Глава I. Диагноз — «электорат»: технологии демократических выборов

«Мир сошел с ума» — в последнее время мы повторяем это все чаще и чаще, уставая от обилия нездоровых лиц в метро, нервных срывов близких, истеричных выпадов сослуживцев, а, главное, от весьма далеких от здравого смысла рассуждений знакомых и незнакомых людей. Безрассудство на грани безумия свойственно сегодня многим нашим соотечественникам. Порой кажется, что это о нас сказал православный провидец: наступят времена, когда весь мир будет сведен с ума, а тех, кто сохранит здравый рассудок, объявят безумцами.

//- Телевизионный транс: для одних — путь во власть, для других — в психушку — //

Ощущение всеобщей эпидемии сумасшествия не иллюзия, это действительное состояние многих людей, которое можно назвать повальной шизофренией. Признаки шизофрении, как их описывают психоневрологи, в точности совпадают с психическими эффектами, что возникают у вполне нормальных людей в современном обществе, которое называют «информационным». Нарушение способности думать проявляется в наивно упрощенном восприятии мира вещей и событий. Причем у больного может сохраняться способность анализировать факты и делать собственные выводы, но связь события и суждения о нем — случайна, к примеру, о погоде будет сказано, что «идет дождь, потому что синоптики обещали плохую погоду». Психически нездоровый человек не критичен в своих размышлениях. Некритичность больного ума выдают рассуждения типа «Путин повысил пенсию на шесть процентов, молодец, о людях заботится!». Шизофреник и говорит без речевых ошибок, и предложения строит внешне правильные, но все это лишь пустая умственная жвачка.

Вглядимся в человека, сидящего перед экраном телевизора, вслушаемся в его размышления по поводу увиденного и услышанного. Большинство телезрителей мыслят как психически больные люди. Вот как это происходит при восприятии новостных передач.

Теле- и радио новости сегодня — калейдоскоп быстро сменяющих друг друга репортажей из разных концов мира. В одном новостном блоке могут с равной значимостью подавать годовщину Сталинградской битвы, затопление поселка в Ростовской области, смерть от передозировки «звезды» наркомана из американской рок-группы, слух о возможной очередной свадьбе Аллы Пугачевой. Молниеносная сменяемость сообщений не позволяет даже на миг представить ни величия подвига наших дедов в окопах Сталинграда, ни горя людей, лишившихся в одночасье и крова, и имущества из-за потопа, а уравнивание этих трагических событий со скорбью о не известном никому в России наркомане и озабоченностью семейными дрязгами поп-дивы вовсе обескураживает зрителя. Карусель новостей не оставляет времени ни для их обдумывания, ни для оценки информации. Суждения зрителя о них в силу случайного сопоставления фактов лишаются и логики, и критических выводов. Налицо симптомы шизофренического поражения мышления, которое усугубляется тем, что зритель не может повлиять на события, о которых он только что узнал, его мысли вслух — всего лишь пустое резонерство.

Изменение личности — психиатрический диагноз. Человек с изменением личности не распознает «иерархии мотивов своего поведения»: когда ему дано выбирать между чашкой кофе и визитом к больной матери, он выберет кофе и найдет своему выбору весомые оправдания, вроде того, что мать-де о нем мало и плохо заботилась. У больного с диагнозом «изменение личности» сформированы патологические потребности, часто выступающие в виде навязчивых идей. Он может стремиться делать большие и дорогостоящие покупки или чрезмерно много есть, или навязчиво приставать к женщинам. Свои действия больной не в состоянии контролировать, его легко заразить новой «манией». Но разве не то же самое происходит с телезрителем, сосредоточенно следящим за новостями и рекламой по телеящику. Разве вдалбливаемый в голову рекламный «слоган» «Кофе Чибо — это все, чтобы сделать вашу жизнь прекрасной!» не является шизофреническим нарушением иерархии мотивов? Услышав подобные слова от соседа или сослуживца, да от любого другого, хоть случайного попутчика в метро, вы непременно подумаете, что у того, как говорится, «крыша съехала». Но ведь масса рекламных текстов, несущихся из теле- и радиоэфира, строится как раз по этой придурковатой схеме: «Сделай свою жизнь прекрасной — носи подтяжки фирмы «Мечта удавленника». Усиленное поглощение подобной рекламы вызывает у внешне здорового человека патологические стремления. Вот шквалом обрушивается на нас с экрана пропаганда пива и заставляет миллионы мальчишек и девчонок шизофренически завороженно разгуливать по улицам с пивными бутылками в руках, в затяжку прикладываться к ним с видом истомленных жаждой. Если спросить, зачем они так много и озабоченно пьют, ответом послужит шизофреническое, вдолбленное в их головы через экран: «не дать себе засохнуть».

Нарушение мышления, изменение личности — еще не все симптомы, которые сближают телезрителя с шизофреником. Шизофреникам свойственны галлюцинации — видения, к которым больной относится как к реальности, по сути живет в параллельном действительности мире. По уверениям психиатров, галлюцинации настолько жизнеподобны, их образы так ярки и чувственны, что убедить больного в том, что перед ним лишь плод его воспаленного воображения, невозможно. А ведь галлюцинации шизофреника по своей психологической природе сходны с живой экранной картинкой, которую впитывает с экрана телевизора зритель. Чувственность и достоверность образов, яркость впечатлений переживают и тот, и другой. Именно так, как развивается шизофреническая болезнь — от потери логики сознания до ярких, убедительных галлюцинаций, — вырабатывается шизофреническое, галлюцинативное мышление у теле-и радиослушателей, навязываемое им особыми приемами подачи информации. И когда мы с горечью вздыхаем, что мир сошел с ума, то интуитивно ставим миру правильный медицинский диагноз.

Кто же и зачем, используя преступные информационно-психологические технологии, цинично и расчетливо сводит общество с ума?

Главная цель разработчиков информационных технологий — манипулировать массами, чтобы гарантированно иметь власть, получаемую на всеобщих, прямых, равных и тайных выборах, которые еще в XIX веке умные люди России назвали «четыреххвосткой», очень точно сравнивая выборы с плеткой, которой в Древнем Риме повелевали рабами. При помощи технологии внушения человек разумный переделывается в «человека голосующего», в микроэлемент людской биомассы, которая, послушная внешним импульсам-командам, действует как машина для голосования. Манипуляция людьми получила ученое название нейролингвистического программирования.

Существует множество определений нейролингвистического программирования, среди них есть и заумные, основанные на стремлении «пустить пыль в глаза», затушевать преступную суть этого явления, например: «НЛП — это создание многомерной модели структуры и функции человеческого опыта». Определения попроще более откровенны: «НЛП — это речевое воздействие человека на человека с целью создания у последнего новых программ поведения и действия». Еще нас убеждают, что НЛП — это всего-навсего «процесс ускоренного обучения и переучивания, избавления от нежелательных стереотипов поведения, создания новых программ поведения». Но во всех этих формулах четко проговаривается, что некто посторонний для личности составляет ей новую программу поведения, избавляет ее от «стереотипов», нежелательных этому стороннему лицу!

Отношение стороннего к своему «подопытному» на языке нейролингвистического программирования звучит предельно цинично: «Карта — это не территория», то есть, твое восприятие мира, ничтожный, глупый человечишка, — это еще не сам мир. Нейролингвисты берутся менять облик наших с вами душ, то есть «карт», делая их более точным отражением «территории» — окружающего мира. Выходит, носитель нейролингвистических технологий один владеет истинным знанием о мире и исповедует властный подход к остальным: «Человек — это текст, который можно и нужно править».

Что же собирается «править» нейролингвист, проникающий в наш мозг своими хищными щупальцами? Генетические программы, переданные нам от предков? Память детства — самые чистые впечатления души? Опыт, приобретенный в жизненных невзгодах? Убеждения, воспитанные в нас родителями, вынесенные из книг и споров? Именно в этот мир бесцеремонно вмешивается некто, называя наши разум и душу «неправильным текстом», готовый одно стереть из памяти, другое изменить на противоположное, втемяшить в качестве приятного то, что тебе до глубины души противно. Как ни трудно поверить, что сегодня, при всех провозглашенных на словах идеях гуманизма, возможно такое откровенное и бесцеремонное вторжение в человеческую душу, на деле происходит именно так, методики нейролингвистического программирования провозглашают идею порабощения наших душ: «Человек, общаясь с другим, представляет для последнего его территорию, которую он сам формирует сообразно его собственной карте». На захваченной агрессивным чужаком «территории» осуществляется «побуждение к реакции, противоречащей, противоположной рефлекторному поведению организма, ведь нелепо внушать что-либо, что организм и без того стремится выполнить».

Дадим честное определение нейролингвистическому программированию, открыто применяемому сегодня в выборных игрищах, на политических ристалищах. Нейролингвистическое программирование — это психологический захват души, насилие над личностью, которая может почувствовать агрессивное вторжение и тогда в ответ резкий отпор насильнику «не лезь в душу!», а может и не почувствовать. В последнем и состоит дьявольское искусство технологов нейролингвистического программирования, которые, уже открыто и нагло бахвалясь, называют себя «жрецами-лингвистами», чтобы жертва их насилия не почувствовала воздействия, чтобы психические перемены произошли в человеке незаметно для него самого.

Нейролингвистическое программирование — это чужое вмешательство в подсознание человека, чтобы управлять им незаметно для него. То, что политтехнологи, эти «жрецы-лингвисты» называют подсознанием, христиане именуют глубиной человеческой души и всякое вторжение в нее очень точно определяют как соблазн и искушение.

Вторжение в подсознание осуществляется прежде всего путем гипнотического транса. Гипнотический транс — особое состояние человека, когда он способен легче всего воспринять и усвоить внушение, чужую программу, команду извне.

Эта технология открыта психиатром Милтоном Эриксоном в конце XIX века и долго применялась в лечебных целях, но бурное развитие телевидения позволило политтехнологам применить ее к совершенно здоровым людям. Введение в телевизионный транс полностью совпадает с технологией введения в лечебный гипнотический транс.

Человек должен находиться в удобном для него положении, например, лежать на диване или расслабленно сидеть в кресле после рабочего дня. Его внимание должно быть сосредоточено на каком-либо предмете, и таким предметом как раз является телевизионный экран — яркое пятно с постоянно меняющимися красками, само собой притягивающее взгляд. Человек ни о чем не должен думать и не иметь в эту минуту никаких забот, — именно в таком состоянии опускается на свой диван телезритель, отрешившись от служебной и домашней суеты. Такова отправная точка телевизионного транса, во всем подобная профессионально-гипнотическому трансу.

Затем технологи «расщепляют» сознание и подсознание клиента, выключают разум, убедив человека ни о чем не думать. В состояние легкой дремоты или медитации телезрителя приводит цепь быстро сменяющихся изображений, на которых невозможно сосредоточиться, сознание выключается само собой.

Глубина такого транса может быть различной. Хорошо, если человека теребят дети, просят проверить уроки или почитать книжку, замечательно, когда недовольно ворчит жена, раздраженная тем, что муж не смотрит любимый ею сериал, просто отлично, если вдруг зазвонит телефон или сбежит молоко на кухне. Гипнотический транс не любит таких «вдруг», его спугивает внешняя суета, и тогда душа человека остается малоповрежденной. Но если всего этого нет, и Вы завороженным взглядом сосредоточились на волшебно мерцающем экране, тогда Ваша душа в чужой и очень опасной власти. Именно тогда и происходит беспрепятственное «формирование программ поведения человека, его целеустановок».

Простейшие операции введения в гипнотический транс — присоединение к источнику внушения, подчинение этому источнику, закрепление в состоянии гипнотического транса с выключенным сознанием, но открытым подсознанием, управление путем внушения новых для вашего жизненного опыта программ — такова азбука нейролингвистического программирования. И пускай бы этими методами лечили психически больных, но нейролингвистическое программирование применяют к людям здоровым, которые, получив дозу внушения, начинают вести себя как психопаты.

С отключенным сознанием, как бы в полусне, человек не фильтрует поступающие ему информацию и команды, они беспрепятственно проникают в подсознание и переправляются в сознание. В результате мотивы своих поступков жертва гипнотического транса не может объяснить даже сама себе, об этом знает только тот, кто записал ей команду на «подкорку».

Помнится, в июне 1996 года с нами на даче жила моя старая знакомая — пожилая пенсионерка, бывший бухгалтер, перебивавшаяся на скромную пенсию и имевшая на попечении взрослого сына-наркомана. За два дня до выборов она вдруг неожиданно для себя и для нас засобиралась домой в Москву.

— Зачем?

— Голосовать! — не терпящим возражения тоном ответила старушка.

— За кого?!

— За Ельцина!

— Но ведь он же вас всего лишил, даже болезнь вашего сына — его вина, это он допустил разгул наркомании в стране!..

Увещевали бесполезно. Старушка, подхватившая через телевизор импульс-команду голосовать за Ельцина, подобно тому, как промозглой осенью слабый здоровьем человек подхватывает тяжелый грипп, стала жертвой выборной президентской кампании. Таких, запрограммированных на избрание «любимого кандидата», можно наблюдать во время любых выборов, когда на избирательный участок приходят растерянные, озабоченные, несколько подавленные люди, рассеяно берут бюллетень, долго и напряженно вглядываются в длинный список, будто силясь что-то вспомнить, и затем ставят галочку против какой-то им самим неведомой фамилии. Специалисты по выборным технологиям, рекламируя свои услуги, хвастают, что «по разным оценкам, посредством воздействия на подсознание избирателей можно привлечь от 2–3 до 10–15 процентов голосов от числа проголосовавших». Американские консультанты после победы Ельцина в 1996 году, когда говорили об эффективности своих избирательных технологий, назвали цифру в 35 процентов. Примерно такое же число дал опрос населения после президентских выборов в июне 1996-го года: «Для 32 % из тех, кто голосовал за Б. Н Ельцина, его победа была безразлична, и лишь 67 % были удовлетворены ею» («Коммерсант-Daily», 1996, 29 августа). Командный импульс голосовать за Ельцина был сильным, но кратковременным, и уже в сентябре 1996 года уровень доверия к только что избранному президенту составил по данным ВЦИОМ всего 12 %.

//- Информационные «отмычки» для взлома наших душ — //

Внедряясь в подсознание, специалисты по нейролингвистическому программированию преодолевают особые «фильтры» души, которые процеживают поступающую информацию. Эти «фильтры» хранят рассудок от грубых повреждений, стараясь не допустить помрачения ума. Подсознание может выключать память, спасая от «перебора» сведений, заведомо не нужных ее хозяину. И если вы твердо убеждены, что не пойдете голосовать, так как выборы — смесь махинаций и профанаций, то все кандидатские имена со всех углов и столбов будут скользить мимо вашей памяти.

Подсознание работает как «фильтр», не воспринимая, отбрасывая от себя нежелательное. Когда старому коммунисту пытаются объяснить, что компартия, которой он предан всю жизнь, запятнала себя репрессиями и уничтожением православных священников, он тут же «затворяет свой слух».

Человеческое подсознание в угоду хозяину способно все оправдать, все объяснить, все простить. Получив внушение любить президента, как отца родного, человек на уровне подсознания принимается оправдывать, обеливать его, очищать от всех преступлений, грехов и ошибок: во всем виноваты окружение, помощники, подчиненные, пришельцы с Марса, солнечная активность, но только не президент. Что бы ни случилось, будьте уверены, оправдание любимому президенту всегда найдется.

Самый устойчивый из психологических барьеров подсознания, спасающий человека от информационного вторжения в душу, — его убеждения, которые в терминологии политтехнологов значатся как «барьер мифов». Для взлома этого барьера политтехнологи разработали особо хитрые «отмычки». Так, убежденно верующего православного может подвигнуть идти голосовать православный священник или православный кандидат, чем пиарщики очень активно пользуются, выпуская на арену агитации лукавых людей, ряженых в рясы и убеждающих голосовать «по воле Божьей».

По той же причине пиарщики любят «подавать» своих кандидатов в пейзажах с церквами и крестами. Подсознание верующего без сопротивления принимает подобный сигнал: «свой — православный!».

Крепким барьером на пути чужеродного вторжения в подсознание является частокол профессиональных знаний. К примеру, люди, профессионально занимающиеся словом, — писатели, журналисты, филологи, артисты, психологи, политики, — только посмеются над дешевым выборным шантажом «голосуй, а то проиграешь», не поверят актеру, с восторгом уверяющему, что книга Ельцина «Записки президента» как «Война и мир» Толстого, тот же масштаб, яркость мысли, художественное мастерство.

Серьезным препятствием для проникновения чужаков в подсознание является и так называемый межличностный барьер, та волна неприязни, что вздымается в человеке, когда он слышит о ненавистных по опыту жизни людях. Разве можно было расположить избирателя к Ельцину, собравшемуся во власть на новый срок, разрушившему страну, спустившему жуликам народную собственность, развязавшему гражданскую войну? Но и этот кажущийся непреодолимым барьер подсознания сумели взломать политтехнологи. Они не стали придумывать Ельцину новый «имидж», а, словно забыв о своем подопечном, взялись менять «имидж» его соперников-коммунистов. Переименовали их в «краснокоричневых», внушили, что при «красно-коричневых» в России будут голод и гражданская война, и тем самым изменили к ним отношение населения. Накопив огромный опыт взлома подсознания, политтехнологи без особого труда раз за разом проводят в президенты В.В. Путина, определенного Б.Н. Ельциным в свои преемники и все это время остающегося верным продолжателем Б.Н. Ельцина в разрушении России. А надо будет и ненавистное народу имя Чубайса принудят воспринимать с благожелательным добродушием: не тряпка, жесткий, волевой, сумел навести порядок в энергетике, наведет его и в России.

Каждый человек имеет свои, порой очень личностные барьеры подсознания из верований, знаний, убеждений и ими заграждается от чужих непрошеных вторжений в свою душу, следовательно, во время таких массовых кампаний, как выборы, искателям душ нужно одновременно находить ключики для миллионов людей. Есть ли такие универсальные отмычки? Да, есть. Все теле- и радиоканалы строго контролируются или властью, или их хозяевами, и сведения поступают к зрителю и слушателю в упаковке комментария или с «биркой» оценки их журналистом. Военная хроника из Чечни в 19951996 годах могла не содержать никаких рассуждений репортера, но, рассказывая о противоборствующих сторонах, тележурналисты русских солдат называли «федералами», а чеченских бандитов — «партизанами», «полевыми командирами», и зритель на подсознательном уровне сочувствовал «партизанам», героически сражавшимся с непонятными «федералами». Даже интонация репортера формирует мнение телезрителя. Вот свидетельство Виктора Шендеровича, большого мастера подобных эффектов:

«Передо мной — две кассеты. Два репортажа, сделанные одним и тем же журналистом.

Оба посвящены встречам Лукашенко и Путина. Между ними — всего полгода, но как изменился автор репортажей! Тонкое, нескрываемое ехидство (осень 1999-го, НТВ) и граничащее с восторгом уважение к лидерам союзного государства (весна 2000-го, РТР)».

Сегодня в результате бешеной конкуренции между владельцами телеканалов кухня приготовления информационного варева приоткрылась, из нее вырываются зловонные пары от тех продуктов, которыми нас потчуют телетехнологи. Тот же Шендерович описывает свое столкновение по поводу акцентов в освещении войн в Чечне и Югославии с тогдашним директором НТВ Добродеевым: «Армия эта не моя, и война не моя» (о чеченской кампании), «Олег, тебе нужны Балканы?» (о войне в Югославии).

Лжезакон свободы информации втолковывает наивным гражданам, что средства массовой информации в демократическом обществе показывают то, что хочет видеть большинство телезрителей, что это-де «народный заказ». И что, кто-то действительно поверит, что катящий с телеэкрана вал насилия, секса, лицемерия, подлости жаждет видеть народ? Да если какой космический пришелец, ничего не зная о нашей цивилизации, судил бы о ней только по тем фильмам, которые вышли на экраны за последние годы, он вынес бы твердое убеждение, что Россия — страна убийц, проституток, алкоголиков и наркоманов. А ведь нас всерьез убеждают, что мы именно такие, какими нас показывают, нам внушают, что мы агрессивны и злы по своей природе, и телевидение объективно, прямо-таки зеркально отражает наше лицо и нашу натуру.

Бдительность зрителя усыпляют внушением, что средства массовой информации несут плюрализм мнений, и тогда голоса, которые доносятся с экрана, не кажутся зрителю опасно навязчивыми, так как эти голоса рассуждают по-разному, а, следовательно, не может быть опасности психологического давления.

Нас убеждают, что «черный ящик» в углу комнаты — наш друг, наше окно во Вселенную, наше око, следящее за самым интересным в мире. Это подкупает нас доверять экрану, как собственным глазам, что вкупе с раскрытыми при помощи телевизионного транса вратами нашего подсознания и делает зрителя послушной игрушкой в руках политтехнологов.

Покажем, как телеманипуляторы играют с нами в «кошки-мышки», где зрители всегда «мышки», обреченные быть проглоченными.

Обыватель приходит с работы, ложится на диван или плюхается в кресло, включает телевизор и расслабленно поглядывает на мелькание рекламных картинок. Если среди этого мелькания внезапно на 2–3 секунды застынет яркий во весь экран глаз, наш зритель непременно встрепенется и уткнется взглядом в мерцающий экран, потому что у человека веками выработан рефлекс общения — глаза в глаза, чужой, упавший взгляд он обязательно встречает ответным взглядом. Но у манипуляторов, поместивших глаз на экране, свой замысел, — зритель должен сосредоточить внимание на одной точке, тогда эффективное введение его в телевизионный гипнотический транс обеспечено.

Теперь, когда зритель и расслаблен, и сосредоточился, на экране вновь мелькают рекламные сюжеты на очень высокой скорости. Запомнить их невозможно, никому не под силу даже успеть понять, о чем эти сюжеты, столь коротки секунды их появления.

Зато их запоминает наше подсознание, которое потом заставит человека действовать: покупать ненужный ему товар или голосовать за незнакомого, а то и вовсе ненавистного ему человека. Мельтешня сюжетов «расщепляет» сознание зрителя, выключает его как неспособное считывать информацию с телеэкрана, и потому вслед за мельканием обывателю кажут пространные сюжеты. И вот их, уже пребывающий в телевизионном полусне телезритель, воспринимает безропотно и запоминает надолго.

«Расщепление» сознания может достигаться самыми хитроумными способами. На экране возникает известное всем с детства по репродукциям в учебниках живописное полотно «Охотники на привале», на котором с удовольствием останавливается наш взгляд, интуитивно возрадовавшись образам детства и школьных лет, и вдруг изображение начинает оживать, охотники встают, собаки вскакивают, а зритель, естественно, вздрагивает, на миг поверив, что все это ему чудится и что он сходит с ума. Эта мгновенная потеря ощущения реальности сама собой расщепляет сознание и вводит человека в гипнотический транс.

Когда доза информации попала на подсознание тележертвы, зрителя немедленно выводят из состояния полузабытья. Чаще всего это происходит при помощи серии ярких вспышек, на которые реагирует глаз и мозг, как бы пробуждаясь от усыпления. На это пробужденное сознание снова воздействуют еще более усиленной дозой информации, которая проникает в человеческий ум и память в состоянии постгипнотического внушения, очень благоприятном при управлении человеком извне. Такова схема активного воздействия на подсознание человека техническими приемами телерекламы.

А теперь представьте, что все эти приемы бьют в одну и ту же точку, преследуют одну и туже цель: заставить народ голосовать за нужного властям кандидата, за угодный правителям выборный думский блок. Получив сверхдозу такого внушения, человек, все защитные барьеры подсознания которого взломаны, все фильтры души уничтожены, просто заболевает манией любви и преданности, становится сам не свой, в нем отчетливо проступают симптомы психического изменения личности. И запретить делать из граждан России психопатов правители никогда не пожелают, других способов удержаться у власти у них просто нет. Только обман, манипулирование и телевизионное внушение.

//- Технологии внушения: как нас заставляют любить врагов Отечества — //

Реклама и новости, ток-шоу и интервью, сериалы и реалити-шоу, — все жанры телевидения служат выборам, и их воздействие на зрителей особенно агрессивно в горячие дни выборных кампаний. Число жертв информационных технологий многократно увеличивается, некоторые впадают в депрессию, растет число самоубийств, люди становятся беспричинно злобны, мучаются страхами или, наоборот, заболевают апатией.

И это не удивительно, ведь в нас, без спроса, даже без нашего ведома закладывают информацию, запускают командные импульсы, вырабатывают симпатии и антипатии, не свойственные нам по природе, которые вызывают мучительное чувство раздвоения личности, разрушают психику.

Рассмотрим, как делаются диверсионные «закладки» информации в наше подсознание. Вмонтированный в видеопленку «25-й кадр» не виден глазом, но хорошо улавливается подсознанием. Классический пример его использования в рекламе поп-корна во время проката кинофильмов в США всегда сопровождается лживым заверением, что ныне такая наглая манипуляции людьми просто невозможна, поскольку «25-й кадр» запрещен как преступный беспрепятственный вход в подсознание, при этом монтаж, якобы, легко обнаружить и, дескать, рекламодатели и телетехнологи боятся неприятностей. Такие заверения лишь усыпляют наше внимание к тому, что мы получаем с экрана. Выявить «25й кадр» на телевидении практически невозможно, для этого необходима специальная компьютерная программа, появившаяся в России в 2002 году и показавшая очень низкую продуктивность из-за перегруженности «25-ми кадрами» всех телепередач на всех каналах. Когда эту компьютерную программу по чьей-то оплошности начали рекламировать, Министерство печати и информации России проговорилось, что «25-й кадр» используется сейчас практически в каждой телепередаче и в каждой рекламе. Что конкретно внедряется в наше подсознание через «25-й кадр» — неукротимое желание пить пепси, навязчивая идея поклоняться будде или кришне, а, может, мания исступленно любить Жириновского, — нам не ведомо. Можно, к примеру, заставить толпу разгоряченных болельщиков бить витрины и поджигать машины на улицах, передав им через «25-й кадр» на огромных уличных телеэкранах сигнал лютой злобы. А потом в ответ на спровоцированную бойню срочно принимать в Думе закон о противодействии экстремистской деятельности, карающий всех неугодных власти.

Есть и иные пути влезть в наши души и мозги, подкинуть в наши головы-гнезда «роковые яйца». Это так называемая «свертка» информации в легко усваиваемый образ и «развертка» ее в сознании зрителя в виде твердого убеждения. В 1996 году накануне очередных президентских выборов придворный режиссер Эльдар Рязанов снял документальный фильм о том, как гостевал у Ельциных. Его принимали запросто, на кухне, суетливая Наина Иосифовна мелькала на экране с капустным пирогом, что-то нечленораздельное мямлил Президент, но главным событием фильма стал, стул, да, самый обыкновенный стул, на который, как бы случайно опустился Рязанов икак бы нечаянно порвал себе брюки. Какая замечательно выигрышная сцена! Зритель огорошен: у Ельцина из стульев гвозди торчат! Простой, скромный человек, совсем как мы, грешные! Гвоздь и порванные штаны Рязанова — вот образ, в который была свернута пространная информация о том, что Ельцин-де не вор и не злодей, обесчестивший великое государство, а скромный, простой, наш, свойский. А «свой» плохим быть не может!

Технология «свертки информации» на широкую ногу была поставлена в передаче «Без галстука» на НТВ, где нам представляли «одомашненных» политиков — на кухнях и дачах, с женами и детьми, собаками и кошками, попадались субъекты с верблюдами. Чего они только ни вытворяли с идиотским искренним лицом под одобрительные понукания талантливой ведущей. Премьер-министр Черномырдин бацал (нельзя же это назвать игрой!) два притопа — три прихлопа на гармошке, саратовский губернатор Аяцков демонстрировал искусство верховой езды на верблюде, секретарь Совета безопасности Лебедь пыхтя отжимался и наяривал утюгом пододеяльники, премьер-министр Кириенко с подростковым энтузиазмом пырял японским кухонным ножом воображаемого противника. Выставление себя полными идиотами делалось героями передач ради одного — показать избирателю, что они свои, простые, доступные, такие, как все. Посмотрят обыватель и его благоверная, как Черномырдин живет, и вроде у Черномырдина в гостях побывали, рядом с ним на стуле посидели, гармошку его хрипатую послушали, супругой его полюбовались, приметили, где что на полках стоит, на чем хлеб-соль едят. А если ты у человека в доме был, он же своим становится, родной совсем, почти что брат. И поет не лучше пьяного соседа, и баба его еще толще моей Нюрки, и пес его шелудивый, такие и в нашем дворе бегают. Ну как есть свой! А за своего, знакомого, родного, за его Нюрку, гармошку и пса — как не проголосовать, рука сама бюллетень нашаривает. Один мой знакомый, очень недовольный деятельностью Лужкова, после такой вот передачи, где очень крупно показали жену московского мэра, сочувственно произнес: «Я ему все простил, мученику!»

Через мимолетный образ, как бы нечаянную деталь, вроде бы случайное действие закладывается в душу человека продуманная информация и растекается, заполняя сознание убежденным мнением о скромном и честном труженике Ельцине, о свойском мужике Черномырдине, о добропорядочном семьянине Жириновском. В выборных кампаниях эту технологию считают важнейшей. Если политика показывают потеющим в тяжелом физическом труде, скажем, рубит дрова на даче, значит, нас хотят убедить, что трудолюбив наш будущий избранник, хозяйственный. Если демонстрируют политика гладящим лошадь или собаку, треплющим за уши кота, насторожитесь, вас хотят убедить, что он добрый и отзывчивый человек. Кот, собака и лошадь очень часто не имеют к герою ни малейшего отношения. Хитрющая Маргарет Тэтчер ради имиджа выгуливала перед телекамерами совершенно незнакомую ей собаку. Предвыборный лабрадор господина Путина, если бы не был его собственным, тоже мог быть взят напрокат из какого-нибудь собачьего клуба, причем именно лабрадор — добродушное существо, кидающееся лизать в нос всякого встречного-поперечного и вызывающее умиление избирательниц. Демонстрировать в роли путинского любимца кровожадного бультерьера телетехнологи вряд ли бы решились. Показать кандидата в президенты, гладящего экзотическую бородавчатую жабу или миниатюрного домашнего крокодила, — такие семейные любимцы есть у некоторых оригиналов, — пиарщики вообще наотрез откажутся, равно как не предложат клиенту прогуляться с черным каракумским тарантулом на плече или с парой породистых белых крыс на изящной золотой витой цепочке.

Особенно критично относитесь к идиллическим репортажам о политиках в окружении детей, как своих, так и чужих. Маленькая дочка забралась к папе на руки и прижалась к нему румяной щечкой. В душе зрителя мед и патока — этот человек никому не сделает зла, ведь он так любит детей! Он и о наших детях позаботится не хуже, чем о родных! И сколько таких идиллических картинок из «детского альбома» припасли политтехнологи для доверчивого избирателя: тут тебе и посещение клиентом детского дома с подарками, и его визит в детскую больницу с лекарствами. Обездоленные дети, исстрадавшиеся личики, с трогательным ожиданием искренние глаза — тот вазелин, с помощью которого цинично пролезают в души избирателей депутаты и президенты. Вот откуда постоянный сюжет предвыборных новостей: жена президента со слащавой улыбкой гладит по головке детдомовского сиротку, мэр города собственноручно привозит мед в детский приют и торжественно проводит там публичное чаепитие, Президент чуть ли не каждый день бывает на уроках в школах, самолично объясняя второклассникам свою предвыборную программу. Для здравого ума — бездарнейшее времяпровождение руководителя. Люди при столь важных должностях, обремененные кучей государственных дел, занимаются сущими пустяками. Смешно мэру работать раздатчиком меда, а Президенту учить второклассников Конституции, но с точки зрения выборных технологий — это в высшей степени полезные и мудрые шаги — избиратель уронит скупую слезу и до самого заветного дня выборов будет неотвязно помнить, что талантливо навязанный ему избранник необыкновенно, исключительно, замечательно добрый человек!

Заметьте, не все стороны жизни своих обожаемых вождей видят избиратели в этих «электоральных пасторалях». Никто никогда еще не показал, как какой-нибудь кандидате аппетитом поглощает черную икру, да даже простую свиную отбивную еще никто из них на экране прилюдно не скушал. А почему? Да потому что это интуитивно не по нутру обывателю, который, поглазев на жующего, непременно решит: «Ох, и прожорлив! Такого к власти нельзя — всех сожрет!».

Точно также никто из пиарщиков не посоветует своим «клиентам» показать себя моющимся, причесывающимся, одевающимся, а вот в бане, непременно в парной, с экрана телевизора успели покрасоваться многие — ведь это образная информация о русскости и здоровости человека. Но моющийся, скажем, под душем, вооруженный мочалкой и мылом кандидат непременно даст зрителю повод подумать: «Видать, шибко грязный, если нужда прилюдно мыться». А поскольку подсознание метафор не приемлет, то и образ грязного во всех отношениях человека закрепится за «клиентом» навеки.

Важной технологией внушения, проникновения в наши мозги и души оказываются авторские программы на политические темы. Их воздействие основано на особой роли монолога. Вопросы, ответы, споры, возражения, то есть привычный в нашей повседневности диалог дает возможность каждому анализировать, сомневаться, думать. Монолог же, когда один говорит, а другие его только слушают, в обычной жизни возможен, когда говорит старший — начальник, учитель, руководитель, родитель, хозяин, словом, авторитет, которого принято не перебивать, которому будет лучше не возражать, с которым себе дороже спорить. Но монолог с экрана телевизора в авторских программах создает ситуацию, когда мы, зрители, не можем возразить ни Сванидзе, ни Познеру, ни Радзиховскому, ни Млечину, глаголющим с экрана. Мы принуждены только слушать их, как будто они нам отцы родные или учителя, начальники или хозяева. Благодаря телемонологу у большинства зрителей, вопреки их собственной воле, вырабатывается привычка, даже потребность соглашаться с тем, что вещает им с экрана «говорящая голова». Слова «говорящей головы» с экрана всегда кажутся весомее и значительнее слов рядом живущих, будь они стократ умнее познеров и шустеров. Ведь с умным соседом можно поспорить, можно даже в ухо ему дать, чтоб не шибко умничал, а с экранной головой, пусть даже наипустейшей в мире, не поспоришь, в ухо не заедешь. Вот психологическая причина высоты экранного пьедестала, создающего культ из любой серости. Ну, заметили бы вы Хакамаду на улице? Если бы и заметили, то исключительно благодаря ее внешней безобразности на фоне привычно красивых славянских женских лиц. Нагловатая дамочка с навязчивой одесской манерой умничать, самоуверенная мастерица торгово-спекулянтского «бизнеса» местечкового масштаба. Сидела бы она в своем кооперативе и доныне, считала бы дебет и кредит приватизированных народных богатств, в перерыве обедая пакетом обезжиренного йогурта, но вот взобралась на экранный пьедестал, не сама, конечно, единоплеменники подсадили, и крикливая кооператорша «с привозу» превратилась в глубокомысленного политика, потом в думского вице-спикера, и почти что в нашу родную мать и строгую учительницу жизни.

Увеличительная телелинза, наведенная на исполнителя монологов — телекомментатора, депутата, президента, банкира, удивительным образом умножает объем мозгов и значимость слов всякого, на кого умело наведена. Вспомним, как подавали с экрана речи больного и пьяного Ельцина в бытность его Президентом России: вырезали нетрезвые детали, несуразицы и глупости, произнесенные им «не в себе», отредактированные монологи выдавались за тронные слова, которые, представьте, многих брали за душу! Он говорит, а ты молчишь, ты же подсознательно оказываешься в роли провинившегося сына пред очами строгого отца. А разве отца выбирают, разве отца можно судить? Вот так волшебная линза телеэкрана из визгливо тявкающей моськи делает многозначительно трубящего слона, из лилипута — Гулливера. И мелкотравчатые властители с такими же мелкотравчатыми, под стать себе, невзрачными мыслишками и блеклыми речишками, косноязычные и заики, картавые и шепелявые с помощью волшебной линзы предстают на телеэкране могутными, авторитетными, неукротимыми златоустами.

Безропотное послушание «говорящей голове», конечно, оказывают не все. Замечено, что эти самые «головы» эффективно воздействуют на людей довольно высокого интеллекта, которые, что называется, «легко обучаемы», потому что выдрессированы жизнью и работой перенимать опыт у любого авторитета. Но на многих людей, по натуре своей непокорных и неподатливых, а также на несообразительных, не любящих учиться и слушать умные речи, убедительные монологи «говорящих голов» не действуют. Такие неслухи и в детстве отца-матери не почитают, на работе перечат начальству, сутяжничают по пустякам. Ловушкой для не готовых участвовать в заклинательных «сеансах» говорящих голов является другая виртуозная технология внушения, отработанная в телевизионных техниках «ток-шоу».

Ток-шоу представляет собой диалог — ведущий или ведущие расспрашивают приглашенного на передачу гостя или гостей. Зритель, наблюдающий беседу на экране, — это третья, созерцающая действо сторона. Кажется, столкновение мнений, горячие споры, резкие возражения делают наблюдающего вольным выбирать, с кем согласиться и кого поддержать сначала душою и сердцем, а потом головой. Спорщик и неслух наверняка уловят в гвалте полемики мнение по душе. Но свобода выбора одного из двух или нескольких мнений здесь также иллюзорна, и вот почему. Вы, наверное, обращали внимание, что в ток-шоу обязательно присутствуют зрители, плотным кольцом окружающие собеседников. Аудитория эта по большей части молодежная, набрана из студентов, илиженская. Где добывают такое количество праздных домохозяек, неведомо, скорее всего они вообще являются штатными единицами телеканалов. Вот с этой аудиторией, с ее мнением, ее чувствами, ее впечатлением и сливается душой, сердцем и головой зритель. Не каждый, конечно, но психологи установили, что треть человечества непременно хочет быть как все, не отстать от других, подпевать общему хору. На солидарности во мнениях, на автоматическом присоединении телезрителя к зрительской аудитории ток-шоу и строится расчет программирующих нас политтехнологов. Ведь мнение зрительской аудитории ток-шоу абсолютно управляемо. К примеру, в передаче Познера «Времена» активную роль играл некто невидимый телезрителю, зато хорошо видимый трибунам, и когда этот человек хмурился, возмущался, подсмеивался, начинал аплодировать в нужных по сценарию местах, вслед за ним и трибуны хмурились, возмущенно протестовали, хохотали, всплескивая руками, дружно подхватывали аплодисменты, давая звучащему на арене мнению нужную манипуляторам эмоциональную оценку. Вот и мы, продавливая свои диваны у телевизоров, не по своей воле, а исключительно по диктату суфлера ток-шоу хмуримся и возмущаемся, хихикаем и аплодируем. Мой коллега, будучи приглашенным на «Времена» к Познеру, заметил манипуляции суфлера. Убедившись, что трибуны кидаются хлопать в ладоши по звуку его первого хлопка, он принялся хлопать в «неурочный час», и «увел» за собой трибуны, они азартно аплодировали словам, в ответ на которые, по замыслу Познера, должны были топать ногами. Конфуз в программе «Времена» был полный, а результат манипуляции зрительским мнением практически нулевой.

Заметьте, что ток-шоу на телевидении представлены в широчайшем ассортименте, охватывая все социальные группы не любящих думать и учиться людей, на которых логика факта не действует. Это большей частью женщины, а они весьма добросовестные избирательницы, при отсутствии телевизора дни напролет проводили бы у подъездов на лавочках, пересуживая соседей, родню, начальство и всякого встречного-поперечного, но там, на лавочках, управлять их мнением невозможно, и для выборов эти люди были бы потеряны. А вот управлять ими, слившимися в одну коллективную душу с трибунами ток-шоу, очень удобно. И политтехнологи умело управляют, играя на любопытстве телезрителей к «грязным темам» извращенной любви, супружеских измен, к тайнам черной магии и вредительского колдовства, к каббале и гаданиям, да мало ли житейской грязи, на которую глупое женское любопытство клюет, пересиливая стыд, отвращение, осторожность и брезгливость. Одна только передача «Жди меня», занимающаяся поиском беглых мужей, скрывающихся от алиментов, и блудных сыновей, забывших о родителях, так прикует зрительницу к экрану, что и плач родного дитяти не оторвет от мерцающей голубой линзы ее зачарованного взгляда. Эта почти маниакальная привязанность к ток-шоу делает бедных женщин послушным стадом любимого пастуха — ведущего передачи. И в заветный час этот манипулятор произносит заветное слово, по которому сотни тысяч его поклонниц как главную задачу своей жизни выполнят порученное им телеведущим.

Еще одна технология внушения — это художественные сериалы, изо дня в день приковывающие население к экранам, так что стар и мал забывают про сон и питье, ждут не дождутся узнать, кто кого победит в бандитской разборке, выйдет ли Роза-Мария-Изабелла замуж за Дона Диаболиса, чьим сыном является ребенок Лючии. Сериалы воспитали особый тип зрителя-телемана, приучив большую часть населения страны сжиться с телевизором, не отходить от телевизора, мыслить телевизором. Из жизни большинства людей ушли другие источники информации — книги и газеты, с которыми человек чувствует себя гораздо более свободным в суждениях. Сегодня большинство пенсионеров вместо молитвы и воспитания внуков, естественного состояния старого человека, пережившего время страстей и думающего о спасении души, пребывают в наркотическом полусне, нашептанном виртуальными страстями мыльных опер. Место «Тропиканки» и всяческих «Рабынь» теперь заступили отечественные сериалы про «нашу жизнь». Их задача, привязав к себе взрослое население страны, неспешно перевоспитывать его в соответствии с задачами, поставленными властью. Все герои сериалов черно-белые, несмотря на яркость цветных кинолент: добрые и отважные борются, воюют, противостоят негодяям и злодеям. Усложнения не допускаются вовсе не потому, что того не желает телезритель — потребитель многочасовых ежедневных порций двуцветного кино. Уж наш-то любитель кино умел разобраться в сложных натурах Гамлета — Смоктуновского и Андрея Рублева — Солоницына. Черно-белые герои сериалов служат совсем другому, они программируют зрителя, навязывая ему новые представления о жизни, предельно ярко обозначенные в черно-белых символах-героях, они ненавязчиво, но настойчиво формируют наши новые симпатии и антипатии.

К примеру, сериал «Кодекс чести», показанный в начале 2003 года по НТВ, — один из воспитывавших в преддверии выборов декабря 2003 года именно национальные симпатии и антипатии. В нескольких фильмах по нескольку серий каждый показаны бывшие спецназовцы, честные и смелые, душой радеющие за державу, среди них пятеро русских и два еврея. Враги же, с которыми воюют российские командос, — это чеченцы, собирающиеся взорвать атомную станцию, это русский продажный генерал, торгующий химическим оружием с арабами, это бандит-эстонец, контролирующий калининградский порт. А вот друзья и верные помощники кто? Не трудно догадаться: еврей Аарон, бывший советский разведчик, сбежавший некогда за границу и ныне тоскующий по России, смелая еврейская девушка-агент Моссада, спасающая ценой своей жизни Россию от

чеченского атомного взрыва. Следующие фильмы этого сериала продолжат список национальных симпатий-антипатий, без сомнения, в том же направлении. Кавказцы, эстонцы, русские, арабы заведомо будут противостоять спецназовцам, а евреи останутся верными товарищами по оружию, причем во славу России. И так вот, ненавязчиво, не в лоб, а исподволь, через сюжет, через образ доброго старого Аарона и отважной героини-моссадовки, через еврея-лейтенанта Семена, павшего смертью храбрых, у зрителей формируется чувство, да, пока только чувство глубокой симпатии к любому Аарону, который затем предложит себя в депутаты, в губернаторы, в мэры и президенты. А все наше негодование о бедах Отечества мы изольем на головы ловко подсунутых нам «виновников» наших бед — кавказцев, арабов, эстонцев.

Технологии внушения угрожают психическому здоровью человека. Наша справедливая неприязнь, понятная всем ненависть, праведный гнев к врагам Отечества, а таковыми, безусловно, являются и Ельцин, и Черномырдин, и Путин, и Жириновский, и Чубайс, и прочие подобные им «агенты Моссада», это здоровое чувство справедливого возмущения политтехнологи перепрограммируют на. любовь. Представьте, вы терпеть не можете Чубайса, знаете, что это наглый без чести и совести разграбитель страны, убийца, ведь по его команде при отключении электросетей в больницах на операционных столах гибли люди, в роддомах умирали новорожденные! А семьдесят пять погибших при аварии на Саяно-Шушенской чего стоят! Но вдруг вы обнаруживаете в своей душе упрямо ворохающуюся там симпатию к Чубайсу, к этому, как вы его называли? — «омерзительному рыжему таракану»! Откуда вам знать, что вкрадчивые «25-е кадры», базарные ток-шоу, нахрапистые авторские программы, разудалые «герои дня», наглые «свободы слова» дружно и разом навалились на вас и «обработали» вашу душу так, что теперь ее не только родная мама не узнает, но и сами себя вы узнать не можете, и мучаясь от раздвоения личности, приходите в отчаянье. Выход из этого омута один: не смотреть их, не слушать их, и уж во всяком случае, не верить ни одному их слову.

//- Демократический электорат — армия психопатов — //

Здоровое чувство отвращения к завораживающему душу экрану знакомо многим. Это прекрасно знают манипуляторы-политтехнологи. И для того, чтобы люди не могли осознать себя жертвами технологий внушения, чтобы они не сумели изжить в себе ненормальную симпатию к врагам Отечества, нагло пожирающим нашу Родину при всенародном молчании, для этого через средства массовой информации народ обрабатывают словесным «дустом», отравляя сознание людей, создавая из них целые армии психопатов.

Во-первых, это вживление в человеческое сознание словесных матриц, определяющих мироощущение человека, его понимание сегодняшнего устройства жизни. Власть имущим в России будет спокойнее от того, что ее народы не имеют притязаний на лучшую жизнь. Взгляд человека на происходящее в России программируют набором таких нехитрых понятий:

Наша жизнь плоха, потому что во всем мире плохо. Чтобы не стало хуже, надо больше и лучше работать. Чтобы не стало хуже, нельзя допустить войны и крови.

Как на деле осуществляют подобное программирование? «Во всем мире плохо», — эта мысль навязывается телетехнологами через упорное нагнетание катастрофизма, когда первые строки всех новостей занимают убийства, взрывы, землетрясения, аварии, самоубийства, покушения. Зрителей погружают в омут отчаянья и безволия, соблазняют примером уйти из этой постылой, бессмысленной, жестокой жизни. Три девочки в Подмосковье выбросились из окна. Три дня телевидение назойливо показывало распростертые детские тела, называло имена, смаковало подробности детской жизни, находило все новых родных, знакомых, свидетелей. И следом пошла волна подобных самоубийств — другие несчастные девочки тоже захотели быть знаменитыми.

Как в земной ад погружает нас телевидение в бедствия всего мира, а для чего? Чтобы внушить одно: если другим несладко живется, то и тебе вроде не так обидно терпеть. Именно ради этого варят и потчуют нас телевизионным хлебовом из аварийных, самоубийственных, катастрофических новостей, внушают русскому человеку: главное, чтобы не стало хуже! И в подспорье объясняют, как сделать, чтобы не стало хуже: «Не допустить войны и крови». Со всех эфиров проникающее в сознание ежедневное заклинание «Лишь бы не было войны!». Убийственная, вредоносная, сокрушающая дух человека и народа запрограммированность поведения. Следа бы не осталось от России, дозволь она своим вождям вооружиться этим лозунгом. Вы только представьте себе Владимира Мономаха, Александра Невского, Иоанна Грозного или Петра Первого, Суворова или Ушакова, Жукова или Сталина с этим заклинанием, с этим причитанием, с этим нытьем, с этим скулежом на устах. Иноземцы давно бы стерли нас в пыль, а землю нашу растащили по своим огородам. Но в наши головы упорно вживляют программу терпимости и покорности: бедствуй, недоедай, мерзни, умирай, но терпи, русский человек, лишь бы не было войны.

На наших глазах этой вредоносной, губительной для России программой изничтожается национальное мышление и национальный тип поведения русских — народа воинственного, однако и многотерпеливого, и добродушного. Колдовское заклинание «Не допустить войны и крови!» ослепило людей. Война — вот она, вовсю хозяйничает, крошит страну на куски, режет по живому, пожирает людей по три с лишком миллиона в год, а люди, уготовленные к закланию на этой самой войне, все одно талдычат уже накрепко усвоенное «Лишь бы не было войны!». Ни зарплат, ни пенсий, голодный народ, как в блокаду, от истощения падает в обморок, беспризорных детей больше чем в войну, зато жиреют воры, жируют олигархи, — где закон, справедливость, порядок? «Перетерпим, — хором в ответ, — лишь бы не было войны!» Молодежь спивается, гибнет в наркотическом угаре, — где суровое возмездие развратителям? А нам в ответ о мире и согласии: «Лишь бы не было войны!»

Другой речевой импульс, внушающий, принуждающий, что делать, чтобы не стало хуже: «больше и лучше работать, много работать, работать без сна и отдыха». И вроде русские леностью никогда не отличались, но ведь как ловко на них самих все беды списать: «Плохо работаете, товарищи, вот и живете худо». Когда подобная программа оккупирует разум, человек чувствует, что он в тупике. Трудолюбивому и честному русскому, привыкшему кормить себя и семью собственным трудом, своими руками и головой, настойчиво внушают. работать лучше и больше. Вкалывая по-черному, но мало получая, и в таком положении находятся сегодня восемьдесят процентов населения России, трудяга все время ищет, где бы ему еще приработать, и получается, как в анекдоте про врача, которого спросили, почему он всегда трудится на полторы ставки: «Да потому что на одну — есть нечего, а на две — некогда». Но работают и на двух, и на трех, а куда денешься — иначе не выжить. И тогда ни учителю, ни врачу, ни строителю не только есть некогда, детей растить и учить некогда, думать некогда, некогда остановиться и задуматься — для чего устроена вся эта гонка? Человек становится тупой машиной по лихорадочному добыванию денег — заработать, потратить, снова заработать и опять потратить, да еще с испуганной оглядкой, чтобы курс доллара и рубля не упал, не съел заработанное. Смысл самого труда, его качества, цель человеческой жизни — все отходит на задний план. В мозгу тяжело ворочается единственная запрограммированная мысль — надо больше, больше, больше работать.

Как проникают в наши головы эти вредоносные программы поведения? Идея «лишь бы не было войны» подается в упаковке военных сводок из Чечни, в устрашающих репортажах о бессмысленной гибели там русских солдат, в кричащих документальных фильмах о захватах заложников. Эти шоу, ввергающие зрителей в информационный шок, телевидение разыгрывает регулярно. Одна телепанорама зрительного зала — поля битвы с террористами на Дубровке в Москве с точки зрения политтехнологов дорогого стоит — кровь, много крови, мертвые женские тела. Панорама смерти, особенно мертвые молодые женщины, шокирует обывателя и укрепляет в нем одну-единственную мысль лишь бы не было войны, любой ценой, любыми жертвами, готовностью тысячекратно терпеть и молчать, «лишь бы не было войны».

Программа «надо больше и лучше работать» внедряется в подсознание навязчивой демонстрацией обеспеченного человека, выдаваемого за идеально счастливого — чаще всего это актер, политик, предприниматель и банкир — всегда под одним соусом «он добился этого, потому что всегда много работал».

Впитывание таких программ вводит человека в ненормальное психическое состояние одержимости многочисленными фобиями — беспричинным страхом перед собственным будущим и перед будущим своей страны.

Другие словесные матрицы, внушаемые обывателю, нацелены на то, чтобы управлять духовно-нравственным состоянием человека. Здесь нас буквально «переписывают» заново, помните, исходная позиция манипуляторов-нейролингвистов «человек — это текст, его можно и нужно править». Задача авторов «новых текстов» — воспитание человека в духе служения своему чреву. Эгоист живет только ради своего удовольствия, и потому наиболее управляем, мотивы его поступков всегда ясны, поведение предсказуемо, и убедить его в целесообразности любых шагов, предпринятых властью, — вплоть до сдачи государства Российского в аренду Соединенным Штатам Америки сроком на тысячу лет — не составит труда, главное внушить массовому обывателю: «ты от этого только выиграешь». Но сначала надо добиться, чтобы принцип «жить для себя» стал основой существования миллионов. Это делается весьма успешно внедрением в наше подсознание словесных матриц «удовольствия» и «наслаждения»:

Надо жить для своего удовольствия и наслаждения.

Удовольствие и наслаждение приносят еда, секс, веселые зрелища.

Все, что мешает удовольствию и наслаждению, гони от себя.

Перевоспитание населения в духе рабства собственным прихотям, служения собственному чреву целенаправленно и мощно осуществляется в России. В основу его заложен инстинкт собственности. Словесным стимулированием этот инстинкт обостряют до навязчивого желания проглотить весь мир. Удовольствие от обладания — едой, здоровьем, женщиной, мужчиной, красотой, имуществом — вот смысл и цель жизни субъекта с «переписанным текстом» души.

Яркие рекламы заклинают: «Жизнь- это наслаждение, наслаждение вкусом!», «Живите с удовольствием — попробуйте шоколад «Дав», «Детское питание Бле-вота (bleu water — это не шутка) — это все, что нужно вашему малышу», «Ты достойна самого лучшего: купи шампунь «Вши-вота!».

Особенно активно, без критики и подозрения, эти установки впитывает молодежь. Не имеющие опыта собственной жизни, не наученные послушанию родителям, их души представляютдля захватчиков-политтехнологов не занятую ничем и не освоенную никем территорию, которую те и кроят по своему вкусу, внушая через рекламу, эстраду, кино все поглощающую мысль «Ваша цель — наслаждение!». Законы словесного воздействия срабатывают здесь помимо воли молодого человека, ионе тупым упорством начинает стремиться к наслаждению — в еде, в любви, в любом своем поступке, ища только этого и интуитивно избегая всего, что может помешать наслаждению — избегая жертвенного служения Отечеству, нарушая сыновний долг, скрываясь от армии, пренебрегая родительскими обязанностями, никогда не рискуя перед лицом опасности жизнью, ведь ею велено лишь наслаждаться.

Очень активно словесные матрицы удовольствия внушаются через бесчисленные «развлекаловки» и «хохмы» — юмористические программы жванецких, хазановых, петросянов, винокуров. Люди, собирающиеся на эти зрелища в огромных залах и у телеэкранов, жаждут одного — «поржать». Не посмеяться, не улыбнуться тонкой шутке, игре слов, а именно «поржать», «погоготать», «повизжать», — какие еще животные термины приложить к этим звукам, которые издают зрители, схватываясь за животы, икая, обливаясь слезами и фыркая. Такой смех ненормален, но не плоские и пошлые шутки его вызывают, а эпидемическая искра, передающаяся от одного зрителя к другому. Состояние, в которое впадают пришедшие за удовольствием люди на «сеансах» смеха, сродни психически болезненному состоянию эйфории, когда «деятельность больных расторможена, наблюдается дурашливое поведение и расстройства критического мышления». Но главная опасность юмористических программ — в стремлении создавать у зрителя потребность и удовольствие от впадения в психически болезненное состояние эйфории.

Сама жизненная программа, которая навязывается людям, склонным к удовольствиям, сродни психозу эйфории, при котором больной не может воспринимать и здраво оценивать происходящее.

Особое внимание политтехнологи уделяют словесным внушениям, формирующим рефлекс равнодушия к судьбам своей страны и своего народа. Для того чтобы этот рефлекс был стойким у огромных народных масс, требуется кропотливая предварительная обработка человеческого сознания. Такая обработка идет по трем основным направлениям.

Первое. Это уничтожение памяти — цепкого удержания в уме событий и лиц, которые влияли и влияют на судьбу страны. В борьбе с народной памятью очень важна передозировка информации. Человеческая память не безгранична, она веками приучена вбирать в себя только необходимое в быту, в работе, в духовном становлении. И когда в человека впихивают, вбивают, грузят тонны информации ему не нужной, праздной, глупой (в Самаре чуть не взорвали дом, Путин не хочет идти в президенты на третий срок, нет, хочет, ах, опять не хочет, Алина Кабаева вроде бы родила ребенка от Путина, а может, еще не родила, а может, и не от Путина), память рушится под непосильной ношей вестей, отказывается служить человеку в разумном осознании настоящей жизни, в понимании вихря настоящих и мнимых событий. Лужков в 93-м призывал стрелять в народ? — не помню, а мэр-то был щедрый. Зюганов в 96-м выиграл президентские выборы и сдал победу Ельцину? — и знать не хочу! пускай теперь с Путиным и Медведевым соревнуется!.. Так уходит осмысление, размышление, миросозерцание, жизнь превращается в одни рефлексы, которые культивируют телескотоводы.

Второе. Это лживое изображение истории нашей Родины. Радзинские, Парфеновы, млечины, сванидзе делают это умело и расчетливо, возводя камень за камнем кособокое и шаткое здание виртуального прошлого великой Российской Империи. Изолганные исторические факты выдают не в виде собственных гипотез и предположений, нет, они программируют наши мозги абсолютной уверенностью «так было!». В их виртуальной истории национальные герои, вожди, правители России — непременно злодеи и сумасшедшие, особенно ненавистны им Иоанн Грозный и Иосиф Сталин. Царь великой воли и мужества Николай Второй, больше двух десятилетий сохранявший Россию от великих потрясений, с неистовой злобой именуется у виртуальных летописцев кровавым и слабовольным, а измена и заговор против него величают великой бескровной Февральской революцией. Победы Отечества выставляют поражениями, и Куликовская битва, мол, татарского владычества не уничтожила, и на Бородинском поле еще неизвестно кто кого побил, и в Великую Отечественную столько людей положили, какая, мол, это победа. Достижения и открытия русских людей в виртуальной телеистории оборачиваются лишь рабским подражанием, а той вовсе воровством западных технологий, именно об этом разглагольствовали имитаторы нашей истории в канун 50-летия отечественной атомной бомбы, удержавшей Америку от ядерной агрессии. Главное в создающейся лжеистории — разрушение идеала национального вождя, кого ни возьми сегодня — царя ли русского, полководца, героя войны — все имена изолганы, истоптаны, а маяками на пустынном горизонте российского прошлого лишь фигуры еврейских «гениев» Троцкого, Михоэлса, Сахарова.

Но не только виртуальное прошлое состряпано для потребления русским народом, чтобы не мечтал он больше ни о новом Петре Великом, ни об Александре III, ни о Сталине, ни о Жукове, ведь кого ни возьми, все они на экране телевизора — убийцы, диктаторы, параноики — так твердят нам радзинские и сванидзе, уполномоченные кагалом программировать нас. Современная Россия тоже предстаете экранов в виртуальном изображении — придуманный образ нищей страны, не способной ни прокормить себя, ни защитить, и такой же лживый образ народа — пропойного, неумелого, неразумного, вороватого, спасти который может лишь иноземная опека.

Наглядевшись войны и терактов в художественных сериалах, человек и настоящую войну, гибель соотечественников, взрывы домов, слезы идущих за гробами матерей и жен начинает воспринимать как художественное кино — отстранение и равнодушно. Пока показывают — сердце стучит, кровь приливает к вискам, душа болит, а убрали с экрана картинку — и вроде ничего не произошло, кино да и только!

Следом, в подсознание человека в хорошо унавоженную почву беспамятности, исторического космополитизма, отстраненности от боли и бед родной страны, проникают словесные матрицы апатии и безразличия:

Судьбу страны решают без меня, поэтому надо думать только о себе (в вариантах: о семье, о детях, о родителях);

Что я могу сделать один, когда вокруглишь негодяи да провокаторы;

Если буду сопротивляться в одиночку, могут убить (в вариантах — выгнать с работы, расправиться с детьми).

Страх перед жупелом насильственной смерти, трепет перед мнимой опасностью для семьи и фантом вездесущего провокаторства, парализующие волю совестливого человека (бессовестные граждане давно сагитированы призывами жить ради удовольствий и наслаждений), — все это воспитывается исподволь через ряд хитроумных словесных трюков. Нас запугивают, внушают шарахаться от малейшей опасности для себя и близких, проводя через шквал сюжетов криминальной хроники. Не столько потому, что это лакомо обывательскому любопытству, а именно потому, что обыватель, наблюдая на экране преступный разгул и беспредел, становится пугливым как мышь, которая трусливо поводит усиками, выглядывая из своей норки бусинками настороженных глаз, готовая при любой опасности нырнуть в глубокое подполье, залечь, притаиться, замереть в смертельном страхе. Вспомним реакцию москвичей на захват заложников — зрителей мюзикла «Норд-Ост». Дело было ночью, но уже на следующее утро в вагонах метро вмиг стало пустынно, жители микрорайонов, осторожно озираясь, выходили из своих подъездов, под каждым кустом высматривая притаившегося чеченца с гранатой. Москвичи жаловались друг другу, что боятся зайти в гастроном, могут взорвать.

Именно стремление запугать является причиной того, что нынешние правители России навязчиво употребляют в речи «феню» — блатной жаргон, преступную терминологию и черную матерщину. Здесь четко срабатывают законы словесного воздействия: приученный экраном и газетами бояться крутых бандитов и жестоких насильников, крепких тренированных «качков», обыватель неосознанно уже страшится и говорящих на преступной фене пухлых и дряблых смуглолицых господ в жилетках и смокингах, он покоряется их воле безропотно, как отдал бы на большой дороге кошелек грабителю, безотчетливо оправдывая свою трусость и непротивление злу навязанной ему телетехнологами мыслью «Что я могу сделать один?».

Так поодиночке выбивают из строя честных и совестливых людей, приучая их жить в постоянном страхе за себя и за жизнь своих детей. Страх глушит совесть, возмущение, протест. Мы приучаемся внимать событиям равнодушно, инертно: «А! Делайте, что хотите, мне все равно».

Такая запрограммированность поведения погружает человека в омут апатии, которая сродни болезненному состоянию, свойственному шизофреникам. Подобная апатия, по определению психиатров, «характеризуется тем, что деятельность больных лишена произвольности, целенаправленности, они не могут самостоятельно делать выбор, принимать решения по собственной воле».

Психологический настрой «что я могу сделать один» формирует массы психопатов с ярко выраженным синдромом «окамененного нечувствия», равнодушия к судьбам своей страны и своего народа.

//- Как защитить себя от выборных технологий — //

Различные психопатические фобии, шизофреническая эйфория и стольже болезненная апатия — так переписывают «тексты наших душ» политтехнологи. Всем этим состояниям сопутствуют крушение памяти, дезориентировка во времени и в пространстве, а главное невозможность трезво и здраво, согласуясь с рассудком, принимать решения, делать самостоятельный выбор.

Такие программы поведения, как: «лишь бы не было войны», «лишь бы не стало хуже», «жизнь — это наслаждение», «что я могу сделать один», закладывают в людях зачатки психических расстройств, превращая их в человеческие стада, которые легко направить в заранее уготованные стойла — кабинки для голосования: пошли, родимые, безмозглые, безвольные, беспамятные, равнодушные, мечтающие лишь о наслаждениях и удовольствиях — вперед, голосовать!

Человек голосующий, обработанный спецпрограммами психопатического поведения, теперь с готовностью воспримет сигнал голосовать «за»:

«голосуй за... а то станет хуже» (это для людей с прочной жизненной программой страха перед будущим);

«голосуй за... а то проиграешь» (это для людей с устойчивой жизненной программой получения удовольствий);

«голосуй за... потому что из двух зол лучше выбрать меньшее» (это для людей со сформированной жизненной программой равнодушия к судьбам страны).

Опыт думских и президентских выборов последнего десятилетия показал, что психопатические программы поведения зловещим вирусом поражают людей. Особенно интенсивно насилие над душами совершалось во все президентские кампании, которые ни в коем случае нельзя назвать свободным волеизъявлением нации. Напротив, в этих действах был достигнут полный паралич воли народа, к концу избирательной гонки доведенного до исступленного беспамятства и безрассудства.

Есть ли спасение от психопатического программирования поведения, от информационного заражения, или оно достанет нас везде, где есть средства связи, книги, газеты, телевидение? Можно ли противостоять тем, кто захватывает наши души, порабощает их незаметно для нас самих? Да, есть и противоядие, и оборона, и возможность воевать с властями, возомнившими себя безраздельными повелителями масс, когда они нас держат за гоев, скотов.

Противоядие вирусу безумия, поражающему с помощью нейролингвистических технологий, давно известно. Это — молитва к Богу, в нашей православной церкви звучащая на церковнославянском языке. Об этой очищающей сознание силе молитвенного слова знают не только православные верующие, давно привыкшие, что спасительный девяностый псалом, прозванный в народе «Живые помощи», удивительным образом

просветляет разум человека, даже ни слова в нем не понимающего. Есть свидетельства, как люди, читавшие про себя эту молитву на допросах в тюрьме, умели устоять перед внушением профессионального гипнотизера подписать самооговор и ложные показания. Воистину, живая помощь Божия нисходит на человека по слову этого псалма.

О молитве, как противоядии внушению, говорят не только в Русской Православной Церкви, ной в Церкви католической. В руководстве святой инквизиции «Молот ведьм» инквизиторы Шпренгер и Инститорис утверждали, что молитва «Богородице Дево, радуйся» — проверенный опытом способ освобождения людей от одержимости и бесноватости, от помутнения рассудка, вызванного колдовством. Современные нейролингвисты, которые не скрывают, что «в своих истоках нейролингвистическое программирование развивалось на базе изучения деятельности магов, колдунов, шаманов», и с великим сожалением признают, что «молитвы осуществляют контрсуггестию», то есть препятствуют внушению! Так что самым верным средством спастись от напасти программирования является слово молитвы, с которой мы прибегаем к Богу, к Высшей Силе, от Него получая ограждение и вразумление, ибо сказано в псалме девяностом: «Оружием оградит тебя Истина Его, и не убоишься...».

Есть еще одно надежное средство защиты, делающее человека не восприимчивым к техникам внушения, «переписывающим тексты» людских душ, — это генетическая память человека, отрицать существование которой наука сегодня уже не решается. Да и как отрицать эту таинственную кладовую, где хранится информация о нашем прошлом, не о собственном, а именно историческом прошлом, если самое парадоксальное явление — то, что благодаря включению генетической памяти ребенок в течение трех первых лет жизни в совершенстве овладевает родным языком. Это удивительное явление известно каждому по собственным детям. Какова глубина генетической памяти, каков объем хранящейся в этой памяти информации, какова широта охвата генетической памятью истории рода у каждого конкретного человека — на эти вопросы пока нет ответа. Но главное известно, и оно очень смущает нейролингвистов: такая память есть, она хранит информацию о далеких предках и именно благодаря стойкости этой памяти некоторые люди абсолютно не восприимчивы к внушению, «тексты их душ» невозможно переписать, их «установки» никто не в силах поменять, и именно такие личности способны в грозную годину всколыхнуть души своих соплеменников, пробудить их на решительное сопротивление узурпаторам, заставить их слышать зов предков, построивших великую Российскую Империю. Так что «голос предков», «зов крови» — не только поэтические метафоры, это сокровище нашей генетической памяти, не раз спасавшее русских от порабощения.

Каждый из нас может и должен бороться против психопатического заражения — надо только уметь распознавать технику внушения, понимать и ощущать, когда вы являетесь объектом словесного насилия. Вызов политтехнологам и возможность им противостоять — это изучение используемых ими техник, точно так, как саперы изучают виды мин и секреты минирования противника, танкисты и летчики — броневую и крылатую вражескую технику, и мы ничем не отличаемся от них.

Пора, наконец, осознать, что против нас в России развязана жесточайшая война. Нацеленно ведется подавление опорных точек нашего духа, нашего национального сознания — рассудка, памяти и воли. Цель войны — полное порабощение народа. И весь рассмотренный выше политтехнологический арсенал, включающий стратегические виды оружия массового поражения, такие как нейролингвистическое программирование, преследующее цель с помощью иллюзии свободы волеизъявления народа привести к власти людей, возомнивших себя повелителями рабов, — все это свидетельства самой масштабной в истории России войны. Не знать этого, не понимать происходящего, не осознавать всего драматизма творимого с нами, значит, не иметь возможности оказывать должного и равносилового сопротивления. Мы должны принять вызов, и, если не желаем погибнуть, осознать необходимость ответного удара.

 

Глава II. Кризисы и страхи: технологии управления государством

Внушенный страх, умело используемый власть имущими, позволяет сатрапам и деспотам надолго удерживать в руках рычаги управления государством. Наваждение подобных фобий заставляет народы подчиняться очевидным преступникам, попирающим справедливость и даже само право народов на жизнь. Именно с целью удержания власти узурпаторы манипулируют и жонглируют страхами, раздувают, разжигают, добиваясь своих преступных целей. Русский народ не стал исключением в череде запуганных и обезволенных страхом народов. Рассмотрим механизмы воздействия внушаемых нам фобий, которые использует сегодня власть.

//- Куда пропало русское бесстрашие — //

Русский народ издавна был известен как народ смелый. Ему свойственны черты, прославленные в мировой истории, — удаль, напор, стойкость, бесстрашие. Именно бесстрашие, то есть отсутствие страха перед лицом опасности или угрозы, считалось типичным русским свойством. Теперь это качество не характерно для русских, их повсеместно одолевают страхи и боязливость. Осторожность, опасливость становятся доминирующими чертами характера даже у мужчин. «Страх, — дает определение В.И.Даль в своем Словаре, — страсть, боязнь, робость, сильное опасенье, тревожное состояние души от испуга, от грозящего или воображаемого бедствия». Как видим, условие возникновения страха — это грозящее или воображаемое бедствие. Чем же так напуганы русские люди, если страх сегодня связывает волю и характер почти каждого из нас, почему-то не унаследовавших бесстрашия своих далеких предков.

Характер русского народа складывался издревле на огромных пространствах Восточной Европы, которые сильно отличались от перенаселенных территорий Европы Западной, стесненных невысокими горами, неглубокими долинами, зажатыми со всех сторон морями и иссеченными мелкими речушками. Перед русскими всегда простирались бескрайние леса или степи, русские имели дело с великими реками Днепром, Доном, Волгой, Десной, Окой, Обью, Енисеем, Ангарой, Амуром. Русский народ всегда видел перед собой бесконечный горизонт, и бесконечность земли была его собственной, обещала ему свободу, но и таила в себе множество опасностей и неожиданностей. Степь изрыгала из своих недр орды кочевников — половцев, татар, турок, лес кишел дикими зверями, реки — полные неведомого водные пути только на берегах сулили покойное пристанище, отчего и родственны издревле слова берег и беречь. Привычка к постоянной опасности — вот была основа бесстрашия русского человека, готового встретить ее всюду, отчего и пошла хладнокровная поговорка: «На всякую беду страха не напасешься».

Природа России исконно сурова в отличие от мягкого климата Западной Европы. Своенравие стихий, сильные морозы, степные ветра и бури, лесные пожары, засухи и распутица по полгода кряду, — все это веками убеждало русского человека в тщетности расчета, в бесполезности рассудительности, и заставляло на своенравность погоды и климата отвечать упорством и упрямством характера. Понимая, что расчет при разгуле стихий бессилен, потому что, как учит народная мудрость, «человек предполагает, а Бог располагает», русский противопоставлял природе собственное своенравие по принципу — «клин клином вышибают». Вот почему нам так свойственны упорство, переходящее в упрямство, и одновременно наша русская нерасчетливость в надежде поймать удачу и подразнить счастье.

И еще одна черта наша связана с климатом родной земли. Лето у нас коротко, времени для земледельческого труда отпускает мало, день летний кормит крестьянина весь год. Поэтому русские привыкли дорожить каждым рабочим днем, когда нужно спешить, выкладываться в рабочем поту, трудиться до изнеможения. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению в труде, как русский. Вот откуда наше русское «глаза боятся, а руки делают». Все эти черты мы узнаем в себе и в других своих, русских, и они же сделали русский народ мало восприимчивым к страху, который превозмогали русским упорством и напряжением сверх человеческих сил. О страхе же мы всегда говорили пренебрежительно и насмешливо: «У страха глаза велики, а ничего не видят».

Но помимо природных пространств русское бесстрашие воспитывалось историческими обстоятельствами, испытаниями, выпавшими на долю нашего народа. Русские много воевали в своей истории. За годы монголо-татарского нашествия с 1228 по 1462 год Русь вынесла 90 внутренних усобиц и 160 внешних войн. 250 военных походов за 234 года! Так что преодоление страха в народе основывается на привычке к нашествиям и войнам. Покуда Россия отражала нашествия, крепилось ее могущество. Половецкие набеги в XIXII веках сдвинули Русь с насиженных днепровских мест и погнали народ на север, на восток осваивать новые территории. Так было положено начало бескрайним пространствам Руси. Батыево иго, длившееся триста лет, помогло Руси стать единодержавным могущественным государством, а не то распалось бы оно на сотню мелких княжеских уделов, как это случилось с Империей Карла Великого. Выходит, даже иго инородцев оказалось благотворным для русской государственности. Тоже и в Смуту 1612 года, когда воцарившаяся династия Романовых окончательно прекратила споры за владычество среди бояр Рюриковичей, рвавших Русь на вотчины и готовых ради мелкой своей властишки предать Веру. Так что Смута явилась причиной будущей русской мощи и единства. Воистину прав св. Иоанн Кронштадтский: «Россию куют беды и напасти». К этому давно привык русский человек, потому не пугался пришедшей к нему на порог беды, а спокойно и враскачку готовился к отпору. Долго запрягал, быстро ездил, и приговаривал — «не было бы счастья, да несчастье помогло». Кто знает, может, и нынешнее смутное время дано нам в укрепление для окончательного освобождения от нового страшного ига, тяготеющего над страной и народом. Только бы народ наш остался в прежнем бесстрашии.

Однако за последние сто лет резко изменилось качество русского народа. Слишком мало осталось наследников лучших русских — бесстрашных, упорных, способных к сверхусилиям. Известный генетик, член-корреспондент АН СССР Л.В. Крушинский однажды задал прямой вопрос социологам: «Скажите, наши обществоведы изучают такие проблемы, как генетические последствия Октябрьской революции и Гражданской войны или генетические последствия коллективизации? Ведь, наверное, при социальном анализе никак нельзя игнорировать качество населения, генофонд нации, страны?» И точно. Революции, Гражданская война, коллективизация, политические репрессии, Великая Отечественная война, — все это миллионы и миллионы сгинувших, цифры сегодня называют страшные, но главное даже не количество, а качество погибших людей. Это были люди молодые, активные, жизнеспособные, наименее восприимчивые к страху. А кто в большинстве выживал? Те, кто оставался поодаль от судеб страны, кто сторонился воюющих на баррикадах, что по одну, что по другую сторону. Те, кто умел и хотел приспособиться, подладиться под власть, смириться с несправедливостью, да и просто больные, немощные, никуда не годные, — они тоже были вдали от битв и бурь. Выживали боязливые, выкарабкивались из водоворота исторических катаклизмов, бушующих в России, те, кто накопил в себе генетический багаж страхов, не смог с ним расстаться, а после воспитал в наследственном страхе потомство. И потомство это живет теперь и тоже неустанно страшится и пугается.

Что же это за страхи такие, мучающие нас, словно грехом нажитые деньги, страхи, переданные от предков по наследству и терзающие, жгущие, палящие нас призрачными видениями. Это страхи, сквозь толщу веков пронзившие поколения, переданные нам, потомственным трусам, от предков, наверное, тоже не отличавшихся смелостью. Первый подсознательный страх — страх перед нашествиями и войнами, архетипом заякоривший наш рассудок, страх, выплеснувшийся в формуле «лишь бы не было войны». Голос разума бессилен убедить население, что война против русского народа идет вот уже второе столетие, и именно сейчас она разгорается с новой силой. Поджавши хвост, в обнимку с зомбирующим их телевизором трусы причитают: только бы не война! Яснее ясного становится тогда, где были их предки в минувшую войну, где пережидали и прочие смуты в государстве, — где угодно, только не на полях сражений.

Еще один подсознательный страх — страх перед голодом. Тупой ноющей болью крутит он кишки вполне сытых людей, наполняет их безумной потребностью накапливать богатства, опасаясь призрака нищеты без куска хлеба. Эти потомки пристроившихся возле теплых сытных местечек предков и сами несут в себе подсознательный инстинкт собирательства и запасливости, который неизбежно оборачивается отбиранием добра у своих же братьев. Трижды в прошлом столетии страна голодала, в Гражданскую, когда грянула продразверстка, в лихолетье раскулачивания, в Отечественную и после нее, пока не вернулись с фронтов хлебопашцы. Но наследственный страх перед голодом победил не всех, а лишь тех, кто не голодал тогда, отбирая хлеб у других. И этой патологической жадностью больны сегодня их потомки, многие из которых выросли в олигархов, в банкиров, в топ-менеджеров.

И еще один подсознательный страх как постыдное наследство от недостойных предков досталось многим из нашего народа — это страх перед политическими репрессиями. Вот он-то сегодня самый живучий и въевшийся в наш рассудок. Он парализует волю, он сковывает человека по рукам и ногам, заставляя клонить голову перед негодяем, этот страх заставляет язык прилипнуть к гортани, приказывая молчать в ответ на бесчинства. Слишком много в истории минувшего века соглашательства со злом, пресмыкательства перед злом, покорности воинствующему злу. А ведь русская пословица разрушала эти страхи коротко и премудро: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся!» Дескать, всякое бывает и такое в жизни, горе — не беда!

Ныне важно понять, что мучающие нас страхи — это во многом отголоски наследственных прегрешений наших предков, передавших нам свою трусость, соглашательство со злом, отступничество от правды, всеохватывающую боязнь. С этим нельзя в себе мириться, ибо наши наследственные, генетически врожденные, а также приобретенные в течение жизни страхи, если их не изживать и не перебарывать, как дурная болезнь, сведут в могилу и нас, и наше потомство.

//- Катастрофическое сознание граждан в обществе риска — //

И все же, почему русские — народ исторически бесстрашный, не имеющий в своем прошлом позорных страниц отступления и бегства от опасностей, — ныне стал боязливым и нерешительным? На наш взгляд, тут дело не только в том, что русские изменились качественно, что сегодня это в большинстве своем потомки выживших в годины войн и репрессий, а значит, потомки наиболее осторожных, осмотрительных, пугливых и несмелых людей. Дело еще и в том, что сегодня страшливость и пугливость в России культивируются подобно вирусам заразных болезней в бактериологических военных лабораториях. Вирус страха, размножившись в многочисленных своих формах, поражает население и парализует его волю.

Попробуем разобраться, как это происходит. Советское общество, как мы его помним, было основано на стабильности жизни. Каждый знал, что ему гарантированы образование, если захочет учиться, медицинское обслуживание, если заболеет, работа, чтобы прокормить себя и семью, пенсия, если он до нее доживет. Грядущее прорисовывалось ясным и безмятежным, будущее детей выглядело надежным, только учись, работай, служи и не слишком возникай со своим мнением. Но обрушившиеся на страну в период правления М.С. Горбачева катастрофы стерли представление о безмятежности и стабильности советского бытия. Землетрясение в Армении, железнодорожная катастрофа под Уфой, Чернобыль и война в Афганистане напугали народ непредсказуемостью таящейся где-то рядом опасности, убедили многих, что все обещанные гарантии беспечного бытия рассыпаются в прах из-за ненадежности самой социально-политической системы, допускающей подобные катастрофические ужасы. Представление о стабильности советского социализма дало трещины, в эти трещины противники режима стали лить воду лукавого словоблудия о преимуществах капиталистического строя, и раскололи государство, на обломках которого народ возмечтал о личной инициативе, свободе мнений, частной собственности и возможности обогащаться.

Надо ли говорить, что эти ожидания были пустым обманом. Мы все оказались в ином мире, который не совпал с нашими мечтами и с обещанными нам перестройщиками благами. Неожиданно для себя мы обнаружили, что живем в обществе, которое в последние годы именуется социологами и политологами обществом риска.

Первое, чего мы лишились тотчас же, это социальные гарантии социалистического строя: право на работу, образование, бесплатную медицину, гарантированную достойную пенсию. За образование и медицину надо теперь платить, а хорошие работа и пенсия стали символом удачи, а не плодом усердного труда. Перспективы жизни сразу обрели зыбкие очертания. Что будет с тобой, если заболеешь, сможешь ли заплатить за лечение? Что будет с твоими детьми, если нечем будет платить за их образование? Что будет с твоей семьей, если потеряешь работу? Сможешь ли сохранить свое жилье, если в очередной раз взлетят цены на коммунальные услуги? Как жить на старости лет на предоставляемую ныне нищенскую пенсию?

Естественной реакцией на эти вопросы для человека, привыкшего к иным условиям жизни, является страх. Мы все очутились в государстве, где нам никто ничего не гарантирует, где твою жизнь, будущее семьи и детей определяют не твои таланты, не твоя работоспособность, не твое образование, а случай, такой поворот судьбы, как причастность к семейному клану олигарха или правителя. Эта случайность выбора счастливчиков загоняет население в тупики безволия и бессилия, ведь что ни делай, как ни шевелись, как ни пробивайся к светлому будущему трудом и талантами, тебя опередят не более трудолюбивые или талантливые, а пронырливые сородичи и сослуживцы власть и деньги имущих. Так была создана у нас основа общества риска.

Дальше на этот вездесущий, повседневный страх перед будущим собственной семьи в наших душах наложились страхи от катастроф, рожденных именно обществом риска. Как раз те самые случайные счастливчики и удачники, родня и приятели власть и деньги имущих, оказавшихся у руля государства тоже по случайности, а не по уму и таланту, разумеется, не могут быть специалистами ни в какой из управляемых ими областей. Ради денег и прибылей эти, так называемые менеджеры, гробят страну: промышленность, сельское хозяйство, энергетику, науку. В результате — большие и малые катастрофы, самым ярким примером которой стала авария на Саяно-Шушенской ГЭС. Каждый день мы слышим о падающих самолетах и вертолетах, об автокатастрофах, о крушениях поездов, об экологических бедствиях, утечках ядовитых веществ, от которых задыхаются целые города. Всем памятны и московский «конец света» в метро в 2005 году, и трагедия подлодки «Курск», которую не сумели поднять, и затонувший батискаф на Камчатке, и страшная авария на шахте «Распадская», и эпидемия пожаров жарким летом 2010 года по всей России. Эти катастрофы — вовсе не плод природных стихий, а рукотворные трагедии, следствие принятия неправильных, безответственных решений необразованными, бессовестными, алчными управленцами, не понесшими за это никакого наказания. Люди в обществе риска, где им не гарантирована стабильная жизнь в соответствии с их трудом и талантами, оказываются под прессом многократно возросшего числа техногенных катастроф, вызванных решениями и деятельностью случайно удачливых, а потому безответственных, неграмотных, непрофессиональных управленцев и собственников предприятий. И теперь мы постоянно ждем, что откуда-нибудь да грянет беда. И каждый день получаем известия о новых авариях и катастрофах.

Помимо страхов, сопровождающих нашу жизнь объективно, в силу особого устройства общества риска, в нас живут страхи, насаждаемые в наших душах специально, целенаправленно и расчетливо. Инициаторами и проводниками таких страхов являются средства массовой информации. Они последовательно и методично выстраивают перед нашими глазами целые галереи различных фобий. Нас запугивают криминализацией общества, этому успешно содействуют бесконечные детективные сериалы и всевозможные программы криминальной хроники. Находкой для СМИ являются маньяки, садисты и извращенцы, которые особенно сильно давят на психику родителей, впадающих в панику в трепете за своих детей. Нас заставляют бояться эпидемий — сначала СПИДа, потом коровьего бешенства, затем птичьего и свиного гриппа. Хотя настоящие социальные болезни общества — туберкулез (численность заболевших по сравнению с советским периодом увеличилась в разы), завшивленность, которая поражает даже московские школы и детские сады, онкологические заболевания, статистика которых катастрофична, сердечные заболевания, от которых эпидемически гибнут мужчины трудоспособного возраста, алкоголизм и наркомания, наконец, проходят мимо внимания журналистов.

И еще одна страшилка, запугивающая людей в теле- и радиоэфирах, в газетах и Интернете — это терроризм. Взрывы домов в Москве, «Норд-Ост», Беслан, взрывы в московском метро, теракты на стадионах, в аэропортах, взрывы самолетов и поездов нагнетают в людях страх, зато позволяет властям, ссылаясь на террористическую опасность, применять к обществу любые методы насилия, уничтожать демократические свободы, лишать население выборов и свободы слова. Сам народ под страхом терактов готов принять любое усиление гнета в государстве, лишь бы не взрывали.

Мы незаметно для себя оказались в обществе риска, в обществе роковых случайностей, где предотвратить надвигающуюся опасность невозможно в принципе. Ситуации и процессы в таком обществе неуправляемы, аварии и катастрофы неизбежны, потому что никто не просчитывает их вероятность, никто не пытается их предупредить. Общество риска находится на грани сползания в тотальную катастрофу, где в любой момент может сработать эффект домино во всех сферах нашей жизни. При этом коренной причиной перехода страны из стадии риска в стадию катастрофы являются управляющие государством и опасными производствами люди, решения и действия которых преступны, но никто их за это не наказывает. Жизнь в обществе риска лишена всякой мысли о будущем, мы все существуем по принципу лишь бы не стало хуже, и погружаемся в апатию безвольного прозябания, сознавая свое бессилие предотвратить катастрофы.

Но, именно такое население, зараженное фобиями, подавленное апатией, и требуется нынешним правителям общества риска. Когда народ ничего хорошего от жизни уже не ждет, ему достаточно пообещать от лица президента и премьер-министра, что хуже, чем сейчас, не будет. А в то, что будет лучше, все равно давно никто не верит. Человек, подавляемый собственным страхом, умело разжигаемым в его душе внешними силами, теряет присутствие духа и рассудительность, впадает в панику, бесплодно суетится или цепенеет в безволии. Паника и оцепенение являются наиболее удобными состояниями, если нужно подчинить людей чуждой им, враждебной воле, это питательная среда всенародного покорства любому узурпатору власти.

Но у общества риска, грозящего скатиться в стадию сплошных катастроф, — есть одно неудобное для властей свойство — многие люди в кризисном государстве привыкают к постоянной опасности и устают бояться. До их сознания доходит, что хуже быть уже не может. А если не может быть хуже, чем сейчас, значит, любое наше действие, любое наше сопротивление власти, погрузившей население в страх и трепет, приведет к тому, что будет лучше. Лучше, чем сейчас, потому что хуже не бывает. Преодоление в себе страха и апатии — вот первый шаг к победе над властителями, парализовавшими наши души трусостью.

//- Роль страхов в выборных технологиях — //

Социологи установили шесть ключевых причин, которые угнетают сегодня большинство населения страны и умело поддерживаются в средствах массовой информации в виде навязчивых фобий:

1. Неожиданные, внезапные, непредсказуемые природные катаклизмы: неурожаи, наводнения, засухи, лесные пожары, землетрясения, цунами.

2. Ожидаемые и предсказываемые экологические катастрофы: уничтожение среды обитания человека, глобальное потепление, исчезновение видов животных.

3. Социальные, внутриполитические потрясения длительного действия: революции, восстания, бунты.

4. Бедствия, порождаемые внешними враждебными силами: войны, террористические акты, ядерный удар.

5. Техногенные катастрофы: аварии, крушения, взрывы, обвалы, отключения, утечки ядовитых веществ.

6. Социально-экономические потрясения: голод, бездомность, нищета, массовые эпидемии, отсутствие медицинской помощи.

Многие из угроз искусственно обостряются только для того, чтобы загнать нас всех в состояние страха, обезволивающее, подобно завораживающему взгляду змеи. Страх является мощным способом управлять волей человека, манипулировать его действиями в интересах власти, вот почему он применяется в выборных кампаниях, многие из которых, начиная с 90-х годов, опирались именно на раздувание искусственно созданных угроз и связанных с ними страхов.

Первые демократические выборы современной России — выборы начала 90-х годов в Верховный Совет СССР строились на обострении экологических угроз, их по социологическим опросам боялись 42,4 процента населения СССР, а также на взвинченной истерии об угрозе ядерной войны, исходившей, по мнению либеральной оппозиции, пробиравшейся тогда к власти, именно от Советского Союза (этой опасности боялось 48 процентов населения). Сейчас, спустя двадцать лет, уже столкнувшись с реальными экологическими бедствиями, такими как исчезновение питьевой воды в крупных российских городах, тяжелейшее загрязнение воздуха в столицах и промышленных центрах, химическое и геномодицифированное загрязнение продуктов питания, мы понимаем, что экологические угрозы начала 90-х были фикцией, обманом, воображаемым бедствием. Но этот обман успешно сработал тогда, как выборный манок. Разумеется, что и ядерная угроза в 90-х, когда страна была великой атомной державой, не представляла никакой реальной опасности в условиях возможности для США получить ответный удар оружием ядерного возмездия, в отличие от сегодняшнего дня, когда наша обезоруженная страна не может защититься даже от налета эскадрильи американских бомбардировщиков.

В 1996 году, когда подошли очередные выборы Ельцина, и его рейтинг составлял мизерных два процента, что у социологов равняется статистической погрешности, американские политтехнологи, взявшиеся обучать выборным уловкам новую российскую власть, выбрали иную стратегию угроз и страхов. Рычагом управления избирательскими предпочтениями стали страх перед тиранией, диктатурой и беззаконием, именно так именовали угрозу возвращения коммунистов к власти, и этого боялись тогда 66,7 процентов населения, а также нагнетался страх перед очередями и нищетой, к которой, якобы, могли нас привести все те же коммунисты, если, как утверждали манипуляторы выборами, они придут вместо Ельцина рулить страной, этого боялось 67, 2 процента жителей России. Как видим, тогда вмиг были забыты экологические бедствия и ядерная угроза, лишь назойливый слоган «коммунисты — это беззаконие, нищета, очереди» пугал обывателей и заставлял их желать, чтобы Ельцин остался у власти. И вновь, если взглянуть на эти страхи с расстояния пятнадцати прошедших лет, мы увидим, что беззаконие и нищета — эти состоявшиеся факты сегодняшнего дня и плод именно ельцинского правления, а тогда, по сравнению с сегодняшним днем, люди были еще вполне благополучны, устроены, и правосудие, в отличие от нынешнего, худо-бедно, но действовало. Так что и эти угрозы были предвыборной фикцией, нужной лишь для одного — вызвать панический страх перед тогдашними главными соперниками Ельцина — коммунистами.

Вспомним теперь, какие страхи были возбуждены в народе перед выборами 1999 года. Новый кандидат в президенты Путин, выходец из спецслужб, представлялся в СМИ сильной рукой, которая сможет умело остановить беззаконие, коррупцию и криминал. Поэтомуу населения принялись возбуждать иные страхи. В лидеры страхов вывели полное беззаконие — это беспокоило 60 процентов населения, криминализация общества — этого боялись 58 процентов населения, коррупция властных структур — это тревожило 56 процентов населения. И именно эти усиленно нагнетаемые страхи обещал погасить кандидат в президенты Путин, которого наглые политтехнологи раскручивали как профессионала-силовика, который непременно сумеет навести порядок в стране. В лидерах страхов оставалось и обнищание. Нищеты страшились 69 процентов населения. И это понятно. Ведь конкурентом на выборах у Путина, как и у Ельцина, по-прежнему, оставались коммунисты. Страх перед нищетой удовлетворялся прямо в процессе выборной гонки, что укрепляло позиции блеклого наследника Ельцина. Но главная находка выборной кампании 1999 года — впервые в выборные технологии запустили страх перед терроризмом. Эту фобию пробудили взрывы жилых домов в Волгодонске и в Москве. Они упорными слухами ныне приписываются тогдашнему кандидату в президенты России Путину как единственному человеку, заинтересованному в результатах немыслимой прежде кровавой акции. Этот новейший для политтехнологий страх в 99-м году дал Путину 35 процентов избирателей.

На глазах вспучившийся в общественном сознании страх перед терроризмом демонстрирует нам, как осуществляется предвыборное наваждение различного рода фобий. Телеэкран с утра до вечера транслирует в прямом эфире репортажи с места захвата заложников, как в «Норд-Осте», или Беслане, или с места взрывов, как на Варшавке или в Печатниках, или с подорванных шахидками станций метро «Павелецкая», «Парк культуры», «Охотный ряд». Постоянные тревожные импульсы с места трагедий, истошно взрывающие кареты «Скорой помощи», пожарные машины, милицейское оцепление, не сходящие с телеэкранов очевидцы и пострадавшие дают запрограммированный результат. Под прессом страха население начинает совершать бессмысленные поступки, многие просто теряют здравый смысл. Начали взрываться жилые дома, и тут же города захлестнула истерия добровольных гражданских патрулей, в основном из женщин и пенсионеров, обшаривающих чердаки, подвалы, подъезды, с подозрением приглядывающихся ко всякому прохожему. Глупость немыслимая, ибо что стоит боевикам заткнуть рот дежурной патрульной пенсионерке. После «Норд-Оста» масса людей неделями отсиживалась дома, боялась выходить в магазины и в театры. После взрывов в московском метро многие с сердечным трепетом спускались под землю, а иные и вовсе отказались от подземки.

Особый случай — возбуждение страха перед терроризмом на этнической почве, изощренный детонатор фобий последнего времени. Моя знакомая, уехавшая в Америку и вышедшая там замуж за армянина, заявила, что она никогда не привезет своего мужа в Россию, потому что здесь убивают на улицах лиц кавказской национальности и вообще нерусских. В ответ я заметила, что статистика преступлений на межнациональной почве со стороны русских людей по отношению к инородцам насчитывает около трехсот происшествий в год, а вот преступления пришлых против русских в России составляют около пятидесяти тысяч ежегодно. Еще более изумилась моя новоявленная американка, когда я сказала ее, что не мужу-армянину, а ей, светловолосой и голубоглазой, опасно ходить по улицам нашего города, ибо в Москве лиц славянской национальности, русских, украинцев и белорусов, вместе взятых, проживает всего 42 процента, мы — в меньшинстве, остальные — лица неславянской национальности. Очевидно, что мы сталкиваемся здесь с искусственным наваждением страха, в данном случае страха перед русским экстремизмом и агрессивностью, умышленным нагнетанием фобии, которая вызывает ответную ненависть всех нерусских именно к русским.

Предвыборные страхи, искусно искусственно возбуждаемые в обществе от выборов к выборам, диагностируются по ряду признаков. Эти фобии безотчетны, они не поддаются логическому осмыслению, человек, охваченный таким страхом, боится запечатленной в его мозгу страшилки, не имеющей к нему никакого отношения. Такие страхи носят характер эпидемии, они, подобно вирусу, повально заражают население и заряжают его паникой. В панике народ, как известно, безволен и пассивен, он не ищет самостоятельно выхода из тупиков страха, куда загнали его пиартехнологи, а тупо ждет спасителя, который пообещает ему «свет в конце тоннеля». Это тупое ожидание и есть искомый результат, которого добиваются накануне выборов представители кандидата в президенты от власти, представляя его публике возжеланным спасителем.

Нагнетаемая истерия, стучащая в мозгу каждого — я боюсь! я боюсь! — означает: я ищу защитника от угроз, которыми меня пугают. В итоге таким защитником предстает кандидат в президенты от власти. И напуганный электорат с облегчением голосует за своего «защитника и спасителя»!

//- Как отличать мнимые страхи от действительных опасностей — //

Так какие же страхи — действительные, оправданные, а какие — воображаемые, вызванные наваждением? Как разобраться, если тебе дуют в уши со всех телеэкранов и газетных полос о бедствиях, угрозах, катастрофах и опасностях?

Последнее двадцатилетие нас постоянно стращают виртуальными угрозами, которые адскими тенями заполняют воображение. Мнимые опасности, время от времени выдвигаемые властями на повестку дня, — для чего они выдуманы?

Ужасающий население фантом — опасность голода. Страх перед голодом подогревали в период горбачевского правления, когда страна была сыта, и граждане ее поголовно были накормлены. Всем хватало на хлеб и кров. Но эта всегда готовая к употреблению угроза неизменно держится про запас властями на случай парализации воли населения, ведь когда человек постоянно боится умереть с голоду, у него срабатывают животные инстинкты выживания любой ценой. Эти инстинкты заслоняют понятия о долге, о совести, о справедливости. Человек, обработанный угрозой голода, превращается в двуногое животное, заботящееся лишь о том, чтобы предупредить и утолить предрекаемый в будущем голод. Он делает запасы, он копит деньги, он вьет гнездо, роет нору, обустраивает логово… Но, вдумайтесь, возможен ли в России голод при таких просторах необработанных, пустующих полей. Да каждый из нас на своем дачном огороде в случае чего окопается весной и создаст тыловой запас самых простых продуктов на целый год, если припрет. Другое дело, коли придут мародеры, или власть объявит продразверстку, или разразится многолетняя война, выбивающая рабочие руки. Но это уже не голодом именуется, а бездарной и беспринципной властью! Вот она и замаячила перед нами — опасность подлинная, а не мнимая.

Другая угроза, помнится, ее внушали профессиональные лжецы Чубайс с Гайдаром — страх перед гражданской войной. Оплакивая смерть ненавидимого народом Гайдара, вдохновителя ельцинских реформ, его подельник Чубайс навязчиво и нахально напоминал, что Гайдар предотвратил гражданскую войну. Никакой гражданской войны Гайдар и не думал предотвращать, для нее не было тогда причин и предпосылок. Просто они с Чубайсом умело возбудили страх населения перед гражданской войной и тем самым подавили взметавшиеся против преступлений так называемых реформаторов протестное пламя, разожженное вопиющей несправедливостью распределения народных богатств. Фантом гражданской войны запускается всякий раз, когда власть начинает делить народную собственность, отваливая своим прихлебателям куски пожирнее, облапошивая народ, угрожая при этом: если восстанете, будет гражданская война. Тут же нашествие умных голов на телеэкранах, публицистов, писателей и прочих прихлебателей антинародного режима, денно и нощно трубящих, рассусоливающих, что Россия свой ресурс на гражданские войны и революции исчерпала. Очередной мнимой угрозой ретушируется подлинная опасность — у народа отбирают страну, приватизируют ее по кусочкам, распродают национальное достояние иностранцам.

Мнимый страх взращивают в населении и перед русским национализмом. Его сначала выигрышно использовали при позднем Ельцине, обозвав русских националистов сначала «красно-коричневыми», потом «фашистами» и тем блокировав всплеск национальной энергии для восстановления порушенного реформаторами государства. При Путине и Медведеве, и снова при Путине, страх перед русским национализмом продолжают эксплуатировать под ярлыком «экстремизма». Любая критика преступлений властей и защита интересов титульной русской нации, других коренных народов России выставляются как экстремизм и разжигание национальной розни. В нас старательно взращивают мнимый страх перед собственным национальным самоопределением, перед любовью к собственному народу, всех, кто любит и защищает свой народ, записывают в экстремисты. Подавление же национальных чувств грозит вымиранием народа. А вот это как раз зримая, статистически ощутимая ныне опасность, именуемая «русский крест» — угроза исчезновения русскихслица земли.

Чем еще нас пугают? Разумеется, кавказским терроризмом! Обкатанный, много раз проверенный путь разжигания мнимого страха, позволяющего власть имущим творить что угодно под знаменем борьбы с терроризмом: создавать огромное количество так называемых антитеррористических структур и подразделений, которые готовы подавлять, конечно же, не кавказцев. Эти подразделения создаются для нас с вами, они давно уже превышают численность армии и армию готовы, если взбунтуется, тоже зачистить.

Страх перед кавказским терроризмом мало того, что оправдывает создание многочисленной вооруженной армады МЧС, ФСБ, МВД, ФСО, он направляет гнев населения на ложную цель, вбрасывая на политическое поле лозунг «Хватит кормить Кавказ!». И если взрывы негодования вырвутся из-под крышки клубящегося российского котла, то они ожгут инородцев на рынках и обойдут стороной действительных виновников российских бед. На коренные народы России власти перенацеливают гнев русского населения, дозволяя безнаказанно гулеванить распоясавшимся кавказцам среди подавленных и обнищавших русских, переселяя дагестанцев и ингушей в среднерусские и сибирские земли под предлогом переизбытка рабочей силы на Кавказе. Эти злонамеренные действия могут привести к распаду России. Уже звучат где лукавые, а где идиотские призывы якобы из националистического русского стана — отделить от России Северный Кавказ. Вот это действительная опасность, которую, как взрывчатку, закладывают в шурфы русского государства власть имущие, разжигая и провоцируя кавказский терроризм.

Не будем останавливаться на более мелких, мимотекущих мнимых страхах кратковременного действия, таких как опасность заразиться сначала птичьим, потом свиным гриппом, потом просто гриппом — это ведь всего-навсего бизнес-страхи, изготовленные для получения сверхприбылей отдельными коммерческими структурами — фармацевтами, торговцами импортным мясом и прочими дельцами. Есть в арсенале политтехнологов приемы возбуждения страха для создания конкретным лицам хорошей репутации, доброго имени. Упорные слухи о реформе русского языка в 2000 году, вызвавшие ужас русской интеллигенции, были опровергнуты слухами о том, что эту реформу отменили по личной просьбе жены президента Людмилы Путиной. Сколько напуганных грядущим кризисом печати и мысли граждан, причем из числа интеллектуальной элиты, стали думать о бывшей стюардессе с заочным образованием как о высококультурной покровительнице наук и искусств! Или вот Союз промышленников и предпринимателей высказал намерение удлинить рабочую неделю с сорока часов до шестидесяти, чтобы прибыльней стал труд рабочих на их предприятиях. Ужас охватил порабощенную страну, люди живо представили себе, что потеряют последние крохи времени для воспитания детей и восстановления сил. И тут на съезде профсоюзов добрый Путин великодушно заявил, что он не допустит этого. Слава великому Путину! — вздохнула угнетенная масса, в очередной раз узрев в нем спасителя, разогнавшего тучи страха. А это всего-навсего технология такая — разжигаешь страх, как костерок в непролазном, забитом сухим валежником лесу, и потом сам же его аккуратненько затаптываешь, когда все вокруг голосят об угрозе огненного шквала. В обществе вмиг наступает блаженный покой и умиротворение, и благодарная любовь к тому, кто выручил народ из беды.

Мы определили важнейшие фобии, которые парализуют нашу национальную волю к жизни. Умело применяемые властями, они четко выполняют свои функции — держать население в слепом повиновении, управлять впавшим в оцепенение от ужасов обществом, сдерживая взрывы народного гнева или умело перенацеливая этот взрыв на ложную мишень. А еще сохранять в населении детскую привязанность к правителям как спасителям от всяческих несчастий. Но при этом страхи, внушаемые народу, как правило, мнимые, эти призрачные фантомы опасностей умело камуфлируют то, чего мы с вами действительно должны опасаться.

Нам ведь действительно есть чего бояться! И страх может быть очень полезной вещью. Страх, если он не внушен, а осознан, страх перед действительной, а не воображаемой опасностью имеет очень высокий потенциал для мобилизации народного духа. Сопротивляться, чтобы устранить опасность, сойти со зрительских трибун, чтобы побороться с бедой — вот благотворный результат действительных страхов, которые очень полезны. Только надо определиться, какие опасности настоящие и какие страхи полезны.

Страх перед вымиранием русского народа позволяет нам осознать, что мы и наши дети можем погибнуть, притом погибнуть бесплодно, бессмысленно, зря — да, именно зря, то есть сторонне наблюдая за событиями, безвольно созерцая катастрофу, которая непременно сметет нас самих. И это подлинная опасность — реально существующий в стране геноцид нашего народа.

Катастрофическое вымирание населения России — настоящий геноцид в том определении этого слова, которое дает Уголовный кодекс Российской Федерации: «Действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы, — наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет, либо пожизненным лишением свободы, либо смертной казнью» (ст. 357 УК РФ). Создание жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение нации — вот основная вина власти в нынешнем демографическом коллапсе. Действуя так и пытаясь скрыть свои преступления, пока не доведут население до полного изнеможения и деградации, после которой никакое возрождение уже невозможно, правители России срочно провели внеочередную перепись населения, сфальсифицировав ее данные. Согласно первичным подсчетам (а итоговые результаты переписи обещаются опубликовать только в 2013 году, разумеется, после президентских выборов,) за восемь лет с 2002-го по 2010 год, население страны сократилось на два миллиона 200 тысяч человек. Причем, как отмечают статистики, на фоне миграционного прироста. Это само по себе страшно, ведь подобная убыль человеческих душ означает, что Россия потеряла за эти годы всех жителей, к примеру, Новосибирской или Иркутской областей. Но и такие ужасающие цифры, нагло объявляемые «естественной убылью», не соответствуют действительности.

Моя знакомая, руководившая переписью в московском районе Арбата, так описывает должностное и уголовное преступление, в котором она участвовала: «По спискам в районе проживает 16 тысяч человек. Пришло на перепись не более тридцати процентов жителей. Но нам сверху спустили цифру в 28 тысяч человек: столько мы должны были переписать народу в этом московском районе». Выходит, в одной лишь Москве, где убыли населения нет, а есть только прибыль со всех концов обнищавшей России, приписки в переписи составляли до семидесяти процентов? Что же говорить о вымирающих пространствах северной и средней России, Сибири, Дальнего Востока?! Там власть еще пуще скрывает повальный мор. Вывод из подобной фальшивой переписи населения только один: сколько миллионов русских людей в России вымерло за последние восемь лет, преступно утаивается властью, чтобы в обществе не сумели распознать развязанный властью против народа России самый настоящий геноцид.

Но даже в фальшивой насквозь переписи не удалось утаить убедительное свидетельство геноцида: сверхвысокую, катастрофическую смертность мужчин трудоспособного возраста. Ныне мужчин на 10 миллионов 515 тысяч меньше, чем женщин, при том, что мальчиков всегда рождается больше, чем девочек. Значит, не менее десяти миллионов мужчин сегодня — это погибшие в мирное время люди. Перед нами реальное подтверждение того, что против нас ведется самая настоящая война. Именно на войне гибнут в первую очередь молодые мужчины. Возможно, страх вымирания, повальной гибели сыновей встряхнет чадолюбивых родителей, сегодня все еще опасающихся, что любой их протест против убийственных условий жизни повредит семьям. Может, так до них дойдет, что этническую чистку русского народа, запущенную двадцать лет тому назад, можем остановить лишь мы сами?

Реальная опасность нашего времени — эскалация техногенных катастроф. Взрывы на газопроводах, утечки ядовитых веществ на химических предприятиях, крушения поездов, энергетические катастрофы, прорывы теплотрасс, отключения электроэнергии, падения самолетов. Не предугадаешь, где рванет в следующий раз, потому что экономика разрушена, денег на восстановление порушенного дельцы, расхватавшие промышленные предприятия, не тратят. Мы вступаем в эпоху техногенных катастроф, которые неизбежны на устаревших, необновляющихся, добиваемых ради сверхприбылей предприятиях, с которых увольняют настоящих специалистов, потому что они дороги. Страшиться наступления таких событий, сопротивляться им, пытаться предотвратить есть наша с вами борьба за жизнь. И она представляется властям очень опасной. Недаром волну протестов, поднявшуюся после аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, власти спешно подавили, заткнув рот потерпевшим и осиротевшим откупными и отступными деньгами.

История энергетической отрасли последних десяти лет вскрывает причины шквала техногенных катастроф, обрушившихся на нашу страну. В 2005 году пламя, вспыхнувшее на подстанции «Чагино», высветило все промахи и провалы команды А.Б. Чубайса, с 1998 года захватившего РАО «ЕЭС России» — самую совершенную энергосистему в мире. «Московская энергосистема в течение 35 часов буквально вползала в беспрецедентную катастрофу», — так оценил чагинский пожар и паралич нескольких районов Москвы и Подмосковья Булат Нигматуллин, бывший заместитель министра энергетики СССР.

Беспомощность руководителей была предсказуемой: из 15 членов Правления РАО «ЕЭС России» у 14 человек в графе «Квалификация» красовалось слово «отсутствует». Авария на Саяно-Шушенской ГЭС явилась продолжением безграмотного и алчного управления энергетической компанией, где после московского «конца света» выводов сделано не было, и вскоре последовала новая катастрофа.

75 процентов членов Совета директоров и Правления ОАО «Русгидро», владеющей Саяно-Шушенской ГЭС, не имели на момент катастрофы квалификации в области энергетики. Всего три члена Правления «Русгидро» — трое из девяти — имели профильное инженерное образование! Профессионалов из отрасли разогнал Чубайс, уже в первые годы своего руководства уволивший 90 процентов директоров энергокомпаний.

Но после катастрофы со всех специалистов Саяно-Шушенской ГЭС взяли подписку о неразглашении технических обстоятельств трагедии. Родным погибших понятно, зачем это было сделано. Рассказывает вдова Андрея Малика, мастера турбинного цеха: «Про вторую турбину давно говорили, что она на ладан дышит. На ремонт отводили нереально короткие сроки. Андрей со своей бригадой работал порой по три смены подряд! В последнюю неделю муж ходил расстроенный и хмурый, постоянно повторял: быть беде, быть беде! И поминал недобрым словом кровососов, что любой ценой хотят выкачать из станции максимум денег. Турбинный цех находится на 315-й отметке, муж говорил: «Если что случится — мы первые костьми ляжем». Так все и произошло: ниже, на 310-й отметке, работали маляры, из них тоже никто не спасся».

Угробили три бригады, всю рабочую смену. Те же, кто в погоне за прибылью экономил на ремонте, как ни в чем не бывало остаются на своих местах, даже грамоты получают и медали, как главный инженер Саяно-Шушенской Андрей Митрофанов, получивший медаль МЧС в тот самый день, когда парламентской комиссией был назван в числе виновных в катастрофе.

«Вы посмотрите, все виновные в трагедии пермской «Хромой лошади», сидят за решеткой, — говорит председатель комитета «Ступени к жизни» Николай Жолоб. — У нас бывший директор Саяно-Шушенской ГЭС Николай Неволько переведен на почетную должность эксперта в «Русгидро» — это хозяйка Саяно-Шушенской. Мы ведь не зря требовали выплатить всеми семьям погибших по пять миллионов рублей. Именно столько получал в месяц этот самый директор Саяно-Шушенской Николай Неволько. Семьям выплатили по миллиону рублей единовременного пособия — расщедрились чубайсовские выкормыши!»

«Должно сесть все руководство Саяно-Шушенской гидростанции, включая начальника турбинного цеха, который принял в марте 2009 года из ремонта в эксплуатацию несбалансированную турбину со ржавыми гайками и повышенной вибрацией, — убежден Николай Жолоб. — Но также должны ответить руководители и специалисты «Русгидро».

Все эти топ-менеджеры, бизнес-единицы, что непосредственно курировали «Саянку».

Они были прекрасно осведомлены о недопустимых вибрациях, но дали отмашку начальству станции: «Работайте!». Вы поинтересуйтесь, сколько среди этих менеджеров гидротехников, энергетиков? Ни одного! У них в Акционерном обществе первым пунктом шло «получение максимальной прибыли», а все инженерно-технические заморочки воспринимались как статьи затрат, снижающие финансовый поток».

В результате катастрофы на Саяно-Шушенской осиротели 164 ребенка, круглых сирот -19. «Сердце разрывается, когда видишь, как дети целуют отцовскую фотографию, — это говорит вдова Андрея Малика, мастера турбинного цеха. — Ребятишки в детских садах рисуют мир черно-коричневыми красками. Они строят во дворах из снега гидростанцию, которая обваливается, и дети с криками разбегаются в разные стороны. Это у наших детей теперь такие игры. Местный священник отец Андрей Кобижаев в открытом письме к президенту приводит разговор двух пятилетних малышей на детской площадке. Один мальчик говорит: «Когда будет наводнение, мы убежим», — другой ему отвечает: «Нет, не успеем, папа говорит, всего 20 минут до прихода воды». Восьмилетняя дочка спрашивает отца: «А сколько нам еще жить осталось, когда эта ГЭС упадет?»

На самом деле катастрофа на Саяно-Шушенской — это модель нашей страны. Чубайсы, запрограммировавшие ее катастрофу, отвалят на свои виллы в распахнувшие для них объятия Америки и Европы — проедать нахапанное. Их прислужники, весь этот менеджмент и технический персонал, тоже успеет умчаться подальше из страны, ведь сигналы о начинающейся трагедии к ним поступят в первую очередь. А мы с вами? Что будет с нами и с нашими детьми? Будем задавать себе вопрос, как та восьмилетняя девочка отцу: «А сколько нам жить осталось, если эта ГЭС упадет?» Сколько нам осталось жить, если «упадет» наша страна? — Ровно столько, сколько мы отведем этой жизни себе и своим детям. Ясно одно, пока по нашей земле ходит безнаказанный Чубайс, пока ему служат такие же безнаказанные, алчные и беспринципные менеджеры и инженеры, срок жизни у нашей страны и у нас с вами не долог. Эта страшная катастрофа не послужила уроком властям. Они вывели виновных руководителей отрасли, и прежде всего Чубайса, из-под наказания, отдав под следствие лишь пятерых исполнителей их преступных приказов — мало что значащих сейчас пенсионеров, которым вменяется лишь халатность, но не убийство.

Этим власть показала, что никто не собирается отвечать, да никто ни с кого и не спрашивает ни за аварии, ни за катастрофы. Даже гибель десятков людей не становится поводом для спроса с Чубайса. Он по-прежнему неуязвим, и уже, как метастазы Чубайса, входят в силу и во власть его подручные. Для народа России это и есть главная опасность для жизни — непрофессионализм, базарно-рыночный интеллект захапать, продать, присвоить, — который будет, непременно будет оборачиваться новыми людскими жертвами и катастрофами. Меч над нашими головами занесен. Он может обрушиться на нас в любом месте в любое время.

Действительными опасностями являются и поглотившие наш народ социальные язвы — алкоголизм, наркомания, беспризорность, нищета, бездомность. Это социальные плоды режима, но ведут они к национальной катастрофе — к вымиранию и деградации русского народа. И вновь страх перед вымиранием собственного народа должен подвигнуть каждого из нас противостоять социальным бедствиям. Этот страх благотворен, он заставляет сражаться не только за себя и свою семью, этот страх мобилизует нашу волю заставлять и других исправляться. История Егора Бычкова из Нижнего Тагила, второго по численности населения города в Свердловской области, где из 370 тысяч жителей ежегодно умирает до 400 человек в возрасте от 15 до 35 лет, «что обусловлено высочайшим уровнем спроса на наркотики и количеством наркозависимых», показала, что власть боится людей, осознающих реальные угрозы нашему народу и готовых им сопротивляться. В начале октября 2010 года Дзержинский районный суд Нижнего Тагила приговорил Егора Бычкова, основателя движения «Город без наркотиков», к 3,5 годам лишения свободы за принудительное лечение наркозависимых с разрешения и по просьбам их самих или их родителей. Позже под давлением возмущенного народа Свердловский областной суд отменил это решение и назначил ему 2,5 года лишения свободы условно с испытательным сроком в один год. Власть снова наглядно демонстрирует, что страх, побуждающий нас бороться с социальными пороками, для нее смертельно опасен.

Подлинную опасность сегодня представляет также экологическая катастрофа в России. Безоглядное вырубание лесов, загрязнение рек, вредные продукты питания и грязная вода, нехватка чистого воздуха и отравленные реки и пруды, мусорные свалки, подобные городам. Среда обитания русского народа гибнет, и вместе с ней погибаем мы. Борьба за родную землю — вот ожидаемый результат осознания этой опасности. И такой страх тоже полезен, ибо заставляет нас почувствовать себя хозяевами родной земли, чьи бы роскошные коттеджи на ней ни стояли. Движение защитников Химкинского леса и упорное противодействие ему со стороны властей демонстрирует, насколько правящий слой пугают перспективы русских притязаний на русскую же землю. Вспомним знаменитый поход молодежи на Химкинскую управу, дружная атака чувствующих справедливость своих требований русских людей и испуг правоохранителей, сбежавших со службы, не желавших злить и без того яростную толпу.

Мнимые, инспирированные властью страхи парализуют волю народа, делают его беспомощным и трусливым, переводят стрелки с истинных виновников бед на мифические фантомы. Такие угрозы надо разоблачать, высмеивать, обнажать их призрачность. Страхи действительные перед опасностями подлинными и грозными, напротив, заставляют народ очнуться и действовать. Каждый на своем месте может приложить усилия к сопротивлению этим опасностям. Здесь не работает трусливый принцип: что я могу сделать один. Один может увлечь многих. Один способен организовать протестное действие и повести за собой массы. Разве это не здорово — победить на маленьком плацдарме, опробовать свои силы, укрепиться в своей правоте и двигаться дальше. Спасая себя и страну от подлинных опасностей, мы можем встать в ряды сопротивления, и пусть это будут общества трезвости и борьбы с наркотиками, экологические и женские движения, родительские комитеты, общества против абортов, комитеты по защите населения от техногенных катастроф, фонды помощи беспризорным детям. Только не сидите, сложа руки, только не будьте праздными зрителями на трибунах! Действуйте! Иначе лавина техногенных, экологических, демографических катастроф погребет под собой всех без разбора.

//- Кризис — это способ ухода власти от ответственности перед народом — //

Нагнетание страха перед мифическими опасностями и обещания властей на очередных выборах избавить нас от этих мнимых угроз, осыпать с ног до головы радужными, как мыльные пузыри, радостями жизни — вот и вся нехитрая система управления народом, применяемая в нашем государстве со времен перестройки.

Но вопрос об ответственности власти перед народом встает тем жестче, чем больше обещаний раздают президент и премьер в надежде продлить пребывание у руля страны еще на несколько сладких для них лет. Как же выкрутиться изовравшимся правителям, которые раз за разом не исполняют своих обязательств?

На обещания и посулы ни Путин, ни Медведев, ни их приближенные не скупились никогда. В декабре 2002 года «Независимая газета» опубликовала Манифест партии «Единая Россия». Партия власти клятвенно заверяла, что улучшит народную жизнь: «Мы утверждаем, что XXI век будет веком России. Мы стоим на пороге беспрецедентного роста национальной экономики, какого еще не знала мировая история. Через 15 лет, к 2017 году, Россия будет ведущей мировой державой. Мы займем достойное России место в мировой экономике и политике. В России будет развитая транспортная инфраструктура, доступная по цене любому гражданину и делающая легко достижимым любое место нашей необъятной Родины. Благодаря передовым технологиям в энергетике и новым источникам энергии Россия будет осваивать новые территории и ресурсы, приумножая ее богатства. Благодаря быстрому росту экономики рабочих мест будет больше, чем рабочих рук, спрос на рабочие руки будет превышать предложение, каждый сможет реализоваться в той сфере, в которой захочет. Каждый россиянин будет иметь доход, достойный гражданина великой страны. Благодаря бурному росту экономики будет возможным использование на практике всех достижений отечественной науки. В свободной стране каждый сможет реализовать свои образовательные, культурные и духовные запросы в полной мере».

Заманчивы перспективы России, очерченные в Манифесте 2002 года! Как хотелось в них верить и ждать, что все это настанет, тем более что сроки исполнения своих обязательств партия власти называла самые что ни на есть точные: «После победы на выборах в декабре 2003 г., сразу, в 2004 г. начнется: программа модернизации энергетического комплекса; массовое строительство индивидуального жилья; программа развития новой транспортной сети России; технологическая революция в российском сельском хозяйстве; быстрый рост доходов всех категорий граждан. В результате, уже:

— в 2004 г. каждый житель России будет платить за тепло и электроэнергию в два раза меньше, чем сейчас;

— в 2005 г. каждый гражданин России будет получать свою долю от использования природных богатств России; — в 2006 г. у каждого будет работа по профессии;

— к 2008 г. каждая семья будет иметь собственное благоустроенное жилье, достойное третьего тысячелетия, вне зависимости от уровня сегодняшнего дохода;

— к 2008 г. Чечня и весь Северный Кавказ станет туристической и курортной «Меккой» России;

— к 2010 г. будет построена транспортная магистраль Санкт-Петербург — Анадырь, Токио — Владивосток — Брест и другие».

Аж дух захватывало от обещанного. За такую программу граждане голосовали обеими руками. Партия «Единая Россия» убеждала сомневающихся: «Скажете, что этого не может быть? Это будет! Мы — партия «Единая Россия» — сделаем это! У нас есть общественные силы, готовые поддержать возрождение России. Мы на пороге взрывного роста национальной экономики и мы сделаем этот шаг. Через 15 лет Россия будет лидером мировой экономики и политики. И весь мир на это посмотрит».

Теперь, спустя много лет после выхода Манифеста, задумаемся, что это был за документ? Насмешка, розыгрыш, надувательство и изощренное издевательство? Нет! Это была циничная и весьма примитивная технология удержания присвоенной власти в государстве. Еще на годика четыре, а потом? Ведь потом все равно придется отвечать на множество «почему». Почему в 2005 году лучшую энергосистему в мире — российскую РАО «ЕЭС» — расчленили, и тарифы выросли во много раз? Почему никто, кроме двухсот тысяч самых богатых граждан России, так и не воспользовался природной рентой от ресурсов страны? Почему безработица составила в стране более 10 процентов? Почему жилье недоступно никому, кто зарабатывает на жизнь собственным трудом, а не эксплуатацией человека человеком?.. Ну, и про дороги.

После таких вот Манифестов, после невыполненных обещаний, среди которых едва ли не самым циничным является обязательство обеспечить жильем ветеранов Великой Отечественной войны, естественно следует признать полное банкротство власти и необходимость ее немедленной смены. Главное: уйдя из власти, и Путину, и Медведеву, и всей их «Единой России» за ложь и воровство придется отвечать перед разгневанным народом.

И вот чтобы обнадеженные посулами, а потом обманутые граждане не возроптали на свою невыносимую жизнь при нынешней власти, ведь и скот способен роптать, если жизни попросту нет никакой, власть им объяснила, что в стране кризис, а при кризисе — успехи и достижения отменяются. И потому выполнение программы Манифеста, как и прочих обещаний, посулов, обязательств президента и правительства, откладывается.

Перед нами ловкий политический трюк: списать все неудачи, провалы, воровство, все проблемы списать на кризис. И мошеннически прикрываясь якобы кризисом, резко сократить зарплаты, выгнать с работы «лишние рты», остановить строительство жилья и больниц, сделать оставшиеся дороги платными, обрезать финансирование жизненно важных отраслей промышленности и социальной сферы.

Ловкачи в правительстве, прежде всего Кудрин, министр финансов российской олигархии, подельник Чубайса, стали сокращать выплаты многодетным и одиноким матерям, на питание школьникам, на стипендии студентам. Кто теперь вспомнит про Манифест «Единой России» — доступное жилье, гарантированная работа, уменьшение тарифов. Стенограммы заседаний Государственной Думы доносят до нас эти жуткие отказы в помощи народу. Зато семь триллионов правительство при поддержке Государственной Думы, в первую очередь депутатов «Единой России», отвалило на поддержку финансового сектора — банкам. Семь триллионов рублей! Запомнили? А теперь читайте и сравнивайте. Цитирую «Стенограмму заседания Государственной Думы 15 апреля 2009 года. Бюллетень № 87». Депутат Государственной Думы Плетнева Тамара Васильевна: «Мы просим депутатов увеличить субсидии бюджетам субъектов Федерации на пособия детям. 100 рублей, которые сегодня выплачиваются, — это уже не деньги, это уже просто смешно. Все это отдали на откуп субъектам Федерации, некоторые из которых уже 100 рублей платить не могут. Дополнительные средства на детей — это самый главный вопрос, если будет не 100 рублей, а 500, как мы предлагаем, это будет хоть что-то». Заместитель министра финансов Нестеренко Татьяна Геннадьевна: «Не можем сейчас поддержать эту норму, она вносит дисбаланс в бюджет». Председатель Комитета Государственной Думы по бюджетам и налогам (фракция «Единая Россия») Васильев Юрий Викторович: «Комитет не поддерживает данную поправку».

А теперь обратите внимание, как валят все предложения по улучшению жизни народа депутаты «Единой России», которую, судя по результатам выборов, якобы всей душой любит народ. Они просто не голосуют! Вот как это делается: за предложение Плетневой -92 чел., против — 0, воздержалось — 0. Не голосовало (!) — 358 чел. Естественно, не принято! Далее Плетнева Т. В. просит увеличение субсидий на обеспечение социальной поддержки ветеранов труда и тружеников тыла. Не принято! Увеличение выплат с 1 тысячи рублей до 2 тысяч рублей учителям на классное руководство. Сегодня во многих регионах учителя не получают вообще никаких дополнительных выплат, за исключением основной ставки, хотя правительство утверждает, что увеличило зарплату. «Небольшое увеличение, — молит Т.В. Плетнева, — но все равно это даст им возможность хоть как-то сегодня существовать. Я просила бы поддержать наше учительство». Кудрин А.Л., заместитель Председателя Правительства Российской Федерации — министр финансов Российской Федерации: «С учетом снижения фондов оплаты в среднем по экономике — вы знаете, что на многих предприятиях сейчас снижается заработная плата, сокращается численность работников, — зарплата в условиях кризиса станет ниже, снизится, — говорит министр, и что в его словах больше, наглости или цинизма, судите сами. — И в этом смысле с учетом того, что по бюджетным учреждениям мы не снижаем зарплату, у нас идет сближение зарплаты бюджетников и зарплаты в экономике. Поэтому мы считаем, что нет необходимости в специальном трансферте». Не принято! Депутат Коломейцев Н.В.: «В России двадцать шесть миллионов детей, а выделенных денег хватает только на то, чтобы оздоровить пять миллионов. Мы предлагаем на 5 миллиардов за счет сокращения расходов на чиновников увеличить расходы на оздоровление детей в Российской Федерации и просим поддержать эту поправку, потому что 5 миллиардов по сравнению с 7 триллионами, выделенными финансовым воротилам, — это вообще мелочь». Кудрин А.Л.: «Мы не поддерживаем, поскольку считаем, что форма поддержки детской оздоровительной кампании за счет Фонда социального страхования, за счет бюджетов субъектов для данного этапа нормальная, а основные средства должны идти сейчас на антикризисные меры, потому что, если не будут работать взрослые, родители, не будет денег в семьях для того, чтобы поддерживать детей. Поэтому нам придется сегодня больше уделять внимания антикризисным мерам». Не принято! Коломейцев Н.

В.: «Принятые нами законы сделали абсолютно неравными возможности матерей, которые сидят с детьми, по детским пособиям. В Москве имеют 1 тысячу рублей, в Московской области — 1 тысячу рублей, во многих других субъектах детские пособия составляют позорно малую составляющую — 70 рублей. Поэтому мы просим поддержать поправку 98, которой предполагается добавка по всем детским пособиям — 500 рублей». Кудрин А. Л.: «Я не согласен с информацией: не 70 рублей, есть и 100, и 300, и больше. Поправку не поддерживаем». Не принято! Депутат Кашин Б. С. просит поднять стипендию аспирантам с полутора тысяч рублей до 8-10 тысяч рублей в месяц. Не принято! Депутат Смолин О. Н. настаивает на увеличении студенческих стипендий в средних специальных учебных заведениях до 800 рублей. Напоминает, что, «во-первых, речь идет о студентах средних учебных заведений, студентах преимущественно из малообеспеченных семей. Во-вторых, в послесоветский период стипендия упала по отношению к прожиточному минимуму примерно в восемь раз: была 55 процентов, сейчас — 7 процентов от прожиточного минимума». Не принято! Смолин О. Н. просит увеличить до 1500 рублей стипендию студентам высших учебных заведений. Не принято! Депутаты просят выделить дополнительно 25 миллиардов рублей на питание детей, прежде всего в начальной школе и малообеспеченных детей в средних и старших классах школы. «Существующая сегодня система школьного питания не обеспечивает качественного, сбалансированного питания школьников и является основной причиной различных болезней школьников, в том числе задержки роста, заболеваний желудочно-кишечного тракта, более чем у 30 процентов детей. То есть мы сознательно наших детей обрекаем на болезни. По данным Центральной военно-врачебной комиссии Минобороны Российской Федерации, при выдаче приписного свидетельства ежегодно освобождаются от военной службы по состоянию здоровья из-за недостаточного питания свыше девяноста тысяч семнадцатилетних юношей. Вообще не питаются в начальной школе в России 17 процентов детей, в средних классах — почти 40 процентов детей, а в старших — почти половина детей». Не принято!..

Ни копейки не перепало ни детям, ни матерям, ни студентам. В то же самое время правительство, напоминаю, изыскало семь триллионов рублей государственных средств банкам — частным банкам для преодоления кризиса. Для погашения невыплат по кредитам, например. Это когда хозяева предприятий, пользуясь кризисом, не торопятся отдавать средства, взятые взаймы, и объявляют себя банкротами. Их деньги «бедным банкирам» возмещает щедрое государство. Оно же, родимое, помогает олигархам выжить в трудную годину кризиса, финансово поддерживая их частные предприятия.

Совершенно очевидно, что кризис — это такой способ государственного управления народом, когда народ можно вообще не кормить, когда все обязанности по обеспечению населения условиями элементарного выживания власть может с себя сложить. Помните знаменитую поговорку: война все спишет. У нас опробована технология безответственного распоряжения властью по принципу: кризис все спишет.

И на него списывают! Дешевое жилье не строят — кризис! Больницы и школы не финансируют — ну, кризис же! Университеты и профессиональные училища закрывают — так ведь кризис! И время от времени население обнадеживают слабыми проблесками близящегося экономического расцвета: нефть повышается в цене, десять офицеров из миллиона нуждающихся получили служебные квартиры, в районные больницы Урюпинска завезли кресла-каталки для инвалидов. Надежда — она ведь умирает последней. И власть продолжает тешить нас тщетной надеждой. Да, народу сегодня трудно, безработно, голодно, бесправно. Но завтра будет лучше, непременно лучше, непременно будет. Глядите, даже у олигархов, которые потеряли миллиарды! Не то что мы, нищие, свои жалкие гроши, — и у тех жизнь налаживается.

Как наладилась у российских олигархов жизнь, наша страна вскоре узнала из очередного номера журнала «Forbes», в 2009 году опубликовавшего список самых богатых людей планеты. Россия, в которой уровень доходов самых бедных десяти процентов населения отличается от уровня доходов самых богатых пяти процентов населения в сто раз! уверенно заняла третье место в списке миллиардеров. В список «Forbes» вошли 62 представителя России, на тридцать человек больше, чем в 2008 году.

Их в России стало вдвое больше по сравнению с предыдущим годом, и денег у них тоже стало гораздо больше. «Самым богатым россиянином» назван председатель совета директоров Новолипецкого металлургического комбината ВладимирЛисин с 15,8 миллиарда долларов. Михаил Прохоров имеет доход в 13,4 миллиарда долларов, Михаил Фридман — 12,7 миллиарда долларов, Роман Абрамович — 11,2 миллиарда долларов, Олег Дерипаска — 10,7 миллиарда долларов.

Если исходить из этих цифр олигархического состояния, не в сто раз учитель и врач, получающие зарплату в 10 тысяч рублей, беднее далеко не самого богатого Олега Дерипаски с его 10 миллиардами долларов дохода, а в сто тысяч раз! Для олигархов подъем после спада наступил, а у нас пока кризис не закончился. Ждем-с. И будем вечно ждать, пока будем оставаться вечной бедой России — дураками, развесившими уши сначала на Манифесты о грядущем процветании, а потом на заявления власти о кризисе. Но если попробовать избавиться от одной извечной российской беды — задавить в себе самих дурацкую доверчивость, и тогда можно будет взяться за исправление второй беды

России — наглости ее власть имущих. Наше прозрение может явиться началом избавления от страха и кризиса.

//- Страх и кризис как формы государственного управления — //

В России не принято говорить об истинных творцах реформ минувшего двадцатилетия, присуждая лавры реформаторов одним лишь Гайдару с Чубайсом, даже Ельцина норовят при этом увести от ответственности, а уж о его последышах Путине и Медведеве и вовсе поминают лишь в том смысле, что вот-де тяжелое им досталось наследство от прежних правителей. На деле же «шоковая терапия», прописанная как горькое лекарство нашей стране, — это особая форма порабощения государства, когда не требуется ни войн, ни вторжений, ни бомбежек. Захват экономики, разрушение обороноспособности, уничтожение нации происходит без всякого сопротивления благодаря рукотворным кризисам, словно смерч или землетрясение, приводящих население в шок, сеющих в людях панику и оторопь.

Родоначальник «шоковой терапии» — Милтон Фридман, профессор экономики Чикагского университета, вот откуда пошло прозвище, прилагаемое к его ученикам — «чикагские мальчики». Он же — крестный отец так называемых «неоконсерваторов», последние двадцать лет обосновавшихся в Белом доме США. Принципы, исповедуемые Фридманом, основаны на еврейском национальном духе алчности, пренебрежения законами, разрушения государства, в котором действуют, и паразитирования на чужом национальном достоянии: «Во-первых, правительства должны отменить все правила и законы, которые мешают накапливать прибыль. Во-вторых, они должны распродать государственные активы, которые корпорации могут использовать для получения прибыли. В-третьих, они должны резко снизить финансирование социальных программ. Налоги должны быть одинаково низкими как для богатых, так и для бедных. Правительства не должны защищать местных производителей и местную собственность. Любую стоимость, включая стоимость труда, должен определять рынок. Приватизации подлежат здравоохранение, образование, пенсии по старости, национальная оборона». Как это все удивительно знакомо нам по вчерашней, а главное, и по сегодняшней российской действительности. Шаг за шагом последыши Ельцина упорно проводят в жизнь политику разрушения страны, которую опробовали уже в десятках стран, начиная с Чили, где свергли социалистическое правительство Сальвадора Альенде, распространили потом этот опыт репрессий и разрушения по Латинской Америке: в Боливии, Аргентине, Бразилии, затем отработали в Азии, захватив национальные экономики Малайзии, Филиппин, Южной Кореи, наконец, добрались до Европы, отточив мастерство на Югославии, Польше, по пути распяли Ирак, обязанный своими несчастьями не жестокостям Саддама Хусейна, а национальным нефтяным богатствам, уничтожили Муамора Каддафи и его процветающую Ливию, вгрызлись в Грецию, Португалию, Испанию. Кто бы ни был следующий в этом списке стран с захваченной клубом миллиардеров экономикой, центральное место в нем принадлежит именно России. Захват России, демонтаж в ней социалистической системы, заманчивой для многих государств и народов скромным, но гарантированным достатком для всех граждан страны, — вот тот рубикон, после которого американский капитализм перестал договариваться о социальных гарантиях с гражданами стран капиталистической системы.

Действительно, когда Советский Союз сохранял дееспособность, люди по всему миру могли выбирать, какую идеологию они хотят себе «купить», поскольку существовал двуполярный мир и множество возможностей лавировать между двумя полюсами. Вот почему капитализму приходилось бороться за потребителей, за симпатии своих граждан, за выпуск качественной продукции. С падением СССР все резко изменилось. «Ив новых условиях капитализм получил свободу обрести свою самую дикую форму, и не только в России, но и по всему миру», — так пишет журналистка Наоми Кляйн, разоблачившая «доктрину шока». Итак, капиталистическая система освободила себя от конкурента в лице социалистической системы и на свободе в полной мере проявила себя как антисоциальная, антидемократическая и просто хамская.

Но для того, чтобы провести захваты стран, их имущества, ресурсов, интеллекта, необходимо было применять особые методы вторжения, которые внешне не распознаются как вторжение или оккупация, иначе в каждой стране можно было бы получить ответные мощные партизанские национально-освободительные движения. Искусственное создание кризиса — вот, по утверждению «чикагских мальчиков», лучший способ захвата страны под видом «шоковой терапии», ибо только когда страна по-настоящему страдает, она соглашается принять горькое лекарство.

Приведем откровения адептов Фридмана, осуществлявших шоковую терапию по всему миру. Майкл Бруно, ответственный за экономику развивающихся стран во Всемирном банке, сулит пребывающим в шоке странам непременный благоприятный исход: «Политическая экономика при глубоком кризисе стимулирует проведение радикальных реформ с положительными результатами, и нужно заблаговременно сократить помощь, чтобы эти кризисы стали серьезнее. По мере углубления кризиса государство может постепенно отмирать. Тяжелый шок может на самом деле способствовать благополучию». Дэвидсон Бадху, бывший сотрудник Международного валютного фонда, напротив, свидетельствует о том, что шоковая терапия равносильна предсмертной агонии государства. Вот его открытое письмо директору МВФ Мишелю Камдессю: «Сегодня я ушел из Международного валютного фонда, где проработал 12 лет. Я продавал технологии стабилизации экономики и прочие трюки Фонда народам и правительствам Латинской Америки, Карибских островов и Африки. Мое увольнение — бесценное освобождение, и я хочу сделать первый важный шаг в моем путешествии туда, где смогу отмыть руки от крови миллионов бедных и голодающих людей. Этой крови так много, что она течет реками. И она отвратительна, она засохла на мне, мне кажется, что в мире не хватит мыла, чтобы я мог отмыться от всего того, что я вам делал». Бадху в порыве раскаянья говорит о том, что все требования реформ, предъявляемые со стороны МВФк преследуемым им странам, — это масштабная пытка, когда «народы, кричащие от боли, вынуждены опуститься перед нами на колени, сломленные и испуганные, и умолять нас, как о милостыне, о снисхождении. Но мы нагло смеемся им в лицо, и пытка продолжается с прежней жестокостью».

Итак, пережитые нами за последние двадцать лет экономические и политические кризисы, припадки мнимых страхов — это универсальные способы погружения населения страны в шок, чтобы мотивированно потом лечить Россию методами «шоковой терапии», заключающимися в дерегуляции (недействительности законов страны), приватизации (разграбления государственной собственности и общенародных ресурсов), снижении социальных расходов. Власть в государстве номинально переходит в руки группы местного нажившегося на «шоке» олигархата, а реально принадлежит мировому правительству, концентрирующему свою власть в МВФ, Всемирном банке, резервной системе США.

Разгром России стал отправной точкой всевластия этого правительства. Очевидно, что и выход из болевого шока именно России будет знаменовать освобождение мира от паучьих сетей еврейского политико-экономического монстра. Наша историческая память хранит множество примеров русского прорыва, раздирающего щупальца, опутавшие множество государств. Поэтому управление русским народом методами искусственно насаждаемых кризисов и внушения мнимых страхов обречено на крах захватчиков и оккупантов.

 

Глава III. Культ без личности — технологии насаждения президентов

Почти каждый здравомыслящий человек сегодня, наблюдая за экранной суетой государственных деятелей, президентов, министров, депутатов и прочих чиновных субъектов (а где их еще увидишь? — только в телевизоре), так вот каждый сохранивший еще рассудок гражданин России недоумевает, как эти серые, мышеобразные персонажи попадают на политический Олимп, какими неведомыми нам крысиными ходами пробираются к вершинам власти? Ведь допустить, что таких ничтожных людей выбрали сограждане за их человеческие, деловые, профессиональные качества, просто невозможно. Добрая половина депутатов и министров не прошли бы в советские времена простой фейс-контроль во власть, ибо лица их либо откровенно тупые, либо преступно пронырливые. Ни одна из тугоумных глав нынешних Генеральной прокуратуры и Следственного комитета, не говоря уже о милицейских начальниках, не имеет внешности порядочного человека. Ни одно из лиц не носит на своей физиономии печати ума и честности. И, тем не менее, все эти люди как-то вскарабкиваются на вершины российской власти и восседают пусть и на шатких тронах, но удерживаясь на них десятилетиями. По-видимому, секрет их головокружительного успеха не в них самих, а в пиарщиках, применяющих особые технологии политического имиджа, благодаря которым легко возвести пирамиду культа любой личности, даже если и личность сама по себе никакая.

Мы исследовали эти технологии, распечатав их, как многослойную роскошную упаковку бракованного и бесполезного товара, который агрессивно навязывают гражданам менеджеры от политики. Только вот беда в том, что бракованного президента, не годного ни на что премьера, никчемного генерального прокурора, бесплодного председателя Государственной Думы на помойку потом выбросить не удастся. Они впиваются и вгрызаются во власть, и обманутым избирателям остается только горевать о своей наивности и доверчивости.

Расскажем об этих технологиях летописно, чтобы на примерах возведения во власть первых лиц государства Путина и Медведева предостеречь наивных и доверчивых от следующих ошибок.

//- Назначение наследника — //

Очередная смена премьера не сулила ничего судьбоносного. Тогда, в августе 1999 года, Ельцин снял Степашина, что уже неоднократно проделывал со своими предполагаемыми преемниками, и во всеуслышанье заявил, что следующим президентом хочет видеть назначенного на этот пост некоего Путина. Единодушный отклик всех, кто хоть сколько наблюдал за ситуацией, был тогда даже не отрицательным, а скорее презрительным: как же ты надоел, старый алкоголик! Сидел бы и не высовывался, а то только позоришься по наущению своих клевретов. Объявленного же преемником Путина пожалели: как теперь ему, бедному, жить с клеймом ельцинской рекомендации.

В эту пору в стране буйствовала вакханалия рейтингов. Вообще рейтинги, эти пресловутые списки популярности, очень хороши не только для открытого шантажа тщеславных политиков: будешь себя хорошо вести — попадешь в рейтинг, сослужишь службишку — президенту ли подтявкнешь, или осудишь «русских фашистов», или подольстишься к Чубайсу — повысишь рейтинг, но рейтинги важны и в другом: в сознании электората они резко очерчивают круг избранных некими силами лиц, которые, по мнению этих сил, должны и могут публично вершить судьбы страны. Остальные, рейтинга не заработавшие, не выслужившие доверия, — не должны и не могут.

Рейтинг — сильное средство психического давления на человека. Руководитель центра «Общественное мнение» Александр Ослон откровенно заявлял, что составляемые его центром еженедельные предвыборные рейтинги, торжественно оглашаемые по телевидению как последнее слово российского избирателя, на самом деле не являются ни предсказанием, ни прогнозом, ни тем более последним словом избирателя, и будь выборы завтра, рейтинг Ослона вряд ли бы совпал с ними по результатам. «Но, — подчеркивал А. Ослон, — рейтинг необходим, чтобы показать населению общее настроение». Так что никто и не скрывает от избирателя, что рейтинговый список популярности — это психическая атака на человека, ведь вслед за переменой рейтинга меняется и настроение толпы, в которой, так уж устроено большинство людей, все хотят быть как все, не отстать от других, подпевать общему хору, словом, психоманипуляции с рейтингами весьма эффективны в подавлении воли человека. Вспомним, как стремительно пополз вверх рейтинг больного Ельцина накануне выборов 1996 года: в феврале за него проголосовало бы четыре процента избирателей, а в июне — уже 35 процентов, и ведь именно 35 процентов голосов обеспечиваются выборными технологиями.

Точно такие же манипуляции проделали и с рейтингом Путина. Тогда, в августе 1999-го, его вообще никто не знал. Лезли вверх показатели Юрия Лужкова (социологи с готовностью объясняли, что население ждет крепкого и ушлого хозяйственника), рос, как на дрожжах, рейтинг Евгения Примакова (нам толковали, что народ истосковался по руководителю брежневского типа, что устал от реформ и хочет отдохнуть), потом Сергей Степашин резко повысил рейтинг (а это потому, внушали политгехнологи, что мы желаем в правители мягкого, неагрессивного либерала). И вот в рейтингах замелькал Владимир Путин, и сразу оказалось, что все прежние симпатии побоку, народ заждался ежовых рукавиц «силовика». Тогда Путин выглядел случайным, подвернувшимся под руку Ельцину угодником. Россия с интересом зрителя, наблюдавшего за растасовкой карт в крупной игре, скептически рассматривала очередного надутого политтехнологами туза.

Но прошло несколько месяцев, и оказалось, что изредка просыпавшийся, чтобы заехать в Кремль, алкоголик Ельцин, утративший работоспособность, подчинявшийся сомнительным нашептываниям, все же настоял на своем решении или на решении своих клевретов, он практически обеспечил избрание вторым президентом России того человека, на которого указал в августе 1999-го.

Вот так избиратели, мечтавшие о скором конце эпохи Ельцина, убежденные в том, что этот погубитель России досиживает в Кремле последние месяцы, что от него уже ничто не зависит, и ждавшие, когда следующий, уже с умом выбранный президент начнет каленым железом выжигать из президентской администрации и правительства ельцинских «крысят», всех этих Дьяченко, Юмашевых, Волошиных и многочисленную их челядь в генеральских погонах и без них, все мы, простодушно надеявшиеся на непременное справедливое возмездие если не самому Ельцину, то его Семье, разворовавшей, пустившей в распыл страну, даже не заметили, как эти надежды стали рассыпаться прямо на наших глазах. И уже с октября 1999 года те, кто рассчитывал на перемены в стране, могли при этом уповать только на… самого Ельцина, а вдруг он взбрыкнет и закатит — назло Волошину и Юмашеву, а заодно Чубайсу и Березовскому — еще одну «сильную рокировочку». За полсуток до Нового, 2000 года и эта слабая надежда угасла.

Нежданным стал тогда новогодний подарок президента Ельцина измученному им народу, уже накрывавшему праздничные столы, чтобы заглушить стопкой водки мысль о грядущих в очередном 2000 году бедах и трудностях (на лучшее, как показывают соцопросы, давно уже никто не надеется). Это был точно рассчитанный ход: две недели всенародного беспробудного новогоднего и рождественского загула с непременным похмельем давали новичку Путину, оказавшемуся вознесенным на самую высокую кремлевскую высоту, время оглядеться, привыкнуть к «золоченому стулу», все же остальное в его жизни вряд ли изменилось. Ведь именно тогда стало очевидно, что с уходом Ельцина из власти конец ельцинской эпохи не наступит — место Ельцина, его президентское кресло ушло вместе с ним. Путин же, его преемник и верный слуга, занял совсем другое место, являющееся президентским лишь по названию, ровно настолько, насколько можно считать престолом королевское седалище в театральной постановке шекспировского «Ричарда III». И каждый новый день из президентского срока Владимира Владимировича Путина становился лишь новым подтверждением марионеточности этого президента.

//- Кролика вынули из цилиндра фокусника — //

Был ли Путин «чертиком из табакерки» для ельцинской Семьи, как стал им для ошарашенного электората? Нет, не был. Никак он не мог быть похмельным капризом вздорного, накачанного лекарствами Ельцина.

Проект «Уходящий Ельцин» существовал года три. Путин рассматривался как возможный преемник с самого начала», — признал политтехнолог Глеб Павловский, не таивший своего участия в «проекте».

Это означает, что с августа по декабрь 99-го все политические и военные действия со стороны правительства и президентской администрации уже четко и слаженно работали на будущую президентскую кампанию Путина. Вспомните, что потрясло общество в осенне-зимние месяцы последнего президентского года Ельцина — взрывы домов в Москве и Буйнакске, которые без расследования приписали «чеченским террористам», ответный ввод российских войск в Чечню, новые зачистки, гибель русских солдат. У нормального человека душа содрогнется принять все это за «избирательную технологию». Но разве Березовский и Волошин, Дьяченко и Юмашев, не будем тревожить полуживого тогда Ельцина, мнения которого вряд ли кто из них спрашивал, разве эти люди, год за годом убивавшие страну и народ, являются нормальными? Да один только страх возмездия при смене власти за все разворованное и уничтоженное в России должен был удесятерить их энергию остаться у руля любой ценой. Вполне логично, резонно допустить, что такой ценой могли стать погибшие под развалинами многоэтажек московские семьи, разбомбленные чеченские села, брошенные на смерть русские солдаты. Продуманность действий избирательной команды Путина в 1999 году не оставляет сомнений: им было за что бороться, было что спасать!

Голосовавшие за Путина в марте 2000 года 52 процента избирателей — вот кто поражает потрясающим легковерием и легкомыслием. Что за личность Путин, никто из них не знал, повлиять на него или хотя бы на его дальнейшие дела избирателям было не дано, ведь уже тогда было ясно, что у этого кандидата в народные избранники совсем другие повелители, но, тем не менее, мы его избрали и терпеливо ждали, как эта не ведомая никому фигура проявится в делах. Так в очередной раз важнейший вопрос в государстве — вопрос о власти — разрешился для народа экспериментом на собственной шкуре. К концу первого президентского срока Путина этому эксперименту был подведен горький итог: перевалившая за два миллиона ежегодная убыль населения, четыре с половиной миллиона беспризорных и бездомных русских ребятишек, почти половина населения России на грани вымирания — не на что жить. Маховик уничтожения нации и развала государства, запущенный при Ельцине, раскрутился при его преемнике на полные обороты. При этом Россия продолжала оставаться страной-производителем самых богатых в мире людей. Ходорковский и Абрамович удвоили за 2002 год свои капиталы — соответственно до восьми и шести миллиардов евро. А, главное, Ельцин и его Семья никуда не «ушли», живы-здоровы, процветали, путешествовали и развлекались, наслаждались роскошью, отняв средства даже для нищей жизни у миллионов соотечественников.

Чудовищный эксперимент под названием «правление президента Путина» продлился и второй срок, нам снова навязали этого президента, именно навязали, потому что выбор зависел не от нас, роль граждан России в этих грандиозных выборных шоу сводилась лишь к одному — обеспечить явку к избирательным урнам, послушно прийти, а еще лучше и проголосовать, как надо нынешним хозяевам России.

Наш опыт участия в подобных экспериментах — это опыт подопытных кроликов, нужные рефлексы которых вызываются в основном мощными разрядами телевизионных информационных технологий. Для тех, кто однажды уже был кроликом, почувствовал себя им и больше не хочет, этот опыт бесценен. Осознание, что тебя принуждают к выбору всеми разрешенными и запрещенными способами, должно заставить человека выйти из шока, очнуться, увидеть свою душу распростертой для препарирования и возмутиться этим.

Вглядимся же в те выборные технологии, с помощью которых привели к власти Путина, а потом Медведева, а потом снова Путина, используя нас как слепое орудие в руках преступных правителей, обманно добывающих нашими голосами себе мандат на «царствование», еще и кичащихся своей «всенародной избранностью».

//- Путин опроверг пословицу «насильно мил не будешь» — //

Когда Борис Ельцин с ловкостью фокусника вытащил из своего цилиндра бывшего помощника Собчака, бывшего подручного Бородина, бывшего подхватного Валентина Юмашева и провозгласил его своим преемником, многим не верилось, что этот серенький, невзрачный человечек, без году неделю пробывший директором ФСБ и премьер-министром, станет Президентом государства Российского. Тогда к назначению Путина премьером и преемником отнеслись как к очередной ельцинской похмельной загогулине.

В тот момент все предполагали, что Путин — очередная попытка выиграть время в лихорадочном поиске подходящего заместителя Ельцину. Тем не менее Путин, именно он, человек без лица, «с наклеенной улыбкой и стеклянными глазами», стал всенародно избранным уже в первом туре 26 марта 2000 года. Число желавших видеть его президентом прямо накануне выборов по разным опросам колебалось от 47 до 56 процентов! Это был невиданный показатель, с которым мог соперничать только Ельцин накануне своих первых президентских выборов. Но Ельцин в те романтические годы был символом героя-одиночки, вставшего против государственной машины КПСС и генсека Горбачева. А Путин кто? Как же принудили русских людей самозабвенно, буквально потеряв голову, безумно, бездумно «полюбить» Путина?

Социологическая фирма «Валидейта» опросила тех, кто 26 марта собирался голосовать за Путина. Путинский электорат оказался велик, и это были люди совершенно разных политических настроений. Двум группам избирателей во Владимире (одна из голосовавших на минувших думских выборах за КПРФ, другая — некоммунистический электорат), и таким же, абсолютно не похожим друг на друга двум группам избирателей в Москве (одна — преуспевающие молодые люди, отстаивающие ценности рыночной экономики, другая — бедные пенсионеры, считающие себя пострадавшими от реформ), задавали вопросы о Путине. Единодушная любовь к ельцинскому служке людей с разным жизненным опытом, богатых и бедных, про- и антикоммунистически настроенных, просто ошеломляла, и это в век так называемого «плюрализма мнений». Они говорили о Путине одно и то же, высказывали одинаковые надежды и опасения. А это означает, что в современной России в результате применения избирательных технологий разницы в воззрениях нищего пенсионера-оборонщика, голосующего за КПРФ, и преуспевающего менеджера тридцати пяти лет, отдавшего свой голос Союзу правых сил, практически нет!

У людей спрашивали, чего они ждут от будущего президента, которым, как они надеются, станет Путин. Все отвечали расплывчато: «чтобы лучше стало жить народу», «чтобы поднялся престиж страны», «чтобы зарплаты росли быстрее». Ничего конкретного социологам услышать не удалось. Люди даже обижались настойчивости вопросов: «Как мы можем знать, что он будет делать? Откуда мы знаем, какие конкретные шаги? Пусть сделает нормальную жизнь». Зато все опрашиваемые сходились в одном — Путин правильно делает, не оглашая до времени никакой программы: «Сразу на него набросятся. А ему нужно получить власть — зачем ему сейчас с кем-то ссориться».

«Осторожный», — так отмечали во всех группах главную человеческую черту Путина. Это не особо жалуемое русским человеком свойство натуры, сходное с трусостью и зачастую являющееся ее деликатным синонимом, вдруг почему-то выросло в глазах избирателя в достоинство, за которое человека, оказывается, можно даже полюбить. Вообще эпитеты, которыми поклонники-избиратели наделяли будущего президента Путина, очень знаменательны: «аккуратный, деловой, подтянутый, сдержанный, скрытный, умный, жесткий, толковый, хитрый, себе на уме...». А вот характеристики внешности: «незаметный, блеклый, с холодным взглядом...». Да разве в России таких людей когда-нибудь любили? — озадаченно разводили руками трезвые аналитики. Ведь буквально накануне та же социологическая фирма исследовала представления русских о русском национальном характере, и разные люди по возрасту, по профессии выделяли одно и то же, что в России народ открытый, душа нараспашку, щедрый и удалой, рисковый. Именно таким привык видеть себя русский человек, именно эти черты он отмечает с уважением и симпатией. Но ведь Путин, согласно представлениям тех же самых людей, весь состоит из свойств, прямо противоположных этому идеалу.

Единственное качество, свойственное русской натуре и отмеченное участниками соцопроса у президента Путина, — его скромность. Но даже путинская скромность и та отличалась от общепринятой у русских. О нем говорили: «Скромный, не выставляется. Жену повсюду не возит». А о русской скромности иное: «В том смысле, что вот тебя спросят, мол, можешь ли ты это сделать? А ты говоришь: не знаю. А сам можешь сделать лучше всех». Так что и здесь русский человек и наследник Ельцина вроде бы не сошлись характерами. Но ведь полюбили же! Это же как нужно было исказить, извратить сознание русских людей, видевших прежде в своих героях-идеалах Илью Муромца, Минина и Пожарского, Евпатия Коловрата, побеждавших с такими вождями, как Жуков и Сталин, — наше представление о вождях как людях непременно волевых, бесстрашных, самоотверженных и, разумеется, абсолютно самостоятельных!

Обратите внимание: у избирателей не было иллюзий о характере будущего президента. Им, например, задавали вопрос: «Если все наши известные политики живут в общей коммунальной квартире, что в ней делает Путин?» После недолгих раздумий, избиратели отвечали так: «За всеми наблюдает, изучает»; «Сидит в своей комнате, закрывшись, и до блеска чистит ботинки»; «У него все по часам расписано: когда завтрак, когда в ванную». «А если все работают на заводе?» — следовал новый вопрос. Кто-то представил Путина главным инженером, кто-то мастером, а вот москвичи дружно согласились: «типичный начальник первого отдела». И вновь изумление социологов: давно ли начальник первого отдела стал кумиром российского избирателя?!

Оказалось, что Путин нравится электорату именно таким — не по-русски закрытым, даже скрытным, себе на уме. Принужденные политтехнологами полюбить своего избранника, люди себе в оправдание ревностно искали в Путине хоть черточку, действительно достойную любви. И представьте, даже лицемерные слезы на похоронах Собчака, а какой пятидесятилетний русский мужик проливает их перед телекамерами, ведь не отца-мать хоронит (отец у Путина умер в бытность его премьером, и он прилюдно на похоронах не плакал), а тут похороны бывшего начальника, причем подлого и преступного, и все это знают, и Путин в том числе, но и эти притворные рыдания у микрофона радиостанции «Балтика» избиратель воспринял с надеждой на путинскую искренность. Плач по Собчаку добавил Путину сторонников. «Вы хотели бы иметь такого человека в друзьях?» — спрашивали избирателей. Многие, особенно женщины, с готовностью кивали: «Да. Он надежный. Собчака не предал». Путинскую верность Собчаку, как оказалось, одобрили все его избиратели, в том числе и те, кто самого Собчака, мягко скажем, не любил. Такова сила технологии: герой-разведчик, роняющий скупую мужскую слезу на гроб учителя, поддерживающий твердой рукой убитую горем вдову и прижимающий к груди осиротевшую дочь покойника. Мизансцена хорошо поставленной мелодрамы, рассчитанной на миллионы зрителей. За кулисами же вдова Людмила Нарусова и герой деловито вытирают слезы и договариваются о наследстве. Вдова получает в распоряжение на прокорм фонд с деньгами для узников немецко-фашистских концлагерей, затем должность члена Совета Федерации от Тувы, дочь — возможность безбедно и праздно жить, безнаказанно проедая наворованное папой, по слову Путина, «порядочного человека с безупречной репутацией».

Принужденность путинских сторонников его любить, натужность и вымученность их симпатий читаются во всех ответах избирателей в соцопросах. К примеру, тридцатилетний банковский работник, москвич, всем сердцем отстаивая Путина, все же дружить с ним не склонен: «Нет, дружить, пожалуй, не надо. А вот в начальники — в самый раз. Только не непосредственным, а начальником начальника». Пенсионерка Зоя Васильевна, называющая себя «активной общественницей», высказалась еще определенней и, главное, за всех: «Ну и что, что нам многие путинские черты в людях не нравятся? Президент — совсем другое дело».

Самое парадоксальное, что избиратель горячо полюбил и оправдал немецкое «прошлое» Путина, и это несмотря на нашу крепнущую нелюбовь к Западу, несмотря на неприязнь к Германии, воспитанную двумя мировыми войнами. Из путинского немецкого прошлого народ вынес какую-то дурацкую надежду на будущую мудрость Путина-президента. Во всех группах соцопроса путинская работа в Германии рассматривалась только в одном ракурсе: пожил на Западе — многому научился. О том, что кандидат в Президенты России служил в Дрездене заурядным оперуполномоченным КГБ, никаким не засекреченным агентом, он даже жил в доме Министерства государственной безопасности ГДР — «Штази», если верить его собственным воспоминаниям и мемуарам его жены, и слыл среди тамошних коллег лишь большим любителем пива и вояжей на природу с сосисками, об этом факте немецкой путинской биографии никто не задумался. Избирателю внушили иное: «Попал туда молодым человеком, сумел воспринять и понять тамошнюю жизнь», «он Запад изучил, это не значит, что он будет слепо копировать, но все хорошее сможет перенести сюда», «он настоящий разведчик, весь законспирированный». На пустом месте сотворили образ Путина-резидента, от которого всего шаг до Путина-президента.

Да, Путина электорат полюбил, полюбил, несмотря ни на что, наперекор неприглядному и непонятному прошлому. В чем же причина такой скорой и сердечной привязанности? В том, что нас просто-напросто поймали на голый крючок технологий. Без наживки поймали! Эта «любовь к Путину» — психологически выверенная, навязанная нам, внушенная технологами, мастерски и цинично просчитанная, и сам «Президент Владимир Владимирович Путин» это прекрасно понимал и своей веры в победу выборных технологий над душами избирателей никогда не скрывал: «Для победы нужны профессионалы, технологи для работы по предвыборной кампании» («От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», с. 105).

Ну что ж, попробуем отделить подлинного Путина от Путина пиаровской конструкции, которую нам создали технологи-профессионалы. Поскольку во всех выборах, и минувших, и грядущих, избиратель должен решать лишь одну задачку: уметь находить отличия нарисованного пиарщиками образа кандидата в наши властители от его подлинной физиономии. Поделимся же опытом отыскания таких отличий.

//- Как начинал «самый богатый человек в Европе» — //

Вопрос «кто такой Путин?» возник у журналистов с политологами, дай у простых граждан сразу же после объявления Путина наследником Ельцина в конце декабря 1999 года. Правдивой информации о новом главе государства было очень мало. Журналисты изощрялись в сочинении легенд и сказаний, отыскивали путинскую родню то в тверской деревне, то в Коканде, то в Ярославле, даже намекали, что отчим отца Путина еврей Эпштейн, и отсюда у Владимира Владимировича ярко выраженная симпатия и расположенность к этому племени, и впрямь любимые учительницы — Гуревич и Юдицкая, любимые тренеры — Рахлин и Ионович, милейшие евреи-соседи по коммунальной квартире. Статистика привязанностей впечатляла.

Не сняла, а лишь добавила вопросов спешно выпущенная к выборам книжка «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным». Ну, что нам говорит о Путине его собственный ответ из книжки на вопрос о работе в Дрездене, на основе которой политтехнологи «слепили» образ героического разведчика? Вопрос: «В какой должности вы приехали в ГДР?» Ответ: «Я был старшим оперуполномоченным. Следующая должность — помощник начальника отдела. И вот это считалось уже очень хорошим ростом. Я стал помощником, а потом еще старшим помощником начальника отдела.» Как говорили в любимом фильме, «старший помощник младшего конюха». Вопрос: «За что же Вас, интересно, повышали?». Ответ: «За конкретные результаты в работе — так это называется. Они измерялись количеством реализованных единиц информации. Добывал какую-то информацию из имеющихся в твоем распоряжении источников, оформлял, направлял в инстанцию и получал соответствующую оценку» («От первого лица.», с. 65–66). Кстати, именно таким, оформляющим и направляющим «по инстанциям» бумажки, запомнил Путина и его начальник в бытность путинской службы в Ленинграде, всемирно известный предатель, бывший генерал-майор КГБ, а ныне гражданин Америки Олег Калугин, который в интервью журналу «Коммерсантъ-Власть» на вопрос: «Как же Вас так подвела профессиональная интуиция и Вы не обратили внимание на Путина?», пренебрежительно ответил: «У меня было три тысячи подчиненных. Он, по-моему, работал одно время даже в секретариате, сидел, бумажки перебирал. Это, конечно, тоже нужная работа. Я помню его такое бледное лицо. И не более».

Вообще Владимир Владимирович Путин в своей первой официальной публичной биографии, изложенной в форме беседы, предстает этаким кристально-прозрачным, без пятен и пороков, а какие свои недостатки и признает, то искренне в них кается, что читателю понятно и приятно, — сами не ангелы. Перед нами мужской вариант сказки про Золушку. Мальчик из бедной трудовой семьи, шпана и троечник, ставит перед собой высокую цель — стать разведчиком и целеустремленно идет к ней, поступает в университет на юрфак, где конкурс 40 человек на место, трудится в КГБ, учится в Краснознаменном институте разведки.

Перед читателем образ примерного, любящего сына, свято почитающего мать-труженицу, хотя и позволяющего себе вместо помощи матери просадить все заработанные в стройотряде деньги на отдыхе в Гаграх. Избиратель, впрочем, это легко прощает, кто из нас не грешен перед родителями. Затем возникает образ отважного патриота-разведчика, до сих пор скрывающего секретную информацию о своей деятельности, хотя, по собственному признанию Путина, «то, что мы делали, оказалось никому не нужным» (там же, с. 76). Но, может, потому и умалчивает о своей «разведработе» Путин, чтобы не удивить нас ее мизерностью? И потом, как соединить этот самый супершпионский образ со словами самого Путина о том, что накануне развала Союза он «потихоньку начал думать о запасном аэродроме» (там же), впрочем, и в этом преступном равнодушии огромная масса избирателей, беспрекословно принявшая развал родной страны, Путина понимает и оправдывает. Немало штрихов в палитре путинского образа уделено семье, жене и детям, причем подчеркивается, что для Владимира Владимировича, беззаветно любящего дочек, семья не самоцель, он умеет жертвовать ее интересами, и это замечательно потрафляет избирателю, которому как раз опостылело ельцинское чадолюбие и диктат кремлевской Семьи. Наконец, щедрыми красками расписан образ Путина как мудрого правителя, бескорыстно и истово выполнявшего свой долг высокого чиновника сначала в Петербурге, затем в Москве. Неустанный труд Путина-хозяйственника подан с намеком, что эти-де обязанности ему душевно тяжелы, что Путин по натуре не диктатор, а просто добрый человек, но с необыкновенным, почти сверхчеловеческим чувством долга. При этом в сказке про Золушку-Путина аккуратно вырваны важные для понимания этого человека страницы. Мы так ничего и не узнали о реальных делах кэгэбэшника Путина, кроме разве воспоминаний его приятеля о том, что Путин частенько стоял в оцеплении вокруг православных храмов на Пасху. В биографии как-то мутно помянуто о причинах ухода Путина из КГБ на мелкую и непрестижную работу помощника проректора Ленинградского госуниверситета.

Общими словами отделывается Владимир Владимирович и о своей деятельности на посту заместителя Собчака, практически ничего не говорится о работе будущего президента России в должности заместителя Бородина, Юмашева, а ведь все это не только высокопоставленные лица страны, но и лица, скандально известные своей криминальной деятельностью! Именно при них верным оруженосцем состоял Владимир Владимирович, и надо же, чист, как надраенный на валенке пятак. Наконец, очень старательно подчищены те кадры из хроники его жизненного пути, где Путин становится верным слугой Семьи Ельцина. На имена Дьяченко, Абрамовича, Мамута в биографии Путина наложено своего рода табу. А Березовский и Чубайс показаны как люди, с которыми Путин встречался не по дружбе и общности интересов, а исключительно по службе. То есть книжка про Владимира Владимировича Путина «От первого лица» не содержит в себе достоверной путинской биографии, она изготовлена по заказу этого самого первого лица, и заказ выполнен весьма умело: лести — в меру, восхвалений столько, чтобы не пересластить, есть даже острые вопросы, на которые тщательно составлены уклончивые ответы, которыми вопросы эти как бы исчерпываются, а у читателя-избирателя после знакомства с книжкой вкус немного приторной, но в общем весьма приятной мятной подушечки во рту, и ни малейшего подозрения, что начинка в этой самой подушечке с ядовитой горечью лжи.

Вершиной угодливого строительства предвыборного образа Путина стала заказная психолингвистическая экспертиза устных его выступлений, глубокомысленно, на самом «высоком научном уровне» обнаружившая в путинских тирадах, что будущий президент — «человек, склонный замечать лучшее в людях и человеческих отношениях, остро переживать внешнюю событийную канву», что «в системе его индивидуальных ценностей наиболее высок рейтинг понятий дружбы, мужества, порядочности» («Эксперт», 2000, № 6, с.57).

Конечно, научная экспертиза несомненного лидера выборной гонки, лидера по административному статусу, а не по личным лидерским качествам, такая экспертиза вряд ли может претендовать на объективность. Впрочем, сама ссылка на авторитет науки, на независимость научных критериев исследования является выборной технологией. Неискушенный избиратель, мало разбирающийся в алгоритмах научного анализа, но благоговеющий перед учеными степенями, всею душой верит, что наука не обманет, что экспертиза — это как аптечные весы, измеряет с точностью до миллиграмма и выдает истинный «вес» политика. Однако это не так. Научные экспертизы, анализы и эксперименты — удобная кулиса, за которой идет умелая подтасовка выводов, их прилаживание к интересам заказчиков от власти.

После «строго научного, абсолютно объективного исследования» оглашают искомый результат: скрытность, к примеру, объявляютскромностью, трусоватую нерешительность величают сдержанностью, ледяное бесчувствие называют спокойствием, а малодушную робость выдают за молчание, которое «дороже золота». Был бы заказ, а уж щедро проплаченные, вооруженные научными званиями исполнители распишут вам под заказ любой портрет, хотите, к примеру, психологический портрет мужественного героя-разведчика, пожалуйста, не потому молчит, что косноязычен и страшно боится не угодить хозяину, и не потому вовсе, что хорошо усвоил расхожее «молчи, за умного сойдешь», оказывается, он вовсе не молчит, он привычно сдержан в словах, чтобы случайной проговоркой не выдать государственной тайны. В таком вот духе, мазок за мазком, ляпается под заказ любой портрет.

Но не всегда наука в прислугах у власти. Мы провели свою профессиональную психолингвистическую экспертизу речей Путина, взвесив значимость его словес на научных «аптечных весах». И вот что обнаружилось: о личности президента России по его устным выступлениям накануне избрания (письменные, понятно, составляются спичрайтерами, то бишь речеписцами) ничего определенного сказать невозможно. Наш, прямо скажем, малоразговорчивый народный избранник всегда произносил абсолютно бесцветные, ничего не значащие речи, по которым не определишь ни величины, ни своеобразия натуры, из которых не поймешь, добрый он или злой, умный или глупый, вспыльчивый или уравновешенный. Из его слов даже сейчас, годы спустя, не видно, кто он. Вот как об этом не без недоумения говорит вполне официальное, лояльное к власти лицо, причем зависевшее от нее в бытность директором ВЦИОМа, Юрий Левада: «Путин силен своей неопределенностью. Он ни левый, ни правый. Ни такой, ни сякой. До сих пор половина людей отвечает, что не знает, кто он. Никакой программы он не показывает. И если мы говорим, что 70 с хвостиком процентов одобряют его деятельность, это означает, что каждый видит в нем того, кого хочет» («Коммерсантъ-Власть», 2002, 4 июня, с. 14). Даже видавшего виды, прожженного, всей душой преданного и проданного властям социолога озадачило необычайное, но очень типичное для сегодняшней России явление: «На вопрос «Одобряете ли вы политику Путина?» больше 70 процентов отвечают «да». Но несколькими строчками ниже идет вопрос: «В чем состоит политика Путина?» — и 60 процентов только что утверждавших, что одобряют политику Путина, честно отвечают «не знаю». Не знают они, что за политику проводит президент, но. одобряют ее.

Ничего не определивший результат нашей независимой психолингвистической экспертизы путинских речей — тоже результат. Он отвечает на вопрос, почему за все годы правления мы так ничего и не узнали о президенте Путине, хотя постоянно слышали его выступления в новостях и силились понять, кто же перед нами.

Можно, конечно, предположить, что такова пиар-технология, рекомендованная Путину еще в предвыборный период. Дескать, политтехнологи могли обязать Путина скрывать свои мысли, чувства и политические симпатии до времени, чтобы разделенные баррикадами ненависти российские граждане, голосуя за президента, поверили каждый в своего Путина и выбрали именно его как воплощение собственных чаяний. Естественно думать, что и сам Путин интуицией угодливого слуги, до этого умевший услужить таким разным хозяевам от Собчака до Бородина, от Волошина до Ельцина, от Березовского до Абрамовича, научился так увертливо и скользко говорить, чтобы, с одной стороны, не вызвать недовольства своих очередных хозяев, заказчиков его выборной гонки, но и при этом не дать повод избирателям подумать, что он угодничает перед Семьей.

Пристальное изучение речей наследника Ельцина уверяет нас, однако, в ином: речи Путина безликие и пустые не потому, что он такой хитрый, изворотливый, осторожный, а потому, что он сам такой серый и безликий, — пустой. Никакой! Ведь как бы ни прятался человек за официальными формулами предвыборных обещаний и послевыборных резолюций, натура в его языке обязательно проявится, промелькнет доброта и открытость, если наш избранник добр, сверкнет юмор, если он умеет пошутить, обнажится воля, если он самостоятельно принимает решения. Но даже и малых проблесков подобного в языке Путина нет. Единственное, что просматривается отчетливо, — страх сказать что-то не то и боязнь обозначить свою несостоятельность. Эту несосотоятельность хорошо маскирует высокопарная риторика — многочисленные рассуждения о благе простого народа. То и дело слышим от Путина: «На народ надо опираться прежде всего», «Опираться нужно только на народ», «В конечном итоге решение всегда останется за народом», «Все мы, кто находится сегодня у власти, получим на это моральное право только в том случае, если хоть что-нибудь сделаем для улучшения жизни народа», «Если правительство действует  успешно на основных направлениях своей деятельности, то тогда правительство не может не встречать поддержку населения, поддержку народа, простого человека».

Два путинских президентских срока и один премьерский ясно показали, что это порожняк, что пустопорожние о благе народа словеса, взятые напрокат из речей на партсобраниях эпохи застоя и уже тогда воспринимавшиеся населением как пустая болтовня, лицемерный ритуал цековских карьеристов-идеологов, так и не повлекли за собой никаких действий во благо народа. Вот формула, которую Путин эксплуатировал после своего назначения премьером — «отсутствие политической стабильности». Ведь эта фраза абсолютно пустая по смыслу. В отличие от более точного слова «нестабильность», которое обязывает тут же указать на причины и виновных, «отсутствие политической стабильности» освобождает Путина от необходимости принятия каких-либо решений.

Еще замечательнее, что после восьми лет правления Путина это «отсутствие политической стабильности» быстренько заменили термином «политическая и экономическая стабильность», — вот, дескать, результат правления президента. Но перед нами вновь слово без конкретного смысла, с нерезультативным, расплывчатым значением. И эта демагогическая фразеология освобождает Путина теперь уже не от принятия решений (время прошло), а от ответственности за бездеятельность.

Лингвисты исследовали соотношение слов, обозначающих активные и неактивные действия в речах Путина еще первого предвыборного периода и в течение первого полугодия его президентства, применительно, разумеется, к управлению страной. Оказалось, что слов со значением активного действия в президентских речах всего 28 процентов, а вот слов неактивного действия в путинских тирадах аж 72 процента. За всем этим, безусловно, стоит страх проговориться, самоцензура серости, строгая установка изображать одни абстрактные благие намерения.

В своих речах Путин всегда избегает высказывать даже свое отношение к соратникам и противникам его как президента. Хотя именно президент по статусу обязан оценивать работу всех ветвей власти, всех подчиненных ему ведомств и министров, и эти оценки, если судить по состоянию российской экономики, должны быть крайне негативные. Но Путин как раз ускользает от оценок, ничем не выражает своего мнения, боится выступить судьей, занять решительную позицию. Это понятно, ведь президентская оценка деятельности ведомства или министра с необходимостью влечет за собой действенные решения, президент, критикующий ведомство или министра, берет на себя ответственность за разрешение кризиса. Путин же не оказывает ни малейшего давления на своих вроде бы подчиненных, ни одним словом не задевает их, видимо памятуя: они меня породили, они меня могут и убрать!

Даже когда он говорил о прощальной встрече с Ельциным в Кремле, казалось бы, такое яркое событие (если в разговоре о Путине вообще можно говорить о чем-то ярком), он даже это умудрился подать в отстраненно-репортажном стиле: «Это был вообще день такой, насыщенный эмоциями. Но Борис Николаевич держался очень мужественно. Откровенно говоря, я даже не ожидал, что он так может собраться. Действительно, я сам там чуть не расслабился. Я считаю, что мы должны продемонстрировать очень доброе и человеческое отношение к Президенту». Обратим внимание на это безличностное, расплывчатое «мы». В этой скользкой, извилистой фразе отсутствуют подлинные чувства Путина к Ельцину, хотя можно предположить, что это были благодарность и демонстрация прежней подчиненности. И прощальные ельцинские слова от его преемника Путина народу услышать не удалось, все то же увиливание от прямого ответа: «Они (слова Ельцина. — Т.М.) были с пафосом, но сказаны очень по-доброму, человечески».

Речевое поведение Путина, когда он говорит о политических друзьях и врагах, — типичное поведение несамостоятельного человека. Определения, которыми Путин наделяет и друзей, и врагов, опять же максимально нейтральны — смелость (смелый, мужественный, волевой), порядочность (приличныи, порядочный, честный), иногда всплывают «умный» (о Примакове), «независимый, уважаемый» (о депутатах), «хитрый» (о террористах). Путин умудряется не обидеть своими речами даже террористов! Они для него всего-навсего «хитрые». Еще очень интересно, что в его речах практически нет таких терминов, как политик, лидер, депутат, народный избранник, государственный деятель, член правительства, а все больше человек, люди и лишь изредка вдруг выскочит «опытный работник» (о Патрушеве).

Конечно же, не политтехнологи научили Путина выступать именно в таком духе, это его собственная блеклость и вялость мысли, вечно подчиненное его положение продиктовали ему серый стиль речи, заурядность поведения, трусливую осторожность в оценках. Но есть приемы, которые, несомненно, Путин перенял по рекомендации своих пиарщиков. Таково обилие риторических вопросов в речах президента, причем они возникают там, где от президента ждут не вопросов, а как раз ответов и решений, и решений действенных. Вместо этого избиратель получает очередной вопросец, а по сути дела ловкое увиливание от ответственности: «Разве можно вести политические разговоры с террористами?», «Если ценой этих отношений (с международным сообществом. — Т.М.) является распад нашего государства, то зачем такие отношения?», «Как можно обеспечить армию на Северном Кавказе, если у нас нет доходов в бюджет?». Риторический вопрос выгоден тем, что легко привлекает внимание к выступающему, но не более. Рано или поздно на такие вопросы все равно нужно отвечать, иначе президент будет восприниматься как вопросительный знак, и только. Применительно же к Путину риторический вопрос всегда служит лишь удобной маскировкой президентской бездеятельности — удачная пиаровская находка для безвольного человека.

По рекомендации политтехнологов Путин все время подчеркивает свое происхождение «из простых»: «Я помню, как у меня папа на пенсию уходил. Он самый был простой человек, работал мастером на заводе всю жизнь», «К таким условиям работы, как в Кремле, я конечно не привык. У нас в Питере такое только в Эрмитаже можно увидеть. Здесь своеобразная обстановка, такая дворцовая, я никогда к этому не стремился». По замыслу политтехнологов, это должно резко отделять его от так называемой «элиты», выдвинувшей Путина в президенты, от Семьи и олигархов, купающихся в немыслимой роскоши. Все делается для того, чтобы избиратели после таких откровений президента не доверяли публикациям о строительстве Путиным в бытность замом Собчака элитной дачки в заповедном месте, об изготовлении для Путина личной яхты по образцу царского «Штандарта», о зарубежной земельной собственности Путина в Испании, о реконструкции под президентскую резиденцию великокняжеского дворца в Стрельне., и прочем прикарманенном достоянии этого «не привычного к дворцовой обстановке» человека.

Но бывает, что иногда «прорвет» Путина, и он разразится хлестким словцом, этаким выраженьицем, которое крылато облетит всю страну, станет визитной карточкой президентской жесткости и обнадеживающей решительности. Так возникли всем памятные — «мочить в сортире» (о тех, кто подорвал дома в Москве), «сделать обрезание» (обещание террористам), «выйдут — сядут» (о толпах протестующих, перекрывавших транссибирскую магистраль сидением на рельсах), «нам не нужны военные, которые сопли жуют» (о жесткости задач армии в Чечне). Вырвется странновато-диковатый «афоризм» из путинских уст, потрясенным эхом прокатится по газетам, по телеэкранам, обдаст обывателя смрадным духом грязных питерских подворотен, и вновь перед нами, как ни в чем не бывало, скучный господинчик в сером пиджаке. Лишь к концу президентского срока раскрылась эта интригующая тайна «сортирных» филиппик Путина. Она со всей ясностью проявилась в его пресс-конференции, когда расслабившийся Президент великой когда-то страны, сделавшейся при его участии слабой и нищей, в предвкушении долгожданных удовольствий, которые доставит ему звание самого богатого человека в Европе, вдруг выплеснул на журналистов и зрителей целый фонтан дурно пахнущих «сточных словесных вод». Особенно пахучи были его ответы на так называемые «острые» вопросы, где Путину явно приходилось врать. Так требования ОБСЕ в отношении наблюдения за выборами в России он обозвал «хотелками» и порекомендовал влиятельной европейской организации «пусть жену учат щи варить там». Отрицая всякую возможность грядущей денежной девальвации, Путин разразился истеричным «вы что хотите, чтоб я землю ел из горшка с цветами или на крови клялся?». Ну, и самое гадливое чувство, которое сродни разве отвращению, когда нечаянно вляпываешься в навозную кучу, вызвала у слушателей возмущенная тирада Путина на вопрос о его богатствах. Цитирую стенограмму: «Вопрос Ассошиэйтед пресс: Некоторые газеты писали о том, что Вы — самый богатый человек в Европе. Если это правда, каковы источники Вашего богатства? В. Путин: Это правда. Я самый богатый человек не только в Европе, ной в мире: я собираю эмоции, я богат тем, что народ России дважды доверил мне руководство такой великой страной, как Россия, — считаю, что это самое большое мое богатство. Что касается различных слухов по поводу денежного состояния, я смотрел некоторые бумажки на этотсчет: просто болтовня, которую нечего обсуждать, просто чушь. Все выковыряли из носа и размазали по своим бумажкам. Вот так я к этому и отношусь». Момент, когда «прорывает» Путина, когда он напрягается, чтобы не показать, что испугался или смущен, или загнан в тупик вопросом. И в этих прорывах Путин настоящий, подлинный, без привычной непроницаемой маски.

Речи Путина, его публичные устные выступления без бумажки с головой выдают все естество этого человека, через всю свою жизнь пронесшего замашки и речевки питерской шпаны, все то, что, когда успешно, а когда и тщетно, пытались прикрыть пиаровскими средствами кремлевские пиартехнологи. Зритель подчас «клевал» на наживку имиджмейкеров, и потому время от времени возникали навязчивые разговоры о том, что Путин до времени скрывает свою истинно патриотическую позицию, что у него-де связаны руки обязательствами перед наставником Ельциным, придет час, и мы увидим настоящего Путина — бесстрашного чекиста, героя разведки. Два президентских срока плюс премьерский срок надеялись увидеть, да так ничего и не увидели. Мы смотрели в пустой стакан и уверяли себя, что он наполнен чем-то хорошим, нам полезным и необходимым. Но стакан пуст, хотя многим и сегодня очень не хочется верить в очередную пустоту. Это политтехнологи, как всем известные трудолюбивые портняжки голого короля, усиленно питали наши иллюзии, напрасные надежды, ничем не обоснованную веру в волевого, сильного, жесткого, умного и решительного Путина.

Все так называемые «компоненты имиджа», необходимые государственному деятелю, правителю, лидеру, — сила духа и воля, недюжинность ума, яркая внешность, компетентность и обаяние, которое политтехнологи именуют харизмой, — словом, все то, что задевает за живое человека, ждущего появления достойного вождя Отечества, что заставляет встрепенуться и воскликнуть: «Вот он!», — у Путина «на нуле». Каждая черточка его внешности и характера подвергалась тщательной ретуши, подмалевке имиджмейкеров, иначе при всех административных ресурсах власти кандидатура его никогда бы не прошла.

Взять хотя бы внешность. Если ее честно и непредвзято описать физиономисту, забывшему на минуту, что перед ним Президент России, впечатление будет удручающим. Вот отзыв журналистки Елены Трегубовой о первом знакомстве с Путиным: «Во главе стола был едва заметен маленький скучный серенький человечек. Он почему-то нервно двигал скулами. В нем явно происходила какая-то внутренняя работа — он то ли боялся какого-то неприятного вопроса, то ли, наоборот, напряженно ждал, чтобы кто-нибудь этот вопрос задал. При этом глаза его оставались не просто безучастными — они вообще отсутствовали. Было невозможно даже понять, куда именно он смотрит, взгляд его как бы растворялся в воздухе, размазывался по лицам окружающих. Этот человек внушал собеседникам ощущение, что его вообще нет, мастерски сливаясь с цветом собственного кабинета» (Елена Трегубова. Байки кремлевского диггера, М., 2003, с. 141–142).

Что же сделали имиджмейкеры, чтобы создать внешнюю привлекательность такому непривлекательному человеку, как Путин? Как они ретушировали дефекты, какими ухищрениями навели на Путина хрестоматийный лидерский глянец? И ведь так навели, что прежнего невзрачного мужичонку-подростка с утиным носом и беспомощным выражением глаз — как не бывало. Во-первых, это строгая регламентация видеосъемки, которую ныне дозволено проводить только официальным кремлевским операторам. Путина вообще нежелательно снимать, уж больно лицо некиногеничное. А когда снимают, то выбирают лишь средний, а лучше дальний план и вид в профиль или в полупрофиль, в том удачном ракурсе, который скрывает заискивающее выражение глаз и заурядность лица. Чаще же в информационных сообщениях предстает фотопортрет Президента с весьма специфическим наклоном головы, который психологи трактуют как «угрожающий». Именно ощущение угрозы, исходящей от фотографического путинского лица, наклоненного чуть вниз, со взглядом исподлобья (в нас генетически заложено понимать такую позу как угрожающую), это ощущение успешно заслоняет собой читающийся в чертах комплекс неполноценности.

В начальственных кабинетах появилось множество рисованных портретов Путина, имеющих с оригиналом лишь отдаленное сходство. У выполненного маслом президентского лика уже и взгляд стальной, и нос прямее, и губы без тени чувственности, твердо сжаты. Глядят расплодившиеся российские начальники на взирающего строгим, мужественным взглядом президента и проникаются именно таким Путиным, хотя это всего-навсего портрет, заказанный опытными имиджмейкерами расторопному художнику, на лету хватающему спрос заказчика.

Нежелательной является для имиджа Путина съемка его рядом с выразительными лицами, значительными фигурами, тем же Лукашенко, например, горой вздымающимся над скромной фигуркой российского Президента, или с Туркменбаши, со времен членства в Политбюро ЦК КПСС умевшим принимать бронзовый вид. Нашего же избранника такому искусству обучить так и не удалось, и соседство на экране с сановитыми коллегами всегда не в пользу Путина, который рядом с ними выглядит болезненным, малокровным, страдающим от недостатка витаминов мальчиком. Зато маловыразительные физиономии, с отпечатком порока, каку Буша с его вечно виноватым взглядом застарелого алкоголика, или как у Кучмы, всегда имевшего глуповато-растерянный вид, вполне годятся Путину в пару. Неплохо Путин смотрится и на фоне корейца или негра. Лица иной расы интуитивно неприятнее нам даже самых непривлекательных, но привычно бледнолицых физиономий.

Труднее всего имиджмейкерам ретушировать такой серьезный дефект путинского облика, как тихий и робкий голос, обычно свойственный людям неволевым. Отсутствие воли у президента великой державы показывать никак нельзя. Поэтому Путин очень редко выступает без бумажки, без шпаргалки он теряется, голос его дрожит, срывается, едва слышен даже с микрофоном. Читать же написанный спичрайтерами текст гораздо легче, можно уже не думать о словах, как и что сказать, а сосредоточиться на звучании речи — произносить ее делано командирским голосом, с нотками металла, с мужественными интонациями, с суровостью во взоре. Чтобы усилить впечатление решительности и воли, имиджмейкеры советуют Путину насупливать брови, и он по сей день старательно, как первоклассник, выполняет эту рекомендацию, отчего его лицо приобретает мученическое выражение, будто ему все время жмут ботинки.

Искусственность и принужденность читаются во всех путинских явлениях на экране в роли лидера, президента, руководителя страны. Глядя на него, многие сочувствуют Путину, видя, как трудно тому не на своем месте, приказали бедняге здесь служить, он и служит, хоть не по Сеньке шапка.

Но если дефекты внешности, дефекты речи, никак не соответствующие нашим представлениям о вожде, правителе, спрятать все же удается, то как создать впечатление его духовной мощи, воли, если их нет и в помине ни в характере, ни в биографии, ни в поступках? Для создания образа волевого, духовно сильного Путина политтехнологами создана легенда о Путине-спортсмене, Путине — мастере боевых искусств, исключительно здоровом и физически сильном человеке, всегда готовом вступить в единоборство с противником. И внушают нам газеты постоянно, что «Владимир Владимирович практически каждый день плавает по километру, делает зарядку, причем набор физических упражнений придумал для себя сам. Не забывает и о дзюдоистском татами, умеет скакать на лошади.» (АиФ, 2003, № 16).

Слава мастера дзюдо — эффектная находка путинских пиарщиков, которые тренированность Путина выставляют за его духовную мощь, с цирковым искусством фокусника подменяя понятие силы духа спортивными достижениями. Прямо-таки вал информации о физической крепости Президента: найден его тренер в школьную и студенческую пору, растиражированы интервью и воспоминания о его спортивных успехах, даже издан учебник «Дзюдо: история, теория, практика» (СПб., 2000), на титуле которого красуется имя Путина. Президент посещает спортивные соревнования по дзюдо, дарит победителям подарки, да и сам то и дело наряжается в кимоно. Электорату навязывается, в головы избирателей продавливается мысль, что Путин — боец по натуре, по духу и свои бойцовские качества непременно реализует в президентской работе. При помощи телетехнологии осуществляется виртуальный переход от якобы необычайной физической силе Путина к впечатлению о его духовной силе и государственной воле. Классический образчик пиаровского мошенничества, когда юношеское увлечение самбо и дзюдо раздувают до высшего профессионального мастерства, и на этом фоне лепят легенду о необыкновенных бойцовских качествах человека, а потом эти напридуманные бойцовские качества переносят на всю прошлую и настоящую, уже совсем не спортивную, а политическую жизнь.

Технология, как видим, незатейлива, но сколько миллионов простаков доверилось виртуальному впечатлению о волевой, смелой и решительной натуре Путина. При помощи подобной технологии имиджмейкерами построен и другой образ Путина — компетентного руководителя, уверенного правителя державы.

На самом деле Путин, как руководитель, — никакой, он им никогда не был, ведь до самого президентства Путин всю жизнь прослужил на подхвате, в помощниках от проректора ЛГУ и питерского мэра Собчака до Бородина и Юмашева. И так ему было хорошо, сытно и уютно вечно за чьей-то спиной, что когда Ельцин дал ему самостоятельный пост — директор ФСБ! — Путин, будь на то его воля, на это никогда бы не согласился. Он так прямо и говорит в своей книге «От первого лица»: «Не могу сказать, что обрадовался. У меня не было желания второй раз входить в одну и ту же воду.

Понимаете, все-таки в военизированных организациях очень тяжелая служба. Бумажки все секретные, то нельзя, это нельзя.» («От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», с. 124–125). Преданно и нагло услужив Семье на этой должности своим участием в афере с кассетой лжекомпромата на Генерального прокурора Скуратова и разгромом ведущих контрразведывательных управлений ФСБ, бдительно отслеживавших финансы, не допускавших утечки промышленных объектов в загребущие лапы иностранного капитала, Путин получил звание преемника вместе с должностью премьер-министра. Но даже возглавив ФСБ, Путин самостоятельности не обрел. Кремлевские сидельцы вспоминают, как в бытность его директором ФСБ в коридоре Кремля можно было слышать раздраженный крик Тани Дьяченко, у всех на глазах отчитывавшей Путина, вытянувшегося перед ней в струнку, руки по швам.

Повторяю, единственной «боевой заслугой» Путина на самостоятельном посту директора Федеральной службы безопасности Российской Федерации стал разгром. Федеральной службы безопасности Российской Федерации. Четкую и жесткую профессиональную оценку Путина на посту директора ФСБ дал Генеральный прокурор Юрий Скуратов в своей книге «Вариант дракона»: «Путин, находясь в свое время во главе ФСБ, постарался особо — расформировал самые опасные для всякого суперкрупного ворюги управления — экономической контрразведки и контрразведывательного обеспечения стратегических объектов. Первое раскручивало самые громкие экономические дела последних лет, второе — не давало, чтобы предприятия, составляющие славу России, позволяющие ей защищаться, уходили за бесценок в руки иностранцев. Теперь этих управлений нет. Похоже, что шеф ФСБ — теперь уже бывший — исполнял чей-то заказ» (Юрий Скуратов. Вариант дракона, М., 2000 г., с. 181). По указке, сценарию Березовского, разогнал директор ФСБ Путин и самое боевое Управление ФСБ — Управление по разработке и пресечению деятельности преступных группировок, — последний оплот ФСБ в борьбе с организованной преступностью.

Чтобы заретушировать явно выраженную, прямо-таки в лицо впечатавшуюся путинскую нерешительность, несамостоятельность, политтехнологи придумали, как изобразить из него вождя, вперед смотрящего кормчего. Они в прямом смысле слова стали навязывать нам образ Путина-рулевого. Его постоянно показывают держащим в руках штурвал управления, то он на командном посту подводной лодки, то за рычагами всамделишного танка, то за штурвалом истребителя в летном шлеме, то за штурвалом комбайна. Везде Путин у руля, непременно крупно, назойливо — руль управления в надежных, крепких руках.

Тщательно и хитроумно подобранные картинки обыкновенные люди воспринимают без обиняков, попросту — Путин умеет управлять — не важно — самолетом ли, подлодкой, танком, в подсознание людей закладывается, что, стало быть, Путин умеет управлять всем, а значит, и государством. Помните, как нам назойливо внушалось: «Партия — наш рулевой!» Теперь очень тонко, при помощи виртуальной пиаровской технологии внушают

«Путин — наш рулевой!». Создается виртуальное впечатление о все знающем, все умеющем кандидате в президенты, потом о собственно президенте, впечатление, настолько вживленное в наши головы, что и по сей день большинство избирателей убеждены, что «идеологические и стратегические установки поступают. от президента» («Российская Федерация сегодня», 2003, № 8, с. 26).

Надо отдать должное политтехнологам Путина, у них хорошо оборудованная мастерская для конструирования виртуальных президентов. С выдумкой работают, черти! К примеру, через демонстрацию встреч Путина с представителями разных религий мастерят наше представление о том, что он близок людям всех конфессий. Он открывает московскую синагогу и дружески шепчется с раввинами, он христосуется с Патриархом и ставит свечи в провинциальной церкви, потом ловит монетку ртом в тазике с простоквашей на мусульманском празднике в Казани. Все это не из-за большой любви Путина к иудаизму, православию или исламу. Это всего лишь технология — искренне верующим людям разных религий хотят внушить, что Путин их понимает, он уважает их веру, он верующий, как они, а, значит, честный и искренний, ведь пред Богом фарисействовать и лицемерить верующий себе не позволит! И когда потом этот человек с печатью «честности и искренности» обещает улучшить жизнь народа, этот самый народ, разных вероисповеданий и религий, верит ему безраздельно и голосует с радостью за честного и искреннего человека. Тем более что вольно или невольно подыгрывая политтехнологам, православные передают друг другу, что у Путина-де есть духовник — настоятель Сретенского монастыря Тихон Шевкунов, а раввины в хедерах уверяют иудеев: «Путин — наш человек».

А вот как технологи соткали из Путина образ президента все-то знающего, все-то понимающего, и чем живет, и чем дышит страна. То с творческой интеллигенцией Путин сбежится о судьбах России потолковать, то к военным прилетит — в очередной раз пообещать им повышение довольствия, то с ткачихами повидается — о житье-бытье покалякать. Женщины особенно милы на встречах с Путиным, тают от его присутствия, вздыхают, любуются им, а он глазки скромно опускает, вежливый, воспитанный, деликатный, как писала одна поэтесса «ласковый, приветливый и кроткий», просто котеночек какой-то, а не президент гигантской страны. Показ таких встреч по телевизору согревал души избирателей сознанием, что президент-де знает их нужды и беды как свои, что и у него душа не на месте от народных невзгод, и дай срок, поможет, пособит, все переменит к лучшему. Жаль разочаровывать очарованный электорат, но и эти встречи — всего лишь циничная, трюкаческая технология, умелое воздействие на подсознание творческой интеллигенции, военных, ткачих, шахтеров, учителей, врачей: «Путин — свой, он знает ваши проблемы!»

Технологию, как организуется хождение Путина в народ, наглядно продемонстрировала газета «Московские новости». В сентябре 2000-го Россия с умилением созерцала по телевидению встречу Владимира Путина с жителями деревни Кузькино Самарской области, что неподалеку от правительственного санатория «Волжский утес», и как крестьянка Кузьмина от души угощала Владимира Владимировича собственного приготовления маринованными грибами.

Потом жители Кузькина — председатель сельхозкооператива «Кузькинское» Владимир Фомин, приготовивший тогда президенту целый ворох жалоб и просьб о помощи, и мастерица солить грибы Валентина Кузьмина, оказавшаяся, правда, вовсе не крестьянкой, а заезжей дачницей, — рассказали корреспонденту «Московских новостей», «как это было». Их рассказ еще раз подтверждает, что не для познания жизни народа, не для заботы о нем, загибающемся в нищете и беспросветности, ездят по городам и весям преемники президентской должности, а для съемки себя на фоне народа, которую потом народуже и показывают.

Вот свидетельство хлебосольной дачницы Валентины Кузьминой: «В Кузькине за сутки до приезда Президента как начали бегать все! Чуть ли не с мылом дорогу мыть. Оказалось, что Путин приезжает. Когда стал он выходить, то все начали хлопать и кричать «ура». Ая как-то посчитала, что это неприлично — «ура» кричать. Я просто взяла и поздоровалась с ним громко: «Доброе утро, Вовочка!». И вот так рукой помахала. Он сначала. ну, обалдел. Он в жизни не ожидал такого. Он только из школы вышел и сразу ко мне: «Здрасьте!» А я говорю: «Я же с вами уже здоровалась». Он говорит: «Я слышал. Так здорово!» Ну, что-то они разговор начали. ну, надоедает все про политику. и Титов Константин, губернатор Самарской области, говорит: «Что, лес вроде рядом, а грибов нет?». Я поняла, что ему хочется еще подольше пообщаться, Вовочке-то. А темы нет. А как грибы-то помянули, президент говорит: «Что, есть еще грибы?». Я говорю: «И намариновала, и нажарила.». Он говорит: «А можно посмотреть?» Я говорю: «Пожалуйста». И он меня берет за плечи. Мы, говорит, пошли на грибочки».

Председатель сельхозкооператива Владимир Александрович Фомин, хозяин Кузькинской экономики, тогда тоже был не прочь пообщаться с президентом, но у него не получилось, не захотел президент разговаривать с кузькинским хозяином. «Я стоял позади него, — вспоминает Фомин о своей неудаче. — Мне очень понравилось, как у него охрана работает. Вот про грибочки с Кузьминой поговорили, он поворачивается, — и я уже стою далеко от Путина. И никто меня не подымал, никто не толкал.»

Было что сказать председателю сельхозкооператива, местному крестьянину, жилы из себя тянущему, чтобы выжила деревня. О том, например, что тонна удобрений стоит как восемь тонн озимой ржи. Или об отсутствии в России страхования крестьянских рисков. Или о том, что народу на селе не осталось. Хорошо, конечно, что президент школе кузькинской компьютеры подарил, да учиться на них скоро будет некому. В прошлом году в Кузькино с зерновыми вышел полный «пролет»: цены на рожь снизили в четыре раза. Пшеница полегла, пожгла жара. Энергетики отрубили в хозяйстве свет, хотя перед этим Фомин отдал им 50 тысяч живыми деньгами. Еще недавно было в кузькинском колхозе две тысячи коров, когда Путин приезжал — их еще три десятка оставалось, а теперь — ни одной! «Но с президентом это не связано, — оправдывается Фомин. — А связано это с тем, что сельское хозяйство в стране заброшено». Жалеет Фомин, что с президентом не удалось поговорить, мечтал пожаловаться: «Только мы пытаемся голову поднять. «Ах ты, собака, еще живой». И по ушам!» Но Путина только грибочки и заинтересовали!

В то время как крестьянин Фомин, собравшийся поговорить с президентом о деле, отирался на улице, в домике дачницы разворачивалось весьма выигрышное для имиджа действо, тщательно фиксируемое президентскими операторами. Дачница Кузьмина рассказала об этом так: «Приехали. Прям в дом зашли. Охранников — полно! Взяла банку грибов, но мне их не открыть. Владимир Владимирович говорит: «Сейчас сделаем», взял, открыл ее. Я говорю: «Щас тарелочки, все остальное принесу». Он говорит, Вовочка: «Из тарелок меня каждый день кормят. По десять раз. Не хочу! Вилки принесите, и все». Он был до того простой и такой интеллигентный. Мы с ним грибы прям кушали из банки. И выпили еще! У нас водка была, с поминок мамы моей оставалась. Принесли, распили. Очень культурно все, очень мило.» («Московские Новости», 2003, № 17).

Вот такое хождение в народ. Такова пиаровская технология. Обратите внимание, с какой готовностью, исполнительной дисциплиной «вписывается» в эту технологию сам президент. Ведь не дела ищет, не беду народную прямо на месте, в деревне у мужиков узнать стремится, даже глазами здешнего председателя не поискал, кто тут главный? В деревню приехал — подарки отдать да с бабами грибочков под водочку покушать. К мужикам и не сунулся, обидеть могут ненароком, о чем-нибудь неприятном спросить. Идеальный актер! Ни на шаг от заданного сюжета. Однако и сценаристы, имиджмейкеры, надо отдать им должное, — молодцы. Те убогие таланты, которыми располагает Путин как актер, они раскручивают на полную катушку.

//- Один из тех, кого называют имиджмейкером — «мордоделом» Президента — //

Автором феномена под названием «всенародная любовь к Владимиру Путину» называют обычно Глеба Павловского, которому в прессе приписывают много чего еще из «исторических завоеваний демократии»: победу в 1996 году и отставку в 1999-м Ельцина, увольнение Степашина и назначение Примакова, назначение Путина наследником и разгром блока Лужкова — Примакова, развязывание второй чеченской войны и создание партии «Единство». Павловский ни от чего не отказывается. Если верить тем же слухам, именно он ввел в российскую политику термин политтехнология и политтехнолог.

По представлению журнала «Профиль» Павловский — одессит по рождению, еврей по крови и историк по образованию. Будучи студентом Одесского университета, он дал показания на своего приятеля Вячеслава Игрунова, обвинявшегося в хранении антисоветской литературы. Того посадили в психушку, Павловского отпустили. Это, наверное, была первая «политтехнология», позволившая Павловскому убедиться в успехе беспринципного, циничного подхода к жизни. Карьера историка его, очевидно, не прельщала, и в Москву Павловский прибыл с амбициями диссидента, рассчитывая на щедрые субсидии своей деятельности из-за рубежа и возможную свою зарубежную карьеру, — привычный путь, которым в то время шли Буковские, Щаранские, Назаровы и прочие. В Москве Павловский стал поклонником и чуть ли не учеником историка Гефтера, демонстративно бросал камни в окна районного суда, изображая протест против тоталитарной «империи зла». Мелкодиссидентская деятельность Павловского закончилась, однако, не почетной эмиграцией, а арестом в 1982 году, чистосердечным раскаянием и, по-видимому, сдачей подельников, поскольку вместо тюремного срока Павловского отправили в ссылку в Коми АССР, откуда он, трудясь на должности маляра и кочегара, отправлял властям шизофренические письма с рекомендациями, как спасти Советский Союз. Послания Павловского, как вспоминал впоследствии он сам в своих интервью, действительно были довольно истеричные, участковый их читал, хохотал и подшивал в дело.

Прошлое Павловского — бурные всплески истерии, которую можно расценить и как умелый розыгрыш из себя придурка ради того, чтобы, повинуясь авантюризму натуры, потом легко уходить от ответственности. Следует помнить, что подобное поведение в прошлом власти не без основания часто метили психиатрическим диагнозом. К началу перестройки, когда Павловский вернулся из ссылки, у него была устоявшаяся репутация «стукача», подозреваемого диссидентами в работе на КГБ. Наработанные навыки Павловский стал приспосабливать к новым условиям жизни. Он умело вбрасывал слухи и компромат, которые будоражили общество. В 1994 году Павловский запустил «утку», под названием «Версия I» о государственном перевороте, который, якобы, готовила группа ельцинских министров. Провокационную дезинформацию напечатала «Общая газета», имевшая к тому времени ничтожный тираж и мечтавшая об увеличении издания. Павловского уличили в провокации, газете вынесли предупреждение, а автор «Версии» приобрел репутацию не брезгующего грязной работой, которую очень скоро стали деликатно именовать «черным пиаром».

Шизофреническая способность придумывать и вбрасывать всевозможные «версии» быстро пришлась к кремлевскому двору. В 1996 году Павловский привлечен Игорем Малашенко к созданию «положительного образа» президента Ельцина, а, главное, к строительству «отрицательного образа» КПРФ. Эта искусственно возведенная конструкция с наглым слоганом «Коммунисты — голод, нищета, очереди» смешила здравомыслящих людей, но большинство избирателей приняли ложь за правду.

Павловский убежден, что именно он вселил в Татьяну Дьяченко и Чубайса надежду на возможность нового избрания Ельцина: «Тогда, в конце девяносто пятого, было два человека, считавших, что Ельцин избираем и очень избираем. Чубайс и я».

После ельцинского «триумфа» Павловский уже неотступно обслуживает власть, через созданные им интернетиздания запускает всевозможные слухи, компроматы, раскручивает скандалы. Считается, что в 1997 году при его непосредственном участии в прессу попала скандальная расшифровка телефонных переговоров Гусинского и Березовского, якобы строивших козни против президента Ельцина. Расшифровка оказалась «липой», и тогда Павловский открестился от нее, приписав авторство как нельзя кстати разбившемуся в автомобильной катастрофе Андрею Фадину, обозревателю «Общей газеты».

В 1999 году по совету Дьяченко удачливого информационного шулера, профессионального провокатора привлекли к новой выборной кампании — кампании высокой степени риска. Кремлевское семейство, спасая свои властные позиции и наворованные капиталы, нуждалось в людях, свободных от интеллигентских комплексов, способных на любую ложь, любой скандал, любой политический ход, даже на кровавый исход, лишь бы достичь своей цели. Тут Павловский удивил многих: он стал убеждать Семью отойти от выборной гонки, уступив место премьеру Путину.

Павловский не скрывал в интервью, что «Путин рассматривался как возможный преемник с самого начала, но многих отталкивало его специфическое прошлое». Павловского не отталкивало. Его собственное прошлое было еще специфичнее, и кто знает, может быть, бывший оперуполномоченный КГБ и бывший стукач КГБ просто хорошо понимали друг друга.

Стиль работы Павловского, если судить по его пиаровским заслугам, впрочем, теперь этот стиль стал визитной карточкой кремлевских политтехнологов, это, во-первых, вброс слухов и компромата, очерняющих политических противников, во-вторых, строительство «образа врага», из борьбы с которым заказчик должен выйти победителем, в-третьих, искусственное нагнетание и даже конструирование провокационных ситуаций. И все это строится на откровенной лжи, мошенничестве и готовности идти на любые преступления для достижения своих целей. В подтверждение процитируем журнал «Профиль», добросовестно пересказавший все элементы сценария, как считается, придуманные именно Павловским по созданию народной любви к кандидату в президенты Путину: «Многие приписали Павловскому план победоносной военной кампании в Чечне, не говоря уж о кампаниях против партии Примакова — Лужкова. Выступая перед прессой в августе 1999 года, он заметил: пока Примаков не дал окончательного согласия присоединиться к «Отечеству», играть против Лужкова можно по правилам.

— А если присоединится? — спросил корреспондент.

— Тогда обычные картежные приемы уже не подействуют, надо начинать прыгать через стол, — улыбнулся Павловский.

«Прыжки через стол» начались очень скоро, причем без прямого участия Павловского: дело борьбы против главных претендентов на престол взял на себя Сергей Доренко. Тем не менее, Глеб Олегович сочинил и даже опубликовал несколько фельетонов, в которых доказывал, что Лужков — это Катилина нашего времени и что его борьба против Ельцина есть в сущности «легальный заговор».

Авторы этих строк знают людей, которые всерьез уверяют, что и московские взрывы осени 1999 года — дело рук Павловского. Сам Глеб Олегович ответил на это исчерпывающе: «последствия тех взрывов были непредсказуемы. Нация могла сплотиться вокруг Путина, а могла во всем обвинить Кремль». По счастью, грамотный аналитик был тогда на стороне Кремля. А не на противоположной» («Профиль», 26 марта 2001 года, с. 77).

Когда читаешь подобные «сценарии», да еще опубликованные после их осуществления, зловещий холодок морозит душу. Как легко «сценаристы» рассуждают о погребенных под завалами детях, целых семьях, раздавленных бетонными плитами, разорванных на куски. Для путинских технологов, даже если допустить, что взрывы те были не заказными, изуродованные детские трупы — страшно сказать — удачная возможность продемонстрировать героичность своего кандидата в президенты. Даже за готовность сыграть в президентской гонке на горе и страхе людей перед новыми взрывами мы не можем считать политтехнологов психически нормальными людьми, тем более того, кто в любую минуту способен «прыгнуть через стол», чтобы завалить противника.

Многочисленные телепередачи с участием Павловского и интервью с ним позволяют нам представить психологический портрет типичного кремлевского пиартехнолога. Он получает от управляющих государством теневых лиц широкие возможности стать пружиной власти, не тайным, а явным советником и одновременно всемогущим магом, уверенным, что изрекает предсказания и двигает массами человеческих стад, что заставляет эти массы падать ниц в исступленном обожании какого-нибудь вчера еще ничтожного маленького человечка, наименованного преемником президента, и в остервенении раздирать портреты недавних своих кумиров и любимцев. Вообще воображение пиартехнолога явно поражено болезненной гордыней, он считает себя в силах изничтожить или возвеличить любого, если уж из Путина сотворили президента, — этакий Бонапарт политтехнологий, свысока взирающий на копошащиеся послушные миллионы «двуногих тварей». На самом же деле кремлевский пиартехнолог — просто информационный шулер, мошенник, провозгласивший свою преступную по сути деятельность «эффективной политикой» или «суверенной демократией».

Вновь вглядимся в примелькавшегося на экранах телевизоров Павловского (другие пиарщики преемников президентской власти предпочитают пребывать в тени) — один ли холодный расчет, помноженный на ум «гениального технолога», движет им? Когда Павловский начинает оглашать свои пиаровские идеи с экрана ли телевизора или в газетных интервью, возникает острое чувство общения с сумасшедшим. Главный вопрос, который должен беспокоить сегодня каждого из нас, действительно ли это сумасшествие, психическая болезнь, привязавшаяся к Павловскому с молодых студенческих лет, или это умелая симуляция, одесское хохмачество, розыгрыш «лохов» с тем, чтобы к нашему монстру политтехнологии относились как можно менее серьезно.

Психолингвистический анализ речей профессионального имиджмейкера Павловского можетдать ответ на этот вопрос.

Во-первых, Павловский открыто говорит, что Путин — это не реальный человек, а «продукт» деятельности политтехнологов, то есть наш Бонапарт от политтехнологии видит президента простым рупором своих имиджмейкерских идей: «Путин — это как бы своеобразное, может быть, единственное подлинное средство массовой информации у нас» («Эксперт», 2002, № 16, с. 18). «Он — единственная политическая коммуникация в стране, ось и устой нового режима, это политический производственный комплекс. Комплекс Путина производит, судя по всему, основную массу политических коммуникаций, поддерживающих в системе стабильность и доверие.» (там же, с. 19). «Путин выступает как менеджер и координатор этих слоев, которые я условно называю городскими активными группами» (там же, с. 19). «Путину придется действовать. Это должна придумывать его политическая голова и люди, которые входят в состав этой головы» («Эксперт», 2000, № 1–2, с. 20).

Политическая голова Путина, как мы понимаем, — это сам Павловский, намеревающийся при помощи такого нехитрого устройства, как президент-марионетка, и далее управлять, как он говорит сам, «этими вот нашими непутевыми гражданами». Воспаленное воображение Павловского представляет «непутевых граждан» как послушную его волшебной дудочке толпу идиотов, действующих по тем программам, которые он пишет: «Это именно то, что ищут массы… Они ищут альтернативы в самой власти. из Ельцина харизма власти вытекала, а в него (Путина. — Т.М.) втекала» («Эксперт», 2000, № 1–2, с.

18). «У народа был внутренний страх от того, что хозяин (Ельцин. — Т.М.) уходит, а другого нет» (там же, с. 18). «В каком-то смысле народ получил ответ на вопрос, кто вместо Ельцина, и успокоился. Он теперь ждет от власти определенных действий. И даже не просто действий, а определенного стиля действий» (там же, с. 20). «Путинская стабильность это и есть режим доверия между массами и элитами. Все крутятся, все недовольны, все ворчат на правящих, но в принципе все-таки готовы принимать руководство» («Эксперт», 2002, № 16, с. 19). «Избиратель у нас очень ценит, что Путин осторожен и расчетлив в движениях, что он спокоен в ситуациях крайней опасности. И, кстати, избиратель очень неодобрительно относится ко всему, что пахнет возвращением к антагонизму, зовет на фронты и баррикады» (там же, с. 20). Спрашивается, откуда Павловский так детально знает народ, ведь со времени его работы маляром в Коми много воды утекло. Но по весьма специфическим, мягко сказать, представлениям этого жуликоватого одесского «гения» течь может не вода, а харизма, а также из одного лидера вытекать, а в другого — втекать. Все эти рассуждения очень похожи на уверенность подростка, севшего за компьютерную игру, где он заведомо повелитель марионеток, и если они вдруг будут действовать против его воли, так ведь компьютер всегда выключить можно, а марионеток стереть из памяти виртуальной игры.

Разглагольствования «политической головы президента» — политтехнолога Павловского о том, как этот самый президент взаимодействует с электоратом и правящими элитами, непременно должны привлечь внимание психиатра: «Есть масса тонких условий принятия сигнала снизу, которые Путин, похоже, чувствует кожей. Вот почему заточка формул идет до последнего.» («Эксперт», 2002, № 16, с. 18). «Путин ощутил перегрев осевого канала коммуникаций, превратил ощущение в систему корректирующих команд и передал по цепи дальше. Важно адекватное реагирование Путина на сигналы, получаемые при взаимодействии с обществом» (там же, с. 19). «Путин «вдруг» немотивированно активизируется и ломает сценическое равновесие шоу-политики» (там же, с. 19). «Вот когда процесс разбалансируется, Путин начинает сам давить на систему, пересылать сигналы своему правительству и непосредственному окружению» (там же, с. 19). «Путин понимает, что без быстрой коррекции следующим шагом или там через два шага система вернется в состояние, в котором она перестает быть управляемой вообще. И Путин начинает очень жестко наезжать на шоу-политику и на мнимую вертикаль власти» (там же, с. 20). «И только постепенно проступил дефицит нашей политической индустрии — политическое одиночество Путина порождает «вторичную виртуализацию», подрывающую ось доверия… Надо проложить параллельную коммуникацию к массам» (там же, с. 21).

Во всей этой безумной нагроможденности умных слов — вертикалей власти, режимов и осей доверия, актуализаций и немотивированности — отчетливо проступает виртуальное, оторванное от действительности представление кремлевского политтехнолога о нашей стране, о народах России, об их действительных нуждах и чаяниях. Он видит себя конструктором некой абстрактной информационной системы под именем «президент России», которую надо то и дело отлаживать, менять ей платы, заправлять картриджи, запускать новые программы, и верит: что он, Павловский, нарисует на экране дисплея, то и воплотится в реальной жизни реальных людей.

Откровения Павловского обнажают всю марионеточность фигуры президента в России, его полную несамостоятельность, более того, послушливость Президента командам, поступающим от плохо ориентирующегося в живой действительности имиджмейкера. Речи Павловского — тирады человека нездорового, погруженного в выдуманный им самим мир «перегревающихся осевых каналов, пересылки сигналов и параллельных коммуникаций».

Президент — марионетка в руках сумасшедшего политтехнолога? Получается, не только он, но и большинство из нас. Это ведь мы с бараньей покорностью по команде Павловских ли, Сурковых возлюбили Путина. Потом нам было приказано возлюбить Медведева, поскольку Павловские с Сурковыми решили, что и «он избираем, и очень избираем». Затем вновь воспылали любовью к Путину, по их же наущению. Неужели и дальше будем покорно влачиться в толпе, восторженно приветствующей всякого, на кого укажет нам рука воинствующего психопата? Да, зябко оказаться вне толпы, не просто стряхнуть с себя мороку экранного гипноза, трудно все время быть начеку, зная, что тебя обманывают, но разобраться, как возомнившие себя наполеонами технологи лепят нам президентов, а попутно скручивают мозги избирателям — это важнейшая задача всякого человека, желающего сохранить рассудок и душу неповрежденными.

//- Как это делается — //

Публичное согласие стать кандидатом в Президенты — фактический старт выборной гонки. В конце 1999 года Владимир Владимирович облачился в черную мантию и сообщил соотечественникам, что дал согласие выдвинуть себя на пост Президента России. С этой целью он уехал из Москвы в Санкт-Петербург, на родину, чтобы, «проанализировав поступившее ему от инициативной группы граждан предложение», все взвесить, просчитать, обдумать и принять историческое решение. Церемония вручения регалий почетного члена ученого совета юридического факультета Петербургского университета как нельзя кстати подошла для знаменательного оглашения. Черные мантии и колпаки почетных профессоров, раболепно склонившиеся перед новым «выбором» России, подобострастные улыбки свиты и тщательно отобранного студенчества, символизировавшего собой молодую поросль страны, ее будущее. Над всем этим взмывает «Он» — молодой, со строгим и одновременно скромным лицом, весь — воплощенная надежда России.

Ритуал продуманный и торжественный: мантии и колпаки, регалии и награды действуют на зрителей завораживающе. Люди науки в сознании обывателя сродни небожителям, им одним доступно высшее знание. На этом и строился расчет технологов, представивших «судьбоносное» решение Путина как послание свыше, как божественный дар России, авторитетно утвержденный ученой профессурой.

Подобную церемонию однажды уже разыгрывали в Екатеринбурге-Свердловске, где о своем «судьбоносном» решении объявил в 1996 году Ельцин. Ритуал сочли подходящим и для ельцинского последыша, имевшего перед Ельциным одно большое преимущество: о Путине, в отличие от Ельцина, у «дорогих россиян» никаких воспоминаний пока не было, одни радужные, как разноцветные мыльные пузыри, надежды. Впрочем, Медведева возить в Питер на церемонию не стали, чтобы не проявились негативные ассоциации. Его попросту провозгласили наследником «избранные мужи Отечества» Б. Грызлов, С. Миронов, М. Борщевский.

Поездку Путина в Питер для обнародования «исторического решения» никто не посмел назвать предвыборной технологией. Ведь Путин, как было заявлено сотрудниками еще ельцинской Администрации, не собирается агитировать за себя, сами дела и. о. президента должны говорить о нем лучше всяких предвыборных слоганов. Уточним, что за граждане, собравшись в московском «Президент-отеле», проявили инициативу, на которую откликнулся Путин: Анатолий Чубайс, Рэм Вяхирев, Марк Захаров, Михаил Боярский, Юрий Любимов и другие, уже собиравшиеся вместе за четыре года до этого дня, чтобы поддержать Ельцина. Теперь «лучшие люди страны», как они именовались захлебывающимися от восторга комментаторами, спешили засвидетельствовать свое почтение наследнику Ельцина, успевали обозначить поддержку и понимание, безусловную любовь и восхищение.

Точно такое же ликование изобразили примерно те же люди — люто любимый населением Чубайс, всенародной ненавистью обожаемый Гайдар и ряд других проверенных в мошенничествах против государства Российского личностей, когда очередным преемником президентства назначили Д. Медведева. Как говорят в таких случаях врачи, прогноз, судя по результатам правления поддерживаемого все тем же Чубайсом Путина, для России был — весьма неблагоприятный. И он оправдался в годы медведевского правления.

Тогда, на презентации Путина как преемника президентства, особенно лизоблюдничали люди искусства, которые, видать, с большевистских времен запомнили горьковское с угрозой произнесенное «С кем вы, мастера культуры?». С тех пор не устают льстиво заглядывать в глаза властям: с вами, конечно, с вами, как всегда с руководящей и направляющей. Певица Елена Образцова назвала Путина «настоящим мужчиной» (такие обнадеживающие похвалы обычно расточают не совсем уверенным в себе юношам) и заявила, радостно глядя в телекамеру: «Мы поддержим сейчас Путина, а он, став президентом, будем надеяться, поддержит культуру». Актриса Лидия Смирнова, такта вообще обнаружила у Путина важное для президента достоинство — красивую походку, как будто нам предстояло выбирать его в топ-модели.

Деятели культуры давно рассматривают себя как неотъемлемый элемент политтехнологий, цинично торгуя своим телом, голосом и лицом, своими «заявлениями в поддержку». В ельцинскую пору, к примеру, Марк Захаров, заглядывая в глаза стоявшему напротив него Ельцину, громко, в микрофон, сравнивал книгу «Записки президента» с романом Толстого «Война и мир» и не краснел, и присутствовавшие на торжественной презентации не краснели, понимающе кивали — такая работа. Вот и на этом историческом собрании Константин Райкин затмил своим артистическим холуяжем всех, он поведал трогательную историю о том, как, оказывается, Путин со своей будущей супругой Людмилой познакомился на концерте Аркадия Райкина. «И я надеюсь быть в дальнейшем тоже полезен Путину», — загадочно добавил Райкин-младший, оставив зрителей в недоумении, уж не предложит ли пронырливое чадо Райкина-старшего на своем концерте Путину кого-нибудь помоложе. К концу президентского срока стало ясно, что борьбу за доступ к телу Путина выиграл ловкий Никита Михалков, оставив своих соперников по культуре и искусству далеко за дверями президентского кабинета. К великому сожалению Михалкова, со сменой хозяина властительного кресла актерская челядь не передается по наследству новому президенту вместе с кабинетом и ядерным чемоданчиком. Так что и бойкому Никите, и Константину Райкину, и Илье Глазунову, и Марку Захарову предстояли новые «гонки на выживание» в дворцовых покоях Кремля.

Тогда, при объявлении Путина преемником, изо всех сил к нему подольщались и политики, многие из которых еще накануне расточали комплименты московскому мэру

Лужкову и готовились поддержать кандидата в президенты Евгения Примакова. Как всегда, показал пример политической гибкости Ментимер Шаймиев в вечной готовности целовать фаворита. Татарский президент, основатель движения «Вся Россия», стоявший у истоков блока «Отечество — вся Россия», который так и не сумел выбиться в партию власти, теперь неожиданно, возможно и для самого себя, обнаружил и радостно объявил, что «и в Татарстане, и в российском обществе в целом идет консолидация вокруг фигуры Владимира Путина», закрепляя за собой место мудрого политика, не желающего расставаться с властью над огромным куском российской территории. За ним последовал Муртаза Рахимов, башкирский бай, публично пообещавший собратьдля Путина столько денег, сколько тот запросит.

Поддержка региональных политиков — тоже своего рода технология выборов. Избиратели в регионах не то чтобы ориентируются на мнение своих часто ненавидимых ими региональных хозяев, но видя, как съеживаются, раболепно подтягивают увесистые животы губернаторы и мелкопоместные президенты, глядя на угодливые их физиономии, на склоненные перед маленьким Путиным дебелые фигуры, «электорат» наметанным глазом определяет: эти холуи скорее шляпу съедят, но нового хозяина на кремлевское кресло подсадят. Значит, все решили без нас, нечего и рыпаться.

Ну, ладно бы, политики и политологи, они, как и полагается в их древнейшей профессии, «любят» власть. А мыто с вами, граждане когда-то великой державы, с какого перепою «полюбили» сначала Вовочку, потом Димочку, а затем снова Вовочку? Да потому что с самого первого появления так называемого преемника на президентском горизонте, пиартехнологами накладывается строжайший запрет на его критику.

Это проявилось в 1999-м, как раз на церемонии объявления судьбоносного решения Путина стать народным вождем. Церемония хоть и была списана с ельцинского сценария, и обставлялась той же научно-профессорской бутафорией, и состав инициативной группы был тот же самый, и мастера культуры засвидетельствовали свое почтение, и губернаторы с президентами изобразили благоговение, все же у путинской церемонии была особенность. Члены инициативной группы Санкт-Петербургского университета по выдвижению и. о. президента В.В. Путина кандидатом в президенты России ректор Л. Вербицкая и декан юридического факультета Н. Кропачев выступили в прессе против программы НТВ «Куклы», которые вызывают у них «чувство глубокого возмущения и негодования и могут служить красноречивым примером злоупотребления свободой слова, с чем в преддверии президентских выборов граждане Российской Федерации все чаще сталкиваются». По мнению профессоров Санкт-Петербургского университета, будущего Президента России и их выпускника пытаются «шельмовать с особым озлоблением и остервенением, не считаясь с его честью и достоинством». Высокочтимые ученые правоведы требовали квалифицировать действия обидчиков Путина по статье 319 УК РФ, дела по которой возбуждаются «независимо от воли и желания того лица, которое они затрагивают». Страсти, оказывается, разгорелись даже не из-за самой путинской куклы, а больше из-за мотивчика известной песенки, под который появилась кукла Путина: «Я его слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила». Кукла вкупе с песенкой очень не глянулась инициативной группе. Путин, поблагодарив университетских наставников через пресс-секретаря за сочувствие, подчеркнул, что сам он ничего такого от них не просил, однако тут же включил бдительную профессуру в число своих доверенных лиц на президентских выборах. Вперед смотревшие наблюдатели осознали, что золотое времечко плюрализма мнений на телевидении истекло, хозяева Кремля рисковать своими интересами ради соблюдения идей демократии не намерены и будутжестко продавливать, пробивать, пропихивать своего кандидата.

//- Гиперспектакль политтехнологов — развязанная война в Чечне — //

Подлинная выборная кампания началась, как всегда, задолго до официального старта.

Ее начало совпало с кошмарными ночными московскими взрывами, которые повергли страну в цепенящий обезволивающий ужас. Каждый москвич, каждый обитатель многоэтажек почувствовал себя приговоренным к смерти, родной дом перестал быть крепостью и в любой миг грозил обернуться могилой. Началась паника, которая умело подогревалась ежедневными сообщениями о безуспешном поиске злоумышленников с «кавказской внешностью».

В кровавом сентябре 1999 года многие увидели, согласно официальной версии, бунт вконец обезумевших чеченских боевиков, обещавших и сдержавших свое слово перенести войну в российские города. Но можно и иначе, циничным взглядом политтехнолога Павловского взглянуть на эти события, как на выпавшую Путину счастливую возможность начать новый поход на Чечню и стать в глазах избирателей их защитником, победителем злобных и жестоких врагов России. О том, что именно так, с откровенным цинизмом, смотрят на развязанную чеченскую войну режиссеры-постановщики избирательных кампаний, свидетельствуют слова политтехнолога Григория Островского, сказанные в интервью журналу «Эксперт»: «Властью становится тот, кто вдохновляет. Причем я вовсе не имею в виду такую частность, необычайно важную и значимую, но при этом все-таки частность, как чеченская война. Потому что важна не война, важна демонстрация того, что власть готова брать обязательства и их выполнять» («Эксперт», 2000, № 1–2, с. 23). А вот свидетельство кремлевской журналистки о единственно выигрышном пиар-трюке для «раскручивания Владимира Путина в президенты»: «После августовского провозглашения преемником рейтингу Путина был просто копеечный — 2 %. Это, как известно, вообще в пределах статистической погрешности. Я специально пользуюсь здесь данными Фонда «Общественное мнение», это предельно лояльная Кремлю служба социологических исследований. Но даже она не питала насчет Путина никаких иллюзий. На протяжении как минимум месяца вся политическая тусовка (за исключением самих авторов проекта под названием «Путин») от души смеялась над его президентской потенцией. Даже у Степашина рейтинг в тот момент был гораздо выше: в августе его готовы были выдвинуть в президенты 10 %. Причем за время его премьерства очевидна была динамика: с мая количество поддерживающих Степашина в качестве кандидата в президенты выросло на целых 7 %. Рейтингдоверия к Степашину, судя по ФОМовским исследованиям, рос с огромной скоростью: в мае ему доверяли 14 %, в июне — уже 23 %, ав июле — 28 %. Ав августе (то есть ровно к тому моменту, когда Волошин и Семья решили отправить Степашина в отставку) рейтинг доверия к нему достиг целых 33 %. Путину же, сидевшему в тот момент во главе ФСБ, в смысле «доверия населения» блеснуть было нечем. В августе 1999 года доверяли ему всего 5 % населения. А НЕ доверяли Путину в августе 1999 года — целых 29 % населения.

Зайдя к опытному пиарщику Алексею Волину в РИА «Новости», я поинтересовалась у него:

— Ну, как тебе Путин? В смысле как потенциальный клиент? Ты бы взялся его раскручивать в президенты?

— Не приставай с глупостями. Безнадежен, — отмахнулся от меня Лешка и продолжал заниматься какими-то более важными текущими проблемами. Но я не отставала:

— Лешка, вот давай предположим такую гипотетическую ситуацию: у тебя на руках вот такой безнадежный клиент, с таким вот низким рейтингом и вот с такими никакими публичными данными. Давай смоделируем ситуацию: существует ли хоть что-то в мире, чем его пиар-команда могла бы резко поднять его рейтинг и сделать из него президента?

Лешка почесал репу и ответил:

— Да, есть. «Маленькая победоносная война».

Заочный рецепт Волина (пришедший, очевидно, в голову не только этому пиарщику) был выполнен безнадежным пациентом с пугающей точностью. Начиная с 9 сентября, после того как был взорван девятиэтажный жилой дом в Москве на улице Гурьянова, рейтинг Путина стал расти как огурец в Чернобыле: по 3–4 % в неделю. И к декабрю, на пике вновь развязанной операции в Чечне, достиг 45 %. Кстати, глава ФОМа Александр Ослон тоже неоднократно подтверждал мне, что, даже по их исследованиям, главной составляющей дрожжей, на которых вспучивало путинский рейтинг, была именно война. Удачно преподнесенная общественному мнению» (Елена Трегубова «Байки кремлевского диггера», М., 2003, с. 202–203).

Для политтехнологов Островского и Волина гибнущие в Чечне русские солдаты — живая бутафория, расставленная на чеченской земле, как на громадной кровью залитой сцене, ради одного — ради предвыборной демонстрации вдохновляющей роли будущего президента Путина. Поверить в это жутко! Еще страшнее оказаться беспомощным безмолвным статистом в жестокой драме, разыгранной ради удержания власти в стране. Невозможно поверить, что только ради этого представления тебя привезут грузом «200» к обезумевшей от горя матери или что гробики твоих детей и жены, раздавленных гексогеновыми взрывами, по сценарию этого вот спектакля, будут аккуратным рядком стоять на Митинском кладбище, ожидая своей очереди на отпевание.

Но вслушайтесь в слова политтехнологов, демонстрирующих свои выборные технологии, разве не об этом в них речь: «Сегодня настоящая идеология не может позиционироваться через текст, потому что слишком много текстов в мире. Идеология сегодня может позиционироваться только через гипердраму, гиперспектакль» («Эксперт», 2000, № 12, с. 23). Еще раз медленно и внимательно перечитайте только что процитированное жуткое откровение политтехнолога, чтобы усвоить хоть толику ужаса, чинимого над нами командой Путина. Ведь это сказано в самом начале 2000 года, в самом разгаре гиперспектакля со страшным названием — война. Тогда действительно избирателям перестали быть интересны предвыборные программы других кандидатов, эти самые тексты, которые, как уже успело убедиться большинство населения, никогда не выполнялись, нечего на их чтение и время терять. Но спектакль, нодрама, а еще захватнее — трагедия, да если она вершится на соседней улице, — от такого избиратель содрогнется и оцепенеет и день за днем будет завороженно следить за развертывающимися событиями, что тщательно отслеживает телевизионное око.

Что избирателю за дело до соперников Путина, что ему альтернативные программы кандидатов в президенты! Для избирателя сейчас важно только одно — возмездие за теракты в российских городах, он ждет победоносной военной кампании по пресечению террора От кого ее можно дождаться? Только от действующей власти. Потому Путин — главное лицо гипердрамы, гиперспектакля. Он, как первый человек в государстве, естественно выступает защитником народа и с готовностью обещает «мочить» террористов везде, где их найдут, в сортире так в сортире. Он, как Верховный главнокомандующий, берет на себя роль отца солдата и в порыве единства с армией летит с женой в Гудермес, рискует собой, лишь бы быть в трудную минуту рядом с любимой им армией. И хотя чеченцы обещали его убить и вроде бы даже приговорили к смерти, он, отважный и смелый, ничего не боится, ездит по городам России, заставляя избирателя, трепещущего за его жизнь, с тревогой следить за президентским кортежем: взорвут — не взорвут? Наконец, он в случае победы, а победа должна была быть непременно к концу избирательной гонки, становится единоличным победителем Чечни. Он, как верховный победитель, прославляется, объявляется спасителем Отечества, выставляется хранителем его единства. Таков, вероятно, и был сценарий того гиперспектакля, где центральная роль отводилась Путину, а бессчетный пешечнопушечный строй, которым в пылу игры не грех и пожертвовать, были мы с вами — все граждане России, в первую очередь, русские солдаты.

Об этом мало кто знает, потому что одни бессовестно, трусливо промолчали, другие были участниками предвыборного полит-шоу, и не хотели, боялись подпортить так хорошо начавшийся гиперспектакль, его лучшую, ударную, ключевую сцену — Путин, рискуя своей жизнью, жизнью дражайшей супруги, летит на войну, чтобы лично, прямо на поле боя, правда, в присутствии целого самолета прилетевших с ним журналистов, поздравить воюющую армию с Новым годом. А то, что этот спонтанный, предвыборный пиаровский, рекламный трюк-полет Путина стоил жизни 16 (шестнадцати!) геройским бойцам разведгруппы, честно и мужественно рассказала лишь одна «Новая газета».

Для обеспечения безопасности вдруг свалившегося, как черт с неба, исполняющего обязанности президента Путина, охранять подступы к грозненскому аэропорту «Северный» стянули все имеющиеся резервы, в том числе сняли с марша и туда же бросили — Путина стеречь — десантный батальон, задействованный в операции по уничтожению крупного соединения чеченских боевиков в Чеберлойской горловине. Из-за этого высадившаяся накануне вечером штурмовая разведгруппа и уже вступившая в неравный бой с намного превосходящими силами противника, оказавшись без подкрепления, потеряла 16 человек. Тринадцать убиты на поле боя, еще трое умерли по пути в госпиталь («Новая газета», 2000, № 19).

В развертывавшихся кровавых сценах гиперспектакля Путину отводилась заглавная выигрышная героическая роль. Он вступал в символическое единоборство с жестоким и беспощадным врагом — многоликим, тысячеоким, вездесущим чеченским терроризмом. Образ виртуального врага с лицом «кавказской национальности» был просто необходим в этом сценарии. Против такого врага легко поднять и сплотить Россию. Люди забудут разногласия, отдадут власть Путину — бери, побеждай, только бы жить спокойно! Враг — злой чеченец — был выгоден и в том отношении, что все внимание населения сосредоточилось на борьбе с ним, и вопрос об ответственности якобы «уходящей» кремлевской Семьи казался на фоне крови и взрывов мелким, второстепенным, неважным. Главное — обвинить во всех бедах России кавказцев. Блестящий избирательный ход! Все раздражение от тягот жизни, вся ненависть к власти поработителей умелой рукой политтехнологов направлялась на «черных», а тех, кто дал им безнаказно взрасти, кто вскормил чеченский сепаратизм и кавказскую рыночную наглость, просто не замечали, настолько была раздута страшилка под названием «выходцы с Кавказа».

Вторая чеченская кампания задумывалась как победоносный путь и. о. президента Путина к президентской власти. Горячее и искреннее обещание гражданам России, потрясенным взрывами густонаселенных домов в Москве, «мочить в сортире» всех, кто виноват в жестоких терактах, стремительное наращивание войск в Чечне, победные реляции о зачистках.

То, что дела в Чечне шли не так гладко, как о том рапортовали речистые генералы, стало ясно уже к середине декабря 1999 года, когда российские войска застряли у Грозного. И накануне торжественной передачи власти от Ельцина Путину войска ввязались в кровопролитные бои с боевиками, неся крупные потери. Пока было возможно, политики делали вид, что в Чечне все идет, как по маслу. Кремлю было принципиально важно, чтобы накануне выборов Путина, под которого и затевалась вторая чеченская кампания, граждане-избиратели пребывали в уверенности, что побеждаем легко, быстро и без потерь.

Все расчеты партии власти строились на популярности Владимира Путина, заработанной именно на развязывании войны. И вотже незадача! Ельцинско-путинские генералы увязли в партизанском сопротивлении.

Кремлевские имиджмейкеры запаниковали. Они прекрасно понимали, что три оставшихся месяца предвыборной кампании вряд ли пройдут под знаком военных удач. Перед ними встала новая технологическая задача — оторвать возможные военные провалы и саму чеченскую войну от Путина как исполняющего обязанности президента, Верховного главнокомандующего.

Это, безусловно, стало тогда находкой пиарщиков. Известно ведь, что за все происходящее в стране с неизбежностью несет ответственность первое лицо государства. В развале СССР в 1991 году виновен Горбачев, и время это названо «эпохой Горбачева».

За изничтожение России, как великой державы, за ограбление и истребление ее народа должен ответить Ельцин, и последнее десятилетие ушедшего века так и именуется позорным «временем Ельцина». Логично и ельцинского последыша связать со всеми деяниями, свершавшимися в период его пребывания у власти. Но весь фокус в том, что не связывали! Такая вот пиаровская технология!

«Котлеты отдельно, мухи отдельно, как учит нас президент Путин», — высказался один льстивый журналист в адрес президента. И президент Путин при этом действительно все время оказывался в стороне от неудач и провалов в управлении государством. Ловкий трюк политтехнологов по уводу от ответственности первого в стране лица. Отрабатывать эту технологию принялись накануне президентских выборов 2000-го года, когда неудачи чеченской войны и сама война, от которой «избиратель устал», стали представлять как явление очень далекое от деятельности Путина. Поражения в войне не соединялись в информационных блоках с президентом, и они не оказывались благодаря этому поражением Президента, его личной политической неудачей. Кровь русских солдат не оставляла зловещих пятен на светлом образе Путина. Это были два параллельных мира — война там, далеко, неизвестно кем начатая и неизвестно когда будет закончена, а президент здесь, добрый, любимый, и всегда говорит только о хорошем, о радостном. Избиратель с Путиным забывал о войне, о крови, вообще о плохом, ведь Путин ему об этом не напоминал, такова была установка политтехнологов. Из Путина делали «наше светлое завтра», мечтая о котором как-то неприлично и неприятно вспоминать о темном и кровавом «сегодня».

Технология по отделению образа Путина от чеченской войны, нагло внедренная и успешно отработанная в три предвыборных месяца военных неудач в Чечне, в дальнейшем стала главным приемом имиджмейкеров по уводу Путина от ответственности за разразившуюся при его, путинском президентстве, катастрофу в стране. Сдал Путин Россию до последнего клочка земли, до последней капли нефти, до последней крупинки золота сдал. Это под его водительством мы лишились главных военных баз, позволявших хоть как-то противостоять глобалистским планам США, это по его воле уничтожена космическая станция «Мир», и Россия перестала быть великой космической державой. Это с подачи Путина полностью разрушена армия, а наемничество, продавленное им через реформуармии, и закон, дозволяющий принимать на службу солдат-иностранцев, добьют ее окончательно. Это Путиным продавлены через Думу все грабительские законы, и главный из них — о продаже земли, окончательно делающий нас рабами в родной стране. Успешно реализован убийственный для России закон о ввозе в страну ядерных отходов со всего мира, обернувшийся устройством гигантской ядерной свалки — могильник «Русь» — в Челябинске, в географической сердцевине России. Отданы Китаю наши земли, а Норвегии — наше море, готовятся новые территориальные уступки.

Но с Путиным эти его преступные деяния в сознании электората не связывались. Они аккуратно выставлялись как волюнтаристские, стихийные действия Минобороны (военные базы и реформы в армии), Главкосмоса (МКС «Мир»), думских фракций (закон о земле), правительства Касьянова (реформы ЖКХ), министра Минатома Румянцева (закон о ввозе ядерных отходов), министра иностранныхдел Лаврова (готовящаяся передача Японии Курильских островов), да мало ли Чубайсов и Грефов, на которых можно стрелки перевести, всех собак навешать, илишь Путина, одного его искусно уводили от ответственности за все, как будто не он подписывал законы, не он одобрял решения.

Даже анекдот по этому поводу среди журналистов появился.

— Разрешите взять у вас интервью?

— Почему у меня? Что я: дом — работа, работа — дом.

— Но, господин президент.

Не на пустом месте возникший анекдот. В жизни страны дело Путина — сторона. Его в новостях всегда подавали и подают отдельно «от котлет, от мух», от войны и крови, от реформ, от слез народных, от беззакония и коррупции, творимых в стране властью. И во вторую президентскую кампанию в 2004 году эта технология увода Путина от ответственности за все совершенное им, именно им, ведь он являлся первым лицом в государстве, такая хитроумная технология стала главной движущей пружиной предвыборной гонки. Имиджмейкеры тогда привычно отделили в сознании избирателя образ Путина от разваленной им, дограбленной при нем России, сданной по его попустительству Америке и Израилю, вновь указали нам на Вовочку, — «ласковый, приветливый и кроткий», — как на «наше светлое завтра», в мечтах о котором так не хочется вспоминать о несчастном «сегодня».

//- Игрушка для взрослых: раскраска белого пятна — //

Сразу же после президентских выборов 2000 года психологи Центра социального моделирования сделали потрясающее заключение из всего того, что они наблюдали в процессе выборной гонки: «На уровне иррациональном Путин воспринимался массовым сознанием как мощный «белый шум» — сочетание излучений на всех возможных частотах приема, как «активная пустота». И именно на этом уровне сработал феномен массового приятия Путина, его превращения в «общенационального лидера на пустом месте» («Эксперт», 2000, № 13, с. 61).

Путин — никакой, Путин — пустое место, Путин — белое пятно — вот с чего начали политтехнологи Путина, именно путинской бесцветностью и безликостью воспользовались имиджмейкеры-мордоделы и принялись раскрашивать это ничто, это белое пятно. При этом путинские политтехнологи с самого начала предвыборного марафона усиленно сетовали, что их клиент пренебрегает правилами, плюет на имидж, беспечно относится к рейтингу. Весь его предвыборный штаб шумно галдел о том, что Владимир Владимирович не допускает, чтобы им манипулировали, что он сам умный и опытный политик, вполне рассудительный и прагматичный, да и вполне искренний, чтобы скрываться за маской имиджа. «Он сам себе пиарщик, а нам отводит решение оргвопросов», — наперебой твердили подхватные Павловского и Суркова, но при этом «сам себе пиарщик» почему-то не выходил за рамки и трюки, давно отработанные политтехнологами и наиболее эффективно действующие на избирателя: поездки по больницам и домам престарелых, встречи с ветеранами, дарение компьютеров с подключенным интернетом деревенским школам, бюджетникам обещается резкое повышение зарплаты сразу после выборов, а решение об увеличении пенсий подписывается прямо под телекамерами.

Такой вот неплохо задуманный пиаровский ход — талдычить на всех перекрестках, что Путину-де имидж не нужен, он перед вами такой, как есть, — одновременно разукрашивая белое пятно, озвучивая белый шум, наполняя путинскую пустоту. Но как азартно наполняли, даже радуясь тому, что Путин не личность, а зияющий провал! Ведь благодаря этому пиарщикам удалось привлечь к раскрашиванию путинского белого пятна, к наполнению путинской пустоты самих избирателей. Мало что зная об и.о. президента, вовсе ничего не зная об и.о. президента, каждый человек представлял его таким, каким бы он хотел видеть главу государства, и наделял его теми лучшими человеческими качествами, какими, по его представлению, должен обладать глава государства. В общем, каждый сам себе лепил в своем представлении Президента Путина и начинал в самим придуманное искренне верить, доказывая другим, маловерам, что именно такой и есть Путин. Надо сказать, что это вообще свойство русской натуры — встречать новое без скепсиса, радушно, с надеждой на лучшее. Вот так и с Путиным вышло. Народ принялся приписывать Путину достоинства, которые считал лучшими в человеке. Тот, кто больше всего ценит в человеке честность, верил, что он честный, кристально честный человек, и никакие публикации, к примеру, сенсационное расследование «Новой газеты» о путинских преступных махинациях в Санкт-Петербурге, вышедшее аккурат к выборам — 23 марта 2000 года, не свернули с этих позиций избирателя, убежденного в порядочности и бескорыстности своего кумира. Желающих поиграть в детскую книжку-раскраску вполне взрослых людей набралось ни много ни мало — 52,77 % от пришедших голосовать в 2000 году. Это они озадачили психологов рисовавшимися им образами Путина — сильными, яркими — и совершенно разными. В тесте с детскими рисунками (изучались ассоциации политиков с образами животных) Путин представал то в облике серого воробышка, домашнего, бойкого, нестрашного, то в образе угрожающей и холодной акулы. То есть накануне выборов была создана психологическая ситуация обещания всем того, чего сами избиратели ожидали от лидера и вождя. Путин явился своего рода «зеркалом» ожиданий. Взглянув на него, каждый избиратель видел не подлинное лицо кандидата в президенты, а собственную надежду на исполнение своих заветных желаний.

Уже после выборов 2000 года оказалось, что эффект «белого пятна» срабатывает у Путина и в делах международной политики. Завсегдатай журналистского «кремлевского пула», освещающего иностранные визиты главы государства, Елена Трегубова свидетельствует: «Я поняла, что он — просто гениальный «отражатель», что он как зеркало копирует собеседника. Впоследствии мне приходилось неоднократно наблюдать этот его феноменальный дар во время встреч с лидерами других государств, которых он хотел расположить к себе. Это поражает даже на некоторых нынешних официальных фотографиях, где удачно схвачен момент — вместо, скажем, российского и американского президента там вдруг сидят и улыбаются друг другу два Буша. Или два Шредера. На какой-то короткий миг Путин умудряется с пугающей точностью копировать мимику, прищур глаз, изгиб шеи, двойной подбородок, и даже черты лица своего визави, и буквально мимикрирует под него. Причем делает это так ловко, что его собеседник этого явно не замечает, а просто ловит кайф» (Елена Трегубова. Байки кремлевского диггера. М., 2003, с. 167). Мимикрировать, то есть подлаживаться под своего оппонента на международных переговорах (а Америка или Германия, или Англия всегда были и остаются нашими оппонентами в мировой политике), — что может быть позорнее для главы Великой Державы и что может быть опаснее для народа Великой Державы, доверившего такому приспособленцу власть!

Раскрашивать белое пятно политтехнологам несравненно легче, нежели перекрашивать что-то, тем более если оно, это что-то, яркое и выразительное. В начале чеченской войны Путин-победитель должен был предстать перед народом в облике этакого истинного арийца с «характером нордическим, твердым, беспощадным к врагам» (в одном из телеинтервью он высказался в том духе, что-де у него, у Путина, врагов нет, его враги — это враги России), с августа по декабрь 1999 года политтехнологи тщательно рисовали образ решительного и бескомпромиссного борца с терроризмом, человека, которому дорого не место, а судьба страны. Когда же победитель из Путина не получился, решено было резко сменить имидж. Вместо монументальной маски «железного Феликса» Путину напялили гуттаперчевую головку «самого человечного человека», благодетеля и родного отца всех российских народов. Его сразу полюбили пенсионеры и дети. Женщины завалили благодарными, слезливыми, сопливыми «спасибами». Теперь Путин посещал не воинские части и хозяйственные активы, а детские больницы, промышленные цеха, дома престарелых. В непредсказуемую уличную толпу Путина, правда, так и не выпустили. Страх получить оплеуху или плевок, памятные по опыту Горбачева, прочно живет в российских политиках. Оплеванный кандидат в президенты мог бы навсегда распроститься с мечтой о вожделенной должности. Отсутствие же прямого общения с электоратом объясняли в штабе Путина просто: шеф, конечно же, не боится прямого разговора, просто времени не хватает. И тут же вспоминали новогодний полет Путина в Гудермес вместе с женой, шампанским и подарками, поздравить и наградить солдат. И.о. президента даже оправдывался, что вот-де и «жена увязалась». Так создавалась иллюзия: Путин — бесстрашный, склонен к неожиданным «сильным», как говорят в Кремле, ходам. Правда, этот сильный «ход» был предложен нынешним министром печати, специалистом по рекламе Лесиным, и жена вовсе не собиралась увязываться за Путиным на войну, а по ее собственным воспоминаниям, за несколько дней до «неожиданного и сильного хода» получила указание ехать. Так что перед нами всегонавсего инсценировка смелого порыва Путина поздравить воюющих солдат. Еще один кусочек белого пятна затмился ярким мазком. А то, что этот мазок получился жутко кровавым и стоил жизни шестнадцати солдатам России, — так кто ж об этом знает, а кто и знает, уже не вспоминает.

//- Обновление имиджа — //

Никто не сомневался, что Путин будет избран президентом повторно. Президентские выборы 2004 года цинично называли голосованием за Путина, даже плебисцитом о доверии действующему президенту. Дело было предрешено по двум причинам. Во-первых, упускать власть ельцинская Семья по-прежнему не собиралась, и удобней марионетки, чем проверенный Путин, не сыскать. Во-вторых, механика продавливания Путина в президенты была уже отработана: не менее тридцати процентов избирателей, как мы убедились, автоматически голосуют за него под воздействием избирательных технологий. Недостающие до большинства двадцать процентов плюс один голос добираются тем самым способом, за который, по-видимому, директор ФАПСИ Старовойтов сразу после избрания Путина в 2000 году закрытым Указом Президента получил «Героя России» и еще одну генеральскую звезду.

Но ведь и тридцать процентов избирателей, подчинившиеся воле технологов, не окончательно безмозглые куклы, просто они дурацки наивно верили в то, что Путин, о котором на все голоса говорили и говорят как о единственном выборе России, достоин этих высоких слов. Но и эти тридцать процентов блаженно верующих второй раз на мякине старых выборных фокусов было не провести, теми же самыми ухищрениями не облапошить. Требовалось изготовить что-то новенькое, неожиданное для избирателя, исхитриться сыграть на самых глубинных струнахчеловеческихдуш и так мастерски подыграть этим струнам на волшебной дудочке телеэфира, чтобы избиратели завороженно последовали за Путиным вновь, плененные хитроумными сладкоголосыми обещаниями.

Путинские пиарщики это прекрасно сознавали, уверяя всех, что «на следующий срок должен быть избран другой президент, им вполне может быть и тот же человек с фамилией Путин, но с совершенно новой программой». Старую программу, все, что наобещал Путин в 2000 году, предстояло вытравить из памяти электората, чтобы о ней ни слыхом было не слыхать, ни видом не видать, а то порой случалось, как с «Московскими новостями», которые в припадке демократического либерализма, захотев сделать «как лучше», — ведь эту газету никак не заподозришь в оппозиции к путинской клике, — попытались взвесить все, что натворено Путиным и при Путине на весах добра и зла, подсчитать решили, что перевесило в его политике в первом сроке правления. Вглядитесь сами в то, что получилось. «Позитив» — одни лишь общие словеса, заверяющие нас, что страна готовится к грядущему процветанию, «негатив» собрал многое из испытанного каждым на собственной шкуре:

«Позитив»

— медленный, но неуклонный рост средних показателей зарплат и пенсий;

— относительно небольшой темп роста потребительских цен;

— отсутствие новыхочагов межнациональных конфликтов;

— некоторое восстановление международного авторитета России.

«Негатив»

— нищенская зарплата учителей, врачей и всех бюджетников;

— непосильные тарифы на оплату жилья и жилищнокоммунальных услуг;

— война в Чечне;

— война США в Ираке и потеря Россией внешнеполитического влияния.

Убийственный результат! За неимением реальныхдел вуспехи правления Президента

России Владимира Путина «Московские новости» были вынуждены протащить «медленный рост зарплат и пенсий», «ростцен» и «отсутствие новыхмежнациональных конфликтов», что в переводе на нормальный, всем понятный язык означает: спасибо «всенародно избранному» за то, что зарплаты при нем росли медленно, что цены росли, но относительно, и за то, что не успел разжечь войну в других регионах, как сделал это в Чечне! Впрочем, сам Путин «позитив» своей деятельности оценивал накануне нового президентского срока столь же карикатурно, не без гордости бахвалясь, к примеру, перед прессой государственной поддержкой сельского хозяйства: «У нас организована значительная поддержка сельхозпроизводителя, которая на первый взгляд незаметна» (Стенографическийотчет о пресс-конференции Президента России В.В. Путина в Кремле для российских и зарубежных СМИ 20 июня 2003 г.).

Хорошая поддержка, если ее заметить и то трудно!

На чашу «негатива» к перечисленному «Московскими новостями» добавим то, что назвать газета, конечно же, не решилась, — это резкое социальное расслоение общества, криминальный беспредел, коррупция невиданных масштабов. Чтобы не звучал этот перечень голословным наветом, выразим путинские «достижения» всего в двух цифрах, в один и тот же день озвученных с телеэкрана. По официальным данным, средний вес 18-летнего призывника из сельской местности, крестьянского сына, бывшего всегда символом русского богатырства, составляет сегодня 51 килограмм (при норме в 71 килограмм). Такое возможно только от голода, от ежедневного блокадного недоедания, от сокращенной хлебной пайки, которой, сами недоедая, оделяют своих детей крестьянские матери (ТВЦ, 22 июня 2003 г.). Другая страшная цифра: в детских домах Иркутской области при норме сахара в 5 граммов (меньше чайной ложки) на порцию каши детям дают три грамма, и на вопрос, о чем мечтаешь, детдомовский сирота говорит о тарелке манной каши. (РТР, 22 июня 2003 г.). Вот они, реальные «достижения» первого четырехлетия путинского правления!

О таких президентских заслугах, ясное дело, политтехнологи не поминали, их задача была убедить всех, что старая программа предвыборных обещаний «в общем и целом» выполнена, время ли теперь сирот по головам считать да новобранцев взвешивать. Настала пора новой программой народу мозги дурить, а под новое платье и румянец на щеках президента, то, что имиджмейкеры называют харизмой, требовалось основательно подретушировать. И мордоделы президента снова не покладали рук.

//- Многоголовая гидра солидаризма — //

Новым платьем президента на предстоящих выборах, последним писком моды выборного сезона, путинские политтехнологи предложили новую идеологию, глашатаем и символом которой должен явиться Президент Путин. Название новой идеологии, этому хиту выборов-2004, сыскали подобающее, чтобы сразу возвысить Путина над всеми соперничающими в России идеями демократизма, коммунизма, национализма — солидаризм! — и Путин для пробы уже озвучил его в своем президентском послании Федеральному Собранию Российской Федерации 2003 года, как говорится, примерил: «.Нам понадобится — консолидация политических сил общества. Консолидация всех властей. Объединение лучших интеллектуальных сил. Поддержка общественно-политических структур. Сотрудничество парламента и Правительства. Консолидация всех наших интеллектуальных, властных и нравственных ресурсов позволит России достичь самых больших целей. Великих целей, достойных великого народа» («Российская газета» № 93, 17 мая 2003 г.).

Разумеется, красивые, ловко составленные спичрайтерами, ладно пригнанные друг к другу слова об объединении всех «здоровых сил» для создания «сильной России», при произнесении которых Путин «сурьезно» супит белесые бровки и строжит водянистый взгляд, являлись такой же театральной бутафорией, какой в бытность президентских выборов 2000 года был летный шлем и штурвал истребителя. Ведь учиться летать тогда Путин не собирался, вот и сейчас не думал вовсе собирать до кучи так называемые «здоровые силы». Он всего лишь демонстрировал намерения, недвусмысленно давая понять при этом каждому политику и избирателю, что если тот считает себя здоровым и хочет блага любимой России, то он просто обязан влиться в ряды сторонников президента. А все, кто в эти ряды вливаться почему-то не желает, ну не жаждет, «задрав штаны», за Путиным бежать, те, значит, блага России не желают. Вот так мило, просто и доступно: любить Путина, значит любить Россию, и наоборот, любишь Россию — значит обязан любить Путина. Никак не меньше. Известный перифраз на давно известный лад: мы говорим «Путин» — подразумеваем «Россия», мы говорим «Россия» — подразумеваем «Путин». Таков был очередной пиаровский ход.

Идеология солидаризма стала козырной картой Путина, но она же оказалась очень удобна всем политическим деятелям страны, которые мечтали прислониться к власти, покормиться от власти, хоть шматочек урвать у власти, не запачкав «имиджа» принципиального либерала или пламенного патриота. Путин по предписанию имиджмейкеров что обещал: тех, которые придут к нему, считать «здоровой, граждански ответственной силой», да и цель провозглашал благородную — созидать сильную Россию, «достойную великого народа». И собирались под путинские знамена солидаризма «граждански ответственные» полки: привел боевой отряд тимуровцев Чубайс, рядом семенили Немцов с Хакамадой, на другом фланге толклись коммунисты в ассортименте, ведь все они тоже очень хотели казаться здоровыми и вставить свой виртуальный кирпич в виртуальное здание «сильной России». Дефилировали перед Путиным они как бы порознь, но маршировали дружно и в ногу, строго по команде.

В рвении угодить Путину и подстроиться под власть все участники этого политического марша, перебивая другдруга, восхваляли «Владимира Владимировича», и в точь с расчетами политтехнологов в многоголосье льстивых дифирамбов каждый избиратель слышал то, что грело именно его душу. Православный патриот радостно читал в интервью «духовника» президента архимандрита Тихона Шевкунова, что «этот Президент будет управляться лишь Богом, своей совестью, любовью к России и здравым разумом» («Профиль», 18 сентября 2000 г.). Иудей брал на вооружение восхищенные оценки путинской деятельности, данные «Международной еврейской газетой» и обоими главными раввинами России. Для либерала мерилом деятельности Путина служили липкие, как сахарный сироп, безудержные восхваления Путина Марком Захаровым, Иосифом Кобзоном и Зурабом Церетели. Коммунисты оценили, как взвешенно корректен в своих оценках президента Геннадий Зюганов.

Чувство солидарности «народа» с президентом путинские политтехнологи старательно подогревали частыми раздачами премий и орденов в Кремле людям самых разных политических окрасов, соперникам между собой, оппонентам, открытым противникам, а то и заклятым врагам. Гостеприимно, по-отечески примиряюще собирал их всех Путин в Кремле и не только на раздачу наград, но и на праздники, то Конституции, то некой Независимости, то Нового года. Из них же по принципу «всякой твари по паре» путинские помощники формируют при президенте различные многочисленные комиссии, комитеты, советы, к примеру, совет по культуре при президенте, чтобы Никита Михалков привычно озвучивал заботу Путина о русском человеке, а Михаил Швыдкой доверительно вещал о преклонении Президента перед общечеловеческими ценностями.

На самом же деле, солидаризм, выстроенный технологами под Путина с тем, чтобы обеспечить ему доверие всех слоев общества, был не многоголосый хор, слаженный и гармоничный, управляемый талантливым и волевым дирижером, — это была многоголовая гидра, каждая голова которой жаждала отхватить под корешок соседскую, и уж если не голову целиком, то на худой конец урвать, перехватить, откусить, надкусить у соседа тот жирный кус, что кидает власть каждой голове. Единственное, что их объединяло, так это хвалебные гимны, которые они, ревностно и ненавистно косясь друг на друга, воспевали Путину. Галдеж этих зубастых голов отвлекал избирателя от реально творимых в России преступлений, от того, что в экономике страны царит безудержный тоталитаризм Чубайса и Абрамовича, в культуре и средствах массовой информации Швыдкой и Лесин насаждают беспощадный сионизм, что православие и ислам усилиями Редигера, Кадырова, Шевкунова вырождаются в слепое угождение властям, которые, как обосновывают нам религиозные поводыри, — «от Бога». И все эти Чубайсы, Абрамовичи, Швыдкие, Лесины, а заодно с ними Редигеры и Шевкуновы, и кроме того, разумеется, Берл Лазары — соратники президента Путина, с которыми он «близко и тепло знаком».

Ведь очевидно же, что весь этот солидаризм, который нахраписто и нагло выдавался за новую национальную спасительную идею России, за панацею от всех бед, — гнилой плод политтехнологий, но посмотрите, с каким усердием и как успешно мордоделы президента загримировали Путина под художественного руководителя этой политической хоровой капеллы.

//- Колпак шута кроят под шапку Мономаха — //

В выборную кампанию 2000 года Путин многим был мил уже тем, что резко отличался от постылого Ельцина: физически здоров, может говорить почти без бумажки, не рискуя выдать «загогулину», не пьет, не играет в осточертевший всем теннис, не дирижирует оркестром в Германии, месяцами не пропадает на даче, «работая с документами». Впрочем, если судить по этим, так понравившимся народу качествам Путина, то на должность президента годится любой нестарый человек без вредных привычек. Принцип контраста так выгодно сработал на Путина, что имиджмейкеры не отказались от него и в последующие годы, лишь слегка подновляли краски. До сих пор в народе, не без напоминания телевидения, сравнивают трезвое поведение Путина с пьяным куражом Ельцина. Долго срабатывал гипноз дзюдоистского татами, езды на горных лыжах и поздравления населения с Новым годом на морозе без шапки как символ несокрушимого здоровья преемника немощного Ельцина. Но кремлевским пиарщикам стало со временем все труднее находить выигрышные ходы, срабатывающие на контрастах бывшего и нынешнего президентов. Этот технологический ресурс к 2004 году был практически исчерпан. И образ Путина медленно, но неуклонно начинал сливаться с образом Ельцина. Жизнь народа, что при том, что при этом, невыносима.

Образ Путина, как уверенного и умелого руководителя, если время от времени не подкрашивать его очередным сюжетом о катании президента на танке или крейсере, моментально блекнет, его требуется постоянно «освежать». Если не придумывать все новые и новые пиар-ходы, и вообще если все время не подмалевывать имидж Путину, а дать ему возможность побыть хоть короткое время самим собой, от слепленного политтехнологами образа главы государства моментально камушка не останется, виртуальный идол в прах рассыплется. За примерами далеко ходить не надо. 8 апреля 2003 года Путин лишь заикнулся покритиковать правительство: «Я уверен, — сказал он, — что правительство должно ставить перед собой более амбициозные планы. Нельзя успокаивать ни себя, ни страну недостаточно интенсивными темпами». 9 апреля, буквально на следующий день, ему в ответ, прямо в лоб: «Планирование бюджетной политики, исходя из более высоких темпов экономического роста, рискованно и опасно. Я не уверен, что мы должны существенно менять наши проектировки темпов экономического роста на среднесрочную перспективу». И от кого! Ладно бы от премьер-министра, или на худой конец кто из его замов громко и внятно на всю страну отчитал бы президента в хамской манере «Я не уверен», нет же, те посчитали ниже своего достоинства опускаться до такого пустякового спора, и оппонентом президенту они выставили мелюзгового клерка некоего Аркадия Дворковича (тогда всего-навсего заместителя Германа Грефа, министра экономического развития), и тот, нимало не стесняясь, а кого стесняться! и одернул президента за дерзость, чтоб не лез куда не надо.

Вот так, знай, кто в доме хозяин! А то, что Путин не хозяин, так, некое врио — временно исполняющий обязанности, явственно обнажается в его публичных, без бумажки речах. Взять хотя бы пресс-конференцию Путина в Кремле 20 июня 2003 года, то и дело слышится виновато оправдывающееся, заискивающее как бы кого не задеть: «будем стараться действовать в этом направлении.», «вы знаете, мне вообще не очень нравится слово «олигарх» применительно к представителям крупного бизнеса в России.», «мне бы, конечно, оченьхотелось, чтобы мы строили работу вместе с парламентом.», «гораздо важнее, на мой взгляд, бережно относиться к людям.», «но мне кажется для того, чтобы она (статистика. — Т.М.) стала еще более прозрачной, нужно вывести эту статистику из самих правоохранительных органов.», «роль, значение русского языка в России невозможно переоценить, прошу прощения за такой штамп.», «могу вам доложить.», «что касается муниципалитетов, на мой взгляд, это очень важный вопрос.». «Мне кажется», «на мой взгляд», «могу доложить». Не юнец лепечет, раздавленный комплексами неполноценности, Президент говорит! руководитель все еще гигантского государства, в котором большая часть граждан живет в ужасающей нищете, а ежегодная смертность перевалила за два миллиона человек. Поднять на дыбу правительство, перераспределить доходы, дать людям работу и заработок, переломить демографический кризис поддержкой многодетных русских семей. Все это может и должен делать рачительный хозяин России. Но то хозяин, а врио Путин, подсаженный на краешек президентского стула, пальцем не смеет шевельнуть, тем более что-то изменить, ведь настоящие хозяева, подсадившие Путина на президентский стул, быстро могут на него рассердиться.

Вот почему президент даже словом боится обидеть правительство. Не сдержался раз, ведь только пальчиком мягко погрозил, ему сразу — в морду, и ничего, утерся, и дальше только блеет: «МЧС иногда, может быть, действует не совсем оперативно, но в целом удовлетворительно», «Что касается ответственности за правительство — конечно, я несу ответственность за его работу. Но правительство возглавляет премьер, и работает он неплохо. Много вопросов, много проблем. Хотелось бы еще лучше. Но в целом деятельность правительства нужно признать удовлетворительной», «Правительство есть за что критиковать, а есть и то, на что нужно обратить внимание в положительном плане и поддержать усилия правительства на этих направлениях» (Стенографический отчет о пресс-конференции Президента России В.В. Путина в Кремле для российских и зарубежных СМИ 20 июня 2003 г.).

Даже абсолютно лояльные к Кремлю «Московские новости» за год до президентских выборов 2004 года были вынуждены признать, что «представление о Путине, не накачанное особым PR-ходом, может оказаться таким: слабый правитель» («Московские новости», 26 марта 2003 г.).

И политтехнологи, эти хитроумные портняжки голого короля, хорошо понимали то, на что намекали «Московские новости», а потому принялись за грандиозный проект — лепить из Путина «царя-батюшку» в прямом смысле этого слова. На первый взгляд, совершенное безумие — перелицевать колпак шута под шапку Мономаха. Не перегрелись ли окончательно «осевые каналы» и «оси коммуникаций» у Павловского со товарищи? Но это только на первый взгляд. У пиарщиков расчет хоть и циничный, но здравый. Ведь безумство, а особенно безумство идей может быть заразным, вот пиарщики президента и рассчитывали, что их технология «Путин — царь-батюшка» заденет самое глубинное в душах русских людей, разбудит в их генетической памяти веками хранящуюся в ней монархическую идею, и надеялись они на это не зря.

Путина стали навязчиво показывать в атрибутике царской власти. По-царски был отпразднован юбилей Санкт-Петербурга. Вбивали в мозги, что Путин, собрав великие державы в юбилейной Северной столице, воплотил то, о чем только мог мечтать Петр Первый: «Все флаги в гости будут к нам». Ни меньше ни больше: Великий Петр только мечтал, а Путин сделал. Не постояв за многомиллиардными расходами (в нищей-то стране, где 80 процентов населения страны не могут свести концы с концами, в голоде и холоде), отделывают для Путина под «морскую президентскую резиденцию» Константиновский дворец в Стрельне и с царским размахом строят роскошную яхту, а политтехнологи не только не стесняются все это рекламировать, наоборот, назойливо подчеркивают императорскую роскошь новоделов, сравнивая Путина с русским царем Николаем Вторым, у которого резиденция именовалась Александровским дворцом и тоже была вне столицы, в Царском Селе, а уж об императорской яхте «Штандарт» не известно разве что дошкольнику. Наконец, торжественное заседание Государственного Совета Путин собирает в Тронном зале Зимнего дворца — прямая аналогия с царем Александром Вторым. Чтоб сомнений в царском образе и подобии Путина не оставалось, телевидение то и дело прореживает показ Путина то фотографиями времен царя Александра Второго, то кинохроникой дореволюционных лет Государя Николая Второго. Следом официальный визит Путина в гости канглийской королеве, подобного которому (по указке политтехнологов это усиленно подчеркивает пресса) не было 150 лет, со времен все того же Александра Второго. То есть, конечно же, русские цари приезжали в Англию по-родственному, да и не только русские цари, кто только сюда не наведывался, и Горбачев бывал, и Ельцин, но чтобы в «таком формате», — давит нам на мозги, прессует наше сознание телевидение, — как принимали сегодня Путина, с таким почтением и благоговением, ну, точно, после Александра Второго подобного триумфа никто из историков не припоминает.

Образ Путина, умело вмонтированный в царские интерьеры Зимнего дворца и Кремля, волей-неволей заставлял избирателя примерять на него и корону, и горностаевую мантию императора, а дальше безудержно, по инерции внедренных ассоциаций, уже и наделять этот виртуальный образ качествами богоданного царя, имеющего право казнить и миловать, награждать и карать. Нам внушали и продолжают внушать, что этот некто, обитающий во дворцах, и есть подлинный отец нации, ее кормилец и радетель. Прорисовка батюшки-кормильца, народного благодетеля накануне выборов 2004 года делалась все активнее и обманнее. В Тамбове Путин демонстрирует царский жест — объявляет о выделении из государственного бюджета двух миллиардов рублей на страховую медицину для пенсионеров. Политтехнологи тутже завопили многоголосое «ура» по всем телеканалам, чуть не охрипли, бедные. Но не успели у них еще глотки остыть отликующего «Виват, президент!», и слезы восторга и умиления не успели просохнуть на глазах «осчастливленных» пенсионеров, какумные головы подсчитали, что два миллиарда рублей, поделенные между 60 миллионами пенсионеров, дают каждому из них жалкие два с половиной рубля ежемесячного обеспечения на лекарства и лечение. Но, во-первых, это уже потом подсчитали, во-вторых, цифра эта ни в какой комментарий не попала, растолковывать старикам как их дурят, никто не стал.

Действуя по принципу «больше наглости», пиарщики Путина и в этом случае добились желанного — народ искренне возблагодарил благодетеля. Провал случился с другим «подарком» Путина, когда от «царских» щедрот своих он отвалил народу шестипроцентную прибавку к пенсии. После того, как в теленовостях показали стариков, отсылающих Путину издевательские тридцать рублей стариковского приварка, товарищи из пенсионного фонда и Минфина поспешили объяснить, что индексация была внеплановой, что ожидается еще одна, другая, всамделишная. «Царь-батюшка» Путин обещал провести ее в августе: «В абсолютных цифрах это будет примерно в среднем 121122 рубля». В который уж раз разбогатели наши старики!

Образ «царя-батюшки», кормильца народа по мере приближения даты президентских выборов лепился телевизионщиками из новых даров президента детям, солдатам, старикам, малоимущим, беженцам, музеям и библиотекам, церквам, мечетям и синагогам. Облагодетельствованные граждане принимались безудержно, с проникновенной слезой благодарить «нашего дорогого, любимого Владимира Владимировича Путина», а он с той же слезой скромно отнекивался от благодарности, и все эти до крайности трогательные сцены, хорошо отрепетированные и мастерски отрежиссированные, заставляли избирателя забыть о скверном сегодняшнем дне и, как всегда, дурацки наивно надеяться на светлое завтра с таким вот добрым, справедливым и благородным Президентом России.

Одновременно цензура телеканалов жестко ограничила информацию о гибели населения России. ОРТ, РТР, НТВ отныне старались показывать только хорошее, радостное, обнадеживающее, рапортовали об успехах, а если и вспоминали о бедствиях, то о стихийных, если заикались о катастрофах, то как о деле слепого случая. А на фоне стихийных бедствий и грозных катастроф Путин выглядел даже эффектно со своим видимым спокойствием, что так восхищает подверженных внушению избирателей, изумляющихся: «Как он спокойно, взвешенно говорит, в таких страшных обстоятельствах я бы с ума сошла!» За неимением других, волевых черт, это спокойствие воспринимают как главное достоинство правителя, страшно сказать! вымирающей невиданными темпами державы! Ведь это все равно, что восхищаться спокойствием могильщика, привычно опускающего гроб в яму в толпе рыдающей родни покойного. В чем, скажите, благодатность путинского спокойствия, толкуемого иными как признак твердого и решительного характера? Может быть, в том, что он смирился с вымиранием своего народа, тогда он выродок, достойный не возношения, а презрения. Может быть в том, что он не чувствует себя родным гибнущей нации, а только сторонним для нее гробокопателем, тогда он пришелец, чужак, посаженный на президентский стул захватчиками страны. Как бы то ни было, шапку Мономаха Путину мошенники-политтехнологи скроили, пошили из совсем не царских материалов.

//- Как из посредственности сваять культ личности — //

Хорошо понимая, что ни делами, ни авторитетом Путину вторично выборную планку не взять, одним «царским ресурсом» и идеологией солидаризма не наскрести вожделенных тридцати процентов голосов, политтехнологи Путина не брезговали и прямымдавлением на избирателя — за счетего безудержного, наглого восхваления создавали культ. Даже Александр Ослон, один из тех, кто помогал в 2000-м «делать Путина», заявил в интервью: «Сейчас Путин — как Брежнев» («Коммерсантъ-Власть» 2002, 4 июня, с. 12).

Конечно, говорить, что Путин — это Брежнев сегодня — явный перебор в сравнении, ведь и возрастом, и здоровьем, и умением четко произносить слова Путин превосходит «дорогого Леонида Ильича», да и правил он страной тогда ничтожно мало, а культ Брежнева начали ваятьлишь через десять лет после его прихода к власти. Но вот стиль возношения Президента Российской Федерации накануне выборов 2004 года по всем статьям превзошел стиль восхваления Генерального секретаря ЦК КПСС.

Уже через год после первого путинского избрания средства массовой информации стали старательно проталкивать     тему «лучшего вождя всех времен и народов». Солидно, на высоком научно-социологическом уровне сооруженная таблица с оценками по пятибалльной шкале всех российских лидеров XX века была широко разрекламирована в печати. Из этой социологической эквилибристики следовало, что «Путин — абсолютный чемпион», по всем человеческим качествам обогнавший и Сталина, и Ленина, и Брежнева, и Хрущева. На последнем месте оказался Ельцин. «Лишь по лидерским качествам и то немного Путин уступает Ленину и Сталину, а по человеческим уверенно обгоняет всех» («Stringer», декабрь 2001 года).

Дифирамбы Путину стали упорной навязчивой идеей политики нашего времени. Как в застойные годы принято было во всех речах «лично Леонида Ильича Брежнева» благодарить за все хорошее, включая ремонт сантехники в собственной квартире («пришла весна, настало лето, — спасибо партии за это»), таки накануне второго президентского срока Путина не помянуть прилюдно и всенародно добрым словом Владимира Владимировича становилось выражением явной оппозиции к власти. Что, от большой искренности и горячей любви к президенту каждый клерк в самом затрапезном жэке вколачивал в стену гвоздь и вешал на него фотопортрет Путина? Конечно же нет, просто все, от пронырливых политиков, желавших пристроиться в хвост партии власти, до шизофреников, как в зеркале отражавших в своем больном сознании извивы российской действительности, мгновенно уловили «тенденцию политического момента». Из чудовищной смеси хладнокровной конъюнктуры и судорожной психопатии возникла монументальная «путиниана» — воспевающая нового вождя всех времен и народов.

Как писала газета «Новые известия»: «Что Путин на подхалимаж «клюет», видимо, хорошо знают люди, давно с ним знакомые. И не забывают использовать. Давний соратник Путина по Санкт-Петербургу Сергей Миронов, как только был избран в декабре 2001 года по рекомендации Президента председателем Совета Федерации, сразуже отметился: «На всю жизнь запомнился стиль работы Путина с законодательным органом власти. Стиль просто замечательный, надо его рекомендовать всем на все времена». А через пару недель заявил, что считает необходимым увеличить срок полномочий президента с четырех лет до семи» («Новые известия», 2003, 20 февраля). От этого льстивого «всем на все времена» так и дохнуло обязательным ритуалом дифирамбов Хрущеву, Брежневу, Черненко., ритуалом, который очень эффективно действовал на умы граждан. Непререкаемость авторитета власти в глазах масс — вот результат лести и подобострастия путинских соратников к нему.

В феврале 2001 года губернатор Ростовской области Владимир Чуб решил построить в поселке Красный Сад «храм в честь членов семьи Романовых и в память избрания Владимира Путина президентом» (НТВ, 13 февраля 2001 года).

В августе 2002-го года во Владивостоке мэр города Юрий Копылов к приезду Путина развесил на улицах растяжки «С Путиным победим!», «Путин — сила России». Растяжки висели почти полгода, значит, Путину понравились.

В октябре 2002 года президент Ингушетии МуратЗязиков назвал именем Путина улицу в ингушском селе Ольгетти.

Именем Путина в 2003 году назван парк в Новосибирске.

В Изборске Псковской области открыли туристический маршрут «прогулка по местам пребывания в Изборске президента Владимира Владимировича Путина». «Экскурсовод проходит с туристами по маршруту Путина и рассказывает, что делал президент: как осматривал старинную крепость, общался с местными жителями, угощался малосольными огурцами, пробовал блины, загадывал желание у специального дерева и пил воду из родника». Удивительно, что до сих пор то же самое не сделали власти в Кижах, где Путин «и рыбу поудил, и блинов из печки попробовал, и лосей покормил, и ткачеством позанимался, но с гораздо большим удовольствием слепил глиняный горшок» (журнал «Итоги», 4 сентября 2001 года). А еще в Кижах «вдом местной старожилки Марии Степановны» зашел, поговорил ожитье-бытье, с детьми поиграл, в колокол позвонил, с английскими туристами пообщался. Впору мемориальную доску вешать и маршрут новый прокладывать для туристов «Путин в Кижах». Опыт еще не забыт: «Ленин в Горках», «Ленин в Разливе».

Вот уж кто впереди планеты всей, так это наше школьное образование. К началу учебного 2000-го года питерское отделение партии «Единство» решило воспеть Путина в учебниках. Книга для учащихся начальных классов посвящена Конвенции ООН о правах ребенка. Текст конвенции сопровождается в книжке оригинальными комментариями, сочиненными заместителем председателя регионального отделения «Единства» Виктором Юраковым: «Все мальчишки и девчонки знали, что Володя Путин настоящий друг и на него можно положиться. А тренер по самбо и дзюдо знал, что Володя настоящий боец с сильным характером, что он будет бороться до конца и никогда не предаст. А потом друзей стало так много — целая-целая страна, и они выбрали его президентом. И теперь все говорят: «Россия, Путин, «Единство». Летает на истребителе, спускается с гор на лыжах и ездит туда, где воюют, чтобы война перестала.». В книжке целых три портрета Путина: младенец на руках у матери, подросток, взрослый. Слащавый текст и фото маленького Вовочки — как все это напоминает советский букварь: «Когда был Ленин маленький, с курчавой головой, он тоже бегал в валенках по горке ледяной.» и тоже с портретом маленького Вовы.

Эстафету питерского «Единства» по воспитанию ребятишек в духе культа личности Путина приняло Томское отделение партии «Единая Россия», которое организовало в области детский конкурс под названием «Вовочка — 2002». Мероприятие, посвященное Владимиру Путину, прошло под девизом «Мама, я хочу быть президентом!». Учащимся старших классов предложили провести собственные избирательные кампании и выбрать главу государства. Семеро Вовочек прошли во второй тур выборов. Для большинства участников самым сложным оказался конкурс на эскиз новогоднего костюма для президента. Победителю финала «Вовочка — 2002» вручили главный приз — путевку во всероссийский лагерь «Орленок».

Молодые партийные функционеры «Единства» на фронте созидания культа Путина от старших товарищей не отстали, может даже, и опередили их. Создали движение «Идущие вместе», без всякой скромности и тени приличия так преуспели на поприще путинского холуяжа, что журналисты прозвали их «путинюгендом». Годовщину инаугурации Путина юные жертвы технологов и политической конъюнктуры отметили на Васильевском спуске митингом в его поддержку. Все выступавшие вопили одно, опять же очень знакомое: «Мы поддерживаем Путина за нашу счастливую юность!» Банальный перифраз известного всем «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!». Рефреном митинга было залихватское «Все путем!». Майки верных юных путинцев украшал путинский скальп.

Вожди не каждой общероссийской партии, не всякий лидер думской фракции удостаиваются встречи с президентом, а вот руководителей этой демонстрации Путин принимал в Кремле. Выходит, понравилось, угодили! Их пример — другим наука.

Несмотря на откровенно заказное мероприятие и нескрываемое лицемерие подростков, акция беспроигрышно подействовала на умы юных зрителей по ту сторону экрана. Сверстники, толкущиеся и орущие у стен Кремля, в их глазах — счастливчики. В Москве побывали, весело, празднично, интересно! Пригласил и ублажил юных путинцев сам президент! И потому на вопрос «Ради такой удачи в жизни, славу и честь Путину воспеть готовы?» — миллионы юных в ответ прокричат «Всегда готовы!».

Но основные каменщики, возводившие новый культ, конечно же, не дети, не подростки, а очень взрослые дяди, грамотные да умелые литераторы и беллетристы, всегда готовые поклевать с рук власти. Среди застолбивших участки в путинианской золотой долине как известные авторы Рой Медведев, Александр Рар, Вадим Печенев, так и неизвестные до последнего времени вовсе, как Блоцкий, но возраст, опыт, мастерство, известность не разделили их в оценках Путина, которые уложились в интервале от «выдающийся деятель современности» (Медведев, Рар) до «Вы гений, Владимир Владимирович» (Олег Блоцкий). Эпопее Блоцкого «Владимир Путин» публицист Владимир Прибыловский резонно посоветовал дать более подходящее название — «Владимир Россиянбаши», поскольку книга написана исключительно в духе туркменского культа личности, а журналист Дмитрий Быков предложил переименовать самого автора трилогии в Блоцкого-Поцелуева.

Другие книжки про Путина написаны в том же спектре хвалебных красок, которыми писатели и журналисты разрисовывают наше «белое пятно» в зависимости от своих надежд, устремлений и заказа политтехнологов. Есть, к примеру, книжка про Путина-патриота «Спасет ли Путин Россию???», вот так, с тремя вопросительными знаками. Ее автор Ю. Козенков увидел в Путине наследника Сталина и тщетно надеялся, что Путин, тишком прокравшись в Кремль, одолеет-таки жидомасонов и поднимет над Спасской башней черно-бело-золотой триколор. Но если Козенков написал книгу про Путина-патриота, то Вадим Печенев так же страстно и убедительно вывел на своих страницах Путинадемократа, озаглавив свое творение тоже вопросом «Владимир Путин — последний шанс России?». Печенев узрел в своем герое иные — демократическо-либеральные устремления — «авторитаризм (желательно просвещенный) плюс управляемая демократия».

Образ Путина как героя спецслужб, мужественного, неподкупного и решительного, наваял в политическом боевике «Президент» Александр Ольбик. Путин лично возглавляет антитеррористическую операцию в Чечне и «мочит» там чеченских бандитов из стволов и подствольников всех марок и калибров.

Таков замысел политтехнологов, продолжение мастеровой игры в раскраску — Путин на любой читательский, любой политический вкус. Каждый избиратель выберет для себя книжку про того Путина, который стоит с ним на общей идеологической платформе, и успокоится в уверенности, что теперь в Кремле — свой человек.

Про Путина не только написали книги. Сняли художественные фильмы. Правда, пока только про маленького Вовочку. Цитируем журнал «Профиль» от 25 ноября 2002 года: «В Госкино состоялась презентация художественного фильма «Вовочка»: история мальчика, выдумщика и озорника, который приезжает на зимние каникулы к бабушке на дачу, и с его приездом размеренной жизни тихого поселка приходит конец. Создатели фильма режиссер Игорь Можжухин и продюсер Сергей Жигунов аналогии со знаменитым именем отрицают, но в околокиношных кругах поговаривают, что элемент конъюнктуры имел место быть. Вместе с профессиональными актерами в кино снялись губернатор Архангельской области Анатолий Ефремов — в роли рыбака, заместитель председателя Комитета по культуре Государственной Думы Николай Сорокин — в роли участкового милиционера, а лидер группы ДДТ Юрий Шевчук — в роли бомжа-философа. Ясно, что подобный фильм обязательно «преподнесут» президенту в подарок, оттого и прыть губернатора и депутата — когда еще можно попасть на глаза первому лицу в государстве, только и надежда, что в кино про Вовочку.

Особый, весомый вклад в путинославие сделали поэты-песенники. Радиоэфир разнес по городам и весям их угодническую гимнографию. Первым преуспел Владимир Пеленягрэ с группой «Белый орел», спев мужественно-воинственное: «А в чистом поле система «Град», за нами Путин и Сталинград», лукаво и ловко соединив святое для нас имя города-героя Сталинград с ничего не значащим для народа именем Путин, что вмиг овеяло имя Вовочки ветром боевой славы. Стала популярной и песенка группы барышень «Поющие вместе» — простая и незамысловатая, как промытые пропагандой мозги путинского электората:

Мой парень снова влип — Дурные дела, Подрался, наглотался Какой-то мути. Он так меня достал, Я его прогнала, И я хочу теперь — Такого, как Путин! Такого, как Путин, — Полного сил, Такого, как Путин, — Чтобы любил! Такого, как Путин, — Чтобы не обижал! Такого, как Путин, — Чтобы не убежал! Я видела его Вчера в «Новостях», Он говорил о том, Что мир на распутье, С таким, как он, легко И дома, и в гостях, И я теперь хочу Такого, как Путин!

Только не подумайте, что это издевка. Для женского электората Путина это сильнейший по эмоциональному воздействию пиаровский текст. Лишь на первый взгляд он выглядит издевательским и глупым. С точки зрения политтехнологии, в песенке есть все, чтобы влезть в мозги обывательницы навязчивой мыслью — это твой, твой, твой выбор, это мужчина твоей мечты. Танцевальная ритмика заставляет легко и быстро запомнить слова. Сами стишки построены на контрасте — плохой парень и хороший президент. Эта песенка умело убеждает каждую женщину «примерить» Путина к себе и сравнить его со своим благоверным. Благоверный чаще всего «проигрывает» — на нем костюмчик сидит не так красиво, он не улыбается под светом софитов, и, главное, его не показывают по телевизору. Это же самое настоящее заражение женщин любовью к президенту.

В выражении любви к новоявленному чудо-богатырю Отечества самодеятельные творцы не уступают профессионалам. Челябинский студент-юрист Михаил Анищенко на полном серьезе предложил «Песню о президенте»:

Ты скажи мне, Россия, Ты ответь на вопрос:

Почему президенту ты веришь?

И, смотря на него, Ты не чувствуешь слез

И душой за него ты болеешь?

Все плохое уйдет, И вернется рассвет,

Тот, который мы все Долго ждали.

Это наш президент, Это наш президент,

Россияне его поддержали.

Газета «Новые известия» писала, что к этим верноподданическим стихам композитор Олег Ярушин, сын известного музыканта Валерия Ярушина, создателя ансамбля «Ариэль», тут же написал музыку. Сразу же нашелся и певец — солист Челябинской филармонии Павел Калачев, в исполнении которого шедевр записан на лазерный диск. «Через министра налогов челябинца Александра Починка, — развивают тему «Новые известия», — кассета была передана в Администрацию Президента. По версии студента, песня понравилась самому герою и даже попала в комиссию по подготовке гимна, где текст песни назвали самым профессиональным».

Вот еще искренние от души стихи, ведь не заподозришь самодеятельного поэта Владимира Нестерова в конъюнктуре, просто у него, что называется, «крыша съехала» от сверхсильного программирования политтехнологами пламенной любви к президенту, от активного строительства в средствах массовой информации культа Путина:

Владимир Путин — Он Россию возродил,

Объединил умело все народы.

Политик гениальный от природы,

И у него на все хватает сил.

… Владимир Путин — Самый светлый Гений

И самый лучший на планете Человек.

Даже у профессионалов случаются «заскоки» от передозировки политтехнологиями. В песенке «Гулливер» Романа Неумоева и Артура Струкова тема величия Путина раскрывается в духе шизофренического абсурдизма:

Путин! Наш милый Путин!

Ты не Распутин, Но Жанна д’Арк!

Путин! Наш добрый Путин! —

Не лилипутин, но Гулливер!

Он не ходит в кабак,

Уважает собак,

Целый день напролет

Он не курит, не пьет,

Посещает спортзал,

Тренируется в тире,

Террористов гов...ых мочит

Прямо в сортире!

А дальше пошло то, что сегодня называется раскруткой «бренда Путина», за счет которого граждане попросту хотят пополнить свой бюджет. Здесь и выпуск торта «Наполеон» с портретом Путина на коробке, и попытка зарегистрировать сорт помидоров (весом 1,5 кг) под названием «Владимир Путин», и производство значков, медальонов с профилем Владимира Путина — медных, серебряных, золотых, и портреты Путина на коврах, гобеленах, майках, часах и даже на фальшивых денежных купюрах. Конечно же, не обошлось без чугунных и бронзовых скульптур, портретов маслом на фоне Кремля, и даже открылся кафе-бар в Челябинске все с тем же родным именем «Путин». В Питере, на родине президента, его двойник рекламирует ресторанные блюда. Журналист Владимир Прибыловский уверяет, что все блюда в кафе имеют отношение к президенту — шашлык «Вертикаль власти», квас «Кремлевский», коктейль «Когда Вовочка был маленький», сухарики «ВВП».

Песни, гимны, кино, конкурсы, бронзовые фигуры, значки, медали, ордена. — не каждый такой натиск выдержит. И не выдерживают. Девятнадцатилетний Андрей Александрович Волохов из Томска, совершенно запутавшись, где реальность, где виртуальность, сменил свою фамилию на «Путин», отчество — на «Владимирович», и откликается теперь только на них. «Новые известия» уверяют, что новоиспеченный Андрей Владимирович Путин сделал заявление для прессы, сказав, что он «видит в президенте образ идеального отца и постарается воспитать себя идеальным сыном».

//- «Путин — народный защитник»: вхождение в образ — //

Когда политические технологи Путина вышли на финишную прямую президентских выборов 2004 года, приготовили площадку под монтаж декораций, установили софиты, запасли пиротехнику, попробовали актеров второго плана и четко прописали сценарий действа, где главный герой — тот же, сценаристы, режиссеры, и, прежде всего, зритель в роли массовки — те же, то, уже зная стиль, манеру игры всей этой известной публики по прежним спектаклям, можно было предположить, как будет развиваться грандиозное выборное шоу на этот раз. Можно было с большой уверенностью предсказать, что кремлевские шоумены, постановщики гиперспектакля «выборы — 2004» вряд ли откажутся от ими уже однажды найденной и прекрасно воздействующей на зрителя-избирателя фабулы — накануне выборов хорошенько напугать публику, сконструировать для нее образ врага, против которого восстанет «чудо-богатырь» Путин и защитит свой народ, спасет его от очевидной всем опасности, отведет беду.

Понятно, что технология «Путин — народный защитник», ловко сработавшая в гиперспектакле чеченского терроризма президентских выборов 2000-го года, прежде всего благодаря умелой прорисовке образа «врага народа — исламского террориста», в новых условиях потребовала сюжетных перемен, иначе избиратель, уже однажды обманутый, так и не дождавшийся окончания «маленькой победоносной чеченской войны», сразу бы понял, что его вновь нагло водят за нос. Так что в 2004 году нам уготовили гиперспектакль с новыми вариациями сюжета, но в формате все той же полюбившейся народу сказки про «чудо-богатыря».

К великому сожалению пиарщиков, им не удалось развить до масштабов выборного действа сюжет, идеи которого были опробованы политтехнологами Путина в разгар агрессии США против Ирака. Выборный сценарий «Путин — борец с США, мировой империей зла, мировым захватчиком и поработителем свободных народов» уже в 2004-м имел в России хорошие шансы на удачу. Америка далеко, с Бушем на время можно договориться «разрешите, мол, вас маленько покритиковать», а одно уже обличение Путиным американского засилья в кино и на телевидении, в литературе и в прессе сладким эхом отзовется в душах миллионов соотечественников, презирающих американскую галиматью. Но у этого сценария оказался неожиданный риф. По ходу начавшегося спектакля Буш, отличающийся своим неадекватным поведением, обиделся, а его партнер по сцене Путин искренне сильно испугался. Дело в том, что в начале бомбардировок в Ираке прошли жидкие заказные марши протеста в Москве, и Путин выступил с первыми робкими заявлениями, но на него грубо цыкнули из Вашингтона, и несчастный наш герой долго оправдывался, что его-де Буш неправильно понял. Так что эффектный для российского электората сценарий встретил тогда категоричное возражение Путина, долго потом суетившегося загладить свой неосторожный писк протеста.

Потерпев неудачу в одном, политтехнологи стали проталкивать другой, прямо противоположный сценарий — «Путин — победитель международного терроризма», который предусматривал союз с США и президентом Бушем, имитацию совместной борьбы Путина и Буша с международным исламским экстремизмом. Всем хороша была идея: довольная Америка наблюдала, как Россия покорно следует в ее фарватере, критические поползновения радикально настроенных сил России власти придавили, запретили как экстремистские. Не давая зрителю дремать и скучать, его внимание будоражили постоянным напоминанием «трагедии 11 сентября», чтобы избиратель в панике и ужасе снова возжелал от президента самых радикальных и жестких действий, воспринимая его как спасителя. Напоминания эти были не только словесные, по «странному совпадению» именно накануне президентских выборов, в последний предвыборный год, случились взрыв во время рок-фестиваля «Крылья» (16 погибших), взрыв автобуса с милиционерами в Северной Осетии (3 погибших), взрыв госпиталя в Моздоке (50 погибших), два теракта в пригородных поездах в Ессентуках (48 погибших). Но и у этого сценария оказались серьезные изъяны: во-первых, нас уже пугали терроризмом на прошлых выборах и пуганый электорат догадывался, что угроза терроризма не что иное, как спецэффекты в арсенале политтехнологов, во-вторых, и это главное, американское союзничество не поглянулось десяткам миллионов российских избирателей, чьи голоса рассчитывали заполучить политтехнологи, — «медовый месяц» любви к США у России давно позади.

Но на то кремлевские пиарщики и Яковы, что у них товара всякого. Кремль уже давно примеривался, обкатывал сценарий «Путин — защитник страны от олигархов». Олигархов сначала символизировали отдельные одиозные личности вроде Березовского и Гусинского, предусмотрительно удаленные из России со всеми своими награбленными миллиардами. На время выборного шоу для «оживляжа сценарного действа» к ним был удачно присоединен Ходорковский, к тому времени увлекшийся настолько, что стал намекать на свое возможное участие в президентских выборах 2008 года. Больше никого не тронули, хватило шума, поднятого вокруг Ходорковского и «Юкоса». Сценарий же «Путин — борец с олигархами» хорош еще и тем, что в нем подспудно таился намек на противоборство Путина с еврейским засильем. Избирательную массовку усиленно подталкивали к мысли, что такова «тайная доктрина» Путина, и часть националистически настроенных избирателей охотно заглотнула наживку, в наивном восторге побежала голосовать за Путина.

Выборы 2004 года прошли с триумфом для нашего героя. «Всенародная любовь», взошедшая на компосте политических технологий, удобренная административным ресурсом, то бишь циничной возможностью фальсификаций, расцвела на ниве, где прежде выпололи всех хоть скольконибудь опасных для Путина соперников и конкурентов, да еще протравили ту выборную ниву «гербицидами» в виде компромата, шантажа и прямых угроз тем незваным «сорнякам», кто посмеет высунуться. Но уже скоро появился на горизонте времени мираж новой президентской кампании — 2008 года, и старую песню затянули на новый лад.

В россыпи сценариев выборного шоу преемника Путина предлагались очень рискованные авантюры, но, ничего не поделать, власть стоит свеч. К примеру, было перспективно действо «преемник Путина — защитник народа в беде». Но для развития такого сюжета требовалась катастрофа, стихийное бедствие, техногенное крушение со многими жертвами, где преемник Путина мог явиться во всем блеске спасителя, сострадальца, разделяющего с народом общее горе. Повторить бы гениальную сцену Председателя Совета Министров СССР Н.И. Рыжкова, который, будучи во главе Правительства, ничего не сделал, чтобы предотвратить катастрофу страны, но его благодарно помнят и любят за одну-единственную слезинку, так хорошо и так вовремя скатившуюся по щеке премьера на развалинах Спитака во время армянского землетрясения. Однако, если «слезинку преемника» заказать можно, однако стихийное бедствие на то и стихийное, его к выборам не закажешь, а техногенная катастрофа, если и будет задумана пиарщиками, еще неизвестно чем обернется, может стать угрозой и для самих властей. Ведь и так газеты сумрачно размышляли: «После черного августа 2000 года, с терактом на Пушкинской, с гибелью экипажа атомной подводной лодки «Курск» и пожаром на Останкинской башне, ситуация стала напоминать первые годы горбачевщины: трагедия «Новороссийска», Чернобыль, авария подлодки «Комсомолец», взрыв газопровода под Уфой. Вернулись тяжкие предчувствия». Вот почему сценарий со стихийным бедствием или катастрофой у пиартехнологов припасен на самый крайний случай.

Опасен, непредсказуем по своим последствиям и другой сценарий, давно написанный и во времена Ельцина уже запущенный в постановку, но тогда же снятый с проката, как слишком рискованный. Кремлевским сценаристам он тоже руки жжет, и хочется, и страшно. Может, его как-то вмонтировать сюжетом в другую постановку, уж больно хочется — «преемник Путина — борец с русским фашизмом». Конечно, если бы президента избирали не в России, а в Израиле, лучшего сценария не придумать, вот бы где могли аплодисменты сорвать, но для России он становится крайне опасным, русское самосознание грозно выросло, и запускать сценарий борьбы с русским фашизмом, значит только подталкивать русский гнев против инородческой власти и против преемника как выразителя ее воли. А так хочется. Так руки чешутся.

Конечно же, грандиозное выборное шоу могло бы получиться в 2008 году из сюжета «преемник Путина — борец с наследием Ельцина», тем более что разыгрывать такой спектакль стало возможно лишь с кончиной Ельцина (и он скончался, следует заметить, весьма кстати). Эффектно и красиво могли бы списать на него весь путинский провал двух президентских сроков. Родная нынешней кремлевской челяди «семья» Ельцина не пострадает, «успеет» унести из страны и ноги, и деньги. А борьбу с покойником пиарщики преемника назвали бы борьбой за обновление России. Но даже для борьбы с покойником «чудо-богатырю» нужна воля, где ж ее взять, это не гексоген и не тротил, не погрузишь, не привезешь.

На чем же остановились пиартехнологи, разрабатывая стратегию выборов преемника Путина Медведева? Они избрали простенький, незатейливый ход представить Медведева наследником Путина, то есть почти родным, практически сыном — малый рост и по-детски примитивные реплики Димочки с телеэкрана это впечатление усиливали. «Царь-батюшка» Путин, возивший с собой наследника, представлявший его то на саммите глав СНГ, то на совещаниях глав администраций государства Российского, то во время переговоров на международном уровне, — вот что было главной находкой Сурковых с Павловскими в 2008 году. Весьма недорого, и, главное, населению очень доходчиво внушают: наследник делает на властном поприще первые самостоятельные шаги под отеческим приглядом «папаши» Путина. Народ мог воочию убедиться по телевизору: получается у наследника, папа доволен! Многим даже хотелось Димочку по головке погладить, такой славный мальчик, так старается папе помочь оправдать его отеческую заботу. Путинская практически отцовская привязанность к Димочке заразительно передавалась телезрителям, и они с удовольствием любовались мальчиком, такой маленький, а уже сколько умеет!

Помните, чем увенчались выборы наследника? Васильевский спуск, ликующая толпа согнанной из всех учебных заведений Москвы молодежи, натужно улыбающийся Путин ведет к сцене малыша, назначенного им во временные держатели царственного трона, как когда-то во временные правители Ельцин привел за ручку его самого. И все бы замечательно сложилось, если бы толпа, беснующаяся на площади по случаю массового принятия горячительных напитков, не заорала, приветствуя Медведева, несколько громче, чем шумела при виде Путина. Темное облачко зависти и ревности к Димочке коснулось бледного чела дорогого Владимира Владимировича. Технология «Царь-батюшка и его наследник» была срочно упразднена. Пиартехнологи Путина принялись подыскивать хозяину не обидный для него новый имидж.

//- «Тандем» — находка для премьера — //

Итак, в 2008 году Путин, повинуясь Конституции и требованиям Соединенных Штатов, нехотя уступил правящее кресло младшему по званию, изобразив его наследником своего царствования. На этом игра в наследники была закончена. Четыре года, пока Путин станет дожидаться новой возможности воссесть на правящее седалище, требовалось не уронить его престиж, сохранить иерархию, где бывший президент оставался бы в главной, а не подчиненной роли, каковую ему отводил статус премьер-министра. Политтехнологи должны были решить сложнейшую задачу выставить второе по Конституции лицо в государстве в роли первого, не умалив при этом значения уже существующего первого лица.

Это означало, что Путина нигде и никогда нельзя было показывать отчитывающимся перед Медведевым или получающим от него поручения, как требовала нормальная совместная работа президента и премьера. Это подразумевало, что Путин не должен пребывать в толпе свиты Медведева на торжественных мероприятиях и приемах, а ему по чину надлежало быть именно в рядах челяди. Это предполагало, что Путин не должен держать речь одновременно с Медведевым, ибо тогда, согласно статусу, его выступление должно идти вслед за выступлением президента. И это не из-за того, что обидно и завидно быть вторым тому, кто уже привык быть первым. За четыре года правления Медведева гражданам мог понравиться тихий, хоть и нервный мальчик, увлеченно играющий в компьютерные игры, по-детски развлекающийся твиттером и айфоном. За четыре года избиратели могли привыкнуть к тому, что Путин — не первое лицо, и начать искать на роль Президента России какое-то иное, более подходящее и умом, и волей, и ростом, и внешностью. И вот тогда-то был найден блестящий выход из положения. Имя ему — тандем.

Технический термин тандем означает «расположение однородных устройств на одной оси». Наиболее известным из всех вариантов тандема для обывателя является двухместный двухколесный велосипед, на котором оба сиденья равноудалены от колес, где каждый из крутящих педали равно зависит друг от друга, и если падают на крутой дороге седоки-велосипедисты, то непременно вместе, а если летят к цели, то обязательно вдвоем. В тандеме любой сбой согласованного рулежа ведет к крушению, но в то же время, что особенно ценно, успешность деятельности рулевого-президента оказывается невозможной без рулевого-премьера. Тандем устроил Путина тем, что ему не было теперь нужды постоянно подчеркивать свое превосходное над Медведевым положение. Ужтандем-то гораздо легче превратить через четыре года медведевского президентства в простой одноместный велосипед, отвинтивлишнее седло. Это же не трактор с прицепом, каковым обычно представляется гражданам президент, буксирующий за собой премьера, министров и прочую дворовую челядь.

Как же заработала технология тандема, нацеленная на то, чтобы сохранить культ личности Путина, не сильно превознося культ личности Медведева? Средства массовой информации ежедневно предоставляли множество сюжетов конструирования тандема, и сложился целый церемониал прохождения этих сюжетов по каналам телевидения. Зрители без перерывов на праздники и выходные увлеченно наблюдали телесериал из жизни тандема.

Наши велосипедисты ежедневно являлись перед зрителями, в самых разных ракурсах демонстрируя неустанную работу на благо родины и навязчивую заботу о процветающем государстве. При этом сначала шел рассказ про одного седока тандема — Медведева, затем, неукоснительно, про другого — Путина. Строго соблюдался содержательный баланс сюжетов. Если Медведев встречался с учителями, то Путин в тот же самый день — с врачами. Если президент ублажал доярок или слушал кукареканье петухов на птицеферме, то премьер-министр спускался к шахтерам или поднимался к строителям. Если Медведев обещал выдавать за второго ребенка материнский капитал, то Путин сулил ветеранам окончательное решение квартирного вопроса. Если Медведев шушукался с бизнесменами, то Путин совещался с учеными. Наконец, если президент куролесил с танцорами, то Путин пробовал голос с певцами.

Всякий прибывший в Россию глава великой державы непременно имел аудиенцию как у Медведева, так и у Путина. И это непременно показывали по телевизору, убеждая зрителей, что все в тандеме поровну, все напополам — и ответственность, и значимость, и решение вопросов. Если Медведев давал пресс-конференцию, то спустя некоторое время на вопросы корреспондентов отвечал Путин, и журналисты замеряли, кто из них дольше проболтал перед публикой. Если устраивались телемосты народа и премьера, то вслед за ними таковые же виртуальные каналы общения народа и президента демонстрировались публике, уже привыкшей наблюдать за ежедневными выездками рулевых тандема, словно забывших, что у них есть сложнейшие обязанности по управлению огромной страной, которые требуют кропотливой работы в тиши кабинетов, многолюдных совещаний и сосредоточенных экспертиз. Эти двое «пиар-спортсменов» вместе с бандами тренеров-политтехнологов настолько увлеклись саморекламой и соревнованием друг с другом, что совершенно забыли про договоренности о тандеме. Каждый в ходе телевизионных состязаний в популярности словно рулил уже собственным одноместным велосипедом и с азартом оглядывался на соперника, норовя переехать тому дорогу.

Путин и Медведев при этом почти никогда не встречались на экране, а если и требовалось убеждать народ в любви и дружбе президента и премьера, чтобы развеивать время от времени просачивающиеся в народ слухи о разбалансировке тандема, то это были картинки с горнолыжного курорта, где дорого и ярко одетые главы шествовали нога в ногу на слаломный спуск, или праздничный концерт, где они отчужденно сидели рядышком, не глядя друг на друга, или военный парад, где они разваливались в креслах, кто кого вальяжнее, и скучающе разбегались взглядами поверх голов марширующей армии.

В азарте соревнования дело доходило до откровенного стриптиза: Владимир Владимирович рискнул появиться на публике раздетым до пояса якобы на приеме у врача районной больницы, которому он пожаловался на некие боли в плече после тренировки. Известное дело, бригада кремлевских врачей, следующая за Путиным по местам его президентской славы, мало чем может помочь в таком щекотливом вопросе. Пока обомлевший от возложенной на него ответственности районный врач вяло мямлил похвалы не сокрушимому никакими тренировками здоровью Путина, телекамеры с пристальным интересам скользили по голому торсу премьера, вызывая в воображении миллионов одиноких женщин, являющихся прилежными избирательницами, целые вихри запретных чувств. Медведев на ответный симметричный шаг не решился — торсом не вышел, телесами пышноват. Так что в этом сражении тандема счет был в пользу Владимира Владимировича.

Изнурительная гонка отнимала много сил. Каждый из участников состязаний втайне надеялся, что соперник первым выдохнется, изнеможет или свалится в кювет и не домчит до финиша — 2012 года, когда расшатавшийся тандем можно будет с облегчением выбросить на свалку. Пока изрядно надоевшие друг другу партнеры исподволь готовились к этому моменту, их наставники-имиджмейкеры примеряли им наиболее выигрышные личины-маски.

Дмитрий Анатольич натягивал белые перчатки демократа и правозащитника, угождая международной общественности расследованием дела Магнитского и сокращением тюремных сроков Ходорковскому. В пику Путину дозволил пятипроцентный барьер прохождения партий в Госдуму и принял в Кремле либерального олигарха Прохорова, возглавившего «Правое дело», критикующее Путина. Борясь с бациллами тоталитаризма, которыми, по мнению либералов и Запада, заражен премьер Путин, Медведев объявил курс на «десталинизацию» сознания. И Сталина в средствах массовой информации принялись с ушлым рвением клеймить палачом и людоедом, неслышно намекая на возможность возвращения истории на диктаторские рельсы.

Владимир Владимирыч, напротив, прикидывал на себя жилетку богатого и щедрого хозяина, готового решить деньгами, вынутыми из практически собственного кармана, каковым ему представляется государственный бюджет, любой вопрос, будь то уничтоженные пожаром дома, недостроенные из-за преступных растрат больницы или упавший от ветхости мост. Это затыкание слишком откровенно зияющих дыр в разрушенном дотла государстве политтехнологи гордо наименовали «режимом ручного управления», присвоив Путину первенство в изобретении столь уникального метода. А еще премьер-министр успевал делать щедрые подарки стране и народу, осчастливливая нас то зимней Олимпиадой в субтропическом Сочи, то чемпионатом мира по футболу.

При этом население уверяли, что деньги на зрелища дадут исключительно инвесторы, и поэтому на хлеб всем будет хватать бюджетных средств.

А пока сменяют друг друга на экранах президент и премьер-министр, народ живет своей, отдельной от них нищей и неподъемно вздорожавшей жизнью, размышляя, закончится ли когда-нибудь этот сумасшедший виртуальный рулеж.

//- Фронт без линии фронта — //

Экранный галдеж об обоюдных достижениях президента и премьера преследовал еще одну долгосрочную цель: и того и другого необходимо срочно увести от ответственности за творимые в годы их властвования разрушение государства и вымирание народа. И Путину, и Медведеву совсем не хочется, чтобы разруху и обнищание связывали с их именами, и ее не связывали, но только средства массовой информации. Население, напротив, начало избавляться от миражей, которые навязали нам политтехнологи.

Согласно данным последнего опроса Института социологии Российской Академии наук «Двадцать лет реформ глазами россиян», проведенного в марте — апреле 2011 года, большинство граждан России (около 70 % опрошенных) считают, что можно и нужно было избежать осуществленной в 1990–2000 годах «шоковой терапии». «Истинная цель реформ, по мнению большинства респондентов (60 %), состояла не в скорейшем преодолении экономического кризиса, а в интересах как самих реформаторов, так и стоявших за ними общественных групп, стремившихся к переделу в свою пользу бывшей

социалистической собственности. Именно этими целями во многом объясняется и свертывание возможностей влияния общества на принятие политических решений. Социально-психологическое состояние россиян характеризуется ростом чувства несправедливости происходящего, стыда за нынешнее состояние страны, собственной беспомощности повлиять на происходящее. Естественным следствием этого выступает и быстрый рост среди россиян чувства агрессии». Исследование показало низкую долю тех граждан России, кто считает, что живет нормально, — около четверти опрошенных. Главными проблемами респонденты назвали низкий уровень жизни и отсутствие социальных гарантий по болезни, старости, безработице и инвалидности. Среди потерь, которые лично им принесли реформы, безусловным лидером стала утрата уверенности в завтрашнем дне (около 60 %). Довольство эпохой Ельцина — Путина — Медведева высказали лишь 10 % жителей страны. При этом 41 % респондентов согласились с тем, что «все средства хороши для защиты интересов моего народа». Опрос показал, что русские проявляют небывало высокий уровень солидарности и мобилизации. 82 % русских никогда не забывают о своей национальности. В общей сложности 88 % русских идентифицируют себя со своим этносом, 81 % — с людьми такого же вероисповедания. 15 % русских считают, что «Россия должна быть государством русских людей». Еще 31 % уверены, что у русских должно быть больше прав, поскольку у них и больше обязанностей».

Знаменательно изменившееся в обществе отношение к чеченским войнам: в 2001 году первую чеченскую войну одобряли 33 %, а вторую, которая тогда была в разгаре, — 56 %. В 2011 году однозначно против обеих войн высказались 90 % респондентов. Из-за того, считают авторы исследования, что в обществе возникло сомнение, кто же вышел из этих войн победителем.

Целых 40 % отвечавших на вопросы убеждены, что путь, по которому движется современная Россия, ведет страну в тупик. Больше половины опрошенных (54 %) полагают, что экономика России потеряла динамизм и отставание нашей страны от ведущих держав мира нарастает.

«Результаты нашего социологического опроса свидетельствуют о делегитимизации власти, несмотря на все успехи, — утверждает, несмотря на боязливые оговорки, один из авторов исследования профессор Наталья Тихонова. — В российском обществе сегодня ситуация утраты надежд. Растет чувство страха, несправедливости происходящего. Это порождает агрессию. 74 % респондентов уверены, что люди их национальности проиграли в ходе реформ. 60 % опрошенных испытывают время от времени желание всех перестрелять». При этом заметим, что число тех, кому стрелять ни в кого не хотелось никогда, снизилось с 54 % в 2001-м до 28 % в 2011 году.

Об объективности этих данных свидетельствует то, что в опросе приняли участие 1750 респондентов в возрасте от 18 лет и старше, жителей всех типов поселений территориально-экономических районов России. Опрошенные представляли основные социально-профессиональные группы населения.

Итак, к 2012 году стало ясно, что у культа безликой личности есть очень опасные изъяны, всплывающие неожиданно и катастрофично. Раскраска «белого пятна» завершилась. Угрюмыми красками безысходности или пробуждающейся агрессии нарисовали граждане свои представления о жестоком и циничном ВВП, о недомерке и недоумке ДАМе, которых из осторожности быть осужденными за развенчание культа безличностей окрестили такими вот аббревиатурами.

А вторая чеченская «победоносная» война стала бесконечной кавказской бойней, в которую вверг страну в 1999-м преемник Ельцина, и народу окончательно ясно, что никакой Путин не защитник страны от кавказского терроризма, если платит дань Кадырову и культивирует русское рабство в Дагестане.

Техногенные катастрофы, аварии и бедствия многократно возросли, и спасителем от их нашествия не стали ни Путин, ни Медведев, со своим «ручным управлением» не способные снять с должности ни одного преступного менеджера.

Нищета и вымирание, очевидные каждому по собственной семье, городу и деревне, бросаются в глаза рядом с бесящимися с жиру олигархами, перед которыми лебезит «тандем». Не пролезла и технология «царя-батюшки со наследником-цесаревичем»: золото и роскошь их дворцов и яхт на фоне умирающих сел и деревень вызывают лишь глухую народную ярость.

Вместо славословящих сладкую парочку гимнов и вдохновенных стихов умножаются ядовитые анекдоты и безжалостные обличения. Вместо уважительной надежды на то, что Путин или Медведев еще себя проявят, — презрительная критика «жуликов и воров». Новые обещания и посулы «тандема» становятся теперь лишь болезненным напоминанием о старых, неисполненных заверениях о грядущем процветании.

В отличие от Сталина, культ которого был, но, как говорится, и личность была, путинский и медведевский культы возводились политтехнологами при полном отсутствии ЛИЧНОСТИ, это два радужных мыльных пузыря, вот-вот готовые лопнуть, мгновенно и бесшумно или громко, с канонадой. Чтобы спасти положение, чтобы хоть немного продлить нарядное сверкание этих пузырей, к новым выборам населению предложили новую, но отнюдь не оригинальную технологию увода Путина и Медведева от ответственности перед народом — технологию смены вывески.

Партия власти «Единая Россия» — любимое детище Путина, лидером и практически отцом которого он являлся, партия, которая с готовностью усыновила Медведева и беспрекословно принимает все людоедские законы, им предложенные, а, следовательно, это и его политический ресурс, — стала в представлении бесправных и беспомощных избирателей «партией жуликов и воров», похищающих у народа не только собственность, но и власть. Это действительно так.

Вот примеры из списочного состава Совета Федерации. Два сенатора Левон Чахмахчян и Игорь Изместьев за решеткой. Один — за взятку, другой — за организацию убийства. Уголовным прошлым грешат многие сенаторы. Бывший заместитель министра финансов Андрей Вавилов — фигурант целого ряда финансовых скандалов, тут и махинации с гособлигациями на сотни миллионов долларов, и авантюра с индийским долгом, и много еще чего. Сенатор от Карачаево-Черкесии Ратмир Айбазов отсидел за изнасилование. Сенатор от Архангельской области Владимир Рушайло в свое время, будучи министром внутренних дел, заложил коррупционную систему в МВД, его ближайший помощник, его правая-левая рука Александр Орлов, скрывшийся от правосудия в Израиле, по-прежнему находится в федеральном розыске. Сенатора Владимира Слуцкера связывают с убийством генерала ФСБ Трофимова. Сенатор от Магаданской области — фигурант уголовного дела о мошенничестве. Сенатор от Амурской области Амир Галлямов замешан в грязной истории с автомобилем ценой в миллион долларов. Продолжать можно до конца сенаторского списка. И вряд ли так уж беспочвенны слухи о продажах сенаторских кресел. И цена известна — от пяти миллионов долларов. Вполне по силам нынешним сенаторам, десятая часть которых по рейтингам журнала «Финанс» являются миллиардерами.

Высший орган законодательного собрания страны в обществе называют сборищем миллиардеров, бандитов, лоббистов, спортсменов, но только не авторитетных, уважаемых людей. Официальная статистика говорит о том же. Вот откуда пришли нынешние сенаторы: из бизнеса — 49 человек; из структур федеральной власти, МВД, Министерства обороны, Министерства по налогам и сборам, Министерства финансов, ФСБ — 34 человека; из структур региональных властей, отставные руководители регионов, региональных парламентов — 46 человек; 4 человека из спорта. Последних взяли «на усиление футбольной парламентской команды».

С таким партийно-криминальным багажом накануне выборов надо было что-то делать, но совсем отказаться от него боязно, ибо нынешняя охлократия и есть та социальная база, на которую опираются наши правители. Светлая идея пришла в голову пиарщикам Путина: поменять вывеску на клетке. «Единая Россия» — этот гнилозубый, но кровожадный крокодил официальной политики, пожравший всех своих конкурентов, должен предстать перед избирателями в виде «Народного фронта», этакого благородного льва, готового отважно броситься на защиту народа от всяческих притеснений со стороны алчной олигархии. Этому новообразованию срочно потребовалась всенародная поддержка, которую легко организовали в столице и на местах, и сотни общественных организаций поспешили засвидетельствовать себя перед Путиным метастазами «фронта». Правда, не обошлось без сбоев в разрастании раковой опухоли «Народного фронта». Функционеры Совета ветеранов Забайкалья в Чите радостно заявили, что вливаются в ряды «Народного фронта», а вот отделения этого Совета в разоренных дотла забайкальских городках и поселках отказались подчиняться фронтовой мобилизации. Председатель Союза врачей Рошаль, объявляя о вступлении своей организации во «Фронт», неуклюже оправдывался перед коллегами: «Так нам удастся хоть что-нибудь получить от власти». Но в общем и в целом власть с подхватными средствами массовой информации сделали вид, что народ валом повалил во «фронт», создавая Путину якобы совершенно новую социальную и партийную базу политической поддержки.

//- Дворцовый переворот как «выбор народа» — //

Вот и пригодился опыт рискованных «прыжков через стол», опробованных Павловским и Сурковым на заре путинского правления. Более точно трудно назвать дворцовый переворот, осуществленный командой Путина, не решившейся рисковать своим благополучием ради какой-то там демократии и конституционной законности. Россия вступила в эру несменяемой власти Путина, которая может продлиться по меньшей мере двенадцать лет.

Ничего не скажешь, хитер Путин, сумевший обставить Соединенные Штаты, которые требовали от него ухода, обхитривший Конституцию России, которая запрещает правителю сидеть на троне больше двух сроков подряд, кинувший и нас, избирателей, терпеливо надеявшихся, что рано или поздно этот беспредел закончится мирно и добровольно.

Случившуюся перемену декораций кто иронично, а кто всерьез называет то рокировкой, то новой конфигурацией тандема. Политтехнологи теряются в догадках, как удалось договориться двум седокам тандема поменяться креслами, члены партии «Единая Россия» ликуют, что гарантированно проблагоденствуют очередные двенадцать, а то и больше лет. И мало кто знает, как трудно, как невероятно тяжело далось Путину с Медведевым сохранить конструкцию «тандема» — этого уникального инструмента преодоления конституционных гарантий избирательных правдля вечного собственного пребывания у власти.

Обратимся к хронике дворцового переворота, приведшего нас к досрочным выборам Президента России.

Соединенные Штаты Америки, запретившие Путину идти на третий срок, были категорически против его возвращения и в 2012 году. Администрация США очень рассчитывала на второй срок Медведева, прежде всего потому, что коррупционные схемы работы Путина с европейскими лидерами, а, проще говоря, подкуп Шредера, Берлускони, Саркози, Меркель, делали неэффективным влияние на этих деятелей самих Соединенных Штатов. Европа, которая научилась коррупции у России — опасна и ненадежна для США. Чтобы осадить европейских лидеров, которым понравился «стиль работы» Владимира Владимировича, его щедрость и готовность поделиться накопленным опытом, США затеяли предвыборные договоренности с Медведевым в расчете, что он переборет Путина на выборах 2012 года.

Медведеву заранее создали электоральную, финансовую и идеологическую базу в лице партии «Правое дело» во главе с миллиардером Михаилом Прохоровым, для чего пришлось потеснить Гозмана со стоящим за его спиной Чубайсом, верным сторонником Путина. Денежки Прохорова потекли в партийную кассу «Правого дела», миллиардер стал смешно и неубедительно озвучивать лозунги избавления народа от нищеты и рабства, Медведев с надеждой приподнял поникшую было головку, завидев на горизонте очертания второго президентского срока. И даже начал делать первые политические заявления: «Если это будет необходимо для моей страны и для того, чтобы сохранить тот курс, который был сформирован в последние годы, то я для себя абсолютно ничего не исключаю, в том числе и участие в этих выборах», — сказал Медведев в интервью норвежской газете «Афтенпостен» буквально в начале сентября 2011 года.

Но рано радовались сторонники президентства Медведева. Если у Медведева целью нового президентского срока было всего лишь продление безответственно сладкого властного бытия, то у Путина и его команды главной задачей виделось продление собственной жизни. Ведь Гаагский трибунал, как форма расправы с неугодными для США правителями, маячит страшилищем перед глазами всякого действующего властолюбца. Судьба Каддафи заставляет по ночам вертеться подушку под головой.

Из технологических средств команды Путина самым ярким стало учреждение «Народного фронта», в который не мытьем, так катаньем впихнули все возможные в стране общественные организации, изображая уже опробованный прежде солидаризм. В противовес либеральному «Правому делу» Путин буквально затащил туда упиравшихся государственников и даже националистов типа Рогозина, надеясь этими популярными идеями перебить прохоровскую риторику о нищете и рабстве. Но «Народный фронт» оказался слабоват в агитации за великого Владимира Владимировича, его деятели в прославлении Путина выглядели вяло и неинициативно. Требовались иные — выигрышные, яркие ходы. Продажа контрольного пакета государственных акций российских нефтяных компаний британским, американским корпорациям летом этого года — чем не ход конем на выборном поле? Мы предполагаем, что такова плата за третий срок Владимира Владимировича. Россия потеряла государственные нефтяные активы, но это сущие пустяки по сравнению с таким всенародным счастьем, как снова лицезреть на российском троне Владимира Владимировича.

Так что к Администрации США подобрали тот же коррупционный ключик. Деньги, всесильные деньги, волшебная нефть из наших родных скважин и на этот раз обеспечила русскому народу нескончаемую радость быть с Путиным вечно. После того, как долгожданная отмашка на третий президентский срок пришла из-за океана, начались окончательные внутренние разборки со ставшим совершенно не опасным путинским соперником Медведевым.

Первым делом наголову разгромили партию «Правое дел», в которой силами чубайсовских ставленников, типа Гозмана, учинили переворот прямо на съезде. Партия «Правое дело» как политический ресурс Медведева развалилась, Прохорова с позором изгнали из либеральных вождей. Президент Медведев оказался без поддержки и опоры, один как перст, покинутый либеральными денежными тузами, охаянный мелкой либеральной сошкой, кинувшейся подъедать прохоровские миллионы, влитые в партийное строительство «Правого дела».

Ну и что оставалось делать Дмитрию Анатольевичу после того, как он остался гол как сокол не то, что без войска, без единого солдатика, и против него, одинокого и брошенного, ощетинились всеми административными ресурсами «Народный фронт» с «Единой Россией»? Оставалось только одно — сдаваться до схватки. Капитулировать перед противником, до зубов вооруженным телевидением, финансами, круговой путинской порукой. И Медведев сдался, сложив к ногам Владимира Владимировича штандарты и знамена, преклонил послушно коленки, принеся клятву верности, при этом не очень будучи уверенным, что добровольный вассалитет поможет.

Подданство и покорность Медведева Путин принял. Оставалось затвердить все это в общественном сознании. Для чего 24 сентября 2011 года и был созван съезд «Единой России».

О, что это было за потрясающее действо! Каков размах, масштаб спектакля, сколь многочисленна массовка, как могуча служба безопасности! Такого страна еще не видела. Это было, как писала газета «Уолл СтритДжорнал», публичное отречение от престола Медведева с передачей властных полномочий Путину.

Действительно, этот предвыборный спектакль стоит того, чтобы войти в историю дворцовых переворотов яркой, сочной, красочной картиной. Специалисты по оформлению интерьеров, готовившие форум «Единой России», приложили массу усилий, чтобы политическое действо не стало похожим на съезды Коммунистической партии Советского Союза. Традиционную трибуну президиума и ту убрали. Получилось нечто вроде гигантской студии телевизионного ток-шоу. Но от аналогий со съездами КПСС все равно никуда не деться: те же единогласные голосования, тот же четкий сценарий мероприятия, та же зачистка от споров и дискуссий. И десять тысяч сторонников партии, присутствовавшие здесь, тоже до боли напоминали съезды КПСС.

Оба тандемщика появились в зале после того, как с ободряющими короткими речами перед делегатами выступили борец Александр Карелин, изобразивший русскую силу, склонившую перед властью покорную голову, актер Владимир Машков, нанятый талантливо сыграть пламенную любовь народа к правящей партии, депутат Екатерина Лахова, выразившая преданность Путину всех до одной российских женщин, шахтер Александр Каминский, представитель рабочего класса, сымитировавший полную солидарность и согласие с принимаемыми партией и правительством решениями.

Съезд стал настоящим бенефисом Владимира Путина. Он самолично вел свещеннодейство. Продуманным контрастом выглядели выступления Медведева и Путина. Речь неудачливого наследника и поверженного конкурента была краткой и практически лишенной конкретики. Чего стоят его уклончивые высказывания: «Мы достигли тех результатов, которые мы хотели достичь». Или вот еще одно такое же скользкое: «Сегодня огромное значение имеет решение тех проблем, с которыми сталкиваются наши граждане». Словом, Медведев превзошел всех в умении сказать об успехах своего президентства и путинского премьерства так, чтобы ничего не сказать:

«Все, что необходимо, мы должны делать, именно сейчас, прямо сейчас, для того, чтобы не потерять достигнутого, шаг за шагом добиваться наилучших результатов для того, чтобы наши граждане жили в лучшей, великой стране».

Обширный доклад Путина, напротив, описывал массу мероприятий по борьбе с кризисом, сулил снижение налогов, рост пенсий и прочие благодеяния практически для всех слоев населения и, главное, рост средней зарплаты до 32 тысяч рублей! По ходу выступления Путин фактически дал указание депутатам Госдумы в течение всего одной недели принять поправки в налоговое законодательство. После этого у миллионов телезрителей не должно было остаться никаких сомнений по поводу того, кто в действительности руководит страной, борется с кризисом и является подателем благ.

Так съезд «Единой России» одним махом разрешил ключевую интригу российской политики. На пост президента в 2012 году вернется Владимир Путин. Дмитрию Медведеву обещано кресло главы правительства. «Мы уже обо всем давно, еще несколько лет назад договорились», — сообщил премьер, имея в виду вопрос о президентских выборах 2012 года. И раскрыл еще один секрет: «У нас в последние годы сложилась практика, в соответствии с которой предвыборный список «Единой России» возглавляет президент. Считаю, что не нужно эту традицию нарушать», — предложил Путин. «Это поднимет авторитет партии и обеспечит ей ожидаемую и честную победу», — добавил он. После долгих и продолжительных аплодисментов, переходящих, как на съездах КПСС, в овацию, на трибуну поднялся Медведев. «Я считаю, что было бы правильно, чтобы съезд поддержал кандидатуру председателя партии Владимира Путина на должность президента страны», — как-то вымученно проговорил фактически свергнутый глава государства. Зал единороссов опять стал по-коммуничтически бурно хлопать. А президент Медведев жалобно попросился возглавить правительство, заявив, что готов в кабинете министров заниматься практической работой по модернизации страны.

Итак, у народа в очередной раз не спросили, хочет ли он голосовать за Путина, который уже давно «договорился» о результатах выборов с Медведевым. «Уверен, что «Единая Россия» победит и, опираясь на общенародную поддержку, Дмитрий Анатольевич Медведев сможет создать новую эффективно функционирующую управленческую команду, возглавит правительство Российской Федерации для того, чтобы продолжить работу по модернизации всех сторон нашей жизни», — поставил перед фактом всех премьер Путин.

Дворцовые интриги успешно завершились дворцовым переворотом. Без нас, без избирателей кремлевские долгожители порешили, кто будет теперь президентом, а кто премьером, кто обязательно победит на выборах, а кому туда и соваться нечего. Да и зачем спрашивать избирателей, если их уже давно никто ни о чем не спрашивает? Ну, кто будет спрашивать быдло, которое из года в год обманывают, фальсифицируя результаты на избирательных участках, а оно молчит и покорно терпит преступные фальсификации. И слушает пустые речи о результатах, которые власть хочет достичь, и верит вранью о повышении зарплат до 32 тысяч рублей.

//- Провал технологии самовосхваления — //

Технология самовосхваления стала для Путина одной из ключевых. Народу без зазрения совести втолковывается, что в стране происходит экономический подъем: «Премьер-министр России Владимир Путин заявил, что в России нет второй волны кризиса. Такое заявление глава правительства сделал на инвестиционном форуме «ВТБ Капитала» «Россия зовет!». По словам Путина, сейчас экономика находится на подъеме. И хоть этот подъем долгий, но нагнетать ситуацию не стоит, — добавил премьер».

Что же это за долгий такой подъем в России, если только за один год доля российских бедняков выросла на два миллиона человек. Согласно данным Федеральной службы государственной статистики (Росстат), численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума в целом по России за I полугодие 2011 года составила 21,1 миллиона человек, в то время как в I полугодии 2010 года число таких граждан составляло 19,1 миллиона.

Что это за такой удивительный подъем экономики страны, если наряду с ростом доли бедных отмечается и общее сокращение численности населения России. Согласно данным того же Росстата, численность людей, живущих в России, к 1 августа 2011 года сократилась на 79,4 тысячи человек, и составила 142,8 миллиона человек. За аналогичный период 2010 года наблюдалось сокращение численности населения на 65,6 тысячи человек. При этом за январь — июль 2011 года в России снизилось число новорожденных в 74 регионах страны. А еще за последние три года Россию навсегда покинули 145 тысяч ее граждан. В Росстате застенчиво отметили, что миграционный прирост компенсирует естественную убыль населения на 43,1 %. То есть наши умершие русские граждане замещаются смуглявыми выходцами из Китая, Средней Азии и Кавказа. Поэтому провал смертности и составляет всего 79,8 тысячи человек. Каков же он на самом деле? Смертная яма, в которую пала Россия, продолжает чудовищно разверзаться, поглощая сотни тысяч

русских людей, в то время как «наш милейший Путин» наслаждается радостями тронного бытия: Сочи, горные лыжи, водные мотоциклы, вилы, яхты, дворцы, праздные разъезды по миру, по городам и весям России, где его встречают светящиеся от счастья граждане, у которых, как странно! жизнь абсолютно удалась — и жилье, и больницы, и дороги, и зарплаты — замечательное, блистательное благоденствие. И все это телевидение назойливо показывает горюющей, нищей, распроданной и растерзанной стране. Любуясь хорошо поставленной картинкой российского житья-бытья, Путин уже самолично, как пальму в кадке, вылелеивает культ своей личности.

Вот интервью Владимира Владимировича Путина руководителям трех федеральных телеканалов, данное в октябре 2011 года. Цитирую дословно: «Говорят: вот вернутся скоро брежневские времена, застойные. Ну, во-первых, в советские времена и даже в начале 90-х, я не хочу, чтобы это выглядело как огульная критика, — было много и позитивного. Но я что-то не припомню, чтобы послевоенное советское руководство, лидеры советские послевоенные, так же интенсивно работали, как это делаю я, или действующий Президент Медведев Дмитрий Анатольич. Что-то я не припомню. Они не могли и в силу физического состояния, и в силу непонимания, чего надо делать. Может, и шевелились бы, только не понимали — что, и не было воли, чтобы это делать». Вы только вслушайтесь, вы только вдумайтесь, что он несет! Получается, что Сталин, Хрущев, Брежнев, Косыгин, Устинов, да все, кого ни возьми из властных структур Советского Союза, Политбюро ЦК КПСС, Правительства СССР, выведшие страну в мировые лидеры, в супердержаву, все они, по заявлению Путина, были ленивы и нерасторопны, не понимали, что надо делать в стране, и не шевелились, потому что «воли у них не было».

То ли дело Владимир Владимирович с Дмитрием Анатольичем — и воля, и расторопность, и понимание, — все на экране. Такого масштаба бахвальства в истории не припомню, в литературе, да, там таких персонажей хватает, начиная с Хлестакова. Вот как откликнулись российские граждане на упоенную путинскую бесстыдную похвальбу своими «трудовыми успехами». Приведу лишь высказывания воспитанных людей, не употреблявших нецензурную лексику: «Сталину некогда было по стране кататься и мордой в ящике торговать!», «Мы сейчас под вашим руководством прожираем все то, что наработали руководители СССР после войны. А он не замечает!», «Да вы хоть галопом скачите вокруг своих кресел, а толку от вас — ноль!», «За 20–30 лет их правления количество русских в России из-за отрицательной демографии уменьшилось на 20–30 миллионов. Нацисты столько не смогли в войну убить. Гитлер и то лучше», «Опять одна лапша!», «А он ведь нацелился еще 12 лет на галерах провести», «Бесплатная медицина, жилье, образование, продукты без химии, санатории и до бесконечности. Да, совсем чувство реальности потерял. При Отце народов такое называли «головокружением от успехов» и давали лагерей», «Они шевелятся! Усадьбы себе строят, на великах катаются, на рыбалке, в Сочи на море, песенки в ресторанах распевают, пляшут. Ботексы себе колют».

Путинское хвастовство заставило задуматься многих, что же он наработал? Крупные российские госкорпорации по воле Путина получили миллиарды бюджетных средств, наши с вами миллиарды. И что? По оценкам экспертов, в ходе строительства железных и автомобильных дорог, возведения небывалых торговых центров, реставрации уникальных памятников архитектуры в России разворовывается как минимум пятая часть казенных денег. Порой в карманы нечистых на руку, зато приближенных к Кремлю компаний, уходит половина бюджета национальных мегапроектов, о которых так много и вдохновенно вещает Кремль.

Подобные проекты, как правило, курируют или президент, или премьер, и денег на них официальная Москва не жалеет, ибо знает, что делает и имеет волю это делать, в отличие от послевоенных советских лидеров. К примеру, в строительство Центра исследований и разработок в подмосковном Сколкове в 2011–2015 годах Правительство инвестировало 3,2 миллиарда долларов, в подготовку зимней Олимпиады в Сочи в десять раз больше -32 миллиарда долларов, а на саммит Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) уже потратило ориентировочно 9,6 миллиарда долларов. Делим эти громадные суммы пополам, да пятой части их хватит, чтобы ахнуть: «Да уж, Путин знает, что делает!». В качестве типичного примера воровства, потрясшего бы воображение любого послевоенного лидера, приведем строительство дороги Адлер — Красная Поляна протяженностью всего 48 км. Как подсчитало российское издание Esquire, за потраченные на нее 7,3 миллиарда долларов эту трассу можно было выстелить сантиметровым слоем черной икры или щедро покрыть 22-сантиметровым слоем фуа-гра — это паштет из утиной печенки, если кто из голодных российских налогоплательщиков не знает.

Если всерьез сравнивать восстановление из руин СССР после войны и так называемое «восстановление» России после развала СССР, то вот объективные факты и цифры. Европа по территории уступает России, а протяженность железных дорог у нас меньше в три с лишним раза. Аэропортов также почти в три раза меньше. По протяженности автомобильных дорог мы проваливаемся на фоне Бразилии, Китая, Индии. Но все эти железные и автомобильные дороги, аэропорты — советское, а не путинское наследие. В быстроразвивающихся странах Азии, в том числе КНР, ежегодный объем вложений в дороги и аэропорты достигает восьми процентов ВВП. В России же еще только планируется увеличить такие вложения с 3,5 процента ВВП в 2007 году до 4,5 процента к 2015 году. Да и те будут раскрадены.

Или, скажем, обладателей технологий в авиастроении в мире можно сосчитать по пальцам одной руки, но Россия при всей мощи, которая существовала в советское время в авиастроении, выпустила лишь недавно один новый гражданский самолет, и то вместе с итальянцами и французами. Даже Бразилия, где вообще не было авиапромышленности, смогла ее создать, а путинская Россия — только уничтожить и разорить созданное.

Как и по остальным показателям, касающимся знаний и технологий, путинское время — провальное. В России вузов, имеющих общемировое признание, меньше, чем в Бразилии, и значительно меньше, чем в Китае, не говоря уже о США и ЕС. Если же взять защиту патентов, то в 2008 году их было защищено в России 507. А японские компании защищают их по сто штук в час. Вот наработки и заслуги Путина, хорошо знающего, что делать, в отличие от нерасчетливых советских послевоенных лидеров, положивших силы, жизнь на восстановление фабрик и заводов, на запуск первого спутника спустя лишь 12 лет после Великой Отечественной войны, на создание ядерного щита для СССР, на рождение наукоемких технологий, на создание высочайшего образовательного уровня.

Сегодня мы тоже первые. Только ныне Россия лидирует в мире по количеству детских самоубийств, по употреблению героина, по экономическим преступлениям, по числу брошенных родителями детей, по количеству абортов, по потреблению алкоголя, по числу мигрантов, по смертности от заболеваний сердца, по дорожным авариям, по убийствам и грабежам. А еще Россия лидирует в мире по продаже нефти, газа, леса, других природных ресурсов, опережает все страны по числу наживающихся на ограблении народов России миллиардеров.

Технология самовосхваления, к которой подтолкнули Путина его кремлевские советники, с треском провалилась. На каждую цифру мнимых успехов гигантские цифры реальных потерь и утрат. Похвальбу и саморекламу пришлось спешно сворачивать. «Мордоделы» принялись лихорадочно искать, перебирать и опробовать последние предвыборные маски-шоу для Путина.

Прежде всего, пиарщики вспомнили давнее 2004 года изобретение — технологию «Путин стал другим». Тогда эта уловка поспособствовала президенту, собиравшемуся на второй срок, откреститься и отчураться от провалов собственного четырехлетнего правления. Но теперь за спиной Путина шел черной дырой двенадцатилетний провал политики, именуемый крахом России и геноцидом народа, и политтехнологам предстояла нелегкая задача заставить избирателей закрыть глаза на эту смрадом и безысходностью дышащую пропасть.

//- Черные ходы во власть — //

Генеральной репетицией протестного антипутинского голосования стали выборы в Государственную Думу 4 декабря 2011 года. Народ готовился «завалить» на этих выборах партию «Единая Россия» — рупор путинской политики и по совместительству клуб российских миллионеров и миллиардеров.

Но и запутинцы готовились действовать с циничной наглостью. Кремль заранее спустил всем думским партиям проценты голосования, которые они получат в результате выборов: 52 процента — «Единая Россия», 18 процентов — КПРФ, где-то по 15–12 процентов — ЛДПР и «Справедливая Россия». Утром 5 декабря Центральная избирательная комиссия России обнародовала свои результаты выборов в Государственную Думу. Явка составила 60,2 %. «Единая Россия» получила 49,54 %, КПРФ -19,16 %. «Справедливая Россия» — 13,22 %. ЛДПР — 11,66 %. Не преодолели барьер «Яблоко» — 3,3 %, «Патриоты России» — 0,97 %, «Правое дело» — 0,6 %.

Как был достигнут этот до головокружительной точности совпавший с предварительными планами Кремля результат? Приведем свидетельства наблюдателей: «У меня на руках официально и правильно оформленный протокол участковой избирательной комиссии 1701 в Москве, где я работал наблюдателем. Я сам был до конца подсчета и отвечаю за результаты. Вбросы, если и были, то минимальные. Вот РЕАЛЬНЫЕ результаты:

КПРФ — 285

Единая Россия — 271

Справедливая Россия — 218

Яблоко — 167

ЛДПР — 133

А вот какие результаты на своем участке я увидел сегодня на сайте ЦИК:

Единая Россия — 662

КПРФ — 295

ЛДПР — 133

Справедливая Россия — 118

Яблоко — 67

Это значит, что по сто голосов списали с «Яблока» и «Справедливой России», прибавили их «Единой России» и вбросили партии власти еще двести дополнительных голосов».

Все главные махинации на этих выборах были проведены не на избирательных участках, а в так называемых территориальных комиссиях, где наблюдателей меньше, договориться с ними легче, можно и подкупить, и устрашить, и именно там состоялось переписывание протоколов голосования в пользу «Единой России».

Вот почему подлинные цифры голосования, где «Единая Россия» не дотягивала до 30 процентов, к вечеру выборного дня стремительно вырастали, приближаясь к искомому числу в 52 процента.

В ряде же областей «Единой России» не удалось набрать и трети голосов. В Ярославской области за партию власти проголосовали лишь чуть больше 29 % избирателей при явке в 49,43 %. В Иркутской области — 30 процентов за партию власти. В Сергиево-Посадском районе Московской области «Единая Россия» в среднем набрала по тридцать процентов голосов. Ее уверенно опережала КПРФ. В Забайкальском крае первое место вообще сначала занимала ЛДПР. Схожие ситуации наблюдались в Свердловской и Архангельской областях. Но эти провальные для «Единой России» цифры, поступавшие в первые часы после выборов, неожиданно превращались в более округлые и весомые конфигурации, приближающиеся к искомым 52 процентам.

В противовес «крамольным» русским краям и областям национальные республики показывали ошеломительные результат при высочайшей явке граждан на избирательные участки. Речь идет о Мордовии (явка — 90,58 %, показатель «ЕР» — 92,13 %), Туве (70,68 %, 85,29 %), Чечне (93,31 %, 99,48 %), Дагестане (78,64 %, 91,55 %), Ингушетии (72,72 %, 90,96 %).

Чудеса наблюдались и в Москве. Поразительны результаты голосования на избирательном участке в МГУ. За партию «Единая Россия» здесь проголосовали 362 человека, за «Яблоко» — 475 человек, за КПРФ — 778 человек. В это же самое время в той же самой Москве в психиатрической больнице им. Гиляровского за партию «Единая Россия» проголосовали 93,14 % избирателей. Верно поется в знаменитой ныне песне «Наш дурдом голосует за Путина», и только за Путина, ибо на этом участке голоса избирателей получили еще лишь «Справедливая Россия», набравшая 6,07 % (23 голоса), и ЛДПР — 0,79 % (3 голоса). Остальные партии получили 0 % голосов.

По законам суровой статистики выходит, что интеллект страны поддерживает коммунистов и яблочников, а психбольные — исключительно «Единую Россию». Посмотрите, какое удивительное сходство за кого голосовать, у психов Москвы с гражданами республик Дагестан и Ингушетия. Такая же картина наблюдается, кстати, во всех следственных изоляторах страны. Там тоже единодушный порыв отдать голос за «Единую Россию». Как в дурдоме и в Чечне. А вот под Московский университет подравняли себя моряки Северного флота. Бунт военных моряков начался с экипажа подводной лодки, уходившей на учения с военно-морской базы Гаджиево, из-за того и голосовавшей досрочно. «Единой России» подводники отдали всего лишь. пять процентов голосов. Военные с базы Западная Лица тоже проголосовали досрочно, и там «Единая Россия» набрала крохотные 10 процентов голосов. Практически как в Московском государственном университете. Дагестан с Мордовией, Тува с Чечней, психиатрические больницы и тюрьмы, где содержатся подследственные, жизнью, устроенной им партией власти, абсолютно довольны. А вот ученые МГУ и моряки Северного флота вкупе с коренными русскими регионами — почему-то нет.

Результат, полученный партией власти на этих выборах, оказался настолько мал, что дотянуть его путем фальсификаций до 52 процентов никто не решился. Боялись народа, который мог повалить на улицы. Весь выборный день Москва жила на осадном положении, усиление милиции, ФСБ было феноменальным. На площади Революции разогнали националистов, сотню ребят избили и рассовали по воронкам. В понедельник, следующий после дня выборов, Кремль оцепили, к стенам и башням никого не подпускали, автобусы ОМОНА бдительно караулили сердце столицы. На Триумфальной площади число арестованных перевалило за триста.

Партия власти праздновала победу. Вот только все почему-то забыли, что на выборы не пришло 40 процентов избирателей. Это наши русские люди, которые не нашли своих лидеров в ручных, утвержденных Кремлем думских партиях. Ни одна партия в дебатах, в программах не ставила остро и жестко русский вопрос, ни один из лидеров оппозиции, не говоря уж о «тандеме», не обещал защитить гибнущую государство-образующую нацию. Русский вопрос замяли, затерли, зажевали, замолчали. Власть и оппозиция сделали вид, что его попросту нет. А он есть, и он ставится сегодня во многих умах и душах.

Итак, всеми правдами, а больше неправдами, партия власти набрала для себя 49,9 процента голосов, дала малость коммунистам, сильно потрафила идейно и кровно близкой «Справедливой России», приподняла цифры у ЛДПР.

Закономерен вопрос: что это было — победа или поражение Путина, репетировавшего этими выборами свой новый прорыв во власть?

Зарубежные СМИ расценили 49,5 процента партии власти как поражение: «Голосование на выборах в Государственную Думу 4 декабря стало голосованием о доверии премьер-министру РФ Владимиру Путину — такого мнения придерживалось подавляющее большинство зарубежных СМИ. Несмотря на победу партии власти, результаты выборов показали, что россияне устали от человека, руководившего страной последние 11 лет, и дальнейшее политическое будущее Путина выглядит не столь безоблачным.

«"Единая Россия", правящая партия Владимира Путина, потеряла доверие миллионов россиян», — так писала 5 декабря британская The Daily Telegraph. По сравнению с предыдущими парламентскими выборами, на которых единоросы набрали 64 процента, нынешний результат издание охарактеризовало как «серьезную кровопотерю». Агентство Reuters отметило, что выборам навредила рокировка Путина с Медведевым: «Многое указывает на то, что избиратели чувствуют себя обманутыми в связи с решением Путина поменяться с Медведевым», — пишет агентство, добавляя, что еще 12 лет президентства Путина являются для россиян «удручающей перспективой». В связи с этим авторы ожидали, что «возвращение премьер-министра в Кремль может быть сопряжено с неожиданными трудностями. Граждане России начали думать, что Путин засиделся во власти». Из всех западных изданий наиболее апокалиптически по отношению к будущему Путина и «Единой России» оказалась настроена именно The Washington Post: «Еще несколько месяцев назад это казалось немыслимым, но ореол неуязвимости вокруг партии Владимира Путина начал рассеиваться», — заявляли вашингтонские журналисты. «Россияне начали уставать от человека, который доминировал в российской политике на протяжении более десяти лет», — писала The Associated Press, осторожно отмечая, однако, что вряд ли что из-за этого у него возникнут трудности с возвращением на пост президента. Тем не менее, — заключает агентство, — результаты выборов показали, что популярность «Единой России» неуклонно сокращается, поскольку партия все больше воспринимается как представитель интересов коррумпированной бюрократии».

Чем же Путин ответил на народный протест, высказанный голосованием? Он сказал, что будет продолжать следовать избранным курсом, так как его поддержало большинство избирателей. И где же это большинство? Явка на выборы составила 60 процентов. Из этих 60 процентов за партию власти проголосовало 49 процентов, то есть меньше половины явившихся, что от общего числа избирателей составляет меньше тридцати процентов. Где же тут большинство? Так ведь и это большинство сфальсифицированное!

Какова же была перспектива стремительно теряющего голоса и популярность Путина в президентской гонке?

Только массовая безудержная фальсификация, только вбросы, карусели, подлоги, переписывание протоколов. Причем эта фальсификация должна была стать повальной, чтобы достичь громадного отрыва Путина от конкурентов. Такова еще одна технология удержания власти захватившими трон. Она состоит в том, что кандидат в президенты может быть уверен в своей победе, но он все равно должен манипулировать выборами, чтобы не просто победить, а победить с огромным отрывом. Вспомним российские выборы 2004 года: популярность Владимира Путина делала его победу очевидной. Но в 2004 году была осуществлена крупномасштабная подтасовка голосов на целых 10 миллионов, то есть на одну пятую. В результате отрыв Путина от его соперника оказался огромен: 49 миллионов голосов против 9 миллионов. Нечто подобное политтехнологи устраивают с выборами в современных Нигерии, Замбии, Йемене.

Каковы же причины, которые заставляют властителей пускаться в массовые фальсификации? Огромный отрыв кандидата, демонстрирующий его силу и власть, облегчает победу на следующих выборах. Заметьте, «сила и власть» в данном случае не означают легитимности. Население знает, что кандидат мухлюет. Его выигрыш не гласит о его легитимности или о популярности, народной любви. Его выигрыш говорит только о его силе — подавлять, мухлевать, запугивать. Это приводит к апатии среди населения и рождает в обществе ощущение того, что голоса избирателей ничего не значат и голосовать не имеет смысла. В результате во время следующих выборов кандидату понадобится меньше усилий, чтобы победить. А честный и совестливый человек просто не пойдет на выборы, потому что будет считать их бессмысленными. По подсчетам социологов, основанным на опросах избирателей в 56 странах мира, люди, которые не верят в честность выборов, ходят на них значительно реже, чем люди, уверенные в том, что выборы честные. Подобная апатия распространяется не только на избирателей. Она охватывает всех значимых участников избирательного процесса: финансистов, бюрократов, политиков, которые выбирают, в составе какой партии им баллотироваться.

И выбирают, конечно, подавляющую всех силу властителя. Так рождаются узурпаторы, ведущие страну к краху.

Вторая причина фальсификаций на выборах в том, что победа с большим отрывом и сопряженная с ней угроза силы способствуют ослаблению оппозиции и облегчают процесс управления. Вспомним Бориса Ельцина. В 1996 году он лидировал на выборах с ничтожным отрывом, и его «слабая» победа с небольшим перевесом активизировала оппозицию. С другой стороны, взглянем на Путина. Бывшие оппозиционеры сразу же после выборов 2004 года потянулись в его команду, продались. Многие до сих пор успешно изображают оппозицию, находясь под полным контролем Кремля.

Репетиция президентских выборов Путина в виде думского плебисцита показала, что черные ходы во власть стали узкими и тесными, и протиснуться в них постылому правителю вместе с его командой подельников будет нелегко, тем более что времени на раскрутку новых выигрышных личин для Путина оставалось категорически мало.

Решились на рискованный шаг — срочно слепить из Путина образ общенационального русского лидера, тем более что сорок процентов избирателей, которые не пришли на думские выборы, — это были те русские, что не нашли в избирательном списке свою русскую партию, от малейшего намека на которую было зачищено российское политическое поле. Именно им надо было навязать образ Путина как выбор русского народа.

//- Последний рывок на трон — //

По истечении двенадцати лет правления пиартехнологи Путина опробовали массу всевозможных технологий его воцарения и сохранения на президентском стуле. Но для последнего рывка во власть на новые двенадцать лет предстояло спешно изобрести ключевой, особо выигрышный прием обольщения народныхмасс.

Проект «страх передоранжевой революцией» был разработан в России довольно давно, еще в 2005 году политтехнолог Глеб Павловский предложил использовать стойкую народную неприязнь к либералам-демократам, раздув угрозу их возвращения во власть при поддержке и покровительстве столь же ненавидимой народом Америки. Уже тогда опробовали первые шаги по негативной «раскрутке» российских либеральных лидеров, прошедших школу «оранжевой революции» на Украине, — Немцова, Шендеровича, Киселева. Суть проекта состояла в том, что средства массовой информации начинали голосить об оппозиции к власти, якобы сильной, мощной, многолюдной, а потому особо опасной под предводительством подлейших персонажей, изрядно навредивших России и продавшихся Америке и Западу. Причем если о настоящих русских лидерах и вождях российские СМИ всегда тщательно умалчивали, то либеральных оппозиционеров пиарили громко и звучно, со всеми черными подробностями их биографий распродавцов России и русского народа. Народная память вмиг восстанавливала картину былой беды, затеянной этими самыми «врагами народа», и судорожно вцеплялась в кандидата Путина как единственного спасителя от возвращения страны в лихолетье девяностых.

В 2005-м этот сценарий не понадобился, потому что и сам Путин тогда еще довольно стойко ассоциировался с Ельциным и его подельниками — Немцовым и Собчаком, у которого был в подручных. А в 2012 году все уже как-то успели подзабыть, что Путин торговал Россией в лихие девяностые не хуже Немцова и Собчака, просто был слишком маленькой сошкой и не на виду. Пришло время использовать в предвыборной игре шулерскую козырную карту, давно припасенную Павловским.

Сразу же, как по мановению руки, наступила в России смута. Смута — это когда муть перед глазами, и не видно горизонта, и не понятно, куда двигаться, и не веришь никому из вожаков, мутных, как самогон, заговаривающих зубы, как цыгане. Смута! Непроглядная муть, вязкое тесто из слов и лозунгов, которое замесила власть, выпустив многоликих демонов из демократического ада. Тут тебе и либералы всех шерстей, тут и коммунисты с капиталистическим мурлом, тут и олигархи с человеческим лицом, и все зовут за собой, все агитируют за свое счастливое завтра, куда обещают непременно довести уставший верить им народ.

В декабрьские дни 2011 года в Москве прошли митинги протеста против нагло сфальсифицированных властью думских выборов. Их было много, этих митингов. И самое главное, они были многолюдные. Впервые в России на Болотную площадь разом вышло 60 тысяч человек. Доконали людей, достали, довели до ручки! Но странно, что эти митинги почему-то не запрещали, их даже рекламировали, показывали по телевизору народный протест!

Официальные организаторы — так называемые либералы, получившие от властей «добро» на мероприятие, прекрасно осознавая, какая мощная живая сила соберется на Болотной в первый после выборов выходной день, фактически заманили протестные легионы в «котел», стиснутый ледяными жилами Москвы-реки. Развертывание народного наступления на Охотный ряд, Лубянку и Красную площадь было здесь заранее обречено на поражение, поскольку все пути отсекались мостами.

Это продуманное действо было организовано уже негативно раскрученными властью и ее средствами массовой информации Немцовым, Касьяновым, Рыжковым и прочими либералами, и внезапно оказалось, что десятки тысяч граждан явились участниками, а фактически заложниками «оранжевого» митинга. Именно поэтому протестное движение было превращено в толпу, замерзшую, уставшую, опустошенную, настолько опустошенную, что ничего не стоило ее с легкостью рассеять. И надо признать, что со своей задачей немцовы-шендеровичи-касьяновы-рыжковы справились гораздо лучше дубинок и водометных машин.

Ораторы в своем большинстве напоминали парад нафталиновых марионеток Ельцина, которым было плевать на свист и мат, в их сторону летящий с площади. Они отбывали номер, с готовностью демонстрируя перед российской властью, что вот уже ухватили революционную удачу за хвост и возглавили русский народ, требующий перемен.

А в это время за сценой под покровом полицейского оцепления, в тишине от людских глаз проходила обычная тусовка участников и гостей «мероприятия». Здесь прогуливался Сванидзе, шастала Маша Гайдар, пыхтел правозащитник Лукин, презрительно из-за угла сцены разглядывал народное море Гудков. Подавали горячие напитки, шла степенная беседа о либеральных перспективах России.

Но люди — люди не расходились: никто до конца не верил, что колоссальное усилие собраться такой могучей массой было напрасно. Ведь завтра каждый мечтал проснуться в другой стране. Так жгучие ожидания перемен за четыре часа усилиями либералов-тусовщиков выморозились улицей и политической пошлостью ораторов. Толпа, тяжелая и раздавленная, рассосалась по метро и кабакам, мечтая согреться.

Кто же возглавил протестующих на Болотной площади? Те, кто первыми заваривали в начале девяностых кровавую похлебку русского геноцида — Немцов, любимый пасынок Ельцина, Касьянов, бывший любимый премьер-министр Путина, Сванидзе — рупор ненависти к русскому народу во все либерально-демократические ельцинско-путинские времена. Глядя на них, здравомыслящие русские люди с изумлением восклицали: «Да нет же, нет, это не наши вожаки, это чужаки. Будем искать других!»

Зачем искать?! Есть такой вожак и лидер! Путин возглавит поход против ненавистников России с Болотной площади. Такую идейку и подсунули избирателю в четком соответствии со своим сценарием хитроумные кремлевские политтехнологи. Вот почему все предвыборное словоблудие Кремля и лично Путина стало с той поры военно-маршевым, патриотично-наступательным, боевым.

Атут подоспел и ответный митинг, как военное ополчение вперекор наступающему на Москву либерализму, — уже 12 декабря, в день Конституции, на него вышли члены «Единой России», их тоже много — 15 тысяч. Как гласили инструктивные письма «Единой России», по десять человек было прислано от каждой организации Москвы. Действительно, чем не ополчение, практически 41-й год, битва за Москву. И лозунги боевые: «Страну не отдадим!» Правда, настроение этой толпы было не очень боевым. Люди шли бодро, женщины кокетливо хихикали в объектив видеокамеры, мужчины недовольно отворачивали лица, студенты ребячливо махали флажками, гастарбайтеры, которых присылает мэрия, кривили угрюмые улыбки. Первое ополчение запутинцев вышло комом: если толпа на Болотной была спаяна протестным духом, то здесь все люди блуждали как бы сами по себе, вроде погулять вышли. Пятидесятилетний мужик с намозоленными руками, одетый просто, даже бедно, затесался среди стайки юных девиц из движения «Наши». Его спрашивают журналисты: «Вы тоже из «Наших»?» — «Да», — важно кивает он, плохо соображая, что годами не вышел. — «А кого вы знаете из вождей «Единой России»?» — донимают его журналисты. — «Никого не знаю», — пожимает плечами митингующий сторонник «Единой России».

Выступления на заказном властном митинге были карикатурно боевые, но кто на митингах готов размышлять о содержании речей? Особенно выделялись милитаризмом высказывания лидера Федерации независимых профсоюзов России Михаила Шмакова, который заявил, что профсоюзные организации поддерживают политику кандидата в президенты Владимира Путина, в таких словах: «Сегодня мы вновь говорим, что наша Конституция работает, — сказал Шмаков, — и дает нам право жить и защищать наше социальное государство. Наш выбор, наша поддержка Владимиру Владимировичу Путину». Ключевое слово защищать многократно звучало с трибуны кремлевского митинга, программируя на военный лад сознание многомиллионных масс, припавших к телевизору. Задавая риторический вопрос «Кто сегодня против Путина?», Михаил Шмаков обличил врагов Отечества, с которыми чудо-богатырь Путин, поддерживаемый «Народным фронтом», поведет беспощадную войну: «Олигархи, владеющие большинством средств массовой информации — газетами, телевидением, радио!» Мало кто вспомнил тогда, что в России уже давно все СМИ верно служат власти и Путину и действуют только по указке Кремля. А олигархи, те, что рыпнулись было фигурировать самостоятельно, давно в тюрьме или эмиграции. Но это было совершенно не важно. И впрямь, какое отношение имеет выборная кампания Путина к действительности? Да никакого! Изначально был расписан сценарий спектакля, недаром в главы выборного штаба Путина поставлен кинорежиссер Говорухин, а в подручных у него опять-таки кинорежиссеры Михалков и Кургинян.

Почему именно военный клич «оборона Москвы и России» стали прорывной технологией последнего похода Путина во власть? Да потому, что все другие технологии были исчерпаны, а уговоры народа проголосовать за Путина натыкались на справедливый отпор: «За двенадцать лет ничего для людей не сделал, значит, и ждать нечего». Но вот военная година, внешний враг, иноземные полчища, посягающие на родное Отечество, — это же совсем другое дело! Русский человек способен забыть личные неприязнь и обиду, если опасность грозит его Родине. На это и была сделана Кремлем циничная ставка.

//- Крах технологии «Путин стал другим» — //

Действительно, истошный вопль «Путин стал другим, он будет настоящим патриотом, он проведет настоящие реформы, он сделает жизнь народа еще краше!» звучал в каждом доме чуть ли не из утюгов и рукомойников, это отрабатывали свои немалые сребреники политтехнологи, газетчики, телевизионщики, чиновники, но простому люду в собственном быту легче всего было сравнить слова Путина с его делами, чтобы вновь не попасть на крючок путинско-олигархической диктатуры на очередные двенадцать лет.

Вот Путин объявляет о своем достижении: средняя зарплата по стране достигла тридцати пяти тысяч рублей, правда, спустя месяц оговаривается — тридцать две тысячи рублей, правда, потом статистические публикации вносят аккуратную поправочку — 22 тысячи рублей. Народ изумляется высоким цифрам собственного достатка, но каждый думает: «Я-то почему нищенские деньги получаю? ну, это, наверное, у нас на предприятии (в нашей больнице, школе, библиотеке, на фабрике, стройке, электростанции.) вороватое начальство, а страна-то благоденствует. Двадцать две тысячи! — на них не оголодаешь. И ребенка, хоть одного, да прокормишь».

Но сколько-нибудь думающий избиратель глядит в статистику, не в предвыборную, а в официальную, уточняет средние зарплаты по отраслям: «И где здесь обещанные 22 тысячи?»

Вот они, официальные цифры зарплат в разных отраслях России, там, где, как утверждал кандидат в Президенты Путин, у нас зарплаты выросли до небес, и это убийственные цифры:

— в сельском хозяйстве и лесной промышленности средняя зарплата в 2011 году составила 5 тысяч рублей, в 2012-м возросла до 5300 рублей;

— в производстве пищевых продуктов средняя зарплата как была, так и осталась 12 тысяч;

— в текстильном производстве — 11 тысяч;

— в обработке древесины — 6 тысяч.

Так, может быть, в тяжелой промышленности и на вредных химических производствах труд ценится выше? В тяжелой металлургии — это горячие цеха, литье, — средняя зарплата 14 тысяч рублей, на химическом производстве и того меньше — 12 тысяч! И это, повторяю, при официально заявленных 22 тысячах средней зарплаты по стране. Не дотягивает и строительство — здесь средняя зарплата 17 тысяч,

Не обнаруживается в официальной статистике и сумасшедшего роста зарплат учителям и врачам, который был так помпезно разрекламирован Путиным. В образовании средняя зарплата — 13 тысяч рублей, в медицине — 15 тысяч. И вновь до средних по стране 22 тысяч ох как далеко! Торговля тоже не приносит обещанных доходов — здесь средняя зарплата 12 тысяч.

Так кто же получает в России зарплату, обещанную и подписанную кандидатом в президенты Путиным, который говорит, что главное для него, «нового другого Путина» — это реальные дела по улучшению жизни российских граждан?

Добыча полезных ископаемых — зарплата 27–30 тысяч рублей. Транспорт и связь — 33 тысячи рублей. Финансовая деятельность — 40 тысяч рублей. Военная безопасность — 2528 тысяч рублей. И такая же средняя зарплата — 25–28 тысяч в органах государственного управления, у чиновников.

Не соврал Путин. Повысил среднюю зарплату, и она действительно стала 22 тысячи, а то и выше, но не у всех, а только у тех, кто выкачивает из русской земли наши природные ресурсы. Зарплата повышена тем, кто вывозит природные ресурсы за рубеж, кто обслуживает и охраняет эти предприятия, кто обеспечивает и проводит грабительские сделки. Эти работники нужны, полезны системе, а остальных-то зачем кормить, поить. Пусть вымирают.

И ведь ясно, что простому люду при Путине — и былом, и новом — ничего не остается, кроме как вымирать. Фиксированный набор потребительских товаров и услуг стоит в России 9 тысяч рублей, минимальный набор продуктов питания оценивается в 2419 рублей. Средней зарплаты крестьянина хватает лишь на то, чтобы не умереть с голоду. Средней зарплаты учителя, врача, продавца, текстильщика, металлурга, строителя не хватает, чтобы прокормить семью из двух человек! Целые отрасли нищих людей, такие как культура, где главный научный сотрудник и доктор наук получает 15 тысяч рублей, — это же нищенское пособие, на которое невозможно вырастить ребенка. Путинские власти подталкивают нас к вымиранию, организовав дело так, что есть полезные для мирового сообщества сферы производства и управления, где работники будут и должны получать достойную зарплату, а есть бесполезные для мирового правительства отрасли нашего русского хозяйствования, где работники будут и должны вымирать сами собой, отрасли будут и должны как бы самоуничтожаться, и тем самым освобождать землю для более выгодных мировому сообществу особей и производств.

Кто как не Путин за минувшие двенадцать лет организовал нам это медленное всенародное вымирание? Этот здоровый вопрос пресекал все попытки пиар-технологов и их наемников убедить народ, что «Путин стал другим». И уже мало кто продолжал зачарованно верить его рекламным походам по школам, больницам, фабрикам, шахтам.

И как не задуматься было народу об итогах правления Путина? Исследования Института социологии РАН 2011 года показывали, что 59 % населения России — бедняки, средний класс — всего 6 %. Но по меркам западных стран, к неблагополучным слоям населения у нас в России относятся 94 % граждан. Критериями для определения достатка был взят среднемесячный доход на одного члена семьи. Чтобы попасть в категорию бедных, нужно иметь менее 5 801 рубля на человека, малообеспеченного — 7 562 рубля, относительно благополучного — от 14 363 рублей в месяц. Считайте сами, куда вы попадаете при таких подсчетах, если конечно, вы работаете не в банке, не в Газпроме, не в РЖД, не в полиции.

В России сложилась страшная для государства ситуация, которую социологи называют «работающая бедность»: когда человек работает не покладая рук и не может прокормить ни себя, ни семью. Российская бедность не сокращалась никогда за эти двенадцать лет. К концу первого полугодия 2011 года число находившихся за чертой бедности и у черты бедности, фактически — нищие, по данным Росстата, выросло по сравнению с аналогичным периодом 2010 года — с 13,5 % до 15 %.

Каков он, работающий российский бедняк путинской эпохи: средний его возраст 47 лет, тогда как среднему представителю среднего класса — 42 года, а среднему богачу — всего 33 года. Наивысшая концентрация нищеты среди молодежи в рабочих поселках: там 25 % людей младше 30 лет — за гранью и на грани бедности, в крупных городах их — 16 %.

Если брать социальные классы, то наибольшая концентрация бедности сосредоточена среди рабочих — 63 % рабочего класса бедняки и нищие. Сегодня рабочая специальность автоматически означает попадание в нищету. Очень велико число лиц с высшим образованием среди бедных — 27 %.

В Западной Европе человек, имеющий легальный заработок, не может попасть в бедняки. Интересно также и субъективное восприятие бедности в России и Европе. В рамках исследования «Евробарометр-40», задавался вопрос: есть ли в вашей местности люди, оказавшиеся в состоянии бедности? В целом по Европе 34 % респондентов ответили, что таких людей у них нет. В России же лишь 4 % заявили, что рядом с ними нет бедных.

Этот же опрос показал, что в Европе люди чаще всего ответственность за бедность возлагают на самого человека. 57 % опрошенных ответили, что виной попадания в стан бедняков — алкоголизм и наркомания, вторым ответом была «длительная безработица» -54 % (разрешалось давать несколько ответов). В России же основной причиной стали «невыплаты зарплаты на предприятии» — 47 % (в Европе этот вариант ответа отсутствовал как немыслимый). Далее шли ответы «болезнь, инвалидность» (37 %), «недостаточность государственных пособий по социальному обеспечению» (37 %). Это позволило социологам сделать вывод, что основная причина появления бедности в России — не лень русского народа, как нам пытаются внушать, а экономические факторы и состояние рынка труда. Говоря простым русским языком, политика Путина, приведшая к вымиранию населения.

Не поверили граждане России, что «Путин стал другим». Не помогли ни повышение зарплат и пенсий, ни отсрочка с января по июнь повышения квартплат, ни сдерживание до выборов роста цен на энергоносители.

Люди отчаянно искали выход иной, кроме как на всероссийский погост имени кандидата в Президенты России В.В. Путина. И находили такой выход — не верить Путину и не выбирать его в президенты, блокировать незаконную президентскую кампанию, поставив подсомнение «всенародную избранность» опостылевшего Владимира Владимировича.

//- Кремлевская «оранжевая революция» — //

Военная риторика вкупе со сценарием «оборона «Москвы и России от внешнего и внутреннего врага» стали единственным выходом из катастрофически шаткого положения кандидата в президенты Путина, ибо только «военная угроза» могла хоть на время сплотить вокруг него доверчивую и послушную телевнушениям массу.

Чтобы окончательно обозначить американо-либеральную угрозу, власти дали возможность народу собраться на проспекте Сахарова, куда вышло уже сто тысяч человек. Либералы, щедро проплаченные Чубайсом, подготовились к мероприятию основательно. Белые ленточки, воздушные шарики, дорогая озвучка, шикарная трибуна. Митингна Сахарова собирали «Эхо Москвы», «Московский комсомолец», «Новая газета», «Русская Служба новостей», «Комсомольская правда», телеканал «Дождь» и еще несметное количество каналов и газет. Большинство из них — послушные марионетки в руках режима Путина, и смешно было ждать оппозиции к кормильцу от его собственных слуг и прихлебателей. Но вдруг они, пусть и на коротенький миг, но встали к нему в оппозицию! По чьему приказу? Американский след в собирании митинга старательно обозначало радио «Свобода», не упускавшее ни единого штриха из частной и общественной жизни Немцовых, Рыжковых, Навальных и Удальцовых. Проспект Сахарова, по мысли кремлевских политтехнологов, должен был показать расстановку сил в грядущей «обороне Москвы и России», должен был изобразить нашествие врагов на мирных и честных добропорядочных граждан, жаждущих процветания России под руководством Владимира Путина. И это замечательно удалось.

Изумленная публика, собравшаяся на проспекте Сахарова, увидела на трибуне весь цвет путинского окружения далекого и недавнего прошлого: не только уже примелькавшихся Рыжкова, Немцова, Касьянова, но и Кудрина — бессменного путинского министра финансов, Ксению Собчак — путинскую любимую крестницу, Ирину Ясину — дочку ельцинско-путинского министра экономики, Льва Пономарева и Сергея Ковалева, ельцинских правозащитников обиженных евреев и чеченов. Их речи долго и назойливо транслировали по телевизору, убеждая ошеломленных избирателей: «Вот кто хочет падения Путина! Вы что, вместе с ними, с этими врагами России? С этими друзьями Америки, получающими инструкции от посла Соединенных Штатов? А если вы не с ними, значит, вы должны быть с Путиным, который даст им отпор!».

Обратим внимание на характерный факт: на проспекте Сахарова националисты готовили захват трибуны, чтобы дать слово представителям русского народа — Борису Миронову и Сергею Бабурину. Пятьдесят тренированных молодцов попытались расчистить дорогу в толпе и были встречены и отброшены державшим либералов в бережном кольце отрядом. Федеральной службы охраны! Вот кто оберегал трибуну «врагов будущего Президента» — личная охрана будущего Президента!..

Следующая сцена этого спектакля в масштабах нашей несчастной страны должна была продемонстрировать отпор игрушечному, нарисованному в кремлевском сценарии американо-либеральному врагу.

4 февраля в Москве прошли два митинга — за путинский и оппозиционный — на Поклонной и на Болотной площадях, по которым развели русских людей. Развели в буквальном смысле слова, потому что на каждом из митингов было около ста тысяч человек. Но развели русских людей и в фигуральном, символическом смысле этого слова, когда два нерусских человека — Сванидзе (грузинский еврей) и Кургинян (армянин) с экрана телевизора призвали русских поддержать каждый свою нерусскую сторону. Это очень точное для состоявшегося действа слово — РАЗВЕЛИ. Развели — это когда человеку указывают сразу два пути, и оба отвратны. И внушают ему: хочешь — не хочешь, а надо выбирать одно из двух зол. И никто не обмолвился о третьем пути — о русском пути. Стоит лишь о нем заговорить, как тебя снимают с выборов, шельмуют или замалчивают, обзывают фашистом или патологическим ненавистником Путина.

4 февраля в оппозиционном протестном шествии с Калужской площади на Болотную площадь было не менее ста тысяч участников. Это не были сторонники Немцовых, Рыжковых или Навальных. Нет, это люди, которые понимают всю преступность действующей власти и готовы протестовать против нее хоть с чертями типа Немцова и Навального. Лишь сто человек в этой огромной массе было ангажированных, купленных либералами — сторонники миллиардера Михаила Прохорова. Тоненький ручеек каких-то ощипанных дамочек, потертых старичков, бодрых молодок с белыми шарфиками, на которых пропечатано «Михаил Прохоров», продирались сквозь колонну националистов, осыпаемые насмешками и глумливыми вопросами, сколько стоило их присутствие здесь с дешевой рекламой миллиардера. Старички сердито прятали глаза, молодки раздраженно отбрехивались, что работают бесплатно, дамочки нагло и с вызовом шипели: «Фашисты!» Была еще небольшая, с полтысячи компания «яблочников», каждый из которых держался за свое белое пораженческое знамя двумя руками, наверное, чтобы не отняли. Остальные пришли сюда сами, без команды, отвергая, отрицая, ненавидя путинский режим. Режим лжи, продажности, презрения к народу, режим жесточайшей эксплуатации народа и, что омерзительнее всего, режим наглого вранья, что жить при Путине стало лучше и веселей. Людской поток, двигавшийся на Болотную, растянулся от метро «Октябрьская» до набережной — несколько километров плотной и хаотичной людской массы. Она была неорганизованная, каждый шел сам по себе, каждый был одиночка, бросивший вызов своей робости, семье, которая уговаривала его поберечь себя, начальству, которому могли донести полицейские, если вдруг дело дойдет до проверки документов. И лишь пятитысячная колонна русских националистов шла организованно и четко, бросая в толпу, в милицейское оцепление, бежавшим по бокам зевакам жесткое требование, резавшее уши либералам-организаторам: «России — русскую власть!». Но средства массовой информации как бы не услышали этот лозунг, они мусолили другой, либеральный клич оппозиции — «За честные выборы!». Нам-то, русским, какая разница: честно или бесчестно будет выбран Путин или Немцов. И тот, и другой грабители, разорители русской земли, убийцы русского народа. Какими бы трижды честными ни были предстоявшие выборы, но вся система власти такова, что истинно русский человек, действительно способный спасти народ от порабощения и уничтожения, пройти во власть не может, его убирают уже на самых дальних подступах к выборам. Так при чем тут честность выборов, если бессовестна, не честна сама система власти. Лозунг «За честные выборы!», который мусолили либеральные оппозиционеры и с готовностью, будто по договоренности с ними, подхватили кремлевские политтехнологи, был мошеннический пиар-ход, отвлекавший русский народотподлинно назревших требований «Правительство и Путина — под суд!», «России — русскую власть!».

В тот же день на Поклонной горе собрались сторонники власти, ряды которых набирались административно-командным путем. Перебежчиков из оппозиции там было мало, но административного ресурса хватило, чтобы картина получилась внушительной. Впрочем, людей, внезапно почувствовавших симпатию к Путину из одной лишь антипатии к либералам, старательно уговаривали, что митинг на Поклонной собирается не за власть. Кургинян просто горло сорвал, вопя, что он против власти, но, орал Кургинян, еще больше он «против оранжевой революции». Однако, явившись туда, люди могли воочию увидеть, что лозунги на Поклонной были все запутинские, многие люди пришли не добровольно, они были собраны, а то и согнаны с предприятий, по разнарядке, под угрозой увольнения или сокращения. Руководителей подразделений Сбербанка, начальников отделов и заведующих обязали идти на Поклонную подугрозой увольнения. Московская энергетическая компания принудила своих сотрудников идти на Поклонную, обещая им премию в пять тысяч рублей.

Разглядывая ораторов на Поклонной, люди с изумлением узнавали в них весьма уважаемых, порядочных вроде бы персонажей. Их появление в путинской выборной кампании на ключевом ее этапе не случайно. Это был, что называется, «засадный полк власти», долго не выдававший своей привязанности к Путину. Вот Сергей Кургинян, почему именно он призвал народ на Поклонную гору на запутинский митинг? А с ним известные своей критичностью к режиму Доренко, Проханов, Шевченко? Именно потому, что эти люди многие годы выказывали себя рьяными противниками Путина. Кургинян весь прошлый год вел со Сванидзе передачу «Суд времени», где клеймил антинародный ельцинско-путинский режим. Вел себя как честный, порядочный человек. Доренко возглавил радио «Русская Служба новостей», где в радиоэфире высмеивает ужасы путинизма, Проханов двадцать лет возглавляет оппозиционную газету «Завтра», которая в принципе всегда была против режима. Шевченко на НТВ ведущий острейших передач. А еще Пушков, что вольнодумствовал на телеканале ТВЦ против власти. И вдруг! Вдруг все эти люди возопили: «Путин — наш Президент! Путин — спаситель Отечества! Путин — наше будущее! Либеральный враг не пройдет!» А циничная Ксения Собчак, ненавистный Сванидзе, дочка ельцинского министра Ирина Ясина, путинский премьер-министр Касьянов, путинский министр финансов Кудрин, путинский миллиардер Прохоров стали, наоборот, Путина ругать и клеймить. Какое сумасшествие в головах народа. Честные и совестливые, как нам казалось, люди, которым мы доверяли, говорят теперь, что черное — это белое. А ненавидимые нами гады и недавние подельники Путина, которых мы знаем, как исключительно людей тьмы и зла, оказываются белыми?!

Так шаг за шагом осуществлялась технология последнего рывка Путина во власть. Суть ее такова. Народ сводят с ума перекодировкой добра и зла. Явное и неприкрытое зло обещает то, о чем народ мечтает, а добро, в котором мы всегда были уверены как в непререкаемом добре, зовет нас голосовать за бесов. В головах возникает дьяВольская путаница. Людям трудно сразу поверить, что Кургинян — это многолетний наемник Путина, и исполнял по телевизору всего-навсего РОЛЬ абсолютного добра в противовес давнишнему певцу путинского режима Сванидзе, которому зло и играть не надо, он сам — живое воплощение зла. Но еще труднее представить, что Ксения Собчак, Кудрин, Прохоров, Рыжков РАЗЫГРЫВАЮТ свои роли противников Путина. Ибо такого цинизма русская душа представить не может. Мы слишком искренний народ. А ведь они именно разыгрывали перед народом спектакль под названием «война либералов с Путиным», ибо всем им деваться некуда. Для них всех режим Путина — это единственная форма существования, любое русское протестное действие сметет их с лица земли, поэтому раз поручили роль, то надо ее исполнять. Хоть разорвись. И либералы исправно играли роли, заданные им путинскими политтехнологами. И представали перед ошеломленным народом — так называемый «противник путинских реформ» — бессменный творец этих реформ министр финансов Кудрин, якобы антагонист Путина богатей Прохоров, который именно благодаря Путин устал еще богаче, крестница Путина Ксения Собчак, которая без Путина не сгодилась бы и на роль питерской девушки по вызову. Всем им дали телевизионный эфир, где они доходчиво доносили до народа, как и за что не приемлют путинский режим. И такую же телевизионную трибуну дали Кургиняну с Прохановым, чтобы те убеждали народ, что, хотя лично они не за Путина, но Путин — это меньшее по сравнению с либералами зло.

Решающую «битву за Россию» в Кремле назначили на 26 февраля 2012 года, когда либералы должны были замкнуть людским кругом Садовое кольцо, это действо показывали уже вяло, делая акцент на том, что оппозиция смята и раздавлена.

Запутинцев же собрали в Лужниках, где их лично благословил на бой сам Владимир Владимирович. Это самое «благословение», по циничному замыслу пиарщиков, должно было всю Россию поднять на «священную защиту Отечества». В приготовленной спичрайтерами речи Путина воззвание к войне довели до исступления и истерики. В ход пошли даже хрестоматийные строки Лермонтова на Бородинскую годовщину «Умремте ж под Москвой, как наши братья умирали, и умереть мы обещали.». В Лужниках, конечно же, никто умирать не планировал, ни Путин, ни его снова согнанный со всех концов России электорат, но трансляцией этой военно-патриотической риторики страну еще раз зарядили программой войны с американо-либеральным врагом, жаждущим захватить Родину. Страну вновь загипнотизировали командой — только вместе с Путиным отстоим Отечество. Тем более что сразу после путинского призыва умереть грянула в Лужниках песня группы «Любэ» «Батяня-комбат», которая вживила в подсознание российских плохо соображающих простаков образ Путина-полководца.

Политтехнология «война с врагами Родины, борьба с оранжевой революцией» увенчалась путинским успехом. В день выборов, когда голоса еще не подсчитали, когда обработали всего 25 процентов бюллетеней по всей стране, Путин и его команда спешно согнали «митинг победителей» на Манежной площади. «Мы победили!» — кричал с трибуны торжествующий Путин, исполняя роль товарища Сталина на Параде Победы. И слезы катились у него из глаз. Слезы от стылого, пронизывающего ветра, что гулял по Красной площади, предвещая грядущий бунтопамятовавшегося русского народа.

//- Оживут ли мертвые души избирателей Путина — //

Президентские выборы 2012 года состоялись, окончательные и бесповоротные. Путин прорвался во власть на очередные двенадцать, или на шесть лет, а может быть, на год-два. Последний рывок во власть куплен дорогой ценой: всего пятнадцать процентов населения сознательно и убежденно голосовали за Путина. Это те, у кого жизнь при Путине удалась, а народ и Родина их не волнуют. Тридцать пять процентов голосов электората получены самым циничным путем — путем телевнушения и телегипноза, путем развязывания военной истерии и искусственного нагнетания страха перед «оранжевой угрозой». Но пятидесяти с небольшим процентов голосов было бы Путину слишком мало для уверенной победы, которую невозможно было бы заподозрить в подтасовках. Требовался солидный перевес, чего всегда прежде добивались политтехнологи Путина, чтобы психологически подавить противников громадностью народной поддержки. Для этого власти пришлось пойти на фальсификации — карусели, приписки, «мертвые души», вбросы. Таких фальшивых избирателей набралось тринадцать с половиной процентов.

Да, Путин победил на последних для себя выборах. Но имеет ли он ту всенародную поддержку, о которой нам талдычат его прихлебатели. Пятнадцать процентов жрущих Россию негодяев останутся при Путине, лишь пока ему ничего не угрожает, фальшивые голоса карусельщиков в расчет не идут, это «мертвые души», они не смогут защитить своего избранника по причине отсутствия, а те тридцать пять процентов безумцев и простаков, обдуренных и облапошенных, глупых и боязливых, словом, тридцать пять процентов подверженных внушению людей, из-за этого теряющих здравый смысл, они скоро очнутся, оглядятся, опамятуются, почувствуют себя нагло и цинично обманутыми. И Путин вновь останется при своих призрачных пятнадцати процентах поддержки. А что там заготовлено у кремлевских пиарщиков, чтобы в очередной раз надуть этот воздушный шарик под названием «Президент В.В. Путин»?

Технологические ресурсы, с помощью которых из Путина делали Президента России, практически исчерпаны. Повторять их заново нельзя, у народа хорошая память, да и образ дорогого Владимира Владимировича — рулевого, спасителя, полководца, кормильца, царя-батюшки, дзюдоиста и горнолыжника — просто надоел.

Кому-то подобные разработки выборных технологий по созданию культа личности при полном отсутствии личности покажутся безумными, но разве прежние выборы, выделка президентов Путина и Медведева из никого — не безумство? А разве не безумство электорату по-прежнему верить в очередную имитацию личности президента, состряпанную кремлевскими политтехнологами в виде культа для поклонения, разве не идиотизм считать, что навязанный нам великий никто чудесным образом выведет страну из тупика? Мы убедились, что Путин и Медведев — это всего лишь продукты политических технологий, грязных технологий, так в учебниках по «паблик рилейшн» называют технологии обмана избирателей. И потому ждать доброго для России от культа безличности, надеяться на такую безличность, тем более видеть в ее избрании «волю народа» и подчиняться ей — вот где настоящее безумство.