– Эта женщина домогалась тебя? – спросил Чиун.

– Во всяком случае, мне так показалось, – ответил Римо.

Чиун поднял руку и постучал костлявым указательным пальцем по лбу ученика.

– Голова дана тебе, чтобы думать, – сказал он. – Похоть – это искушение, которое нужно преодолевать, инструмент для достижения высших целей. Обман заложен в самой природе женщины.

– Я слушаю тебя, папочка.

– Но слышишь ли?

– Мои уши дрожат от усердия.

– Опять шутишь, словно обезьяна в зоопарке.

– Мне пора, – сказал Римо, глянув на часы. – Известному ученому не пристало опаздывать.

Чиун сидел на своем привычном месте перед телевизором, хотя аппарат и не был включен.

– Если тебе удастся добыть драконий клык, привези его с собой во что бы то ни стало. Это прекрасное лекарство, укрепляющее мужскую силу.

– Зачем нам оно? – спросил Римо. – Мы ведь обязаны преодолевать искушение, а наш инструмент служит высшим целям.

– Ты слишком молод, чтобы разбираться в таких вещах.

– Мне пора, – повторил Римо.

– Не спускай глаз с англичанина, – сказал Чиун, услышав скрип двери за своей спиной. – Ты проявил беспечность, оставив его в живых.

Может быть, Чиун прав, думал Римо, дожидаясь лифта. Сегодня утром он решил ради разнообразия пренебречь лестницей.

С другой стороны, убить Чалмерса на улице на глазах Одри Морленд означало вызвать множество затруднений, от полицейского расследования до задержки отправления в район Тасик-Бера. Что же до громилы-англичанина, то либо он усвоил урок, либо нет. В любом случае его неуклюжие приемы драки не представляли особой опасности.

Главное – не поворачиваться к Чалмерсу спиной, когда у него в руках ружье.

Римо примчался к «Шангри-ла» на такси и оставил свои вещи у портье. К этому времени остальные члены группы уже собрались в помещении, из которого тянуло запахами съестного. Официант-китаец проводил Римо к столику и усадил в свободное кресло рядом с Одри Морленд. Чалмерс сидел напротив с лейкопластырем на носу и обводил окружающее мутным взором.

– Похоже, у кого-то выдалась бессонная ночка, – сказал Римо, и в ту же секунду его бедро стиснула теплая ладонь.

– Я в полном порядке, – отозвался Чалмерс.

– Что ж, давайте закажем завтрак, – сказал доктор Стокуэлл.

В меню ресторана значилась «традиционная американская кухня», то есть склизкая яичница, размякший бекон и булочки, напоминавшие плоские маисовые лепешки. Римо попросил рис – кушанье, которое трудно испортить, разве что поместив его в пылающую жаровню. За завтраком шел разговор о планах на ближайшее будущее. Беседу возглавлял Стокуэлл.

– До отправления рейса в Темер-Лох осталось около часа, – сообщил он, терзая мокрый бекон. – Надеюсь, вы все готовы.

Присутствующие издали невнятное утвердительное бормотание. Удовлетворившись услышанным, Стокуэлл некоторое время молчал, намазывая гренок маслом, потом заговорил вновь:

– Насколько мне известно, мы прибудем в Дампар к четырем или пяти часам – в любом случае слишком поздно, чтобы встречаться с нашим проводником. Предупреждаю: условия там не сравнимы с тем, что мы имеем здесь. – Профессор неопределенно взмахнул ножом и вилкой. – Это будет последняя ночь, которую мы проведем под крышей – до самого конца путешествия.

– Как долго, по вашему мнению, продлится экспедиция? – осведомился Римо.

– Это трудный вопрос, доктор Уорд. Все зависит от поведения животного, которое мы будем искать.

– Если, конечно, эта кошмарная тварь существует, – проворчал Чалмерс.

– Мы должны смотреть в будущее с оптимизмом, – заявил Стокуэлл. – Покуда сохраняется надежда, мы будем искать динозавра, придерживаясь духа научной любознательности.

– Еще бы, – согласился Римо и повернулся к малайцу. – Каково официальное отношение властей к поискам динозавров?

Низкорослый заместитель министра заулыбался.

– Мое правительство весьма озабочено сохранением исчезающих видов, – сказал он.

– Как и мы все, – ввернул Стокуэлл. – Уверяю вас, господин Сандакан.

– Разумеется, в наших законах нет статей, определяющих статус уцелевших доисторических животных, но премьер-министр Малайзии Султан Азлан Шах считает, что было бы логично распространить на живых динозавров действие правил, касающихся предметов старины.

– Прежде чем наложить на зверя клеймо, его нужно поймать, – заметил Чалмерс.

– Я должен напомнить вам, господин Чалмерс, что дикая природа Малайзии охраняется государственным законодательством и конвенциями, принятыми Организацией Объединенных Наций в соответствии с принципами...

– Мы опаздываем, – вмешался Стокуэлл, прекращая спор. – Давайте закругляться.

Четверть часа спустя, уложив полевое снаряжение в кузов фургона «додж», группа катила к аэропорту, расположенному в пятнадцати милях от города. Римо покорно занял место рядом с Сибу Сандаканом, Стокуэлл и Одри Морленд сидели впереди, а Пайк Чалмерс устроился на заднем сиденье. Римо чувствовал холодный взгляд охотника, буравивший его затылок, но Чалмерс молчал и не предпринимал враждебных действий.

Он отложил их до тех пор, пока экспедиция не углубится в джунгли, подумал Римо. Вероятно, Чалмерс попытается устроить несчастный случай.

Что ж, посмотрим.

Если давешний урок пропал зря, в следующий раз Римо не станет миндальничать.

В аэропорту их встретил пилот, худощавый длиннолицый австралиец с копной нечесаных волос. Его самолет, видавший виды «Хевиленд оттер», судя по всему, побывал во многих передрягах, но содержался в отменном состоянии. В салоне было восемнадцать мест, и у пассажиров было достаточно пространства, чтобы вытянуть ноги. Прежде чем подниматься на борт, участникам экспедиции пришлось подождать, пока двое малайцев в замызганных комбинезонах погрузят багаж. Одри Морленд улучила минутку, чтобы переброситься с Римо словцом.

– Я должна держаться рядом с Саффордом, – сказала она. – Надеюсь, вы понимаете.

– Да, конечно, – отозвался Римо безразличным голосом, и, прежде чем Одри отвернулась, в ее глазах что-то сверкнуло. Римо не мог сказать наверняка, что именно – раздражение или возбуждение.

Наблюдая со стороны за погрузкой, он заметил огромный оружейный кофр с буквами «П. Ч.», начертанными на черной пластмассе. Вслед за кофром последовал запертый на висячий замок металлический ящик меньших размеров, в котором можно было хранить пистолет и солидный запас патронов. Римо не знал, что у Чалмерса на уме и на кого он работает, но был уверен: британец настроен серьезно и готов стрелять на поражение.

Как только они заняли кресла и пристегнулись ремнями, австралиец завел двигатели и, разогнав летучее такси по взлетной полосе для частных и коммерческих рейсов, оторвал машину от земли. Сделав круг над аэродромом, он выровнял самолет и направил его на северо-восток, к Темер-Лоху, что находится примерно в пятидесяти милях от Куала-Лумпура.

Перелет был сравнительно коротким, и с учетом крейсерской скорости «Оттера» должен был продлиться около двадцати минут, однако еще до того, как самолет лег на курс, внизу показались подернутые дымкой испарений джунгли, среди которых то тут, то там вздымались зазубренные горы. Пейзаж представлял собой красноречивое свидетельство того различия, что разделяет города и девственные леса Юго-Восточной Азии. Он навевал Римо множество воспоминаний о службе в рядах морской пехоты, когда он отстаивал интересы своей страны в войне, которая в глазах нынешней молодежи стала событием глубокой старины.

Тогда джунгли были смертельно опасны; такими они оставались и теперь, но Римо был уже не тот. Уже не было того зеленого парнишки-пехотинца, всегда готового к драке, охваченного стремлением к самоутверждению. Те дни прошли и остались в далеком прошлом.

Солдатскую жизнь никак нельзя было сравнить с тем пространством новых измерений, которые открыли перед Римо уроки Синанджу. Впрочем, на этом пути бывали и жуткие, неприятные мгновения, например, когда Чиуну пришло в голову превратить ученика в воплощение Шивы-Разрушителя, но Римо предпочитал не вспоминать об этом.

Темер-Лох был для Куала-Лумпура тем же, чем Викторвилль для Лос-Анджелеса, не хватало лишь пустыни. Стоило путешественникам выйти из самолета, их охватила душная влажность, а джунгли подступили вплотную, словно бросая пришельцам вызов. На гудронированном шоссе экспедицию поджидали два одинаковых фургона «ниссан» – один для пассажиров, другой для экспедиционного имущества. Чалмерс счел необходимым поехать вместе с багажом. Автомобили доставили группу прямиком к речным докам.

Судно экспедиции нельзя было даже сравнивать с «ниссанами».

– Какая прелесть! – заметила Одри, взирая с безопасного причала на малайцев, грузивших оборудование на борт. – Эта лодка напоминает мне старую ленту – как бишь ее название? Фильм о путешествии по реке в джунглях.

– «Черная лагуна»? – предположил Римо.

– Нет, другой. Там, где играют Богарт и Бэколл.

– Богарт и Хэпберн, – поправил Стокуэлл. – Фильм называется «Африканская королева».

– Да-да, тот самый.

– Какая разница? – произнес Римо, приближаясь вплотную к Одри. – Если мне не изменяет память, герои обоих фильмов в конце концов тонут.

– Все-таки наша лодка не такая рухлядь.

– Во всяком случае, она способна держаться на плаву. Далеко ли до Дампара?

– Чуть больше сорока миль вниз по течению, – отозвался Стокуэлл, присоединяясь к Римо и Одри. – Насколько я мог понять, по пути нам предстоит несколько раз пристать к берегу.

Так оно и вышло. Судя по всему, их судно, катер «Баби Кали», было нагружено чем попало, от почты до бакалейных товаров, и должно было посетить не менее десятка пристаней, расположенных между Темер-Лохом и Дампаром. Живой груз пронзительно пищал и кудахтал, осыпая палубу перьями, но большая часть товаров была упакована в мешки и ящики. Здесь можно было отыскать все что угодно – фрукты, овощи, медикаменты и даже сменный мотор для испорченного электрогенератора.

В трюме у носа посудины было несколько крохотных кают, набитых многоярусными койками, наводившими на мысль о летнем лагере, но Римо предпочел устроиться на палубе у бортовых поручней, откуда открывался вид на проплывающие мимо джунгли. В его голове, конечно же, вновь зашевелились воспоминания, и тем не менее он заметил кое-что, чего не замечал в своей предыдущей жизни, когда его в ущерб всему остальному занимала лишь игра «Убей или будешь убит». Из крон деревьев то и дело взмывали стайки птичек всех цветов радуги. Время от времени из воды с плеском выпрыгивала рыба, ловя роящихся в воздухе насекомых. Из-за кустов, обрамлявших речные берега, осторожно выглядывали туземцы, уверенные в том, что их никто не видит.

Горизонты Синанджу далеко выходили за рамки прочих боевых искусств и философии Дэвида Кэррэгайна, которой проникнуты фильмы белокожих авторов, изображающих на телеэкране мистические картины азиатского бытия. Синанджу – это был образ жизни, приводивший человека в состояние гармонии с природой, превращавший его тело, душу и разум в одно целое. Искусство Синанджу не было религией в привычном смысле этого слова, обозначающем диктат проповедника или священных книг, которые навязывают покорной пастве моральные запреты, подкрепляя их обещанием страданий и наслаждений в зависимости от готовности человека пасть ниц перед всемогущим божеством. Наоборот, задачей мастера Синанджу было научить избранных всеми силами развивать свои способности. Леность, равнодушие, неправильное питание могли вернуть их в первоначальное состояние, а усердные дыхательные упражнения служили пропуском в неведомые прежде миры.

– У меня дух захватывает, – сказала Одри, подходя к Римо.

Римо огляделся.

– А где доктор Стокуэлл? – спросил он.

– Внизу, – ответила Одри, удрученно улыбнувшись. – Похоже, у него легкий приступ морской болезни.

– Но ведь мы плывем по реке.

– И тем не менее.

– А Чалмерс?

– Полагаю, забавляется со своим оружием. Хотите, чтобы я сходила за ним?

– Мне он не нужен.

Одри повернула лицо к джунглям и, приблизившись к Римо еще на полшага, прикоснулась к его плечу своим плечом и оперлась о поручень.

– До сих пор моя практическая деятельность ограничивалась раскопками в Штатах, – сказала она, понизив голос, словно поверяя Римо секрет. – До сих пор не верю, что я уже здесь. Это похоже на...

– Волшебный сон?

– Совершенно верно.

– Если хотите, могу вас ущипнуть.

– Это что – намек?

– Ну...

– Я искренне чувствую себя в долгу перед вами. За то, что вы сделали прошлой ночью.

– Прошлой ночью?

– Спасли меня от Чалмерса.

– Чепуха, не стоит вспоминать, – отозвался Римо.

– Как я понимаю, он поскользнулся и ударился головой. И тем не менее с его носом произошла странная вещь, вы не находите? Я готова поклясться, что он упал на спину.

– Было темно, – сказал Римо. – Я не обратил внимания.

– Как бы то ни было, вы вступились за меня, не испугавшись человека, вдвое большего вас по размерам. Если бы не вы... я нимало не сомневаюсь, что он собирался... ну, вы понимаете.

– Все это уже в прошлом.

– Я не хочу, чтобы он с нами ехал, Рентой, – продолжала Одри. – Там, куда мы направляемся, может случиться всякое. Я была бы счастлива, если бы рядом оказался кто-нибудь, на кого можно положиться.

Одри повернулась к Римо и приблизилась к нему еще чуть-чуть, при этом ее упругая грудь уткнулась ему в руку. Сегодня на Одри был бюстгальтер, но даже через несколько слоев ткани безошибочно чувствовался упорный натиск ее соска.

– У вас есть доктор Стокуэлл, – напомнил Римо.

Хохот Одри, непринужденный и громкий, застал его врасплох. В смехе женщины не было и следа застенчивости.

– Саффорд? Прошу вас! – Сосок Одри, словно подчеркивая ее слова, продолжал тыкаться в руку Римо. – Когда такой человек спускается с вершин академического Олимпа на грешную землю, он... Словом, до Клинта Иствуда ему далеко.

– Даже если нужно защитить близкого человека?

Щеки Одри порозовели, она моргнула и вновь расхохоталась.

– Господи, только не говорите мне, что эта бессмыслица докатилась из Джорджтауна до самого Нью-Орлеана!

– Какая бессмыслица?

– Сплетни о нашей с Саффордом пламенной любви. Я бы с радостью задушила того болтуна, который пустил этот слух.

– Значит... ничего такого не было?

Одри подбоченилась, уперев одну руку в бедро, а другой взявшись за поручень.

– Неужели я похожа на ископаемое, Рентой?

– Ничуть.

– То-то же. Мы с Саффордом работаем вместе, и мы друзья. За последние три года мы появлялись на людях вдвоем едва ли с полдюжины раз. Он очень любезный человек, понимаете? И совершенно безобидный.

– Судя по всему, вам надоели его безобидность и любезность.

– А кому они не надоедают? – Одри вновь приблизилась к Римо, обдав его жаром своего тела.

– Что ж, Чалмерс всегда к вашим услугам.

– Меня не привлекают особи чужого вида. – Одри запнулась и посмотрела в глаза Римо. – А вы... Вы не... Я хочу сказать...

– Что «не»?

Одри подняла руку и взмахнула ладонью, расслабив запястье.

– Вы сами знаете.

Настала очередь Римо рассмеяться.

– В последнее время – нет, – ответил он.

– Да, я так и поняла, – сказала Одри, прижимаясь к Римо бедром на тот случай, если он не заметил настойчивого натиска ее груди. – Женщины хорошо в этом разбираются.

– Интуиция, – заметил Римо.

– И это тоже.

– А что же доктор Стокуэлл? Он знает, что вы – лишь друзья?

– Должен бы. Во всяком случае, между нами ничего не было.

– Порой мужчина видит то, что ему хочется видеть.

– Уж не знаю, что он видит, но я ничего ему не показывала. Я не отвечаю за воображение других людей.

– Я бы не хотел менять предмет разговора...

– Так не меняйте.

– Позвольте все же чуть-чуть отклониться от темы.

Одри недовольно надула губы.

– Что ж, если без этого не обойтись...

– Я хотел спросить о динозаврах.

– Ясно. Вы хотите узнать, верю ли я в то, что мы найдем затерянный мир? – Одри улыбнулась и покачала головой. – Честно говоря, не верю.

– И все же вы здесь.

– Да, я здесь, черт побери. Когда вы в последний раз заглядывали в аудиторию, Рентой?

– Давно.

– Я провожу семинары для студентов четыре дня в неделю, – продолжала женщина. – Я знаю, мои занятия нельзя назвать очень уж напряженными, а платят совсем недурно. В конце концов наш университет – это вам не захолустная школа, где ученики ходят с пистолетами. Я не жалуюсь... впрочем, нет. Жалуюсь. Но без особой горечи. Меня заела скука, Рентой. Каждые год-полтора я публикую очередной отчет о следах доисторического прошлого, играю в кабинетную политику. Но сейчас... Это ведь настоящее приключение. Подумать только, а вдруг мы найдем что-нибудь интересное?

– Например, полезные ископаемые, – подсказал Римо, забрасывая наживку.

– Мне и в голову не приходило сравнивать себя с вольным старателем, но, может быть, вы правы, – отозвалась Одри. – Вы отправляетесь на поиски и что-то находите либо возвращаетесь домой с пустыми руками. Но по крайней мере вы что-то делаете.

– Вы слишком молоды, чтобы пускаться во все тяжкие, – заметил Римо.

– Я не так уж молода, но за комплимент спасибо.

– Это не комплимент.

– Полагаю, вам трудно понять меня, не побывав в моей шкуре. Ведь вам, чтобы развлечься, достаточно подоить своих змей.

Римо улыбнулся.

– Заведите себе хобби, – предложил он.

– У меня есть хобби, – ответила Одри. – Но оно требует осторожности. Якшаться со студентами – упаси Бог! А к большинству своих коллег я бы не подошла и на пушечный выстрел.

– Что ж, если у вас такие чрезмерные запросы...

– Вы были бы удивлены, узнав, какой я гибкий человек, – сказала Одри.

– Возможно.

Их внимание привлек всплеск у берега и длинный чешуйчатый хвост, уходящий под воду.

– Так вы говорите, здесь нет крокодилов?

– Имея дело с живыми существами, нельзя забывать о том, что они не подчиняются выдуманным правилам, – промолвил Римо.

– От этого жизнь становится лишь интереснее, – подхватила Одри. – По каким правилам играете вы, Рентой?

– Живи сам и давай жить другим, – сказал Римо. – Все, что происходит вокруг...

– Вы женаты? – прервала его Одри.

– Ну... есть одна на примете.

– Мне кажется, вы до сих пор... обладаете определенной свободой выбора.

– Как и все мы... пока не умрем.

– Я удивлена.

– Отчего же?

– Таких мужчин, как вы, женщины стремятся привязать к себе навсегда.

– Так поступает большинство женщин, во всяком случае, многие. Их принуждает к этому особый инстинкт.

– Я – не большинство, – сказала Одри.

– Я уже заметил это.

– Мне нравятся мужчины с чувственной натурой. Мужчины, способные взволновать женщину.

– Неужели это трудно?

– Вы не поверите, но это так. В моей жизни бывало немало таких, знаете... бум, бам, спасибо, мадам.

– Отвратительно.

– Но это не значит, что я недотрога.

– У меня и в мыслях не было считать вас недотрогой.

– Порой это даже забавно – короткий, ни к чему не обязывающий роман.

Римо улыбнулся и покачал головой.

– Я в этом не разбираюсь.

– Вы очень много потеряли, – заявила Одри. – Вам нужен хороший учитель.

– Я отдаю все свои силы работе.

– Нуда, конечно. Работа, и ничего, кроме работы.

– Вы попали в точку.

Левая рука женщины скользнула под поручень и скрылась из виду. Ее теплые пальцы легонько погладили застежку брюк Римо.

– Вы тоже.

Послышался свист, и «Баби Кали» резко свернула к берегу, направляясь к прогнившему деревянному пирсу. Там стояла белокожая монахиня лет пятидесяти в окружении туземцев.

– Пойду проведаю Саффорда, – сказала Одри. – Вернемся к нашему разговору позже.

– Жду с нетерпением, – отозвался Римо.

* * *

По сравнению с Дампаром Темер-Лох мог бы показаться чем-то вроде лондонской Таймс-сквер накануне Рождества. Под ногами жалобно скрипел покосившийся причал, словно грозясь вот-вот рухнуть. На берегу виднелось около десятка строений, вплотную окруженных джунглями. Из-за влажности лесная гниль быстро распространялась на все, что не было вычищено или покрашено. Местный «отель» представлял собой восемь хижин, выстроенных в ряд фасадами к реке в пятидесяти ярдах от воды. Из оборудования тут были металлические койки, походные стулья, складные столы, газовые лампы, множество противомоскитных сеток и дизельный электрогенератор, который то и дело выходил из строя без видимых причин. Помимо хижин, на берегу располагались полуразвалившаяся лавка, крохотный лазарет, школа, состоявшая из единственного помещения, и общественная столовая.

Экспедицию встретил коренастый приземистый малаец, втиснутый в изрядно поношенный костюм из синтетической ткани. Его масляная улыбка напомнила Римо о продавцах подержанных машин, но оказалось, что этот человек владеет всем, что только было в Дампаре – от замков на дверях до полчищ заразных микробов. Здороваясь с гостями, он щедро расточал комплименты, бросая на Одри плотоядные взгляды, которые смутили бы и бывалую проститутку. Туземные грузчики принялись перетаскивать из катера багаж, а хозяин проводил участников экспедиции в их «номера».

Каждому досталась отдельная хижина – никаких тебе соседей по комнате.

Экспедиция прибыла в Дампар более или менее по расписанию – в пределах той точности, которая принята в Юго-Восточной Азии, то есть, как и ожидалось, двигаться в дальнейший путь было уже поздно. Ночь в джунглях опускается с пугающей быстротой; нависающие над головой плотные кроны деревьев поглощают львиную долю солнечных лучей, поэтому сумерек практически не бывает.

На ужин подали нечто вроде жаркого с картофелем в пластмассовых мисках, а также хлеб домашней выпечки и чуть тепловатый кофе. Римо безропотно расправился с угощением, подавив желание навести справки о происхождении мяса. Он с удовольствием заказал бы рис и овощи, но в Дампаре не было ни официантов, ни меню.

После ужина его спутники погрузились в беседу, длившуюся около часа. Стокуэлл вынул карту и принялся наносить на нее уточняющие штрихи, а Чалмерс время от времени вставлял свои замечания. Судя по всему, до сих пор британцу не доводилось охотиться в Тасик-Бера, и он ограничивался рассуждениями общего характера, вспоминая истории об алчных тиграх, трясинах, заросших редчайшими орхидеями, и тому подобных ужасах джунглей. Римо держал рот на замке, встречаясь взглядом с великаном охотником, когда этого нельзя было избежать, и улыбаясь Одри всякий раз, когда она наступала ему на ногу под столом.

Путешественники разошлись около девяти вечера, готовясь отойти ко сну, но Римо предпочел отправиться на пристань. «Баби Кали» продолжала свой путь на юг к Бахау и Сигамату. Когда двое суток спустя ветхая посудина двинется обратно на север, экспедиция будет уже далеко.

Одри отыскала Римо у воды. Он почувствовал ее приближение по запаху репеллента, который теперь служил женщине взамен духов. Вместо того чтобы заговорить первым, Римо позволил ей застать себя «врасплох».

– Я не пожалела бы доллара, чтобы выведать ваши мысли.

– Они не стоят тех денег.

– Не может быть. Ведь мы находимся на том пороге, за которым начинается самое волнующее приключение в нашей жизни. Мужчина и женщина, затерянные в девственном лесу.

– То место, куда мы отправляемся, отнюдь не похоже на райские кущи, – заметил Римо.

– Это так. И я счастлива, что рядом со мной будет человек, умеющий обращаться со змеями.

– Простейшее правило, доступное любому: все, что движется и дышит, неприкосновенно.

– Звучит достаточно мрачно.

– Чтобы выжить, надо уметь держать себя в руках.

– Жаль. Я только и думаю о том, как укротить большого зверя, – сказала Одри.

– Будьте осторожны со своими желаниями, – предупредил Римо.

– Я всегда осторожна.

– Знаете анекдот о черепахе и скорпионе?

– Что-то не припомню.

– К черепахе, которая собралась переплыть через реку, подошел скорпион и попросил взять его с собой. «Я не могу вас перевезти на тот берег, – сказала черепаха. – Вы ужалите меня, и я умру».

– Какая умница, – похвалила Одри.

– Скорпион подумал и сказал: «Я не ужалю вас, госпожа черепаха, ведь я не умею плавать и непременно утону».

– В этом есть свой смысл.

– Черепаха подумала и согласилась. Она посадила скорпиона себе на спину и вошла в воду. На полпути между берегами она почувствовала внезапную жгучую боль и онемение, охватившее ее конечности. «Зачем вы ужалили меня, господин скорпион? – воскликнула черепаха. – Теперь мы оба умрем». В ответ скорпион пожал плечами и сказал: «Не смог удержаться».

– Чудесная сказочка на сон грядущий. В чем же ее мораль?

– Я лишь рассказал анекдот, – заметил Римо. – А вы понимайте как хотите.

– По-видимому, мне отводится роль черепахи, – промолвила Одри. – Не очень-то лестное сравнение.

– Вместо черепахи мог быть лебедь. Смысл от этого не изменится.

– А вы, значит, скорпион?

– Может быть.

– Мне так не кажется.

– Вы еще не видели моего жала, – сказал Римо.

– Была бы рада. Что мешает нам уединиться в моей хижине и...

– Мне бы не хотелось будить соседей.

– Не бойтесь. Я не из тех, кто кричит.

– Может быть, я закричу.

– Гадкий мальчишка. – Одри всмотрелась в глаза Римо. – Вы отвергаете меня? – спросила она.

– Ничуть. Давайте скажем так: встреча отложена из-за дождя.

– Ожидание не причиняет страданий, если не затягивается слишком долго, – ответила Одри, поворачиваясь к хижинам. – Но не забывайте: в джунглях нас ждут сильные ливни.

– Я помню.

– В таком случае желаю вам приятных сновидений.