Маленький отель в городке Альсмеер был очень чистый и уютный. Плотно позавтракав, Тиббеты отправились на цветочный аукцион.

Массивные здания из красного кирпича и прочие индустриальные постройки не впечатляли своим внешним видом. Но зато внутри зрелище было потрясающее. Все эти огромные ангары были буквально забиты цветами.

Среди буйства красок спокойно расхаживали мужчины в черных костюмах и внимательно разглядывали товар.

Генри и Эмми проводили в большой прохладный зал, где цветы аккуратно укладывали в специальные пористые коробки из пластика. Затем их отправляли в аэропорт, и они разлетались во все страны.

— Наши цветы вы можете увидеть во всем мире, — с гордостью заявил гид. — И они — всегда в отличном состоянии. Чтобы предохранить их от разных бактерий, цветы еще в теплице специально опрыскивают пенициллином или стрептомицином. Здесь поддерживается оптимальная температура...

— Стрептомицин! — зашипела Эмми в ухо своему мужу.

— Идем, — сказал Генри. — Надо разыскать Пита.

Охранник у ворот был очень любезен, но не смог ничем помочь. Ван дер Ховен? О, да, он был здесь, привез на продажу свои розы, но уже давно уехал. Без сомнения, он сейчас у себя в теплице, если вы хотите с ним поговорить.

Довольно просто Тиббеты нашли маленький аккуратный домик на зелененьком островке. Генри позвал дважды, и вот сам Пит вышел им навстречу.

— Мистер Тиббет! Миссис Эмми... Какой приятный сюрприз! Вы здесь в отпуске?

Они прошли в дом. Комнаты — крошечные, да и тех немного. Роскошью тут и не пахло.

— А где ваша жена? — спросил Генри.

— Вайолет? О, извините, ее нет дома. Звонил этот худенький старичок, который с нами обедал. Адвокат. Что-то насчет денег. Я ничего не понимаю. Вайолет срочно понадобилось уехать. Хотите кофе? — Пит исчез на кухне, продолжая говорить: — С этими деньгами нам одна морока. Мы с Вайолет — простые люди. Большие деньги — не для нас, и с ними розы лучше расти не будут. — Он вернулся из кухни, неся поднос с дымящимся кофейником и пирожными.

Потягивая ароматный кофе, Генри спросил:

— Значит, вы не собираетесь бросать свой бизнес?

— Бросать? — Пит даже забыл про кофе. — Мои розы? Нет, конечно, нет! — И он рассмеялся, покачивая головой.

— В любом случае, деньги принадлежат вашей жене, не так ли?

— Да. Деньги — полностью ее. Мы заключили договор, когда женились, что наследство будет принадлежать ей. Но какая разница, чьи деньги? Мы — люди простые. Без амбиций, растим потихоньку наш садик и довольны своей жизнью.

— Этот пакет с инсектицидом, который вы оставили для Долли...

Честные голубые глаза вопросительно глянули на Генри.

— А что с ним? Это — ужасная вещь! Ужасная.

— Плохая?

— Нет-нет. Эффективная, но очень опасная.

— Вы используете такую вещь, хотя она очень опасная?

— Надо соблюдать меры предосторожности, — заметил Пит.

— И кроме этого, вы еще опрыскиваете цветы, чтобы они дольше сохранились?

— Конечно.

— Стрептомицином?

Пит, вроде бы, ничуть не удивился.

— Нет, я им не пользуюсь.

— И розы для леди Балаклавы вы не опрыскивали?

— Я же сказал. — Пит допил кофе и закурил толстую короткую сигару. — А какая разница?

— Очень большая. Вы ведь знали, что леди Балаклава умрет, если понюхает стрептомицин.

— Знал... что? — Пит не был ни шокирован, ни возмущен. Он просто не понимал. — Может, я немного туповат, мистер Тиббет, но при чем тут стрептомицин и смерть моей бедной тещи?

Несколько секунд мужчины молча смотрели друг на друга. Затем Генри прервал молчание.

— Если вы не знаете, мистер ван дер Ховен, то мне незачем вам и говорить. Когда вернется Вайолет?

Пит пожал плечами.

— Она позвонит. Завтра или послезавтра. Послушайте. Раз вы здесь, то не хотите ли взглянуть на мои розы? Я буду счастлив показать вам мои теплицы.

Уже из отеля Генри позвонил Саре Мессингем.

— Конечно! — сказала она, выслушав его. — Это вполне могли быть розы!

— Как чувствует себя Долли? — спросил он.

Помолчав, Сара ответила:

— Не знаю. Доктор Гриффитс сейчас занимается ее здоровьем.

— Сделай мне одолжение, Сара. Присмотри за Долли. Не отходи от нее ни на шаг. Не пускай к ней посетителей, особенно родственников.

— Но как же я могу...

— Постарайся!

— Ладно, хотя мне это и не нравится.

— Ерунда, — перебил ее Генри. — Ты получаешь от всего этого истинное наслаждение.

Она звонко рассмеялась.

— Хорошо, постараюсь сделать все, что смогу.

— Ты — ангел, и я тебя обожаю. Ну, все, пока, Сара. От Эмми большой привет. — И Генри положил трубку.

Эмми удивленно посмотрела на мужа.

— Если честно, Генри, ты просто монстр.

— Вовсе нет, — парировал Генри. — Я — тонкий психолог и умею найти нужный подход.

— Психолог... подход... — буркнула Эмми. — Я нашла телефон, который тебе нужен: Каес ван дер Стин, Альсмеер, 817.

Господин ван дер Стин был удивлен, когда ему позвонил незнакомый англичанин, но не отказал в просьбе встретиться. А вдруг это — богатый клиент?

Окинув взглядом современный офис бизнесмена, Генри представился писателем, эдаким свободным художником. Мол, следующую свою книгу он хотел бы написать о розах.

Во время долгой беседы Генри упомянул об инсектицидах. Не опасны ли они? Ван дер Стин удивился.

— Опасны? Да что вы! Все ими сейчас пользуются. Если они опасны, то пусть нам об этом скажут наши ученые. А за что мы им, собственно, платим? Конечно, и стрептомицин — отличное средство. Ничто так не сохраняет розы. Я часто отправляю свои розы в Нью-Йорк, например, а это — двенадцать часов с момента заказа и до получения их клиентом... и в Северную Африку...

— Но не все пользуются стрептомицином, — перебил его Генри. — Я разговаривал с мистером ван дер Ховеном...

На лице ван дер Стина появилась кислая гримаса.

— Надеюсь, вы не зря потратили на него время, мистер Тиббет. Питу ван дер Ховену надо работать садовником у миллионера, а не заниматься бизнесом.

— У него — прекрасные розы, и он верит в то, что делает.

— Вы так считаете? — Ван дер Стин наклонился вперед. — Тогда я вам скажу! Потому что всего несколько дней назад Пит заходил ко мне одолжить немного стрептомицина.

— В самом деле?

— Да. Ему надо было отвезти в Англию розы, на день рождения, или что-то в этом роде.

— Значит, это Пит. Но почему? Почему? — начала Эмми, когда Тиббеты вернулись к себе в отель.

— Он очень любит свою жену, — задумчиво протянул Генри.

— Ты имеешь в виду — она его уговорила?

— Я и сам пока не знаю, что имею в виду.

— Но это — Пит?

— Да. Это, должно быть, он.

Раздался телефонный звонок.

— Генри? Слава Богу! Я не могу дозвониться вам целый день. Это — Сара.

— Что случилось, Сара?

— Долли выписывают завтра.

— Хорошие новости.

— Да? Вы не знаете всего. Мистер и миссис Дюваль сейчас в Англии. Они хотят забрать Долли.

— Господи! Когда ее выписывают из больницы?

— Завтра в девять утра. Что мне делать, Генри?

— Я должен ехать, дорогая, — сказал Генри. — А ты останешься.

— Мне это совсем не нравится. Теперь, когда тебе осталось только доказать, что Пит виновен...

— Подожди! — перебил ее Генри. — Ты подкинула мне идею.

— Я? — удивилась Эмми.

— Да. Все сходится! Почему я не видел этого раньше?

— Генри, что я такого сказала?

— Не обращай внимания. — Он сел и стал листать свою записную книжку. — Мне надо сделать три звонка.

Мистер ван дер Стин очень удивился.

— Какой странный вопрос, мистер Тиббет! Подождите-ка... дайте вспомнить... да, вы правы... так и было... Наверное, он был очень занят.

Даффи пробубнила скучным голосом:

— Опять вы? Боже мой... Нет-нет. Конечно, нет. Ни слова.

Сестра доктора Томпсона вежливо сказала:

— Мистер Тиббет! Какой приятный сюрприз... Что? Как вы это узнали? Да, все верно... Рассказ моего брата взволновал меня... Надеюсь, ничего страшного?

Генри повернулся к жене и произнес:

— А теперь, я думаю, пора заказывать билеты. Мы едем в Англию. Вдвоем.

На повороте к вилле «След лисы» машина Тиббетов чуть не врезалась в красный «триумф». Генри резко затормозил.

— Добро пожаловать! — Сара помахала рукой, высунувшись в окно.

— Как дела? — спросил Генри.

— Я. я не знаю. Где мы можем поговорить?

— С Долли все в порядке? — заволновался Генри.

Сара ответила как-то неуверенно:

— Вроде да.

— Ладно, езжай в сторону Пламли-Грин и остановись где-нибудь на опушке. Мы — за тобой.

Через несколько минут они втроем сидели на зеленой траве под деревом, и Сара рассказывала уже подробно

— Они были очень милы. Забрали Долли, и сейчас она у них в доме. Я объяснила, что ухаживала за ней и хотела бы знать, не нужна ли моя помощь. Все это, кажется, прозвучало не очень убедительно, но они проглотили. Мадам Дюваль пригласила меня в дом и угостила чашкой кофе.

— Примроуз? Сама?

— Своими собственными прекрасными ручками.

— Нет. Я имею в виду — ты уверена, что это была именно Примроуз? Ты узнала ее?

— Конечно.

— О, Боже! — воскликнул Генри. — Значит, я ошибся! А где сейчас Долли? В своей комнате?

— Нет, в другой. И странное дело — вся комната черная.

— Это — наша, — сказала Эмми. — Мрачновато?

— Шторы были завешены, стены черные — как в могиле. Долли лежала на кровати и спала. Я не знаю. Неудобно было в их присутствии проводить клинические исследования. Доктор Дюваль прошептал, что лучше ее не беспокоить, и мы на цыпочках вышли. Я еще посидела немного и затем уехала.

— Сара, ты ведь видела до этого мадам Дюваль? — спросил Генри.

— Мельком, в коридоре, в тот день, когда умерла леди Балаклава.

— Мельком? Господи! А может, я и не ошибся? Скажи, Сара, как выглядит мадам Дюваль?

Сара удивилась.

— Но вы же знаете...

— Просто опиши мне ее.

— Что ж... Лет тридцать, стройная брюнетка.

— Вайолет! — воскликнула Эмми.

— Именно, — взволнованно проговорил Генри. — Эта женщина в доме — не мадам Дюваль. Это — Вайолет. Я еще вчера так подумал.

— Но... — начала Эмми.

— Сейчас нет времени объяснять. Сара, тебе надо немедленно скрыться. Мчись в полицейский участок. Найдешь там инспектора Сэндпорта, помнишь его? Отдай ему мою записку. И не высовывай носа, пока я не приеду. Ни на секунду не оставайся одна.

— Честно сказать, все это немного мелодраматично, — заявила Сара. — Еще несколько минут назад я была у них в доме, и со мной ничего не случилось.

— Несколько минут назад ты не была угрозой для убийцы. Но очень скоро он поймет, как ты действительно опасна для него. Поторопись!

— А вы что будете делать?

— Мы едем на виллу, чтобы предотвратить убийство. Верно, милый? — ответила Эмми, коротко взглянув на Генри.

— Абсолютно.