Зак Уэбстер продолжал жить как прежде. А что еще прикажете делать? События прошлого вечера оставили странное ощущение, однако определить их место на общей шкале странностей он затруднялся. С одной стороны, происшедшее казалось случайной отрыжкой большого города; с другой, если подумать, случайного в нем было мало, скорее наоборот – нечто зловеще-определенное, так как затронуло его лично и «Утопиум».

Прошло несколько дней. Зак продал комплект карт Перу восемнадцатого века, поговорил по телефону с Рэем Маккинли, ни словом, впрочем, не обмолвившись о татуированной женщине. Он не знал, что говорить, да и стал бы Рэй слушать? Зак отбывал рабочее время, во вселенной случайных явлений понемногу устанавливался привычный порядок. Это всегда к лучшему, не так ли? А нового нарушения порядка вам не угодно?

Тянулся очередной бесконечный вечер, и опять почти подошло время закрытия, как вдруг Зак увидел через витрину припаркованный поблизости помятый «Кадиллак» цвета «синий металлик». Сердце ухнуло вниз. Зак почувствовал себя обманутым, пойманным в ловушку и – непонятно почему – возмущенным. Он смерил улицу взглядом в обоих направлениях, отчасти ожидая повторения истории, надеясь, что появится, покажет свою наготу какая-нибудь еще татуированная женщина. Ан нет, улица была совершенно пуста.

Из «Кадиллака» вылез водитель, небрежно прошелся вдоль тротуара, бросил беглый взгляд на «Утопиум» и ввалился внутрь. Зак робко поприветствовал его кивком, но поначалу посетитель не удостоил вниманием ни Зака, ни магазинный товар. Он неторопливо, целеустремленно обошел помещение, заглянул в запасник, словно проверял, есть ли черный выход, подвальный люк или вооруженная охрана. Зак предположил, что визитер ищет, где спрятаться. Сам того не ожидая, он глуповато промямлил: «Что вам угодно?»

Посетитель после долгой паузы спросил:

– Как торговля?

Билли Мур задал вопрос с неподдельным интересом, отчего Зак встревожился еще больше.

– Бывало и лучше, – искренне признался он.

– Ага. Всегда хочется, чтобы дела шли лучше.

Говорящий посмотрел на Зака с сочувствием, которое в равной степени можно было принять за презрение. Странный посетитель не был похож на человека, питающего уважение к торговой челяди.

– И кто только покупает такое дерьмо? – поинтересовался Билли.

– Люди, которым такое дерьмо нравится, – парировал Зак с легкой обидой в голосе.

Билли Мур медленно покивал, взвешивая сказанное, и, когда до него дошел смысл, вдруг спросил: «Ты здесь один?»

Заку захотелось крикнуть: «Нет, нет, в подвале сидит отряд самураев, у них чешутся руки устроить драку или разнять драчунов», однако на самом деле он сказал:

– На данный момент, да.

– Это хорошо. У меня для тебя есть намек.

– Кто вы такой?

– Без разницы. Да и с какой стати я бы стал тебе говорить? Намек вот какой: прошлой ночью ты видел женщину, татуировки, «Кадиллак», меня…

– Да-да?

– Короче – ты их не видел.

– Хорошо-хорошо, намек понял.

– Только есть одна загвоздка. Намек не устный. Я пришел тебя припугнуть. Ты как, уже испугался?

– Мне не по себе.

– Это не то же самое.

– Ну хорошо, предположим, испугался, – сказал Зак, но в его манере все еще сквозил оттенок дерзости, предполагающий, что запугать его все-таки не так легко.

– Этого мало. Я должен удостовериться.

– Каким образом?

– Я вынужден сделать тебе больно. Ничего личного.

– Не лучше ли причинить боль душевную?

– Пытаешься острить?

– Немножко. Стараюсь, знаете ли, сломать лед.

– Раз ты еще шутишь, значит, ни капли не испугался. Так?

Зак понял, что влип.

– И что вы конкретно намерены делать?

– Ну-у… сломать тебе что-нибудь.

– Да, это будет очень больно, – согласился Зак.

– На лице, например. Нос, зубы, челюсть – да что угодно.

Зак лихорадочно провел инвентаризацию собственной физиономии. Любая часть выглядела бесконечно хрупкой, тонкой, хлипкой, как античные карты.

– Нет, правда, я ничего не видел, – быстро проговорил он. – А если и видел, то не понял что. И уж точно никому не расскажу. Тут и рассказывать нечего. Мне теперь по-настоящему страшно.

– Уже лучше.

– Не лучше – дальше некуда. – Зак пытался говорить твердо, уверенно и убедительно, одновременно терзаясь мыслью: а не лучше ли было взять жалобный тон. – Вам вовсе необязательно делать мне больно. Я понял ваш намек. Идите себе на хер, идите.

Слетевшие с языка слова самого Зака застали врасплох, однако Билли Мур совершенно не удивился. Оба сразу почувствовали: разговор повернул не в ту сторону.

– Ты посылаешь меня на хер?

– Исключительно фигурально, – сказал Зак и тут же опять пожалел.

Билли Мур встал между ним и входной дверью в магазин. Зак не мог ни проскочить мимо, ни спрятаться в подсобке – Билли заранее убедился, что из нее нет выхода. Не видя других возможностей, Зак мысленно приготовился к драке. Ему приходилось участвовать в кулачных боях, и – будь на то его воля – он ни за что не стал бы ввязываться в еще один. Однако просить и умолять он тоже не собирался, поэтому решил, если получится, дать сдачи.

Увы, такого шанса ему не предоставили. Билли Мур задернул молнию на кожаной куртке, давая понять, что шутки закончились. Сделав полшага вперед, он без усилия нанес точный удар в центр туловища Зака, словно на нем была нарисована мишень. Хорошо хоть не по лицу, успел подумать Зак. Он зажмурился от боли и удивился ее силе – тело словно пробило стенобитным орудием. Идея дать сдачи сразу отодвинулась на задний план. Ноги подогнулись. Легкие от нехватки воздуха обмякли. Прежде чем Зак упал на пол, еще один удар угодил ему прямо в глаз.

На полу Зак обхватил себя руками и попытался вздохнуть, но словно забыл, как это делается. Билли Мур встал поудобнее, чтобы как следует отпинать его, и положил зачин, заехав носком по левой почке. Зак изогнулся, его руки и ноги задергались, координация движений выключилась напрочь.

Еще удар ногой. Судя по вступительному диалогу, громила не планировал убийство, однако подобные типы нередко совершают промашки, увлекаются, поддаваясь азарту. Откуда-то издалека, сквозь вату, раздался звук хлопнувшей входной двери. В магазин зашел кто-то еще; смутно знакомый женский голос приказал: «Прекратите. Немедленно прекратите. Оставьте его в покое», – и, к величайшему удивлению Зака, избиение прекратилось.

Женский голос не смолкал. Зак понял – говорила девушка в черепаховых очках. Она была не на шутку разгневана, возмущена или, по крайней мере, делала вид. В любом случае ее вмешательство возымело эффект. Зак плохо соображал, что происходило выше уровня пола, но почувствовал, что обидчик отходит в сторону.

– Проваливайте отсюда! Вон! – кричала девушка. – Как вам не стыдно!

Билли Мур совершенно не терял спокойствия и тем более не выказывал признаков стыда. Он одернул куртку и разгладил волосы, хотя нападение на Зака никак не отразилось на его внешнем виде. Громила собрался было внять предложению и покинуть магазин, но девчонка еще не все сказала.

– А где та бедняжка, что приходила сюда прошлым вечером? Та, кого вы запихали в свою машину? Где она сейчас? Что вы с ней сделали?

Зак был уверен – ответа она не получит. Даже задавать такие вопросы – большой риск.

– Не твое собачье дело, – равнодушно ответил Билли.

Девушка держала в руках рюкзак. Резко замахнувшись, она трахнула им Билли по голове. Тот заморгал скорее от удивления, чем от боли, и даже не разозлился. Билли с грустью посмотрел на незнакомку.

– Знаешь, есть парни, которые гордятся тем, что никогда не бьют женщин. Я к ним не отношусь.

Он нанес один-единственный удар – не сногсшибательный кросс, доставшийся Заку, но и не бабскую пощечину, а скорее тычок – специальную версию для дам, угодив точно в левый глаз. Голова девчонки мотнулась назад, очки слетели с носа, и она тоже грохнулась на пол – почти рядом с Заком. Билли Мур с легкой озабоченностью проводил ее взглядом и, убедившись, что та не проломила себе череп, с удовлетворением расстегнул молнию на куртке и вышел. «Кадиллак» уехал, прежде чем кому-либо из лежащих пришла в голову мысль подняться с пола.