Ждать долго не пришлось. Раздался страшный треск – это развалилась на части бамбуковая хижина. Видеть этого Римо не мог, но по звуку точно определил, что происходит. Трещал бамбук. Крыша из пальмовых листьев потрескивала, как при пожаре.

Раздались крики ужаса. По-вьетнамски кричали люди, но все перекрывал жуткий рев какого-то огромного животного.

Дик Янгблад подскочил к Римо.

– Что там? Что происходит?

– Не знаю, – отозвался Римо, перемещаясь от одного отверстия к другому и пытаясь хоть что-нибудь разобрать.

И вдруг сквозь отверстия, прямо рядом с лицом Римо, внутрь контейнера проникли острые, как кинжалы, ногти. Римо попятился.

– Снова Дядя Хо! – воскликнул он.

Ногти двинулись вниз. Визг разрезаемой стали заставил Римо и Янгблада заткнуть уши. Янгблад даже забился в дальний угол контейнера.

– Я не верю своим глазам! – заорал он.

Часть стены контейнера была разорвана на полосы. Чьи-то руки быстро развели рваную сталь в стороны, освободив отверстие, в которое мог пролезть человек.

Сквозь отверстие в контейнер заглянуло морщинистое и желтое, как пергамент, лицо.

– Ну, чего вы ждете? – спросил Чиун. – Выходите.

Римо не стал долго раздумывать.

– Ну, ты идешь? – обернулся он к Янгбладу.

– Я знаю, что мне все это снится.

– Потом проснешься.

– А можешь умереть прямо сейчас, – жестко добавил Чиун. – Ну, выходите!

Янгблад вылез из контейнера, ворча себе под нос:

– Читал я где-то когда-то, что если во сне увидишь, что умираешь, то будешь мертвым и когда проснешься. Так что, похоже, терять мне нечего.

– За мной! – скомандовал Римо.

Лагерь был объят паникой. Но, как ни странно, стрельбы не было.

– Как ты это сделал, Хо? – спросил Римо.

– Меня зовут Чиун. Я Мастер Синанджу.

– А я король Сиама, – представился Янгблад.

– Так мне будет легче сделать то, что я должен сделать, – зловещим тоном произнес Чиун.

Все трое нырнули в заросли. Римо бросился на землю и начал сквозь ветки смотреть, что происходит в лагере.

– Что ты хочешь сказать, ты, косоглазый старик? – спросил Янгблад, не понявший смысла последней реплики Чиуна.

– Ничего, – невозмутимо ответил Чиун и обернулся к Римо: – Чего ты ждешь? Нам надо уходить отсюда.

– Там осталась Лан.

– И мои люди, – добавил Янгблад. – Я их не брошу.

– Согласен, – сказал Римо.

– Не согласен, – возразил Чиун. – Я спас вас. А поэтому вы должны мне подчиняться.

– Не помню, чтобы я когда-то на это соглашался. А ты, Дик?

– Не-а. Этот косоглазый старик просто сумасшедший. Видишь вон тот барак? Как думаешь, мы до него доберемся?

– Почему бы и нет? Шум доносится с противоположного конца лагеря. Такое впечатление, что танк взбесился.

– Нет, танки ревут не так. Это, похоже, какой-то зверь.

– Именно зверь, – подтвердил Чиун.

– Что еще за зверь? – удивился Римо.

В этот момент вспыхнул луч прожектора. И при свете его Римо и Дик увидели огромное серое чудовище. Толстая серая змея обхватила вьетнамского солдата и ударила его о стену. Потом огромная серая масса навалилась на хижину. Хижина рассыпалась, как карточный домик.

– Ядрена мать! – изумленно воскликнул Янгблад. – Да это же слон, мать его в душу!

– Это не просто слон, – с довольным видом заявил Чиун. – Это элефант.

– Что еще за элефант? – спросил ошарашенный Янгблад.

– Это элефант неожиданности, о котором вы, американцы, так любите толковать.

– Ну, я же тебе говорил, – сказал Римо.

– Ничего не хочу слышать. Постоите, нам надо раздобыть хоть какое-нибудь оружие. Что скажешь, Римо?

– Я с тобой.

– Ну да, – язвительно заметил Чиун. – Если вы высунетесь наружу, то можете считать себя цыплятами на вертеле. Сидите здесь и ждите. Я найду ваших друзей.

– Кто тебя назначил командиром? – обернулся к нему Римо.

Ответа не последовало. Римо толкнул Янгблада локтем.

– Что такое? – не понял великан.

– Обернись.

Янгблад обернулся. Старик-азиат исчез без следа. Янгблад застонал.

– Хватит с меня этих ваших призраков и невидимок. Я этого терпеть не могу.

– Эй, смотри! – вдруг воскликнул Римо.

– Не выйдет. Никуда я больше смотреть не собираюсь. Я сплю и вижу сон.

Но все же Дик Янгблад посмотрел туда, куда указывал Римо. Старик-азиат шел по территории лагеря, направляясь к баракам. Вот он остановился и поднес руки к губам. Раздался странный звук.

Слон протрубил в ответ и бросился вон из лагеря. Размахивая хоботом из стороны в сторону, он направился прямиком в заросли, круша все на своем пути. Трудно было поверить, что слоны могут передвигаться с такой скоростью.

За слоном с палками в руках бежало несколько вьетнамских солдат.

– А почему они его просто не пристрелят? – удивился Римо.

– Ты шутишь, приятель? Мы же в Камбодже. Для здешних жителей слон – это все равно что лошадь. Это вьючное животное – грузовик и тягач в одном лице. А если он вдруг начнет жрать слишком много, то его всегда можно и пристрелить, чтобы потом целой деревне было чем питаться в течение месяца.

– Они его не скоро поймают, – заметил Римо. – Пошли.

– Я с тобой. “Семпер Фи” – умри, но сделай.

Римо и Дик выбежали из зарослей и начали продвигаться в сторону бараков. Шум в лагере понемногу стихал.

– Я пойду первым, – сказал Янгблад, заглядывая за угол одного из строений.

– Если увидишь девушку-вьетнамку с зелеными глазами, не убивай ее. Это друг, – предупредил Римо и хлопнул Янгблада по спине.

Янгблад, спотыкаясь, побежал вперед. Впервые за все это время Римо удалось рассмотреть его при свете. Янгблад обрюзг. Он был крупным человеком, но за долгие годы заключения весь как-то обмяк и сильно постарел. Римо взглянул на гладкую кожу своих рук и задал себе вопрос: как могут эти руки принадлежать ему, ровеснику Янгблада?

Впрочем, размышлять на эту тему времени не было. Римо решил, что пора последовать за другом.

Прямо у него за спиной раздался щелчок предохранителя, и Римо почувствовал, как у него по позвоночнику словно бы проползла холодная змея.

– Руки вверх! – раздался голос капитана Дая. Высокий, резкий, нервный.

Хотя капитан Дай выкрикнул свой приказ по-вьетнамски, Римо его хорошо понял. Он поднял руки и медленно обернулся.

– Похоже, опять мы с тобой остались один на один, – заметил Римо. Что бы ни случилось, Дику Янгбладу надо дать время исполнить то, что он задумал.

Капитан Дай знал, как заставить людей говорить.

С женщинами дело обстояло просто. Девчонку-полукровку отвели в его кабинет. Руки у нее были связаны за спиной, под вывернутые локти просунут бамбуковый шест, и она висела на нем так, что руки едва не выскакивали из плечевых суставов. Одного этого обычно бывало достаточно для того, чтобы заставить говорить даже самых сильных мужчин.

Но для этой девчонки Лан потребовались дополнительные пытки.

Капитан Дай воспользовался сигаретой. Сначала он приложил ее к мягким ладоням упрямой девчонки. Потом – к ступням ее ног. Он стоял сзади, наслаждаясь не самой пыткой, а тем страхом, который девчонка испытывала перед каждым новым прикосновением горящей сигареты. Она не могла видеть, в какой именно момент капитан Дай прикоснется к ней. И это давало капитану неоспоримое психологическое преимущество.

Девчонка плакала и кричала. Она искусала губы до крови. Но ни о чем не стала умолять капитана Дая. Как этот ненавистный Фонг. В какой-то момент она стала ругаться, и капитан Дай ударил ее по лицу. Она плюнула ему в рожу, и он опять ее ударил. Совсем, как было с Фонгом. Что ж, ей придется заплатить ту же цену, которую заплатил Фонг.

На то, чтобы сломить ее, не потребовалось много времени. И сделать это оказалось очень просто. Капитан Дай просто поднес зажигалку к ее длинным волосам. Лан завизжала. Капитан Дай окатил ей голову водой. От головы пошел пар. Лицо начало распухать.

– Нет, – прошептала Лан. – Не надо больше. Пожалуйста.

– Я плохо говорю по-английски, – по-вьетнамски сообщил ей капитан Дай. – Но у меня простой вопрос. Этот американец что-то сказал о том, что он меня уже убил. Что он имел в виду?

– Он сказал мне, что убил вас во время войны, – сквозь рыдания ответила Лан.

– Вот как, – произнес капитан Дай. Глаза его пылали холодным пламенем.

– Я больше ничего не знаю, – сказала Лан. Распухшие губы с трудом повиновались ей.

Капитан Дай пристально посмотрел на нее.

– Ты мне напоминаешь Фонга, – с жестокой ухмылкой заметил он.

– Я не знаю никакого Фонга.

– Ну, это дело поправимое, – заявил капитан Дай и приставил пистолет к виску девушки. – Скоро ты с ним встретишься.

Капитан Дай выстрелил.

Лан завалилась набок и повисла на бамбуковом шесте, который был просунут ей под локти. Очень медленно мертвая Лан склонилась вперед, пока голова ее не коснулась лужи воды на полу. Вода окрасилась в красный цвет.

Капитан Дай вышел из хижины, в которой он производил допрос. Он не мог поверить в то, что только что услышал. Судьба сама послала в его руки того единственного американца, увидеть которого он даже и не смел надеяться. Того самого, убившего его отца, на которого капитан Дай был похож как две капли воды. И был несказанно горд этим.

Капитан Дай направился к стальному контейнеру. Шум и суета, поднявшиеся в лагере, его нисколько не занимали. Он лишь смутно различал трубные звуки, издаваемые каким-то слоном. Что значит слон в такую ночь! Для капитана Дая имел значение только американец, убийца его отца.

Капитан Дай откинул засов и распахнул дверь. Челюсть у него отвисла, и сигарета упала на землю.

В контейнере было пусто. Лунный свет лился сквозь зияющую дыру.

В отчаянии капитан Дай помчался обратно в лагерь. Он очень надеялся, что никто не убьет американца до того, как он сам до него доберется. Он молил всех своих богов и предков, чтобы они не отказали в этом высшем из всех возможных наслаждений.

Когда капитан Дай увидел сержанта-негра, выбегающего из-за одного из зданий, он незаметно отошел в сторону. На изрытом оспинами лице светилась жестокая радость.

Американец тут. И вот он уже стоит с поднятыми руками.

Капитан Дай без колебаний выстрелил бы ему и в спину. Ведь таким образом он уже убил бесчисленное множество американцев – из засады, во время войны. Но он желал, чтобы этот американец знал, за что он должен умереть.

– Ты убил моего отца, – по-вьетнамски сказал капитан Дай.

– Я стою с поднятыми руками, – ответил американец. – Хорошо?

Нет, этот американец ничего не понимает. А так важно, чтобы понял!

– Мой отец. Армия Северного Вьетнама, – сказал капитан Дай.

Американец в ответ только пожал плечами.

– Ты убил его. За этот я убил много американцев. А теперь убью тебя. Понял?

Американец смотрел на него ничего не выражающим взглядом. Ах, если бы только капитан Дай знал, как будет по-английски “убивать”!

Мастер Синанджу освободил заключенных очень простым способом. Он нашел барак, в котором они были заперты. Узнать этот барак не составляло труда. Он стоял чуть поодаль от остальных, а перед дверью прохаживались два вооруженных солдата.

Чиун обошел барак сзади и ногтями выдрал небольшой прямоугольный кусок стены возле самой земли. Проникнув внутрь, он пригласил американских военнопленных и детей американских солдат следовать за ним.

– Меня послало американское правительство, – шепотом сообщил он. – Идите тихо. Нас ждет подводная лодка.

Заключенные смотрели на него, ничего не понимая. Лица их выражали смешанные эмоции: подозрительность, недоверие, страх. Никто не сдвинулся с места.

Чиуну пришлось слегка пришпорить их, для чего он использовал свои длинные ногти.

Боль заставила заключенных выбраться наружу, им показалось, что барак вдруг оказался наполненным осами.

Чиун отвел их в безопасное место в зарослях и знаком показал, чтобы сидели тихо. Оставалось еще найти девушку. Да, с ней дело будет посложнее.

Потом Чиун увидел чернокожего великана, Янгблада, который перебегал от одного здания к другому, совсем как неуклюжий медведь. Чиун закатил глаза. Ох уж эти американцы! Вечно ведут себя, как дети, и никогда не сидят там, где им было ведено.

Он помчался вслед за Янгбладом и увидел Римо. Римо стоял возле одного из строений, подняв руки. Офицер-вьетнамец держал его на прицеле и нес какой-то вздор. Судя по озадаченному выражению лица Римо, он ничего не понимал.

– Римо! – закричал Чиун.

Римо обернулся. На лице его был написан страх.

– Эй, Дядя Хо! Помоги мне!

Чиун не знал, что ему делать. До Римо и до вьетнамца очень далеко. При первой же попытке тронуться с места вьетнамец начнет стрелять. А как будет жалко потерять Римо из-за какого-то глупого маленького камешка!

– Если ты причинишь зло моему сыну, – по-вьетнамски крикнул Чиун, – то ужасная смерть падет на твою голову.

– Я не боюсь смерти, старик.

– Я – Синанджу. И этот белый человек – тоже Синанджу. Подумай хорошенько над этим фактом, – угрожающе произнес Чиун.

– Эй, Хо, кончай трепаться! Не знаю, что ты там несешь, но его это только еще больше злит.

– Этот американец убил моего отца, – поведал вьетнамец Чиуну, и палец, лежащий на курке, напрягся.

– По-моему, он сейчас выстрелит! – заорал Римо.

– Вспомни все, чему я тебя учил, Римо! – крикнул в ответ Чиун.

– Что?

– Твой мозг называет это пулями, но на самом деле это только камешки.

– Нашел время читать лекции по геологии! Меня сейчас пристрелят!

– Ты боишься маленького камешка только потому, что твое сознание заставляет тебя делать это, – продолжал Чиун, потихоньку продвигаясь вперед. – Ты не станешь бояться человека, который бросит в тебя большой камень.

– Я боюсь пуль, – отозвался Римо, не сводя глаз с дула пистолета.

– Так, – произнес Чиун. – Правильно. Смотри на дуло. Не своди с него своих глаз. Расслабься. Не двигайся сам, пока не увидишь движение пули.

– Двигаться? Да я от страха пошевелиться не могу.

– Старик! – крикнул вьетнамец. – Скажи этому американцу, что он убил моего отца, капитана Дай Ма Ки. И тогда я пощажу его.

– Римо! – позвал Чиун. – Этот идиот говорит, что ты убил его отца.

– Скажи ему, что я знаю, – отозвался Римо, все так же пристально глядя на дуло пистолета.

– Он говорит, что знает, – перевел Чиун.

Капитан Дай выстрелил.

– Помни! – крикнул Чиун и бросился вперед.

Но Римо его не услышал. Темное отверстие дула наполнилось огнем и дымом, а за какую-то долю секунды перед этим показалось серое пятно. Пуля. Римо показалось, что в голове у него разорвалась бомба. Тело полностью вышло из-под контроля. Оно самостоятельно пришло в движение, причем с такой скоростью, что весь мир словно замер.

Пуля летела прямо в грудь Римо. Но как медленно! Римо дернулся в сторону. Пуля пролетела мимо в нескольких миллиметрах от груди. При этом раздался резкий щелчок, словно пастух взмахнул кнутом. У Римо заложило уши.

Он выбил пистолет из рук капитана Дая, пока тот не успел выстрелить во второй раз. Ударил вьетнамца ногой в пах, и когда тот опустился на колени, ногой выбил ему передние зубы.

Чиун подошел к Римо.

– Неуклюже. Плохая техника.

Римо резко обернулся.

– Ты что, смеешься? Я увернулся от пули, выпущенной в упор, и одним ударом сделал из этой рожи отбивную!

– А почему ты его не убил?

– Не могу.

Чиун едва не упал в обморок. Он прислонился к стене здания и положил руку на сердце.

– Не можешь?! – воскликнул он. – Мой сын – ассасин, неспособный убивать! Как такое может быть?

– Убийство военнопленных противоречит Женевской конвенции.

– Противоречит чему?.. – Чиун недоумевающе заморгал.

Тут из темноты возник Дик Янгблад. В его больших руках был АК-47.

– А, так вы его взяли? Ты, наверное, не простил бы мне, если бы я прикончил его за тебя.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Римо.

– Я искал твою девушку, Римо. И я нашел ее.

Лицо Римо окаменело. Он стоял, не в силах произнести ни слова.

– Она была в комнате для допросов. Похоже, он сначала пытал ее, а потом пристрелил. Извини, старина.

Римо беззвучно произнес одно слово: “Лан”. И больше ничего. Как манекен, он снова обернулся к капитану Даю. Тот пытался встать на ноги и смотрел на Римо с дикой ненавистью. Казалось, лицо его пылает, разбрасывая, вокруг фонтаны искр.

Римо наклонился, взял капитана Дая за ворот и без особых усилий оторвал его от земли. Капитан Дай висел в воздухе, болтая ногами. Римо сжал пальцы в кулак. На какое-то мгновение кулак замер перед лицом капитана Дая, словно в нем была сосредоточена вся энергия Римо.

Когда Римо нанес удар, сначала раздался такой звук, какой бывает при удачном приеме мяча в бейсболе. Потом исчезла голова капитана Дая. Из воротника военной формы торчала лишь шея, а из шеи бил алый фонтан.

Римо бросил труп на землю. Головы нигде не было видно. Потом откуда-то из кустов донесся шелест, словно кокосовый орех сорвался с дерева и полетел к земле сквозь густую листву. Потом раздался глухой стук и наступила тишина.

Дик Янгблад скрылся за углом. Судя по донесшимся звукам, его вырвало.

Чиун внимательно изучил кисть руки Римо. На ней не было ни малейшего следа. Даже ни капельки крови.

– Лучше, – изрек свой вердикт Чиун. – Я думал, ты так и не сможешь его убить.

– Я кое-что вспомнил.

– Что же?

– Северный Вьетнам так никогда и не присоединился к Женевской конвенции.

– И все?

– А что еще я должен был вспомнить?

– Потом мы это выясним, – прервал разговор Чиун. – Пошли. Нам надо отсюда уходить.

Чиун провел Римо и Янгблада туда, где прятались американские военнопленные и дети американских солдат. Янгблад сразу же пресек всяческие расспросы и заставил всех замолчать.

– Слушайте меня внимательно! Этот старик выведет нас отсюда. И не вздумайте к нему задираться. Понятно?

– Пешком нам не дойти, – заявил Чиун. – Нам нужен транспорт.

– Я возьму танк, – предложил Римо и, не сказав больше ни слова, исчез.

Спустя несколько мгновений показался танк. Голова Римо торчала из люка водителя.

Увидев танк, Дик Янгблад разразился бранью:

– Уильямс, ты идиот! – заорал он. – Это же старый “Т-54”. У него пушка не настоящая.

– Но кто-то увел другой танк, – объяснил Римо.

– Ладно, все лучше, чем ничего, – ворча, согласился Янгблад. – Будем надеяться, что нам не придется драться.

Кому не хватило места внутри танка, уселись прямо на броню. Чиун занял место командира, высунувшись из башенного люка.

Взмахнув рукой в направлении на юг, он скомандовал:

– Вперед! – И скрестил руки на груди, как Император.

Римо недобро взглянул на старика.

– Послушай, Чиун, а кто передал тебе командование?

– Я просто указываю путь к тому месту, где нас ждет подводная лодка, – начал было оправдываться Чиун. Потом вдруг воскликнул: – Чиун! Ты назвал меня Чиун!

– Ну да, – недоуменно отозвался Римо. – Тебя ведь так зовут, правда?

Чиун в удивлении воззрился на затылок Римо.

По пути им повстречался слон. Он вытаптывал ровную площадку в джунглях. Поверхность земли была зеленовато-красноватого цвета – как ковер, залитый клюквенным соком. Разница заключалась только в том, что по краям ковров обычно не торчат ни руки, ни ноги, ни головы. А у вытоптанной слоном площадки они были – уже не дергающиеся и сплетенные в единый узор.

Чиун что-то шепнул, и слон последовал за танком.

– Не волнуйтесь, – успокоил Чиун тех из беглецов, которые в страхе решили перебраться вперед. – Он на нашей стороне. Я ему сказал, что отведу в тихое и безопасное место, если он нам поможет.

– Ты умеешь разговаривать со слонами? – удивился Римо.

– По большей части я слушаю. А с этим элефантом мы очень подружились. Я нашел его в лесу, он тащил за собой пушку. Крестьяне-партизаны били его. Мне нужно было какое-то транспортное средство – ты ведь отказался меня подвезти. А заставлять элефантов возить на себе пушки – это значит только зря мучить хорошее животное. Вот мне и пришлось его освободить.

– А как его зовут?

– Я зову его Рэмбо.

– Ты, наверное, хочешь сказать, Думбо?

Чиун внимательно посмотрел на Римо.

– А ты уверен, что твоя память к тебе не вернулась?

– С какой бы стати? – невинно ответил Римо.