Только стали сходить на нет баталии по творчеству Владимира Резуна, который пишет под псевдонимом Виктор Суворов, как на свет появился очередной разоблачитель. Да еще, как кажется, такой подкованный… Даже сам Резун прослезился:

«Позвольте выразить Марку Солонину свою признательность, снять шляпу и поклониться до земли перед этим человеком… Когда я читал его книгу, я понимал чувства Сальери. У меня текли слезы – я думал: отчего же я вот до этого не дошел?.. Мне кажется, что Марк Солонин совершил научный подвиг, и то, что он делает, – это золотой кирпич в фундамент той истории войны, которая когда-то будет написана».

Существует два пути опровержения произведений современных разоблачителей истории. Можно просто разобрать в изрядном количестве книг Солонина так же, как это было сделано с продуктом творчества В.Б. Резуна, каждую строчку. В итоге разбор сих «трудов» по объему на порядки превысит их собственный. Поэтому мы пойдем другим путем и проанализируем технологии, с помощью которых хитрые дяденьки обманывают недостаточно подкованных в военной истории читателей (нельзя же быть одинаково подкованным во всем!), и подробно рассмотрим только отдельные моменты, так сказать, для примера.

Заранее предупреждаю, Солонин, как и Резун, в главном так же неправ, как и в деталях. И в конце статьи я вкратце расскажу о том, что произошло на самом деле.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ТЕХНОЛОГИЯ ЛЖИ

На хвастуна не нужен нож,

Ему немножко подпоешь,

И делай с ним, что хошь.

Она, конечно, не является изобретением Солонина. Это давно известные приемы. На нашей памяти массированно они были применены в области истории Резуном (но не им придуманы) и М. Солонин лишь творчески их развил.

Уважаемый читатель, как можно привлечь ваше внимание и вызвать у вас желание принять точку зрения автора? Правильно. Сначала назвать вас уважаемым, чтобы вы возрадовались тому, что вас по-настоящему ценят. Затем надо воззвать к вашему разуму в варианте «вы же понимаете, как умный человек, что это нелепица» и «как разумный человек, вы не присоединитесь к стаду идиотов, со мной (с нами, с нами!!!) несогласных». Никто не хочет чувствовать себя дураком, даже заочно. Конечно, такое говорится не напрямую, а косвенно. Пример:

«Обратите внимание на то, как построена фраза. Маршал Жуков прекрасно понимает всю абсурдность и лживость этих слов и поэтому немедленно записывает к себе в соавторы» или «Главная аксиома оперативного искусства – концентрация сил. Это знает каждый выпускник школы ротных старшин».

После таких слов даже как-то неудобно подвергать сомнению выводы автора.

Затем следует привлечь внимание к тем моментам, на которых нужно сосредоточить внимание читателя. Для этого массированно применяется выделение. Обычно, то есть в работах профессиональных историков, выделение применяется, если важный абзац (предложение, слово и т. д.) сложно найти в массиве текста и в дальнейшем автор возвращается именно к выделенному тексту. Зачем выделять, к примеру, цифры? Например, на странице 82 книги Марка Семеновича «23 июня: «день М» выделено 25 слов и чисел. Может быть, для того, чтобы привлечь внимание именно к ним и отвлечь от противоречий остального текста? Вроде и «честно» написал, а картинка получается искаженная.

Затем уделим внимание эмоциональной составляющей. Напишем что-то в превосходной степени, что-то осветим уничижительно. Так сказать, расставим акценты: «Крохотный комарик весом менее одного грамма сокрушительным рассекающим ударом пробивает толстенную шкуру человека. Почему ему это удается? Потому, что ничтожная комариная сила сконцентрирована на микроскопическом участке острия комариного жала».

Потрясающий слог, даже детские сказки так не пишут. А вот обратный пример:

«Что же так удивило Великого Маршала Победы? Вы не ожидали, что противник создаст мощные ударные группировки на выгодных для него (а не для Вас) стратегических направлениях? Вы не рассчитывали, что противник постарается нанести “сокрушительные рассекающие удары”? А чего ж тогда Вы ждали? Ласкового похлопывания по попе? Того, что немцы соберут по роте выздоравливающих от каждого армейского госпиталя и пошлют их реденькой цепочкой прямиком в болота Полесья? И откуда же взялись такие благостные ожидания?».

В принципе это нормальный литературный прием, хотя и не имеющий никакого отношения к истории. Но когда чуть ли не на каждую страницу приходится по десятку подобных «усилителей эмоций», ясно, что ставка делается отнюдь не на добросовестное исследование.

Очень оригинальным является другой прием.

«В распоряжении же Сталина была талантливая молодежь (но ей еще надо было учиться, учиться и учиться) и миллионы зэков, которые могли добыть невообразимое количество руды, каковой рудой можно было засыпать огромные каналы, вырытые другими зэками».

Мне вот интересна дилемма, которую пытались решить в мультике про мартышку, слоненка, удава и попугая – три апельсина, это кучка или нет? Солонин решил ее однозначно. 1,6 млн ЗК, это миллионы добывающих плюс еще миллионы роющих каналы. Вроде всего зэков больше миллиона, так что формально Солонин не совсем обманул. Но картина-то вырисовывается со многими миллионами, возможно с десятками миллионов.

А вот про танки, которые Марк Семенович любит считать, как и Владимир Богданович:

«Внимательный читатель, должно быть, обратил внимание на одну странность: фактическое число танковых дивизий вермахта чуть меньше ожидаемого (17 вместо 19-20), а танков оказалось в три раза меньше».

Ну какой же читатель согласится считать себя невнимательным? Значит, надо поверить Солонину и гордо считать себя Соколиным Глазом. Сам Солонин похвалил! Да, кстати, циферки, которые должен был при этом проглотить «внимательный» читатель, мы рассмотрим чуть позже.

Вот еще пример из Солонина:

«Параграф 98 этого основополагающего документа предусматривает следующую плотность построения боевых порядков при наступлении: при атаке сильно укрепленных полос и УР – 2 км для дивизии, на второстепенных направлениях – от 5 до 6 км”. Если даже считать нерушимые рубежи Советского Союза, вдоль которых было сформировано 15 укрепрайонов (Тельшяйский, Шяуляйский, Каунасский, Алитусский, Гродненский, Осовецкий, Замбровский, Брестский, Ковельский, Владимир-Волынский, Рава-Русский, Струмиловский, Перемышльский, Верхне-Прутский и Нижне-Прутский), жалким второстепенным направлением , которое прикрывает третьесортная армия, то и в этом случае для наступления на фронте в 4 тыс. км требуется 666 дивизий. Где же их было взять? Хорошо, согласимся с тем, что для командиров вермахта ПУ-39 не обязателен. Посмотрим, как воевали немцы практически».

Маленький кусочек текста, один из множеств, взятый практически наугад. О чем в нем идет речь? Сначала внимание сосредоточивается на том, что цитируемый документ является «основополагающим», и неважно, что не для того, что далее обсуждает Солонин. Затем драматическая отсылка к «нерушимости рубежей». Продолжает благое дело запудривания мозга указание, что укрепрайонов целых 15, начинается зачем-то их перечисление. Это добавляет наукообразия и завораживает, практически вводя в транс, наиболее экзальтированную часть аудитории степенью информированности автора. Затем следует милая сентенция о необязательности наших уставов для немцев, радующая понятным юмором и очевидной правотой.

А в чем смысл всего этого абзаца? Ведь удар никогда не наносится равномерно расставленными по всему фронту войсками. Используется принцип неравномерного распределения сил, чтобы быть сильнее именно там, где это необходимо для нанесения максимального урона противнику и достижения наибольшего успеха. Плотности войск, указанные в процитированном Солониным документе, относятся только к ударным группировкам. И такая плотность может быть достигнута, к примеру, на четырехкилометровом участке фронта в 1000 километров. Солонин же преподнес читателям идею о том, что якобы по нашим уставам предусматривалось равномерное распределение сил по всему фронту на тактическом уровне. Неужели автор не знает, что плотности указывались для участков прорыва, а не для всего фронта? Уважаемый читатель, вы можете в это поверить? Я лично нет. Слишком эрудирован и подкован, слишком внимателен и въедлив Марк Семенович. Не может быть случайностей в его текстах. Следовательно, столь мощная маскировка потребовалась Солонину, чтобы озвучить сатанинскую цифру в 666 дивизий и приписать ее планирование командованию Красной армии. И что самое грустное, «внимательные» читатели это с удовольствием глотают и просят еще. Прав был кот Базилио: «На хвастуна не нужен нож, ему немного подпоешь…».

Это «ошибку» Солонин повторяет и в дальнейшем:

«Что все это означает тактически? Обратимся снова к основополагающему документу – Полевому Уставу. Глава пятая “Основы боевых порядков”, ст. 98: При атаке сильно укрепленных полос и УР ширина фронта наступления дивизии может сокращаться до 2 км”; ст. 105: и При обороне УР фронты могут быть шире, доходя до 3-5 км на батальон ”. Для того, чтобы выбить батальон, обороняющийся в укрепрайоне, нужна дивизия. А дивизия – это девять батальонов пехоты и два полка артиллерии. Разумеется, все эти уставные нормы относятся к обороне полностью оборудованного и вооруженного УРа. Разумеется, 22 июня 1941 г. до состояния “полностью оборудованного” было еще далеко. Но, с другой стороны, где же на всем протяжении фронта от Балтики до Карпат соотношение сил было 9 к 1 в пользу вермахта? Самое неблагоприятное для нас соотношение сил сложилось именно в полосе Западного фронта. Там наступала самая мощная группировка противника (группа армий “Центр”), а оборонялись не самые многочисленные войска Западного ОБО. Самое неблагоприятное соотношение сил было таким: 48 немецких дивизий (31 пехотная, 1 кавалерийская, 9 танковых, 5 моторизованных и 2 мотодивизии войск СС) против 44 дивизий Красной Армии (24 стрелковые, 2 кавалерийские, 12 танковых и 6 моторизованных). Но это, опять же, в среднем за период операции (увы, эта операции завершилась в первых числах июля окружением и разгромом основных сил Западного фронта). Фактически (не по плану прикрытия, а именно с учетом его несвоевременного введения в действие) в самый первый день войны первый эшелон вермахта (24 пехотные, 1 кавалерийская, 4 танковые дивизии) столкнулся с первым эшелоном войск Западного ОБО (12 стрелковых, 2 кавалерийские, 4 танковые и 2 моторизованные дивизии). Численное превосходство противника очевидно, но оно отнюдь не выражается в пропорциях “дивизия против батальона”.»

«Тактически» это означает, что, рассуждая о тактике, Солонин тактики не знает. Ударная группировка – это не вся группа армий “Центр”. Примером ударной группировки может служить 4-я Тгр. Она прорывала фронт в полосе нашей 4-й армии. И соотношение сил было следующим: у нас 4 сд, 2 тд и 1 мд (при этом мехкорпус укомплектован танками наполовину). У немцев в полосе 4 А – 19 дивизий, из них 10 пд, 1 кд, 5 тд, 3 мд. При этом, например, на фронте 49-й сд наносили удар 131, 134, 168 и 263-я пд, 17 и 18-я тд. Вот вам и девятикратное превосходство в силах – 6 полнокровных немецких дивизий против одной нашей, гораздо более слабой. И оборонялась наша дивизия на линии Брестского УРа, в котором на фронт в 120 км было всего 49 боеготовых ДОТ из положенных 508.

Ударные группировки ГА «Центр»

Ударные группировки ГА «Юг»

Вот еще о «дураках, с нами несогласных»: «Первые публикации, в которых была указана реальная численность Красной Армии накануне войны, приведены данные по количеству и производству танков и самолетов, состоялись еще в конце 80-х годов прошлого века. Без малого двадцать лет назад. И ничего. Никто ничего не заметил. Напечатал, например, “Военно-исторический журнал” (официальный, заметьте, печатный орган Министерства обороны СССР) в далеком 1989 г. (№4) табличку, в которой были перечислены мехкорпуса, развернутые в западных приграничных округах, и приведено количество танков в них. Ноль эмоций.

Но стоило только нескольким “историкам-любителям” обратить внимание образованной публики на то, что мехкорпусов в Красной Армии было, оказывается, больше, чем у немцев танковых дивизий, стоило только этим “Любителям” взять в руки исправный калькулятор и доложить читателям».

И ведь вроде все верно пишет. Проверим? Открываем тот самый 12-томник «История Второй мировой войны 1939-1945», на который эпизодически ссылается Солонин. Том 4, с. 21, указаны силы немцев, предназначенные к вторжению в СССР – более 4000 танков и САУ. Было ли их столько? Солонин численность немецких танков несколько занижает, но в целом признает. Он пытается выкинуть из расчетов Pz.I и самоходные артиллерийские установки, но даже без них получает почти 3000 танков.

Может быть, советские историки скрыли количество наших мехкорпусов? Солонин указывает, что их было 29. Да нет, не скрыли, в третьем томе на стр. 420 указано, что в 1940 году создано 9 мехкорпусов и в феврале-марте 1941-го начато формирование еще 20.

Тогда наверняка от нас прятали число танков в мехкорпусе? Солонин сообщает, что их штатная численность – 1031. С ума сойти, на той же 420 странице третьего тома указан и состав корпуса, в котором должен был быть 1031 танк. Все на месте. А может, еще раньше скрывали? Открываем восьмой том «Истории отечественной артиллерии», аж 1964 года издания и видим на 217 странице таблицу роста количества танков и бронемашин в предвоенные годы. Там фигурирует цифра в 23 815 танков на 1 апреля 1941 года. И эта цифра также примерно совпадает с «открытыми» в 1989 году данными.

Правда, приятно быть «внимательным» читателем, который верит Солонину? Которому Резун и Солонин «открывают» глаза, сообщая страшную «правду», спрятанную «кровавой гебней». Это ведь так здорово, когда апеллируют к твоему разуму, пробуждают его, даже если попутно его и усыпляют!

Марк Семенович пишет:

«Будучи человеком демократических, “западных”, либеральных убеждений, я делаю свою работу по-другому.

Ни моральных, ни материальных стимулов к тому, чтобы врать Вам, уважаемый читатель, у меня просто нет. Свои взгляды я не только не скрываю, но прямо и ясно сообщаю Вам на первых же страницах книги. Да, я не из тех. Я – из этих. На следующих страницах Вам будут предоставлены не только (и не столько ) выводы, сколько аргументы и факты. Ссылки на источник при каждой значимой цифре. Желающие могут проверить, хотя честно и искренне советую – не тратьте время зря. Калькулятор у меня исправный».

Предпочту потратить время и проверить, хотя бы выборочно. На все действительно жалко времени. Калькулятором воспользуюсь, безусловно, но своим. Еще раз предупреждаю, мы ни в коем случае не собираемся разобрать ВСЕ цифры, идеи и логические построения Солонина. Мы просто разбираем практически случайно выбранные примеры, стараясь охватить все варианты, а не все случаи жульничества и обмана. При разборе всех случаев получится не одна книга. Оно того не стоит.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ВОЛШЕБНЫЕ ЦИФЕРКИ

На дурака не нужен нож,

Ему с три короба наврешь

И делай с ним, что хошь.

Итак, берем в руки калькулятор и начинаем проверять Солонина. Уважаемый читатель, запомни главное – если нужно кому-то залить в голову помоев, никогда при подсчетах не выдавай точную методику. Считать нужно так – здесь считаем, здесь не считаем, а здесь я селедку заворачивал. Есть много способов обеспечить такой «подсчет» и Марк Семенович успешно использует большинство из них.

Первые волшебные циферки, которые мы будем разбирать, касаются тактико-технических характеристик. Казалось бы, что проще, открывай справочники и смотри. Но Солонин не любит легких путей, где нужно, опустит, где нужно, подправит. Начнем с самого простого:

«Соответственно, противотанковый дивизион, прибывший к месту прорыва с опозданием на полчаса, боевую задачу не выполнил и выполнить уже не сможет – танки противника скрылись за клубами дыма и пыли. Вопрос “быстроходности” в вермахте был решен отлично. Для транспортировки 37-мм орудий противотанкового дивизиона использовался трехосный грузовик фирмы “Крупп” Kfz 69. По шоссе эта достаточно легкая (2450 кг) для 110-сильного двигателя машина неслась со скоростью 70 км/час. Правда, без орудия. Ходовая часть 37-мм пушки не допускала транспортировки со скоростью более 30-35 км/час, так что высокая скорость Kfz 69 не могла быть использована на практике».

Красивый текст, но о чем он? Ведь скорость буксировки 37-мм Рак 36/37 была по паспорту не 35 км/час, а 45 км/час. Зачем потребовалась это скромная правка? Да совсем просто. Далее идет:

«”Комсомолец” превосходил по проходимости всех своих противников. Скорость? Гораздо ниже, чем у крупповского грузовика: 47 км/час по шоссе без груза и прицепа, 8-11 км/час с полной нагрузкой по пересеченной местности».

То есть с правкой Солонина наш тягач с противотанковой пушкой получается мобильнее немца, а без правки – наоборот. Но этой правки мало. Наше превосходство неубедительно. И Солонин не подвел. На той же странице есть и такой перл:

«Бронирование тягача защищало водителя от пуль винтовочного калибра и осколков снарядов. Машина могла буксировать орудия весом до 2 тонн (т.е. все имеющиеся и перспективные противотанковые и дивизионные пушки), преодолевала ров шириной 1,4м, брод 0,6м, стенку высотой 47 см, ломала своим бронированным носом молодые елочки диаметром до 18 см, без прицепа забиралась в гору с уклоном до 45 градусов, разворачивалась на площадке диаметром 5 метров».

Перспективные брать не будем, ибо непонятно, что именно Солонин имел в виду. Возьмем имеющееся дивизионное орудие Ф-22, которое автор будет хвалить дальше. Это орудие имеет вес в походном положении 2,82 тонны и не может буксироваться «Комсомольцем». Более того, даже устаревшая 76-мм дивизионная пушка образца 1902/30 годов весила в походном положении 2,38 тонны и тоже была тяжела для волшебного тягача. Бронирование действительно защищало экипаж «Комсомольца» от штатной 7,62-мм пули со стальным сердечником, правда выпущенной из винтовки 98К на дистанциях более 200-300 метров и в зависимости от участка бронирования. Ну а способность преодолевать брод по колено – это видно совсем уж уникальное достоинство, недоступное другим тягачам.

То есть, что мы видим в реальном мире? Да обычный гусеничный тягач, предназначенный исключительно для «сорокапятки», т.е. основного советского противотанкового орудия. Чем приходилось таскать дивизионные орудия, мы узнаем позже.

Тягач «Комсомолец»

Тягач «Комсомолец» с 45-мм пушкой и расчетом.

А так приходилось буксировать Ф-22 с расчетом.

А вот еще один пример, так сказать, контрольный:

«Бронебойный снаряд советской танковой пушки 20К пробивал броню всех легких танкеток противника на дистанции 1 км (мог бы и с большей дистанции, но попасть в танк с такого расстояния уже практически невозможно), а на пехоту мятежников обрушивался полноценный осколочнофугасный снаряд весом в 2,13 кг, создающий зону поражения размером 15 х 6 метров».

«Но танк ведь не просто ползет по полю, он ползет и стреляет. Шансы сторон в “дуэли”танка и противотанковой пушки отнюдь не одинаковые. Бронебойный снаряд, просвистевший в одном сантиметре от башни танка, не принесет ему никакого вреда, в то время как осколочный снаряд (даже если это снаряд малокалиберной 45-мм советской танковой пушки 20К), взорвавшийся на расстоянии нескольких метров от огневой позиции, неизбежно заставит орудие замолчать (45-мм снаряд давал 100 убойных осколков, от которых расчет противотанковой пушки ничем, кроме гимнастерки, не был защищен). Поэтому 5-10 выстрелов, о которых мы сказали выше, в реальном бою являются для расчета противотанковой пушки недосягаемой мечтой – после первых же выстрелов экипаж (хорошо подготовленный и обученный экипаж) танка обнаружит стреляющее орудие и парой осколочных снарядов смахнет пушку с лица земли».

Казалось бы, а здесь что не так? Да все верно. Вот только картину извращаем изо всех сил. Пишем о Великой Отечественной, а примеры приводим из истории гражданской войны в Испании. Будто и не было чуть более позднего отстрела по 30-мм немецкой броне в Кубинке, когда оказалось, что не берет наш снаряд немецкую броню на дистанциях решительного боя (400 м). Забыта полностью разница в силуэте танка и противотанковой пушки. Но это мелочи. Самое вкусное здесь – приводимые цифры. Если верить Солонину, то своими 100 осколками 45-мм снаряд выкашивает всех врагов на площади 15x6 метров. А на пути только гимнастерка.

Вот только что подразумевается под «зоной поражения»? Обычно в виду имеется зона сплошного поражения. Но в данном случае это не так. И 100 осколков – это много? К примеру, 76-мм осколочно-фугасный снаряд дает в среднем 870 осколков. При этом особо мощным он не считается.

Что же нам дают 100 осколков? Давайте возьмем условия Солонина в самом мягком варианте. «Снаряд, взорвавшийся на расстоянии нескольких метров от огневой позиции, неизбежно заставит орудие замолчать» - тут мы возьмем минимально возможное из нескольких метров, а именно 2 метра. И для получения максимально возможного количества осколков в адрес орудия взорвем его сбоку. Теперь считаем. 10 процентов осколков улетают вперед, их можно не считать, 20 процентов назад, их тоже не считаем. В стороны от оси полета снаряда разлетается 70 процентов осколков, или просто 70 штук. Половина из них, 35 штук или 50 процентов оставшихся, уходит в землю (нижняя полусфера). Учитывая высоту щита орудия и что расчет, укрываясь от фронтального обстрела из-за него особо не высовывается и считая, что снаряд взорвался в 2 метрах от орудия, мы получим вертикальный сектор разлета опасных для расчета осколков менее 30 градусов. То есть на весь прямоугольник, в который вписан расчет и орудие, придется (берем исправный калькулятор) 5-6 осколков. А какую часть этого прямоугольника составляют расчет и уязвимые части орудия? Так что говорить можно только о том, что, взорвавшись в двух метрах сбоку от орудия, снаряд не «неизбежно заставит орудие замолчать», а в лучшем случае ранит или убьет кого-то из расчета и орудие продолжит бой. Учитывать же ударную волну от такого снаряда в качестве поражающего фактора вообще не имеет смысла.

И примерно таким образом Марк Семенович рассматривает ТТХ всей техники и оружия.

Теперь перейдем к чуть более сложным примерам, трактовка ТТХ и сравнение техники сторон. Начнем с весьма симптоматичного примера на страницах 66-68 цитируемой солонинской книжки.

«Огромный конструкторский и технологический “задел”, накопленный в 30-е годы в танковой индустрии СССР, позволил Красной Армии сделать несколько шагов к этому “будущему” раньше всех в мире. Главной составляющей качественного скачка было создание двух новых типов танков с полноценным противоснарядным бронированием: среднего Т-34 и тяжелого КВ».

Традиционное для Солонина акцентирование с помощью жирного шрифта сейчас его подводит, ибо не позволяет считать это опечаткой. Сразу видно, что Солонин не знаком с французским танкостроением и, например, с В-1bis, имевшим броню до 100-мм. Но это не суть важно, так как цитата приведена для лучшего понимания следующего абзаца.

«Немцы же с перевооружением танковых частей безнадежно отстали – к 22 июня 1941 г. они не создали ни одного нового типа танка, а все улучшение бронезащиты имеющихся моделей свелось к установке дополнительной 30-мм лобовой плиты на танках Pz-III серий Н и J да увеличению до 50 мм толщины брони лба корпуса и башни на Pz-IV серии F. Боковая поверхность башни, высоченные отвесные борта и корма немецких танков даже самых новых модификаций по-прежнему оставались прикрытыми лишь противопульной 30-мм броней, которая пробивались огнем советской “сорокапятки” на предельной (по условиям прицельной стрельбы) дальности 600-700 м».

Немцы, конечно, безнадежно отстали от нас, имея в основном на вооружении танки, разработанные по новым концепциям и принятые на вооружение только в 1937 году. Куда им до нас, с нашими основными танками разработки соответственно 1926 и 1932 годов. Дифференцированная по толщине броня, ставшая обязательным элементом всех послевоенных танков, по Солонину превратилась в недостаток. 30-мм «противопульная» броня по уже упоминавшимся мной отстрелам в Кубинке не пробивалась с 400 метров, а ведь лоб немцев доходил до 60-мм. Что интересно, на «Комсомольце» у Солонина противопульной была броня в 7-10 миллиметров. Так что у нас и пули были куда сильнее?

То есть Солонин сначала расхваливает наши танки, подчеркивая их отдельные элементы, потом поливает грязью технику противника, акцентируясь на других элементах, и создает заведомо ложную картину, рассчитывая на читателя, который знает боевую технику достаточно слабо, в лучшем случае на уровне справочников. Ну ведь нельзя же всерьез предположить, что Солонин искренне считает 60-мм брони слабее, чем 45-мм и что 7-мм и 30-мм броня одинаково противопульная?

«Длинноствольная (в отличие от короткоствольного “окурка” на немецком Pz-IV) 76-мм пушка Ф-34 с большой дальностью прицельной стрельбы позволяли уничтожать на относительно безопасной дистанции как любые немецкие танки, так и легкие полевые укрытия (на дистанции 4 км снаряд пушки Ф-34 пробивал кирпичную кладку в полметра)».

Опять выделения. Про кумулятивный снаряд немецкой пушки, калибр которой, кстати, 75 мм даже не вспоминаем. А ведь он пробивает любой наш танк на любой дистанции, даже будучи выпущен из короткоствольного "окурка" на немецком Pz-IV. И интересно, почему Солонин не указал, какую кладку на расстоянии 4 км пробивала немецкая пушка?

Но мы постараемся не увязнуть и пойдем дальше. Вот автор приводит табличку с циферками. Запомни, читатель, цифры в таблице вызывают наибольшее доверие, и поэтому таблицы для иллюстрирования своих рассуждений используют и историки, и фальсификаторы.

Как видим, на первый взгляд таблица вполне четко сравнивает основные танковые и противотанковые пушки. Впрочем, стоп! А почему это Марк Семенович сравнивает дивизионную пушку с противотанковой? У нас наиболее мощная противотанковая пушка в войсках это та самая «сорокапятка». Конечно, Солонин, для создания видимости объективности, за немцев вставил Рак-38, которая летом 1941-го в войсках находилась в гомеопатических количествах и серьезной роли в борьбе против советских танков еще не играла. Но сравнивать пушки разных классов в одной таблице это просто неприлично.

Конечно, можно порассуждать о том, что Ф-22 имела отличную бронепробиваемость и часто успешно боролась с танками. Однако немецкие 88-мм зенитные пушки Flak-18 делали это еще лучше. А уж как работали наши 203-мм Б-4!!! Не говоря уже о немецких железнодорожных орудиях. Просто от танка лепешку оставляли. Когда попадали в него, конечно. Если мы их ТТХ вставим в таблицу, то картина по весу снаряда, дульной энергии и бронепробиваемости изменится на противоположную. Тем не менее настоящей противотанковой пушкой Ф-22 считать нельзя, ибо у нее были другие основные задачи и в связи с этим отдельные наводчики на горизонтальную и вертикальную наводку, панорамный прицел, высокий силуэт и слишком большая масса для перемещения расчетом на поле боя. Все это неудобно для ПТО. То есть тактически Ф-22 не могла заменить полноценную противотанковую пушку, как немецкая зенитка или советские орудия особой мощности. И вообще, отличную бронепробиваемость имели очень многие пушки.

Далее в таблице присутствуют KwK-38 и Ф-34. То есть пушка Т-34, который составляет примерно 5 процентов нашего танкового парка и пушка самого массового немецкого танка. С нашей стороны, по логике, опять должна быть «сорокапятка», стоявшая на самых массовых советских танках – Т-26 и БТ. Но даже это сравнение у Солонина очень сомнительно. Бронепробиваемость у нас дана максимальная, а у немцев отброшен подкалиберный снаряд. Впрочем, Марк Семенович упоминает об этих снарядах:

«Такая конструкция обеспечивала значительно меньший вес подкалиберного снаряда (по сравнению с обычной бронебойной "болванкой") и как следствие – существенно большую скорость и бронепробиваемость. Так, 50-мм противотанковая пушка Рак-38 пробивала подкалиберным снарядом PzGr-40 броню в 130 мм на 100-метровой дистанции. Этого, безусловно, было достаточно для поражения любого танка, включая тяжелый КВ. Даже жалкая 20-мм пушечка легкого немецкого танка Pz-II с расстояния 100 м пробивала снарядом с карбид-вольфрамовым сердечником 49 мм брони».

Но делает он это после словесной бури, когда информация уже не воспринимается как особенно важная. И даже здесь добавляет:

«Первым и самым главным недостатком подкалиберных снарядов было их отсутствие. Карбид вольфрама в противотанковом снаряде – это дорогостоящая экзотика, и разбрасываться (в самом прямом смысле этого слова) дефицитнейшим легирующим элементом (вольфрамом), необходимым для производства специальных сталей, во время затяжной войны Германия не могла. Объем выпуска “вольфрамовых” снарядов составлял десятки, потом – единицы процентов от общего производства противотанковых боеприпасов».

И вот опять, «здесь читаем, здесь не читаем, здесь селедку заворачиваем». Где нужно – абсолютные цифры, где не нужно – проценты. Вообще-то немцами было выпущено 168 000 подкалиберных снарядов. Много это или мало, судите сами, с учетом того, что такие снаряды использовались при стрельбе только по сильно бронированным целям и по Т-26 ими не стреляли, поскольку на них вполне годились обычные.

Так как же должна была выглядеть таблица лучших массовых противотанковых и танковых пушек, если бы ее составлял добросовестный исследователь? Возможно, так.

Согласитесь, картина нашего явного превосходства куда-то исчезла. Можно включить 88-мм Flak-18 и нашу Ф-22. Можно учесть самую массовую немецкую ПТО 37-мм Рак 36/37 с учетом подкалиберного снаряда. Но картина все равно будет не в нашу пользу. Можно поиграть с цифрами из разных источников. Если их брать из любого источника, главное из одного, то солонинская таблица никак не выйдет. Ведь задача Марка Семеновича показать то, чего не было.

Далее Солонин, конечно, проходится по такому очевидному возражению:

«Что же касается 88-мм немецких зениток, то их в составе пехотных (равно как и танковых, и моторизованных) дивизий вермахта не было вовсе, т.к. все зенитные батареи в вооруженных силах Германии организационно входили в состав люфтваффе и “сухопутным” командирам не подчинялись. Более того, зенитным орудиям такого калибра в боевых порядках войск и делать было нечего… Тяжелая (боевой вес 5,2 т) 88-мм зенитка с досягаемостью по высоте 11-14 км была предназначена для обороны крупных объектов от высоколетящих дальних бомбардировщиков. Методика стрельбы по скоростной высотной цели не имеет ничего общего со стрельбой прямой наводкой по танку, габариты и вес 88-мм зенитного орудия очень далеки от требований к малозаметной и высокоподвижной пушке ПТО. Да, действительно, оказавшись в безвыходной ситуации после встречи с новыми советскими танками, особенно после появления на поле боя тяжелого танка КВ, немцы вынуждены были заняться самыми нелепыми импровизациями вроде использования 5-тонных зениток и 12-тонных дальнобойных пушек для борьбы с танками, но не стоит, наверное, выдавать "нужду" за добродетель».

Если принимаем солонинскую «логику», то после начала войны мы исключили артполк и тяжелые гаубицы (а также часть ПТО), так как «в войсках им не место». И далее по Солонину: Тяжелая (боевой вес 1,5 тонны) пушка Ф-22 с большой дальностью стрельбы была предназначена для контрбатарейной борьбы. Методика стрельбы по далеко расположенной цели на закрытой позиции не имеет ничего общего со стрельбой прямой наводкой по танку, габариты и вес Ф-22 очень далеки от требований к малозаметной и высокоподвижной пушке ПТО. Да, действительно, оказавшись в безвыходной ситуации после встречи с новыми немецкими танками, особенно после появления на поле боя Pz.III и Pz.IV, русские вынуждены были заняться самыми нелепыми импровизациями вроде использования 1,5-тонных дивизионок и 7,8-тонных дальнобойных пушек для борьбы с танками, но не стоит, наверное, выдавать нужду за добродетель…

Бред получается? Но именно это, по сути, и написал в процитированном абзаце Солонин. 88-мм зенитки были в подчинении армейских корпусов и часто придавались тем же дивизиям для борьбы с хорошо бронированными танками еще в боях во Франции. И любая пушка, кроме специализированных ПТО, к которым и Ф-22 не относилась, является импровизацией в борьбе с танками, хотя и может подбивать танки.

Далее мы перейдем к еще более сложному моменту и разберем солонинские «методики» сравнения уровня оснащения войск в сочетании с уже разобранными методиками сравнения технических характеристик. Лучше всего для такого сравнения подойдут тягачи. Лучше всего потому, что Солонин к ним обращается наиболее часто и нельзя будет сказать, что он случайно описался или допустил разовую ошибку.

Тема тягачей начинается со 2-й главы:

«Если по количеству и качеству артиллерийского вооружения Красная Армия не уступала ни одной армии мира, то уровень механизации советской артиллерии был совершенно уникальным. По штатному расписанию апреля 1941 г. гаубичному артиллерийскому полку обычной стрелковой (не моторизованной !) дивизии на 36 гаубиц полагалось 72 трактора (гусеничных тягача), 90 грузовых, 9 специальных и 3 легковые автомашины. Два тягача на одну гаубицу – это двукратное резервирование средств мехтяги, а вовсе не свидетельство непомерного веса артсистем. 122-мм гаубица весила порядка 2,5 тонны, 152-мм гаубица – 4,2 тонны. Для буксировки дивизионных гаубиц предназначались обычные трактора производства Сталинградского и Челябинского заводов (СТЗ-3, С-60, С-65, в девичестве – “Катерпиллер”). Это именно то транспортное средство, которое в любой дождь и снег могло передвигаться по российским дорогам-направлениям. Высокая скорость буксировки орудий в стрелковой (т.е. пехотной) дивизии вовсе не обязательна – достаточно того, чтобы артиллерия просто не отставала от идущих пешком солдат».

Действительно, уникальность какая-то. Ну зачем на одну пушку два трактора? Наверное, «резервные» трактора на марше едут рядом без всякой нагрузки? Бред какой-то. Смотрим на фотографию тех самых советских тракторов, буксирующих упомянутые Солониным 152-мм гаубицы. Правда, красиво.

А теперь смотрим на то, как немцы буксируют свои 150-мм гаубицы.

Буксировка немецкой гаубицы тягачом

Ой, а что там за пассажиры сидят сзади? Это, наверное, расчет? И там, в кузове, кроме расчета, еще и боекомплект к гаубице. А расчет нашей гаубицы, судя по Солонину, печально бредет пешком, таща на себе боекомплект из расчета (извините за невольную тавтологию) примерно 300-350 кг на человека. Или все же трактор не резервный и буксирует подводу с расчетом и боекомплектом? Ну не дано Солонину понять, что трактором заменить артиллерийский тягач нельзя. Его можно заменить только двумя тракторами. А что высокая скорость буксировки необязательна, так это пусть расскажет артиллеристам, перед которыми стоит задача быстро выдвинуться на позицию, совершить маневр батареей на другой фланг дивизии или просто развернуться при встречном бое.

Но это небольшое отступление, продолжим с тягачами дальше:

«К началу июня 1941 года в строю было 6,7 тыс. тягачей СТЗ-5 и С-2, более 2,5 тыс. “Коминтернов ” и “Ворошиловцев”, т.е. порядка 9,2 тыс. специализированных артиллерийских тягачей. (17. с. 31) Это количество уже превышало общую численность (8,7 тыс.) тяжелых артсистем, состоявших на вооружении Красной Армии (3817 гаубиц 152-мм, 2603 гаубицы-пушки 152-мм, 1255 пушек 122-мм, 871 гаубица 203-мм, 147 орудий большой и особой мощности). (9. с. 248-250 ) Кроме того, в войсках еще ДО начала открытой мобилизации числилось порядка 28 тыс. сельскохозяйственных тракторов, что более чем в два раза превосходило суммарное число “ объектов для буксировки ”, т.е. дивизионных гаубиц калибра 122 мм и тяжелых зенитных орудий калибра 76 мм и 85 мм. Вот на такой “весомой, грубой, зримой”материальной базе и реализовывались планы развертывания небывалых по мощи танковых соединений: механизированных корпусов Красной Армии».

Опять видим массу неуместных выделений. Вы помните, зачем они? Отвлечь ваше внимание от сути текста и сосредоточить на выделенном.

Что неверно? СТЗ-5 и С-2 – это не специализированные артиллерийские тягачи, а так называемые транспортные трактора, созданные на базе сельхозтехники и не полностью отвечавшие требованиям к арттягачу. Но так и быть, зачтем их.

Из объектов буксировки арттягачами почему-то выпали Ф-22 (которые, как мы выяснили, «Комсомолец» тащить не может), зенитки, гаубицы 122-мм, 107-мм пушки.

28 тысяч сельскохозяйственных тракторов способны буксировать, как мы уже выяснили, 14 тысяч артсистем.

И главное, сельскохозяйственные трактора в принципе не годились для механизированных корпусов, ибо сразу лишали их статуса мобильных соединений своей маршевой скоростью 4-6 км/час.

Так что с «весомой, грубой, зримой» Солонин как минимум погорячился. Показанное им явное превосходство СССР над Германией в тягачах может вызвать лишь ехидную ухмылку. Читаем у Солонина:

«Что же касается количества, то в данном случае (едва ли не единственном) Германия обогнала Советский Союз. До конца 1939 г. было произведено 5,8 тыс. полугусеничных тягачей пяти разных типов (Sd.Kfz -11/6/7/8/9), в следующем году произведено порядка 6 тысяч, чуть менее 7 тыс. было выпущено в 1941 году, всего – порядка 18,5 тыс. тягачей (в указанную численность не вошли полугусеничные шасси, использованные для производства бронетранспортеров Sd.Kfz-250/251)».

Итого, мы имеем: СССР – «порядка 9,2 тыс. специализированных артиллерийских тягачей». Германия – «всего – порядка 18,5 тыс. тягачей». Надеюсь, что объяснять, какое из чисел реально больше, не стоит. Можно только немного усугубить сравнение упоминанием о том, что только 70 процентов парка наших тракторов и тягачей были 22 июня 1941 года на ходу. Текст Солонина дополняется табличкой (ведь таблички убедительны) с четырьмя представителями от наших тягачей.

Для буксировки артиллерии механизированных (танковых) соединений, а также корпусных полков и артполков РГК, в конце 30-х годов было разработано четыре типа гусеничных тягачей, различавшихся по мощности мотора, по тяговому усилию и допустимому весу буксируемого орудия (прицепа), по сложности и стоимости. Все они имели крытую брезентом платформу для размещения орудийного расчета и боеприпасов, оборудовались мощной лебедкой для “самовытаскивания”, три из четырех были оснащены дизельными моторами, т.е. работали на относительно пожаро-безопасном топливе.

В ней Солонин забыл добавить, что два из четырех – не арттягачи, а транспортные трактора двойного назначения. Они выполняли задачи грузового транспорта для бездорожья и как арттягачи использовались при нехватке специализированных тягачей. Еще Солонин забыл написать, что для четырех типов требовалось 3 вида топлива. Притом для С-2 это более нигде в вооруженных силах не применявшееся «солярное масло». А сельхозтрактор С-65, широко представленный в количестве 28 тысяч штук, катался на лигроине.

То есть что мы увидели, разбирая эту категорию «волшебных циферок»? Только то, что Солонин пытается доказать, что немцы, имея вдвое больше тягачей, уступали нам по их количеству, что сельскохозяйственный трактор – достойная замена специализированному артиллерийскому тягачу. И самое грустное, что находятся люди, которые Марку Семеновичу верят. Видать, технология лжи работает успешно. Можно долго разбирать подобные примеры, вспоминая солонинские эпитеты к таблицам и странные сравнения, когда пулеметный БТ-2 с двумя пулеметами ДА и броней до 13-мм – танк, a Pz.I с двумя гораздо лучшими MG-34 и броней до 18-мм – танкетка.

Это не танкетка, а могучий танк.

Но лучше мы далее перейдем к самой прекрасной части «волшебных циферок», а именно к тому, как Солонин считает соотношение сил и какие из этого делает выводы.

Например, у него очень «удачно» получилось сравнить артиллерию.

«Разобравшись с количеством, скажем пару слов и о качестве. Из общего числа 56,7 тыс. орудий (включая 23,5 тыс. зенитных и противотанковых пушек), которые состояли на вооружении Красной Армии в начале июня 1941 г., 52,4 тыс. орудий (92%) поступили в войска в период с 37-го по 41-й год. Для пушек и гаубиц, срок службы которых исчисляется десятками лет, это можно определить словами “почти новые”. Что же касается новизны тактико-технической, то новейшие системы образца 36-39-го годов составляли уже значительную часть общего артиллерийского парка. Так, например, в войсках Киевского особого военного округа из общего числа 2203 пушек калибра 76,2 мм новые системы составляли половину (1069 единиц). По 122-мм гаубицам и пушкам – 27%, по 152-мм системам – 73%».

Таблица есть. Вывод тоже есть. Очевидно, что мы вооружены артиллерией лучше. Ой ли? Таблица, конечно, убедительна. Однако возьмем в руки калькулятор и солонинский текст. Перед нами очередное математическое чудо. В таблице Солонина указаны наши арт-системы, общим числом 47 392 (можете пересчитать). Зенитных и противотанковых пушек в таблице нет, как и 120-мм и 50-мм минометов, 280-мм мортир. Но даже без указанных минометов и мортир ничего не сходится. 56 700-23 500=33 200, а никак не 47 392. Минометы и мортиры картину еще больше усугубляют. Как там писал Солонин? «Калькулятор у меня исправный». Кстати, всего РККА имели 67 335 орудий и минометов.

Но важно не только это. Солонин не делает разницы между новыми и старыми артсистемами. А ведь в западных округах у нас только четверть 122-мм гаубиц были современными М-30 (1033 из 4093). Из 152-мм гаубиц современными были только 38 процентов (773 из 2002). Казалось бы, чего придираться к соотношению старых и новых орудий? Ведь по Солонину они весьма близки по возможностям. Ну так судите сами.

Вот немецкая SFH.18

15-см SFH.18

Вот наша основная 152-мм гаубица обр. 1909 года

152-мм гаубица обр. 1909 г.

А вот еще одна шестидюймовая гаубица (ведь по Солонину важен только калибр).

Тоже шестидюймовая гаубица.

Далее Солонин, учитывая наши старые орудия, совершенно игнорирует немецкие трофеи и выпущенные на оккупированных территориях. А таких орудий немцы использовали много. Например, гаубиц калибром 100 мм и 105 мм было более 2 тысяч. В калибрах от 145 мм до 164 мм вообще почти треть пушек и гаубиц были трофейными.

То есть наблюдаем традиционную уже для Солонина картину. Наши силы преувеличил, немецкие приуменьшил, качественную разницу проигнорировал. Здесь считаем, здесь не считаем, а здесь селедку заворачиваем.

Кстати, а почему Солонин не посчитал зенитную артиллерию? Давайте посмотрим. В Западных округах у нас было 76-мм зениток 2,1 тыс. и 85-мм – 2,6 тыс., а 37-мм зенитных автоматов (наличие которых в штате нашей дивизии Солонин очень хвалит) всего 817, а во всей РККА – 1382. Для сравнения у немцев было примерно 17 тыс. 20-мм и 37-мм зенитных автоматов и более 4 тыс. 88-мм зенитных орудий. Превосходство в зенитных автоматах у немцев на порядок. И наплевать, что большая часть из них не в штате дивизий. Главное, что они физически находились в войсках и их тылах.

Или еще один расчет Марка Семеновича, как всегда, с громкими фразами и выделениями жирным шрифтом:

«В результате сложилась следующая ситуация. В феврале 1941 г. в Красной Армии уже числилось 34 тыс. тракторов (гусеничных тягачей), 201 тыс. грузовых и специальных, 12,6 тыс. легковых автомашин. Что само по себе и немало.

Как было выше отмечено, уже это количество тягачей вдвое превышало наличное число тяжелых орудий. Но до полной укомплектованности по требованиям мобилизационного плана МП-41 было еще далеко. С другой стороны, в феврале 1941 года оснащение Красной Армии военной техникой отнюдь не завершилось. Заводы работали в три смены, в 1940 г. советская промышленность выпустила 32 тыс. тракторов всех типов и назначений. Военный заказ 1941 года составлял 13 150 тягачей и тракторов. Количество автомобилей в Красной Армии к июню 1941 г. выросло до 273 тысяч. Наконец, 23 июня была объявлена открытая мобилизация, и, несмотря на весь хаос и неразбериху катастрофического начала войны, уже к 1 июля 1941 г. из народного хозяйства в Красную Армию было передано еще 31,5 тыс. тракторов и 234 тыс. автомобилей. В среднем на каждую из 303 советских дивизий (всех типов, по всем округам) теоретически приходилось по 220 тракторов и 1670 автомобилей. В среднем».

Теперь проведем сравнение, а то Солонин его «забыл» сделать. В вооруженных силах Германии к июню 1941 года имелось 210 дивизий и 600 000 автомобилей. Это почти втрое больше, чем у нас. И даже после мобилизации автомобилей у немцев их было по-прежнему больше. А если считать на дивизию, то у немцев почти 3 тыс. автомобилей против 1,7 тыс. у нас. А если еще сравнить сами автомобили? Например, полноприводный армейский «Хеншель» с нашим «ЗиС-5», который, прежде чем быть мобилизованным в войска, трудился в колхозе.

Армейский грузовик «Хеншель»

Наш грузовик «ЗиС-5»

Но интересны сделанные Солониным выводы из им же написанного:

«Но отечественные военные историки никак не могут унять свои причитания: “Мало…мало… мало… Вопиющая неготовность… Отсутствие положенных средств мехтяги… в Уральском военном округе мобилизационная потребность обеспечивалась средствами мехтяги только от 9 до 45%… ” Страшное дело. Прочитаешь такое – и сразу же становится понятной причина небывалого разгрома: за Уралом тракторов не хватило. А теперь переведем проценты в штуки. Даже 9% от штата – это 6 тракторов в гаубичном полку, находящемся в глубочайшем тылу, за многие тысячи километров от любой границы. Шести тракторов вполне достаточно для того, чтобы механики-водители с утра до вечера упражнялись в практике буксировки орудий, а орудийные расчеты гаубичной батареи полного состава (4 орудия) отрабатывали марш и выход на огневые позиции. Все остальные орудия полка стоят там, где им положено: на охраняемом складе, в заводской смазке. Зачем их куда-то таскать? Ну, а 45% от штата – это уже 32 трактора. В таком виде полк можно грузить на железнодорожные платформы и отправлять из-за Урала на фронт. Четыре “безлошадные” гаубицы лишними не будут – их можно, например, использовать в качестве резерва для немедленного восполнения потерь. 122-мм гаубицу (вес которой примерно соответствует весу автомобиля “Волга”) вполне мог буксировать грузовик типа “ЗиС-5”, в качестве тягача можно было использовать и легкие танки из состава разведбата стрелковой дивизии».

И мы опять видим рассуждения о «лишних тракторах». То есть бойцы расчета по Солонину будут ходить пешком и на себе таскать боекомплект и снаряжение? И что такое «некомплект» или «отсутствие штатных средств буксировки»? Солонин не объяснил. Ну разберемся сами. Некомплект тракторов или тягачей означает, что пушку таскать будет нечем! То есть вообще нечем. Ведь штатных автомобилей или лошадей для замены трактора тоже нет. И при прошедшей механизации сельского хозяйства и убогости деревенских лошадок их даже забрать не у кого, а если и удастся, то где брать необходимую для буксировки пушки упряжь? Это же не телега на одну лошадь.

Как видим, солонинские расчеты по числу машин-тракторов в дивизии, это обсуждение «сферического коня в вакууме». Важно не у кого больше машин в дивизии по штату (хотя у немцев их и в таком разрезе больше), важно, наличествуют ли фактически положенные по штату транспортные средства. У немцев они были. У нас – не хватало и довольно много. И перебросить гаубицу силами расчета даже на 20 км никак не получится. По этой причине любой груз, на перевозку которого хватает штатных транспортных средств, бросается. В противном случае всей дивизии придется сидеть на месте. А тракторов не хватало не только за Уралом.

Кстати, грузовичку «ЗиС-5» таскать 122-мм гаубицу М-30, с ее походным весом в 2,5 тонны, под силу только по хорошей дороге. И, между прочим, для того, чтобы отдать грузовик под гаубицу, его тоже нужно откуда-то забрать.

Ну и для полной ясности посмотрим еще на одну систему «расчетов» по-солонински:

«Для полной ясности стоит посчитать самим. Берем выпущенный Главным артиллерийским управлением в 1977 г. (и ныне уже рассекреченный) статистический сборник “Артиллерийское снабжение в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.”, берем исправный калькулятор и делим указанные в сборнике количества пушек, минометов и гаубиц на штатную численность вооружения стрелковой дивизии. В результате мы получаем некое условное число дивизий, которые можно было укомплектовать имевшимся артиллерийским вооружением. Да, разумеется, так мобилизационный план не составляют, но для оценки “общей ситуации” предложенный подход вполне уместен. Итак.

Просто продолжим расчет с учетом новой информации. Только уже по немцам. Например, 20-мм автоматов примерно 15 тыс. При штатной численности в дивизии 12 штук – это на 1250 дивизий. 100-мм и 105-мм гаубиц хватает на 250 дивизий, а противотанковых пушек 37-мм и 47-мм – почти на 500 дивизий. Вот такие смешные расчеты. Ведь это так весело, не считать ни корпусную артиллерию, ни отдельные артиллерийские части, ни многое другое. Вся артиллерия – только дивизионная. И сразу такие эффектные цифры выходят. И из них можно сделать «выводы». Но это скорее к следующей главе.

А В ПОПУГАЯХ Я ДЛИННЕЕ ВСЕГО!

На жадину не нужен нож,

Ему покажешь медный грош,

И делай с ним, что хошь.

Уважаемый читатель, важно не только хитро посчитать с помощью «волшебных циферок» и сделать вывод о соотношении сил. Крайне важно дать читателю готовые разжеванные общие выводы. А то вдруг он заметит неточности и сделает свой вывод, более близкий не к идеям Солонина, а к реальному миру и его истории? И вся работа по обработке читателя пойдет насмарку.

Сейчас у нас подлежит разбору система оборонительных линий и солонинские оценки и выводы.

«Задним числом была придумана легенда о “несокрушимых укреплениях линии Маннергейма”, которые не смогла бы прорвать ни одна армия мира. Кроме “непобедимой и легендарной”. Не говоря уже о том, что любой из десятков укрепрайонов на старой и новой советской западной границе (через которые летом 41-го года немцы прошли, или вовсе не обратив внимания на них, или прорвав их оборону за несколько дней боев) не уступал пресловутой “линии Маннергейма” по количеству ДОТов, по составу вооружения, по качеству железобетона, по оснащенности специальным оборудованием».

И далее:

«Не говоря уже про хрестоматийный пример “линии Маннергейма” (редкая цепочка пулеметных ДОСов с примитивным казематным оборудованием или вовсе без оного), прорыв которой занял более 30 дней в феврале – марте 1940 года».

Давайте посмотрим на эту линию. Вот сама «редкая цепочка».

Линия Маннергейма

А вот один из убогих пулеметных ДОСов.

Финский ДОТ

А вот что пишут об этой линии:

«В основу создания полос заграждения положен принцип мощности препятствий в сочетании с их массивностью. Чтобы разрушить дорогу, финны закладывали по 200 кг ВВ и создавали воронки глубиной 7-10 м и диаметром 15-20 м. Лесные завалы имели по 75-250 м в глубину. На одном километре дороги в среднем устанавливали 200 противотанковых мин».

«У ДОТа №006 проволочное заграждение состояло из 45 рядов… на металлических кольях, заделанных в бетон».

А имела эта линия «356 железобетонных и 2425 дерево-земляных сооружений, вооруженных 273 артиллерийскими орудиями и 2204 пулеметами».

И вот что писал о линии Маннергейма генерал Боду (старший инструктор бельгийского сектора линии Мажино, технический советник Маннергейма): «Нигде в мире природные условия не были так благоприятны для постройки укрепленных линий, как в Карелии. На этом узком промежутке между двумя водными пространствами – Ладожским озером и Финским заливом – имеются непроходимые леса и громадные скалы.

…В граните финны при помощи взрывов оборудовали пулеметные и орудийные гнезда, которым не страшны самые мощные бомбы. Там, где не хватило гранита, финны не пожалели бетона».

Но, конечно, мнение одного из ведущих военных инженеров Европы и одного из создателей линии Маннергейма для Солонина не авторитет.

Теперь наши укрепрайоны, которые, по Солонину, были явно мощнее:

«Только в одном Западном ОВО к 1 июня 1941 г. было построено 332 ДОСа (долговременное огневое сооружение), и еще 2130 (две тысячи сто тридцать) ДОСов находилось в стадии строительства».

«Так, суммирование по таблице к вышеупомянутой статье в ВИЖе дает число 332, на соседней странице, в тексте статьи, сказано, что “к июню 1941 г. было построено 505 ДОСов”. Командующий округом Д.Г. Павлов называл на суде цифру 600. Г.К. Жуков в своих мемуарах называет еще большие цифры: “К началу войны удалось построить около 2500 железобетонных сооружений, из коих 1000 была вооружена УРовской артиллерией, а остальные 1500 - только пулеметами”. Как бы то ни было, но в среднем на каждом километре западной границы стояло 2-3 железобетонных ДОТа в разной степени готовности, начиная от фактически готовых, но еще не принятых комиссией, до едва поднявшихся выше бетонного фундамента. И это все – "в среднем ”. Фактически среди вековых лесов и топких болот Западной Белоруссии или украинского Полесья не было никакой нужды выстраивать ДОСы сплошной ровной цепочкой. Узлы обороны сосредоточивались на немногих дорожных направлениях и танкодоступных участках местности, каковое сосредоточение приводило к еще большей концентрации оборонительных сооружений. Даже простое размещение в этих недостроенных бетонных “сараях” (стены которых выдерживали прямое попадание снаряда тяжелой полевой гаубицы) обычных пулеметных взводов стрелковых дивизий, вооруженных стандартными “дегтярями” и “максимами”, позволяло создать сплошную зону огневого поражения».

Со слов Солонина вполне очевидно превосходство наших УРов. Теперь переводим цифры на понятный язык. У финнов примерно на 70 км труднодоступного фронта приходится 356 ДОТов и 2425 ДЗОТов, или 5 ДОТов и 35 ДЗОТов на километр фронта. Они все готовы. У нас на более чем 400 км гораздо более доступной местности 332 готовых ДОТ и 2130 строящихся. Объясняю – недостроенный ДОТ не пригоден для нормальной обороны, ибо не вооружен, не замаскирован и не имеет гарнизона и оборудования (а часто это котлован или фундамент). Итого, у нас менее одного ДОТа на километр фронта. Менее одного или 40 сооружений на километр фронта – есть разница? По Солонину, есть – в пользу одного.

Согласитесь, при проверке и конкретизации картина меняется разительно.

Солонин пытается доказать, что союзники в 1940 году, имея меньше сил, чем немцы, нанесли им серьезные потери, ибо сражались, а советские войска, имея над немцами превосходство, трусливо разбежались, нанеся немцам потери совсем незначительные, и вообще разбегались аж до 1942 года.

И вот он «доказывает», хвалясь своим калькулятором:

«Силы западных союзников в сочинениях советских историков традиционно оценивались в 135 дивизий. И это – совершеннейшая правда. Если просуммировать все формирования, которые в принципе существовали (в Северной Африке, на Ближнем Востоке, на границе с Италией в Альпах, в гарнизонах линии Мажино, в учебных центрах), и добавить к ним армии Бельгии и Голландии в полном составе, то можно насчитать “135 расчетных дивизий”».

«История Второй мировой войны» 1939-1945 г. в 12 томах, 1974 г., указывает на 147 дивизий только во Франции, Бельгии и Голландии. «История военного искусства» 1966 г. под редакцией Строкова дает 142 дивизии. «Военная энциклопедия» в 8 томах – опять 147. Уж и не знаю, какие еще более традиционные «сочинения советских историков» знает Солонин? Что характерно – уважаемый автор ссылок на «сочинения советских историков» не дал. Цифры в «135 расчетных дивизий» нигде не обнаружено.

Более того, это силы без учета французских сил в Альпах (Юго-Восточный фронт), в Северной Африке и Леванте. По рецепту Солонина нужно приплюсовать еще 6 дивизий в Альпах и 10 дивизий в колониях. Итого, 163 дивизии. Солонин, так сказать, «ошибся» на 163-135=18 дивизий. Не велика ли разница для книги, претендующей на «открывание истины»? Кстати, почему Солонин не дал данные по танкам, пушкам и самолетам – догадываетесь? Вот так, по Марку Семеновичу, выглядит «совершеннейшая правда».

Если более точно, то против немцев имелось: у французов 104 дивизии без учета французских сил в Альпах, в Северной Африке и Леванте, у англичан – 10 дивизий (не включены три пехотные дивизии неполного состава, предназначавшиеся для охраны коммуникаций), у бельгийцев – 3 дивизии (крепостные части приравнены к 1 пехотной дивизии), у голландцев – 10 дивизий.

Что еще интереснее – Солонин считает дивизии РККА и союзников. А не личный состав. Почему? Наверное, потому, что в таком случае картина отличается от той, что он хочет получить.

Численность личного состава сторон накануне наступления Германии в мае 1940 года:

Франция – 2,44 млн (в составе войск против Германии, из той же таблицы)

Англия – 0,395 млн

Бельгия – 0,6 млн

Голландия – 0,35 млн Всего

против немцев – 3,785 млн

Против них у немцев – 3,3 млн

Для сравнения:

Численность войск РККА в западных округах 22 июня 1941 года 2,68 млн человек.

Против них 4,6 млн немцев + 0,9 млн финнов, венгров и румын. Итого, 5,5 млн. Как там писал Солонин?

«На следующих страницах вам будут предоставлены не только (и не столько) выводы, сколько аргументы и факты. Ссылки на источник при каждой значимой цифре. Желающие могут проверить, хотя честно и искренне советую – не тратьте время зря. Калькулятор у меня исправный».

Калькулятор виноват? Далее не менее интересные расчеты:

«В реальности потери немцам нанесли лишь те дивизии, которые находились на ТВД и были введены в бой в период с 10 мая по 10 июня. Это:

– 28 дивизий в составе 7-й, 1-й, 9-й и 2-й французских армий;

– 9 английских дивизий;

– 14 дивизий резерва…

Итого – 51 дивизия, в том числе 3 танковые, 11 пехотных дивизий, сформированных в начале сентября 1939 г. из совершенно не обученных новобранцев. Теоретически можно учесть и 22 бельгийские и 10 голландских дивизий… Вот такими силами западные союзники и нанесли немцам урон, вдвое превышающий потери вермахта в «приграничном сражении» на Восточном фронте».

Солонин точно описывает группировку войск союзников в полосе наступления групп армий А и Б, сложившуюся к 10 мая, – ну, как известно, чтобы обман прошел незамеченным, нужно добавить в него каплю правды. Только спасибо Марку Семеновичу за это описание говорить мы не будем – эти цифры привели в 12-томной истории Второй мировой войны еще оплевываемые Солониным советские историки (том 3, с. 90). Они же дают куда как более интересный и вдумчивый комментарий – в полосе наступления группы армий А, наносившей основной удар, находилось всего 16 французских дивизий против 45 немецких. Сразу становится ясно, как немцам удалось добиться их выдающегося успеха на этом направлении (Солонину до такого уровня комментирования, кстати, расти и расти). А далее следует такой комментарий: против «группы армий Б (29 дивизий) союзники имели 58 дивизий, в том числе 16 французских, 9 английских, 23 бельгийские и 10 голландских. Если исключить из этого числа голландские и несколько бельгийских дивизий, потерпевших поражение в первые же дни боев, то и тогда союзники сохраняли значительное превосходство в силах» (все та же с. 90). Сразу становится ясно, почему на этом направлении наступление немцев развивалось гораздо менее успешно (учитесь, Марк Семенович!).

Увы Солонину. Обратите внимание. Даны цифры по армиям и точные даты. Такие данные невольно вызывают уважение к их приведшему. Видна серьезная и вдумчивая работа с источниками. И как-то даже неудобно спрашивать у автора: мол, откуда дровишки? Как в анекдоте:

– И как ты, Петька, столько денег выиграл?

– Да я, Василий Иваныч, в покер с англичанами играл. Так один говорит: «У меня флэш». Я ему: «Покажь», а он: «Мы джентльмены и верим друг другу на слово». – Вот тут карта мне и поперла.

Вот и Солонину карта «пошла». Ведь большинство читателей как думают? Вот цифры указаны точно и детально. Даже ссылки на источники есть. Ну чего здесь проверять? Вот автору каждый раз по 4 туза и «приходит».

Затем Солонин начинает обращаться с цифрами совсем вольно, как академик Фоменко. Указав численность группировки сил на 10 мая, Марк Семенович не говорит об изменениях к 5 июня – дню начала плана «Рот». А к тому времени французы создали сплошной фронт по рекам Эна и Сомма, от побережья до линии Мажино. В Бельгии французы потеряли 30 дивизий (24 пехотные, в том числе 13 активных (из них 6 моторизованных), 3 легкие моторизованные, 2 легкие кавалерийские, 1 бронетанковую). Так же из игры вышли 7 английских дивизий (2, в том числе 1 бронетанковая, остались во Франции). На новом фронте, 400 км, были развернуты 43 активные пехотные дивизии (некоторые понесли потери в

Бельгии), 3 легкие бронетанковые, 3 бронетанковые дивизии – всего 49. Наиболее пострадавшие дивизии Маасской армии вместе с остатками бельгийских войск были отведены в тыл, где из них формировалось 7 новых легких пехотных дивизий. Данные взяты из работы А. Гутар «Падение Франции», сб. «От Мюнхена до Токийского залива», М., 1992. С. 155- 176. Как ни странно, эти данные опять же совпадают с данными советских историков. Впрочем, нет никакой гарантии, что А. Гутар не был подписчиком газеты «Юманите»…

Так что к 5 июня на фронте появилось более 40 свежих французских дивизий, которые господин Солонин забыл посчитать. Кроме того, активные бои закончились не 10, а в период с 14 по 17 июня. И вот на фронте, в составе которого дрались 40 «забытых» дивизий, как пишет Гальдер, 10 июня «противник ожесточенно сопротивляется по всему фронту». Именно в боях на Сомме 10 июня произошел знаменитый эпизод столкновения танков Гудериана и тяжелых французских танков Char В1bis. Но ведь, по Солонину, они вообще не существовали. Поговаривают, что в этом бою немцы потеряли до 100 танков… и стали использовать в качестве ПТО 88-мм зенитки. Кстати, потери противнику нанесли только те дивизии, что упомянул Солонин? Да?

И по мелочи.

1. Солонин делает вид, что голландцев с бельгийцами считать не стоит. Ну а чего? Почти миллион (950 тыс.) солдат. 1994 орудия калибром от 75 мм (для сравнения, в немецких войсках по всему фронту – 7378 таких орудий, 3,3 млн солдат). В общем, мелочь, не заслуживающая внимания. Тем более что эти никчемные солдаты сидят в фортах и на укрепленных линиях, и их «не видно».

2. Солонин отмечает аж 11 (из 104) дивизий, сформированных за полгода до начала активных боевых действий из новобранцев призыва сентября 1939-го. Комментируя действия РККА, он ни слова не говорит про новобранцев призыва апреля-мая 1941 г. Доля которых местами достигала 60 процентов.

3. Солонин считает ВСЕ дивизии РККА по всему фронту, но при этом полагает, что сравнение с французской кампанией стоит ограничить периодом приграничного сражения. Он не учитывает французские дивизии и войска укрепрайонов линии Мажино, но учитывает войска ЛенВО на Карельском перешейке и в Псковском УР, войска ОВО на линии реки Прут, которые в приграничном сражении активного участия не принимали.

Также крайне странным выглядят постоянные утверждения Солонина, что союзники в 1940 году нанесли немцам большие потери при меньших своих потерях, чем РККА в 1941 году.

Немцы на первом этапе французской кампании (10 мая – 4 июня) потеряли 10 252 убитыми, 42 000 ранеными, 8467 пропавшими без вести. Круглым счетом – 60 тыс. человек (это дает Лиддел-Гарт). Потери союзников в боях в Бенилюксе пленными – 1 млн человек.

Безвозвратные потери РККА в приграничном сражении.

СЗФ. Безвозвратные потери за период 22 июня – 9 июля составили 73 924 человека, при численности 440 000 человек (а Солонин «разгромил» эти войска за 3 недели).

ЗФ. Безвозвратные потери за период 22 июня – 9 июля составили 341 012 человек, при общей численности 625 000 человек.

ЮЗФ+ЮФ. Безвозвратные потери за период 22 июня – 6 июля составили 172 323 человека, при численности 864 600 человек.

Итого, общие безвозвратные потери в приграничном сражении 587 259 человек.

При этом потери немцев уже к 6 июля достигли 64 132 человек или несколько превысили потери в первой части Французской кампании. Для простоты – сравнялись. Теперь примем во внимание еще одно обстоятельство, ускользнувшее от внимательного взгляда Солонина – а именно, определенные трудности в организации эвакуации морем войск из Белостокско-Минского котла (по типу операции «Динамо»). А ведь союзники эвакуировали 338 000 человек – почти столько, сколько всего потерял ЗФ в приграничном сражении. В общем, делаем выводы – не зря Солонин в свои расчеты не включил учет потерь РККА и союзников.

Общие безвозвратные потери союзников во Франции перевалили за 2 млн. человек. В том числе – 1,9 млн. пленных. Общие потери немцев – грубо 156 тыс. человек, безвозвратные 45 000. Общие безвозвратные потери РККА к концу 3-го квартала (30 сентября) составили 2 129 677 человек, в том числе 153 526 – не боевые потери (болезни, несчастные случаи). В общем, вполне сравнимые цифры (отметим, что процент пленных и пропавших без вести у нас 60,3, а у союзников – сами все видят).

Потери немцев к этому моменту (30 сентября) находим у Гальдера (запись от 4 октября): «Потери с 22.6 по 30.9. 1941 года. Ранено – 12 886 офицеров и 396 761 унтер-офицер и рядовой; убито – 4 926 офицеров и 111 982 унтер-офицера и рядовых; пропало без вести – 423 офицера и 24 061 унтер-офицер и рядовой. Итого, потеряно 18 235 офицеров и 532 804 унтер-офицера и рядовых». Комментарии, думаю, излишни. Для того, чтобы уничтожить или пленить 2 млн красноармейцев, немцам пришлось потерять 561 тыс. человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Для достижения аналогичного результата во Франции – 156 тыс. человек. Добавим, что в первом случае идут потери только сухопутных войск Германии (без учета люфтваффе и союзников). Во втором же – общие потери вооруженных сил Германии.

Сравнение сил на Восточном фронте вообще удивляет:

«2 июня 1941 г. на западной границе Советского Союза в составе Групп армий “Север”, “Центр” и “Юг” было сосредоточено 115 дивизий вермахта и боевых частей СС».

«А результат был таков, что силы , выделенные для “Барбароссы ”, были настолько малы, что Сталин никак не мог поверить в то, что Гитлер принял решение о вторжении.

В самом деле, фактически в составе трех групп армий ( “Север”, "Центр”, “Юг”) на западной границе Советского Союза сосредоточивались: 84 пехотные дивизии, 17 танковых и 14 моторизованных дивизий (в общее число “84 пехотные дивизии” мы включили также 4 легкопехотные, 1 кавалерийскую и 2 горнострелковые дивизии, в общее число 14 мотодивизий включены части войск СС, соответствующие 5 “расчетным дивизиям”). Всего - 115 дивизий. Как мог Сталин поверить в то, что такими силами Гитлер рискнет начать наступление против Красной Армии, которая еще в мирное время насчитывала более 300 дивизий? Причем и этих-то 115 дивизий в мае 1941 г. на границах СССР еще не было. Фактически 15 мая 1941 г. на Востоке было сосредоточено 66 пехотных, 3 танковые и 1 моторизованная дивизия вермахта. Советская разведка оценивала (с традиционным завышением) состав группировки противника в 119 дивизий, но и это было меньше половины от общей численности вермахта, каковую численность советская разведка определяла (опять же завышая реальную величину процентов на 25-30) в 260-285 дивизий. Как же мог Сталин поверить в то, что Гитлер начнет вторжение, не собрав на советской границе хотя бы две трети своей армии?»

И опять начинаем считать. Сначала насчет наших «более 300 дивизий». Это вообще все советские дивизии, а не только сосредоточенные против Германии. В таком случае почему мы считаем все дивизии у нас, но не у немцев? И как писал сам Солонин (и это как раз требуемый кусочек правды), «В 99 стрелковых дивизиях западных округов (включая Ленинградский ВО) численность личного состава (при штате в 14,5 тыс. человек) была доведена до: 21 дивизия – 14 тыс., 72 дивизии – 12 тыс. и 6 дивизий – 11 тыс. человек».

То есть относительно укомплектованы только 104 дивизии, а не более 300? Но сейчас Марку Семеновичу выгодно считать все наши дивизии против части сил противника. Притом даже не той части, что была против нас, а часть от этой части. Солонин «забыл» посчитать союзные немцам финские, румынские и венгерские войска, так же он «забыл» 5 немецких дивизий группы «Норвегия» и резерв ОКХ, тоже предназначенные против нас. То есть посчитаны только немецкие силы и только в первом эшелоне, да и то не все. Но ведь если так считать за нас, то есть против именно немцев в первом эшелоне, то у нас будет примерно 70 дивизий, да еще и заметно меньших, чем у немцев.

А если посчитать все немецкие силы против нас? Ну, тогда совсем интересно выходит. Вместе с «упущенными» Солониным получается только у немцев 153 дивизии и 3 бригады, с союзниками – 182 дивизии и 19 бригад.

И здесь особенно смешит пафосное заявление Солонина: «Как же мог Сталин поверить в то, что Гитлер начнет вторжение, не собрав на советской границе хотя бы две трети своей армии?».

Господин Солонин, так 153 дивизии из 210 – это разве меньше 2/3? Вроде получается 73 процента, то есть даже больше 2/3 (66 процентов). Что-то там у вас не то с вашим исправным калькулятором. Впрочем, даже если он все-таки исправен, желание считать дивизии вообще мало осмысленно при учете того факта, что они сильно разнились по комплектности и возможностям, по крайней мере в Красной Армии. Достаточно помнить, что соотношение сил было более 5 млн против 2,68 млн.

Вот мы и разобрали способы манипуляции вашим сознанием, уважаемые читатели, и как именно сочинитель Солонин пытается выдать черное за белое. В принципе все книги Марка Семеновича сотканы по такому принципу от первой до последней строки. Можно наугад ткнуть в любую страницу и найти там передергивания и жульничество с цифрами, повторяемые рефреном утверждения, не соответствующие действительности, и выводы, построенные на ложных предпосылках.

Что же произошло на самом деле?

А вот здесь как раз нет ничего особенного и странного.

На нас напали внезапно. Это бывает, даже если нападения ждут. Более того, это бывает даже тогда, когда война уже давно идет. Внезапное нападение, это когда напали не в тот момент, когда ожидали, или не так, как ожидали. Наше руководство ожидало польского сценария, когда устраивается провокация, предъявляются претензии и затем наносится удар. По нам просто ударили сразу.

На нас напали большими силами. Как бы ни изворачивался Солонин, но у немцев вместе с союзниками было более 5 млн человек против наших 2,68 млн. И именно эти силы столкнулись в первые дни войны в составе организованных соединений.

На нас напал более опытный противник. Немцы, имеющие лучшую в то время армию в мире, уже два года воевали и успели разгромить несколько европейских армий. Большая часть немецких частей и соединений имела реальный боевой опыт. У нас этого не было. Более того, наши резервисты в большинстве своем не проходили срочной службы и не являлись нормально подготовленными. Так что немцы превосходили нас по опыту и подготовке как рядового, так и офицерского и генеральского состава. И это естественно после двух лет войны и более раннего введения в Германии всеобщей воинской повинности.

На нас напал более технически оснащенный противник, имеющий больший процент новейших образцов вооружения и техники и уже освоивший эти образцы.

Это к тому, почему немцы выиграли приграничные сражения. Они были сильнее и опытнее и максимально использовали эти преимущества, ибо тоже не дураки.

Теперь о том, почему мы потеряли столько людей пленными и столько техники брошенной и доставшейся врагу. Виной тому стратегия блицкрига. Солонин «забыл» своим читателям объяснить, что такое «блицкриг». Ну может, и сам не знал. Блицкриг, это не просто «молниеносная война», это стратегия, направленная на то, чтобы не дать противнику использовать свой военный потенциал. И если блицкриг развивается успешно, то использовать таковой противнику не получается. Для осуществления блицкрига обязательно захватывается господство в воздухе, и немцы его захватили. Одновременно наносятся удары для прорыва фронта. Наносятся, что характерно, пехотными дивизиями при поддержке тяжелой артиллерии. Затем в прорывы вводятся танковые и моторизованные части для развития успеха.

Внимание! И вот здесь начинаются основные отличия блицкрига от обычной наступательной операции.

В обычной наступательной операции удары наносятся в первую очередь с целью разгрома войск противника. То есть если брать группу армий «Центр», то для нее при обычной операции главными были бы удары на окружение в район Белостока. То есть окружаем часть войск противника и уничтожаем их. Как мы немцев под Сталинградом. Но это не блицкриг.

Немцы, конечно, нанесли удары на окружение войск у границы, но главные удары мобильными соединениями (главное оружие блицкрига) они нанесли в оперативную и стратегическую глубину, на Минск (более 300 км от границы). Это и есть блицкриг. Удары наносятся по штабам, узлам коммуникаций, глубоким тылам. Цель таких ударов вызвать дезорганизацию управления, нарушить взаимодействие родов войск, отсечь главные силы противника от их стратегических тылов. Что и есть «не дать противнику использовать свой военный потенциал». И если мы не использовали по полной свой потенциал, то это, несмотря на все рассуждения Солонина, означает только то, что немцы благодаря опыту и превосходству в силах, осуществляли свою стратегию блицкрига. Не больше, но и не меньше.

При правильно проводящемся блицкриге авиация парализует действия противника и бьет по его коммуникациям и командной инфраструктуре, мобильные войска громят тылы противника и захватывают аэродромы и транспортные узлы. Ну а пехота зачищает территорию и принимает пленных, при необходимости ведя бои с сохранившими боеспособность частями противника. Если танки регулярно сражаются с танками, а самолеты – с самолетами, то это означает, что блицкриг уже провалился и выродился в обычную наступательную операцию. Поэтому вызывает недоумение возмущение Солонина тем, что наши мехкорпуса сражались не сильно успешно с пехотными дивизиями и не громили немецкие танковые группы. В конце концов инициатива была у немцев, и они решали, как проводить собственное наступление.

Для успеха блицкрига есть два обязательных условия. Первое – господство в воздухе, и немцы его получили, используя как внезапность нападения, так и превосходство в качестве самолетов (более современный парк) и пилотов (одна битва за Британию чего стоит в плане опыта). Второе условие – большая, чем у противника, подвижность мобильных соединений. И это условие немцы выполнили. Танки, грузовики, тягачи вермахта создавались под требование поддерживать маршевую скорость 42 км/час (реально – 25-30 км/час). Зато любимые Солониным сельскохозяйственные трактора ограничивали маршевую скорость наших могучих мехкорпусов 6 км/час. Но даже при полном переоснащении на тягачи маршевая скорость составила бы не более 15-20 км/час. А не имея хотя бы равенства в маршевых скоростях невозможно парировать действия мобильных группировок противника, даже без учета господства этого противника в воздухе. Просто скорости реакции не хватит.

Какие есть видимые результаты проводимого блицкрига? Да как раз те, что вызывают удивление Солонина. Это и потерявшие управление войска, которые чаще всего сдаются в плен. Это и боеприпасы и горючесмазочные материалы, не дошедшие до частей и доставшиеся врагу, и техника, не получившая этих боеприпасов и горюче-смазочных материалов и тоже доставшаяся врагу. Это и растерянность командного состава, не знающего, что происходит на самом деле и не имеющего связи с частями. Так было во Франции в 1940-м и Польше в 1939-м, так было в Маньчжурии в 1945-м, так было у нас летом 1941-го, так было и у немцев во время Воронежско-Харьковской операции или освобождения Левобережной Украины. Ни одна армия от этого не застрахована, в том числе и немецкая.

Солонин в своих книгах утверждает: «Я считаю, что в самой краткой формулировке ответ на вопрос о причине поражения может быть сведен к трем словам: АРМИЯ НЕ ВОЕВАЛА».

При этом, что бы ни писал Марк Семенович, мы сумели сделать то, что не получилось ни у французов, ни у поляков. Мы сбили немцев с блицкрига на обычную наступательную операцию уже к Смоленскому сражению. И наши войска не разбегались, а сражались мужественно и стойко не с 1942 года, как пишет Солонин, а с первых дней войны. Это и оборона Киева, и мужественное сопротивление 16-й армии под Смоленском почти в полном окружении, и успешно проведенное без общего превосходства в силах и почти без танков контрнаступление под Ельней. Это и битва под Москвой, где была разбита и отброшена группа армий «Центр».

Ну а поражение в приграничных сражениях со всеми тяжкими последствиями блицкрига были неизбежны и были вызваны превосходством противника и общей обстановкой. Хотя, если бы Солонин был прав, войну СССР проиграл бы в соответствии с немецким планом, к осени 1941-го.

Солонин о правде:

«Правда не побеждает – правда остается. Подлинная, непредвзятая, на документах и фактах основанная летопись Великой Отечественной войны непременно будет написана. Когда? Ответ и на этот вопрос очень простой. Не раньше, но и не позже, чем закончится нынешнее, изрядно затянувшееся "смутное время" и Россия займет, наконец, достойное ее место в общем ряду цивилизованных стран. Только тогда мы сможем честно признать, что в истории нашей страны были не только славные победы, но и позорные поражения».

Без комментариев.