Ощущать вкусный, острый запах свежей крови, выпущенной наружу когтями, бежать по горячему, совсем еще свежему следу… До чего же РК нравилось все это, несмотря на то что раньше в его жизни ничего подобного не случалось.

Кот осознал, что в течение всех тех лет, пока он был первым помощником капитана на корабле-старьевщике, он шел именно к этому, что именно в этом заключалось его истинное предназначение — преследовать в ночи существо еще более темное, нежели сама темнота. Да, сейчас он впервые оказался тем, кем являлся на самом деле, — сталкером, следопытом, ищущим скрытую от глаз истину, защитником добра, того, что он считал правильным, мира, к которому принадлежал.

Вся ответственность сейчас легла на него одного. Здешние храмовые коты, которые по идее и должны были бы заняться разруливанием данной ситуации, были еще слишком слабы, едва излечившись от загадочной болезни. Кроме того, они, похоже, чересчур зазнались, и в последнее время от них было не больно-то много проку. Беккер, например, вообще не признает поврежденные формы органической жизни, если только их нельзя использовать в той или иной прибыльной сделке. У Надари есть кое-кто поважнее, за кем гоняться. А Акорна… она… ну, она, может, и пригодится, когда РК выложит перед ней целую вереницу собранных им фактов, словно цепочку мастерски удушенных грызунов. Но для такой погони, как теперешняя, она явно не годилась. Девушка-единорог слишком бросалась в глаза, была слишком чужеземной для этой планеты, слишком белой, серебристой, блестящей, и еще… она слишком хорошо пахла. Кроме того, Акорна была чересчур высокой. Возможно, позже, когда станет виден конец игры, она и пригодится. Однако сейчас главная роль принадлежит другому существу — которое находится ближе к земле и сердце которого бьется в унисон с сердцебиением самой планеты. Такому, например, как РК.

Ему помогало еще и то, что он видел существо, ставшее для него подозреваемым номер один, это нечто, удиравшее по крышам и пытавшееся выдать себя за кота.

Несмотря на поэтические ощущения, вызываемые близостью к земле, РК вскоре все же пришлось перебраться на крыши, поскольку именно туда вел след того, кого он преследовал. Этот спорт был гораздо увлекательнее, чем выслеживание кхлеви, от которых воняло столь сильно, что унюхать их мог даже Беккер.

Оба солнца поднялись над горизонтом. Улицы заполнились людьми. Ни над одной из крыш не поднимался дым, но РК тем не менее ощущал его запах. Подумав об этом, он вдруг осознал, что ощущает его с тех самых пор, как ступил на землю этой планеты. Запах дыма был очень старым, и отцом его не был огонь. Он постоянно витал в воздухе вместе с красной пылью, жаля ноздри кота, вызывая в них непрекращающийся зуд. И самым омерзительным было то, что дым этот пах не аппетитной готовкой, а паленой шерстью и гнилым мясом. Будь он сыт, РК ни за что не отреагировал бы на такой запах, но никогда с тех пор, как Беккер подобрал его на брошенном космическом корабле, он не был столь голоден, как сегодня.

След начался с кровавых отпечатков на земле, но по мере того, как РК бежал по крышам, запах крови постепенно улетучился, да и сам обонятельный след изменился. В нем стал преобладать запах… кошачьих волос. Тот, кто изображал из себя кота, сбрасывал шерсть. Такая идея вряд ли пришла бы в голову настоящему коту. И тем более странным выглядело то, что существо не скинуло кошачью шкуру сразу, а избавлялось от нее постепенно, потеряв один пук шерсти здесь, другой — там, а затем — сбросив хвост. РК даже думать не хотелось о том, откуда и каким образом убийца смог заполучить маскировочное одеяние в виде настоящей кошачьей шкуры.

Пучки шерсти, которые он обнаружил сначала, были черного цвета и вызвали в душе РК смутные воспоминания о ком-то… То ли кошачьем преступнике, то ли преступной кошке. Он не был уверен, какое определение в данном случае подходит лучше.

Оба солнца поднялись уже достаточно высоко, и плитки, которыми были облицованы крыши, раскалились так сильно, что, если бы подушечки лап РК не были покрыты благословенным мехом, они наверняка поджарились бы.

В этот момент острое обоняние животного уловило новый запах, и вскоре кот заметил клок золотистой шерсти, застрявший между двумя плитками, а еще чуть позже еще несколько полосатых шерстинок — точно таких же, как его собственные. РК, фыркая, огляделся. Он пытался как можно точнее определить источник запаха. На протяжении последнего дня или двух здесь явно побывали другие кошки. Странно, ведь он был почти уверен в том, что единственными представителями его рода были четыре уцелевших храмовых кота! Но на протяжении последнего времени они были тяжело больны и вряд ли могли разгуливать по этим крышам.

РК уселся и оглядел раскинувшиеся вокруг плоские крыши. Какие-то из них были повыше, другие — пониже. Возвышавшиеся то тут, то там надстройки и чердаки отбрасывали острые тени на широко раскинувшееся, казавшееся необозримым пространство поджаристо-красноватого цвета. РК принял позу, в которой ему лучше всего думалось: распростерся плашмя, чтобы получить от горячей поверхности максимальное количество тепла. Он уже находился на внешней городской стене, за которой во всей своей неприглядности раскинулся сельский пейзаж. Взгляду предстали большие закопченные круги, отмечавшие места кострищ, вокруг которых толпились большие группы самых разных животных. Одни из них выглядели знакомыми, других РК не смог бы сравнить ни с чем из виденного доселе.

Некоторые животные уже были помещены в небольшие загоны для скота и толкались, выстроившись вдоль длинных кормушек, по обе стороны от которых, вооружившись длинными ножами, в ожидании стояли мужчины в окровавленных фартуках. При виде этой молчаливой сцены, предшествовавшей грандиозной бойне, РК ощутил в животе неприятный холодок, но это было не то убийство, которое ему предстояло раскрыть. На крыше к северу от себя, также граничившей с городской стеной, он приметил пляшущий на ветру пучок черно-белой шерсти.

К собственному удивлению, кот обнаружил, что теперь след, изгибаясь по спирали, ведет его обратно в глубь города, почти к самому Храму, на крыши, расположенные всего в паре улиц от того места, где он начал преследование таинственного преступника. След был совсем свежим. Но РК знал, что если бы подозреваемый находился там в момент, когда началось расследование, он унюхал бы его в два счета, и для этого ему не пришлось бы нарезать бесконечные круги по крышам.

Теперь, когда кот уже находился в прямой видимости залитого кровью крыльца, он унюхал нечто новое, и запах этот шел из глубоких теней, которые отбрасывала на крышу чердачная надстройка. Приблизившись к тому месту, РК увидел торчащую из тени ногу… Или это была лапа? Нет, пожалуй, все же нога, обутая в какой-то причудливый ботинок. Черный меховой ботинок с приделанными к нему когтями. РК подошел поближе, протянул собственную лапу и прикоснулся к подошве торчащей из тени ноги. И все же это была лапа, только подошва — в форме человеческой ступни.

Оказавшись совсем близко, кот, помимо всего прочего, еще и что-то услышал — какой-то едва уловимый и очень быстрый звук. Это явно работали чьи-то легкие приличных размеров, вдыхая кислород и перерабатывая его в углекислый газ.

РК запрыгнул на крышу квадратного чердака и посмотрел вниз. Там лежал человек с ушами, расположенными на макушке, с ногами и руками в виде мохнатых лап, совершенно голым, перепачканным кровью животом и черным хвостом длиной около метра. По мере того как человек-кот дышал, его хвост то появлялся, то исчезал, а уши то вставали торчком на макушке, то опускались, принимая вполне человеческий вид. РК сразу понял, что это создание, во-первых, никак не может принять окончательное решение относительно того, к какому виду оно принадлежит, во-вторых, оно ранено и находится в стадии крайнего истощения.

РК почувствовал разочарование. Его противник выглядел не столько опасным, сколько пришибленным и несчастным. Придвинув морду к преступнику, РК принюхался более тщательно, и в этот самый момент лапа существа превратилась в человеческую руку и слабым, но вполне дружелюбным жестом погладила РК по голове. Ну что ж, в конце концов, вполне может статься, что не все убийцы столь уж плохи!

РК понял, что сейчас самое время позвать Акорну. Разумеется, он мог бы сообщить о своей находке Беккеру или Надари, но объяснение с ними оказалось бы гораздо более сложным, заняло много времени и напоминало бы скорее разгадывание шарад. Мысленный обмен с Акорной займет значительно меньше времени. Кроме того, если девушка-единорог не заставит долго себя ждать, она, возможно, сумеет исцелить несчастное создание. Кроме нее, на такое не способен никто.

Мужчина издал странный звук — нечто среднее между стоном и воем. РК понимал: сейчас все решает время. Но, в конце концов, любой раненый нуждается в том, чтобы его подбодрили, подарили стимул к выживанию. Тем более что они тут были совсем одни и их никто не видел. Придя к такому решению, РК спрыгнул вниз, издал ободряющее урчание и тщательно, но быстро вылизал лицо человека, залитое болезненным потом. Покончив с этим, он потрусил по крышам к ужасающему сооружению в виде огромной кошки.

* * *

Акорна смотрела на старшего из жрецов-воинов, дивясь тому, как стремительно меняются события — от расследования убийства к вакцинации будущих поколений храмовых котов. Ее размышления прервала подбежавшая Мью-Шер.

— Посланник! Вы здесь, слава богу! С вами ничего не случилось?

— Ничегошеньки. И еще я принесла лекарство, которое обещала, — сказала Акорна, протягивая юной послушнице сосуд с вакциной. — Здесь хватит для всех ваших котов. А вот инструкция по применению. Теперь же мне необходимо вернуться в Храм. Если мне предстоит спасти всех котов из всех Храмов планеты, мне понадобится какое-нибудь транспортное средство. А еще лучше было бы, если бы меня снабдили картами и подробными указаниями относительно того, где они находятся.

— Другие Храмы?

— Ну, разумеется, — с удивлением в голосе ответила Акорна. — Я полагаю, этот Храм не единственный на вашей планете? Ведь есть же и другие, и наверняка в них также живут хранители. Если эпидемия охватила всю планету, другие коты также пострадали от нее, и, следовательно, я должна спасти и их.

— Его благочестие ни за что не допустит этого, — категорично заявил старший жрец-воин.

— Правда? Мне это кажется удивительным. Я полагала, что в свете ваших религиозных воззрений все храмовые коты считаются священными животными вне зависимости от того, какой из племенных кланов они охраняют. Надари, ведь вы никогда не говорили мне, что одни храмовые коты — священны, а другим может быть позволено умереть.

Надари, передернув плечами, ответила:

— Когда я жила на этой планете, тут все было по-другому, Акорна. Мне очень жаль. Ты же знаешь, как обстоят дела с любым правительством: нам кажется, что мы уже во всем разобрались, как все вдруг резко меняется.

— В таком случае мне просто необходимо поговорить с мульзаром. Мью-Шер, ты не проводишь меня обратно в Храм?

— Я тоже пойду с тобой, Акорна, — проговорила Надари, отряхнув руки, словно желая освободиться от чего-то. — Я полагаю, мульзар сейчас занят расследованием. Мы с Мью-Шер пришли сюда лишь для того, чтобы убедиться в том, что твое путешествие прошлой ночью окончилось благополучно. Учитывая, что где-то поблизости объявился убийца, мы опасались за твою безопасность.

— Я-то в порядке, — заверила ее Акорна, — а вот бедняга-жрец, по-видимому, был убит в то время, когда мы с Мью-Шер находились с котами.

— Это правда, что вы исцелили наших хранителей, леди? — спросил главный жрец-воин.

— Они до сих пор истощены и ослаблены болезнью, но в последний раз, когда я видела ваших хранителей, они уже находились на пути к выздоровлению и их жизням ничего не угрожало, — ответила Акорна.

— Надеюсь, хотя бы у одного из них достанет сил для того, чтобы помочь нам выследить убийцу, — заметила Надари. — Давайте вернемся в Храм и выясним, так ли это.

* * *

Вернувшись в Храм, они обнаружили, что Беккер все еще дожидается их, а вот капитан Макдоналд некоторое время назад ушел, сославшись на то, что если он не отоспится как следует, то будет ни на что не годен.

— Вот и вы, девочки! — приветствовал Беккер Акорну и Надари, не забыв одарить дружелюбным взглядом и Мью-Шер. — До чего я рад видеть тебя, Акорна! Но где же ты пропадала все это время?

— Не волнуйтесь, капитан, я находилась на «Кондоре», и со мной ничего не случилось. Мне нужно было приготовить вакцину, чтобы предотвратить дальнейшее распространение эпидемии среди котов. Со мной был… — Девушка осеклась, осознав: она едва не проговорилась о том, что вместе с ней находился РК. В этот момент в зал вошел Эду Кандо, и Акорна сбивчиво закончила фразу: — Короче говоря, мне помогли.

— По городу разгуливает кровожадный пожиратель людей, — сообщил ей Беккер, — но, несмотря на свои клыки и когти, он сначала душит свои жертвы. Видела бы ты этот ужас!

— Я знаю, — ответила Акорна, — Надари и жрец рассказали мне о том, что ими обнаружен след, который, как они полагают, был оставлен убийцей. Я встретилась с ними как раз в тот момент, когда они приступили к расследованию преступления.

У появившегося из-за угла Эду Кандо был крайне хмурый вид, но к тому моменту, когда он приблизился к говорившим, сердитое выражение его лица сменилось благожелательным.

— Дорогая кузина и уважаемые гости, — начал он, — я должен извиниться перед всеми вами. Получилось так, что сначала мы предложили вам гостеприимство нашего Храма, а вместо того вы вынуждены возиться с нашими проблемами. Вам следует отдохнуть. В отведенных вам покоях царит прохлада, и я даю вам слово, что, пока вы будете отдыхать, ничто и никто не нарушит ваш покой. После пробуждения вам наверняка захочется вновь перекусить, и уже затем мы с вами, посланник Акорна, сможем в спокойной обстановке обсудить вашу миссию.

— Да, благодарю вас, — вежливо отвечала Акорна, — я действительно очень устала. Утро вечера мудренее, да и я сама предпочитаю заниматься делами на свежую голову. Тем более что мне хотелось бы обсудить с вами один крайне важный вопрос.

— Спокойной ночи, Акорна, — проговорила Надари. — Отдыхай, а я тем временем пойду по следу убийцы.

— Не стоит, кузина, — попытался остановить ее Кандо. — Мои люди прекрасно справятся с этим. Если тебе не хочется спать, я с наслаждением проведу некоторое время за приятной беседой со своей долгожданной родственницей. Тебе не помешает узнать о том, что произошло на планете за время твоего отсутствия.

— Великолепно! — воскликнул Беккер. — Мне тоже не терпится узнать об этом.

— Увы, капитан, — мягко осадил его Кандо, — существует ряд вещей, о которых мы с кузиной можем говорить лишь на нашем родном языке.

— Ну и что же, — упрямо проговорил Беккер, — Надари переведет мне все, что необходимо. Я чувствую себя не в своей тарелке, мульзар, и мне хотелось бы выяснить, что здесь происходит.

Надари ласково улыбнулась Беккеру и похлопала его по щеке:

— Ты выглядишь уставшим, Йонас. Кроме того, мы будем обсуждать всякие семейные проблемы, и тебе будет скучно.

— Ну что ж, если ты так считаешь… — сдался наконец Беккер.

Надари еще раз потрепала его по щеке и прошептала:

— Не волнуйся за меня. В случае чего ты снова меня спасешь. Мне нравится, когда ты за меня заступаешься. Это так мило!

— Я с нетерпением буду ждать момента, когда это понадобится, — просиял Беккер. Он, впрочем, был несколько озадачен. Ему не хотелось уходить от нее, но при этом ему вовсе не казалось, что Надари нуждается в спасении.

Акорна наблюдала за этой сценой с некоторым удивлением. Она чувствовала, что Беккер испытывает по отношению к Кандо легкую зависть и одновременно восхищается им. Когда он думал о мульзаре, на поверхности его мыслей всплывали два древних имени: король Артур и Эль Сид.

Молодую храмовую послушницу Акорна не видела до тех пор, пока та не появилась, чтобы показать им их комнаты и принести прохладительные напитки. После того как девушка ушла, Акорна взяла свой бокал, вышла в коридор и вошла в комнату напротив той, что была отведена ей. Там на кровати полулежал Беккер, едва успев поднести к губам бокал изысканной формы. Это было настоящее произведение искусства, и Акорне показалось, что такой шедевр вряд ли мог принадлежать столь утилитарной и примитивной культуре, как здешняя.

— Подождите, капитан, — остановила его Акорна. — Позвольте взглянуть на ваш бокал, прежде чем вы выпьете.

Беккер послушно передал его девушке, и та, взяв бокал в руки, прикоснулась кончиком рога к плескавшейся в нем жидкости.

— Не думаешь ли ты, что нас собираются отравить? — с досадой спросил Беккер.

— Нет, но я не исключаю, что нам могли подсыпать снотворное. По каким-то причинам Эду очень хочет, чтобы сегодня мы… гм… хорошенько отоспались. Лично я не возражаю против этого, но в случае чего мне хотелось бы иметь возможность проснуться естественным образом, Мы находимся на странной планете. Где-то поблизости разгуливает убийца, и я не хочу рисковать.

Беккер восхищенно покачал головой:

— Прости мои сомнения, принцесса! В том, что касается дворцовых интриг, тебе нет равных! Может, ты действительно приходишься родственницей старому Хафизу?

Акорна улыбнулась, макнула рог в собственный бокал и ушла к себе. Уходя, она оставила дверь открытой и теперь, вернувшись, увидела в свете фонаря букет цветов, невесть откуда появившийся в стенной нише. Внимательно изучив цветы и попробовав их на вкус, она выяснила, что все они не просто съедобны, а великолепны. Хотя она и перекусила в оранжерее на борту «Кондора», к этому времени уже успела изрядно проголодаться. Отхлебнув из своего бокала, она опустила в него остаток цветов. Теперь после пробуждения у нее будет чем позавтракать, и при этом не надо будет причинять гостеприимным хозяевам хлопот своими необычными для них кулинарными пристрастиями.

Накрывшись мягким тканым клетчатым покрывалом, она почувствовала какую-то тяжесть, внезапно возникшую на ее ногах, и, опустив глаза, увидела Гримлу. Кошка подняла голову и громко замурлыкала в ответ на ласковое прикосновение Акорны.

— Добро пожаловать, милая, — проговорила девушка и улеглась спать. А за окнами тем временем поднимались два солнца Макахомии, раскрашивая Храм и весь остальной город в черно-красные узоры, создаваемые багровым светом и густыми тенями.