– Все хорошо, что хорошо кончается, – сказал Римо, когда они вернулись обратно к себе в кондоминиум.
– Ничего еще не закончилось, – возразил Чиун.
– Что ты имеешь в виду? Воберн мертв, вся семейка смоталась в горы, что же осталось?
– Дом Во остался должен Дому Синанджу публичное извинение.
– Чиун, да брось ты, – ответил Римо. – Этому спору уже две тысячи лет.
– Долг есть долг.
Чиун стоял у окна и смотрел на океан.
– Уже появился новый принц Дома Во. Будем надеяться, что он обладает мудростью, которой были лишены его предшественники.
Чиун стоял у окна еще долго после того, как совсем стемнело. Потом Римо услышал, как он пошел к входной двери. Раздался звук открываемой двери, пара слов, сказанных шепотом и, когда Чиун снова вернулся в комнату, в руках он держал конверт.
Старый кореец открыл его и прочел записку.
– Это приглашение, – сказал он.
– Вот ты и иди. А моя бальная книжка уже заполнена, – отозвался Римо.
– Это приглашение для Дома Синанджу на встречу с Домом Во. Мы пойдем оба.
– Так я – часть Дома Синанджу? – спросил Римо.
Чиун с невинным выражением лица посмотрел на Римо.
– Разумеется, – ответил он.
– Благодарю, – сказал Римо.
– В каждом доме должна быть кладовая, – пояснил Чиун. – Хе-хе. Ты и есть кладовая Дома Синанджу. Хе-хе. Вот именно, кладовая. Хе-хе.
Они отправились на рассвете. Чиун надел бело-черные церемониальные одежды, которые Римо еще никогда на нем не видел. На плечах красовалась тонкая вышивка шелком – корейский знак, который, как знал Римо, был символом Дома Синанджу. Он переводился как “средоточие” и означал, что Дом Синанджу являлся средоточием мира.
Едва они приблизились к портику, украшавшему вход в огромный особняк, сводчатые двери распахнулись, и появилось четверо мужчин с носилками, на которых лежали тела Реджинальда Воберна и Ким Кайли. Когда они проходили мимо, Римо отвел глаза, потом посмотрел на местного констебля, вышедшего вслед за носилками.
– Нет убийства, – бормотал себе под нос констебль. – Это уж наверняка. Нет стрелы в сердце – значит, будем считать за естественную смерть.
Римо и Чиун вошли в особняк. Гробовая тишина в доме свидетельствовала, что он пуст, и Римо сказал:
– Я подумал, может, они что-то замышляют. Я им не доверяю.
– Увидим, – спокойно отозвался Чиун. – Я Мастер Синанджу, а ты – следующий за мной Мастер. Это дело с семьей Во тянется уже слишком давно. Сегодняшний день увидит его окончание.
– Конечно, – согласился Римо. – Мы их всех перебьем. Какое значение имеет одна маленькая резня, если она сравняет счет в споре столь древнем, что уже нет в живых ни единого человека, который бы о нем помнил?
Вслед за Чиуном он прошел весь дом и вышел через главные ворота. Там, на просторной лужайке ждали их все ныне живущие потомки принца Во. Римо пристально оглядел длинные ряды торжественных, суровых лиц: краснокожих, черных, желтых, белых и смуглых. Ни на одном из них не было улыбки.
– Кто сказал, что в больших семьях живут веселее? – пробормотал Римо.
Чиун спускался по ступеням, его шелковые одеяния развевались. Он остановился в нескольких футах от переднего ряда стоявших людей и слегка наклонил голову – то был самый малый из его малых поклонов.
– Я Чиун, Мастер Синанджу, – повелительным тоном провозгласил он. – Это Римо, наследник Дома Синанджу. Мы пришли.
Пухлый уроженец Востока, одетый в простую, малинового цвета одежду, выступил из первого ряда и поклонился Чиуну.
– Я Лии Вофан, – торжественно сказал он. – Новый принц в длинной и блистательной череде наследников принца Во. Я пригласил вас сюда, дабы обсудить вопрос о дани.
– Дани, в которой было отказано моему предшественнику, Мастеру Паку, – уточнил Чиун.
– Дань, в которой отказал ему принц Во, видя в этом доказательство могущества своей власти, – мягко добавил Лии Вофан.
– И за это высокомерие и гордыню, – сказал Чиун.
– Мастер Пак, один-единственный человек, изгнал принца, его армию и его двор из цивилизованного мира.
– Это верно, – согласился Вофан. – Вот сюда. Именно к этому острову приплыл принц Во.
В голосе Чиуна, когда он снова заговорил, прозвучала мягкая грусть.
– И все это только лишь из-за слов, – произнес он. – Из-за отказа принца открыто признать, что Мастер Пак выполнил свое обязательство. – Он смолк на мгновение. Тишина была абсолютной. – И только из-за этого погибло столько людей, – закончил Чиун.
– Было так, как вы сказали, – отозвался Лии Вофан.
– Проклятие досталось нам в наследство от принца Во, Странника. Это проклятие сопровождало мою семью, все ее ветви в течение двух тысячелетий. Теперь проклятие рассеется. Ибо мы, семья Во, открыто провозглашаем, что великий Мастер Пак помог нашему предку принцу Во. И далее, мы утверждаем, что Мастера Синанджу – это убийцы, которым нет и не было равных. И в этом веке и в любом другом.
Чиун поклонился своим самым глубоким поклоном.
– Я, Чиун, ныне главный Мастер Дома Синанджу, принимаю вашу дань мне и всем Мастерам, прошлым, нынешним и тем, что еще грядут.
– Примите это и более того, – сказал Лии Вофан. Он отступил в сторону, и за ним расступились все собравшиеся потомки Во, открыв взгляду сам камень, камень, чей наказ – ждать, покуда в Доме Синанджу появятся две головы, а тогда разделить их и убить – не оправдал ожиданий и принес Дому Во только новые смерти.
– Наша вражда закончена, – объявил Лии Вофан. – Никогда более не обратимся мы к тем словам, что начертаны на этом камне. Мы хотим жить в мире.
Чиун повернулся к Римо и улыбнулся ему, потом прошел через толпу к камню.
Голос его вознесся над толпой, когда он нараспев произнес:
– Да останется наша рознь позади нас. Но никогда не забывайте принца Во, и легенду о нем, и Мастеров Синанджу, которые отныне и во веки веков будут вашими друзьями и верными помощниками в беде. Возвращайтесь в свои пределы и помните. Ибо только благодаря памяти живет вечно величие прошлого.
И с этими словами Чиун резко взмахнул рукой. Раз, другой, третий. Камень разлетелся на миллионы осколков, которые так и брызнули в небо, крутясь и танцуя в полете, и ярко вспыхивая под лучами заходящего солнца.
– Добро пожаловать домой, дети Во, – произнес Чиун, а потом повернулся и пошел прочь сквозь толпу. И когда он проходил среди них, они падали на колена.