Просыпаюсь, открывая глаза, и улыбаюсь, смотря на спящего мужчину рядом. Мне хочется подарить ему так много, но у меня есть всего лишь моё сердце. Но я хочу больше, ещё больше, чем могу. Неожиданно меня посещает мысль, которая застревает в голове.

Тихо спускаюсь с постели, боясь потревожить его, и смотрю на часы, стоящие на его тумбочке. Начало восьмого. Значит, я успею сделать это до начала занятий и порадовать его. А если рад он, то моя улыбка будет ещё шире.

Быстро переодевшись, я прохожу мимо постели, где так безмятежно отдыхает Ник, и мне хочется прыгнуть обратно и зацеловать его, чтобы он смеялся. Но это потом. Я сделаю так много с ним, только позже. Теперь у нас есть время предаваться друг другу.

Войдя в гостиную, я достаю из сумки тетрадь и оставляю ему записку: «Я скоро вернусь, у меня есть для тебя сюрприз. Твоя Мишель».

Вернувшись в спальню, кладу записку на свою подушку и выхожу. Внутри меня всё переполняет от невероятного воздушного состояния. Я спускаюсь в гараж и сажусь в свою машину. Да, у меня не хватит сейчас денег, но у меня много украшений, которые я терпеть не могу. И их можно продать.

Утро понедельника опустилось на Торонто, и я улыбаюсь этому новому дню, началу новой недели, где нет больше тайн. Есть только мы в этом огромном городе, такие же, как и остальные.

Паркуюсь возле своего дома, чуть ли не бегом достигая до лифта, и захожу в него. Дома всё тихо, и я быстро прошмыгиваю в свою спальню, и, открывая сундучок, роюсь в поиске украшений. Выбрав отвратительные серьги с топазами, кулон с этим же камнем и ещё одни гвоздики с бриллиантами, я всё прячу в сумку и выбегаю из квартиры.

Теперь осталось найти место, где можно сейчас продать это. Я вбиваю в поиск на телефоне запрос и нахожу как раз недалеко от себя. Никогда этого не делала и даже не представляла, что это может быть настолько неприятно, когда тебя осматривают, оценивая, сколько дать за украшения и, выясняя, не украла ли я их. В итоге я вышла оттуда через час, уже опаздывая на занятия. Но разве это важно, когда ты стремишься выиграть у этой гребаной жизни улыбку любимого? Ни капли. И я с нужной суммой, даже немного больше, гоню к музею, где вчера была выставка.

– Простите, мисс, но мы ещё закрыты. Выставка открывается в десять, – говорит мне охранник, перекрывая путь.

– Пожалуйста, вы можете позвонить им и сказать, что я покупатель. Я вчера договаривалась о том, что приобрету экспонат у них. И они, скорее всего, забыли обо мне, – нагло вру я, и мужчина кивает мне, набирая внутренний номер, объясняя ситуацию.

Через двадцать минут ко мне спускается вчерашняя женщина, и я улыбаюсь ей.

– Доброе утро, вы помните меня, я спрашивала про стеклянную собаку? Она ещё у вас есть? Я готова её купить, – быстро говорю я ей.

– Доброе утро, к сожалению, ставка поднялась на тысячу долларов…

– Даю пять тысяч за неё и забираю прямо сейчас, – перебиваю я её, и она уже расцветает во льстивой улыбке, ловя на приманку нового клиента и пропуская меня в зал. Но мне всё равно насколько это правда. Мне она нужна сейчас же.

Пока мы оформляем документы, и я кладу ей свои последние деньги, которые есть у меня, довольная ожидаю, когда мне упакуют и погрузят в машину мой подарок для Ника. Я знаю, что он оценит его. Уверена. Он поймёт, что ради его счастья, я готова на всё.

Еду обратно, а улицы уже заполняются машинами, и я трачу ещё час на пробки. Припарковавшись в гараже, я достаю коробку и тащу её по полу. Она оказалась очень тяжёлой, на удивление. Но мне удаётся дотащить её до лифта. Вытерев лоб от усилий, я прикладываю карточку, и дверцы закрываются.

Улыбаюсь, а внутри меня всё просто поёт от ожидания, я нервно стучу ногтями по коробке, пока лифт не останавливается на последнем этаже. Втаскиваю коробку в квартиру, где так же тихо, как и тогда, когда я уходила. И я рада, что он ещё спит, значит, это будет двойной сюрприз. Я вернусь в постель, разбужу его, лаская его тело, наслаждаясь его страстью, а потом покажу…

Мои мысли резко прекращаются, когда я вижу Ника, сидящего на диване и смотрящего в тёмный экран телевизора.

– Привет, закрой глаза, пожалуйста, – прошу я, срываясь с места и несясь на кухню, чтобы взять нож для распаковки коробки.

Я, не глядя на Ника, возвращаюсь и начинаю разрывать коробку, пока весь материал, которым напихана она, летит во все стороны. Но мне удаётся аккуратно вытащить свой подарок и повернуться к мужчине, всё так же, сидящему и смотрящему в одну точку.

– Вот, это мой сюрприз. Я вчера его увидела и не удержалась. Я перебила ставку и теперь у Шторма будет его отражение. Правда, похожи? – С энтузиазмом говорю я, но моя улыбка медленно сползает с лица, потому что Ник даже не двигается.

– Ник, что случилось? Тебе не нравится? Я не убежала, правда, я просто хотела порадовать тебя. Я…

– Почему? – Он перебивает меня, и его лицо мрачнеет, поворачиваясь ко мне.

– Почему я купила её? – Удивляюсь я, отходя в сторону и смотря на собаку. – Я же только что сказала тебе, хотела порадовать тебя. Тебе не нравится? Эм… мы можем поставить её на балконе. Но я думала…

– А я верил тебе. Ты так прекрасно отыграла вчера спектакль. Слёзы, я корил себя за них, за это полуобморочное состояние. За то, что вовлёк тебя в свою жизнь, показал так много. Но тебе нужно было только добраться до моей души, чтобы воткнуть нож в неё. До основания пронзить меня и оставить его там. Как ты могла? – Его ноздри с каждым словом всё больше раздуваются, а я совершенно не представляю, о чём он говорит.

– Не понимаю, – качаю я головой.

Он усмехается, поднимаясь с дивана, и сейчас этот мужчина символизирует самую опасную силу, подавляющую меня, что я невольно делаю шаг назад. Его лицо искажено от злости, и он осматривает меня с ног до головы, встречаясь с моими глазами. А в его сквозит отвращение, боль и что-то ещё, но я не знаю… не могу угадать, что это.

– Я хочу знать ответ только на один вопрос: «Почему?». – Его руки сжимаются в кулаки, а грудь поднимается чаще.

– Что почему, Ник? Я, правда, не понимаю, – шепчу я, а внутри меня всё замирает, ожидая сильнейшей бури.

– Моё имя – Николас. Ты потеряла возможность называть меня так, как тот ублюдок. Ты и сама не лучше, а в миллион раз хуже его. Раны имеют свойство исчезать, а вот внутри, – он с такой силой ударяет себя кулаком по груди, что я подаюсь вперёд, боясь, что сломал себе он грудную клетку. – А вот внутри ничего не исчезнет.

– Объясни мне, пожалуйста, что произошло. Я думаю, смогу тебе объяснить, – предлагаю я.

– Объяснить? – Он закрывает глаза и смеётся, а затем резко подхватывает газету с журнального столика и швыряет ею в меня. Она попадает по лицу, и я вздрагиваю от неожиданности и неприятной боли.

– Хороший же ты сюрприз мне подготовила, стерва, – ядовито добавляет он.

Газета падает на пол, но я опускаюсь за ней и поднимаю её, сжимая в руках. Страх о том, что отец не оставил его в покое и меня, дав какую-то новую статью в утреннюю газету, заставляет меня сбить дыхание. Ник перестаёт смеяться, складывая руки на груди.

– Читай вслух. Теперь я хотел бы услышать это из тех уст, которые предали меня, – его голос дрожит от ярости, а я сдвигаю брови, хмурясь от его слов.

– Я…я не предавала тебя, Ник…

– Мать твою, Николас! Не смей иначе называть меня! Читай! – Он так громко кричит, что это отдаётся звоном в ушах и быстро бьющимся сердцем в груди.

Мои руки дрожат, когда я раскрываю газету. Моментально я чувствую, как миллион ледяных иголочек впилось в мою кожу по всему телу, а душа ушла в пятки. Я смотрю на фото, наше фото с Ником, которое сделала сама и оно помещено на главной странице газеты с заголовком «Лживая партия».

– Читай, – сквозь зубы цедит Ник, а я не могу оторвать глаз от нашей фотографии. Нет даже вариантов того, как она попала сюда. Как?

– Торонто сам по себе очень специфический город, таящий опасность и сладчайшую жизнь. Каждую неделю мы посвящаем тому или иному представителю нашего замечательного города. И сегодня у нас есть эксклюзивная информация, которая взорвёт сознание каждого из нас. С нами поделилась ею прекрасная и многим знакомая представительница элиты нашего города – Мишель Пейн, родившаяся и проживающая здесь по сей день, – замолкаю, вновь перечитывая абзац. Поднимаю голову на смотрящего на меня лютым волком Ника.

– Я…я ничего не давала… не давала, – заикаясь, произношу я, но он сжимает губы сильнее, приказывая мне этим действием заткнуться и продолжать делать то, что он сказал ранее.

Сглотнув неприятный ком, образовавшийся в горле, я делаю глубокий вдох.

– По фотографии, которую с радостью нам прислала мисс Пейн, мы можем заметить редко появляющегося в высших кругах, да и на мероприятиях – Николаса Холда. Пара встречается уже два месяца и за это время мистер Холд открылся своей возлюбленной полностью. Слова, которые вы можете прочесть на фотографии, говорят о красивом чувстве между ними. Но так ли это? Мишель Пейн в нетерпении поделилась этим с нами, ведь отхватила она шикарный куш, если вспомнить о плачевной финансовой ситуации в её семье. Все мы слышали, что Николас Холд является акционером и личным помощником Райли Вуда в корпорации «W.H.» Но разве кто-то мог предположить, что это все ложь? Райли Вуд никоим образом не относится к этому делу, бизнесу, а только продаёт его своим обликом и подвязанным языком, искусству которого отлично научился в Нью-Йорке. И кто же руководит им? Кто стоит у истоков и имеет в своих руках кнут на этого мужчину? Мы не будем вас мучить, это Николас Холд. В конце 2009 года корпорация начала делать свои мелкие шаги в мире акул. А к концу 2010 года имела уже хороший фундамент и начала расширятся благодаря навыкам Николаса Холда – главы и основателя корпорации. Но сам же, кукловод ушёл в тень. Были ли у него на это причины? Масса. Кто бы захотел работать с бывшим участником преступного мира и распространителем наркотиков? Кто бы хотел видеть в партнёрах мальчика из низов с покалеченной судьбой? Кто бы решился отдать свои сбережения и влить активы в руки того, кто полноценного высшего образования даже не имеет? И здесь ему помог Райли Вуд, блестяще справившись с задачей подставного лица. Но и этого было мало Николасу Холду. Он грёб деньги лопатой, приобрёл всеми известный пентхаус (по понятным причинам мы не назовём его место жительства, но каждый читающий нашу газету слышал о нём) и продолжал скрываться от акционеров, лишь изредка появляясь на совещаниях. И ведь мы можем гордиться этим мужчиной, сделавшим из ничего миллиарды. Но мисс Пейн рассказала нам не только правду об отношении мистера Холда к корпорации, но и предложила вспомнить давнюю историю про насилие над женщинами, где фигурировало имя мистера Холда. «Это очень странный и таинственный мужчина, к нему невероятно опасно приближаться», – сообщила нам его подруга. Но лишь прекрасное будущее, видимо, прельщает нашу красавцу, Мишель Пейн. Неужели, Николас Холд практикует опасные связи с миром жестокости? Или же он прячет свою причастность к корпорации из-за психологических проблем? Детство мистера Холда было ужасным (и здесь нам вновь мисс Пейн предлагает вспомнить громкое, но быстро исчезнувшее дело про насильников и их бедное детство). Тысяча оттенков лжи таится в душе мужчины, а если это Николас Холд, то там можно увидеть реальность, которую нам открыла мисс Пейн. На данный момент эта пара проживает в пентхаусе мистера Холда, и что ждёт мисс Пейн после выхода этой статьи, за которую мы отблагодарили её, нам не известно. Как не известно и то, кто же на самом деле Николас Холд: безумный гений или же сумасшедший тематик. Прекрасное начало недели с такой шокирующей правдой о наших представителях Торонто даст нам новую возможность узнать, что будет дальше. Но сейчас же, в поле нашего постоянного наблюдения – скрытный Николас Холд, владелец и основатель корпорации «W.H.», любитель опасного наслаждения, а сколько тайн он ещё скрывает, об этом остаётся только догадываться.

Газета падает из моих рук, а я нахожусь в ступоре. Просто в ступоре от этих слов, которые сама произнесла. От этой лжи и ужасной обличительной статьи. Но всё моё отвращение к написанному моментально исчезает, как только до меня доходит, что он думает, я предала его.

Я поднимаю голову, но не могу ничего произнести, только открываю и закрываю рот, смотря на полного ненависти мужчину.

– Это не я… не я, – дрожащими губами произношу я, но не издаю ни звука. Меня парализовало от его глаз, полыхающих желанием убить меня. И я сглатываю от этого огня, который внутри оставляет следы, сочащиеся кровью.

– Это месть? Месть? За что? Сколько тебе заплатили? – Спрашивает он, делая ко мне медленные шаги, а я могу только отходить от него, пока не упираюсь в стену.

– Нет… это не я…я не могла… ничего не говорила, – повторяю я, желая объяснить ему это, но ничего не меняется.

– Лжёшь! Ты лжёшь! – Он с силой хватает меня за горло одной рукой, сдавливая её, а я дышать не могу, лишь хватая воздух ртом и цепляясь за его руку.

– Нет…

– Как ты могла? Как ты могла так поступить со мной? Ты! Ты та, которой я открыл всё, что было во мне! Та, которая осталась во мне! Та, которая разыграла передо мной целый спектакль! Сколько тебе заплатили? Я бы дал больше! Я бы всё тебе отдал! Самого себя отдал! А ты предала меня! Ты продала меня! Снова меня продали! – Кричит он в моё лицо, а я только издаю сдавленные звуки, теряя возможность мыслить, дышать и жить. Перед моими глазами всё плывёт, а воздуха не хватает.

– Не я…

– Ты! У тебя было это фото! Моё фото! Твоё! Ты и я! Ты предала меня! Ты предала всё, во что я поверил! А я верил! Я мать твою так верил в тебя! Я хотел верить! А ты предала! – Продолжает он, даже не видя, что я больше не цепляюсь в его руку, только закрываю глаза, медленно отдавая свою жизнь в воздух, в никуда.

– Нет… я… люблю… тебя… нет… – из последних сил удаётся это выговорить, и рука, сжимающая моё горло, исчезает. А я падаю на колени. Сильный поток воздуха забивает лёгкие настолько быстро, что я не справлюсь и кашляю. Горло болит. Всё болит. Всё тело. Внутри. Буквально всё, впитывая в себя кислород. Голова шумит так сильно, что кажется, я сейчас отключусь. Перед глазами бегают чёрные точки. Всё так мутно, всё ускользает из моей жизни.

Он хватает меня до сих пор кашляющую за плечи и с силой поднимает на ноги.

– Повтори. Повтори, что сейчас сказала, – цедит он, а я вижу только, как его трясёт от злости.

– Я…я бы не предала… не предала того, кого люблю. Я люблю тебя, – выдыхаю я, а из глаз выкатываются слёзы страха смерти, буквально минуту назад бывшей возможностью для меня.

– Любовь, – с отвращением выплёвывает он это слово и встряхивает меня. – Любовь ко мне ты решила выразить, продав сенсацию? Любовь? Это любовь?! Нет! Ты ни хрена не знаешь о ней! Лживая сука! И теперь ты ответишь за это! Я обещаю тебе, что каждая минута, проведённая рядом со мной, каждая секунда твоей лжи будет стоить тебе много! А теперь пошла отсюда, пока я не убил тебя!

Он отшвыривает меня от себя, что я врезаюсь спиной в стену с такой силой, слыша весь удар внутри себя, и издаю стон, сорвавшийся с губ.

– Уйди по-хорошему! Не заставляй меня за волосы вышвырнуть тебя отсюда! Это сюрприз за проданную мою жизнь? Это сюрприз за проданные мои чувства? Это сюрприз за всё, что я доверил тебе? Это он?! Вот, что я сейчас чувствую! – Орёт он и подхватывает руками собаку, швыряя недалеко от меня в стену. Она разбивается с таким грохотом, что я кричу, закрывая лицо руками, а осколки летят во все стороны. Мне кажется, что и моё сердце с такой же силой сейчас упало и разбилось, валяясь на полу ненужным и ничего не стоящим мусором. Сейчас мне настолько страшно, что я могу только отползти от него, схватив сумку.

– Это не я! Я не могла…

– Вон! – Он кричит так громко, что мне кажется, мои венозные сосуды внутри головы лопаются, а я сама наполняюсь таким адреналином, срываясь на бег, и лечу до лифта, тут же распахнувшегося передо мной.

Мне ничего не остаётся, как нажимать на все кнопки, лишь бы успеть убежать, потому что Ник идёт к лифту, явно желая прикончить меня, задушить и не дать возможности объяснить. Но лифт закрывается прямо перед ним, и я слышу сумасшедший грохот и падаю на колени, сжимая голову руками, лишь бы не слышать, лишь бы не понимать, что только что произошло.

Я до сих пор в сильнейшем шоке, меня как безумную трясёт, и я плачу от желания вернуться и сказать, снова и снова повторять, как я люблю его. Доказать свою невиновность. Но не могу. Страх превыше всего в данный момент, он заполонил разум. Он заставляет стать сумасшедшей, безумной и бежать, бежать так быстро до машины, заскочить в неё и нажать по газам. С визгом выезжаю с парковки, немного задевая правой стороной стену. Но я ничего не вижу, кроме как выход отсюда.

И лечу по дорогам, не замечая красный свет, не слышу ничего. Я не знаю, что со мной. Больна, настолько сейчас больна страхом за свою жизнь, что не знаю, как остановиться. Не знаю тормозов, просто не помню, где эта педаль, и мне помогает остановиться только столб, в который я с грохотом врезаюсь. Подушка безопасности с силой бьёт по лицу, и я, наконец-то, уплываю в темноту. Я хочу сейчас исчезнуть, испариться и стать невесомой. Никогда не задумывалась, насколько страх может вести телом, разумом, душой и впитаться в сердце, остановившееся во мне.