Когда мы миновали замерзший ручей и поднялись на холм, то нашему взору открылся прекрасный вид на приютивший нас замок. Вид, достойный внимания и восхищения! Будь это возможным, его неприступные башни могли бы многое поведать о тайнах прежних, канувших в Лету времен! Увы, но нам не дано постигнуть их величавое молчание. Я перевел взгляд на де Брега и поразился тому напряжению, с каким он смотрел на замок. Будто ждал чего-то ужасного, скрытого за этими стенами.

– Почему вы так решили?! – спросил я, прервав затянувшуюся паузу.

– Что эти деяния совершены разными людьми? – покосился на меня де Брег.

– Да.

– Не знаю, Жак. – Он поджал губы. – Возможно, это всего лишь мои домыслы, но тело графа было уложено так, словно кто-то повторял уже увиденное.

– Повторял?!

– Повторял, и позволю себе заметить, со всем усердием!

– Почему вы так решили?

– Судя по следам крови, тело убитого несколько раз двигали, стараясь придать определенное положение.

– Вы хотите сказать, что кто-то пытается скрыть свое злодеяние, прикрываясь убийством старого графа?

– Возможно.

– Простите, – нахмурился я, – но зачем?!

– Увы, но это мне не известно, – пожал плечами де Брег. – Наверное, кто-то преследует свои тайные цели.

– Тогда нам этого никогда не узнать! – воскликнул я.

– Будь у меня возможность увидеть останки графа, я бы сравнил раны, нанесенные этим господам. Увы, но никто не согласится потревожить прах Арно де Буасси.

– Признаюсь, я содрогаюсь от одной только мысли, что пришлось бы в этом участвовать.

– Это дело привычки, Жак! Поверьте, это не самое страшное. Тем более графа убили три месяца назад. Погода стояла холодная, и тело старика должно было прекрасно сохраниться.

– Господи, помилуй! – Я вздрогнул и осенил себя крестным знамением. – Как можно осквернять прах убиенного? Это ужасно!

– Оставьте, Жак! Поверьте мне на слово – бояться надо живых! Живых, которые смотрят вам в глаза и льстиво улыбаются, придерживая за пазухой кинжал!

– Скажите, шевалье, – продолжал допытываться я, – отчего вы решили, что графа Арно убили в другом месте?

– Жак, я готов не только пояснить, но и предоставить доказательства моих слов. Правда, для этого понадобится вернуться в замок, а затем избавиться от внимания управляющего.

– Зачем?

– Мне бы не хотелось, чтобы этот старый лис начал догадываться о подозрениях, которые не дают покоя моему разуму.

– Вы ему не верите?

– Я никому не верю! – неожиданно резко ответил де Брег. – Советую и вам относиться к людям таким же образом. Это сбережет вашу душу от множества разочарований!

Орландо вдруг замолчал и провел рукой по лицу, словно ему стало неловко за невольную резкость. После небольшой паузы он продолжил:

– Итак… Пол в покоях выложен из небольших каменных плит. Как бы слуги ни старались стереть кровь, оставшуюся после убийства старого графа, им бы не удалось уничтожить все следы. У меня очень зоркие глаза, но я не нашел ни мельчайшего пятнышка!

– Кровь могла высохнуть.

– Увы, Жак, но в силу некоторых… особенностей моей сущности я обладаю совершенно удивительным обонянием. Будь там следы крови – я бы почувствовал запах. Легкий, едва уловимый, но почувствовал.

– Простите меня, – смутился я. – Не хотел вас обидеть.

– Вам незачем извиняться. Несмотря на это, – продолжал де Брег, – удалось разглядеть застарелую пыль между камнями. Это значит…

– Это значит, что пол давно не чистили.

– Его подметали, не спорю, но без должного усердия. Когда я вошел в покои графа, там уже суетились слуги, убирая тело Лиона. Один из них показался мне довольно растерянным. Его так испугало мертвое тело, что он ответил на мой вопрос не задумываясь.

– Какой же вопрос вы ему задали?

– Я спросил, где лежало тело старого графа. Он, не подозревая подвоха, указал на правую часть комнаты. Когда они ушли, в комнату вошел управляющий. Я задал ему тот же вопрос и получил ответ, что старый граф лежал недалеко от окна.

– Слуга мог и ошибиться!

– Разумеется! Но там не было следов крови! Ни подле окна, ни подле оружейной стойки, на которой, если вы запамятовали, висел десяток мечей. Все это дает мне право высказать догадку о лжи, которой нас потчует челядь.

– Как вы догадались искать эти пятна?

– Благодаря вашей неловкости, Жак! Только благодаря вашей неловкости!

– Вино, разлитое мной во время завтрака?

– Вы умный малый, Жак де Тресс!

– Там был еще и гобелен… – вспомнил я.

– Да, конечно! – поморщился де Брег. – Гобелен, якобы испачканный кровью! Не самая искусная ложь, которую доводилось слышать.

– Почему?

– Судите сами, Жак де Тресс! Вы внимательно смотрели на стены?

– Я не могу сказать это с полной уверенностью, но…

– Рассматривать потолки было приятнее, чем пялиться на обезглавленное тело?

– Да, – признался я.

– Там висят три гобелена. Кстати, два крайних изображают сцену охоты. Они подвешены к потолку и доходят почти до середины стены. Ниже начинаются деревянные панели.

– Украшенные довольно тонкой резьбой!

– Все-таки заметили… – усмехнулся де Брег. – Вы очень наблюдательны, Жак!

– Благодарю вас, сударь!

– Так вот, мне не верится, что кровь, испачкавшая гобелен, не попала на дерево! Конечно, вы можете возразить, что его вычистили, но резьба довольно старая и потемнела от времени. Начни слуги чистить пятна, это было бы хорошо заметно. Да и запах опять же…

– Вы хотите сказать, что на убранном гобелене не было крови?

– Именно это и хочу донести до вашего внимания!

– Зачем же его убрали?!

– Поверьте, Жак, я сам хотел бы это узнать! Кроме этого, есть и другие странности.

– Недостойное поведение оруженосца, – кивнул я.

– И книги!

– Какие книги?

– Исчезнувшие книги – или книга, над которыми, по словам старика управляющего, любил засиживаться убитый граф.

– Он мог писать письма, – попытался возразить я.

– Почему же на столе не было пергамента и чернил? Ни одного письма, не считая свитка, на котором лежало вырванное сердце! Кстати, вы знаете, что это был за свиток?

– Нет, сударь! Признаться, я был так испуган, что не обратил на это внимания.

– Зря. Этим свитком было письмо, которое мы привезли из Баксвэра от отца настоятеля. Оно довольно короткое, и нет нужды сидеть всю ночь напролет, чтобы разобраться в его содержании. И последнее… Это касается мифического проклятья.

– О котором упомянул управляющий?

– Именно! Наш велеречивый кузнец, который поведал все городские сплетни, почему-то не вспомнил о такой интересной истории, как проклятье рода Буасси!

Де Брег замолчал и похлопал по шее своего жеребца. Тот, будто отвечая на ласку, кивнул головой и фыркнул. Шевалье улыбнулся и продолжил свои рассуждения:

– Молодого графа убил кто-то из знакомых. Человек, которому граф доверял.

– Разумеется! В замке не могло быть посторонних.

– Между тем у него пробит затылок.

– Как так?

– Очень просто! Когда все обратили взор на бедного слугу, упавшего в обморок, я успел ощупать отрубленную голову. Кто-то вошел в комнату, каким-то образом оказался у графа за спиной и нанес довольно сильный удар.

– Старик управляющий уже стар…

– Стар, но не настолько, чтобы не проломить череп, если под рукой окажется нечто ухватистое и тяжелое.

– Простите, шевалье, но у меня голова идет кругом! Убийцей может оказаться любой из обитателей замка!

– Жак, вы совершенно правы, и посему эта тайна привлекает меня все больше и больше. Особенно если учесть интерес нашего аббата.

– Отца настоятеля?

– Поверьте, это сейчас не так важно, – улыбнулся де Брег. – У нас есть дела и поважнее, чем заботы святого отца о своей… пастве.

– Найти убийц?

– Выжить, мой друг! Выжить. Мне кажется, что эти смерти в замке не последние.

Должен признаться, что последняя фраза шевалье де Брега меня изрядно встревожила. Нет, я не испугался, но буду честен – это не самое приятное, что мне доводилось слышать. Таинственная смерть, которая уже забрала жизнь двух человек, витала где-то рядом. Пусть это и покажется вам вымыслом, но я почувствовал, как легкий холод прошелся по моей щеке. Будто на самом деле рядом присутствовала незримая и страшная сила. Сила, которая пришла убивать и которой нет дела до наших имен и титулов!

Мы не успели добраться по замка…

Даже не знаю, как это получилось, но шевалье немного отстал, разглядывая звериный след, оставленный на дороге. Я немного отвлекся и опомнился, лишь услышав невольный крик. Обернулся и увидел шевалье де Брега, который склонился в седле и держался за плечо. Из его тела торчал арбалетный болт.

– Орландо!

– Раздери меня дьявол, Жак! Возьми эту тварь! – прошипел от боли де Брег.

– Сударь… – воскликнул я.

– Не медли! Стреляли из этих зарослей! – Он кивнул на заснеженные кусты, росшие по левую сторону от дороги. – Будь осторожен! Пр-р-роклятье!