В поезде, возвращаясь обратно, Генри раздумывал над информацией, которую получил от Майка.
Из трех сестер только Даффи имела полное право на наследство. И это плюс к тому, что у Чака имеются собственные миллионы.
Не так ясно было с Вайолет и Питом. Все зависело от того, какой у них брачный контракт. Наследство может принадлежать супругам вместе, поровну или быть записанным на мужа целиком.
В Швейцарии все принадлежит мужу. Никаких неясностей. Четко и просто. Но по каждому конкретному делу можно договориться. Так что, Примроуз и Эдуард остаются пока загадкой.
Именно их он и обнаружил в гостиной. Они потягивали шерри в компании его жены. Эдуард объяснил, что хотел взглянуть на Долли.
— И как она? — спросил Генри.
— Прекрасная! — Его английский был все-таки не совсем идеальным. — Мои таблетки ей помогли. Думаю, она может принять участие в похоронах...
— Присутствовать на похоронах, — поправила его Примроуз. — Ты все время допускаешь одну и ту же ошибку.
Доктор Дюваль осклабился.
— Да, моя дорогая Примроуз, я всегда делаю одна и ту же ошибку. Итак, говоря о Долли. Она может присутствовать на похоронах, но я бы не советовал ей. Есть случайность...
— Вероятность!
На этот раз Примроуз была гораздо резче, но доктор Дюваль будто не заметил и продолжал:
— ...что это снова вызовет срыв.
— Бедная Долли, — вздохнула Примроуз. — Вы знаете, я нашла вам прислугу. Миссис Биллинг будет прибирать в доме и готовить обед. Так что, вы, — она взглянула на Эмми и сладко улыбнулась Генри, — можете возвращаться в Лондон, когда захотите.
— Вот именно, — улыбнулся Генри. — Как вы изволили заметить — когда захотим.
Примроуз покраснела, опрокинула шерри одним глотком и резко встала.
— Нам пора.
Они уехали, и Эмми спросила:
— Что нам делать с прислугой?
— А что с ней делать? — не понял Генри.
— Миссис Биллинг может придти сегодня вечером. Где она будет спать?
— Этого я не знаю. Но, наверное, должны быть еще какие-нибудь свободные комнаты.
Эмми пошла наверх.
Через несколько секунд раздался звонок. Генри вышел в холл и поднял трубку.
— Алло! Могу я поговорить с миссис Швахеймер?
— Извините, мистер Швахеймер, — ответил Генри, — но она сейчас в Лондоне...
— Мистер Швахеймер, — раздался неожиданно в трубке голос Эмми. — Я говорила с Даффи вчера по телефону.
— А? Так она еще вернется в Пламли-Грин?
— Не думаю.
— Но в телеграмме... — проворчал Чак. — Что происходит?
— Мистер Швахеймер, я позвоню Даффи и попрошу, чтобы она позвонила вам в Париж.
— Это было бы просто чудесно, миссис Тиббет! — обрадовался Чак. — Я вам очень признателен. Пусть Даффи звонит мне в отель «Грильон». Всего хорошего.
Генри положил трубку, а Эмми быстро спустилась по лестнице.
— Извини, дорогой.
— Любопытно, — сказал Генри. — Что случилось?
— Не могла же я допустить, чтобы Чак позвонил ей в отель! — Голос жены был почти умоляющим.
Генри ухмыльнулся.
— Лучше звони ей сейчас.
Даффи испугалась, когда узнала, что звонил Чак.
— Что он хотел?
— Поговорить с вами, — ответила Эмми.
— Вы назвали отель?
— Нет.
Даффи немного успокоилась.
— Вы хорошо сделали, миссис Тиббет. Я, конечно, позвоню своему мужу, — добавила она быстро. — Как там Долли?
— Ей лучше.
Долгое молчание. И затем:
— Спасибо за брошь. Вы послали ее из Лондона?
— Не я. Мой муж ездил в Лондон и отправил заодно брошь.
— Понятно... Все равно спасибо, миссис Тиббет. И до свидания. Завтра похороны. Думаю, мы увидимся.
Миссис Биллинг пришла через несколько минут. Полная женщина с седыми волосами и широкой доброй улыбкой. Она сразу надела фартук и принялась за уборку.
В восемь часов миссис Биллинг появилась в гостиной, необыкновенно довольная. Ужин готов, объявила она, сияя от счастья. Очень простой ужин, но она надеется, что им понравится. Сыр, жареные цыплята и яблочный пирог. Что из этого можно предложить Долли?
Эмми попросила отнести наверх понемножку того и другого. Взяв поднос, миссис Биллинг стала подниматься по лестнице.
Тиббеты наслаждались едой, когда дверь столовой вдруг с грохотом распахнулась.
— О, мэм! — Ужас был написан на пунцовом лице миссис Биллинг. — О, мэм, идемте скорее! Она умерла!