- Если у тебя есть Весть, — сказала Элеонора, — почему же ты не идешь к Иисусу?

- Зачем мне Иисус, если я сам — пророк? — Егошуа рассмеялся. — Я, правда, надеялся, что вы решите убить меня прямо в постели. Согласитесь, это было бы так красиво и величественно: вы убиваете Его-шуа в постели, а он в это время появляется в двери. Впрочем, так тоже получилось неплохо.

- Как ты отыскал Весть? — спросил Гард.

Не то чтобы его это очень интересовало, но надо было потянуть время, чтобы понять, что делать дальше.

- Причем, заметь, Гершен, я нашел ее гораздо быстрей, чем ты, — Егошуа явно был доволен собой. — Потому что я умней тебя. У Азгада — я надеюсь, тебе известно это имя, — так вот, у него были друзья. Ты, как я понимаю, никогда об этом не думал. А я подумал. И когда мне надоело ждать моего нерадивого ученика, я решил сам найти Весть. Для начала я отыскал друзей Азгада. Они слышали обо мне как о пророке и отшельнике и с радостью рассказали про убежище — последнее пристанище Азгада. Было ясно, что Азгад, умирая, спрятал Весть. Где? Только там. Я, как всегда, пришел вовремя: мальчишки как раз выносили дверь из подземелья.

Весть сама выпала из двери. Я ее просто подобрал. Вот и все.

«Почему мне не пришло в голову искать друзей Аз-гада? — удивился Гард. — Но, с другой стороны, как бы я их искал? Нет, я все делал правильно: я шел туда, куда вел меня Бог. Совершенно очевидно, что другой дороги у меня не было. Другие дороги — для других. У меня не было вариантов, и мне не в чем себя винить».

Так подумал Гард. Но вслух сказал совсем о другом:

- Весть сама по себе ничего не стоит. Весть нужна, чтобы понять Истину. Ты понял ее, Егошуа?

У Егошуа было прекрасное настроение, и он снова рассмеялся:

- Истина? Да она не так сложна, как вы все думаете! Истина в человеческом высокомерии. Мне кажется, я уже говорил тебе об этом, Гершен. Истина в том, что когда у человека есть выбор между добром и злом, он выбирает зло. Если у него есть выбор между светом и тьмой, он непременно выбирает тьму.

- Неужто человек так плох? — искренне удивился Гард.

- Дело не в этом. Просто ему так удобней. А человек всегда выбирает удобство. У ангелов всегда черные крылья, Гершен. Запомни это: у белых ангелов — черные крылья. Так установлено. И не нам с тобой с этим бороться.

- Это не так... — начал комиссар. Но Егошуа не дал ему договорить:

- Так, Гершен. Это так. Вот стоит мой ученик Барак — человек, пришедший ко мне когда-то узнать, можно ли перейти поле жизни, не обижая людей. Он много размышлял по этому поводу, к чему же он пришел? К чему ты пришел, Барак? К тому, что врываешься в дом к своему Учителю, чтобы ограбить его.

И тут произошло то, чего не ожидал никто: ни Гард, ни Элеонора, ни Егошуа, ни даже его охранники.

Барак обнажил свой меч и с криком: «Ты предал своих учеников! Ты предал Бога! Ты не учитель — ты лгун!» — бросился на Егошуа.

Но не рассчитал свой прыжок в темноте и поскользнулся.

Пять стрел и два ножа вонзились в тело Барака: охранники Егошуа были профессионалами, они быстро пришли в себя.

- Все правильно, — прохрипел Барак. — Я так и хотел. Я сам так хотел. Сейчас у меня наконец-то начнется другая жизнь. Только там. Здесь никакой иной жизни не будет. Умирать страшно, — умереть нет. Учитель, — он искал глазами Егошуа, — ты предал Бога. Ты заставил Его работать на себя. Он не простит. И потом... Потом...

Голова Барака дернулась — он закрыл глаза и затих.

Элеонора разорвала на себе одежду, закричала диким голосом:

- Гершен, рви на себе одежду! Ты что, не знаешь традиций! Рви свою одежду!

Но Гарду было не до соблюдения традиций.

Воспользовавшись тем, что все внимание охранников приковано к Бараку, Гард подскочил к Егошуа, одной рукой схватил его под подбородок, а другой — приставил нож к горлу.

- Тихо! — приказал Гард. — Не надо делать резких движений!

Егошуа как-то сразу обмяк, сжался и снизу вверх в ужасе смотрел на комиссара.

Охранники стояли в замешательстве, не зная, что делать.

- Ты нам не нужен, — сказал Гард. — Нам нужна Весть. И еще нам необходимо уйти отсюда спокойно. Только поэтому я — пока — не стану перерезать тебе горло.

- Весть в обмен на мою жизнь — это хорошая сделка, Гершен, — прохрипел Егошуа.

- Посмотрим, — Гарду очень нравилось чувствовать себя хозяином положения. — Для начала скажи этим идиотам, чтобы они ушли.

Егошуа сделал одно движение, и охрана исчезла.

Гард старался не смотреть на труп Барака: и так было очень трудно сдерживаться, чтобы не прирезать этого зарвавшегося пророка.

Весть, конечно, можно было бы найти и без него — помогла бы Элеонора. А вот выйти отсюда будет проще, покуда Егошуа жив.

- Элеонора, запри дверь.

Приказ Гарда был исполнен мгновенно. Комиссар отпустил Егошуа:

- Где Весть?

Егошуа сел на кровать и сказал:

- Послушай, Гершен, давай поговорим серьезно. Ты сильный человек, я уважаю силу. Какую такую Истину может открыть тебе Иисус? Что еще осталось в этом мире, чего ты не знаешь?

Комиссар видел, как рука Егошуа шарит по днищу кровати. Понятно, там был спрятан нож. Вот Егошуа нашарил оружие, и когда он уже собрался кинуть его, Гард ногой ударил Егошуа в грудь.

«Пророк» пролетел через кровать, ударился о стену и затих.

- Элеонора, подними нож, — приказал Гард.

- Хорошо, попробуем по-другому, — снова заговорил Егошуа. — В этой комнате есть тайник. В нем много денег. И не каких-нибудь там лепт, а денег настоящих — римских сестерций. Мне несут столько пожертвований... Даже смешно. Я ведь и не прошу, сами несут. Да и то сказать: как чело-

век может отблагодарить пророка? Только сестерциями.

Комиссару неинтересно было все это слушать.

— Ты сделаешь следующее.. — начал Гард. Но Егошуа снова не дал ему договорить:

— Здесь много сестерций. Поверь мне, Гершен. Я дам тебе столько денег, что ты сможешь жениться на этой женщине и прожить с ней до старости в хорошем доме, воспитывая хороших детей. Любой человек — от патриция до плебея — мечтает об этом.

Егошуа привстал, направляясь к тайнику. Но Гард остановил его:

— Сядь, мразь! Егошуа сел.

— Значит так, — начал Гард. «Господи, ну как бы умудриться не видеть бедного, растерзанного мальчишку, лежащего тут на полу в луже крови? Как бы постараться не думать о том, что снова он, комиссар полиции Гард, принес смерть хорошему человеку?» — Сначала ты отдашь нам Весть. Потом мы вместе с тобой выйдем из этой комнаты. Нож будет находиться на уровне твоего сердца: одно неловкое движение, и ты — труп. Ты все понял?

Элеонора стояла у стены, внимательно следя за происходящим.

За все это время она не проронила ни слезинки.

«Железная женщина, — подумал Гард. Но тут же осадил сам себя: — Потом об Элеоноре, потом. Сейчас — Весть, и — вон отсюда».

—Ты все понял? — повторил он.

Егошуа был мрачен. Но изо всех сил пытался выдавить из себя улыбку.

—Там очень много денег, Гершен. Очень. Ты столько за всю свою жизнь не видел.

— Наш разговор затянулся, — сказал Гард. — Или ты сейчас же отдашь Весть, или молись... Не знаю уж, какому ты там богу веришь.

Егошуа посмотрел на Гарда, потом на Элеонору, обнажившую свой меч, встал и из-под одежды вынул Весть — ту самую, красивую, блестящую, ненастоящую.

— Берите, — вздохнул Егошуа.

И тут Гард не выдержал. Весь гнев на этого придурка, вся накопившаяся усталость, непонимание того, что он тут вообще делает и зачем, — все вырвалось наружу.

Гард подскочил к Егошуа, схватил его за одежду, приподнял и начал трясти, как куль, крича при этом:

— Что ж ты из нас идиотов делаешь? Эта не та Весть! Ненастоящая! Ты считаешь, что эту палку можно было спрятать в дверь? Зачем ты нас держишь за дураков? Зачем?

Он тряс Егошуа, с радостью видя, как глаза «пророка» наполняются ужасом.

И тут что-то выпало из одежды Егошуа.

—Это Весть, — услышал комиссар голос Элеоноры. На полу лежала маленькая, совершенно невзрачная деревянная рыба, точнее полрыбы: хвост и кусок туловища. Головы не было.

На деревяшке светились блестящие буквы.

Гард отпустил Егошуа, чтобы рассмотреть таинственную Весть — то, что он искал так долго...

Комиссар не заметил, как Егошуа схватил стоявший у кровати тяжелый светильник, как успел замахнуться им и как Элеонора срезала своим мечом голову «пророка».

Гард увидел лишь фонтан крови.

Голова Егошуа откатилась в угол. Открытые глаза «пророка» еще жили. Ненависть излучали перед смертью эти угасающие глаза.

— Ну что, пророк, — усмехнулся Гард, стряхивая с себя кровь Егошуа. — Может быть, хоть там, куда попадет твоя бессмысленная душа, ты убедишься: ангелов с черными крыльями не бывает. У ангелов всегда белые крылья. Всегда!

Голова еще продолжала жить. Рот открылся, будто хотел возразить...

Весть плавала в луже крови.

Гард достал ее и протянул Элеоноре.

Элеонора повертела в руках деревяшку, вернула ее Гарду со словами:

— Здесь написано «ра».

— Pa? — удивился Гард.

— Да, «pa». Почему-то с маленькой буквы.

— А почему должно быть с большой?

— Потому что Ра — Бог солнца у египтян.

— Странно... Если это языческий символ, то для чего он Иисусу? Странно...

Гард рассматривал Весть — маленький кусочек дерева, из-за которого он столько раз мог погибнуть. Все верно: Весть и должна быть такой, — незаметной и скромной.

Гард подумал, как, наверное, расстроился Его-шуа, увидев, что Весть столь невзрачна. Он решил, что люди не поверят в магическую сущность эдакой безделицы, вот и придумал всю эту ерунду с палкой.

— Мы не разгадаем тайну Истины, покуда не встретим Иисуса, — сказал Элеонора. — Весть идет от Бога, и Весть идет от людей. Одна Весть — ничто. Просто кусочек деревянной рыбы, — Элеонора вздохнула. — Иисус сказал, что, когда ты, Гершен, принесешь Весть, он объяснит мне: отчего между мной и Вестью существует эта таинственная связь. Мне бы так хотелось это знать.

Они стояли в небольшой комнате. Рядом с ними лежали два мертвых тела и одна отрубленная голова. Запах крови не кружил им голову. Вид трупов не вызывал тошноту. Они сделали дело и теперь обсуждали его.

Они оба не были черствыми людьми. Они умели плакать и даже бывали сентиментальны. Но этот маленький кусочек рыбы со странными буквами «ра» интересовал их куда больше остального мира, и они долго вглядывались в него, будто надеясь увидеть там что-то, не замеченное сразу.

Гард спрятал Весть в одежду.

Что тут долго размышлять? Завтра Элеонора приведет его к Иисусу, там во всем и разберутся.

Он посмотрел на мертвого Барака. Бог ты мой, как жаль парня. Совсем ведь молодой. И хороший такой...

«Но с другой стороны, — подумал Гард, — кто сказал, что ему, его душе сейчас плохо? Барак умер с улыбкой. Кто из нас не мечтает о подобной смерти?»

Все было разумно. А парня все равно было очень жаль.

Впрочем, сейчас надо думать о другом. О том, как вырваться из этого ужасного дома.

Там, за дверью, было полно охраны. И эти люди, конечно, не простят им смерти своего «пророка».

Гард выглянул в окно.

Около дома ходил охранник. И еще один. И еще.

И еще толпа эти бравых ребят ожидает их в коридоре.

«Господи, — подумал Гард, — неужели опять убегать, скрываться, драться... Сколько же можно! Как же надоело-то, а? Вот уже и Весть в руках, неужто бесконечные погони и драки будут продолжаться?»