"Озеро Дхар согласно легендам является "мифическим источником" со святой водой, способной смыть с человеческой души грех…"

"Озеро Дхар согласно неподтвержденным данным из энциклопедии "Чудеса Мира Уровней" — пруд, воды которого имеют измененную структуру и свойства, влияющие на кармическую энергетическую составляющую индивида, совершившего в них омовение…"

"Озеро Дхар — точное расположение утеряно, либо засекречено…"

"Озеро Дхар — кто‑нибудь был там? Оно вообще существует?"

Райна открывала и закрывала новые вкладки браузера и поражалась: озеро Дхар — миф? Легенда? Но у нее же есть точные координаты. Почему нет ни одной фотографии? Почему нет отзывов от людей, там побывавших? Почему нигде не написано, как к нему проехать? Туда вообще ходит какой‑нибудь транспорт? Если нет, она наймет машину, яхту, самолет — что угодно, чтобы до него добраться.

"Чуваки, кто‑нибудь что‑нибудь знает про озеро Дхар? Или это все выдумки?"

"А ты кого‑нибудь кокнул и хочешь выйти из воды чистеньким?"

"Я прочитал, что оно существует. Неужели нае№!?"

"Далось тебе это озеро. Сходи лучше на гору Лаолин — вот оттуда реально чудесный вид открывается…"

Разбросанные по сети комментарии наводили на мысли, что людей намеренно путали. Выдавали часть данных, чтобы порождать слухи, но не давали главного — месторасположения.

"Угу, давали псу понюхать пахнущие колбасой руки, а саму колбасу прятали" — что за ерунда?

Отчаявшись найти что‑либо полезное среди десятков просмотренных страниц, Райна вытащила из кармана бумажку с записанными координатами и открыла карту Четырнадцатого Уровня. Аккуратно, сверяясь с записями, вбила череду цифр в поисковую строку и получила ответ: "Данная точка не существует".

Не существует.

Ее трясло мелкой дрожью.

После ухода Маннштайна, стоило обрести хоть какую‑то ясность ума, как Райна тут же бросилась к компьютеру и стала, словно жадный до воды нищий, пытаться отыскать об озере Дхар какую‑либо информацию — что это, где что? Больше всего на свете ей требовалось к нему попасть, но не тут‑то было — карта за картой выдавали сообщения об ошибке — "неверные координаты", "несуществующая широта — повторите ввод…", "данных не найдено", "ошибка при вводе".

Черт! Черт — черт — черт!

Долбаная Комиссия и тут постаралась — подарила надежду на исцеление и тут же попыталась ее отобрать. Почему все не может быть просто, ведь она уже достаточно страдала?

"Вам нужно совершить одно действие".

"Какое?"

"Омовение в озере Дхар".

"И все?"

"Тогда обвинение потеряет силу…"

Диалог с юристом Доры крутился в ее голове, словно пластинка, — да она бы хоть сейчас! "Омылась" (можно так сказать?) или "омовилась" в чем угодно — хоть в грязи, хоть в дерьме, хоть в измененных по своей структуре водах Дхар — лишь бы сработало.

Вот только как их найти? Эти воды?

— Не работает! — пожаловалась бы ей Райна.

— Думай, — жестко ответила бы Дора. — Если тебе дали координаты, значит, где‑то это гребаное озеро существует!

— Я знаю, что существует, — взвилась бы Райна, — но не могу его найти. Нет этой точки на картах, нету!

— Ты на всех смотрела?

— На всех.

— Точно ни одной не пропустила?

— Не пропустила!

Старуха задумалась бы, закурила очередную сигарету, выпустила облако дыма и принялась бы рассматривать собственные перстни — она всегда их рассматривала, когда курила. Будто сомневалась, хорошо ли подобрала? Не стоило ли надеть другие? Гармонично ли смотрятся вместе?

— А ты уверена, что смотреть надо на Четырнадцатом уровне?

— Что?

Райна, потянувшаяся за маленьким, лежащим на серебряном подносе пирожным, поперхнулась бы…

Поперхнулась она и в реальности. Судорожно сглотнула, едва не закашлялась — ну, конечно! Координаты могли не находиться на картах потому, что они не принадлежали Четырнадцатому Уровню — Дора даже после смерти продолжала ей помогать.

"Ошибка ввода…", "Данные лежат за пределами координатной сетки" — все верно — за пределами! То есть не на Четырнадцатом.

А на каком?

Иногда Райна жалела, что живет так высоко — в окне всегда лишь небо, птицы и облака. Иногда ей хотелось видеть прохожих. Лежащие на тротуаре листья, стучащий по асфальту дождь, лица, одежду, пакеты, обувь — иногда ей хотелось рассматривать людей, слушать их, быть частью социума — того мира, к которому они принадлежат. А не сидеть, подобно заточенной в замке принцессе, и не смотреть с высоты птичьего полета — из изолированной клетушки — на реальную землю. Грешную и грязную, но такую притягательную.

Скоро. Уже скоро.

— Как я могу просмотреть карты других Уровней, если нахожусь на Четырнадцатом?

Воображаемый диалог в голове продолжался. Дора к этому моменту закурила бы вторую сигарету.

— А ты и не можешь. И не вздумай раскисать. С каких это пор, находясь "здесь", мы думаем, что не можем получить информацию о "не здесь"?

— А как?

— Как‑как, — Райне казалось, она наяву услышала, как саркастично крякнул старческий голос. — Каком кверху! А для чего я рассказывала тебе об Информаторах?

Информаторы. Точно. За деньги они расскажут тебе все или почти все. Конечно, если кто‑то не наложил "обет молчания" по поводу озера Дхар.

Мысленно поблагодарив ушедшую в мир иной подругу, Райна скрестила на удачу пальцы и достала из кармана телефон.

— Вы готовы платить?

— Готова.

Им не требовалось называть номер ее банковского счета — они все знали сами. Сами называли сумму, сами списывали ее с баланса клиента. Как? Никто не знал.

— Задавайте вопрос.

Ее всегда поражал этот спокойный мужской голос — кому он принадлежал? Какому‑то субъекту, сидящему, как Осведомитель, в полутемной комнате в одиночестве? Субъекту, окруженному полусотней телефонов? Витые шнуры, розетки, разноцветные трубки лакированных винтажных аппаратов — Райне мерещилось все, что угодно: от новомодного офиса на телефонной станции, до пустой каморки на дальнем краю Вселенной. Не спросишь же, как все выглядит на самом деле? Уж на такой вопрос точно денег жалко. Хоть и любопытно.

— Озеро Дхар. У меня есть координаты, но они не подходят Четырнадцатому уровню. Где оно находится?

К этому моменту, потеряв круглую сумму на глупых уточнениях и пояснениях в прошлом, она научилась четко и ясно формулировать вопросы.

За окном стемнело. Нужно выйти и купить что‑нибудь или заказать еду на дом — ей отчаянно хотелось есть.

— Уровню "B2Z".

— Что, простите?

— Хотите заплатить дважды?

— Нет, — она поспешно сглотнула и, забыв, что ее не видят, помотала головой.

— "В2Z"? Я верно услышала?

С нее не стали брать двойную сумму. Смилостивились.

— Верно.

Она замолчала. Глухо билось в груди сердце — дорога к озеру начала вырисовываться.

— Хотите спросить о чем‑то еще?

Да…Да… Ей нужно много о чем спросить: "где находится этот Уровень?", "Как к нему добраться?", "Что взять с собой?", попросить совет "на дорожку". Однако, зная, что заплатит круглую сумму, Райна не торопилась произносить что‑либо вслух.

— Я перезвоню.

— Конечно. Всего доброго.

— И вам.

В трубке спокойным пульсом зазвучали короткие гудки.

"В2Z" — что это за Уровень? Закрытая зона? Секретное место? О таком она точно не узнает из сети — придется раскошеливаться за дополнительные данные. Спускаясь на лифте, Райна формировала в голове список вопросов, которые собиралась задать при следующем звонке.

"Действительно ли озеро существует?"

Глупо спрашивать — если назвали место, значит, существует.

"Сумеет ли она достичь его в одиночку? На чем?"

Это уже два вопроса.

"Почему его не могут найти другие люди?"

Об этом вообще не стоит интересоваться — не ее дело.

"Опасаться ли ей каких‑либо препятствий на пути?"

Спросить ли их совет "на дорожку" или же не стоит? Ведь могут подсказать что‑то ценное. Или очень ценное. А за такое и денег не жалко.

И самый главный: "А сработает ли он — этот хваленый источник?"

"Если в бумагах написано, что сработает, значит, сработает. Ты не веришь Комиссии?" — раздраженно проворчал в голове голос Доры, и Райна улыбнулась.

С ней было легле — с Дорой. С ней она была не одна.

— Спасибо, — прошептала пассажирка лифта хромированной стене. — Спасибо, что не ушла от меня насовсем.

Когда двери распахнулись, в уме сформировался не только первоначальный список вопросов Информаторам, но и список того, что при внезапно проснувшемся аппетите Райне хотелось бы съесть.

Жизнь потихоньку налаживалась.

Она тысячу лет не сидела в кафе.

Разговоры, шутки, переглядывания, смешки, общение — кафе являлось территорией "живых", и потому путь сюда был заказан. Здесь к ней за столик мог кто‑нибудь подсесть, завязать разговор, попытаться стать "другом", а потом и чем‑нибудь большим — Райна не имела права рисковать. Как умела, спасалась от душевной боли.

Чистил фильтр от блестящей паровой машины бармен; на стене отсвечивал в свете ламп ряд бежевых, размещенных за стеклом картин.

А что, если человек ей понравится? Нет, не любовь, но просто симпатия — это ведь всегда вопросы "как живешь?", "чем дышишь?", "а почему именно так?", а после обида, потому что она не ответит. Не захочет и внутрь уже никого не допустит.

Тогда зачем начинать?

В "Майоне" в душу не лезли — туда каждый ходил за своим, но это "свое" никогда не включало искреннюю заинтересованность в ближнем. А здесь, на земле, люди еще оставались людьми — здесь умели любить, ценить, проявлять заботу, предлагать помощь — здесь умели оставаться настоящими.

Райна сидела за самым дальним столиком, присосавшись к чашке горького кофе так плотно, будто от непрерывности мелких глотков зависела жизнь, и рассматривала посетителей.

Впервые за долгое время решила выбраться из золотой клетки в нижний мир — еще не перешагнула невидимую черту "одна"/"не одна", но уже занесла над ней стопу. И теперь выглядывала из‑за чашки — два круглых глаза, свисающая на глаза челка, дрожащие вокруг горячего фарфора пальцы.

Кофе был отстойным.

Куда более качественный напиток она могла заказать на дом из "Лайе" или "Коферрино", но этот — именно этот прогорклый вкус в данную минуту наполнял ее жизнью.

Она вышла на запретную территорию. Наружу.

Решилась.

Раньше у нее были друзья — много друзей. Имена и лица не помнились — помнились ощущения. Были встречи, вечеринки, тусовки, посиделки в барах — когда‑то рекой лилось пиво, в голове гулял ветер, а в дырявом и пустом кармане почти всегда валялась таблетка дешевого экстази.

Когда‑то были ссоры, встречи и расставания — море переживаний, вспышки радости и гнева, дикие мечты, необузданные желания, потребность однажды зачем‑то разбогатеть, купить себе все, что только можно купить за деньги.

Укутавшаяся в кофту Райна шагала по сырому тротуару, глядя на отражения в лужах; над городом висела пленка из прозрачных облаков — дождь закончился. На остановке стоял мужик — ждал автобус, — состоящая из молодняка группа курила и хохотала у закрытого входа в магазин одежды.

Разбогатела.

Купила ли все, что хотела? Нет. Осознала, что самое важное ни за какие шиши не купить — не выйдет. Дружба — это чувство. Любовь — чувство. А чувства не покупаются и не продаются, увы — ни во флаконах, ни в таблетках, ни в каком‑либо ином "спрессованном" для удобоваримого приема внутрь виде.

— Эй, девушка! Не хотите прокатиться?

Рядом с ней, шурша по мокрому асфальту шинами, остановилась желтая спортивная машина.

— Могли бы посидеть где‑нибудь в баре? Что думаете?

Райна коротко и быстро помотала головой. Свернула в первый попавшийся переулок и зашагала быстрее.

Здесь, внизу, она становилась живой слишком быстро.

*****

"Для того, чтобы добраться до озера, вам сначала придется добраться до восточной окраины Четырнадцатого Уровня, пройти через Портал, а затем миновать еще три зоны: Уровень B2X, LM, BF и сам B2Z. Шансы на то, что вы сможете добраться и вернуться назад самостоятельно 0.2 %, то есть почти нулевые. Помимо этого вам не добыть карты этих Уровней, а так же санкционировать проходы через остальные три Портала".

Именно такими словами при следующем звонке ответил ей Информатор, и Райна до скрипа сжала пластиковый корпус телефона в пальцах.

— Как же мне тогда быть? Есть ли возможность туда попасть? Как?

Она понимала, что почти скулит, но ничего не могла поделать. Сейчас ей либо помогут, либо попросят очередную круглую сумму и вновь отделаются запутанной парой слов. Но на том конце проявили человечность — дополнительных денег не попросили:

— Есть. Вам нужно нанять проводников. Желательно опытного стратега, который просчитает для вас необходимый маршрут, и пару крепких ребят с профессиональной военной подготовкой в качестве телохранителей. Тогда ваши шансы увеличиваются до 24 %. Вот только стратег должен быть опытным — об этом я уже сообщил.

— А как я отличу — опытный он или нет?

— У него будут ключи от Порталов. И карты. Нет карт — не нанимайте.

— Поняла, — Райна быстро и нервно дышала, силясь сообразить, о чем еще спросить, прежде чем завершить звонок.

— А где мне нанять стратега? Как его найти? Как вообще это делается?

Она вновь чувствовала себя глупой и напуганной девчонкой, оставшейся в полном одиночестве.

— Сайт "ФорсСкуадрон".

— Ясно.

Между собеседниками возникла непродолжительная пауза. Потом заговорил Информатор:

— Не тратьте лишних денег — вся информация у вас есть.

— Правда? Я боюсь…

Она жаловалась невидимому собеседнику почти как другу, позабыв о том, что часом ранее размышляла на тему его человеческого происхождения.

— За следующие вопросы мы возьмем с вас дополнительные деньги.

— Я поняла. Поняла. Спасибо вам.

И Райна завершила звонок.

Сайт "ФорсСкуадрон" кто‑то нарисовал исключительно в черных тонах с хаки — фоном в шапке. Логотип с автоматом и ножом, исключительно мужская лаконичность дизайна — ей даже мерещился идущий от букв запах пороха.

Райна отыскала раздел "Нанять" и теперь кропотливо и вдумчиво заполняла поля.

В графе наниматель выбрала пункт: "Частное лицо".

В разделе "Заказ" — "Разовый".

"Спецификацию задачи" пояснила коротко: Требуется профессиональный стратег. Разработать маршрут, проводить до озера Дхар и обратно. Плюс двое опытных мужчин с военной подготовкой — решила, что остальное при необходимости доскажет по телефону.

Долго думала, что поставить в "Сумме вознаграждения" и выбрала пункт "Не ограничено".

Да, это привлечет всех, включая непрофессионалов, но так же привлечет и профессионалов. Плюс, ее научили, как отличить первых от вторых, и потому беспокойство временно утихомирилось.

Все? Она все написала? Не добавить ли чего‑то еще?

Пробежав глазами по заполненным полям, Райна указала данные для связи и с легким и одновременно тяжелым сердцем — теперь только ждать — закрыла страницу.

Выдохнула. Какое‑то время смотрела на яркую голубую, расчерченную неровными квадратами заставку рабочего стола, после чего выключила компьютер.

Ждать.

Ждать.

А сколько… ждать?

Она давно не позволяла себе этого — смотреть на отражение собственного обнаженного тела. Боялась новой волны душевной боли, и потому залепила зеркало в ванной — ту его часть, что отражала все то, что ниже шеи, — плотной клейкой бумагой.

Обрывки которой теперь лежали на сиреневом кафеле.

Самый толстый шрам тянулся от ключицы и до лобка. Рыхлым кратером бороздил правую грудь — разделял ее почти надвое, — уродовал сосок, миновал в нескольких миллиметрах пупок и заканчивался над темными кучерявыми волосками. Вспученный, некрасиво зарубцевавшийся, с отметинами от вынутых позже хирургических ниток. Еще две выемки от битого стекла, что некогда глубоко вошло в кожу, виднелись на животе — они тоже срослись уродливо — остались бордово — розоватыми, несимметричными, будто мятыми. Два шрама под ключицей, один на руке, несколько мелких на боку; она выглядела не человеком — выброшенной на помойку куклой, с которой до того немилосердно позабавился хозяин — самодур.

И ладно это. Хуже всего срослась промежность — та ее часть, которая при падении с высоты оказалась пробитой шипом металлической арматуры. Именно эта рана положила конец любым мечтам о том, что кто‑то мог бы любить ее с закрытыми глазами и в темноте.

Не мог бы.

Потому что попросту не смог бы проникнуть внутрь.

Шрамы на теле, пусть не сразу, но срослись — потребовалось почти полгода. Еще полгода понадобилось на то, чтобы ее перестал беспокоить поврежденный желудок и ударенная почка — до того правый бок немилосердно дергало по ночам. Срослась кожа, срослись ткани, срослись мышцы.

Не срослась душа — ее раны до сих пор оставались живыми и кровоточащими. Из‑за них, а не из‑за уродств на теле, Райна прежде хотела позвонить доктору Хатсу. Из‑за них разучилась мечтать, верить в хорошее, считать себя достойной чьей‑то любви. Из‑за них мечтала навсегда заснуть.

А этим вечером впервые снова смотрела на себя в зеркало.

У нее есть шанс — небольшой, но есть.

Две десятых процента, если она отправится в путь самостоятельно. И двадцать четыре процента, если найдутся правильные люди.

Вдох. Выход. Полные надежды и страха глаза.

Через минуту задернулась полупрозрачная белая занавеска; зашипела, вырываясь из душевой головки, горячая вода.