Интуиция, как она много значит, когда твоя душа больше не принадлежит тебе. Когда ты её подарила другому человеку. Когда твоё сердце равномерно бьётся в его руках, и больше нет страха и волнения за предстоящий день.

Интуиция, она помогает мне на секунду закрыть глаза и с точностью угадать в какой из комнат молчаливого пентхауса находится Ник.

Я тихо пробираюсь в кабинет и, беззвучно ступая, подхожу к кожаному креслу, повёрнутому к хмурому городу. Моя рука дотрагивается до мужского плеча, и я, нагибаясь, обнимаю Ника за шею, целуя его в скулу.

– Проснулась, – его мягкий голос дарит мне широкую и, наверное, глупую улыбку. Киваю, вдыхая цитрусовый аромат, исходящий от его волос.

Его рука подхватывает мою, и он, применяя силу, двигает меня к себе, чтобы в следующий момент усадить на колени и обнять. Я не понимаю, что заставляет его без слов передавать своё беспокойство, ведь я чувствую его.

– Ты давно тут? – Интересуюсь я, крепче прижимаясь к нему.

– Примерно с четырёх утра. Не спалось.

Я резко вскидываю голову, встречаясь с тёмными глазами, и догадка о его состоянии пронзает меня.

– Кошмары? – Шёпотом спрашиваю я.

– Откуда… Райли, – закатывает он глаза. – Нет, я ими уже не болею, редко, очень редко.

– Они такие же, как у меня?

– Немного другие, – хмурясь, Ник тяжело вздыхает. – В период своих кошмаров я могу нанести вред той, кто спит рядом со мной. Раньше не мог контролировать это, а теперь просто просыпаюсь.

– Поэтому ты ни с кем не спал.

– Да, но с тобой иначе. Ты так громко сопишь, что я не могу забыть, что не один, – с улыбкой говорит он.

– Неужели, так громко? – Смеюсь я от его замечания.

– Если бы. Тебя совсем неслышно, иногда мне кажется, что ты даже не дышишь. Приходится прислушиваться к тебе.

– Ни секунды покоя со мной? – Игриво произношу, обнимая его за шею, и немного отклоняясь назад, чтобы увидеть этого мужчину полностью. Напитаться им перед прощанием и новым днём.

– Ни секунды. Но тебе пора в университет, а вечером приедет Грегори, чтобы снять твои швы. Поэтому завтракать, – он поднимает меня с его колен и указывает на выход.

Незамедлительно беру его за руку, в этот момент Ник немного удивлённо поворачивается ко мне, и его глаза расслабляются, светлея и даря мне невероятную нежность.

– Я подготовил тебе одежду, и буду ждать тебя за столом. Сегодня у нас фруктовый салат с йогуртом, – говорит он, подводя меня к ванной комнате.

– Звучит вкусно, – с улыбкой отпускаю его руку и скрываюсь за дверью.

Не понимаю, откуда такая зависимость от прикосновений. Мне требуется дотрагиваться до Ника, чувствовать его всего, видеть его ежесекундно и никогда не уходить отсюда. Я готова следовать за ним даже в туалет, лишь бы видеть. Это болезнь, и это новая я.

Быстро принимаю душ, переодеваюсь и уже несусь в гостиную, где Ник сидит за столом, читая газету, а рядом расположился Шторм. Завидев меня, он вскакивает и даёт мне возможность погладить его, но под пристальным взглядом Ника приходится оторваться друг от друга.

Пока мы завтракаем, молча, каждый занятый своими мыслями, я ловлю себя на том, что сейчас всё так правильно, спокойно и нормально. Но чего-то не хватало… кого-то. И это имя всплыло в голове.

– Ник? – Зову его. И он откладывает газету, приподнимая вопросительно брови и ожидая последующей моей фразы.

– Ты уволил её? Лесли? – Немного нервно спрашиваю я, а лицо Ника меняется, губы складываются в одну жёсткую линию, а взгляд становится суровым.

– Мишель, я сделал то, что должен был.

– Но, Ник, это ведь не повод лишать человека места, – возмущаюсь такой несправедливости.

– Уже половина девятого, ты опоздаешь на занятия. А я бы не хотел, чтобы ты снова прогуливала. Это тебе не поможет в будущем. Твоя машина на парковке. Думаю, ты уже сама можешь водить. Заканчивай завтрак, – резко говорит он, поднимаясь со стула и подхватывая свою пустую тарелку, скрываясь за ширмой.

Но мой аппетит пропал, и я, только вздохнув, допиваю кофе и промакиваю губы салфеткой. Ник возвращается, ожидая от меня действий. И я нехотя встаю, двигаясь к лифту.

– А мой телефон? Мне он нужен, – Вспоминая, оборачиваюсь к Нику.

– Сейчас, – бросая, он идёт обратно в спальню.

Натягиваю чёрную кожаную куртку, заботливо оставленную Ником, и подхватываю рюкзак, ожидая его. Он возвращается, держа в руках мой «BlackBerry», и протягивает его мне.

– Он заряжен, но выключен. И вот ещё, – Ник вкладывает вместе с телефоном серебристую карточку, и я удивлённо поднимаю голову.

– Это ключ от квартиры. Тебе больше не надо вводить пароль. Парковка на минус третьем этаже, место сто один. Вот твои ключи, документы у тебя в рюкзаке. Я положил. И, Мишель, послушай меня: включишь телефон в крайней необходимости.

– Почему? Ты снова будешь читать, и следить за мной? – Недовольно фыркаю я, но он улыбается, качая головой.

– Нет, твой телефон чист, крошка.

– Это доверие? – Хмыкаю я, запихивая всё в рюкзак, оставляя в руках только ключ.

– Верно, это больше чем доверие. Я впустил тебя в свою жизнь, – кивая, нажимает на кнопку лифта.

– Мне кажется, ты давно меня впустил в неё, – задумчиво отвечаю я.

– Когда кажется это не считается, мисс Пейн. Всегда необходимо дожидаться официального утверждения ваших полномочий, – стараясь быть серьёзным, произносит он.

Двери лифта открываются, и я вхожу в него.

– До встречи, мистер Холд.

– Я буду ждать тебя, Мишель. Здесь.

С улыбкой я нажимаю на кнопку этажа парковки и подмигиваю Нику, когда дверцы лифта закрываются.

Найдя свою крошку, я довольно забираюсь в кресло и вдыхаю аромат чистой кожи, вспоминая, как она была изуродована моей кровью. Но мотаю головой, включая аудио и выезжая с парковки. Первый раз я официально выхожу из этого комплекса, имея новое звание – девушки Николаса Холда. И это звучит так прекрасно, что я смеюсь. Хотя у нас огромное количество проблем и мой отец, который повёл себя ужасно. И я не знаю, даже предположить не могу, что Ник с ним сделает. Но не имею права препятствовать, ведь мой отец перешёл все границы, и публично нанёс оскорбления ему. И за это оскорбление поплатилась я своей пятой точкой.

Ладно, признаю, мне это понравилось ещё больше чем вчера. И она побаливает, не давая мне забыть магический красный свет и зеркала, сумасшедший секс и новые эмоции, полученные от него. Неужели, так будет всегда? Я никогда не смогу повторить их, не смогу привыкнуть хотя бы к одной. Они изменчивы, как всё вокруг нас.

Припарковавшись на своём месте рядом с университетом, я, подпевая себе под нос, быстрым шагом иду к своему корпусу, пока тяжёлые капли дождя задерживаются в моих волосах и стекают по кожаной куртке.

В аудитории нахожу Сару и плюхаюсь рядом с ней, довольно улыбаясь и доставая конспекты.

– Привет, – улыбается она, и я киваю.

– Говорят, вчера кое-кто развлекался с неким Николасом Холдом, – стуча ногтями по столу, продолжает она.

– Интересно, кто же это мог быть? – Хмыкаю я, доставая телефон и уже хмурясь от слов Ника.

– Ты. И как? Вы вместе, я с самого начала говорила… говорила тебе, что вы идеально друг другу подходите. И тогда он только и спрашивал о тебе, правда, Миша. А мне было обидно, и вот я такая идиотка. Но спасибо тебе, что ты со мной. Я так скучала, – неожиданно она обнимает меня, а над нами раздаётся звонок.

– Да, хватит, забыли. Ты чем занималась? – Отрываю её от себя.

– Вчера мы ходили с рыжим тарантулом в кино, – пожимает она плечами. – А да, ещё Марк был. Угрюмей чем раньше, весь кайф обломал.

– Так вы тоже подружились? – Удивляюсь я.

– Да, признаю, она сучка, но такая нормальная. Мне нравится с ней препираться и у нас один вкус на мужчин.

– Почему Марк был угрюмый?

– Без понятия. Он с нами был, потому что снова решил прекратить свои похождения, сказав, что это не принесло ему ничего, кроме проблем. Вот так, мы попрощались в одиннадцать. И я услышала о тебе и Николасе тут, ребята обсуждали. Точнее, Люк и Джексон. А когда увидели меня, то заткнулись. Мне кажется, Миша, что Люк что-то замышляет, – уже шёпотом говорит она, потому что лектор начал занятие.

– Он работает у Вуда, и… да пошёл он, придурок, – раздражённо передёргиваю я плечами, открывая тетрадь.

– И всё же, детка, он обиженный мужчина. А они уже по определению больные, – добавляет она и замолкает, когда на нас шикнула однокурсница с ряда ниже.

Люк. Даже думать о нём не хочу. Не хочу представлять его мысли и планы. Я знаю, что бы он ни задумал, то Ник умнее и не даст ему совершить что-то плохое и ужасное. К тому же это компания Ника, и он говорил, что так ему проще следить за всем.

Пока лектор монотонно вводит нас в транс и сон, я бросаю взгляд на тихий телефон. И решаю, что пора вернуться в мобильную жизнь. Написать Марку и поинтересоваться, как он. Ведь он действительно отличный парень, сохранивший мои отношения, давший мне пинок, чтобы я пошла за Ником.

С улыбкой я жму на кнопку, и пока загружаются все пропущенные звонки, отдаюсь полностью лекции. Но через некоторое время она меня утомляет, и я возвращаюсь к исследованию телефона.

Несколько сообщений от Амалии, Сары и пропущенные звонки от них же, как и один от отца.

Одно сообщение, пришедшее в четыре утра сегодня, заставляет меня выпрямиться и открыть его. Сестра никогда не писала мне, если ей не нужны были деньги или же прикрытие.

Тейра: «Сука, где ты шляешься? Тварь! Из-за тебя у папы случился сердечный приступ! Ты убила его! Он в больнице! Ты шляешься где-то! Мало он тебе всыпал, надо было придушить»

Мои глаза распахиваются сильнее, пока я в десятый раз перечитываю сообщение и, толкая Сару, передаю ей телефон.

Страх за жизнь отца перебивает всю обиду, накопившуюся во мне. И я торопливо собираю вещи, пока подруга отходит от шока.

– Объясни всем, я поехала, – бросая, срываюсь с места и уже не слышу возмущений профессора.

На ходу натягиваю куртку, пока в груди всё сжимается от предчувствий. Да, всё плохо, но то, что это привело папу в больницу, я не ожидала. И сейчас не знаю, кому звонить и даже куда ехать.

Я набираю сестру, которая отвечает только после минутных гудков.

– Что ты ещё хочешь? Меня довести до такого же состояния? – Зло шипит она в трубку.

– В какой… какой больнице? – Запыхавшись, спрашиваю я.

– Тебе тут не рады.

– Быстро говори, где он? – Кричу я в трубку.

– В госпитале «Святого Михаила». И лучше не приезжай, ты теперь лишняя в нашей семье, – фыркает она и сбрасывает звонок.

Меня даже не волнуют эти жестокие слова, привыкла к ним. Постоянно от неё слышала, что лучше бы я не появлялась на свет, лучше бы укололась до смерти, да и хуже. А ведь всегда хотела быть ей подругой, а мы стали врагами.

Мои трясущиеся пальцы, скользя по мокрому экрану от дождя, нажимают на другой номер. Мне нужен его голос, нужна его поддержка сейчас и помощь в том, что мне делать дальше.

– Ник, – услышав заветное «Мишель», я нервно улыбаюсь и останавливаюсь, проводя рукой по влажным волосам.

– У отца приступ, я поеду в больницу, – быстро произношу я и жмурюсь от своих же слов, не слыша ничего в ответ.

Так проходят мучительные секунды, пока я не делаю глубокий вдох.

– Скажи, что-нибудь. Я…я не знаю… он вряд ли захочет меня видеть там, но я не могу остаться в стороне, – продолжаю я.

– Иди обратно в университет, Мишель, – спокойно отвечает он, а я не могу поверить, что он это предложил.

– Что?

– Да, возвращайся обратно. Я знаю, что твой отец в больнице, но ты ничем не поможешь, только усугубишь ситуацию.

– Ник, я должна! – Возмущённо говорю в трубку.

– Нет! Я запрещаю тебе, Мишель! Сейчас я не потреплю твоих самовольностей! – Уже повышает он голос.

– Ты не имеешь права запрещать мне это! Не имеешь! Неужели, ты не понимаешь всю серьёзность?

– Понимаю, полностью понимаю. И поэтому тебе лучше быть там, где ты сейчас, Мишель.

– Не заставляй меня выбирать, Ник. Не надо, не разрушай всё, что мы построили за эту ночь, – с болью в голосе произношу я, двигаясь к своей машине.

– Мне приходится это делать, потому что ты уже сделала свой выбор. А ведь я просил довериться мне не только в сексе, но и в жизни. Хорошего дня, Мишель.

В трубке раздаются монотонные гудки, а внутри меня сердце замирает, рука опускается, роняя телефон на землю. Поднимаю голову к серому небу, ища хоть какой-то подсказки, хоть чего-то. Но только крупные капли сливаются с прокатившими слезами на лице.

Он даже не захотел понять меня, даже недослушал и принял всё неправильно. А я не могу разорваться, я ведь его дочь. А мой папа в больнице с сердечным приступом, потому что вчера я сделала другой выбор и теперь не знаю, правильно ли это всё. Стоило ли это моих мучений, такого результата?

Но всё же, стараюсь взять себя в руки, вытирая лицо рукавом, поднимая телефон, и быстро иду к машине.