Реальность.
Енм Приор. Марсианская Красная Армия.
То, что мы ошиблись, я понял уже подбегая. Покушение бездарно провалилось.
— Документы, — скомандовал я, выскакивая в коридор. — Возьмите документы…
Там стояло несколько человек в форме, и я длинной очередью разогнал их по боковым комнатам.
Мне ответили одиночными пистолетными выстрелами, но уже слышалось, как совсем рядом грохочут сапоги охраны.
Супонька выхватил бумаги из нагрудного кармана покойника.
— Отходим…
На бегу я спросил:
— Кто?
— Суайе. Министр Внутренних дел…
Я только покрутил головой — ну не любил я людей лезущих не в свои дела.
Зал и кухню соединял небольшой коридор. Сорвав на бегу портьеру, Жадный рухнул на пол около стены. Тех нескольких секунд, что нам потребовались, чтоб добежать до конца зала, охране тоже хватило, чтоб пробежать свой коридор. Теперь с их стороны весь зал простреливался от стены до стены. По крайней мере, восемь автоматов резанули по нам из очень негостеприимной темноты. И это было только начало!
Я отстреливался, но краем глаза успевал контролировать ситуацию перед дверью. Этот коридор оказался короток как аппендикс — через пять шагов он оканчивался тупиком. Слева в стене нашлась дверь. В два прыжка Босой Череп добежал до двери, ведущей на кухню. Воздух тут пропитывали восхитительные запахи, но товарищу было не до них.
Череп навалился на дверь плечом, прикидывая, за что бы ухватиться, чтобы не упасть, когда все это рухнет, но не тут-то было. Дверь не поддалась. Он удивленно чертыхнулся, и уже не жалея сил, упершись спиной в стену, надавил на дверь ногами. Только и это не помогло. Дверь стояла как вкопанная.
От входа вновь загремели автоматы. Мы сидели тихо, не отвечая на выстрелы. Пули крушили изысканную обстановку, звенел струнами расстрелянный рояль. Продолжалось это секунд 15. После этого охрана бросилась в зал. Тот, кто ими командовал, понимал, что мы будем уходить через кухню — другого выхода тут не нашлось. Однако то, что произошло в следующие несколько секунд, показало, что они ошиблись. Три автомата — это тоже сила. Особенно когда автоматчикам терять нечего. Из пустого проема навстречу им полетели пули.
Первую волну нападавших мы скосили тремя автоматами. Кто вбежал в зал тот там и остался, кто не успел — залег в коридоре. Кричали раненые, стараясь отползти в сторону и спрятаться. Мы не обращали на них внимания. Не до милосердия — здоровых среди нападавших все еще оставалось больше чем раненых, да и нас жалеть никто не собирался.
— Что с дверью? — проорал я. Секунды летели как велосипедист на спуске и график, что я держал в голове, уже трещал по швам.
— Не могу открыть…
Я оглянулся. Босой Череп, как мотылек о стекло, бился о дверь с настойчивостью, переходящей в отчаяние, но та продолжала стоять несокрушимо, словно египетская пирамида. Стараясь не подставиться под шальную пулю, я швырнул в зал гранату. Грохот… Волна горячего воздуха ударилась в стену и разлетелась по коридору.
— Жадный смени. Супонька со мной.
Супонька откатился в сторону.
На карачках мы подобрались к злополучной двери. Я коснулся её пальцами, уже готовый понять, что это не просто дверь, а огромная неприятность. Дверь только походила дверь. Крепкие дубовые плахи, темные от времени, внушительно тянулись вверх, скрепленные кованными металлическими полосами. Я ударил кулаком, и по боли, отдавшейся в руку, понял, что доски — это все лишь декорация, а за ними наверняка стоит броневой лист. Президент знал, куда ехать… Стрелять в такую себе дороже — броню не пробьешь, а рикошетами могло приложить кого-то из своих. Если что и могло сдвинуть дверь с места — так это граната, но взрывать ее в тесном коридоре было равносильно самоубийству. Ситуация…
На всякий случай я навалился на неё, но та даже не скрипнула.
Над реальностью.
— И что теперь? Твоя победа?
— Выходит, что так…
— Я так понимаю, ты этому не рад?
— А чего радоваться-то? Играть-то только начали… Не постреляли толком, не побегали…
— Ладно. Есть у меня идейка. Супонька не Супермен, конечно, но что-то суперское в нем точно есть.
Реальность.
Енм Приор. Марсианская Красная Армия.
— Подвинься, командир… — раздалось снизу.
Я посмотрел туда. Супонька разлегся перед преградой и принялся закатывать штанину. Я не успел удивиться, как он обнажил протез. Через несколько секунд я понял, что хотя металл и пластик не всегда могут сравняться с настоящей, живой ногой, но иногда кое в чем могут её и превосходить. Покрутив гайки, одноногий террорист включил мотор гидросистемы. Заглушая грохот выстрелов, мотор заурчал, поднимая давление. Нога напряглась, и Супоньку стало вдавливать в стену. Мотор уверенно гудел, наполняя тело мощной дрожью. К усилию мотора он несколько секунд добавлял и силу мышц, но вскоре в этом уже не было необходимости. Боль закрутила ногу, судорогой исказив лицо. Что-то трещало вокруг нас: то ли дверь, то ли кости — металлический штырь выходивший из ноги Супоньки выгибал дверь. Теряя сознание от боли, он закричал. Сообразив, что надо делать я всем телом навалился на доски…
Получилось!!! Дверная коробка не выдержала, дверь подалась и с хрустом выскочила из проема. Я покатился внутрь. Против ожидания оттуда не стреляли. Выглянул из окна. Ну, хоть тут повезло. За занавеской простирался пустой задний двор — стояли мусорные контейнеры, чья-то машина, пристройка с надписью на стене «Осторожно газ», и куча деревянных ящиков.
— Все чисто! — бросил я. — Жадный! Череп! Уходим.
Супонька кивнул. Тяжело дыша, он дрожащими руками приводил протез в порядок. Зловещего вида штырь бесшумно уходил куда-то вглубь ноги, словно клинок в ножны. Вытерев потные ладони об одежду, одноногий любовно похлопал по блестящему железу, словно не протез это был, а любимая собака.
— Вот так вот!
В коридоре бабахнуло. В кухню внесло тучу пыли. Через секунду оттуда появились Жадный и Босой Череп и, подхватив товарища под руки, потащили в кухню.
Через раскрытое окно мы вылезли во двор перед «Корчмой», но время уже ушло — вместе с нами во дворе появился грузовик. Мгновением спустя двор заполнил грохот солдатских сапог. Присев за каким-то вонючим ящиком я смотрел, как нужный нам люк белеет меткой в 20 шагах. Совсем рядом, но пройти это расстояние нам придется под огнем самое малое двадцати автоматов. На наше счастье нас пока загораживали кусты. Только это счастье обещало быть не долгим — кусты, к сожалению, были не пуленепроницаемыми.
— Через десять секунд взрыв, — напомнил Череп об оставленной мине.
— Дымовую шашку. Быстро!
Новая машина и новые солдатики. Они сыпались из кузова, вытягиваясь цепью, перегораживавшей двор.
— Гранатой в люк. В самую середину. Понял? — Босой Череп кивнул.
— Я первый, вы разом за мной.
Сработали как надо. Моя граната улетела в хранилище газовых баллонов, и когда там грохнуло, двор уже заволакивали клубы дыма от дымовой шашки.
В этот момент грохнуло и в доме. Что-то там загорелось, из окон повалил густой рыжий дым. Мешаясь с дымом от загоревшегося ресторана, дым от шашки потянулся над площадью, закрывая нас от цепочки солдат.
— Люк!
Жадный метнул гранату. На месте люка поднялся и опал огненный куст.
— Вперед!
Разметая дорогу перед собой автоматными очередями, мы бросились к получившейся яме. Навстречу, сквозь едкий дым неслись светлячки, столкновение с которым означало смерть, но нам повезло. Добежав до колодца, мы нырнули вниз…
К счастью колодец оказался не глубок. Пролетев метра три, Супонька, скрежетнув ногой по камням, откатился в сторону, освобождая место следовавшим за ним товарищам. Жадный, упавший последним, перевернулся через голову, и выкинул наверх пару осколочных гранат. Там ахнуло. Звонко цокнул по камням шальной осколок, но мы уже бежали по тоннелю.
Через несколько поворотов я остановился. Мы слышали, как совсем рядом глухо трещат автоматные очереди.
План отхода был продуман до мелочей. Несколько вариантов я отбросил после тщательнейшего исследования плана канализации. Остался один единственный. Наиболее безопасный.
— Что встали? — спросил Супонька. — Заблудились?
— Все в порядке… — успокоил его я. — Сейчас пойдем… Жадный. Разложи подарки.
Террорист вынул из мешка несколько коробок, соединил их проводами.
— Отойдите…
Мы перешли ему за спину.
— Дальше…
Он встал с колен и быстро отбежал к нам.
— Сматываемся. Быстро, быстро…
— Точно, — поддержал его Супонька. — Пусть тут кто-нибудь другой ходит…
Считая повороты, мы дошли до небольшого сводчатого зала. Воздух тут уже стал тяжелым. В нем плавали запахи канализации. Жадный провел лучом по стенам. Те заискрились струйками воды, расчерченными свинцовыми шлангами кабелей. Сверившись с планом, я сделал несколько шагов и сказал.
— Тут…
Вопросов не последовало. Все наши действия были продуманы, и эта продуманность делала разговоры ненужными. Каждый знал, что ему нужно делать. Расстегнув куртку, Жадный смотал с пояса несколько витков толстого шнура. Он должен стать ключом к двери, которую нам еще предстояло создать: под полом проходило ответвление главного городского коллектора, через который и предстояло уходить от преследователей.
Где-то в темноте грохнул взрыв. Минер машинально оглянулся, потом понял, что сработала оставленная им мина. Преследователи наступали на пятки. Свернув шнур в кольцо, Жадный положил его на пол и поджег. Несколько секунд тишина нарушалась только отдаленными выстрелами, да шипением огонька, подбиравшегося к взрывчатке. Через положенное время пол вздрогнул, вверх брызнули осколки камней. В зале ощутимо запахло нечистотами.
— Маски, — скомандовал я.
Дышать стало легче. Хотя спрашивать не стоило, Босой Череп все-таки спросил:
— Нам туда?
— Туда, — подтвердил Жадный. — Или у тебя другое предложение?
Я через такое уже проходил, а вот им все это в диковинку. Ребята смотрели себе под ноги, а там, в шаге от них, могучим потоком несло все то, что добропорядочные граждане извергли из себя. Волн там не было, но мощный напор ощущался как проявление стихии. Несколько мгновений все молчали, загипнотизированные движением потока. Потом где-то в темноте прогрохотали автоматные очереди и люди очнулись.
— Ты хоть скажи куда нам, вверх по течению или вниз?
Жадный усмехнулся.
— Ну, конечно же вверх…
Не дожидаясь команды, Супонька первым плюхнулся в дыру, подняв фонтан грязи. Тяжелые капли расплескались вокруг дыры. Даже не снимая маски, каждый из террористов мог себе представить запах, гуляющий в коллекторе.
— В дерьмо… — сказал натужным голосом Босой Череп, глядя, как по носку его сапога сползает что-то бесформенное. — Опять в дерьмо…
— В дерьмо это не в преисподнюю, — отозвался снизу Супонька. — Залез и вылез… Давайте быстрее, а то меня сейчас унесет…
— Минуту… — сказал Жадный. Гремя мешком, он отбежал в темноту и быстро вернулся с пустыми руками.
— …чем добру пропадать, — непонятно сказал он. С этим я был согласен.
— Вниз!
Мы не успели пройти и десятка шагов, как наверху прогрохотало два взрыва. Террористы остановились, но Жадный энергичным жестом погнал их вперед. Поводов для волнения я пока не наблюдал. Пока все шло по плану.
Над реальностью.
— И что? Твои просто так уйдут?
— Если ты не помешаешь, то да…
Первый заскреб в затылке. Потом побарабанил пальцами по клавиатуре.
— Ладно… Делать нечего. Есть у меня в заначке несколько сюрпризов. Для себя держал, ну уж ладно… Пора мне счет выравнивать…
— Ну, конечно… Ничего хорошего от тебя не дождешься.
Реальность.
Генерал дон Тротилло. Президент.
На мониторе тень мешалась со светом, мелькали яркие блики и искореженные помехами лица.
Лейтенант то появлялся, то пропадал, засвеченный какими-то вспышками. Ну и ладно… Важно, что след обнаружили. Теперь осталось размотать его…
По стенам бегали лучи фонарей — гвардейцы искали выход, которым воспользовались террористы. В темноте не различались ни фигуры, ни лица. Только черные силуэты двигались по стенам, ломаясь там, где потолок соединялся со стенами. Внешне беспорядочное движение остановил вопль и жирный всплеск. Кто-то выстрелил, но тут же прозвучал радостный голос:
— Лейтенант! Лейтенант! Колодец!
Картинка закачалась, словно камеру, установленную на плече связиста, захлестнуло волнами. Через несколько секунд все успокоилось, картинка стабилизировалась. Освещенный фонарями у самого края дыры в полу стоял обмазанный чем-то непотребным гвардеец. Он широко улыбался и тыкал рукой себе под ноги.
— Господин лейтенант! Это я нашел. Похоже, что это то, что мы ищем…
Перед объективом появился лейтенант. Отбросив сигарету, доложил:
— Господин генерал! Обнаружил колодец. Очень похоже на вход в Главный городской коллектор… Похоже, что они ушли вниз.
Несколько секунд генерал размышлял, но быстро нашел решение.
— Продолжайте поиски. Коллектором займутся другие… Возможно это ложный след.
Он отвернулся от монитора. Слава Богу, народа у него хватало. Оставалось решить, чьей помощью лучше воспользоваться.
Помедлив, генерал снял трубку.
— Соедините меня с нашими психологами…
С момента покушения прошло не более сорока минут, а военные психологи, съевшие не одну собаку на антитеррористических акциях, уже анализировали поступающие со всех сторон сведения и решали, как будут действовать террористы. В этот раз они столкнулись с тактикой еще ни разу не применявшейся противником. В практике не находилось случая, чтоб террористы воспользовались для отхода действующим городским коллектором.
— Полковник. Мне нужна консультация.
— Господин генерал…
— Давайте без церемоний. Вы пришли к каким-то выводам?
— Да. Скорее всего, они ушли через коллектор…
Генерал невольно поморщился.
— … и планируют выйти там, где мы их не ждем.
— Что вы можете предложить?
— Мы предлагаем использовать бригаду «К»…
— Бригаду «К…» — задумчиво, на распев повторил генерал. — Вы считаете, что пришло время?
— Да, господин генерал! — Твердо сказал начальник группы психологов. — Наши расчеты говорят, что только они могут рассчитывать на успех в этих условиях.
Генерал мысленно почесался.
— А что говорит большой компьютер?
— Он согласен с нами. В случае использования обычных войск в варианте «Коллектор» наши шансы равны 30, а в случае использования бригады «К» они повышаются до 87.
Генерал помолчал.
— Благодарю вас.
О существовании этой воинской единицы знали очень и очень немногие. По специальному приказу одного их прежних диктаторов, генерала Плучико, до получения генеральских погон владельца известного цирка лилипутов, кое-кого из артистов перевели на военное положение. Они и послужили тем ядром, вокруг которого сплотились другие отряды. Рост бойцов не превышал 1,2 метра, но первоклассная экипировка давал им преимущества в технической войне с любым противником.
Платили карликам хорошо, регулярно повышали в званиях, а что еще нужно солдату? Бригаду организовали 10 лет назад, но за это время её бойцы не успели себя проявить ни в одной боевой операции. Плучико берег их для борьбы со своими соперниками по военной хунте, справедливо считая, что однажды ему придется отстаивать свое право на власть. И оно бы та непременно и случилось, если б его не укусил на венных учениях, до которых генерал оказался большой охотник, ядовитый муравей.
После него к власти пришел лейтенант Кенсберг, который не воспользовался карликами по той простой причине, что просто не знал об их существовании. Его приход к власти стал результатом компромисса между двумя группировками. На его счастье в стране случился кризис и патронные заводы не выдавали положенной нормы боеприпасов, поэтому группировки были лишены возможности выяснить отношения между собой традиционным путем. Но как только страна вышла из кризиса, лейтенанта тут же сместили. Переворот совершили со всеми необходимыми атрибутами — танковой атакой, ультиматумом, высадкой десанта. Все шло как полагается, заведенным порядком, хотя Кенсберг особенно и не сопротивлялся, стрельбы получилось много.
Нынешний Президент Кашенго сменил лейтенанта почти четыре года назад. С тех пор страна непрерывно процветала под мудрым руководством просвещенного диктатора, а карлики осваивали новую технику.
Главнокомандующий вздохнул. Полномочия, которыми он обладал, были значительны, но пускать вход бригаду «К» он не имел права. Это мог сделать только сам Президент. Главнокомандующий знал, что тот будет очень недоволен и мельком подумал о перевороте, но отогнал эту соблазнительную мысль. Время еще не пришло.
Со вздохом он снял трубку прямого телефона.
— Господин Президент? Здравствуйте…
Разговор получился тяжелым, но дону Тротилло удалось быть убедительным, так что уже через полчаса он встречал спецгруппу «К» около разобранного на проспекте «Единения нации» покрытия.
Карлики прибыли на трех машинах. Перед отъездом солдатам прочитали приказ, из которого следовало, что их посылают не за пленными, а ради уничтожения боевиков. Все, кому это полагалось знать, знали, что конспирация в «Обществе» поставлена на совесть. Рядовые террористы знали мало о подробностях, как то: пароли, явки, маршруты отхода. Об этом знали только руководители групп, а уж эти-то знали, чем для них чревато попадание живым в руки контрразведки и старались не делать таких глупостей.
Машины остановились перед широким рвом. Он тянулся наискосок через дорогу. На краях валялись вперемежку куски асфальта и бетонных плит. Внутри рва, заполняя его более чем на половину, тяжелым потоком текли нечистоты.
— Они где-то там.
Генерал показал на темный провал в мостовой и невольно поморщился.
— Мы расчистили вам дорогу…
— Благодарю, генерал… Жаль только что у вас в штабе не нашлось пары цистерн дезодоранта.
Микроскопического роста полковник махнул рукой и за их спинами зарычал двигатель. Ловко управляясь с краном, микросолдатики спустили вниз несколько маленьких суденышек, почти скорлупок. Генерал невольно покачал головой, но через секунду мощным басом взревели двигатели в тоннеле и, разгоняя вонь по улице, стальные скорлупки поднялись над жижей на воздушной подушке. Экипаж каждого судна состоял из двух человек.
— Мы пошли! — прокричал командир группы в чине старшего лейтенанта. Полковник в ответ неразборчиво крикнул и повелевающе взмахнул рукой, отправляя своих подчиненных в зловонную темноту туннеля.
Над реальностью.
— Что-то ты своих совсем не жалеешь… Плохо им будет.
— Почему?
— Потому. Карлики — тьфу. Моим они на один зуб. У меня один Жадный чего стоит!
— Посмотрим.
— Ты бы еще туда лилипутов отправил…
— Поглядим.
— А чего тут глядеть?
— А у твоих, между прочим как с патронами? А с тяжелым вооружением? Загрустил? А у меня там, между прочим — бронетехника.
Реальность.
Енм Приор. Марсианская Красная Армия.
Мы медленно брели по пояс в дерьме. Группа сумела пройти по коллектору только полтора километра. Вязкая жижа, которую приходилось таранить всем телом, чтоб хоть на шаг продвинуться вперед, отнимала силы. В полной темноте слабо фосфоресцировали пятна на затылках масок. Только это не давало нам потеряться тут. Казалось, что вокруг воняло все, даже время и сама темнота. Минуты, склеенные вонью, текли вместе со всякой дрянью — медленно, тягуче.
Шли молча. Страха что нас кто-то услышит я не испытывал, но вонь не давала открыть рта.
Сквозь звуки пыхтящей и рыгающей вонью жижи до меня донесся гул. Эхо доносило его еще ослабленным, но явственно приближающимся.
Я остановился и поднял руку, призывая к вниманию. Босой Череп ткнулся мне в плечо. Сдвинув маску, я сказал.
— Слушайте… Гудит.
Мелькнула дурацкая мысль, что невидимый в темноте по тоннелю рыщет, отыскивая нас, самолет-разведчик, но поделиться этим веселым соображением не успел.
Супонька приподняв маску, произнес одно слово. Опыт помог ему быстрее сориентироваться.
— Мотор!
Что бы там не шумело, встреча с этим не сулила нам ничего хорошего. По моим расчетам шагов через восемьдесят в стене коллектора должен обнаружиться люк, о котором не знал никто кроме меня и еще 2–3 человек в руководстве организации. Его не было ни на одном из официальных планов, так как появился он там только четыре дня назад.
— Вперед! — я подстегнул криком товарищей. — В оба глаза смотреть. Скоро по левой стороне будет люк.
Мы, словно ужаленные осами лошади, наддали. Никто не знал о том, что готовят нам враги, не предполагал каким будет нападение, но все знали, что оно обязательно последует.
Самолеты просто так, без повода, в канализации не залетают! Не то это место!
Гул обрел густоту и звучность. Теперь, когда гудела вся труба, уже не возможно было оценить приближается «нечто» или нет. Преследователи могли свернуть в одно из боковых ответвлений, которое могло им показаться хорошим убежищем для нас, могли и вовсе повернуть обратно, а могли и…
Я подумал, что может быть стоит отступить, оставив мину, но отбросил никчемную мысль. Далеко нам не уйти, а значит, взрывом покалечит и нас самих. Гидроудар будет настолько силен, что никому не поздоровится.
Жадный, идя в середине цепочки, напряженно смотрел в фосфоресцирующие пятно на затылке Супоньки. Пятно плавало из стороны в сторону, окруженное полной темнотой, но в какой-то момент, он увидел контур головы товарища.
— Свет! Опасность!
Я обернулся, чтоб увидеть, как луч прожектора, выскочив из какого-то бокового хода, уперся в стену и, словно вода, стал растекаться по тоннелю. Жижа под лучом заблестела нефтяным блеском, и через мгновение этот сноп света ударил меня по глазам. Не сговариваясь, мы нырнули вниз, но опоздали. Нас заметили и над жижей засвистели пули. Свинец буравил грязь где-то рядом, но пока нас спасало то, что у пулеметчика не нашлось возможности прицелиться. У нас, впрочем, тоже. С головами уйдя в вонючую жижу, мы не видели ни нападавших, ни друг друга. Каждый стал сам себе командиром.
Подталкиваемый слабым течением, я пополз по дну, надеясь, что случится чудо, и я успею подобраться к прожектору и тем, кто там сидит раньше, чем они доберутся до меня. Наверняка они не остановятся на достигнутом. Скорее всего, со связью в подземельях у них, как и у нас, будут проблемы и они не смогут вызвать подкрепление, а значит, постараются добраться до нас сами. Наверняка ведь знают, что нас мало…
Рукой я нащупал выступ. Несколько секунд, каждая из которых могла стать последней, не доверяя ощущениям, я ощупывал его, не веря своей удаче. Выступ тянулся вверх, опоясывая трубу по окружности. В этом месте, похоже, стыковались две трубы.
Над реальностью.
— Не знаю, как ты это используешь, но таких стыков в канализации не бывает. Это какая-то технологическая ошибка.
— В твоей не бывает, а в моей вот — пожалуйста.
На мгновение Первому показалось, что Второй покажет язык, но тот сдержался.
— Есть выступ. И вообще компьютеру виднее.
— Да он сейчас на твоей стороне играет.
— Наверное, я ему более симпатичен? Или может быть он решил встать на сторону борцов за свободу? Ну, так что?
— Дурдом…
— Никакой не дурдом, а проявление высшей справедливости!
— Надеюсь, что комп учтет это в дальнейших раскладах удачи. Хочу, чтоб и у меня было что-нибудь похожее…
Реальность.
Енм Приор. Марсианская Красная Армия.
Прислонившись к выступу плечом, я начал осторожно, сантиметр за сантиметром, подниматься из жижи, прикидывая, повезет мне с тенью или нет. Кто знает, куда может падать тень от выступа, да и есть ли она?… Хотелось бы чтоб была…
В руке сама собой очутилась граната.
С тенью мне повезло.
Луч прожектора метался по тоннелю, и тень выступа становилась то длиннее, то короче, но не пропадала вовсе. Хорошо! Я чувствовал, что в азарте боя суденышко вот-вот двинется вперед, подойдет поближе.
Так бы оно и случилось, но катер прекратил буравить пулями поверхность коллектора. Мне хватило мгновения, чтоб сообразить, что это не патроны кончились, а просто ребята на катере высматривают пузыри воздуха, которым мы дышали с головой занырнув в вонючую жижу.
До них было далековато, но ничего другого мне не оставалось. Я сунул палец в кольцо, но тут жижа между мной и катером поднялась тяжелым горбом. Дерьмо вздымалось, вздымалось, словно снизу начал бить гейзер, и спустя секунду с грохотом опало. Волна грязи накрыла меня, ударила о стенку, вырвала из губ мундштук дыхательного аппарата, забив рот непонятно чем. Я успел заметить, как на месте взрыва взлетело и снова обрушило в грязь чье-то тело.
Эти ребята знали свое дело. Вряд ли им до этого приходилось гоняться за кем-то по канализациям, но они всеже быстро разобрались в ситуации и пустили в ход самое эффективное оружие — глубинные бомбы! Взбаламученное нутро коллектора перекатывалось волнами. Пулеметчик, словно обезумевший диск-жоккей вспышками освещал бетонные стены. Они уже торжествовали победу и бросились к нам, надеясь или пленить, или добить. Катер прыгнул вперед.
Время для меня замедлилось.
Смертоносный игрушечный кораблик, словно в замедленной съемке летел на меня. Обострившимися чувствами я увидел, как из взбурливших нечистот высунулась чья-то голова и следом — автоматное дуло и от него потянулся к катеру пунктир светящихся пуль. Странный, до жути маленький человечек на палубе начал разворачивать турель пулемета к стрелку. Только доли секунды отделяли поворот турели от смерти товарища, и я швырнул гранату. Железный кругляш рванулся вперед и через мгновение…
Над реальностью.
— Она не взорвется. — сказал Первый.
— Почему?
— Я так хочу, — объяснил Первый. — Этого мало?
— Нет. Вполне достаточно, — согласился Второй, почему-то ухмыльнувшись. — Ты в своём праве… Комп учти, пожалуйста, пожелание!
Реальность.
Енм Приор. Марсианская Красная Армия.
Кругляш все-таки долетел до пулеметчика и ударил того по каске, словно в полете превратился в простой булыжник. От того, что произошло, обалдели все. Стрельба стихла. Пулеметчик ворочал турелью, не понимая, как это он остался цел, а я чувствовал себя много хуже.
— М-м-м-м-м… Блин! — с чувством сказал всплывший рядом одноногий, сообразивший, что никакого другого эффекта от гранаты не будет.
Так бы оно и вышло, если б не Босой Череп. Его граната долетела туда куда нужно и взорвалась, в соответствии со всеми пиротехническими законами.
Взрыв приподнял катер вверх. Подскочив, он раскололся пополам и уже неопасный рухнул вниз. Несколько секунд обломки еще жили своей прежней механической жизнью. В их недрах что-то хрипело и билось друг о друга с металлическим звоном. Потом все стихло. Звуки умерли. Катер и команда погибли, и только случайно уцелевший прожектор заливал тоннель ровным желтым светом.
Над реальностью.
— Стоп!!!!
Фигурки террористов застыли, и даже полыхавшее пламя остановилось, вместе с застывшим временем.
— Это не честно!
— Это еще почему?
— Нечестно!
— Ты хотел, чтоб граната не взорвалась? Она и не взорвалась. Чего тебе еще нужно? Про вторую вообще разговоров не шло. Или ты хочешь, чтоб они вообще никогда не взрывались?
Первый покусал губу и ничего хорошего не обещающим тоном сказал.
— Ну, гляди… Я тебе это припомню…
Второй только хмыкнул.
— Ты запиши, а то вдруг забудешь?
Реальность.
Енм Приор. Марсианская Красная Армия.
…Терять время мне никак не хотелось. Кто знает, сколько таких вот машинок сейчас ползает по коллектору? Супонька стоял рядом, вглядываясь в вонючую даль. Я сорвал маску.
— Череп! Жадный!
Никто не отозвался. Раздвигая грудью нечистоты, мы подобрались к обломкам катера. Уцепившись рукой за какую-то скобу, там висел человек. Кто-то из своих. Супонька приподнял товарища, заглядывая под маску.
— Живой?
Человек уже не обращая внимания на вонь вокруг, сорвал маску и зарычал.
— Живой, — отдышавшись, ответил Жадный. Он тряс головой, словно хотел что-то вытрясти или отломить. — У меня легкая контузия. Какой-то сопляк из экипажа упал прямо мне на голову.
Я облегченно вздохнул. Жив товарищ и если хватает сил шутить, значит, жив основательно.
— Наверное, хотел укусить… — отшутился Супонька шаря руками вокруг себя.
— Где Череп?
Жадный пожал плечами. Точнее попробовал, но скривился от боли. Он нас не слышал.
— И еще что-то с ногой…
Я поддержал его, а Супонька принялся оглядываться, в поисках товарища.
— Командир! Глянь-ка, с кем схлестнулись!
— На что там глядеть?
— Это карлики какие-то… Вон в том росту — метр с кепкой. Никогда таких не видел…
— Это все потом. Где Череп?
Нашелся и он. С ним все было хуже всего. Наш товарищ лежал с другой стороны катера и умирал. Губы шевелились и я, наклонившись, услышал слабый шепот.
— Дерьмо… Опять в дерьмо…
Череп вздохнул раз, другой… Посеченная осколками грудь поднялась и опустилась. Заглушая шепот, по тоннелю разнесся уже знакомый шум мотора. Наверное, связь в этих катакомбах все-таки имелась. Я поднял голову, а когда посмотрел на товарища, тот уже не дышал.
Под грохот приближающегося двигателя мы положили тело на обломки катера. Оставлять его врагам не хотелось, но унести труп с собой мы не могли — Жадный нуждался в нашей помощи.
Шум стал еще слышнее, приблизился.
Я положил тело Босого Черепа на корму катера, туда, где выступали лючки топливозаправки, закрыл ему глаза.
— Двинулись отсюда… Быстрее… — поторопил я товарищей.
Близость цели придала нам новые силы. Держась друг за друга, мы побрели к недалекому уже люку.
Забравшись на бетонную площадку перед ним, остановились.
Звук мотора становился все громче и громче. Уже не комариным писком, а ревом обиженного шмеля он толкался меж нас, лез в уши. Вскоре рядом с горящим прожектором затеплилась еще одна электрическая звезда. Подождав, когда яркость обеих огоньков сравняется, я швырнул туда гранату.
Баки разбитого катера взорвались, расплескивая пламя по тоннелю. Стена огня рванула в разные стороны, заставив нас отпрянуть вглубь хода. Огонь пожирал и мертвое, и живое — страшно кричали карлики. Когда рев пламени стих, и мы выглянули, все уже кончилось.
Мы позволили себе несколько минут отдыха. Вытянув ноги, словно коротали время, сидя у костра, мы смотрели на огонь… Супонька ощупывал протез и качал головой. Наконец Жадный с кряхтением поднялся и достал из мешка очередную мину. В ответ на вопрошающий взгляд я кивнул. Не стоило нарушать сложившихся традиций.
— Ну что, ногу еще никто не отсидел еще? — поинтересовался я.
Супонька криво ухмыльнулся.
— Жаль, что у нас не вышло.
— Жаль…
Рожа в задумчивости размазал что-то на своем ботинке.
— Если б получилось, то мир изменился бы, стал бы лучше…
— Еще получится… Истории, чтоб двигаться вперед, нужны помощники, а мы — не из последних.
Я тряхнул автоматом.
— Двинулись.
Уговаривать никого не пришлось. Никто не сомневался, что минут через 10–15 тут будет тесно от злых людей. Примчится очередной катер или, того больше, враги пришлют подводную лодку и отряд морской пехоты. После катера с карликами меня уже ничего не могло удивить…
Перелезая через трубы, протискиваясь в узкие щели штреков и ответвлений, помогая друг другу, мы прошли почти километр. Позади остались заклиненные двери и заминированные люки. В конце концов, бетонированный ход вывел нас в небольшой зал. Метров пяти диаметром, он оказался центром, в котором сходилось несколько ходов. В этом месте свет тусклых ламп мешался с дневным светом.
Выход из канализационного колодца светился где-то так высоко, что я, если б это все не происходило в канализации, сказал бы «высоко в небе». От сверкающего голубизной круга вниз уходили стальные скобы.
Жадный покачал нижнюю, пытаясь вырвать из стены. Ничего у него не получилось. Металл хоть и покрывала ржавчина, но прутья были такой толщины, что не стоило бояться, что те рассыплются под нашими пальцами. Проверив как вынимается пистолет, он ухватился за нижнюю и полез вверх…
Мы с Супонькой устало наблюдали, как товарищ движется к свету.
Над реальностью.
— Ну ты хочешь легко отделаться…
— Хочу, — ничуть не смущаясь, признался. Второй.
— Не получится, — не согласился Первый. — Никак не выйдет. Они мне, понимаешь, катер поломали, карликов обидели, а кого и поубивали.
— Да мои архаровцы такие. Белку в глаз бьют. Влет…
— А пусть теперь мозгами поработают, если они у них есть… Я всегда подозревал, что у ниспровергателей прежнего миропорядка с мозгами не очень хорошо…