Когда Федор поправился, на улице наступил уже декабрь. У ворот больничного парка бегала девочка в красной куртке, она смеялась и пряталась за березками. В резвившейся девчонке он узнал свою дочку. Шурка как мальчишка гонялся за ней. Ксения в красивой длинной шубе стояла, прижавшись к дереву, и смотрела на них. Федор с кульком в руках замер на месте, на глаза его накатились слезы.

Саша решил ехать вместе с Федором и Ксенией к ним в деревню в гости, а заодно навестить свою новую знакомую — Настеньку. Хотелось ему решить и еще одну проблему: помочь Федору сняться с незаконного учета из психиатрической больницы. В поезде он предложил разработать план действий.

— Удастся ли осуществить такой план? — выразила сомнения Ксения.

— Хорошо бы, а то председатель нашего колхоза, или сельхозпредприятия, как сейчас называют, не хочет меня брать на работу, — подтвердил Федор. — А ехать в город и там искать работу, тоже неизвестно, пройду ли я медкомиссию или нет?

Ксения посмотрела на Федора.

— У меня в Англии есть дом, размещается он в фермерском районе. Я думаю, что подсобную работу на ферме ты всегда сможешь там себе найти. Александр подтвердит, он это уже проходил, знает, — не без доли иронии сказала Ксения.

— Да уж, пришлось немного потрудиться на английского фермера, — состроил рожицу знающего человека Саша. — Но на самом деле я фермеру очень благодарен, принял он меня, беглеца, в одних трусах, не каждый бы так поступил, мог бы и полицию вызвать или психушку.

— Главное, чтобы визу в страну дали, а там видно будет. Научишься работать, так может, и свое небольшое фермерское хозяйство заведем, — с улыбкой продолжила Ксения. — А вот если тебя с учета в психушке не снять, то могут даже и гостевой визы не дать.

Федор не ожидал от Ксении приглашения поехать с ней в Англию. От радости он был растерян и поверить во все услышанное пока не мог, только тихо сказал:

— Ой, ребята, боюсь, не удастся нам уговорить Семена Герасимовича снять меня с учета. Он такой злой и хитрый, ой-ой-ой, любому проходимцу фору даст.

— Значит, нужно разработать целую операцию, поставить твоего Герасимовича в такие условия, чтобы он не смог устоять от напора, — сказал уверенно Саша. — Ксения, ты дама у нас обеспеченная, не найдется ли у тебя пару тысяч долларов с собой?

— Найдется.

— Ну вот и отлично. А у тебя, Федор, нет ли в городе знакомого милиционера? Только такого, чтобы надежным был человеком, может, родственник какой?

— Есть один, — вспомнил Федор, — моего зятя двоюродный брат.

— Из следаков, оперов или хотя бы офицер? — спросил Саша.

— Почти такой будет, как ты Шурка говоришь, — ответил Федор, — он хоть и старшой сержант, в неведомственной охране служит, городскую водокачку охраняет, но мужик справный. Я с ним выпивал несколько раз и знаю, он со многими правильными мужиками в городе дружбу водит. На него можно положиться.

— И то дело, — покачал головой в знак согласия Саша. — Где живет, знаешь?

— Дома у него не был ни разу, а вот на водокачке приходилось встречаться.

— Сначала найдем твоего зятева брата, поговорим с ним, посоветуемся, а потом уж и в психушку закатимся.

Доехали до места. Свою базу Саша обосновал у Федора дома. Отдохнули с денек и поехали в райцентр осуществлять разработанную операцию. Зятева брата нашли быстро. Он, долго не колеблясь, принял предложение послужить праведному делу. На их удачу, главврач Семен Герасимович тоже находился в собственном кабинете. Перед кабинетом была еще небольшая проходная комнатенка метров в пять, не имеющая окон на улицу, а только выше двери перегородка состояла из стекол, от которых свет и проникал, но скупо. Когда-то это был единый кабинет, и его разделили на два, выкроив небольшую приемную для секретаря. За столом сидела молодая женщина с крашеными, коротко стриженными волосами, в ее фигуре чувствовался рост и коренная сила. В руках у нее был большой бокал с чаем и слоеная булочка.

— Тебе чего?! — по привычке не рассматривая внимательно вошедшую даму, бросила секретарша. Но, увидев перед собой молодую ухоженную женщину в дорогой шубе, она молча уставилась на нее с удивленными глазами. Слизав длинным языком с губ повидло, она неуверенно спросила: — Вы к кому, гражданочка?

— К Семену Герасимовичу, — произнесла Ксения.

— Он у себя, — учтиво ответила секретарша.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила Ксения и взялась за ручку кабинета.

— Ой, подождите, а вы с ним договаривались или как? — приподнимаясь с места, спохватившись, спросила секретарша: — Вы, вообще-то, откуда будете?

— Оттуда! — отрезала ей Ксения и быстро открыла дверь.

— Оттуда, — задумчиво повторила секретарша.

Хозяин кабинета предложил даме присесть. Ксения расстегнула шубу и положила ногу на ногу так, что ее колено выступало на уровне стола. Семен Герасимович на внешность выглядел вполне даже респектабельным человеком, как настоящий доктор — в белом халате, седенький такой и в очках. Но по взглядам с плутовщинкой, которые он бросал на Ксенино колено, чувствовалось, что он мужчина еще хоть куда…

Семен Герасимович был очень удивлен, что эта заезжая, такая шикарная дама, представилась ему подругой какого-то там полудурка, который состоит у него в больнице на учете и регулярно проходит медосмотр. А по просьбе своего дружка, директора «колхоза» того села, откуда этот полудурок Федька и будет, подвергается даже «необходимому» курсу лечения.

«Бывает, и у дураков знакомые в столице живут, ничего тут предосудительного нет, — подумал Семен Герасимович и развил свою мысль дальше: — А то, что она представляется просто подругой, а не знакомой, так это еще и лучше, хочет со мной в эту игру поиграть, пожалуйста, на то я и доктор-психиатр. Всякое в жизни бывает, раз родственница, то, может быть, у них есть общая наследственность, сами понимаете, дамочка, возможно, тоже немного «того». Стала бы нормальная столичная дама за полудурка просить? А нам, докторам, иногда полезно правила игры пациентов принимать, для их же пользы. Суть не в этом, главное, чтобы разговор был дельный и со смыслом».

— Так, так, слушаю вас, — сказал Семен Герасимович. — Так вы говорите, Федор является вашим другом. Очень интересно. Ну да это не суть важно, что вы от меня-то хотите, дорогая моя? Ах да, справочку, значит, что он снят с учета, так, так. А известно ли вам, что это незаконно?

— Это Федор незаконно находится у вас на учете! — громко сказала Ксения.

— Если вы, милочка, пришли со мной ссориться, а не договариваться, то я попрошу вас покинуть помещение, даже при всей вашей женской привлекательности.

Ксения поняла, что Герасимовича просто так — одним нахрапом глотки или апеллированием к законам — не взять. Сидит он тут давно, все начальство в округе знает. А то, что он мерзавчик еще тот, это видно по его ухмылке. Необходимо запускать план действий, разработанный Сашей.

— За справку о снятии Федора с учета за отсутствием у него прежних симптомов предлагаю вам тысячу долларов, — сказала Ксения и, расстегнув сумочку, показала десять зеленых бумажек. — Но только прямо сейчас.

Семен Герасимович заулыбался, засуетился, свою секретаршу заставил немедленно стучать на электрической машинке под собственную диктовку. Когда справочка была готова, по просьбе Ксении, ее заверили еще и у «лечащего» врача, разумеется, за дополнительные двести долларов, подписал и сам главврач, с печатью, все как положено, чин-чинарем.

Сделка состоялась. Семен Герасимович с трясущимися руками протягивал через стол справочку, а Ксения передала ему тринадцать зеленых бумажек — еще одну он выторговал для своего секретаря, за хранение молчания.

— Разбежались, милочка? — спросил довольный Семен Герасимович.

— Нет. А сколько будет стоить выкупить само дело? Все документы, медицинскую карточку и еще что там есть? — спросила Ксения.

— Вы знаете, милочка, как дорого это для вас может стоить? — совсем не испугался такой просьбы столичной дамы Семен Герасимович, больше того, он даже обрадовался, что их торг продолжается дальше и цена «товара» будет расти.

— Все равно это незаконное дело и вам самому лучше от него избавиться, — подсказала Ксения.

— А вот этого, милочка, не надо, вам это доказать нигде не удастся. Ваш любимый Феденька наезжал на людей на тракторе с вилами, факт такой установлен. А потерпевший человек был непростой, а уважаемый и исполнял свои должностные обязанности, понимаете? Согласитесь со мной, что нормальный человек делать такое не будет, и ни одна комиссия в обратном меня никогда не убедит.

— Хорошо, — сказала Ксения, — надеюсь, стоить это будет не дороже денег? Сколько?

— Раз вам так дорог Феденька, то стоить это будет, ну, — Семен Герасимович задумался и назвал цифру по принципу «проси больше, меньше дадут», — всего лишь еще десять штучек, разумеется, в предлагаемых вами ранее купюрах.

Ксения посмотрела в нахально сияющие глаза Семена Герасимовича, в них ничего светлого увидеть было уже нельзя, или никогда было и невозможно. Она сделала вид раздумья, что озадачена его предложением, меняла мимику лица, водила ресничками в разные стороны и взаимно хитро улыбалась.

— Семен Герасимович, видите ли, в чем тут дело, в принципе я могу согласиться заплатить вам и такую, скажем прямо, очень большую цифру, — сказала Ксения, — но есть два небольших «но».

— Из чего, милочка, состоят эти ваши «но»? — в трепете и в предвкушении спросил Семен Герасимович.

— Во-первых, принесите сейчас все документы, личное дело, я не знаю, что там, медицинскую карточку. Я же должна видеть воочию, что покупаю. Товар покажите лицом. Я должна почитать его.

Семен Герасимович медленно встал из-за стола и пошел, у двери обернулся:

— Минуточку, милочка, подождите.

— Жду.

Ксения достала мобильный телефон и посмотрела на дверь. Она была прикрыта не полностью. Семен Герасимович, уходя, сделал это намеренно. В щель двери было видно, что возле нее пасется секретарша и поглядывает. «Наверное, в подобных заведениях так принято», — подумала Ксения. Она набрала нужный текст и послала его неголосовой почтой на мобильный телефон Саше. Еще раз набрала его номер телефона, но связываться пока не стала.

Семен Герасимович вернулся не скоро. Принес папку с документами, карточку с разными анализами, записями об осмотрах.

— В чем заключается ваше второе «но»? — спросил с нетерпением Семен Герасимович.

— В том, что сейчас со мной есть только две тысячи долларов, я же не ожидала такой дороговизны вашего товара.

— Поверьте мне, милочка, это очень дешево, я, можно сказать, рискую собственной карьерой.

— Это уж точно, — сказала Ксения, имея в виду действительно наступившую опасность для карьеры Семена Герасимовича.

— Будут деньги, милочка, тогда и заходите, но только не затягивайте, а то я могу и передумать.

— Значит, сейчас за аванс в две тысячи долларов я не получу документов?

— Вы знаете эти слова из романа или кинофильма: «Утром деньги — вечером товар».

Ксения встала, достала из сумочки деньги и стала ими помахивать. Одну свою ножку поставила на стул, и, повиливая коленом, она любезно улыбалась.

— Две тысячи сейчас, а остальное в течение недели, — сказала Ксения. — А в залог могу оставить шубу. Если не вернусь, она будет ваша, она стоит не меньше восьми тысяч.

— Куда мне ваша шуба, милочка?

— Подарите своей секретарше.

За дверью послышался громкий шорох.

— Слышите, — спросила Ксения, — она уже начеку, она вас сразу полюбит.

— Она и так меня любит, — дерзко ответил Семен Герасимович.

— А может, и я вам сгожусь, а?.. — кокетливо спросила Ксения.

— Ну, милочка, — расплылся в радостной улыбке Семен Герасимович, — конечно, сгодитесь, я даже с огромным удовольствием. Но, милочка, это же стоит не таких денег, гораздо меньшие суммы. Я могу сбросить вам за ласку долларов сто-двести, ну, может… — он подумал, — пятьсот.

— Недорого же вы оценили меня, уважаемый Семен Герасимович. Я не прошу вас скинуть мне сколько-то долларов, а прошу взять две тысячи сейчас и шубу в залог, но документы я заберу сразу. — Ксения бросила на стол деньги, достала из кармана шубы телефон, нажала вызов звонка, положила его в сумочку. Сняла с себя шубу и расстелила ее на деревянную тахту, на которой проверяют больных. — Доктор, решайтесь, — она медленно начала снимать через голову платье.

«Точно родственница Федьки, — подумал доктор Герасимович, не без восхищения о своем профессионализме определять патологию, пока платье открывало женские прелести, — такая же одержимая, готова на все, чтобы спасти своего родственника. И не воспользоваться мне этим было бы глупостью. Пес с ними, с этими деньгами, если и обманет, так хоть шуба останется. Я еще подумаю, кому ее подарить».

Вид фигуристого тела Ксении в ажурном бюстгальтере и колготках привел Семена Герасимовича в полное смятение чувств. Он, весь заинтригован, поднялся со стула, сильно разволновался. Быстро сгреб все купюры со стола. Каждую потер пальчиками, посмотрел на свет — сделал все как положено, то есть проверил деньжата на «вшивость», аккуратно положил в кармашек халатика и направился к ждущей его женщине, сидящей на деревянном ложе, покрытом шикарной шубой.

Все тело Герасимовича в ожидании неизведанного затряслось. Он снял халатик, повесил его рядом на стул и так же быстренько спустил брюки, аккуратненько повесив их тоже на стульчик.

«Романтика», — подумал он с радостью.

В приемной послышался громкий шум, уверенные мужские голоса, перебившие даже голосок секретарши.

«Кого это еще нелегкая принесла, в самый неподходящий момент?» — подумал Герасимович и поспешил запереть в кабинете дверь, но она широко распахнулась перед самым его носом.

В кабинет вошел молодой человек с папочкой в руках. Секретарша стойко пыталась преградить ему путь, но ее сопротивление отчасти подавлял милиционер в звании старшего сержанта.

— Так, гражданин главврач, чем это вы тут занимаетесь в рабочее время? — сказал молодой человек с папочкой.

— Вы кто?! — заорал на него Семен Герасимович.

Секретарша, увидев даму в одних колготках и бюстгальтере, сидевшую на расстеленной шикарной шубе, онемела, то ли от зависти, то ли от ревности, и перестала оказывать сопротивление «властям».

— Руки на стол, ноги шире плеч! — крикнул Саша в лицо Герасимовича и схватил его за руку, милиционер за вторую, поставили его в предложенную стойку.

Ксения жестом головы показала Саше на висящие на стуле вещи Герасимовича, он обыскал карманы, выудил оттуда доллары и демонстративно высыпал их на стол.

Теперь Саша мог и представиться:

— Инспектор по особым делам из Москвы! — он посмотрел на задержанного, подумал и решил, нужно еще что-то добавить, поубедительней: — Представляю Главное управление по борьбе с коррупцией! Майор Соловей! А это выделенный мне для сопровождения сотрудник местной милиции. Предъявите главврачу ваше удостоверение.

Старший сержант показал Семену Герасимовичу и секретарше свое удостоверение сотрудника милиции.

— Так, значит, коррупция! — громко сказал Саша, не давая опомниться задержанному. — Дача взятки налицо! Еще, используя служебное положение, принудили бедную женщину к сексуальной связи! Тюрьма вам светит, Семен Герасимович, и причем длительный срок! Вы секретарь? — спросил Саша, обернувшись к женщине, стоящей в дверях кабинета.

— Да, — растерянно ответила онемевшая отчего-то секретарша.

— Будете понятой, — убедительно продолжал Саша. — Сейчас я составлю по всем правилам протокол, а вы будете свидетелем.

Секретарша, как немая, замотала в разные стороны головой, то ли соглашалась, то ли нет.

— Вы чего мне тут головой не так мотаете, тоже хотите в соучастники попасть? — закричал на нее Саша. — По одному делу пойдешь! Наверное, рыльце-то тоже у вас в пушку будет?! Помогали своему начальничку денежки вымогать из больных, да?! Незаконными методами здоровых людей удерживать в больнице! Знаем мы вас, сейчас не прежние времена! Уж до самой Москвы прославились, вон, куда люди жалобы на вас стали писать! — Саша поднял палец высоко вверх, в сторону люстры, все присутствовавшие подняли за ним свои головы. — В Главное управление по борьбе с коррупцией! Местные органы уже не справляются с вами, — он пальцем показал на старшего сержанта, — понимаете ли, распустились здесь!

Закончив пугающую речь, Саша сел за стол, раскрыл папочку и достал чистый бланк протокола. Сам хозяин кабинета стоял напротив него с широко расставленными голыми ногами, держась руками за стол, на котором были разложены купюры долларов. Очки у него спали на стол, он смотрел растерянно, ясно не видя ни предъявленного ему удостоверения и ни юного лица очень строгого столичного «майора». Рядом с ним стоял часовой милиционер и одной рукой страховал задержанного. От испуга у Семена Герасимовича все еще тряслись ноги, стоять, согнувшись в такой стойке, было очень нелегко — возраст, да еще и под конвоем. Правильно его задержали или нет, нарушили его конституционные права или нет — понять это он был пока не в состоянии. Ему хотелось присесть на стульчик, собраться с мыслями, может, даже выпить стаканчик воды, как показывают в кино про допросы следователей, а потом он уж и сможет сообразить, в чем тут, собственно, дело, но ему никто ничего подобного не предлагал, только требовательно кричали и угрожали.

— Товарищ майор из Главного управления, а может, по мирному решим все вопросы? — неожиданно предложила Ксения. — Вы знаете, я тоже приехала из Москвы. Между прочим, у меня большие связи имеются в правительстве. А то, что касается этих долларов, да, это мои деньги. Я их дала господину Семену Герасимовичу за то, чтобы он отдал мне документы, незаконно состряпанные на моего друга.

— Зачем вы так говорите, милочка, — с трудом выдавил из себя Семен Герасимович, как ему казалось, спасительные слова, — мы с вами могли бы и так все мирно уладить, без всяких денег и без чего другого тоже. Вы же сами, милочка, предложили мне деньги и все остальное, я тут совсем ни при чем. Это была моя ошибка, вернее, просто шутка.

— Лично я ни на чьей ответственности и не настаиваю, — сказала Ксения. — Главное для меня — получить документы, я за них заплатила деньги и обратно они мне не нужны. Мне нужны только документы. Поэтому я предлагаю всем остаться при своих интересах.

— Как это? — с видом наигранного удивления спросил Саша.

— Сейчас объясню. Только отпустите пока своего сопровождающего милиционера и секретаря.

— Выйдите пока в приемную, — сказал Саша, показывая пальцем на дверь секретарю и милиционеру, — подождите меня там, мы с вами потом обсудим все нюансы этого вопроса.

— Мне нужны документы, — деловито говорила Ксения и при этом одевалась, — я их должна получить. Вам, товарищ «майор», будут причитаться эти деньги за то, что вы так издалека приехали с инспекцией больницы. Ну а Семену Герасимовичу, разумеется, свободу с его прежним кабинетом и ласковой секретаршей, и еще без липовых документов, из-за которых рано или поздно ему все равно пришлось бы пострадать. Вот и все, господа, все остаются при своих интересах.

— Я согласен с таким вариантом договора! — с радостью поспешил сообщить свое мнение Семен Герасимович.

Только один строгий «майор» сделал лицо глубокой задумчивости. Все внимание было сосредоточено именно на нем.

«Каков будет его ответ?» — трепетали мыслишки в голове Семена Герасимовича.

Долго ждать «майор» не заставил, по всему видно — в таких делах он был человеком сведущим, понятное дело, служит в столице, аж в самом «Главном управлении», поэтому свое решение он довел, молча: он не спеша отобрал нужные документы и отдал их Ксении.

Потом собрал все деньги, положил их в папочку, взял ее под мышку и только при выходе, оборачиваясь, он качнул головой в знак прощания. Ксения, надев шубу и держа в руках документы, тоже попрощалась с хозяином кабинета. Семен Герасимович продолжал стоять, держась за стол, еще несколько минут, потом побрел к своему креслу, нежно опустился в него. Все еще растерянными глазами он осмотрел свой кабинет, словно не веря, что все окружающие его предметы на месте и привычная жизнь может продолжаться дальше в том же русле, как протекала она много лет, и он прослезился.

На улице завьюжило, снег крупными хлопьями лепил в лицо, Саша, Федя и Ксения, смеясь, шли навстречу пурге…