– Эй, ау, – перед моими глазами Сара щёлкает пальцами, и я выплываю из воспоминаний вчерашней ночи, моргая и концентрируясь на лицах двух девушек.

– Где ты витаешь? – Спрашивает Амалия, отпивая колу.

– В облаках, – пожимаю я плечами, улыбаясь всему миру.

– Значит, по твоей идиотской улыбке, да и поведению, мы можем сделать вывод, что у вас с Николасом всё хорошо, – утвердительно говорит Сара, и я киваю.

– Я не жалуюсь, – спокойно отвечаю я.

– Тебе нежарко? – Интересуется, Амалия хитро прищурившись.

– Ни капли, – вру я, хотя сгораю от водолазки под горло.

Наутро обнаружила, что вся моя шея переливается различными оттенками розового и фиолетового. Но это не принесло больше злости, а лишь тихий смех и желание повторить снова и снова. Я даже не ощущала ничего из этого, только свободу, с которой проснулась первый раз за всё время отдохнувшей и обновлённой. И я наслаждалась улыбкой Ника всё утро, его руками и объятиями, его нежностью и заботой, которая стала необходимой. Я люблю его до бесконечного неба, до бескрайней пустыни и глубины океанов. Я собираюсь сказать ему, как только найду подходящее время для признания. Опасаюсь, что он не примет это, отвергнет, и я потеряю его. Нет, не смогу этого позволить себе. Поэтому буду тихо дарить ему это, пока не наступит та самая волшебная минута расправить крылья и взлететь, чтобы парить вместе над землёй и растворять вокруг себя пыльцу счастья и единения.

– А ты слышала про Люка? – Этот вопрос резко возвращает меня на землю, и я сжимаю губы, дабы не показать насколько его поступок мог стоить мне всего, что я обрела.

– Нет, и не желаю, – сухо отвечаю я, продолжая обедать.

– А что с ним? – Амалия крутит головой, смотря то на меня, то на Сару.

– Он переводится в университет Оттавы. После игры, ему предложили там очень выгодные условия, и он ухватился за них. Вчера забрал документы отсюда. И хорошо, не будем видеть его уродского лица, – кривится Сара, а я хмурюсь, прокручивая в голове её слова.

Моментально в ней всплывают слова Ника, и я расслабляюсь, уверенная, что это везение куплено Ником. И это лучший итог для всех.

– Надеюсь, он там будет счастлив, – подаю я голос, а девушки цокают, не веря в моё пожелание. Но оно искренне, да, искренне, несмотря, ни на что, я всё же, желаю ему самого лучшего. Простить его за то, что не смог противостоять людям намного сильнее его, поддался искушениям и получил то, что искал. Новую жизнь, как и для всех нас.

Иногда события, которые мы предпочитаем забывать, становятся важными в чьей-то судьбе. Но она более не касается нас, и приходит время, чтобы отпустить их в свободное плавание. Все имеют свойство получать от жизни свои испытания и результаты. И с этим надо смириться, принять и закрыть эту страницу, открыв новый том, в котором ты будешь прописывать только счастливые моменты.

– Может быть, по магазинам? – Предлагает Амалия, когда мы, одеваясь, выходим из здания университета после пар.

– Не знаю, – отвечаю я, хотя желаю вернуться к Нику, рухнуть в его руки и дышать.

– Знаешь, – улыбается Сара, указывая головой вперёд.

Поднимаю голову и улыбаюсь. Мне хочется запрыгать от радости, завизжать и целовать всех подряд, чтобы поделиться переполняющими меня эмоциями.

Мои глаза встречаются с тёмными глазами Ника, стоящего у машины, спокойно ожидающего меня.

– Я…в другой раз, – не поворачиваясь к девушкам, бросаю и иду к нему, слыша в спину смех и подколы.

Но меня это не волнует, я вижу только его, выпрямляющегося и приподнимающего уголок губ в зазывной улыбке.

– Привет, – говорю я, подойдя к нему.

– Привет, – отвечает он.

– Что ты тут делаешь? – Спрашиваю я, хотя улыбаюсь.

– Приехал за своей крошкой, чтобы увезти её с собой. А если честно, то соскучился по ней, – он протягивает руки и обхватывает меня за талию, притягивая к себе.

– Я тоже до сих пор не могу отойти от вчерашнего вечера, – немного смущаюсь, когда он смеётся.

– Повторим, только не так быстро. Для начала, нам надо кое-куда съездить, чтобы разобраться с одной проблемой, – уже серьёзно произносит он, а я хмурюсь.

– Что-то опять случилось? – Со страхом, появившимся в груди, спрашиваю я.

– Нет. Поехали, Майкл уже отогнал твою машину, – Ник отпускает меня, открывая дверь «Рендж Ровера», и я забираюсь в него, приветствуя Майкла.

Когда Ник садится рядом, он даёт сигнал начинать движение, и я ещё больше начинаю бояться того, куда мы едем.

– Ник…

– Всё хорошо, – перебивает он меня, беря мою руку. – Не волнуйся.

Киваю, хотя не могу выполнить его просьбу. Просто жду, что ещё нам надо решить, но на ум ничего не приходит, хотя вру. Пришло миллион вариантов и все они не особо хорошие.

Внутри меня всё замирает, когда мы подъезжаем к госпиталю.

– Я думаю, ты хочешь навестить отца и узнать, как его самочувствие, – мягко поясняет Ник.

– Но… не понимаю, – шепчу я, вглядываясь в его лицо и ища хоть какую-то подсказку.

– Майкл, выйди, – требовательно говорит Ник, и мужчина оставляет нас наедине.

– Пришло время встретиться лицом к лицу с твоим отцом, – начинает он, а мои глаза распахиваются.

– Ты хочешь пойти со мной? – Переспрашиваю я, и он кивает.

– Но почему? Что произошло? – Испуганно говорю я.

– Произошло то, что мне следовало сделать ещё давно. Всё с самого начала пошло не так, как должно было. Возможно, потому что я был негативно настроен к вашему кругу. Возможно, потому что был слишком амбициозен и копил в себе обиду за прошлое. Много вариантов, но так больше не может продолжаться. Ты права, я не имею права заставлять тебя выбирать, хотя хочу, чтобы ты принадлежала только мне. Ты не должна разрываться между семьёй и мной.

– Я боюсь этого. Спасибо тебе за понимание, но тебе нет нужды это делать. Правда, Ник, я…я…а если что-то снова пойдёт не так? Если он начнёт оскорблять тебя? Я не могу больше слышать этого. И я боюсь твоей реакции, мой отец очень… он агрессивен по отношению к тебе. Давай просто поедем домой. Пожалуйста, – прошу я.

– Крошка, моя родная и прекрасная крошка, всё будет хорошо. Не волнуйся и не бойся, пришло время нам поговорить, как мужчинам, которые хотят одно и то же. Видеть тебя счастливой, и я сделаю для этого всё. Я хочу решить это, потому что это в моей власти. Хочу объясниться с ним, а не через третьих лиц. Я хочу подарить тебе то, что ты внесла в мою жизнь. И сейчас мы вместе выйдем из машины, я возьму тебя за руку и поведу, как ты вела меня вчера. Мы не сможем двигаться вместе дальше, пока прошлое будет давить и на тебя. Я знаю, что ты переживаешь, ты слишком добра ко всем, хотя не все этого заслуживают. Хорошо? – Его ладонь ложится на мою щёку, а мои глаза начинает щипать от его слов, от его решения.

– Не надо, если только это не слёзы счастья, как вчера. Ты сделала для меня так много, Мишель, хотя я не хотел принимать это. Но ты делала, против моих желаний и мыслей. Я долго искал варианты, и не вижу ни одного правильного, как только не пойти туда и не решить всё. С этого момента всё пойдёт своим чередом, – он продолжает меня заверять, и я верю ему. Я верю во всё, что он скажет.

– Хорошо, только если что-то тебе не понравится или же будет ужасно, как в тот вечер. То прошу тебя, уйдём, не будем ничего портить. Потому что я счастлива и так. Иногда приходится делать выбор. И я всегда выберу тебя, – говорю я.

– Всегда? – Спрашивает он, наклоняясь ко мне, и наши лица чуть ли не соприкасаются.

– Да, всегда, – шепчу я.

– Тогда не о чем переживать, крошка, пошли, – он быстро целует меня в губы и открывает дверцу, спрыгивая на землю, и помогая мне спуститься.

Мы идём к зданию больницы, хотя это Ник идёт уверенными шагами, а я плетусь за ним, не выпускающим мою руку. Страшно. Мне действительно страшно, потому что я не знаю, чего ожидать от отца. Не знаю, насколько Ник сможет контролировать себя в случае чего. И боюсь спровоцировать ухудшение здоровья отца. Эти мысли переплетаются в голове, но крутятся одна за другой, пока мы поднимаемся и сообщаем наши имена перед стеклянными дверьми.

Делаю глубокий вдох перед палатой отца, но чувствую телом тепло Ника, стоящего позади меня. Это придаёт уверенности, и я распахиваю дверь.

– Здравствуй, папа, – говорю я. Он откладывает журнал и приподнимает брови.

– Мишель? – Его губы немного улыбаются, но я поворачиваю голову в сторону двери, где стоит Ник и киваю ему.

Он делает шаг, а затем ещё и закрывает за собой дверь, поворачиваясь к отцу.

– Добрый день, мистер Пейн, – произносит Ник, а лицо отца белеет, он сжимает губы в тонкую линию и обжигает меня яростным взглядом.

– Какого чёрта ты притащила его сюда? – Цедит он, а я даже ответить не могу, внутри меня всё сжимается от страха и хочется уйти, не рушить счастье, которое мы только познаём.

– Меня никто не тащил, мистер Пейн, я сам настоял на посещении. Давайте обойдёмся без оскорблений, и вы выслушаете меня. У меня есть что вам рассказать, думаю, нам обоим нужно принять тот факт, что мы есть, и мы оба связаны с Мишель, – в голосе Ника звучит такая уверенность и непоколебимая воля, что даже отец, как будто сдувается, прищуривая глаза и кивая.

– Мишель, присядь, – Ник поворачивается ко мне и с улыбкой указывает на стул.

Мне хочется благодарить его за то, что он так хорошо чувствует меня, и я опускаюсь на стул, а Ник встаёт позади меня, кладя руки на мои плечи.

– Вас ввели в заблуждение, мистер Пейн. Я не знаю кому и для чего это нужно, но информация, которую вы предоставили для газеты – ложь, – говорит Ник.

– А, может быть, ваши слова ложь, мистер Холд? И вы пришли сюда, чтобы снова показать мне, как забираете мою дочь? Снова спровоцировать инфаркт, а того более и мою смерть? – Ядовито спрашивает отец.

– Папа, хватит. Никто из нас этого не хочет, Ник пришёл, чтобы поговорить. Прошу тебя, послушай его и поверь так, как верю я. Потому что тебя обманули, папа, тебя решили подставить, как и его, – с мольбой шепчу я, смотря в отцовские глаза.

Вижу, как ему сложно принимать это, вижу, как нехотя он кивает и складывает руки на груди. Но я буду защищать Ника, не дам снова разбить наш хрупкий мир.

– Тогда продолжу, – говорит Ник, немного сжимая мои плечи, видимо, чтобы меня так сильно не трясло. – Мои люди проверили все данные, которые вы передали. Таких людей не существует, не существует такой больной, и никогда не было. У меня есть связи в Оттаве, и это было легко проверить. Для вас разыграли спектакль, мистер Пейн. К сожалению, видеозаписи с вашим посещением клиники не нашлись. Они тоже пропали, из чего можно сделать вывод, что эти люди рассчитали всё.

– Не может быть, – шокировано шепчет отец. – Я сам… я видел эту девушку, я видел списки…

– Это всё ложь. Я не отрицаю, что моё прошлое не такое красивое, как каждому из нас бы хотелось. Как и ваше в принципе. Но на моей памяти не было таких эксцессов, как и сейчас я не связан с наркотиками, о коих вы упомянули. Каждое слово, которое вы услышали, сфабрикованные улики, которые вы имели в руках, должны были подставить именно вас, но никак не меня. Эта информация, даже если бы и вышла в газете, то её моментально бы уничтожили, как и вас. Но благодаря Мишель, доверившейся мне, хотя признаю, я недостоин этого, мне удалось разобраться в этом без последствий, – я дотрагиваюсь до руки Ника на своём плече и сжимаю её, ожидая ответа отца.

– О, Господи, но как? Я же верил… я видел… – бессвязно бормочет он, пока с его лица спадает вся краска.

– Предлагаю вам забыть об этом, как о досадном недоразумении. И у меня есть ещё один вопрос, который я хотел бы объяснить вам, – папа поднимает голову на Ника, а я хмурюсь, не зная, что ещё же осталось.

– Начну с того, что, если вы ещё раз поднимите руку на эту девушку, я подниму руку на вас. Это предупреждение, которое вы должны усвоить. Я не позволю, чтобы кто-то причинил ей физическую боль. И также вы больше ни разу не упомяните о том, насколько она хороша, насколько выгодна. А теперь последнее. Ваша компания, в которую вы так много вложили, и так много выудили из неё. Корпорация практически затонула, нет шансов на её спасение. И мы отказали вам в содействии лишь потому, что это было бессмысленно. Сколько бы мы ни вложили в неё, она потерпела бы крах. Потому что надо чистку проводить с работников и бухгалтерии, но никак не искать источники вложений. Компанию разворовывают с молниеносной скоростью, продают активы на чёрном рынке, оставив вас в дураках. И моё предложение следующее, как только корпорация заявит о своём банкротстве, то мы выкупим её по самой низкой цене. Мы уже выкупаем её. И хотели бы видеть вас в числе оставшихся и готовых поднимать её с нуля сотрудников. Я обещаю вам, полное содействие со своей стороны. Но с вашей же, требую полного подчинения и открытого доверия к нам. Никакого мошенничества, никакого воровства. Мы будем следить за всем, чтобы не повторить снова эту участь, которая постигла её, – Ник замолкает, и в палате наступает тишина.

Я не могу поверить, что он это делает. Мои глаза начинают слезиться от благодарности, от удивления и восхищения в глазах отца, оттого, что он это делает для меня. Я поднимаю голову на Ника, оборачиваясь, и вижу усталую улыбку, говорящую, что и ему было высказать это сложно. Но я горжусь этим человеком.

– У меня нет слов, мистер Холд. И я должен принести вам свои извинения за всё, что говорил. Я думал… ведь я думал, что прав, что защищаю её от вас. А оказывается, надо было защищать от меня. Я почту за честь работать на корпорацию, и обещаю вам, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы отбелить своё имя, – говорит отец, и я поворачиваюсь в его сторону, улыбаясь ему.

– Я рад, мистер Пейн, тогда заключим перемирие, – Ник отрывает руку от моего плеча и протягивает её папе.

– Ещё раз приношу свои извинения, – тихо произносит отец, пожимая его руку.

– Я их принимаю. А сейчас оставлю вас наедине. Жду тебя, Мишель, внизу, – Ник отходит от нас, и я наблюдаю, как он выходит из палаты.

– Боже, какой я идиот, – отец сжимает руками голову, а я вздыхаю, пересаживаясь на его постель.

– Нет, папа, ты не идиот. Просто тебя хотели подставить. Но… я…я хочу, чтобы ты поверил ему. Ник. Он самый лучший мужчина в моей жизни, – говорю я.

– Ты не понимаешь, Мишель, не понимаешь… Я тоже верил, верил безоговорочно, потому что… так верил, – шепчет он, шокированный до сих пор словами Ника.

– Я понимаю, папа. Как ты себя чувствуешь? – Перевожу я тему, и он разводит руками, показывая палату.

– Как протухший овощ, но я завтра поеду домой. Мне разрешили. И это теперь мне необходимо. Ещё твоя мать рассказала, что ты собрала вещи и уехала.

– Она приходила?

– Нет, конечно. Твоя мать развлекается, она звонила мне. Но, Мишель, послушай. Сейчас всё у вас хорошо, как я могу видеть. И ты влюблена в него, и он, надеюсь, тоже оценил тебя по достоинству. Но помни одну вещь – у тебя есть дом, у тебя есть место, где ты можешь спрятаться. Оно должно быть у каждого человека. И если что-то пойдёт не так, то, не думая, поезжай домой. Поняла меня?

– Папа…

– Обещай мне, если ты почувствуешь опасность… я не могу объяснить всего, но всё же, каким бы хорошим ни был Николас Холд, он имеет тёмное прошлое. И оно может вернуться в самый неподходящий момент, то спрячься. Обещай мне, – папа берёт меня за руку, и я киваю.

– Хорошо, – произношу я, хотя знаю, что все его опасения беспочвенны, продиктованы воспоминаниями об обманщиках и их фактах.

– А теперь иди, мне нужно отдохнуть, – он отпускает мою руку, откидываясь на подушки.

– Пока, – я встаю с постели и иду к двери.

– Мишель, – зовёт он меня, и я оборачиваюсь.

– Я люблю тебя, доченька, люблю больше всех и верю только тебе. Но не обмани саму себя, как это сделал я. Я горд, что ты выросла такой, как ни старался сделать из тебя мою куколку, ты имеешь стержень. Не позволяй никому сломить его, – меня останавливают его слова, и я хмурюсь, смотря, как глаза отца наполняются слезами печали.

– Папа…

– Уходи, Мишель, – он закрывает глаза, показывая мне, что разговор окончен.

Мне ничего не остаётся, как выйти из палаты и спуститься вниз, а оттуда подойти к Нику, стоящему у машины.

– Всё хорошо? – Спрашивает он.

– Да, спасибо тебе. Спасибо за то, что ты облегчил ему жизнь. Ник, у меня такое ощущение, что скоро я его потеряю. Не знаю почему, но в душе, как будто образовывается пустота на его месте, – делюсь я с ним, и из моих глаз скатывается слеза.

– Не говори глупости, ты просто слишком эмоционально воспринимаешь антураж больницы. С ним всё будет хорошо, как и с тобой. А сейчас поехали, мне бы хотелось немного погулять со Штормом и тобой. Построить планы на выходные, и, возможно, мы вернёмся в Монреаль, чтобы ты всё же попробовала шоколад, – Ник ласково поглаживает меня по волосам, успокаивая моё сердце, и я киваю, забираясь в машину.

Но всё же, неприятный осадок остаётся в груди, и я прижимаюсь к Нику, чтобы стереть его. Я не могу выразить, насколько восхищена им, а только могу слышать его ровное сердцебиение и расслабляться.

Машина останавливается у ворот, и мы выходим из неё. Ник отдаёт приказ Майклу, что он не нужен на сегодня.

– Пройдёмся? – Предлагает он, и я киваю.

Ник обнимает меня за талию, идя по тротуару, как неожиданно останавливается.

– Вот же чёрт, – произносит он и жмурится, а я удивлённо поднимаю голову.

– Что…

– Сынок, Мишель, какая приятная и неожиданная встреча, – перед нами раздаётся знакомый смеющийся голос, и я перевожу на владелицу его взгляд полный ещё большего удивления.

– Мама, какими судьбами? – Недовольно спрашивает Ник.

Эмбер приподнимает бровь на его вопрос и улыбается мне, а я отмираю и не знаю, как теперь вести себя.

– Здравствуйте, – медленно говорю я, кивая ей.

– О, дорогая моя, я так рада видеть тебя снова, – женщина подскакивает ко мне, вырывая из рук Ника, и обнимает, как самого любимого родственника.

– Дай полюбуюсь на тебя, – она отодвигает меня, держа меня за плечи, и осматривает моё лицо. – Красавица, немного похудела, но и это тебе идёт. Надеюсь, питаешься хорошо? Николас, ты следишь за её питанием или моришь голодом?

– Мама, прекрати, – резко обрывает её Ник, хватая меня за локоть и передвигая к себе, как куклу в их руках.

– Зачем ты приехала? – Спрашивает он.

– Вообще-то, ты так и не ответил мне на мои сообщения. А я даже не знаю, во сколько мне завтра быть готовой, и куда нам ехать. И я не могу войти к тебе, меня попросту не пускают. Это что такое? Я твоя мать, Николас, а не могу увидеть собственного сына, пока он не соизволит приехать ко мне. Безобразное поведение, сынок, безобразное по отношению ко мне, а я ведь скучаю по тебе, – она упирается руками о бёдра, отчитывая сына, а я издаю смешок, пока Ник делает шумный вдох, успокаивая самого себя.

– Давай, ты мне нотации почитаешь как-нибудь в другой раз, идёт? Сегодня я на них не настроен. И вам должны были сказать. Могла у Вудов спросить, в конце концов, ты с матерью Райли каждый день общаешься, перемывая нам косточки. За вами должна приехать машина, а остальное уточню. Хорошо, разберусь, мама. Сам не знаю, – хмурясь, отвечает он.

– Господи, и ты мнишь себя взрослым? Ничего не знаешь и даже не интересуешься, Николас! И я потеряла приглашение, а точнее, его Люси выбросила нечаянно. А спрашивать мне стыдно. Ты что, хочешь вогнать меня в краску? Ладно, бог с тобой, как и с этим праздником. Я говорила, что мне ничего не надо. Но сейчас не об этом, я хочу услышать подтверждение своим догадкам: так вы вместе? – Её голубые глаза загораются от ожидания, а Ник глубоко вздыхает и переводит на меня взгляд, прося поддержки и спасения. Но я немного качаю головой, давая ему понять, что он должен сам решить, как ответить на этот вопрос. Я замираю от ожидания, как и Эмбер, с надеждой смотря на сына.

– Да, мама, мы вместе. Мы встречаемся. Теперь ты поедешь домой? – После минутного молчания, наконец-то, произносит Ник. И Эмбер взвизгивает, чуть ли не подпрыгивая. Она начинает обнимать меня и расцеловывать, затем сына, а потом отходит от нас, складывая руки и довольно осматривая нас, пока мы пребываем в шоке от такого всплеска эмоций.

– Значит, Мишель завтра будет с тобой? – Спрашивает она.

– Я совершенно забыл об этом её спросить, но да, мы приедем вместе, – отвечает Ник, а я, вообще, не понимаю, о чём идёт речь.

– Как я рада! Господи, это лучший подарок на мой день рождения! Спасибо, Мишель, я знаю, что мой сын ещё тот…

– Мама, хватит, поезжай. Она тоже это знает, какой я. Встретимся завтра, – обрывает её Ник, и она кивает, снова обнимая нас и целуя.

Я, как молнией поражённая, смотрю на Эмбер, перебегающую дорогу и садящуюся в серебристый седан.

– Эм… что это было? – Медленно произношу я, поворачиваясь к Нику.

– Моя мама, – пожимает он плечами.

– И куда мы завтра едем?

– Со всеми этими событиями у меня из головы вылетело, что у неё день рождения. Пятьдесят пять лет, и я ещё месяц назад заказал торжество, и забыл о нём. Но, Мишель Пейн, окажешь мне честь, поедешь со мной, а то боюсь, я один не справлюсь? – Виновато спрашивает он, а я начинаю смеяться, подходя к нему и обнимая его за талию.

– Всё зависит насколько вы, Николас Холд, будете убедительны этой ночью, можно и не ночью, – игриво произношу я.

– О, я буду очень убедителен, – шепчет он, принимая правила игры, и приближая своё лицо к моему.

– Тогда начинайте, мистер Холд, потому что я готова это с вами обсудить прямо сейчас, – мои пальцы тонут в его волосах, и он целует меня в нос.

– Начинаю, – с этими словами он немного опускается и подхватывает меня, перебрасывая себе на плечо.

Смеясь, вишу на его плече, пока он быстрым шагом и перед глазами у удивлённой охраны идёт к корпусу

Боже, спасибо тебе, потому что сейчас я до безумия счастлива.