Когда чуть позже этим же утром Лора вернулась в детскую, Элизабет с любопытством посмотрела на нее.

— Лиза сказала, что дон Рафаэль вызывал вас к себе, — спросила она напрямик. — Не могли бы вы рассказать мне, зачем?

Лора вздохнула.

— Он хочет, чтобы я осталась.

Элизабет уставилась на нее.

— Чего… чего он хочет? — воскликнула она.

— Чтобы я не уезжала. — Лора беспомощно приподняла плечи.

Элизабет покачала головой.

— И он сказал, почему?

— Он сказал, что доволен моей работой с Карлосом. Он сказал, что свобода, которую получил Карлос, укрепляет его характер.

— А что сказали вы?

— Я сказала, что не могу остаться, — чистосердечно ответила Лора.

— И он принял это как должное?

— О нет! — Лора склонила голову. — Он… он был очень настойчив.

Элизабет задумчиво посмотрела на нее.

— Скажите мне, Лора, если мой вопрос не покажется вам нескромным, — в чем проявилась его настойчивость?

Лора покраснела.

— Вы так догадливы, Элизабет, и вы должны знать, как Рафаэль может быть настойчив!

— Вы любите его? — неожиданно спросила Элизабет, и Лора ответила на ее вопрос честно.

— Да, — спокойно сказала она. — Я люблю его. Я полюбила его пять лет назад, когда он был в Англии. Я работала, как вы знаете, в семействе Вальдесов. Мы встретились благодаря им, но это никак не извиняет нашу связь.

— Что вы имеете в виду?

Лора пожала плечами.

— Рафаэль был уже помолвлен с Эленой, не так ли? Он сказал мне об этом вскоре после того, как мы… ну… стали близки!

— Понимаю. — Элизабет кивнула. — А потом Рафаэль вернулся в Испанию, когда умер его отец, и женился на Элене.

— Да.

— Это объясняет ваш интерес к его делам, — пробормотала Элизабет со вздохом. — А почему вы приехали сюда? Он вас вызвал?

— О нет! — Лора затрясла головой. — Я откликнулась на объявление, которое донья Луиза поместила в английской газете.

Элизабет сочувственно улыбнулась ей.

— И когда вы узнали, что он овдовел, вы приехали?

— Пожалуй, так. Хотя тогда я не верила, что все еще люблю его.

— А Рафаэль любит вас?

Лора издала неопределенное восклицание.

— Конечно, нет. И никогда не любил. Я была для него физически привлекательна. Не отрицаю, это он ощущает до сих пор, но не более.

— Вы в этом уверены?

— О да, — кивнула Лора. — Совершенно уверена.

— Потому что он женился на Элене? Он же никогда не любил ее.

Лора посмотрела на нее, заскрипев зубами.

— Тогда почему он на ней женился?

— Потому что он боялся.

— Кого? Меня? Элену? Свою родню?

— Нет, разумеется, нет. Я имела в виду проклятие.

— Вы шутите! — недоверчиво сказала Лора.

— Отчего же? Он был прав, потому что так и произошло.

Лора, отвернувшись, сплела пальцы рук.

— Но это безумие!

— Но что могло случиться, если бы не это безумие? — проворчала Элизабет. — Вы были бы теперь мертвы.

— Но я люблю Рафаэля! — крикнула Лора.

— А Элена не любила?

— Правильно.

— Значит, вы уже знаете об этом? И про Педро Армеса тоже?

Лора покраснела.

— Да.

Элизабет еще сильнее нахмурилась.

— Понимаю, — тихо сказала она, и, прежде чем Лора успела вдуматься в скрытый смысл ее слов, в детскую, подпрыгивая на ходу, вошел Карлос.

— Лора, Лора, — позвал он ее. Он стал обращаться к ней по имени со дня того боя быков, и Лора не захотела останавливать его. — Лора, — повторил он, — Лиза говорит, что донья Луиза хочет тебя видеть.

— Ты должен говорить tia Луиза, — принялась увещевать его Элизабет, — а это мисс Флеминг, а не Лора!

— Лора сказала, что мне можно ее так называть, правда, Лора? — спросил Карлос с озорным блеском в глазах, как бы предоставляя ей повод осудить его возмутительное поведение. Ведь она вовсе не давала на это согласия.

Однако она поняла его подсказку и улыбнулась.

— Да, все в порядке, Элизабет, — радуясь перемене настроения, сказала она, — где сейчас донья Луиза, Карлос?

— Она в нижней гостиной, — ответил мальчик, нетерпеливо трогая ее рукой. — Не задерживайся, пожалуйста. Я хочу показать тебе новую игру.

Лора быстро спустилась по лестнице, размышляя, зачем она могла понадобиться донье Луизе, но, когда она подошла к двери гостиной и постучалась, там оказалась только Розетта Бургос.

— Извините меня, — вежливо обратилась к ней Лора, — но мне сказали, что донья Луиза хотела видеть меня.

— Полагаю, что она этого хотела, — холодно сказала Розетта, — однако сначала я хотела бы поговорить с вами, сеньорита.

Лора нахмурилась.

— Ах так? И о чем мы могли бы с вами говорить, сеньорита Бургос?

Розетта небрежно опустилась в глубокое кресло, не предложив сесть Лоре. Она окинула ее взглядом с ног до головы и только потом заговорила:

— Я узнала от доньи Луизы, что вы еще не пришли к решению, остаться ли вам здесь в качестве гувернантки Карлоса, сеньорита.

— Вы хорошо информированы, — сдержанно ответила Лора.

— Да, я знаю об этом. Однако сомнение остается, поэтому, может быть, вы сообщите мне, приняли вы решение или нет!

Глаза Лоры удивленно раскрылись.

— Когда я приду к решению, я проинформирую об этом дона Рафаэля, — напряженно произнесла она.

Розетта высокомерно взглянула на нее.

— Вы считаете, что хорошо знаете дона Рафаэля, не так ли, сеньорита? — вкрадчиво промурлыкала она.

Лора покраснела.

— Простите?

Розетта состроила гримасу.

— О, только не трудитесь отрицать это, сеньорита. Не забывайте, что вы живете здесь уже месяц, и я все время внимательно наблюдала за вашим поведением. Вам польстило то, как отреагировал дон Рафаэль на ваши требования в отношении Карлоса, не так ли? И возможно, у вас сложилось превратное мнение о его благоприятном отношении к вам!

Лора рассмеялась бы, если бы ситуация не была столь гнетущей. Рафаэль благоволит к ней! Это вовсе не то определение, которое употребила бы она.

— Так что же вы хотите этим сказать, сеньорита Бургос? — спросила она.

Розетта выпрямилась в кресле.

— Я думаю, что это совершенно ясно, — сказала она.

Лора нахмурилась.

— Я не понимаю, какое отношение эти вопросы имеют к вам, сеньорита, — резко заметила она.

Розетта оцепенела.

— Не понимаете? Неужели от вашего внимания ускользнуло то, что в последнее время я провожу много времени вместе с доном Рафаэлем?

— Это я заметила, — безразличным тоном ответила Лора.

— Хорошо. Тогда вас не удивит известие о том, что в скором времени я, может быть, стану хозяйкой Мадралены!

Большим напряжением воли Лоре удалось сохранить самообладание.

— Действительно, — сказала она, с усилием выговаривая слова, — это в самом деле неожиданная новость!

— Вы смеете мне дерзить? — разгневалась Розетта, почувствовав издевательские нотки в ответе Лоры.

— Совсем напротив, я желаю вам всяческой удачи, — твердо сказала Лора. — И это все, что вы хотели мне сказать?

Розетта сжала губы.

— А вам больше нечего сказать мне?

— О чем?

— Не дразните меня, сеньорита. — Розетта поднялась с кресла. — Я сказала вам это для того, чтобы вы, принимая ваше решение, имели в виду мои слова. Лора вскинула голову.

— Я уже приняла окончательное решение, сеньорита, — сказала она с оттенком высокомерия в голосе. — И оно сделано еще до того, как я вошла в эту комнату. Я покидаю Мадралену в конце этой недели, как это и было условлено.

Розетта скривила губы в легкой усмешке.

— Я рада, что мы поняли друг друга, сеньорита.

Лора также нашла в себе силы слабо улыбнуться.

— Ну, а теперь — могу я увидеть донью Луизу?

Розетта пожала плечами.

— Разумеется. Она надеется убедить вас остаться. Думаю, что она привязалась к вам, — насмешливо заметила она.

Лора сжала губы, борясь с желанием испортить Розетте ее победное настроение. Она могла бы рассказать ей такие вещи о Рафаэле, которых, кроме нее, не знал никто, но она сдержалась, позволив этому желанию благополучно угаснуть. И поступила разумно — ведь это только усугубило бы чувство обиды, которую она переживала. Но она не смогла отказаться от того, чтобы не обратиться к Розетте, уже направляясь к дверям:

— Скажите, сеньорита Бургос, — спросила она. — А вас не беспокоит проклятье, тяготеющее над семьей Мадралена?

Розетта резко обернулась.

— Проклятье? А, вы имеете в виду жен! Бог с вами, конечно, нет! Это бабушкины сказки!

Лора нахмурилась.

— Не совсем так, — возразила она.

Розетта улыбнулась, прислонившись к косяку двери.

— Во всяком случае, все, что касается отца Рафаэля, — это выдумки!

Лора недоуменно уставилась на нее.

— Я не понимаю.

Розетта вздохнула.

— Ладно, так знайте же, ведь это теперь не имеет значения. Мать Рафаэль сама была за рулем, когда произошло несчастье. Донья Луиза была в машине. Она сказала об этом мне, но взяла с меня слово не разглашать тайну, потому что этого хотел отец Рафаэля. Он взял на себя вину, как вы знаете.

— Но… но донья Луиза наверняка знала, что эту информацию она не имеет права утаивать, — горячо воскликнула Лора.

Глаза Розетты потемнели.

— А вам-то какое до всего этого дело, сеньорита?

Лора сдержала вздох.

— О, полагаю, никакого, — усталым голосом признала она.

Розетта прищурилась.

— Не воображайте себе, что эти старые истории как-то повлияли на жизнь Рафаэля, сеньорита. Рафаэль в первую очередь и главным образом — представитель рода Мадралена, а у них все — ну, скажем, — страсти ограничиваются довольно строгим кодексом!

Лора отвернулась.

— Я понимаю, я знаю это, — воскликнула она измученным голосом. — Прошу вас! Позвольте мне увидеться с доньей Луизой.

Пожилая женщина была более чем разочарована, когда Лора сообщила ей о своем решении.

— Но, дорогая моя, — стала увещевать она, — Карлос стал совсем другим ребенком с тех пор, как вы появились. И Рафаэль впервые начал относиться к нему как к личности!

Лора была рада, что Розетта решила не присутствовать при их разговоре.

— Я боюсь, что мне нельзя оставаться, — сказала она с сожалением. — Здесь имеются и другие причины…

Донья Луиза покачала головой.

— Это Рафаэль, не так ли?

Лора задохнулась.

— Неужели это так заметно?

Донья Луиза пожала плечами.

— По вам — нет, а вот по Рафаэлю — заметно.

— По Рафаэлю?

— Разумеется. Он подолгу наблюдает за вами во время обеда, когда думает, что это незаметно для остальных.

Лора покраснела.

— По-видимому, вы ужасно ошибаетесь.

— Почему вы так говорите?

— Розетта сказала мне, что она и Рафаэль… — Она в нерешительности замолчала.

Донья Луиза нахмурилась.

— Так вот в чем причина беспокойства! Я могла бы и догадаться. Что касается ее заявлений, то в этом она, возможно, права. В конце концов, Рафаэлю следует найти себе жену. И Розетта — в своем роде подходящая партия. Она нуждается в мужской опеке…

— А Мадралена женятся только на подходящих женщинах, — продолжила за нее Лора.

Донья Луиза вздохнула.

— Боюсь, что это действительно так. А Карлосу нужна материнская забота и шанс иметь братьев и сестер.

— А как же любовь? — крикнула Лора, не в силах сдержаться. — Неужели здесь нет места для любви?

Донья Луиза покачала головой.

— Любовь разовьется, — спокойно предположила она.

— Любовь возникает сразу! — задыхаясь, вымолвила Лора. — Она или есть между вами — или ее нет. Ее нельзя вырастить, как растение в теплице!

Донья Луиза помрачнела.

— Извините, сеньорита, но я не могу с вами согласиться. Мое собственное замужество было предрешено, когда я и мой покойный муж были еще детьми. Брак был коротким, но счастливым. Хотя мы и не были безумно влюблены друг в друга!

Лора отвернулась.

— Надеюсь, вы извините меня, — беспомощно пробормотала она. — У меня так много дел…

— Ну конечно же. — Донья Луиза вполне дружелюбно кивнула, и Лора выскользнула из гостиной, не в силах выносить этих чуждых ей людей и их взгляды. Как она ни старалась, ей не удавалось их понять.

Сославшись на головную боль, она не вышла к обеду, а осталась в своей комнате, разбирая свои вещи, и начала упаковывать те из них, которые не понадобятся в дороге. Завтра ее последний день здесь, и она должна приготовиться к путешествию. В худшем случае она всегда может сесть на поезд до Мадрида и улететь оттуда. Это окажется чуть дольше, чем лететь местным самолетом, но какая ей разница, ведь теперь все время этого мира в ее распоряжении.

Более всего ей была ненавистна мысль, что ей придется покинуть Карлоса. Каковы бы ни были ее чувства к его отцу, мальчик уже привык к ней. Она без излишней самоуверенности могла утверждать, что он будет по ней скучать. У них сложились хорошие отношения, и, будь у них побольше времени, он мог бы стать самостоятельным мальчиком, способным позаботиться о себе. Под влиянием Розетты он снова зажмется и спрячется в свою раковину, которую успел создать вокруг себя перед ее появлением, так что даже Элизабет не в силах была выманить его оттуда. К тому же она сделалась слишком стара, чтобы уделять ему столько энергии и терпения, и поэтому ему нужны были другие объекты для излияния его кипучей энергии. Лора вздохнула. Оставалась, правда, надежда, что Рафаэль сохранит интерес к своему сыну и это обеспечит то тепло и любовь, в которых так нуждается ребенок.

Она быстро провела пальцами по глазам. Нехорошо было впадать в сентиментальность от страха за Карлоса. Он это переживет, дети на это способны, и когда-нибудь он, возможно, вспомнит ее с благодарностью за те открытия, которые она помогла ему сделать.

Позже, сидя на своем балконе с последней сигаретой перед сном, Лора припомнила то, что Розетта рассказала о матери Рафаэля. Ее тревожило, что, даже готовясь к отъезду, она хотела передать эту информацию ему и наконец уверить его, что бояться было нечего.

Но теперь это ее не касается, с яростью убеждала себя она. Без сомнения, Розетта сама расскажет ему обо всем в свое время, и часть тяжести спадет с его сердца. Его собственная трагедия заключена в чем-то ином, но и это может быть наверняка объяснено очень просто. Вера в проклятие была всего лишь результатом предрассудков, но если эти предрассудки укоренились в сознании индивидуума, это могло привести его к личному кризису. Может быть, именно это и происходило с мужчинами из рода Мадралена. В конце концов, многие женщины умерли от родов, как его прабабушка, а уж шансов подхватить лихорадку или инфекцию было гораздо больше, чем сейчас. Случайный выстрел тоже следовало отбросить. Это было роковое, но довольно обычное стечение обстоятельств, и, опять же, кто-то другой мог в то же самое время погибнуть от случайного выстрела.

Лора задумалась и стала пускать в вечерний воздух одно кольцо дыма за другим. Оставалась еще Элена, но об обстоятельствах ее смерти было известно слишком мало, чтобы вынести какое-либо суждение. Конечно же, страстное письмо к Педро Армесу не привело ни к чему, и Лора могла только гадать, что помешало им убежать вместе. Она напрасно пыталась представить себе, что было бы, если бы им это удалось. Какой случился бы скандал! Бедной донье Луизе это наверняка бы не понравилось. И Карлосу был бы нанесен большой вред. Но, может быть, все ее мысли — сплошное заблуждение? В конце концов, положение Карлоса вовсе нельзя счесть незавидным, а будь жива Элена, Рафаэлю незачем было бы мучить себя вопросами о причинах и обстоятельствах ее смерти.

Для измученного рассудка Лоры все это было непосильной задачей; она потушила сигарету и поднялась. Чем раньше она отсюда выберется, тем лучше. Она слишком долго занималась анализом чужих проблем в то время, когда у нее вполне хватало своих. Чего, в конечном счете, она добилась, приехав сюда? Она вновь разбудила любовь, которую ей удалось подавить в себе за прошедшие пять лет; навлекла на себя массу ненужных горестей, и достаточно ли того маленького успеха, которого она достигла в воспитании Карлоса, чтобы все это компенсировать? Лора покачала головой.

А что касается Рафаэля Мадралены, то, возможно, она растревожила в нем спящие эмоции, но это были эмоции, которые не имели ничего общего с любовью. Их отношения можно было бы определить просто как взаимное влечение. Если ее привязанность имела более сложную природу, то это был результат ее собственной ошибки. Конечно же, Рафаэль никогда не давал ей понять, что его чувства к ней мотивированы чем-либо другим, нежели чисто физическим влечением. Она разделась и скользнула под одеяло, но глаза ее оставались широко открытыми, и сон казался ей недостижимой роскошью.

* * *

На следующее утро она поговорила с доньей Луизой о своем завтрашнем отъезде. Старая леди благосклонно кивнула и, когда Лора стала рассуждать о возможности путешествия по железной дороге, горячо поддержала ее.

— Я думаю, что это наилучший план, — сказала она. — В конце концов, заказать вам место в экспрессе гораздо лучше, чем авиабилет из Малаги.

— Поезд также отправляется из Малаги? — нахмурившись, спросила Лора.

— Да. Билеты можно купить заранее. Я думаю, Розетта сможет заказать вам место по телефону. Достаточно будет сослаться на имя Мадралена.

— Понимаю, — кивнула Лора. Ей не очень хотелось вмешательства Розетты Бургос, но без ее авторитета ей, возможно, не удалось бы устроить все дела, связанные с отъездом, и она не захотела рисковать. Поэтому она согласилась оставить решение этих вопросов на попечение доньи Луизы.

Теперь возникла проблема, как уведомить Карлоса. Она твердо решила сказать ему обо всем. Она не хотела, чтобы он сам стал разузнавать подробности после ее отъезда и чтобы у него сложилось впечатление, что его бросили. У него и так слишком много разочарований.

Однако когда она совсем уже собралась с силами, чтобы начать объяснения, в детской появилась Розетта Бургос с довольной улыбкой на своем узком лице.

— Ваш поезд отправляется в девять тридцать утра, — сообщила она, заглянув в записную книжку, которую она держала в руке. — Вилланд отвезет вас в Малагу. Если вы выедете в семь, вам вполне хватит времени.

Лора всплеснула руками и в испуге посмотрела на Карлоса.

— Пожалуйста, сеньорита, — мягко попросила она. — Не сейчас!

Глаза Розетты сузились.

— Что это значит, сеньорита? Вы считаете себя незаменимой? Только потому, что Карлос одарил вас своей дружбой, не воображайте, что разобьете его сердце своим отъездом!

На лице Карлоса появилось выражение страха, и Лора что угодно отдала бы, чтобы только сбить ухмылку с губ Розетты Бургос, но вместо этого она наклонилась к Карлосу и сказала:

— Продолжай, я поговорю с Розеттой позже. Что ты тут сделал?

Однако ни Карлос, ни Розетта не были намерены уходить от наметившегося столкновения, и Карлос настойчиво схватил Лору за руку и взволнованно указал на кузину своего отца.

— Что… что это сказала Розетта? — спросил он, наморщив брови. — Она сказала, что ты уезжаешь? Ты ведь не уезжаешь, правда, Лора?

Розетта оттащила его от Лоры.

— Да, Карлос, сеньорита Флеминг уезжает! Разве она тебе не сказала об этом?

Лора выпрямилась, шатнувшись.

— Вы зверь! — воскликнула она, задыхаясь. — Как вы можете?

Розетта пожала плечами.

— Он должен знать. Вам следовало сказать ему!

— Я как раз собиралась это сделать, — сдавленным голосом произнесла Лора и снова взяла Карлоса за руку. — Послушай меня, дорогой, я должна уехать. Но это же не конец света…

— Оставьте эту слезливую сентиментальность! — сердито прикрикнула на нее Розетта. — Карлос! У тебя будет другая гувернантка. Я сама выберу ее для тебя.

Карлос бесцеремонно оттолкнул Розетту в сторону.

— Я не хочу тебя слушать! — выкрикнул он, побледнев.

— Карлос! — ужаснулась Розетта. — Ты должен немедленно извиниться!

— Нет, я не стану извиняться! — теперь, когда его разозлили, Карлос сделался таким же упрямым, как его отец. — Лора, пожалуйста, что она такое говорит? Ты не можешь уехать! Ты просто не можешь.

— Я должна, — сказала Лора, не давая ему вцепиться в ее юбку. — Дорогой, позволь мне объяснить…

— Что объяснить? — Глаза Карлоса наполнились слезами. Он с ненавистью посмотрел на Розетту. — Убирайся! Уходи прочь! Я не хочу тебя больше видеть! Ты не можешь заставить Лору уехать! Не можешь!

— Карлос, дорогой мой, будь разумным! — Лора легонько потрясла его за плечи. — Это я сама решила уехать!

— Я тебе не верю! — Карлос уставился на нее, слезы покатились по его щекам. — Это папа? Это папа заставляет тебя уехать?

— Нет, нет, — начала Лора несчастным голосом.

Розетта повернула Карлоса лицом к себе.

— Сеньорита Флеминг уезжает сама, не дожидаясь, когда ее уволят, — сказала она, глядя с возмущением. — И как ты смеешь со мной так разговаривать? Ты ведешь себя, как уличный мальчишка, твои манеры отвратительны! Думаю, что именно поэтому ты хочешь, чтобы она осталась!

— Оставь меня в покое! — вырвался Карлос. — Почему уезжаешь не ты? Я не хочу, чтобы ты была здесь. И папа не хочет!

— Но, Карлос… — начала было Лора, но Розетта прервала ее, схватив мальчика за плечо, и, размахнувшись, резко ударила его по щеке.

Лора оцепенела от ужаса, но не более, чем сам Карлос. Он изумленно посмотрел на Розетту, словно не веря, что она могла это сделать, а затем, повернувшись, выбежал из комнаты.

Розетта, тяжело и часто дыша, собралась с духом и двинулась вслед за ним.

— Вы что, не можете оставить мальчика в покое? — с отвращением воскликнула Лора. — Если вы собираетесь стать его мачехой, вам стоит, по крайней мере, добиться его доверия.

— Доверие! Доверие! Не читайте мне проповедей о доверии! — огрызнулась Розетта. — И если вы виновны в излишней самоуверенности Карлоса, то вы за это ответите.

— Разве вы не видите, что ребенок обижен, жестоко обижен? — взмолилась Лора, пытаясь смирить гнев Розетты. — Вы просто не можете понять его мотивацию.

— А вы, как я полагаю, можете.

— Немножко понимаю. Но, пожалуйста, не ходите за ним в таком рассерженном состоянии.

— А я и не собиралась за ним идти, — надменно заявила Розетта. — Его отец сделает это после того, как я расскажу ему о поведении Карлоса!

Лора отвернулась.

— Вы мне отвратительны! — сказала она, покачав головой.

Розетта только пожала плечами.

— Наши чувства взаимны, однако для меня совершенно безразлично ваше мнение! — Она двинулась к двери. — Кстати, не забудьте время отправления вашего утреннего поезда. Мне очень не хотелось бы, чтобы вы на него опоздали!

Как только она ушла, Лора села и закрыла лицо руками. Она знала, что Розетта может быть подлой и хитрой, но она не подозревала о глубине ее жестокости. Разве можно было оставлять Карлоса под опекой такой женщины? Имел ли понятие Рафаэль о ее нетерпимости по отношению к его сыну? Как мог он думать о вступлении в брак с такой тварью? Лора чувствовала, что заболевает от одной этой мысли.

Наконец она неуверенно поднялась на ноги. Кто-то должен был отыскать Карлоса, прежде чем это сделает его отец. Кому-то следовало присутствовать здесь, когда мальчику будет угрожать гнев Рафаэля. И здесь не было никого, кроме нее, кто отважился бы противостоять хозяину Мадралены.

Разгладив юбку, она вышла из детской и быстро сбежала по лестнице. Было послеполуденное время, и Элизабет еще отдыхала. Лора подумала, что Карлос мог выйти из дома и пойти в беседку, где они иногда проводили занятия. Это было приятное место, и никто не знал, что они его предпочитают. Оно служило ему чем-то вроде убежища, если он в нем нуждался.

Снаружи было жарко, и Лора, обливаясь потом, как от страха за него, так и от напряжения, остановилась на внешнем дворе, ища его глазами. Похоже было, что Рафаэль еще не кинулся за ним в погоню, хотя она была уверена, что Розетта не стала терять время и поспешила сообщить о поведении Карлоса.

Выйдя из дома, она направилась через сады к беседке, отводя руками ветви бугенвиллии, которые хлестали ее по щекам. Одуряющий запах исходил от роз, обвивающих решетку при входе в беседку, а побеги жасмина колыхались возле ее ног.

Однако беседка была пуста, бриз, играя, проносился между ее каменных столбов, теребя ветки деревьев, тормоша кусты и принося желанную прохладу. Лора остановилась, откидывая волосы с лица и поправляя пальцами пряди, выбившиеся из-под ленты, скреплявшей прическу за ушами. Она тяжело вздохнула и беспомощно огляделась вокруг. По-видимому, она ошиблась, Карлоса здесь не было. Но где еще он мог оказаться? Он не был привычен к какому бы то ни было непослушанию. Она считала, что доля вины за его строптивость лежит и на ней, но она не в силах была сердиться на него. В конце концов, он еще маленький, и его действия были всего-навсего непослушанием ребенка. Она покачала головой. Только бы его попытки добиться независимости не поставили его в опасную ситуацию. Ведь Мадралена — не из тех мест, которые можно покинуть безо всяких опасений. Вокруг усадьбы бродят быки, и она вполне могла представить себе, что он мог выйти за ограду и подвергнуть свою жизнь опасности.

Она вышла из беседки и медленно пошла назад через сады, отыскивая пролом в стене, через который она однажды рискнула выйти на полуостров. Здесь жутко свистел ветер и полуостров выглядел голым и пустынным. Если он вышел из усадьбы здесь, то, очевидно, сразу же пропал из виду. Нет, скорее всего, он где-то прячется, но где?

Она пошла по садам к дому, уперев руки в бока и оглядываясь во все стороны. Она была совершенно озадачена. Она не имела понятия, куда еще заглянуть, и у нее начала болеть голова. Рафаэль также не появлялся, и она усталым шагом обошла сады вокруг по краю, постоянно оглядываясь на дом, в любую минуту ожидая зова.

Однако никто не появлялся, и наконец она подошла к воротам в каменной стене, ведущим на обрыв утеса. Ворота были приоткрыты. Может быть, Карлос вышел из сада на утес, к тому манящему входу на осыпающуюся лестницу? Ее сердце сильно забилось. Наверняка нет! Даже глупый мальчишка не отважился бы на такой поступок! Но ведь Карлос уже побывал здесь, когда Рафаэль несколько недель назад отчитывал ее за то, что она вывела мальчика на утесы. Может быть, теперь он решил показать, что способен на решительные действия.

Чувствуя дрожь в ногах, Лора обошла утес в поисках ступенек, но, когда она их обнаружила, там не было никаких признаков того, что Карлос был здесь. Никаких следов, только ветер нарушал покой этого места. Она вздохнула и подумала, не позвать ли Карлоса по имени, чтобы привлечь его внимание. Но если он находился на этом опасном спуске, ей не стоило пугать его криком. Нет, для того, чтобы проверить, спустился ли он вниз, ей придется спуститься самой. С этой точки невозможно было увидеть, скрывается ли он там. Внизу виднелись только острые скалы, выступающие из воды во время отлива.

Наконец, в последний раз взглянув в сторону дома, она начала спускаться. Вначале по ступенькам можно было двигаться довольно легко. От перил не было никакой пользы, настолько они расшатались, а там, где ступени не были скрыты сорной травой, Лора могла видеть, как они изношены. Спускаясь ниже, она заметила, что ступеньки крошатся от постоянного воздействия морской воды, и здесь уже приходилось обходить оставшиеся на них водоросли, слизистые и скользкие. Вначале ступеньки закручивались в сторону утеса, а ниже, где они выходили на берег, лестница изгибалась наружу, и, когда она достигла этого поворота, ей стало ясно, что спускаться дальше нет смысла. Карлос не мог спуститься до самого низа так быстро, и, к счастью, у подножия утеса не было видно лежащего маленького тела.

Она облегченно вздохнула и стала взбираться по ступенькам обратно. Но тут ее нога попала на полосу водорослей, которую она пыталась обойти, она поскользнулась, потеряла равновесие и скатилась на несколько ступенек вниз, прежде чем успела вцепиться в обломок скалы и удержаться.

Вся дрожа, она лежала на ступенях, понимая, что едва не погибла. Если бы она не удержалась здесь в этот момент, она соскользнула бы с лестницы и упала вниз на скалы с высоты двадцати футов. Сознание этого заставило ее замереть на несколько минут, обратившись в трепещущий клубок нервов. И только потом, когда онемение от шока прошло, она ощутила мучительную боль в лодыжке и пульсирующее покалывание в боку. Ей показалось, что у нее сломаны кости, но, когда она попыталась встать на колени, оказалось, что она просто сильно ушиблась. Возможно, она растянула себе лодыжку, но, во всяком случае, ничего не сломано. Это ее немножко успокоило.

Она посмотрела вверх. Ступеньки тянулись перед ее глазами, казалось, в бесконечность, и она задумалась, как же все-таки она сможет взобраться обратно на вершину утеса. Сейчас отлив, но во время прилива часть ступенек оказывается под водой, а по влажности карниза, на котором она находилась, она поняла, что это как раз те самые ступеньки.

Лора постаралась встать на ноги, наклонившись вперед, чтобы использовать верхние ступеньки для опоры, но, поставив поврежденную ногу на лестницу, убедилась, что та не выдержит ее вес, и поэтому ей пришлось снова опуститься на колени.

Она вздохнула от досады, в то время как в ее мозгу пронесся миллион мыслей. Как она сможет уехать завтра, если не может ступить? А если даже ей удастся вскарабкаться на вершину утеса, то в каком виде она явится в дом, прискакав туда на одной ноге?

Каким позором оканчивается ее служба здесь, думала Лора, чуть не плача. Как будет смеяться Розетта, когда узнает о ее приключениях! Она сдержала слезы, готовые выступить у нее от жалости к себе. Сейчас не было времени для слез. Она должна попытаться выбраться наверх, пока еще светло и раньше, чем ее хватятся.

Но ползти по ступенькам оказалось вовсе не так легко, как она надеялась, и несколько раз ей пришлось останавливаться, чтобы перевести дыхание. Ее колени были расцарапаны в кровь каменными крошками, ногти на руках сломались. Ее лицо украсили несколько черных полос, когда она пыталась откинуть со лба падающие на глаза пряди волос, а одежда ее намокла и покрылась грязью.

Минуты, в течение которых Лора взбиралась на утес, показались ей часами, но, в конце концов, она вылезла наверх и еще несколько минут пролежала на траве, ощущая ошеломляющее чувство облегчения, прежде чем продолжить свой путь. Поднявшись наконец на ноги, она допрыгала на одной ноге до ворот и, только оказавшись на территории усадьбы, облегченно вздохнула. Ей повезло.

Солнце начало клониться к закату, и она поняла, что скоро стемнеет. Болезненно хромая, она двинулась через сад к боковому входу, который вел в ее комнату. Она нуждалась в горячей ванне и смене одежды и отчаянно надеялась, что Карлоса найдут без особых осложнений. После своего долгого путешествия вверх по скале она пришла к убеждению, что Карлоса должны найти как можно скорее, иначе идея спуститься по лестнице может еще кому-нибудь прийти в голову.

В сумерках навстречу ей из гущи фруктовых деревьев вылетела на ночную прогулку сова, Лора вскрикнула от страха и попыталась отклониться в сторону. Но тут ее нога подвернулась, она снова упала, ударившись головой обо что-то твердое, и больше она ничего не помнила.