«Малышка» благополучно приземлилась.

Разведчик вернулся с уймой информации, так что шишкоголовым, инженерам, шахтерам и агрономам нашлось чем заняться.

Пилоты налетались всласть. Зейнал затратил минимум топлива и заслужил аплодисменты специалистов. На борту корабля каждый получил и урок, как управлять «Малышкой», и возможность применить знания на практике.

— Может, у нас и нет полетных стимуляторов, но что они против настоящего опыта? — говорил Баленкуа. — Плохо, что мы не можем взяться за КДЛ. Зейнал говорит, им управлять куда проще — да наверняка проще, раз на таких моделях летают драсси. Зря мы мучились с захватом.

— Не зря, — отрезал Берт Пут. Он явно был сыт по горло болтовней Баленкуа. — На КДЛ есть запасы топлива, новая аппаратура, куча всевозможного оборудования, на изготовление которого собственными силами ушла бы уйма времени.

— Ах, да, я и забыл, — замахал руками Баленкуа. — Кстати, если нам придется перевозить людей, то Корабль пригодится.

— Да, они полетят на КДЛ, — подтвердил Маруччи. — Первыми только шахтеры и агрономы, но и мы не навечно здесь осели.

— Я про настоящую работу в космосе, — гнул свое Баленкуа, все больше мрачнея.

Тут Зейнал встал, пробормотал что-то о срочной встрече с адмиралом и потянул Крис прочь из столовой. Оглянувшись, девушка заметила, что остальные тоже поднялись из-за стола и оставили Баленкуа в одиночестве.

* * *

Зейнал, когда увидел дом, от удивления потерял дар речи.

Дверь сразу приковала его внимание. Он влюбился в нее, не успев открыть, тщательно осмотрел, изучил замок, весело задвинул и отодвинул щеколду.

Потом каттени вошел в дом, увидел стол и стул, горшочки и стаканы, которые Крис поставила прямо над очагом за неимением шкафа, и обалдел окончательно.

Зейнал так и остался стоять с поднятой для следующего шага ногой и смотрел, смотрел, смотрел… Потом непослушным языком попытался спросить: кто, что, как, откуда, в конце концов, появились все эти вещи?..

Пока Крис сквозь смех отвечала, Зейнал осмотрел все до последней детали, даже попытался сдвинуть с места стол. Потом сел на стул, встал, перевернул его, чтобы посмотреть, как крепятся ножки, поставил обратно, снова уселся, поглаживая подлокотники своими большими ладонями.

Может быть, у каттени нет слезных каналов или они никогда не плачут, но у Зейнала глаза явно увлажнились. Он пытался заговорить, но только качал и качал головой, не в силах произнести ни слова.

— Я приберегла самое вкусное напоследок, — заявила Крис, взяла за руку Зейнала, не желавшего покидать такое удобное седалище, и повела в маленькую комнату, где стояла кровать.

Каттени отреагировал без промедления: с дьявольским огоньком в глазах он подхватил Крис на руки, понес на кровать, прямо как Джон Уэйн Морин О'Хару в «Тихом человеке», и показал, насколько лучше умеет делать это на мягкой поверхности.

* * *

Митфорд снова привлек Крис к работе, когда решил отправить исследовательскую группу на поиск прохода через западные холмы к дальнему берегу: сержант позволил девушке участвовать в экспедиции. Он понимал, что Крис лучше заняться подсчетом пройденных километров (а это можно делать и левой рукой), чем оставаться в Уединенном и страдать, что от нее нет никакого толка.

Пока Митфорд готовил экспедицию, Крис сначала делала кирпичи — формы можно заполнять и одной рукой, к тому же она задолжала Саре и Джо за Большой Мебельный Сюрприз. Когда несколько лесорубов получили травмы (двое — тяжелые), девушка ухаживала за ними в больнице, проверяла пульс и температуру. Ни градусников, ни приборов для измерения давления не было, так что обходилась собственными руками. Еще Крис кормила Бориса Славинковина, который сломал обе руки и несколько ребер, попав под катящееся бревно.

Борис сообщил через переводчика, что помощь однорукой медсестры ему вполне подходит: по крайней мере здоровому человеку не придется ради него отрываться от более важных дел. Потом попросил Крис учить его английскому, раз он все равно лежит в постели и заняться нечем.

Бывшие учителя объединились с бывшим карикатуристом и создали учебник английского для начинающих. С помощью аппаратуры, которая находилась на КДЛ, напечатали пятьдесят копий, и они порядком поистерлись к тому времени, как Крис удалось заполучить книгу для Бориса.

Леон и Майок научились разбавлять свой самогон так, что он теперь лишь оставлял привкус местной разновидности ореха, но не валил с ног.

Единственным, чей метаболизм запросто справлялся со старым, крепким вариантом пойла, оказался Зейнал. Так что вместо того, чтобы вылить остатки (Леон не перенес бы такого преступления), бочонок отдали каттени.

Когда Зейнал пробовал огненную воду в первый раз, Крис рассказала ему, как Пит Изли напоил ее с двух с половиной стопок, и какое жуткое похмелье мучило ее на следующее утро. Тогда же девушка вспомнила, что в последнее время почти не видела Пита. Но она не стала долго размышлять над этим, а вернулась к своим обязанностям в больнице и на кирпичной фабрике.

И вот они готовы к отправке экспедиции, все рады вновь собраться вместе и действовать самостоятельно.

— К домашнему комфорту слишком быстро привыкаешь, — заявила Сара, усаживаясь на свое кресло в кабине грузовика. — Хотя жалко, что мы так и не начали строиться до отъезда. Еще раз спасибо за кирпичи, Крис. Уорри подписался на сотню, и Джей Грин тоже. Надеюсь, нам хватит, когда мы вернемся.

— Мы тоже благодарны тебе за кирпичи, — сказала Лейла — как всегда, едва слышно. Она держалась одной рукой за Уитби, другой — за поручень.

Лейла выглядела бледной, и Крис подумала, что, возможно, она тоже беременна. Сара в положении и очень этим гордится, но продолжает работать, как всякая современная женщина.

— Мне не трудно, Лейла. Я просто держалась от греха подальше, — призналась Крис.

Дело было в том, что каждый нахал, пытавшийся очаровать Крис, в какой-то момент обнаруживал, что делает кирпичи (если заставал ее на фабрике) или кормит прикованного к постели больного — совершенно неподходящая атмосфера для романтических предложений.

Борис Славинковин тоже выставил свою кандидатуру в женихи, и Крис, чтобы он отстал, пригрозила, что больше не появится в обед.

— Когда-нибудь все равно придется, — напрямик заявила Сара.

— О, конечно, конечно, — беспечно отмахнулась Крис и опустила глаза, когда на нее посмотрел Зейнал.

— Еще один километр, верно? Мы прошли еще тысячу метров.

Девушка сделала пометку на листе бумаги.

* * *

Они нашли проход через холмы. Наиболее удобные тропы пометили на карте ноликом — голубой светящейся краской, последним изобретением (красную и желтую уже делали из местных растений). Тупики обозначили крестиками. Зейнал нашел это чрезвычайно забавным, но не сказал Крис почему. Тупиковые долины и ночные падальщики им не встретились, зато попалась новая разновидность скальных наседок и птиц, по вкусу напоминавших цыпленка: правда, ближе к морю их мясо отдавало рыбой.

Исследователи ехали вниз к берегу до тех пор, пока гористая местность стала непроходимой даже для исключительно маневренного транспорта. Обратно поднялись по восточному побережью двумя неделями позже.

Однажды рано утром Крис затошнило. Пару дней она была уверена, что виноваты фрукты, растущие в почти тропическом климате на юге. Девушка не обращала внимания на легкое недомогание до одного утра, когда Джо решил сменить ей повязку на руке. Бинты сделали из рукавов и штанин каттенийских комбинезонов, размягченных частой стиркой и длительной ноской. Рука так потела на жаре, что Крис с радостью согласилась заменить бинты на новые из аптечки Джо.

— Хорошо заживает, — отметил Джо, аккуратно прощупывая перелом. — Чувствуется уплотнение в том месте, где срослись кости.

— И не болит, — добавила Крис, хотя и морщилась, когда Джо делал перевязку.

Джо искоса поглядел на девушку.

— Свежий воздух пошел тебе на пользу. До отъезда ты выглядела немного бледной.

— Да, кстати… Никому не стало плохо от вчерашних фруктов с розовой мякотью? — спросила Крис.

Джо был не только медиком, но и ботаником.

— Нет. Впрочем, мы ведь на них особо и не налегали. А что? Ты отравилась?

— Наверное, просто несварение желудка, — отмахнулась девушка, однако разговор услышала Сара и подошла ближе, вглядываясь ей в лицо и подозрительно улыбаясь.

— Что? — спросила Крис.

— Грудь болит? Месячные пришли вовремя? Давно тебя тошнит?

Крис, защищаясь, сложила руки на груди, и та заныла, будто Сара ее сглазила. Девушка не посмела опустить руки. Напрашивался тот же вывод, к которому только что пришла Сара.

— Как бы я могла забеременеть? — вздернула подбородок Крис. — Я никогда…

— Никогда — что? — хитро улыбнулась Сара.

Крис закрыла глаза, вспоминая крепкий «медицинский» самогон, которые ей наливал Пит Изли, чтобы она…

— Я убью его, — яростно прошипела девушка.

Неудивительно, что Пит старался не попадаться ей на глаза. Ну погоди, как только она вернется в Уединенный Залив…

— У Крис что-то с рукой? — спросил Зейнал, и девушке захотелось провалиться под землю, как ночной падальщик.

— Ничего, ничего у меня с рукой.

Крис вскочила на ноги, обжигая Сару и Джо взглядом.

— Ничего, но она беременна, — весело сообщила Сара.

Крис замахнулась на предательницу левой рукой, но каттени схватил ее за талию.

— Не могла помолчать! — закричала Крис, пытаясь достать Сару, но та легко увернулась.

Улыбающийся Джо встал на защиту любимой, примирительно вскинув руки.

— Что тебе сказать? Не гуляй навеселе, милая, — посоветовал Джо.

Подбежали Лейла и Уитби, чтобы узнать, что стряслось.

— Крис тоже на сносях! — воскликнула Сара.

Тут Зейнал прижал Крис к груди так крепко, что девушка повисла в воздухе.

— Спасибо, Крис, — прошептал Зейнал ей на ухо, и Крис тут же растеряла весь свой пыл.

Девушка безвольно повисла на руках у каттени, а его объятия стали мягкими, любящими. Немного на свете мужчин, способных поблагодарить свою женщину за то, что она зачала от другого.

— Не за что. Наверное, — добавила Крис и выскользнула из рук Зейнала.

Когда Зейнал поставил ее обратно на ноги, девушка извинилась перед Сарой и Джо.

— Я просто хотела убедиться. — соврала она. — Могло быть просто несварение желудка.

— Ну, так кто этот счастливчик? — спросил Джо на правах давнего друга.

Крис усмехнулась.

Она приняла решение — не хватало еще на глазах у всех бегать за этим сладкоголосым ловеласом, Питом Изли, да и говорить ему или кому-то еще… конечно, пока новорожденный не даст ключика к разгадке отцовства. Так ему, кретину, и надо. Соблазнить девушку в ее положении… вот гад. Хотя…

Крис выбросила из головы воспоминания об инциденте, который получил такое явное продолжение.

— Догадайтесь, — сказала она, радуясь, что может отплатить Саре за ее несдержанный язык.

* * *

Долгое путешествие по восточному побережью завершилось успешно. Все привыкли к мысли о беременности Крис. Ночами Зейнал обнимал ее с удивительной нежностью, и у девушки на глаза набегали счастливые слезы.

Когда вернулись к Уединенному Заливу, Крис чувствовала себя как никогда хорошо. Ей пришлось сходить к Леону, показать свою руку — врач остался доволен процессом заживления. Но шины посоветовал не снимать, поскольку девушка хотела работать и теперь вполне могла действовать правой рукой. Еще Леон подтвердил беременность и учтиво воздержался от расспросов.

— Тебе, кстати, повезло, что ты на Ботанике. Здесь ты потеряешь не так уж много времени, — криво улыбнулся Леон.

— В каком смысле?

— Обычно беременность протекает от двухсот шестидесяти до двухсот восьмидесяти дней. На Ботанике плод созреет за двести двенадцать и восемь десятых дней.

Крис недоуменно моргнула. Леон улыбнулся и добавил:

— Тридцатичасовой день не влияет на скорость созревания плода, зато влияет на количество дней беременности.

— Ах, да…

— Многих из моих пациенток это утешает.

— Я запомню.

* * *

После того как разнеслась весть о беременности Крис, у девушки нашелся еще один повод для радости: «поклонники» от нее отстали. А когда однажды вечером она увидела в столовой Пита Изли, то просто весело помахала ему рукой.

Крис все равно нравился Питер. Он ведь в тот день тоже прикладывался к бутылке. Наверное, его поведение можно было объяснить внешними обстоятельствами, потому что он выпил столько же самогона, сколько и она сама. Как можно винить Изли за то, что он опьянел и повел себя естественным образом?

Беременность явно смягчала нрав Крис.

Температура воздуха постепенно повышалась, зацвели кусты, ветерок разносил над заливом головокружительные ароматы. В отсутствие Крис сельскохозяйственные команды распахали и засеяли поля семенами, вывезенными во время специального рейда КДЛ из теперь заброшенного лагеря Белла-Виста. За остатками зерна никто не прилетал, а доставленных через пролив запасов не хватало.

Силос собрали на хранение.

На покинутом континенте работали машины, которые уже засеяли большинство полей. Остряки из агрономов устроили соревнование с Фермерами (хоть и одностороннее) по росту и продуктивности урожая из расчета собранного с одного акра. Они даже выбрали поле того же размера, как и у Фермеров, поскольку пахотная земля, судя по всему, делилась на похожие квадраты — еще одно доказательство, что ее тоже когда-то обрабатывали. Угнанные лу-коровы паслись на менее привлекательных землях и на склонах холмов.

Когда зерновые выросли на добрых пятнадцать сантиметров, выяснилась неприятная вещь — снова появились ночные падальщики. Немного, но вполне достаточно, чтобы напомнить об угрозе.

Астрид предположила, что лу-коровы вместе с испражнениями выделяют внутренних паразитов, второй жизненный цикл которых и есть падальщики. С теорией мало кто согласился, зато появился повод для вечерних разговоров. Деревянные полы в домах заменили толстыми кусками сланца или каменными плитами. Те, кто еще не начал строиться, переселились поближе к другим людям. Никто не гулял по полям ночью, а сторожевые вышки либо сооружали из камня, либо ставили на сваях высоко над землей.

Однако все это было уже не так страшно. Груды компоста поспешно перенесли в каменные бочонки, зато отпала проблема избавления от нежелательных отходов. Правда, никому не хотелось встретить ночных падальщиков в уборной. Вместо рытья отхожих мест провинившихся поселенцев заставляли выносить мусор поздним вечером подальше от стремительно растущей общины, чтобы снизить угрозу заражения ночными падальщиками населенных земель.

Весна продолжалась несколько месяцев, но погода обещала агрономам отличный урожай, такой же или даже лучший, чем у Фермеров. Разновидности клубней и бобовых занимали такие же площади, сколько и зерновые. Урожай хранили в пещерах, чтобы не заходить далеко в поисках съедобных растений. Ночных падальщиков не привлекали овощи. Популяция скальных наседок росла, и скоро люди обнаружили, что детеныши гораздо приятней на вкус, чем взрослые особи.

Вечером проводились занятия по разным специальностям. Дни, когда адмирал Рэй Скотт слепил первый нормальный горшок, Бык Феттерман соорудил шесть стульев, а Маруччи сделал врезной ящик, стали вехами в истории превращения угрюмых экс-профессионалов в настоящих жителей Ботаники.

Случались и промахи, как называл их Митфорд: иногда находились люди, которые отказывались выполнять задания или считали, что «власть имущие» постоянно поручают им выполнение самых грязных работ. Судья Бемпчат давал каждому нарушителю три шанса оправдаться в глазах общества. Тех, кто не желал раскаиваться, отсылали на старый континент с кружкой, одеялом, ножом и топориком. После изгнания дюжины человек нарушений стало гораздо меньше.

Раз в месяц они навещали «тюремные долины». Турсы исчезали по одному, пока вся их долина не опустела. Каттени со временем построили хижины. По их просьбе им предоставили гвозди, дали мясо взамен рыбной диеты, но не позволили иметь ни единого инструмента, который помог бы выбраться наружу.

Впрочем, Зейнал не думал, что они будут пытаться сбежать.

— Это драсси и тьюдо. У них есть пища и крыша над головой. Большего не нужно.

— Не могу представить, чтобы кто-то не хотел жить в лучших условиях, — засомневался Маруччи. Он частенько занимал место второго пилота в разведывательных полетах. — Если вспомнить, что мы превратились в почти настоящий город, имеем собственное винокурение…

Маруччи надеялся добавить к ассортименту алкогольных напитков вино. Кроме того, он уже летал на юг собирать фрукты для изготовления собственного «ликера».

— Они довольны тем, что есть, — пожал плечами Зейнал.

— Думаешь, турсы сбежали? — спросил Маруччи.

— Какая разница?

— И правда.

* * *

«Бочонок» регулярно наведывался в шахты, поставлял людям продовольствие, привозил рабочих на смену и возвращался с рудой. Судья часто назначал в качестве наказания за проступки месячную работу в шахтах, и только одному человеку понравилось горное дело. Он там и остался.

Вечером местные таланты устраивали представления, вспоминали музыкальные сценки, ставили сокращенные версии пьес или сами додумывали диалоги и действия. Из жесткой бумаги, найденной на КДЛ и «Малышке», сделали колоды карт — тасовать их было неудобно, но это не мешало игрокам играть на часовой труд или всякие особенные безделушки из раковин.

Горняки нашли золото, однако поселенцы — правда, не без жарких споров, — решили, что бартер больше подходит для такого маленького общества, где каждый отрабатывал положенное количество часов, а не откупался от выполнения заданий. Среди разнообразных специалистов на Ботанике оказалось и несколько ювелиров. Они заключали договоры на производство украшений с теми, кто находил золото и даже драгоценные камни, а потом решали, сколько крупиц металла запросить за работу.

Ирий Бемпчат взял себе несколько юридических консультантов для разбора жалоб. Большинство споров решалось компромиссом. Бывшие военные сформировали нижнюю палату суда, но на их определение можно было подать апелляцию, и тогда окончательный вердикт выносил судья Бемпчат.

— Нам не нужно правительство только для проформы, — заявил как-то вечером Беверли.

Народа собралось больше, нежели обычно, из-за необыкновенно сильного ливня. (Дальше последовала целая череда дождей, которые шли в основном по ночам.)

— Зачем усложнять, если все и так идет неплохо?

— Не надо чинить то, что не сломано, — выкрикнул Митфорд и заслужил взрыв смеха за упоминание старой армейской аксиомы.

— Действительно, у нас вроде бы есть правительство, хотя многие этого и не осознают. Мы просто не избирали номинального главу государства или чиновников. Я думаю, и не нужно этого делать, — заметил Ирий. Его медоточивый голос достигал самых дальних уголков столовой. — Те из нас, кто обладает необходимым опытом, взяли на себя обязанности по обеспечению мира и спокойствия. Коммунальные услуги, какие есть, оказываем по очереди, а остальные работают там, где могут, чаще всего по своим бывшим профессиям, пусть в ограниченном виде из-за стесненных условий. Наверное, следует благодарить Бога, что среди нас так много, узких специалистов… Инопланетные коллеги, — Ирий махнул рукой в сторону ругарианцев, которые, как обычно, сидели своей компанией, и дески, более охотно общавшихся с людьми, — пополнили наши знания во многих сферах. Думаю, многие улыбнутся, если вспомнят, чем мы обходились раньше. Если же говорить серьезно, то урок получился благотворным и поучительным. Мы справляемся. И можем — по большей части — делать, что хотим. Естественно, без вмешательства бюрократии и уж тем более бюрократизма. Вы даже не представляете, как меня это радует!

Последнее замечание снова вызвало смех.

— И правда, зачем нам чинить то, что не сломано? — добавил судья, улыбаясь.

— Да, но что случится с нашим райским уголком, когда придут Фермеры? — громко спросил Баленкуа.

— Предоставим тебе разбираться с ними! — крикнул кто-то.

— Что-что?.. — вскочил пилот, пытаясь высмотреть шутника.

— А то, — ответил Маруччи, вставая со стула и отбрасывая Баленкуа на место, — что ты опять прешь против течения и всем надоедаешь. Ты жив, здоров и даже можешь летать. А если тебе приятней умирать от голода в каттенийской тюрьме за взрыв их транспортника, то у тебя не все дома.

— Больше ни слова. — Из-за стола напротив поднялся Беверли. — Если хочешь снова летать.

— Вот о чем я и говорю, — сказал Баленкуа. — Нам нужно настоящее правительство, чтобы знать, кто вправе отдавать приказы, а кто — нет.

— Хватит уже, Алехандро, — подал голос Скотт, присоединяясь к увещеваниям Беверли.

— Здесь вы никакой не адмирал, мистер Скотт, — заявил бунтарь.

— Зану-у-ууда, — протянула какая-то путана из дальнего угла столовой и нарочито зевнула.

Сидевшие рядом с ней взвыли от смеха.

— Ты действительно порядочный зануда и тупой фаталист, — покачал головой Маруччи.

Баленкуа покраснел от такой откровенной насмешки.

— Похоже, не я один так думаю, — добавил Маруччи, поворачиваясь к столику шлюшек.

Горячий Алехандро вскочил, замахнулся, однако ему не дали устроить дебош. Адмирал Скотт неожиданно легко вскочил со своего места: вдвоем с каким-то военным, пришедшим на помощь, они скрутили возмутителя спокойствия и вышвырнули его под дождь.

— Добавь к списку моих профессий в прекрасном новом мире еще и вышибалу, — сказал Скотт, обращаясь к Беверли, когда вернулся на место.

Крис неожиданно поняла, что кое в чем разделяет пессимизм Баленкуа.

Фермеры беспокоили всех, пусть даже многие предпочитали забыть об опасности. Зейнал твердил, что хозяева Ботаники дружелюбны, однако не мог привести никаких убедительных доводов в защиту подобной идеи, кроме слов о том, что они тысячелетиями, если судить по возрасту деревьев, ухаживали за планетой.

— А Пузырь надули пару месяцев назад, — напомнил Зейнал девушке, когда они шли домой после дождя.

Теперь почти по всему Уединенному Заливу проложили каменные дорожки — как средство защиты от ночных падальщиков, но пешеходы все равно по привычке громко топали на каждом третьем шаге.

Крис предоставила Зейналу топать за двоих, потому что не хотела подвергать опасности ребенка: тот уже едва заметно двигался в животе — нормальное развитие для пяти месяцев. Сара все жаловалась, что ее малыш лягается как заправский футболист, но она была уже на восьмом месяце. Теперь почти все женщины детородного возраста, включая ругарианцев и дески, были беременны. Получалось, что Уединенный Залив вскоре ожидает демографический взрыв в виде двух тысяч ста трех новорожденных…

Анна Боллингер дала жизнь первому человеческому ребенку на этой планете, но с тех пор родилось еще тридцать четыре — у женщин, которых захватили беременными. Теперь пробивались новые побеги — посаженные на Ботанике, как заметил кто-то на библейский манер. Патти-Сью первая с гордостью подарила сына Джею Грину.

Крис не знала, кого хочет, кроме того, чтобы малыш родился здоровым и не слишком похожим на отца. И кого предпочитал Зейнал, тоже почему-то не могла спросить. Что бы там ни получилось, каттени все равно с ума сойдет от счастья.

Почти все беременные женщины продолжали заниматься своими делами, пока могли. Крис, Сара и Лейла не стали исключением. Они даже поспорили с сержантом из-за того, что он якобы отправлял их на самые легкие работы, и Митфорд организовал экспедицию «Малышки» на самый маленький континент, больше похожий на большой остров.

— Похоже на Австралию, — заметила Сара, пока Зейнал вел корабль в глубь территории. — Как в Нулларборе. Ничего на тысячи километров вокруг. Ни кустика, ни травинки… только песок и камень, — с отвращением добавила она.

— Гм… ну да, понятно, — откликнулся Джо и, не пояснив свою загадочную фразу, уставился в правый иллюминатор кокпита. — Настоящие скалы! — показал он на горную цепь, которая растянулась поперек континента. — Будто скелет динозавра.

— Да, похоже, — согласилась Крис.

Уитби требовал приземлиться и провести ночь у подножья горной цепи, где, судя по картам, располагались залежи руды.

— Нужно узнать, где цинк и медь. Если залежи близко к поверхности, неплохо бы провести здесь недельку и загрузиться.

Они приземлились.

Снаружи стояла жара.

— Как дома, в пустыне, — блаженно потянулась Сара, подставляя солнцу лицо и круглый живот.

— Хороший способ заработать солнечный удар, — заметил Джо и нахлобучил Саре на голову красную плетеную шляпу. — Мы не собираемся, я повторяю, не собираемся принимать у тебя преждевременные роды в тесной «Малышке».

— Рожать малыша в «Малышке»?.. — зашлась от хохота Сара.

Уитби, Лейла, Джо и Зейнал ушли на поиски руды, захватив емкости для образцов. Сара и Крис, которым жара особенно досаждала, кое-как приютились в тени «Малышки» — вырыли яму под крылом и расстелили одеяла.

Крис задремала, пока Сара рассматривала всякие камешки, пытаясь найти среди них интересные.

Потом Сара тоже уснула. Разбудил обеих смех вернувшихся разведчиков. Каждый нес тушку животного, похожего на большую крысу.

Крис отшатнулась, когда Зейнал бросил рядом с ней три связки. Девушка обратила внимание на шерсть — пятнистая, пастельных песочных оттенков.

— Защитная окраска? — спросила Крис, отважившись дотронуться до шерсти.

Та оказалась жесткой от грязи и песка.

— Живут в норах, — коротко пояснил Джо, — но съедобны. Мы решили попробовать. Питаются насекомыми, которых на этом, континенте великое множество. Я насчитал двадцать пять видов и поймал несколько образцов для изучения.

Джо показал пару связанных вместе бутылок.

— Никогда не знаешь, что пригодится. — Он усмехнулся. — Или окажется вкусным. Или питательным.

— Откуда ты знаешь? Ты никогда не охотился с аборигенами, — сказала Сара.

— Ты тоже.

— Но я писала работу об их способах охоты, — возмутилась Сара, и они снова заспорили.

Джо проверил пустынных норушек — Крис не хотелось называть их крысами — на оборудовании «Малышки». Потом тушки освежевали, приготовили на кухне и подали в качестве одного из вечерних блюд. Мясо по текстуре и вкусу отличалось от всех остальных даров Ботаники — пряное и жилистое. Разжевать его удавалось с большим трудом.

В сумерках появились хищники — существа, похожие на летучих мышей: они вылетали на своих узких крыльях из гнезд в горах, чтобы поохотиться на норушек. Когда похолодало, появились какие-то очень кусачие насекомые, и исследователи поспешили укрыться в разведчике. Но прежде они посмотрели на норушек в действии — те удивительно высоко подпрыгивали, языком ловили свой ужин и прятались в ту же секунду, как только над головой раздавалось хлопанье крыльев.

— На старушке Земле я видел нечто похожее, — заметил Джо.

Мужчины в целом остались довольны своими изысканиями. Нужные районы отметили голубой краской, хоть Уитби с Джо и сомневались в ее устойчивости к палящим лучам солнца.

— Заодно проверим на прочность, — пожал плечами Джо. — Координаты у нас в любом случае есть.

На рассвете следующего дня Зейнал вел разведчик вдоль берега на небольшой высоте, приземляясь в тех местах, где местность казалась интересной.

В тропическом климате росли фрукты, похожие на лимоны, и орехи, напоминающие кокосы. Джо насобирал массу всяких образцов. Крис раздражал запах гниющих фруктов, но она молчала, пока не начала жаловаться Лейла.

— Наверху есть что-то вроде плато, — сказал Уитби. — Может, там прохладнее, а морской ветер должен сдувать комаров и мошек.

Крис не хотела использовать беременность как повод для уклонения от работы, но с радостью позволила мужчинам поставить шалаш из толстых веток на холме с видом на чудесный залив с белым песчаным пляжем. (Потом выяснилось, что в белом песке живут какие-то особенно злобные и очень кусачие насекомые, и прелесть пейзажа немного поблекла, а Сара с Крис удобнс расположились выше неприятных соседей.) Нашлись даже ветки поменьше для вееров.

Дул прохладный ветерок, наполненный ароматами цветов, распускавшихся где-то в глубине континента.

Лейла пошла на разведку с Уитби, но вскоре вернулась — ее лицо и голые руки покрылись пятнами от сока растений, через которые они прорубали себе дорогу.

— Этот сок, — говорила Лейла, пока Крис и Сара пытались ее отмыть, — очень липкий. Джо надеется, что мы нашли заменитель резины.

— Интересная манера проверять гипотезы, — пробурчала Сара. — Помогает?

Лейла вздохнула.

— Только пока вода не высохнет.

— Что бы мы сейчас отдали за антигистамин! — воскликнула Сара.

— У нас достаточно химиков… — напомнила Крис.

— И только один слабенький микроскоп, так что возвращаемся к методу проб и ошибок.

Влажные компрессы немного помогли. Крис с Сарой сделали еще парочку из бинтов и обернули руки, лицо и шею Лейлы.

Тут очень вовремя решил появиться на свет ребенок Сары. Он родился до возвращения своего отца и остальных, хотя Крис немедленно передала Джо сигнал SOS.

— Наверное, я ошиблась в расчетах, — извинялась Сара перед невольными акушерками, когда поняла, что начинаются роды. — Все из-за тридцатичасовых суток и семимесячной беременности…

— Ерунда, — хором воскликнули Крис и Лейла.

— Мы прекрасно знаем, что делать, — добавила Крис, хотя была близка к панике.

Однако обошлось. Ребенок, крепкий и здоровый, родился очень быстро. И маму, и малыша уже вымыли, когда появился отец, раскрасневшийся от бега и здорово исцарапанный.

Потом Уитби и каттени поздравляли Джо и Сару, хором восхищаясь ребенком.

Крис следила за Зейналом, гадая, отличаются ли дети каттени от человеческих.

— Маленький, — пробормотал Зейнал, понимая, что все ждут его слов.

— Маленький? — возмутился Джо.

Сын испуганно затрепыхался у него на руках.

— Вовсе даже и не маленький, — отрезала Лейла, поразив всю команду: она редко кому противоречила. — Почти четыре килограмма. Здоровенный!

— И я себя хорошо чувствую, — подала голос Сара. — Как приятно снова сделать так, — добавила она, обхватив руками колени: женщина не сидела в любимой позе уже несколько месяцев.

— Какие же дети рождаются у каттени, если ты считаешь этого маленьким? — спросила Крис, решив, что лучше все выяснить заранее, чтобы он не разочаровался в ее ребенке.

Зейнал отмерил расстояние руками.

— Бедные женщины, которым приходится вынашивать такое, — покачала головой Сара.

— Голова больше. Наверное, и кости шире, — задумчиво предположил Джо.

— Главное, чтобы был здоров, остальное не важно, — глубокомысленно заметил Уитби.

Юный Энтони Марли вынудил команду покинуть неблагоприятную для его здоровья местность и вернуться к Уединенному Заливу. Сара пыталась возражать, уверяя, что они с малышом чувствуют себя прекрасно и исследования можно продолжить. Однако Джо и слышать ничего не хотел: он собирался поскорее показать жену и ребенка врачам.

Леон Дейн объявил, что Сара отлично перенесла роды, а Фозия Джонстон, дежурный педиатр, сказала, что здоровью маленького Энтони может позавидовать любая мать.

Братья Дойл, которые теперь по большей части работали столярами и плотниками, наставляя в своем искусстве остальных, подарили Саре и Джо колыбельку для новорожденного.

— Работаем все тридцать часов, что Господь отпустил суткам на Ботанике, только бы справиться с заказами, — поделился Ленни после должного знакомства с Энтони и поздравления родителей. — Знаете, эта планета все больше становится похожей на дом. Вот и дети появились.

Ленни выглядел грустным.

— Скучаешь по своим?

Сара сочувственно потрепала его по плечу.

Лицо Ленни озарилось улыбкой.

— Немного, но у кого есть время думать о прошлом, когда нам еще столько надо успеть!..