Спалось мне хорошо - утром встал бодрым и готовым к бескомпромиссной борьбе. Сделав потягушеньки, скинул одежду и с разбега ввинтился в прохладные воды реки. Пронырнув метров пятьдесят, пошел наворачивать круги попеременно: кролем, брасом, баттерфляем и на спине. Плавал минут тридцать и получил в награду море удовольствия.

Пока занимался водными процедурами в реке, обратил внимание на аномально высокое количество рыбы вокруг. Почти постоянно, то рукой, то ногой задевал кого-нибудь из речного народа: судаки и щуки, смахивающие на маленьких крокодилов; лещи размером с печную заслонку; сазаны, похожие на упитанного призового поросенка; жерех величиной с маленькое бревно и прочие обитатели глубин - один другого краше. Такая значительная численность аномально крупного рыбьего поголовья в одном конкретном месте на реке была не понятна.

Выскочив на берег, сделал пробежку до первого скопления плавника на берегу. И как только громадный завал из пней и деревьев закрыл меня от адептов, попробовал восстановить по памяти движения ката, которые видел в исполнении великого Воина. Что-то получилось, но не очень - так, на слабую троечку. Что называется, - Панкрат тебе еще расти и расти… Но игра стоит свеч и надо бы на обратном пути снова заглянуть в оазис и подсмотреть комплекс ката с самого начала… А может быть и не один раз, чтобы твердо запомнить. Закончил утренний тренинг - стандартным набором упражнений дипломированного средневекового киллера, добавив в качестве ароматной приправы - элементы у-шу.

Вернувшись к костру, застал Атечи, раскладывающую на скатерку мисочки для скромного завтрака. Как раз в этот момент, ветер подул в мою сторону, я втянул носом воздух и громко сглотнул от головокружительного запаха хорошо прожаренного мяса. Моя искусница приготовила маринованные куски сайгачьего мяса над костром и сейчас они, истекая соком, разместились аппетитной горкой в центре скатерки на большом блюде. Присев на седло, цапнул с блюда кусок и, преодолев зубами нежную хрустящую корочку, сделал первый укус. А дальше, с рычанием, стал наворачивать порционные куски, приправленные духовитыми травками.

Заморив червячка, ненадолго отвлекся на эфемероидные салатики и черную икорку. Немного успокоив первый голодный порыв, обратил внимание на свежеиспеченную поварихой лепешку. Отломил кусочек и стал - уже вдумчиво и основательно заполнять пустоты в желудке, не забывая о наслаждении вкусом и ароматом мяса, икры и салатов. Хорошо.

Закончив с процессом насыщения, покопался в сумке, доставая свою карту. Затем присел на удобную лесину, принесенную паводком на берег, и кивнул адептам устраиваться рядышком. Изучив местность на карте, подумал и постарался прояснить для себя некую недоговоренность между мной и жрецами. Поэтому с определенной долей неуверенности в голосе обратился к Денрику с вопросом.

– Э-э, мне кажется, мои купания в реке вызывают у вас чувство страха. В чем дело?

– Прости нас Старший брат, но в реке из людей у нас никто и никогда не плавает, если только ему не грозит смертельная опасность.

– Почему?

– В реке живут проглоты. - Я подумал, что это, скорее всего, белуги-переростки. Если это так, то опасность безусловно реальна. Но все-таки решил уточнить.

– А как они выглядят? - Денрик почесал в затылке и сообщил.

Темно-серые мохнатые морды, с пастью, - и жрец развел руки в стороны гораздо шире плеч, показывая величину, - вот такого размера. - Я решил уточнить.

– А непохожи ли они на больших белуг?

– Нет, Старший брат. Серые, склизкие и волосатые. Это не белуги, - мне ничего не оставалось, как принять к сведению эту информацию, и покивать головой, пробурчав себе под нос.

– Ну-ну. Темна вода… - и продолжить расспросы. - Почему здесь так много рыбы? - Жрец оживился и сообщил.

– Вниз по течению Горького ключа ее еще больше. Местами она стоит спина к спине. А в береговых норах живут раки, во-от такие, - и развел руки в стороны сантиметров на сорок-пятьдесят. Я хмыкнул и подумал, - 'ну прям, омары или лангусты какие-то'. А Денрик добавил, причмокнув губами, - Очень вкусные. - Я решил для себя - обязательно попробую эту вкуснятину на обратном пути.

Что же касается количества рыбьего поголовья, то в голову пришла интересная идея о больничном стационаре. Известно, что в морях и океанах в коралловых рифах проживают рыбки-санитары. Они скусывают с тела больных рыб паразитов и, в отдельные моменты, к ним на прием выстраивается настоящая очередь пациентов. В реке таких рыбок нет. Зато есть - Горький ключ, вода которого выполняет те же функции… по оздоровлению. Это, кстати, объясняет - почему в реке очень много 'крупняка'. В нормальных условиях, рыбы просто не могут дорасти до пожилого возраста - на подходе к старости их съедают живьем или высасывают все соки различные гельминты и водяные блохи. А здесь, на Крино, достаточно приплыть в нужное место, постоять в речном потоке лечебного раствора и плыви себе обратно - здоровенький и крепенький как огурчик. Одним словом - повезло речному народу, крупно повезло… Х-м, а может это сделано специально? - И я продолжил беседу.

– Ладно. Будем считать - с этим разобрались, - и продолжил ведение собрания. - Значит так! Сейчас мы вместе отправимся дальше. Я вместе с лошадьми двинусь по берегу, а вы втроем поплывете на корабле. Передвигаться будем одновременно, так чтобы я вас постоянно видел. Плыть будете рядом с этим берегом, не далее двух сотен локтей от него. Ближе можно - дальше нет. Примерно каждые две клепсидры, поглядывайте на берег. Если я держу руку в сторону - можно продолжать плаванье, если подниму вверх - приставайте к берегу. То же самое нужно сделать, если на реке увидите лодку. Понятно, - жрецы дружно закивали.

– Да, Старший брат.

– Ну, раз понятно, тогда с Богом, - и направился седлать своих коней, а жрецы начали часть поклажи вьючных лошадей переносить на корабль.

Собравшись, снова возглавил караван, вернулся в промоину и поднялся по ней на высокий и обрывистый берег. Последний раз взглянул с обрыва на кораблик. Он уже поднимал парус. Нормально. Гикнул и рысью устремился вдоль берега реки во главе кавалькады лошадей.

Двигался я с таким расчетом, чтобы постоянно видеть зеркало реки. Где-то через час, остановился на хорошо видном с воды яру. Здесь, минут десять дожидался пока к этому месту доплывет корабль. Первой меня заметила Атечи и я, махнув рукой в сторону, продолжил скачку. Таким образом, проконтролировал плаванье жрецов еще четыре раза, а, не успев доскакать минут пятнадцать до пятой точки, увидел, идущую на веслах, вверх по течению лодку. В ней сидело трое - двое с веслами, один на корме.

Стараясь не показываться над бровкой обрыва, с минуту понаблюдал за людьми в лодке и понял, что это людишки из Таши. Что они делали на реке непонятно, но последствия от их встречи со жрецами, предсказать не сложно. Поэтому отцепил паровозик из лошадей, которых тянул за собой, стреножил и оставил на маленьком пятачке жиденькой травки. Затем, прикрываясь кромкой обрыва, двинулся обратно, стараясь рассчитать точку встречи жрецов и пиратов. Наконец, увидел одновременно и лодку, и кораблик.

Тем временем человек, сидящий в лодке на корме, вскочил на ноги и что-то заорал дурным голосом, показывая рукой на нашу лоханку. Гребцы оглянулись и дружно налегли на весла. Жрецы растяпы тоже, наконец, разглядели угрозу и резко повернули к берегу. Я спрогнозировал траекторию их движения и понял в каком месте они пристанут.

Проскакав метров триста, остановился напротив точки рандеву и достал из налучья лук. Расстояние, с которого, возможно, придется стрелять не более восьмидесяти метров. Считай - они на дистанции пистолетного выстрела или, что тоже самое, придется бить в упор, что, как известно, верная смерть. После этого, стараясь, чтобы над обрывом торчала лишь глаза и макушка головы, стал наблюдать за развитием событий.

Жрецы достигли берега первыми, шустро покинули свое плавательное средство и на полных порах рванули вдоль берега вверх по течению. Причем, первой бежала Атечи, показывая отличное время на стометровке - на уровне мастера спорта среди женщин. Позади спортсменки пыхтел Солимпаса, а за ним, чуть приотстав, Денрик. Забраться на береговой обрыв в этом месте было мудрено - отвесные суглинистые стены высотой метров пятнадцать. Поэтому забег происходил по узкой песчаной полосе пляжа.

Увидев это безобразие, людишки из лодки, дружно завопили, еще прибавили хода, а тот, который был на корме, выхватил саблю и начал активно размахивать ей над головой, подбадривая загребных.

Я дождался, пока лодка ткнется носом в песчаную отмель, и выдал по пиратам короткую очередь из лука.

– Чок, чок, чок, - щелкнула рукавичка на левой руке и три стрелы отправились в полет. Все трое получили стрелы в голову - тот, который на корме, по центру лба, а двое на веслах - в затылок, в мозжечок. Аут.

Теперь оставалось только спуститься и посмотреть на команду пиратов, получившую убийственные стрелы в подарок. Вскочив в седло, тронул поводья и направился вверх по течению до первого удобного спуска к воде - туда, куда сейчас, не чувствуя под собой ног, улепетывали мои адепты.

Подходящая осыпь нашлась только в километре от места схватки и, галопом на коне, я обогнал своих соратников лишь на чуть-чуть. Здорово их пуганули бандиты. Так, что мы столкнулись лоб в лоб на осыпи - я спускался, они поднимались. Тормознув народ и махнув рукой, чтобы возвращались, по песчаному пляжу вдоль уреза воды поскакал к лодкам. Про себя подумал, что 'появление лодки это знак, - пора адептам искать местечко, в котором они будут отсиживаться, пока я буду разбираться с недобитками из логова'.

Спрыгнув с коня у лодки, я, хлюпая по воде, подошел к пиратской лоханке и осмотрел ее содержимое. В ней находилось несколько мешков на дне и трое мертвых мужиков. Один был вооружен саблей и ножом, двое других имели сулицы. Я вытащил мешки на берег и заглянул внутрь - на предмет выяснения их содержимого. В первом были доспехи - кольчуги, наколенники и прочие прибамбасы кольчужных воинов. Во втором - вяленная и копченая рыба. Я попробовал кусочек. Понравилось. Коптили со знанием дела, можно сказать, - с душой. Подумал и отложил в сторонку съедобный припас. В третьем, в основном оказалась посуда, но среди прочего, имелся мешочек с мукой, килограмма на три. Тоже полезная вещь.

Я уже заканчивал осматривать трофеи, когда, наконец, подтянулись мои беглецы. Оглядел запыхавшиеся лица и выдал ценные указания: пиратов в воду и с концами; лодку освободить от лишнего груза и взять на буксир; осмотреть мешки и отобрать то, что может пригодиться; обязательно забрать и оприходовать мешочек с мукой и копченую рыбу. И самое главное - найти поблизости подходящее местечко, где они будут дожидаться моего возвращения. Таким местом может стать ближайшая балка.

Жрецы закивали, а я подумал и решил, что, пожалуй, лучше все проконтролировать самому и лично найти адептам укромное местечко, чтобы потом не разыскивать их днем с огнем, а за одно, и быть уверенным, что место для их отсидки надежное. Сообщив о своем решении жрецам, вскочил на коня и, сделав крюк, направился по берегу вниз по течению.

То, что нужно, обнаружилось примерно через километр - глубокий и широкий овраг, заросший кустарником, по дну которого стекал в реку крохотный ручеек. Эта большая промоина в обрывистом берегу, за долгие годы, сформировала в реке аккуратную и глубоководную бухточку. Длина ручейка в овраге была всего лишь метров сто и начинался он в болотистой проплешине среди кустов. Влажная лужайка проплешины радовала глаз сочной и зеленой травой. Есть, где попастись лошадям.

Я дождался пока жрецы заведут корабль в бухту и начнут готовить лагерь. Затем через овраг выскочил на берег реки и поскакал за оставленными без присмотра лошадьми. Всех четырех, связанных в единую цепь, нашел довольно быстро. Подхватил поводья головной и отконвоировал в лагерь. После этого еще раз проверил вооружение, сменил охотничьи стрелы на боевые, взял небольшой запас и устремился на север к Таши.

Верхушку крыши самой высокой башни увидел поздно вечером, когда на востоке небо уже начало темнеть. Через полчаса должны появиться первые, самые яркие звезды. Держа конек в пределах прямой видимости, повернул на северо-восток, обходя логово со стороны пустыни. Чем больше смеркалось, тем ближе я подъезжал к крепости.

С самого начала, по плану военной компании я рассчитывал оставить коня в зарослях на озере, - в паре километров на восток от стен крепости. Незаметнее и надежнее всего к этому озеру можно было подойти со стороны пустыни.

Остановив лошадь, попытался внутренним зрением осмотреться. Из предварительного осмотра выяснилось, что, озеро, - это громко сказано. В наличии имелся пруд вытянутой формы, размером примерно метров двести. Берега водоема сильно заросли кустарником. И все-таки, эта лужа была в некотором роде уникальна - она скрывала под собой мощный подводный источник. Судя по размерам речки, вытекающей из прудика, дебет источника превышал несколько кубометров в секунду. Очень даже неплохо для безводной пустыни.

С южной стороны, берег прудика представлял собой лужайку и не имел древесной растительности. На этой поляне, которая вплотную подходила к воде, кто-то развел бездымный костер в глубокой яме. О наличии огня говорили лишь слабые отблески. Я попробовал более внимательно приглядеться к костровым. Их оказалось трое, все хорошо вооружены. Двое сидели у костра и жарили что-то на углях. Третий стоял в стороне, в тени кустов на маленьком пригорке спиной к огню и наблюдал за пустыней. Смотрел он на юго-восток.

Судя по всему, это был передовой дозор, выдвинутый на самое опасное направление. Но, если это предположение соответствует действительности, то на противоположном берегу водоема за кустами должен стоять еще один охранник.

Я оказался прав на все сто. Часовой имелся и наблюдал за пустыней, повернувшись лицом на северо-восток. Выяснив эти детали, задумался, - у меня на выбор имелось два варианта развития событий. Первый - без всяческих затей положить из лука всех четверых, и второй - положить лишь троих и оставить в живых одного для подробной беседы о состоянии дел в крепости.

Второй вариант был хорош, но вряд ли мне удастся провести переговоры без криков и воплей, а без применения средств устрашения третьей степени, бандит почти наверняка первое время будет молчать. Заткнуть ему рот не получится. Значит нужно сделать, что… правильно Панкрат - нужно вырубить его на некоторое время и отвести подальше в пустыню. А там уж оттянуться по полной программе - в лучших традициях пыточных камер в застенках гестапо. Решено, - так и сделаем.

Подхватив лук и стрелы, соскочил с коня и, пригибаясь, двинулся к водоему так, чтобы очертаний моей фигуры не было заметно на фоне звезд и над горизонтом. Подобравшись к ближайшему часовому метров на сто, задумался. Нужно успокоить юго-восточного сторожа очень деликатно - так, чтобы не пискнул. Если стрелять в горло, то он может булькнуть, а если бить в сердце, то перед смертью может застонать. Потому будем валить по-простому, как на скотобойне бьют обухом - по центру лба.

– Чок, - пропела рукавичка - и у часового подкосились ноги. Он бесформенной кучей улегся на земле. Из головы у него торчал беленький хвостик оперенья стрелы. Пока все в лучшем виде. Я уже не пригибаясь, но по-прежнему стараясь не шуметь, двинулся на встречу со вторым часовым. Выглянув из-за кустов, увидел его в профиль. Он стоял, обхватив копье, и явно нацелился чуть-чуть покемарить. Ну, что ж - это дело хорошее, так что спокойных тебе снов дорогой товарищ…

– Чок, - сказала рукавичка, - и часового повалило на бок. Стрела попала ему в висок и пробила голову навылет, выскочив с противоположной стороны. Отражает.

Я подхватился и направился к костру. Подойдя метров на двадцать, выглянул из-за кустов. Один бандит сидел ко мне лицом, второй спиной, но оба не спали и смотрели на огонь. Теплая безоблачная ночь, еле заметный ветерок пробегает по верхушкам трав, тишина, нарушаемая редкими щелчками сгорающих веток в костре. Идиллия. Я вышел из-за кустов и бесплотным приведением двинулся к костру. Встал за спиной одного воина и дождался пока второй, который сидел ко мне лицом, поднимет голову. Раз. Короткий мах - и метательный нож вошел точно по центру горла, расщепив кадык бандита на две части. Два. Резкий тычок рукой - и костяшки пальцев приложили второго воина в основание черепа. Аут. Оставалось только собрать оружие, связать пленного и покинуть на время это тихое местечко, что я и сделал в ускоренном темпе.

Затащив связанного языка на коня и положив перед собой, без спешки покинул окрестности водоема, направившись в глубину пустыни.

Отъехал на расстояние около двух километров. Сбросил пленного на землю и приступил к допросу. В течение одной минуты понял, что жестоко прокололся… и это уже во второй раз, - благо имелся прецедент. Ничего более или менее связного я от бандита не добился. Хотя, орал он благим матом, мычал и булькал - очень даже громко, но и у этого моего пленного не было языка. Вырезали… Одним словом - сплошная невезуха. Но уж очень, какая-то подозрительно систематическая… Оставив остывающее тело на прокорм шакалам, вскочил на коня и направился обратно.

Доскакав до водоема, понял, что шакалы вовремя подсуетились и, пуганув стаю, которая с остервенением и взахлеб занималась утилизацией трупов, решил, что первоначальный план придется менять. Оставлять коня в этом месте нельзя. Съедят. Похлопал успокаивающе благородное животное по шее и, перейдя на шаг, двинулся по берегу речки в сторону крепости.

К стенам Таши подъехал метров на двести, натянул себе на голову свою спецназовскую шапочку и остановился у последних достаточно высоких кустов, где еще можно оставить коня. Здесь, за кронами деревьев его не будет заметно со стороны крепости. Соскочив на землю, сосредоточился и постарался внушить своему скакуну его линию поведения на ближайшие несколько часов. Затем, в фоновом режиме попытался удержать постоянный мысленный контакт с конем. Получилось. Теперь конь не подпустит к себе никого чужого, но и убежать - не убежит. После этой предварительной подготовки направился к стенам.

Через несколько десятков шагов пришлось пригнуться, а метров за сто до стен - там, где поверхность уже была специально зачищена от всех предметов мешающих обзору наблюдателей, лег на землю и пополз. Оставались считанные мгновения до восхода луны и, если не озаботиться заранее скрытностью - фактор внезапности может быть утерян. Оно, конечно, не смертельно, но как-то не профессионально с моей стороны.

Минут через пять из-за горизонта стала выползать луна, но я уже пристроился в тени последнего, более или менее высокого кустика травы. Благо устранить такие препятствия по берегам речки для обитателей крепости довольно затруднительно - в пустынной местности - там, где есть вода, все живое растет, как на дрожжах.

Прикрыв глаза, постарался внутренними взглядом осмотреть первую преграду. Часовой, как я и предполагал, торчал за гребнем одной из башенок. В основании башни имелось забранное решеткой отверстие для прохода речного потока. Сторож следил за дыркой для пропуска воды и ждал возможного сигнала тревоги от передовой заставы у пруда. Второй и третий часовой не сидели на месте, а прогуливались по стене взад и вперед, контролируя соответственно южное и северное направление. Четвертый, тоже из башенки, наблюдал за рекой, пристанью и западным направлением. Больше на стенах и в башнях - общим числом шесть штук, не было никого.

Западная стена замка вплотную подходила к берегу реки и примыкала к протяженной и хорошо оборудованной пристани. У причала торчали четыре большие парусные лодки и девять штук весельных - поменьше со значительным разбросом габаритов и типажа - долбленки, шлюпки и даже, кажется, каноэ. Людей на пристани не было.

Территория между стеной и замком внутри застроена только с северной стороны. Я насчитал четыре жилые землянки. Чем-то они напоминали, увиденное в очень далеком, молочном детстве овощехранилище типа - двухскатная крыша на уровне земли и вся основная кубатура помещений расположена ниже уровня поверхности. На свежем воздухе имелись также пищевой и хозяйственные блоки состоящие из: площадки для еды, с длинными столами и скамейками; большой печки; кузницы и низеньких саманных сарайчиков-развалюшек. Южная сторона внутри крепости была относительно свободна, если не считать оборудования для занятий военным 'спортом' - расставленных у стены мишеней для лучников и некоего подобия полосы препятствий. Кроме того наличествовал, а как же без этого, специнвентарь для издевательства над человеком. В одном уголке тренировочного лагеря скромно присоседилась троица - дыба, виселица и плаха.

Я переместился обратно на северную половину и начал методично осматривать жилые подземные сараи. Каждый вроде бы рассчитан на проживание сотни или более человек. Первая землянка оказалась нежилой и почти наполовину заваленной всяческим хламом и трофеями. В трех остальных на настилах, расположенных у земляных стен, в ворохе шкур спали люди. Я насчитал в каждом логове душ по тридцать, включая женщин и детей. По центру помещений проходил ряд столбов, поддерживающих крышу. На столбах развешено оружие. У входа на полках стояли чадящие светильники. В качестве топлива в них использовалась нефть или сало.

Закончив с обследованием полупустых человекохранилищ, приступил к осмотру замка. Впрочем, названием замок к сооружению подходило лишь отчасти. Больше всего оно походило на вычурную башню или мексиканскую ступенчатую пирамиду. На первый взгляд, главной достопримечательностью замка являлся ров. Он заполнялся водой из реки и имел ширину метров двенадцать. Вода в нем была проточной - полноводный поток из водоема источника маленьким водопадом впадал в это серьезное препятствие. Но выпуск воды происходил, где-то под землей. Уровень водной поверхности в неприступной преграде оказался метра на два ниже уреза воды в ручье и поток буквально врывался в ров с заметным шумом, рокотом и завихрениями.

Со стороны пристани через ров перекинут узенький мостик из двух, связанных вместе, стволов деревьев. Выглядел он очень несерьезно. Судя по остаткам упоров, когда-то мостик был и широким, и удобным, но на каком-то этапе - или от старости развалился, или специально был разрушен. А затем заменен на новый - ублюдочный.

Само здание представляло собой квадратную трехступенчатую пирамиду размером основания примерно сорок на сорок метров. В стенах первого уровня - на высоте около семи и девяти метров имелись два ряда узких и длинных бойниц или окон. По краю верха проходила довольно высокая зубчатая стенка для укрытия воинов. Чтобы пользоваться такой защитой, по моим расчетам - нужно обладать ростом не менее метр восемьдесят. Я хмыкнул, отметив этот фактик, здание строилось явно не для нормальных людей. Вторая ступенька пирамиды отличалась наличием створчатых окон. Бортика по краю крыши этот этаж не имел. Третья ступень вместо окон была оборудована маленькими квадратными отдушинами и низкой защитной стенкой на крыше. Высота стен ступенек пирамиды имела строгие пропорции - примерно, - двенадцать, шесть и три метра. В общем, башня представлялась довольно солидным сооружением, способным выдержать серьезную осаду.

Теперь мне оставалось только заглянуть внутрь башни. Упс… Фиг вам. Проникнуть внутрь не получилось - ни через стенки - в них не было щелей, ни через окна и бойницы - этому мешало не пойми что. Интересно, как так может быть. Дела-а…

После нескольких неудачных попыток взломать или проникнуть через преграду стен я вынырнул из режима наблюдения. Минут десять, лежал глубоко и размерено дыша, восстанавливая потраченные ментальные и физические силы. Их потребовалось израсходовать неожиданно много, учитывая провальную концовку виртуально-визуальной разведки. Однако, тяжела ты работа ментального разведчика. Особенно, когда тебя бьют по шаловливым пальчикам, не давая проникнуть в запретные места… устаешь, как ломовая лошадь в каменоломнях.

Но, чтобы очистить карму и восстановить физическую форму, пыхтел я недолго. Не тот момент. А по сему, собравшись с силами, поднял голову над травой и уже глазами начал рассматривать стены. К этому времени яркая степная луна успела выдвинуться из-за горизонта наполовину и видимость была вполне приличной. Серебристый лунный свет позволял хорошо рассмотреть стену крепости, сложенную из крупных грубо обработанных камней. Высота преграды достигала пяти метров… В общем-то, невысоко. По внешнему виду, возраст стены составлял не менее нескольких сотен лет. Хе-хе, учитывая такой преклонный возраст, у стены присутствовали все характерные старческие недуги. Как у старика на лице, имелись трещины - морщины и пигментные пятна - выбоины. Шустрому пареньку типа меня взобраться на такой бастион - это, как… не по назначению использовать два пальца при исполнении малой нужды.

Башня, где устроился часовой, имела высоту около девяти метров. Временами в лунном свете я видел отблески металлического шлема воина, расхаживающего взад и вперед. В голове мелькнула посторонняя мысль, что 'я, вроде, нигде рядом не видел каменоломен и неужели весь строительный материал для крепости и башни везли издалека. Впрочем, рядом судоходная река - основной хайвей и железная дорога средневековья. Раз так, то камень можно привезти откуда угодно…' Тем временем луна показалась над горизонтом в полный рост и я решил, - кажется пора…

Поправил налучье и колчан со стрелами, проверил остальное снаряжение диверсанта, перешел на следующий уровень восприятия, выждал подходящий момент между порывами легкого ветерка и бесплотной тенью метнулся к стенам башни. Несколько десятков метров пролетел как на крыльях и без промедления полез на башню, используя трещины и неровности в стене.

Чтобы добраться до самого верха, потребовалось двадцать восемь секунд. Короткая передышка наверху и бросок метательным ножом из-за гребня, не глядя, на звук. Есть. Последний рывок и змейкой через гребень стены. Готово - я наверху.

Часовой с ножом в горле, в агонии, еще скребет непослушными пальцами каменный пол башни, а я уже занимаю его место и, положив до времени в уголок налучье и колчан, продолжаю размеренное движение взад-вперед, имитируя его походку и поведение. Теперь передо мной стоят две главные задачи - выбрать время для стрельбы из лука и визуально подтвердить результаты ментальной разведки.

По первому пункту следовало выждать момент, когда все трое сторожей, будут находиться спиной друг к другу. Как выяснилось, эта задача сильно упростилась - самому дальнему часовому надоело ходить туда-сюда. Тем более, что сектор его внимания, не предусматривал поглядывать вглубь крепости. Он повернулся ко мне спиной, облокотился обеими руками и навалился животом на гребень стены. Судя по всему, он в задумчивости уставился на лунную дорожку в реке. Мечтатель, мля. До него метров двести пятьдесят, конечно, далековато, но вполне осуществимо сделать гарантированно точный выстрел. Тем более по так удачно стоящей мишени с учетом, что работать придется в тихую и безветренную погоду. Двое остальных сторожа ходили в противофазе, поглядывая в основном в противоположные стороны, так что, подходящего для стрельбы времени, можно сказать - навалом. Оптимально часовых нужно бить на восьмидесяти и ста семидесяти метрах дистанции, когда они друг к другу сипной. Легче легкого. И так, первая проблема решена.

Принятие решения по второму пункту заняло секунд десять времени. Оба часовых уже подходили к точкам, в которых должны были умереть. Время действовать наступило… Я подхватил лук, зажал две запасные стрелы в зубах и выдал короткую серию.

– Чок, чок, чок, - сказала рукавичка и убийственные подарки начали полет. Дальний от меня воин получил стрелу в спину, строго под лопатку, после чего так и остался висеть на гребне, уронив голову и зацепившись локтями. Что называется, - прикорнул чуток… Двое ходоков по стенам легли, как колосья под серпом, даже не квакнув. Молча.

Я засунул в налучье лук и нырнул в отверстие в полу, где начиналась лестница с выходом на стену. Нужно собрать стрелы и заодно, получше оглядеться. Подбежав к первому часовому и вытащив стрелу, оттащил его к стеночке и устроил сидячем положении, так, чтобы казалось, - сладко спит, умаялся бедолага шагаючи на своем посту. Забравшись на вторую башню и вынув стрелу, признался самому себе, что никаких изменений в положении трупа делать не надо. Он и так вел себя вполне естественно.

Оглядевшись по сторонам, в удивлении резко тормознул, когда увидел, что два окна на второй ступени пирамиды, слабо освещены. Попытался приглядеться, но за мутными окнами ничего разобрать было невозможно, лишь временами происходило загадочное мельтешение теней, что само по себе очень интересно, но не более. Понаблюдав за этим явлением с минуту, решил попробовать разобраться с загадкой лично. Поэтому, ссыпавшись по лестнице на стену, побежал забирать последнюю стрелу. После этого спустился во двор крепости и побежал к узенькому мостику, переброшенному через ров к входу в здание.

Преодолев мостик, остановился у массивной двери, закрывающей проход высотой метра два с половиной. Даже на первый взгляд, дверь разительно отличалась от стен - типичный новодел, но и ему можно было дать не менее ста лет. У двери имелись два засова. Внешний засов оказался открытым, а дверь заперта - судя по всему, на засов изнутри. Осмотрев косяк и щель между дверью и косяком, отметил, - щелка-то шириной миллиметров пять и через нее очень хорошо виден массивный деревянный брусок запора. Но, как и все остальное в нашем бренном мире, косяк и деревянная дверь, не выдержали испытания временем и ссохлись от старости. Я достал кинжал, просунул его под углом в щель, зацепил острием деревянный брусок и, используя нож, как рычаг, отодвинул засов на пару миллиметров. Теперь оставалось только повторить тоже самое, в цикле, примерно сто раз. Нечто похожее происходит, когда вскрывают консервную банку. Этим я и занимался в течение минуты с небольшим.

Дверь открывал медленно и осторожно, чтобы меня не выдала своим голосом, застарелая ржавчина мощных петель. И как только в двери образовалась достаточно широкая щель, проскользнул внутрь. Также тихо, как открыл, закрыл дверь обратно и задвинул засов. Меня окружала полная темнота и тишина. Пришлось включить внутреннее зрение - оно, по моим оценкам, обладало гораздо более широким спектральным диапазоном восприятия окружающего мира. Темнота посветлела и, в сером цвете, увидел, что стою в проходе, который проходит сквозь стену, толщиной никак не менее четырех метров. Однако, строили башню на века и тысячелетия. На противоположном конце короткого коридора имелась вторая, но уже полуоткрытая дверь.

Я попробовал пощупать коридор на предмет ловушек и прочей гадости. Нет, - все, вроде, тихо и без сюрпризов для любопытных. Заклинив массивный засов входной двери при помощи наконечника стрелы, чтобы кто-нибудь не повторил мой удачный опыт, прошел по коридору и осторожно заглянул в приоткрытую щель. Направо, вдоль стены, уходила протяженная анфилада пустых комнат. Высота сводчатых потолков у помещений метров шесть. Легонько толкнув дверь от себя, вышел из прохода в стене. Налево наблюдалась аналогичная картина, а прямо напротив участок стены украшал колоссальный рельеф, от которого меня охватила оторопь. Очень натурально и, видимо, в красках из камня была высечена голова саблезубого тигра с оскаленной пастью. От выражения глаз монстра пробирал мороз по коже. Барельеф делал великий художник. Это удивительное панно включало в себя обрамление. Оно состояло из орнамента каллиграфически исполненной вязи слов. Строчки шли полукругом, начиная от пола до потолка и обратно. Каждая буква имела размер сантиметров двадцать, но язык послания к потомкам оказался мне незнакомым. Я вытянул вперед руку с раскрытой ладонью и попробовал почувствовать знак беды от панно, но… все пусто и тихо. Совершенно нейтральный фон и тем не менее - впечатляет! Немного подумав, решил пройтись по анфиладе. Стрельнув глазами по сторонам и поколебавшись, повернул направо.

Следующее помещение и бесконечная череда остальных - оказались абсолютно пустыми. Но в каждой комнате на стене имелись барельефы в основном, изображающие зверей в их естественном окружении. Причем, приоритет отдавался хищным и зубастым. А, например, семейство кошачьих оказалось представлено, по моим понятиям, практически полностью, начиная от саблезубого тигра, который был мне знаком только по картинкам, до различных лесных котов и манулов, с которыми я тоже лично не встречался. У изображения ирбиса, что было вполне нормальным в силу его исключительной красоты, я задержался. В голове промелькнула мыслишка, что снежный барс и гепард, - это хорошая сладкая парочка и, если уж брать в попутчики еще кого-то, то пусть это будет ирбис. Правда, в пустыне этот любитель горного туризма будет глядеться, как на корове седло, все-таки основная среда его обитания склоны ущелий, заросшие кустарником, каменистые россыпи и снежники. Но, если устраивать поход по предгорьям, то лучшего партнера, пожалуй, не найти… Будем иметь ввиду.

Чем дольше я рассматривал настенные произведения, тем больше во мне росла уверенность, что каменные картины неспроста исполнены на высоком художественном уровне, с сильным внутренним напряжением и трагической динамикой. Стержневой идей всех панно являлось то, что звери кого-то рвут или кому-то угрожают. Я, конечно, не Роден, но отличить подделку от шедевра способен. В целом очень любопытная и самобытная выставка.

К сожалению, я не мог разглядывать рельефы в естественном свете - внутреннее зрение передавало только все оттенки серого и не более. Но складывалось подозрение, - барельефы раскрашены в естественные цвета… Если это так, то в ярком свете софитов, произведения искусства должны разить наповал и поражать воображение до глубины души.

Сам я, по китайскому гороскопу, тигр и давно заметил, что изображения этого благородного зверя, вызывают во мне непроизвольное чувство нежности и тесного духовного контакта. Поэтому, пройдя почти половину периметра вдоль стен и увидев оскаленную пасть своего кровника на барельефе, тормознул и пригляделся. В горле у тигра имелся проход и до него можно добраться по высунутому языку зверя. Подумав, что 'эту дырку нужно взять на заметку', двинулся дальше.

В результате, вышагивая по анфиладе, рассматривая картины и не забывая об осторожности, замкнул круг и обошел все здание по периметру, вернувшись в исходную точку. На всем протяжении своего маршрута не обнаружил даже намека на возможность перейти в другие помещения башни, так что оставался только один путь - через глотку тигра. Я прибавил шагу и направился к барельефу.

Постояв с минуту, рассматривая картинку, после секундного колебания, вступил на язык зверя. В тот же момент из горла тигра донеслось низкое и страшноватое рычание, - 'р-р-р'. И я непроизвольно съежился в ожидании, что сейчас клацнут клыки, а от меня останется только кровавое месиво. Эта картина была настолько яркой, реальной и неожиданной, что у меня мурашки побежали по телу и я замер в неловкой позе, боясь сделать очередной шаг.

А мысли в голове скакали, как бешеные. За несколько секунд напряженного ожидания я перебрал несколько десятков возможных причин, вызвавших рычание каменной скульптуры, начиная от полностью фантастических, типа - сейчас изображение оживет и тигр начнет меня рвать в клочки, заканчивая вполне прозаическими - слуховая галлюцинация. В результате, отбросив в сторону все, что могло быть связано с магией и колдовством, остановился на самом простом объяснении. Так сказать, по принципу, - не громоздите сущности сверх необходимого…

Объяснение нашлось и его подсказал тот факт, что когда я вступил на язык, он еле заметно поддался у меня под ногой. Так что, скорее всего, - язык это большая и скорее всего единственная клавиша хитрого механизма, напоминающего орган. Где-то в горле спрятаны определенным образом настроенные звуковые резонаторы, а я, надавив на педаль, прогнал через них воздух. Всего и делов то… но все равно впечатляет и не для слабонервных! Поэтому, глубоко вздохнув, сделал второй шаг… Очередного рычания не последовало.

Короткий коридор, начало которого лежало в пасти тигра делал зигзаг, поворачивая сначала направо, а затем плавно налево, так что проход не имел прямой видимости на своих концах. На выходе из коридора меня встретило очередное панно - я даже отшатнулся назад - могучий беркут в момент атаки.

Жестокий, подавляющий волю взгляд. Две растопыренные когтистые лапы готовые схватить и раздавить наглого человечка. Картина вселяла смертельный ужас и он пробирал до костей. Но, все-таки - это был барельеф - обычная каменюка и опасного в нем только то, что может придумать сам для себя человек… и не более.

Шумно переведя дух, как оказалось из-за переживаний я не дышал несколько минут, осмотрелся и направился по уже испытанному маршруту. Здесь тоже имелся коридор, соединяющий ряд комнат. Только комнаты по размеру заметно меньше, но высота сводчатых потолков оставалась той же. На стенах так же размещались панно и их содержание было посвящено различным хищным летунам.

Я шел по анфиладе и с интересом рассматривал, выполненные с большой степенью совершенства, изображения летучих мышей, представленные страшноватыми физиономиями подковоносов и длиннокрылов. Временами, поеживаясь, проходил мимо рельефов разнообразных соколов, начиная от ястреба, орлана и орла. Они в большинстве случаев, угрожали когтистыми лапами и буквально давили безжалостным взглядом злых глаз. В том же ряду, находились глуповатые, но себе на уме, стервятники и грифы. С удовольствием и одобрением полюбовался таким представителями отряда совообразных, как филин. Он походил роскошными бровями на Ильича. С усмешкой оглядел разнообразных мелких совушек, которых неизвестный скульптор, очень хотел представить суровыми повелителями ночного леса, но, что называется, - характер и менталитет не пропьешь. Во взгляде птиц - больших любительниц мышиной охоты, проглядывала мудрость и… беззащитность.

Пройдя примерно половину пути по периметру, обнаружил проход в демонически страшной голове летучей мыши - подковоноса. Свирепый оскал летучего зверя и для разнообразия в барельефе показана правая лапа-крыло со страшным кинжалом когтя на конце. Он был уложен так, что создавал маленькую ступеньку к раскрытой пасти. Отверстие входа располагалось между зубов в глотке. Я, уже привычно, взял сей факт на заметку.

На расстоянии нескольких десятков шагов от головы летучей мыши начиналась лестница на второй этаж башни. Она протянулась до самого потолка единым пролетом, вплотную примыкая к стене. Ступеньки у нее оказались не вполне человеческими - высотой раза в полтора выше, чем принято у людей. Я колебался лишь мгновение, затем решился и, перескакивая через несколько штук за раз, побежал по лестнице вверх на второй этаж.

На втором этаже потолки стали заметно ниже - метра три. Вместо анфилады имел место обычный коридор с проходом в обе стороны. Я заглянул направо и бросил взгляд по сторонам. Опять пустая галерея, где разместились глубокие ниши в четырехметровой толще внешней стены - видимо для стрелков. У каждой ниши имелась высокая и узкая бойница, - их я заметил еще, когда проводил внешнее наблюдение. Заглянув в окошко, увидел, что оно закрыто плотной каменной ставней. Но на полу в нише местами лежал тонкий и девственный слой пыли. Видимо, в заглушках на окнах оставались маленькие щели. По всему чувствовалось, - последний раз сюда заходили очень давно.

Вернувшись в главный коридор и пройдя по нему с десяток шагов, наткнулся на каменную дверь в стене с левой стороны. Осмотрел дверь на предмет замочной скважины и ничего не нашел. Навалился плечом и попробовал открыть… дверь даже не шелохнулась. Легонько постучал рукояткой кинжала - звук глухой, будто стучу по монолиту толщиной в метр. Решил, что пусть пока дело по вскрытию каменных сейфов подождет, и направился дальше. Пока добирался до следующей лестницы, встретил еще три закрытых двери налево и два прохода направо.

Взбежав на третий этаж, увидел абсолютно идентичную картину - двери налево, проходы направо. Задерживаться не стал и двинулся дальше. Основной целью моей разведки было выяснить - кто или что подсвечивало стекло окон на второй ступени. В голове промелькнула мысль, что, если это люди, то назвать их обычными, никак нельзя. В некотором роде они должны быть уникальны и, как минимум, обладать недюжинной смелостью. Все-таки путешествовать по этому храмовому комплексу не каждому по нутру.

Добравшись до третьего этажа, постоял, прислушиваясь, - вроде тихо. Пробежав коридор по периметру и замкнув круг, вернулся в начальную точку, так и не обнаружив пути на четвертый этаж. Обидно, но придется спускаться на первый и лезть в пасть к подковоносу. Постоял несколько секунд, прислушиваясь и принюхиваясь - как будто все спокойно. Вздохнул, принял решение и, перескакивая через несколько ступенек, поскакал вниз.

Перед страшной до омерзения головой летучей мыши простоял целую минуту, рассматривая шедевр гениального скульптора. Был даже момент, когда в глазах потемнело, и мелькнула мысль, - передо мной голова настоящего подковоноса, только очень большого - так хорошо оказались проработаны все детали. Пришлось сморгнуть и вернуться из страны сказок в реальный мир. А затем, я не удержался и потрогал пальцем один из клыков - нет, живым телом здесь и не пахло - камень. Но в глубине души сомнения все равно остались… Н-да, это вам не черный квадрат, настоящее искусство - это страшная сила.

Глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду, и встал одной ногой на ступеньку когтя центрального крыла летучей мыши. А дальше меня аж заколдобило, когда из пасти, подковоноса раздалось шипение, а в голове прогрохотали слова.

– Про-ч-чь… - а затем мое сердечко мягко прихватила и сжала невидимая рука. Мобилизовав все возможности организма, шарахнулся назад, не удержался на ногах, упал и сел на пятую точку с выпученными глазами. С трудом, но задавил внешнее влияние в зародыше и разжал невидимые пальцы. Однако, остались вопросы - как так может быть в принципе и кто это у нас такой смелый, чтобы безжалостно давить мне на психику, и останавливать мое драгоценное сердце.

Переведя дыхание и подумав, решил, что касается шипения, тут скорее всего действует тот же принцип - коготь крыла - это в одном лице и клавиша, и педаль меха специализированного органа, а вот с сердцем… После минутного размышления пришел к выводу - во всем виноват инфразвук. Очень тонкая частотная настройка на слабые места в организме. Может есть еще что-то, но в основном - причина всему специализированное звуковое давление… И, как защита от непрошеных гостей, вещь крайне эффективная. Строили башню очень знающие и квалифицированные ребята. Уровень их технологического решения - ну, никак не соответствует окружающему средневековому фону. Хотя и особо выдающимся его тоже нельзя назвать - при сильном желании сделать подобное можно. Но как здесь проходили ребята из крепости? Когда и я то, чувствую себя непросто неуютно…а по-настоящему хреново.

Сразу после этой мысли обратил внимание на корявую сухую лесину, лежащую в сторонке и привносящую определенный диссонанс в общий хоть и загадочный, но пустоватый антураж помещения. В голове прозвенел звоночек - есть! Очевидно, эта оглобля используется, как мостки. Они позволяют обычным посетителям попасть в глотку минуя коготь. Так сказать, - если не можем отключить защиту, то мы ее обойдем… вот это по-нашему, грамотно. Я подхватил бревно и заклинил его одним концом между страшных клыков летучей мыши. Барельеф на мои действия никак не отреагировал и, пробежав по бревну, я влез в глотку к мышке.

Так же, как в горле тигра, коридор имел изгиб и выводил в уже привычную анфиладу с барельефами. На первом панно была представлена рогатая голова персидской гадюки в момент атаки. Хотя я и ждал нечто похожее, но непроизвольно передернул плечами и в очередной раз подумал, что неизвестный мастер-скульптор, свое дело знал туго. Однако, вся выставка ярких представителей змеиного племени мне не понравилась - уж слишком однообразна, да и, если честно, не люблю я рептилий… Но во многом виновато в этом, видимо, то, что рельефы я видел в черно-белых тонах, а натуральные краски многих змей очень интересны и красочны. Из однообразия общего змеиного ряда выпадали лишь яркие индивидуальности типа - щитомордника и носатой гадюки, но погоды они не делали… и слава Богу.

Проход на следующий уровень обнаружился в голове королевской кобры, совсем рядом с лестницей, ведущей вверх. Решив пока не лезть в змеиную глотку, начал подниматься по ступенькам на второй этаж. На этаже имелся опять-таки стандартный коридор, закрытые комнаты и через несколько десятков метров очередной лестничный пролет на третий этаж. Его и часть коридора на третьем я преодолел практически без остановок до первой ступеньки лестницы на четвертый уровень. Здесь остановился и прислушался.

Учитывая, что входная дверь в башню первоначально была закрыта изнутри на засов, у меня имелись серьезные аргументы в пользу того, что в пирамиде находятся люди, или некто, кто способен закрыть за собой дверь. Да и мельтешение света в окнах на четвертом этаже говорило о том, что комнаты жилые, точнее обитаемые.

В первую очередь я хотел познакомиться с шаманом племени - было у меня подозрение, что именно он занимает апартаменты четвертого этажа. На втором месте, стоял хеарх Салу, отец Калиньи - его я собирался раздавить походя и без затей. Голова же Бешеного пса просто обязана разместиться на витрине храма, рядышком с головой его воспитанника Калиньи. Я вошел в боевой режим и приведением стал подниматься наверх.

Лестница привела в небольшую прихожую, заваленную всяческим хламом. Из прихожей в разные стороны вели две двухстворчатых двери. Через приоткрытую дверь и узкую щель в одной, в предбанник проникала полоска света. Его оказалось достаточно, чтобы рассмотреть детали и не привлекая внутренние ресурсы организма. После короткого колебания я вышел из режима внутреннего зрения… В ближайшее время мне могут потребоваться все силы.

Противоположная дверь в прихожей была распахнута наполовину и, заглянув в проем, я узрел пустую комнату с высокими окнами и голые стены. Ничего интересного и я крутанулся на месте…

Поведя носом и принюхавшись, понял, - из-за второй, слегка приоткрытой двери, тянет дурью. Заглянув в щелку, увидел, что на противоположной от окна стене имеет место быть очередное панно. Батальная сцена - матерый секач размером с доброго быка - в окружении двух саблезубых тигров. Оба саблезуба повисли на боках у кабана. Битва в самом разгаре и все трое успели получить жестокие ранения друг от друга.

Ужасные, не меньше, чем в локоть длины, клыки вепря против смертельно опасных клинков зубов тигров. Кошек больше, но секач сильнее. Все бойцы достойные противники и результат схватки не ясен.

Осторожно приоткрыв створку, заглянул в комнату. В центре на полу горел маленький костер и вокруг него, раскинув руки как крылья, танцевал старик. В левой руке плясуна присутствовал посох - в правой короткий конический штык. Медленно поводя руками с закрытыми глазами, шаман, вращаясь, двигался вокруг костра, от которого вверх поднимался жиденький белесый дымок. И воняло в комнате, как в занюханной китайской опий курильне.

Я приоткрыл дверку, проскользнул через проем и встал у двери, наблюдая за представлением. Бешеный пес - я абсолютно уверен, что это был он, - посредством дури и своей бесплотной души витал далеко в облаках, а у костра танцевало только его тело. Я подумал, что могут возникнуть проблемы во время допроса - наркотическое опьянение, это вам не литр водки натощак - блевонтин тут не поможет…

В этот момент, шаман шевельнул правой рукой и только то, что я был в стадии боевого настроя, позволило мне остаться в живых. Его короткий конический штырь вылетел из вроде бы расслабленной руки со страшной силой и скоростью. Возможно, старика подвела самоуверенность - он бросал свой стилет по наитию, отработанным до автоматизма приемом, целил в мой глаз и, чтобы уклониться, мне пришлось дернуться в сторону всего лишь на несколько сантиметров. Если бы эта старая, сморщенная, вонючая зараза целилась в живот, то еще не известно, как бы дело повернулось… Может стилет пробил бы титановую кольчугу, а может и нет… Экспериментировать и проверять, как-то не хотелось. Ну, да чего там говорить, главное я увернулся.

Кинжал старой обкурившейся перечницы, пролетев в сантиметре от виска, смачно вошел в деревянную дверь, пробив насквозь створку почти десятисантиметровой толщины. Круто! Но каков старичок-сморчок? Что-то я расслабился не ко времени…

А шаман тем временем, что-то забубнил себе по нос, и начал ускорять свой танец вокруг костра. Через несколько секунд к общему рваному рисунку камлания добавилось ускорение вращения вокруг собственной оси, затем он начал раскручивать колесом посох в руках, удерживая его за центральную часть. Причем, скорость всех трех вращений постоянно возрастала и через минуту его палка с гудением описывала круги, создавая почти непроницаемую завесу. Я скользнул на следующий уровень боевого настроя и направился к шаману. Он по-прежнему танцевал, не открывая глаз, но, видимо, это совершенно не мешало артисту… талант не пропьешь.

Громко выкрикнув, - ха, - шаман сменил плоскость вращения посоха с вертикальной на горизонтальную и сделал прыжок мне навстречу. Я выхватил нож, пригнулся и, проскользнув под пропеллером, сделал нырок и успел в полете перерезать сухожилия на одной ноге в колене у старика. После чего резко откатился в сторону, поднялся и снова встал в боевую стойку.

Рисунок танца артиста сломался, он несколько раз споткнулся. Затем, к моему удивлению, снова нащупал ритм и начал вращение на одной ноге, что у него получалось, ничуть не хуже, чем на двух. А дальше, опять смена плоскостей вращения посохом, прыжок ко мне, а я повторил свой прием, перепилив ему сухожилие на второй ноге. Есть!

Ноги чародея заплелись и он рухнул на пол, дергаясь и подвывая, как припадочный. Дурь она, конечно, и в Африке дурь, и в чем-то помогает, но против лома нет приема. Когда между мышцами и костями нет контакта, то хочешь - не хочешь, а кроме бесполезного дерганья ничего не получается. Осознав сей факт, шаман облокотился на левую руку и начал тыкать своей палкой в моем направлении. Получалось это у него довольно профессионально. Мне пришлось приложить заметные усилия, чтобы уклониться от ударов посоха.

Наконец, выбрав момент, я перепрыгнул через его палку и в полете вскрыл ему сухожилия на сгибе правой руки. Остановившись на безопасном расстоянии, расслабился и с усмешкой стал наблюдал за потугами танцора размахивать поврежденной рукой. Шаман не сдавался долго и еще несколько минут ворочался в луже собственной крови, тихо подвывая. Но его потуги, как-то меня зацепить, становились все медленнее и безнадежней. В конце концов, старый наркоман затих, откинулся назад, лег на спину, открыл глаза и перехватил посох левой рукой. Скосил в мою сторону глаз, вздохнул и приложил кончик посоха себе ко лбу. После этого его выгнуло дугой, он забился в конвульсиях и затих.

Я кинулся к нему, проверил пульс - пульса не было, сдох гад! Облегчив душу незатейливым матерным выражением, я попытался понять, что же произошло. Вроде, и не бил особо, и все сделано, так как надо, и на тебе… В этот момент палка старика чуть сместилась и я увидел на месте первоначального контакта посоха со лбом красную полоску. В голове будто щелкнуло - контактный яд! Эта подколодная змеюка оказалась не только обкуренной, но ко всему прочему еще и ядовитой. С некоторой долей опасения, я более внимательно посмотрел на посох и отметил, что верхняя и нижняя треть, заметно отличаются по цвету от середины. Видимо оба конца специально вымачивались в какой-то дряни. А я еще игрался с посохом шамана, как с обычной палкой… Нужно честно признать - только что я был на волосок от смерти. Судя по скорости, с которой дедуля отбросил коньки - токсичность яда была колоссальна! Ну что ж, век живи, век учись… внимательнее надо быть.

Не успела эта мысль угнездиться в голове, как раздался страшный грохот, и створки дверей в комнату буквально вынесло из косяка и петель. Учитывая, что каждая из них, имела размеры примерно три метра в высоту, полтора в ширину, а в толщину около десяти сантиметров, то их осколки в качестве метательного оружия можно отнести к очень крупному калибру. Чтобы увернуться от остатков дверей, пришлось резко откатиться в сторону и все-таки меня ощутимо и болезненно приложило по коленке уголком одной из деревяшек. Конечно, во многом моим занятиям акробатикой помешал колчан и лук в чехле, которые очень не хотелось повредить, но и элемент неожиданности со счетов тоже не стоило сбрасывать.

Бросив взгляд в сторону двери, в первый момент подумал, - в проеме на задних ногах стоит медведь гризли трехметрового роста. До верхнего косяка двери монстр не дотягивал от силы полголовы. Впрочем, это был не медведь, а хеарх Салу - собственной персоной! Но медвежьего в нем оказалось больше, чем хотелось бы. В первую очередь, бросались в глаза и поражали своей величиной чудовищные когти на руках. А я еще хотел прихлопнуть это чудовище эдак небрежно, походя! Что называется, - не говори гоп…

Через долю секунды я разглядел, - когти искусственные, на обеих руках у монстра надеты металлические перчатки с тремя вмонтированными ножами в локоть длиной, сделанные наподобие медвежьих когтей. Причем, один коготь-нож на левой руке наполовину обломан. От меня до этого страшилища было метров пять и, не давая ни мгновения на размышление, чудище преодолело это расстояние одним прыжком с места. Еще в полете я увидел, что и на ногах у монстра железные когти, - правда, не такие громадные, как на руках - видимо, чтобы не мешали быстро двигаться. Мне оставалось только откатиться в сторону, а на том месте, где я только что находился, проскрежетали клинки когтей, выбив фонтан искр из каменного пола. Известно, что скорость реакции медведя, значительно превосходит реакцию нормального человека. Оценив стремительность действий, показываемых Салу, я подумал, - 'да, уж действительно не оборотень ли наш хеарх'?

Тем временем, его почти полутонная туша, состоящая в основном из тренированных мышц и крепких сухожилий, металась по комнате с легкостью солнечного зайчика, а страшные когти раз за разом после размашистых и стремительных ударов не доставали до меня всякий раз совсем на чуть-чуть. Долго так продолжаться не могло и я, от отчаянья, в промежутках между прыжками и кувырками, довольно бестолково, кинул оба своих метательных ножа. Один угодил монстру в руку, другой в ногу, но это было, как слону дробина, и я стал подумывать, - как бы поудобнее улизнуть с поля боя. А оборотень, будто почувствовав слабину, наддал и еще сильнее взвинтил темп…

И почти сразу я пропустил первый удар. Увернувшись от удара когтями ноги, поймал скрещенный удар двух рук чудовища. Что называется, - не берущийся мяч в девятку, достиг цели. Один из клинков вскрыл мне правое плечо, что самое удивительное, без труда распоров мою хваленую титановую кольчугу. Блин! Я почувствовал, что по предплечью потекла кровь. Мля! Теперь у меня в запасе оставалось лишь несколько минут, чтобы найти выход из глубокой задницы, иначе, Салу с гарантией порежет меня своими сверхпрочными стальными коготками на тонюсенькие ремешки.

Все это время мы метались по комнате вокруг костра и мертвого тела шамана. Я перекатывался, отпрыгивал и уклонялся, а Салу, работая руками и ногами, как ветряная мельница в ураганный ветер, стараясь догнать, порезать и пригвоздить, и двигаясь за мной по кругу. По наитию, я решил сменить характер движения и рыбкой, в длинном прыжке, пересек комнату по диагонали, а, пролетая над телом шамана, успел подхватить его фирменный посох. Эффект от этого простого действия был оглушительный. Хеарх замер изваянием, в неудобной позе, оскалив рот и сверкая маленькими черными глазками из-под лобья. Видимо, ему хорошо были известны возможности палки колдуна. Он был напуган и напуган сильно.

А я, как старательный ученик, начал повторять действия шамана и раскручивать посох колесом все время, ускоряя его вращение. Через несколько секунд посох в моих руках с гудением рассекал воздух, полностью имитируя мощный вентилятор в режиме шквальный ветер. Выписывая восьмерки ядовитым шестом, я сменил плоскость вращения с вертикальной - перед собой, на горизонтальную - над головой и сделал шаг вперед. В глазах оборотня промелькнул панический ужас и он отступил на шаг назад. Я двинулся к нему навстречу, а хеарх, сохраняя дистанцию, пятился назад пока не уткнулся спиной в раму створчатого окна. Дальше ему вроде как некуда было отступать, но я ошибался… Еще один мой шаг и полутонное чудовище, шутя, выдавило спиной раму окна, не удержалось на ногах, нелепо взмахнуло в разные стороны руками с кинжалами когтей и, расщепив ими с одной стороны косяк, вывалилось в проем. Я прыгнул к окну, в полете отбрасывая в сторону посох и вытягивая из чехла лук.

Стрелять я начал, как только увидел на площадке первой ступени пирамиды, фигуру оборотня в стойке низкого старта и успел выпустить четыре стрелы, прежде чем хеарх в три прыжка достиг бортика площадки. Первая и вторая стрела пробили ему поясницу - я не учел стремительность движений оборотня. Третья застряла в позвоночнике, а последняя четвертая пробила сердце чудовища. Отменный выстрел. Беглец споткнулся и в падении со всего разгона въехал головой в каменный бортик. Бум! Но крепость потому и называется крепостью, что сделана из камня и очень крепкая. Так что, от столкновения пострадала голова монстра, а не каменный бортик.

И все-таки, монстр - с четырьмя смертельными ранениями и разбитой черепушкой, еще несколько секунд елозил ногами и карябал железными когтями о камень площадки, пока я, хладнокровно и с ювелирной точностью, не всадил ему пятую стрелу в затылок. Так сказать, - контрольный выстрел в мозжечок. Баста!

Ноги у меня дрожали от слабости, правый рукав набух от крови, в коленке стреляло острой болью и чувствовал я себя мерзопакостно. Пришлось для успокоения растрепанных нервов и восстановления физической формы, опуститься на пол, прикрыть глаза, привалиться к стене, вытянуть перед собой поврежденную ногу и приступить к экстренному лечению организма. Минут через пять рана на плече зарубцевалась, а боль в колене пропала. Нормально. Но каково приключение! А какие экземпляры - один другого краше, блин!

Я вскочил на ноги и выглянул в окно. Небо на востоке начало светлеть и наступил переходный момент, когда ночь из последних сил цеплялась за свои позиции лишь на западе, но в призрачном свете раннего утра уже можно разглядеть, не только крупные и контрастные формы, но и мелкие детали.

Моя суета в башне не осталась без внимания и привела к тому, что лагерь проснулся, а из землянок на территорию крепости высыпали люди. Очень хорошо.

Шагнув обратно к прогоревшему костру, осторожно потрогал голову шамана кончиком ножа. Очень хороший экспонат музея и к нему можно добавить ядовитый посох. Но это подождет…

Я вернулся к окну, снял с пояса кошку, закрепил ее в углу рамы и скользнул по веревке на крышу первой ступени пирамиды. Подбежав к трупу оборотня, по-быстрому выдернул стрелы и метательные ножи, не без труда отделил ножом голову от оковалка и снял металлические перчатки с когтями. Это будет второй экспонат с необходимыми атрибутами на витрину музея. Заслужил хеарх, заслужил! Думаю - оба набора нужно хранить в храме Гейзера, как наиболее пострадавшем от лихого налета бандитов из Таши. Затем посмотрел на остро заточенные клинки когтей и снова опустился на корточки. В три разреза для каждой ноги, обрезал штанины кожаных портов оборотня, сделав из них шортики. В результате, стал обладателем двух кожаных тряпиц. Их с успехом можно использовать для того, чтобы завернуть острые клинки когтей медвежьих лап, сделав своеобразные ножны. Закончив с предварительной подготовкой экспонатов новой экспозиции, выглянул в щель бортика.

Люди бестолково метались между башней и стенами. Если не считать женщин и детей, вооружены были далеко не все. Пробежав по периметру крыши первой ступени, насчитал девятнадцать воинов. Трое - самых настырных пытались сломать входную дверь в башню, мешая друг другу и с трудом помещаясь на узком приступке. Они колотили по двери топорами и где-нибудь часика через полтора теоретически могли пробиться внутрь. Конечно, я мог легко снять всех троих из лука, но трупы упадут в ров, в котором сильное течение, и мне придется распрощаться со стрелами. Что нездорово…

Поэтому решил поступить дешево и сердито. Отбежал обратно к обезглавленному хеарху - его тело теперь не представляло никакой ценности. Подхватил и за шкирку поволок тушку к месту у бортика непосредственно над мостиком. С великим трудом взгромоздил тело борова на бортик, обрез которого был вровень с моей макушкой, и максимально аккуратно спихнул тушу на головы дровосеков. Есть. Двоих с приступка, как корова языком слизнула. Они пару раз квакнули, пытаясь выбраться из воды, и их затянул подводный водоворот. Третий увернулся и с воплем ужаса ломанулся по мостику обратно через ров. Его я положил из лука, как только он сделал первый шаг по твердой земле. Вот это - отражает.

А дальше, я спокойно шел вдоль края и, как в тире, через щели непринужденно расстреливал всех у кого в руках имелось хоть что-то напоминающее оружие. Последнему - шестнадцатому, прострелил обе ноги - пленный мне не повредит. А я люблю задавать вопросы!

В запасе еще оставалась последняя стрела - на всякий случай. Теперь только нужно вернуться из башни в крепость и отделить чистых от нечистых среди гражданских. Желательно без лишнего смертоубийства. Но предварительный диагноз, - смерти заслуживают все.

Я вернулся к своему канатику с кошкой, подтянулся и без надрыва полез обратно в окно второй ступени пирамиды. Мне оставалось протянуть руку, чтобы зацепиться за подоконник, когда мое многострадальное правое плечо, пробил арбалетный болт. Не помогла и титановая кольчуга. Твою мать! Расслабился, блин! Рассупонился, мля! Я шустрой змейкой скользнул в проем окна, с ходу выдернул свою последнюю стрелу из колчана и лук из налучья. Бросил короткий взгляд во двор и выдал ответный выстрел в арбалетчика - молодого сопляка. Он в этот момент с натугой тянул тетиву, готовя арбалет для нового выстрела. Попал по центру груди, навылет. Но, каков гад! Из молодых да ранних.

Уткнувшись головой в стенку, собрался с духом и, заскрипев зубами от боли, медленно и осторожно вытянул короткую стрелку из плеча. Болт, пробив кольчугу, вошел в плечо на глубину примерно в три пальца, зацепив и повредив лопаточную кость.

Боль во время этой операции без наркоза была нестерпимой. Чтобы хоть как-то прийти в норму, несколько секунд приходил в себя, сидя на корточках, глубоко дыша и стараясь задавить боль в зародыше. Затем встал на ноги и выглянул в окно. Попробовал шевельнуть правой рукой и кровь снова хлынула из раны. Пришлось опять садиться на пол, закрывать глаза и приступать к незапланированному лечению организма. Минуты через три рану затянуло и, подвигав рукой и плечом, решил, что, пожалуй, пока хватит… Рубашка на рукаве и правом боку буквально заскорузла от крови. Злой, как тысяча чертей, готовый резать, рвать и метать, я подхватился и побежал обратно к выходу из башни по лабиринту лестниц, комнат и анфилад.

Добравшись до входной двери, вытащил свою стрелу, которой заклинил засов, и распахнул дверь. В тот же момент пришлось резко присесть. У противоположного конца мостика стоял еще один молодой стрелок, а чуть в сторонке второй. Болты дружно друг за другом с гудением прошли над головой, а я отправил в подарок соплякам оба своих метательных ножа. Причем, бросать пришлось левой рукой.

Естественно попал. Однако, какая настырная пошла молодая поросль! А это говорит в первую очередь о чем? О грамотном воспитании - это говорит.

В три прыжка преодолев мостик, на бегу выдернул ножи и направился к землянкам, где в данный момент кучковалось главное скопление народа. Двигался я зигзагом, собирая свои стрелы, и успел подобрать шесть штук, прежде чем добрался до небольшой площадки перед землянками, где и происходила основная суета. Маленькая толпа из женщин и детей голосила над пятью телами. Их успели перетащить в одно место и сложить рядком в центре утоптанного пятачка.

Увидев меня, все дружно заткнулись, но повели себя по-разному. Основная масса кинулась к землянке и после короткой давки в дверях, скрылась в помещении. Две фурии и один молодой щенок остались, схватили ножи и начали наступать на меня широким фронтом. Я на ходу выпустил четыре стрелы. Три - предназначались валькириям и сопляку, а четвертой - предупредил очередной выстрел из арбалета из темноты проема открытой двери землянки.

Оставив пока без внимания подземные бункеры, снова приступил к сбору стрел. Занимаясь этим делом, дошел до вырытой недалеко от стены глубокой ямы. Заглянул в этот маленький котлован и на дне увидел знакомую картину - неопрятной кучей в яме копошились люди. Одиннадцать человек мужского пола.

Рядом с ямой лежало суковатое бревно с не полностью подрубленными сучьями. Оно, скорее всего, использовалось в качестве лестницы. Недолго думая, подхватил лесину и опустил в яму. Наклонился над краем, свистнул, привлекая внимание, и недвусмысленно махнул рукой узникам совести, - дескать, вылезай! После этого снова приступил к поиску стрел.

Кроме тех остатков коренного населения, которое попряталось в землянках, по двору крепости бегало еще шесть человек - две девицы и четыре ребенка. Они, как стайка мальков, метались с места на место, стараясь не попадаться мне на глаза и держаться на максимальном расстоянии. И это правильно.

Тем временем из зиндана один за другим стали вылезать изможденные оборванцы. Они без промедления ковыляли по направлению к реке, падали на землю на берегу и с жадностью пили воду. Знакомый сюжет. Я собрал все стрелы, кроме одной, которой уложил арбалетчика в дверях землянки. Его труп успели затащить в помещение, а лезть за стрелой в темноту землянки и устраивать там крутую разборку - особого желания не было. Слишком велика вероятность, схлопотать в суматохе из темного угла очередной болт. Я и так - перевыполнил план по ранам на двести процентов. Поэтому уселся за столом, так чтобы никто не мог подобраться со спины, положил перед собой лук, привалился спиной к столбу и стал ждать, наблюдая за суетой узников у ручья и бестолковыми метаниями по двору крепости стайки женщин и детей. Тотчас же зачесалась молоденькая кожа на месте дырки в плече и заныла задетая стрелой кость, как напоминание, - нужно еще себя немного полечить.

Пока я занимался самолечением, бывшие пленники немного пришли в себя и переговорили друг с другом, поглядывая в мою сторону. От их группы отделился человек и направился ко мне. Остановился, не доходя пяти шагов, и уперся взглядом в мою разорванную и залитую кровью кольчугу. Я хмыкнул и прорычал.

– Кто таков? - мужичок вздрогнул, отшатнулся, поднял глаза и прохрипел.

– Купцы мы. Из Кери. Плыли по Оле на восход за бивнем северного зверя. - Я кивнул, ткнул пальцем в сторону ямы и спросил.

– Давно сидите?

– Четыре луны, господин.

– Почему так долго? Почему эти не убили? - и указал рукой на ближайший труп бандита. Мужичок скосил глаза, вздохнул и ответил.

– Мы обещали выкуп за себя. - Я усмехнулся.

– Много? - пленник потерянно вздохнул, смирившись со своей судьбой, и сообщил

– Семь золотых за старших и по три за младших.

– И сколько вас таких… старших и младших?

– Старших двое, младших семеро. - Я прикинул - сумма не бьет, и уточнил.

– А еще двое кто?

– Рабы. За каждого по серебряной монете, - и пренебрежительно махнул рукой, дескать - мелочи. Я кивнул, подумал и спросил.

– Вашу лодку тоже пригнали сюда? - мужичок встрепенулся, с надеждой посмотрел на меня и сказал.

– Четыре луны назад она стояла у пирса. Сейчас не знаю. - Тем временем суетливая стайка недобитков, перестала бестолково мотаться по плацу, приняла решение и дружно кинулась к воротам крепости.

Две девицы в окружении пацанов взялись за массивный засов, с целью открыть себе щелочку на волю и покинуть крепость. Я вздохнул, достал две стрелы и, вскинув лук, с расстояния двести метров пришпилил обеих живчиков женского пола к деревянным своркам ворот. Одна молодуха дергалась, пытаясь освободить правое плечо, другая была приколочена за левое. Обе заверещали от боли тонкими голосами, а молодая поросль бросилась от ворот прочь. Резюме - не суетись, это вредно для здоровья…

Затем положил лук на стол и снова повернулся к пленнику, который наблюдал за результатами расправы, раскрыв рот. Мужичок со страхом посмотрел на страшное оружие возмездия, перевел глаза на меня и с громким щелчком захлопнул варежку. А я снова задал вопрос.

– Что мне делать с этими? - и кивнул, указывая в сторону ворот. Пленник почернел лицом, сжал руки в кулаки и прорычал.

– Гады-ы… - Я уточнил.

– Ну, это понятно, делать-то что?

– Убить! Всех! - Я поинтересовался.

– Сами справитесь? - мужичок кивнул и ответил.

– Да.

– Ну тогда действуйте, а я посмотрю, - затем подумал и добавил, ткнув пальцем в сторону распятых на воротах, - но сначала принеси мои стрелы и приведи сюда этих… двоих. - Было у меня подозрение, что не случайно они отделились от общей стаи.

Пленник повернулся и направился к воротам. По дороге подобрал копье и стянул с одного трупа пояс с ножом в ножнах, который на ходу нацепил на себя. Все его команда, которая следила за ним, правильно поняла этот демарш и рассыпалась по двору крепости, снимая с убитых оружие и вооружаясь.

Повозившись с минуту, купец отшпилил молодух и, подхватив их под руки, поволок к моему столу. Обе голосили в полный голос. Не доходя нескольких шагов, заставил девиц встать на колени и отошел в сторонку. Я, разглядывая заплаканные лица, подумал, что 'не здорово, вот так просто, отправить в мир иной без выяснения обстоятельств дела'. Поэтому задал дежурный вопрос.

– Кто такие? - женщины всхлипывали и молчали. Я рыкнул, добавил металла в голос и повторил. - Как оказались здесь? - самая молодая, грязная как трубочист, вытерла сопли рукой и проблеяла.

– Мы из деревни. У храма. Там, - и махнула здоровой рукой по направлению вниз по течению реки. Я крякнул от досады и спросил.

– Почему же бежали, дуры!

– Стра-ашно. А-а-а… - и слезы полились по новой, полноводной рекой. Я приказал.

– Встань и подойди, - девица, зашипев от боли в прострелянном плече, поднялась на ноги.

Я тоже встал, шагнул навстречу, резко рванул, разрывая материю платья со стороны раны, и закрыл ладонями дырки с обеих сторон. Молодуха было дернулась и заверещала.

– Батюшка спаси и сохрани, - но я прорычал.

– Стоять! - И крепко прижал ладони к телу. Для того, чтобы затянуть рану и остановить кровь потребовалось секунд тридцать. Оттолкнув вылеченную девицу в сторону, приказал второй. - Теперь ты! - Та, как под гипнозом, поднялась на ноги и со стеклянными глазами сделала несколько шагов ко мне.

Я повторил операцию, но уже на другом плече. Готово. Шагнул обратно, уселся на свое место и вытер о стол испачканные кровью руки. Обе женщины стояли напротив с потерянным видом, но уже не плакали, и я продолжил допрос.

– Есть еще храмовые люди? - молодуха отрицательно замотала головой и ответила.

– Нет. - Я ткнул рукой в сторону землянки и спросил.

– А эти? - девица всхлипнула и пояснила.

– Волчицы и волчата. - Я решил уточнить.

– Только они? Других нет? - обе молодухи дружно закивали и проблеяли дуэтом.

– Других не-е-т, - вздохнув, я приказал.

– Отойдите в сторонку и ждите, - затем повернулся к мужичку и продолжил. - Теперь действуй!

Бывший пленный повернулся кругом и направился к своим. Через минуту, после короткого разговора, все купцы дружно подхватились и направились к землянке. Они разошлись широким фронтом и двинулись, по дороге снимая с убитых ножи, подхватывая копья и собирая все, что могло гореть или являлось оружием. Судя по всему, эта зондер-команда решила спалить волчье племя живьем. Я наблюдал за их действиями с интересом.

Несколько человек обступили отдельно стоящий домик-мазанку, в котором, как оказалось, хранился различный садовый инвентарь и прочие скобяные изделия. Домик, буквально влет, был разобран на части и сложен в виде четырех заготовок для костров. Три костра на крыше - у отдушин человекохранилища и один самый большой - у входной двери. После этого поковырявшись в печке, раздули угли и, запалив несколько факелов, подожгли сушняк. Как только дым проник через крышу, изнутри послышался вой обреченных остатков племени. Кто-то пытался пробиться к выходу из землянки через костер, но его встретили ударами копий. Впрочем, продолжалась суматоха недолго - в течение пяти минут все задохнулись в дыму. Затем, выстроившись в одну линию, купцы прошли по двору крепости, отловили молодежь и, не мудрствуя лукаво, покидали всех в ров, где их почти сразу затянуло в водоворот. Теоретически они могли остаться в живых и выплыть. Хотя, впрочем, вряд ли.

Закончив зачистку, старший снова подошел ко мне и преданно уставился в глаза. Я задал очередной вопрос, указывая рукой на разбитое окно в башне.

– Сможете надежно заложить камнем проем? - мужичок почесал в затылке и попросил время, чтобы посоветоваться со своими. Я благосклонно кивнул. Через короткое время он вернулся и сообщил.

– Заделать можно, но мы не можем зайти внутрь. - Я вскинул брови.

– Почему?

– Каждого, кто проникнет в башню, ожидает страшное проклятие. Такие люди долго не живут. - Я почесал кончик носа и подумал, что 'у суеверий тоже есть свои положительные стороны'. После чего предложил.

– А если работать только с внешней стороны. Например, я сброшу вам веревки из окна и со стены? - старший посмотрел на меня странным взглядом, снова попросил время на обсуждение, отошел к своим и после бурных дебатов прибежал с радостным лицом, часто кивая на ходу.

– Мы сделаем, господин. - Я улыбнулся и сказал.

– Зовите меня Панкрат, - затем спросил. - Как тебя зовут? - Мужичок гордо расправил плечи и, с поистине царским видом, представился.

– Блепо Клык, купец, старший в семье, - небрежно кивнув, я сообщил.

– Мои враги зовут меня еще Черный. - Мужичок слинял с лица, посмотрел затравленным взглядом, задрожал и неожиданно обезножил, опустившись на пятую точку, а я с удовольствием подумал. - 'Однако, хорошо продвинутый и узнаваемый бренд у Старшего брата - Посланника Богов Света и Тьмы! Может быть, покруче, чем у марки кока-кола.' А в слух прибавил, - ищите подходящие веревки. Я закреплю их на стене.

Блепо посидел немного на земле, взял себя в руки, подхватился и убежал к своим. Компания купцов пошушукалась, отошла в сторону на несколько шагов, постояла с минуту с опаской, поглядывая в мою сторону, и шустро разбежалась по крепости в поисках нужного такелажа.

Минут через десять на столе материализовалась гора различных канатов, тросиков и веревок. Я поковырялся в куче и отобрал подходящий комплект. Подхватил полено из кучи дров на кухне, свернутые бухтой канаты и направился к входной двери в башню.

Добравшись по переходам лабиринта до разбитого окна, выкинул часть веревок и полено на площадку первой ступени. Затем сходил за бревном, которое служило мостиком через коготь летучей мыши, и перетащил его к окну. Привязал к нему три каната и опустил веревки вниз, так чтобы они проходили через окно, - два по краям и одно по центру. Подергал - кажется, надежно.

После этого оглядел комнату и подобрал посох шамана. Подумал и срезал ножом оба ядовитых конца палки, которые заметно отличались по цвету деревяшки. Центральную часть отложил в сторонку, а оба кончика осторожно, прихватывая клочком кожи, выкинул в окно - такую опасную вещь, как посох, нельзя держать в храме в целом виде. Уж не знаю, под какую статью международной конвенции о нераспространении эту палку можно подпихнуть - то ли как химическое, то ли биологическое оружие, но и то, и другое у меня всегда вызывало чувство омерзения и брезгливости. Вслед за тем перешел к трупу и присел на корточки перед мертвой головой шамана. С минуту размышлял, разглядывая пропитанную ядом часть тела, - как обезопасить себя и остальных от этого опасного подарка. Засовывать голову в мешок как есть, да и просто дотрагиваться до головы голыми руками - не хотелось. Решившись, вынул нож и стал резать на куски шаманскую хламиду. Неожиданно оказалось, что под одеждой у колдуна на шее висела богатая связка различных оберегов. Завернув голову мертвеца материей в два слоя, так чтобы руки не касались мертвого тела, отпилил ее от туловища и, обмотав в несколько слоев ткани, оставил лежать на полу. Потом снял с обрубка шеи и отложил в сторонку целый набор различных магических цацек. Поковырялся в кучке и более внимательно рассмотрел парочку наиболее интересных. Любопытные вещицы. Пожалуй, весь набор украшений вполне может заменить посох. А по сему, вложил кусок ядовитой палки шамана в его саван, подхватил труп за ноги и богатырским рывком, как метатель молота на соревнованиях, выкинул тело вниз на крышу первой ступени башни.

Еще раз осмотрелся в комнате - вдруг чего упустил, и спустился по канату на площадку. Здесь подготовил одну веревку, навязав на ней узлы, примерно через каждые полтора метра. Привязал один конец к полену, заклинил его в щели бортика и спустил канат вниз - как раз напротив входной двери. Попробовал на прочность - вроде нормально.

Оглядевшись, подобрал и сбросил в ров куски посоха, где их снесло течением к водовороту и засосало под воду. Туда же отправил безголовое тело шамана. Затем достал пустой мешок для трофеев и упокоил в нем голову оборотня Салу вмести с когтистыми железными лапами завернутыми в подготовленные ранее тряпицы из штанов хеарха. Прицепил мешок к поясу и полез обратно в раскуроченное окно. Забравшись через подоконник в комнату, кинул в мешок кучу оберегов и осторожно запихнул туда же сверток с головой шамана. Вроде все - зачистка территории выполнена. Подхватил мешок и быстрым шагом направился к выходу из башни.

Выйдя на волю из затхлых помещений пирамиды, расправил плечи и глубоко вдохнул чистый воздух, напоенный ароматами степных трав с еле заметным терпким запахом полыни. Со стороны реки задувал устойчивый ветерок и я, перефразируя перл председателя Мао, глубокомысленно провозгласил.

– Ветер с запада сильнее ветра с востока… - По-хозяйски оглядев двор крепости, отметил, что ворота крепости приоткрыты, и направился к бывшим узникам концлагеря из купеческой касты.

Купцы в полном составе успели перекусить, заметив меня поднялись на ноги, и, по мере моего приближения, сплоченной группой оттянулись подальше от стола, сохраняя постоянную дистанцию. На месте остался лишь Блепо и две молодухи, которые успели привести себя в порядок, умылись и сейчас стояли в сторонке, ожидая приказаний. Проходя мимо девиц, слегка тормознул, бросил на них косой взгляд и с угрозой прорычал.

– Есть хочу! - После чего, бросив на землю рядом со скамьей мешок с трофеями, присел за стол. Женщины закивали, дружно подхватились и разбежались в разные стороны исполнять строгий наказ.

Я поманил Блепо рукой и, показав кивком головы на веревки протянутые вдоль стен, спросил.

– Нормально? - купец часто закивал и подтвердил словами.

– Да, Панкрат. - Я немного подумал и сообщил.

– После того как поем, отъеду на один день. Вернусь завтра. Постарайтесь сделать работу быстро и качественно. Если увижу, что сделали плохо, накажу! - Затем указал на открытые ворота крепости и спросил. - Были на пристани? - мужичок снова закивал и ответил.

– Мы посмотрели на свой корабль.

– Ну и как?

– Он в полном порядке Панкрат. Нужно только вернуть в трюм то, что у нас взяли. - Я посмотрел в глаза торгашу - вроде не врет, и согласился.

– Ладно. Берите. Но только свое! - и строго посмотрел на купца. Мужичок с облегчением вздохнул, а я задал очередной вопрос. - Что здесь было до того, как пришли волки хеарха Салу?

А девицы уже вовсю сервировали стол, расставляя тарелочки, кувшинчики и мисочки со всяческой снедью. Основной упор они сделали на рыбные блюда. Я налил себе из кувшина чистой ключевой воды - с удовольствием выпил и вдумчиво начал закусывать белужатиной отменного копчения. Одна из поварих принесла от плиты еще горячие лепешки. А я отодвинул в сторонку не блистающие чистотой местные столовые приборы, кажется, их не мыли с момента изготовления, и достал из специального кармана в штанах собственную деревянную ложку. После этого приступил к дегустации зернистой икры, кивнув купцу, чтобы он продолжал свой рассказ. Блепо вздохнул и начал повествование.

– Девять лет назад здесь процветала фактория близнецов - Раскоряки и Пепла. В основном они торговали солью и только им был известен путь на восход до Малого Соленого озера. Четыре раза в год их корабль привозил в Кери много сотен мер соли, кипы первоклассного хрома, лучшие в синегорье сапоги, связки рогов сайгака, баклажки с живительной настойкой для королевского стола, - и мужичок кивнул на невзрачный кувшинчик, стоящий на краю стола. Я решил попробовать, подхватил сосуд, открыл крышку и понюхал - пахнет недурственно. Затем набулькал себе грамм пятьдесят, пригубил - очень даже ничего, и махнул из кружки одним глотком. Это было как удар молнии… градусов семьдесят, не меньше. И не знаю уж какие травки - пополам с рогами сайги, включались в настойку, но тонизирующий эффект оказался оглушительный. Я крякнул от удовольствия, черпанул ложкой икорки и с наслаждением закусил. После этого с угрозой просипел, слегка обоженным горлом.

– Заберу с собой все, - и строго посмотрел сначала на Блепо, а затем на повариху. Оба закивали и вразнобой ответили.

– Конечно, Панкрат, конечно. - А я, кажется, начал догадываться - почему мой хеарх-оборотень оказался такой шустрый. Скорее всего, он перед встречей со мной 'залудил' полный стакан этого волшебного бальзама. В результате, только случайность спасла мне жизнь. Впрочем, судьба помогает умелым… и решил прояснить ситуацию.

– Кто-нибудь остался в живых, из тех, кто знает рецепт изготовления настойки? - Купец помялся мгновение и признался.

– Не гневайся господин, но мы оставили в живых старшего стряпчего. Он не волк. Он с рожденья служил у Пепла - ему известно все. - Я хмыкнул и подумал. - 'купцы они и в Африке купцы… из-за наживы готовы на все…'

– И где он? - мужичок указал рукой на стоящий особняком маленький домик.

– Позови. - Блепо подхватился и побежал к саманной постройке, чем-то похожей на собачью конуру, нырнул в дверь, вытащил за руку на свет божий дряхлого старика и потащил его к столу.

Я пригляделся к специалисту и понял, что били старика каждый день, но по маленькой, а по-настоящему, так сказать - от души, не чаще одного раза в неделю. Но, перехватив взгляд его спокойных серых глаз, понял - старик не сломлен. Из глаз старика наружу буквально торчал крепкий моральный стержень. Такие молчат до конца и, если и умирают в застенках гестапо, то только от разрыва сердца. Я с удовлетворением кивнул и, показав рукой, сказал.

– Садись старик. Как тебя зовут? - Специалист по изготовлению чудесного напитка не меньше минуты с подозрением рассматривал мою физиономию. Затем скользнул взглядом по разорванной кольчуге, запекшейся крови на правом плече, что-то решил для себя и с гордостью произнес.

– Младший Пепел. - К этому моменту я закончил процесс насыщения и кивнул девочкам убирать со стола. Взял в руки баклажку с настойкой и спросил.

– Ты делал? - Старик кивнул, а я повернулся к Блепо и сказал.

– Я хочу, чтобы каждый год, в оба храма Богов Света и Тьмы, что вниз и вверх по течению, привозили кувшинчик с настойкой. Приказ понятен? - Блепо снова закивал и с некоторой долей угодливости произнес.

– Будет исполнено Панкрат, - Младший Пепел посмотрел на него с удивлением - видимо они были знакомы раньше и заискивающее поведение купца не соответствовало его высокому статусу. Вслед за тем перевел взгляд на меня и с пренебрежением сказал.

– Как только сюда вернутся Салу и Бешеный Пес, они вас зароют или порежут на куски. - Я подумал, что 'надо так понимать - он пока еще не знал о печальной судьбе обоих и считал, что они просто отъехали на время из крепости'.

Цапнув широкое блюдо с недоеденными лепешками и смахнув его содержимое в сторонку, я поставил пустую тарелку по центру стола. Затем нагнулся, пошарил в своем мешке с трофеями, вытащил голову хеарха и взгромоздил ее на блюдо. Эффект был еще тот! Младший Пепел отшатнулся, как от удара, и упал со скамейки, нелепо взбрыкнув обеими ногами. Блепо Клык закатил глаза, его повело в сторону и не упал он только потому, что сумел привалиться боком к столбу. То-то же - у нас не забалуешь! А на словах добавил.

– Головы Салу и Бешеного пса будут храниться в храме - вниз по реке, - впрочем, к специалисту по настойкам быстро вернулась уверенность. Он поднялся на ноги, отряхнулся, склонил голову и сказал.

– Прости меня, господин. - Я хмыкнул и в очередной раз представился.

– Зови меня просто, по-дружески… Черный. - Младший Пепел всхлипнул и еще больше слинял с лица, но опять быстро взял себя в руки, глубоко поклонился и с безграничным почтением повторил, - прости меня Черный - Посланник Богов! - Я убрал голову Салу обратно в мешок и рыкнул.

– Прощаю, - затем задал вопрос обоим. - Что нужно, чтобы возродить факторию? - Младший Пепел кашлянул, прочищая горло, и начал рассказ.

– Кланы Раскоряки и Пепла жили в Таши в течение двух ладоней поколений. А живем мы долго - я недавно справил сто тридцатую весну. - Я присвистнул про себя, - 'однако, а на первый взгляд и не скажешь, ну, лет семьдесят-семьдесят пять от силы…' - Секрет напитка нам оставили в наследство Пенсары, - Пепел осмотрелся и осторожно указал пальцем в сторону пирамиды. - Рецепт передается по наследству, но теперь я остался один и возродить таинство не удастся. - Мой алхимик тяжело вздохнул и пояснил, - у старшего брата был талисман, его подарили Пенсары очень давно самому первому Пеплу. С помощью талисмана, напиток набирал силу. Все эти годы он передавался по наследству, от отца к сыну, но сейчас его нет. Его снял с убитого старшего брата Бешеный Пес, - и Младший Пепел покаянно развел руками. Я поинтересовался.

– Как выглядит талисман?

– Серебряная массивная цепь, на которой висит паук. Брюшко паука из прозрачного камня, а тело сделано из радужного металла. - Я снова наклонился к мешку, пошарил и вытащил на свет божий кучу оберегов. Оба мужичка дружно отпрянули назад - создалось полное впечатление, что они увидели клубок ядовитых змей, а я бросил цацки на стол, поковырялся и подцепил пальцем серебряную цепочку с пауком. Показав ее Пеплу, спросил.

– Этот. - Алхимик, с горящими глазами, подался вперед и выдавил из себя.

– Д-да. - Я взял в руки украшение и повертел у себя перед глазами. Брюшко паука из камня-кабошона, скорее всего из хрусталя, но прозрачности необыкновенной, без всяких изъянов. Внутри камня имелась полость, где плескалось несколько капель желтоватой жидкости. Как она туда попала - непонятно. Ноги и головогрудь арахнида действительно сделаны из нестандартного и очень красивого металла. Я перебрал в голове все известные мне сплавы и не нашел аналогов.

Удовлетворив любопытство, положил украшение на стол и запустил его по доскам стола в сторону Пепла, тот с благоговением взял медальон, приложил себе сначала ко лбу, а затем уже повесил на шею. Потом Младший Пепел и Блепо Клык переглянулись, после чего уже купец произнес.

– Мой клан Голубого Клыка поможет остатку клана Пепла. Я и моя семья будем делать здесь то, что раньше делал его компаньон и брат - Раскоряка. - Я вопросительно вскинул брови и Блепо пояснил. - Раскоряка ходил за солью на восход в пустыню, возил товар на полночь в Синегорье на корабле и ходил с караваном на полдень в страну Мрака. - Я перевел взгляд на Пепла и тот утвердительно кивнул головой, соглашаясь с таким решением проблемы. Немного подумав, я спросил.

– Что еще будут делать в фактории? - Блепо почесал в затылке и не слишком уверенно предположил.

– Лучшие шкуры в мастерские короля Синегорья всегда привозили из Таши. Мой раб Стригун многие годы обучался у лучшего мастера семьи Соболя, - купец посмотрел на меня с надеждой и гордостью, я рыкнул от досады и уточнил.

– И что будет делать Стригун?

– Сапоги, самую лучшую обувку в Синегорье. - Хм, интересно, я после некоторого колебания закинул ногу на стол, продемонстрировал свой не первой свежести ботинок и спросил

– Такой сделать сможет? - Блепо почти вплотную уткнулся носом в ботинок, несмело ткнул пальцем, затем скосил глаза в мою строну и с надеждой осведомился.

– Могу я позвать Стригунка?

– Зови. - Купец с облегчением выпрямился и побежал к своим. Через пару минут вернулся с крепким мужичком, который поражал в первую очередь своей огненно-рыжей шевелюрой. Мастер-сапожник, как истинный профессионал, осмотрел мой ботинок сначала издалека с нескольких сторон, а уж затем стал измерять, мять и нюхать. В какой-то момент мне показалось, что он собирается лизнуть… На все про все ему потребовалось минут пять. После чего он отошел в сторонку и кивнул. Блепо радостно расцвел и прокомментировал.

– Сделаем Панкрат. Нужно… - и скосил глаза на Стригунка, тот 'незаметно' показал ему два пальца, - два дня работы. - Я хмыкнул, и в лучших традициях Вождя Народов выдал.

– Один день, - и с пафосом произнес 'божественное' откровение. - Делайте невозможное - вас никто не ограничивает! - затем уже добавил от себя, по-простому, - если сапоги понравятся, разрешу ставить на них мой личный знак! А это дорогого стоит! Платить будут только золотом! - Оглядел озадаченные лица и разинутые рты 'бизнесменов', хмыкнул, засунул невостребованные обереги обратно в мешок, встал из-за стола и напоследок еще раз напомнил. - Сейчас отъеду и вернусь завтра, - затем сообщил, загибая пальцы. - За это время нужно заделать проем окна - раз. Собрать женщин - они поплывут со мной вниз по реке - два. Приготовить баклажки с настойкой - три. К вечеру завтрашнего дня обувка должна быть готова - четыре. Возможно, мне понадобится один из кораблей - пять. И подумайте о деталях - как будет восстанавливаться фактория и что для этого нужно - это шесть. В общем, как приеду, еще раз поговорим более подробно, а если что не так… - и сунул кулак под нос купцу. Подумал и прибавил, - мешок пока оставлю здесь. Заберу, как вернусь.

Засунув баклажку с напитком в карман, проверил вооружение и направился к воротам крепости. На выходе постоял несколько минут, рассматривая корабли у причала и еле заметную на горизонте полоску противоположного берега. Затем повернул налево и двинулся по хорошо утоптанной тропинке вдоль стены в обход крепости.

Добравшись до реки, по-разбойничьи свистнул и послал мысленный приказ своему коню. Через пару минут, послышался топот копыт и, потряхивая гривой, благородное животное показалось из-за кустов. Похлопав лошадь по крутой шее, проверил упряжь и взлетел в седло, не касаясь стремян. Лихо гикнул и с места - бросил рысака в бешеный галоп. Составляя единое целое, мы летели по выжженной солнцем степи, обгоняя ветер. Хорошо!

К знакомому оврагу подъехал после полудня и, спустившись вдоль маленького ручейка, добрался до зеленой лужайки, где и встретил свою команду в полном составе. Расседлав коня, сходу направился к реке - очень хотелось поплавать и смыть с себя пыль дальних странствий. Раздеваться начал заранее, передавая Атечи на ходу - пробитую стрелой и порезанную когтями оборотня, заляпанную подсохшей кровью, куртку и рубашку, между делом озвучив приказ.

– Все починить и отмыть. - Увидев это безобразие, жрецы забегали вокруг и мне пришлось рявкнуть. - Есть хочу! Как поем лягу спать. - Моя команда, в этот момент похожая на всполошившихся несушек в курятнике, сразу успокоилась, перестала причитать и рассосалась. Все, по-деловому, приступили к исполнению своих обязанностей.

А я наслаждаясь теплой и чистой водой зашел в реку по пояс, как нежная девица, поплескал перед собой руками и… с воплем во всю силу легких.

– А, твою мать! - Нырнул, сразу вынырнул и пошел наворачивать круги бешеным кролем, временами заныривая на глубину. Это издевательство над организмом продолжалось минут пятнадцать. После чего выскочил на берег и разлегся на маленьком язычке песчаной отмели, подставив свою спину жаркому солнцу. Погрев спинку, перевернулся и, закрыв ладонью глаза от яркого солнца, слегка вздремнул. Все-таки всю ночь на ногах.

Проснулся примерно через полчасика, когда легкий переменчивый ветерок донес ароматы от костра. Вскочил на ноги и, в чем мать родила, направился к своему месту рядом с полотняной простынкой, на которой уже были расставлены скромные разносолы.

Похлебал супчика, съел бочок копченого осетра, поклевал икорки и занивелировал все - чашкой крепкого чая с медом. Очень мило - дешево и сердито. Глаза уже слипались сами собой и я залез под полог на медвежью шкуру. После чего отрубился на несколько часов.

Проснувшись ближе к вечеру, еще не раскрывая глаз, пробежался внутренним зрением по ближайшим окрестностям - все тихо и спокойно. У костра тихим голосом Атечи и Денрик обсуждают немудреные житейские проблемы - насколько заточка меча в разрядку лучше заточки в елочку, по всему выходило, что и так, и этак - плохо, а нужно затачивать косым ударом. Скосил глаза в сторону и увидел - рядом с постелью, лежит отмытая и починенная одежда. Полной грудью вдохнул свежий речной воздух и потянулся с хрустом на медвежьей шкуре. Лепота.

Выскользнул из-под полога и оделся в чистое. Разговор у костра увял сам собой, а я подошел к тесной компании и устроился рядом на бревнышке. Поймал вопросительный взгляд Атечи и, чтобы разрядить напряжение, предложил вскипятить чайку. Денрик подбросил в костер дров, Солимпаса сходил и черпанул котелком воды, а я пристроился под бочок к Атечи и обнял ее рукой. Котелок подвесили над огнем и я решил вкратце рассказать команде последние новости.

– Логова Таши больше нет. Теперь есть фактория Пепла и Клыка. Хеарх Салу и шаман Бешеный Пес убиты. Убиты все волки и волчицы. Освобождено две ладони и четыре пальца пленных. Нашлись две девицы. Они родом с низовий и привезены из храма в устье Крино. Обе поплывут с вами. Остальные пленные купцы. Завтра с утра можно спокойно отправляться в Таши.

Вода в котелке забурлила и я отпустил Атечи. Она сняла котелок, бросила заварку, затем достала фруктовый сахар и мед. Я подумал, извлек из кармана куртки баклажку с настойкой и плеснул в кружки каждому грамм по двадцать - чисто символически. Предложил всем поднять бокалы, сказал.

– Ну, за победу! - и опрокинул в себя игрушечный бокал вина. Вслед за мной, свою порцию осушили остальные, а я пояснил, - Имеем право устроить маленький праздник. Победа далась непросто, - непроизвольно почесал правое плечо и подвел черту. - Салу и шаман оказались крепкими орешками. - Атечи наполнила кружки чаем и мы, попивая ароматную и сладенькую водичку, просидели до полной темноты. После чего отправились спать.

Рано утром вскочил ни свет, ни заря, полный энергии и энтузиазма. Растормошил Атечи и сообщил, что хочу лично испечь свое фирменное блюдо - рыбный пирог. Поэтому пусть она немного подождет с приготовлением завтрака. Для реализации задумки мне нужен судачок - желательно килограмма на три.

Подхватив рюкзак, отправился вниз по реке. По-быстрому собрав спиннинг, окинул профессиональным взглядом предстоящее поле боя и сделал первый бросок. Есть! На блесну попалось что-то бойкое, но не слишком большое - килограмма на полтора. Через минуту из глубины на мелководье показался темный и полосатый, как тигр, горбач. Вытянув добычу на берег и подхватив за жабры, понял, что веса в нем действительно больше килограмма. Но для пирога, мне требовалось не менее килограмма первоклассного филе и таких горбачей нужно штуки три. Решил пока не выбрасывать окунька - может так получиться, что судаки обосновались в другом месте, а здесь жируют только окуньки.

Мысленно перекрестившись и пожелав себе удачи, снова сделал заброс. Удар! Подсечка и я начал тянуть нечто очень похожее на предыдущий экземпляр - он точно также сопротивлялся и делал рывки. Поэтому, когда лапоть показал свой темный верх и полосатые бока, это была уже не свежая новость, а простая констатация факта. Вытащив на берег очередного гренадера среди окуней, подхватил его за горбатую спинку и прикинул вес добычи - получалось те же полтора килограмма.

Положив второго рядышком с первым и задержав взгляд на этой сладкой парочке, непроизвольно подумал о событии из прошлой жизни. Тогда, в одной из проток в низовьях Волги, я случайно наткнулся на Стаю окуней. Именно - Стаю с большой буквы. Окуней оказалось так много и стояли они так плотно, что через них невозможно было протащить тройник. Каждый бросок неотвратимо приводил к поимке - или хотя бы одного окунька, если удавалось кого-нибудь поймать стандартно, или одного-двух за раз, если получалось за что-нибудь забагрить. Правда, окушки были не такие крупные - всего-то грамм по двести-триста, но здесь важен прецедент. Если такая же стайка стоит и в этом месте, то о судаках можно забыть. А мне это надо? Прикрыл глаза и постарался вспомнить все, что мне известно о привычках и местах обитания судаков. Хмыкнул и прошел по берегу еще метров двадцать.

Встал напротив небольшой песчаной косы и сделал бросок. Есть! На блесну попалось явно что-то более крупное. Через минуту, после невразумительного сопротивления добычи, я с удовлетворением увидел на мелководье светлую спинку судака. Вытащив его на берег и подхватив за жабры, оценил вес, как килограмма два с небольшим. Нормально. Рыбалка закончена - на все про все мне потребовалось пятнадцать минут.

Собрал спиннинг, засунул судака в мешок и направился к костру, подобрав по дороге горбачей. У костра сидела Атечи в стойке низкого старта и я передал ей мешок с указанием - почистить рыбу, порезать на куски и оставить только филе и нутряной жирок. Затем послал Солимпасу за круглой сковородкой на корабль, а сам достал разделочную доску и высыпал на нее горкой муку - чуть меньше килограмма. В центре сделал углубление и стал ждать. На то, чтобы почисть рыбу Атечи потребовалось минут пять и мое ожидание не было долгим.

Приказав жрецам устраиваться напротив и наблюдать, я залил в тесто масло и добавил фруктового сахара и соли. Затем почесал в затылке, достал баклажку с настойкой и плеснул в общую кучу граммов пятьдесят вместо водки - прокомментировав, что это не обязательный, но желательный элемент. После этого начал месить. Подготовив тесто, разрезал его на две половинки, взял в руки круглый чурбачок и раскатал куски теста в два блина по размерам сковородки. Смазал сковородку маслицем и положил на нее первый блин. Затем порубил филе судака и окуней на кусочки и аккуратно выложил их на тестовый блин толстым слоем, временами пересыпая куски пахучими травками и прокладывая нутряным жиром. В заключение капнул в нескольких местах, где, как мне показалось, было суховато, кедровым маслицем и накрыл сверху вторым раскатанным куском теста. Прошелся по краю пальцами, скрепляя оба блина вместе, и слегка мазнул верхний блин маслом. Вслед за тем отодвинул из костра в сторонку горящие ветки и поставил сковородку на угли, прикрыв сверху крышкой.

Теперь самое главное выдержать технологию жаренья и не дать тесту подгореть. Для этого нужно постоянно держать 'руку на пульсе' и вовремя снимать с углей - для охлаждения и ставить обратно - для продолжения процесса жарки. Довольно быстро у нижнего блина теста появилась аппетитная корочка и я, в очередной раз сняв сковородку с костра, опрокинул ее кверху дном над разделочной доской, которую предварительно чуть-чуть присыпал мукой. Затем, смазав сковородку маслом, аккуратно спихнул пирог с доски на сковородку и продолжил поджаривать другую сторону. Через короткое время коричневая хрустящая корочка появилась и со второй стороны пирога. Финита! Вопрос - и зачем нам нужна печка? На все про все, по внутренней оценке, потребовалось минут сорок.

Выстроившись полукругом, адепты с неослабным интересом наблюдали за священнодействием и после того, как я откинул готовый пирог со сковородки на блюдо, переглянулись друг с другом, а я сообщил.

– Ну вот, дешево и сердито.

Порезав истекающий соком пирог на куски, предложил своей команде попробовать угощение, а сам, налив в кружку холодного чая и добавив сахара, приступил в приятной компании к процессу насыщения. Перекусили мы быстро и, без спешки собравшись, покинули лагерь в том же порядке, как и раньше. Я и Атечи на лошадях - по берегу, жрецы по реке - на лодке.

Где-то в районе пяти часов вечера на горизонте показалась башня крепости Таши. А еще через полчаса наша кавалькада въехала на территорию крепости. Соскочив на землю, предоставил Атечи разбираться с лошадьми. Мысленно приказал Ляпе не дергаться и отдохнуть, где-нибудь в сторонке, а сам направился посмотреть, как идут дела у каменщиков.

Дырки на месте окна не было, но канаты, которые я подвешивал остались. Судя по всему, делать последний штрих в общей картине ремонта башни придется собственноручно. Пока непонятно как. Впрочем, время у меня будет - я рассчитывал остановиться в Таши на денек другой, пока не прояснится обстановка на Черной горке.

Почти сразу, наше появление вызвало нездоровое оживление в купеческом стане. По двору крепости забегали люди и в мою сторону направилась делегация по торжественной встрече. Клык и Пепел во главе, девушки из храма во вторых рядах. В сопровождении этого эскорта я двинулся к столу и занял свое законное место. Кивнул Блепо и приказал.

– Рассказывай. - Купец покаянно развел руками и выдавил из себя.

– Мы не знаем, как убрать веревки. - Я кивнул и сообщил.

– Завтра утром мне потребуются факелы - несколько штук и замазка - совсем чуть-чуть, - и сложил руки ковшиком, показывая количество. Затем продолжил. - Я останусь в крепости на пару дней. Сегодня вечером на лодке приплывут два брата, - и спросил. - Вы в курсе, что скоро начнется праздник на Черной горке. - Оба отрицательно замотали головами и хором ответили.

– Нет. - Я хмыкнул.

– Великий Праздник степного народа… по мою душу. - Купцы в растерянности переглянулись, а я продолжил. - Возможно, вам придется перевезти на своей посудине на другой берег реки меня, Атечи, Снежинку и моего коня. - Купцы закивали.

– Конечно, господин. Мы все сделаем. - Я перевел взгляд на девиц и произнес.

– Вы поступаете в распоряжение жрицы. Теперь она отвечает за вас. Идите и помогите ей по хозяйству. - Женщины поклонились и засеменили к Атечи, которая уже заканчивала обустройство наших четвероногих друзей. - Я снова посмотрел на купцов и подвел итог. - Если вам нечего сказать, тогда идите и… принесите мне один факел. - Блепо и Пепел разошлись в разные стороны, а я решил - пока Атечи будет заниматься приготовлением ужина, осмотреть складские помещения в крепости.

Через пару минут появился Блепо, несущий палку факела. Я запалил его у печки и направился к первому 'овощехранилищу'. Спустившись по ступенькам и распахнув дверь, зашел в предбанник и огляделся. Ничего интересного - в углу валялась подпорченная кипа кож. Воняло мерзопакостно - гнилью и застарелой мочой. Открыл вторую дверь и заглянул в основное помещение.

По центру склада проходил коридор, а в обе стороны от него, вдоль стен свалены различные предметы: в основном оружие, начиная от кинжалов и клинков и заканчивая маленькой баллистой; одежда разнообразных фасонов и размеров; бочки - непонятно с чем; лари с солью; скобяные изделия и инструменты; посуда; выделанные кожи - по преимуществу сайгачий хром; парусина и масса различных мелочей, которые можно снять с корабля, если взять его на абордаж и разграбить подчистую. Чувствовалось, - волки из Таши, в свое время, знатно порезвились на реке и в ее окрестностях.

В дальнем углу стояло три крепких сундука, закрытых на висячие массивные замки. Не мудрствуя лукаво, я поковырялся в куче оружия и нашел боевой молот. Подошел к сундукам и этой колотушкой снес замки у всех троих. В первом находились драгоценности и камни - я не сказал бы что много, так, на донышке. Во втором золотые монеты. Поковыряв пальцем и примерно определив толщину слоя, оценил их общее количество в две с половиной - три тысячи монет. В третьем лежали серебряные деньги. Сундук оказался забит наполовину - сумма в серебре выглядела весьма недурственной.

Я подумал, что нужно обязательно запустить сюда жрецов, чтобы они отобрали перед отплытием в храм Гейзера вещи полезные в хозяйстве. Наверняка здесь лежит и то, что вывезено из храма в низовьях Крино.

Закончив осмотр, вышел на свежий воздух и с облегчением глубоко вдохнул - все-таки, хорошая вентиляция не повредила бы осмотренному могильнику вещей. Увидел Блепо, изнывающего от любопытства, и поманил его пальцем. Ткнул в сторону склада и замогильным голосом оповестил.

– Все, что лежит в трех сундуках у дальней стены, собственность храма. Если что не так, то… - и провел ладонью по горлу, - понял? - Купец посмотрел на меня преданными и честными глазами, прослезился и часто закивал.

Затем я направился к ручью и ополоснулся. Вода в ручье оказалась просто супер. Чистая и какая-то - пронзительно свежая. Посидел на корточках на берегу в расслабленных чувствах, наблюдая за небольшими водоворотами на стремнине и шевелением водорослей на дне. Опустил одну руку в ручей - вид текущей воды умиротворял, а вода ласкала кисть. Хорошо!

Это постоянное движение выстраивало мысли и ощущения таким же, как и оно - неспешным потоком, смывая и устраняя все лишнее, наносное. В голове резко посветлело и стало понятно, - место для башни выбрано не зря. Она как-то связана с тем, что происходит глубоко под землей. Под пирамидой ощущалось присутствие неведомой силы. Она, как дюжий медведь в берлоге, ворочалась и пыталась прорваться наружу, а в окружающем пространстве от этих усилий - могучим рокотом незримых барабанов звучала мелодия, выводимая твердой рукой. Хотя, пожалуй, звук больше походил на могучее биение сердец нескольких великанов.

Очень загадочное место! Я передернул плечами, возвращаясь из страны грез, со вздохом поднялся на ноги и направился к столу, где уже расставляли мисочки и горшочки со скромным ужином.

Размышляя о дальнейших планах, рассеяно поклевал из тарелок, не замечая вкуса, выпил несколько кружек с соками и в самом конце ужина в ворота крепости вошли Денрик и Солимпаса. Они, наконец, добрались до Таши и пришвартовали свою лоханку на пристани.

К этому моменту солнце опустилось за горизонт. На крепость надвинулись сумерки. Атечи осмотрелась вокруг в поисках подходящего места и направилась в сторону маленького пятачка зеленой травы у ручья, чтобы установить полог и приготовить постель. Я автоматически отметил сей факт и с отсутствующим видом просидел за столом еще минут десять. Потом поднялся, громко приказал.

– Всем спать, отбой по гарнизону! - и направился к своему лежбищу. Нырнул под полог и, завернувшись в медвежью шкуру, отрубился.

Утром встал поздно и сказать, что выспался нормально - не могу. Всю ночь снилась какая-то хрень - то бурые медведи гоняли меня по лесу и спрятаться от них никак не удавалось, то на бегу на полной скорости влетал в гигантскую паутину - бился и метался в ней не в силах освободиться. А из самого темного угла паутины свитой из толстых и липких канатов за мной наблюдал охотник-паук с прозрачным хрустальным брюшком и медленно подтягивал к себе. Б-р-р.

Ополоснувшись в ручье и смыв ночные кошмары, направился к столу и в ускоренном темпе заморил червячка. Затем оглядел строгим взором вверенный мне коллектив, который терпеливо дожидался окончания трапезы, и перешел к текущим вопросам.

Сначала направил жрецов и девиц на склад - отобрать полезные в хозяйстве вещи. А сразу, после того как разберутся с вещами - приказал Денрику и Солимпасе плыть на Черную горку и наказал вернуться, как только там все будет приготовлено к празднику.

Как только жрецы вышли за ворота крепости, подхватил, приготовленную купцами еще с вечера, связку факелов и замазку. Вслед за тем зажег один факел и направился к входу в башню.

Прошел по мостику, приоткрыл дверь и проскользнул внутрь пирамиды. Пройдя по коридорчику, вышел в анфиладу и, высоко подняв факел, посмотрел на первый барельеф. Саблезубый тигр действительно был окрашен в натуральные цвета - желтые как слоновая кость колоссальные клыки, розовая глотка, пегая с проседью борода, красноватый отлив у шкуры и бешеный взгляд стального цвета глаз, от которого мороз пробирал по коже. Тяжелый, гипнотизирующий взгляд - казалось, глаза заглядывают тебе в душу. Я непроизвольно передернул плечами и может быть несколько более поспешно, чем хотелось бы, направился по анфиладе к следующему переходу.

В этот раз я не торопился. Неспешным шагом, переходя от комнаты к комнате, временами подолгу останавливался, разглядывая панно. Постепенно в голове стали оформляться два объяснения этой удивительной выставки. Первая идея заключалась в том, что изображения это тотемы, и они представляют собой различные племена или отдельных людей. Косвенное подтверждение этому то, что несколько комнат имели пустые стены… Вторая мысль возникла не сразу, а после того, как я обратил внимание на различный эмоциональный посыл от каждого барельефа. Здесь имелось все - ужас, доброта, коварство, нежность… вся гамма эмоций и чувств. Каждая картинка, как клавиша на рояле, играла свою ноту и, если ты выберешь правильную последовательность, то тело и душа услышит настоящую симфонию или песню. И чем дальше я двигался по коридору, тем сильнее склонялся к мысли, что второе объяснение наиболее верное.

Дольше всего простоял, разглядывая ирбиса. Он, как и все хищники в галерее, был изображен в момент атаки, но в глазах кошки я увидел мудрость и снисхождение. Может суровые условия жизни снежных барсов формируют особый менталитет? Кто знает? Но он мне нравился…

Добравшись до своего личного тотема, подмигнул барельефу тигра. Затем перепрыгнул через его язык и, как и думал, не услышал от кошки предупреждения 'Р-р-р'. Как говорится, - ларчик просто открывался, и нет тут никакой мистики и фантастики.

Птичий коридор пересек ускоренным шагом - гордые беркуты и суровые орланы оставляли меня равнодушным. Ну, не лежало у меня сердце к летунам. Хотя и чувства неприязни не было, - присутствовало чувство уважения, но не более того…

Добравшись до страшненькой головы подковоноса и бросив короткий взгляд на его лютый оскал, прошел по коридору мимо и, добравшись до первого пролета, побежал по лестнице вверх на второй этаж. Была у меня мыслишка попробовать отрыть одну из дверей и проверить содержимое комнат.

Остановившись напротив каменной двери, осмотрелся и заметил на противоположной стене дырку очень подходящую для крепления факела. Воткнув факел в отверстие, приступил к детальному изучению каменной преграды. Через пару минут стало ясно, что дверь действует как заслонка, вдвигаясь в нишу в стене. Значит, в движение ее приводит балансир и нужно найти нечто, что запускает его в действие.

Осмотрев косяки и их ближайшее окружение, обратил внимание на маленькую нишу по размеру одного кирпича. Правда, кирпичами для башни служили гранитные булыжники - примерно тридцать на тридцать сантиметров.

Можно предположить, что если задвинуть каменюку в стену, то это обеспечит ход балансира на закрытие двери. Если так, тогда, с противоположной стороны, на таком же расстоянии, должна присутствовать задвижка на открытие. Определив симметричный камень, попробовал его на прочность. Есть! Кирпич сдвинулся на несколько миллиметров и я навалился на него всем телом, загоняя в глубину кладки до упора. В толще стены что-то лязгнуло и с тихим шорохом дверь поползла в сторону, открывая проход. Я заглянул в раскрытую дверь.

Также как и в горле у зверей, здесь имелся предбанник. Маленький коридор был сделан зигзагом и не позволял увидеть то, что находилось в конце. Напротив же двери, привалившись спиной к стене, сидела мумия - истлевший труп человека, одетый в жалкие лохмотья. В правой руке у трупа зажат тонкий стилет. Рядом с левой рукой на полу валялась прогоревшая палка от факела. Судя по всему, останкам не менее ста лет.

Я достал из-за пояса запасной факел и зажег его от огня в коридоре. Затем, оставив первый факел гореть снаружи, вступил в проход. Пройдя мимо трупа, заглянул за угол. Отсюда уже была видна сама комната и, подняв огонь повыше, я осветил помещение. Все пространство пола занимали сидящие бесформенные фигуры. Кажется, это были люди. Они сидели на корточках, с головой склоненной на колени и это была не их естественная поза. Они были связаны, буквально замотаны веревками, которые и обеспечивали им позу, в точности копирующую позу ребенка в чреве матери. И по всем признакам - в первую очередь по толщине слоя пыли, сидели они так очень давно - гораздо дольше трупа в проходе.

Переступив с ноги на ногу, я уловил изменение освещения, подсветка факелом из коридора стала тускнеть и, еще не разобравшись в причине явления, кинулся назад. Входная дверь закрывалась, но я успел прошмыгнуть в щель обратно в коридор и, выскочив из ловушки, огляделся готовый растерзать шутника, закрывшего дверь. В коридоре никого не было. Чудеса.

Тем временем дверь окончательно закрылась. Однако, если бы я зашел глубже или чуть промедлил, то шанс навеки остаться замурованным в склепе представлялся очень высоким. Видимо, мумия в проходе в свое время не проявила достаточной прыти и, как результат, - сотню лет охраняет покой остальных мертвяков, пугая входящих своим стилетом. Теоретически, конечно, я мог продолбить дырку в двери, но примерно шестьдесят сантиметров крепкого гранита и полное отсутствие свежего воздуха… Кто бы из этой схватки вышел победителем? Скорее всего не я…

Глубоко вздохнув, понял, что в создавшейся стрессовой ситуации не дышал несколько минут, а сердечко-то у меня скачет бешеным галопом. Нужно успокоиться. Тем паче, что ловушка довольно примитивная, - скорее всего, я наступил ногой на очередной камень и он оказался спусковым крючком для балансира. Так сказать, это капкан типа - всех впускать, никого не выпускать. И никакой мистики…

Сплюнув, решил больше не устраивать взломов и проникновений за закрытые двери - тем более, что общее представление о том, что находится в комнатах, получил. Как выяснилось - ничего интересного… Потушил один факел, вынул из стены второй и направился обратно на первый этаж.

У головы летучей мыши, любуясь на демоническое обличие подковоноса, простоял несколько минут. Колеблющиеся тени, отбрасываемые неровным светом факела, и блики света в маленьких глазках вдохнули жизнь в страшненькую морду нетопыря. Весьма впечатляющее зрелище. Затем, чтобы не тревожить акустические ловушки, сделал с места длинный прыжок непосредственно в пасть, перескакивая через ноготь на крыле. Да, все верно, - ни инфразвукового удара, ни шипения 'про-ч-чь', я не дождался.

Пройдя по коридорчику, вступил в анфиладу. Уже, можно сказать - привычно вздрогнул, - посмотрев на первое панно, где изготовилась к атаке персидская гадюка. Но краски барельефа впечатления не произвели - гадюка оказалась бледненькой, серенькой и неказистой. Одним словом - так себе. Зато цветовая гамма гадюк на других панно произвела сильное впечатление. Впрочем, также как и летуны, змеи не цепляли за внутренние струны души. Теплокровному трудно понять рептилий…

Добравшись до лестницы, недалеко от барельефа с королевской коброй, двинулся по ступенькам вверх. На третьем этаже вышел в уже знакомую прихожую. Странно. Куча хлама в углу исчезла и вторая дверь, которую в прошлый раз оставил открытой, теперь закрыта. Вроде купцы сюда заходить не должны.

Осветив через проем косяка, комнату, где воевал с шаманом и оборотнем, увидел - в помещении тщательно прибрано. Неужели все-таки купцы? Непохоже. Вроде как, они до судорог бояться заходить в башню. А тут, такое дело.

Зашел в чистенькую комнату. Из следов недавнего столкновения обнаружил на полу только следы крови и пятно от костра. Осветив заложенный кирпичами проем, отметил, что отсутствует чурбан, который использовал в качестве якоря. Веревки срезаны практически заподлицо. И кто же это у нас такой аккуратный? И куда он дел бревно и мусор?

Оставив решение проблемы на потом, достал кинжал, протолкнул концы веревок наружу и замазал дырки. Вроде все. Постоял прислушиваясь - могильная тишина. Именно могильная, а никакая другая. Решил не форсировать события и повременить с дальнейшим осмотром… до выяснения.

Повернулся и направился обратно. В сомнении, постоял несколько секунд у закрытой двери в прихожей и, решившись - толкнул ее от себя. Здесь было светло, через створчатые окна в помещение проникал дневной свет. Подошел к окну и постучал по стеклу. Мутное 'бутылочное' стекло, с потеками и вкраплениями примесей. Через такое невозможно ничего разглядеть. Толщиной это произведение средневековой стекольной промышленности было, как минимум сантиметр, - настоящая бронированная преграда. С внешней стороны поверхность стекла покрыта царапинами и трещинами - явные следы неумолимого времени. Капля камень точит, а песчаные бури - стекло. Ну, да ладно…

Спустившись на первый этаж, постоял у головы кобры и не смог с первого раза заставить себя войти в глотку этой твари. Шевелилось у меня, что-то этакое, под ложечкой, - типа опасения или нехорошего предчувствия. Я этому чувству поверил и повернул назад, проскочив через глотку летучей мыши. На этом уровне лабиринта, как-то резко отлегло от сердца, и, повеселев, я направился к лестнице на верхние этажи. На самом верху, разыскивая выход вовне, побежал по коридору с закрытыми комнатами и открытыми проходами.

Как и подозревал, лесенка на крышу первой ступени пирамиды имелась. Выход на площадку был закрыт каменной заслонкой. Поднатужившись, сдвинул крышку люка в сторону и выскочил на крышу. В ускоренном темпе пробежавшись по периметру, выяснил - пропавшего мусора здесь нет. А валялось только то, что должно было валяться - веревки, несколько неиспользованных кирпичей и полено, заклиненное мной в стене в самый первый раз. Я собрал весь мусор и сбросил со стены, постаравшись перекинуть через ров. Кое-что из мусора еще пригодится. Затем опять нырнул в люк, задвинул заслонку и побежал к выходу.

Выскочив из башни, бросил взгляд на солнце, оно стояло в зените. Оказывается, я и не заметил, как проторчал в пирамиде часов пять, не меньше. Наметанным глазом отметил, что Денрик и Солимпаса отсутствуют, значит уже успели отплыть на Черную горку. Девочки, увидев меня, сразу стали готовиться к обеду, а купцы, с некоторой долей опасения, начали подтягиваться поближе к столу. Устроившись на своем законном месте, махнул рукой Блепо и Пеплу подходить ближе, и, как только оба встали напротив, задал вопрос.

– Кто-нибудь заходил внутрь башни? - купцы недоуменно поглядели друг на друга и дружно отрицательно замотали головами. Но я решил прояснить загадку до конца и продолжил.

– Мусор внутри башни кто-нибудь убирал? - Блепо сделал шаг вперед и ответил.

– Нет, Панкрат. Среди нас нет таких храбрецов. - Я хмыкнул и подумал, что наиболее информированным в интересующем меня вопросе будет Младший. Поэтому продолжил ковать железо и обратился к стряпчему.

– Пепел, расскажи мне все, что тебе известно о пирамиде, даже если это будут легенды и сказки. - Купец скосил глаза на Блепо и засомневался, а я понял, что он не желает рассказывать в присутствии посторонних, и приказал.

– Блепо, оставь нас наедине. - Купец, которого буквально трясло ото всех этих ужастиков, с облегчением вздохнул и направился к своей команде. Я перевел взгляд на алхимика и кивнул ему присаживаться рядом. Младший Пепел осторожно сел на скамейку, поерзал, повздыхал, после чего начал рассказ.

– Башню построили Пенсары. Они пришли из страны Мрака. Давно. Первый Пепел работал на строительстве крепости. Его привели Пенсары и он один из немногих, кого они оставили в живых. Раскоряка присоединился к нам гораздо позже. Кажется, первый Раскоряка был из Синегорья. - Старший стряпчий оглянулся и посмотрел долгим взглядом на юг, после чего продолжил. - Страна Мрака находится далеко за горами на полдень. Пенсары говорили, что строят такие башни и крепости только в особых местах. В таких местах, если знать как, можно творить чудеса. Сама земля помогает колдовству. Пенсары многое умели, но в них не было ни капли доброты. Не выполнить приказ Пенсара - верная и мучительная смерть, - затем придвинулся ко мне поближе и шепотом произнес. - Говорят, Пенсары были бессмертны, - после этого, с опаской посмотрев на башню, продолжил нормальным голосом. - По преданиям, они выходили из башни ночью несколько раз и всякий раз во мраке ночи вырезали подчистую степные племена, осаждающие крепость. В такие ночи, главное было не попасться им под руку. Они не делали различий свои или чужие - убивали всех. Но Старшего Пепла обычно спасал талисман, - алхимик на мгновение положил руку на грудь, где висел его оберег, и продолжил - Пенсарам нужна настойка, а Раскоряку спасали быстрые ноги и то, что он всегда убегал в пустыню. В пустыне он с детства как дома, а Пенсары не любят ходить на восход. Впрочем, они и за стены крепости не любят выходить. Если Пенсары выйдут из башни и у меня не будет настойки, то… - и Младший Пепел обречено вздохнул, а я с пониманием кивнул и согласился.

– Ладно. Понимаю. Одну баклажку с напитком можешь оставить… на всякий случай, - и спросил.

– Почему они не уничтожили банду Бешеного Пса? - Пепел вздохнул и пояснил.

– Хеарх Салу был Пенсар, полукровка, - и снова шепотом прибавил, - помесь медведицы и Пенсара. - Я уточнил.

– Внешне он похож на них? - стряпчий кивнул и произнес.

– Говорят, что, как две капли воды, но я Пенсаров никогда не видел, и говорю только со слов Старшего Пепла. В молодости, он застал одну битву со степным войском, - стряпчий тяжело вздохнул и прибавил, - с тех пор и на всю оставшуюся жизнь он оставался заикой. - Я еще подождал продолжения, но купец видимо исчерпал себя полностью. Похлопав его по руке, успокаивая, приказал.

– Можешь идти и заниматься своими делами. - Пепел с облегчением поднялся и направился в сторону пристани. А я посмотрел на Атечи и девочек, которые уже давно переминаясь с ноги на ногу в сторонке и ждали возможности накрыть на стол. Кивнув поварихам, разрешил приступить к сервировке.

Разглядывая смену блюд, подумал, что, судя по всему, у меня снова будет рыбный день. Это уже начинало немного надоедать. На первое поварихи выставили крутой осетровый малосол - очень духовитый и вкусный. На второе - судак тушеный с хреном, посыпанный рубленной зеленью, и на третье - чай с белужьей икоркой и ржаными лепешками. В общем, все очень калорийно и пальчики оближешь, но мне хотелось мяса… и желательно с кровью… и так, чтобы его было много. Потому решил, - как только разберусь с Пенсарами, сразу двину на охоту.

Посидев полчасика в расслабленном состоянии, переваривая добротную пищу, начал подготовку к очередному посещению башни. Проверил и подправил заточку кинжала и метательных ножей. Достал из рюкзачка свою титановую кольчугу, которая по своим параметрам в два раза легче и во столько же раз прочнее очень хорошей стальной. Заштопал дырки в кольчуге 'динемой' - получилось вполне прилично. Натянул броню и подвесил на пояс саблю. Сзади прицепил универсальную серп-кошку на канатике, прошитом 'динемой', и надел на левую руку свою фирменную железную перчатку. В таком снаряжении я мог 'уделать' кого угодно и Пенсары мне не указ. Попрыгал, проверяя амуницию на предмет звуковых эффектов. Вроде нормально. Сделал парочку растяжек и провел короткий бой с тенью. Организм работал, как швейцарские часы. Можно выступать.

И двинулся, скользящим кошачьим шагом, к пирамиде - для пущего эффекта, порыкивая разъяренным тигром и бросая по сторонам бешеные взгляды… От души, наслаждаясь этим концертом, под прицелом многих глаз - частично просто испуганных, но в большинстве своем полных тихого ужаса и паники.

Перебежав мостик и закрыв за собой входную дверь на засов, перестал выеживаться, создавая образ крутого и беспощадного. Настроился на внутреннее зрение и осторожно двинулся по коридору. Вполне возможно, драться предстоит в полумраке или, если уж так карта ляжет - в полной темноте. Не останавливаясь, тенью проскользнул через глотку тигра и летучей мыши. После чего тормознул перед пастью королевской кобры. Вытянул перед собой руки и постарался по максимуму предугадать последствия проникновения в глотку змеи. Полный ноль. Или Пенсары такие умные, или я такой глупый, но чувство опасности молчало, как глухонемое от рожденья. Вздохнул, опустил руки и прыгнул мимо страшных ядовитых клыков, как можно дальше в пасть.

Повезло. Вроде ничего не задел и ни на что не наступил. Высунув голову из прохода, почувствовал на лице будто бы дуновение ветра. Что еще за хрень? Медленно вытянул руку - точно, через ладонь проходит какое-то внешнее воздействие и идет оно из-под земли.

Реагируя на внешнее влияние, кожу ладони слегка покалывали маленькие иголочки, но, в целом, ничего страшного - терпеть можно. Сделал шаг из прохода и оказался на дне круглой шахты диаметром метров восемь-девять. Вдоль стены, по спирали, уходила вверх лестница шириной метра два с не очень удобными ступенями высотой сантиметров сорок. Высоко наверху, где-то на уровне стандартного пятого земного этажа, лестница выводила к отверстию в потолке. Мягкий рассеянный свет сверху освещал стены колодца облицованные очень своеобразной, объемной и на удивление красивой плиткой. Больше всего она смахивала на четырех сегментного жука вытянутой формы размером сантиметров шестьдесят. Головка насекомого имела черный глянцевый окрас, плечи и головогрудь ярко-золотые, брюшко светло-изумрудного оттенка с переливами, чем-то напоминающее ограненную вставку типа 'маркиза' из хромдиопсида. Настоящее произведение искусства. Я поцокал языком от удивления, прислушался - вроде все спокойно и, стараясь не обращать внимания на загадочный ветер, продувающий шахту снизу вверх, двинулся по ступеням.

Всего ступеней у лестницы оказалось сорок и они выводили к проему в потолке. Осторожно выглянув из люка, увидел квадратную комнату примерно восемь на восемь метров с потолком высотой метра четыре. Через маленькие щели под потолком, заделанные уже знакомым мне толстым и мутным стеклом, в помещение проникал свет. Я перешел на обычное зрение и огляделся.

С трех сторон стены имели ниши - по три штуки в каждой. Со стороны люка, вплотную примыкающего к четвертой стене, ниш не было, а имелась маленькая дверь - видимо на крышу. Ниши представляли собой углубления в стене шириной метра полтора и высотой метра три. Всего ниш оказалось девять и восемь из девяти не были пустыми. В пропорции три, три, два - в нишах стояли люди - натуральные орясины, высотой под три метра или чуть ниже. Я тихонечко присвистнул, - однако! В центре комнаты имелся невысокий помост, на котором ко мне спиной, запрокинув голову, находился девятый великан. Помост и человек освещались тусклым светом через круглое окно в потолке.

Выбравшись из люка, я более внимательно осмотрел амбалов. Великолепная восьмерка в нишах стояла, широко расставив ноги, и опираясь руками о какой-либо предмет. У двоих таким предметом был прямой двуручный меч, навершие которого было почти вровень с моей макушкой. Оба меченосца одинаково держались обеими руками за рукоятку, воткнув острие меча в пол. Один великан в руках держал короткое копье с очень широким наконечником. И меченосцы, и копьеносец одеты в одинаковый чешуйчатый доспех, перехваченный поясом. На поясе у каждого висел нож, по размеру пригодный к использованию нормальным человеком в качестве меча. На голове у воинов присутствовали полузакрытые шлемы оригинального вида - черная голова тигра с открытой пастью. Верхние клыки маски опускались вдоль висков до подбородка, нижние достигали основания носа. На ногах у великанов имелись высокие сапоги, почти под обрез чешуйчатого доспеха. Детали лица, в бледном свете, еле проникающим через маленькие оконца под потолком, были плохо видны, но, кажется, мордовороты в тигриных масках стояли, закрыв глаза.

Вторая тройка в нишах одета попроще - свободные, почти до самой земли хламиды с капюшоном и широкими рукавами. На ногах простые сандалии на босу ногу. Никакого оружия - кроме ножа на поясе. Все трое опирались на суковатые оглобли длиной метра два. Ну, прям, пилигримы какие-то - из странствующего монашеского ордена.

Две последних фигуры в нишах одетые также как пилигримы, отличались от них в первую очередь ростом. Они были ниже сантиметров на тридцать. И, кажется, это были женщины - присутствовало у них в облике, что-то такое… женственное.

Одинокий воин на помосте, стоящий ко мне спиной, запрокинув голову, был меченосцем, но свой шлем и меч он оставил в пустой нише. Его голова в отсутствии шлема - поразительно смахивала на бильярдный шар. Та же желтизна и полное отсутствие волос. Руки великана опущены вдоль туловища и, чем-то он своей позой напоминал человека на пляже, подставившего лицо теплым лучам солнца.

Все девять фигур не подавали признаков жизни и постепенно напряжение, в котором я находился, постепенно растаяло. По большому счету, Пенсары не сделали мне ничего плохого и предпринимать какие-либо акции против них не хотелось. Стоят, ну и пусть себе стоят. Что мне жалко, что ли…

Единственное место, которое я еще не видел, была верхушка башни. Поэтому повернулся и направился в боковую дверь. Здесь имелась узенькая лестница, ведущая на самый верх. Я зашагал по ступенькам на верхотуру. Лестница заканчивалась в темной башенке. Пошарив по стенкам, я довольно быстро обнаружил каменную дверь. У нее не имелось петель и принцип работы был тот же, что в комнатах внизу - она отодвигалась в сторону. Отодвинув заслонку, шагнул на крышу, задвинул дверку за собой и огляделся.

Здесь, также как и у первой ступени пирамиды, имелся бортик, но он оказался заметно ниже, а щели существенно шире. Я двинулся вдоль ограждения, заглядывая в проемы бортика. С крыши открывался изумительный вид на окрестности и я по несколько минут рассматривал степные просторы последовательно, переходя от одной стороны площадки к другой. На северо-востоке, километрах в десяти, заметил небольшой холмистый участок. Кажется, это был выход горных пород посреди пустыни. Но особенно мне глянулось западное направление, откуда открывался вид на бескрайнюю степь и большой участок реки протяженностью километров восемь.

Краем глаза я постоянно посматривал на дверь и то, что она начинает отодвигаться, заметил сразу. Организм мгновенно перешел в боевой режим и, повернувшись к заслонке, я стал наблюдать за тем, как сначала в щель просунулась рука с ножом, затем лысая голова и все остальное тело Пенсара. Все-таки не усидел на месте лысый черт и решил познакомиться со мной поближе. Покачиваясь с пятки на носок, я наблюдал за развитием ситуации.

Наконец, Пенсар полностью выполз из отверстия двери, встал на ноги, вытянулся во весь свой нехилый рост и посмотрел на меня в упор. Я вздрогнул. У этого монстра оказались желтые змеиные глаза с вертикальным зрачком, маленький носик пуговкой и узкая, изломанная трещина на месте рта. Очень впечатляет! Красавец, блин!

Глаза чудовища быстро пробежали по моей фигуре сверху вниз и обратно. В результате осмотра, - я был признан неопасным и великан вложил нож в ножны. Я уж было подумал, что мы разойдемся по-доброму, но амбал сделал шаг ко мне и его кулак полетел в моем направлении с расчетом врезать мне по центру. Последствий от такого удара между глаз могло быть только два - или моя глава слетит с плеч, вырванная с корнем, или меня выкинет с площадки через бортик к чертовой матери. Я мягко уклонился в сторону и сделал легкий отбив по руке железным кулаком. Орясина зашипела, но не растерялась, и с гораздо большей энергией провела серию ударов - левой-правой, левой-правой.

То ли демон еще не проснулся, то ли на большее он не способен, но скорость, с которой была выполнена эта атака, меня не впечатлила. Так, - примерно в два раза быстрее нормы. Оборотень Салу казался намного круче и опасней. Без особого напряжения, я ушел с линии атаки и врезал Пенсару по рукам уже в два раза сильнее, стараясь зацепить нервные узлы в районе локтя. Попал качественно. Мой спаринг-партнер, находясь в техническом нокауте, опустил обе руки и от боли смежил свои оригинальные глазки. Я, не форсируя события, по-прежнему стоял на одном месте, покачиваясь с пятки на носок, и с интересом ждал продолжения.

Пенсар распахнул свои зыркала - он еще раз, но уже более внимательно, оглядел мою фигуру и его взгляд остановился на титановой кольчуге. В желтых змеиных глазах с вертикальным зрачком, сработали, как в затворе фотоаппарата, лепестковые диафрагмы, несколько раз увеличивая и уменьшая щель черного зрачка глаза. Затем он перевел взгляд на мое лицо, посмотрел в глаза и положил руку на рукоятку ножа. Я демонстративно скопировал его жест и взялся за рукоятку сабли. Здоровяк правильно оценил мой демарш и скривил рот. В ответ я тоже ехидно усмехнулся. Что называется, - представители гуманоидных цивилизаций обменялись посланиями… каждый на своем языке. Но друг друга поняли, без слов.

Неловкая и напряженная пауза продолжалась несколько минут. Затем Пенсар принял решение, перестал цепляться за свой нож, повернулся ко мне спиной и направился к дырке на крышу. Согнувшись в три погибели, залез в дверь и прикрыл ее за собой. Контакт межзвездных цивилизаций состоялся. Он прошел 'в теплой и дружественной обстановке'. И пусть мы друг другу не понравились, но тонкая ниточка взаимопонимания нас связала, а это уже очень много.

Я постоял еще минут десять на крыше, разглядывая легкие перистые облака в вышине, затем посчитав, что достаточно дал времени Пенсару на успокоение расшатанной нервной системы, полез в дверь чердака. Готовый ко всему, спустился по лесенке, заглянул в комнату и увидел уже знакомую картину - Пенсар стоял ко мне спиной на постаменте, запрокинув голову. Все остальные обитатели помещения ни на миллиметр не изменили своих поз. И это правильно.

В общем, все было ясно. Основное правило в таких случаях - в чужой монастырь со своим уставом не лезь. Живут разумные существа на особинку, ну и пусть себе живут - имеют право. Пенсар на постаменте медленно чуть-чуть довернул голову, так чтобы зацепить меня краем глаза. Я снова усмехнулся и, не задерживаясь, проскользнул на лестницу. После этого поскакал по ступенькам вниз.

Выйдя из башни, аккуратно прикрыл дверь и для более надежной защиты от ветра привалил к ней камень. Перебежал по мостику через ров на противоположную сторону и, поднатужившись, выдернул бревна мостика из упоров. Затем, чуть не уронив их в воду, затащил бревна на двор крепости. Как говорится, - нечего шастать кому ни поподя и куда ни след… Как я предполагал, если уж приспичит Пенсарам погулять, то двенадцатиметровый ров им вполне по силам перемахнуть в прыжке, так что украшение в виде мостика у башни, явно лишнее.

В общем и целом, мой последний поход можно признать успешным. Я полностью выполнил основное требование предъявляемое к цивилизованному человеку - не гадь, где попало, и не навреди.

Скинув кольчугу и отложив в сторонку боевое снаряжение, решил немного поразвлечься охотой. Еще раньше, разглядывая чистое небо с верхушки пирамиды, я обратил внимание на нескольких ястребов-тетеревятников, которые, как известно, обычно концентрируются в местах значительного скопления фазанов. К тому же, характер растительности у озера и по берегам речки, был с преобладанием облепихи, джигды и ежевики. А это можно охарактеризовать, как отличное место для проживания и размножения птиц. Колючий кустарник обеспечивает фазанам надежное укрытие, без которого они не могут существовать, а ягоды лоха и облепихи - их излюбленный корм.

Вынув боевые бронебойные стрелы из колчана, заменил их на охотничьи. Взял лук, засунул за пояс пустой кожаный мешок и налегке направился к воротам крепости.

Фазан осторожная и пугливая птица, проводящая большую часть жизни на земле. При малейшей опасности он старается спастись бегством и бегает очень быстро. Но здесь, рядом с озером, крепкие колючие заросли, где он мог бы спрятаться, занимали ограниченное место. Можно сказать, - они простреливались со всех сторон. Так что, если птички здесь обитают, то у них никаких шансов - буду бить на выбор. Учитывая, что средний вес у фазана около двух килограммов, стрельнуть мне нужно всего нескольких петушков или курочек.

План охоты заключался в том, что я должен обойти речку и озеро по открытому месту кругом - против часовой стрелки, не приближаясь к зарослям на берегу ближе, чем на сто-двести метров. В процессе неспешной прогулки, в кустах внутренним зрением буду выцеливать птичек или еще какую ни то, съедобную живность и бить ее на дистанции.

Первого фазана вычислил в кустах облепихи. Он прогуливался крупными шагами, временами останавливался и, как курица, использовал свои лапы для добывания пищи из земли. До птицы по прямой было метров триста, когда рукавичка пропела.

– Чок, - и именно в этот момент петушок решил искупаться в пыли. Есть! Стрела прошила бедолагу насквозь. Один ноль. Второго петушка и двух курочек при нем засек, когда они решили попить водички из ручья. - Чок, - сказала рукавичка и вторая жена многоженца осталась на берегу, пришпиленная к земле, а теперь уже моногамная семейная пара с тревожными криками 'токо-токо-токо' ломанулась вдоль берега через кусты.

Следующего петушка обнаружил на дереве джигды, он склевывал сладкие плоды. Я снял его с насеста третьей стрелой и последний выстрел сделал по очередной семейке, состоящей из петушка и трех курочек, сократив количество фазанок в гареме до двух.

Затем двинулся в обратном направлении, по дороге залезая в густые кусты, уворачиваясь от колючек и проламываясь в особо непроходимых местах. Первую курочку подобрал на маленькой полянке. Фазанка оказалась серенькой с буровато-охристым и розоватым оттенком с черными пестринами по всему телу. За петушком пришлось лезть еще дальше в колючие кусты - то еще занятие. Подобрав тушку, залюбовался красотой птицы. Голова и шея темно-зеленого цвета с металлическим отливом, красные щечки, спина и грудка медно-красные с золотистыми и темными поперечными пестринами, крылья шоколадного цвета и длинный хвост с красноватым отливом. Хорош! После этого поднял с земли остальные трофеи и с отличным настроением двинулся обратно в сторону лагеря.

Пока шел, раздумывал над непонятным фактом. Все три трупа убиенных мной первыми при нападении на крепость пиратов пропали. Как корова языком слизнула. Странно. Пусть сожрали их шакалы, но, в любом случае, кости-то должны остаться. Ну, не превратились же они, право слово, в зомби. Я усмехнулся, - этого еще только не хватало, - и выбросил загадку из головы.

По дороге обратил внимание на одинокий кустик дикой смородины, тормознул около него и нарвал листьев. Подумал и повторил эту процедуру с листьями клена, оказавшегося поблизости. Добравшись до Крино, повернул не к воротам, а в противоположную сторону - вдоль берега. Спустился к воде и прошел метров пятьдесят, пока в береговом обрыве не увидел пласт глины. Наковырял кучку и складировал в мешок. Затем, с чувством хорошо выполненного дела, направился в крепость.

Передал фазанов своим девицам и приказал - ощипать и выпотрошить птичек. Атечи дал отдельное указание - наколоть лесных орехов и сварить их в котелке. Развел в сторонке костер и подождал пока адепты исполнят поручения. Затем, под прицелом заинтересованных взглядов своих поварих, отложил в сторонку курочку с петушком и приступил к священнодействию.

Первую приготовленную и промытую тушку протер солью снаружи и изнутри. Слил воду в котелке с орехами и запихал их в брюшко фазана. После чего зашил животик петушка ниткой. Обернул тушку листьями смородины и обмазал глиной. Вторую тушку приготовил аналогично, но вместо смородины, обернул листьями клена. Затем положил птичек на угли костра. Дождался, пока глина высохнет, начнет трескаться и отваливаться по частям. Есть. Птица готова.

Очистил от глины и переложил сладкую парочку на блюдо. Божественный аромат распространился по двору крепости. Скосил глаза и заметил, как Блепо Клык, думая, что никто не видит, непроизвольно сглотнул слюну, затем испуганно посмотрел в мою сторону. Я поймал его взгляд, подмигнул и улыбнулся. Знай наших! Купец стушевался и, наклонив голову, заспешил по своим делам.

Я перенес блюдо на стол и вдумчиво приступил к дегустации представителей местной популяции фазанов. Очень даже ничего! Вкусные.

В результате, после неспешного поглощения - духовитого птичьего мяса, ароматных пшеничных лепешек и сладенького компота из ежевики, на столе осталась только горка арматуры из костей. Лепота.

К этому моменту солнце скрылось за горизонтом и на пока еще светлом небе появились первые, самые яркие звезды. Я перехватил взгляд Атечи и кивнул ей, указывая на полог и медвежьи шкуры. А через несколько минут и сам направился в том же направлении, по дороге ополоснувшись в ручье.

Утром, по холодку, сбегал на речку поплавал и понырял минут пятнадцать. К концу водных процедур адепты озаботились скромным завтраком с зернистой икоркой, копченой осетриной, тушеным фазаном в собственном соку с травками и горячими, только что с пылу с жару пшеничными лепешками. Закрепив все это крепким духовитым чайком с медом, остался доволен.

Отвалившись от стола и оглядев двор крепости, обратил внимание на, развалившуюся в расслабленной позе в теньке и зевающую в полный рот, Ляпу. Скучно киске… Ну что ж, это можно поправить. Вчера, когда я обходил озеро по периметру, то с северной стороны заметил большое количество следов. К водоему крупные копытные протоптали заметную тропу - видимо, периодически посещая его для водопоя. Судя по форме следов - это были сайгаки и архары. Причем, если сайгаки подходили на водопой практически со всех сторон, то архары шли только с северо-востока. А в той стороне, я с крыши башни в прошлый раз заметил каменистую гряду. Так что, имелись все основания полагать, - там обитают эти гордые бараны с роскошными круто загнутыми и тяжелыми рогами.

Считается, что архар - великолепный трофей, больше чем на две трети, состоящий из съедобного мяса, по качеству, значительно превосходящему домашнюю баранину. И это полностью совпадало с моим личным мнением - мясо архара вкуснее баранины.

Решив проверить свою гипотезу, о проживании козлов в скалах на северо-востоке, стал готовиться к охоте на архара. Наполнил кожаную фляжку водой, вынул из колчана лишние стрелы, оставив, на всякий случай, всего три штуки, хотя, скорее всего, мне потребуется только одна. Попрыгал, проверяя притирку снаряжения. Все это время, киска со всевозрастающим вниманием следила за моими действиями и как только наши взгляды пересеклись, вопросительно мяукнула. Я махнул ей рукой, дескать - поднимайся и на выход. Гепард, из положения лежа, буквально взлетел в воздух метра на два. Обгоняя меня, практически не касаясь лапами земли, длинными прыжками Ляпа побежала к воротам крепости, по дороге, пуганув до состояния столбняка, одного из купцов, который почему-то решил, что киска торопится по его душу. Я направился вслед за гепардом.

Отойдя от стен крепости метров на сто, взял низкий старт и 'рванул на десять тысяч, как на пятьсот', так что в ушах засвистел ветер. Минут через пять стало ясно, что моя быстроногая киска, не выдержит такого темпа на длинной дистанции. Пришлось сбавить скорость и немного поэкспериментировать. Очень скоро мы с Ляпой отработали экономную 'кошачью' рысь, используя которую, через час добрались до первых валунов каменистой гряды почти не запыхавшись.

Остановившись под прикрытием первого камня-останца и закрыв глаза, я попытался осмотреться и нащупать в ближайшем окружении живые души. Примерно метров через триста, по прямой, у края глубокого разлома паслось маленькое стадо архаров. Оно состояло из двух самцов - матерого семилетка и подростка - только-только, переступившего порог самостоятельности. В стаде имелось еще пять самок и три ягненка.

Оценив свои запросы и возможности по транспортировке, я остановился на том, чтобы взять из стада самца-подростка и молоденького ягненка. В самце весу килограммов семьдесят-восемьдесят - его потащу я. Ягненок весил килограммов двадцать - его понесет Ляпа.

Более внимательно осмотрев территорию, понял - откуда нужно пугануть стадо, так - чтобы убегая, оно пробежало от меня на расстоянии уверенного выстрела из лука. Затем положил руку на голову гепарду и постарался заложить план охотничьей компании ей в голову. Вроде удалось. Теперь можно начинать и я мысленным приказом направил Ляпу в обход стада по намеченному маршруту. Проводив взглядом кошку, переместился на десяток метров в сторону в более удобное место и встал в тени громадного валуна. Достал две стрелы - одну взял в зубы, настроился на стрельбу и стал ждать.

Убегая от гепарда, архары должны преодолеть довольно протяженную осыпь на расстоянии, примерно метров двести от меня. Именно на этом участке свободного пространства, бараны обязаны слегка тормознуть, учитывая зыбкий щебеночный грунт осыпи, и я рассчитывал легко взять нужные трофеи.

Ждать пришлось минут десять - все-таки гепард это животное степей и плохо приспособлено к скалолазанию. Но вот, наконец, киску заметили и вся группа архаров бросилась в бега. Первым, задавая темп бега, скакал матерый самец высоко держа голову с массивными рогами. За ним бежала старая самка, второй самец и все остальные. Я приготовился к стрельбе.

Как и предполагал, вымахнув на осыпь, бараны резко сбросили темп бега. Я пропустил первого самца, старшую самку и бросил стрелу, следующему за ними молоденькому архару, точно под лопатку. У него подкосились передние ноги. Уткнувшись носом в мелкую щебенку осыпи и завалившись на бок, баран испустил дух. Отменный выстрел! Остальные самки чуть замешкались около трупа и вторая стрела прошила насквозь ягненка из их группы. Финита. Пока все идет по плану.

Я бегом, скользя по скатывающейся под ногами щебенке, преодолел по осыпи расстояние до подбитых архаров и оказался рядом с ними одновременно с Ляпой. Вынул стрелы и перетащил оба трупика чуть в сторону, в более удобное место. Затем приказал гепарду устраиваться рядом и сторожить трофеи. Имелось у меня еще одно дельце. Хотелось осмотреть любопытный разлом в скалах, где перед этим паслись бараны. Потому повернулся и козленочком поскакал по камням, по которым только что пробежали архары и Ляпа.

Подобравшись вплотную и осторожно заглянув через край разлома, увидел, что это расщелина глубиной метров пятьдесят и она имеет на редкость гладкие и неприступные стены. Из трещины в стене под напором вытекал водяной поток, формируя красивый водопад высотой метров десять. Дальше поток, протекал по дну расщелины маленьким ручьем и впадал в небольшое круглое озеро. Берега озера густо заросли травой. Вот еще одна непонятка - зачем при наличии подножного корма и воды архарам ходить на водопой за многие километры? Странно.

Расщелина выглядела весьма привлекательно и я с удовольствием разглядывал это красочное явление природы, ровно до того момента, пока не заметил в густой траве кости, которые в первый момент принял за камни. Много костей - дно расщелины было буквально устлано ими. И, уж мне совсем перестал нравиться этот пейзаж, когда разглядел в куче арматуры человеческий череп! Нужно будет позже поспрашивать Младшего Пепла, что это за место такое загадочное. Я повернулся и направился обратно от греха подальше.

Перевесив чехол с луком и колчан со спины на грудь, схватил здоровяка архара за ноги и забросил себе на плечи - весу в нем оказалось заметно больше, чем семьдесят килограммов. Кивнул Ляпе, чтобы хватала ягненка, и нагруженные добычей мы заскользили по осыпи вниз.

Выскочив на степной простор, я сжал зубы, глубоко вдохнул и, сгибаясь под весом архара, зарысил в сторону крепости. Ляпа старалась от меня не отставать.

Добрались обратно, часа за полтора - скорость была не та, что раньше. И тем не менее, с триумфом прошли через ворота во двор крепости, сбросив ношу на травке, рядом с ручьем. После этого, я повалился пластом и в компании с гепардом, лежа, отдыхал минут десять. Наконец, силы вернулись и можно было приступать к подготовке к снятию шкурки с барашков.

Общеизвестно, что мех у архаров, - дерьмо. Поэтому нужно максимально быстро, без всяких изысков, содрать и выкинуть его одежку, а затем порубить отличное мясо на куски. Я осмотрелся и заметил в сторонке, подходящий пенек для рубки мяса. Подтащил его к воде. Подумал и вспомнил, что на складе видел хорошую секиру, подозвал Атечи и объяснил, где она лежит. Приказал девушкам подтащить пустые бочки и ведро с солью. Нарезал травы и уложил два камня, чтобы тушка барана не падала на бок. Затем заклинил архара между камней кверху пузом и, делая быстрые и точные надрезы, начал снимать шкуру.

Шкуру снял с барана минут за пять. После этого, ко мне подошел один мужичок из команды купцов. Я довольно продолжительное время наблюдал за ним краем глаза. Он ходил вокруг кругами, пускал слюни, подпрыгивал от нетерпения и, наконец, решился, предложив свои услуги по разделке. Я согласился и, что называется - умыл руки в прямом и переносном смысле, передав ему секиру. А он, где ножом, где топором начал очень грамотно, почти виртуозно разделывать тушу на части, откладывая куски в сторонку, где их подхватывали женщины, и, промыв в ручье, закладывали в бочки, пересыпая солью.

Все это время Ляпа с несчастным видом сидела рядом и, посмотрев на ее плаксивую мордочку, я сложил на снятую шкуру барана: потроха; оба подбедерка; голову и рульку. Завернул все в шкуру и перенес в сторонку, кивнув киске, чтобы она приступала к скромному обеду. После этого снова пришлось мыть руки.

Выпрямив натруженную спину и потянувшись, подозвал Атечи, назначив ее главной распорядительницей. Выдал ценные указания. Лично для меня: порубить на части и замариновать огузок и филей у ягненка; пожарить с кровью смачные стейки из филея самца и сварить крутой бульон из его грудинки. Все остальное по ее усмотрению, но шею, оковалок, завиток и бочок - можно отдать купцам.

Затем устроился под навесом и с рассеянным видом стал наблюдать за суетой. Довольно быстро обе тушки баранов прекратили свое существование, как единое целое. Получив порцию мяса, купцы приступили к готовке праздничного обеда для себя, а Атечи и девицы начали подготовку к священной трапезе. Я оценил, что на все про все, им потребуется не менее двух часов. Поднялся, взял саблю и, чтобы не смущать коллектив стоянием над душой и не отвлекать от работы, направился на пристань.

Постоял на пирсе, наблюдая за медленно протекающей водой, и решил искупаться. В результате, резвился в реке, ныряя и наворачивая круги, минут сорок. Выскочив из воды, погрелся на солнышке. После чего решил нарезать палочек - рядом с пристанью, на берегу, росли подходящие кусты ивняка, а мне потребуются в ближайшее время шампуры для шашлыка. Выполнив это дело, приступил к жесткой разминке.

Сделал растяжки, провел бой с тенью и стал вспоминать то, что видел лишь один раз, когда подглядывал за Великим Воином из оазиса. Сосредоточился, резко ускорился и начал танец, восстанавливая по памяти, сложную вязь движений ката. Довольно долго ничего толком не получалось - так, жалкое подобие отточенных фигур Мастера. Пришлось остановиться, подумать, закрыть глаза и постараться полностью отрешиться от внешнего мира, сосредоточившись только на гармонии движений. И почти сразу понял - в чем была моя ошибка. Я пытался идеально скопировать приемы ката, но все люди разные, у каждого свой подчерк и на основной стержень движений мне нужно наложить свои физические и духовные особенности. Так сказать, - промодулировать основную частоту ката особенностями своего организма.

И сразу, после осознания этого факта, услышал хлопок воздуха - это прошел незаметный удар Мастера, который так поразил меня в его танце. А дальше, тело само собой приступило к написанию поэмы движений, но подчерк был мой, панкратовский. Подобно Великому Воину, я переливался из одной ката в другую, делая паузы между слов, и расставлял жирные точки в повествовании - в виде смертельных и невидимых обычному глазу ударов.

Это была Песня и главная ее прелесть состояла в том, что я не уставал. Нечто похожее, я замечал за собой, когда шагал по лесу. Казалось, ноги работают сами по себе, без устали, и ничто не могло помешать им в пути. Можно идти целый день, размеренные движения - с пятки на носок, шаг вперед с переносом тела и снова то же самое, в бесконечном цикле упругих и легких шагов. Они никак не могли вызвать усталость или желание остановиться и отдохнуть. Объяснение могло быть только одно - наследственная память и опыт прошлых поколений. За тысячелетия, простой процесс достиг своего совершенства - ничего лишнего. Я шел, как дышал, не замечая самого факта перемещения пешком. Сейчас, исполняя боевой танец, я тоже учился дышать - легко и без напряжения… И у меня получалось!

Но до полного совершенства, было еще ой как далеко. Следующим уровень исполнения ката должен включать в себя внешние силы и условия. Легкий ветерок, солнечный свет, перепады температур, полет пчелы и сотни других явлений и событий. Всех их нужно встроить в общий рисунок танца и использовать для достижения поставленной цели. Здесь я сразу взял фальшивую ноту и песня прервалась. Обидно, но совершенно естественно, как и самый первый блин…

Открыв глаза, увидел у ворот крепости Атечи. Она терпеливо дожидалась окончания тренировки. Я глубоко вздохнул, возвращаясь душой в свое бренное тело, сполоснул руки и лицо, подхватил пучок шампуров и направился в крепость.

Присев за накрытый стол, втянул носом воздух и остался доволен - пахло на удивление вкусно и аппетитно. Передо мной поставили глубокую миску с крутым бульоном из бараньей грудинки и я приступил длительному и неторопливому процессу насыщения. Закончив с первым, пододвинул к себе второе - это оказалось некое подобие бугламы из баранины - с луком, чесноком, укропом и другими пахучими и полезными травками. А на третье, как заключительный мажорный аккорд симфонии, - компот-ассорти и различные соки из диких ягод, которые я попробовал все, закусывая ароматной и еще горячей пшеничной лепешкой. Очень хорошо.

Солнце уже коснулось горизонта. Я поднялся из-за стола и с благодарностью погладил по крепкой попке главную повариху. Посмотрел на гепарда - Ляпа, наевшись до отвала и полного изумления, лежала пластом у ручья и, кажется, не в силах была даже поднять голову и отогнать муху. Купцы тоже ходили сытые и довольные. Нормально. Жить стало лучше.

Пока девочки убирали со стола, я поманил к себе Блепо и Пепла. Усадил обоих напротив и задал интересующий меня вопрос, обращаясь в первую очередь к старшему стряпчему.

– Что за хрень находится в скалах? - и махнул рукой на северо-восток. Младший Пепел сделал удивленные глаза и промолчал. Я немного подождал и пояснил. - Там есть расщелина с ручьем и маленьким озером. Рядом в траве разбросаны кости и я видел человеческий череп, - снова посмотрел вопросительно на Пепла, затем перевел взгляд на Блепо и понял, что оба что-то скрывают. Рыкнул и, добавив металла в голос, приказал. - Смотреть в глаза! - перехватил взгляд Младшего Пепла и с напором добавил. - Рассказывай! - купец через силу выдавил из себя.

– Там живут собаки Пенсаров. - Я вопросительно изогнул бровь и он продолжил. - Пенсары всегда выходят из башни ночью. Чтобы никто не убежал, они зовут своих псов. Псы живут в скалах и их очень много. Они окружают врагов Пенсаров, рвут на куски и не дают убежать. То, что остается от людей, тащат к себе в скалы. Очень любят падаль и могут почувствовать ее за полдня пути, если не закапать трупы глубоко в землю. - Я немного снизил давление на психику купцов и спросил.

– Как выглядят псы?

– Вроде как, темно-коричневые бронированные шестиноги, вот такой длины, - и Пепел развел руки чуть больше, чем на ширину плеч, - у них ядовитые челюсти, острые как нож. - Он свел кисти рук основаниями и показал, какие. - Они легко могут перекусить лезвие клинка. Бегают в несколько раз быстрее человека. Во всем слушаются хозяев. - Опасливо оглянулся на башню, замолчал, беспомощно развел руками и поставил точку. - Все. - Я кивнул ему и махнул рукой, разрешая уйти.

И смотря в спины, уходящих купцов, подумал, что присутствие эти 'псов' многое объясняет. Хотя какие там псы - скорее всего это гигантские насекомые больше всего похожие на стафилин, которые, как и любые падальщики - существа довольно полезные. В этот момент меня обдало жаром, я понял, что за оригинальная облицовочная плитка имелась на стенах колодца в башне Пенсаров. Стафилины! Тысячи гигантских насекомых, заменяя облицовку, покрывали сплошным ковром всю поверхность колодца. Что же это получается! Стоило моему контрагенту из Пенсаров только мигнуть, свиснуть или просто ткнуть в мою сторону пальчиком и падальщики разобрали бы меня на мельчайшие кусочки за очень ограниченный срок… можно сказать, растерзали бы влет. Никакие бы титановые кольчуги не помогли. И, видимо, это они зачистили трупы пиратов у озера - значит, по-прежнему активны и процветают. Впрочем, для насекомых и миллион лет - не крюк.

Решив для себя загадку, поеживаясь от неприятных мыслей о 'собаках' Пенсаров, направился на склад, где рассчитывал найти черную краску - нужно подготовиться к предстоящему большому степному шоу. Чтобы сохранить нужный образ, я предполагал перекрасить белое оперенье своих стрел на черное, подшить клапаны к карманам для метательных ножей и подкрасить в темный цвет все, что только можно. Вспомнил внешний вид Пенсаров и подумал, что 'хорошо бы придумать что-нибудь страшненькое - типа маски на лице. Лично мне импонировала сущность тигра, но образ занят. Так сказать, - защищен авторскими правами… Так что придется взять внешность черной пантеры. Впрочем, это подождет…'

Проковырявшись с подгонкой амуниции битый час, принял решение развеяться перед сном и направился к воротам, чтобы неторопливо прогуляться по окрестностям и спокойно подумать.

Вышагивая вдоль берега ручья и с наслаждением вдыхая терпкий аромат полыни, вперемешку с запахами колючих зарослей и цветов в пойме, я размышлял, - что медленно, но верно, Новый Мир забирает меня к себе. Мое прошлое существование на Земле бледнеет, контакты и связи истончаются и рвутся, а воспоминания теряют остроту. Еще немного, и я буду вспоминать о своем прошлом, как о страшном сне.

Тем более, что несмотря на все благие намерения, что-либо сделать и чем-либо существенно помочь свой Родине не могу. Подавляющее большинство населения Земли не понимает и не хочет знать, что национальная идея в глобальном смысле, - это существование кишечной палочки в теле человека. Где, человеком является Земля, а кишечной палочкой - человек. Или иначе, бери от жизни и природы только то, - что нужно, и отдавай обратно столько - сколько можешь. Сначала сделай экологически чистый и сбалансированный рай земной на том клочке суши, где существуешь, и только потом смотри на звезды и другие страны и континенты.

За удовольствие существования надо платить - это универсальный закон. В первую очередь закон существования - на том клочке суши, где родился и рос. Тот, кто с законом не согласен, идет на суицид… и это правильно. А прочим нарушителям универсального правила - нужно помочь… радикально и бескомпромиссно.

Надо бы составить список таких нарушителей и в ускоренном темпе, образцово-показательно, вытравить на корню всю эту 'элиту' к чертовой матери? Всего лишь две сотни охламонов - где-то месяц каторжной работы… но, кто его мне даст - этот месяц. Да и надо ли торопить события? Все равно век их будет не долог… О-хо-хо, тяжела ты шапка…

К этому моменту я обошел ручей и озеро кругом и теперь шел вдоль северной стены крепости. Солнце опустилось за горизонт, а на смену ему на небо высыпали неправдоподобно яркие звезды. Тишина и покой. Хорошо. Войдя в ворота крепости, направился к лежбищу, по дороге кивнув Атечи следовать в том же направлении.

Встав рано утром, по уже заведенному порядку сбегал на речку и поплавал. Провел короткую разминку и возвратившись назад заметил, что подготовка к завтраку в полном разгаре. Подумал и принял решение внести в этот ответственный процесс элемент разнообразия.

Поймал за руку, пробегающую мимо Атечи, и поинтересовался, где она складирует маринованную баранину. Отыскал захоронку и потыкал ножом филе ягненка. Поразмыслил и решил, что, пожалуй, мясо можно использовать по назначению. Хотя, и неплохо было бы, если оно и полежало еще денек другой. Но абсолют не достижим, мы можем только приближаться к нему. Даже, если на бесконечно малую величину, то все равно малюсенькой частички не хватает… Тьфу, опять меня куда-то не туда.

Развел костер из сухих дров и выкопал рядом с ним неглубокую ямку. Сходил и достал приготовленные заранее шампуры. Вынул из котла половину маринада и, порезав на порционные куски, снарядил несколько шампуров. Подождал пока костер прогорит и переместил пылающие жаром угли от костра в ямку. После этого приступил к жарке над раскаленными углями, периодически смазывая куски баранины маринадом, разбавленным водой.

На минутку отвлекся от технологического процесса и отметил, что стол уже успел приобрести необходимый вид - на нем расставлены тарелочки, мисочки, кружки и кувшинчики.

Снял приготовленный шашлык с углей и водрузил шампуры на большое блюдо с салатом. Уселся, пододвинул к себе поближе и, порыкивая от наслаждения, приступил к уничтожению противника в лице, - истекающих соком, отлично прожаренных кусков баранины, закусывая салатиком и запивая все это сладеньким ежевичным соком.

Отдуваясь после первой успешной атаки с захватом передовых укреплений, сдвинул пустое блюдо в сторонку. После короткой паузы, подтянул к себе миску со вчерашним бульоном из грудинки и приступил к следующему этапу наступления широким фронтом. С удовольствием, похрустывая мягким хрящиками, очищая арматуру костей от мяса и запивая все это наваристым бульоном с духовитыми травками, - уничтожил резервы врага и плавно перешел к заключительному этапу военной компании. С целью оптимизировать баланс витаминов, черпанул из миски несколько ложек зернистой икорки и, отламывая маленькие кусочки от еще горячей лепешки, выпил кружку ароматного чая, тем самым, заполнив последние пустоты в животе. Враг побежден - победа осталась за нами. Аминь.

Отвалившись назад, прислонился спиной к столбу и, прикрыв глаза, расслабился. Заметив, что Старший Брат нацелился отдохнуть, купцы и девочки стали разговаривать шепоточком, а я, прикрыв глаза, начал сканировать окрестности. Сначала просмотрел местность в радиусе двух километров. Пусто. Затем расширил зону поиска до десяти. Аналогичная картина. Не с кем схлестнуться, некому физиономию начистить и некуда энергию девать. Обидно.

Посидев еще полчасика, встал из-за стола и на не очень твердых ногах направился на прогулку. В голову пришла аналогия, что я, как массивный маховик, которого раскрутили до большой скорости, и он не может остановиться мгновенно. Душа и тело требовали активных действий, а вокруг - сплошной санаторий и кормежка по разряду люкс. Пожалуй, я так долго не выдержу. Человеку, чтобы остаться человеком, нужны суровые испытания, периодические лишения и удары судьбы. Тяжело вздохнул и двинулся на пристань, продолжать занятия по боевому танцу.

По дороге решил заглянуть на склад и разобраться с деньгами. Нашел в куче ветоши и шкур шесть вполне приличных кожаных мешков. Загрузил в первые два поровну все золотые монеты - получилось примерно по полторы тысячи в каждом. В следующую пару поместил немного серебряных монет и последние два мешка долго наполнял отборными камнями и прочими драгоценными украшениями - очень придирчиво, отбирая из общей кучи. Все это я рассчитывал в дальнейшем забрать с собой и поровну разделить между двумя храмами. Однако, взвесив на руке мешки, понял, что оставлять в храмах такое богатство, - значит подвергать их существование неоправданному риску. Лучше будет, если полежат здесь… в логове. Это, конечно, не форт Нокс, но место страшненькое и по надежности ненамного ему проигрывает. Приняв решение, вышел со склада и позвал Блепо и Пепла. Вместе с ними зашел обратно и, указывая на кожаные мешки, пояснил.

– Все, что не в мешках, - ваше. В мешки я положил сокровища храмов. Они будут находиться здесь, в Таши. Если потребуется, по желанию старшего жреца или жрицы, можно передать часть денег им на руки. - Я демонстративно сложил кожаные мешки в пустой сундук, в котором раньше лежало золото, и захлопнул крышку. После снова обратился к купцам. - Вы же, храмовые деньги можете использовать для выгодного дела, но, если их в результате ваших делишек будет меньше, чем сейчас, то… - и повторил уже демонстрируемый однажды жест, чиркнув ладонью по горлу, - Все понятно?

– Да господин, - и оба склонились в поклоне.

– И еще, пару обувки, которую будет делать Стригунок, нужно постоянно оставлять здесь, - и ткнул пальцем на маленькую полочку. - Если пара исчезнет, требуется срочно сделать новую. Короче, эта полочка никогда не должна быть пустой! Ясно, - и строго посмотрел на Блепо. Тот закивал в ответ. Я кивнул и взмахнул рукой, сообщая, что купцы могут идти.

Будучи нормальным человеком, можно сказать, - в глубине души крестьянином от сохи, я органически не мог воспринять подход к деньгам питерских недоумков. Мой принцип - деньги должны работать, создавать новую стоимость и хранить их в закромах это непросто глупо - это преступление.

Однако, то, что здесь у меня в золотовалютных резервах будет лежать около трех тысяч это еще пол беды. Беда, что у меня валяется без движения астрономическая сумма в пещере в Синегорье. Первоначально, была задумка пустить эти средства на переселение с запада на восток. Но идея умерла в зародыше, как только я понял, что восточная часть континента заселена и заселена довольно плотно. Новые люди с запада обязательно ввяжутся в конфликт с аборигенами. В результате может получиться, как в Америке - гора трупов и море крови… индейцев. А строить светлое будущее на костях - это могут только западные 'демократии' - американы и латины. Мне же нужно придумать нечто иное.

А что, если попробовать организовать трансконтинентальный проект - строительство сквозной дороги с запада на восток? Так сказать - Великая стройка века! Дорога пройдет в основном по северной части предгорий и вдоль нее можно построить множество небольших городов. Необжитых территорий там хватает. Для строительства можно организовать ремонтно-строительные бригады. После завершения они будут кормиться от обслуживания хайвея, торговли и следить за нормальным состоянием Великого тракта. Постепенно произойдет взаимопроникновение культур. С гораздо меньшей кровью. Хотя, конечно, крови все равно не избежать…

Тяжело вздохнул и направился к реке.

Оказавшись на пирсе, разделся и в голом виде издевался над своим организмом несколько часов без перекуров, периодически ныряя с причала и проплывая по реке стометровку. В результате, впервые за весьма продолжительное время устал по-настоящему.

В воде, общей сложности, провел около часа, заныривая в реку четырежды, каждый раз примерно на пятнадцать минут и вынес из заплывов любопытное наблюдение. Всякий последующий раз - мне проныривалось под водой и плавалось по воде - все легче и легче. Обдумав сей факт, пришел к выводу, что начинаю плавать, как дельфины, которые, как известно, просто чувствуют своей уникальной шкурой завихрения в воде и используют сие явление с пользой для себя. Я же, стал не только размахивать руками и ногами, а и ввинчиваться в водяной поток, отталкиваясь от него всем телом.

В общем и целом, можно констатировать, что я чуть-чуть продвинулся в боевом танце ката - на земле. А на воде - по внутреннему ощущению, увеличил скорость на стометровке в полтора раза. И это было здорово.

Повалившись пластом на прогретые солнцем и выбеленные временем доски пристани, расслабился. Жаркое светило уже перевалило далеко за полдень и я печенкой чувствовал, что скоро меня позовут к столу. Бросив взгляд вниз по течению реки, увидел, что из-за поворота показался кораблик. Всмотревшись более пристально, различил знакомые обводы и парусное вооружение. Жрецы возвращались. Значит - завтра поплывем на праздник. Преодолевая усталость поднялся, оделся и направился в крепость.

К тому времени, когда Денрик и Солимпаса вошли в ворота, успел перекусить тушеной бараниной с травками и, сидя за столом, заканчивал ранний ужин.

Махнул рукой жрецам, чтобы подходили ближе и присаживались рядом. Как только они разместились напротив, вопросительно посмотрел на обоих. Слово взял Денрик.

– Завтра утром на Черную горку подъедут Свитяги. Им пришлось ехать дольше всех. Когда мы отплывали, от них прискакал гонец. Все основные приготовления закончены. Некрисса и Карайя ждут Старшего Брата с нетерпением - они будут главными распорядителями.

– Сколько времени будет продолжаться праздник? - Денрик почесал затылок и неуверенно предположил.

– Пол-луны. - Я с сомнением помотал головой и Денрик пояснил, - собрался весь степной народ. Очень много всадников! - Я кивнул и сделал приглашающий жест в сторону Блепо и Пепла. Купцы переминались с ноги на ногу в отдалении, не решаясь подойти ближе. Как только они приблизились, сказал.

– Готовьте корабль. Завтра утром отплываем на Черную горку. Пепел может остаться в Таши. - Блепо повернулся и быстрым шагом направился к воротам, крикнув своим, чтобы следовали на пристань. А Младший Пепел остался стоять на месте и посмотрел на меня жалобными глазами. Я перехватил его взгляд и с раздражением спросил.

– Что еще? - Купец решился и сказал.

– Разреши мне посмотреть на праздник, господин. - Я хмыкнул и прокомментировал.

– Любопытной Варваре нос оторвали, - затем насупился и предупредил. - Это опасно.

– Очень прошу… Панкрат.

– Ну, раз ты такой храбрый, то поезжай! - и прорычал, так, что самому стало страшно, - но, если тебя убьют и рецепт создания настойки будет утерян, то прежде, чем ты умрешь, я с тебя сдер-р-ру кожу и посыплю солью. Понял? - Пепел сначала отшатнулся и побледнел, затем понял, что я шучу - сугубо в своем фирменном стиле, и несмело улыбнулся.

– Да, Панкрат. - Я усмехнулся и сказал.

– Иди собирайся… герой.