Пролог

Я умирала. Я чувствовала, как жизнь вытекает из меня вместе с ручейком крови, становившимся всё тоньше и тоньше. Я ощущала смертельный холод, и это не был холод снега, на котором лежало мое израненное тело. Я услышала шум и с усилием открыла глаза, поддавшись отчаянной надежде. Но легкий скрип снега, какой не мог произвести человек, и последовавший за ним волчий вой уничтожили мою надежду. Конечно, звери почуяли меня, истекающую кровью. Волки… По крайней мере, я не способна больше чувствовать боль. Я умру быстро. Надеюсь…

Я слышала, как они приближались. Все ближе и ближе. Вой послышался совсем рядом. Наверное, я бы вздрогнула от страха, если бы могла еще чувствовать свое тело. Если бы могла еще чувствовать страх. Я мысленно усмехнулась. Надо мной склонился зверь, заслонив звезды. Звезды? Так вот почему темно, сейчас ночь, поняла я. Волчья морда исчезла, вновь открыв мне небо. Я даже не пыталась удивляться, почему еще жива. Наверное, зверь где-то рядом, ждет остальную стаю.

Думаю, я потеряла сознание на какое-то время, потому что, когда вновь пришла в себя, я почувствовала, что меня куда-то волокут. Я не могла повернуть голову, чтобы посмотреть, но решила, что это волк.

- Да, подожди ты, глупое животное! Ты ж так ей последние кости переломаешь! – Голос раздался внезапно, и я подумала, что наконец-то начался спасительный бред.

Я почувствовала, меня отпустили, и некоторое время неподвижно лежала на снегу. Затем надо мной склонился человек, светя в лицо фонарём. Я непроизвольно зажмурилась.

- Фу ты! Жива еще! – В голосе человека слышалось облегчение. – Потерпи, милая, совсем немного осталось.

Он убрал источник света и приподнял меня, переложив на что-то более твердое. Я поняла, что это сани, лишь когда продолжилось движение. Меня куда-то долго везли. Я несколько раз теряла сознание. Затем осторожные руки вновь подняли меня и переложили на постель, покрытую шкурами. Судя по дыханию, в помещении находилось несколько человек.

- Ну и зачем ты притащил ее сюда? – Рассерженно шептал женский голос.

- Они ушли, - ответил тот, кто принес меня.

- Собаки могли учуять, - не отставала женщина. – Или вернутся, добить раненых.

- Осталась только она. – Он заметил, что я смотрю на них, и улыбнулся мне:

- Все будет хорошо, девочка, спи.

Я послушно закрыла глаза.

- Что ты собираешься делать? – Зашипела женщина. – Нет! Ты не можешь!

- Я могу ей помочь, и я это сделаю. – Он начал осторожно снимать с меня одежду. – Не мешай, Стелла.

Я слышала, как она выбежала, хлопнув дверью. Чувствовала прохладу воды, когда он промывал мои раны. Его дыхание касалось моего лица. Я слышала, как он шептал, почти пел, непонятные мне слова, все ускоряя ритм. А потом пришла боль. Нет, не так – БОЛЬ! Она поглотила мой разум, мои мысли, осталась лишь жестокая, испепеляющая боль. Она наполнила все тело огнем, жар которого сжигал последние крупицы жизни во мне.

«Все!» - Подумала я перед тем, как провалиться в темноту.

 

1

Было тепло. Я с трудом открыла глаза и постаралась оглядеться. Я лежала в небольшом помещении. Бревенчатые стены, низкий потолок. Пахло землёй и хвоей. В открытой печурке потрескивал огонь, освещавший комнату, на плите стоял чугунок. На скамеечке у огня сидел человек. Он обернулся, почувствовав мой взгляд, и тут же поднялся и подошел ко мне.

- Как ты себя чувствуешь? – Спросил мужчина, приложив руку к моему лбу. – Все еще горячо, - пробормотал он.

- Я умерла? - Голос был хриплый и каркающий, первые слова дались тяжело, они царапали горло, будто отказываясь выходить наружу.

Арон поднялся и зачерпнул ковшом воду из деревянной бочки, дал мне напиться. Стало легче.

Я вспомнила страшную боль, пожиравшую мое тело, и подумала, что все-таки должна была умереть.

- Пошевели рукой. – Сказал он.

Я подвигала пальцами, затем подняла обе руки к лицу. Шрамов не было. Я попыталась приподняться. Это мне почти удалось, было на удивление легко, пока не начала кружиться голова. Я легла обратно и приподняла прикрывавшую меня шкуру, я была обнажена. Почувствовав смущение, решила пока больше не двигаться. Мужчина с улыбкой смотрел на меня.

- Что ты чувствуешь?

- Голод, - с изумлением ответила я. – Кажется, быка бы съела. Можно даже сырого.

Он засмеялся и подошел к печке. Когда он снял крышку с чугунка, комнату наполнил одуряющий аромат тушеного мяса. Я почувствовала, как зверски я голодна. Он поставил посудину на стол и сделал пригласительный жест, раскладывая мясо по мискам. Я завернулась в шкуру и подползла к столу, стоявшему в изножье постели. Ложек не было, пришлось есть руками. Но меня это нисколько не смущало, я выхватывала из миски горячие куски и жадно поглощала их. Он ел неспешно, внимательно разглядывая меня. Я же быстро опустошила миску и облизала пальцы. Невероятно, но я чувствовала себя просто превосходно, если не совершала резких движений. Покончив с едой, подняла глаза на мужчину. У него были каштановые, чуть волнистые волосы, тёплые янтарные глаза с множеством зелёных крапинок, лицо загорелое и обветренное. Одет он был в штаны и рубаху из выделанных шкур. Заметив, что я его разглядываю, мужчина улыбнулся. Я прислушалась к себе, он не вызывал страха, похоже, я ему доверяю. Улыбнулась в ответ.

- Меня зовут Арон. – Голос мне тоже понравился, густой, бархатистый. С такой внешностью и голосом, наверняка у него масса поклонниц. – А тебя?

Этот вопрос почему-то поставил меня в тупик и заставил задуматься. А как меня зовут? Я побродила по закоулкам своей памяти, там было по большей части пусто. Видимо, взгляд отражал мою растерянность.

- Ты не знаешь, как тебя зовут? – В его глазах было сочувствие. – Совсем не помнишь?

Я покачала головой.

- А откуда ты?

Я снова бросила внутренний взор на пустые лабиринты и пожала плечами.

- Так, ты не помнишь, кто ты такая, но понимаешь, что я говорю, - резюмировал он. – А что вообще ты помнишь?

Кровь, снег, волки… Я напряглась, вспоминать не хотелось, казалось, со мной произошло что-то страшное.

- Я помню волчий вой… Ты спас меня от зверей?

- Ну… - Он задумался, будто подыскивая ответ. Усмехнулся. – Можно сказать и так.

- Но я же… умирала…

Он нахмурился и внимательно посмотрел на меня, принимая какое-то решение.

- Наверное, ты сильно ударилась головой, поэтому было так больно.

- Я помню, кровь текла… Она была тёплой… – Я снова заглянула под шкуру, моя кожа оставалась целостной и гладкой, может, чуть бледной. – Где мои раны?

- Не было ран, ты просто ударилась головой. – Уже увереннее повторил он, терпеливо объясняя, словно маленькому ребёнку.

Мне показалось, или он отвёл глаза в сторону? Он что-то скрывает о том, что произошло со мной? Может, это он хотел меня убить? Глупости, я посмотрела на мужчину, он точно не убийца. К тому же он заботился обо мне, выходил… Может, я и правда ударилась головой? Это объясняет и то, почему она кружится при малейшем резком движении, и почему я ничего не помню. Я решила пока доверять Арону, но при первой же возможности выяснить, что именно со мной случилось.

- Там был ещё кто-нибудь?

Он покачал головой.

- Только ты.

- Где ты нашёл меня?

- В лесу.

Точно. Лес. Я помню… Снег и звёзды в просветах между деревьями… Что я делала одна в лесу? Могла я быть там с кем-то, кто бросил меня умирать? Он всех этих вопросов разболелась голова. Я поморщилась, и Арон тут же поднёс мне глиняную кружку с каким-то терпким отваром. Я не знала названия заваренных трав и того, пила ли я подобное раньше. Было очень странно ничего не знать ни о себе, ни о мире вокруг.

Глаза начали закрываться сами собой.

- Спи, - велел Арон, - тебе понадобятся силы.

Когда я проснулась, его не было. Подавив первый приступ паники, что он бросил меня одну неизвестно где, я решила выйти наружу и осмотреться. Может, мужчина где-то там, пошёл по какой-нибудь своей надобности. Аккуратно села, стараясь не совершать резких движений, я-то забыла, что со мной случилось, но тело помнило боль и требовало действовать с осторожностью. Свесила ноги с постели, расположенной достаточно высоко для моего роста. Пол был сложен из необструганных досок, если ходить по такому босиком, можно занозить ногу. Я откуда-то об этом знала. Но пугали меня вовсе не занозы. Как только пыталась наклониться вниз, чтобы спустить ноги на пол, начинала кружиться голова. Пришлось подождать, когда кружение успокоится, и совершить ещё одну попытку. Спустя время мне это всё-таки удалось, и босые ноги наконец-то коснулись шершавых досок. По полу гулял сквозняк и заставлял ёжиться. Я стянула с постели шкуру и укуталась в неё. Ну вот, теперь можно двигаться дальше. Как только я оттолкнулась от кровати, голова закружилась с новой силой, и ноги подогнулись. Падая, я попыталась ухватиться за стол, но неудачно, он упал вслед за мной, накрыв меня лавиной посуды…

Тёплый ветерок подул мне в лицо, и это было очень приятно. Я улыбнулась.

- Эй, - шептал ветерок, - проснись.

Я открыла глаза, и комната тут же ринулась в пляс. Я с силой сжала веки, но оранжевые пятна продолжали двигаться в каком-то нелепом, диком танце.

- Зачем ты встала? – Голос у Арона раздражённый. Ну разумеется, ему не понять, это же не он прикован к постели в незнакомом месте с незнакомым мужчиной и незнакомой собой.

Решила не оправдываться, просто отвернулась в другую сторону.

- Вот и правильно, - раздражение сменила усмешка, - поспи. Быстрее выздоровеешь, быстрее уйдём отсюда.

- А где мы сейчас? – Всё же не удержалась от вопроса, было тяжело ничего не знать, и я осторожно повернулась к нему вполоборота.

- В лесу. Спи.

Когда проснулась в следующий раз, заметила небольшое окошко, сквозь которое пробивались отражённые снегом солнечные лучи. За стеклом виднелись очертания деревьев. Значит, прежде я просыпалась ночью, поэтому окна не видела. Вставать самостоятельно больше не решалась, а мой спаситель снова отсутствовал, поэтому повернулась на бок и смотрела в окно. Что ж, Арон не обманул, мы действительно находимся в лесу. Видимо, избушка была частично вырыта в земле, поскольку окошко, изнутри располагавшееся примерно на уровне моей груди, снаружи чуть возвышалось над землёй, причём почти четверть проёма закрывал сугроб. Наверное, снег шёл ночью, поскольку на его поверхности практически не было следов, лишь птицы оставили после себя несколько коротких цепочек, обрывающихся местом взлёта.

Заняться мне было абсолютно нечем, вставать я боялась, размышлять мне тоже было не о чем, ввиду отсутствия воспоминаний, оставалось только глядеть на снег и ожидать своего спасителя.

Наконец заскрипела дверца, и вместе с облаком морозного воздуха вошёл он, румяный, довольный, здоровый – аж завидно стало, бросил у очага вязанку небольших, уже разделанных тушек и, на ходу снимая рукавицы, приблизился ко мне.

- Как себя чувствуешь? Голова болит? Кружится? – Засыпал вопросами. Впрочем, мне было приятно, значит, переживает.

- Не знаю, - улыбнулась, - я не вставала. Ждала тебя…

- Пить хочешь?

Прислушалась к себе, пить хотелось, как и противоположного.

- Кхм, Арон… - Как бы ему сказать об этом? – Мне нужно… в туалет…

Он как будто удивился естественным потребностям моего организма и заозирался по сторонам, в поисках чего-нибудь подходящего. Интересно, а он сам куда ходит? Наверное, на улицу.

- Вот, попробуй, - Арон поставил у кровати деревянную бадейку и выжидательно замер.

- Помоги мне встать, - я решила, что смущаться буду позже, а сейчас оперлась на его руку. Собственные ноги меня не слушались, голова закружилась, я покачнулась, и мужчина, поддерживая, прижал меня к себе. Я не сопротивлялась, его объятия оказались удивительно приятными. Тёплое, почти горячее тело, чуть терпковатый мужской запах, я вдохнула глубже, прижавшись лицом к его груди. Он не спешил размыкать кольцо рук, продолжая удерживать меня, а мне не хотелось вырываться. Я подняла голову, он смотрел на мои губы, его глаза потемнели. Вот же нашёл романтический момент! Я чуть отстранилась.

- Отвернись, - хрипло пробурчала я.

- Что? – Он заморгал, не сразу услышав вопрос. Его голос тоже осип.

- Отвернись, пожалуйста.

Он помотал головой, стряхивая наваждение, и отступил, продолжая придерживать меня руками. Наконец, убедившись, что я способна сама устоять на ногах, он сделал несколько шагов в сторону и повернулся к окну.

Я, держась одной рукой за кровать, сумела опуститься на бадейку. Тишину избушки прорезал дробный стук капель о деревянное дно. Вот же зараза! Я старалась закончить побыстрее, но, видимо, накопилось. Всё происходившее вгоняло меня в краску и представлялось совершенно неправильным, ну не должен незнакомый мужчина быть свидетелем таких интимных моментов. Но и выгнать его на улицу не могла, что если упаду и опрокину всё на себя. Это будет гораздо хуже. Наконец я иссякла, кряхтя, поднялась, завернулась в скинутую на время шкуру и присела на краешек постели. И что дальше делать? С этим?..

Арон молча повернулся, невозмутимо подхватил ведро и вышел за дверь. Вернулся он уже с пустыми руками, помог мне устроиться поудобнее, подал глиняную кружку с водой и принялся хлопотать над нашим обедом. Или ужином? Над категориями времени я задумалась впервые с момента пробуждения.

- Сколько я уже здесь?

- Четвёртый день.

- А сколько мы ещё здесь пробудем?

- Пока ты не сможешь идти.

- Куда?

Он повернулся ко мне и немного помедлил прежде, чем ответить.

- Пока не вспомнишь, кто ты такая, я бы хотел забрать тебя в свою деревню. Если ты согласна… - Он так пристально смотрел на меня, ожидая ответа, что я поняла, для него это важно.

- Идти далеко?

- С тобой путь займёт несколько дней.

- А без меня? – Я вдруг испугалась, что он устанет возиться со мной и вернётся домой, а я в лучшем случае останусь одна в затерянном среди леса домике, а в худшем… Даже не хотелось думать, что будет, если Арон попросит меня освободить избушку… Впрочем, я была уверена, что он не из тех, кто может так поступить.

- Я без тебя не уйду, - хмуро бросил он и снова вернулся к готовке. Я тоже не стала продолжать тему, и так получила гарантию безопасности. Пока этого достаточно, а дальше – посмотрим.

 

2

Вместо того чтобы думать о неопределённости будущего, я любовалась мужчиной. Он ловко орудовал ножом, нарезая мясо и коренья. Его руки были сильными и умелыми. Я вспомнила утренние объятия и вспыхнула, мне стало жарко лишь от одной мысли о том, что могло бы случиться дальше… Что если бы он меня поцеловал? Ведь он хотел этого? По крайней мере, мне так показалось…

Будто почувствовав мои мысли, он обернулся и наградил меня обжигающим взглядом. Я тут же опустила глаза. Мы так доглядимся. Сделав вид, что и не думала смотреть на него, я начала разглядывать сам домик. Или, скорее, хорошо обустроенную землянку. Стены и потолок были укреплены брёвнами, пол дощатый, на стенах развешаны пучки сухих трав, отдававшие помещению свой аромат. Мебели было совсем мало: широкая лежанка, на которой расположилась я, в изножье – стол из обструганных досок, возле него два табурета с четырьмя разномастными по толщине ножками, у очага – небольшая скамеечка, на которой сидел Арон, колдуя над зайчатиной. Я быстро отвела глаза от широкой спины мужчины и стала рассматривать полки, расположенные по обе стороны от печи, на одной стояла посуда, а на второй – плотницкие инструменты. В одной из стен вырезано маленькое окошко, которое я рассмотрела уже раньше. Взгляд то и дело возвращался к Арону, подкидывавшему в очаг короткие толстые ветки и задумчиво смотревшему на огонь.

Почти весь день мы оба провели в молчании, предаваясь каждый своим мыслям, причём я думала в основном о нём и нашей совместной ночёвке, которая всё приближалась, с каждым минувшим часом.

Зайчатина поспела уже к сумеркам. Мужчина помог мне устроиться за столом и положил на тарелку ароматные куски мяса. Готовил он, конечно, чудесно, интересно, могла бы я составить ему в этом конкуренцию?

Перед сном он ещё раз принёс мне деревянную бадейку с улицы. Так вот куда он её спрятал. Я запретила себе смущаться и сделала то, чего вновь потребовал организм…

Он долго ещё возился и обустраивал наш отдых, но наконец потушил фонарь. Огонь в очаге уже догорел и давал лишь слабые оранжевые отблески, не освещавшие комнатку, но наполнявшие её тенями и слабым потрескиванием.

- Где ты будешь спать? – Задала я волновавший меня вопрос, когда удлинившаяся тень Арона начала раздеваться. Несмотря на то, что я отвернулась в другую сторону, вполоборота всё же продолжала следить за ним.

- Там же, где и раньше, - голос звучал глухо, так как он стягивал рубашку через голову. И тут же добавил. – Здесь одна кровать.

Я лежала очень тихо и боялась шевельнуться, когда доски лежанки чуть скрипнули под тяжестью его тела. Он вытянулся рядом, соблюдая небольшую дистанцию между нами, но я всё же чувствовала его горячее дыхание на своём обнажённом плече. Уснуть, конечно же, не получалось. От неподвижности сводило то руку, то ногу, казалось, всё моё тело вышло из подчинения и требовало одного – развернуться к мужчине. Я сопротивлялась, сколько могла, но всё же, не выдержав, была вынуждена повернуться на другой бок. И тут же наткнулась на пристальный взгляд горящих жёлтыми отблесками глаз. Что? Я моргнула, и два жёлтых огонька исчезли. Наверное, показалось. Я облегчённо выдохнула, какая глупость начинает мерещиться в темноте. Арон дышал глубоко и ровно. Скорее всего, он уже спал и даже не подозревал о том, какая ерунда лезла мне в голову. А вдруг не спит? Я осторожно, стараясь не делать резких движений, приподнялась на локте и заглянула ему в лицо.

В тот же миг мужчина открыл глаза, я отшатнулась, но было слишком поздно. Он одним движением придвинулся ко мне и, сжав в объятьях, подмял под себя, нависая над моим лицом. Я не могла отвести от него взгляда, дыхание прерывалось… «Неужели он сделает это?..» - Мелькнуло в голове, когда его губы потянулись к моим. Лишь мгновение я боялась, что он будет грубым и напористым. Нежность его прикосновений лишила меня всяких страхов. Сначала он осторожно касался лишь контура моих губ, добившись, что они открылись ему навстречу, затем углубил поцелуй, увлекая меня, соблазняя, заставляя отвечать ему и подаваться навстречу.

Он медленно провёл рукой по моему телу, зацепив движением шкуру и спуская её вниз, к моим ногам. Угли в очаге практически догорели, и я перестала видеть его, лишь ощущала нежные прикосновения его рук на своей коже. Затем по проторенным руками тропинкам в исследование отправились губы. Я плавилась под его умелыми ласками, забыв, что я не знаю ничего ни о нём, ни о себе самой…

Когда он вошёл в меня, я тихонько вскрикнула от внезапного ощущения наполненности внутри и обвила его ногами, сильнее прижимая к себе, задавая темп его движениям. Я была так поглощена ощущениями, что не сразу заметила, как он остановился и настороженно замер.

- Что случилось? – Хриплым шёпотом спросила я.

- Снег скрипит, - он продолжал прислушиваться, но не спешил выходить из меня.

- Что? – Пелена удовольствия, которая заволокла моё сознание, мешала думать связно.

- Там кто-то есть, я пойду посмотрю. – Он резко вышел из меня, оставив ощущение пустоты и растерянности.

- Подожди, - я ухватила его за руку. Он накрыл мою ладонь своей и поднёс её к своим губам, быстро поцеловал, а затем бросил мне свою одежду.

- Надень это и спрячься под лежанкой. Ни одного звука, пока я не скажу, что можно. Поняла?

Несмотря на темноту, я чувствовала, что он смотрит мне в глаза, и потому кивнула. Я быстро натягивала на себя его штаны и рубашку, а Арон осторожно крался к двери, я лишь слышала его передвижения по лёгким поскрипываниям досок. Одевшись, я залезла под кровать и старалась прислушаться к тому, что делает мужчина. Но бешеный стук сердца и всё ещё учащённое после незавершённой близости дыхание не позволяли что-то толком разобрать, несмотря на то, что возле выхода явно происходила какая-то возня. Я хотела его окликнуть и спросить, что же всё-таки происходит, и кто может подкрадываться к избушке, но боялась ослушаться и привлечь внимание неведомого врага.

Дверь открылась, если она и скрипнула, то я этого не услышала, лишь почувствовав дуновение морозного воздуха, который мазнув по моим босым ногам, заставил всё тело покрыться мурашками. Я замерла в ужасе, который усугублялся ещё и тем, что я совсем ничего не видела. А звуки развернувшейся у порога землянки битвы, заставили меня сжаться в комок. Ведь там явно был какой-то зверь, он рычал, бросался на человека и рвал его плоть. Арон! Что же делать?! Могла ли я как-то помочь мужчине одержать победу в этой схватке не на жизнь, а на смерть? Несмотря на то, что я ничего не помнила о себе, вряд ли во мне были какие-то скрытые ресурсы, которые помогли бы и мне самой избежать смертельной опасности. Ведь наверняка, расправившись с Ароном, зверь примется и за меня…

Сначала я почувствовала запах крови и смрадное дыхание из пасти и только потом поняла, что звуки сражения стихли. Это конец… Зверь убил моего единственного защитника, и теперь настало моё время… Он медленно приближался, будто опасаясь меня спугнуть. Я старалась придумать хоть какой-то спасительный выход, найти пусть призрачный шанс…

В избушке царила непроглядная тьма, но распахнутая теперь настежь дверь манила яркими пятнами звёзд, сияющими сквозь чёрные ветви деревьев. Я начала медленно отползать от чудовища к другой стороне кровати. Он негромко рыкнул, выражая недовольство. Ну уж нет, тварь, без боя я тебе не дамся! Добравшись до края, я вскочила на ноги и бросилась наутёк. Глубокие сугробы, в которые я то и дело проваливалась по колено, мешали мне бежать, замедляя скорость. Я споткнулась о невидимый под снегом корень и упала. Рот и нос немедленно забились снегом, не давая вдохнуть. Да что же это такое! Я разозлилась на своё неуклюжее тело, и злость придала мне сил, помогла подняться на колени, убрать снег с лица и двинуться было дальше. Как вдруг я услышала предупреждающее рычание прямо за спиной. Ну всё. Теперь точно конец…

Я обернулась и увидела горевшие жёлтыми огоньками глаза огромного волка, остановившегося в считанных шагах от меня и сверлящего меня пристальным взглядом. Не разрывая зрительного контакта, он сделал движение мне навстречу. Ноги у меня подкосились, и я осела в сугроб прямо перед мордой настигшего свою добычу зверя. От ужаса я зажмурила глаза, не хочу видеть, как он будет рвать меня на части…

Но прошло мгновение, за ним другое, а я всё ещё была жива. Я приоткрыла глаза, волк по-прежнему стоял рядом и смотрел на меня. Убедившись, что я в сознании и вижу его, он ухватил зубами слишком длинный рукав надетой на меня рубашки и потянул за собой. От неожиданного движения я повторно уткнулась носом в снег, и он успел протащить меня лицом вниз несколько шагов прежде, чем я сумела найти опору свободной рукой и подняться на ноги. Не понимая, что происходит, и недоумевая, почему он не сожрал меня там же, где настиг, я шла за зверем. Он вёл меня за длинный рукав, будто собаку на поводке. От такого сравнения я хмыкнула, на мгновение забыв об ужасе. Ещё через несколько десятков шагов деревья расступились, и стало понятно, что волк привёл меня обратно к лесной избушке. Что ему нужно? Может, он хочет съесть сначала Арона, а меня оставить в живых, пока снова не проголодается? Это единственное объяснение, которое приходило в мою, измученную всеми ужасами ночи, голову, хотя оно и подразумевало слишком высокий интеллект зверя. Впрочем, откуда мне знать, насколько сообразительны монстры этого леса?

Волк затащил меня внутрь домика и потянул зубами за ручку, чтобы закрыть дверь изнутри. Я, пребывая в шоковом состоянии, не двигаясь, наблюдала за его действиями. Я старалась не давать оценки поступкам этого чудовища, зачем анализировать того, кто сожрёт тебя через несколько минут или даже часов. Я устало опустилась на кровать, в любом случае, сил бояться у меня уже не осталось.

Когда волк закрыл дверь, внутри избушки снова стало темно. Поэтому я не видела, что происходит, но снова слышала какую-то возню у порога, похожую на треск разрываемых тканей или хруст выворачиваемых суставов. Неужели он жрёт Арона? Из глаз потекли непрошенные слёзы. Вот как так могло случиться, что ночь, начавшаяся с акта любви, завершилась пожиранием обоих любовников свирепым зверем? Да, я не питала иллюзий относительно своей участи. Как только этот монстр покончит с моим спутником, он примется за меня. И я приготовилась к неминуемой смерти. Я не буду бояться, ведь однажды я уже умирала…

 

3

Возня у порога стихла. Мне было так холодно, что зубы выбивали дробь друг о друга, лязгая не хуже челюстей монстра.

- Ты как? В порядке? – Раздался вдруг в наступившей тишине человеческий голос.

- Арон?! – Я не верила своим ушам. – Ты жив?!

И вдруг испугалась. Зверь где-то здесь, он насытился и затаился. Но Арон? Как? И кого тогда ел монстр?

- Арон? – Зашептала я ему. – Где волк?

- Нет больше волка, - раздался усталый голос мужчины. Послышались шаги босых ног, затем звук зачерпываемой ковшом воды, в тишине хижины глотки казались особенно громкими.

Я уже ничего не понимала. Как Арону удалось остаться в живых? Куда делся зверь? И что вообще тут, в конце концов, происходит?!

Мужчина возился у печи. Он засветил лучину и с её помощью пытался разжечь потухший очаг. При неверном свете разглядеть что-то кроме того, что Арон полностью обнажён, было невозможно. Если раньше я просто ничего не помнила, то теперь мне казалось, что начинаю сходить с ума, настолько нереальными выглядели события последних минут.

- Арон, - дрожащим голосом начала я, - что здесь произошло? Я уже ничего не понимаю…

Он разжёг печь, время от времени подкидывая в огонь ветки, пошевелил их горбатой кочергой, добиваясь ровного горения пламени, и только после этого подошёл ко мне. Присел на краешек лежанки, я рефлекторно отодвинулась от него. Сейчас мужчина уже не казался мне таким привлекательным, как прежде, скорее, он пугал меня до дрожи.

- Ты не должна меня бояться. Что бы ни случилось, я никогда не причиню тебе зла, – его голос звучал успокаивающе, но я ему больше не верила.

Он протянул ко мне руку, но я отпрянула назад.

- Кто ты такой? – Задала я наконец вопрос, который должен был взволновать меня с самого начала нашего знакомства.

- Я оборотень, - устало сказал он и опустил руку.

Ну что ж, по крайней мере, это многое объяснило. Хотя и не всё.

- Ты убьёшь меня?

- Нет, я уже сказал, что не обижу тебя.

- А я… После того, что у нас было, - вдруг накрыло меня волной запоздалого осознания, - стану такой же?!

- Не станешь, - он усмехнулся, а потом снова посерьёзнел, - хотя я бы очень хотел.

- А тот, кто выслеживал нас? Или ты меня обманул?

- Он мёртв.

- Ты убил его?

- С Охотниками иначе нельзя, или мы их, или они нас…

- Где он?

- Снаружи.

Я уже открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но вдруг оглушительно чихнула, а потом ещё раз и ещё.

- Ложись! – Велел он. – Все разговоры завтра.

Ложиться? Он в своём уме?! Лечь в постель с оборотнем?! Хотя я ему уже всё позволила раньше, чего теперь-то бояться? Усиливающееся ощущение нереальности происходящего подкрепилось сильным жаром. Несмотря на то, что мужчина напоил меня отваром из лекарственных трав и растёр обмороженные ноги пахучей мазью, я заболела. К утру у меня начался жар и бред.

Следующие несколько дней были заполнены вязкими снами, в которых надо мной склонялся Арон, то в виде человека, то огромного тёмно-бурого волка с горящими угольками глазами. Мужчина поил меня отваром и обтирал тело тряпицей, смоченной в холодной воде, а зверь вставал на задние лапы и нюхал моё лицо, облизывая его иногда тёплым влажным языком. Мне было очень жарко, тело сжигал какой-то неведомый огонь, опаляющий изнутри и снаружи. Я то и дело скидывала укрывавшую меня шкуру в тщетных попытках хоть немного охладиться. После этого обычно следовало обтирание, питьё, а затем меня снова укутывали в шкуру, и я опять погружалась в глубины небытия…

После Арон сказал, что в бреду я провела два дня, а на третий вернулась в реальный мир, но была такой слабой, что ему приходилось самостоятельно кормить меня бульоном с ложечки. На мой удивлённый вопрос, откуда взялась ложка, мужчина ответил, что выстругал её из дерева, пока я болела. Он был таким заботливым и так старательно ухаживал за мной, что мой страх перед ним стал отступать куда-то на задний план. Я начала думать, что, возможно, оборотень – это не так страшно, особенно, если видишь только его человеческую ипостась.

Спустя три дня Арон решил, что я уже достаточно выздоровела, чтобы выдержать дорогу до его деревни. На все мои робкие попытки расспросить подробнее о селении, куда мы направлялись, его жителях и укладе, он отвечал односложно, уходил от ответа или просто отмалчивался. Сначала меня это раздражало, а потом решила, что так даже и лучше, по крайней мере, я смогу составить об оборотнях собственное впечатление, не ограниченное его мнение. Сама посмотрю и решу, нужно их бояться или нет.

Основная подготовка к переходу легла на плечи Арона. Он ушил для меня одежду, достав такие же, как и у него, штаны и рубашку из лежавшего в углу тюка с выделанными шкурами, изготовил мне тёплую обувь, запасся провизией и упаковал наши пожитки в заплечный мешок. Мне оставалось лишь наблюдать за приготовлениями, поскольку передвигаться больше, чем до бадейки и обратно на кровать, он мне пока не разрешал, резонно напомнив, что завтра мы двинемся в путь, вот тогда я и смогу вволю нагуляться на свежем воздухе.

К счастью, Арон ко мне больше не прикасался, ночью он ложился с противоположного края лежанки и не двигался, позволяя мне успокоиться и уснуть. И я была ему за это признательна, потому что вряд ли смогла бы ответить на его ласки, зная теперь, кем он является.

Мы выдвинулись на рассвете, когда тусклое солнце только-только поднималось над горизонтом и почти не освещало нам путь, скрытое частыми стволами деревьев. Арон шёл впереди, а я за ним, по протоптанному им следу в снегу. Я не знала, идём ли мы по тропинке, или пробираемся сквозь лесную чащу. Мужчина продвигался уверенно, ни разу не остановившись, и я решила, что он знает дорогу и не заблудится.

Идти по его следам было легко, мне даже показалось, что он специально старается не поднимать высоко ноги, оставляя для меня проторенную борозду в сугробе и упрощая тем самым путь. И всё равно через несколько часов я уже обливалась потом и рвано дышала, кутая лицо в меховой воротник. Арон скомандовал привал, и я плюхнулась прямо в сугроб, не в силах больше стоять на ногах. Он раздражённо поднял меня за шкирку и стряхнул снег с одежды.

- Промокнешь – снова заболеешь, здесь в лесу – умрёшь! – Строго сказал он, глядя мне прямо в глаза.

После этой отповеди стало не то что бы стыдно, но неловко. Он столько сил приложил, чтобы выходить меня, а я, получается, совсем не ценю то, что он сделал. Я молча стояла и ждала. А в это время мужчина очистил от снега поваленный ствол дерева, лежавший буквально в двух шагах от того места, где я опустилась прямо в сугроб. Здесь мы пообедали вяленым мясом и лепёшками, а затем снова двинулись в путь. И шли до самых сумерек. Последние часы дались мне особенно тяжело. Неподвижность дней, проведённых в лесной избушке, ослабила мои мышцы, и каждый шаг давался ценой немыслимых усилий и убеждений потерпеть ещё немного. Арон начал всё чаще оглядываться на меня. В конце концов, он не выдержал и остановился. Я, не заметившая этого, уткнулась носом прямо в его меховую куртку.

- Если не можешь идти, я тебя понесу, но нам нужно продолжать путь. – Он обнял меня и позволил опереться на своё сильное тело.

Мысль отстраниться от него мелькнула было и сразу пропала. Я задумалась над его предложением, но прежде решила уточнить.

- А долго ещё идти?

- Около получаса.

- Думаю, это расстояние я осилю, дай только перевести дух.

Он ещё крепче прижал меня к себе, так мы и стояли, обнявшись посреди зимнего леса, где на многие часы пути кроме нас не было ни одного живого человека. Только снег и чёрные оголённые деревья.

В надвигающихся сумерках мы остановились у раскидистой ели, лапы которой плотным шатром спускались кое-где до самой земли.

- Здесь остановимся на ночлег, - Арон вручил мне заплечный мешок, и я осталась смотреть, как мужчина выгребает снег из-под ели, обустраивая нам убежище на ночь. Ему удалось слепить своеобразные стены из снега, не пропускавшие холодный воздух снизу. Сверху же лапы были укутаны толстым снежным покровом, также позволявшим сохранять тепло. Поэтому на ночь мы устроились достаточно комфортно, постелив одну из шкур на землю и накрывшись другой. Арон крепко прижал меня к себе, и засыпала я с мыслями о том, что, кажется, совсем перестаю его бояться.

Утро я встретила в одиночестве. Нет, я не замёрзла, мне ниоткуда не дуло, но, только проснувшись, я сразу почувствовала, что осталась одна. Я запретила себе пугаться и паниковать, думая, что он бросил меня в лесу. Арон уже неоднократно доказывал делом, что я небезразлична ему, что он позаботится обо мне, по крайне мере, пока я не перестану быть беспомощной, ничего не помнящей, то есть такой, как сейчас. И тотчас же я услышала скрип снега. Ну вот! Я же знала, что не стоило бояться.

Я выбралась из-под шкуры и приподняла ветку, пытаясь выбраться из елового шатра. И сразу же опустила её назад, из-за чего на меня осыпался целый снежный сугроб, набившись мне за шиворот, в капюшон, рукава. Но вовсе не таявший от тепла моего тела снег заставил меня замереть, будто ледяная статуя. В двух десятках шагов от укрывшего меня дерева стоял волк…

Я как-то сразу поняла, что это не мой оборотень. Этот зверь был светло-серым и меньше по размеру. Может, он тоже оборотень? Какой-нибудь знакомый Арона? Или сосед? Я чуть сдвинула ветку, чтобы посмотреть на волка. Он, не мигая, смотрел на меня. Не знаю, что заставило меня подумать о присутствии человеческого разума под личиной животного, янтарные ли глаза, глядевшие, казалось, мне прямо в душу. Или его неподвижность, будто он давал мне возможность привыкнуть к своему присутствию. В общем, я решила попробовать договориться с ним. С таким намерением, подбирая правильные в сложившейся ситуации слова, я вылезла из своего укрытия и сделала шаг по направлению к волку. Я даже не успела открыть рот, чтобы начать свою приветственную речь, потому что зверь оскалился и зарычал. И это было вовсе не приветствие. Мне даже перестало казаться, что в его взгляде присутствует искра разума. Теперь там я видела только голод хищника, наконец-то нашедшего свою добычу.

В этот раз мне было некуда бежать. Позади меня раскидистая ель, справа и слева сугробы выше колена, впереди – голодный волк. Он рыкнул на меня ещё раз, а затем издал долгий, протяжный вой, от которого я заледенела. Где-то в лесу ему ответил такой же вой, потом ещё и ещё. Всё понятно, он звал свою стаю, сообщая об удачной охоте. Я боялась шелохнуться, чтобы не спровоцировать волка на прыжок, и мысленно просила, чтобы Арон опоздал, потому что с целой стаей ему наверняка не справиться…

 

4

Волки выступили из-за деревьев. Они продвигались медленно, окружая меня со всех сторон. Ноги подогнулись, и я меховым кулем опустилась в сугроб. Надежды на то, что это друзья Арона, больше не оставалось. Они хищники, а я их завтрак. Ждать оставалось совсем не долго, волки смыкали кольцо. Я уже видела, как шевелятся их ноздри, втягивая аромат добычи. Слышала их учащённое дыхание после бега по лесу. Когда до ближайшего зверя оставалось всего несколько шагов, я обречённо прикрыла глаза.

Внезапно до меня донёсся визг боли, а затем громкое скуление раненого зверя. Завизжал ещё один волк, а остальные предупреждающе рычали. Я открыла глаза, чтобы понять, что пошло не так. И увидела тёмно-бурого оборотня, казавшегося огромным и почти чёрным на фоне стаи светло-серых волков. Я сразу поняла, что это Арон. Облегчение, которое я почувствовала, когда увидела его, заставило меня плакать. Я больше не боялась оборотня, теперь точно зная, что он мой единственный защитник в этом незнакомом враждебном мире, где я слишком беспомощна, чтобы выжить самостоятельно.

Я старалась не смотреть, как оборотень расправляется с моими обидчиками, но запах тёплой крови и ярко-красные росчерки на снегу против моей воли привлекали к себе внимание. Когда остальная стая разбежалась, признав Арона победителем, на полянке остались три бездыханных волчьих тела. Расправившись с врагами, оборотень огласил поле боя протяжным воем, знаменующим его победу, а затем направился ко мне.

Если во время битвы за мою жизнь он казался единственным защитником, то сейчас, когда опасности больше не было, и мы снова остались один на один с его звериной ипостасью, я снова начала испытывать необъяснимый страх перед ним. И он это похоже понимал. Оборотень остановился в нескольких шагах от меня и шумно втянул носом воздух. Убедившись, что я жива, он громко фыркнул и в два прыжка скрылся из виду. Спустя несколько долгих томительных вздохов он вышел из-за ели, уже в виде обнажённого человека. Я смотрела на него во все глаза, Арон был прекрасен.

В утренних лучах зимнего солнца передо мной предстал истинный образчик мужской красоты, высокий, стройный, загорелый до оттенка бронзы. Его тело было столь гармонично сложенным, что казалось совершенным: хорошо развитые, но не чрезмерные мышцы покрывали его руки и ноги, низ рельефного живота скрывался в завитках жестких темных волос, под которыми завершал идеальную форму мужской орган. Заметив моё пристальное внимание, он дёрнулся, и я тут же отвела глаза. Арон хмыкнул и скрылся под еловым шатром, выйдя оттуда спустя несколько минут уже полностью одетым и с мешком за плечами.

- Пойдём, - сказал он, поднимая меня из сугроба и отряхивая от налипшего снега, - нужно уйти как можно дальше, пока другие хищники не почуяли кровь.

Я не стала спрашивать, какие ещё хищники могут водиться в этом лесу, если оборотень, с лёгкостью раскидавший стаю волков, их боится. Просто молча последовала за ним. Теперь, когда он снова был человеком, я не испытывала никакого страха перед ним. Арон был красивым, сильным мужчиной и одновременно зверем, и обе его ипостаси защищали меня и заботились обо мне.

Мы снова шли по лесу один за другим. Теперь я была уверена, что мужчина намеренно оставлял после себя глубокую и широкую борозду в снегу, чтобы мне было легче идти. Адреналин, выброшенный в кровь, когда на меня напали волки, уже перестал действовать, и я продолжала шагать исключительно на силе воли и нежелании подвести моего спутника.

Из-за моей, слишком медленной скорости мы были вынуждены устроить ещё одну ночёвку в лесу, на этот раз Арон выбрал выкорчеванную ветром огромную сосну, мощные корни которой образовывали небольшую пещерку. Мужчина выгреб из неё снег, и получилось вполне комфортное место отдыха, особенно в наших условиях. Внутри было довольно просторно, но холодно, и Арон решил развести костёр.

- Я схожу за ветками, - тут же предложила я, желая быть ему хоть чем-то полезной. Но он остановил меня ласковым движением.

- Устрой нам лучше постель, а я пока наберу дров. – Его голос был хрипловатым, он обволакивал меня, лишая собственной воли. Мужчина посмотрел мне в глаза, будто в поисках ответа на свой, сокровенный вопрос, и я прикрыла веки, не будучи уверенной, что могу ответить утвердительно.

Я быстро расстелила шкуры и уселась на них, наблюдая, как Арон разводит костёр. Он был небольшим, но огонь весело плясал по веткам и скоро согрел нашу маленькую земляную пещерку. Мужчина снял меховую куртку, оставшись в рубахе и штанах, и чуть погодя я тоже последовала его примеру. Доставая из мешка лепёшки и вяленое мясо, я то и дело ловила на себе его потемневший взгляд, я знала, о чём он думает и чего хочет. Но готова ли я дать ему желаемое? Немного поразмыслив и прислушавшись к своим ощущениям, я ответила утвердительно. Да, я готова. Покидала провизию в мешок, даже не стараясь укладывать аккуратно, и сняла рубашку. Мужчина бросил на меня быстрый взгляд, как бы спрашивая, уверена ли я. Ничего не говоря, я легла на шкуры и, приподняв бёдра, сняла штаны. Он слишком много раз спасал меня и заботился обо мне, чтобы я проигнорировала его желание. Но не только благодарность двигала мною, влечение было обоюдным.

Арон начал медленно двигаться ко мне, будто давая мне возможность передумать, приблизился вплотную и так же медленно начал снимать одежду. Всё это время мы не разрывали зрительного контакта. Он снял рубаху и штаны и лёг рядом со мной на шкуру. Мужчина всё ещё медлил, хотя его желание уже стало заметным. Поэтому я первая прижалась к нему и поцеловала.

Он мгновенно ответил, его губы захватили мои, сначала медленно и нежно, постепенно становясь всё более властными, они будто захватывали, завоёвывали, подчиняли. Я перестала осознавать, что со мной происходит, все мысли исчезли из головы, растворились, оставив лишь единственное желание – подчиниться, отдаться ему без остатка. И он брал, утверждая своё право и отдаваясь мне в ответ, ловя губами мои стоны и заменяя их своими. И когда небытие поглощало меня, доведённую до вершины, я выдохнула его имя:

- Арон…

Потом мы долго лежали, прижавшись друг к другу, так и оставаясь слившимися и не размыкая объятий. Будто обоим не хотелось терять то волшебство, что произошло сейчас между нами, и возвращаться в реальный мир. У меня появилось стойкое ощущение, что эта ночь окончательно изменила наши отношения, сделав ближе друг к другу, позволив раскрыться самому и раскрыть партнёра. Та щемящая нежность, с которой Арон обнимал меня после акта любви, говорила о том, для него это не просто возможность снять напряжение, она скрывала более глубокие эмоции, его потребность во мне. И я прижималась к нему ещё сильнее, ошеломлённая собственным откликом.

В себя я приходила довольно долго, но, когда ко мне наконец вернулась способность мыслить, я почувствовала неудобство и тяжесть тела, лежавшего сверху. Арон тут же перекатился на бок, но не отпустил меня, а прижал спиной к своей груди, зарывшись лицом в мои волосы.

- Нужно дать тебе имя… - Негромко сказал он.

- Что? – Я всё ещё анализировала свои чувства и не сразу поняла, что он говорил.

- Завтра мы уже придём в мою деревню, нужно решить, как тебя будут называть… Ты же ещё не вспомнила, как тебя зовут?

- Нет, - я задумалась на несколько мгновений, но собственное имя так и не вспомнилось.

- Я бы хотел назвать тебя Дара, потому что ты для меня – подарок богов.

Что я могла ответить на такое признание? Только одно.

- Мне нравится это имя, - я улыбнулась.

- Тогда спокойной ночи, Дара, - он улыбнулся в ответ.

Я не знаю, что испытывают другие люди, когда им дают имя, и способны ли они, вообще, осознавать этот момент, но меня наполняла радость, казалось, что только в этот миг по-настоящему и началась моя жизнь. И впереди у меня было только счастье.

- Спокойной ночи, Арон, - я сильнее прижалась к его груди и уснула, на губах у меня играла улыбка.

Пробуждение было долгим, я никак не хотела покидать сладкий сон, в котором мой мужчина занимался со мной любовью. Я даже застонала от того, что приходится возвращаться в реальность, продолжая чувствовать жар внизу живота и приятную наполненность моего лона. Я открыла глаза и тут же получила поцелуй, снова застонав уже от удовольствия. А Арон продолжал двигаться во мне, входя максимально глубоко и медленно подаваясь назад, чтобы тут же начать обратное движение. Сладкая истома наполнила меня изнутри, сворачиваясь узлом, всё крепче и крепче, пока я не закричала, позволяя спазмам удовольствия наконец освободить меня. Арон прорычал моё новое имя и излился в меня. Я крепче обхватила его ногами, не желая отпускать и ощущая сейчас лишь единственную потребность – остаться здесь с ним навсегда…

- С добрым утром, Дара, - прошептал он мне в губы, целуя после каждого слова.

- С добрым утром, Арон, - я улыбалась, не в силах скрывать своего счастья.

Я была готова так лежать и целоваться сколько угодно, пребывая в сладкой неге, и Арон, казалось, разделял моё желание. Но, поцеловав меня в очередной раз, он всё же посерьёзнел.

- Нам нужно идти, если хотим добраться до темна.

Я застонала и покачала головой, выражая несогласие. Мужчина засмеялся и обнял меня ещё крепче.

- Обещаю тебе следующей ночью настоящую кровать под настоящей крышей.

- С тобой? – Спросила я.

- Со мной, - подтвердил он и, поцеловав меня ещё раз, начал одеваться.

И я натягивала одежду, размышляя при этом, как меня примут сородичи Арона. Что будет со мной дальше? Смогу ли я вспомнить, кем являюсь, а если и вспомню, то останусь с моим мужчиной, или буду вынуждена вернуться к себе домой? Мне не хотелось покидать Арона теперь, когда наконец обрела. И я решила, что останусь с ним во что бы то ни стало.

Мы быстро позавтракали остатками провизии и отправились в путь. После нашей пещерки на улице было холодно. Мороз тут же начал щипать моё лицо и руки, не защищённые рукавицами.

- Ты готова? – Спросил Арон, обнимая меня. После этой ночи он использовал каждую возможность, чтобы меня коснуться.

- Готова, - кивнула я, обнимая его в ответ.

Мы так же шли друг за другом, вокруг был тот же лес и тот же снег. Но что-то неуловимо изменилось для меня. Как будто я начала чувствовать ярче, мне хотелось улыбаться без всякой на то причины. Мы шли до самых сумерек, устроив лишь один привал, Арон спешил, переживая, что я голодна. Когда тусклое солнце скрылось за деревьями, а морозный воздух начал сереть, спереди потянуло дымком.

- Ну вот мы почти и пришли, - обернулся ко мне Арон и улыбнулся. – Скоро мы будем дома.

 

5

Через несколько минут деревья перед нами расступились, открыв взгляду широкую поляну, которая, будто буграми, была покрыта большими и маленькими землянками. Из верхушки каждой торчала труба, от которой в небо устремлялся дымок.

Нас высыпала встречать, наверное, вся деревня. Возвращению Арона радовались, кто-то обнимал его, кто-то приветливо улыбался. А вот меня восприняли в лучшем случае настороженно, а некоторые – даже агрессивно. По крайней мере, одна молодка в длинной шубе из лисьего меха зыркнула на меня так, что сразу стало понятно – добра от неё ждать мне не придётся, лишь бы не было худа…

- Я очень рад всех вас видеть, - по Арону было заметно, что он говорит правду, и для него эти люди, вернее оборотни, действительно много значат. Он обнял меня за талию и прижал к себе, после чего продолжил. – Познакомьтесь, это моя жена Дара. Прошу любить и жаловать.

Что?! Я, конечно, потеряла память, но не здравый смысл. И что-то подсказывало мне, что для вступления в брак необходимо пройти какой-нибудь обряд. Разве у оборотней не так? Переспали пару раз, и всё – жена?

Народ зароптал. И я их понимала, привёл чужачку, которую никто не знает, от которой неизвестно чего ожидать. Но Арона это совсем не смутило, он по-прежнему улыбался и отвечал на вопросы, не отпуская меня. Демонстрирует, что его решение твёрдо, и их недовольство его не изменит? Похоже на то. Мне было неловко вот так стоять под прицелом десятков пар глаз, поэтому я облегчённо вздохнула, когда мой новоявленный муж сообщил, что мы устали и отправляемся почивать, а все свои проблемы они изложат ему завтра.

- Стелла, - позвал Арон, - для нас всё готово?

От толпы отделилась пожилая женщина, ещё не старуха, но мудрые глаза её говорили о многих прожитых годах.

- Я всё приготовила, пойдём, провожу.

Она отправилась вперёд, а мы следом за нею, причём мужчина так и продолжал обнимать меня за талию.

Землянка, в которую нас привели, была очень похожа на ту лесную избушку. Также укреплена брёвнами, по стенам развешаны пучки трав, деревянная массивная мебель ручной работы, в печи плясал огонь, видно, что Стелла ждала Арона и позаботилась о его комфорте.

Она дождалась, пока мы снимем верхнюю одежду, внимательно осмотрела меня, причём под её пристальным взглядом мне стало слегка не по себе. Я уже не могла дождаться, когда она уйдёт. Но вместо этого женщина подошла к столу, и начала снимать белёные отрезы холста, скрывающие, как оказалось, наш ужин. Увидев разнообразие блюд и почувствовав исходивший от них аромат, я даже почти смирилась с присутствием старухи. Здесь была какая-то птица, зажаренная до хрустящей корочки, варёные сладковатые корнеплоды, засоленные овощи, названия которых я не помнила, но при виде их рот в предвкушении наполнился слюной. И самое главное – в глиняной кринке было молоко. Молоко! У оборотней! Этот факт почему-то показался мне весьма забавным. Интересно, чьё молоко они предпочитают? Надо будет выяснить.

- Я приготовила тебе ужин, вот отведай… э-э…те, - предлагала-то она в основном Арону, но мужчина отодвинул мне табурет, подал столовые приборы, наполнил мою тарелку и только после этого сам устроился за столом.

Женщина хмуро, с неодобрением наблюдала за его манипуляциями. Я ей не нравлюсь, и она этого не скрывает. Что ж, будем надеяться, я не получила смертельного врага. Ведь, что нам с ней делить? Ну не планировала же она сама женить на себе Арона? Вряд ли Стелла потянет его сексуальные аппетиты. Эта мысль заставила меня усмехнуться, и я заметила, как женщина зыркнула на меня исподлобья и тут же отвела взгляд.

- Садись с нами, Стелла, - радушно предложил Арон. В его голосе, когда он обращался к пожилой женщине, звучало тепло. И я сделала себе пометку – для мужчины она много значит, следовательно, нужно с ней подружиться, или хотя бы попытаться это сделать.

- Да, Стелла, присоединяйтесь к нам, - я послала ей самую дружелюбную улыбку, какую только сумела изобразить. – Давайте познакомимся поближе.

Она засомневалась, но всё же села на подставленный Ароном табурет. Сам он взял себе третий, стоявший до этого у окна. Кстати, окно в этом домике было намного больше, чем в той избушке, и оно было расположено выше над землёй. Наверное, днём тут много солнца.

Арон положил Стелле на тарелку птичью ножку и несколько корнеплодов, и мы втроём принялись за трапезу. Я ела молча, исподволь наблюдая за старухой и подмечая всякие мелочи, вроде того, что она отказалась от солений, на табурет опускалась осторожно и левую ногу не согнула в колене, а вытянула в сторону. Может, какая-то травма, а может, просто старость. Кто их знает, этих оборотней, сколько они живут и чем болеют. «Долго живут, - подсказал вдруг внутренний голос, - и почти не болеют». Значит, травма, резюмировала я. Стоп. А откуда вдруг взялся этот голос? С такими глубокими познаниями жизни оборотней? Неужели память начинает возвращаться? Надо будет сказать Арону, когда старуха наконец уйдёт.

- Ну а в стае как? Берд без меня справлялся? – Арон вроде бы задал этот вопрос легко, больше интересуясь крылышком, которое как раз взял в руку, но я почувствовала исходившее от мужчины напряжение. Похоже от ответа старухи зависит репутация этого самого Бёрда. И я мысленно пожелала неизвестному оборотню удачи.

- Да нормально справлялся, он не ты, конечно, но ответственность перед стаей осознаёт и не разменивает её на не пойми что…

Опа. А вот это камень уже в мой огород. И что мой так называемый муж спустит ей это? Если он позволит ей сейчас остаться безнаказанной за оскорбление, жизни мне в стае не будет. Вот чую, что мнение этой старухи имеет здесь немалый вес. И мой мужчина меня не подвёл.

- Стелла, я хочу, чтобы ты уяснила раз и навсегда и рассказала другим, если потребуется, что Дара – моя жена, это уже ничто не изменит, и оскорблять её я не позволю. Ты поняла меня? – В какой-то момент его голос из тёплого и ласкового стал угрожающим.

Женщина заметно сникла. В ответ на его вопросительно приподнятые брови она лишь кивнула и ниже склонилась над тарелкой. Арон тоже вернулся к трапезе, делая вид, словно ничего не случилось, но атмосфера в домике явно начала сгущаться. Старуха мне не простит этой отповеди, тем более её отчитали в моём присутствии. Значит, всё же нажила себе врага. Не знаю, привычно ли мне это, или же в прошлой жизни я была миролюбивым человеком, но вытирать о себя ноги этой Стелле я не позволю. Да и никому другому тоже. Главное, Арон на моей стороне и не позволит оборотням лишнего, а со всем остальным я справлюсь сама. Почему-то я была в этом уверена. Значит, излишним миролюбием я не страдаю. Скорее всего, я по характеру боец.

Мы продолжили ужин, но после выходки Стеллы еда потеряла свою привлекательность, став вдруг безвкусной и пресной. Чтобы не усугублять конфликт, я доела всё, что было у меня в тарелке и сказала:

- Спасибо, было очень вкусно. – Почти и не соврала, в начале кушанья представлялись весьма аппетитными.

Женщина начала было хлопотать с грязной посудой, но я её остановила, сказав, что сама всё уберу.

- Ну тогда я пойду, - ей явно хотелось о чём-то спросить Арона, но говорить при мне она не решалась, топталась у порога.

- Спасибо за ужин, Стелла, и спокойной ночи, - мужчина улыбнулся ей, но помогать с вопросом не спешил. И старуха не решилась его задать. Ещё раз зыркнув на меня, она вышла на улицу и закрыла за собой дверь.

Я устало опустилась на табурет.

- Не слишком-то радушно меня приняла твоя деревня… - Пожаловалась ему.

- Не спеши, дай им возможность привыкнуть. Когда они узнают тебя получше, то обязательно примут, я в этом уверен. – Мужчина опустился на пол и обнял мои колени, положив на них голову. Я запустила руку ему в волосы и начала перебирать шелковистые пряди. Мне не передался оптимистичный настрой Арона, я не верила в добрые намерения людей или оборотней. Что ж, поживём – увидим.

- Давай, я помою посуду, и ляжем спать. Нам нужно хорошенько отдохнуть. – Он поднял голову и посмотрел на меня. В его глазах я увидела то, что мне было так необходимо – поддержку. Он всегда будет моей опорой, что бы ни случилось. Я нагнулась и поцеловала его, отдавая в этот поцелуй всё доверие, которое я сейчас испытывала к нему.

- Нет, - сказала я, наконец оторвавшись от его губ, - посуду буду мыть я, а ты будешь смотреть, как я это делаю.

- Да, моя госпожа, - он поднялся на ноги, подхватил меня за талию и закружил по комнате.

- Арон, - смеялась я, кружась в его объятиях, - перестань, мы же упадём.

Он остановился, но не отпустил меня, тут же начав целовать мою шею, ложбинку между ключицами, затем спускаясь ниже, к груди. Когда я, задыхаясь, уже была готова умолять его переместиться на кровать, в дверь постучали.

- Кто там? – Спросил Арон, по-прежнему не выпуская меня из рук.

- Это Мира, - ответил девичий голос снаружи.

Мужчина тут же помрачнел и поставил меня на ноги.

- Я выйду ненадолго, - он начал надевать куртку и при этом не смотрел мне в глаза. Не знаю почему, но мне это не понравилось. Что-то с этой Мирой не так. Кто она такая вообще?

Арон открыл дверь, и в проёме я увидела молодую девушку, гораздо моложе меня, которая буквально впилась в меня взглядом и не отпускала всё то долгое мгновение, что дверь закрывалась за спиной мужчины.

Так-так-так, значит, Мира. Я почувствовала укол настоящей ревности. Зачем он вышел к ней ночью? На полпути прервал любовные ласки и ушёл к ней. Мне нужно было чем-то занять себя, и я вернулась к мысли вымыть посуду.

Минуты текли невыносимо долго. Я успела убрать со стола, нагрела воды в медном тазике и перемыла все тарелки и вилки, а Арон всё ещё не возвращался. Не мог же он уйти к ней в первую же ночь, когда перед всеми жителями деревни объявил меня своей женой? Или мог?

Я не слишком хорошо разглядела незнакомку, разве что глаза. Они были красивыми, тёмно-карими, миндалевидной формы. Правда, злыми, но ведь смотрела она на меня. На соперницу? Разлучницу? Почему Арон ничего мне не объяснил и оставил здесь одну мучиться подозрениями и сомнениями?

И почему я вдруг решила, что она гораздо моложе меня? Я не знала своего возраста, разве что, исходя из зрелости суждений, могла сделать вывод – я не юная девочка. Решила завтра же отчистить медный таз и рассмотреть себя как следует. Пора уже наконец хоть что-то узнать о себе!

 

6

Арон отсутствовал около получаса, но мне показалось, что его не было целую вечность. Вечность, которую он провёл с другой женщиной. Поэтому, когда он вернулся, настроена я была соответствующе. Я сидела на табурете, скрестив руки на груди, и смотрела на открывающуюся дверь. Мужчина зашёл в помещение и сразу же встретился с моим взглядом.

- Прежде чем делать выводы, послушай меня… - Он опустился на табурет с другой стороны стола.

- Говори, я внимательно слушаю, - развернулась к нему.

- Мы с Мирой… встречались… раньше… - Он настолько тщательно подбирал слова, обдумывая каждое несколько мгновений, что мне даже стало смешно. Почти. – Для неё стало неожиданностью… моё появление… с тобой… Я должен был объясниться…

- Теперь ты должен объясниться со мной! – Перебила я его, устав ждать, когда он пропустит каждое слово через несколько фильтров. – Почему она не знала, что вы расстались?

- Послушай, Дара… Я не думал, что встречу тебя… и так получится, что…

- Подожди, Арон, я правильно понимаю, ты ушёл в лес, она ждала, а когда ты вернулся со мной, не выцарапала тебе глаза там, при всех, а пришла поговорить наедине? Да, это же не женщина, а мечта!

- Дара…

- Уходи.

- Что?

- Иди к ней! Я не хочу быть причиной чьего-то несчастья. Я не знала, что у тебя уже есть женщина! Я вообще о тебе ничего не знала!

Похоже, у меня начиналась истерика, потому что я начала кричать на него. Он попытался было меня успокоить, но только ещё больше распалил. Его главной ошибкой стало то, что он попытался меня коснуться. Обойдя стол и встав передо мной, он взял меня за руку. Я в одно мгновение вскочила и вывернула его руку, уронив мужчину на пол. Он неожиданности и боли он застонал, этим приведя меня в чувство.

Я испуганно смотрела на него и встретила такой же недоумевающий взгляд.

- Прости, я не хотела… Я не знаю, как это получилось… - Теперь меня начало трясти в ознобе, я испугалась саму себя. Даже не представляла, что так умею. Что могу навредить кому-то. Тем более одолеть крупного мужчину.

Арон поднялся и подошёл ко мне, опустился передо мной на колени.

- Это ты меня прости, я должен был сразу всё рассказать о себе, но, встретив тебя, я в потерял способность думать. – Он улыбнулся и поцеловал мои пальцы. – Между мной и Мирой всё кончено, тебе совершенно не о чем волноваться.

- Ты её не любишь?

- Нет, и никогда не любил.

У меня в груди будто распутался какой-то узел, державший в напряжении всё тело. Я сжала его руку.

- Как думаешь, откуда я могу знать такие приёмы? – Мне казалось, что подобное умение должно хоть что-нибудь рассказать обо мне.

- Возможно, ты занималась борьбой, или что-то в этом роде… И я был бы не против, если бы ты так иногда кидала меня в постель, - он улыбнулся, и я потянулась к его губам. Определённо, это самый лучший мужчина, что встречался в моей жизни, пусть я и не помню большую её часть.

Заснули мы лишь несколько часов спустя, удовлетворённые и довольные друг другом.

А когда я проснулась утром, Арона рядом не было. Ревность кольнула и отпустила, я ему верю, и ничто не заставит меня сомневаться в моём мужчине и его честности.

Окошко, как я и думала, заполнило нашу комнату солнечными лучами, которые устроились на полу и стенах. Самый смелый лучик ласково грел мою ладонь. Я решила, что пора уже познакомиться с собой и откинула стёганое одеяло. Как была нагишом, прошла в кухонную часть помещения и отыскала медный таз, в котором вчера мыла посуду. Взяв немного золы из печи, я высыпала её на дно таза, накапала сверху воды и начала тереть. В итоге и я, и таз были испачканы золой. Поэтому сначала мне пришлось самой отмываться над деревянной лоханью, а затем полоскать там моё импровизированное зеркало. Я поднесла его к окну, добившись, чтобы солнечные лучи падали на зеркальную поверхность под нужным углом, и как следует разглядела себя.

Ну что ж, я была красива. По крайней мере, на свой собственный вкус. Раньше я знала только, что волосы у меня чёрные, прямые и спускаются ниже лопаток. Теперь же я видела, как они изящным каскадом обрамляют узкое лицо с бледной кожей, на которой выделяются алые, припухшие после ночи любви, губы, и ярко-зелёные глаза, миндалевидной формы. На вид мне было лет двадцать семь – двадцать восемь. Я улыбнулась, довольная. Зубы у меня тоже ровные и белые, а улыбка соблазнительная и манящая. Я спустилась ниже, грудь была не слишком большой, но правильной формы. Значит, скорее всего, детей у меня нет. Или же пользовалась услугами кормилицы. Я прислушалась к себе, нет, я не была матерью. Такое я бы вряд ли забыла.

Оставшись довольной знакомством с собой, я отставила таз в сторону и внимательно присмотрелась к тому, что происходило за окном. Хотя там ничего особо и не было, кроме снега и деревьев, поскольку окошко выходило в сторону леса, а не деревни.

Решив, что пора уже познакомиться поближе с её обитателями, я оделась и вышла на улицу. И тут же зажмурилась, яркое солнце слепило глаза, заставляя жмуриться.

- Что ты тут рыскаешь? – Раздался рядом со мной злобный голос.

Я прикрыла глаза рукой и посмотрела на собеседницу. Мира. Покинутая любовница. Совсем молодая ещё девушка, вряд ли ей было больше двадцати лет. Зачем ей Арон? Он же в отцы ей годится? Надо будет спросить его о возрасте, но точно что-то около сорока, может, чуть меньше.

Сегодня она была без шапки, будто нарочно позволяя получше рассмотреть копну волос золотисто-медового цвета. Вместе с янтарными глазами, румяными щёчками и вздёрнутым носиком это составляло весьма привлекательную картину, я даже поняла Арона, поддавшегося соблазну. Но мне ты, милая, не соперница. Даже не старайся, всё равно проиграешь. Мы сверлили друг друга взглядами, я насмешливым, с лёгким превосходством, она ненавидящим и бессильным. Брошенная женщина может быть очень опасной, сделала я себе пометку на память.

- Я ищу своего мужа, - не смогла удержаться от шпильки, - не знаешь, где он может быть?

Её глаза сузились, укол достиг цели. Она сделала шаг навстречу мне, подойдя почти вплотную, и уперла указательный палец мне в грудь.

- Он не твой муж, усвой это раз и навсегда! – Процедила она сквозь зубы. – И ты здесь ненадолго, Арон наиграется и отправит тебя восвояси.

- А ты будешь ждать? – Хмыкнула я.

- Буду, и дождусь! Он любит меня и снова будет со мной!

- А мне он сказал, что использовал тебя для удовлетворения физиологических потребностей…

Того, что случилось дальше, я не могла вообразить даже в самом страшном кошмаре. Арон представал предо мной либо в облике человека, либо зверя. Мира же, только что бывшая весьма привлекательной девушкой, вдруг оскалилась и зарычала, во рту у неё начали очень быстро удлиняться клыки, само же лицо стало менять форму, вытягиваясь и покрываясь шерстью…

Я сделала шаг назад, но монстр наступал на меня…

- Мира! – Вдруг раздался властный голос. – Стой!

Девушка-зверь резко остановилась, на несколько мгновений замерла, а затем убежала в сторону леса.

Лишь когда она скрылась за деревьями, я выдохнула, заметив, что всё это время не дышала.

- Что это было? – Спросила я подошедшего Арона, который тревожно заглядывал мне в глаза.

- Частичная трансформация, она тебя здорово напугала?

- Немного, - я уткнулась ему в грудь, ощущая, как уходит страх, оставляя лишь жалость к несчастной влюблённой девочке. – Она влюблена в тебя…

- Это не повод бросаться на мою жену! – Резко отрезал он. – Я поговорю с ней, такое больше не повторится, обещаю.

Я не стала больше ничего говорить, предоставив ему самому разбираться со своими сородичами. Боюсь, что без его защиты мне здесь придётся туго.

- Ну что, сперва позавтракаем, потом посмотрим окрестности, или сначала экскурсия, а затем сразу обед? – Он смотрел на меня и улыбался.

- Я голодна… - Взглядом дала ему понять, что имею в виду вовсе не еду.

Мужчина подхватил меня на руки и понёс в наш домик. Уже на пороге, едва захлопнув дверь, начал меня раздевать. До кровати в этот раз мы не дошли. Он овладел мною, прижав к стене. Я обхватила его ногами и руками, чтобы быть ещё ближе, позволить проникнуть ещё глубже. Он вбивался в меня всё сильнее и быстрее. Дождался, когда я закричу, достигнув вершины, и поймал мои губы, ловя мой стон и одновременно содрогаясь в экстазе.

Ошеломлённые мы сползли на пол и лежали там, пытаясь отдышаться. Лишь когда ко мне вернулась способность мыслить здраво, я заметила, что Арон был полностью одет, тогда как с меня он успел стащить штаны и рубаху, оставив на мне лишь меховые сапожки. Я улыбнулась нашему виду.

- Что? – Спросил Арон, касаясь моей груди.

- Ты посмотри на нас, - я уже начала смеяться. Он удивлённо посмотрел на полураздетую парочку, валяющуюся на полу хижины, и рассмеялся вместе со мной.

- Как хорошо, что мы здесь одни. – Он положил голову на мой обнажённый живот.

- Да, хорошо, - согласилась я, зарываясь пальцами в его волосы.

- Может, всё-таки позавтракаем? – Спросил он какое-то время спустя. Только тогда я почувствовала, как сильно проголодалась.

- Давай, - я начала подниматься с пола, собирая свою одежду.

- Ты знаешь, - начал Арон, смеясь, - я, кажется, забыл наш завтрак на улице.

Он быстро натянул спущенные штаны и вышел за дверь. Вернулся спустя несколько мгновений, неся в руке заснеженный холщовый мешок.

- Боюсь, лепёшки остыли… - Растерянно сказал он.

- Не страшно, - я поцеловала его, забирая мешок из рук. – Основной голод мы уже утолили.

Я не стала одеваться для приготовления завтрака, позволив мужчине полюбоваться моими обнажёнными ягодицами. К счастью, домик хорошо хранил тепло. Сама растопила печь, призывно наклоняясь то для того, чтобы подкинуть веток, то поправить заслонку.

- Ты рискуешь остаться совсем без завтрака, - предупредил он хриплым голосом.

- Я рассчитываю на десерт, - улыбнулась ему вполоборота, отметив его потемневшие глаза.

Так, что у нас тут? В мешке оказалось плетёное лукошко с птичьими яйцами, молоко и сдобные лепёшки. Наверное, Стелла расстаралась.

- Как ты относишься к омлету? – Первое, что пришло в голову, при виде набора продуктов.

- Я съем что угодно из твоих рук.

Я обернулась, судя по виду моего мужчины, без десерта он меня не оставит, предвкушающе улыбнулась и начала готовить омлет.

 

7

Из домика мы выбрались только после обеда. Я не знала названия тому, что между нами происходило, но мы просто не могли оторваться друг от друга. Мне достаточно было посмотреть на него или вспомнить что-нибудь из наших ночей, как желание вспыхивало с новой силой. По взглядам Арона я понимала, что и с ним происходило то же самое.

Короткий зимний день близился к концу. Оборотни спешили завершить свои дела и разойтись по домам. К некоторым из встречавшихся нам сородичей Арон подводил меня и знакомил, рассказывал, чем занимается тот или иной, что у них в общине развито, а чего не хватает.

Из его объяснений я поняла, что в деревне вели хозяйство на двух уровнях – общественном и личном. Причём в приоритете был явно первый. Козы (так вот чьё молоко я пила) принадлежали всей деревне, но ухаживали за ними две женщины. Снабжали они в первую очередь детей и беременных, а если что-то оставалось, то делилось между всеми остальными членами общины в порядке очереди, исключение делалось иногда для вожака стаи.

- А кто у вас вожак? – Спросила я, подсчитывая землянки по струйкам дыма. Получилось сорок шесть домиков.

- Я, - скромно потупился Арон.

- Что? Ты тут главный? – Я отстранилась от мужчины, чтобы окинуть оценивающим взглядом с ног до головы, но после бёдер взгляд стал уже раздевающим, и ирония в голосе сменилась возбуждением. – Не верю…

- Доказать? – Голос Арона тоже сменил тональность, но глаза смеялись.

- Я предоставлю тебе такую возможность, - взмахнула ресницами и провела кончиком языка по верхней губе. Вот что такое со мной происходит? Веду себя, как озабоченный подросток. Мои манипуляции не остались незамеченными.

- Если хочешь продолжения, только скажи, - он подошёл очень близко ко мне и прошептал на ухо, - продолжим экскурсию завтра.

Это было очень заманчивое предложение, но претворить его в жизнь нам помешали.

- Арон, - к нему спешил высокий, косматый и бородатый мужчина в одежде из медвежьей шкуры, - там разведчики вернулись, говорят…

При взгляде на меня он осёкся и со значением посмотрел на моего спутника, мол, пойдём, эта информация не для чужих ушей. Я делала вид, что меня это не касается и рассматривала начавшие падать с неба ещё редкие снежинки.

- Можешь говорить при ней, Берд, - Арон продолжал стоять рядом со мной, придерживая за рукав куртки, чтобы сама не вздумала отойти, например, из вежливости.

- Но… - Берд топтался рядом, поглядывая на меня и явно не понимая, какая муха укусила их вожака, всегда спокойного и рассудительного, никогда ранее не рисковавшего безопасностью общины, тем более ради бабы.

- Она моя пара, - снизошёл до объяснений мужчина, - ты ведь не будешь ставить под сомнение выбор моего волка?

- Нет, Арон, - Берд склонил голову, выражая тем самым и признание меня, как пары своего лидера, и извинение, что сразу не счёл меня достойной доверия. – Охотников видели в трёх днях пути отсюда.

- Где разведчики?

- Ждут твоих указаний.

- Приведи их в мой дом, сразу после захода солнца. Я хочу сам услышать подробности.

Вот теперь я верила, что Арон предводитель этих оборотней, его голос стал властным и решительным, он не допускал даже сомнения, что Берд может слушаться приказа.

Мы направились в противоположные стороны, Арон мягко взглянул на меня.

- Ты ведь не будешь возражать, если мы проведём небольшой военный совет?

- Конечно, нет, - улыбнулась ему в ответ, - я никогда не была на совете, и мне нравится, когда ты такой важный и раздаёшь приказы направо и налево…

- Не дразни меня, - погрозил мне пальцем, - а то придётся всё перенести на утро…

Мне нравилось, как он смотрит на меня, этот взгляд заставлял чувствовать себя особенной, вспомнилось слово, которое он назвал Берду…

- Арон, а что такое «пара»?

Он остановился и обнял меня за плечи, посмотрел внимательно и серьёзно.

- У вас, людей, это называется любовью. Эта непреодолимая тяга друг к другу. Но мы так не говорим, ведь ваша любовь недолговечна, она быстро проходит. Оборотни же стремятся соединиться со своей истинной парой, потому что это близость и родство душ до конца жизни. Если умирает один из пары, второй, скорее всего, не переживёт его надолго. Постепенно мы с тобой не сможем расставаться надолго и будем чувствовать друг друга даже на расстоянии, радость, страх, боль. Даже сейчас я знаю, когда тебе грозит опасность и спешу на помощь. Я понятно объяснил?

В ответ я только кивнула. И тут же задала следующий вопрос.

- А почему ты называешь меня женой? Разве для заключения брака не нужно было провести какой-нибудь обряд?

- У оборотней нет брачных обрядов, нам не нужны клятвы, если мы встречаем истинную пару, то будем вместе без всяких колец или браслетов. Но если хочешь…

- Нет, нет, - перебила его я, - я только из любопытства спросила. Чтобы знать…

Обрушившуюся на меня информацию нужно было как следует обдумать. Значит, истинная пара. Вот как…

Мы вернулись в наш домик и начали убирать следы утренней страсти – разбросанные вещи, смятую постель. Арон затопил печь, добавив хижине тепла и уюта.

Я села на постель и смотрела на моего мужчину. Истинная пара. Это словосочетание никак не шло у меня из головы. А я-то всё думала, почему мы никак не можем насытиться друг другом, занимаясь любовью в любое время дня и ночи. Почему он так тепло относится ко мне, постоянно касается. А как он оказывался рядом в самый нужный момент, в первый раз, когда на меня напали волки в лесу, а вчера спас меня от Миры… Неужели это двусторонняя связь, и я буду так же чувствовать Арона на расстоянии? А что, если он умрёт? Или я? Что тогда будет со вторым? В общем, это скорее пугало меня, нежели радовало. Но оборотень уже так много для меня значил, что отрицать это было бессмысленно, он, что называется, залез мне под кожу…

В дверь постучали, и Арон пошёл открывать. В тепло нашего дома сразу же ворвался ледяной ветер, принеся с собой троих занесённых снегом мужчин. Пока мы наводили порядок в хижине, на улице началась метель.

- Ну там и пурга! – Пожаловался первый из вошедших, снимая куртку с капюшоном и отряхивая с неё налипший снег.

- Причём ветер поднялся за считанные мгновения, вот только что был лёгкий снежок, и вдруг – настоящая метель! – Подхватил второй.

Третьим был Берд, он молча снимал свою тяжёлую шубу, стараясь делать вид, что того неловкого разговора днём на улице не было. Когда разведчики повернулись наконец ко мне, я заметила, что они совсем ещё мальчишки, лет, может, семнадцати – восемнадцати.

- Здравствуйте, Дара, - хором поздоровались они и слегка поклонились.

- Здравствуйте, мальчики, садитесь за стол, скоро будем ужинать. – Решила вдруг я. Ведь если я жена Арона, значит – хозяйка в этом доме, и накормить этих глазастых, лохматых юнцов является моей прямой обязанностью.

- Иди к гостям, поговорите о своих делах, а я подумаю, чем вас накормить, - я мягко оттолкнула Арона из кухонной части и, удостоившись благодарного поцелуя, принялась исследовать наши припасы.

Либо Арон позаботился о пропитании своей молодой семьи, либо за время нашего отсутствия кто-то пополнил запасы, впрочем, это также могло произойти по приказу предводителя оборотней. Сейчас здесь стояли кадушка с солёным мясом и салом, два бочонка с квашенными овощами и три мешка – с мукой, крупой и давешними корнеплодами. Настоящее богатство. Теперь надо подумать, как его использовать. Рецепт блюда сразу всплыл в голове, даже не пришлось напрягаться. Я подкинула в печь ещё несколько толстых веток и сняла с гвоздя на стене тяжёлую глубокую сковородку. Поставила её на плиту, бросила кусок сала, которое почти сразу же заскворчало, распространяя по домику свой аромат. Беседовавшие за столом мужчины начали оборачиваться на меня. Ничего, миленькие, потерпите, скоро накормлю.

Я чувствовала небывалый подъём, это был первый раз, когда я готовила не только для Арона, но и для его гостей. Сейчас никак нельзя ударить в грязь лицом. К расплывшемуся салу добавились кусочки мяса. Пока они обжаривались, я помыла корнеплоды и сняла с них кожуру. Затем крупно порезала и тоже бросила на сковородку, дала несколько минут на обжарку, посолила и залила водой, прикрыв сверху крышкой…

Жаль, хлеба нет… Вдруг при слове «хлеб» всплыла яркая картинка – румяный округлый каравай, рука держит нож, отрезая ровные ломти ноздреватой сдобы… Неужели воспоминания начинают возвращаться? Теперь я знаю, что умею готовить, резать хлеб, которого у оборотней я ещё не встречала.

Достала глиняные плошки с посудной полки. В одну положила соленья и понесла к столу вместе с деревянными ложками, у которых на черенках был красиво вырезанный растительный орнамент. Затем наполнила остальные миски и поочерёдно поставила перед мужчинами, начала с Арона, думаю, ему по статусу положено. Себе принесла самой последней и то, только после вопросительного взгляда мужа (пожалуй, я привыкаю его так называть). Вспомнила, что на полке ещё остались вчерашние лепёшки, и решила добавить их на стол вместо неведомого хлеба…

Когда наконец уселась, с радостью заметила, что мужчины не начинали трапезы, ждали меня.

- Приятного аппетита, - пожелала гостям и поднесла первую ложку ко рту. М-м. Не знаю, как называется это блюдо, но оно мне явно удалось. Оборотни, поначалу недоверчиво посматривавшие на разваренные корнеплоды в своих мисках, теперь усердно работали челюстями, не забывая хвалить хозяйку этого дома.

Плошки опустели быстро и наполнились по второму разу. Это ли не лучший комплимент кулинарному мастерству женщины? Когда насытившиеся мужчины отставили свои тарелки и принялись усердно благодарить за великолепный ужин, я собрала посуду и составила горкой возле плиты. Потом вымою, сейчас хочется послушать секреты оборотней.

Но прежде я поставила кипятиться воду. Обнюхала все пучки трав, развешанные на стенах, и выбрала подходящий. Откуда-то я знала, что эта травка помогает при переохлаждениях и простудах, а в такую метель немудрено заболеть. Я мелко покрошила листья в кружки, чтобы быстрей заварились, и залила их кипятком. Поискала мёд, но его здесь не оказалось.

Отвар встретили уже без настороженности, лишь дождались приемлемой температуры и сразу начали прихлёбывать ароматный напиток. По взгляду Арона я видела, что ему не просто приятны мои хлопоты, он как будто гордился мной. Тем, что вкусно накормила его гостей? Или что могу быть достойной хозяйкой в его доме?

 

8

На столе уже была разложена карта местности, «топографическая», всплыло в голове слово-подсказка. Карту рисовали вручную, отчего-то я твёрдо знала, что есть ещё способ печати при помощи станка. А эта, самодельная, не всегда соблюдала масштаб местности, высоты кое-где были похожи на озёра, а деревья на неведомых зверей. Но основную свою функцию она выполняла.

- Вот тут мы были, - ткнул пальцем с обкусанным ногтем один из разведчиков, - а вот тут – они.

- А двигались куда? – Спросил Арон.

- Направлялись они в сторону Вердена, - второй разведчик поставил свой палец на край карты, где была криво прорисована крепостная стена.

- Ехали в город? – Задумчиво протянул мой муж. – Интересно, что им там понадобилось?..

- А тут есть город? – Не сдержала я своё любопытство.

- Есть, в трёх днях пути, - ответил мне Арон и тут же переключился снова на мальчишек. – Сколько их было?

- Пятеро, все на своих конягах. Мы даже не дышали, чтоб они нас не почуяли. – Я не успела открыть рот для вопроса, как разведчик пояснил специально для меня. – У них лошади особенные, выведены с помощью магии для охоты на оборотней. Они по любому бездорожью, по лесу или болоту пройдут, морозов не боятся, по три-четыре дня без еды обходятся, ну и нас за полверсты унюхать могут.

- Да, сколько наших полегло из-за зверюг этих… - Протянул Берд. Слово «зверюга» из уст оборотня звучало, конечно, забавно, но шутить над этим я бы не рискнула, до того тоскливо смотрел он в сторону, явно вспоминая кого-то из погибших родных…

Каждый задумался о своём, я же размышляла, не стоит ли мне попросить Арона наведаться в город, вдруг там удастся что-то узнать обо мне и моей прошлой жизни. Может быть, именно в Вердене я жила, пока со мной не случилось несчастье в лесу. Или где-то поблизости…

- Спасибо, ребята, - Арон встал из-за стола, давая понять, что совещание закончено, и разведчики могут отправляться на отдых.

Мы проводили их до двери и попрощались. Меня очень порадовало, что в глазах мальчишек не было никакой враждебности ко мне. То ли молодое поколение проще принимало что-то новое, то ли сыграло роль отсутствие у них матримониальных планов в отношении вожака.

- Завари-ка мне ещё своего отварчика, - попросил Арон, когда мы остались одни. Сам он вернулся за стол и продолжил изучать карту. Я заварила ещё трав и присоединилась к нему.

- Я бы хотела отправиться в город, - после тягостных минут молчания решилась наконец озвучить свою просьбу.

- Зачем? – Мужчина даже оторвался от карты, так удивило его моё желание.

- Я думаю, что там есть возможность найти какую-нибудь информацию о моей прошлой жизни… - Я смотрела на него с надеждой, сама никогда не смогу не то что отыскать дорогу в Верден, но и прожить ни дня в диком лесу.

Арон всерьёз задумался над моим предложением, было видно, что самому ему эта мысль не приходила в голову, и теперь он оценивает её, ищет плюсы, минусы и подводные камни.

- Ну что ж, можно и попробовать, - улыбнулся он, видя, как я радостно встрепенулась в надежде что-нибудь узнать о себе. – Только не в ближайшие дни…

- А когда? – Я сразу поскучнела.

Он подошёл ко мне и обнял, потом мягко поднял подбородок указательным пальцем.

- Ты слишком нетерпеливая, Дара, - улыбнулся и поцеловал. – Знаешь, что помогло оставшимся оборотням выжить после Большой войны?

- Что? – Выдохнула я.

- Терпение. – Он погладил губы большим пальцем, и мой рот приоткрылся, ожидая продолжения. Но Арон вдруг посерьёзнел. – Мы зарылись в такие глубокие норы, что иногда месяцами не видели солнца, наши дети даже не представляют, что когда-т мы жили совсем иначе, что именно оборотни по большей части вели наш мир к расцвету…

Отстранился от меня и вернулся за стол.

- Так что не спеши, Дара, пока в Вердене Охотники, нам опасно соваться туда. Да и пускаться в путь на изломе зимы не стоит… Поэтому выждем, когда не будет безопасно, и отправимся. Я пока попытаюсь кое-что разузнать…

- А что произошло между вами и людьми? – Я понимала, что не знаю чего-то очевидного, для всех являющегося элементарным, но не ясного для меня. – Почему за вами охотятся? И что это вообще за Охотники?

Он сделал несколько глотков отвара, глубоко вздохнул и начал рассказ.

- Когда-то оборотни и люди жили рядом, в мире и согласии. Мы вместе строили города, отправлялись в путешествия. У нас рождались дети-полукровки, которые никого не удивляли и не пугали.

А потом всё изменилось… Что пошло не так? Никто не знает доподлинно, что именно произошло. То ли это был неудачный эксперимент неизвестного мага, то ли, наоборот, удачный, хорошо ещё, что его проводили не в центре материка, потому что юг нашего государства был полностью уничтожен. Мы потеряли плодородные земли, созревший уже урожай, несколько городов и несчётное количество деревень. Никто не спасся оттуда, чтобы рассказать, что же там произошло. Вся поверхность уничтоженных земель – дома, поля, деревья, тела людей и животных – всё было покрыто белой плесенью, будто занесено снегом, поэтому проклятию юга дали название «Белая смерть»... Когда оттуда стали приходить сообщения о том, что всё покрыто снегом, маги отправили на юг отряд, их потом обнаружили, покрытых белым налётом… Больше никто не решался заступать за границу, отмеченную Белой смертью. Все манипуляции наши и ваши маги проводили, находясь на безопасном расстоянии, закрывая органы дыхания специальными масками, потому что так и не удалось выяснить, как же распространяется эта беда.

Лишь спустя годы удалось, нет, не избавиться от неё, лишь приостановить распространение этой заразы. На поддержание магического заслона ежедневно заступают два мага, они на протяжении суток питают его своей силой. Моя мать была одна из первых, кто начал поддерживать заслон. Она говорила, что на восстановление резерва ей понадобилось более месяца…

Потом по магическому миру пронёсся слух, что это дело рук оборотней. Люди уже были доведены до предела, им не требовалось никаких доказательств. Сначала у нас требовали снять проклятье Белой смерти, затем начали громить наши дома, насиловать наших женщин, и, наконец, убивать…

Почти три четверти городского населения оборотней было уничтожено, лишь малой части удалось сбежать. Мы прячемся по лесам и болотам, планомерно уничтожаемые Охотниками, специально обученными выслеживать нас… Ещё десять лет назад, когда я сменил моего отца, оставшегося прикрывать отступление, если не сказать – бегство, наша община была в три раза больше. Сейчас нас всего девяносто четыре, считая родившихся в эти годы детей. За это время мы трижды бросали отстроенные, обжитые деревни, почти все свои вещи и бежали в никуда…

Они не успокоятся, пока не уничтожат каждого оборотня, не исключая даже младенцев, или пока Белая смерть не уничтожит сам наш мир…

После истории Арона во мне будто что-то перевернулось. Не знаю, чего я ожидала от его рассказа, но подобный масштаб катастрофы не могла даже и представить.

- И что же делать?

- Попытаться выжить любой ценой, боюсь, это всё, что мы можем… - Арон устало опустил голову.

- Я не верю, что ты даже не пытался что-нибудь придумать! – Конечно, я не так давно его знаю, но деятельная натура Арона и его стремление защищать и помогать, никак не могли оставить его в стороне. Тем более когда можно было не только спасти, но и дать шанс на полноценную жизнь следующим поколениям оборотней.

- Ты ничего не знаешь…

- Ну так расскажи мне, чтобы знала. Времени у нас полно! – Мне казалось, что нужно расшевелить его, встряхнуть, чтобы он не терял надежды, которой в его глазах уже почти и не было, так, плескалось что-то на донышке…

- Мои родители перед тем, как начались погромы, искали решение… Возможно… Только возможно! – Он поднял указательный палец вверх. – В доме была лаборатория, там могло что-то остаться… или уже нет…

- А почему ты не вернулся в родной дом, тем более если там могут быть ответы?

- Мы жили в столице, по соседству с Ковеном магов, как ты считаешь, я смогу туда пробраться незамеченным? Потому что если меня поймают, то убьют.

- Прости, - я подошла к нему, сидящему на табурете возле стола, и положила руку на плечо, потом обняла, он уткнулся лбом мне в грудь. Мы молчали, думая о том, что шансов у оборотней практически не осталось. Охотники будут продолжать выслеживать их по глухим лесам и уничтожать маленькими группками, пока не убьют самого последнего…

М-да, перспектива вырисовывалась совсем не радужная.

- Давай спать? – Не придумав, как его утешить или хотя бы дать надежду, я решила, что утро вечера мудренее, и, возможно, завтра простое и в то же время верное решение придёт мне, или нам в голову.

- Давай, - он разделся и сразу лёг, а я сначала убрала со стола и вымыла посуду. Выглянула в окно, где в безумном вихре метели кружились снежинки, и задула свечу.

Арон лежал на боку, и я прижалась к нему спиной, обняв себя его руками и стараясь передать хоть частичку своего тепла его измученной заботами душе. Он прижал меня крепче, ощущая мою поддержку. Он больше не был один, а вместе мы решим любую проблему. По крайней мере, я была в этом абсолютно уверена. Если оборотням удастся одолеть Белое проклятье юга, то они смогут вернуться к прежней, полноценной жизни. Наша связь с мужем явно становилась крепче, и я начинала чувствовать его так же, как и он меня. Я знала, что Арон хочет возродить былое величие оборотней всем сердцем. Пусть и не признаётся, но он постоянно думает об этом, надеясь однажды отыскать решение. И я приложу все силы, чтобы помочь любимому мужчине… Любимому? Да, самому важному в моей жизни человеку. Ну или оборотню, какая разница?

С этой мыслью я заснула, и мне снилась безумная охота. Кавалькада всадников на вороных лошадях следовала по лесу за своим предводителем. Я не видела его лица, скрытого капюшоном чёрного плаща, но вот он вздёрнул вверх сжатый кулак, подавая команду остановиться. Всадники натянули поводья коней. Хотя лошадьми они были лишь отчасти, наверняка магические эксперименты позволили скрестить их с другими, хищными животными, поэтому вместо копыт их лапы завершались острыми когтями…

 

9

Всадник в чёрном плаще, склонив голову набок прислушивался к чему-то, что происходило в лесу неподалёку. Охотники уже несколько дней следовали по едва заметной тропинке, которая виляла между корней старых, искривлённых деревьев. Их добыче всё ещё удавалось ускользать, эти жалкие оборотни бежали что есть мочи, спасая свои жизни, прятались в звериных норах, тонули в болотной топи, но им оставалось недолго. Всадник, видимо, что-то услышал или почуял, он сделал знак рукой, и вся кавалькада устремилась в указанную предводителем сторону. Сам всадник в чёрном плаще остался на месте, он снял капюшон… И тут я с криком проснулась, потому что у Охотника было моё лицо…

Я затравленно дышала, пытаясь успокоиться. Рядом увидела обеспокоенно лицо Арона.

- Всё в порядке, - стараясь вернуть дыхание в норму, прохрипела я, - просто кошмар приснился… Все эти вчерашние разговоры про Охотников, видимо, подействовали…

Мужчина внимательно посмотрел на меня, словно проверяя внутренним радаром – не вру ли, затем притянул к себе. Сначала просто обнимал, прижимая всем телом, дрожащим в ознобе после кошмара, к своему, горячему и сильному. Затем его объятия обрели явный эротический подтекст, перейдя в поглаживания и сжимания особо чувствительных участков моего тела. Вскоре и губы переняли эту игру, сначала легко касаясь, вызывая мурашки на коже, затем в ход пошёл язык, вырисовывая возбуждающий орнамент по периметру моей груди, а после зубы сомкнулись на моём соске, я выгнулась и застонала, не в силах сдержать удовольствие. Я уже была готова его принять, ноги сами раздвинулись в стороны, подавая ему сигнал.

- Терпение, Дара, помнишь мы говорили, что терпение – главная добродетель.

- Возьми меня! – Я подалась ему навстречу, часто дыша и обхватывая ногами за поясницу. – Плевать на терпение!

Его теория о добродетели не выдержала испытания практикой, потому что он, зарычав, ворвался в меня, проникнув сразу на всю глубину.

- Да-а, - вырвался вздох из моего горла, наконец-то этот оборотень сделал то, чего я так хотела. Я не позволила ему даже на мгновение замереть внутри, выгибаясь, прижимаясь сильнее к его чреслам, отдавая себя и беря взамен сполна…

В какой-то момент мы перевернулись, и я оказалась сверху. Тут же удобно разместив колени по обе стороны от его бёдер, я начала бешеную скачку, уже не сдерживаемая его попытками замедлить темп, насаживаясь на него, дико, яростно, и вдруг уносясь в сокрушительном оргазме…

Он снова подмял меня, обмякшую, под себя и прошептал:

- Теперь мы сделаем всё по-моему…

И начал осторожно, бережно и нежно скользить своим естеством по моему лону, то упираясь в стенку, то почти полностью выходя наружу. Несколько десятков таких движений, и вот я уже снова не выдерживаю, стараясь сильнее нанизаться на него…

- Тихо-тихо, моя сладенькая, - снова шепчет он в ответ на моё неудовлетворённое хныканье, - не спеши…

Но я больше не могу проявлять это дурацкое терпение, резко выгибаюсь ему навстречу, сжимаю его бёдра в замок своими ногами и несколькими резкими движениями, полностью заполняя себя им, во второй раз взлетаю на вершину наслаждения.

- Что же ты делаешь со мной?.. – Тоже не в силах больше терпеть, он хрипло стонет и отправляется вслед за мной.

Потом мы лежим расслабленно, полностью удовлетворённые, наполненные друг другом. Он остаётся во мне, и я не хочу, чтобы он выходил, поэтому лежу, не шевелясь, позволяя ему вычерчивать пальцем узоры на моём плече.

- Терпение – не твоя добродетель, - говорит наконец Арон, и мы дружно смеёмся. Что правда, то правда.

Я бросаю взгляд на окошко. Ещё совсем рано, предрассветные сумерки только-только сменили черноту ночи. И я, согревшись и совершенно забыв о кошмаре, засыпаю в тёплых объятьях моего мужа.

Проснулась, уже когда солнышко ласково заглянуло в окошко. Арон давно ушёл, у него, конечно, полно дел. Я чувствовала себя бодрой и довольной, удовлетворённо потянулась. При воспоминании о прошедшей ночи почувствовала, как затвердели соски. Даже сейчас я была бы не против повторить всё ещё раз. Улыбнулась снова отправилась совершать ежеутренние умывательные процедуры. Арон скоро придёт, я это чувствую…

Он вошёл, когда я, стоя в широком тазу, поливала на себя тёплой водой. Сначала оборотень на мгновение застыл, а потом резко захлопнул дверь. Его глаза обещали мне продолжение страстной ночи. И я не стала заставлять его ждать. Полила из ковша на грудь, растёрла прозрачную воду по животу. Затем, не разрывая с ним зрительного контакта, нарочито медленно ступила на пол, тщательно промокнула тело от влаги, особенно самые потаённые уголки, полотенцем и призывно покачивая бёдрами подошла к столу, поставила на него локти и, прогнув спину, подалась ему навстречу. Его рычание стало лучшим комплиментам моим откровенным действиям. Он даже не успел снять верхнюю одежду, лишь приспустил штаны, чтобы ворваться в моё лоно и удовлетворить нашу общую жажду…

- Я раньше и не знал, что так бывает, - сказал Арон уже в постели, где мы провели вторую партию любовной игры.

- Я тоже… - Положила голову ему на грудь и слушала, как постепенно замедляются удары сердца, ещё недавно столь бешено стучавшего, будто готового вырваться из грудной клетки.

- Мои родители были истинной парой, - вдруг начал он откровенный рассказ, и я вся обратилась во слух. – В детстве я не понимал, почему они так много времени проводят вместе, почему постоянно держатся за руки, ведь они уже взрослые. А ещё мне иногда казалось, что друг друга они любят больше, чем меня. Сейчас, когда и сам испытал подобное, я рад, что у них это было, ведь вместе они были счастливы…

Он замолчал, и я сильнее прижалась к нему. Я знала, что ему нелегко давались воспоминания о погибших родных, тем ценнее для меня было его желание поделиться счастливыми мгновениями своей жизни.

- Мы тоже будем счастливы, - пообещала ему, в этот момент и сама веря в то, что говорю. Он поцеловал меня и крепко прижал к себе.

В дверь постучали, бесцеремонно испортив это мгновение близости.

- Арон, - раздался снаружи голос Стеллы, - ты нужен, выйди, пожалуйста.

- Я сейчас приду, - крикнул он и попытался отстраниться от меня, чтобы надеть одежду, которую я всё же умудрилась с него стянуть, когда мы добрались до кровати.

– Арон, - потянула его назад, чтобы привлечь к себе внимание, - я хочу чем-нибудь заниматься, мне тяжело сидеть весь день взаперти.

- Но я и так стараюсь тебя развлекать, - обиделся он.

- Нет, дело не в том, - я задумалась, как бы точнее сформулировать свою мысль. – Мне пора начинать общаться с твоими сородичами, если я хочу с ними подружиться.

Он внимательно посмотрел на меня, оценивая предложение, и счёл его разумным.

- Тогда тоже одевайся, - бросил в меня одеждой, я швырнула её назад, и ещё несколько минут мы дурашливо сражались, пока он не позволил опрокинуть себя на постель и оседлать.

- Я люблю тебя, - серьёзно сказал он.

- Я знаю и тоже тебя люблю, - склонилась и припала к его губам долгим поцелуем. Не пытаясь больше соблазнить, лишь сообщая о силе и глубине своих чувств.

На улице нас ожидала Стелла, при виде меня презрительно поджавшая губы.

- Ты пока иди, - обратился к ней Арон, - а я буду через пару минут.

Она окатила меня ледяным взглядом и отправилась восвояси.

- Почему она меня так ненавидит? – Спросила, глядя вслед женщине.

- Она бабушка Миры. – В ответ на мой удивлённый взгляд мужчина кивнул и пояснил. – Да. Её родителей убили Охотники, и Стелла воспитала девочку… Ты не должна переживать, я создал эту неловкую ситуацию, сам и постараюсь её решить. Только дай мне немного времени.

- Хорошо, - обеих женщин было жаль, наверное, на месте любой из них я бы тоже злилась.

Арон увлёк меня куда-то на окраину деревни. Мы остановились перед высокой и широкой землянкой прямоугольной формы, над ней, единственной, не было дымка. Мужчина потянул на себя небольшую дверцу и, нагнувшись, ступил внутрь.

- Пригнись, - предупредил меня, и правильно сделал, иначе, в той глубокой тьме, что встретила нас внутри, я обязательно бы зацепила головой потолок. Арон дождался, когда я зайду, и закрыл входную дверь. После чего открыл внутреннюю, невидимую в чернильной темноте своеобразного предбанника. Зато теперь меня ослепило яркое солнце. На самом деле солнце! Маленькое и яркое, оно было подвешено, или висело само в углу, под самым потолком.

- Один из последних артефактов «Маленькое солнце», сохранившихся у нас, - пояснил он. – Оно необходимо, чтобы растения получали свою порцию тепла и света.

Только сейчас я заметила, что мы стояли в самой настоящей теплице, где на идущих ровными рядами грядках зрели разные овощи и фрукты.

- Арон? Привет! – Раздался удивлённый женский голос. – Что тебя приве… ло?..

Тут она заметила меня, и удивлённый взгляд сменился на неприязненный.

- Здравствуй, Тэя, это моя жена Дара, она будет помогать тебе в теплице.

- Что?! – Женщину явно не обрадовало такое предложение о помощи. – Мне тут никто не нужен! Тем более…

Фразу она не окончила и опустила глаза.

Арон вопросительно взглянул на меня, спрашивая, смогу ли я справиться с неприязнью Тэи. Я утвердительно кивнула. Не могу больше сидеть безвылазно взаперти. Лучше попробую наладить контакты и навести мосты… через огород.

- Тэя, ты сама недавно просила у меня помощницу, утверждая, что одна не справляешься. Я решил, Дара тебе подойдёт. Ну, оставляю вас наедине, знакомьтесь. – Он подмигнул мне на прощание и ушёл.

В теплице повисла гнетущая тишина.

Тэя сразу же после ухода оборотня вернулась к своим делам, сделав вид, что меня тут нет. Ну и пожалуйста. Не очень-то и хотелось с тобой знакомиться. Я с трудом удержалась, чтобы не показать спине молодой оборотнихи язык. На вид, ей было примерно столько же лет, как и мне, она была весьма симпатичной: короткий «ёжик» светло-русых волос, янтарные глаза, типичные для оборотней, светлая кожа. Когда она улыбалась, или как сейчас поджимала губы, на щеках появлялись милые ямочки. В общем, мы могли бы подружиться, если бы он не отнеслась ко мне с явным предубеждением. Может, она подруга Миры? Или её бабушки? Или тоже надеялась занять моё место рядом с Ароном?

Не важно. Я тоже сделала вид, что нахожусь в теплице одна, и отправилась на экскурсию.

 

10

Здесь было тепло, даже жарко, и к тому же влажно. Неудивительно, что Тэя красовалась лишь в лёгком платье выше колена, подчёркивавшем изгибы её фигуры и стройность ножек. Впрочем, вряд ли она так оделась, чтобы кого-то соблазнять, не думаю, что в теплице часто бывают гости.

Я тоже сняла верхнюю одежду, оставшись в меховой рубашке и штанах, в которых и пришла в деревню оборотней. Новая одежда тут была мне не особо нужна, поэтому Арона я не просила обеспокоиться этим вопросом, а сам он, конечно, как истинный мужчина, вряд ли бы догадался. Теперь придётся озаботиться самой…

Тэя делала вид, что очень занята подвязыванием к подпоркам крупных красноватых плодов, поэтому я пошла вдоль грядок, силясь вспомнить какие-нибудь из названий. Но в голове было пусто, значит, эта область деятельности меня мало интересовала в прежней жизни, иначе сразу бы всплыло какое-нибудь слово, как это иногда бывает. Я всё пыталась выявить закономерности, чтобы узнать хотя бы свою профессию, но пока это у меня, увы, не получалось.

Я протянула руку к продолговатому зелёному овощу с красивыми пупырышками по бокам.

- Не трогай! – Тут же раздался резкий голос хозяйки теплицы.

- Послушай, Тэя, вопрос о моём пребывании здесь уже решён твоим непосредственным руководством. Поэтому я вижу два пути развития наших взаимоотношений: либо мы по-прежнему будем враждовать, а это рано или поздно закончится дракой, и мы разнесём всю эту теплицу, оставив деревню без свежих овощей, либо попытаемся завязать деловые отношения и работать рядом, не вступая в конфликты, по крайней мере, без серьёзной причины. – Всю эту долгую речь я произносила, глядя ей прямо в глаза, и видела постепенную перемену в её взгляде.

- Хорошо, - сказала она, чуть подумав, - только я главная, и это не обсуждается.

- По рукам, - я легко улыбнулась, стараясь не перебарщивать, чтобы она не уловила моего ликования от этой маленькой и самой первой победы на пути к построению с ней дружеских отношений.

- Тогда прополи морковь и постарайся выдёргивать только сорняки.

- Конечно, - тут же согласилась я, - только… Не могла бы ты сначала мне всё тут показать? Дело в том, что я совсем не помню, как что выглядит…

- Вот ещё буду я водить экскурсии городской зазнайке…

- Нет, ты не поняла, - поторопилась я перебить её, пока не растеряла только что выигранное преимущество. – Я совсем ничего не помню… Я даже не знаю, кто я такая…

По её взгляду я поняла, что второй раз подряд попала в цель. Теперь в ней начала формироваться жалость по отношению ко мне, такой несчастной, лишённой прошлого, забывшей свою собственную жизнь…

- Ладно, - согласилась она, всё ещё стараясь сохранять грубоватый тон, - я тебе покажу, что тут к чему, но только один раз, и отмазка с памятью больше не прокатит. Поняла?

Я кивнула. Чего ж тут не понять?

В теплице оборотни выращивали уже упоминаемую морковь (которая так сливалась с сорняками, что я мысленно застонала, как же мне её саму не выдергать?), лук, картофель, красивые пупырчатые плоды назывались огурцами, а круглые красные – томатами. Также здесь было много зелени, несколько кустарников с почти созревшими ягодами и какие-то жёлтые круглые фрукты, названия которых я уже не запомнила. Насекомых для опыления производил тот же артефакт, и теплица функционировала беспрерывно, позволяя собирать урожай четыре раза в год.

Посчитав на этом свою задачу по знакомству меня с местной флорой выполненной, Тэя вернулась к своим любимым томатам. А я отправилась сражаться с сорняками. Посидев некоторое время на корточках у грядки, изо всех сил вглядываясь в неоднородную зелёную поросль, я пыталась угадать, что же здесь является морковью, а с чем, собственно, нужно бороться. Версий было несколько, решить самостоятельно, на какой остановиться, я не могла, а снова обращаться к Тэе за разъяснениями мне не хотелось, она ведь только что подробно всё объяснила.

Решив действовать наобум, и будь, что будет, я занесла руку над грядкой. Дальше действовала уже не я, точнее не та я, которую способна осозновать, а что-то глубинное во мне, сознательной части сейчас не доступная. Используя мой голос, неизвестная часть меня произнесла какие-то зубодробительные слова и сделала рукой движение над грядкой, будто ухватив все сорняки разом и вырывая их из земли. Бросив зелёные стебельки в проход, я непонимающе смотрела на только что произведённые мною манипуляции. Взглянула в сторону Тэи, которая таращилась на меня не менее шокированным взглядом.

- Почему не сказала, что маг?

- Я этого не помню, - огрызнулась я, вовсе не желая её обидеть, просто никак не ожидала обнаружить в себе магические способности, причём таким образом, сидя между морковкой и огурцами.

- Может, тогда ещё томаты подвяжешь? А то вручную слишком долго возиться…

- Мне нужно рассказать Арону, - я накинула на себя куртку и выбежала на улицу.

Растерянная прижалась к дереву. Я маг. Я маг! Я МАГ! Душу заполняло ликование. Как же здорово, что я оказалась магом. Это ж сколько я могу сделать!.. А сколько я могу? Точнее, что именно я могу, кроме прополки сорняков? Ответа на этот вопрос у меня не было, и я решила проверять экспериментальным путём, то есть методом проб и ошибок. И начала я именно с последней…

Подумав, что же ещё полезное я могу сделать для оборотней, решила заготовить им сразу побольше дров, чтобы не приходилось в мороз ползать по лесу в поисках веток. Дело, конечно, благородное, за которое меня Арон будет хвалить, а его сородичи – благодарить. Сразу вся неприязнь ко мне исчезнет, ну или почти вся, когда они поймут, как много пользы я могу принести.

Решив не откладывать в долгий ящик, я выбрала старую, раскидистую сосну с большим количеством толстых веток, расположенную в шести шагах от меня, и сосредоточилась на ней. Точнее, на своём желании превратить её в дрова. Слова сами сорвались с губ, дерево заскрипело, накренилось и начало падать… прямо на меня. Взвизгнув, я бросилась в сторону. А сосна упала на то место, где я только что стояла, завалив сучьями вход в теплицу…

На мой крик сбежались оборотни. Заметив меня и поваленное дерево, они обступили нас полукругом, не спеша приближаться.

- Что здесь произошло? – Строгим голосом спросил Арон, подходя ближе. Оборотни расступились, позволяя ему самостоятельно оценить нанесённый ущерб. В образовавшейся тишине раздались глухие удары по двери и крики запертой в теплице Тэи.

- Я могу всё объяснить… - Сделала шаг к нему.

Он тут же ухватил меня под локоть и поволок прочь, лишь раз обернулся, бросив:

- Дерево распилите на дрова и вытащите из теплицы Тэю.

До домика мы дошли очень быстро, потому что я почти бежала, стараясь угнаться за его быстрыми, решительными шагами. Всю дорогу он молчал, и мне показалось, что злился.

- Ну и зачем ты замуровала Тэю в теплице?! – Строго спросил он, едва мы оказались внутри.

- Я её не замуровывала, - сникла, осознав, что Арон не обрадуется и не похвалит меня, как я себе уже напридумывала, и объяснение с ним будет гораздо более сложным, чем казалось раньше.

Он иронично изогнул левую бровь. Всё ясно, не поверил. Нужно рассказывать всё по порядку, чтобы не сделать ещё хуже.

- Мы с Тэей подружилась. – Начала я с самого, на мой взгляд, главного. К левой брови присоединилась и правая. – Правда, если не веришь мне, спроси у неё. Ну, если и не подружились пока, то очень скоро это случится.

- Если она простит то, что ты замуровала её деревом…

- Я же не специально! Это случайно получилось! – Объяснение мне не давалось, и я начала нервничать. – Там, в теплице, выяснилось, что я маг.

- Что?! – Обе его брови синхронно взлетели вверх.

- Тэя велела мне выполоть морковку, я что-то сказала, поводила над грядкой рукой, и сорняки сами выдернулись из земли. Я не вру, можешь спросить её. – Меня уже начало раздражать это недоверие в его взгляде. – Я пошла рассказать тебе, что я маг. А по дороге решила ещё потренироваться, чтобы точно быть уверенной, что не ошиблась…

- И решила выкорчевать сосну посреди деревни?

Я совсем сникла, из его уст это звучало очень глупо.

- Да, я не подумала, - раздражаясь всё больше, я начала защищаться. – Но если бы ты сам вдруг узнал, что обладаешь магическими способностями, ты бы не обрадовался?! Я же хотела, как лучше, думала, дров вам заготовлю… Кто ж знал, что дерево упадёт на теплицу… Я не знаю, кто я, не знаю, что я умею, во мне полно магии, а я совершенно не представляю, как ею пользоваться…

Я устало опустилась на табурет, от былого подъёма не осталось и следа. Арон сел рядом со мной на корточки, взял мои ладони своими, сжал, поцеловал и уткнулся в них лбом.

- Прости, что накричал на тебя. Я очень испугался, что ты могла пострадать, или что кто-нибудь пострадает из-за тебя… Это замечательно, что твоё прошлое понемногу приоткрывает завесу тайны, если ты маг, значит, где-нибудь, или у кого-нибудь училась, и мы сможем попробовать осторожно навести справки и узнать больше о тебе… Но пообещай мне, пожалуйста, что ты больше не будешь проводить экспериментов, особенно, если меня не будет рядом. Обещаешь?

- Но в теплице…

- Дара, ты могла оставить без овощей всю деревню, могла разрушить несколько домов посреди зимы, понимаешь масштаб возможного бедствия?

Я кивнула, действительно не подумала о последствиях, хотя и хотела сделать, как лучше.

Когда Арон ушёл оценивать нанесённый ущерб, и я осталась одна, чувство вины во мне сменилось раздражением. Почему он меня отчитал? Разве я нарочно завалила эту дурацкую теплицу? Ведь у них в деревне нет ни одного мага, так разве не логичнее было бы использовать меня? Пусть и не помнящую заклинаний, не осознающую охвата своей силы, но можно же даже те крохи умений, что мне доступны использовать во благо? Да заготавливать те же дрова! Можно ведь отойти подальше от домов и там валить деревья. Может, я и дотащить бы их поближе сама смогла?

В общем, чем дальше, тем более недовольной решением Арона я была. Мне казалось, что он со всех сторон неправ. И хотелось как можно скорее ему об этом сообщить. Я оделась и выскочила на улицу. Суетившиеся вокруг сосны оборотни, заметив меня, тут же отпрянули. По задним рядам прошёл недовольный шепоток:

- Ведьма…

Ну вот, допрыгалась? Облагодетельствовала бедняжек? Теперь они ещё сильнее будут тебя ненавидеть, потому что станут бояться… Ты никогда не будешь своей среди них, как бы сильно ни хотела, как бы ни пыталась…

 

11

Мне стало так тоскливо, что захотелось оказаться как можно дальше отсюда, от этих глупых оборотный, от собственной неудачи…

Я быстро пошла, а потом и побежала в сторону от деревни. Поначалу бежать было легко, потому что снег вокруг землянок утрамбовался до состояния льда, присыпанного песком. Затем быстроту передвижения начали сдерживать сугробы и корни часто стоявших деревьев. Я сбавила темп, а потом и вовсе остановилась, чтобы отдышаться. Прислонилась спиной к молодой сосёнке, побилась затылком о тонкий ствол, в ответ сверху на меня упала охапка пушистого снега, просыпалась за шиворот, где сразу стало мокро и холодно. Пришлось снимать тёплую куртку, кое-как вытирать кожу под рубахой, надевать всё обратно, ёжась от подступившего так близко холода.

Теперь, когда я остыла, и в прямом, и в переносном смысле, то смогла посмотреть на свою проблему под несколько иным углом. Ну и подумаешь, оборотни меня невзлюбили, так это и сразу было видно невооружённым взглядом, раньше меня это не особо и волновало. Хватало же мне любви Арона? Хватало. А теперь что, мне понадобилась всенародная любовь и признание? Зачем? Ответа на этот вопрос у меня не было. Только ощущение, что за эти дни что-то во мне изменилось, даже несмотря на то, что я почти ничего не помнила и не знала, чувство, что я теперь сильно отличаюсь от себя прежней, росло у меня внутри…

Мне захотелось вернуться в тепло, в крепкие объятия Арона, в наш маленький домик...

Я обернулась, чтобы идти назад, но вдруг поняла, что не представляю, в какой стороне находится деревня оборотней. Повсюду вокруг меня был сплошной заснеженный лес…

- Стоп! Спокойно, Дара! – Я говорила вслух, пытаясь сдержать подступающую панику. Я крутила головой по сторонам, пытаясь найти хоть какой-нибудь призрачный выход из сложившейся ситуации. – Ну же! Думай, Дара, думай…

Вот оно! Следы! Я могу пойти обратно по своим же следам!

Я испытала небывалое, ни с чем не сравнимое облегчение, оно было почти осязаемым. Я дала себе ещё несколько секунд, чтобы окончательно прийти в чувство, и отправилась обратно вдоль цепочки своих же следов. Шла уже достаточно долго, как вдруг заметила, что следы сдвоенные. Либо я проходила здесь дважды, что казалось мне маловероятным, либо здесь проходил кто-то ещё. Я начала кричать, пытаясь привлечь внимание. А потом резко замолчала, испугавшись, что на мой зов придёт кто-то незнакомый, чужой… Стало ещё страшнее, я стояла, не двигаясь, и прислушивалась к звукам леса. Вроде бы никто меня не услышал. Нужно быстрее уходить отсюда!

Решив двигаться по тем же следам, я продолжила путь, иногда замирая на месте и оглядываясь по сторонам. Я слишком старалась оторваться от придуманного мною же преследователя, поэтому, дойдя до развилки, не сразу сообразила, что же вижу перед собой. Дальше следы раздваивались, одна цепочка уходила направо, вторая – налево. К тому же начало смеркаться. Отчаяние затопило меня, и я в изнеможении опустилась в сугроб, а потом и вовсе легла на снег, раскинув руки.

Куда мне идти? «Налево», - возникла внутри твёрдая уверенность. Что это было? Но какой-то неведомое чувство во мне поднимало и толкало двигаться по левой цепочке. Сил почти не оставалось, но я заставила себя встать на колени, кое-как отряхнула снег с одежды, огромным усилием волы подняла себя на ноги. Я не просто устала, я очень замёрзла и уже начала понимать, что если остановлюсь, то продолжить путь больше не смогу, и оборотни или лесные звери найдут в снегу мой окоченевший труп и отнесут Арону, ну или позавтракают…

Я, покачиваясь, шла по левой цепочке, стараясь ступать след в след, так как пробираться сквозь доходящий до колена снег уже была не в состоянии. Шаг за шагом, одно усилие за другим. И будто в насмешку над моей никчёмной борьбой за собственную жизнь в лесу окончательно стемнело, теперь для меня всё было кончено…

- Арон, - шёпотом позвала я, - прости, что подвела тебя.

На меня накатило отупение, уже не было ни сил, ни желания бороться дальше, ни принизывающего холода, очень сильно хотелось спать. Прилечь ненадолго, отдохнуть, сомкнуть веки…

Ноги подкосились, и я опустилась на что-то мягкое и тёплое, будто прыгнувшее навстречу моему телу. Ноздри щекотал мускусный запах зверя. Я подняла голову и встретилась с янтарным отблеском глаз оборотня. Моего оборотня?

- Арон? – Тихо спросила я. И он в ответ боднул меня бурой головой, подталкивая, не давая опуститься на снег. Убедившись, что я стою вертикально, он остановился рядом со мной и подставил спину.

- Чего ты хочешь? – Не поняла я. Оборотень снова толкнул меня своим боком. – Чтобы я залезла на тебя? – Он утвердительно наклонил голову, а я была слишком вымотанной, чтобы бояться его звериной сути и спорить с ним. С трудом забралась на его неожиданно мускулистую спину, для большей устойчивости легла сверху, обхватив его руками и коленями.

Он терпеливо дождался, пока я устроюсь поудобнее, и лёгкой рысью отправился вперёд, будто и не было на нём тяжести женского тела, а под лапами высоких сугробов.

Думаю, я заснула. Потому что пришла в себя уже в постели. Окинула взглядом знакомое убранство домика, уютно горевшую печь. За окном было темно, значит, ночь ещё не кончилась. Или я спала слишком долго, и сменилось несколько суток. В любом случае, я смогу спросить об этом у Арона, когда он проснётся. Мысль оформилась ещё до того, как я поняла, что мужчина крепко спит рядом со мной, уткнувшись носом мне в шею и щекоча её свои тёплым дыханием. Повернулась к нему лицом, пытаясь рассмотреть в тусклом свете оставленной на столе свечи. Лицо любимого осунулось, под глазами пролегли тёмные тени. Было видно, что он очень устал. Наверное, вымотался, разыскивая меня по лесу. Внутри кольнуло острое чувств вины. Я опять не подумала, и мои неправильные поступки обернулись риском для здоровья, и моего, и Арона. Я тяжело вздохнула, и он, услышав, открыл глаза. Тут же на несколько мгновений сдавил меня в крепких объятиях, а затем начал покрывать поцелуями моё лицо, щёки, губы, лоб, нос...

- Я так испугался, любимая, - исступленно шептал он в перерывах между поцелуями, - думал, что уже потерял тебя…

Из моих глаз потекли горячие, солёные слёзы, это были одновременно слёзы и облегчения, что всё же осталась в живых, и вины, что подвела Арона, и страха замёрзнуть в лесу, остаться там навсегда, страха, настигавшего меня даже теперь…

Мужчина поцелуями высушил мои слёзы, ещё крепче прижал к себе, успокаивая и баюкая.

- Глупенькая, почему же ты сразу не позвала меня? Зачем столько ждала? – Прошептал мне на ухо.

- Не знаю… - А ведь и правда связь истинной пары могла сразу же привести его ко мне, а так получается, что я сама обрекла себя на мучительные часы в холодном, заснеженном лесу вместо того, чтобы позвать любимого и отправиться с ним домой. – Я растерялась, сначала думала, что выберусь по следам, а потом устала и замёрзла…

Я уткнулась носом ему в шею, вдыхая родной и любимой запах, меня накрывало чувство безопасности, как и всегда рядом с ним. Согретая им и убаюканная, я погрузилась в крепкий сон…

Проснулась я от ароматов жареного мяса, щекотавшего ноздри. Пустой со вчерашнего дня желудок издал возмущённый вопль. Стоявший возле печи Арон помешивал кусочки готовящейся дичи, услышав мою возню, он обернулся и, улыбаясь, сказал:

- С добрым утром. Как ты себя чувствуешь, красавица?

- Как будто за мной всю ночь гонялось чудовище, - в ответ улыбнулась я, но всё же просканировала ощущения своего организма, обнаружила перенапряжение мышц и начинающуюся простуду, в общем, отделалась лёгким испугом, можно сказать. И для большей иллюстративности ответа – громко чихнула.

- Будь здорова! С этого дня тебе объявляется постельный режим, пока доктор не разрешит вставать.

- А кто у нас доктор? – Что-то я раньше не видела в деревне никакого врача.

- Я, - ответил он, ухмыляясь, и указал на себя ложкой, чтобы исключить любые сомнения с моей стороны.

- Ах вот как, - я была не прочь провести пару дней в постели, если рядом со мной будет Арон, но в эту игру можно и нужно играть вдвоём. – Доктор, - произнесла томным голосом, - у меня какой-то невыносимый жар, вот здесь, - я слегка привстала, чтобы одеяло сползло вниз, и провела рукой по груди, спускаясь ниже, к животу, затем опуская руку между ног и поглаживая себя там. Посмотрела на его реакцию, и Арон не разочаровал, янтарные глаза потемнели, не отрываясь следя за моими движениями. Чтобы закрепить достигнутый эффект, я застонала, но тут же зашлась в приступе грудного кашля.

- Так, соблазнительница, никаких любовных утех! Постельный режим будет носить чисто оздоровительный характер!

Я упала обратно на постель и прикрыла глаза. На самом деле я бахвалилась, чувствовала-то себя не особо бодрой, подступающая простуда делала меня вялой и сонливой. Ну что ж, раз любовные утехи отменяются, пожалуй, я немного посплю.

- Эй, - раздался рядом голос Арона, - погоди спать! Сначала нужно поесть.

Он помог мне устроиться поудобнее и начал кормить ароматными кусочками жареного мяса прямо с рук. Я аккуратно брала их зубами, стараясь прикусить его пальцы. Но он каждый раз, смеясь, успевал их отдёрнуть. Наконец он скормил мне всё, что лежало на тарелке, потом напоил горячим противопростудным отваром, и, тщательно закутав в одеяло, велел спать.

Я наблюдала за ним, пока он ел сам, затем мыл посуду. Постепенно мои веки опускались, и я погрузилась в лёгкую дрёму, открывая глаза от каждого резкого звука.

В какой-то момент рядом со мной на постель кто-то опустился. Будучи уверенной, что это Арон, я улыбнулась и открыла глаза, тут же расширившиеся от ужаса. Надо мной нависала Стелла с частично изменённым лицом. Она зажала мне рот правой рукой, точнее уже лапой с выросшими когтями, а левой прижала меня к постели, лишая возможности двигаться.

- Арон не придёт, у него более важные дела, - она улыбнулась так, что стало понятно, она намеренно что-то устроила, чтобы выманить его из дома. Она склонилась ближе к моему лицу и с ненавистью прошептала, глядя мне прямо в глаза. – Я хочу, чтобы ты знала, что здесь ты никогда не будешь в безопасности, сколько бы ни пряталась за спину Арона. если не уберёшься из деревни, я найду способ уничтожить тебя.

С последними словами она сильно толкнула меня, так, что я вжалась в постель, и двинулась к выходу...

 

12

- Ах ты, старая тварь! – Меня затопил гнев. – Я убью тебя и скормлю собакам твоё гнилое сердце!

Совершенно не думая, что делаю, я вытянула вперёд руку и сжала пальцы. Стелла тонко вскрикнула и начала оседать на пол. Я всё сильнее сжимала кулак и смотрела, как пожилая женщина хрипит на полу, стараясь оторвать от себя мою невидимую руку. Она бросила на меня умоляющий взгляд, но во мне уже не оставалось жалости. Я горела лишь одним желанием – уничтожить обидчицу. Думаю, я бы довела дело до конца, но в этот момент дверь открылась, и в домик залетел Арон.

- Стой! – Закричал он, бросившись ко мне, и буквально в последний миг отвел мою руку в сторону. Потеряв сосредоточенность на объекте, моя магия рассеялась, и Стелла сумела сделать хриплый вдох. Она поднялась на колени и зло просипела Арону.

- Убери её отсюда, она опасна для нас… - Старуха доползла до двери и, опираясь на неё, поднялась на ноги. Бросив на меня наполненный ненавистью и страхом взгляд, медленно вышла за порог.

- Она первая начала угрожать! – Пустилась я в оправдания, как только дверь закрылась за спиной Стеллы.

По взгляду Арона я поняла, что он меня сейчас не услышит.

- Я очень надеялся, что мне не придётся выбирать между тобой и стаей. Я так этого не хотел… - Он опустился на табурет, поставил локти на стол и потёр пальцами веки. Сидел так несколько долгих минут, потом поднял голову и посмотрел на меня. – Нам придётся уйти из деревни. Сегодня же отправимся в Верден. Собирайся, а я пока улажу здесь дела.

Больше ни разу не взглянув на меня, он вышел за дверь. Это его «нам придётся» очень грело мне душу, я уже знала, что одна в лесу не смогу выжить. Но и уводить Арона из его стаи, которая так много для него значит, мне не хотелось. Что же делать? Тут какой выбор ни соверши, кто-нибудь да пострадает…

Хорошенько подумав, я приняла решение воспользоваться помощью Арона и добраться до ближайшего города. А потом отправить оборотня обратно в деревню. Хотя вряд ли он согласится по доброй воле оставить меня одну… Значит, я сбегу от него. Пока не знаю как, но как-нибудь сумею его обмануть, перебить нашу связь, и затеряюсь в городе до весны. А потом… А потом что-нибудь придумаю, например, начну искать своё прошлое.

Как я буду жить без Арона, старалась не думать, слишком страшно было себе это представлять. Как-нибудь справлюсь, отмахнулась я от назойливой мысли, что без него теперь не смогу…

Когда он вернулся, я уже упаковала в холщовые мешки бывшую у нас в наличии провизию, оделась и сидела у окошка, вглядываясь в заснеженный лес. Скоро я опять окажусь там. Брр. Очень не хотелось, но деваться было некуда. Выбор сделан. Пусть и не мной, но при моём непосредственном участии…

Бросив на меня оценивающий взгляд, Арон направился в угол комнаты, где стояла кровать, и отодвинув её в сторону, склонился над полом. Я подошла ближе, чтобы увидеть, что он собирается там делать. Мужчина охотничьим ножом поддевал доски и вынимал их из пазов. Вскоре я уже смогла разглядеть тщательно замаскированный тайник, из которого Арон достал что-то небольшое, завёрнутое в тряпицу.

- Не думал, что и без Охотников придётся сюда залезть… - Он развернул тряпку, я и увидела резную шкатулку, которую мужчина бережно положил в свой мешок. После этого он, ещё раз окинув взглядом помещение, которое много лет служило ему домом, бросил мне короткое:

- Пойдём! – И вышел за дверь.

Я тоже оглянулась, потушила стоявшую на столе свечу и вышла вслед за ним.

И вот опять шагали мы друг за другом меж занесённых снегом деревьев, преодолевая сугробы, обходя заросли кустарников и скопления корней. Я совсем скоро выбилась из сил, но просить Арона о передышке не стала, слишком сердито он шёл впереди, злясь на меня. Я бы очень хотела объяснить ему, что сорвалась, что не нарочно напала на Стеллу, что она первая начала угрожать мне. Но разве он теперь поверит? А если и поверит, что это сможет изменить в нашей истории? Ровным счётом ничего. Мне нет ходу назад, а он не может бросить меня. По крайней мере, Арон так считает теперь. Я надеялась, что, когда мы достигнем Вердена, он передумает и вернётся в свою стаю.

Шаг за шагом, минута за минутой, однообразие пути выматывало не хуже осознания неотвратимости нашего с Ароном расставания, для ослабленного болезнью тела этот переход давался очень тяжело. Я уже хрипло дышала, всё больше отставая от оборотня, но по-прежнему не желая его окликнуть. Он тоже меня обидел своей убеждённостью в моей вине перед Стеллой.

В конце концов я отстала на столько, что уже потеряла Арона из виду, ориентируясь только по его следам. Поднимать отяжелевшую от несчастных дум и нездоровья голову уже не было необходимости, поэтому я шла, пока не уткнулась лбом в его спину.

Тут же выпрямившись, я посмотрела вперёд, отыскивая взглядом то, что разглядывал оборотень.

- Видишь нору? – Спросил он.

Я тщательно всматривалась в любые неровности, покрытые белыми шапками снега, но тщетно, норы я не замечала.

- Нет.

- Это хорошо, пойдём.

Он сделал несколько шагов, приподнял низко просевшую под тяжестью снега ветку, и моему взгляду открылся узкий лаз в нору какого-то зверя.

- Там пусто, - успокоил меня Арон. – Идеальное место для ночёвки.

Мой усталый мозг отметил только слово «ночёвка», проигнорировав ледяной тон, которым оно было сказано. Мужчина, сняв с плеча мешок, первым полез в нору, я отправилась за ним.

Внутри было темно, пахло затхлостью и неведомым мне зверем, но так, слегка, будто он ушёл уже очень давно, и вряд ли вернётся. В кромешной тьме и молчании я достала из своего мешка шкуры, как могла ровно расстелила их на полу и села сверху. Мы также молча перекусили солониной и лепёшками и легли. Если в прежние ночи Арон крепко прижимал меня к себе, согревая теплом своего тела и жаром своей любви. То сейчас он отвернулся в другую от меня сторону и почти сразу же ровно задышал. Несмотря на то, что я сама собиралась сбежать от него и затеряться в Вердене, такое нарочито равнодушное отношение ко мне причиняло боль. Слёзы сами начали капать на шкуру, которую я прижимала к лицу, чтобы скрыть характерные звуки и не выдавать мужчине своей слабости. Вот теперь точно сбегу от него и не буду даже никогда жалеть о своём решении, а он пусть катится к своим оборотням. Мне всё равно. Мысли, конечно, были правильными, но от них становилось только горше, и слёзы всё обильнее текли из глаз.

Не знаю, как я уснула, но проснулась от пронизывающего холода. Часть шкуры по соседству пустовала, и вообще в норе я была одна. Наверное, Арон отправился на разведку. Несмотря на то, что он злился, он никогда не бросил бы меня одну в лесу. Это я знала точно, поэтому была спокойна относительно своей безопасности, переживала я только из-за опасности разбиться, которой сейчас подвергалось моё сердце.

Я закуталась в шкуру и ждала возвращения оборотня, даже и не думая выходить из норы без него. Спустя почти час он заглянул ко мне, велел быстро завтракать и выходить, сообщил, что будет ждать снаружи, и снова исчез. Я быстро проглотила кусок солонины и варёную картофелину, зная, что мне ещё понадобятся силы, а я и так чувствовала себя разбитой из-за болезни и переживаний. Собрала свой мешок, вытерла слёзы и полезла наружу.

Солнце ослепило меня, поэтому я не сразу разглядела стоявшего поодаль мужчину, ожидавшего моего появления. Он дал мне несколько мгновений проморгаться и привыкнуть к свету морозного утра, а потом так же молча двинулся вперёд. А я за ним, сдерживая злые слёзы, которые казалось, стали моим постоянным сопровождением в последние дни, и всё из-за этого бесчувственного чурбана.

Так безнадёжно прошли ещё два дня, и наконец к вечеру третьего лес начал редеть.

- Завтра будем в Вердене. – Сказал Арон. – Нужно искать ночлег.

- А почему бы не переночевать в городе? – С надеждой спросила я, не понимая, зачем дрожать ещё одну ночь на морозе, если можно провести её с комфортом в какой-нибудь гостинице.

- Потому что вечером стража бдительнее, чем утром. А оборотню после заката сложнее сдержать свою сущность, и амулеты могут меня опознать.

Конечно, мне многое было непонятно, и про сущность, и про амулеты, но задавать повторные вопросы, когда тебе и на единственный ответили таким злым голосом, уже не хотелось. Если нужно будет, он мне утром разъяснит, а нет, так сама увижу эту стражу и её амулеты.

В этот раз найти подходящее укрытие Арону никак не удавалось, это раздражало его ещё сильнее. Наконец, забрав достаточно в сторону, мы набрели на покосившуюся избушку с сорванной с петель дверью.

- Стой здесь! – Голосом, не терпящим никаких возражений, приказал мужчина.

Я осталась ждать в нескольких шагах от крылечка, а сам он поднялся по трём деревянным ступенькам, жалобно заскрипевшим под весом оборотня.

- Заходи, - наконец крикнул Арон, когда я уже замёрзла стоять неподвижно на одном месте.

Я осторожно протиснулась сквозь щель в скособоченной двери и оказалась в маленькой кухоньке, частично занесённой снегом. Здесь будто ураган пронёсся. Большой, тяжёлый стол был перевёрнут на бок и утыкан стрелами, будто его использовали в качестве щита. Разнесённые в щепу стулья покрывали весь пол, я подтолкнула одну из ножек носком сапога и обнаружила бурое пятно, очень похожее на высохшую кровь. Высокая печь, прогревавшая когда-то всю избушку, также была забрызгана бурым.

- Что тут произошло? – Спросила, от ужаса забыв, что он со мной не разговаривает.

- Здесь жил оборотень, которого, или скорее которую, нашли Охотники. – Охотно пояснил Арон.

- Её убили? – Не удержалась от второго вопроса. Дав себе слово, впредь постараться и держать язык за зубами.

- Она дорого продала свою жизнь, - ответил он, возвращая стол в исходное состояние и присаживаясь на низкий подоконник. – Но, когда Охотники выходят на твой след, спасения не бывает.

- Но вы же несколько раз убегали от них, ты мне сам говорил, - язык отказывался удерживаться на своём месте.

- Спасения от них нет. Каждый раз кто-то из нас оставался, чтобы пожертвовать собой… - От взгляда Арона, обращённого к своим воспоминаниям, становилось жутко, неужели оборотни заслужили такую жизнь? Я снова взглянула на бурые пятна, покрывавшие пол. И смерть…

_______________________________________________________________________________________________

Дорогие мои читатели! Если история Арона и Дары вас заинтересовала, дайте знать об этом автору, нажав на кнопочку «Мне нравится». Много времени это не займёт, а для меня станет знаком, что книга вам нравится, и стоит писать её дальше!)

 

13

Стряхнув с себя оцепенение, Арон поднял мешок и двинулся к выходу.

- Ты куда? – Я была удивлена, ведь это единственное подходившее для ночлега место, попавшееся нам за несколько последних часов. Печь можно растопить, а чудом уцелевшие стёкла в окнах, наверняка не дадут теплу ускользнуть, особенно, если Арон сможет починить дверь. Ну или на крайний случай её можно будет подпереть чем-нибудь.

- Я не буду здесь ночевать! – Голос Арона звучал непреклонно, и, если честно, я уже устала от его самодовольства, равнодушия и грубого поведения. Даже если в доме кого-то убили, вряд ли дух умершего будет скрипеть тут половицами и греметь цепями.

- Как хочешь, - пожала плечами. – Я остаюсь здесь.

Не стала даже оборачиваться, чтобы оценить выражение его лица, прошла мимо него в затемнённую комнатку. Да, здесь никого не было уже несколько месяцев, скорее всего, с лета, или начала осени. Запах был совсем нежилым, на полу лежали несколько побуревших от времени листьев вперемешку с женской одеждой, постельным бельём и предметами быта. Впечатление складывалось удручающее, но выходить снова на мороз, возвращаться в лес и искать что-то другое, более подходящее по мнению Арона, у меня не было ни сил, ни желания.

Я скинула с кровати разбросанные по ней тряпки и попробовала крепость матраса, сев на него и слегка попрыгав. О-о, как же замечательно будет поспать сегодня на настоящей кровати! Пусть мы всего три дня в лесу, но ёлки и норы мне порядком надоели. Я решила, что для полного счастья мне не хватает лишь растопленной печи, и вышла на кухню, чтобы отправиться за дровами и исправить этот недостаток.

Арон снял входную дверь и пытался приладить на неё петли.

- Куда ты? – Окликнул он, когда я молча прошествовала мимо.

- Пойду дров соберу.

- Не стоит. – Может быть, если бы он не избегал меня взглядом, не говорил таким отстранённым тоном и отрывистыми фразами, а вместо этого прямо посмотрел на меня и по-человечески объяснил, чего именно он опасается, то я бы и послушалась. Но он этого не сделал. А я уже была сыта по горло его холодностью, грубостью и вообще его невыносимым присутствием рядом со мной. Поэтому я просто прошла мимо него.

Набрав охапку достаточно сухих веток, я вернулась в дом и начала хозяйничать возле печи. Арон неодобрительно смотрел на мои действия, но ничего не говорил. Мы слишком злились друг на друга, чтоб завязать конструктивный диалог. И в этом была наша главная ошибка. Сейчас мы не были вместе, сейчас мы были каждый сам по себе. Поэтому я не стала просить оборотня разжечь бездымное пламя, как он умел делать. Вместо этого я сама засунула в печь несколько тонких веточек, прикрыв их большими, а под всю эту конструкцию напихала сухих листьев, собранных в соседней комнате. Уже скоро огонь весело плясал в печурке, отдавая своё тепло заброшенному домику. Я собрала все обломки стульев, повыдергала из столешницы арбалетные стрелы и также скормила их печи, а затем подмела пол старым веником. Собрала одежду и засунула её в большой шифоньер, который также почти не пострадал, видимо, не слишком приглянувшись налётчикам. Когда я убрала самые явные следы разгрома, домик стал почти уютным.

Либо помещение так быстро прогревалось, либо я согрелась из-за физической работы, но к концу уборки уже пришлось снять с себя верхнюю одежду. Тщательно проверив кровать на наличие каких-нибудь насекомых, я застелила её нашими шкурами и на этом сочла свою женскую задачу по приданию этому дому уюта и комфорта выполненной.

Арон по-прежнему сидел на низком подоконнике и неодобрительно косился на мои действия. Ни слова ни говоря ему, я поставила мешок с припасами на стол и начала расставлять на нём наш скромный ужин.

Оборотень остался сидеть на прежнем месте, а себе я нашла боле-менее целый стул в комнатке, разорвала на полосы простыню и связала места надломов. Стул получился крепкий и почти как новый. Занимаясь такой простой работой, я чувствовала, как мне становится легче. По крайней мере, размолвка с Ароном уже не давила мёртвым грузом на плечи. Если он захочет уйти, он уйдёт, и я не буду его удерживать. Впервые за последние дни, эта мысль не вызвала желания разрыдаться, то ли я привыкла к ней, то ли слёз у меня уже не осталось.

Ужинали мы также в полной тишине, лишь иногда шипели сырые ветки в печи, да потрескивали угольки. Съев свою порцию солонины и лепёшек, Арон ушёл спать. А я осталась на кухне. За окном уже давно стемнело, поэтому я занавесила окно, приспособив покрывало вместо шторы. Знаю, что снаружи некому было подглядывать, ведь кругом – лес, но так мне стало намного спокойнее.

Ещё во время уборки я присмотрела в закутке за печью большую кастрюлю. Теперь я достала её и, убедившись в целостности днища, потащила на улицу. Как следует вычистив кастрюлю, я набила её снегом и утрамбовала его так, что даже когда он растает, воды получится больше половины посудины. С трудом затащила заметно потяжелевшую ношу на крыльцо и взгромоздила на плиту. Всё! Теперь оставалось только ждать, когда вода нагреется.

Не могу сказать, что мне совсем не нравилось ночевать в лесу, особенно, когда Арон ещё не смотрел на меня волком и любил до изнеможения на каждом привале. Но отсутствие в походном образе жизни элементарных удобств меня, надо признаться, напрягало. Поэтому сейчас я смотрела на таявший снег с радостным предвкушением. Из того запечного закутка я достала широкий таз и мыльные принадлежности, поставила на стол. Наконец-то я вымоюсь как следует.

В этот момент я заметила, что Арон наблюдает за мной из сумрака спальной комнаты.

- Хочешь помыться? – Спросила его, решив, что, если согласится, предоставлю ему возможность первому совершить омовение, чтобы потом спокойно искупаться самой без постороннего присутствия, действующего на меня в последнее время весьма угнетающе.

- Хочу, - ответил он.

Я вышла на улицу и зачерпнула полный таз снега. Добавила его в стоявшую на столе кастрюлю с уже горячей водой, сделав её приемлемой для мытья температуры. Таз поставила на пол и сделала приглашающий жест рукой, мол, мойся, милый, я тебе мешать не буду. И ушла в спальню. Сидела в темноте и слушала, как он фыркает, разбрызгивая воду, и запрещала себе думать о его обнажённом теле, находящемся за тонкой перегородкой стены.

Вот Арон вылил на себя остатки воды, я дождалась, когда он зайдёт в комнату, чтобы не смотреть на него без одежды, освещённого языками пламени из печи, и лишь затем сама вернулась в кухню. Снова набрала снега и нагрела воды для себя.

Ух, какое же это удовольствие – промыть волосы, тщательно намылить соскучившуюся по ощущению чистоты кожу, снова и снова поливать себя тёплой водой.

Уже когда закончила процедуру, заметила жадный взгляд, скользящий по моему телу. Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, в этом зрительном поединке выражая всё своё отчаяние, всю скопившуюся боль, недоверие, страх, сомнение – все свои абсолютно взаимные чувства. А затем Арон в несколько шагов преодолел разделяющее нас расстояние и грубо, почти жестоко впился в мои губы. Я ответила ему, не могла не ответить. Целовала также неистово, жадно, будто в последний раз…

Он бросил меня на стол и резко, одним движением, вошёл, растягивая, заполняя собой. Я вскрикнула, одновременно от боли и наслаждения. Таким грубым со мной он ещё никогда не был. Но сейчас я не думала об этом, стараясь подладиться под его ритм, насаживаясь на него, чтобы дать ему возможность как можно глубже проникнуть в меня. Это мгновение близости, первое за несколько дней отчаяния, было очень важным для меня, оно возвращало иллюзию прежних отношений, надежду, что что-то ещё можно исправить, вернуть.

Ещё несколько мощных толчков, и он излился в меня, захватив с собой на пик удовольствия уже последними поступательными движениями. В этот раз он совсем не думал обо мне. Он брал то, что принадлежало ему, и то, что он терял, не сумев, точнее не найдя способа, удержать. Нами обоими двигало отчаяние. И ни один из нас не знал, что делать дальше, как преодолеть возникшую между нами пропасть.

Едва отдышавшись, Арон вышел из меня и молча отправился в комнату, даже не взглянув. Я осталась лежать распластанной на столе, в унизительной позе. Сдержав подступающие рыдания, я вытерла злые слёзы и поднялась. В кастрюле ещё осталось немного воды, и я смыла с себя следы соития и его семени. Не хотела, чтобы на мне хоть что-то осталось. Тщательно вытерлась, оделась, затем собрала тряпкой лужи на полу, вылила на улицу остатки воды. И села у печи расчесать и просушить волосы. Гребень ходил по прядям сверху вниз, расслабляя меня монотонностью движений. Мне нужно было успокоиться, чтобы уснуть. Этот проклятый оборотень так унизил меня, что я никогда ему не прощу. Я найду, как ему отомстить за сегодняшнее оскорбление. Пусть не думает, что ему это сойдёт с рук.

Высушив волосы и успокоившись достаточно, чтобы теперь уснуть, я отложила гребень и, подкинув несколько толстых веток в печь, надеясь сохранить тепло на несколько часов, оставшихся до утра, отправилась в спальню. Здесь было темно, но я чувствовала, что Арон не спит. Ему было неловко за произошедшее, он понимал, что обидел меня. Но собственная обида мешала ему признать это. В поединке между любовью и гордыней побеждала явно последняя. Причём с обеих сторон. Уязвлённое самолюбие мешало сделать первый шаг и мне, и ему. Ну что ж, будем продолжать в том же духе.

Я легла с другой стороны кровати, стараясь держаться как можно ближе к краю, чтобы даже случайно не коснуться мужчины. Он, похоже, делал то же самое. Поэтому между нами было широкое свободное пространство, разделяющее нас даже больше, чем полноводная река, или же глубокая расселина.

Уснула я не скоро, и сон мой был беспокойным, не дающим отдыха. Я металась по заснеженному лесу, слева и справа от меня скакали всадники на чёрных лошадях. Они гнали меня куда-то, не давая свернуть в сторону. Смеялись, когда я падала, тыкали меня острыми пиками, заставляя подниматься и бежать дальше. Я споткнулась и подвернула ногу, застонала от боли и отчаяния…

- Дара, проснись! Да проснись же! – Услышала сквозь не отпускающий меня кошмар. – Охотники приближаются!..

 

14

- Что? Как они нас нашли? – Я всё ещё не могла окончательно проснуться.

- Видимо, почуяли дым из трубы. Одевайся скорее! Надо бежать, пока не стало слишком поздно.

Мы похватали свою одежду, кое-как покидали в мешки вещи и выскочили на улицу. Вокруг было тихо. Но я доверяла чутью Арона, Охотники где-то неподалёку. Они приближались с каждым мгновением. Заря алела на востоке, обещая уже совсем скоро перерасти в рассвет.

- Бежим в город! Как раз ворота откроют, в лесу нам от них не скрыться. – Он схватил меня за руку и потянул за собой.

Мы мчались через лес, прямо по снегу, то и дело проваливаясь в глубокие сугробы. Постепенно становилось всё светлее, что значительно упрощало нам путь. Где-то позади я слышала голоса погони, но, к счастью, пока ещё далеко.

Дорога до Вердена заняла у нас чуть больше часа, но, когда впереди показались городские стены, я уже задыхалась от быстрого бега. Арон остановился, давая мне возможность хоть немного прийти в себя. Я наклонилась, уперлась ладонями в свои колени и пыталась восстановить дыхание, которое вырывалось с какими-то свистящими хрипами.

- Всё, идём дальше! – Арон потянул меня за руку, и опять начался наш безумный бег.

В какой-то момент мы вывалились на вытоптанную в снегу широкую дорогу, она вела в город, поэтому была утрамбована колёсами множества телег и тысячами пар ног почти до состояния льда. Я повернула было влево, в сторону Вердена, но оборотень дёрнул меня за рукав, потянув к противоположной обочине.

- Но ворота же там!.. – Пыталась я воззвать к его здравому смыслу.

- И городская стража со своими амулетами. – Арон на мгновение остановился, решив, что проще объяснить мне один раз, чем тащить, упирающуюся, всю дорогу. – Я сейчас не смогу скрыть своего волка, а если сигнальный амулет сработает, нас в Вердене будет ждать настоящая облава.

- Но ведь за нами всё равно уже гонятся Охотники!

- Они пока идут по следу двух бродяг, заночевавших в избушке убитого оборотня. Надеюсь, ты видишь разницу?

Я поняла его мысль, пока Охотники нас не поймали, они не могут знать точно, кто мы такие. И пока они считают нас скорее людьми, у меня и Арона есть шанс скрыться в закоулках Вердена.

Больше уговаривать меня ему не пришлось. Я быстро бежала за ним, стараясь слишком не отставать. Чем ближе становились городские стены, тем выше они казались, и тем осторожнее становился оборотень. Под конец мы уже не шли, а крались, то и дело замирая в редких кустарниках.

- Хорошо, что градоначальник не слишком рьяно исполняет свои обязанности, - прошептал Арон. И тут же пояснил. – Вообще-то, на подступах к городу не должно быть никакой растительности на расстоянии полёта стрела.

Я осмотрелась кругом, видимо, спокойная жизнь совсем расслабила городские службы, потому что кустарники и даже молоденькие деревца встречались там и здесь, позволяя спрятаться, если и не армии оборотней, то парочке уже точно.

- Пригнись! – Вместе с командой Арон рывком нагнул мою голову вниз, почти воткнув лицом в снег. Я не сопротивлялась и ждала, когда он уберёт руку.

- Что там? – Спросила шёпотом, когда любопытство всё же потребовало выяснить подробности происходящего.

- Охотники возвращаются в город.

Я мотнула головой, чтобы скинуть его руку и самой посмотреть на этих Охотников. К счастью, они были слишком далеко от нас, поэтому ни стука копыт, ни разговоров не было слышно. А если бы мы не сошли с дороги? Я даже зажмурилась, стараясь подальше прогнать эту мысль, слишком уж кровавые зрелища предлагало воображение в качестве возможных вариантов.

По дороге следовала кавалькада всадников на вороных лошадях, во главе ехал предводитель отряда в чёрном плаще с капюшоном… Всё, как в моём сне. Я похолодела. Но ведь сон – это просто сон, я никак не могла видеть этот, конкретный отряд, просто моё напуганное воображение нарисовало нечто, соответствующее мрачной репутации Охотников. Да, именно так и никак иначе!

Я провожала их взглядом всё то время, что они двигались по жёлтой ленте дороги. У ворот всадники о чём-то переговорили со стражниками и проследовали в город.

Только когда последний Охотник скрылся за городскими воротами, мы с оборотнем дружно выдохнули. Я заметила, что до этого мгновения мы оба задерживали дыхание, чтобы ненароком не выдать себя даже на таком значительном расстоянии.

- Пока они ищут нас в Вердене, мы можем попробовать улизнуть. – Арон почему-то вопросительно смотрел на меня. – Сейчас туда слишком опасно соваться.

Я задумалась. С одной стороны, я хотела сбежать от него в городе, а так мы продолжим совместное путешествие. А с другой – чем дольше мы вместе, тем больше возможностей для нас помириться и забыть взаимные обиды. Я, например, после двухчасовой гонки с препятствиями в виде сугробов почти перестала дуться на Арона. Он, кажется, тоже разговаривал со мной вполне дружелюбно. Так может, у нас есть шанс всё исправить? Почему бы им не воспользоваться? Но всё же я предоставила возможность выбора пути ему.

- Я думаю, ты лучше знаешь, что делать, поэтому соглашусь с любым твоим предложением. – Хорошо сказала, это была моя рука, протянутая в открытом жесте мира, а дальше уж пусть сам решает.

Он долго и пристально смотрел на меня, будто оценивая возможный риск, учитывая все шансы, анализируя. И наконец кивнул.

- Хорошо, идём мимо Вердена в следующий город. Только проверим снаряжение, впопыхах ведь собирались…

Мы вытряхнули на снег содержимое наших заплечных мешков и начали подсчитывать убытки. Их было много… Я не спела сложить шкуры, которыми мы укрывались, из еды схватили только свёрток с солониной и больше ничего, но самой большой потерей стало отсутствие кресала, ведь если мы не сможем разжечь огонь, то замёрзнем, тем более без тёплых шкур, а поскольку еды у нас тоже нет, ещё и умрём с голоду, по крайней мере, я…

- И что же нам делать? - Я расстроенно смотрела на Арона, конечно, никто из нас не мог предугадать появление Охотников, но что стоило подстраховаться и собрать мешки перед сном?

- Пойдём в город, - спокойно сказал он, - без необходимых принадлежностей и еды нам не выжить в лесу. Я, конечно, могу охотиться, но, боюсь, что магические коняги почуют моего зверя, если я обращусь. Они ведь специально для этого и выведены… Значит, придётся рискнуть и посетить лавки Вердена.

Я кивнула. А что ещё нам оставалось?

Мы собрали разложенные на снегу вещи обратно в мешки и двинулись в путь. Когда я хотела повернуть обратно к наезженной дороге, Арон меня остановил.

- Я знаю тайный лаз контрабандистов, попробуем пробраться там, другие пути для нас сейчас слишком опасны.

Поэтому мы пошли к стене. Вблизи она стала совсем огромной, возвышаясь над нами как гора, высотой она была, наверное, в четыре наших роста, а то и в пять. Камни прилегали друг к другу так плотно, что между ними невозможно было просунуть даже палец. Я это опробовала на собственном опыте. К тому же между ними я не заметила совсем никакого раствора. Камни были шершавыми на ощупь, и будто слегка тёплыми. Наверняка при строительстве стен использовали какую-то магию, чтобы снег не налипал на кладку, способствуя её разрушению.

Мы шли под самой стеной, Арон то и дело подавал сигналы, что какой-нибудь стражник смотрит вниз, и тогда нам приходилось вжиматься в тёплые камни, буквально распластываясь на них. Всё-таки магия – это хорошо, сейчас я согрелась и, будто подпитываясь от стен, даже взбодрилась и повеселела. Или это ощущение возникло потому, что нам с Ароном не придётся сейчас расставаться, и я ещё какое-то время смогу побыть рядом с ним.

Наконец мужчина остановился возле какого-то неприметного камня, ничем не выделяющегося среди сотен своих собратьев. Арон с усилием нажал на этот камень, затем отсчитал нужное количество влево и вниз, нажал там, вправо и вверх – повторил прежние манипуляции. Центральный камень с лёгким шорохом подался вглубь стены, открыв нам узкий лаз, в который смог бы протиснуться разве что не слишком толстый человек. Перед тем как зайти внутрь, Арон повернулся ко мне и вдруг обнял. Я несколько мгновений просто стояла, неподвижная, растерявшись и не зная, что делать. А потом прижалась к нему, уткнувшись лицом в его грудь и вдыхая такой родной и знакомый запах.

- Иди за мной след в след, тут полно встроенных ловушек, - он разорвал объятия так же быстро и неожиданно для меня, настроившись снова на серьёзный и сосредоточенный лад. – Большинство из них смертельны, оставшаяся часть призвана покалечить так, чтобы что-нибудь сломать у проникшего на запретную территорию человека. Согласись, с переломанной ногой или рукой далеко ты не уйдёшь, а контрабандисты, регулярно проверяющие свой ход, смогут хорошенько расспросить, у кого ты узнала их секрет.

Вот зачем он все эти ужасы мне рассказывает? И так ведь страшно идти туда.

- А сам-то ты как узнал об этом пути? – Мне хотелось сохранять легкомысленный тон, но зубы так громко клацали друг о друга, что оборотень наверняка бы не обманулся моей бравадой.

- Если сумеем выбраться живыми из этой передряги, обязательно расскажу, - он серьёзно посмотрел мне глаза, и на несколько мгновений я увидела в них ту же любовь, то же тепло, что и прежде. Потом Арон просто коснулся губами моих губ, желая оставить лёгкий, невесомый поцелуй, но выдержки не хватило, он начал целовать меня жадно и так отчаянно, будто заранее прощался и желал оставить память о себе и об этом мгновении. Совершив над собой усилие, всё же отстранился, но ещё на несколько секунд прижался лбом к моему лбу. – Ты поняла – след в след?

Я кивнула, его голос звучал достаточно встревоженно, чтобы я не сомневалась в серьёзности предупреждения. Сейчас мы очень рисковали, и пробираясь через этот узкий лаз, и вообще решив отправиться в город, где нас могли поджидать Охотники. Почему-то за время пути мне ни разу не пришло в голову, что погоня опасна только для Арона, а я, как человек, могу не бояться. Почему-то я точно знала, пощады для членов семей оборотней ждать не приходилось, к какой бы расе они не принадлежали…

- Ты готова? - Спросил меня муж. Я снова кивнула.

- Да.

- Тогда пойдём, - и он утянул меня за собой в тёмный ход. Когда мы сделали несколько шагов, камень за нашими спинами встал на своё место, и мы с Ароном остались в кромешной темноте.

 

15

Арон шёл впереди, и я держалась за его руку, чтобы не потеряться. В отличие от оборотня, который, похоже, видел в темноте, я то и дело спотыкалась и падала бы, если б не его сильная ладонь.

Не знаю, сколько мы уже шли, но вдруг мужчина остановился, и я, не успевшая затормозить, врезалась ему в спину.

- Тсс, - конечно, я ничего не видела в окружавшей нас тьме, но была уверена, что впереди ждала какая-то ловушка. И он тут же подтвердил мою догадку. – Впереди яма, мы должны обойти её по правой стороне.

- Хорошо, - ответила я, хотя весьма смутно представляла, где здесь правая сторона, а где левая.

- Чувствуешь стену? – Он коснулся моей рукой чуть шероховатого тёплого камня.

- Да.

- Прижмись к ней спиной. – Он направлял меня, помогая. – Теперь прижми пятки. Готово?

- Да, - ответила я, когда мои пятки коснулись твёрдой поверхности, правда, для этого пришлось значительно прогнуться в пояснице.

- Теперь двигайся вправо, но ни в коем случае не отрывай ноги от стены, верёвки у нас нет, поэтому вряд ли я смогу тебя удержать. Поняла?

- Да, - чего ж тут непонятного? Либо слушайся указаний, либо… В лучшем случае смерть, в худшем – пытки и… тоже смерть. Выбор, в общем-то был очевиден. Мне хотелось жить.

- Тогда пошли.

Справа я слышала напряжённое дыхание Арона. И хотя боялась, что он быстрее меня пройдёт ловушку, и я одна останусь в темноте, всё же старалась обуздать свои страхи и не сорваться в погоню за ним.

Сдвинуть чуть правую ногу, за ней левую. Один маленький шажочек за другим. Очень скоро все мои силы уходили на то, чтобы не сбиться с ритма, не перепутать последовательность и не прибавить хоть немного скорость передвижения. Спина упиралась в тёплые от магии камни. Поэтому очень скоро я согрелась, потом мне стало жарко, пот ручьями стекал под меховую куртку. Невыносимо хотелось её снять и идти дальше налегке, но невозможно было оторваться от этой проклятой стены, я будто вросла в неё спиной, затылком и ладонями.

Не знаю, сколько продолжалось это безумие, здесь, в кромешной тьме не было ощущения времени. Оно сливалось для меня в единый мучительный поток крошечных шагов. И когда изнурённая жарой, неудобной позой и неизвестностью, я уже была готова сделать рывок в пропасть и прекратить свои муки, эта пытка закончилась.

Арон потянул меня за руку, отрывая от проклятой стены, и я повалилась на утрамбованную землю, пытаясь отдышаться, чуть не плача от облегчения. Я стянула с себя меховую куртку и рубаху, оставшись в одних штанах. Сейчас мне было плевать, как я выгляжу, пусть бы даже здесь собралась целая толпа оборотней или Охотников, чтобы посмеяться над моим полуголым видом, я б не оделась. Арон ничего не сказал, значит, не возражает. Он дал мне несколько минут, чтобы более-менее прийти в себя, а затем потащил дальше.

Ещё дважды мы обходили ловушки контрабандистов. В одном случае пришлось ползти по земле, Арон запретил даже поднимать голову, в другом пришлось тяжелее – над землёй были натянуты верёвки на разной высоте, приходилось руками нащупывать перед собой путь, чтобы копьё или арбалетная стрела, или что там они придумали для незваных гостей, не прилетело нам с оборотнем в голову.

Мне казалось, что мы уже несколько часов бредём по этому проклятому подземелью, наверняка на Верден уже спустилась ночь, а нашему пути не видно ни конца, ни края. Причём не видно в прямом смысле.

Наконец Арон сделал мне знак остановиться.

- Одевайся, - велел он. – Мы пришли.

Я поспешила послушаться, потому что откуда-то ощутимо потянуло сквозняком. Неужели мы и правда пришли?

Снова зашуршал камень, и в переходе стало чуть светлее, по крайней мере, я сумела разглядеть растрёпанного Арона, перепачканного то ли в земле, то ли в закопчённой факелами паутине.

- Теперь ни звука, - прошептал он. – Иди за мной.

Мы оказались в каком-то подвальном помещении. В отличие от лаза в стене здесь было холодно, пахло сыростью и затхлостью, моя вспотевшая кожа начала мёрзнуть, и я поспешила запахнуть куртку. Только заболеть мне сейчас и не хватало.

В подвале было совсем пусто, только по периметру помещения стояли деревянные лавки без спинок и несколько столов. Даже представить не могу, для чего могло бы использоваться это помещение. Мы быстро прошли его насквозь. У двери Арон остановился и прислушался, сделав знак сохранять тишину. Мог бы и не напоминать, я уже хорошо усвоила, что здесь нам будут рады разве что палачи в пыточных застенках.

Снаружи никого не было, поэтому оборотень, поднатужившись, потянул тяжёлую железную дверь, оплетённую орнаментом в виде решётки. Какой утончённый вкус у хозяина этого места!

Быстро выглянув в образовавшуюся щель, и убедившись, что никто так и не появился, Арон вытолкнул меня в узкий проулок, а сам закрыл за нами дверь.

 

16

Мы быстро прошли проулок и оказались в самом центре Вердена. Во всяком случае мне так показалось, поскольку вокруг нас была самая настоящая толчея. Люди куда-то спешили, толкались, суетились, по мостовой, выложенной тёмно-серым камнем, сновали телеги, кареты и всадники.

Снег, вытоптанный тысячами ног и копыт, смешался с грязью и превратился в отвратительного вида лужи, заполнявшие улицы и громко чавкавшие под сапогами, просачиваясь в малейшие щели подошвы.

В общем, Верден мне не понравился с первого взгляда.

- Не отставай, - сказал Арон и нырнул в поток людей. Я так боялась его потерять, что совсем не смотрела под ноги, наблюдая лишь за его лохматым капюшоном. Я и сама накинула свой капюшон, чтобы скрыть лицо, наверняка испачканное в подземелье. Я несколько раз в кого-то врезалась или кто-то врезался в меня, вслед мне неслась ругань и слышались проклятья. Но меня это совсем не волновало. Ведь главное – не потерять Арона из виду.

- Госпожа! – Вдруг услышала я удивлённое восклицание. Я бы не обратила на него внимания. Ведь кто мог обращаться ко мне в этом городе, кроме оборотня, сейчас как раз поворачивающего за угол? Но говоривший предусмотрительно заступил мне дорогу. Я подняла глаза и встретилась с молодым веснушчатым лицом, внимательно глядевшим на меня. Совсем ещё мальчишка, вряд ли достиг и восемнадцати лет. Его пристальное внимание к моей персоне исключало ошибку в обращении. – Хорошего дня, госпожа.

- Хорошего дня, - поздоровалась только потому, что не знала, как быть дальше. С одной стороны Арон уходил всё дальше, и я могла его потерять, с другой – этот юноша, похоже, знает меня ту, прежнюю. А значит, нужно его хорошенько расспросить. Но, возможно, это не что иное как хитроумная, ловко расставленная ловушка.

Вот бы порасспросить оборотня. Но он уходил всё дальше. И я попыталась обойти мальчишку, но он вдруг цепко схватил меня за руку, внимательно заглядывая в глаза.

- Госпожа, вы меня не узнаёте? – В его взгляде сквозила какая-то почти детская обида, будто я была его любимой тётушкой.

- Простите, я очень спешу, поговорим позже, - сказала первое, что пришло в голову, вырвала свой рукав из его неожиданно сильного захвата и бросилась догонять Арона.

Как оказалось, оборотень ждал меня за углом, схватив за шиворот, прижал к стене.

- Кто это? – Зло прошептал на ухо.

- Я не знаю, - совсем растерялась, события последних дней совсем выбили меня из колеи.

- Зато он тебя, похоже, знает. – Голос Арона всё ещё был злым, но теперь к нему примешивалась тревога. – О чём вы говорили?

- В том-то и дело, что знает, и удивился, что я не узнала его. Давай подойдём и расспросим мальчика? Он ведь может многое рассказать обо мне.

Казалось, мужчина задумался, стоит или нет рискнуть и попытаться выяснить сейчас моё прошлое. Он даже выглянул из-за угла на улицу и тут же втянул голову обратно.

- Думаю, это ловушка. Идём. – И снова потянул меня за собой. В этот раз я не бежала за ним, а еле переставляла ноги. Ведь там, позади, осталось моё прошлое, моя жизнь, которая когда-то у меня была. Один раз я её уже потеряла и теперь снова ухожу прочь.

- За нами идут стражники! Прибавь ходу! – Он почти бежал и тащил меня за собой.

Откуда так быстро могла появится стража? Ведь только что в переулке никого не было. Мы свернули в узкий проход между домами, быстро миновали его, свернули направо, затем юркнули в ещё более узкий проулок, прошли его насквозь и повернули налево. Через полчаса таких рывков по маленьким улочкам мы оказались в тупике. Внутри у меня похолодело. А что если стражники не отставали, и сейчас они появятся позади нас? Я обернулась, готовая в любое мгновение увидеть их островерхие шапки и длинные алебарды с алыми лентами на древках. Но, к счастью, в тупике пока были только мы с оборотнем.

- Идём, - Арон тоже обернулся, дёрнул какую-то дверь и затащил меня внутрь небольшой лавочки.

- Хорошего дня, господин, чем могу быть полезен? – При нашем появлении из глубокого кресла в углу поднялся сухонький старичок.

- Хорошего дня, - ответил Арон. – Мы хотим сделать кое-какие покупки.

- Вы нашли для этого лучшее место, - старичок выглянул в окошко, опустил занавески и закрыл дверь на засов. Теперь с улицы нас никто не смог бы побеспокоить.

Я предоставила оборотню заниматься пополнением запасов, а сама прошлась по магазинчику. Чего здесь только не было!

На одном из прилавков были разложены травы и специи, мои ноздри улавливали элегантный аромат кориандра, мятный запах аниса, что-то вызывало лишь смутные ассоциации, а многое было мне совсем не знакомо. Но я так тщательно принюхивалась, стараясь выявить знакомые нотки, что очень скоро расчихалась от усилий и была вынуждена перейти к следующему прилавку.

Здесь по аккуратным холщовым мешочкам были расфасованы различные крупы и засушенные овощи. Надеюсь, Арон, догадается их прикупить, разнообразив наш скудный рацион.

У стены стоял шкафчик с посудой на любой лад и вкус. Котелок, будто специально предназначенный для варки каши на костре, дразнил моё воображение, и пустой со вчерашнего вечера желудок начал издавать громкие звуки. К счастью, оба мужчины были слишком увлечены покупкой и продажей товаров, поэтому не обращали на меня никакого внимания.

В третьем прилавке лежали ножи и небольшие кинжалы. А на стене, над ним, было развешено оружие. Здесь были и луки, и тяжёлые арбалеты с металлическими вставками, несколько клинков, двуручный меч и даже длинная пика, стоящая в углу. Я провела пальцем по одному из клинков, железо было прохладным и гладким.

В этот момент кто-то начал дёргать дверь снаружи, а затем с силой стучать в неё каким-то металлическим предметом.

Я вздрогнула, и палец соскользнул по лезвию, на подушечке показалась алая капля. Мы с Ароном переглянулись. Это наверняка за нами.

Не знаю, был ли старичок владельцем лавки, или же обычным продавцом, но он очень быстро сориентировался в ситуации, мгновенно поняв, что стражники пришли именно по наши души.

- Идите через чёрных ход, - он махнул рукой в сторону занавески, скрывавшей служебные помещения.

 

17

Мы не медлили ни секунды, бросившись в указанном направлении. Арон подхватил за лямку мешок и кинул старичку блеснувшую тусклым золотом монету, которую тот поймал ещё на лету. Ух ты! А старичок-то совсем не прост.

В узком коридоре, соединявшим служебные помещения и торговый зал, нас встретила худенькая девочка, лет десяти-одиннадцати. Ни слова не говоря, она поманила нас пальчиком. Арон замешкался лишь на мгновение, а потом шагнул следом за девчушкой.

В дверь стучали всё громче, так, что она ходила ходуном. Но лишь дождавшись, когда мы выйдем на улицу, старичок отодвинул засов. Мы уже не видели, как ворвавшиеся стражники обыскивают лавочку, попутно переворачивая всё вверх дном, как расспрашивают продавца о двух подозрительных бродягах, как он отрицательно качает головой, мол, никого не видел, прилёг передохнуть, закрылся, чтоб не беспокоили покупатели…

Мы опять петляли по мрачным закоулкам Вердена. Девочка, несмотря на кажущуюся хрупкость, бежала очень быстро, Арон не отставал от неё, а вот мне, отвыкшей от физических нагрузок, пришлось тяжеловато. Дыхание сбивалось, меховой воротник то и дело сползал на лицо, закрывая обзор, заплечный мешок колотил по спине. Но я чувствовала в себе скрытые резервы и старалась изо всех сил.

Наконец девочка остановилась в какой-то подворотне и негромко свистнула, тут же будто из-под земли нарисовался чумазый большеглазый мальчишка. На его вопросительный взгляд сказала:

- Дедушка О прислал. – После чего развернулась и, не прощаясь, исчезла, растворилась в подступающем сумраке вечера.

- Пошли, - буркнул малец и, не оборачиваясь на нас, поплёлся к лестнице, ведущей в очередной подвал. Я вздохнула, остановившись на верхней ступеньке, так не хотелось опять спускаться в непроглядную тьму, оставляя за спиной чистый воздух и солнечный свет.

- Нужно идти, - почувствовав мою неуверенность, Арон обернулся. Похоже, он начинал оттаивать, в нём снова стала проявляться прежняя забота.

Я кивнула в ответ. Знаю, что нужно, и, набрав последний глоток воздуха с улицы, я отправилась вслед за ним.

Мальчишка нас ждал внизу лестницы, на перепачканной мордашке было написано нетерпение, слишком долго мы возились перед спуском. Закрыв за нами дверь, он зажёг факел, разгоняя липнувшую со всех сторон тьму.

- Идите до конца коридора. – Махнул факелом вперёд. – Не бойтесь, тут никого нет. У двери постучите – сначала два раза, потом четыре. И ждите, когда откроют.

Он сунул факел в руку Арону, а сам вернулся назад и скрылся за дверью, ведущей к солнечному свету и людям. Мы с оборотнем остались одни в тишине, нарушаемой лишь потрескиванием огня.

Мужчина переложил факел в левую руку, а правую протянул мне.

- Ты не думаешь, что это ловушка? – Спросила я, с опаской переставляя ноги.

- Думаю, у нас с тобой нет особого выбора, для нас весь город – ловушка, и мы рискуем в любом случае.

Что правда, то правда. И зачем мы полезли в город? Чтобы не сгинуть в лесу, конечно же. Но почему-то сейчас лес стал мне казаться более предпочтительным вариантом, даже по колено занесённый снегом.

Коридор был не слишком длинным, но шли мы долго, потому что соблюдали осторожность, памятуя о ловушках контрабандистов. Кто знает, зачем был создан это подвал.

У железной двери мы остановились. Арон отпустил мою руку и постучал – сначала два раза, после краткого перерыва ещё четыре. Факел уже догорал, и мы рисковали остаться в полной темноте. Наконец дверь открылась, и нашим взорам предстало светлое просторное помещение, выполненное в сине-голубых тонах и декорированное морскими узорами. Посреди комнаты, в полу, был вмонтирован большой бассейн, наполненный до краёв водой.

Встретившая нас юная девушка в коротеньком, легкомысленном халатике, тщательно закрыла за нами дверь, заперла её на тяжёлый засов и задвинула деревянную панель, сделавшую стену целостной и на вид, и наощупь. По крайней мере, если бы я не вошла только что в эту дверь, то ни за что бы не догадалась, что она была здесь лишь мгновение назад.

Девушка откровенно хихикала над нашими потрясёнными лицами. Она дёрнула за витой шнур, и комнату от нас отделила тяжёлая синяя занавеска.

- Меня зовут Рина, я помогу вам вернуть человеческий облик. Раздевайтесь. – И снова захихикала.

Мы с Ароном растерянно переглядывались. Вроде бы уже решились довериться дедушке О и его помощникам, но осторожность, как известно, никогда не бывает лишней.

- Ну же! – Она протянула руку. – Обещаю, что как только их отстирают, я верну ваши варварские одёжки.

Мне показалось, или Арон покраснел? Он действительно смутился хихикающей девчонки с лукавыми карими глазами? Осознав, что пора уже на что-то решиться, я начала снимать одежду. Поглядев на неё со стороны, я поняла, почему стражники приняли нас за бродяг. И куртка, и штаны были порваны, перепачканы в земле и ещё в чём-то. Одежда Арона выглядела несоизмеримо опрятнее, но тоже требовала тщательной чистки.

Разоблачившись, я подняла занавеску и, не став дожидаться оборотня, отправилась к бассейну. Вода была тёплой, почти горячей, и я с удовольствием погрузилась в неё. Нырнула с головой, в несколько сильных гребков добралась до противоположной стороны. Оказывается, я хорошо плаваю. Меня обрадовало это открытие, значит, при случае не утону. Вдруг меня обдало фонтаном брызг, это Арон нырнул в воду прямо с бортика, поленившись идти до лестницы. Пока он плавал, шумно рассекая воду и отфыркиваясь, я отыскала мыльные принадлежности и решила хорошенько отмыться от грязи и запаха подземелий Вердена. Я тщательно промыла волосы, оттёрла кожу, краем глаза наблюдая, как оборотень повторяет эти же манипуляции со своим телом. Со своим мускулистым, загорелым, очень привлекательным телом…

Вот он окунулся, смывая с себя мыльную пену, затем прислонился к стенке бассейна и откинулся на бортик, прикрыв глаза. Вода чуть-чуть не доставала до его груди, но каждое его движение поднимало лёгкую волну, которая ласкала соски мужчины. Я смотрела на него, и в моей голове начали зарождаться весьма фривольные мысли. Откровенные образы возникали и гасли, бросая меня в жар, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Кожа стала чувствительной, внизу, между бёдер, разливалось тепло. Я неосознанно облизала губы, и в этот момент поймала пристальный взгляд Арона. Мне понадобилось всего мгновение, чтобы решиться. В этот момент я вовсе позабыла о своих обидах, о его грубости, грозящих нам опасностях. Передо мной был мой мужчина, обнажённый и готовый для любви, я это видела по его потемневшим глазам.

В несколько гребков я преодолела разделяющее нас расстояние, подплыв к нему вплотную. Прижалась к нему губами. Одной рукой держась за его плечи, вторую опустила между ног. О! Он уже был твёрдым и готовым на любые безумства. Не настроенная медлить, я одним точным движением ввела его в своё лоно, и чуть присела в воде, насаживаясь на него до самого основания. Его стон сообщил мне, что я нахожусь на правильном пути, и теперь следует развить успех. Я ухватила его за плечи и резкими, мощными движениями, поднимая волны цунами, заливающие пол вокруг бассейна, в несколько скачков достигла первого оргазма. Неведомая пружина внутри моего тела будто сжалась до предела, скрючивая мои пальцы, ногтями впивающиеся в плечи моего мужчины, суживая моё мировосприятие до единой точки, в которой мы соединились телами, а потом, распрямляясь от взрыва, вернула суставам и мышцам подвижность, а глазам способность видеть. Руки соскользнули с плеч Арона, и я распласталась на воде, удерживаясь лишь при помощи ног, обхвативших его бёдра, и лона, всё ещё сжимающего его естество.

Когда моё тело начало постепенно погружаться в воду, мужчина приподнял меня и снова прижал к себе. Я обхватила его за шею, прижимаясь щекой к его щеке. Внизу всё ещё продолжало пульсировать нечто горячее, но уже не обжигающее, как несколькими мгновениями ранее.

Арон перехватил меня руками под бёдра, слегка приподнял, потом снова опустил. Его пальцы сильнее сжали мои ягодицы, наверное, на них останутся синяки, но это сейчас волновало меня меньше всего, потому что затухающий было уголёк начал разгораться вновь, становясь всё горячее и горячее. Мои мускулы снова налились силой, огонь его чресл разжигал внутри меня настоящий пожар, в котором полыхали все мысли, сомнения и страхи. Я уже сама скакала на нём, с силой двигая бёдрами, задыхаясь, сгорая и возрождаясь вновь…

Не размыкая объятий, даже и не думая выходить из меня, на всякий случай крепче обхватившую его ногами, Арон вышел из бассейна и уложил меня на одно из удлиненных кресел, стоявших поблизости. Найдя губами мои губы, он одновременно начал двигаться во мне, теперь мягко и нежно, стараясь как можно дольше продлить наше единение, растягивая путь к удовольствию, заставляя меня стонать и умолять его о разрядке.

- Терпи, терпи, моя миленькая… - Он шептал мне на ухо нежности и непристойности, упрашивая меня потерпеть, а потом ускоряясь. Я уже сама подавалась ему навстречу, желая достичь того, что было совсем близко. По телу прошлась пульсация, и я выгнулась дугой, Арон хрипло застонал и, сделав последний рывок, прижал меня к себе, уткнувшись губами мне в шею и тяжело дыша.

Я лежала обессиленная, не в состоянии шевельнуться, как вдруг услышала хриплый стон откуда-то со стороны. Повернув голову, я увидела мужчину, который смотрел прямо на нас с оборотнем, при этом обхватив свой орган рукой. Оказывается, незнакомец активно удовлетворял сам себя.

- Арон, - прошептала ему на ухо, - у нас наблюдатели.

- Это клиент дедушки О, не бойся, он нам ничего не сделает.

Не то, чтобы я была ханжой, но мне совсем не нравилось, что кто-то наблюдает за мной, особенно в такие моменты близости. Хорошо, хоть тело Арона прикрывало моё, хотя кто знает, сколько этот незнакомец тут стоит. Заметив, что его раскрыли, мужчина тут же стыдливо скрылся за занавеской.

- Ну вот, ты напугала его, - оборотень засмеялся, поцеловав меня в шею.

- Это ещё вопрос, кто кого напугал. А откуда ты знаешь этого человека?

- Я знаю только, что он любит смотреть, но никогда не участвует в процессе. То ли какая-то травма, то ли что-то подобное. Он хорошо платит, и дедушка О построил для него комнату с двойным зеркалом, чтобы он мог наблюдать, оставаясь сам незамеченным. А сейчас он, видимо, услышал нас и решил заглянуть в гости…

- И вовсе не смешно. – Я никак не могла понять его легкомысленного настроя. – А что это вообще за место?

- Дом удовольствий дедушки О.

 

18

- Что значит дом удовольствий?

- Это… Хм… Ну… В общем… Где мужчины получают удовольствие…

- Бордель, что ли?

- Ну можно и так сказать.

- А ты здесь, значит, завсегдатай?! – Мой голос набирал высоту пропорционально количеству заданных вопросов и его неуверенных ответов.

- Нет, что ты! Я здесь впервые!

- Тогда откуда такие познания?! И вообще, слезай с меня! Разлёгся тут! – Я попыталась его спихнуть, но Арон сильнее прижал меня к креслу своим телом.

- О – мой дальний родственник, он на четверть оборотень. – Мужчина смотрел мне в глаза, убеждая в правдивости своих слов. – Он нам частенько помогает. А мы ему.

- А как оборотень может жить в городе? Почему его не ищут Охотники? – Я всё ещё была исполнена подозрений.

- Его зверь очень слаб, О не может менять ипостась… - Арон чмокнул меня в нос. – Мне нравится, когда ты меня ревнуешь.

- Вот ещё! – Я даже фыркнула, показывая, насколько бессмысленны его предположения. – Надо больно мне тебя ревновать.

Он усмехнулся и снова поцеловал меня. Я почувствовала, что успокоившееся было его естество внутри меня шевельнулось и вновь начало расти и твердеть.

- Продолжим? – Внезапно охрипшим голосом прошептал мне на ухо Арон.

- А если этот сумасшедший вернётся? – Также шёпотом спросила я, уже отвечая на его поцелуи.

- Пусть завидует нашему счастью. – Сказал он, одновременно начиная двигаться во мне.

А и правда, пусть завидует…

После мы ещё лежали, довольные, удовлетворённые, обнимались и перешёптывались. Но этот миг единения, впрочем, длился недолго. Вскоре пришла девушка, которая встречала нас у входа в подземелье несколько часов назад. Она принесла еду и нашу одежду. Оставив всё на низком столике неподалёку от нас, она удалилась. В этот раз девушка не хихикала и вообще не поднимала глаз. Не знаю, с чем это было связано, но мне показалась несколько подозрительной подобная перемена. Арон назвал мои предположения домыслами, вызванными излишней мнительностью, отмахнулся от них и уверил, что в доме удовольствий дедушки О нам совершенно нечего опасаться. Тем более о том, что мы здесь, никто не знает. Я возразила, что нас видели, как минимум, двое внутри и двое снаружи.

- Давай лучше поедим, вместо того, чтобы строить сомнительные предположения. – Оборвал он мои возражения, подхватил на руки и понёс к столику.

Почувствовав аромат кушаний, я вдруг поняла, что уже и не помню, когда последний раз ела. Волнения этого дня и прошлой ночи заставили забыть о потребности в еде, зато сейчас у меня проснулся зверский аппетит.

Блюда были красиво сервированы профессиональным поваром. Ну конечно, еда ведь тоже относится к удовольствиям. Одна из широких плоских тарелок была полностью заполнена тоненько нарезанными кусочками мяса с запахом копчёностей. На другой лежали разнообразнейшие сыры. Мм, я вдруг поняла, что раньше очень любила сыр, особенно вот этот плотный, насыщенно-жёлтого цвета, с крупными дырками… Я осторожно взяла кусочек, вдохнула аромат… Несомненно, он мне знаком. Откусила… Да. И вкус тоже.

- Как же я люблю этот сыр, - показала Арону.

- Это хорошо, что ты вспоминаешь такие вещи – тем быстрее память вернётся в полном объёме. – Он тоже взял кусочек. – Мм, и правда вкусно.

Я улыбнулась. Мне нравилась наша вернувшаяся близость. Не хочу больше с ним ссориться. И расставаться тоже не хочу.

- Сколько мы ещё здесь пробудем? – Задала волнующий меня вопрос.

- До вечера или до ночи, потом нас выведут за стену.

- Опять путём контрабандистов? – Как же не хотелось снова туда лезть.

- Нет, более безопасной дорогой. – Он наклонился ко мне и легко поцеловал в губы. – Не волнуйся, всё будет хорошо. У нас всё получится.

- Конечно. – Я кивнула ему, но где-то глубоко внутри уже поселился червячок сомнения, он шевелился, не давая мне больше получать удовольствие в этом доме удовольствий.

Мы как раз одевались, когда с той стороны двери, откуда мы пришли, раздался условный стук. Сначала два раза, потом ещё четыре. Мы с Ароном переглянулись и, безмолвно придя к обоюдному согласию, отправились открывать. За дверью стоял запыхавшийся и взлохмаченный дедушка О.

- Предательство!.. Бегите!.. – Только и смог выговорить он, после чего схватился рукой за бок, тяжело дыша. Его рука тут же окрасилась красным.

Это что, кровь?!

- О! – Арон подхватил его с одной стороны и повёл в комнату. Закрыв дверь на засов и задвинув на место деревянную панель, я подхватила старичка с другого бока.

- Вы не должны терять время. – Убеждал он, уже лёжа в кресле, когда оборотень перевязывал ему колотую рану. – Наи рассказала им про вас. Они скоро будут здесь. Такая милая девочка, кто бы мог подумать…

Мы с Ароном переглянулись, всё-таки неслучайно она тогда отводила взгляд.

- Но как же быть с ним? – Растерянно спросил мужчина, глядя на раненого родственника, друга, который на протяжении многих лет помогал его стае.

У меня не было ответа на этот вопрос. Убежать с ним мы бы точно не смогли. Остаться – значит попасть в руки Охотников, а это верная смерть для нас обоих.

- Арон, - дедушка О серьёзно посмотрел на оборотня, - вы должны бежать. Мне помогут, не волнуйся… Перед рассветом вас будут ждать у Восточных ворот. Вам надо только немного продержаться. Идите через потайную дверь. Идите же!

Арон посмотрел на него, потом на меня, и принял решение.

- Идём!

Мы быстро накинули куртки, похватали мешки. Я пошла опять открывать дверь в подземелье, а оборотень подошёл к О.

- Помоги мне подняться, - велел тот.

- Зачем? – Спросил Арон.

- Дверь закрывается только с этой стороны.

- Тебе нельзя вставать, О, - попытался возразить оборотень.

- Ты готов рискнуть ею? – Дедушка О указал кивком на меня. И Арон подставил ему своё плечо, чтобы помочь подняться.

- Бегите! – Напутствовал нас О, когда мы с Ароном уже вошли в подземный коридор. – Укройтесь где-нибудь, а перед рассветом ждите у Восточных ворот!

В этот раз мы не подумали о факеле, поэтому, когда дедушка О закрыл тяжёлую дверь, в подземелье стало темно. Арон взял меня за руку и быстрым шагом повёл вперёд. Спустя несколько минут мы уже поднялись наверх и поспешили затеряться среди закоулков Вердена. Поспешить-то мы поспешили, но затеряться нам не удалось…

- За нами следят, - обернувшись, заметил Арон.

Не сговариваясь, мы прибавили ходу. Оборотень по-прежнему держал меня за руку, поэтому я не отставала. Но и наш преследователь тоже. Заметив, что его раскрыли, он перестал скрываться и теперь бежал за нами, стараясь лишь не упустить из виду.

Мы петляли не хуже зайцев, улепётывающих от хищника, но нас это не спасло… Выбежав из-за угла очередного здания, мы едва не попали в распростёртые объятия целого отряда стражников, радостно закричавших, едва заметив нас, и бросившихся нам навстречу. Мы повернули обратно, но посреди улицы, улыбаясь во все двадцать зубов, стоял наш преследователь. Путь был лишь один – переулок справа от нас, но на пути стоял этот…

- Я задержу его, а ты беги. – Арон принял, на его взгляд, единственно верное решение. И направился навстречу всё ещё ухмылявшемуся преследователю.

- Я не уйду без тебя! – Моё решение тоже было и единственным, и верным.

- Дурочка, - оборотень посмотрел на меня нежно и в то же время обречённо. – Мы погибнем оба.

- Нет, - я упрямо мотнула головой, потому что наверняка знала, что именно нужно делать в подобной ситуации, когда совсем нет времени на раздумья.

Я резко вытянула руку вперёд и сжала кулак. Сейчас я не медлила, как тогда, со Стеллой, даже подсознательно сомневаясь. Сейчас это действительно был единственный выход из совершенно безвыходной ситуации. Беззубый охнул и осел на грязный снег улицы. Его сердце лопнуло под сминающими его безжалостными пальцами. Моими пальцами. Я взмахнула рукой, стряхивая с неё невидимые капли крови. На то, чтобы лишить человека жизни у меня ушло всего несколько мгновений.

- Идём, - я схватила Арона за руку и потащила в переулок. Ничего, постепенно он придёт в себя и поймёт, что другого выбора у меня не было. И я сама позже подумаю о той простоте, с которой убила, будто делала это раньше не один раз…

Мы снова мчались, петляя по закоулкам, в какой-то момент наши руки разъединились, и теперь мы просто бежали рядом. Иногда позади были слышны крики преследующих нас стражников, иногда нам удавалось немного оторваться от них. Но всё же они настырно следовали за нами, почти не отставая, как гончие, взявшие след добычи, и рано или поздно они её достигнут. Нам срочно нужно было что-то придумать, чтобы сбить преследователей со следа…

- Сюда, - крикнул оборотень, показывая на какой-то очередной закоулок.

- Нет, давай сюда, - я заметила небольшую чуть приоткрытую дверцу, по цвету почти сливавшуюся с серой стеной, из которой она выступала. Если мы скроемся за ней, стражники наверняка пройдут мимо. Главное, чтобы внутри никого не было. Но даже если кто-то и будет, этот вопрос я смогу решить. – Иди за мной!

Я крикнула Арону и, не оборачиваясь, бросилась к дверце. Времени у нас оставалось всё меньше, голоса стражников приближались. Я забежала внутрь полутёмного помещения, услышала, как дверь захлопнулась, и, будучи уверенной, что оборотень следует за мной, побежала дальше в поисках укрытия. Если первое помещение было похоже на просторную кухню, соединённую с прихожей, то следующее являлось жилой комнатой. В углу стоял большой массивный шкаф, в котором мы могли бы поместиться вдвоём с Ароном.

- Давай спрячемся здесь и пересидим до рассвета? – Предложила я оборотню, заглядывая внутрь шкафа и убеждаясь, что места внутри хватит для нас обоих, хотя и будет слегка тесновато.

Арон не ответил, и я обернулась к нему, чтобы понять, почему он молчит. Но оборотня в комнате не было. Может, он остался на кухне? Там, конечно, негде укрыться, зато можно наблюдать за улицей. Я пошла к нему, настроенная убедить спрятаться в шкафу, пока стражники не уберутся восвояси. Но на кухне было совершенно пусто.

- Арон, - позвала я, всё ещё не веря, отказываясь верить. Но ответом мне стала лишь тишина.

Надо срочно найти его, пока ещё не стало слишком поздно! Я рванула к входной двери, схватилась за ручку и уже толкнула было её вперёд, открывая, как услышала снаружи голоса стражников.

Нет! Нет-нет-нет-нет!

Неужели они его поймали? Я опустилась на колени, заглядывая в замочную скважину. Стражники бодро шагали по улицам, внимательно оглядываясь по сторонам. Один из них скользнул взглядом по двери, за которой я пряталась, на какое-то мгновение мне даже показалось, что наши глаза встретились, и он смотрит прямо на меня. Но, к счастью, его взгляд отправился дальше блуждать по стенам домов. А я, опустошённая, осела на пол.

Где же Арон?! Куда он мог подеваться?!

 

19

Я сидела так некоторое время, выжидая, когда стражники отойдут подальше, и пытаясь собраться с мыслями, главная из которых тревожным набатом билась у меня в голове – где же Арон?

Когда ждать уже стало невмоготу, я осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. Улица была чиста – ни людей, ни оборотня.

- Арон! – Позвала я, стараясь при этом не слишком повышать голос. – Арон!

Но вокруг было тихо, как в лесу, даже ещё тише. Я заглянула в узкий проход между домами, в который, очевидно, и побежал оборотень некоторое время назад. Казалось, здесь было ещё более грязно и неуютно, чем во всех остальных закоулках, в которых мы уже бывали раньше. Закопчённые стены и разбитые окна были расписаны неприличными словами и рисунками; на высоте второго этажа между домами были натянуты верёвки, с которых свисали серые простыни, судя по запаху, разносимому ветром, вряд ли их развесили здесь после стирки. Грязный снег был сбит в серо-коричневую кашу, неравномерно покрывавшую улочку.

Впрочем, выбора у меня особо и не было, нужно идти туда…

На моё счастье, стражники распугали всех обитателей этих унылых кварталов, не хотелось бы встретить кого-нибудь из них здесь, на узкой улочке.

Я нерешительно сделала несколько шагов вглубь прохода и остановилась. Обернулась назад. Что-то было не так. Мне не следовало идти в этот проход, там ловушка… Я прислушалась к своим внутренним ощущениям. Я совершенно точно знала, что Арона там не было, и мне нужно идти в другую сторону и искать его ближе центру города. Но был ли это проблеск нашей внутренней связи или просто моё самовнушение, страх и нежелание больше оставаться в этом неуютном, негостеприимном месте. Но где бы сейчас ни был Арон, изначально прошёл он именно этим путём, и я тоже пойду здесь, чтобы уж точно с ним не разминуться.

Я приняла решение и упрямо зашагала вперёд, стараясь не глядеть под ноги, чтобы не натыкаться взглядом на мокрые, слежавшиеся тушки грызунов, вызывавшие брезгливость и желание убраться отсюда как можно дальше. Я прошла этот проулок насквозь, так и не встретив ни одного живого обитателя трущоб. В конце меня ждал тупик, и на какое-то мгновение паника затопила с головой, пока я не увидела слева узкую прямоугольную арку, которая вела на широкий, вымощенный серым кирпичом двор.

В центре стоял, занесённый снегом фонтан, который, несмотря на мороз, всё ещё работал. Я не смогла разглядеть венчающую его фигуру, потому что она была укрыта пушистой шапкой снега. Но на бортике, греясь в лучах тусклого, зимнего солнца, сидел чёрный кот. Он даже не шелохнулся, когда я подошла ближе. «Возможно, и он тоже часть композиции», - решила я и подошла ещё ближе, чтобы потрогать котика и убедиться, что это всего лишь скульптура. Каково же было моё удивление, когда эта зверюга выгнула дугой спину и зашипела. Я даже не успела опустить поднесённую к нему руку, как кот вдруг подскочил на месте, взмахнул лапой и полоснул меня когтями по ладони. Это было так быстро и неожиданно, что я схватилась за раненую руку, когда зверюга уже устроилась на противоположной стороне фонтана. Ах ты ж, тварь! Четыре полоски на тыльной стороне запястья сочились кровью. Я закрутила головой в поисках чего-нибудь или кого-нибудь, способного оказать мне помощь, ведь заговаривать кровь я не умела. Приложить к ране снег я не решилась, опасаясь заражения, слишком грязным выглядело всё вокруг.

Но помощь сама пришла, откуда я никак её не ожидала. Ко мне спешила пожилая женщина, одетая в тёмно-коричневые лохмотья, когда-то бывшие зимним плащом. Она была высокой, худой и слегка сгорбленной, будто прожитые годы давили ей на плечи. Из-под такой же старой коричневой шляпы торчали седые космы волос.

- Пойдём, милая, я помогу тебе. Эта проклятая кошка совсем отбилась от рук. – Старуха схватила меня под руку и потащила в дом. Попутно замахиваясь на удовлетворённо жмурящуюся скотину. – А ну брысь отсюда! Всех клиентов мне перепугала!

Клиентов? Что ж это за заведение такое? И в таком месте? Мне здесь уже не нравилось, но нужно было промыть рану и расспросить старуху об Ароне, возможно, она что-то слышала или знает.

- Меня зовут Гела, - женщина усадила меня на старый скрипучий табурет и начала развоплощаться. Под драным плащом на ней оказалось на удивление добротное тёмно-синее платье. Но главное потрясение ожидало меня, когда она сняла шляпу… вместе с седыми космами. Её собственные волосы оказались тёмно-каштанового цвета, они были собраны в строгий пучок, чтобы не выбиваться из-под парика. На вид Гела была вряд ли старше меня, к тому же очень привлекательной. Сняв экипировку, её фигура как-то разом распрямилась

- А меня Дара. – Всё-таки сумела выговорить я, несмотря на то, нижняя челюсть стремилась упасть на пол.

Увидев ошалевшее выражение на моём лице, женщина рассмеялась.

- А ты как думала, легко выжить в трущобах Вердена? – Она закончила смывать старческие морщины с лица, вымыла руки и подошла ко мне, протягивая пузырёк с прозрачной жидкостью. – На, подержи пока.

Я взяла пузырёк и принюхалась, пахло чем-то резким, щекотавшим ноздри. Геля принесла чистую тряпицу, щедро полила на неё из пузырька и приложила к моей руке. Теперь мои глаза вылезали наружу от адской боли, раны жгло так, что, казалось, сейчас вот-вот появится дымок и запах жареного мяса.

- Потерпи немного, - уговаривала меня женщина, удерживая руку, которую я попыталась выдернуть. – Сейчас жжение утихнет, зато никакая зараза из-под когтей Черри не попадёт.

- Это так кошку зовут? – Слабым голосом поинтересовалась я.

- Ага. Я её ещё котёнком в подворотне подобрала и выходила. Злой ведьме без чёрного кота никак. А что там у кота под хвостом никто и не смотрит. – Гела снова засмеялась. Я никак не могла понять, кто такая эта женщина. Она была слишком странной, необычной, я таких раньше не встречала.

- Это ты злая ведьма? – Удивлённо спросила у неё.

- Ну не совсем я, скорее, та, кого ты встретила на улице. – Ещё у неё был удивительный смех, будто сотни маленьких колокольчиков вызванивали красивую мелодию.

- Ты живёшь здесь одна?

- Почему одна? – Удивилась она. – С Черри.

Я поняла, что если она не захочет рассказать свою тайну, то я ничего не узнаю и так и буду смотреть на неё, раскрыв рот. Руку уже не щипало, и я приподняла тряпицу. Царапины покрылись корочкой и больше не кровили.

- Спасибо за помощь, Гела. Пожалуй, мне пора идти, я разыскиваю одного человека…

Я поднялась, и она вскочила вслед за мной.

- Подожди… - Она сказала это так быстро, что я догадалась, Гела почему-то не хочет, чтобы я уходила. – Я могу посмотреть в своём шаре. Твоего человека… - Пояснила она в ответ на мой непонимающий взгляд.

- В каком шаре?

- В магическом, - теперь, заинтересовав меня и тем самым задержав ещё на какое-то время, она снова смеялась, и вместе с нею звенели колокольчики. – Я же ведьма, помнишь?

Сейчас мне показалось, что она гораздо моложе меня, совсем ещё девчонка.

Гела куда-то умчалась, что-то двигала за стеной, чем-то гремела и появилась снова с тяжёлым пыльным шаром в руках. Бухнула его на стол и начала вытирать рукавом пыль. Шар оказался прозрачным, а внутри будто танцевал язычок пламени. Я засмотрелась на него и, когда подняла взгляд, отпрянула. Рядом стояла Гела с ножом в руках.

- Прости, но без крови он ничего не скажет. – Она проговорила это, опустив глаза, будто ей было неловко, или… она что-то скрывала…

- Много нужно?

- Нет, что ты, совсем капельку!..

Я подошла к столу и протянула руку, решив уже идти до конца, Гела резанула меня по подушечке пальца, держа его прямо над шаром. Капля крови упала на прозрачную поверхность и с лёгким шипением исчезла.

- Спрашивай! – Сказала Гела.

- Что?

- То, что хочешь узнать…

- Как мне найти Арона? – Я склонилась над шаром, ожидая услышать голос, повествующий о том, куда мне идти. Но прозрачная поверхность вдруг подёрнулась лёгкой дымкой и преобразилась в движущуюся картинку.

Я пробиралась по заснеженному лесу, сугробы доходили мне до колена, а кое-где и до середины бедра. Я была усталой, осунувшейся, и какой-то поникшей, волосы выбивались из-под капюшона, закрывавшего половину лица, но я почему-то их не поправляла, как обычно это делала. Напротив, я низко склонила голову, совсем не глядя вперёд, будто мне было всё равно, куда идти. Я споткнулась обо что-то и упала в рыхлый снег, когда я поднялась, передо мной стоял красивый бревенчатый домик с двускатной крышей, из которой торчала труба с весело вьющимся дымком. Я поднялась на крыльцо, о ступени которого и споткнулась чуть ранее, и постучала в невысокую дверцу, выкрашенную в яро-зелёный цвет… Я моргнула, и картинка пропала, опять была только прозрачная поверхность шара…

- Что это было? – Я недоумённо посмотрела на Гелу.

- А что ты видела? – Поинтересовалась она с таким видом, будто и не смотрела в шар вместе со мной. И тут же, видя, что я и правда не понимаю, пояснила. – У каждого своя дорога, мне неведом твой путь.

- Я была в лесу перед какой-то избушкой с зелёной дверью…

- Значит, там ты и найдёшь своего человека или что-то о нём узнаешь… - Она развела руками.

- Но он сейчас здесь, в Вердене… Я думала, что мы сможем вместе уйти… - Как-то не на такой ответ я рассчитывала.

- Мой шар никогда не врёт! – Завила Гела. – Если он говорит, что в городе ты его не встретишь, значит, искать здесь бессмысленно.

Она обиженно подхватила свой шар в охапку и понесла его в соседнюю комнату.

И что мне теперь делать? Куда идти? Где искать этот домик с зелёной дверью? Столько вопросов. И ни одного ответа! Что же мне делать?!

Гела будто услышала мои мысли.

- Я тут вспомнила кое-что, - она присела рядом со мной и взяла меня за руку. – Где-то в лесу, на востоке, живёт ещё одна ведьма, она моя дальняя родственница, но мы уже давно не общаемся… Так вот, если я правильно помню, у неё в доме как раз зелёная дверь. Ну или ты можешь пойти к ней и спросить про того, кого ищешь. Она намного старше меня и гораздо больше знает. Там ты наверняка найдёшь свои ответы…

Из рук Гелы к моим передавалось какое-то тепло, мне хотелось смотреть на неё и делать то, что она говорит. Девушка (почему-то теперь она выглядела ещё моложе, лет на восемнадцать, не больше) казалась мне достойной доверия, ведь она так искренне желала мне помочь... Тем более в её совете было разумное зерно – ну где в Вердене я буду искать Арона? Зачем мне бегать по грязным улицам, рискуя угодить в лапы стражников, или аже Охотников. Здесь у меня практически нет шансов его отыскать. А Гелина бабушка, или кто она там, наверняка поможет мне его найти. Решено, я отправляюсь искать домик с зелёной дверью...

- Ну я пойду тогда искать твою бабушку, - я не то что бы спрашивала её разрешения, но почему-то в этот момент мне казалось правильным узнать, не возражает ли она против моего ухода.

- Конечно, иди, - ласково сказала Гела. – Но сначала дай мне ещё немного своей крови…

 

20

Если в первый раз, когда Гела просила моей крови, у меня и возникли какие-то сомнения, то сейчас я, ни минуты не раздумывая, протянула ей палец.

- Немного больше, - промурлыкала она и потянулась к запястью.

Я равнодушно смотрела, как вытекает тонкая красная струйка и наполняет глубокую миску.

- Ещё немножечко, и всё, ещё немножечко, совсем чуть-чуть - приговаривала Гела, иногда заглядывая мне в глаза, которые вдруг перестали чётко видеть, всё помутнело. Я покачнулась и завалилась набок.

Пришла в себя от того, что девушка била меня по щекам.

- Ну вот, ну и хорошо, - убедившись, что я пришла в себя, Гела снова заулыбалась, глядя мне в лицо. – Ну подумаешь немножко переборщила, давно тёплой крови не видела. Ты ведь на меня не в обиде?

Я покачала головой, потому что совсем на неё не обижалась. Если Геле нужна моя кровь, конечно, пусть берёт, сколько нужно, вон она как помолодела сразу, едва увидела.

- Вот и замечательно. – Она перевязала мне запястье. Перед тем, как наложить повязку, девушка всё же не выдержала, лизнула порез длинным красным языком, раздвоенным на конце. Я даже зажмурилась и головой покачала в недоумении, привидится же такое. Глупость, ну откуда у милой, славной, доброй Гелы раздвоенный язык?

- Всё в порядке, сладкая? – Спросила она, опять заглядывая мне в глаза. И что в них такое? Надо будет потом в зеркало посмотреть…

Я кивнула. А что может быть не в порядке.

- Ты пойдёшь к моей родственнице?

Я снова кивнула. И чего это я всё молчу? Разговаривать, что ли, разучилась?

- Очень хорошо, - она засмеялась, и звон колокольчиков снова ласкал мой слух. – Значит, сейчас ты пойдёшь к Восточным воротам, тебя никто не тронет, смело иди мимо стражей. Как войдёшь в лес, закрой глаза и представь домик с зелёной дверью, он сам укажет тебе верное направление. Ты всё поняла?

Я опять кивнула. Да что же такое? Почему я всё время киваю?

- Тогда иди, ну же, не медли.

Она коснулась моей руки, и только после этого я смогла встать и направиться к выходу. Уже в дверях я разминулась с чёрной кошкой, которая бежала к хозяйке и мяукала: «Кровь! Я чую тёплую кровь! Наконец-то!». Но, скорее всего, это мне привиделось. Кошки ведь не разговаривают?

Я вышла из дома, обошла фонтан во внутреннем дворике, минула узкую прямоугольную арку, затем грязный проулок и оказалась как раз в том месте, где потеряла Арона. На какой-то миг внутри меня появилось желание остаться здесь и подождать его в том пустующем жилище, возможно, он вернётся сюда и будет здесь меня искать. Но только на миг. Тут же навстречу этому желанию поднялась волна протеста. Ты должна идти, Дара! Нужно спешить к домику с зелёной дверью, Арон будет ждать тебя там.

И я пошла вперёд, удивляясь сама себе, вроде бы хотела подождать здесь, почему решила идти? К тому же начинало смеркаться, на улицу повылезали подозрительные типы – обитатели этих трущоб. Может, всё же остановиться где-нибудь на ночлег? Кто-то тронул меня за плечо.

- Эй, красотка, сколько берёшь за ночь? – Раздался над ухом скрипучий голос. Этот вопрос помог ответить на предыдущий.

Я рывком выдернула свою руку из огромной лапищи и поспешила назад.

Дверь была закрыта, поэтому я постучала. Открыли почти сразу же, будто ждали моего прибытия. На пороге стоял подросток с плоским лицом, и вздёрнутыми вверх уголками больших глаз, увидев меня, он захлопал в ладоши, я подивилась необычайной эластичности его пальцев, дугой выгибавшихся в противоположную сторону. Также хлопая в ладоши, он отступал назад, позволяя мне пройти в комнату. И ещё мальчик так улыбался, что не оставалось сомнений – он очень рад меня видеть. Хотя скорее всего с кем-то перепутал, я ведь видела этого странного подростка в первый раз. Или не в первый?

Мальчик выдвинул мне стул, показывая, что нужно сесть. Я не хотела его обижать, но мне нужен был кто-то из взрослых.

- Твои родители дома? – Я подумала, что произнесла эти слова, точнее, я была уверена, что сказала их вслух, но изо рта не раздалось ни звука, а мои губы даже не разомкнулись.

Я попробовала говорить громче, у меня снова не получилось, я пела, кричала, выкрикивала ругательства, но всё с прежним эффектом – полной тишины.

«Надо идти к домику с зелёной дверью, там мне помогут. А здесь я только теряю время», - вдруг появившаяся мысль заставила меня подскочить. Ну конечно, мне просто нужно двигаться туда, где всё само собой разрешится. Я быстрым шагом направилась к двери и столкнулась с невысокой полной женщиной, цепко ухватившей меня за руку.

- Ну вот, так и знала, что нужно спешить! Еле успела, ещё бы чуть-чуть и упустила вас. – Она говорила очень быстро, почти тараторила, удерживая меня одной рукой, второй гладила по спине и подталкивала обратно в комнату. – Посидите, отдохните у нас, Савин вам сейчас сонной травки заварит, чтобы на ночь глядя бежать из города не рвались.

Она мягко усадила меня на стул, всё так же поглаживая по спине. Желание уйти становилось слабее и уже не казалось решением всех проблем. Я не понимала, что со мной происходит, и хотела спросить об этом женщину, но слова по-прежнему отказывались выходить из моего рта.

- Я видела вас в своих снах, знала, что придёте сегодня, потому и дверь утром оставила приоткрытой. Всё сбылось. Теперь моя задача – удержать вас здесь до рассвета. Пейте, пейте, - она поставила передо мной принесённый Савином отвар. – После него как раз проспите до рассвета.

Я отхлёбывала горячий напиток из глиняной кружки с отколотой ручкой и смотрела на женщину. У неё было круглое добродушное лицо, губы, казалось, были постоянно наготове, чтобы начать улыбаться. Убедившись, что отвар начал действовать, и я перестала то и дело подрываться к выходу, женщина прекратила меня гладить и отошла к мальчику, сидевшему с другой стороны стола и наблюдавшему за мной с выражением непередаваемого восхищения на его необычном лице.

Я всё пыталась задать женщине волновавшие меня вопросы, но тщетно.

- Знаю, что вам о многом хочется меня расспросить, но, к сожалению, большего поведать не в моей власти. Нельзя вам знать всё, иначе свернёте с пути и измените своему предназначению, а это гибель для всех нас. Вы засыпайте, а утром отправитесь в путь…

Это были последние её слова, которые я слышала. Мои глаза закрылись. Ушло навязчивое желание бежать к домику с зелёной дверцей. Я уснула и видела Арона, который прочёсывал улицы Вердена в поисках меня…

Когда я открыла глаза, было темно. Я лежала на чём-то мягком и достаточно удобном, накрытая тёплым одеялом. Спустила ноги на пол и нащупала свои меховые сапоги. К счастью, одежда оставалась на мне, поэтому я по-быстрому обулась и направилась к выходу. Почему-то даже в темноте я совершенно точно знала, где он находится.

Когда я вышла в кухню, загорелась лучина, в неровном свете которой я смогла разглядеть осунувшееся круглое лицо.

- Всё-таки не удержали мы вас, - сокрушённо произнесла она. – А ведь специально травки-то покрепче заварили…

Я пожала плечами, потому что не понимала, зачем этой, доброй на вид, женщине удерживать меня в своём доме, а спросить её ни о чём не могла. Только знала, что мне нужно идти. Туда, где меня ждали и были уже недовольны тем, что так задержалась в пути.

На гвозде у выхода висели мои вещи, я надела свою куртку, повесила за спину вещевой мешок, бросила последний взгляд на расстроенную хозяйку этого дома и вышла за дверь.

Снаружи было темно, улицы не освещались, лишь редкие свечи и фонари, светившие из окон, давали приблизительное представление об очертаниях улиц и зданий.

Я старалась держаться ближе к стенам домов, чтобы избежать столкновения с ночными прохожими. Я стремилась скорее выбраться из города, ведомая какой-то неизвестной силой, направлявшей меня к Восточным воротам.

Верден я миновала практически без приключений, конечно, несколько раз пришлось отступить с дороги особо разошедшихся, подвыпивших компаний, да однажды пришлось переждать в кустах, пока грабитель, предварительно оглушив жертву дубинкой, очистит её карманы.

К воротам я подошла часа за пол до рассвета. Створки были закрыты, стражники наверняка находились караульном помещении и, скорее всего, спали. Эта мысль мелькнула у меня в голове как раз перед тем, как я подняла камень, подошла к воротам и постучала. Сильно, продолжительно, чтобы уж точно услышали.

Что же я делаю?! Надо бежать отсюда, пока не поздно, пока меня здесь не заметили. Укрыться в какой-нибудь тёмной подворотне, или лучше в глубоком подвале, где уж точно искать не будут. Но было поздно…

Недовольно переговариваясь, гремя натягиваемыми на ходу латами и перчатками, натягивая тетиву на арбалетах, шестеро мужчин спускались по лестнице из караульного помещения, чтобы посмотреть на сумасшедшего, рискнувшего разбудить их в такую пору. Точнее на сумасшедшую. На меня…

В это мгновение я поняла точное значение фразы: «Дрожат коленки и трясутся поджилки». Потому что, несмотря на осознание неминуемой расплаты за дерзость и глупость, я не могла двинуться с места. Вот совсем, как раньше говорить. Ну всё, это точно конец.

Стражники, заметив меня, и решив, что я не представляю собой опасности, а напротив – могу их хорошенько поразвлечь, уже без сомнений и страха, чуть даже расслабившись, взяли фигурку одинокой женщины в кольцо. Ну конечно, как же было не прийти к выводу, что боги послали им подарок в награду за верную службу. Может, на их месте и я бы так решила…

Один из них, видимо, старший по званию, подошёл совсем близко ко мне и, чуть наклонившись, заглянул в глаза.

- Ты заблудилась, милая? Или хочешь поразвлечься как следует. – Он гадко улыбнулся, дохнув мне в лицо мерзким кислым ароматом винного перегара и табака.

«Просто выпустите меня из города, я уйду, и никто не пострадает», - хотелось сказать мне, но не выходило, да и вряд ли бы они поверили, скорее, посмеялись над слабой одинокой женщиной, осмелившейся ночью прийти к шестерым вооружённым мужчинам. Я чувствовала, что сейчас что-то случится, что-то плохое, во мне поднималась волна чуждой магии, которая не принадлежала мне. Я хотела было вытолкнуть её, изгнать из себя, но она оказалась сильнее, она будто управляла сейчас моим телом вместо меня, оставив бывшую хозяйку лишь тоскливо наблюдать со стороны.

Поэтому я набрала в грудь побольше воздуха и выдохнула его порывом ледяного ветра…

 

21

Морозный поток пробежался по моим внутренностям и вырвался наружу из открытого в немом крике рта. На несколько мгновений шестерых стражников и городские ворота за их спинами окутала плотная белёсая мгла, которая клубилась молочным туманом, заворачивая снежные вихри. Затем она опала, оставив стоять шесть ледяных статуй, застывших в разных позах, с перекошенными от ужаса лицами. Я осторожно обошла их, несколько мгновений назад ещё бывших живыми, тёплыми людьми, при этом старалась не соприкоснуться с ними какой-либо частью тела или одеждой. Ворота были покрыты толстым слоем инея, я толкнула одну из створок ногой, и она упала вперёд, тут же разлетевшись на множество ледяных осколков.

Я вышла из города и огляделась, передо мной расстилалось занесённое снегом поле, которое разделялось наезженной дорогой на две части, дальше чернел сплошной лес. Я сделала несколько шагов вперёд и закрыла глаза. Вспомнила образ домика с зелёной дверью и почувствовала, как он будто приглашает, зовёт меня, указывая направление. Я не могла противиться этому зову, поэтому немедленно двинулась в путь.

Сначала я несколько часов шла по укатанной дороге. Уже давно рассвело, но мне не встретилось ни одного человека, видимо, этот путь в город был не самым популярным. Затем, повинуясь зову, мне пришлось взять левее, и под ногами опять рассыпалась снежная степь. Теперь впереди не шёл Арон, расчищая мне путь в меру своих возможностей, теперь я была одна, иногда увязая в снегу глубиной до середины бедра. В таких случаях я останавливалась на несколько минут, давая себе возможность отдышаться, и предпринимала ещё одно усилие, выбираясь из занесённой снегом ямы и продолжая путь. Очень скоро мне уже стало всё равно, куда идти. Я так устала, что еле передвигала ноги, у меня не осталось сил даже, чтобы убрать выбивавшиеся из-под капюшона волосы, и они падали мне на лицо, закрывая обзор. Я низко склонила голову, практически не глядя перед собой, мне было всё равно, куда идти, меня влекло вперёд лишь ощущение скорого окончания пути. Когда я достигну этого симпатичного домика, уютного даже с виду, все мои невзгоды закончатся. Это чувство внутри было так сильно, что мне даже не приходило в голову задуматься, почему я думаю о доме с зелёной дверью, будто о какой-то панацее, как о мифическом средстве от всех бед…

Я остановилась только один раз, уже зайдя в лес, но даже не стала садиться, хотя рядом из-под снега выглядывал большой валун. Я понимала, что если сейчас присяду, то встать уже не смогу, просто не останется сил, поэтому прислонилась к стволу ближайшего дерева, кажется, это была сосна, или что-то похожее на неё. Сняла с плеча мешок и заглянула внутрь, надеясь найти там хоть что-нибудь из еды. В животе уже не просто урчало, по моим ощущениям желудок начинал переваривать сам себя. Но, кажется, сегодня мне наконец улыбнулась удача, на самом дне мешка прощупывались небольшие кусочки сдобы и крошки. Видимо, лепёшка во время наших забегов по трущобам и подземельям выпала из свёртка и осталась незамеченной. Я достала лежавшую сверху шкуру, одну, вторая осталась у Арона, ниже лежал моток верёвки, под нею был небольшой мешочек с травами. Сейчас мне это вряд ли пригодится… Я сложила всё, что достала, на снег, и аккуратно вывернула мешок наизнанку. На дне лежали кусочки раскрошенной лепёшки, на вид, чуть больше двух моих горстей. Я ела прямо из мешка, поддерживая ткань снизу ладонями, сначала хватала зубами кусочки побольше, а затем собрав всё до крошки языком, сплёвывала попадавшиеся мусоринки. Теперь, когда в желудке что-то лежало, пусть и не слишком питательное, он перестал урчать, но на меня вдруг разом навалилась вся скопившаяся усталость. Я поняла, что сегодня никуда больше не смогу идти и, если не позабочусь немедленно о ночлеге, то усну прямо тут, прислонившись к дереву. Кстати, о дереве…

Я посмотрела вверх, на высоте примерно в полтора-два моих роста ствол разделялся на три части, и ветви немного искривлялись, образуя вполне пригодную для ночлега развилку, если я, конечно, смогу до неё добраться. О том, чтобы оставаться на земле не могло быть и речи, спящей я стану добычей первого же попавшегося хищника, причем даже не факт, что проснусь, когда меня начнут есть.

Я рассмотрела варианты подъёма на дерево, их, в общем-то, было два. Либо взбираться по веткам, которых до развилки не наблюдалось совсем, либо использовать верёвку.

Ответ был очевиден. Поэтому я упаковала всё, кроме бечёвки, обратно в мешок и принялась за подготовку к подъёму. Я попыталась закинуть верёвку на одну из толстых веток. С четвёртого или пятого раза у меня получилось. Подтянула к себе второй конец, затем несколько раз обвязала оба вокруг ладоней и запястий, так, что руки оказались чуть приподняты вверх. Попрыгав, проверила натяжение. Вроде, должна выдержать. Ну, начнём!

Упираясь руками в натянутые концы верёвки, я начала перебирать сапогами по стволу, медленно поднимаясь вверх. Конечно, было тяжеловато, но то, что ноги мои поднимались вверх, вселяло некоторую надежду. Когда же сапоги оказались на высоте моих глаз, я обнаружила, что тело приняло горизонтальное положение. И когда ноги продолжили движение вверх по стволу, они оказались выше головы, которая теперь, напротив, уходила вниз. Я попробовала чуть выше перехватить шпагат руками. Не получилось. Попыталась намотать побольше на ладони, но почувствовала, что сапоги начинают соскальзывать по коре вниз. Когда я наконец повисла над землёй, с поднятыми руками и ногами, с провисшей в отчаянии серединой тела, то поняла, что этим способом на дерево мне не влезть.

И что же делать? Я попыталась спрыгнуть на землю, но лишком сильно оттолкнулась от ствола, бечёвки, обмотанные вокруг запястий, хорошо меня удерживали, поэтому я вернулась обратно к дереву, ноги скользнули мимо него, но подбородок встретился с жёсткой, шершавой корой. Наконец-то остановив движение тела, обдирающего собой кору, я встала ногами на землю и начала распутывать онемевшие руки. Они посинели и отказывались дальше терпеть подобные издевательства. Я уж было решила немного передохнуть, посидев на снегу, как вдруг из леса донёсся протяжный волчий вой, которому тут же ответило ещё несколько голосов. Я хорошо помнила свою единственную встречу с волками, только сейчас рядом не было оборотня, чтобы защитить меня.

Я уже знала, что в моём подсознании хранится большое количество знаний и навыков, недоступных мне, пока не попаду в опасную для жизни ситуацию. Вот и сейчас, я вспомнила ещё один метод взбирания по стволу, которым я совершенно точно пользовалась в прежней свой жизни.

Немедля я схватила верёвку и подбежала с ней к валуну. Стряхнула снег, отыскивая более-менее острый участок. Разделив шпагат на две, примерно равные части, я начала тереть его о камень. Вой повторился, и мне показалось, что он стал немного ближе. И я удвоила усилия, перетирая волокна. Бечёвка лопнула совсем скоро, но мне показалось, что прошла целая вечность, тем более, что волки распевали свои песни, уже почти не замолкая. Наконец у меня в руках оказались два куска шпагата. Я очень быстро соорудила вокруг ствола две самозатягивающиеся петли, концы бечёвок связала крепким узлом, чтобы они тоже образовали петли, предназначенные для ног. Закинула мешок за спину и поставила сапоги в получившиеся своеобразные стремена. Приподняв правую ногу, освободила верёвку и подтащила петлю немного вверх по стволу, затем сунула ногу обратно. Потом приподняла левую, и вздёрнула вторую петлю повыше. Получалось почти как по ступенькам, главное было не перепутать, куда ставить ногу, и что поднимать.

Когда я, уставшая, еле дыша от напряжения, достигла развилки из трёх веток и упала на неё животом, чтобы хоть чуть-чуть перевести дух, к дереву подбежали волки. Вряд ли это была та же самая, пострадавшая от зубов и когтей Арона, стая, но мне казалось, что эти звери были обозлены именно на меня. Они рычали, бросались передними лапами на ствол дерева, пытаясь подпрыгнуть и достать меня за по-прежнему свисавшие ноги.

Я знала, что на этой высоте уже могу чувствовать себя в безопасности, поэтому раньше времени расслабилась. Когда я переворачивалась на спину, чтобы удобнее было снять с ног верёвочные петли, левый сапог, которым я упиралась в самую тонкую из веток, соскользнул, я потеряла равновесие и полетела вниз. Каким-то чудом я сумела ухватиться руками за эту самую ветку и повисла на ней. Подо мной бесновались волки. Не хватало совсем чуть-чуть, чтобы они смогли плотно поужинать всей стаей. Я висела, обхватив ладонями тонкую, опасно провисающую и трещавшую под моим весом ветку, и едва дышала от страха. Руки, уставшие от долгого подъёма на дерево, казалось, вот-вот разожмутся, отправив меня прямо в алчно раскрытые звериные пасти.

Я сделала глубокий вдох. Затем ещё один, и ещё, успокаивая бешено стучавшее сердце и заставляя себя сосредоточиться. Так. Упереться левой ногой в ствол, правую расслабить и слегка потрясти, высвобождая из верёвочной петли, упереть и её в дерево. Теперь подтянуться на ветке, обхватив её локтями и предплечьями, закинуть левую ногу на развилку, отталкиваясь руками от ветки, продвинуть ногу ещё глубже. Оседлать развилку, наконец отцепив от ветки скрюченные, дрожащие пальцы.

Теперь я не могла сдержать мелкую дрожь, пронизавшую всё тело. Я осознавала, что находилась всего в нескольких шагах от гибели, что только что заглянула в глаза смерти, и от этого понимания на меня волнами накатывали слабость и дурнота. Зря я поела перед восхождением, сейчас бы не было так плохо. Я откинулась на самый толстый ствол и прикрыла глаза. Я уже настолько привыкла к рычанию и завыванию зверей внизу, что скорее услышала, если бы они замолчали. Поэтому вскоре я почувствовала, что проваливаюсь в сон…

Нет! Это был такой громкий выкрик внутри моей головы, что я проснулась и вздрогнула. Оказывается, засыпая, я начала съезжать на бок по ветке, ещё бы чуть-чуть, и я скатилась вниз, прямо в голодные пасти.

Я отвязала верёвочные петли от ствола и тщательно примотала себя к ветке, свесив ноги по обе стороны от развили, для большей устойчивости. Наконец достала из мешка мягкую тёплую шкуру и накрыла ею себя сверху. Несмотря на неудобную позу, я мгновенно провалилась в сон…

 

22

Когда я проснулась, ещё только-только начало светать. Я бы с удовольствием повернулась на другой бок и снова сладко уснула, если бы лежала на чём-то хоть чуточку более удобном, чем ветка дерева, к которой я привязала себя накануне. Всё тело затекло, я с трудом могла пошевелить руками и ногами. Единственная радость – волки, устав ждать ужина, отправились по своим волчьим делам. И я снова осталась одна, хотя в данный момент это меня очень радовало.

Я развязала бечёвку и, наклонившись вперёд, как могла, принялась возвращать подвижность рукам и ногам, разгоняя кровь, разрабатывая застоявшиеся мышцы и суставы.

Очень хотелось пить. И есть. И умыться. И ещё много чего… Я, вздохнув, начала обратный спуск с дерева. Снег вокруг дерева, на котором вчера потоптались волки, не внушал мне доверия, поэтому я углубилась подальше в лес прежде, чем набрать полную пригоршню и с наслаждением позволить ей растаять во рту холодной влагой.

Я снова шла по лесу, проваливаясь в сугробы, монотонно, одну за другой, переставляя ноги, обходя, покрытые снежными шапками кустарники. Во мне уже не было усталости, лишь отупение, накрывшее меня спасительным коконом. Стало уже настолько всё равно, что даже, если бы сейчас передо мной выскочила вчерашняя стая волков, я не испугалась, а, напротив, была благодарна им, хотя бы за то, что это невыносимое путешествие наконец-то завершилось.

Не знаю, сколько я так шла, уже неспособная замечать что-либо вокруг себя. Как вдруг споткнулась обо что-то и упала в рыхлый снег. Когда я поднялась, передо мной стоял красивый бревенчатый домик с двускатной крышей, из которой торчала труба с весело вьющимся дымком. Я поднялась на крыльцо, о ступени которого и споткнулась чуть ранее, и постучала в невысокую дверцу, выкрашенную в ярко-зелёный цвет…

Дверь со скрипом приоткрылась, и из неё высунулась всклокоченная голова с неровно остриженными седыми волосами, крупным носом с горбинкой и прищуренными глазками, внимательно и цепко разглядывающими меня.

- Хорошего дня, госпожа, - прервала я затянувшееся молчание, стараясь улыбаться из последних сил. Странно, но теперь, когда я достигла цели своего путешествия, речь снова ко мне вернулась. И что бы это могло значить?

- Может, и хорошего, смотря – кому, - со странной интонацией произнесла она, оглядывая лес вокруг.

- Я пришла, чтобы… - Сделала я вторую попытку завязать контакт.

- Знаю я, зачем ты пришла. Ты-то сама знаешь? – И посмотрела на меня так, что стало страшно и захотелось поскорее уйти отсюда куда-нибудь подальше. – Заходи.

Она широко открыла дверь, а сама скрылась внутри домика. Я постояла несколько мгновений на пороге. То внутреннее чувство, которое вело меня всю дорогу, требовало не медлить, скорее войти внутрь, твердило, что там я найду ответы на все вопросы, все решения и Арона в придачу. Но что-то, похожее на здравый смысл, сообщало, что слишком всё это подозрительно, и с чего я вообще взяла, что эта странная, лохматая старуха вообще что-либо может знать, тем более помочь мне найти Арона? Я сомневалась и медлила. Но наконец всё же переступила порог и закрыла за собой зелёную дверь…

Внутри царил полумрак, освещаемый лишь красноватыми отблесками огня из открытого очага и хрустального шара, лежавшего на столе перед старухой, точной копией того, в котором я увидела сам этот домик.

- Гелька, дура, не разглядела тебя, не поняла, кого прислала… - Бормотала она будто себе под нос, разглядывая что-то в хрустальном шаре. – И что мне теперь с тобой делать? – Вдруг спросила она, взглянув прямо на меня.

- Я не знаю, - ситуация была мягко говоря очень странной и немного пугающей.

- Вот и я не знаю… - Задумчиво проговорила она, снова вернувшись к разглядыванию шара.

Я мялась на пороге, не зная, что делать дальше. То ли бежать как можно скорее, то ли попросить еды и отдыха. Мой утомлённый организм склонялся к последнему, а вот здравый смысл требовал мчаться отсюда без оглядки…

- Ну что стоишь? Проходи, раз пришла. Сейчас трапезничать будем.

Она сняла шар со стола и убрала его в большой сундук. Когда старуха бросила шар, внутри сундука не стукнуло и не звякнуло, значит, он заполнен чем-то мягким, скорее всего, одеждой. Мне почему-то показалось странным, что у такой пожилой женщины, к тому же живущей в лесу в одиночестве, так много одежды.

- Давай свою куртку, уберу в сундук, - женщина протянула руку, тем самым подтверждая какие-то, пока ещё неясные подозрения, зарождающиеся во мне.

И что делать? Сказать, что мне холодно? Но в домике было жарко натоплено, и я уже начала потеть. Она всё ещё держала руку протянутой, выразительно глядя на меня. Я почувствовала себя немного глупо, ну что может мне сделать пожилая женщина, к которой я к тому же сама и пришла. Поразмыслив немного, я сняла куртку и отдала ей. Она аккуратно сложила мою одежду и убрала в сундук.

Я нервно осмотрелась по сторонам, так, на всякий случай, будто продумывая пути отступления. Все стены были заполнены полками, на которых стояли всевозможные предметы, начиная от прозрачных склянок, заполненных мутной жидкостью, и заканчивая чучелами животных и птиц.

Напротив очага стоял стол, по двум его сторонам – узкие деревянные лавки, слева от стола тот самый сундук, содержимое которого мне так хотелось исследовать. В общем-то, ничего особенного для лесной избушки, не считая чучел, которые вызывали у меня недоумение своей многочисленностью и опасения перед человеком, развлекающимся таким способом. Но вот в углу у входа было какое-то странное место, на первый взгляд, да и на второй, там было пусто, то есть я ничего не видела, но, когда ненароком бросала туда взор, становилось вдруг зябко, и руки покрывались мурашками.

- Ну иди, садись за стол, - прервала старуха мои размышления. – Зайчатинкой побалуемся. Ещё утром ушастый бегал по лесу…

Она так противно захихикала, что я остановилась на полпути к столу.

- Иди сюда! – Она повысила голос и посмотрела мне прямо в глаза, и я вдруг пошла к ней, не в силах оторваться от её взгляда. – Садись!

Я села за стол и пододвинула предложенную мне глиняную миску, наполненную ароматными кусочками мяса.

- Ешь!

Я положила в рот первый кусочек, затем ещё и ещё, пока тарелка полностью не опустела, остались лишь обглоданные косточки. Почти тут же сильно захотелось спать, я зевнула. Старуха довольно смотрела на меня.

- Ложись на лавку, отдохни! – Приказала она, я легла, и тут же уснула, едва голова коснулась руки, подложенной на деревянную поверхность для мягкости.

Проснулась я снова от ощущения, что тело затекло от неподвижного лежания в неудобной позе. «Ну конечно, уснуть на деревянной лавке, какого уж удобства тут можно ждать?» - Подумала я, ещё не открывая глаз, но уже понимая, что нужно двигаться очень осторожно, чтобы не свалиться на пол. Я открыла глаза. Почему-то я лежала как раз на полу, в нескольких шагах от той самой лавки, на которой давеча уснула. Интересно, сколько я спала? Здесь совершенно невозможно было определить время суток, потому что в домике не было окон. Сквозняк осторожно прошёлся по моему обнажённому телу, и я поёжилась. Что? Откуда обнажённое тело?! Я осмотрелась, на мне не было совершенно никакой одежды. Я осторожно приподнялась на локте и заметила, как старуха, возившаяся до этого с какими-то баночками, переливая жидкости из одной в другую, услышала, что я проснулась, и повернулась в мою сторону.

- Ну как тебе спалось? – Елейным голоском спросила она.

- Спасибо, не очень. Вы зачем меня раздели и на пол положили? – Я чувствовала возмущение, смешанное со страхом.

Старуха так осклабилась, что я поняла, со мной случилось что-то страшное, что-то очень-очень плохое. И я ничего с этим сделать не смогу…

Я встала сначала на колени, потом поднялась на ноги, сделала шаг вперёд, настроенная накостылять этой наглой, противной старухе, и вдруг упёрлась в какую-то невидимую преграду. Я провела перед собой рукой и обнаружила частые прутья решётки, металлической наощупь, но незаметной взгляду. Я подёргала решётку, прутья даже не шелохнулись. Я проверила высоту преграды, по крайней мере, она была выше моего роста, выше, чем я могла дотянуться. В ширину и длину моя тюрьма занимала по два шага. И располагалась она как раз в том самом углу, который интуитивно мне сразу не понравился.

Старуха с явным удовольствием наблюдала за моими метаниями по невидимой клетке.

- Что вам от меня нужно? – Я старалась говорить уверенно, но голос слегка подрагивал.

- А ты ещё не поняла? Мне нужна твоя кровь…

 

23

Она засмеялась, подходя всё ближе и ближе ко мне.

- Ты думаешь, что случайно увидела мой дом в хрустальном шаре? Думаешь, что молчала всю дорогу, направляясь сюда по своей воле? Ты думаешь, что первая была совершенно случайно поцарапана чёрной кошкой моей внучатой племянницы? Так вот, ты думаешь неправильно! – Она снова захохотала, и я поняла, что эта старая ведьма – сумасшедшая, и ещё, что мне конец. – Эти проклятые оборотни были уверены, что извели нас под корень, и они тоже ошибались. Мы сумели отомстить. Ещё как! Раньше они охотились на нас, а сейчас охота объявлена уже на них. И где теперь те оборотни?! А? Что-то я ни одного не вижу!

Она хохотала долго и жутко. Я бы сейчас не отказалась увидеть одного оборотня. Надеюсь, он сумел выжить и вернуться к своей стае. Я вздохнула. Старуха будто встрепенулась и отошла к столу. Я осторожно, боком присела на холодный деревянный пол, подогнула под себя ноги, пытаясь сохранить хоть немного тепла. Когда ведьма снова вернулась ко мне, в руках у неё был короткий острый нож и небольшая пустая склянка.

- Вставай, - хмуро буркнула она, такой резкий переход от истеричного веселья выглядел по крайней мере странно, я прижалась к стене.

- Я сказала – вставай! – Я поняла, что в этот раз она использовала магию, потому что мои ноги сами подняли тело и повели к решётке.

- Руку протяни!

Левая рука также сама, без моего участия вытянулась сквозь прутья. Старуха полоснула ножом и подставила склянку, в которую тут же потекла ярко-алая жидкость. Я наблюдала за этим слегка отстранённо, будто всё происходило не со мной, будто это не моя кровь сейчас вытекала в стеклянный сосуд, по мере наполнения становившийся красным. Ведьма дождалась, пока он заполнится до краёв, и только тогда махнула рукой, залечивая порез и снимая с меня неподвижность. Я тут же забилась в угол и тихонько сидела там, мелко дрожа от холода и отчаяния. Кружилась голова, не давая сосредоточиться и придумать какой-нибудь выход.

Старуха вернулась к столу, поставила на него склянку с кровью, сосуд качнулся, и несколько капель пролилось ей на пальцы, которые она с причмокиванием облизала, довольно глядя на меня.

- Очень вкусно, смешанная – моя самая любимая, жаль, что теперь люди перестали вступать в браки с оборотнями, мне очень нравились метисы…

- Я не оборотень, я человек, - сказала, просто чтобы возразить ей.

- Человек, в котором течёт кровь оборотня, причём свежая, ещё не успела до конца раствориться в твоей. Кто-то очень щедрый поделился с тобой недавно?

Она с любопытством посмотрела на меня, ожидая ответа. А я отвернулась к стене, не хочу, чтобы она видела мои эмоции, даже мимику, когда я думаю об Ароне. Так вот почему так быстро зажили раны, я ведь умирала, а потом проснулась без единого шрама. Меня беспокоила только слабость, да и то поначалу. Значит, оборотень поделился со мной своей кровью… Благородный поступок, он ведь не мог предугадать, что именно из этого выйдет. Действительно щедро, права старуха. Я буду всегда благодарна Арону за спасение и его любовь. До самой смерти, которая, думаю, наступит довольно быстро…

Ведьма уже потеряла интерес ко мне и к заданному вопросу. Она с удовольствием прихлёбывала из склянки, задумчиво глядя на огонь. Когда сосуд опустел примерно наполовину, глаза у неё заблестели, губы стали алыми, морщины на лице будто начали разглаживаться. Я поморгала, надеясь, что мне это мерещится. Но нет, она действительно начала молодеть. Она уже не выглядела старухой, скорее, зрелой женщиной, лет, может, пятидесяти. Постепенно она становилась ещё моложе, пока наконец не достигла внешности тридцатилетней женщины. Ярко-синие, а не блёклые, глаза, иссиня-чёрные волосы, длинные и густые, вместо неровных седых клоков, гладкая, практически без морщин, кожа, исполненная аристократической бледности. Эта женщина была очень красива. Лет, может, двести назад…

- Неплохо, да? – Усмехнулась она в ответ на мой изумлённый взгляд. – Утром – бабушка, вечером – молодушка. Правда, теперь это мой предел, - сокрушённо вздохнула она, снимая с полки зеркальце в золочёной раме и разглядывая в него своё лицо. – Мне ж годков-то уже о-го-го… Хочешь узнать сколько?

Я устала покачала головой. «Хочу узнать дату твоей смерти, старая карга!»

- Ну, не хочешь, как хочешь. Ты всё равно столько не проживёшь. – Она засмеялась собственной шутке.

Мне было уже всё равно, меня бил озноб, чем скорее закончатся эти мучения, тем лучше. Я очнулась от того, что на меня налетело одеяло, тёплое, колючее, с лёгким ароматом затхлости. Я тут же с наслаждением укуталась в него. Как же тепло! И плевать на гордость и достоинство, я приложу все усилия, чтобы выжить и уничтожить эту тварь. Точнее двух тварей. Гела тоже поплатится за всё!

Старуха, вернее молодая женщина возилась в дальнем конце избушки, за плотной цветастой занавеской, и я не видела, чем она там занимается.

- Как тебя зовут, ведьма? – Крикнула погромче, чтобы она наверняка услышала.

Услышала и выглянула из-за занавески.

- А зачем тебе моё имя? – Она удивилась.

- Хочу знать, кого буду убивать. – С ненавистью прошипела я.

- Ну тогда зови меня Гала, я двоюродная бабушка Гелы. Её ведь ты тоже собираешься убить?

Я кивнула.

- Да, я уничтожу вас обеих.

Сейчас, когда она была молода, её смех звучал так же мелодично, как и у её внучки. Будто маленькие колокольчики. Но теперь магическая пелена спала с моих глаз, и я не обманывалась её смехом и милой улыбкой. Я отомщу тебе, тварь, пока не знаю, как, но отомщу.

Она отсмеялась, а затем посерьёзнела.

- Ты можешь попытаться, конечно, но у тебя вряд ли что-то получится. Многие до тебя мечтали меня уничтожить, но, как видишь, я по-прежнему здесь, а вот всё, что осталось от них, лежит в этом сундуке. – Она махнула рукой. – Твоя одежда тоже там и замечательная мягкая шкура, жаль, что она одна… Но ничего, я буду накрываться ею и думать о тебе.

Ведьма снова скрылась за занавеской. А я тщательно укуталась в одеяло, подогнув его со всех сторон, чтобы не оставалось щелей, и легла на пол. Последняя моя мысль прежде, чем я уснула, была об Ароне…

Оборотень в своей волчьей ипостаси ворвался в зелёную дверь домика. Ведьма, сидевшая за столом и потягивавшая мою кровь, вскочила и в ужасе завизжала. Она пыталась выбраться из-за стола, но Арон в два прыжка настиг старуху и впился в горло. Брызнула уже её кровь, забрызгав всё вокруг. Она попала на чучела, которые зашевелились, издавая разные звуки. Несколько капель зашипели на поверхности хрустального шара, в котором отобразился незнакомый мне двухэтажный особняк с причудливо изогнутой красной крышей…

Арон всё рвал старуху, она уже почти не боролась, так, вяло отмахивалась от него и всё повторяла: «Встань, встань…».

- Встань! – Я проснулась от того, что вскочила на ноги.

- Руку! – Левая рука сама полезла вперёд сквозь решётку. За ночь к Гале вернулся её старушечий облик, а значит нужна была новая порция омолаживающего напитка.

Она нацедила моей крови и села за стол, потягивая её. Будто завтракала. Мой желудок заворчал, напоминая о том, что неплохо бы и мне позавтракать. Только не тем, что употребляла ведьма.

- А меня ты кормить собираешься? Или голодом морить будешь?

- Потерпи, и до тебя очередь дойдёт. – Она молодела прямо на глазах, а с красотой к ней возвращалось и хорошее настроение.

Допив свою утреннюю порцию, она подошла к плите. Погремела крышками горшков.

- О! То, что надо! – Обрадовалась своей находке. – Я это уже вряд ли буду есть. А для тебя – самое то.

Она навалила в миску слипшиеся комки какой-то серой бурды. Поставила на пол и сильно толкнула ко мне. Посудина ударилась о решётку и раскололась, содержимое миски оказалось на полу.

- Надо же, какая неприятность, - усмехнулась Гала и скрылась за занавеской, откуда тут же послышался шелест перебираемых тканей.

Я смотрела на вывалившуюся кашу и думала, что же мне делать. Даст ли эта ведьма мне другой еды или, скорее, заставит подбирать с пола? Конечно, она не упустит возможности надо мной поиздеваться, или оставит голодной, если начну упираться.

- Ну что, ты не будешь? – Она вышла из занавески, одетая для выхода, и первым делом проверила, что я делаю. – Тогда я забираю твой завтрак.

- Нет! – Я вытянула руку, инстинктивно пытаясь прикрыть разбитую миску. – Я всё съем.

Я протянула руку сквозь решётку и набрала в горсть слизкой каши, теперь-то было понятно, что это такое, положила её в рот. Каша оказалась слегка подгорелой, холодной и несолёной, на неё налипли песчинки с пола, но всё это я сочла ерундой. Мне нужны были силы, если я хочу побороться с ведьмой. Поэтому я съела всё, что было в расколотой миске и лежало рядом на полу.

- Поблагодари! – Синие глаза пристально смотрели на меня.

- Спасибо за кров и пищу! – Я также смотрела в ответ. Ты меня не сломаешь, ведьма! Я тебе не по зубам!

Она отвернулась первой, и я, не имея других возможностей порадоваться, сочла это своей маленькой победой.

Гала вышла за дверь и закрыла её за собой. Я не слышала поворота ключа, но нужен ли он старой ведьме, которая может запереть дом магией? Или вообще спрятать его от любопытных глаз, если такие вдруг случайно забредут в эти края.

Я осталась одна. Печь она сегодня не топила, и в домике было холодно. Я закуталась в одеяло и с тоской посмотрела на пустые половинки миски. Вчерашняя каша почти не утолила мой голод. Я тут же одёрнула себя. Сейчас не время раскисать! Пока ведьмы нет, нужно попытаться открыть клетку. Ведь наверняка у неё есть какая-то дверь. Как-то же старуха посадила меня сюда.

Я тщательно прощупала каждую пядь решётки, проверила пол по её периметру, прошлась рукой по каждому из толстых металлических прутьев, сверху донизу. Простучала бревенчатые стены. Всё было без толку. Мне отсюда самой не выбраться. Похоже, это и правда конец.

Я уныло опустилась на пол, кутаясь в одеяло. Всё казалось бессмысленным. Я потеряла надежду и впала в отчаяние. А раз всё равно я не могу ничего поделать, то хотя бы хорошенько высплюсь и восстановлю силы. Вдруг она решит меня зачем-нибудь выпустить из клетки, погулять, например, поведёт, или в туалет, вот тогда я на неё и наброшусь. Буду бороться до конца, потому что лучше быстрая смерть, чем поить эту гадину своей кровью…

Я только на мгновение прикрыла глаза, но сразу же уснула. Сквозь сон я слышала своё имя, повторяемое голосом Арона. Я улыбнулась, мне нравилось, что он зовёт меня во сне. Так я не чувствовала себя совсем уж одинокой и отчаявшейся.

- Дара! – Продолжал звать он. Голос звучал глухо, будто из-за стены. – Дара! Ответь же мне!

- Арон, - прошептала я, из-под сомкнутых век потекли слёзы. Ты зови меня, не переставай звать, приходи ко мне хотя бы во сне.

- Дара! Ты здесь? Отзовись, чтобы я смог пройти сквозь чары!

Что? Я открыла глаза. Это не сон?

- Арон? Ты здесь?! Арон!

- Дара! Всё! Я прошёл! Сейчас!

Зелёная дверь открылась, и на пороге показался оборотень. Мои нервы решили, что теперь самое время, чтобы сдаться и зарыдать.

- Тише! Тише, моя девочка. – Арон подбежал ко мне, но уткнулся в прутья решётки. – Что это такое?

- Магическая тюрьма, - шмыгая носом ответила я и протянула ему руку. Он тут же схватил мою ладонь и поцеловал, потом прижал к щеке и, глядя мне в глаза, сказал:

- Я тебя отсюда вытащу! Ты мне веришь?

Я только кивнула, потому что после слёз говорить было трудно, нос заложило. «Высморкаться бы сейчас, но не хочется отнимать у него руку», - мелькнула в голове глупая мысль, и я засмеялась её абсурдности.

- Вот и хорошо! – Он улыбнулся в ответ, но тут же посерьёзнел. – Где ведьма? Она надолго улетела?

- Она ещё и летает? – Удивилась я.

- Да, на метле. Так надолго?

- Я не знаю, она просто ушла и ничего не сказала.

- Значит, будем исходить из того, что она может вернуться в любой момент. Поэтому давай вытащим тебя отсюда и уберёмся подальше.

- Как ты предлагаешь выбираться, если я за решёткой? – Я не понимала, к чему он ведёт.

- Я хорошо знаю ведьм, поэтому предполагаю, что может снять защиту. – Он подошёл к столу и взял в руки нож. – Потерпи, любимая, я сейчас тебя освобожу.

- Кто это её освободит? – Раздался голос из-за открывающейся двери.

 

24

Арон развернулся так, чтобы прикрывать меня своим телом.

- Так-так, что у нас тут – истинная связь? – Гала издевательски скривилась. – Значит, шёл по её следу, шёл, шёл и нашёл… в моём доме?

- Давай по-хорошему разойдёмся, ведьма. – Предложил Арон, незаметно просовывая нож мне сквозь прутья решётки.

- Уходи, - усмехнулась та. – Я сегодня добрая, тебя даже задерживать не буду, хоть и терпеть не могу оборотней.

- Я не уйду без жены… Ты ведь это знаешь…

- Знать-то знаю, только не понимаю эту вашу связь. Ведь это из-за таких, как мы с ней, ваше племя вырезается под корень. Неужто не догадался до сих пор? – Осклабилась. – Папенька-то твой небось сразу бы раскусил злодейку. Ах, он был уже так близок к разгадке…

- Что ты знаешь о моём отце? Говори, ведьма!

- Помер твой папенька, вот, что я знаю. – Её глаза зло сузились. – А ещё я знаю, что не люблю, когда ко мне без разрешения вламываются, и жестоко наказываю, особенно оборотней…

Арон уже начал трансформацию, но он не успевал, он не успел бы в любом случае, даже если б уже был зверем. Гала набрала побольше воздуха в лёгкие, и я знала, чем это сейчас закончится, ещё свежи были в памяти шесть ледяных статуй, в которые превратились верденские стражники…

Я следила за происходящим, будто находилась на дне глубокого озера, настолько замедленны и размыты были движения обоих участников драмы. А ведь сейчас она заморозит нас обоих. Я уже видела её расширившиеся в предвкушении глаза. Вот она начала широко раскрывать рот, собираясь выпустить ледяной поток. Краем глаза я видела и Арона, уже завершающего смену ипостаси и готовящегося к прыжку на последних мгновениях изменения. Вот уже сейчас он прыгнет, и его настигнет снежный вихрь, заморозив прямо в воздухе. Ледяная статуя упадёт и разобьётся на множество осколков, а я так и буду молча стоять, глядя на смерть моего возлюбленного из-за невидимой решётки?

Во мне, протестуя, поднялась горячая волна, я даже не стала набирать воздуха, так и вытолкнула её из лёгких вместе с дыханием. Раскалённый поток опередил студёный на какие-то доли секунды, встав у него на пути. Подчиняя себе, растапливая лёд, превращая его в воду. Жар окутал ведьму, заполнил её нутро, напитался её криком, исполненным предсмертного ужаса. Прямо перед тем, как Гала, раздувшаяся словно река в половодье, лопнула, окатывая нас дождём горячих капель, я посмотрела ей в глаза. Жаль, что она умерла так просто. Пусть я не знала, как управлять жившей внутри меня магией, я была рада, что она так вовремя приходит на помощь.

Арон как раз приземлился на все четыре лапы перед ведьмой, и на него попала большая часть горячей воды. Он взвизгнул от боли и начал возмущённо отряхиваться.

Я провела перед собой рукой, преграды не было. Тогда я прошла сквозь уже не ощутимые для меня прутья, скорее всего, решётка исчезла после смерти ведьмы.

- Оборачивайся, - подошла к Арону, катавшемуся по мокрому полу в попытках унять жжение от ожогов. Я откуда-то знала, что после смены формы его боль пройдёт.

А потом направилась к сундуку, манившему меня с самого первого взгляда. Достала из него хрустальный шар и поставила его на стол. Мне нужно было кое-что проверить. Порезала подобранным с пола ножом палец и уронила несколько капель на прозрачную поверхность. Кровь испарилась с клубящимся дымком, а шар тут же подёрнулся лёгкой рябью. Я увидела лицо молодой ведьмы и услышала её голос.

- Ну что, баб Гал, понравилась тебе кровушка?

- Ещё как понравилась! – Я скривилась. Только сейчас она заметила меня, моё искажённое яростью лицо, и сжалась, но не показала страха, наоборот, продолжила говорить с напускной бравадой.

- Где моя бабушка? Что ты с ней сделала?

- Морда треснула у твоей бабушки. От жадности…

Её глаза сузились.

- Ты поплатишься за это… - Прошипела Гела.

- Нет, это ты поплатишься. Я хочу, чтобы ты знала, что я всё равно доберусь до тебя. – Я чувствовала, нет, я знала, что сильнее, что могу её уничтожить лишь щелчком пальцев, и молодая ведьма прочла это знание в моих глазах. Она оборвала контакт, и шар потускнел, изображение пропало.

Теперь она знает, что я приду за ней, пусть ждёт. Я обернулась, Арон, вернувший себе человеческий облик, сидел на полу и смотрел на меня ошарашенным взглядом.

- Что это такое было?

Я подошла к нему и села рядом, позволила обнять себя и прижалась к горячему телу.

- Ты знаешь, я, кажется, не хочу знать, кто я такая, и вспоминать свою прошлую жизнь тоже не хочу, не уверена, что она мне понравится.

- Мы с этим справимся.

Он обнял меня ещё крепче, прижал к себе и поцеловал в макушку. Мы посидели так ещё немного, приходя в себя.

- Нам нужно уходить отсюда, Охотники наверняка засекли моё превращение.

Он серьёзно взглянул на меня и вдруг засмеялся.

- Ты чего? – Опешила я.

- Посмотри на нас, как мы пойдём?

Да уж, картинка вырисовывалась знатная, оба голые, одежда Арона, порванная во время превращения, лоскутами валяется на полу, мокрые, сидим посреди огромной лужи в доме мёртвой ведьмы и ждём Охотников по свои души…

- В сундуке есть одежда, думаю, найдётся что-то и для нас.

Я с трудом поднялась, ноги дрожали от пережитого напряжения. Только осознание, что нужно поторапливаться, заставило меня оторваться от уютных объятий оборотня и заняться насущными делами. Я нашла несколько полотенец, бросила Арону и сама начала вытираться. Это здесь тепло, хотя меня и начал бить озноб, а снаружи по-прежнему мороз.

В сундуке была одежда на любой вкус и размер. Это ж сколько людей сожрала ведьма, прежде чем подавилась нами?

Я надела свою старую, удобную и тёплую, а Арону подобрали вещи, оставшиеся от нескольких бедолаг – утеплённые штаны, нижняя вышитая по вороту и рукавам рубаха, тёплый, плотной вязки свитер с высоким горлом и куртка с мехом внутрь. Мужчина вышел на загляденье.

Я забрала нашу шкуру, добавила ещё продуктовых запасов, взяла только то, что можно было съесть без готовки. После чего мы, переглянувшись, закинули за спины свои походные мешки и отправились в путь.

За порогом Арон замешкался, разглядывая метлу с длинной ярко-зелёной рукояткой.

- Хватит копаться, пойдём уже, - попыталась поторопить его.

- Думаю, нам следует её взять.

- Зачем нам в лесу метла?! Снег мести? – Рассердилась за глупую задержку.

- Это не просто метла, ведьма на ней летала.

- Тем более, - я скривилась от отвращения, мне не хотелось даже касаться этого предмета.

- Держи! – Он протянул метлу мне. – Это значительно прибавит нам скорости, если вдруг понадобится.

- Зачем? – Я всё ещё не могла заставить себя коснуться ведьминой вещи.

- Затем, что Охотники вот-вот будут здесь.

Это был весомый аргумент, но во мне что-то ещё продолжало противиться.

- Но я же не ведьма…

- Ты в этом уверена? – Он так посмотрел на меня, что мне пришлось согласиться – нет, не уверена. Просто не хочу признавать очевидный факт, возможно, я даже прихожусь этим кровопийцам дальней родственницей, какой-нибудь восьмиюродной племянницей. Брр, даже передёрнулась от отвращения.

В итоге мы пришли к компромиссу – метлу берём с собой, но несёт её Арон, по крайней мере, поначалу. Решили и выдвинулись в путь.

Мы, как могли быстро, углублялись в чащу. Я снова шла за оборотнем, раздумывая о последних словах ведьмы. Что она имела в виду, когда говорила, что отец Арона был близок к разгадке? И разгадке чего? Ну про таких, как мы с ней, всё понятно, она признала меня ведьмой. Да и бессмысленно уже отрицать, даже если мне это не нравится. Я не обязана быть такой, как Гала или её внучка, я могу быть сама собой, не пить кровь, не творить зла... Если меня не вынудят, конечно, я вспомнила стражей и сникла. Видимо, это моё тёмное, ведьминское нутро лезет наружу. Ну не умею я быть беззащитной овечкой, и, если бьют меня, бью в ответ. Кто ж виноват, что мой удар сильнее? Овладеть бы ещё своей силой, изучить свою магию, чтобы не она приходила мне на помощь, а я сама могла полноценно пользоваться ею.

Лес уже потемнел в сгустившихся сумерках, когда Арон оглянулся назад.

- Что случилось? – Я обернулась вслед его встревоженному взгляду.

- Охотники добрались до дома ведьмы. Надо прибавить ходу.

- Ты думаешь, они смогут найти нас в глухом лесу? Мы идём уже часов пять.

Он взял меня за руку и потянул за собой

- Во-первых, их магические кони намного быстрее и выносливее нас с тобой, а во-вторых, Охотники взяли наш след, не уверен, что так просто будет их сбить с него.

- И что нам делать? – Я уже задыхалась от быстрого бега на морозном воздухе, когда Арон внезапно остановился.

- Я предлагаю опробовать в деле наш трофей! – Он так по-мальчишески улыбнулся, что при других обстоятельствах я бы его расцеловала, или посмеялась над его безумным предложением…

- Нет! Ты же не имеешь в виду эту штуку?

Но по его глазам я поняла, что как раз эту штуку он и имеет в виду.

- Нет, - повторила я ещё более неуверенно.

- Это единственный способ от них оторваться. На снегу остаётся наш след. А если мы полетим по воздуху, Охотники его потеряют. И вообще, у нас нет другого выхода. Так что залезай.

- Но я даже не знаю, как ею пользоваться…

- Ты же ведьма, у тебя всё получится.

Он протянул метлу, и мне ничего не оставалось, как взять её в руку. Она была слегка тяжеловата, но рукоятка вполне удобно легла в ладонь, я ещё немного подержала её на вытянутой руке, привыкая к весу. А потом, решаясь, выдохнула и оседлала. Зажмурила глаза, ожидая быстрого полёта, но ничего не произошло. Я открыла один глаз, потом второй, Арон, сложив руки на груди, скептически наблюдал за мной.

- Ну и, ты полетишь, или пойдём пешком?

- Я не знаю, что делать, если ты такой умный, лети сам! – Вот зачем он лезет со своими шуточками, когда не нужно.

Я сделала несколько шагов вперёд, чтобы не видеть оборотня и не раздражаться из-за его насмешливого выражения лица. Продолжая удерживать метлу между ног, сосредоточилась и закрыла глаза. Подумала о том, чего я хочу, представила, что медленно поднимаюсь в воздух, метла набирает скорость. В лицо ударил порыв ледяного ветра.

- Дара! – Донёсся до меня откуда-то снизу отчаянный крик Арона.

Я открыла глаза и обнаружила себя мчащейся над лесом на высоте птичьего полёта. Ух ты! У меня перехватило дыхание. А остановиться-то как? От неожиданности я растерялась. Мне нужно вернуться к Арону. Метла, миленькая, отнеси меня обратно. Я зажмурилась и представила, как делаю полный разворот и несусь обратно, лихо взрывая снег прямо перед оборотнем. Возмущённое фырканье, раздавшееся передо мной, показало, что у меня всё получилось.

- Ну, теперь ты доволен? – Спросила я и открыла глаза.

 

25

На меня, выпучив светло-голубые глаза, смотрела крупная девица лет двадцати четырёх. На ней был тёплый плащ с капюшоном, под ним виднелась меховая безрукавка, узкие брюки, заправленные в высокие сапоги. За узду она держала высокого, иссиня-чёрного коня, который в нетерпении стучал по снегу копытом. Я опустила взгляд и заметила, что из верхней части копыта торчали три длинных острых когтя, которые зверюга то втягивала, то снова выпускала. Охотница и её магический конь!

- Привет, - сказала девица удивлённо, но с оттенком дружелюбия.

- Привет, - ответила я.

- Ты что здесь делаешь?

- Летать учусь, - я продемонстрировала метлу. – А ты?

- А я в Верден еду с заданием Мастера, ну ты знаешь, - она как-то странно махнула головой, будто показывая что-то, что я должна понимать. – Правда, вот заблудилась. Не подскажешь, в какой стороне город?

- Хм, - я задумалась. Метла летела по неизвестной мне траектории, поэтому не знаю, кружилась ли она на месте или двигалась по прямой. Но я совершенно точно знала, что в ста пятидесяти шагах вправо находился Арон, который сейчас как раз двигался в нашу сторону. Поэтому я указала Охотнице противоположное направление, главное, держать её со зверюгой подальше от оборотня, а там сами разберутся.

Я махнула рукой влево.

- Спасибо, - улыбнулась девушка и вскочила на коня. – Удачи тебе с твоим заданием.

- С каким ещё заданием? – Негромко спросила я, когда она уже скрылась из виду.

Несколько мгновений спустя из-за деревьев с противоположной стороны показался Арон. Он подбежал ко мне и схватил в охапку, покрывая быстрыми поцелуями.

- Я так испугался, когда метла унеслась, думал, ты не справилась с управлением… - Он прижал меня к себе, и я спрятала лицо у него на груди. Я тоже испугалась, но совсем иного…

- У меня всё получилось, только нужно подстелить что-нибудь на древко, сидеть верхом на палке не слишком удобно, - я постаралась улыбнуться так, чтобы он не заметил застывшего ужаса у меня внутри. Ведь если Охотница по-дружески разговаривала со мной, значит… Что это может значить?

Мы обмотали вокруг рукояти одну из наших шкур и уселись на метлу. Арон находился сзади и обнимал меня за талию.

- Куда полетим? – Спросила я, оборачиваясь. Мы приспособили отрезы ткани, чтобы закрыть нижнюю часть лица, поэтому сейчас я видела только янтарные глаза оборотня.

- На юг, - он махнул рукой, указывая направление, и мы взмыли в воздух.

Ледяной ветер дул в лицо, усиленный скоростью метлы. Мы мчались над самыми верхушками деревьев, затем, осмелев, я подняла наш летательный аппарат ещё выше и теперь могла любоваться панорамой заснеженного леса. Где-то через час или два лес закончился, и его сменила холмистая равнина. Кое-где были небольшие деревеньки, в основном на берегах редких мелких речушек, сейчас полностью покрытых льдом. Спустя ещё час впереди показалось широкое русло большой реки. Я решила, что это будет наш рубеж.

Сидеть на сложенной в несколько слоёв шкуре оказалось гораздо удобнее, чем на голой рукояти, но всё равно через несколько часов полёта я чувствовала, что если немедленно не сойду на твёрдую землю, то останусь в этом скрюченном положении навсегда. Я жестом показала Арону, что мы начинаем спускаться, и почувствовала, как он крепче обхватил меня.

На этом берегу делать остановку или на том? Я указала Арону на реку и, как могла, объяснила возникшую дилемму. Он махнул на противоположный берег. Действительно, чем больше преград между нами и Охотниками, тем в большей безопасности мы сможем себя чувствовать. Тем более, что на другом берегу реки возвышался пологий холм с широкой плоской вершиной, вполне подходящей для приземления.

Я представила, что мы постепенно замедляемся и спускаемся ниже. Метла, послушная моей воле, охотно исполняла команды. К тому времени, как мы достигли реки, она летела так низко, что можно было разглядеть плакучие ивы, склонившиеся над замёрзшим берегом. Река текла медленно и величаво, вода была тёмной, кое-где плавали небольшие льдинки, иногда сталкиваясь друг с другом.

Уже начало темнеть, и меня всё сильнее волновал вопрос ужина и ночлега.

Мы мягко опустились на пологий заснеженный склон, гораздо мягче, чем я могла ожидать. Но вот дальше у нас возникли проблемы…

Затекшие ноги отказывались идти и подгибались, пальцы, удерживающие и направляющие рукоятку метлы, скрючились и не желали распрямляться, поэтому некоторое время мы лежали на снегу, разрабатывая конечности и приходя в себя после долгого и утомительного полёта.

- Это сложнее, чем я раньше думал, - произнёс наконец Арон.

- Думаю, вы вообще недооцениваете выносливость ведьм, - улыбнулась ему в ответ.

Оборотень бросил на меня быстрый взгляд.

- Похоже, что в этом ты права, мы их действительно недооценили.

Я тоже посерьёзнела, не одной мне слова Галы не давали покоя.

Мы медленно спускались по склону, обращённому к реке. В этой местности было немного теплее, чем в лесу, по крайней мере, мороз уже не был таким трескучим и не замораживал дыхание. Арон на моё замечание заявил, что мы хорошо уклонились к югу, поэтому неудивительно, что погода стала мягче. Словно в ответ на его слова пошёл снег, набежавшие тучи закрыли небосвод, грозя оставить нас без крыши над головой.

- Что будем делать? – Спросила я Арона, как более опытного путешественника.

- Попробуем спуститься к реке и найти дерево пораскидистее.

Снег уже валил хлопьями, залепляя глаза. «Уж лучше бы мороз, он ка-то привычнее», - подумала я, видимо, отвлекшись от спуска, потому что моя нога скользнула вниз по склону, утаскивая за собой остальное тело. Схватиться, кроме снега, было не за что, поэтому я, перелетев некое подобие земляного козырька, шлёпнулась на и так сегодня натруженное мягкое место, к тому же ударившись рукой о камень. Откуда здесь камень?! Я втянула воздух сквозь зубы, крепко зажмурила и сразу открыла глаза, боль не унялась, но, по крайней мере, звёздочки в глазах рассеялись. Я обеспокоенно осмотрела ладонь, тыльная сторона была рассечена, и на ней выступило несколько капелек крови. Не самая страшная ранка, я слизнула кровь языком, надеясь, что порез слишком мал, чтобы подхватить какую-нибудь заразу. Затем обернулась и увидела стоявший рядом со мной крупный булыжник, покрытый шапкой снега. Я отряхнула его рукавов куртки и отшатнулась. Булыжник напоминал присевшего на корточки карлика.

- Дара, с тобой всё в порядке? – Вниз по склону спешил Арон.

- Гляди, - я показала ему на странный камень, - какой страшный.

- Да, удивительная форма, - сказал он, склонившись и разглядывая диковинку. – А это что у нас?!

Я проследила за взглядом оборотня и тоже издала изумлённый возглас – за похожим на карлика камнем, чуть правее и глубже, в склоне холма скрывалась маленькая дверца, в которую можно было бы пройти, разве что склонившись. Мы с Ароном переглянулись, и он толкнул дверь. Она поддалась и со скрипом открылась. Изнутри пахнуло затхлостью и отсутствием жизни.

- Жди меня здесь, я проверю, что внутри. – Не давая мне возразить, Арон скрылся в темноте.

Его не было не так, чтобы очень долго, но я начала нервничать. К снегопаду добавились завывания ветра, превратившись в полноценную метель. Холм немного закрывал меня от холодных порывов, но всё же я замёрзла и очень хотела попасть в тепло.

За дверцей показался свет. Я повернула голову и увидела Арона, идущего ко мне с факелом в руке.

- Давай сюда, - позвал он. – Здесь совсем никого нет.

Низкий коридор, весь оплетённый плотной паутиной, так, что я сгибалась в три погибели, лишь бы не коснуться её, привёл нас в просторную пещеру с высоким потолком, терявшимся во мраке. По крайней мере, света факела не хватало, чтобы осветить его полностью.

Арон, уже освоившийся в пещере, вставил факел в специальную кованую подставку на стене и занялся очагом, рядом с которым разместилась объёмная поленница аккуратно сложенных дров.

В центре пещеры стоял стол, вокруг него – три деревянных стула с высокими резными спинками. В дальнем углу пещеры стояла широкая кровать с истлевшим от времени балдахином. Недалеко от камина располагалась большая тумба с двумя дверцами и двумя выдвижными ящиками. Я открыла все по очереди и нашла посуду и разнообразнейшие специи для приготовления всевозможных блюд.

- Арон, - обеспокоенно позвала я.

- Что? – Откликнулся он, подкладывая дров в разгоравшееся пламя.

- А ты уверен, что здесь никто не живёт?

- Если кто и жил, то очень давно ушёл, я не ощущаю запаха живых.

- А мёртвых? – Не удержалась я, уж слишком странно всё это было.

- И мёртвых тоже, - усмехнулся Арон. – Прекрати накручивать себя и сообрази нам что-нибудь поужинать.

- Слушаюсь, - я изобразила бравого стражника, исполняющего приказ командира и занялась сервировкой стола.

В доме ведьмы я набрала немало еды, в мешок попали даже несколько фруктов. Я взяла из тумбы тарелки и нож, протёрла всё чистым полотенцем и принялась за готовку, точнее нарезку уже готового к употреблению.

Очень хотелось спать, поэтому мы быстро поели и, оборвав остатки балдахина на кровати, устроили себе постель из шкур. Воздух в пещере постепенно нагрелся, здесь даже стало почти уютно, я сняла одежду и нырнула в объятия Арона, думая, что сразу же усну от усталости.

Но меня встретили тёплые губы, которые целовали меня со страстью, разжигавшей огонь в моей крови, будившей желание. Я застонала, и он начал целовать меня ещё иступленнее, вкладывая в свой поцелуй всю свою тоску, весь свой страх, снедавшие его, пока он разыскивал меня в Вердене, а затем в лесу. Очень скоро нам стало жарко, и шкура упала на пол. Арон приподнялся на локте, разглядывая меня, его глаза потемнели от желания обладать мною. И я подалась ему навстречу, подставляя грудь его губам. Мужчина не медлил, он ухватил один сосок, втягивая его ртом и прикусывая зубами, затем другой. Я выгибалась, стонала, дыхание сбивалось. Сейчас мне хотелось лишь одного – чтобы он скорее взял меня и утолил нашу общую жажду.

- Арон, - попросила я.

И он, также изголодавшийся, вошёл в меня, уже готовую, истекающую, манящую…

Сейчас он не был ни напорист, ни жаден. Он заполнил меня медленно, с томящей нежностью, не отпуская моих губ, глядя в мои глаза, окутанные дымкой страсти. Мы двигались в унисон, идеально чувствующие друг друга, созданные друг для друга. Срываясь в волны оргазма, я слышала его тихое признание.

- Я люблю тебя.

- Я тоже люблю тебя, - прошептала ему на ухо, когда снова смогла говорить.

 

26

Мы лежали, опустошённые, оглушённые своими чувствами, их остротой и одновременно нежностью. Я улыбалась, прижимаясь к его груди, вдыхая его родной запах.

- Кхе-кхе, голубки, вы уж простите, что нарушил ваше уединение, - раздался от входа по-стариковски скрипучий голос.

Мы оба вскочили, только я приподнялась выше на кровати и подняла шкуру с пола, чтобы прикрыться, а Арон вышел вперёд, защищая меня собой.

- Ой, ой, - на самой границе света, излучаемого факелами на стенах и огнём в очаге, стоял карлик и шутливо прикрывал глаза рукой. – Ты в меня не тычь своим копьём-то, боюсь больно.

Карлик хохотнул и по-хозяйски зашёл в пещеру. Арон смутился и надел штаны, прикрыв «копьё».

- Ты кто такой? – Спросил оборотень.

- Я? – Карлик задумался и, придумав понравившийся ему ответ, снова хохотнул. – Я, можно сказать, домовладелец, у которого вы квартируете.

Я присмотрелась внимательнее, он был очень похож на давешний камень, рассекший мне руку. И похоже, что это портретное сходство неспроста.

- Это ты стоял у входа каменным истуканом? – Хотя уже знала ответ, но хотелось услышать подтверждение из первых уст. Я смотрела на маленького человечка с непропорционально большой головой и слишком крупными для лица чертами. Особенно выделялся нос, он был большой, мясистый, немного загнутый книзу, и, казалось, что из-за него карлик слегка склоняется вперёд при ходьбе. На нём была надета широкая хламида тёмно-серого цвета, полы которой, приподнимаясь, открывали взгляду босые ступни, также непропорционально большие для его ног.

Карлик, прищурившись, посмотрел на меня и вдруг низко поклонился.

- Спасибо, что освободила меня, прекрасная госпожа, хоть ты и ведьма, но сердце твоё не лишено добра. Я, Гран, карлик из Холма, клянусь своей жизнью что отблагодарю тебя за спасение из каменного плена. Проси, что хочешь…

Мы с Ароном переглянулись. Что этот странный карлик имеет в виду? Как я могла его освободить? О, неужели?

- Кровь ведьмы… - Сообразила я, вспомнив своё неудачное, или, наоборот, удачное, падение.

Гран кивнул, подтверждая мою догадку.

- Ты не мог бы отвернуться, мне нужно одеться?

- Ну, если твоё желание таково… - Карлик медленно, будто сомневаясь, что я могу попросить у него такой ерунды, повернулся к нам спиной.

- Таково, таково, - я быстро натягивала на себя одежду. – Ты расскажи нам лучше, как тебя угораздило стать камнем.

- Долгая это история… - Начал было юлить карлик, но я его оборвала.

- Времени у нас много, да и любопытно, за что тебя так ведьма приложила. Ведьма же?

- Ведьма, ведьма, вы ж все вспыльчивые, чуть что не по-вашему, чих-пых, и в камень…

Мы с Ароном уже оделись, и я предложила карлику повернуться.

- Может, тогда отварчику попьём? – Обрадовался он и кивнул на тумбу. – У меня там есть, наверное, было…

- Мы ничего не трогали, - успокоила его.

- Хорошо, - он явно обрадовался. – Тогда снега наберу, чтоб воды закипятить.

Гран порылся в тумбе, достал глубокий котелок, подхватил его за ручку и, насвистывая незатейливую песенку, вышел наружу.

- Ты думаешь, ему можно доверять? – Спросила я у Арона, полагаясь на его чутьё.

- Скорее да, чем нет, - немного подумав, произнёс оборотень, - по крайней мере, его благодарность тебе искренняя, я бы тоже был благодарен, если б камнем простоял у порога собственного жилища неизвестно сколько лет… Но что у него в голове, кто ж знает…

- Вот уж разъяснил, так разъяснил, сразу всё стало понятно, - улыбнулась я. Но тут карлик вернулся, и мы отложили обсуждение его персоны на более подходящее время.

Снег быстро растаял, и котелок наполнился чистой водой. Гран колдовал с травами, бросая в кружки пучки из разных мешочков. Арон сидел рядом с ним и внимательно следил за всеми манипуляциями. Как будто решил доверять, но при этом не выпускать из поля зрения. А я дремала на кровати, предоставив в распоряжение карлика все наши запасы. Когда наконец поздний ужин был готов, Гран позвал меня к столу. Я села, сделала несколько глотков из кружки, отметила про себя, что наш гостеприимный хозяин добавляет какую-то неизвестную мне ароматную травку, и приготовилась слушать его рассказ.

- Мы давно живём в этом холме. Жили… – Начал он. – Раньше всё тут было изрыто нашими норами, нас так и называли – Карлики из Холма. Край у нас плодородный, места спокойные, и жили бы мы тут ещё лет сто, или больше, но началась эта проклятая охота на оборотней. Сначала нас вроде и не коснулось, затем всё чаще стали Охотники мимо проезжать, то припасы отберут, то поля потопчут, издевались над нами, плясать заставляли, от зверюг своих бегать… А однажды подобрали мы девчонку, она была измождена настолько, что не понятно, в чём душа держалась. Мы почти сразу поняли, что она оборотень, да только как прогнать, ребёнок же совсем, куда б она пошла… Мы вырыли для неё отдельную нору, замаскировали вход, чтоб снаружи не заметно было, и думали, что как-нибудь обойдётся. Когда Охотники приехали, я снаружи стоял, следил, чтоб её дверцу не заметили. Да куда там… - Он махнул рукой. – Зверюга одна завыла страшным голосом и давай рыть к ней проход… В общем, расправились они и с девчонкой, и с нами, чтоб неповадно было прятать… А ко мне ведьма подошла, злющая, что их кони, и говорит: «Ты, значит, сторожил её? Ну вот и сторожи!». Засмеялась и уехала. А я к вечеру окаменел. Сначала чувствовал ещё ноги-руки, даже ходить мог. Ну и сел у порога, чтоб на закат последний раз полюбоваться…

В глазах карлика блестели слёзы. Это какими чудовищами нужно быть, чтобы уничтожить ребёнка и целую деревню беззащитных маленьких человечков? И превратить в камень Грана… Я почему-то твёрдо знала, что ведьма могла наложить на него заклятие мгновенного окаменения, но вместо этого решила подольше помучить…

- Если бы не ты… - Он всхлипнул. – Я бы так и стоял до конца времён…

- Я рада, что смогла тебе помочь, Гран, хоть и это и получилось случайно. – Я накрыла рукой его маленькую ладошку и улыбнулась, когда он, подняв голову, посмотрел на меня. – Хочу, чтобы ты знал, не все ведьмы одинаковы.

Он кивнул.

- Пора уже разобраться с этими Охотниками, а то они совсем страх потеряли, творят, что вздумается… Вот если бы удалось кому доказать, что это не оборотни Белую смерть наслали, так и власть их сразу б закончилась. Да только, кто ж теперь возьмётся за такую ношу, и лет-то уже много прошло… Я вот слышал от той девчонки, Мила её звали… - Он задумчиво, с лёгкой улыбкой, посмотрел на огонь в очаге. – Так вот Мила рассказывала, что один колдун из оборотней проводил исследования с Белой смертью, и что-то сумел выяснить… В столице у него была лаборатория... Да столько лет уж прошло, вряд ли что сохранилось…

- А что за колдун? – Спросил Арон, напряжённо следя за лицо карлика.

- Да откуда ж мне знать, это девчонка рассказывала, имя у него какое-то было, то ли Арар, то ли что-то подобное…

- Адар? – Арон еле сдерживался, чтобы не встряхнуть задумчиво жевавшего отвислые губы Грана.

- Может, и Адар… А ты его что, знаешь?

- Это мой отец.

В пещере повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в очаге. Значит, отец Арона был близок к разгадке тайны Белой смерти, но ему не позволили завершить исследования. А что если дом и лаборатория сохранились? Возможно ли такое? Надо спросить у Арона. Но глядя на его помрачневшее лицо, я поняла, что пора вырывать любимого из плена тягостных воспоминаний. Зачем же зря мучить себя, зная, что уже ничего нельзя исправить?

- Наверное, поздновато уже спрашивать, но не будешь ли ты возражать, если мы переночуем в твоей пещере, уважаемый домовладелец? – Вопрос разрядил обстановку, все рассмеялись, и напряжение, вызванное рассказами Грана, понемногу рассеялось.

- Вы ложитесь на кровати, коль уж облюбовали её…

- А ты?

- Я разберусь! – Заявил карлик и юркнул под кровать. Он выволок оттуда широкий низкий сундук, подтащил его поближе к очагу, отказавшись от помощи Арона. В сундуке оказался набитый соломой тюфяк, подушки и одеяло, всё это Гран разложил на крыше и с удобством устроился на ночлег.

Я же сообщила Арону, что мне нужно выйти, и отправилась на улицу. Отойдя подальше от пещеры, я удовлетворила свою нужду, которая уже давно меня томила, и огляделась по сторонам.

Снег перестал, тучи рассеялись, открыв миру блистающую круглую луну, освещавшую всё вокруг, и мелкие жемчужинки звёзд. Передо мной темнела широкая лента реки, но я не рискнула спускаться вниз, решив устроиться на слоне холма.

Мне не давали покоя слова карлика. Что если отец Арона нашёл разгадку тайны? Что если и мы можем её отыскать? Мы с оборотнем ведь так и не обсуждали, что будем делать дальше, после того, как ушли из его стаи. Нам было просто некогда, мы постоянно от кого-то бежали, скрывались, спасались от смерти или сами лезли прямо в её лапы… И времени, чтобы поговорить и обсудить наше будущее, совсем не оставалось.

На мои плечи опустилась тёплая куртка, и я улыбнулась. Как он чуток, я едва ощутила, что начала замерзать. Арон присел на снег рядом со мной.

- Я хотела поговорить с тобой…

- Я хотел поговорить с тобой…

Начали мы одновременно и рассмеялись.

- Давай ты первая, - уступил он, обнимая меня и пересаживая к себе на колени.

- Я думаю, что твой отец мог отыскать причину возникновения Белой смерти… - Я замолчала, раздумывая, как озвучить ему моё предложение.

- Я тоже так думаю.

- Мне кажется, мы с тобой должны отыскать его лабораторию, возможно, она сохранилась, или, по крайней мере, какие-нибудь записи…

Арон так судорожно обнял меня и начал покрывать моё лицо такими исступленными поцелуями, что у меня перехватило дыхание. И лишь, когда я уже почти начала задыхаться, он отстранился и внимательно посмотрел мне в глаза.

- Я так боялся, что ты откажешься пойти со мной… Но и идти в столицу – очень опасно, ведь там находится логово Охотников. Я мог бы оставить тебя здесь и отправиться один. – Он накрыл мои губы своими, предупреждая возмущённую тираду. – Но я не смогу без тебя долго. Я не в силах с тобой разлучиться…

- И не надо, потому что мы пойдём вместе! – Я остановила его губы, готовые продолжить поцелуи. Посмотрела на него, используя всю уверенность, что была во мне сейчас. – Я тоже без тебя не могу, поэтому иду с тобой. И это не обсуждается.

 

27

Утром мы распрощались с карликом и отправились в путь. Теперь, когда у нас была цель, уйти оказалось легче, потому что мы уже не просто блуждали по лесам, спасаясь от преследования. Сейчас только от нас зависело, будут ли спасены сотни жизней соотечественников Арона. Мы могли изменить наше будущее, сам наш мир, жестокий и несправедливый. Поэтому наскоро позавтракав, мы оставили Грана собирать осколки его собственной жизни и снова оседлали метлу.

Не могу сказать, что была очень рада подобному способу передвижения, поскольку моё тело ещё помнило вчерашний день и предпочло бы обойти этот летательный аппарат стороной. Но, дело в том, что пешком нам бы пришлось добираться до столицы не меньше месяца, а на метле мы сможем проделать тот же путь за четыре-пять дней. К тому же в воздухе Охотники не смогут выйти на наш след.

В общем, несмотря на внутренние протесты, было понятно, что плохо лететь проще и удобнее, чем хорошо идти.

Когда мы взмыли в небо, я на мгновение обернулась и увидела, что Гран стоит на вершине холма и смотрит нам вслед. Заметив мой взгляд, он вскинул руку, прощаясь.

Если до реки, которая, как мы вчера узнали, называлась Великой, мы пролетали в основном над лесами с редкими вкраплениями лугов, то сейчас под нами проносились покрытые снегом поля, застывшие речушки и озёра, а также деревушки, становившиеся всё более частыми по мере удаления на юг.

На первую остановку мы решились уже ближе к полудню, когда животы забурчали от голода, а онемевшие руки и ноги стали будто продолжением метлы. Приземлившись в небольшом лесочке, подальше от любопытных глаз, мы отдохнули несколько часов, утолили голод и умудрились даже подремать немного, а затем снова отправились в путь.

Выискивать место для ночлега я начала задолго до приближения сумерек, решив, что лучше мы побудем на земле несколько лишних часов, чем продолжим лететь в темноте, рискуя упасть и переломать себе шеи. Очень долго ничего подходящего мне не попадалось, я даже хотела предложить Арону приземлиться у какой-нибудь деревеньки, попросившись на ночлег в крайний домик. Как вдруг оборотень тронул меня за плечо и указал на заброшенную мельницу с сохранившейся крышей, которая стояла на берегу незамёрзшего ручья. Это было именно то, что мы искали, и я немедля начала снижаться.

К мельнице Арон пошёл один, аргументировав это тем, что там может затаиться какой-нибудь зверь. Лишь после того, как оборотень проверил все внутренние помещения, он позвал меня.

- Ну что убедился в моей безопасности? – Не удержалась я от шпильки, проходя мимо него.

- А если бы там отдыхала парочка Охотников, и мы наткнулись прямо на них? – Парировал Арон. Я тут же умолкла. Чересчур расслабилась, решила, что в воздухе мы находимся в безопасности. Забыла, что опасность может не только нагонять нас сзади, но и таиться впереди, поджидая за любым поворотом. Ведь, чем ближе столица, тем больше вероятность встретить на дорогах Охотников, и даже в стороне от дорог, учитывая высокую проходимость их магических лошадей.

- А как называется столица нашего государства? – Задала я давно интересовавший меня вопрос.

- Карина… - Голос оборотня потеплел. – В годы моего детства это был самый прекрасный город в мире…

Я решила, что обязательно ещё расспрошу его и о детстве, и о городе, в котором Арон его провёл.

Мельница встретилась нас запущенностью, которая может таиться только там, где уже давно не ступала нога человека. Покидая эти места, хозяева вывезли всё, что сумели, оставив только сами постройки. Осмотрев два небольших сарайчика, мы остановились на основной постройке, где когда-то крутилось мельничное колесо. Деревянные стены и крыша здесь лучше всего сохранились, по крайней мере, снега внутри не было. И Арон счёл это большой удачей для двух путешественников. Здесь мы сможем развести костёр, который не будет заметен снаружи. А значит, на ужин нас ждёт горячая пища. Это меня так воодушевило, что я предложила оборотню немедленно заняться разведением костра из подручных материалов, пока я исследую окрестности на предмет старых деревьев или крупных веток.

Арон не возражал, и я воспользовалась моментом, чтобы пройтись своими ногами. Здесь уже чувствовалась близость весны. Мельничный ручей весело бежал по всё ещё обледенелым берегам, но кое-где под деревьями уже встречались прогалины. Они пахли прелой землёй, и этот запах неожиданно остро заставил меня вспомнить о доме. О моём доме, который когда-то у меня был. Я вспомнила ступени, ведущие к парадному входу, массивные каменные перила, по которым мы не упускали случая скатиться вниз, особенно лихо можно было разогнаться, когда их покрывал снег. Сестра скатывалась первой и падала в сугроб, если она не успевала отбежать, то я шлёпалась на неё. Затем мы, хохоча, бежали в мамин сад, где пахло влажной землёй и перегноем, предназначенным для скорых посадок… Сестра? Я воочию увидела её лицо, узкое, бледное, на котором изумрудами выделяются ярко-зелёные глаза… Моя точная копия. Мой близнец! У меня есть сестра-близнец?!! Где она? Что с ней теперь?

Видение мелькнуло и пропало, оставив после себя лишь множество вопросов, ответов на которые я не знала. Я долго шла по течению ручья, надеясь вспомнить ещё что-нибудь, но память молчала, оставив меня мучиться догадками. В какой-то момент я отчаялась вспомнить что-либо ещё и повернула назад, прихватив по дороге несколько достаточно толстых веток. На сердце было тяжело, будто что-то плохое произошло в моём прошлом, в душе оставался яркий привкус горечи. Мне казалось, что в столице не только Арон сможет подобрать ключи к своему прошлому, но и я тоже.

- Почему так долго? Что-то случилось? – Оборотень поджидал меня у входа и выглядел взволнованным.

Я покачала головой и, передав ему дрова, направилась внутрь. Как оказалось, я порядком замёрзла.

- Просто вспомнила фрагмент из своей прошлой жизни… - Я надеялась, что он уловит моё настроение и обойдётся без дополнительных вопросов, но ошиблась.

- Что именно?

- У меня есть сестра…

Арон молча смотрел на меня, ожидая продолжения.

- Близнец…

- Но ведьмы-близнецы чувствуют друг друга. Такое невозможно забыть… - Он так смотрел на меня, что я похолодела.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Скорее всего, твоей сестры больше нет. Мне очень жаль, - он обнял меня и прижал к себе.

Не хотело думать, что, едва обретя, я тут же её потеряла, поэтому задала вопрос, опираясь лишь на слабую надежду.

- А может так быть, что она намеренно закрывается от меня?

Арон удивился, ему явно не приходило в голову, зачем можно скрываться от близкого человека.

- Вообще-то, может, но…

- Этого достаточно, - я закрыла его губы пальцами. – Не продолжай, пожалуйста. Оставь мне хотя бы надежду.

Я смотрела в его глаза, читая в них, что он готов сделать всё, что угодно, лишь бы я была счастлива. Благодарная за его любовь, я прикоснулась губами к его губам.

- Ты же знаешь, что я люблю тебя? – Спросила, уткнувшись в него лбом.

Он кивнул, крепко прижимая меня к себе.

- Тогда пойдём готовить ужин…

Я раньше не думала, что каша может быть такой вкусной. Особенно такая, сваренная в растаявшем снегу, из непромытой крупы, с попадающимися берёзовыми угольками, отколовшимися от ветки, которой эту кашу мешали. Из столовых приборов у нас были только нож и берёзовые же веточки, которые я умудрилась приспособить в качестве вилки. Арон оставил нож себе, заявив, что я и так достаточно злая.

Помыв посуду в ручье, я нашла в пристройке забытое деревянное ведро и решила, что внутри мельницы уже достаточно тепло, чтобы вымыться самой. Отправила оборотня, хорошо видевшего в наступающей темноте, набрать побольше дров, чтобы нагреть достаточное количество воды для купания. Проходя мимо меня Арон сообщил, что намерен проследить, насколько экономно я расходую горячую воду, и поэтому сам меня вымоет. Эти слова, походя брошенные мужчиной, и сверкнувшие обещанием глаза заставили меня затрепетать в предвкушении. Мне стало не просто тепло, меня бросило в жар. Я скинула куртку и поставила котелок на огонь, чтобы ускорить процесс нагревания воды.

Арон появился очень скоро и, добавив в костёр веток, подошёл ближе. Он стоял вплотную ко мне и, глядя мне в глаза, начал снимать одежду. У меня дух захватило от красоты его совершенного тела, я потянула руки, чтобы прикоснуться к нему, но он сделал шаг назад и покачал головой, показывая, что ещё не время. Значит, это будет игра. Внизу распространялся тянущий жар. Я люблю такие игры. Поэтому послушно стояла и ждала его действий. Убедившись, что я больше не стану двигаться, он вернулся ко мне и медленно снял с меня одежду. Сначала рубаху, заставив поднять руки вверх, и поцеловав, когда моё лицо показалось из ворота. Затем штаны, опустившись вслед за ними на пол и покрывая лёгкими поцелуями мои бёдра. Я уже была готова, что он мне и продемонстрировал, скользнув двумя пальцами меж моих влажных складочек, а затем слизнув языком прозрачную смазку. Я почувствовала, как закружилась голова и ослабели ноги. Придерживая меня, чтобы не упала, Арон начал поливать моё тело тёплой водой, омывая все интимные места. Затем я перехватила у него инициативу вместе с ведром. Его мужской орган уже вздымался, ожидая ласки, и я не смогла ему отказать. Я опустилась на колени, увидев его перед собой, наполненный силой, с рельефно выделяющимися венами. Я облизала головку языком, втянула её в рот и услышала судорожный стон.

- Я так долго не выдержу, - шептал Арон, пытаясь отстранить меня. Но я лишь крепче ухватилась за его бёдра, не выпуская из своих объятий. Он столько раз дарил мне удовольствие, что заслуживает получить его от меня в ответ. Оборотень действительно долго не выдержал, вскоре мой рот заполнился ощущением вязкости, я сжимала его естество губами, ожидая, когда он изольётся полностью, отдавая мне себя, пометив меня своим эликсиром жизни. Я слизала последние капельки с головки и поднялась.

- Если ты думаешь, что это всё, то очень заблуждаешься, - оборотень поцеловал мои, пахнущие его семенем, губы и, подхватив на руки, понёс на устроенную на возвышении постель.

Уложив меня на шкуры, он сразу же устроился между моих ног, будто ему было недостаточно пометить мой рот, и он решил оставить свои метки по всему моему телу. Он исцеловал каждую пядь моего тела, прежде чем наконец заполнить меня изнутри. Он двигался во мне и вместе со мной, отправляя нас в сказочное путешествие лишь для двоих. Я почувствовала, как меня начал наполнять жар, идущий от самых ступней. Я задрожала, все мысли покинули меня, оставив лишь ощущение единения наших тел. Когда неописуемое чувство восторга наполнило всё моё тело, я выкрикнула его имя.

- Арон…

 

28

За ночь потеплело так, что сугробы почти растаяли, а увеличившийся втрое мельничный ручей превратился в бурлящую реку. Мы с Ароном долго выбирались на более-менее твёрдую почву, в поисках места, с которого можно было бы взлететь. У меня очень быстро промокли ноги, а один раз я поскользнулась и упала в грязь. Конечно, Арон тут же вытащил меня, но сухости ногам и хорошего настроения это не прибавило.

Метла тоже, как назло, отказывалась слушаться и то и дело, кружила, вырисовывая замысловатые петли, набирая или напротив теряя высоту. Мы летели не больше часа, а я вымоталась уже так, что все предыдущие дни можно было считать просто отдыхом. Поэтому, когда впереди показалась просёлочная дорога, на перекрестье которой стоял деревянный, потемневший от времени трактир с гостиницей, я не размышляла ни мгновенья и тут же повернула к ближайшему леску, чтобы приземлиться и выйти на дорогу, уже как обычные путешественники.

Арон, с которым я не посоветовалась насчёт остановки, требовал немедленного взлёта и придерживаться первоначального плана – обходить стороной дороги и людные места. Но мне была нужна сухая чистая одежда, сухая же, тёплая постель и горячий лекарственный отвар, чтобы не заболеть. Поэтому я проигнорировала его возмущение и похлюпала к дороге.

Оборотень с мрачным видом следовал за мной, я знала, что он меня не бросит, поэтому шла, не оглядываясь.

- Давай хотя бы спрячем метлу. Незачем сразу же выдавать твою ведьминскую природу. – Привёл он последний аргумент, показывавший, что Арон смирился с необходимостью раскрыться и выйти в люди. Поэтому я прислушалась к его доводам, и метла осталась в лесу, спрятанная среди корней старой сосны и тщательно замаскированная прелыми листьями.

По дороге идти было ничуть не легче, чем по прогалинам. Глубокие лужи, заполненные жидкой грязью, наполняли её чуть ли не по всей ширине. Я выбралась на обочину, где иногда попадались чахлые кустики прошлогодней высохшей травы, но всё равно то и дело соскальзывала в лужи.

В общем, к тому времени, как мы добрались до трактира, я была похожа на свежевылепленного грязевика. И если бы не Арон, просто сиявший чистотой, скорее всего, в трактир меня бы и не пустили. Оборотень сел за стол в углу, дожидаясь хозяина, и, когда тот появился из кухни, бросил на столешницу три монеты.

- Нам комнату на ночь, ванну, обед и ужин.

- Обедать будете здесь или угодно подняться наверх? – Трактирщик подхватил монеты ещё до того, как они остановили своё движение.

Арон вопросительно взглянул на меня.

- Сначала еда, потом ванна, - решила я, подумав, что ещё полчаса мои мокрые ноги смогут потерпеть.

- Как угодно, госпожа, - хозяин поклонился. – Я прикажу немедля нагреть вам воды. Из еды у нас сегодня…

- Давайте, что есть, - перебила я его, понимая, что перечисление и восхваление кулинарных способностей его стряпухи, скорее всего, жены, может растянуться надолго. – И горячего отвара от простуды.

Трактирщик понятливо кивнул и исчез.

- Я похожа на госпожу? – Кокетливо улыбнулась Арону, когда мы остались одни.

- Честно? – Спросил он и, дождавшись моего кивка, сокрушённо покачал головой. – Не очень.

- Эй! – Возмутилась я и хотела чем-нибудь в него запустить, но на столе ещё ничего не было, а бросаться своим мешком, который мог мне ещё пригодиться не слишком хотелось. Поэтому сделала вид, что обиделась. – Ладно, я это запомню…

Арон только многозначительно улыбнулся, уж он-то знает, как заставить меня забыть обиды.

Наконец трактирщик принёс нам две большие глиняные кружи с отваром, и я, подув на исходящий паром напиток, сделала глоток. Хорошо! А после горячей ванны будет ещё лучше.

Широкий поднос, уставленный ароматными яствами, мой желудок, изголодавшийся по горячей пище без угольков и мусора, встретил восторженными руладами. Схватив деревянную ложку, я тут же зачерпнула густой суп из поставленной передо мной тарелки, в которой плавали кусочки овощей, крупа и даже волокна мяса.

Арон с улыбкой наблюдал, как пустеет моя тарелка. Так же браво я расправилась с жарким и большим куском пирога, запивая всё горячим отваром. Когда я закончила со своей порцией, Арон едва ли осилил половину. Он пододвинул мне кружку со своим отваром, и я с благодарностью принялась за него. Закончив с едой, мы поднялись в выделенную нам комнату.

Посреди довольно просторного помещения стояла высокая деревянная бадья, заполненная испускавшей пар водой. Девушка как раз вылила в неё последнее ведро и хотела уже было юркнуть за дверь, но я её остановила.

- Подожди. – Я начала снимать с себя одежду.

Юная служанка в недоумении посмотрела на меня, а затем, очевидно, сделав свои выводы, густо покраснела. Дурочка! Я бросила ей одежду и обувь.

- Постирать и высушить, как можно скорее.

Девушка с облегчением улыбнулась и радостно кивнула. Чем таким бедняжку заставляют заниматься, если дополнительная задача по стирке одежды кажется ей такой привлекательной? Я посмотрела на Арона и мотнула головой на служанку. Оборотень понятливо вручил ей мелкую монетку. Девушка скрылась за дверью, а я залезла в бадью. Когда моё тело погрузилось в горячую воду, я не смогла сдержать стон удовольствия. Тут же заметила движение рядом с собой. Арон склонился к моему лицу и, глядя на меня тёмными глазами, хрипло спросил.

- Потереть тебе спинку?

Я предвкушающе улыбнулась и кивнула, откидываясь назад, чтобы предоставить ему возможность хорошенько отмыть меня, прежде чем как следует насладиться моим телом. Отдаваясь его смелым и надёжным рукам, я подумала, что у нас становится традицией мыть друг друга, доставляя при этом ни с чем не сравнимое удовольствие.

Мы так увлеклись, что расплескали воду по всему полу. Арон забрался ко мне в ванну и уселся на дно, устроив меня сверху. Это было не слишком удобно, вода отвлекала, забиваясь в глаза и ноздри. Поэтому я поднялась, выбралась из бадьи и поманила его в сторону кровати. Настоящей кровати, с настоящими свежими простынями. Подумав, я решила сначала вытереться пушистым полотенцем, позволяя Арону разглядеть процесс вытирания во всех подробностях. Он смотрел и не двигался. Тогда я легла на постель и пошире раздвинула ноги. Под его пристальным взглядом облизала палец, затем полностью погрузила его в рот, вытащила снова облизала. Мне нравился его взгляд, пристальный, немигающий, обжигающий страстью, но мужчина позволял мне вести свою игру и лишь наблюдал, ни во что не вмешиваясь. Я вытащила палец изо рта и поднесла его к своим лепесткам страсти, набухшим и трепетавшим в ожидании прикосновений. Немного погладив, скользнула ко влажному входу, с моих губ сорвался тихий стон. Услышав который Арон сорвался с места и, зарычав, в два прыжка достиг кровати. Убрав мою руку, он тут же заменил её своим естеством, вонзившись в меня до предела. Распалённая своими ласками и его взглядом, я тут же сорвалась в сокрушительный оргазм, крича и содрогаясь под его мощным телом. Дав мне несколько мгновений, чтобы вернуться из мира грёз в его объятия, он снова задвигался, ещё раз подводя меня к пику наслаждения, и на этот раз срываясь вместе со мной…

Служанка, которая позже принесла нам ужин и мою вычищенную и высушенную одежду, в недоумении разглядывала залитую водой комнату, разбросанные вещи и нас, умиротворённо лежавших в объятиях друг друга.

- Прибери здесь немного, пожалуйста, - попросил Арон, бросив девушке ещё одну монетку. Она понятливо кивнула и тут же скрылась за дверью. Через несколько мгновений в дверь постучали два здоровых молодца, которые подхватили бадью и вынесли её из комнаты. Служанка быстро вытерла воду, расставила обронённые Ароном стулья и повесила на них нашу одежду. После чего так же молча скрылась за дверью.

Мы, не одеваясь, сели за стол и принялись за ужин. Но я не могла спокойно смотреть на обнажённого мужчину и присела к нему на колени. Достаточно было лишь немного пошевелить попкой и потереться ягодицами об его полуопавшее достоинство, чтобы оно вздыбилось и вновь проникло в мою влажную пещерку. Насадив меня на свой детородный орган, Арон перестал двигаться и как ни в чём не бывало предложил мне кусочек запечённой баранины, я послушно взяла её в рот и облизала его пальцы, слегка прикусывая. Его член дёрнулся во мне. Я застонала и прижалась к груди мужчины. Его руки умело ласкали моё тело, сжимали грудь, спускаясь по животу к средоточию моего желания, его ласки ещё больше распаляли и без того разгорячённую плоть.

- Арон… - Я просила его, потому что была не в силах больше терпеть эту сладкую муку. Не дождавшись ответа, я сама начала двигаться на нём, ощущая восхитительное скольжение внутри себя.

Несколько движений, и Арон приподнимает меня, толкая на стол. Я кладу локти на столешницу, по обе стороны от блюда с пряной бараниной. Мужчина крепко держит мои бёдра, яростно вбиваясь в них своим органом. Я подаюсь ему навстречу, стремясь сделать соприкосновение ещё сильнее, мощнее, глубже. Он убыстряется, и я несусь за ним, в следующий же миг оседая на него и теряя связь с реальностью…

Ужинали мы много позже, холодным мясом, измождённые, усталые и довольные. Едва коснувшись подушки с ароматом лесных трав, я мгновенно погрузилась в сон. Тёплая ладонь Арона лежала на моём бедре, позволяя чувствовать себя в безопасности.

Проснулась я от слабого шороха. То ли колыхнулась занавеска, то ли одежда коснулась деревянной стены, но я отчётливо почувствовала чужое присутствие в комнате.

Хотела было повернуться к Арону, но он легонько сдавил моё бедро, подавая знак, что не спит. От дальней стены к центру комнаты скользнула человеческая тень, и проходя мимо незанавешенного окна, фигура нашего незваного гостя на несколько мгновений осветилась светом полной луны. Я почувствовала его запах – страха, возбуждения и ещё чего-то, может, предвкушения нашей смерти? Потому что в руке у мужчины был длинный нож...

 

29

Ночной визитёр подошёл к кровати со стороны окна, то есть там, где лежала я. Он несколько мгновений всматривался в очертания моего тела, будто хотел убедиться, что это действительно я (или мне показалось?), а затем занёс нож. В этот миг в голове у меня пронеслись десятки мыслей. Кто он? Зачем он здесь? Чтобы ограбить нас? Чтобы убить? Арона, меня или нас обоих?

Я всё ещё смотрела, как нож медленно, будто во сне, поднимается вверх, чтобы затем резко опуститься, а Арон уже скинул укрывающую его шкуру и сделал прыжок. Ещё в движении его тело начало меняться. Сначала удлинился позвоночник, затем ноги стали короче и мощнее, превращаясь в звериные лапы, вслед за ними и руки изменили свою форму, лицо вытянулось, завершаясь огромной пастью, полной острых зубов. Когда Арон достиг грабителя, то был уже зверем. Подмяв под себя лишь тонко пискнувшего противника, оборотень перегрыз ему горло. Всё действо заняло несколько мгновений. Не успела я ещё понять, что произошло, как Арон вернулся в человеческую ипостась. Он тут же подошёл к своей одежде и, натягивая штаны, коротко бросил мне:

- Одевайся!

Я смотрела на него не понимая, мне всё ещё было сложно соображать.

Арон бросил мне одежду, повторив приказ:

- Одевайся быстрее!

- Зачем ты убил его? – Кажется, меня начала настигать запоздалая реакция на потрясении, и я задрожала.

Арон подошёл ко мне и обнял, крепко прижимая к груди.

- Он собирался убить тебя, а я не мог этого допустить. – Он ещё крепче сжал меня в объятьях и тут же отпустил. – Охотники наверняка уловили моё изменение, они могут появиться здесь в любую секунду. Мы должны сейчас же уходить.

Арон протянул мне лежавшую на кровати рубаху.

- Я прошу тебя, одевайся. – Сказал ласково, будто разговаривал с маленьким ребёнком. В этот момент я вспомнила, как он смотрел на меня, когда я убила человека, защищая нас. Теперь же он был собран и деловит, приняв события, как они есть, уже не сопротивляясь неизбежным изменениям в нас обоих.

Пока я натягивала одежду, Арон собрал наши заплечные мешки и один из них протянул мне. Я закинула его за спину и направилась было к двери, но в этот момент на первом этаже раздался какой-то шум. Мы замерли и прислушались, внизу переговаривались несколько мужских голосов и тяжёлые сапоги топали по деревянному полу.

Мы с Ароном переглянулись, в его взгляде, полном боли и обречённости, я прочитала, что, похоже, для нас уже слишком поздно. Мужчина на мгновение прикрыл глаза и тряхнул головой. Нет, он так просто не сдастся, не тогда, когда от него зависит жизнь любимой женщины. Решительным шагом Арон подошёл к окну и открыл створки. Выглянув наружу, он жестом подозвал меня. Внизу, перед нами и чуть правее, находился угол крыши сарая. А под ним, у стены стояла телега с сеном. Если постараться, то можно было перепрыгнуть на крышу, а с неё на телегу, при этом даже ничего не сломав.

- Слушай меня, - Арон взял меня за плечи и развернул к себе, внимательно глядя в глаза, - сейчас я пойду первым, а ты – следом за мной, повторяй каждое моё движение. Поняла?

Я кивнула. А чего тут не понять: либо прыгаешь, либо сдаёшься Охотникам. Других вариантов не было. Тем более на лестнице уже послышались быстрые шаги.

Арон вылез на наружный подоконник и спрыгнул на крышу сарая, затем таким же уверенным и ловким движением приземлился на телегу, лишь немного рассыпав сено. Уже стоя на земле, он махнул мне рукой.

Я подставила к окну стул, так как оказалось, что забраться на подоконник без посторонней помощи не так уж и просто. Вдруг раздался настойчивый стук в дверь, уже ставя ногу на окно, я вздрогнула и чуть не упала. Но зато этот звук придал мне решимости. Сарай располагался ниже нашего окна и на некотором расстоянии от него. Прыгнуть нужно было вперёд и вправо, потому что в этом месте расстояние между окном и крышей было минимальным. Я сделала глубокий вдох и оттолкнулась от подоконника. Дверь уже содрогалась под ударами тяжёлых сапог. К счастью, я не промахнулась и, оказавшись на крыше, поспешила к её краю. Арон, стоявший внизу, следил за мной напряжённым взглядом. Я присела и спрыгнула вниз, приземлившись прямо в телегу с сеном, Арон подхватил меня и помог слезть на землю. Затем мы со всех ног побежали со двора, уже выбираясь за ворота, я оглянулась. Из окна комнаты, в которой мы ещё недавно спокойно спали, выглядывала фигура в плаще с капюшоном, закрывавшим лицо.

Мы бежали так быстро, как могли. Но я понимала, что без меня Арон мог двигаться намного быстрее. Потому что я ничего не видела в темноте в отличие от него, постоянно оскальзывалась и падала бы, если б оборотень не держал меня за руку. Мы бежали к небольшому леску, в котором спрятали метлу – единственный наш шанс улизнуть от Охотников. Позади мы слышали шум погони. Но ледяная скользкая грязь, заполнившая всё вокруг, мешала нашим преследователям не меньше, чем нам. Даже больше, потому что оборотень видел, куда мы бежим, и мог выбирать дорогу посуше.

Наконец мы достигли деревьев. Охотники уже были в нескольких сотнях шагов позади нас и всё приближались.

- Осталось ещё немного, поднажми! – Арон уже почти тянул меня за собой.

- Я стараюсь, - выдохнула сквозь зубы, ноги скользили, я практически не могла стоять. И просила бы его бросить меня, если б не знала, что он скорее погибнет сам, чем отдаст меня им на растерзание.

- Ты помнишь дерево? – В темноте лес изменился, и в спешке было так сразу и не узнать, где именно мы спрятали метлу.

- Это старая сосна с изогнутыми корнями.

- Вижу! – Сообщил Арон спустя некоторое время, и мы побежали, точнее он потащил меня с удвоенной силой.

У дерева я упала на колени и начала быстро разгребать листву, пока оборотень высматривал пути отступления. На какой-то миг мне показалось, что метлы нет на месте, моё сердце пропустило удар, но ладонь вдруг нащупала рукоятку. Силуэты Охотников уже можно было различить на самой границе леса. Ещё несколько мгновений, и они будут здесь.

- Взлетаем! – Скомандовал Арон, садясь позади меня.

Я сосредоточилась, отдавая команду к взлёту, но что-то мешало. Оглянувшись, я в ужасе увидела, что один из преследователей сумел ухватиться за хвост. Я так испугалась, что, не успевая сообразить, что делаю, махнула на него рукой. Охотник вскрикнул и упал на покрытую прошлогодними листьями землю. А мы поднялись вверх.

Оставшиеся противники выбежали из леса, нам вслед полетели огненные шары и молнии. Но мы были достаточно высоко, чтобы всерьёз опасаться устроенного Охотниками фейерверка.

Уже в небе, отлетев на приличное расстояние от леса, я начала осознавать произошедшее. Руки дрожали, и метла виляла из стороны в сторону. Вдруг я почувствовала, сидевший сзади Арон крепко меня обнял и, приблизив губы к моему уху сказал:

- Ты справилась просто отлично и спасла нас обоих.

Он легко поцеловал меня в щёку и снова прижался к спине, обнимая за талию. После его слов мне будто стало теплее, значит, всё не напрасно, значит, я хорошо справилась. Я даже улыбнулась. Ведь самое главное, что мы спаслись. А что касается жертв… Это они напали первыми, а мы были вынуждены защищаться.

Остаток ночи мы провели на метле, чтобы как можно дальше оторваться от преследователей. Уже в предрассветных сумерках я почувствовала, что засыпаю от усталости, но всё-таки не решилась приземлиться, не считая расстояние между нами и Охотниками достаточно большим, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Как оказалось, Арон тоже задремал, уверенный, что я контролирую ситуацию. Я вздрогнула, когда тонкая ветка хлестнула меня по лицу, и проснулась. С ужасом увидела, что мы потеряли высоту и летим сейчас между кронами деревьев. Я попыталась исправить положение, задрав рукоятку резко вверх, но метла отказывалась слушаться. И зацепившись хвостом за ветку, сделала полный оборот вокруг своей оси. Я закричала, почувствовав, что падаю. Сначала по лицу хлестали тонкие ветки, затем я натыкалась на более толстые сучья, пыталась ухватиться за них, но только содрала кожу с рук. Наконец я упала животом поперек толстой ветки и от сильной боли потеряла сознание.

Когда я очнулась, ещё продолжало светать. Это радовало, значит, я не так много времени провела без сознания.

- Арон! – Позвала я и тут же скривилась из-за того, что лопнувшая от удара губа, порвалась ещё больше, когда я открыла рот. Я просканировала свои повреждения: кроме разбитой губы, кровь шла из ссадины на лбу, болел ушибленный живот, и, кажется, была вывихнута нога. В целом – жить можно. Меня волновал более важный вопрос – где Арон?

Я закрыла глаза и сосредоточилась, чтобы почувствовать его присутствие. Оборотень был жив и находился в сотне шагов впереди меня. Это хорошо, но почему он не ищет меня? Почему не идёт мне навстречу?

- Арон! – Снова позвала я, придерживая рану на губе, чтобы не было так больно. Он не отвечал, и мне пришлось подниматься на ноги. Вывихнутая ступня при каждом движении отдавала болью до самого колена. Сделав несколько шагов, я поняла, что буду так идти до темноты и не достигну цели, мне нужно на что-то опираться при ходьбе. Я окинула взглядом лес в поисках подходящей палки. Одна, на первый взгляд, соответствующая моим требованиям, лежала чуть в стороне, шагах в двадцати. Я, делая усилие при каждом шаге, сжимая зубы, чтобы не кричать от боли, продвигалась к ветке. Всё ближе и ближе. Каждый шаг давался ценой многих усилий. Нога болела всё больше. В какой-то момент она подогнулась, и я упала на слегка влажную землю. Повезло хотя бы, что в этих широтах было теплее, снег сошёл раньше, и в лесу уже стало более-менее сухо.

Но так я не доберусь ни до ветки, ни до оборотня. Надо что-то срочно придумать с ногой. Я приняла сидячее положение и, сжав зубы, стянула сапог. Стопа выглядела ужасно, она распухла и посинела. Я чуть не заплакала от жалости к себе. Лишь неизвестность и отсутствие каких-либо сигналов от оборотня не позволили мне дать слабину. Я сняла холщовый мешок, каким-то чудом сохранившийся за спиной на обеих лямках, и заглянула внутрь. Вот этот кусок чистой ткани, служивший у нас полотенцем, вполне можно использовать, чтобы зафиксировать ступню. Ткань была слишком широкой, и я попробовала порвать её вдоль волокон, но моих сил на это уже не хватило. Пришлось бинтовать, как есть. Я крепко обмотала холстину вокруг сустава, придав ему хоть какую-то неподвижность, и стала натягивать сапог обратно на ногу. Это оказалось намного сложнее, чем снять его. Стопа отказывалась сгибаться, а при малейшем соприкосновении с грубой кожей боль стреляла так, что в глазах вспыхивали искры. Наконец я смогла натянуть обувь и поднялась на ноги. Идти стало самую малость легче. Я добрела до присмотренной палки и подняла её с земли.

Ветка была сучковатой и слегка изогнутой, но я не стала привередничать и искать другую, а оперлась на ветку и медленно побрела в ту сторону, где по моим ощущениям находился Арон.

 

30

Я старалась не опираться на раненую ногу, перенося основную тяжесть тела на толстую, сучковатую палку, но всё равно спустя несколько минут такого передвижения ступня начала ещё больше гореть и будто пульсировала от распиравшей её боли.

Арона я заметила издалека. Он полулежал, прислонившись спиной к стволу кряжистого дуба со свежим, светло-жёлтым сколом на одной из нижних веток.

- Арон, - позвала я неуверенно, потому что меня смутило нечто странное, неестественное в положении его тела. Он не откликнулся, даже не повернул голову в мою сторону. Я подошла ещё ближе и зажала себе рот рукой, чтобы не закричать.

Теперь я знала, почему так угрожающе желтел свежий скол на дереве. Арон, падая вниз, сломал ветку тяжестью своего тела, и её острый конец при ударе о землю воткнулся оборотню в левый бок. Я смотрела на Арона, кажется, он ещё дышал, потому что его грудь поднималась и опускалась, правда, движение это со стороны едва улавливалось взглядом.

Я забыла о своих ранах и побежала было к нему, но наступив на вывихнутую стопу, тут же охнула от резкой боли и осела на землю. Не давая себе времени переждать резь в ноге, я опустилась на четвереньки и продолжила уже ползти к оборотню, стараясь не касаться земли больной ступнёй и опираясь лишь на колени.

Арон был таким бледным, будто снежная зима нагоняла его, не давая уйти. И так неровное дыхание иногда ещё и прерывалось на несколько мгновений, что заставляло меня замирать, тоже не дыша, но затем его грудь снова начинала слабо подниматься, и я переводила дух. Глаза оборотня под закрытыми веками беспокойно двигались. Я коснулась его щеки, холодной, как морозный день.

- Арон, проснись, пожалуйста, - прошептала, легонько касаясь губами его обескровленных губ.

Он застонал и открыл замутнённые болью глаза.

- Любимый, посмотри на меня, - я коснулась рукой его лица, заставляя сфокусировать на мне взгляд. – Ты должен немедленно обернуться, иначе истечёшь кровью.

- Я не могу, - глухо прошептал он.

- Не говори глупостей, ты всё можешь. Просто соберись с силами и сделай это.

- Нет… Эта штука, - он кивнул на торчащую из его бока ветку, - пока она в моём теле, я не могу сменить ипостась.

- И что же делать?

- Тебе придётся вытащить её… - Его голос звучал всё слабее с каждой фразой.

Я остолбенела. Что значит вытащить? Как вообще можно вытащить такую огромную острую деревяшку из тела своего любимого мужчины?! Кому такое под силу?!

Так. Стоп. Нужно взять себя в руки и прекратить истерику. Если кроме меня никто не сможет помочь Арону, значит, это сделаю я. просто потому, что у меня нет другого выбора. Мне придётся это сделать, иначе он истечёт кровью и умрёт у меня на руках.

Я осмотрела рану. К счастью (если здесь, вообще, возможно применить это слово), сквозной она не была, но с обратной стороны, на спине мужчины, что-то слегка выпирало, натягивая кожу. Значит, ветка зашла глубоко в плоть, и мне придётся сильно постараться, чтобы её вытащить. Я порылась в своём мешке в поисках подручных средств, способных помочь. Но внутри не было ничего подходящего. Вернув всё вытащенное обратно, я оставила лишь чистую нижнюю рубашку, просто так, на всякий случай, вдруг Арон не сможет сразу обернуться, тогда я зажму ему рану.

- Если ты готов, давай начинать. – Предложила мужчине. В ответ он кивнул, соглашаясь.

Я села на землю перед ним, поудобнее устраивая больную ногу, и положила правую руку на ветку.

- Подожди, - вдруг выдохнул Арон. – Дай мне что-нибудь, чтоб зажать зубами.

Я огляделась вокруг. В зоне досягаемости была только ветка, торчавшая из бока оборотня, но этот вариант я сразу отринула, и палка, на которую я опиралась при ходьбе. Отломив от неё крепкий сучок, протянула Арону и дождалась, когда он крепко сожмёт деревяшку зубами.

- Ты только не двигайся, - предупредила оборотня, следившего за моими действиями из-под полуопущенных век. – Потому что я не уверена, что смогу начать во второй раз.

Надеюсь, хотя бы Арон сейчас верил в меня, в то, что у меня получится ему помочь. Потому что мне было очень страшно приступать, я сомневалась в себе, не была уверена, что смогу, что сделаю всё правильно и не наврежу ему ещё больше. Правда, иного выхода у меня всё равно не было.

Я глубоко вдохнула, затем медленно выдохнула, настраивая себя на операцию. Одну руку уперла в грудь оборотню, а другую положила на ветку.

- Готов? – Спросила почти беззвучно, одними губами, потому что боялась, что голос дрогнет, и я расплачусь. Нельзя было давать слабину, нужно быть сильной и держаться, ведь любимому сейчас так нужна моя помощь.

Он лишь слабо кивнул.

Я смогу. У меня всё получится.

Я медленно потянула ветку на себя, понемногу вытаскивая её из раны, которую тут же заполняла тёплая ярко-красная кровь. Арон не шевелился, только по хрустевшей под плотно сжатыми зубами палке можно было понять, как ему больно. Наконец острый осколок, окрашенный в красный цвет, показался наружу, я потянула ещё, чуть сильнее и отбросила ветку в сторону. Из раны сразу же брызнула кровь. Плохо. Очень плохо. Значит, задет какой-то крупный сосуд. Я скомкала свою рубашку и заткнула ею повреждение.

- Давай уже оборачивайся, пора! - Я посмотрела на оборотня, но он был странно недвижим. – Арон. Арон! – В отчаянии звала его. Но тот, похоже, потерял сознание.

Белая рубашка почти полностью окрасилась красным, кровь не желала останавливаться. Если так пойдёт и дальше, то оборотень просто умрёт в своей человеческой ипостаси, не в силах сменить её на звериную, вернувшую бы ему здоровье и исцелившую от ран. Нужно как-то заставить его обернуться. Но как? Он не приходил в сознание, ничего не слышал и не воспринимал. Кажется, он был уже где-то на границе миров…

Измученная, растерянная, с пульсирующей от боли ногой и умирающим возлюбленным на руках, я не знала, что мне дальше делать. Как же так получилось, что я не могу его спасти?

- Арон, пожалуйста, не умирай, пожалуйста, - просила я сквозь слёзы. Но он меня уже не слышал. Мои пальцы стали красными и скользкими от крови. Всё бесполезно. Всё кончено.

Я убрала руки от раны, перевела взгляд с всё более бледнеющего лица мужчины на такое же бледное небо, проглядывающее сквозь чёрные ветки деревьев, переплетающих свои кроны, причудливыми тревожными узорами. Потом сделала глубокий вдох и закричала, громко, протяжно и безнадёжно. Лес наполнился гулом, со своих мест сорвались птицы и взволнованно загалдели, звери убегали подальше от беспокойного участка.

А откуда-то сверху на живот Арона вдруг спрыгнул белоснежный паучок и засеменил к ране, быстро перебирая всеми своими лапками. Я хотела было скинуть настырное насекомое, но тут почуяла его магическую природу. И решила посмотреть, что он будет делать дальше. Паук добрался до повреждения на боку оборотня и устроился рядом, начав оплетать разрыв тонкой белой нитью. Он скользил по всей поверхности раны, закрывая её плотной сетью магической паутины. Кровь уже не хлестала, а лишь сочилась кое-где по краям, но очень скоро иссякла совсем. Сам паук, раскинув лапки в стороны, лёг на паутину, медленно растворяясь вместе с нею в теле Арона. Когда магическое насекомое и его сеть исчезли, сквозь прореху в куртке проглядывала светлая кожа, целостная. Не осталось никаких следов раны.

Арон открыл глаза и удивлённо посмотрел по сторонам, на мне его взгляд немного задержался, а затем переместился вниз, на то место, где совсем недавно была смертельная прореха. Удивление в его взгляде сменилось радостью.

- Ты вылечила меня?

Я покачала головой.

- Не думаю, что это была я. – Хотя совсем не знала, что и думать.

- Глупости, кроме нас здесь никого нет. А твоя магия приходит, когда ты в ней больше всего нуждаешься.

- Тогда почему моя нога по-прежнему болит? Как ты можешь объяснить, что она так и осталась вывихнутой?.. – Уже заканчивая произносить эти слова, я вдруг почувствовала, что моя лодыжка не причиняет мне никакого беспокойства. Чтобы убедиться в своём подозрении, быстро стянула сапог, размотала повязку и уставилась на совершенно здоровую ступню, без малейших следов вывиха.

Я растерянно посмотрела на Арона, а он задорно улыбнулся мне в ответ.

- Я же говорил…

 

31

Хорошо, что в лесу никого больше не было, потому что выглядели мы с оборотнем как бродяги, к тому же сильно помятые, в грязной, порванной во многих местах одежде. У Арона на куртке ощерилась рваная дыра с красными от крови краями. Набредя на ближайший ручей, мы долго отмывались в ледяной воде и приводили одежду в порядок. Сделали, что смогли, но всё равно в столице наш вид сразу бы привлёк к себе ненужное внимание стражи, значит, придётся что-то придумывать по пути.

Дальше нам пришлось идти пешком, потому что обнаруженная неподалёку от места падения метла, была сломана ровно посередине рукояти. Поэтому, погоревав немного о потере такого удобного и быстрого средства передвижения, мы спрятали её поглубже в землю от случайных и не слишком прохожих, которые могли бы задавать ненужные вопросы, вроде: «А что это ведьминская метла делает так близко от столицы, и куда подевалась её владелица?».

На опушке леса мы сделали привал, чтобы немного отдохнуть и составить дальнейший план действий. Впереди виднелась достаточно крупная деревня, расположенная на берегу небольшой реки, через которую был перекинут широкий мост, через него-то и шла наезженная дорога, ведущая в Карину.

Деревня вызывала у меня огромное желание поесть нормальной горячей пищи и поспать на настоящей кровати, но я помнила, чем закончилась вчерашняя ночь, поэтому молчала, не высказывая больше никаких опрометчивых предложений. Арон тоже не спешил озвучивать план действий, он лёг на сухую, прогретую уже почти по-весеннему ярким солнышком землю, и, прикрыв глаза, о чём-то размышлял или даже дремал.

Я не решалась его позвать, подумав, что мужчине следует немного отдохнуть перед самой сложной частью нашего пути. Я, конечно, не считала, что раньше нам было легко, всё-таки мы перенесли уже немало невзгод и много раз находились буквально на грани жизни и смерти, но попасть в столицу государства, объявившего охоту на оборотней, пролезть в подвал дома, расположенного по соседству с резиденцией Охотников, которые с особой жестокостью уничтожали всех, кто имел хоть малейшее отношение к двуликим… Это, конечно, превосходило всё, испытанное нами ранее. А ведь ещё нужно как-то выбраться из города живыми, и желательно – невредимыми.

Как я ни старалась, не могла придумать ни одного варианта проникновения в столицу, ворота которой охраняли усиленные патрули стражи со специальными амулетами – определяющими кровь оборотня в каждом, кто возьмёт это приспособление в руку. Хотя… В Верден-то мы пробрались через тайный лаз контрабандистов, может, и здесь Арону известно что-нибудь подобное, какой-нибудь подземный ход. Наконец я не выдержала этой неизвестности и обилия тревожных мыслей и окликнула оборотня.

- Арон, что мы будем делать дальше?

Он тотчас открыл глаза, значит, не спал, думал.

- Я пойду в деревню, разузнаю, что к чему, а ты, - он сделал особое ударение на этом слове и со значением посмотрел на меня, - ты остаёшься здесь и ждёшь меня, не двигаясь с места. Я могу рассчитывать, что ты никуда не влезешь, пока меня не будет, и не пойдёшь вслед за мной?

Почему он разговаривает со мной, как с непослушным подростком? Разве я влезала куда-нибудь? Ну, не считая ведьм-кровопийц, вторжения убийцы в нашу комнату в трактире и падения с метлы. Но разве это всё моя вина?

- Я обещаю, что буду сидеть здесь и ждать тебя, даже если на меня нападёт стадо бешеных белок. – Сказала и сразу пожалела, ведь действительно веду себя как подросток, вот и обижаюсь без причины.

Арон обнял меня, поцеловал в висок, в щёку, затем в губы. Поцелуй был тёплым и нежным.

- Я люблю тебя, - сказал он, глядя мне в глаза. – Ты ведь никуда не уйдёшь? Это может быть опасно.

- Я буду ждать тебя здесь, обещаю. – Растаяла и растеклась в его ласковых руках. Вот почему нельзя было сразу так?

Арон ушёл, а я осталась ждать его, спрятавшись за стволом широкой берёзы и наблюдая за деревней.

Неподалёку проходила дорога в столицу, она огибала деревушку с правой стороны, поэтому мне был едва виден самый краешек, но иногда досюда доносилось ржание запряжённых в повозки и телеги лошадей, мычание перегоняемых на рынок коров или громкие людские голоса, но вот слов уже было не разобрать.

Я и сама не заметила, как уснула. Сказалась безумная ночь, облава, устроенная Охотниками, собственные раны и страх за умирающего от потери крови оборотня. Мне опять приснился особняк с красной крышей, старческий голос отдавал какие-то указания, слов которых я не могла разобрать, хотя очень старалась вникнуть.

Проснулась оттого, что кто-то тряс меня за плечо. И снова сработали глубоко дремавшие прежде рефлексы. Ещё до того, как открыла глаза, перехватила, выворачивая, кисть левой руки, коснувшейся моего плеча, опрокидывая противника на землю, прижимая его сверху своим телом, и одновременно выбивая оружие из правой руки. Всё это заняло не больше двух мгновений, тело само знало, что нужно делать, и остановить его я бы никак не смогла. Хотя уже через секунду знала, что это не враг, и что в руке у него не оружие, а тоненькая веточка берёзы, которая выросла на солнечной стороне, а потому на ней раньше всех остальных набухли зелёные почки.

- Прости меня, - не глядя ему в глаза, я слезла с Арона.

- Иногда я тебя боюсь, - он, напротив, не сводил с меня задумчивого взгляда.

- Иногда я сама себя боюсь…

Я отвернулась от него и смотрела на ленту блестевшей меж деревьев реки. Иной раз мне казалось, что внутри меня живёт какой-то монстр, который дремлет до поры до времени, но что будет, если он проснётся? Боюсь, что тогда мало не покажется, ни окружающим, ни мне.

- Я нашёл возможность попасть в город, - Арон не знал, чем сгладить возникшую неловкую паузу, и решил говорить по существу.

- Какую? – Я повернулась к нему. Ожидала осуждения во взгляде, но вместо этого увидела заботу и беспокойство обо мне. Бросилась к нему в объятия, прижалась, уткнулась лицом в его широкую грудь. Он гладил мои волосы и тихо шептал что-то успокаивающее. Сжавшее сердце недоброе предчувствие начало рассеиваться. Я люблю этого мужчину, и, что бы ни случилось, буду любить его.

- Так как мы попадём в город? – Смахнула набежавшие слёзы и, уже улыбаясь, посмотрела в тёплые, янтарные глаза.

- Один добрый крестьянин, который завтра утром повезёт в Карину свой товар, согласился нас подвезти. – Арон тоже улыбался.

- А что мы будем делать до утра?

- Ну, я знаю несколько вариантов, - он поцеловал самый уголок моих губ и, согревая щёку тёплым дыханием, продолжил. – Но для этого нужно отойти поглубже в лес, чтобы нам никто не помешал.

- И насколько глубоко придётся отойти? – Я чувствовала, как только от этой лёгкой игры в слова учащается дыхание, в животе зарождается жар и спускается вниз по телу, отчего между ног становится тесно и влажно.

Я облизала вмиг пересохшие губы, и глаза Арона потемнели. Я видела в них отражение своего желания. Он провёл большим пальцем по моей щеке, затем прочертил им контур моих губ, заставив приоткрыть рот, и наконец ворвался в него языком. Я застонала, мгновенно задохнувшись от страсти, и скорее почувствовала, чем услышала, ответный стон мужчины. Сильнее прижалась к нему, скользя рукой под одежду, но Арон хоть и с трудом оторвался от меня.

- Давай уйдём подальше от дороги, здесь нас могут увидеть, - его голос был хриплым, а отвердевшее свидетельство силы его желания упиралось мне в бедро. Я только кивнула, соглашаясь, хотя моё замутнённое страстью сознание не хотело никуда уходить, оно было согласно отдаться оборотню прямо здесь и сейчас. И я тоже.

Мы шли, держась за руки, с каждым шагом нетерпение усиливалось, а подходящее место всё никак не находилось. Наконец мы набрели на заросли густого кустарника, в самой гуще которого неожиданно обнаружился свободный пятачок пустого пространства. Я заглянула мужчине в глаза, ища подтверждения, что это нам подходит, он кивнул. Тут же сняла с плеча мешок, достала из него шкуру и расстелила её на земле.

Одновременно мы начали раздеваться, опаляя друг друга обжигающими взглядами. Арон разоблачился первым и шагнул ко мне, помогая освободиться от остатков одежды. Весенний ветерок легко коснулся обнажённого тела, вызывая мурашки, разбегающиеся по поверхности кожи. Я лишь на мгновение вздрогнула от холода, потому что тут же горячие ладони Арона прошлись сверху вниз по изгибам моей фигуры, оставляя за собой жаркое томление.

Он прижал меня к себе, упираясь горячим, вздыбленным в предвкушении естеством мне в живот. Его губы и язык завладели моим ртом, сминая своим страстным напором, заставляя подчиниться, требуя открыться и ответить на поцелуй. Разве могла я противиться этому безмолвному приказу? Мои губы раскрылись с тихим стоном, тут же впитанным мужчиной, который целовал меня всё более настойчиво, даже немного грубо. Одной рукой он потянул меня за волосы, заплетённые в косу, открывая горло для своего рта, будто истосковавшегося по прикосновениям к моей коже. Он покрыл поцелуями мою шею, плечи и спустился к груди. Мои соски уже давно были напряжены и жаждали поцелуев. Но вместо нежной ласки, оборотень прикусил один из сосков зубами, заставляя меня вскрикнуть от боли, граничившей с наслаждением.

В этот раз Арон был совсем другим, более настойчивым и требовательным, он будто хотел впитать меня всю, вобрать в себя, оставив там навечно…

Мои ослабевшие ноги подогнулись, и мужчина опустил меня на шкуру, продолжая покрывать поцелуями моё тело. Я уже давно была готова, я горела от страсти, я стонала и хныкала, измождённая ожиданием. Наконец он вонзился в меня, резко, одним движением скользнув на всю глубину влажного лона.

- Да, - выдохнула я в его губы, подаваясь вперёд, чтобы стать ещё ближе к нему, насадиться на него.

Он вытащил свой член, снова заставляя меня захныкать, поводил горячей головкой по набухшим, истекающим прозрачным соком лепесткам, а затем вновь вошёл в меня, получая ещё один вскрик удовольствия. Я крепче прижала его, обхватывая ногами, не позволяя замереть внутри меня, двигалась на его мужском органе, заставляя его всё быстрее и быстрее скользить по стенкам моей влажной пещерки. Несколько таких движений, и я закричала, содрогаясь. Арон крепче вжался в меня бёдрами, позволяя пройти все витки поглотившего меня оргазма. А после, дождавшись, когда я, наконец расслабившись, обмякну, рывком вздёрнул за бёдра, поставил на колени и повернул к себе задом. Он снова дразнил меня, водя самым кончиком члена по мокрой щели, заставляя меня снова разгореться страстью. Затем медленно начал входить, томя меня ожиданием. Я не выдержала и подалась назад, заставив его воткнуться на всю длину.

- Что же ты делаешь со мной, милая моя? – Прошептал он прежде, чем начать резко и с силой вонзаться в меня, раз за разом исторгая стон удовольствия из моего рта. Я почувствовала, как внутри начинает сжиматься плотный ком, а затем меня захватил судорожный водоворот, утаскивая в искрящийся фейерверк, заставляющий разливаться тепло по всему моему телу. И где-то на краю сознания я услышала, как зарычал Арон, изливаясь с последними толчками в моё пылающее лоно.

Затем он уложил меня на бок и прижал к себе, по-прежнему оставаясь внутри. В этот момент я чувствовала такое тепло, такую любовь к нему и единение с ним, что мои глаза наполнились слезами.

- Ты чего? Плачешь? – Удивился Арон.

- Это я от счастья, - шмыгнула носом и засмеялась.

- А, ну тогда плачь, - тоже улыбнулся он, целуя мои волосы.

- Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю. – Оборотень ещё крепче сжал меня в объятиях. – Я хочу, чтобы, когда это всё закончится, у нас появился малыш. Как думаешь, ты можешь уже быть беременной?

- Не знаю, - мне это даже не приходило в голову, я вовсе не задумывалась о беременности, хотя он почти каждый раз кончал в меня. А что если и правда? Вдруг внутри меня уже зародилась новая жизнь? А я подвергаю её (или его?) опасностям, лезу в самое логово Охотников… Но сейчас не время, чтобы об этом думать. – Давай обсудим наше будущее, когда выберемся живыми из Карины?

- Хорошо, - его голос стал другим, более отстранённым, потому что Арон тоже вернулся в реальность из мира грёз, где были только мы и наша любовь.

Холодный ветер пробежался телу, заставляя меня вздрогнуть и покрыться гусиной кожей. Я сильнее прижалась к моему мужчине, но мысли и чувства, только что безмятежно порхавшие по тропинкам удовольствия, уже успела заполнить ледяная стужа.

 

32

Арон разбудил меня, едва на востоке начало алеть.

- Почему так рано? – Ворчала я, зевая во весь рот. Я чувствовала себя не выспавшейся. Мы любили друг друга ещё несколько раз, прерываясь лишь на скромную еду, которую оборотню удалось раздобыть в деревне. Уснули так уже далеко за полночь.

- Чтобы нас никто посторонний не заметил, - назидательно сообщил мне Арон. Да уж, довод более чем логичный, и не поспоришь.

Мы быстро собрались и покинули наш временный лагерь.

Когда подошли к деревне, было ещё слишком темно, чтобы рассмотреть что-либо, лишь в некоторых окошках горели масляные лампы или свечи, давая тусклый свет, указующий нам верное направление. Мы обогнули центральную улицу и зашли со стороны огородов. Арон взял меня за руку, жестом призывая к молчанию. Так мы добрались до противоположного края деревни, и оборотень направился прямиком к домику, стоявшему последним. В темноте было трудно его разглядеть, поэтому я заметила лишь то, что он был одноэтажным, с двускатной крышей и едва различимой фигуркой флюгера на коньке.

На заднем дворе нас уже ждал донельзя бодрый хозяин, коренастый и крепкий.

- Сначала плату, значить, давай, - вместо приветствия сказал он Арону.

Оборотень достал из мешка шкатулку, которую он взял под половицей своего дома в деревне оборотней, и протянул её мужичку.

- Не здесь, - тот оглянулся по сторонам, - пошли в избу, значить.

Внутри дома нас уже ждала молчаливая хозяйка, она задвинула матерчатые занавески и лишь после этого раздула заготовленную лучину.

Арон поставил на стол шкатулку и открыл крышку. Даже при неясном, колышущемся свете было видно, как загорелись глаза хозяев. И не мудрено, внутри обитой тёмным бархатом шкатулки переливались крупные изумруды, оправленные в белое золото. Подрагивающими руками мужичок приподнял изящную цепочку, переходящую в украшение из витых полос, сходящихся изящным углом в центре, к которому снизу лепестками крепились семь насыщенно-зелёных изумрудов.

- Это последнее, что осталось от моей матери, - сказал Арон в ответ на мой вопросительный взгляд.

- Но ведь это слишком дорогое украшение! – Громким шёпотом возмутилась я.

- А если дорогое, так можете сами, пешком в столицу идти, значить, - ответил хозяин, но предусмотрительно засунул колье за пазуху.

- Мы поедем с вами, - спокойно сказал Арон. – Вы подготовили платье для неё?

Хозяйка показала стопку одежды и поманила меня в комнату, переодеваться. Я посмотрела на оборотня вопросительным взглядом, но он отвернулся к мужичку, обсуждая последние детали, и я последовала за женщиной.

Она закрыла дверь изнутри и положила одежду на застеленную вышитым покрывалом кровать. Платье состояло из широкого шерстяного сарафана в красно-синюю узорную клетку и светлой рубахи из грубой, плотной ткани, с вышитыми красными цветами на рукавах. Нижнего белья под этот костюм, похоже, не подразумевалось. Нет, так нет, мне, вообще, за время пути стало всё равно, что надевать.

Но, посмотрев на меня, женщина достала из комода шерстяные чулки и что-то напоминающее длинную нижнюю рубашку без рукавов. Вот это совсем хорошо. Я облачилась в костюм крестьянки, а хозяйка поднесла мне небольшое зеркальце, в котором невозможно было увидеть себя полностью, но всё же лучше так, чем совсем ничего. Я осматривала себя, оценивая внешний вид и его естественность. И нашла, что придраться, в общем-то, не к чему. Но в этом момент сзади подошла хозяйка и повязала мне на голову цветной платок. Вот теперь образ был полностью завершённым. Свою одежду я сложила в мешок, решив, что она мне ещё пригодится.

Выйдя из комнаты, я поймала одобрительный взгляд Арона. Его глаза вспыхнули интересом, я с трудом удержалась от желания покружиться перед ним, позволяя рассмотреть себя со всех сторон. Не хотелось делать посторонних свидетелями нашей эмоциональной близости. Оборотень тоже переоделся в крестьянскую одежду, глядя на него у меня защемило сердце. Как он красив, причём в любом наряде. Его тёплые, янтарные глаза говорили мне о том же.

- Ну, если вы готовы, пошли, значить, - хозяин принял от жены узелок с провизией и первым вышел наружу.

Во дворе перед домом стояла телега. Мужичок подошёл к ней, разворошил по сторонам солому и вытащил несколько досок, скрывавших двойное дно. Арон подошёл ко мне и взял за руки.

- Всё будет хорошо, слышишь? – Сказал он, с улыбкой глядя мне в глаза. – Ничего не бойся и веди себя как крестьянка – молчи и глаз не поднимай.

Я кивнула и тоже улыбнулась. Потом не выдержала и обхватила его за шею, крепко прижавшись всем телом.

- Ты справишься, - уверил он и, отстранившись от меня, полез вглубь телеги.

Хозяин, спокойно дождавшись, когда мы попрощаемся, уложил доски на место и равномерно рассыпал солому по всей поверхности. Со стороны совсем не было заметно, что телега много глубже, чем это необходимо. Сверху мужичок поставил несколько бочонков и клетушки с курами и петухами, набитыми так тесно, что при всём желании они не могли ни двигаться, ни кукарекать. Разве что дышать, просунув клюв сквозь деревянные прутья. В самую последнюю очередь хозяин запряг в телегу крепкую рыжую лошадку, до этого меланхолично жевавшую сено тут же во дворе.

- Ну, садись, значить, - скомандовал он мне и пошёл открывать ворота на улицу.

Я села с левого бока телеги, свесив ноги вниз. Мужичок вывел лошадь за ворота, и я, навсегда покидая этот дом и отправляясь в неизвестность, обернулась. Женщина стояла на пороге и с тоской смотрела на уезжающего мужа. Мы встретились глазами и моё сердце пронзила острая жалость к ней, ведь её супруг так ни разу и не посмотрел назад.

За всю дорогу мужичок не сказал мне ни одного слова. В общем-то, я была ему за это признательна.

Колёса телеги мерно поскрипывали, шуршала солома, подпрыгивали на ухабах бочонки и клетки с птицами. И я с ними заодно. Чтобы не свалиться во время одного из таких прыжков, мне пришлось пересесть ближе к центру телеги, опершись спиной на бочонок.

Впереди и следом за нами тянулись другие телеги и повозки, лошади которых медленно и размеренно передвигали ноги, а возницы и не думали их подгонять, сонно клюя носом.

Солнце так же медленно, будто нехотя, поднималось над горизонтом. Когда мы достигли широко деревянного моста через речку, было уже почти светло. И я могла любоваться пейзажем, состоявшим в основном из бескрайних полей и кое-где мелькавших по сторонам от дороги деревушек. В этих широтах было намного теплее, поэтому лёд уже полностью растаял, как и снег на полях, обнажив тёмную, почти чёрную землю, только и ожидавшую пахаря, который засеет её зерном.

Столицу я заметила издалека, причём прежде услышала, нежели увидела, такой шум и гомон царили даже в округе.

К широким воротам, обитым металлическими узорчатыми пластинами, мы подъехали уже в плотном ряду других телег, повозок и даже одиночных всадников. Пешеходы, а их тоже было немало, шли чуть в стороне, боясь быть раздавленными в такой тесноте. Скорость передвижения всё снижалась и снижалась, пока наконец мы не встали неподалёку от ворот, двинувшись дальше только через несколько минут. Я увидела, что открыта лишь одна створка, через которую стражники и пропускают путников и торговцев, прошедших досмотр.

Чем ближе мы продвигались к воротам, тем больше я начинала нервничать. Из-за большой плотности скопления людей, животных и массивных средств передвижения, я не могла рассмотреть, как именно привратники проверяют желающих попасть в город. Возможно, они задают какие-то вопросы, и, если я неправильно отвечу или допущу какую-нибудь ошибку в поведении, меня могут в чём-то заподозрить. В общем, чем ближе мы подъезжали, тем больше я себя накручивала. И когда перед нами остались лишь две телеги, мои нервы уже были натянуты до предела. А пальцы, судорожно сжимавшие мешок, побелели.

Я во все глаза смотрела, как проверяют повозку пожилой супружеской пары, вместе с которыми на рынок приехала восьмилетняя внучка. Муж и жена были дородными, краснощекими блондинами, а девочка – худенькая, смуглая, с тёмными волосами и глазами. Судя по доносившимся обрывкам разговоров, малышку впервые взяли в столицу, и теперь она была полна впечатлений. Осмотрев их товар и повозку и не найдя ничего предосудительного, стражники переключились на людей.

Один из них вложил в руку толстяка предмет, похожий по форме на яйцо, сделанное из красного полупрозрачного камня. Несколько мгновений камень полежал на раскрытой ладони крестьянина, затем стражник забрал его и отдал жене возницы. А потом таким же образом яйцо попало к внучке, взиравшей на него с восхищением ребёнка, получившего возможность прикоснуться к настоящему сокровищу.

Вдруг камень вспыхнул резким сияюще-красным светом, озарив перепуганное лицо малышки и даже стоявшие поблизости телеги. В следующий миг всё потонуло в какофонии криков отчаяния, ругани, ржании лошадей. Полная женщина в мольбе простирала руки к оттаскиваемой привратниками внучке. Высокий худой стражник бил толстяка, пытавшегося отнять девочку. Другой уже вязал ему за спиной руки. Затем связали и его жену. А телегу под конвоем проводили в город. Куда исчезла внучка, я не видела. Кругом пошли шепотки.

- Такая маленькая, а уже оборотниха…

- Да всего ж восьмая доля крови, он сказал, разве это считается?

- Амулет сработал, значит, считается.

- Красиво-то как, никогда такого раньше не видела…

- Молчи, дура, всю печёнку мне выгрызла, смотри, чтоб на тебя не сработал…

Я почувствовала, что меня бьёт озноб. Какая сила должна быть вложена в это красное яйцо, если оно почувствовало такую незначительную часть крови оборотня? Ведь девочка и оборачиваться вряд ли способна, её зверь слишком слаб, если он вообще есть у неё. Хотя что-то есть, иначе амулет бы не сработал. А не почувствует ли он спрятанного в телеге Арона? Нужен ли ему прямой физический контакт? Или достаточно ощутить наличие оборотня рядом? Я знала, что Арон за время пути усыпил своего волка, чтобы его не учуяла магия Охотников. Точнее, я знала, что он старался это сделать. Но вот получилось ли у него?

За всеми этими размышлениями я пропустила досмотр телеги, шедшей перед нашей, и очнулась только от грубого низкого голоса, спросившего возницу:

- Запрещённые товары везёте? Оборотней скрываете?

 

33

Наш возница невозмутимо ответил: «Нет», и я подивилась его силе воли и бесстрашию. Хотя, возможно, это и была всего лишь игра, но получалось у него очень хорошо. Я поверила.

Я же вела себя, как и обещала Арону, согласно привычному образу крестьянки – тихо, скромно, опустив глаза. Когда стражник протянул мне красный камень, я думала, что рука будет дрожать. Однако ж, я тоже оказалась сильнее, чем могла ожидать от себя самой. Яйцо было довольно тяжёлым и неожиданно тёплым, оно будто слегка вибрировало у меня на ладони. «Здесь нет оборотней», - сообщила я ему мысленно, направив на него всю уверенность, которая у меня была. Амулет слегка мигнул и погас, будто соглашаясь со мной. Долговязый страж подозрительно посмотрел на меня и на всякий случай подождал ещё несколько секунд, чтобы убедиться, что я не оборотень и не представляю опасности. Камень больше не подавал признаков жизни. Стражник забрал его из моей руки и махнул остальным. После чего нас беспрепятственно пропустили в город.

Уже когда телега, поскрипывая, тащилась по одной из боковых улочек, меня настиг откат. Внутренности скрутило в тугой узел, будто прачка отжимала бельё, выворачивая его с нечеловеческой силой. Меня скрючило, согнув пополам, я с трудом сумела подобрать колени и прижала их к груди. Стало чуть легче. «Это магический откат», - мелькнуло где-то на задворках сознания. Значит, я колдовала? Обманула красный камень? Правда?

Ну если я смогла обойти амулет такой силы, то уж избавиться от последствий и подавно сумею. Я заставила себя расслабиться и разогнуть сведённые судорогой ноги. Закрыла глаза и попробовала рассмотреть узел в животе внутренним взором, представила, как нащупываю пальцами и скольжу по его изгибам, постепенно разворачивая один завиток за другим.

Когда я открыла глаза, наткнулась на немигающий взгляд возницы. Мужичок с откровенным испугом пялился на то, как я шевелю пальцами у своего живота. Я смутилась и сделала вид, что просто разглаживаю складки на одежде. Он не поверил, но отвернулся и начал распрягать лошадь. Оказывается, пока я разбиралась с последствиями магического отката, телега заехала в какой-то закрытый двор. Где, по-видимому, и был запланирован конец нашего путешествия. Как только я спрыгнула на утрамбованную землю, возница начал освобождать телегу от клеток с птицей и бочонков, а затем разбирать доски, под которыми скрывался Арон. Оборотень кряхтя выбрался наружу. Я ему не завидовала – несколько часов пролежать на досках, не имея возможности хотя бы повернуться.

- Ты как? – Подошла к нему и легко коснулась его плеча.

- Нормально, - скривился Арон, - сейчас немного приду в себя и двинемся дальше.

Он разминал затёкшие мышцы, а я тем временем осматривалась по сторонам. Здесь явно жил торговец. Весь двор был заставлен рядами тюков и бочонков, из крытой части доносилось блеяние и мычание живого товара. Вот только никого из работников, как и самого хозяина, видно не было, значит, доверяет нашему вознице. А может, наблюдает откуда-нибудь, сам оставаясь невидимым. Я скользнула взглядом по окнам, на одном из которых дрогнула занавеска. Мне не слишком нравилось, что у нашего необычного прибытия в столицу были свидетели. Нужно поскорее уходить отсюда.

- Ну что, пойдём? – Спросил Арон, будто прочитав мои мысли.

- У тебя есть какой-нибудь план? – Поинтересовалась я, выходя на улицу.

- Есть один, - как-то неуверенно ответил оборотень.

Но я не стала требовать разъяснений, меня поглотил уличный шум и интенсивное движение. Сразу, как мы оказались за воротами, меня начали нещадно толкать, причём иногда в противоположные стороны. Я ухватилась за руку Арона и старалась идти сразу за ним, скрываясь от людского потока, который будто огибал оборотня.

Когда-то он говорил мне, что Карина красива. И сейчас я могла сама в этом убедиться. Видно, что строился город не хаотично, а по строгой планировке. Улицы расходились прямыми лучами от центральной площади, на которой располагался королевский дворец. Правда, я видела его издали и лишь мельком, когда мы пересекали одну из широких улиц-лучей, но вид величественного сооружения с белоснежными колоннами и золотой лепниной впечатлял. Если на окраине города постройки были попроще, попадались даже и с деревянным вторым этажом, то ближе к центру располагались исключительно каменные трёх или четырёхэтажные здания с разнообразной, но гармонично подобранной отделкой, с мозаикой или фресками на стенах.

Всё это я рассматривала на ходу, почти на бегу, потому что Арон быстро шёл лишь ему одному известным маршрутом, не делая никаких остановок. Вряд ли наш быстрый шаг привлекал к себе излишнее внимание, здесь все куда-то спешили, словно боялись опоздать. Да и наши крестьянские костюмы терялись на фоне многообразия гораздо более ярких и даже вычурных персонажей. Как, например, женщина, торговавшаяся за пирожок у уличного лоточника. Жёлтые перья на её головном уборе напоминали оперение тропической птицы, а длинные розовые перчатки вполне могли сойти за птичьи лапки. Женщина с аппетитом вгрызлась в купленную булку, и я почувствовала, что очень голодна.

- Я хочу есть, - заявила Арону, одновременно потянув его за руку.

Он остановился, посмотрел на меня, затем на лоточника и отрицательно покачал головой.

- Лучше не здесь. – И потащил меня дальше.

Не здесь, так не здесь, но, если мы в скором времени не остановимся где-нибудь, чтобы перекусить, мой желудок начнёт переваривать сам себя.

Несмотря на то, что Арон избрал чересчур извилистый путь, я заметила, что мы приближаемся всё ближе к центру. Внешняя отделка зданий становилась всё богаче, ярче и причудливее. А мой живот, не оценив архитектурных красот, начал громко жаловаться на голод. Не знаю, то ли эти звуки наконец подействовали на совесть оборотня, то ли мы дошли, куда он планировал. Но Арон свернул на очередную боковую улочку, по-прежнему, держа меня за руку, поднялся по ступенькам и открыл передо мной выкрашенную в ярко-зелёный цвет дверь. Меня одолели не слишком хорошие воспоминания, поэтому я на несколько секунд замялась на крыльце, и Арон вошёл первым.

Тут же к нему поспешила тучная женщина, она раскрыла объятья и прижала голову оборотня к своей необъятной груди, несмотря на то, что была гораздо ниже ростом.

- Арон, как я рада тебя видеть! – Причитала она, почти вдавливая его лицо в свою грудь.

И как он там не задохнётся?

- Зельда! – Он наконец сумел высвободиться из её крепких объятий и взял женщину за руки, удерживая на некотором расстоянии от себя.

- Столько лет прошло! Ты так вырос! – Она дёрнула его за руки и снова прижала к себе.

- Зельда, я хочу тебя кое с кем познакомить, - полузадушенно просипел он.

- С кем? – Женщина так удивилась, что даже выпустила его из объятий.

- Вот! Познакомься, Зельда, это моя жена, Дара, - он выставил меня перед собой как щит.

Мне не оставалось ничего другого, как улыбнуться этой необъятной женщине.

- Ах, девочка моя, - запричитала Зельда. – Какую ж красавицу-то нашёл.

Она двинулась ко мне, раскрывая объятия, но я быстро схватила её за руку и крепко сжала ладонь.

- Очень рада познакомиться.

Она хитро глянула на меня, и я поняла, что этот трюк с обниманием она проделывает исключительно для Арона. Точнее того непередаваемого выражения его лица. А женщина не так проста, как может показаться на первый взгляд. Я сделала для себя отметку на память.

- Ты накормишь нас, Зельда? – Спросил Арон откуда-то из-за моего плеча.

- Конечно накормлю, идите на кухню, пока посетителей нет.

Она выглянула на улицу и, повесив снаружи табличку «Закрыто», заперла дверь на засов.

Из небольшого, уютного зала, где стояло всего восемь столиков Зельда привела нас на просторную кухню, где четверть помещения занимала огромных размеров печь, а стены были увешаны всевозможными кастрюлями и сковородками. Усадив нас за некрашеный деревянный стол, женщина бросилась греметь посудой.

- Зельда, мы ненадолго, давай что-нибудь по-быстрому. – В голосе Арона слышались извинения.

- Как ненадолго? – Она даже замерла и, обернувшись, посмотрела на оборотня. Того, что она увидела в его глазах, оказалось достаточно, чтобы Зельда сникла и, повернувшись обратно, начала молча резать хлеб.

- Как там дом? – В голосе оборотня была какая-то непонятная мне напряжённость.

- Я так и знала, что ты пришёл за этим! – Она снова развернулась к Арону, её глаза сверкали. – Ты собираешься залезть в этот проклятый дом, как будто забыл, что случилось в прошлый раз!

- Я тогда был глупым мальчишкой и, поверь, поплатился за свою глупость! – Мужчина тоже встал, и теперь они сверлили друг друга взглядами.

- Э-э, - вмешалась я, - а может, вы мне уже объясните, что здесь происходит?

- Он собирается опять залезть в дом своих родителей!

- Я должен это сделать!

Прокричали они одновременно и разом сникли.

- А теперь, - я говорила очень спокойно и чётко, - вы оба сядете и объясните мне, что такого ужасного в этом доме, и что это за прошлый раз такой.

Оказалось, что после того, как оборотней изгнали из Карины, король объявил все брошенные ими особняки собственностью короны и предложил желающим выкупить их по рыночной цене. Дом старейшины общины двуликих, просторный, богатый и удобно расположенный в самом центре столицы, стал лакомым куском, на который зарились многие, и король поднял цену вдвое. Но и эта сумма оказалась не запредельной и пришлась по карману главе купеческой гильдии. Он с семьёй прожил в этом доме чуть больше года, затем пришедшая утром прислуга нашла купца и всех домочадцев мёртвыми. Следующим постояльцем стал брат купца, но и его постигла та же участь. Горожане стали поговаривать о проклятии оборотней, желающих жить в особняке больше не находилось, и король велел устроить в здании музей, посвящённый войне с двуликими. Фонд музея быстро пополнялся, люди несли оружие, которым убивали оборотней, вещи, которые с них сняли, даже шкуру не успевшего обернуться волка. Экспозиция рассказывала о том, какими страшными монстрами являются эти оборотни, и как хорошо стало жить, когда их практически всех уничтожили.

После гибели родителей Арон решил проникнуть в особняк и забрать из тайника семейные реликвии, которые они не успели унести с собой при бегстве из города. Но когда он узнал о музее, то будто обезумел. Он проник в дом через тайный ход, разгромил экспозицию и убил смотрителя, а сам лишь каким-то чудом сумел улизнуть от устроенной на него облавы.

Конечно, эта история была очень интересной и интригующей, но более всего меня в ней привлекли два слова – тайный ход.

 

34

- Ты знаешь, как попасть в этот ход? – Спросила я Арона. Тот кивнул, а потом, подумав немного, ответил.

- По нашему тайному ходу могут пройти только оборотни. Ну или тот, кто сопровождает оборотня, - добавил он, взглянув на меня.

- Отлично! Когда выдвигаемся? – Я, конечно, устала и хотела бы отдохнуть, но, если Арон сказал, что мы ненадолго, значит, обойдусь без отдыха.

Зельда, недовольно хмыкнув, с грохотом поставила на стол блюдо нарезанных бутербродов с ветчиной и белым сыром и кувшин с горячим отваром.

- Вы хоть поешьте сначала, а то всё бегут и бегут куда-то.

- Спасибо, - Арон откусил сразу полбутерброда и, прожевав, вдруг спросил. – Ты позволишь нам остаться до темноты?

Вернувшаяся было к готовке женщина обернулась и смерила оборотня долгим взглядом, выражавшим крайнюю обиду.

- А ты подумал, что может быть иначе? Зачем ты меня дразнишь, вредный мальчишка? – Её голос дрожал.

- Прости, Зельда, - Арон встал и сам обнял повариху. – Просто мы с тобой оба знаем, как опасно укрывать оборотней.

- Вы можете отдохнуть в чулане, там есть матрас. – Она махнула рукой и отвернулась, скрывая слёзы. – Ты знаешь, куда идти.

Арон прихватил блюдо, кувшин и сделал мне знак следовать за ним. Уже устроившись на мягком, пахнувшем травами матрасе, запивая вкусные бутерброды сладким отваром, я попросила:

- Расскажи мне про Зельду.

- Что именно? – Насытившись, оборотень растянулся в полный рост, а я устроилась у него подмышкой.

- Откуда ты её знаешь, и почему она тебя так сильно любит?

Арон хмыкнул.

- Зельда в детстве была моей нянькой, причём не по своей воле, она меня терпеть не могла, щипалась, подшучивала.

- И не скажешь, глядя, как она тебя теперь обжимает.

- Ты ревнуешь? – Арон прижал меня одной рукой, вторую положив под голову.

- И не подумаю, - фыркнула я, тоже прижимаясь ближе к нему.

- Зельда – дочь нашей кухарки Риты, - начал Арон историю. – Шансов попасть в услужение в достойную семью у неё практически не было, потому что дочь Риты росла без отца. А мой отец не посмотрел на её репутацию и нанял, ни разу после не пожалев. Когда родился я, Зельде было девять. Ей часто приходилось сидеть со мной, вместо того, чтобы гулять с подругами, поэтому мы часто с ней ругались и ссорились. Но когда она захотела поступать в кулинарную школу, отец поддержал Зельду, несмотря на протесты её матери, и даже оплатил учёбу. Ещё он открыл счёт на её имя под выгодные проценты, в день своего двадцатипятилетия Зельда получала к нему доступ, но об этом она узнала, когда нас уже не было в городе. Представь, что ты ищешь работу хотя бы помощником повара, а оказывается, у тебя достаточно денег, чтобы открыть собственную кофейню. Когда я в прошлый раз наведывался в Карину, она всё пыталась найти способ выразить мне признательность. Я сказал, что уже вырос, и нянька мне не нужна, но, когда обзаведусь своими детьми, обязательно её позову в лесную деревню оборотней. – Он улыбнулся своим воспоминаниям.

- Что она ответила? – Я представила ошарашенное лицо поварихи.

- Что подумает, - Арон засмеялся, а затем резко посерьёзнел. – Она тогда спрятала меня, рискуя собственной жизнью, я несколько дней сидел в этом чулане, пока не появилась возможность ускользнуть из города…

- Зачем ты убил смотрителя музея? – Я вспомнила рассказанную Зельдой жуткую историю.

- Я не думал, что в особняке кто-то остаётся на ночь, а когда увидел, во что превратили мой дом, рассвирепел, начал крушить всё вокруг. Он выскочил посмотреть, что случилось, а увидев меня, собрался поднять шум, вот я и… У меня просто не было выбора, или я, или он… - Арон замолчал, и я поняла, что он всё ещё переживает смерть невинного человека, которому просто не повезло оказаться не в том месте, не в то время.

И я решила отвлечь его от тягостных воспоминаний.

- А почему ты сказал Зельде, что мы ненадолго, ты ведь изначально собирался дождаться здесь ночи?

- Ты хоть представляешь, какой пир бы она закатила, сразу узнав, что мы пробудем у неё несколько часов? – Он усмехнулся. – А так, пока пообижается на меня, повспоминает наше детство, тут и ночь настанет, и мы уже уйдём.

- Ты коварный интриган, - я укусила его за плечо. – Разве можно так манипулировать чувствами бедной женщины?

- Она далеко не бедная, а манипулировать людьми у Зельды получается гораздо лучше, чем у меня. – Он широко зевнул. – Давай поспим немного, боюсь, что ночка у нас выдастся весёлая…

Зельда всё-таки устроила нам пир перед уходом, правда, всего из трёх блюд и всё в той же подсобке, но зато она умудрилась затолкать в нас первое, второе и десерт. И всё это несмотря на уверения Арона, что на ночную вылазку нам лучше отправляться голодными, чтобы не притупить внимательность и реакцию. Все уговоры были тщетны, пока мы хотя бы не ополовинили все блюда, Зельда отказывалась выпускать нас из чулана. «Каждый проявляет свою благодарность, как умеет», - подумала я и просто позволила ей это. А готовила бывшая нянька Арона и впрямь очень вкусно.

Когда уже совсем стемнело, Зельда выпустила нас через чёрный ход, потому что в кофейне было полно посетителей, а на кухне – работников. Уходя в ночь, я обернулась, чтобы помахать рукой доброй женщине, и она помахала мне в ответ, хотя смотрела так, будто не ожидая больше увидеть нас живыми.

 

35

Как ни странно, но с наступлением сумерек народу на улицах не убавилось. На центральной площади и лучах уже сияло многочисленными огнями магическое освещение, а на улицах поменьше факельщики только разжигали масляные фонари, при этом особо не торопясь и не усердствуя. Я подумала, что маленькие или удалённые от центра улочки вообще могут остаться до рассвета без освещения. И скорее всего, была права.

Ночь спускалась на Карину медленно, но неотвратимо. Спешно закрывались лавочки, торгующие овощами, хлебом и бакалеей, а питейные заведения, напротив, только распахивали свои двери для случайных посетителей и постоянных клиентов.

Мы с Ароном неспешно, будто прогуливающаяся в сумерках пара, шли по улице. Я решила не нервничать раньше времени, предвкушая все ужасы опасного предприятия, и просто наслаждалась временным затишьем в наших приключениях и невзгодах, обществом моего мужчины и вспыхивающими там и здесь в подступающей тьме жёлтыми шарами фонарей.

Боковыми улицами мы перешли на следующий луч, затем снова свернули и, миновав несколько зданий, оказались в тёмном тупике, куда практически не заглядывал свет с улицы.

Арон подошёл к сплошной на вид и наощупь кирпичной стене и замер. Он стоял так довольно-таки долго, и у меня было достаточно времени, чтобы начать нервничать. Ведь куда мы, по сути, собрались – мы хотим вломиться в охраняемое государственное учреждение. А что за это полагается таким, как мы?.. Но у Арона был спокойный и сосредоточенный вид человека, точно знающего, что нужно делать, и я решила ему довериться. Впрочем, как и всегда.

Я осмотрелась по сторонам. Мы находились в каменном мешке, слабо освещённом лишь отголосками света с улицы, к тому же приглушённого высокими стенами. Сюда не выходило ни одного окна, не было ни одной двери. И я не понимала, зачем Арон привёл меня в это пустынное место, и зачем он теперь гипнотизирует кирпичную стену.

Я уже хотела было повернуться к нему и задать этот вопрос, как вдруг тупик озарился ярким красным светом. Я резко обернулась и посмотрела на Арона. И увидела, что кирпичи, к которым он приложил свои ладони, сияют.

Это случилось так неожиданно. Вот только что было совсем темно, а мгновение спустя уже полно света. К тому же часть только что бывшей целостной стены подалась в сторону, открыв наполненный таким же мягким красным сиянием длинный коридор.

- Как ты это сделал? – Спросила я Арона, когда ко мне вернулся дар речи.

- Это волчий рубин – камень оборотней. Эти камушки просто чувствуют нас. – Мужчина улыбнулся.

- Амулеты, которыми стражники проверяют всех входящих в города, - дошло до меня наконец, - они ведь тоже сделаны из этих камней?

Арон кивнул и прошёл вглубь коридора, поманив меня за собой. Ещё раз оглянувшись, я шагнула следом за ним, а проход с лёгким шелестом закрылся за моей спиной. Часть кирпичной стены вернулась на место, и, ощупав её, я так и не смогла найти никаких швов или щелей, которые могли бы указать, что здесь только что была расположена дверь.

- Как это возможно? – Меня поразила такая простая и в то же время нераскрытая тайна.

- После срабатывания сигнальных камней, механизм приходит в движение. – Пожал он плечами. – Здесь нет никакой магии, кроме той, что заключена в камнях. Но, как ты могла уже заметить, использовать их можно по-разному.

- Так вот почему никто до сих пор не обнаружил ваш ход, он реагирует только на оборотней, а для людей – просто не существует. – Я была восхищена открывшейся мне тайной и красотой светящегося яркими красными угольками коридора, уходящего вдаль. Причём, чем ближе к ним подходил оборотень, тем ярче они разгорались, а когда он удалялся, гасли.

Арон подмигнул мне озорной, мальчишеской улыбкой, и я поняла, что он рад вернуться домой, пусть и так, тайком, незаконно, рискуя в любой момент быть пойманным.

- Пойдём, - мужчина протянул мне руку, и я смело вложила в неё свою.

Неважно, что ждёт нас впереди, мы вместе, а значит, нам всё по плечу.

 

36

Коридор закончился такой же каменной стеной, как и в самом начале тайного хода, но я уже знала, что это не настолько непроходимая преграда, пусть так и казалось на первый взгляд. Арон, почти не задумываясь, нажал на правильные камни, и стена с тихим шуршанием отъехала в сторону. Жестом призвав меня к тишине, мужчина шагнул в дом своего детства.

Мы попали в какое-то подсобное помещение. Здесь не было света, и пахло пылью и старым металлом. Я ни на что не наткнулась и ничего не опрокинула лишь благодаря тому, что оборотень крепко держал меня за руку. Затем он остановился и, прижавшись к моему уху, прошептал:

- Мы стоим у двери, - он взял мою ладонь и прижал её к тёплой деревянной поверхности. – Там дальше коридор, ведущий в главный холл. Нам нужно осторожно пересечь его по стеночке, тихо, как мышки, потому что на малейший шум среагирует охрана музея. Иди за мной и держи меня за руку. Если ты всё поняла, просто кивни головой.

Разумеется, я поняла, к чему эти долгие объяснения? Я кивнула, но, как он и просил, не стала ничего говорить. Я почувствовала, что дверь открылась лишь по лёгкому дуновению воздуха. Холл ярко освещался магическими светильниками, висевшими высоко под потолком.

Едва отойдя от двери и закрыв её за собой, я услышала шелест переворачиваемых страниц. От страха замерла, и Арон, сделавший движение вперёд, сильно дёрнул меня за руку. Я потеряла равновесие и, не удержавшись на ногах, полетела прямо на оборотня. Он поймал меня в последнее мгновение, когда до соприкосновения с мраморным полом оставалось не больше нескольких пядей. Движение обуви по полу, а также шелест одежды были такими громкими, что мы одновременно замерли, изображая из себя парную скульптуру любителей фигурного катания. Когда уже стало понятно, что на наши выкрутасы никто не отреагировал и не выскочил из-за угла с громкими криками, Арон сделал мне такие «страшные» глаза, что, знай я его чуть меньше, обязательно бы испугалась. Немного отдышавшись, я осторожно и тихо поднялась на ноги, держась за руку оборотня.

Стараясь не замечать его взгляда, теперь сверкавшего укоризной, внимательнее осмотрела холл. За столом, стоявшим у самой входной двери, сидел молоденький стражник и листал какую-то книгу. Арон тронул меня за плечо и демонстративно приложил указательный палец к губам, снова делая «страшные» глаза.

- Да поняла я! – Беззвучно показала одними губами. Это же была случайность.

Мы прошли весь холл вдоль стены и добрались до второго коридора. Пропустив несколько дверей, Арон остановился у третьей или четвёртой по счёту. Он осторожно повернул ручку, стараясь производить как можно меньше шума, и потихоньку потянул её на себя. В открывшийся проём он также шагнул первым, после чего протянул мне руку. Я приняла её и сделала осторожный шаг вперёд.

Это был просторный выставочный зал, на стенах которого создатели музея развесили разнообразное оружие и доспехи. Я так понимаю, что всё это имело отношение к убийствам оборотней в Карине и её окрестностях.

Большие окна, занимавшие добрую треть стены, давали достаточно освещения, чтобы не споткнуться обо что-нибудь, но детально рассмотреть экспозицию ночью было практически невозможно. Я заметила, что внимание Арона привлекла статуя оборотня, выполненная в натуральную величину. Мужчина, не двигаясь, стоял перед ней и смотрел. Я подошла поближе, чтобы лучше разглядеть, что же его так заинтересовало. И тоже замерла. Нет, это была не статуя. Это было чучело убитого оборотня, которому не позволили вернуться после смерти в человеческую ипостась и выставили здесь на потеху публике.

- Арон, - прошептала я и тронула его за плечо, - мы должны идти дальше. Слишком опасно оставаться здесь.

- Да, нужно идти. - Он очень медленно отмер и кивнул.

Я сжала его руку, сейчас это был единственный способ оказать ему поддержку. Я не знала, совершает ли стражник обход внутренних помещений музея, и с какой периодичностью он это делает. Но в любом случае нам нужно было уходить с открытого пространства. Слишком рискованно оставаться здесь так долго.

Наконец Арон взял себя в руки и повернулся ко мне, но сказал он совсем не то, что я ожидала услышать.

- Нужно убрать его, - он кивнул на чучело.

Что? Он в своём уме?!

- Нет, Арон, мы не можем здесь больше оставаться, мы должны найти лабораторию твоего отца, - я пыталась воззвать к его разуму.

Он посмотрел на меня усталым взглядом.

- Лаборатория моего отца находится прямо за ним, - мужчина указал на оскалившегося оборотня.

Вот ведь влипли! И как его двигать?

Мы осмотрели «экспонат» со всех сторон. Чучело было закреплено на тяжёлом, массивном постаменте, доходившем высотой примерно до середины бедра Арона. Общий вид композиции «Запечатлённая ярость» (как было указано на этикетке) производил впечатление монументальности, побеждённой силы, злобы и должен был, вероятно, пугать эмоциональных посетителей музея.

Арон взялся за основание и попробовал сдвинуть «экспонат» с места.

- Поддаётся, но тяжело, - резюмировал он спустя несколько секунд. – Помоги мне немного, только старайся не шуметь.

Оборотень толкал скульптуру с одной стороны, я же пристроилась с другой. Экспонат тронулся с места и поехал, скрежеща и оставляя глубокие борозды в мраморе. Мы тут же остановились и прислушались. Кажется, пронесло, и никто не выскочил на производимый нами шум. А возможно, что ужасно громким он казался только нам. По крайней мере, так я себя успокаивала, когда мы продолжили толкать эту огромную штуковину подальше от стены, у которой она стояла.

Мы сдвинули её буквально на несколько шагов, а усилий было затрачено столько, что я уже чувствовала себя выжатой и взмокшей от пота. И конечно, главные опасения вызывал издаваемый при передвижении натужный скрип. Царапины в темноте были не особо заметны, а завтра, когда музей откроется, надеюсь, мы с Ароном будем уже далеко отсюда.

Оборотень подошёл к освободившейся стене и положил на неё ладони. И снова я стала свидетелем чуда, камни, которых касались его руки, засветились красным, и часть стены отъехала в сторону, открывая проход в спрятанную от посторонних глаз комнату – лабораторию главы общины оборотней, одного из сильнейших колдунов довоенного периода.

Мы уже было вошли внутрь, как вдруг раздавшиеся за спиной в полнейшей тишине аплодисменты заставили нас обернуться. На пороге выставочного зала стоял высокий пожилой человек в длинном тёмном балахоне и хлопал в ладоши. Тут же повсюду загорелся свет. Помещение наполнили стражники, окружив нас с оборотнем. Арон задвинул меня за спину и начал было превращение, он знал, что мы погибнем, но собирался дорого продать наши жизни.

- Нет-нет, молодой человек, не спешите, - старик, оказавшийся совершенно седым, махнул на оборотня рукой, и тот застыл в неестественной позе. Подвижность сохранили лишь глаза. «Так вот как они создали ту скульптуру», - подумалось вдруг мне. – «Неужели и Арона ждёт та же участь?»

- Ты молодец, Гула, - обратился старик ко мне, улыбаясь. – Сделала всё, как надо. Я всегда знал, что могу на тебя рассчитывать.

- Я не понимаю, о чём вы говорите, - я действительно не понимала, даже обернулась назад, где, возможно стоял кто-то ещё, к кому он обращался.

- Ты просто не помнишь, Гула. – Он смотрел так по-доброму, будто был моим дедушкой, воспитывавшим меня сызмальства. – Сейчас я это исправлю.

Он сделал рукой какой-то пасс и послал мне что-то невидимое, неощутимое. Но после того, как это нечто достигло меня, я почувствовала головокружение и оперлась рукой о стену.

Вспышка.

Я стою с этим старичком, нет, с Бегеном, так его зовут. Он не мой дедушка, он мой учитель, и он действительно воспитывал меня с одиннадцати лет. Я называю его Мастер.

Вспышка.

Я маленькая девочка, Беген объясняет мне убийственную силу доступной мне магии крови, объясняет на примере пушистого кролика. Я выпиваю его жизнь вместе с кровью. У меня красные губы, которые я вытираю рукавом, затем поднимаю взгляд и ищу одобрение на лице Мастера. Вижу, он очень доволен мной.

Вспышка.

Мы сидим на скамейке у дома с причудливо изогнутой красной крышей, вокруг цветут розы, заполняя сад изысканным ароматом.

- Послушай, Гула, ты уверена, что справишься? Ведь могут появиться неучтённые обстоятельства. К тому же, он молодой мужчины, ты привлекательная женщина… - Он смотрит на меня, ожидая ответа. И я знаю, что, несмотря на любые сомнения, я не откажусь от этого шанса – поймать вожака одной из стай неуловимых оборотней, сына главы каринской общины. Я смогу, я заманю его в ловушку, я узнаю у него до сих пор недоступные нам тайны оборотней.

- Я справлюсь, Мастер, можете не сомневаться. – Даже, если придётся переспать с этим оборотнем, я ведь уже делала подобное в прошлый раз, и Беген об этом знает. Это последняя проверка моей решимости, экзамен на профпригодность. Если я справлюсь, то смогу встать во главе одного из ловчих отрядов Охотников. Я давно этого хочу.

Вспышка.

Магические полукони несутся сквозь снежную пелену, в которой чёрными тенями мелькают деревья, настолько велика скорость. Затем резкая остановка. Я с трудом удерживаю животное на месте. Руон, командир отряда спешивается и подходит ко мне.

- Пора, госпожа. Идёмте.

Я знаю, что он отведёт меня к месту, где я смогу встретиться с вожаком оборотней, поэтому, не сомневаясь, иду за Охотником. Мы спешим вглубь леса, наш отряд остался далеко позади. Но так и должно быть. Оборотни прячутся здесь уже много лет, и до сих пор нашим ловцам не удалось их найти.

- Вот, смотри, - Руон указывает на что-то рукой в металлической перчатке.

Я пытаюсь разглядеть это среди деревьев, повернувшись к Охотнику боком. И внезапно периферийным зрением улавливаю какое-то движение с его стороны, и сразу за этим приходит обжигающая боль. Я хватаюсь рукой за рану и вижу ярко-красную кровь. Я ещё не понимаю, что произошло, а Руон делает уже следующий замах. В руке у него странное оружие, похожее на лапу какого-то зверя с длинными когтями. Он бьёт меня этой лапой снова и снова, а затем, когда моё сознание уже уплывает очень далеко, в чернильную тьму, уходит…

После последней вспышки из меня выбило дух, я согнулась пополам, опираясь о дверной косяк и пытаясь отдышаться. Как такое могло произойти? Неужели это всё правда? Воспоминания говорили, что я Гула, ведьма крови и Охотница на оборотней. Хотя эта женщина, которую я видела в лабиринтах своей памяти, совсем не была похожа на меня сегодняшнюю. Гула не ведала любви к Арону, которой полно было сердце Дары. Впрочем, это теперь не важно. Я решила, что с этим смогу разобраться позднее, а сейчас мне нужно было решить более важный вопрос.

- Вы меня обманули! – Память услужливо подсказала, что раньше я никогда так не разговаривала с Мастером. Но меня раньше никогда и не убивали по его приказу.

- Нет, девочка моя, я всего лишь не озвучил тебе некоторые детали плана, чтобы не напугать раньше времени. Ну подумай сама, разве проникся бы оборотень доверием к тебе, если б встретил в самой глубине леса живую и здоровую женщину? Нет, он должен был спасти тебя, поделиться своей кровью, проникнуться чувствами…

- Да что вы знаете о чувствах! – Перебила я его, понимая всю извращённую логику, с которой я раньше наверняка бы согласилась. Ведь всё сработало, как мы и планировали. А какой ценой – не имело значения, по крайней мере, для меня прежней…

- Я знаю, что ты успокоишься, и тогда сможешь трезво взвесить наши поступки и их значение для страны. – Голос Мастера звучал так спокойно, что я засомневалась в своих эмоциях. Возможно, я действительно сейчас сужу сгоряча, а потом, когда успокоюсь, смогу мыслить здраво и передумаю.

Я перевела взгляд на Арона, который не мог двинуться с места и лишь с ужасом и болью на лице слушал, о чём мы с Бегеном рассуждаем.

- Прости, дорогой, - сказала я, глядя в его расширенные от ужаса глаза, - мне пришлось тебя обмануть.

Конец первой части.

 

37

Дорогие друзья!

Вот и подошла к концу первая книга о приключениях Арона и Дары. Спасибо, что вы были со мной и прошли весь этот непростой путь. Надеюсь, что вам понравилось, и вы будете с нетерпением ждать продолжения.

Буду очень признательна за лайки и комментарии, ваше мнение важно для меня!

Подписывайтесь на меня, чтобы не пропустить выход второй части, а также других моих книг.

С любовью, ваша Лилия.