Когда Сэм открыл глаза, свет показался невыносимо ярким. Младший Винчестер тут же крепко зажмурился, но и это простенькое движение отозвалось болью. Не открывая глаз, Сэм провел ладонью по лицу. Мокро. Липко. Рискнув приоткрыть глаза, он удостоверился, что пальцы измазаны красным.

— Ты все-таки жив. Замечательно, — констатировал Дин.

— Я еще не решил, так ли это замечательно, — простонал Сэм. — Но что-то мне подсказывает, что не очень.

— Он нехило тебе вмазал.

— Рад, что выглядело впечатляюще, — съязвил Сэм. — Кто это был?

— Мужик какой-то, — пожал плечами Дин. — Ковбой или лесоруб, фиг поймешь. Бородатый такой, рубашка фланелевая, подтяжки.

— О да, судя по удару — вылитый Поль Баньян, — тут Сэм понял, что валяется на спине и попытался приподняться, опираясь на валун. К горлу тут же подступила тошнота, и он пожалел, что вообще начал двигаться. — Ох, плохая это была идея…

Брат помог ему сесть, но не слишком ласково:

— Скоро придешь в норму, хотя шишка здоровая. Завтра у тебя весь лоб будет замечательного фиолетового цвета.

— Ну, хоть кто-то из нас наслаждается ситуацией, Дин, — Сэм снова потрогал лоб: к ссадине прилипли волосы. — Ну и что там с лесорубом?

— Я его подстрелил.

— И?

— Все случилось, как с тем солдатиком. Его размазало на пол-леса, а потом он исчез. Туда, надеюсь, откуда явился. Я позаимствовал у тебя сканер, но он ничего не показал.

— А койот?

— Его я оставил на Хармона.

— Ты отпустил старика одного?

— А что? До встречи с нами он неплохо и сам справлялся. Еще и получше нас. И потом, не оставлять же тебя здесь в Рип Ван Винкля играться. А уж таскать твою тушку я тем более не нанимался. В следующий раз смотри, куда прешь.

— Но раньше-то его здесь не было. Сколько я валялся в отключке?

— Минуту, максимум две.

Сэм попытался оттолкнуться от камня и сгрести ноги в кучку:

— Помоги встать, Дин. Надо идти за Хармоном.

Дин подхватил младшего под мышки и дернул вверх:

— Да, лучше поспешить.

Сэма покачивало, дрожали колени. Он думал, что сейчас завалится обратно, но сумел удержаться.

— Ух ты, — оскалился Дин. — Зеленая морда классно смотрится с фиолетовым. После такого ты просто обязан основать новый тренд.

— Куда? — последнее замечание Сэм стойко проигнорировал.

Удар по голове не прошел для него легко, но Сэм не хотел, чтобы Байрд с койотом успели далеко уйти. Сэм решил, что если он будет стоять, то точно свалится, а в движении, может быть, станет легче. Ну, или он хотя бы упадет в верном направлении.

Дин указал в сторону города.

— Логично, — Сэм сделал пару шагов и приятно удивился, обнаружив, что вполне способен передвигаться. — Ты там идешь?

Джульетт как раз готовила тост, когда отрубилось электричество. Примерно минуту внутри тостера горел привычный красный свет, и знакомый запах жареного хлеба начал расползаться по кухне, а потом что-то щелкнуло, и воцарилась та особенная тишина, которая бывает при отключении электроэнергии — когда внезапно замолкают все те приборы (холодильник, лампочки), на тихое гудение которых не обращаешь внимания.

«Волк», — обреченно подумала она. Явно, что не в линии или предохранителе дело: наверняка у соседей (если зверь не нацелился и на них заодно), все замечательно работает. Это случилось только в ее доме, и это сделал волк.

Джульетт выудила тост вручную и намазала его маргарином. Вода успела нагреться, поэтому зверю не удалось испоганить завтрак полностью. И хорошо, потому что, не поужинав накануне, Джульетт просто умирала с голоду. Но все же перед тем как приняться за еду, она выкопала в ящике стола, где держала батарейки и запасные лампочки, фонарик и отправилась в прачечную. Там Джульетт открыла электрощиток и придирчиво изучила пробки. Они были в полном порядке. Похоже, как и с телефоном, волк умудрился оборвать провод снаружи. Джульетт закрыла щиток и вернулась в кухню, чтобы приступить к завтраку, но тут в голову пришла еще одна мысль. Как может волк оборвать провод? Скорее всего, зубами. Но там же высокое напряжение, и зверя должно неминуемо убить током! Джульетт прошлась по кухне и поднялась в спальню, которая обычно служила Россу кабинетом и откуда был виден столб электропередачи. Если под ним валяется хорошо прожаренный волк, она с удовольствием станцует на его трупе.

С тех пор, как умер Росс, Джульетт редко заходила в эту комнату. Тут остались его стол, компьютер, сертификаты, дипломы и даже дурацкий календарь с электроинструментами, на страницах которого юные цыпочки в куцых одежках демонстрировали инструменты, которые в реальности едва бы от земли оторвали. Большую часть одежды Джульетт раздала в благотворительные фонды, оставила только белье (как это ни странно, но все еще казалось, что однажды Росс придет домой, будет холодно, и ему понадобятся теплые подштанники), кое-что из ювелирных изделий, пару книг и все журналы, которые он собирал. Джульетт забрала в свое распоряжение тумбочку и шкаф, но в целом комната оставалась практически нетронутой.

Теперь она прошла через спальню к окну, косясь на календарь, который устарел уже на два года. Его, кстати, подарил приятель-брокер и, сколько бы Росс не восхищался девицами и инструментами, у него не было особого опыта в обращении ни с теми, ни с другими. Столб и правда был виден, разве немного правее, и, поднявшись на цыпочки, Джульетт могла видеть его основание. Конец кабеля — без сомнения оборванного — лежал на земле.

Но разве он не должен искрить? Разве так выглядят оборванные провода под напряжением? Нет, они прыгают, сыплют искрами, и к ним опасно приближаться. Но этот кабель выглядел абсолютно безжизненно. Мертвый кабель. Джульетт понятия не имела, как волк все это проделал — не только перегрыз провод, но и позаботился, чтобы его не стукнуло током. И снова она подумала, что ее мучитель — не простой волк: то, что он делал, выходило далеко за рамки животных инстинктов.

Джульетт уже собиралась отойти от окна, когда ее внимание привлекло какое-то движение вдалеке. Свет? Свет, отраженный от стекла! Джульетт присмотрелась, потом распахнула окно и прислушалась. Утреннюю тишину нарушило урчание мотора, которое с каждой секундой становилось громче. Джульетт быстро закрыла окно. Именно этого она ждала каждую секунду! Кого-то, кто на работающей машине проедет по грунтовой подъездной дороге прямо к дому! И нечего давать волку шанс просунуть лапу в неплотно закрытое окно и втиснуться в комнату — теперь, когда спасение так близко.

Джульетт стояла и смотрела на приближающийся автомобиль. И через пару минут она его узнала: этот красный Гранд Чероки (не новый, но мощный, с ровным ходом) водил Говард Патрик. Говард как-то объяснял, что много ездит и поэтому хочет ездить с комфортом. Вскоре Джульетт смогла разглядеть и водителя, прищурившего от солнца глаза. Когда джип въехал в отгороженное колючей проволокой пространство, которое они с Россом величали «двор», Джульетт развернулась было бежать навстречу, но что-то заставило ее остановиться. Сначала она не поняла — что именно, но, приглядевшись, сообразила: причина кралась среди высокой травы вдоль ограды, и ее шкура почти сливалась с сухими стеблями так, что темные отметины казались тенями, но Джульетт заметила блеск золотистых глаз и розовый язык. Волк следил за Говардом. Надо заставить Говарда подъехать прямо к парадной двери — через участок двора, где все еще таял снег и лежало тело Стью.

Ну, по крайней мере, волк не караулит под окном. Джульетт снова толкнула раму и высунулась наружу:

— Говард! Сюда! — она замахала руками.

Говард вытащил ключ из зажигания и приготовился выйти.

— Нет! — завопила Джульетт. — Подъедь ближе!

Теперь он ее заметил. Неуверенно помахал в ответ и улыбнулся. Естественно, он не слышал, что она кричит, и не понимал, что она пытается показать. Тогда Джульетт попыталась еще раз, активно изображая жест «ко мне». Говард указал на нее, и она бешено закивала:

— Да-да! Ближе!

Он все еще не слышал — приложил ладонь к уху, потом потянулся опустить стекло, но без ключа в зажигании не смог.

— Нет! — закричала Джульетт, а потом сообразила, что, не запустив двигатель, он ближе не подъедет, и снова закивала: — Да! Езжай сюда!

Зверь на брюхе прополз под нижним рядом проволоки, и теперь его и джип разделяло футов десять, а то и меньше. Говард со своего места не видел зверя, зато ясно видела Джульетт: и мышцы, перекатывающиеся под лоснящимся мехом, и клыки в приоткрытой пасти.

— К двери! — Джульетт указала на дверь.

Говард послушно последовал, куда она указала. Джульетт могла ясно назвать момент, когда он заметил труп Стью, потому что его темное лицо стало пепельным, а челюсть поехала вниз. А потом он открыл дверцу и вышел наружу.

— Нееееет! — завопила Джульетт.

И тогда волк бросился — быстрее, чем мог уловить человеческий глаз: вот он был там, а теперь здесь, безо всякого перерыва между. Времени у Говарда осталось только на короткий крик. То, что произошло потом, от взгляда Джульетт милосердно скрыл джип. Но волка было частично видно, он двигался, как щенок, играющий с тряпичной куклой, и это было хуже всего. Несколько долгих минут волчица (Джульетт почему-то решила, что это самка, хотя предпочла обобщающее «чудовище») возилась с Говардом, а Джульетт стояла у окна, не в силах отвернуться, и по ее щекам бежали слезы. Наконец, зверь вышел из-за машины с перепачканной мордой, посмотрел прямо на окно и дважды мигнул. Джульетт ясно почувствовала, что чудовище просто тянет время, играя с ней.

«Оно точно знает, где я, — мысленно сказала она. — Знает».