Вроблески с Карлой быстро шли сквозь сырую давящую тьму. Вроблески напялил на голову девочки не по размеру большую шахтерскую каску, вторую надел сам. Вид Карлы почти вызывал умиление. Ноги промокли, впитав влагу из темноты. Где-то поблизости шумела вода.

Вроблески мысленно напомнил себе, что бывал в местах и похуже. Да, они спустились в канализацию. Да, его донимала боль в разных частях тела, но боль, в конце концов, – пустяк, либо сама пройдет, либо придется потерпеть. Да, разумеется, за ними будет погоня – неизвестно только, кто преследователи и сколько их, зато совершенно точно, что ни один из них не достоин его уважения.

Пока что он был готов видеть в ребенке полезный ресурс, хотя обстановка могла быстро перемениться. С какой стороны ни подойти, Карла скорее представляла собой обузу и жуткий геморрой. По крайней мере в туннеле она прекратила кусаться и брыкаться. Видимо, поняла, что, как ни крути, одна отсюда не выберется. Но Карла могла найти и другие способы для проявления вредности.

– Вы хоть знаете, куда идете? – спросила она с невинным видом.

– Очевидно.

– А мне вот не очевидно.

– Это потому, что ты маленькая. Ни хрена еще не соображаешь.

Карла взяла паузу, словно ответ заставил ее заткнуться.

– Мы в прятки играем?

– Я даже удивлен, что ты знаешь такую игру. Говорят, сегодняшние дети, кроме компьютеров и видеоигр, ничем не интересуются.

– Ну-у, я старомодная. И долго мы будем прятаться?

– Сколько потребуется.

– Мы можем застрять здесь навечно.

– Ты – точно, если, твою мать, не заткнешься.

– Господи, какой вы ворчливый сегодня.

– Не только сегодня.

Билли, Зак и Мэрилин стояли в углу двора под железными мостками, укрываясь от дыма, огня и полиции. Хорошие парни всегда долго раскачиваются. Им положено действовать по правилам и сначала убедиться, что жертвы в безопасности, а тут еще непонятно, кто жертвы, а кто нет. Хорошим парням положено говорить что-нибудь душевное и участливое, а может, наоборот, – невозмутимое и насмешливое. «Ты в самом деле приехал меня спасти, Зак?» – «Да, Мэрилин, в самом деле. Ты зря удивляешься». После чего приходится объясняться с копами или сознательными гражданами, а в данном случае – еще и с пожарными. Что означало: хорошим парням иногда приходится доказывать, что они хорошие. Установление «невиновности», несмотря на подрыв автомобиля ворованным динамитом, – в случае Зака и Билли, проникновение в запертые помещения, порчу собственности и поджог – в случае Мэрилин, способно занять уйму времени. Вроблески с Карлой успеет скрыться. Поэтому подтверждение статуса хороших парней лучше отложить на потом.

Билли Мур открыл железный подвальный люк, ведущий в городское нутро, обнаружил на крючке у начала лестницы связку тяжелых фонарей в резиновой оправе и крикнул наверх Заку и Мэрилин:

– Вы идете со мной или как?

– Конечно! – воскликнул Зак. – Ведь я городской сталкер.

– А я на дне как дома, – подхватила Мэрилин.

– Проблема с прятками в том, – сказала Карла, семеня рядом с Вроблески, – что в конце пропадает всякий интерес. Прячешься-прячешься, а ничего не происходит. Наступает скука, и через некоторое время уже хочется, чтобы тебя поскорее нашли. Вы тоже так хотите, мистер Вроблески?

– Даже если меня найдут, это еще не значит, что я пойман. Вот тогда станет по-настоящему интересно.

– А вы упрямый, мистер Вроблески. Упрямый и ворчливый. От друзей, должно быть, нет отбоя.

– Замолчи, девчонка.

Откуда ни возьмись, раздался низкий гулкий звук взрыва, басовитый рокот, словно зарычала сама земля. Инстинктивно Карла, ища защиты, схватила своего похитителя за руку, но тут же, устыдившись, отпустила. Вроблески тоже опешил. Несмотря ни на что, он почему-то чувствовал ответственность за малолетнюю грубиянку. Прикосновение детской руки ему понравилось.

– Все в порядке, – ласково сказал он. – Ничего страшного. Здесь так часто бывает – строят новую линию подземки.

Звук затих, дрожь прекратилась, но чувство стыда все еще досаждало Карле.

Не так далеко от них Билли Мур тоже услышал басовитый гул.

– Похоже, Платиновую линию успешно доделают без пропавшего динамита, – пошутил Зак.

– Тихо ты! – цыкнул Билли. – Дай прислушаться. По-моему, я слышал голос дочери.

Зак Уэбстер, Билли Мур и Мэрилин Дрисколл двигались по «дну», олицетворяя ум, силу и красоту – необязательно именно в таком порядке и в равной либо дискретной пропорции. Они брели вдоль водосточной канавы, посылая фонариками в темноту желто-серые снопы света. Преследователи не то чтобы заблудились – просто не знали, куда идут. Иногда им казалось, будто они слышат шаги и голоса, однако стены туннеля, возможно, отражали их собственные. Некоторые закутки и сооружения выглядели многообещающе, но кому и что они обещали? Тьма одновременно манила и отталкивала, воздух был разреженный и холодный – не то что на поверхности, по туннелю гуляли странные запахи, нередко гнилостные, а иногда – неожиданно и необъяснимо сладкие.

– Наверное, и для этого места существует карта, – предположила Мэрилин.

– Еще бы, – отозвался Зак. – Я знаю коллекционеров, которых интересуют исключительно схемы канализаций, катакомб и сабвея.

– Занятные у тебя друзья, Зак, – вставил Билли.

Вместо ответа тот спросил:

– Билли, тебе приходилось убивать?

– Нет, – признался Билли. – Однако некоторые считают, что приходилось. В этом есть свои преимущества.

– А Вроблески? Он тоже так считает?

– К настоящему моменту Вроблески наверняка понял, что ни черта обо мне не знает. Как и о тебе, Зак. И это хорошо. Пусть недооценивает. Жаль, что еще динамита не захватили. А заодно слезоточивого газа и свето-шумовых гранат. Вооружиться бы до зубов.

– Но ведь не вооружились?

– Увы. Однако он этого знать не может.

– Боюсь, что догадывается, – пожал плечами Зак.

Вроблески вел Карлу к единственному хорошо ему известному месту под землей – заброшенной станции подземки. Хотя убежища оно не обещало, здесь ему удавались лучшие дела, здесь он работал с холодной сноровкой, отлично изучив залы и закоулки станции. В этом месте можно затаиться, дождаться того, что приготовила судьба.

Они подошли к низкой каменной арке, ведущей к длинной станционной платформе. Вроблески вытолкнул на нее Карлу, наклонив и повернув голову, чтобы фонарь на каске светил в нужное место. Луч уткнулся в кафельные стены, скамьи и тьму в глубине.

– Что это? – спросила Карла. – Вы здесь в паровозики играете?

Она подошла к самому краю платформы.

– Осторожнее, слишком близко не подходи! – крикнул Вроблески.

Девочка рассмеялась:

– Боитесь, что со мной может что-то случиться?

– Соображаешь. Покалеченная ты мне не нужна.

Он остановился рядом и заглянул вниз, направив луч фонаря между покореженными рельсами в глубокую, необъятную яму под ними.

– Что там? – поинтересовалась Карла.

– Карстовая воронка.

– Чего-чего?

– Чудо природы. А может быть, просто канализация провалилась. Подходящее место, чтобы прятать всякую всячину… Вот только обратно не достать.

Карла медленно отступила от края, но ее любопытство все еще требовало удовлетворения.

– И что мы здесь будем делать? Прятаться, пока им не надоест искать?

– Тоже вариант, если получится.

– Да только надежды мало, верно? Что еще? Большая перестрелка? Или вы скажете: «Дайте мне уйти, иначе девчонка погибнет!»?

– Это не самая глупая мысль.

– И что тогда? Вам дадут вертолет и чемодан денег?

– Чемодан денег всегда пригодится.

– А можно просто сдаться. Извиниться. Признаться во всем. Станет легче на душе.

– Я бездуховный. Как и ты.

Мэрилин, Билли и Зак продвигались вперед с растущей неуверенностью. Заку почудилось копошение крыс. Или чего пострашнее? Диаметр туннеля был невелик, стенки покрывал мягкий глинистый налет, под ногами хлюпала какая-то жижа, со стен свисали гирлянды какой-то гадости, похожей на полупереваренные водоросли. Зак представил, что он находится во чреве города. Интересно, где и когда оно испражняется?

Группа свернула за угол и уткнулась в тупик; обветшавший туннель был намертво перегорожен наносами мусора. Верх обвалился – похоже, недавно. Очевидно, из-за прокладки новой линии. Куски бетона, комья земли, обломки старых труб, камни и валуны заполнили весь туннель снизу доверху. Пробиться через завал могла бы только тяжелая техника. Пришлось поворачивать обратно, искать другой маршрут, начинать сначала.

– Ничего, – с деланым оптимизмом воскликнул Зак. – По крайней мере, теперь мы знаем, что они не могли уйти этой дорогой. Число вариантов сокращается.

– А вот и нет, – возразил Билли. – Число вариантов практически бесконечно. Чертова безнадега! Мы не знаем, ни где находимся, ни куда идем!

– Ну, поиски верного пути – еще один метод составления карт.

– Составь карту моей жопы, понял? – огрызнулся Билли.

Карла Мур и Вроблески сидели бок о бок на скамье пустой платформы, прислонив спины к рельефной кафельной кладке, – пассажиры в ожидании поезда-призрака, которому не суждено прибыть. Девочку утомили борьба и страх; в другой обстановке она пустила бы слезу, но здесь не хотела проявлять слабость. Вроблески поглядывал на арку, через которую предстояло пройти преследователям, кто бы они ни были. Он мысленно приготовился встретить любой сюрприз, однако не мог отрицать, как бы ни хотелось, что чувствует себя измотанным и очень старым.

– Как ваша рука? – спросила Карла.

– Болит.

– А рана на лице?

– Как ты думаешь?

– А от кактуса?

– Успокойся уже.

Что-то зашевелилось и проползло в темноте за краем платформы, какая-то многоногая тварь цвета пыли и омертвелой кожи. Вроблески с трудом удержался, чтобы не выстрелить.

– Аптечки у вас здесь нет? – продолжала Карла.

– Она мне прежде ни разу не требовалась.

– Может, есть какая-нибудь еда? Или питье?

– Я сюда не на пикник приходил.

Карла посмотрела на похитителя с некоторым сочувствием – Вроблески отказывался поверить своим глазам – и сказала обыденным, не насмешливым тоном:

– Мне жаль, что я сломала вашу карту. Иводзиму, или как ее там…

– Жаль, говоришь? Думаешь, тебя простят и все снова будет хорошо?

– Я что, одна ломала карты? Отчего эти женщины так разозлились? Почему бросились крушить все подряд?

– Наверное, ненавидят карты.

– Ерунда какая, никто так к картам не относится! Многим они до лампочки, но чтобы ненавидеть?

Опять компостирует мозги? Или это детская непосредственность? Вроблески промолчал.

– Почему же? – не отставала Карла. – Расскажите. Не считайте меня ребенком.

– Ладно. Этим женщинам противны карты, потому что им на спине сделали наколки – тоже карты.

– Кошмар! Сделали вы?

– Нет, не я.

– Тогда кто?

– Не знаю. Но у меня есть догадки.

– Поделиться не желаете?

Вроблески замолчал. Карла не раз замечала такое поведение у взрослых. Как будто, если не отвечать, вопрос забудется сам собой.

– Что это за карты? – напомнила она.

– Тебе незачем знать.

– Нет, есть зачем.

Какая теперь разница? Может, припугнуть ее? Глядишь, если не станет послушней, хотя бы замолчит.

– Это карты убийств. Они указывают места, где убивали людей и где спрятаны трупы. Трупы и сейчас там.

– А кто убийца?

– Тебе ни к чему.

– Убийца – вы, мистер Вроблески, верно?

Молчание лишь окончательно ее убедило.

– Ух ты, вы настоящий злодей!

Вроблески, сам не понимая зачем, посчитал нужным оправдаться:

– Есть люди много хуже меня. Много-много хуже.

– Вот оно! – воскликнул Зак. – Я понял! Это прорыв, Билли. Ты настоящий картограф!

– Спятил? Я пытаюсь спасти дочь, а ты мелешь про чертовы карты.

– Нет. Ты только что в одной фразе упомянул карты и жопу. В этом все дело. Вроблески всегда использует один и тот же маршрут.

– Из чего ты сделал такой вывод?

– Потому что я уже видел этот маршрут. Ты видел тоже.

– Взрыв, вероятно, вышиб тебе мозги.

– Более того, у нас с собой имеется разновидность этой карты. Она выколота у тебя на спине, Мэрилин. Этот маршрут одинаков на всех татуировках. Таково свойство карт – выше пояса они разные, показывают различные части города, более того, каждая показывает, где Вроблески совершил убийство, каким маршрутом передвигался по городу и куда вез трупы. Но конечная точка – его дом. После чего он спускал их вниз. Части карт ниже пояса объясняют, что он делал с трупами, поэтому все тату заканчиваются в одном месте. Он неизменно оттаскивал тела в одно и то же место под землей, где-то рядом. Мы почти угадали, что роза обозначает важное место – не где зарыт клад, а где зарыты трупы. Именно туда он и направился.

– И прихватил с собой мою дочь, – тихо добавил Билли Мур.

– Это нам чем-то поможет? – спросила Мэрилин.

– О, нет, – ответил Зак. – Нам от этого никакого проку. Я бы не прочь взглянуть на твой зад еще раз и определить маршрут… но карта паршивая и сделана паршивым картографом.

– Думаешь, карту сделал Вроблески?

– Не уверен. Я не знаю, что думать.

– Похоже, ваша песенка спета, мистер Вроблески, – предположила Карла. – Вы потеете. Хотя мне трудно судить, горячий это пот или холодный.

– Замолчи!

– Вы – трусливый лев.

– Замолчи!

Карла не желала молчать.

– Коллекцию вашу испортили. В вашем доме пожар. Кругом полиция. А вы сами прячетесь в какой-то яме с назойливым ребенком. И не можете меня убить, потому что некем будет прикрываться.

– Уймись, ты чересчур самоуверенна. Встань. Повернись ко мне спиной.

– Вы намерены выстрелить мне в спину?

– Если захочу. Вытащи наружу блузку.

– Зачем?

– Делай, как я сказал.

– Вы хотите, чтобы я ее сняла?

– Ну уж на хер! Ты за кого меня принимаешь? За извращенца?! Только вытащи и приподними.

– Хорошо. – Испуганная Карла робко повернулась спиной, немного вздернула плечи, медленно выпростала заднюю часть блузки и подняла, насколько могла. Ее кожа покрылась мурашками. Над платформой повеяло запахом гнилых овощей. Вроблески начал выполнять какие-то манипуляции. Карла чувствовала, как что-то упирается в спину, но не могла определить, что именно.

– Что вы там делаете? – спросила она и почти в тот же момент догадалась сама.

Вроблески не ответил. Он был поглощен своим занятием, глубоко дышал, издавал какие-то неопределенные звуки. Край блузки то и дело падал вниз, мешая. Киллер задирал его снова и продолжал начатое. Наконец Вроблески остановился, оставив блузку в покое. Все закончилось довольно быстро. Карла не стала оборачиваться – она не хотела встречаться взглядом со своим похитителем.

Вроблески отступил назад. Наступила тишина, небытие, океан мертвого времени, потом раздался взрыв, удар, выстрел. Карла поняла, что это был именно выстрел лишь потому, что прежде слышала, как Вроблески стрелял во дворе дома – не просто хлопок или щелчок, а очень громкий короткий звук, словно резко выключили игравшее на всю громкость радио. Под землей выстрел прозвучал еще громче, и в то же время звук получился вкрадчивым, загадочным, сдавленным сводами туннеля.

Карла почувствовала, как что-то теплое быстро потекло по внутренней стороне бедер. Она сначала не поняла, из какой части тела взялась эта жидкость. Боли она не ощущала. Девочка, конечно, не могла вообразить, что чувствует человек, в которого попадает пуля, но уж точно не это. Она по-прежнему оставалась на ногах. Все части тела на месте. И только тут Карла поняла, что со страху обмочилась. Ничего, это не самое страшное. Если бы Вроблески выстрелил в нее, она бы уже не почувствовала, что описалась. Так ведь? Значит, он стрелял в кого-то еще.

Кому нужна карта во плоти, если можно прекрасно ориентироваться на звук выстрела? Звуковая картография набирала популярность среди самых непоседливых любителей, но Зак прекрасно понимал, что распространяться о новинке сейчас не время. Выстрел породил множественное эхо, то набегающее, то удаляющееся, однако ошибиться в направлении было невозможно. Билли, Мэрилин и Зак пробирались с максимальной быстротой, которую позволяла осторожность, страшась того, что могли увидеть в конечной точке. Билли крикнул: «Карла!» Никто не ответил, лишь его собственный зов вернулся бумерангом. Тогда он крикнул: «Вроблески!» Отсутствие какой-либо реакции показалось еще более зловещим. Троица прибавила шагу, устремляясь в сырую темноту, и в конце концов вышла к странной низкой арке, как ни удивительно, ведущей на станцию подземки.

– Это еще что за чертовщина? – спросил Билли.

– О боже, – воскликнул Зак. – Старая линия подземки, заветная мечта городских сталкеров!

– Погоди, – остановил его Билли и еще раз крикнул: «Вроблески!» Опять не получив ответа, Билли первым сделал решительный и в то же время пугливый полушаг под арку. Он каждую секунду ожидал выстрела или чего хуже, но тут услышал голос дочери:

– Все хорошо, папа. Все уже закончилось. Забери меня отсюда.

Билли с отчаянной смелостью выскочил на платформу и увидел Карлу, стоящую всего в нескольких метрах от арки посреди лужицы. На склоненной голове девочки по-прежнему сидела огромная шахтерская каска, однако фонарь почти потух. Карла стояла как неживая.

Ее лицо побледнело и застыло, совершенно ничего не выражая.

– Теперь все будет хорошо, – сказал Билли для ее и собственного утешения, переживая момент естественного облегчения и в то же время неловкости. – Я с тобой.

– Да, – ответила Карла безжизненным тоном и против собственного ожидания отстранилась от отца.

– Где он? – спросил Билли. – Где Вроблески?

– Не знаю, – ответила Карла. – Я стояла к нему спиной.

Билли осветил фонариком всю платформу. Никого. Тишина и пустота. Вроблески исчез без следа. Он не из тех, кто прячется по углам. Билли заметил еще один вход в туннель на другом конце платформы. Возможно, Вроблески решил, что без Карлы идти будет легче, попросту бросил ее и скрылся в одной из темных штолен? Если так, Билли не собирался за ним гнаться. Пусть его поглотит тьма.

Билли также заметил гигантский провал под рельсами. Может, Вроблески решил до конца оставаться хозяином своей судьбы и спрыгнул в пропасть? А стрелял тогда зачем? Пулю в голову напоследок, как обезболивающее? Или поступил по-джентльменски – стрелял не для предупреждения, а прежде чем уйти, подавал сигнал, задавал координаты, в которых звук выстрела словно крестик в нужном месте?

– Что этот гад с тобой сделал? – спросил Билли.

Тонкой ручкой Карла молча указала через плечо на собственную спину.

Билли взял ее за плечи, бережно развернул и приподнял блузку. Кожа на спине набухла и воспалилась. С первого взгляда трудно было понять, чего добивался Вроблески, – знаки на коже были неровные и корявые, – однако на карту было не похоже. На спине Карлы читалось одно-единственное слово, окруженное сыпью и волдырями – следами колебаний и неудачных попыток. Зак, Мэрилин и Билли принялись разглядывать знаки; лишь через некоторое время они сообразили, что перед ними – имя. Аким.

Земля опять задрожала. Еще один подземный взрыв, на этот раз довольно близко. Медленное крещендо, казалось, нарастало со всех сторон. Обшивка станции завибрировала, затряслась, с кафельного потолка на головы посыпалась перетертая в порошок грязь. Все застыли на месте, притихнув, не нарушая молчания, когда в темноте раздался треск. Звук был естественным и скорее напоминал выдираемое с корнями огромное дерево, чем ломающуюся каменную кладку. Люди на платформе повернули головы в направлении треска и увидели длинную узкую трещину в потолке станции – карикатурного вида зазубренную молнию. Из нее потекла коричневая жижа.

– Мы сможем отсюда выбраться? – сказал Билли.

– Сможем. – Мэрилин первая начала движение. – Мой зад – ориентир, все за мной.