Дон Хиль Зеленые штаны

Тирсо де молина

Дон Хиль — зеленые штаны

Действующие лица

Дон Дьего де Солис

Донья Хуана — его дочь

Дон Педро де Мендоса

Донья Инес — его дочь

Донья Клара — кузина доньи Инес

Сельо — кузен доньи Клара

Дон Хуан деТоледо

Фабьо, Десьо — его друзья

Дон Мартин деГусман

Дон Антоньо

Вальдивьесо — дворецкий доньи Хуаны

Кинтана — ее слуга

Караманчель — ее слуга

Агилар — слуга дона Педро

Осорьо — слуга дона Мартина

Певцы и музыканты

Альгуасил

Действие происходит в Мадриде.

Действие первое

У въезда на Сеговийский мост

Явление первое

Донья Хуана в мужском костюме — зеленых штанах и камзоле, Кинтана.

Вот Сеговийский мост пред нами, А там, за ним, уже Мадрид. Пора забыть Вальядолид С его зелеными садами, И Эсполон*, и улиц вязь, Галеры на Эсгеве* синей, Что прочь несет в своей стремнине Всю накипь города и грязь. Ее заботливые воды Бессонно чистоту блюдут: Так инквизиционный суд От примесей блюдет породу. Приведены сюда бедой, Глядим сейчас на мост огромный, Вознесшийся на этой скромной Скорей речушкой, не рекой. То Мансанарес. Он струится Под арками моста внизу, Напоминая мне слезу, Что, одинокая, сочится Из многих неподвижных глаз… Но я хотел бы знать причину, Донья Хуана, что в мужчину Внезапно превратила вас.

Кинтана, друг, имей терпенье!

Пять суток, проглотил язык, Скитаюсь с вами я, старик. В тот понедельник — помню день я — Вы, доверяя мне во всем, За вами следовать велели, Не объяснив причин и цели. Осиротел ваш отчий дом: Вы были в нем зеницей ока И вдруг исчезли без следа. За вами — для чего? куда? Бреду и я, а вы жестоко Ни слова мне. Я обещал Не задавать вопросов тщетных И тайн не вырывать заветных. Пять суток я как пень молчал И шел за вами, как лунатик, Предполагал, считал, гадал И пальцем в небо попадал, Как настоящий математик. Так отомкните же уста, Недоумение рассейте, Мои седины пожалейте! Ведь, надо думать, неспроста С собою взяли вы Кинтану: Боялись вы опасных встреч И знали: вашу жизнь беречь, Как неусыпный страж, я стану. Сеньора! Хочет вам помочь Ваш преданный телохранитель, Чтоб опечаленный родитель Увидел невредимой дочь. Прошу: имейте состраданье К тому, чьи думы лишь о вас.

Тебя взволнует мой рассказ. Так слушай же.

Я весь вниманье.

Месяц минул и второй С той поры, как в пестрый шелк Был одет апрелем юным В праздник Пасхи голый дол. Как всегда, вальядолидцы Вышли погулять на мост (Мужем и женой Ансурес Некогда он возведен) *. Я гуляла беззаботно Вместе с шумною толпой; Там я душу потеряла, Там рассталась я с душой. Мимо церкви Виторийской Шла — и беззащитный взор Вдруг Адониса приметил… Не одну Венеру — сто Он пленил бы, в сотне Марсов Ревность бы к себе зажег… О его глаза споткнулась Я, как будто о порог, И навеки завладела Сердцем грозная Любовь, Повелительница смертных. Сразу же заметил он, Как дрожу я, как шатаюсь, И, склонившись предо мной, Сдернувши с руки перчатку, Этой мраморной рукой Поддержал меня и молвил: «О мой ангел неземной! Вам ли следовать примеру Духа, сеющего зло?» Он унес мою перчатку, С нею душу он унес… Раньше знала я: в апреле Долго ночь не настает, Но как миг мелькнул тот вечер: У любви особый счет. Красотою совершенной Приковал он робкий взор, И его очарованье, Словно яд, струилось В кровь. Солнце, завистью объято, Траурной оделось мглой, Чтоб не слышать, как прощался Этой ночью он со мной, У моей кареты стоя. Было все в речах его: И сомненье, и томленье, Стон печали, страсти зов Рвущийся из сердца в сердце Слов стремительный поток. Скифией ушла из дому Троей я пришла домой*. Вспомни молодость, Кинтана, Вспомни все — и ты поймешь. Глаз в ту ночь я не сомкнула — Мнилось мне, на небосвод никогда не выйдет солнце В ореоле золотом. С синевою под глазами Встала я; молчал наш дом, Погруженный в сон глубокий; Дверь открыла на балкон, Обмерла и задрожала: Ждал внизу, недвижный, он. На меня с тех пор осаду, Как на крепость, он повел: Ночью музыка звучала, Письма приходили днем. Письма, музыка, подарки… Но расплаты час пришел: Двух лишь месяцев достало _ Пала крепость, враг пленен, Сломлено сопротивленье, Выигран неравный бой Дон Мартином де Гусманом. (Это он, Кинтана, он, Ты его, конечно, знаешь.) Сколько было страстных слов, Сколько было нежных жалоб! Клятвы расточал, как мот, Исполнял он их, как скряга. Пролетели дни стрелой, Все узнал отец Мартина, И тогда-то грянул гром; И гроза разбушевалась Над моею головой. Знаменит мой род старинный, Но, к несчастью, разорен, А старик на целом свете Только золото и чтит. В одряхлевшем сердце алчность, Как змея, свилась в клубок. Не хотел он, чтоб женился Сын его, Мартин, на той, Что семидесяти тысяч За собой не принесет. В это время от дон Педро Получает он письмо: Тот, старинной дружбой движим, Прочит за Мартина дочь. «Да» — сказать старик боится, «Нет» — сказать ему невмочь: Вдруг, измену обнаружив, В суд подам я на того, Кто нарушил слово чести; Грех Мартина, свой позор Захочу предать огласке! Как тут поступить? И вот Дон Андрес изобретает Хитроумнейшую ложь, Чтобы сбить меня со следа: Сына шлет в Мадрид тайком; Нет отныне дон Мартина, Есть дон Хиль де Альборнос. А отцу Инес, дон Педро, Пишет старый лис письмо, Что связал себя с Хуаной Де Солис его сынок — Незавидною невестой, Без дублона за душой. Но уж если так безумен Легкомысленный щенок, Вместо сына посылает Он дон Хиля. Этот дон Родовит, богат, приятен, Молод и хорош собой. Жадностью к деньгам научен, Дон Андрес расчислил все. Сын покорно согласился… Не простясь, уехал он, И сейчас же в это сердце Подозрение впилось, Многоглазое, как Аргус, И, как рысь перед прыжком, Чуткое. Тогда на помощь Золото ко мне Пришло Золото и два алмаза. И открылись предо мной Человеческая низость, Беззастенчивое зло… Слишком поздно поняла я Хрупкость клятв и лживость слов! В силу, дерзость и отвагу Обратились с этих пор Слабость женская и робость: Не боюсь я ничего, Ибо тот силен безмерно, Кто бедой к стене приперт. Я, твоей опеке вверяясь И надев наряд мужской, Смело в плаванье пустилась. Верю твердо: утлый челн Тихой гавани достигнет Знаю, что Мартин живет Вот уже два дня в Мадриде. О Кинтана! Строгий счет Сердце, отдыха не зная, Всем шагам его ведет! Чтоб Инес пленить, изменник На себя наводит лоск; Чтоб дон Педро одурачить, Сеть из небылиц плетет. Пусть! Препятствием я встану На его пути кривом: Я капкан поставлю зверю, Птицу заманю в силок, Обведу его вкруг пальцев И верну на путь прямой. Вылечит его безумье Хитростей моих настой. Он меня узнать не сможет В этом облике мужском, Но, боюсь, обман раскроет, Если будешь ты со мной. Поезжай пока в Вальекас, Там найди себе жилье, — Это близко от Мадрида. Ты получишь письмецо С кем-нибудь из хлебопеков Иль разносчиков.

Точь-в-точь Дивный ваш рассказ, сеньора, Словно быль седых времен О волшебнике Мерлине…* Да поможет вам господь!

А теперь прощай, Кинтана! Я пришлю тебе письмо.

Кинтана уходит.

Явление второе

Донья Хуана, Караманчель.

Ну и трактирщик! Как завел — «Плати вперед!» На мост приди ты — Уж мы с тобою были б квиты…

Эй, ты! А ну…

Я вам не вол, И, значит, нукать не пристало. А если вол — пора пришла Распрячь да покормить вола, И напоить бы не мешало!

Что ж, напою — и не водой. Согласен?

Ох, сеньор, еще бы! Готов служить вам хоть до гроба.

Скажи: а кто хозяин твой?

Хозяин! Господи! Когда бы Хозяева лились дождем Или, не двигаясь, рядком, Сидели, квакая, как жабы, Валялись тут, на мостовой, Шли косяками, как сардины, Мне не достался б ни единый — Уж, видно, жребий мой такой.

Но у кого служил ты?

Случай Мне всучивал товар дрянной. Клянусь, в сравнении со мной И Ласарильо был везучий* Я в слуги к лекарю пошел: Он весь в атласе, фу-ты, ну-ты, Ножищи замшею обуты: И вроде чист, а дух тяжел. По всем углам валялись книжки, Но уж умишком — что твой дуб; Как немец, жирен, вислогуб И бородой зарос. Делишки Такие он творил в тиши, Что, сна лишившись от тревоги, Я через три недели ноги Едва унес. А хороши Ведь были заработки!

Что же Творил он?

Скажет афоризм, К нему прибавит силлогизм*, Рецепт напишет подороже — И дело в шляпе. Так, ей-ей, Он всех лечил. Для врачеванья Нужны глубокие познанья, А где найдешь людей темней, Чем медики? Но мы на веру Им нашу жизнь вручаем. Все Они как белки в колесе — Им не до книг. Вот мой, к примеру. Он утром очи продерет, Сожрет несвежую свинину, Как следует христианину, И аква витисом запьет*, Животворительной водицей, — И по визитам. Я — за ним, Бежим по улицам кривым, Аж пыль клубится над столицей. В одиннадцать бредем домой. Поверь мне, добрый мой читатель; Да будь из бронзы врачеватель, Он фистулами и мочой И кое-чем еще похуже Уж до того, несчастный, сыт. Что Гиппократ ему претит, И вообще на черта нужен. Он мяса тухлого кусок Проглотит и запьет винишком, Потом придет черед картишкам — За пулькой посидит часок… Но три пробьет — и все сначала: Несется медик во всю прыть, И я, как за иголкой нить, За ним несусь. Домой, бывало, Вернемся к ночи. В кабинет Хозяин поспешает (малость В нем совести еще осталось), И вот ползут на божий свет Все Расисы и Авиценны*. Но чуть раскроет фолиант, Как оглушительный дискант К нему доносится сквозь стены: «Куда пропала Леонор? Инес! Да что это такое? Простынет у меня жаркое! Зови отца. Сеньор! Сеньор!» — «Я занят, — отвечает веско Супруг. — Графинин сын как труп: Холера это? Или круп? Ее подруга, генуэзка, Вторые сутки вся горит. Пустил бы кровь, да страшновато: Она, голубушка, брюхата. Вот посмотрю, что говорит Гален»*. Но входит тут супруга: «Ты все науки превзошел, А твой Гален — прямой осел. Не миновать тебе недуга От непосильного труда. Не нарушай, мой друг, порядка. А если лишних два десятка Помрет — не велика беда». Внимает эскулап в молчанье, То покривится, то вздохнет, Потом из-за стола встает: В утробе у него бурчанье, И требует она еды Земной, мясной да пожирнее. На полку ставит он скорее Духовной мудрости плоды И с радостью за стол садится, Уписывает все подряд: Сперва, как водится, салат — Над ним он истово трудится; Другие блюда чередой Отведав, трапезу венчает Маслинами и день кончает — Отходит с миром на покой, Не прочитав и полстраницы. А там и утро настает, И снова, утирая пот, Бежит по улицам столицы. Он к пациенту на кровать Присядет, потирая ручки, Острот заезженных три штучки Отпустит и начнет писать Рецепт, который знали предки. Меж тем ученых слов река С его струится языка: Он в этом мастер был — и редкий: «Сеньора! Ясен ваш недуг: Ипохондрические газы — Причина главная заразы. Они, свершив по жилам круг, Избрали вашу плевру ложем. Теперь, чтоб слизи дать отток И обезвредить млечный сок (Природе этим мы поможем), Мою микстуру трижды в день Вы принимайте по глоточкам, — Она весьма полезна почкам. Еще я выписал ревень Для удаленья экскрементов». И, опустив в карман дублон, Уходит мудрый Соломон, Осыпан градом комплиментов. Вы думаете, я шучу? Да нет, какие уж тут шутки! Четверке страждущих желудки В один и тот же день врачу Пришлось прочистить. Он хватает И из нее — к чему мне врать? — Четыре прописи катает; Поститься каждому велит И, не подумав, без разбору Сует рецепт, кому который: «Вас это мигом исцелит». А что, быть может, он беднягу Угробил — знать, таков удел. Я поглядел да покряхтел И дал, перекрестившись, тягу.

Мой друг, ты совестью богат.

Не дай господь и супостату Таких богатств!.. Я к адвокату Пошел в лакеи. Адвокат Был всем известный, знаменитый. Бывало, как с утра придут, Так дотемна клиенты ждут, А он, раздушенный, завитый, Наводит глянец на усы. Схватил бы с радостью дубину И проучил его, скотину! Потратив на усы часы, Брался, сердечный, за бородку: Ей форму клина придавал, Чесал, вощил, и подвивал, И гладил, что твою красотку. В полиции он был своим — Мошенника из петли вынет, Для честного рукой не двинет… Пришлось расстаться мне и с ним. Потом я с месяц был лакеем И службу эконома нес У пастыря. Как дыб, возрос Он среди прочих иереев. Такой румяный, гладкий поп, Святоша, точно из елея, Кривилась набок скромно шея, Под шляпой укрывался лоб. Носил он дорогую обувь, Прислугу впроголодь держал, По пятницам на хлеб сажал, А между тем свою утробу Жирнейшим тешил каплуном (У братии святого сана Просторна совесть, как сутана) И запивал его вином. И вот, наевшись до икоты, Сожрав и гузку и пупок, Он звал кухарку: «Славен бог, И славны все его щедроты!» Уж Так, поверите ли вы, Мне омерзел сей поп смердящий И господа благодарящий Лишь за обилие жратвы!.. Мне дьявол гадит, не иначе: Я к голодранцу поступил. Ну, тот и сам не ел, не пил И разъезжал на дохлой кляче. Платил мне два реала он, А провинишься, — все бывает! — Он Agnus Dei пропускает И — бах! Qui tollis racion — Сиди себе без рациона*. Спасибо кляче — что ни день Таскал я у нее ячмень. Не заработал миллиона, Но и не помер, а одер Мою расписку еле на ужин. Затем я состоял при муже Сеньоры… как ее? Майор. С утра до ночи разъезжала Она по мужниным делам, И чем да как, судить не нам, Но женушка приумножала Супруга ловкого доход, Себя притом не забывая… Сеньор! Задача не простая — Пересчитать моих господ. Их было столько, мне не горе, Что в памяти не удержать. Одно могу я утверждать: Не менее, чем рыбы в море. Теперь без господина я, Ну и, конечно, без обеда. Все потому, что привереда: Вина, как видите, моя.

Ты живописец преотменный, И для господ любых мастей Есть место в хронике твоей. Надеюсь, что и я, смиренный, Тебе моделью послужу: Моим лакеем быть согласен:

Согласен, только мне не ясен Вопрос: зачем лакей пажу?

Но я не паж: в своем именье Размеренную жизнь веду, А здесь я лишь ответа жду На давнее мое прошенье. Неведомый недуг сразил В Сеговье моего лакея; Еще раз говорю тебе я — Иди ко мне.

В расцвете сил Ответа на прошенье ждете? Придет, конечно, сей ответ, Но лишь на склоне ваших лет.

Глубокий смысл в твоей остроте. Ты мне по нраву.

Я, сеньор, Служил не раз плутам отпетым, Но вот кастратам и поэтам Не доводилось до сих пор, А вы, кажись, из первых… Платы Не назначайте никакой; Давайте щедрою рукой — Сдается мне, что вы богаты, — И нас водой не разольют.

Как звать тебя?

В Караманчеле Я родился, и с колыбели Караманчелем все зовут.

Нет, право, ты — ума палата.

А вас как величать?

Дон Хиль.

И всё?

И всё.

Блюдете стиль Вы настоящего кастрата: Фамилия и борода, Бесспорно, признаки мужчины.

Есть у меня свои причины Фамилию скрывать: беда Иначе мне грозит. Давай-ка Жилье мне приищи.

Готов Вам самый распрекрасный кров: Удобный, чистый.

А хозяйка?

В соку.

Строга?

Наоборот.

Где?

В улице де-лас-Уросас. Еще не сыщется ль вопроса?

Дон Педро тоже там живет. Отлично! О Мадрид, прими ты Меня радушно!

Карамель — Не мальчик!

Ну, Караманчель, Идем!

Идемте, дон Хилито.

Уходят.

Комната в доме дон Педро

Явление первое

Дон Педро, дон Мартин, Осорьо.

Дон Педро (читает письмо)

Дон Педро

Дон Андре де Гусман »

«Скажу в заключение что ежели бы дон Мартин был столь же благоразумен, сколь молод, он столь же благоразумен, сколь молод, он осчастливил бы мою старость, превратив дружеские узы в узы родства. Но он уже связал себя словом с одной вальядолидской дамой, благородного происхождения и приятной собою, однако небогатой, а не мне вам говорить, что, по нашим временам, означает женитьба на бесприданнице, хотя бы и родовитой. Кончилось это дело, как обычно кончаются подобные дела: он жалеет о случившемся, а она преследует его по суду. Возразите же себе, какие чувства должен испытывать тот, кто лишил себя права на родство с человеком столь благородным и состоятельным, как Вы, и на обладание столь бесценным сокровищем, как сеньора донья Инес. Но раз уж судьба отказывает мне в таком счастье, позволю себе рекомендовать Вам сеньора дона Хиля де Альборнос, который и вручит Вам это письмо; он склонен жениться и по достоинству оценивает добродетели Вашей дочери, о которых я ему рассказал. Благородство его крови, разум и достаток (он вскоре должен унаследовать десять тысяч дукатов ренты) примирят Вас, надо думать, с моим отказом от Вашего, делающего мне великую честь, предложения, а в моем сердце навеки поселят зависть. Считайте, что добрым отношением к дону Хилю Вы обяжете меня так, словно это — дон Мартин, который шлет Вам свое нижайшее почтение. Жду от Вас добрых вестей о Вашем здоровье и расположении духа, и да будет небо благоприятно, и так далее.

Вальядолид, июль месяц, и так далее.

Сеньор дон Хиль! Я вам душевно рад: Считайте этот дом своим владеньем. Гляжу на вас — и ваш открытый взгляд Посланью друга служит подтвержденьем. Я думал, будет счастлива стократ Инес с Мартином. Равные рожденьем, В довольстве заживут, не зная бед… Какая радость мне на склоне лет! Я с дон Андресом дружен. Между нами Согласие уже с младых ногтей Мы жили врозь, но жизнь с ее трудами Бессильна перед дружбой юных дней. Однако мы не видимся годами, И родилось тогда в душе моей Желание скрепить — предел мечтаний! — Союз сердец союзом достояний. Но если связан — о плоды проказ! — Уже с другою молодой повеса, — Сеньор, никто на свете лучше вас Мне не заменит сына дон Андреса. Не говорю, что бог меня упас, Что на моих глазах была завеса, — Нет, друга я обидеть не хочу, Так думаю, быть может, но — молчу.

Вы так меня безмерно обласкали, Едва я ваш переступил порог, Что речью подобающей едва ли Я вам, дон Педро, отплатить бы смог. (Для тех, чья доблесть закаленней стали, Слова — всегда деяния залог.) Что ж мне сказать? Отныне я не боле Чем ваш слуга, покорный вашей воле. В Мадриде у меня полно родни, Придворной знати, важной и сановной. Все обо мне расскажут вам они: И о достатке и о родословной, Но, каюсь, жаль убить на это дни. Когда сжигает сердце жар любовный, Не веришь, что до завтра доживешь, И проволочка — словно острый нож. Да и вообще мне медлить не годится: Чуть задержусь — рассердится отец. Он выбрал мне невесту и дивится, Что с ней не тороплюсь я под венец… Проведай он, что здесь хочу жениться, — Всем радужным мечтаниям конец: Лишит отец наследства, а дон Педро — Сокровища, обещанного щедро.

Не верить другу, друга проверять — Неужто дружбу я ценю так мало? О нет, не стану слухи собирать — Мне только этого недоставало! Богат ли, беден будущий мой зять — Идальго он, Я с самого начала Решил, что не ошибся дон Андрес И что вполне достойны вы Инес.

Осорьо! Ловко я расставил сети?

Сыграть бы свадьбу! А не то беда — Проведает сеньора, и в ответе За все проделки будете тогда.

Я хитростью добьюсь всего на свете!

Дабы не снять незрело плода, Сам сообщу Инес я эти вести, Потом уже порадуемся вместе. Под вечер нынче в Герцогском саду Инес в любви признаетесь украдкой; Пожалуй, ваше имя подожду Я называть ей.

Миг блаженства сладкий! Чтоб я скорей узрел свою звезду, Мелькни, светило дня, зарницей краткой, А вечером бессонный путь прерви И лей лучи на лик моей любви!

Вы кров нашил в Мадриде? Не хотите ль Быть гостем у меня?

Благодарю. Когда б не приказал мне мой родитель У брата жить, по чести говорю, Я был бы счастлив разделить обитель С тем ангелом, к которому горю Любовью.

Значит, встретимся сегодня.

Да будет с вами благодать господня!

Дон Педро, дон Мартини Осорьо уходят в одну дверь, в другую входят донья Инес и дон Хуан.

Явление второе

Донья Инес, Дон Хуан.

Ревнивец, с вами нету сладу! Смотрите, свадьбу отложу!

Вам только этого и надо!

Какой у вас тяжелый нрав!

Тяжел не нрав, тяжка громада Моей любви… Я вас опять Молю не ездить в сад.

Неловко Кузине в просьбе отказать.

Была б охота, а плутовка Предлог сумеет отыскать!

Но почему вас так тревожит Невинная поездка в сад?

Меня печаль сегодня гложет, Предчувствия беды томят, Быть может, все-таки отложит Инес поездку?

Дон Хуан! В саду я буду вместе с вами — Какой тут может быть обман? Зачем терзаться пустяками?

Увы, души моей тиран! У вас на все ответ готовый.

Сомненье ревности сродни, А утверждают богословы, Что маловер кончает дни В аду… Вам повторяю снова: Вы перед богом мой супруг.

Дон Педро возвращается и останавливается на пороге.

Явление третье

Те же и дон Педро.

Придете в сад?

Как? Что такое? Совсем отбилась дочь от рук!

Приду — и не найду покоя.

Я жду вас! Помните, мой друг!

Дон Хуан выходит в ту же дверь, в которую вошел.

Явление четвертое

Донья Инес, дон Педро.

Инес!

Хотите, чтоб надела Я плащ? Где ж Клара? Нам пора.

Ты, вижу, замуж захотела? Седеет голова? Стара? Жизнь в отчем доме надоела? Не спишь ночей, боишься, чтоб Навек девицей не остаться? Нет, ты меня загонишь в гроб! Придется за тебя мне взяться! Зачем тут этот остолоп Всегда торчит?

Вы не по праву Сейчас разгневались, отец: Хуан, к деньгам своим в приправу, Еще и знатен. Наконец, Он скромностью свое по нраву Придется вам…

Надень узду На глупые свое затеи. Я мужа сам тебе найду, О счастии твоем радея. Признáюсь, не имел в виду О свадьбе говорить тобою, Покуда не приспеет срок, Но словно конь, готовый к бою (Прошу прощенья за намек), Земли не чуя под собою, Летишь бог весть куда… Так вот: Приехал из Вальядолида Идальго некий. Знатный род, Богат, красив собою с вида — Он тоже нынче в сад придет. Под стать жених любой красотке: Имеет десять тысяч в год, Богатые дядья и тетки — Такой за пояс всех заткнет, А уж Хуан ему в подметки Не годен.

Бедный мой Мадрид! В нем, видно, все неродовиты. О господи! Вальядолид — Ручей, ничем не знаменитый, Зато Мадрид везде гремит; Он — словно океан. Охота Таскать вам рыбу из ручья! Не уши, а глаза — ворота Любви, так отчего ж в мужья Вы дочке прочите кого-то, Кто ей неведом? Оттого, Что стариковскими глазами Вы смотрите на сватовство? Что жадность овладела вами? Скажите хоть, как звать его.

Дон Хиль.

Дон Хиль? Помилуй боже! Какое имя! Мой супруг — Рождественский пастух в рогоже* Или овчине!

Имя — звук, А деньги — ведь. Но мне негоже С тобою спорить. Ты сама Оценишь Хиля.

Да, как в сказке: Увижу и лишусь ума.

Тебя кузина ждет в коляске.

Ах, в сердце у меня зима, И нет в прогулке интереса! Все спуталось… (Громко.) А плащ мой где?

Дон Хиль красив и не повеса. Он ждет в саду.

Нет, быть беде: Он — Хиль, но я-то не Тереса!*

Герцогский сад

Явление первое

Донья Хуана в мужском костюме, одна.

Должна Инес прийти сюда с отцом: В местечке этом, тихом и укромном, Назначена их встреча с вероломным Изменником Мартином, и о том Заранее мне проведать удалось. Себе на помощь небо призову я И над обманщиком восторжествую! Меж тем известен мне малейший шаг Инес, моей соперницы. Откуда? Ох, золото творит любое чудо!

Явление второе

Донья Хуана, Караманчель.

Велел мой господин гермафродит Здесь обождать. Он оборотень, дьявол, Он хочет, чтобы я умом рехнулся! Не время ль в инквизицию донос Мне настрочить на Хиля — вот вопрос!

Караманчель!

Сеньор! Bene venuto! [1] Откуда и куда?

В саду гуляет Одна сеньора, — ах, ее дыханьем Упиться жажду!

Странное вино: Не стану спорить, дешево оно, Но хмеля в нем ни-ни.

Я как безумный В нее влюблен.

Не, это не опасно: По опыту скажу, в любовных играх Не кроет дам валет без бороды, И не бывает от него беды. За сценой музыка и пение. Вы слышите? Поют!

Моя сеньора Появится сейчас, как серафим В саду Эдема. Ты в сторонку стань. Увидишь — невозможно не влюбиться.

Вот это да! Каплун, а петушится!

Явление третье

Те же, певцы и музыканты, дон Хуан, донья Инеси, донья Клара в летних нарядах.

Листья тополей И фонтанов струи! Расскажите ей, Как по ней тоскую. Пусть она сравнит Холод безучастья С пламенем любви, С нежностью и страстью. В тишине ночей Сердце ей волнуя, Расскажите ей, Как ее люблю я.

Чудесный сад!

Всегда прохлада В тени вот этих тополей. О, как любовно вкруг ветвей Обвились лозы винограда! Алеют ягоды как кровь, — Ну прямо райская обитель!

Вакх, Купидона покровитель! Вознагради мою любовь!

И как свежи фонтана струи! Послушай, Клара, сядем тут: Они так сладостно поют, Даруя жажде поцелуи!

Я понимаю, что сюда Вы так стремились.

Я стремилась Лишь доказать вам, ваша милость, Что я характером тверда.

Красавица! Ну просто чудо!

Вполне съедобна, спору нет, Но мне милее сто монет — Я признаю лишь это блюдо.

Я весь пылаю.

В добрый час: Любовь, сеньор, сдвигает горы.

Я вас приветствую, сеньоры. Приезжий умоляет вас Позволить веяньем прохлады Здесь надышаться: этот сад — Поистине приют услад.

Сеньор! Мы вам сердечно рады.

Вы прибыли из дальних стран?

Вальядолидец я.

Суровы К нам, женщинам?

О, что вы, что вы! В вас жизнь моя.

Ах, дон Хуан, Подвиньтесь, дайте кавальеро Сесть рядышком!

Пока мой зад Блюдет учтивость — в сердце ад: Бешусь от ревности.

Манеры И красота — под стать уму. А как он ходит! Как садится!

Инес глядит — не наглядится На этого юнца. Ему Завидую до колик. Боже!

Хочу спросить вас вот о чем: Сеньор дон Хиль вам не знаком? Он из Вальядолида тоже.

Сеньор дон Хиль… А дальше как?

Скажу вам прямо, что едва ли Еще есть дон, кого бы звали Так странно.

Это имя — знак Того, что оный до ничтожен?

Не может Хилеем зваться дон! Пастух в овчине — вот кто он, Как смерд в мужичьих песнях.

Ложен Ваш взгляд с начала до конца На Хиля. Я могу побиться На сто монет, с ним не сравнится Никто…

Видали наглеца? Молчи!

Я сам служу у Хиля. Он голова! Всем Хилям Хиль! Не зря рифмует с ним «ваниль» И «кошениль». В любой кадрили Он будет первый. Что за стиль, Когда мой Хиль в парадном виде! Притом у нас в Вальядолиде Ворота есть Тересы Хиль.

Сеньора! Должен повиниться: Я тоже Хиль.

Вы?

Но тотчас Готов исполнить ваш приказ И, вам в угоду, вновь креститься. Не станет Хиля, он — туман, Он — мимолетная химера…

Не важно дамам, кавальеро, Зовут вас Хиль или Бельтран: Им важно, чтобы вы прилично Себя вели.

Прошу простить, Я не хотел вас оскорбить, Но эта дама…

Все отлично. Что с вами, дон Хуан?

По мне, Пусть будет вовсе безымянный.

Однако что за случай странный! Ведь я уверена вполне, Что этот юноша назначен В супруги мне. Замкнулся круг: По вкусу мне такой супруг — Никто не скажет, что невзрачен!

Я чем-то вас задел, сеньор, Меня за это совесть гложет…

Я попусту вспылил, быть может, Забудем оба этот вздор.

Под музыку нельзя сердиться. (Встает.)

Сеньор! Идемте танцевать.

Придется мне повоевать С мальчишкой этим. Ну и птица! Я знаю, впереди борьба, Но все преграды не остудят Мой пыл к Инес, и, верю, будет Благоприятна мне судьба.

Так что же вы?

Я не настроен Сегодня танцевать.

А вы?

Боюсь, не снесть мне головы.

Напрасно. Я вполне спокоен. Танцуйте же!

Сеньор, со мной!

Учтивость — долг, и препротивный.

Ну просто ангелочек дивный! А как танцует! Стан какой! Во взгляде нежность и надменность! (Громко.) Сейчас, Инес, и я вступлю.

Дон Хиль! Ах, я его люблю! Он совершенство! Драгоценность!

Все три дамы танцуют.

Свои надежды весело На мельницу любви Несла поутру девица, Господь ее храни, Кружится жернов ревности, Любовь берет зерно, И вот тончайшей, белою Мукой течет оно. Текут надежды девичьи За струйкою струя. Она внимает песенке Бегущего ручья: «Среди коралловых ракушек, Среди узорчатых камней Моя волна журчит и плещет, Когда она идет ко мне. И птицы гнезда покидают, Поют, порхают меж ветвей, Душистые цветы лимона Бросая на колени к ней». Но голосом серебряным Поющая вода Быками подозрения Вся выпита до дна. Не мелет больше мельницы, Безмолвная стоит, И спрашивает девица, Причастницы любви: «Ты что не мелешь, мельница?» — «Повинны в том быки». Та мельничиха перед нею, Что, вся в муке, из года в год Покой и беззаботность мелет В помол страданий и невзгод. «Не муку отборную — Мелешь мỳку черную». — «Не ходи, как тень, за мной, Не измажешься мукóй».

Певцы умолкают.

О дон Хиль неотразимый, Ваше каждое движенье Так изящно, что невольно Вызывает восхищенье. Знаю: утром у отца Вы руки моей просили. Эту честь Инес отвергла, Но теперь, узревши Хиля, «Да!» — она ему твердит.

Сводишь ты, о перл созданья, О дон Хиль, меня с ума!

Столь бесценное признанье Требует не слов, а дела… Ох, как сумрачно и гневно Дон Хуан глядит сюда! Я уйду, пожалуй.

Ревность Мучит вас?

О нет, ничуть!

Знаете мой дом?

Конечно.

Мой сеньор! Как я мечтаю О грядущей нашей встрече!

Я под окна к вам Риду Ночью нынешней.

Пока вы Не придете, спать не буду.

До свиданья!

Боже правый, Он уходит!

Я вас жду.

Поскорей бы ночь настала!

Донья Хуана и Караманчель уходят.

Явление четвертое

Певцы и музыканты, дон Хуан, донья Инес, донья Клара.

Вы грустите, дон Хуан?

О, напротив: я лекарство От сердечных ран нашел В вашем же, Инес, коварстве… Исцеленный, ухожу!

Мой отец идет… Спокойней, Не кричите.

Над собою Измываться не позволю И жестоко отомщу!

(Уходит.)

Как взбешен! Но мне не страшно… Ах, дон Хиля ноготок Мне милей руки монаршей!

Явление пятое

Певцы и музыканты, донья Инес, донья Клара, дон Педро, Дон Мартин.

Дочь моя!

Отец! Вы правы: Хиль — подобье серафима, Соль земли, бесценный клад, В тайниках любви хранимый. Я, его узрев, погибла: Стражду, жажду, обожаю, Нет терпенья свадьбы ждать, Вся от страсти изнываю.

Где ж моя Инес успела Вас увидеть?

Непонятно. Разве что когда от вас Выходил.

Ну не занятно ль? Как по маслу все идет. И теперь должны вы сами Подойти к ней и пленить Слух приятными речами.

Нет ни слов, ни даже дел, Чтоб за счастие такое Мне достойно расплатиться С благосклонною судьбою (Донье Инес.) Все еще не смею верить, Несравненная сеньора, Что, увидев мимолетно, Вы ко мне склонили взоры. Я пылаю…

Вот так вздор! К вам склонила взоры? Что вы! Это шутка или, может, Вы, сеньор мой, нездоровы?

Ты в своем уме, Инес?

Что-то здесь не так…

Не ты ли Объявила мне сейчас, Будто видела дон Хиля?

Правильно.

Что он прекрасен?

Словно ангел.

Что согласна Выйти замуж за него?

Да, согласна. Только вас я Не могу понять, отец.

Но дон Хиль перед тобою.

Хиль? Какой?

Тот самый Хиль, Что тебя лишил покоя.

Я — дон Хиль, моя Инес.

Вы?

Ну да.

Умру от смеха!

Но, Инес, он вправду Хиль!

Он? Обросший этим мехом? Хиль? О нет, совсем другой Изумрудный мой Хилито!

Начисто рехнулась дочь

Родом я вальядолидец.

Он оттуда же.

Инес! Брось, прошу тебя, капризы!

Сердца моего звезда! В нашем городе другого Хиля не было и нет.

Ты хоть опиши, какой он.

Речь медовой речкой льется, Ярче звезд глаза сверкают, А зеленые штаны, Ах, штаны — обитель рая! Только что ушел он.

Как же Звать его?

Я называю — Хиль Зеленые Штаны.

Спятила… Но ты-то скажешь, Клара, кто он?

Мой жених.

Что?

Домой пойду сейчас же И скажу, чтоб за него Выдали меня.

Я сердце Вырву прежде у тебя!

Ну и Хиль!

Мне тошно слушать Этот бред. Смотри…

Дон Хиль — Мой избранник. Что плохо В нем нашли вы?

Вот он, Хиль, Ради вас на все готовый.

Хиль — Зеленые Штаны, А не вы!

В себя приди ты! Страсть к штанам!..

Явлюсь к вам завтра С головы до ног покрытый Зеленью штанов.

Идем, Сумасбродка!

О Хилито!

Действие второе

Комната в доме доньи Хуаны

Явление первое

Донья Хуана в женском платье, Кинтана.

На что уж Педро Урдемалас Был мастер сеть интриг плести*, Но женщин за нос провести, Как ни хитрил, не удавалось.

А я ведь женщина сама И своего легко добилась: Инес в дон Хиля так влюбилась, Что просто спятила с ума. Конечно, дон Мартин ярится И жаждет острием клинка Проткнуть пройдоху двойника, Чтоб самому на ней жениться. Меня повсюду ищет он, Я прячусь, не щадя усилий, И вот в бесовской силе Хиля Теперь он твердо убежден. Дон Педро тоже в страшном раже: Хоть бей — не слушается дочь, Мартина гневно гонит прочь — Ей Хиля подавай сейчас же. Как в лихорадке вся горит. Я от безумицы скрываюсь И на свиданья не являюсь. Она ж, забыв девичий стыд, Рвет волосы, ломает руки, Служанок молит и пажей: Ах, приведите Хиля к ней, Нет мочи с Хилем жить в разлуке!

Поостеречься вы должны: Уже, наверно, о пропаже Глашатай возвестил.

И даже Мои зеленые штаны Известны всюду как примета, В Инес влюбленный дон Хуан, Ревнивым гневом обуян, Мечтает сжить меня со свет И тоже всюду ищет.

Ох, Ведь так и просчитаться можно: Не то что шаг неосторожный, Один неосторожный вздох — И вы пропали.

Будь спокоен: Спасу и жизнь свою и честь. Но ты послушай дальше: есть Кузина у Инес. Достоин Хиль оказался и ее. Так страждет бедная девица, Что мать готова согласиться Отдать мне детище свое.

Вы в роли мужа — случай странный.

Итак, повсюду и везде Все бегают и рыщут — где Укрылся Хиль зеленоштанный.

Ну и умора! Не могу! Вот так примета для Мадрида: Приезжий из Вальядолида В штанах зеленых!

Я слугу, Покуда ты живешь отдельно, Нанять решила. Нынче он Не то что просто удивлен — Нет, перепуган он смертельно Исчезновением моим. Готов бедняга сдвинуть горы, Меж тем я, в облике сеньоры, Слежу исподтишка за ним. Он, как иголку, ищет Хиля, Взывает к милости небес, Выспрашивает у Инес, Меня не ведьмы ль утащили, — Ну, просто выбился из сил. Не появлюсь еще немного, И скажет он, забив тревогу, Что дон Хуан меня убил.

К властям он побежит, пожалуй.

Все может быть: он справедлив, Отменно честен, не ленив И предан мне: отличный малый.

Как звать его?

Караманчель.

Но почему в девичьем платье, Сеньора, вижу вас опять я?

Передо мной все та же цель: Вернуть неверного супруга… Я наняла вот этот дом Со всем, что находилось в нем, — Есть и карета и прислуга.

Переплатили за него Наверно: у мадридцев мода Для умножения дохода Сдавать дома. Но для чего Вам дом?

Тебе я все открою: Живет за этим садом та, Чья неземная красота И состояние земное Мартина моего влекут. Мне повезло необычайно: С Инес я словно бы случайно Сегодня встретилась, и тут Мы с ней сошлись нельзя теснее. Напоминаю я Инес Поклонника, что вдруг исчез, Поэтому, когда я с нею, Не так разлука тяжела. Ты понимаешь сам, Кинтана, Что без труда теперь Хуана Проникнет в планы и дела Ее предавшего Мартина И будет в силах отвратить Все, что грозит ей повредить.

Пусть не надеется мужчина, Что сможет вас перехитрить.

Сама лечу свои недуги.

Итак, у вас два дома.

Слуги При этом в каждом.

А платить Кто будет им?

Я украшенья Продам или снесу в залог.

А дальше?

Мне поможет бог Или Инес: я без зазренья К ней обращусь: ведь мы друзья.

Друзья делиться любят с нами, Но тайнами, а не деньгами. Итак, вернусь в Вальекас я Конца затеи ждать…

Затеи? Нет, подвига!

И двадцать раз То дамой, то мужчиной вас Увижу до тех пор.

Тебе я Уже сказала: хоть пятьсот, Коль будет нужно; мне не трудно, Спасти бы от крушенья судно. Изобрела я новый ход: Останься здесь и всем скажи ты, Что, мол, лишь нынче прискакал. Жених сеньоры вдруг пропал, И вот, такой бедой убитый, Тебя хозяин снарядил Искать пропавшего в Мадриде.

А это вам зачем же?

Видя, Что путь к Инес загородил Ему мальчишка самозваный, Мартин считает — и не зря, Что Хиль совсем не Хиль, а я, Принявшая сей облик странный. Чтоб разуверился он в том, Явись немедленно к Мартину И опиши мою кручину. Скажи, что я сменила дом На монастырскую обитель, Что пожалеть меня прошу, Что плод его любви ношу, Что проклянет меня родитель, Что смерть я предпочту стыду И положу конец бесчестью… Мартин, такому вняв известью, Поверит в Хиля.

Я пойду Дорожный плащ возьму.

Посланье Вмиг настрочу, не то вот-вот Нагрянет гостья.

К вам?

Придет Инес к Эльвире на свиданье.

Донья Хуана и Кинтана уходят в одну дверь, в другую входят Инес и дон Хуан.

Явление второе

Донья Инес в плаще, дон Хуан.

Бесплодна ревность и напрасна, Когда любовь мертва.

Молю!..

Но я вас больше не люблю. Разнообразьем жизнь прекрасна — Пример с нее должны мы брать. Я ветрена? Как знать, быть может, Непостоянство мне поможет Особенно красивой стать.

Когда в основе совершенства И впрямь изменчивость лежит. Согласен, вам принадлежит Неоспоримое главенство. Но кто соперник мой? Птенец… Вся доблесть этого мальчишки — Его зеленые штанишки.

Не время ль положить конец Потоку глупостей? Забыли Вы, кажется, что мы в гостях.

Я превращу втирушу в прах! Повешу, изничтожу Хиля!

Какого?

Нет у вас стыда! Я говорю о том, кто разом Затмил и ваш и Кларин разум.

Дон Хиль в штанах зеленых? Да? Но богом вам клянусь, что боле Тот Хиль ко мне не кажет глаз. И все ж соперник есть у вас — Другой дон Хиль.

Их двое, что ли?

Да, как ни странно. Первый дон, Который маленького роста, — Не то он самозванец просто, Не то шутил над нами он. Второй зовется Хилем тоже, Он долговяз и бородат… Во всем, во всем он виноват И ненавистен мне до дрожи, Зато сумел отца пленить. Мой жребий горестен и мрачен — Дон Хиль в супруги мне назначен. Нет, вы должны его убить! Мне говорили, что отвагой Прославлен этот Альборнос: Тут недостаточно угроз, Придется поработать шпагой, Но я вас награжу потом.

Де Альборнос — вы так сказали? А где живет он, не узнали?

Вы знаете ведь графский дом — Недалеко, за той оградой.

Мне нужен ваш прямой ответ: Вы любите дон Хиля?

Нет.

Коль будет мне Инес наградой За смерть его — к исходу дня, Клянусь, не станет в мире Хиля, Дон Хиль почти уже в могиле. Готовьте ж лавры для меня!

(Уходит.)

Явление третье

Донья Инес одна.

Отлично! Нежный мой Хилико Спасен от смерти и от ран, От самозванца же Хуан, Пылая ревностью великой, Меня избавит наконец. Его не станет, и тогда уж Я выйду за Хилико замуж, И не помеха мне отец: Он мерит все одним — деньгами…

Явление четвертое

Донья Инес, донья Хуана в женском платье, Вальдивьесо.

Сеньора, я так рада вам! С утра сегодня по душам Потолковать хотела с вами И думала зайти, как вдруг… Эй, Вега, помоги сеньоре Снять плащ! С прислугой нынче горе.

Каких еще зовете слуг? Ей-богу, выйду из терпенья! Я и дворецкий, я и паж, Я повар, я и конюх ваш И, в довершение, дуэнья.

Все разбежались, всё вверх дном. Нет в жизни хуже беспокойства, Чем переезды и устройства В жилье, еще не обжитом… Ну что ты смотришь, Вальдивьесо? Возьми же плащ.

Вальдивьесо берет плащ у доньи Инес и уходит.

Явление пятое

Донья Инес, донья Хуана.

Я от души Скажу: вы дивно хороши.

Ах, на глазах у вас завеса! Напомнил скромный облик мой, Непримечательный, смиренный, Того, кто необыкновенной Навек пленил вас красотой. Так светом Нового завета И Ветхий озарен завет.

Но вы отнюдь не ветхи, нет: Кокетством пахнет скромность эта. Вы мне милы — к чему скрывать? — Затем, что на того похожи, Кто стал мне ныне всех дороже. Но ваша прелесть, ваша стать Очаровала бы любого, Будь он Парис иль Аполлон.

Но тот, кто душу взял в полон, Не любит больше.

Пусть сурово Его накажут небеса За то, что сердце в нем из камня.

От ваших слов, Инес, глаза мне Туманит горести роса, А плакать о былом не стоит, Да и не стоит вспоминать И рану бередить опять.

Но исповедь вас успокоит. Поверьте в преданность мою — Я вашей тайны не нарушу. Излейте же свободно душу, И я свою вам изолью.

Но мне не позволяет совесть Чужой бедой вам докучать.

Чужой?

Вам хочется узнать Мою мучительную повесть? Слушайте же. Я в Кастилье, В Бургосе, узрела свет. Дон Родриго де Сиснерос Был достойный мой отец. Жизнь — юдоль скорбей и бедствий… Я любила с детских лет Дон Мигеля де Рибера. Горе мне! Жестокосерд. Но как божий день прекрасен Вероломный мой Мигель. Он, ко мне пылая страстью, В бездну мук Эльвиру вверг, Ибо страсть, давая щедро, Разоряет под конец. К этим горестным признаньям Что еще добавить мне? Расточал Мигель обеты, Позабыл он их теперь О доверчивость слепая, Будь ты проклята вовек! Для чего словам бесчестным Мы вверяем жизнь и честь? Он в Вальядолид уехал, Я ж, разлуки не стерпев, — Сирота, одна на свете, — Бросилась за ним вослед. Как он лгал, как притворялся! Ах, запомните, Инес: Ложь с любовью несовместна, Для любви обман — что смерть. У двоюродного брата Поселился до Мигель. Что сказать вам о дон Хиле Альборнос-и-Коронель? Юноша красивый, знатный, Хиль дружил нельзя тесней С дон Мартином де Гусманом, Чей родитель, дон Андрес, Друг дон Педро де Мендоса Вот уж много-много лет. Написал дон Педро другу, Что хотел бы он Инес Выдать замуж за Мартина (Дочь свою он разумел, То есть вас, моя сеньора). На несчастье, дал обет Дон Мартин Хуане юной И нарушить не посмел Дон Андрес, обдумав дело, Лучшую из всех невест Хилю предложил по дружбе. Вы богаты — это всем Ведомо. От дон Андреса Взяв письмо, готов лететь Хиль в столицу, в город бедствий, Лжи и роскоши вертеп. Другу своему Мигелю Рассказал он между тем, Как богата, и красива, И пленительна Инес. По одним лишь описаньям Воспылал любовью к ней Мой коварный нареченный… Я «любовь» сказала? Нет, Овладел его душою Низменной корысти бес. Все попрал он: верность другу, И любовь ко мне, и честь, И письмо у Хиля выкрал, И тайком в ночи исчез. Имя Хиля он присвоил, И недели три как здесь Вас пытается поймать он В им заброшенную сеть. Неотступно, шаг за шагом, Я скольжу за ним как тень, Сея слезы, словно зерна, Чтобы щедрый сей посев Стал обильной жатвой скорби. Ах, таков любви удел! Ищет и дон Хиль Мигеля: В нем кипит законный гнев. С Хилем я в пути столкнулась, Видимся мы с ним и здесь, Где, полна надежд и страха, Десять долгих-долгих дней Жду судьбы своей решенья — Жду его от вас, Инес! Повторяю, что случайность С Хилем нас свела, а ей, ПО ее натуре женской, Новизна всего милей. Мы, как близнецы похожи: Видит он себя во мне, Я себя в дон Хиле вижу. Нас друг к другу не привлечь Не могло такое сходство. Он влюбился…

Он? В кого?

В ту, в ком весь он отразился: Голос, смех, глаза, лицо. Мы с ним так неотличимы, Словно дерзкою рукой Создал мастер два портрета, В каждом сочетав легко Копию с оригиналом.

Хиль? Дон Хиль де Альборнос? Хиль в штанах зеленых?

Зелень Этих сказочных штанов — Как садов Аранхуэса Ослепительный убор Ранним утром в день апрельский.

Ах, вы любите его!

Нет, я не люблю дон Хиля, Ибо предана душой Вероломному Мигелю. Пусть коварен, ветрен он — Я тверда и постоянна. Честь и верность мой закон! Вам Эльвира не опасна… По Мадриду слух прошел, Что за некого дон Хиля Вас просватал ваш отец. Вот тогда я снять решила По соседству с вами дом, Чтоб узнать без промедленья, Что меня в грядущем ждет.

Значит, этот Хиль обманщик? Он — Мигель? И я должна Стать женой того, кто клятву Дал другой?

Как видно, да.

А дон Хиль в штанах зеленых — Хиль де Альборнос и впрямь? Боже мой, как я несчастна! Он, Эльвира, любит вас! Потому он не приходит, Потому не кажет глаз, Что, отвергнутый Эльвирой, Выплакал себе глаза!

Вы не любите Мигеля, Так ведь это? Ну, а я Хиля не люблю.

Как вспомню, Что могла женою стать Я того, кто связан с вами, Леденеет кровь…

При вас Напишу сейчас же Хилю, Чтобы он скорей узнал Приговор своим надеждам.

О, как вы добры! Я вам Буду предана до гроба.

Дурочка далась в обман! Ну, а я? Кто я такая? Хиль, Эльвира, он, она? Чтоб спасти любовь, согласна Я любую роль сыграть!

Улица

Явление первое

Дон Мартин, Китана.

Ну, говори, как было дело: Кто в монастырь ее отвез?

Я сам и отвез: от слез Сеньора очень ослабела. Она под сердцем плод несет…

Что, что?..

…И ей не в шутку худо: Какое ни сготовят блюдо, Она возьмет кусочек в рот И все отдаст. Ее качает, Стоять не может на ногах, А исхудала — просто страх! Увидеть вас она не чает. Сеньор! Я не могу молчать: Вам поскорей вернуться надо, Не то, глядишь, свое же чадо Вы сгубите, сгубивши мать.

А я, сознáюсь, дал бы слово, Что здесь уже давно она И что без отдыха и сна Меня преследует.

Ну, что вы! Так плохо думать о жене, Сеньор, ей-богу, не годится.

Она могла перерядиться, Да и нагрянуть.

В тишине Монастыря, вдали от света, Она молитвы шлет сейчас, Чтоб от греха вас бог упас. Не верите? Записка эта Должна вас убедить, что я Не лгу.

Ты прав. Так много боли В ее письме, что поневоле Растрогалась душа моя. Хотел я в собственные руки Подать прошенье королю, А женских слез я не терплю, И вот, чтоб избежать докуки, Тайком уехал. Разве мог Я знать, что это так встревожит Мою жену и занеможет Она, уже неся залог Любви и преданной и страстной? Недели не пройдет, клянусь, Как я к ногам ее вернусь: Она важней всех дел.

Прекрасно. А я уехать поспешу. Еще бы: за такие вести Сеньора наградит по чести Гонца.

Я тотчас напишу. Пока на город поглазей-ка. Ты где жилье нашел? Тебя Я поселил бы у себя, Но тут нашлась одна лазейка, Чтоб делу дать скорейший ход, — Меня стеснишь ты…

Возле дома Парáдеса живу.

Знакомо Мне это место.

Ну так вот, Вы утром во дворец хотите Свое прошенье отнести — Мое подворье по пути: Тогда письмо мне и вручите.

Идет. Так, значит, на заре. (В сторону.) Придя ко мне, он без усилий Открыл бы дон Мартина в Хиле: Тогда конец моей игре.

Должно быть, час довольно поздний, А дел еще невпроворот.

Встречай же завтра у ворот.

Чем кончатся все эти козни?

(Уходит.)

Явление второе

Дон Мартин один.

Выходит, я почти отец. Да… Я почти глава семейства. Пожалуй, мой побег — злодейство. Пора вернуться, наконец. Хуана мне подарит сына, А я — я на другой женюсь? Увы! Я сам себя стыжусь. Нет, недостойна дворянина Такая ложь. Приходит час Вернуться мне в свои поместья.

Явление третье

Дон Мартин, дон Хуан.

Сеньор дон Хиль! Имею честь я На поединок вызвать вас. Вы храбры, можно ль сомневаться! Потребна храбрость, чтобы так, Не отступая ни на шаг, Насильно дамы домогаться. Ее покой я берегу — Не вовсе чужд я этой даме, Давайте ж встретимся мы с вами Без промедленья на лугу Иль на мосту, и, безусловно, Вы сможете там проявить Свою воинственную прыть, Как проявили пыл любовный.

Прошу вас остудить накал. О да, вы блещете отвагой, Но охладительницей-шпагой И не таких я охлаждал. От ярости слабеет сила, Дрожит рука и слепнет взор… Я вот что предложу, сеньор Пусть та, что сердце вам пленила, Да и меня свела с ума, Пусть эта дивная сеньора, Предмет желаний и раздора, Ответ обоим даст сама. И если «нет» пронзит мне душу, А вам он промолвит «да», Без боя отступлюсь тогда И ваше счастье не нарушу.

Она сказала, что не может Вам отказать, что под венец Идти ей приказал отец. Кто ж, как не я, Инес поможет, Кто вызволит любовь мою? Тотчас должны вы отступиться Или со мною насмерть биться: Погибну или вас убью.

Я не ослышался? Так, значит, Отцу не смея возражать, Инес моей согласна стать?

Бедняжка дни и ночи плачет, Но, чтя желанья старика И растоптав свои желанья, Идти готова на закланье.

Но я свалял бы дурака, Себя я начал презирать бы, Когда бы выпустил из рук Добычу верную и вдруг Решил: «А ну, сражусь до свадьбы!» Сыграю на руку я вам. Раскиньте-ка умом вы сами: Случиться может так, что вами Отправлен буду я к отцам, Мое освободится место, И вы — не это ль ваша цель? — Ликуя, ляжете в постель С моей нетронутой невестой. Ну нет, сеньор! Я не таков И непорочностью девицы Сумею сам распорядиться. А через месяц я готов К услугам вашим, кавальеро.

Вы слишком малодушны иль Спесивы чересчур, дон Хиль. Перейдена терпенья мера! Вам от меня не ускользнуть, Убью, как пса, без сожалений! К предмету ваших вожделений Прегорожу навеки путь!

(Уходит.)

Явление четвертое

Дон Мартин один.

Безумец, гневом обуянный, Моим бесстрастьем усмирен, А я и рад, и окрылен, И больше не боюсь Хуана! Нет, не вернусь в Вальядолид. Инес богата и прекрасна И выйти за меня согласна, И значит, бог меня простит!

Явление пятое

Дон Мартин, Осорьо

А я уж думал, вы пропали: Ищу, ищу…

Ты не забыл Зайти на почту?

Что вы! Был И взял пакет.

Не от отца ли?

А от кого еще вам ждать? Листал, листал почтовый список, Вам — ничего. Конец уж близок, И вдруг под номером сто пять Нашел.

(Отдает пакет.)

С приказом полагаю, На денежки?

Что за вопрос!

«Дон Хилю де… де Альборнос».

Все правильно.

Пакет вскрываю… Ага, тут два конверта! (Читает.) Раз — «Для сына моего Мартина», И два — взгляни — «Для Агустина Сольера». В нем лежит приказ.

А вдруг Сольер не даст?

Ну что ты!

Скорей скажет, где живет Наш благодетель?

У ворот Гуадалахарских.

Те ворота, Ей-ей, в объятьях задушу: Ведь я забыл и вид реала.

Итак, прочту-ка для начала Письмо отца.

Я не дышу.

Дон Мартин (читает)

«Сын мой! Я лишь тогда обрету покой, когда узнаю, чем завершилось твое сватовство, которое, судя по твоему письму, как будто сулит тебе полный успех. Чтобы ты благополучно кончил это дело, посылаю денежный приказ на тысячу эскудо и письмо моему доверенному лицу, Агустину Сольеру. Я пишу ему, что деньги предназначены дону Хилю де Альборнос, состоящему в родстве со мною. Тебя он знает в лицо, поэтому пусть за деньгами пойдет Осорьо и скажет, что он управитель означенного дона Хиля. Донья Хуана де Солис скрылась из дому в день твоего отъезда. Это обстоятельство тревожит меня не меньше, чем ее домашних: боюсь, как бы она не выследила тебя и не воспрепятствовала тому, к чему мы оба стремимся. Поторопись с назначением дня свадьбы и сообщи мне, как только он будет известен: я немедля приеду и положу конец всем интригам доньи Хуаны. Шлю молитвы и твоем благополучии.

Твой отец ».

Вальядолид, август месяц, и прочее.

Сеньора скрылась? Это странно.

Ничуть. Я все о ней узнал: Ее письмо мне передал Сейчас на улице Кинтана. Она в монастыре живет, Вдали от глаз людских и шума: Ребенка ждет она, подумай!

Девица, а ребенка ждет!

Ее в безмерное смятенье Поверг внезапный мой отъезд И тайно от родимых мест Она ушла бесшумной тенью. Отец не знает, где она, И что с ней сталось, и жива ли; Старик в тревоге и печали, — Ведь дочь-то у него одна! Я буду ей писать почаще, Когда же на Инес женюсь — Во всем Хуане повинюсь. Тогда придется ей, скорбящей, Принять монашеский обет.

В обители и с ношей тяжкой Уже сейчас живет монашкой, Так разницы особой нет.

Явление шестое

Те же и Агилар

Сеньор до Хиль?

К твоим услугам. Друг Агилар.

Дон Педро вас Просил пожаловать тот час. Вы нынче станете супругом Инес, наследницы его: Он не желает проволочки И глух к слезам и стонам дочки.

Богатства Потоси всего Тебе я отвалил бы сразу! Ну, а пока сей скромный дар — Вот эту цепь, — мой Агилар, Прими.

(Хочет положить письма в карман, но сует их мимо, и они падают на землю.)

Она спасет от сглазу.

Беги, Осорьо, друг, скорей! Получишь деньги для меня ты, И тут же царственно-богатый Подарок для Инес моей Куплю.

Подарок драгоценный Под стать красавице такой. (Дону Мартину, тихо.) Ну, повезло!

Я как шальной И всех счастливей во вселенной!

Все уходят.

Явление седьмое

Донья Хуана в мужском костюме, Караманчель.

Зачем вы портите мне кровь, Сеньор дон Хиль, до шуток падкий? Со мной играете вы в прятки: Едва найду — теряю вновь.

Тебе урок: терять не надо.

Глашатаю я заплатил. Как оглашенный он вопил: «Назначена тому награда, Кто видел сам или слыхал, В каких скрывается притонах Сеньор дон Хиль в штанах зеленых. На днях куда-то он пропал». Я с вами вовсе разорился. На случай вашей смерти дал Отцу святому я реал, Чтоб за усопшего молился, — И вдруг вы тут! Аж дрожь берет! Вы, может, тот, кто души губит? Священный суд таких не любит… Нет-нет, давайте мне расчет!

Я жил в обители блаженства — Могу ль назвать иначе дом, Где эти дни я был вдвоем С сеньорой, верхом совершенства И красоты!

Вы?

Я.

Ой-ой! Прорезались у детки зубки! К какой же вы прибились юбке?.. Ага! Бьюсь об заклад, что к той, Которую ума лишили, Любовные навеяв сны, Сии зеленые штаны.

О нет! Меня обворожили Другие, дивные глаза. Что взгляд Инес пред этим взглядом! Дома их, между прочим, рядом.

Она резва?

Как стрекоза.

Щедра?

О да!

А просит платы?

Все время.

Женщин, как магнит, Набитый кошелек манит. Как звать?

Эльвирой.

Вы богаты И, значит, ей дороже всех.

Я дам тебе письмо…

Милашке? (Видит письма, оброненные доном Мартином, и поднимает их.) Чьи тут валяются бумажки? Не ваши?

Нет.

И вам не грех Мне лгать? Тут прямо на конверте Стоит: «Дон Хилю Альборнос».

Дай мне. (В сторону.) О Иисус Христос!

Вы сделались белее смерти!

Одно открыто, два других Не распечатаны.

А эти Кому?

Коль правда есть на свете, Ключи к победе скрыты в них. Итак… (Читает.) «Дон Педро де Мендоса Валестúги». Туман исчез: Послание к отцу Инес.

Какого-то молокососа Проделка: он влюбился в дочь, И вот надеется мальчишка — Вручите вы его письмишко И не откажетесь помочь И сватом быть.

Прими на веру: Он свата выбрал хоть куда!

Кому письмо второе?

Да, Я и забыл. «Купцу Сольеру Камарго».

Старый супостат, Но у ворот Гуадалахары Он всех богаче.

То, что старый, Не важно, — важно, что богат. А третье — мне.

Я умолкаю. Скорей прочтите до конца.

Письмо Мартину от отца — Я, не читая, это знаю.

Жулье какое! Письма красть! И не в провинции — в столице! А впрочем, всякий согласия В чужом белье порыться всласть. К тому же, может быть, случайно Письмо чужое кто-то взял, И вскрыл, и даже не читал, А выбросил.

Необычайно Судьба сейчас добра ко мне. Находка этого пакета — Не случай, добрая примета. Я успокоилась вполне.

Уже прочли?

Мне из Сеговьи Мой дядя пишет.

Так-так-так. С Инес вступить он жаждет в брак?

Дай бог тебе, мой друг, здоровья, — Ты так догадлив. Он приказ Вложил в письмо — не правда ль, чудо? — Чтоб я на тысячу эскудо Купил подарков.

В добрый час. Приказ на имя Агустина Сольера?

Да, И он расчет Немедленно произведет, Едва приду.

Хоть половина От этой тысячи шальной — И я за вами в ад полезу.

Мне нужен просто до зарезу Сейчас Кинтана. Боже мой! Ну и везенье! Словно учит Меня судьба не отступать. Интригу в ход пущу опять, Кинтана денежки получит, И цели я достигну.

Иль Сеньор дон Хиль, не пропадайте, Иль мне штаны в залог отдайте.

Покажет вам себя дон Хиль!

Комната в доме дона Педро

Явление первое

Донья Инес, дон Педро.

Он просто плут от пяток до макушки. Ведь надо же — сплести такую ложь! И как вы не заметили ловушки?

Ох, дочка, ты меня с ума сведешь! Придется мне с тобою быть построже, Он — Хиль. И чем тебе он нехорош?

Нет, он — Мигель! Как вы упрямы, боже! Мигель Рибера, а не Альборнос, Ни капельки на Хиля не похожий. О нем ответит на любой вопрос Соседка наша, бургосская дама: Мигель ей стоил многих, многих слез. Эльвира мне сама призналась прямо, Что с ним она была обручена, Но он сбежал, и начала упрямо Его везде преследовать она. Она и Хиль — как близнецы.

Прекрасно. Но мне твоя Эльвира не ясна, А вот посланье дон Андреса ясно.

Конечно, ясно. Не о том ведь спор, И сердитесь вы на меня напрасно. Ваш Хиль — мошенник, самозванец, вор, А мой — он настоящий. Сколько пыла! Как молод! Что за нега и задор! Ах, скрыта в нем магическая сила! Я прозвищем Зеленые Штаны, Едва увидев, Хиля наградила. Мы словно друг для друга рождены! Он знал меня давно по описаньям И лучшей не мечтал найти жены. В Мадрид собравшись, дружеским посланьем От дон Андреса он запасся к вам. Все шло как будто по его желаньям. Он, предаваясь сладостным мечтам, От друга их не скрыл, от дон Мигеля, Но тот хотел на мне жениться сам. Он Хиля предал, чтоб достигнуть цели, Свою Эльвиру верную забыл — Им низменные страсти овладели. Он гостем Хиля в это время был. И вот однажды, под покровом ночи, Стащил письмо, в столицу поспешил И сразу же предстал пред ваши очи. Пусть копия, он вас очаровал. Обманщик ловкий, говоря короче. Но мне в саду предстал оригинал, И жизнь моя любовью озарилась. Как опровергнуть ложь, бедняга Хиль не знал, Но тут с Эльвирой я разговорилась. Мне дон Мигель стал ясен до конца, И низменность его души открылась. Так неужели волею отца Мне выйти за него, за негодяя, Изменника, и вора, и лжеца?

Каков мерзавец!

Мигеля мы разоблачить должны.

Неслыханно! А наглость-то какая! Но где ж твой Хиль Зеленые Штаны?

Сейчас придет, Эльвира мне сказала.

Скорей бы!

Вот шаги уже слышны. Влюбленная душа затрепетала, И вновь надежды в ней воскрешены.

Явление второе

Те же и донья Хуана

Ко мне, о дивное сознанье, Склоните благосклонный взгляд И выслушайте оправданье: В измене я не виноват, Хотя виновен в опозданье. Я в западню интриг попал. Меня опутал, оболгал — И кто? — Давнишний мой приятель! Изменник дружбе и предатель, Он имя у меня украл, Чтоб вашей завладеть рукою. Но жизнь без вас, в разлуке, врозь, Такою полнила тоскою…

Я вижу вас теперь насквозь, Но это после. Я другою Заботой занята сейчас. Вот мой отец. Ему представить, Сеньор дон Хиль, позвольте вас, Чтоб дон Мигель не мог лукавить, Чтоб встретил он прямой отказ.

Предстать, дон Педро, перед вами Я, оклеветанный, не смел, Пока с пустыми бы руками: Дождаться писем я хотел. Они пришли. Прочтите сами, Что написал мне дон Андрес, И вы поймете, что к Инес Посватался дон Хиль подложный. Мошенник хитрый, осторожный, Он к вам легко в доверье влез. Сеньор! Вот письма дон Гусмана. (Передает письма дону Педро — тот разглядывает.) Мигель, обманщик записной, В глаза вам напустил тумана. Вы стали жертвою обмана, Который вам грозит бедой.

Мой друг! Меня в убедили — Нельзя не внять речам таким. Прошу прощенья у дон Хиля, Коль я виновен перед ним, Но всякого бы с толку сбили Письмо и подпись… Да и тут Все тот же почерк дон Андреса… Упала с глаз моих завеса: Вы — Хиль, а тот был просто плут. (Снова разглядывает письма.) Прочту-ка письма: пусть внесут Они порядок в вихрь событий.

(Читает про себя.)

О чем мечты? Или о ком?

Вы к ним владеете ключом.

Зачем проникнуть вы хотите Вторые сутки в этот дом?

Вторые сутки? Как рапира, Ваш взор меня в саду пронзил, НЕ сотвори себе кумира, А я — увы! — я сотворил.

Кто ваш кумир?

Вы.

Не Эльвира?

Мне снова пишет дон Андрес, Какая для него приятность — Ваш скорый брак с моей Инес. Он превозносит до небес Достаток ваш, и нрав, и знатность. Мигель Рибера — враль и вор: Все прояснилось в темном деле. Считайте же, что с этих пор Вы здесь хозяин.

О, сеньор, Какое счастье! Неужели Все это явь? След ваших ног, Отец, хочу облобызать я!

Приди, мой сын, ко мне в объятья И обними Инес.

Мой бог, Час упоенья недалек!

Вас от ревнивых подозрений Я ныне исцелил?

О да! Нет ни печали, ни сомнений. Вы только мой — и навсегда.

Вы ангел! Вы мой добрый гений!

Явление третье

Те же и Кинтана.

Хозяин мой здесь должне быть…

Я здесь. (Кинтане, тихо.) Успел ты раздобыть Мне денег у купца?

Еще бы! Принес — извольте похвалить — Дублоны самой высшей пробы.

Придется мне покинуть вас. Увы, мой ангел, голос долга Властительнее, чем приказ!

Нельзя вам уходить надолго: Ведь промедленья каждый час, Вы сами знаете, опасен.

Не откажите нам помочь И обвенчайте нас.

Согласен За вас хоть нынче выдать дочь.

Инес, как этот миг прекрасен!

Стеснилась от восторга грудь.

Стрелой вернусь!

Когда-нибудь Вас назовут звездой обмана.

Пора.

Эльвира, Хиль, Хуана!

Хуана, Хиль, Эльвира, в путь!

Явление четвертое

Донья Инес, дон Педро.

Юнец, а не болтает вздора, Приятен вид и ум остер. Не зять, а чистый клад, без спора… Попался бы мне тот сеньор, Ох, как я проучил бы вора!

Явление пятое

Те же; дон Мартин и Осорьо в глубине сцены.

Но где я обронил пакет? Ну что молчишь, дурак отпетый? Дай мне какой-нибудь совет.

Какие вам еще советы? Не я виновник ваших бед. У дома графского недавно Читали письма вы, кажись?

А ты искал их там?

Вот славно! Искал ли? Рыскал, точно рысь, На брюхе ползал.

Как злонравна Судьба! Я без гроша опять!

Не потеряли бы — так снова Взялись туда-сюда мотать На приношенья и обновы. Могли бы даже проиграть, — Чего же охать?

Хорошо ты Смотрел?

Нашел бы и блоху.

Но вдруг ты проглядел?

Охота Надеяться на чепуху!

А тут еще одна забота — Беги к Сольеру во всю прыть, Пуская не платит по приказу. А ну, живей!

Вот так бы сразу Сказали.

Надо же мне быть Таким растяпой! Видно, разум Я тоже где-то потерял.

Вон ваша дама — и с папашей.

Сознаюсь, я достоин стал Ее презренья.

Счастье ваше, Коль всей тысчонки не забрал Прохожий у купца.

(Уходит.)

Явление шестое

Донья Инес, дон Педро, дон Мартин

Сеньора… Сеньор… (В сторону.) Как скрыть смущенье?

Срам! Что, кроме черного позора, Сулят проделки эти вам? Какой же вы дон Хиль, коль скоро Вы дон Мигель? На воровство Пошли вы, гнусно овладели Письмом и именем его, Чтоб к брачной повести постели Невесту друга своего!

Что это значит?

То, что значит. Мигель Рибера — вот кто вы. По вас тюрьма, бездельник, плачет, И не сносить вам головы!

Кого угодно озадачит Такой прием! Рибера? Я?

Каков притворщик! Сбросьте маску!

Я — дон Мигель? Галиматья!

Вы бýргосец.

Кто эту сказку Придумал? Родина моя — Вальядолид.

И обвенчаться С Эльвирой нынче же должны, Не то вас ожидает суд.

Смеяться Вы оба надо мной вольны: Не только деньги — может статься, Я здравый разум потерял. Но кто же он, мой враг смертельный, Что так меня оклеветал?

Так знайте же, дон Хиль поддельный: Здесь перед вами побывал Хиль истинный, не лицемерный. Вы лжец и разоблачены.

Кто этот дьявол, чадо скверны?

Дон Хиль Зеленые Штаны.

Предмет моей любви безмерной.

Прочь с глаз моих, обманщик! Сгинь! И помни: ждет тебя Эльвира.

Мольбы, о боже, не отринь И уничтожь всю нечисть мира! Изыди, гнусный Хиль! Аминь. Сеньор, сеньор! Одну минуту: Я жертва низкой клеветы…

Смотри: тебе придется круто, И, архиплут, получишь ты, Что подобает архиплуту.

Донья Инес и дон Педро уходят.

Явление седьмое

Дон Мартин один.

Как видно, дьяволом храним Проклятый Хиль! Я до упаду Гоняюсь как шальной за ним: Он ядовит, подобно гаду, Но, словно воздух, он незрим. Смыть кровью Хиля оскорбленья — Моя единственная цель. Он лжет, клевещет без зазренья. Я — бургосец? Я — дон Мигель?

Явление восьмое

Дон Мартин, Осорьо.

Ну, принимайте поздравленья!

Скорее! Что сказал Сольер?

Сказал, что некий франтоватый Дон Хиль, иль, может, Люцифер, Уже присвоил все деньжата… Вот вам бы взять с него пример!

Дон Хиль?

И Альборнос при этом: Сольер мне подпись показал.

Меня он перед целым светом Оклеветал и оболгал!

И вашим завладел пакетом. Запомните, сеньор, что он, По описанию Агустина, В костюм зеленый облачен.

Дон Хиль Зеленая Штанина! Какой-то бред! Кошмарный сон! Всем замыслам моим преграда Переодетый этот бес! Он дьявол, он посланец ада! Украл пакет, отбил Инес!

Вот этого ему и надо: Того, кто разумом нетверд, Свести с ума, лишить покоя, А после выбросить за борт. Пойдемте!

Что же это такое? Рассыпься, сгинь, зеленый черт!

Действие третье

Комната в доме дона Мартина

Явление первое

Дон Мартин, Кинтана.

Меня сразила эта весть! Не надо больше слов, Кинтана… Ты умерла, моя Хуана! О неба праведная месть! Мне эта кара по заслугам, Я, я один всему виной: Она была убита мной, А не безжалостным недугом.

Хотите знать, как умерла Моя сеньора?

Весть благая К нам еле тащится, хромая, Худая мчится как стрела.

Я ваше доброе посланье С душой веселой вез назад И ждал подарков и наград. Какое было ликованье В святых стенах монастыря! К решетке подошла сеньора, И я сказал, что очень скоро Вы возвратитесь и что зря Ее терзали подозренья. Письмо и вдоль и поперек Прочла и стала перстенек С руки снимать — вознагражденья За новость заслужил гонец. (Ох, новости! В них толку мало, А шум велик.) Но тут вбежала Монахиня — мол, ждет отец Сеньору: он, ей в наказанье, Нерадостную весть привез. Улыбка скрылась в море слез, Сменилось горем упованье… Беда приходит не одна. Моя сеньора чувств лишилась И девочкою разрешилась До времени. Как смерть бледна, «Прощай, прощай, до Мар!..» — вскричала, Забилась в страхе и тоске, Как птица малая в силке, «Тин!..» — и навеки замолчала.

Молю, не надо!..

Я и сам Не продолжаю — сжалось горло, В глазах темно, дыханье сперло — Боюсь, что волю дам слезам.

Отчаянье! Зачем так грозно Теперь стучишься в эту грудь? Уже утраты не вернуть, Скорбеть напрасно, плакать поздно. Зачем раскаянье ты шлешь, Когда забвенье призываю?

Наплел такого, что не чаю Распутать собственную ложь.

Я понял, понял: то Хуана, Ее бесплотная душа, Негодованием дыша И не прощая мне обмана, Загородила путь к тому, Чего надеялся достичь я. Не Хиль — она в его обличье Мешала браку моему. Я прежде думал, что вредила Мне так хитро, исподтишка Обыкновенная рук: О нет, то неземная сила! Поверь: гонялся я за ним, За этим Хилем, днем и ночью, Но не видал нигде воочью. Как тень во мраке, он незрим. И мы при этом — Хили оба… Да что там, все яснее дня: Чтоб грозно покарать меня, Хуана поднялась из гроба.

Вот это славно! Он решил, Что с кладбища сбежав, сеньора Вселилась в Хиля! Ох умора! Ну, дон Мартин, разодолжил! Такую карту дал нам в руки! (Громко.) Скажу по правде вам, сеньор: Я почитал за глупый вздор, За бабьи выдумки от скуки Вселяющий смятенье слух, Что полз, как змей, от дома к дому С тех пор, как, дань отдав земному, Сеньора испустила дух. Но вот сейчас другое дело: Услышав жуткий ваш рассказ О том, что каждый день и час Ее душа, прокинув тело, Бредет за вами по пятам, Я понял: нет, он был ложью, Тот слух, который полнил дрожью В Вальядолиде всех.

Что ж там Ты слышал?

Совестно признаться, Но, дон Мартин, никто из слуг У нас не ляжет спать сам-друг: Уж до того они бояться — И смех, и грех! А дело в том, Что, верьте в это ил не верьте, Моя сеньора после смерти Приходит ночью в отчий дом Под видом некоего Хиля И вас клянет и вас винит, Затем что вы, прибыв в Мадрид, Забыли, как вас окрестили, И Хилем нарекли себя. В мужском обличии бедняжка Пришла к отцу, вздыхая тяжко, Взывая к мести. Он, скорбя, Заказывает неустанно По дочке мессы, но она, Не зная гробового сна, Все бродит ночью.

О Кинтана! Ее душе покоя нет Из-за меня.

Сеньор! Простите, Но правда ли, что вас в Мадриде Зовут дон Хиль?

Я свой обет Нарушил, изменив постыдно, Тайком сбежал и потому Под именем чужим живу. Корысти бес попутал, видно… Я в брак хотел вступить с другой — Она, Кинтана, так богата! Но, ох, тяжка моя расплата! Меня отец с его алчбой Заставил страшную обиду Нанесть Хуане.

Боже мой! Так, значит, в темноте ночной Блуждает там, в Вальядолиде, Ее душа, вселяя страх, И обрекает вас несчастью Своей потусторонней властью Она, усопшая в слезах! И вам не страшно обвенчаться С другой? Не пробирает жуть?

Мне жизнь в Хуану не вдохнуть, И не позволит отказаться От столь приманчивой жены Родитель мой, скупец известный: Слова «позорный брак», «бесчестный» Ему — поверишь ли? — смешны.

Но если, в рвенье небывалом, Дух за соперницей своей Ухаживает — ей-же-ей, Сеньор, окончится провалом Ваш сговор с доньею Инес.

Я буду истово молиться, И беспокойный дух смирится: Я закажу пять сотен месс, Дабы вернуть добычу гробу, Дабы живым с живыми жить.

Дон Хиля хочешь ублажить Молитвами? Поди попробуй!

Комната в доме дона Педро

Явление первое

Донья Инес, Караманчель

Где твой хозяин?

Где да где! Мне самому узнать охота, Но будь гляделки хоть с ворота — Не углядишь его нигде. Он прячется, да так умело: Зеленой стрекозе под стать! Мне только дел — его искать. Уж! Аж в глазах позеленело! Мелькнет передо мною вдруг Его зеленая примета, Но, как волшебная монета, Выскальзывает он из рук. К соседке вашей ходит в гости Красавчик, Евина же дочь От зелени его не прочь, Как умный пес от сладкой кости.

Он ходит к ней? Не может быть!

Отлично может. Страстью пышет И письма ей такие пишет, Что как его не полюбить!

Эльвира! Хиль! Не верю в это! Всё выдумки твои! Вранье!

Вранье? Зачем же у нее Он пробыл нынче о рассвета?

О боже!

Вы возмущены? Сказать вам правду, в этом деле Совсем не так наш птенчик зелен, Как зелены его штаны.

Поверить ли такому сраму? Хиль от нее ушел чуть свет! Нет, это ложь, поклеп, навет На целомудренную даму!

Зачем честить меня лжецом? Дон Хиля речи повторяю И вот ничуть не привираю — Клянусь вам этим письмецом. (Показывает письмо.) Оно Эльвире беспорочной Назначено. Стучал я к ней, Но и служанка и лакей Куда-то делись как нарочно. Домой повесив нос бреду И к вам решаю постучаться На всякий случай: может статься, Хозяина у вас найду.

Эльвире он писал, положим, Но это значит ли, что он Действительно в нее влюблен?

А ну, прочтемте-ка, что сможем. (Приоткрыв запечатанное письмо, читает отдельные слова, тыча в них пальцем.) Грешок за мной, признаюсь, есть: Я любопытен, как мальчишка. Так как же этого письмишка Хоть краем глаза не прочесть. Вот здесь: «…Инес — какая скука!.. Мечтой… Противна мне она…» И тут еще: «…душа полна…» А выше: «… ýчила разлука…» И что-то вроде «… ночью мог…» Не разберу… «…с Инес весь вечер…». И под конец: «До скорой встречи. Ваш верный раб. Храни вас бог». Конечно, это все кусочки. Но штука ль их соединить? Когда в руках такая нить, Судить нетрудно о клубочке.

Его распутать я хочу (выхватывает письмо) , Хочу узнать, как лжет неверный. Как он в записке лицемерной…

Э, нет, нельзя! Я закричу Ну что теперь хозяин скажет?..

Молчи, наглец! Не то пятьсот Затрещин дам.

Осел — и тот Разок-другой лягнет и ляжет.

«Без Вас, мой ангел, жизнь мрачна; Меня измучила разлука. Ходить к Инес — какая скука, И как противна мне она! Одной мечтой душа полна: Быть с Вами, слушать Ваши речи. Но у Инес пробуду вечер… О, не ревнуйте! Я не мог Ей отказать. Храни Вас бог. Ваш верный раб. До скорой встречи». О да, он раб! Что есть, то есть — Его понятия так низки, Что он Мигелевы огрызки Готов собрать и тут же съесть. А вот со мною он скучает, Я отбиваю аппетит — И не попробовал, а сыт… Так что все это означает? Какая неземная сласть В Эльвире, господи помилуй?

Да, знаете, хорош по милу, И прочее…

Моя бы власть — Его ждала б такая кара!.. Приди сейчас ко мне злодей — Убила бы рукой своей…

Явление второе

Те же и Агилар.

Кузина ваша, донья Клара, Приехала, сеньора, к вам.

(Уходит.)

Явление третье

Донья Инес, Караманчель

Ну вот, еще одна победа Объевшегося сердцееда! (В сторону.) Я дон Хуану слово дам С ним обвенчаться, но сначала Пускай соперника убьет. (Громко.) Отдай письмо Эльвире, скот! (Бросает ему письмо.) С Лукрецией в ней сходства мало, Но Хилю это лишь с руки: Вкус у него отменно редкий; Сеньору под душе объедки, Початые другим куски.

(Уходит.)

Явление четвертое

Караманчель один.

Я с ног до головы изранен — Стрела впивалась за стрелой. Ну, баба! Перца в ней — ой-ой! Поморщится и англичанин. Какая вышла дребедень! Я все ей выболтал случайно. Как быть! Ведь для лакея тайна Господская — что твой ревень.

Караманчель уходит в одну дверь, а в другую входят донья Хуана и Кинтана.

Явление пятое

Донья Хуана в мужском костюме, Кинтана.

Он заказал десяток месс, Уверовав, что в преисподней Терзает вашу душу бес.

Он угадал.

Но и сегодня Все бредит свадьбою с Инес.

А я надеялась… Ну что же, Придется написать домой, Что я лежу на смертном ложе И что Мартин — убийца мой. Он всех на свете был дороже Мне, самой преданной из жен, Но я супругу надоела, Он без ума в Инес влюблен И вот, замыслив злое дело Меня отправил в Алькоркон И там убил. А имя Хиля Присвоил дон Мартин себе, Чтобы родные не открыли Всей правды о моей судьбе И о безвременной могиле. Умру среди чужих, одна… Я напишу отцу про это, Скажу, что перед ним грешна, Его ослушавшись запрета, Что велика моя вина, Но если горестные вести Вновь оживят в душе его Любовь, и скорбь, и жажду мести — О, пусть накажет он того, Кто, изменив закону чести, Сгубил невинную меня!..

Сеньора! Что все это значит?

А то, что, не теряя дня, В столицу мой отец поскачет, Убийцу дочери кляня. Придется дон Мартину туго: Сплету такую сеть интриг, Что, вразумлен или испуган, Излечится в единый миг Он от любовного недуга.

Помилуй боже! Числить вас Врагом!

О, покарать мужчину Умеет женщина!

Сейчас О вашей смерти дон Мартину Я доложу — в который раз!

Явление шестое

Донья Хуана, донья Клара

Дон Хиль! Вы олицетворенье Учтивых чувств. Что ж для меня Вы делаете исключенье, Не уделив не только дня, Но даже краткого мгновенья? Кузине я во всем равна — И знатностью и положеньем; По воле божьей, как она, Владею домом и именьем, И вами так же пленена.

Вы?

Я. Чему же здесь дивиться?

Когда бы я подумать мог, Что в вашем сердце, чаровница, Блаженства дивного залог, Клад нежности ко мне таится — Неоценимый этот клад, Мне предназначенный судьбою, Я взял бы с бою, как пират. Но я не обольщен собою: Я и несмел и простоват — Так чем же мне блеснуть пред вами? Ваш взор пронзил меня, как нож, И к этим ножкам, словно знамя, Я сердце положил… Но кто ж Сказал бы мне, судите сами, Где вы живете и кому Улыбка ваша неземная Сияет, прорезая тьму, И сны о счастье навевая?

У храма Сан-Луис живу И тысячью… нет, миллионом Поклонников окружена. Но, не внимая громким стонам, Душа лишь тем поражена, Кто, как надежда, весь в зеленом, Чье имя Хиль…

О, наконец Сбылись мечты! Какое счастье! Ты помыслов моих венец! К твоей руке хочу припасть я!

(Целует ей руку.)

Явление седьмое

Те же и донья Инес.

Меня позвал к себе отец, Но заждалась уже кузина… Что вижу! Негодяй, злодей, Юнец зеленый, не мужчина, Портрет соперницы моей, Он, он, ревнивых мук причина, Неблагодарный вертопрах Целует руку донье Кларе! От ярости темно в глазах, Я вне себя, я как в кошмаре. О, будь сейчас кинжал в руках!.. Меня не видят. Здесь я встану — Отсюда слышен каждый звук.

Поддаться ль этому обману? Нет, я не верю вам!

Мой друг! Вы в сердце нанесли мне рану. С тех пор, как предо мной в саду Огнем сверкнули эти очи, Напрасно дня средь ночи жду, Напрасно днем взываю к ночи — И день и ночь жив в аду. Моя звезда, мое светило! Когда я с вами разлучен, Ночь беспросветна и уныла, А день туманом омрачен.

Но вас кузина покорила, Зачем же, совесть заглуша, Вы говорите мне…

О боже! Инес уж так нехороша, Что у меня мороз по коже! Нет, против правды не греша, Скажу: ее мне жалко даже: Черна лицом — смотреть нет сил, Как будто вымазалась в саже.

Художник мне весьма польстил.

В каком Инес была бы раже!

И Клара верит в этот бред!

Но раз она вам неприятна, Зачем вы у нее чуть свет?

Ужели это непонятно? Без ваших глаз мне жизни нет, А я не знал другого дома, Где мимолетно, иногда Мне просиял бы взор знакомый. Он звал, он влек меня сюда, И я, надеждою ведомый, Спешил, бежал, не чуя ног…

Не верю, нет! Мужчины лживы, И это все предлог…

Предлог?

Где я живу, вполне могли вы Спросить кузину, видит бог.

И вызвать ревность у тигрицы?

Ах, я не пью, не ем, не сплю, Боюсь в рассудке повредиться — Все оттого, что вас люблю! Душа поверить вам стремится, Но вдруг все это просто так, Пустая болтовня от скуки? Нет, дайте вашу руку в знак Любви…

Со единим же руки — О, двух сердец счастливый брак!

Невероятно! Ах, изменник!

Теперь к кузине я пойду. Мне ждать вас нынче?

Кларин пленник — Счастливый Хиль.

Так я вас жду: Назначим день, когда священник Нас обвенчает.

(Уходит.)

Ну и гиль! А скоро я другой сеньоре Пущу в глаза все ту же пыль.

Явление восьмое

Донья Хуана, донья Инес

Пух на ветру, и пробка в море — Вот кто такой сеньор дон Хиль! Эльвиру обольстить сумели, Словами лживыми звеня, А стоило достигнуть цели — Взялись за Клару и меня, Жестокосердный пустомеля! О, вами подвиг совершен, Три сердца сгублены обманом: Хотелось вам иметь трех жен, Чтоб жил мадридским дон Султаном Дон Хиль, гаремом окружен! Вы жалки мне, противны, гадки! Неужто мало было вам Эльвиры? Ведь объедки сладки. Вы с дон Мигелем пополам Ее разделите. Как падки Мужчины на початый плод, На гнилью тронутую грушу! Бегите к ней, она вас ждет… Ах, горе надрывает душу, А стыд к земле ее гнетет!

О милая…

Зовите милой Свою Эльвиру, не Инес: Не я, Эльвира вас пленила. Пускай бы молния небес Ее дотла испепелила!

План удался! Из-за письма. Что я себе же написала, Сеньора спятила с ума, Но меня не жаль ее нимало: Пускай изведает сама Мои терзания… (Громко.) Умерить Прошу ваш гнев. Душою вам Я предан…

Бросьте лицемерить! Ужимкам вашим и словам Одна лишь Клара может верить.

Вы слышали тот разговор, И тенью лег он между нами? Но это же чистейший вздор — Я вашими клянусь очами! Молю: ко мне склоните взор, Чтоб я для счастья снова ожил И расцвела моя душа!

И чтоб сказать потом: «О боже!» Инес уж так нехороша, Что у меня «мороз по коже!»

Но я над дурочкой шутил И чепуху болтал, она же…

«Черна лицом — смотреть нет сил, Как будто вымазалась в саже» — Кто это Кларе говорил? Дон Хиль займет Мигеля место, Не очень труден путь к нему: Мигель ведь из такого теста — Ему Эльвира ни к чему, А я — завидная невеста. Предмет его былых услад Висит на нем, как руг на шее, И дό смерти он будет рад Разделаться навеки с нею. Мигель и знатен и богат, Мечтает он на мне жениться. Немедля объявлю отцу, Что я согласна подчиниться И хоть сейчас пойду к венцу С Мигелем.

Вот уж не годится! (Громко.) Задумала убить — убей, Но только не гляди сурово! Вины не ведаю своей… Ну, выслушай…

Еще хоть слово — Вас спустит с лестницы лакей.

Ты бессердечная, ты злая, Я верен был тебе. Ужель Мне может женщина другая Понравиться?

О дон Мигель! Проткните шпагой негодяя!

Как! Дон Мигель? Он здесь?

Конец Пришел твоей игре, мучитель! Дрожишь? О жалкий трус, подлец! (Кричит.) Он тут, бесстыдный обольститель, Палач неопытных сердец! О дон Мигель, моей рукою, Клянусь вам, овладеет тот…

К чертям Мигеля! Я открою Секрет…

…кто с Хилем счет сведет!

Но я — Эльвира.

Что такое?

Не узнаёте разве нос Эльвирин, и глаза, и голос?

Как! Вы — не Хиль де Альборнос?

Во мне нет Хиля ни на волос.

Сам дьявол вас в Мадрид принес! Не Хиль? Эльвира? Лжете снова. Мужчина вы.

Костюм мужской И больше ничего мужского — Ручаюсь в этом головой И даже доказать готова.

Тогда извольте мне сказать, В чем смысл такого маскарада?

Желала бы я Хилем стать: И вам и мне была б отрада. А так обречены страдать Мы с вами обе.

Вы похожи Чертою каждой… В чем же цель Обмана этого?

Но что же Вам непонятно? Цель — Мигель. Я думала, что вам, быть может, Он в душу, как и мне, запал. О, знали б вы, как я томилась, Как ревность тысячами жал Меня терзала! Я решилась. Слугу (дон Хилем он считал Эльвиру в этом облаченье) Отправила я к вам домой, Вручив вот это сочиненье, Написанное мной самой. Меня измучили сомненья, А я лишь так узнать могла, Вы впрямь ли Хиля полюбили Иль все же я права была И вам Мигель милее Хиля.

Хитра затея.

И смела.

И это правда?

Ну конечно! Костюм дон Хиль мне дал. Сейчас Он мечется в тоске сердечной: Он любит, он ревнует вас.

Ревнует? Любит?

Бесконечно. Эльвира Хилю не нужна, И не замыслил он измены.

Я сбита с толку… Смущена…

Но, согласитесь, план отменный Придуман мной.

В нем есть одна Загвоздка: всей своею статью Вы Хиль, мужчина.

Как же быть? Каким манером доказать я Должна свой пол?

Костюм сменить И мне явиться в женском платье. Есть у меня одни убор — Сложенье, поступь, руки, шею Уж тут я разгляжу в упор. Но сердце шепчем все слышнее — Вы не сеньора, а сеньор… Где ж Клара?

Я такой простушки Еще не видывала.

Нет, Он — Хиль от пяток до макушки, Да, Хиль, а не его портрет: И рот и розовые ушки.

Уходят.

Явление девятое

Дон Хуан, Караманчель.

Я не ошибся? Ты слуга дон Хиля Де Альборнос?

Да вроде бы слуга, А вроде нет: его за две недели Я видел раза три. Хорош хозяин! Как будто у него десяток слуг, А на поверку я один за всех. Один слуга, одни камзол, одни Зеленые штаны — по ним и кличка; Других владений что-то не видать Напраслину не стану возводить: Когда к нему я поступил, он сразу Мне отвалил немало — сто реалов Вперед за две недели на харчи. Но только мне милей такой хозяин, Который, как проснется, так кричит: «Караманчель, начисти башмаки! Узнай, здорова ли донья Гримальда! Ступай к маркизу, попроси гнедого! Осведомись, играет ли Вальдес В театре нынче!» Эта жизнь по мне: С утра до ночи весь в поту и в мыле. А мой хозяин — словно мул дурной: В хлев не загонишь, есть и пить не просит И как еще беднягу ноги носят!

Быть может, он влюблен?

Как очумелый.

Не в донью ли Инес, что здесь живет?

Она бы рада, только нет, не выйдет: Ее соседка — вот кто сущий ангел. Хозяин говорит: лицом приятна Она, как я.

Он порет ерунду: Ты лучше.

Красота у нас в роде. Я ей письмо принес. Но эта донья Уррака… ил как ее?.. Эльвира Дон Хилю моему во всем под стать: Дом на запоре, а сама гуляет. К тому же ночь, одиннадцать пробило. Теперь, как ни стучи, не отворят. Придется мне тащить письмо назад.

Так что ж, моя Инес дон Хиля любит?

И как! Письмо из рук моих схватила, Прочла его и прямо взбеленилась.

Ох, я сейчас и сам сойду с ума От ревности! Клянусь, пущу все прахом, Пойду на смерть, пойду на разоренье, Но распроклятым Хилям не видать Моей Инес!

Взыграла кровь в Ахилле.

Вот тут же взял и придушил бы Хилей!

(Уходит.)

Явление десятое

Караманчель, донья Хуана в женском платье, донья Инес.

Меня жестоко покарала Моя ревнивая любовь: Когда б вы Хилем стали вновь, Я вновь блаженство бы узнала. Гляжу на вас — его черты, Улыбка, милых губ движенье… Эльвира! Вы — изображенье Моей уставшей ждать мечты.

Я знаю, кто, от страсти тая, К вам ночью под окно придет.

Ночь на дворе — чего ж он ждет?

Эльвира! Вот она какая! Отдам письмо, и кончен бал. Но с ней Инес… Ведь это ж надо! Ну, невезенье, ну, досада! Нечистый бы ее побрал! Я вроде бы не очень робкий, Но то письмо при ней отдать Эльвире?.. Ох, не миновать Караманчелю знатной терпки!

Зачем пожаловал сюда?

Для делового разговора. Не вы ли будете сеньора Эльвира?

Я Эльвира, да.

Чур, чур меня! Дон Хиль в мантилье! Я вроде трезв и не в бреду… Обоим место им в аду — И Хилю этому и Хилье!

А ты, приятель, здрав умом?

Вы — Хиль! Светильник, а не свечка, Баран природный, не овечка!

Я — Хиль?

Вы — Хиль. Стою на том.

Эльвира! Видите? Невольно Смущает это сходство всех.

В Испании за меньший грех Дерут плетьми — и уж как больно! Аж дыбом волосы встают: Поди попробуй угадай-ка, Хозяин вы или хозяйка? Свят, свят!..

Эльвирою зовут Сеньору.

Нет, без промедленья Беру у вас расчет. Конец. Ну, кто вы — самка иль самец? А я — лакей или дуэнья? Мясное вместе с рыбным есть? Прислуживать гермафродитам И быть потом за это битым? Спасибо за такую честь!

Приди в себя! Твой страх смешон. Ведь объясняется отчасти Сеньора твоего пристрастье К моей особе тем, что он, Как в зеркало, в меня глядится. Инес! Не так ли это?

Так. На сходстве держится и брак.

Что чересчур, то не годится. Нет, вы морочите меня.

А если нас обоих разом Увидишь ты?

Скажу, что разум Мой помутился или я И вовсе был лишен рассудка.

Отлично. Значит, через час Увидишь здесь обоих нас.

Так это все всерьез? Не шутка?

Не шутка. Дай, приятель, срок, И ты увидишь это чудо — Меня с дон Хилем.

А покуда Платок накинем на роток.

У дома жди: с дон Хилем оба Мы выйдем на балкон.

Пойду И под балконом обожду. Я вам письмо вручил давно бы, (отдает письмо) Да трусил госпожи Инес.

Мы стали с ней друзьями.

Все же Он — Хиль! Разубедить не сможет Меня и граф Партинуплес.

(Уходит.)

Улица

Явление первое

Дон Хуан один; он закутан в плащ.

Моих соперников, дон Хилей, Ищу я, не смыкая вежд, Чтоб нежные ростки надежд Они, злодеи, не убили. Их двое, и к ее окну Явиться оба соизволят: Так пусть они меня заколют, Иль их обоих я проткну.

Явление второе

Дон Хуан, Караманчель.

Шагами улицу я мерю, Вспотел, в носу и глотке пыль. Все жду, придет ли мой дон Хиль. И все равно я не поверю — Пусть двадцать прибежит зараз.

Явление третье

Те же, донья Инес и донья Хуана в женском платье у окна.

Настала ночь, а зной все хуже.

Внутри любовь, жара снаружи Терзают вас.

О мой алмаз! Где ты, мой Хиль?

Придет повеса. (В сторону.) От нетерпенья вся дрожит. Как быть? Придется сделать вид, Что ждет меня, мол, Вальдивьесо. Надену вновь мужской наряд, Чтоб к этой дурочке влюбленной Пришел ее дон Хиль зеленый.

О лучшая из всех наград! Нежней, чем ангельское пенье, Чем тиховейный ветерок, Инес раздался голосок!

Эльвира! Вижу чью-то тень я: То — Хиль?

Заговорите с ним.

Там кто-то ходит под балконом: Не мой ли то колдун в зеленом?

Смелей! Довольно быть немым! (Громко.) Моя сеньора?

Неужели, Дон Хиль, вы вспомнили о нас?

Все, все узнаю я сейчас. (Громко.) Вы как дыхание апреля, А я — огонь, и страсть, и пыл; На свежесть утра вы похожи…

И охлаждаю вас до дрожи? Кто про меня так говорил?

Нет, этот Хиль уж больно в тебе, И тот пищит, а он басит. Так изменить за сутки вид? Нечисто что-то в этом деле.

Клянусь вам небом!..

От меня То в жар, то в холод вас кидает?

Как лед, сомненье охлаждает, И жжет любовь сильней огня.

То мой Мартин! Как мягко ложе — Увы! — он стелет ей!..

Нет-нет, Другая речь, не так одет… (Громко.) Вы Хиль в штанах зеленых?

Кто же, Когда не Хиль?

Совсем другой, Иль мне на месте провалиться!

Есть двое Хилей.

Но жениться Не могут двое на одной. Избранник кто?

Вы. Но тревога Закралась в грудь…

Дискант на бас Затем лишь я сменил сейчас, Что здесь народу слишком много.

Явление четвертое

Те же, дон Мартин в зеленом костюме и Осорьо.

Осорьо! По словам Кинтаны, Превратности моей судьбы — Плод тайных чар и ворожбы Недавно умершей Хуаны. А может, недвижимо спит Она в тиши и мгле загробной, И это мой соперник злобный Под именем дон Хиля скрыт? От мук ревнивых как в огне я. Ну чем понравился он ей? Красивее меня? Стройней?

Нет, что вы!

Может быть, умнее? Но я разумен и не мот — То знают все вальядолидцы. Происхождением гордится? Но знаменит Гусманов род. Богаче он, и в том причина? Однако восемь тысяч в год Дукатов — неплохой доход. Притом корысть для дворянина — Порок зазорный. Нет, решил Хиль возложить свои надежды На изумрудный цвет одежды. И вот я тоже поспешил Одеться в зелень.

Просто спятил!

Что?

Чересчур вы влюблены.

Я — Хиль Зеленые Штаны!

Рассудок вовсе он утратил.

С дон Педро вновь поговорю, А ты иди.

Я жду вас дома.

(Уходит.)

Явление пятое

Дон Хуан, Караманчель, донья Инес, донья Хуана, дон Мартин.

Дон Хиль! В душе моей истома: В холодны, а я горю.

Дон Хиль! Мой недруг неустанный! Мой клеветник. Ну погоди!.. Но сердце замерло в груди: А друг то призрак, дух Хуаны? Вот-вот от страха закричу. Нет, не способен я к сраженьям С бесплотной тенью, с привиденьем! Мне бой такой не по плечу.

За деревом фигура чья-то.

Сейчас я подойду к нему, Узнаю, кто он.

А к чему?

Пусть этот гнусный соглядатай Скорее уберется вон. Идальго!

Что?

Ступайте прямо!

Зачем? Здесь обитает дама, Которой поклоняюсь.

Он! Тот самый Хиль, чья страсть постыла Моей Инес. Я этот бас Из тысячи узнаю.

Да-с, Сюда неплохо б альгуасила, Чтоб он голубчиков разнял. Вон тот — ну просто очумелый.

Эй, вы! Зеленый или белый! Расплаты час для вас настал. Его я ждал, а вы боялись.

Я скрыт плащом, кромешный мрак — Меня узнать мог только маг! Все опасенья оправдались… То бледный выходец могил, Принявший облик человечий… Бежать от этой страшной встречи!

Ваш пыл, я вижу, поостыл? Вы, кажется, дон Хиль, забыли, Что трусы не в чести у дам?

Ну и дела, скажу я вам! Здесь парочками ходят Хили! Но мой пищалка Хиль в бегах.

Нет, вам, дон Хиль, не уклониться От вызова.

В глазах двоится. Иль впрямь их двое, Хилей?

Ах, Еще один дон Хиль!

Явился Изменник дон Мигель сюда. Инес! То он!

Вы правы, да.

Д он Хиль внезапно растроúлся. Кто ж третий?

Долго мне вас ждать? Хотите оскорбленья делом?

Нет-нет! Хотя слыву я смелым, Но дерзко шпагу обнажать НА привиденье не согласен. Я не боюсь живую плоть На поединке проколоть, Но призракам я не опасен.

Я, что ж, по-вашему, мертвец? Вас испугавшись, умер, что ли?

О, если из земной неволи Тебя призвал к себе творец Иль терпишь муки искупленья — За душу бедную твою Пять сотен месс я отстою И к небу вознесу моленья! Прости, прости мою вину! Когда б воскресла ты, Хуана, Смиренно, страстно, неустанно Любил бы я тебя одну.

Как вы сказали? Я — Хуана? Покойница? Бесплотный дух?

Ох, умереть от этих двух!

Святые Анна и Сусанна! Святой Пелагий! Пьян я? Глух?

Эльвира! Что с ним? Вам не жутко?

Увы! Лишился он рассудка. Тс-с-с!..

Призрак здесь? Бесплотный дух? Я сам бесплотным стал со страху.

Скорее шпагу из ножон, Не то я буду принужден Пощечину вам дать!

С размаху Дымком в трубу взлететь бы… Фьють!

Во имя счастия былого! Душа! Не будь ко мне сурова! Его назад нам не вернуть, Так укроти ж свой гнев, помилуй И страшной казнью не казни! Ты ядом мне питаешь дни, Ты кинула свою могилу, Смутила весь Вальядолид И, памятуя об обиде, Меня преследуешь в Мадриде, Для всех приняв дон Хиля вид. Хуана! Заклинаю ныне Любви несчастливым плодом, Который горе внес в твой дом, — Не мучь меня! Пускай остынет Ревнивый пыл, смирится месть! Ужель для ненависти злобной В той жизни, будущей, загробной. Как в этой жизни, место есть? Но, женщине иль привиденью, Тебе, Хуана, я клянусь: Я или на Инес женюсь, Иль стану сам могильной тенью!

(Уходит.)

Явление шестое

Дон Хуан, Караманчель, донья Инес, донья Хуана.

Вот и отлично! Трус удрал. Я — дух, ни мало и ни много! Никто столь дикого предлога Для бегства не изобретал.

Ну, есть ли в мире жребий худший Неслыханной судьбы моей? Я, я, Караманчель — лакей Чистилища души заблудшей! О Иисусе, защити!

Отдать распоряженья надо Мне Вальдивьесо… Вот досада! Сейчас же я должна уйти. А вы беседой насладитесь С возлюбленным своим меж тем.

Слуга проводит вас.

Зачем? Здесь два шага.

Вы не боитесь? Вот плащ, закутайтесь в него.

И плащ не нужен мне. Поверьте, Быть врозь с душой страшнее смерти. Нет, не боюсь я ничего. (Отходит от окна.)

Явление седьмое

Дон Хуан, Караманчель, донья Инес.

Я стану здесь и прочь — ни шагу: Не то проклятый Хиль — Малыш Во тьме скользнет сюда, как мышь.

Дон Хиль! Я вас прошу: отвагу Умерьте или вас убьют.

Любовь должна быть дерзновенна, Трусливая любовь презренна… Чу! Слышите? Сюда идут.

Явление восьмое

Те же и донья Клара в мужском костюме.

Любовь к дон Хилю родила Во мне неслыханную смелость: Мужчиной я переоделась И вот сюда тайком пришла. Боюсь, встречается с сестрицей Он под покровом темноты. Но если так, заплатишь ты, Изменник Хиль, за ложь сторицей!

Кто новый гость? Пойду взгляну.

Дон Хуан отходит, донья Клара приближается к окну.

В окне, я вижу, тень маячит. Я понимаю: это значит, Кузина ждет, чтобы к окну Пришел влюбленный Хиль. Должна я Узнать, кому из нас он лжет, Не то безвременно сведет Меня в могилу ревность злая. (Громко.) Зеница ока моего, О несравненная сеньора! Коль я достоин разговора, Вы осчастливьте им того, Чье сердце вы обворожили. Я — Хиль Зеленые Штаны.

Не то я стоя вижу сны, Не то здесь ливень был из Хилей.

Хилито! Это он пришел! И рост его, и все повадки, И этот голос нежно-сладкий! А до сих пор беседу вел Со мной поклонник мой противный, Мой обожатель, дон Хуан.

Сейчас разоблачу обман: Вот он, голубчик! Вот он, дивный Дон Хиль возлюбленный!

Увы! Хилито дон Хуан зарубит И вместе с ним меня погубит!

Сеньор дон Хиль! Я рад, что вы Сюда пришли, доверясь мраку: Я с вами рассчитаюсь, вор!

Да как вы смеете, сеньор! Вы кто?

Убью вас, как собаку!

Убьете?

Тут же уложу! Я — Хиль, а вы, щенок, посмели Перекрестить меня в Мигели! Я — Хиль Зеленый и служу Моей Инес.

О матерь божья! В какой я страшной западне!

Явление девятое

Те же, донья Хуана в мужском костюме и Кинтана.

Инес по-прежнему в окне. Ну что ж, умножу ложью ложь я И заведу с ней разговор Уже в своем зеленом виде.

Находится сейчас в Мадриде Ваш батюшка, а мой сеньор.

Гнуснейшее из беззаконий, Считает он, Мартин свершил: Сперва меня он соблазнил, Потом зарезал в Алькорконе. Отец приехал мстить сюда.

Вы правы.

Кто там?

Станем ближе.

Вы — Хиль?

Я — Хиль…

О враль бесстыжий!

…В Инес влюбленный навсегда!

Пройти позвольте, кавальеро.

Кто вы такой?

Дон Хиль.

Опять? Их станет скоро тысяч пять: Запахло в этом месте серой.

Но здесь дон Хилей было два.

Со мною, значит, будет трое.

О боже, что ж это такое? Ну просто пухнет голова! Который мой дон Хиль?

Всегда я В зеленых, как трава, штанах.

Я вовсе позабыла страх, Так я от ревности страдаю. Воткнула бы в дон Хиля нож! (Громко.) Нет, я — Зеленый Хиль.

Как бойко Вас обокрала эта тройка! Разбой на улице! Грабеж!

Зеленый, в крапинку иль бурый, Хиль — это я.

С ума сойти!

Уйдите с моего пути, Не то со всех спущу я шкуру!

Однако вы, сеньор, наглец!

Ну, берегитесь! Шпагу выньте!

О дьявольские Хили, сгиньте!

Дерутся. Кинтана ранит дона Хуана.

Я умираю! Мне конец!

Покайтесь же, скажите даме, Что вы во лжи пред ней грешны, Что Хиль Зеленые Штаны Победу одержал над вами.

Дон Хуан, донья Хуана и Кинтана уходят.

Дон Хиль мне гнусно изменил, Но связан он со мной обетом, И я обманщику об этом Забыть не дам!

(Уходит.)

Как отомстил Дон Хиль Хуану! В целом мире Никто Хилито не затмит!

(Уходит.)

Я Хилями по горло сыт: Уже их набралось четыре… Пущусь-ка завтра наутек, Не то не станет с ними сладу: Из ада эту Хилиаду Влюбленный призрак приволок… Светает… Тихо все и глухо. Эх, лечь бы и заснуть скорей! О боже правый! Я — лакей У неприкаянного духа!

(Уходит.)

Луг Св. Херонимо

Явление первое

Дон Мартин одни; на нем зеленый костюм.

О новый Вавилон, о город шалый, О улицы, невинности гробы, Судьбою обойденных вышибалы И богачей покорные рабы, Дома, чьи злобно щерятся оскалы, Притоны омерзительной гульбы! Ответьте мне: не вы ли так решили, Чтобы меня преследовали Хили? О ветер, что, едва заметно вея, Раскачивает шепчущий листок, Деревья, где, как странные трофеи, Могли б висеть венки моих тревог, Источники, серебряные змеи, Ласкающие травы и песок! Всем расскажите, как, ведя к могиле, Мне козни хитроумно строят Хили! Иль проклят я от самого рожденья? Откуда взялся у меня двойник? В любви к Инес не вижу преступленья, — Зачем же он явился? Как возник? И почему, не зная сожаленья, Он отравляет каждый час и миг? Не понимаю, чьей обязан силе, Что всюду на моей дороге Хили? Люблю Инес — она со мной скучает; Он слышит «да», а я — сухое «нет»; Письмо ко мне гонец ему вручает; Иду ль куда — дон Хиль там был чуть свет; Мне деньги шлют, а он их получает; Известен Хилю каждый мой секрет… Везде, везде меня опередили Мои враги, невидимые Хили!

(Уходит.)

Явление второе

Дон Дьего, Кинтана, Альгуасил, дон Мартин.

Вот он, дерзкий самозванец, Дон Мартин, фальшивый Хиль, Тот, который в Алькорконе Госпожу мою убил!

Седины постылой немощь Я хотел бы обагрить Кровью низменной злодея: Тот, кто ближних не щадит, Сам пощады не достоин. Я молю, сеньор, схватить Негодяя!

Вашу шпагу!

Шпагу?

Да.

Но…

Альгуасил Перед вами, кавальеро.

За собой не знаю вин. Тут ошибка…

Ах, ошибка! И совсем ты не убил Бедную мою Хуану?

Я? Убил? Господь спаси! Я ей слово дал жениться, А потом сюда, в Мадрид, По делам уехал. Если, Преждевременно родив У святых сестер в Сан-Кирсе, Умерла она, увы! — Я-то здесь при чем?.. Кинтана! Объясни ты это им.

Бедную мою сеньору Ни за что убили вы. На кладбище в Алькорконе Вечным сном бедняжка спит. Бог судья вам. Словно Каин Обошлись вы с ней.

Молчи, Клеветник!

Сеньор! Спокойней!

Ядовитый твой язык Тут же я укоротил бы, Будь кинжал при мне.

Улик Хочешь? Вот письмо-улика! Гнусный изверг, трепещи!

Подпись и рука Хуаны.

Ну, читай!

В глазах рябит… Я зарезал? В Алькорконе? О, во имя всех святых! Я там не был даже!

Хватит! Отпирательства твои Слушать не хочу!

Придется Вам за мной, сеньор, пойти: В вашем деле разобраться Должен суд.

Но это дичь! Как е мог я в Алькорконе Вашу дочь, сеньор, убить, Если ей приют надежный Дал Сан-Кирский монастырь? Так она мне написала.

И письмо подделал ты, Как себя, о Хиль, поддельный!

Явление третье

Те же, дон Антоньо и Сельо.

Нет сомнений, это Хиль: Он в штанах зеленых.

Верно: Так назвал его старик. (Дону Мартину.) Вы, дон Хиль, в любви до гроба Донье Кларе поклялись. Честь сестры оберегая, В брак законный с ней вступить Я заставлю вас, обманщик!

Дочь мою убил Мартин, Видно, из-за этой дамы.

Нет, терпеть уже нет сил! Хоть на миг кинжал верните: С жизнью счет хочу свести!

Не забудьте: с доньей Кларой Обвенчаться вы должны.

Что еще за донья Клара? Знать не знаю я таких!

Что я слышу, кавальеро! Вы дон Хиль?

Допустим, Хиль, Только я не тот, который Хиль Зеленые Штаны.

А на вас штаны какие?

Если дорога вам жизнь, Вы немедленно на Кларе Жéнитесь!

К чему спешить? Через месяц обезглавлен Будет палачом жених.

Что?

Свою жену убил он.

О преступник!

Смерть! Приди И от этих мук всечастных Поскорей освободи!

Явление четвертое

Те же, Фабьо и Десьо.

Видите: вон тем, зеленым, Ранен был наш дон Хуан. Альгуасил с ним рядом. Странно!

Альгуасил и нужен нам! (Альгуасилу.) Просим мы, сеньор, под стражу Этого идальго взять.

Боже!

Он уже под стражей. В чем еще его вина?

Дон Хуана из Толедо Ранил с полчаса назад Возле дома дон Мендосы.

Ранил дон Хуана? Я?

Как бы он сбежать не вздумал!

Ранил? Где? Кого? Когда? На меня кругом гоненье! О сеньоры! То душа — Слышите? — душа Хуаны, Мира в гробе не найдя, Вас околдовала.

Ладно. А теперь вас ждет тюрьма.

Стойте! Дамы из коляски Вышли и сюда спешат: Может, путаницу эту Расплетут они сейчас.

Явление пятое

Те же, донья Хуана в мужском костюме, дон Педро, донья Инес, Донья Клара в женском платье, дон Хуан с завязаной рукой.

Батюшка мой драгоценный!

Кто ты? Призрак?

Это я, Ваша дочь, Хуана ваша.

Дочь моя? Жива?

Жива.

А письмо твое что значит?

Нужно было мне сюда Вызвать вас из-за Мартина. Хилем он себя назвал, Чтобы браком сочетаться С доньей Инес. Она, Эту горестную повесть От меня теперь узнав, Хочет нас от бед избавить, Положить предел скорбям. Знайте: Хиль в штанах зеленых — Это я, и я — душа, Мучившая дон Мартина. (Дону Мартину.) Мне на счастье руку дай, О душа души ревнивой!

Дай твою поцеловать Робко, нежно и смиренно. Ты меня от мук спасла, Вырвала меня у смерти. Чуть не погубил меня Твой Кинтана.

Неизменно Он за честь мою стоял.

О сеньор! Мой грех простите!

Тот, кто смерти вам желал, Как отец вас обнимает.

Ваша хитрая игра, Хиль, Эльвира и Хуана, Вам удачу принесла. Думаю, что не опасно Ранен дон Хуан?

Пустяк! Все пройдет, как только вступит Ваша дочь со мною в брак.

Ваша я душой и телом.

Вижу, хочет слово дать Дон Антоньо нашей Кларе.

Ввел, как всех, меня в обман Хиль в своих штанах зеленых.

Но зато моя мечта В жизнь отныне воплотилась.

Ты, Мартин, мне сын — не зять.

Только б мой отец приехал, Чтоб на брак согласье дать!

Явление шестое

Те же и Караманчель в шляпе и штанах, утыканных свечами, увешанный изображениями святых, скропильницей на шее и кропилом в руках.

Помолитесь, о сеньоры, За сеньора моего! Пусть душа в штанах зеленых Обретет навек покой!

Ты, Караманчель, в уме ил?

Чур меня, зеленый черт! Пусть тебя покроют чирьи, Волдыри сожрут живьем!

Я дон Хиль, болван несчастный! И не призрак, а живой. Только ты меня боишься.

Вы — она, оно иль он?

Женщина я.

Ну понятно: Сто пятнадцать мудрецов Баба обведет вкруг пальцев.

Явление седьмое

Те же и Осорьо

Прибыл ваш отец, сеньор.

Где же он? Не у меня ли?

Он направился в ваш дом.

Что ж, три свадьбы нынче справим.

И придет к концу на том Наш дон Хиль в штанах зеленых И комедия штанов.

КОНЕЦ

Название книги

Дон Хиль Зеленые штаны

Молина Тирсо

Ссылки

Содержание