ЦЕХ АРФИСТОВ

Когда Гаминт’ возник из промежутка в раннем утре Форт Холда и Цеха Арфистов, Киндан высунулся из-за шеи дракона, чтобы посмотреть ниже в поисках любых признаков жизни. Он не увидел ничего. В его горле пересохло и он обратил внимание на главные стены Форт Холда, ища хоть какой-то знак о наличии стражи на парапетах. Его вздох облегчения был поддержан остальными, когда они увидели крошечного стражника, который целеустремленно двигался по стенам. Но их облегчение длилось недолго.

— Смотрите! — воскликнула Кориана, когда первые намеки утреннего ветра пронеслись через долину, надувая высокий флагшток Холда. Маленький желтый вымпел с черной точкой трепетал на ветру.

— Карантин, — сказал Киндан, его плечи резко опустились. Болезнь была в Форт Холде. Он обратил внимание на флагшток Цеха Арфистов — на нем тоже трепетал желтый вымпел и, хотя он не мог разглядеть, он был уверен, что там также высвечена черная точка карантина.

Рев с луга приветствовал их, и когда Гаминт’ начал кружить над Посадочным Лугом, Киндан заметил маленького голубого дракона, возвышающегося там.

— Ж’трел все еще тут, — сказал Киндан.

— Я думаю, почему? — сказала Кориана, ее голос донесся через Ваксорама к ушам Киндана.

— Мы скоро будем знать, — сказал Ваксорам.

В мгновение Гаминт’ был на земле. М’тал опустил Ваксорама на землю, который помог ему спустить Кориану, потом спустился Киндан. Наконец, М’тал сам спрыгнул вниз.

Они начали идти к Цеху Арфистов, но не сделали и пары шагов, когда голубой Ж’трела, Талит’, предостерегающе им протрубил. Секундами позже они услышали крик Ж’трела, — Оставайтесь здесь!

М’тал взглянул на синего всадника, который бежал из-под сводчатого прохода в Цех Арфистов, неся что-то в переметной сумке, прижимая ее к груди одной рукой. Свободной рукой Ж’трел убеждал их оставаться на месте.

— Я вытащу барабан из сумки, — крикнул Ж’трел. — Вы сможете использовать его для общения.

— Очень хорошо, — сказал М’тал. Он повернулся к своему дракону. «Гаминт’, спроси Талит’а, что происходит?»

Мгновением позже М’тал казалось, пошатнулся, потом взял себя в руки, когда Ваксорам кинулся ему на помощь.

— Хворь достигла и Цеха Арфистов, и Форта, — сказал М’тал. Когда они уже узнали это, Киндан ждал другой части. — Трое людей в Цехе Арфистов умерло.

— Умерло? — заплакала Кориана.

— Многие другие больны, — продолжил М’тал. — Главный Мастер Арфистов кашляет, а это является первым симптомом.

Ж’трел остановился на расстоянии доброй длины дракона от них, стал на колени, и мягко перевернул свою переметную сумку вверх ногами так, что маленький барабан выпал из нее. Тогда он пошел обратно.

Киндан и остальные двинулись вперед. Когда они подошли к барабану, Ваксорам сделал жест Киндану, говоря просто, — Ты лучший.

Киндан поднял барабан наверх и был удивлен, увидев, что это одна из его работ, вторая, которую он сделал. Он был не идеален, но крепок и пригоден к эксплуатации.

Арфист готов, — отбил одной рукой Киндан. Тогда, подумав хорошенько, как долго ему придется барабанить, он уселся на прохладную, влажную землю с перекрещенными ногами и упер барабан прямо на землю, потому что так его звук будет лучше доноситься.

У кого-нибудь из вас есть лихорадка? — пришло в ответ сообщение. Киндан мог сказать по стилю другого барабанщика, что это был сам Главный Мастер Арфистов Муренни.

Нет, — ответил Киндан, когда передал остальным, — Мастер Муренни спрашивает, есть ли у кого-то из нас лихорадка.

У кого-нибудь из вас есть кашель? — ответил Муренни.

— Ни у кого из нас не было недавно кашля, правда? — спросил Киндан, поворачиваясь, чтобы взглянуть на остальных троих, стоящих подле его.

— Нет, — сказал М’тал. — И, так же, ни у кого в Вейре.

Нет, и ни у кого в Вейре, — отбил назад Киндан.

Возможно вы свободны от инфекции, — ответил Муренни. Киндану показалось, что звук его барабана стал более слабым, чем перед этим.

— Он говорит, что возможно, у нас нет инфекции, — передал Киндан. Он обернулся к М’талу. — Вы должны возвращаться в Вейр.

М’тал ощетинился. — Я не выполняю приказов какого-то… — он кратко оборвал себя и извиняясь, покачал головой. — Ты прав, извини, что огрызнулся тебе. — Он показал на Цех Арфистов. — Спроси его, что могут сделать Вейры.

Киндан отбил сообщение и ждал. Тогда он нахмурился и добавил длинное сообщение, разъясняя опасности для Вейра.

Они не могут ничего сделать, — ответил Муренни после долгого молчания. — Мы не можем рисковать Вейрами.

— Мастер Муренни говорит, что вы ничего не можете поделать, — сказал Киндан.

— Ты рассказал ему о Записях в Бендене, — отметила Кориана.

— Конечно.

М’тал сжал губы, явно не довольный ответом.

— Если ваши всадники будут контактировать с инфекцией, нет пути, которым они не принесут ее обратно в Вейр, — напомнил ему Киндан.

— Я знаю это, — сказал М’тал с намеком едкости в голосе. Он смотрел прочь, на своего дракона мгновение, а потом сказал, — Ж’трел предположил, что мы могли бы опускать продовольствие.

— Где вы достанете продовольствие? — спросила Кориана. — Сейчас ранняя зима. Домашний скот, должно быть, голодает, потому что нет никого, чтобы кормить его.

— Об этом я не подумал, — сказал Киндан, его лицо обесцветилось.

— Мы ничего не нашли в Записях, — отметил Ваксорам.

— Это возможно потому, что все голодали, — указала Кориана.

— Мы не все просмотрели, когда отправились в Бенден, — напомнил им Киндан.

— Что произойдет, если мы утратим домашний скот? — спросил Кориану М’тал.

— Вейры имеют немного своих стад, правда? — спросил Киндан.

— Да, — ответил М’тал. — Но они для кормления драконов и пополняются скотом холдеров через регулярные промежутки. Мы не сможем вырастить снова весь скот Перна из того, который в Вейрах.

— Тогда мы обречены, — сказал Ваксорам.

Киндан торжественно кивнул, — Мы можем спасти Вейры, может нескольких холдеров, но они просто потом будут голодать.

— Нет, — ответил твердо М’тал. — Должен быть другой путь.

— Некоторый домашний скот выживет, — заявила Кориана. — Не все подхватили эту болезнь и некоторые из них обязаны быть в маленьких скотоводческих холдах.

— Но будет ли достаточно выживших, чтобы кормить выживших? — упорствовал Киндан.

— Муренни, должно быть, подумал об этом, — сказал М’тал, взглянув на Цех Арфистов. Он посмотрел на Киндана, отмечая бронзового файра, парившего над ним. — У тебя есть твой Волла, чтобы посылать нам сообщения, он может сбрасывать их на Звездные Камни.

— Я смогу это делать, пока у меня нет ни лихорадки, ни кашля, — поправил его Киндан.

— Тогда будем надеяться, что у тебя этого не будет, — ответил М’тал с призраком улыбки.

— Моя Корисс тоже может научиться, — предложила Кориана, а затем она спала с лица и посмотрела на Киндана, — Но Киндан до сих пор должен учить меня.

— Твой отец может что-то сказать по этому поводу, — ответил М’тал. Он посмотрел на Форт Холд. — И я думаю, мне лучше сейчас вернуть тебя ему.

Киндан понимал мотивацию М’тала — Кориана не могла быть опасной для обитателей Вейра, но в этом не было уверенности, и так как она была дочерью Лорда-владетеля, она должна была хотеть быть с семьей.

Кориана выглядела разрывающейся между ясным желанием остаться с Кинданом, и беспокойством за свой Холд и семью.

Через мгновение она хмуро кивнула. — Но я могу попросить вас и Ваксорама на мгновение отвернуться?

М’тал поднял бровь, вопрошающе глядя на нее, но она стойко встретила его взгляд. Глаза Предводителя смягчились и он отвернулся, махнув Ваксораму сделать то же самое.

Кориана мгновение на них смотрела, а потом повернулась к Киндану, показывая ему встать. Он неохотно встал, переживая за Цех Арфистов, смерти, и все, что произошло на Перне.

Кориана заполнила промежуток между ними и обвила свои руки вокруг него, упирая свою голову в его плечо. Он почувствовал, как ее тело содрогается от рыданий перед тем, как услышал их из ее горла. Он плотно прижал ее к себе, а потом она подняла голову и ее губы прижались к его губам и она поцеловала его, глубоко, неистово и отчаянно.

— А как же твоя честь? — спросил ее Киндан, когда они наконец разорвали поцелуй, глубоко заглядывая друг другу в глаза.

— Что такое честь без любви? — ответила Кориана, поднимая руку и мягко гладя его щеку. — Мы можем больше не увидеться.

— Я знаю, — ответил Киндан, слова рвали его сердце. — Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, — сказала Кориана, наклоняясь вперед и снова раскрывая губы. Их поцелуй на этот раз был менее лихорадочный, более чувственный и интимный. Когда они наконец разорвали его, это было потому, что их легкие возражали и их сердца бились слишком быстро, чтобы продлить еще на мгновение их интенсивные объятия.

— Я увижу тебя снова, — заявил Киндан. — И тогда мы заставим твоего отца согласиться.

Кориана улыбнулась, но Киндан мог бы сказать, что она не очень ему верит.

— До тех пор, — сказала она, отступая назад и отпуская его руку. — Я готова, — объявила громко М’талу Кориана. Тогда М’тал обернулся, как и Ваксорам.

— Тогда позволь мне проводить тебя до ворот, — сказал М’тал, показывая ей идти перед ним.

Киндан склонился и поднял свой барабан. Он повернулся к Ваксораму. Цех Арфистов был его домом — не было другого места, где он предпочел бы быть. — Пойдем.

— Мастер Муренни болен, — сказал Мастер Архивариус Реслер, приближаясь к ним, когда они вошли через сводчатый переход в Цех Арфистов. — Вы должны пойти помочь Мастеру Леннеру.

— Но Мастер Муренни барабанил нам, — возразил Киндан.

— И это истощило все его силы, — раздражительно ответил Реслер. — Вы должны следовать моим указаниям.

Киндан вопросительно взглянул на Реслера.

— Кто старший арфист, Мастер? — вежливо спросил Ваксорам.

— Я, — ответил Реслер, в ясном раздражении от подобного нахального вопроса.

— Но… Мастер Деталлор? — ошеломленно спросил Киндан. Деталлор был следующим старшим арфистом Муренни, после Мастера Зиста.

— Мастер Дженнел? — спросил Ваксорам, называя третьего по старшинству.

— Мастер Деталлор умер этим утром, — ответил Реслер, смотря в землю, чтобы скрыть свои эмоции. — Мастер Дженнел болеет в своих комнатах и не может двигаться. — Было ясно по его тону, что Реслер чувствует, что Дженнел скоро последует за Деталлором.

— Было трое, — сказал Киндан, ожидая окончательной части.

— Подмастерье Иссак умер, посетив других, — ответил с гримасой Реслер. — Никто не знает, где он подхватил болезнь, он скрывал ее от Мастера Леннера. — Он посмотрел на них. — Он был хорошим человеком, он стал бы хорошим Мастером. — Это была действительно высокая похвала от раздражительного Реслера. Очевидно, Реслер подумал так же, потому что его голос был полон рычания, когда он заревел, — А теперь идите!

Киндан не нуждался в дальнейших убеждениях. Ваксорам шел рядом с ним, отступив только когда они вошли в тесный коридор Цеха Целителей.

— Я немного знаю о целительстве, — доверился Ваксорам, когда они шли в тишине.

— Мы оба быстро научимся, — ответил Киндан. Он был удивлен, когда Ваксорам сжал сзади его правое плечо и зажал его в стойком согласии.

Когда они прибыли в Цех Арфистов, они вновь обернулись.

— Что вы здесь делаете? — спросил Леннер, взглядывая на них от одной из многих переполненных кроватей его лазарета. — Вы должны быть в Архивах.

— Мастер Реслер прислал нас сюда, — сказал ему Киндан.

Леннер вздохнул и выпрямился, проведя усталой рукой по волосам.

— Вы не будете полезны здесь так, как в Архивах, — заявил Леннер.

— Что насчет Верилана? — спросил Киндан.

Леннер указал в пространство. — Он в лазарете Цеха Арфистов.

— Итак, он тогда не очень болен, — сказал Киндан, надеясь ободрить себя.

— Он не может двигаться, — поправил его Леннер, его глаза наполнились печалью.

— Что насчет Конара? — спросил Киндан, оглядывая кровати.

— Он в порядке, — сказал Леннер. — Он помогает здесь, пока никаких признаков кашля, думаю. — Он громко свистнул и позвал, — Конар! Отчет!

Маленькая фигура пронеслась мимо них. Он просветлел, когда заметил Киндана и Ваксорама. — Вы вернулись, — сказал он, его лицо расплылось в улыбке. — И вы живы!

Киндан улыбнулся в ответ и кивнул, но не мог не отметить черные круги вокруг глаз маленького мальчика. Он повернулся к Ваксораму, до сих пор улыбаясь, ожидая, что старший ученик разделит его радость, но был удивлен мрачным выражением лица Ваксорама. Он мгновенно осознал причину и спросил, — Нонала и Келса, они в порядке?

— Да, — быстро ответил Леннер. — Они помогают на кухне. Мы держим почти всех в карантине, чтобы предотвратить распространение.

— Это не работает, — быстро сказал Конар, посмотрев на Главного Мастера Целителей извиняющимся взглядом. — Записи, они говорят, что это не работает.

— Выясни, почему, — приказал Киндану Леннер. — Иди, посмотри в ранних Записях, посмотри их предположения, идеи перед Приземлением. — Он отвернулся от них, отвлеченный другим резким кашлем на расстоянии. — Не возвращайтесь без ответа, — грубо крикнул он через плечо.

— Пойдем, — сказал Киндан, разворачиваясь обратно к коридору, ведущему к Цеху Арфистов и Комнате Архивов.

— А как же Реслер? — спросил Ваксорам. — Он старший. И ты знаешь, как он раздражается из-за своих Записей.

— Ты собираешься позволить людям умереть? — ответил Киндан, не заботясь о том, следует ли за ним Ваксорам.

— Это будет на твоей совести, — донесся до его ушей голос Ваксорама мгновением позже.

— Пусть так и будет, — отчаянно ответил Киндан.

— Нам нужны светильники, — сказал Киндан, когда они вошли в темные пределы Комнаты Архивов, зная, что Мастер Реслер был слишком занят управлением Цехом, чтобы вернуться к своим любимым Записям.

— Сейчас светло, — сказал Ваксорам, показывая на освещенные части комнаты.

Киндан покачал головой.

— Нам скоро понадобится больше света, — ответил он. — И мы будем работать всю ночь. Прихвати также кла.

Он отпуская, махнул Ваксораму. Ноздри Ваксорама затрепетали в раздражении, а потом старший арфист покачал себе головой и повернулся на пятках.

Киндан не заметил его ухода, звуки скрылись за шумом его внедрения в стопки древних Записей. Некоторые были так стары и пыльны, что он мог видеть, как они разлагаются прямо перед ним; ломкие документы трескались и отлуплялись, когда он передвигал их. И там были другие, податливые и гибкие, почти столь же новые, как и тогда, когда их изготовили. Киндан отложил их сначала, предположив, что это были новые Записи misfiled. Только когда он добрался до старейших Записей, Записи были начертаны на каком-то материале, похожем на странную комбинацию тонкого металла и живой плоти, шелковистом, приятном на ощупь, он подумал посмотреть на стопку «новых» Записей.

— Нет светильников, — прогрохотал голос Ваксорама из конца Комнаты Архивов. — Нет запчастей, наконец. Они все используются в лазаретах. Я установил некоторые перезаряжаться, но они слишком шумят, так что они заберут их прежде, чем я вернусь.

— Нам нужен свет! — крикнул Киндан. — Найди что-нибудь!

Ваксорам поглядел на спину Киндана со злостью, но младший арфист не заметил. С глубоким вздохом, Ваксорам успокоился и снова вышел прочь, оставляя по приказу Киндана Комнату Архивов.

Киндан потянул стопку «новых» Записей на стол и начал их просматривать. Они были написаны сразу же после Переселения. Письмо было мелким, меньше, чем он привык. При тусклом освещении их трудно было читать. Он склонился ближе, его нос почти касался Записи, когда он читал.

«Содержание Разгрузки #345-В, разгружено из gravsled(беспилотник?) #5,3.10.8 в 22:45», — начинался документ.

Что такое gravsled(беспилотник?)? Размышлял Киндан. И дата, был ли это третий день десятого месяца восьмого Оборота после Приземления? И этот номер 22:45 — что это было?

Киндан прошел несколько Записей и тогда остановился и удивленно хмыкнул, прочитав первую строку поэмы или песни:

«Рыдают тысячи голосов, Плач разрывает ночь, И вдруг один, за ним другой Из них уходят прочь».

Может это поможет, подумал Киндан, смотря вниз на следующий стих:

«Целитель-дева, одна лишь ты Идешь за ними вслед»,

…целитель-дева? Размышлял Киндан. Он знал, что нет ни одной девицы-целителя ни в Цехе Арфистов и нигде по Перну. С дурным предчувствием он продолжил читать:

«Они во мраке пустоты Ведут тебя ко мне».

Киндан с гримасой покачал головой. Это наверное еще одна песня арфиста, ничего важного, подумал Киндан, вспоминая бесчисленные пьяные песни написанные арфистами и певшиеся для развлечения холдеров и ремесленников. Он мог представить себе тон отрывка, однако, строгий с незначительными аккордами повсюду, надлежащий панихиде — это было неправильно для пьяной песни.

Следующая строфа, казалось, подтверждала его подозрение.

«И в темной ледяной ночи Один из них звучит. Тот голос звонкий, молодой Лишь слово говорит».

Лишь слово? Помощь? Размышлял Киндан. Могла ли Нонала, чей голос был «звонкий, молодой», как-нибудь пропеть слово, которое спасет всех на Перне? Возможно, она готовилась стать целителем, и не сказала ему.

Он перешел к следующему стиху и прочел:

«Ты это слово назови — …»

— Я принес факел! — взволнованно позвал Ваксорам, разрушая сосредоточенность Киндана.

— Факел? — проплакал Киндан, разворачиваясь и замечая сверкающий свет, который Ваксорам держал в руке. — Ты с ума сошел? Записи по большинству бумажные!

— Ты сказал принести свет, — отрезал Ваксорам. Он помахал факелом. — Это свет. Он даже ярче, чем от светильников.

Киндан должен был признать, что свет факела распространялся даже с большого расстояния от двери до его стола.

— Принеси его сюда, давай посмотрим, насколько он хорош, — сказал Киндан.

Когда Ваксорам приблизился, Киндан мог увидеть все больше и больше Записи. Он увидел маленькие пометки, которые были не видны в тусклом свете и заметил, что это пометки аккордов. Да, это была песня — песня, написанная в минорном ключе, как он и думал. Кто бы не написал эту песню, он хотел, чтобы ее помнили долгое время.

Это было важно.

Ты это слово назови — Ищи его теперь, — И в Бенден-Вейре ты найдешь К забытым знаньям дверь

— Что это такое…

— Ш-ш-ш! — приказал Киндан.

Спасти драконов и людей, Спасти все живое на Перне Тебе суждено — за это собой Заплатила твоя королева.

Да, мелодия была определенно броская. Но, «заплатила твоя королева»? Киндан думал, что не было никого, кто потерял золотого дракона. Может песня обращена к Кориане? Но они уже были в Бендене, и ничего не нашли. И…

— Это просто бессмысленная песня, — заявил Ваксорам, качая своей головой, схватив Запись свободной рукой и легко читая при ярком свете факела. — Ты тратишь свое время.

Киндан покачал головой. — Я не знаю, похоже, что это важно.

— Только для человека, написавшего это, — заявил Ваксорам. — Трата бумаги или что бы это ни был за материал. — Он свободно опустил Запись обратно на стол. — Но свет помогает, ведь правда?

— Да, — ответил рассеянно Киндан, поднимая Запись и тщательно ее перечитывая. — Исходя из этого, были тысячи смертей…

— Больше, — сказал Ваксорам, углубляясь в Запись. — Ты тратишь время, Киндан. — Он снова схватил Запись, вырывая ее из рук Киндана.

Перед тем, как Киндан успел отреагировать, прозвучало барабанное сообщение, эхом разносясь по долине из Форт-холда и отражаясь в пределах Комнаты Архивов.

Мастер Килти болен, помогите пожалуйста, — гласило сообщение. Киндан узнал барабанщика — Кориана.

Киндан сердито кинулся за Записью, чтобы забрать ее обратно. Он застал Ваксорама врасплох и старший парень, чтобы удержать то, чем завладел, упустил факел.

— Нет! — зарыдал Ваксорам, кидаясь за факелом и выпуская в это же время Запись.

— Записи! — закричал Киндан, сначала в ужасе наблюдая, как другая Запись загорелась.

— Мы должны принести воду!

— Мы должны позвать на помощь! — добавил Ваксорам.

За мгновение Волла появился над головой Киндана, пронзительно чирикая. Тогда бронзовый снова исчез, и его стало громко слышно во дворе.

— Беги! — крикнул Киндан. — К источнику!

— На кухню! — сказал Ваксорам, и оба сорвались, чтобы действовать, Ваксорам взял факел, Киндан бросился оградить драгоценные Записи. Ваксорам натолкнулся на Киндана и Киндан споткнулся, уронив древние Записи в огонь. Перед тем, как он смог что-либо сделать, Запись загорелась — и превратилась в груду пепла.

— Что случилось? Что случилось? — Послышались взволнованные крики во дворе. — Это файр Киндана! Что-то не так!

Тогда голос Ваксорама заглушил все остальные, когда он ворвался во двор. — Пожар! Пожар в Архивах!

Пламя поднялось вокруг Киндана и он обнаружил, что вынужден отступить от жара поднимающегося пламени, его попыткам спасти Записи помешал огонь. В отчаянии, он повернул к выходу, чтобы встретиться с Реслером.

— Что ты натворил? Что ты натворил? — кричал Реслер, неистово нанося Киндану удары.

— Извините! Извините! — плакал Киндан, пытаясь спрятаться от ударов разгневанного Архивариуса и выбраться во двор. — Мы восстановим их.

— Отойдите в сторону, мы принесли воду, — крикнул новый голос. Это был Ваксорам. Он бесцеремонно отстранил Реслера, вручил Киндану хлюпающий ковш, и вошел в комнату, без разбора выплеснул свой ковш и побежал за другим.

— Формируйте линию! — услышал Киндан крик Келсы. — Формируйте линию ковшей! Передавайте их!

Киндан вылил свой ковш на пламя, обнаружил, что ему передали другой, потом еще один, и еще один…

И потом, казалось, что прошла вечность, пламя погасло. Комната Архивов была смесью золы, влажных Записей и поднимающегося дыма.

— Огня нет, — хрипло воскликнул Киндан. Его сообщение передали назад через линию ковшей к источнику. — Огня нет.

Позади него, Реслер глядел на беспорядок, в котором находились его бесценные Записи, мертвенно бледный от ярости.