Каждый день на свет рождаются сотни тысяч испуганных животных. Каждый день сотни тысяч испуганных животных погибают. Страх – это способ выжить, самозащита любого животного. Страх – причина паники, ведущей к смерти в том числе.

***

Я живу в страхе. И почему я так живу, я знаю.

Я знаю – поэтому живу.

Есть теория, что человек не хочет появляться на свет, поэтому всегда плачет, выходя из тёплой утробы матери. А не потому, что он делает первый вдох, разрабатывает таким образом лёгкие. Инстинктивно он понимает, этот свет не сулит ему ничего хорошего.

Отсюда и плачет.

С самого рождения каждый из нас заперт в самом себе, как в консервной банке с мёртвыми кильками. Если даже вскроют, то съедят. Не заметят, что живой.

Спасаясь, многие уходят в религию. Но когда-нибудь богу найдут рациональное, научное объяснение, и верить мы в него не будем, а станем понимать.

А пока лично я боюсь…

Вера не есть спасение, вечная жизнь. Это лишь очередной тупик из бесчисленного множества тупиков.

Отсюда получается (это правда), что мне очень не нравятся люди! Мне не нравятся люди возвышенные, мне не нравятся люди низкие, мне не нравятся талантливые люди, богатые и бедные, не нравятся глупые, и умные не нравятся. Себе я тоже не нравлюсь. Я ненавижу людей!

Зато я очень люблю животных.

Кто-нибудь хоть раз видел, как смеётся кошка или собака? Или как смеётся лошадь? Я – нет. Плакать они умеют, умеют гадить и кусать, но смеяться Создатель их не научил.

Ещё одна его ошибка.

***

Рабочий день подходил к концу. Ранняя весна. На улице солнце. Первое тепло. Я курил возле офиса, дышал свежим воздухом и разглядывал проходящих мимо тёлок. Мне казались они удовлетворёнными суками. Я нервничал.

Да, это так. Внутренние мысли часто реализуют внешний мир. И становится понятно, оглядевшись вокруг, о чём каждый из нас думает. Полная хрень!

Высшее удовлетворение, полное довольство, успех, удача во мне отсутствовали. Конфликт на работе, возможное увольнение – и вот я рассуждаю таким вот образом.

Потом я увидел её.

Она шла ко мне по дорожке с ребёнком на руках, молодая и яркая брюнетка. Верней, она должна была пройти мимо. Как все те тёлки, которых я разглядывал. Но она узнала меня и остановилась. Слишком худая, подумалось, не мешало подкормить. На нижней губе пирсинг. Не знаю почему, но осознанное увечье тела вызывало во мне некую неприязнь к такому человеку. В прошлом этого пирсинга у неё не было. Интересно, где она ещё себя продырявила?

– Привет, Юль! – сказал я.

– Здравствуй! Работаешь здесь?

Я оглянулся на здание, выкинул окурок. А после посмотрел на ребёнка.

– Да, пока работаю… – и сплюнул на асфальт. – Мальчик?

Возникла пауза. Юля поправляла капюшон на куртке ребёнка.

– Девочка. Ульяной назвала.

– Хорошее имя. Сколько месяцев?

Снова пауза. Казалось, она не знает точно возраст родного ребёнка, высчитывает.

– Через три недели год.

– Слышал, ты вышла замуж. Очень похорошела, расцвела. Завидую мужу. Красавицей стала! – прицельная пулемётная очередь, и я ожидаю ответного одиночного выстрела. – Тот же прекрасный цветок!

Внешне на мой комплимент Юля никак не отреагировала. Но было видно, ей эти слова пришлись по душе. Как тогда за гаражами. Женщины падки на красивые комплименты.

– Увы, уже развелась.

– Быстро, однако… Извини.

Пауза…

– Мне пора, Рома. Если хочешь, звони. У тебя мой номер остался? – по-видимому, она торопилась, дочка на руках была в тягость.

– Нет. Я сменил симку.

Она продиктовала номер, я записал. Пошла дальше.

Я смотрел ей вслед. Ульяна смотрела на меня. Я помахал девочке рукой. Она отвернулась.

***

С Юлей я познакомился в гостях. Она сожительствовала с Рябухиным, моим другом. Уже пять дней вместе, как сказала тогда сама Юля. Некуда было податься. А он приютил.

Ей было двадцать. Моему другу тридцать. Мне исполнилось тридцать семь. Мы пили водку, Юля алкоголь не употребляла. Ей нравилась наша компания. Она не знала, что Рябухин предложил мне её трахнуть, ему она не нравилась. Я же отказался. Не потому, что Юля тоже не нравилась, или я придерживался строгих нравов, – нет. Я боялся, Юля снова окажется на улице. Потому что – даст! А Рябухин за это выдворит её из дому, как только я уйду от него домой, к жене. Ему нужен был повод. Становилось понятно, что возраст никогда не мешает. Обычно мешают мысли: «А что скажут другие? Дальше-то что?» В подобной ситуации «другим» становился для меня Рябухин, «другим» бы стал я для него. Подобная мысль уничтожает. Да, я боялся «других», ибо находился ещё в «браке», шатком, как строительные леса вокруг возводимого здания. Надеялся, что развода не произойдёт. А Рябухин боялся за свою свободу.

В последствие так и произошло, но без меня. Конфликт привёл к разрыву его отношений с Юлей.

В тот момент я понимал, что мысли и слова – это энергия, формирующая если не судьбу человека, то определённый временной отрезок. Поэтому старался много не говорить.

А она рассказывала про себя. Не видела в этом ничего плохого. С её слов я узнал, что с матерью она переехала в Россию с Украины. Отца не было, его убили в каких-то разборках ещё в 90-е годы. Ей было лет шесть. Жили они плохо и там – скандалы, ругань, взаимные оскорбления. И здесь – взаимные оскорбления, ругань, скандалы. Дочь не понимала мать, а мать не понимала дочь. Вечная нехватка денег добавляла масла в огонь. Плюс Юля нигде не могла удержаться долго на работе.

Очередной скандал вылился для Юли в протест. И она ушла из дома. Три дня ночевала у подруги, пока та не попросила уйти, две ночи провела в парке, на лавочке. А после её подобрал Рябухин. Как он выразился, хотел ебат… ся.

Он уже был в разводе. И не брезговал никакой женщиной. Красота – она для него в одной женщине находилась, в бывшей жене. Всё остальное в других женщинах он находил частями.

Излишняя худоба – та самая частичка бывшей жены присутствовала у Юли. Я же в ней видел молодую бабу, молодое тело, смазливое лицо.

Любовь редкое, вымирающее чувство, превращающееся со временем в привычку. Или резиновое терпение. До гробовой доски. Но так мы – мужчины и женщины – устроены. Измены, видимо, случаются, чтобы человек изменился. И тот, кто изменил, и другой, кому изменили. Но не всегда от этого можно ожидать положительного результата, что естественно и вполне логично. Вот почему первая любовь священна… Остальное – пыль!

…Всё произошло по взаимному согласию. На улице, за гаражами. Я не удержался. Тремя днями позже после первого знакомства. Рябухин в это время был дома, мы с Юлей пошли в магазин за пивом.

Кончив, я сказал: «Ты прекрасный цветок!»

Ей это понравилось.

Я не врал.

***

Юля позвонила в обед. Она никогда ещё не звонила. Хотя мы обменялись номерами буквально сразу.

– Что делаешь?

– Работаю.

– Вечером к тебе можно прийти?

– Что-то случилось?

– Рябухин меня выгнал.

Я задумался. На тот момент я ещё жил с женой, хотя мы подали на развод. Оставалось полмесяца до окончательного решения.

– Ты же знаешь, я пока не свободен. Но приходи. Ко мне на работу. Что-нибудь придумаем.

– У меня сумка с вещами. Тяжёлая.

– Возьми такси.

– Я без денег.

– Это не проблема, я оплачу.

– Во сколько?

– К семи вечера. И не благодари.

Я перезвонил Рябухину.

– Что у вас произошло?

– Она за… бала, Рома! Вынесла мозг! Дура!

– Ей некуда податься…

– Пусть возвращается к маме… Не хочет – мне по… уй, куда она пойдёт. И ты не связывайся с ней.

– Я учту совет.

– Ладно, давай. А то я занят.

Рябухин отключил телефон.

Не все женщины имитируют оргазм, как и не все мужчины имитируют отношения в целом. Я раздумывал, куда пристроить Юлю хотя бы на одну ночь.

***

К Павлу Юля согласилась не сразу поехать. Пришлось уговаривать.

– Главное, чтобы жена не вернулась раньше времени, – сказал он. – Она на сессии.

Трое суток я не видел Юлю.

С Павлом перезванивались несколько раз.

– Где ты с ней познакомился? – удивлялся он. – В постели ей нет равных. Но дура полная! Как ты и предупреждал.

Я молчал, делал вид, что мне всё равно. И вспоминал, как было за гаражами.

После Паши Юля попала в дом к знакомому моего знакомого. Оттуда перебралась к знакомому Рябухина. Потом ещё к кому-то… Так следы её затерялись во времени и пространстве…

…Я встретил её год спустя в баре, где она работала официантом.

Юля изменилась, так сказать. Хотя бы потому, что нашла работу. Она снимала однокомнатную квартиру на окраине города. Денег платили мало. Но выручали чаевые.

Я зачастил в этот бар. Стал постоянным клиентом. Тем более узы брака меня уже не связывали.

***

Женщины часто говорят, хочу найти настоящего мужчину. Но на вопрос, кто этот мужчина, какой он – тут же отвечают избитыми штампами. В жизни не существует идеальных мужчин и женщин – они могут существовать в ином мире, где всё совсем не так, как здесь. Этот иной мир – мир фантазий. Цепляя розовые очки на нос, иногда надо их снимать, чтобы хотя бы протереть сухой тряпкой.

Юля розовые очки никогда не снимала. Имея модельную внешность, она бредила о какой-то сказочной жизни, где всё ей преподнесут на блюдце с золотой каёмочкой. И переубедить её в обратном было невозможно.

Оказавшись в постели у меня дома, Юля отработала свою роль на славу. Я снова сказал ей: «Ты прекрасный цветок!» Она растаяла. И напомнила мне жидкий шоколад.

Женщина хочет слышать от мужчины только то, что соответствует её представлению о мире и о самой себе. Поэтому не удивительно, что мужское мнение – взгляд на мир, особенно вокруг себя и на свою возлюбленную, – отличается в разы. А женщинам важно словесное подтверждение чувств. И вот тут происходит конфликт на ровном месте. Часто сказанное мужчинами – ложь во благо! И разоблачение – войне подобно… Не каждый мужчина способен врать всю оставшуюся жизнь.

Я же не врал. На тот момент – нет.

***

Затем Юля познакомила меня со своей подругой. Её звали Лерой. В том же баре, где работала Юля (в тот день она взяла выходной), мы пили виски. Я был при деньгах.

Потом все поехали ко мне, прихватив с собой бутылку шампанского и остаток виски.

В ванной оказались втроём. Я целовал то одну девушку, то другую. При этом ничего не испытывал.

Я был пьян в жопу!

В спальне Лера нашла мой компьютер, открыла интернет, нашла порнографию «в контакте».

Юля заявила:

– Спать будем втроём!

– Это – идея, – сказала Лера.

Меня уложили посередине. На мониторе мелькали сиськи, члены, жопы и влагалища. Перед моим носом происходило тоже самое действо. Я стал возбуждаться…

Проснулся первым. Побрёл в ванную, чтобы умыться.

Зашла Лера, села на унитаз.

– Я пописать, не могу…

Я спросил:

– Сколько тебе лет?

Она ответила:

– Недавно исполнилось семнадцать.

– Выглядишь старше. Никогда бы не лёг с тобой в постель, зная, что тебе семнадцать.

После девушки ушли.

Леру я больше никогда не видел. К Юле заходил в бар пару раз. Но после той ночи у нас ничего не могло выйти. Каждый был сам по себе. Верно, Юля отдалилась от меня. Да и я не желал её страстно.

Прошло какое-то время, я снова оказался в том баре. Мой столик обслуживала совсем другая официантка. Я спросил её про Юлю. Она ответила, что девушка уволилась. Молодой человек, с которым она стала встречаться, заставил сменить работу.

***

Я нашёл Юлин номер в телефоне, позвонил. Она как будто ждала моего звонка.

– Ты приедешь? Когда? – посыпались вопросы.

– А нужно?

– Я жду. Конечно. После девяти вечера приходи. Ульянку уложу спать. Она у меня спокойная.

– Я приеду. Куда?

Она назвала адрес.

Это была та же квартира на окраине города. На пороге меня встретили Юля и маленький тойтерьер. Я поцеловал Юлю. И решил погладить собачку. Но она зарычала и тут же укусила за палец. Пошла кровь.

Юля оказала первую помощь.

Собаку звали Юнг. Он спрятался на кухне. И пока не появлялся. Я его ненавидел.

Ульяна спала в кроватке. Не говоря друг другу ни слова, мы разделись, Юля толкнула меня в постель, повалилась сверху.

Мы тихо занимались любовью, чтобы не разбудить ребёнка. Той страсти не было. Она куда-то исчезла. Я винил в этом пса. Палец болел, и я всё больше обращал внимание на ноющую боль, чем на Юлю.

Кончил быстро. А после сказал известную нам фразу: «Ты прекрасный цветок!»

Таяние шоколада не произошло.

Я пошёл на балкон, закурил. В пепельнице лежали чьи-то окурки.

– Юля, ты куришь?

– Нет.

– У тебя кто-то был в гостях?

Юля зашла на балкон, взяла пепельницу и выбросила её содержимое на улицу.

– Мой бывший муж иногда приходит. К дочке.

Я стал собираться домой.

Юля просила остаться до утра. Но я не видел в этом смысла. Вызвал такси, попрощался и ушёл.

Во мне образовался камень. Я не испытывал никакого удовлетворения. И я соврал ей, что она прекрасный цветок… Когда человек теряет иллюзии – он начинает кидать камни в реальный мир. И я захотел выкинуть из себя образовавшийся камень.

Таксисту сказал: «Подожди, шеф».

Вернулся, постучал в дверь. Юля впустила в прихожую. Зачем я снова здесь? Я не понимал. Поэтому возникла неловкая пауза. В этот момент Юнг снова набросился на меня, залаял. И тут я не удержался, ударил собаку ногой, она заскулила, завалилась на левый бок, а после захрипела, изо рта пошла кровь…

– Ты чего… – только и успела сказать Юля. А я развернулся, пошёл вниз по лестнице. Мне стало страшно.

В машине так и не почувствовал, что освободился от тяжёлого камня. Теперь их стало два. Один – мёртвая собака. Второй – оскорблённая мать.

Дома нашёл диск группы Nazareth. Отыскал композицию «We Are Animals». И включил на полную громкость.