Для того чтобы восстановить расшатанную нервную систему и очистить карму - следует соединить приятное с полезным. Приятным может быть турпоход длительностью недели две-три по не изведанным местам, а полезным он станет, если его начало и конец будут совпадать с еще не осмотренными филиалами храма Богов Света и Тьмы.

Поэтому решено - я иду в поход по диким местам предполагаемой трудовой и, возможно, боевой славы.

Первое, что требовалось сделать, - выбрать маршрут. Затем нужно определиться со способом передвижения.

С самого начала изучения Нового мира меня интересовала река Крино. В первую очередь, как пограничье. Река задавала естественную границу между степью и пустыней. На востоке она фактически являлась форпостом обитаемых земель.

В горах, у самых ее истоков имелся храм Богов Света и Тьмы, а в точке, где река впадала в реку Мамашу, тоже существовал филиал. И на всем протяжении реки, есть острая приправа к пресной манной каше - кровожадные кочевники и отбросы общества - беглые каторжники из цивилизованных районов, которым дальше бежать уже некуда. Есть, где погулять Посланнику Богов - себя показать и на других посмотреть. Как говорится, - раззудись плечо!

Очень удобный и интересный маршрут. Можно сплавиться вниз по реке, но можно и пройти берегом, на лошадях. Обе идеи мне импонировали…

Но по-хорошему, следовало провести предварительную разведку с целью проверки готовности материального обеспечения и прочих особенностей местности. Для путешествия по воде нужно выяснить, есть ли в наличии приличные плавсредства или придется мастерить плот. Для поездки верхом следовало озаботиться наличием лошадей. Ну, и конечно, надлежало выбрать компаньонку, готовую с высоко поднятой головой встретить трудности дороги и в меру сил и способностей скрасить монотонное существование в пути, добавив ярких красок и острых ощущений.

Здесь, в первую очередь, следует опираться на местные кадры, но если таковых не найдется, то придется использовать уже проверенные - старые. Что нездорово…

Быстро перебрал в голове потенциальных кандидатов на роль напарницы в походе. По здравому размышлению, остановился на белокурой 'эльфийке', которую звали - Ксень Голубая устрица. Может она и не специалист экстра-класса в области кулинарии, как Аллу, и не термоядерная секс-бомба, как Ксо, но зато - всю сознательную жизнь и детство провела в обществе дикарей у реки. Тяготы сложного речного марш-броска не будут для нее слишком обременительны.

Мысленно расставив галочки в списке положительных и отрицательных качеств, оценив эту информацию, решил: из того, что есть, по основным параметрам Ксень подходит, как нельзя лучше. Таким образом, решено - если на местах с кадрами напряженка, то со мной отправится знахарка Ксень. Пусть и придется перетаскивать ее из одного места в другое в мешке.

Теперь осталось грамотно подготовиться к приключениям. Для этого требовалось внимательно просмотреть весь маршрут с высоты птичьего полета, озаботится созданием пусть плохенькой, но картой реки, и обязательно лично посетить начальную и, возможно, конечную точку. Все эти действия имеют научное название - рекогносцировка. Однако первое, что нужно сделать, - это все-таки нарисовать карту. Поскольку, никакого картографического фонда в Новом Мире пока нет.

Выйдя из своей комнаты в коридор, увидел дежурного по базе - им оказался Дели. Махнув рукой, пригласил пройти вместе с собой в кладовку. Здесь, на полках, среди прочего мусора, хранился запас приспособлений для письма и рисования: рулоны тонко выделанной кожи, несмываемая тушь и несколько комплектов гусиных перьев. Перебрав свитки, я, как и ожидал, не нашел чистую заготовку подходящего размера, да и запас чернил оказался маловат. Объяснив, что нужно, отправил младшего брата в город за покупками. В этот момент вернулся Дервуд и доложил, что заказ на изготовление стеллажей размещен и будет готов через несколько дней.

Пока Дели отсутствовал, я подобрал себе запасной комплект одежды и обуви, сложив все в мешок. Подумал и добавил туда же кое-какую мелочевку. Затем спустился вниз и постарался привести в порядок старое походное снаряжение. Разложив на столике, проверил состояние спиннинга. С удовольствием, - может быть только что не причмокивая, как грудничок соской, перебрал не богатый, но качественный, запас блесен, крючков и поплавков. Аккуратно сложил все в легонький и удобный рюкзачок защитного цвета. Туда же запихнул плоский четырехлитровый котелок-матрешку из нержавейки с крючками для подвески над костром.

Положив полупустой рюкзак у двери, подумал и добавил в комплект снаряжения тент с сошками вместе со спальной скаткой из медвежьей шкуры. Спать на голой земле вредно, а места, где я собирался провести свой отпуск, отличались, как полным отсутствием хвойных деревьев, так и сопутствующего им лапника.

Открыл ящик секретера и полюбовался на предметы личной гигиены, которые сумел прихватить по случаю, - серебряное зеркало, набор ножниц, несколько пачек мыла - в основном без особых изысков в смысле цены.

Разглядывая набор, повздыхал, но не очень убедительно… В комплекте отсутствовали зубные щетки и пасты. Телереклама этого продукта настолько завязла в зубах, что теперь от одного взгляда на тюбик и щетку меня корежит и тошнит. И без всякой логики усмехнулся, подумав, что 'а, если моим девочкам презентовать супертонкие прокладки… интересно, как они к этому отнесутся? Наверно, просто подмываться перестанут…'

Но все самое главное, чтобы привести себя в порядок, у меня есть. А 'жиллетты' и дезодоранты - мы со спокойной душой оставим на Земле, как вещь для средневекового мужика абсолютно ненужную. Чтобы окончательно подтвердить эту мысль, достал зеркало и бросил взгляд на свое отражение - полный порядок, подстригаться нужно не раньше, чем через две недели.

Теперь требуется поработать над деталями. Поднялся наверх и, мысленно восстановив список необходимых вещей, перескочил на очередную строчку и пополнил содержимое легкой коробочки из бальзы с отделениями для соли и специй. Затем подготовил вторую коробку побольше с двумя отсеками для чая. Со вздохом сожаления, так как рассчитывать на возобновление запасов уже не приходится, заполнил одно отделение красным элитным 'Золотая Маргаритка' и второе Юньнаньским черным Конгоу 'Тайна востока'. В завершение наполнил две баклажки фруктовым сахаром и медом…

Поднял глаза к потолку и, разглядывая тонкую фактуру строганных досок нежно-розового цвета, задумался - не упустил ли какую-нибудь мелочь. Как раз в этот момент с улицы ввалился запыхавшийся Дели с покупками.

Забрав у младшего брата рулон картографической основы из тонко выделанной телячьей кожи, баночку с тушью, проверил, растянув между рук, размер листа - то, что надо и, подхватив мешки, спустился в Храм.

Перенес столик поближе к экрану и развернул на нем рулон, закрепив уголки, используя в качестве грузиков первое, что подвернулось под руку - четыре горки золотых монет. Осторожно разложил перья и баночку с тушью. Уселся в кресло, вошел в Систему и ткнул пальцем в голубую метку портала у верховий реки Крино.

Не раскрывая Ворот над постаментом Храма, сразу же устремился вверх, рассчитывая осмотреть окрестности с большой высоты. Затем, используя размеры стандартного здания в качестве масштабного коэффициента, начал отсчет высот: пять, десять, пятьдесят, сто километров… стоп. С этой высоты река выглядела еле заметной паутинкой. Теперь нужно выбрать точку, из которой виден весь маршрут, и я задал движение вдоль реки. Очень скоро стало хорошо заметно место впадения Крино в реку Мамаша. Опять стоп. Теперь разворот на девяносто градусов, так чтобы смотреть вертикально вниз. Есть.

Ну вот, вся река, как на ладони. Хотя, для лучшей видимости, не грех и опуститься на пару десятков километров, слишком высоко я забрался. Сделано. Теперь в самый раз. Можно приступать к картографированию.

От самых предгорий до точки впадения в Мамашу река текла с юга на север, только самую малость отклоняясь к востоку. С высоты четко видно - по заметному изменению цвета поверхности, что река является естественной границей степного зеленоватого района на западе и обширной желтоватой пустыни на востоке. Причем, почти все притоки, кроме одного в верховьях, впадали в Крино с запада. Вверх по течению, не далеко от храма, река прерывалась хорошо заметным водопадом. Я решил взять его за начальную точку отсчета.

Еще раз внимательно поглядел на картинку, макнул гусиное перо в тушь, задержал дыхание и, не дрожащей рукой, провел линию реки от водопада до впадения в Мамашу, стараясь следовать всем изгибам русла. Готово!

Шумно выдохнул и подрисовал отрезок Мамаши, текущей с запада на восток, а на противоположном конце, рядом с храмом, поставил маленький гребешок водопада. Сравнил с картинкой - очень похоже и масштаб вроде сохранен.

Теперь нужно нанести крупные детали. В первую очередь это относится к притокам. Основных притоков имелось в наличии шесть - пять из них на левом берегу и один на правом. Их я нанес более тонкими линиями и снова сравнил с картинкой. То, что надо. И, пожалуй, это было все, что можно показать на карте, наблюдая с этой высоты, за исключением приличного озера на левобережье и маленького участка реки в самом конце, к сожалению, закрытого облачностью и, которого пришлось рисовать по наитию.

Отложив перышко, опустил картинку зеркала ниже, на высоту километров пять-шесть. С этого расстояния уже хорошо были видны крупные постройки и прочие существенные детали.

На этой высоте переместился к верховьям и, начиная от водопада, медленно двинулся вдоль русла, останавливаясь в местах, где имелось на что посмотреть, стараясь нанести на карту более мелкие особенности местности.

Так, я разглядел на берегу несколько хуторов и один из них, примерно в центре маршрута, обнесен стеной. Больше всего он был похож на средневековый укрепленный замок. Через территорию крепости протекала миниатюрная река общей длиной несколько километров. Она проходила сквозь внешние стены и внутри укрепления, перед замком, заполняла водой ров, окружающий центральное здание со всех сторон. Между стенами и рвом имелось значительное пустое пространство почти незастроенное домами. Между крепостью и берегом реки была построена хорошо оборудованная пристань. У причалов стояли четыре больших парусных лодки или четыре маленьких одномачтовых кораблика, - как кому нравится. Я сместился вверх по течению ручья. В нескольких километрах от крепости обнаружилось крошечное озеро, из которого он и вытекал. Пометив эти детали на карте, снова двинулся вниз по течению основной реки.

На левобережье в степи засек три кочевья, причем, одно из них на марше. По количеству повозок можно оценить число воинов. Получалось, где-то около сотни клинков в каждом. Нужно будет иметь это ввиду…

Примерно через три часа, временами опускаясь ниже, чтобы рассмотреть детали, добрался до храма у реки Мамаша. Аккуратно поставил квадратик, закрасил одну его половинку в черный цвет, показывая здание. Отметил священное озеро и несколько домиков нижнего поселка. Все. Основа плана готова.

Теперь можно посетить филиалы и лично познакомиться с братьями по вере.

В качестве ревизора решил двинуться налегке - карту, лук, меч вместе с кольчугой оставил в прихожей. Ну, а с кинжалом и метательными ножами я, можно сказать, - не расставался никогда.

Ткнув пальцем в голубое пятнышко первого портала, открыл Ворота в храме у верховий реки Крино. Шагнул на пьедестал и спрыгнул на пол главного зала. Щелкнул пальцем по бронзовому диску и под мелодичный звон гонга направился коридорами храмового лабиринта к выходу.

Еще из глубины коридора, из темноты, не доходя до порога нескольких шагов, увидел блеск наконечников копий - один, два, три… много! Может это храмовая стража? Ха, размечтался. Это похоже очередные претенденты проверить на прочность возможности культа Богов Света и Тьмы… и, как выяснилось, претендентов было, как мух поганых.

Вот и еще одна веская причина - не увлекаться и не отвлекаться на переустройство Земли. По всему телу привычно пробежали мурашки боевого настроя и походка сама собой перешла из нормальной - на скользящий и упругий шаг дикой кошки.

Остановившись у выхода на верхней ступеньке лестницы и бросив взгляд по сторонам, я смог оценить опасность по достоинству. Полукругом, закованные в железо, ощетинившись копьями, стояли воины - двадцать пять человек - плотно сбитые в два ряда. Края шеренги, как тумбы опоры моста, скрепляли два десятника. Мордоворот на левом фланге поигрывал шипастым кистенем, его еще иногда называют 'утренняя звезда', а амбал с правого края, уперся обеими руками в навершие двухлезвийной секиры жуткого размера. В центре боевого строя, на шаг впереди всех, прямо напротив входа в Храм, стоял коренастый атаман - сам себя шире, оскалив щербатый рот и рассматривая меня исподлобья с болезненным интересом. Это порождение гнома и щелкунчика - широко расставило ноги и, скрестив руки крест на крест в районе живота, держало ладони на рукоятках двух коротких и широких мечей.

Немая сцена из дрянного спектакля, что называется - подловили! Я хмыкнул и подумал, а чтобы было, если у меня вообще не было никакого оружия. Смог бы я победить этих смертельно опасных хищников голыми руками? Может попробовать?

До момента сшибки оставались секунды и нужно постараться использовать это время по максимуму. Главная задача это найти самое слабое звено в стае, но, стремительно оценивая каждого, по всему комплексу показателей, вынужден был признать - этих зверей сюда занесло попутным ветром явно не из магазина 'Детский мир' и уж тем более не из секции мягких игрушек.

Время начало свой неудержимый бег, а я протолкнул себя на следующий уровень восприятия, замедлив для себя его течение. Атаман, что-то рыкнул, сделал шаг вперед, с шелестом выхватил оба меча и начал их раскручивать в противофазе, все ускоряя движение и изображая собой цельнометаллический двухмоторный моноплан на взлете.

Следом за ним шаг вперед, как единое целое, сделал весь строй. Я не заставил себя ждать и, радушно улыбаясь, вытянув вперед пустые ладони рук, начал спускаться по лестнице. Одновременно, смещаясь влево и играя под дурачка, всем своим видом показывая, какой я мягкий, белый и пушистый.

Конечно, своими действиями я никого не обманул, но элемент сомнения посеял. И это была первая, пусть и чисто символическая победа.

Встретились мы у подножия лестницы. Атаман, загипнотизированный моими пустыми ладонями, решил поступить просто и без претензий - отрубить мне руки ниже локтя. Заглянув ему в глаза, я увидел, как в его разгоряченном воображении, промелькнули фантастические кадры медленного падения на землю отсеченных кистей и фонтанчики крови, толчками в такт с ударами сердца, бьющие из культяпок. Мечты, мечты…

Мгновенно отдернув ладони, я поднял их вверх и подловил хищника на потере внимания и неудачном шаге. Его правая нога оказалась вытянутой в колене и слегка под углом - то, что надо. Я резко выстрелил ногой 'маваши-гери' в коленную чашечку. Есть! Раздался хруст и одна конечность у атамана стала, как у кузнечика - коленкой назад, а сам он начал проваливаться вперед, разводя руки с мечами в обе стороны. Я повторил 'маваши', но теперь щелкнул по левой от меня руке, в которой атаман держал меч, ударив сверху и в сторону. Меч серебряной рыбкой выскользнул из его ладони и воткнулся в землю, а атаман бестолково попытался ткнуть меня мечом своей левой руки, одновременно и опрометчиво, пытаясь опереться на сломанную ногу. Развернувшись боком, я пропустил выпад мимо и перехватил руку атамана. Резко дернул к себе, развернул сгибом вверх и сломал о колено, успев подхватить в воздухе, выпавший из руки второй клинок. Прикрываясь телом атамана с целью маскировки, коротким махом переправил этот меч в грудь десятника с кистенем - уже замахнувшимся им для удара, вложив в бросок всю силу и злость.

Десятник смог среагировать, - видимо сказались годы тренировок, но отбил неудачно - вверх и чуть в сторону. В результате меч, изменив траекторию, начал вращение в горизонтальной плоскости. Вместо центра груди он угодил воину в шею, эффектно срезав сначала под корешок половину роскошной черной бороды, а затем почти полностью отделив голову десятника от туловища лезвием клинка. Удар получился под углом в сорок пять градусов и оставил на месте шеи оригинальный скошенный пенек.

Всю эту картинку я успел зацепить краем глаза, уже присев на левую ногу и нанося удар 'майе-гери' из положения сидя в центр груди атамана, одновременно подхватывая с земли его второй клинок. Пока громоздкая туша самого главного бандита, взлетев в воздух в результате удара ногой, планировала на копья своих солдат, я переправил второй меч в грудь десятника с секирой, застав его врасплох. Так уж получилось, что он не смог, на короткое время закрытый телом атамана, засечь начало броска. Меч молнией пролетел десяток метров и смачно, по самую рукоять, вошел в центр груди, пробив кольчугу и на груди и на спине. Однако, хорошая сталь у атамановых клинков!

Три ноль и, если кто-либо из хищников еще думал, что он сможет, в случае чего, дезертировать с поля боя, то он сильно ошибался… Для себя я решил, - никто не должен уйти отсюда живым!

Впрочем, я зря рассчитывал на бегство солдат. Оставшись без командиров, они не растерялись и грамотно попытались взять меня в кольцо. Этого допустить было нельзя и ничего не оставалось, как метнуться на левый фланг шеренги воинов.

Прогнувшись так, что позавидовал бы гуттаперчевый мальчик, и, рискуя заработать искривление позвоночника изгибами влево-право, я тем самым удачно избежал трех ударов. Затем ужом проскользнул между копьями и вошел с солдатами левого фланга в прямой контакт… Локтем левой руки свернул челюсть одному и когтистой лапой растопыренных пальцев правой, в лучших традициях 'кунг-фу', порвал ноздри и оставил без глаз второго. Пять ноль.

Солдатик, потерявший зрение, захлебываясь кровью, забыл обо всем на свете, согнулся и закрыл ладонями лицо, стараясь не уронить на землю выбитые глазки. Он, что совершенно естественно, выронил копье, как вещь теперь для себя абсолютно бесполезную. Подхватив копьецо в полете, я коротким махом наконечника из-за спины, секущим ударом, достал следующего воина, угодив ему по переносице. Затем, перехватив по удобнее древко, используя разрубленный нос, как подставку в бильярде, ткнул свояка, смачно вогнав наконечник в раззявленный в крике рот следующего недоноска, что называется… накормил до полного несварения желудка. В результате лезвие выскочило из затылка голодающего на добрую ладонь. Семь ноль в нашу пользу.

Оставив копье в голове солдата, пригнулся и метнулся в сторону, пропуская над собой удар и подбирая с земли, оставшийся без хозяина очередной дрын с наконечником.

В это время монолитный строй стал рассыпаться и, в создавшейся сумятице, я, используя преимущество в скорости, хаотичными рывками начал смещаться в тыл потрепанному войску, уворачиваясь, как матадор, от ударов ближайших ко мне солдат. Одновременно, прикрываясь их телами, резкими и неожиданными, практически незаметными для глаза тычками копья, стараясь поразить воинов во втором ряду. Сейчас они представляли из себя наибольшую опасность, в первую очередь из-за возможности поймать с их стороны случайный удар.

Такая тактика принесла великолепные плоды - в суматохе и кутерьме, пятерых я положил так, что они не успели ничего понять. И только неудачно зацепив шестого, который заверещал, как боров на живодерне, я добился того, что солдаты отхлынули назад и снова сбили тесный строй, ощетинившись копьями…

Однако, тринадцать ноль и я, таки, ополовинил их команду, демонстративно не дотрагиваясь до своего клинка.

Теперь мы поменялись местами - солдаты сгрудились у лестницы, между мной и храмом. Мы стояли друг против друга. Настроение у меня было отличное! От полноты чувств я жизнерадостно рассмеялся и крутанул очередное копье мельницей. В какой-то момент - даже захотелось подбросить деревяшку и поймать ее, не глядя, за спиной, как в цирке… Больше всего мне сейчас не хотелось, чтобы бандиты начали сдаваться.

И эти волки не обманули моих ожиданий. Один из них, что-то каркнул - шеренга шустро перестроилась в клин. Отменная выучка. Очевидно, нацелились на прорыв…

Синхронно с ними я сделал шаг назад и в сторону, наклонился, подобрал еще одну булавку, выпавшую из рук убиенного солдатика, поудобнее перехватился и не дожидаясь, когда воины пойдут в атаку, кинул оба копья одновременно с двух рук. Подхватил еще два дрына с наконечниками и без промедления повторил бросок. В результате - атака так и не началась, угаснув в зародыше, а трое невезунчиков в первом ряду получили смертоносные подарки. К сожалению - одно копье воинам удалось отбить… скорее всего, случайно. И тем не менее - шестнадцать ноль в мою пользу, а это уже очень близко к финишной прямой.

Как всегда, в любой жестокой схватке наступает момент истины, когда у слабых духом и прочих крыс, лопается тоненькая жилка храбрости и появляется сильное желание покинуть тонущий корабль. Один хитрец в самом заднем ряду не выдержал, повернулся и бросился бежать по ступенькам. Он, видимо, рассчитывал скрыться в храме. Ему удалось сделать два прыжка и дезертир поймал в спину, между лопаток, очередное копье. То-то же. Первыми умирают храбрецы - это всем известно, но и трусы переживут их на чуть-чуть, особенно, когда имеют дело со мной.

Я демонстративно прошелся вдоль фронта, используя очередное копье, как посох, переступая через трупы и рассматривая оружие оставшееся без хозяев. Поднял кистень десятника, взвесил, покрутил - не понравилось, бросил… Поднял с земли короткий меч атамана, лежащий рядом с отрубленной головой, краем глаза заметил шевеление в рядах недобитков и метнул клинок от живота в самого шустрого. Попал, - тем самым, убив сразу двух зайцев. Один заяц был реальный - я пополнил пантеон погибших 'героев' очередным трупом. Второй виртуальный - я сорвал позыв еще живых кандидатов в мертвяки броситься в атаку.

Искоса поглядывая на остатки воинства и по-доброму улыбаясь, не торопясь, двинулся в сторону второго десятника, по дороге, пришпилив копьем ударом в шею, пришедшего в себя и делающего попытки встать на карачки атамана. Подхватил секиру десятника, взвесил и… резко, вложив в бросок всю силу, с разворотом, как метатель диска на олимпиаде, отправил топор в сторону солдат, закрутив его пропеллером в горизонтальной плоскости.

Последствия столкновения тяжелой двухлезвийной секиры с кучкой воинов были ужасны. Она прорубила настоящую просеку в рядах, попутно разбросав в разные стороны и опрокинув на землю тех, кто остался целым. Секира полностью вывела из строя сразу пять человек, а шестому я не дал подняться с земли броском копья. Итого двадцать четыре ноль. Почти победа!

Пора заканчивать спектакль. Я выдернул короткий меч из груди десятника и, поигрывая им, с наглой ухмылкой на лице, направился к последнему, оставшемуся в живых из стаи. Нужно было мне задать ему несколько вопросов перед тем, как отправить в мир иной. Он сидел на земле и смотрел на меня глазами, в которых плескался ужас. Но через пару секунд бедняга вышел из ступора. Недобиток стал отползать, отталкиваясь ногами, скользя на заднице, помогая себе руками и совершенно забыв о своем копье. Наконец его копчик уткнулся в первую ступеньку лестницы и, несколько раз дернув ногами, елозя пятками вхолостую, бедняга закрыл глаза и обмяк - из него словно из проколотого воздушного шарика испарилась всякая решимость к сопротивлению. Я шагнул в сторону, наклонился, расстегнул пряжку и снял пояс у ближайшего солдата. Бросил взгляд на сидящего в ступоре воина, еще раз шагнул и завладел ремнем второго убитого.

Встал напротив своего пленника, пнул его ногой и рявкнул.

– Лицом на землю, руки за спину! - солдат открыл глаза и уставился на меня пустым взглядом. Я рыкнул от досады и, еще раз пнув ногой солдата в бок, повторил. - Лежать!

Солдат завалился на бок и ударом пятки я помог ему занять нужное положение. Придавив коленом крестец, завел руки за спину и прихватил их ремнем. Затем связал ноги, сцепил оба ремня и натянул, выгнув воина назад дугой. Сидя на корточках, похлопал пленника по руке и поднялся на ноги. Затем подцепил за шкирку и оттащил связанного в сторонку. Подхватив ближайшее копье, не спеша прошелся по полю боя и четыре раза ткнул копьем, добивая подранков. Затем, наконец, смог внимательно осмотреться вокруг…

Оставалось сделать последний штрих и, переступая через трупы, направился к атаману, подобрав по дороге секиру. Встал напротив тела главного бандита и молодецким ударом топора с выкриком 'ха' отделил ему голову от плеч. Ногой откатил в сторонку, подобрал с земли два коротких клинка главаря и положил их рядом с головой. Музейные фонды храма должны пополняться.

Теперь вроде полный порядок в танковых войсках.

Я огляделся вокруг. Стандартный архитектурный проект храмовых построек - низкие стены, маленький бассейн в центре площади, стол, навес, кухня, подсобные помещения на задворках. Далеко на юге, - за стенами, видны белые шапки далеких гор, похожие на клубящиеся тучи. И ни одного жреца - ни живого, ни мертвого… Странно. Не утопили же их всех…

Стараясь не шуметь, подошел к воротам - одна створка ворот была распахнута, и выглянул наружу. Храм стоял на высоком берегу реки. Дорога от ворот шла под небольшой уклон и метрах в двухстах делала резкий поворот, спускаясь серпантином к воде. Шагах в двадцати, рядом с дорогой - имела место быть большая куча свежевырытой земли… Совсем недавно здесь вырыли яму. Над бровкой обрыва берега реки торчали кончики двух мачт. Видимо дорога вела на пристань, где стояли, как минимум, две парусные лодки.

Выскользнув из ворот, я осторожно подошел к обрыву и заглянул вниз. Действительно, - урез воды оказался оборудованным для приема малотоннажного флота. У причальной стенки маленькой деревянной пристани стояли два парусных кораблика. Один из них совсем крошечный… Немного в стороне от парусников к кольям привязаны две весельных лодки. Еще одна лодка обреталась на суше - к верху дном и, очевидно, находилась в ремонте. На пирсе, опустив ноги в воду и раскинув руки в стороны, на спине - разлегся человек. Рядом с ним на досках настила пристани лежало копье. Часовой? Судя по всему, он был один, крепко спал и его не смог разбудить даже шум гонга и схватки. Впрочем, мы практически не звенели железом, - да и расстояние до храма сыграло свою роль. Но все равно… не порядок.

Я отошел от края обрыва, настроился на бросок и по навесной траектории метнул копье, проводив свой стингер глазами. Упс… Копье поставило жирную точку в повествовании о жизни и смерти отряда пиратов, пришпилив часового к настилу, как сухой листик в гербарии. И солдат только и смог, что булькнуть со сна и синхронно взмахнуть руками и ногами. Я хмыкнул, - двадцать шесть… Бакинских комиссаров - мля! А хорошему комиссару не подобает спать на посту!

С правого обрывистого берега открывался великолепный вид на окрестности храма. Вниз по течению река видна километра на три, - как широкая лента раскрашенная в два цвета - голубой основной и светло-коричневый в виде тонкой полосы. Коричневый цвет давал реке мощный приток, впадающий напротив меня, на противоположной стороне и он еще долго не смешивался с водой главного русла. По крайней мере - два цвета прослеживались до границы видимости. Очевидно, приток питали болота и ручьи плоской равнины левого берега реки, где частицы торфа и окрашивали воду в светло-коричневый цвет. Вверх по течению, на расстоянии, примерно в один километр, река имела роскошный водопад, состоящий из двух уступов, высотой метров по двадцать каждый. В голове щелкнуло и проявилось название - Храм Водопада. Отражает.

Вода в основном потоке, своим рождением была обязана ледникам горной страны, протекала по каменистой местности. В силу этих особенностей она имела высокую степень чистоты и ярко выраженный голубой оттенок. Постояв с минуту на обрыве и полюбовавшись на пейзаж заливных лугов на противоположном берегу, направился взглянуть на содержимое свежевыкопанной ямы. Было у меня подозрение, что вырыли ее неспроста…

К счастью, - мои догадки подтвердились лишь частично. В яме действительно обретались адепты Богов Света и Тьмы, но не мертвые, а живые. По крайней мере, четверо из них подняли головы и посмотрели на меня, когда я заглянул в яму и присвистнул.

Глубиной зиндан оказался метра четыре и у меня возник вопрос, - как только ухитрились его вырыть? Непонятно… Ничего подходящего для такой работы рядом не наблюдалось. А пока мне следовало озаботиться неким средством, чтобы вытащить жрецов на поверхность. Оглядываясь вокруг и пытаясь найти подходящий для подъема жрецов инструмент, я вздохнул и отстранено подумал, что, судя по всему, в этой могиле было зарезервировано местечко и для меня…

Пришлось вернуться на территорию храма и поискать в подсобных помещениях веревку или лестницу. Но в подсобках было пусто. Видимо, убиенные мной солдатики-мародеры разграбили все подчистую, загрузив добычу на корабли.

Ничего не оставалось, - как сделать уже апробированный ход, и я начал снимать пояса с мертвяков. Шесть штук ремней, с некоторым запасом по длине, обеспечили надежный канат, с помощью которого я в момент вытащил всех семерых адептов, в том числе двоих старичков, явно балансирующих между жизнью и смертью и не способных шевельнуть даже пальцем. Из всей команды более-менее бодро выглядели двое. Все остальные лежали пластом, а эти страдальцы встали на колени, повесили головы и забубнили.

– Прости нас Старший брат. - Я положил ладони им на макушки, останавливая самобичевание, и спросил.

– Как вас зовут братья?

– Гроссу. - Первым ответил мне крепенький мужичок среднего роста.

– Солимпаса, - сообщил следом за ним совсем молоденький паренек. Я, подхватив подмышки, заставил обоих подняться на ноги и приказал.

– Помогите своим братьям и начинайте уборку в храме.

Братья взяли за руки, за ноги одного старичка, я поднял на руки второго и мы направились к воротам храма. Я вошел первым и двинулся к водоему. Гроссу шел за мной, спиной вперед, придерживая жреца под руки, и с ходу не увидел скотобойни перед входом в храм. Солимпаса держал ноги и, войдя в ворота, осмотрелся, остолбенел, побледнел лицом и выпустил свою ношу из рук. Его слегка повело и он нацелился было потравить, где-нибудь в сторонке. Почувствовав заминку, я оглянулся, строго посмотрел на мальчику и рявкнул.

– Солимпаса! - И, когда он перевел пустой взгляд в мою сторону, перехватил жреца одной рукой, а второй погрозил ему пальцем.

Для него это оказалось не хуже нашатырного спирта под нос, младший брат вздрогнул, как от удара плетью, вернулся из страны грез, снова подхватил ноги и уже без происшествий адепты донесли старика до бассейна, осторожно положив рядом с бортиком.

Переведя дыхание, Гроссу сложил руки ковшиком, черпанул из бассейна и тонкой струйкой вылил воду в рот старику. Старик ожил, зашамкал губами и заперхал… Гроссу опять набрал воды и повторил операцию с моим жрецом, с тем же благотворным эффектом. Затем Солимпаса и Гроссу упали на колени, синхронно опустили головы в бассейн и оба с минуту изображали собой центробежные насосы, но с затычкой в районе задницы. Первым вынырнул Гроссу, закашлялся, шумно вдохнул и за шкирку вытащил из воды Солимпасу, который после этого откинулся назад с закрытыми глазами и с блаженной улыбкой на лице. Наконец, взяв себя в руки, Солимпаса смахнул рукой воду с лица, проморгался и виноватым голосом сообщил.

– Мы сидели в яме четыре дня. Без всего…

Тем временем Гроссу с кряхтением поднялся на ноги и направился на кухню, где нашел кувшин, наполнил его водой и в две ходки напоил остальных у ямы. После этого - жрецов уже не пришлось таскать на себе. С трудом, но передвигать ногами они стали способны сами. В худшем случае, - им требовалось лишь слегка помочь, подставив плечо.

Нормальная жизнь стала постепенно возвращаться в храм. Поэтому пока жрецы занимались уборкой и возвращались к жизни, я решил прогуляться на пристань и осмотреть суда местного малотоннажного флота. Спустившись по серпантину дороги на пирс, заглянул с начала на большой корабль. Именно на нем оказалась сложена целая гора хлама - все более или менее ценное, что бандиты смогли найти в храме. Судя по осадке судна и количеству вещей - нашли они немало. Перескочив с большого на маленький парусник, я огляделся и кораблик сразу запал мне в душу. Аккуратное суденышко на трех-четырех человек с игрушечной, почти декоративной, каютой на корме. Я бы назвал его маленькой яхтой, хотя, конечно, обводы и парусное вооружение у кораблика были без всяких изысков. Тщательно осмотрев лодочку, остался доволен. Плавсредство находилось в очень хорошем состоянии.

Спрыгнул на пирс и решил, что нужно сделать два последних дела - поговорить со жрецами и допросить пленного. Затем можно уходить…

Вернувшись в храм, устроился под навесом на своем законном месте. Шестеро братьев уже пришли в себя и суетились, как пчелки. Лишь самый старый жрец, пока еще сидел на земле, прислонившись к бортику бассейна. Но, наконец, и он собрался с силами, с кряхтеньем поднялся и, шаркая ногами, направился в мою сторону.

Широким жестом указав на скамейку и подождав пока старик не усядется напротив, я задал вопрос.

– Как твое имя брат?

– Некрисса, Старший брат. - Я кивнул, положил руки на стол и, разглядывая ладони, продолжил задавать вопросы.

– Что у вас произошло и кто эти люди? - посмотрел в глаза жрецу и ткнул пальцем в сторону, где в этот момент младшие братья заканчивали уборку территории: вытряхивали солдат из доспехов; складывали их оружие в общую кучу; оттаскивали трупы в сторонку и замывали лужи крови.

– Это вонючие шакалы из логова Таши! Вот уже два года они никому не дают проплыть по реке. Зверье! К храму их привел вождь - Калинья… В детстве, старый шаман племени - Бешеный Пес, обкурившись сумасшедшей травки, предсказал, что Калинья станет Великим Вождем и победит в бою Черного. - Некрисса поперхнулся от возмущения, закашлялся и, переведя дыхание, продолжил. - Шаман сам воспитывал Калинью. В основном палкой… Из-за это мальчик повредился головой, - Некрисса смешно приложил большие пальцы раскрытых ладоней к вискам, несколько раз сжал и разжал пальцы, сплюнул в сторону и, с трудом задавив в себе злость, почти спокойным голосом сказал.

– Много лет, после того как подрос, Калинья наводит, - жрец запнулся, оглянулся на кучу трупов, остановил взгляд на лежащей в сторонке голове и поправил себя, - наводил ужас на всех, кто проплывает по реке. Четыре дня назад его волчья стая приплыла на корабле, чтобы выполнить пророчество и потягаться силами с Посланником Богов. - Я хмыкнул и приказал.

– Голову Калиньи и его мечи, - и ткнул пальцем в сторону подготовленных к экспонированию предметов, - положить в храме, где положено. Остальных в яму и закопать. - жрец наклонил голову, показывая, что понял приказ, и я продолжил расспросы.

– Далеко ли логово этого зверья и сколько там осталось воинов?

– До города Таши отсюда десять дней вниз по реке. Сколько осталось воинов в логове - точно сказать не могу, но думаю, столько же, сколько здесь, - и старик показал трясущимся пальцем в сторону кучи трупов.

– Из братьев все ли остались живы?

– Жрецы Тьмы все живы, а жрицы Света - Карайя и две послушницы Тинта и Атечи, успели бежать… Их судьба мне не известна, но думаю, сейчас они прячутся тут не далеко в лесу. Если они живы, то скоро вернутся. - Я с интересом посмотрел на Некриссу и поинтересовался.

– Кто обучен управлять парусами и плавал на лодке по реке?

– Денрик, Солимпаса, Чаток, Глеко, Карайя и Атечи.

– Я собираюсь спуститься по реке до храма у большой реки. Нужно подготовить лодку с расчетом на плаванье сроком в одну луну. Возможно, со мной поплывет Денрик, Карайя или Атечи. Мне нужно посмотреть на них, - я почесал кончик носа и добавил, - и проверить… - подумал и закончил, - желательно в деле.

– Я понял Старший брат.

– А сейчас я схожу и найду Карайю и послушниц, - добавив про себя, - 'время деньги', - поднялся из-за стола и спросил. - В какую сторону они убежали? - Жрец махнул рукой вверх по реке, а я уже на ходу, бросил. - Скоро вернусь. Пленный пускай пока полежит в сторонке… Мне он нужен живой!

Выйдя из ворот, отошел от стен храма на сотню шагов к опушке леса. Здесь брал свое начало сосновый бор с густым подлеском. Подойдя вплотную к первому дереву, обнял его руками, прижался щекой к шершавому стволу и постарался слиться с лесом в единое целое. Здесь и сейчас мне нужно взять четырехдневный след трех пар девичьих ног… а это возбуждает.

Сначала в голове зазвучал тихий шорох бегущих по стволу соков, затем я протолкнул себя глубже и начал осторожно, частями, подключать нервную систему к единой информационной сети леса. Я всегда любил лес, доверял ему и мог рассчитывать на взаимность… Момент полного нашего слияния отозвался в голове, как удар молнии… Яркая вспышка, бескрайний океан звуков, ощущений и красок. И также как в море, - нужно вынырнуть из глубины, перевести дыхание, начать выгребать, разглядеть вдалеке цель и постараться дотянуться до нее рукой.

Вот, - легкое ощущение на ладони левой руки - стайка бойких синиц перелетела с куста на куст… Произошло это где-то рядом. Слабое покалывание в колене - мышка пробежала из одного отнорка в другой… До нее метров сто по направлению на север. Тупая боль в подъеме ноги - семейство кабанов устроило кормежку на поляне, разрывая корни могучего дуба-патриарха… До них не меньше километра.

Мысленно оторвавшись от дерева, сделал шаг вперед и поплыл на юг - вверх по течению реки, бесформенным сгустком мысли, постоянно подключая все новые рецепторы в виде травы, кустов, деревьев и одновременно отсекая по сторонам и за спиной все лишнее, уже ненужное. Через несколько километров кончился лес и осталась только трава, сухостой и редкие кустики можжевельника. Застарелая гарь, которая даже по прошествии многих лет, не дала восстановить первоначальную силу лесу.

И словно в фильме мелькают кадры: маленький бельчонок-глупыш; шустрый полосатый бурундук; мышкующая облезлая лисица просунула нос в норку; серый заяц устроился под кустом - жует жвачку, закрыв глаза, но сохраняет в полной боевой готовности локаторы длинных ушей; недовольная чем-то сойка. Стоп. Кто побеспокоил вздорную птицу? Есть!

На границе сухостоя, в густых кустах на берегу ручья, чей-то шалашик. А рядом - три человека. Один замер на берегу с острогой, двое на поляне - собирают землянику. Это, конечно, мои девочки. Идиллия.

Я мысленно шагнул назад и, стараясь не отвлекаться, запоминая дорогу, вернулся на опушку. Посмотрел на себя со стороны и начал осторожно 'втискиваться' с начала в дерево, а затем через него в свое тело. Тонкие ниточки связей с окружающим зеленым миром рвались с тихим шорохом, как паутина.

Но вот, наконец, истончилась и пропала последняя нить, - я снова стал человеком. Встряхнувшись, как собака вылезшая из воды, прислушался к своим ощущениям. Полное впечатление, что в мою кровь внутривенно накачали шампанское, кровь кипела! Казалось, каждая клетка тела наполнена маленькими пузырьками, которые создавали безграничное чувство эйфории и опьянения. Чтобы совладать с нервами, пришлось опуститься на землю и закрыть глаза. Впрочем, все это продолжалось не более минуты. Стоило собраться с силами - весь кайф унесло из организма, как туман сильным ветром. Но чувство полного обновления осталось и сохранился избыток сил. Причем сил было непросто много - их было очень много! Лес накачал меня энергией по самое не балуйся.

Вскочил на ноги и, не ожидая этого, подпрыгнул метра на два. Не хотел, а получилось! Избыток сил, срочно, нужно потратить. И я побежал…

Впрочем, мое перемещение по лесу назвать бегом можно было с большой натяжкой. Каждый шаг - это прыжок не менее трех метров. В одном месте, где деревья стояли не очень далеко друг от друга, я начал двигаться над землей, как бильярдный шар, отскакивая от стволов, - лишь временами цепляясь за ветки одной рукой, как орангутанг, а, спрыгнув на тропинку в конце этого участка, закрутил тройное сальто в воздухе. Был момент, когда появилось ощущение - могу пробежать по кончикам трав, совсем не касаясь земли. Но это, конечно, от Лукавого.

Единственное чего я опасался - это порвать или потянуть связки, но Бог миловал - обошлось. Организм работал, как высококлассный прецизионный автомат с ЧПУ, рассчитывая все действия с точностью до микрона. Лишь на задворках сознания копошилась мыслишка - рано или поздно эксперименты тебя погубят Панкрат, берегись!

Легкую усталость почувствовал через полчаса, что поразительно, учитывая бешеный темп бега. Еще через час, плавно перешел на скользящий 'волчий' шаг и это уже оказалось близко к норме. Лишь в груди, как ребенок у беременной женщины, мягко толкался комок, плотно упакованных и нерастраченных сил, готовый взорваться термоядерной бомбой энергии движения.

До прогалины с высохшим лесом добирался в общей сложности два часа. Совершенно бесшумно подкрался к шалашу и из ближайших кустов приступил к осмотру территории.

В шагах десяти, на берегу ручья, используя ствол поваленного дерева в качестве разделочного столика, пожилая женщина чистила рыбу. На первый взгляд ей было далеко за сорок. Ниже среднего роста брюнетка с короткой стрижкой и легкой проседью в волосах. Одета в светло-серую хламиду, без всяких украшений, кроме отделанных серебром пустых ножен на поясе. Общее впечатление - приятное.

Судя по всему, рыбалка не задалась - на стволе были разложены три маленькие форельки-пеструшки граммов по триста-двести пятьдесят каждая. Как раз в этот момент женщина закончила чистить последнюю - четвертую, промыла ее в воде и пристроила рядом с остальными. Поднявшись с колен, жрица прогнулась назад, попеременно повела плечами, разгоняя кровь в натруженной уже не молодой спине, медленно повернулась в мою сторону и наши взгляды пересеклись.

И сразу светло коричневые глаза стали наливаться чернотой ночи, а расслабленность и легкая усталость начали трансформироваться в готовность драться и убивать. Только что передо мной стоял обычный человек и вот - на меня смотрит дикая кошка, вместо острых когтей вооруженная ножом. Проявился хищный оскал на лице и взамен слов приветствия, раздалось шипение гадюки. Почему-то я сразу представил ее в молодости, в постели. Бешеный темперамент, буря эмоций и все это хлещет через край. Одним словом, - высший класс, но на любителя, а по мне, так, слегка через чур.

Я вышел из кустов, поднял вверх руку с раскрытой ладонью и резко скомандовал.

– Стоп! - шагнул вперед и добавил, давя на психику инфразвуком в голосе. - Меня зовут Панкрат. Калинья и его волки мертвы, - сделал еще несколько шагов навстречу, подобрел лицом, остановился в паре шагов и ласково, почти нежно, спросил. - Тебя зовут Карайя?

Женщина сморгнула, рука с выставленным вперед ножом дрогнула и, с трудом совладав с голосом, жрица ответила.

– Да.

– Тогда позови Тинту и Атечи. Хочу посмотреть на вас… сестры, - понимание и растерянность мелькнули в глазах Карайи, пальцы разжались и нож выпал у нее из руки.

Я присел на поваленное дерево, а жрица, сглотнув, прижала ладони к губам и звонко выдала в пространство 'ке-ке-лек, ке-ке-лек', а после короткой паузы добавила отрывистое 'Т-р-р-р-р'. Подождала с минуту и снова повторила характерный крик кеклика. Причем, - получилось у нее очень похоже, хотя и гораздо громче, чем у настоящей птицы. Почти сразу же, издалека, я услышал в ответ два раза 'Т-р-р-р-р' разными голосами. Карайя с облегчением вздохнула, виновато посмотрела на меня и пояснила.

– Скоро подойдут. - Я кивнул и перевел взгляд на мальков, подготовленных для еды, и хмыкнул. Карайя не правильно поняла мое отношение к ее успехам в рыбной ловле и с гордостью сообщила.

– Сегодня была хорошая рыбалка, - дескать, какой она молодец.

Я не стал ничего комментировать, отвернулся и чтобы чем-то себя занять, поднялся с дерева и прошел несколько десятков шагов вниз по течению ручья. Форели в ручье действительно много, но рядом с берегом вертелась в основном мелочь, которую и пыталась недавно загарпунить Карайя. По-настоящему серьезную рыбу, учитывая размер этого водоема, заметил лишь метрах в шести от берега - почти на середине ручья.

Сделав рукой жест, приглашая жрицу подойти ближе, мысленно прицелился, ввел в уме поправку за преломление в воде и, мгновенно выхватив метательный нож, отправил его в сторону самой крупной форели. По предварительным прикидкам веса в ней было килограмма полтора-два.

Не слишком внимательный наблюдатель мог и не разглядеть мой бросок, настолько стремительным было его исполнение. Нож просверкнул в воздухе и нырнул в воду. Рыбина, пробитая им насквозь, пару раз дернулась и ее медленно, цепляя за камни и переворачивая, понесло по течению.

Хлюпать в сырой обуви мне не улыбалось, разуваться не хотелось и, ткнув в направлении форели пальцем, приказал жрице.

– Достань! - повернулся и направился назад к поваленному дереву.

Карайя успела слазить за добычей, ополоснуть и вернуть нож, когда, наконец, кусты раздвинулись и на поляну выскользнули две 'дианы-охотницы', миниатюрная жгучая брюнетка и рослая темная шатенка, вооруженные ножами. Причем брюнетка оказалась левшой. Обе были одеты в светло-серое платье, может быть только чуть покороче, чем у Карайи. Довольно быстро оценив ситуацию и почувствовав, что опасности нет, сестры вложили короткие ножи в ножны на поясе. Окинув девушек беглым взглядом, я обратился к жрице.

– Карайя! Расскажи мне о послушницах. Какие у каждой достоинства и недостатки? Что знают, умеют, чему хорошо обучены? Все, что мне нужно знать, если я решу взять одну из них или обеих - с собой в путешествие вниз по реке. И начни, пожалуй, с Тинты.

По всему было заметно, что Карайя готова грамотно провести кастинг, и готовилась она к этому моменту всю жизнь. Жрица взяла жгучую брюнетку за руку и подвела ее ко мне, остановившись не доходя трех шагов. Шагнула в сторону и в пол-оборота, обращаясь с девушкой, как с манекеном, начала рассказывать.

– Послушница Тинта, дочь моего младшего сына, вождя Алиманов из южного стойбища Полной Луны. Отдана в послушницы в возрасте шести лет. Живет в храме двенадцатую весну. Первые две весны, как служка, затем четыре, как младшая послушница при кухне и шесть лет, проявив способности к приготовлению священной пищи, как моя первая помощница. Последние пять лет каждый год одну луну проводит у родственников в кочевье, отличный всадник, хорошо стреляет из лука.

Я поднялся с поваленного дерева, подошел к девушке вплотную, взял за подбородок и заглянул в глаза. Про такие, говорят, что в них можно утонуть, но утонуть не в яркой и радостной голубизне озера, а захлебнуться в коварной трясине болота. Тяжелый, давящий взгляд и на самом дне этого черного омута - адский багровый отблеск. Надо же, - оказывается Тинта - ведьма или, по-научному, девица обладала недюжинными экстрасенсорными способностями. Очень опасная штучка! Достойная внучка своей бабушки. От таких всегда не знаешь чего ждать. Лед и пламя. Но пламени гораздо больше. Может сжечь! Поэтому отпадает…

Вздохнув, кивнул Карайе, - чтобы продолжала, и снова присел на дерево, а жрица возобновила рекламную кампанию, подозвав вторую девушку.

– Послушница Атечи - Степная Лисица, найденыш, племя не известно. Ребенком привезена купцами. Пятнадцать лет назад. Они купили ее у охотников, которые, в свою очередь, нашли Степную Лисицу в лесу, после того, как перебили стаю диких собак. Ей было в то время, примерно, четыре весны, но среди собак она жила не с рожденья и недолго… Скорее всего - родом из восточного Синегорья. Кулинар от Бога. Плавает, как выдра. Отменно кидает копье, рубится на мечах, владеет пращей. Десять лет обучалась у Денрика, нашего лучшего разведчика, приемам боя и управлению лодкой. Мастер речного дела, знакома с парусами. Хорошая наездница. Моя вторая помощница на кухне…

Я снова встал на ноги. Остановившись напротив, поймал взгляд Атечи и заглянул в темно-серые глаза, очень красивые, опушенные густыми черными ресницами. Честные, преданные глаза - еще про такие говорят - за один взгляд и помереть не жалко. Общее впечатление не портили - несколько старых шрамов на щеке и подбородке. Подумал и скомандовал послушнице скинуть хламиду, под которой, естественно, ничего не было. Обошел Степную Лисицу кругом, разглядывая с ног до головы. Фигура произвела сильное впечатление. Отличная высокая грудь, тонкая талия и, как стало ясно, после того как я ткнул пальцем ниже спины, безупречной формы крепкая попка. Взял в руку ладонь девушки. Гармоничные по форме руки - длинные пальцы, в меру мозолистые ладони. На левой руке у мизинца отсутствует первая фаланга и остались застарелые шрамы от чьих-то зубов. Весьма не двусмысленное подтверждение тяжелого детства и жизни проведенной не во дворцах… Выпустил руку и шагнул назад. Рост примерно метр семьдесят. Чистая кожа легкого золотистого оттенка, красивые длинные ноги и, что удивило, размер обуви не более тридцать первого. Обычно, высокие и вроде бы красивые фотомодели имеют крупные и часто безобразные ступни. Одним словом - не девушка, а клад!

Махнув рукой жрице, показывая, что можно одеваться, присел и задумался. По всему получалось, что Атечи будет неплохим товарищем в походе. Правда, оставалась еще проблема совместимости характеров, но, к сожалению, это часто выясняется только после многих дней совместного проживания или, как говорится в народе, после совместного поедания шестнадцати килограммов соли, - и никак иначе.

Энергично вскочив на ноги, сообщил Карайе.

– Возвращайтесь в храм. Со мной в путешествие отправится Атечи. Путешествовать будем или в лодке или верхом в течение одной полной луны - вниз и вверх по течению реки, - махнул на прощание рукой и нырнул в кусты.

Если сюда я добирался методом, который иначе, как суматошным не назовешь, и моей основной целью было истратить максимальное количество жизненной энергии, то обратное движение, осуществлялось в лучших традициях затяжных марш-бросков. То есть, когда в известной точке 'А' и в заданное время 'Б' нужно сохранить максимум сил для выполнения поставленной задачи 'В'.

Я бесшумно скользил между деревьев и кустов, так что ни одна ветка не хрустнула под ногой. Даже звери и птицы воспринимали меня не как угрозу, а скорее, как неопасное привидение. Нечто сродни легкому ветерку, органично существующему рядом с ними с самого рожденья.

Кажется, на уровне инстинкта, я заменил самого себя на фантом, в котором каждое живое существо видело нечто свое, простое и обыденное. Белка, удобно устроившись на ветке и откусывая маленькие кусочки от шляпки матерого боровика, проводила взглядом сухой осиновый листок, переместившийся по звериной тропе. Повела ухом с кисточкой на конце - вроде ветра нет, странно, но листок маленький и неопасный. Матерый олень с важенкой, даже не удосужились, пощипывая травку, поднять головы от земли, когда мимо пролетел крупный овод. Только дернули пару раз короткими белыми хвостами сигнализируя - проваливай кровопийца. Хитрая лисица, осторожно переступая лапами и опустив голову к земле, не свернула с мышиного следа, отметив для себя краем глаза, что над тропой пролетел шмель.

Хотя, если подумать, призрак из меня получился какой-то уж слишком многогранный. Ведь ни для кого не секрет, что у зверей есть обоняние и слух, которые в большинстве случаев являются основными часовыми, предупреждающими об опасности. Видимо, каждому, я напрямую закладывал в мозг некую матрицу, полностью меняющую картину окружающего мира, а от этого, кстати, недалеко и до управления сознанием.

Круто, но не лежит у меня душа к такому самосовершенствованию - мысленно поманить пальчиком и еда сама к тебе в рот придет. Может это и хорошо, когда ты старый и недужный, но если молод и полон сил, то тогда как? В общем, - и сам не заметил, как за размышлениями и разговором с самим собой, вернулся назад к храму.

Проходя мимо ямы, заглянул краем глаза - все разбойнички, включая безголового Калинью, заняли свои места по расписанию - компактной кучкой на самом дне. Осторожно заглянув за ворота, отметил, что мои адепты трудятся, как пчелки. Это греет душу. Бросил взгляд направо, где должен отдыхать последний недобиток из стаи. Пусто. Что за черт! Где мой пленный?

Проскользнув на двор, схватил за шкирку первого же подвернувшегося под руку братка и озвучил вопрос, ткнув пальцем в пустое место.

– Где бандит?

– У-у-у, - замычал младший брат и повис у меня на руке, обезножив от испуга.

– Что у-у-у? Говори! - Я встряхнул жреца, так что у него лязгнули зубы.

– У-убежал, - наконец дождался ответа. После чего, облегчив душу незамысловатым матерным словом, потребовал пояснений.

– Как это произошло?

– Мы хотели его покормить, - пустился в пространные объяснения младший брат, - и развязали ему руки… - я прервал повествование вопросом.

– Кто решил покормить и кто разрешил развязать?

– Некрисса, - выдавил жрец. Я оглянулся. Вся братия, в нескольких шагах от меня, во главе с Некриссой стояла на коленях, склонив головы. С лицом чернее тучи я подошел вплотную и прорычал главному жрецу.

– Дай руку! - Не поднимая головы, Некрисса вытянул левую руку в мою сторону. Я перехватил его мизинец и скомандовал. - Всем смотреть! - и, когда адепты подняли головы, и с ужасом уставилась на меня, медленно вынул нож и отсек мизинец у старика. Швырнул обрубок в сторону и добавил с угрозой в голосе, - Это на первый раз. Второго раза не будет! - внимательно оглядел всю компанию и добавил, понизив напряжение в голосе на полтона. - А сейчас перевяжите ему руку и куда побежал этот шустрик-недобиток? - Ответил мне все тот же младший брат.

– Он переплыл реку вплавь, Старший брат.

– Так. Готовьте лодку. Двое на веслах. Быстро!

Два жреца кинулись к воротам, двое подхватили под руки Некриссу и понесли ослабевшего от переживаний брата в сторонку под навес. Все-таки старость не радость.

Я постоял несколько минут на месте, наблюдая за суетой, затем повернулся и быстрым шагом двинулся к причалу. Оба жреца уже сидели в лодке в полной готовности. Перескочив на банку, устроился на носу и скомандовал.

– Гребите! - Братья дружно опустили весла в воду, синхронно сделав мощный гребок, и наш кораблик стремительно заскользил к противоположному берегу.

Минут через десять мы ткнулись в заболоченный берег. Не далеко от нас по смятым и поломанным верхушкам камыша был хорошо заметен след беглеца. Соскочив на берег, я бросил жрецам.

– Ждите! - И взял след.

Судя по состоянию примятых трав, фора у бандита была часа три, но в болотистой пойме особо не побегаешь, и, прыгая на первую кочку, я прикинул, что через час должен его догнать.

Первую пару километров пират не бежал, а летел, как на крыльях, местами делая прыжки до трех метров, и сокращалось расстояние не слишком быстро. Чувствовалось, что страх придает ему сил и безоглядно гонет прочь. Он ломился по целине и буеракам, не разбирая дороги. Но вот, усталость стала брать свое, а в затуманенной страхом голове беглеца появились первые связные мысли. Бандит перешел на быстрый шаг, сориентировался и стал потихоньку смещать направление движения сначала на север, затем на северо-восток, делая большой крюк в сторону реки.

Минут через сорок, когда я уже дышал ему в затылок, местность изменилась - пойма реки кончилась и передо мной раскинулось буйное разнотравье степи. Беглец, выскочив на ровное и сухое место раньше меня, снова увеличил разрыв. К тому же, здесь нужно держать ушки на макушке, так как резко возрастала вероятность встретить разъезд кочевников. Они однозначно, одинокого человека воспримут, как свою законную добычу.

И, как в воду глядел. След беглеца пересекся со свежими отметинами лошадиных копыт. Конные взяли мою добычу тепленькой, но, судя по отсутствию крови, с ходу не убили. И это хорошо.

Минут через десять показались верхушки деревьев. На пути встретился первый, почти прозрачный перелесок. Подобравшись еще ближе, увидел тонкую струйку дыма от костра, четырех привязанных к кустам лошадей и столько же степняков, суетящихся рядом с огнем. Все четверо склонились к земле и были заняты чем-то важным. Я перешел с бега на шаг, поправил рукоятку меча на поясе и, не скрываясь, двинулся к деревьям.

Не доходя метров двести до костра, услышал полный боли и ужаса вой. На одной ноте и одном дыхании надрывался смертельно напуганный человек. Без сомнения, - кричал беглец. Видимо, не получилось дружеского общения у него с четырьмя мушкетерами. Чем-то не понравился он благородным друзьям степей. А раз так, то гордые степные всадники решили распустить его шкурку на ремни. И, конечно, в лучших традициях диких народов, стали со знанием дела, сдирать кожу с пленника, начиная с паховой области.

Но все имеет свой предел, пленнику потребовалось передохнуть - запас воздуха в легких кончился. Он на последних каплях керосина всхлипнул и на мгновение заткнулся. В это время до теплой компании мне оставалось пройти метров пятьдесят и на меня в конце концов обратили внимание.

Все четверо выпрямились, повернулись в мою сторону и выстроились рядком, на первый взгляд, похожие друг на друга, как соленые огурцы из одной банки. Кожаные рубахи, остроконечные шапки черным мехом наружу, мягкие сапожки, короткие сабельки на поясе - у троих с левой стороны и у одного с правой - левша. Ростом все примерно метр с кепкой, чернявые с жиденькими бороденками и усами. В глазах искреннее недоумение - добыча сама в руки идет! Что-то тут не так.

Я остановился в шагах пяти и, бросив взгляд на землю за спинами кочевников, увидел, что ошибся. Степные соколы не собирались снимать кожу с моего разбойника… Они поступили по-другому - привязали бедолагу к здоровенной оглобле, с целью пресечь всяческую возможность дергаться и, пока что на чуть-чуть, засунули бандиту ноги в маленький костер. Пятки беглеца уже слегка почернели и попутный ветерок донес до меня специфический запах паленого мяса. Сам страдалец-беглец тихо поскуливал, кося в мою сторону постепенно заплывающим глазом из-за отменной, назревающей, как на дрожжах, гематомы. Видимо, благородные рыцари степей в полсилы, но от души, предварительно попинали бандита ногами по лицу.

Тем временем, - двое крайних степняка, синхронно сделали несколько шагов в сторону и ко мне, расширяя фронт и тем самым, заходя во фланги. Я с интересом рассматривал разбойничьи рожи, стараясь держать в поле зрения всех четверых любителей копченых ножек.

Наконец, видимо главный в группе, выдохнул 'хэ', выхватывая свое холодное оружие и, ткнув им в мою сторону, скомандовал.

– На колени! - Тотчас же остальные трое, но молча, повторили его маневр, демонстрируя мне сталь своих клинков.

Что ж, они заслужили, как минимум, хорошую трепку. Но меня останавливало только то, что я по простоте душевной, мог отметелить родственников Карайи. Было у них, что-то общее… в облике.

И тем не менее, нужно действовать и я протолкнул себя на следующий уровень, повышая скорость реакции в три раза. На следующий уровень не получилось, получилось почему-то сразу через голову первого - на второй и скорость реакции возросла на порядок. Я скользнул вперед, волнообразно уклоняясь от клинков и, оказавшись на одной линии между двумя степняками, синхронно выбросил руки влево-право, целясь в область виска и стараясь не довести до смертоубийства. От ударов оба клоуна, как кегли, улетели в разные стороны метров на пять, растеряв по дороге свои шапки и сабельки. Затем я метнулся влево, заходя в тыл третьему другу степей, и пока он пытался отследить мой маневр и повернуться, выдал ему два удара по руке и в ухо. В результате первого удара он выронил свой клинок, а следствием второго было то, что он отправился в свободный полет, раскинув руки, как птица крылья, и завершил его падением лицом вниз без видимых признаков жизни.

Последний, оставшийся на ногах, гордый воин степей, стоял широко раскрыв рот и хлопая глазами. Уж не знаю в чем тут дело, но в его голове провернулись какие-то шестеренки и он, неожиданно для меня, отбросил в сторону саблю, упал с начала на колени, затем уткнулся лицом в землю и заверещал тонким бабьим голосом 'и-и-и'. Я подошел к нему вплотную и прорычал.

– Молчать! - Не помогло. Тогда, в полсилы, приложил его носком сапога по диафрагме. После сдавленного 'кха', крик оборвался…

Я подобрал брошенную саблю, вынул из-за пояса степняка нож и двумя бросками вогнал оба клинка в дерево на высоту метра три. Теперь недомерку нужно постараться, чтобы достать свое оружие. Затем повторил эту процедуру еще три раза, разоружив остальных налетчиков. Сняв с пояса первого степняка моток веревки, перетащил троих нокаутированных ближе к костру и связал им руки за спиной. Четвертый степной воин по-прежнему стоял на коленях, уткнув лицо в землю и закрыв голову руками, не делая даже робких попыток подсмотреть за моими действиями.

Теперь можно начинать так долго откладываемый допрос пирата. Слегка оттащив ноги от костра и присев на корточки рядом с беглецом, я достал нож и, поиграв клинком перед глазами бандита, пустил лезвием зайчик в его глаза. Мой шустрик сморгнул, а я ласково спросил.

– Как тебя зовут чудо-юдо? - пират сглотнул, закашлялся и хриплым голосом, сорванным криком, выдавил.

– Шуша.

– Как зовется ваше логово? - бандит сморгнул, в его глазах промелькнула обида, и он попытался развернуть плечи и с гордостью ответить.

– Замок Таши.

– И сколько в вашей деревне осталось народа? - флибустьер задумался и после продолжительной паузы, с хитрецой во взгляде, выдал.

– Много. - Я хмыкнул и аккуратно срезал ему кончик носа, добавив на словах.

– А точнее? - хитрец дернулся и захлюпал кровью. Его глаза снова затопил ужас.

– Одна ладонь двойных ладоней, господин. - Я кивнул, соглашаясь, и продолжил допрос.

– Сколько из них воинов?

– Четыре ладони, господин.

– Кто остался за главного?

– Хеарх Салу, отец Великого вождя Калиньи, господин.

– Червяк безмозглый твой Калинья, а не Великий вождь, - поправил я бандита и спросил. - Шаман Бешеный Пес тоже сейчас в Таши?

– Да, господин. - Я подумал и снова задал вопрос.

– Сколько кораблей вы захватили за последние три весны? - пират задумался надолго, я его не торопил. Наконец сложные подсчеты были завершены и он с облегчением выдал.

– Одна двойная ладонь и четыре пальца, господин.

– Остались ли живые пленники? -

– Нет, господин, - и добавил. - Все умерли в яме.- И снова с гордостью посмотрел на меня, попытался расправить плечи и вскинуть голову. Я поинтересовался.

– Так! Ну и, что еще ты мне интересного расскажешь?

– В прошлом году мы ходили к храму, вниз по реке и закопали под землю пять жрецов. Они горько плакали прежде чем умереть, - пирата распирало от гордости и я получил окончательное подтверждение тому - зачем вырыли яму, какая судьба ожидала моих адептов и, что в этой могиле точно имелось зарезервированное местечко для меня.

– Да, припозднился я, - с огорчением покивал я бандиту и глубокомысленно добавил, - гангрену нужно лечить как можно раньше, - похлопал бандита по плечу и спросил. - А ты знаешь, что такое гангрена, друг мой?

– Нет, господин. - Я ласково улыбнулся и продолжил.

– А может ты знаешь, как лечат гангрену?

– Нет, господин.

– Ну, тогда отвечаю на первый вопрос - гангрена это ты, и отвечаю на второй вопрос - гангрену лечат радикально, хирургическим путем. Поэтому Шуша тебе пора навстречу с закопанными жрецами. Передай им от меня поклон и извинения за то, что опоздал, - и коротким ударом всадил нож снизу под подбородок так, что кончик клинка пробил теменную кость черепа. Пират дернулся и затих.

Стерев кровь с ножа и вложив в ножны, поднялся на ноги. Повернувшись к степнякам, отметил - после нокаута все трое связанных пришли в себя. Сейчас они ворочались с боку на бок, лупая глазами, а четвертый бесстрашный степной воин, ни на миллиметр не изменил своей коленопреклоненной позы. Подойдя к нему вплотную, я заметил, - всадник степей продолжает, но еле слышно выводить 'и-и-и'. Набрав в легкие воздуха, я рявкнул.

– Встать!

Мощная энергия приказа и большое количество децибел в нем - возымели свое действие. Степняк взлетел на ноги, как подброшенный катапультой, и остался стоять, выпучив стеклянные глаза и открыв рот, готовый выдать в окружающее пространство вопль ужаса на грани своих возможностей. А я продолжал ковать железо, надев личину строгого следователя.

– Имя! - и степняк выдал на автомате.

– Тиан. - Я обошел его кругом, снова встал напротив и прорычал.

– Смотреть в глаза! - и, когда Тиан с трудом сфокусировал свой взгляд на моем лице, спросил, сбавив тон.

– Жрицы Карайя и Тинта тебе известны? - в глазах степняка появилась некоторая осмысленность и он выдавил из себя.

– Да, Господин. Я Алиман. Мы одного племени.

– Зачем схватили этого урода? - и я ткнул большим пальцем себе за плечо. - Я хотел убить его сам!

– Прости нас Господин. Мы ловим всех чужих. Никто не может пройти по нашей земле, не заплатив дань, или, если мы этого не хотим. - Я нагло усмехнулся и спросил, указав рукой на первого степняка, предлагавшего мне встать на колени.

– Почему этот урод не узнал меня? - глаза Тиана снова затопил ужас, он рухнул на колени, сложил руки на груди и заверещал.

– Прости нас Господин. Станг не хотел. Он молодой. Он ошибся. Прости-и-и… - Я повернулся в сторону связанных и увидел, как мой обидчик, извиваясь на земле и захлебываясь слезами, часто-часто закивал, подтверждая сказанное. Судя по всему, он искренне раскаивался. Я опять повернулся к Тиану и приказал.

– Встань, - что тот поспешил исполнить. Я подумал и распорядился.

– Завтра мне потребуются три коня. Самых лучших. Два верховых с седлами и один вьючный. Приведете к реке у храма, - ноги опять не удержали Тиана и на коленях, склонив голову, он с облегчением в голосе, сказал.

– Будет исполнено, Господин. - Я кивнул и направился к лошадям, полюбопытствовать на коней и осмотреть снаряжение степняков.

У всех четырех к седлам по обе стороны были подвешены: открытый колчан с десятком стрел; полуоткрытое налучье в половину длины лука; арканы. Оперение стрел незначительно отличалось друг от друга, белое перо гуся подкрашено в красный цвет в разных местах. Я вынул из налучья лук, он оказался примерно метрового размера, натянул тетиву и попробовал согнуть. Слабоват, но сделан с любовью. По внешнему виду, настоящий сарматский - усиленный сухожилиями и костяными накладками.

Вынул из колчана одну стрелу и повернулся вместе с луком в сторону степняков. Все четверо дружно закрыли глаза и слиняли с лица, полагая, что настал их смертный час. Но стрелу я выпустил целясь в общую кучку клинков на дереве. Стрела смачно вошла в центр компактной группы. Я кивнул с удовлетворением, запихнул лук обратно, повернулся и направился назад по своим следам. В общем и целом, результаты погони получились весьма удовлетворительные.

Я без всякой спешки вышагивал по уже проторенному пути, поглядывая по сторонам и наслаждаясь чистым воздухом, девственной природой, ароматом луговых трав и хорошей погодой. От избытка удовольствия на меня накатило вдохновение и я, не сдерживая себя, в полный голос и от души, выдал в окружающее пространство широкой степи… 'У любви, как у пташки крылья, ее нельзя никак поймать…'. И продолжил, распевая в том же духе, только что не пританцовывая. В результате и сам не заметил, как добрался до реки и заболоченной поймы, где песни пришлось прекратить, и приступить к прыжкам с кочки на кочку.

Благополучно доскакав по кочкам до берега, прыгнул в лодку и переправился на другой берег. Появившись в сопровождении младших братьев у ворот, отметил, что жрицы успели вернуться, и теперь можно в расширенном составе устроить небольшое производственное совещание, чтобы обсудить некоторые детали, предстоящего путешествия.

Некрисса с перевязанной рукой, заметив меня вздрогнул, но быстро взял себя в руки, подошел и, склонив голову, всем своим видом показал, что готов исполнить любой приказ. Через минуту к нему присоединилась Карайя, которая, хотя и не посыпала голову пеплом, - вроде бы не за что, но без лишних слов давала понять, что готова к беззаветному труду и жесткой обороне. Тем временем, все остальные с усердием продолжали устранять последствия бандитского налета.

После минуты изучения макушек адептов, я выдал ценное указание.

– Сейчас отлучусь, но ненадолго. Вернусь до вечера. После возвращения, вчетвером, обсудим маршрут похода по Крино, - оба синхронно кивнули, но ответил Некрисса.

– Будет исполнено, Старший Брат. - Я повернулся и направился к входу в храм.

Пройдя через Ворота, уселся в кресло и несколько минут просидел, рассматривая экран и размышляя о смысле жизни и о себе. Машинально подключился к квартире Председателя - в ней все оставалось так, как в самый первый раз, когда я заглянул сюда, чтобы сделать предложение о совместной деятельности. Для интереса решил посмотреть последние известия, взял пульт управления ТВ и, пощелкав клавишами, настроился на новостной канал.

Несколько минут смотрел на какую-то 'свободу слова' по поводу 'запредельной' зарплаты в несколько десятков тысяч рублей в месяц и непомерных льгот депутатов. Хмыкнул, наблюдая за этой клюквой, и подумал, - что, конечно, отдельные слуги народа заслуживают жестокой и публичной порки, но отнюдь не за зарплату и льготы, а за беспринципность и продажность.

Одна только отмена нормы закона о конфискации имущества по приговору суда - о-о-очень дорого стоит! Вот уж хапнули депутаты, так хапнули! Не стесняясь, по-наглому и по-крупному. А чего стоит 'скромный подарочек' с подоходного налога! Страна, которая занимает второе место в мире по количеству миллиардеров, не имеет прогрессивной шкалы подоходного налога! Полный атас. Сделали из страны первоклассный криминальный отстойник и еще удивляются, почему не улучшается инвестиционный климат. У нормального человека со стороны - эти бандитские игры в парламенте, ничего кроме чувства брезгливости вызвать не могут. Правда, все ворюги, до сих пор бешено аплодируют слугам народа, а кто платит тот и заказывает музыку. И как закономерный результат - почти последнее место в длинном ряду стран зараженных коррупцией. Так сказать, - еще один последний рывок и по коррумпированности с Россией не сравнится никто!

Но у каждой палки имеется два конца. В разведке это называется - засветились голубчики. По результатам голосования сразу становится ясно 'Who is who'. Моральные принципы каждого можно хорошо отследить по поведению человека в экстремальных ситуациях. Например, когда он подвергается искушению большими деньгами. И здесь уже не нужен полиграф. Можно смело брать кандидата в отбраковку под локоток, отводить в сторонку и ставить к стенке. После чего в России станет ощутимо легче дышать.

Сейчас же, я наблюдаю на экране - типичное отвлечение внимания от 'несчастных' олигархов и прочих представителей крупного бандитского капитала, которые 'тоже плачут'. Ну, прям рыдают крокодиловыми слезами размером с куриное яйцо, грея изможденные тела - на Лазурном берегу, запивая корочку хлеба водой из-под крана - в шикарных лондонских ресторанах и ковыляя в снежном безмолвии - на горных лыжах в Швейцарии. Так сказать, - на экране, имела место быть, плотная дымовая завеса, которая в прошлом, с большим успехом использовалась для идеологического обоснования смены режима. А тут, как подчерк у вора-рецидивиста, - раз однажды получилось обмануть, то почему бы не использовать проверенный приемчик и дальше - для одурачивания простаков.

Хотя известно, что по оценке даже не отечественных, а забугорных спецов, - яркие представители российского олигархического капитала тратят в день, лично на себя, примерно девять миллионов баксов, что предполагает у каждого - наличие месячной зарплаты в семь с половиной миллиардов рублей. Один такой 'представитель крупного капитала' вполне способен без напряжения взять на иждивение несколько штук российских парламентов, вкупе с парой кремлевских администраций! Но это вроде бы, как и нормально - с либеральной точки зрения. Хотя за какие заслуги такое счастье - непонятно. Нельзя же к заслугам отнести - закупки за рубежом лично для себя - яхт, недвижимости, и прочих атрибутов роскошной жизни…

Впрочем, правительство выглядит не лучше и надо честно признать - то, что в стабилизационном и золотовалютном фонде без дела лежат два годовых бюджета страны - это полный отстой. Можно потратить только часть и, как минимум, трехкратное увеличение окладов всем бюджетникам обеспечено. Плюс еще один бюджет лежит в кармане у первой десятки олигархов и еще один у следующей сотни. И, что самое обидное эти - четыре годовых бюджета моего государства находятся, в основном, в банках чужих стран, тратятся непонятно на что и развивают экономики, если и не потенциальных врагов, то уж точно не друзей. А они-то уж нас в случае нужды приголубят, так приголубят, что мало не покажется…

Но совсем уж выглядит карикатурным, когда 'яркие' представители из правительства, горестно заламывая руки и размазывая по лицу слезы и сопли, стонут - сообщая, что нет денег на самые необходимые вещи. И, что называется, - как в воду глядел…

В очередной раз переключив канал, наткнулся на Кальтенбруннера. Этот великий либерал-реформатор с апломбом вещал неразумным, что большие золотовалютные запасы - это, как снег зимой, который имеет тенденцию к непрогнозируемому, но постоянному росту на полях и огородах. Из сообщения оракула следовало, -что запасы есть, например у Китая, и гораздо более значительные. Правда у Китая и население в десять раз больше, темпы развития в два раза выше, нет банды элитных олигархов (их вовремя отстреливают), применяется смертная казнь к госчиновникам, - так что сравнение получается не очень… с гнильцой.

Да и, когда затевалась вся эта либерально-демократическая тягомотина, то для подражания выдвигались совсем другие страны. Сейчас же по-прежнему более актуально сравнивать со Швецией или, в крайнем случае, с Белоруссией. Хотя по большинству параметров - экономики, природных условий, хозяйственной и культурной жизни, более всего для сравнения подходит Канада.

Дальше группенфюрер сообщил, что дескать - баксы куплены за рубли и дескать - все шито-крыто и руки прочь от свободного капитала. Но это ложь и деза. На самом деле, зеленая капуста в основном получена за вполне конкретные нефть и газ, то есть - за не возобновляемые ресурсы. Ни для никого не секрет, что нефть при современных темпах обмена ее за зеленую бумагу, может кончиться в стране через десять лет. Поэтому нефть и газ против бумажной зеленой капусты - это неравноценный обмен. Суровой русской зимой зеленой бумагой - печку не натопишь и чтобы посеять и собрать урожай зерновых - в бензобак трактора баксы не зальешь! Деньги, не обеспеченные нужными моей стране натуральными продуктами или высокими технологиями, - для России мусор и не являются валютой.

А американы мышей не ловят, полагая, что проедутся на старых дрожжах. В нашем же мире, если не успел, то опоздал, и нужно доказывать свою состоятельность каждый день. И работать, пахать в поте лица… а не размахивать дубиной на чужой территории. В конце концов - зеленая капуста может быть без особых проблем выращена с помощью клише, например умельцами с Северного Кавказа. Всего и делов-то, что запустить печатный станок… А вот с нефтью - так не получится!

И не надо забывать, что своей доли от нефтяного пирога уже сейчас все громче начинают требовать Китай и Индия, которые в отличии от России, занимаются собственной экономикой, вкладывают а нее деньги и естественно - растут и богатеют, как на дрожжах!

А ведь четыре годовых бюджета, выведенные из экономики России правительством и бандитами - это, как минимум, пятикратное увеличение зарплат всем служащим в рублях и прочее развитие страны вниз и вверх по цепочке. И, что самое интересное - такое использование денег только восстановит нормальные пропорции в экономике, которая сейчас, как человек в пустыне без воды, сохнет и медленно умирает, не получая достаточного стимула в виде денег, новых технологий и социально значимых проектов.

Что же касается инфляции, которая якобы возрастет, то это полная чушь, придуманная для того, чтобы оправдать компрадорами свое бездействие и воровство. Достаточно твердой рукой остановить внутри страны рост цен на первичные слагаемые себестоимости любой продукции - бензин, электричество, материалы, - с одновременным повышением производительности труда и инфляция будет непросто нулевой, а станет отрицательной. Ведь последнему дураку ясно, да, впрочем, против этого никто и не возражает, что рост цен на энергоносители внутри страны - это циничный мафиозный сговор. Так сказать, - поимели народишко один раз с приватизацией… почему бы не поиметь еще много, много раз?

Вкладывать деньги в экономику России нужно с условием, что конечный продукт будет дешевле, долговечней и произведен с меньшими затратами трудовых ресурсов. Причем, если производительность труда таких вложений будет слишком высокая, то, компенсируя разницу, необходимо создавать новые рабочие места, развивая инфраструктуру государства, культуру и науку. Это в свою очередь закрепит достигнутый результат в экономике и так далее по кругу.

Другой важный сектор вложения денег - импортозамещение. Зарубежные экспортеры должны рвать друг друга в клочки, чтобы получить доступ на внутренний рынок России. И пускать нужно далеко не всех, каждый раз напоминая тем, кто прорвался, что ему делается серьезное снисхождение и он должен оправдать доверие.

Цены могут и будут расти на внешнем рынке, например за счет долларовой инфляции - Штаты давно живут в долг и не по средствам, но рубль только укрепляется, поскольку был чуть ли не двукратно недооценен в девяностых годах и пока американы штампуют зеленую капусту без ограничений - российская валюта будет укрепляться и дальше. Конечно, америкосов можно понять, им нужно кормить и тешить чернокожее и прочее цветное население, которое в основном живет на дотации. Требуется обслуживать все большую массу пенсионеров. Да, и общечеловеки здесь не без греха, правда, в меньшей степени. Но вот, причем здесь Россия и почему моя страна должна платить за чужое удовольствие и безбедное существование?

То, что американская 'Империя зла' вовремя взяла на вооружение имперский опыт Древнего Рима это похвально - римлянам держать в узде плебс многие годы помогал принцип - хлеба и зрелищ. Но 'втюхивать' России и всему миру низкопробную политкорректную кинобурду, сработанную для внутреннего применения, - это полный отстой. Причем делать это многократно - так, будто дурнопахнущая киноблевотина - это нечто заслуживающее внимания. Нечто, что нужно выучить наизусть, как отче наш… Достали. И почему мы должны потреблять клюкву высшей пробы - кинофантастику типа - высококлассный негр-программист руководитель проекта? И платить за это дерьмо нефтью. А уж о черных телеведущих на нашем экране, которые страшнее атомной войны, я и не говорю… просто смешно и противно. Но политкорректно… по-американски.

Империя зла должна не только размахивать дубиной, но и обеспечивать общеполезный продукт. Если его нет или мало, значит страна живет не по средствами и нарушает общий закон, а как известно он один - за удовольствие надо платить! Может они не знают этого? Но не знание, не освобождает от ответственности.

Никаких оснований для инфляции в России нет в принципе, если только не компенсировать из своего кармана инфляцию в Штатах, что сейчас и происходит - с подачи компрадорского правительства, ЦБ и Президента. Тем более, что последнее время складывается стойкое мнение - Штаты готовятся к девальвации бакса, оставив на руках у особо приближенных и любимых, только его цветную модернизированную версию. Остальные получат большую фигу и кучу никому ненужной бумаги, которой даже неудобно подтираться в сортире.

Но наш Директор цирка и его зверинец не видит, как можно использовать финансы внутри страны и озабочен в первую очередь свободой вывоза капитала крупной олигархией, а также развитием производства за рубежами Родины. Национальная экономика это так - мусор под ногами - ему до нее вроде и дела нет. Он, видимо, думает, что клоуны из правительства и элитная массовка из первых рядов, помогут, когда представление начнут забрасывать гнилыми яблоками вперемешку с бутылками с зажигательной смесью. Наивный парень! А может не наивный? Может очень хороший артист? Или искренне считает, по простоте душевной, что вымирание миллионов людей для России это благо? Вроде, как получается, Маргарет сказала - надо, Директор цирка ответил - есть! Тогда для оценки поведения Директора существует другое слово…

При такой ситуации и политике, как сейчас, не хватит никаких ресурсов даже самой богатой страны в мире, и от идиотов в правительстве и проходимцев среди олигархов не спасут даже запредельные цены на нефть и прочее сырье.

Создается впечатление - моя страна находится в состоянии войны. Причем, есть враг внешний и внутренний. И еще не известно, кто страшней. Я так думаю, что внутренний опаснее всего. В первую очередь потому что постоянно мимикрирует и наряжается в шкурку благодетеля.

Впрочем, есть четкий критерий, когда суть человека прорывается наружу. Внутренние враги те, кто сам для себя, и вместо 'моя' страна, говорят 'эта'. Из самой фразы следует, что эти гнойные стафилококки живут в России временно, и через некоторое время, как навозные мухи, перелетят туда, где больше медом намазано, оставив после себя пепелище и кучу дерьма. Типичные 'Aliens' - Чужие из дешевых американских страшилок, готовые сожрать всех, в том числе и тех, кто их родил, кормит и защищает. Чужие - кто на белом свете-то живет, лишь потому, что в свое время, за их нынешнее поганое и грязное существование отдали свою жизнь миллионы хороших людей, остановив работу газовых камер. И самое отвратительное, что эти аскариды, для обоснования своего существования в еще здоровых частях тела государства, выдвигают человеконенавистнические теории типа - 'все вокруг враги - один я самый умный, а остальные пусть бегают на побегушках' или 'кто не ворует - тот дурак, а мне богоизбранному законы не писаны'. И гадят, гадят, гадят… пытаясь остальных приучить жить в дерьме.

Внешние враги бывают разные - явные и скрытые, бедные и богатые. Но здесь все гораздо проще - с внешними врагами Россия воевала всегда и нужно только понимать, что истинных друзей у моей страны - раз-два и обчелся. Не нужно и строить иллюзий - враги явные - просто переходят в форму врагов скрытых, а от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Ненависть осталась. Слишком многим, за свою многовековую историю, Россия наступила на мозоли и укоротила шелудивые ручки. Яркий пример патологической ненависти - Польша.

И не надо сбрасывать со счетов то, что все может закончиться поражением и гибелью страны. Тем более, что наступление на нее идет по всем направлениям. Скоро может наступить время, когда все доедят, продадут, сдадут, разбазарят, разворуют и на десерт - все остальное - окончательно приватизируют наши замечательные американы и общечеловеки.

Последние полтора десятилетие можно охарактеризовать, как триумфальную победу фашизма над моей страной. Даже гитлеровцы сделали русскому народу меньше зла, чем либеральные реформы. Доморощенные фашисты-либералы ухитрились уничтожить половину промышленности России; продавать как будто так и надо - маленьких детей на органы и женщин в бордели всего земного шара; сформировать из ТВ и СМИ свору алчных и бешеных псов; загнать по уровню жизни самую богатую ресурсами страну на сотые места в рейтинге стран, проживающих на Земле и прочее, и прочее. И ни одного положительного примера в оправдание их пакостного существования…

В конце 80-х, по недомыслию, люди говорили, что хуже уже не будет, хуже, мол, некуда - это смешно сейчас вспоминать, но история показала - дна нет и всегда может быть еще хуже. А в ближайшее время жизнь может продемонстрировать нам все самое плохое и самое страшное.

Впрочем, когда страна все больше и больше становится страной с экономикой 'трубы', то естественно, что мы имеем и элиту трубы. Нефть, газ, металл, удобрения, лес, иные старые производства - были освоены в советский период, за последние годы в них не делалось капитальных вложений, но они все еще что-то дают.

Сегодня все вертится вокруг трубы и все определяется трубой. Примерно пять процентов населения оседлали трубу и живут только за счет трубы - в полном смысле этого слова. Около пятнадцати процентов это те, кто обслуживают тех, кто живет за счет трубы. Примерно сорок процентов населения России за чертой бедности и примерно столько же, как-то перебиваются с хлеба на воду, работая на нескольких работах, и, очень часто, не по специальности.

Те, кто оседлал трубу, живут ни в чем себе не отказывая, они вписаны во все транснациональные конструкции, покупают и продают все, отдыхают и мигрируют по территории всего земного шара. Вторая группа обслуживает это. Что получают и имеют остальные две трети - вопрос? Только дырку от бублика. В свою очередь правительство не собирает волю людей для полноценного действия - это набор рыхлых ведомств, сложно понять, чем занимающихся, непонятно, перед кем и за что несущих ответственность, но оно четко обслуживает и обеспечивает трубу. Поэтому хорошо живет и будет процветать и колоситься на этом 'празднике жизни'.

Что самое интересное - помимо экономики, есть и культура трубы. Ее оседлали те же лица. Эта труба действует в обеих направлениях, но для России она подключена не к цивилизации, а к канализации, и качает в основном в мою страну отбросы западной культуры и прочие отходы производства. Благо, пока, есть люди - кому можно 'впаривать', территория - куда сбрасывать и незагаженные места, где можно создавать помойки!

Такого рода сырьевой экономике не нужно две трети населения России. Должны остаться и останутся только 'хозяева жизни', как правильно предлагала ещё в конце 80-х Маргарет Тэтчер - весьма не глупый враг моей страны. А несчастные люди вычеркнутые из списков - граждане России - должны сказать спасибо, что все происходит в щадящей форме, что люди вымирают в достаточно медленном режиме - всего лишь пока один миллион жителей в год. Их - большое спасибо - правительству, экономической и культурной 'элите', - не загоняют напрямую в крематории или газовые камеры, не уничтожают массовым способом, как бремя для бюджета сырьевой страны, и не забивают, как скот на бойне. Но даже в этих 'щадящих' условиях по прогнозам западных экспертов, через десять лет в России останется жить всего лишь пятьдесят миллионов человек, причем все они будут заняты в сфере обслуживания. Конечно, забугорные эксперты слегка перегибают палку - по поводу десяти лет… По моему прогнозу, это произойдет лет через двадцать, в полном соответствии с теми сроками, о которых в свое время говорил с трибуны клоун Никитка - предрекая неизбежное житие при коммунизме. Но это уже так… детали и надуманные аналогии.

И не надо строить иллюзий особо приближенным - попасть в третью и четвертую группы может любой и в любой момент. Никакие прошлые 'заслуги' здесь не помогут. Чуть не угодил 'хозяевам жизни' и тут же окажешься на улице - в конце общей очереди в газовую камеру. За примерами далеко ходить не надо. Я с усмешкой понаблюдал на экране за либеральными в прошлом редакторами и юмористами, которые раньше с пеной у рта и не без таланта, утверждали 'новый порядок', но которым сейчас дали пинком под зад и выкинули… за ненадобностью. Хотя, конечно, дерьмо не тонет. Всплывут и эти… может не на поверхность, но вполводы, так точно.

Но и те, кто сидит на трубе, пусть не обольщаются - без сильной страны они просидят на ней только миг. Конкретный пример - Ирак. И то, что их ждет, - это очередная колода карт, но в ней, правда, будут в основном шестерки. Ворье и халявщики - нигде, никогда и никому не нужны. У них и своих таких хватает. Диалектика!

В этой связи, весьма любопытно посмотреть какое население должно быть у Штатов. Учитывая, что все общее производство в США, включая комиксы, звездно-полосатые флажки и воздушные шарики, составляет порядка 20% от мирового ВВП, а потребляют они около 40%, оптимистичная цифра для США сто пятьдесят миллионов человек. Но это в лучшем случае! В реалиях жизни, нам-то живущим в других странах в конечном счете, наср… сколько американы делают для себя лично, каково там у них пособие у многодетной негритянской мамаши, сколько выпущено политкорректных фильмов для негров… Нам важно, что они продают ценного на внешнем рынке, и есть ли у населения России заинтересованность в этом продукте… Вот в этом случае, то есть, по паритету международной торговли, учитывая потребляемые ресурсы, население США нужно сократить в восемь раз. И оставить проживать на Великих американских равнинах, в лучшем случае, сорок миллионов человек. Понятное дело, что это должны быть наиболее обездоленные и угнетаемые - афроамериканцы.

Но справедливости в мире нет, а есть глобализация. А она для избранных 20%. И последний серьезный сдерживающий фактор в мире для мировой закулисы, в виде СССР, исчез. Сейчас для России и всего остального земного шара, в том числе и для так, гордящейся своими социальными завоеваниями, богатенькой Европы, есть только один сценарий - '20 на 80'. Для России это в первую очередь пышный расцвет экономики трубы. Самое обидное, что ждать от экономики и философии трубы, каких-то других моделей государства, управления, экономики, народонаселения, культуры, социальной структуры просто невозможно и бесполезно.

И альтернатива лишь одна - или склонить голову под топор и погибнуть - или обрубить шаловливые ручонки с топором и остаться в живых. В первом случае погибнет сто миллионов человек, во втором - не более десяти! И пока не поздно - нужно выбирать! В память о миллионах, отдавших свою жизнь, за свободу и независимость моей Родины и за сохранение жизни большинства из ныне живущих - нужно драться!

И мы еще поборемся, хотя меня и сильно ограничили по возможности вмешиваться в ситуацию в России, но ведь не полностью же. Поэтому нужно продумать последовательность действий, эффективный алгоритм вмешательства, так чтобы за минимально короткое время и с минимумом усилий, получить гарантированный положительный результат. Как ни странно, но конечным результатом, должна стать просто нормальная жизнь в моей стране.

Учитывая, что я не могу теперь напрямую передавать указания и приказы в письменной форме, то одним из элементов такого плана, может быть публикация-предупреждение в открытой печати, как руководство к действию для всех заинтересованных лиц. Руководство может быть в форме увлекательного научно-фантастического романа, в котором нужно прописать - кто, как и сколько, а именно: кто в первую очередь должен изменить свой менталитет и линию поведения; как нужно поступать, чтобы искупить свое криминальное прошлое и не допустить наказания в будущем; сколько можно оставить себе из того, что было наворовано, и какое последует наказание в случае пренебрежения предупреждением.

Я тяжело вздохнул и подумал, - что пусть пока подкорка работает, - я обязательно вернусь к алгоритму действий на Земле позже, а следующий шаг здесь и сейчас заключается в осмотре филиала храма в низовьях Крино. Поэтому без раздумий ткнул в очередной маркер на зеркале и, как только появилось изображение, осмотрел главное помещение храма и ближайшие коридоры. Затем отрыл Ворота в место, где еще ни разу не был.

Ранее, из допроса с пристрастием пирата из команды речных хулиганов, выяснилось, что живых жрецов здесь быть не может, и я проявлял любопытство к храму скорее для порядка. Нужно посмотреть на место - куда в ближайшее время собирался отправить несколько человек из штата храма Водопада.

Шагнув на постамент Бога Тьмы, стараясь не шуметь, спустился вниз. Стоя напротив бронзового диска, пару минут размышлял, решая дилемму - оповещать о своем прибытии или нет. Прислушался к ощущениям - все тихо. Хмыкнул, отбрасывая колебания, и со всего маха шваркнул кулаком по центру, поспешив после этого заткнуть пальцами уши. Слегка покачиваясь под давлением звукового удара, выбежал из лабиринта и осмотрелся… Никого.

Вокруг все так, как и должно быть, если жилье оставляют без присмотра на целый год. Вездесущие сорняки, сухие листья, старое шакалье дерьмо на видном месте и полное отсутствие свежих человеческих следов. Вдобавок, в глаза бросалось и то, что жилище брошено на произвол судьбы не по доброй воле. Распахнутые двери сараев, поваленный стол под навесом, куча разбросанных костей, но вроде не человеческих, и прочие последствия веселья бандитской вольницы.

Прикрыв глаза, постарался сосредоточиться, окинуть внутренним взором окрестности и попробовать уловить какой-либо интерес к своей особе. В ближайшем окружении все прозрачно, пусто и тихо. В юго-восточном направлении, довольно далеко, чувствовалось некое шевеление в пространстве, но неопасное и не распространяющее эманации зла. Впрочем, что это такое, следовало посмотреть более внимательно, но позже. Вздохнув с облегчением, открыл глаза и направился к воротам храма.

За воротами глазам открывался потрясающий вид. Храм стоял на южном склоне очень высокого холма. Налево и направо местность видна километров на десять, постепенно скрываясь у горизонта в атмосферной дымке. Чуть ниже по склону, из обложенной плиткой стены, бил мощной струей источник. Вода из него вливалась в большой и глубокий бассейн, обложенный изумительной по красоте терракотовой облицовкой и заполненный водой едва до половины. Судя по довольно плотному туману, сносимому в сторону легким ветерком, вода в источнике была горячей.

Поражали ближайшие окрестности бассейна, - настоящая оранжерея или маленький клочок тропических джунглей с большим количеством различных видов растительности. Несмотря на горячий источник, это представлялось не слишком естественным. Все-таки храм находился в довольно высоких широтах. Ну, не могут здесь расти южные растения в таких количествах! В принципе…

Еще ниже по склону у подошвы холма раскинулось обширное озеро изумительной красоты. Вода в нем играла всеми оттенками бирюзы. Глядя на это великолепие, у меня непроизвольно вырвалось 'ох' с добавлением фразы, отражающей сексуальное действие некоего лица по отношению к чьей-то матери.

Берега озера очень живописно и гармонично покрывали заросли леса вперемешку с изумрудными газонами лугов первоклассного гольф-клуба и ярко-желтыми песчаными пляжами. Трудно поверить, что все это было создано матушкой-природой, а не вдохновением гениального ландшафтного дизайнера. Впрочем, одернул я сам себя, вблизи это великолепие может выглядеть весьма плачевно или, по крайней мере, не так ослепительно, как издалека. Да, и мысль о дизайнере была не такой уж и дикой.

Между бассейном и озером по склону холма колоритной кучкой, в окружении заросших сорняками огородов, расположились аккуратные домики двух поселков. В каждой деревеньке первоначально имелось около десятка домов. Сейчас их осталось не более половины, остальные сгорели.

Рассматривая эти поселения, я понял, - что некое наличие жизни, ощутил именно в хуторах. А буквально через минуту - засек движение на тропинке, которая серпантином петляла по склону, соединяя храм и деревни.

Приглядевшись более внимательно, разглядел группу из трех человек очень маленького роста. Что нашло свое объяснение довольно быстро - это были дети. Они двигались к храму. Вместе с ними были две собаки - одна возглавляла, другая замыкала колонну. По предварительным прикидкам, идти им еще нужно минут десять.

Я решил подождать, спустился на несколько десятков шагов вниз по склону и присел рядом с тропинкой в тени раскидистого дерева с редкой листвой на прогретый отдельными лучами солнца плоский камень. Седалище было, как будто специально, предназначено для медитации и размышлений о добром и вечном. Прикрыв глаза и прислонившись спиной к стволу дерева, расслабился и, даже, начал слегка задремывать. Легкий переменчивый ветерок доносил нежный аромат цветов и тропических растений, в кустах у бассейна щебетали птахи. Хорошо и покойно. Лепота.

Вдруг - земля у меня под ногами задрожала, послышался низкий гул постепенно переходящий в грохот, и вместо спокойной струи из обложенной плиткой стены ударил фонтан кипятка и пара. Наконец грохот перешел в настоящий рев. Вода вырывалась из стены со страшной силой, струей в длину метров сто, доставая почти до середины бассейна. Буквально за несколько минут полупустой бассейн наполнился почти под ободок. В небо поднялся мощный столб пара и все ближайшие окрестности затянула белая пелена. Ее стало постепенно сносить вниз по склону на юг и юго-восток. Ну вот и объяснение тропикам. Если этот фонтан срабатывает хотя бы раз в день, то здесь можно вырастить и бананы, и кокосы.

Затем, я обратил внимание на еще одну любопытную особенность бассейна. В его стенках имелись узкие щели-выпуски воды. Их было много - около сотни и через них тонкими струйками стала вытекать горячая вода. Она наполняла сотни каналов, покрывающих плотной сеткой подножье холма. Это был своеобразный теплообменник, согревающий землю и создающий влажный тропический микроклимат на площади в несколько гектаров.

Любопытно будет потом посмотреть, - что тут такого особенного произрастает в этой уникальной оранжерее. Судя по всему, - Старшему брату будет, чем потешить свои эстетические чувства с гастрономическим уклоном.

И, кажется, теперь я знаю, как назвать этот филиал. Пусть у него будет название - Храм Гейзера.

Первой из-за кустов выбежала собака, здоровенная псина рыжего окраса с подпалинами. Чем-то по стати она смахивала на русскую борзую, но была крупнее раза в полтора. Мы только на мгновение пересеклись с ней глазами и пес затормозил, уселся на задницу, открыл рот, показывая страшные кинжалы клыков, и вывалил язык. Затем на открытое место вышел мальчишка двенадцати лет, а следом за ним две девочки-близнецы, года на четыре помоложе. Замыкала процессию другая собака - такая же рослая, как первая, но черная, как ночь… Одним словом детский сад - в окружении собачьих монстров.

Двойняшки и черная псина затормозили рядом с первой собакой, а паренек, испытывая сложную гамму чувств, направился ко мне, постепенно замедляя шаг. Остановился он в десяти шагах - уже не в силах сделать ни шагу. Я поймал его взгляд, ласково улыбнулся и поманил к себе рукой, предлагая подойти ближе. С большим трудом парень сделал еще четыре шага и на большее его уже не хватило. Но все равно - это был храбрый мальчишка!

Выпрямившись на камне, я приказал.

– Рассказывай! - Мальчик было всхлипнул, затем взял себя в руки и начал рассказ.

– Они напали рано утром, а мы случайно заночевали в лодке. На той стороне, - и махнул рукой в сторону озера. Затем подумал и добавил. - Мы собирали ягоды. Землянику. - Я кивнул и продолжил допрос.

– Кто еще остался в живых?

– Тетка Пищуха, но ее сильно поранили… в спину и не стали добивать. Она долго мучилась… Почти полную луну. Мы похоронили ее на берегу. Просто засыпали камнями, - и снова махнул рукой в том же направлении.

– Жить втроем целый год было не тяжело? - Мальчишка взглянул на меня с гордостью, затем растопырил пальцы правой руки, показывая мне все пять пальцев, и сказал.

– Нас было пятеро. С нами жили Лиса и Крот, - и ткнул рукой в сторону собак, а те, как будто почувствовав, что разговор зашел о них, синхронно гавкнули. Дескать, - святая правда. Я покачал головой и строго спросил.

– А не голодали? - Мальчишка и девочки-близняшки дружно отрицательно замотали головами, а паренек с гордостью сообщил.

– Лиса и Крот ловят зайцев, а я бью рыбу острогой. - Я кивнул и довел до сведения маленьких робинзонов.

– Ждать осталось недолго. Может через пол-луны или чуть позже к храму приплывут братья. Они помогут, - и спросил. - Дотянете до их прибытия? - Ребята снова дружно закивали головами, а я поднялся с камня и завершил. - Ну и хорошо. Ждите.

Повернулся и широким шагом направился к храму. У ворот остановился и несколько секунд решал, а не сходить ли на верхушку холма. Почти наверняка с него открывается величественная и очень интересная панорама, но только по прямой до вершины километра три. Да, вдобавок, подниматься в гору. Получается слишком долго. Ладно, в следующий раз взойду и полюбопытствую. После чего, уже без колебаний, прошел в ворота и через портал вернулся к себе на Базу.

Подхватив в прихожей на Базе план реки Крино, пузырек с тушью и перышко выстроил портал в храм Водопада. Вышел из здания и с деловым видом направился под навес. Заметив меня, трое участников предстоящего совещания вскочили на ноги. Я уселся на свое место, кивком приказал сесть остальным и развернул длинный рулон с картой, придавив два дальних конца кружками, а два ближних метательными ножами.

Орлиным взором окинул свою команду, которая чувствовала себя немного не в своей тарелке, и ткнул пальцем в пергамент.

– Это река Крино и ближайшие окрестности. - Оба жреца начали рассматривать карту не без интереса, а Карайя смотрела на изображение в растерянности.

У нее был потерянный вид и взгляд, ничего не понимающего человека. Скорее всего у жрицы напрочь отсутствовало абстрактное мышление и она никак не могла связать листок пергамента, какие-то линии и картинку на нем с реальной рекой, притоками и лесами. Ну, что ж бывает. Как говорится, - не дано. Денрик смотрел, подслеповато прищуриваясь, и, наконец, указал пальцем на карту, затем махнул рукой себе за спину в сторону притока на противоположном берегу и несмело произнес.

– Это приток Крино Колса. В Колсу на полдень впадает множество ручьев, а на полночь заливные луга и болота. - Он с надеждой заглянул мне в глаза и я понял, что главный штурман храма Водопада опознал приток реки, впадающий у храма. Одобрительно кивнул ему, взял перышко, макнул в пузырек и надписал - 'р. Колса'. Затем улыбнулся и сказал.

– Ну, а теперь поплыли вниз по течению. Вспоминай. - И медленно двинулся кончиком перышка по изображению реки, остановившись напротив следующего притока. Мой штурман, уяснив что от него требуется, с облегчением сообщил.

– Уху. - Я написал название 'р. Уху' и двинулся дальше.

В результате мы в пять минут добрались до следующего храма, заполнив пробелы в названиях рек левобережья Крино на всем пути следования. Закончив с гидрографией левого берега, сказал.

– Так, хорошо, - и почесав кончик носа, обратился к Карайе. - Кто живет в междуречье рек Колса и Уху?

– Это земли Алеманов. Племена Подгорного союза. - Я кивнул, подписал на свободном месте и продолжил. - А между Уху и рекой Слай?

– Тоже Алиманы. Красные перья.

– А между Слай и Тхео?

– Алиманы. Северный союз.

– Отлично. А дальше за Тхео тоже Алиманы? - Карайя помрачнела и, нехотя выдавила.

– Крепсы. - Я с удивлением вскинул брови и вопросительно посмотрел на жрицу. Она вздохнула и пояснила. - Северный союз проиграл последнюю войну и они бежали с равнины. Красные перья временно дали племенам приют, но скоро им придется идти на закат и сражаться с Барахами. В этой войне погибнут многие. Может быть все. Сейчас вожди Союза и Барахи ведут переговоры. Может Барахи пропустят племена дальше на закат за реку Ижеть без войны. Так уже бывало. Там тоже не спокойно, но есть возможность переждать и собраться с силами. - Я кивнул и подумал, что через год-два на границу Логвуда выйдет очередное степное войско, которое с налета пройдется кровавым гребнем по восточным областям и пограничью.

А затем, по накатанной дорожке, несколько лет, как шарик в игре пинг-понг, войско Северного союза будет метаться по земле Пограничья, наскакивая на границы Логвуда и Адерабада и откатываясь назад. Пока его окончательно не добьют - лихие вояки летучих отрядов короля или бешеные нукеры конницы шаха. Нечто похожее можно наблюдать у котелка с водой над костром. Бурное кипение выплескивает воду и она заливает костер. Саморегуляция. Вода королевских и шаховых клинков потушит жаркое степное пламя. Поголовье в племени изгоев снизится и пограничье снова станет тем, чем оно есть сейчас - безлюдной и опасной землей, по которой, как волчьи стаи неизвестного рода-племени, рыскают маленькие отряды не пойми кого и где все воюют со всеми.

Тяжело вздохнул и продолжил опрос.

– Кто еще на левом берегу?

– Талахи. - Я сделал подпись и легонько мазнул противоположным кончиком перышка по правобережью.

– А здесь?

– Гиблые земли. Из тех, кто уходил сюда на восход и дальше, никто не вернулся. - Денрик провел пальцем с низовий по правому берегу до центральной части реки, остановился и после небольшой заминки прибавил. - И Пограничье. - Палец прочертил дальше линию до предгорий. - Здесь бывают только летучие стаи кочевников и охотничьи отряды пограничной стражи государства Лирей. И те и другие - удальцы, которым нечего терять и которым лучше не попадаться в руки. Между рекой и пустыней живут табуны диких лошадей. Два раза в год - с восхода на закат по предгорному тракту проходит большой караван с солью. Постоянно же никто не живет… Кто хочет остаться, просто не успевает закрепиться… Обычно всех вырезают в первый же год. И в большинстве случаев неизвестно кто, за что и почему. - Денрик тяжело вздохнул и продолжил.

– По сути, на правом берегу только одна большая река Лега, - жрец ткнул в правобережный приток, - и есть несколько мощных источников. Причем, не все они имеют пресную воду. Главный источник у крепости Таши. В нем хорошая вода. Вот здесь источник Горький ключ, - и он указал на маленький приток недалеко от городка Таши, - вода в нем имеет нестерпимую горечь и, если ее все же пить много, то мочиться через несколько дней приходится с кровью. - Карайя встрепенулась и прибавила.

– Если выпить полкружки, то наружу полезут, все какие есть, мелкие демоны. Вода также лечит лихорадку. - Я кивнул и подумал, - что мелкие демоны это, скорее всего, глисты и прочие паразиты, затем макнул перышко в тушь и подписал мелкими буквами - Горький ключ. Про себя усмехнулся и продолжил интересную мысль. - А ведь его можно назвать и по-другому, например - Старший брат. Мы с ним одной крови и выполняем одну и ту же работу… по оздоровлению. И кое-кому тоже приходится писать кровью после общения со мной. - Улыбнулся, хмыкнул и снова бросил взгляд на своих информаторов, ожидая продолжения. Но двое экспертов разглядывали карту молча, а Карайя изучала, опустив голову, перышко в моей руке. Что называется, - фонтан знаний усох.

Я выпрямился, огляделся и заметил, что Атечи в дальнем конце двора, краем глаза, стараясь делать это незаметно, наблюдает за нашей компанией. Жестом пригласил ее подойти, а затем, махнув рукой, подозвал Солимпасу. Когда оба встали рядом со столом, жестом руки указал на скамейки и, как только все расселись, попытался спрогнозировать будущее, выдав на публику 'божественное откровение'. Сосредоточился, прикрыл глаза, положил правую руку на карту, накрыв ладонью изображение храма Водопада. После чего двинул руку вниз по течению реки и начал, не открывая глаз как сомнамбула, излагать план предстоящего похода.

– Вниз по реке со мной пойдут трое - Денрик, Солимпаса и Атечи. От храма до устья Леги они поплывут на корабле. Я одвуконь до реки пройдусь правым берегом. Если задержусь, меня нужно дождаться. - Переместил ладонь дальше по карте и продолжил. - От устья Леги на корабле до Горького ключа поплывут двое - Денрик и Солимпаса. Атечи и я доберемся до источника верхом по правобережью. - Снова передвинул руку, накрыл поселок Таши и сообщил. - У Горького ключа Атечи вернется на корабль и вы остановитесь, не доплыв до Таши один дневной переход. Здесь будете ждать пока я вас не найду. Дальше, я и Атечи вернемся, двигаясь верхом по левому берегу. Впрочем, не будем загадывать. Все может быть и по-другому.

Раскрыв глаза и оглядев служителей культа, отметил, что никто не удивился наличию у меня способностей к предсказанию. Но Карайя смотрит жалобными глазами, а Атечи в расстроенных чувствах повесила голову. Решив выяснить причину, кивнул Карайе и спросил.

– Что такое?

– Я хорошо готовила послушницу Атечи, Старший брат. Она заслуживает полного доверия и не подведет в пути. - Я вздохнул и снова, прикрыв глаза, положил ладонь на участок карты от храма до устья Леги. После этого, не раскрывая глаз, сообщил сестрам.

– Очень опасно! - Открыл глаза, но обе пассии смотрели на меня с надеждой и, после некоторого колебания, согласился. - Хорошо… До Леги будем добираться вдвоем, - и, обращаясь к Степной Лисице, добавил, - но будь готова к серьезным испытаниям. Возможно, к смерти! - Повернулся к Денрику и сказал. - Нужно сделать черно-белый флаг, - и показал рукой его размеры. - Он должен обязательно подниматься на мачту на корабле, если я на его борту. - Затем обратился к Карайе. - На той стороне реки встретил Алиманов. Слегка проучил, но оставил в живых. Они должны привести трех лошадей. Две верховых и одну вьючную, - и, заглянув на самое дно ее черных глаз, добавив в голос металла, прорычал. - Если опоздают или кони окажутся плохими, то накажу все племя! - Снова посмотрел на Некриссу и в заключение сообщил. - Сейчас уйду, завтра вернусь и, чтобы все было готово, - поднялся на ноги и направился к входу в храм.

В Ларго была глубокая ночь и я прямиком направился к себе в опочивальню.

Рано утром после основательного завтрака приступил к окончательному осмотру снаряжения. Наполнил открытый колчан шестью десятками бронебойных стрел, второй закрытый снарядил десятком охотничьих и бронебойных, распределив поровну. Вынул из кожаного чехла лук, натянул тетиву и вложил его в налучье. Еще раз проверил: содержимое рюкзачка; скатку из медвежьей шкуры; тент с сошками; торока с продуктами и мелочевкой.

Слегка поколебавшись, решил не брать с собой меч и секиру, ограничившись титановой кольчугой, кинжалом, метательными ножами и луком. Перетащил снаряжение вниз и, в последний раз пройдясь по списку и пересчитывая по пальцам, решил, что вроде ничего не забыл. Сказал команде адептов на базе, что вернусь не раньше, чем через пол-луны. Открыл проход в храм Водопада, перенес снаряжение, подхватил все упаковки и навьюченный, как ломовая лошадь, наконец, вывалился из дверей храма, забыв даже оповестить ударом по гонгу о своем прибытии.

Здесь еще только начинало светлеть небо, двор был пуст. Все адепты, умаявшись за день, сладко спали. В дальнем конце двора к крючьям в стене привязаны три лошади. На первый взгляд, все три имели отменную стать. Впрочем, более детально можно посмотреть позже. Оставив снаряжение на ступенях, взял лишь рюкзачок и направился к реке с целью проверить содержимое этого водоема на предмет рыбьего поголовья. Подергать, так сказать, за мошонку местного водяного.

Вышел в ворота, прошел по серпантину тропы и вступил на деревянный настил пристани. По зеркалу реки легкими дуновениями перемещались хлопья тумана. Со стороны водопада доносился монотонный и глухой рокот падающей воды, но он звучал в фоновом режиме и, как ни странно, не нарушал ощущения общей тишины и покоя.

Я отошел на дальний конец пристани, присел на корточки и вынул из рюкзачка спиннинг. Достал коробку с блеснами и выбрал из комплекта самую крупную и тяжелую с расчетом половить на глубине 'крупняк'. Собрав снасть, выпрямился и окинул внимательным взглядом, предстоящее поле боя…

Неожиданно, метрах в десяти от пристани, рядом с обрывистым берегом появился маленький водоворот. Кто-то стремительный и сильный сделал рывок под водой и резко изменил направление движения. Пора! Бросок - и блесна со снайперской точностью воткнулась в это место. Первый поворот ручки и мощнейший удар почти нескомпенсированный леской-плетенкой. Раздался визг еще не отлаженного тормоза катушки, и я с трудом удержал спиннинг в руках. Сразу стало страшно интересно - кто это у нас такой шустрый и могучий? А рывки продолжались… Меня раскачивало на ногах, как молодой тополь в шквалистый ветер, а хлыст спиннинга временами сгибался колесом. Наконец, добыча вымахнула из воды и я понял, что схлестнулся с очень крупным, примерно пятнадцатикилограммовым жерехом. Только у него бывают такие большие серые с голубоватым отливом хвостовые и спинные перья и серебристый цвет туловища. Да, - это оказался настоящий боец, и показал он все, на что был способен!

Схватка продолжалась несколько минут и я с наслаждением растягивал удовольствие от борьбы, тем самым, предлагая своему контрагенту, попробовать еще какой-нибудь коварный приемчик. Шереспер не разочаровал и продемонстрировал все уловки и хитрости. Но все-таки - по своей природе он был не стайер, а спринтер, и дыхалка у него оказалась слабовата.

Подтянув рыбину к причалу и дав глотнуть воздуха, задумался. К жерехам у меня сложное чувство и во многом оно сформировалось на Земле, когда я на раннем этапе своей рыбацкой карьеры, оттянулся по полной программе, в низовьях Волги рядом с Главным банком. Тогда, на мое 'несчастье', за несколько дней ближе к концу вояжа, с юга подул постоянный ветер. Он пригнал из Каспия в протоку многочисленную стаю шересперов, хотя по своей природе жерех это рыба-одиночка.

Не от великого ума или по молодости лет я, работая спиннингом, как робот-сварщик на конвейере, шутя, накидал в лодку около полусотни рыбин средним весом килограмма по три каждая. Затем, вместо интересной жизни и рыбалки, всю эту ораву пришлось пластовать и засаливать - та еще работка. И, конечно, в силу ограниченного времени они не успели провялиться. А после этого произошла безобразная сцена в аэропорту, когда в самолете из пластиковых мешков с еще сырыми тушками, стал вытекать соляной рассол, и от меня с этими астраханскими 'гостинцами' начали шарахаться люди… И, что самое обидное, - почти половина с таким трудом доставленного в Москву жереха пропала. Мясо пролежавшее без дела около года пришлось выбросить… Причина проста - основное применение у вяленной рыбы это использование ее в качестве закуски к пиву, а я пиво не люблю с детства, и уж тем более - в больших количествах.

Поэтому, разглядывая глупую физиономию уже смирившегося со смертью шереспера и испытывая комплекс вины перед бестолково загубленными жизнями его соплеменников, решил отпустить гренадера обратно в реку - в худших традициях сверхцивилизованных общечеловеков из Европы. Просунув пальцы в пасть, вынул тройник с блесной и с коротким пожеланием - 'плыви родной', отпустил счастливчика.

Что ж, можно повторить попытку и сделать еще один бросок. Я встал лицом к реке и, лихо размахнувшись, запустил блесну на стремнину метров на шестьдесят от берега. Затем стал ждать пока железяка не окажется на дне. Здесь меня ожидал сюрприз. Блесна опускалась на дно очень долго и, когда она, наконец легла на грунт, то по углу, под которым леска уходила на глубину, понял, что стою на краю ямы глубиной метров сорок. Для реки - это выдающийся результат. В этом омуте могут водиться такие монстры, что только держись!

Сбросив дужку катушки, начал понемногу подтягивать блесенку. Удар. Есть! Твою мать! Нечто похожее я пережил лишь однажды - на старой и очень кормной астраханской яме. Было полное впечатление, что блесна зацепилась за трамвай, проезжающий по рельсам на глубине тихим ходом. В тот раз, леска диаметром в один миллиметр лопнула, как тоненькая паутинка, и я так никогда и не узнал, что за чудовище позарилось на мою приманку. Сейчас кованный тройник у меня подвешен на плетенке и так просто с этой снастью не побалуешь! Тем не менее, - упираясь изо всех сил, мне пришлось сделать шаг к краю пристани и в этот момент тормоз шпули не выдержал - заверещал с жалобным треском, давая слабину. Ничего, ничего, видали мы и не таких, - успокоил я себя, сцепил зубы и приготовился к длительной, изматывающей схватке.

В старой жизни, еще на Земле я, как-то выезжал один раз в специальное место, исключительно чтобы половить сомов. Тогда я оттянулся, как мне казалось, по полной программе, а самый большой сом в длинном ряду трофеев имел вес двадцать четыре килограмма. Чем-то мой нынешний экземпляр напоминал своим поведением того, самого крупного переростка. Также как и тот, - монстр уперся на одном месте. Чтобы его сдвинуть хоть на чуть-чуть, мне потребовалось тянуть на полной выкладке сил и возможностей катушки спиннинга минут десять. Почти в два раза дольше. Отсюда я заключил, что весом мой трофей, как минимум, тоже в два раза больше…

Но вот, наконец, я со скрипом смог сделать первый поворот ручки и процесс пошел… Потихоньку подтягивая и отпуская, я воевал еще минут пятнадцать, пока не подтянул сома на расстояние прямой видимости. Увидев меня через тонкий слой воды и оценив степень опасности, чудовище в очередной раз проявило бешеную активность и, заставив задымиться тормоз катушки, ушло на глубину. Но опять-таки из личного опыта я знал - это последний акт отчаянья. Силушка у сома уже не та, а скоро ее не останется совсем.

Следующие пять минут, я уже с большей уверенностью вытягивал моего соперника и очередной рывок сома на глубину не получился в полном объеме - я остановил его вполводы. Затем последовали еще несколько бросков в сторону и каждый из них оказывался короче предыдущего. В результате, через полчасика военных действий, я добился своего - монстр оказался смертельно измотан и полностью обессилел.

Теперь встала проблема, как его вытащить на причал. Если тянуть за плетенку, то можно порезать руки, а если использовать хлыст спиннинга и катушку, то есть вероятность сломать стеклопластик, напрямую не рассчитанный на поднятие тяжестей. Просовывать руку в рот и хвататься за челюсть тоже не хотелось. Обычно в таких случаях используют багорик, но где его взять. Оставалось только одно - я наклонился к воде, намертво прихватил торчащий из пасти крокодила кончик блесны и, как тягучую соплю из носа, вытянул из воды желеобразное тело сома на пристань. К этому моменту, силы у него оставались лишь на то, чтобы слегка открывать и закрывать челюсти. Финита.

Полюбовавшись на махровую от пиявок голову дедушки, его глупые, маленькие глазки и на мощные челюсти широкого рта, в который без напряжения можно просунуть голову, я подумал, что скорее всего для этого места, он по возрасту далеко не старичок и даже не пожилой мужчина, а где-то молодой парень в самом расцвете лет. И если постараться, то в самом глубоком месте, можно отыскать настоящего монстра-патриарха, которому будет по силам заглотнуть человека целиком и не поперхнуться. Так, что этому юноше, еще расти и расти…

Тяжело вздохнув, достал нож, присел, раздвинул челюсти крокодилу, подцепил тройник и вытащил из пасти блесну. Снова поднялся на ноги и носком сапога спихнул сома с причала в воду. Расти дальше и… больше не попадайся мне на крючок.

В общем, разминку я сделал и ее можно признать только отчасти успешной. Ни жерех, ни сом мне, как профессионалу и эстету по натуре, не интересны с гастрономической точки зрения. С самого начала я рассчитывал побаловать себя красной рыбкой, но на нет и суда нет.

В очередной раз вздохнув, приготовился уже собирать спиннинг, когда метрах в ста двадцати от берега из воды вымахнуло чудовище. Это оказалась белуга не менее двух тонн весом. Выскочив из воды, она в самой высокой точке своей траектории, крутанулась вокруг оси и со страшным грохотом рухнула в воду спиной, подняв настоящий фонтан брызг. Говорят, что таким способом, белуги растрясают икру и готовят ее к нересту. А на меня как будто накатило, - появилось жгучее желание продегустировать крупную белужью икру. Конечно, поймать такую акулу моей снастью невозможно, но может мне все-таки попадется более мелкий пасынок… из породы осетров. Это послужило причиной продолжения активных действий.

Я бросил взгляд на водопад и понял - это естественная преграда для всего осетрового племени. Здесь, ниже по течению, должна скапливаться значительная масса красной рыбы и шансы поймать то, что нужно весьма высоки. Поэтому, мысленно перекрестившись и размахнувшись от души, сделал третий бросок. Блесна улетела метров на сто. Подождав пока она опустится на дно, я затем успел протащить ее не больше пары метров. Есть! Откинувшись назад всем телом, с ходу оценил вес добычи, как килограммов шестнадцать. Нормально! Стандартный вес нерестящегося осетра, но, если это опять сом… то я ему устрою кровавую баню. Поэтому, возбужденный и немножечко злой, стал подтягивать рыбину без всяких изысков, рассчитывая только на крепость собственных рук, а также фирменную гарантию на прочность катушки и спиннинга. Сказать, чтобы я при этом испытывал серьезный отпор на другом конце лески, не могу. Так, - вялое и не активное сопротивление бычка, которого гонят на убой…

В результате всех моих усилий через несколько минут увидел характерную шипастую спинку осетра. На душе полегчало и я повеселел. Теперь оставалось только вытащить разбойника, не дав ему сорваться с крючка. В очередной раз я пожалел, что в комплекте снаряжения нет багорика, и, ничего лучше не придумал как, перехватив спиннинг левой рукой и протянув слегка рыбину вдоль причала, не мудрствуя лукаво, схватил ее за хвост. Не дав осетру осознать сей факт, мощным рывком, с отменной силой и быстротой выдернул из воды. В падении перебросил осетра через себя и со смачным шлепком приложил его о доски настила. Иппон! Закрепляя достигнутый успех, выхватил нож и, изогнувшись, из положения лежа с поворотом назад, точным ударом пришпилил голову краснорыбицы к доскам. Осаекоми!

Полежав немного на спине, расслабился и, раскинув руки, блаженно улыбаясь, залюбовался на ярко-голубое, безоблачное небо. Хорошо! И день должен быть теплым, добрым, по-настоящему летним. Лепота.

Я лежал и вяло размышлял о смысле жизни, реке и ее обитателях. То, что река вполне способна заменить священное озеро это понятно, но есть вопросы. Например, как жрецы ухитряются из этого крутого рыбного бульона и сборной солянки вылавливать то, что нужно? Не могу себе представить… Ведь то, что я на третий раз вытянул осетра, чистой воды везенье. А потом размеры! Создается впечатление, что здесь нет рыб маленькой или просто нормальной величины. Гренадер на гренадере и гренадером погоняет! С одной стороны это вроде неплохо, но все хорошо, когда в меру. Да, и не по-хозяйски как-то. Слишком много отходов. Тяжело вздохнул, поднялся на ноги, собрал спиннинг и, подхватив тушку осетра, двинулся по серпантину тропы обратно к храму.

Осетр оказался яловым, а как общепринято, да и вполне согласуется с моим личным опытом - по вкусу мяса они значительно лучше икряных. Положил добычу на столе под навесом и ее мгновенно подхватил один из уже проснувшихся младших братьев. Он шустро поволок осетра на кухню, а я направился к лошадям.

Все три оказались кобылами и чувствовалось, что степняки отдали самых лучших. Может быть выбор у них был и не слишком богатый, но, опровергая правило из известной пословицы, - на зубы и все остальное я взглянул у каждой. Затем осмотрел седла и проверил состояние упряжи… Нормально. Заставил выложить содержимое тороков и просмотрел вещи, выкинув почти весь запас еды. Если двигаться вдоль берега или плыть по реке, то с собой нужно иметь не запас еды, - а приправы, чтобы из хорошей еды сделать великолепную. Ну, и, конечно, умение и инструменты, чтобы вынуть рыбу из водоема или подстрелить добычу на земле. Свежачок он и в Африке свежачок.

Присев на минутку отдохнуть, услышал краем уха на пределе слышимости очень знакомое 'и-и-и', поднялся и двинулся на звук. На задах храма, за кучей дров, в своих остроконечных шапках с отворотами черным мехом наружу, на корточках устроились три степных воина и мой старый знакомец Тиан. Все четверо явно чувствовали себя не в своей тарелке, сидели тихо, как мышки, закрыв глаза, и лишь Тиан выводил тонким детским голоском свое неизменное 'и-и-и'. Сейчас-то я знал, что это 'и-и-и', есть ни что иное, как последние буквы в слове 'прости-и-и'…

Я встал напротив, набрал в легкие воздух и рявкнул.

– Встать! - Всех четверых подбросило в воздух и в какой-то момент даже показалось, что они так и останутся висеть, не касаясь земли. Но сила гравитации победила, и гордые всадники степей вернулись на землю, абсолютно синхронно упав на колени. Затем самый старый аксакал, прополз на коленях несколько шагов и развернул продолговатый сверток у себя в руках. Это оказалась сабля в очень богатых, украшенных серебряными накладками с чернью, ножнах. Вождь алиманов, не раскрывая глаз и втянув голову в плечи, на вытянутых руках, молча, протянул свой подарок.

Я взял клинок, вытянул саблю из ножен и полюбовался на голубоватый отлив стали. Ближе к острию у клинка имелась небольшая елмань. Понравилась также кривизна, что-то около сорока миллиметров. Можно и колоть и рубить. Оружие действительно казалось отменным и явно не местной работы. Для проверки заточки махнул пару раз, сбрив боковые отвороты у шапки вождя, и… остался доволен. Вложил саблю в ножны и прицепил на свободные кольца, туда, где обычно находился меч. Попрыгал, крутанулся в разные стороны всем телом и с удовлетворением кивнул.

Шагнул к Алиману, придерживая за предплечья, поднял на ноги, дождался, когда он откроет один глаз, сказал.

– Я доволен. - Эти слова прошли весьма продолжительный и неспешный путь по извилинам мозга вождя. Через пару минут, когда они достигли конечной цели, степной сокол, наконец, открыл второй глаз, а я перестал его поддерживать руками, улыбнулся и подмигнул.

Затем повернулся к степнякам спиной и гаркнул.

– Атечи. - От группы жрецов, колдующих у печки, отделилась фигурка девушки, одетая по-походному, и бросилась ко мне. На боку у нее болталась сабелька. Вслед за Атечи в мою сторону двинулась и Карайя. Я натянул на голову шапочку, развернул ее задом наперед, закрывая себе глаза, и приказал.

– Покажи все на что способна. Если владеешь саблей плохо, то поплывешь на корабле, - выхватил свой клинок, крутанув его восьмеркой, и встретил первый удар девицы, который она совместила с бешеным криком.

– Ха-а. - А затем, ну совсем как Маша на корте, сопровождала каждый новый удар очень сексуальным, то ли воплем, то ли стоном. Впрочем, сила в ударе у девушки присутствовала и не всякий мужчинка смог бы поспорить с ней на саблях. Да и развалить всадника без доспеха до середины груди, ей вполне по силам.

Сделав шаг назад, я вложил саблю в ножны, стянул шапочку и изрек.

– Достаточно. Молодец! - И махнул рукой, отправляя девицу обратно, заниматься сборами. Повернулся к степнякам, которые все это время наблюдали спектакль широко открытыми глазами, и спросил.

– Какие будут просьбы у Алиманов? - все четверо бухнулись на колени, опустили головы и… промолчали. Я посмотрел на Карайю и кивнул в их сторону. - Что они хотят?

– Тебя, Старший брат приглашают и ждут через одну луну на празднике Вороного коня.

– Где это будет?

– Рядом с крепостью Таши. На левом берегу реки. - Я вопросительно посмотрел на жрицу и она пояснила. - Это Великий праздник всего степного народа, а там древнее капище.

– Ну, раз Великий праздник, значит буду. Согласен, - услышав это степные воины заметно повеселели, а вождь, прямо-таки расцвел счастливой улыбкой. В свою очередь Карайя с благодарностью поклонилась.

Я направился к бассейну, а степняки, не переставая кланяться, в сопровождении младшего брата двинулись к воротам. Ополоснувшись, я переместился под навес и тотчас же стол стал заполняться всеми атрибутами божественной трапезы.

К особо выдающимся блюдам я отнес три примерно двухлитровых мисочки с зернистой икрой: белужьей; осетровой; стерляжьей. А также мисочку такого же объема с паюсной икоркой и большой поднос с горкой мяса, пойманной мной краснорыбицы, нарезанной стандартными двухсантиметровыми кубиками, которые выгрузили из десятилитрового котла с осетровым малосолом. Черпанув из котла наваристого бульона сдобренного пахучими травками, я вдумчиво опростал в себя литровую кружку. Затем откусил маленький кусочек от еще горячей ячменной лепешки и с огорчением подумал, - что отъезд запланирован на сегодня, и весь энергетический заряд придется потратить на скачку в седле, а не в постели…

Впрочем, по моей оценке, количество калорий на столе так велико, что игры в постели могут по времени захватить вечер, всю ночь и завершиться где-нибудь около полудня следующего дня. А этого, пожалуй, не выдержит даже очень сексуально озабоченная подруга… По крайней мере, сейчас, в ближайшем окружении, я таких не наблюдал.

Продолжая без спешки наворачивать икорку и малосол, жестом пригласил Некриссу и Карайю составить мне компанию и задал вопросы, занозой сидевшие в голове. Сначала посмотрел на жреца, кивнул на мисочки с зернистой икрой и поинтересовался.

– Как вы ухитряетесь вылавливать из общей кучи то, что требуется? - жрец повернулся боком и махнул рукой в сторону водопада.

– Рядом с падающей водой есть мелководье. Через него проходят почти все рыбы, идущие на подъем. Затем они поворачивают. А после этого - или остаются на яме и спускаются обратно, или уходят в болотную притоку - мы называем ее Колса. Если встать на камень рядом с мелководьем с острогой, то меньше, чем через одну клепсидру, мимо пройдет рыба всех видов и размеров. Если глаз наметан и способен отличить ялового осетра от икряного, то нужна лишь крепкая рука и верный глаз. - Я кивнул, черпанул ложкой белужьей икорки и обратился к Карайе.

– Что такое праздник Вороного коня? - жрица с хитринкой посмотрела на меня и начала рассказ.

– Праздник Вороного коня - общий праздник всей Степи. В это время заканчиваются войны и на Черную горку приезжают все племена: барахи, свитяги, талахи, крепсы, алиманы. Черная горка священное место всего степного народа и находится недалеко от Таши, но на левом берегу. По преданию - первый Черный был похоронен в самом старом кургане. Сегодня, на Черной горке курганов уже три. - Я чуть было не поперхнулся. Оказывается не все так просто, но жрица не заметила моих душевных метаний и продолжала рассказ. - Каждое племя степного народа может участвовать в празднике, если приведет Старшему брату вороного коня. Причем на вороном жеребце верхом выступает лучший воин племени - его нужно победить в бою. Если это вороная кобыла, то на ней выступает самая красивая девушка племени - ее нужно победить на кошме. По рассказам стариков, последний Черный победил ладонь воинов и две ладони девушек. - Я подумал, - 'есть тут что-то от подвигов Геракла', но сама идея мне понравилась, и я спросил.

– Сколько может быть всего воинов и девушек?

– Если приедут все, то две ладони воинов и десять ладоней девушек. - Я хмыкнул, подцепил ложкой из мисочки стерляжьей икорки, отправил в рот, вдумчиво прожевал, проглотил и выдал общую оценку.

– Однако! - затем продолжил расспросы.

– Что нужно сделать, чтобы победить воина?

– Себе оружие степной воин выбирает любое. Старший брат вооружен только саблей. Саблю Посланнику Богов дарит племя, собирающее праздник… Для победы - воина требуется убить в схватке или просто завладеть его оружием.

– Так, это понятно. Ну, а с девицами что?

– Белая кошма должна быть испачкана кровью. - Я улыбнулся и подумал. - 'Ну, точно греческий эпос', а вслух спросил.

– Э-э, по преданию, - последний Черный победил всех?

– Нет.

– И что с ним случилось?

– Его убили. Убил предпоследний воин. - И с ноткой злости в голосе прибавила. - Третий курган его могила. - Я же, в расчете на публику, вздохнул с облегчением.

– Ну, хорошо хоть убили не на кошме. - Карайя посмотрела на меня с осуждением и сообщила.

– Победитель разрезал на куски главную жрицу храма и скормил шакалам, затем изнасиловал и задушил всех послушниц. - Я улыбнулся и спросил.

– Наверно победитель был Алиман, а послушницы из Крепсов? - Жрица с удивлением посмотрела на меня и ответила.

– Да. - Я покивал, в целях дегустации набил рот осетровой икрой, закусил маленьким кусочком ячменной лепешки и сообщил.

– Если ты и послушницы будете кормить меня так же хорошо, как сейчас, то смерть на кошме мне не грозит. А, что касается воинов то, если их будет меньше сотни - ты и девочки спокойно доживете до глубокой старости. Возможно даже в девичестве. Я обещаю! - Жрица поднялась на ноги и глубоко поклонилась.

Я тоже встал, с огорчением посмотрел на мисочку с паюсной икоркой, до которой так и не дотянулся рукой, окинул взором прочие недоеденные изыски, тяжело вздохнул и направился к лошадям… Свободного места в животе уже не было даже для макового зернышка.