Оп Овена не удивило оскорбительное поведение Мансфилда Цойсмана. Но он ждал и другого. Хотя сенатор проявил инициативу относительно исследований всех Центров, он никогда не бывал там сам. Очевидно, Цойсман был среди тех, кто верил, что любой телепат может прочитать любую мысль; он вряд ли смог бы поверить, что телепаты выполняют свои обязанности в большинстве случаев так, как хирург делает пробную операцию в надежде обнаружить у пациента злокачественную болезнь. Цойсман открыто порицал психиатрические знания, следовательно, его позиция была, по меньшей мере, ограниченной.
- Еще одно, - сказал Андрес, открывая дверь в экранированную комнату, - вы здесь по просьбе Комитета, а не Цойсмана или моей. Может быть, они захотят распросить вас. Пожалуйста, Дейв, не говорите им все, что знаете.
- Я обещаю, что сообщу ничтожные сведения.
- Это будет нашим спасением, - ответил Андрес. Он, очевидно, не доверял внезапной мягкой уступчивости оп Овена.
- Правда, Джоул выглядит великолепно? - прошептала Мара, когда они садились.
- Да, - сказал Дэфид и замолчал. Даже этот разговор в задней комнате, привлек к ним всеобщее внимание. Оп Овен скрестил ноги, сложил руки и внешне успокоился.
Цойсман не был таким крупным мужчиной, как представлял оп Овен. Но он не был и маленьким, что могло бы объяснить его агрессивный и подозрительный характер. Он больше напоминал профессора, чем сенатора. Только продуманная жестикуляция свидетельствовала о том, что он оратор. И он теперь пространно разглагольствовал, сильно жестикулируя, и явно игнорировал Андреса, который занял место за столом совещания.
Другие пять членов комитета кивнули в сторону Андреса, словно приветствуя его приезд. Их улыбки бледнели, когда они снова поворачивались к оратору. Для Дэфида стало очевидно, что Цойсман страшно надоел своим слушателям, которые уже много раз слышали его аргументы.
- Эти эксперты заявляют… - Цойсман сделал паузу, чтобы позволить слушателям впитать ядовитый сарказм, который он вкладывал в свои слова, - что даже заявление о предсказании изменяет события. Это трусливое бегство от результатов их вредного вмешательства.
- Мы слышали такой аргумент и раньше, Мансфилд, - сказал долговязый лысый мужчина с крючковатым носом. Оп Овен определил, что это Ламберт Гоулд Мак Набб, старший сенатор из Новой Англии. - Вы созвали внеочередную сессию, потому что заявили, что имеете настоящие свидетельства, наносящие ущерб этому законопроекту.
Цойсман посмотрел на Мак Набба. Мак Набб спокойно набил трубку, снова зажег ее, сжал нос большим и указательным пальцем, подул, преодолевая давление, чтобы напряглись барабанные перепонки, вздохнул один или два раза, снова взял трубку в рот и выжидательно повернулся к Цойсману.
- Ну, Мансфилд, повесь или уничтожь их.
- Вы слушаете, сенатор Мак Набб?
- Сию минуту.
- Моя точка зрения всегда заключалась в том, что защита этих людей, которые во все вмешиваются, противоречит здравому смыслу, этике и всем человеческим и Божьим законам. Они незаконно заняли место всемогущего Бога, решая, кому жить, а кому умереть.
- Ближе к делу, Мансфилд, - сказал Мак Набб.
- Сенатор Мак Набб, перестаньте прерывать меня.
- Сенатор Цойсман, я перестану, если вы перестанете пережевывать одно и то же.
Цойсман оглянулся, ища поддержку у других пяти членов Комитета, но не нашел.
- Четырнадцатого июня я покинул свой кабинет в этом здании, чтобы посетить несколько университетов, которые просили о возобновлении финансирования исследований. Как вы знаете, у меня есть привычка приезжать без предупреждения. Поэтому, пока мы не оторвались от земли, я не давал пилоту никаких указаний.
- В какое время это было? - быстро спросил Андрес.
- Время не имеет значения.
- Это не так. Я повторяю, в какое время вы дали пилоту указания относительно полета?
- Я не понимаю, какое значение…
- У меня есть копия бортового журнала из документов компании Эйрвинг, - сказал Андрес и передал копию Мак Наббу.
- Записи указывают "Десять двенадцать, летнее время", - сказал Мак Набб, растягивая слова. Глаза его сверкали, когда он небрежно бросил записи через стол другим участникам.
Цойсман наблюдал, нахмурившись.
Прежде, чем Цойсман смог ответить, Джоул продолжал:
- У меня здесь записи четырех случаев предвидения, подлинность которых установлена: из Восточного Американского Центра, из бюро в Вашингтоне, из Центра в Дельте и Квебеке. Период, допускаемый для временных зон, когда появились эти предсказания, находится в пределах между десять двенадцать и десять шестнадцать. Простите, что прервал Цойсман, но я стараюсь сохранить хронологическую последовательность событий.
Цойсман ответил Андресу злобной усмешкой и язвительным взглядом. Оп Овен хотел знать, узнал ли Цойсман только сейчас о том, что здоровье Андреса улучшилось.
- Гмм. Когда мой вертолет приземлился в Северо-восточном Университете, доктор Генри Ризор, руководитель исследовательской группы и ее члены физически помешали мне и моей группе провести изучение их проекта под благовидным предлогом, что было сделано предупреждение, предсказывающее мне и моей группе смерть в огне из-за дефекта в тепловом преобразователе, который должен был, как считали, взорваться. Ну, джентльмены, я немедленно разгадал эту маленькую ловушку.
- Ну, ну, Мансфилд, - сказал Роберт Тигуэ, похлопывая по материалам прямо перед собой. - У меня здесь есть записи предсказаний… ей-богу, мне не нужен эксперт, чтобы еще раз объяснять… да… в этих записях точно показано, что должно было произойти. В… ах, около полудня. Когда вы туда прибыли?
- Без четверти двенадцать.
- Значит вы были в здании около двенадцати. Я бы сказал, что вы обязаны жизнью этим предсказателям.
- Жизнью? Не смешите!
- Я? Вы не смешите! - ответил Тигуэ с сильным раздражением.
- Я не дурак, Боб. Я знаю, куда я собирался несмотря на все фальсифицированные записи. Вся история была подстроена. Тепловой преобразователь не взорвался.
- Правильно, как можно было подстроить аварию точно в двенадцать в Северо-восточном Университете, если никто, включая вас не знал, когда или куда вы собирались в то утро до десяти часов двенадцати минут?
- Трещину обнаружили, когда демонтировали тепловой преобразователь: пузырек воздуха в стенке стального бака, - сказал Джоул Андрес, передавая Тигуэ другой документ. - Главная камера была заменена. Он мог взорваться из-за этого пузырька при перегрузках, которые ожидались.
- Но он не взорвался! - прорычал Цойсман.
- Да, потому что его выключили, чтобы предотвратить такое происшествие.
- Точно. Все это обман. Десять часов двенадцать минут, полдень, что там еще. - Цойсман говорил так громко и быстро, что никто не мог прервать его. - И выключив так называемый неисправный преобразователь, они прервали эксперимент, оплаченный за счет правительственных субсидий, как раз перед успешным завершением очень ценного проекта. Я могу представить собственные документы, - он театрально швырнул сложенные листки на стол, - распоряжения различных ученых, которые занимались исследованием нео-протеина. И здесь, где эти… эти божки, всюду сующие свой нос, берут на себя слишком много. Исследования нео-протеина, так нагло прерванные за миг до успеха, дали бы при научных методах - точных, воспроизводимых, доказуемых - вещество, которое предотвратило бы некоторые слишком распространенные и ужасно мучительные болезни печени с летальным исходом. Предотвратили ли бы мучительную смерть, угрожающую известному члену этого августейшего Комитета. А, если эти предсказатели такие всезнающие, такие милосердные, такие альтруисты, такие мудрые, почему - я спрашиваю вас, почему, они не предвидели влияния их собственного вмешательства на их официального защитника?
Альтруизм и милосердие оп Овена опустились до низкого уровня, и он обнаружил, что его преследует сильное желание направить к Цойсману кинетика и надолго заткнуть ему глотку.
- Ага, - закричал Джоул Андрес, вскакивая на ноги, - почему они должны предвидеть мою смерть, мои дорогие коллеги? От болезни печени? Как интересно! Конечно, у вас есть бумага, чтобы доказать это, сенатор? Например, мое свидетельство о смерти?
- Полегче, Джоул, - сказал Мак Набб, с насмешкой взглянув на Андреса. - Каждый видит, что вы здоровы, как боров, хотя я должен признать, что вы выглядели слегка желтушным. Но теперь вы выглядите великолепно.
- А у меня есть свидетельство, что он умирает от болезни печени, - сказал Цойсман.
- И это подтвердилось? - с сарказмом спросил Тигуэ.
- Полегче, Боб. Мы знаем, что Мансфилд делает работу, которую ему поручили, защищает своих избирателей и эту страну. Это так же легко, - Мак Набб сделал паузу, чтобы затянуться трубкой, - как найти приличную замену табаку. Но Мансфилд доказал, что это плохо для большинства из нас.
- Мы обсуждаем экспертов, а не табак, - напомнил ему Цойсман.
- Нет, мы обсуждаем прогресс, на уровне, который некоторым из нас так же трудно принять, как отказаться от табака. Однако, было доказано, что табак вреден. Эти люди доказали, что их Центры защищают здоровье и собственность, они делают это научно. Все, что я слышал сегодня, - и Мак Набб резко ткнул трубкой в сторону Цойсмана, когда последний попытался перебить, - убедительно доказывает мне, что вы положили не те яйца в нужную корзину. То предсказание было ради вашего здоровья и благополучия, Мансфилд, которое эти люди обязались защищать: вас не заставляли учитывать предупреждение…
- Я был вынужден…
- Многие из нас тоже были вынуждены бросить курить, - усмехаясь сказал Мак Набб. - Эта искусственная дрянь до сих пор не имеет нужного вкуса, но я знаю, что для меня это лучше.
- Самое важное, Мансфилд, и, кажется, это может полностью ускользнуть из вашего логического, научного ума с одной извилиной, тот самый факт, что эти люди предупредили вас! Знали они последствия для Джоула Андреса или нет, если они прекратили эксперимент,они должны были предупредить вас и вашу группу! Поэтому прекратите вашу болтовню об их этике и вмешательстве. Я бы позволил вам сгореть!
Цойсман опустился в кресло, глядя на Мак Набба. Потом сенатор Новой Англии встал с легкой улыбкой на губах.
- Джентльмены, мы швыряли этот законопроект назад и вперед в течение двух лет. Мы удовлетворились тем, что меры защиты для парапсихических профессий, которые указаны в статьях IV и V, не угрожают безопасности граждан этой страны, не угрожают личной свободе и так далее, и все такое, и черт возьми, давайте внесем это в повестку дня и начнем защищать этих бедных идеалистов от… тех, кто не хочет, чтобы их защищали.
Усмешка Мак Набба была злой, но он не смотрел в сторону Цойсмана. Его охватила жажда борьбы.