Глубокой ночью Харолд В. Смит услышал знакомый голос, пробудивший его ото сна.

— Харолд!

— Мод? — Недоуменно моргая, Смит поспешил к запертой двери.

Там стояла Мод Смит во всей своей увядающей красе. Хотя, пожалуй, вряд ли это такое уж неприглядное зрелище.

— Харолд, что ты здесь делаешь?

— Я под домашним арестом. Пожалуйста, не входи. Как ты прошла мимо агентов ФНУ?

— Не имеет значения, Харолд. Мне надо сказать тебе что-то очень важное.

— Что?

— Харолд, все эти годы я таила от тебя ужасный секрет.

— Секрет?

— Да. Мне было очень стыдно~ Но раз уж все так складывается, думаю, ты должен знать.

— Продолжай, — кивнул муж, не понимая, что на уме у жены. В сложившихся обстоятельствах она выглядела удивительно спокойной.

— Знаешь, ты всегда был хорошим мужем. Харолд В. Смит закашлялся.

— Спасибо.

— Но тебя часто не было дома. Когда ты служил в ЦРУ, то подолгу отсутствовал. Потом ты перешел в Фолкрофт, и я надеялась, что теперь все изменится, но стало только хуже.

— Я выполняю свой долг — виновато отозвался Смит.

— Много лет назад случилось, что ты отсутствовал почти год. Помнишь?

— Помню. Я был на Филиппинах.

— В это время, Харолд, признаюсь, я не была тебе абсолютно верна.

Директор лечебницы покачнулся, будто его ударили.

— О нет! — воскликнул он.

— Не важно, как его зовут. Мы были молодыми~ Все произошло так случайно, мимолетно, малозначительно! Но я до сих пор чувствую себя виноватой.

— Почему ты рассказываешь все это только сейчас?

— Потому, — ответила Мод, понизив голос и опустив глаза, — что в это время я родила ребенка. Сына.

— Не может быть!

— Я знаю, как это нелепо звучит, но так оно и есть. Родился славный маленький мальчик с темными глазами и очень обаятельной улыбкой. Я хотела его оставить, но не решилась. — Выцветшие голубые глаза Мод умоляюще посмотрели на Смита. — Харолд, я до сего дня не знаю, твой ли это сын или результат моей~ неосторожности. Видишь ли, выяснилось, что я беременна, только через шесть недель после того, как ты уехал. Неизвестно было, чей он, и потому через неделю после родов я отдала его на усыновление.

— Сын~ — ошеломленно произнес Смит. — Но теперь он уже, должно быть, вырос, стал взрослым.

— Харолд, ты не представляешь, как я мучилась все эти годы.

Смит прикоснулся к стеклу, за которым виднелось страдальческое лицо жены.

— Мод~

— Время шло, и я все больше и больше убеждалась, что это твой сын, Харолд. Не знаю, с чего я взяла, но нисколько не сомневаюсь в этом. И с каждым днем мне его все больше и больше недостает.

— Я~ я не знаю, что и сказать. Что случилось с этим мальчиком?

— Я отдала его на усыновление.

— Можно восстановить ход событий~ Конечно, можно восстановить.

— Однажды утром я оставила его на ступенях приюта в Нью-Джерси. И ушла, не оглядываясь. Не знаю, как его можно теперь найти.

— Приюты ведут учет.

— Этот сгорел много лет назад, Харолд. Это тупик.

Серое лицо Харолда В. Смита внезапно побледнело.

— Этот приют. Мод~ Как он назывался?

— Что-то святое. Католическое название. Я выбрала именно его потому, чтобы меня потом не искали.

— Подумай хорошенько. Мод, — тихим, настойчивым голосом произнес Смит. — Ты оставила записку? Может быть, дала мальчику какое-то имя?

— Да. Я придумала ему имя. Наверное, решила, что потом сумею найти его по этому имени.

— И как же ты его назвала?

— Уильямс. Римо Уильямс.

Харолд В. Смит посмотрел на свою жену так, будто увидел привидение. В ушах у него внезапно зазвенело.

— Ты назвала своего сына Римо Уильямс? — прохрипел он.

— Я подобрала это имя по карте Италии. Сан-Ремо — так хорошо звучит! А Уильямс — это название колледжа, в котором училась моя сестра.

Харолд В. Смит был в шоке. Он на мгновение лишился дара речи, а когда заговорил вновь, голос его заметно дрожал.

— Мод, давай не будем сейчас об этом. Отправляйся к своей сестре и жди меня. Обещаю тебе, мы вместе найдем этого мальчика и установим, кто его отец. Я тебе обещаю.

— О. Харолд, ты так добр ко мне! И так все прекрасно понимаешь!

И Мод Смит прижала свои бледные губы к стеклу, оставив на нем бесцветный отпечаток.

Затем она ушла. Харолд Смит долго еще смотрел на этот слабый след на стекле, потом вернулся на свое место.

Остаток ночи он не спал. Мозг его бешено работал.

А в усталых серых глазах появился какой-то новый блеск.

* * *

Доктор Мюррей Саймон проводил обход.

Перед собой он толкал тележку, на которой лежали различного рода лекарства, предназначенные для обитателей психиатрического отделения. Обычно лекарства раздавала медсестра. Однако штаты были урезаны до предела, поэтому оставшиеся медсестры работали только в отделении для выздоравливающих.

Кроме того, делать обход в общем-то входило в обязанности доктора Герлинга. Но доктор Герлинг сам находился в отделении для выздоравливающих, после того как подвергся нападению одного из пациентов, которых выписывал из психиатрического отделения.

Доктор Герлинг толком так ничего и не рассказал. Впрочем, теперь в такой тревожной обстановке его состояние не вызывало беспокойства. Доктор Герлинг наверняка выздоровеет. А вот поправится ли Фолкрофт — неизвестно. Огромное число пациентов кто-то выпустил из палат, и лишь с огромным трудом их удалось водворить на место. Ходили слухи, что в больничном морге находятся тела агентов ФНУ Никто не знал, что с ними случилось, и никто не осмеливался расспрашивать. В конце концов кто-кто, а ФНУ знает, как наказывать слишком любопытных.

Так что пока агенты ФНУ бог знает с какой целью бродили по зданию, доктор Мюррей Саймон взял на себя обеспечение лекарствами психиатрического отделения.

Ничего сложного, поскольку доктор Герлинг составил очень точные инструкции. Обычный маршрут вскоре привел доктора Саймона к двери с надписью «Бисли».

Доктор заглянул в палату. Пациент сидел за письменным столом в своем красном пиратском костюме.

— Время принимать вашу ежедневную дозу, милый друг, — проговорил доктор Саймон, отпирая дверь.

Пациент повернул голову и усмехнулся. Зловеще сверкнул его единственный глаз.

Саймон вздрогнул. Несомненно, мужчина был очень похож на Дядю Сэма Бисли. Конечно, будь Дядя Сэм жив, он выглядел бы гораздо старше, чем этот бедолага. Собственно, как шутили в отделении, если бы Дядя Сэм был еще жив, то он давно бы уже умер.

— Время принимать лекарства, — бодро повторил доктор, подавая пациенту ярко-розовую пилюлю и бумажный стаканчик с водой.

Пациент взял и то, и другое. Посмотрев на пилюлю, он нахмурился.

— Какой-то неправильный цвет. Она должна быть пурпурной.

— Чепуха! Это ваше обычное лекарство. А теперь выпейте.

Пациент подчинился. Он проглотил таблетку и выпил воду.

— Откройте рот, пожалуйста.

Пациент исполнил просьбу. Пошуровав ложкой и удостоверившись, что розовая таблетка не спрятана под языком и не зажата за щекой, доктор Саймон кивнул и продолжил обход.

Увидев знакомую кислую физиономию, он очень удивился.

— Доктор Смит?

— Приведите сюда Бралла, — хриплым голосом отозвался Смит. — Скажите, что я хочу сказать ему кое-что важное.

— Но что~ Почему?

— Приведите Дика Бралла! — загремел в ответ Харолд В. Смит.

* * *

Не теряя времени, Бралл поспешил к директору клиники.

— Что, с вас довольно, Смит? — торжествующе воскликнул он, пытаясь заглянуть в окошко.

— Я готов рассказать вам о том, что вы хотите знать.

— Да ну!

— Вы правы, Фолкрофтская лечебница является секретным учреждением.

— Конечно, я прав. — Бралл сузил глаза. — Но вот насколько я прав?

— Это не объект ЦРУ.

— Нет?

— Когда я пришел в Фолкрофт здесь находился социологический исследовательский центр. Спустя годы он стал больницей для хроников. Но это только прикрытие.

— Давайте, продолжайте. Прикрытием для чего?

— Для Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям.

— ФАЧС?

— ФАЧС, — кивнул Смит.

— ФАЧС, — дрогнувшим голосом повторил Большой Дик. — И что здесь делает ФАЧС?

— Вы знаете назначение ФАЧС — истинное назначение?

— Ну да, подготовка к ядерной войне. ФНУ тоже имеет программу на судный день. Если по нам нанесут ядерный удар, служба получит чрезвычайные полномочия обложить всех налогом.

— Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям было создано для того, чтобы бороться с последствиями стихийных бедствий типа ураганов, наводнений, землетрясений и прочего — якобы для того, чтобы с ними бороться.

— И до недавних пор чертовски плохо с этим справлялось.

— После того как кончилась холодная война, просочилась информация о действительном назначении ФАЧС. Агентство организовали для того, чтобы правительство США могло функционировать и после ядерной войны. У агентства есть передвижные коммуникационные центры, предназначенные для связи между разобщенными центрами власти. Эти центры разбросаны по всей стране и являются укрепленными убежищами. План-то очень простой. В случае ядерного нападения Президент, его семья и некоторые важнейшие представители законодательной и судебной власти укроются в этих убежищах и оттуда станут управлять страной до тех пор, пока сохраняется чрезвычайная ситуация.

Бралл нервно сглотнул слюну.

Смит продолжал:

— Я говорил вам, что представляю более могущественное ведомство, чем ФНУ. Так оно и есть. Фолкрофт является объектом ФАЧС.

— Какого рода? Я имею в виду, что мы ведь находимся довольно далеко от Вашингтона.

— Если эта информация станет вам известна, — холодно проговорил Смит, — я располагаю полномочиями уничтожить вас на месте.

— Не имеете права! — рявкнул Бралл. — Я важный сотрудник ФНУ.

— А я из ФАЧС.

— Ерунда. Одни слова. Я на такое не куплюсь. Мне нужны серьезные доказательства.

— Доказательства могут повредить вашему здоровью, — мрачно отрезал Смит.

— Не крутите, Смит. Мы не верим людям на слово. Для того чтобы закрыть дело, мне нужны серьезные, твердые доказательства.

— То есть вы готовы снять свой контроль с Фолкрофта, если его статус будет установлен?

— Возможно, — заколебавшись, произнес Бралл.

— Вы знаете, что, являясь не менее могущественным и важным ведомством, чем ФНУ, Агентство по чрезвычайным ситуациям жизненно важно для национальной безопасности в случае катастрофы.

— Это одни лишь слова! — огрызнулся Бралл.

— Имейте в виду, что, если ФНУ продолжит работу в постядерную эру, ему придется укрыться в тайном убежище. Убежище ФАЧС.

— Почему вы не сказали мне об этом раньше?

— Я поклялся не выдавать тайну. Ваша колоссальная некомпетентность заставила меня проговориться. Надеюсь, нам не придется прибегать к чрезвычайным мерам, чтобы обеспечить ваше молчание.

— Ладно, ладно, я учту. Но где же доказательства?

— Пройдите по коридору и через окошко загляните в четвертую отсюда палату.

— Ладно.

Через мгновение Большой Дик вернулся. Лицо его было намного бледнее, чем обычно.

— Там какой-то тип, одетый как пират.

— Он никого вам не напоминает?

— Ну да! Он очень похож на старого Дядю Сэма Бисли.

— Дядю Сэма Бисли, который умер около тридцати лет назад? — уточнил Смит.

— Именно.

— Дядю Сэма Бисли, о котором долго ходили слухи, будто он подвергся глубокому замораживанию и будет находиться в глубоком анабиозе, пока медицина не найдет способа лечить его сердечное заболевание?

— Это же дерьмо! — взорвался Бралл.

— Разве?

— Вы не сказали~

— В постядерном мире будет нужда в развлечениях, чтобы успокоить перепуганное население. У кого же это получится лучше, как не у любимого мультипликатора и кинопродюсера всех времен?

— Тик это настоящий Бисли? — окрутив глаза, прохрипел Бралл.

— Есть и еще кое-кто, представляющий не меньшую ценность, — добавил Смит.

— Например?

— Бабочка, которую все видели.

— Кто же это?

— Информация столь секретна, что я не вправе сообщать вам подробности.

— Сумасшедший дом! — выпалил Бралл. — Неужели вы думаете, что я проглочу подобное дерьмо?

— Компьютеры в подвале — тоже часть нашей миссии, — спокойно продолжил Смит. — Предназначение золота очевидно: после падения национальной экономики деньги обесценятся. Что касается средств, которые из-за ошибки исполнителя попали да банковский счет Фолкрофта, то это наш бюджет на текущий финансовый год.

— Вы должны объяснить ФНУ, откуда они взялись! Мы не можем списать их просто так.

— Двенадцать миллионов долларов пришли из «Гранд Кайман траст» на Каймановых островах.

— Я так и знал, что это вонючие оффшорные деньги!

— Но сначала они поступили из ФАЧС. Осторожное расследование подтвердит, что неделю тому назад ФАЧС перевело в «Гранд Кайман траст» двенадцать миллионов долларов. По соображениям безопасности — уточнять не имею права — они не должны были попасть в банк Фолкрофта. Однако сотрудники нашего банка подтвердят, что деньги пришли на счет внезапно и без всяких сопроводительных документов. Они так же и исчезнут, когда путь расчистится, — уйдут туда, где и должны находиться.

— Я должен все проверить.

— "Липпинкот сэйвингз банк" подтвердит движение денег, — хмыкнул Смит. — «Гранд Кайман траст» — конечно, нет. Разве что после продолжительных юридических процедур. А у вас нет такой роскоши, как время. Стоит вам или нет прослеживать принадлежность этих денег ФАЧС и таким образом впутываться в весьма секретные дела — решайте сами. Но я вам очень советую просить ваше самое высокое начальство позвонить по этому поводу куда следует.

Большой Дик облизнул пересохшие губы.

— Неужели вопрос столь болезненный?

— Фолкрофтская лечебница имеет такое важное значение для выживания Америки, что в прошлое убивали людей, чтобы защитить ее тайну.

Бралл передернул узел галстука из стороны в сторону.

— Ладно, — сказал он. — Я займусь этим. Но ничего не обещаю. Кроме одного — если из того, что вы сказали, хоть что-нибудь не подтвердится, у вас будут очень большие неприятности с налогами. А это худшая из неприятностей.

— А если подтвердится, то неприятности будут у вас.

— Посмотрим, — отозвался Бралл.

Когда Большой Дик уходил, каблуки его стучали уже не столь уверенно.

Харолд В. Смит позволил себе слегка улыбнуться. Впрочем, улыбка его тоже была кислой, как лимон.

Возможно, давно умерший Президент, который выдвинул Смита на роль главы КЮРЕ, ошибался. Когда на него находило вдохновение, Харолд В. Смит проявлял признаки того, что можно было бы назвать воображением.

* * *

Большой Дик шел по коридору психиатрического отделения и очень нервничал.

ФАЧС. Христос в саронге! Браллу никогда и в голову бы не пришло такое. Хуже и быть не могло! Теоретически, конечно, можно проверить доходы Президента или любого члена Конгресса и чего-то добиться, кроме вони. Но только теоретически. Бралл нечаянно втянул налоговую службу в такую межведомственную склоку, по сравнению с которой столкновение с УБН — просто детские игрушки.

Итак, Фолкрофт является объектом ФАЧС. Один Бог знает, что в действительности здесь происходит. Судя по всему, отсюда в постядерную эру начнется процесс реконструкции. Насколько он понял, после того как радиация ослабнет, Фолкрофт станет штаб-квартирой ФНУ.

Но сначала Браллу нелишне позаботиться о том, чтобы самому не сгореть.

По дороге к лифту Большой Дик остановился, чтобы еще раз взглянуть на палату, где размещался Дядя Сэм Бисли. Он впервые обратил внимание на то, что на двери действительно написано «Бисли».

Дядя Сэм, ссутулившись, сидел в кресле, глядя на увешанные рисунками стены. Взгляд его единственного здорового глаза казался сонным. Вдруг Бисли вздрогнул, видимо, поймав себя на том, что задремал, и тряхнул головой, как бы пытаясь сбросить что-то невидимое. Ко лбу потянулась рука, вернее, покрытая шрамами культя.

— Черт побери! — пробормотал себе под нос Большой Дик. — Надеюсь, рисует он не этой рукой.

Бралл дошел до следующей палаты и почему-то снова остановился. Под окошком висела табличка «Пурселл».

Эта палата была обита войлоком. В ней ничего не было, кроме низкой койки и телевизора, размещавшегося очень высоко — чтобы пациент не мог сбросить его вниз. Телевизор не работал.

На койке, казалось, лежала истощенная женщина. Она глядела в потолок, длинные льняные волосы рассыпались по подушке. Руки вытянуты по швам и привязаны к тощему телу рукавами холщовой смирительной рубашки.

Фигура лежала настолько неподвижно, что Бралл даже испугался, не умерла ли пациентка.

И только тут он заметил, что это мужчина. Нет грудей, нет плавных линий. Кстати, и мозгов, кажется, нет.

Большой Дик двинулся дальше. У него был вид человека, которому только что бросили горячую картофелину, а ее некому передать.