Самый знаменитый сын Мадейры – это, понятное дело, Криштиану Рональду. Но местная знаменитость номер два, наверное, это все же Нини Андраде Сильва, признанная недавно одной из десяти самых выдающихся португальцев современности и завоевавшая всемирную известность как дизайнер интерьеров.

Когда мы встретились с ней впервые, моя жена прошептала: «Какое русское лицо!» Ну да, действительно, есть такой северорусский тип. Дивные золотые волосы, голубые глаза. «И даже нос у нее русский», – утверждает моя Света, хотя я ничего особенно русского в нем не увидел. И вообще, Нини могла бы быть и шведкой, и эстонкой, и немкой, но на кого она меньше всего похожа, так это на португалку. По крайней мере, в нашем обычном представлении о типичной внешности жителей этой страны. А она именно что чистокровная португалка; наверное, кельтские гены в ней взыграли, как, впрочем, бывает здесь довольно часто. Сама Нини сказала: «Меня часто принимают за русскую». Ей это кажется забавным, тем более что она, объездившая не то что полмира, а почти весь белый свет, как раз в России ни разу не бывала, что считает большим своим упущением и надеется его исправить в обозримом будущем. «Зато сейчас у меня крупный русский клиент, его зовут Михаил».

Мы с ней обедаем в знаменитом кафе «Атенау» («Athenau»), о котором я уже упоминал. Это совершенно особое заведение, и сейчас я собираюсь открыть своим читателям его тайну, о которой и не подозревают туристы, прочитавшие какие угодно другие путеводители по Мадейре и Португалии.

Тайна вот в чем. Еще в ХIХ веке здесь образовался закрытый частный клуб нарождающегося мадерьянского среднего класса и интеллигенции (более известен другой, Фуншальский клуб – Clube Funchaliense, – расположенный на улице Ферейруш). И в этом качестве «Ahtenau» играл важную роль в истории города и острова, здесь формировалось местное общественное мнение. Так вот. Клуба здесь давно нет, и на его месте под тем же названием существует это открытое для всех и каждого простенькое на первый взгляд кафе. Здесь хорошо, но без претензий, кормят, но этим на Мадейре никого не удивишь. Тайна в другом: каким-то мистическим образом негласный клуб мадерьянской интеллигенции продолжает здесь функционировать. Даже за время нашего делового и поневоле торопливого обеда с Нини мы повстречали здесь депутата Европарламента от Мадейры, крупного историка, предпринимателя – владельца магазина, издателя главного культурного журнала, одного из главных мадерьянских поэтов, дочь знаменитого португальского писателя и бог знает кого еще, – Нини не со всеми смогла меня познакомить. Зато ее знали здесь, кажется, все – от официанток и поваров до посетителей, которые один за другим подходили к Нини целоваться.

Я, как всегда, с удовольствием поедал очередное филе Эшпады с в меру пикантным рисом, окрашенным благодаря ароматным травам в оранжевый цвет, и наблюдал за тем, насколько узок круг островной элиты.

Нини пришла на обед в своей фирменной майке с надписью: «Garouta do Calhau» – «Девочка камней». Так называется созданный ею благотворительный фонд. Причем пятая буква в слове Garouta – «u» – перечеркнута жирным красным крестом. Так, объясняет мне Нини, во времена ее детства учителя исправляли ошибки. Дети из бедных, не очень грамотных семей частенько делали грубую ошибку: вставляли в слово «гарута», «девочка», лишнюю букву. Девчонки, бегавшие босиком по камешкам на морском берегу и танцевавшие на гальке для иностранцев в надежде, что за это им хоть что-то перепадет и им не придется ложиться спать голодными. Поэтому таких девочек без будущего и прозвали девочками камней.

Нини гордится, что она изменила смысл этой идиомы в португальском языке. Раньше прозвание это имело явно пренебрежительный, презрительный характер. Теперь же в нем звучит человеческое сочувствие. Вот чего добился ее благотворительный фонд, помимо того, что ему удалось практически помочь множеству таких, казалось бы, обреченных на прозябание детей получить образование и перспективу в жизни.

«Но что за имя – Нини? – спрашиваю я. – Вроде бы его в Португалии не существует».

«Меня официально, юридически зовут Изабель, но об этом мало кто знает, – говорит она. – В детстве я почему-то отказывалась на это свое имя откликаться. „Изабель!“ – звали родители, а я отвечала: „Ни-ни!“ Упрямая будет девушка, решили родители, всегда будет добиваться своего. И сдались, согласились звать меня Нини. Но вообще мне кажется, что я родилась дизайнером. Как-то это стало само собой очевидно».

Когда Нини Андраде попросила у правительства стипендию для обучения этой профессии, ей отказали. «Не видим смысла в подготовке кадров по такой специальности», – сообщили ей. Дизайнеров в то время в Португалии практически не было. Никто даже толком не понимал, что это такое. Сегодня же в одной только компании Нини работает около ста человек в Португалии и десятки людей – в других странах мира.

Она – Dama Comendadora, то есть что-то вроде британской Дамы, обладательница самого почетного титула своей страны. Лауреат множества национальных и международных премий. Успешный, богатый человек, знаменитость. Но вот она по моей просьбе записывает что-то в мой блокнот, для этого пришлось извлечь из сумочки очки, и – о боже! – дужка у них оказалась сломана. «Вечно у меня с очками что-нибудь случается», – бормочет она. А я сижу напротив, смотрю на нее и думаю: встретишь на улице или в кафе такую вот симпатичную, миниатюрную, непритязательно одетую женщину, может быть, обернешься вслед, подумаешь: что-то в ней есть, изюминка какая-то. Но – Гранд Дама? Комендадора какая-то? Да ни за что на свете!

В Лиссабоне Нини оформляла отель «Фигейра», то есть «Фиговое дерево». И оформила так, что – офигеть! И вот один важного вида британский джентльмен как раз и офигевал. Рассматривал все, цокал языком. Особенно его поразил умывальник, выполненный в форме гигантского инжирного плода. То есть не буквальное воспроизведение, а тонкая стилизация. Если особенно не задумываться, можно подумать: просто красивая, неожиданная форма, теплое дерево, которое хочется потрогать, и глазу наслаждение… А если задуматься, то прямая ассоциация с названием отеля и сквозной темой дизайна. Джентльмен не выдержал, обратился к незнакомой женщине, захотел поделиться восторгом. А Нини тоже не выдержала, похвасталась. Призналась: «Моя работа». Джентльмен смерил ее снисходительным взглядом, пробормотал: «You wish» – и пошел прочь.

Это английское выражение – «You wish» – можно перевести как: «Мечтать не вредно».

«Ну, вы догнали его, объяснили ему, что он ошибается?» – спрашиваю.

Нини только пожала плечами: зачем?

Вообще, это одна из ее центральных тем – внешнее и внутреннее.

Позднее, вернувшись после обеда в ателье, Нини показала мне запись одной из своих лекций на эту тему. Она вышла на трибуну в ужасной одежде, почти в лохмотьях, в уродовавшем ее парике. И постепенно, по ходу беседы, разоблачалась, снимала с себя это уродство, – такой вот своего рода стриптиз, когда сбрасывается все наносное, тебе не свойственное, обнажается твоя истинная суть. И наконец предстала перед аудиторией золотоволосой красоткой, одетой во все белое.

Любопытно, думал я, что о важности умения смотреть сквозь внешнее говорит человек, знаменитый именно своими потрясающими стилизациями, придающий предметам и интерьерам форму чего-то совсем другого, чем они по сути вроде бы как раз и не являются.

Например, оформленный ею пятизвездочный бутик-отель «The Vine» в центре Фуншала – весь про виноград и вино, в полном соответствии со своим названием («Виноградная лоза»).

«The Vine» дважды получал высшие премии на международных конкурсах дизайна.

Тем, кто интересуется этим искусством, настоятельно рекомендую сходить поглазеть на образец творчества Нини, тем более что в гостинице будут рады вам его продемонстрировать. Наше главное наблюдение: единство и органичность всего стиля. Остроумно, неожиданно, но в то же время красиво, совершенно не помпезно и не пафосно. Практично. Поднимаешься в ресепшен и слева сразу же видишь большой круглый диван, на который нестерпимо тянет тут же усесться. А посреди дивана – живописная груда отполированных, овальной формы красавцев камней, которые только при ближайшем рассмотрении (при самом ближайшем!) оказываются мягкими удобными подушками. А издали ни за что не догадаешься. И дальше все в том же духе. Много дерева, которое кажется живым, много декоративной мебели, ассоциирующейся с виноградниками, с винодельнями, с традиционной обстановкой мадерьянской фермы, а иногда и кинты – усадьбы мадерьянского аристократа. Но все это элегантно, легко, без пафоса и излишней прямолинейности.

Лифт кажется продолжением этажа, пол которого покрыт имитацией темно-серой и черной гальки, по которой бегали те самые девчонки и которой традиционно мостили улицы в Фуншале. На самом деле это синтетический кафель. «Мне было важно, чтобы по нему было удобно, даже приятно ступать ноге, к тому же это еще и легкий массаж ступни», – говорит Нини. У нее, как выяснилось, есть некая идиосинкразия – нелюбовь к лифтам. И вот она попыталась оформить их в гостинице так, чтобы они и на лифты-то не были похожи. Получилось…

Каждый этаж отеля выдержан в своем стиле и в соответствующих цветах, символизирующих время года. Весна – зеленый, лето – красный, осень – коричневый и зима – белый. Но все это сделано сдержанно, без напора и нарочитости, так, что если не задумываться о символическом смысле, то просто видишь перед собой изящный, гармоничный интерьер с очень точными цветовыми комбинациями, не напрягающими глаз. Ну, может быть, коричневый этаж кому-то покажется чуть темноватым и мрачноватым. Но и в этой мрачности есть колдовское очарование.

Нини известна склонностью к минималистским решениям. Делает все по-своему – упрямая же девочка камней… Слоган себе придумала: «Я не следую трендам, я создаю свои собственные». Поклонники каламбурят, предлагают новый термин: «Нинимализм». А на стене ее ателье – цитата из Оскара Уайльда: «Жизнь – слишком важная штука, чтобы принимать ее всерьез».

Номера «The Vine» как раз и дают наглядное представление о «нинимализме». Сверкают, отражаясь в зеркалах, блестящие (но не слишком) поверхности. Все необходимое спрятано в стены – и шкафы, и мини-бар, и сейф, и фен, и прочее. Поначалу даже не догадаешься, сколько здесь всего на самом деле. Зато подчеркнуто обнажены суперсовременные души, ванны, «мокрые комнаты». Для консерваторов в скрытом от глаз ящике найдется традицинная бумажка с «Не беспокоить» на одной стороне и «Приберите мою комнату» – с другой. Но можно и круче: нажмете кнопку, и расположенные вовсе не на двери, а под ней, на полу, цифры, обозначающие ваш номер, поменяют цвет. Фиолетовый – значит «не беспокоить», зеленый – «прошу сделать уборку».

Апофеоз всего – крыша. Здесь располагается элегантный длинный, но узкий бассейн – окунуться приятно, но особенно не поплещешься, кроля, а тем более баттерфляя не подемонстрируешь. Любителям серьезного плавания туда лучше и не соваться. Бассейн и особенно длиннющее – 20 метров – узкое джакузи напоминают гордость Мадейры – знаменитые левады. Влекут овальные диванчики вокруг бассейна, стилизованные под те же мадерьянские камни, только совсем другого размера. На них так славно поваляться, окунувшись. Здесь же бар, ресторан, но главное – это захватывающий дух вид на бухту, на океан, а с другой стороны – и на город тоже.

Концепция отеля необычна для Мадейры: он расположен прямо внутри крупнейшего в городе торгового центра, мола, названного в честь знаменитого фильма Феллини «Дольче вита», «Сладкая жизнь». Огромный стеклянный куб, светлый, с легким бирюзовым отливом, в двух шагах от площади Инфанте. «The Vine», в соответствии со своим именем, обвивает, подобно лозе, несколько этажей торгового центра.

«Меня часто зовут читать лекции по всему миру – про дизайн, ясное дело, – говорит Нини. – Но я предпочитаю говорить о жизни. О дизайне жизни. Вот недавно в Пекинском университете выступала. С утра в гостинице встала, пошла в ванную, посмотрела на себя в зеркало, и меня осенило. Вышла на трибуну в том же виде: в банном халате и с полотенцем-тюрбаном на голове. В зале шок. Шум, смешки. Я говорю: что вы так реагируете, разве я неправильно одета? Нет, одета я совершенно правильно – ошибочно выбрано место для такого наряда. А в своей ванной я бы смотрелась уместно».

Цены меняются, но когда я последний раз осведомлялся, самый дешевый номер Superior atrium view стоил 126 евро в сутки, Deluxe prestige – 199, Junior suite – 204, Senior suite – 254, самый дорогой Design suite panoramic – 356 евро.

Адрес отеля:

Rua dos Aranhas 27

Мой субъективный беспощадный приговор: «The Vine» – замечательное произведение дизайнерского искусства, но на Мадейре, этом удивительном курорте, надо все же жить или как можно ближе к морю, или уж в загадочных горах, а не внутри торгового центра.