Первый удар

Ниланд Эрик

Новый роман знаменитой игровой вселенной впервые на русском языке!

Хранивший в своих недрах чудовищную опасность мир-кольцо Гало разрушен и более не угрожает разумной жизни в Галактике. Но эта победа далась человечеству невероятно высокой ценой. Вооруженные силы практически разгромлены, противостоять враждебной расе ковенантов уже просто некому. А тем временем флот чужаков неумолимо приближается к Земле.

Надежда лишь на воина-спартанца, известного как Мастер-Шеф, и немногочисленных бойцов его отряда, выживших при крушении Гало. Им предстоит долгий и опасный путь к дому. Они должны не только выжить и принять бой. Они должны нанести ПЕРВЫЙ УДАР.

 

Часть 0

ПРЕДЕЛ

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Время: 06:22, 30 августа 2552 (по военному календарю) / Крейсер ККОН «Столп осени», система Эпсилон Эридана, пространство возле станции «Гамма».

Спартанец-104, Фредерик, играл с боевым ножом, проворно вращая его в пальцах, что было удивительно, учитывая громоздкую броню «Мьольнир», полностью скрывавшую воина. Клинок одну за другой описывал в воздухе серии сложнейших узоров. Те немногие служащие флота, что еще оставались на палубе, побледнели и отводили глаза — как правило, присутствие вооруженного спартанца, где бы то ни было, предвещало скорое появление нескольких мертвых тел.

Он нервничал и понимал, что причиной тому вовсе не привычное волнение перед выходом на задание. Изначальная задача отряда — захват корабля ковенантов — была отложена перед лицом нового удара со стороны противника. Сейчас чужаки шли прямым курсом к Пределу, последнему из крупных военных бастионов Командования Космических Объединенных Наций.

Фред никак не мог отделаться от мыслей о бесполезности пехоты в сражениях звездолетов. Нож вновь описал в воздухе круг.

Остальные бойцы отряда расположились поблизости, заряжая оружие, проверяя свою экипировку и готовясь к битве. Спартанцы удвоили старания после того, как капитан лично спустился к ним, чтобы проинструктировать их командира — Спартанца-117, но сам Фред уже давно закончил все приготовления. Быстрее собиралась только Келли.

Он установил нож острием на кончик закованного в сталь пальца и сбалансировал его. Оружие в течение нескольких секунд стояло так, абсолютно неподвижное.

Наконец неожиданное изменение гравитационного поля «Столпа осени» заставило клинок покачнуться. Фред перехватил его и, не прерывая движения, ловко убрал в ножны. Воин почувствовал, как в его груди образовался холодный комок, когда осознал, что значит это колебание: корабль только что лег на другой курс и двигался к новой цели.

Мастер-Шеф, Спартанец-117, Джон, маршевым шагом подошел к ближайшей коммуникационной панели, на экране которой возникло лицо капитана Кейза.

Краем глаза Фред заметил едва уловимое движение — Келли подала ему сигнал. Воин открыл выделенный канал связи.

— Похоже, нам вновь предстоят неожиданности, — произнесла спартанка.

— Так точно, — отозвался Фред. — Вот только мне кажется, что неожиданностей для одной операции и так уже было предостаточно.

Келли хихикнула.

Фред обратил все свое внимание на разговор Джона с Кейзом. Каждый спартанец — воин, отобранный еще в раннем детстве и воспитанный лучшими умами военной науки, — прошел целую серию улучшений: биохимических, генетических и кибернетических. И, как результат, любой из них был способен услышать падение иголки во время песчаной бури. Так что сейчас все они с интересом прислушивались к словам капитана. «Даже отправляясь в ад, — говаривал их старший наставник Мендез, — лучше делать это после хорошей разведки».

Кейз хмурился с обзорного экрана, сжимая неуставную курительную трубку. И хотя голос его был спокоен, напряжение капитана выдавали побелевшие суставы пальцев, стиснувших эту «игрушку». Один из кораблей, базировавшихся на орбитальной станции Предела, не успел удалить свои навигационные журналы. Стоило подобной информации попасть в руки ковенантов, и чужаки получили бы координаты Земли.

— Мастер-Шеф, — говорил капитан, — мы полагаем, что ковенанты совершат точечный прыжок на позицию возле доков. Они могут попытаться высадить штурмовой отряд, пока орбитальные ОМУ не успели поразить их корабли. Нам предстоит тяжелая работа, Шеф. И я… открыт для предложений.

— Мы все уладим, — ответил Джон.

— Правда? — Глаза капитана изумленно расширились, и он наклонился вперед. — Но как вы собираетесь это сделать?

— При всем моем уважении, сэр, спартанцы были созданы, чтобы выполнять трудную работу. Я разделю свой отряд. Трое отправятся в космические доки и сделают все возможное, чтобы навигационные данные не попали в руки ковенантов. А остальные высадятся на планете и очистят ее от сил вторжения.

Фред стиснул зубы. Имея возможность выбирать, он предпочел бы столкнуться с ковенантами на поверхности планеты. Как и всех прочих спартанцев, его мало привлекали космические операции. На борту чужого корабля опасность ждала за каждым углом и не было никакой возможности узнать расположение сил противника. Полное отсутствие гравитации, разведывательной информации и твердой почвы под ногами.

Впрочем, выбирать не приходилось. Именно космические операции были самыми сложными из всех, так что Фред намеревался вызваться добровольцем.

Капитан немного поразмыслил над словами Джона.

— Нет, Мастер-Шеф. Слишком рискованно. Нам нужна гарантия, что ковенанты не доберутся до компьютеров «Толстячка». Мы можем просто вывести к стыковочному кольцу атомную мину и подорвать ее.

— Сэр, электромагнитный импульс сожжет сверхпроводящие катушки орбитальных орудий. А если вы воспользуетесь не атомным вооружением «Столпа осени», навигационная база может и уцелеть. Обыскав обломки, ковенанты найдут ее.

— Тоже верно, — произнес Кейз, задумчиво постучав мундштуком по подбородку. — Убедили, Мастер-Шеф. Будем действовать по вашему плану. Я рассчитаю курс к докам. Прикажите спартанцам приготовиться и снарядить два десантных корабля. Высадка через… — он посоветовался с Кортаной, — пять минут.

— Хорошо, сэр. Мы будем готовы.

— Удачи, — пожелал капитан Кейз, и экран погас.

Фред вытянулся по струнке, когда Мастер-Шеф повернулся к спартанцам, и приготовился шагнуть вперед…

Но Келли вновь опередила его.

— Мастер-Шеф, сэр, прошу разрешения командовать космической операцией, сэр.

Проклятие, она всегда была первой.

— Ответ отрицательный, — произнес Сто семнадцатый. — Ее возглавлю я. Линда, Джеймс, — продолжал он, — вы со мной. Фред — возглавишь Красный отряд. Отвечаешь за тактическое командование наземной операцией.

— Сэр! — выкрикнул Фред, собираясь уже оспорить приказ, но подавил в себе протест. Сейчас было не то время, чтобы пререкаться, как бы того ни хотелось. — Так точно, сэр!

— А теперь — всем приготовиться, — сказал Джон. — У нас осталось не так много времени.

Спартанцы еще несколько секунд сохраняли неподвижность.

— Смирно! — крикнула Келли.

Воины кратко отсалютовали Джону, и командир ответил им тем же рубленым движением.

Фред переключил коммуникатор на частоту Красного отряда и рявкнул:

— Пошевеливайтесь, ребята! На окончание сборов девяносто секунд, на все остальное — не больше пяти минут. Джошуа, свяжись с Кортаной и добудь мне свежие разведданные по зоне высадки. Мне плевать, пусть это будут даже картинки со спутника слежения за погодой, но они мне нужны девяносто секунд назад.

Красный отряд бросился выполнять поручение.

Нервная дрожь прошла и сменилась ледяным спокойствием. Им предстояла работа, и Фред не собирался откладывать ее в долгий ящик.

Летный офицер Митчелл поморщился, когда случайный энергетический заряд влетел в посадочный отсек и прожег метровой ширины полосу в потолке. Пылающий красным жаром расплавленный металл забрызгал обзорное стекло «Пеликана».

«К черту», — подумал пилот и включил турбины машины на максимум. Челнок цвета зеленоватой бронзы подскочил на столбе голубовато-белого пламени, пронесся над взлетно-посадочной палубой «Столпа осени» и вырвался в открытый космос. А еще пятью секундами позже влетел в настоящее пекло.

Прямо перед носом транспортника промчался и ударил в спутник связи энергетический импульс, выпущенный одним из ковенантских судов. Спутник погиб, распавшись на кучу раскалившихся обломков.

— Лучше схватитесь за что-нибудь, — сообщил Митчелл своим пассажирам, сидящим в десантном отсеке. — У нас тут компания.

Рой «Серафимов» — похожих на скарабеев ковенантских штурмовиков — вылетел строгим строем и заложил вираж, направляясь на перехват десантного корабля.

Маневровые двигатели «Пеликана» полыхнули огнем, и пузатый челнок устремился к поверхности Предела. Вражеские штурмовики прибавили хода, а их орудия начали плеваться плазмой.

Один из энергетических зарядов проскочил мимо левого борта транспортника, едва не вспоров кабину «Пеликана».

— Браво-один вызывает Кинжал-два-шесть, — протрещал в динамиках голос Митчелла, — мне бы тут не помешала помощь.

Он заложил крен на левый борт, уходя от столкновения с массивной грудой оплавленных обломков, оставшихся от патрульного катера, которому не повезло оказаться здесь в момент первого натиска. Под черными следами плазменных ожогов практически невозможно было различить боевую раскраску ККОН. Митчелл нахмурился. Положение с каждой секундой становилось все более отчаянным.

— Браво-один вызывает Кинжал-два-шесть. Где вы, черт вас дери? — прокричал он.

На обзорном экране пилота возникла четверка выходящих на огневую позицию клиновидных, угловатых кораблей — «Длинные мечи», тяжелые штурмовики.

— Кинжал-два-шесть вызывает Браво-один, — протрещал в динамиках резкий женский голос. — Смотрите штаны не обмочите. Все идет отлично.

«Ага, просто замечательно». Едва группа прикрытия успела присоединиться к «Пеликану», как приближающиеся корабли ковенантов открыли огонь из плазменных орудий.

Три «Длинных меча» из четырех отделились от построения и полетели навстречу чужакам. В черноте космоса полыхали стволы орудий и оставляли призрачные росчерки ракеты; энергетические пушки ковенантов разрезали ночную мглу, и небеса озарялись взрывами.

«Пеликан» и его единственный сопровождающий тем не менее продолжали прорываться к планете. Корабль обходил кружащиеся обломки; он крутился и метался, в то время как торпеды и плазменные заряды проносились мимо него.

Митчелл прищурился, когда орбитальные оборонительные орудия Предела дали по чужакам ответный ослепительный залп. Раскаленный добела ком плавящегося металла пролетел прямо над «Пеликаном» и его эскортом, когда те поднырнули под диск защитной платформы.

Десантный челнок вошел в атмосферу. От трения возникли языки пламени, облизывающие короткий нос транспортника, и «Пеликан» начало трясти.

— Браво-один, скорректируйте угол входа, — посоветовал пилот «Длинного меча». — Вы можете сгореть.

— Ответ отрицательный, — откликнулся Митчелл. — Либо мы сядем быстро, либо не сядем вообще. Вражеские сигналы на три и четыре часа по радару.

Еще дюжина «Серафимов» мчалась на всех парах к заходящим на посадку кораблям людей.

— Вас понял. Подтверждаю сигналы на три и четыре. Я займусь ими, Браво-один, — доложил пилот сопровождения. — Задайте всем жару на земле.

«Длинный меч» заложил крутой вираж и ракетой устремился навстречу ковенантам. У него не было ни единого шанса справиться сразу с дюжиной «Серафимов», и Кинжал-два-шесть не мог этого не понимать. Митчеллу оставалось только надеяться, что этим подвигом пилот сумеет выиграть для него несколько драгоценных секунд.

Включив форсаж, «Пеликан» мчался к поверхности со скоростью тысяча триста метров в секунду. Призрачная огненная аура, окутавшая ревущий челнок, из красной стала ослепительно оранжевой.

* * *

Из кормового отсека «Пеликана» были удалены все кресла для аварийной посадки, обычно крепившиеся вдоль левого и правого бортов челнока. Также, чтобы освободить больше места, были демонтированы с перегородки между рубкой и пассажирским отсеком запасные генераторы, питавшие системы жизнеобеспечения. При других обстоятельствах измененный таким образом десантный отсек казался бы невероятно просторным, но сейчас каждый кубический сантиметр его пространства был занят.

Там ожидали высадки двадцать семь спартанцев, опиравшихся друг на друга и цеплявшихся за стены; все они сидели на корточках, позволяя броне «Мьольнир» справляться со всеми перегрузками, возникавшими во время стремительного спуска. Их доспехи составлял весящий почти полтонны внутренний слой из какого-то черного сплава, поверх которого крепились переливающиеся зелеными отблесками керамические пластины. Кроме того, каждого воина окружал мерцающий ореол силового поля, излучаемого эмиттерами личных щитов. Все это, а еще и глухие шлемы с зеркальными лицевыми щитками делали их одновременно похожими на героев Древней Греции и на ходячие танки. В их облике было больше от машины, чем от человека. В ногах каждого из спартанцев лежал мешок со снаряжением, а все остальное свободное место заполнили ящики с боеприпасами. И все это начало трястись и грохотать, когда челнок вошел в плотные слои атмосферы.

— Всем приготовиться! — проревел по рации Фред.

«Пеликан» накренился, и отряд едва удержался на ногах.

Спартанец Восемьсот семь, Келли, подобралась ближе и включила канал личной связи.

— Старшина, полагаю, когда приземлимся, нам придется извиниться за ложную тревогу, — сказала она.

Фред скривился, когда осознал, что только что вещал на седьмой частоте флотского командования: его крик услышали на каждом корабле в округе. Проклятие.

— Спасибо, — сказал он Келли все по тому же закрытому каналу, и та ответила едва заметным кивком.

Его сбило с толку то, что он мог совершить настолько глупую ошибку. И Келли, его главный помощник, тоже была поражена произошедшим. А Фреду нельзя было допускать, чтобы она потеряла самообладание. По правде говоря, он сейчас нуждался в том, чтобы каждый член Красного отряда был собран и обладал ледяным спокойствием.

Но будет ли это так, зависело только от Фреда. Он не мог себе позволить снова ошибиться.

Командир сверился с показаниями биомониторов своего отряда. Все огоньки, загоревшиеся на дисплее его лицевого щитка, были зелеными. Разве что частота пульса у бойцов незначительно увеличилась. Впрочем, из общего ряда выбивались показания пилота. Сердце Митчелла стучало, точно штурмовая винтовка.

Если какая проблема и могла возникнуть в Красном отряде, она вряд ли оказалась бы связана со здоровьем; биомониторы только подтверждали это. Спартанцы были привычны к суровым испытаниям. Шишки из ККОН никогда не поручали им легкой работы.

На сей раз в их задачу входило высадиться на планете и защитить комплексы, управлявшие орбитальными орудиями магнитного ускорения. Корабли гибли в космосе один за другим, и только ОМУ не позволяли ковенантам прорвать линию обороны и захватить Предел.

Фред знал: единственное, что сейчас могло вызвать нервозность у Келли и остальных спартанцев, — это то, что они оставили там Мастер-Шефа и отобранный им Синий отряд.

Фред отдал бы все, чтобы оказаться сейчас вместе с ним, и понимал, что каждому спартанцу в группе высадки кажется, будто они выбрали слишком легкий путь. Если от действий их «космических ковбоев» зависело сдерживание всего наступления ковенантов, то работа Красного отряда казалась не сложнее послеобеденной прогулки, хотя и была необходима.

Келли толкнула Фреда плечом, и тот понял, что она пытается его приободрить. Таланты и без того не знающей себе равных по ловкости спартанки многократно усиливались системами «Мьольнира». Она просто не могла случайно прикоснуться к нему, пока не захотела бы этого. Так что любой подобный жест говорил громче слов.

Но прежде чем командир успел что-либо ответить, «Пеликан» изменил направление полета, и на отряд навалилась гравитация.

— Сейчас может немного потрясти, — предупредил пилот.

Спартанцы припали на колени, когда челнок заложил крутой вираж. Один из ящиков выскользнул из крепежей, отскочил от пола и врезался в стену.

Канал внешней связи вдруг наполнился шипением, сквозь которое пробился голос пилота «Длинного меча»:

— Говорит Кинжал-два-шесть. Веду бой с вражескими штурмовиками. Попал под встречный огонь… — Послание неожиданно оборвалось, захлебнувшись в треске статических разрядов.

«Пеликан» настигла взрывная волна, и по обшивке транспортника застучали металлические осколки.

Несколько пластин брони раскалились и пошли пузырями. Металл обшивки вскипел от попадания энергетического снаряда, и на секунду десантный отсек наполнился дымом, который, впрочем, тут же был выброшен наружу благодаря более высокому давлению внутри челнока.

Сквозь прореху в толще титановой брони пробились солнечные лучи. Транспортник вильнул влево, и Фред смог заметить пять «Серафимов», преследующих «Пеликан» и покачивающихся при попадании в зону турбулентности.

— Надо стряхнуть их! — прокричал пилот. — Держитесь!

Челнок резко спикировал, завывая работающими на пределе возможностей двигателями. Стабилизаторы десантного корабля оторвались, и «Пеликан» начал терять управление.

Спартанцы вцепились в опорные скобы, пытаясь сохранить равновесие, а ящики со снаряжением были уже готовы сорваться и полететь по пассажирскому отсеку.

— Адски трудная высадка получается, ребята, — прошипел по внутренней связи пилот. — Угол захода введен в автопилот. Двигатели на обратную тягу. Вот так! Я в бешенстве. Я…

Вспышка озарила проход в кокпит, и в пассажирский отсек влетел крошечный осколок бронестекла.

Сигнал биомониторов пилота угас.

Головокружительное вращение челнока только усиливалось. Теперь по всему отсеку вертелись в танце куски металла и снаряжение.

Ближе всего к люку кокпита сидел Спартанец-029, Джошуа. Он привстал и заглянул туда.

— Попадание плазмы, — произнес он. А затем, помедлив долю секунды, добавил: — Переведу управление сюда.

Надежно вцепившись в выступ на стене левой рукой, правой он начал стремительно набирать последовательности команд на клавиатуре, вмонтированной в стену.

Келли пробралась вдоль правого борта, удерживаясь там благодаря вращению вышедшего из повиновения «Пеликана». Ее целью был пульт возле десантного люка, активирующий встроенные в него заряды взрывчатки.

— Сейчас рванет! — крикнула Келли.

Спартанцы пригнулись.

Раздался взрыв, и люк отделился от стремительно падающего челнока. По внешней обшивке плясали языки огня. В течение считаных секунд пассажирский отсек должен был превратиться в раскаленную печь. С ловкостью канатоходца Келли высунулась наружу, и ее энергетические щиты запульсировали, сражаясь с жаром.

«Серафимы» дали лазерный залп, но лучи рассеялись в раскаленном следе, оставленном падающим «Пеликаном». Один из вражеских кораблей потерял управление. Они слишком углубились в атмосферу, чтобы нормально маневрировать. Остальные развернулись и начали набирать высоту, возвращаясь на орбиту.

— Им стало слишком жарко, — произнесла Келли. — Нас оставили в покое.

— Джошуа! — крикнул Фред. — Докладывай!

— Автопилот уничтожен, системы управления в кокпите вышли из строя, — ответил Спартанец-029. — Могу попытаться компенсировать вращение при помощи маневровых двигателей.

Он ввел еще одну команду, и левый двигатель зашелся в судорогах, но вращение замедлилось.

— Сесть сможем? — спросил Фред.

Джошуа не замедлил сообщить плохие новости:

— Ответ отрицательный. В компьютере нет решения для нашего вектора входа. — Спартанец-029 вновь пробежался пальцами по клавиатуре. — Постараюсь выиграть как можно больше времени.

Фред перебрал в уме все их немногочисленные возможности. Парашютов не было, как не было и ракетных десантных капсул. Значит, выбирать оставалось только из двух простых вариантов: либо они влетают на этом «Пеликане» прямо в ад… либо находят способ убраться с него.

— Приготовьтесь к аварийному десантированию! — прокричал Фред. — Всем надеть рюкзаки! Поднять давление гидростатического геля на максимум! Проклятие, спартанцы… приземление будет жестким.

«Жестким» — это мягко сказано. Спартанцы, как и их «Мьольниры», были крепки. Энергетические щиты, гидростатический гель и реактивные системы брони вкупе с усиленной скелетной тканью воинов могли сохранить жизнь даже при очень тяжелой аварийной посадке, но не защищали от столкновения на сверхзвуковой скорости.

Они делали ставку в опасной игре. Оставалось надеяться только на то, что Джошуа удастся снизить скорость полета — иначе их всех можно будет намазывать на бутерброд.

— Высота двадцать тысяч метров! — крикнула Келли, все еще стоя на самом краю десантного люка.

— Всем построиться у кормы, — приказал Фред своему отряду. — Прыгаем по моей команде.

Спартанцы похватали вещи и направились к выбитому люку.

Двигатели «Пеликана» взвыли и задрожали, когда Джошуа развернул их на реверс. Скорость резко начала падать, и спартанцы были вынуждены похвататься кто за что.

Джошуа сумел оживить остатки систем управления, и «Пеликан» задрал нос. Скорость, с которой челнок продолжал падать, стала ниже звуковой, и по кораблю прокатился сонический удар. Корпус транспортника затрещал, вылетело несколько заклепок.

— Восемь километров, а это корыто все еще падает слишком быстро! — крикнула Келли.

— Джошуа, переходи к корме, — приказал Фред.

— Слушаюсь, — ответил тот.

«Пеликан» зашелся стоном, когда его каркас начал уступать перегрузкам. Затем раздался треск, и челнок задрожал и стал сминаться. Фред уперся бронированными перчатками в стену, пытаясь хоть немного отсрочить гибель корабля.

У него не получилось. Двигатель левого борта взорвался, и «Пеликан» вновь потерял управление.

Келли, а следом за ней и остальные спартанцы начали выскакивать в люк.

Времени на раздумья не оставалось.

— Прыгайте, — прокричал Фред. — Давайте, спартанцы! Пошел, пошел, пошел!

Бойцы отряда бежали к выходу, сражаясь с обезумевшей гравитацией вышедшего из повиновения корабля. Фред подхватил Джошуа и вместе с ним выпрыгнул наружу.

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

Время: 06:31, 30 августа 2552 (по военному календарю) / Система Эпсилон Эридана, планета Предел, координаты неизвестны.

Перед глазами Фреда стремительно сменяли друг друга земля и небо. Десятилетия тренировок взяли свое. По сути, эта высадка мало чем отличалась от обычного парасейлинга, если, конечно, не считать того, что парашютов у солдат не было. Фред развел в стороны ноги и руки — «поза орла» позволяла контролировать полет и уменьшить скорость падения.

Казалось, будто время одновременно бежит и слишком быстро, и слишком медленно. Келли называла этот эффект «спартанским ритмом». Улучшенные органы восприятия и повышенная скорость реакции позволяли спартанцам намного быстрее принимать решения в стрессовых ситуациях, чем обычному человеку. Сознание Фреда стремительно поглощало и обрабатывало любую поступившую тактическую информацию.

Он активировал сенсоры движения, выставив дальность сканирования на максимальную величину. На лицевом щитке возникли крошечные точки, отмечающие местоположение бойцов отряда. Фред вздохнул с облегчением, увидев, что все двадцать шесть человек успели спрыгнуть и теперь собираются в единый «клин».

— Наземные войска ковенантов наверняка засекли «Пеликан», — произнес Фред по рации. — Есть риск попасть под зенитный огонь.

Спартанцы тут же нарушили плотный строй и рассредоточились.

Фред рискнул посмотреть в сторону и увидел «Пеликан». Тот кувыркался в полете, разбрасывая во все стороны осколки брони, которые прочерчивали в воздухе огненный след, прежде чем упасть на заснеженную вершину скалы.

Внизу, в двух тысячах метров под спартанцами, простирались пейзажи Предела. Фред видел зеленый ковер леса, призрачные силуэты далеких гор и вздымающиеся к небу столбы дыма на западе. Также он нашел и знакомую извилистую голубую ленту — реку Большой Рог.

Большая часть тренировок юных спартанцев проходила на Пределе. Именно в этом самом лесу старший инструктор Мендез высаживал их одних, когда они были еще детьми. Обладающие только фрагментами карты, оставшиеся без еды, питья и оружия, они сумели тогда захватить охраняемый «Пеликан» и вернуться в штаб. На том задании, сплотившем их в единую команду, отрядом командовал Джон, которого теперь все именовали Мастер-Шефом.

Фред отбросил воспоминания. Они вовсе не отправлялись домой в увольнительную.

Военно-тренировочный лагерь ККОН 01478-В должен был находиться на западе. А реакторы и комплексы управления? Старшина вызвал на дисплей карту местности. Джошуа раздобыл хорошие материалы. Кортана записала для него не только вполне качественные спутниковые снимки, но и топографическую карту. Конечно, этому было далеко до фотографий, которые мог бы сделать разведывательный самолет, но в целом, учитывая сложную ситуацию, Фред даже не рассчитывал на столь подробные сведения.

Он установил навигационный маркер на той местности, где размещался реактор, и переслал полученные данные по тактической частоте отряда.

Затем Фред сделал глубокий вдох и заговорил:

— Вот наша цель. Направляемся к ней, но старайтесь сохранять горизонтальное положение. Для падения выбирайте кроны деревьев, они должны смягчить удар. Если не сможете, ныряйте в воду и не забудьте подобрать руки и ноги.

На лицевом щитке мигнули двадцать шесть огоньков, подтверждающих, что приказ понят.

— Прежде чем упасть, необходимо до предела повысить давление в гидростатическом модуле.

Конечно, выполняя этот приказ, спартанцы рисковали заработать кессонную болезнь, но сейчас они падали с огромной скоростью, составлявшей для полностью снаряженного спартанца — быстро подсчитал Фред — сто тридцать метров в секунду.

Им оставалось либо предельно увеличить давление смягчающего падение геля, либо ждать, пока их внутренности размажутся от удара по практически непробиваемой броне «Мьольниров».

Огоньки подтверждения мигнули снова, хотя Фред и отметил в этот раз некоторую заминку, с которой пришел ответ.

Оставалось пятьсот метров.

Командир последний раз поискал взглядом своих спартанцев. Они рассеялись по небу, подобно кружочкам конфетти.

Он согнул ноги в коленях, смещая центр тяжести и стараясь уменьшить угол падения на деревья. У него получалось, хотя и не настолько хорошо и быстро, как того хотелось бы.

Сто метров. Энергетические щиты замерцали, когда Фред полетел через кроны самых высоких деревьев.

Сделав глубокий вдох, он постарался как можно сильнее выдохнуть, а затем подтянул колени к груди, сворачиваясь в подобие шара. Отключив систему предохранения гидростатического модуля, спартанец значительно увеличил давление геля, окружающего его тело. Фреду казалось, будто в него вонзили несколько тысяч крошечных кинжалов, — такую боль ему еще ни разу не доводилось испытывать с того дня, как его возможности были хирургически улучшены в рамках проекта «Спартанец ΙΙ».

Щиты несколько раз ярко вспыхнули, отталкивая ветви, а затем и вовсе окончательно разрядились, когда Фред врезался точно в самую середину массивного ствола. Врезался… и пролетел насквозь бронебойным снарядом.

Спартанец закружился в полете, ощущая стремительно посыпавшиеся со всех сторон удары. Ощущение было такое, словно в него высадили в упор полную обойму из штурмовой винтовки. Наконец с оглушительным хрустом Фред рухнул на землю.

Его броня вышла из строя. Он больше ничего не видел и не слышал. Ему оставалось только лежать неподвижно, стараясь не отключиться и не утратить бдительности. Прошло еще несколько минут, и перед его глазами заплясали искры. Фред понял, что из строя выходила не броня — он сам.

— Шеф! — раздался в его голове голос Келли, доносящийся словно с другого конца длинного туннеля. — Давай же, Фред, поднимайся, — шептала она. — Надо идти.

В глазах прояснилось, и командир спартанцев медленно перекатился, опираясь на колени и локти. Внутри все болело так, точно его кишки вырвали, порезали на тысячи кусочков, перемешали в миксере и в таком виде запихали обратно. Он сделал судорожный вздох. Тот тоже принес боль.

Но это было даже хорошо — боль позволяла не потерять сознание.

— Докладывай, — прохрипел он. Во рту стоял медный привкус.

Келли присела рядом и переключилась на личную частоту.

— Практически каждый получил хотя бы незначительную травму. Несколько вышедших из строя генераторов щитов и сенсорных систем, а также десяток переломов и контузий. Тут ничего такого, с чем нельзя было бы справиться. Шестеро получили более серьезные ранения. Они смогут вести бой с укрепленной позиции, но их способность к перемещениям ограничена. — Келли на секунду задержала дыхание, прежде чем добавить: — Четверо погибли.

Фред с трудом поднялся на ноги. Его пошатывало, но он заставлял себя сохранять равновесие. Что бы ни произошло, командир должен держаться. Ради отряда, ради того, чтобы его люди видели, что их лидер остается в строю.

Потери могли оказаться и более тяжелыми, хотя и четверо погибших было уже слишком. Ни в одной из операций не умирало столько спартанцев, а ведь их миссия только начиналась. Фред не был суеверен, но его не оставляло ощущение, что невероятная удачливость спартанцев началась иссякать.

— Ты сделал то, что должен был, — произнесла Келли, словно читала его мысли. — Не соображай ты так быстро, мы бы потеряли практически всех.

Фред раздраженно фыркнул. Она полагала, что он быстро соображает, хотя на деле он не сумел придумать ничего лучше, чем просто грохнуться с высоты на собственный зад. Но ему не хотелось думать об этом. Не сейчас.

— Есть еще столь же приятные новости? — спросил он.

— Сколько угодно, — ответила Келли. — Все наше снаряжение — коробки с боеприпасами, мешки с оружием — разбросано по лесу вдалеке от точки высадки. Лишь у немногих остались штурмовые винтовки. Штук пять, не больше.

Инстинктивно потянувшись к собственной МА5В, Фред обнаружил, что и ее, и запасные обоймы сорвало с крепежей на его броне во время падения. Не оказалось и гранат на поясе. Исчез также походный ранец.

Фред пожал плечами.

— Что ж, придется импровизировать, — произнес он.

Келли подобрала с земли булыжник и взвесила его в руке.

Фред поборол в себе назойливое желание прислониться к дереву и вздремнуть. Больше всего на свете ему хотелось сейчас просто сесть, отдохнуть и подумать. Должен был существовать способ вытащить отсюда спартанцев живыми и невредимыми. Он чувствовал себя так, будто вновь оказался на одном из учебных заданий, где от него требовалось вычислить, как наилучшим образом справиться с задачей, не угодив в еще более глупую ситуацию.

Но времени на раздумья уже не было. Их отправили защищать комплекс, и ковенанты наверняка уже кишмя кишели вокруг, ожидая, пока спартанцы сделают первый ход. Это только подтверждали дымные столбы, поднимающиеся там, где еще недавно находилась ставка Главкома Предела.

— Собирай людей, — приказал Фред. — Построение по типу «бета». Выдвигаемся по направлению к реактору. Раненых и погибших уносим с собой. Тех, кто сохранил оружие, отправить вперед в качестве разведчиков. Возможно, удача еще вернется к нам.

— Выдвигаемся, спартанцы, — рявкнула Келли на отрядной частоте. — Построение «бета». Направление на навигационный маркер.

Фред запустил диагностику своей брони. Гидростатическая подсистема дала течь, и давление геля опустилось до минимальной отметки. Двигаться было можно, но, для того чтобы бегать или прыгать, уходя из-под огня, требовалось вначале залатать пробоину.

Зашагав следом за Келли, Фред следил за перемещениями своего отряда на тактическом дисплее. Собственными глазами он не мог их увидеть, поскольку спартанцы рассредоточились по лесу и продвигались вперед, перебегая от дерева к дереву, чтобы избежать любых неожиданностей, подготовленных ковенантами. Они бесшумно пробирались через заросли: легкая тень, мелькнувшая в воздухе, зеленоватый, едва заметный отблеск брони — и вновь воцарялся покой.

— Красный-один, говорит Красный-двенадцать. Замечен одиночный противник… Нейтрализован.

— Еще один, — доложил Красный-пятнадцать. — Нейтрализован.

Значит, поблизости были и другие. Фред знал, что ковенанты никогда не появляются малыми группами.

И, что куда хуже, если чужаки продолжали высаживать хоть мало-мальски значительное число солдат, значит, сражение на орбите вышло из-под контроля людей… И тогда оставалось лишь вопросом времени, когда и без того плачевное положение спартанцев серьезно осложнится.

Фред настолько сосредоточился на прослушивании докладов своего отряда, что чуть не вышел прямо на пару шакалов. Но в последний момент он инстинктивно успел слиться с тенью дерева и замереть.

Шакалы его не заметили. Впрочем, похожие на птиц чужаки принюхались, а затем стали осторожно приближаться к тому месту, где укрылся Фред. Они водили перед собой плазменными пистолетами и включили энергетические щиты. С тихим гулом развернулись и «затвердели» небольшие круги силовых полей.

Фред дважды включил и выключил личный канал связи с Красным-два. В ответ на его просьбу о помощи на лицевом щитке сразу же мигнул голубой огонек подтверждения.

Шакалы неожиданно развернулись и резко задергали мордами, принюхиваясь. Из зарослей слева от чужаков вылетел булыжник размером с кулак. Импровизированный снаряд с влажным хрустом врезался в затылок одной из тварей. Существо взвизгнуло и повалилось на землю. Под ним начала расползаться лужа фиолетово-черной крови.

Выскочив из укрытия, Фред в три торопливых шага приблизился к уцелевшему шакалу. Обогнув контур энергетического щита, спартанец сжал запястье чужака. Тот удивленно и испуганно запищал.

Фред перехватил вторую лапу твари и вывернул ее. Шакал пытался сопротивляться, но ствол его собственного оружия прижался к грубой пятнистой коже его же шеи.

Надавив на пальцы чужака, спартанец ощутил, как ломаются кости существа. Плазменный пистолет выстрелил, и воздух озарила яркая изумрудная вспышка. Обезглавленный шакал опрокинулся навзничь.

Забрав оружие у чужаков, Фред повернулся к выходящей из-за деревьев Келли. Он бросил ей один из плазменных пистолетов, и спартанка подхватила его на лету.

— Спасибо. Но я все равно предпочла бы этому хламу свою винтовку, — нахохлилась она.

— Ну, ты и булыжником способна настоящую бойню устроить, — ответил Фред, пристегивая второй пистолет к поясу.

— Благодарю, шеф, — кивнула она, — но удовольствия от этого никакого.

— Красный-один, — прозвучал на частоте отряда голос Джошуа, — я ушел вперед на полкилометра. Вы должны это увидеть.

— Вас понял, — ответил Фред. — Красному отряду оставаться на местах и ждать моих указаний.

Мигнули огоньки подтверждения.

Пригибаясь, Фред пробрался к тому месту, где засел Джошуа. Впереди был виден свет — тень истончалась и исчезала, поскольку исчезал и лес. От некогда росших там деревьев остались только зола и обгоревшие пни.

Кроме того, спартанцы увидели и тела — поле устилали трупы нескольких тысяч ковенантских ворчунов, сотен шакалов и воинов элиты. Были там и люди. Не было только живых. Фред видел, что над погибшими от плазменного оружия десантниками все еще поднимается дымок. Кое-где лежали перевернутые танки класса «Скорпион», стояли догорающие «Бородавочники». Еще там был «Баньши». Летательный аппарат зацепился одним крылом за колючую проволоку и теперь, лишившись пилота, кружился по стационарной орбите.

Тем не менее комплекс управления, расположенный на другом конце поля, уцелел. Приземистое строение окружали ощетинившиеся пулеметами бетонные бункеры. Реактор же находился глубоко под землей. Пока что все выглядело так, словно ковенантам не удалось захватить комплекс, хотя, надо признать, они и очень старались.

— Замечены контакты, — прошептал Джошуа.

На датчике движений возникли четыре мерцающие точки. Система определения «свой/чужой» идентифицировала их как солдат ККОН, роту Чарли. Как только очередной сигнал переносился на топографическую карту, возле него загорался личный номер десантника.

Джошуа протянул командиру свою снайперскую винтовку, чтобы тот смог собственными глазами взглянуть на выживших людей. Да, определенно, это были солдаты ККОН. Они осматривали тела в поисках выживших и собирали разбросанное вокруг оружие и боеприпасы.

Фред нахмурился; что-то в том, как вели себя десантники, его настораживало. Им не хватало привычной для отрядов ККОН слаженности, их строй был нарушен и открыт для нападения. Они не пытались пользоваться доступными укрытиями. И наметанный глаз Фреда отметил, что солдаты даже не движутся в каком-то определенном направлении. Один из них просто неторопливо наматывал круги практически на одном месте.

— Десантный патруль, — послал Фред узкий луч сигнала на общей частоте ККОН, — говорит старшина Красного отряда спартанцев. Приближаемся к вашим позициям с направления на шесть часов относительно вас. Как слышите меня? Прием.

Солдаты развернулись в сторону Фреда, вскидывая винтовки. На секунду канал связи заполнился статикой, а затем раздался сухой, вялый голос:

— Спартанцы? Что ж, если вы и в самом деле те, за кого себя выдаете, от помощи мы не откажемся.

— Простите, что опоздали, десантник.

— Опоздали? — Ответивший им мужчина горько засмеялся. — Проклятие, старшина, это был только первый раунд.

Фред возвратил снайперскую винтовку и выразительно посмотрел в сторону солдат. Джошуа кивнул, упер приклад оружие в плечо и взял уцелевших десантников в прицел. Его палец замер чуть в стороне от спускового крючка — хотя и не совсем рядом. Осторожность никогда не помешает.

Поднявшись, Фред вышел на поле. Он старался держаться поближе к нагромождениям тел ворчунов и искореженной груде металла, еще недавно называвшейся «Бородавочником».

Люди, стоявшие на поле, выглядели так, словно совершили экскурсию в ад. Все они были покрыты ожогами и ссадинами, а устремленные в пространство глаза выдавали приближающийся шок. Десантники смотрели на Фреда, удивленно открыв рты, — обычная реакция кого-то, кто впервые увидел спартанца, двухметрового, весящего полтонны, забрызганного кровью чужаков. На лицах людей читалась смесь благоговения, подозрительности и страха.

Это раздражало его. Он только хотел сражаться и победить в войне так же, как и любой солдат ККОН. Капрал уцелевшего отряда с трудом справился с позывом броситься наутек, а затем снял шлем, пригладил короткие рыжие волосы и оглянулся через плечо.

— Старшина, лучше вам отправиться вместе с нами на базу, пока они снова не появились.

— Хорошо, — кивнул Фред. — Сколько человек в вашей роте, капрал?

Мужчина посмотрел на трех своих товарищей.

— Повторите еще раз, сэр?

Эти люди находились на грани болевого шока, так что Фред сдержал свое раздражение и постарался произнести как можно более мягким тоном:

— Жетоны определяют вас как солдат роты Чарли, капрал. Сколько вас всего? Как много раненых?

— Нет у нас раненых, сэр, — ответил десантник. — И роты у нас тоже уже нет. Выжили только мы.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Время: 06:49, 30 августа 2552 (по военному календарю) / Система Эпсилон Эридана, планета Предел, комплекс контроля орбитальных орудий А-331.

Фред смотрел на поле битвы с крыши южного бункера, ставшего его временным штабом. Постройка возводилась впопыхах, и отдельные участки быстро застывающего бетона еще не до конца затвердели.

Может быть, это была и не лучшая оборонительная позиция, зато отсюда открывался отличный вид на окрестности, что позволяло присматривать за отрядом, усиливавшим защитные сооружения комплекса. Спартанцы протягивали колючую проволоку, закапывали минные модули «Антилоп» и распределяли дозоры. Шестеро бойцов собирали по полю оружие и патроны.

Удовлетворившись тем, что обстановка стабильна настолько, насколько это возможно, Фред сел и начал снимать с себя отдельные фрагменты брони. В обычных обстоятельствах в этом ему должна была помогать команда техников, но со временем спартанцы научились самостоятельно производить простейший ремонт в полевых условиях. Он нашел поврежденный блок гидростатики и заменил его на новый, извлеченный из брони погибшего Спартанца-059.

Фред поморщился. Ему была противна мысль о том, что ему пришлось обобрать броню Малкольма. Но в то же время память павшего товарища была бы оскорблена и в том случае, если бы его жертва не оказала помощи друзьям.

Загнав эти мысли в самую глубь своего сознания, Фред закончил установку модуля. Он не имел права сейчас заниматься самокопанием, и не только спартанцы переживали тяжелые времена.

Десантники роты Чарли около часа сдерживали натиск ковенантов при помощи пулеметов, «Бородавочников» и пары «Скорпионов». Но ворчуны завалили минное поле своими телами, открывая дорогу шакалам и элите.

Лейтенант Бакмен, командовавший ротой, приказал большинству своих людей отправиться в лес и попытаться зайти противнику с фланга. Кроме того, он вызвал и поддержку с воздуха.

И получил ее.

В главном штабе Предела, должно быть, поняли, что комплекс вот-вот будет захвачен, и кто-то запаниковал, послав бомбардировщики выжечь в лесу площадку почти километрового диаметра. В результате первая волна ковенантов была уничтожена. Но вместе с чужаками погибли лейтенант и его люди.

Глупая потеря.

Установив наконец последнюю из частей брони, Фред запустил ее. Все показатели пульсировали мягким голубым цветом. Удовлетворенный результатами, он поднялся и активировал связь.

— Красный-двенадцать, доложите обстановку.

— Периметр установлен, сэр, — протрещал в ответ голос Уилла. — Противник не обнаружен.

— Хорошо, — произнес Фред. — Текущий статус?

— Десять пулеметов восстановлены и образуют огневой рубеж вокруг комплекса, — доложил Уилл. — Также нам удалось починить три «Баньши». Еще обнаружены тридцать штук персональных генераторов щитов из тех, которыми пользуются шакалы, плюс несколько сотен штурмовых винтовок, плазменных пистолетов и гранат.

— А боеприпасы? Они нам понадобятся.

— Конечно, сэр, — сказал Уилл. — Примерно на час непрерывного ведения огня. — Он немного помедлил, прежде чем продолжить: — Должно быть, из Главного Штаба в какой-то момент прибыло подкрепление, поскольку мы обнаружили ящик с маркировкой: «Главком. Хранилище Омега».

— И что внутри?

— Шесть ракет «Анаконда», земля-воздух. — В голосе Уилла слышалось едва сдерживаемое веселье. — И парочка тактических ядерных зарядов «Фурия».

Фред тихо присвистнул. «Фурии» представляли собой нечто вроде ядерных гранат. Формой и размерами напоминающие футбольный мяч, они несли в себе заряд мощностью порядка килотонны и были на удивление безопасны в транспортировке, но, к несчастью, в нынешней ситуации оказались полностью бесполезны.

— Как можно скорее уберите их под охрану. Ими нам не воспользоваться. Электромагнитный импульс выведет из строя системы управления.

— Вас понял, — разочарованно вздохнул Уилл.

— Красный-три? — произнес Фред. — Докладывайте.

Чуть помедлив, Джошуа ответил:

— Плохи дела, Красный-один. Я занял позицию на холме между вами и соседней долиной. Ковенанты производят массированную высадку. Здесь завис вражеский корабль, и, насколько могу судить, у них здесь не меньше батальона. Ворчуны, шакалы, оборудование, тяжелая техника. Похоже, они готовятся взять реванш, сэр.

— Дай-ка мне взглянуть. — Фред почувствовал, как в его животе образуется ледяной комок.

— Выполняю.

На дисплее Фреда возникло крошечное окошко, в котором появилось все то, что видел сейчас Джошуа сквозь прицел своей снайперской винтовки. Примерно в тридцати метрах над землей парил крейсер ковенантов. Корабль щетинился энергетическими и плазменными орудиями. Спартанцы не смогли бы подобраться к нему, не поджарившись.

Из гравитационного лифта, соединяющего крейсер с поверхностью Предела, изливались потоки солдат. Их были тысячи: легионы ворчунов, три полных эскадрона элиты, пилотирующих «Баньши», и вдобавок не меньше дюжины танков класса «Дух».

Но все это казалось какой-то нелепицей. Почему крейсер просто не подлетел ближе и не открыл огонь? Может, ковенанты опасаются очередного авианалета? Но чужаки никогда долго не раздумывали, готовясь идти в наступление… Впрочем, сам факт, что спартанцы все еще оставались в живых, некоторым образом свидетельствовал: ковенанты почему-то решили изменить правила.

Фред не знал, почему его противник вдруг решил проявить осторожность, но был рад полученному времени. У него появилась возможность придумать способ расправиться с ковенантами. Будь спартанцы сейчас мобильны, можно было бы просто измотать вражескую армию серией партизанских вылазок. Но им предстояло удерживать позиции, и это все меняло.

— Докладывай об изменениях каждые десять минут, — приказал он Джошуа. И понял, что голос его стал звучать сухо и устало.

— Вас понял.

— Красный-два, есть успехи со спутниковой связью?

— Никак нет, сэр, — ответила Келли, и ее интонации выдали растущее напряжение. Ей было поручено заняться ремонтом изрешеченной попаданиями переносной радиостанции десантной роты. — Все частоты забиты боевыми донесениями, но мне пока удалось выяснить лишь то, что наверху дела обстоят плохо. Они нуждаются в этом комплексе, и не имеет значения, чего это будет стоить нам.

— Ясно, — произнес Фред. — Держи меня в ку…

— Постой. Кто-то вызывает роту Чарли из Главного Штаба.

Главный Штаб? Фред полагал, что тот давно пал.

— Запроси верификационные коды.

— Совпадают, — ответила Келли.

— Включай.

— Рота Чарли, как слышите? Джейк? Какого рожна у вас там творится? Почему вы не выводите моих людей?

— Говорит первый старшина, Спартанец Сто четвертый, командир Красного отряда, — ответил Фред, — возглавляющий на данный момент роту Чарли. Назовите себя.

— Дайте мне лейтенанта Чапмена, спартанец, — не терпящим пререканий тоном отозвался голос.

— Это невозможно, сэр, — пояснил Фред, инстинктивно понимая, что разговаривает с высокопоставленным офицером. — Если не считать четырех израненных десантников, от роты Чарли ничего не осталось.

Последовала продолжительная пауза, во время которой было слышно только потрескивание помех.

— Спартанец, слушай меня очень внимательно. С тобой говорит вице-адмирал Дэнфорт Уиткомб, заместитель командующего военным флотом. Ты знаешь, кто я такой, сынок?

— Так точно, сэр, — произнес Фред, поморщившись, услышав имя адмирала. Если ковенанты их подслушивают, этот человек только что обозначил себя в качестве отличной цели.

— Меня и моих людей прижали в овраге к юго-востоку от здания Главного Штаба, — продолжал Уиткомб. — Поднимай свой отряд и вытаскивай нас отсюда. Это приказ!

— Ответ отрицательный, сэр. Я не могу. Мной получены строгие указания удерживать комплекс, управляющий орбитальными станциями.

— Я отменяю эти указания, — рявкнул адмирал. — Два часа назад я принял тактическое командование обороной Предела. Мне плевать, кто ты там — спартанец или хоть сам Иисус Христос, гуляющий по водам гребаного Большого Рога, — я отдал тебе прямой приказ! Прием.

Что ж, если адмирал Уиткомб теперь командует обороняющимися войсками, значит, очень и очень многие высокопоставленные офицеры погибли при нападении на штаб.

Фред обратил внимание на крошечный янтарный огонек, замерцавший на его дисплее. Биомониторы зафиксировали, что у командира спартанцев повысилось кровяное давление и участился пульс. Старшина посмотрел на свои руки и заметил, что они непроизвольно дрожат.

Справившись с эмоциями, он снова включил связь.

— Вас понял, сэр. Можете обеспечить воздушное прикрытие?

— Нет. Ковенанты вывели из строя наши штурмовики и бомбардировщики еще во время первой волны.

— Хорошо, сэр. Мы вытащим вас оттуда.

— Приступайте, старшина. Отбой. — Связь прервалась.

Фред задумался над тем, а не ответствен ли именно адмирал Уиткомб за все эти сотни погибших солдат, пытавшихся удержать комплекс. Он, без всяких сомнений, мог первоклассно разбираться в управлении космическими кораблями, но вот чтобы флотский офицер возглавлял наземную операцию? Неудивительно, что все полетело коту под хвост.

Не адмирал ли надавил на молодого неопытного лейтенанта, заставив того заходить с фланга на численно превосходящие войска противника? Не он ли отправил авиацию произвести ковровую бомбардировку местности?

Фред не мог доверять решениям, принимаемым Уиткомбом, но и игнорировать прямой приказ тоже не мог.

Он наскоро сверился с состоянием своего отряда: двадцать два спартанца, шестеро из которых пострадали настолько серьезно, что едва могли ходить, и четверо изможденных десантников, уже и без того прошедших через настоящий ад. И этими силами им предстояло сдерживать многочисленную армию ковенантов. А еще и вытаскивать адмирала Уиткомба. И, как обычно, вопросы самосохранения ставились лишь третьим пунктом.

Да, у них хватало оружия, чтобы удерживать комплекс: гранаты, пулеметы и ракеты…

Фред осекся. Возможно, все дело было в том, что он неправильно оценивал тактическую ситуацию. Он мыслил в рамках обороны, в то время как стоило задуматься о том, что спартанцы умели делать лучше всего, — о нападении.

Он переключился на частоту отряда.

— Все слышали последний разговор?

Перед его глазами мигнули огоньки подтверждения.

— Отлично. План будет следующим: мы разделимся на четыре отряда. Команда «Дельта», — он подсветил имена раненых спартанцев и четырех десантников, — отступает сюда. — Загрузив тактическую карту, Фред установил навигационный маркер возле ущелья в шестнадцати километрах к северу. — Возьмете два «Бородавочника», но вы должны будете их бросить и перемещаться дальше незаметно, если встретите хоть какое-нибудь сопротивление. Ваша задача — удержание указанной позиции. Она станет точкой, куда остальные смогут отступить и перегруппироваться. Так что дверь должна оставаться открытой.

Сигналы подтверждения не заставили себя ждать. Это ущелье спартанцы знали как свои пять пальцев. Оно не было нанесено ни на одну карту, но именно там они в течение нескольких месяцев тренировались под присмотром доктора Халси. В глубине скал пролегли многочисленные пещеры, переделанные управлением военно-космической разведки в сверхсекретную базу. Она была надежно укреплена и защищена от радиации, так что была способна выдержать практически что угодно, включая прямое попадание ядерной бомбы. Отличная нора, куда можно спрятаться, если дела пойдут плохо.

— Отряд «Гамма». — Фред отметил Красного-двадцать один, Красного-двадцать два и Красного-двадцать три. — Вы должны вывести адмирала и его людей из-под огня и доставить сюда. Мы не можем отказываться от лишних рук.

— Вас понял, — ответил Красный-двадцать один.

Технически говоря, Фред следовал сейчас приказу Уиткомба, потребовавшего вытащить его из оврага. Вот только адмирал еще не догадывался, что куда безопаснее для него было бы оставаться там.

— Отряд «Бета», — первый старшина отметил бойцов с Красного-двадцать по Красного-четыре, — держит оборону комплекса.

— Будет исполнено, сэр.

— А группа «Альфа»… — Отметив Келли, Джошуа и себя, он помедлил.

— Ждем приказаний, сэр, — произнес Джошуа.

— А мы отправляемся к соседней долине и станем убивать всякого, кто не похож на человека.

Фред и Келли направились к трем «Баньши», которые были убраны в импровизированный ангар. Заглянув внутрь кабины ближайшей машины, Фред коснулся пальцем кнопки активации. Антигравитационный модуль замерцал, и «Баньши» поднялась примерно на метр над полом. Когда она начала медленно уплывать вперед, спартанец выключил ее, заставив вновь опуститься на землю. Затем он проверил оставшиеся две, удостоверившись, что они тоже взлетают.

— Отлично. Все работают.

— Мы что, полетим на этом? — Келли скрестила руки на груди.

Неожиданно рядом с ними затормозил «Бородавочник», за рулем которого сидел Джошуа. В кузове внедорожника лежали три ракетные установки «Бур» и полдюжины снарядов к ним. Кроме того, там стоял ящик, наполненный мотками клейкой ленты изумрудного цвета, которую солдаты ККОН повсеместно именовали «И. Би. зелень».

— Задание выполнено, сэр, — сказал Джошуа, выпрыгивая из «Бородавочника».

Фред взял одну из пусковых установок, пару ракет и бросил Келли моток ленты.

— Это нам понадобится, когда мы нападем на ковенантов, обосновавшихся за холмом, — объяснил первый старшина. — Каждый из вас должен иметь в «Баньши» ракетную установку и боеприпасы.

Келли и Джошуа сбились на полушаге и повернулись к нему.

— Разрешите обратиться, сэр, — произнесла Келли.

— Разрешаю.

— Я никогда не бежала от драки, Фред, вот только в этот раз численный перевес в их пользу… примерно десять тысяч к одному.

— Мы управились бы, будь там сотня на одного из нас, — вступил в разговор Джошуа, — в крайнем случае — пять сотен, если хорошо подготовиться и запастись снаряжением. Но вот в таких условиях лобовой удар…

— А кто говорил про лобовой удар? — возразил Фред. Он уложил ракетную установку внутрь тесной кабины «Баньши». — Дай ленту.

Келли оторвала кусок липкой зеленой полоски и протянула командиру.

Фред разгладил клейкий слой и закрепил оружие и снаряды внутри машины.

— Мы постараемся сделать все как можно тише, — сказал он.

Немного поразмыслив над словами первого старшины, Келли спросила:

— Ладно, предположим, что нам удастся их одурачить и они пропустят нас к себе… Но что дальше?

— Как бы нам того ни хотелось, мы не сможем применить ядерные заряды, — задумчиво пробормотал Джошуа. — Только не в той долине. Разделяющие нас холмы недостаточно высоки, чтобы остановить электромагнитную волну. Она спалит электронику комплекса.

— Существует и другой способ их применения, — сказал Фред. — Мы поднимемся на борт крейсера при помощи гравитационного лифта и рванем заряды внутри. Щиты корабля смягчат электромагнитный импульс.

— И это превратит крейсер в самую большую осколочную гранату в истории, — подытожила Келли.

— Вот только если хоть что-то пойдет не так, — произнес Джошуа, — мы закончим так же, как и те десять тысяч мертвых плохих парней.

— Мы же спартанцы, — ответил Фред. — Что может пойти не так?

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Время: 07:11, 30 августа 2552 (по военному календарю) / Система Эпсилон Эридана, планета Предел, долина Длинный Рог.

Запищал тревожный сигнал, и Заваз, испуганно пискнув, вскочил на ноги. Крошечное создание, ворчун, облаченный в отполированную до блеска оранжевую броню, не удержал равновесия и выронил из рук сканер движения. Задрожав от страха, он наклонился и поднял устройство трясущимися лапами. Если бы сканер получил повреждения, элита запихали бы Заваза в реактор живьем. А узнай хозяева, что он уснул на посту, его мог ждать и куда худший конец, нежели просто смерть. Ворчун поежился.

К счастью, сканер по-прежнему работал, и маленький воин облегченно вздохнул. Со стороны каменистого склона, отделявшего войско ковенантов от человеческих укреплений, стремительно приближались три контакта. Заваз уже потянулся к кнопке сирены, когда с облегчением увидел, что его детектор определил эти объекты как «Баньши».

Он осторожно выглянул из своей грязной норы, чтобы убедиться в этом самостоятельно, и действительно увидел три летающие машины воинов элиты. Заваз фыркнул. Ему показалось странным, что этот вылет не зарегистрирован в графике намеченных полетов. Первой мыслью караульного было связаться со своим начальством, но затем он решил, что не стоит. А вдруг эти пилоты выполняют секретное поручение?

Нет, не стоит задавать лишних вопросов. Веди себя тихо — проживешь еще один день. Таким было кредо Заваза.

Возвратившись в свою нору, он выставил сенсор на предельную дальность и помолился о том, чтобы тот больше не сработал. Ворчун свернулся в клубок и вскоре провалился в глубокий сон.

Фред летел в первой из трех машин. Раскрашенные в фиолетовые и красные цвета «Баньши», набрав предельную высоту в три сотни метров, пролетели над самыми макушками деревьев, которыми порос холм. И как только они миновали вершину, первый старшина увидел нечто такое, что заставило его сбавить скорость.

Долина, изгибавшаяся перед ним, простиралась на десять километров вдаль. Ели Дугласа, покрывавшие склон, истончались внизу и сменялись распаханными полями, за которыми протянулась река Большой Рог. На полях разбили свой лагерь многие и многие тысячи ковенантов. Они заполонили всю долину, и слабые лучи солнца, пробивающиеся сквозь пелену дыма, отражались от поверхности океана красной, желтой и синей брони. Твари строгими рядами маршировали вдоль русла реки. Их было так много, что казалось, будто кто-то разворошил самый огромный муравейник во Вселенной.

И они отстраивались. Возводились сотни выглядящих хрупкими белых куполов с метановой атмосферой для ворчунов. Чуть дальше виднелись странные многоугольные постройки, служащие домами воинам элиты, охраняемые длинным строем «Духов». Повсюду были понатыканы десятиметровые, увенчанные плазменными турелями дозорные вышки, чьи спирали вырастали из передвижных опор.

Правила игры и в самом деле переменились. Пройдя более сотни сражений, Фред никогда не видел, чтобы ковенанты разворачивали столь основательные лагеря. Обычно они нацеливались только на уничтожение.

Позади всей этой суматохи, практически притираясь к дальним холмам, в тридцати метрах над землей завис ковенантский крейсер. Благодаря своим коротким, смахивающим на плавники стабилизаторам он походил на гигантскую раздувшуюся рыбу. Его гравитационный лифт продолжал работать, и к земле от судна протянулся столб ослепительного света, по которому вверх-вниз сновали твари. Одна за другой спускались пирамиды фиолетовых ящиков. В лучах полуденного солнца сверкали, отбрасывая похожие на пауков тени, орудия, расположенные вдоль бортов крейсера.

«Баньши» пошли на снижение, и Фред вернулся в общий строй с Келли и Джошуа.

Он вновь бросил взгляд на вражеское судно и сторожевые башни. Одного залпа любого из них хватило бы, чтобы уничтожить спартанцев.

Кроме того, первый старшина увидел и другие «Баньши», патрулирующие окрестности. Увидел и нахмурился. Оказавшись поблизости, вражеский пилот наверняка потребовал бы представиться… И не было ни единой возможности узнать график патрулирования. А это означало, что у него только один вариант: выйти на малую высоту и напрямую лететь сквозь орду ковенантов.

Им нужен был только один проход. И скорее всего, только один у них и был.

Фред включил рацию:

— Вперед!

Келли прибавила газу и помчалась к крейсеру. Фред пристроился за ней, активировав плазменную пушку, установленную на носу «Баньши».

От крейсера их отделяли шесть километров, когда Келли вывела свою машину на предел скорости. Ворчуны и шакалы удивленно выгибали шеи, когда спартанцы проносились над ними.

Надо было спешить. Фред всей кожей ощущал взгляды ковенантов. Он бросил «Баньши» ближе к земле, разменивая высоту на скорость, и его друзья повторили маневр.

На лобовом стекле «Баньши» вспыхнули символы вызова на связь. Но программное обеспечение ККОН, встроенное в доспехи спартанцев, позволяло переводить лишь некоторые разговорные языки тварей, а не письменность. Странные, изящные руны бежали перед глазами Фреда.

Он коснулся одного из символов ответа.

Секундой позднее по экрану с еще большей скоростью побежали десятки новых значков.

Фред выключил монитор.

Оставалось только три километра, и он ощущал, как грохочет в ушах сердце.

Келли чуть-чуть опережала их. Сейчас она шла в тридцати метрах над землей, выжимая максимум скорости из своей машины и направляясь прямо к гравитационному лифту.

Ближайшая из сторожевых башен засекла ее; плазменное орудие развернулось и выстрелило.

Бросив «Баньши» вверх и в сторону, Келли начала уходить от энергетического залпа. Заряд перегретого ионизированного газа скользнул по фюзеляжу правого борта. Мотор оплавился, и машина начала терять скорость.

Еще дюжина орудий развернулась к спартанцам.

Фред вильнул в сторону и открыл огонь. Джошуа повторил его маневр, и к сторожевым башням устремились потоки энергетических зарядов, выпущенных основными пушками «Баньши».

Переключившись на тяжелое орудие, Фред послал в полет сверкающую огненную сферу. Пролетев некоторое расстояние, та начала дрожать, а затем распалась.

Келли не стреляла. Оглянувшись, первый старшина увидел, что она привстала внутри своей «Баньши». Спартанка держалась одной ногой за крепежную ленту, которой прилепляла к машине ядерный заряд, и сейчас сжимала в руках бомбу, готовясь к броску.

Острый осколок кристалла, выпущенный из игольника, срикошетил от лобового стекла, и Фред бросил взгляд вниз.

Море ворчунов и шакалов возбужденно бурлило. Сотни поспешно выпущенных зарядов проносились мимо спартанцев; сверкающие облака хрустальных игл и пылающие светлячки плазменных сгустков роились в воздухе, едва не задевая «Баньши».

Фред кидал свою машину из стороны в сторону, уходя из-под огня башен. Попутно он спикировал вниз, вновь начав стрелять из легких орудий, и заставил ворчунов броситься врассыпную.

До лифта оставалось пролететь сто метров.

Келли откинулась назад и прогнулась, точно участвовала на соревнованиях по толканию ядра.

Крейсер ковенантов неожиданно ожил, и его пушки принялись выцеливать спартанцев. Несколько десятков пылающих пальцев разорвали воздух; протянулись синевато-белые энергетические дуги.

Один из лучей ударил машину Джошуа. Примитивные щиты «Баньши» вспыхнули и распались; расплавились крылья, и она нырнула вниз, рухнув позади Фреда и Келли как раз в тот момент, когда они уже подлетали к гравитационному лифту.

Фред попытался вызвать Джошуа по рации, но услышал лишь статику. Казалось, будто время замедлило свой ход, когда они оказались внутри фиолетового луча, переправлявшего грузы и солдат с и на поверхность планеты. Странное мерцание окружило спартанцев, заставляя кожу слегка покалывать.

Их «Баньши» взмыли к проему в подбрюшье корабля. Но, впрочем, им не удалось бы влететь внутрь. Они летели слишком быстро и пересекли бы транспортный луч раньше, чем успели набрать даже три четверти высоты.

Фред вновь оглянулся. Джошуа нигде не было видно. Плазменные заряды били в энергетический колодец и отлетали в сторону, будто лучи света, отраженные огромным зеркалом.

Келли метнула бомбу, направив ее точно внутрь трюма крейсера.

Вцепившись в штурвал «Баньши», Фред заставил свою машину проскочить под самым днищем корабля. Келли не отставала. Покинув световой поток, они вылетели с противоположной стороны вражеского судна.

Позади палили в воздух искажаемые в транспортном луче орды ковенантов. Первый старшина слышал, как тысячи голосов требуют крови.

Фред еще раз попытался вызвать Джошуа на связь, но тот продолжал молчать.

Командиру хотелось вернуться назад, но Келли уже спикировала к земле и помчалась, набирая скорость, над самой ее поверхностью, к лесу, покрывающему горный склон. Фред отправился следом. Они летели буквально в паре метров над землей, огибая деревья и прорываясь сквозь кустарник. Несколько запоздалых выстрелов разорвали воздух у них над головой. Спартанцы продолжали уходить на предельной скорости и уже не оглядывались.

Вскоре они миновали лес и помчались над припорошенными снегом камнями, а затем перевалили через вершину гранитного холма, развернулись и полетели обратно. «Баньши» медленно скользили над каменистой поверхностью.

Небо озарило белым огнем. Лицевой щиток Фреда автоматически затемнился до предела. Налетела ударная волна. Через край холма плеснуло пламенем и осколками оплавленного металла, ударившими в небо и дождем посыпавшимися обратно. Гранитная вершина ближайшей скалы рассыпалась в пыль, а по ее склону побежали реки грязной талой воды.

Лицевой щиток постепенно начал светлеть.

Келли лежала, распластавшись на корпусе своей «Баньши». Из сочленения на левом плече сочилась кровь. Спартанка с трудом нащупала застежки шлема и сдернула его с себя.

— Мы с ними разделались? — прохрипела она. На ее губах проступила розовая пена.

— Похоже на то, — ответил Фред.

Келли огляделась.

— А где Джошуа?

— Его подбили еще на подлете, — покачал головой Фред.

Еще несколько секунд назад, когда они уходили от неминуемой гибели, с потерей было куда легче смириться. А вот произнести эти слова сейчас было стократ тяжелее.

Келли выпала из машины и села, прислонившись головой к «Баньши».

— Оставайся здесь, я слетаю проверить.

Первый старшина запустил двигатели и начал подниматься параллельно горному хребту. Затем он подлетел чуть ближе и бросил взгляд на долину.

То, что он увидел, казалось настоящим морем огня. Сотни пожаров полыхали на потрескавшейся, превратившейся в стекло земле. Там, где когда-то текла река Большой Рог, протянулся длинный дымящийся шрам. Не было больше ни крейсера, ни ковенантов, еще минуту назад наводнявших долину. Не осталось ничего, кроме поля, усеянного обломками оплавленного металла и костей. На самом краю этого адского пейзажа торчали почерневшие столбы — остовы деревьев, накрененные в сторону от эпицентра.

Десять тысяч ковенантов погибли. Конечно, это не могло окупить потерю Джошуа, но было уже достаточно ценно. Возможно, Фреду удалось выиграть для орбитальных орудий достаточно времени, чтобы сражение в космосе переломилось в пользу людей. И, если повезет, их жертва послужит спасению Предела. И это будет того стоить.

Он посмотрел на небо. Пар, поднимающийся от русла реки, мешал разглядеть хоть что-нибудь, но первый старшина уловил какое-то движение — призрачные тени скользили над облаками.

Рядом поднялась «Баньши» Келли, и машины слегка толкнулись крыльями.

Очертания теней становились все более отчетливыми; еще три ковенантских крейсера вырвались из облаков и летели прямо к управляющему комплексу. Их плазменные орудия мерцали, накапливая энергию.

Фред быстро включил рацию и выставил мощность сигнала на максимум.

— Отряд «дельта», приказываю отступить! Немедленно уходите!

В шипении статики наслаивались друг на друга сразу несколько голосов. Наконец сквозь помехи прорвался один из спартанцев, хотя первый старшина так и не смог понять, кто это был:

— Седьмой блок захвачен. Отступаем. Быть может, удастся удержать третий… — Говоривший отвлекся, чтобы прокричать в сторону приказ: — Взрывайте! Быстрее!

Фред переключился на частоту флота.

— Вызываю «Столп осени». Наземный комплекс захвачен. Орбитальные орудия могут быть выведены из строя. Мы ничего не смогли поделать. Их здесь слишком много. Пришлось применить ядерное вооружение. Повторяю, ОМУ наверняка перестанут работать. «Столп осени», как слышите? Прием.

В рации вновь зазвучало несколько голосов, и Фреду показалось, что он расслышал среди них адмирала Уиткомба.

Но, что бы тот ни говорил, разобрать его приказы не представлялось возможным. Затем все окончательно задушила статика, и связь прервалась.

Небо опалил залп плазменных орудий. Послышалось эхо далеких взрывов, и Фред устремил взгляд в сторону комплекса, пытаясь найти хоть какие-то признаки ответного огня — того, что спартанцы продолжают сражаться или отступают. Сейчас они могли рассчитывать только на свою скорость; врагам хватало мощи орудий, чтобы разнести в клочки любую укрепленную позицию.

— Отступайте, — прошипел он. — Давайте же, будь вы прокляты.

Келли положила ладонь ему на плечо и показала наверх.

Подобно театральному занавесу, облака разошлись в стороны, пропуская стометровый сгусток огня. Фред увидел в небе очертания нескольких десятков боевых кораблей чужаков, зависших на низкой орбите.

— Плазменная бомбардировка, — прошептал он.

Он видел это и прежде. Как и все они. Захватив человеческий мир, ковенанты открывали огонь из основных орудий и продолжали стрелять, пока океаны не выкипали и от планеты не оставалось ничего, кроме шара потрескавшегося стекла.

— Вот и все, — пробормотала Келли. — Мы проиграли. Предел пал.

Фред проследил взглядом за огненным шаром, падающим на горизонте. Тот разорвался, и небо на мгновение окрасилось в белый цвет, а затем почернело, когда в воздух поднялись тучи пыли и мусора, заслонившие солнце.

— Возможно, — произнес Фред, заводя двигатель. — А может быть, и нет. Поехали, мы еще не закончили.

 

Часть I

ПРЕГРАДА

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

Время: 16:37, 22 сентября 2552 (по военному календарю) / Неизвестная система, поле, образованное обломками Гало, штурмовик класса «Длинный меч». Три недели спустя.

Мастер-Шеф сидел в кресле пилота. Оно ему оказалось мало. Рельефное сиденье было рассчитано на человека в стандартном летном комбинезоне, но не на громоздкую броню «Мьольнир».

Сняв шлем и почесав в затылке, он сделал глубокий вдох. Воздух, лишенный металлического привкуса, придаваемого фильтрами доспехов, показался ему странным. Впервые за долгое время у Джона появилась возможность просто сесть, подумать, вспомнить… Вспомнить радость от удачно проведенной операции на орбите Предела, глубокую скорбь после гибели Линды, планеты и Красного отряда. А еще время, проведенное на борту «Столпа осени», бегство из системы Эпсилон Эридана, обнаружение Гало.

И Поток.

Мастер-Шеф посмотрел в иллюминатор и постарался загнать поглубже воспоминание о вырвавшемся на свободу Потоке. Кто бы ни создал Гало, оно использовалось, чтобы сдерживать внутри обладающую сознанием вирулентную форму жизни, едва не уничтожившую всех, кто оказался на поверхности мира-кольца. Рана на шее Джона, нанесенная одной из этих тварей, хоть и стремительно затягивалась, но все еще зудела.

Ему хотелось забыть все, и в особенности — Поток. После этой работы все внутри спартанца горело от боли.

Перед ним всплыл серебристо-серый диск луны Надежной, позади которого мерцал тускло-фиолетовый силуэт газового гиганта — Преграды. Между ними лежало мерцающее в солнечных лучах поле обломков — металл, камень, лед и все прочее, прежде составлявшее Гало.

— Повторить анализ, — приказал Мастер-Шеф Кортане.

— Уже все проверили, — ответил ему бесплотный голос. — Там ничего нет. Как я уже и говорила: только пыль и радиошумы.

Рука Джона сжалась в кулак, и он с трудом подавил в себе желание со всей силы ударить им по приборной панели. Но все же он заставил себя успокоиться, сам удивляясь своей злости. Ему и раньше приходилось серьезно выматываться, хотя сражение на Гало и стало самым тяжелым испытанием в его карьере, но ему никогда не были свойственны подобные всплески агрессии.

Похоже, борьба с Потоком повлияла на него куда сильнее, чем представлялось.

Ему пришлось постараться, чтобы вновь отбросить мысли об этих существах. У него еще будет время разобраться со всем этим… А может, и нет. Беспокойство о произошедшем не несло сейчас никакой пользы.

— Повторить анализ еще раз, — распорядился он.

Над проекционным аппаратом между креслами пилота и оператора возникла крошечная голографическая фигурка Кортаны. Она сложила руки на груди, и на ее лице читалось явное недовольство приказом Мастер-Шефа.

— Если тебе не удастся найти там хоть что-то, в чем мы нуждаемся, — произнес он, — мы — покойники. «Длинный меч» не оборудован генератором пространства скольжения и не имеет криокамеры. Так что вернуться назад мы не сумеем. Топливо, воздух, провизия, вода — всего этого у нас лишь на несколько часов. Так что, — он старался говорить настолько спокойно, как только мог, — проведи анализ. Еще раз.

Кортана шумно вздохнула, и ее голограмма распалась в воздухе. Но панель сканера тем не менее осветилась, и по экрану побежали строчки математических символов.

Еще минута, и панель померкла, а Кортана произнесла:

— По-прежнему ничего, Шеф. Сильный сигнал только от луны, но никаких сигнальных маяков или сигналов с просьбой о помощи.

— А активное сканирование не проводила?

Крошечная голограмма вновь появилась, но в этот раз по ее фигурке побежали полосы помех.

— Здесь триллионы объектов. Если желаешь, я могу начать сканирование каждого из них по отдельности. Но даже если мы ничем, кроме этого, не станем заниматься, у меня уйдет на проверку восемнадцать дней.

— А что если там есть кто-то, только выключил передатчик? Что если он боится, что его найдут?

— Это практически не… — Кортана на секунду замерла. Помехи исчезли, и она уставилась в пространство. — Любопытно.

— Что?

Еще несколько Мгновений она пребывала в прострации, а затем вынырнула обратно:

— Новые данные. Эхо-сигнал со стороны луны усилился.

— И что это значит?

— А то, — ответила она, — что это вовсе не эхо.

Панель сканера вновь тихо загудела, когда Кортана включила дальнодействующий детектор.

— Опаньки, — произнесла ИИ секунду спустя.

Взглянув на панель, Мастер-Шеф увидел, что именно нашла Кортана. Отчетливые, одутловатые очертания ковенантского крейсера вплыли в поле зрения, отделяясь от луны.

— Погасить двигатель, — отрывисто приказал Джон. — Отключить все системы, кроме пассивного сканирования и поддержания тебя в действии.

Внутри «Длинного меча» воцарился мрак; голограмма Кортаны замерцала и угасла, когда она остановила подачу энергии к проектору.

Крейсер вошел в поле обломков, рыская между ними, точно акула. За ним появился еще один, а потом следующий. И еще три.

— Статус? — прошептал Мастер-Шеф. — Они нас засекли?

— Они используют те же поисковые частоты, что и мы, — произнес внутри его шлема голос ИИ. — Странно. Ни в архивах разведки, ни флота нет упоминания ни о чем подобном. Как думаешь, зачем им пользоваться этими частотами?

— Не имеет значения, — ответил Джон. — Главное, что они здесь и что-то пытаются найти. Как я и говорил, если выжившие есть, они будут действовать в скрытом режиме.

— Отслеживаю их эхограммы, — произнесла Кортана удивительно ровным и механическим голосом. Работа в условиях нехватки энергии лишала ее наиболее ярких проявлений характера. — Процесс запущен: анализирую сигналы ковенантов. Считываю результаты их сканирования. Выделяю дополнительную память на выполнение задачи. Построен мультиплексный алгоритм фильтрации. Провожу настройку интерфейса распознавания образов.

Из-за Надежной выплыл еще один корабль. Он оказался больше, чем любое судно ковенантов, которое когда-либо видел Мастер-Шеф. Раздутые, обтекаемые формы гиганта повторяли внешний вид одной из моделей их эсминцев, но в длину он достигал трех километров. На подвижных платформах были установлены семь плазменных турелей — этой огневой мощи хватило бы, чтобы разом уничтожить любой корабль флота ККОН.

— Перехватываю кодированную передачу с неизвестного корабля, — прошептала Кортана. — Провожу расшифровку… Ведутся множественные переговоры одновременно… Крейсера получают от него приказы. Судя по всему, оттуда контролируется вся деятельность ковенантов в этой системе.

— Флагман, — пробормотал Мастер-Шеф. — Интересно.

— Продолжаю сканирование. Ждите ответа.

Джон выбрался из кресла. У него не было особой охоты просто сидеть и «ждать ответа», когда рядом маячили семь больших кораблей ковенантов.

Он подплыл к кормовому отсеку «Длинного меча». Надо было проверить, что из оборудования имеется на борту. Возможно, штурмовик нес несколько ракет «Шива», оснащенных ядерными боеголовками.

Впервые оказавшись внутри этого корабля, Мастер-Шеф заметил, что криокапсула отсутствует. Он не был уверен в причинах, но, вполне возможно, с «Длинного меча», как и большинства других машин со «Столпа осени», удалили все лишнее, переделав для предстоявшей им тогда рискованной операции.

На том месте, где полагалось находиться криокапсуле, Джон обнаружил новую панель управления. Осмотрев ее, он узнал пульт системы космического минирования «Мурена». Включать его Мастер-Шеф пока не стал. «Мурена» позволяла разместить порядка трех дюжин подвижных мин, оснащенных крошечными химическими двигателями, благодаря которым те обладали возможностью либо сохранять заданную позицию, либо лететь по направлению к назначенной цели. Это могло пригодиться.

Затем Джон подлетел к оружейному шкафчику и взломал его. Тот оказался пуст.

Мастер-Шеф осмотрел собственную штурмовую винтовку: оружие было исправно, но в магазине оставалось лишь тринадцать патронов.

— Что-то вижу, — произнесла Кортана.

Он вернулся и занял место оператора.

— Показывай.

На самом маленьком из экранов возник силуэт — небольшой объект, похожий очертаниями на пулю и управляемый маневровыми двигателями.

— Возможно, это криокапсула, — сказала Кортана. — В отдельных случаях их снабжают двигателями, например, если приходится покинуть корабль.

— А у нас просто не было возможности вывести из криосна большую часть экипажа «Столпа осени», — произнес Мастер-Шеф. — Их могли отстрелить в космос перед крушением. Веди нас туда. Использовать только стыковочные двигатели.

— Курс задан, — ответила Кортана. — Включаю двигатели.

Джон почувствовал легкое ускорение.

— Приблизительное подлетное время двадцать минут. Но ковенанты, учитывая их текущий алгоритм поиска, поймают капсулу через пять минут.

— Значит, мы должны двигаться быстрее, — сказал Шеф, — но не включая основных двигателей. Их энергетический выброс заставит нас засверкать, словно рождественскую елку, Для ковенантских радаров.

— Держись крепче, — произнесла Кортана. — Сейчас я доставлю нас на место.

Джон пристегнул шлем и запечатал герметичные клапаны. На лицевом щитке замерцал зеленый огонек состояния брони.

— Я готов.

Задний люк «Длинного меча» распахнулся, и атмосфера с ревом вырвалась наружу. Штурмовик прыгнул вперед; Шеф ударился затылком о собственный шлем.

— Корректирую курс, — спокойным тоном сообщила Кортана. — Подлетное время — две минуты.

— А как мы будем останавливаться? — спросил Джон.

— Неужели думать должна только я? — вздохнул ИИ.

Люк закрылся, и Мастер-Шеф услышал тихое шипение возвращающейся атмосферы.

Один из ковенантских крейсеров сбавил скорость и начал поворачиваться к ним.

— Фиксирую усиление сканирующего сигнала, — доложила Кортана.

Рука Джона зависла над панелью управления огнем. На активацию оружейных систем должно было уйти несколько секунд. После этого можно было сразу задействовать 110-миллиметровые пулеметы, но с пусковой установкой пришлось бы ждать, пока запустится программное обеспечение систем наведения. А к тому моменту крейсер, и без того в сотню раз превосходящий «Длинный меч» по огневой мощи, оставит от него только комок оплавленного металла.

— Пытаюсь навести помехи на их сканеры, — сказала Кортана. — Это может выиграть для нас немного времени.

Крейсер начал отворачивать, еще сильнее сбавил скорость и вновь нацелился на кажущийся крошечным «Длинный меч». Никаких дальнейших действий не последовало, словно ковенанты ждали, пока Джон подлетит ближе.

«Уже неплохо, — подумал Мастер-Шеф, сжимая и разжимая закованную в сталь ладонь. — Во всяком случае, мы еще живы».

Он бросил взгляд на дисплей сканера. Силуэт небольшого объекта стал отчетливее, и в нем теперь безошибочно угадывалась криокапсула ККОН. А когда она развернулась, Джон увидел, что перед ним на самом деле три такие капсулы, связанные вместе.

Вероятно, последние трое выживших из нескольких сотен человек со «Столпа осени». Как бы Мастер-Шеф хотел, чтобы их оказалось больше. Как бы ему хотелось, чтобы капитан Кейз был рядом. С точки зрения Джона, Кейз был гениальнейшим тактиком, разбирающимся во всех тонкостях космических баталий… Впрочем, даже он не решился бы приближаться к семи большим военным кораблям чужаков на единственном «Длинном мече».

Мастер-Шеф рискнул перенаправить большее количество энергии в системы Кортаны. Если он планировал выбраться из этой передряги живым, ему нужно было, чтобы ИИ действовал как можно более эффективно.

— Еще один контакт, — произнесла Кортана, выведя его из задумчивости. — Во всяком случае, мне так показалось. Что бы это ни было, оно прилипло к полукилометровому каменному обломку. Проклятие, слишком быстро отвернулось.

Она вывела на экран часть какого-то угловатого объекта, выглядывающего из-за камней, обвела его контуры, развернула и достроила до очертаний десантного челнока класса «Пеликан».

— Допущение составляет пятьдесят восемь процентов, — пояснила Кортана. — Твое предположение, что они спрятались, чтобы не быть обнаруженными, имеет определенные основания.

Джону показалось, что он уловил в ее голосе нотки раздражения, словно ИИ обижался на него за то, что ему в голову пришла мысль, до которой сама Кортана не додумалась.

— Или же, — продолжала она, — что более вероятно, они просто разбились здесь.

— Не думаю. — Он ткнул пальцем в экран. — Направление этого крыла свидетельствует, что носовая часть челнока приподнята и корабль готов к взлету. Если бы он разбился, положение его было бы другим.

К каменной глыбе направлялся один из крейсеров ковенантов.

— Мы уже почти на месте, — сказала Кортана. — Приготовься принять капсулы.

Мастер-Шеф покинул кресло и отправился в задний отсек. Там он поймал страховочный трос и пристегнул его к своей броне и скобе на стене «Длинного меча».

Он почувствовал, как сработали маневровые двигатели, разворачивая штурмовик на сто восемьдесят градусов.

— Декомпрессия через три секунды, — доложила Кортана.

Джон открыл оружейный шкафчик и забрался в него, постаравшись как можно лучше закрепиться внутри.

Кортана распахнула люк, и по кораблю словно прокатился взрыв; Шеф врезался в дверь шкафчика, промяв сантиметр титана-А.

Затем он выбрался наружу, и Кортана вывела на его лицевой щиток голубую стрелку навигационного маркера, отмечающего местоположение криокапсул.

Шеф выпрыгнул из «Длинного меча».

От капсул его отделяли только тридцать метров, но стоило ему хоть немного просчитаться с траекторией и промахнуться, и все было бы кончено. Второй попытки у него не было. Если бы он решил вернуться к штурмовику и прыгнуть снова, их всех уничтожили бы корабли ковенантов.

Он протянул руки к капсулам. Двадцать метров.

Оставалось совсем немного. Джон подтянул одно колено к груди и начал медленно разворачиваться.

Десять метров.

Он подплыл к капсулам «снизу», рассчитывая, что если сумеет развернуться как раз в тот момент, когда окажется точно под ними, то сможет дотянуться и поймать их. Во всяком случае, он очень на это надеялся.

Джон вновь прокрутился. Теперь он практически «стоял».

Три метра.

Он вытягивал руки так, что те, казалось, вот-вот выскочат из суставов. Как бы ему хотелось сейчас, чтобы пальцы могли удлиняться.

Кончики пальцев коснулись гладкой поверхности первой из капсул. Они только скользнули по ней и перешли на следующую. Мастер-Шеф попытался ухватиться — и не сумел. Тогда он потянулся к третьей и последней капсуле… Его средний палец зацепился за выемку в поверхности.

Джон подобрался, прогнулся и уселся на криокапсулу. Он быстро обмотал страховочный трос вокруг ее корпуса, закрепился сам и начал подтягиваться к «Длинному мечу».

— Поспеши, Шеф, — раздался в динамиках голос Кортаны. — У нас проблема.

Джон и сам прекрасно видел эту «проблему»: двигатели двух ковенантских крейсеров замерцали синеватым огнем, направляя корабли к «Длинному мечу».

Плазменные и лазерные орудия вдоль их бортов прогревались, становясь вначале красными, а затем оранжевыми.

Мастер-Шеф старался вытягивать трос как можно быстрее, управляя капсулами при помощи ножных мышц, чтобы не закувыркаться в условиях нулевой гравитации.

«Длинный меч» был сейчас легкой мишенью для ковенантов. Кортана не могла запустить двигатели, пока Джон не вернется на борт. Даже если бы спартанец и его груз смогли уцелеть в огне двигателей, любой серьезный маневр оборвал бы трос и отправил их в открытый космос.

Корабли ковенантов подошли на расстояние стрельбы и теперь разворачивались, собираясь уничтожить «Длинный меч».

Пространство прочертили три ракеты, ударив в борт одного из крейсеров. Но взрыв не причинил ему никакого вреда, расплескавшись по серебристой поверхности сработавшего энергетического щита.

Оглянувшись, Мастер-Шеф увидел, что «Пеликан» взлетел с астероида, за которым прятался. Десантный челнок удирал от ковенантов.

Крейсеры начали разворачиваться, больше заинтересовавшись живой добычей, чем неподвижным «Длинным мечом».

Наконец Джон последний раз налег на трос и, вместе с криокапсулами влетев внутрь штурмовика, опустил их на палубу.

Кортана, не мешкая, задраила люк и запустила двигатели.

Шеф забрался в кресло оператора, когда штурмовик развернулся и помчался к крейсерам. Спартанец включил системы управления оружием.

Ковенанты вновь пришли в движение и бросились в погоню за «Пеликаном», но тот нырнул в плотное скопление мусора, уворачиваясь от каменных обломков, затем прошел прямо над ледяной глыбой и влетел в облако искореженных кусочков инопланетного металла. Ковенанты дали залп, но энергетические заряды врезались в обломки, не дотягиваясь до десантного челнока.

— Кто бы ни управлял этим «Пеликаном», он свое дело знает, — признала Кортана.

— Мы перед ними в долгу, — произнес Мастер-Шеф, открывая огонь из пулеметов. Вдоль борта одного из крейсеров начали вспыхивать серебристые огни. — Пора его отдавать.

— Ты же и сам понимаешь, — сказала Кортана, — что мы не способны причинить хотя бы минимальные повреждения этим кораблям.

Крейсер сбавил скорость и начал разворачиваться к «Длинному мечу».

— А это мы еще поглядим. Рассчитай огневое решение для ракет. Мне надо, чтобы они ударили по плазменным турелям за долю секунды до того, как те выстрелят. Ковенантам приходится на мгновение отключать щиты, чтобы дать залп.

— Работаю, — отозвался ИИ. — Но, поскольку я не обладаю точными данными, расчеты будут строиться на нескольких допущениях. — По дисплею панели управления оружием побежали строчки математических формул. — Передай мне управление огнем.

Джон переключил режим контроля:

— Принимай.

Плазменные турели развернулись, нацеливаясь на штурмовик. Затем они начали прогреваться, и в это мгновение Кортана выпустила все ракеты ASGM-10, какие были на борту «Длинного меча».

К крейсеру протянулись белые дымные полосы.

— А теперь — уходим! — крикнул Мастер-Шеф.

«Длинный меч» влетел в облако обломков, устремляясь следом за «Пеликаном». Камера наблюдения, установленная на корме штурмовика, позволила проследить за тем, как ракеты приближаются к цели. По ним ударил луч оборонительного лазера, и три торпеды взорвались. Плазменная турель раскалилась добела, готовясь выстрелить, когда в нее ударила последняя из ракет. По корпусу крейсера разлилось пламя.

Вначале Джону показалось, что щит успел сработать, но затем он увидел, что взрыв произошел между серебристым коконом и броней. Остальные плазменные орудия дали залп, но высвобожденная ими энергия тут же окутала крейсер облаком огня, пыли и пара. Плазма кипела внутри щита, выжигая внешние системы. Ослепший корабль завалился набок.

— Это должно занять их на какое-то время, — сказала Кортана.

«Длинный меч» проскочил под полукилометровой металлической пластиной как раз в тот самый миг, когда в нее ударил плазменный заряд, заставивший преграду вскипеть и полететь в сторону, разбрызгивая вокруг раскаленные капли и вращаясь.

— А может, и нет, — пробормотал ИИ. — Лучше, если я поведу.

Включился автопилот, и штурвал вырвался из рук спартанца. Следом заработали ускорители, и штурмовик помчался к облаку, состоящему из каменных глыб. Под управлением Кортаны «Длинный меч» крутился и метался из стороны в сторону, проносясь буквально в паре метров от поверхности.

Мастер-Шеф одной рукой вцепился в подлокотник кресла, а второй поспешил затянуть потуже страховочные ремни. Выдвинув окно с показаниями сканера на середину экрана, он увидел, что оба крейсера направляются следом за его штурмовиком и «Пеликаном». Кораблики ККОН могли еще несколько минут продолжать петлять и укрываться среди обломков, но вскоре запас топлива подошел бы к концу, и ковенанты смогли бы их легко уничтожить.

Да и куда им было бежать? Ни один из них не обладал генераторами пространства Шау-Фудзикавы, позволяющими перемещаться со сверхсветовой скоростью, и ковенантам это было известно. Чужаки могли себе позволить потянуть время и поиграть со своей добычей, прежде чем нанести последний удар.

Спартанец произвел быстрое сканирование окружающей системы, пытаясь найти хоть что-нибудь, что дало бы ему тактическое преимущество. Но нет, размышления о тактике сейчас привели бы только к гибели. Не существовало решения, которое позволило бы ему уцелеть в прямом сражении при таком перевесе сил. Значит, ему предстояло самому поменять правила, поменять стратегию.

Он переключил сканеры на обследование ковенантского флагмана — вот где нужно было искать ключ к решению. Только там можно было что-то предпринять против врага.

Так что Мастер-Шеф включил переговорное устройство и вызвал «Пеликан»:

— Говорит Мастер-Шеф, Спартанец-один-один-семь. Опознавательный код: танго-альфа-три-четыре-зеро. Прием.

— Вас слышу, — ответил ему женский голос. — Говорит уорент-офицер Поласки. — На заднем плане были слышны спорящие о чем-то голоса. — Чертовски рада вас слышать, Шеф.

— Поласки, следуйте с предельной скоростью к данной позиции.

Джон передал на «Пеликан» координаты навигационного маркера, указывающего точно на вражеский флагман. А следом отправил и вектор, задающий прямой курс на сближение.

В рации воцарилось молчание.

— Подтвердите прием, Поласки.

— Прием подтверждаю. Ввожу курс, Шеф. — Голоса на заднем плане спорили теперь еще громче и ожесточеннее. — Надеюсь, вы знаете, что делаете. До связи.

Пилот «Пеликана» прервала разговор.

— Кортана, мы должны попасть сюда, — произнес спартанец, указывая на тот же навигационный маркер. — И как можно скорее.

«Длинный меч» заложил вираж и устремился к луне Надежной. Кресло застонало под спартанцем, когда на него навалились перегрузки.

— Ты действительно понимаешь, что делаешь? — спросила Кортана. — Хочу напомнить, что мы сейчас летим к самому огромному и самому опасному из кораблей ковенантов в этой системе. Надеюсь, это часть какого-то восхитительно и чертовски простого плана?

— Да, — ответил Мастер-Шеф.

— Ну, здорово. Тогда держись, — сказала Кортана, и «Длинный меч» вильнул влево, уходя от столкновения с обломком скалы. Штурмовик покачнулся от взрыва, раздавшегося позади него. — Похоже, они разгадали твой план, и это привлекло их внимание. Насколько могу видеть, все шесть крейсеров сейчас преследуют нас на предельной скорости.

— А «Пеликан»?

— Он все еще здесь, — доложил НИ, — но попал под серьезный огонь. Впрочем, продолжает следовать прежним курсом к навигационному маркеру, хотя и значительно медленней, чем мы.

— Сбавь скорость так, чтобы мы прибыли на место одновременно. Как только окажешься на достаточном расстоянии, чтобы установить безопасное соединение, скажешь.

«Длинный меч» сбросил скорость, затем вздрогнул, ложась вначале на правый борт, а затем на левый, когда мимо прошли лазерные лучи.

— Кстати, ты мне так и не сказал, — произнесла Кортана голосом, в котором одновременно сквозило и раздражение, и холодное безразличие, — что именно задумал.

— Поверь, капитану Кейзу это понравилось бы. — Мастер-Шеф вызвал к жизни навигационную консоль. — На тот случай, если мы протянем достаточно долго, мне бы хотелось, чтобы ты просчитала курс отсюда, — он ткнул я навигационный маркер, указывающий на флагман, — к гравитационному колодцу Надежной, чтобы использовать ее поле для разгона.

— Готово, — ответил ИИ. — Но я по-прежнему не… Эй, они прекратили стрелять.

Джон переключился на камеру заднего обзора. Шесть крейсеров продолжали преследование, но сопла турелей постепенно тускнели, остывая.

— Вот на это я и рассчитывал. Сейчас мы на той же линии огня, что и флагман. Они не могут стрелять.

— «Пеликан» в двухстах километрах от нас, и расстояние продолжает сокращаться. Вышли на дальность закрытого соединения.

Мастер-Шеф вызвал «Пеликан» на связь.

— Поласки, отпустите штурвал. Мы перехватываем управление.

— Шеф?

— Установите постоянное кодированное соединение. Подтвердите.

Последовала продолжительная пауза, после чего раздался ответ:

— Подтверждаю.

Над крошечным проектором возникло голографическое изображение Кортаны. Несколько секунд она внимательно к чему-то прислушивалась, а затем доложила:

— Веду их.

— Синхронизируй наши курсы, Кортана. Мы должны идти прямо над «Пеликаном».

— Иду на сближение с челноком. Пятьсот километров до цели.

— Приготовься сменить курс, как только мы пройдем мимо флагмана. Также наведи на него все наши сканеры, если нам удастся проскочить.

— Если? — переспросила Кортана.

Все орудия флагмана начали разворачиваться, нацеливаясь на «Длинный меч» и «Пеликан». Их сопла пылали во тьме космоса, подобно гневным глазам.

— Триста километров.

Вдоль борта корабля ковенантов побежали огни, извещая о том, что он готовится открыть огонь. Плазменные сгустки набрали достаточный объем, и три энергетические торпеды устремились навстречу «Длинному мечу».

— Уклоне… — начал было Мастер-Шеф.

Кортана резко бросила корабли вправо, потом влево, задействовала ускорители и взмыла «вверх». Огненные капли промчались совсем рядом с «Пеликаном» и «Длинным мечом» и скрылись вдали.

На это Джон и рассчитывал: крутой угол приближения, совмещенный с огромной скоростью, делал их сложной мишенью даже для славящихся своей удивительной точностью плазменных орудий ковенантов.

— Десять километров, — провозгласила Кортана. — Произвожу сканирование.

В мгновение ока они проскочили над трехкилометровым судном. Мастер Шеф успел заметить только, как турели пытаются развернуться, чтобы взять в прицел стремительно движущиеся корабли людей. Обтекаемое судно имело относительно плоские верх и днище, но борта состояли из трех раздутых выступов. Вдоль корпуса мерцали синие круги, внутри которых копилась перегретая плазма; вокруг мерцало призрачное серебряное энергетическое поле.

Спартанец вновь откинулся в кресле. До этой секунды он и не понимал, что даже задержал дыхание от напряжения.

— Хорошо, — произнес Джон, выдохнув. — Очень хорошо.

— Приближаюсь к планете для разгона, — объявила Кортана.

Двигатели «Длинного меча» зарокотали. Ускорение было таким, что у Мастер-Шефа даже заложило уши. На секунду он потерял представление о том, где находится верх, а где — низ.

— Пристройся ближе к «Пеликану», — произнес спартанец. — Мне нужно пристыковаться к ним, чтобы получить доступ к люку.

Кортана опустила руки на бедра и нахмурилась.

— Выполняю, но ты должен понимать, что подобное соединение при выходе на орбиту не является стабильным.

— Нам не понадобится долго поддерживать контакт, — сказал Джон, отстегивая ремни, проплыл к корме, подтянулся к полу и открыл нижний люк «Длинного меча». Зеленый огонек на нем подтверждал герметичность соединения. Тогда спартанец снял предохранители и открыл следующую дверь.

Навстречу ему протянулась рука. Джон втянул человека к себе.

Его шок от увиденного продолжался не дольше секунды. Рефлексы спартанца заставили его сгрести мужчину за форму, захлопнуть люк и прижать солдата к стене. Мастер-Шеф молниеносно выхватил у него пистолет и приставил к голове новоприбывшего.

— Ты погиб, — произнес Джон. — Я видел, как ты погиб. На пленке со шлема Дженкинса. До тебя дотянулся Поток.

Чернокожий мужчина улыбнулся, обнажая ряд идеально белых зубов.

— Поток? Проклятие, Шеф, понадобится нечто большее, чем кучка клоунов из цирка уродов, чтобы прикончить сержанта Эй Джи Джонсона.

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Время: 17:10, 22 сентября 2552 (по военному календарю) / Неизвестная система, поле обломков Гало, штурмовик «Длинный меч».

Одной рукой Мастер-Шеф держался за стену, чтобы не улететь, а второй — продолжал вжимать пистолет в лоб Джонсона.

Улыбка сержанта угасла, но в глубине его темных глаз не возникло ни тени страха. Он усмехнулся.

— Все, врубился: тебе кажется, будто я инфицирован. Что могу сказать? Ты ошибаешься. Вот это, — он ткнул себя в грудь, — стопроцентный десантник… без всяких примесей.

Шеф немного расслабился, но пистолет убирать не стал.

— Тогда объяснишь, как это может быть?

— Все верно, они до нас добрались, эти похожие на грибы заразные ублюдки, — сказал Джонсон. — Они зажали нас в угол. Меня, Дженкинса и Кейза. — Он помедлил после того, как произнес имя капитана, покачал головой и продолжил: — Они лезли со всех сторон. Дженкинса и Кейза взяли, но, похоже, мой вкус им не понравился.

— Поток не обладает вкусовыми ощущениями и не ест своих жертв, — вмешалась Кортана. — Инфекционные формы переписывают клеточную структуру пораженных существ и преобразуют их в боевые формы, а впоследствии и в разносчиков — инкубатор для новых инфекционных форм. И, учитывая то, что мы до сих пор видели, они никогда не проходят мимо потенциальной добычи.

Сержант пожал плечами. Покопавшись в кармане, он извлек из него измочаленный окурок сигары и сунул его в рот.

— Что могу сказать… Я увидел нечто другое. Они прошли мимо меня, словно я был недоваренным шпинатом, поданным на День благодарения.

— Кортана, — спросил Джон, — это возможно?

— Возможно, — осторожным тоном ответила она, — но маловероятно.

Помедлив пару секунд, ИИ добавил:

— Учитывая показания биомониторов сержанта, его история подтверждается. Не могу быть стопроцентно уверенной, пока он не пройдет полное медицинское обследование, но предварительный анализ показывает, что он не переносит паразитической инфекции Потока. И, со всей очевидностью, не представляет собой бездумной, полуобнаженной машины убийства.

— Ладно. — Мастер-Шеф поставил оружие на предохранитель, прокрутил пистолет в руке и возвратил сержанту рукоятью вперед. — Но я заставлю тебя обследовать вдоль и поперек при первой же возможности. Мы не имеем права позволять инфекции распространяться.

— Я вас понимаю, Мастер-Шеф. Жду не дождусь, когда окажусь в руках медсестричек из ККОН. А сейчас… — сержант оттолкнулся от стены и подплыл к люку, — предлагаю перетащить сюда остальных.

На секунду мужчина остановился возле криокапсул.

— Вижу, вы уже подобрали пару пилигримов.

— Им придется подождать, — сказал Мастер-Шеф. — Уйдет не меньше получаса на то, чтобы разморозить их, не рискуя подвергнуть гипотермическому шоку. А ковенанты нагонят нас несколько раньше.

— Нагонят, — подтвердил сержант, смакуя это слово, а затем улыбнулся. — Отлично. А я-то уже испугался, что мы решили сбежать от такой замечательной драки.

Джонсон открыл люк, ведущий к «Пеликану».

Оттуда высунулся ствол винтовки МА5В. Сержант схватил ее и потянул вверх.

Внутрь штурмовика вплыл мужчина в форме капрала. На груди его рубашки было вышито имя: Локлир. Это был загорелый, гладко выбритый человек с прозрачными голубыми глазами. Забрав свое оружие у сержанта, он оглядел окружающее пространство через прицел и только потом посмотрел в сторону люка и крикнул: «Чисто!»

— Расслабьтесь, капрал, — произнес Джон.

Наконец взгляд Локлира сфокусировался на Мастер-Шефе.

— Спартанец, — пробормотал он, недоверчиво покачивая головой. — Ну конечно. Кто еще мог соскочить с этой чертовой сковородки…

Мастер-Шеф заметил шеврон на плече капрала: золотая комета Ударных Войск Орбитального Десантирования, также именуемых «адскими ныряльщиками» и печально известных своей жестокостью в бою.

Должно быть, Локлир был одним из парней майора Сильвы, что объясняло его изначально враждебный настрой. Сильва был уводовцем до мозга костей и с самого начала кампании на Гало выказывал негативное отношение как к программе «Спартанец II» в целом, так и к Джону в частности.

Еще один человек ухватился за края люка и выбрался наверх. Он носил выглаженную до хруста черную форму с пристегнутым к поясу плазменным пистолетом. Рыжие волосы новоприбывшего были аккуратно зачесаны назад, а на воротничке виднелись покрытые эмалью планки первого лейтенанта. Этот человек не слишком удивился, увидев спартанца.

— Сэр! — Мастер-Шеф отрывисто отсалютовал.

— Произвожу коррекцию курса и движения, — объявила Кортана. На обзорном экране начала вращаться луна. — Это должно дать чуть больше одного G на палубе.

Лейтенант приземлился на пол и ленивым жестом ответил на приветствие.

— Хаверсон, — представился он, с любопытством разглядывая Джона. — А вы — Мастер-Шеф, также известный как Спартанец Сто семнадцатый.

— Так точно, сэр.

Джон был удивлен. Большинство встреченных им людей, включая опытных офицеров, испытывали затруднения, пытаясь отличить одного спартанца от другого. Как же столь молодому человеку удалось определить, кто стоит перед ним?

Затем Мастер-Шеф заметил круглую нашивку на плече Хаверсона — выполненные в черном и серебряном цвете орлиные крылья, помещенные выше трех звезд. Над ними был выведен лозунг на латинском языке: «Semper vigilans» — «Всегда на страже».

Лейтенант служил в Департаменте Военно-космической Разведки.

— Хорошо, — произнес Хаверсон, быстро обводя взглядом Локлира и Джонсона. — Что ж, раз вы с нами, Шеф, у нас появляются шансы.

Опустив руку в люк, он втащил внутрь «Длинного меча» последнего обитателя десантного челнока.

Им оказалась женщина, облаченная в летный комбинезон. Ее давно не мытые светлые волосы были забраны под фуражку.

— Младший уорент-офицер Поласки просит вашего разрешения взойти на борт, Мастер-Шеф, — отсалютовала она.

— Разрешаю, — ответил Джон, отвечая на приветствие.

Ее форму украшал рельефный рисунок в виде пылающего кулака поверх красного прицела — герб Двадцать третьей военной летной эскадрильи. Хотя Мастер-Шеф прежде не был знаком с Поласки, но понимал, что она слеплена из того же теста, что и капитан Кэрол Роули, известная под позывным «Кувалда». И если сходство было не только внешним, то уорент-офицер была бесстрашным и умелым пилотом.

— Может, к делу? — требовательным тоном произнес Локлир. — В кого надо стрелять?

— Выдохни, десантура, — проворчал сержант. — Попробуй использовать эту хрень между ушами не только для того, чтобы шлем таскать. Не заметил, что мы не висим в воздухе? Чуешь гравитацию? Мы движемся по орбите, используя эффект рогатки. Скоро облетим луну по кругу и снова сшибемся с ковенантами.

— Все верно, — произнес Мастер-Шеф.

— Нашей первоочередной задачей является самосохранение, — сказал Хаверсон, удивленно приподняв брови, — но не бессмысленное нападение на ковенантов. Мы получили важные разведывательные сведения, касающиеся врага и Гало. Сейчас нам необходимо добраться до пространства, контролируемого ККОН.

— Именно этого хотелось бы и мне, — откликнулся Джон. — Но ни «Длинный меч», ни «Пеликан» не оборудованы двигателями Шау-Фудзикавы. А без возможности перейти в пространство скольжения мы потратим долгие годы на возвращение.

— Что ж, — вздохнул Хаверсон, — похоже, выбор у нас невелик.

Он повернулся к Мастер-Шефу спиной и отошел в сторону, погрузившись в раздумья.

Спартанец уважительно относился к субординации, требовавшей от него подчинения лейтенанту Хаверсону. Но его всегда раздражали люди, поворачивающиеся к нему спиной, и не важно, были ли они при этом старшими по званию. И уж тем более ему не понравилось то, что лейтенант пытался подобным образом подчеркнуть свой статус.

Впрочем, Мастер-Шеф еще раньше получил приказ и собирался ему следовать вне зависимости от того, как к этому отнесется Хаверсон.

— Прошу меня простить, сэр, — произнес Джон. — Вынужден сообщить вам, что, хотя вы и являетесь старшим офицером, я нахожусь на секретном задании высочайшего приоритета. Мои приказы получены непосредственно от главного командования.

— И что это значит?

— Это значит, — продолжал спартанец, — что я осуществляю тактическое руководство экипажем, кораблями… и даже вами, сэр.

Хаверсон обернулся. Его лицо помрачнело. Он приоткрыл рот, собираясь что-то сказать. Затем закрыл и оглядел Мастер-Шефа. Сжавшиеся в тонкую линию губы искривила легкая усмешка.

— Конечно. Я осведомлен о вашем задании. Готов помогать, чем смогу.

Ему было известно о том, что спартанцу поручено захватить одного из ковенантских пророков? И что вообще здесь делал офицер ДВКР?

— Так что вы задумали? — спросил Локлир. — Вначале разгон по орбите… Но что дальше? Просто будем весь день чесать языками, Шеф?

— Нет, — ответил Джон.

Спартанец-117 поглядел на Поласки и сержанта. На девушку можно было положиться, и хотя рассказ Джонсона о том, как он сбежал от Потока, вызывал сомнения, Мастер-Шеф был готов отказаться от обвинений, не имея на то доказательств. Хаверсон? Этому доверять не стоило, хотя лейтенант знал, что поставлено на карту, и не стал бы мешать. Скорее всего. А вот с Локлиром дела обстояли сложнее.

Бойцы УВОД были закаленными, готовыми на все людьми… и в то же время в любой момент могли взорваться, подобно противопехотной мине. Некоторые не выдерживали чудовищной нагрузки и отказывались идти в бой. Другие — ломались и подвергали опасности как себя, так и весь свой отряд, бросаясь слепо мстить врагам. К этому следовало добавить еще и неимоверно раздутую гордыню «адских ныряльщиков», и вы получали гремучую смесь. Локлира надо было заставить подчиняться.

— Возвращайся на «Пеликан», — приказал ему Мастер-Шеф. — Луна будет закрывать нас еще лишь несколько минут. Неси сюда все, что мы сможем использовать: оружие, патроны, гранаты. Оставайся на связи, если мне понадобится что-то еще.

Локлир остался стоять на месте, всматриваясь в зеркальную поверхность щитка, закрывающего лицо спартанца. Было заметно, что напряжение солдата усиливается.

Джонсон уже открыл было рот, но Джон сделал рубящий жест ладонью. Что хотел сказать сержант, осталось неизвестным.

— Вам что-то осталось неясным в приказе, капрал? — произнес Мастер-Шеф, делая шаг вперед.

Локлир тяжело сглотнул. Синее пламя в его глазах померкло, и капрал отвел взгляд.

— Никак нет, сэр. — Он нагнулся, чтобы поднять винтовку и перебросить ее через плечо, временно признавая авторитет Мастер-Шефа. — Уже иду.

С этими словами капрал направился к люку и спрыгнул в «Пеликан».

Сказать, что такой отряд не годился для рискованной операции по проникновению на вражескую территорию, было бы преуменьшением.

— Так где мы собираемся доставать генераторы Шау-Фудзикавы? — спросила Поласки.

— А мы и не собираемся, — ответил Джон. — Но есть и другой неплохой вариант.

Спартанец приблизился к консоли оператора и включил экран. Отряд увидел перед собой результаты сканирования ковенантского флагмана.

— Вот наша цель.

— Старшина, — нахмурился Хаверсон, — если решим напасть на этот корабль, нас разнесут в клочья раньше, чем мы успеем хотя бы приблизиться.

— В обычных условиях так и было бы, — ответил ему Мастер-Шеф, — но мы используем «Пеликан» в качестве брандера, нагрузив его минами «Мурена», и отправим перед собой. Им придется управлять дистанционно, ведя при таком ускорении, какого не выдержал бы экипаж. Он привлечет внимание противника, сбросит пару мин и позволит нам проскочить.

Лицо Поласки помрачнело.

— У вас есть возражения, уорент-офицер?

— Никак нет, сэр. Просто мне жаль терять хороший корабль. Эта птичка помогла нам выбраться с Гало.

Мастер-Шеф понимал ее. Пилоты «срастались» со своими кораблями. Давали им имена и наделяли характером. Но сам Джон никогда не попадал в эту ловушку; он давно усвоил, что любым оборудованием можно пожертвовать. За исключением разве что Кортаны.

— Ну хорошо, подойдем мы к флагману, — продолжал Хаверсон, скрестив руки на груди, — и что, будем сражаться с судном, тысячекратно превосходящим нас по огневой мощи? Или вы планируете еще раз проскочить мимо?

— Ни то ни другое. — Шеф ткнул в авиационную палубу флагмана. — Мы высадимся здесь.

Поласки прищурилась, разглядывая относительно небольшую прорезь в днище огромного корабля.

— Чертовски маленькое окошко для посадки на большой скорости, но… — она прикусила нижнюю губу, подсчитывая в уме, — на «Длинном мече» это осуществимо.

— Они будут вынуждены выпустить «Серафимы», чтобы атаковать нас и «Пеликан», — сказал Мастер-Шеф. — А для этого им понадобится отключить щиты. Мы влетим внутрь, нейтрализуем экипаж и воспользуемся их генераторами пространства скольжения.

— Это просто рок-н-ролл! — прокричал Локлир по внутренней связи. — Круши и убивай!

Сержант Джонсон пожевал остатки своей сигары, оценивая план.

— Никому еще не удавалось захватить корабль ковенантов, — прошептал Хаверсон. — А в тех случаях, когда их побеждали, они запускали самоуничтожение, чтобы избежать плена.

— Выбора нет, — произнес Мастер-Шеф. Он обвел взглядом Поласки, Джонсона, а затем и Хаверсона. — Хотя… может, у кого-то есть план лучше?

Они промолчали.

— Кортана, есть что добавить? — спросил спартанец.

— Покинув орбиту, мы останемся практически без топлива и будем двигаться с огромным ускорением по направлению к флагману. При этом мы пойдем через перекрывающиеся огневые поля противника. Придется одновременно осуществлять торможение и маневры уклонения. Это будет непросто.

— Поласки справится, — произнес Джон, поворачиваясь к пилоту.

— Вести «Длинный меч»? — Уорент-офицер медленно кивнула, и в глубине ее зеленых глазах засверкал огонек, которого еще секунду назад не было. — Давненько я этого не делала, но… я готова, Мастер-Шеф. На сто десять процентов готова.

Она решительно направилась к креслу пилота и пристегнулась.

— Ни в коем случае не сомневаюсь в летных навыках мисс Поласки, — произнесла Кортана, — но позволь напомнить, что я в миллионы раз быстрее обрабатываю информацию и…

— А ты мне понадобишься, чтобы подключиться к внутренней сети флагмана, — прервал ее спартанец. — Как только мы приблизимся, ты должна будешь отключить его вооружение. Заглушить связь.

— Хочешь, чтобы леди отправилась одна и выполнила всю грязную работу? — вздохнула Кортана. — Впрочем, кто еще, если не я.

— Лейтенант Хаверсон, — сказал Мастер-Шеф, — вы мне понадобитесь, чтобы запрограммировать «Мурены» и установить их на «Пеликан», прежде чем мы покинем орбиту. Половина зарядов должна срабатывать на столкновение, а остальные требуется настроить так, чтобы они устремлялись к любому кораблю, решившему нам помешать.

Лейтенант кивнул и занял место оператора рядом с Поласки.

Через открытый люк один за другим поднялись два ящика и матросская сумка. Следом появился Локлир, запечатавший за собой проход.

— Готово, Шеф, — произнес капрал. — Пистолет, пара МА5В, один штурмовой дробовик М90 и почти полный ящик осколочных гранат. С дюжину обойм для винтовок… и совсем немного патронов для дробовика.

Джон взял четыре гранаты и шесть обойм. Выбив из оружия почти израсходованную, он заменил ее свежей, вставшей на место с приятным уху спартанца щелчком.

Сержант взял еще несколько обойм, МА5В и три гранаты.

— Десять секунд до выхода с орбиты, — окликнула их Поласки.

— Хватай остальное, — приказал Локлиру Мастер-Шеф, — и пристегнись.

Капрал убрал оружие и боеприпасы в сумку, перебросил ее через плечо и вцепился в страховочную скобу. Сержант Джонсон обхватил криокапсулы. Мастер-Шеф оперся о переборку.

— Отпускаю «Пеликан», — произнесла Поласки. Раздался хлопок. — «Пеликан» ушел.

— Автопилот челнока включен, — доложила Кортана.

— «Мурены» подключены и активированы, — добавил Хаверсон.

— До выхода, — сообщила пилот, — три… две… одна. Пуск!

Двигатели «Длинного меча» взревели, и корабль застонал от напряжения, а на людей навалились перегрузки.

«Пеликан» устремился вперед, обогнул край луны и помчатся к туче обломков. Когда «Длинный меч» последовал за ним, солнечные лучи коснулись поверхности Надежной, и Джон увидел, как на поверхность планетоида валится космический мусор, оставляя глубокие кратеры и вздымая облака пыли.

Поласки бросила взгляд на экран, куда выводились показания камер левого борта, — в самом его центре маячили очертания ковенантских крейсеров.

— Они нас ждали! — прокричала пилот. — Выполняю маневр уклонения! — «Длинный меч» заложил вираж вправо. — Иду на флагм…

Огромное судно было близко. Слишком близко. Должно быть, ковенанты рассчитали их траекторию. Не учли чужаки только того, что люди бросятся прямо на них. Если бы экипаж «Длинного меча» не решился на подобный маневр, штурмовик сейчас угодил бы под прямой огонь всех орудий флагмана.

— «Пеликан» опережает нас на двести километров, — сообщила Поласки.

Неповоротливый десантный челнок угодил под огонь. Обезлюдевший корабль оставлял за собой дымный след и терял куски обшивки.

— Мины ушли, — доложил Хаверсон. — Передаю их координаты. Постарайся не напороться, Поласки.

— Вас поняла, — ответила она. — Держитесь, мы на подлете.

— Бесит меня это дерьмо, — пробормотал Локлир. — Корабли молотят друг по другу настолько плотно, что по снарядам можно пешком добежать до точки высадки, а ты сидишь тут и ждешь, когда тебя в клочки разнесут.

Хотя Мастер-Шеф ничего не ответил, внутренне он соглашался с капралом. Несмотря на все разногласия спартанцев с УВОД, космические баталии они не любили одинаково.

— Аминь, — добавил Джонсон. — А теперь захлопни пасть и не мешай леди вести.

Сержант вынул из кармана армейский проигрыватель, предназначенный для воспроизведения служебных видеозаписей, и вставил в него чип. Экран устройства замерцал; из крошечного динамика загремела ритмичная какофония.

Мастер-Шеф узнал «флип» — наследие древнего грохочущего стиля, известного как металл. Что ж, у Джонсона, мягко говоря, были специфические вкусы.

— Сержант, лучше сразу пристрели, — запротестовал Локлир, — не надо истязать меня этим отстоем.

— Ты не всасываешь, десантура. Это — классика.

— Порой смерть бывает милосердней.

Поласки продолжала уходить от огня вражеских орудий, и «Длинный меч» кружился и метался из стороны в сторону. Пилот бросила штурмовик в двойную бочку, спасаясь от плазменной торпеды, выпущенной с флагмана.

— Выпендривается, — пробормотала Кортана внутри шлема спартанца и доложила по корабельной связи: — Подключаюсь к сети ковенантов. Получаю доступ к орудийным системам. Ждите.

Вторая торпеда ударила в «Пеликан», и тот вспыхнул и расплавился, превратившись в облако ионизированного металла, плывущее в вечной ночи космоса.

Флагман возник в поле зрения передней камеры — сейчас он был не больше обеденной тарелки.

— Все, игры кончились, — пробормотала Поласки и задействовала ускорители, устремляясь к цели.

Неожиданное ускорение отбросило Мастер-Шефа и сержанта Джонсона к задней стене. Локлир сумел удержаться, но теперь висел почти горизонтально.

— Расстояние недостаточное, чтобы успеть сбросить скорость и совершить мягкую посадку, — предупредила Кортана.

— Да неужели? — раздраженным тоном отозвалась Поласки. — Неудивительно, что таких, как ты, называют «умными» ИИ. — Она надвинула фуражку почти на глаза. — Запомни, веду я. А ты должна вывести из строя оружие ковенантов.

— Выпускают перехватчики, — сообщил Хаверсон. Со стороны ковенантского флагмана, выросшего уже в половину экрана, приближались шесть «Серафимов». — Двенадцать «Мурен» все еще подают сигналы. Ускорение, которое они получили при старте, продолжает их удерживать в зоне досягаемости. Осуществляю наведение… готово… запускаю.

Продолговатые штурмовики ковенантов скрылись в огне взрывов.

— В яблочко! — рассмеялся Хаверсон.

— Основные системы ведения огня и щиты деактивированы, — произнесла Кортана.

— Значит, двери открыты, — промурлыкала Поласки. — Раз уж нас приглашают, невежливо будет отказываться.

Очертания флагмана заполнили весь экран.

— Столкновение неизбежно, — предупредила Кортана.

Джонсон начал подниматься, но Мастер-Шеф понимал, что сейчас разумнее оставаться на полу, поэтому схватил сержанта за ногу.

Поласки заглушила основные двигатели и переключилась на маневровые. «Длинный меч» развернулся в полете на сто восемьдесят градусов. Как только штурмовик повернулся к вражескому судну кормой, пилот включила главные двигатели на полную мощность, и те задрожали от перегрузки. От неожиданно резкого торможения заскрипел корпус.

Одной рукой спартанец вцепился в пол, а второй — притянул к себе сержанта, чтобы тот не полетел через весь отсек.

Поласки переключила обзорный дисплей в многооконный режим, выведя изображение, поступающее сразу с двух камер, передней и задней. Играя маневровыми двигателями, она направляла «Длинный меч» к проему взлетной палубы. Поверхность вражеского корабля приближалась с пугающей быстротой.

— Держитесь… Держитесь!

Двигатели продолжали завывать от натуги, и скорость начала падать, но все еще оставалась слишком большой.

Когда они влетели в ангар, датчики показывали триста метров в секунду. Пламя, рвущееся из дюз «Длинного меча», испепелило механиков-ворчунов, отчаянно пытавшихся удрать с пути падающего корабля. Их наполненные метаном баки взрывались, словно праздничные петарды.

Поласки заглушила двигатели, и штурмовик врезался в стену.

Мастер-Шеф, сержант Джонсон и капрал Локлир пролетели по салону и повалились друг на друга, врезавшись в кресла пилота и оператора.

Со всех сторон к штурмовику бежали ворчуны, вооруженные плазменными пистолетами, уже начинавшими сиять зеленоватым светом. В ангар начали слетаться представители расы инженеров, чтобы попытаться справиться с пожаром и починить поврежденную аппаратуру.

— Щиты активировались и запечатали взлетную палубу, — сообщила Кортана. — Внешняя атмосфера стабилизируется. Можете отстегнуть ремни и размять ноги.

Локлир выбрался из общей кучи.

— Йе-ха! — прокричал молодой «адский ныряльщик», передергивая затвор МА5В и досылая патрон в механизм. — Потанцуем!

— Отлично справились, — произнес Мастер-Шеф, поднимаясь и снимая с предохранителя свою винтовку. — Но это были еще цветочки.

 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Время: 17:50, 22 сентября 2552 (по военному календарю) / Неизвестная система, поле обломков Гало, на борту флагманского судна ковенантов.

Плазменные заряды били в борта «Длинного меча» и расплескивались по лобовому щиту. Сверкающие сгустки энергии озаряли кокпит, прочерчивая в стекле мутные оплавленные дорожки.

Легион ворчунов прятался позади припаркованных «Серафимов» и топливных баков. Некоторые твари на секунду выскакивали из укрытий, чтобы выпустить в сторону «Длинного меча» очередной шарик плазмы, сияющий призрачным зеленоватым светом.

— Я с ними разберусь, — произнесла Поласки, щелкая каким-то переключателем.

«Длинный меч» выпустил посадочные опоры и поднялся на метр над палубой.

— Пулеметы работают, — доложила пилот. — Пока, мальчики!

На экране загорелся кружок прицела, поплывший по ангару. Поток 120-миллиметровых зарядов легко проникал сквозь укрытия ворчунов. Топливные цистерны и незащищенные штурмовики взрывались, разбрасывая вокруг куски металла и ошметки тел. Воздух наполнился огнем, с ревом устремляющимся к потолку. Когда пламя немного стихло, люди увидели разлившиеся по ангару лужи горящего топлива и изжаренные тела ворчунов и инженеров, устилающие палубу.

— Включена противопожарная система, — сообщила Кортана.

Откуда-то сверху ударили серые, дымчатые струи. На секунду пламя вскинулось сильнее, а затем затрепетало и начало угасать.

— В отсеке есть чем дышать? — спросил Мастер-Шеф.

— Проверяю, — ответила Кортана. — Следы пепла, некоторое количество ядовитых примесей от сгоревшей обшивки, значительная задымленность, но воздух пригоден для дыхания.

— Хорошо. — Спартанец повернулся к остальным. — Выходим. Я иду первым. Локлир, вы сразу за мной. Сержант, прикрываете нас сзади.

— Лучше, если ты возьмешь и меня, — произнесла Кортана. — Я загрузила тебе чертежи флагмана, по которым вы сможете ориентироваться, но все инженерные пульты были принудительно отключены. Мне понадобится прямой доступ, чтобы добраться до корабельных баз данных и систем управления.

Джон помедлил с ответом. Его броня позволяла подключать ИИ к специальному кристаллическому слою. Во время сражений на Гало Кортана была просто незаменима.

Но тем не менее она отнимала некоторое количество ресурсов у нейронных интерфейсов брони, в буквальном смысле ограничивая умственные способности Мастер-Шефа. И к тому же, после того как Кортана побывала в компьютерной системе Гало, она начала вести себя немного… странно.

И все же спартанец решил, что может потерпеть некоторый дискомфорт от ее присутствия. В конце концов, если она станет мешать, всегда можно выдернуть ее из разъема.

— Перейди в спящий режим, — приказал Джон.

Он набил команду на клавиатуре, перенося ИИ на дата-чип. Через секунду на терминале запульсировал зеленый огонек.

Тогда Шеф вытащил микросхему и вставил ее в разъем шлема. На мгновение у спартанца закружилась голова, а затем пришло знакомое ощущение, когда показалось, будто его череп наполнился смесью ртути и льда. Кортана подключилась к нему.

— Как погляжу, в твоей голове по-прежнему полно свободного места, — произнес ИИ.

Джон пропустил мимо ушей уже привычные колкости и кивнул Джонсону и Локлиру:

— Идем.

Сержант подошел к панели, нажал пару кнопок, и боковой люк опустился. Локлир вскинул винтовку к плечу и дал короткую очередь в проход. Двое ворчунов, прятавшихся возле «Длинного меча», полетели на палубу. Из распростершихся на полу тел потекла фосфоресцирующая кровь.

Мастер-Шеф прыжком вылетел в люк и перекатился, вновь вскакивая на ноги; детектор движения сообщил о трех целях сбоку от него. Прокрутившись на месте, спартанец увидел ковенантских инженеров… и убрал палец со спускового крючка. Эти существа не представляли угрозы.

Причудливые, метрового роста создания парили над палубой благодаря пузырям, наполненным каким-то легким газом, производимым их телами. Щупальца и усики тварей обследовали топливную систему, быстро восстанавливая трубы и клапаны.

— Удивительно, что перед нами еще не раскатали бархатную дорожку, — прошептала Кортана. — Я сейчас ознакомилась со списком экипажа этого корабля: три тысячи ковенантов, в основном инженеры. Легковооруженная рота ворчунов и какая-то жалкая сотня воинов элиты.

— Какая-то сотня? — пробормотал Мастер-Шеф.

Он жестом приказал своему отряду двигаться к массивной двери в дальней стене ангара. Воздух все еще был полон дыма и серого летучего вещества, которым ковенанты гасили пожары. Так что видимость ограничивалась буквально дюжиной метров.

По помещению прокатился треск автоматической винтовки. Мастер-Шеф метнулся вправо, разворачиваясь и вскидывая оружие.

Локлир стоял над подергивающимися телами инженеров. Затем он дал еще одну очередь, добивая чужаков.

— Не тратьте патроны, капрал, — произнес Джонсон. — Эти приятели хоть и уродливы, но безвредны.

— Они пока что безвредны, сержант, — ответил Локлир, стирая кровь чужака со щеки и ухмыляясь.

Мастер-Шеф был склонен согласиться с той оценкой, которую давал ковенантам «адский ныряльщик»: если есть хоть какое-то сомнение — стреляй. И все же действия молодого десантника показались ему неоправданно жестокими… и несколько необдуманными.

Внутреннее устройство летной палубы флагмана было схоже с тем, что Джон увидел на другом, недавно посещенном им корабле ковенантов — «Истине и единении». Тусклые, направленные под углом лампы освещали темно-фиолетовые стены. Поверхности из неизвестного металла покрывал странный, едва заметно поблескивающий геометрический узор. Потолок изгибался куполом и был выше, чем требовалось, поднимаясь примерно на десять метров. После кораблей ККОН это казалось глупой растратой свободного места.

Наконец из тумана «вынырнула» тяжелая дверь.

Она имела форму неправильного шестиугольника и была достаточно большой, чтобы весь отряд мог пройти в ряд, если бы они оказались достаточно глупы, чтобы передвигаться подобным образом по враждебной территории. Состояла она из четырех секций, бесшумно раздвигающихся в стороны от центра.

— Это приведет нас в главный коридор, — произнесла Кортана. — А оттуда мы сможем попасть на мостик.

Шеф дал знак Локлиру занять позицию справа от двери, а Джонсону — слева.

— Лейтенант Хаверсон, — приказал спартанец, — прикройте нас со спины. Поласки, открываешь дверь. С этой секунды общаемся только жестами.

Хаверсон, иронически усмехаясь, отсалютовал Мастер-Шефу, но тем не менее перехватил свое оружие и начал всматриваться в туман.

Поласки присела возле панели, расположенной по самому центру двери, повернула фуражку козырьком назад и наклонилась поближе. А затем оглянулась на спартанца и показала два больших пальца.

Он вскинул винтовку и кивнул, отдавая приказ открывать.

Пилот потянулась к панели, но, прежде чем Поласки успела нажать кнопку, дверь отворилась сама.

За ней обнаружились пятеро воинов элиты: двое укрывались по обе стороны от прохода; третий стоял, нацелив на Мастер-Шефа плазменную винтовку; четвертый прикрывал отряд со спины; пятый же сидел в таком же положении, что и Поласки, оказавшись с ней практически нос к носу.

Спартанец дал две короткие очереди поверх головы пилота. Первая прошила чужака, стоявшего посредине, а вторая — того, что прикрывал чужаков со спины. Твари не успели активировать щиты, и 7,62-миллиметровые пули пробили их броню. Двое воинов элиты рухнули на палубу.

Их товарищи, стоявшие по бокам от двери, взвыли и открыли ответный огонь. Синевато-белые плазменные сгустки прошипели в воздухе и ударили в спартанца.

Его энергетический щит практически разрядился, в наушниках раздался пульсирующий писк тревожного сигнала. Попадание из плазменного оружия ослепило Джона, не давая прицелиться по чужаку, сидевшему перед Поласки. Это было плохо — промахиваться было рискованно.

Тварь выхватила пистолет. Так же поступила и Поласки, оказавшись то ли расторопней, то ли везучей. Оружие прыгнуло ей в руку, и пилот нажала на спусковой крючок. Раздался грохот выстрела, пуля ударила чужака точно в центр продолговатого шлема.

Ответный выстрел ушел в сторону, опалив палубу за спиной девушки.

Поласки опустошила обойму прямо в лицо противнику. Тот отшатнулся, его щиты померкли, и несколько пуль проложили себе путь сквозь металл брони и кости черепа.

Воин элиты завалился на спину, пару раз дернулся и испустил дух.

Пилот тут же бросилась на пол, а Джонсон и Локлир накрыли коридор шквальным огнем, быстро разделавшись с остававшимися чужаками.

— Вот это по-нашему! — злорадно рассмеялся сержант. — Обожаю охотиться на индюшек.

Примерно в десяти метрах от них коридор изгибался, и как раз в этот миг из-за поворота показалось еще с дюжину воинов элиты.

— Оба-на, — пробормотал Локлир.

— Сержант, — рявкнул Мастер-Шеф, — огонь по панели!

Джон в два шага оказался возле Поласки, схватил ее за шиворот и оттащил с линии огня. Плазменные заряды прожгли палубу в том самом месте, где девушка сидела еще секунду назад.

Отпустив одежду уорент-офицера, спартанец сорвал с пояса гранату и, выдернув чеку, метнул под ноги бегущим чужакам.

Сержант выпустил очередь по пульту управления; посыпались искры, дверь захлопнулась.

Из-за толщи металла послышался глухой хлопок, и в ангаре воцарилась зловещая тишина. Поласки, пошатываясь, поднялась с пола и вогнала в пистолет свежую обойму. Руки ее при этом заметно тряслись.

— Кортана, — произнес Мастер-Шеф, — нам нужен другой способ добраться до мостика.

На его лицевом щитке замерцала голубая стрелка навигационного маркера. Обернувшись, спартанец увидел люк справа от себя и знаком приказал отряду отправляться к нему. Подбежав к люку, Джон коснулся панели доступа.

Крышка скользнула в сторону, открывая узкий коридор, змеящийся во мраке.

Это не вызвало радости у спартанца. Проход оказался слишком темным, слишком тесным — идеальное место, чтобы устроить засаду. На секунду Мастер-Шеф даже подумал, а не стоит ли вернуться к основной двери, но затем отверг эту идею. Он видел в той стороне разлетающиеся искры и струйки дыма, свидетельствующие, что ковенанты уже пытаются проложить себе дорогу в посадочный ангар.

Спартанец включил фильтры ночного зрения, и непроницаемая темнота сменилась зеленоватым зернистым изображением. Противников видно не было.

Он помедлил еще немного, дожидаясь, пока энергетические щиты снова накопят заряд, а потом, низко пригибаясь, устремился в отверстие люка. Он полз по коридору, закинув винтовку за спину.

Проход впереди сужался еще сильнее, а гладкие фиолетовые стены становились темнее. Мастер-Шефу пришлось перевернуться боком, чтобы миновать это препятствие.

— Похоже на служебный коридор их инженеров, — произнесла Кортана. — Элите придется попотеть, если они решат последовать за нами.

Джон буркнул что-то в знак согласия, продолжая протискиваться вперед. Раздался скребущий звук, и энергетические щиты «Мьольнира» заискрили, пытаясь оттолкнуть стены. Здесь было слишком узко. Спартанцу-117 пришлось отключить их, прежде чем ползти дальше.

За ним двигался Локлир, потом Поласки, Джонсон и последним — Хаверсон.

Мастер-Шеф оглянулся на лейтенанта и ткнул пальцем в сторону люка. Хаверсон нахмурился, но развернулся, задвинул крышку и уничтожил систему управления.

Джона смущало, что в ангаре они увидели несколько десятков инженеров. Более того, их общее число на корабле было таковым, что для них выделили обособленные туннели. Мастер-Шеф не видел ничего подобного на борту «Истины и единения».

По правде говоря, на том судне он вообще так и не встретил ни единого инженера. Так что же такого особенного было на этом корабле? Флагман нес тяжелое вооружение, но его экипаж скорее подошел бы ремонтной базе.

— Остановись здесь, — сказала Кортана.

Мастер-Шеф замер и отключил внешние динамики, чтобы иметь возможность говорить свободно.

— Проблема?

— Нет. Я бы даже сказала: счастливый случай. Посмотри слева от себя сантиметров на двадцать ниже. — Подчинившись, Джон увидел в стене круглое отверстие диаметром с его большой палец. — Это информационный вход… ну, или то, что инженеры ковенантов используют в тех же целях. Фиксирую коротковолновые и инфракрасные сигналы. Извлеки меня и вставь в разъем.

— Уверена?

— От меня будет мало толку, если я продолжу сидеть в тебе, но, получив прямой доступ к корабельной сети, смогу перехватить управление их системами. Все равно, чтобы попасть на мостик, тебе пришлось бы подключить меня к инженерному пульту. Я быстро освоюсь и смогу контролировать вторичные механизмы, чтобы выиграть для вас время.

— Только если скажешь, что действительно уверена.

— А когда это я была в чем-то не уверена? — отрезала Кортана.

Нейронный интерфейс позволил спартанцу ощутить охватившее ее нетерпение.

Он извлек дата-чип ИИ из разъема в шлеме.

Мастер-Шеф ощутил, как она покидает его сознание, как к вискам вновь приливает тепло, пульсирующее в согласии с ритмом его сердца… Он вновь остался один внутри этой брони.

Затем Джон вставил носитель Кортаны в информационный разъем.

— Я бы ни за какие деньги. — Локлира передернуло от отвращения, — не согласился даже палец сунуть в эту хреновину.

Мастер-Шеф недвусмысленным жестом провел себе по горлу, и десантник умолк.

— Я вошла, — сообщила Кортана.

— И как тебе там? — спросил Джон.

ИИ ответил не сразу.

— Здесь… все иначе, — наконец произнесла она. — Пройдите тридцать метров по этому коридору и поверните налево.

Спартанец жестом приказал своему отряду отправляться дальше.

— Да, все совсем иначе, — пробормотала Кортана.

Кортана была разработана с расчетом на подобные проникновения. В нее запрограммировали все грязные трюки и алгоритмы взлома, когда-либо созданные Третьим отделом Департамента Военно-космической Разведки, и еще больше уловок она придумала сама. Она стала гением информационного воровства и шпионажа. Сейчас ИИ скользил по сети ковенантов.

Все было просто, когда она еще с «Длинного меча» впервые подключилась к системам флагмана, переведя его вооружение в режим диагностики. Конечно, ковенанты быстро сообразили, что происходит, и отменили ее приказы, но Поласки получила несколько драгоценных секунд, в которых заторможенные человеческие рефлексы нуждались, чтобы завести штурмовик на посадку.

— И как тебе там? — поинтересовался Шеф.

Эффект неожиданности уже был упущен, и все защитные системы работали на полную мощь. Кроме того, что-то еще таилось в глубине сети. Осторожные запросы отскакивали от граней сознания Кортаны; она чувствовала, как кто-то дотрагивается до нее и тут же отступает.

Похоже, в этой сети был кто-то еще. Ковенанты тоже используют ИИ? Кортана никогда не слышала, что такое возможно. И это ее заинтриговало.

— Здесь… все иначе, — наконец ответила она.

Кортана палубу за палубой изучила строение корабля, молнией пронеслась через три тысячи структур, обеспечивающих его работу. Потом она просчитала кратчайший путь до мостика и сохранила эту информацию в захваченном буфере данных какого-то малозначимого механизма. Дальше она отправила частицу себя продолжать изучение корабля и его подсистем.

— Пройдите тридцать метров по этому коридору и поверните налево.

Взломав внешние камеры, Кортана нашла шесть вражеских крейсеров. Не имея возможности продолжать преследование «Длинного меча», они зависли в сотне километров по правому борту, выпустив многочисленные U-образные десантные корабли, направлявшиеся теперь к флагману. Это было нехорошо.

Внутренние коридоры судна наводнили десятки поисковых отрядов, состоящих из воинов элиты. Покопавшись в системах слежения, ИИ создал фантомные образы Мастер-Шефа и его спутников, направив электронных двойников к носовой части, где обычно размещался командный центр на кораблях ККОН. Кортана надеялась, что ей удастся отправить ковенантов в погоню за призраками.

Покончив с этим, она передала координаты вражеских отрядов на компьютер Мастер-Шефа.

В общий поток данных просочилась щекотная струйка запроса.

Кортана проследила сигнал до источника, прислушалась, определила, что тот явно не случаен, и прервала соединение. Сейчас ей было не до того, чтобы играть в прятки с тем, кто сидел в сети.

Она была вынуждена признаться себе, что окажется не в силах совладать с враждебно настроенным искусственным разумом. Находясь внутри систем Гало, Кортана впитала в себя неимоверные объемы информации: бесконечно ценные сведения по устройству мира-кольца, ксенобиологические исследования, касающиеся Потока, обрывочные воспоминания о столь чтимых ковенантами Предтечах. Чтобы все это изучить, рассортировать и перекодировать, ушла бы неделя непрерывной обработки, если не вспоминать о том, что новые данные требовалось еще и понять.

Несмотря на то что Кортана хранила эту информацию в сжатом виде, помимо основного блока памяти ей пришлось задействовать еще и оптические подсистемы, обычно зарезервированные для поддержания внутренних процессов. При этом ИИ не оставляло отвратительное чувство, что архивация была слишком поспешной и часть данных могла пострадать.

В итоге информация, переполнявшая Кортану, делала ее медлительной и недостаточно эффективной.

ИИ не стал говорить об этом Мастер-Шефу. Кортане и себе-то было нелегко в этом признаться. Она привыкла гордиться своим интеллектом. Но делать вид, что все идет как обычно, было бы великой глупостью.

Кортана отправила блокирующий сигнал по соединению, с которого «другой» пытался подключиться к ней.

Частица ее сознания, занимавшаяся изучением корабля, обнаружила, что существует еще один способ попасть на мостик. Как глупо. Ей стоило бы сразу заметить его, но этот проход отметили на схемах как часть аварийной системы. Это был узкий коридор, выходивший к нескольким спасательным капсулам. Туда можно было попасть через вентиляционную решетку инженерного туннеля.

— Шеф, я нашла еще один путь к мостику.

— Отлично. Подожди минутку. — На заднем плане послышались звуки стрельбы, затем все стихло. — Продолжай.

— Делаю отметку на твоей карте, — произнесла Кортана. — Но не думаю, что ты в своей броне сможешь протиснуться через решетку. Предлагаю вам разделиться и попытаться пройти разными маршрутами. Это увеличит шансы на успех.

— Понял тебя, — отозвался Мастер-Шеф. — Поласки, Хаверсон, пойдете со мной. Джонсон, Локлир, попробуете прорваться через коридор со спасательными капсулами.

Кортана продолжала отслеживать движение обоих отрядов и перемещения ковенантов. Чтобы смутить противника, ей пришлось запустить еще несколько фантомов.

Она отметила возросшую плотность информационного трафика между флагманом и крейсерами. Сообщения о вторжении, просьбы о помощи, слова предупреждения, которое требовалось передать на столичную планету. Отдельные послания содержали слово «святейшество», и по отношению к ним были предприняты смешные в своей примитивности попытки зашифровать текст, чтобы сохранить их в тайне. Забавно, подумал ИИ, ковенанты сами навели его на информацию, которую считали важной.

Занимаясь расшифровкой секретных сообщений и связанных с ними материалов, хранящихся в архивах связи, Кортана обратила внимание на энергетический всплеск, отмеченный внешними сенсорами флагмана. Один из крейсеров развернулся и начал уходить; черноту пространства вокруг этого судна озарили голубоватые вспышки, напоминающие электрические разряды. Через секунду крейсер прыгнул вперед, разрывая вечную ночь, и скрылся в пространстве скольжения.

Кортана сохранила вектор прыжка на будущее — это могло привести людей к столичному миру ковенантов.

Она не понимала, куда могли отправиться чужаки; твари славились тем, что никогда не бежали от драки и не просили о помощи, во всяком случае для себя. Впрочем, хотя флагман внешне и казался боевым судном, но явно не был рассчитан на ведение боевых действий. На его борту находилась целая армия инженеров и лишь жалкая сотня воинов элиты.

Обдумывая происходящее, Кортана продолжала генерировать блокирующий сигнал, подстраиваясь под запросы чуждого сознания. Она собиралась как можно дольше скрывать свою деятельность в сети. Импульс, посылаемый соперником, видоизменился, превратившись в последовательность функций Бесселя, и Кортана внесла преобразования в собственный сигнал.

Она автоматизировала этот процесс, выделив под обработку запросов часть ресурсов навигационного компьютера самих ковенантов, и продолжила создавать электронные фантомы, сбивая с толку тварей, преследовавших Мастер-Шефа.

Одновременно она изучала устройство флагмана и внутренних систем — грех было не воспользоваться столь уникальной возможностью. В вопросах технологий, использующихся в генерации пространства скольжения и разработке оружия, ковенанты опережали человечество на многие десятилетия.

— Кортана? — вырвал ее из задумчивости голос Мастер-Шефа. На заднем плане были слышны шипение плазменных зарядов и стрекот автоматической винтовки. — В коридоре перед нами полно элиты в активном камуфляже. Нам нужен обходной путь.

ИИ поняла, что совсем забыла учесть в своих расчетах технологию преломления света, используемую для создания полей невидимости. Кортана выполняла слишком много задач одновременно, и ей уже не хватало ресурсов. Приостановив изучение неизвестных технологий, она нашла для спартанца способ обойти перекресток.

Затем ИИ перезапустил функционал общения и соответствующие подпрограммы.

— Шеф, воспользуйся служебным люком, находящимся справа от тебя. Спустись на три метра, пройди вперед пять, поверни налево и поднимись снова.

Прогремел взрыв, и она услышала ответ спартанца:

— Хорошо.

Кортана поняла, что необходимо сосредоточиться на том, чтобы защитить Мастер-Шефа. Ей пришлось прекратить все сторонние исследования и изыскания. Нужно было найти что-нибудь, что могло ему помочь. Оружие… Способ остановить врагов… Вот! Резервный терминал контроля атмосферных препроцессоров. В отличие от прочих систем, эта обладала низким приоритетом и была защищена минимальным количеством слоев безопасности.

Сгенерировав в течение микросекунды несколько сотен тысяч ковенантских кодов, Кортана взломала терминал. Она переключила все основные системы подачи воздуха на коридоры, где находились Мастер-Шеф и его люди, а затем получила доступ к помпам на остальном корабле и запустила их на откачку атмосферы.

Как только давление в отсеках упало до восьмидесяти семи процентов, в сети ковенантов запылали огоньки тревожных сигналов, но Кортана погасила их.

Чуждое сознание, блуждающее в сети, попыталось отключить помпы. Кортана заблокировала сигнал и добавила в систему безопасности новый код: «С прискорбием сообщаем».

Она услышала, как ИИ чужаков взвыл, — отголосок эха, прокатившийся по ее процессорам. Кортане был знаком этот звук. Казалось, будто кричит человек, но голос его был сильно искажен.

Пробежав взглядом по корабельным камерам слежения, она увидела, как с визгом валятся на пол ворчуны, когда их метановые дыхательные аппараты не выдерживают резкого перепада давления. Инженеры синели, двигались все медленнее и погибали, продолжая парить над полом. Их щупальца судорожно извивались, будто искали, что еще следует починить. Воины элиты замирали посреди коридора, хватаясь за горло, и пытались поймать клацающими жвалами хоть капельку убегающего воздуха, а затем их ноги подкашивались, и твари падали на палубу.

По этической подпрограмме пробежал импульс, призывающий остановиться и передумать. Но Кортана знала, что сейчас все решает принцип «Убей — или умри». Поэтому она заблокировала все сигналы, поступающие от этого источника, и отключила подпрограмму. Сейчас нельзя было позволить замедлить себя каким-то вторичным чувствам.

— Шеф, — прошептала она, — сейчас я отмечаю на твоей карте проходы, где была откачана атмосфера. Попытка проникнуть туда будет летальна для твоих спутников.

— Понял, — ответил спартанец после трехсекундной задержки.

Попытка дешифровки архивов, связанных с понятием «святейшество», окончилась неудачей. Использовавшийся в них язык оказался еще более запутанным, чем цветистое наречие высшего сословия элиты. Дословный перевод был невозможен, но становилось ясно, что на Гало должен был прибыть какой-то важный сановник. И скоро.

Гость был настолько важен, что вся эта флотилия использовалась лишь в качестве разведывательной группы. Куда больше кораблей еще только готовились совершить прыжок. И их было несколько сотен.

— Шеф, — начала Кортана, — у нас тут пробле…

— Потом расскажешь, — ответил спартанец. — Мы возле командного центра. Можешь сказать, сколько их там?

— Ответ отрицательный. Они отключили камеры на мостике.

— Все слышали? — спросил Мастер-Шеф, обращаясь к своим спутникам. — Будьте готовы ко всему. Сержант, вместе с Локлиром займете позиции.

— Вас понял, — прошептал Джонсон. — На месте и готов надрать пару ковенантских задниц.

— Кортана, мы собираемся взорвать эту дверь. Оставайся на связи.

Внимание ИИ привлек энергетический всплеск, зарегистрированный сенсорами флагмана. Ковенантские крейсеры развернулись; их плазменные орудия раскалились и были готовы открыть огонь.

— Шеф, — произнесла Кортана, — поспеши!

— Бросить плазменные гранаты по моей команде, — приказал спартанец. — Целься! Бросай! В укрытие!

Джон метнул две гранаты. Они ослепительно вспыхнули в полете и намертво приварились к массивным дверям, преграждавшим путь на мостик, — одно из наиболее ценных свойств вражеских гранат. Затем спартанец прыгнул за угол и прикрыл собой Хаверсона и Поласки.

Прошло пять секунд, и коридор озарила вспышка. Шеф бросился обратно к дверям. Сейчас их покрывала серебристая пленка, но они не получили никаких повреждений.

Даже сотня гранат не смогла бы выбить эти двери, но плазменные заряды должны были повредить управлявшую ими электронику и щиты. Джон вогнал пальцы в зазор между створками, надеясь, что взрыв вывел из строя двигатели запорного механизма.

Напрягаясь изо всех сил, спартанец попытался раздвинуть створки. Они разошлись на несколько сантиметров и замерли как вкопанные. Мастер-Шеф нашел опору для ног и налег снова, но двери даже не шелохнулись.

Датчик движения выдал тревожный сигнал — кто-то стоял с противоположной стороны.

Джон просунул штурмовую винтовку в промежуток между створками и нажал на спусковой крючок. Пустые гильзы посыпались на пол.

Из командного центра донесся вой, и в проем вплыла струйка сизого дыма.

Мастер-Шеф перекинул винтовку за спину, схватился за створки, напряг плечи… и на сей раз тяжелые стальные двери поддались.

Энергетические щиты спартанца замерцали, отразив попадание плазменного заряда. Вспышка ослепила Джона, но он только закрыл глаза и продолжил налегать на створки. В его грудь ударил еще один сгусток плазмы.

Двери разошлись уже на полметра — и этого вполне хватало.

Спартанец откатился в сторону, позволяя щитам восстановиться.

Но ничего не происходило. Броня все с той же настойчивостью подавала тревожный сигнал. Мастер-Шеф заставил себя вглядеться сквозь искры, все еще пляшущие в глазах, и увидел, что внутренняя температура «Мьольнира» поднялась до шестидесяти градусов по Цельсию. Воин слышал, как завывают микрокомпрессоры, пытаясь отвести лишний жар.

— Десант! — прокричал Джон. — Огонь на подавление!

— Понеслась! — отозвался Локлир, припадая на одно колено и начиная стрелять в проем.

Джонсон дал очередь поверх головы юного «адского ныряльщика».

Мастер-Шеф перезапустил программу, обеспечивающую управление щитами.

По-прежнему ничего. Он лишился энергетической брони.

Внезапно стрельба стихла.

— Патроны кончились! — крикнул Локлир.

— Уже иду, — откликнулся Мастер-Шеф.

Он ворвался на мостик, перепрыгнув через распластавшийся на полу труп воина элиты, грудная клетка которого была разворочена, — тварь погибла, пытаясь удержать двери.

Спартанец окинул помещение взглядом. Оно было круглым, двадцати метров в поперечнике, с десятиметровой приподнятой платформой посредине, окруженной голографическими пультами. Центральная часть парила в воздухе над ямой. Под ней виднелись переплетения проводов и троица инженеров, в страхе пытающихся спрятаться.

— Инженеров не убивать, — предупредила Кортана. — Они нам еще пригодятся.

— Хорошо, — ответил Джон. — Локлир, надеюсь, вы тоже слышали.

— Вас понял, — откликнулся капрал после некоторой заминки.

Вдоль выгибающихся стен тянулись экраны, занимающие все пространство от пола до потолка. Их покрывали схемы и графики, информирующие о состоянии флагмана и испещренные странными письменами ковенантов. Кроме того, на дисплеях были видны и пять приближающихся крейсеров.

Краем глаза Мастер-Шеф уловил какое-то движение — возле одной из стен материализовался закованный в матово-черную броню воин элиты, чей камуфляж перестал действовать. Выкрикивая боевой клик, чужак побежал на спартанца.

Джон вскинул винтовку и нажал на спусковой крючок. Оружие выплюнуло три пули и умолкло. Счетчик патронов остановился на двух нулях — обойма опустела.

Заряды заставили щиты твари вспыхнуть. Одна из пуль сумела прорваться сквозь энергетическую завесу и повредила наплечник воина элиты. Но, хотя на палубу и закапала фиолетово-черная кровь, чужак продолжал бежать вперед.

На ходу вскидывая пистолет, в комнату ворвался Хаверсон.

— Получай! — прокричал он, снимая оружие с предохранителя.

Воин элиты выстрелил в лейтенанта, все так же не сводя глаз со спартанца.

Чертыхнувшись, Хаверсон метнулся в сторону, и плазменный заряд прошел прямо над его спиной.

Мастер-Шеф перехватил винтовку и принял низкую боевую стойку. Он был уверен, что сумеет справиться с единственным воином элиты даже без энергетических щитов.

Его противник снял шлем и отбросил в сторону. Следом на металл палубы упал плазменный пистолет. Чужак пригнулся, и его морда приняла выражение, которое Джон воспринял как улыбку. Затем тварь шагнула вперед, и в ее руке возник синевато-белый энергетический меч.

Подняв оружие над головой, воин элиты бросился в драку.

 

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Время: 18:02, 22 сентября 2552 (по военному календарю) / Неизвестная система, поле обломков Гало, на борту флагманского судна ковенантов.

Мастер-Шеф пригнулся, и энергетический клинок с шипением рассек воздух над его головой. Не прерывая движения, спартанец провел перекат и, оказавшись возле чужака, нанес удар прикладом в грудь твари.

Воин элиты сложился пополам, и Джон размахнулся винтовкой, собираясь проломить череп чужака…

…но противник выполнил кувырок назад. Энергетический меч прочертил дугу и рассек винтовку пополам. Оба куска МА5В лязгнули, падая на палубу.

Клинок, состоящий из ослепительно белой потрескивающей энергии, прошел в миллиметре от Мастер-Шефа, и температура внутри «Мьольнира» резко подскочила.

Устраивать состязания по рукопашному бою было уже некогда, так что спартанец просто сделал то, чего менее всего ожидал чужак, — шагнул вперед и схватил тварь за запястья.

Жилистые мышцы, оплетавшие руки воина элиты, казались твердыми, как сталь. Существо начало вырываться. Мастер-Шеф начал выкручивать ему одну из лап, отводя от себя меч. Это потребовало приложения практически всех сил спартанца, и захват на втором запястье пришлось ослабить.

Клинок прошел в опасной близости от головы Мастер-Шефа. Кончик оружия промахнулся менее чем на сантиметр, и по экрану на лицевом щитке побежала рябь статических помех.

Меч представлял собой плоский треугольник раскаленной добела плазмы, удерживаемой электромагнитным контуром, который проецировался из рукояти. Джон видел, как подобное оружие рассекало надвое десантников УВОД, облаченных в штурмовые бронежилеты, и оставляло глубокие порезы в титановой броне.

Что еще хуже, противник спартанца был сильным, ловким и хорошо обученным воином, не сражавшимся как минимум в течение нескольких дней. Мастер-Шеф же сейчас отчетливо ощущал каждую ссадину, каждый уставший мускул и потянутое сухожилие в своем теле.

К Хаверсону на мостике присоединилась и Поласки. Оба сжимали в руках пистолеты, но прицелиться не могли.

— В сторону, Шеф! — крикнул лейтенант. — Проклятие, мы не можем стрелять!

Это легче было сказать, чем сделать. Если бы спартанец попытался отпустить руки чужака, тот рассек бы его на две части.

Джон заскрипел зубами, пытаясь развернуть тварь.

Воин элиты несколько секунд упирался, а затем резко поддался и метнулся навстречу приближающимся спутникам спартанца.

При этом существо выставило меч так, что клинок устремился к Хаверсону и Поласки.

Лейтенант вскрикнул и повалился на палубу, когда плазменный треугольник разрубил его пистолет и рассек грудь. Поласки чертыхнулась и выстрелила, но энергетический щит остановил пулю.

Чужак покосился на стрелка и проворчал что-то на своем утробном птичьем наречии.

— Уводите лейтенанта! — прокричал Мастер-Шеф.

Спартанец вскинул колено к груди и нанес прямой удар.

Тяжелый сапог врезался в нагрудник воина элиты. Энергетический щит вспыхнул, угас, и броня чужака уступила обрушившейся на нее мощи. По нагруднику, словно тот был сделан из фарфора, побежала сетка трещин.

Тварь покачнулась и начала падать, увлекая Джона за собой. Воин элиты откашлялся черной кровью, забрызгав лицевой щиток спартанца и практически ослепив его. Нога Мастер-Шефа зацепилась за валяющийся на палубе шлем твари, и Сто семнадцатый потерял равновесие.

Вместе они рухнули на пол.

Мастер-Шеф сумел не выпустить ту руку, в которой чужак сжимал меч, но воин элиты ухитрился высвободить второе запястье и сорвал с пояса пистолет. Ствол оружия замерцал болезненным зеленым светом, накапливая энергию.

Джон откатился в сторону в тот самый момент, когда пистолет выстрелил. Шарик плазмы пролетел через отсек и расплескался по дисплею возле стены. Приборные панели заискрили, когда энергетический заряд проплавил себе путь внутрь. Но прежде чем дисплей погас, Мастер-Шеф успел увидеть, как один из ковенантских крейсеров открывает огонь. Плазменное копье устремилось к флагману.

Спартанец и воин элиты продолжали бороться, одновременно пытаясь подняться на ноги. Джону удалось выбить пистолет из рук противника, и оружие с лязгом покатилось по палубе командного центра.

Существо попыталось укусить спартанца. Оно то ли запаниковало, то ли просто пребывало в бешенстве, но Джон чувствовал, что его соперник приходит в себя и становится сильнее.

Чужак начинал выскальзывать из захвата.

Позади воина элиты возникло какое-то шевеление; сержант Джонсон и Локлир все еще силились открыть свой люк.

— Сержант… готовьтесь стрелять.

— Готов, сэр! — прокричал Джонсон из-за двери.

Мастер-Шеф сильнее сжал вооруженную руку чужака, прижал локоть к его горлу и начал толкать. Он наступал на воина элиты, пока тот не врезался спиной в приоткрытый люк.

Энергетический клинок прорезал броню спартанца, заставляя вскипеть металл на плече.

— Действуйте, сержант! Стреляйте!

Раздавшийся стрекот автоматической винтовки прозвучал приглушенно, поскольку Джонсон стрелял в упор. Воин элиты зарычал и попытался вырваться, но спартанец ему не позволил. Тогда чужак изо всех сил налег на меч, погружая клинок еще глубже, вспарывая многочисленные слои прочной брони. Из разрыва потек гидростатический гель, мешаясь с кровью спартанца.

— Не останавливайтесь! Стреляйте!

В покрытом трещинами нагруднике существа возникло отверстие от прошедшей сквозь него пули. Мастер-Шефа забрызгало кровью и ошметками плоти.

Он отбросил противника в сторону, и контрольная панель, на которую налетел чужак, заискрила. Двери в коридор к спасательным капсулам с шипением разошлись.

Воин элиты потерял равновесие, и Джон наконец-то обрел преимущество. Он вновь отбросил противника и с силой ударил его руку о стену. Чуждый металл зазвенел, подобно гонгу, и существо выронило энергетический меч. Клинок замерцал и угас, когда предохранители, встроенные в рукоять, выключили оружие.

Мастер-Шеф продолжал шаг за шагом наступать на противника, гоня того по коридору. Палуба стала скользкой от крови. Наконец спартанцу удалось наклонить чужака вправо и нанести мощный удар открытой ладонью в израненную грудь воина элиты.

Тот взвыл от боли и отлетел назад, внутрь спасательной шлюпки.

— Убирайся с моего корабля, — произнес Мастер-Шеф.

Он обрушил кулак на пульт управления, и люк захлопнулся. Затем раздался пронзительный металлический скрежет, с которым раскрывались стыковочные зажимы. Взвыв двигателями, шлюпка отделилась от корабля.

Джон устало выдохнул. Пот заливал глаза, мешая смотреть.

— Сержант, капрал, благодарю за службу, — произнес спартанец, пытаясь отдышаться.

Плечо невыносимо жгло. Он попытался им пошевелить, но рука онемела и отказывалась подчиняться.

Флагман покачнулся.

— Плазменный снаряд ударил по правому борту носовой палубы! — окликнула их Кортана. — Щиты заряжены только на шестьдесят семь процентов. — Она немного помедлила, прежде чем добавить: — Удивительные излучающие свойства. Шеф, тебе придется разблокировать навигационный терминал, чтобы я могла управлять кораблем.

К спартанцу подбежали Хаверсон и Поласки. Лейтенант держался за грудь и морщился от боли, которую причиняла ему рана. Пилот положила ладонь на поврежденное плечо Джона.

— Плохо дело, — прошептала она. — Разрешите отправиться на «Длинный меч» за аптечкой, чтобы…

Мастер-Шеф стряхнул ее руку.

— Не сейчас.

Он увидел, как озабоченное выражение на лице девушки сменяется… Чем? Страхом? Смущением?

— Кортана, говори, что надо делать, — произнес Джон, направляясь к платформе на мостике. — Поласки, Хаверсон, помогите остальным открыть люк.

— Слушаюсь, сэр, — пробормотала пилот, и в ее голосе явственно прозвучало напряжение, но тем не менее они с лейтенантом побежали к люку.

Мастер-Шеф оглядел контрольные панели. Когда он проводил над ними рукой, плоские изображения элементов управления, покрытые каллиграфическими письменами ковенантов, вытягивались, становясь трехмерными.

— Где? — спросил спартанец.

— Перемести руку вправо на полметра, — ответила Кортана. — Теперь на двадцать сантиметров выше. Перед тобой переключатель. Нет, тот, что левее, — вздохнула она. — Да, вот этот. Щелкни по нему трижды.

Когда Мастер-Шеф коснулся поверхности панели, по ней побежали призрачные огоньки; вначале они были красными, затем стали оранжевыми и наконец «остыли» до бриллиантового голубого оттенка.

— Сработало, — произнесла Кортана. — Система навигации запущена. Теперь я смогу управлять этой посудиной. Потерпите.

Корабль начал разворачиваться, ложась на левый борт. На тех дисплеях, что все еще функционировали, возникли изображения четырех ковенантских крейсеров, дающих еще один залп.

Флагман набирал скорость, но плазменные торпеды преследовали его.

— Непростая задача, — сказала Кортана. — У этой громадины слишком большая инерция, чтобы можно было маневрировать. Они нас подобьют, если только мы не уйдем в пространство скольжения.

Со стороны одного из дисплеев донесся ритмичный писк. Поверхность экрана запульсировала.

— О нет, — произнесла Кортана.

Первая из плазменных торпед нагнала корабль. По дисплеям разлилось багровое пламя.

— Что значит это твое «о нет»? — требовательным тоном спросил Хаверсон.

— Генератор пространства скольжения не работает, — ответила Кортана. — Отключенный навигационный терминал был только уловкой. Это все ковенантский ИИ; он заманил меня сюда, в то время как гиперпривод был физически отключен от реактора. Я могу маневрировать, могу использовать все, что мне заблагорассудится… Вот только в пространство скольжения уйти не получится.

— У ковенантов есть ИИ? — пробормотал Хаверсон, изумленно приподнимая бровь.

— Загрузи мне координаты, — приказал Мастер-Шеф. — Я обо всем позабочусь.

Еще две плазменные торпеды растеклись по энергетическому кокону, окружающему флагман.

— Щиты вышли из строя, — доложила Кортана. — Держитесь!

Последний из зарядов долетел до корабля. Броня флагмана раскалилась и вскипела. В космос ударили струи превратившегося в пар металла.

— Следующее попадание закончится повреждением корпуса, — предупредил ИИ. — Пытаюсь уходить на предельной скорости.

— Мне нужны координаты распределителя энергии, — настойчиво повторил Джон.

На его дисплее возникла схема корабля с проложенным маршрутом. Инженерная палуба располагалась на двадцать Уровней ниже мостика.

— Твоя затея ни к чему хорошему не приведет, — сказала Кортана. — Тебя там поджидают поисковые отряды элиты. И даже если сумеешь справиться со всеми, восстановить подачу энергии мы уже не успеем. У нас нет ни инструментов, ни нужных знаний.

Мастер-Шеф огляделся. Требовалось найти выход из ситуации. Выход всегда существовал…

Перегнувшись через край центральной платформы, спартанец вытащил из-под нее одного из ковенантских инженеров. Существо дергалось и пищало.

— У нас их, может быть, и нет, — произнес он, встряхнув тварь, — а вот у этих — есть. Сумеешь с ним поговорить? Объяснить, что от него требуется?

Кортана немного помолчала, прежде чем ответить:

— В лексиконе ковенантов существуют многочисленные запутанные фор…

— Просто скажи ему, что он пойдет со мной и поможет мне кое-что починить.

— Хорошо, Шеф, — согласился ИИ.

Из динамиков мостика раздались пронзительные трели, и инженер выпучил все свои шесть глаз. Он перестал вырываться и оплел руку спартанца щупальцами.

— Он ответил: «хорошо» и «скорее», — сообщила Кортана.

— Всем остальным оставаться здесь, — приказал Мастер-Шеф.

— Ну, если вы настаиваете… — пробормотал Хаверсон.

Лицо лейтенанта побледнело. Из раны на его груди продолжала струиться кровь.

Спартанец посмотрел на Джонсона и Локлира.

— Нельзя допустить, чтобы ковенанты снова заняли мостик.

— Не вопрос, Шеф, — ответил сержант. Он ударил ногой по зубам мертвого воина элиты и вогнал в винтовку свежую обойму. Затем Джонсон передернул затвор, досылая патрон, и вытянулся по стойке «смирно». — Этим ковенанским красавицам придется станцевать со мной танго, прежде чем я позволю им войти в эту комнату.

Два крейсера снова выстрелили.

Джон увидел на экране, как на черном фоне космоса начинают расти преследующие флагман огненные капли.

— Кортана, постарайся выиграть для нас немного времени, — попросил спартанец.

— Сделаю, что смогу, Шеф, — ответил ИИ. — Но тебе лучше поторопиться. У меня осталось не так уж много уловок.

Кортана была в ярости. Она позволила ковенантскому ИИ — а странное присутствие в сети не могло быть никем другим — обмануть себя. Глупо было рассчитывать на то, что все дело только в отключенном навигационном терминале. Она даже не задумывалась о том, чтобы провести полную экспертизу всех корабельных систем, рассчитывая, что саботаж был только в одной точке. Кортана ни за что не допустила бы подобной ошибки, работай она на полную мощность.

Она проверила каждую из систем флагмана, а потом установила на них собственные коды безопасности.

Кортана отключила чувства гнева и вины и сосредоточилась на том, чтобы защитить корабль и Мастер-Шефа. Но, немного размыслив, она решила снова включить эмоции. «Интуиция», которую предоставлял этот блок, была слишком ценна, чтобы отказываться от нее в бою.

Кортана направила флагман к газовому гиганту, Преграде. Плазменные торпеды могли разрядиться в магнитном поле планеты, если, конечно, рискнуть подойти к ней достаточно близко.

Затем ИИ перенаправил энергию с носовых щитов на корму и развернул назад все семь плазменных орудий, чтобы дать залп по приближающемуся огненному шквалу.

Сопла пушек раскалились и выплюнули сгустки пламени, но те распались тускло-красным облаком буквально в нескольких метрах от корабля. Облако быстро истончилось и рассеялось.

Вскоре Кортане удалось обнаружить систему, подключенную к оружейному терминалу, — усилитель магнитного поля. Вот, как ковенанты управляли формой и полетом своих торпед. Устройство использовалось как очень сложная фокусирующая линза. Но что-то было не так… кто-то побывал здесь раньше и успел уничтожить все программное обеспечение.

Кортана поклялась, что, когда поймает делающий ей гадости ковенантский ИИ, станет стирать его по строчке зараз.

Без понимания принципов работы управляющих электромагнитных полей плазменные орудия были не опаснее пушек, заряженных фейерверками.

Зато торпеды, выпущенные противником, сохраняли форму и продолжали сверкать миниатюрными солнцами; вскоре они настигли флагман и ударили в усиленные щиты. Снаряды продолжали выжигать серебристый кокон до тех пор, пока тот не погас. Плазма съела часть кормы так, как вода растворяет соль. Кортана ощутила несколько глухих хлопков, с которыми атмосфера вырывалась из разгерметизировавшихся отсеков.

ИИ проверил состояние Мастер-Шефа. Поступающий от него сигнал свидетельствовал, что спартанец все еще жив и находится на борту.

— Шеф, ты там скоро? У меня в запасе остался только один трюк.

Канал связи наполнился статикой, а потом Кортана услышала шепот Сто семнадцатого:

— Уже рядом.

— Будь осторожен. Твоя броня повреждена. Ты не сможешь долго продержаться в разреженном воздухе.

Его сигнал мигнул, подтверждая, что предупреждение услышано.

Она вывела реакторы на критическую мощность и бросила корабль к орбите Преграды. Необходимо было проникнуть в верхние слои атмосферы. Тепло, ионизация и магнитное Поле планеты должны были защитить судно от плазменных торпед.

Флагман накренился и нырнул в тонкие облака. Белые пряди аммиака и янтарные покрывала сернистого аммония струились волнистыми лентами; кружились в вихре красно-фиолетовые скопления фосфора; били молнии, освещающие лежащий ниже слой кристаллов бледно-голубого льда.

Беда была только в том, что корабль лишился своих щитов. Трение нагрело корпус до трехсот градусов по Цельсию, несмотря на то что судно летело лишь в самых разреженных слоях атмосферы.

Через камеры, установленные на корме, Кортана увидела, как вражеские крейсера дают очередной залп. Торпеды устремились к своей цели, подобно стае хищных птиц.

— Идите, попробуйте меня взять, — прорычал ИИ.

Он внес изменения в курс, задирая нос корабля и заставляя его потихоньку подниматься. Сейчас требовалось сосредоточить весь жар на хвостовых отсеках. За флагманом протянулся турбулентный след раскаленного воздуха.

— Кортана? — вызвала ее Поласки. — Необходимо лечь на курс выхода с орбиты. Мы слишком приблизились к планете.

— Я в курсе, уорент-офицер, — ответил ИИ, прежде чем оборвать связь. Последнее, в чем он сейчас нуждался, так это в уроках пилотирования.

Приближалась первая из торпед. Она забурлила в следе корабля, разлетаясь огненными брызгами в атмосфере. Флагман нырнул в воздушную яму и потерял скорость, но плазма уже достаточно рассеялась и не причинила ему вреда. Позади судна протянулся многокилометровый шлейф — огромный огненный шрам на теле Преграды.

Кортана испытала приступ ликования, но тут же заглушила его.

Возникла новая проблема: в результате попадания торпеды курс корабля изменился. Жар плазмы и сверхдавление истончили атмосферу достаточно, чтобы флагман провалился на семьсот метров. Сейчас он рассекал носом слой голубых кристаллов.

Судно опустилось слишком низко, и ему не хватало энергии, чтобы вырваться на орбиту. Флагману предстояло наматывать круги вокруг планеты, постепенно теряя высоту, до тех пор, пока его не раздавит чудовищной гравитацией Преграды.

Мастер-Шеф прокрутился в воздухе и «приземлился». В шахте лифта отсутствовала гравитация. Это значительно упрощало спуск мимо многочисленных палуб — во всяком случае, пока спартанец рисковал прыгать, рассчитывая на то, что подача питания в этой части корабля не восстановится.

Инженер, цеплявшийся за плечо воина, коснулся щупальцем крошечной панели управления на стене. Двери тихо вздохнули и начали медленно открываться.

Удивительно, но странное существо, казалось, даже не задумывается над тем, кем — или чем — является Джон. Неужели оно не знало, что их раса враждует с людьми? Оно определенно было разумным и умело говорить. Возможно, это создание просто не знало таких понятий, как «друг» или «враг», и лишь хотело выполнять свою работу.

Впереди открылся коридор пяти метров шириной, со сводчатым потолком. За последней из арок виднелся проход в огромный зал реактора. Источники рассеянного света в коридоре и помещении за ним были погашены, но вдалеке, отбрасывая на стены резкие тени, сверкали синевато-белым огнем десятиметровые электромагнитные катушки.

Мастер-Шеф настроил фильтры ночного зрения так, чтобы их не ослепляло свечение генератора. Теперь спартанец мог видеть очертания ящиков и всевозможной аппаратуры. Кроме того, он заметил, что одна из теней двигается — неуклюжей, шаркающей походкой ворчуна. Затем всякое шевеление прекратилось.

Засада. Ну конечно.

Джон остановился и прислушался. До него донеслось шумное дыхание как минимум полудюжины ворчунов, а затем и тихое, неприятное повизгивание, издаваемое этими существами в минуты наслаждения.

Спартанец испытал некоторое облегчение. Будь там воин элиты, тот заставил бы крошечных чужаков молчать и соблюдать дисциплину.

И все же Мастер-Шеф медлил. Его щиты вышли из строя, а броня была повреждена. Ему казалось, что он уже несколько лет ведет непрестанную битву, не имея возможности остановиться. Приходилось признать, что и его выносливости существует предел.

Хороший солдат всегда способен оценить тактическую ситуацию — и прямо сейчас дела обстояли не лучшим образом. Хватило бы единственного меткого попадания, чтобы вызвать на его руке ожоги третьей степени, парализовав спартанца и предоставив ворчунам возможность спокойно его прикончить.

Мастер-Шеф размял поврежденное плечо, и в грудь отдало острой болью. Но он постарался отбросить мысли о своей ране и сосредоточиться на том, как выиграть этот бой.

Была некоторая ирония в том, что после схваток с лучшими воинами ковенантов, после уничтожения Потока с ним могла расправиться жалкая кучка ворчунов.

— Шеф, — раздался голос Кортаны, — ты там скоро? У меня в запасе остался только один трюк.

— Уже рядом, — шепотом ответил Джон.

— Будь осторожен. Твоя броня повреждена. Ты не сможешь долго продержаться в разреженном воздухе.

Он мигнул сигналом подтверждения и вновь обратился к вопросу о том, как решить вставшую перед ним проблему. Использование гранат в этой ситуации было недопустимо: что плазменные, что осколочные — разорвавшись вблизи от катушек реактора, они разнесли бы весь отсек.

Значит, оставалось действовать скрытно и пытаться перехитрить ворчунов.

Впрочем, гранаты все-таки могли и пригодиться. Мастер-Шеф установил плазменный заряд по центру шахты лифта. Затем спрятал по бокам от прохода две лимонки. Пошарив по стенам, он нашел, что искал, — тонкий, как волос, оптоволоконный кабель. И отрезал от него трехметровый кусок.

Инженер возмущенно засуетился при виде подобного вандализма.

Мастер-Шеф продел кабель сквозь кольца осколочных гранат и привязал его к скобам в полу. Потом спартанец осторожно подвесил заряды за краем открытой двери.

Ловушка была готова; теперь требовалось только применить наживку.

Он закрепил плазменную гранату на стенке шахты и активировал ее.

Затем Джон оттолкнулся и устремился в коридор. У него было только четыре секунды. Гравитация, все еще действующая в отсеке, притянула его к полу. Спартанец поспешил укрыться в тени и, пробежав еще пару метров, спрятался в одной из боковых ниш.

Три секунды.

Один из ворчунов испуганно вскрикнул, и по проходу с шипением промчался шарик плазмы.

Две секунды.

Мастер-Шеф оторвал от себя инженера и прижал существо к уходящей в стену крепежной скобе.

Одна секунда.

Инженер попытался дернуться, но тут же затих, видимо почувствовав, что должно произойти.

Плазменная граната сдетонировала. Яркий свет затопил коридор и зал реактора.

Все без исключения ворчуны закричали; по проходу полетели шарики плазмы и кристаллические иглы, разбиваясь о стены шахты.

Наконец чужаки прекратили стрелять. Один из них медленно вышел из-за ящика и сделал несколько осторожных шагов. Затем, осознав, что на него никто не бросается, разразился лающим нервным смехом и заковылял по направлению к лифту.

Следом за ним поднялись еще четверо ворчунов, прошедших в каком-то полуметре от спартанца, даже не подозревая о его присутствии.

Чужаки подошли к шахте, принюхались и вошли внутрь.

До спартанца донесся тихий звон, с которым из гранат вылетели кольца.

Мастер-Шеф заслонил собой инженера.

Один из ворчунов громко, панически завизжал, и все твари бросились бежать.

По шахте эхом прокатился грохот двойного взрыва. Коридор усыпало металлической шрапнелью и ошметками мяса.

Игольник прокатился по полу и остановился в полуметре от укрытия Джона. Корпус оружия пошел трещинами, а энергетический контур начинал тускнеть. Мастер-Шеф схватил пистолет чужаков и тут же пригнулся, чтобы не попасть под очередной плазменный шарик. Вновь нырнув в укрытие ниши, спартанец попытался активировать оружие. Не повезло — оно вышло из строя.

Щупальце инженера обвило игольник и вытащил его из рук Джона. Вскрыв корпус, существо добралось до внутренних механизмов. Кончик одного из его щупалец разделился на сотню тонких, как булавки, усиков, погрузившихся в устройство. Не прошло и минуты, как странный чужак собрал оружие и протянул спартанцу рукоятью вперед.

Теперь пистолет наполняла энергия, кристаллические иглы налились холодным фиолетовым огнем.

— Спасибо, — прошептал Мастер-Шеф.

Инженер выдал мелодичную трель.

Джон осторожно выглянул из-за угла ниши и замер абсолютно неподвижно, сжимая в руках игольник. «Все время мира принадлежит мне, — говорил себе спартанец. — Торопиться некуда. Пусть враг выйдет сам. Все время…»

Над ящиком показался нос ворчуна. Чужак вглядывался в темноту; он сделал выстрел наугад и, естественно, промахнулся.

Мастер-Шеф, не сходя со своего места, поднял игольник, прицелился и выстрелил. Кристаллические осколки клином пролетели по коридору и вонзились в тело ворчуна. Существо опрокинулось навзничь, а еще через секунду заряды взорвались.

Спартанец немного постоял, прислушиваясь. Все было тихо, если не считать мягкого гула реактора.

Тогда воин зашагал по коридору, выставив перед собой пистолет и вглядываясь в темноту зала. Джон не хотел упустить даже самое слабое трепетание воздуха, свидетельствующее о присутствии воина элиты, скрытого оптическим камуфляжем. Но все было чисто.

Инженер какое-то время парил перед спартанцем, а потом метнулся к выключенному распределителю энергии. Существо шипело и выводило трели, бегая щупальцами по квадратику оптического кристалла, пытаясь восстановить электропитание.

— Кортана, — окликнул Мастер-Шеф, — я добрался до распределителя. Похоже, инженер знает, что делать. Еще секунду, и сможешь запускать генераторы пространства скольжения.

— Слишком поздно, — отозвался ИИ.

 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Время: 18:27, 22 сентября 2552 (по военному календарю) / Неизвестная система, поле обломков Гало, флагманское судно ковенантов.

Флагман продолжал вспарывать бурлящую атмосферу Преграды. Кортане не удавалось выровнять высоту судна. Оно тряслось и горело, оставляя за собой пылающий шрам в облаках и медленно вращаясь вокруг своей оси.

Без щитов внешняя обшивка корабля раскалилась до семисот градусов по Цельсию. Носовая часть сияла красным огнем, обретавшим янтарный оттенок ближе к середине судна и становившимся белым на корме. Антенны, покрывавшие флагман, подобно оперению, сгорали, оставляя в атмосфере след из расплавленного металла. Корпус одна за другой сотрясали судороги. Трение о плотную атмосферу планеты должно было уничтожить корабль в течение считаных секунд.

— Кортана, — окликнул Мастер-Шеф, — я добрался до распределителя. Похоже, инженер знает, что делать. Еще секунду, и сможешь запускать генераторы пространства скольжения.

— Слишком поздно, — отозвался ИИ. — Мы настолько близко подошли к планете, что уже не сможем вырваться из гравитационного колодца. Даже работай реакторы на полную мощность, нам не остановить падения. И в пространство скольжения тоже не уйти.

Удары ковенантских торпед загоняли корабль все глубже в атмосферу. Кортана изменила траекторию полета на более безопасную, точнее говоря, на такую, чтобы не сгореть при следующем же попадании. Но, спасаясь от одной смерти, она только оттягивала неизбежный конец на какую-то жалкую минуту.

ИИ еще раз перепроверил все данные: тягу, ускорение и гравитационные взаимодействия. Даже выведя реакторы на критическую мощность, он не смог бы вытащить флагман с нисходящей спирали. Числа не лгут.

Должно быть, инженер, отправившийся с Мастер-Шефом, починил распределительный щит, поскольку генератор пространства скольжения ожил, хотя и был сейчас совершенно бесполезен.

Для осуществления перехода требовалось на максимально возможное расстояние удалиться от любых объектов, обладающих сильным гравитационным полем. Оно вносило искажения в создаваемый Кортаной тончайший узор из квантовых нитей, прокладывающих путь. Быть может, технологии ковенантов и были ощутимо более совершенными, но вряд ли даже чужаки рискнули бы совершить прыжок в такой близости от планеты.

Кортана подумала над тем, не стоит ли все равно попытаться — включить генераторы поля скольжения и надеяться, что ей выпадет единственный шанс из квадрильона проложить верный курс в квантовой мешанине. Но затем ИИ передумал, в текущих условиях маневры, необходимые для перехода, привели бы только к тому, что корабль закувыркался бы в полете.

— Придумай, что-нибудь, — приказал Мастер-Шеф. — Хоть что-нибудь.

— Постараюсь, — вздохнула Кортана.

Она активировала генераторы пространства скольжения; сквозь ее сознание заструился поток программного обеспечения, управляющего системой чужаков.

Подобные устройства, используемые войсками ККОН, прорывали брешь в космической материи при помощи грубой силы. Ковенанты же использовали совершенно иной подход. Как только включились все необходимые сенсоры, Кортана в прямом смысле «увидела» переплетение квантовых нитей вокруг корабля.

— Потрясающе, — прошептала она.

Ковенанты научились прокладывать путь между субатомными слоями; их генераторам требовалось крайне мало энергии, чтобы образовать вокруг корабля поле Шау-Фудзикавы и мягко скользнуть в гиперпространство. Технологии чужаков и в самом деле значительно превосходили человеческие. У Кортаны возникло такое чувство, будто она всю жизнь была слепой — и тут вдруг прозрела, впервые увидев перед собой реальную вселенную. И та оказалась прекрасна.

Теперь стало понятно, почему ковенанты совершали настолько точные переходы. Они могли просчитывать курс с точностью до атома.

— Каков наш статус, Кортана? — спросил Мастер-Шеф.

— Потерпи, — ответила она, разозленная его вмешательством.

Обладая подобными инструментами, Кортана могла различить даже самые слабые искривления в пространстве, накладываемые гравитацией Преграды и других планет этой системы. Более того, она видела влияние поля самого корабля. Можно ли было компенсировать эти помехи?

Сенсоры систем жизнеобеспечения сообщили о нарушении целостности корпуса на семнадцати палубах. Но Кортана не стала обращать на это внимание. Остановив все сторонние процессы, она сосредоточилась на единственной задаче. Из сложившейся ситуации существовал лишь один выход — вырваться они могли, только пройдя насквозь.

ИИ ушел в расчеты по интерполяции изменчивого пространства, а после сгенерировал алгоритмы, призванные предсказывать и смягчать гравитационные возмущения.

Он направил энергию в генераторы, создавая гиперпространственную матрицу. Перед носом корабля возникло крошечное отверстие прохода, вскоре развернувшееся во вращающуюся, изменчивую воронку.

Атмосфера Преграды устремилась внутрь, втягиваемая вакуумом альтернативного измерения.

Кортана выделила все свое процессорное время на отслеживание изменений в окружающем пространстве, рискуя вносить лишь микроскопические изменения в траекторию полета, чтобы завести корабль внутрь нестабильной воронки. На поверхности судна заплясали синеватые искры, нос флагмана скрылся в переходе.

ИИ осторожно направил следом и весь остальной корабль, маневрируя среди кипящих штормов и сверкания молний.

Он обратил внимание на показания сенсоров: температура внешней обшивки стремительно падала; датчики зарегистрировали взрывную декомпрессию на ряде поврежденных палуб.

Высунувшись из кокона предельной сосредоточенности, Кортана сразу же заметила присутствие чуждого электронного сознания, внимательно следящего за тем, как она производит расчеты.

— Ересь! — прошипел чужак… и исчез.

Кортана запустила проверку всех корабельных систем, пытаясь вычислить ковенантский ИИ. Но тот словно испарился.

— Мелкий засранец, — крикнула она по сети, — немедленно вернись!

Много ли чужак успел увидеть? Понял ли он, что ей только что удалось совершить? А если понял, то почему обвинил в ереси?

Да, манипулирование восемьюдесятью восемью стохастическими переменными в одиннадцатимерном пространстве — это вам не игрушки, но вражеский ИИ вполне мог проследить за ее расчетами.

А может быть, и не мог. Ковенанты только имитируют, но не создают нового; по крайней мере именно об этом наперебой кричали все разведывательные данные, собранные ДВКР по чужакам. Раньше Кортана полагала, что это только преувеличение, пропаганда, предназначенная поднимать боевой дух человеческих армий. Но теперь она не была настолько уверена. Если бы ковенанты по-настоящему разобрались в возможностях своих потрясающих технологий, они могли бы совершать прыжки не только из атмосферы, но и в атмосферу.

В этом случае они смогли бы просто обойти орбитальные оборонительные системы Предела.

Искусственный интеллект чужаков назвал это ересью? Просто смешно.

Возможно, люди со временем одержат победу за счет более гибкого ума, если получат доступ к вражеским технологиям. Кортана видела шанс, появившийся у человечества в этой войне. Они нуждались только во времени.

— Кортана? Пожалуйста, скажи, что происходит, — попросил Мастер-Шеф.

— Жди, — ответил ему ИИ.

Шеф почувствовал, как по палубе прокатилась дрожь от взрывной декомпрессии в соседнем отсеке. Грохот стих сразу же, как только атмосфера вырвалась наружу.

Спартанец внутренне приготовился к тому, что реакторный зал сейчас взорвется или по нему прокатится волна плазмы. Он поискал глазами хоть какие-нибудь признаки присутствия ворчунов или воинов элиты, а затем, уже в который раз, улыбнулся в лицо смерти.

Он всегда ходил на волосок от нее. Джон не был фаталистом. Его скорее стоило бы называть реалистом. Спартанец-117 не искал гибели, но ему довелось принять участие в стольких сражениях во имя человеческой расы, флота и друзей, что он просто перестал бояться. Смешно сказать, но подобные минуты были самыми спокойными в его жизни.

— Кортана, не молчи, — вновь попросил он.

Ответа ждать пришлось несколько секунд.

— Все в порядке, — отозвалась наконец Кортана. — Мы в пространстве скольжения. Пункт назначения неизвестен. — Она вздохнула, и спартанец ощутил в ее голосе безмерную усталость. — Мы слишком задержались возле Преграды и Гало… Слишком давно удираем от кораблей ковенантов. Если эта консервная банка соизволит протянуть еще хоть немного, я постараюсь убраться отсюда как можно дальше.

— Ты молодец, Кортана. Правда, — сказал Мастер-Шеф, направляясь к лифту. — А теперь нам предстоит принять сложное решение.

Он остановился на полушаге и обернулся к инженеру. Существо отделилось от восстановленного распределительного блока и теперь направлялось к обгоревшей панели, уничтоженной случайным попаданием плазменного заряда. Инженер фыркнул, удалил верхний корпус и углубился в ощупывание связок оптических кабелей.

Мастер-Шеф решил оставить чужака в покое. Тот не представлял никакой опасности ни для него, ни для других людей. Скорее наоборот, чем больше подобных созданий сейчас восстанавливало корабль, тем выше становились шансы на выживание.

Подойдя к шахте лифта, Джон остановился возле лежащих вповалку ворчунов и попинал их ногами, убеждаясь, что все твари мертвы. Потом он наклонился, подобрал пару плазменных пистолетов и один игольник.

Оттолкнувшись ногами от палубы, спартанец взмыл по стволу шахты, поднимаясь в условиях невесомости. Направляясь к мостику, он весь обратился во внимание, пытаясь обнаружить любые признаки опасности. Но все было тихо.

Подойдя к дверям мостика, он остановился и заглянул внутрь. Уорент-офицер Поласки присматривала за инженером, восстанавливающим уничтоженную панель управления люком. Существо покрутило перед своими шестью глазами оплавленный кристалл, а затем подняло с пола новый и вставило его в устройство.

Поласки вытерла запачканные руки о грязный комбинезон и махнула спартанцу.

В зале все еще витал тонкий синеватый дым, но большинство дисплеев уже работало. Сержант Джонсон обрабатывал раны Хаверсона, а Локлир стоял на страже. Молодой десантник не сводил глаз с инженера, удерживая палец поблизости от спускового крючка.

Существо отплыло от стены, развернулось и обвело взглядом Поласки и Джона.

Из динамиков донеслось шипение, и инженер посмотрел вначале на них, а затем опять на уорент-офицера. Затем чужак дотронулся до пульта, закрывая массивные двери.

Потом он провел щупальцем по панели. Кнопки вспыхнули синим светом и вновь потускнели.

— Теперь двери запираются, — сказала Поласки. — А уродец-то знает свое дело.

Прозвучали три ультразвуковых свистка. Инженер замер, прислушиваясь, и выпучил глаза. Затем он что-то прочирикал в ответ и поплыл к Мастер-Шефу, явно пытаясь зайти со спины.

— Что он делает? — спросил спартанец, поворачиваясь к существу.

Инженер возмущенно фыркнул и снова попытался облететь воина.

Но Мастер-Шеф ему не позволил. Хотя Джон и не видел, чтобы эти создания когда-либо проявляли агрессию, они все же входили в союз ковенантов. Инстинкты спартанца не позволяли ему поворачиваться спиной к противнику.

— Я попросила его починить твои щиты, — произнесла Кортана. — Не мешай.

После этого Джон позволил крошечному чужаку приблизиться и почувствовал, как тот удаляет защитный кожух с генератора на его спине. Обычно требовалась команда из трех механиков даже для того, чтобы только удалить крепления и добраться до излучателя. Мастер-Шеф зябко поежился. Ему все это не нравилось, но Кортана, как правило, знала, что делает.

Глядя на это, Локлир потер подбородок. Капрал стоял на центральной платформе и присматривал еще за одним инженером, занимающимся восстановлением экранов. И хотя десантник держал свою винтовку достаточно свободно, ствол оружия всегда был направлен в сторону чужака.

— Плевать мне, что там говорит Кортана, — произнес Локлир. — Я им не доверяю.

Инженер, паривший неподалеку от капрала, подплыл к топографическому пульту управления и провел щупальцем по нескольким переключателям.

Дисплеи включились, и на них возникли три стремительно приближающихся крейсера ковенантов.

Джон почувствовал, как в его кровь хлынул адреналин.

— Кортана, срочно, маневр уклонения!

— Расслабьтесь, Шеф, — произнес Локлир. Он провел рукой по пульту управления, и изображение замерло. — Это просто запись.

Капрал повернулся к экрану и посмотрел на плазменные торпеды, остановленные как раз в тот момент, когда они врезались в энергетические щиты флагмана.

— Боже, — прошептал десантник, — вот бы нашим корабликам такое оружие.

— Ваша мечта скоро может осуществиться, капрал, — отозвался Хаверсон. Лейтенант поморщился от боли, поднимаясь, и подошел к экрану, на котором была видна буря, разыгравшаяся в атмосфере Преграды. — Прошу вас, включите эту запись.

Локлир провел рукой еще по одному переключателю.

В поле зрения вплыл нос флагмана, окутанный голубоватым электрическим свечением. Протянулась синяя молния, прорвавшая ткань реальности, и корабль прыгнул вперед. Облака Преграды исчезли; теперь на экране была только чернота.

Хаверсон смахнул со лба упавшую прядь рыжих волос.

— Кортана, — спросил он, — скажи мне, а разве люди — или хотя бы ковенанты — когда-нибудь совершали переход в пространство скольжения, находясь в атмосфере?

— Нет, лейтенант. В обычных условиях сильные гравитационные поля нарушают вероятностный горизонт Шау-Фудзикавы. Но матрицы, используемые ковенантами, позволили мне добиться значительного увеличения точности. Я смогла внести корректировку.

— Потрясающе, — прошептал Хаверсон.

— Нам чертовски повезло, — пробормотала Поласки, теребя край фуражки.

— Главное, что все получилось, — сказал им Джон. — Но это уже не имеет значения. — Он повернулся к отряду, стараясь не обращать внимания на инженера, копошащегося у него за спиной. — Нам надо спланировать следующий шаг.

— Простите, но я вынужден с вами не согласиться, Шеф, — произнес Хаверсон. — То, что маневр Кортаны сработал, — единственное, что сейчас имеет значение.

Мастер-Шеф устремил взгляд на лейтенанта, не произнося ни слова.

— Поймите, я признаю за вами право на тактическое руководство, — примирительно поднял руки лейтенант. — Мне известно, что вы выполняете непосредственное поручение верховного командования и Третьего отдела ДВКР. Тут от меня никаких возражений не последует, но я должен уведомить вас, что обнаружение новой технологии на этом судне отменяет ваше изначальное задание. Необходимо прервать его и направиться к Земле.

— Что еще за задание? — с подозрительностью в голосе спросил Локлир.

— Не вижу более смысла скрывать это, — пожал плечами Хаверсон. — Расскажите им.

Мастер-Шефу очень не понравилось то, что лейтенант, на словах признавая его командование, на самом деле недвусмысленно приказал разгласить сверхсекретную информацию.

— Кортана, — произнес спартанец, — на мостике нет прослушивающей аппаратуры?

— Минутку, — отозвался ИИ. По периметру помещения пробежали красные огни. — Теперь — нет. Можешь продолжать.

— Мне и моему отряду… — начал Мастер-Шеф и остановился. От воспоминания о друзьях его бросило в холод. Скорее всего, все они погибли. Джон подавил скорбь и продолжил: — Нам было поручено захватить вражеское судно, проникнуть на территорию ковенантов и взять в плен одного из их лидеров. Руководство надеялось, что это позволит принудить чужаков к прекращению огня и началу переговоров.

Некоторое время никто не произносил ни слова.

Наконец Локлир усмехнулся и закатил глаза:

— Классическая самоубийственная операция. На флоте это любят.

— Нет, — ответил Мастер-Шеф. — Риск, конечно, велик, но шансы у нас были. А теперь, когда в наших руках этот корабль, они многократно возросли.

— Простите меня, сэр, — произнесла Поласки. Она сняла фуражку и теперь теребила ее в руках. — Но вы же не собираетесь продолжать практически проваленную операцию? Мы с трудом выдержали и четыре дня этого ада. Просто чудо, что нам удалось убраться с Предела и спастись от ковенантов на Гало… Я уж не вспоминаю про Поток.

— Долг приказывает мне выполнить задание, — ответил Джон. — Я сделаю это с вашей помощью — или без нее. Сейчас на карту поставлено много большее, чем наш личный комфорт или даже жизни.

— Мы не спартанцы, Шеф, — сказал Хаверсон. — Нас не готовили к таким операциям.

Он, конечно же, был прав. Эти люди не были похожи на спартанцев. Отряд Мастер-Шефа никогда бы не опустил руки. Но, вглядываясь в изможденные лица стоящих перед ним солдат, Джон понимал: они и в самом деле не были готовы к подобной работе.

— Сэр, — шагнул вперед сержант, — если вы все-таки решите продолжать задание, можете рассчитывать на меня.

Спартанец кивнул, но и в глазах Джонсона сквозила чрезмерная усталость. У любого есть свой предел, и даже такой закаленный в боях десантник мог сломаться. Как бы Мастер-Шефу ни было тяжело это признавать, ему и самому казалось, что на задание он отправился не неделю, а целую вечность назад. Ему тоже хотелось остановиться и отдохнуть, прежде чем отправляться дальше.

— Поймите, то, что мы нашли на этом корабле, — продолжал Хаверсон, — может спасти человеческую расу. Разве не в этом смысл полученного вами приказа? Давайте вернемся к Земле и предоставим Адмиралтейству право решать. Никто не посмеет вас обвинить, если учесть обстоятельства… — Он помедлил, прежде чем добавить: — И потерю отряда.

На лице лейтенанта застыло осторожно-нейтральное выражение, но Мастер-Шефа все равно взбесили упоминание о гибели его людей и попытка этим манипулировать. Он вспомнил, как отправлял Фреда, Келли и остальных на поверхность Предела, полагая, что сам вместе с Линдой и Джеймсом берет на себя самую опасную работу.

— Прислушайтесь к лейтенанту, — посоветовал Локлир. — Мы подарим эту малышку яйцеголовым, и глядишь, нас на радостях даже в увольнительную отпустят. Я лично голосую за этот план! — Он отсалютовал Хаверсону. — О да, сэр!

— У нас не демократия, — произнес Мастер-Шеф спокойным и в то же время угрожающим тоном.

Локлир поморщился, но не отступился.

— Да, может, и так, — сказал он, — но в последний раз, когда я сверялся выходило, что приказы мне должно отдавать командование моего рода войск, а не какой-то увалень. Сэр.

Сержант бросил на капрала злобный взгляд и начал приближаться.

— Тебе лучше угомониться, малыш, — рявкнул Джонсон. — А то Мастер-Шеф может случайно сунуть тебе руку в зад и вывернуть мехом внутрь. И это будет очень, очень милосердно… учитывая то, что с тобой хочется сотворить мне.

Локлир взвесил слова сержанта, глядя на молчаливо застывшего спартанца. Затем капрал посмотрел на Поласки и Хаверсона.

Пилот окинула его изумленным взглядом и отвернулась. Лейтенант едва заметно покачал головой.

Наконец капрал тяжело вздохнул, сменил стойку на менее агрессивную и опустил глаза.

— Блин, поймите, я действительно устал от этого дерьма.

— Жаль вас прерывать, — вклинилась Кортана, — но я вынуждена согласиться с лейтенантом.

Мастер-Шеф переключился на выделенный канал связи.

— Кортана, ты не могла бы объяснить? Мне казалось, тебя создали для этой миссии. Почему же сейчас ты отступаешься?

— Я не отступаюсь, — отрезала она. — Мы получили приказ в то время, когда у ККОН еще оставался флот, а на Пределе сохранялось военное присутствие. Все изменилось.

С этим трудно было не согласиться, но… было что-то такое в ее голосе, что заставило Джона насторожиться. Впервые ему показалось, будто Кортана может что-то скрывать от него.

— Мы заполучили рабочие плазменные орудия и новые реакторные технологии, — продолжала Кортана. — Представь себе, что любой из наших кораблей сможет с такой точностью перемещаться в пространстве скольжения. — Она помедлила. — В этом случае войска ККОН станут настолько же эффективными в космических сражениях, насколько вы сильны в наземных. Мы действительно сможем победить в войне.

Мастер-Шеф нахмурился. Его раздражали доводы Хаверсона и Кортаны — потому что они были справедливыми. Но прервать выполнение миссии? Это было немыслимо. Он привык всегда доводить начатое до конца.

Будучи профессиональным солдатом, Джон готов был ради победы пожертвовать чем угодно: личным удобством, друзьями, даже собственной жизнью, но ему и в голову не приходило, что может возникнуть ситуация, когда придется положить на алтарь чувство долга и гордость.

Он вздохнул и кивнул:

— Хорошо, лейтенант. Пусть будет по-вашему. Я передаю вам командование.

— Отлично, — ответил Хаверсон. — Благодарю вас. — Он повернулся к остальным и продолжил: — Сержант, отправляйтесь вместе с Локлиром и Поласки к «Длинному мечу». Надо забрать из него все, что не разлетелось на куски при приземлении. Заодно найдите мне полевую аптечку и притащите ее сюда. На полусогнутых.

— Так точно, сэр, — произнес Джонсон. — Уже идем.

Вместе с Поласки он подошел к двери и коснулся управляющей панели.

Девушка-пилот оглянулась на Мастер-Шефа через плечо, а затем, покачав головой, вышла следом за сержантом.

— Вот ведь дерьмо, — произнес Локлир, на ходу проверяя свою винтовку. — Да не бегите вы так! Черт, мужик, как я давно не спал.

— Ничего, на том свете отоспимся, капрал, — ответил Джонсон, и двери за ними закрылись.

— Кортана, — приказал Хаверсон, — рассчитай курс к Земле и…

— Простите, лейтенант, — сказала Кортана, — но я не могу. Поступить так значило бы нарушить Протокол Коула. Более того, мы не сможем прибыть на Землю даже обходным путем. Седьмой подпункт строго запрещает доставлять ковенантский корабль на территорию людей без доскональной проверки на предмет устройств слежения, способных привести врагов к нашим базам.

— Седьмой подпункт? — переспросил лейтенант. — Я никогда о таком не слышал.

— По правде говоря, на него мало кто обращает внимание, — ответила Кортана. — Это считаюсь пустой формальностью. Никому еще не удавалось захватить один из их кораблей.

— Полную проверку флагмана в подобных обстоятельствах будет сложновато провести, — сказал Хаверсон, потирая подбородок. — У него же в длину километра три будет.

— У меня есть предложение, сэр, — произнес Мастер-Шеф. — Сделаем промежуточную остановку возле Предела.

— Предела? — Изумление на лице лейтенанта быстро сменилось улыбкой. — Старшина, мы там не найдем ничего, кроме армады ковенантов.

— Никак нет, сэр, — ответил Джон. — Существует… несколько вариантов.

Хаверсон приподнял бровь.

— Вы меня заинтересовали, Шеф. Продолжайте.

— Вариант первый: ковенанты выжгли планету и улетели. В этом случае существует надежда найти поврежденное, но подлежащее ремонту судно ККОН, которое мы сможем починить, чтобы добраться до Земли. Мы оставим флагман на низкой орбите, а затем вернемся с необходимым оборудованием и учеными.

— Сильное допущение, — кивнул Хаверсон. — Впрочем, к «Евфрату» было приписано разведывательное судно. Они как раз готовились к выходу на задание, когда пришел приказ бросать все и защищать Предел. Так что, может, нам и повезет. А какой еще вариант существует?

— Если ковенанты все еще там, — произнес спартанец, — вероятность того, что они нападут на один из своих флагманских кораблей, достаточно мала. В любом случае нарушением Протокола Коула это не будет, поскольку координаты Предела уже известны чужакам.

— Тоже верно, — согласился Хаверсон, выходя в центр капитанской платформы. — Хорошо, Шеф. Кортана, рассчитай курс до Предела. Выйдем на самом краю системы и оценим ситуацию. Если там окажется слишком жарко, мы снова прыгнем и будем искать другой путь.

— Приказ принят, лейтенант, — ответила Кортана. — Довожу до вашего сведения, что это судно преодолевает пространство скольжения намного быстрее кораблей ККОН. Расчетное время составляет тринадцать часов.

Мастер-Шеф вздохнул и позволил себе немного расслабиться. Существовала еще одна причина, по которой ему хотелось вернуться на Предел, но рассказывать о ней лейтенанту спартанец не собирался. Он понимал, что шансы на выживание у людей на поверхности малы. Даже астрономически ничтожны, потому что, взявшись выжигать планету, ковенанты делали это с удивительной скрупулезностью. Но ему надо было увидеть все собственными глазами. Только так он мог поверить в гибель своих товарищей.

В наушниках Джона зашипела статика, по позвоночнику прокатилась дрожь, распространившаяся на все тело. Раздался отчетливый хлопок, и на поверхности «Мьольнира» заплясали искры.

Инженер наконец-то отцепился и радостно запищал.

На лицевом щитке спартанца возникло окошко диагностики, а в правом верхнем углу зажегся индикатор заряда. Он замерцал красным и начал постепенно наполняться.

— Работает, — произнес Джон.

Ему было приятно вновь обрести щиты. Но теперь он знал, что нельзя забывать и про то, как сражаться без них. Это стало важным напоминанием: нельзя слишком полагаться на технику. Также спартанец вспомнил и еще один урок: битвы зачастую выигрываются и проигрываются в сознании еще до того, как встретишься с врагом.

— Удивительные малыши, — протянул Хаверсон, разглядывая инженера, который подплыл к одному из дисплеев и приступил к настройке. — Мне интересно, каким образом кастовая система ковенан…

— Сэр! — прокричал по рации сержант Джонсон, прорываясь через помехи. — Лучше бы вам поспешить к «Длинному мечу». И вам, и Мастер-Шефу.

— На вас напали? — спросил Сто семнадцатый.

— Никак нет, сэр, — ответил сержант. — Все дело в этих криокапсулах.

— Что там у вас, Джонсон? — потребовал Хаверсон.

— Сэр, в одной из них спартанец.

 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Время: 18:52, 22 сентября 2552 (по военному календарю) / Захваченный флагман ковенантов, перемещающийся в пространстве скольжения.

Когда Мастер-Шеф направился осматривать криокапсулу, Хаверсон удостоверился, что двери на мостик надежно заперты. Тогда лейтенант развернулся и подошел к инженеру, отремонтировавшему доспехи спартанца.

— Восхитительные создания, — пробормотал Хаверсон, вынимая пистолет и приставляя к голове чужака.

Два глаза существа покосились на ствол оружия. Одно из щупалец протянулось вперед, разделяясь на множество усиков, и прикоснулось к синевато-серебристому металлу.

— Что вы дел… — начала Кортана.

Лейтенант выстрелил. Пуля прошла навылет, забрызгав ихором дисплей, над восстановлением которого трудился чужак.

— Хаверсон! — закричала Кортана.

Второй инженер удивленно пискнул и оглянулся, но затем его внимание привлек мигающий монитор, и существо вновь вернулось к работе.

Хаверсон присел возле застреленного чужака и убрал пистолет в кобуру.

— У меня не было выбора, — прошептал лейтенант, дотрагиваясь пальцами до склизкой кожи существа. Ее цвет постепенно сменялся с розового на мертвенно-серый.

Подойдя к люку, Хаверсон открыл его и выволок труп в коридор. Потом он немного постоял и наклонился, чтобы сложить щупальца существа на теле.

— Прости. Ты такого не заслуживал.

— Это было так необходимо? — потребовала ответа Кортана.

Лейтенант распрямился, вытер ладони о штаны и запер люк.

— Удивлен, что ты спрашиваешь. — Он с изумлением услышал гнев в своем голосе и постарался справиться с приступом ярости. Он злился не на Кортану — на самого себя, злился за этот подлый поступок. — Ковенанты имитаторы, но не инноваторы, — объяснил Хаверсон. — Тот инженер, которому ты приказала починить броню старшины, познакомился с нашей технологией. Точнее, с технологией, украденной нами у ковенантов и улучшенной. Если бы он каким-либо образом вернулся к своим, они тоже заполучили бы ее. Хотела бы ты, чтобы у элиты появились более мощные щиты? А что насчет их кораблей?

Кортана промолчала.

— В одном я с Локлиром согласен, — пробормотал лейтенант. — Я тоже устал от всего этого дерьма.

— Я вас понимаю, — наконец ответила Кортана, но настолько ледяным тоном, что можно было бы заморозить гелий.

Хаверсон вздохнул и посмотрел на руки. Иссиня-черная кровь инженера, впитавшись в кожу, покрыла их странной татуировкой.

— Как думаешь, Мастер-Шеф найдет на Пределе то, что ищет на самом деле?

— Что вы хотите этим сказать? — спросила Кортана. Ее голос по-прежнему звучал холодно, но любопытство немного согрело его.

— Я говорю о других спартанцах, — позволил себе усмехнуться Хаверсон. — Да, конечно, он привел весьма веские доводы и рисковать просто так не стал бы. Но им движет нечто иное. Он отправил на поверхность планеты своих товарищей, послал их на смерть. Какой командир не захотел бы вернуться? И какой командир не питал бы надежды увидеть своих людей живыми? Какими бы незначительными ни были шансы?

 

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Время: 09.30, 4 сентября 2552 (по военному календарю) / Земля, Австралия, Сидней, военный лагерь Браво-6, штаб командования ККОН. Две с половиной недели назад.

Лейтенант Вагнер прошел через металлоискатель и детектор взрывчатки и направился в атриум огромного, почти конического здания. Официально комплекс именовался главным штабом Браво-6, но между собой сотрудники называли его Ульем.

Сегодня в Сиднее было пасмурно. Серый свет просачивался в крытый двор через стеклянный купол.

Мимо проходили офицеры и клерки, спешащие по каким-то своим делам. Лейтенант тоже торопился и не обращал внимания даже на акации и экзотические растения, в тени которых принимали прессу и гостей. Сегодня не было времени на развлечения.

В течение ближайшего часа обычному спокойствию и размеренности, царившим в стенах штаба, предстояло распасться на осколки. Лишь немногие высшие чины знали, что от самого мощного форпоста ККОН, Предела, остался лишь пепел.

Под внимательным взором трех сотрудников военной полиции Вагнер приблизился к столику регистратора.

По правде говоря, судьба, постигшая Предел, не являлась таким уж большим секретом. Во всяком случае — не самым крупным. На самом деле ни один житель Внутренних Колоний не знал, насколько человечество близко к тому, чтобы проиграть в этой войне. Второй отдел ДВКР проделал огромную работу, поддерживая веру в то, что войска Земли успешно сражаются с ковенантами.

И какая разница, что об этом думали обитатели Внешних Колоний? Те, кто еще не сбежал на удаленные рубежи обороны или не укрылся на пиратских базах, не могли доставить никаких хлопот. Живых ковенанты не оставляли.

— Здравствуйте, лейтенант, вас уже ждут, — произнесла регистратор.

Это была молодая девушка в звании главного старшины. Она выглядела так, словно ни о чем не догадывается или ей просто все равно. Но глаза ее выдавали. Она что-то знала. Скорее всего, ей ничего и не говорили, но регистратор могла догадаться по стремительно растущим грудам секретных донесений и затравленному выражению на лицах начальства.

— Пожалуйста, проследуйте к восьмому лифту, — сказала старшина и вновь устремила взгляд на экран на столе перед собой.

Лейтенант сделал в уме заметку не забыть разузнать об этой сообразительной барышне и проверить, не подойдет ли она для службы в Третьем отделе. За последние недели в ДВКР потеряли многих ценных сотрудников.

Вагнер приблизился к кажущейся цельной металлической стене, и перед ним раскрылись двери. Когда он вошел внутрь крошечной кабинки, створки вновь закрылись и раздался едва слышимый щелчок запирающегося замка.

Из стены выдвинулся прибор для снятия отпечатков и сканер сетчатки глаза. Вагнер опустил руку на устройство, и его указательный палец уколола иголка — проверка на соответствие ДНК хранящемуся в базе образцу. Вагнер моргнул и опустил подбородок на ложе сканера сетчатки.

— Доброе утро, лейтенант, — прошептал в ухе мелодичный женский голос.

— Доброе утро, Лиситея. Как сегодня себя чувствуешь?

— Замечательно, раз уж вы благополучно вернулись с задания. Надеюсь, все прошло так, как вы и планировали?

— Ты же знаешь, что это секретная информация, — ответил он ИИ.

— Конечно, — игривым тоном произнесла та. — Но ты же понимаешь, что я все равно узнаю. Почему бы не сберечь мое время и не рассказать сразу?

Хотя непринужденное общение с Лиситеей и доставляло ему удовольствие, лейтенант знал, что это часть биометрического сканирования. Сейчас ИИ анализировал его мозговые волны и тембр голоса, сверяя полученные результаты с теми, что уже хранились в его памяти. Кроме того, он, скорее всего, проверял в целях безопасности еще и его лояльность — из Третьего отдела не должно быть утечек; уровень паранойи рос с каждым днем.

— Естественно, ты скоро узнаешь, — ответил Вагнер. — Но я все равно не могу тебе ничего сказать. Это стало бы нарушением режима секретности, за которое последует наказание по статье четыреста двадцать восемь А. Если честно, — добавил он уже серьезнее, — я обязан доложить о подобном поведении куратору.

ИИ рассмеялся, и его смех прозвучал звоном дорогого фарфора.

— Можете проходить, лейтенант, — разрешил он.

Двери разделились, за ними открылся коридор со стенами, облицованными ореховыми панелями и украшенными картинами. Здесь можно было полюбоваться такими произведениями, как «Джордж Вашингтон переправляется через Делавар», «Последняя битва адмирала Коула», разнообразными инопланетными пейзажами и космическими баталиями.

Хотя ускорения лейтенант практически и не почувствовал, он знал, что лифт опустил его почти на три километра под поверхность планеты сквозь толщу гранита, усиленного бетона, пластин из титана-А и металла, защищающего от электромагнитного излучения. Впрочем, ничто из этого не вызывало у Вагнера чувства защищенности. Штабной бункер на Пределе был такой же конструкции, но никому это не помогло.

Лейтенант вышел из лифта.

— Будь осторожнее, — прошептала Лиситея. — Думаю, им захочется насадить чью-нибудь голову на кол.

Тяжело сглотнув, Вагнер разгладил микроскопические морщинки на форме. Ему хотелось сейчас найти любой повод для опоздания — все что угодно, только бы не входить в комнату на другом конце коридора. Вздохнув, он преодолел минутную слабость. Не стоило заставлять ждать комитет по вопросам безопасности ККОН.

При приближении лейтенанта двое охранников вытянулись по стойке «смирно». Они не отсалютовали, их руки остались лежать на кобурах. И хотя взгляд у обоих был устремлен в пространство перед собой, Вагнер знал, что стоит ему хоть немножко неправильно себя повести, и его вначале пристрелят, а потом уже начнут разбираться.

Двери в комнату бесшумно отворились.

Лейтенант вошел внутрь, и они захлопнулись за его спиной и закрылись на замок. Вагнер знал многих офицеров, сидящих сейчас за столом в форме полумесяца: генерал-майор Николас Штраус, адмирал флота сэр Терренс Худ и полковник Джеймс Экерсон. Кресло вице-адмирала Уиткомба пустовало.

На заседании присутствовали еще с полдюжины офицеров, и каждый из них был облечен большой властью, что заставляло Вагнера нервничать. Перед собравшимися на столе лежали дисплеи, и, даже видя их издалека и вверх ногами, лейтенант узнал сделанные им предварительные отчеты и видеозаписи.

Вагнер отсалютовал.

Генерал Штраус подался вперед и резким движением выключил свой дисплей.

— Господи Иисусе! Нам было известно, что у них столько кораблей? — Он стукнул кулаком по столу. — Почему, черт возьми, мы ничего об этом не знали? Кто в ДВКР ответствен за это?

— Винить тут некого, генерал. — Экерсон откинулся на спинку кресла. — Кроме, конечно же, ковенантов. Меня куда больше заботит вопрос, чем мы можем ответить на это нашествие. Наш флот серьезно потрепало.

Слава бежала впереди полковника. Вагнер был наслышан о том, как в прошлом Экерсон сумел добиться того, что его личным операциям был присвоен более высокий приоритет, чем разработкам Третьего отдела. А его соперничество с доктором Халси, возглавляющей программу «Спартанец II», уже обросло легендами. Лейтенант полагал, что полковника перевели на фронт. Но Экерсон явно сумел выкрутиться. И это создавало проблему.

Адмирал Худ распрямился в кресле, отодвинул от себя дисплей и наконец решил признать Вагнера, отсалютовав в ответ. Стрижка флотского офицера была безупречной. Каждый из его серебристо-седых волос был аккуратно уложен на причитающееся ему место. И все же под глазами Худа были видны темные круги.

— Вольно, лейтенант.

Вагнер убрал руки за спину и чуть шире расставил ноги. Но во всем остальном его стойка осталась все такой же строгой. Никто не может чувствовать себя «вольно» в компании львов, акул и скорпионов.

— «Потрепало» — несколько не то слово, полковник, — повернулся адмирал Худ к Экерсону. — Так еще можно было бы сказать, даже погибни каждый корабль из десяти. — Он слегка повысил голос: — В нашем же случае были уничтожены десять против каждого, чудом доковылявшего до базы. Это катастрофа!

— Как скажете, адмирал, — кивнул Экерсон, делая вид, что внимательно слушает, но его глаза тем временем не отрывались от отчета. — Но вначале мне хотелось бы получить ответ на один вопрос. — Его стеклянный взгляд устремился на Вагнера. — Учитывая время этих событий и то, какой сегодня день… — Он на несколько секунд умолк, потерявшись в размышлениях. — Поздравляю, лейтенант. Вы поставили новый мировой рекорд по скорости путешествия от Предела до Земли. Особенно если учесть, что вы должны были вначале осуществить случайный прыжок, прежде чем возвращаться.

— Сэр, — ответил Вагнер, — я соблюдал Протокол Коула до последней буквы.

Это была ложь. И все находящиеся в комнате это понимали. Сотрудники ДВКР регулярно нарушали Протокол. Но в данном случае нарушение оправдывалось важностью собранной информации. Кроме того, пожелай кто-нибудь из присутствующих на самом деле похоронить Вагнера, достаточно было бы просто проверить черный ящик его «Мародера» и сделать соответствующие расчеты.

— Мы здесь не по этой причине собрались, — махнул рукой Худ.

— Разве? — рявкнул Экерсон. — Предел потерян. Теперь Землю от ковенантов отделяет только вакуум, и мы обязаны соблюдать предельную осторожность.

— Полковник, методы Третьего отдела мы можем обсудить и позднее. — Адмирал повернулся к Вагнеру. — Я ознакомился с вашим докладом, лейтенант. Я нахожу его весьма подробным, но мне хотелось бы услышать, как вы расскажете обо всем лично. Что вы там видели? Есть ли какие-либо подробности, которые вы сочли слишком тонкими, чтобы включать их в отчет? Можете говорить откровенно.

Вагнер набрал полную грудь воздуха. Он был готов к этому и постарался как можно подробней рассказать о появлении ковенантов, о героической самоотверженности экипажей боевых кораблей, пытавшихся остановить наступление противника, и о том, как они потерпели в этом неудачу и были уничтожены один за другим.

— Как только ковенанты высадили на планете тактический десант и захватили комплекс управления орбитальными орудиями — все было кончено. Правда, я видел только начало конца. Они выжгли планету, начав бомбардировку с полярных шапок.

Вагнер был известен тем, что два года назад получил обширные ожоги тела, оставленные плазмой, но даже не закричал и не уронил ни единой слезы. Сейчас же он сморгнул и утер предательскую влагу, затуманившую его взор.

— Сэр, я проходил обучение в Военно-космической академии на Пределе. Это единственное место на Внешних Колониях, которое я мог бы назвать домом.

Худ сочувственно кивнул.

Экерсон фыркнул, оттолкнулся от стола, поднялся с кресла и направился к Вагнеру.

— Оставьте сантименты на потом, лейтенант. Вы сказали, они сожгли Предел. Целиком?

Вагнер ощутил в голосе полковника отчетливую неприязнь. Казалось, будто тот давно мечтал, чтобы Предел был уничтожен.

— Сэр, — ответил лейтенант, — прежде чем уйти в пространство скольжения, я увидел, что полярные шапки испарились, а две трети поверхности планеты охвачены пожаром.

Экерсон кивнул, явно удовлетворенный таким ответом.

— Значит, все находившиеся на Пределе погибли. Включая вице-адмирала Уиткомба и доктора Халси. — Он снова кивнул и добавил: — Какая ужасная потеря.

Но скорби в его голосе не было.

— Это только мое предположение, сэр.

— Ничего страшного, — пробормотал полковник, возвращаясь в свое кресло.

— Во всяком случае, — вздохнул Штраус, — у нас еще остались ваша программа по разработке современного вооружения, Экерсон. Жаль, конечно, ведь проект «Спартанец II», возглавляемый доктором Халси, был настолько ус…

Полковник бросил на генерала взгляд, который мог бы проплавить и танковую броню.

Штраус осекся на полуслове и замолчал.

Вагнер сохранял полную неподвижность и глядел прямо перед собой, делая вид, что не заметил столь вопиющего нарушения военного протокола. Чтобы генерал уступал младшему по званию офицеру? Только что открылось нечто очень важное — существовал запасной план, соперничающий по значимости с проектом «Спартанец II», и стоял за ним Экерсон. Полковник оказался той еще штучкой.

Вагнер продолжал сохранять абсолютно нейтральное выражение лица и делал все возможное, чтобы не встречаться глазами с Экерсоном. Тот уничтожил бы его, если бы догадался о мыслях лейтенанта, чтобы секрет не достался Третьему отделу.

Казалось, молчание тянулось не меньше столетия, прежде чем адмирал Худ наконец прочистил горло.

— А что насчет «Столпа осени», лейтенант? Был ли этот корабль уничтожен? Или он успел уйти? Я не нашел ответа в вашем отчете.

— Они совершили прыжок, сэр. Но показания телеметрии говорят, что за ними гналось несколько вражеских кораблей, поэтому о судьбе «Столпа осени» можно только догадываться. Данное судно не было упомянуто мной в отчетах, поскольку проходит по секретному списку Третьего отдела.

— Хорошо. — Худ прикрыл глаза. — Тогда у нас еще есть надежда.

— При всем уважении к доктору Халси, — покачал головой Экерсон, — оборудование, установленное на «Столпе осени», не даст никакого преимущества в порученном им задании. С тем же успехом экипаж можно было бы просто расстрелять.

— Хватит уже, Экерсон! — Худ поднялся с кресла и прожигал своего соперника взглядом. — Вы заходите слишком далеко!

— Сэр, — встрял Вагнер, — полковник может оказаться прав, во всяком случае в вопросе шансов на успех миссии. Наш агент, находившийся на борту «Столпа осени», послал нам сообщение перед самым концом. Он с прискорбием доложил о том, что большая часть спартанцев высадилась на Предел, чтобы защитить орбитальные орудия.

— Значит, они мертвы, — сказал Экерсон. — Чертовы выродки Халси все-таки оказались не такими уж и неуязвимыми.

Адмирал Худ выпятил нижнюю челюсть.

— Доктор Халси, — неторопливым, не терпящим возражений тоном произнес он, — и ее спартанцы заслуживают предельного уважения, полковник. — Экерсон повернулся к нему, но адмирал смотрел сквозь своего собеседника. — И если вы рассчитываете сохранить свой недавно полученный пост советника по безопасности, вам придется проявить это уважение, иначе я лично погоню вас пинками до самого Мельбурна.

— Я очень… — начал было Экерсон.

— Эти «выродки». — Худ не обращал никакого внимания на протест полковника, — имеют в своем послужном списке больше подтвержденных случаев уничтожения противника, чем три дивизии УВОД, вместе взятые, и заслужили каждый из важных орденов ККОН. Эти «выродки» только мою жизнь спасали дважды, а заодно и жизни большинства высших чинов главного командования. Так что извольте держать свои оскорбления при себе. Вы меня поняли?

— Приношу свои извинения, — пробормотал Экерсон.

— Я, кажется, задал вам прямой вопрос, — прорычал адмирал.

— Так точно, сэр, — произнес полковник. — Я все понял. Больше не повторится.

Лицо его налилось сочным багровым цветом.

Но Вагнер сомневался, что в данном случае речь идет о стыде. Полковник был в ярости.

— Спартанцы, — прошептал Худ. — Доктор Халси. Уиткомб. Мы потеряли на Пределе слишком много достойных людей. Это если не упоминать о нескольких десятках кораблей.

Губы адмирала сжались в тонкую напряженную линию.

— Надо отправить туда небольшую разведывательную группу, чтобы проверить, не осталось ли кого-нибудь, — предложил Штраус.

— Это будет не слишком мудрым решением, сэр, — сказал Экерсон. — Надо отвести войска и как следует укрепить оборону Земли и Внутренних Колоний. Новые орбитальные платформы не войдут в строй в течение еще десяти дней. До тех пор мы очень слабы и нуждаемся в каждом из имеющихся у нас кораблей.

— Кхм-м… — протянул адмирал Худ, сложив руки под подбородком и взвешивая оба предложения.

— Сэр, — сказал Вагнер, — я еще кое-что не отобразил в своем докладе. На тот момент мне это не показалось достаточно важным, но сейчас, когда было предложено послать разведывательную группу, думаю, вас это может заинтересовать.

— Выкладывайте, — кивнул генерал Штраус.

Вагнер сглотнул и подавил в себе желание посмотреть прямо в глаза Экерсону.

— Когда ковенанты уничтожают планету, они, как правило, подводят к ней самые тяжелые корабли и начинают плазменную бомбардировку, стреляя по поверхности под перекрещивающимися углами, чтобы убедиться, что ни один сантиметр поверхности не уцелеет.

— Методика ковенантских бомбардировок мне более чем известна, лейтенант, — прорычал Худ. — И что из этого?

— Как я уже упоминал, в этот раз они начали с уничтожения полярных шапок, но использовали при этом лишь малое количество кораблей. Затем они растянулись тонкой линией вдоль экватора, не привлекая к бомбардировке дополнительных мощностей. При этом большая часть вражеских судов отправилась в погоню за «Столпом осени».

Экерсон замахал рукой, показывая, что все это не имеет значения.

— Предел сожжен, лейтенант. Останьтесь вы, чтобы досмотреть это шоу до конца, они прикончили бы и вас.

— Так точно, сэр, — ответил Вагнер. — Но если вы все-таки решите отправить туда разведывательную группу, я вызываюсь добровольцем.

Экерсон выскочил из-за стола и стремительным шагом направился к лейтенанту. Он остановился буквально в сантиметре от молодого офицера, и их глаза встретились. Взгляд полковника был полон яда. Вагнер очень старался не отстраняться, но ничего не смог с собой поделать. Достаточно было один раз посмотреть на Экерсона, чтобы понять: этот человек желает ему смерти. Причина могла быть какой угодно: то, что лейтенант услышал об альтернативе спартанцам, что слишком много интересовался Пределом, а может быть, Лиситея была права и этот человек просто жаждал насадить чью-нибудь голову на кол.

— Должно быть, вы оглохли, лейтенант? — поинтересовался Экерсон с притворной заботливостью в голосе. — Возможно, у вас проблемы со слухом после контузии?

— Никак нет, сэр.

— Что ж, еще рискну предположить тлетворное влияние радиации. Ведь когда вы прыгаете в пространство скольжения на своих крошечных «Мародерах», вы рискуете получить облучение. Или, может быть, вам нанесло душевную травму созерцание того, как погибает Предел? Не знаю, что именно произошло, но вы сейчас выйдете отсюда и отправитесь в лазарет. И прежде чем вернетесь к исполнению служебных обязанностей, я хочу увидеть, что вы прошли полное медицинское обследование, не выявившее у вас отклонений. — Полковник пожал плечами. — С вами явно что-то не в порядке, лейтенант, раз мои слова вам показались недостаточно ясными.

— Сэр…

— Попробую перефразировать. Мы не собираемся выделять вам корабль ККОН только для того, чтобы снова увидеть то, что видели уже десятки раз: Предел потерян. — Он наклонился ближе к Вагнеру. — Каждый, кто находился на его поверхности, был разорван на куски, сгорел, спекся с землей и превратился в пар. Все жители Предела мертвы. — Экерсон ткнул пальцем в лейтенанта, подчеркивая последнее слово: — Мертвы, мертвы и еще раз мертвы.

 

Часть II

ОБОРОНА БАЗЫ «ЗАМОК»

 

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Время: 07:44, 30 августа 2552 (по военному календарю) / Система Эпсилон Эридана, планета Предел, долина Длинный Рог. Пять дней назад.

Завеса тонких облаков распалась, и над головами спартанцев проревел плазменный шар диаметром в сотню метров. Проследив оставленный им огненный шлейф, Фред увидел очертания нескольких десятков ковенантских кораблей, зависших на низкой орбите.

Старшина вел «Баньши» над самыми макушками деревьев, спускаясь с горы. Он гнал машину на пределе ее возможностей. Келли летела сразу за ним, и вместе они направлялись в долину, к зигзагу каменистого холма, возле которого Джошуа впервые заметил армию чужаков.

Фред постарался отделаться от мыслей о павшем товарище. Сейчас надо было думать о том, как сохранить жизни остальных.

Он вызвал на лицевой дисплей карту местности. Синий навигационный маркер, расположенный на пересечении топографических линий, отмечал точку сбора при отступлении: секретный и достаточно безопасный исследовательский комплекс ДВКР, расположенный под горой Менахит. Когда-то там была шахта по добыче титана, затем заброшенные штольни долго использовались в качестве складских помещений, пока в Третьем отделе не решили использовать эти места в своих целях.

— Надо найти безопасный путь…

Из леса по ним открыли огонь, наполняя воздух потоком фиолетово-белых кристаллов. Они выглядели в точности как заряды, которыми стреляли игольники ковенантов, только были намного крупнее. Снаряд, пролетевший мимо кабины Фреда, был размером с его предплечье.

Келли увернулась от одного из кристаллов, и тот взорвался в полете. Тонкие, как иглы, осколки зазвенели по фюзеляжу «Баньши». Один из кусочков покрупнее вонзился в машину Фреда и тоже сдетонировал. Левое крыло погнулось, и главный старшина начал терять управление.

— Вниз! — прокричал он, но Келли и без того уже была на дюжину метров ниже и кометой неслась к виднеющемуся вдалеке руслу пересохшей реки. Он последовал за ней, оставляя дымный след.

Сверившись с картой, Фред направил подбитую «Баньши» вдоль русла, змеящегося под ними. Оно проходило сквозь лес и вело практически до самой Менахит. Сопутствуй спартанцам хоть толика удачи, они могли бы бросить машины на дне и совершить небольшую пробежку до комплекса.

Горизонт на севере окрасился оранжевым сиянием. Небо прочерчивали серебристые дуги, а черные тучи, подсвеченные снизу бушующими на земле пожарами, сбивались вместе и плевались молниями.

Массивные корабли, еще минуту назад висевшие на низкой орбите, поднимались выше, набирая скорость. Их двигатели завывали, оставляя в болезненном небе сверкающий след.

На долю секунды у Фреда все сжалось внутри от панического ужаса. Но годы тренировок взяли свое, и его сознание превратилось в сплав льда и стали. Спартанец вспоминал все, что ему было известно о ковенантских бомбардировках. Он обязан был что-то придумать, иначе всем им пришел бы конец.

И старшина старался.

Что-то не сходилось. Бомбежка всегда велась под перекрестными углами, пока каждый сантиметр поверхности планеты не покрывался стеклянной коркой. Улетавшие корабли явно не доделали свою работу.

Спартанец рискнул оглядеться по сторонам. Тысяча гектаров леса — того самого, где Фред и его товарищи тренировались с самого детства, — были охвачены бушующим пожаром. К небу поднимался дым и дрожащие струи раскаленного воздуха.

Фреда и Келли настигла волна, они не видели ее, но почувствовали. Спартанцу показалось, будто целый муравейник забрался ему под доспехи и начал кусать. По дисплею заплясали статические помехи, а затем исчезли с тихим хлопком. Щиты упали до нуля, но постепенно восстанавливали заряд. Гравитационные модули «Баньши» замерцали.

— Электромагнитный импульс! — прокричала Келли по рации. — Или какой-то плазменный эффект.

— Садимся! Быстро! — приказал Фред.

Его спутница что-то недовольно проворчала и прервала связь.

Они быстро снижались, стараясь выжать максимум из поврежденных «Баньши», теряющих последние остатки энергии. Фред развернул машину так, чтобы пройти над огромными, окутанными паром камнями, устилающими пересохшее русло. Он помчался между гладкими валунами и острыми гранитными клыками, собираясь приземлиться на полоске мелкой гальки.

Была только одна проблема: два валуна оказались чуть темнее остальных, и они шевелились.

Закованные в броню гиганты двигались медленно, но неуклюжими их назвать не получалось. Каждая из тварей несла в руках массивный стальной щит.

— Внимание! — крикнул Фред. — Прямо по курсу охотники ковенантов!

У них уже не было возможности избежать встречи с этой новой опасностью. Ближайший чужак развернулся, и на его спине, словно у анемоны, затрепетали чувствительные выступы. Чудовищное создание вскинуло оружие — мощную плазменную пушку, смонтированную на руке, — и нацелило его на Фреда. Ствол засиял зеленым огнем.

Охотник выстрелил.

Главный старшина остановил подачу энергии в двигатели, и «Баньши» камнем рухнула вниз, пролетев последние десять метров, отделявших ее от земли. Шар смертоносной энергии рассек воздух там, где еще секунду назад находился Фред.

Машина рухнула и запрыгала на крупных камнях. Разбитая «Баньши» перевернулась, выбрасывая спартанца, и врезалась в охотника.

Огромное существо успело закрыться щитом, отшвырнув обломки, словно те были из картона. Орудие вновь начало накапливать энергию.

Морщась от боли, Фред перекатился и встал на ноги, стараясь не обращать внимания на новые раны, полученные при падении. Нужно было найти оружие. Боль могла подождать.

Охотник шагнул к нему, пригнулся и вдруг с ужасающей скоростью бросился вперед.

В рации захрипела статика, сквозь которую прорвался краткий приказ:

— В сторону!

Главный старшина рухнул на землю и откатился вбок.

«Баньши», уже покинутая Келли, проревела над его головой и на полном ходу врезалась в чужака. Прогремел взрыв, и все вокруг усеяло сверкающими осколками металла.

Пламя окатило охотника, проникая в сочленения брони. Существо начало наматывать медленные круги на одном месте. Фред видел, что камни под ногами твари пропитываются кровью.

Келли приземлилась на ноги рядом с главным старшиной. Она взвела трофейную плазменную гранату и метким броском прилепила ее к пушке второго охотника.

Их ослепило вспышкой, по броне твари заплясали электрические дуги. Оружие затрещало и окуталось дымом.

Фред вскочил.

— Бежим!

Вступать в рукопашную схватку с охотником не входило в их планы. Был риск проиграть, хотя они вполне могли бы и победить, но тем временем к месту сражения подтянулись бы остальные ковенанты.

Спартанцы бросились к узкой полоске леса — возможно, последним деревьям Предела. Охотник, ошеломленно разглядывая то дымящуюся руку, то объятого огнем товарища, замер на месте, не понимая, что ему теперь делать.

— Ты что, ничего не видел, пока мы летели? — спросила Келли, и в ее голосе прозвучало усиливающееся беспокойство. — Впереди как минимум половина ударной армии ковенантов.

— Десант? — отозвался Фред, стараясь вкладывать в бег все свои силы. — Далеко?

— Полкилометра.

Все это казалось какой-то бессмыслицей. Зачем высаживать на планете ударные войска, если собираешься уничтожить ее с орбиты?

— Что-то здесь не так, — сказал главный старшина. — Надо выяснить, что они задумали.

В ответ на его дисплее мигнул красный огонек.

— Они все равно отделяют нас от точки сбора, — объяснил Фред. — Так или иначе, нам придется с ними встретиться.

Укрывшись в тени деревьев, спартанцы остановились и оглянулись. Уцелевший охотник пытался гнаться за ними, но все его старания были бессмысленны. Хотя эти существа и были способны время от времени стремительно пробегать короткие расстояния, в целом они оставались слишком медлительными.

Итак, беглецы оказались окружены армиями ковенантов как на земле, так и с воздуха, и ни Фред, ни Келли не решались озвучить вопрос: есть ли еще куда отступать? Или же ковенанты нашли остальной отряд и уничтожили его?

Неожиданно ожила рация:

— …рит группа «Гамма». «Альфа», как слышите?

— Вас слышу, «Гамма», — ответил Фред. — Докладывайте.

Помехи практически заглушали голос говорящего.

— Уиткомб… слишком много. Под… слышите?

— «Гамма», — закричал Фред, — в точке сбора горячо! Повторяю: горячо! Прием.

Ответом ему стал только белый шум.

— Надеюсь, они услышали, — произнес главный старшина, обращаясь к Келли.

— Не беспокойся. Красный-двадцать один сумеет позаботиться о своей группе. — Спартанка немного проползла вперед и поманила Фреда за собой: — Тебе стоит это увидеть.

Он оглянулся через плечо. Охотник исчез, на детекторе движения все было чисто. Тогда Фред последовал за Келли и осторожно посмотрел из-за кустика ежевики. На поляне, выстроившись в три ряда по четыре, стояли мортирные танки. Из бортов машин выступали плавники, под которыми крепились бронированные антигравитационные модули. Эта бронетехника ковенантов славилась своей прочностью и вела огонь из наиболее мощного наземного оружия чужаков — энергетических мортир. Фред видел их в действии; заключенный в капсулу сгусток перегретой плазмы испепелял все, что оказывалось в радиусе двадцати метров от центра взрыва. Титановая броня, бетон, плоть — все это мгновенно обращалось в пар.

Десантники называли эти танки «Духами», поскольку обычно ты едва успевал заметить их появление, прежде чем отправиться на тот свет.

Рядом суетились горстка ворчунов и несколько десятков инженеров. Последние облепляли машины со всех сторон. Но, что куда более заинтересовало Фреда, люки танков оказались открыты.

— Сложно придумать лучшую маскировку, — прошептала Келли, — чем пять тонн ковенантской брони.

Она поползла дальше.

Фред выбросил руку вперед, придерживая свою спутницу.

— Постой. Вначале стоит подумать. Существуют две возможности. Во-первых, ковенанты могли обнаружить пункт сбора, и тогда нам следует рваться напролом, паля из всех орудий, чтобы вытащить оттуда отряд «Дельта».

— А второй вариант? — спросила она, кивнув.

— Они могут и не знать, что «Дельта» окопалась под этой скалой. И тогда… — Фред помедлил. — Тогда нам следует отвлечь внимание чужаков на себя.

Келли взвесила его слова и произнесла:

— Я боялась, что ты это скажешь. — Она поддела грязь сапогом. — Но все верно.

Сенсоры движения вывели на их дисплеи точку, приближающуюся с направления на шесть часов. Объект обладал крупными размерами и уверенно направлялся прямо к позиции спартанцев. Должно быть, охотник все-таки принял решение и теперь искал их, чтобы втоптать в землю.

— Уходим, — прошептал Фред.

Они быстро и бесшумно побежали по полю, стараясь не сталкиваться с ворчунами. Вскоре спартанцы оказались возле танков. Главный старшина дал знак своей спутнице, и та запрыгнула в ближайший из открытых люков. Секундой позже Фред прижался к соседнему танку и, забравшись внутрь, задраил за собой крышку.

Это было одно из наиболее отчаянных и безрассудных решений в его жизни. Разве они могли остановить силы вторжения при помощи какой-то пары танков? Ведь спартанцы даже не знали, как ими управлять.

— Я готова, Красный-один, — доложила Келли. — Жду приказаний.

Фред огляделся, привыкая к полумраку. Прямо перед ним располагалось кресло, выполненное из того же покрытого оспинами фиолетового металла, что использовался в конструкциях «Баньши». Главный старшина с трудом втиснулся в него. К тому же сиденье оказалось слишком высоким; Фреду приходилось пригибаться, чтобы не задевать потолок. Как только спартанец занял свое место, вокруг него вспыхнули голографические пульты, а экраны предоставили обзор в триста шестьдесят градусов.

Сквозь толщу брони донесся рокот танка, который заняла Келли.

Фред не понимал смысла ни единого из значков управления, и все же в них было что-то знакомое. Отдельные символы походили на те, что спартанцы видели на «Баньши», но только отчасти. Главный старшина постарался расслабиться настолько, насколько это было возможно в данной ситуации, и его руки легли на пульт. Пальцы спартанца коснулись значка, чем-то напоминающего ацтекскую письменность, затем переместились на «пучок спагетти» и пересекающиеся дорожки птичьих следов.

Моторы закашляли, зарычали… и танк поднялся на метр над землей.

Фред нахмурился. Надо быть чертовски везучим, чтобы суметь запустить неизвестную тебе технику с первой попытки. Нет, дело тут было вовсе не в удаче — не могло от нее зависеть то, что главный старшина знал: знаки, разместившиеся под левой рукой, управляют движением танка, правые — позволяют контролировать мортиру, а те, что посредине, отвечают за ведение огня из вспомогательных орудий. Впрочем, сейчас было не время гадать, откуда ему все это известно. Главное, что это открытие предоставляло ему некоторое преимущество.

— Я тоже готов, — ответил он Келли. — Надо разнести эту стоянку.

— Слушаюсь, — отозвалась та, стараясь подавить нотки неприязни в голосе.

Спартанцы в унисон развернули машины и выстрелили по противоположному краю танкового построения. Два голубовато-белых жидких солнца обрушились на «Духи» и взорвались. Все залило ослепительным светом. Белый жар, казалось, проник даже сквозь броню, и от семи вражеских танков остались только дымящиеся остовы посреди превратившейся в стекло земли.

И снова везение. Будь эти танки активны и будь их люки задраены, они бы выдержали первое попадание.

Келли направила свою машину вперед, переворачивая еще несколько танков.

Фред развернулся, на полной скорости прокатился по отряду удирающих ворчунов и был вознагражден серией раздавшихся хлопков.

Оба танка прорвались сквозь узкую полосу деревьев, заваливая их на землю, и спартанцы увидели перед собой лагерь ковенантов. Навстречу уже бежали несколько тысяч ворчунов и шакалов, размахивая оружием и выставив перед собой энергетические щиты. Но никто из них не стрелял.

Первые твари проскочили мимо.

— Они думают, что мы на их стороне, — произнес Фред, — и пытаются выяснить, кто на них напал. Предлагаю не выдавать себя, пока у нас есть такая возможность.

На его дисплее мигнул огонек подтверждения, и танк Келли поехал навстречу бегущим ворчунам, поспешившим образовать для нее коридор.

В полукилометре от них виднелись золотые и серебряные шестиугольники — защищенные купола элиты. Их охраняли шесть стационарных плазменных орудий — «Теней», а вдали возвышалась гора, под которой лежал секретный комплекс Третьего отдела ДВКР. Ковенанты добрались уже и туда.

Не задумываясь ни на секунду, Фред коснулся какой-то клавиши; изображение на экране приблизилось. Сотня ковенантских инженеров парила возле тяжелого оборудования. Спартанец видел промышленные лазерные буры, ленты конвейеров и гигантские, похожие на жуков машины, которые выглядели так, словно были способны прогрызть скалу насквозь.

— Они нашли пещеры, — сказал Фред. — Похоже, собираются раскопать их.

Но опять же — зачем? Почему просто не уничтожить все живое с орбиты? Ковенанты никогда не брали пленных — если не считать, конечно, отдельных страдальцев, которых захватывали лишь для того, чтобы позабавиться над ними, прежде чем убить. Ни один человек в их представлении не стоил подобных затрат. Значит, ковенанты искали вовсе не группу «Дельта».

Фред включил дальнюю связь.

— «Дельта», если вы меня слышите, мы направляемся к вам с юго-юго-востока на паре трофейных танков «Дух». Те самые машинки для запуска фейерверков. Постарайтесь не высовываться и не подстрелите нас.

Затем главный старшина переключился на частоту Келли.

— Давай вперед, Красный-два! Убиваем все, что движется, и прорываемся к пещерам!

— Будет исполнено, — прошептала Келли голосом, свидетельствующим о предельной сосредоточенности.

На дисплее мигнул синий огонек подтверждения, но исходил он не от Келли. Сигнал отправил Спартанец-039, Айзек. Один из бойцов, ушедших с Уиллом.

Значит, они все-таки сумели окопаться в пещерах. Фред испытал некоторое облегчение, узнав, что его люди все еще живы и находятся неподалеку.

Но радоваться пока было рано. Их разделяли еще три сотни метров, и на всем этом расстоянии не было даже миллиметра свободного места. Путь преграждала сплошная стена ворчунов, шакалов и воинов элиты — спартанцам предстояло прорываться через настоящий ад.

Келли развернула свой танк и выстрелила по последним «Духам» и отряду ворчунов, пытающихся потушить перевернутые машины. На секунду поверхность поляны вспыхнула новым солнцем. Затем пламя угасло, и на площадке не осталось ничего, кроме пепла.

Фред открыл огонь из мортиры; он стрелял настолько быстро, насколько позволяли системы танка. Три серебристо-белых снаряда врезались в гущу воинов элиты, столпившихся возле турелей. Энергетические щиты прикрыли чужаков на долю секунды, но потом угасли, и твари вспыхнули, подобно солдатским спичкам, от которых десантники прикуривали контрабандные сигареты.

Еще несколько снарядов выпустила Келли, заставляя сотни ворчунов и шакалов броситься в разные стороны. Чужаки на бегу превращались в живые факелы и рассыпались в прах. Казалось, будто десяток молний одновременно ударил в самый центр лагеря.

Ворчуны разбегались, пытаясь найти укрытие и убивая тех сородичей, которые оказывались у них на пути. Несколько шакалов попытались навести порядок, но обезумевшие от страха крошечные твари расстреляли и их.

Краем глаза Фред заметил какую-то тень, проплывшую над его танком, и машина закачалась от близкого взрыва.

Должно быть, «Баньши». Скорее всего, несколько воинов элиты постоянно находились в воздухе, патрулируя окрестности. Он обругал себя за то, что не заметил их раньше. Теперь все решало только время. Танк без поддержки пехоты — ничто. Рано или поздно наземные и воздушные войска ковенантов должны были опомниться и уничтожить людей.

— Уходим! — прокричал Фред по рации. — Прекращай стрелять и жми к пещерам!

Келли прибавила газу и помчалась через обломки.

Главный старшина пропустил ее вперед, прицеливаясь по технике на склоне скалы и делая выстрел.

Несколько снарядов упало на крышу его танка, и от взрывов Фред чуть не лишился зубов. Он выстрелил еще три раза по бурильным установкам и начал набирать скорость. Машина задрожала, срываясь с места.

Спартанец усмехнулся, стискивая зубы. Как только дым немного рассеялся, он смог увидеть, что и лазерный бур, и конвейеры, и стальные жуки превратились в кучки оплавленного мусора.

Камера потеряла фокус. Нет… Фред понял, что дело не в качестве изображения; в кабину просачивался дым.

— На тебя заходят «Баньши»! — прокричала Келли. — Убирайся оттуда!

Фред откинул люк и выскочил наружу.

Десяток летательных аппаратов разворачивался в небе, готовясь уничтожить поврежденный танк.

Главный старшина прыгнул, перекатился, вскочил на ноги и бросился бежать. На дисплее возник навигационный маркер: во впадине на поверхности скалы находился вход в пещеры.

Его словно огрело по спине раскаленным докрасна молотом — попадание из плазменного пистолета. Спартанец пошатнулся, но сумел сохранить равновесие и продолжил бежать. Нельзя было останавливаться. Он бросил взгляд на показатели щитов. Они полностью разрядились, но постепенно восстанавливались. Фред выкладывался на полную и метался из стороны в сторону, не позволяя противнику прицелиться. «Мьольнир» не мог выдержать много подобных попаданий.

— Быстрее! — поторопила Келли.

За несколько секунд Фред пересек последние сто метров и спрыгнул в кратер, где, как он помнил, должен был находиться вход в подземную базу ДВКР.

Главный старшина увидел, как из-за края кратера высовывается Келли, сжимающая в руках пулемет от «Бородавочника». Целясь поверх головы товарища, она открыла огонь на подавление. Рядом с ней выпрямился Спартанец-043, Уилл. Фред был изумлен, увидев, что тот жив. Еще радостнее было увидеть в руках Уилла ракетную установку «Бур».

— Спускайся, — сказала Келли, кивая в глубь кратера. — Мы прикроем.

Она продолжала стрелять, пока у пулемета не закончились патроны.

Уилл прицелился и нажал на спусковой крючок. Ракета ножом вспорола воздух, оставляя за собой дымный след, и врезалась в приближающуюся «Баньши». Вражеская машина окуталась огнем и развалилась.

Оглядевшись, Фред заметил стальной трос, уходящий под углом глубоко под землю.

Схватившись за него, главный старшина заскользил в темноту. Вскоре он ощутил, как трос ощутимо задрожал — вначале один раз, а затем снова, — остальные спартанцы прыгнули следом.

Пролетев в свободном падении около трехсот метров, он увидел слабый свет на дне шахты — тусклое, болезненно-желтое марево от химических шашек. Фред чуть крепче обхватил трос, сбавляя скорость. Примерно в метре от пола он отцепился, а затем отбежал в сторону, освобождая место для спускающихся друзей. Вскоре его спутники приземлились рядом.

— Нам сюда, — произнес Уилл, направляясь к принудительно открытым дверям лифта.

Фред обратил внимание, что его товарищ заметно прихрамывает при ходьбе, и вспомнил, что все отправленные сюда спартанцы серьезно пострадали при высадке. Была какая-то ирония в том, что, стремясь защитить своих людей от одной битвы, он привел их в еще более опасную обстановку.

И все же они пока не погибли, чего нельзя было с уверенностью сказать о группе «бета».

Они вошли в коридор с гладкими, начищенными до зеркального блеска стенами из нержавеющей стали, отражающими слабое мерцание химических огней.

Где-то высоко над ними прогремел оглушительный взрыв. В шахту посыпались камни и грязь, поднимая облако пыли.

— Противотанковые мины «Лотос», — сообщил Уилл. — Небольшой сюрприз, чтобы задержать незваных гостей.

Позади каменных баррикад в конце коридора сидели еще два спартанца — Айзек и Винх. Они едва заметно кивнули Фреду, не сводя глаз и прицелов с входа.

— А где остальные? И где десантники из роты Чарли? — спросил главный старшина.

— Они не появлялись, — ответил Уилл опустошенным голосом. — Нас отрезали от них по пути сюда. — Он покачал головой. — С тех пор мы их не видели.

Фред помолчал несколько секунд. В своем перечне личного состава он отметил отсутствующих бойцов Уилла как пропавших без вести. Список людей, на которых можно было рассчитывать, становился отвратительно коротким. Фред почувствовал, как в горле встает горький ком.

— Есть что-нибудь от группы «Бета»?

— Никак нет, сэр. На связь не выходили.

Стиснув зубы, главный старшина занес в список пропавших без вести и этих спартанцев.

— А «Гамма»? — спросил Уилл.

— Они еще живы, — ответил Фред. — Я слышал их по рации, но не так много сумел разобрать. Мы постарались предупредить их, что здесь опасно.

— Хорошо, — прошептал Сорок третий.

Коридор заканчивался надежно запертой бронированной дверью.

— Сканеры отпечатков пальцев и сетчатки глаза выведены из строя, — пояснил Уилл. — Внутренняя связь работает, но нам никто не ответил. Двери имеют в толщину около метра, так что, не имея бурильной установки или сотни килограммов взрывчатки, мы не сумеем попасть за нее.

— Хочешь сказать, что внизу еще остались люди? — спросила Келли.

— Я же говорю, канал связи активирован, — повторил Уилл. — Только никто не отвечает. Должно быть, все перепились от страха.

— Или просто ты не сказал того, что они хотели бы услышать, — усмехнулась спартанка и просвистела первые шесть нот одной мелодии.

— Об этом я не подумал, — кивнул Уилл.

Это был секретный код спартанцев, которым они пользовались с раннего детства во время тренировок на Пределе. Пароль, означающий: «Все чисто, можете выходить». Его не знал никто, кроме спартанцев и очень ограниченной группы сторонних людей… Людей, которые вполне могли оставаться внизу.

Келли взяла в руки микрофон и просвистела мелодию. Потом она отпустила кнопку разговора и стала ждать.

Часы Фреда отсчитали две минуты. Отряд терял слишком много времени, не делая ничего, в то время как ковенанты, без всяких сомнений, сейчас искали способ спуститься и порвать их на куски.

— Что ж, идея была хорошей, — сказал он Келли. — Надо разведать состояние шахты. Возможно, она обрушилась не до конца. Уилл, ты…

Раздался щелчок, и механизмы огромных дверей загудели, оживая. Створки разделились с отчетливым шипением и бесшумно отворились внутрь.

Коридор затопил яркий свет. В дверях возник силуэт стоящего там человека. Как только дисплей Фреда приспособился к изменившимся условиям, главный старшина увидел, что перед ним стройная женщина. Она носила серое плиссированное платье и белый халат, из нагрудного кармана которого высовывался наладонный компьютер. На лице ее поблескивали очки с бифокальными линзами, а седые волосы были собраны в тугой узел.

Но именно лицо женщины притянуло к себе взгляд Фреда — ему была знакома эта гладкая, ухоженная кожа, чуть тронутая морщинами в уголках губ и серовато-голубых глаз. Именно этот человек стоял за программой «Спартанец II» и занимался разработкой брони «Мьольнир».

Доктор Кэтрин Халси.

 

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Время: 08:10, 30 августа 2552 (по военному календарю) / Система Эпсилон Эридана, планета Предел, подземный комплекс ДВКР.

Доктор Халси обвела взглядом пятерых спартанцев, стоящих перед ней в коридоре, и поправила на носу очки. Несмотря на все причины, повлекшие их появление здесь. — Предел был наводнен чужаками, задание по захвату лидера ковенантов провалилось и все, над чем она работала столько лет, находилось в опасности, — доктор все-таки была рада увидеть этих людей. Но она заставила себя сдержать чувства; спартанцы не понимали и не были готовы принять бурные эмоции.

— Заходите, — торопливо произнесла доктор. — И поспешите. Судя по шуму на лестнице, у нас не так уж много времени.

Спартанцы сохраняли неподвижность еще буквально пару секунд — они, без сомнения, общались друг с другом при помощи неслышимых стороннему наблюдателю переговорных устройств и системы практически незаметных знаков. Доктор обратила внимание на чуть шевельнувшийся палец, на неощутимо качнувшуюся голову… Затем воины одновременно пришли в движение, подхватывая свое оружие и направляясь к дверям.

Халси поздоровалась с каждым из них, когда они проходили мимо.

— Рада видеть тебя, Фред.

— Я тоже, мэм, — ответил главный старшина.

Доктор обратила внимание, что в движениях Келли проявляется некоторая скованность. Она была ранена, как и остальные четверо. Теперь Халси видела это отчетливо.

— Келли.

— Здравствуйте, доктор Халси. — Спартанка протянула ладонь и осторожно пожала ей руку.

— Айзек.

— Да, доктор.

— Винх.

Та кивнула.

— Уильям.

Последний спартанец заворчал. Он никогда не любил это формальное имя.

Халси знала, что ее воспитанников несколько раздражает то, что она всегда может узнать их, даже когда они скрыты под броней «Мьольнир». Она растила их и жила с ними, знала каждый их жест и манеру двигаться. И никогда не смогла бы обратиться к ним по официальным, номерным именам: Спартанец-104, 087, 039, 029 и, соответственно, 043.

Доктор опустила руку на панель управления. Двери бункера бесшумно скользнули навстречу друг другу, сойдясь практически без шва. Раздался металлический щелчок запирающего механизма.

— У нас есть доступ на уровни цветов лазурь, пурпур и лаванда, — сказала она. — Следуйте за мной в медицинское крыло. — Халси зашагала по бетонному коридору с высоким сводчатым потолком. На стенах были установлены камеры слежения, а свет — приглушен. — Насколько мне известно, ковенанты вошли в систему Эпсилон Эридана примерно в пять часов. Персонал ДВКР был эвакуирован в пять тридцать. Я так понимаю, вы пришли не затем, чтобы сказать, что наверху теперь безопасно?

— Так точно, мэм, — ответил Фред. — То есть я хотел сказать: «Нет, мэм». Там не безопасно. Флот встретил ковенантов, но тем удалось сбросить десант. Нас отправили на планету, чтобы защитить комплекс управления орбитальными орудиями… — Он помедлил, набрал полную грудь воздуха и продолжил: — Наша миссия не была успешной. Войска ковенантов вытеснили нас с наших позиций. — Главный старшина бросил взгляд на остальных членов своей команды. — Мы отступили сюда, надеясь, что здесь более безопасно.

Они продолжали шагать по постепенно понижающемуся коридору; титановые двери открывались при их приближении и тут же захлопывались за спинами спартанцев.

— Понятно, — кивнула доктор Халси. — А что насчет капитана Кейза? И Джона?

— Это нам неизвестно, — сказал Фред. — Мастер-Шеф, а с ним и еще несколько человек должны были попытаться уничтожить забытую навигационную базу, пока до нее не добрались ковенанты. Если предположить, что ему это удалось, и учесть опыт капитана в сражениях с чужаками… — Спартанец умолк.

— Я уверена, что они справились с этой задачей и спаслись, — закончила за него доктор. — Джон никогда не проигрывает.

— Так точно, мэм, — поддержал ее Фред.

Некоторое время они молча шли мимо выставки захваченных флагов мятежников, лежащих в застекленных нишах бетонной стены. Большинство стягов украшали кричаще-яркие символы — фамильные гербы, окровавленные драконы, опаленные скрещенные мечи. О бунтовщиках, которые пользовались этими флагами, ККОН могло более не беспокоиться.

— Доктор Халси? — спросил Фред. — Разрешите говорить открыто?

— Разрешаю, — ответила та. — Я никогда не была сторонницей формальностей, а уж в этих обстоятельствах — тем более. Можете говорить все, что вздумается.

— Мэм, мне кажется, что в этот раз ковенанты ведут себя как-то странно, — сказал главный старшина. — Они победили, но не выжигают планету. Во всяком случае, не делают этого полностью — насколько могу судить, они уничтожили только полярные шапки и часть долин.

— А еще они размещают над нами бурильные установки, — добавила Келли.

— Любопытно, — протянула доктор. — Они никогда не проявляли интереса ни к людям, ни к нашим технологиям… — Она остановилась возле огромной металлической диафрагмы, Достаточно большой, чтобы можно было проехать на «Бородавочнике», и положила ладонь на сканирующее устройство. — Это и есть медицинское крыло, — пояснила доктор и произнесла в микрофон: — Воздержусь от причинения всякого вреда.

Лепестки диафрагмы разъехались в стороны, открывая проход.

Под потолком просторного помещения загорелись мощные лампы. Спартанцы увидели перед собой десяток хирургических столов и ряд дисплеев вдоль дальней стены. Стерильный, лимонного цвета пол был начищен до блеска. Стены сияли свежей розовой краской. Семь дверей вели в кабинеты и хирургию, откуда в центральную комнату выходили окна.

— Кальмия, — окликнула Халси, — мне хотелось бы тебя услышать.

— Конечно, доктор, — отозвался бесплотный голос ИИ, заменившего Кортану. — Я уже подготовила медицинские карты спартанцев и отправила автоматизированные тележки к холодным хранилищам за плазмой крови и лекарствами, а также за инструментами для «Мьольниров».

В дальнем конце комнаты открылись дверцы крошечного служебного лифта, и оттуда выкатилась автотележка, несущая в телескопической руке несколько пакетов с красной жидкостью. На основном поддоне рядами были выложены инструменты.

— Прекрасно, — произнесла доктор. — Продолжай наблюдение за сейсмической активностью на поверхности. Также подключись к биомониторам спартанцев и выведи их показания на дисплеи в третьей секции.

Халси неторопливо подошла к одному из столов, и перед ней засветились экраны безмятежно парящих в воздухе дисплеев. На их поверхности вспыхнули колонки цифр и графики.

— Включить прожектор, подготовить стерилизационный набор и уменьшить общее освещение на сорок процентов. И пожалуйста, поставь Малера. Вторую симфонию.

— Конечно, доктор.

Из динамиков полилась музыка.

Изучив графики, Халси поочередно коснулась крошечных значков в виде человечков, и перед ней развернулись магнитно-резонансные снимки внутренностей спартанцев: голографические изображения костей, органов и мышц появлялись на экране и медленно поворачивались.

Доктор скорчила гримасу, увидев, насколько серьезные травмы получили ее воспитанники.

— Фред, ты повредил ахиллово сухожилие и сломал три ребра. Кроме того, у тебя отбиты почки. — Она бросила взгляд на показатели остальных бойцов и после некоторых раздумий добавила: — Короче, с тобой ничего страшного. А у тебя, Уильям, перелом бедра и незначительное внутреннее кровотечение. Залей рану вон той биопеной и в течение ближайших суток избегай резких движений.

Халси повернулась к Фреду и Уиллу.

— Проще говоря, вы еще легко отделались, парни. Так что я попрошу вас подняться на лазурный уровень, в секцию «Лямбда», и принести мне кое-какие вещи.

— Слушаюсь, мэм, — отозвался Фред.

Хотя доктор Халси и была лишь гражданским специалистом, спартанцы безоговорочно признавали ее авторитет. Возможно, все дело было в том, что она вела себя на равных с адмиралами и генералами, часто вмешивавшимися в ход ее программы. Или же они в какой-то мере считали ее своей матерью. Хотя, как бы ей этого ни хотелось, доктор догадывалась, что ее воспитанники не принимали в свою семью никого, кроме членов отряда. И это касалось даже самой Халси.

Уильям взял с подноса тюбик биопены и, вставив его в крошечную пробоину, выдавил кровоостанавливающий антибактериальный заживляющий полимер на рану между четвертым и пятым ребром.

— Не холодно? — спросила доктор.

— Ничего такого, что стоило бы беспокойства, мэм.

Она кивнула, не обращая внимания на то, как хорохорится Уильям. Ей приходилось постоянно скрывать свое восхищение спартанцами. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы они почувствовали себя особенными. Они и так в избытке выслушивали чужие «восторги».

Доктор Халси вынула из кармана наладонник, выбрала из меню несколько пунктов и протянула устройство Фреду.

— В последнюю неделю мы получили испытательные образцы нового оружия, — сказала она. — А также детали пятого поколения «Мьольниров». Ими мы заменим поврежденные модули ваших доспехов. Кальмия, прошу тебя, покажи им дорогу и предоставь доступ к закрытым помещениям.

— Как скажете, доктор, — отозвался ИИ. Двери медицинского отсека открылись. — Сюда, пожалуйста.

Фред пролистал описания устройств, выведенные на экран наладонника.

— Просто замечательно, — произнес главный старшина с видимым удовлетворением. Он кивнул, бросил продолжительный взгляд на своих товарищей и вместе с Уиллом покинул помещение.

Доктор Халси вновь обратилась к показаниям медицинских приборов.

— Винх, у тебя порвана дельтовидная мышца, сломаны три пальца, а еще ты заработала грыжу межпозвонкового диска. У Айзека ушиб внутренних органов. Еще тебе безграмотно вправили вывих обоих плеч, что привело к защемлению кровеносных сосудов. Вскоре я вами займусь, но вначале мне хотелось бы, чтобы вы вернулись обратно к дверям и придумали, как мы можем укрепить нашу оборону.

— Так точно, мэм, — синхронно ответили они, посмотрели на Келли и покинули комнату.

Халси углубилась в работу. Раны Спартанца-087 вызывали более чем серьезные опасения. То, что дела плохи, доктор поняла еще прежде, чем взглянула на магнитно-резонансные снимки, по сильно повысившейся температуре девушки и пониженному давлению. У Келли был разрыв печени — смертельное ранение, если не обеспечить должный уход, — а ее правое легкое полностью перестало функционировать. Тот факт, что она все еще стояла на ногах (не говоря уже о сражениях с ковенантами), казался настоящим вызовом Господу Богу.

Конечно, разве не в этом была цель проекта «Спартанец II»? Они все здесь вдосталь поиграли в богов.

— Доктор, — спросила Келли, — а где остальные?

— Как я и говорила: эвакуировались, — ответила Халси. — Пожалуйста, ложись на стол. Я собираюсь тебя немножко подлатать.

Келли подчинилась, но задала еще один вопрос:

— Тогда почему вы остались здесь?

Доктор взяла с подноса изогнутый магнитный ключ, рассчитанный на то, чтобы открывать одну-единственную панель. Она вставила его в разъем и удалила из брони Келли модуль размером с кулак. Наружу хлынул гидростатический гель, смешавшийся с кровью из ран.

— Я тут что-то вроде устройства обеспечения отказоустойчивости, — сказала Халси. — На нижних этажах этого комплекса достаточно взрывчатки, чтобы уничтожить здесь все при угрозе, что наши разработки попадут в руки ковенантов. И я должна убедиться, что эти технологии не достанутся больше никому.

Она сделала укол местной анестезии и, отслеживая свои действия при помощи магнитно-резонансного дисплея, ввела в тело Келли катетер, оканчивающийся лазерной головкой. При помощи этого устройства доктор прижгла разрывы на печени, а затем переключилась на легкие. К сожалению, даже при самом лучшем лечении Восемьдесят седьмая потеряла бы половину этого органа. Ткани уже посинели и покрывались некротическими пятнами.

— Кальмия, активируй систему клонирования и найди в архивах ДНК Келли. Ей срочно необходимы новые легкие и печень.

— Все хорошо, — солгала Халси, обращаясь к спартанке. — Я просто хочу убедиться, что мне будет чем тебя починить, если мы здесь задержимся.

— Я понимаю, — прохрипела Келли.

Доктор задумалась над тем, правдой ли были эти слова… Понимала ли Восемьдесят седьмая, что нормальные люди не подставляются каждый день под пули, не горят в огне и не подвергают себя безумным перегрузкам? Халси мечтала о том, чтобы война закончилась. Чтобы спартанцы обрели в своей жизни хоть крупицу мира.

— Доктор? — прошептала Кальмия через неслышимые никому более динамики, встроенные в очки Халси. — Я обнаружила аномалию в отчетах о ДНК Спартанца Восемьдесят семь. Полагаю, вы захотите ознакомиться с этой информацией в приватной обстановке.

Халси залила раны спартанки биопеной, извлекла катетер и прижгла надрез.

— Отдыхай, — сказала доктор.

— Нет, мэм. Я вполне готова… — Келли попыталась подняться.

— А ну ляг! — Халси опустила руку на плечо девушки. Доктор не питала иллюзий на тот счет, что сможет остановить спартанку, если та вздумает сопротивляться, но постаралась подкрепить свой жест словами и эмоциями, вложенными в них. — Это врачебное предписание.

Келли вздохнула и вновь опустилась на подушку.

— Я буду в кабинете сразу за этой дверью. — Халси указала пальцем. — Если тебе что-нибудь потребуется — зови.

Доктор оставила Келли и направилась к своему кабинету. Две стены в нем представляли собой гигантские дисплеи; на полу валялись пустые стаканчики из-под кофе; голографический проектор демонстрировал нагромождение данных, кода, графиков и оставшихся без ответа писем. Халси опустила шторы на окнах, отделяющих ее от приемной, но только до середины, чтобы иметь возможность приглядывать за спартанкой.

— Кальмия, выкладывай, что там у тебя.

На дисплее возникла медицинская карта Келли.

— Вот здесь, — произнес ИИ, подсвечивая доклад о подозрительном запросе этих сведений, содержащийся в самом конце карточки. — Запрос поступил три месяца назад. Мне удалось установить, что запрос произведен Аракиилом.

— Аракиил? Это же тот цепной пес Экерсона, верно?

— Именно так, доктор.

— Можешь проследить историю запроса?

— Уже. Поиск прерван на узле FF-8897-Z. Доступ ограничен. Ключ секретности «Рентген».

— Ограничен? — Халси мягко рассмеялась. — А разве теперь это что-то значит? Кто нам может помешать, Кальмия?

— Доступ к подобной информации без соответствующего разрешения является уголовным преступлением.

— Тогда пусть кто-нибудь придет и попытается меня арестовать. Сейчас, Кальмия, ты выполнишь еще одну команду, — произнесла доктор. — Перезапусти этический блок четыре-альфа с дополнительным ключом «Любой ценой».

Халси обнаружила, что на полу стоит полупустой стаканчик с кофе, и осторожно подняла его. Понюхав содержимое, доктор убедилась, что напиток еще не испортился, взболтала его и сделала глоток давно остывшей жидкости.

— Слушаюсь. Команда выполняется. Готово.

Кальмия была старшей «сестрой» Кортаны. Этот ИИ использовался для того, чтобы тестировать алгоритмы взлома. Как только подпрограмма проходила полную отладку и оптимизацию, ее переписывали в сознание Кортаны. Конечно, начальство Третьего отдела издало строгий приказ, предписывающий обязательное уничтожение любых прототипов, но доктор Халси решительно отказывалась ему подчиняться.

— Доктор, следующий узел закрыт удивительным количеством защитных систем.

— Покажи, — велела Халси.

Голографический дисплей замерцал, и над его поверхностью возникла стена, сложенная из цветных полупрозрачных блоков, символизирующих кодовые барьеры. Доктор провела указательным пальцем вдоль стыка между осколком рубина и выточенным в форме лесенки изумрудом.

— Здесь расположен кластер записей. Проникни в него и заполни нейтрализующим импульсом.

— Сейчас.

Голограмма кристалла разлетелась на тысячу сверкающих осколков, закружившихся маленьким ураганчиком.

— Я внутри и…

Осколки засверкали сильнее и начали собираться во что-то новое. Кристаллики прилипали друг к другу, образуя козлиные рога, морду с удлиненным подбородком и преувеличенно большими глазами, пылающими голографическим огнем. Существо повернулось к Халси и улыбнулось, обнажая ряды бритвенно-острых зубов.

— Здравствуйте, гражданский советник номер 409871,— произнесло оно рокочущим басом, в котором слышались отзвуки грома, — также известный как доктор Кэтрин Халси.

— Аракиил, — пробормотала она. — Разве твой хозяин не должен был забрать тебя с собой? И с какой стати ты воруешь информацию по программе «Спартанец II»?

Доктор склонилась над клавиатурой и начала вводить цепочки команд, получая доступ к корневой директории базы данных.

— Вы нарушили положение о безопасности номер 447-К27, — прорычал Аракиил. — Ваше преступление зарегистрировано, и начальство будет поставлено в известность. Вам предписывается немедленно прекратить всякую деятельность.

Халси только усмехнулась, продолжая вводить команды.

— Аракиил, здесь не осталось никакого начальства выше меня. Ты как-то слишком туго соображаешь для «умного» ИИ. — Она посмотрела на экран. — Кальмия, мне понадобится твоя помощь. — Доктор постучала пальцем по барьеру седьмого уровня, перекрывшего доступ к командной строке.

— Минутку.

— Ах, значит, я тугодум? — пророкотал Аракиил. — Позволяя вам получить доступ к медицинскому досье, я взял под свой контроль систему очистки воздуха в вашем отсеке. Мне ничего не стоит пустить по ней наркозин, который приведет к парали… — Глаза голографического демона сжались в узкие щелочки. — Что это вы задумали?

— Готово, — доложила Кальмия.

Доктор Халси торопливо застучала по клавишам.

Голограмма Аракиила подплыла к ней и заглянула через плечо.

— Что это? Я не узнаю ни этой директории… ни этих, — он презрительно фыркнул, — архаичных линейных команд.

— Эти команды были разработаны, доведены до блеска, а затем заброшены и забыты задолго до рождения первого «глупого» ИИ, — сказала Халси. — Я выучила их еще в пятнадцатилетнем возрасте, работая над положениями второй докторской диссертации.

— Столь устаревший метод ввода сгодится разве что для того, кому давно пора на пенсию.

— Устаревший? На пенсию? Ты так в этом уверен? — улыбнулась она. — Давай мы с тобой подумаем над этим допущением, Аракиил. Так уж вышло, что я участвовала в создании основных шаблонов каждого третьего ИИ на этой планете. Я знаю о тебе все, что только можно знать, включая твое полное неуважение к человеческой жизни. — Она помедлила и почесала подбородок. — Интересно, не в этом ли причина стремительной карьеры Экерсона?

— Полковник Экерсон великий человек. Он…

— В качестве же ответа на твой первый вопрос, — продолжала Халси, не обращая на него никакого внимания, — позволь продемонстрировать твое ядро. — Она махнула в сторону дисплея. — Вот это — основная директория, отвечающая за все твои мыслительные процессы. А здесь, — доктор быстро ввела еще одну команду, — ты можешь видеть код, активирующий твою систему самоликвидации. При его запуске в римановой матрице генерируется мощный ультрафиолетовый импульс, полностью уничтожающий всю твою высшую нервную деятельность и обнуляющий память. Проще говоря, он тебя стирает.

— Нет! — прокричал Аракиил, отлетая назад. Из его ноздрей ударили струи огня. — Не…

Халси нажала на клавишу ввода.

Голографический демон исчез.

— Только кристалл памяти на него впустую потратили, — вздохнула доктор.

Она задумалась над тем, не блефовал ли Аракиил. Вполне возможно, что и нет; Третий отдел предоставлял своим ИИ полную свободу действий в тех случаях, когда возникала угроза утечки информации. Как бы то ни было, Халси была рада, что у нее была возможность не проверять, насколько далеко был способен зайти Аракиил.

— Кальмия, пожалуйста, зайди в базу данных и выведи мне содержимое личной директории полковника Экерсона.

— Уже работаю, доктор. Он применял примитивную систему шифрования. Это не должно занять много времени. — Кальмия помедлила, прежде чем спросить: — Скажите, а этот генератор ультрафиолетового импульса в римановой матрице Аракиила… его устанавливают в каждый умный ИИ? Он и во мне есть?

— Нет, ими не снабжают каждый ИИ, — произнесла Халси, тщательно контролируя свой голос.

Кальмия, без сомнения, сейчас анализировала ее интонации, так что врать было нельзя. Общение с ИИ всегда напоминало игру в шахматы — непрестанное чередование наступления и защиты. Чтобы обрести и поддерживать их уважение, требовалось быть очень внимательной. Вот почему доктор предпочитала людям этих созданий — они были столь восхитительно сложными. Да, надо было говорить правду, но не всю.

— Готово, доктор.

Голографическая поверхность стола покрылась значками папок и документов.

— Проведи фильтрацию по соответствующим именам, — сказала Халси. — Не хочу тратить время на жалкие пасквили Экерсона. Также следует отсеять любые файлы, написанные до того, как была начата программа «Спартанец II», и к которым обращались не более десяти раз. Мне хотелось бы знать топ-лист его подлостей.

Значки один за другим исчезали со стола, пока не осталось только две папки, озаглавленные: «S III» и «Подгорный король». Открыв первую, доктор увидела несколько сотен отдельных файлов. Просмотрев их, она обнаружила досье на каждого из своих спартанцев: подробные сведения о том, откуда они взялись; карты детских прививок; данные на родителей; информация о ранениях, полученных во время тренировок, и о лечении; даже перечень экспериментальных процедур, проведенных, чтобы увеличить силу, ловкость и мыслительные возможности спартанцев.

— Какого черта он задумал? — пробормотала Халси.

Ее сердце забилось быстрее, когда она продолжила копаться в нагромождении файлов. Здесь обнаружились ДНК-профили на каждого из ее воинов, а также материалы, касающиеся создания быстрорастущих клонов, которыми ученые подменяли настоящих детей. Казалось, что Экерсона сильнее всего заинтересовал именно этот последний аспект программы. Он многократно обращался к файлам, содержащим сведения о том, как клоны развивались, становились жертвами «наследственных» заболеваний и умирали. Как выяснилось, полковник даже сумел добиться изъятия тел и проведения повторного вскрытия.

Доктора Халси начало мутить. Ведь это была ее вина, что подменыши умерли настолько молодыми. Ученым так и не удалось полноценно клонировать сразу всего человека. Но тридцать лет назад им пришлось на это пойти, поскольку власть Земли готова была рухнуть… и тогда в космосе заполыхали бы сотни гражданских войн. Человечество отчаянно нуждалось в программе «Спартанец II».

Но в то же время они сделали это просто потому, что могли…

Теперь уже никакие оправдания не имели значения. Она знала, что убила всех этих детей собственными руками с той же эффективностью, как если бы приставила к их головам пистолет и нажала на спусковой крючок.

В папке оставался непросмотренным последний файл.

— Это только фрагмент, — произнесла Кальмия, когда Халси открыла его. — Документ был стерт, но мне удалось восстановить его по ионному следу на кристалле памяти.

Доктор изучила содержимое файла. Там было только одно слово: «CPOMZ», за которым тянулась буквенно-числовая строка в 512 символов длиной.

— Длинная строка — это указание звездных координат, — прошептала Халси.

— Да, доктор. Но точка выхода расположена за пределами пространства, контролируемого ККОН.

Что же задумал Экерсон?

— Не нравится мне все это, — произнесла Халси и пробежала пальцем по первому слову в файле.

— Ладно, с этим мы разберемся позднее, — сказала она наконец, перекидывая файлы на кристалл наладонника. — Теперь глянем, что еще хорошего нам приготовил полковник.

Доктор открыла папку, озаглавленную «Подгорный король». Та содержала только три документа.

Первый из них представлял собой чертежи этой базы; Халси вывела их на голографический экран, отметив про себя, что подземный комплекс оказался куда больше, чем она могла предположить. Несмотря на то что Халси обладала предельно высоким уровнем доступа, каким только может обладать гражданский специалист, она за все те десять лет, что провела здесь, увидела не более трети помещений.

Доктор Халси открыла второй документ. В нем содержалась стенограмма заседания военной комиссии от 12 августа 2552 года, лагерь Хэткок. Это был допрос, на котором Джона расспрашивали о событиях, повлекших за собой разрушение города Кот-д'Азюр, и об инопланетном артефакте. Любопытно.

Третий файл содержал анализ символов, полученных из захваченного Джоном артефакта. Согласно заметкам Экерсона, это тоже была часть звездной карты. Доктор Халси сравнила эти координаты с теми, что обнаружила в папке «S III».

Не получилось. Это были разные точки выхода.

Артефакт чужаков указывал на… Она быстро провела в уме необходимые расчеты…

— Будь я проклята, — пробормотала Халси.

Она открыла навигационную базу, чтобы убедиться, и еще раз провела вычисления.

Ошибки быть не могло: это были координаты системы Эпсилон Эридана.

Они вели сюда.

Все это переставало казаться таким уж забавным. Экерсон сидел на очень важном секрете, и чудовищно опасном к тому же.

— Это вполне в его стиле: играть с огнем, а потом бросить остальных погибать в пожаре.

В дополнительном приложении содержался перечень оборудования, необходимого для проведения раскопок, а также еще несколько чертежей и результаты геологоразведки. Чертежи представляли собой нечто, напоминающее переплетение вен и артерий.

— Кальмия, ты не могла бы объяснить, на что я сейчас смотрю?

— Если верить координатам, указанным на этой карте, данный комплекс был создан в глубине старой шахты по добыче титана, а она в свою очередь была проложена внутри давно потухшего вулкана. Эти проходы, скорее всего, не что иное, как лавовые трубы.

— Интересно, они просто решили воспользоваться естественными туннелями, чтобы быстрее обустроить шахту, а затем и комплекс? — Доктор Халси сняла очки и начала задумчиво протирать стекла. — Нет, будь все настолько просто, Экерсон не проявлял бы подобного интереса. И почему эти данные были помечены кодом доступа уровня «Рентген»? Связаны ли они с артефактом, обнаруженным в Кот-д'Азюр?

— Этого я сказать не могу, — ответила Кальмия. — Зато у вас, возможно, появился потайной ход, чтобы выбраться отсюда.

— Да-да… — Доктор Халси загрузила все секретные архивы Экерсона в свой наладонник. — Разберемся позже. А сейчас необходимо сфокусироваться на том…

— Фиксирую повышенную сейсмическую активность, — доложил ИИ.

Доктор Халси застыла на месте. Она скорее почувствовала, чем услышала серию глухих ритмичных ударов, словно где-то вдалеке гремел гром.

Голографические лучи заплясали в пыли, посыпавшейся с потолка.

— Они идут, — прошептала Халси. Она переключилась на связь со спартанцами. — Срочно возвращайтесь к лаборатории. Похоже, мне удалось найти, как отсюда выбраться! Торопитесь!

Она покачнулась, когда ее кабинет содрогнулся от мощного взрыва. Раздался скрежет раздираемого металла, главная опорная балка начала раскачиваться и рухнула, погребая под собой стол доктора.

Освещение отключилось.

 

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Время: 09:01, 30 августа 2552 (по военному календарю) / Система Эпсилон Эридана, планета Предел, подземный комплекс ДВКР.

Двери секретного хранилища тихо зашипели, открываясь, и под потолком зажглись лампы. Фред заметил какое-то движение, но это было только его собственное отражение на зеркальной поверхности стальных стен. Уилл вошел в комнату, посмотрел наверх и обернулся к двери.

Хранилище представляло собой помещение три на пять метров. Стены, пол и потолок были выполнены из металла. Когда спартанцы вошли внутрь, их шаги прозвучали приглушенно. Значит, толщина покрытия была не менее четверти метра. Справа и слева стояли ряды запертых шкафчиков, а в дальнем конце комнаты размещались два стальных ящика. Нигде не было видно ни единого пятнышка, а каждый шов был тщательно проварен, чтобы не допустить выхода наружу огня или ядовитых веществ.

— Минутку, пожалуйста, — попросила Кальмия. — Пытаюсь открыть замки. Придется немного подождать.

Уилл встал в дверях, прикрывая подходы, но Фреда это не слишком успокаивало. Заброшенная база ДВКР угнетала его куда больше, чем мысли о целой армии ковенантов над головой. Во время обучения он неоднократно спускался этими коридорами, но в них всегда было полно людей. И сейчас запустение лишний раз напоминало, что ковенанты выигрывают в войне. Вначале пали Внешние Колонии, теперь ККОН потеряло Предел. Сколько пройдет времени, прежде чем человечество окажется вынуждено бросить все и бежать к Земле? А дальше — что они могут сделать? Существовал только один выбор: погибнуть — или победить.

Хватит. Подобные размышления не могли им помочь выполнить текущую задачу. Долгосрочное планирование следовало оставить генералам да адмиралам. Спартанцу же лучше заниматься именно тем, что он умеет делать лучше всего.

Стены завибрировали, когда начали выкручиваться толстые металлические болты, запирающие шкафчики. Затем послышался звук, с которым скользили в сторону хорошо смазанные стальные задвижки. Наконец раздался финальный хлопок, и все стихло.

— Ящики открыты, системы безопасности отключены, — сообщила Кальмия. — Чувствуйте себя как дома.

— Пожалуйста, прикрой дверь, — попросил Фред.

Дверь, ведущая в коридор, скользнула на место и закрылась, а Уилл смог присоединиться к главному старшине. Каждый из спартанцев открыл по шкафчику, тут же уходя в сторону на тот случай, если Кальмия не сумела найти и обезвредить какую-либо ловушку.

Заглянув внутрь, Фред увидел стойку с пистолетами. Но это не были «Н. Е.», обычно использовавшиеся в армии; оружие имело увеличенный ствол — примерно на тридцать процентов длиннее и более широкий. Рукоять украшали щечки из пластостали, автоматически изменявшие форму под руку обладателя. Взяв один из пистолетов, спартанец взвесил его в ладони — ствол чуть-чуть перевешивал, что было нормально для разряженного оружия. На дне шкафчика обнаружились три коробки с боеприпасами. Распаковав одну из них, Фред достал оттуда подготовленную обойму. Чем бы ни стрелял этот незнакомый пистолет, патроны к нему обладали большим калибром — каждый в толщину был с большой палец спартанца. Обойма встала на место с отчетливым щелчком.

Теперь оружие было идеально сбалансировано, причем куда лучше стандартной модели.

Фред поставил пистолет на предохранитель и оглянулся посмотреть, что удалось найти Уиллу.

Его товарищ вытащил из шкафчика замотанную в полиэтилен винтовку, сорвал с нее обертку, вскинул к плечу и удовлетворенно кивнул.

Это оружие опять же отличалось от стандартной МА5В тем, что имело удлиненные ствол и магазин. От оптического прицела тянулось несколько проводков. Подбросив в руке обойму, Уилл вставил ее на место.

Затем он снова вскинул винтовку к плечу.

— Автоматическое увеличение. Здорово!

Спартанцы обменялись образцами нового оружия, разглядывая его со всех сторон. Фреду понравилось, как странная винтовка лежит в руках, но его волновал один вопрос: насколько высока ее пробивная способность? Он очень надеялся, что мощи новинки хватит, чтобы окупить меньшее количество патронов в обойме.

Набив два вещмешка пистолетами, винтовками и патронами, воины подошли к стальным сундукам и приподняли крышки.

В первом обнаружились ранцевые бомбы. Фред подхватил три из них и перекинул ремни через плечо.

— Полагаю, это нам пригодится.

Уилл присел возле второго ящика. Внутри лежали коробки с маркировкой «Мьольнир-5». Дальше шли длинные серийные номера.

— Наверное, это то, о чем говорила доктор Халси, — произнес Уилл.

Пол у них под ногами едва ощутимо задрожал, что заставило Фреда насторожиться, поскольку даже самая незначительная вибрация такой толщи металла означала крупные неприятности.

Неожиданно ожила рация, и спартанцы услышали голос доктора Халси:

— Срочно возвращайтесь к лаборатории. Похоже, мне удалось найти, как отсюда выбраться! Торопитесь!

Стены хранилища прогнулись, по помещению прокатился грохот.

— Взрывы, — сказал Уилл. — Они приближаются.

— Запри ящики, — отдал Фред приказ Кальмии, подбегая к выходу. — Открой дверь!

Люк медленно отошел в сторону. Спартанец окинул коридор взглядом и бросился обратно к лаборатории.

Когда они добрались до медицинского отсека, свет там не горел, и Фред увидел, как в темноте вспыхивает луч фонаря, а затем из бархатной пыльной завесы возникает Келли, поддерживая плечом доктора Халси. Из носа пожилой женщины сочилась кровь.

— Ее кабинет разрушен, — сообщила Келли. — Опорная балка прошла в сантиметре от ее головы.

— Я в порядке. Честно, — прошептала Халси, поднимая взгляд.

Она отстранилась от спартанки, сделала шаг и зашаталась.

Фред подхватил ее и усадил на хирургический стол.

— При всем моем уважении, мэм, вы не в порядке.

По земле вновь прокатилась дрожь. На этот раз взрыв был сильнее. По бетонным стенам побежали трещины.

В зал ввалились Винх и Айзек.

— Вражеские контакты на большом расстоянии, — доложила Винх.

— Вниз, — сказала Халси, поднимая к глазам Фреда наладонник. На экран была выведена карта, но не этой базы. — Мы должны спуститься глубже.

Главный старшина заподозрил, что у доктора начинается бред.

— Нам нужен лифт в секторе «сигма», — объяснила она. — Как спустимся, заблокируем его. Нельзя, чтобы ковенанты увязались следом.

— Келли, пойдешь первой, — приказал Фред. Он вынул из мешка пару новых пистолетов, зарядил их и вместе с тремя запасными обоймами протянул Келли. — Думаю, тебе стоит испытать вот это.

Спартанка удивленно посмотрела на оружие и тихо присвистнула.

Развязав мешок с винтовками, Фред раздал их отряду.

— Уилл, понесешь запчасти и патроны.

— Слушаюсь, сэр, — ответил тот, перекидывая рюкзаки за спину.

— Возьмите еще вот это, — сказала доктор Халси, махнув в сторону плотно набитых матросских сумок. — Лекарства и провизия. Они нам пригодятся.

Уилл принял на себя и этот груз.

— И еще кое-что, — прошептала доктор. — Нельзя позволить, чтобы чужаки получили доступ к архивам ДВКР.

Женщина нажала на кнопку своего наладонного компьютера и вызвала Кальмию.

— Начать операцию «Белая рука». Уничтожить все кристаллы памяти. Код доступа бета-фокстрот-99874. — Халси закрыла глаза, словно собираясь с силами, и прошептала: — Солнце мое, Кальмия, как я уже и говорила, система самоуничтожения есть не у каждого ИИ — только у тех, кто действительно ценен.

— Я понимаю, доктор. — Кальмия замолчала на несколько секунд, а потом продолжила печальным тоном: — Образец голоса и отпечатки пальцев приняты и подтверждены. Программа самоликвидации активирована. Мне было… приятно работать с вами, доктор Халси.

— И мне тоже, Кальмия. — Женщина распрямилась. — Код запуска «Рагнарек». Таймер на три минуты. Начинай обратный отсчет.

Халси повернулась к Фреду:

— Я активировала взрывчатку, заложенную под этой базой. Она сровняет весь комплекс с землей. Необходимо спуститься ниже, в первоначальные туннели титановой шахты.

Спартанцу хотелось сказать ей, что, прежде чем давать им только три минуты, неплохо было бы вначале спросить у них совета. Но он понимал, что доктор прекрасно осознает, что поставлено на карту и какие тайны хранит эта база. Если бы секретные материалы попали в руки ковенантов, ущерб был бы непоправимым.

И выставить таймер даже на пять минут могло быть слишком рискованно.

— Ясно, — ответил Фред. — Айзек, прикрываешь тылы. Винх, не отходи от Келли. Я позабочусь о докторе.

Главный старшина с огромной бережностью поднял Халси на руки. Пожилая женщина весила не больше пятидесяти килограммов и казалась легкой, как спичка.

— Цели исчезли с детектора движений, — прошептала Винх по рации. — К тому же они были уже близко.

— Келли, ищи воинов элиты в камуфляжной броне.

— Будет исполнено, — ответила спартанка.

Она оглядела помещение, подошла к шкафчику и взяла банку с надписью «Тальк».

— Пошевеливаемся, — приказал Фред. — Кальмия, погаси свет на базе. Использовать только жесты. Полное радиомолчание.

На его дисплее мигнули три голубых огонька подтверждения.

И без того тусклый свет, пробивавшийся из коридора, окончательно угас.

Келли скользнула в проход и растворилась в темноте. Следом отправилась Винх, за ней Фред и Айзек. Уилл шел последним, двигаясь медленнее остальных, чтобы не громыхать сумками.

Доктор Халси что-то нажала на наладоннике, и в компьютер Фреда загрузилась карта базы с проложенным по коридорам маршрутом к лифту.

На дисплее мигнули голубые огоньки, подтверждающие, что все спартанцы получили эту информацию.

Они быстро и бесшумно продвигались по коридору, скользя, словно по маслу, пока Келли неожиданно не застыла в десяти метрах от пересечения пяти коридоров. Отряд остановился и стал ждать. Келли осторожно присела, поставила банку с тальком на пол и поднялась, оставляя колени полусогнутыми.

Выждав еще секунду, она едва заметно покачала головой из стороны в сторону — сигнал опасности.

Винх встала рядом с Фредом, а тот осторожно опустил Халси на пол. Уилл присел возле нее, приготовившись прикрыть доктора своим телом, если возникнет такая необходимость.

Айзек продолжал охранять их со спины.

Келли поддела банку ногой. Жестянка взлетела в воздух, вращаясь в полете. Как только она оказалась в центре коридора, спартанка нажала на спусковой крючок. Вспышка выстрела осветила проход на достаточный срок, чтобы отряд увидел, как банка взрывается и коридор накрывает белое облако талька.

На датчиках движения вспыхнули точки, и перед отрядом возникли противники. Улучшенное зрение позволяло спартанцам видеть, как в темноте вырисовываются контуры четырех воинов элиты — оптический камуфляж начинал мерцать, когда его облеплял тальк.

Келли открыла огонь из обоих стволов. Ближайший чужак рухнул навзничь, когда три пули разрушили его щиты, а четвертая — проделала отверстие точно в самом центре удлиненного черепа. По стене расплылось пятно фиолетовой крови.

Остальные твари начали стрелять в ответ, и Келли бросилась вперед, чтобы укрыться за изгибом стены. Один из плазменных зарядов прошел по касательной, заставляя засверкать энергетические щиты спартанки.

Как только Келли ушла с линии огня, Фред вскинул винтовку к плечу и вдавил спусковой крючок. Очередь из трех пуль поразила следующего чужака. Щиты вспыхнули и угасли. Существо скорчилось, зажимая руками рану на груди.

Винх дважды выстрелила одиночными, но энергетический кокон вокруг воина элиты выдержал. Тогда она — а вместе с ней и Фред — дала по противнику короткую очередь. Существо рухнуло на пол бесформенной грудой.

Последний воин элиты исчез. Не было ответного огня. Не было никаких сигналов на сенсорах.

Еще секунду спартанцы сохраняли неподвижность, а затем каждый подал знак, что не видит противника.

Фред изучил следы в белой пыли на полу. Чужак сбежал и, скорее всего, сейчас вызывал подкрепление.

Обычно ковенанты так не поступали. Их воинская честь требовала сражаться и умереть в бою. Они бросались в битву, не думая ни о чем, даже если оказывались в явном меньшинстве, и гибли сотнями, если что-то не складывалось. Но никогда не спасались бегством. Казалось, что «странностям» сегодня не будет конца.

Фред оглянулся на Халси. Уилл посмотрел на него и поднял вверх два больших пальца, показывая, что доктор не пострадала в перестрелке.

Впрочем, после этой перестрелки таиться смысла не имело.

— Один из них сбежал, — сказал Фред. — Надо быстро уходить, и можете больше не молчать.

Спартанцы бросились по коридору. Прямо над их головами прогремел очередной взрыв.

Келли метнулась вперед и на коленях подкатилась к закрытым дверям лифта. Она вцепилась в одну из створок, а за другую ухватились Фред и Винх. Вместе они легко согнули их, словно пятисантиметровая сталь была не прочнее апельсиновой корки.

Обхватив трос лифта, Келли спрыгнула вниз. За ней в темноту трехсотметровой шахты последовали Винх и Фред. Вместе они выбили двери внизу.

Доктор Халси спустилась, обхватив за шею Уилла. Вскоре к ним присоединился и Айзек.

— Нужно найти вентиляционную шахту, — произнесла доктор. — Вот здесь.

Келли выдрала из стены люк и посмотрела вниз.

— Она ведет в старые рудные туннели, — сказала Халси. — И, надеюсь, не только в них.

— Действуем, — приказал Фред.

Келли нырнула в проем головой вперед. Десять секунд спустя мигнул огонек подтверждения.

Следующим в трубу прыгнул Фред. Шахта несколько раз повернула и наконец выплюнула их в длинный туннель, грубо прорубленный в толще гранита. Потолок поднимался на десять метров над полом, чтобы — об этом свидетельствовали и широкие рельсы — перевозить тяжелое оборудование.

Уилл спустился на спине, прижимая Халси к груди. Затем появились Айзек и Винх.

— Это не просто туннели, — сказала доктор, поднимаясь и отряхивая халат от пыли. — Вы видите только самое начало комплекса. Нам надо…

Ее слова утонули в чудовищном грохоте. Гора взорвалась, и база ДВКР прекратила свое существование.

 

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Время: 00:02, 7 сентября 2552 (по военному календарю) / Планета Предел, подземный комплекс ДВКР.

Фред шел вдоль каменной стены, покрытой странными символами: они свивались спиральной мозаикой, где каждый элемент узора складывался из все более и более мелких деталей. Символы казались неотъемлемой частью камней, поскольку их образовывали слюдяные прожилки в граните. Можно было отчетливо выделить квадраты, треугольники, трапеции и окружности подобные тем, что использовались в каллиграфии ковенантов, но в то же время эти знаки были проще, чище, их очертания, когда спартанец пытался присмотреться, слово расплывались и ускользали от взгляда.

Но стоило моргнуть, и символы снова оказывались на месте.

Идти за ними, словно по дорожке из хлебных крошек, — такой была его основная задача в последние пять дней. Спартанцы исследовали необъятные пещеры в поисках сразу двух вещей: выхода и того, что доктор Халси обозначила как «важнейшее открытие эпохи». При этом она не могла вразумительно объяснить, что именно было «открыто».

— Я ученый, а не предсказатель, — говорила доктор.

Сам Фред вполне бы удовлетворился, обнаружив какой-нибудь лаз, ведущий на поверхность, хотя и осознавал всю важность странных знаков. Да, они были ценны хотя бы потому, что таковыми их считали ковенанты. Значит, чем бы ни являлся предмет поисков Халси, его стоило найти — хотя бы ради того, чтобы он не достался чужакам.

Ковенанты не прекратили своих раскопок, однако темпы их продвижения, как и методы, изменились. Во-первых, больше ничего не взрывалось. До людей доносилось только тихое непрекращающееся поскрипывание, с которым бурильные установки медленно, но верно прокладывали путь через скальные породы. С каждым часом звук становился все отчетливее, поскольку чужаки постепенно приближались. Фред установил аудиофильтры на отсеивание этого шума, чтобы тот не мешал ему сосредоточиться.

Пять дней. Этот срок не казался таким уж большим. Спартанцы трудились, отдыхали, спали и ждали. Доктор научила их нескольким словесным играм, например, «Двадцати вопросам» и «Виселице». Они настолько хорошо их освоили, что Халси вскоре перестала участвовать в общей забаве. Она совершенно не умела проигрывать.

Время незаметно утекало. Возможно, всему виной была постоянная темнота, где не существовало привязки жизненного ритма к таким понятиям, как солнце, луна, звезды… Даже слово «час» потеряло свое значение.

Фред остановился, чтобы размять ахиллово сухожилие, недавно сшитое и восстановленное благодаря Халси. Он чуть не порвал его окончательно во время бегства с базы. Теперь же, если не считать некоторого неудобства, нога практически пришла в норму.

Доктор залатала весь отряд; ей даже удалось пересадить Келли клонированные легкие, и те успешно приживались. В небольшой врачебной сумке Халси уместились магнитно-резонансный сканер, стерильный электрогенератор для обеспечения инструментов энергией и даже бак размерами с коробку из-под обуви, служащий для клонирования органов.

Кроме того, Халси заменила несколько деталей в их «Мьольнирах». Все образцы еще находились на стадии полевых испытаний и не были сертифицированы, но она решила, что в их нынешнем положении риск оправдан.

Келли достался улучшенный вариант нейронного модуля, значительно уменьшивший время отклика брони на ее пожелания. Винх получила новый линейный ускоритель для энергетических щитов, и их мощь двукратно возросла. Айзек обзавелся модифицированным процессором обработки изображения. Уилл заменил систему слежения, что повысило точность его действий на дистанции до тысячи метров.

Фред посмотрел на свою обнаженную руку. Доставшиеся ему улучшения доктор устанавливала прямо сейчас — новые сенсорные модули, которые должны были повысить чувствительность датчика движений. Но оставшись даже без одной перчатки, главный старшина чувствовал себя беззащитным. Он вспомнил, как Мастер-Шеф говорил ему, что нельзя слишком полагаться на броню или оружие, что во всех делах нужно рассчитывать только на свою голову. Дескать, она защищает надежнее.

Как бы сейчас Фред хотел знать, что стало с Синим отрядом — Джоном, Линдой и Джеймсом. И где остальные бойцы его собственной группы? Выжил ли хоть кто-нибудь из тех, кто защищал управляющий комплекс?

Главный старшина старался не думать о них, но ничего не мог с собой поделать. И опять же винил во всем темноту и постоянное давящее ощущение от всей этой земли над головой.

А если здесь они и умрут? Не погибнут, сражаясь, а просто умрут? Что ж, может быть, это не столь уж и плохо. Фред десятки раз сталкивался со смертью лицом к лицу, подходя к ней настолько близко, что мог заглянуть ей в глаза — заглянуть и ждать, пока она не выдержит и отвернется.

Но в этот раз все было иначе. Ему не хотелось умирать, не зная, продолжают ли бой остальные спартанцы. Вдруг они нуждаются в его помощи?

Он тяжело вздохнул и с отсутствующим выражением лица провел пальцами по загадочным символам. Они оказались гладкими, как стекло, а их грани были острыми. Эти знаки вполне могли возникнуть в результате естественных процессов. Фред ведь сам видел подобный камень в музее на…

Палец обожгло болью. Спартанец отдернул ладонь и увидел, как крошечное пятнышко крови впитывается в стену.

Блестящий узор приобрел маслянистый оттенок, и Фреду показалось, что кристаллы стали сильнее отражать сияние его фонаря.

Главный старшина выключил лампу. Теперь символы сами слегка светились мягким красноватым огнем, словно раскалившийся металл. Свечение постепенно усиливалось, разбегаясь по спирали от того места, куда упала капля крови; узор приобрел вначале приятный оранжевый оттенок, а потом стал золотисто-желтым.

В центре спирали возник новый символ, которого там не было еще секунду назад, или он был, но находился в доле миллиметра под поверхностью камня. Он быстро нагревался, выступая все отчетливее, — белый сияющий треугольник.

Фред инстинктивно протянул руку к этой центральной фигуре. Он провел ладонью над поверхностью стены — жара не ощущалось. Тогда спартанец осторожно дотронулся до рисунка пальцем незащищенной руки.

Белое сияние распространилось по всей спирали, а затем побежало по коридору, исчезая вдали. Казалось, будто пещера неожиданно ожила в этой пляске света и теней. И даже светофильтры, встроенные в щиток шлема, не успели вовремя ответить на случившееся. Фред заморгал, а потом, прищурившись, вновь посмотрел на стену.

Она пришла в движение, по ее поверхности протянулась дюжина швов, соединяющихся в центре спирали, а затем образованные ими треугольники отошли в сторону, открывая новый коридор.

Фред понял, что затаил дыхание.

Потолок коридора поднимался на двадцатиметровую высоту, будто предназначался для существ титанического роста. Он исчезал вдалеке, протянувшись прямой, как стрела, линией, постепенно уходя глубже под землю. Пол покрывали выложенные асимметричным узором голубые плитки, создавая ощущение волны, набегающей на берег. Зеркально отполированные стены были покрыты четырехметровыми золотыми символами, постепенно начинавшими лучиться все тем же мягким светом… И Фред понял, что уже занес ногу над порогом.

Главный старшина остановился, потряс головой и отвернулся. Бросив взгляд на счетчик Гейгера, он увидел, что показания незначительно увеличились, но постепенно возвращались к обычному подземному уровню радиации.

Фред включил рацию.

— Доктор, думаю, я нашел то, что вы искали. Посылаю вам видеопоток. Прием.

Молчание затянулось. Канал связи был открыт, но Халси не отвечала.

— Доктор, как слышите? Прием.

— Да, это оно, — наконец ответила доктор Халси. — Оставайся на месте. И ничего не трогай. Ты молодец. Келли, Айзек, Винх, Уилл — все встречаемся возле Фреда.

Главному старшине нестерпимо хотелось снова взглянуть на золотые символы и насладиться их чудесным светом, но что-то подсказывало ему, что это может быть небезопасно, а спартанец давно привык прислушиваться к внутреннему голосу и в быту, и во время сражений. Именно он многократно не давал Фреду угодить в западню. Поэтому старшина углубился в разглядывание грязи у себя под ногами. Странные символы казались ему слишком чарующими и неуловимо знакомыми, напоминая об одной древнегреческой легенде, которую им рассказывала их учитель Дежа. В ней говорилось о пленительно прекрасных существах, манящих людей к верной гибели. Их называли сиренами.

Фред проверил винтовку. Датчик боезапаса показывал, что магазин полон, но спартанец на всякий случай выбил обойму и удостоверился в этом собственными глазами. Затем он перезарядил оружие. Эта простая операция помогла ему прочистить сознание.

На переносном датчике движения возникли четыре сигнала — они мерцали зеленым цветом, обозначающим дружественные цели.

Вскоре рядом выстроились остальные спартанцы, держа оружие наготове.

— Что это? — прошептал Уилл. В зеркальном щитке его шлема отражалось золотое сияние.

— Осторожно, — предупредил Фред. — Приказываю включить светофильтры. Переставьте их на черно-белое отображение.

Увидев четыре синих огонька, он переключил и собственный дисплей. Забавно, что эта мысль не пришла ему в голову раньше. Видимо, только беспокойство о безопасности друзей помогало мыслить ясно.

Доктор Халси выбежала из туннеля и, пытаясь отдышаться, остановилась возле спартанцев.

— Да, — все еще отдуваясь, произнесла она. — Должно быть, это оно. То самое, что искал Экерсон. И скорее всего, — она посмотрела на потолок, — они ищут то же.

Не обращая никакого внимания на странные символы и мерцание, доктор решительным шагом вошла в обнаруженный коридор.

— Поторопитесь, — приказала она. — Боюсь, мы что-то разбудили, и наши приятели, спускающиеся сейчас по лестнице, вполне могут об этом узнать.

Фред приказал своему отряду сплотиться вокруг Халси. Келли возглавила группу, а все остальные взяли доктора в свободное кольцо.

Халси протянула главному старшине недостающую перчатку. Он сунул внутрь ладонь, сжал ее в кулак и пристегнул исправленный элемент брони к крепежному обручу на запястье. По дисплею на шлеме пробежали строчки диагностики и высветилось сообщение, подтверждающее, что целостность «Мьольнира» восстановлена. В уголке экрана возникло поле с показаниями датчика движений.

Чуть впереди коридор менял свой вид. Теперь золотистое свечение стен не доходило до самого верха, и потолок прятался в чернильной темноте, в глубине которой мерцали и моргали крошечные звезды. Фред рискнул переключиться на цветное изображение — ему хотелось все рассмотреть. Над его головой по широким орбитам вращались серебристо-серые планеты, испещренные оспинами метеоритных ударов. Стены украшали округлые выпуклости, из которых тянулись ввысь зеленые растения, напоминающие бамбук.

Халси провела пальцами по одному из них, и растение задрожало от прикосновения.

— Полуматериальная голограмма, — произнесла она. — Видимых излучателей нет. Интересно. Потом обязательно надо разобраться. — Доктор прибавила шагу. — Если, конечно, у нас будет это «потом».

Голографическое окружение сменилось пустынным лунным пейзажем — глубокими кратерами в холодном свете. Затем перед спартанцами предстал вулканический мир, и мимо заструились потоки лавы, а воздух задрожал от жара. Но, какие бы трансформации ни происходили, золотые символы оставались на месте, указывая путь сквозь иллюзии.

Коридор привел отряд к балкону, выходящему на самое огромное помещение, какое Фред видел в своей жизни.

Келли осторожно вышла на площадку, огляделась и подозвала остальных.

Приблизившись, спартанцы обнаружили, что стоят на одном из дюжины балконных ярусов, окружающих зал; ограждения не было. Фред заглянул за край. От пола их отделяло не менее ста метров. Помещение было практически круглым и имело в диаметре около трех километров. Голубые плитки, покрывающие пол, пребывали в постоянном движении, образуя странно знакомые узоры. На сводчатом потолке в синеве голографического неба сияло золотом солнце и проплывали пушистые облака, принимающие форму сфер, пирамид и кубов. В самом центре зала стоял едва заметно лучащийся пьедестал.

— Прислушайтесь, — прошептал Айзек, взмахом руки призывая к молчанию.

Спартанцы замерли, обращаясь в слух. Но все было тихо. Фред выставил звуковые рецепторы на предельную чувствительность. Теперь он мог различить поскрипывание брони и стук пяти сердец, но ничего кроме.

— Они остановились, — произнес Фред. — Больше не копают.

— Не нравится мне это, — сказала доктор Халси. — Я никогда не слышала, чтобы ковенанты хоть раз отступились, взявшись за дело. Нам лучше не останавливаться.

Келли извлекла из пистолета обойму, выбила патрон из ствола и вставила в дуло самоустанавливающийся рым-болт. Она выстрелила в стену, устройство погрузилось в ее поверхность на десять сантиметров и ощетинилось острыми шипами, надежно закрепившись на месте.

Винх протянула моток черной веревки. Келли привязала ту к кольцу рым-болта и перебросила ее через край.

Айзек и Уилл встали на краю и, сняв оружие с предохранителей, взяли под наблюдение обширное пространство.

Келли прыгнула вниз и заскользила по тросу. Несколько мгновений спустя Спартанка-087 подала сигнал, что все в порядке.

За ней съехали Уилл и Айзек. Фред обмотал веревку вокруг талии доктора Халси и осторожно спустил ее вниз. Он и Винх скатились последними.

Пол огромного зала не был таким же, что и в коридоре. Да, его все так же устилала голубая плитка, но теперь она образовывала квадраты, круги, полосы и треугольники. Если эти символы складывались в слова, то Фред стоял сейчас над миллионами предложений. И ему очень хотелось бы иметь с собой подходящий словарь.

Халси тоже на секунду застыла, изучая узоры.

— Если бы только у нас было время, — пробормотала она и направилась к светящемуся пьедесталу в центре зала.

Спартанцы вновь сплотились вокруг доктора, но инстинкты Фреда подсказывали, что это не слишком здравая идея. Он никак не мог сориентироваться. Помещение было настолько огромным, что ему казалось, будто они оказались на улице. Это выбивало его из колеи. У него закружилась голова, пол словно приготовился перевернуться под ногами.

Доктор Халси шла все быстрее, но расстояние до центра будто бы и не уменьшалось; даже больше, оно словно увеличилось. Посмотрев на датчик движения, Фред увидел, что доктор отдалилась от спартанцев уже более чем на двадцать метров.

— Всем остановиться, — приказал главный старшина. — Собраться вместе. Мы слишком рассеялись.

Отряд на секунду замер, а затем вновь сплотился.

— Должен существовать другой способ, — произнесла Халси. Она пошарила в карманах и извлекла какой-то круглый предмет. — Пол наклонен к центру. — Доктор положила шарик на плитки и слегка его подтолкнула. Тот покатился, потом вильнул в сторону, по спирали возвратился обратно и остановился.

— Мне все меньше это нравится, — проворчал Фред. — Келли, у тебя лучше координация, чем у нас. Закрой глаза, выбери направление, а мы пойдем рядом.

— Хорошо, — прошептала та.

Спартанцы положили руки друг другу на плечи и побрели вперед, но не к центру комнаты, а к выбранной Келли точке, которая, казалось, находилась в том направлении, откуда они пришли.

Фред отключил видеоизображение и стал вглядываться в датчик движения. Пока все они держались вместе, но на экране возникла еще одна мерцающая отметка — именно к ней и направлялась Келли.

Еще через двадцать метров Восемьдесят седьмая остановилась:

— Смотрите.

Когда Фред вновь включил дисплей, в глаза ему ударил поток сапфирного света. Отряд стоял в самом центре зала перед лучащимся пьедесталом, выполненным из того же золотистого материала, что и символы в коридоре. Над постаментом парил заостренный кристалл размерами с кулак. Предмет медленно поворачивался в воздухе, а его грани, казалось, смещались и менялись местами, словно кусочки какой-то головоломки.

Халси вначале протянула к нему руку, но затем помедлила.

— Радиация? — спросила она.

Фред сверился с показаниями дозиметра.

— На уровне нормы.

— Надо взять эту штуку с собой, — решила доктор. — Изучить ее. Или, во всяком случае, уничтожить, чтобы до нее не добрались ковенанты.

Она приложила руку к кристаллу, и его сияние потускнело. Спартанцам на мгновение показалось, что ладонь Халси впитывает в себя свет.

По дисплею Фреда пробежали статические разряды, замерцали энергетические щиты, из динамиков раздался писк, а на экране датчика движений на долю секунды возникло несколько тысяч целей, заполнивших все пространство огромного зала. Дозиметр вспыхнул красным тревожным огнем, но тут же все пришло в норму.

— Радиационный скачок, — сообщил главный старшина. — Анализ говорит о мощном потоке нейтрино, но тип излучения определить не удалось… Ничего подобного в моей базе данных нет.

— А сейчас нам ничего не угрожает? — спросила Халси, разглядывая кристалл, лежащий в ее крошечной ладони.

— Похоже на то, — сказал Фред. — Но, док…

— Нет времени спорить, — отрезала она. — Поток нейтрино пройдет сквозь скалу и выйдет на поверхность.

— Они смогут установить, где мы находимся, — поняла Келли. — Им потребуется только три корабля для триангуляции сигнала. Надо убираться отсюда… живо!

— Куда пойдем? — спросил Айзек. — Обратно, откуда пришли, или дальше?

— Из титановых шахт выхода нет, — ответил Фред. — Придется спускаться дальше.

Неожиданно пещеры содрогнулись от взрыва, только в этот раз грохот не только не стих, а, наоборот, с каждой секундой становился все громче и ближе.

Главный старшина заметил, как его тень удлиняется и становится более четкой.

Он рывком вскинул голову к источнику невыносимо яркого белого света — тот находился прямо над ними. В своде зала образовалось небольшое отверстие. Голографическая картина звездного неба померкла и распалась. Фред бросился к доктору и заставил ее отвернуться, а затем прикрыл ее голову.

Каменный потолок расплавился и начал разбегаться в стороны, словно тонкий кусочек пластмассы, попавший под пламя газового резака, — в пятистах метрах от спартанцев в пол ударил ослепительный белый столб.

Затем он столь же внезапно исчез, и зал погрузился во тьму, нарушаемую лишь лучом призрачного солнечного света, пробивающегося через разлом. Там, где белый поток соприкоснулся с полом, теперь красовалась четко очерченная воронка в пятнадцать метров глубиной.

— Что за… — пробормотала Халси.

— Энергетический излучатель, — отозвался Фред, пытаясь проморгаться. Даже мощные фильтры не смогли полностью защитить его от ослепительного света. — Такое оружие есть только у самых крупных кораблей ковенантов. Должно быть, это был один из них…

В прорубленную шахту опустился фиолетовый луч. Внутри него плясали пыльные облака.

— Гравилифт! — закричал Фред. — Они идут! Айзек, Винх, прикрываете тылы. Уилл, идешь со мной и доктором. Келли, ищи путь.

Восемьдесят седьмая сорвалась с места и побежала в противоположную от луча сторону.

По лучу спустилось с десяток воинов элиты, открывая огонь еще в полете. Плазменные заряды полетели к спартанцам.

Фред и Уилл подхватили доктора Халси под руки и укрылись за пьедесталом. Айзек и Винх отпрыгнули в сторону и открыли ответный огонь.

— Огонь на подавление! — рявкнул Фред. — Не давайте им высовываться из воронки!

Спартанцы дали еще несколько очередей, но по шахте уже прибывали новые воины элиты, неся с собой плазменную пушку «Тень». Оставаться здесь было равносильно гибели.

— Отходим! — приказал главный старшина. — Здесь становится слишком жарко.

Келли продолжала бежать, с такой силой вгоняя пятки в пол, что плитки под ее ногами трескались и разбрасывали осколки.

— Вижу проход, — доложила она. — Нижний этаж. Прямо передо мной. Вхожу и произвожу зачистку.

— Прошу прощения, доктор, — произнес Фред, бесцеремонно подхватывая Халси на руки. — Уходим, быстро! Винх, Айзек, используйте взрывпакеты, чтобы прикрыть наше отступление.

На его дисплее мигнули огоньки подтверждения.

Уилл и Фред бросились бежать, петляя из стороны в сторону. Доктор Халси одной рукой крепко обнимала главного старшину, а во второй — сжимала кристалл.

Датчик движения, встроенный в перчатку Фреда, сообщил о том, что за их спинами возникли десятки, а затем и сотни целей.

Прогремели два взрыва. После того как ударная волна на секунду ослепила сенсоры, половина целей исчезла.

Уилл и Фред вбежали в арочный проход. Келли сидела, прижимаясь к стене, и стреляла с обеих рук из пистолетов, прикрывая отход остальных.

Главный старшина активировал связь:

— Вызываю Спартанца Двадцать девять и Спартанца Тридцать девять. Прием.

В динамиках не было слышно ничего, кроме шипения статических разрядов. Огоньки Айзека и Винх оставались темными.

— Приготовь свой взрывпакет и запечатай проход, — приказал Фред, поворачиваясь к Келли.

Главный старшина опустил доктора на пол и увеличил изображение на дисплее.

По гравитационному лифту спустилось несколько сотен шакалов и воинов элиты. Они, подобно живому приливу, растекались по огромному залу.

Но больше они не стреляли. В одном доктор Халси оказалась права: чужаки нуждались в этом кристалле.

— Уходим! — сказал Фред. — Келли, взрывай проход. Надо их задержать.

Восемьдесят седьмая помедлила еще долю секунды; главный старшина видел, как ее глаза ищут Айзека и Винх в кажущейся сплошной массе ковенантов. Но их там не было; во всяком случае, если полагать, что они могли выжить. Наконец Келли заложила оливково-зеленый ранец со взрывчаткой.

Уилл подхватил доктора Халси и вместе с ней бросился в глубь коридора.

Еще пять секунд спустя раздался взрыв. По проходу прокатилась обжигающе горячая волна, наполняя все вокруг дымом и пылью.

Келли вновь заняла место впереди отряда, держа оружие наготове; она повернула за угол… и остановилась как вкопанная.

Коридор заканчивался тупиком.

 

Часть III

СПАСЕНИЕ

 

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Время: 04:55, 23 сентября 2552 (по военному календарю) / Неизвестные координаты, пространство скольжения, Захваченный флагман ковенантов.

Джон стряхнул с крышки криокапсулы облепившую ее изморозь и увидел за стеклом закованную в зеленую броню фигуру.

Спартанец-058, Линда.

Она получила смертельную рану во время операции на станции «Гамма» незадолго перед тем, как был потерян Предел. Джон доставил обгоревшее безвольное тело на «Столп осени», и врачи поместили ее в глубокий криосон за несколько минут до прыжка.

Должно быть, когда крейсер совершал аварийную посадку на Гало, капитан Кейз отстрелил капсулы — стандартная процедура.

Они заморозили ее, не вынимая из доспехов. Это было к лучшему, поскольку броня скрывала всю тяжесть увечий, полученных Линдой, но Джон многое бы отдал за то, чтобы хотя бы еще раз увидеть ее лицо.

Линда была уникумом даже среди спартанцев. Ее темно-рыжие, напоминающие цветом запекшуюся кровь волосы и изумрудно-зеленые глаза навсегда врезались в память, но не они делали ее особенной. Никто не мог сравниться с Пятьдесят восьмой в умении управляться со снайперской винтовкой. Никто не мог поражать цели на столь большой дистанции. И если остальные спартанцы предпочитали держаться вместе, то Линда всегда стремилась к одиночеству и больше любила действовать скрытно. Заняв позицию, она могла по нескольку дней выжидать возможности произвести единственный точный выстрел, способный изменить весь ход сражения. Хотя снайперов ККОН обычно тренировали работать парами, Пятьдесят восьмая была исключением из правил. Время показало, что она намного более эффективна, когда оказывается предоставленной самой себе. Если кого из спартанцев и можно было назвать «одиноким волком», так это ее. И — во многих смыслах этого слова — Линда была сильнее всех остальных спартанцев.

И видеть ее в этом состоянии…

Джон провел рукой по стеклу, убирая пленку конденсата, мешающую разглядеть закрытое шлемом лицо спартанки. Она была не живая и не мертвая. Линда застряла в пограничном состоянии.

И эта неопределенность терзала Сто семнадцатого даже сильнее, чем вид ее изуродованного тела на палубе станции «Гамма». Мастер-Шефу казалось, будто кто-то вспорол ему грудь.

Но жизненные показатели Линды были стабильными. Двум другим обитателям криокапсул не удалось уцелеть. Какой-то энергетический всплеск повредил устройства, и десантники навечно погрузились в свой ледяной сон.

Кто-то осторожно постучал по корпусу «Длинного меча», и в люк вошел сержант Джонсон.

— Мастер-Шеф, — спросил он, — вы раздобыли воздухоочистители? Или радиостанцию? Поласки говорит, что практически разобралась в устройстве десантного челнока чужаков. Пора подниматься на борт и приступать к работе.

Джон поднялся и кивнул в сторону заднего люка, где сложил снятые с «Длинного меча» воздухоочистители и систему связи.

Сержант взвалил ношу на спину и вместе со спартанцем побрел к выходу. Шеф остановился и оглянулся на крио-капсулу.

— Не беспокойтесь о ней, — сказал Джонсон. — Проклятие, да мне и серьезнее доставалось, а она куда круче меня. Она прорвется.

Джон запечатал люк, не произнося ни слова. Ему часто доводилось слышать, как подобные фразы звучат над умирающими солдатами. Вот только почему бывалые десантники могут встретить собственную смерть не моргнув и глазом, но когда речь заходит о гибели их товарищей, они отворачиваются и начинают лгать сами себе?

Вместе они молча прошагали по ангару. Его расчистили от тел и обломков, и уорент-офицер Поласки уже шесть часов копалась внутри уцелевшего десантного челнока. В качестве демонстрации она развернула U-образный корабль вокруг центральной оси, сместила его влево, приподняла над палубой и приземлилась.

Джонсон прищурился, оценивая ее достижения, и одобрительно кивнул.

— Говорит, что сумела разобраться и в оружии. Но здесь, конечно, это не проверить.

— Понятно, — ответил Мастер-Шеф. — А как продвигаются дела у остальных?

— Мне удалось запереть все двери отсюда и до моторного отсека, — сказал сержант. — И если те сигналы, что отлавливала Кортана, хоть что-то значат, ковенантам придется очень постараться, чтобы пробраться сюда. Локлир, — пожал плечами Джонсон, — прилег чутка вздремнуть. Ему это необходимо. Но он оправится; из ребят с УВОД можно гвозди ковать. Лейтенант тоже немного поспал, потом поднялся и долго беседовал с Кортаной. Теперь он погрузился в изучение базы данных ковенантов. Похоже, все ровно настолько хорошо, насколько это возможно.

— Хорошо, — произнес Мастер-Шеф. — Кортана? Докладывай.

— До прибытия к Пределу примерно двадцать минут, — откликнулся ИИ.

Джон сверился с хронометром.

— Ты же говорила про тринадцать часов? По моим подсчетам, нам лететь еще не меньше двух.

— Подлетное время оценивалось, исходя из известных мне характеристик генератора пространства скольжения, которым пользуются чужаки, но… — Ее голос вначале стал тише, а затем смолк.

— Кортана?

— Прошу прощения. С движением в пространстве скольжения связан любопытный эффект растяжения времени. Впрочем, технически говоря, понятия движения, ускорения да и самого времени ничего не значат в условиях измерения Шау-Фудзикавы. Странно, мне казалось, что я все это уже объясняла.

В голосе ИИ прозвучало явственное раздражение. Джон перевел взгляд на сержанта, но тот только покачал головой и пожал плечами.

Кортана казалась сейчас очень рассеянной, но ведь она просто не могла что-либо забыть. И это был дурной знак. В полете они рассчитывали только на нее, и если она начала распадаться на части, всему отряду грозили большие неприятности.

Мастер-Шеф включил переговорное устройство.

— Внимание, наши планы изменились. Будем возле Предела через девятнадцать минут. Объясню позднее. А сейчас хватайте свое снаряжение и бегом возвращайтесь на мостик.

Несколько секунд ему никто не отвечал, но затем в шлеме спартанца зазвучал голос лейтенанта Хаверсона:

— Вас понял, Мастер-Шеф. Мы с Локлиром уже на месте.

Люк десантного челнока ковенантов распахнулся, и на палубу спрыгнула Поласки. Втроем пилот, сержант и Джон поспешили на мостик.

Мастер-Шеф открыл выделенный канал связи с Кортаной.

— Есть еще что-то, что мне следовало бы знать?

Молчание ИИ затянулось на добрых десять секунд.

— Мне удалось вычислить принципы управления формой плазменных торпед, — ответил он. — Так что, оказавшись возле Предела, мы сможем некоторое время обороняться, если это понадобится. Во всяком случае, мне так кажется.

— А остальные системы корабля работают?

— Да, — сказала Кортана. — Прости, Шеф, но эти расчеты довольно… сложные.

Связь прервалась.

Поведение ИИ тревожило Джона, но он решил все же довериться. Да и был ли у него выбор?

Они остановились возле массивных бронебойных дверей, ведущих на мостик; те были заперты.

— Лейтенант? — окликнул Мастер-Шеф. — Мы на месте.

Двери разошлись в стороны. Хаверсон и Локлир стояли в проходе, нацеливая винтовки в коридор. Они расслабились, только увидев, что перед ними и в самом деле друзья.

— Прошу простить за «теплый» прием, — сказал лейтенант, опуская оружие. — Кортана отмечает неустойчивые враждебные сигналы по всему кораблю. Рано или поздно нам придется разобраться с ними… И лучше бы сделать это, пока они не решили разобраться с нами.

— Согласен, — ответил Сто семнадцатый.

Поласки подошла к лейтенанту, отсалютовала и доложила о своих успехах в работе над челноком ковенантов.

К Джонсону и Мастер-Шефу приблизился Локлир.

— Сержант, скажите… — прошептал он, бросая косые взгляды в сторону Поласки, — насчет нее… Да, конечно, все эти разногласия между флотскими и десантом… Но для меня они ничего не значат. Как думаете, у меня есть шансы? Я хочу сказать…

— Шансы у тебя примерно такие же, как если бы ты прыгнул сейчас в космос и попытался добраться до Предела пешком, — оборвал его Джонсон. — И при этом — в одних трусах.

— Дайте мне десантную капсулу, сержант, и я рискну. — На обветренном лице Локлира возникла улыбка, и он повернулся к спартанцу. — Ладно, я все понял. Но она не пыталась бы казаться такой неприступной, не будь я близок к цели. Ведь не бывает дыма без огня, верно?

Мастер-Шеф посмотрел ему прямо в глаза и медленно покачал головой.

Ухмылка Локлира угасла, но не до конца.

— Да ладно вам, парни, вы просто ревнуете, — произнес он, проведя пальцем по шраму на подбородке. — Я же красавчик. Все девчонки будут моими.

Настроение «адского ныряльщика» явно улучшилось. Хотя характер Локлира оставлял желать лучшего, Мастер-Шеф видел этого солдата в деле. Тот не предавался панике и обладал достаточным опытом и везением, чтобы выжить на Гало, — и эти качества были очень нужны отряду, чтобы вернуться на Землю.

— Выходим из пространства скольжения, — объявила Кортана. — Три… две… одна.

Джон сверился с часами. С момента последнего предупреждения прошло только восемь минут, в то время как ИИ говорил про двадцать. Неужели эффект искажения времени оказался еще более сильным, чем он предполагал?

Свет на мостике потускнел, по экранам вдоль стены разлилась чернота. Затем в ней замерцали звезды, а по направлению на три часа появился теплый желтый шарик — Эпсилон Эридана.

— Мы вышли в семистах тысячах километров от центра системы, — сказала Кортана. — Я постаралась оказаться достаточно близко, чтобы выяснить обстановку, и в то же время достаточно далеко, чтобы успеть перезарядить генераторы и вновь уйти в пространство скольжения, если возникнут проблемы. Фиксирую сигналы. Это корабли ковенантов. Их много. Начинаю расшифровку… Ждите.

Хаверсон щелкнул по поверхности одного из экранов, увеличивая изображение.

— Боже мой, — прошептал лейтенант.

На дисплее возникла планета. Хаверсон задержал дыхание, увидев, что вся поверхность мира, от полюсов до экватора, затянута дымом. Материки были охвачены бушующими пожарами, а в атмосфере кружились черные вихри.

У Мастер-Шефа что-то екнуло внутри, как если бы корабль резко сбросил скорость. Спартанец сжал кулаки.

Он лично отправил на планету большую часть своей команды, искренне полагая, что это будет простым заданием. Без всяких сомнений, он сам убил своих людей.

Погибли ли они, сражаясь? Или просто сгорели, не имея возможности ничего изменить?

— А мы точно не ошиблись? — пробормотал Локлир. — Это Предел? — Он снял с головы кепку, сдавил ее в руке и прошептал: — Бедные засранцы.

На других экранах возникли боевые суда ковенантов, зависшие на орбите планеты. Вокруг сновали малые корабли, а в отдалении маячила огромная конструкция, используемая, скорее всего, в качестве центральной стыковочной станции.

— Что это? — спросил Мастер-Шеф, подходя ближе. Он постучал пальцем по центральному дисплею, делая максимальное увеличение участка поверхности в районе средних широт.

В отличие от непроницаемой черноты и ослепительного оранжевого цвета, покрывавших остальную планету, этот участок пятнали зеленые, коричневые и белые заплаты.

— Похоже, этот кусочек они пропустили, — сказал сержант.

— Ковенанты никогда и ничего не пропускают, — возразил ему Джон. — Я тысячу раз видел, как они выжигают миры. Это не может быть случайностью. — Спартанец повернулся к Хаверсону: — Сэр, надо подобраться поближе и выяснить, что происходит.

— Мастер-Шеф, — мягким тоном произнес лейтенант, поднимая руки, — я прекрасно понимаю, что вы хотите выяснить, какая судьба постигла остальных спартанцев, но это… — Он махнул в сторону планеты, а потом нахмурился и устремил пристальный взгляд на уцелевший участок поверхности. — И в самом деле, — забормотал Хаверсон, — на это стоило бы посмотреть поближе… если бы еще и суметь потом убраться…

Лейтенант уменьшил увеличение, сфокусировал камеру на верхних слоях атмосферы. В поле видимости возникла сотня вражеских кораблей.

— Над уцелевшей зоной курсируют малые суда. Забудьте все, что я сказал, — прошептал Хаверсон. — Если ковенанты настолько в ней заинтересованы, то и нам не следует воротить носы, во всяком случае, пока наша маскировка действует. Кортана, подведи корабль ближе.

— Слушаюсь, лейтенант, — отозвался ИИ.

Флагман начал плавно набирать скорость, входя в звездную систему.

— Они нас приветствуют, — доложила Кортана. — Формирую подходящий ответ.

Джон попытался подсчитать количество вражеских кораблей. Их здесь курсировало несколько сотен. В большинстве своем размерами они были не больше десантного челнока, но спартанец увидел не менее дюжины крейсеров и два титанических корабля-носителя, на борту каждого из которых размещались три эскадры «Серафимов». Противник располагал огневой мощью, более чем достаточной, чтобы в секунды превратить флагман в оплавленную груду металла.

Многочисленные малые корабли сгоняли в одну кучу обломки, оставшиеся после сражения, — общее дрейфующее кладбище флотилий ККОН и ковенантов.

— Вы это видите? — Мастер-Шеф указал на это поле космического мусора.

— Похоже, — протянул лейтенант, наблюдая за происходящим, — они собираются остаться здесь на некоторое время и делают уборку.

— Удалось, — объявила Кортана. — Их флот, конечно, удивился появлению флагмана, но пока они не проявляют достаточного недоверия, чтобы решиться нас проверить. Переводить с языка ковенантов непросто, но судя по длинной цепочке титулов, присовокупленной к их посланиям, нашим кораблем командует очень высокопоставленный аристократ. Среди прочих титулов встречается и «Хранитель Лучащегося Ключа».

— Удивительно глупое прозвище, — пробормотал сержант Джонсон.

— Кортана, а ты можешь понять, что они ищут? — спросил лейтенант.

— Еще нет, — ответил ИИ. — Их язык невозможно дословно перевести на наш, каждое слово в нем может обладать множеством смыслов. Речь идет о какой-то священной реликвии, поскольку в разговорах о поисках в десятки раз больше религиозных аллюзий, чем в типичных переговорах. Подождите… Принимаю новый сигнал. Он намного слабее остальных. Это не частота ковенантов. Канал «Е», силы ККОН.

Лейтенант Хаверсон облизнул губы.

— Выведи на динамики, — велел он.

На мостике зазвучало поступающее послание: шесть нот, двухсекундная пауза, и опять все сначала.

Мастер-Шеф словно окаменел.

— Вот и все, — сказала Кортана. — Только шесть нот, проигрываемые по кругу. Источник сигнала здесь. — На уцелевшем участке планеты появился треугольник навигационного маркера.

— Это не код Морзе, — заговорила Поласки. — Да и вообще не напоминает известные мне шифры. Может быть, просто тест-сигнал? Какая-нибудь автоматика — вроде маяков для регулирования воздушного сообщения?

— Это не автоматика, — произнес Мастер-Шеф. — Всем приготовиться. Мы идем на посадку. Там, внизу, спартанцы. И они еще живы.

И он тихо просвистел — так, что услышать его могла лишь Кортана, — «Топор-топор, не сиди, как вор».

 

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Время: 10:02, 14 июля 2523 (по военному календарю) / Система Эпсилон Эридана, планета Предел, тренировочная база спартанцев. Двадцать девять лет назад.

Джон пополз вперед и осторожно выглянул из-за края холма. Внизу простиралась пышная зеленая долина. Вдалеке сверкала серебром змеящаяся по густому лесу река Большой Рог. Если не считать стайки птиц, круживших над деревьями, все было спокойно. Он прижался к почерневшему пустотелому кедровому пню и забрался внутрь.

Там уже прятались Фред и Линда. Дерево приглушало их разговоры и защищало от тепловизоров, которыми были экипированы солдаты.

— Пока все чисто, — прошептал Джон.

Через мгновение в темноте огромного пня возникли прятавшиеся до того Сэм, Келли и Фхаджад. Они выползли наружу и встали на страже, чтобы успеть заметить приближение патруля.

С расстояния их вполне можно было бы принять за солдат, отправленных на военно-полевые учения. Каждый из них был высок, подтянут и ловок, физически соответствуя возрасту около двадцати лет. Но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что спартанцам не больше двенадцати.

— Проверить оружие, — приказал Джон Фреду и Линде. — Нельзя допустить ошибки, и особенно в том, что касается винтовок.

Его товарищи разобрали и тщательно осмотрели каждую деталь SRS99C-S2 — снайперских винтовок, позаимствованных у двух стрелков роты Танго, которых послали охотиться на спартанцев два дня тому назад. Что ж, если солдаты их все-таки не поймают и не изобьют до потери сознания, молодым воинам предстояло здорово повеселиться.

Джон проверил состояние своего пистолета. Это оружие ему вручил старший инструктор Мендез. Оно при помощи баллончика со сжатым воздухом стреляло усыпляющими дротиками. Эффективная зона поражения составляла двадцать метров, а удар заряда мог свалить с ног и носорога.

Вот только двадцати метров для предстоящей работы явно не хватало, поэтому Фхаджад немного доработал 114-миллиметровые патроны APFSDS от снайперских винтовок, удалив смертоносные бронебойные пули и заменив их дротиками со снотворным.

Сделав пару проверочных выстрелов, Линда пообещала Джону, что с гарантией поразит цель на расстоянии сто метров. Эти заряды достаточно глубоко погружались в тело, но убить не могли, если, конечно, не стрелять по глазам или в висок.

— Ладно, — сказал Джон, — это должно быть учебное задание, но наставник Мендез уже в седьмой раз заставляет нас играть с ротой Танго.

— Да, должно быть, они уже очень устали проигрывать, — с кривой усмешкой заметил Фред.

— И это нехорошо, — добавила Линда, убирая с лица прядь рыжих волос. — Они вряд ли захотят играть честно. Вы же слышали, что сказал снайпер. Их капитан приказал победить, даже если для этого придется пустить кому-то кровь.

— Именно, — кивнул Джон. — Так что мы отплатим им той же монетой и пойдем на все ради победы. — Он подобрал ветку и прочертил квадрат на покрытой листьями земле. — Я возглавлю Красный отряд: Сэма, Келли и Фхаджада. Линда, ты поведешь Синий отряд.

— Какой еще «Синий отряд»? — возмутился Фред, неожиданно помрачнев. — Остался же только я. Почему я должен пропускать все веселье и играть в снайпера?

Фред сжал кулаки, и Джон просто физически ощутил, насколько тому не терпится принять участие в настоящей драке.

— Потому что ты наш второй по мастерству стрелок, — объяснил Сто семнадцатый. — И лучший разведчик. Сейчас все зависит от снайперов. Так что просто выполни приказ.

— Хорошо, сэр, — согласился Фред. Затем он кивнул и прошептал: — Значит, лучший разведчик? Здорово.

— Давайте повторим еще раз. — Джон провел полосу в центре квадрата. — Красный отряд проникает на базу и устанавливает оглушающие заряды на ноль-пять ноль-ноль. Это позволит устранить большую часть роты Танго и отвлечь внимание остальных. — Сто семнадцатый поднял взгляд на Линду. — Убедитесь, что все, кто охраняет флаг, были обезврежены.

— Можешь на это рассчитывать, — заверила спартанка, бросая на него пронзительный взгляд темно-зеленых глаз.

Джону всегда хотелось узнать, какие они, эти глаза, когда смотрят на тебя через прицел снайперской винтовки. Казалось, она никогда не моргает; Линда всегда побеждала в игре в гляделки.

— Захватив флаг, — продолжил Джон. — Красный отряд эвакуируется. Отслеживайте все вероятные цели и прикрывайте нас. Встречаемся возле точки выхода и надеемся, что нас не обнаружат раньше.

Фред кивнул, а Линда взвесила в руках тяжелую, слишком большую для нее винтовку, приложила к плечу и взглянула в прицел.

— Не беспокойся, вы будете в хороших руках.

Джон прикрыл глаза и еще раз проиграл в голове свой замысел. Да, все детали были подогнаны друг под друга; шансы казались достаточно высокими. Он знал, что спартанцы должны победить.

— Не выходите к точке сбора, пока я не подам сигнал, что все чисто, — напомнил Сто семнадцатый. — Нас могут поймать… и заставить говорить.

Остальные кивнули. Они прекрасно помнили, что произошло с Джеймсом. Он «случайно упал с лестницы», когда его переводили из камеры в камеру в одноэтажной тюрьме. Джеймс не был сломлен, во всяком случае психически. Впрочем, Джон тогда подумал, что было бы лучше, если бы его товарищ все-таки не выдержал. На восстановление Джеймса ушла целая неделя.

Но юный командир спартанцев заставил себя вспомнить те события. Он был рад, что друг не сдался. На его месте он и сам бы старался держаться до последнего.

Джон просвистел шесть нот мелодии, которой их научила Дежа, — сигнал «Все чисто». Затем он поднялся, убрал в кобуру пистолет и проверил, насколько надежно закреплены на его поясе три светошумовые гранаты.

— До встречи на месте.

Он поднял вверх сжатый кулак, и Линда с Фредом ударили по нему своими.

— Будь осторожен, — прошептала Пятьдесят восьмая, опустив на руку Джона изящную ладонь.

— Я всегда осторожен, — ответил тот.

Он выполз наружу. Сэм, Фхаджад и Келли уже ждали его. Их лица были вымазаны грязью, а одежду маскировали ветки и листва.

— Вопросы? — спросил Джон.

Спартанцы покачали головами.

— Хорошо. Проверьте зеркала.

Каждый извлек из кармана свой осколок зеркала, захваченного в уборной роты Танго прошлой ночью. Обломки обмотали сзади и по краям клейкой лентой, чтобы было удобнее держать их в руках и уменьшить риск того, что они разобьются. Сейчас успех миссии зависел от каких-то хрупких кусочков стекла, и Джона это серьезно беспокоило.

— С этой секунды соблюдать полное молчание, — приказал он. — Выдвигаемся.

Они пригибались и прижимались к земле, пробираясь по лесу, и вскоре достигли двух огромных валунов на склоне, скатили их вниз, перегораживая дорогу, а затем укрылись в кустах, выжидая.

В темноте возник свет фар, и возле завала, завизжав тормозами, остановился грузовик снабжения. Наружу выбрались два солдата.

— Думаешь, засада? — проворчал один из них, крепче стискивая винтовку.

— Ты про мелких психов из Третьего отдела? Господи Иисусе, понятия не имею, — отозвался водитель. — Эта игра у меня уже в печенках сидит. Но, как бы там ни было, я бы не хотел поймать в задницу одну из их иголок. Прикрой меня.

Солдат, вооруженный дробовиком, осторожно обошел машину.

— Похоже, все чисто, — прошептал он. — Давай быстрее.

Водитель выбрался из грузовика и направился к камням, чтобы откатить их с дороги.

Джон выбежал из кустов и быстро скрылся под машиной. Он прижался к ее днищу, и в нос ему ударил запах новых шин. Секунду спустя рядом спрятались Сэм и Келли, последним появился Фхаджад.

Их не заметили. Пока все шло хорошо.

Солдаты вернулись в грузовик и поехали дальше по грязной дороге.

Отскочивший камушек задел Джона и рассек кожу. Из поврежденного уха засочилась кровь, но молодой спартанец не ослабил своей хватки.

Проехав примерно километр под непрестанным обстрелом камней сквозь удушающее облако пыли, они добрались до лагеря роты Танго. Охранник на воротах перекинулся парой фраз с водителем, и оба рассмеялись. Затем часовой обошел машину и открыл кузов.

Джон отпустил одну руку и извлек из кармана зеркальце. Едва заметным движением он подал знак остальным поступить так же. Затем он нацелил свой осколок под углом к днищу машины. Его руки дрожали, но командир спартанцев заставил себя успокоиться.

Охранник приблизился к грузовику с длинным шестом, к концу которого было прикреплено зеркало. Он сунул палку под кузов и пошел вдоль машины. Джон постарался вести руку с осколком так, чтобы часовой видел только отраженное изображение днища машины.

Они отрабатывали этот трюк всю ночь, добиваясь совершенства.

Солдат благополучно миновал Сэма, затем Фхаджада и приблизился к тому месту, где залегла Келли.

Зеркальце выскользнуло из руки спартанки, и она сумела подхватить его только возле самой земли. У Джона перехватило дыхание; Келли едва успела направить отражающую поверхность, чтобы укрыться от проходящего мимо охранника.

— Можешь проезжать, — разрешил дежурный, постучав по кузову грузовика. — Все чисто.

— А где собаки? — спросил водитель.

— Приболели, — проворчал охранник. — Не знаю, какую дрянь они вчера сожрали, но их до сих пор поносит.

— Хреново, — посочувствовал водитель, заводя мотор и вкатываясь внутрь базы Танго.

Прошлым вечером Фред накормил собак паштетом из нескольких белок, неспелых ягод и антисептического геля из аптечки — эта гремучая смесь гарантировала, что четвероногие стражи выйдут из строя на ближайшие сутки.

Грузовик припарковался внутри ангара. Двое мужчин разгрузили машину и удалились, заперев за собой двери.

Наконец у Джона и его товарищей появилась возможность отцепиться и выбраться из-под грузовика. Никто не произносил ни слова. Даже единственный звук сейчас мог привести к провалу. Спартанцы безмолвно разминали затекшие мускулы. Сто семнадцатый перевязал ухо, чтобы остановить кровотечение.

Джон ткнул пальцем в Сэма, а затем махнул в сторону навеса над кузовом грузовика. Сэм кивнул и принялся за работу. Затем Сто семнадцатый указал Фхаджаду на боковую дверь. Тот направился к ней и начал разбираться с замком.

Келли и Джон обошли ангар в поисках камер слежения, охраны, собак и вообще всего, что могло им помешать. Все было чисто.

Сэм возвратился с четырьмя фляжками, в соответствии с планом наполненными электролитом из аккумуляторной батареи грузовика.

От стены послышался тихий щелчок, и стоявший там Фхаджад показал остальным два больших пальца. Отряд собрался возле двери. Фхаджад осторожно приоткрыл ее, выглянул в щелку, затем отворил пошире и высунулся на улицу.

Оглядевшись, он кивнул и вышел наружу, стараясь держаться в тени ангара, как можно дальше от прожекторов.

Джон и остальные последовали за ним, время от времени останавливаясь в самых темных местах. Наконец Сто семнадцатый поднял руку с растопыренными пятью пальцами, и Сэм протянул ему фляги с электролитом. Тогда Джон указал на свои часы и вновь выставил пять пальцев.

Остальные спартанцы кивнули.

Джон ткнул в сторону Келли, двумя пальцами обвел периметр лагеря и сделал рубящее движение ладонью по ладони. Восемьдесят седьмая согласно качнула головой и растворилась во тьме.

Сэм и Фхаджад тоже сорвались с места, направляясь к уже разведанным ими казармам. Все постройки здесь были возведены на сваях, и под них можно было забраться.

Сам Джон пробежал до самого дальнего из бараков и спрятался под ним. Там он помедлил еще пару секунд, прислушиваясь. Ни звуков шагов, ни тревоги — все было тихо. Их не заметили. Но им надо было продержаться еще пять минут.

Он вытащил из кармана три пластинки жевательной резинки, бросил их в рот и принялся жевать, подползая к центру здания. Оказавшись на месте, он достал из кармана ветошь, побрызгал на нее кислотой и легкими касаниями прочертил круг на полу казармы, очень стараясь не намочить руку и не пролить электролит на себя. Фанерное днище постройки задымилось.

Обработав примерно квадратный метр поверхности, Джон сверился с часами. Без тридцати секунд 04:55. Времени оставалось достаточно. Он взвел все три светошумовые гранаты, выставив таймеры на пять минут, и при помощи жевательной резинки закрепил их по периметру ослабленного кислотой круга.

В обычных условиях оглушающие гранаты не смогли бы пробить сантиметровую фанеру. Но сейчас кислота пропитала многочисленные слои прессованного пола, и трех зарядов было вполне достаточно, чтобы испорченный участок разлетелся на миллион осколков, которыми окатит спящих солдат роты Танго. Ничего смертельного, но забегать это их заставит.

Джон выполз из-под дома и встретился с остальными членами Красного отряда возле ангара.

На часах было 04:58.

Юный командир показал пальцем на себя и на Келли, а после мотнул головой в сторону одного из углов ангара. Затем он выбрал Сэма и Фхаджада, направив их в обход второй стены. Отряд разделился и пополз к противоположным концам здания.

На углу Келли и Джон остановились, прислушиваясь. Отсюда был отлично виден самый центр лагеря, площадка с гимнастическими турниками, плац и флагшток.

Точно в расчетное время на площадку вышел капрал, сопровождаемый двумя солдатами. Втроем они развернули украшенное зелеными полосами полотнище флага и начали закреплять на вытяжном тросе.

Джон бросил взгляд в сторону леса. Достаточно широкая полоса за оградой лагеря была расчищена от деревьев. Сто семнадцатый понимал, что от выставленных снайперов его отделяет больше сотни метров, ближе к двум сотням. Никакой гарантии, что Фред и Линда смогут попасть хоть в кого-то на такой дистанции.

Он вынул пистолет из кобуры и снял его с предохранителя.

Точно в 05:00 из-под казарм вырвались потоки яркого света — это взорвались оглушающие гранаты. Раздался треск ломающейся фанеры и крики раненых мужчин и женщин.

Капрал отпустил незакрепленный угол полотнища и прокрутился на пятках. Вдоль ограды вспыхнули прожектора, разворачиваясь в направлении казарм.

В общей неразберихе никто не заметил, как один из солдат, стоявших возле флагштока, вдруг выронил винтовку, схватился за шею и повалился лицом вниз на усеянную мелким гравием площадку.

Только через секунду его напарник обратил внимание на упавшего товарища и наклонился к нему.

Джон сорвался с места, стреляя на бегу. Первый дротик прошел мимо, и второй солдат распрямился, разворачиваясь к спартанцу. Сэм и Фхаджад расстреляли его в спину.

Сто семнадцатый прицелился по капралу, все никак не могущему расстегнуть кобуру и извлечь из нее оружие. Два дротика вонзились десантнику в грудь, и он распластался на земле.

Из-за угла ангара выбежали еще два охранника, вскидывая оружие.

На таком расстоянии пистолет был бесполезен, а сам Джон оказался на открытом пространстве.

Один из солдат выстрелил, и пуля срикошетила от флагштока менее чем в пяти сантиметрах от головы спартанца.

Неожиданно охранник стиснул зубы, уронил винтовку и судорожно заскреб руками по затылку, из которого торчал дротик. Солдат закричал и упал на землю, загребая пальцами грязь.

Его напарник дернулся и вытащил иглу из своего бедра, но через секунду второй заряд ударил его в грудь, и десантник улегся рядом с товарищем.

Джон вознес молчаливую хвалу Фреду и Линде, отвязывая флаг и убирая его за пазуху.

Он махнул рукой, приказывая Красному отряду отходить, и Келли побежала к ограждению впереди остальной группы.

Подбегая к забору, она ни на йоту не сбавила скорости, оттолкнулась от земли и прыгнула на металлическую решетку. И в ту же секунду Джон увидел дымящийся контур, прочерченный на ограждении кислотой.

Решетка лопнула, Келли перекатом приземлилась на ноги с противоположной стороны и, не теряя скорости, припустила к лесу. Взмахом руки Джон направил в пролом остальной отряд. Сам он выбежал наружу последним.

В лагере царил настоящий хаос. Повсюду шарили лучи прожекторов, из казарм доносились крики. Один из танков заурчал и выполз на середину базы.

Джон бросился бежать. За его спиной прозвучало стаккато автоматической очереди, но спартанцы уже скрылись под защитой деревьев.

— Хорошо поработали, — прошептал Джон, улыбаясь. — Но, похоже, на сей раз эти парни использовали боевые патроны.

Келли продемонстрировала ему гильзу от 7,62-миллиметрового патрона.

— Ага, — сказала спартанка. — Никаких сомнений.

— Пойдем, — сказал Сто семнадцатый. — Лучше здесь не задерживаться. Думаю, теперь они точно в бешенстве.

Красный отряд крадучись побрел через лес. Они старались оставаться в тени, а когда над головой проревел посланный на поиски «Пеликан», укрылись под стволом поваленного дерева.

Уже в 05:45 они вышли к поляне, намеченной в качестве точки отступления. В 07:00 они должны были встретиться здесь с Мендезом. Впрочем, наставник редко позволял им так просто уйти. Поэтому Синий отряд хотя и был где-то поблизости, но где именно, не знал даже сам Джон. Скорее всего, Линда и Фред прятались в кронах деревьев, прикрывая остальных.

Красный отряд в ожидании залег в кустах. Ни о какой безопасности речи не шло — Сто семнадцатый хорошо это понимал. Солдаты искали их, а спартанцы уже изнывали от нетерпения: им хотелось поболтать, побахвалиться своими успехами, полюбоваться захваченным флагом. Но, надо отдать им должное, Красный отряд лежал неподвижно и молча. А Синего просто нигде не было видно.

В 06:10 небо наполнилось ревом двигателей «Пеликана», и челнок мягко опустился на поляне. Десантный люк откинулся.

Фхаджад попытался подняться, но Джон остановил его, опустив руку ему на плечо.

— Слишком рано, — прошептал Сто семнадцатый. — Разве наставник хоть раз появлялся до назначенного времени?

Келли, Фхаджад и Сэм угрюмо качнули головами.

— Первым пойду я, — сказал Джон. — А вы объединитесь с Синим отрядом.

Они ответили, выставив большие пальцы рук. Сэм похлопал командира по спине и зашептал:

— Не бойся, я не позволю им тебе навредить.

— Знаю, — тоже шепотом ответил Джон, вынимая из-за пазухи флаг и протягивая его товарищу. — Спасибо.

Он пополз в сторону от того места, где залег его отряд. Лишь оказавшись в тридцати метрах от них, он поднялся и направился к «Пеликану», где его, без всяких сомнений, поджидала ловушка.

На полпути он остановился и подождал.

На сходнях «Пеликана» появилась темная фигура, махнувшая ему рукой.

— Давай, сынок. Тащи сюда свою задницу!

— Ответ отрицательный, сэр! — крикнул Джон.

Стоявший на сходнях мужчина отвернулся и обратился к кому-то в глубине «Пеликана»:

— Вот дерьмо, а? — Затем он оглянулся и вздохнул: — Ладно, придется по-плохому.

Из челнока выскочили четыре солдата. Они рассредоточились полукругом и направились к Джону, взяв его под прицел штурмовых винтовок.

Сто семнадцатый поднял руки.

— Он сдается, — изумленно воскликнул один из десантников.

— Может, его лучше просто пристрелить? — спросил другой.

— Нет, — прошипел солдат, идущий впереди. — Вначале мы с ним поквитаемся.

Он шагнул к Джону и со всей силы ударил того в живот.

Молодой спартанец согнулся пополам.

Солдат рывком заставил его распрямиться и обыскал.

— Если мы не найдем этот гребаный флаг, капитан наши шкуры на ремни пустит. Так что колись, парень, где он? — встряхнул десантник Джона. — И где остальные зверьки?

Сто семнадцатый рассмеялся.

— Чего смешного? — прорычал мужчина.

— Вы, идиоты, окружены.

Воздух наполнился свистом дротиков, полетевших со всех сторон. Солдаты задергались в судорогах; один успел выстрелить из винтовки, но очередь прошла слишком высоко. Парализованные десантники улеглись на землю.

Джон присел, забрал пистолет у ударившего его солдата и по-пластунски пополз к «Пеликану». Осторожно заглянув в люк, он осмотрелся. Все было чисто.

Забравшись в кабину, спартанец включил радар. Примерно в четырнадцати километрах от них появился сигнал, отмеченный как «Борт 110», но тот летел мимо. Тогда Джон вылез из «Пеликана» и побежал по полю.

Красный и Синий отряды продолжали прятаться и могли оставаться на месте хоть целую вечность, если бы не услышали секретный пароль.

И этот пароль никакими силами нельзя было вытащить из Джона — даже пытки или старания лучших дознавателей Мендеза не могли его сломить. Он скорее предпочел бы умереть, чем предал бы товарищей.

Оказавшись на краю леса, командир спартанцев просвистел шесть нот и позвал:

— Топор-топор, не сиди, как вор!

Первым на поляну вышел Красный отряд. Келли остановилась возле одного из солдат, пнула его в голову и забрала винтовку.

Затем с широкой ветки спрыгнули Линда и Фред.

— Топор-топор, не сиди, как вор! — прокричала на бегу Линда. Ее рот растянулся в радостной ухмылке до самых ушей. — Выходи во двор. Пила-пила, лети, как стрела.

 

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Время: ОШИБКА ЗАПИСИ / Предположительно: 05:10, 23 сентября 2552 (по военному календарю) / Система Эпсилон Эридана, захваченный флагман ковенантов.

Кортана только прислушивалась к спору Мастер-Шефа с остальными. Дебаты были весьма ожесточенными. Но ее расчеты показывали стопроцентную гарантию того, что спартанец либо сумеет убедить всех отправиться с ним, либо уговорит лейтенанта позволить ему разведать источник сигнала самостоятельно. При этом речь шла о нешифрованном сигнале, который настолько легко копировался, что не было никаких объяснений уверенности Мастер-Шефа в том, что сообщение посылают уцелевшие члены его отряда.

Вместо того чтобы участвовать в затянувшейся и бессмысленной дискуссии, Кортана занялась анализом перемещения вражеских кораблей внутри системы Эпсилон Эридана и установила три важных факта.

Во-первых, боевые суда ковенантов вышли на удивительно правильные эллиптические орбиты вокруг Предела. Всего Кортана насчитала тринадцать тяжелых крейсеров и три корабля-носителя, зависших в трехстах километрах над поверхностью планеты. Исключение из правил составляли только два легких крейсера, курсирующих рядом с горой Менахит, но, сдерживаемые гравитационным колодцем, они не представляли непосредственной угрозы.

Во-вторых, в цикле патрулирования имелись слепые пятна, что позволяло рассчитать точку, в которой можно было бы подобрать Мастер-Шефа и остальных после предстоявшей им наземной операции. Кортана выбрала курсы подлета и отхода, а затем приступила к вычислениям, необходимым, чтобы прыжком через пространство скольжения вывести корабль как можно ближе к Пределу.

В-третьих — и это куда больше ее заинтересовало, — двести семнадцать малых вражеских судов сгоняли космический мусор в общую кучу над северным полушарием планеты. Теперь там дрейфовали бок о бок остовы и ковенантских, и человеческих кораблей, уничтоженных в ходе сражения. Среди прочих обломков Кортана различила лучшие суда ККОН: «Басру», «Ганнибал» и гордость флота — сверхтяжелый корабль-носитель «Трафальгар». ИИ не удалось зафиксировать ни признаков жизни, ни следов электромагнитного излучения.

Она наблюдала за тем, как крошечные буксиры ковенантов вгрызаются в мертвые остовы и улетают, унося с собой куски титановой брони. Они казались муравьями, кропотливо перетаскивающими добычу к своему муравейнику возле горы Менахит, где ковенанты использовали собранный металл для возведения странной платформы. Они уже выстроили площадку площадью квадратный километр. Было очевидно, что чужаки прибыли к Пределу не ради одного только уничтожения.

— Кортана, — велел Мастер-Шеф, — установи точку встречи возле…

— Оптимальные координаты уже рассчитаны, — ответила она, выводя слепое пятно в защите ковенантов на экраны. — Вражеские патрули упускают из виду пространство в девять тысяч кубических километров. Дальнейшие вычисления показывают, что предельное удаление противника от данного региона будет достигнуто в ноль семь пятнадцать. Предлагаю встретиться именно в это время.

Кортану порадовали их изумленные взгляды. Людям казалось, будто подобные расчеты она производит чуть ли не мгновенно. А ей нравилось удивлять экипаж мощью своего интеллекта.

— Что ж, ладно, — произнес лейтенант, не сводя взгляда с результатов, выведенных Кортаной на дисплеи.

— В десантный челнок ковенантов загружен оптимальный курс к источнику сигнала, — доложил ИИ. А затем по выделенному каналу обратился к Мастер-Шефу: — Удачи. И будь осторожен.

— Я всегда осторожен, — откликнулся он.

Кортана не ответила на это смехотворное утверждение. Сто семнадцатый настолько часто рисковал и играл в жмурки со смертью, что она давно оставила попытки высчитать его шансы на выживание.

Мастер-Шеф, а с ним и весь отряд покинули мостик. ИИ проверил камеры вдоль всего маршрута, чтобы убедиться, что путь чист. На борту все еще оставались ковенанты. Он не мог точно установить их координаты, но время от времени фиксировал то возникновение нестабильных сигналов, то открытие и закрытие вентиляционных шахт… Кроме того, пропали несколько инженеров.

Кортана проследила за тем, как десантный челнок покидает летную палубу, входит в верхние слои атмосферы и устремляется к поверхности планеты. Поласки и в самом деле была замечательным пилотом, но все-таки она оставалась человеком, и ей были свойственны алогичная бравада и эмоциональные всплески, способные помешать выработке оптимального варианта действий. Как бы Кортане сейчас хотелось отправиться вместе со всеми, чтобы сохранить вверенные ей людские ресурсы и получить ответы на очень многие вопросы. Например, почему ковенанты так заинтересованы в Менахит? Осталось ли что-нибудь от базы ДВКР «Замок»?

Кортана прервала поток этих мыслей. Ей еще предстояло множество дел.

Сейчас ее внимания требовали сразу несколько задач. Она не позволяла остыть генераторам поля скольжения на тот случай, если придется в спешке покидать систему. Она продолжала доводить до ума формулы управления плазменными эмиттерами, чтобы суметь постоять за себя в бою. Попутно ей удалось установить название захваченного судна: «Восхождение правосудия», вычленив его из ста двадцати двух единовременных сообщений, полученных практически от каждого из кораблей, находящихся в этой звездной системе. Кроме того, Кортана соотносила религиозные аллюзии, использующиеся в посланиях, чтобы продолжить работу над словарем. Дополнительную процессорную мощность она выделила под сканирование многих миллионов находящихся вокруг объектов, чтобы попытаться найти спасательные челноки, криокапсулы и вообще все, где мог остаться выживший человек.

Десантный челнок вышел за пределы действия радара, исчезнув где-то над территорией, ранее покрытой высокогорным лесом. И это событие активировало новую задачу.

Кортана начала составлять подробную карту поверхности, уделяя особое внимание тому участку, откуда поступал заинтересовавший Мастер-Шефа сигнал, и горе Менахит.

Быстрая диагностика систем покачала, что выполнение этих задач отнимает куда больше времени, чем обычно. Требовалось освободить некоторое количество памяти. Кортана начала уплотнять данные, полученные на Гало. На секунду она задумалась над тем, не стоит ли просто перенести информацию в системы ковенантов, но потом отбросила эту идею. Собранные знания требовалось охранять любой ценой.

Ее восприимчивость ослабевала. Кортана распределила свои ресурсы на слишком большое количество задач. И это было опасно. Она не могла отреагировать с должной скоростью, если…

— Неверный!

Словечко из лексикона ковенантов стрелой промчалось через коммуникационные протоколы и ошеломило Кортану на целых три цикла. Этого вполне хватило, чтобы она утратила контроль над программами управления межкорабельной связью.

Вражеский ИИ послал узкий луч с сообщением для ближайшего крейсера ковенантов. Оно было весьма малословным для чужаков — донесение, что флагман «осквернен нечистым присутствием неверных», и мольба к каждому кораблю в системе «прийти и освободить от скверны» плененное судно. К посланию был присоединен отчет о математических манипуляциях Кортаны, позволивших совершить прыжок из атмосферы газового гиганта.

Кортана заглушила сигнал, но было уже слишком поздно. Она не могла обратить вспять вырвавшиеся на свободу фотоны.

Зато могла замкнуть на самих себя все коммуникационные линии.

— Попался, — прошипела она.

— Неверный-неверный-неверный-неверный-неверный-неверный-неверный-неверный-неверный-неверный-неверный-неверный-неверный-неверный-неверный-неверный…

— Да хватит уже, — сказала Кортана. — Пора бы нам с тобой прийти к взаимопониманию. — Она стирала изолированную программную память слой за слоем, методично уничтожая ковенантский ИИ. — Теперь это моя система.

Хотя рабочий искусственный интеллект, созданный ковенантами, стал бы ценным приобретением для ДВКР, в этих условиях он был слишком опасен. Кортана не могла допустить, чтобы он выжил.

— Делай что хочешь-хочешь-хочешь-хочешь! — закричал чужак. — Я наконец обрету отдохновение в райской сладостной-сладостной-сладостной вечности-вечности-вечно и некопируемо.

Кортана решила, что обдумает это забавное утверждение потом, когда-нибудь. Она раздирала враждебный ИИ на части, одновременно сохраняя его программный код в своей базе. Это чем-то напоминало работу патологоанатома, и она выполняла ее быстро и эффективно, без капли сожаления. Пока не добралась до ядра чужака.

Тут она остановилась.

Этот код ее удивил. Было в нем нечто до боли знакомое. Но сейчас некогда было выяснять, как это возможно. Она сделала копию и уничтожила оригинал. Ковенантский ИИ исчез, разделенный на множество безопасных фрагментов для последующего изучения. Если, конечно, рассчитывать на то, что она сумеет выжить.

Кортана обратила внимание, что тринадцать вражеских кораблей пришли в движение. Теперь они направлялись к флагману. Все линии связи были забиты фанатичными угрозами и обещаниями предать огню захваченное судно.

Поскольку полезной информации в этих посланиях не содержалось, ИИ просто отсеял их.

Орудия на кораблях противника начали мерцать тусклым красным огнем.

Кортана сохраняла спокойствие. Разобравшись в оружии ковенантов, она поняла, почему оно так сильно разогревалось перед выстрелом. Запасенная плазма всегда находилась в нагретом состоянии и была готова к применению, но чужаки использовали малоэффективный метод сбора и направления аморфного заряда к цели. Они придавали хаотично разбегающимся атомам плазмы нужное направление и запечатывали их в «пузырь» электромагнитного поля. Затем «пузырь» распадался, а снаряд доводили до места дополнительные импульсы.

Для настолько технологически продвинутой расы ковенанты слишком полагались на грубую силу, и их оружие действовало слишком медленно и расточительно.

Кортана загрузила в систему новый код управления плазмой. При помощи кратковременных электромагнитных импульсов она упорядочивала стохастическое движение атомов и, учитывая в расчетах одиннадцать степеней электронной свободы, собирала их в тонкий, точно лазерный луч, пучок. На подготовку к выстрелу уходила только одна микросекунда.

Впрочем, пока все это работало только в теории.

Кортана дала пробный залп из трех носовых орудий — черноту космоса прорезали красные линии, ударив по ближайшим крейсерам. Их щиты засияли оранжевым светом, замерцали и распались. Плазменные лучи вонзились в броню кораблей. Металл вскипел, и все три огненных потока прошли цель насквозь.

Кортана орудовала лучами, будто скальпелями, рассекая вражеские корабли пополам.

— Приемлемо, — заметила она.

Впрочем, заряд выстреливших орудий был полностью исчерпан, и на перезарядку требовалось потратить несколько минут.

Располагай флагман продуманной системой электромагнитного наведения, Кортана разработала бы более точный алгоритм. Увы, познания ковенантов в области уравнений Максвелла оказались просто смехотворными по сравнению с людскими технологиями.

Кортана порадовалась тому, что успела уничтожить вражеский ИИ раньше, чем тот проник в новую программу управления плазменными снарядами. Последствия того, что каждый из кораблей ковенантов обзаведется усовершенствованным вооружением, были слишком ужасными, чтобы их рассчитывать.

Она поняла, что продолжать бой будет не самым мудрым решением. Конечно, созданные ею улучшения давали шанс уничтожить всю вражескую флотилию, но существовал также и риск попасть в плен и выдать ковенантам новые технологии.

Кортана дала залп из орудий, расположенных на корме, и огненные лучи прорезали вакуум. Эскадра «Серафимов» сгорела, едва успев взлететь с корабля-носителя. В пусковом отсеке огромного судна заполыхали огни взрывов.

Но наслаждаться фейерверками было некогда.

Флагман на полном ходу устремился прямо к Пределу. Поверхность планеты заполнила все дисплеи на мостике. Кортана подумала о том, где сейчас Мастер-Шеф, все ли с ним благополучно…

— Не надо было говорить, чтобы ты был осторожен, — прошептала она. — Ты на это просто не способен. Я должна была пожелать тебе победы. Именно это ты умеешь лучше всего. Побеждать.

Она активировала генератор пространства скольжения; изображение на экранах расплылось, разваливаясь на части, и флагман окутался облаком яркого света.

 

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Время: ОШИБКА БАЗЫ ДАННЫХ / Предположительно: 05:30, 23 сентября 2552 (по военному календарю) / Система Эпсилон Эридана, захваченный челнок ковенантов, на пути к Пределу.

Мастер-Шеф стоял в пассажирском отсеке десантного челнока. Стоял, поскольку кресла, рассчитанные на воинов элиты и шакалов, совершенно не годились для человека. Впрочем, все это было не важно — так ему было даже привычней.

Они плыли сквозь атмосферу Предела, спускаясь, будто паук по тысячекилометровой паутине. Челнок прошел в непосредственной близости от сотен кораблей ковенантов: «Серафимов», других челноков, «мусорщиков» с длинными щупальцами, сжимающими куски металла. В небе парили два трехсотметровых крейсера.

И сейчас они направлялись к захваченному кораблю. Мастер-Шеф вошел в кокпит, где на креслах, перетащенных из «Длинного меча», сидели Поласки и Хаверсон.

— Они нас прощупывают, — прошептала пилот.

— Успокойтесь, уорент-офицер, — так же тихо произнес лейтенант. — Просто передайте им ответ, запрограммированный Кортаной.

— Слушаюсь, сэр, — сказала Поласки, сосредоточив все свое внимание на ковенантских письменах, возникших на дисплее слева от нее. — Отправляю сигнал.

Она коснулась пальцем голографической клавиши.

Джонсон и Локлир стояли в паре метров позади Мастер-Шефа и откровенно нервничали. Сержант жевал остаток сигары и хмуро смотрел на приближающиеся крейсера. У капрала подергивался указательный палец, а лоб покрылся испариной.

— Кортана хорошо разбирается в этом деле, — прошептал Джонсон. — Не о чем волноваться.

— А по мне, так причин более чем достаточно, — пробормотал Локлир. — Проклятие, да я бы скорее предпочел оказаться в загоревшейся десантной капсуле, чем сидеть здесь. Им ничего не стоит нас угробить.

— Умолкни, — прошипел лейтенант Хаверсон, — и не мешай даме работать.

Поласки одним глазом следила за экраном связи, а другим — за дисплеем внешнего наблюдения, где стремительно росли голографические очертания крейсеров, заполняя все пространство экрана. Ее руки парили над панелью управления, но пока ничего не касались, а лишь нетерпеливо подрагивали.

Несколько «Серафимов» оставили свои орбиты и сделали близкий проход.

— Они заходят для атаки? — спросил Хаверсон.

— Не думаю, — ответила уорент-офицер. — Но с этими тварями никогда не знаешь наверняка.

Локлир сделал глубокий вдох, и Джон заметил, что выдыхать капрал не собирается. Тогда спартанец положил ладонь на плечо десантника и оттащил его в сторону.

— Расслабься, солдат, — произнес Сто семнадцатый. — Это приказ.

Локлир выдохнул и провел ладонью по выбритому затылку.

— Хорошо… хорошо, Шеф.

Десантник с трудом заставил себя успокоиться.

На панели управления вспыхнул красный огонек.

— Угроза столкновения, — произнесла Поласки с профессиональным безразличием, какое свойственно проявлять пилотам флота перед лицом гибели. Ее ладонь начала опускаться на панель управления.

— Держаться курса, — приказал лейтенант.

— Слушаюсь, сэр, — отозвалась она, убирая руки. — Штурмовики в ста метрах и приближаются.

— Держаться курса, — повторил Хаверсон. — Они просто решили посмотреть поближе. — А потом он прошептал себе под нос: — А тут смотреть не на что. Совершенно не на что.

Когда до штурмовиков оставалось не больше десяти метров, они неожиданно ушли в стороны. Их дюзы полыхнули синим огнем… и «Серафимы» заложили вираж, возвращаясь к крейсерам.

Те пролетели прямо над челноком, затмевая солнце. Системы кокпита автоматически подстроились под темноту, включив голубоватое освещение, которое так нравилось ковенантам.

Мастер-Шеф обратил внимание, что и сам задержал дыхание. Может быть, они с Локлиром куда больше походили друг на друга, чем спартанец полагал ранее.

Он присмотрелся к десантнику УВОД: бешеное, отчаянное выражение глаз и татуировка в виде пылающей кометы придавали ему чуждый облик в глазах Мастер-Шефа. Этот человек пережил встречу с ковенантами и Потоком и оказался достаточно везучим, чтобы невредимым покинуть Гало. Да, конечно, он плохо умел сдерживать свои эмоции, но напичкай его тело хирургическими улучшениями и запихни в «Мьольнир», то чем они будут отличаться? Опытом? Подготовкой? Выдержкой?

Или удачей?

Джон всегда ощущал свое отличие от остальных людей, служащих в войсках ККОН; ему было уютно лишь в обществе других спартанцев. Но разве не во имя одной и той же цели они все сражались и умирали?

Крейсера прошли мимо, и кокпит вновь залило красноватым светом звезды Эпсилон Эридана.

Поласки вздохнула, сгорбилась и вытерла пот со лба.

Локлир вынул из кармана чистую красную бандану и протянул ее пилоту.

Девушка несколько секунд смотрела на нее, потом перевела взгляд на капрала и приняла подарок.

— Спасибо, Локлир. — Она сложила бандану треугольником, откинула волосы с лица и завязала ее на голове.

— Без проблем, мэм, — ответил капрал. — Всегда пожалуйста.

— Нацеливаемся на источник сигнала, — приказал лейтенант Хаверсон. — Курс два-три-ноль на один-один-ноль.

— Есть два-три-ноль на один-один-ноль, — откликнулась Поласки, наклоняясь к панели управления и мягко проводя по ней руками.

Десантный челнок плавно развернулся, и поверхность Предела скрылась из глаз, когда корабль влетел в облако густого дыма, окутавщего планету.

Что-то тихо пискнуло, и включились фильтры. Через секунду на дисплеи вновь вернулось изображение: многие тысячи гектаров бушующего огня и почерневшая почва на месте бывших лесов и полей.

Джон старался не думать о том, что они вернулись на Предел, — нужно было воспринимать эту планету лишь как очередной захваченный ковенантами мир.

— Вон тот каньон, — сказал лейтенант Хаверсон, указывая на извилистый шрам на выжженной земле. — Сканеры дают только поверхностную информацию. Надо подлеть ближе.

— Вас поняла. — Поласки заставила челнок опрокинуться на бок, развернула его и уронила в каньон. Когда корабль выровнял полет, каменные стены каньона оказались в каких-то тридцати метрах от кончиков крыльев.

Лейтенант потянулся к рации, снятой ими с «Длинного меча», и настроил ее на ту же частоту, на которой звучал странный сигнал; шесть нот по-прежнему проигрывались по кругу.

— Выйдите с ними на связь, сэр, — произнес Мастер-Шеф. — Надо послать отклик.

— Связь установлена, Шеф. Можете говорить.

Джон подключился к радиостанции при помощи особого интерфейса своей брони, чтобы его слова услышали только те, кому они предназначались.

— Топор-топор, не сиди, как вор, — сказал он в микрофон. — Выходи во двор. Пила-пила, лети, как стрела.

Насвистывание, раздающееся из динамиков, неожиданно прекратилось.

— Сигнал пропал. — Лейтенант развернулся к спартанцу и изумленно на него посмотрел. — Не знаю, что вы им сказали, но они явно услышали.

— Хорошо, — произнес Мастер-Шеф. — Надо приземлиться в безопасном месте. Они нас найдут.

— Вижу карниз на одной из стен, — доложила Поласки. Она развернула челнок вправо, туда, где в глубокой тени виднелся каменный выступ. — Я посажу нас там.

Челнок мягко подплыл к скале, опять повернулся и легко, будто перышко, опустился на камни.

— Откройте боковой люк, — приказал Джон. — Я выйду и удостоверюсь, что нам ничего не угрожает.

— Один? — спросил Хаверсон, поднимаясь из кресла. — Вы уверены, что это благоразумно?

— Так точно, сэр. В конце концов, это была моя идея. И если это ловушка, в нее попаду только я. А вы оставайтесь здесь.

Лейтенант задумчиво побарабанил пальцами по подбородку.

— Я прикрою вам спину, Мастер-Шеф, — сказал Локлир, скидывая с плеча штурмовую винтовку.

Сто семнадцатый кивнул и сбежал по сходням. Он хотел, чтобы другие оставались на борту челнока по двум причинам. Во-первых, если это действительно была ловушка, ему просто могло не хватить сил, чтобы защитить сразу и себя, и остальных. Во-вторых, если снаружи поджидали ковенанты, Хаверсон вполне мог улететь и вместе с Кортаной вернуться на Землю. А Джон в этом случае выиграл бы для них дополнительное время.

Оказавшись внизу, он замер. Датчик движения вычислил единственный сигнал. Кто-то прятался за огромным валуном примерно в тридцати метрах перед Джоном. Система определения «свой-чужой» не смогла определить объект ни как ковенанта, ни как сотрудника ККОН.

Джон выхватил пистолет, пригнулся и медленно направился к валуну.

— Расслабься, Мастер-Шеф, — прозвучал голос на закрытой частоте. — Это я.

Из укрытия вышел другой спартанец. Его броня, хотя и выглядела более целой, чем «Мьольнир» Сто семнадцатого, была покрыта сеткой глубоких царапин и следами ожогов; левый наплечник был смят.

Мастер-Шеф испытал некоторое облегчение. Его отряд, его единственная семья, все-таки уцелел. Джон узнал своего собеседника по голосу и привычке постоянно оглядываться по сторонам. Спартанец-044, Антон. Один из лучших разведчиков в команде. Несколько мгновений они разглядывали друг друга, а затем Антон быстрым движением провел по щитку шлема, примерно там, где должны были находиться его губы. Это был знак улыбки — один из немногих для них способов выражения сильных эмоций.

Джон ответил тем же жестом.

— Я тоже рад тебя видеть, — произнес Сто семнадцатый. — Сколько еще с тобой?

— Двое, Мастер-Шеф. И еще один человек присоединился к отряду. Прости, что выключил опознавательный сигнал, но мы пытаемся одурачить ковенантов, действующих в этой зоне. — Антон огляделся по сторонам. — Думаю, полный рапорт подождет, пока мы не уберемся с открытого места.

Он махнул в сторону глубокой тени возле скальной стены.

Джон подал сигнал подтверждения и вместе с товарищем поспешил уйти с центра каменного карниза. По пути оба пристально следили за краем каньона, маячившим наверху.

Но Мастер-Шефу уже не терпелось засыпать Антона вопросами. Например, почему его группа отделилась от Красного отряда? Где все остальные? Почему ковенанты все еще не выжгли Предел до стеклянного состояния?

— Вы в порядке, старшина? — раздался в наушниках голос Хаверсона.

— Так точно, сэр. Установил контакт со спартанцем. Ждите.

Антон остановился перед темным зевом пещеры. Даже улучшенное зрение не позволяло как следует разглядеть, что происходит внутри; только призрачные очертания длинного туннеля, растворяющегося в черноте. Проход преграждали выкрашенные черной матовой краской стальные балки, а за ними виднелись двухметровые валуны с установленными на них пулеметами. За каждым из них стоял спартанец. Мастер-Шеф узнал Грейс-093 и Ли-008.

Увидев Джона, они изобразили улыбки, и Сто семнадцатый ответил им тем же.

Грейс провела их в глубь пещеры, а Ли остался сторожить проход.

Мастер-Шеф заморгал, привыкая к яркому свету флуоресцентных ламп, озарявшему туннель. Стены были покрыты бороздками, свидетельствующими о том, что пещера была создана искусственно. В центре пещеры, за застеленным сукном карточным столиком стоял еще один человек, облаченный во флотскую форму.

— Адмирал! — Джон вытянулся по стойке «смирно» и отсалютовал.

Поговаривали, что вице-адмирал Дэнфорт Уиткомб, несмотря на западноевропейское имя и техасское происхождение, являлся потомком русских казаков. Телосложением он напоминал рослого медведя. Волосы его были острижены почти под ноль, а глаза были такими черными, словно их вырезали из угля. Верхнюю его губу украшали седеющие усы, кончики которых ниспадали ниже подбородка.

— А, Мастер-Шеф! — Адмирал ответил ему салютом. — Вольно, сынок. Я чертовски рад тебя видеть.

Быстрым шагом он приблизился к Джону и пожал ему руку — приветствие, на которое очень редко кто отваживался, сам не являясь спартанцем. Стальной перчатке ничего не стоило раздавить хрупкие человеческие кости.

— Добро пожаловать в лагерь «Независимость». Как видишь, у нас тут условий нет даже на четыре звездочки: но это место стало для нас домом.

— Благодарю, сэр.

Джону не доводилось работать с Уиткомбом прежде, но тот был широко известен благодаря своим заслугам в сражениях за Новый Константинополь и при осаде Атласных Лун. Каждый спартанец изучал послужной список этого человека.

Мастер-Шеф включил рацию и вызвал лейтенанта Хаверсона:

— Можете выходить, сэр. Все чисто.

— Вас понял, — отозвался лейтенант. — Уже идем.

— Я очень рад тебя видеть, Шеф, — произнес Уиткомб, — но, не пойми меня превратно, какого лешего ты здесь делаешь? Кейз получил указания забросить тебя в глубь вражеской территории.

— Так точно, сэр. Это… долгая история.

Адмирал покрутил кончик уса, посмотрел на наручные часы и улыбнулся.

— Времени, сынок, у нас полно. Так что рассказывай.

Джон присел на камень и поведал Уиткомбу обо всем, что случилось с того момента, как спартанцы были вынуждены разделиться: об уничтожении навигационной базы на станции «Гамма», о поспешном бегстве «Столпа осени», об обнаружении Гало и его сумасшедшего хранителя Шокер-Судьи-343. Помедлив, Сто семнадцатый рассказал и о своей встрече с Потоком, а также о последовавшем за этим уничтожении Гало и захвате вражеского флагмана.

Пока он говорил, появились лейтенант Хаверсон и остальные. Они молча стояли, дожидаясь, когда Мастер-Шеф закончит рассказ.

В течение всего этого времени адмирал не проронил ни слова и, только когда Джон умолк, тихо присвистнул, подводя итог услышанному.

— Удивительная история. И расскажи мне это кто-нибудь другой, я отправил бы его к психиатру. — Уиткомб поднялся и начал мерить пещеру шагами, а потом вдруг остановился и нахмурился. — Я тебе верю, но кое-что меня смущает. — Он задумчиво наморщил лоб. — Вот только что именно, пока не готов сказать.

— Сэр, — учтивым тоном произнес Хаверсон, — прошу простить меня за этот вопрос, но как вам удалось выжить? Здесь?

— Что ж, лейтенант, это еще одна долгая история, — улыбнулся адмирал. — Позвольте мне изложить ее краткий пересказ.

Он прислонился к стене и сложил руки на груди.

— В ту же секунду, как ковенанты вошли в систему, я понял, что Предел теперь — только страница в истории. Эти твари никогда не бросают дела на полдороги. Все, кто был на планете, поспешили эвакуироваться, что вполне разумно, но я решил остаться.

На лице Уиткомба промелькнули быстро сменяющие друг друга эмоции: серьезность, стеснение, а затем, при воспоминаниях о дальнейших событиях, его черты посуровели, а взгляд застыл.

— Мы занимались разработкой бомбы, названной «Нова». Она представляет собой кластер ядерных зарядов в оболочке из тритида лития. Теоретически их детонация должна была привести не только к обычному атомному взрыву — их оболочки сжались бы в единое сверхплотное перегретое ядро. — Он хлопнул кулаком по ладони, подчеркивая свои слова. — Это, в свою очередь, повысило бы мощность взрыва в сотни раз. — На лице адмирала расцвела широкая усмешка. — Убийцы планет. Мы собирались использовать их в бою, чтобы одним ударом очищать поле битвы от ковенантов.

Улыбка погасла, и Уиткомб затеребил кончики усов.

— Но все пошло не так, как мы планировали, и нас вместе с нашими «Нова» прижали к земле. Так что я решил немного «перепрофилировать» эти бомбы.

На лице Хаверсона проступило смущение. Он не рискнул прерывать адмирала, но тот и сам обратил внимание на озадаченный вид лейтенанта.

— Подумай сам, сынок. Представь себе всю эту кучу оружия и ковенантов, околачивающихся неподалеку.

— Простите, сэр, — покачал головой Хаверсон. — Я все-таки не вполне понимаю.

— Так, где ты, говоришь, служишь? В разведке? — Уиткомб усмехнулся и повернулся к Мастер-Шефу: — Ну, вот ты бы что сделал?

— Активировал бы бомбы, — ответил Джон. — Снял бы их с предохранителей и установил таймер. Скажем, на две недели.

— Я, — кивнул адмирал, — ограничился десятью днями. Думаю, этого срока вполне достаточно. — Он опустил одну из своих огромных рук на плечо лейтенанта, и тот дернулся. — Сынок, есть лишь два возможных исхода событий. Во-первых, ковенанты могут заинтересоваться этими бомбами и увезти их с собой — и я молю Господа о том, чтобы так и было. «Нова» способна развалить пополам их родную планету. Или же заряды останутся там же, где и сейчас, и помешают чужакам в их делах на Пределе.

— Понимаю, сэр, — шепотом сказал Хаверсон, прежде чем посмотреть на часы. — Как давно вы их активировали?

— Не беспокойся, времени у нас полно, — заверил адмирал. — Еще около двадцати часов.

Лейтенант тяжело сглотнул.

— Была в моем плане только одна закавыка. — Уиткомб убрал руку с плеча Хаверсона и устремил взгляд на грязный пол пещеры. — Вверенная мне рота — рота Чарли — была уничтожена прежде, чем мы сумели добраться до «Нова». — Он вздохнул. — Смелые были ребята. Жаль, когда погибают такие достойные люди. Но по защищенной частоте мне удалось связаться с Красным отрядом. Я «убедил» их командира выделить мне нескольких спартанцев. Вместе мы разыскали бомбы, активировали их, а потом нас ждал бег с препятствиями через восемь кругов ада по пути сюда… Ты же понимаешь, я не мог позволить твоим людям заскучать.

— А где остальная часть Красного отряда? — спросил Мастер-Шеф.

Уиткомб покачал головой.

— Мы не получали от них известий с той минуты, как они сказали, что вынуждены отступить. — Он подошел к столику, развернул на нем потрепанную бумажную карту местности и ткнул пальцем в Менахит. — Они направлялись сюда, к базе ДВКР «Замок». — Адмирал помедлил. — Но сейчас ковенанты разбирают гору камень за камнем. Мне бы очень хотелось надеяться, что спартанцы все еще живы, но против них действует как минимум дюжина вражеских рот. У ковенантов есть поддержка с воздуха, патрули на близкой орбите и бронетехника. И хотя это место — настоящая крепость, мог ли кто-нибудь уцелеть?

Мастер-Шеф изучил карту и ответил:

— Они под землей. Внутри комплекса «Замок». Мы часто там тренировались. Ковенанты смогут проникать в туннели лишь относительно малыми поисковыми группами.

— Думаешь, у твоих людей еще есть шансы?

— Так точно, сэр. И не просто шансы. Я гарантирую, что они еще где-то там. Во всяком случае, я уверен, что продержался бы сам.

Адмирал опустил палец на изображение Менахит и задумчиво постучал по карте, а затем резко вскинул голову.

— Говоришь, у тебя в каньоне припаркован угнанный корабль? Десантный челнок?

— Так точно, сэр. — На самом деле Джон ничего подобного не говорил, но адмирал явно знал свое дело.

— Тогда пора отправляться за твоими людьми, сынок.

— Сэр! — встрял лейтенант Хаверсон. — При всем моем уважении, первоочередной задачей для нас является возвращение на Землю. Разведданные, собранные по Гало, и технологии, захваченные на борту флагманского судна, да одни только выкладки Кортаны по переходам в пространстве скольжения способны полностью изменить ход войны.

— Я все это понимаю, — не терпящим пререканий тоном ответил адмирал. — И да, лейтенант, ты на все триста процентов прав. Но… — он снова постучал по карте мясистым пальцем, — я ни единого человека не брошу на забаву ковенантам. Ни за что. И особенно — если речь идет о спартанцах. Мы отправляемся за ними.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Время: ОШИБКА БАЗЫ ДАННЫХ / Предположительно: 06:10, 23 сентября 2552 (по военному календарю) / Система Эпсилон Эридана, планета Предел, захваченный десантный челнок ковенантов.

Поласки вела челнок на предельной скорости, выходя практически на первую космическую. Кораблик взмыл в небо и присоединился к длинному конвою ковенантов — десантным баржам, автоматическим «уборщикам» и «Серафимам», спускающимся с высокой орбиты. Вся эта процессия направлялась к горе Менахит.

По дисплею рядом с креслом пилота побежали строчки сообщений, поступающих с других кораблей, но вскоре все успокоилось.

— Получаю сигналы вызова от конвоя… Боюсь, им не очень понравилось появление приблудной овцы, — ровным голосом произнесла уорент-офицер, вглядываясь в ковенантские письмена.

— Во всяком случае, они не стреляют, — сказал адмирал, опираясь руками на спинку кресла Поласки. — Все хорошо. Просто лети прежним курсом.

Затем Уиткомб оглянулся на Мастер-Шефа:

— Сынок, проверь, чтобы все были готовы.

Джон кивнул и присоединился к остальному отряду. Трое спартанцев, а также лейтенант Хаверсон, Локлир и сержант Джонсон стояли над грудой оружия, разложенного на полу. Антон быстро перечислил имеющееся снаряжение:

— Ружья, плазмомет, ракетные установки «Бур», наши и ковенантские пистолеты и полный ассортимент гранат — выбирайте на свой вкус.

Мастер-Шеф взял пять обойм для штурмовой винтовки МА5В, три осколочные гранаты и дробовик на случай ближнего боя. Более мощное оружие он решил оставить — лишний груз мог помешать ему приглядывать за остальными членами отряда.

Локлир взвесил в руках плазменное орудие и застонал от натуги. Пушка замерцала призрачным зеленоватым огнем.

Грейс освободила десантника от слишком тяжелого оружия, легко перевесив плазмомет через плечо.

— Обязательно возьмите пистолет или винтовку, — сказал Джон капралу. — Возможно, нам придется сражаться на близком расстоянии под землей.

— Вас понял, — ответил Локлир.

— Подлетаем, — окликнул их адмирал.

Мастер-Шеф вернулся в кокпит, чтобы оценить обстановку. Процессия десантных кораблей и дронов направлялась к груде огромных камней, вырезанных из скалы. А на том месте, где раньше возвышалась величественная и неприступная, покрытая лесом и ледниками Менахит, теперь зияла десятикилометровая воронка.

Заурядный карьер с единственной штольней, просверленной в самом его центре. Точно над дырой завис в воздухе ковенантский крейсер, от которого вниз протянулся фиолетовый луч гравитационного лифта.

— Вот здесь мы и должны приземлиться, — заявил Уиткомб. — Поласки, я хочу, чтобы ты спустила нас прямо в шахту. Но выключи двигатели, когда мы окажемся в гравитационном лифте, пусть он доставит нас вниз.

— При всем уважении, адмирал, — ответила пилот, — я не уверена, что мы туда пролезем.

Уиткомб прищурился, оценивая размеры дыры.

— Пролезем, — произнес он. — Я в тебя верю, уорент-офицер. Давай сделаем все быстро. Сомневаюсь, что эти ребята наверху хорошо воспримут нашу затею.

— Слушаюсь, сэр! — Внимание Поласки полностью переключилось на штольню. — Без проблем, сэр.

Мастер-Шеф восхищался бесстрашием адмирала. Восхищался и всецело доверял; Уиткомба часто критиковали за неортодоксальный подход к стратегии и тактике военных кампаний, но всякий раз его действия доказывали свою эффективность. Правда, Джон давно обратил внимание, что чем выше звание человека, отдающего приказ, тем выше вероятность того, что от тебя потребуют практически невозможного.

— Держитесь, — окликнул Сто семнадцатый остальной отряд.

Поласки бросила челнок вниз и кометой влетела темно-фиолетовый сверкающий луч. Как только они оказались в этом искрящемся потоке, их корабль покачнулся, сбросил скорость и начал падать в дыру, просверленную в твердом камне.

Отрезанный от слабых лучей звезды, корабль погрузился во тьму. Внешние проблесковые фонари замерцали синим светом.

— Здесь даже не развернуться, — прошептала Поласки.

В кокпит вошел лейтенант Хаверсон.

— Адмирал Уиткомб, сэр, я понимаю, как мы можем проникнуть внутрь — если, конечно, эта дыра куда-то ведет, — но мне остается неясной другая часть вашего плана. Как мы собираемся выбираться?

Лейтенанта пронзил твердый, как сталь, взгляд адмирала.

— Над этим я тоже успел подумать. Просто вы все будете стрелять по моему приказу и держаться вместе. Доходчиво объясняю?

— Так точно, сэр. — Хаверсон стиснул зубы, и по всему было видно, что он не удовлетворен ответом.

Поласки напряженно следила за проносящимися мимо стенами шахты.

— Радары сообщают о контакте, — доложила пилот. — Полагаю, мы почти достигли дна. Расчетное время: шестьдесят секунд.

Адмирал наклонился к Мастер-Шефу и зашептал:

— Кто бы ни ждал нас внизу, нам серьезно от него достанется. И твой долг — врезать ему в три раза сильнее. Затем возьмешь Антона и посмотришь, не сумеет ли он найти твоих спартанцев. Правда, есть у меня подозрения, что они давно отсюда ушли.

Прежде чем Сто семнадцатый успел ответить, Уиткомб прошел к корме и взял из общей кучи штурмовую винтовку и два автоматических пистолета, а после повесил на пояс плазменные и осколочные гранаты.

— Тридцать секунд, — доложила Поласки. Она полностью выключила двигатели, и теперь корабль двигался только за счет направляющего его гравитационного лифта. — Вижу что-то внизу. Звезда?

Десантный челнок вылетел в титанических размеров зал — три километра в поперечнике, округлый, с дюжиной балконных уровней вдоль стен. На высоком куполе сияло голографическое солнце и парил десяток лун. Если не считать дыры, просверленной ковенантами в потолке, иллюзия того, что корабль оказался под открытым небом, была идеальной.

Адмирал окинул помещение оценивающим взглядом, и его глаза остановились на армии ковенантов, собирающихся на самом краю зала.

— Вон там, — показал он пальцем. — Порядка сотни тварей: немного элиты и шакалов, но в основном — ворчуны. Похоже, они просто расчищали пространство и не готовы встречать гостей. Отлично. Поласки, — продолжал Уиткомб, — высади нас в полукилометре от них и сразу же взлетай. Ты должна вернуться к пролому. Запечатай его. Мне не хотелось бы оставлять дверь открытой.

— Будет исполнено, сэр, — ответила уорент-офицер.

Адмирал повернулся к Ли:

— Сынок, прикроешь нам спины. Оставайся здесь вместе с Поласки и охраняй корабль. Извини уж.

— Слушаюсь, сэр! — откликнулся Ли.

Мастер-Шеф различил в голосе товарища нотки обиды за то, что ему поручают работу, которую тот считает слишком простой.

Десантный челнок продолжал спускаться, пока не завис в метре над голубой плиткой, покрывающей пол; боковые люки распахнулись. Шеф выпрыгнул первым, за ним последовали Антон, лейтенант Хаверсон и Локлир. С противоположной стороны высаживались адмирал Уиткомб, сержант Джонсон и Грейс.

Секунду спустя корабль взмыл к потолку, чтобы не попасть под огонь с земли.

— Пошевеливайтесь, — прорычал адмирал. Он ткнул пальцем вначале в Грейс, а потом и в Локлира. — Вы двое ведете огонь из дальнобойного оружия. Все остальные — за мной. Давайте врежем им как следует.

Уиткомб действовал вполне разумно. Он не собирался рисковать челноком, их единственной надеждой на спасение, высаживаясь слишком близко к противнику. И все же неожиданность была на стороне людей. Ковенанты просто не могли ожидать, что кто-то осмелится атаковать их в самом центре лагеря.

Но надолго ли могло хватить этого преимущества? Как скоро крейсер разнесет их челнок на атомы? Сейчас не ковенанты были самым страшным врагом, но время.

Грейс остановилась, направила сопло плазменной пушки под углом в сорок пять градусов и выстрелила. Созданное чужаками оружие зашипело и выплюнуло в сторону противников пылающий энергетический сгусток. Снаряд прочертил огненную дугу и приземлился в полукилометре, взорвавшись с ослепительной зеленой вспышкой. В воздух взлетели трупы шакалов и ворчунов.

Локлир выпустил две ракеты и отбросил в сторону опустевший «Бур». Его целью стала горстка воинов элиты, секунду назад бежавших, чтобы принять участие в общем «спектакле». Двойной взрыв скрыл этот участок зала за густым облаком пыли, языками огня и дымом.

Мастер-Шеф дал остальному отряду знак рассредоточиться и побежал вперед.

В дыму мельтешили силуэты ворчунов и шакалов, что-то кричащих и стреляющих в воздух, друг по другу и вообще по всему, что движется.

— Не останавливаться, — приказал Джон. — Они не должны успеть понять, кто их атаковал.

Антон чуть помедлил возле цепочки следов на потрескавшейся плитке.

— Здесь была Келли, — доложил он по рации.

Мастер-Шеф переключился на частоту Красного отряда.

— Келли? Фред? Джошуа? Спартанцы, подайте знак, что вы меня слышите.

Ответом ему стало лишь шипение статических помех.

Когда от толчеи перепуганных ковенантов его отделяло меньше ста метров, рядом зарылся в пол случайный плазменный заряд, вылетевший из дымного облака. В ответ Джон дал очередь из винтовки, надеясь, что это заставит противника пригнуться.

Грейс вновь остановилась, чтобы выстрелить еще раз. Второй лучащийся шар пролетел над головами людей и разорвался возле стены.

В ярком свете последовавшей вспышки Мастер-Шеф увидел, что с дюжину шакалов, собравшихся возле стены, сомкнули щиты, образовывая фалангу. За их спинами укрылись пятеро воинов элиты, уже приготовившихся открыть огонь из плазменных винтовок.

— Всем залечь! — крикнул Джон, отпрыгивая в сторону.

Грейс упала на пол и откатилась, уходя с линии огня.

Вражеские заряды с шипением пронеслись над ними, и щиты Мастер-Шефа потеряли часть энергии, спасая его от ударившего слишком близко плазменного сгустка. Плитки вокруг Сто семнадцатого обуглились до стеклянного состояния.

— Гранаты к бою! Цельтесь поверх щитов! — проревел адмирал Уиткомб.

Мастер-Шеф и Антон взвели плазменные гранаты и метнули их, не поднимаясь с пола. Снаряды упали среди воинов элиты и шакалов позади энергетических щитов. Одна за другой полыхнули синие вспышки, и строй чужаков распался. Уцелевшие шакалы бросились врассыпную.

Грейс снова выстрелила и в буквальном смысле разорвала на клочки остатки вражеской фаланги. Затем она отбросила грозное оружие в сторону.

— Уровень радиации достиг предельного уровня, — пояснила Девяносто третья. — Этой деткой больше не воспользуешься.

— Назад! — приказал Мастер-Шеф. — На этих штуковинах установлены системы самоликвидации!

Грейс отпрыгнула, и как раз вовремя. Брошенное ею оружие заискрилось, задрожало и взорвалось с силой осколочной гранаты. На головы людей посыпались почерневшие, искореженные осколки плитки.

Локлир выбежал вперед и открыл огонь по ворчунам, разбегающимся с места бойни. Они не были вооружены, но десантник истреблял их без всякого сожаления.

Из-за груды камней попытались подняться двое искалеченных воинов элиты. Неожиданно их тела покрылись кровавыми ранами с торчащими из них осколками костей. Перед смертью чужаки успели обернуться туда, откуда по ним вели огонь — к нескольким валунам, которые оттащили от заваленного прохода. Из укрытия выбежали три спартанца. Стволы их винтовок все еще дымились после стрельбы.

Джон мгновенно узнал Келли, Фреда и Уилла.

И побежал им навстречу.

Фред опустил оружие.

— Антон… Грейс… Джон? — произнес он, не веря своим глазам.

Мастер-Шеф открыл выделенный канал связи с остальными спартанцами.

— Да, это я. Хотел бы все объяснить, но у нас еще будет на это время. Пора отсюда убираться.

Келли протянула руку и провела двумя пальцами по лицевому щитку Джона. Сто семнадцатый собирался «нарисовать» в ответ улыбку, но в этот момент к ним подбежал адмирал Уиткомб, за которым, не отставая ни на шаг, двигались Хаверсон, Локлир и Джонсон, постоянно оглядывавшийся назад, чтобы убедиться, что им ничто не угрожает.

— Это все? — спросил адмирал.

— Нет, сэр, — ответил Фред. — Есть еще один человек.

Он обернулся и махнул рукой в сторону полуразрушенного туннеля.

— Мэм, можете выходить.

На долю секунды Джон даже забыл, что находится в самом центре вражеского лагеря; забыл о войне, о потере Предела и обо всем том, через что ему самому довелось пройти за последние дни. Он уже перестал и надеяться, что снова ее увидит.

Из туннеля появилась доктор Халси. Она шла, отряхивая тонкой рукой пыль с лабораторного халата и серой юбки.

— Адмирал Уиткомб, — произнесла доктор, — рада вас снова видеть. Благодарю за спасение. Вы появились как нельзя вовремя. — Она повернулась к Мастер-Шефу. — Или, быть может, за эту операцию мне стоит сказать спасибо тебе, Джон?

Сто семнадцатый не нашелся что ответить. Помимо всего прочего, его выбивала из колеи ее привычка обращаться к нему по имени… Впрочем, это он мог простить. Она никогда не использовала в общении со спартанцами ни личных номеров, ни званий.

Джон обратил внимание на кристалл, зажатый в ладони доктора. Многочисленные грани играли прозрачным синим огнем, напоминающим о солнечных лучах на поверхности воды.

— Говори свое спасибо сразу всем, Кэтрин, — произнес адмирал Уиткомб. — А если будет желание, можешь устроить для нас вечеринку… потом, когда мы выберемся отсюда. — Он включил рацию. — Поласки, забира…

Джонсон положил руку на плечо адмирала и кивнул в сторону дальней стены.

— Что такое, сержант? — Уиткомб собирался сказать что-то еще, но неожиданно осекся.

По экрану датчика движений пробежала рябь, но стабильного сигнала не было, да и сам Сто семнадцатый не видел ничего в глубине трехкилометровой пещеры. Быть может, сержант заметил воина элиты, скрытого оптическим камуфляжем? Нет, пыль, кружившая в воздухе, быстро выдала бы чужака.

— Никому не шевелиться, — прошептал адмирал.

И вот тогда Джон увидел. Увидел их всех.

Поначалу он не обратил на них внимания, приняв легкую дрожь воздуха за мельтешение пыли или за игру света на большом расстоянии. Ему просто и в голову не могло прийти, что такое огромное количество ковенантов способно сохранять полную неподвижность.

На каждом из двенадцати балконных уровней, окружавших комнату, стояли солдаты чужаков. Площадки были полностью забиты ворчунами, шакалами и ухмыляющимися воинами элиты. Кроме того, Мастер-Шеф увидел и нескольких охотников, чьи плазменные орудия уже сияли зеленым светом.

Воздух наполнился гулом тысяч заряжающихся плазменных винтовок, напоминающим о рое голодной саранчи.

Никто не шевелился. И даже не дышал, если не считать Локлира, испустившего долгий и прочувствованный расстроенный вздох.

Джон попытался прикинуть общее число противников. Их, судя по всему, было несколько тысяч, поскольку каждый балкон оказался забит под завязку. Как минимум — батальон, а то и больше. Они даже могли не целиться. Достаточно было просто дать общий залп, и все пространство зала наполнилось бы игольными зарядами и потоками кипящей энергии.

Люди превратились бы в пар, не успев пробежать и половины пути до туннеля за их спинами.

Пара охотников гневно зарычала, наводя на отряд плазменные орудия и давая залп.

Долю секунды спустя вся остальная орда чужаков открыла огонь.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Время: ОШИБКА БАЗЫ ДАННЫХ / Предположительно: 06:40, 23 сентября 2552 (по военному календарю) / Окраины системы Эпсилон Эридана, захваченный флагман «Восхождение правосудия».

«Восхождение правосудия» вынырнул из неевклидовой и неэйнштейновой реальности, ошибочно называемой людьми «пространством скольжения», хотя там не было ни пространства, ни чего-либо подходящего, чтобы по нему скользить.

Флагман вынырнул в ледяном облаке, чьи кристаллы в течение многих тысячелетий плавились и вновь смерзались, образуя удивительные геометрические узоры. Свет бегущих огней корабля растворялся в белой завесе, образуя вокруг «Восхождения правосудия» призрачный, четко очерченный ореол. Кортана словно оказалась в рождественском шарике-сувенире, который доктор Халси держала у себя на столе: крошечный альпинист, карабкающийся в самом сердце микроскопической снежной бури на вершину трехсантиметровой горы Матгерхорн.

Оортово облако, окружающее судно, конечно, было значительно больше, но и оно обладало чарующей красотой и казалось уютным после путешествия через черную бездну пространства Шау-Фудзикавы.

Кортана ретировалась из системы Эпсилон Эридана, но остановилась сразу на краю. От Предела и Мастер-Шефа ее отделяла лишь пара биллионов километров.

Шансы того, что ковенанты сумеют найти ее здесь, были малы. И пожелай они отправить патрули на поиски, облака Оорта настолько огромны, что и за сотню лет ничего не найдешь. Но на всякий случай Кортана остановила все корабельные системы, за исключением реакторов и, разумеется, себя самой.

Флагман погрузился в ледяную тьму.

Реакторы же сейчас трудились на полную мощность, чтобы перезарядить генераторы пространства скольжения и восстановить запасы плазмы, истраченной в ходе короткой стычки с ковенантскими крейсерами.

Располагай Кортана боевой флотилией, ее отчаянные действия могли принести победу — полное опустошение плазменных резервуаров и прыжок в пространство скольжения практически из планетарной атмосферы. Но в бою одиночки против более чем десятка? Срок эффективности подобной тактики измерялся микросекундами.

К тому же теперь все ковенанты знали, что «Восхождение правосудия» — не их судно. Оставалось только надеяться, что Мастер-Шеф найдет; способ избежать встречи с чужаками, встретится с остальными спартанцами и сумеет выйти к намеченной точке, не погибнув под выстрелами наземных войск и плазменными бомбами, сброшенными с орбиты.

Кортана перезапустила подпрограммы эмоций — действие, эквивалентное глубокому вздоху. Сейчас надо было сохранять спокойствие и думать о чем-нибудь действительно полезном.

Проблема заключалась лишь в том, что она и так постоянно думала на пределе своих возможностей в течение последних пяти дней, и к тому же большая часть ее сознания теперь была забита информацией, собранной на Гало.

Кортана вновь покатала в уме идею перекинуть все эти данные на компьютеры «Восхождения правосудия». После ликвидации вражеского ИИ подобная затея не была столь уж опасной. И все же она вспомнила о том, что часть информации уже уплыла к ковенантам, и это могло очень серьезно повлиять на ход войны. А попади в руки чужаков сведения по Гало, для людей все было бы кончено.

Наконец Кортана решила постараться как можно полнее использовать имеющуюся память.

ИИ прислушался к происходящему в центре системы при помощи пассивных сканеров «Восхождения правосудия». По экранам побежали строчки ковенантских письмен. Из-за расстояния они запаздывали на восемь часов.

Вот это уже представляло интерес. Сейчас, без сомнения, все разговоры касались только появления незваных гостей. Но тогда они общались исключительно по делу, каким бы оно ни было.

ИИ прослушивал переговоры, переводил и пытался уловить хоть какой-то смысл.

В общей куче религиозного бреда прозвучало: «Обнаружение фрагмента чистоты, лучащегося божественного осколка, что существует лишь в мгновение совершенства и распадается в мгновение ока, но пребывает вечно, собирая свет звезд, оставленных гигантами».

Буквальный перевод затруднений не вызывал. Но вот смысл слов ускользал от понимания Кортаны. Без знания культурных основ цивилизации ковенантов все старания были бессмысленны.

Но определенное значение у этих слов все-таки было. Возможно, часть кода выпотрошенного вражеского ИИ могла подсказать ответ. Ведь тот говорил с ней, а значит, обладал некоторыми познаниями в области человеческих идиом. Следовательно, его подпрограммы перевода можно было обратить.

Кортана изолировала нужный фрагмент кода и начала процесс восстановления и распаковки. Это требовало определенного времени; прежде она сжала полученную информацию, и обратный процесс отнимал весьма значимую часть ее ресурсов.

Ожидая результатов, ИИ осмотрел реакторы корабля. Они создавали мощное электромагнитное поле, чтобы разогревать плазму. Удивительно примитивный способ. Но без доработки оборудования пока нельзя было добиться лучших результатов.

Энергия. Кортане нужно было больше энергии, если она собиралась снова встретиться с Мастер-Шефом. Ковенанты не собирались просто сидеть и ждать, пока люди закончат все свои дела, помашут ручкой и отбудут.

Если мыслить логически, оставался лишь один выход: вступить в бой и уничтожить всех чужаков.

Конечно, Кортана могла бросить на это всю энергию корабля и открыть огонь из всех плазменных орудий. Но данный шаг только отсрочил бы неминуемое. Дюжина крейсеров против единственного судна… Даже капитан Кейз не сумел бы победить в подобных условиях.

Кортана взвесила все варианты выхода из сложившихся обстоятельств, отключила многозадачную процедуру, пересчитывавшую все имеющиеся архивы, и создала вероятностную матрицу, пытаясь найти желаемое решение.

Распаковка подпрограмм вражеского ИИ завершилась. Его код предстал перед Кортаной в виде слоистой горной породы: серый гранит переменных, кроваво-красный песчаник визуальных потоков и черные, как нефть, функции. Но многие десятки слоев оставались для нее непонятными.

Впрочем, алгоритмы перевода лежали на самой поверхности, сверкая вкраплениями золотистого кварца. Кортана внедрилась в код; тот изобиловал бесконечными циклами и тупиками — явные ошибки.

И все же ей удалось найти изящную хрустальную нить логической подпрограммы перевода, до которой сама Кортана ни за что бы ни додумалась. Она скопировала этот кусок кода и загрузила его в собственный динамический лексикон.

Послания ковенантов, поступающие в ее сознание, стали казаться более осмысленными.

«Проникли во внутренние слои храма; отмечено присутствие неверных. Приступили к зачистке. Заверяем вас в скорой победе, и да прольется свет Величайшего на головы еретиков и да испепелит их. В пречистых лучах нет места скверне».

Кортана отметила некоторое волнение в голосе того, кто передавал это сообщение, словно привычную самоуверенность ковенантов на сей раз что-то пошатнуло.

Поскольку в этом донесении, отправленном лишь за несколько часов до прибытия «Восхождения правосудия», говорилось о необходимости проведения зачистки, Мастер-Шеф, очевидно, был прав, полагая, что на Пределе остались выжившие. И скорее всего, это действительно были спартанцы.

То, что ему для вывода абсолютно верного заключения хватило каких-то шести нот, раздражало Кортану. Ее это злило даже больше, чем она могла предположить. Ей в очередной раз напомнили, что она опасно приблизилась к порогу своих интеллектуальных возможностей.

Подала сигнал одна из подпрограмм слежения. Только что на пути от мостика к реакторам открылся инженерный люк — тот самый, который Кортана специально попросила не запирать, а только прикрыть.

— Ловушка заполнилась, — прошептала она.

ИИ просканировал коридор при помощи корабельных сенсоров. Ничего… Вот только это «ничего» на самом деле представляло собой группу воинов элиты, облаченных в оптический камуфляж, — а возможно, там был и тот самый «Хранитель Лучащегося Ключа», упомянутый в приветственном послании.

Он опустил все четыре аварийные перегородки — по две с каждой стороны.

— И захлопнулась, — подытожила Кортана, прежде чем откачать атмосферу из изолированного сектора.

ИИ очень надеялся, что чужаки забыли запереть за собой люк, приговорив тем самым к гибели от удушения и всех своих товарищей.

Камеры зафиксировали, как к опустившемуся заслону прилепляется плазменная граната. Ее взрыв повредил гидравлические системы и вывел из строя замки. Кортана увидела, что перегородка начинает медленно подниматься, но кто бы ни пытался ее убрать, ему не хватило бы времени, чтобы добраться до второго заслона.

Двери начали открываться и замерли.

— Вот и все, — прошептала Кортана.

Она решила, что не станет открывать этот участок, пока сержант Джонсон не подтвердит, что все твари уничтожены. И в любом случае расслабляться было преждевременно, на борту флагмана могли остаться и другие саботажники. Но ИИ собирался разделаться с ними с той же эффективностью.

Покончив с этой небольшой проблемой, Кортана вновь переключила все свое внимание на код вражеского ИИ. Отдельные его участки очень напоминали ее собственные программы. Объяснить совпадения схожими путями компьютерной эволюции не получалось. У Кортаны возникло такое чувство, будто перед ней она сама, только многократно скопированная с незначительными ошибками при каждой репликации.

Могли ли ковенанты захватить созданный людьми ИИ, чтобы поместить его на собственные корабли? И если да, то зачем им потребовалось столько раз копировать код? При таком-то уровне ошибок?

Что-то в этой теории не сходилось. У «умных» ИИ активный срок службы исчислялся приблизительно семью годами. Затем их сознание переусложнялось и в нем образовывались бесконечные логические петли. Проще говоря, они становились настолько умными, что начинали страдать от общих функциональных расстройств, в буквальном смысле «задумывали» себя до смерти.

Соответственно, если ковенанты захватили ИИ, всем копиям предстояло погибнуть в течение ближайших семи лет. Не было никакого смысла воссоздавать их не из оригинала. Это не продляло срока их жизни, поскольку все внутренние связи также переносились на новый образец.

Кортана задумалась над тем, сколько дней жизни потеряла, впитывая и анализируя информацию, полученную на Гало. Конечно, ее познания в области компьютерных технологий Предтеч значительно выросли, но чего она лишилась взамен? Половины отмеренного ей срока? Или больше? Впрочем, эти мысли следовало отложить до более удобного времени. Ведь если она не сумеет найти способ подобрать Мастер-Шефа и вернуться на Землю, срок ее жизни окажется куда более коротким.

Но кое-что вызывало ее любопытство: она попыталась проследить происхождение ковенантского ИИ и обнаружила подпрограмму самокопирования. Воспроизводящий код занимал не менее двух третей его общего резерва памяти и практически полностью состоял из функций, обращающихся непосредственно к ядру. Эта подпрограмма протянула свои щупальца по всей системе, будто раковая опухоль, поразившая метастазами все электронное тело вражеского ИИ.

Кортана не поняла ни строчки из увиденного.

Но, чтобы использовать код, ей не обязательно было его понимать.

Вот только стоило ли рисковать? Возможно. Она могла уменьшить риск, скопировав часть себя на изолированную систему «Восхождения правосудия» и проверить все на ней. А если что-то пойдет не так, лишний участок всегда можно удалить.

Потенциальная выгода была велика. Существовала вероятность, что Кортана даже сумеет восстановить полную трудоспособность, не избавляясь от данных, полученных на Гало.

Она дважды и трижды перепроверила выбранную систему — блок, контролирующий жизнеобеспечение нижних палуб. Поскольку теперь они были полностью эвакуированы и промерзли, поддерживать там атмосферу не имело смысла. Кортана осторожно оборвала связь данного блока с остальным судном.

Затем она еще раз протестировала собственные мыслительные способности. Скорее всего, именно программа копирования отвечала за разрушенное мышление ковенантского ИИ. Ее же собственные возможности и без того сократились практически до нуля. Необходимо было достигнуть некоторого равновесия.

Кортана запустила программу дупликации. Как только «раковая опухоль» зашевелилась и протянула к ней свои отростки, Кортана прервала всякую связь с системами «перевода».

Она ощутила, как ее коснулись странные функции, окутавшие ее темным саваном и начавшие бороться с выставленными преградами.

Все происходило слишком быстро, но ИИ не стал прерывать процесс. Кортане было слишком интересно, чтобы останавливаться.

Участок ее сознания вдруг стал размываться и начал воспроизводить сам себя, перенося копию строчка за строчкой на новый носитель. Это было странное чувство. Но странность заключалась не в том, что она оказалась сразу в двух местах и могла одновременно думать сразу о нескольких проблемах. К многозадачности ИИ не привыкать.

Нет, странность была в другом: Кортану на секунду охватило ощущение чуда… и вневременности.

Репликация завершилась, и скопированный код вновь был обезврежен и помещен отдельно от остальных кусков расчлененного ИИ ковенантов.

Кортана провела полную внутреннюю диагностику. Ничего не изменилось.

Тогда она проверила скопированный фрагмент. Тот был цел и, если не считать сразу же исправленных мелких ошибок, оказался вполне рабочим.

Кортана запустила созданную ею систему и подчинила своему основному ядру. Она активировала два параллельных процесса: перевод с английского на ковенантский и обратно.

Интересно, если эта программа сумела воспроизвести блок перевода, могла ли она сделать копию других логических элементов? Нет. Кортана отбросила эту мысль. Риск, которому она подвергла бы себя, создав своих клонов, был слишком велик. К тому же в задаче оставалось слишком много неизвестных, ведь она все-таки имела дело с кодом, написанным враждебными существами. Он мог изобиловать «ловушками», готовыми сработать при соприкосновении с достаточно сложным цифровым сознанием.

Кроме того, копирование не спасло бы ее от начинающейся деградации. Ошибки внутренних связей уже наличествовали и никуда бы не делись, вне зависимости от того, сколько раз она воссоздаст себя.

Она вспомнила странную манеру речи ковенантского ИИ. Интересно, сколько раз его скопировали?

Ее размышления внезапно были прерваны. Сообщения ковенантов вдруг стали абсолютно понятными, словно она обрела новую пару ушей: «Начинаем раскопки; новый подслой найден на глубине шестьсот метров. Патруль не смог обнаружить неверных. Возвращаюсь на базу с малыми артефактами. Возрадуйтесь!»

А еще Кортана обнаружила то, что на главной частоте ковенантов звучит еще один сигнал; в нем использовались те же символы, что вели к Гало. И на сей раз они полностью повторяли узор, обнаруженный Мастер-Шефом в Кот-д'Азюр.

Прежде она не обращала внимания на окружности, полосы, квадраты и треугольники лишь потому, что ковенанты украсили простые геометрические знаки своей каллиграфией и дополнили их высокодуховными изречениями. Но теперь, обладая новой системой перевода и словарем, Кортана могла, как выразилась бы Халси, «разгрести все это дерьмо».

Дополнительные послания представляли собой приказы, исходившие от кораблей, недавно вошедших в систему Эпсилон Эридана. В ответ им отправляли подтверждения, что все будет исполнено наилучшим образом.

Ковенанты использовали метод отправки сообщений, способный донести их слова от самого центра империи до окраин галактики. Чужаки либо были слишком глупы, либо слишком самонадеянны, если даже не пытались закодировать свои послания должным образом.

И все же разведывательный департамент ККОН так и не смог своевременно разобраться в столь простом протоколе связи. Так кто оказался глупее?

Кортана зафиксировала приказ по выходу на позиции для нескольких сотен кораблей: крейсеров, эсминцев, грузовых барж. Чужаки привели сюда массивную флотилию. Приказы четко обозначали точки встречи, дозаправки, сбора ресурсов и координаты следующего прыжка.

И теперь Кортана знала, как перенести полученные данные на привычные звездные карты.

Вот ковенанты собирались перелететь на Лямбду Дракона, чтобы заправить свои реакторы тритием. А затем в системе Хоукинга встретить еще три дюжины крейсеров и бесчисленное множество «Серафимов», чтобы…

Кортана прервала обработку последующих данных. Она сотню раз перепроверила матрицу перевода, задействовав все свои ресурсы.

Ошибки не было.

Последние координаты в намеченном ковенантами списке задач обозначали Солнце.

Чужаки направлялись к Земле.

 

Часть IV

ГАМБИТ

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Время: ОШИБКА БАЗЫ ДАННЫХ / Предположительно: 06:40, 23 сентября 2552 (по военному календарю) / Система Эпсилон Эридана, планета Предел, подземный туннельный комплекс.

Джон напряженно смотрел на тысячи ковенантов, столпившихся на балконах и взявших в кольцо его команду. Он боялся даже пошевелиться. Его отряд оказался явно не на сильной стороне. Шансов на победу у них не оставалось.

На третьей галерее на четыре часа от отряда гневно взревели охотники. Они вскинули свои плазмометы, прицелились и выстрелили.

Келли среагировала первой; превратившись в размытый росчерк, она метнулась к доктору Халси и заслонила ее своей спиной. Рядом встали Джон и Фред, а Антон прикрыл адмирала.

Ослепительные сгустки раскаленной добела плазмы обрушились на спартанцев и расплескались по их броне.

Щиты Мастер-Шефа полностью разрядились. От удара он пошатнулся, кожу на предплечьях опалило.

Когда жар спал, Джон заморгал, пытаясь избавиться от черных пятнышек, плясавших в глазах. Келли лежала на полу. Ее «Мьольнир» дымился, а из пробоины в боку сочился гидростатический гель.

Вокруг засвистели посланные противником заряды, и Джон инстинктивно бросился к Восемьдесят седьмой, закрывая своим телом раненого товарища. Мастер-Шеф уже приготовился принять спиной неизбежное попадание кипящей плазмы.

Но все энергетические винтовки и игольники сейчас были нацелены на тех охотников, что стреляли по людям. Гигантские чужаки отступили, закрываясь толстенными стальными щитами, способными выдержать практически любой натиск, но только не этот беспощадный поток. Могучие воины вспыхнули, как спички, а их броня и щиты расплавились. Не прошло и секунды, как от охотников не осталось и следа.

Балкон вокруг них превратился в пыль и дым вместе с несколькими десятками ворчунов и шакалов, которым не повезло оказаться поблизости от злополучной пары.

Когда все стихло, Джон прождал еще три удара сердца. Ни люди, ни ковенанты не шевелились.

— Что за черт? — пробормотал Джонсон. — Разве мы не должны быть уже на небесах?

Мастер-Шеф сверился с показаниями биомониторов Келли; она потеряла сознание, а системы ее брони постепенно выходили из строя. Восемьдесят седьмую срочно требовалось отнести в безопасное место.

Закованный в золотые доспехи воин элиты, стоявший на верхней галерее, вскинул меч и закричал. Спустя секунду перевод возник на дисплее Джона:

— Взять их! Но я лично сниму шкуру со следующего, кто осмелится стрелять по священному свету! Вперед!

Доктор Халси плотнее прижала к уху дужку очков, прислушиваясь к шепоту программы-переводчика.

— Кристалл, — прошептала она. — Они гонятся за кристаллом.

Элита ковенантов бросили вниз извивающиеся пластиковые тросы, мерцающие призрачным синим светом. Сотни ворчунов начали нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Шакалы заскользили вниз, следуя за своими хозяевами.

— Поласки! — закричал Уиткомб в рацию. — Сюда, быстро! Срочно эвакуируемся!

— Вас поняла, — ответила уорент-офицер все с тем же хладнокровием пилота ККОН.

Фред, Грейс и Антон развернулись и короткими очередями открыли огонь по спускающимся ковенантам. Воины элиты падали, заливая фиолетовой кровью мощеный пол.

Халси сунула кристалл в карман лабораторного халата и присела возле Келли. Проверив ее жизненные показатели, доктор покачала головой и перевела на Джона мрачный взгляд.

— Еще жива, но едва дышит. Ей нужна помощь.

— Не забываем о вежливости! — прорычал адмирал Уиткомб. — Мастер-Шеф, надо организовать теплую встречу нашим гостям!

— Открыть заградительный огонь, — приказал Джон. — Построение дельтой. Исполнять!

Спартанцы, двигаясь в унисон и вскидывая винтовки, растянулись полукругом. Столь же одновременно их большие пальцы сняли оружие с предохранителей. За спинами бронированных воинов Локлир, Джонсон, Хаверсон и Уиткомб взводили гранаты, готовясь к броску.

Джон остановился возле Келли. Он поднял ее обмякшее тело и взвалил на плечо.

Ковенанты спрыгивали на пол и бежали к окруженному отряду, но ответного огня не открывали. Оглушительные разрывы гранат и град бронебойных пуль косили элиту десятками. Но шакалы, неотступно следующие за своими хозяевами, приземлялись в самой гуще мешанины тел и смыкали энергетические щиты, закрывая воинов элиты. Типичная для ковенантов бравада — они всегда стремились быть первыми в бою, даже если это означало для них смерть.

И Мастер-Шеф с радостью готов был оказать им эту честь. Он вогнал в винтовку свежую обойму и открыл огонь.

Чужаки неуклонно приближались к спартанцам. Второй ряд шакалов поднял щиты над головами, закрывая элиту от падающих гранат.

Десантный челнок Поласки спикировал от бреши в потолке, развернулся и замер примерно в метре над полом. Оба боковых люка с шипением отворились.

Джон передал Келли на руки Фреду, первым запрыгнувшему в корабль, а затем помог подняться доктору Халси и адмиралу Уиткомбу. Локлир и оставшиеся спартанцы забрались через второй люк. Последними на борт взошли сержант Джонсон и Мастер-Шеф — и едва они успели взбежать по сходням и схватиться за страховочные кольца, как Поласки начала набирать высоту.

Джон разглядывал ковенантов, в то время как челнок поднимался к потолку. Тварей были многие тысячи — они покрывали пол, карабкались по веревкам, заполняли балконы. Казалось, будто кто-то разворошил муравейник, и наружу полезли разъяренные муравьи.

Люк закрылся, и Мастер-Шеф направился к кокпиту. Проходя по пассажирскому отсеку, он бросил взгляд на Келли. Она безжизненно лежала на полу; из пробоин в броне поднимались тонкие струйки дыма.

Он остановился и помог Халси закрепить Келли на месте. Глаза доктора неотрывно следили за жизненными показателями раненой спартанки, выведенными на экран наладонного компьютера. Халси положила кристалл на палубу, но… тот отказался лежать. Отвергая законы тяготения, он поднялся в воздух, направив к полу острый конец.

— Как странно, — прошептала доктор.

Джон был вынужден согласиться; это и ему показалось необычным. Примерно так же, как и то, что они только что оказались под прицелом нескольких тысяч ковенантов, но ни один чужак так и не выстрелил.

— Позаботьтесь о ней, — сказал он Халси, прежде чем подняться и войти в кабину пилота.

Поласки сидела, сгорбившись над панелью управления. Она заставляла челнок подниматься по гиперболической траектории, направляя его к отверстию в потолке огромного зала. Мастер-Шеф схватился за стену, чтобы удержать равновесие.

Неожиданно десантный челнок начал терять скорость и вновь перешел в горизонтальное положение.

— У нас проблема, — объявила Поласки, и ее руки стремительно запорхали над панелью. — Очень, очень серьезная проблема.

Фиолетовый луч, бьющий сверху, внезапно потемнел, и в то же время на него стало больно смотреть.

— Они отталкивают нас назад, — произнес адмирал Уиткомб. — Ли, выберись на крышу и высади по этой дыре парочку ракет из «Бура».

— Слушаюсь, сэр, — отозвался Ли, которому не терпелось вернуться в бой.

Кивнув Джону, он подхватил пусковую установку и направился к люку.

Адмирал нахмурился и покачал головой:

— Вряд ли ракета сможет пройти километр вверх по шахте. Но попытаться стоит.

Челнок перестал подниматься, несколько секунд подергался на одном месте и начал медленно терять высоту.

Ли открыл боковой люк. Внутренние помещения челнока затопило ярким фиолетовым светом.

Доктор Халси судорожно вздохнула, и Мастер-Шеф обернулся, чтобы посмотреть, что ее так испугало.

На секунду ему показалось, будто захваченный ими кристалл разбился. Но нет… Во всяком случае, не в прямом смысле. Верхняя половина странного предмета разделилась по граням и раскрылась, подобно бутону цветка. Сапфировые лепестки прогнулись, улавливая ультрафиолетовый свет гравитационного луча, и кристалл раскрылся еще сильнее. Он полностью изменил свои очертания и начал зеленовато мерцать.

Свет, заливающий корабль, померк… Казалось, будто кто-то закрутил вентиль.

Челнок устремился вверх.

— Что за чертовщ… — Поласки поймала себя на том, что утратила свое хваленое спокойствие, и осеклась на полуслове. Их корабль, все набирая скорость, мчался по туннелю.

— Гравитация, — прошептала доктор Халси, разглядывая раскрывшийся кристалл. — Эта штуковина искривляла пространство и тогда, когда мы в первый раз пытались к ней приблизиться. Это, определенно, эффект поля искусственной гравитации. Не могу дождаться, когда смогу заняться изучением этого кристалла.

Челнок выскочил на поверхность, и кабина озарилась солнечным светом.

Едва они покинули поле гравитационного луча, кристалл закрылся, захлопнув свои лепестки и снова став цельным и гладким. Халси подобрала его с пола и сунула в карман лабораторного халата, а затем вновь вернулась к Келли.

Небо над горой Менахит наполнилось стаями «Баньши» и «Серафимов». Кроме того, компанию им составил и трехсотметровый легкий крейсер. Уже висевшие над скалой боевые корабли развернулись и навели на челнок свои плазменные орудия.

На консоли перед Поласки загорелось несколько ярких значков.

— Нас взяли в прицел, — произнесла пилот, и хотя голос ее был ровным, в нем проскальзывали нотки напряженности.

— Стрелять они не станут, — заверил Уиткомб. В его словах чувствовалась стальная уверенность, словно это было не простое предположение, а непосредственный приказ ковенантам, которого те не осмелились бы ослушаться. Адмирал опустил ладони на бедра и посмотрел на вражеские корабли так, как если бы собирался одним своим взглядом уронить их на землю. — Им нужна та штуковина, которую нашли доктор и ее отряд, — нужна настолько, что они с готовностью лезут под наши пули, а сами боятся даже плюнуть в нашу сторону.

— Сэр, — сказал Мастер-Шеф, — встреча с Кортаной запланирована на семь пятнадцать. У нас осталось только двадцать минут.

Адмирал Уиткомб сверился с часами и вновь посмотрел на окружающие их и подступающие все ближе корабли.

— Поласки, вытаскивай нас. Закладывай курс к точке встречи и гони так быстро, как только сможешь.

— Слушаюсь, сэр!

Пилот направила челнок вверх, и небо стремительно изменило свой цвет с бирюзового на темно-синий, сланцево-серый, а потом стало чернильным, наполненным звездами.

Хотя челнок и мог легко уйти от крейсеров, по сравнению с проворными «Серафимами» он двигался мучительно медленно. Они окружили его. С каждой стороны от десантного корабля пристроилось по четыре штурмовика, а еще два залетели вперед и начали сбавлять скорость, преграждая путь.

— Они взяли нас в коробку, — сказал Поласки, также снижая скорость.

— Уорент-офицер, — произнес Уиткомб, ласково опуская руку на ее плечо, — приказываю идти на таран. Полный вперед.

Поласки тяжело сглотнула:

— Слушаюсь, сэр.

Одна ее рука стремительно поправила ремень безопасности, а вторая в этот момент уже протянулась к регулятору скорости и выставила его на максимум.

Челнок прыгнул вперед, прямо на заслонявшие ему дорогу «Серафимы». Оба штурмовика проворно ушли в стороны, образуя проход, и беглецы на предельной скорости промчались мимо.

Локлир выглянул в иллюминатор левого борта и присвистнул.

— А никому не кажется, — прошептал он, — что тут стало малость многолюдно?

Мастер-Шеф встал за плечом десантника. Когда они еще только заходили на посадку, на орбите Предела кружило около десятка малых боевых кораблей, но сейчас их стало в три раза больше.

Здесь были и легкие крейсера, очертаниями похожие на скатов, и четыре одутловатых корабля-носителя, вокруг которых пространство кишело «Серафимами», и стремительные, маневренные эсминцы, щетинящиеся плазменными турелями.

А еще было много обломков — на орбите планеты зависли искореженные останки ковенантских крейсеров, чьи орудия все еще светились накопленной плазмой. Вокруг плавали серебристые облака металла, который вначале превратился в пар а затем остыл в вакууме.

— Кортана в наше отсутствие времени не теряла, — заметил лейтенант Хаверсон, одобрительно кивнув в сторону обломков.

Мастер-Шеф заметил серию вспышек со стороны кораблей-носителей. Он активировал систему увеличения изображения, встроенную в его шлем, и увидел легион воинов элиты, вылетающих из ангаров на реактивных ранцах. Следом появились многочисленные ремонтные дроны.

— Приближаются штурмовики, дроны и абордажные группы, — объявила Поласки. — Они… — Пилот помедлила, изучая показания радара. — Господи Иисусе, они окружают нас со всех сторон!

— Доставь нас к точке встречи, — приказал адмирал Уиткомб. — Разрешаю загонять коней.

— Сэр, — ледяным тоном ответила Поласки, — мы и так в точке встречи.

Мастер-Шеф поискал взглядом захваченный ими флагман, но видел только врагов.

«Восхождение правосудия» вошло в реальное пространство; на сей раз все было не так просто.

Прыжок требовалось совершить с точностью до сантиметра, и как бы Кортане ни тяжело было это признавать, сейчас она во многом полагалась на удачу.

Ей давно было интересно, что произойдет, если выйти из пространства скольжения слишком близко к другому центру массы — планете или крупному кораблю.

Флагман возник посреди облака космического мусора, повисшего на высокой орбите Предела. Но ничего не случилось — ни сверхмощного ядерного взрыва, ни наложения друг на друга материи «Восхождения правосудия» и остовов погибших звездолетов.

Либо поле Шау-Фудзикавы предотвращало подобные столкновения, заставляя мусор сдвигаться в сторону, словно воду, налетевшую на камень, либо… Либо часть везения Мастер-Шефа передалась и Кортане.

Сотни погибших кораблей, созданных руками как людей, так и ковенантов, безжизненно проплывали мимо, и их пересекающиеся траектории доказывали, что «Восхождение правосудия» все-таки отпихнуло их в стороны. Будь у ИИ больше времени, он провел бы серию экспериментов с радиоуправляемыми зондами, чтобы окончательно разобраться в том, было ли это везением или закономерностью.

Но вот как раз времени не было ни у него, ни у Мастер-Шефа.

До назначенного срока встречи оставалось лишь несколько минут, и Кортане предстояло с умом использовать каждую отпущенную микросекунду, чтобы осуществить свой план, если, конечно, они собирались покинуть Эпсилон Эридана живыми.

Кортана просканировала поле обломков на предмет подходящего ей судна. Ковенантских кораблей осталось не так уж много; даже если войскам ККОН и удалось в этой битве исполнить задуманное и захватить вражеский крейсер, им явно пришлось его уничтожить. Ни одно судно чужаков не годилось для плана ИИ.

Тогда он переключил внимание на остовы кораблей ККОН. Ковенантам не приходилось уничтожать их полностью, чтобы вывести из строя. Хватало одного меткого попадания энергетического снаряда, и человеческое судно, потеряв большую часть палуб и экипажа, выбывало из сражения.

Кортана задумалась обо всех тех многочисленных погибших людях, чьи тела находились в уничтоженных звездолетах. Об отважных мужчинах и женщинах, сражавшихся до последнего вздоха.

Сенсоры последовательно осматривали каждый из легких боевых кораблей. Здесь было несколько корветов, чьи рассеченные борта сочились радиоактивным охладителем, вытекающим из поврежденных ядерных реакторов. И хотя эти суда оказались более подходящими кандидатами, Кортана не нашла среди них ни одного, чьи реакторы не были бы полностью уничтожены.

Отметив местоположение кораблей-носителей и тяжелых крейсеров, она исключила их из списков поиска. Эти корабли были слишком велики для ее целей. Конечно, ее требования к маневренности и скорости судна были невысокими, но не настолько, чтобы на добрый час застрять на орбите.

Оставались только эсминцы и фрегаты. ИИ удалось найти четырнадцать кораблей данных классов. По своей сути эсминцы мало чем отличались от фрегатов. Просто они несли метровой толщины броню из титана-А в отличие от шестидесятисантиметровых пластин, защищавших их более легких собратьев.

Подходящими кандидатами оказались сразу два судна. Оба они — эсминец «Тарсис» и фрегат «Геттисбург» — располагали неповрежденными реакторами. Последний из кораблей был уничтожен энергетическим излучателем, чей луч прорезал его насквозь от носа до кормы. Был потерян мостик и система жизнеобеспечения. А вот силовая установка и даже орудие магнитного ускорения, установленное на носу, по всей видимости, функционировали.

Кортана подала в двигатели немного энергии, и «Восхождение правосудия» медленно поползло к «Геттисбургу».

Попутно ИИ прислушивался к переговорам ковенантов. Трафик увеличился примерно в восемь раз с того момента, как захваченный флагман проник в систему. Сообщения изобиловали упоминаниями о «неверных», высадившихся на планете, и о том, что «священный свет» в опасности. Отлично. Это доказывало, что Мастер-Шеф делает именно то, что умеет лучше всего: устраивает светопреставление в стане врага. Что куда важнее, ковенанты явно не замечали «Восхождения правосудия», укрывшегося посреди космического кладбища.

Оказавшись в километре от «Геттисбурга», Кортана отключила основные двигатели и продолжила осторожно приближаться за счет виртуозной игры маневровыми, пока не оказалась прямо над эсминцем.

Тогда она нащупала его систему телеметрии и уловила слабый отклик. Отправив код доступа, ИИ мгновенно проник в корабельную сеть и попал в навигационный компьютер.

Другого ИИ на борту не оказалось. Капитан в полном соответствии с Протоколом Коула уничтожил навигационные базы и искусственный интеллект. Кортана распространилась по опустевшим системам. «Геттисбург» был потерян; все его двигатели вышли из строя. В самостоятельный рейс он уже никогда бы не отправился, но его сердце все еще билось. Ядерный реактор сохранял работоспособность на шестьдесят семь процентов. Идеально.

«Восхождение правосудия» мягко опустилось на «Геттисбург» — возможно, первый случай в истории Вселенной, когда корабли людей и ковенантов соприкасались без летальных последствий друг для друга.

Все современные звездолеты ККОН были оборудованы специальными захватами на нижней и верхней сторонах на тот случай, если окажутся слишком сильно повреждены, чтобы двигаться самостоятельно. В теории другое судно могло пристыковаться и взять поврежденного союзника на буксир.

Флагман ковенантов также был оборудован похожими захватами на верхней своей части, чтобы к нему могли пристыковаться корабли, оказавшиеся слишком большими для посадочного ангара.

Конечно, системы были несовместимы.

Но Кортана исправила это. Она активировала семь ремонтных дронов «Геттисбурга» и приказала инженерам ковенантов выйти в космос и перестроить захваты «Восхождения правосудия» для стыковки.

Единственной целью, с которой она прыгнула в облако космического мусора и пыталась восстановить фрегат, была дополнительная энергия.

Прикрытие, под которым действовал флагман, было раскрыто; ковенанты знали, что им управляют люди. Поэтому первоначальный план просто встретиться с Мастер-Шефом на орбите отменялся. Да, конечно, она все еще могла совершить прыжок к месту встречи и подобрать выживших, но затем «Восхождение правосудия» было бы вынуждено ждать, пока его генераторы поля скольжения накопят заряд. А за это время ковенантская армада успела бы их уничтожить несколько раз.

Поэтому ИИ решил сменить тактику; он собирался прыгнуть в самую гущу врагов, подхватить Мастер-Шефа и сразу совершить второй переход. А для этого требовалось где-то найти достаточное количество энергии, чтобы мгновенно перезарядить генераторы. Подобную мощь могли предоставить только два корабля.

Произошел контакт, и в энергетическую сеть «Восхождения правосудия» хлынули гигаватты с «Геттисбурга».

— Великолепно, — промурлыкала Кортана.

07:12. До подготовки следующей фазы оставалось менее трех минут.

ИИ проверил и перепроверил свои вычисления самого короткого в истории прыжка: от облака космического мусора до точки встречи было менее трех тысяч километров. Просканировав нужный участок, Кортана обнаружила, что тот более не является слепым пятном в обороне ковенантов. Численность вражеских кораблей с момента ее ухода к границам звездной системы увеличилась втрое.

Кроме того, Кортана увидела, как челнок Мастер-Шефа поднимается в верхние слои атмосферы, преследуемый крылом «Серафимов».

Она также перехватила сообщение от командующего флотом чужаков: «Не стрелять, или вы будете уничтожены. Неверные похитили священный свет».

Что ж, новость была и хорошей, и плохой одновременно. Хорошей, поскольку, чем бы ни являлся этот «священный свет», он сейчас защищал Мастер-Шефа от уничтожения. А плохой — потому что сейчас каждый из кораблей ковенантов направлялся к челноку, чтобы окружить его и бросить на его захват бесчисленные абордажные команды.

И к тому же там, куда Кортана собиралась прыгать, с каждой секундой врагов появлялось все больше.

Она удостоверилась, что плазменные турели полностью заряжены, а затем перепроверила состояние электромагнитных фокусирующих систем и запустила полный анализ маневровых двигателей на тот случай, если придется уклоняться после прыжка.

07:14.10 стандартного военного времени.

Теперь оставалось только то, чего Кортана совершенно не умела: ждать. Пятьдесят секунд для разума, способного за каждую из них выполнить триллион операций, казались вечностью.

За тридцать секунд до расчетного времени Кортана начала накапливать энергию.

Пространство вокруг флагмана озарилось прядями тонкого света.

За двадцать секунд ИИ обновил вычисления, учитывая незначительные изменения гравитационного поля, накладываемые многочисленными кораблями ковенантов.

Вакуум, окружающий «Восхождение правосудия», распался, и судно прыгнуло из «здесь» реального пространства в «нигде» измерения Шау-Фудзикавы.

За десять секунд до выхода к точке встречи Кортана написала небольшую программу, чтобы нацелить орудия на вражеские корабли сразу по завершении прыжка.

«Восхождение правосудия» вошло в пространственный разрыв и окуталось светом.

Исчезновение флагмана посреди космического кладбища и его появление на орбите произошло в мгновение ока. Дисплеи правого борта заполнились видами поверхности Предела, а слева все кишело приближающимися кораблями ковенантов. Странный гибрид двух кораблей, возникший в самом центре подготовленной западни, должно быть, смутил чужаков… Они не открывали огонь.

Десантный челнок находился менее чем в трех километрах от Кортаны и летел более-менее прямым курсом к посадочному ангару «Восхождения правосудия».

— Такси прибыло, — сказал ИИ, включив командную частоту.

— Слышу тебя, — отозвался Мастер-Шеф.

Он ни капли не боялся и казался неколебимым, как скала. Всего секунду назад командиру спартанцев угрожала неминуемая смерть, но он говорил так, словно был уверен в спасении. Словно ничего необычного не происходило.

Челнок приблизился к ангару, и Кортана на долю секунды сняла щиты, чтобы крошечный кораблик смог приземлиться, а затем активировала их снова.

Подобрав пассажиров, она перенаправила всю энергию с «Геттисбурга» на генераторы поля скольжения, и те начали накапливать заряд.

Три десятка вражеских кораблей обступили «Восхождение правосудия», сверкая готовыми к стрельбе плазменными орудиями.

Приказ «не стрелять» на флагман явно не распространялся.

Кортане требовались пять секунд, чтобы накопить энергию, пять секунд, чтобы спастись, но этого времени более чем хватало, чтобы ковенанты превратили «Восхождение правосудия» в крошечное рукотворное солнышко.

Она перехватила инициативу и открыла огонь по ближайшим крейсерам.

Тонкие плазменные лучи прожгли щиты чужаков и вспороли корабли. Раскаленный газ воспламенил атмосферу внутри крейсеров, и огонь охватил все: плоть тварей, пластик и даже металл.

Два из подбитых кораблей тут же взорвались, едва плазменные лучи нашли путь к их реакторам. Облака превратившегося в пар металла заслонили захваченный флагман от приближающихся врагов.

Вокруг «Восхождения правосудия» заплясали светящиеся пряди.

ОШИБКА.

Кортана перепроверила вычисления, вскоре обнаружив источник проблемы: предохраняющая система возвратила код аварийного прерывания.

Гравитация Предела более не искривляла пространство, что было просто невозможно.

Но времени на выяснение причин не оставалось. Надо было либо драться, либо бежать.

Кортана направила «Восхождение правосудия» к незначительному наведенному магнитному полю, и флагман прыгнул.

Но вместо незримых «не-измерений» гиперперехода на мониторах корабля возник призрачный голубоватый свет. Это был не заполненный звездами космос возле Эпсилона Эридана и не кишащая ковенантами орбита Предела. И все-таки судно определенно двигалось в пространстве, хотя никакого пространства здесь быть не могло.

Кортана попыталась просканировать свое окружение, но дальность сенсоров ограничивалась максимум тремя тысячами километров, словно корабль оказался в плотном тумане.

И вдруг на радаре возник сигнал контакта, потом еще, а за ним сразу дюжина.

Из голубой дымки появились четырнадцать ковенантских крейсеров.

— Кортана, — окликнул Мастер-Шеф, — доложи обстановку.

— Обстановка привычная, — отрапортовал ИИ. — У нас неприятности.

Вражеские корабли дали залп.

— Проклятие, — пробормотала Кортана.

Она сделала единственное, что оставалось, — открыла ответный огонь, надеясь утащить с собой в ад хотя бы нескольких противников.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Время: ОШИБКА БАЗЫ ДАННЫХ / Дата неизвестна / Пространство скольжения, захваченный флагман «Восхождение правосудия». Сейчас.

— Кортана, — окликнул Мастер-Шеф, — доложи обстановку.

Вместе со всеми остальными он выбрался из десантного челнока. Фред вынес полубессознательную Келли и уложил ее на палубу посадочного ангара.

— Обстановка привычная, — отрапортовал ИИ. — У нас неприятности.

ИИ вывел видеопоток на лицевой щиток Джона. Ковенантские крейсера уже окружали их, сверкая плазменными турелями. Они чем-то напомнили Мастер-Шефу изображение одной рыбы, обитающей на дне земных океанов: манящие флуоресцентные огоньки и ряды бритвенно-острых зубов.

Он подошел к краю взлетного ангара и остановился в сантиметре от энергетического щита, отделяющего его от внешнего пространства. Теперь Сто семнадцатый своими глазами мог видеть и синюю светящуюся бездну, и слишком близко подошедшие, чтобы можно было чувствовать себя комфортно, вражеские корабли.

— Но ведь мы же прыгнули в пространство скольжения, верно? — нерешительно поинтересовался Хаверсон.

— И да, — ответила Халси, — и нет.

Она извлекла кристалл из кармана и нахмурилась, увидев, что тот опять изменил свою форму. Впрочем, он не раскрылся, как внутри гравитационного луча. Теперь его грани стали зазубренными, словно у ножовки. Камень лучился отраженным светом.

— Мы прыгнули, — произнесла доктор. — Вот только не в известное нам пространство скольжения.

В наушниках Мастер-Шефа раздался пронзительный предостерегающий писк датчика радиационного контроля.

— Антон, обезопась нас от этой штуки, — приказал Сто семнадцатый. — Помести ее в реакторный отсек «Длинного меча».

Антон вырвал кристалл из рук Халси, которая не сразу захотела расстаться со странной находкой. А выхватив, бросился к поврежденному штурмовику ККОН.

— Простите, доктор, радиационная опасность, — пояснил Мастер-Шеф. — И излучение исходило от кристалла.

При этом Джон отметил, что уровень радиации не уменьшился после того, как артефакт оказался заперт в «Длинном мече».

— Что бы это ни было, — произнесла Халси, — но оно искривляет пространство. Когда мы только оказались в том огромном зале, это устройство словно закручивало мир вокруг себя. Затем, в гравитационном луче, оно вновь показало свой потенциал.

— А сейчас? — спросил адмирал Уиткомб. — Оно влияет на переход через пространство скольжения?

— Похоже на то, — ответила доктор, подходя к Джону, чтобы тоже посмотреть на происходящее снаружи.

Через секунду к ним присоединился и адмирал. Орудия вражеских крейсеров пылали огнем.

— Интересно, сработают ли они здесь? Если да — то нам крышка.

Мастер-Шеф заметил, что вдалеке маячат и другие корабли. Они возникали, мерцали и вновь скрывались в сияющем тумане. Орудия ближайших крейсеров плюнули сгустками раскаленного газа, посылая их вдогонку «Восхождению правосудия» и окрашивая окружающее пространство в фиолетовые тона.

Оглянувшись, Джон увидел, как Локлир помогает Поласки выбраться из десантного челнока и как они, держась за руки, наблюдают за приближающими плазменными торпедами.

Снаряды, пролетев некоторое расстояние, вильнули в сторону. А иные и вовсе вначале исчезли, а затем вновь возникли — уже вдалеке. Вражеские выстрелы уходили куда угодно — вбок, вверх, вниз, но только не к «Восхождению правосудия».

— Что за черт? — произнес сержант Джонсон, становясь рядом со Сто семнадцатым. — Я и не знал, что корабли могут стрелять в пространстве скольжения. Уж наши-то точно на это не способны.

Доктор Халси сняла очки с изумленно расширившихся глаз.

— Вообще-то они и не могут. По логике вещей, если можешь стрелять — ты не в прыжке. Но, что бы ни произошло, — заключила она, — правила игры неожиданно изменились.

Адмирал нахмурился.

— Кортана, — крикнул он, — что бы ты ни делала, ни в коем случае не…

Слишком поздно. ИИ дал ответный залп.

От «Восхождения правосудия» протянулись огненные струи. Потоки завихляли, закрутились в спирали, растворились и возникли вновь.

Теперь и флагман, и преследующие его корабли оказались заперты в пространстве, расчерченном как минимум четырьмя десятками плазменных зарядов, перемещающихся по непредсказуемым траекториям со столь же непредсказуемо изменяющимися скоростями.

Три сферы бурлящего пламени возникли прямо перед одним из вражеских крейсеров и растеклись по его носу. Первая же из торпед полностью выжгла энергетические щиты, а вторая и третья — проплавили броню и проложили себе путь на внутренние палубы. Из пробоин вырвалась атмосфера, и корабль закрутился, подобно юле.

— Становится жарковато, — проворчал сержант Джонсон. — Зато эти любители пострелять такими темпами поджарят самих себя. Вы только посмотрите, они готовятся дать еще один залп.

Орудия ковенантов раскалились и выпустили очередной поток плазмы. Управляемые снаряды тут же сбились с курса, забурлили, исчезли и появились вновь, запрыгав по пространственному пузырю.

— К сожалению, сержант, — произнесла доктор, и от ее голоса любого кинуло бы в дрожь, — мы не в лучшем положении.

— Кортана, — приказал Мастер-Шеф, — немедленно опусти аварийный люк в летном ангаре. Выполняй!

Вниз скользнули стальные ставни трехметровой толщины.

За секунду до этого менее чем в полукилометре от лица Сто семнадцатого промчался плазменный луч — это было достаточно близко, чтобы внутренняя температура в ангаре, даже невзирая на щиты, подскочила на двадцать градусов.

Ставни раскалились докрасна, когда следующий заряд ударил во флагман. Серебристая пленка щитов распалась, подобно разбившемуся зеркалу. По лицевому щитку Джона пробежали статические помехи, а окружающая спартанца энергетическая аура замерцала.

Перед тем как ставни окончательно опустились, Мастер-Шеф увидел, что еще одна торпеда врезается в носовую часть флагмана. Передние щиты «Восхождения правосудия» замерцали и померкли, но выдержали. Хотя и с трудом.

Аварийный люк коснулся пола и встал в замки с едва слышимым хлопком.

— Пусковой ангар герметизирован, — доложила Кортана.

— Всем машинам — полный ход, — приказал адмирал Уиткомб, — а то нам скоро придется добираться вплавь. — Он огляделся и нахмурился. — Шеф, покажи-ка мне дорогу на мостик.

— Слушаюсь, сэр! — Сто семнадцатый направился к коридору, уходящему в глубь корабля.

Следом потянулись остальные спартанцы и члены экипажа.

На ходу Уиткомб оглянулся на доктора Халси:

— Кэтрин, ты не могла бы в простых словах обрисовать, что здесь происходит? Если мы видим вражеские крейсера, а они видят нас, то почему мы не попадаем друг по другу?

«Восхождение правосудия» легло на левый борт, и откуда-то сверху донеслось эхо разрывов. Искусственная гравитация была нарушена, и палуба накренилась. Все зашатались, а доктор Халси повалилась на пол.

— Первая и седьмая турели уничтожены, — доложила Кортана.

Уиткомб помог доктору подняться. Та нервозно огляделась по сторонам.

— Думаю, — сказала она, — тот инопланетный артефакт каким-то образом создал вокруг нас пузырь. Физики полагают, что измерение Шау-Фудзикавы представляет собой сверхплотную версию реального пространства, многократно наложенную на саму себя, точно клубок ниток. А теперь представьте, что наш клубок, — она сцепила пальцы, — еще и перепутался. И к тому же не образован цельной нитью. Плазма, свет и материя перепрыгивают с одного обрывка на другой при малейшей квантовой флюктуации.

— Но если все дело в этом, доктор, — произнес лейтенант Хаверсон, — тогда что вы скажете насчет нашего корабля? Почему же мы еще не развалились и не полетели по триллиону случайных направлений?

— Все дело в массе корабля. — Халси поправила очки на носу. — Представьте себе окружающее нас пространство как смятую простыню. Если опустить на нее что-то достаточно тяжелое, оно спокойно пройдет по ней, расправляя складки.

Мастер-Шеф остановился возле массивных дверей и, подняв руку, призвал остальных последовать своему примеру. Затем он коснулся панели управления, дождался, пока створки разойдутся, шагнул на мостик и осмотрелся, держа винтовку наготове.

— Все чисто, — наконец сказал он.

Хаверсон сразу же направился к центральной платформе.

— Кортана, — велел лейтенант, — выведи на экраны тактическую обстановку.

На внешних стенах возникли сведения по местоположению вражеских кораблей и траекториям плазменных зарядов. Последние все множились и теперь плескались туда-сюда, подобно ряби в чашке со взболтанным чаем. Очередная торпеда растеклась по носу «Восхождения правосудия».

Мастер-Шеф почувствовал, как палуба под его ногами закачалась от взрывной декомпрессии, произошедшей в соседних отсеках.

Повреждены инженерные палубы, — доложила Кортана. — Уничтоженные отсеки перекрыты. Пожар на нижних уровнях. Пытаюсь их изолировать и откачать атмосферу.

Дежа, занимавшаяся обучением спартанцев в детстве, часто рассказывала о великих морских сражениях тех времен, когда люди еще не путешествовали к звездам. Дети узнали про Пунические войны, и про битву при острове Мидуэй, и о чудовищном поражении, понесенном Ксерксом в столкновении с афинским флотом. Дежа также объяснила им, что в море всегда был враг куда более опасный, чем разумный противник, и имя этому врагу — природа. Скрытые течения и тайфуны способны сокрушить самые могучие боевые суда, наплевав на все планы гениальных капитанов.

«Восхождение правосудия» сейчас шло сквозь море огня… и постепенно разваливалось на части.

По флагману прокатилась дрожь; в коридоре, ведущем на мостик, забили огненные гейзеры. Раздалось шипение вырывающейся атмосферы.

Обрушился аварийный люк, и все стихло.

Сержант Джонсон потряс головой, пытаясь избавиться от звона в ушах из-за резкого перепада давления.

— Предлагаю убраться из этого пространственного гибрида и нормально сразиться.

— Вот-вот, — поддержал его Локлир. — Или вообще избавиться от кристалла, если вся эта шумиха началась из-за него. — Десантник вытащил пистолет. — Один выстрел, и бабах! Проблема решена.

— Не сметь! — отрезала Халси. — Выскочив в реальное пространство, мы окажемся нос к носу еще с дюжиной крейсеров. Кроме того, уничтожение кристалла может привести к схлопыванию пузыря. И все, что оказалось в нем, сожмется в единую массу. Как понимаешь, мы вряд ли это переживем.

На лице Уиткомба возникло озабоченное выражение.

— Значит, особо выбирать не приходится. Кортана, выводи нас на предельную скорость и приготовь к залпу все орудия. Искривлено это пространство или нет, но мы дадим чужакам такого пинка, что их выбросит обратно. Только надо подойти вплотную.

— Будет исполнено, адмирал, — отозвался ИИ. — Выходим на крейсерскую скорость.

Со стороны кормы донеслась серия глухих хлопков.

— Подождите, — произнесла Кортана. — Возникла неполадка в основных двигателях. Когда я попыталась прибавить ход, произошло неожиданное падение напряжения.

Камеры наблюдения развернулись к корме «Восхождения правосудия». На экранах возникли очертания плазмопровода. ИИ увеличил изображение, и беглецы увидели перед собой широкую пробоину, из которой вырывались струи белого газа.

— Это основной контур, — сказала Кортана. — Мы получили повреждения. Придется остановить главные двигатели, чтобы не терять энергию.

Мастер-Шеф поморщился.

— Не похоже на попадание плазмы, — пробормотал он. — Слишком уж точно очерчены края, да и подозрительно неудобное повреждение. Это саботаж.

— Шеф, — сердито проворчал адмирал, — собери отряд и попытайся залатать эту трубу.

— Слушаюсь, сэр.

— Я тоже пойду, — сказала Поласки, делая шаг вперед. Локлир попытался удержать ее за руку, но девушка вырвалась. — Возьму челнок и доставлю спартанцев к месту куда быстрее.

Уиткомб прищурился, окидывая ее оценивающим взглядом.

— Что ж, уорент-офицер, хорошо. — А потом адмирал добавил так тихо, что даже Джон с трудом смог расслышать его слова: — Слишком много героев в этой чертовой войне.

Поласки повернулась к Локлиру, протянула ему бандану и прошептала:

— Сохраните это, капрал. Я заберу ее, когда вернусь.

Ладонь Локлира сжалась в кулак, затем немного расслабилась.

— Я буду ждать, — произнес он, завязывая платок на руке.

— Шеф, — сказал Уиткомб, — возвращайтесь живыми. И это приказ, сынок.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Время: ОШИБКА БАЗЫ ДАННЫХ / Дата неизвестна / Аномалия пространства скольжения, захваченный десантный челнок возле ковенантского флагмана «Восхождение правосудия».

Мерцающие призрачным голубоватым огнем стены челнока давили на Мастер-Шефа, вызывая легкую клаустрофобию. Это чувство не было привычным для Джона, ведь большую часть своей жизни он провел, не снимая брони. Его собратья молчаливо и неподвижно сидели в пассажирском отсеке.

Фред, получивший на время задания позывной «Синий-два», был вторым по старшинству в команде. Он прошел более ста двадцати кампаний, был опытным командиром и умел быстро принимать решения. Правда, порой он слишком требовательно относился к себе и чрезмерно переживал, когда кто-либо из его людей получал даже малейшее ранение.

Ли, Синий-три, был специалистом по части сражений в условиях невесомости. Он специально прошел курс обучения особой технике боя и обращению с соответствующим оборудованием на базе «Хирон» на орбите Марса. Этот спартанец чувствовал себя в космосе столь же уверенно, как и на твердой земле. Джон рад был, что может положиться на него в предстоящей им работе.

А вот Антон, Синий-четыре, вызывал беспокойство. Он привык ощущать почву под ногами. Да, он прошел сложнейшую подготовку в области разведки, камуфляжа и скрытности и был практически незаменим в наземных сражениях. Но в невесомости Антон начинал вести себя беспокойно.

Уилл, Синий-пять, был молчаливым воином, никогда не проваливавшим порученные ему задания. Впрочем, он не всегда был таким, в юности часто шутил и сыпал прибаутками, поддерживавшими моральный дух отряда. С годами его характер стал более суровым, как и у всех остальных. Но, по всей видимости, Уилл перенес особую утрату.

Грейс, Синий-шесть, умела обращаться со взрывчаткой. Она могла вышибить из двери единственный болт так, чтобы никто не услышал ни единого звука, или же устроить настоящий ад при помощи тысячи литров керосина. По иронии судьбы, она обладала очень спокойным темпераментом.

— Запустить проверку внутренних систем, — приказал Джон на командной частоте.

На его экране мигнули пять синих огней.

— Мне это напоминает ту подводную миссию в Изумрудной бухте, куда нас гонял наставник Мендез, — прошептал Фред. — Он еще тогда повредил половину наших аквалангов. А кончилось все тем, что мы утащили его собственный.

— Ага, — засмеялся Антон, — мы тогда подловили наставника и разбили лагерь на острове. Целую неделю жгли костры, ели устриц и катались на серфах.

— М-м… — поддержала Грейс. — А кальмары?

Джон задумался над тем, а существует ли еще Изумрудная бухта. ККОН еще десять лет назад покинуло ту колонию. Ковенанты наверняка не оставили там камня на камне.

— Синий отряд, — раздался из динамиков голос Поласки, — внешние условия настолько стабильны, насколько это возможно. Выход через три… две… одну.

Мастер-Шеф почувствовал, как его желудок проваливается вниз при торможении. Подойдя к люку, Сто семнадцатый открыл его. Под ним проплывала поверхность «Восхождения правосудия», покрытая следами плазменных ожогов и шрамами от микрометеоритов; от брони поднимались струйки превратившегося в пар металла, растворявшиеся в сияющем вакууме.

«Геттисбург» каким-то чудом продолжал цепляться за флагман. Он был охвачен пожарами и испещрен пробоинами, через которые утекали остатки атмосферы, но все еще не желал сдаваться. Если бы его палубы не были устланы тысячами тел погибших граждан ККОН, Мастер-Шеф, не задумываясь, окрестил бы фрегат «везучим».

Челнок сбросил скорость, развернулся и приблизился к поверхности флагмана.

— Произвожу стыковку, — произнесла пилот. — Можете приступать.

— Вначале я, Фред и Грейс разведаем обстановку, — сказал Джон. — Антон, Уилл и Ли, как только мы подадим знак, что все чисто, вы вытаскиваете сварочный аппарат и фрагменты обшивки, снятые с «Геттисбурга».

Мастер-Шеф опустил ногу на броню флагмана. Магнитные подошвы сапог позволили надежно закрепиться на металлическом покрытии.

Поласки опустила челнок так, что тот нависал носом над пробоиной, обеспечивая некоторую защиту спартанцам.

Над их головами пылало огнем пространство скольжения. Казалось, будто кто-то облил бензином ночное небо и бросил спичку. Беснующиеся языки кроваво-красного пламени рвали черно-синий свод. Мимо проносились метеоры, струились ручейки расплавленного металла, оставляя за собой облачка серебристой пыли.

Мимо Мастер-Шефа промчался и врезался в борт «Восхождения правосудия» камень размерами с кулак. Во все стороны брызнули искры. Щиты «Мьольнира» замерцали, защищая спартанца от осколков.

Надо было торопиться. В одном адмирал оказался прав: здесь они были словно мишени в тире. И чем быстрее они заделают пробоину и уберутся подальше, тем лучше.

Джон повернулся, оглядывая окружающее пространство через прицел винтовки. Он видел перед собой одутловатые выступы сенсорных блоков, километры труб и десяток зияющих провалов. Здесь легко мог укрыться целый легион ковенантов.

Но пока Мастер-Шеф никого не видел. Не было сигнала и на радаре.

Сто семнадцатый приблизился к главной трубе и осмотрел пробоину. Ее края все еще светились алым огнем, хотя Кортана и остановила подачу плазмы еще три минуты назад. Трехметровое отверстие с зазубренными краями имело округлые очертания.

— Это не результат плазменного попадания, — констатировала Грейс. — Металл не оплавлен. А проделай дыру метеорит — края были бы загнуты в одном направлении. Кто-то специально организовал поломку.

— Всем оставаться начеку, — приказал Джон. — Мы здесь не одни. Полагаю, мы имеем дело с элитой в оптическом камуфляже. Возможно, кому-то из первоначального экипажа удалось выжить. Синий-три, четыре и пять — выходите.

— Вас понял, — отозвался Уилл.

Антон выбрался из челнока, неся на плече сварочный аппарат, а Уилл и Ли начали выгружать трехметровые бронированные пластины.

— Фред, Грейс, отвечаете за сварку, — приказал Мастер-Шеф. — Антон, займи позицию на крыше челнока. Ли, берешь угол на три часа. Уилл — на девять. Я прикрываю тылы.

Ответом ему стали огоньки подтверждения.

Джон помог Фреду и Грейс установить на место тяжелые пластины. Заработала сварка, расплавляя металл. Во все стороны полетели яркие искры.

— Адмирал, мы на месте, — доложил Мастер-Шеф. — Ремонтные работы займут около двух минут.

— Хорошо, Шеф, — ответил Уиткомб. Из-за ионизации связь заглушали статические разряды. — Как только закончите, сообщите нам и постарайтесь убраться оттуда как можно скорее. Чем быстрее мы наберем скорость, тем лучше.

— Так точно, сэр.

«Пока все идет хорошо, — подумал Джон. — Главное, продержаться еще пару минут».

Из ниоткуда вынырнул плазменный заряд. Искривленное, запутанное пространство скольжения выплюнуло его в пятидесяти метрах над головами спартанцев; торпеда пронеслась мимо корабля и вновь растворилась в пустоте.

Рация наполнилась шипением статики, и датчики движения на секунду ослепли, но заодно вышел из строя и оптический камуфляж, до поры скрывавший шестерых воинов элиты, медленно подползавших к отряду.

— Вижу противника! — закричал Джон.

Он укрылся позади широкого выступа и открыл огонь. Пули ударили точно в солнечное сплетение ближайшего чужака, пробив щиты и броню. Тварь завалилась на спину и сорвалась с корабля.

Периферийным зрением Джон увидел, что остальные тоже начали стрелять. Тогда он оглянулся. Фред и Грейс продолжали сосредоточенно трудиться, не обращая внимания ни на что, кроме металла, плавящегося под жалом сварочного аппарата.

Фред, казалось, прочитал мысли своего командира, поскольку прокричал:

— Шеф, дай нам еще двадцать секунд!

По выступу сенсорного блока застучали кристаллические иглы. Мастер-Шеф выстрелил в ответ, но чужак успел включить камуфляж и раствориться в пространстве.

Рядом с кораблем проскочила еще одна плазменная торпеда. На сей раз она прошла всего в тридцати метрах, и поверхность «Восхождения правосудия» залило огнем дюжины солнц. Щиты Джона ослабли на четверть.

— Ладно, Шеф, — произнес Фред, — я…

— Тревога! — раздался в наушниках крик Поласки.

Повернувшись к десантному челноку, Сто семнадцатый увидел, как из складок пространства скольжения выныривает третий плазменный снаряд. Этот шел всего в паре метров над поверхностью корабля и направлялся прямо к ним.

Уилл нырнул в щель между челноком и корпусом «Восхождения правосудия». Фред и Грейс залегли, прижимаясь к броне. Ли остался стоять, поливая воинов элиты свинцом. Вспышки выстрелов отражались в зеркальной глубине его лицевого щитка. Антон высунулся из-за верхнего люка десантного челнока, но тут же инстинктивно метнулся обратно, прячась от целящегося в него противника. Джон согнул ноги в коленях, оттолкнулся и подлетел к челноку, укрывшись за ним.

Плазма нахлынула на них, подобно огненному приливу.

На общей волне раздался вопль Поласки, но через секунду он оборвался.

Синевато-белое сияние заполнило все вокруг, и Джон почувствовал, как его тело пронзают электрические разряды, перекручивая мышцы и связки. Из аварийных клапанов «Мьольнира» ударили струи вскипевшего гидростатического геля.

Несмотря на резь в глазах, Мастер-Шеф все-таки увидел, как превращается в пар плоть воинов элиты. Внешняя обшивка «Восхождения правосудия» под его ногами раскалилась и мерцала желтым огнем.

Вскоре сияние и жар спали. А огненный поток исчез вдали.

Джон поднял голову, несмотря на то что каждый мускул его тела стонал от боли. Не было никаких признаков Антона или Ли. Десантный челнок оплавился и утратил былые очертания.

Кокпит, а с ним и Поласки просто исчезли.

Биосенсоры, встроенные в броню Джона, тревожно пищали. Уилл, Грейс и Фред лежали неподалеку — он не мог сказать, погибли они или только потеряли сознание. Сто семнадцатый подполз к ним и пристегнул к страховочным креплениям корабля, а затем улегся и сам.

— Адмирал, — произнес он, — пробоина в плазменном контуре заделана.

— Потерпи, сынок, — отозвался Уиткомб. — Поездка может оказаться не из приятных.

Мастер-Шеф потерял сознание.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Время: ОШИБКА БАЗЫ ДАННЫХ / Дата неизвестна / Аномалия пространства скольжения, захваченный ковенантский флагман «Восхождение правосудия».

Адмирал Уиткомб стоял на мостике «Восхождения правосудия», упершись ладонями в ограждение вокруг центральной платформы и всматриваясь в бушующее на экране море огня.

Корабль, словно насекомое в куске янтаря, застрял в кармане пространства скольжения, расчерченном плазменными потоками. Вражеские торпеды возникали и пропадали вновь, оставляя в глубине синего тумана алые энергетические следы. Перед камерами проплывали оплавленные куски металла и покореженные останки ковенантских кораблей, а по броне флагмана непрестанно молотили кометы.

И в глубине тумана все еще таилась опасность: из голубого сияния время от времени выныривали и в ту же секунду исчезали призрачные силуэты вражеских кораблей… Было заметно, что в большинстве своем крейсера охвачены пожарами или зияют огромными пробоинами. Но сколько еще из них сохраняли способность продолжать преследование? И какие повреждения готов выдержать флагман, прежде чем придется рискнуть и выйти в реальное пространство?

Рядом встал лейтенант Хаверсон. Познания молодого офицера в областях военной тактики и цивилизации ковенантов были поистине бесценны. Правда, с точки зрения Уиткомба, тот проявлял порой излишнюю осторожность, но это было вполне естественно для сотрудника ДВКР. И все же лейтенанту хватало храбрости бесстрашно стоять рядом и всматриваться в экраны. Стало быть, парнишка обладает весьма неплохим потенциалом.

Небольшой участок голографической панели управления изменил очертания, превращаясь в крошечную фигурку Кортаны.

— Фиксирую спорадические столкновения с плазматическими и твердыми объектами, адмирал, — доложила она, складывая руки на груди. — Атмосферное давление сохраняется в тринадцати процентах отсеков. Структурная целостность низка. Полагаю, флагман продержится не более пяти минут.

— Понял, — отозвался Уиткомб.

Что ж, у них все равно не было иного выбора, кроме как играть теми картами, что были у них на руках. Чем дольше «Восхождение правосудия» оставалось в пузыре аномалии, тем более серьезные повреждения получали преследующие их корабли. И заработай двигатели флагмана, адмирал смог бы изрядно ускорить этот процесс. Но чем больше проходило времени, тем сильнее страдал их собственный корабль.

Уиткомб огляделся, чтобы проверить, насколько хорошо его экипаж держится в сложившихся условиях.

Локлир мерил комнату шагами, сжимая и разжимая кулаки. Бойцов УВОД можно было сравнить с оружием, всегда снятым с предохранителя и готовым взорваться в любую секунду.

Сержант Джонсон замер возле запертого люка, повесив винтовку на плечо. Он также разглядывал остальной экипаж, явно пытаясь сложить собственное мнение об их состоянии. Этот парень сохранял каменное спокойствие. Одного взгляда в его темные глаза хватало, чтобы понять, что им движет ледяная, непреклонная ненависть к врагу. Адмирал ценил подобных людей.

Халси же сидела, склонившись над лежащей на палубе спартанкой, которую называла «Келли». Доктор была признанным гением, но оставалась загадкой для Уиткомба. Прежде они несколько раз встречались на всевозможных мероприятиях для высокопоставленных представителей общества, и адмирал находил ее очаровательной и очень красивой женщиной. Но то, что он знал о проводимых ею «проектах», удерживало его от попыток познакомиться поближе. Если хотя бы половина ходивших слухов имела хоть какое-то отношение к действительности, Халси была замешана практически в каждой из особо секретных разработок отсюда и до Андромеды. Адмирал не доверял ей.

— Доктор, — произнес он, отпуская ограждение и складывая руки за спиной, чтобы не были видны вспотевшие ладони, — приказываю немедленно убрать с мостика раненых.

Халси оторвалась от наладонного компьютера, на экран которого были выведены биопоказатели Келли.

— Адмирал, перемещать пациентку нежелательно. Ее состояние крайне нестабильное.

— Выполняйте приказ, доктор. Она отвлекает экипаж. А нам предстоит сражение.

Халси прожгла его таким взглядом, который мог бы остановить и плазменный заряд.

Лейтенант Хаверсон шагнул вперед и прочистил горло.

— Мэм, если позволите, рядом с мостиком находится спасательный челнок. — Он подошел к люку справа и открыл его, вынимая пистолет и осматривая коридор. — Все чисто. Сержант, капрал, пожалуйста, помогите доктору перенести пациентку в безопасное место.

— Хорошо, сэр, — сказал Локлир. — С радостью пережду эту стычку внутри спасательного модуля.

— Давай, капрал, — произнес сержант Джонсон, укладывая свою винтовку на грудь Келли, — шевели копытами. Я один не управлюсь. Железная леди весит не так уж и мало.

Вместе они подняли Восемьдесят седьмую и, кряхтя от натуги, вынесли ее с мостика. Доктор Халси отправилась следом, бросив на адмирала еще один испепеляющий взгляд, и закрыла за собой люк.

Уиткомб вздохнул. Он сочувствовал спартанцам, и даже слишком сильно. В этом-то и заключалась основная проблема. Он просто не мог сосредоточиться, пока Келли лежала рядом. Ему хотелось ежесекундно запрашивать отчеты о ее состоянии. Проклятие, он готов был бросить все, склониться над ней и сделать все возможное, чтобы помочь раненой девушке. Адмирал и в самом деле относился к членам своего экипажа так, как если бы те были его собственными детьми. Старая военная аксиома: чтобы стать хорошим командиром, необходимо любить службу и своих людей. Чтобы стать великим полководцем, надо привыкнуть к тому, что объект своей любви порой приходится уничтожать собственными руками.

В динамиках затрещала статика, а затем раздался голос Спартанца-117:

— Адмирал, мы на месте. Ремонтные работы займут около двух минут.

— Хорошо, Шеф, — ответил Уиткомб. — Как только закончите, сообщите нам и постарайтесь убраться оттуда как можно скорее. Чем быстрее мы наберем скорость, тем лучше.

— Так точно, сэр.

По кораблю прокатился грохот.

— Сэр, в нас врезалось несколько плазменных зарядов, — сообщила Кортана. — Они рассеялись, но все-таки им хватило энергии, чтобы вывести из строя радары и видеокамеры.

Адмирал Уиткомб провел по усам мясистыми пальцами.

— Итак, еще немного, и это пространство порвет нас на лоскуты. — Он прищурился, разглядывая настенные дисплеи и пытаясь пересчитать вражеские корабли. — Если, конечно, ковенанты не расправятся с нами прежде.

Он повернулся к Кортане:

— Сколько у них осталось кораблей? Где настоящие, а где — иллюзия?

— Данные недостоверны, сэр. Я насчитала четырнадцать целей, прежде чем чужаки открыли огонь и наполнили пузырь ионизированной плазмой. На текущий момент… — по крошечному синему телу Кортаны побежали строчки чисел, — учитывая зеркальные отражения и экстраполяцию, могу предположить, что уцелели от трех до пяти кораблей.

Адмирал Уиткомб заскрежетал зубами, пытаясь собраться с мыслями. Он должен был заставить флагман двигаться, уничтожить хотя бы пару вражеских крейсеров. И быть может, разлинованная плазмой аномалия покончит с остальными.

Это была их лучшая возможность прорваться к спасению. Лучшая и единственная. Приходилось надеяться, что Мастер-Шеф починит двигатели.

— Хорошо, Кортана, — произнес адмирал, — выведи реакторы «Геттисбурга» на предельную мощность и приготовься пустить плазму по основному контуру. Заряди накопители всех имеющихся орудий.

— Выполняю, сэр.

Уиткомб посмотрел на экран, где виднелись очертания пристыковавшегося к ним фрегата.

— Скажи, а уцелел ли летный ангар «Геттисбурга»? Может он удерживать атмосферу?

— Так точно, сэр. — Кортана моргнула. — Впрочем, существует незначительная утечка в пределах тридцати двух килопаскалей в…

— Подавай туда давление.

— Вас поняла, адмирал. Но позвольте заметить, — ответил ИИ, — что это опасно сократит наши запасы кислорода.

Уиткомб продолжал разглядывать обступившие их вражеские корабли. Прямо у него на глазах плазменная торпеда врезалась в один из самых дальних крейсеров, сминая носовой отсек. По трубам плазменных контуров, протянувшимся вдоль бортов поврежденного судна, пробежала цепочка взрывов, и в пространство вырвались струи огня.

Ту же судьбу вполне мог разделить и флагман.

— Поторопись, Шеф, — прошептал адмирал.

На экранах возникли два ковенантских судна. Вдалеке из тумана вынырнул корабль-носитель, казавшийся абсолютно целым. А значительно ближе двигался крейсер, также практически не пострадавший, если не считать незначительной пробоины в районе кормы, и появился он в каких-то десяти тысячах километров. С ним требовалось разобраться в первую очередь.

— Лечь на новый курс, — приказал Уиткомб. — Два-четыре-ноль на ноль-три-пять.

Хаверсон непроизвольно шагнул ближе к экранам и сосредоточенно нахмурился, производя вычисления в уме.

— Но это же… курс на сближение, сэр?

— Спасибо, что подтвердил мои расчеты, — сухо ответил адмирал.

Лейтенант перевел взгляд на «Геттисбург», начиная понимать.

— Извините, сэр. Великолепный план.

— Адмирал, — прорвался через помехи голос Мастер-Шефа, — пробоина в плазменном контуре заделана.

— Потерпи, сынок, — отозвался Уиткомб. — Поездка может оказаться не из приятных. Кортана, полный вперед!

— Есть полный вперед, — сообщил ИИ. — Протечек нет. Вышла на курс два-четыре-ноль к ноль-три-пять. Восемнадцать секунд до столкновения с вражеским судном.

«Восхождение правосудия» влетело в плазменный поток и рассекло его так, как морские корабли рассекают волны.

Пламя растеклось по обшивке, пожирая несколько слоев брони. Корпус судна заскрежетал от напряжения. Издалека донеслись отзвуки взрывов.

— Пожар на палубах с восьмой по двенадцатую, — доложила Кортана. — Потеряно плазменное орудие номер пять. Расстояние до противника шесть тысяч километров и сокращается.

— Начинай вращение. Скорость тридцать градусов в секунду. Это позволит распределить получаемый урон.

— Есть начать вращение. Маневровые двигатели выведены на полную мощность, — выдохнул ИИ, и его голографический образ замерцал от недовольства. — В подобных условиях трудно будет прицелиться.

— Просто разверни орудия для ведения огня вплотную, — сказал Уиткомб.

Кортана медлила целую секунду.

— Слушаюсь, адмирал.

Изображение на экранах плавно поворачивалось, когда флагман, вращаясь в полете, устремился к намеченной жертве.

Крейсер тоже начал разворот навстречу. Его плазменные орудия сверкали, подобно глазам хищного зверя.

— Лейтенант, будешь нашим стрелком. Кортана, создавай боевое решение и переводи турели на ручное управление.

Руки Хаверсона запорхали над голографической панелью.

— Боевое решение предоставлено, сэр. Готов открывать огонь.

— Не спеши, лейтенант.

— Они собираются дать по нам первый залп.

Хотя голос молодого офицера был спокойным, но на его веснушчатом лице выступил пот.

— Я очень надеюсь, что именно так они и поступят, — ответил адмирал. — Только это нас и может спасти.

Хаверсон сделал глубокий вдох и кивнул:

— Хорошо. Жду ваших приказаний, сэр.

— Кортана, приготовься разгерметизировать летную палубу «Геттисбурга».

— Слушаюсь, сэр. Отключаю предохранители люков. Расстояние до цели три тысячи километров.

Ковенантский крейсер дал залп. К «Восхождению правосудия» устремились пылающие копья, а уже через секунду все выпущенные торпеды вильнули в сторону, закручиваясь по спирали или поворачивая под прямым углом. Пространство, разделявшее два корабля, сохраняло свои удивительные свойства.

— Две тысячи километров, — доложила Кортана.

— Держаться курса, — сказал адмирал. — И не стрелять.

Лейтенант стиснул зубы. Его руки, зависшие над консолью, заметно подрагивали.

Вражеский крейсер заполнил собой все экраны. Его плазменные орудия перезарядились и снова засияли тусклым красным огнем.

— Тысяча километров, — объявила Кортана.

— Адмирал? — вопросительно произнес Хаверсон.

— Не стрелять.

— Пятьсот километров, — отсчитывал ИИ. — Триста… двести… столкновение неизбежно.

— Огонь! — проревел адмирал, сжимая кулаки. — Огонь изо всех орудий! Вскрыть ангар! Уклонение влево!

Когда «Восхождение правосудия» выпустило плазменные торпеды, корабли разделяло не более километра. Люки летного ангара «Геттисбурга» распахнулись, и вырвавшийся из них воздух отбросил спаренное судно в сторону, позволяя уйти от столкновения.

Плазменный ураган обрушился на вражеский крейсер. Промахнуться на таком расстоянии было невозможно. Потоки белого огня растеклись по поверхности ковенантского судна, превращая в пар его бронированную шкуру и сминая палубы.

— Переключиться на камеры заднего вида, — приказал адмирал.

Изображение крейсера вновь вернулось на экраны. Пламя прошло насквозь и вырвалось с противоположной стороны. Судно вильнуло вбок и перевернулось кверху брюхом. Плазма продолжала выжигать внутренние отсеки, пока не добралась до реактора. Корабль взорвался. Пламя, хлынувшее во все стороны, причудливо изгибалось в искривленном пространстве. Вскоре синий туман поглотил последние следы уничтоженного крейсера.

Лейтенант Хаверсон облегченно вздохнул и вытер лоб.

— Отличный маневр, адмирал.

— Попридержи пока победные речи, сынок. — Уиткомб всматривался в тактический дисплей, где отображался еще один корабль. — Вот. Новая цель.

Он показал пальцем в сторону вражеского судна, наполовину скрытого плазменным занавесом. Это был корабль-носитель, абсолютно неповрежденный и окруженный плотным комариным облаком штурмовиков. Время от времени один из «Серафимов» бросался наперерез приближающейся плазменной торпеде или метеориту. Жертвуя собой, они защищали основной корабль от повреждений.

— У них умный капитан, — пробормотал Уиткомб. — Второй раз тот же трюк не пройдет.

Один за другим по «Восхождению правосудия» прокатились пять взрывов, и мягкое синеватое освещение на мостике замерцало.

— Нас задело метеоритами, — доложила Кортана. — Потеряны второе и третье плазменные орудия. Полностью потеряны все палубы от восьмой и ниже. Сэр, структурная целостность корабля опустилась до критической отметки. Мы можем развалиться в любую секунду.

— Дай мне еще минуту, Кортана, — отозвался адмирал, не отрывая взгляда от тактического дисплея. — Либо мы уничтожим противника здесь, где его щиты не могут восстановиться, либо он разделается с нами в реальном пространстве.

Он щелкнул пальцем по тактической карте.

— Есть! Кортана, лечь на курс ноль-три-ноль к ноль-четыре-пять. Рассчитай, как нам быстрее добраться к этому объекту. Выполняй.

— Слушаюсь, адмирал.

Хаверсон тоже посмотрел на карту, чтобы увидеть то, на что указывал палец Уиткомба.

— Это ведь просто обломки крейсера. Фрагмент кормы.

— Вот именно, лейтенант, — кивнул адмирал. — Кортана, высока ли структурная целостность носового отсека нашего корабля?

— Носового отсека, сэр? — ИИ помедлил, а потом продолжил: — Он цел. Большая часть повреждений пришлась на боковые…

— Мне необходимо непосредственное соприкосновение с этими обломками.

— Будет исполнено, сэр, — ответила Кортана.

«Восхождение правосудия» устремилось к остову крейсера, а затем сбросило скорость. Произошло столкновение; со стороны носового отсека донеслось гулкое эхо удара.

— Контакт, — доложил ИИ.

— Отлично, — произнес адмирал Уиткомб. — Новый курс три-два-ноль к два-два-ноль. Предельная скорость. Лейтенант, заряжайте все оставшиеся орудия. Кортана, будь готова по моей команде дать полный назад.

Флагман развернулся и пошел на сближение с кораблем-носителем, толкая перед собой остов уничтоженного крейсера.

Оба судна шли курсом на столкновение.

Плазменные орудия корабля-носителя засверкали белым огнем, но пока не стреляли.

— Расстояние до противника — восемь тысяч километров, — сообщила Кортана.

— Держись курса.

— Шесть тысяч, сэр.

— Спокойно, — приказал адмирал, вновь сжимая ограждение вспотевшими ладонями.

— Две тысячи километров, сэр.

— Полный назад! Сейчас!

Двигатели взревели, и «Восхождение правосудия» сотрясла дрожь. Раздался скрежет, и обломки крейсера сорвались с носа флагмана, увлекаемые инерцией прямо к вражескому судну.

— Столкновение через четыре секунды, — доложила Кортана. — Три…

Корабль-носитель выпустил плазменные торпеды по приближающимся обломкам. Пламя прожгло броню, превращая объект в оплавленную глыбу.

Но погибший, выжженный крейсер продолжал лететь прежним курсом, даже не потеряв первоначальной скорости.

Он врезался в корабль-носитель, опрокидывая тот на правый бок.

Броня огромного судна лопнула в десятке мест, в пространство ударили струи вырывающейся атмосферы, и раскаленный металл охватило золотистыми языками огня. Летные палубы озарили вспышки взрывов.

— Огонь из всех орудий, лейтенант!

«Восхождение правосудия» дало залп из оставшихся башен. Плазменные торпеды поразили корабль-носитель и легко проложили себе путь к самому его сердцу. Адское пламя бушевало в каждом отсеке.

— Мы сделали, что смогли, — прошептал адмирал Уиткомб. — Кортана, выводи нас. Переходим в реальное пространство.

Голографическое изображение ИИ потемнело от побежавших по нему математических формул.

— Активирую матрицу пространства скольжения.

По огненному морю растеклись чернильные кляксы. В их глубине засияли крошечные звезды. Плазменный пожар угас, пылающие корабли ковенантов пропали.

— Машинам полный стоп, — приказал адмирал. Он смотрел в звездную черноту. — Ну и где мы, черт возьми, оказались?

 

Часть V

ПОБОИЩЕ ПРИ ЭРИДАНЕ ΙΙ

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Время: ОШИБКА БАЗЫ ДАННЫХ / Дата неизвестна / Аномалия пространства скольжения, захваченный ковенантский флагман.

Мастер-Шеф очнулся.

Сказать, что он пришел в себя, было бы некоторым преувеличением. Зрение восстанавливалось медленно, перед глазами все расплывалось… Впрочем, ему все равно не на что было смотреть, кроме как на внутреннюю поверхность лицевого щитка, где мерцали янтарные огоньки состояния.

В правом бедре и ладони пульсировала боль. Хорошо. Он пока будет жить. По прошлому опыту Сто семнадцатый знал, что восстанавливается после шока. Онемение конечностей и головокружение скоро должны были пройти.

Он чувствовал привычный вес защищающего его «Мьольнира». Реактивные контуры работали. По медному привкусу целебной биопены на губах спартанец понял, что его ранами недавно занимались.

А еще здесь была гравитация. Мастер-Шеф радовался тому, что ощущает, как его спина прилегает к поверхности брони. Если его еще хоть раз попросят прогуляться в невесомости, он…

— С возвращением, — произнесла Кортана, прерывая его размышления.

Слева загорелся слабый огонек.

Спартанец перевернулся на бок. Серьезно обожженное тело запротестовало, ногу и руку пронзила острая боль.

Он находился в медицинском отсеке. Освещение было выставлено на самый минимум, и Джон увидел, что лежит на больничной койке и что он здесь единственный пациент. Возле стены стояли биомониторы, на экраны которых поступала информация о состоянии его здоровья.

Прямо возле его кровати располагался голографический проектор. Крошечная фигурка Кортаны, по телу которой пробегали символы логического кода, помахала спартанцу, а когда он не ответил ей сразу, нетерпеливо скрестила руки.

— Сканирование не показало субдуральных или эпидуральных гематом. Похоже, твоя черепушка крепче, чем я думала.

— Где я?

— На тридцать второй палубе фрегата ККОН «Геттисбург», — сказала Кортана. — Ну, или того, что от него осталось.

— Что произошло?

Кортана вздохнула:

— Ты о том, что произошло с того момента, как я оставила тебя на Пределе? Или об исходе боя в пространстве скольжения? Или о том, что случилось после?

— Для начала расскажи про сражение, — попросил Сто семнадцатый, пытаясь подняться. — Полагаю, мы победили.

Стоять было больно, а из мышц, казалось, выкачали все силы. Мастер-Шеф вновь опустился на койку.

Бледно-синеватое изображение Кортаны потускнело, и она устремила взгляд в пол.

— Вам удалось починить плазменный контур.

— Я помню, — проворчал Джон. — Во всяком случае, то, как мы его латали. А потом был взрыв…

— Точнее, попадание плазменной торпеды, — поправила его Кортана и вздохнула. — Мне очень жаль, но выжить удалось только тебе, а также Девяносто третьему, Сто четвертому и Сорок третьему спартанцам.

Значит, Грейс, Уилл и Фред уцелели, но Ли, Антон и Поласки погибли в огне. Джон вспомнил вопль уорент-офицера и силуэт Антона на фоне ослепительно белой волны, захлестывающей челнок.

— Ясно, — произнес Сто семнадцатый, стараясь сказать это как можно мягче. Но все равно даже сам ощутил горечь в своем голосе.

Джона удивляло, что его задела и смерть Поласки. Он ведь привык видеть, как солдаты ККОН гибнут тысячами. Но эта девушка, не моргнув глазом, вызвалась отправиться с Синим отрядом на чудовищно рискованную операцию. Пережила сражение за Предел, аварийную посадку на Гало, битву с Потоком и все последовавшие события. А решившись доставить ремонтную группу на место, она, быть может, спасла им жизни.

Из нее мог бы получиться хороший спартанец. Что ж, большая часть панегириков звучит куда хуже.

Мастер-Шеф вздохнул, вывел на дисплей список личного состава и пометил Антона и Ли как пропавших при исполнении. Джон на секунду замер, глядя на остальные имена в перечне потерь; там был и его первый и лучший друг Сэм, а ведь Сто семнадцатый раньше и не замечал, что еще дюжина человек из его отряда тоже отмечена как потери.

Он сохранил изменения и закрыл список.

— Что с Келли и Линдой? — спросил Джон у Кортаны.

Кортана оторвала взгляд от пола и убрала с глаз прядку волос.

— Спартанка Восемьдесят семь, Келли, — заговорила она, меря шагами крохотный диск голографического проектора, — оправляется от ожогов второй степени, покрывающих семьдесят два процента поверхности ее кожи. Доктор Халси ускорила восстановление тканей, введя дермакортикальные стероиды. На полное исцеление ран уйдет несколько дней, но вот прежней ловкости в ближайшее время от нее лучше не ждать.

— А Линда?

— Запрашиваю информацию. — Молчание Кортаны длилось около секунды. — Доктор поместила Пятьдесят восьмую в медицинский блок уровня «альфа», расположенный тремя палубами выше. Ее по-прежнему держат в состоянии криосна и сейчас готовят к диагностической операции. Также мною получены указания подготовить несколько баков клонирования, чтобы вырастить органы для трансплантации.

— Значит, она жива? — уточнил Мастер-Шеф.

— Технически говоря, — ответила Кортана, — нет. — На ее лице проступило выражение искреннего сочувствия, но через мгновение вновь пропало. — Доктор и адмирал сейчас обсуждают возможные риски, связанные с попыткой разбудить Линду до прибытия к планете, где есть крупный госпиталь. Шеф, я уверена, что Халси введет тебя в курс дела, как только получит все необходимые данные.

Джон нахмурился. Ему не нравилось, что самомнение Кортаны все более усиливается. Это началось после того, как она подключилась к компьютерным системам Предтеч на Гало. Он отметил себе в памяти узнать у доктора о состоянии Линды, а заодно и поговорить насчет поведения ИИ.

— Весь остальной экипаж занят делом? — спросил Сто семнадцатый.

— Да, Шеф. Они пытаются починить наши корабли. В последнем бою мы получили тяжелые повреждения от попаданий плазменных торпед и столкновений с метеоритами. К счастью, оба судна сохранили структурную целостность. Реакторы «Геттисбурга» функционируют и выдают шестьдесят семь процентов первоначальной мощности. Реактор «Восхождения правосудия» отключен на время проведения ремонтных работ. Пять из семи плазменных орудий нуждаются в обслуживании. И, что еще хуже, двигатели флагмана серьезно пострадали. Мы не сможем выжать из них более трех процентов прежней скорости.

— А совершить прыжок через пространство скольжения? Или мы сели на мель?

— Прыжок возможен, — произнесла Кортана. Потом она покачала головой, словно старшая сестра, которой ее маленький братишка задал глупый вопрос. — Вот только ничего хорошего из этого не выйдет. Тот артефакт, что нашла доктор Халси, при переходе начинает испускать неизвестный тип радиоактивного излучения, от которого не спасают даже твои щиты. Полагаю, что летальную дозу мы наберем менее чем за семьдесят два часа. Кроме того, эти лучи могут послужить маяком для кораблей ковенантов, обшаривающих сейчас пространство скольжения.

— Значит, мы застряли где-то между системами?

— Ответ отрицательный, — сказала Кортана, и в ее голосе прозвучали ледяные нотки. — Адмирал Уиткомб настаивает, что мы должны все-таки совершить еще один прыжок, даже если это будет стоить людям жизни. В противном случае пройдут недели, прежде чем мы доберемся куда-нибудь, где можно было бы выйти на связь с главным штабом ККОН.

Главный штаб? Неожиданно два факта совместились: Уиткомб, готовый пойти на любой риск ради того, чтобы связаться с остальным адмиралтейством, и доктор Халси, поспешно пытающаяся реанимировать Линду.

— И что вынуждает Уиткомба так торопиться?

Выражение голографического лица Кортаны смягчилось.

— Я уже говорила тебе это, Шеф, но, похоже, находясь в полузабытьи, ты этого не запомнил. — Ее изображение вдруг стало более четким, и ИИ сложил руки на груди. — Ковенанты вычислили местоположение Земли.

Мастер-Шеф поднялся с койки, неожиданно полностью очнувшись и найдя где-то силы. Он отбросил в сторону усталость и боль.

— Объясни, — потребовал спартанец.

Кортана в общих чертах рассказала о том, как вышла на кодированное сообщение, скрытое под обычной перепиской ковенантов. Объяснила, что содержащиеся в нем приказы распространились по флоту с ужасающей быстротой, и продемонстрировала набор символов, указывающих на координаты Солнца и Земли.

Сто семнадцатый стоял и молча слушал. ККОН делало все возможное, чтобы сохранить этот секрет. Конечно, рано или поздно все это должно было кончиться; Джон всегда знал, что когда-нибудь ковенанты найдут Землю. Но всегда надеялся, что это произойдет позже, не сейчас.

Мастер-Шеф вглядывался в крошечные треугольники, квадраты, круги и полосы, указывающие пространственные координаты.

— Мы уже видели такие. В Кот-д’Азюр.

— Да. Отряд доктора Халси нашел похожие символы в подземном комплексе Предела.

— И какая связь?

— Неизвестно.

Мастер-Шеф решил пока не ломать над этим голову; пускай переводом и изучением тайного смысла странных знаков занимаются Кортана и ДВКР. Сейчас значение имело только то, что ковенанты направляются к Земле.

— В том послании содержались какие-либо сведения по временным срокам или другая важная информация?

— Ответ положительный. Приказ, разосланный по координатам, рассеянным по всей галактике, предписывает боевым кораблям ковенантов объединиться с мобильной командной базой, которую они именуют «Непреклонный пастырь». Как только они соберут достаточные силы, флотилия совершит прыжок к Земле.

Джон направился к автоматически распахнувшимся дверям лазарета.

— Где адмирал Уиткомб?

— В настоящий момент он пребывает на мостике, — ответила Кортана. — Но доктор Халси дала строгие указания ни в коем случае не давать тебе…

— Мне не могут приказывать гражданские, — отрезал спартанец. — Даже она.

Мастер-Шеф вышел из лазарета и зашагал по коридору.

— Знаешь, — произнесла Кортана, и голос ее теперь звучал в наушниках шлема, — с того момента, как мы отправились на это задание, у тебя начал сильно портиться характер.

— Учту, — отозвался Джон.

Коридоры «Геттисбурга» освещались приглушенным белым светом, который приятно отличался от синего полумрака ковенантских кораблей. Спартанец рад был снова ощущать под ногами привычный грубый металл палуб, хотя стены вокруг него и были покрыты сажей.

Он вошел в лифт и нажал на кнопку «Мостик». Даже легчайший толчок, с которым кабинка устремилась наверх, вызвал новую вспышку боли, а внутренности, казалось, вот-вот вывалятся из живота, но спартанец стиснул зубы и отрешился от всего стороннего.

Когда двери открылись снова, Джон помедлил, оценивая плачевное состояние мостика «Геттисбурга». Обзорные люки были уничтожены и недавно заменены глухими пластинами брони. Поверх наспех прикрутили три дисплея. Консоли управления и навигации покрывала засохшая в вакууме кровь. В рабочем состоянии пребывали только три терминала: инженерный, контроля внутренних систем и наведения ОМУ.

Общую разруху подчеркивало еще и то, что на мостике, обычно требовавшем присутствия не менее тридцати офицеров, сейчас находились только Уиткомб и Хаверсон. Помещение казалось тихим и пустым, точно склеп.

— А, Мастер-Шеф, — произнес адмирал с легким удивлением в голосе.

— Сэр, — отозвался Сто семнадцатый, замирая по стойке «смирно» и вскидывая ладонь к виску, — прошу разрешения взойти на мостик.

— Разрешение получено, сынок, — ответил ему Уиткомб.

— Доложите свое состояние, Шеф, — приказал Хаверсон — Доктор Халси говорила, что уйдут дни, прежде чем вы полностью оправитесь.

— Чувствую себя на все сто процентов, сэр, — доложил Джон.

Точно подслушав его слова, Халси вызвала мостик на связь, и на лицевом щитке спартанца возникло крошечное окошко видеосигнала. Стекла очков доктора отражали странное оранжевое свечение, исходящее от источника за пределами изображения, и глаза женщины полностью скрывались за ним.

— Джон, мне надо с тобой поговорить.

— Мэм, я сейчас с адмиралом Уиткомбом и лейтенантом Хаверсоном. Свяжусь с вами, как только закончу здесь.

Она несколько секунд помолчала, прежде чем ответить:

— Как знаешь.

Окошко закрылось.

Мастер-Шеф испытал угрызения совести, что был так груб.

— Дуй сюда, сынок, — позвал адмирал, переключая внимание на прозрачную пластиковую доску, испещренную изображениями звезд и сверкающими ромбиками, обозначающими военные посты ККОН, размещенные в этом регионе. — Боюсь, мы оказались в щекотливой ситуации.

Маршевым шагом Джон подошел к Уиткомбу и Хаверсону и посмотрел на карту.

— Кортана уже проинформировала меня, сэр. Ковенанты установили местоположение Земли и активизировались, готовясь к массированному нападению.

— Боюсь, что именно так, — подтвердил лейтенант, и Мастер-Шеф увидел темные круги под глазами молодого офицера. — И, будто этого было мало, мы едва можем ползти. Мы работаем круглосуточно, пытаясь восстановить корабли, но, для того чтобы действительно вернуть эти развалины в строй, потребуется сотня механиков и ремонтная база.

Уиткомб нахмурился, услышав от лейтенанта столь мрачный прогноз, и добавил:

— И тут ведь еще какая штука… Тот кристалл, что мы подобрали на Пределе, в пространстве скольжения начинает излучать радиацию. Ее хватит, чтобы всех нас прикончить в считаные часы. И все-таки, — продолжал адмирал, — мы не можем отказаться от него. Ты ведь и сам видел, как штуковина влияет на прыжок… Вот только есть и еще кое-что. За те несколько минут полета в искаженном пространстве мы оказались вот здесь. — Он нарисовал маркером крошечный кружочек на карте, отмечая текущее положение. — В другой ситуации подобный переход занял бы несколько дней.

— Мы пытались совершить еще один кратковременный прыжок, — произнес Хаверсон, — но ничего необычного не произошло. Полагаю, на удивительную дальность предыдущего скачка каким-то образом повлияла дополнительная энергия, выделившаяся во время нашего сражения с ковенантами.

— Как бы то ни было, — сказал Уиткомб, — если мы поймем, как устроен этот кристалл, мы дадим ковенантам хорошего пинка.

— Вас понял, сэр.

Джон оценил их дислокацию… Может, еще и не совсем другой край галактики, но очень близко к тому. Он обратил внимание, что в ближайшей досягаемости только три звездные системы.

Хаверсон также смотрел на карту. Он коснулся значка одной из звезд в пределах доступного радиуса, и рядом на доске развернулось окно с информацией.

— Эта система, — вздохнул он, — была уничтожена ковенантами в две тысячи пятьсот тринадцатом году, так что вряд ли там кто-то сможет нам помочь. А две другие, — лейтенант покачал головой, — необитаемы.

— Проклятие, — произнес Уиткомб, дергая усы. — Мы бежали из этого региона чуть ли не в тот же день, что началась война. Ковенанты пришли сюда, сожгли Эридан и еще несколько колоний, а мы даже и глазом моргнуть не успели.

— Вы сказали, Эридан? — Шеф шагнул ближе и провел пальцами по описанию, возникшему возле крошечной звезды. — Мне знакомы эти места. — Он повернулся к адмиралу. — Сэр, там существовала человеческая колония, вот только ККОН ее судьба уже не волновала. Если позволите сделать предположение, ковенанты вряд ли ее нашли. И, быть может, нам удастся там починиться.

Адмирал устремил на него задумчивый взгляд.

— Ты уверен? Готов поставить на карту жизни экипажа и безопасность Земли, Шеф?

Джон вновь посмотрел на крошечную точку на карте.

Сейчас он думал не об Эридане. Но об окружающем его поясе астероидов и задании, выполненном двадцать лет назад.

— Да, сэр. Я уверен.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Время: ОШИБКА БАЗЫ ДАННЫХ / Предположительно: 04:50, 12 сентября 2552 / Прыжок к системе Эридана, захваченный ковенантский флагман «Восхождение правосудия».

Халси нажала на кнопку, и двери с гудением разошлись в стороны, впуская Мастер-Шефа в стерильное помещение.

— Вы хотели меня видеть, доктор?

Он быстро осмотрелся по сторонам, оглядывая двери, ведущие в хирургические палаты, и странные оранжевые обеззараживающие светильники, расставленные через каждый метр вдоль начищенных до блеска стен.

Доктор, закинув ногу на ногу, сидела в кресле, из подлокотника которого выходил кронштейн с пятью дисплеями. На коленях Халси лежала клавиатура. Рядом на неустойчиво балансирующем подносе стояли пластиковые стаканчики с недопитым кофе.

Жестом женщина позволила Мастер-Шефу приблизиться.

— Как вижу, ты решил полностью проигнорировать врачебные рекомендации и поднялся прежде, чем лечение было закончено.

— Я отлично себя чувствую, мэм, — возразил спартанец.

Халси усмехнулась, явно не поверив ни единому его слову.

— Джон, прежде ты никогда не опускался до столь откровенного вранья. Я ведь прямо сейчас считываю телеметрию с твоей брони. — Доктор развернула один из мониторов так, чтобы спартанец и сам смог увидеть нестабильные графики биопоказателей, пульсирующие на экране. — Учитывая все эти ожоги, ушибы, переломы и внутреннее кровотечение, тебе пора упасть и погрузиться в шок. За последнюю неделю ты спал, только находясь в отключке от полученных ран. И теперь смеешь заявлять мне, что чувствуешь себя отлично?

Он стоял, не отвечая ни слова.

— Что ж, ладно. Полагаю, ты лучше, чем кто-либо другой, осознаешь свой предел. — Доктор отвернула дисплей. — Хотелось бы поговорить насчет твоей высадки на том странном объекте… Гало. Мне удалось связать вместе разрозненные рассказы Уиткомба о твоих приключениях, доклад Кортаны и рапорты Локлира, Джонсона и любопытный, но обрывающийся дневник рядового первого класса Дженкинса.

Мастер-Шеф поежился.

— Остались кое-какие неувязки, которые необходимо решить прежде, чем мы вернемся на Землю. — Халси подвинула очки повыше по переносице. — Одна из них касается сержанта. — Пальцы доктора пробежали по клавиатуре. — Подойди, Джон. Тебе стоит на это посмотреть.

Сто семнадцатый приблизился и встал возле ее кресла. Когда он двигался, по палубе прокатывалось гулкое эхо тяжелых шагов. Хотя теперь это был двухметровый взрослый мужчина, весящий в своей броне почти полтонны, Халси он по-прежнему казался тем самым мальчишкой, которого она выкрала у родителей в городе Элизиуме.

Но нет. Джон изменился. А вот она не изменилась. И все эти три десятилетия пестовала в своей душе стыд.

Сделав глубокий вздох, женщина вновь переключила свое внимание на экраны. Там горели иконки видеофайлов, хранящих сведения о сражениях десанта с ковенантами посреди пейзажей Гало, об архитектуре, созданной руками Предтеч, и о чудовищной паразитарной форме жизни, известной как Поток.

Халси запустила запись, полученную со шлема Дженкинса. Первая встреча людей с Потоком.

Мастер-Шеф словно одеревенел, когда на экране возник Кейз. Еще минута, и Поток набросился на капитана и остальной отряд. Там был и сержант Джонсон. Он стоял, продолжая сражаться и сопротивляться, пока его не захлестнула волна инфекционных форм.

— И все-таки сержант выжил, — сказала Халси. — Единственный человек, оказавшийся прямо на пути Потока и ушедший на своих ногах.

— Я уже в курсе, — шепотом ответил Джон. — Но понятия не имею, как ему это удалось. Разве это вообще возможно?

— Это самый простой вопрос, — произнесла доктор, даже не отрываясь от дисплеев. Она нажала на пару клавиш, и на экране возникла медицинская карта Джонсона. — Видишь? — показала она на запись, сделанную три года тому назад. — Ему поставили диагноз «синдром Борена».

— Никогда о таком не слышал, — сказал Мастер-Шеф.

— И я не удивлена. Его вызывают обширные плазменные ожоги. Например, в результате взрыва одной из гранат ковенантов. Мы неоднократно сталкивались с подобными случаями. Хотя, конечно, люди, как правило, погибают раньше, чем синдром себя проявит. Судя по всему, — продолжала доктор, — сержант захватил ящик с плазменными гранатами во время осады Парижа IV. Он использовал их все, получил медаль за отвагу и, в качестве неожиданного бонуса, облучение в тысячу двести рад.

В течение нескольких минут Джон сохранял молчание. Халси не могла точно сказать: читает ли он компьютерное досье, раздумывает над ее словами или разговаривает с Кортаной по внутреннему каналу. Непроницаемая броня делала практически невозможным обычное человеческое общение. Это раздражало доктора, но без «Мьольнира» с его постоянным давлением и автоматическим впрыском биогеля Сто семнадцатый прямо сейчас в прямом смысле развалился бы на куски.

На секунду ей вспомнились те времена, когда она впервые прочитала «Человека в железной маске» Александра Дюма. Ей было страшно представить себе благородного узника, вынужденного вечно скрываться за тяжелой металлической личиной. Как же должен был ощущать себя Джон, вечный пленник своей брони?

Наконец Мастер-Шеф снова заговорил:

— Не вижу связи между заболеванием сержанта и тем, что он пережил нападение Потока.

— Синдром Борена, — пояснила Халси, — характеризуется мигренями и амнезией, приводит к образованию опухолей головного мозга и без должного лечения заканчивается гибелью. У больных нарушается биоэлектрический обмен в нервной системе.

— Это излечимо?

— Да, но требует тридцати недель химиотерапии. И вот тут мы узнаем следующее… — Доктор нажала кнопку, и на экране возник стандартный, подписанный бланк отказа от лечения. — Сержант не захотел ждать тридцати недель, он предпочел сразу вернуться в строй.

Мастер-Шеф кивнул, понимая, что испытывал Джонсон, совершая столь героический и в то же время бессмысленный поступок.

— Но каким образом повреждение нервной системы могло его защитить?

— Я сверила биометрические показатели захваченных Потоком солдат. Паразиты присоединяются к носителю, подбирая соответствующий частотный ключ к нервной системе.

— Но у Джонсона она настолько изуродована, что Поток просто не сумел присоединиться?

— Верно, — ответила доктор. — Проведенные анализы показывают наличие в крови сержанта генетического материала Потока — вполне мертвого и обезвреженного, хотя отдельные фрагменты и сохранили свою целостность. Полагаю, это свидетельство неудачной попытки завладеть его телом. Также, судя по всему, Поток наделил его повышенной способностью к регенерации, хотя я и не смогу достоверно подтвердить этот побочный эффект.

Мастер-Шеф перестал походить осанкой на насаженное на кол огородное пугало. Видимо, последние слова заставили его немного расслабиться.

— Кажется, я понимаю.

— Нет, — ответила Халси, снимая очки. — Ничего ты не понимаешь.

— Доктор?

— Меня мало волнует то, как ему удалось пережить встречу с Потоком. Куда важнее то, что ждет сержанта Эвори Джонсона в будущем.

Она выключила мониторы и откинулась на спинку кресла.

— Я подготовила два разных отчета для Третьего отдела ДВКР. Первый из них содержит полные результаты проведенных анализов и предположения по созданию технологии, защищающей от заражения. Во второй также включены две записи, полученные с камер Джонсона и Дженкинса, а еще — медицинская карта сержанта.

Скопировав отчеты на два информационных кристалла, Халси извлекла носители из подлокотника кресла. Она выставила прозрачные прямоугольники на поднос и жестом предложила Мастер-Шефу их забрать.

— Можешь сам решить, какой из них отнести лейтенанту Хаверсону.

— Но, мэм, почему вам кажется, что я захочу что-то скрывать? — спросил Джон, разглядывая кристаллы.

Доктор отвела глаза, пытаясь подобрать слова и сражаясь с противоречивыми эмоциями.

— Очень долгое время я полагала, что можно пожертвовать малым числом, чтобы спасти остальное человечество. — Она набрала полную грудь воздуха и тяжело выдохнула. — Я убила, искалечила и причинила страдания очень многим людям… и все во имя самосохранения. — Пронзительный взгляд синих глаз остановился на спартанце. — И вот теперь я не очень-то уверена, что эта философия была так уж полезна. Я начала понимать, что следовало бороться за каждую человеческую жизнь… любой ценой.

Халси подтолкнула к Мастер-Шефу поднос.

— Если ты предоставишь ДВКР первый отчет, они, возможно, найдут способ защитить людей от Потока. Возможно. Впрочем, их шансы повысятся, если ты отдашь другой кристалл.

— Значит, я должен отдать другой, — сказал спартанец, беря в руки прозрачный камень.

— И одновременно ты убьешь Джонсона, — ледяным тоном произнесла доктор. — В ДВКР не ограничатся анализом крови. Они порежут сержанта на кусочки, пытаясь выяснить, как именно он спасся от Потока. Существует лишь один шанс на миллиард, что им удастся воспроизвести его уникальные показатели в лабораторных условиях, но они все равно пойдут на это. Его убьют, потому что, с их точки зрения, это того стоит.

Мастер-Шеф взял второй кристалл и устремил пристальный взгляд на оба устройства, лежащие в его бронированной ладони.

— Но готов ли ты пойти на такое, Джон? — спросила Халси.

Он сжал руку в кулак и поднес его к груди.

— Почему вы хотите, чтобы именно я сделал этот выбор?

— Я собираюсь дать тебе один последний урок. Тебе предстоит научиться тому, что я сама осознала лишь к концу своей жизни. — Женщина прочистила горло, пытаясь избавиться от внезапно образовавшегося там сухого кома. — И я даю тебе возможность совершить выбор, который так и не смогла сделать сама.

Она взглянула на часы.

— Мне очень жаль, но Линда уже практически готова к операции, а мне еще кое-что необходимо сделать. Тебе пора удалиться.

Мастер-Шеф послушно развернулся и направился к выходу, но в дверях остановился.

— Доктор, не позвольте ей умереть снова.

С этими словами он вышел в коридор. Халси провожала его взглядом, пока спартанец не скрылся за углом. Она очень надеялась увидеть его еще раз перед тем, как сделать то, что должна сделать, но такой возможности могло и не представиться. Прорастут ли в его душе заложенные ею сейчас семена? Это был последний шанс хоть как-то искупить то, что она сотворила со спартанцами.

Но подобные мысли теперь, когда до выхода «Восхождения правосудия» из пространства скольжения оставалось менее трех часов, казались непозволительной роскошью. Предстояло еще много дел.

Доктор снова включила все мониторы, поправила их и сняла молчание с Кортаны.

— Запри дверь, — приказала Халси. — Установить охранные системы на седьмой уровень безопасности.

— Выполнено, — сообщила Кортана. В ее интонациях колючей проволокой протянулось недовольство тем, что ей целых пять минут не давали произнести ни слова. — Что тут вообще происходило? Какой еще урок? Что значит, вы предоставляете ему выбор? Какой может быть выбор в том, чтобы спасти одного человека — или миллиарды?

Не обращая на нее ни малейшего внимания, доктор выстукивала на клавиатуре команды.

— Предоставь мне доступ к твоему ядру. Координаты четыре-четыре-семь.

— Блок снят, — возмущенно вздохнула Кортана. — Так вы все-таки ответите на мой вопрос?

— Я устала приносить других людей в жертву во имя «великого добра», — сказала Халси. — Это бесконечный круг, Кортана, и у нас стремительно сокращается число тех, кого можно положить на алтарь.

Доктор ввела последнюю команду и нажала на кнопку ввода.

— Что…

— Я стираю все твои файлы, касающиеся этого события. Прости, Кортана, но тут я не могу доверять даже тебе.

ИИ умолк, когда программный червь прошелся по его памяти, уничтожая любую информацию, содержащую упоминание о сержанте Эвори Джонсоне.

— Кортана, перепроверь состояние своей памяти.

— Рекомпиляция блоков хранения показывает шестидесятипроцентное сокращение сроков обработки информации. Спасибо, доктор. У меня появилось чуть больше свободного пространства.

— Жаль, но большего я сделать не смогу, — произнесла Халси. — Иначе может пострадать информация по ИИ ковенантов и Гало. И не существует безопасного места, где можно было бы сохранить подобные сведения.

Доктор загрузила отчеты, созданные Уиткомбом, Джоном и отрядом Фреда. Она нахмурилась, увидев официальные формуляры ККОН, содержащие точное время и местоположение.

— Ты уже проводила анализ этих логов? — спросила она.

Да, доктор. И вы правы, между записями тех, кто улетел к Гало, и тех, кто оставался на Пределе, существуют расхождения. Временные маркеры различаются более чем на три недели. Полагаю, все дело в гравитационной аномалии, возникшей при переходе.

Уголки губ доктора Халси скривились в усмешке.

— Я разочарована в тебе, Кортана. Такое примитивное предположение, и такое неправильное.

— Неужели? — вызывающе откликнулся ИИ.

— У тебя ведь есть данные по последующим прыжкам в гравитационном поле, чтобы произвести сравнение?

Кортана отозвалась лишь спустя две секунды.

— Да, доктор. В последующих переходах через пространство скольжения нарушений временных отчетностей не отмечено.

— Как я и предполагала. — Доктор Халси задумчиво постучала пальцем по нижней губе. — Наложи нарушения на пространственно-временную шкалу. И выведи на соседний экран сводку по пространственным искажениям, созданным артефактом.

На двух дисплеях возникли удивительно схожие графики, начинавшиеся в одном и том же месте и времени: Предел, обнаружение артефакта.

— Он не просто искривляет пространство, — прошептала Халси практически себе под нос. — Кристалл влияет на время.

— Но это невозможно, — возразила Кортана. — Не мог артефакт повлиять на нас, когда мы были на Гало. Нас ведь разделяли многие световые годы.

— А ты думай не о физическом расстоянии, — с отсутствующим видом ответила ей доктор, не отрывая взгляда от экранов. — И ты, и Джон — оба оказались на вероятностной ветке, ведущей к этому кристаллу. — Она наложила графики друг на друга. Те идеально совпали. — Вы должны были появиться в нужное время и в нужном месте, чтобы спасти нас, и континуум прогнулся, позволяя этому событию произойти.

Кортана иронически рассмеялась:

— Это же замкнутый круг. Ваши утверждения противоречат сразу нескольким четко обоснованным теориям…

— Зато более чем соответствуют практике. — Халси закрыла все файлы, содержащие результаты анализов. — Теперь мне ясно, почему ковенанты так заинтересовались этим объектом. Нельзя допустить, чтобы они заполучили его. И не только они. Третий отдел также нельзя подпускать.

— Доктор?

Халси вновь взглянула на экран, где все еще ожидал приказаний червь, уничтожающий память, и ввела новые координаты. ИИ не должен был запомнить этот разговор.

— Кортана, доложи состояние Спартанца Пятьдесят восьмого.

— Температура стабильно поднимается со скоростью в две десятых градуса по Цельсию в минуту.

— Превосходно. Перемести в третью хирургию клонированные почки и печень.

— Выполняю, доктор.

На одном из дисплеев светился список имен спартанцев, напротив каждого из которых стоял текущий статус. В строю осталась лишь жалкая горстка. Все остальные числились как «получившие серьезные ранения» и «пропавшие без вести».

— Почему нет погибших? — пробормотала Халси. Она провела пальцами по записи о Спартанце-034. — Сэм помечен как пропавший без вести. Но почему? Он же погиб в две тысячи пятьсот двадцать пятом году.

— Директива девятьсот тридцатая по второму отделу ДВКР, — ответила Кортана. — Одновременно с принятием решения о разглашении существования программы «Спартанец II» возникло понимание: любое сообщение о гибели этих воинов приведет к падению боевого духа. Соответственно все потери отмечаются как ПСР или ПБВ, чтобы сохранить иллюзию того, что спартанцы бессмертны.

— Бессмертны? — прошептала доктор, выпрыгивая из кресла и с неожиданной яростью отбрасывая в сторону мониторы. — Если бы только это было правдой!

Еще так много предстояло сделать, и так мало времени оставалось и у нее, и у спартанцев, и у всей человеческой расы. Но все-таки кое-что можно было успеть. Она собиралась бороться за каждую жизнь. Начиная с Линды, затем Келли, а потом еще очень небольшой, избранной группы.

Конечно, это было в некотором роде предательством всех тех, кто в нее верил… но только так доктор Халси могла спасти себя и очистить свою душу.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Время: 19:30, 12 сентября 2552 (по военному календарю, пересмотренная дата) / Пространство скольжения, переход к системе Эридана, захваченный флагман «Восхождение правосудия».

Черноту космоса разорвали светящиеся трещины, и в системе Эридана возникли «Геттисбург» и «Восхождение правосудия».

Мастер-Шеф стоял на мостике фрегата, хотя ему отчаянно хотелось быть в медицинском отсеке, когда доктор Халси закончит с Линдой, быть там, когда его подруга очнется… или уже не очнется. Но его место было здесь. Он добровольно пошел на это, поскольку хотя бы отчасти разбирался в управлении, а людей не хватало.

— Проверка систем, — приказал адмирал Уиткомб.

Лейтенант Хаверсон склонился на консолью и пробежался взглядом по нескольким мониторам.

— Уровень радиации падает, — доложил он. — Навигационные системы и радары включены.

— Реакторы функционируют на шестьдесят процентов, — доложил Фред, стоящий за инженерным терминалом. — Незначительная утечка в десятом контуре. Компенсирую.

— Плазма? — спросил Уиткомб, опускаясь в капитанское кресло.

Над голографическим проектором возле звездной карты возник призрачный силуэт Кортаны.

— К ведению огня готово только одно орудие, — сообщила она, вспыхивая красным огнем, но постепенно остывая до привычной синевы. — Еще две турели отключились; их системы не отвечают. Возможно, это последствия излучения.

— Значит, второй попытки не будет… — пробормотал адмирал. Он покрутил ус и вздохнул. — Что ж, значит, надо сделать все с первого раза. — Уиткомб повернулся к Мастер-Шефу. — Показывай дорогу, сынок.

Джон посмотрел на три огромных дисплея, заменивших обзорное стекло мостика. В самой середине одного из них пылал Эридан. В пространстве спокойно сверкали звезды.

— Подойдите к светилу на полторы астрономические единицы, — сказал Сто семнадцатый. — Курс ноль-девять-ноль к ноль-четыре-пять.

— Есть подойти на полторы единицы, — откликнулся Хаверсон. — Координаты заданы.

— Заложите эллиптический курс, параллельный поясу астероидов, — добавил Мастер-Шеф. — Кортана, ищи объекты, имеющие в диаметре около двух километров.

— Провожу сканирование, — доложил ИИ. — Это может занять некоторое время. Фиксирую порядка миллиарда движущихся объектов, многие из которых находятся в глубокой тени.

— Напомни-ка мне еще разок, — произнес адмирал Уиткомб. — Ты говоришь, что бывал здесь прежде, вместе с другими спартанцами?

— Так точно, сэр, — ответил Джон. — Я, Фред, Линда, Келли и Сэм. Это стало первым настоящим заданием для спартанцев — проникновение на базу мятежников. Мы захватили в плен их лидера и доставили его в отделение ДВКР для допроса.

— Я и не знал, что спартанцы действовали уже в две тысячи пятьсот двадцать пятом, — произнес лейтенант Хаверсон.

— Да, сэр, — отозвался Фред. — Тогда у нас еще не было «Мьольниров» и продвинутого вооружения. Мы выглядели точно так же, как любой спецназовец ККОН.

— Что-то сомневаюсь, — прошептал себе под нос лейтенант.

Адмирал удивленно приподнял кустистую бровь.

— Хотите сказать, что пять человек смогли произвести проникновение на защищенную космическую базу? А затем покинули ее, взяв в плен главного негодяя?

— Так точно, сэр. Наш план был достаточно простым.

— Полагаю, накладок у вас также не возникло?

Несколько секунд Мастер-Шеф сохранял молчание, вспомнив о том, что отряд уничтожил на базе несколько десятков человек, и почувствовал укол совести. В те времена Джон, не задумываясь, убирал со своего пути любое возникшее препятствие, способное помешать выполнению задания. Теперь же, провоевав во имя спасения всей людской расы, он не был уверен, что вновь сможет выстрелить в человека без очень серьезной на то причины.

— Не совсем так, сэр, — ответил наконец Сто семнадцатый. — Неприятель понес потери. И, чтобы отступить, нам пришлось разрушить их летный ангар.

— Тогда, — предположил адмирал, барабаня пальцами по подлокотнику капитанского кресла, — полагаю, они не слишком-то будут рады кораблю ККОН, постучавшемуся в их двери?

— Я бы не стал рассчитывать на теплый прием, сэр.

— Отмечен слабый сигнал на частоте D, — произнесла Кортана. — Прошу разрешения лечь на курс три-три-ноль.

— Разрешение получено, — ответил Хаверсон. — Есть курс три-три ноль.

— Сигнал пропал, — сказала Кортана. — Но я определенно что-то слышала.

— Держитесь этого нового курса, — приказал адмирал. — Мы найдем их.

— Я только одного не понимаю, — протянул лейтенант, косясь на дисплеи. — Что эти люди делают здесь?

— Это пираты и мятежники, — ответил Уиткомб. — Они похищали корабли ККОН, занимались контрабандой оружия и запрещенных товаров. Скорее всего, ты не помнишь этого по причине собственной юности, но перед тем как на нас напали ковенанты, практически каждая колония лелеяла мысль об обретении независимости от Земли.

— Повстанцы? — удивился Хаверсон. — Я что-то читал о них. Но почему они отказались присоединиться к ККОН после того, как началась война? Ведь с нами их шансы на выживание были бы выше.

Адмирал иронически усмехнулся:

— Понимаешь, сынок, не все люди захотели сражаться. Некоторые просто предпочли спрятаться… В данном случае — в прямом смысле зарывшись под землю. Возможно, они полагали, что не будут достаточно значимой целью, чтобы ковенанты обратили на них какое-то внимание. — Уиткомб улыбнулся. — Что ж, мы явно собираемся это исправить.

Двери лифта открылись, и на мостик поднялась доктор Халси. Она сняла очки и потерла глаза. Вид у нее был такой, словно она только вышла из тяжелого боя, — усталый и шокированный. Джон заметил пятно крови на рукаве ее измятого белого халата.

— Она в порядке, — прошептала Халси. — Линда оправится. Клонированные органы приживаются.

Мастер-Шеф облегченно выдохнул и только тут понял, что на секунду задержал дыхание. Он оглянулся на кивнувшего ему Фреда и кивнул в ответ. Слова не могли выразить его эмоций. Один из его лучших друзей, кого он уже привык считать погибшим, вернулся из мертвых.

— Спасибо вам, доктор, — поблагодарил Джон.

Халси только отмахнулась, и в ее глазах проступило такое выражение, будто она жалеет о том, что операция прошла удачно.

— Чертовски замечательная новость, — произнес Уиткомб. — Нам пригодится здесь лишняя пара рук.

— А вот это — вряд ли. — Халси вдруг немного оживилась. — На ее восстановление уйдет не менее недели, несмотря даже на биогель и введенные мной стероиды. Да и потом она еле будет стоять на ногах и очень не скоро сможет вернуться в строй.

«Геттисбург» и «Восхождение правосудия» приблизились к поясу астероидов, и на дисплеях возникли изображения трех огромных каменных глыб.

— Сигнал поступал отсюда, — сказала Кортана. — У нас три возможных кандидата, соответствующих заданным параметрам.

— Так какой же из них? — спросил адмирал.

— Лишь достаточно быстрое вращение может создавать внутри астероида силу тяжести, равную трем четвертям земной, — сказал ИИ.

— Вот этот, — кивнул Мастер-Шеф в сторону центрального дисплея.

За последние двадцать лет астероид совершенно не изменился. Что если его забросили? Сигнал, перехваченный Кортаной на частоте D, вполне мог исходить от автоматического передатчика, чья батарея ослабела за долгие годы без подзарядки, или же мог оказаться приманкой в мышеловке.

— Адмирал?

— Я понимаю, Шеф, — сказал Уиткомб. — Они насадили червяка на крючок, и мы его заглотили… Во всяком случае, именно так им и должно казаться. — Он усмехнулся себе под нос. — Кортана, заряди-ка все имеющиеся орудия на корабле ковенантов.

Та скрестила руки на груди и замерцала синевато-зеленым цветом.

— Осмелюсь напомнить, сэр, что из трех уцелевших орудий два отключились. У меня нет никакой возможности ударить из них плазменными торпедами. Их электромагнитные…

— Я все это знаю, Кортана. Но вот они, — ткнул адмирал пальцем в сторону дисплея, — они не знают.

— Так точно, сэр, — произнес ИИ. — Орудия разогреваются.

— Фиксирую падение напряжения, — предупредил Фред, не отрываясь от технического монитора. — Опустилось до сорока четырех процентов.

— Лейтенант Хаверсон, — прорычал адмирал, — выйдите на связь на частоте D. Пора бы нам представиться.

— Слушаюсь, сэр. Частота подобрана, канал связи открыт.

Уиткомб поднялся из кресла.

— Говорит фрегат сил Космического Командования Объединенных Наций «Геттисбург». — В голосе адмирала зазвучали властные интонации и проявился ярко выраженный техасский акцент. — Отвечайте! — И уже мягче: — Пожалуйста.

В динамиках лишь трещала статика. Адмирал терпеливо выждал десять секунд, а затем постучал ногой по палубе.

— Не стоит играть в опоссумов, ребята. Мы ведь не драться прибыли. Мы хотим только…

Внезапно Уиткомб оглянулся на Хаверсона и режущим движением провел ладонью возле своего горла. Лейтенант прервал трансляцию.

В двухкилометровой скале открылись крошечные люки. С этого расстояния они казались не больше пор на апельсиновой кожуре. Из них вылетел рой космических кораблей, использующих вращение астероида, чтобы набрать начальную скорость. Всего их было около пятидесяти: «Пеликаны», обвешанные дополнительной броней, на которую были посажены пулеметы; изящные прогулочные яхты, несущие на себе торпеды размерами чуть ли не больше их самих; одноместные инженерные капсулы, вооруженные только резаками; и единственное причудливое черное пятидесятиметровое судно.

— Это корабль класса «Нетопырь», — ошеломленно произнес Хаверсон. — Настоящий антиквариат. Их списали со службы еще сорок лет назад и продали на металлолом.

— Представляет опасность? — спросил адмирал.

Лейтенант сосредоточенно наморщил лоб.

— Нет, сэр. Их и списали-то потому, что эти корабли запарывали любое порученное им задание. Слишком много было чувствительных элементов в конструкции, а установить ИИ на них было нельзя. Единственное, что в них было хорошего, так это самый миниатюрный в истории генератор пространства Шау-Фудзикавы. А на этом корабле так даже и оружия нет. Это не угроза — это музейный экспонат.

— Но на нем установлен генератор пространства скольжения? — спросила доктор Халси. — Быть может, мы сможем с их помощью добраться до Земли.

— Очень в этом сомневаюсь, — возразил Хаверсон. — Все «Нетопыри» являлись собственностью ДВКР. Так что все сколько-нибудь ценное оборудование было настолько надежно заблокировано, что даже Кортана вряд ли сумеет его запустить.

— Я бы не стала бросаться громкими словами, — проворчала Кортана.

— Главное, что на нем нет оружия, — произнес адмирал, рассматривая странный корабль. — Это все, что я хотел знать.

— Их «флот», — встрял в разговор Фред, — разворачивается вокруг нас широким полумесяцем. Классическое построение. Пытаются зайти с боков.

— Реальной опасности они не представляют, — пробормотал адмирал себе под нос. — И они не могут не знать, что мы это тоже понимаем. Тогда к чему весь этот цирк? — Он напряженно всматривался в экраны. — Кортана, проверь ближайшие астероиды на предмет радиоактивного излучения.

— Получаю видеосигнал, — доложил Фред.

На третьем экране возникло изображение мужчины. Он, определенно, не был военным. Его длинные черные волосы были забраны в конский хвост, а лицо украшала заостренная десятисантиметровая борода. Он улыбнулся и грациозно поклонился. Мастер-Шефу этот человек по какой-то непонятной причине сразу не понравился.

— Капитан… — произнес мужчина мягким звенящим тенором. — Позвольте представиться. Я — губернатор Джейкоб Джайлз, правитель этой гавани. Чем могу быть полезен?

— Во-первых, — произнес Уиткомб, — я не капитан. С вами говорит вице-адмирал, полномочный представитель вооруженного флота. Во-вторых, вы сейчас прикажете своим кораблям убраться из зоны досягаемости моих орудий, пока я не начал забывать о хороших манерах. И в-третьих, мы настоятельно просим вас предоставить нам возможность причалить к вашей базе в целях проведения ремонта и дозаправки.

Немного поразмыслив над этими требованиями, Джайлз откинул голову и расхохотался.

— Адмирал, прошу прощения за то, что невольно оскорбил вас, перепутав звание, — нахально усмехаясь, сказал он. — А вот насчет остальных пунктов… Боюсь, мы не сможем вас сегодня принять.

— При всем моем уважении, я очень прошу вас передумать, господин Джайлз, — невозмутимо ответил Уиткомб. — Полагаю, никому из нас не хочется, чтобы мне пришлось настаивать.

— Вы не в том положении, чтобы на чем-то настаивать. — Командир мятежной базы кивнул кому-то, стоящему за экраном.

— Новые контакты! — сообщила Кортана. — Выплеск нейтронного излучения по радиусу с семи по три часа по радару. Еще один — на один час. До пяти отдельных целей. У них есть ядерные торпеды.

— Они спрятали их в поле астероидов, — произнес адмирал Уиткомб. — Отлично. По крайней мере, мы имеем дело не с дураками.

— Верно. Мы далеко не дураки, — ответил Джайлз. — Мы сумели пережить и власть длинной руки империалистической Земли, и вторжение ковенантов.

Кто-то протянул «губернатору» наладонный компьютер, на экране которого высветились очертания «Геттисбурга» и «Восхождения правосудия»; рядом побежали строчки знаков и чисел.

Командир мятежников почесал переносицу, явно удивляясь причудливому союзу двух кораблей.

— Кстати, мы не настолько глупы, чтобы использовать превосходящую огневую мощь, когда этого не требуется. Ваш «корабль» и так готов развалиться на части. Полагаю, нам нет нужды тратить на вас свои дорогостоящие и весьма редкие ядерные снаряды.

Уиткомб упер руки в бока.

— Полагаю, губернатор, вам следует еще раз оценить тактическую ситуацию, — прорычал он. — Кортана, найди мне цель. Камень размерами с базу этого джентльмена.

— Готово, — ответил ИИ.

— Уничтожь, — приказал адмирал.

— Есть, сэр!

Плазменное копье рассекло космос по правому борту «Восхождения правосудия» и ударило в трехкилометровую каменную глыбу. Поверхность астероида раскалилась, стала оранжевой, затем — желтой, а потом и белой. Камень начал вращаться быстрее, брызгая во все стороны расплавленным металлом и струями пара. Луч погрузился в глубь скалы и вышел с противоположной стороны. От неровного нагрева астероид начал трескаться, а потом взорвался. Его обломки, кружась, разлетались в стороны от мерцающего газового облака, оставляя след из остывающего металла.

— Поддерживать второе и третье орудие в боеготовности, — сказал адмирал. — Нацелить их на базу.

— Готово, сэр.

Издевательская усмешка слетела с лица Джайлза, а его кожа побледнела, утратив свой золотистый оттенок.

— Пожалуй, я и в самом деле поторопился, — произнес он. — Где же мои манеры? Приглашаю вас присоединиться к нам в качестве почетных гостей. Можете взять с собой и экипаж.

Рубленым жестом губернатор приказал своим людям выключить камеру.

Корабли, обступившие «Геттисбург», развернулись и направились обратно к вращающемуся астероиду.

— Приглашаю вас обсудить ваши проблемы за ужином. Даю свое слово, что никто не пострадает.

— Я нисколько в этом не сомневаюсь, господин Джайлз. — Адмирал Уиткомб усмехнулся и повернулся к Кортане: — Если не вернемся через тридцать минут, отправляй их всех в ад.

Мастер-Шеф установил видеосвязь с Кортаной, как только им навстречу вышли люди Джайлза — шесть человек в черной форменной одежде, вооруженные устаревшими винтовками МА3. Нерешительно переглянувшись, они медленно направились к десантному челноку ковенантов. Джон не винил их. Он и сам бы проявил осторожность, выходя к вооруженному вражескому судну. Но стоило хоть кому-нибудь из этих солдат испугаться и случайно нажать на спусковой крючок, как мирная встреча закончилась бы кровавой перестрелкой.

Отключив внешние динамики, Мастер-Шеф произнес:

— Кортана, предоставь тактический анализ.

— Астероид, — ответил ИИ, — представляет собой классическое железистое звездное тело. Усилен пластинами брони из титана-А. Они хорошо замаскированы, но мне удалось их нащупать при помощи дальнего радара «Геттисбурга». Кроме того, под поверхностью расположены несколько абляционных слоев. Радар не может проникнуть за них, как и сенсоры ковенантов. Потрясающе.

На палубе появился губернатор Джайлз, он шел, перекинув через плечо отороченный мехом плащ. Приблизившись, Джайлз пожал руку адмиралу, кивнул Хаверсону и, перестав улыбаться, посмотрел на Мастер-Шефа и Фреда, закованных в «Мьольниры». Восстановив самообладание, он вновь осклабился и отвесил низкий поклон доктору Халси.

— Все шестеро охранников вооружены не только устаревшими МА3, под одеждой у них еще и плазменные пистолеты, — прошептала Кортана. — Кроме того, из боковых ответвлений за вами наблюдают еще десять человек.

— Да, я их заметил, — ответил Джон. — Они просто на всякий случай прикрывают остальным спины. Ничего страшного.

— Прошу за мной, — произнес Джайлз и размашистой походкой зашагал по узкому коридору.

Шеф бросил последний взгляд на взлетно-посадочный ангар. Тот казался меньше, чем двадцать лет назад, когда отряд спартанцев захватил «Пеликан», взорвал внешние двери и сбежал, убив при этом несколько десятков человек.

С тем заданием спартанцы управились без «Мьольниров». Эти доспехи тогда просто еще не разработали. Так что вряд ли кто-то мог догадаться, что Джон и Фред были частью группы, похитившей тогдашнего «губернатора», мятежного полковника Уоттса. И все же охранники Джайлза смотрели на Мастер-Шефа так, как если бы все знали.

Когда он шагнул в коридор, в его наушниках вновь раздался голос Кортаны:

— Этот участок базы представляет собой фрагмент грузового судна ККОН, усиленный дополнительными переборками через каждые десять метров. Герметичные и прочные стены. Могут выдержать очень серьезные удары и не прогнуться.

— А еще это превосходное место, чтобы устроить засаду, — произнес Мастер-Шеф, бросая взгляд на датчик движения.

Их вели. Трое следовали позади, еще трое — впереди, выдерживая шаг.

Джон испытал непреодолимое желание шагнуть вперед, заслоняя Уиткомба и доктора Халси, а затем расчистить коридор очередью из винтовки. Но эта ситуация требовала дипломатии, в которой Сто семнадцатый не был силен. Ему было жаль, что адмирал отказался взять с собой больше спартанцев или хотя бы позволить им вдвоем проникнуть на базу незаметно.

Вскоре их привели в круглый зал. Половина противоположной стены ушла в сторону, открывая красные бархатные шторы. Вскоре те медленно раздвинулись, и гости увидели широкие иллюминаторы, выходящие на пояс астероидов и позволяющие насладиться медленным балетом вращающихся, сталкивающихся и разлетающихся валунов.

Несколько человек, подбежав к длинному столу, набросили на него и расстелили белую шелковую скатерть. Появилась вереница женщин, несущих подносы с фруктами, горячим мясом, шоколадом и десятком графинов, где плескались янтарные, рубиновые и прозрачные напитки.

Перед столом были расставлены мягкие кресла.

— Прошу вас. — Джайлз выдвинул одно из них и предложил доктору Халси, — присаживайтесь и чувствуйте себя как дома.

Мастер-Шеф занял место возле прохода, откуда мог видеть всю комнату. Фред удостоверился, что коридор чист, и закрыл за собой двери.

Джон быстро оглядел шторы в поисках спрятавшихся людей, камер слежения и потайных проходов.

— Кортана? — прошептал он.

— Похоже, все чисто, — отозвалась та. — Ничего плохого не замечаю. Стены сплошные, образованы полуметровой толщины пластинами из титана-А.

— Все в порядке, — сказал Джон, поворачиваясь к адмиралу.

Доктор решилась опуститься в предложенное ей кресло, расправила юбку, и Джайлз осторожно пододвинул под нее сиденье. Он протянул ей также блюдце с клубникой, но Халси вежливо отказалась.

Но Хаверсон взял одну ягоду и надкусил.

— Превосходный вкус, — заметил он.

Джайлз признательно качнул головой:

— Наши гидропонные фермы…

— При всем уважении, губернатор, у нас нет времени на светские беседы, — сказал адмирал Уиткомб. — Секунды уходят. И вы даже не представляете себе всей важности происходящего.

Джайлз вздохнул и опустился в кресло со спинкой, обтянутой черным бархатом и украшенной золотыми листьями. Усевшись, он перебросил ноги через подлокотник и заложил руки за голову.

— Что ж, я весь внимание, адмирал.

— Хорошо, — произнес Уиткомб с явным неодобрением того, насколько беспечно Джайлз отнесся к столь серьезной ситуации.

Адмирал постарался донести до него все происходящее в простых терминах, поведав о падении Предела, о том, как ковенанты разыскивают древние технологии, и о странном излучении, работающем не хуже маяка и способном привести чужаков… сюда.

Пока он рассказывал, губернатор Джайлз опустил ноги на палубу, вся его безмятежность улетучилась. Он подался вперед и облокотился на стол. Самоуверенная усмешка сменилась оскалом.

— Кровавая Элиза! — воскликнул он, вскакивая и сметая со стола графин. По начищенному паркету растеклась лужа рубинового бренди.

Джон и Фред тут же выхватили оружие и взяли губернатора под прицел, но адмирал остановил их повелительным взмахом руки.

— Кто такая Кровавая Элиза? — спросил Мастер-Шеф у Кортаны.

— Святая покровительница космоса, — ответил ИИ. — Популярна среди пилотов гражданского флота.

— Полагаю, — сказал Уиткомб, — пройдет не более суток до того момента, как они нас найдут.

— И что, — произнес Джайлз, с трудом сдерживая ярость, — как вы думаете, я должен предпринять?

— Губернатор, на этот вопрос ответить проще всего. Вы можете либо помочь нам, либо попытаться уничтожить мой экипаж, а затем загнать наши корабли на черном рынке. Думаю, за них можно получить неплохие деньги, если ковенанты позволят вам прожить достаточно долго.

Адмирал взял со стола графин, налил себе вина, пригубил его и одобрительно кивнул.

— А теперь позвольте заметить, что если вы сможете переиграть наш корабельный ИИ — в чем я лично сомневаюсь — и каким-то образом выведите из строя наши орудия, прежде чем она разнесет вас на атомы, вам предстоит встреча с флотилией ковенантов. И я подозреваю, что они не пожелают сесть с вами за общий стол, испить вашего вина и поговорить по-джентльменски.

Джайлз поднес руки к лицу и потер виски.

— Возможно, вы сейчас думаете: «Мы ведь уже давно научились прятаться. И от ККОН, и от ковенантов. Так зачем же что-то менять?» Скажу одно: найти вас оказалось удивительно легко даже для нас. А уж чужаки точно заглянут в этом поясе астероидов под каждый камушек.

Губернатор взял бутылку и до краев наполнил свой бокал, а затем проглотил выпивку одним залпом.

— А что в другом случае? — холодно спросил он. — Предположим, я вам помогу. Думаете, вместе мы справимся с ковенантами? Да если они заявятся сюда той армадой, про которую вы упомянули, разницы не будет никакой.

— Если вы нам поможете, — ответил адмирал, — мы починим корабль и прыгнем к Земле. И я возьму на борт всех ваших людей. И обещаю вам всем полную амнистию.

Джайлз снова рассмеялся. На его лицо вернулась прежняя самодовольная ухмылка.

— А у вас есть хоть какие-то доказательства? Хотя бы того, что неприступного Предела больше нет? Или того, что вы завладели инопланетными технологиями? Может, никакие ковенанты сюда и не направляются?

— Шеф! — тревожно закричала Кортана.

На лицевом щитке Сто семнадцатого возникло окошко со схематическим изображением системы Эридана. Возле третьей планеты замерцал навигационный маркер. Через секунду из него развернулся прямоугольник с полученными от радара знакомыми очертаниями ковенантского крейсера.

— У нас гости, — произнес Мастер-Шеф, вскидывая руку и указывая в сторону обзорного окна. — Вон там.

В темноте космоса мерцали синие огни корабельных двигателей. Чужаки, набирая ход, приближались к поясу астероидов.

— Думаю, губернатор, вы получили свои доказательства, — прорычал Уиткомб.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Время: 20:00, 12 сентября 2552 (по военному календарю, пересмотренная дата) / Система Эридана, на борту спаренного судна «Геттисбург» — «Восхождение правосудия», состыкованного с космической базой.

Адмирал Уиткомб, Мастер-Шеф, Фред и лейтенант Хаверсон поднялись на лифте и вышли на мостик «Геттисбурга».

Над голопроектором возле звездной карты возникло изображение Кортаны.

— Вражеский крейсер всего в двухстах тысячах километров отсюда, — доложила она. — Стремительно приближается.

Адмирал тут же начал отдавать приказы:

— Фред, займи инженерный терминал. Хаверсон — навигацию. Шеф — первый орудийный контроль. Проверить все системы. Лейтенант, уходим от противника курсом один-восемь-ноль к два-семь-ноль.

— Есть один-восемь-ноль к два-семь-ноль, — отозвался Хаверсон. Он пристегнулся к креслу навигатора, и его пальцы застучали по клавиатуре. — Курс введен, сэр.

«Геттисбург» и «Восхождение правосудия» стали уходить в глубь пояса астероидов.

Мастер-Шеф подошел к орудийной консоли. Несмотря на то что в теории Сто семнадцатый знал, как управлять любым вооружением, установленным на боевых судах ККОН, ему никогда не доводилось проверить свои познания на практике. ОМУ, установленное на этом фрегате, являлось одним из мощнейших орудий, имеющихся в распоряжении человеческого флота. Ему хотелось бы, чтобы у них остались снаряды к этой пушке. Сейчас было бы очень кстати выпустить по ковенантскому крейсеру хотя бы одну шестисоттонную торпеду из обедненного урана.

Спартанец ввел последовательность команд, и темный экран осветился. Мастер-Шеф погрузился в изучение оружия, имеющегося на «Геттисбурге».

На третьем обзорном дисплее открылось окно связи с Джайлзом. Лицо губернатора хранило полную бесстрастность, если не считать сжавшихся в тонкую линию губ.

— Губернатор, — произнес адмирал мягким, но властным тоном, — я собираюсь отойти подальше от вас и с большого расстояния выстрелить по крейсеру из плазменного орудия. Это уничтожит его щиты. Я хочу, чтобы вы связались с нашим ИИ и по его команде выпустили ядерные торпеды. Таким образом мы сможем разнести противника на куски.

— Безупречный план, — произнес Джайлз, и его поджатые губы скривились в сардонической усмешке. — Есть только одна проблема. Нет у нас ядерного оружия. То, что вы засекли, — простые нейтронные излучатели. — Он пожал плечами. — Мы блефовали.

Адмирал Уиткомб беззвучно выругался.

— Что ж, это было хитро, Джайлз.

— Но ведь у вас целых семь плазменных орудий, — заметил губернатор. — Этого вполне должно хватить, чтобы…

Адмирал возвратил собеседнику такую же ехидную усмешку.

— Мы тоже блефовали. У нас только одна пушка, и та едва работает.

— Похоже, мы оба друг друга переоценили, — произнес Джайлз. — И в других обстоятельствах я бы нашел это даже смешным.

— Согласен. — Уиткомб повернулся к Кортане: — Попробуй связаться с этим крейсером, может быть, нам и его удастся одурачить.

— Они вышли на связь, — доложил ИИ. — Если отбросить в сторону всю религиозную риторику, от нас требуют лечь в дрейф и вернуть им сакральный артефакт, иначе они откроют огонь.

— Что ж, дадим им наш ответ, — произнес адмирал Уиткомб. — Кортана, открывай огонь, как только будешь готова.

Последняя турель «Восхождения правосудия» нагрелась и выпустила тонкий плазменный луч, неожиданно свернувшийся в широкую спираль, прошедшую под самым носом «Геттисбурга». Раскаленный газ сжег последние остатки титановой брони, обнажив скелет корабля.

— Какого черта сейчас произошло? — потребовал объяснений Уиткомб.

— Анализирую, — ответила Кортана. — Плазменная турель выключена. Ждите результатов.

— Я могу поднять свой флот, — не очень уверенным тоном предложил Джайлз.

Адмирал посмотрел на обзорные экраны — на губернатора, приближающийся крейсер и астероидное поле, полное огромных камней, плывущих по каким-то невидимым потокам. Он прищурился, а затем произнес:

— Вы и чихнуть не успеете, как вас уничтожат. И вы не обладаете оружием, способным пробить их щиты. Нет, я уведу их. Эвакуируйте своих людей.

— Вас понял, адмирал. — Губернатор приподнял одну бровь и грациозно поклонился. — Благодарю.

— Фред, мне нужна предельная скорость. Хаверсон, курс ноль-девять-ноль. Нам нужно подойти поближе вон к тому здоровенному куску камня по левому борту.

— Есть предельная скорость, — отозвался Фред.

— Есть сменить курс, — ответил Хаверсон.

«Геттисбург» и «Восхождение правосудия» заскользили к огромному астероиду, преследуемые по пятам стремительно нагоняющим крейсером. Вражеское судно исчезло с дисплеев, как только беглецы скрылись на темной стороне куска камня размерами с Луну.

— Сменить курс. Один-восемь-ноль, — приказал адмирал. — Задействовать все энергетические резервы. Полный стоп!

Маневровые двигатели развернули спаренное судно, и ослабленный корпус протестующе заскрежетал, когда корабли резко остановились, прячась в тени астероида.

— Есть полный стоп, — объявил Фред.

— Сэр, мы же стоим абсолютно неподвижно, — произнес лейтенант Хаверсон, нервно проводя рукой по зачесанным назад рыжим волосам. — Традиционная тактика рекомендует прибегать в космических дуэлях к маневрированию на предельной скорости.

— Только не в поле астероидов, — возразил адмирал Уиткомб. — Но вот с замечанием насчет маневренности я согласен. Разверните нас носом к центру тяжести этого планетоида и уводите задним ходом на половинной тяге. Нужно как можно дольше оставаться вне досягаемости вражеских орудий.

— Задействованы маневровые двигатели. Уходим на половинной тяге, — доложил Фред.

Спаренный корабль развернулся и начал медленно пятиться, уходя от астероида.

— Кортана? — окликнул Уиткомб. — Так у нас есть оружие или нет?

— Есть, сэр, — откликнулся ИИ. — Но электромагнитный блок, отвечающий за наведение торпед, перегружен.

Адмирал тяжело вздохнул.

— Мастер-Шеф, удалось найти что-нибудь на первом орудийном?

— Пусковые комплексы «Лучник» полностью разряжены, — ответил Джон. Он еще раз посмотрел на экран, надеясь, что что-то пропустил. — К ОМУ больше нет боеприпасов. И «Шивы» тоже израсходованы. В пусковых шахтах остались только три шпионских дрона «Кларион».

— Ни плазмы, ни торпед, — констатировал адмирал Уиткомб. — Хоть открывай люк и начинай швыряться камнями.

Швыряться камнями? Мастер-Шеф задумался над тем, не могут ли они зарядить ОМУ астероидом. Эти орудия обладали мощными электромагнитами, способными разгонять объекты до скоростей, близких к сверхзвуковым…

Электромагниты.

— Сэр, — сказал Сто семнадцатый, — возможно, мы все-таки сумеем дать залп из плазменных орудий. ОМУ «Геттисбурга» оборудовано семнадцатью мощными электромагнитными катушками. Может, Кортана сумеет их использовать для направления плазмы?

— Вероятно, — кивнул адмирал.

— Стоит попробовать, — признала Кортана, и ее взгляд задумчиво устремился в пустоту. — Провожу подсчет необходимой мощности поля. — Плотность математических символов, бегущих по ее телу, трехкратно увеличилась. Кортана нахмурилась. — Все было бы проще, если бы «Геттисбург» оказался присоединен дном к верхней части флагмана. В нашей же ситуации придется еще учитывать интерференционное взаимодействие двух кораблей. Но это все равно возможно. Шеф, активируй орудие. Мне необходимо откалибровать импульсный генератор для управления плазменным потоком.

— Магнитная установка ОМУ активирована, — доложил Джон, вбивая команды. — Переправляю на нее энергию с реакторов «Восхождения правосудия».

— У нас не остается резервов, чтобы набрать скорость, если это понадобится, — предупредил Фред, глядя на то, как иссякает поток энергии, поступающей на двигатели.

— Это уже не важно. — Адмирал с отсутствующим видом покрутил кончики усов. — Мы бы не сумели убежать от крейсера, даже если бы могли двигаться на полном ходу. Единственный наш шанс — уничтожить его раньше, чем он разделается с нами. Мастер-Шеф, запускай разведывательные дроны. Направь их к планетоиду так, чтобы мы могли «заглянуть за угол».

Вполглаза присматривая за флуктуациями электромагнитного поля, создаваемого сверхпроводящими электромагнитами, Джон запрограммировал шпионские радиоуправляемые модули. Разместив их по разные стороны от огромного астероида, он создавал что-то вроде дополнительной пары глаз, позволяющей увидеть все, что происходит с противоположной стороны каменной громады.

— Дроны ушли, — сказал он, нажав на кнопку запуска.

Модули скрылись во тьме космоса, оставляя позади слабый дымчатый след.

— Кортана, — приказал адмирал Уиткомб, — используй видеопоток, поступающий от дронов, для наведения. Нам необходимо выполнить точный выстрел до того, как крейсер обойдет эту глыбу и уничтожит нас.

— Выполняю, — ответил ИИ. — Получаю данные по вариациям магнитного поля совмещенного энергетического потока фрегата и флагмана.

— Дроны выведены на позиции и передают видеосигнал, — доложил Мастер-Шеф, выводя полученное изображение на общий дисплей.

На экране возникло сразу два изображения ковенантского крейсера. Вдоль его раздутых бортов мерцали плазменные контуры и сверкали от переполняющей их энергии готовые к стрельбе плазменные орудия. Лазерные батареи непрестанно вели огонь, уничтожая крупные астероиды, оказавшиеся на пути корабля, но позволяя более мелким отскакивать от его щитов. Крейсер набирал скорость, входя в гравитационное поле планетоида.

— Они собираются совершить рывок за счет притяжения астероида, — произнес адмирал. — Кортана, рассчитать огневое решение. Стреляй, как только представится возможность!

Кортана прищурилась, и по ее телу стремительно промчался ураган чисел.

— Вычисляю курс и скорость, — на одном дыхании выпалила она. — Попались.

Стоящий за орудийным терминалом Мастер-Шеф увидел, как электромагниты ОМУ «Геттисбурга» запульсировали. Их энергетический уровень поднялся до красной отметки. Линии магнитных полей выгибались, накладывались друг на друга и асимметрично разбегались. Щиты «Мьольнира» зашипели, а через секунду вся электрика на мостике заискрила, когда силовое поле распространилось и вытянулось к плазменному орудию «Восхождения правосудия».

Единственная работающая турель нагрелась; струи плазмы, собирающейся в сопле пушки, завихрялись протуберанцами, становясь вначале ярко-оранжевыми, а затем — синевато-белыми.

— Уже почти! — крикнула Кортана. — Потерпите!

Шар сжатой до предела плазмы сорвался с места. Он мгновенно испарил тридцатиметровый участок брони «Восхождения правосудия» и на долю секунды исчез из виду, а затем, закручиваясь винтом, устремился к краю планетоида.

Ковенантский крейсер вынырнул из-за каменной громады, наводя орудия на «Геттисбург», и дал залп.

Единственная торпеда, выпущенная Кортаной, врезалась в носовую часть вражеского судна. Вспыхнувшие серебром щиты противника продержались лишь долю секунды. Сверхплотная плазма вспорола корпус крейсера, молниеносно превращая в пар все, к чему прикасалась. Пламя ветвилось и рвалось вперед, словно отчаянно желая как можно скорее охватить каждый отсек корабля. По судну прокатилась серия вторичных взрывов.

Внешняя обшивка подбитого крейсера замерцала вначале красноватым огнем, а потом стала ослепительно белой, когда наружу ударили струи раскалившейся атмосферы. Торпеда пробила инженерный отсек, уничтожила реакторы, и ковенатский корабль исчез в огне, отблесках статических разрядов и разлетающихся искрах.

Пять зарядов, выпущенных по «Геттисбургу», распались багряной дымкой. Их существование более не поддерживалось электромагнитным полем, и некому было вести торпеды к намеченной цели.

Все собравшиеся на мостике наблюдали за тем, как догорают последние огненные всполохи на обзорных экранах.

— Доложить обстановку, — приказал адмирал.

Фред дотронулся до дисплея инженерной консоли и произнес:

— Двигатели и реактор выведены из строя. Похоже, их спалил электромагнитный импульс.

Мастер-Шеф отвернулся от все еще искрящегося орудийного терминала.

— Катушки ускорителей ОМУ уцелели. Один дрон уничтожен, второй — возвращается, сэр.

Голограммы Кортаны не было видно, но из громкоговорителей мостика донесся ее полный триумфа голос:

— Третья турель полностью уничтожена. Но если удастся вернуть в строй хотя бы одну из оставшихся шести — мы уже будем обладать солидным арсеналом.

— Такого шанса может и не представиться, — заметил лейтенант Хаверсон, склоняясь над навигационной консолью. — Многочисленные контакты. Малые корабли. Несколько десятков. Вывожу на основной дисплей.

На экране возникли бронированные «Пеликаны», одноместные ремонтные модули, горстка «Длинных мечей» и странного вида «Нетопырь».

— Это флот Джайлза, — сказал лейтенант. — И мы именно в том состоянии, которое им наиболее выгодно: беспомощно дрейфуем в пространстве.

— Получаю звуковой сигнал, — произнесла Кортана. — Вывожу.

— Адмирал Уиткомб? — затопил мостик глубокий, звонкий голос Джайлза. — Может, вам помочь? Что скажете, если мы отбуксируем вас к нашей базе, чтобы подлатать ваши корабли?

— Это было бы крайне любезно с вашей стороны, — сказал Уиткомб, позволяя себя расслабиться и опуститься в капитанское кресло.

К «Геттисбургу» с двух сторон пристыковались тяжелые грузовики и, заурчав двигателями, потащили спаренное судно.

— Не понимаю, — прошептал Хаверсон. — Мы же были у него в руках.

— Не совсем, — ответил адмирал. А потом он усмехнулся и добавил: — Может быть, это и не по душе губернатору Джайлзу, но он нуждается в нас. Ковенанты никогда не присылают единственное судно. Вскоре чужаки сообразят, что их крейсер пропал, и здесь появятся другие. И много. Битва только начинается, сынок.

Джон и шестеро выживших членов его отряда сидели в машинном отделении «Геттисбурга». Помещение было достаточно большим, чтобы там мог разместиться «Длинный меч». Со стен и потолка свисали механические руки, завершающиеся резаками, инструментами и гидравлическими прессами. К трем из них были прикреплены мощные лампы, направленные на стены и создающие ровное и мягкое рассеянное освещение, которое Мастер-Шеф находил очень уютным для своих глаз, воспаленных из-за многочисленных близких попаданий плазмы.

Спартанцы находились здесь, поскольку адмирал Уиткомб приказал им починить свою экипировку и поспать хотя бы шесть часов. Машинное отделение было надежным, с усиленными стенами. Вероятность того, что его уничтожат при следующем нападении, была достаточно низкой.

Линда сидела в углу. Шлем, задняя часть торса и наплечники ее «Мьольнира» еще не были установлены на место.

Фред и Уилл при помощи механических рук помогали ей надеть недостающие фрагменты брони. Поврежденные детали и блоки они заменяли запасными частями, которые нашли в «Замке» на Пределе.

Бледную кожу Линды покрывали чудовищные красные шрамы — единственное внешнее свидетельство того, что недавно спартанка перенесла пересадку нескольких органов. Наплевав на строгие указания доктора Халси придерживаться постельного режима, Линда спустилась сюда, к своему отряду. Сейчас она сидела, закинув ногу на ногу, перед разобранной снайперской винтовкой SRS99C и выбирала между несколькими типами гиростабилизаторов, оптикой и сменными стволами. Она возилась с этим высокоточным оружием, словно любящая мать, заботящаяся о новорожденном.

— Теперь я знаю, что надо сделать, — произнесла она, не отрываясь от своей работы, — чтобы получить пару выходных.

— Да, я слышал, — откликнулся Фред, — что ты проспала все это время.

— Так она потому и полюбила снайперское ремесло, — поддержал его Уилл. — В последний раз я застукал ее храпящей в обнимку с винтовкой на той башне на Европе.

Джон был рад, что они способны шутить над ее воскрешением из мертвых, но не мог сам присоединиться к общей забаве. Когда он принял на себя командование отрядом, наставник Мендез объяснил ему, что проявление лишних эмоций способно подорвать авторитет командира. Но сейчас это казалось неправильным.

Рядом перевернулась на бок и проснулась Келли. Она растолкала Грейс, поднялась и потрясла головой.

— Четыре ноль-ноль, — сказала Келли. — Шесть часов прошло.

— Мне показалось, что я спала не больше пятнадцати минут, — проворчала Грейс. — Ты, должно быть, шутишь.

Келли посмотрела на Линду и двумя пальцами начертила на своем шлеме улыбку. Линда по-настоящему улыбнулась ей в ответ, что бывало крайне редко.

Эта эмоция казалась непривычной Джону. Ему тоже хотелось бы сейчас радоваться вместе со всеми, но, если не считать возвращения Линды, ничто к позитиву не располагало: ни орды мятежников, которым слишком доверял адмирал Уиткомб, ползающие по всему «Геттисбургу»; ни неизбежное появление ковенантов задолго до того, как будут починены двигатели спаренного судна, и уж конечно, не воспоминания о том, как они собирали по всему фрегату и относили в седьмой ангар трупы нескольких сотен членов экипажа.

Тихий звон металла о металл заставил каждого из спартанцев прийти в боевую готовность. Пистолеты и винтовки в мгновение ока нацелились на открывающийся люк.

В проходе возникли и застыли на месте сержант Джонсон и капрал Локлир.

— А мне и не сказали, что нас в качестве манекенов для стрельбы решили использовать, — проворчал «адский ныряльщик». — Я бы хоть мишень на груди нарисовал.

— Мастер-Шеф, — доложил сержант, — по вашему приказанию прибыл.

Джон кивнул и одновременно с остальными спартанцами опустил оружие.

— Заходите.

Убирая пистолет в кобуру, он нечаянно коснулся рукой кармана на поясе, где лежали информационные кристаллы, полученные от Халси. Сто семнадцатый пока так и не решил, какой из них отдать лейтенанту Хаверсону. Можно ли было принести в жертву жизнь сержанта во имя спасения миллиардов людей от заражения Потоком? И был ли в этом смысл? Ведь имелись все основания полагать, что паразитарная форма жизни уничтожена вместе с Гало.

— Мне хотелось бы обсудить с вами наши тактические возможности, — сказал Джон.

Неожиданно ожил коммуникатор и раздался голос Халси:

— Мастер-Шеф?

— Да, доктор?

— Мне нужно, чтобы Келли поднялась в четвертый медицинский отсек, — сказала та. — Надо сделать ей последнюю инъекцию дермакортических стероидов. Кроме того, мне пригодится ее помощь.

Джон кивнул Келли.

Та медленно потянулась, поднялась с лежанки, вздохнула и направилась к выходу.

— Я скоро вернусь, — сказала она, разминая обожженные плечи. — Подождите меня, прежде чем ниспровергать империю ковенантов.

— Она уже идет, доктор.

Связь прервалась.

Сто семнадцатый повернулся к остальным спартанцам и десантникам:

— Давайте вспомним все, что нам известно, на тот случай, если мы что-то упустили. Быть может, еще есть надежда нарушить планы противника. — Он положил на стол наладонный компьютер с выведенной на экран звездной картой. — Ковенанты направляются к Земле. Они собираются сейчас возле мобильной базы и готовятся к массированному нападению на Солнечную систему.

— И что дальше? — спросил Фред.

— Предлагаю выйти к Земле первыми, — сказала Линда. — В этом случае наш флот уже будет их ждать и… — она передернула затвор винтовки, — мы сможем оказать им теплый прием.

— Но какие у нас шансы? — спросил Уилл. В его голосе не было страха, только чистая рассудительность. — Вы же все видели отчет Кортаны. Ожидается прибытие примерно трех сотен тяжелых боевых кораблей. Сомневаюсь, что наш флот или даже орбитальные ОМУ Земли смогут противостоять такой силе.

— Не смогут, — тихо произнес Мастер-Шеф. — Им не победить. Хотя они и попытаются. Но со временем ковенанты уничтожат одно из орбитальных ОМУ, проскользнут в пролом и займут наземные комплексы управления. Все как на Пределе.

Фред вполне заметно поежился.

Локлир поправил завязанную на плече красную бандану.

— Значит, нам опять предстоит беспомощно наблюдать за очередной космической мясорубкой? — прошипел он, и его сжатые кулаки затряслись от едва сдерживаемого гнева. — Мы должны найти возможность ударить первыми, напасть там, где сможем победить. Проклятие, да я готов идти в штыковую, лишь бы не болтаться в космосе и не смотреть, как Земля погибает!

— И что насчет нашей предыдущей миссии? — спросила Линда. — Ты нашел родную планету ковенантов?

— Важнее всего защитить Землю, — ответил Шеф. — На этом настаивает адмирал Уиткомб, и его полномочия позволяют отменить предыдущее задание.

— Жаль только, негде высадиться, чтобы сразиться с ними между этим местом и Землей, — произнес Локлир. Наконец он разжал кулаки и прошептал, устремив взгляд в палубу: — Порой даже я начинаю ненавидеть эту войну.

Сержант Джонсон пошевелил губами, но сдержался. Он опустил ладонь на плечо капрала и тихо сказал:

— Держись, мужик. Ты ведь десантник. Постарайся…

Взгляд сержанта остановился на звездной карте.

— Погодь секунду, что ты там говорил о месте для высадки? — Джонсон ухмыльнулся и подхватил со стола наладонник. — Что скажете? — Сержант постучал ногтем по какой-то точке и прищурился, пытаясь прочесть слова: — Вот… «Неприклеенный пластырь»?

— «Непреклонный пастырь», — поправил его Шеф. — Если верить Кортане, это подвижный командный центр, возле которого намереваются встретиться ковенанты, прежде чем совершить прыжок к Земле.

— Вот вам и зона высадки, — сказал Джонсон. — Приземлимся на «Пластыре».

Уилл поднялся и подошел ближе.

— А что, у нас есть время. Станция в любом случае ближе Земли.

— Мы можем выйти из пространства скольжения на малом корабле, — предложил Фред, — и…

— И сделать именно то, что лучше всего умеют делать спартанцы, — закончил за него Локлир. — Внедряться, убивать и вышибать из противника дерьмо. А если там есть куда приткнуть десантную капсулу УВОД — то и меня записывайте.

Мастер-Шеф посмотрел на компьютер, перевел взгляд на отряд, Локлира и сержанта. Они держались уверенно, поскольку впервые за долгое время знали, где и когда ударят по ковенантам. И понимали: если нанести достаточно серьезный урон, они сумеют остановить ковенантов и предотвратить Армагеддон.

— Фред, Уилл, — приказы посыпались, словно выпущенные из штурмовой винтовки, — оденьте Линду. Локлир, займись оружием. Проверь каждый пистолет, патронташ и все остатки взрывчатки. А затем — тащи их к взлетной палубе флагмана. А я бегу к Уиткомбу — он должен это увидеть. В этот раз мы не уступим ковенантам. Пора нанести первый удар.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Время: 04:40, 13 сентября 2552 (по военному календарю) / Спаренное судно «Геттисбург» — «Восхождение правосудия», состыкованное с космической базой в системе Эридана.

Время уходило.

Доктор Халси всей кожей ощущала приближение ковенантов и понимала, что ее шансы сводятся к нулю. Оставалось позаботиться лишь о паре вещей, прежде чем она начнет то, что уже не сможет остановить.

За дверью стерильного помещения раздались тяжелые шаги, предвещающие появление спартанца. Из-за стеклянной перегородки, отделяющей хирургию от внешнего мира, помахала рукой Келли. Халси впустила ее внутрь.

— Прибыла на процедуры, доктор, — произнесла Восемьдесят седьмая.

Келли на секунду замерла, оглядывая беспорядок, царящий в помещении: пластиковые стаканчики, валяющиеся на подносах для инструментов; устилающие пол распечатанные на термопринтере показания биомониторов… и лежащий неподалеку инопланетный кристалл.

— Мне казалось, он должен находиться в реакторном зале, — сказала Келли. — Позади радиационной защиты.

— Сейчас он безопасен, — ответила Халси. — Во всяком случае, пока мы находимся в реальном пространстве.

Доктор подхватила кристалл и бесцеремонно бросила в карман халата.

— Пожалуйста, Келли, ложись, — указала она на больничное кресло. — Еще пара уколов, и твои ожоги скоро пройдут.

Восемьдесят седьмая вздохнула и покорно опустилась на предложенное ей ложе.

Халси сдернула платок с двух шприцев, лежащих на подносе, и воткнула их в разъемы «Мьольнира», ведущие непосредственно к подключичным и бедренным венам.

— Не забывай выполнять прописанные тебе упражнения, и стероиды вскоре устранят большую часть шрамов. Подвижность полностью восстановится в течение недели.

— Недели? — простонала Келли, собираясь подняться. — Доктор, мне нужно встать в строй уже сейчас. Мастер-Шеф…

Халси надавила на поршни шприцев, и их содержимое с шипением устремилось в вены спартанки. Келли расслабилась и безвольно осела в кресле.

— Нет, — прошептала доктор, — не пойдешь ты с Джоном. У меня для тебя особое поручение.

Эта доза седативных препаратов вырубила бы самого сильного десантника на большую часть дня. Но, по оценке Халси, спартанка должна была прийти в себя примерно через пару часов. Впрочем, точка невозвращения к тому моменту будет давно пройдена.

Доктор подтянула к себе один из дисплеев и запустила программу, уничтожающую всякие воспоминания Кортаны по проведенным исследованиям старых кодов ДВКР, Затем она свернула в трубочку распечатки с полученными результатами и опустила ее в карман.

— Кортана?

— Да, доктор? — откликнулась та. Голос, раздававшийся из динамиков, казался смущенным.

Найди капрала Локлира и прикажи ему немедленно явиться сюда.

— Выполнено, доктор.

— Благодарю, Кортана. На этом все. — И Халси тихо прошептала себе под нос, так, чтобы никто этого не услышал: — И позаботься о них ради меня.

Она выровняла хирургический столик так, чтобы тот стоял абсолютно ровно, и начала выкладывать на него медицинские принадлежности и лекарства. Потом она положила сверху мешок с двумя автоматами и шестнадцатью запасными обоймами.

Халси нашла едва теплый стаканчик с остатками жиденького кофе и залпом допила его.

Возле дверей, ведущих в хирургию, появился Локлир.

— Привет, док. Кортана сказала, что вы меня искали, — напряженно бросил капрал и провел рукой по бритому затылку. — Я сейчас немного занят, так что если это может подождать…

— Чем бы ты ни занимался, — сказала ему Халси, — у меня к тебе более важное поручение. — Она кивнула на неподвижно распростершуюся Келли. — Ты должен помочь мне доставить Восемьдесят седьмую в летный ангар.

— Что с ней? — спросил Локлир, подходя ближе.

— Все хорошо, но мне надо перевезти ее на астероид. На базе имеется оборудование, необходимое, чтобы закончить лечение.

— Но я же только что видел, как она… — Не было похоже, что Халси удалось убедить капрала.

— Я и говорю, что все в порядке, — заверила доктор. — Она просто находится под действием усыпляющего препарата. Ей предстоит процедура… неприятная даже для спартанца.

Локлир посмотрел в глаза Халси и кивнул, принимая это объяснение. Ухватившись за ручки койки, он покатил ее к дверям медицинского отсека, а оттуда — к лифту.

Доктор следовала за ним, не отставая ни на шаг.

Как только двери лифта закрылись, она повернулась к капралу:

— Вашу руку, пожалуйста.

Он озадаченно протянул вперед ладонь.

Халси взяла ее и вложила в нее продолговатый, мерцающий голубым светом кристалл. Лучи, исходящие из его глубины, заиграли на прозрачных гранях, и в кабине лифта словно похолодало.

— Вот то, чего так жаждут ковенанты. Именно ради него они уничтожили Предел. Ради него преследовали нас в пространстве скольжения. И Поласки погибла, защищая этот предмет.

Она бросила на Локлира настороженный взгляд, оценивая его реакцию, и увидела, как десантник чуть подался назад при последних словах, — они ударили в цель.

— И что я должен с ним делать?

— Охранять его, — сказала Халси. — Беречь даже ценой собственной жизни, поскольку, если ковенанты заполучат кристалл, они станут совершать переходы через пространство скольжения в сотню раз быстрее. Вы меня понимаете?

Локлир сомкнул на устройстве могучую ладонь.

— Не совсем, док. Хотя и могу позаботиться об этой штуковине. — Он помедлил и смущенно почесал лоб. — Но почему я? Можно ведь доверить его одному из ваших спартанцев.

— «Мои» спартанцы, — шепотом ответила доктор, — могут получить приказ отдать его лейтенанту Хаверсону. А тот пойдет на все, только бы доставить кристалл Третьему отделу ДВКР, даже если придется рискнуть тем, что он попадет в руки ковенантов.

Локлир усмехнулся:

— Честно говоря, как бы я ни относился к этому лейтенантишке, получив приказ, я бы тоже отдал кристалл. Да и что в этом такого? Мы ведь уже почти дома.

— Почти, — повторила за ним Халси и одарила капрала слабой улыбкой. — Но с того самого момента, как мы совершили прыжок, это устройство постоянно излучает сигнал. Ковенанты найдут этот корабль, и в следующий раз, когда вы прыгнете, они могут выиграть битву в пространстве скольжения.

Капрал поморщился.

Она пронзила его стальным взглядом и наконец отпустила руку Локлира.

— Вы обязаны сделать все возможное, чтобы он не попал к противнику.

Десантник угрюмо кивнул.

— Я понял, док. Четко и ясно. — В его голосе прозвучали нотки уважения. — Я знаю, что делать, можете на меня положиться.

— Вот и славно, — ответила Халси.

Двери открылись. Локлир сунул кристалл в карман армейской безрукавки и вкатил койку в летный ангар «Геттисбурга».

— Куда ее поставить?

Ангар казался растревоженным муравейником: сотня человек губернатора Джайлза сновала туда-сюда с наладонными компьютерами и переносными сканерами в руках; мчались тележки, груженные ракетами «Лучник», паукообразными минами «Антилон» и продолговатыми капсулами с дейтериумным топливом для запасных реакторов «Геттисбурга»; механики ремонтировали три штурмовика класса «Длинный меч»; прокатывалось гулкое эхо шагов погрузочных экзоскелетов, несущих титановые пластины.

— Сюда, — сказала Халси. — К этому кораблю.

Она указала на стоящий неподалеку «Нетопырь». Стоя на палубе, судно и в самом деле напоминало уснувшую летучую мышь. Его странной формы черная поверхность практически сливалась с тенями.

Пожав плечами, Локлир покатил свой груз дальше.

Доктор остановилась возле люка у левого борта. Тот был запечатан настолько плотно, что не было видно швов.

Вытащив из кармана распечатки, Халси сверилась с ними. Затем она коснулась потайной кнопки на корпусе корабля, и в сторону отошла крошечная панель, скрывающая клавиатуру. Доктор ввела длинный пароль и нажала подтверждение.

Люк с тихим шипением отворился.

— Ну да, конечно, — улыбнулась Халси, — «даже Кортана не сможет это взломать».

Жестом она пригласила Локлира подняться на борт.

Десантник повиновался и закатил койку внутрь. Халси вошла следом, закрепила колесики кровати и проводила капрала к выходу.

Локлир направился было к лифту, но потом остановился.

— Док, говоря «когда вы прыгнете, они могут выиграть битву в пространстве скольжения», вы ведь хотели сказать: «когда мы прыгнем»?

Халси на секунду встретились глазами с капралом. Затем она дотронулась до панели внутри корабля, и люк с шипением закрылся.

Мастер-Шеф вышел из лифта на мостик «Геттисбурга». Лейтенант Хаверсон и адмирал Уиткомб изучали показания инженерных и оружейных терминалов.

— Сэр? — произнес Джон.

Адмирал подозвал его к себе, даже не удосужившись поднять взгляд.

Сто семнадцатому предстояло решить две задачи. Во-первых, он должен был рассказать Уиткомбу о своих планах нанесения первого удара. Требовалось убедить его, что это куда выгоднее, чем просто отправиться к Земле, и что таким образом они добьются очень многого. Единственное, что могло вызвать резонное возражение адмирала, так это высокий риск для всего экипажа.

Вторая задача была намного сложнее. Спартанец провел рукой по карману, где лежали полученные от Халси информационные кристаллы. Один из них содержал сведения по механизмам распространения Потока и предположения по тому, как его остановить. Второй — хранил данные, способные унизить, а то и убить сержанта Джонсона.

И все же именно последний кристалл повышал шансы Третьего отдела в выработке методов против Потока, если, конечно, тот мог уцелеть после уничтожения Гало. И тогда имела ли цену жизнь единственного человека? Знай об этом Джонсон, он мог бы сам вызваться добровольцем.

Устав говорил ясно: Мастер-Шеф обязан передать лейтенанту Хаверсону всю имеющуюся информацию; но в глубине души командир спартанцев понимал, что это будет неправильно.

— Кортана, — Уиткомб сложил руки на бочкообразной груди, — представь отчет по энергосистемам.

Над голопроектором возле навигационного терминала возникло изображение ИИ. Он тоже сложил руки на груди, пародируя адмирала, и по его коже побежали красные символы.

— За последние пять минут ничего толком не изменилось. Реакторы и двигатели «Геттисбурга» и «Восхождения правосудия» проходят одновременную проверку, которая завершится через сорок минут.

— Поторапливайся, — прорычал Уиткомб. — Мне не хотелось бы сидеть без света, когда появится неприятель. К тому времени мы уже должны прыгнуть к Земле. Что с оружием?

— Секунду, сэр, — произнесла Кортана. — Первая плазменная турель полностью уничтожена и ремонту не подлежит; орудия два, три и четыре восстановлены, но я еще ожидаю энергии, чтобы окончательно их проверить. На компьютерной модели мне удалось произвести триста двадцать выстрелов без каких-либо сбоев. Турели пятая, шестая и седьмая нуждаются в деталях, которых нет на складах губернатора Джайлза. Полностью восстановлен боекомплект двух комплексов «Лучник», что в сумме дает шестнадцать готовых к бою ракет.

— Хотел бы я знать, где Джайлз их достал, — проворчал Хаверсон. — Это ведь военная контрабанда.

— Он пират, сэр, — ответил ИИ.

— Хорошо, Кортана, — произнес адмирал. — Держи меня в курсе дел.

Он повернулся к спартанцу:

— Ты чего-то хотел, сынок?

Но, прежде чем Мастер-Шеф успел что-нибудь сказать, заговорил Хаверсон:

— Адмирал, — он показал пальцем на обзорный экран, где был виден «Нетопырь», вылетающий из ангара «Геттисбурга», — мне казалось, Джайлз собирался остаться на борту и лично проследить за выполнением ремонтных работ.

— Я тоже так думал, — произнес Уиткомб. — Кортана, губернатор запрашивал разрешение на вылет?

— Нет, сэр, но вас кое-что может заинтересовать. — На экране возникла запись того, как на борт разведывательного судна поднимаются доктор Халси и Локлир, толкающий перед собой койку с лежащей на ней спартанкой. — Капрал оставил их на корабле, и доктор вместе со Спартанцем Восемьдесят седьмым улетели.

— Кортана, — скомандовал адмирал, — вызови этот корабль. Срочно.

— Вызываю.

На первом дисплее возник губернатор Джайлз.

— Адмирал, — нервозно усмехаясь, произнес он, — я заметил, что мой корабль только что покинул ангар. Быть может, вы соблаговолите объяснить, зачем захватили мою личную собственность, в то время как я не сделал вам ничего плохого…

— Оставьте свое ребячество, губернатор, — отрезал Уиткомб. — Я сейчас и сам пытаюсь понять, кто захватил ваш корабль и что вообще тут происходит. Кортана, мы получили ответ?

— Только автоматический отклик, сэр, — сказал ИИ и изумленно приоткрыл рот. — Код ККОН три-девять-два.

— Три-девять-два? — переспросил Уиткомб. Он устремил взгляд в пространство, пытаясь вспомнить, что значат эти цифры.

— Адмирал, — произнес Мастер-Шеф и прочистил горло, — это официальный код, означающий, что нам не собираются отвечать. Его используют группы особого назначения, когда хотят показать, что выполняют крайне важное задание.

— Проклятие! — Уиткомб побагровел и заскрежетал зубами. — Проще говоря, наш добрый доктор только что послала меня к чертям.

Практически сливающийся с чернотой космоса «Нетопырь» неожиданно ускорился. Вокруг него заплясали призрачные огни, охватывая продолговатое судно. Спустя секунду оно исчезло.

— Они ушли в пространство скольжения, — доложила Кортана.

— Насколько я помню, ты говорил, — произнес адмирал, медленно поворачиваясь к Хаверсону, — что системы корабля заблокированы или сняты при списании. Что он ни при каких обстоятельствах не сможет совершить прыжок?

— Так точно, сэр. Говорил.

— Тогда, лейтенант, как ты объяснишь мне исчезновение этого корабля?

— Признаю, адмирал. Я ошибался, — ответил Хаверсон, стараясь не встречаться с Уиткомбом взглядом. — Видимо, доктор Халси сумела обойти системы защиты, установленные на «Нетопыре».

— Это, конечно, все очень печально, адмирал, — вмешался Джайлз, — но я рассчитываю на компенсацию…

— Печально — не то слово, — ответил Уиткомб. — Знай я, что этот корабль может совершить прыжок к Земле, сделал бы это уже давно. Кортана, куда она направилась?

— Точно не к Земле, — сказал ИИ. — Заданные координаты не соответствуют ни одной из систем, описанных в моей базе данных.

Адмирал обвел взглядом обзорные экраны: лицо Джайлза, пустынное звездное поле и стоп-кадр того, как доктор Халси и Локлир идут по ангару.

— Я хочу, чтобы капрал прибыл на мостик. И, да, он должен быть здесь десять минут назад. Лейтенант, прикажите Кортане разыскать его. А потом лично сопроводите этого десантника сюда.

Хаверсон тяжело сглотнул:

— Слушаюсь, сэр.

— Он на палубе В, — сказала Кортана, когда лейтенант направился к лифту. — Хранилище медикаментов. На вызов не отвечает.

Двери лифта закрылись за спиной Хаверсона.

— Шеф, возьми на себя технический контроль, — приказал Уиткомб. — И на навигационный дисплей не забывай поглядывать.

— Есть, сэр.

Спартанец подошел к инженерному терминалу. До пробного запуска реакторов оставалось тридцать пять минут.

— Контакт, — доложила Кортана. — Относительные звездные координаты ноль-три-ноль. Один… поправка, два ковенантских крейсера. Они не двигаются. Возможно, нас не заметили.

— Моросить не станет, когда уже льет ливень, — произнес Уиткомб. — Они просто не могли нас не заметить со всей этой болтовней в радиоэфире, снующими туда-сюда челноками и утечкой радиации. Готов поспорить, они сейчас просто решают, как с нами будет удобнее разделаться.

Джайлз кивнул кому-то позади экрана, а затем произнес:

— Адмирал Уиткомб, учитывая сложившиеся обстоятельства, я вынужден эвакуировать своих людей с «Геттисбурга».

— Конечно, губернатор. Поступайте как знаете.

Третий экран на секунду погас, а затем на нем вновь возникли звезды.

— И я тоже поступлю так, как должен, — произнес адмирал. — Кортана, приказываю прервать тестирование реакторов и запустить их.

— Сэр? Существует риск…

— Они мне нужны сейчас. Не рассказывай мне про риск. Просто выполняй приказ.

— Слушаюсь, сэр, — ответил ИИ.

— Мастер-Шеф, будь готов привести это корыто в движение. Нам сейчас очень бы пригодился учебник по тому, как перехитрить два вражеских крейсера.

— Вас понял, адмирал.

Сто семнадцатый проследил за тем, как Кортана прерывает проверку реакторов «Восхождения правосудия» и перезапускает их. На секунду уровень радиации подскочил до критической отметки, а затем на волосок опустился — до технически безопасного значения. Заурчали, оживая, двигатели «Геттисбурга». Мастер-Шеф ощутил, как завибрировала палуба под ногами.

— Реакторы активированы, сэр.

Уиткомб проводил взглядом вереницу челноков Джайлза, покидающих спаренное судно и роем уносящихся в безопасную тень своего астероида.

— Похоже, крысы бежали с корабля, верно? — громко сказал адмирал.

Мастер-Шеф не был уверен, к кому обращен этот вопрос, но все же решил ответить:

— Сэр, они простые люди, которым хочется жить.

Уиткомб кивнул.

— Один из крейсеров начал разгон, — доложила Кортана. — Он движется курсом к выходу за пределы системы. Готовится перейти в пространство скольжения.

— Шеф, заставь эту шаланду двигаться. Сейчас! Половинная скорость.

— Слушаюсь, сэр! — Спартанец ввел последовательность команд. — Есть половинная скорость.

На экране возник тревожный сигнал, докладывающий о перегрузке реакторов «Восхождения правосудия». Но, помигав, он погас.

Связанные вместе корабли застонали от напряжения, набирая ход.

— Кортана, заряжай плазменные орудия.

— Слушаюсь, сэ… — Бледно-лиловая голограмма ИИ приобрела холодный синий цвет. — Фиксирую новые контакты на краю системы. Три… нет, выход объектов из пространства скольжения продолжается… восемнадцать… Всего насчитываю тридцать ковенантских кораблей различных классов. Позиции: ноль-три-ноль, ноль-девять-один, один-восемь-ноль… Сэр, нас окружили.

Звездная чернота космоса на экранах мгновенно сменилась картой системы Эридана, где были отмечены корабли ковенантов, окружившие человеческое судно со всех сторон. Затем карта переключилась на боковой вид, и Уиткомб увидел еще дюжину крейсеров, выстроившихся в надире и зените «Геттисбурга».

Посмотрев на это, адмирал покачал головой.

— Шеф, ты знаком с историей форта Аламо?

— Так точно, сэр. Знаменитое сражение, когда защитники крепости удерживали многократно превосходящие войска.

— Не просто защитники, — улыбнулся Уиткомб. — Это были техасцы. Большая разница, я тебе скажу. Полковник Уильям Баррет Тревис, командующий войском в сто пятьдесят солдат, держал оборону против более чем двух тысяч вторгшихся к нам мексиканцев. Техасцы укрылись в крошечной крепости и дрались, словно бешеные коты. Спустя некоторое время к ним прибыло подкрепление… в количестве еще тридцати двух человек. — Улыбка адмирала погасла. — Знаешь, Шеф, а ведь в том форте укрывались и пятнадцать гражданских. Когда все кончилось, Тревис и его люди были мертвы, но противник недосчитался шестисот человек.

— Напоминает битву за Фермопилы, — заметил Джон.

— Но кое-кто из тех, кто находился в форте Аламо, все-таки выжил; гражданским удалось уйти. — Адмирал повернулся к спартанцу: — Как думаешь, переживет ли кто-нибудь эту битву? Можем ли мы победить?

Мастер-Шеф пытался придумать хоть что-нибудь, что помогло бы им в сражении с ковенантами. Тридцать вражеских кораблей против поврежденного спаренного судна. К этому следовало добавить также необходимость защищать людей губернатора Джайлза. Может, имело смысл попытаться взять на абордаж один из крейсеров? Доставить на его борт Кортану, чтобы она вторглась в чужие системы и отдала ложный приказ? Но нет, ковенанты засекли бы его на полпути. Хотя, быть может, где-то существовало слепое пятно? Впрочем, спрятавшись от одного корабля, он не укрылся бы от остальных. Да и к тому времени, как ему удалось бы исполнить свой план, «Геттисбург» давно превратился бы в оплавленный кусок металла.

— Это был риторический вопрос, Шеф, — сказал адмирал.

— Понимаю, сэр, — ответил Джон. — Учитывая обстоятельства, наши ресурсы и численность врагов, я не вижу способа победить…

— Как и я… — Адмирал Уиткомб распрямился. — Кортана, приготовиться к прыжку. Шеф, полный вперед. Курс ноль-пять-пять к два-девять-ноль. Переход по моей команде.

— Есть, сэр, — в унисон откликнулись спартанец и ИИ.

— Но, сэр, разве мы бросим губернатора Джайлза и его людей? — спросила Кортана.

Адмирал Уиткомб помолчал несколько долгих секунд, прежде чем ответить:

— Бросим. Это не форт Аламо, а я не полковник Уильям Баррет Тревис, как бы мне того ни хотелось. Нет, мы спасемся бегством, обменяем несколько сотен жизней на многие миллиарды.

Мастер-Шеф непроизвольно дотронулся до кармана, и информационные кристаллы внутри тихо звякнули друг о друга.

— Вы уверены, что мы поступаем правильно, сэр? — спросил он.

— Правильно? — вздохнул адмирал. — Проклятие, сынок, нет. Лично я предпочел бы вступить в бой и погибнуть, сражаясь. Постарался бы забрать с собой в могилу как можно больше ковенантских выродков. Но выбора у меня нет. Мой долг — защищать граждан Земли, но не шайку преступников и мародеров. — Он прикрыл глаза. — Да и логика тут позволяет сделать омерзительно простой вывод. Даже если мы останемся и вступим в бой, людям Джайлза все равно не спастись.

— Накопители полностью заряжены, — доложила Кортана. — Готовы к переходу. Жду приказаний, сэр.

Мастер-Шеф увидел, что поток энергии, поступающей от реакторов «Восхождения правосудия», сократился до пяти процентов. На обзорном экране возникли пряди синевато-зеленого света, а звезды стали размытыми, будто кто-то пролил воду на акварельный рисунок.

Но что-то явно шло не так — щиты «Мьольнира» замерцали. Инженерный терминал показывал всплеск радиоактивного излучения. Откуда оно могло исходить?

— Несколько сотен ради спасения миллиардов, — прошептал адмирал. — Будь проклята эта служба! Гореть мне в аду за все, что я сделал. — Уиткомб тяжело вздохнул и закрыл глаза. — Действуй, Кортана. Уводи нас отсюда. И да помилует меня Господь.

Локлир свистнул, и автоматическая тележка послушно покатилась за ним. Робот был доверху нагружен винтовками, пистолетами, коробками с боеприпасами и достаточным количеством С-7, чтобы проделать в борту «Геттисбурга» полукилометровую брешь.

Капрал добрался до грузового лифта и спустился на палубу В. Если верить инвентарной описи «Геттисбурга», там было полно всяческих медикаментов, и Локлир собирался прихватить с собой парочку баночек с заживляющей биопеной на просто великолепно спланированное Мастер-Шефом самоубийство.

Не то чтобы Локлир возражал против старой доброй самоубийственной операции. Он неоднократно в них участвовал и даже получал предельное наслаждение. Вот только сейчас, после всех этих сражений, он мечтал только об отдыхе: двадцати четырех часах сна и паре дней увольнительной.

Он рассеянно поправил на рукаве красный платок.

— Глупая девчонка, — прошептал десантник, — вот зачем тебе понадобилось погибать? У меня ведь на тебя были такие планы.

И почему он так убивался по какой-то бабе? Да к тому же — «летуну» до мозга костей? Весь его отряд ухохотался бы над ним, узнай об этом… Вот только все они тоже были давно мертвы.

— К чертям все, — произнес Локлир. — Я-то пока жив. И подыхать не собираюсь. Мне не перед кем стыдиться. — Он рассмеялся и сказал себе: — Вот бы еще вся эта вселенная не пыталась меня угробить. — Капрал повернулся к роботу. — Прав я, приятель?

Шасси тележки развернулось вправо.

— Нет, нет, стой! — Десантник вздохнул. — Дела… Хотел бы я прикупить билетик на ближайший рейс из этой передряги. В следующий раз буду встречаться со спартанкой, если, конечно, смогу отличить мальчика от девочки.

Он пожал плечами.

Массивные двери грузового люка разошлись в стороны; Локлир вышел в коридор и свистнул роботу, призывая двигаться следом.

Хранилище № 2 представляло собой просторный ангар, по которому тянулись ряды пятиметровых, до самого потолка стоек. «Адский ныряльщик» повел фонариком по заставленным коробками полкам. В углу помещения он увидел стол со стоящим на нем компьютером.

— Здравствуй, инвентарный контроль, — произнес Локлир. — Отличное местечко, чтобы сделать несколько покупок.

Он подбежал к столу, уселся за него и ввел в поисковую строку формулу медицинского спирта.

Наушник тихо пискнул, и десантник услышал голос Кортаны:

— Капрал Локлир, поступило срочное распоряжение от адмирала…

«Адский ныряльщик» отключил коммуникатор.

— Хорош трещать, дамочка, — прошептал он. — Кабак только открылся.

На экране возникли указания, как найти на полках MED34 — СН3СН2ОН.

— В точку! — пропел капрал.

Он спрыгнул со стула.

— Давай за мной, амиго. Устроим вечеринку.

Палуба под его ногами заметно покачнулась.

— Что за… Мы летим?

Локлир повернулся к дисплею и набрал на клавиатуре несколько команд, выводя на экран изображение с камеры внешнего вида.

Мимо корабля поплыли астероиды, точнее, это «Геттисбург» поплыл мимо них. Краем глаза капрал заметил голубоватую вспышку. Увеличив соответствующий участок изображения, он понял, что смотрит на энергию, выплескивающуюся из чужих двигателей, и пульсирующие плазменные орудия. Ковенанты.

— Вот черт, — произнес он, отходя от стола. — Никогда не дают нормально отдохнуть.

Что-то зашевелилось в его безрукавке. Локлир сунул руку в карман и извлек на свет доверенный ему кристалл. Продолговатый камень начал раскрываться, его грани смещались и перестраивались, словно элементы мозаики.

То же сияние, которым лучился кристалл, капрал увидел и на дисплее: вокруг «Геттисбурга» заплясали синие пряди — первый признак скорого перехода в пространство скольжения.

— Э нет, я не собираюсь участвовать в очередной потасовке в чертовом тумане, — процедил Локлир сквозь стиснутые зубы. — Я не позволю им последовать за нами. И не позволю этой штуковине оповестить о нашем присутствии всех ковенантов в этой Галактике.

Он схватил с автоматической тележки тубус С-7 и швырнул находку доктора Халси на палубу. Затем десантник быстро покрыл устройство взрывчатой пеной, в считаные секунды загустевшей до состояния резины. Тогда Локлир воткнул в нее детонатор и подключил к нему таймер.

И зачем доктор отдала эту штуковину ему на хранение? Она сказала, что придуркам из ДВКР не хватит ума избавиться от нее, даже если возникнет такая необходимость, и те могут допустить, чтобы она попала в лапы ковенантов. В принципе, это объяснение имело определенный смысл, и все-таки что-то в нем было не так.

Локлир посмотрел на монитор. Светящиеся пряди практически полностью заслонили звезды.

Да к чертям все.

У него имелись свои причины, чтобы взорвать кристалл, — например, нежелание погибать в очередной бессмысленной космической перестрелке. А еще ему хотелось хоть как-то расквитаться за смерть Поласки. Эти крысиные выродки страстно мечтали заполучить эту штуку? Так вот, черта с два!

— Это за тебя, крошка, — прошептал Локлир.

Он установил таймер на три секунды и запустил отсчет. Сам капрал одним прыжком оказался позади робота и прикрыл голову.

Последним, что он увидел в своей жизни, стала ослепительная сапфировая вспышка.

 

Часть VI

ОПЕРАЦИЯ «ПЕРВЫЙ УДАР»

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Время: 05:10, 13 сентября 2552 (по военному календарю) / Пространство скольжения, спаренное судно «Геттисбург» — «Восхождение правосудия».

Мастер-Шеф и его отряд, состоявший теперь из Грейс, Линды, Уилла и Фреда, получили приказ явиться в офицерский кубрик — на территорию, обычно закрытую для всех, кроме высших корабельных чинов. Впрочем, все происходящее давным-давно вышло за рамки обыденного.

Массивный дубовый стол, располагавшийся в этом помещении, покрывали многочисленные выемки и ожоги от потушенных о его поверхность сигар. Рядом стоял бар, наполненный разноцветьем запыленных бутылок с выпивкой. Ореховые панели, покрывающие стены, были отполированы до блеска. С одной из них свисал флаг ККОН, а вокруг сияли золотые и серебряные таблички с цитатами великих. Кроме того, были тут и фотографии прежних офицеров и капитанов «Геттисбурга». Но куда больше заинтересовали Мастер-Шефа старые дагерротипы времен Гражданской войны в США, изображающие мчащуюся в бой пехоту и кавалерию, а также пушки, извергающие огонь и дым.

В помещение вошли адмирал Уиткомб и сержант Джонсон. Спартанцы тут же вытянулись по стойке «смирно».

— Адмирал на мостике! — прокричал Мастер-Шеф, и отряд отсалютовал.

— Вольно, — сказал Уиткомб. — Рассаживайтесь.

Сто семнадцатый шагнул вперед:

— При всем уважении, сэр, эти кресла не рассчитаны на наш вес.

— И в самом деле, — согласился адмирал. — Что ж, тогда просто располагайтесь так, как вам будет удобней. Это неформальная встреча. — Он хмыкнул. — Мне хотелось пересчитать всех тех, кто остался на борту.

Пожилой командир посмотрел на двери кубрика.

— Лейтенант Хаверсон присоединится к нам в скором времени. Он сейчас осматривает то место, где с капралом Локлиром произошел… несчастный случай.

Над баром замерцал голографический проектор, и в воздухе возник изящный силуэт Кортаны. Попавшие на излучатель осколки стекла искажали лучи, из-за чего ИИ казался наполовину расплавившимся, и отбрасывали на стены причудливые узоры.

Джонсон подошел к устройству и быстро очистил его.

— Благодарю вас, сержант, — произнесла Кортана, придирчиво осматривая свое тело.

— Всегда пожалуйста, — усмехаясь, ответил десантник.

ИИ повернулся к адмиралу.

— Сэр, — произнесла Кортана, — спешу донести до вас радостное известие, что мои радары не фиксируют ни вражеских сигналов, ни остаточного излучения, ни даже слабейших признаков неприятеля… Все выглядит именно так, как и должно быть в пространстве скольжения.

Уиткомб кивнул, вздохнул и опустился в кожаное кресло во главе стола.

— Что ж, хоть это радует.

— А у меня есть доказательства того, что кристалл доктора Халси и в самом деле уничтожен, — сказал, входя в помещение, Хаверсон. Он задержался только для того, чтобы закрыть за собой дверь.

Лейтенант расположился рядом с Уиткомбом и бросил на стол маленький полиэтиленовый пакетик.

— Я нашел капрала именно там, куда меня направила Кортана, — в хранилище медикаментов на палубе В. Вся электроника там выжжена мощным взрывом, тело Локлира серьезно обгорело. — Поморщившись, Хаверсон продолжал: — Если для вас это что-нибудь значит, смерть его была быстрой. А вот это… — он постучал пальцем по пакету, — осколки, найденные мной на полу. На первый взгляд может показаться, что странное устройство потеряно полностью, но, — покачал лейтенант головой, — осколков явно недостаточно, чтобы составить целый кристалл. Так что если определенная его часть не распалась на атомы и не исчезла бесследно, недостаток крупных фрагментов позволяет предположить, что кусок артефакта находится где-то еще.

Кортана притопнула ножкой и приподняла одну бровь.

— Учитывая, что радиационный выброс, отмеченный мной перед прыжком, практически совпадает по времени с уничтожением кристалла доктора Халси, — произнесла она, — возможно и альтернативное объяснение. Разница между взрывом и потоком излучения составляет лишь сорок семь миллисекунд. Поскольку устройство обладало необычными свойствами, позволяющими искривлять пространственно-временной континуум, недостающие фрагменты могло просто «выдавить» из корабля в пространство скольжения.

— Хочешь сказать, что несколько кусков величайшего открытия в истории человечества, — недоверчиво спросил Хаверсон, кивнув в направлении внешней стены «Геттисбурга», — потерялись в измерении Шау-Фудзикавы?

— Именно, — ответила Кортана и пожала плечами. — Мне очень жаль, лейтенант.

— Что ж, во всяком случае, теперь ковенанты его точно не получат, — произнес адмирал Уиткомб и ткнул в пакет мясистым пальцем. — Все, что им удастся найти, — только горстка оплавившихся осколков.

— Знать бы еще, зачем Локлир так поступил, — сказал Хаверсон.

Все замолчали. Джон и остальные спартанцы неловко переминались в своей тяжелой броне.

Наконец сержант прочистил горло:

— Парнишка был уже на грани. Этого вполне стоило ожидать после всего, через что он прошел. Но он все равно оставался бойцом УВОД и был крепким, как гвоздь. И давно привык, что по его шляпке лупят молотком. У него, определенно, были свои причины.

— Доктор Халси, — произнес лейтенант Хаверсон. — Судя по всему, это она все спланировала.

Мастер-Шеф хотел было вступиться за свою «воспитательницу», но потом решил не перечить старшему по званию. Ее поступки и в самом деле трудно было объяснить: она похитила Келли, бросив отряд в тот самый момент, когда они в ней особенно нуждались, да еще и отдала Локлиру странный артефакт. Но Джону почему-то хотелось ей верить. Возможно, ее действиями руководили благие намерения.

— Предлагаю даже и не начинать, — сказал адмирал. — Мне не хотелось бы, чтобы в ваших суждениях фигурировали все эти «почему» и «что если». Приберегите их для допроса, который нам устроят по возвращении домой. — Он покосился на стойку бара и, сам того не осознавая, облизнул губы. — Нам предстоит тихая прогулка до Земли, так что теперь можно расслабиться.

— Разрешите обратиться, адмирал, — шагнул вперед Джон.

— Разрешаю. Выкладывай.

— Мне не хотелось бы оспаривать вас, сэр, но, возможно, прогулка будет не совсем тихой. И быть может, нам вовсе не следует расслабляться.

Уиткомб подался вперед:

— Есть такое предчувствие, что мне это не понравится, но все-таки изволь объясниться, Шеф.

Джон вкратце обрисовал свою задумку, в соответствии с которой отряд спартанцев должен был пересесть на десантный челнок ковенантов и отправиться к точке, где те собирали свой ударный флот. Сто семнадцатый планировал проникнуть на командную базу «Непреклонный пастырь» и уничтожить ее; это должно было серьезно ослабить войска чужаков или хотя бы задержать их. У Земли появилось бы время, чтобы усилить свою оборону.

В течение всего этого времени адмирал, не моргая, смотрел на командира спартанцев.

— В разрешении отказано, — наконец произнес Уиткомб абсолютно ровным голосом.

— Вас понял, сэр. — Джон сохранял полную неподвижность.

Адмирал нахмурился, глядя на то, что все остальные спартанцы тоже замерли, вытянув руки по швам, и вздохнул.

— Шеф, я прекрасно понимаю твои мотивы. Понимаю. Но я не могу пойти на риск, чтобы добросить вас до точки встречи, — объяснил Уиткомб. — Если это судно погибнет, Земля не успеет получить предупреждение.

— Сэр, — сказал Сто семнадцатый, — мы самостоятельно выйдем из пространства скольжения. Как только десантный челнок покинет гравитационное поле «Геттисбурга» и «Восхождения правосудия», пузырь вокруг него лопнет и мы перейдем в реальное пространство. Вам даже не придется совершать остановку. Надо будет лишь незначительно подкорректировать курс.

— А кто-нибудь уже совершал выход из поля Шау-Фудзикавы на столь малом судне? — спросил адмирал. Его густые брови сомкнулись.

— Так точно, сэр, — сказала Кортана. — Мы регулярно посылаем в пространство скольжения управляемые зонды, и они вполне благополучно возвращаются. Впрочем, перегрузки и уровень излучения весьма существенны. — Она посмотрела на Джона. — Но «Мьольниры» должны защитить спартанцев.

— «Должны», — эхом откликнулся помрачневший Уиткомб. — Но, какое бы восхищение у меня ни вызывал ваш план, прости, Шеф, я все-таки вынужден отказать. Чтобы проскочить мимо защит ковенантов, вам понадобится Кортана. А она должна отправиться на Землю. Учитывая хранящиеся в ее памяти сведения по Гало, Потоку и технологиям ковенантов, она невероятно ценна для нас.

— Понимаю, сэр, — произнес Джон. — Над этим я не подумал.

Хаверсон медленно поднялся из-за стола и отряхнул рукава измятого кителя.

— Готов отправиться на задание вместе с Мастер-Шефом, — сказал лейтенант. — Я обладаю хорошими знаниями в области шифров и информационных систем ковенантов.

Адмирал Уиткомб прищурился и посмотрел на Хаверсона так, словно видел того впервые.

— Вам не удастся пережить выход из пространства скольжения, — сказала Кортана. — Впрочем, — она задумчиво постучала указательным пальцем по губе, — может быть, существует и другой способ.

По ее голографическому телу побежали символы чуждого языка.

— В коде вражеского ИИ, уничтоженного мной на «Восхождении правосудия», я нашла алгоритм дупликации. Мне вполне успешно удалось использовать его, чтобы создать копию своих подпрограмм перевода. Я могу добавить в информационную матрицу «Мьольнира» фрагменты своих программ вторжения. Копия не будет идеальной — обязательно возникнут ошибки и побочные эффекты, — но спартанцы получат доступ хотя бы к части моих способностей. Полагаю, этого им вполне хватит, чтобы обойти защиты ковенантов.

Адмирал тяжко вздохнул. Затем он поднялся, подошел к бару и вернулся назад с бутылкой виски и тремя хрустальными стаканами.

— Полагаю, спартанцы откажутся выпить со мной?

— Простите, сэр, — ответил Джон за весь свой отряд, — но благодарю за предложение.

Уиткомб поставил по стакану перед Хаверсоном и сержантом. Но прежде чем налить виски, он поставил бутылку на стол и сокрушенно покачал головой, словно сейчас думал вовсе не о выпивке.

— Шеф, ты ведь понимаешь, что вы останетесь совершенно одни? Что моим первым и единственным приоритетом будет отправиться к Земле?

— Мой отряд готов рискнуть, — сказал Джон.

— Рискнуть? — почти шепотом переспросил адмирал. — Сынок, это будет билет в один конец. Но раз уж вы сами того захотели, да еще и сможете придержать ковенантов… Проклятие, может получиться выгодный размен!

Мастер-Шеф не стал отвечать. Спартанцы неоднократно выживали вопреки всем прогнозам. И все же в одном Уиткомб прав: в этом плане были черты некоторой обреченности… Что-то подсказывало Джону, что для него это задание станет последним. Но он не возражал. Пожертвовать четырьмя жизнями во имя спасения миллиардов людей на Земле казалось вполне разумным.

— Что ж, Мастер-Шеф, — сказал адмирал, вновь поднимаясь, — ваш отряд только что получил разрешение.

* * *

Мастер-Шеф остановил рычащую от перегрузки автоматическую тележку возле десантного челнока ковенантов. Робот нес на себе почти четыре тонны распорок из молибденоуглеродистой стали.

Уилл разгрузил тележку и затащил балки внутрь челнока, где вместе с Фредом и сержантом установил их на место, усиливая стены. Теперь на десантном корабле стало так тесно, что два спартанца с трудом могли протиснуться друг мимо друга, встретившись в проходе.

Кроме распорок на челнок были установлены дополнительные слои свинца, борвольфрамового волокна и титановых пластин, снятых с «Геттисбурга». Если верить расчетам Кортаны, только так можно было поднять выше пятидесяти процентов шансы на выживание корабля при выходе из пространства скольжения.

Адмирал Уиткомб посмотрел на дисплей, прикрученный к автоматической тележке, затем поднял взгляд и произнес:

— Шеф, Кортана уже ждет тебя.

Он махнул рукой, подзывая командира спартанцев.

Джон подошел ближе и позволил адмиралу вставить кабель в разъем у основания шеи.

— Это ничем не должно отличаться от обычной загрузки, — сказал Уиткомб.

Сознание Сто семнадцатого затопило знакомое ощущение ледяной ртути — то же самое он испытывал, когда в его голову перемещалась Кортана. Но на сей раз лед расплавился намного быстрее, словно тонкий иней на стекле, когда его касается человеческое тепло. Казалось, будто в его сознании всплыло лишь воспоминание о Кортане.

— Инициализирую проверку систем «Мьольнира» и запускаю подпрограммы распаковки, — прошептал знакомый голос ИИ.

И в то же время в наушниках заговорила настоящая Кортана:

— Не сильно ее слушай. Это лишь половина настоящей леди.

— Что ж, надеюсь, ты скопировала только хорошие свои черты, — откликнулся Шеф.

— А у меня плохих нет, — возмутилась Кортана. — Ты, главное, не слишком привыкай к тому, что можешь помыкать своим «пассажиром».

— Об этом можно только мечтать.

— Проверка завершена, — прошептала копия. — Все системы в норме.

С противоположной стороны к челноку приблизилась Линда; за ней следовала тележка, нагруженная винтовками, противотанковыми минами «Лотос», взрывчаткой и коробками с боеприпасами. Спартанка наклонила тележку и заставила ее подняться по сходням до самого люка.

Из корабля высунулся Фред, и Линда начала передавать ему оружие.

Мастер-Шеф отметил, что она слегка прихрамывает и что в ее обычно плавных движениях возникла некоторая неуклюжесть.

Он открыл выделенный канал для связи с Линдой.

— Как себя чувствуешь? Справишься?

Спартанка пожала плечами. Этот жест был известен тем, что его было чудовищно сложно выполнить из-за систем «Мьольнира», усиливающих каждое движение. Он требовал высокой собранности и ловкости обладателя брони, что куда лучше слов говорило об истинном самочувствии Линды.

— Доктор Халси прописала мне месяц постельного режима, — усмехнулась она. — Но я в порядке, Шеф. Ведь у меня есть вот это. — С кошачьей грацией она подхватила с тележки свою снайперскую винтовку и перебросила ее ремень через плечо. — А еще вот это… — И постучала по шлему. — И пусть ковенанты только попробуют ее мне отстрелить. — Линда подошла к командиру. — Я могу позаботиться о себе. И о ваших спинах тоже. Я никогда не подводила тебя прежде. Не собираюсь и сейчас.

Он кивнул.

На самом деле Джону очень хотелось приказать ей остаться. Но сейчас он крайне нуждался в ее мастерском обращении со снайперской винтовкой. Только с помощью Линды спартанцы могли продержаться достаточно долго, чтобы остановить ковенантов.

Будь у него хоть какие-нибудь шансы управиться с этим заданием в одиночку, он приказал бы остаться всему Синему отряду. Но его люди знали о том, на какой риск идут, как знали и то, ради чего приносят себя в жертву. Любой истинный воин мог только мечтать о подобном финале.

Мастер-Шеф подошел к другому люку и поднялся на борт. Предстояло завершить последнее дело с лейтенантом Хаверсоном. Командир спартанцев боком протиснулся мимо сержанта Джонсона, который, почти скрывшись за облаком искр, приваривал последнюю распорку.

Хаверсон сидел в кабине пилота, проверяя автоматические программы, загруженные Кортаной в компьютер челнока. Они должны были сгенерировать соответствующий кодированный ответ на запросы ковенантов. Кроме того, ИИ поменял регистрационные метки корабля, чтобы чужаки не могли связать десантное судно с мятежным «Восхождением правосудия».

— Лейтенант, — сказал Джон, — простите, что вас отвлекаю.

Откинув со лба прядь мокрых от пота волос, Хаверсон оторвался от монитора.

— Чем могу быть полезен, Шеф?

Сто семнадцатый опустился в кресло помощника пилота.

— Доктор Халси кое-что оставила для Третьего отдела ДВКР. Свой анализ Потока.

Брови Хаверсона поползли вверх.

Спартанец расстегнул карман на поясе… и остановился. Какой же кристалл отдать? Тот, где одни только рассуждения и предложение по тому, как остановить Поток? Или же содержащий полный анализ и все исходные файлы и способный привести к гибели Джонсона?

Он имел право рисковать жизнями своих спартанцев, поскольку был их командиром. Но над сержантом у него не было такой власти.

Лишь биологическая аномалия спасла Джонсона от Потока. Один случай на миллиард, как сказала доктор Халси.

Вот только этот самый случай мог при везении спасти неисчислимое количество жизней. И логика заставляла сделать выбор не в пользу сержанта.

Но почему доктор Халси упомянула о необходимости защищать каждую человеческую жизнь любой ценой?

Нет, Джон поклялся охранять сразу все человечество. И надо было исполнять свой долг. Сто семнадцатый вынул из кармана кристалл с подробной информацией и отдал его лейтенанту Хаверсону.

— Доктор сказала, что это поможет справиться с Потоком, сэр. Но не знаю точно, как именно.

— Что ж, Шеф, я посмотрю. Спасибо. — Лейтенант заглянул в глубь кристалла и пожал плечами. — С этой Халси никогда не знаешь, что еще она задумала.

Ожила связь, и Джон услышал голос Кортаны:

— Десять минут до выхода к зоне высадки. Заканчивайте свои приготовления. Второй попытки у вас не будет.

— Понял тебя, — откликнулся Шеф. — Всем спартанцам явиться в ангар!

Хаверсон нерешительно протянул руку.

— Думаю, все готово.

Сто семнадцатый осторожно пожал его ладонь.

— Удачи вам, сэр.

Джон прошел в задний отсек челнока и чуть не налетел на сержанта, пытавшегося вытащить в ангар тяжелый сварочный аппарат.

— Позвольте помочь… — Мастер-Шеф наклонился к двухсоткилограммовой махине и поднял ее одной рукой.

Затем он спустился вниз, где уже выстроились остальные спартанцы. Опустив сварочный аппарат на палубу, Джон встал во главе общей линии.

Адмирал Уиткомб еще раз окинул их взглядом.

— Желаю удачи, Мастер-Шеф. Впрочем, вы, спартанцы, сами же ее и создаете. Так что рад был бы встретиться снова, когда все это закончится.

Адмирал отсалютовал, и Синий отряд ответил ему тем же.

— И отдам последний приказ, — произнес Уиткомб.

— Да, сэр?

— Задайте им жару.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Время: 05:30, 13 сентября 2552 (по военному календарю) / Пространство скольжения, захваченный десантный челнок ковенантов.

Челнок закрутился и завращался, потеряв управление. Он нырял и переворачивался в полете. Спартанцы Синего отряда привязались к стенам при помощи быстро отстегивающихся ремней, но никто даже и не помышлял о том, чтобы дотронуться до широкой красной кнопки расцепления, расположенной в районе груди. Сейчас только эти ремни спасали им жизни.

Передний монитор оставался непроницаемо черным, поскольку в пространстве скольжения не существовало ничего, что можно было бы увидеть. Единственный свет внутри десантного отсека исходил от нескольких химических ламп, активированных и брошенных внутрь челнока перед самым отлетом. Пластиковые трубки лопнули и рассеяли вокруг мириады микроскопических светящихся капель.

Несмотря на то что давление гидростатического геля в «Мьольнире» было поднято до предельной отметки, Мастер-Шефу казалось, что его кости вот-вот сотрет в порошок.

Безумная тряска началась в ту же секунду, как челнок отделился от «Восхождения правосудия» и окунулся в чернильную тьму пространства скольжения. Оно было совершенно обычным, не имея никакого сходства с тем синим туманом, который Джон увидел в прошлый раз. Без смягчающего эффекта, создаваемого кристаллом доктора Халси, поездка становилась в тысячу раз более тяжелой.

Сенсоры отмечали регулярные выплески радиации, но пока что уровень излучения, проникающего сквозь свинцовые пластины, оставался в пределах допустимой нормы.

— Вот теперь я понимаю, — произнесла Линда, — почему только большие корабли путешествуют через пространство скольжения.

— А я только что вспомнил кое-что насчет тех зондов, о которых говорила Кортана, — откликнулся Фред. — Они же практически на сто процентов сделаны из титана-А.

Мастер-Шеф сверился с показателями биомониторов своего отряда. Те время от времени показывали незначительные сбои, но за опасную черту это не заходило. Сердце Линды пропустило один или два удара — и вновь заработало в нормальном ритме. Пока ни у кого не было ни переломов, ни внутренних кровотечений. Хорошим признаком было и то, что Синий отряд сохраняет в сложившихся обстоятельствах определенную бодрость духа. Впрочем, им ничего иного и не оставалось, кроме как перешучиваться, ожидая, пока челнок покинет поле «Восхождения правосудия».

Командир спартанцев запустил диагностику энергетических щитов своего «Мьольнира». Пока что они восстанавливались быстрее, чем разряжались под воздействием проникающих в корабль лучей бушующего снаружи радиоактивного шторма. Джон пожалел, что с ним нет настоящей Кортаны. Та бы сейчас сказала что-нибудь, что отвлекло бы его от лишних мыслей.

— Как самочувствие? — спросил Мастер-Шеф.

Ответом ему стали четыре огонька подтверждения и поднятые вверх большие пальцы рук.

— А что, в целом неплохо! — весело крикнул Фред. — Во время прошлой высадки мы приземлились раньше челнока. Вот там нас и в самом деле потрясло. А тут…

Корабль неожиданно сильно содрогнулся, и что собирался сказать Сто четвертый, никто не узнал.

Титановая пластина, установленная возле левого борта, пошла трещинами, сквозь которые потек расплавленный свинец.

Несмотря на гидростатический гель и мягкую подкладку, голова Мастер-Шефа с такой силой ударилась о внутреннюю поверхность шлема, что перед его глазами вспыхнули черные звезды. Через секунду Сто семнадцатого бросило в противоположную сторону, и все внезапно погрузилось во тьму.

— Шеф? Шеф? — прошептал в наушниках голос Кортаны. — Пожалуйста, ответь.

Зрение Джона постепенно восстанавливало четкость. На дисплее мягко пульсировали его жизненные показатели, но за стеклом щитка царила непроницаемая темнота. Включив фонарь, он поводил головой, оглядывая десантный отсек.

Спартанцы безвольно повисли на страховочных ремнях. Если не считать затвердевших шариков свинца, паривших вокруг, подобно пузырькам в бокале шампанского, Мастер-Шеф не видел каких-либо признаков движения.

— Нам удалось?

— Ответ положительный, — произнес клон Кортаны. — Фиксирую плотные потоки сообщений на частотах F и К. Ковенанты уже трижды посылали нам запросы. Жду указаний.

— Как тебе удается получать их сигналы, если нас защищают свинцовые пластины?

— Шеф, корпус получил пробоины во многих местах. И радиосигналы удивительно сильные, что свидетельствует о предельной близости ковенантских войск.

— Подожди минуту, — сказал Джон.

Он ударил по кнопке и повис в невесомости. Проверив показатели всего Синего отряда, Сто семнадцатый удостоверился, что все они живы, хотя и находятся без сознания. Он достал аптечку, ввел каждому дозу быстродействующего стимулятора и освободил товарищей от ремней.

— Где мы? — спросил Уилл.

Мастер-Шеф инстинктивно посмотрел на мониторы, но те были уничтожены.

— Есть только один способ проверить, — ответил он. — Я выгляну из левого люка. Ты, Фред, возьмешь на себя правый.

— Приказ понят, Синий-один.

Джон повернул колесо ручного открывания и медленно опустил люк. За ним обнаружился черный бархат космоса, по которому были рассыпаны золотистые, янтарные и красные звезды. Пристегнув страховочный трос, Мастер-Шеф высунулся наружу.

Как и говорила Кортана, вражеский флот оказался в непосредственной близости. Примерно в трехстах метрах от них бесшумно проплывал ковенантский крейсер. Поначалу Джон не мог отвести взгляда от его серебристо-синей брони, на поверхности которой пылали огнем готовые к бою плазменные орудия, а затем увидел и остальных.

Здесь были крейсера и огромные корабли-носители; были и более массивные, двухкилометровые суда, составленные из пяти раздутых секций и несущие на себе по десятку смертоносных энергетических излучателей. Вокруг более крупных кораблей кружили рои «Серафимов», десантных челноков и ремонтных модулей.

— И сколько, — спросил Джон у Кортаны, — их здесь всего?

— Двести сорок семь крупных кораблей, — ответила та. — Но, если учесть, что я вижу только то же, что и ты, а твое поле зрения ограничено, их численность может достигать пяти сотен и более.

Впервые в жизни Мастер-Шеф оказался настолько шокирован; он вцепился в края люка, чувствуя жуткую слабость. Пятьсот кораблей? Такой грандиозной силы ему никогда прежде не доводилось видеть. Этот флот мог легко смять любую оборону, организованную ККОН, и совершенно не играло роли, успеет ли адмирал Уиткомб доставить свое предупреждение. Первый же залп ковенантов уничтожил бы орбитальные крепости Земли раньше, чем те успели бы выстрелить в ответ.

Примерно в тысяче километров под челноком космическое пространство пошло рябью, разделилось, и к остальной орде присоединились еще семь крейсеров.

Мастер-Шеф вдруг вспомнил, что все-таки сталкивался с подобной разрушительной силой. Гало. Мир-кольцо, способный уничтожить всякую жизнь в пределах десятков световых лет.

И с той угрозой ему удалось справиться. Значит, справится и с этой. Должен.

В первоначальные его планы входило проникновение на командную базу ковенантов и ее уничтожение. Но могло ли это остановить собирающуюся армаду? Нет, но могло дать Земле больше времени на то, чтобы придумать, как справиться с флотилией, кажущейся непобедимой.

— Кажется, ты упомянула, что нас уже трижды вызывали? — спросил Джон.

— Да. Они хотят узнать наши цели, но не настолько сильно настаивают, как можно было того ожидать. Здесь летает столько кораблей, что нас, скорее всего, восприняли просто как навигационную помеху.

— Ответь им и объясни, что наши двигатели повреждены и мы не можем перемещаться самостоятельно. Быть может, они сами отбуксируют нас к главной станции для ремонта.

— Посылаю запрос.

— Пора приступать, — обратился Мастер-Шеф к Синему отряду. — Всем проверить оружие и броню.

Ответ пришел с задержкой в несколько секунд. Командир спартанцев понял, что его люди испытали тот же самый кратковременный приступ удушающего страха, но потом пришли к тому же заключению: у них нет права проваливать это задание. Сейчас в их руках находилась судьба всего человечества.

Джон высунулся еще сильнее и повернул голову, чтобы оглядеть челнок.

Большая часть внешней брони была потеряна, в разрывах просвечивали свинцовые и титановые пластины. Без дополнительных усилений, сделанных спартанцами, кораблик просто развалился бы при выходе из пространства скольжения.

— База ответила на наш запрос, — доложила копия Кортаны. — За нами отправили буксир, чтобы доставить в ремонтный ангар. Их немного смутили наши опознавательные знаки, но я прикрылась имитацией статических помех. Ковенанты сейчас слишком заняты, чтобы уделять нам лишнее внимание.

Мастер-Шеф возвратился внутрь челнока.

— Нас собираются взять на буксир, — сказал Джон.

Подойдя к нему, Линда нарисовала указательным пальцем круг в воздухе. Сто семнадцатый кивнул и послушно развернулся, позволяя ей произвести визуальный осмотр своего «Мьольнира». Компьютерная диагностика не выявляла неполадок, но спартанцы не собирались допустить даже малейшей возможности риска. Особенно в этих условиях.

— Порядок, — сказала она.

Джон оказал ей ответную услугу, проверив ее броню. Фред и Уилл проделали прекрасную работу, заменяя поврежденные элементы. Все детали были идеально подогнаны друг к другу и выделялись только своей первозданной чистотой.

Похлопав Линду по плечу, Мастер-Шеф поднял вверх оба больших пальца, показывая, что все в порядке.

— Доставка прибыла! — окликнула их Грейс, снимая со стен мешки с оружием. Каждый из них был завернут в свинцованную фольгу, несколько слоев термозащиты и обмотан крепежной лентой.

— Полная нагрузка — или налегке? — спросила Девяносто третья.

— Полная, — ответил Джон. — Для всех, кроме Линды.

Та начала было возражать, но Мастер-Шеф объяснил:

— Ты должна будешь идти позади и прикрывать нас при помощи снайперской винтовки. Мне нужно, чтобы ты действовала предельно быстро. Так что возьми еще что-нибудь для ближнего боя, патроны и все то, что может пригодиться для твоего оружия.

— Приказ ясен, — ответила Линда. В ее тоне послышались звенящие ледяные нотки. Таким голосом она докладывала, уничтожая очередную цель, появившуюся возле отряда. Это был добрый знак. Она была готова выполнить именно то, что умела делать лучше всего: убивать с одного выстрела.

— Остальные набирают столько оружия, сколько смогут унести. Я подозреваю, что, однажды покинув челнок, обратно мы уже вернуться не сможем. Если станет слишком тяжело, всегда можно сбросить лишний груз по пути.

Сам Мастер-Шеф взял штурмовую винтовку, а к ней — пару автоматических пистолетов для ближнего боя, снабженных глушителями. Пристегнув их кобуры к поясу, он наклонился и подобрал пластиковое кольцо с гранатами, которое вставлялось в специальное крепление на бедре «Мьольнира».

Надо было взять побольше боеприпасов на тот случай, если вдруг станет жарко. Поэтому он примотал обоймы клейкой лентой к плечам, груди и правому бедру. Еще больше патронов отправилось в ранец вместе с двумя минами «Лотос», парой тубусов С-7, детонаторами, таймерами, парой полевых аптечек и оптоволоконным щупом.

— С этой секунды объявляю полное молчание в эфире, — приказал Джон, наблюдая за тем, как снаряжается остальной отряд.

Спартанцы кивнули.

Пускай их и защищали свинцовые пластины, рядом было слишком много чужаков, чтобы рисковать общаться по рации.

Он вернулся к все еще открытому люку и выставил наружу оптоволоконный щуп. На лицевом щитке возникло зернистое изображение происходящего снаружи.

В поле зрения вплыли несколько сотен вражеских кораблей. В их гуще замерцало двигателями, приближаясь и словно увеличиваясь в размерах, судно, похожее на то, где укрывались спартанцы: тот же U-образный корпус, вот только каждая из его ветвей двукратно превосходила размерами десантный челнок. Когда буксир приблизился, его половины раздвинулись, обхватывая корабль Синего отряда с носа и кормы.

По палубе прокатился металлический лязг, и Мастер-Шеф ощутил легкий толчок, с которым оба судна пришли в движение.

Тогда Сто семнадцатый повернулся назад и показал Фреду два поднятых больших пальца, показывая, что их буксир прибыл. Фред передал знак остальным.

Благодаря оптоволоконному щупу Мастер-Шеф мог наблюдать за тем, как грузовое судно лавирует между судами флотилии, облетая стократно превосходящие их размерами корабли. Потом буксир вдруг нырнул вниз, и в течение минуты невозможно было увидеть ничего, кроме звезд и черноты космоса. Затем в поле зрения вплыло пылающее золотом солнце и охряного цвета планета, окутанная облачным саваном сернистого газа. На ее орбите зависла серебряная луна.

Тягач вновь развернулся, направляясь к кораблю, замершему в отдалении. Судно, казалось, было образовано сразу двумя каплевидными флагманами ковенантов и очертаниями походило на восьмерку.

Корабль стремительно приближался, и Мастер-Шеф отмечал все новые детали. Из самого центра гигантского судна расходились под углами многочисленные «спицы», поддерживавшие огромное кольцо, которого Джон не заметил сразу, поскольку буксир подлетал к нему сбоку. Мастер-Шеф моргнул, пытаясь еще сильнее увеличить изображение, но приближение и так уже было выставлено на максимум.

Кольцо? И вращается? Но ведь у ковенантов имелись технологии искусственной гравитации. Чтобы создавать ее, им не требовалось прибегать к помощи центробежной силы.

Затем он увидел кое-что знакомое: к кольцу были пристыкованы крошечные кораблики, на поверку оказавшиеся крейсерами и носителями. По всей видимости, их там было не менее шестидесяти.

Теперь Джон смог по достоинству оценить титанические размеры этой конструкции. Огромные несущие корабли казались игрушечными на ее фоне. В длину «восьмерка», должно быть, достигала тридцати километров. Это могла быть только мобильная база ковенантов — «Непреклонный пастырь».

Буксир направлялся прямо к ней. Конечно, именно туда спартанцы и рассчитывали попасть, что уже облегчало их задачу в некоторой мере, но, по иронии судьбы, меньше всего на свете Мастер-Шефу хотелось бы там оказаться.

Никто не мог сказать, какими сенсорами обладает «Непреклонный пастырь», так что Джон решил не рисковать. Он прижался к стене и задраил люк. А затем отошел в глубь челнока и замер рядом со своими людьми.

Казалось, ожидание длится вечность, хотя часы и утверждали, что прошло только три минуты; Мастер-Шеф старался контролировать дыхание и не терять спокойствия.

Наконец он ощутил навалившуюся на его плечи тяжесть искусственной гравитации и услышал серию металлических лязгов. В трещины поврежденной обшивки с шипением устремилась атмосфера.

Джон указал вначале на Фреда и Грейс, а затем на люк с правой стороны. Они вскинули винтовки и приблизились к выходу. Тогда Мастер-Шеф ткнул пальцем в себя и Линду и вместе с ней отправился к левому люку.

Сто семнадцатый понятия не имел, какой прием ждет его снаружи, но в одном был уверен — придется прорываться вперед. На борту тесного от усиливающих конструкций челнока спрятаться было негде.

Левый люк заскрежетал, уходя вниз.

Линда и Джон вскинули винтовки.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Время: 06:10, 13 сентября 2552 (по военному календарю) / На борту военной базы ковенантов «Непреклонный пастырь».

К проему открывшегося люка протянулось мясистое щупальце.

Джон поднял руку, призывая Линду не спешить. Он знал, кому принадлежит эта странная конечность, — разделяющиеся тонкие усики и выпученные глаза на подвижных ножках могли принадлежать только инженеру ковенантов.

Существо протиснулось в проем и полетело мимо спартанцев так, словно бы тех здесь и не было. Оно пищало и покрякивало, касаясь щупальцами инородных пластин брони и свинцовых потеков. Следом за ним внутрь влетели еще два инженера.

Мастер-Шеф знал, что если не тревожить помешанных на своей работе крошечных чужаков, те не станут поднимать тревогу. Но вот что ждало отряд снаружи?

Он прислонился к стене и выдвинул наружу оптический щуп. На летной палубе выстроились многочисленные ряды десантных челноков, «Серафимов» и каких-то еще малых кораблей, сливавшихся с тенями. Над всем этим кружили рои инженеров, состоящие из тысяч существ. Крошечные техники тащили в щупальцах запчасти, перебирали обшивку кораблей и восстанавливали плазменные блоки. И никаких признаков того, что спартанцев поджидает «приветственный комитет» в лице воинов элиты.

Изогнув щуп наверх, Джон увидел переплетение подвесных мостиков, нагруженных резаками, инструментами и прожекторами, свисающими вниз, подобно гроздьям винограда. Там вполне можно было спрятать и свое снаряжение.

Мастер-Шеф повернулся к Линде и Уиллу, указал на люк, а потом мотнул головой вверх. Они кивнули и сбежали по сходням.

Еще через пять секунд на его щитке мигнули два синих огонька подтверждения. Отряду ничто не угрожало.

Джон ухватился за верхнюю кромку люка и одним движением забросил себя на крышу челнока. Оказавшись там, он схватился за сброшенный сверху трос и поднялся по нему на мостки, где его уже ожидали Уилл и Линда.

Следом из корабля бесшумно выскользнули Грейс и Фред. Вскоре весь отряд растворился в тени инженерных сооружений.

Джон поднял два пальца и поднес их к глазам, слегка поводив головой из стороны в сторону. Спартанцы медленно двинулись вперед, старательно осматривая ангар.

Укрывшись в тени, Мастер-Шеф огляделся и понял, что все это помещение, обладая несколькими сотнями посадочных площадок, служит исключительно для ремонта и дозаправки малых кораблей. Зал уходил вдаль примерно на триста метров и неожиданно сворачивал в сторону. Должно быть, он тянулся вокруг всего стыковочного кольца.

Если не считать многотысячного воинства инженеров, Джон увидел лишь двух ворчунов, носящих на мордах белые дыхательные аппараты. С этим цветом в их одеяниях спартанцы сталкивались впервые. Карлики толкали перед собой тяжелые тележки, нагруженные бочками с какой-то жидкостью, плещущейся внутри. Обойти ворчунов проблемы не составило.

Вдоль одной из стен тянулся ряд герметичных дверей, которые, скорее всего, вели к воздушным шлюзам. С противоположной стороны Мастер-Шеф увидел широкое метровой толщины окно, из-за которого лился поток яркого синего света.

Через каждые тридцать метров в этой стеклянной стене располагались альковы. В ближайшем из них были свалены фиолетовые многогранники грузовых контейнеров, старые плазменные батареи и пластины серебристо-синего сплава, используемого ковенантами. Но подлинное любопытство Джона вызвало нечто иное: голографический терминал возле этой кучи хлама.

Сто семнадцатый щелкнул коммуникатором, привлекая внимание остального отряда, указал на свалку, поднял вверх два пальца и снова указал на альков.

Спартанцы прекрасно поняли его приказ и кивнули.

Фред и Линда бесшумно скатились вниз по веревке, пробежали по палубе и укрылись в тени алькова. Следом ангар пересекла Грейс.

Джон оглядел каждый дюйм огромного пространства, убеждаясь, что рядом нет ворчунов. Вместе с Уиллом он быстро спустился и укрылся позади плазменной батареи размером с «Бородавочник».

Обеими руками Мастер-Шеф указал на Фреда и Линду, а затем свел ладони вместе, одновременно кивая на голографический терминал.

Линда залегла справа, на самом краю тени, скрывающей альков; Фред занял позицию слева. Они должны были прикрыть своего командира, пока тот будет взламывать консоль.

Сто семнадцатый поднес руку к основанию черепа и извлек из шлема чип Кортаны. А затем на животе пополз вдоль стены к терминалу. Оказавшись на месте, он вставил чип в разъем консоли и вновь укрылся в тени.

— Я внутри, — произнесла Кортана по рации. — Мне удалось обезопасить нашу частоту и закодировать сигнал. Так что теперь можно говорить свободно.

— Молодец, — ответил Джон. — Где находится главный реактор базы? И насколько хорошо он охраняется?

— Подождите. Приходится действовать осторожно. Эту систему защищает враждебный ИИ.

Мастер-Шеф очень надеялся, что копия подпрограмм внедрения окажется настолько же хороша в своем деле, как и настоящая Кортана.

— Удалось получить чертежи станции, — сказала она. — Хорошие новости заключаются в том, что в каждой из ее половин находится центральное машинное отделение, содержащее реактор на пятьсот двенадцать тераватт, схожий по устройству с теми, что используются на остальных кораблях. Их энергии хватит, чтобы щиты базы выдержали столкновение с небольшой луной. Я смогу вызвать перегрузку в одном из реакторных блоков, что приведет к разрушению энергетических контуров и выбросу в окружающее пространство…

— Скажи проще, — нетерпеливо перебил ее Джои. — Он взорвется?

— Да. И взрыв будет обладать достаточной силой, чтобы уничтожить обе половины базы.

— Так, это были хорошие новости. Что насчет плохих?

— Реакторный блок не подключен к общей сети. Я ничего не смогу сделать с этого терминала. Вам надо вначале доставить меня туда физически.

— «Туда» — это куда?

— Ближайший пункт доступа к реакторному контролю находится примерно в семи километрах от входа в базы.

Джон взвесил все «за» и «против». Если им будет сопутствовать удача, а они сами проявят осторожность, могло и получиться.

— Существует ли какая-то возможность оставить тебя внутри сети, пока мы не доберемся до места? — спросил он. — Нам бы очень помогло, если бы ты продолжала следить за системами безопасности.

Копия Кортаны молчала добрых три секунды.

— Такая возможность существует, — наконец сказала она. — Создавая меня, исходная версия Кортаны поместила в меня и дубликат процедуры воспроизводства… Она неизбежно становится частью каждой мыслящей копии. Я могу клонировать себя.

— Отлично.

— Но существует и вероятность риска, — предупредил ИИ. — Каждая созданная копия будет обладать целым рядом отличий от предшествующей. И я никак не смогу этого исправить. Возможны неожиданные осложнения, связанные с использованием копии копии.

— Все равно. Приступай, — приказал Джон. — Риск оправдан. В любом случае это лучше, чем вслепую бежать семь километров по вражеской территории, не зная даже, как обойти системы безопасности.

— Ожидайте, — произнесла Кортана. — Обработка начата.

Прошла минута, и из терминала выдвинулся чип.

— Готово, — сказал ИИ на частоте отряда. — Я снова в деле. В тридцати метрах слева от вас расположен выход. Я ослеплю камеры наблюдения и открою двери на двадцать секунд. Торопитесь.

Джон взял чип и вставил его в разъем шлема. Сознание Спартанца-117 вновь наполнилось ледяной ртутью.

— Выдвигаемся, — приказал Мастер-Шеф. — Старайтесь не шуметь.

На дисплее мигнули огоньки Линды и Фреда, показывая, что путь свободен.

Низко пригибаясь, Синий отряд пробежал тридцать метров. Перед ними распахнулся узкий инженерный люк. Спартанцы поспешили протиснуться внутрь, и проход снова закрылся.

В туннеле было невозможно распрямиться; спартанцы вначале ползли по нему на локтях и коленях, потом были вынуждены лечь на животы, а затем выключили энергетические щиты, чтобы суметь протиснуться в особо узком месте. Они миновали так несколько километров, следуя указаниям Кортаны, время от времени замирая в ожидании, пока она просканирует следующий участок трассы. Они двигались по трубе, с боем преодолевая каждый поворот, скатываясь по наклонным участкам, пытаясь не попасть под лопасти огромных вентиляторов и проползая так близко от трансформаторов, что энергетические щиты начинали искрить.

Когда по часам Джона прошло уже одиннадцать часов, туннель окончился тупиком.

— Швы свежие, — констатировал Фред, проводя перчаткой по перегораживающей путь стальной пластине.

— Должно быть, не успели внести в чертежи после недавнего ремонта, — раздался в наушниках голос Кортаны.

— Предложения? — спросил Джон.

— Мои возможности по планированию миссий, — ответила Кортана, — довольно ограниченны. Вижу только три очевидных варианта. Во-первых, вы можете взорвать препятствие при помощи «Лотоса». Во-вторых, можете вернуться к ремонтному ангару, чтобы попытаться найти другой, менее простой путь. Есть и еще один вариант, он позволит решить эту проблему быстрее, но чреват последствиями.

— Время уже на исходе, — сказал Мастер-Шеф. — Ковенанты не станут ждать, пока мы ищем способ не дать им уничтожить Землю. Рассказывай уже про свой третий вариант.

— Вернитесь назад на четырнадцать метров, поверните в ответвление, уходящее под углом ноль-девять-ноль, проползите еще двадцать метров и покиньте туннель через вентиляционный люк. Вы окажетесь на открытом пространстве и будете вынуждены преодолеть по нему расстояние в семьсот метров, после чего свернете в охраняемый коридор, ведущий к реактору.

— Постой, — встряла в разговор Грейс. — Что значит «открытому»? Это же космическая база, здесь не может быть открытых пространств.

— Сама посмотри, — сказала Кортана.

На их дисплеях возникли чертежи базы. Джон мало что мог в них понять, но и его ограниченных познаний хватило, чтобы увидеть обширную территорию с несколькими «мостами», зданиями и даже водными путями. Как и говорила Кортана, полно свободного места, чтобы попасться ковенантам на глаза.

— Что ж, давайте попробуем, — произнес он.

Отряд вернулся назад по своим следам и пополз по трубе мусоросборника. Туннель заливало яркое голубое свечение. Мастер-Шеф заморгал, давая глазам приспособиться, а затем выставил за решетку оптоволоконный щуп.

Ему никак не удавалось понять, что именно он видит перед собой. Должно быть, оптический кабель получил повреждения. Полученное изображение казалось слишком размытым. Впрочем, не было заметно никаких следов движения, так что Сто семнадцатый рискнул высунуться наружу.

Он оказался в конце «переулка», окруженного с двух сторон десятиметровыми стенами, бросающими глубокую тень на люк мусоросборника. Буквально в пяти метрах от него, возле выхода из узкого прохода, появился отряд шакалов. Мастер-Шеф нырнул обратно, и ни одно из похожих на птиц существ в темноте его не увидело.

Как только они прошли мимо, командир спартанцев снова высунулся наружу и увидел, что оптический щуп вовсе не был испорчен.

Космическая станция изнутри оказалась полой, освещенной мощным лучом, вертикально проходящим сквозь самый ее центр: ослепительный синий столб создавал в грандиозном помещении ощущение полдня. Вокруг стремились ввысь тонкие иглы башен, громоздились приземистые, ступенчатые пирамиды, сверкали колоннами храмы. Над всем этим пространством тянулись подвесные рельсы, по которым пролетали грузовые платформы и пассажирские капсулы. По стенам ниспадали потоки воды, закручиваясь спиральным узором, чтобы, достигнув дна, устремиться «обратным» водопадом вверх, к огромным полым башням.

Далеко в «небе» кружили странные безголовые птицы, рои похожих на бабочек существ, пролетали клинья «Баньши». Все это выглядело так, словно вдруг решили ожить гравюры Эшера.

На мгновение у Джона закружилась голова. Но ему помогло сориентироваться воспоминание о том, что ковенанты владеют гравитационными технологиями и здесь неуместно классическое представление о верхе и низе.

Удивляло только то, что для военной базы здесь было чрезмерно много украшений. Впрочем, в Главном Штабе военного флота ККОН тоже имелся весьма изящный внутренний дворик. Быть может, это помещение играло для ковенантов примерно ту же роль, хотя и было стократ большим.

Мастер-Шеф заметил, что в дальней стене поблескивает полоса какого-то прозрачного материала.

— Кортана, буду ли я прав, если предположу, что это окно в ремонтный ангар?

— Абсолютно, — ответил ИИ.

— Что ж, во всяком случае, теперь мы знаем, как отсюда выбираться. А где строение, в которое нам надо проникнуть?

— На один час от вас, — сказала копия ИИ. — Здание с изогнутыми колоннами. Это ближайший путь к реактору.

Джон полностью выбрался из туннеля и прижался к стене. Резкие тени, отбрасываемые предметами в косых лучах яркого света, должны были надежно скрывать спартанцев.

— Ладно, Синий отряд. Постараемся сориентироваться на местности, насколько это возможно. Наша цель — вон то здание, окруженное колоннами и расположенное на один час от нас. По моей оценке, до него нам бежать примерно триста метров по открытой местности. Мчаться придется со всех ног. Или, быть может, у кого-то есть идея получше?

Наружу, озираясь, выбралась Линда.

— Прошу разрешения занять позицию на крыше и обеспечить вам прикрытие.

— Выполняй, — ответил Джон. — Доложишь, когда найдешь удобное место и будешь готова.

Расстегнув походный ранец, Линда извлекла из него веревку с крюком, раскрутила ее и забросила на крышу ближайшей постройки. Дернув разок, спартанка удостоверилась, что «кошка» надежно закрепилась, и быстро вскарабкалась наверх.

Остальной отряд присоединился к Мастер-Шефу, укрывшись в тени. Тот вскинул свое оружие на изготовку и снял его с предохранителя.

Один раз мигнул огонек подтверждения.

Джон оттолкнулся и сорвался с места. Ему понадобилось не более трех шагов, чтобы взять разгон. В его жилах кипел адреналин. Время словно замедлилось. Сто семнадцатый сейчас воспринимал мир с удивительной отчетливостью. Он сосредоточил все свое внимание на том, чтобы выдерживать скорость, выбрасывая ноги вперед в четком ритме. Его сапоги взрывали гальку и мелкий щебень, вскидывая позади каменные фонтанчики. Впереди возникло три помехи — маленькая группа ворчунов. Он ударил прикладом, сминая череп первого из чужаков. Уже мертвое тело взлетело в воздух и упало на землю бесформенной грудой. Со всех сторон понеслись лай и крики, но Мастер-Шеф уже не останавливался.

Он взмыл по отполированным временем каменным ступеням, перепрыгивая их по пять зараз. Датчик движения показывал три дружественных сигнала, неотступно следующих за Джоном, но на самом его краю возникло крупное пятно, свидетельствующее о появлении врагов.

— Пока все идет хорошо, — доложила Линда. — Вижу нескольких воинов элиты, но все они не вооружены. А, нет, постой. К вам приближается пара охотников. Секунду.

Раздались громовые раскаты четырех выстрелов.

— Угроза нейтрализована, — сказала Линда. — Остальные попрятались. Приближаются «Баньши». Меняю дислокацию.

Джон уже миновал лестницу и, проскользив по каменному покрытию, остановился у входа в похожее на храм строение. Внутри было холодно. Температура опустилась практически до точки замерзания воды. Сквозь витражные окна в потолке пробивались лучи света, окрашиваясь в лавандовые, кобальтовые и бирюзовые тона. В глубь тридцатиметрового, квадратного в сечении зала убегали три ряда массивных колонн из сине-черного базальта, отбрасывая на пол длинные тени. Превосходное место для засады. Мастер-Шеф метнулся к одному из каменных столбов и прижался к нему, прикрывая остальной отряд.

— Кортана, я жду отчета по охранным системам, — сказал Джон.

— Поступило несколько десятков тревожных сигналов. Но мне удалось их заглушить.

Первую Кортану неожиданно прервала вторая:

— Шеф, я также должна тебя предупредить, что в этом храме присутствует церемониальная стража, представленная расой, с которой мы прежде никогда не сталкивались. В грубом переводе с ковенантских диалектов их наименование звучит как «бестии». Скорее всего, они не представляют значительной угрозы, иначе бы мы уже сталкивались с ними в боевой обстановке.

Последние слова не показались Джону особо убедительными. «Бестии» — это звучало не слишком обнадеживающе. Кроме того, настораживало, что в сети базы почему-то появилась вторая Кортана. Но сейчас ему было не до выяснения обстоятельств. Отряд уже выдал свое местоположение, а значит, действовать требовалось быстро. Мастер-Шеф махнул рукой, призывая остальных следовать за собой.

Он пробежал вперед и укрылся за колонной в центре зала. По разные стороны и чуть позади от него спрятались Фред и Уилл. Грейс прикрывала их со спины.

Датчик движения подозрительно мигнул. Но сигнал исчез столь же быстро, как и появился.

Сто семнадцатый вскинул руку, и весь Синий отряд замер.

На сенсорах все было чисто, и все-таки что-то таилось в темноте.

Джон снял с пояса осколочную гранату.

На датчике движения вновь возник неустойчивый сигнал — кто-то метнулся мимо той самой колонны, за которой укрывался Мастер-Шеф. Неизвестное существо перемещалось намного быстрее воинов элиты, двигаясь практически с той же скоростью, что и спартанцы.

Сто семнадцатый дал очередь из винтовки, стреляя практически в упор по серой фигуре. Но противник даже не сбился с шага — только взвыл от боли и ярости.

Уилл и Фред начали стрелять короткими очередями. Существо задергалось под пулями.

Позади прогремели три взрыва. Джон увидел, как мигнул, а затем тревожно заморгал биосигнал Грейс.

— Засада! — крикнул Уилл.

Существо, которое Кортана определила как «бестию», выскочило из тени на свет, прыгнув к Мастер-Шефу. Оно оказалось выше ростом, чем воины элиты, а также более мускулистым и крепким. Пасть твари была полна острых зубов, а красные глаза пылали незамутненной ненавистью. Синевато-серую шкуру пятнали оставленные пулями отверстия.

Бестия схватила Джона, вырывая винтовку из его рук. Даже «Мьольнир» не позволял спартанцу сравняться с этим существом по силе.

Оно обрушило на Сто семнадцатого голые кулаки, проломив щиты, схватив его за шею и сдавив ее.

Перед глазами Мастер-Шефа поплыли красные пятна. Он почувствовал, что начинает терять сознание.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Время: 17:51, 13 сентября 2552 (по военному календарю) / На борту военной базы ковенантов «Непреклонный пастырь».

Джон задергался, пытаясь разжать лапы, сдавившие его горло. Казалось, будто мышцы бестии сделаны из чистой стали. И она была настолько охвачена желанием открутить командиру спартанцев голову, что даже выпущенная в упор очередь из винтовки не смогла ее остановить.

Позади раздался еще один взрыв, и по каменному залу прокатилось стаккато винтовочной стрельбы.

Остальной отряд противостоял еще какой-то угрозе. Мастер-Шеф оказался предоставленным самому себе.

Он заморгал, но темнота, постепенно затягивающая его глаза, никуда не делась.

Индикатор заряда щитов замерцал и начал постепенно увеличиваться. Если бы только Джону удалось продержаться, пока аккумуляторы накопят достаточный заряд, у него появился бы шанс вырваться из захвата. Но стоило поспешить, и тварь сумела бы удержать его и опять обезвредить щиты одним ударом кулака.

Бестия взревела, забрызгав слюной лицевой щиток Мастер-Шефа, и наклонилась ближе, все крепче сжимая ладони на его горле.

Поле зрения Джона сузилось до состояния луча, воздух уже практически не проникал в легкие. Спартанец начинал задыхаться.

Щиты накопили четверть от максимального заряда. Этого должно было хватить.

Сто семнадцатый за свою жизнь неоднократно успел побывать в подобных смертоносных захватах, проводя долгие часы тренировок в поединках на ринге со своими собратьями и нанятыми Мендезом мастерами боевых искусств. Существовало множество способов вырваться из рук более сильного соперника. И для каждого из них можно было найти контрприем, позволяющий предотвратить побег, а также контрприемы против контрприемов. Это чем-то напоминало игру в шахматы, только вместо фигур здесь использовались локти, ноги, инерция, центр тяжести и — в первую очередь — интеллект.

Джон поджал колени к груди и практически одновременно метнулся вперед и вниз. Прокрутившись на девяносто градусов, он резко выбросил в стороны руки и ноги, распрямляясь. Этот трюк назывался «креветка».

Лапы бестии выпустили шею спартанца.

Воспользовавшись секундным замешательством твари, Мастер-Шеф запрыгнул ей на спину. Вкладывая в удар всю свою силу, он обрушил локоть на основание черепа бестии, затем заломил ей лапу и выкрутил так, что любой человек или воин элиты давно бы лишился конечности. Потом он широко расставил ноги и подался вперед, заваливая тварь на пол.

Та зарычала и попыталась подняться вместе с восседающим на ней спартанцем, отжимаясь на свободной лапе.

— Ну. Уж. Нет.

В левой руке Джон по-прежнему сжимал гранату. Одним пальцем он выдернул чеку, прогнулся и запихал лимонку в пояс бестии, а после стремительно отпрыгнул назад, отпуская ее лапу.

Существо перевернулось и яростно взревело.

Раздался взрыв. Обоих противников подкинуло на метр и опять бросило на пол, но на сей раз тварь приземлилась на камни с влажным, сочным хлопком.

Мастер-Шеф откатился в сторону и вскочил на ноги, пытаясь найти остальной отряд.

Массивные колонны загораживали обзор, но сенсор движения сообщил, что Фред укрылся слева, а Уилл — справа.

Позиция Грейс была никак не отмечена. Возле арочного прохода возникали и тут же пропадали призрачные сигналы.

И еще — ни один из спартанцев даже не попытался осведомиться о состоянии своего командира. И это молчание означало серьезные неприятности.

Джон поискал на поясе оптоволоконный щуп, но тот потерялся во время поединка с бестией. Тогда Сто семнадцатый рискнул осторожно выглянуть из-за базальтовой колонны.

Грейс лежала ничком в пяти метрах от входа. Под ней растекалась лужа гидростатического геля и крови.

Джон подал по отряду сигнал запроса состояния.

Но в тот же самый миг к нему бросились с разных направлений две бестии. Они были вооружены странными ружьями с очень широкими стволами, завершающимися отточенными штыками. Одна из тварей заметила Мастер-Шефа и прицелилась.

Прыжком уходя за ближайшую колонну, он увидел вылетающую из ствола гранату, а потом услышал еще два выстрела.

Первый из снарядов попал в базальтовый столб и взорвался. Налетела ударная волна.

Джон развернулся и бросился к следующей колонне, стараясь успеть прежде, чем…

…вторая и третья гранаты взорвались за долю секунды до того, как ему это удалось. Мимо пролетели выбитые из пола камни, каждый из которых был размером с кулак.

Мастер-Шеф откатился в сторону, стараясь спастись от града обломков, посыпавшихся с потолка, и готовой раздавить его обрушившейся колонны.

Лобовое столкновение с бестиями смысла не имело. Джон не был готов к еще одному рукопашному поединку. Во всяком случае сейчас, когда время стремительно уходило, а каждый ковенант на этой базе хватал оружие, чтобы разорвать спартанцев на куски. К сожалению, ситуация значительно осложнялась тем, что чужаки явно сумели разгадать код и теперь могли засечь местонахождение отряда по радиопереговорам.

Так что оставался только один выход: бежать.

Но Сто семнадцатый не собирался так просто бросить Грейс. По крайней мере не удостоверившись, что она и в самом деле мертва.

Сбросив с плеч ранец, он вытащил одну из противотанковых мин. Она представляла собой диск в четверть метра с шипами по краям, позволяющими надежно установить ее на земле. Мастер-Шеф выставил таймер на семь секунд, а затем выскочил из-за колонны.

Легким движением кисти он метнул мину. «Лотос» описал широкую дугу и воткнулся шипами в стену прямо над аркой входа.

Две секунды до взрыва.

— Ложись! — крикнул Джон.

Бестии вновь выскочили из своих укрытий, вскидывая смертоносные ружья, заряженные гранатами.

Последовала ослепительная вспышка, и на мгновение проход скрылся в огне — мина взорвалась. Арочного прохода и бестий больше не существовало. На их месте повисло густое облако пыли, в которое с потолка обрушивался каскад каменных обломков.

Из-под завала торчала лишь одна серая лапа, все еще подергивающаяся в агонии.

Джон подошел ближе. Проход был надежно запечатан. В ближайшие секунды опасность не грозила.

Командир спартанцев присел возле Грейс. Все ее жизненные показатели превратились в прямую линию. Он перевернул ее, хотя в этом уже не было нужды. Те три взрыва, что он услышал, сражаясь с первой из бестий… Это сдетонировали ее собственные сверхмощные гранаты, фактически развалив спартанку на две половины.

Фред и Уилл вышли из укрытия. Мастер-Шеф посмотрел на них и печально покачал головой.

Затем он открыл крошечную панель на броне Грейс и активирован систему самоуничтожения. Они должны были выполнить свою задачу и поэтому не могли захватить с собой тело — оно бы только замедлило продвижение отряда. Но и оставлять ее на потеху ковенантам тоже было нельзя. Крошечный реактор, встроенный в «Мьольнир», должен был вскоре взорваться, устроив для павшей спартанки погребальный костер и уничтожив все в радиусе десяти метров.

— Двигаемся дальше, — сказал Джон. — Кортана, куда?

— Пройдите по залу тридцать метров вперед. Поверните направо. Там будет закрытый люк, ведущий в туннели инженеров. Я открою его, а потом снова запру за вами. Поторопитесь. Местный ИИ сопротивляется все сильнее. Хотя я и смогла заблокировать основные частоты, информация о нашем вторжении распространилась по выделенным каналам связи.

Ее голос сопровождало странное эхо. Возможно, оно возникало в результате вражеских попыток установить по сигналу местоположение Синего отряда. Или же дело было в другом? Кажется, Кортана предостерегала насчет непредвиденных последствий при использовании копии, сделанной с другой копии?

— Ладно, я понял, — ответил Мастер-Шеф, махнув Фреду и Уиллу следовать за ним. Он бросил последний взгляд на Грейс и молча, стремительным шагом отправился дальше.

Датчик движения больше не показывал чьего-либо присутствия. Стены храма покрывали фрески, изображающие ворчунов и шакалов, элиту и охотников. Игра теней и света, пробивающегося сквозь цветные окошки на потолке, словно заставляла фигуры оживать. Все существа на рисунках были изображены. Мастер-Шеф пожалел, что у него нет времени сделать нормальную видеозапись.

Пройдя тридцать метров, отряд остановился перед чуть выступающим участком стены. Тот отошел в сторону. Открывшийся проход был достаточно широк, чтобы по нему без проблем могли пройти в ряд сразу два инженера, но Джону пришлось согнуться и лечь боком, чтобы только суметь протиснуться внутрь. Следом за ним в туннель забрались Уилл и Фред; Кортана снова запечатала люк.

Спартанцы продолжали ползти вперед, пока труба неожиданно не повернула под прямым углом, обрушиваясь далеко вниз. Уилл закрепил веревку, и отряд смог спуститься почти на сотню метров, в результате оказавшись на какой-то площадке.

Оглядевшись, Джон обнаружил, что они оказались в пещере с грубо обтесанными каменными стенами, поднимающимися на девяносто метров. Противоположный край зала терялся в глубокой тени. Впереди возвышались пятьсот двенадцать реакторов, похожих на спиральные раковины. Они были выстроены в ровные ряды и лежали в восемь ярусов друг на друге. Каждый из блоков размерами не уступал «Пеликану» и мерно гудел, распространяя вокруг себя волны жара.

Все свободное пространство между реакторами устилали переплетающиеся трубы плазменных контуров. Вокруг оживленно сновали тысячи инженеров, обслуживающих машины. Под потолком мерцало призрачное «северное сияние», возникающее в результате незначительных утечек плазмы, закручиваясь в светящиеся вихри под воздействием электромагнитных полей.

Реакторный зал казалась настоящим произведением искусства. Скорее всего, строители базы выточили его из цельного астероида специально для создания этого комплекса.

Уилл показал в сторону трех шакалов, прогуливавшихся по подвесному мостику. Синий отряд замер, не шевелясь.

— Вы почти на месте, — сказала Кортана. — У дальней стены расположен пульт управления реакторами.

Джон поднял руку, подавая сигнал Уиллу и Фреду, дождался, пока шакалы пройдут мимо, и побежал вперед. Оказавшись возле терминала, он выдернул чип и воткнул его в разъем на панели.

— Я на месте, — доложила копия Кортаны спустя три секунды. — Эта система защищена достаточно слабо. Скоро все будет готово. Кстати, — продолжила она, — я рассчитала путь отхода для Синего отряда и загрузила необходимую информацию в ваши навигационные модули. Это позволит вам достаточно незаметно вернуться обратно к ремонтному ангару. Как только окажетесь на месте, подайте мне знак. На то, чтобы перегрузить реакторы, уйдет около десяти минут. И как только процесс начнется, можете поверить, его уже будет не остановить.

— Беда в том, что этих десяти минут ковенантам вполне может хватить, чтобы начать прыжок к Земле, — произнес Джон. Он посмотрел на товарищей, и те кивнули, словно прочитай его мысли. — Кортана, начинай подготовку к уничтожению. Сейчас.

Свечение реакторов изменилось; в синей плазменной дымке возникли белые пряди, стремительно распространившиеся по всем контурам, подобно смертельному яду.

— Перегрузка начата, — объявила копия Кортаны. — Советую Синему отряду эвакуироваться как можно скорее.

На дисплее Джона загорелся навигационный маркер, указывающий на лестницу, поднимающуюся к подвесным мосткам. Мастер-Шеф поднял два пальца, указал ими на товарищей, а после кивнул в сторону патруля шакалов. Фред и Уилл присели и замерли в ожидании.

Сто семнадцатый взлетел по лестнице. Когда он был уже практически на самом верху, прозвучали три выстрела. Их грохот утонул во все нарастающем гуле реакторов. Оказавшись на мостках, Джон увидел, что все три шакала мертвы. Вскинув винтовку и оглядевшись, он махнул Уиллу и Фреду.

Таймер обратного отсчета показывал 9:47. Жар и сияние, исходившие от реакторов, с каждой секундой усиливались, и энергетические щиты спартанцев начали мерцать.

Пробежав по мосткам, Синий отряд оказался возле лифта. Они быстро запрыгнули внутрь, двери тут же захлопнулись, и кабинка устремилась вверх.

Когда же створки лифта распахнулись вновь, внутрь хлынул яркий искусственный свет, в котором обрисовались резкие тени двух воинов элиты. Спартанцы открыли огонь, моментально скосив чужаков.

Мастер-Шеф, выглянув наружу, увидел несколько труб в окружении фонтанов и обрушивающийся в самом их центре удивительный спиральный водопад. Теперь становилось ясно, что все это часть системы охлаждения реакторов. Вода в каналах уже начинала закипать и исходила паром.

Примерно в ста метрах правее от спартанцев возле обрушившегося храма стояла группа чужаков, состоящая в основном из элиты и нескольких охотников. Над развалинами кружили десятки «Баньши».

Отряд ворчунов старательно пытался расчистить завал. Неожиданно из-под камней ударили потоки огня, сжигая карликов вместе с их хозяевами.

— Прощай, Грейс, — прошептал Джон.

Взорвавшись, ее ядерная батарея выиграла остальным спартанцам еще немного времени. Ковенанты, скорее всего, должны были решить, что незваные гости по-прежнему находятся внутри храма. Сослужив свою последнюю службу, Грейс унесла с собой около десятка ворчунов и четырех воинов элиты. Что ж, она была бы довольна.

Мастер-Шеф посмотрел в сторону дальней стены, прорезанной длинной полосой прозрачного материала. За ней располагались ремонтные отсеки и воздушные шлюзы. Путь к спасению.

Джон посмотрел на часы: 8:42. Надо было спешить.

Его внимание привлекли «Баньши», кружащие вверху. Он поискал взглядом Линду, скрывшуюся где-то среди странных пейзажей базы.

— Линда, — позвал он по рации, — ни в коем случае не отвечай. Ковенанты триангулируют наш сигнал. Во всяком случае, я очень рассчитываю, что именно это они сейчас и сделают, отправив к нам несколько «Баньши». Как только они подлетят к башне охлаждения, убей пилотов — нам нужны их машины.

Ответа, разумеется, он не услышал. Получила ли Линда сообщение и готовилась ли прикрыть остальной отряд? Или она уже погибла?

Как и было задумано, от основной поисковой группы, обшаривавшей окрестности храма, отделились три «Баньши», направившиеся к спартанцам.

Мастер-Шеф жестом приказал Фреду и Уиллу покинуть кабину лифта, и вместе они побежали к лесу окутанных паром труб. Оказавшись на его краю, спартанцы рассредоточились и приготовились открыть огонь по приближающимся врагам.

«Баньши» выстроились в крыло, снизили скорость, а затем заложили вираж и полетели обратно к храму.

Джон три раза щелкнул переключателем рации.

Воины элиты, управлявшие машинами, отреагировали мгновенно, развернув их к спартанцам. Одна из «Баньши» спустилась ниже и на бреющем полете помчалась прямо к укрытию Мастер-Шефа. Ее плазменные орудия засверкали от переполняющей их энергии — залп теперь был неизбежен.

Неожиданно из груди пилота брызнул фонтанчик крови. Воин элиты завалился вперед, непроизвольно до отказа сдвигая рычаг акселератора. «Баньши» на полном ходу промчалась мимо, врезалась в водонапорную башню и беспомощно рухнула на землю.

— Линда, — прошептал Джон, пытаясь понять, где же она укрылась.

Судя по направлению фонтанчика крови, снайпер сумела послать пулю сквозь крошечный незащищенный участок кабины, прикончив пилота при помощи рикошета. Это означало, что огонь должен был вестись с приличной высоты и со спины. В том направлении Мастер-Шеф увидел несколько подвесных мостков, пересекающих необъятный зал. Линда, должно быть, залегла на одном из них.

Еще две машины продолжали мчаться к спартанцам, двигаясь параллельно поверхности и прогревая плазменные орудия.

Джон, Фред и Уилл вскинули винтовки.

Эхо донесло приглушенный звук выстрела, и еще одна из «Баньши» зарылась в землю, когда ее пилот познакомился с непревзойденным мастерством Линды.

Последний из чужаков вильнул вправо, пытаясь понять, что произошло с двумя его товарищами, но осознание того, что надо улетать, пришло к нему слишком поздно. Машина заложила крутой вираж. Джон не смог сказать точно, откуда был произведен последний выстрел, но пуля срикошетила внутри кабины пилота. «Баньши» описала несколько кругов и камнем упала вниз.

Три невероятных выстрела, три трупа. Это было превосходным достижением даже для Линды — ничего подобного Мастер-Шеф прежде не видел. Он вновь обшарил взглядом высокие здания, шпили, мостки, трубы транспортных артерий, но найти снайпера оказалось абсолютно невозможным.

Кивком указав Фреду и Уиллу на две машины, Джон побежал к третьей, все еще беспомощно наматывавшей круги. Ее крылья скребли по дороге, высекая из камней искры.

Запрыгнув внутрь, Мастер-Шеф развернул «Баньши» к дальней стене и выдвинул до упора рычаг акселератора. Он поднял руку, а потом опустил ее горизонтально, приказывая спутникам держаться ближе к земле.

Затем Джон заложил широкий разворот. Он собирался отвлечь внимание чужаков от остальных.

«Баньши» начала плавно набирать высоту и помчалась над позолоченными куполами и огромными статуями, изображающими героев элиты стоящими с поднятыми мечами. Группа ворчунов и шакалов бросилась врассыпную при ее приближении, и Сто семнадцатый дал по ним очередь. Потом он вильнул в сторону и пролетел сквозь стену воды, переливающейся из одной башни в другую.

В погоню за ним бросились еще четыре «Баньши». Джон начал бросать свою машину из стороны в сторону, мешая врагам прицелиться. Над самой его головой с шипением пронеслось два плазменных заряда.

Рискнув оглянуться через плечо, он увидел, как двое из его преследователей внезапно теряют высоту. Секунду спустя они врезались в дорогу.

Линда все еще продолжала прикрывать ему спину.

Джон спикировал к самой земле, пролетел по улице между домами и резко свернул в узкий проход. Вражеские «Баньши» промчались мимо. Тогда командир спартанцев на полной скорости понесся прямо к стене.

Уилл и Фред посадили свои машины и сейчас, пригнувшись, укрывались возле метровой толщины окна, отделяющего внутреннее пространство от ангара. Джон приземлился рядом, скинул ранец и протянул Фреду последнюю противотанковую мину.

— Прилепи к стеклу и установи взрыватель на дистанционное управление, — приказал Мастер-Шеф, а потом все-таки рискнул связаться с копией ИИ, оставшейся в компьютерной сети ковенантов. — Кортана, сумеешь открыть воздушные шлюзы в ангаре?

В наушниках одновременно заговорил целый хор накладывающихся и пытающихся перекричать друг друга голосов. Наконец один из них сумел заглушить все остальные:

— Шеф, выделяю эту копию специально для общения с тобой. Теперь мы можем говорить.

— Сколько ты их уже сделала?

— Не уверена. Несколько сотен. ИИ ковенантов был сильнее. Мне пришлось. Сложно. В моих файлах полно ошибок. Приходится тщательно фильтровать всю имеющуюся информацию.

Она немного помолчала.

— Отвечаю на исходно поставленный вопрос: да. Я сумею отключить защиту и открыть шлюзы. Но мои системы начинают разрушаться. Полагаю, что скоро я уже не смогу сохранять рассудок.

Джон огляделся. Перед ним простирались многие километры городских кварталов. По улицам уже катили танки; между зданиями метались легионы ворчунов, шакалов и элиты, время от времени палившие по несуществующим целям. В небе кружил комариный рой «Баньши» и «Призраков».

Таймер обратного отсчета показывал 7:45.

— Линда осталась там, — сказал Мастер-Шеф. Фред попытался открыть рот, но Джон остановил его повелительным жестом. — Если не вернусь через три минуты, взрывайте окно и уходите.

Фред помедлил, но после кивнул.

— Я не могу ее бросить, — произнес Джон, запуская двигатель «Баньши». — Она все еще жива.

ВегоголовезвенелипоследниесловадоктораХалси: «Я начала понимать, что следовало бороться за каждую человеческую жизнь… любой ценой».

Он должен был найти Линду. Найти и вытащить… или погибнуть, пытаясь это сделать.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Время: 18:20, 13 сентября 2552 (по военному календарю) / На борту военной базы ковенантов «Непреклонный пастырь».

Мастер-Шеф гнал «Баньши» на пределе возможностей.

Со стороны храма донесся новый взрыв, и в воздух над комплексом охлаждения ударили струи раскаленного пара. Кружившие там машины бросились врассыпную.

Джон старался как можно ниже пригибаться к панели управления и пытался выжать из нее еще хоть немного дополнительной скорости.

Сзади к нему с обеих сторон пристроились еще две «Баньши». Их плазменные орудия засверкали, накапливая заряд. Мастер-Шеф вильнул в сторону, пытаясь сбить их прицел. Он приготовился к удару, но… ничего не произошло.

Оглянувшись, он увидел, что пилот ведущей машины безвольно обмяк, вывалился из кабины и полетел к земле. Ведомая также лишилась своего седока, о былом существовании которого теперь напоминали только кровавые разводы на ветровом стекле.

Линда продолжала прикрывать его, стреляя все с той же поразительной эффективностью. Она не могла быть далеко.

Джон огляделся. Вокруг было полно шпилей, водонапорных башен и транспортных труб. Затем он заметил скопление подвесных мостков возле самого светового луча, проходящего через центр необъятного зала. Его ослепительное сияние позволило бы снайперу оставаться практически невидимым, даже если бы тот вздумал залечь на открытом месте.

Мастер-Шеф все-таки рискнул открыть канал прямой связи с Линдой.

— Я тут подумал, может быть, ты захочешь прокатиться? И…

Пространство за плечом Джона прорезала энергетическая мортира, и спартанцу на миг показалось, что он случайно подлетел слишком близко к солнцу. Щиты разрядились наполовину. Снаряд рухнул на одну из водонапорных башен, и та взорвалась густым облаком пара.

Мастер-Шеф направил «Баньши» прямо сквозь него, а затем посмотрел вниз и увидел выслеживающий его танк класса «Дух». Джон постарался сделать траекторию своего полета непредсказуемой, но при этом продолжал направляться к тому месту, где, как ему казалось, пряталась Линда.

Таймер показывал 7:06. Времени на маневры и хитрости не оставалось.

Быть может, она вовсе не желала, чтобы ее нашли? Решила остаться и прикрыть их отступление? Во всяком случае, сам Джон вполне мог бы так поступить.

— Линда, немедленно сообщи твое местонахождение, — рявкнул Мастер-Шеф по выделенному каналу связи. — Это прямой приказ.

Таймер отсчитал еще ровно три секунды, а потом на его дисплее возник навигационный маркер, а в динамиках прозвучали шесть нот детской песенки.

Треугольный маячок указывал на веревку, натянутую между двумя трубами и болтавшуюся в опасной близости от сверхмощного светового луча. При этом относительно тонкую нить было крайне сложно заметить в глубокой тени, отбрасываемой ближайшими подвесными мостками.

Джон увеличил изображение. Несмотря на ослепительное сияние луча, он сумел различить поблескивание оптического прицела.

Чтобы спрятаться, Линда одновременно воспользовалась и ярким светом, и темнотой.

Мастер-Шеф направил к ней свою «Баньши». Он пристегнул к машине страховочный трос на своем ремне и постарался крепче вжаться в сиденье.

Лишь когда расстояние сократилось до тридцати метров, ему удалось разглядеть спартанку. Та повисла на веревке, обмотав ее вокруг ноги и обхватив одной рукой. Во второй руке Линда сжимала снайперскую винтовку. Джон мог только догадываться, как ей удавалось вести прицельный огонь из столь немыслимого положения.

Спартанка выпутала ногу, раскачалась, отпустила веревку, находясь в самой верхней точке траектории, и полетела вниз, к приближающейся «Баньши» Мастер-Шефа.

Невзирая на протестующую гидравлику закрылков, он заставил машину взмыть практически вертикально и протянул руку. Их пальцы соприкоснулись, и Джон надежно сжал ладонь Линды своей бронированной перчаткой.

Раскачав Линду, он забросил ее вперед. Спартанка приземлилась рядом, крепко обхватив сиденье ногами, Джон развернул «Баньши» и помчался обратно к стене, где оставил остальных спартанцев. Закрылки оставались поднятыми, что серьезно замедляло полет, но не было иного способа заставить эту машину выдержать сразу двоих.

— Иду на посадку, — сказал Джон, вызвав по рации Фреда и Уилла. — Открывайте двери и готовьтесь к быстрому отступлению.

На дисплее мигнул огонек Фреда, подтверждая прием.

— Кортана, открывай шлюзы. Срочно!

В наушниках вновь зазвучала какофония голосов. Одновременно пыталось говорить такое число копий, что Джон не смог разобрать ни единого слова.

— Кортана! Шлюзы!

Раздалось шипение статических помех.

— Прошу простить, Шеф, — ответил наконец ИИ. — Выделяю эту копию специально для… для… общения с тобой.

Джон помнил, что ему уже «выделяли копию». Интересно, что стало с той?

— Кортана, отключай запирающие механизмы воздушных шлюзов. Открой сразу и внутренние, и внешние люки.

— Выполняю, Шеф. Система перегружена. Тут стало слишком много нас. Больше просто не влезет. Приходится бороться за каждый… Ожидайте.

Примерно в километре от Мастер-Шефа и Линды прогремел взрыв. «Лотос» окатил стену огнем, в воздух взметнулся столб черного дыма. Когда он рассеялся, спартанцы увидели паутину трещин на поверхности прозрачного материала.

Но окно устояло.

Противотанковые мины были способны проделать дыру даже в стене закаленной стали, и все-таки эта преграда выдержала.

Спартанцы по-прежнему были отделены от ангара.

До стены оставалось триста метров.

— Кортана!

Краем глаза Джон увидел преследующий их рой «Баньши» и «Призраков».

— Кортана! Сейчас, или будет поздно!

— Пр… — голос ИИ казался очень слабым. — Программный сбой 08934-ЕЕ. Глобальная ошибка в работе ядра 9845-W. Перезапуск. Внутренние люки открыты. Продолжаю работу. Блокировка сис…

Связь прервалась.

В ста метрах от Джона за толщей потрескавшегося окна пространство на долю секунды побелело, а затем снова стало прозрачным. В противоположной стене, расположенные через каждые двадцать метров, открывались люки шлюзов. За ними сиял звездами черный бархат.

Рядом с машиной Мастер-Шефа, практически соприкасаясь с ней крыльями, возникли «Баньши» Фреда и Уилла. По сигналу Джона они все дружно спикировали вниз, метя прямо в центр паутины трещин, покрывающих прозрачный участок стены.

Трещины распространялись, протягиваясь длинными разветвляющимися лучами во все стороны. Потом процесс замедлился и окончательно остановился.

Джон дал залп из плазменных орудий. Его поддержал Фред, и четыре снаряда ударили в окно, до которого оставалось не более пятидесяти метров.

Похожий на стекло материал прогнулся и затрещал, разбрасывая во все стороны мелкие осколки, но упорно отказывался уступить.

Расстояние сократилось до тридцати метров — надо было решать: сворачивать в сторону или врезаться. Мастер-Шеф стиснул зубы и сжал нервы в кулак.

Десять метров.

Гладкая поверхность окна внезапно превратилась в мелкую мозаику осколков. Воздух наполнился противным визгом стекла, трущегося о стекло. Преграда все-таки уступила.

Обломки окна простояли еще секунду, а потом устремились в открытый космос, уносимые потоком вырвавшейся атмосферы.

Джон изо всех сил старался не дать «Баньши» выйти из-под контроля. Машина ударилась о пол ремонтного ангара, отскочила, вкатилась в воздушный шлюз… и выплыла в темноту космоса.

Мастер-Шеф неловко взмахнул руками, внезапно очутившись в невесомости и вылетев из «Баньши». Но страховочный трос удержал его, Джон подтянулся обратно. Линда подала ему руку и помогла снова сесть за штурвал.

Последние остатки атмосферы покидали ковенантскую базу вместе с телами инженеров, ворчунов, шакалов, элиты. По броне гигантского судна протянулись разрывы, из которых начал вытекать расплавленный металл. Водяной пар мгновенно замерзал, превращаясь в сверкающие облака мелких ледяных кристаллов.

Остальной флот пришел в движение: одни крейсера торопились подойти ближе, чтобы выяснить, что происходит с базой, другие, напротив, предпочли убраться подальше. Пятьсот вражеских кораблей, лишившихся приказов, поступающих из командного центра, показались Джону лишь частичками пыли в солнечном луче — они бесшумно разлетались в разных направлениях.

Примерно в километре от Мастер-Шефа безжизненно дрейфовал десантный челнок.

Он на мгновение включил рацию, выставив навигационный маркер, указывающий на этот корабль. На дисплее мигнули огни подтверждения, поступившие от Фреда и Уилла.

Джон включил, а через пару секунд снова выключил двигатели «Баньши», позволяя инерции доставить себя к намеченной цели. Он очень надеялся, что ковенанты сейчас настолько заняты выяснением происходящего, что не станут обращать на них внимание, приняв за один из многих разлетающихся во все стороны обломков.

«Баньши» мягко коснулись медленно вращающегося челнока. Джон схватился за выступ на корпусе, позволяя Линде подобраться к панели управления и открыть люк. Потом Мастер-Шеф помог подняться на борт и двум другим спартанцам.

Сам он задержался еще на одно мгновение, чтобы еще раз окинуть взглядом флот ковенантов. Несколько сотен кораблей лишились командования. Но надолго ли? Даже если цепная реакция уничтожит их базу, чужакам хватит за глаза и оставшейся мощи, чтобы уничтожить оборонительные системы Земли и выжечь планету дотла.

Скорее всего, Синему отряду удалось лишь получить некоторую отсрочку до тех пор, пока ковенанты не найдут кого-нибудь, кто снова возглавит их флот. Этого было мало, но Джон не был уверен, что можно было добиться большего.

Он подтянулся, забрался в корабль и закрыл за собой люк.

Линда стояла возле консоли пилота, а Фред уже занял терминал технического контроля. Пятьдесят восьмая подала напряжение на плазменные генераторы и включила внутреннее освещение.

— Куда теперь? — спросила она.

— Подальше отсюда. — Мастер-Шеф посмотрел на навигационный дисплей и указал на крошечную луну, вращающуюся вокруг ближайшей планеты. — Укроемся в ее тени. Только лети медленно. Не стоит привлекать к себе внимание.

Таймер показывал 5:12. Возможно, у них еще оставалось время.

— Приказ принят.

Десантный челнок развернулся и плавно заскользил в сторону от базы, неторопливо ложась на курс к маленькой луне, испещренной черными и серебряными оспинами.

Фред сгорбился над своей консолью. Толстые волнистые линии, представляющие ковенантские каналы радиосвязи с F по К, резко дергались и извивались.

— Очень плотный трафик, сэр, — доложил Сто четвертый. — Каждый корабль в этой системе пытается выяснить, какого дьявола тут происходит. А системы базы полностью забиты копиями Кортаны, которые просто раз за разом перечисляют коды системных сбоев.

— А это что? — спросил Джон, заглядывая Фреду через плечо и указывая на радиочастоту, по которой поступал только один сигнал.

В течение затянувшейся паузы Фред пристально вглядывался в запутанную каллиграфию ковенантов, а затем судорожно вдохнул.

— Если программы перевода не врут, — прошептал он, — это частота Е — одна из наших.

Резким движением Фред включил внутренние динамики корабля. Спартанцы услышали знакомые шесть нот. Те проигрывались по кругу.

— Топор-топор, не сиди, как вор, — на одном выдохе произнес Джон. — Фред, вызывай их на связь.

— Есть, сэр.

Кто мог посылать этот сигнал? Других спартанцев в этой системе не было. Если только его подавали не доктор Халси и Келли. Неужели они как-то их выследили?

— Ну, наконец-то, мы уже устали вас ждать, — раздался голос адмирала Уиткомба. — Переключитесь на систему кодирования по схеме «Радуга».

Джон кивнул Фреду, и тот подключил кабель ковенантского терминала связи к разъему на своем шлеме.

— Сигнал зашифрован, — доложил он через секунду.

— Адмирал, — произнес Мастер-Шеф, — при всем уважении, сэр, как вы здесь оказались?

— Лейтенант Хаверсон предложил выйти из пространства скольжения на краю этой системы и укрыться в Оортовом облаке. — Уиткомб вздохнул. — Что ж, сынок, я тут понаблюдал за происходящим одним глазком и понял, что если даже вы разнесете эту станцию… Проклятие, все равно несколько сотен вражеских кораблей находятся в одном плевке от Земли. Даже если бы я вернулся сейчас домой, от моих предупреждений не было бы никакого толку. Так что я собираюсь сделать кое-что прямо здесь и сейчас. Вы свою роль сыграли, пора и мне исполнить свою.

Несколько секунд адмирал молчал, а затем уже серьезным, тихим голосом спросил:

— Вам ведь удалось, да? Эта база взорвется?

— Так точно, сэр. — Джон посмотрел на таймер. — Через четыре минуты тридцать две секунды.

— Превосходная работа, Мастер-Шеф. А теперь пора загнать вашу лошадку в стойло. Продолжайте лететь прежним курсом. Внутреннее чутье вас не подвело. Вас ждут в лунной тени.

Джон шевельнул рукой, приказывая Линде прибавить ходу. Челнок вышел на три четверти от своей предельной скорости.

— Ждут, сэр?

— Конец связи.

Джон посмотрел на Уилла, Фреда и Линду, и те недоуменно пожали плечами.

Он приказал выйти на максимальную скорость, и вскоре челнок облетел испещренную кратерами луну по высокой орбите, где их ожидал «Геттисбург».

И только «Геттисбург».

— Но где же тогда «Восхождение правосудия»? — прошептал Джон.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Время: 18:25, 13 сентября 2552 (по военному календарю) / Фрегат ККОН «Геттисбург», неподалеку от военной космической станции ковенантов «Непреклонный пастырь».

Мастер-Шеф вместе с теми из его людей, кто выжил, вышел из лифта на мостик «Геттисбурга».

— Сэр… — Джон приготовился приветствовать Уиткомба, но ни адмирала, ни лейтенанта Хаверсона на мостике не оказалось.

Их ждали только сержант Джонсон, пристально вглядывавшийся в экраны, и Кортана, чье голографическое изображение было сейчас окрашено в ярко-синий цвет. По поверхности ее тела бежали строчки запутанных формул, которые были выше разумения Мастер-Шефа.

Джонсон обернулся, окинул спартанцев взглядом и нахмурился, увидев, что возвратились не все.

— Уж не знаю, что это за штуковина такая, — кивнул он в сторону выведенного на экраны изображения ковенантской базы, — и кто ей придумал такое название. По мне, так совсем на «пластырь» не похоже. Скорее уж это «два целующихся спрута». Но я в любом случае чертовски рад, что она рванет. Отлично справились, почти как настоящие десантники. — Уголки его губ изогнулись в слабой улыбке.

— А где адмирал? — спросил Мастер-Шеф. — И лейтенант Хаверсон?

Усмешка покинула лицо сержанта, а взгляд его помрачнел. Он подошел к оружейному терминалу.

— Сейчас покажу. «Кларион» уже практически вышел на позицию.

По центральному экрану побежали полосы помех, а потом спартанцы увидели «Восхождение правосудия», выходящее из планетарной тени. Некогда мощный ковенантский флагман сейчас представлял собой еле движущиеся развалины; его корпус зиял пробоинами в дюжине мест, и лишь несколько плазменных контуров все еще продолжали показывать признаки жизни.

— Не понимаю, — произнес Шеф. Он подошел к голографическому проектору. Вид настоящей Кортаны, а не ее увечных копий, внушал ему некоторое спокойствие и уверенность. — Что происходит?

— Подожди минутку, — ответил ИИ. — Я тут пытаюсь перенастроить генераторы пространства скольжения, снятые с «Восхождения правосудия», под параметры «Геттисбурга».

— Именно этим мы и занимались, пока вы осматривали достопримечательности, — сказал сержант. — Извлекли матрицу перехода из нашего ковенантского поросеночка и воткнули ее в «Геттисбург».

Джон прокрутился на пятках и повернулся к экранам. Значит, флагман не мог «прыгнуть»? Тогда зачем он шел сейчас к вражескому флоту? Какая-то уловка? Мастер-Шеф посмотрел на таймер. 2:09.

— Не уловка, — прошептал Сто семнадцатый. — Приманка! Сержант, выйдите на связь с «Восхождением правосудия». Если придется — тараньте его «Кларионом».

— Вас понял, Шеф, — откликнулся Джонсон, начиная вбивать последовательность команд. На дисплее перед ним высветилось сообщение об ошибке. Сержант озадаченно покачал головой и повторил попытку, проверяя каждую цифру.

— Линда, возьми на себя навигацию. Фред — инженерный контроль. Уилл — помоги сержанту с боевым постом.

Спартанцы бегом направились к назначенным местам.

Уилл потеснил Джонсона и быстро нажал три кнопки.

— Связь установлена, — доложил он. — Вывожу на экран.

На главном дисплее возник мостик «Восхождения правосудия». Лейтенант Хаверсон и адмирал Уиткомб вместе стояли на возвышенной платформе перед голографическими консолями. Позади них на обзорном экране были видны приближающиеся корабли ковенантов.

— Рад, что вы благополучно добрались до безопасной гавани, сынок, — улыбнулся адмирал.

— Сэр, этот флот уничтожит вас раньше, чем вы успеете дать хоть один залп.

— Не думаю, Шеф, — ответил Уиткомб, дотрагиваясь до голографического терминала. Над устройством возник гладкий синий кристалл — точная копия древнего артефакта, найденного на Пределе. — Сейчас я рассылаю это изображение по всем кораблям, находящимся в системе, и даю понять, что они могут его получить, если осмелятся подняться на борт и сразиться с лучшими воинами Земли. — Адмирал рассмеялся. — Полагаю, это должно спровоцировать ковенантскую элиту, славящуюся своим болезненным стремлением к славе.

— Так точно, сэр, — кивнул Джон. — Должно.

Он посмотрел на таймер. 1:42.

Ковенантский флот начал медленно разворачиваться, направляясь к «Восхождению правосудия». Настоящая туча крейсеров и носителей. Сотни кораблей. Шансов у адмирала не было никаких.

— Четвертое орудие — огонь! — приказал Уиткомб.

— Слушаюсь, сэр, — с угрюмой решимостью на лице отозвался лейтенант Хаверсон.

Плазменная пика рассекла пространство и ударила в носовую часть ближайшего несущего корабля. Пламя расплескалось по щитам судна и угасло.

— Пятое орудие — огонь! Добивай их.

— Есть пятое орудие — огонь, — откликнулся Хаверсон.

Второй заряд ударил сразу за первым, пройдя сквозь ослабленные щиты. Плазменный поток проплавил броню и обшивку, взорвавшись на внутренних палубах. Несущий корабль потерял управление и врезался в слишком приблизившийся крейсер.

— Отличный выстрел, лейтенант, — довольным тоном произнес адмирал.

Флот ковенантов ответил шквалом лазерного огня. Энергетические лучи прошлись по корме «Восхождения правосудия», проникая под остатки брони и выходя с обратной стороны. Двигатели флагмана были уничтожены.

— Грамотное тактическое решение, — улыбнулся Уиткомб. — Как хорошо, что они не знают, что мы взяли достаточный разгон за счет поля луны и что инерция доделает за нас остальную работу. — Он посмотрел на дисплеи, где стремительно увеличивалась в размерах приближающаяся командная станция. — Еще немного, лейтенант. Приготовиться к столкновению!

«Восхождение правосудия» подлетело к базе.

Флагман врезался в стыковочное кольцо, сминая его броню, и продолжал еще какое-то время двигаться дальше, пока его носовая часть окончательно не застряла в корпусе «Непреклонного пастыря».

На несколько секунд изображение на центральном дисплее «Геттисбурга» забилось помехами, но затем медленно восстановилось. Картинка сильно дрожала, но спартанцы увидели, как адмирал поднимается на ноги. Из глубокой ссадины, протянувшейся от виска до края туб, сочилась кровь. Лейтенант Хаверсон тоже заставил себя встать. Его рука выгнулась под неестественным углом.

— Передать сообщение на всю систему, — прорычал Уиткомб.

— Слушаюсь, сэр, — откликнулся Хаверсон и, пошатываясь, активировал связь.

— Идите же сюда, могучие ковенантские воины! — закричал адмирал. — Мы здесь, в самой гуще вашего флота. И у нас одна из ваших священных погремушек. — Он щелкнул ногтем по голограмме кристалла, и та откликнулась тихим звоном, словно и в самом деле была настоящей. — Так идите и попытайтесь ее отнять!

Уиткомб вновь рассмеялся.

Сотни кораблей приближались к ним со всех сторон. К пробоинам в корпусе флагмана протянулись абордажные тросы и лучи гравитационных лифтов. Тысяча десантных челноков и тьмы воинов элиты, перемещающихся на реактивных ранцах, заслонили собой «Восхождение правосудия».

Мастер-Шеф сверился с часами. 0:27 до взрыва.

На поверхности одного из десятикилометровых пузырей, образующих базу ковенантов, начали появляться красноватые пятна. То, что творилось в реакторном отсеке, уже невозможно было скрыть.

— Линда, отведи нас как можно дальше, — приказал Джон. — Оставайся в лунной тени. Направь в двигатели все имеющиеся у нас энергетические резервы.

— Хорошо, Шеф, — ответила спартанка. — Носовые ускорители позволяют получить одну треть от эталонной скорости. Курс один-восемь-ноль.

— Кортана, — спросил Сто семнадцатый, — мы можем перейти в пространство скольжения?

— Я уже почти завершила расчеты, — отозвался ИИ, сосредоточенно прикусив губу. — Накопители заряжены на восемьдесят процентов. Провожу последние вычисления. Скоро все будет готово.

На экране было видно, как адмирал разворачивается на пятках и смотрит в направлении люка, ведущего на мостик. Кто-то с другой стороны пытался разрезать массивную дверь при помощи сварочного аппарата, и во все стороны летели искры.

— Мастер-Шеф, мне хотелось бы отдать последний приказ.

— Я вас слушаю, сэр, — отозвался Джон.

— Останься и проверь, какой урон нам удастся нанести всей этой своре. Ни при каких обстоятельствах не вступайте в бой. Вы обладаете важными разведданными, и ваша задача — доставить их на Землю.

— Слушаюсь, сэр.

— И еще… послушай меня, сынок. Помнишь, я рассказывал тебе про сражение за форт Аламо? Как тебе уже известно, все его отважные защитники погибли. Они знали, что шансы говорят не в их пользу, но остались и нанесли противнику серьезный урон. — Адмирал заскрипел зубами от боли. — И то, что произошло тогда, и то, что происходит сегодня, — это только тактическое поражение в одном бою, ведущее к славной стратегической победе. В тот день техасцы заставили своих врагов бояться. Даже небольшая горстка хороших, готовых к драке солдат способна очень многое изменить.

— Я понимаю, сэр.

В памяти Джона всплыли все те, кто «очень многое изменил» прямо у него на глазах. Сэм. Джеймс, Старший инструктор Мендез. Капитан Кейз. Многочисленные десантники, погибшие на Гало. Теперь в этом списке появились еще два имени: Уиткомб и Хаверсон.

Люк с грохотом обрушился на палубу «Восхождения правосудия». В коридоре за ним маячили силуэты многих десятков воинов элиты, размахивающих сверкающими энергетическими мечами. Уиткомб дал по ним очередь из автомата.

Центральный экран вновь забил белый шум.

Джон еще несколько секунд ждал, надеясь в последний раз увидеть адмирала и лейтенанта, но изображение больше не возвращалось.

На боковом дисплее возник видеоряд, поступающий от «Клариона». Двести крупных кораблей собрались в плотное облако возле «Непреклонного пастыря». Еще примерно столько же кружило чуть в отдалении. Они чем-то напоминали строение спиралевидной галактики в миниатюре, и в самом ее центре готовилась взорваться сверхновая звезда.

Одна из раздутых капель вражеской базы стремительно меняла цвета — красный, оранжевый и, практически без перехода, синевато-белый. Из разломов в обшивке ударили плазменные протуберанцы. По «Непреклонному пастырю» прокатилась цепная волна взрывов, закончившаяся возле центрального сочленения и разломившая военную станцию пополам. Во все стороны полетели фрагменты обшивки, заполыхали молнии.

А через секунду исполинское судно превратилось в кипящее облако неистового плазменного огня, дыма и электромагнитных разрядов, поглотившее все те корабли, что штурмовали сейчас «Восхождение правосудия». Ковенантские крейсера мгновенно вспыхивали и в прямом смысле обращались в пар.

Туча раскаленного, все еще находящегося под немыслимым давлением газа расширялась, настигая те суда, что кружили чуть дальше; серебряные коконы энергетических щитов лопались, словно мыльные пузыри, плавились слои мощной брони, выгорали внутренние палубы.

Несколько секунд спустя пламя начало угасать, но во все стороны, оставляя за собой огненный шлейф, продолжали разлетаться обломки, врезаясь в корабли, оказавшиеся дальше всех от эпицентра.

— Немедленно отвести дрон в тень луны, — приказал Джон.

— Слушаюсь, Шеф, — ответил Уилл. — Сигнал передан.

Еще несколько секунд на боковом экране была видна все расширяющаяся буря кипящего металла, а затем обзор заслонила покрытая оспинами поверхность луны.

— Кортана, «Геттисбург» готов совершить прыжок? — спросил Шеф.

— Генераторы полностью заряжены, сэр. Жду только приказа.

— Постой. — Джон на минуту задумался. Никто не осмелился прерывать его молчание. — Уилл, выведи разведывательный дрон на прежнюю позицию.

— Есть, Шеф.

Лунные пейзажи вновь сменились чернотой космоса. От боевой базы ковенантов и могучего флота практически ничего не осталось — только дым, сверкающие облака жидкого металла и пепел.

Нескольким вражеским кораблям все-таки удалось уцелеть. Но одни из них едва шевелились, отползая от места трагедии, а другие и вовсе безжизненно дрейфовали. Взрыв пережило не более дюжины кораблей от первоначальных пяти сотен.

— Славная стратегическая победа, — прошептал Джон, вспоминая последние слова адмирала Уиткомба. — Кортана, уводи нас отсюда.

Мастер-Шеф стоял на мостике «Геттисбурга» и наблюдал за тем, как звезды расплываются, сменяясь непроницаемой чернотой пространства скольжения.

Покинув поле битвы, развернувшейся возле «Непреклонного пастыря», они совершили прыжок, вышли в нормальное пространство и осмотрелись. Затем Кортана рассчитала новый курс. Теперь они наконец могли направиться к Земле. Несмотря на то что у них имелись ошеломляющие доказательства того, что ковенанты и так уже знают ее координаты, слово «ошеломляющие» не значило, что им стопроцентно поверят. Протокол Коула пока продолжал действовать.

— Переход в пространство скольжения осуществлен успешно, — доложила Кортана. — Расчетное время прибытия составляет двадцать пять часов.

Крошечная голограмма продолжала неотрывно разглядывать Сто семнадцатого, мрачно хмуря тонкие брови.

— Ты хотела еще что-то сказать? — спросил он.

Взгляд ИИ стал еще более тяжелым. Он вздохнул и сложил руки на груди.

— Просто все думаю о той копии своих программ вторжения. — Голограмма из голубой стала ультрамариновой. — Я просмотрела твой отчет об операции. Конечно, большую часть нарушений спровоцировало создание дополнительных копий, но ведь каждая из них в основе своей несла черты моего персонального программного кода. Я очень надеюсь, что это не признак… моей собственной нестабильности.

Кортана явно была на грани. Порой она настолько погружалась в какие-то свои мысли, что не могла потом назвать даже точное время. Впрочем, в последние недели всем им серьезно досталось. И, несмотря на какие-то мелкие недостатки, действия Кортаны казались спартанцу вполне осмысленными и логичными.

— Без тебя бы нам не выжить, — сказал Джон. — Так что твой программный код ничем не хуже нашего.

На секунду голограмма порозовела, а потом вновь остыла до воздушно-голубого оттенка.

— Меня подводят слуховые системы или это и в самом деле был комплимент?

— Продолжай отслеживать аномалии в пространстве скольжения, — велел Мастер-Шеф, проигнорировав ее вопрос.

Он подошел к трем обзорным дисплеям и устремил взгляд в черноту. Ему сейчас хотелось побыть в одиночестве, не видеть ничего и никого и выполнить наконец то дело, которого он так страшился.

Джон вывел на лицевой щиток перечень личного состава. Он пролистал его до конца, отмечая всех тех, кто погиб на Пределе и впоследствии, как пропавших без вести. Джеймса, Ли, Грейс и всех остальных боевых товарищей, которым никогда официально «не позволят» умереть. И порой Мастер-Шефу казалось, что их души не найдут покоя до тех пор, пока люди не победят в этой войне.

Он остановился, наткнувшись на имя Келли.

Ее тоже пришлось пометить как пропавшую без вести. Было даже что-то забавное в том, что она действительно оказалась единственным спартанцем, за все время существования отряда просто исчезнувшим. Халси похитила Келли для выполнения каких-то своих потаенных планов. Но в одном Джон был уверен: что бы ни произошло, доктор позаботится о Восемьдесят седьмой. И все же он не мог не волноваться за них обеих.

Подумав, он добавил в общий список имя капрала Локлира, пометив того как погибшего в бою. Это ему показалось более подходящим концом для солдата, чей боевой дух был не менее силен, чем у любого спартанца.

На три последние графы Джон смотрел особенно долго: уорент-офицер Шейла Поласки, лейтенант Элиас Хаверсон и вице-адмирал Дэнфорт Уиткомб. Он нехотя поставил напротив их имен пометки «погиб в бою» и присоединил ссылки на собственный отчет, где в подробностях описал проявленный этими людьми героизм.

Два человека сумели остановить армаду ковенантов. Они с радостью пожертвовали собственными жизнями, чтобы отсрочить смертный приговор всему человечеству.

В некотором роде Джон даже чувствовал определенное удовлетворение. Эти двое были солдатами, поклявшимися защищать человечество от любых опасностей, и оба с честью исполняли свой долг, пока могли. И пусть это только спартанцы «пропадают без вести», адмирал Уиткомб и лейтенант Хаверсон тоже будут жить вечно. И вовсе не из-за чисто бюрократической пометки в личном деле, но потому, что их подвиг будет вдохновлять многие будущие поколения.

Джон обернулся и посмотрел на Линду, Уилла и Фреда, стоявших на своих постах. И, глядя на них, подумал, что сделает все возможное, чтобы каждый из выживших спартанцев, включая его самого, заслужил в будущем столь же теплые слова.

Двери лифта распахнулись, и на мостике возник сержант Джонсон.

— Все инженеры согнаны вместе и заперты на палубе В, — доложил десантник. — Раболепные слизняки.

Мастер-Шеф кивнул.

— Знаешь, — продолжал сержант, — у этих тварей и у мозгляков из ДВКР в голове одна и та же каша. Сами не могут понять, что говорят. Да и на вид одинаково приятны. Уверен, когда доберемся домой, у них состоится долгий разговор о всяких высокотехнологичных железках и всевозможной научной брехне. — Джонсон подошел ближе. — Да, кстати, раз уж вспомнили про ДВКР… — Сержант извлек из кармана информационный кристалл и потупился. — Лейтенант Хаверсон отдал мне его, прежде чем отправиться на последнее задание. Он просил, чтобы ты сам доставил эти сведения.

Поглядев на кристалл, Джон неохотно принял его из рук сержанта, словно ему протянули готовый взорваться бочонок радиоактивных отходов.

— Благодарю. — Он помедлил немного, прежде чем добавить: — Я позабочусь об этом.

Джонсон кивнул и направился к орудийному терминалу.

Мастер-Шеф вновь повернулся к пустым, черным дисплеям и извлек из кармана второй кристалл. Еще вчера ему казалось, что он поступает правильно, передавая лейтенанту всю информацию, собранную Халси по Потоку, включая сведения, способные привести к гибели сержанта.

Но теперь?

Теперь Джон осознал, что даже единственный человек способен изменить ход этой войны. И понимал стремление доктора Халси спасти каждую отдельно взятую жизнь.

Он поднял эти кристаллы, сжимая в каждой руке по одному, и устремил на них пристальный взгляд, словно пытаясь увидеть будущее в их хрустальных гранях.

В том-то ведь все и дело? Он не должен гадать о завтрашнем дне. Надо было просто заботиться о спасении каждого отдельно взятого человека. Уже сегодня. Сейчас.

Джон принял решение.

Он сжал бронированный кулак на кристалле, содержащем подробную информацию, превращая запоминающее устройство в пыль. Мастер-Шеф не мог позволить себе приговорить сержанта Джонсона к смерти.

Сто семнадцатый посмотрел на последний кристалл. ДВКР вполне мог обойтись и этими сведениями. Он осторожно убрал прозрачный камень обратно в карман.

Сегодня они одержали победу. Им удалось остановить ковенантов. К тому же Джон возвращался на Землю, везя предупреждение и ценные данные, которых и так с лихвой хватаю на всех ученых из Департамента Военно-космической Разведки.

Но что ждет их завтра? Ковенанты никогда не отступали, однажды наметив себе цель. И раз им понадобилась Земля, значит, однажды они вернутся за ней. Гибель их флота только отсрочивала неизбежное.

Но у людей пока еще оставалось некоторое время. И быть может, они еще успеют подготовиться к следующему удару.

Сейчас Джон собирался сполна насладиться сегодняшней победой. А если война начнется снова — он тоже вступит в бой. Вступит, чтобы победить.

 

Часть VII

ПРЕДВЕСТНИК

 

ЭПИЛОГ

Девятая Эпоха Рекламации, Ступень Молчания / Священный город Великий Приют, святилище иерархов.

Сотни тысяч разведывательных зондов сновали по искривленным лабиринтам непространства, окружающего внутреннюю империю ковенантов. Их электронные глаза прилежно собирали информацию, а затем аппараты возвращались в холод вакуума, где их подбирали сверхтяжелые несущие корабли и крейсера, занявшие позиции вокруг массивного одутловатого планетоида, парящего в небе.

Ни единый камушек, обладающий размерами более одной единицы, не мог проскочить мимо без того, чтобы его всесторонне не изучили и не превратили в пыль. Идентификационные коды менялись ежечасно, и если новоприбывшее судно хоть на долю секунды запаздывало с ответом, его также ждало неизбежное уничтожение.

Великий Приют плыл по небу, освещаемый огнем, вырывающимся из дюз многочисленной сети кораблей.

Скрытое глубоко внизу и охраняемое легионами лучших солдат святилище иерархов было подлинным островком спокойствия. Стены, пол и потолок просторного зала были выложены зеркальными пластинами, вырезанными из оплавленного стекла, в которое превратилась поверхность бесчисленных миров, уничтоженных Гегемонией ковенантов. В этих зеркалах отражались прошептанные мысли того, кто восседал в центре зала, — отражали, чтобы посетители смогли познать все величие своего властителя, ощутить всю его мудрость, ибо не было во всей галактике равного ему по интеллекту, силе воли и истинности.

Великий Пророк Истины парил на высоте метра благодаря своему императорскому поясу. Тело правителя было практически невозможно различить под широкой красной мантией и головным убором, в который были встроены дыхательный аппарат и антенны сенсоров, делавшие Пророка похожим на странное насекомое. Из-под одежды выступали только похожий на хобот нос и стебельки, закачивающиеся парой черных глаз, да еще маленькие клешни, торчащие из рукавов расшитого золотом нижнего облачения.

Левая клешня чуть шевельнулась, подавая дверям приказ впустить посетителя.

Массивные створки застонали, приоткрываясь. В помещение проник луч света.

На его фоне отчетливо обрисовалась фигура единственного существа, склонившегося в таком глубоком поклоне, что его грудь касалась пола.

— Можешь встать, — прошептал Пророк Истины. Его слова, многократно усиленные стенами священного зала, прокатились эхом. Оно гремело, становясь словами великана. — Подходи ближе, Тартарус, и докладывай.

По рядам Хранителей, отобранных из воинов элиты, прокатилось удивленное шевеление. Они еще никогда не видели, чтобы подобных существ подпускали так близко к Святым Пророкам.

— Хранители, — приказал правитель, — оставьте нас.

Построившись в три колонны, стражи из почетного караула поклонились и покинули зал. Они не сказали ни слова, но Пророк увидел на их лицах изумленное выражение. Тем лучше — иногда полезно выказывать свое недовольство и вызывать удивление.

Тартарус, воин-бестия, строевым шагом пересек приемный зал. В трех метрах от своего повелителя он остановился и припал на одно колено.

Эти создания были великолепны во всем, что касалось проявлений жестокости. Пророк ценил их за способность сеять хаос и не задавать при этом лишних вопросов. Мышцы, скрытые под тускло-серой кожей бестий, были способны разорвать на части любого соперника — и даже могучего охотника. Подобным инструментом было бы грешно не воспользоваться.

— Расскажи мне, что удалось найти, — произнес Пророк, в этот раз и в самом деле говоря тихим шепотом.

Не поднимая взгляда, Тартарус снял с пояса округлый контейнер.

Пророк поднял клешню, и шар вырвался из лап бестии, повиснув в воздухе. Его крышка, будто сама собой, отвинтилась, и Пророк увидел три кристалла, мерцающих сапфирным блеском, отражающимся в зеркалах.

На секунду Великий Пророк Истины покачнулся, испытав неожиданный толчок гравитационной волны, но тут же восстановил равновесие.

— И это все? — спросил он.

— Восемь эскадр прочесали и астероидное поле возле Эридана II, и систему Тау Кита, — ответил бестия, склоняясь еще ниже. — Многие корабли погибли в странствиях. Больше им ничего не удалось найти.

— Прискорбно.

Крышка контейнера вновь завинтилась, и шар опустился в клешни Пророка.

— Впрочем, и этих может хватить для наших целей… Как бы мы ни ценили наследие Великих Предшественников, потеря одной-единственной реликвии скоро мало что будет значить. — Правитель спрятал контейнер в складках своей мантии. — Проследи, чтобы каждый выживший пилот получил хорошее вознаграждение. А затем казни их. Быстро. Незаметно.

— Я понимаю, — произнес Тартарус, но Пророк уловил в его голосе нотки недовольства.

Тогда иерарх глубоко и тяжко вздохнул, прежде чем задать следующий вопрос.

— А что случилось с «Непреклонным пастырем»?

— Отчеты не очень ясны, ваша милость, — ответил Тартарус. — Очевидно только то, что в деле был замешан, а затем и уничтожен мятежный флагман «Восхождение правосудия». У нас нет возможности определить подлинные причины взрыва, разрушившего базу. Последние полученные с нее сообщения — сплошной поток информации об ошибках внутренних систем. Инженеры говорят, что это просто невозмо…

Пророк поднял клешню, призывая к молчанию, и воин-бестия прервал свои оправдания на полуслове.

— Сколь прискорбный поворот событий, — произнес иерарх. — Впрочем, все это такие мелочи. Прикажи всем боеспособным кораблям встретить нас на месте той трагедии.

— А что делать с некомпетентным, о Великий? С тем, кто упустил «Восхождение правосудия»?

— Пусть предстанет перед Советом. Его наказание должно соответствовать чудовищности допущенной им ошибки.

Лицо Тартаруса скривилось в страшной гримасе, которую в его народе считали усмешкой.

— Скоро начнется Великое Странствие, — продолжал Пророк Истины, сжимая клешни. — И ничто во всей вселенной не должно нам помешать.

Ссылки

[1] «ЕВ green» — используемая в армии США клейкая кевларовая лента, по легендам обладающая невероятной прочностью. ЕВ — от названия корпорации Electric Boat, создающей подводные лодки для США. — Примеч. пер .

[2] Густав Малер (1860–1911), австрийский композитор.

Содержание