В полдень солнце иногда кажется тусклым. И дело не в том, что оно такое на самом деле, а просто становится тусклым тогда, когда на него не обращаешь внимания.

Виктор не смотрел на солнце пару часов. Ему было не до этого. Он сражался.

За стенами замка в центре огороженного деревянным забором 'стадиона' состязались бойцы. Зрителей было много, и наскоро сколоченных скамей, поднятых на возвышение, для всех не хватало. Дворяне, маги, жрецы, челядь, жители окрестных деревень оцепили место турнира плотным кольцом. Графиня сидела на удобном месте на самой верхней скамье, а рядом с ней располагались наиболее знатные гости. Между зрителями сновали торговцы, разносящие воду, компоты, сушеные плоды лавровишни и других фруктов.

Антипов неплохо подготовился к происходящему, поэтому сейчас пожинал плоды. Он легко победил своего первого противника, затем без видимого труда одолел второго, того, кто тоже выиграл первый бой, а потом, когда третий оказался повержен вследствие довольно необычной комбинации ударов, публика всколыхнулась.

Виктор не смотрел на небо, но тщательно наблюдал за реакцией зрителей. Третья его победа привела к волне обсуждения достоинств неожиданного претендента на лидерство. Специалисты, неспециалисты и полуспециалисты в течение нескольких минут перемалывали косточки ан-Орреанта. Все-таки признанное мастерство владения щитом и мечом – не шутка. Антипов видел это, подмечая взгляды и жесты. Графиня встретила успех Ролта весьма благосклонно, улыбнулась ему, и когда он подошел поближе, сказала несколько ободряющих фраз. Жрецы тоже остались довольны. Терсат махнул своему будущему протеже рукой и Виктор понял, что если он выйдет хотя бы на второе место, то поддержка со стороны священнослужителей будет обеспечена.

Женар тоже не остался в стороне. В промежутке между своими схватками он подошел к Виктору и сообщил, приглаживая усы резкими нервными движениями:

– Неплохо, неплохо, господин ан-Орреант. Ваш пример лишний раз доказывает, что везение в выборе противника гораздо больше необходимо воину, чем долгие и упорные тренировки.

– Чтобы мое везение было полным, мне нужно было родиться в семье графа, господин ан-Котеа, – ответил Виктор, которому все больше казалось, что когда турнир завершится, дуэль между ними будет неизбежна.

Распорядитель турнира не мог оставить Ролта без внимания. Он выставил ан-Орреанта в четвертый раз против победителя двух пар, барона ан-Ретеса, которому не нашлось противника по жеребьевке. Эти пары вышли вне очереди. Они должны были пропустить вперед безусловных лидеров 'второй группы' ан-Суа с Женаром, но победное шествие Ролта внесло в планы коррективы.

Однако Виктор не роптал. Дополнительный противник – лишний повод рассказать жрецам о том, как его, подающего надежды честного молодого воина, пытаются задвинуть. И Антипову почему-то думалось, что Терсат отреагирует как должно. А именно – возьмет хотя бы жеребьевку в свои руки. Виктор настолько увлекся планами и их целенаправленным выполнением, что перестал учитывать неожиданности и забыл простую житейскую мудрость: если тебе часто не везло раньше, то не везет и сейчас, просто ты об этом еще не знаешь.

Барон ан-Ретес принадлежал к числу тех, чье имя 'приклеилось ко дну горшка'. Он не был очень сильным бойцом, но Антипов его опасался. Однако сейчас Виктор, вдохновленный несколькими легкими победами, находился в превосходном настроении и был готов бросить вызов практически любому.

Ан-Ретес, бородатый мужчина средних лет в хороших доспехах, начищенных до блеска, и в шлеме с коротким желтым плюмажем, не испытывал к Ролту никакой ненависти. Виктор понял это сразу же, когда вышел в центр поля и поклонился своему противнику. Барон ответил легким поклоном и дружелюбной улыбкой. Антипов подумал, что с таким хорошо иметь дело. Не только во время состязаний, но и в реальном бою. Если один человек пытается убить другого без всяких отрицательных эмоций, то у убиенного наверняка успеет создасться впечатление, что пал не от руки врага, а по причине злого рока. Что ни говори, а последняя мысль перед смертью будет лишена неприязни.

– Начинайте, господа, – распорядитель опустил свой небольшой деревянный жезл и сразу же раздался звук горна, которым отмечалось начало каждой схватки.

Виктор не стал ждать, пока труба стихнет, а немедленно атаковал, что дозволялось правилами. Воин провел серию отличных ударов, но все они были приняты на щит, даже те, которые, с точки зрения Антипова, удобнее парировать мечом. Это слегка удивило Виктора. Он отступил на шаг, словно приглашая противника сделать ход. Реакции не последовало. Тогда молодой воин снова ринулся в атаку. Одна связка шла за другой, но ан-Ретес демонстрировал большую опытность. Он уклонялся, отступал, а если не получалось, то просто принимал удары на щит. Барон держал меч в среднем положении и использовал его лишь изредка. Антипов наблюдал за ан-Ретесом раньше, тот сражался хорошо, но никогда не пренебрегал атаками. Виктор был озадачен.

'Он вообще нападать собирается? – подумал он, когда барон в очередной раз проигнорировал возможность нанести удар. – Или чувствует, что атака не достигнет цели? Но почему тогда с другими вел себя иначе?'

Антипов бы с удовольствием оглянулся, чтобы увидеть Нарпа и Пестера, которые тоже находились среди зрителей. Вдруг воины поняли что происходит и подадут знак? Но Виктор не хотел терять столь необычного противника из поля зрения ни на секунду. Представитель замка ан-Орреант перемещался, атаковал, но ан-Ретес ушел в глухую оборону. Схватка явно затянулась.

По общепринятым правилам выигрывал тот, кто наносил первым удар, который бы привел к серьезному ранению или смерти противника. Это оценивали судьи: сам распорядитель турнира и двое седовласых дворян. Если противники поражали друг друга одновременно, то победитель назначался все равно, исходя из 'качества' удара, а также личных пристрастий судей.

После очередной провальной атаки Антипов был почти готов к тому, чтобы прямо спросить своего противника, долго ли он намеревается валять дурака. Уже трибуны неодобрительно шумели, а распорядитель турнира подходил неоправданно близко, хмуро следя за ударами и качая головой. Если опытный боец непрерывно отступает, не делая попыток к тому, чтобы напасть, то поразить его чрезвычайно трудно. Большая часть хороших ударов наносится в ходе контратак.

Однако как только Виктор вспомнил об этом, то вопрос к противнику вылетел у него из головы. Антипов слегка снизил свой наступальный напор и стал присматриваться, отмечая в первую очередь положения меча барона. Тот часто держал его на уровне груди, но все же иногда отводил назад и вниз. И уже после нескольких атак Виктор выявил удивительную закономерность: меч ан-Ретеса шел вниз только тогда, когда правая нога Антипова оказывалась впереди. Похоже, что барон тоже присматривался к ан-Орреанту в ходе предыдущих боев и заметил что-то, возможно, небольшую ошибку. И сейчас очень хотел ей воспользоваться.

Однако поединок следовало заканчивать. Скоро гнев толпы обратится не только против ан-Ретеса, но и Ролту тоже достанется по причине невозможности поразить отступающего. Если Виктор действительно хотел оказаться на вершине турнира, то следовало учитывать все, что может повредить репутации. Ему совсем не хотелось, чтобы его за глаза называли 'Выбиватель Пыли Из Щитов', 'Рассекатель Воздуха' или еще как-то в этом духе. Поэтому он пошел на риск.

Антипов провел атаку по верхней части тела барона, потом шагнул вперед правой ногой, нанес удар по коленям противника и… замешкался, симулируя краткую потерю равновесия. Поза опасная, шаткая, особенно, если барон захочет провести атаку сверху. Но еще в начале этих маневров Виктор увидел, что меч ан-Ретеса пошел вниз. Положение 'борона'. Идеально для ударов по ногам.

Толпа на миг затихла, когда зрители увидели, что барон наконец ринулся в атаку. Он выглядел невероятно красиво в своем движении. Быстрый как стрела и изящный как олень. Ан-Ретеса присел, а меч со свистом устремился к выставленной ноге Ролта. Отличный удар! Вот только никакой ноги там уже не было…

Распорядитель турнира поднял жезл. Кончено! Меч молодого дворянина Ролта опустился аккурат на плечо противника.

– Благодарю, господин барон! – радостный голос Антипова разнесся над полем, заглушая восторг толпы. – Это было незабываемо!

– Благодарю, – ан-Ретеса поклониться не мог, потому что держался рукой за больное место. – В позапрошлой схватке вы дважды выставили правую ногу слишком далеко вперед. В прошлой – один раз. А в этой… вы что, и раньше притворялись? Это была не ошибка? Вы просто заманивали противников?

– Заманивал, господин барон. И прошлых противников и будущих, – Виктор не считал, что пришло время для правды. Возможно, он поделится истиной с остальными потом. Немного погодя. Когда станет старым и до смерти останутся считанные минуты. А может быть ничего такого не расскажет. Зачем перед смертью говорить о пустяках и тратить драгоценное время? Лучше рассказать о том, как в одиночку справился с сотней бойцов. Словам умирающего ведь принято верить. Как же этим не воспользоваться?

Но, тем не менее, барон был сильным противником, поэтому Антипов как должное принимал поздравления Нарпа, Пестера и Риксты. Он их действительно заслужил. Теперь никто не скажет, что ему доставались лишь слабаки.

Толпа всколыхнулась, словно гигантский удав сжал ограду поля в своих объятиях и тут же расслабился. В центр выходили два фаворита, один из которых теперь мог занять лишь третье место. Ан-Суа и ан-Котеа.

Виктор бы с удовольствием полюбовался на их схватку, тем более, предстояло выяснить, с кем он столкнется в финале, но, увы, природа взяла свое. Сказалось то ли волнение предыдущего боя, то ли напряжение всего насыщенного событиями дня, но Антипов был вынужден временно покинуть ряды зрителей. Это его спасло и погубило одновременно. Он еще не знал, что все тщательно выпестованные дальнейшие планы, коварные и не очень, уже оказались под угрозой. Дело в том, что к замку графини наконец приблизился один человек…

Судьба часто дает людям шанс. Некоторые принимают его, а иные отвергают. Есть и такие, которые не верят в стечения обстоятельств, а предпочитают строить свою жизнь сами. Им судьба тоже дает шанс. Шанс победить и шанс проиграть. Этой принципиальной особе безразлично, верят в нее или нет. Она одинаково щедра ко всем, одаряя радостями и неприятностями, счастьем и горем, жизнью и смертью. Можно трудиться, не покладая рук, но одно случайное событие разрушит все, что создавалось годами. Многие люди считают, что жизнь зависит лишь от них. Идеалисты! Жизнь не может зависеть от человека, пока от него не зависит смерть. А судьба – просто напоминание об этом.

Итак, в тот самый миг, когда Виктору оставался только один шаг до того, чтобы выйти из толпы на более-менее чистое пространство, он заметил, что какой-то человек спешился неподалеку. Зелено-белая накидка с золотой каймой отражала принадлежность к высоким чинам храмовой стражи, а седые виски и узкое лицо показались очень знакомыми Антипову. Сопровождающие обступили этого человека, придерживая лошадь, но Виктор не обращал никакого внимания ни на благородное животное, ни на тех, кто взял ее под узду. Он был целиком сосредоточен на одном-единственном приезжем. И чем дольше Виктор смотрел на него, тем отчетливее понимал, что случилась одна из самых ужасных вещей. И что даже для его невезения это слишком.

'Вот и приехали, господин Шалтай-Болтай, – мрачно подумал Антипов. – Похоже, что мне конец… Вот так вот! Ну почему сюда должно было занести ан-Келени?! Катастрофа…'

Реакцию молодого воина можно было понять. Сотник храмовой стражи ан-Келени был встречен Виктором при весьма пикантных обстоятельствах: когда Ролт покидал Парреан после осквернения храма Зентела. И хотя волосы Антипова были тогда окрашены в черный цвет, оставались все шансы на то, что сотник сумеет его опознать. В любом случае, риск разоблачения стал настолько велик, что ни о каких публичных выступлениях больше не шло речи. Появление сотника – действительно катастрофа, ставящая под угрозу участие представителя замка Орреант в турнире.

Виктор раздумывал недолго. Он моментально вклинился обратно в толпу и, расталкивая стоящих, устремился к тому месту, где находились его слуга и воины. Оказавшись рядом с ними, Антипов схватился за воротник Риксты, подтащил паренька поближе, а сам стал шептать на ухо Нарпу:

– Слушай внимательно! Финал состоится после обеда, до него еще добрых три часа. Нам нужно успеть что-то придумать!

– Что…, – глаза Нарпа распахнулись, он еще не видел приятеля в таком волнении.

– Тихо! – шикнул Антипов. – Слушай дальше. Пестер тоже, если расслышит! Сюда прибыл сотник ан-Келени. Он знает меня в лицо и Риксту наверное тоже. Может опознать и жрецы поймут, кто я на самом деле! С ним нужно что-то делать. И немедленно! Я сейчас поеду с Рикстой на постоялый двор, буду ждать там, чтобы случайно не попасться ан-Келени на глаза. А вы пока разузнаете о сотнике. Где остановился, с кем приехал, надолго ли приехал и зачем… все, что сможете узнать! Тогда я решу, что с ним делать. Он тут лишний! Мне бы не хотелось пропускать последнее сражение. Ясно?

Рикста, слышавший весь монолог, прикусил свой палец. Лица обоих солдат были серьезны. Хотя Пестер не все услышал, но понял, что тревога Ролта свидетельствует о серьезных событиях.

– Все, я отбыл. Сделайте, как сказано! – Виктор развернулся и двинулся к лошадям, внимательно оглядываясь по сторонам, чтобы не натолкнуться на вновь прибывшего.

Нежелательной встречи не произошло и Антипов со слугой галопом помчались прочь от замка, провожаемые уважительными взглядами тех, кто признал в воине успешного новичка, претендента на победу в состязаниях с щитом и мечом. Удаляясь от места проведения турнира, молодой воин оглянулся только один раз. Пестрые флаги и суетящаяся толпа с графиней, жрецами и соперниками остались позади вместе с зыбкими надеждами оказаться первым в столь важном состязании. Что случится, если ан-Келени не уберется из замка и ничего не получится придумать? Тогда Виктор пропускает финал!

Высоко над ареной кружила какая-то птица. Воину было не до того, чтобы разглядывать всяких летунов, но легкое любопытство заставило его поднять голову. Неужели тот самый коршун? Антипов обратил свой взор на небо и наконец-то увидел солнце. Оно резануло его по глазам, заставляя прикрыть их. Птицу рассмотреть не удалось, поэтому Виктор отвернулся и, уже не оглядываясь, поспешил к ближайшей деревне.

Несясь по пыльной дороге Антипов испытывал горечь и разочарование, хотя, казалось бы, мог уже привыкнуть к такому положению дел. Везение не для него. Столько усердно работать, провернуть такие отличные комбинации и на тебе… Приезд одного человека может перечеркнуть все! А что будет, если с сотником не удастся ничего решить не только до финала, но и до вечера? Сегодня же очередная жеребьевка на состязания с копьем! Виктор всерьез не рассчитывал выиграть и это, но по поводу жеребьевки у него были огромные планы. Он не верил, что его прежний фокус пройдет без сучка и задоринки, поэтому собирался привлечь жрецов. Схема была проста как слеза: во-первых, поднимается скандал, даже неважно из-за чего, допустим, что-то происходит с горшком с именами, во-вторых, Антипов заявляет своими союзникам-жрецам, что наконец-то Женар начал действовать и неприятность с горшком – его происки, в-третьих, Терсату подбрасывается идея, что графиня ничего не может сделать с хитрым графским сыном, а священнослужители – нейтральные наблюдатели, поэтому будет хорошо, если они возьмут жеребьевку в свои руки, чтобы обеспечить максимальную справедливость. И в-четвертых, если жрецы не сумеют добиться нужных им результатов, то Виктор признает, что он ничего не понимает ни в жизни ни в справедливости.

И теперь этот замечательный план, да и все остальные комбинации, могут полететь коту под хвост! Антипов был очень зол. Он злился на весь свет, на себя, на замок, на Ареса, на Кеаля… Не злился лишь на графиню, но только потому, что в отношении к ней преобладали другие эмоции. Зато богу обмана в мыслях Виктора досталось по полной программе.

'Пропал куда-то наш ценитель шуток, – раздраженно думал Антипов. – Вот совсем недавно говорил со мной, давал ценные советы по поводу того, что Ласану лучше бы украсть, а замок сжечь, а теперь, когда он мне очень сильно понадобился, его нет! Ничего удивительного, я даже ожидаю, что когда турнир закончится без моего участия, Кеаль появится и сотника постигнет жестокая кара. Ан-Келени внезапно умрет в день свадьбы Женара и Ласаны! Вот это – фирменная шутка Кеаля. Бессмысленная и бесполезная'.

Надо сказать, что Виктор и сам понимал, что он слегка несправедлив к богу обмана. Падение барона ан-Крета с лошади существенно помогло скрыть правду о дуэли. Ан-Суа даже не пришлось идти наперекор своей чести и лгать. Он довольствовался лишь тем, что подтвердил: да, лошадь барона на самом деле взбесилась, такая вот неприятность. Но Антипов был слишком огорчен, чтобы рассуждать логично в тот момент.

В таком же состоянии духа он влетел на постоялый двор, оставил Риксту с лошадьми, а сам отправился к хозяину договариваться, чтобы занять комнату Нарпа и Пестера в их отсутствие. Виктор не был уверен, что ему удастся каким-либо образом (лучше бескровным) избавиться от сотника сегодня, поэтому предпочел организовать штаб в деревне, которая находилась буквально в десяти минутах быстрой езды. Так безопасней, меньше риска случайно встретиться с ан-Келени.

Самого хозяина не было в трактирном зале, поэтому Антипов, уведомив одного из слуг о своих намерениях, уселся за стол. Он не стал ничего заказывать, просто сидел и ждал, уставясь в одну точку на серой поверхности столешницы, переживая и продолжая кипеть от негодования. Виктор знал по опыту, что в таком состоянии мог бы находиться долго, если его не отвлекать. Пар бы постепенно вышел, возмущение погасло, и он снова превратился бы в оптимистично настроенного молодого мужчину. Это старики могут подолгу печалиться, а в таком возрасте почти все горести кажутся зыбкими и недолговечными по сравнению с тем, сколько еще планируется прожить.

Однако на этот раз провидению было угодно не дать столь нужных спокойных минут. Антипов посидел за столом всего ничего, как его отвлекли доносящиеся со двора крики. Причем, в них явственно угадывался голос Риксты.

В очень скверном настроении Виктор поднялся и направился к выходу. Его мысли были удивительно безыскусны сейчас. Что там еще случилось? Не пора ли задать трепку слуге или тому, кто его обижает? Или хотя бы кому-нибудь, если разобраться в деле не получится?

Выйдя на небольшое крыльцо, Антипов узрел поразительную картину: Рикста висел в воздухе. Не то, чтобы сам по себе, нет, его удерживал от падения воротник собственной куртки, который кто-то зацепил за крюк, вбитый в балку крыши конюшни. Слуга болтал ногами и громко стенал. Рядом с ним стоял неизвестный рослый лысый детина в коричневом кожаном жилете, белой рубахе с широкими рукавами, потертых штанах и мечом на поясе. Судя по выражению лица этого молодца, он с удовольствием любовался делом своих рук.

– Что здесь происходит? – весьма неприязненно поинтересовался Виктор, подходя поближе. – Я – сын барона ан-Орреанта, а это – мой слуга. С кем имею честь?

– Фу-ты, сын барона, – осклабился незнакомец, обнажив крупные белые зубы. – 'Что здесь происходит?', 'С кем имею честь?' Глаза разуй! Твой слуга висит над воротами конюшни. А имеешь честь со мной!

Детина откровенно ухмылялся своему второсортному юмору и Антипов почувствовал неукротимое желание врезать по этим лошадиным зубам. Но он сдержался. Ситуация была необычной: дворяне друг с другом так разговаривать не могли, а простолюдины с дворянином побоялись бы.

– То, что я говорю с вами, вижу. Но как вас зовут? – Виктор говорил подчеркнуто вежливо. – Даже у свиней бывают имена.

Глаза незнакомца сузились, а улыбка тут же исчезла. Антипов уловил краем глаза какое-то движение, похоже, что немногочисленные слуги, оставшиеся в доме во время турнира, вышли на улицу, чтобы не пропустить намечающуюся драку.

– Ваша милость! – завопил Рикста, на миг прекратив дергаться. – Я просто хотел дать вашей лошади лучшее место! Там были ясли, полные овса, а этот господин пришел после меня и заявил, что это – его место и что там будет стоять его лошадь! Я начал спорить, а он повесил меня!

– Болтливый слуга у тебя, ан-Орреант, – фамильярно заявил детина, взирая на собеседника без всякой приязни. – Вот у меня тоже было… несколько. Всех выгнал пинками в задницу! О своей лошади забочусь лучше, чем они. Как видишь.

– Так у вас были слуги? – все так же вежливо спросил Антипов, изо всех сил борясь с ослепляющим гневом. – Значит, вы – дворянин? Ну что же, господин Как вас там, я бы предложил решить это недоразумение миром, если бы вы…

– Миром – это правильно, – прервал его незнакомец, взирая холодными и жесткими глазами. – Я тебя, сын барона, не оскорблял. Будем считать, что ты меня тоже. Снимай своего слугу и объясни ему, что лучшее место полагается моей лошади. Она стоит столько, сколько замок твоего отца. На этом порешим.

Вот тут-то бы Виктору остановиться. Подумать, обмозговать странную ситуацию, взвесить фразу о лошади, осознать, что незнакомец его действительно прямо не оскорблял, а только говорил в высшей степени неучтиво, разузнать о собеседнике побольше, наконец… Но, к сожалению, раздражение, которое копилось с того самого момента, когда он увидел сотника, уже сковало все помыслы, а поведение детины явилось последней каплей. Антипов еще выглядел спокойным, но в душе бушевала гроза.

– Я предлагаю вам уступить место тому, кто пришел первым, – через силу выдавил Виктор, боясь, что из-за гнева язык откажется повиноваться. – И извиниться за то, как вы поступили с моим слугой.

Антипов не обратил внимание на невысокого человека в одежде простолюдина, который выскочил откуда-то сбоку и с ужасом стал делать предостерегающие знаки, адресованные молодому благородному воину.

Лошадиная улыбка вновь появилась во всей своей красе.

– Я ни перед кем не извиняюсь, сын барона, – незнакомец говорил медленно, словно взвешивая каждое слово. – И если тебе кажется, что я что-то кому-то должен, то достань свой меч и попытай счастья.

Менее недвусмысленного предложения трудно было представить.

– Каким оружием желаете сражаться? – Виктор постарался придать своим интонациям деловитость.

– Да хоть этим! – хохотнул детина, похлопав себя по поясу, где в ножнах висел меч средней длины.

– А кольчуга вам разве не нужна? – спросил Антипов, пытаясь составить хоть какое-то мнение о противнике. – Или щит? Возьмите, я подожду.

– Обойдусь, сын барона, – покровительственно произнес молодчик. – Благородный ты, как посмотрю. А сам с чем будешь? Со своей коротышкой? Возьми хотя бы щит, а то вообще неинтересно!

Меч Виктора был ненамного короче оружия незнакомца, но Антипов решил воспользоваться предложением, если уж приходится иметь дело неизвестно с кем. Он подошел к дверям конюшни, туда, где Рикста сложил снятые седла и амуницию, поднял свой щит, повесил его на руку и, обернувшись к детине, сообщил:

– Я готов. Здесь или в другом месте?

– Давай здесь. Это не затянется, – молодчик потащил меч из ножен с какой-то ленцой.

– Господин! Меня снимите! – снова подал голос Рикста.

Незнакомец вновь улыбнулся:

– Не трудись, сын барона. Я сам.

И, к немалому удивлению Виктора, детина потянулся, взял Риксту за куртку под горло и снял с крюка с помощью одной вытянутой руки. Хотя паренек был и худ, но все же весил никак не меньше сорока пяти килограмм, по примерной оценке Антипова. Молодчик оказался настоящим силачом.

– Иди, детка, побегай. Или лучше смотайся за повязками. Твоему господину они сейчас понадобятся, – слова незнакомца были обращены к слуге, а глаза – устремлены на противника. Взгляд выдавал пренебрежение увиденным.

Виктор тут же принял защитную стойку. За сегодняшний день его опыт значительно обогатился. Хотя противники и были ниже его по уровню, но все же иногда демонстрировали любопытные приемы.

– Давай, сын барона, покажи, на что способен, – предложил незнакомец, не переставая улыбаться. – Вперед! А то потом скажешь, что все быстро закончилось. Если выживешь, конечно.

Антипова не нужно было просить дважды. Пассивная защита барона ан-Ретеса еще не изгладилась из памяти. Уподобляться ему не хотелось.

Виктор пошел в атаку, решив применить для начала самую осторожную из своих связок, ту, которая практически не допускала контратак. Удар мечом по ногам, щит прикрывает тело, удар в туловище, снова по ногам… Антипов обнаружил весьма неприятную вещь. Его противник двигался слишком быстро. И даже более того, судя по плавности движений, создавалось впечатление, что это отнюдь не самая высокая скорость, которую способен развить детина в кожаном жилете. Открытие было настолько неприятно, что гнев Виктора начал потихоньку уходить, сменяясь трезвым расчетом и серьезными опасениями за свою жизнь.

– Ну что же ты, сын барона? – ободрительно воскликнул молодчик. – Бей еще! Я пока отвечать не буду. Посмотрю, на что ты способен.

Что-то подсказало Виктору, что тот говорит правду. То ли постоянное вранье сделало его чувствительным к чужой лжи, то ли общение с Кеалем как-то повлияло, но молодой воин тут же перешел в решительное наступление. Он использовал одну из любимых атак учителя Пексты, предназначенную против легковооруженного подвижного противника. Антипов владел ею мастерски. Суть заключалась в том, чтобы поначалу не обозначать максимально возможную дальность ударов, а потом, в конце связки, когда противник втянется в рисунок боя, сделать внезапный и длинный выпад.

Молодчик не втянулся. Он с легкостью отбил все, что можно, а последний удар встретил каким-то невероятным пируэтом, который Виктору в этом мире еще не приходилось встречать.

– Неплохо, сын барона! – ухмыльнулся детина, легонько хлопая Антипова по спине мечом плашмя. – Через несколько лет из тебя вышел бы толк. Никогда не атакуй длинно, если не знаешь врага! Изучи сначала! Это все, что ты можешь показать? Или еще есть что-то?

Вот теперь Виктору стало точно не до гнева. Он почувствовал, что по спине заструился холодный пот. Оказывается, ничто так не остужает горячие головы, как превосходящий в силах противник.

– Ну что, показываешь? – незнакомец продолжал болтать с таким видом, словно находился на прогулке в окружении барышень. – Или ты думаешь, что я недостоин твоих лучших ударов? Не переживай, сын барона. Я – дважды граф… или трижды… запамятовал! Бей еще!

'Кажется, я влип, – меланхолично подумал Антипов, отступая на шаг. – Похоже, что сегодня мне не везет. Явно не мой день! Очень хочется дождаться завтра. Интересно, получится ли?'

Виктор бросился на противника, пытаясь навязать ближний бой и использовать не только меч, но и щит. Любимая комбинация сотника Керрета: оружие против оружия, а кромка щита бьет в челюсть или шею. На тренировках у Антипова все получалось без помарок в десяти случаев из десяти. Но на этот раз нет. Не вышло.

Странный молодчик отбил меч мечом, но в самый ответственный момент врезался в щит Виктора локтем и без видимого напряжения оттолкнул противника. Чтобы не упасть, Антипов был вынужден отступить на несколько шагов. Толчок был небывалой мощи.

– А что, ан-Орреант! Лихо у тебя выходит! – похвалил незнакомец, сверкая вызывающей улыбкой. – Даже жаль, что можешь не дожить до своего расцвета. На турнир, небось, приехал? Да, выиграть ты его пока еще не можешь, а вот оказаться в числе первых – раз плюнуть. Даже жаль губить такую карьеру.

'Издевается, – подумал Виктор. – Ну-ну'.

– Хватит уже, сын барона. Теперь мой черед. Смотри, как надо.

Детина неожиданно перешел в наступление. Антипов спохватился, только когда край щита отвалился с противным звуком. Или это жужжал меч незнакомца?

Виктор быстро попятился, пытаясь хотя бы увидеть, где же находится этот меч, куда он целит. Больше подсознательно, чем осознанно, он старался фехтовать, отбивая удары. В совокупности с отступлением это помогало настолько, что когда Антипов уперся в стену конюшни, то обнаружил, что всего-навсего потерял не только верхнюю часть щита, но и нижнюю. На руке остался жалкий обрубок. У Виктора возник бы резонный вопрос относительно качества меча молодчика, если бы располагал лишним временем, чтобы это осмыслить.

– Молодец, сын барона! – незнакомец остановился. – Долго продержался. Ты от стены-то отойди, а то пришпилю ненароком. Да и щит обновить можешь. Есть замена?

Виктор сглотнул, но, стараясь не показывать свою растерянность, снял с руки то, что осталось от щита.

– Рикста, баклер! – голос Антипова не дрожал в отличие от рук слуги.

Паренек быстро притащил кулачный щит и с тревогой пытался заглянуть в глаза господину.

– Отойди туда! – Виктор показал слуге направление, а сам немного сместился, чтобы оказаться рядом с седлом. – Я готов!

– Решил быть пришпиленным? – изогнул одну бровь незнакомец. – Ладно. Некоторые люди выбирают место смерти, а ты решил выбрать и позу! Ну, защищайся.

Однако детина не успел перейти в атаку. На его последних словах Виктор подбросил вверх свой меч и, заметив изумленный взгляд противника, быстрым движением метнул баклер, целясь в туловище. Затем столь же стремительно нагнулся, схватил седло и швырнул его в ноги молодчика. А потом, поймав оружие, бросился в атаку. Прием рискованный, но если потренироваться как следует, то сможешь расчитывать время возвращения меча.

Виктор почти преуспел в своей атаке. Незнакомец уклонился от баклера, отпрыгнул от седла, слегка утратив равновесие, и Антипов почти задел его руку, не хватило каких-то жалких сантиметров. Увы, но детина увернулся и, изогнувшись, нанес удар рукоятью меча по шлему противника. Виктор рухнул как подкошенный. Он лишился чувств и уже не мог ничего не видеть, не слышать. Однако если бы каким-то чудом сумел пробыть в сознании хоть немного, то услышал бы интереснейшую вещь.

– Однако этот сын барона чуть меня не подловил, – с уважением произнес детина, обращаясь то ли к самому себе, то ли к немногочисленным зрителям. – Не ожидал такого! Ну, пусть живет. Никто не может сказать, что Менел не ценит доблесть.