— Вы могли бы нанять чертового телохранителя!

— Да, но он не смог бы помочь мне в поисках сестры. — Когда они приблизились к скамейке, где сидела ее горничная, Эллианна спросила: — У вас есть братья или сестры, милорд?

— Нет, к моему сожалению. Нет даже сводных братьев и сестер. У меня есть несколько кузенов, которые живут в деревне далеко друг от друга, большинство из них — родственники по матери. Я почти не видел их после того, как она скончалась.

— Изабелла и тетя Лалли — вот вся семья, которая у меня осталась. Я сделала бы все для своей сестры, заплатила бы любую сумму, чтобы она вернулась. Или, если она не желает возвращаться домой, сделала бы все, что в моей власти, чтобы она была счастлива и в безопасности. Все, что угодно.

— Даже наняли бы праздношатающегося виконта, чтобы он выставлял вас напоказ перед высшим обществом, манеры которого не всегда на высоте? — Он улыбнулся собственному самоуничижению.

— Если это потребуется для достижения цели, милорд, то да.

— Мне было бы более комфортно, если бы вы сумели забыть о моем титуле. Да, и о праздношатающейся части тоже, но я бы предпочел, чтобы вы называли меня по имени. Ради нашей совместной пользы, мы можем объявить, что между нашими семьями существует некоторая отдаленная связь. Никому не нужно знать, что вы наняли себе джентльмена для сопровождения.

— Или что вам приходится водить по городу не вписывающихся в общество мисс, чтобы оплатить свои счета.

— О, думаю, все уже знают об этом, — ответил Стоуни, — но они примут нашу отговорку по поводу многолетней дружбы.

Элиианна вынуждена была рассмеяться.

— Они не смогут оказаться такими дураками, чтобы поверить, будто Эллис Кейн и покойный виконт Уэллстоун были закадычными друзьями.

— Нет, но ваша тетушка могла представить нас друг другу много лет назад, как дальнюю родственницу моей матери.

Мысль о том, что скаредная тетя Августа могла представить ее расточительному пэру была такой же нелепой, как если бы тетя Лалли, поборница демократии, познакомила ее с обедневшим лордом. Девушка снова засмеялась, и Стоуни улыбнулся, услышав этот звук.

— Так вы согласны? Я имею в виду, называть меня по имени. Никто, кроме Гвен, не зовет меня Обри, но подойдет и Уэллстоун, если вы не можете заставить себя называть меня Стоуни.

— Я подумаю об этом. — Неформальное обращение вызовет другие вопросы, раздует больше сплетен, которых ей хотелось избежать. И Эллианна не стала предлагать, чтобы и он тоже звал ее по имени.

К этому времени они добрались до ее горничной. Присутствие сопровождающего лица в нескольких шагах позади, положило конец любым персональным, секретным беседам, хотя они оба понимали, что их разговор не окончен.

Эллианна, со своей стороны, думала, что пока все прошло хорошо, хотя лорд Уэллстоун оказался чуть более самоуверенным, чем ей могло бы понравиться. То, как он разорвал ее схему, вовсе не было поступком раболепного слуги, не говоря уже о том, как он кричал на нее по поводу пистолета. В противном случае, покорный и послушный человек не так хорошо подходил бы для ее целей. Ей просто нужно быть более решительной, чтобы его сиятельство не забывал, кто управляет кораблем, если так можно выразиться. С этой целью, решила Эллианна, она может перестать обращаться к нему по форме вежливости, но не станет отказываться от собственного достоинства и останется для него мисс Кейн. Пусть лорд — нет, пусть просто Уэллстоун, хотя в нем не было ничего простого — от сияющих белокурых кудрей до отполированных кожаных сапог — не забывает, что она женщина основательная, независимая и с положением в обществе. Эллианна боялась, что в противном случае виконт начнет обращаться с ней, как с одной из его глупых протеже, или как с ручным пони на поводу. Боже, потом он может начать называть ее «Элли» или пугающим именем «Нелл», или «моей девочкой».

Его девочкой? Откуда вообще возникла эта идея? Может быть, солнце пригревало сильнее, чем думала Эллианна, потому что ее щеки вспыхнули. Она немедленно стерла из памяти любое упоминание о подобной фамильярности. Уэллстоун для нее наемный работник, вот и все.

Однако очень жаль, что она не может называть его Стоуни. Это имя подходило ему, но не в том смысле, что в выражении его лица или фигуре было что-то серое, грубое или угрожающее. Тем не менее, неофициальное сокращение его титула, как кажется, хорошо сочеталось с его открытой дружелюбностью и незыблемой силой характера. На мгновение Эллианна пожалела, что они никогда не смогут быть друзьями, что между ними целый океан различий, что она вынуждена устанавливать свой авторитет.

Эллианна подумала, что вела себя так, как подобает женщине ее возраста и положения. За исключением того, когда она визгливо кричала на Уэллстоуна за то, что он разорвал ее схему, или когда уронила ридикюль с заряженным пистолетом. Конечно же, пистолет был заряжен. Она не настолько глупа, чтобы носить оружие, из которого не сможет выстрелить — или спорить об этой незначительной детали с разозленным, вмешивающимся не в свои дела джентльменом. О, и мисс Кейн вовсе не гордилась собой за то, что утром превратилась во влюбленную дурочку только из-за того, что внимательный, красивый, полный сил мужчина наклонился к ней настолько близко, что они могли дышать одним воздухом.

Кроме этих нескольких промахов, сказала себе Эллианна, она держалась хорошо. Не пребывала постоянно на уровне скудоумной школьницы, встретившей опытного обольстителя, и приобрела идеального коллегу для своих поисков. Вместе — но с ней во главе — они найдут Изабеллу. Эллианну успокаивало покачивание тяжелого ридикюля возле ее правого бедра, и крепкое, мускулистое предплечье под ее левой ладонью.

Стоуни понравилось то, что ему не пришлось укорачивать шаг, чтобы подстроиться под маленькую женщину. И еще — то, что более широкие юбки мисс Кейн, хотя и не совсем модные, позволяли ей двигаться более свободно. Хотя бы раз ему не пришлось двигаться маленькими женскими шажками. Так же он оценил и тот факт, что в настоящий момент он — один из немногих людей, кто знает, что именно прячется за маскирующими черными тряпками. Какая-то часть его не могла дождаться реакции высшего общества на эту женщину, которую, без сомнения, нарекут Оригиналкой. Другая его часть хотела сохранить ее секрет для себя, словно драгоценность. А третья — настолько виконт растерялся — просто желала прижать ее к себе, и точка.

Конечно, он этого не сделает. Его работа — просто сопровождать ее, и, кажется, выступать в роли детектива, а не соблазнителя. Учитывая, что в его кармане лежит чек, эта женщина находится на его попечении, и вне пределов досягаемости.

Конечно же, ничто в персональном коде чести Стоуни не говорило, что он не может наслаждаться проведенным временем, или не может попытаться доставить клиентке немного удовольствия. Он вспомнил смех мисс Кейн, не хихиканье, не глупый смешок, который действует на нервы, а просто звук, который может заставить любого рядом с ней улыбнуться в ответ. Ей следует смеяться чаще, и виконт поклялся, что так и будет — как только они найдут ее сестру.

Стоуни предпочел бы не анализировать, почему он должен так усердно заботиться о том, чтобы избавить ее от тревоги, но подумал, что любой приличный мужчина сделал бы то же самое. Ее сестра по горло запуталась в каких-то тайных делишках, но его мисс Кейн не повинна ни в чем, кроме преданности своей семье, что он мог понять и восхищаться этим качеством. Что же касается понимания того, как работает сумбурный мозг этой девицы… Что ж, она — женщина. Понять ее невозможно.

Вопреки его первому впечатлению, Стоуни подумал, что со временем мисс Кейн может понравиться ему, когда перестанет важничать. Кто-то должен постоянно напоминать ей, что она женщина, и невероятно привлекательная к тому же, а не финансист. Знакомые ей джентльмены должно быть плохо справлялись с этим, потому что леди, кажется, не осознавала собственного очарования. Она считала, что ее прекрасные волосы — невозможные и немодные. Ха! Когда это великолепие выходило из моды? Стоуни подумал, что он мог бы взяться за работу только ради того, чтобы доказать мисс Кейн: ее ценность — не в ее состоянии. Добавить к этому тяжелую задачу по поиску сестры, и виконт оказался доволен своим новым делом. Этот вызов намного интереснее, чем выбрать, какой жилет надеть, или какой джентльмен станет более подходящим партнером для чьей-то прыщавой сестры. Он начал насвистывать веселую мелодию.

Довольно удивительно, но попугай напевал ту же мелодию, когда они прибыли в дом мисс Кейн, если пронзительный крик можно считать песней. К несчастью, попугай произносил слова, а не свистел. К еще большему несчастью, стихи на мелодию «Бал русалки» не годились для ушей благородной женщины. Стоуни еще раз задумался над тем, кому раньше принадлежала эта птица, когда горничная закрыла уши руками и бросилась на лестницу для слуг, а мисс Кейн заторопилась в парадную гостиную.

— Чтобы убрать Полли на место, — пояснила она, захлопнув за собой дверь прежде, чем Стоуни смог последовать за ней. Он остался на месте, ожидая ее возвращения, чтобы они смогли найти уединенное место и продолжить свою дискуссию. Виконт собирался задать еще несколько вопросов, особенно о расследовании сыщика с Боу-стрит, чтобы ему самому не пришлось повторять, очевидно, безуспешные розыски этого человека на постоялых дворах и так далее.

Тиммса не было на его посту в вестибюле, но Стоуни не беспокоился из-за того, что упускает возможность поговорить со стариком. Мисс Кейн сообщила ему достаточно информации для обдумывания, ответив на много вопросов, которые Стоуни собирался задать дворецкому. Если Тиммс на самом деле так забывчив, как сказала мисс Кейн, то пользы от него было бы немного.

За исключением того, что слуга мог бы принести еще одну бутылку той превосходной мадеры.

Ага, вот он идет. Нет, свистящее дыхание могло бы принадлежать Тиммсу, но скребущие звуки не напоминали медленную походку дворецкого. Это когти стучали по мраморной плитке, пока создание двигалось по длинному коридору, скользя по ковровым дорожкам, отталкиваясь от стен и столиков — прямиком к Стоуни.

— Нет, Атлас. Нет. Хорошая собака, сидеть.

Атлас не сел. Он продолжал двигаться, переваливаясь по коридору, словно больной астмой бочонок эля на ножках. Стоуни не мог позволить себе новую пару сапог, или перчаток, если на то пошло. Он огляделся, в отчаянной надежде найти что-то, чтобы… Ага! Огромный букет экзотических цветов в китайской вазе. Он схватил огромный красный цветок и приготовился бросить его.

— Шелк? Эти цветы сделаны из проклятого шелка? Нет, Атлас. Мы друзья, мальчик. Друзья.

Должно быть, у Атласа тоже были проблемы с памятью. Он не помнил, что встречался с виконтом. Собака была всего в нескольких шагах от Стоуни, готовая броситься в атаку. Сможет ли пес дотянуться до горла человека? Сможет ли беззубый бульдог причинить какой-то вред сильному, здоровому мужчине? Стоуни не собирался выяснять это. Он бросился к парадной двери, распахнул ее и выскочил на улицу. Атлас следовал за ним по пятам. Атлас оказался за дверью, а затем взлетел в воздух. Прежде, чем короткие лапы собаки коснулись земли, Стоуни повернулся и снова оказался в доме, крепко закрыв за собой дверь.

Он поправил шейный платок и засовывал красный цветок обратно в вазу, когда мисс Кейн вернулась в вестибюль.

— Мне послышалось, что кто-то открыл дверь? — спросила она.

— О, это был Атлас. Кажется, он хотел выйти на улицу, так что я открыл для него дверь. Он знает, как вернуться обратно, не так ли?

— Да, и как любезно с вашей стороны. Я все больше и больше убеждаюсь, что вы — идеальный джентльмен для того, чтобы помочь мне. Однако есть еще несколько вопросов, которые я хотела бы вначале обсудить с вами. Вы не пройдете со мной?

Итак, она снова превратилась в чопорную старую деву, дочь банкира, подумал Стоуни, следуя за ней по коридору. Время от времени мисс Кейн останавливалась, чтобы выровнять ногой ковер, а однажды нагнулась, чтобы расправить загнувшийся уголок. Однако девушка сняла накидку и черную шляпку, оставив волосы распущенными, кроме двух черепаховых гребней по бокам. Ее платье было пошито искусной портнихой и облегало довольно полную для такой худой женщины грудь, а шелковая юбка, когда мисс Кейн наклонилась, обрисовала приятно округленный зад. Стоуни готов был поклясться, что ни одна чопорная старая дева так никогда не выглядела, и на его лице появилась усмешка.

— Это серьезное дело, Уэллстоун, — проговорила мисс Кейн, когда они вошли в отлично укомплектованную библиотеку. Она убедилась, что дверь частично открыта, ради приличия, а затем уселась за большой стол, знаком показав виконту занять место поменьше, отделенное от нее большим пространством.

Он остался на ногах.

— Если вы беспокоитесь, что это именно тот стол, о который тетя Августа ударилась головой, то можете не волноваться. Я приказала вывезти тот из дома и принести с чердака вот этот на замену ему.

Мисс Кейн сделала движение головой, показывая ему сесть.

Стоуни посмотрел на широкий стол, на положение командующего, которое заняла мисс Кейн, и вместо того, чтобы сесть, начал прогуливаться по комнате, восхищаясь обширностью коллекции, собранной на полках. Мужчина может провести здесь не один месяц, навещая старых друзей. А женщина может научиться тому, что не стоит играть в игры с профессионалом.

Мисс Кейн откашлялась. В руках у нее появился еще один лист, еще одна схема.

Стоуни понимал, что скорее прочитает самый скучный сборник проповедей, чем то, что она написала там.

— Да?

Она сверилась с листом перед ней и снова откашлялась, словно предваряя неприятные вещи, которые собиралась произнести.

— Я хочу обсудить условия вашего трудоустройства, чтобы ни у одного из нас не возникло необоснованных ожиданий.

— Но я согласился помочь вам найти сестру любым способом, который потребуется. Отыскать Стрикленда, побеседовать с каждой юной леди, которая могла бы быть ее наперсницей. — У Стоуни имелись и другие идеи, как действовать, но мисс Кейн не нужно знать о том, что он собирается посетить элитные бордели или поспрашивать, не обзавелся ли кто-нибудь на днях рыжеволосой любовницей. Если девушка выглядит так же, как и ее сестра…

Хотя, с другой стороны, если Изабелла такая же напыщенная, как и мисс Кейн, то ему не стоит и стараться. Девушка упорхнула не для того, чтобы стать райской птичкой.

— Да, — произнесла мисс Кейн, — и я не сомневаюсь, что вы прекрасно выполните свою работу. Но это… — она постучала пальцем по листу, — … содержит другие, неосязаемые аспекты моих требований. Например, я должна быть уверена в вашей осмотрительности. Глупо будет с моей стороны рассказывать людям, что Изабелла навещает родственников, если вы станете противоречить мне на следующий день. В ваших клубах, может быть, или в подпитии.

— Я не напиваюсь до чертиков, если именно на это вы осторожно намекаете со своим списком. И я не сплетничаю о своих делах. Мне бы никогда больше не доверили ни одну юную леди, если бы я склонял ее имя в прокуренных комнатах. Если уж на то пошло, то ни одна леди не заговорила бы со мной, если бы я предал ее доверие. Вы желаете, чтобы я предоставил рекомендации, показания свидетелей в пользу моего характера? Это может вызвать затруднения без разглашения имен, которые, разумеется, я поклялся держать в тайне.

Мисс Кейн проигнорировала сарказм, и то, как он озлобленно стучал пальцами по книжным полкам.

— Репутация молодой женщины не имеет цены.

— Так же, как и надежность мужского слова.

— Согласна. — Она вычеркнула первый пункт из своего списка. — Следующее — это преданность. Известно, что несколько раз вы, гм, сопровождали сразу нескольких юных леди. Моя сестра — чрезвычайно богатая молодая женщина. Что, если кто-то предложит вам больше денег, чем я, чтобы найти ее по собственным причинам?

Теперь к стучащим пальцам присоединился и носок сапога Стоуни. Неужели она на самом деле обвиняет его в том, что он превратится в предателя?

— Мне нужно будет узнать, каковы причины этого человека. Благополучие молодой леди всегда должно быть на первом месте.

— Но если это будет ваш друг, который проявит интерес к моей сестре и ее состоянию?

— Я не стану считать другом мужчину, который способен сбежать с благородной женщиной, разрушив ее репутацию и причинив боль ее семье.

Эллианна нахмурилась.

— Полагаю, это означает, что ваша преданность принадлежит мне?

— Полагаю, это так.

Она прочитала следующий пункт своего списка.

— Общение. Мы должны вести открытые разговоры.

— А сейчас мы с вами общаемся, мисс Кейн? — Стоуни думал, что сейчас они заняты следующим делом: выясняют, сколько именно оскорблений она сможет нанести ему, прежде чем виконт выйдет из комнаты.

— Хм, да, но я имела в виду, что если вы найдете какую-то информацию, то немедленно должны посоветоваться со мной. Я не хочу, чтобы меня защищали от любых неприятных известий, как джентльмены обычно поступают с женщинами. И я не желаю, чтобы вы предпринимали какие-либо действия, не обсудив их сперва со мной.

Предполагается, что Стоуни должен рассказать ей о борделях? Или о его планах посетить больницы и морги? Доки, откуда отплыли корабли, чтобы узнать, какой они увезли груз? Хорошо, он скажет. Когда свиньи полетят. Виконт поставил «Поэтику» Аристотеля обратно на полку к его собратьям и проговорил:

— Мисс Изабелла — ваша сестра. Конечно же, вы должны быть в курсе расследования.

Мисс Кейн улыбнулась, и он почти простил ей занудство и педантичность. Черты ее лица смягчились и золотистые крапинки заплясали в ее глазах, когда девушка улыбнулась и сказала:

— Вот, мы прекрасно понимаем друг друга, не так ли?

Стоуни понимал только то, что она все еще остается занудой, которая ничего не знает о жизни, и еще меньше — о мужчинах. И еще она не понимает, что во все нужно знать меру. Он вернулся к изучению полок, надеясь, что заносчивая женщина с куриными мозгами поймет намек и позволит ему отправиться на поиски ее сестры.

— В моем списке есть еще один пункт, несколько… деликатного характера.

Это привлекло его внимание.

— Видите ли, — начала мисс Кейн, — я все знаю о леди Валентине и вашем друге капитане Брисбене, и что он — совсем не тот человек, с которым леди в настоящее время обручена.

— И?

— И мне бы не хотелось попасть в подобную неловкую ситуацию. Беспринципный повеса легко сможет воспользоваться моим положением, думая о том, как лучше набить себе карманы. Мне нужно ваше слово, как джентльмена, что вы…

Платон со стуком вернулся обратно на полку.

— Мадам, если я джентльмен, то я не предам женщину, находящуюся под моей защитой. Если я не джентльмен, то мое слово не стоит и двух пенсов. Вы должны решить, кем же я являюсь.

Она закусила губу.

— Вижу, что я оскорбила вас. Я не ставлю под сомнение вашу честь; просто пытаюсь пояснить, что меня невозможно принудить к вступлению в брак как леди Валентину. — Девушка проигнорировала его насмешливое фырканье. — Любая попытка разрушить мою репутацию потерпит неудачу, потому что мне все равно. Я смогу уехать домой, где, затронутая скандалом или нет, мне все равно будут рады. Я владею банком и управляю школой. Есть люди, которые имеют для меня значение, знают, что я собой представляю.

— Вы имеете в виду, что заплатили за верность и им тоже?

— Нет! Я заслужила их…

Стоуни поднял руку.

— Если вы хотите заверений, мисс Кейн, то позвольте мне поклясться могилой матери, что у меня нет абсолютно никакого желания брать вас в жены, ни за какую цену.

— Отлично. — Но по какой-то причине его немедленное, категоричное, искреннее заявление не принесло ей радости. Эллианна торопливо продолжила перед тем, как смогла подумать над этим. — Тогда мы договорились. Я нанимаю вас помочь мне найти сестру, потому что в кругах, в которых вы вращаетесь, могут отыскаться ключи к ее исчезновению, и мне потребуется ваш доступ и ваше сопровождение в эти сферы. Я нанимаю вас не для того, чтобы вы осыпали меня фальшивыми любезностями или изображали притворную влюбленность.

— Уверяю вас, моя привязанность не продается за деньги. — Любовь — это последнее, что он питал в отношении мисс Кейн в этот момент.

— И не будет никакого флирта, никаких тайных поцелуев.

— Я обещаю, если вы тоже обещаете это.

Ее щеки вспыхнули ярко-алым цветом.

— Что? Я? Святые небеса, как будто я стану…

— Но вы думаете, что стану я? Обменивать услуги на деньги? Ей-Богу, я не любовник на содержании, мисс Кейн, и вызову на дуэль любого мужчину, кто осмелился бы только намекнуть на что-то иное. — Чтобы подчеркнуть эти слова, виконт ударил кулаком по книжной полке, и попугай начал пронзительно кричать, а собака залаяла. Должно быть, кто-то пустил эту шавку в дом, и этот кто-то может в любой момент оказаться здесь, чтобы убедиться, что еще одну хозяйку не ударили по голове в библиотеке.

Положение стало рискованным.

Стоуни сел прежде, чем смог причинить кому-то увечье, а Эллианна вытерла лоб.

— Что ж. Кажется, нам осталось обсудить только ваше вознаграждение.

— Мисс Кейн, джентльмены не обсуждают с леди денежные вопросы. В действительности, они редко упоминают оплату услуг.

— Вот почему так много джентльменов запутывается в долгах. Оказываются на мели, так, я полагаю, это называют. А я называю это глупым поведением. Однако я не леди, даже несмотря на то, что меня принимают среди элиты вашего высшего общества. Нет, я — дочь Эллиса Кейна, из Кейн-Банка, и я хочу знать, сколько стоит поросенок перед тем, как приобрести его.

— Теперь вы называете меня поросенком? — Стоуни уже был на полпути к двери. — Доброго дня, мадам. И удачи. Она вам понадобится.

— О, черт подери, Уэллстоун, вернитесь. Я не хотела сравнивать вас с домашним скотом. Я просто хотела выяснить, какой размер жалованья вы ожидаете, и как часто. Раз в неделю? Раз в месяц? Вы будете выполнять работу, так что вы должны удостовериться, что плата будет достаточной. Вот, взгляните на мою схему. Я попыталась вычислить цену вашего времени и еще одну сумму — за ваш…

Стоуни, громко топая ногами, вернулся к столу. Он наклонился, схватил ее схему и разорвал ее на клочки.

— Если я буду работать на вас, то вы станете платить мне столько, сколько мои услуги будут стоить для вас, ни больше, ни меньше.

Эллианна посмотрела на обрывки бумаги на столе.

— Хочу, чтобы вы перестали делать это. Знаете, это слишком грубо с вашей стороны.

— Так же, как и то, что вы обращаетесь со мной, как с наемным работником.

— Но… но я думала, что вы и есть наемный работник.