дядя выступил посредником.

Увидев, что Катрина в замешательстве, он пояснил:

— Прочесывая лес возле Аскога, я взял в плен двух бойцов Аласдэра Макгрегора, один из которых оказался его кузеном Йеном.

— Значит, мой отец погиб совершенно зря, — с горечью сказала она. — Вы нашли Макгрегоров и, так или иначе, передали их Аргайллу. Или, может, уже не было нужды их передавать?

Джейми сурово сжал губы. Ему действительно следовало убить их — ничего другого Йен Макгрегор не заслуживал. Если Джейми этого не сделал, то только из-за Катрины. Он понимал, что, если хочет завоевать ее, необходимо остановить убийства. Больше никаких смертей после нападения на Аског. Он помрачнел. Йен Макгрегор был худшим злодеем из всех. Этот кровожадный разбойник в течение многих лет грабил и разорял родичей Джейми, сжигал их дома. То, что другие вынуждены были делать по необходимости, он совершал ради удовольствия. Неожиданно Ламонт встал на защиту гостя.

— Нет, Катрина. Кемпбелл помешал Аргайллу послать в те края солдат; составляется соглашение о мирной сдаче Аласдэра Макгрегора. В доказательство честности своих намерений Кемпбелл на время переговоров держит место заключения пленников в секрете.

Джейми видел, что Катрине хотелось спросить, почему он так поступил, но она вместо этого повернулась к дяде.

— Макгрегор со своими людьми согласился сдаться Аргайллу, а граф, со своей стороны, обещал освободить их от ответственности за прошлые преступления и безопасно переправить на землю Англии. Аласдэр Макгрегор полагает, что в Англии король Яков обойдется с ним по справедливости. — «Без сомнения, Аласдэру Макгрегору суждено умереть за преступления своего клана, но по крайней мере кровь его будет на руках короля Якова».

Катрина кивнула, но продолжала смотреть на дядю. — Это больше, чем можно было ожидать от Аргайлла. Но я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне. Ламонт снова откашлялся.

— Для закрепления сделки Кемпбелл попросил твоей руки.

Все тело ее мгновенно застыло. Джейми видел, как побелели костяшки ее пальцев, вцепившихся в ткань юбки на коленях. Гнев и возмущение расходились почти ощутимыми волнами. Но голос прозвучал на удивление спокойно.

— Боюсь, я уже отвергла великодушное предложение лэрда о браке. По правде говоря, я собиралась сегодня же вечером обсудить с вами другого претендента.

Кровь бросилась Джейми в голову, он среагировал мгновенно:

— Кто он? — Джейми сжал кулаки. «Я убью его».

Катрина упрямо сжала губы.

— Это вас не касается.

Ламонт не на шутку встревожился.

— Это меняет дело. Я не знал, что твой отец договорился о другой партии. Я думал, ты отвергала все предложения. Кто он, дитя?

Алый румянец вспыхнул на щеках Катрины.

— Ничего еще не решено… окончательно.

— Ты должна выслушать предложение Кемпбелла, прежде чем отказать, племянница.

— Что бы он ни сказал, это не изменит моего решения.

«Не будь так уверена в этом», — подумал Джейми.

Джейми почувствовал, как девушку охватывает паника. Она обернулась к своему кузену Джону, но он тоже кивнул.

— Ну хорошо. Что же это за предложение? — с нетерпением спросила Катрина.

Джейми увидел жалость и сострадание в глазах ее дяди.

— Если ты выйдешь замуж за Кемпбелла, то под его защитой сможешь вернуться в замок Аског с уцелевшими людьми своего клана.

Катрина вздрогнула как от удара, и Джейми понял, что рассчитал правильно. Родной дом и клан стали для нее самым важным в жизни. Но на какие жертвы готова она пойти ради них?

Катрина теряла выдержку. Джейми видел, как дрожат ее руки, сложенные на коленях.

— Понимаю. Значит, он предлагает мне то, что по праву принадлежит Ламонтам.

Никто не проронил ни слова, но все знали, что Аргайлл заявил притязания на земли ее отца. Укрывая мятежников, Ламонт сам оказался вне закона. А раз так, его собственность подлежала изъятию. Поскольку никто из мужчин их семьи не выжил, Катрине предстояла длительная, тяжелая борьба за владения с очень маленькой надеждой на успех.

— Мой кузен согласился передать эти земли мне в качестве свадебного подарка. — Эта договоренность очень не понравилась Колину, который хотел, чтобы земли достались ему. — Со временем они отойдут нашему второму сыну.

При упоминании о ребенке Катрина побледнела. Джейми увидел панический ужас в ее глазах и понял, что она вот-вот потеряет самообладание.

— Оставьте нас, — сказал он остальным.

Ламонт нахмурился.

— Катрина? — спросила Маргарет Ламонт.

Катрина кивнула.

Глава клана с женой вышли из комнаты, их сын шел следом, но, подойдя к двери, обернулся.

— Ты не обязана выходить за него, девочка. Мне бы не хотелось, чтобы ты связала свою жизнь с проклятым Кемпбеллом. — Он угрожающе взглянул на Джейми. — Скажи только слово, и он испробует остроту моего клинка.

Джейми встал, рука его скользнула к рукояти кинжала.

— Если вам не придется сначала попробовать моего, — уверенно произнес он. Его давно подмывало затеять драку, а судя по его недюжинной силе, Джон Ламонт вполне подходил для этой цели.

Джейми вздрогнул, почувствовав нежное прикосновение девичьей ладони к своей руке.

— Этого не понадобится, — сказала она, — Благодарю тебя, Джон, но со мной все будет в порядке.

Ее кузен метнул еще один злобный взгляд на Джейми и закрыл за собой дверь.

Катрина опустила руку и повернулась к Джейми лицом. Боже, как она была прекрасна в свете свечей! Его ноздрей достиг тонкий аромат ее изысканных духов. Ему смертельно хотелось зарыться пальцами в ее шелковистые волосы, коснуться бархатной округлости щеки, испробовать медовую сладость губ. Но она не хотела от него утешения.

Он в жизни не добивался женщины, в этом не возникало необходимости. Что, если Катрина никогда… Нет, этого не случится!

— Значит, в этом состоит ваш план, — тихо и взволнованно сказала она. — Вы действительно такой жестокий, как я и думала. Вы вынуждаете меня выйти за вас, несмотря на то что я вас ненавижу.

Джейми напрягся. Он знал, что на самом деле она не испытывает к нему ненависти, но слышать это все равно было неприятно.

— Я ни к чему не собираюсь вас принуждать. Решение за вами.

Катрина усмехнулась:

— Какой у меня выбор, если все, в чем я нуждаюсь, находится в ваших руках? Это своего рода отмщение? Я осмелилась отказать великому Джейми Кемпбеллу, поэтому теперь вы хотите подчинить меня своей воле и унизить.

— Неужели вы и вправду так думаете? Неужели вам так трудно поверить, что я желал вас?

— Нет, в это совсем не трудно поверить, — откровенно сказала она. — Но для этого совсем не обязательно вступать в брак. Если это все, что вам нужно от меня, тогда возьмите…

Он мгновенно схватил ее за руку.

— Не надо, — глухо произнес он. — Не говорите так.

Джейми никак не мог найти нужных слов. Он отпустил ее и пальцами обеих рук зарылся в волосы.

— Это не все, что мне от вас нужно. — Прежде он никогда не пытался объясняться с женщиной и не знал, как описать то, что чувствует. — Я забочусь о вас.

— Если вы заботитесь обо мне, тогда не делайте этого.

Чтобы получить согласие Аргайлла, Джейми пришлось поручиться за Ламонтов, взять на себя личную ответственность за их поведение. Если они нарушат закон, отвечать придется ему.

— Я пытаюсь помочь вам. Разве вы не понимаете, что это наилучший способ вернуть свой дом? Я смогу защищать вас.

— Я не нуждаюсь в вашей защите.

— В самом деле?

Не в силах устоять, он протянул руку и погладил пальцем нежную округлость ее щеки.

Джейми почувствовал, как Катрина затрепетала.

Он замер, задавая вопрос, которого больше всего боялся:

— У вас есть на примете кто-то еще? — Сама мысль об этом больно ранила его.

— Я… — начала она, затем заколебалась. — Нет. Больше никого нет.

Джейми подступил на шаг ближе, глядя на пушистый веер черных ресниц на бледной щеке. Слабый намек на несколько новых веснушек виднелся на кончике ее маленького вздернутого носа. Он с силой втянул воздух, но не коснулся ее.

— Дайте мне шанс. Я сделаю все, чтобы вы были счастливы. — Он почти умолял, чего прежде с ним не случалось. Непроизвольно, он протянул руку и осторожно убрал за ухо выбившийся локон. Его пальцы коснулись бархата ее щеки, и они оба вздрогнули от этого легкого прикосновения.

Спустя мгновение он спросил:

— Вы подумаете над моим предложением?

Она согласно кивнула.

Джейми не хотел, чтобы между ними оставались недомолвки.

— Вы должны кое-что узнать, прежде чем примете решение.

Катрина вопросительно вскинула голову, встревоженная тоном его голоса.

— Что?

— Человек, возглавивший нападение на вашего отца… — Ее взгляд впился ему в глаза. — Это мой брат.

— Нет! — Но крик замер у нее в горле. Лицо главаря всплыло перед глазами. В нем было что-то напоминавшее Джейми, и теперь она знала почему. У нее пересохло во рту. Силы небесные! Ее отца убил его брат.

— Я не прошу вас принять его и примириться с ним, но я подумал, что вы имеете право знать. Он представления не имел, что вы значите для меня…

«И что же я значу для вас?» Но онa не могла спросить об этом.

— Это следует рассматривать как извинение?

Джейми покачал головой:

— Нет. Но это могло бы все изменить. Теперь я покину вас. Пошлите весточку в Данун, когда примете решение. Если ответите согласием, мы немедленно поженимся.

— Но оглашение…

— Оглашение уже было.

Катрина почувствовала, как на ее шее затягивается петля.

— Вы были так уверены в моем ответе?

— Я только хотел, чтобы все было готово. Я подумал, что вам очень хочется вернуться домой.

— Мой дом сгорел. От него ничего не осталось.

— Можно восстановить.

— Не все, — тихо сказала она.

— Я очень сожалею о вашей потере, милая.

Он не лгал. Катрина чувствовала его симпатию и сострадание, видела, что он понимает ее. На мгновение она позволила себе отдаться этому чувству и испытать облегчение. Он мог бы стать крепкой скалой, которая будет ей надежной опорой.

— Вы правы. Не все можно восстановить, — согласился он. — Но мы можем построить что-нибудь новое.

— Я не хочу ничего нового. Мне нужна моя семья. Разве вы не понимаете? Никто не сможет мне их заменить.

— Я и не пытаюсь это сделать. Но на данный момент, кроме меня, у вас никого нет.

Он ушел. Рыдания подступили к горлу. Теперь решение было за ней.

Она не знала, что ей делать. Открыв дверь, Катрина заставила себя ровным шагом пересечь зал и выйти наружу.

Солнце спустилось к самому горизонту, и сильно похолодало. Ледяной ветер рвал ее волосы из-под повязки, слезы ручьями струились по щекам. Катрина, поскальзываясь и спотыкаясь, бежала по крутой тропинке к берегу. Опустившись на влажный песок, она закрыла ладонями лицо.

Немного позже она почувствовала, как обнимают ее ласковые руки Мор. Ощутив знакомый запах, уткнувшись лицом в родную грудь, Катрина разрыдалась еще сильнее.

— Ну полно, успокойся, дорогая. Что тебя так расстроило?

Катрина, всхлипывая и задыхаясь, принялась отрывочными фразами излагать свою историю, и в конце концов старой няне удалось разобрать, в чем дело. Мор нахмурилась.

— Значит, он явился туда, чтобы положить конец битве?

Катрина кивнула.

— И ты ему веришь?

Как ни странно, она ему поверила.

— Да. Но меня при этом не было. Расскажи мне, что помнишь.

Впервые она заговорила с Мор о том дне. Старушка ненадолго задумалась.

— Царил такой хаос, когда нас выволакивали из замка. Мне приходилось все время бороться, чтобы не выпустить из рук Уну. Все заволокло дымом — и повсюду были трупы. Куда ни взглянешь — мертвые тела. Я ужасно боялась увидеть среди них тебя с мальчиком. — Она вздрогнула. — Какое же облегчение я испытала, когда увидела, как Каратель Кемпбелл выносит тебя из замка… — Мор остановилась, голос ее прервался от нахлынувших чувств. — Он спас тебя, но я не знала, по какой причине. Однако мне показалось странным, что он нес тебя на руках, как ребенка, и поцеловал в лоб, прежде чем опустить на землю. — Она наморщила лоб. — Он сказал: «Сберегите ее для меня, я скоро вернусь. Внутри еще остались люди». — Мор помолчала. — Я думала, что он говорит о своих людях, но, может быть… — Она пожала плечами. — Не знаю. В то время я над этим не задумывалась. Но я видела, как он спорил с другим мужчиной. — Лицо Мор помрачнело. — С тем, кто застрелил твоего отца.

— Это его брат, — устало сказала Катрина.

Мор ужаснулась.

— Ох, девочка моя.

— Я не могу выйти за него замуж.

Няня погладила ее по голове.

— Конечно, не можешь… если не хочешь.

— Я не хочу выходить за него. Я его презираю — ведь он Кемпбелл. Как ты могла подумать… — Катрина осеклась, встретив понимающий взгляд няни.

— Катрина Ламонт! Я знаю тебя с первой минуты, как ты родилась. Я видела, как ты смотришь на него… и как он смотрит на тебя.

Катрина почувствовала, как предательский румянец разливается по щекам. Она вытерла глаза рукавом и упрямо вздернула подбородок.

— Не знаю, что ты там видела, но ты ошиблась.

— Да неужели? — Мор покачала головой. — Ах, Кэти, мы не можем приказать, чтобы пошел дождь или утих ветер. Ты не должна стыдиться чувств, которые пробуждает в тебе этот мужчина.

Мор ошибается. Ее влечение к Джейми Кемпбеллу — это предательство по отношению к отцу и братьям. Чувства ничего изменить не могут — он не перестанет быть тем, кто есть.

— Как ты можешь так говорить? Разве ты не знаешь, кто он такой и что сделал?

Мор кивнула, видимо, понимая, какие противоречивые чувства терзают Катрину.

— Кемпбеллы — подлая шайка злостных захватчиков. И я бы спала спокойно, если бы всех мерзавцев, напавших на твоего отца, перевешали, четвертовали и выпустили бы им кишки. Но я не думаю, что Джейми Кемпбелл имеет к этому отношение. Он человек Аргайлла, и это, конечно, говорит против него. Но он заботится о тебе, и это может принести пользу. Не стоит отвергать его предложение. Кемпбеллы — могущественный клан, и скорее всего лучший способ защитить Ламонтов — это заключить союз с Кемпбеллами. Более того, без этого брака у тебя наверняка не будет другой возможности получить назад Аског.

Джейми загнал ее в угол, не оставив путей к отступлению. Если она ему откажет, то не выполнит свой долг перед кланом.

Однажды она уже не сумела выполнить свой долг перед кланом. Нельзя, чтобы это повторилось снова.

Раз уж появилась возможность защитить своих родичей, уцелевших после набега, и вернуть Аског без кровопролития, Катрина обязана ею воспользоваться.

Джейми Кемпбелл понимал это так же ясно, как и она.

Угадывая, какие тяжелые мысли терзают воспитанницу, Мор ласково обняла ее, прижав к своей груди. Катрина закрыла глаза, черпая утешение в объятиях любимой няни, и почувствовала, как крепнет ее решимость с каждым порывом ветра, доносящим свежий, соленый запах моря.

Немного погодя Катрина медленно повернулась и снова устремила взгляд сквозь вспененную громаду темно-голубых волн к еле заметной тени острова Бьют, тонущего в оранжевом блеске быстро темнеющего закатного неба.

— Что ты собираешься делать? — спросила Мор.

— То, что должна. Что еще мне остается? — ответила Катрина, и голос ее был тверд как изрезанные крутые скалы, окаймлявшие берег.

Она исполнит свой долг, но наступит день, когда Джейми Кемпбелл пожалеет, что вынудил ее к этому. Она отдаст ему свое тело, но никогда не отдаст ни частички своей души.

Все, что осталось от ее сердца, похоронено глубоко в песке вместе с обрывком отцовского пледа.

 

Глава 11

Свадьба состоялась четыре дня спустя, в воскресенье, через два дня после того, как Аласдэр Макгрегор со своими людьми сдался графу Аргайллу в Дануне.

Как условие своего согласия Катрина оговорила, чтобы графа и брата Джейми не было на венчании. Кемпбеллы были представлены только двумя десятками воинов, сопровождавших Джейми. Церемония проходила в небольшой часовне замка Товард, расположенной напротив старой башни возле нового зала. Скамьи были заполнены теми, кто остался от ее клана.

Несмотря на протесты тети, Катрина отказалась от парчи и бархата и надела прямую темно-синюю шерстяную юбку и простую рубашку. Эта скромная одежда, на ее взгляд, больше подходила к печальному событию.

В этой свадьбе не было никакой радости, только долг.

Катрина ожесточенно старалась подавить непрошеное чувство тревожного предвкушения, охватившее ее перед церемонией.

И все же когда она вошла в полутемную каменную часовню и в конце узкого прохода между скамьями увидела Джейми, стоявшего рядом со священником, в груди появился непонятный трепет.

«Это всего лишь нервы».

Но это не объясняло, почему сердце у нее в груди замерло, когда их глаза встретились. Силу его взгляда Катрина ощутила всем своим существом до кончиков пальцев йог. Словно он сквозь разделявшее их пространство заявил на нее свои права, полностью завладел ею и целиком подчинил своей власти этим пристальным, пронизывающим взглядом. На мгновение ей показалось, что это правильно, что так и должно быть. Но тут она вспомнила, что он нагло принудил ее к браку.

Однако Катрина не могла отрицать, что выглядел он восхитительно. Его каштановые волосы были зачесаны назад и слегка блестели в слабом мерцающем свете свечей, Влажные шелковистые завитки обрамляли шею. Строго очерченное красивое лицо с массивным подбородком в полумраке часовни казалось золотым.

Величественный и могучий, он гордо возвышался над священником и ее дядей, стоявшими рядом. В своем роскошном камзоле и венецианских сапогах он был просто великолепен. Мягкая черная кожа не могла скрыть суровой мужественности широких плеч, мускулистой груди и мощных ног.

Медленно, размеренным шагом Катрина двинулась вперед.

Джейми протянул ей руку. На мгновение мир вокруг замер.

Сердце бешено колотилось в груди. Стараясь сдержать дрожь, Катрина медленно подняла руку и положила ее поверх его ладони.

Должно быть, Джейми почувствовал ее тревогу, потому что склонился и прошептал:

— Не волнуйтесь. — Тепло его дыхания щекотало ей ухо, вызывая дрожь, волнами разбегавшуюся по телу. — Все будет хорошо.

В тоне его голоса было что-то такое, что тронуло ее душу. Кивнув, она вздохнула и повернулась лицом к священнику, повторяя слова обетов, которые навсегда связали ее с Джейми Кемпбеллом.

А затем он приподнял ее подбородок и запечатлел на губах невинный поцелуй, скрепляя данные ими клятвы.

Этот поцелуй вывел Катрину из оцепенения, в котором она пребывала на протяжении всей церемонии.

Свершилось. Она стала его женой — одной из Кемпбеллов. Пополнила ряды своих врагов.

Джейми сидел за высоким столом рядом со своей молодой женой, наблюдая, как праздничное пиршество, продолжавшееся уже несколько часов кряду, постепенно превращается в пьяную гулянку. Любая свадьба, даже нежеланная, служила поводом для праздника, и все, ясное дело, ожидали ее с нетерпением. «Трудно поверить, что отмечают совсем не радостное событие», — оглядевшись вокруг, с усмешкой подумал Джейми.

Он обернулся к новобрачной, сидевшей справа от него.

— Еще вина?

Катрина отрицательно покачала головой. Этот жест, похоже, был почти единственным средством общения с ним за весь вечер.

Джейми чувствовал, как постепенно растет ее напряженность. Настороженность разделяла их незримой завесой, такой плотной, что она казалась почти ощутимой. Дьявольщина, он не винил малышку. Он так долго ждал, когда она станет его женой, что было как-то странно сознавать, что это и вправду осуществилось. И по мере того как приближался момент, когда он полностью сделает ее своей, Джейми чувствовал, как радостное предвкушение сменяется все нарастающей тревогой. Он хотел оказаться на высоте в эту ночь, но понимал, что его новобрачная далеко не в восторге…

Весь день Джейми чувствовал себя так, словно ведет ее на заклание. Он и в самом деле не знал, чего от нее ожидать.

Джейми надеялся, что Катрина все-таки испытывает к нему какие-то чувства. Что по здравом размышлении она сумеет найти в браке с ним некое удовлетворение, если не удовольствие.

Очевидно, он захотел слишком многого. Она вышла за него только для того, чтобы вернуть земли своему клану. Вот и все.

Он получил что хотел, но только какой ценой? Сможет ли Катрина хоть когда-нибудь простить его? Правильно ли он поступил?

Как ему доказать этой упрямице, что он вовсе не чудовище и хочет защитить ее, а не причинить ей вред? Джейми понимал, что это потребует времени и терпения. Внезапно его осенило, что нужно будет ухаживать за ней, добиваться благосклонности. Джейми не мог понять, почему согласен приложить столько усилий, но он действительно был готов на все.

Нет! Чего бы это ни стоило, он сделает ее счастливой.

Чем дольше он смотрел на нее, тем больше поражала его ее красота. Простая одежда, которую выбрала Катрина, только подчеркивала ее очарование, а не затеняла его.

Нельзя было отрицать и совершенства черт ее лица. Даже в профиль Джейми видна была нежная округлость ее щеки, сочная полнота губ, пушистый веер ресниц и изящная линия вздернутого носа. Но истинная красота исходила изнутри. Это был огонь, пылавший в душе, несгибаемая сила духа, которая всегда так притягивала Джейми.

Должно быть, Катрина почувствовала его изучающий взгляд, потому что Джейми заметил, как легкий румянец разлился по ее щекам.

Она обернулась к нему, и их глаза встретились, впервые с самого утра.

— Неприлично смотреть так пристально.

Джейми улыбнулся, безрассудно довольный тем, что она не утратила дерзости.

— Разве я смотрел?

— Да.

Он пожал плечами, давая понять, что не раскаивается.

— Вы очень красивы.

Она оставила комплимент без внимания.

— А для вас важно иметь красивую жену?

Джейми улыбнулся.

— Определенно это не повредит. — Он задумчиво водил пальцем по ободку бокала, понимая, к чему она клонит. — Но если вы думаете, что я выбрал вас за красоту, то сильно заблуждаетесь. Я знал много красивых женщин.

Катрина не хотела разговаривать с ним, но любопытство, очевидно, взяло верх.

— Тогда почему?

Джейми помедлил, подыскивая правильные слова.

— Вы привлекли меня своей отвагой и силой духа. Я никогда не встречал женщин, подобных вам.

— Вы хотите сказать, что если бы я была послушной и робкой, вы не заинтересовались бы мной?

У нее был такой недовольный вид, что Джейми рассмеялся.

— Наверное. Может, вам стоит попробовать?

Катрина насмешливо прищурила глаза.

— Ха! Не выйдет. Вы убедитесь, что получили в жены мегеру. Вы хуже, чем мой бра… — Катрина осеклась, пораженная тем, что собиралась сказать.

Джейми бережно взял ее за руку и обрадовался, когда она не отняла ее.

— Ваши братья имели привычку поддразнивать вас? — ласково спросил он.

Катрина кивнула, глаза ее наполнились мукой.

Джейми от души сочувствовал ей. Он представить себе не мог, каково это — потерять в один день всю свою семью. То, что горе не сломило Катрину, лишний раз докапывало ее стойкость.

— Должно быть, вы сильно скучаете по ним?

— Да, — тихо ответила она.

Джейми все бы отдал, чтобы вернуть их ей, но это было не в его силах.

— Жаль, что Лиззи сегодня нет с нами. Мне бы хотелось, чтобы вы с ней познакомились.

— Ваша сестра? — Он кивнул. — Где она?

— В замке Кемпбелл. — Лицо его омрачилось. — Я слишком скоро понял, что ей безопаснее оставаться на равнине.

Отвечая на вопросительный взгляд Катрины, он пояснил:

— Когда я вернулся в Данун после отъезда из Аскога, то обнаружил, что Лиззи, которая должна была прибыть туда раньше меня, еще не приехала. Я немедленно отправился в замок Кемпбелл и узнал, что Макгрегоры пытались похитить ее, чтобы использовать против меня.

Катрина ахнула:

— Какой ужас! Должно быть, она страшно испугалась.

Джейми нахмурился. Наверное, так. Но странное дело, его сестра выглядела на удивление спокойной. Это показалось необычным, но у него не было времени раздумывать над этим, потому что тут прибыл его воин с новостями о Макгрегорах в Аскоге.

— Ей повезло. Поблизости оказалась группа воинов, которые разогнали преступников. Лиззи была напугана, но невредима.

В такие минуты, как эта, Джейми казалось, что между ними возникает незримая связь.

Их взаимное влечение друг к другу могло бы помочь им сблизиться. Хотя Джейми очень не хотелось разрушать спокойное перемирие, установившееся между ними, он понимал, что больше не может медлить. Они женаты, и будь он проклят, если этот брак останется таковым только на бумаге.

— Скоро я пошлю за Лиззи.

— Вы полагаете, что междоусобная война закончится?

Джейми пожал плечами.

— На какое-то время. Без своего вождя и большинства воинов клан Макгрегоров утратит сплоченность. Лиззи будут хорошо охранять. — Он на мгновение замолк. — Как и вас.

— Вы думаете, мне угрожает опасность?

— Вы теперь моя жена, а у меня множество врагов. Любой близкий мне человек может оказаться мишенью. Но не волнуйтесь. Я никому не позволю вас обидеть.

— И тем не менее вы разъезжаете по Шотландскому нагорью с горсточкой людей.

Неужели она беспокоится о нем? Одна эта мысль согрела ему душу.

— Я могу позаботиться о себе. Ваш дядя подготовил для нас комнату в башне. Я к вам присоединюсь там немного погодя.

Катрина побледнела, и Джейми заметил внезапную вспышку паники в ее глазах.

— Еще слишком рано, — поспешно сказала она. — Танцы только что начались и…

— Если вы предпочитаете, мы можем прямо сейчас пойти вместе, — прервал он голосом, не допускающим отказа. Ее девичьи опасения были понятны, но он не потерпит возражений. Их брак должен быть подтвержден. Джейми пристально посмотрел на нее. — Решать вам.

Если бы решать предоставили ей, она бы не оказалась в таком положении, подумала Катрина.

Милостивый боже, первая брачная ночь! Сердце бешено забилось. Тысячи разных мыслей завертелись в голове, сталкиваясь и разлетаясь в беспорядочном хороводе. Надвигался момент, которого она ужасно боялась. Слишком часто воспоминания о том, что они пережили у озера, вторгались в ее мысли. Катрина помнила, какие чувства он в ней пробудил, и спрашивала себя, будет ли он снова касаться ее подобным образом — так что тело ее растает и растворится в искрящемся потоке удовольствия.

Хуже того, она опасалась, что если он сделает это, тщательно выстроенная стена, которой она отгородилась, начнет разрушаться.

Катрина взглянула Джейми в глаза и увидела там сочувствие, но и непреклонную решимость. Он чело-иск беспощадный, и лучше ей об этом не забывать.

Собрав всю свою отвагу, Катрина расправила плечи и встала из-за стола.

— Тогда я пойду пожелаю доброй ночи дяде и тете. Джейми согласно кивнул.

Катрина надолго затянула процедуру прощания, но в конце концов поняла, что бессмысленно оттягивать неизбежное. Она отправилась назад, в старый замок, и Мор торжественно проводила ее вверх по лестнице, в покои вождя. В честь знаменательного дня дядя уступил им на одну ночь свою спальню. Завтра они вернутся на остров Бьют, в замок Ротсей, где и останутся как гости короля, пока будет отстраиваться Аског.

Комната была большая и почти пустая. Хотя Катрина нарочно избегала смотреть в том направлении, от ее внимания не ускользнула угрожающих размеров кровать на четырех столбах с шелковым пологом, расположенная напротив двери. Стараясь успокоить внезапно участившееся сердцебиение, Катрина отвернулась, оставив грозный предмет меблировки за спиной.

Мор суетливо сновала по комнате, болтая о событиях дня, пересказывая последние сплетни, услышанные от слуг, — словом, делала все, чтобы избежать разговора о надвигающейся ночи. Такая легкомысленная веселость была настолько не свойственна Мор, что Катрина сразу поняла, как волнуется ее старая няня, и от этого ее собственные мрачные опасения только усилились.

Мор направилась к сундуку со скудными пожитками воспитанницы, который на эту ночь перенесли с мансарды в спальню дяди. Вытащив толстую шерстяную накидку, она протянула ее Катрине:

— Надень это, моя дорогая. Ты совсем замерзла. Катрина просунула руки в широкие рукава и туго затянула пояс вокруг талии.

— Спасибо. Здесь и в самом деле довольно холодно. — Но они обе знали, что не холод заставляет Катрину дрожать.

— Все будет хорошо. Правда, будет немного больно, — ласково прошептала Мор, — но недолго.

«Больно?» Катрина молча кивнула няне, не осмеливаясь взглянуть ей в глаза. Беспокойство и сострадание могли напрочь лишить ее выдержки. Страх, с которым ей до сих пор удавалось справляться, внезапно охватил ее с новой силой.

— Парень заботится о тебе, — продолжала Мор. — Он не причинит тебе лишней боли.

Катрина судорожно сглотнула, но твердый комок по-прежнему стоял у нее в горле.

— Я знаю, — сдавленно вымолвила она.

В дверь постучали.

— Жаль, что здесь нет твоей матери, чтобы все объяснить, — сказала Мор. — Но раз ее нет, тебе придется довольствоваться слабой памятью старухи. Прошло слишком много времени с тех пор, как я была новобрачной. Тебе известно, что должно произойти?

Катрина прикусила губу, щеки ее запылали.

— Да.

Детство Катрины прошло рядом с лошадьми. О скрытой стороне жизни она узнала много лет назад, когда застала на конюшне кухарку с одним из стражников отца. Резкие торопливые движения, сопровождаемые пыхтением и хлюпаньем, не оставляли простора воображению. В ее глазах это выглядело просто… суетливой возней.

А потом еще тот солдат… Тошнота подступила к горлу, когда Катрина вспомнила, как он раздвигал ей ноги, дергая завязки своих штанов. Ледяные щупальца страха поползли вдоль позвоночника, и она поспешно отбросила ужасное видение прочь.

Еще раз ободряюще сжав ее плечи, Мор направилась к двери, за которой уже стоял Джейми.

Катрина судорожно вздохнула. Его высокая широкоплечая фигура загораживала весь дверной проем.

Старая няня отважно выступила вперед и загородила Джейми дорогу, мешая пройти в комнату. Ее седая голова едва доставала ему до груди, так что Мор вряд ли могла представлять для него угрозу. Но такая мелочь, как малый рост, не могла остановить храбрую няню.

— Мне нет дела до того, кто вы и какая у вас репутация. Если вы хоть как-то обидите мою малышку, вам придется иметь дело со мной. — Мор одарила его обманчиво сладкой улыбкой.

Катрина с шумом втянула воздух. Наконец Джейми кивнул.

— Буду иметь это в виду. Но вы беспокоитесь напрасно. Я не какой-то там неопытный юнец и знаю, как обращаться с девственницей.

«Девственница». А девственница ли она? Сильно он разозлится, если окажется, что она потеряла невинность? Сердце Катрины забилось быстрее.

— Смотрите, дело ваше. — Мор отступила в сторону, пропуская его в комнату. Она сделала несколько шагов к двери и снова обернулась к Катрине. — Если я тебе понадоблюсь, только позови.

Прежде чем Катрина успела ответить, Джейми раздраженно вмешался:

— Черт побери, я только что ясно сказал, что вы ей не понадобитесь.

— Со мной все будет в порядке, Мор, — заверила ее Катрина. — Увидимся утром.

— Когда я позову вас, — резко добавил Джейми.

Сердито взглянув на него, Мор вышла, шумно захлопнув за собой дверь, и этот звук разнесся по замку, словно набатный колокол.

Катрина осталась наедине с мужем.

Воздух, совсем недавно казавшийся холодным, внезапно стал горячим и знойным. Комната, выглядевшая просторной и свободной, теперь казалась тесной и маленькой — бежать было некуда.

Наверное, почувствовав ее напряженность, Джейми прошел к столу возле камина и налил два бокала кларета из бутылки, специально оставленной для них. Один он предложил Катрине.

Она отрицательно покачала головой.

— Выпейте, — настаивал Джейми, вкладывая бокал ей в руку. — Это вас успокоит.

— Я не волнуюсь, — тут же возразила она, но все же взяла бокал. Ее рассердило, что он так легко разгадал ее слабость.

— Значит, волнуется только один из нас, — сказал Джейми, глядя на огонь, и залпом опорожнил бокал.

Его признание поразило Катрину. Он всегда казался ей хладнокровным и бесчувственным. Мысль о том, что он вовсе не так неуязвим, как она думала, странно успокаивала. Катрина с подозрением посмотрела на мужа.

— Правда?

Джейми пожал плечами.

— Но почему? — настаивала она. — О чем вам беспокоиться? Наверняка вы делали это и прежде.

Он отрывисто рассмеялся.

— Так, один или пару раз, — серьезно произнес он, но Катрина по голосу поняла, что он забавляется.

Мысль о его прежнем опыте определенно вызвала раздражение. И все же это не объясняло, почему он теперь волнуется.

Катрина нахмурила лоб.

— Тогда я не понимаю.

Судя по всему, он не склонен был объяснять. Вместо этого он снял камзол, повесил его на спинку кресла и уселся перед камином. Катрина увидела рельефные контуры его мускулистой груди под тонким полотном рубашки и ощутила дрожь предвкушения.

Но несмотря на это, она вздохнула с облегчением, когда поняла, что муж не намерен торопить ее. Очевидно, он решил дать ей время привыкнуть к его присутствию. Катрина опустилась в кресло напротив. Слабое тепло тлеющего огня рождало в душе странное чувство умиротворенности. Оказалось, что вопреки ожиданиям сидеть наедине с ним в спальне совсем не так уж страшно. Напротив, это представлялось волнующе естественным.

— Не могли бы вы сказать мне, что собираетесь делать? — спросила она.

Их взгляды встретились.

— Вы невинны, и я не хочу причинить вам боль. — Глаза его потемнели от желания. — Я хочу доставить вам удовольствие.

Чувственные нотки в его голосе вызвали у нее дрожь.

— Вам важно, чтобы я получила удовольствие? Взгляд его посуровел.

— Неужели так трудно поверить, что я и вправду забочусь о вас?

Хотя Катрина понимала, что вызовет его гнев, она искренне ответила:

— Да, трудно, раз вы вынудили меня согласиться на этот брак.

Джейми ощутимо напрягся. Каждый мускул его тела словно окаменел.

— У вас был выбор.

— В самом деле? — тихо спросила она.

Он посмотрел ей в глаза. Лицо его оставалось непроницаемым. Но в его взгляде Катрина разглядела нечто заставившее ее задуматься, не ошибается ли она в оценке его побуждений. Страсть, пылавшая в его глазах, говорила, что он желал этого брака гораздо сильнее, чем она себе представляла.

— Наверное, я ошибся, полагая, что со временем вы сможете примириться с этим. Я надеялся, что сегодняшняя ночь станет началом новой жизни. Я никогда не навязывался женщинам против их воли, и уж тем более не собираюсь делать это теперь. — Голос его звучал резко и хрипло. — Если вам этот брак ненавистен, тогда уходите.

У Катрины замерло сердце. Он разрешил ей уйти. Разве не этого она так сильно желала… Шло время, а она так и не смогла заставить себя двинуться с места.

Джейми ждал, не отрывая взгляда от ее лица. Катрина поднялась с кресла, и глубокое разочарование и боль, вспыхнувшие в его глазах, потрясли ее до глубины души.

Он подумал, что она собирается уйти. Но Катрина так и не решила, что ей делать. Ей следовало направиться к двери. А вместо этого ноги понесли ее совсем в другую сторону, и она остановилась прямо перед ним, сознавая, что собирается принять самое важное решение в своей жизни.

Решение, подсказанное тем, что она сама узнала о нем, а не тем, что о нем говорили. Может, он и вынудил согласиться на брак, но она начала понимать, что действовал он всегда с честными намерениями. Без сомнения, Джейми Кемпбелл — человек чести, как бы ни проклинали и ни чернили его имя. Может, он и вправду заботится о ней и пытается восполнить ее утрату?

Неодолимое влечение притягивало их друг к другу, и Катрина больше не имела сил — или желания — сопротивляться. Она глубоко вздохнула.

— Я дала вам слово, и не собираюсь идти на попятную.

Джейми поднялся с кресла и встал, возвышаясь над ней. Их разделяли всего несколько дюймов. Катрину охватил жар — как от тлеющего торфа в камине, так и от огня, пылавшего в могучем теле Джейми. Ей хотелось положить руки ему на грудь и почувствовать, как перекатываются под ладонями его твердые мускулы. Хотелось прижаться щекой к теплой коже, вдыхая слабый пряный аромат, обволакивающий ее разум. Найти покой и безопасность в его силе.

Джейми протянул руку и нежно провел пальцем по ее щеке. От этого легкого прикосновения Катрина вздрогнула. — Вы понимаете, что говорите? Катрина кивнула. Она понимала. Словно желая испытать ее решимость, он протянул руки к ее талии и, не отрывая глаз от ее лица, начал медленно развязывать пояс шерстяной накидки.

Околдованная его горящим взглядом, Катрина не смела вздохнуть.

Она привыкла, что ее раздевает прислуга, но Джейми Кемпбелл не был прислугой, и от его близости ее пронзила дрожь чувственного предвкушения.

Медленно и осторожно он переместил руки к ее плечам и, скользнув ладонями под ткань, сдвинул ее назад, пока накидка темной кучкой не свалилась к ее ногам. Его большие ладони обхватили ее талию.

Джейми судорожно вздохнул, упиваясь зрелищем ее стройного тела, отчетливо выделявшегося под тонким кремовым шелком ночной сорочки. Горячее, откровенное желание в его взгляде грозило испепелить ее, но Катрина твердо держалась в потоке его обжигающего жара.

Его палец коснулся вершинки ее доска, и нежный бутон затвердел под тонкой тканью.

— Боже, как ты прекрасна! — хрипло произнес Джейми.

Он сжал сосок, и что-то перевернулось у нее внутри. Ей захотелось закрыть глаза и целиком отдаться пробуждающимся чувствам, воспламеняющим ее тело. Джейми продолжал ласкать ее сосок, поглаживая чувствительный бутон, пока Катрина не пошатнулась — у нее подкосились ноги.

Она думала, что он собирается поцеловать ее. Но, к ее удивлению, Джейми легко подхватил ее на руки, словно она весила не больше, чем маленький ребенок, и отнес к кровати. Он осторожно опустил ее на постель, и Катрина утонула, в мягкой пуховой перине.

Джейми присел на край кровати, которая под его весом прогнулась. Он поспешно снял сапоги. Затем одним плавным движением сдернул через голову рубашку и швырнул ее на кресло, где оставил камзол.

Катрина судорожно вздохнула, завороженная открывшимся перед ней зрелищем. Он был невообразимо прекрасен. Рельефные мышцы его широкой груди и рук выглядели так, словно были высечены из гранита. Катрина видела твердые очертания каждого мускула под его золотистой кожей, гладкую поверхность которой местами пересекали неровные шрамы, выдававшие в нем воина.

Должно быть, Джейми заметил, как ошеломленно она смотрит на него, но неправильно истолковал ее потрясенный вид.

— Тут нечего бояться, — успокаивающе произнес он.

Катрина покачала головой:

— Вы меня не пугаете.

Он рассмеялся и снова уселся возле нее на край кровати.

— Только никому об этом не говорите, а то вы разрушите мою репутацию.

Катрина не могла поверить своим ушам — он подшучивал над ней. Это было так приятно и неожиданно. Она улыбнулась.

— Об этом я не смела даже мечтать.

Она снова оглядела его, и тело ее затрепетало от предвкушения. Он сидел так близко. Стоило протянуть руку, и она могла прикоснуться к нему.

— Просто я не могу налюбоваться… вы так прекрасны. — Слова сорвались с языка, прежде чем она успела их удержать.

Джейми нахмурился, похоже, не зная, как отнестись к ее заявлению.

— Я воин. Воин не может быть прекрасным.

Он ошибался. Была совсем особая неоспоримая красота в силе и мощи его крепкого тела. Катрина осторожно протянула руки и положила ладони ему на грудь. И почувствовала, как он вздрогнул. Она заметила, как лихорадочно запульсировала жилка возле его горла, и поняла, что ее прикосновение ему приятно. Его кожа оказалась теплой, и удивительно гладкой над буграми стальных мышц. Не сводя с него глаз, Катрина провела ладонями по его плечам, затем скользнула вниз, по тугим мускулам рук, которые непроизвольно сжимались под ее прикосновениями. Восхитительно.

— Вы предназначены мне, — тихо сказала она.

Что-то промелькнуло в его глазах, и он склонил голову, коснувшись губ Катрины нежным поцелуем, сказавшим ей больше, чем слова. Словно он коснулся губами ее души, затронув ту ее часть, которую она скрывала от всех.

Джейми жадно припал к ее губам, дразня умелыми движениями языка — медленно и неторопливо, словно в его распоряжении было все время мира. Он поцеловал ее в подбородок, затем двинулся к чувствительной впадинке на шее и продолжал целовать, пока Катрина не задрожала от желания. Щетина на его подбородке, царапая влажную кожу, прокладывала огненную тропинку по ее телу.

Он довел ее поцелуями до безумия, и Катрина, изнывая от желания, впилась ногтями ему в плечи, стараясь притянуть ближе.

Он все еще склонялся над ней — тела их пока не соприкасались. Катрина изгибалась от страсти, желая ощутить на себе его тяжесть, так чтобы груди ее тесно прижались к этой скале твердых мускулов, которую она только что с восхищением гладила руками.

Джейми снова поцеловал ее в губы, на этот раз более пылко. Катрина приоткрыла рот, страстно отвечая на его поцелуй, встречая его язык своим.

Она застонала, не в силах сдержать удовольствия. Их поцелуй становился все более глубоким, все более яростным и горячим.

У его губ был аромат греха, чувственный и пряный, с легким винным привкусом. Сладостно опьяняющий. Она могла бы так целовать его вечно, сейчас между ними не было ничего, кроме неутолимой жажды их ртов и языков.

Когда он наконец накрыл ее грудь ладонью, Катрина затрепетала. Он принялся теребить ее сосок пальцами, и она выгнула навстречу ему спину в безмолвной мольбе.

Джейми развязал тесемки на ее шее и спустил с плеч сорочку, обнажив грудь. Катрина не испытывала смущения. Охваченная желанием, она не ощущала ничего, кроме удовольствия и предвкушения, переполнявших ее существо. Сжав ладонью нежную выпуклость, он поднес розовый бутон ко рту и обхватил губами.

Волна острого наслаждения прокатилась по ее телу. Его теплые влажные губы ласкали чувствительную плоть, пробуждая смутные желания и вызывая сладкую дрожь. Страсть, которую он осторожно и умело старался разжечь, грозила вот-вот вырваться на волю.

Лаская ее, он удовлетворенно ворчал от удовольствия, и Катрину охватил жар. Она безотчетно начала приподнимать бедра — нестерпимая жажда стала невыносимой.

Ее откровенное желание, должно быть, расшатало его выдержку. Его губы, ласкавшие грудь, стали действовать настойчивее, он слегка прикусил зубами набухший бутон, и Катрина выгнула спину ему навстречу.

Наконец, когда ей казалось, что она больше не может уже терпеть, он опустился на нее. Они прижались друг к другу, и она ощутила тяжесть его тела. Поток теплого воздуха коснулся ее кожи, когда он поднял ее шелковую сорочку и его ладони скользнули между ее бедер.

И тут Катрина неожиданно оледенела.

Она внезапно почувствовала, что задыхается под его тяжестью. В сознании всплыли мучительные воспоминания. Ласковые прикосновения его рук вдруг показались грубыми и угрожающими. К горлу подкатил плотный комок. Вспомнился дым. Солдат, пытавшийся раздвинуть ей ноги.

Катрина с силой оттолкнула обнимавшего ее Джейми. Слезы жгли ей глаза. Очарование прекрасного момента рассыпалось под грузом воспоминаний прошлого.

— Хватит! — в отчаянии закричала она. — Пожалуйста, перестаньте!

 

Глава 12

Желание не отпускало Джейми словно стальные тиски. Все его тело горело от страсти. Он судорожно вздохнул. Все его первобытные инстинкты взбунтовались, требуя овладеть ею.

Ее поцелуй, ее стоны, манящие движения ее тела, ее податливость и страстный отклик на его ласки подвели его к крайним пределам выдержки.

Но Джейми знал, как ему следует поступить. Он осторожно приподнялся и отодвинулся в сторону.

— Не надо бояться меня, Катрина. Я никогда не причиню тебе вреда.

Она готова была разрыдаться.

— Это просто из-за того, что я никак не могу забыть…

Джейми грубо обругал про себя подлого стражника брата. Если бы этот подонок не был уже мертв, он убил бы его сейчас.

— Вы не понимаете… — Катрина смотрела на него с отчаянием, по щекам ее струились слезы. — Я думаю, солдат… изнасиловал меня.

Джейми пальцем отер слезу с ее щеки. Оказывается, она помнила больше, чем он предполагал, но не все.

— Он не изнасиловал тебя, Катрина.

— Почему вы так уверены?

— Потому что я ему помешал.

— Вы?

Джейми кивнул.

— Ты была без сознания, и я не знал, как много ты запомнила. Я бы рассказал раньше, если бы знал, что ты подумала… — Лицо его омрачилось. — Но будь уверена, мерзавец дорого заплатил за свою попытку.

Он увидел, что Катрина поняла — этот солдат мертв.

— Благодарю вас, — тихо сказала она, поднимая на него взгляд.

И он понял: нужно действовать без промедления. Джейми взял ее руку, поднес к губам и нежно поцеловал, в ладонь.

— Ты сама будешь говорить мне, чего тебе хочется.

Он увидел растерянность на ее лице.

— Что вы имеете в виду?

— Клянусь, что не притронусь к тебе, пока ты сама не попросишь об этом. — «Помоги мне Бог». — Если тебе захочется прекратить, только скажи. — Он уступал руководство ей.

Катрина недоверчиво посмотрела на него:

— Вы готовы на это ради меня?

— Да. — Он снова поднес ее руку к губам. — Я же сказал, что хочу доставить тебе удовольствие.

Катрина покраснела.

— Мне было хорошо, пока…

Джейми на мгновение задумался и понял: пока он не опустился на нее и не просунул руки между ее ног. Первое можно было легко исправить, а вот второе… ну что ж, если он правильно поведет себя, она сама будет просить его прикосновений.

Он лег на кровать рядом с Катриной и перекатил ее на себя. Ее длинные стройные ноги переплелись с его ногами. Ее пышные округлые груди прижались к его груди, затвердевшие розовые бутоны соблазнительно щекотали кожу.

Чувство, охватившее его, когда эта невообразимая женщина тесно прильнула к нему всем телом, оказалось настолько необычайно захватывающим, настолько не похожим на все, что ему довелось до этого испытать, что Джейми усомнился, не слишком ли он поспешил, поклявшись, что не станет к ней прикасаться.

Он наспех прочитал короткую молитву, прося Господа укрепить его силы, и постарался не думать об этом — что было легче сказать, чем сделать, когда она так тесно приникла к нему.

Джейми заглянул Катрине в глаза и вздохнул с облегчением, увидев там изумление, а не страх.

— Хм… вы уверены, что можно это делать… ну… — Катрина прикусила губу. — Это естественно?

Дьявольщина!

Прогнав сладострастные видения из головы, Джейми ответил:

— Есть много способов заниматься любовью, Катрина. И я обещаю тебе показать их все.

Стыдливый румянец, вспыхнувший на ее щеках, показался ему самым возбуждающим зрелищем из всех, что он видел, потому что в ее глазах он заметил любопытство и готовность.

— Боюсь, я не знаю, что делать, — сказала она, явно смущаясь.

— Все, что хочешь, — ответил он. — Я полностью в твоем распоряжении.

Она мгновение подумала, и на губах заиграла коварная улыбка. По спине Джейми пробежал озноб дурного предчувствия. Эти незнакомые ощущения, совершенно чуждые ему, можно было охарактеризовать не иначе, как тревогу. Он, сильный, зрелый мужчина, обращавший в бегство опытных, закаленных воинов на поле боя, побаивался слабой девчонки.

Какого черта он в это ввязался?

Катрина посмотрела на его рот, неосознанно проводя языком по нижней губе, и Джейми охватил жар.

— Ты хочешь сказать, что если я поцелую тебя… — Она склонилась к нему совсем низко, так что губы их оказались рядом. Сладкий медовый аромат ее дыхания пробуждал в нем нестерпимую жажду. — Ты не ответишь на мой поцелуй?

Тело его напряглось, когда она запечатлела на его губах легкий поцелуй. Ему пришлось с силой вцепиться в покрывало, чтобы побороть возбуждение, вспыхнувшее внутри, требовавшее отклика.

— Нет, если ты не хочешь, чтобы я ответил, — глухо произнес он.

Катрина снова поцеловала его, скользнув языком в глубину его рта. «Где, черт возьми, она этому научилась?»

Если это природный дар, значит, он угодил в беду… в большую беду.

Но у него не было времени размышлять о будущем, потому что она снова его поцеловала. Прижалась нежными губами к его губам и медленным, легким движением скользнула языком ему в рот.

Ее мягкая ладонь касалась его щеки, когда она исследовала его рот языком. Джейми пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не опрокинуть ее на спину и не впиться в ее губы страстным поцелуем.

— Поцелуй меня, — прошептала Катрина.

Джейми застонал с облегчением, встретив ее язык своим, сплетаясь с ним и отталкивая его, упиваясь сладостью ее рта и изучая его глубины. Она была такой сладкой и горячей, что он никак не мог остановиться.

У Джейми перехватило дыхание.

Не сознавая, какие муки ему причиняет, Катрина прервала поцелуй и пробежалась губами по его подбородку и шее, оставляя огненный след на его коже. Ладони ее гладили его грудь и руки, с почти детским восхищением исследуя крепкие узлы мускулов, подобно ребенку, открывающему подарок на Рождество.

Все его существо требовало схватить Катрину в объятия, но Джейми оставался неподвижным под ее невинными изысканиями.

Он принялся считать в уме, чтобы хоть как-нибудь отвлечься от того, что она делала с его телом.

Что на него нашло? Почему он согласился терпеть все это?

Катрина слегка приподнялась над ним и просунула руку между их телами. Теперь ладонь ее скользила по его животу, а язык прошелся вдоль шеи. Каждый мускул в его теле напрягся. Пальцы ее пробежались по рельефным мускулам его живота, и эти легкие прикосновения в столь тесной близости к средоточию его страданий, едва не лишили его выдержки. Джейми пришлось стиснуть зубы, чтобы удержать стон.

Ладонь ее опустилась ниже, к поясу бриджей. Джейми с силой сжал ягодицы, чтобы подавить порыв двигаться.

Должно быть, он застонал, потому что Катрина оторвала губы от его шеи и подняла голову. Он заметил в ее взгляде неуверенность.

— Я сделала тебе больно?

Он отрицательно покачал головой и глухо произнес:

— Просто я очень сильно хочу тебя.

Катрина перевела глаза туда, где его возбужденное орудие едва не разрывало бриджи. Под ее взглядом оно напряглось еще сильнее, если это вообще было возможно.

— Тебе поможет, если я его потрогаю?

— Да, — солгал Джейми, хотя прекрасно знал, что будет только значительно хуже. Но ее предложение было столь заманчивым, что он не смог сказать правду.

Он отбросил волнующую мысль и застыл, набираясь отваги, чтобы выдержать ее прикосновение.

— Что мне сделать?

— Развяжи завязки. — Джейми решил, что она передумает, но спустя некоторое время она вопросительно взглянула на него.

— Обхвати его рукой, — тихо сказал он. — Попытаюсь.

Джейми закрыл глаза и застонал. «О Господи, как приятно!»

Ее ладонь была мягкой и холодной, а его пожирал жар. Она сжимала его неуверенно и нежно… слишком нежно.

Поскольку Джейми не имел сил ни думать, ни говорить, он накрыл ее ладонь своей и показал, как следует действовать.

Пламя ревело в его ушах, когда он полностью отдался но власть огня, который она разожгла в его крови. Он испытывал удовольствие, подобного которому не переживал никогда в жизни.

Рука ее двигалась все скорее и жестче, пока напряжение не достигло предела и он не понял, что сейчас взорвется.

Джейми поймал ее запястье.

— Стой, — пробормотал он сквозь стиснутые чубы. — Ты лишишь меня самообладания.

Сердце его тяжело колотилось в груди, когда он пытался взять себя в руки. Катрина смотрела на него вопросительно.

— У меня слишком долго не было женщины, — пояснил он, хотя прекрасно знал, что дело совсем не в этом — он всегда отличался поразительной выдержкой — все дело было именно в Катрине.

Его объяснение, похоже, понравилось. Она наклонилась и снова его поцеловала.

— И как долго? — прошептала она возле его губ.

Джейми немного подумал и решил сказать правду.

— С тех пор, как впервые увидел тебя.

Катрина не знала почему, но заявление Джейми ее очень обрадовало. Она не поняла в точности, какое отношение к другим женщинам имеет его просьба остановиться, но это ее и не интересовало. Он не имел женщин с тех пор, как они встретились. Это должно было что-то значить. Может, он и вправду испытывал к ней теплые чувства.

По напряжению его тела она заключила, что ее действия были ему приятны.

Катрина чувствовала себя необычайно раскованной, уверенной и, главное, готовой продолжать.

Она снова поцеловала его и осторожно потерлась о него всем телом. В тех местах, где их кожа соприкасалась, слегка покалывало, и по телу разбегались мурашки. Но этого было недостаточно. Ей хотелось ощутить на себе тяжесть его ладоней.

Катрина поцеловала его более жадно, пытаясь губами передать свои желания. Она чувствовала, что внутри у него разгорается страсть, но знала, что, как бы сильно ни искушала его, он не нарушит своей клятвы.

Ей придется самой сказать ему.

— Прикоснись ко мне, — прошептала она. — Пожалуйста, потрогай меня.

— Где? — спросил он.

Его звучный низкий голос с сильным гэльским акцентом, словно расплавленная лава, проникал глубоко в душу. Ни у кого из мужчин больше не было такого голоса — способного соблазнить.

— Везде, — ответила она.

Джейми застонал и любовно обхватил ее груди ладонями, пощипывая соски, сразу превратившиеся в твердые бутоны.

— Вот так, моя дорогая?

Катрина закинула назад голову, отдаваясь волнующим чувствам, пробуждаемым в ее теле его мощными ладонями. Ладонями, способными со страшной силой размахивать смертоносным клеймором. И нежно ласкать с невероятной осторожностью и чуткостью.

Его губы накрыли чувствительный сосок и затянули его глубоко в рот, протягивая между зубами, и ее тело — словно по собственной воле — начато двигаться навстречу ему.

— Я хочу видеть тебя обнаженной, — сказал Джейми, впиваясь в нее взглядом, полным страсти, почти пугающей по своей силе. Это была не просто похоть, а что-то более глубокое. Что-то, окутавшее ее подобно теплому пушистому пледу. Что-то, что она не надеялась уже больше никогда ощутить, — безопасность.

Катрина согласно кивнула, и Джейми, проворно стянув с нее ночную сорочку, бросил полупрозрачный шелк на пол. Катрина больше уже не лежала на нем, а растянулась на постели с ним рядом.

У нее не было времени смущаться своей наготы, потому что Джейми снова принялся ласкать ее груди, уткнувшись носом в уютную ложбинку между ними. Щетина на его подбородке царапана горевшую огнем кожу, доставляя неимоверное удовольствие.

Никогда Катрина не чувствовала себя такой желанной. Джейми благоговейно ласкал ее губами и языком. Гладил руками ее тело, словно стараясь сохранить в памяти каждый его дюйм. Ласковые, неторопливые движения его мозолистых ладоней заставляли ее дрожать от предвкушения. Это была сладкая, утонченная пытка. Каждое его прикосновение, каждое движение предназначалось для ее удовольствия. Пылающая и томящаяся, Катрина отчаянно жаждала его прикосновений.

Джейми снова приник к ее губам страстным чувственным поцелуем. Палец его скользил по внутренней поверхности ее бедра. В предвкушении Катрина задержала дыхание.

— Говори со мной, — прошептал он. Она подтолкнула его руку, но он только нежно погладил ее кончиком пальца. — Ты хочешь, чтобы я потрогал тебя там, Катрина? — Она уже так исстрадалась, что от легкого прикосновения вздрогнула всем телом.

— Пожалуйста, — взмолилась она, нажимая на его руку в жажде облегчения.

Катрина застонала, когда его палец в конце концов скользнул внутрь, умелыми движениями увлекая ее к вершинам удовольствия. Он вел ее по длинному неведомому пути чувственных ощущений, где она могла думать только о том, чтобы освободиться от напряжения, нараставшего с каждым мгновением.

Он шептал ей на ухо шутливые, ободряющие слова, увлекая все дальше. Она была уже так близко…

Но ей хотелось большего. Ей хотелось разделить удовольствие с ним. Безотчетно она протянула руку и обхватила пальцами его возбужденную плоть, ощутив ладонью бархатистость горячей кожи.

— Покажи как, — сказала она.

Рука его застыла. Он взглянул ей в глаза.

— Ты уверена?

Катрина кивнула.

Приподняв за бедра, Джейми осторожно усадил ее верхом на себя. Дрожа всем телом, она развела ноги шире и медленно опустилась на него.

Ощутив легкое сопротивление, Катрина остановилась, давая телу привыкнуть к новому положению, пытаясь определить, насколько это болезненно.

Джейми лежал неподвижно, боясь шевельнуться, хотя Катрина знала, как трудно ему держать себя в руках. Она видела непреклонную решимость на его лице, напряженные мускулы на шее и плечах, натянутые как тетива лука.

— Это совсем не больно, — сказала она.

Он сдавленно рассмеялся.

— Боюсь, это еще далеко не все, любовь моя.

«Любовь». Катрина понимала, что это всего лишь оборот речи, бездумно высказанное проявление нежности в пылу переживаний, но тем не менее в груди ее вспыхнуло непонятное, тоскливое чувство.

— Еще нет? — спросила она.

Джейми покачал головой.

Катрина попыталась опуститься ниже, но тут же остановилась.

— Боюсь, дальше я уже не могу.

На этот раз Джейми удалось улыбнуться.

— Я должен разрушить твою девственную преграду. Я сделаю это быстро, но не стану тебя обманывать — будет больно.

Катрина кивнула. И прежде чем она успела сообразить, Джейми обвил руками ее талию и, глядя ей в глаза, одним плавным движением глубоко вошел в нее. Очень глубоко. Катрина ощутила острую боль и вскрикнула.

— Прости меня, — произнес он глухим, сдавленным голосом.

Тело ее болезненно возражало против вторжения, и первым ее побуждением было отстраниться, но Джейми держал ее крепко.

— Подожди минутку, — уговаривал он. — Попытайся расслабиться. Господи, какая же ты невообразимо приятная.

Ею снова овладела сладкая истома.

— Вот так, — простонал он. Он говорил правду. Это было невероятно приятно. Не похоже ни на что, что она способна была вообразить. Она даже не представляла, что возможна такая близость. Казалось, он полностью наполнил ее, даря ей ощущения, которых она так страстно желала — и даже больше.

Тело ее начало безотчетно двигаться, слегка поднимаясь и снова опускаясь на него. Она нашла подходящий ритм. Никогда не чувствовала она себя более свободной.

По восторженному выражению его лица Катрина поняла, что все делает правильно.

Когда сердце ее готово уже было выскочить из груди, Джейми обхватил ее бедра и стал помогать, побуждая двигаться быстрее. Удар за ударом, все быстрее и быстрее. Глубже и глубже. Пока…

Тело ее напряглось, охваченное, наслаждением, лоно судорожно запульсировало. Видимо, Джейми только этого и ждал, потому что она почувствовала, как он расслабился и перестал сдерживаться.

Он резко вошел в нее, заключительным мощным рывком проникнув, казалось, до самых потаенных глубин. Их взгляды встретились, и от того, что Катрина увидела в его глазах, у нее замерло сердце. Нежность и теплота составляли резкий контраст с его обычной холодной непреклонностью. Перед ней приоткрылась та часть его души, о которой она раньше не подозревала и которую, может быть, больше никто никогда не видел.

Катрина шире раздвинула бедра ему навстречу, дугой выгнув спину, и громкий крик вырвался из ее горла, когда она, содрогаясь в его объятиях, обрела долгожданное освобождение. Это было почти так же, как прежде, но только гораздо мощнее. Взрыв, разрывающий ее на части. Острый пик наслаждения. Краткий миг, когда казалось, что у нее остановилось сердце, а душа воспарила к небесам. Но на этот раз она была не одна.

«Я больше не одинока».

Катрине хотелось, чтобы этот момент длился вечно, и она пыталась удержать эти ощущения как можно дольше, наслаждаясь каждым их оттенком, пока волны страсти окончательно не утихли.

Тогда она, задыхаясь в изнеможении, упала Джейми на грудь. Их потные, разгоряченные тела тесно прильнули друг к другу.

Катрина прижалась щекой к его груди. Прислушиваясь к тому, как постепенно замедляется бешеное биение его сердца, она закрыла глаза.

Услышав ровное, спокойное дыхание, Джейми понял, что Катрина уснула. Он вздохнул с облегчением. У него не было слов, чтобы описать свои чувства, и он был рад получить передышку, чтобы собраться с мыслями.

«Боже, что это было?»

Такого он не испытывал никогда. Он знал, что их сильно влечет друг к другу, но этим нельзя было объяснить то чувство глубокой связи, полного единения, которое он ощутил, оказавшись внутри ее. Связи, которая больше имела отношение к потребностям его души, нежели к вожделению плоти. Никогда прежде женщине не удавалось с такой легкостью проникнуть за ограду его железного самообладания. Катрина сумела открыть ту сторону его натуры, о которой он сам не подозревал.

Джейми погладил ее волосы, чувствуя странное стеснение в груди. Его переполняла нежность к этой маленькой женщине, лежавшей в его объятиях. Его жене. Он думал, что получить ее в жены будет достаточно, но ошибался. Ему хотелось большего, гораздо большего. Хотелось ее любви, доверия и уважения. Потому что без последних двух первое невозможно.

Но что, если она никогда не сможет ему этого дать?

Он неразрывно связан со своим кузеном — человеком, которого она не выносит. А его брат уничтожил ее клан.

Сколько времени потребуется, прежде чем она попросит его выбирать между ней и его семьей — его долгом?

Джейми боялся этого дня, хотя знал, что он обязательно придет.

 

Глава 13

Осторожный стук в дверь разбудил Катрину. Потребовалось всего несколько мгновений, чтобы она поняла, где находится, и увидела, что осталась в комнате одна. Она не смогла разобрать, что почувствовала — разочарование или облегчение. Под влиянием отрезвляющей прохлады дня воспоминания о событиях ночи предстали перед ней совсем в ином свете, и Катрина была немало смущена своим страстным откликом на любовные ласки мужа.

Если ей требовалось напоминание, достаточно было взглянуть на простыню, обвивавшую ее обнаженное тело, чтобы вспомнить, до какого бесстыдства она докатилась. Щеки ее вспыхнули ярким румянцем. Катрина поспешно наклонилась и подобрала с полу свою ночную сорочку, затем торопливо натянула ее через голову, завязала тесемки у ворота и пригласила стоявшего за дверью войти.

Это оказалась Мор. Она взволнованно вошла в комнату с кипой высушенного белья.

— Лэрд просил меня разбудить тебя. — Она положила белье на сундук и подбросила в камин торфа. — Он хочет выехать в течение часа.

Катрина лениво потянулась, не решаясь покинуть уютное тепло постели.

Старая няня подошла к окну и распахнула ставни. Слепящие лучи солнца ворвались в комнату, разлившись по отполированным доскам пола.

— Мы собирались отправиться в Аског на рассвете. Почему меня никто не разбудил?

— Лэрд велел дать тебе выспаться. — Мор, судя по всему, не слишком была расположена выслушивать его приказы и многозначительно взглянула на Катрину. — Он сказал, что тебе нужно отдохнуть.

Катрина отвернулась, чтобы Мор не заметила предательский румянец, окрасивший ее щеки.

— С тобой все в порядке? — нерешительно спросила Мор. — Он не был слишком груб?

— Все хорошо, — поспешно ответила Катрина.

Лучше, чем хорошо. Никогда она не чувствовала себя так… прекрасно. Мор все еще опасливо хмурилась, поэтому Катрина взяла ее за руку и заглянула в ее встревоженные глаза.

— Правда, Мор, я в порядке. Он был… нежен.

На удивление нежен. Полная противоположность свирепому безжалостному войну, которым она его считала. Прошлой ночью Катрина неожиданно увидела его с такой стороны, о существовании которой даже не подозревала. И теперь понятия не имела, как ей быть с этим вновь обретенным знанием.

Она все еще не могла поверить в то, что произошло. Он столько раз ее удивлял. Сначала тем, что с пониманием отнесся к ее давним страхам из-за нападения солдата, а потом тем, что уступил руководство ей. Она даже вообразить не могла, что он преподнесет ей такой подарок. Ведь его исключительная физическая сила, прирожденная властность и уверенность зрелого мужчины — все выдавало в нем господина, человека, привыкшего повелевать. И ее убежденность в том, что он остановится по первому ее слову, помогла ей избавиться от страхов, как ничто другое. Он догадывался, что ей нужно, еще до того, как она сама понимала это. Могла ли она назвать его безразличным или жестоким? Разве что по отношению к его врагам. С ней он всегда оставался понимающим, нежным… почти любящим.

Удовлетворенная ответом Катрины, старая няня одобрительно кивнула.

Пока Катрина нежилась в теплой воде, мысли ее не раз и не два возвращались к мужу. Подсознательно она понимала, что что-то изменилось между ними, но что? Будет ли ей неловко, когда они увидятся? Или он будет делать вид, что ничего не случилось? А случилось ли вообще что-нибудь? Катрина ждала, что Джейми в любую минуту может открыть дверь. Но увидела она его только после завтрака.

Он вошел в большой зал с ее дядей, и у Катрины замерло сердце. Их взгляды встретились. Видимо, почувствовав ее неуверенность, он улыбнулся.

И у нее перехватило дыхание. Своей улыбкой он словно забрал крошечную частичку ее души.

Грешно быть настолько красивым. С этими сверкающими глазами, темными рыжеватыми волосами, спадающими на лоб, и чувственными губами, растянутыми в широкой улыбке, он был невообразимо прекрасен. Катрина никогда не видела, чтобы он держался так непринужденно. Она и не представляла, до какой степени он всегда был настороже.

Но было и еще что-то…

Катрина тихо ахнула. Его одежда. В первый раз с тех нор, как они встретились, он был одет в традиционный большой килт горца — перепоясанный плед, надетый поверх тонкой льняной рубашки, закрепленный на плече пряжкой с эмблемой вождя. Если на то пошло, в этом наряде он выглядел еще более впечатляюще. Катрина узнала плед. Он был точно таким же, как тот, что Джейми одолжил ей в день их первой встречи. Она привыкла видеть его в придворном платье, и теперь этот плед напомнил ей, что, несмотря на привычку одеваться как жители равнины, в действительности он был настоящим горцем.

Джейми размашистым шагом подошел к жене, взял ее руку и поднес к губам.

— Надеюсь, вам хорошо спалось?

Сознавая, что все глаза устремлены на них, Катрина не смогла сдержать румянца, окрасившего ей щеки.

— Да, благодарю вас.

— Не стоит благодарности, — поддразнил он.

Помертвев, Катрина запинаясь пробормотала:

— Я не имела в виду… — И осеклась, заметив смех в его глазах. — Негодник, — прошептала она.

Джейми рассмеялся.

— Если ты готова, мы можем со всеми попрощаться.

Это было так странно. Стоя с ним бок о бок, опираясь рукой на его мускулистое предплечье, Катрина чувствовала свою тесную связь с ним. Они связаны, поняла она, связаны как муж и жена. Ей никогда не удастся вернуть свою прежнюю жизнь. Но может быть, она сумеет построить новую жизнь. Не хуже и не лучше той, просто другую.

Распрощаться с дядей, тетей, кузеном и кузинами оказалось гораздо труднее, чем ожидала Катрина. Она очень многим была им обязана и знала, что никогда не сможет отплатить за их доброту.

Грубая реальность вторглась в ее мечты, навеянные событиями страстной брачной ночи, когда кузен Джон отвел ее в сторону.

— Тебе нелегко будет, девочка. Ты принесла себя в жертву ради клана. Но если тебе станет совсем невмоготу, пошли за мной.

Катрина опустила взгляд. «Жертва». Это и в половину не было такой жертвой, как следовало бы. И все же сочувствие кузена, хоть и неуместное, тронуло ее.

Сердце болезненно сжалось. Малькольм или Нилл так же поступили бы на его месте.

— Благодарю тебя, Джон, но этого не понадобится. Я сама справлюсь.

Он угрюмо посмотрел на нее.

— Не позволяй ввести себя в заблуждение радостями брачной постели, девочка. — Прямота Джона и слишком точная оценка ситуации поразили Катрину. — Джейми Кемпбелл действительно так опасен и беспощаден, как о нем говорят. Я видел его в деле. Он никогда не позволит женщине влиять на его решения. Он всегда будет предан только своему кузену. Не позволяй одурачить себя костюмом, — сказал Джон, намекая на килт Джейми. — Он Кемпбелл до мозга костей, а раз так, никогда не будет нам другом.

Катрина попыталась скрыть смущение. Неужели кузен видит ее насквозь? Неужели ее восхищение музеем так очевидно для всех? Она вспомнила, что поклялась держаться с Джейми отстраненно, что клялась отомстить всем Кемпбеллам, и устыдилась своей слабости. Как же легко она сдалась! Но ведь она представить себе не могла, что он может быть таким нежным… ласковым… почти любящим. Она гордо вздернула подбородок и взглянула кузену в глаза.

— Не нужно мне напоминать. Я прекрасно знаю, за кого вышла замуж.

— Имей в виду, что это вызовет недовольство, — предостерег он.

Кузен был прав. Те, что уцелели из ее клана, вряд ли одобрят ее поступок. В душе шевельнулась тревога. Джейми не потерпит предательства или неуважения. Каким образом он будет добиваться повиновения?

— Они поймут, что это для пользы дела.

Должны понять. Она не допустит, чтобы с ней обошлись как с мамой — изгнали из клана за брак с врагом.

Краем глаза Катрина заметила, что Джейми и ее дядя вернулись в комнату. Муж направился к ней. Лицо его было мрачно, словно он угадал, о чем они говорили.

Джон снова бросил на нее угрюмый взгляд, на этот раз почти жалостливый.

— Ради твоего блага, малышка кузина, надеюсь, что ты права.

* * *

Короткое путешествие из Товарда на Бьют прошло без происшествий. Уже к концу дня Катрину доставили в величественный замок Ротсей, давнюю цитадель Стюартов, которой предстояло стать ее домом на то время, пока будут отстраивать Аског.

В последующие несколько дней между супругами установилось хрупкое перемирие, крепнувшее под покровом ночи, когда ничто не мешало им полностью отдаваться желанию и страсти. Джейми приходил поздно, сбрасывал одежду перед тлеющим огнем и обнаженный ложился в постель рядом с ней и ждал, чтобы Катрина обернулась к нему. Как и в первую ночь, он не давал ей забыть, что это ее выбор — она руководит. И словно бабочка, летящая на огонь, Катрина не могла устоять перед этим властным призывом.

В темноте, когда никто не мог видеть ее слабость, она обнимала его. Скользя ладонями по его большому могучему телу, упиваясь силой мышц, игравших под ее пальцами, она давала волю своим желаниям. Своей страстью она говорила ему о том, о чем не могла сказать словами — о своей жажде, о своем безмерном влечении к нему. И с нежностью, которую невозможно было ожидать от столь огромного, сильного мужчины, он утолял эту жажду, даря ей наслаждение, которого она не могла даже вообразить.

Но каким бы нежным и любящим он ни был в постели, как бы хорошо Катрина ни изучила его тело, во многих отношениях муж все еще оставался для нее незнакомцем. То ощущение единения и близости, которое они испытали после первой ночи, не возвращалось. Он сжимал ее в объятиях, но никогда не пытался поговорить с ней, поделиться своими мыслями. Они разговаривали вздохами и стонами, учащенным дыханием и спазмами мышц — на языке наслаждения, — поверяя друг другу секреты своих тел, но не сердец. Катрина знала, как ласкать его руками, чтобы каждый мускул его тела напрягся от жажды получить облегчение. Знала, как дразнить, как прикасаться. Но ничего не знала о его чувствах к ней.

А утром, когда она просыпалась, разнеженная и удовлетворенная, его уже не было в спальне. Словно он чувствовал некоторую ее отстраненность.

Ей уже почти хотелось как-нибудь его подтолкнуть. Катрина задавалась вопросом, уж не придумала ли она эти краткие мгновения душевной близости. Он был настоящий вождь — прирожденный властелин. До мозга костей Кемпбелл.

По молчаливому соглашению они старательно избегали любых упоминаний о его семье и ее родных. Но вековая вражда кланов, словно незримая завеса, упорно вставала между ними: его кузен, железной рукой правивший Шотландским нагорьем, его брат, убивший ее отца и разрушивший ее дом, — не говоря уже о зловещей репутации самого, Джейми.

Кузен Джон оказался прав — Катрина проявила излишний оптимизм, рассчитывая, что люди ее клана с пониманием отнесутся к сложному положению. Она знала, что Мор и другие слуги, бывшие с ней в Товарде, делали все возможное, чтобы объяснить ситуацию остальным. Но Ламонты никогда не горели желанием принять в свою среду Кемпбелла. Возмущение и злость родичей Катрины, устремившихся в Ротсей, как только стало известно, что она вернулась, и их неприязнь к Джейми была очевидной. Они подчинялись его приказам лишь потому, что слишком боялись его, чтобы ослушаться.

Власть Джейми была неоспорима. Как заметила Катрина с самого начала, его словно окружал ореол могущества. Держался он с поистине королевским достоинством. Все знали, что он на многое способен, сдерживали его только собственное терпение и снисходительность. Его право повелевать, может, и не вызывало сомнений, но раздражало и порождало протест.

Однако только на третий день, когда Катрина наконец отправилась в Аског, она полностью осознала, в каком опасном и рискованном положении очутилась.

Солнце скрывала густая завеса облаков, в холодном воздухе чувствовалось приближение осени. Чем ближе подходила Катрина к Аскогу, тем больше замедляла шаг. Хотя в Товарде она думала только о том, как вернется к родному дому, сделать это оказалось гораздо труднее, чем она ожидала. В конце концов, на этом месте всего несколько месяцев назад ее отец и братья расстались с жизнью, и Катрина не была уверена, что готова выдержать наплыв горьких чувств, которые охватят ее при виде развалин замка.

Вместо того чтобы послать за мужем, Катрина решила отправиться в путь сама. Ей не хотелось, чтобы кто-то был рядом, когда она впервые увидит развалины.

Сердце тревожно билось, когда она добралась до вершины холма, возвышавшегося на северных подступах к замку Аског. Катрина судорожно вздохнула, и глаза ее наполнились слезами, когда перед ней предстал обуглившийся остов башни замка. Пожар превратил часть серых камней в черные. Только эта каменная башня, лишившаяся деревянной крыши, и сохранилась за крепостными воротами.

Катрина оглядела двор. Множество людей усердно трудились, расчищая руины, убирая обломки и пепел. Слезы подступили к глазам, когда она вспомнила счастливые былые времена. Катрина почти видела Брайана, гонявшегося за своей собакой, или Малькольма и Нилла, пытавшихся побороть друг друга. Одинокая слеза скатилась по ее щеке и упала на шерстяной арисед. Боже, как она по ним тосковала!

Тяжесть потери обрушилась на ее хрупкие плечи.

Предстояло проделать огромную работу, чтобы отстроить замок заново. Ответственность, долг — все то, что в ее прежней жизни всегда возлагалось на кого-то другого, в одночасье свалилось на нее. Замок теперь принадлежал ей, и она не собиралась отступать. Отерев слезы тыльной стороной ладони, Катрина глубоко вздохнула и устремилась вниз с холма.

Хотя руины были частично разобраны, многое еще оставалось сделать, и Катрина решила, что будет ежедневно ходить на стройку и наблюдать за тем, как продвигаются работы. По ее расчетам, Джейми должен был быть там, но, к ее удивлению, когда она миновала ворота и вошла во двор, его нигде не было.

Люди, по большей части прежние слуги или арендаторы ее отца, бросили работу и настороженно воззрились на нее. Их сдержанность ранила ее, но Катрина изобразила на губах широкую улыбку и заговорила с одним из мужчин, которого узнала.

— Рада видеть вас, Каллум.

— Я тоже, госпожа, — ответил он, улыбнувшись в ответ. Но тут же спохватился: — Сожалеем о вашей потере, госпожа. Ваш отец был великим вождем.

Катрина благодарно кивнула. К горлу подкатил комок.

— Спасибо, — с трудом произнесла она. — Я очень тоскую по ним.

Она двинулась сквозь толпу, называя и других по именам, справляясь об их семьях. Почувствовав, что обстановка разрядилась, она заговорила о ремонте. Каллум объяснил, что уйдет еще несколько дней, чтобы разобрать развалины, но к концу недели они рассчитывают приступить к валке леса, чтобы заготовить бревна и доски для строительства.

Вперед выступил молодой парень. Он был не старше ее и высказал вопрос, занимавший мысли всех присутствующих.

— Это правда, миледи? Правда, что вас заставили выйти замуж: за человека, убившего вашего отца?

— Нет! — вздрогнув, ответила Катрина. — Я действительно вышла замуж, но мой муж не имел никакого отношения к нападению.

— Но он Кемпбелл, — сердито сказал Каллум. — И Каратель Аргайлла.

— Да, — начала она. — Но…

Катрина умолкла. «Но» что? Что она могла сказать? Дела обстояли хуже, чем она себе представляла. Ламонты никогда не признают Кемпбелла своим вождем. Катрина могла бы им сказать, что хотела вернуть земли своему клану. Это лишь часть правды. Джейми вынудил ее к замужеству, а она не слишком-то и сопротивлялась. Хотя она и не могла этого объяснить, где-то в глубине души ей хотелось в него поверить.

Катрина оглянулась вокруг, все еще удивляясь, почему его нигде не видно.

— А лэрд? — отважилась она спросить. — Он отправился в лес, чтобы подыскать подходящие деревья?

Один из мужчин со злобой сплюнул в грязь.

— Каратель отправился не за лесом, а за людьми.

Катрина нахмурилась, безотчетно протестуя против обидного прозвища, хотя помнила, что сама называла его и похлеще. У нее возник странный порыв защитить мужа, но она понимала, что этим только еще больше оттолкнет от себя людей своего клана.

— Я не понимаю.

Еще один человек вступил в разговор.

— Он отлавливает в лесу воинов вашего отца, чтобы отправить их в Аргайлл на расправу.

«Нет!» Ей словно перекрыли воздух.

— Это, должно быть, какая-то ошибка.

Но никакой ошибки не было, потому что в этот момент послышался топот лошадей, и она обернулась. В ворота въезжал ее муж, ведя за собой группу связанных людей. Катрина слишком хорошо знала этих мужчин. Это были воины ее отца.

Джейми отер рукавом грязь и пот со лба и спешился. Хотя утро было холодным, он вспотел и страшно устал, гоняясь за Ламонтами. Меньше всего хотелось ему в этот момент столкнуться со своей прекрасной женой.

Но именно его красавица жена первая встретилась ему во дворе, обжигая гневным, обвиняющим взглядом.

Последние несколько дней совершенно измотали Джейми. Он прилагал чудовищные усилия, заставляя себя не торопить события, не давить на жену, избегать выяснения отношений. Но его терпение уже истощилось до предела.

После их первой брачной ночи Джейми надеялся, что у них начнется новая жизнь. Но что бы там ни сказал Катрине ее проклятый кузен в то утро, это все испортило, Джейми почувствовал, что она отдалилась от него, замкнулась, стала держаться отстраненно.

Чувство близости и единения, пережитое той ночью, только усиливало его муки. Оно показывало, как все могло бы быть. Если бы только она дала ему шанс.

Но Джейми уже начал задумываться: возможно ли такое вообще? Как можно на это надеяться, если каждый взгляд, брошенный на него людьми ее клана, углубляет разделяющую их пропасть?

— Что ты делаешь? — закричала Катрина, подбегая к нему. — Это люди моего отца.

Она бросилась к одному из связанных и обвила его руками, не обращая внимания на пыль и глубоко въевшуюся грязь, покрывавшую его одежду после многих месяцев скитаний.

— Шеймус, — ласково сказала она. — Я думала, ты…

— Рад видеть ваше прекрасное личико, госпожа, — ответил пожилой воин. — Мы тоже боялись, что вас постигла злая участь. Только когда дошли слухи о вашей свадьбе, — с презрением подчеркнул он, — с Карателем Аргайлла, мы убедились, что вам удалось выжить.

— Я так счастлива видеть вас всех, — сказала Катрина, обращаясь ко второму мужчине, который был намного моложе, и коснулась ладонью его щеки с такой нежностью, что Джейми показалось, будто она всадила ему кинжал между ребер.

Так хотелось, чтобы она с тем же теплом относилась к нему!

Но когда Катрина обернулась к мужу, на лице ее не было ни малейших признаков привязанности или нежности — только недоверие и обвинение в предательстве.

— Сейчас же освободи этих людей!

Джейми напрягся, но никак не отреагировал на ее требование. Он чувствовал, что готов вспылить. Холодная рассудительность уступила место раздражительности и гневу.

Мертвая тишина повисла над толпой. Что сделает человек, наводящий ужас на все Шотландское нагорье, с дерзкой девчонкой, вздумавшей им командовать?

Шеймус шагнул вперед и загородил ее своим телом.

— Я готов защищать вас, леди.

— От чего? — спросила Катрина, не замечая всеобщей настороженности.

Это немного утешило Джейми — правда, слишком слабо. Не в пример окружавшим ее мужчинам, Катрина знала, что он не причинит ей вреда. Не то чтобы она не заслужила хорошей головомойки, но в данный момент Джейми не был уверен, что не скажет сгоряча чего-нибудь такого, чего нельзя будет взять назад.

— По-моему, я ясно сказал, чтобы ты послала за мной, когда надумаешь посетить замок, — сказал он, не пытаясь скрыть раздражения.

— В этом не было необходимости…

— В следующий раз, жена, — произнес он с ударением на последнем слове, — ты будешь делать так, как я говорю.

Ее щеки вспыхнули от возмущения, но Катрина мудро решила не спорить. Она поняла, что муж думал только о ее безопасности, но вряд ли стал бы теперь объясняться.

Джейми услышал ропот, поднявшийся среди людей ее клана, но наряду с неприязнью почувствовал и их изумленное восхищение. По праву он мог поступить гораздо хуже. Он лэрд, слово его — закон для всех, и уж не женщине отдавать ему приказы. Даже если она его жена. Может, ее родичи этого и не одобрят, но не станут вмешиваться. Ни один уважающий себя житель гор не потерпит, чтобы жена прилюдно оспаривала его решения.

Очевидно, Катрина сама поняла, что переступила границы дозволенного, и резко снизила тон.

— Пожалуйста, — попросила она, — скажи мне, по какой причине ты связал этих людей?

— Только по той, — вмешался Шеймус, — что он подлый ублюдок Кемпбелл, который сжигает дома и грабит людей, чтобы набить карманы тирана.

— Довольно! — рявкнул Джейми. В том, что мужчины были связаны, не было его вины. Но они отказались сдаться на предложенных им условиях. Он обернулся к капитану своей стражи: — Отведите этих людей в Ротсей. Может, посидев несколько дней в темнице, они изменят свои взгляды.

Катрина ахнула:

— Нет! Ты не можешь…

— Да, — с ледяным спокойствием ответил он. — Еще как могу.

— Не волнуйтесь, леди, — сказал Шеймус. — Карателю нас не запугать.

Джейми встретился взглядом с пожилым воином, и тот увидел в его глазах такую ярость, что сразу же отвел взгляд, опровергнув свои собственные слова.

Затем ее муж обратился к остальным, толпившимся вокруг.

— Немедленно возвращайтесь к работе. — Отдав кое-какие распоряжения двум работникам, которых он назначил старшими, Джейми снова остановил взгляд на жене. На нее больно было смотреть. — Если ты хочешь вернуться в Ротсей, я прикажу кому-нибудь из стражников проводить тебя.

— Я не нуждаюсь… — Увидев по лицу мужа, что он взбешен, Катрина остановилась. — Пожалуйста, — взмолилась она, приблизившись к нему и положив ладонь на его руку. Он был уже на взводе и от ее прикосновения вздрогнул. — Давай немного поговорим. Наедине.

Джейми отвел взгляд, не смея взглянуть на ее руку.

— Я занят.

— Ты ведь не откажешься уделить мне пару-другую минут?

Хотя Джейми не был уверен, что хочет с ней разговаривать в своем теперешнем состоянии, он все же сдержанно кивнул и указал в сторону ворот. Они молча пошли по тропинке к озеру. Когда они достигли воды, Джейми повернулся к жене. Лицо его превратилось в каменную маску.

— Что ты хотела мне сказать? — Или в чем обвинить, что более вероятно.

— Может, объяснишь, почему ты захватил в плен людей моего отца?

Джейми устал от того, что она всегда думает о нем худшее. Но тихая мольба в ее голосе затронула ту часть его души, которая все еще жаждала ее понимания.

— Я уже говорил, что поручился за твой клан. И теперь несу ответственность за их действия. Мне поручено очистить Бьют от бродяг и разбойников, и будь я проклят, если не сделаю этого. — Такая грубость ошеломила ее, но ему было наплевать. Она считала его жестокой скотиной, пусть так и будет.

Катрина изучала его лицо, словно выискивая изъяны.

— Я думала, ты приехал сюда, чтобы восстановить Аског.

— Это так. Но у меня есть и другие обязанности. — Джейми пристально посмотрел на нее. — Так чем же я, по-твоему, занимаюсь, Катрина?

— Я… — Она осеклась.

Он взял ее за локоть и притянул к себе, к своему телу — горе напряженных мускулов. Находясь так близко к ней, вдыхая ее соблазнительный запах, он не мог избавиться от желания схватить ее в объятия и поцеловать.

Джейми не стыдился того, что делал. Без людей, подобных ему, в стране воцарились бы анархия и хаос.

Он чувствовал, как часто колотится ее сердце. Что бы там ни было, его прикосновения не оставляли ее безучастной.

— Но что они сделали? — еле слышно прошептала Катрина.

— Ты имеешь в виду, после того как укрывали Макгрегора? Они напали на моих людей и пытались отобрать у них серебро, которое я дал им для закупки материалов на ремонт Аскога.

Катрина явно была потрясена.

— Я уверена, они об этом не знали.

— Я тоже в этом уверен, но разве это их извиняет?

— Нет, но не мог бы ты предоставить им шанс? Нужно сказать им, что ты только пытаешься помочь.

Джейми пристально посмотрел на нее.

— Я сказал. Я предложил им помилование, если они сдадутся и присягнут мне в верности.

— Правда? — Лицо Катрины озарилось радостью. — Это замечательно.

— Люди твоего отца отказались.

Катрина поникла.

— Ох! — Она судорожно сглотнула. — Понимаю.

И Джейми увидел, что она действительно поняла. Она несправедливо судила о нем, и теперь осознала это. Он отпустил ее руку, но Катрина не отстранилась.

— Так что же ты собираешься делать теперь? — спросила она.

— Если они не изменят своего решения, отправлю их в Данун.

— Нет! — Она взглянула на него глазами, полными ужаса. — Ты не можешь так поступить.

Джейми стиснул зубы.

— Люди твоего отца не оставляют мне выбора.

— Пожалуйста, — сказала она, снова коснувшись его рукой. Ее ладонь жгла как раскаленное клеймо на сердце. Катрине пришлось откинуть голову назад, чтобы посмотреть мужу в лицо. — Пожалуйста, не делай этого. Их повесят.

Кровь бешено струилась по его жилам. Джейми не мог сопротивляться коварной убедительности ее тела. Он понимал, что она делала это умышленно, но, черт бы ее побрал, она своего добилась. Что-то шевельнулось в его груди. Он хотел бы остаться равнодушным, но не мог не отозваться на ее просьбу. Неужели так будет всегда? И это больше всего приводило его в ярость.

— Позволь мне поговорить с ними, — умоляла Катрина. — Я сумею их убедить.

Этого он и сам всегда хотел. Ему не больше, чем ей, хотелось отправить людей ее отца на виселицу. Джейми согласно кивнул.

— Смотри, дело твое. — Из-за собственной слабости, не позволявшей ему устоять перед ее мольбами, голос прозвучал резче, чем нужно. — Но учти, Катрина: это в последний раз. Не пытайся больше вмешиваться в мои дела.

Джейми задумался, ради кого он это сказал. Их интересы на этот раз совпали. Но он понимал, что так будет не всегда. Она станет испытывать его преданность долгу до предела, потому что ради нее он готов почти на все.

Катрина вдруг убрала руку, похоже, осознав, как действует на него ее прикосновение. Видно, поняла, что воспользовалась своим телом, чтобы повлиять на него.

Катрина никогда не видела Джейми таким. Он был страшно зол на нее. И хуже того, не без оснований. Она в очередной раз пришла к неверным, выводам. Но когда она увидела воинов своего отца связанными, а затем услышала, как муж приказал отправить их в темницу, чувство такта напрочь покинуло ее и она помнила только о его грозной репутации.

Учитывая, что натворили воины ее отца, устроив засаду на людей Джейми, он поступил с ними справедливо. А она сразу же без тени сомнения осудила его.

Начала выдвигать свои требования, приказала освободить их, даже не потрудившись выслушать его объяснения. И поступив так, подвергла сомнению его авторитет. А когда у нее ничего не вышло, она неосознанно прибегла к запретным приемам — воспользовалась их непреодолимым влечением друг к другу, чтобы добиться желаемого.

Джейми не смог противиться ее чарам, и было что-то опьяняющее в том, что она имеет власть над этим свирепым воином.

Однако было ясно, что это не доставляет ему радости. Она добилась своего, но какой ценой?

Джейми повернулся и направился вверх, по холму к замку. Катрину охватила паника. Ей показалось, что если она сейчас позволит ему уйти, будет уже слишком поздно.

— Подожди! — Она торопливо пошла за ним. Он медленно повернулся и посмотрел на нее. Стальной блеск серо-голубых глаз надежно скрывал его мысли.

— Прости меня. Я не должна была вмешиваться. Это из-за того, что воины… Ты не представляешь, что значило для меня снова увидеть их после всех этих месяцев, когда мы не знали, живы они или нет. Некоторых из них я знала всю свою жизнь. Шеймус обычно сажал меня к себе на колени перед камином и разрешал играть с его бородой, рассказывая бесконечные истории о наших предках. Я не хотела опозорить тебя, оспаривая твои действия перед моими родичами, но ведь это естественно, что я сохраняю им преданность.

— В первую очередь ты должна быть предана мне.

Катрина ощутила укол вины.

— Ты просишь меня забыть годы ненависти и недоверия между нашими кланами.

— Нет, я прошу другого. Я прошу доверять мне.

Но сможет ли она?

— Разве я дал тебе повод не доверять? — спросил Джейми. — Я чем-то обидел тебя? Лгал? Сделал что-нибудь, чтобы заслужить твое недоверие?

Катрина отрицательно покачала головой. Напротив, он каждый раз удивлял ее. И потом, эти вспышки нежности… Та сторона, которую он тщательно скрывал ото всех, но по временам обнаруживал перед ней.

— Я хочу доверять тебе, но…

— Но что?

Катрина сцепила ладони, не зная, как ему объяснить. Как можно объяснить, что, поверив ему, она боялась утратить навсегда часть своего прошлого? Боялась почувствовать себя отрезанной от своего клана?

— Это нельзя изменить мгновенно. Все произошло так быстро. Я не знаю, чему верить. — Она заглянула ему в глаза, безмолвно умоляя о понимании. — Я в замешательстве.

— И все же по ночам ты не испытываешь смущения. Ты охотно отдаешь мне свое тело.

Сердце ее сжалось, щеки запылали румянцем.

— Это совсем другое.

— В самом деле? — Он вопросительно изогнул бровь. — Ты доверяешь мне своим телом, но не доверяешь сердцем.

Катрина застыла.

Кровь набатом стучала у нее в ушах. Как ему объяснить, что ночью они остаются только вдвоем? Почему он так ее торопит? Просит о том, что она не готова дать.

— Долг велит мне отдавать тебе мое тело, — беспомощно выпалила она.

Лицо его оставалось каменной маской, но все же Катрина каким-то образом поняла, что больно ранила его. Возможно, по желвакам, заходившим по его скулам, или по жестким линиям, появившимся вокруг рта. Его глаза пронзили ее насквозь.

— Это не похоже на долг, когда ты стонешь, принимая меня в свое тело. Снова и снова. — Он угрожающе подступил на шаг ближе, и Катрина почувствовала, как от него прямо пышет гневом. — Когда скачешь, оседлав меня.

Катрина вздрогнула от грубой откровенности его слов.

— Как ты смеешь! — Щеки ее запылали от стыда. Необъяснимое влечение к нему, собственная страсть смущала ее. Она была всепоглощающей, необузданной и свободной.

— Тут нечего стыдиться, — сказал он чуть добрее. — Мне нравится твоя страстность.

«Но какие чувства ты испытываешь ко мне?» Катрине хотелось бы прочесть его мысли. Ясно, что он зол на нее за то, что она не доверяет ему. Но что она в действительности знает о нем помимо постели? Днем она его почти не видит. Катрина отвернулась. От волнения ее голос слегка охрип.

— Чего ты хочешь от меня? Я вышла за тебя замуж. Я охотно делю с тобой постель. Разве этого недостаточно?

Он отшатнулся, словно от пощечины.

— Нет. Не думаю, что достаточно.

Ну вот, все вышло не так. Как объяснить Джейми, что она доверяет ему, но еще не так безоглядно, как ему бы хотелось?

— То, что ты просишь, не происходит мгновенно. На это требуется время.

— Безусловно. — Ледяной тон его голоса мог бы заморозить озеро в разгар лета. — Наверное, нам обоим требуется больше времени.

Что он хотел этим сказать? Катрина смотрела, как он уходит вверх по холму, как его широкая мускулистая спина удаляется от нее, и не знала, что делать. Ей хотелось окликнуть его, но она не представляла, что ему сказать, чтобы все исправить.

Спустя несколько минут она отправилась вслед за ним. Остаток дня она провела, наблюдая, как идет расчистка, и старательно избегала мужа. Когда подошло время возвратиться в замок, она обнаружила, что ее сопровождают несколько его стражников.

В эту ночь, впервые с тех пор как они поженились, Джейми не пришел к ней в постель.

Сжимая в руках его подушку, Катрина уговаривала себя, что это не имеет значения. Что она благодарна мужу за то, что дал ей время подумать. Но тупая боль в груди говорила совсем другое.

Неужели она ухитрилась оттолкнуть его навсегда? Или он и вправду просто предоставил ей время?

 

Глава 14

Несколькими днями позже Катрина, ползая на коленях по полу большого зала, оттирала сажу с каменных плит. Как ни пыталась она сосредоточиться на работе, взгляд ее постоянно скользил вверх, в стремлении не упустить ничего из происходящего вокруг. Мужчины поднимали наверх гигантские бревна, которые должны были поддерживать новую крышу. При помощи нескольких приставных лестниц и веревок огромные балки затаскивали на высоту около тридцати футов, на самый верх открытой башни.

Не успокаивал даже приятный запах свежеспиленного дерева. Работа была слишком опасна, и Катрину не оставляла мысль, что кто-нибудь может пострадать.

Зима приближалась быстро, и они вынуждены были спешить. Короткие дни в сочетании с частыми дождями и туманами сильно осложняли работу.

В глубине души Катрина понимала, что Джейми делал это ради нее. В обычных условиях ремонтные работы отложили бы до весны, но ее муж знал, как она жаждет увидеть Аског возрожденным в его прежнем виде. Если они успеют установить крышу и сделают башню водонепроницаемой, то отделочные работы можно будет проводить и зимой.

Она не была уверена, что даже ее отец сумел бы сделать так много за столь короткое время. Под наблюдением и руководством Джейми восстановление замка продвигалось необычайно быстро.

Его власть и влияние никогда не вызывали сомнений, по теперь Катрина убедилась, что его умение руководить достойно восхищения. Он увлекал личным примером и никогда не требовал от своих людей того, чего не пожелал бы делать сам. Как и в битве, он всегда был впереди, готовый первым встретить врага. Он требовал от людей старания, но сам работал еще усерднее, раньше всех приходил и последним покидал стройку.

Было ясно, что Джейми и его люди имели кое-какой опыт в строительстве — и неудивительно, учитывая большое количество замков во владении Кемпбеллов, — но Катрину поражала обширность и глубина его знаний. Он молниеносно справлялся с вычислениями, измерениями и планами, позволяя ей увидеть за внешностью бывалого воина умного, образованного человека. И правда, о его мастерстве бесспорно свидетельствовало то, что он каким-то непостижимым образом всегда знал, где находится и чем занимается каждый из его людей и что происходит вокруг. Как и сказал ее отец, Джейми Кемпбелл обладал многими достоинствами, и теперь Катрина на личном опыте убедилась в этом.

Людям ее клана в отличие от Кемпбеллов никогда не приходилось выполнять работу подобного масштаба, и Джейми проявлял поистине поразительное терпение.

Катрина удивилась, как быстро люди ее клана стали нуждаться в нем. Вряд ли они сами осознавали это. Наверняка они пришли бы в ужас, если бы им такое сказали. Потребуется много времени, чтобы избавиться от старых предубеждений.

Если бы только они дали Джейми шанс!

Катрина замерла, пораженная тем, какое направление приняли ее мысли, и как неожиданно она превратилась и преданного союзника своего мужа. Он так, много сделал для нее. Почему она начала понимать это только сейчас? Он не только взялся восстановить Аског, в первую очередь он сохранил его для ее клана. Катрина знала, что брат Джейми хотел завладеть ее землями. И все же ради на Джейми пошел против Окинбрека, не испугавшись его гнева. И это уже не в первый раз. Когда он узнал о нападении на Аског, то сразу же примчался и попытался остановить разгром. А позже он, рискуя вызвать недовольство Аргайлла, скрыл от него местонахождение Макгрегора, пока не закончатся переговоры о его сдаче, потому что знал, какую цену заплатил ее отец за безопасность этого изгоя. Джейми мог бы на месте убить Макгрегора, человека, за которым так долго охотился, но он этого не сделал. Он поступил так ради нее, в доказательство честности своих намерений. И чем она отплатила ему в ответ? Подозрениями и недоверием.

Осознав эту правду, Катрина испытала душевную боль. Если она хотела, чтобы люди ее клана приняли Джейми — дали ему шанс, — начинать надо было с себя.

Он стал ее мужем. И ее долг…

Нет. Это не имело никакого отношения к долгу, а всецело касалось противоречивых чувств, которые она испытывала к нему. Чувств, смешанных с предрассудками, которые, как она опасалась, слишком глубоко укоренились и с которыми трудно будет расстаться.

При том, как складывались их отношения, появление ребенка было бы чудом.

Джейми уже начал задумываться, правильно ли он поступил, оставив ее постель. Он хотел дать ей время, заставить ее осознать, что их связывает нечто особое. Заставить ее скучать не только по любовным ласкам, но и по нему. Однако долгие холодные ночи начали приводить его в отчаяние. Джейми каждый день работал до изнеможения, как лошадь, чтобы отвлечь мысли от своей прекрасной жены, но вид ее, то и дело попадавшейся ему на глаза, действовал на него как колючка под седлом.

Он остро чувствовал ее присутствие и часто ловил себя на том, что смотрит на нее в самое неподходящее, время. Единственным утешением ему служило то, что она тоже наблюдала за ним.

По временам ему казалось, что перед ним совсем другая женщина, не та, что он когда-то встретил. Исчезла избалованная изнеженная девочка, наряженная в шелк и кружева. Вместо нее появилась решительная молодая женщина, целыми днями скоблившая и оттиравшая полы, в платье, зазорном даже для служанки.

Для девушки, когда-то одевавшейся как принцесса, перемена была разительной. Хотя Джейми неоднократно предлагал ей новые наряды и драгоценности, Катрина не носила богатые одежды. Ее волосы, некогда уложенные в изысканную прическу, теперь были просто зачесаны назад и связаны на затылке потрепанной черной лентой.

Но изменения коснулись не только ее внешности. Одно время Джейми казалось, что Катрина безучастна ко всему, что происходит вокруг. Но он глубоко заблуждался. Его поражало, с каким вниманием она относилась к нуждам своих людей. Она всегда была с ними — организуя ли мужчин на помощь с обработкой полей и домашним хозяйством семьям, в которых кормильцы погибли при нападении, или просто утешая и подбадривая легким объятием или пожатием руки.

Ту беззаветную любовь и привязанность, которую Катрина проявляла к своей семье, теперь она перенесла на клан.

И Джейми, прав он был или нет, страстно хотел, чтобы она так же относилась к нему.

Разрушение дома и гибель семьи заставили ее повзрослеть и принять на себя ответственность. И Джейми восхищала отважная женщина, в которую превратилась Катрина. Но далеко не все изменения можно было одобрить. Она пережила страшное разочарование, и невозможно было вернуть ей прежнее простодушие и живость. Джейми готов был все отдать, лишь бы увидеть в ее глазах радость, лишь бы освободить их от печали и боли.

Но сейчас его больше всего беспокоило ее здоровье. Он видел следы безмерной усталости на ее бледном лице и знал, что она, скорее всего, спала так же мало, как он. Черт, она трудилась слишком уж усердно.

Катрина заявила однажды, что он хочет получить ее в собственность как красивую вещь, как роскошное украшение, чтобы держать рядом. Если в ее словах когда-то и содержалась крупица правды, теперь она полностью отсутствовала.

Джейми гордился бы, будь она рядом. Но ценил он ее не за красоту, а за силу и стойкость. За богатство души и страстность. За целеустремленность и упорство сродни его собственным. За доброту и способность сострадать, чему он неоднократно был свидетелем. Она успокаивала и утешала всех, хотя сама потеряла гораздо больше.

Он страстно стремился быть с ней, а не властвовать над ней. Это желание выросло из чувств, которые Катрина в нем пробуждала. Она затронула в его душе такие струны, о существовании которых он даже не подозревал. Переживания. Эмоции. Чувства. Все эти понятия были чужды ему, пока он не встретил Катрину.

Прежде Джейми никогда не замечал, до чего же он одинок.

Он ко многим женщинам испытывал вожделение, но ни одна из них не пробудила в нем желания всю жизнь держать ее в объятиях. Никогда его страсть не переплеталась с чувствами.

Ее слова, что она принимала его из чувства долга, до сих пор больно жгли.

Долг. Как могло одно коротенькое слово нанести столь сокрушительный удар?

Ирония заключалась в том, что сам он всегда почитал долг священным принципом. Долг перед вождем, перед своим кланом, перед своей семьей. Перед своей женой.

Никогда он не ожидал, что стремление следовать долгу может обернуться против него и нанести удар такой разрушительной силы.

Джейми не хотел, чтобы жена отдавалась ему по обязанности. Он жаждал ее любви и ответного желания. Он хотел, чтобы она принимала его по доброй воле. Не потому, что должна, а потому, что сама хочет.

Он очень рассердился на нее несколько дней назад. Но ей требовалось время. После столь тяжкой потери, естественно, ей страшно было снова полюбить.

Джейми поклялся, что не подойдет к ней, пока она сама не придет к нему, но с каждым днем ему становилось все труднее держаться. Он понимал, что может взорваться каждую минуту. Чувствовал себя медведем, поднятым из берлоги среди зимы. Зверски голодным.

Джейми подошел к жене. Молоденькие служанки, стоявшие рядом с Катриной, поспешили улизнуть, взглянув на Джейми с таким ужасом, словно это был сам дьявол.

Их страх, похоже, расстроил Катрину.

— Это тебя не волнует? — спросила она. Джейми пожал плечами. — А должно бы.

Он обреченно вздохнул. За последнюю неделю Джейми успел убедиться, что его жена необычайно настойчива. Она не отстанет, пока не добьется ответа.

— Уже очень давно я перестал переубеждать людей. Они верят тому, чему хотят верить. Злодей я или герой — зависит оттого, на чьей ты стороне.

Катрина сморщила нос. Такой небольшой, совсем не кривой нос, испачканный сажей.

— Никогда не думала об этом подобным образом.

— Не все относятся ко мне с ненавистью и презрением, Катрина. У меня есть и обожатели, — сухо сказал он.

Она прищурила глаза.

— Какие еще обожатели? — Он пожал плечами. — Скорее всего, куча женщин?

Джейми усмехнулся, сообразив, что она ревнует.

— О, великое множество, — поддразнил он и рассмеялся, когда она сердито сжала губы. Ему так хотелось смягчить этот суровый рот, лаская его губами и языком. — Когда-нибудь я отвезу тебя в Каслсуин, чтобы познакомить с некоторыми из них.

Джейми затаив дыхание ждал ее реакции. Ведь он заговорил о будущем, хотя совсем не был уверен, что оно у них есть.

Катрина согласно кивнула, и он вздохнул с облегчением.

— Катрина, я… — Джейми зарылся пальцами в шевелюру, не зная, что ей сказать.

— Да?

Как ему сказать, что он хочет вернуть ее в свою постель? Он поклялся, что даст ей время… О черт!

— Нам нужно поговорить, — сказал он вместо этого. Настороженность в ее глазах подтвердила, что он был прав, не торопя события.

— О чем?

Он взял ее руки в свои и повернул ладонями вверх. Красную сухую кожу покрывали жуткие волдыри и ссадины.

— Вот об этом. — Катрина попыталась вырвать руки, но он держал крепко. — Это пора прекратить, — ласково сказал он. — Ты работаешь не покладая рук, до изнеможения. Если не отдохнешь немного, то вообще свалишься с ног.

Катрина отвела взгляд, и он увидел, как она упрямо сжала губы.

— Я в порядке.

— Ты моя жена, а не поломойка.

— Так все дело в этом? В соблюдении приличий? Есть работа, которую необходимо сделать, и не важно, кто этим занимается. Это мой дом. Ты не заставишь меня сидеть сложа руки и смотреть, как другие работают, пока я развлекаюсь вышиванием и игрой на лютне.

Картина семейной жизни, нарисованная ею, Джейми понравилась. Он бы с удовольствием послушал, как Катрина играет для него на лютне. Но вряд ли она придет в восторг, если он ей об этом скажет. Поэтому Джеймс решил зайти с другого конца.

— Это небезопасно, пока идет работа на крыше. Ты можешь пострадать.

Она вздернула подбородок чуть выше и взглянула ему в глаза.

— Если это достаточно безопасно для остальных, то безопасно и для меня.

Губы Джейми сложились в угрюмую линию.

— Я не л…

Он осекся, ошеломленный тем, что едва не сорвалось с его языка.

«Любовь. Я не люблю остальных».

Неужели он любит ее? Однажды Маргарет Маклауд обвинила его в том, будто он не знает смысла-этого слова. Возможно, она была права, потому что он никогда не испытывал ни к кому такой необъяснимой бури эмоций. Никогда не приходилось ему прилагать столько усилий, чтобы сохранить самообладание, сдерживая свои чувства, потому что чувства никогда не управляли его поступками. Пока он не встретил Катрину.

Должно быть, она заметила его потрясение, потому что как-то странно на него посмотрела.

Он знал, что она не обрадуется его чувствам. Они могут привести ее в ужас. Скрывая замешательство, он отбросил эту тревожную мысль и сказал:

— Не хотелось бы приказывать тебе вернуться в Ротсей.

В глазах ее полыхнуло пламя.

— Ты не посмеешь!

— Ты уверена? — Скоро она убедится, что он может быть таким же упрямым, как и она.

Непокорное выражение на ее лице сказало ему все, но она мудро решила не высказывать свои мысли вслух.

Джейми внимательно посмотрел на жену, отметив ее помятый, взъерошенный вид.

— Я хочу поступить по справедливости.

Катрина грубо фыркнула.

— Как любезно с твоей стороны! И что, позволь спросить, ты понимаешь под справедливостью?

— Ты леди, хозяйка замка, и должна вести себя соответственно. Ты можешь присматривать за всем, но это не значит, что надо ползать на четвереньках и оттирать полы. И, — он многозначительно взглянул на ее платье, — ты будешь одеваться согласно своему положению, как подобает моей жене.

Катрина пришла в ярость.

— Значит, ты можешь рубить деревья как простой работник, а я не заслуживаю такой привилегии?

Привилегии мыть полы? Джейми не мог поверить, что они спорят об этом.

— Мужчины — совсем другое дело.

Катрина подступила к нему еще ближе, так близко, что Джейми ощутил, как ее соски уткнулись ему в грудь. Его бросило в жар. Ему страшно хотелось схватить ее в объятия. Он прекрасно знал, каково почувствовать эти роскошные прелести своей обнаженной кожей. Впервые за несколько дней они оказались так близко.

— Это самое глупое и смехотворное заявление, которое мне довелось слышать. Полная бессмыслица.

— И тем не менее так заведено.

— И это все объяснение, которого ты меня удостоишь?

Джейми заглянул ей в глаза и пальцем стер пятно сажи с ее носа.

— Разве ты не понимаешь, что я только забочусь о тебе? Я хочу, чтобы ты была в безопасности.

Гнев Катрины немного утих после его слов.

— Разве не ты когда-то обвинил меня в том, что я излишне защищена? Что меня слишком балуют и ограждают от сложностей реального мира? Теперь ты пытаешься делать то же самое. Неужели ты не можешь понять, что я уже никогда не стану той, прежней девочкой?

Его палец скользнул по нежной округлости ее щеки, задержался под подбородком, затем Джейми приподнял ей голову взглянуть в глаза.

— Я никогда не думал, что такое может случиться, Катрина. Ты ведь знаешь это? — Она кивнула. — Я понимаю, что теперь все изменилось, но я всего лишь хочу уберечь тебя.

— Я только хочу помочь.

— И поможешь, но не доводя себя до изнеможения.

— Ты ведь не запретишь мне приходить сюда?

Джейми услышал нотки отчаяния в ее голосе.

— Нет, конечно же, нет, если ты сделаешь, как я прошу. — Он залез в меховую сумку на поясе и достал небольшой кожаный кошелек с монетами. — Вот возьми. Я хочу, чтобы ты пошла в поселок и купила немного ткани или платье. Это нужно сделать прямо сейчас. Сегодня, Катрина. Ты должна пойти сегодня.

Видно было, что ей хочется возразить, но она взяла кошелек и спрятала в складках юбки. Потом склонила голову и церемонно присела.

— Как пожелаете, мой лэрд.

Джейми улыбнулся, глядя, как Катрина пошла к выходу, но на полпути она резко повернулась и направилась назад.

— Я забыла свою бадейку.

— Я сейчас принесу.

Джейми сделал несколько шагов в сторону и наклонился, чтобы поднять ведро, а Катрина остановилась прямо там, где только что стоял он. Послышался глухой удар, затем громкий крик.

Джейми взглянул вверх и не успел подумать — сработал инстинкт. Он метнулся к Катрине, обхватил ее руками и повалил на пол, закрывая своим телом и при этом напряг мускулы. Хотя большая часть деревянного бруса прошла мимо, острый край врезался в плечо, прорвав рубашку и оставив глубокую рваную рану. Джейми почувствовал, как кровь теплым потоком хлынула поруке.

Он откатился в сторону, стараясь молча вытерпеть адскую боль в плече. Боль, от которой у него темнело в глазах. В зале поднялась суета. Джейми слышал громкие крики наверху и визг молодых служанок. Все метались вокруг как угорелые, но его интересовала только она.

Катрина не пострадала. Слава Богу! Враги утверждали, что у него ледяная кровь, что ничто не может поколебать его непробиваемое спокойствие. Видели бы они его сейчас! Сердце в груди колотилось как загнанный заяц. Никогда в жизни не был он так чертовски напуган.

Если бы с ней что-нибудь случилось… Джейми бросило в жар, сердце болезненно сжалось в груди. Если прежде у него и были некоторые сомнения, теперь их уже не осталось.

Это была любовь. Он любил Катрину всей своей душой, всем сердцем.

Жена склонилась над ним, лицо ее было мертвенно-бледно.

— О Боже мой! Что случилось? — Она взглянула на его руку. Кровь лилась из открытой раны, окрашивая рукав в багровый цвет. — Ты ранен!

Слезы хлынули из ее глаз, лицо исказилось отчаянием.

«Она плачет. Из-за меня». Но в ее глазах было нечто, рассеявшее темную пелену боли. Такого взгляда у нее Джейми прежде никогда не видел. Открытого. Беззащитного. Ему показалось, что он заглянул в глубину ее сердца.

Плечо болело чертовски, но перед ним было самое прекрасное зрелище из всех, которые ему доводилось видеть. Потому что своим взглядом, своими горькими слезами.

Катрина выдала себя с головой.

Не только долг связывал их.

 

Глава 15

Катрина металась по комнате лэрда, изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие и не попадаться на глаза Мор, но ожидание было мучительным.

Кровь. Так много крови. Грубо отесанный брус, обрушившийся на них, был по меньшей мере двенадцати дюймов толщиной — достаточно массивный, чтобы убить.

Катрина закрыла глаза и медленно, глубоко вздохнула, но не смогла успокоить бешено колотившееся сердце. Паника, охватившая ее, так до сих пор и не отпускала.

Боже милостивый, Джейми мог погибнуть. Покинуть ее так же быстро, как отец и братья. В тот краткий миг, когда она осознала, что происходит, сердце в груди замерло и лихорадочно забилось, сметая пелену обмана и лицемерия с ее сознания.

Враг. Каратель. Кемпбелл. Все это не имело значения.

Она переживала за него. Глубоко. Катрина не пыталась облечь свои чувства в слова — нет! Пока они пугали ее. Переживая за кого-то, она становилась уязвимой. Если она потеряет и его… Холодные щупальца страха опутали се сердце.

Еще одна минута неизвестности, и она сойдет с ума. Вцепившись пальцами в складки своей юбки, Катрина подошла к кровати и попыталась заглянуть через плечо Мор. Джейми лежал на боку, спиной к ней, а Мор обрабатывала рану.

— Ну как она?

— Точно так же, как и пять минут назад, хотя мне трудно разглядеть, когда ты заслоняешь свет. — Мор затянула стежок и обрезала нить. Катрина быстро отступила в сторону от слабого мерцающего пламени свечей. Хотя время едва перевалило за полдень, маленькие окна почти не пропускали света.

— Ты уверена, что он…

Два голоса прервали ее одновременно.

— Он в порядке.

— Я в порядке.

Голос Джейми звучал твердо и уверенно, и Катрина вздохнула с облегчением.

— Может, я могу чем-нибудь помочь? — отважилась произнести она, но ее тут же снова оборвали.

— Нет!

— Нет!

Если бы Катрина не была так расстроена, необычное согласие между Джейми и Мор ее бы позабавило. Но она безропотно удалилась на другой конец комнаты, предоставив Мор заканчивать работу. Несколько служанок сновали туда-сюда, выполняя распоряжения старой няни. Приносили свежую воду, чистую ткань и травы.

Никогда Катрина не чувствовала себя такой бесполезной — или беспомощной. Как это могло случиться? Был ли это несчастный случай… или?

В конце концов, спустя долгие часы, как показалось Катрине, хотя на самом деле прошло всего несколько минут, Мор поднялась со скамейки.

— Теперь можешь подойти и взглянуть на него, Кэти.

Катрина бросилась к постели и наконец-то смогла как следует разглядеть мужа. Он сидел, прислонившись спиной к изголовью кровати. Его обнаженная грудь и рельефные мускулы живота слегка поблескивали в слабом свете свечей. На нем все еще оставались бриджи и башмаки, но порванная рубашка и плед валялись на кресле рядом с кроватью.

Катрина присела на край кровати и осторожно взяла его за руку.

— Как ты себя чувствуешь?

Один уголок его рта искривился в шутливой полуулыбке, поразившей ее в самое сердце.

— Со мной случалось и похуже. Не думаю, что есть серьезные повреждения. — Джейми взглянул на Мор.

— Ничего не сломано, но несколько дней будет сильно болеть, — сказала старушка. И словно предчувствуя, какой он несговорчивый пациент, предупредила: — Но вы должны позаботиться, чтобы рана не открылась, иначе она воспалится. Я пришлю снадобье от боли.

Верный своим привычкам, Джейми покачал головой.

— Мне оно не понадобится.

Катрина посмотрела на Мор, взглядом давая понять, что будет лечить мужа, даже если придется силком вливать лекарство ему в горло.

Старая нянюшка хмыкнула и поспешно вышла за дверь, ворча по поводу глупых парней и их непомерной гордости. Катрина осталась наедине с мужем.

Она еле удержалась от улыбки и посмотрела на Джейми, который, похоже, тоже едва сдерживал смех.

— Не думаю, что ты поразил ее, проявив стойкость.

Джейми рассмеялся.

— Наверное, ты права, но я не поэтому отказался от ее снадобья. Мне не нравится, как оно на меня действует. Предпочитаю терпеть боль, чем одурманивать сознание лекарством.

«Всегда начеку», — подумала Катрина. Но после того, что произошло сегодня, вряд ли она могла его винить.

Сейчас, когда они были одни и в безопасности, Катрина внезапно осознала весь ужас случившегося. Тревога помогала ей держаться, а теперь она уже не могла сдерживать свои чувства. Она должна была ощутить рядом с собой его могучую силу. Должна была убедиться, что он все еще здесь. Должна была стереть из памяти минуту жуткого животного страха.

Осторожно, чтобы не задеть больное плечо, Катрина прижалась щекой к его обнаженной груди, упиваясь теплой гладкостью кожи, черпая утешение в мерном биении сердца. Джейми вздрогнул от ее прикосновения, но всего лишь на миг. И расслабился.

— Я так испугалась, — дрожащим голосом призналась она. — Боже, тебя ведь могло убить.

Он погладил ее по голове. Эти сильные руки, умело владевшие смертоносным оружием, успокаивали ее и ласкали так нежно, как мать младенца.

— Но не убило. Хотя я охотно бы заплатил эту цену ради твоего спасения.

Катрина выпрямилась.

— Не говори так! Никогда не говори так. Я не хочу снова пройти через это. Мой отец, мои братья…

Слезы струились по ее щекам. Как сможет она пережить подобный кошмар еще раз? Она знала, чем занимается ее муж. Знала, что ему постоянно угрожает опасность. Это наполняло ее ледяным ужасом.

— Я не могу потерять еще и тебя. Обещай мне…

— Ты не потеряешь меня, — успокоил он, снова прижимая ее к груди.

Некоторое время они сидели молча. Тишину нарушали только ее учащенное дыхание и всхлипы. Они оба знали, что это обещание он сдержать не сможет. В мире, где они обитали, смерть была неизбежной спутницей жизни — в особенности для воина.

— А это важно для тебя, — спросил он спустя какое-то время, — ну, моя безопасность?

Катрина затихла, не понимая, чего он от нее хочет.

— Я… — Она испугалась. Испугалась, что если облечет в слова свой неясные опасения, то сделает его уязвимым.

Питает ли он к ней теплые чувства? Тон его голоса не позволял проникнуть в его мысли.

— Да, — сказала она. — Больше всего на свете.

Этого оказалось достаточно. Ответ, видимо, его удовлетворил, потому что Джейми крепче прижал ее к себе. Бешеное биение ее сердца постепенно успокоилось, но случай в башне не шел у нее из головы.

— Все произошло так быстро.

— Да, если бы я не услышал стук и не посмотрел вверх…

Никогда не слыхала Катрина столько чувства в его голосе. Джейми Кемпбелл, человек, которого больше всех боялись в Шотландском нагорье, испугался. Испугался за нее. Джейми откашлялся.

— Когда я выясню, кто в этом виноват…

Мрачная ярость его тона напугала Катрину.

— Я уверена, что это был просто несчастный случай.

Он взглянул ей в глаза, и она поняла, что муж разделяет ее подозрения.

— Я убежден, что никто не собирался причинить вред тебе.

Джейми тщательно подбирал слова, но у Катрины не осталось сомнений — муж подозревал, что кто-то попытался убить его. Она молила Бога, чтобы не оказался замешан Шеймус. Но ее преданность людям своего клана не простиралась так далеко, чтобы спустить попытку убийства. Если за этим стоял Шеймус, он заплатит сполна.

— Я даже не поблагодарила тебя, — спохватилась она, подняв на него взгляд. — За то, что ты спас мне жизнь.

— Тебе не нужно меня благодарить. Я уже говорил, что буду всегда заботиться о тебе. — Он обнял ее здоровой рукой и крепко прижал к себе.

Катрина уткнулась носом ему в шею и положила ладонь на грудь, ощутив под пальцами твердые мускулы, крепкие и надежные. Она гладила его ладонью, узнавая знакомые очертания, и ей хотелось, чтобы этот миг длился вечно. После всего, что случилось за последние несколько месяцев, Катрина уже не надеялась, что когда-нибудь снова сможет почувствовать себя такой довольной и защищенной.

Ей не нужно было ничего говорить. Катрина поняла: Джейми знает, о чем она думает, потому что чувствует то же самое. Упавший брус совершил то, что не удалось ни одному из них, — отмел прочь шелуху предрассудков и обмана, обнажив правду. Только испытав смертельный страх, Катрина осознала, что на самом деле значит для нее Джейми.

— Я скучала по тебе, — сказала она, высказывая свои мысли вслух. И при этом у нее не возникло желания взять слова назад.

Джейми замер.

— И я тоже.

— Я не должна была так говорить с тобой. Ты никогда не давал мне повода не доверять тебе. Я тебе верю, просто… — Она пыталась подобрать нужное слово, но на ум пришло только: «Все так сложно».

Однако Джейми, видимо, понял.

— Я не могу обещать тебе, что все пойдет гладко.

— Понимаю.

Ладонь ее рассеянно скользнула по его животу, пробегая по напряженным узлам мускулов.

Катрина села и попыталась подняться с кровати.

— Мне пора идти, чтобы ты мог отдохнуть…

Она ахнула, когда Джейми схватил ее за руку и потянул назад, повалив на себя.

— Нет. — Голос его звучал глухо и требовательно. Он взял Катрину за подбородок и запечатлел нежный поцелуй на ее губах. — Останься. Ты нужна мне.

— Но твое плечо…

— Поверь мне, удовольствие, которое ты можешь мне доставить, — лучшее средство против боли. — Он ласково заглянул ей в глаза и убрал со лба выбившуюся прядь. — Прогони мою боль, Катрина. — Она взглянула на повязку на его плече, но Джейми притянул ее лицо к себе. — Заставь меня забыть, — прошептал он и снова поцеловал ее.

Катрина слышала его мольбу и откликнулась на нее всем сердцем. Она тоже хотела все забыть. Забыть страшный случай, который едва не отнял у нее мужа, и те дурацкие дни, которые они провели в разлуке. Джейми раздвинул ей губы, скользнув языком в глубь рта, и страстно, долго целовал.

Катрина с трудом перевела дух.

— Ты поступаешь нечестно.

Джейми усмехнулся.

— Я слишком долго сдерживался.

Она укоризненно покачала головой.

— Всего-то три дня.

— Почти четыре.

Катрина рассмеялась:

— Ты неисправим!

— Нет, я просто отчаявшийся мужчина. Прояви сострадание, дорогая.

Он говорил так серьезно, что Катрина рассмеялась.

— Как я могу отказать в столь настоятельной просьбе?

Джейми усмехнулся и крепко обнял ее.

— Не можешь.

По правде сказать, ей самой этого страшно хотелось. Только в его объятиях она чувствовала себя в полной безопасности.

— Ну хорошо, только на определенных условиях.

Джейми насмешливо изогнул бровь.

— Я весь внимание.

— Ты должен оставаться неподвижным.

Лукавая улыбка тронула его губы.

— Постараюсь изо всех сил. Что еще?

— Ты мне скажешь, если будет больно.

— Где больно? — спросил он.

Катрина шутливо шлепнула его по груди.

— В плече, конечно, негодник.

Попытка Джейми изобразить раскаяние провалилась из-за мальчишеского блеска в его голубых глазах.

— Обещаю.

Катрина иногда забывала, как он молод. Благодаря властной манере держаться и внушительному виду закаленного в сражениях воина Джейми казался намного старше своих двадцати семи лет.

«Господи, как он прекрасен!» Суровые, мужественные черты его лица светились радостью. В уголках глаз собирались морщинки, когда он улыбался. Впечатление было ошеломляющим.

Он совершенно околдовал ее.

Катрина встала и, подойдя к двери, опустила металлическую щеколду, чтобы никто не мог их побеспокоить. На всем пути она чувствовала на себе его пристальный взгляд.

— Есть кое-какие сложности, — сказал он. Настала ее очередь вопросительно взглянуть на него.

— Например?

— Наша одежда. — Он откинулся на подушки с широкой улыбкой на невообразимо прекрасном лице. — Боюсь, рука у меня слишком сильно болит, чтобы я помог тебе раздеться.

— Правда? — Катрина подозрительно прищурилась.

Джейми серьезно кивнул.

— Полагаю, тебе придется все делать самой.

— А ты что будешь делать?

— Как что? Смотреть, конечно.

— Конечно, — холодно сказала она. Повернувшись к нему спиной, Катрина сбросила арисед и аккуратно положила на кресло. — Наверное, не стоит беспокоить тебя просьбой помочь мне распутать тесемки.

— Возможно, мне все-таки удастся кое-как справиться.

Катрина вернулась к кровати и встала к Джейми спиной. Он расшнуровал ей платье, затем корсет. Рука его слегка задержалась на ее чувствительной пояснице, и Катрину охватила сладкая дрожь предвкушения.

Когда он закончил, она стряхнула платье с плеч, и оно упало на пол к ее ногам. Шнуровка корсета тоже была достаточно ослаблена, и Катрина легко стянула его через голову.

Она слышала, как учащается дыхание Джейми с каждой сброшенной на пол вещью, и знала, что один ее вид возбуждает его. Она принялась развязывать тесемки у ворота, но он протянул руку и сжал ее запястье.

Катрина повернулась к нему лицом. Щеки ее ярко пылали. Может, она и была смущена, но не могла сказать, что осталась равнодушной. Было что-то глубоко чувственное в том, чтобы раздеваться перед мужчиной, зная, что он с замиранием сердца следит за каждым твоим движением.

Катрина неторопливо распустила тесемки у горла сорочки, затем наклонилась, чтобы скинуть туфли, и предоставила Джейми обозревать ее груди, колыхавшиеся за широко распахнутым воротом.

— Будь я проклят! — восхищенно пробормотал он, и Катрина спрятала улыбку, наслаждаясь моментом торжества своей женской силы.

Джейми с шумом втянул воздух, когда она, приподняв сорочку и поставив ногу на край кровати, принялась медленно стягивать чулок, затем другой.

Катрина подняла подол выше, позволяя ему увидеть только ее бедро, потом еще выше, открывая округлости ягодиц, а затем, сдвигая сорочку вверх, освободила грудь и сбросила тонкую ткань через голову, так что она небольшой лужицей улеглась возле ее босых ног.

Катрина взглянула из-под полуопущенных ресниц и увидела, что восхищенный взгляд Джейми скользит по ее грудям, животу, бедрам и вниз, по стройным ногам.

— Боже, как ты прекрасна!

— Если не считать моего кривого носа, — пошутила она.

Джейми рассмеялся.

— Наоборот, благодаря кривому носу.

Желание овладело всем ее существом. Она склонилась к мужу и, скользнув ладонями по его животу, развязала пояс бриджей, освободив напряженный жезл из тесного плена потертой кожи. Затем Катрина стянула с него бриджи и, поднявшись на кровать, уселась верхом, сгорая от жажды ощутить его внутри.

Джейми ласкал ладонями ее груди, сжимая и поглаживая, теребя напрягшиеся соски.

— О Господи, ты убиваешь меня! Я жажду соединиться с тобой.

Он прильнул ртом к ее груди, слегка прикусив сосок зубами, и принялся сосать. Жадно. Требовательно. Катрина, откинув назад голову, выгнула спину, отдаваясь его ласке.

Джейми обхватил ее бедра и резким рывком вошел в нее, так что она снова закричала. Ничто не могло сравниться с этим чувством полного единения с ним — слияния в одно целое, — и Катрина знала теперь, что это всепоглощающее чувство основано на чем-то гораздо более глубоком, чем вожделение.

Она ощутила, как в ней вновь поднимается нестерпимая жажда, страстное желание… он притянул ее к себе, и в его жарких объятиях она снова взлетела к самым вершинам блаженства, содрогаясь в сладких конвульсиях.

Она была так прекрасна. Ее обнаженное тело пылало и извивалось, лицо непроизвольно исказилось. Он мог бы смотреть на нее вечно. Это пробуждало в его душе нечто глубокое и первобытное, заложенное природой. Чувство настолько изначальное и важное, что он не знал для него названия. Знал только, что Катрина принадлежит ему. И сердцем, и телом, и душой.

Последние содрогания затихли, и Джейми почувствовал, как она обмякла, ослабела, будто новорожденный ягненок.

Оберегая раненое плечо, он осторожно перекатил Катрину под себя, опираясь на здоровую руку, чтобы не придавить ее.

Он все еще оставался внутри ее и нестерпимо хотел двигаться. Но прежде чем дать волю страсти, следовало восстановить контроль. Помня о прежних страхах жены, Джейми внимательно вгляделся в ее лицо.

— Ты в порядке?

Ленивая улыбка блуждала на ее чувственных губах. Не в силах устоять против соблазна, он прихватил зубами ее пухлую нижнюю губу и слегка куснул.

Катрина открыла глаза и посмотрела на него затуманенным взглядом.

— Лучше, чем в порядке.

— Мой вес тебя не беспокоит?

Взгляд ее мгновенно прояснился, и она воскликнула:

— Ты же обещал не двигаться!

Он снова прикусил ее губу и пробормотал возле самого рта:

— Я лгал.

— Но твое плечо…

— Оно в порядке. — На самом деле удерживать себя на одной руке оказалось труднее, чем он думал. Но у него возникла идея.

Его удовольствие могло подождать. С коварной улыбкой он склонился над ней и поцеловал маленькие затвердевшие розовые бутоны, смотревшие в потолок. Затем проложил языком дорожку по нежной кремовой глади ее живота.

Услышав ее участившееся прерывистое дыхание, он едва сдержал довольную усмешку.

Губы его двинулись дальше, к бархатистой коже ее бедер. На вкус она была подобна меду, и ему хотелось испробовать каждый ее бесподобный дюйм.

— Что ты де…

— Доверься мне, — хрипло прошептал он.

Он поймал ее затуманенный взгляд из-под полуопущенных ресниц и припал жадным ртом к ее лону.

Катрина дернулась и вскрикнула. Джейми подхватил ее ладонями под ягодицы и, слегка приподняв, теснее прижал к своему рту, упиваясь вкусом ее желания. Это был долгий, глубокий поцелуй чистого наслаждения. Он ласкал ее языком, проникая внутрь, лизал и сосал, пока у нее не начались спазмы.

Катрина извивалась на постели, вскидывая бедра навстречу его рту, а он все ускорял и углублял свои ласки, касаясь языком ее самого чувствительного места, подводя ее все ближе и ближе к заветной грани. Почувствовав, что она готова, Джейми прервал интимный поцелуй, выпрямился, снова поднял ей ноги и медленно вошел в нее, наблюдая, как его плоть постепенно погружается в ее лоно. Когда их тела соединились, Джейми закрыл глаза и откинул голову назад, упиваясь остротой ощущений, пронизывающих его тело.

Наслаждение, которое он испытывал, было самым полным и сильным из всех, что ему довелось испытать в жизни. Это был рай. Так бывает только тогда, когда мужчина встретит свою вторую половину, женщину, с которой хочет провести всю жизнь.

Катрина приподняла бедра, требуя большего, и он начал двигаться. Вперед и назад, проникая все глубже с каждым ударом, опьяненный и переполненный желанием. Он счастлив был чувствовать себя внутри ее, заполняя ее, делая ее своей.

Его бедра двигались в бешеном ритме, и Катрина выгибалась навстречу ему. Ее прекрасные пышные груди колыхались при каждом движении. Ему хотелось бы забрать их в ладони и сжать, коснуться языком розовых напряженных бутонов и наблюдать, как она трепещет от страсти.

Но Джейми уже не владел собой. Он был охвачен огнем. Он прилагал все силы, чтобы сдержаться до тех пор, пока… Он услышал ее стон. Затем легкий возглас удовольствия, когда она достигла вершины. И дал себе волю, взорвавшись глубоко внутри ее, с гортанным криком, исторгшимся из самых глубин его существа.

Он тесно прижимался к ней, пока последний спазм, последняя капля наслаждения не покинули его тело. Когда все кончилось, он без сил повалился на кровать рядом с Катриной.

Никакими словами нельзя было выразить всю грандиозность того, что они только что пережили.

Он любил ее всем телом и всей душой, всеми клеточками своего существа. И будет любить до самой смерти.

Он не мог вернуть ей семью, но знал, что сделает все возможное, чтобы она была счастлива. Джейми поклялся, что больше ничто на свете не разлучит их снова.

 

Глава 16

— Но наверняка еще слишком рано. — Катрина подтянула покрывало, прикрывая груди, и вопросительно посмотрела на мужа, не в силах скрыть беспокойства.

— Не думаю, что это необходимо, — сказал он, указывая на ее попытку закрыться. — На тебе не найдется ни одного местечка, которое я бы уже не изучил в мельчайших подробностях и не запечатлел бы в своей памяти навечно.

Катрина густо покраснела.

Он только что принял ванну, и влажная простыня плотно облегала его мускулистые ягодицы. Простыня свалилась на пол, и у Катрины перехватило дыхание. Джейми взял рубашку и стал надевать через голову. Мускулы на его груди и спине заиграли, перекатываясь в слабом утреннем свете.

Негодник. Он пытался смутить ее, и это подействовало. Ну что ж, в эту игру можно играть вдвоем. Выпустив из рук покрывало, Катрина выскользнула из постели и приступила к утреннему одеванию. Едва она успела натянуть через голову сорочку, как почувствовала позади его крепкое тело и тихо ахнула. Джейми обнял ее со спины, и она прильнула к нему. Его теплое дыхание щекотало ей шею, когда он покрывал поцелуями пульсирующую впадинку под ухом.

Катрина подумала, что это единственный способ удержать его в постели.

— Ничего не выйдет, ты же знаешь, — прошептал он ей на ухо.

Она покачала бедрами.

— В самом деле?

— Да. — Он провел ладонями по ее грудям и бедрам. Это было собственническое, успокаивающее прикосновение любовника. Катрину охватил жар. Ощущение его больших, сильных ладоней на теле никогда не переставало ее волновать. И когда он отпустил ее, разочарование было ужасным.

Катрина вздохнула и повернулась к мужу лицом.

— Но тебе еще слишком рано приступать к своим обязанностям. Твое плечо…

— Мое плечо в полном порядке, — оборвал он ее тем властным, не допускающим возражений тоном, которым обычно говорил со своими людьми.

— Но…

— Хватит, Катрина. — Он строго взглянул на нее. — Я принял твое треклятое зелье, разве нет?

Губы ее изогнулись в усмешке, когда она вспомнила их небольшое сражение. Заставить его выпить снадобье Мор стоило ей немалых усилий.

И все же прошло всего несколько дней с тех пор, как его ранило.

— Да, но…

Джейми движением головы прервал ее возражения.

— Я обещаю поберечься, но сегодня же возвращаюсь к своим обязанностям.

Он ласково погладил ее по щеке.

— Мы не можем навсегда запереться здесь, Катрина.

— Я знаю.

Джейми закончил одевание, закрепив плед на плече пряжкой с эмблемой вождя. Пряжкой с эмблемой Кемпбеллов, сообразила она, головой вепря, символизирующей их свирепость в сражении.

Закончив, Джейми подошел к Катрине, поднял ее на ноги и заглянул в глаза.

— Ты ведь доверяешь мне, Катрина?

— Ты знаешь, что доверяю.

Много раз за последнее время ей хотелось рассказать ему о своих чувствах. Ее одолевало искушение попытаться заговорить об этом прямо сейчас, но Катрине никак не удавалось подыскать нужные слова. Страх по-прежнему не отпускал ее. Боль прошлых потерь все еще не утихла. И хотя было очевидно, что муж искренне заботится о ней, Катрина пока не была уверена в прочности его чувств. Ей не хотелось нарушать хрупкое равновесие, достигнутое ими за прошедшие несколько дней.

Было еще слишком рано.

— Значит, вместе мы со всем справимся.

Катрине отчаянно хотелось, чтобы он оказался прав, но она понимала, что это будет нелегко. Она молилась, чтобы связывающие их узы оказались достаточно прочными, чтобы выдержать любую бурю, которую готовит им жизнь, потому что боялась, что впереди их ждут суровые испытания.

Тучи начали сгущаться этим же утром.

Катрина как раз проглотила последний кусочек овсяной лепешки за завтраком, когда послышались крики, что прибыл посыльный. В этом не было ничего необычного, и она не обратила на них внимания.

Однако она удивилась, когда Джейми, только что покинувший большой зал, чтобы отправиться в Аског, внезапно вернулся. По мрачному выражению его лица она поняла: что-то случилась. Что-то ужасное.

Катрина выскочила из-за стола и бросилась к нему, не обращая внимания на неодобрительные взгляды Шеймуса и его людей, не скрывавших своего возмущения. Ее вновь обретенное сближение с мужем не прошло незамеченным.

Она схватила Джейми за руку и ощутила, как напряжены его мышцы.

— Что случилось?

Его лицо было суровым и непреклонным, подобным каменной маске. Это было свирепое лицо воина, отправляющегося на битву. Он выглядел настоящим вождем. Наводящим страх королевским Карателем.

— Я должен уехать, — без предисловий заявил он. — Немедленно.

У Катрины замерло сердце.

— Но почему? Куда ты направляешься? Кто послал за тобой? — Внезапно ей на ум пришла ужасная мысль, которая могла бы объяснить его реакцию. — Это твоя сестра? Что-то случилось с Элизабет?

Джейми покачал головой:

— Это не Лиззи. Послание от моего кузена. Аргайлл.

Сердце Катрины пронзила острая боль.

— Ох!

— Я должен отправиться прямо сейчас.

— Но ты еще не совсем поправился.

— Вполне достаточно. Дело не терпит отлагательства. — Он даже не смотрел на нее. Катрина никогда не видела его таким — взвинченным, нетерпеливым… далеким. Она всегда ненавидела Аргайлла. Ее бесило, что граф может в любой момент отнять у нее Джейми и без всякого предупреждения отправить выполнять его приказы.

— Ты не скажешь мне, что…

— Когда вернусь.

Его нетерпение больно ранило ее. Похоже, их прежняя близость была забыта. Катрина отступила назад.

— Тогда не буду тебя задерживать.

Возможно, почувствовав, что ее задело его краткое объяснение, Джейми наклонился и поцеловал жену в лоб — совсем как делал когда-то ее отец.

— Я скоро вернусь и все тебе объясню.

Но Катрину не так-то легко было успокоить. Она не хотела больше блуждать в темноте. В неведении таились опасности и смерть. Джейми повернулся, чтобы уйти, но она схватила его за руку.

— Тебе не грозит опасность?

Уголок его рта приподнялся в загадочной усмешке.

— Я отправляюсь в Данун, Катрина. Вот и все.

И только когда он покинул зал, Катрина осознала, что он так и не ответил на ее вопрос.

Как только Катрина немного опомнилась после внезапного отъезда Джейми, гнев ее вырвался наружу. Грязь разлеталась из-под ее ног, налипая на юбки, когда она сердито шагала по лесной дороге в. Аског, но Катрина не обращала на это внимания. В отместку мужу она будет разгуливать в заляпанных грязью лохмотьях. Словно отъезда без объяснений было недостаточно.

Джейми запретил ей покидать Ротсей на время его отсутствия. Ей сообщили об этом, когда она попыталась утром выйти из замка. Не позволили даже пойти коротким путем в Аског, чтобы посмотреть, как продвигается работа.

Чтобы нарушить приказ мужа, Катрине потребовалось всего лишь четверть часа. Этого вполне хватило, чтобы найти плед, закутаться с головой и присоединиться к группе слуг, выходивших из ворот замка. Вряд ли Джейми узнает, что она его ослушалась, потому что никто не присматривался к служанкам, покидавшим замок.

Не уверенная в том, что сумеет сдержаться и не проявлять открыто свой гнев на мужа, Катрина по дороге отстала от остальных слуг.

Джейми Кемпбеллу многое придется выслушать, когда он соизволит вернуться. Если он думает, что она будет почтительной женой, смиренно исполняющей приказы своего «господина и повелителя», которая на прощание помашет ему платочком, а потом встретит с распростертыми объятиями и ласковой улыбкой, то его ждет жестокое разочарование. Она хотела знать обо всем. Теперь она не допустит, чтобы ее снова держали в неведении. Когда она вспомнила, как он поцеловал ее в лоб… как резко говорил с ней повелительным, покровительственным тоном…

— Приятно слышать, что ты наконец-то опомнилась, деточка.

Голос, раздавшийся за спиной, напугал Катрину. Она не сразу сообразила, что это Шеймус.

Очевидно, она высказала свои мысли вслух.

Недовольная его вмешательством, Катрина резко сказала:

— Опомнилась? Что ты имеешь в виду?

— Мы боялись, что потеряли тебя.

— Не понимаю.

— Из-за Карателя Аргайлла.

Катрина застыла, услышав ненавистное прозвище- Но поскольку она была не в настроении обсуждать сложное положение мужа, то не бросилась на его защиту — к тому же бесполезно было спорить о нем со старым соратником отца. Вместо этого она спросила:

— Ты для чего-то хотел увидеться со мной, Шеймус?

— Да, госпожа. Я давно пытался поговорить с тобой, но проклятый Каратель не спускал с тебя глаз. — Он опасливо огляделся вокруг, словно опасался, что кто-нибудь может выскочить из-за дерева. — Даже у стен есть уши.

Катрина внимательно взглянула на старого воина.

— Долг лэрда — знать обо всем, что происходит в замке. Возможно, осторожность с его стороны обоснованна, особенно после того случая, когда мы оба едва не расстались с жизнью.

Она еще не говорила о происшествии с Шеймусом, но Джейми уже беседовал с ним. Старый воин ее отца заявил, что, когда поднимал одно из огромных бревен на место, веревка соскользнула и бревно, ударившись о деревянный брус, столкнуло его с помоста. Удар и был тем звуком, что насторожил Джейми и этим спас им жизнь. К тому же ее сородич клялся, что это был несчастный случай. К сожалению, никого из людей Джейми не было в этот момент на месте, чтобы доказать обратное.

Джейми не захотел восстанавливать против себя людей клана Ламонтов и не наказал Шеймуса, но предупредил старика, что если произойдет еще один подобный «случай», тот расплатится за него петлей на шее, будут против него доказательства, или нет.

— Да, это была ужасная ошибка, — с бесстыдной откровенностью сказал Шеймус.

Катрина не вполне поняла, было ли это признанием и пытался ли он принести своего рода извинения. Она взглянула ему в глаза.

— Шеймус, обещай мне, что больше ничего подобного не повторится. Я понимаю, что это трудно, но мы должны постараться привыкнуть…

— Нет! — Горячность его тона потрясла ее. — Мы никогда не признаем Кемпбелла своим лэрдом. Мне больно, что ты можешь говорить такое, девочка.

— Если ты имеешь какое-то отношение к тому, что случилось…

— Не сейчас, девочка. Вскоре ты все поймешь. Но поторопись: у нас мало времени. Следуй за мной.

Шеймус схватил ее за руку и попытался увлечь в чащу деревьев, к горам, но Катрина уперлась и не двинулась с места.

— Куда ты меня ведешь? К чему такая таинственность?

Шеймус снова огляделся вокруг и понизил голос.

— Я не могу сейчас объяснить, это слишком опасно — стражник Кемпбелла может появиться в любую минуту. Тебе придется вести себя осторожнее. Но поверь мне, девочка, ты должна об этом узнать.

Катрина колебалась, не зная, правильно ли тащиться за Шеймусом в дебри. После того, что случилось… внутренний голос призывал к осторожности. К тому же Джейми приказал ей не покидать замок. Катрина прикусила губу. Она даже не задумалась, что побудило его поступить так, а просто взбунтовалась. Что, если у него были на это причины?

— Не думаю, что это удачная мысль. Может быть, завтра…

Голос, раздавшийся из-за деревьев и разнесшийся далеко по лесу, поразил ее в самое сердце.

— Силы небесные, Катрина, неужели ты всегда должна возражать? Разве я не твердил тебе, что мужчины предпочитают покладистых женщин?

Катрина прижала ладонь к горлу и потрясла головой. «Господи, этого не может быть!»

— Нет…

Из-за дерева выступил мужчина. Его высокая широкоплечая фигура четко виднелась на фоне зелени в тусклом свете дня.

— Боюсь, что так, маленькая сестренка.

Кровь застыла у нее в жилах. «Нилл».

Она увидела привидение. В это невозможно было поверить. Буря чувств, вспыхнувших у нее в груди, спутала мысли, туманя разум.

— Держи ее! — крикнул Нилл, шагнув вперед. — Думаю, она сейчас…

Но Катрина не услышала конца фразы. Тьма беспамятства поглотила ее.

«Ой!» Кто-то хлестал ее по щекам. Катрина приподняла голову и оттолкнула руку:

— Перестань!

Нилл рассмеялся.

— Я же сказал, что она в порядке.

Катрина открыла глаза и заглянула в знакомую бездонную синеву. Она вглядывалась в каждую черточку этого прекрасного лица и не могла наглядеться. Оно исхудало, стало загорелым и обветренным, на нем появилось несколько новых шрамов. Но нельзя было ошибиться. Слезы хлынули из ее глаз, когда она коснулась рукой его заросшей щетиной щеки.

— Это и в самом деле ты.

На губах его заиграла плутоватая улыбка, которую он усвоил много лет назад — гораздо раньше, чем доказал безотказность ее воздействия на деревенских девушек.

— Да, родная. Это я, из плоти и крови.

Катрина обвила руками его шею и, всхлипывая, уткнулась лицом в пыльную кожу его толстой стеганой куртки. Нилл. Господи, это и вправду был он. Катрина чувствовала себя безмерно счастливой. Ведь брат снова вернулся к ней, восстав из мертвых. Она почувствовала, будто свет озарил темную глубину ее сердца, которое она считала навеки угасшим.

И вот он здесь. Ее надоедливый, поддразнивающий, самоуверенный братец жив и, по всей видимости, здоров. Но Катрина заметила, что он изменился — стал суровее, печальнее, злее.

Буря эмоций, разрывавших ей грудь, взорвалась потоком горьких слез. Нилл обнял сестру, погладил по голове, бормоча ласковые слова утешения.

— Тш-ш, Кэти, все хорошо. Я с тобой.

Она отстранилась и вытерла глаза, чувствуя себя так, словно пробудилась после ужасного сна.

— Но как? — Катрина сощурилась, пораженная внезапной мыслью. — Почему ты не сообщил мне? — Она стукнула его по руке. — Как ты мог допустить, чтобы я так долго считала тебя мертвым?

Нилл рассмеялся.

— Вот теперь узнаю свою сестру. А то я уже начал думать, что рыдающее создание в моих объятиях — это кто-то чужой. — Он внимательно оглядел ее. — Ты совсем другая, Кэти. Я с трудом узнаю тебя. — Заметив ее грязное платье и поношенный арисед, он добавил: — Что с тобой произошло, девочка?

— Я изменилась, — криво улыбаясь, ответила она.

— Понимаю. Проклятые Кемпбеллы всех нас превратили в нищих.

Гнев Нилла заставил Катрину пожалеть, что она не купила себе новое платье. Но сейчас скорее всего было бы неуместно упоминать, что Нилл и Джейми сошлись во мнениях насчет ее одежды. Поэтому она спросила:

— Где ты был все это время, Нилл?

— Я тебе все объясню, но сначала пойдем со мной. — Он встал и протянул ей руку, помогая подняться.

Катрина огляделась и впервые осознала, что находится не в лесу, а в пещере. В каменной норе было темно, холодно и сыро. Пахло плесенью.

— Где мы? Как я сюда попала?

— Мы в пещере возле Аскога. А что касается того, как ты сюда попала, так это я тебя принес. — Нилл потер спину. — Для такой маленькой девочки ты весишь довольно много. — Катрина снова стукнула его, и он рассмеялся. — После того как ты упала в обморок…

Подобное унижение нельзя было стерпеть. Катрина гордо выпрямилась.

— Я не падала в обморок!

Она открыла рот, чтобы сказать ему несколько ласковых слов по этому поводу, но брат прервал ее.

— Думаю, при сложившихся обстоятельствах это вполне объяснимо. — Нилл окликнул одного из мужчин, стороживших у входа. — Разве не так, Шеймус?

— Да вождь — ясное дело.

«Вождь». Катрина встретилась взглядом с Шеймусом и все поняла. Конечно. Теперь Нилл — вождь клана Ламонтов. Позиция Шеймуса внезапно обрела смысл.

— Пойдем… — Нилл взял ее за руку и повел еще глубже в пещеру. — Посмотри, зачем я привел тебя сюда.

Они прошли примерно пятнадцать футов в полутьме и достигли развилки.

— Будь осторожна, — предостерег Нилл. — Здесь легко заблудиться.

Катрина крепче сжала его руку и, наклонив голову, проследовала за братом в тесную каморку. Несколько факелов, закрепленных на стенах, освещали убогое ложе — соломенный тюфяк на грязном полу, в ногах которого лежала огромная шотландская борзая, очень похожая на Бору. Один из воинов ее отца наклонился…

И там, в мерцающем свете факелов, Катрина испытала второе сильнейшее потрясение в своей жизни.

— Брайан! — Она бросилась вперед и упала на колени, обхватив руками его слабое тело.

— Кэти! — Брат закашлялся. — Я знал, что ты придешь. Так же как Бору. Он ждал меня, когда я вернулся.

Осознав, как тяжко он болен, Катрина осторожно отпустила его. Глаза ее скользили по телу брата, отмечая малейшие подробности: худое грязное лицо, руку на перевязи, окровавленную повязку на голове.

Она обернулась к Ниллу:

— Что случилось? Что с ним такое? Мы должны ему помочь.

Нилл покачал головой, показывая, что не хочет ничего говорить в присутствии брата.

Катрина снова взглянула на Брайана, но глаза его были закрыты. Сердце ее болезненно сжалось. Свидание с ней, видно, отняло у него последние силы. Она поправила плед, укутав брату плечи, и, низко склонившись к нему, нежно поцеловала в голову.

В глазах ее снова блеснули слезы. Это было невероятно. Нилл и Брайан живы. Она огляделась вокруг, почти ожидая увидеть…

Но, встретившись взглядом с Ниллом, поникла. Должно быть, он понял ее молчаливый вопрос и печально покачал головой:

— Нет, Кэти. Малькольм погиб вскоре после отца. — Его лицо ожесточилось, стало неузнаваемым. — Пал от руки Кемпбелла из Окинбрека, брата твоего мужа.

Холодная дрожь охватила ее. Счастье, которое она обрела с Джейми, внезапно показалось заблуждением. Брат сверлил ее взглядом, словно призывая к ответу. Катрина поежилась от этого молчаливого обвинения.

— Нилл, я могу объяснить…

— Хорошо, но не здесь.

Она еще несколько минут провела с Брайаном, просто глядя на него. Хоть и опасно больной, и слабый, он все-таки жив. Она положила ладонь на его горячий влажный лоб. Господи, как же она соскучилась по ним обоим!

Понимая, что сейчас она не может больше ничего для него сделать, Катрина еще раз поцеловала Брайана в голову и последовала за Ниллом в более обширное помещение, ближе к выходу из пещеры.

Нилл приволок сухое бревно, которое они использовали как скамейку.

— Садись.

Катрина опустилась на бревно, и Нилл уселся с ней рядом.

— Я знаю, что у тебя возникло много вопросов, и постараюсь на них ответить, но потом тебе придется прояснить кое-что для меня.

Катрина судорожно сглотнула. Ей не понравился его тон. Она упрямо вздернула подбородок. Ему самому придется многое объяснить. Долгие месяцы она страдала, считая их погибшими. Как он мог не послать ей весточку?

— Хорошо.

Нилл откашлялся и принялся рассказывать ей свою историю. Все, что произошло в день нападения.

— После первой яростной атаки начался сущий ад. Кемпбеллы захватили замок, и женщины с детьми хлынули из башни. Отец и Малькольм были убиты, и я попытался собрать тех, кто остался. — Он остановился. Было заметно, что ему больно вспоминать о том злополучном дне. — Я понимал, что у нас нет ни малейшего шанса отбить замок. Моей главной заботой было спасти как можно больше наших людей, увести их за холмы и подготовиться к битве на другой день. Но сначала я должен был выручить тебя. Нас снова атаковали, и мы потеряли еще больше людей. Но в это время враги подожгли замок. — Он заглянул сестре в глаза. — Ты не представляешь, что я испытал, когда понял, что ты и Брайан все еще внутри.

Катрина тоже все вспомнила, и глаза ее наполнились слезами. Нилл продолжал:

— Это было ужасно. Я никогда в жизни не видел столько крови. Моих людей рубили без сожаления. Окинбрек не щадил никого, приказав не брать пленных. Понимая, что в противном случае все погибнут, я приказал оставшимся воинам бежать в холмы, а сам остался, чтобы спасти тебя и Брайана. Я старался незаметно подобраться к башне, когда увидел, как двое солдат швырнули Брайана на груду мертвых тел, которую они собрали во дворе, чтобы сжечь. Они смеялись и шутили, и я услышал твое имя. Они говорили, как им жалко, что они не воспользовались случаем… — он запнулся, — и не изнасиловали тебя, прежде чем ты умерла.

Горестный возглас вырвался из ее горла. Взгляд Нилла стал жестким. Таким она брата еще не видела.

— Это было последнее, что они произнесли в своей жизни.

Катрина понимающе кивнула и, помолчав, спросила:

— Значит, ты думал, что я мертва?

— В противном случае я бы ни за что тебя не покинул. Башню охватило пламя, и я подумал, что никому не выбраться оттуда живым.

Тем не менее, Джейми это каким-то образом удалось.

— Брайан был в тяжелом состоянии. Он еле дышал, когда я вытащил его оттуда. Удар по голове едва его не убил.

— Ты скрывался в холмах вместе с Макгрегорами?

Нилл отрицательно покачал головой:

— Нет. Я знал, что Кемпбеллы будут охотиться за нами, — видел, как Каратель примчался в замок, когда мы уходили. Если бы мы привели их в пещеры, то они нашли бы там Макгрегоров. Со своими уцелевшими людьми я отплыл в Ирландию. Мы подумали, что так будет безопаснее для остальных — им не придется нас прятать.

Катрина не сумела скрыть изумления.

— И вы все это время были в Ирландии?

— Недолго. Мои люди беспокоились о своих семьях и хотели получить о них весточку.

— Когда вы вернулись?

— Пару недель назад. Когда пришло известие, что Аласдэр Макгрегор собирается сдаться, мы поняли, что можно вернуться без опасений. Мы укрылись в холмах возле озера Лох-Ломонд.

На землях Макгрегора.

— Почему вы не вернулись на Бьют?

— Я не знал, что нас здесь ждет. — Нилл мрачно взглянул на сестру. — Как ты могла выйти за него замуж, Кэти? Как ты могла выйти замуж за человека, который убил нашего отца и брата?

Взгляд его, обвиняющий в предательстве, ранил ее, словно острый нож. Катрина пыталась выстоять под его леденящим напором.

— Джейми не имел отношения к тому нападению.

Нилл посмотрел на нее как на полную дуру.

— И ты этому веришь? Да он и заявился-то в Аског несколько месяцев назад с единственной целью — выследить Макгрегоров.

— О чем я совершенно ничего не знала, потому что никто не удосужился сообщить мне, что мы укрываем преступников, объявленных вне закона, — упрекнула она брата. — Наверняка отец понимал, как это опасно. Он должен был знать, что произойдет, если все откроется.

— У него не было выбора. Обязательства гостеприимства нерушимы. Ты ведь знаешь о нашем долге перед Макгрегорами — о той старой истории, что нас с ними связывала. Долг чести требовал, чтобы отец предоставил им убежище. К тому же он сочувствовал их бедственному положению.

Катрина вздохнула.

— Я знаю. — Хотя отец действовал из благородных побуждений, Катрине все еще трудно было примириться с бессмысленностью его гибели. — Но ты ошибаешься относительно участия Джейми в нападении. Он не знал, что его брат атаковал Аског. Ведь это Джейми вытащил меня из горящей башни и помешал одному из солдат его брата изнасиловать меня.

Нилл внимательно посмотрел на нее:

— Ты в этом уверена?

Катрина кивнула:

— Я помню, как он выносил меня оттуда.

Нилл отвел глаза.

— Ну что ж, я благодарен ему за это, но тебе не нужно было за него выходить. Черт, Кэти, он не просто один из Кемпбеллов. Он кровавый Каратель Аргайлла.

Катрина вцепилась пальцами в юбки, пытаясь найти нужные слова.

— Он совсем не такой.

Она рассказала о событиях, предшествовавших его сватовству. В том числе о своем побеге в Товард и о попытке связаться с остальными уцелевшими из их клана в Аскоге.

— Джейми вместе с моим дядей работали над соглашением о мирной сдаче Макгрегора. Джейми предложил мне брак как способ вернуть Аског Ламонтам. Дядя поддержал и одобрил наш союз. Я понятия не имела, что вы с Брайаном живы. Так много времени прошло. Почему ты не сообщил мне о себе?

— Я бы сообщил, но узнал, что ты жива, только когда новости о предстоящем бракосочетании дошли до нас возле Балквиддера. К тому времени уже нельзя было предотвратить свадьбу. Шеймус все время пытался поговорить с тобой. Но ты редко бывала одна.

— Как тебе удалось не попасть в плен вместе с Шеймусом и остальными?

— Мы с Брайаном прибыли только вчера. Остальные мои люди все еще скрываются в Ломондских холмах. Шеймус отправился на Бьют, чтобы сообщить тебе, что мы живы. Я рискнул привезти Брайана сюда, потому что он тяжело ранен.

— Что с ним случилось?

— Глупый парнишка не хотел ничего слушать. Я говорил ему, чтобы он не ввязывался в драку, что он еще недостаточно взрослый, но он такой же упрямый и гордый, как Малькольм. Его вторично ранили в голову во время схватки.

— Какой еще схватки? — едва осмелилась спросить Катрина. Если ее братья сражались на землях Макгрегоров, значит, они снова замешаны в связях с преступниками, объявленными вне закона.

Нилл недоверчиво посмотрел на нее.

— А ты не знаешь? — Она покачала головой. — Аласдэра Макгрегора повесили и четвертовали вместе с одиннадцатью его людьми несколько дней назад в Эдинбурге. Еще больше собираются казнить на следующей неделе.

Онемев от ужаса, Катрина покачала головой:

— Нет. Ты ошибаешься. Джейми вел переговоры с Макгрегором о сдаче. Соглашение предусматривало, что его выдворят в Англию. Аргайлл обещал отправить его в Англию.

Нилл презрительно скривил губы.

— Он и отправил. По приказу Аргайлла Макгрегора довезли до границы, высадили из кареты, чтобы ноги его коснулись английской земли, а затем вернули в Эдинбург, где предали суду. Аргайлл сдержал обещание, выполнив условия, но не смысл договора. Благодаря блестящему умению твоего мужа вести переговоры Аласдэр Макгрегор теперь мертв.

«Нет. Этого не может быть!» Джейми не мог так ее обмануть. Неужели он как-то в этом замешан? Катрина ощутила легкую неуверенность, но тут же отмела ее прочь. Нет. Он не был простым исполнителем воли Аргайлла, он достойный, порядочный человек.

— Если все, что ты сказал, правда, мой муж ничего об этом не знал.

— Уверяю тебя, это правда. В отместку за предательство Аргайлла начались мятежи от Калландера в Гленорхи до Раннох-Мур. За твоим мужем охотятся.

Нилл посмотрел на нее так, словно увидел в первый раз, и грубо выругался.

— Ты переживаешь за него!

Румянец вспыхнул на ее щеках как безмолвное подтверждение.

— Боже мой, Кэти, разве ты не знаешь, что он за человек?

Она взглянула ему в глаза.

— Знаю. Он совсем не такой, как о нем говорят.

— Ты могла бы выжать больше сострадания из камня, — решительно заявил Нилл. — Каратель беспощаден в стремлении достигнуть главной цели Аргайлла: утвердить владычество Кемпбеллов.

Катрина упрямо вздернула подбородок.

— Ты не знаешь его так, как я.

Нилл рассмеялся, но это ее не обрадовало.

— Дура ты, Кэти Роуз.

Катрина замерла от обиды, услышав его слова. Все складывалось как-то нелепо. Братья вернулись к ней с того света, а они с Ниллом спорят.

— Что я могу сделать, чтобы помочь Брайану?

— Его нужно лечить, но у меня не хватает знаний. Нужен лекарь. Ты можешь кого-нибудь привести?

— Сюда? — ошеломленно спросила она. — Ты хочешь оставить его здесь?

Брайан должен быть с ней, в Ротсее. Нилл угрюмо сжал губы.

— Что еще я, по-твоему, могу сделать? Дорогу в Ирландию ему не вынести. А в других местах нам показываться опасно.

«Они стали изгоями». Так же как обреченные Макгрегоры, которых они пытались защитить. Но так не должно быть.

— Позволь мне рассказать Джейми, когда он вернется. Он поможет. Вы ведь мои братья. Возможно, он добьется помилования…

— Должно быть, ты сошла с ума. Ты на самом деле считаешь, что он не отправит нас в тюрьму?

— Он ведь отпустил Шеймуса и остальных!

— Потому что они не предъявляли требований на землю. Он Кемпбелл. Он не оставит Аског. И ему даже не придется подыскивать себе извинения. Я вне закона, Кэти.

— Но это можно изменить. То, что произошло с отцом, нападение на Аског… Джейми никогда не предполагал, что такое может случиться. Я думаю, если бы он узнал правду, то поступил бы по справедливости. Мы можем ему верить.

— Ты готова доверить ему мою жизнь? Жизнь Брайана?

Катрина прикусила губу, устыдившись тени сомнения, на миг прокравшейся в ее мысли. Сообщение Нилла о смерти Макгрегора потрясло ее, но не поколебало веры в мужа. Она доверяла ему.

— Да.

Нилл помедлил, задумчиво глядя на нее.

— А что, если ты ошибаешься?

Катрина отважно встретила его взгляд и судорожно сглотнула.

— Я не ошибаюсь.

— Ну а я не могу ему доверять. По крайней мере, пока. Ты должна обещать, Кэти, что сохранишь наше пребывание здесь в секрете.

— Но…

— Тогда я уеду прямо сейчас, — пригрозил он.

— Нет! Брайану нельзя двигаться.

— Да, это опасно, но не опаснее, чем полагаться на справедливость Карателя.

Катрина была в смятении. Преданность мужу боролась в ней с верностью братьям — братьям, которых она считала потерянными навсегда. Она не могла снова их потерять. И не могла отрицать, что известие о смерти Макгрегора потрясло ее. Что, если Нилл прав? Неужели чувства ослепили ее, не давая увидеть темные стороны Джейми? Нет!

— Хорошо. Но ты убедишься, что Джейми непричастен к предательству Аргайлла. Ты увидишь, что он честный и справедливый человек.

Если Катрина что-то знала, то знала это твердо. Джейми был голосом разума во всей этой неразберихе постоянных разногласий и распрей между кланами.

Нилл посмотрел на нее с сожалением. Он был уверен, что она глубоко заблуждается, но согласился. Они сошлись на том, что Брайану нужно как можно скорее привести лекаря. Катрина будет приходить когда сможет.

Однако в глубине души Катрина сознавала, что если муж когда-нибудь раскроет ее обман, то придет в ярость, а значит, она рискует разрушить хрупкую жизнь, которую воссоздала из пепла.

 

Глава 17

Содержание послания Аргайлла неотступно преследовало Джейми на всем пути из Ротсея в Данун:

«Дело сделано. Стрела Глен-Лайона повешен за свои преступления в Эдинбурге три дня назад».

Аласдэр Макгрегор казнен в Эдинбурге? Что за дьявольщина?

Вождя Макгрегоров должны были доставить в Лондон. Джейми поручился за это своим словом. Он находил этому только одно объяснение: Аргайлл нарушил свое обещание. И если граф поступил так, то не только очернил имя Джейми, но и развязал бурю насилия и жестокости, превратив преступников в мучеников и дав им еще больше оснований к мятежу.

Джейми не хотелось думать, что его кузен настолько опрометчив, но когда дело касалось Макгрегоров… Проклятие!

Он стремительно взлетел по лестнице в замок. Усталый и грязный после продолжительной Скачки, Джейми не остановился умыться или отдохнуть, а прямиком направился в покои лэрда.

Самый могущественный человек в Шотландском нагорье сидел за огромным столом в окружении примерно дюжины своих приверженцев. Все они сосредоточенно изучали какие-то документы и карты. Граф Аргайлл поднял голову и нахмурился. Его смуглое лицо галла выражало крайнюю степень недовольства тем, что его прервали. Однако, увидев мрачное лицо Джейми, он быстро удалил жестом остальных.

— Надеюсь, у тебя имеется веская причина так бесцеремонно себя вести, — сказал он, неодобрительно окинув взглядом горский наряд Джейми.

Аргайлл очень гордился изысканными манерами, подчеркивая свое отличие от «варваров-горцев», и всегда одевался по последней придворной моде.

Джейми заметил утонченный упрек, но сейчас ему было на это наплевать. Он слишком давно знал Аргайлла. Хотя граф был всего на несколько лет старше его, после смерти отца и позорного предательства брата Дункана кузен заменил Джейми отца — человека, отдавшего за него жизнь. Их связывали не только родственные узы, а нечто большее — честь, долг, жертва.

Отец Джейми верил в Аргайлла настолько, что не пожалел ради него жизни, и Джейми воспринял это со всей серьезностью. До сих пор Аргайлл оправдывал ожидания его отца — Кемпбеллы стали самым могущественным кланом в Шотландском нагорье. Такая власть, однако, не может быть неограниченной, иначе властитель превращается в обычного деспота. Джейми верил в справедливость еще больше, чем в своего кузена.

— Ты отлично знаешь, что имеется, — сказал Джейми, — если это правда. — Он швырнул послание на полированную поверхность стола и пришлепнул его ладонью.

Аргайлл скользнул взглядом по измятому клочку пергамента и откинулся на спинку кресла.

— Конечно, это правда. — Глаза его светились триумфом. — Аласдэр Макгрегор устранен. Король будет доволен.

Джейми знал, как давил на кузена король, требуя прекратить смуту в Шотландском нагорье, а главное, покончить с вождем Макгрегоров. Но это не могло служить извинением. Стараясь сдержать гнев, Джейми встретился с кузеном взглядом.

— Как Макгрегора могли казнить в Эдинбурге, когда его должны были отправить в Англию?

Уголок губ Аргайлла изогнулся в подобие улыбки.

— Он побывал в Англии.

Этот ответ поразил Джейми. Он недоверчиво взглянул на кузена.

— Объясни, как такое возможно.

— Мои люди довезли его до границы, высадили на английской стороне и сразу же вернули в Эдинбург.

Джейми окаменел, не в силах поверить, что его так низко предали. Человек, за которого он сражался, которого поддерживал, в которого верил, вонзил ему кинжал в спину. Когда он вспомнил все случаи, в которых ему пришлось защищать кузена… Джейми лучше других знал, что кузен имеет определенные недостатки — в том числе славится хитростью и коварством, — но никогда Аргайлл так не поступался честью. Джейми пронзил графа гневным взглядом.

— Будь ты проклят, Арчи! Как ты мог? Ты превратил в посмешище и наше соглашение, и меня. — Гнев переполнял его. Он вспомнил долгие переговоры с Макгрегором и заверения, которые ему давал. Голос задрожал от ярости. — Я поручился своим словом.

Аргайлла не обескуражил его яростный напор, хотя по тому, как он заерзал в кресле, Джейми заключил, что чувствует себя граф не совсем уютно.

— Твое слово не было нарушено. Условия соглашения были выполнены.

Джейми уперся ладонями в стол и наклонился к кузену, задыхаясь от гнева, которого не испытывал еще никогда в жизни.

— Да, по форме. Но не по духу. Подобный обман тебе не к лицу. Ты представитель закона. Вершитель королевского правосудия. Если народ не верит в закон, в справедливость, тогда ты просто тиран. — Джейми пристально посмотрел на графа. — А я не стану поддерживать кровавого деспота.

В первый раз на лице кузена промелькнула растерянность.

— Что ты имеешь в виду?

— А ты как думаешь, черт тебя возьми? — взорвался Джейми. — Если ты так собираешься успокаивать горцев, я больше не хочу иметь к этому отношение. Тебе придется подыскать кого-нибудь еще, кто будет за тебя сражаться.

Аргайлл прищурил глаза.

— Я твой вождь. Ты будешь делать то, что я тебе скажу.

Джейми рассмеялся ему в лицо. Кузен славился своей беспринципностью. Он вспоминал о наследии предков, только когда это было ему выгодно. Джейми наклонился вперед и взглянул кузену прямо в глаза.

— Не пытайся поймать меня на подобную чушь, тебе это не удастся. Подобный шантаж, может, и подействует на других, но я знаю тебя слишком хорошо. Я не стану сражаться за человека, в которого не верю.

Лицо Аргайлла застыло.

— Поостерегись, парень. Что-то ты слишком уж заносишься.

Джейми долго сдерживался, стараясь сохранять самообладание, но тут его охватила такая ярость, что он взорвался.

— Нет, кузен, это ты слишком заносишься. Я поддерживал тебя все эти годы, отметая все обвинения, потому что считал тебя лучшим правителем из всех. Вплоть до сегодняшнего дня я думал, что мы желаем одного и того же: восстановить закон и порядок, покончив с междоусобицами и разгулом преступности, обеспечить процветание нашего клана и защитить Шотландское нагорье от короля, который хочет отнять наши земли, подавить наш народ и искоренить наши обычаи и традиции.

— Я сделал то, что необходимо было сделать, чтобы отдать преступника в руки правосудия, — защищаясь, сказал Аргайлл.

Джейми в гневе стукнул кулаком по столу.

— Аласдэр Макгрегор не получил правосудия. Его коварно обманули. С тем же успехом мы могли бы вернуться к кровной мести как способу решения проблем, оправ дав прозвище варваров, которым наградил нас король. В наших руках власть. Мы ведем за собой людей. Кровная вражда и месть — это и есть то, с чем я всегда боролся. Если ты решил именно таким путем внедрять закон и порядок в Шотландском нагорье, я не собираюсь в этом участвовать.

— Ничего этого не понадобилось бы, если бы ты первым делом привел преступника ко мне. — Аргайлл сердито сжал губы.

Так вот в чем дело? Джейми знал, что его кузен разгневан, но думал, что тот его понимает.

— Я уже объяснял тебе, почему посчитал необходимым вступить в переговоры с Макгрегором. После несчастья с Ламонтами…

Аргайлл небрежно отмахнулся, отметая упрек в уничтожении клана Катрины. Джейми стиснул зубы. Иногда черствость и бессердечие кузена раздражали его до смерти.

— Твой брат действовал поспешно, — уступил Аргайлл.

Слабое объяснение, если подобное зверство вообще можно объяснить.

— И действовал от твоего имени, — подчеркнул Джейми. — Ты бы потерял поддержку многих других вождей, если бы не пошел на уступки. Отправив Макгрегора к королю, ты бы снял с себя всякую вину за его смерть. Кровь Аласдэра Макгрегора была бы на руках Якова. Вместо этого ты все испортил. Господи, Арчи, неужели ты не понимаешь, что натворил?

— Я избавился от печально известного разбойника, убийцы и мятежника.

— Да, — сквозь зубы сказал Джейми. — Но своей хитростью и обманом ты превратил его в мученика. Это еще больше сплотит мятежный клан. Война возобновится.

— Кровопролития не избежать. Твой брат отправился помочь нашему родичу, Кемпбеллу из Гленорхи.

Ну что ж, хоть одна приятная новость. По крайней мере, не придется столкнуться с Колином в Дануне. Они крупно повздорили, когда виделись в последний раз — во время нападения на Ламонтов.

Глаза Аргайлла удовлетворенно вспыхнули.

— Все воры и убийцы будут схвачены и преданы смерти.

Безумное стремление и яростная решимость Аргайлла искоренить род Макгрегоров разрушали надежды Джейми на то, что в Шотландском нагорье можно построить законопослушное общество, где воцарится порядок. Уже не в первый раз он задумался над тем, что кроется за лютой ненавистью кузена — нечто глубоко личное.

— Ненависть к Макгрегорам ослепляет тебя. Ты больше ничего не замечаешь. Из-за своего необдуманного поступка ты можешь потерять поддержку многих вождей. Не одни только Макгрегоры захотят отомстить. Вожди других кланов увидят в этом событии пример того, что они могут ожидать от тебя — и от меня.

Джейми заметил на лице кузена замешательство. Видно, тот осознал справедливость его слов.

— Не понимаю, почему ты так расстроен. Можно подумать, что до этого ты пользовался доброй репутацией в Шотландском нагорье. Твое имя и прежде постоянно чернили.

— Да, ради нашего дела я готов был прослыть безжалостным исполнителем твоей воли, но я не согласен, чтобы меня считали бесчестным обманщиком. До сих пор я никогда не стыдился того, что делал. Но твоя хитроумная игра запятнала мою честь и мое слово. — Джейми сокрушенно покачал головой. — Я был лучшего мнения о тебе.

Разочарование и досада в голосе Джейми наконец-то заставили Аргайлла задуматься.

— Аласдэр Макгрегор долгое время был занозой у меня в боку. — Граф встретился с Джейми взглядом. — Возможно, я действительно поспешил. Не могу сказать, что раскаиваюсь в содеянном, но мне искренне жаль, что мой поступок нанес тебе подобный ущерб. Это не входило в мои намерения. Неужели ты не можешь этого понять?

Джейми удивленно поднял брови. Кузен не имел обыкновения извиняться. Его слова несколько смягчили боль от предательства. Джейми ему поверил.

— Может, это и не входило в твои намерения, — сказал он, — но таков результат.

— Ты всегда отличался излишней честностью.

Хотя Аргайлл произнес эти слова так, словно этого следовало стыдиться, Джейми прекрасно знал, что его кузен больше всего ценил в нем именно честность и преданность. Вопреки всеобщему мнению кузен Джейми — Арчибальд Угрюмый — обладал изрядным чувством юмора.

Аргайлл вздохнул.

— Нам многое довелось пережить вместе. — Лицо его омрачилось. — Когда твой брат… — Он умолк, подыскивая подходящее слово.

— Нас покинул, — подсказал Джейми. Если кто и пострадал больше, чем Джейми, от измены Дункана, то это Аргайлл.

— Нас покинул, — продолжал Аргайлл, — я никогда не винил тебя, твоего брата или сестру, хотя многие подстрекали меня к этому.

Джейми кивнул — это правда: многие из советников юного графа рады были бы увидеть Кемпбеллов из Окинбрека в немилости, но вместо этого Арчи взял их к себе и заботился о них, сохраняя чувство признательности к их отцу, ценою жизни доказавшему свою преданность.

— Я благодарен тебе за все, что ты для нас сделал, — ответил Джейми. — И отплатил за это годами верной службы и преданности. Но преданность моя не слепа.

— Не можешь же ты и в самом деле уйти, — сказал его кузен. — Нет, после всего, что мы пережили.

Хотя Аргайлл произнес это не в форме вопроса, Джейми почувствовал, как он встревожен. Граф понимал, что если бы Джейми порвал с ним и сложил меч, это осложнило бы его отношения с другими вождями, многие из которых считали Джейми не только его правой рукой, но и человеком, способным оказывать влияние на своего могущественного кузена.

— Назови мне хотя бы одну причину, почему я не должен этого делать.

Аргайлл посмотрел ему прямо в глаза и откровенно сказал:

— Потому что ты мне нужен.

Он сказал это с такой искренностью, что Джейми против воли почувствовал, как угасает гнев.

— Только больше никакого обмана, Арчи. Никакой личной мести. Если ты хоть когда-нибудь…

— Довольно, — прервал его кузен. — Даю слово.

Он встал из-за стола, подошел к буфету и, налив два бокала кларета, один предложил Джейми, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Прежде я никогда не видел тебя в таком гневе. Это, случайно, никак не связано с твоей молодой женой?

Джейми взболтал темную жидкость в своем бокале.

— Естественно, это связано с моей женой. Ее согласие на наш брак основывалось на переговорах о добровольной сдаче Аласдэра Макгрегора.

Аргайлл, поглаживая бородку, задумчиво смотрел на него.

— Значит, девушка тебе сначала отказала? — Джейми сердито сжал губы, чем вызвал смех у своего хмурого кузена. Аргайлл не отличался красотой и всегда завидовал Джейми и его брату, которые с легкостью покоряли девушек. — Я хотел бы с ней познакомиться.

— Она не разделяет твоего желания. Жена не испытывает особой любви к Кемпбеллам и считает тебя так же виновным в гибели ее семьи, как и Колина.

Аргайлл пожал плечами.

— Наверное, ей следует винить и своего отца. Побоище в Аскоге заслуживает сожаления, но оно случилось не без причины.

Джейми почувствовал, что кузен чего-то недоговаривает.

— В чем дело?

Аргайлл с притворным безразличием водил пальцем по ободку бокала.

— Так, слухи.

— Какие еще слухи?

— Что не все щенки Ламонтов пали в битве.

У Джейми перехватило дыхание.

— Что ты сказал?

— Поговаривают, что по крайней мере один из парней выжил.

Джейми впился взглядом в лицо кузена, но, судя по всему, тот говорил серьезно. «Господи, если бы это оказалось правдой!» Если он сможет вернуть Катрине хотя бы часть ее семьи…

— Кого-нибудь видели? — Аргайлл кивнул. — Кого?

— Я не знаю.

— Где?

— Если верить слухам, где-то возле Ломондских холмов.

Возбуждение, охватившее Джейми мгновение назад, исчезло без следа.

— В битве?

— Следует полагать.

Проклятие! Если кто-то из Ламонтов сражается вместе с Макгрегорами, их объявят вне закона. Он встретился взглядом с кузеном.

— Я отправляюсь в Ломонд.

Граф не выказал особого удивления.

— Эта девушка так много для тебя значит?

Джейми смело встретил изучающий взгляд Аргайлла.

— Да.

— Расскажи мне о ней.

Джейми ненадолго задумался.

— Стойкая. Верная. Любящая. Сильная духом. — Джейми ощутил стеснение в груди. — Прекраснее всех женщин, которых я когда-либо видел.

Должно быть, Аргайлл читал его мысли.

— Никогда не думал, что настанет день, когда я увижу тебя настолько охваченным чувствами. Даже когда ты несколько лет назад просил меня походатайствовать перед королем за Алекса Маклауда, у меня возникло чувство, что ты делал это не столько для Мег Маккиннон, сколько для себя самого. Но теперь все иначе, не так ли?

Джейми согласно кивнул:

— Да.

— И что ты будешь делать, если найдешь их?

Джейми взглянул на кузена, ясно понимая значение его вопроса. Таким окольным путем Аргайлл хотел выяснить, остался ли Джейми верен ему. ИДжейми осознал, что остался. Он не простил кузену, что тот использовал его в обмане с Макгрегором. Но хотя терпение его достигло предела, он все же сохранил преданность графу. Несмотря на все недостатки своего кузена, Джейми по-прежнему считал, что Аргайлл лучше остальных претендентов и способен обеспечить Шотландскому нагорью надежное будущее. Если Джейми покинет его, Аргайлл пострадает, но в выигрыше окажутся Маккензи или Хантли. Следовало подумать также и о собственном клане, и о клане Катрины. Без Аргайлла Джейми не будет иметь достаточного влияния, чтобы помочь им. Он нуждался в своем могущественном кузене точно так же, как Аргайлл нуждался в нем. Помолчав, Джейми ответил:

— Я сделаю то, что велит мне долг.

— А если он заодно с преступниками?

— Я его арестую.

Аргайлл довольно улыбнулся.

— В конце концов… — Джейми остановился и улыбнулся кузену в ответ. — Я надеюсь, ты снисходительно отнесешься к Ламонтам. В высшей степени снисходительно.

Улыбка Аргайлла увяла. Граф понял, что услышал сейчас, на каких условиях он может расплатиться за свой необдуманный поступок, поставивший под удар их общее дело и опорочивший честное имя Джейми. Он нахмурился и холодно сказал:

— О да. Мне нередко предоставляют возможность насладиться собственной снисходительностью.

Джейми усмехнулся и покачал головой.

— А еще говорят, что ты лишен чувства юмора.

Аргайлл скривил губы. Он прекрасно знал о своей репутации угрюмого.

— А что, если ты ничего не найдешь?

— Если один из братьев моей жены жив, я найду его.

— Только постарайся найти его скорее, пока он не совершил чего-нибудь такого, на что я не смогу закрыть глаза. Моя снисходительность не беспредельна. Помни, что ты обязался очистить остров Бьют от преступников и поручился за Ламонтов. Так что в конечном счете за их действия придется отвечать тебе.

Джейми кивнул. Чем скорее найдет он тех, кому удалось выжить, тем лучше. Нужно управиться до того, как один из братьев его жены поставит их всех под удар. Джейми понимал, что в подобном случае на Аргайлла рассчитывать не придется.

 

Глава 18

Неделю спустя разочарованный и измученный Джейми въезжал в ворота замка Ротсей. Он прочесал гористую местность к северу от озера Лох-Ломонд без всякого результата. Если один или оба сына Ламонта выжили, то они, должно быть, забрались слишком далеко в горы, чтобы их можно было отыскать.

Возвращаясь на Бьют, Джейми всю дорогу раздумывал над тем, что сказать Катрине. Следует ли подождать до тех пор, пока не появятся доказательства? Или рассказать о том, что он слышал, даже если это окажется пустым слухом? Стоит ли зажечь в ней искру надежды, зная так мало? Она еще так ранима и уязвима, еще не вполне примирилась с их гибелью. Что, если новое разочарование погрузит ее в темную пучину горя?

Дьявольщина, он все еще не знал, как поступить. Необычное состояние для человека, который всегда гордился своей решительностью. Возможно, когда он увидится с ней, ответ придет сам собой. Он с тревогой думал о том, как расскажет Катрине о смерти Макгрегора, полагая, что новость еще не дошла до здешних мест. После многодневной разлуки близость, установившаяся между ними до его отъезда, казалась ненадежной и хрупкой.

Чем ближе Джейми подъезжал к Ротсею, тем сильнее волновался.

Он надеялся, что жена тоже скучает по нему, но очевидно, она не слишком-то пылко ждала его возвращения.

Он спешился и бросил поводья встретившему его юному конюху.

— Где леди?

Конюх затрясся, отводя взгляд.

— Я-я н-не знаю, мой лэрд.

Страх паренька раздосадовал Джейми. Его зловещая репутация, как оказалось, ничуть не улучшилась после женитьбы. Он сдержал раздражение и спокойно спросил:

— Разве мой посланный не прибыл с известием о нашем возвращении?

— Д-да, мой лэрд. Около часа назад.

Видя, что мальчику не терпится улизнуть, Джейми отпустил его и приказал своим воинам позаботиться о лошадях.

Он вошел в замок, стремительно прошел через опустевший большой зал и поднялся вверх по лестнице, к своей комнате. Он отворил дверь и огляделся. Катрины там не было. По спине пробежала тревожная дрожь.

Катрина летела по лестнице из последних сил, едва переведя дух. Она вытирала пот со лба, лихорадочно хватая ртом воздух. После того как Мор появилась в пещере с известием о прибытии Джейми, Катрина бежала без остановки весь долгий путь до замка. Внезапное возвращение мужа застало ее врасплох. Он отсутствовал так долго, что она уже начала задумываться, вернется ли когда-нибудь он вообще. И как назло, он надумал вернуться как раз тогда, когда она навещала братьев.

Брайану стало немного получше, но Катрине ужасно хотелось забрать его в Ротсей. Однако Нилл продолжал упрямиться. Как она ни спорила, ей так и не удалось убедить его, что Джейми не станет сажать их в темницу или, хуже того, отсылать к Аргайллу.

Туфли ее гулко стучали по холодным каменным ступеням. Поднявшись на верхний этаж, она пересекла коридор, ведущий к их комнате, и немного помедлила, чтобы перевести дух и прочесть короткую молитву. Только бы Джейми не успел обыскать замок!

Катрина нерешительно открыла дверь и ступила через порог.

— Ты вернулся! — воскликнула она с облегчением.

Он обернулся и окинул ее внимательным взглядом, отметив сразу и растрепанный вид, и свежие пятна грязи на подоле. Сердце ее замерло, когда она прочла в его глазах подозрение.

Катрина ужасно по нему соскучилась. Но что-то было необычно…

Борода. Густая щетина покрывала его массивный подбородок. Катрина готова была ручаться, что он не брился с тех пор, как уехал. Борода придавала ему опасный вид, вполне соответствующий его зловещей репутации. Если бы он так выглядел много месяцев назад, Катрина скорее всего не поверила бы, что он джентльмен.

Сердце в ее груди тоскливо заныло, когда она вспомнила их первую встречу. Казалось, это было целую вечность назад.

Она двинулась к нему, но он остановил ее грозным окликом:

— Где ты была?

Катрина изобразила на лице широкую, приветливую улыбку.

— На кухне. Присматривала за приготовлениями к вашему прибытию.

Слишком уж легко эта ложь слетела с ее языка. Проклиная Нилла, поставившего ее в такое положение, Катрина подошла к Джейми, в отчаянии от того, что должна его обманывать.

— Я подумала, что вы приедете голодными.

Но его не так-то легко было провести. Взгляд Джейми скользнул по ее лицу.

— Ты раскраснелась.

Улыбка на ее лице застыла.

— На кухне жарко. — Ты запыхалась.

Катрина беззаботно рассмеялась и обвила руками его шею, понимая, что нужно срочно прекратить его расспросы.

— Я только что бегом одолела четыре пролета лестницы. — И прежде чем он успел еще что-нибудь спросить, она лукаво взмахнула ресницами и прильнула к нему всем телом. — Так-то ты меня приветствуешь? Ну что, так ибудешь меня допрашивать весь день или все же поздороваемся по-настоящему?

Катрина потянулась к нему губами, и он не смог пренебречь столь откровенной просьбой. У нее замерло сердце, когда она увидела, какой нежностью и пылким желанием горели его глаза. Джейми взглянул в ее запрокинутое лицо, и его горячий рот жадно завладел ее губами. Недельная разлука требовала возмещения.

Катрина облегченно вздохнула, прильнув к нему. Боже, как же она соскучилась! Терпкий мужской запах опьянял ее.

Катрину охватил жар, словно поток расплавленной лавы. Она таяла в объятиях мужа.

Стремление отвлечь его отошло на второй план. Теперь важнее всего было утолить всепоглощающее пламя, мгновенно охватившее их, как только его губы коснулись ее губ. При каждом движении его языка властный зов желания становился все настойчивее.

Это было безумие. Стоило ему поцеловать ее, и она уже страстно жаждала завершения. Каким же близким он стал для нее… каким жизненно необходимым!

Никогда не устанет она восхищаться силой и мощью его крепкого тела. Катрина гладила ладонями напряженные мышцы его плеч, наслаждаясь его откровенной мужественностью, заставлявшей ее острее ощущать свою женственность. Одно время его сила ее пугала, но теперь она дарила ей чувство безопасности и удовлетворения, о которых Катрина не могла даже мечтать.

Но дело было не только в этом. Ей нестерпимо хотелось прикасаться к нему. Казалось, если она этого не сделает, то сойдет с ума. Она жаждала ощутить ладонями его обнаженную кожу, почувствовать, как перекатываются его крепкие мускулы под ее пальцами. Она даже не представляла, что один только вид мужского тела может пробудить такое всепоглощающее желание, но ее неодолимо влекло к нему — это был властный зов, пронизывающий все ее существо.

Джейми с неохотой оторвался от ее губ, прервав поцелуй. Дышал он так же часто и прерывисто, как и она.

— Я очень скучал по тебе, — сказал он, погладив ее по щеке.

— И я тоже. Я с трудом узнала тебя.

Он смущенно ответил:

— Я побреюсь позже, когда представится возможность помыться.

Катрина покачала головой.

— Оставь пока так. Тебе идет.

Ей нравился его опасный вид. Это придавало ему неоспоримую чувственную привлекательность.

Словно читая ее мысли, Джейми сказал, глядя ей в лицо потемневшими от страсти глазами:

— С радушной встречей придется подождать. Я должен заняться кое-какими делами, а потом еще встретиться со своими людьми. — Его взгляд снова стал суровым. — Мне так не терпелось с тобой увидеться. И когда тебя не оказалось во дворе, я сильно встревожился.

— Прости меня. Я уже говорила, что была на кухне и не слышала, как ты приехал.

Не желая оставаться в обвиняемых, Катрина быстро сообразила, как поменяться ролями. В конце концов, несмотря на их жаркие объятия, она так и не простила мужу его «сдержанное» прощание при отъезде.

— Где же еще я могла быть? — Она сладко улыбнулась. Слишком сладко. — Разве ты не приказал держать меня взаперти?

Джейми даже не попытался изобразить сожаление, а просто пожал плечами.

— Необходимая предосторожность для твоей же безопасности.

Катрина еле сдержала разгорающийся гнев.

— И ты не потрудился спросить мое мнение на этот счет?

— С какой стати? — с искренним удивлением спросил он. — Я несу за тебя ответственность.

Щеки ее пылали, и вовсе не от бега. Огради ее, Господи, от тупости мужчин. Ему и в голову не приходило, что ее возмутил подобный произвол.

— Я твоя жена.

Только теперь Джейми слегка смутился. Очевидно, сообразил, что сказал не то.

— Да, жена.

— Вот именно. А не невольница, которой ты можешь командовать. Если тебе нужна кроткая, покорная жена, боюсь, тебя ждет разочарование. — Она дерзко взглянула ему в глаза. — Огромное разочарование.

На его губах появилась усмешка.

— Уверяю тебя, — сухо сказал он, — я не питаю никаких иллюзий на этот счет.

Решив, что не будет обижаться, Катрина коротко кивнула:

— Хорошо.

Джейми задумчиво потер подбородок, разглядывая ее.

— И это вправду тебя расстроило?

— Очень.

— Но почему? Я только заботился о твоей безопасности.

— Раз уж речь шла о моей свободе, тебе не кажется, что ты мог бы обсудить это со мной, прежде чем отдавать свои приказы?

Джейми нахмурился.

— Я всегда действую так.

Катрина насмешливо посмотрела на него, пытаясь не потерять терпение.

— В следующий раз будь добр сообщить мне о твоих пожеланиях прежде, чем уедешь. — Катрина улыбнулась. — И я постараюсь переубедить тебя, если они мне не понравятся.

Джейми рассмеялся.

— С удовольствием буду ждать ваших возражений, леди жена, но меня не так-то легко переубедить. В особенности когда речь идет о защите того, что мне дорого.

У Катрины замерло сердце при этом нежном признании, но она не собиралась отступать, забыв свою прежнюю вольную жизнь. Ее больше не устраивала безбедная жизнь в неведении, когда решения за нее принимают другие.

— Я тоже могу быть очень убедительной.

— Не сомневаюсь, — криво улыбнувшись, сказал он.

— Как бы там ни было, если ты в следующий раз попробуешь уехать без всяких объяснений, я уже не буду такой понимающей.

Джейми насмешливо поднял бровь, как бы оспаривая ее заявление о понимании.

— Ты уехал в подобной спешке — что случилось?

Джейми вздохнул, зарывшись пальцами в шевелюру, потом усмехнулся.

— Мне, судя по всему, придется отложить свои дела. — Он подошел к камину и, выдвинув кресло, предложил его Катрине. Она уселась, и он расположился в другом кресле, напротив.

Катрина видела по его лицу, что дело серьезное.

— Тебе не понравится то, что я должен сказать. Но пожалуйста, прежде чем что-нибудь говорить, выслушай меня.

Катрина с замиранием сердца ждала, что он ей скажет.

— Аласдэр Макгрегор мертв.

Она вздрогнула как от удара. Господи Боже, Нилл оказался прав. Она не хотела этому верить, но вот, пожалуйста, она слышит об этом из уст Джейми.

С каменным выражением лица выслушала она историю о предательстве Аргайлла. Дело было в точности так, как рассказал ей брат.

«Господи, — молилась она, — не допусти, чтобы все оказалось еще хуже».

— И какова же твоя роль в этом, мой лэрд? — нерешительно спросила она. — Кроме того, что ты уговорил Макрегора сдаться?

Джейми взял ее за руку и заглянул в глаза.

— Клянусь тебе, Катрина, я понятия не имел о планах моего кузена. Я думал, что он действительно хочет отправить Макгрегора к королю Якову. Когда я получил послание Аргайлла, что Макгрегор казнен в Эдинбурге, я понял, что произошло ужасное. Вот почему я уехал без объяснений — мне нечего было сказать, пока я не поговорю с кузеном. — Лицо его омрачилось. — Я был в ярости, когда понял, что он совершил.

Катрина внимательно вглядывалась в его лицо. Он казался искренним, и ей отчаянно хотелось ему верить. Джейми никогда не скрывал, что он человек Аргайлла. Его правая рука. Сможет ли он когда-нибудь быть заодно с ней, если он безоговорочно предан Аргайллу? Неужели Нилл прав? Неужели она действительно дура, что доверяет ему?

Молчание жены, похоже, встревожило Джейми.

— Скажи, что ты мне веришь.

Голос его прозвучал настойчиво, но не умоляюще. И Катрина поняла почему. Джейми был гордым. Он сказал ей правду, и не собирался просить, чтобы она ему поверила.

— Я тебе верю. Но то, что ты не знал, не имеет значения. Ты договаривался о сдаче, и тебя обвинят в том, что случилось. Все сочтут, что ты знал о намерениях своего кузена.

Джейми поморщился.

— Да. Я сказал кузену то же самое.

Может быть, все это в конечном итоге обернется во благо — если Джейми порвет со своим кузеном.

— И что он сказал в свое оправдание?

Джейми сокрушенно вздохнул.

— Он вообще не подумал о том, как это отразится на мне. На него постоянно давил король с требованием успокоить Шотландское нагорье, и в особенности Аласдэра Макгрегора. Последние несколько месяцев Аргайлл только об этом и думал.

Катрина не могла поверить своим ушам.

— Ты все еще предан ему?

Джейми угрюмо сжал губы, уловив скрытое осуждение.

— Да. Моим первым побуждением было сложить меч, но потом я понял, что это было бы недальновидным поступком. Мне хорошо известны недостатки моего кузена. Аргайлл далек от совершенства. Но я по-прежнему считаю, что в конечном счете он лучшая надежда для Шотландского нагорья. Ни одна из сторон не права, Катрина. Но в конце концов нам придется выбрать одну из них.

Его рассуждения убедили Катрину — Джейми говорил правильно. Вопрос состоял не просто в том, кто прав, а кто нет. В конечном итоге ей тоже придется сделать выбор, как бы трудно это ни было. Это и значит повзрослеть. Жить в неведении было бы гораздо проще, но эта простота обманчива.

— Для меня, — продолжал Джейми, — весы все еще склоняются в пользу моего кузена. Он обладает достаточным могуществом, чтобы добиться изменений, и хочет того же, что и я.

— И чего же?

— Мира. Безопасности. Земли для нашего народа. Аргайлл впадает в ярость, когда дело касается Макгрегоров, но он справедливый вождь и искренне предан своим друзьям.

— Справедливый?

— Что поделаешь, он не собирался меня подводить. — Уголок его рта приподнялся в легкой усмешке. — Ты не знаешь его так, как я.

Катрина и знать-то его не желала.

— Что вас связывает?

Джейми помолчал некоторое время, затем все же решил ответить.

— Что тебе известно о моем отце?

— Очень мало. — Только то, что рассказала ей Мег.

— Он погиб в битве при Гленливете, приняв на себя мушкетный выстрел, предназначенный Аргайллу, всего год спустя после смерти матери. Мы с Элизабет проводили большую часть времени с моим кузеном и покойной графиней в Инверари. Аргайлл заменил мне отца. Мой отец так верил в него, что не пожалел отдать за него жизнь. И для меня это много значит.

Катрина знала, что Джейми о многом умолчал — о своем старшем брате, например. Но главное было ясно. Между Аргайллом и Джейми существовала прочная личная связь. Они были не просто вождем и подчиненным, а близкими родственниками, связанными кровью и жертвой.

— И кузен, — продолжал Джейми, — всегда заботился обо мне и Элизабет. Мне было всего восемнадцать, когда он произвел меня в капитаны, а чуть позже назначил своим представителем в Тайном совете. Я во многом обязан ему своим положением и состоянием — он предоставил мне возможности, обычно не положенные третьему сыну. Кузен своими действиями испытывает мою преданность, но она все еще крепка. Он поступил со мной нечестно, — добавил Джейми. — Опорочил меня. И понимает это. Но больше такого не случится.

— Почему ты так уверен?

— Уверен, и все.

Могла ли Катрина ему доверять? Как ей примириться с тем, что человек, которого она полюбила, преданный вассал тирана, которого она не выносит?

— Ах вот как. Выходит, ты просто простил его?

— Нет. Все не так просто. Со временем кузен возместит мне ущерб.

— Каким образом? Он очистит твое имя и публично признает, что ты не участвовал в его обмане, приведшем Макгрегора к смерти?

Насмешливая улыбка заиграла на губах Джейми, и он покачал головой.

— Никто ему не поверит, даже если он это сделает.

Разговор с Катриной прошел лучше, чем он ожидал. Джейми очень хотелось рассказать жене о сделке, которую он заключил с кузеном. Но тогда пришлось бы сообщить о слухах насчет ее брата, а он все еще не решил, стоит ли это делать.

Джейми спустился по лестнице, пересек большой зал и направился к кабинету лэрда, где его уже ожидали люди.

Ему до смерти хотелось принять горячую ванну и поесть. Но с этим придется подождать.

Он открыл дверь в кабинет и увидел там Уилла, капитана его гвардии, ас ним еще нескольких воинов, ожидавших его прихода.

Все встали, приветствуя вождя.

— Мой лэрд, — сказал Уилл. — Счастливы видеть, что вы благополучно вернулись.

Джейми велел всем присутствующим сесть и занял свое место во главе стола.

— Вы получили мое письмо? — Он сообщил о смерти Макгрегора и распорядился повысить бдительность, но при этом не ставить в известность Ламонтов.

Уилл кивнул:

— Да, мой лэрд. Мы усилили патрулирование, но не заметили ничего необычного.

— А новость о смерти Макгрегора распространилась?

Уилл покачал головой:

— Нет, насколько нам известно, но Ламонты не посвящают нас в свои дела. Разговоры сразу же умолкают, стоит нам оказаться поблизости.

Стоило ли этому удивляться, учитывая напряженные отношения между кланами.

— Вы не заметили никаких признаков волнения или недовольства?

— Не больше, чем обычно.

Разговор перешел на состояние дел по восстановлению Аскога, после чего снова вернулся к Ламонтам.

— Вы хорошо присматривали за Шеймусом и его людьми? — спросил Джейми.

— Да, — ответил Уилл. — Он вел себя на удивление тихо.

Джейми нахмурился, это ему не понравилось. Змеи особенно опасны, когда их не слышно.

— Он проводит большую часть времени в Аскоге, работая на крыше, — продолжал Уилл. — Рубит деревья.

Джейми подозрительно прищурился.

— В лесу?

Уилл кивнул.

— Нас это тоже обеспокоило, но за ним проследили и ни разу не заметили ничего необычного. Он никогда не отсутствует больше нескольких часов.

— Понятно.

— Я правильно понял ваши распоряжения? Прежние воины Ламонта больше не пленники?

Джейми покачал головой:

— Нет, они не пленники. Они могут уходить и приходить, когда им вздумается.

Но у него было смутное подозрение, что своевольный старик что-то затевает, и Джейми твердо намерен был выяснить, что именно.

 

Глава 19

Катрина затаив дыхание смотрела, как последнюю тяжелую балку устанавливают на место. Работа в замке Аског значительно продвинулась. Крыша была еще не совсем готова, но если все пойдет как надо вскоре ее закончат.

Сильные ураганы с ливнями, свирепствовавшие в Шотландском нагорье, потеряли силу, достигнув Бьюта, но принесли с собой плотный туман и моросящий дождь. К счастью, работу не пришлось прерывать.

Помня о своем обещании мужу, Катрина старалась держаться подальше от работавших мужчин, не желая испытывать пределы терпения Джейми. Ему не нравилось, когда она появлялась в Аскоге, и Катрина это знала. Но поскольку она избегала заходить в опасную зону, проводя время по большей части на кухне, где скорее присматривала за работой служанок, чем присоединялась к ним, мужу не в чем было ее упрекнуть. Слишком многие вопросы требовали от нее решений — начиная с того, какие котелки и блюда можно еще спасти, и кончая тем, какую мебель купить, а что можно сделать самим, и где расположить новые кладовки.

Катрина поднялась в большой зал, чтобы поговорить с Шеймусом об изготовлении столов и полок, и немного задержалась, чтобы посмотреть, как последнюю балку водружают на место. Когда ее закрепили, зал огласился приветственными криками, и Катрина радостно присоединилась к ним.

Высокая широкоплечая фигура Джейми заметно выделялась среди остальных мужчин. Он улыбался, его голубые глаза сияли, и кровь в жилах Катрины заструилась быстрее.

Почувствовав на себе ее взгляд, он обернулся, и глаза их встретились. Катрина улыбнулась мужу, чувствуя облегчение, упиваясь моментом, — но тут один из стражников обратился к нему с вопросом, и Джейми отвел взгляд.

Катрина вздохнула, сожалея о потере. На мгновение ей показалось, что вернулась легкость тех нескольких счастливых дней, что они пережили перед его внезапным отъездом. Хотя все оставалось по-прежнему, что-то неощутимо изменилось с тех пор, как он вернулся из Дануна. По ночам муж сжимал ее в объятиях, а в течение дня проявлял гораздо больше внимания и заботы, чем когда-либо прежде.

Но он постоянно наблюдал за ней.

Неужели что-нибудь заподозрил? Неужели она сделала что-то такое, что насторожило его?

Возможно, ей это только казалось. Катрина прикусила губу. Тупая боль в груди опровергла это предположение. Может, это чувство вины, подавало голос?

Утаивая столь важное известие о братьях, Катрина разрывалась на части. Ей очень хотелось разделить с ним свою радость. Вместо этого она чувствовала себя так, словно обманывала его.

Хуже всего, что с момента возвращения Джейми, она не осмеливалась отправиться в пещеры, чтобы повидаться с Ниллом и Брайаном, — слишком велик был риск. Того, что рассказывала ей Мор, было недостаточно. Катрина очень скучала по братьям и беспокоилась об их безопасности.

Что будет, если Джейми обнаружит их или узнает, что она прячет их от него?

Не найдя Щеймуса, Катрина уже собралась вернуться накухню, когда заметила Мор. По выражению лица няни было видно, что случилось что-то плохое.

Катрину охватил ужас. Первая ее мысль была о Брайане. Но нет. Ему стало гораздо лучше.

Катрина поспешила к Мор, стараясь изо всех сил не показать тревоги. Ей не хотелось подавать Джейми лишний повод для беспокойства.

Сжав в ладонях холодную руку няни, она спросила:

— В чем дело?

— Не здесь, — тихо ответила Мор, украдкой оглядевшись.

Сердце Катрины болезненно сжалось в груди и тревожно забилось. Ее опасения подтвердились. Случилось что-то ужасное. Зная, что Джейми скорее всего смотрит, Катрина заставила себя улыбнуться и повела Мор из большого зала вниз по лестнице, в подвал. На кухне было много народу, и они прошли дальше по коридору, в кладовую. Там было холодно и сыро. Озноб пробирал до самых костей. Катрина плотнее завернулась в арисед, дрожа то ли от холода, то ли от предчувствия беды, о которой еще не знала.

Она напряглась, приготовившись к удару.

— Это Брайан? Что-то случилось с Брайаном?

Мор отрицательно покачала головой:

— Нет, мой бедный ягненочек. Я не хотела тебя пугать. Твой брат в порядке.

Облегчение захлестнуло Катрину широкой волной — пока она не услышала следующих слов няни.

— Это твой упрямый братец Нилл хочет, чтобы его убили.

— Нилл? Я не понимаю.

— Я говорила ему, чтобы он не уходил.

Ледяные щупальца страха расползлись по спине и сжали шею.

— Он ушел? — Катрина вцепилась в руку Мор, охваченная тревогой. — Куда ушел?

Мор поникла. Лицо ее омрачилось. Тонкие морщинки вокруг глаз обозначились резче.

— Я не знаю. Он уехал с Шеймусом и остальными, и поверь, они затеяли что-то нехорошее. — Мор помолчала. — Там был чужой человек. У него лицо… — Она содрогнулась. — Мрачное и полное такой ненависти, которой мне не доводилось видеть.

— А этот человек… они, случайно, не упоминали его имя?

Мор покачала головой:

— Нет. Но я не сомневаюсь, что он из мятежников, Мне кажется… это Макгрегор.

«Нет! Нилл не может быть таким безрассудным… Да, — внезапно догадалась Катрина. — Может». Легко было понять, почему он отождествлял себя с Макгрегорами. Дом был разрушен, отец и брат убиты. Он сам стал изгнанником.

Нилл сильно изменился. По виду он все еще оставался прежним веселым повесой, но в нем появилась стальная, холодная непреклонность, которой не было прежде. Катрина чувствовала в нем затаенную горечь и ненависть, грозившую вырваться наружу.

«О, Нилл! Что ты наделал?»

— Ты сказала, Шеймус и остальные воины тоже уехали?

Мор сокрушенно кивнула:

— Да, и лэрд наверняка заметит их отсутствие.

Она была права. Должно быть, Джейми уже их ищет. Внезапно Катрина спохватилась.

— Но как же Брайан? Кто присмотрит за Брайаном?

— Нилл сказал, что они вернутся через день или два. Брайан до тех пор будет в пещере. За ним ухаживает одна девушка из деревни. — И, предупреждая следующий вопрос, Мор добавила: — Ей можно доверять.

Катрина попыталась собраться с мыслями. Боже милостивый, куда же они направились? Кто был этот человек и что такого он сказал Ниллу, что тот рискнул оставить Брайана, пусть даже на короткий срок?

Но больше всего ее волновало другое. Что сделает Джейми, когда обнаружит, что Шеймус и другие воины исчезли?

Дневной свет почти угас. Опустился густой туман, подобно широкому покрывалу окутав все вокруг плотной ледяной пеленой. Джейми стоял во дворе замка. Угрюмое выражение его лица вполне соответствовало унылости ненастного дня. Шеймус вместе с остальными воинами Ламонта исчез с самого утра. И стражники, которых он отправил на их поиски, только что вернулись ни с чем.

— Мне очень жаль, мой лэрд, — сказал Уилл. — Мы не нашли никаких следов.

Джейми сердито выругался.

— Почему их оставили без присмотра?

— За ними присматривали. Мои люди не заметили ничего необычного. С утра они отправились рубить лес.

— И их не хватились до самого обеда?

— Обычно они раньше и не возвращались. Простите, мой лэрд, нам следовало внимательнее следить за ними. Но старик давно перестал недовольно ворчать. Он вроде бы примирился с изменившимися обстоятельствами.

Джейми покачал головой:

— Это не твоя вина.

Если кого и следовало винить, то только себя самого. Джейми подозревал, что молчаливая покорность Шеймуса слишком уж подозрительна, чтобы быть правдой.

— Я взял с этого человека слово и был уверен, что он предан Катрине.

— Куда они могли отправиться? — спросил Уилл.

Джейми пришло на ум несколько мест, но ни одно из них не казалось подходящим.

— Учитывая беспорядки, вспыхнувшие после смерти Макгрегора, я в первую очередь назвал бы Ломондские холмы.

Но что могло заставить воинов Ламонта так бессмысленно подвергать опасности свои жизни? Стали бы они так рисковать ради Макгрегоров? Возможно, но здесь могло быть и другое объяснение. Джейми напрягся. Они пошли бы на любой риск ради Ламонта.

Уилл нахмурился.

— Но почему сейчас?

Джейми сжал губы.

— Я не знаю, но намерен это выяснить. — Он резко повернулся и, полный решимости, направился в замок.

Джейми молился, чтобы его подозрения не подтвердились. Ему не хотелось думать, что Катрина как-то связана с этим. Но она что-то скрывала от него, в этом он был уверен. Он старался подавить свой гнев, не желая выносить поспешное суждение.

До ужина оставалось еще некоторое время, и он начал поиски жены с их комнаты. Сегодня она со своими служанками возвратилась из Аскога раньше, чем обычно. Джейми припомнил, что старая нянька выглядела сильно расстроенной. Но поскольку Катрина пребывала в хорошем настроении, он не придал этому значения.

Джейми без стука отворил дверь и застыл на месте, обнаружив, что его жена только что покинула ванну.

От звука распахнувшейся двери она вздрогнула, обернулась, и Джейми мог бы поклясться, что заметил настороженность в бездонной синеве ее глаз. Словно она подозревала причину его визита. Могла она догадываться о том, что привело его сюда?

В комнате было душно и жарко, сильно пахло лавандой. Катрина сидела на скамейке перед камином, кутаясь в пеньюар. Служанка расчесывала длинные мокрые пряди ее роскошных черных волос, густых и блестящих, как соболиный мех. Старая няня стояла рядом, словно охраняя ее, решительная и непреклонная, как стражник.

Внутреннее чутье заставило Джейми насторожиться.

— Оставьте нас. Я хочу поговорить с вашей госпожой.

Мор выступила вперед, заслоняя Катрину от его взгляда.

— Мы еще не закончили…

— Сию же минуту, — сказал он тоном, не допускающим возражений.

Мор осталась на месте, но молоденькая служанка выронила роговой гребень, и он с громким стуком ударился о деревянный пол.

Катрина встала и, обойдя Мор, вышла вперед. Ее соблазнительная фигура отчетливо вырисовывалась под влажным шелком ночной сорочки. Джейми бросило в жар. Ее женское очарование имело над ним неоспоримую, могучую власть.

Джейми окинул жену взглядом, задержавшись на груди, где низкий вырез сорочки открывал взору глубокую ложбинку между нежными округлостями пышных прелестей. Соски ее, твердые и напряженные, отчетливо виднелись сквозь полупрозрачный шелк.

Он делал все, что в его силах, чтобы заслужить ее доверие. Чтобы показать, что он — это не только имя. И похоже, он был дураком, когда полагал, что Ламонт сможет хоть когда-нибудь доверять Кемпбеллу.

Но она его жена, черт побери!

Ее приветливая улыбка не затрагивала глаз. В его груди нарастало горькое разочарование.

— Ты замерз, — сказала Катрина, подходя к нему. — Иди сядь перед камином. — Она взглянула на Мор и перепуганную служанку, не смевшую оторвать глаз от пола. — Теперь я управлюсь сама, — спокойно уверила она их.

Служанка мгновенно выскользнула за дверь, но Мор медлила, пристально глядя на нее, словно собираясь возразить. Увидев мольбу во взгляде Катрины, старая няня недовольно фыркнула и оставила их одних, с шумом захлопнув за собой дверь.

— Этой старухе, видно, требуется напомнить, где ее место. Слишком уж она стала забываться, — проворчал Джейми. Его никогда столько не упрекали и не бранили.

— Ее место рядом со мной, — вступилась Катрина. — Ты должен понять… когда моя мать умерла, ее заменила Мор. Она не желает ничего дурного. Просто она думает, что должна защищать меня.

— От кого?

Катрина твердо встретила его взгляд.

— От тебя.

Джейми сурово сжал губы. Грудь разрывалась от безответной любви.

— Я никогда не причиню тебе зла.

— Я знаю, но когда ты рассержен…

— А у меня есть причина сердиться?

— Это ты мне скажи. Ты в ярости врываешься сюда, приказываешь всем выйти…

— Разве мужчина не может побыть наедине со своей женой?

Катрина вопросительно изогнула тонкую соболиную бровь.

— Но ведь дело не только в этом? — Она подошла к нему, соблазнительно покачивая бедрами.

Она была такой чертовски теплой и ласковой. Ее нежный женский аромат с примесью лаванды окутал его невидимым облаком, удерживая в чувственном плену. Джейми нестерпимо хотелось прижать ее к себе и завладеть ее ртом, не думая ни о чем, кроме них двоих.

— Воины твоего отца исчезли, — сказал он.

Что-то промелькнуло в ее взгляде.

— Исчезли? Что ты хочешь этим сказать? — Она казалась удивленной. Но не звучал ли ее голос чуть-чуть взволнованно?

— Я хочу сказать, что они не вернулись из леса, где валили деревья.

Катрина теребила пальцами гладкий шелк своего ночного наряда.

— Возможно, они просто укрылись где-нибудь от непогоды.

Джейми покачал головой.

— Они исчезли. Мои люди обыскали все вокруг.

Жилка возле ее горла запульсировала быстрее.

— И что ты выяснил? — спросила она с безразличием, которого явно не ощущала. Напротив, она была так взволнована, что Джейми почти осязаемо чувствовал ее тревогу.

— Они хорошо замели следы, но мои люди полагают, что они переправились через пролив на большую землю. Они присягнули мне в верности и нарушили свою клятву. Я хочу знать почему.

— Я не могу это объяснить.

Джейми внимательно вгляделся в ее лицо. Она походила на ангела. Ее непорочная красота, казалось, насмехалась над ним. Он взял ее руку и крепко сжал.

— Так ты не знаешь?

— Конечно, нет. — Она попыталась выдернуть руку, но он держал крепко.

Голос ее звучал так твердо, что Джейми вынужден был поверить, что это правда. С облегчением вздохнув, он отпустил ее руку.

— Я рад. Не хотелось бы думать, что у тебя есть от меня секреты. — Он пристально посмотрел на нее. — Ты что-то скрываешь от меня, Катрина?

Она на мгновение отвела глаза. Проклятие! Снова в ее взгляде промелькнула тревога.

— Что я могу от тебя скрывать?

Это нельзя было считать ответом.

— Почему ты меня допрашиваешь? — спросила она. — Я тебе сказала, что понятия не имела о планах Шеймуса.

Джейми понял, как ему следует поступить. Ему страшно не хотелось причинять ей новую боль, но она имела право знать. Если она не услышит это от него, то может узнать от кого-нибудь другого. Он взял жену за руку и подвел к креслу:

— Присядь.

Видимо почувствовав, как он серьезен, Катрина подчинилась. Джейми обошел кресло вокруг и встал перед ней, спиной к камину.

— Я должен кое-что тебе рассказать. Может, это причинит тебе боль, но я думаю, ты должна это знать.

Джейми увидел, как она напряглась.

— Что?

Привыкший к прямоте, Джейми был не слишком силен в искусстве подбирать слова. Скорее всего не стоило и пытаться. Он откашлялся.

— Ходят слухи…

Катрина подняла на него взгляд — легкий взмах густых черных как вороново крыло ресниц на бледном лице.

— Говорят, что кто-то из твоих братьев, возможно, жив.

Катрина замерла. Лицо ее застыло. Она вцепились в резные деревянные ручки кресла, так что костяшки пальцев побелели. Джейми готов был поклясться, что волосы у нее на затылке встали дыбом. Она походила на хрупкий бокал, который вот-вот разобьется.

Катрина не отрывала глаз от мужа, с трепетом ожидая ответа.

— Ты веришь этим слухам? Есть ли в них хоть доля правды?

— Я не знаю.

— Скажи мне точно, что ты слышал.

Она была слишком спокойна. Слишком рассудительна. Джейми ожидал, что она выскочит из комнаты, сбежит по лестнице во двор и потребует лошадь. Ожидал, что она зальется слезами. Ожидал бурного взрыва чувств. Он знал, как она любила своих родных. Как поразила ее их смерть.

«Она знала».

Джейми рассказал, что сообщил ему кузен и как он ездил в Ломонд, чтобы отыскать их, но ничего не нашел.

Вместо того чтобы расспрашивать его дальше, Катрина смотрела на него осуждающе, укоризненно прищурив глаза.

— Ты знал все это уже больше недели, и до сих пор не подумал сказать об этом мне?

— Я не хотел пробуждать в тебе напрасные надежды, не имея никаких доказательств.

— Ты относишься ко мне как к ребенку.

— Нет, я просто хочу оградить тебя от излишней боли. Ты только сейчас начала оправляться.

— Не оправляться, — холодно сказала она. — Привыкать. И ты решил рассказать мне все это сегодня только из-за исчезновения Шеймуса?

Джейми согласно кивнул.

— Понимаю. — Катрина встала и подошла к камину. Повернувшись к мужу спиной, она смотрела на тлеющие угольки горящего торфа. Был ли это приступ гнева, или она избегала его взгляда?

Джейми не хотелось подозревать жену, но в глубине души он чувствовал, что ей известно больше, чем она ему говорит.

Катрина напряглась, когда муж подошел к ней ближе Он взял ее за подбородок и повернул к себе. Ее кожа, нежная как у младенца, скользила под его пальцами подобно бархату.

— Ты знала, Катрина? — тихо сказал он. — Ты получила весточку от кого-нибудь из братьев?

Пульс возле ее горла лихорадочно бился, словно крылышки попавшейся в западню птички. Джейми мог бы прижать его большим пальцем и остановить одним легким движением.

Катрина медлила затаив дыхание — колебалась. Он чувствовал, как дрожит ее подбородок.

— Нет, — наконец сказала она. — Я ничего не знала об этих слухах.

Он воспринял ее ответ как пощечину. Синие глаза ее были подобны штормовому морю, кипевшему противоречивыми чувствами. Если жена и обманывала его — а внутреннее чутье подсказывало ему, что она лгала, — то она, без сомнения, чувствовала себя виноватой. Слабое утешение для предательства. А он-то думал, что она его любит. Дурак.

Ее глаза молили о понимании, хотя ложь и сорвалась с губ. Ах, эти полные, алые, чувственные губы, дарившие ему такое наслаждение. Ее волосы высохли в тепле комнаты, и небольшие мягкие завитки, образовавшиеся на висках, обрамляли розовую округлость щек.

Боже, как же она прекрасна! Но впервые он даже не испытал искушения схватить ее в объятия и предложить утешение. Она предпочла сохранить преданность своей семье, а не ему. Наверное, ему следовало этого ожидать. Но чего он не ожидал, так это ноющей, жгучей боли в груди. Если бы ему не было так больно, он, может, и донял бы ее. Но он очень страдал.

Джейми убрал руку. Возможно, он надеялся на что-то совершенно невозможное.

Он стиснул зубы и повернулся к двери.

— Подожди! Куда ты идешь?

Он смерил ее долгим, оценивающим взглядом.

— Искать людей твоего клана.

— Что с ними будет?

Джейми услышал страх в ее голосе, но был не в настроении давать ей обещания, которые, вполне возможно, не сможет сдержать.

— Не знаю.

Будущее ее брата было таким же неопределенным, как и их собственное.

Джейми отсутствовал уже два дня, и от Нилла все еще не было никаких известий. Катрина почти не спала с момента отъезда мужа. Она снова и снова проигрывала в голове последнюю сцену в спальне, отчетливо понимая, что совершила ошибку. Ей отчаянно хотелось довериться мужу, но обещание, данное брату, гасило порывы души.

Нужно было верить своему сердцу.

Правда уже довольно давно таилась там, но Катрина слишком боялась взглянуть ей в глаза. Она любила Джейми. Любила его силу, его властную манеру держаться, его благородство и честность. Любила его беззаботную улыбку, крайне редко появлявшуюся на его губах и предназначавшуюся только ей. Любила нежность, с которой он сжимал ее в объятиях… и те бурные мгновения, когда страсть сводила его с ума. Любила, что он серьезно разговаривал с ней, побуждая не судить поверхностно, а разбираться в сути событий. Что он принимал ее такой, какая она есть.

Она думала, что сердце ее умерло, погребенное вместе с обрывком пледа отца в песке, но оно всего лишь пряталось за пеленой страха. Оказалось, что и сама она всю жизнь пряталась. Сначала от того, что происходило вокруг, а потом от собственного сердца. Но Джейми с самого начала всегда говорил ей правду, какой бы жестокой и неприятной она не была. Его непреклонность, понимание и несгибаемая стойкость позволили ей набраться смелости и открыть глаза, помогли исцелить раны прошлого. Как она жалела, что поняла это только сейчас! Ей нужно было рассказать мужу о своих чувствах. Сказать ему, как она его любит. Поверил, ли он, что она не знает, где Нилл?

На третий день ранним утром Катрина услышала звук, которого с таким нетерпением ждала. Раздался сигнал о приближении всадников.

Она выглянула из окна, но ничего не смогла разглядеть, в плотном густом тумане. Погода ухудшилась, вполне соответствуя охватившему ее чувству обреченности.

Сердце тревожно билось, и руки дрожали, когда она пыталась обернуть вокруг талии арисед. В конце концов она просто накинула его на плечи и поспешно сбежала по лестнице в зал. Она ворвалась туда в тот момент, когда со двора входили воины.

Впереди шел высокий широкоплечий мужчина в полном боевом снаряжении.

— Джейми, про…

Слова извинения застыли у нее на губах, когда он стянул с головы стальной шлем.

Кровь застыла у нее в жилах, смертельная бледность покрыла лицо. Это был не Джейми. Это был; его брат.

 

Глава 20

Колин Кемпбелл из Окинбрека, человек, виновный в нападении на Аског и в смерти ее отца и брата нагло стоял посреди зала меньше чем в пяти футах от нее.

Комок подкатил к горлу, но его быстро смело вспышкой ненависти. Она ясно помнила, как видела его в последний раз — в своей комнате, во время нападения. Он ранил Брайана и разрешил своему солдату насиловать ее. Лицо его было таким же холодным и жестоким, как и в тот страшный день.

Теперь, когда она знала, кто он такой, сходство с Джейми стало даже заметнее. И хотя ростом Колин был немного меньше, он очень напоминал Джейми телосложением и держался с тем же королевским достоинством. Но властная уверенность Джейми, вызывавшая доверие к нему, проявлялась в его брате высокомерием и самонадеянностью.

Катрина никогда не испытывала такого непреодолимого желания кого-то убить. Колину Кемпбеллу повезло, что она не имела при себе оружия.

Все указывало на то, что он совсем недавно побывал в битве. Его лицо и руки были забрызганы грязью и кровью. На лбу виднелась подсохшая рана, еще одна пересекала правую кисть и запястье. Но его бешеные глаза, пылавшие яростью, вселяли смертельный ужас. Катрину пробрал холодный озноб.

Колин оглядел зал и без предисловий, резко спросил:

— Где мой брат?

Холодный, бесстрастный голос проник в ее сознание, пробуждая в памяти ужасные картины. Но Катрина заставила себя бесстрашно встретить его взгляд. Она с удовлетворением вспомнила, как ударила его кулаком в лицо, и заметила, что он тоже это вспомнил.

— Как видите, его здесь нет.

Колин прищурил глаза, услышав ее дерзкий тон.

— Когда он вернется?

— Не знаю.

— Куда он уехал?

Как смеет этот негодяй врываться в ее дом и допрашивать ее словно одну из своих прислужниц! Она страшно разозлилась.

— Муж не посвятил меня в подробности своих планов.

Колин устремил на нее холодный взгляд.

— Следи за своей речью, дорогуша. В отличие от брата я не стану терпеть неуважение. Даже от родственницы.

— Вы мне не родственник! — выпалила Катрина. Его насмешливая улыбка только еще больше разъярила ее. Она совсем утратила осмотрительность. — Я хозяйка этого замка, и буду очень благодарна, если вы это вспомните. Считайте, что вам повезло, раз я не приказала вышвырнуть вас вон после содеянного.

Если он и испытывал чувство вины, то не показал этого. Но все же значительно сбавил тон.

— Ваш отец укрывал преступников, объявленных вне закона. Он хорошо представлял себе последствия своих действий. — Колин остановился и окинул Катрину многозначительным взглядом. — Но я понятия не имел, что вы значили для моего брата.

Это признание удивило ее.

— Это могло бы что-то изменить?

Он безразлично пожал плечами:

— Не знаю. Что сделано, то сделано. Я не могу изменить прошлое.

И как бы Катрине этого ни хотелось, она тоже ничего не могла изменить. Если они с Джейми собирались жить вместе, ей нужно было найти способ как-то сосуществовать с его братом. Хотя она надеялась, что ее не будут вынуждать слишком долго терпеть его присутствие.

— Зачем вы здесь? Что вам нужно?

Сначала ей показалось, что он не станет ей отвечать, но спустя какое-то время он объяснил:

— На меня напали вчера вечером, когда мы возвращались в Данун. Если бы не своевременная помощь гвардейцев моего кузена, нас бы всех перебили.

Катрина невольно почувствовала разочарование. Уж она бы не стала оплакивать смерть Колина Кемпбелла. Но разочарование быстро сменилось тревогой, когда она задумалась о времени нападения.

— Какое отношение это имеет к Джейми?

— У меня есть основания подозревать, что он знает людей, которые напали на нас.

Кровь заледенела у нее в жилах, но Катрина постаралась скрыть, насколько его слова взволновали ее.

— Почему вы так думаете?

— Потому что мы преследовали этих разбойников до Бьюта.

Похоже, ее опасения подтвердились. Наверняка тут был замешан Нилл.

— И зачем моему мужу знать об этом?

— Он отвечает за порядок на Бьюте. Ему поручили очистить этот остров от преступников, и если он не в состоянии справиться со своими обязанностями, я, черт возьми, сделаю это за него!

«Господи Боже, только не это!»

— Я уверена, что вы ошибаетесь, — спокойно сказала Катрина, пытаясь подавить поднимающуюся в душе панику. — На Бьюте нет никаких бродяг и преступников.

— В самом деле?

— Конечно.

— Это странно, потому что я могу поклясться, что узнал в одном из нападавших вашего брата. Того самого брата, который считается мертвым.

Катрина застыла, изо всех сил стараясь себя не выдать, но каждая клеточка ее существа хотела кричать.

— Мои братья погибли, — сказала она. — Вам ли этого не знать, если именно вы их убили.

Губы Колина вытянулись в жесткую ровную линию, а глаза угрожающе сверкнули.

— Боюсь, я недостаточно хорошо сделал это, сестричка. Но я скоро исправлю свою ошибку.

Слишком обеспокоенная, чтобы и дальше изображать хладнокровие, Катрина оставила Колина в зале и удалилась в свою комнату. Она подозревала, что Колин собирается обыскивать холмы и пещеры, и молила Господа, чтобы Джейми вернулся раньше, чем он это сделает. Если Колин отыщет их первым, у ее братьев и воинов ее отца не останется ни одного шанса.

Что же она натворила! Если бы она доверилась Джейми, всего этого могло и не произойти. Справедливо или нет, но Нилл попытался убить одного из самых могущественных людей в Шотландском нагорье. После всего, что Колин причинил ее семье, Катрина не могла винить брата. Но ей не давала покоя мысль, что была и еще какая-то причина для внезапного нападения. Что-то связанное с чужим человеком, которого видела Мор. Но все это не имело значения. Нилл будет убит, если Окинбрек найдет его.

К полудню ее молитвы были услышаны. Когда прозвучал сигнал, Катрина поспешила к окну своей комнаты и увидела, как Джейми въезжает в ворота. Не желая снова столкнуться с Колином, Катрина с нетерпением ждала, когда Джейми придет к ней.

Минуты тянулись нестерпимо медленно. Наконец, когда прошло уже около получаса, Катрина услышала тяжелые шаги. Мгновением позже дверь распахнулась.

Хотя огонь в камине почти погас, в комнате сразу стало жарко. Казалось, от Джейми распространялся огненный шквал гнева. Катрина в тревоге взглянула ему в лицо.

Рот его был плотно сжат в жесткую линию, на лице явственно виднелись следы долгой, изнурительной скачки. Губы его потрескались от холода, вокруг глаз углубились морщинки, как будто ему приходилось постоянно щуриться под ледяным дождем. Он промок до костей и выглядел так, словно много дней провел под открытым небом, — скорее всего так оно и было на самом деле.

Катрина хотела подойти к нему, но грозное выражение его лица удержало ее.

— Джейми, я…

— Ты знаешь, что произошло. — Голос его звучал жестко и мрачно.

Господи, он никогда не смотрел на нее так холодно. Неужели он не сможет понять? Она оказалась в сложном положении, разрываясь между преданностью мужу и своим братьям.

«И ты выбрала не его», — напомнил ей внутренний голос.

Катрина всегда считала, что Джейми выглядит величественно, но никогда он не казался ей таким неприступным. И никогда не держался с ней так отстра-ненно. Теперь она поняла, как больно ранила его. «Отказав в доверии, я дала ему повод думать, что он мне безразличен». Как же ей теперь объяснить ему? Джейми ждал от нее ответа.

— Да, твой брат сообщил, почему явился сюда.

Упоминание о брате, похоже, пробудило в нем совесть.

— Я сожалею, что ты оказалась в замке одна, когда прибыл Колин. Должно быть, тебе пришлось нелегко.

Катрина гордо вздернула подбородок и смело встретила его взгляд.

— Да, нелегко.

— Он сказал, что ты угрожала вышвырнуть его вон.

Катрина покраснела, не зная, как отнесется к этому Джейми. Колин, может, и был сущим дьяволом, но все же приходился ему родным братом.

— Верно, — призналась она.

— Хотелось бы мне на это взглянуть.

На мгновение ей показалось, что она заметила тень улыбки в глазах мужа, но затем его взгляд помрачнел.

— Ты представляешь себе, что это значит? Если подтвердится, что люди из твоего клана замешаны в нападении на моего брата, то их еще и обвинят в убийстве. Мой брат жаждет крови, их действия всех нас подвергли опасности.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда мы поженились, я поручился за Ламонтов. Теперь я несу ответственность за их поведение, и мой брат хочет, чтобы я поплатился. Колин был в ярости, что Аргайлл отдал Аског мне, ведь он считал его своим по праву.

Лицо Катрины покрыла смертельная бледность. Неосмотрительные действия Нилла подвергли Аског опасности. Ее мечта о возвращении здешних земель Ламонтам, подобно песку, ускользала сквозь пальцы. А что будет с Ниллом, Брайаном и со всеми остальными? Она устремила на мужа умоляющий взгляд.

— Ты должен что-нибудь сделать.

— Уже поздно просить меня о помощи, Катрина.

Сердце замерло у нее в груди, когда она услышала упрек в его голосе. «Поздно».

— Прости меня, — сказала она. — Поверь, я даже не представляла себе, что такое может случиться.

Его обвиняющий взгляд пронзил ее насквозь.

— Мой брат сказал правду? Твой брат Нилл был с ними?

«Ты лгала мне?» — послышался ей невысказанный вопрос. И Катрина, не дрогнув, встретила взгляд мужа, утвердительно кивнув.

Джейми грубо выругался, и это потрясло ее — непривычная потеря выдержки доказывала силу его гнева.

— Я узнала, что они живы, когда тебя вызвали в Данун.

— Они?

На ее губах засияла счастливая улыбка.

— Брайан тоже уцелел.

Катрина объяснила, как братьям удалось ускользнуть и что произошло после битвы. Как они бежали в Ирландию и вернулись только после того, как получили известие о сдаче Макгрегора. Она не стала упоминать о том, что они сражались вместе с Макгрегорами. Но когда рассказала, что Брайан был снова ранен, Джейми без труда догадался, как это могло произойти.

Все время, пока она говорила, он пристально наблюдал за ее лицом.

— Я рад за тебя, девочка, — сказал он, и по его голосу она поняла, что это действительно так. — Я знаю, как много они значат для тебя. Ты, наверное, была вне себя от счастья.

— Да. Я очень счастлива. Я до сих пор не могу в это поверить.

— Если бы ты сразу рассказала мне правду, может, я смог бы уберечь их от опрометчивых поступков.

— Я хотела тебе сказать, но Нилл заставил меня поклясться, что я буду держать это в секрете.

— Но ты не должна была соглашаться.

— Все не так просто. Нилл поклялся, что немедленно уедет, если я не соглашусь. А Брайан был очень слаб. Я боялась, что переезд убьет его. Нилл сказал, что ты бросишь их в темницу.

— И ты ему поверила? — Голос Джейми звучал обманчиво ровно.

— Нет.

Он смерил ее холодным, оценивающим взглядом, как бы раздумывая над достоверностью ответа.

— Во всяком случае, я надеялась, что ты этого не сделаешь, — призналась Катрина. — Но я знала, как ты относишься к тем, кто вне закона, и о твоей приверженности долгу.

— Ты моя жена, — холодно сказал он.

По его тону она поняла, как сильно обидела его своим недоверием.

— Да. Но я очень боялась за братьев. Я не знала, что сделает твой кузен, когда узнает, что они живы.

— Ты боялась напрасно.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда стало известно, что твои братья живы, Аргайлл обещал мне проявить снисходительность.

— Но почему он пошел на это?

— Он был в большом долгу передо мной.

И тут Катрина поняла, как, скорее всего, это случилось. В возмещение за тот вред, что граф причинил его репутации, Джейми потребовал от Аргайлла проявить милосердие к ее братьям.

— Ты сделал это ради меня? — Джейми кивнул. — Ты мне не говорил.

— Ты не предоставила мне возможности.

«Потому что я не сказала ему правду».

— Где они сейчас, Катрина?

Она помедлила всего мгновение, но оказалось, что слишком долго.

— Дьявольщина! — взорвался он. — Ты хочешь, чтобы я помог, но все еще мне не доверяешь.

— Я доверяю тебе, правда доверяю.

Катрина почувствовала, как он отшатнулся от нее, и уцепилась за его руку. Нужно было немедленно что-то сделать. Она запрокинула голову и посмотрела ему в глаза. И каким-то непостижимым образом отыскались слова, которые она до сих пор не решалась произнести, по уже давно хранила в своем сердце.

— Я… — Голос ее понизился до еле слышного шепота. — Я люблю тебя.

Что-то неуловимое мелькнуло в его глазах, и мускулы под ее пальцами напряглись.

— Если бы я мог в это поверить!

— Это правда.

— Почему ты говоришь это сейчас, Катрина? Я знаю, как дороги тебе твои братья; ты готова сказать все, что угодно, чтобы помочь им. Но в этом нет необходимости. Я в любом случае им помогу.

Катрина не могла поверить своим ушам. Она наконец-то осмелилась сказать мужу о своих чувствах, а он отказывается ее слушать.

— Ты мне не веришь?

— Любовь предполагает доверие.

— Ты не понимаешь. Я обещала…

— К дьяволу твое обещание. — Джейми схватил жену за локоть и с силой встряхнул. — Скажи мне, где их искать. Если ты не расскажешь мне все, что знаешь, я не смогу им помочь.

— А как же Колин?

Лицо его помрачнело, он не стал скрывать правды.

— Лучше молись, чтобы я нашел их первым.

У нее кровь застыла в жилах. Джейми был прав. В течение часа Кемпбеллы заполонят холмы. Если Колин найдет ее братьев, им нечего ждать пощады. Конечно, нельзя исключить возможность, что их не сумеют найти, но ей не хотелось, чтобы они и впредь продолжали скрываться.

Обдумав все, Катрина поняла, что у нее нет выбора. Она должна верить, что Джейми им поможет. И все же ей нелегко было нарушить слово, данное брату. Нилл придет в ярость. Но что еще она могла сделать? Лучше пусть разозлятся, чем погибнут.

Видя ее внутреннюю борьбу, Джейми ласково сказал:

— Я сумею их защитить, Катрина.

Она заглянула ему в глаза и поняла, что он говорит искренне.

— Обещай, что ты не позволишь Колину причинить им вред!

— Я сделаю все, что в моих силах, но только если ты скажешь мне, где они прячутся.

Уже не было времени для колебаний. Слезы хлынули из ее глаз, и Катрина кивнула. «Если я ошибаюсь…»

Нет! Она доверила Джейми свою жизнь, а теперь доверяет и жизнь своих братьев.

— Хорошо. Я отведу тебя туда.

— Нет, — решительно заявил он. — Это слишком опасно.

Следовало ожидать, что он постарается оградить ее, но она не могла с этим согласиться — слишком серьезное было дело.

— Иначе нельзя. Я не смогу объяснить тебе, как туда пройти, да и брат мой наверняка сидит в засаде. Если они тебя увидят, то пустят стрелу. Я должна пойти вперед и все объяснить. — «Одному Богу известно, что мне придется им сказать». — Я уже много раз там бывала.

Джейми сердито сжал губы при упоминании о ее тайных отлучках.

— Но сейчас мой брат со своими людьми рыщет по холмам. Кто-то еще должен знать, где они скрываются. Например, твоя старая няня.

Но Катрину невозможно было переубедить. Мор не сумела бы объяснить им все как надо.

— Нет, я сама должна поговорить с ними. — Джейми попытался возразить, но она остановила его. — Прошу тебя, Джейми, мне необходимо это сделать. Я обещаю быть осторожной, и кроме того, ты ведь будешь со мной.

Джейми покачал головой.

— Я не хочу, чтобы ты оказалась замешана.

— Я уже замешана, — тихо сказала она.

Он помолчал, изучая ее лицо.

— Пожалуйста, — еще раз повторила она. Катрина видела по лицу мужа, что его одолевают противоречивые чувства. Под конец он выругался.

— Хорошо, но ты должна обещать, что будешь делать в точности то, что я скажу.

— Ты хочешь сказать — исполнять приказы, — сухо сказала она.

— Именно это я и хотел сказать, — оборвал он. — Если я хотя бы моргну — слушай; если скажу прыгать — прыгай. — Голос его зазвучал настойчивее. — Говорю тебе, Катрина: никаких споров, никаких вопросов. Понятно?

Понимая, что иначе он не разрешит ей идти, Катрина согласилась, хотя и неохотно.

— А как же твой брат? — спросила она.

— Он не так давно умчался со своим отрядом из замка. Будем надеяться, что не в том направлении.

— Тогда нам лучше не терять времени. — Катрина подошла к шкафу и, достав плотный шерстяной плащ, накинула его поверх ариседа. Плотно завернувшись в него, она поспешила к двери.

Они стояли совсем близко друг от друга, но казалось, их разделяет пропасть. На мгновение время будто остановилось. Они молча застыли в дверях, глаза в глаза. Их взгляды схлестнулись словно в поединке. Катрине очень хотелось подняться на цыпочки и поцеловать мужа, броситься в его объятия и получить утешение — увериться, что все будет хорошо. Что вместе они сумеют все преодолеть.

Если бы только она могла в это поверить.

Для Джейми все делилось на белое и черное, и, солгав, она предала его. Он не хотел понять, что у нее не было выбора. Не поверил он и в то, что она его любит. Катрина поклялась, что как только ее братья будут в безопасности, она сделает все от нее зависящее, чтобы убедить мужа в истинности своих слов.

В конце концов Джейми опустил взгляд и отступил за дверь, чтобы дать ей пройти. Испытав необъяснимое разочарование, Катрина направилась в зал.

— Катрина!

Его оклик остановил ее. Она обернулась и увидела, что он все еще стоит возле их комнаты, пристально глядя на нее.

— Да?

Его взгляд, твердый и решительный, пронзил ее насквозь.

— Никогда больше не лги мне.

Сумрак плотной пеленой окутал деревья. Приближалась зима, и дни стали значительно короче. Но в густом лесу, куда свет едва проникал и в ясный день, человека охватывало жуткое, беспокойное чувство, словно просачивавшееся сквозь призрачный туман. Многие горцы суеверно избегали этих холмов и лесов, считая их таинственными владениями волшебных созданий.

Но Джейми волновали не феи и эльфы, а его жена.

Катрина привела их к обрамленному деревьями гребню холма напротив пещеры. Отсюда открывался превосходный вид на окрестный склон. Джейми вгляделся и увидел двух часовых, поставленных у входа в пещеру. Его люди уже схватили человека, стоявшего на часах чуть поодаль, и готовы были скрутить двух остальных, ждали только его сигнала.

Джейми обещал жене дать ей немного времени для разговора с братьями, но что-то не давало ему покоя. Он ни за что не позволил бы ей пойти, но видел решимость на ее лице и понимал ее побуждения. Черт, он безмерно восхищался ею. Туго придется отважной малышке, когда на нее обрушится гнев и возмущение братьев.

Два дня Джейми, не слезая с седла, скакал через Коуэл и Аргайлл, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь след людей из ее клана в надежде предотвратить несчастье. Известие о нападении на брата настигло его в Дамбартоне, к западу от озера Лох-Ломонд. Джейми во весь опор помчался назад в Ротсей. Обнаружив здесь Колина, он понял, что дело плохо. Его брат обязательно потребует возмездия, и ему не понравится, если Ламонтов помилуют. Но Джейми был уверен, что кузен сдержит слово, несмотря на все возражения Колина.

И все это время, пока Джейми занимался поисками, стараясь избежать того, что теперь случилось, его жена лгала ему.

Его не столько задело то, что Катрина что-то скрыла от него, сколько то, что она могла утаить от него столь важное событие, сделавшее ее такой счастливой. Он надеялся однажды дождаться, что она будет относиться к нему так же, как к своим родным. Но, судя по всему, этим надеждам не суждено сбыться.

Джейми хотел ее понять, но вынужден был признать, что она ему не слишком-то доверяет. Где-то в глубине души она верила тому, что говорили о нем ее братья. Может, Джейми и хотелось бросить Нилла Ламонта и остальных воинов в темницу, но он никогда не сделал бы ничего, что могло ранить Катрину. Ему казалось, что она это понимает. И как ей могло прийти в голову, что он способен обидеть ребенка? Брайан был еще слишком мал, чтобы держать меч.

Когда Катрина сказала, что любит его, сердце Джейми радостно замерло в груди, несмотря на то что он был страшно разгневан. Ему так хотелось поверить! На мгновение его захлестнула волна счастья, но он понимал — она готова сказать что угодно, лишь бы спасти своих братьев. Поэтому он усомнился в ее искренности. Любовь означала доверие, а Катрина своими поступками доказала обратное.

Вдруг его пронзила молния, по коже побежали мурашки. Джейми отчетливо почувствовал, что за ним наблюдают. Не желая рисковать, он подал знак своим людям снять остальных караульных. Всмотревшись в темноту, он смог разглядеть только неясные тени за деревьями слева.

— Я знаю, что ты там, Колин, — тихо сказал Джейми. — Ты спокойно можешь показаться.

Его брат выступил из-за дерева.

— У тебя просто сверхъестественная способность предчувствовать опасность.

Джейми насмешливо приподнял бровь, не упустив намек брата.

— А разве мне грозит опасность, братец?

Колин угрожающе прищурился.

— Нет, пока ты добросовестно выполняешь свой долг.

Попытка брата запугать его могла бы сработать, когда они были юными, но эти времена давно прошли.

— Не смей напоминать мне о моём долге. Я вождь своего клана, и не отчитываюсь перед тобой.

Джейми увидел, что лицо его брата исказилось от гнева.

— Но ты отвечаешь перед Аргайллом, и я позабочусь о том, чтобы этих людей повесили, выпотрошили и четвертовали за то, что они посмели сделать.

— Возможно, но здесь ты этого не увидишь. Это моя земля, и я несу ответственность за здешних людей. Если ты с этим не согласен, обращайся к нашему кузену.

— Непременно.

— А сейчас я хочу, чтобы ты убрался с моей земли. Немедленно.

Колин опешил.

— Ты это серьезно?

— Хочешь проверить? — с убийственным спокойствием спросил Джейми.

Братья сошлись в темноте лицом к лицу, словно изготовившись к бою. Их люди толпились позади. Хотя Колин имел численное преимущество, оба знали, что если дойдет до схватки, Джейми, как более искусный воин, победит. И Окинбрек не пожелал подвергнуться подобному унижению.

Джейми решил помочь брату с честью выйти из положения и спасти свою гордость.

— Только имей в виду: если мы начнем сражаться, они скорее всего убегут.

— А ты уверен, что не хочешь именно этого? Как я могу поверить, что ты не позволишь этим людям ускользнуть?

— Никак, — спокойно сказал Джейми. — Повторяю, это моя земля, и я распоряжаюсь этими людьми.

Лютая ненависть в глазах брата поразила Джейми. Он понял, что Колин не скоро забудет это явное предательство.

Окинбрек отослал своих воинов к лошадям. Он начал спускаться с холма, но обернулся и выпустил прощальный выстрел:

— Никогда не думал, что наступит день, когда мой самоуверенный братец возьмет закон в свои руки и станет вертеть им по своему усмотрению. Ты с каждым днем все больше походишь на нашего ублюдка Дункана. В руках своей смазливой жены ты совсем перестал быть мужчиной.

— Ты сомневаешься в моей преданности, братец?

— Кому? Твоей жене или твоему клану? — усмехнулся Колин. — Ты не можешь быть предан и тем и другим.

«Нет, черт тебя возьми, могу!» Но слова брата не могли не возыметь действия. Любовь Джейми к жене напрягла его чувство долга до точки разрыва, ставя под сомнение его острое чувство справедливости. С тех пор как брат Дункан совершил предательство, Джейми рассматривал закон как нечто безусловное, делящее все действия на правильные и неправильные. Но впервые в жизни ему трудно было решить, что правильно, а что нет.

Он подождал, пока вдалеке послышался стук копыт. После этого Джейми отдал приказ наступать. Они ползком подобрались к пещере, ни звуком не нарушив тишину. Если все пойдет в соответствии с планом, операция должна закончиться раньше, чем начнется.

Когда Катрина наконец-то вошла в пещеру, она уже превратилась в сплошной комок нервов. Хотя она была убеждена, что поступает правильно, легче ей от этого не стало. Не уменьшало это и чувства вины, терзавшего ее.

Внутри было темно и сыро. Холодная дрожь пробрана ее до костей, несмотря на плотные слои теплой шерсти, которые она натянула на себя. По крайней мере хоть одно доброе дело выйдет из всего этого — Брайана перевезут в теплое безопасное место. Только один факел мерцал у дальней стены пещеры. Без сомнения, беглецы соблюдали предосторожность, опасаясь, что свет может выдать их убежище.

Нилл вышел вперед, чтобы приветствовать ее. Выглядел он ужасно — оборванный и грязный, вылитый бродяга. Он словно состарился лет на десять с тех пор, как она видела его в последний раз. Но было здесь и еще что-то.

— Что ты здесь делаешь, Кэти Роуз? — раздраженно спросил он. — Это очень опасно.

— Знаю, но я должна была прийти. Нилл тепло, по-братски, обнял ее.

— Я очень рад тебя видеть, сестренка, но ты не должна была приходить. На холмах рыщут Кемпбеллы.

Катрина слегка отстранилась и взглянула ему в глаза.

— И по серьезной причине. О Господи, Нилл, что вы наделали?

Глаза его потемнели, и в них отразилась такая невыносимая боль, что у Катрины заныло сердце.

— То, что следовало сделать. Но у нас ничего не вышло.

— Зачем? Зачем тебе вздумалось так рисковать? Вы подвергли свои жизни опасности. Окинбрек убьет тебя, если найдет.

— Ему не удастся меня найти.

— Значит, тебя объявят вне закона, в то время как ты мог бы занять свое законное место вождя. Тогда твои люди были бы свободны. Теперь тебе придется скитаться в дебрях подобно бродягам и. разбойникам. А что будет с остальными из нашего клана? Не только ты пострадаешь от своих действий. Ты поставил под удар все, что мне удалось сделать, чтобы вернуть Аског нашему клану.

Лицо его напряглось, обратившись в камень.

— Прости. Но у меня не было выбора, — Он поднял на нее взгляд, и Катрина увидела, что его глаза потухли, словно радость навсегда покинула их. — Я должен был это сделать, Кэти. — Голос его прервался. — Господи, они изнасиловали ее.

Ошеломленная его заявлением, Катрина только и сумела прошептать:

— Кого?

— Энни Макгрегор.

Она вгляделась в его лицо, ища подтверждения своей догадки.

— Кем же приходится тебе Энни Макгрегор? — ласково спросила она.

Пламя, вспыхнувшее в его глазах, сказало ей все, прежде чем он успел ответить.

— Я ее люблю. Но я был слишком горд, чтобы признаться в этом.

— О, Нилл! — Катрина обняла брата. Она сознавала, какая буря чувств — боли и отчаяния — бушует в его груди. Сердце ее переполнилось сочувствием. Для Нилла, считавшего своим долгом защищать близких, невыносимо было думать, что он не уберег бедную девушку.

— Это был Окинбрек со своими людьми, — продолжал Нилл. — Они бросили ее, посчитав мертвой. — Голос его прервался. — Она была как подбитая птичка.

Он встретился взглядом с сестрой, и боль, которую она увидела там, заставила ее сердце болезненно сжаться.

— О Господи, Кэти, она испугалась меня.

Катрина горячо сочувствовала Энни, помня, как близка была к тому, чтобы разделить ту же участь.

Катрина понимала, почему Нилл сделал то, что сделал. Но от этого их положение не стало менее опасным.

— Дай ей время, Нилл. Она поймет, что ты никогда не обидишь ее, но ты не сможешь помочь ей, если угодишь в тюрьму. — «Или умрешь». Но Катрина даже не могла произнести вслух эти ужасные слова. — Я не позволю им причинить тебе вред.

— Тогда тебе лучше молиться, чтобы твой муж со своим братом не нашли меня.

Виноватое выражение лица, должно быть, выдало ее.

— Что с тобой, Кэти? Ты так побледнела.

— Нилл, я…

Шум у входа в пещеру привлек их внимание. Катрина услышала удивленные возгласы, когда Джейми со своими людьми ворвался в пещеру. Нилл оглянулся на сестру, и его обвиняющий взгляд, ранил ее в самое сердце.

Брат схватил ее за плечи и повернул лицом к себе.

— Что ты наделала?

Катрину охватила паника. Она испугалась, что не сумеет ему объяснить.

— Ты не понимаешь. Джейми тебе поможет.

— Он уже к утру отправит меня к дьяволу.

Она яростно затрясла головой:

— Нет. Он обещал мне защитить тебя.

— Как? Отправив, меня к своему кузену?

Внезапный приступ тошноты скрутил ей живот.

— Он не станет этого делать.

Нилл оттолкнул сестру в сторону, когда люди Джейми заполнили пещеру. Выхватив кинжал из ножен, он крикнул:

— Ты дура, Кэти Роуз!

— Я пытаюсь помочь тебе.

Но брат остался глух к ее мольбам, одержимый стремлением одолеть захватчиков. Однако тупая убежденность Нилла не поколебала доверия Катрины к мужу. Джейми поклялся ей защищать их, а он ни разу не дал ей повода усомниться в нем. Катрина сама была ошеломлена своим безоглядным доверием. Но тут ее поразила ужасная мысль: «Аргайлл!» Нет, Джейми не способен так ее предать.

Вокруг закипела беспорядочная схватка, и Катрина беспомощно вжалась в стену. В тусклом свете единственного факела невозможно было разглядеть, что происходит в узком пространстве, заполненном громоздкими телами в доспехах. Куда бы она ни взглянула, повсюду боролись мужчины. В тесной пещере луки и мечи были бесполезны. В ход пошли кулаки и кинжалы. Последнего Катрина боялась больше всего.

Ей хотелось зажмурить глаза и заткнуть уши, чтобы не слышать ужасных звуков битвы — стонов боли, глухих ударов кулаков по телу. Она хотела только, чтобы все поскорее кончилось.

Слава Богу, Брайан оставался в дальнем конце пещеры. Его охранял Бору.

Хотя Нилл со своими соратниками был в значительном меньшинстве, узкие размеры пещеры давали им преимущество, во всяком случае, вначале. Однако им некуда было деваться. Они были заперты в пещере, и рано или поздно их должны были схватить.

Джейми делал все от него зависящее, чтобы сохранить жизнь людям ее клана. Но Катрина боялась, что если Нилл нанесет ответный удар, Джейми не сможет предотвратить ужасных последствий.

Осталось всего с полдюжины воинов Ламонта, окружавших Нилла, когда он и Джейми встретились лицом к лицу, воин с воином, у каждого в руке кинжал.

Катрина затаила дыхание — худший из ее ночных кошмаров становился явью.

Нилл не собирался уступать. Катрина вышла из тени и бросилась к брату. Она схватила его за руку, но он даже не посмотрел на нее. Взгляд его был прикован к Джейми.

— Прошу тебя, Нилл, не делай этого! — взмолилась она.

— Убирайся отсюда, Кэти! — воскликнул ее брат в один голос с Джейми.

Слезы хлынули из ее глаз.

— Но…

— Ты дала мне слово, Катрина, — произнес Джейми. — Я хочу, чтобы ты ушла… сейчас же!

«Я не могу!» Ноги не слушались. У нее было такое чувство, что несчастье можно предотвратить, только пока она здесь. Катрина отпустила руку брата и начала отступать назад, не отрывая глаз от Нилла, который так и не взглянул на нее. К горлу подступили рыдания. Она бросила умоляющий взгляд на Джейми.

— Прошу тебя, не причиняй им вреда.

— Я не хочу… — Внезапно его глаза сверкнули в тревоге. — Катрина, берегись! — Джейми рванулся к жене, но было уже слишком поздно.

 

Глава 21

Катрина беспомощно повисла над землей, тяжелая рука обвилась вокруг ее талии, и острое лезвие кинжала тесно прижалось к горлу.

— Еще один шаг, и она умрет!

«Боже милостивый, это Шеймус». Острие кинжала пронзило нежную кожу под подбородком, и Катрина вскрикнула — больше от неожиданности, чем от боли. Джейми застыл на месте. Взгляд Нилла перебегал с Джейми на старого воина и обратно.

— Какого дьявола ты это делаешь, Шеймус?

— Пытаюсь вытащить нас отсюда! — нетерпеливо воскликнул старый воин.

— Используя мою сестру?

— Которая нас предала! Это она привела сюда Карателя.

— Я только старалась помочь… — пробормотала Катрина.

— Заткнись! — рявкнул Шеймус, сильнее прижимая кинжал к ее горлу. Катрина ахнула от потрясения, ощутив резкую боль и струйку крови, скользнувшую по ее шее. Надежда на то, что Шеймус, возможно, блефует, рассыпалась в прах.

Из горла Джейми вырвался вопль такой нечеловеческой ярости, что у Катрины кровь застыла в жилах. Шеймус тоже заметно испугался, потому что рука его начала опасно дрожать.

— Отпусти ее, — с ледяным спокойствием приказал Нилл, хотя Катрина видела, что он кипит от гнева.

— Нет! — закричал Шеймус. — Он даст нам уйти, пока девчонка у нас.

Нилл бросил кинжал и пинком подтолкнул его к Джейми в знак того, что сдается.

— Все кончено, Шеймус. Отпусти ее.

— Нет!

Катрина чувствовала спиной, как лихорадочно колотится сердце старого воина, и поняла, что он охвачен паникой — его опрометчивый план не привел к ожидаемым результатам. Шеймус крепче прижал ее к себе. Катрина понимала, что он собирается сделать, но никак не могла этому помешать. До сих пор ей казалось, что это невозможно, но теперь ее впервые по-настоящему охватил страх.

Катрина услышала отчаянную безысходность в его голосе, когда он, обернувшись к Ниллу, сказал:

— Девчонка предала нас. Это она виновата…

Свист рассекшего темноту кинжала и глухой удар прервали Шеймуса на полуслове. Он ошеломленно замер и, выпустив Катрину, опрокинулся на спину. Кинжал, который он держал у ее горла, вывалился у него из руки и упал в грязь к ее ногам. Катрина взглянула вниз и в ужасе отскочила назад. Старый воин ее отца лежал с остекленевшими глазами. В горле у него торчал кинжал Джейми.

Пока Катрина приходила в себя, стояла мертвая тишина. Если бы не виртуозное умение Джейми владеть кинжалом, сейчас на земле могла бы лежать она.

Ее захлестнуло горькое раскаяние. Старика убил Джейми, но это ее руки были запятнаны его кровью.

Катрина почувствовала, что муж сжимает ее в объятиях.

— Господи, с тобой все в порядке?

Она молча кивнула, и он прижал ее голову к груди. Она вдохнула терпкий мужской запах, наслаждаясь теплом и безопасностью в его объятиях. Мгновение назад Джейми выглядел совершенно спокойным, но сейчас она ощущала бешеное биение его сердца. Муж крепче прижал ее к себе и поцеловал в голову. И долго держал ее так, словно боялся отпустить. Катрине хотелось поблагодарить мужа за спасение своей жизни, но ее слишком ужаснула смерть того, кому пришлось умереть вместо нее.

На мгновение Катрина заметила в глазах Джейми чувство, которое он обычно скрывал. Он приподнял ей подбородок и осмотрел шею.

— Дайте свет, черт побери! — Человек с факелом вышел вперед.

— Как там, все в порядке? — спросил Нилл.

— Да, слава Богу, порез неглубокий.

Катрина услышала гнев в его голосе и поняла, что он обвиняет себя в том, что позволил ей прийти. Подняв край ее плаща, Джейми прижал его к ране, чтобы остановить кровь.

— Держи так, — велел он ей. — Хорошо?

Катрина опять молча кивнула, и Джейми вызвал одного из стражников.

— Отведите ее в замок и позаботьтесь, чтобы рану немедленно обработали. Не спускайте с нее глаз. — Он взглянул на жену. — Я скоро вернусь.

Он снова склонился к ней и еще раз поцеловал в лоб.

— Да, — ухитрилась пробормотать она, затем нерешительно взглянула на Нилла.

— Иди, Катрина, — грубо сказал брат. — Займись своей раной.

Словно в оцепенении, она позволила стражнику Джейми вывести ее из пещеры и затем отвести в Аског.

Здесь ей больше нечего было делать. Она и так уже много чего натворила.

Только теперь, когда опасность уже миновала, Джейми охватил жуткий страх. Все случилось так чертовски быстро — у него даже, не было времени подумать. Годы беспрестанных сражений, оттачивания боевых навыков окупились сполна. Когда старый воин повернулся к Ниллу, открыв шею, Джейми хватило одного этого мгновения. Увидев цель, он не колеблясь метнул кинжал с точностью, рожденной годами сражений.

— Вы действительно ее любите?

Джейми обернулся, не сразу сообразив, что Нилл Ламонт наблюдает за ним. Руки его уже были связаны за спиной, а стражники Джейми очищали ходы от остальных мятежников.

— Вас это удивляет? Вы сомневаетесь в очаровании вашей сестры?

Нилл насмешливо фыркнул.

— Вовсе нет. Я видел, как она покоряет самые черствые сердца. Просто не думал, что у вас вообще есть сердце.

Джейми сурово сжал губы, внимательно всматриваясь в лицо собеседника.

— Сестра сказала вам правду. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам.

— Почему?

— А вы не догадываетесь?

— Но ведь Окинбрек — ваш родной брат.

— Да. Если бы Катрина доверилась мне раньше, я бы мог предотвратить все это. Я не желал смерти вашему отцу. Понимаю ваш гнев, но у моего брата были основания атаковать ваш замок. — Видя возмущение на лице Нилла, Джейми добавил: — Я не говорю, что согласен с тем, что случилось, но это вина не только моего брата. Если бы я был здесь, возможно, мне удалось бы предотвратить битву. Но вам так же хорошо известно, как и мне, что горцы предпочитают улаживать свои споры в схватках.

— Да, — неохотно признался Нилл. — Мой отец никогда не уклонялся от битвы. Но я мстил не только за смерть отца и брата. — Джейми увидел, как лицо юноши исказилось от невыносимой муки. — Он приказал изнасиловать ни в чем не повинную женщину. — Нилл посмотрел Джейми в лицо, в глазах его пылала ярость. — Мою женщину.

Джейми грубо выругался. Ему не хотелось думать, что брат способен на подобную низость, но он не усомнился в словах Нилла.

— Мне очень жаль.

Его слова, похоже, удивили собеседника, и он с признательностью кивнул.

— Что вы собираетесь сделать с нами?

— То, что могу, — ответил Джейми. — Ночь мы проведем в Ротсее, а завтра утром отправимся в Данун.

Нилл сурово сжал губы.

— Я так и думал. Мы умрем не от вашей руки, а от руки Аргайлла.

— Вы не умрете ни от чьих рук. Мой кузен обещал проявить к вам снисходительность.

— Могу себе представить, — сухо сказал Нилл. — Выпотрошить, но не четвертовать?

— Надеюсь добиться большего, чем это, — криво улыбнулся Джейми. В этот момент из темноты появились его люди, тащившие грубый соломенный матрас. Позади плелась огромная собака.

Поведение Нилла мгновенно изменилось.

— Осторожнее, он ранен.

— Нилл, что происходит? — слабым, дрожащим голосом спросил Брайан.

— Т. ш-ш… Мы отнесем тебя в замок.

— А Каратель… — запротестовал Брайан и попытался поднять голову, но Джейми понял, что мальчик его не видит.

Больно было слышать страх в голосе подростка.

— Не волнуйся, Брайан. Кэти не даст тебя в обиду. — Нилл посмотрел на Джейми, и тот утвердительно кивнул.

Брайан снова опустился на матрас, и стражники вынесли его из пещеры.

— Надеюсь, я по вашей милости не окажусь лжецом, — сказал Нилл.

— Мальчику, не причинят вреда. Он не участвовал в нападении на моего брата, так что ему придется ответить только за то, что он сражался вместе с Макгрегорами. Я заплачу любой штраф, который потребуется, чтобы очистить его имя.

Нилл удовлетворенно кивнул. Когда всех Ламонтов вывели из пещеры, Джейми повел своих пленников в лес. Оставив их на попечение своей стражи, Джейми направился туда, где привязал коня.

— Кемпбелл!

Джейми оглянулся.

— Я знаю, что не имею права спрашивать…

Джейми повернул голову, приглашая Нилла продолжать.

— Если что-нибудь со мной случится… Когда Брайан достаточно повзрослеет, вы позаботитесь, чтобы он занял место вождя?

Странная просьба озадачила Джейми.

— Это место по праву принадлежит вам. Разве вы не собираетесь потребовать его для себя?

— Вы и в самом деле думаете, что вам удастся уговорить своего кузена?

— Да, — уверенно ответил Джейми.

Нилл помолчал, раздумывая.

— И все же я бы хотел, чтобы вы дали мне это обещание.

Джейми поклонился.

— Тогда оно ваше.

В первый раз с тех пор, как Джейми ворвался в пещеру, а может, впервые за долгие месяцы, во взгляде Нилла Ламонта засветилась надежда.

Катрина слышала, как всадники въехали в ворота замка вскоре после ее прибытия. От многочисленных слуг, сновавших туда-сюда, выполняя требования Мор, касавшиеся трав, различных снадобий, воды и чистого полотна, она узнала, что ее брата и остальных мятежников отвели в старую, неиспользуемую южную башню. Катрина с большим облегчением отметила, что Нилл ошибался и их не заточили в темницу. Она оказалась права, доверяя Джейми.

Мор уже собиралась послать очередную девочку с новым поручением, но Катрина села на постели, не в силах больше терпеть.

— Это всего лишь небольшая царапина, Мор. Правда, я в порядке. — Кинжал пропорол ей кожу, оставив под подбородком порез около двух дюймов.

Старая няня подбоченилась и неодобрительно сморщила губы.

— Достаточно глубокая, чтобы остался шрам.

— Ты уже положила бальзам и перевязала. Даже если останется шрам, его не будет видно.

— Но я буду знать, что он там, — упрямо заявила Мор.

«Да, и я тоже. Постоянное напоминание о моей измене своему клану». Но она будет носить эту отметину с гордостью, если ее братья будут спасены.

Дверь снова отворилась, и в комнату вбежала еще одна молоденькая служанка.

— Давно пора, — сердито сказала Мор. — Где ты пропадала? Я послала тебя за этими травами уже час назад.

«Скорее несколько минут назад», — с усмешкой подумала Катрина.

— Простите меня, госпожа. На кухне такая суматоха. Все озабочены последними распоряжениями лэрда. Он приказал подготовить все необходимое к завтрашнему утру.

Катрина замерла. Все ее страхи разом ожили.

— К утру? А что произойдет завтра утром?

— Я думала, вы знаете, миледи. Лэрд увозит пленников в Данун.

Катрина почувствовала, как кровь леденеет у нее в жилах.

Нет! Должно быть, это какая-то ошибка.

Некоторое время спустя Катрина сидела перед камином, тупо уставившись на тлеющие угольки догорающего, покрытого золой торфа. Происшествие, едва не отнявшее у нее жизнь, напрочь выветрилось из головы. Она готовилась к более тяжелому удару. Катрина отослала Мор и остальных из комнаты, зная, что скоро должен прийти муж. Хотя бы ради того, чтобы взглянуть на ее рану.

Сначала нужно выслушать его объяснения.

Наконец она услышала знакомые тяжелые шаги. Сердце ее тревожно забилось. Дверь отворилась и захлопнулась. Катрина подняла голову и встретила его взгляд.

Он заговорил первым:

— Твоя рана…

— Скажи мне, что это неправда, — прервала она его. Ее ранение казалось таким незначительным по сравнению с тем, что она только что узнала.

Похоже, его ошеломил ее тон.

— Что неправда?

Катрина вцепилась в деревянные подлокотники Кресла.

— Скажи, что ты не арестовал моего брата и его людей. Скажи, что не собираешься отвезти их к своему кузену.

Джейми выпрямился.

— Я думал, ты поняла. Это мой долг…

— Долг? — Катрине захотелось завыть, как раненое животное. Подтверждение его предательства ранило ее больнее, чем она могла вообразить. Она доверила ему самое дорогое, а он предал ее. — Мне нет дела до твоего долга! Я бы ни за что не сказала тебе, где они, если бы знала, что ты собираешься сделать. Ты поклялся, что поможешь им.

Губы его сжались в твердую линию. Катрина знала, что так бывает всегда, когда он пытается сдержать свою ярость. Ярость, которая проявлялась, похоже, только по отношению к ней.

— Я обязательно помогу им. Брайан останется здесь, пока не поправится, но Нилл и остальные должны отправиться в Данун, чтобы ответить на выдвинутые против них обвинения.

Грудь ее сдавило так сильно, что Катрина была не в состоянии дышать.

— Ты поможешь, передав их в руки палача? Господи Боже, Джейми, их казнят!

Он посмотрел ей в глаза.

— Я уже говорил тебе, кузен обещал поступить с ними справедливо — и снисходительно.

— Я уже слышала об обещаниях Аргайлла, — с насмешкой сказала Катрина. — Он поступит с ними так же справедливо, как с Аласдэром Макгрегором?

Джейми схватил ее за руку и, подняв с кресла, крепко прижал к себе. Она чувствовала, как напряжены его мускулы. Лицо его потемнело от едва сдерживаемой ярости.

— Черт тебя возьми, Катрина! Ты же знаешь, что я не имел к этому отношения.

— В самом деле? — Она отвернулась, отказываясь смотреть на него. — Я больше уже ни в чем не уверена.

Джейми молчал, но она видела, как яростно бьется пульс у него на шее, и поняла, что он кипит от гнева. Но ей было все равно. Ей хотелось, чтобы он почувствовал ту же боль и ощущение предательства, что и она.

Он произнес тихо и угрожающе:

— Однажды я уже предупредил тебя, чтобы ты не вмешивалась в дела, связанные с моим долгом.

Катрина вспомнила — когда он отправил в темницу воинов ее отца.

— Это было совсем другое.

— В самом деле? Ты сказала, что доверяешь мне. Мне кажется, всего несколько часов назад ты даже заявила, что любишь меня.

— Все не так просто.

Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза.

— Нельзя любить вполсилы. Здесь все или ничего. Или ты доверяешь мне — и моим решениям, — или нет.

Он просил слишком многого. Слезы жгли ей глаза.

— Откуда тебе знать? Ты не нуждаешься ни в ком. Что ты знаешь о любви?

— Достаточно много. — Его голос хлестнул ее как удар кнута. — Хотя сейчас я предпочел бы не знать.

Сердце в ее груди замерло и сразу же понеслось вскачь. Она вглядывалась в его лицо, стараясь отыскать трещину в этой непроницаемой скале.

— Что ты сказал?

— Проклятие, Катрина, разве ты не знаешь, как сильно я тебя люблю? Так сильно, что готов сделать ради тебя почти все.

На мгновение душа ее переполнилась радостью. «Он меня любит!» Ей так хотелось услышать эти слова…

Но она полагала, что все произойдет совсем не так. Когда они признаются друг другу в любви, все будет безупречно — наступит момент беспримерной близости и единения. Она никак не предполагала, что это только усилит ее неуверенность. Не ожидала она и того, что эти долгожданные слова будут сказаны в порыве ярости и разочарования.

Скорее это смахивало на судебное разбирательство.

Сдержав слезы, Катрина отвернулась, отстранившись от его ладони.

— Хотелось бы мне в это верить.

— Не сомневайся. — Он осторожно осмотрел повязку на шее, убедившись, что рана не кровоточит. — Знаешь, что я почувствовал, увидев тебя с клинком у горла? Я в жизни никогда не испытывал подобного ужаса. Я мог тебя потерять.

— Пустяки, — успокоила она. — Всего лишь легкая царапина.

Он сурово сжал губы.

— Я не должен был разрешать тебе идти с нами. Это было слишком опасно.

— Мне нужно было оставаться там. Нужно было объяснить.

— Твои братья поймут. Я твердо уверен, что все обернется к лучшему.

Катрина упрямо вздернула подбородок.

— Я не разделяю твоей уверенности. Жизнь моих братьев в опасности. — Голос ее был полон мольбы. — Они только что вернулись ко мне. Пожалуйста, не отнимай их у меня снова.

— Я не отнимаю их у тебя, — ответил он с неистощимым терпением, произнося каждое слово с подчеркнутой отчетливостью. Было ясно, что он уже дошел до предела и еле сдерживался. — Я стараюсь защитить их.

— Как? — с недоверием воскликнула Катрина. — Взяв под стражу?

— Пока они под моим надзором, Колин ничего не сможет с ними сделать. Если мне удастся добиться их оправдания и восстановить их доброе имя, они навсегда избавятся от его притязаний. Твой брат и его воины вне закона. Они не могут просто так оставаться здесь. В конце концов им придется ответить за свои поступки.

Катрине казалось, что она бьется головой о твердую скалу. Закон. Долг. Всегда одно и то же.

— Значит, только это имеет для тебя значение? Закон? — Она решительно встретила взгляд мужа, зная, откуда пошла его твердая приверженность закону и порядку. — Не старайся погубить моего брата, чтобы стереть память о своем.

При упоминании о Дункане Джейми вздрогнул. Глаза его вспыхнули, и Катрина испугалась, что зашла слишком далеко.

— Ты понятия не имеешь, что произошло с Дунканом. Мой брат не имеет никакого отношения к тому, что происходит сейчас. Речь идет только о твоих братьях. Я думал, ты хочешь, чтобы Аског возвратили Ниллу.

— Я очень этого хочу.

— Чтобы добиться этого, понадобится помощь моего кузена.

Катрина не хотела ничего слушать — даже если в этом была доля правды.

Джейми впился в нее взглядом.

— Я прошу тебя доверять мне. Если бы это было так просто!

— Тебе я доверяю. Но я не доверяю твоему кузену. После того как он поступил с тобой, я вообще не понимаю, как ты можешь ему верить. Боже милостивый. Что, если ты ошибаешься?

— Я не ошибаюсь.

Катрина слышала непоколебимую уверенность в голосе мужа, но этого было недостаточно.

— Все равно я не хочу рисковать.

Стальной взгляд его серо-голубых глаз горел непреклонностью.

— Боюсь, в данном случае не тебе принимать решение.

Джейми знал, что его слова прозвучали резко, но нужно было, чтобы жена поняла. Катрина теряла рассудительность, когда дело касалось Аскога, что вполне можно было понять. Но раз уж она согласилась быть его женой, ей следовало примириться с его преданностью кузену.

Что еще мог сделать Джейми, чтобы доказать свою порядочность? Он сказал, что любит ее, но, похоже, это не тронуло ее сердце.

Хоть Джейми и был уверен, что поступает правильно, он не остался глух к искренней просьбе жены. Он просто не знал, как лучше ей объяснить.

— Пожалуйста, — с мольбой сказала Катрина. — Если я тебе небезразлична, не делай этого.

У Джейми перевернулось сердце. Желание утешить, порадовать ее стало почти непреодолимым.

Катрина прильнула к нему теснее. Прикосновение ее грудей распаляло и без того уже терзавшую его жажду — кровь давно кипела как из-за их спора, так и из-за страха, который он испытал, едва не потеряв ее в пещере. Желание охватило его подобно пожару, тело пылало, словно его пожирал огонь. Джейми поборол побуждение закончить беседу самым первобытным способом, потому что знал, что это не решит дела. Но ему чертовски этого хотелось!

Что же она с ним вытворяет? Неужели любить означает терпеть все эти муки? Чего она добивается?

— Небезразлична? Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? Я люблю тебя. И ты думаешь, я хочу причинить тебе боль?

В глазах Катрины сверкали непролитые слезы.

— Не думаю, что тебя беспокоит, кому ты причиняешь боль. Наверное, правду о тебе говорят, что ты жестокий и беспощадный Каратель.

Ее выпад больно ранил его. Джейми стиснул зубы. Тщательно сдерживаемый гнев вырвался на свободу и заплескался вокруг, как знамя на ветру. Он притянул Катрину к себе, не вполне представляя, что собирается сделать.

— После всех этих месяцев… ты действительно так обо мне думаешь?

Катрина, видно, поняла, что зашла слишком далеко. — Не хотела бы, но что еще я должна думать, когда ты не слушаешь разумных доводов?

— Я слушаю, но у меня есть долг и обязанности.

— А как же твой долг и обязанности в отношении меня? Или я вообще ничего не значу?

— Конечно, значишь. — Джейми отпустил ее и отступил.

Это был путь в никуда. Он спросил себя, смогут ли они хоть когда-нибудь преодолеть разделяющий их барьер. Ему хотелось думать, что любви будет достаточно, но теперь он уже в этом сомневался.

— Ты сказала, что не хочешь, чтобы я обращался с тобой как с ребенком, Катрина. Ты хотела увидеть реальный мир во всей его сложности, где решения не всегда очевидны. Что поделаешь, это так. Я знаю, сейчас ты этого не понимаешь, но я делаю это ради тебя.

Катрина покачала головой. Подбородок ее дрожал.

— Ради меня? Ты напрасно стараешься убедить себя, что делаешь это ради чего-то другого, кроме самого себя и своего драгоценного долга перед кузеном. Ничего удивительного, что ты так одинок. Никто не может вклиниться между вами.

Джейми сжал губы, пытаясь сохранить спокойствие, но битва была уже проиграна.

— Одно никак не связано с другим.

— Напротив, связано. Ты ставишь долг перед кузеном выше своей любви ко мне.

— Боже милостивый, чего ты от меня хочешь? — резко спросил он.

— Тебя. — Она взглянула ему в глаза. — Что, если я попрошу тебя выбирать между нами? Ты выберешь меня, Джейми?

Он смерил ее долгим, пронизывающим взглядом.

— А разве ты не ставишь своего преступного брата выше меня? Что, если я тоже попрошу тебя выбирать — или брат, или я?

Как он и ожидал, ответом на его ультиматум было молчание. Подобный выбор был немыслим для обоих. Жизнь и любовь совсем не так просты.

И если Катрина не в силах этого понять, пошло оно все к черту. Джейми очень надеялся, что до этого не дойдет, что жена не потребует от него невыполнимого.

Джейми давно был на взводе, как натянутая тетива лука. Чувствуя, что сорвется, если останется хоть минутой дольше, он сказал:

— Похоже, моя дорогая жена, мы зашли в тупик.

Пристально взглянув на нее на прощание, он резко повернулся и направился к двери.

 

Глава 22

Сердце Катрины едва не выскочило из груди, ее охватила паника. Муж собирался ее покинуть. Отчаяние и безысходность захлестнули ее. Нужно было срочно предпринять что-то, чтобы остановить его.

— Джейми!

Он остановился перед дверью, но не обернулся. Его застывшая спина свидетельствовала о непреклонной, решимости.

Внезапно задохнувшись от беспомощности, Катрина сжала пальцы, цеплявшиеся за юбки. Но тут же взяла себя в руки. Она не должна сдаваться. Не для того она столько вынесла за последние несколько месяцев, чтобы сейчас все рассыпалось в прах. Она не допустит, чтобы до этого дошло. Она не хотела потерять Джейми, как не хотела потерять и своих братьев. Неужели они вместе не сумеют найти какой-то приемлемый выход?

— Пожалуйста, — сказала она. — Не уходи.

Он медленно повернулся к ней.

— Я устал спорить с тобой, Катрина. Давай прекратим, пока не наговорили друг другу лишнего.

Катрина подошла к мужу и остановилась прямо перед ним. Достаточно близко, чтобы почувствовать исходящий от него жар — свидетельство бушующего внутри огня Тело ее отреагировало мгновенно, как бывало всегда, когда они находились рядом. Катрину охватила дрожь, по коже побежали мурашки в ожидании его прикосновений. Ей хотелось пробежаться ладонями по его широкой груди, ощущая теплый бархат кожи над крепкими, рельефными мышцами.

Он завладел ее душой и телом, и все ее существо требовало воскресить близость, искать спасения в той глубокой связи, неоспоримом родстве между ними, которое нельзя было отрицать.

— Я тоже не хочу с тобой спорить. — «Я хочу, чтобы ты обнял меня. Чтобы сказал, что все будет хорошо». Катрина склонилась к нему, упиваясь его особым, мужским запахом. Она поднялась на цыпочки и обвила руками его шею. — Мы не должны ссориться.

Страсть, сдержанность и незатихающий гнев бушевали в его груди.

— Не должны?.

Катрина покачала головой.

— Я люблю тебя, и если ты меня любишь…

— Люблю, черт побери! — рявкнул он. — Если бы ты только знала, как сильно!

Каждый мускул его мощного тела напрягся, и Катрина поняла, что он еле сдерживает себя. Ноздри его раздувались, когда она приблизила свои губы к его рту. Катрина терпеть не могла, когда он становился таким — холодным, безжалостным воином. Человеком, которому никто не нужен.

Ей хотелось, чтобы он нуждался в ней так же отчаянно» как она нуждалась в нем.

Ей хотелось осыпать поцелуями твердую линию его небритого подбородка, пока он не смягчится. Вместо этого она пригладила ладонью мягкую шерсть его большого килта на плече, отметив, как удивительно синие с зеленым и серые цвета пледа оттеняют его глаза. Взгляд ее снова задержался на пряжке с эмблемой вождя Кемпбеллов. Голова вепря словно напоминала обо всем, что стояло между ними.

И почему все должно было так запутаться?

А может, все не так уж сложно? Возможно, в его объятиях все прояснится. Он позаботится, чтобы ничто не смогло разделить их. Может быть, если он узнает, как сильно она его любит…

— Тогда покажи это, — прошептала она. — Прошу тебя.

Катрина прильнула к мужу, и он застонал. Его рот завладел ее губами, и жаркая страсть вырвалась наружу, мгновенно поразив обоих, как удар молнии. Они слишком долго не были вместе. Это был отчаянный, дикий порыв, словно оба стремились удержать что-то, неотвратимо ускользающее от них.

Катрина с тем же пылом ответила на его поцелуй. Восхитительный вкус его губ горячил ей кровь, пробуждая неутолимую жажду. Тоска и гнев, терзавшие ее всего несколько минут назад, исчезли без следа, вытесненные из сознания мощными потоками желания.

У нее подкосились колени, и Катрина вцепилась мужу в плечи, ощущая под пальцами напряженные мускулы.

Поцелуй становился все более исступленным, руки его блуждали по ее телу. Джейми взял в ладонь ее грудь, нежный сосок затвердел от прикосновения его пальцев. Его язык, властный и требовательный, сплетался с ее языком. Катрина с безудержной страстью отвечала на его поцелуй.

Она часто, прерывисто дышала, желание переполняло ее, почти доводя до безумия. Джейми продолжал целовать ее, сопровождая стоном каждое жадное движение языка.

Желание стало таким огромным, что невозможно было терпеть. Ей хотелось ощутить его внутри и двигаться вверх и вниз в стремлении достичь освобождения.

Его губы двинулись вдоль ее шеи, осторожно обходя повязку, оставляя обжигающий след на своем пути. Прикосновения его губ, тепло его дыхания, чувственные движения языка вызывали дрожь во всем теле, кожа горела в ожидании ласк. Все чувства обострились, нервы были напряжены до предела. Катрина сгорала от предвкушения.

И когда язык его скользнул за ворот ее сорочки и коснулся набухшей вершинки соска, Катрине показалось, что она рассыпается на части.

А когда он нежно сжал ее грудь, затянув сосок глубже в рот, голова ее непроизвольно откинулась назад, и Катрина громко вскрикнула в нетерпении, охваченная неудержимым желанием, лишавшим ее сил. Она в изнеможении привалилась к мужу, не владея собой.

Он подхватил ее на руки и понес к кровати. Обняв его за шею, Катрина прижималась щекой к его обернутой пледом груди, пытаясь отдышаться.

Джейми осторожно положил ее на постель, и она погрузилась в мягкие объятия пуховой перины.

— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил он.

Как он мог спрашивать такое? Катрина обхватила его лицо ладонями и нежно поцеловала в губы, упиваясь неповторимым вкусом.

— Я никогда не хотела, чтобы ты усомнился в том, как сильно я тебя люблю. Я не хочу, чтобы нас что-то разделяло.

— Этого не случится, любовь моя.

Счастье захлестнуло ее жаркой волной, когда она услышала то, что хотела: согласие. «Я знала, что он передумает!»

Джейми быстро освободился от одежды, а затем раздел ее. Катрина не позволила ему медлить, любуясь ею, а притянула к себе.

По привычке он хотел откатиться в сторону, но она остановила его.

— Нет. Я хочу почувствовать тебя. Всего тебя. — Застарелым тайным страхам больше не было места у них в постели.

Джейми приподнял ей подбородок и нежно поцеловал в губы. Затем внимательно вгляделся в лицо.

— Ты уверена?

В ответ она провела ладонями по его широкой груди, обхватила мощные плечи и притянула его к себе, так что он оказался на ней. Ощущение его веса, прижимавшего ее к постели, было потрясающим. Он был таким тяжелым и горячим, что кожа ее горела там, где их тела соприкасались.

Его мягкие губы ласкали, словно упрашивая, а язык проникал в самые тайные уголки ее рта. Страсть все разгоралась, превращаясь в огненный вихрь.

Джейми больше всего на свете жаждал скользнуть в ее жаркую глубину и облегчить ее и свои страдания, но он не хотел спешить. Он хотел насладиться каждым мгновением.

Все его сомнения рассеялись после ее разумных, понимающих слов. Только любовь имела значение; все остальное ничего не значило. Ее доверие согрело ему душу, он был счастлив, что она осознала правильность его действий.

Он покрывал поцелуями ее губы, ее подбородок, ее шею. Его ладони гладили младенчески нежную кожу ее грудей и бедер.

Джейми глубоко сознавал, какая маленькая и хрупкая у него жена, до чего она уязвима. Словно пытаясь рассеять подобное представление, Катрина в немой просьбе приподняла бедра ему навстречу.

Отпустив ее грудь, Джейми, не отводя взгляда от ее лица, проложил дорожку из поцелуев вдоль бледной линии ее живота. Глаза ее потемнели от желания, дыхание участилось, когда она поняла, что он собирается сделать.

Джейми не терпелось поскорее вдохнуть ее жаркий запах, проникнуть языком в ее сладкую глубину. Обхватив ладонями ее бедра, он приподнял ее.

Катрина прижалась бедрами к его рту, содрогаясь от наслаждения, волнами накатывавшего на нее, унося к долгожданной разрядке.

Это было уже слишком.

Джейми поднял голову и опустился на жену.

Он осторожно вошел в нее и начал двигаться длинными, глубокими рывками.

Катрина обвила ногами его талию и при каждом рывке приподнимала навстречу бедра, чтобы он мог проникнуть глубже. Ритм их движений все ускорялся, пока не достиг безумной скорости, соизмеримой с биением его сердца.

Джейми полностью отдался зову природы. Жар охватил его, кровь бешено струилась по жилам.

Закрыв глаза, Джейми чувствовал, как нарастает напряжение. Он услышал, как вскрикнула Катрина, и в тот же миг сам взорвался, увлеченный потоком наслаждения, охватившего самые потаенные глубины его существа. Любовь, которую он испытывал к жене, вырвалась из тела мощным всплеском, источник которого таился глубоко в его душе. Джейми повернулся на бок, чтобы лучше видеть жену. Сердце его щемило от любви и нежности. Щеки ее пылали, она тяжело дышала, алые губы распухли от его поцелуев. Он пальцем отодвинул прядь, запутавшуюся в ее густых черных ресницах. Слабая улыбка заиграла на ее губах.

— Я так счастлива, что ты решил не доводить это дело до конца, — пробормотала она, опуская тяжелые ресницы. Ее одолевала дремота.

И не замечая, что муж застыл без движения, что она только что вонзила ему кинжал в самое сердце, Катрина, счастливая и довольная, спокойно заснула.

 

Глава 23

Катрина вздрогнула и проснулась, услышав под окнами топот коней.

Она несколько раз перекатилась с боку на бок и натянула на голову подушку. Страшно хотелось еще поспать. Но где-то в глубине сознания шевельнулось беспокойство.

Катрина открыла глаза. Комната все еще утопала во тьме. Однако ей и не нужен был свет, чтобы понять, что она в постели одна. Она всегда остро ощущала присутствие мужа, словно он стал частью ее самой, столь же жизненно необходимой, как воздух и пища.

Катрина нахмурилась, пытаясь сообразить, что могло поднять его из постели в такую рань. Предрассветный холод проник за толстые стены замка, и от него не так-то легко было избавиться. Взглянув на камин, Катрина поняла, что огонь погас давно.

Счастливая улыбка озарила ее лицо, когда она вспомнила, что произошло прошлой ночью. Джейми всегда такой непреклонный. Катрина боялась, что ей не удастся убедить его не отправлять Нилла в Данун, но все же любовь способна все преодолеть.

Конский топот и поднявшиеся крики вновь привлекли ее внимание к тому, что нарушило сон. Что-то непонятное происходило во дворе.

Катрина перевернулась на спину и некоторое время разглядывала дощатый потолок. Постепенно любопытство взяло верх. Глубоко вздохнув, она откинула теплое одеяло и спустила босые ноги с кровати.

Катрина промерзла до костей, хотя одевалась как можно быстрее. Закончив одеваться, она стянула с постели плед, накинула на плечи и поспешила к окну. Раздвинув ставни, она протерла запотевшее стекло кулаком и выглянула в окно.

Первые лучи рассвета, едва показавшиеся на горизонте, с трудом пробивались сквозь туман. Холодное небо было затянуто облаками. Моросил дождь.

На мгновение Катрине показалось, что тот же туман опутал цепкими щупальцами ее мозг, когда она разобрала, что происходит внизу. Во дворе выстроились всадники в боевых доспехах, готовые отправиться в путь. Процессию возглавлял ее муж, восседавший на своем огромном вороном жеребце. Стальной панцирь слабо поблескивал поверх желтого военного камзола. Усыпанная драгоценными камнями рукоять клеймора, висевшего у него за спиной, сверкала в тусклом свете утра подобно маяку.

Сердце Катрины тревожно забилось, и минутой позже ее опасения подтвердились: из башни вывели Нилла и остальных воинов отца.

Катрине не хотелось этому верить. Некоторое время она стояла, застыв у окна, не в силах поверить собственным глазам. Джейми предал ее. Он собирался довести дело до конца. Но после того, что произошло между ними… Он обещал… разве нет?

Не тратя времени даром, Катрина выскочила из спальни, стремительно спустилась с лестницы, пересекла большой зал и выбежала из башни во двор как раз в тот момент, когда всадники, построившись в две колонны, проезжали через ворота.

— Подождите! — закричала она.

Джейми остановился, услышав ее голос, но велел своим людям продолжать путь. Капли ледяного дождя, подобно крошечным стрелам, вонзались Катрине в лицо, когда она бегом устремилась к мужу. Она достигла ворот в тот момент, когда Нилл готовился пересечь их. Не обращая внимания на окружающих, она схватила брата за ногу, вынудив стражника, державшего его коня, остановиться из опасения задавить ее.

— Нилл… — Катрина подняла взгляд на брата. Слезы струились по ее щекам. Рыдания душили, ей трудно было говорить. — Прости меня, ради Бога. Ты должен мне верить. Я даже подумать не могла, что так может случиться.

— Отойди от него, Катрина, — бесстрастно приказал Джейми.

— Все будет хорошо, Кэти, — сказал Нилл, осторожно отцепляя ее пальцы от своей ноги. — Позаботься о Брайане.

Слезы заливали ей лицо, когда она обернулась к мужу. Зубы его были крепко сжаты, губы вытянулись в жесткую линию. Суровое лицо выражало непреклонность и неумолимость. До мозга костей Каратель Кемпбелл.

— Как ты мог?! — воскликнула она. — Я думала, мы достигли взаимопонимания. — Волнение мешало говорить, плотный горячий комок закупорил горло. Она заглянула ему в глаза, но увидела там только стальную преданность долгу. — Ты сказал, что любишь меня.

Он, не дрогнув, выдержал ее взгляд.

— Я тоже думал, что мы достигли взаимопонимания. Похоже, мы оба ошиблись. Ты спутала мою любовь к тебе с подчинением. А я принял твой способ убеждения за истинное чувство.

Катрине потребовалось мгновение, чтобы сообразить, что он имел в виду. Ее глаза широко раскрылись от потрясения.

— Ты ошибаешься. — Ей в голову не приходило, что он может подумать, будто она попыталась соблазнить его, чтобы переубедить. — Я не собиралась этого делать.

Но хотя Катрина с жаром отвергла его обвинение, она все же задумалась, нет ли в нем крошечной доли истины. Она была тогда в отчаянии. Неужели она бессознательно решила использовать его влечение к ней? «Нет!»

— Не собиралась? — Он пристально посмотрел на нее. — Это не имеет значения. Как видишь, это все равно не сработало.

Катрина посмотрела вслед отряду всадников, мчавшихся к морю. Их сопровождал вихрь разлетавшихся из-под копыт брызг грязи и опавших листьев. Она снова перевела взгляд на мужа и прочла решимость и непреклонность на его застывшем лице. Непоколебимый.

Оправдались ее худшие опасения. Ее так тщательно выстроенное заново счастье рушилось на глазах. И теперь она может снова потерять своего брата.

Ее охватила ярость, рожденная беспомощностью. Катрина перестала соображать.

— Я никогда не прощу тебе этого! — громко крикнула она дрожащим от гнева голосом. Ей оставалось только одно: снова бросить ему вызов. — Если ты сейчас уедешь, если увезешь отсюда моего брата, я никогда больше не захочу тебя видеть!

Она пожалела об этом прежде, чем слова сорвались с языка.

Его пылающий яростью взгляд прожег дыру в ее сердце, безрассудное заявление повисло между ними в воздухе. Ей очень хотелось думать, что Джейми не сможет уехать.

Но в глубине души она знала, что он все равно уедет. Муж предупреждал ее, чтобы она не пыталась снова препятствовать ему в выполнении долга.

Он пристально смотрел ей в глаза. Она не отступила, не взяла свои слова назад. В конце концов он склонил голову.

— Как пожелаешь.

Не сказав больше ни слова, Джейми развернул коня и поскакал к воротам. И ни разу не оглянулся.

Наверное, это задело ее больнее всего. После того, что они испытали вместе, он смог запросто оставить ее без всяких колебаний и сомнений, без малейшего сожаления.

Он уже никогда не вернется. Чтобы спасти своих братьев, она поставила на кон свое сердце… и проиграла.

Больше она ничего не могла сделать. Слишком поздно.

Нилл уехал. Как и единственный мужчина, которого она любила.

Катрину охватило безысходное отчаяние. Сердце сжималось от невыносимой боли, словно его резали тупым ножом. Словно оно разрывалось пополам. Ей хотелось излить свою боль в потоке слез, но они больше не приносили и облегчения. С сухими глазами она наблюдала, как Джейми стремительно скачет прочь, как его крепкая, гордо выпрямленная спина исчезает вдали.

Уехал.

К горлу подкатили глухие рыдания. Только не это. Больше ей этого не вынести. Не думала она, что ей снова предстоит испытать боль. Снова почувствовать себя совсем одинокой.

Любовь обманула ее.

Катрина упала на колени в слякоть и грязь. Затем неприятная мысль шевельнулась в мозгу, пробившись сквозь пелену горя.

А может, она сама обманула любовь?

Удаляясь от Ротсея, Джейми заставлял себя смотреть вперед, хотя знал, что вернется не скоро.

Ему потребовалось напрячь всю силу своего духа, чтобы уехать, и он не знал, когда осмелится снова увидеться с женой. Находиться рядом с ней было бы невыносимо. Слишком сильно его влекло к ней. Проще было разом обрубить всякие связи.

Словно легко было вырвать из груди собственное сердце. Внутри образовалась гнетущая пустота, которая болела сильнее, чем любая рана, когда-либо полученная в битве.

Джейми сжал зубы, стараясь собраться с силами, ожесточиться, чтобы преодолеть невыносимую боль потери.

Ну в самом деле, разве это не насмешка судьбы, когда мужчина, практически непобедимый на поле боя, сражен наповал столь заурядной безделицей, как чувство. Человеку в его положении лучше быть одному. Он попытал счастья с Катриной в надежде, что все сложится по-другому. Но это оказалось ошибкой.

Разочарование и досада разъедали его изнутри, как жгучая кислота. Ему так хотелось верить, что им удалось достичь взаимопонимания! Но он ошибочно принял чувственную страсть за доверие и любовь.

Нет. Ее семья и его принадлежность к клану Кемпбеллов всегда будут стоять между ними. Катрина никогда не сумеет разглядеть человека, скрывающегося за его именем и репутацией. Он чувствовал себя лучше, когда был одинок.

— Моя сестра бывает иногда ужасно упрямой.

Джейми обернулся к Ниллу Ламонту, сидевшему возле него в лодке. Нилл, похоже, наблюдал за ним и, судя по задумчивому выражению его лица, заметил гораздо больше, чем хотелось бы Джейми.

— Да. — Джейми снова налег на весло.

— Она очень испугалась. Я уверен, она не соображала, что говорит.

— А я уверен, что она взвешивала каждое слово. — Джейми поднял взгляд на собеседника. — Она думает, что я предал ее, раз повез вас в Данун держать ответ за совершенные преступления.

Нилл насмешливо поднял бровь.

— И вы можете винить ее за это? Ваш кузен не славится сочувствием к тем, кто объявлен вне закона. Как и вы, впрочем.

Джейми не мог этого отрицать. Но сам факт, что он собирался просить кузена закрыть глаза на поведение Нилла, должен был сказать ей, как много она для него значит. Аргайллу придется выдержать давление со стороны Колина. Однако Джейми был уверен, что в конечном итоге Нилл и его люди будут избавлены от виселицы. Его кузену это вряд ли понравится, но он обязательно сдержит свое слово.

Катрина не знала Аргайлла так хорошо, как он. А то, что она знала о нем — Джейми вполне мог это понять, — не добавляло уверенности в порядочности графа.

Но что-то в словах Нилла встревожило его. Джейми внимательно вгляделся в лицо юноши и вспомнил, что рассказал ему Нилл о своей возлюбленной.

Джейми не мог даже вообразить, что должен был чувствовать Нилл Ламонт. Если бы кто-нибудь подобным образом обошелся с Катриной… Все его существо переполнилось ослепляющим гневом.

Джейми вгляделся в мужественное лицо Нилла, отлично понимая, какая ярость бушует за его внешним спокойствием. Ярость, способная привести человека к беззаконию. Впервые в жизни Джейми осознал, на что способен человек, стремящийся свершить собственное правосудие. И это родной брат Джейми толкнул Нилла на это. Дважды.

Джейми неприятно было думать, что Колин способен на такую жестокость по отношению к женщине, но он понимал, что брат смотрит на это иначе. Колин рассматривал женщин как военную добычу, как способ опозорить врага. Многие мужчины охотно согласились бы с ним.

Джейми с отвращением стиснул зубы. Только не он.

— Я понимаю ваш гнев, но почему Макгрегоры? Почему вы вступили в союз с ними? Наверняка вы знали, что они обречены. Король никогда не простит им бойню при Гленфруне.

— Женщина, о которой я упоминал…

Джейми серьезно кивнул, приглашая продолжать.

— Ее зовут Энни Макгрегор.

Джейми крепко выругался.

— Я знаю, что Макгрегоры… — Нилл откашлялся, — не совсем ладили с законом. Но какой у них был выбор, если их согнали с земли и им некуда было податься? Я тоже испытал на себе тяжесть меча Кемпбелла.

Лицо Джейми посуровело. Спор о земле лежал в основе давней междоусобной вражды между Кемпбеллами и Макгрегорами, не прекращавшейся уже в течение сотен лет, с тех самых пор как король Роберт Брюс даровал Кемпбеллам баронство Лохоу, включавшее многие земли Макгрегоров.

— Макгрегоры все еще продолжают претендовать на земли, потерянные почти триста лет назад. Давно пора бы им примириться с тем, что их уже не удастся вернуть. Я сочувствую их бедственному положению, но вражда, набеги и грабежи не лучший выход.

— А что им еще остается?

— Это не изменит их судьбу. Они должны заплатить за то, что случилось при Гленфруне.

— Как я и мои люди должны заплатить за нападение на вашего брата.

— Я позабочусь, чтобы с вами обошлись по справедливости.

«Справедливость». Что она означает в данном случае? Джейми никогда не проводил различия между справедливостью и законом. Но на этот раз ответ не был так однозначен. Ниллу Ламонту пришлось очень нелегко. Действия, которые он совершил под давлением обстоятельств, вполне можно было понять. В памяти всплыло обвинение Катрины. Неужели он и впрямь неосознанно находился под гнетом предательства Дункана и по этой причине стал слишком строг и прямолинеен в определении того, что правильно, а что нет?

Джейми никогда не сомневался в виновности Дункана. И теперь он задумался: не слишком ли сурово он осудил старшего брата? Это была разумная, отрезвляющая мысль, имевшая гораздо более серьезные последствия, чем Джейми готов был признать.

Нилл внимательно наблюдал за ним.

— А знаете, я почти поверил вам. — Джейми продолжал молча грести, и Нилл добавил: — Дайте ей время.

Джейми смерил шурина проницательным, оценивающим взглядом, пытаясь понять его побуждения.

— Почему вас это волнует? Мне кажется, вы должны бы радоваться, что ваша сестра избавилась от меня.

— Вы правы. Вы последний человек, которого я хотел бы видеть мужем своей сестры. Но я не слепой. Я вижу, как она к вам относится, и хочу, чтобы Катрина была счастлива.

Джейми согласно кивнул. «Я тоже этого хочу». Он только не знал, сумеет ли сделать ее счастливой.

 

Глава 24

Катрине понадобилось меньше часа, чтобы собраться с мыслями. Не станет она сидеть сложа руки и не позволит снова отнять у нее брата. На этот раз нет! Нет, пока в ее силах сделать хоть что-нибудь. Раз Джейми не захотел ее слушать, оставался только один человек, к которому она могла обратиться.

Катрина стиснула зубы, стараясь побороть отвращение.

— Ты уверена в этом, Кэти? — Мор встретила ее взгляд в зеркале, укладывая в прическу последние пряди.

Катрина увидела свое отражение и вздрогнула, пораженная превращением, произведенным новым платьем и несколькими шпильками. На мгновение ей показалось, что она заглянула в прошлое. Но девушка, смотревшая на нее из зеркала в золоченой раме, ничуть не походила на ту, что однажды, прошлой весной, надела роскошное платье и встретила в сказочном королевстве прекрасного рыцаря. Это королевство исчезло без следа — если вообще когда-то существовало.

Катрина отдала бы все, чтобы вернуть отца и брата, но она не хотела оставаться той наивной, изнеженной девочкой, которой была прежде. Джейми никогда не утаивал от нее правды, а обращался с ней как с равной. Наблюдая за происходящим, она поняла, что жизнь не только гораздо сложнее, чем она себе представляла, но и гораздо богаче и значительнее. Это было удивительное открытие.

Катрина оправила ладонью серебристо-голубой бархат лифа, и губы ее изогнулись в легкой улыбке. Одно осталось неизменным: она по-прежнему могла по достоинству оценить красивое платье.

Волосы ее были уложены в изысканную прическу и закреплены диадемой, украшенной драгоценными жемчужинами, которую подарил ей Джейми в день их венчания.

Катрина не хотела об этом думать. Боль от разлуки с мужем лишала ее сил, а нужно было сконцентрироваться на том, что необходимо сделать.

Поэтому она встала и ответила Мор:

— Да, совершенно уверена.

Она имела твердое намерение, сделать все, что понадобится, чтобы сохранить в безопасности свой дом и семью. Она была готова заключить, сделку с самим дьяволом, если это поможет сохранить жизнь ее брату. В этом случае дьяволом был граф Аргайлл.

По счастью, Джейми не оставил приказа удерживать ее в замке, но капитан его стражи настоял на том, что сам будет сопровождать ее с отрядом по меньшей мере в дюжину воинов.

— Мы выезжаем, как только эскорт будет готов, и я проведаю Брайана.

— Мальчику уже намного лучше, — сказала Мор.

Катрина почувствовала облегчение, услышав это, но она должна была убедиться сама. Несколькими минутами позже она отворила дверь в его комнату и была приятно удивлена, увидев, что брат сидит на постели. Его вымыли, и свежая повязка — к счастью, без кровавых пятен — была обернута вокруг головы.

— Я выпил уже море бульона, — сказал он, отталкивая миску. — Я умираю с голоду. Неужели ты не можешь найти для меня хоть малюсенький кусочек мяса? — жалобно заныл он, пытаясь уломать хорошенькую служанку, сидевшую у его кровати.

«Господи, как он похож на Малькольма!» Но если судить по плутоватому выражению его лица, он слишком долго находился в обществе Нилла. Сердце Катрины сжалось, когда она осознала, как повзрослел Брайан за те несколько месяцев, что они были в разлуке. Теперь ему было тринадцать, но причина таилась не в том, что он перешагнул еще один день рождения. Как и она, он заглянул в глаза смерти, видел разгром своего клана, вел жизнь бродяги.

Брайан заметил, что Катрина стоит в дверях, и широкая мальчишеская улыбка озарила его лицо.

— Кэти! — Он сразу же переключился на нее. — Я так рад, что ты пришла. Не могла бы ты сказать Мейри, что мне нужно есть мясо?

— Так приказала Мор, миледи. Она сказала, что паренек еще слишком слаб, чтобы получать что-нибудь, кроме бульона.

— Слаб! — возмутился Брайан. — Фу. А откуда возьмутся силы, если мне дают только воду, в которой варились кости?

Катрина с трудом сдержала улыбку при виде его негодующего лица. Она присела на край его кровати и подала знак служанке выйти.

— Я поговорю с Мор и попытаюсь добиться, чтобы тебе давали что-нибудь более существенное, если ты обещаешь мне оставаться в постели и отдыхать, пока я не вернусь.

Выражение лица Брайана сразу же изменилось. Он встревожился.

— Вернешься? Куда ты отправляешься? И где Нилл? Почему он не зашел повидать меня?

Катрина раздумывала, стоит ли говорить ему правду. Но после всего, что ему пришлось пережить за последние несколько месяцев, Брайан заслужил право знать.

— Нилла увезли в Данун. Я отправляюсь за ним.

Брайан побледнел при ее словах, но больше ничем не выдал своих чувств. Сердце Катрины болезненно сжалось. Ее младший брат стал гораздо старше своих лет. И это еще раз подтвердило, что она была права, рассказав ему все. Ей хотелось погладить его по голове и заверить, что ему не о чем беспокоиться. Но Брайан уже перестал быть маленьким мальчиком, и она не желала подавать ему ложной надежды.

Вместо этого она добавила:

— Я постараюсь вернуться как можно скорее.

— Понять не могу, почему это случилось. Нилл был уверен, что нас ни за что не найдут.

Катрина прикусила губу.

— Вас и не нашли, — призналась она. — Это я сказала Джейми, где вы скрываетесь.

Брайан изумленно заморгал.

— Ты сказала Карателю, подручному Аргайлла, где нас найти? Он же проклятый Кемпбелл. Наш враг.

— Он совсем не такой. — Стремление защитить мужа возникло непроизвольно. Катрина терпеть не могла прозвище Каратель. Джейми вовсе не был хладнокровным убийцей, человеком, бездумно убивающим по приказу вождя. Он поступал так, как считал правильным. — Он один из достойнейших и благороднейших людей, которых я знаю. Он вернул замок и земли нашему клану и обращался с нашими людьми как со своими, хотя они и приняли его далеко не радушно.

Брайан, судя по всему, не склонен был ей верить. В конце концов, последние несколько месяцев ему по вине Кемпбеллов пришлось скитаться как бездомному бродяге.

— Но почему ты решила сказать ему, где мы? — Брайан побелел. — Неужели из-за меня?

— Нет-нет, — уверила она его. Она рассказала, как Окинбрек со своими людьми ворвался в Ротсей, а следом появился Джейми.

— Я не могла исключить возможность, что его брат отыщет вас первым. Я думала, что мой муж сможет вас защитить.

— Но теперь ты изменила свое мнение?

— Нет, я… — Катрина осеклась, сообразив, что сказала. «Нет!» Она не изменила своего мнения. Даже после того, что произошло между ними, она по-прежнему верила, что Джейми постарается помочь ее брату и его воинам. Но она боялась непостоянства и жестокости его кузена. — Все очень сложно, — закончила она, уклоняясь от ответа.

Брайан внимательно наблюдал за ней.

— Ты опасаешься, что он не имеет достаточного влияния на своего кузена?

Столь трезвая оценка ситуации ошеломила Катрину. В этот момент Брайан сильно напомнил ей отца.

Она задумалась над его вопросом. Джейми заявил, что Аргайлл обещал проявить снисходительность.

Если она доверяет Джейми, означает ли это, что она тоже должна верить в Аргайлла? Сама мысль об этом была ей отвратительна, но показалась верной. Она знала, что за человек Джейми. Разве смог бы он сохранять преданность деспоту?

Джейми был прав. Рано или поздно ей придется выбрать, на чьей она стороне. Или она за Джейми и его кузена, или против них. Здесь не было четкой границы — белое или черное. Выбирать приходилось из сложной палитры серых тонов. В кого она верит больше?

В глубине души Катрина знала ответ, но побоялась признать это, опасаясь, что совершает ужасную ошибку.

— Джейми имеет большое влияние на кузена, и он обещал заступиться за Нилла и остальных. Но я не уверена, что этого будет достаточно. Все слишком неопределенно. Я ни за что не сказала бы ему, где вы прячетесь, если бы знала, что он собирается сделать.

— Мне следовало догадаться, — с отвращением произнес Брайан. — Значит, он обманом вынудил тебя рассказать ему?

— Нет, конечно же, нет! — горячо возразила она. — Он бы никогда так не поступил.

— Ты пыталась его переубедить?

Катрина утвердительно кивнула.

— Он не стал меня слушать. — Даже когда она бросила ему вызов. Паника, вызванная ужасом момента, заставила ее хвататься за соломинку. — Он сказал, что это его долг.

— А что ты от него ожидала, Кэти? Он ведь кровавый Каратель Аргайлла. Даже Кемпбелл обязан подчиняться своему лэрду.

Господи, это было ясно даже ее тринадцатилетнему брату! Смущение рассеяло пелену обиды.

Долг и преданность кузену были связями столь же священными, как и узы, связавшие Джейми с ней. Их нельзя было разорвать по своему желанию, когда вздумается.

Как это сделала она.

Катрину охватило отчаяние, когда в голове начало проясняться. В груди образовалась тоскливая пустота, рождавшая чувство безнадежности и безысходности. Она прогнала мужа прочь, не оставила ему выбора, а ведь он так много сделал для нее.

Чем больше она раздумывала над событиями последних месяцев, тем хуже себя чувствовала. Джейми был одним из самых могущественных людей в Шотландском нагорье, и все же женился на ней, хотя у нее ничего не было. Без него ее клан окончательно бы распался. Он не только помог ей получить назад свои земли, но вложил много собственных средств в восстановление Аскога, продвигавшееся невиданными темпами. Без него они бы с этим не справились. У нее не было ни его опыта, ни способности к руководству. Может, Ламонты его и недолюбливали, но они полагались на него. И по-прежнему нуждались в нем, если Нилл надеялся вернуть себе свои земли.

Катрину захлестнуло чувство вины. Мысли вернулись к вопросу Брайана. Чего она ожидала от Джейми? Как, по ее мнению, он должен был поступить?

— Я не знаю, — призналась она. — Я надеялась, что еще есть время, но Джейми сказал, что Ниллу и остальным все равно придется ответить перед судом за то, что они сделали, и лучше сейчас, чем потом.

Катрина видела, как Брайан расстроен.

— У нас нет выбора. Поскольку Аргайлл представляет закон, твой муж прав. — Он задумчиво посмотрел на сестру. — Должно быть, он по-настоящему любит тебя, раз ставит твоего брата выше своего.

Катрина вздрогнула. Она никогда не задумывалась над этим. Но Брайан был прав. Окинбрек жаждал крови, и Джейми готов был ради нее встать у него на пути.

— И видимо, он очень уверен в своем влиянии на Аргайлла, раз отказал тебе.

— Да, — сообразила Катрина. — Должно быть, так.

Она судорожно сглотнула. Неужели она жестоко ошиблась, отказав Джейми в доверии? Катрина боялась, что знает ответ и, может быть, теперь уже слишком поздно.

— Чего ты хочешь добиться, отправившись вслед за ними? — спросил Брайан.

Катрина подняла взгляд на брата.

— Не знаю. Но я должна что-то сделать. Как для Нилла, так и для себя самой.

Катрине казалось, будто она скачет наперегонки с судьбой, пытаясь обогнать все нарастающее чувство обреченности. Будто каждая прошедшая секунда путешествия, отдававшаяся в ушах похоронным звоном, работает против нее. Уверенность в том, что она совершила роковую ошибку, крепла.

Она разочаровала, подвела мужа. Не оправдала его ожиданий. Она обратилась к нему за помощью, поставила в безвыходное положение, потребовала от него того, чего он не мог ей дать. И после всего этого отказала ему в доверии. Она имела право сердиться, но пыталась использовать их любовь как разменную монету, убеждая мужа нарушить свой долг. Теперь Катрина горько сожалела о своих грубых и жестоких словах. И она не представляла себе жизни без Джейми. Катрина не могла забыть, что он Кемпбелл, но не могла забыть и того, что он сделал для нее и ее клана. Может, Кемпбеллы и Ламонты никогда и не любили друг друга, но ее любовь к Джейми была достаточно сильна, чтобы преодолеть клановую ненависть. А его любовь? Достаточно ли сильна она?

— Долго еще? — спросила она сурового капитана.

Несмотря на сгущающуюся темноту, Катрина увидела, что Уильям Кемпбелл хмурится. Было ясно, что он не одобрял их поспешную гонку по Коуэлу, но не рискнул возражать, опасаясь вызвать недовольство леди. Они выехали вскоре после полудня, переправились через Ферт-оф-Клайд, в Товарде сменили лодки на лошадей и проскакали около восьми миль к северу вдоль побережья Коуэла к Дануну.

— Еще один фарлонг или около того. Мы будем на месте до наступления ночи.

Катрине становилось не по себе при мысли о том, что ей предстоит встреча с Аргайллом.

Может, она и не терпела его, но нельзя было отрицать, что Арчибальд Кемпбелл был самым могущественным человеком в Шотландском нагорье. Легко было ненавидеть его, но что, если на самом деле все гораздо сложнее? Подтвердит ли граф ее страхи или рассеет их?

Скоро она это выяснит.

У Катрины замерло сердце, когда тропа повернула к северу и впереди показался внушительный силуэт замка. Вид гигантской крепости из монолитных камней, расположенной на скалистом мысу и гордо возвышавшейся над заливом, вызвал холодную дрожь. Дрожь эта все усиливалась, по мере того как они подъезжали ближе.

За мощной крепостной стеной, заслоняя небо, высилась огромная каменная башня с толстыми стенами, возведенная сотни лет назад.

Пугающий вид замка подверг суровому испытанию ее решимость. Катрина ощутила легкую неуверенность. Чего она собиралась добиться, отдаваясь на милость графа? Да и способен ли он проявить милосердие?

Не важно. Она сделает то, что должна, чего бы это ни стоило.

Решительно расправив плечи, Катрина спрыгнула с лошади и, пока не успела передумать, обратилась к ближайшему стражнику:

— Отведите меня к графу.

— Нам не сообщили о вашем прибытии, миледи. Я прикажу приготовить вам комнату, а затем доложу графу и вашему мужу, что вы здесь.

— Благодарю вас, но мне не нужна комната. Мне необходимо немедленно увидеться с графом. То, что я должна сказать, не терпит отлагательства.

Привратник был явно смущен. Очевидно, он не привык, чтобы леди настаивала на свидании с его повелителем, и теперь не знал, что делать.

— Боюсь, граф совещается со своими людьми и его нельзя беспокоить.

Сердце Катрины тревожно забилось, когда она подумала, о чем они совещаются.

— Мой муж с ним?

— Да.

Это ей и нужно было услышать. Катрина бросилась вверх по лестнице, привратник устремился за ней.

— Подождите! — закричал он. — Туда нельзя.

Но Катрина, не желая слышать отказ, одарила смущенного стража ослепительной улыбкой.

— О, я уверена, что он не станет возражать.

Бедняга привратник совсем обезумел от волнения.

— Но…

Катрина уже пересекала большой зал. Напротив входа располагались две двери. Она была уверена, что одна из них ведет в кабинет лэрда. Катрина отворила первую дверь и широко улыбнулась.

Около дюжины пар глаз уставились на нее так, словно она была привидением. Тревога, терзавшая ее на пути в Данун, была пустяком по сравнению с тем, что она испытала сейчас. Но Катрина приложила все силы, чтобы, не показать виду. Изобразив на лице уверенную улыбку, она с царственным достоинством прошествовала в комнату словно королева.

— Что все это значит? — обратился сидевший во главе стола к привратнику, торопливо вошедшему вслед за ней. Катрина быстро осмотрела комнату и была страшно разочарована, не увидев Джейми. Несмотря на то что сейчас они были в ссоре, его присутствие послужило бы ей необходимой поддержкой в столь тяжелый момент. Но к великому сожалению, ей предстояло встретиться с дьяволом в одиночку.

Граф Аргайлл оказался совсем не таким, как она ожидала. Хотя он и был разряжен в пух и прах — его роскошная одежда и драгоценности, прекраснее которых ей не доводилось видеть, обнаруживали в нем верного придворного короля Якова, — все же какая-то жесткость в его внешности и неповторимый блеск глаз безошибочно указывали на то, что он уроженец Шотландского нагорья.

Черты его смуглого лица были резкими и угловатыми, губы тонкими, а выражение лица столь же мрачным и суровым, как и его прозвище. Истинный Арчибальд Угрюмый — Гиллесбиг Грумах по-гэльски. Но он выглядел намного старше своих лет, что и неудивительно, если принять во внимание его трудную юность. Отец его погиб, когда он был совсем еще мальчиком, и ему приходилось терпеть нападки и даже попытки убийства со стороны тех, кто обязан был о нем заботиться.

— Простите, простите, милорд, — принялся усердно извиняться привратник. — Леди очень настаивала.

Граф прищурился и окинул Катрину внимательным, оценивающим взглядом.

— И кто же эта леди?

Катрина сделала глубокий вдох и выступила вперед.

— Катрина Кемпбелл, милорд. Жена вашего кузена.

Если граф и был удивлен ее заявлением, то не показал виду.

— Чего вы хотите?

— Минуту вашего времени. Прошу вас, милорд. Простите меня за внезапное вторжение, но у меня дело крайней важности.

С сильно бьющимся сердцем Катрина ждала ответа, уверенная, что граф ей откажет. Вместо этого, к ее удивлению, он велел остальным выйти.

Она ощутила слабую вспышку радости, которая тут же угасла, как только граф жестом пригласил ее подойти. Катрина остановилась перед массивным столом, стараясь сдержать дрожь, чувствуя себя провинившимся ребенком, ожидающим наказания. Но сразу же устыдившись своей трусости, она, гордо выпрямив спину и упрямо вздернув подбородок, смело посмотрела графу в глаза.

Аргайлл внимательно разглядывал Катрину, не упуская ни малейшей детали ее внешности, включая забрызганные грязью юбки и туфли.

— Похоже, врываться в мой кабинет вошло в вашей семье в обычай. Хотя вы по крайней мере одеты соответствующим образом.

Катрина не могла взять в толк, о чем он говорит.

— Милорд?

Граф махнул рукой:

— Не обращайте внимания. Так что же заставило вас приехать сюда с такой поспешностью?

— Мой брат и его люди. Я знаю, что они здесь. Я приехала, чтобы просить вас проявить к ним милосердие. Если вы согласитесь выслушать их, я уверена, вы поймете, почему они сделали то, что сделали. Но я бы хотела сначала повидать их, если вы позволите отвести меня к ним.

Аргайлл медлил с ответом, пристально разглядывая ее своими темными проницательными глазами. Катрине стало не по себе.

— Вам известно, в чем обвиняют вашего брата и его людей?

Катрина сжала зубы, но не отвернулась.

— Да. Джейми поклялся, что вы отнесетесь к ним снисходительно.

Аргайлл задумчиво поглаживал свою маленькую заостренную бородку.

— Он сказал вам это, и все же вы явились сюда?

Катрина сокрушенно кивнула, снова чувствуя себя непослушной девочкой и к тому же вероломной предательницей.

Аргайлл принялся постукивать пальцами по столу, и этот назойливый стук только усиливал ее беспокойство.

— Люди вашего брата заперты в башне в ожидании моего суда. — Он устремил на нее холодный изучающий взгляд. — Но боюсь, вы несколько опоздали. Вашего брата здесь уже нет.

 

Глава 25

«Нет». Катрине показалось, будто она с разбегу врезалась в каменную стену. Она приехала слишком поздно. Нилл уже мертв.

На мгновение боль и безвозвратность потери ослепили ее; ей показалось, что сбылись худшие ее опасения… но только на одно мгновение.

Что-то более глубокое победило и рассеяло вспышку отчаяния. «Джейми не мог допустить, чтобы такое случилось!» Катрина твердо знала это. Ее уверенность коренилась глубоко в душе.

Она доверяла ему. Полностью. Она понимала, что с ним Шотландское нагорье станет лучшим местом на земле. Несмотря на преданность своему кузену, Джейми всегда поступал так, как считал правильным.

И потребовалась уловка Аргайлла, чтобы доказать ей это. Прищурив глаза, Катрина взглянула на самого могущественного — и самого презираемого — человека в Шотландском нагорье. Доверие к Джейми означало, что ей придется пересмотреть свое отношение к его кузену. Катрина вынуждена была признать, что он вовсе не такое чудовище, как она себе представляла. Должно быть, у Аргайлла были свои положительные черты.

Он испытывал Катрину. Не считал, что она достойна его драгоценного кузена? Возможно, несколько минут назад он и был прав. Но она докажет ему, что он ошибся.

— Как жаль, что мы разминулись, — беззаботно сказала она, словно ее брат отбыл со светским визитом. — И скоро он должен вернуться?

Аргайлл удивленно поднял бровь. Катрине показалось, что она заметила огонек одобрения в его глазах.

— Джейми должен был доставить его сюда на мой суд. Вам не интересно послушать подробности?

Катрина одарила его любезно-ледяной улыбкой.

— Уверена, Джейми сам мне об этом расскажет.

— Расскажу о чем?

Сердце Катрины лихорадочно забилось, когда она услышала за спиной звучный голос, мужа с его характерным гэльским выговором. Она обернулась и сделала шаг ему навстречу. Ей хотелось броситься в его крепкие объятия и попросить прощения за свое недоверие. Но он холодно остановил ее.

— Какого дьявола ты тут делаешь, Катрина?

Сердце ее замерло и ушло в пятки. Надежда на то, что муж будет рад ее видеть, рассеялась, сметенная суровым приемом и ледяным выражением его лица. Казалось, он смотрел сквозь нее, словно ее здесь и не было. Словно он больше не хотел иметь с ней ничего общего.

Джейми не мог поверить своим ушам, когда Уилл отыскал его в конюшне и сказал, что Катрина в замке.

На мгновение Джейми подумал, что она поехала за ним, желая извиниться. Но надежды рассеялись, когда Уилл сообщил, что Катрина потребовала отвести ее к его кузену. К Аргайллу, а не к нему.

Зная, как Катрина ненавидит и презирает его кузена, Джейми понял, сколько сил потребовалось ей, чтобы встретиться с графом. Его восхитила ее решимость спасти брата.

Никогда еще она не была так прекрасна. И тут его осенило. Платье. Драгоценности. Прическа. Впервые после нападения на Аског Катрина оделась во все лучшее. Она снова выглядела принцессой. Не сказочной принцессой, а настоящей. Перед ними предстала сильная, уверенная женщина, которая боролась и сумела выжить. Что бы это могло значить?

— Оказывается, твоя молодая жена приехала повидать своего брата, — сказал Аргайлл, сглаживая заминку в разговоре.

— Понятно, — сдержанно ответил Джейми. Его подозрения подтвердились. Ему захотелось побыстрее убраться отсюда и умчаться как можно дальше от нее.

— Я сообщил ей, что она опоздала, — сказал Аргайлл, бросив на кузена многозначительный взгляд. — Что Нилла уже нет.

Джейми пронзил кузена обжигающим взглядом. Аргайлл определенно хотел, чтобы Катрина подумала, будто Нилл погиб. Но на ее лице он не заметил ни малейших признаков печали. Джейми снова повернулся к Аргайллу, ничем не выдавая своего нетерпения. Он достаточно хорошо знал своего кузена, чтобы понимать, что тот не станет торопиться. Какую игру он затеял?

— Естественно, я хотел, чтобы она подумала, будто он мертв.

Джейми быстро перевел взгляд на Катрину, но она никак не прореагировала на слова Аргайлла.

— Естественно, — криво улыбаясь, сказал Джейми. Ему сразу стала ясна затея кузена. Многочисленные измены, которые Аргайллу пришлось пережить в юности, оставили на нем свой след — больше всего он ценил в людях преданность. Очевидно, внезапное появление Катрины заставило его расспросить ее с пристрастием.

В конце концов, вмешалась Катрина.

— Но я ему не поверила.

Джейми ощутил слабый проблеск надежды и за подтверждением взглянул на кузена.

— Похоже, жена о тебе очень высокого мнения; — Лицо Аргайлла выражало теперь едва скрываемое раздражение. — И полагает, что я это мнение разделяю.

— Понятно, — повторил Джейми. «Внезапное проявление доверия — это уже кое-что, — подумал он, — но этого недостаточно. И слишком поздно». Он старался не замечать нежной мольбы во взгляде жены.

— Я как раз собирался объяснить ей, чем ты вызвал недавно мое недовольство, но тут появился ты собственной персоной. — Аргайлл снова обратился к Катрине: — Похоже, мой обычно усердный капитан допустил непростительную небрежность по дороге в Данун.

— В самом деле? — настороженно спросила Катрина.

— Да, — подтвердил граф. — Кажется, ваш брат ускользнул, когда они остановились напоить лошадей. Джейми и его люди бросились в погоню, но он успел скрыться. — Аргайлл бросил на Джейми многозначительный взгляд. Поступок Джейми, в сущности, облегчил ему жизнь. Аргайлл не нес никакой ответственности за случившееся.

— Нилл убежал? — Катрина повернулась к Джейми, глаза ее смотрели с недоверием. Он увидел там множество вопросов, но она мудро решила держать их при себе. По крайней мере пока. — А остальные?

— Свободны и могут вернуться в Ротсей, — сказал Джейми. — Я как раз занимался их освобождением, когда ты приехала.

Катрина была потрясена.

— Я даже не знаю, что сказать. — Она перевела взгляд на Аргайлла. — Благодарю вас.

— Благодарите его, — сказал Аргайлл, указывая на Джейми. — Это он оплатил своим золотом все штрафы, чтобы искупить их преступления.

— Джейми, я…

Прежде чем Катрина успела сказать что-нибудь еще, Джейми схватил ее за руку и увлек к двери.

— Если ты не возражаешь, я помогу жене устроиться.

— Если вам понадобится что-нибудь еще, — сухо сказал Аргайлл, — дайте мне знать.

Джейми бросил на него суровый взгляд, но веселые искорки в глазах графа разозлили его еще сильнее. О да, его грозный кузен умел иногда разыгрывать настоящего придворного шута. Аргайлл, может, и был удовлетворен демонстрацией преданности, но Джейми нет.

Камергер приготовил комнату на четвертом этаже в южной башне — комнату, которой пользовалась Лиззи, когда останавливалась в Дануне. Свежую воду уже принесли, и кое-какие вещи, которые Катрина привезла с собой, были разложены на кровати.

Джейми быстро отвел глаза от постели и встал возле камина. Камергер затворил за ними дверь. Катрина подошла к мужу и остановилась перед ним. Ее нежный женский запах достиг его ноздрей, отуманивая разум. Неужели так будет всегда — это острое непреодолимое влечение к ней? Невозможность соображать, когда она рядом? Чувство, что если он не сожмет ее в объятиях и не поцелует прямо сейчас, то непременно умрет?

— Джейми, мне так жа…

— Утром мои люди проводят тебя в Ротсей, — прервал он ее извинения.

— Разве ты не вернешься вместе со мной?

Джейми расслышал дрожь в голосе жены. Стальные тиски сжимали ему грудь.

— Полагаю, ты ясно высказала свои желания. Я возвращаюсь в Каслсуин. Ты можешь не опасаться, что я стану вмешиваться в твои дела. — Его намерения не вызывали сомнений: они будут жить раздельно.

— Но…

— Но что, Катрина? — резко сказал он, наконец-то взглянув на нее. — Разве не этого ты хотела?

Убитое выражение ее лица ударило его прямо в сердце. Джейми судорожно вздохнул и заставил себя отвести взгляд. «Я должен как можно быстрее убраться отсюда». Теперь она ему благодарна, но он не хотел ее благодарности. Он хотел ее любви и доверия — ее сердце и душу. Он хотел, чтобы она верила в него. Джейми повернулся к двери.

— Пожалуйста, не уходи. — Его сердце замерло, когда она положила ладонь на рукав его камзола. — Я хочу совсем не этого.

— Сейчас — может быть, — резко отрезал он. — А как насчет следующего раза, когда мы не сойдемся во мнениях или мой долг потребует от меня чего-то, что ты не одобряешь? Что тогда, Катрина? — Джейми уже не мог скрывать свой гнев. Недостаток доверия и поспешный отказ от его любви тоже нелегко было простить, но больше всего его потрясли ее прощальные слова. — Тогда ты снова прогонишь меня?

— Боже мой, прости меня, Джейми. Я была не права, когда пыталась играть на твоих чувствах ко мне. Я поняла это. Но меня так пугала мысль потерять брата… Я просто не знала, что мне делать. Разве ты не можешь этого понять?

Черт, его восхищала ее страстность, ее прямота, ее бесконечная преданность и любовь, которую она испытывала к своей семье. Просто ему хотелось того же для себя.

Странный звук насторожил его, и Джейми опустил взгляд. Проклятие! Только не слезы. Он мог вынести почти все, кроме слез.

— А что, если бы это была твоя сестра? — всхлипывая, спросила Катрина. — Ты бы смирился с этим, если бы все было наоборот?

Джейми взглянул ей в глаза. Губы его упрямо сжались. Может, он и мог согласиться с ней, но не во всем.

— Нет, скорее всего нет. Но я бы не заставил тебя выбирать.

— Неужели? Возможно, если бы ты сразу рассказал мне о своих планах…

Джейми поморщился. Катрина была права. Он привык принимать решения самостоятельно.

— Прости меня за это. Наверное, мне следовало все тебе объяснить. Но почему ты всегда готова поверить самому худшему обо мне?

— Многолетняя привычка. Старые противоречия не могут исчезнуть мгновенно, просто потому, что мне этого захотелось. Требуется приложить много труда.

Ее проницательность поразила Джейми. Он не ожидал, что она способна отказаться от своих предубеждений только потому, что любит его.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу знать о тебе все, Джейми. И если для этого нужно ближе познакомиться с твоим кузеном, я хочу попытаться.

Джейми застыл, потрясенный до глубины души.

— Ты готова на это ради меня?

Она кивнула.

— Я очень верю в тебя, Джейми. Я осознала это, только когда твой кузен попытался обмануть меня. Но в душе я верила тебе всегда.

Джейми сходил с ума, слыша бесхитростную простоту в ее голосе и отчаянно желая ей поверить.

— Я совершила ошибку, — продолжала Катрина. — И наверняка могу ошибиться и в будущем. Но ты предъявляешь к окружающим очень высокие требования. — Джейми напрягся, понимая, что она имеет в виду его брата. — Я должна быть уверена, что ты сможешь меня простить.

Он почувствовал, как губы непроизвольно растягиваются в улыбку.

— Ты хочешь сказать, что я бываю непреклонным и несговорчивым?

Катрина улыбнулась.

— Может, совсем чуть-чуть. — Они смотрели друг другу в глаза, упиваясь моментом полного взаимопонимания. — Я люблю тебя, Джейми. Ты вернул счастье и любовь в мою жизнь, когда я уже не надеялась вновь пережить эти чувства. Я ошибалась, когда думала, что могу заставить тебя выбирать между долгом и преданностью по отношению к твоему клану и по отношению ко мне. Они равнозначны. Я никогда больше не сделаю этого. Мне достаточно знать, что ты меня любишь. — Голос ее понизился до еле слышного шепота. — Если ты все еще любишь меня. — Она подняла к нему заплаканное лицо. — Ты еще любишь меня, Джейми? Пожалуйста, скажи мне, что еще не слишком поздно.

Губы ее дрожали, и его сопротивление пошатнулось. Он вытер слезы с ее щек и заглянул в глаза. Он долго ожесточал свое сердце, готовясь к будущему без нее, и теперь чувствовал неимоверное облегчение, оттого что его миновала эта доля.

— Да, я люблю тебя, дорогая. Я всегда буду тебя любить.

Катрина улыбнулась сквозь слезы.

— Только это имеет значение. Моя любовь и преданность навеки принадлежат тебе. Клянусь, что больше никогда не буду в тебе сомневаться.

Джейми чуть насмешливо приподнял бровь.

— Никогда?

Катрина прикусила губу.

— Ну, если только иногда. И не в чем-то важном.

Джейми рассмеялся и схватил ее в объятия. Этого было вполне достаточно.

Катрина лежала в постели, блаженствуя в теплых надежных объятиях мужа. Джейми слегка сжал ее грудь, покоившуюся в его ладони, и она шевельнула бедрами, прижимаясь теснее.

— Ты ненасытная соблазнительница, — прошептал он ей на ухо, и тепло его дыхания, щекотавшее кожу, вызвало дрожь желания в ее теле.

— Я все думала… — сказала она.

— Я так и понял.

— Не об этом, негодник. — Она шутливо шлепнула его по руке.

Его губы покрыли жаркими поцелуями ее шею и затылок, и новая волна удовольствия захлестнула ее тело.

— Так о чем ты думала?

Катрина открыла глаза.

— Ты пытаешься меня отвлечь.

— Хм-м. — Он снова поцеловал ее в плечо. — И у меня получается?

«О Господи, да!»

Кровь бешено струилась по ее жилам, а спина слегка прогнулась, когда он раздвинул и потянул назад ее бедра, чтобы удобнее проникнуть внутрь. Она безжалостно дразнила его, задевая, но не даваясь, не пуская его. По неровному участившемуся дыханию она поняла, что своим поддразниванием сводит его с ума.

Наконец Джейми крепко схватил ее и осторожно овладел ею. Катрина застонала от удовольствия. «Господи, какая безнравственность!»

Джейми теснее прижал ее спиной к себе и, глубоко войдя в нее, на миг остановился. Катрина задохнулась от неописуемого удовольствия, тело ее содрогнулось, жажда разрядки стала невыносимой. Когда она подумала, что больше уже не может терпеть, он скользнул немного дальше, крепко прижимая ее к себе, и она забилась в конвульсиях, чувствуя, что распадается на тысячи осколков. Тогда он снова поспешно вошел в нее последним рывком, громким криком возвестив, что тоже достиг вершины.

Спустя значительное время после того, как улеглись последние волны страсти, Катрина вспомнила, что собиралась сказать перед тем, как он так мастерски отвлек ее.

— Ты позволил ему убежать, да?

Джейми замер возле нее на мгновение, но это послужило достаточным подтверждением.

— Почему ты так думаешь? — спросил он.

— Ты никогда бы не допустил, чтобы твой пленник сбежал.

— Твоя уверенность в моих способностях льстит мне, но уверяю тебя, я не так уж непогрешим.

Катрина насмешливо фыркнула.

— Скажи мне правду.

Он молча пожал плечами.

— Но почему? У тебя были сомнения в том, как поступит твой кузен?

— Нет. Аргайллу, может быть, это и не понравилось бы, но он непременно сдержал бы свое обещание. Я только облегчил ему жизнь, предоставив твоему брату выбор.

Катрина не поверила своим ушам.

— Ты хочешь сказать, что Нилл предпочел стать изгоем, вместо того чтобы вернуться в Аског? Но почему он так поступил?

— Я думаю, у него имеются другие заботы, которыми ему необходимо заняться, — ласково сказал Джейми.

Катрина судорожно сглотнула. «Это из-за того, что произошло», — поняла она. Борьба приняла слишком личный характер. Теперь Нилл не успокоится до тех пор, пока кое-кто не заплатит за надругательство над женщиной, которую он любил. Сердце Катрины разрывалось от тоски. К переживаниям за брата примешивалась горечь от разлуки с ним.

— Он любит тебя, Катрина. Я знаю, как нелегко далось ему это решение.

Она улыбнулась, услышав в голосе мужа сочувствие.

— Я знаю, но спасибо тебе за эти слова.

Как ни хотелось ей, чтобы Нилл предпочел вернуться в Аског, чтобы он был рядом, Катрина понимала, что брат должен был принять собственное решение.

— Он никогда не сможет занять положенное ему по праву место вождя клана.

— Да. Брайан станет следующим вождем — когда будет готов к этому. А до тех пор я буду управлять Аскогом за него.

Катрина не находила слов.

— Правда?

У Брайана были задатки хорошего вожака, и Катрина была уверена, что под присмотром и руководством Джейми он непременно станет великим вождем.

Джейми кивнул.

— Это место по праву принадлежит ему.

— А как же Аргайлл?

Джейми усмехнулся.

— Вообще-то мой кузен не любит терять земли, но в этом случае он согласится.

— И все же почему ты так поступил, Джейми? Что заставило тебя позволить Ниллу уйти?

Он приподнялся, опершись на руку, и заглянул ей в глаза.

— Справедливость.

— А справедливости невозможно было добиться здесь, в Дануне?

— В этом случае нет. Закон не смог бы помочь твоему брату.

Катрина удивленно подняла бровь, пораженная тем, что слышит из его уст столь крамольное заявление.

— Разве закон и справедливость не одно и то же?

— Раньше я думал, что это так.

— Теперь уже не думаешь?

Он усмехнулся и запечатлел на ее устах нежный поцелуй.

— Я думаю, что здесь возможны различные толкования. Одна юная особа однажды обвинила меня в том, что я слишком одержим прошлым. — «Дунканом». — Оказалось, в ее словах была доля истины.

— О, да неужели?

Его губы изогнулись в насмешливой улыбке.

— Может, совсем чуть-чуть.

Катрину охватила радость, когда она поняла, что Джейми сделал ради нее. Он поступился своим долгом, чтобы спасти Нилла. Ей было известно, как муж относился к объявленным вне закона, и все же помог Ниллу, хотя и знал, что тот сражался за Макгрегоров.

— А что будет с Макгрегорами?

Джейми укоризненно покачал головой.

— Ты такая же неуемная, как и твой брат. Они не заслуживают ни малейшего сострадания за свои преступления, но… — Он помолчал. — Я сделаю все от меня зависящее, чтобы с ними обошлись справедливо.

Широкая улыбка расплылась по лицу Катрины. Как она могла когда-то сомневаться в нем? Джейми, как она поняла, был важной сдерживающей силой для своего кузена. Если Аргайлл переступал черту, Джейми был рядом, чтобы исправить положение. Катрина прикусила губу, чтобы удержаться от смеха. А если Джейми что-нибудь упустит, она будет рядом, чтобы напомнить.

Катрина сделала свой выбор — и приняла сторону мужа. Она верила, что он беззаветно предан своей стране и делает все во благо Шотландского нагорья. Задачи, стоявшие перед ними, были не из легких. Джейми балансировал на краю пропасти, расколовшей Шотландское нагорье. И Катрина любила его, этого сильного справедливого человека.

Она радостно рассмеялась, чувствуя себя в этот момент такой счастливой, как никогда в жизни. Она получила все, о чем когда-то мечтала. Дом. Безопасность. Любовь. Ей никогда не забыть прошлого, но она может построить новое будущее. И она к этому готова.

— Я люблю тебя, Джейми Кемпбелл, — сказала она, глядя ему в глаза.

Он нежно поцеловал ее в губы.

— И я люблю тебя. Хотя никогда не думал, что услышу эти два слова вместе.

— Какие?

— Любовь и Кемпбелл.

Катрина усмехнулась.

— Привыкай. Теперь ты будешь их слышать постоянно.

Ссылки

[1] Король Шотландии Яков VI (1566–1625), сын Марии Стюарт, после смерти Елизаветы 1 (1603) вступил на английский трон под именем Якова I. — Здесь и далее примеч. пер

[2] Эйре — гэльское название Ирландии.

[3] Шинти (шотл.)  — игра, напоминающая хоккей на траве.