Лекция, которую герцог Гаррет прочел Аланне наутро после ее боя с Ралоном, была долгой и выразительной. Герцог говорил о дворянском долге, о важности поддержания спокойствия на дворцовой земле и о негодяях, которые издеваются над людьми. Он довел до сведения Аланны, что драка на кулаках – занятие недостойное и что этот вид борьбы практикуют либо простолюдины, либо мастера шанг, тогда как она не относится ни к тем, ни к другим. Ей надлежит принести письменные извинения отцу Ралона, и, кроме того, она лишается права покидать пределы дворца в течение двух месяцев.

Аланна слушала, стоя по стойке смирно. Она знала: герцог Гаррет не сердится и на самом деле рад, что она побила Ралона. Конечно, он не может сказать об этом вслух, поскольку Аланна нарушила правила и должна смиренно понести наказание. В том мире, где отныне живет Аланна, правила – превыше всего, и каждой ситуации соответствует свое. Поединки между дворянами в стенах дворца – вне закона, и герцог обязан растолковать это Аланне. В то же время правила, касающиеся оскорблений одного дворянина другим, предписывают защищать достоинство, а стало быть, Аланна не могла не вызвать Ралона на бой, и герцог горд за нее, поскольку она отстояла свою честь.

«Если выучить правила, – думала Аланна, вполуха слушая герцога, – то все довольно просто. Я не злюсь на герцога, потому что он, как и я, вынужден подчиняться правилам. Герцог Гаррет лишь понарошку изображает гнев, и мне это известно. Может, Рыцарский Кодекс не так уж и плох».

На второй день восьмидневного праздника Зимнего солнцестояния король Роальд посвятил Гарри, Алекса, Рауля и еще нескольких четырнадцатилетних пажей в сквайры. Сквайры поступали на службу к рыцарям. Как и раньше, они прислуживали за столом, однако сами теперь принимали пищу в отдельной зале для сквайров. При необходимости, они прислуживали господам и во время пиршеств, после того как пажи уходили на отбой. Аланна помогала друзьям с переездом на новое место – в комнаты по соседству с покоями рыцарей, к которым сквайры были приставлены, – и размышляла о том, какие перемены это событие принесет в ее жизнь.

Что-то менялось, что-то – нет. Свободное время, хоть выдавалось оно и редко, сквайры проводили в компании Джонатана и Аланны, однако на уроках она без них скучала. Рядом не было ни Гарри с его шуточками на уроках этикета, ни Алекса, щелкавшего задачки по арифметике, как орехи.

Как-то раз к ней в комнату зашел принц Джонатан с учебником истории войн под мышкой. Подмигнув, он пообещал Аланне помощь в арифметике, если взамен она будет своими словами рассказывать ему о битвах. Принц признался, что скучные описания в учебнике вызывают у него зевоту, а вот в устах Аланны пересказ звучит гораздо интереснее – он заметил это еще на уроках.

Аланна охотно приняла предложение, и с тех пор они проводили много времени друг у друга, склоняясь над картой или книгой.

В марте внезапно разразилась эпидемия потливой лихорадки. Болезнь не щадила никого: ни горожан, ни дворцовых слуг, ни жрецов, ни саму королеву. Очередной жертвой стал герцог Гаррет, за ним заболел Лорд-Полицмейстер. Сэр Майлз, однако, был здоров.

– В моем организме такое количество вина, что недугу просто нет места, – сказал он Аланне. – Теперь-то ты перестанешь отговаривать меня от выпивки?

Аланна чувствовала себя хорошо, хотя трудиться ей приходилось намного больше. С каждым новым заболевшим слугой на ее плечи ложилось все больше забот. Уроки отменили – почти все наставники свалились с лихорадкой. Аланна стелила постели, мыла посуду, чистила конюшни. С самого рождения ей внушали, что благородный дворянин не должен чураться никакой работы, и теперь теория воплотилась в практику.

Пажи и сквайры, самые молодые и здоровые обитатели замка, – держались до последнего, до той самой поры, когда Темный Бог пришел к воротам дворца, чтобы собрать свою скорбную жатву. В городе, откуда началась эпидемия, умерших было столько, что жрецы вывозили трупы целыми телегами. За неделю Темный Бог забрал троих пажей, пятерых сквайров и Лорда-Гофмейстера. Среди друзей Аланны первым заболел Рауль.

Он встретил ее слабой улыбкой.

– Так глупо себя чувствую – валяюсь тут, когда во дворце столько работы, – признался он, трясясь под толстыми одеялами. – Как твои дела? Как старина Корам?

– У нас обоих все хорошо, – Аланна поплотнее подоткнула уголки одеяла.

– А как Джон?

– Здоров как бык. Много времени проводит с королем.

– Его можно понять. Если будет на то воля Митроса, королева поправится.

Рауль позволил Аланне промокнуть его потный лоб, а потом мягко оттолкнул от себя.

– Иди, иди, покуда не подхватил заразу.

Девочку начала мучить бессонница: в голове постоянно крутилось предостережение Мод о том, что боги накажут ее, если она не будет применять свой Дар для исцеления больных. Тем не менее мысль об использовании чар приводила Аланну в ужас. В окружении Аланны никто не обладал столь сильными магическими способностями, как она и Том. Если во время магического ритуала Дар вырвется из-под контроля, погибнет не только Аланна, но и все, кто окажутся поблизости. Тому нравилась эта его сила, тогда как Аланна сомневалась в своем умении управлять Даром.

За два дня один за другим заболели Гарри, Фрэнсис и Алекс. Хуже всех переносил лихорадку Фрэнсис – уже к вечеру он начал бредить. Придворные лекари разводили руками. Аланна нечаянно услышала, как один из них сказал, что те, у кого болезнь развивается так стремительно, обычно не выживают.

Ходили и более жуткие слухи – будто потливую лихорадку навели колдуны, чтобы высосать из целителей всю магическую силу и сделать их беспомощными.

Сутки спустя, ночью, едва Аланна заснула, ее разбудил Корам. Солдат принес дурные вести: Темный Бог только что забрал Фрэнсиса. Аланна поспешила в храм, посвященный богу смерти. Джонатан уже был там – скорбел над телом товарища. Не желая мешать принцу, Аланна встала на колени в стороне. Зрелище лежащего на алтаре мертвого друга потрясло ее. Примени она свой Дар, Фрэнсис сейчас был бы жив. Ей было мучительно стыдно.

Сэр Майлз опустился на колени подле нее. Судя по растрепанным волосам и бороде, учителя истории тоже подняли с постели.

– Соболезную тебе, Алан, – тихо произнес он. – Я знаю, вы с Фрэнсисом дружили.

Аланна посмотрела на рыцаря. Майлз – ее добрый друг, а еще он взрослый, к нему можно обратиться за советом, и она доверяет его мнению.

– Можно с вами поговорить? – шепнула Аланна ему на ухо. – Снаружи.

Они потихоньку вышли. Майлз присел на скамью у входа в храм.

– Что тебя тревожит? – спросил он, жестом приглашая Аланну сесть рядом.

Она осталась стоять.

– Сэр, если у кого-то есть сила… такая, которую можно применить и во зло, и во благо, должен ли он ее использовать?

Майлз устремил на нее проницательный взгляд.

– Ты имеешь в виду силу магии?

Аланна принялась смущенно водить носком туфли по земле.

– Э-э… да. Магический Дар.

Майлз сдвинул брови.

– Все зависит от человека, Алан. Дар – это просто способность. Не все из нас обладают ею, так же как не все наделены острым умом или быстрой реакцией. Магия сама по себе – не добро и не зло. Применять Дар можно лишь тогда, когда ты абсолютно уверен в правоте своего дела. Я ответил на твой вопрос?

Аланна задумчиво потянула себя за мочку уха.

– Вы не можете просто сказать «да» или «нет», верно, сэр?

Майлз покачал головой.

– В данном случае – не могу. Вопросы морали редко имеют однозначные ответы.

Дверь храма открылась, вышел Джонатан.

– Алан, – негромко окликнул он. Принц был бледен, в глазах стояли слезы.

– Спасибо, сэр Майлз, – поблагодарила Аланна и пошла к другу.

Фрэнсиса похоронили на следующий день. Присутствовали Рауль и Алекс, которые чувствовали себя уже лучше. Алекс, по словам наблюдавшего его лекаря, тоже пошел на поправку.

Джонатан пришел на похороны вместе с отцом. Потом они куда-то исчезли, а Аланна вернулась к своим обязанностям. Ее по-прежнему терзали сомнения – должна ли она пойти к целителям и предложить помощь? Фрэнсису она уже не поможет, но есть ведь и другие больные.

Решение за нее приняла болезнь. Утром на кухню, где Аланна мыла бесконечные тарелки и кружки, явились Корам и Тимон.

– Алан, – позвал Тимон.

Она повернула голову и нахмурилась.

– Ночью заболел принц Джонатан, – негромко произнес Корам. – Он послал за тобой.

Аланна бросила полотенце. В горле встал тугой комок страха.

– Как он? – встревожено спросила она.

– Плохо, – коротко ответил Тимон.

Аланна помчалась в покои принца, Тимон и Корам поспешили следом.

Открыв дверь, она застыла на месте, не веря собственным глазам. У постели принца собралась толпа. От едкого запаха благовоний у Аланны зачесалось в носу. Жрецы Темного бога нараспев читали заупокойные молитвы. Главный Целитель, герцог Бэрд, беспомощно стоял в стороне. Этот бой с лихорадкой он проиграл. У Джонатана уже начались галлюцинации, а герцог знал, что при таком тяжелом начале болезни надежды на выздоровление нет.

Аланна задохнулась от неистовой ярости. Разве можно выздороветь в этом зверинце? Да Джонатану дышать нечем! Тут нарушены все элементарные правила лечения, которым обучала Аланну Мод: свежий воздух, строгое соблюдение чистоты, тишина, покой и заботливый уход. Неужели эти люди вообще ничего не знают? Аланна уже открыла рот, но потом захлопнула его. Еще чуть-чуть, и она бы разогнала это сборище. Интересно, как бы им понравилось, если бы паж приказал всем выйти вон?

Она обернулась к Кораму.

– Приведи сэра Майлза. Немедленно.

Большой, сильный солдат посмотрел на Аланну – он хорошо знал, что означает этот вздернутый подбородок.

– Ты же не собираешься наделать глупостей, сынок?

– Глупее того, что здесь творится, не придумаешь. – Она мотнула головой в сторону толпы.

Вздохнув, Корам поймал озадаченный взгляд Тимона.

– Аланн… Алан – из Требондов, а они все упрямы как ослы. Пожалуй, стоит сходить за сэром Майлзом.

Аланна вышла из комнаты и затворила за собой дверь. Лучше подождать здесь, в коридоре, чем смотреть на сумасшедший дом, который творится внутри. К счастью, довольно скоро Тимон и Корам привели недоумевающего сэра Майлза.

– Мне нужна ваша помощь, – без предисловий заявила Аланна. – Загляните туда.

Майлз приоткрыл дверь и посмотрел в щелочку. Брови его поползли вверх.

– Ты ведь сам знаешь – если болезнь развивается так быстро, исход почти предрешен, – тихо сказал он Аланне.

И взгляд, и голос девочки были тверды.

– Может, так, а может, и нет. Я кое-что от вас утаила. У меня есть Дар, и я умею исцелять. Деревенская знахарка обучила меня своему ремеслу. – Видя, что Майлз не воспринял ее слова как шутку, Аланна продолжила еще решительней: – Хоть мне всего одиннадцать, есть вещи, которые знает любой дурак. В комнате, где находится больной, нельзя шуметь, нельзя забивать воздух благовониями! Сэр Майлз, в отличие от Дара придворных целителей, мой не успел иссякнуть. – Уловив в глазах рыцаря сомнение, она прибавила: – Джонатан посылал за мной. Видимо, он чувствует, что я могу помочь.

Майлз взялся за бороду.

– Ясно. А чего же ты хочешь от меня?

Аланна набрала в грудь побольше воздуха.

– Велите освободить помещение. Вас они послушаются. – Аланна не могла объяснить, с чего решила, будто приближенные принца послушают простого рыцаря; она это знала, и все. – Когда все выйдут, мы проветрим комнату, а я поговорю с герцогом Бэрдом.

– Задача непростая. – Поразмыслив, Майлз пожал плечами. – Впрочем, ты весьма убедителен, юный Алан. И что же у нас на кону?

Аланна посмотрела на него глазами, полными боли.

– Джонатан, – прошептала она.

Этот аргумент окончательно убедил Майлза.

– Объяви меня, – кивнул он Тимону.

С таким видом, будто мир перевернулся вверх тормашками, Тимон распахнул дверь и провозгласил:

– Сэр Майлз Олау!

Толпа затихла и расступилась, жрецы оборвали молитвы. Майлз вошел в спальню принца в сопровождении Корама и Тимона. Аланна, на которую никто не обратил внимания, последовала за ними. Перемена, произошедшая с Майлзом, была разительной. Пухлый, коренастый рыцарь вдруг приобрел горделивую осанку и сделался чрезвычайно сердитым.

– Вы что, последний разум растеряли? – Его обычно мягкий голос звучал резко и гневно. – Только не говорите, будто король знает, что здесь творится. Не поверю, что вы действуете с ведома его величества!

Воцарилось молчание.

– Выметайтесь, – приказал Майлз. – Это комната больного, а не ритуальная зала. – Он бросил взгляд на жрецов. – Стыд и срам! Отпеваете живого человека.

Старший священник склонил голову и вывел остальных жрецов. Кое-кто из придворных вопросительно смотрел на герцога Бэрда: формально главный здесь он. Целитель благодарно кивнул Майлзу; на его утомленном лице читалось облегчение.

– Майлз прав, – сказал он собравшимся. – Вы тут больше ничем не поможете. Ступайте и молитесь о выздоровлении нашего принца. Это единственное, что сейчас в наших силах.

Придворные медленно разошлись, остался только герцог Бэрд. Аланна поспешила к постели Джонатана. Бледный как полотно принц обливался потом. Аланна плотно подоткнула его одеяло со всех сторон.

– Корам, – позвала она, – открой окна. Впустим хоть немного свежего воздуха.

Бэрд с подозрением посмотрел на Майлза.

– Что происходит? – осведомился он.

– Алан попросил помочь, – ответил рыцарь. – Я следую его указаниям.

– Следуете указаниям пажа? – вытаращил глаза Бэрд.

– Алан, – сказал Майлз, – по-моему, ты должен объяснить герцогу Бэрду, в чем дело.

Аланна приблизилась к целителю и повторила все то, что говорила Майлзу, прервавшись лишь на секунду, чтобы жестом велеть Кораму снова закрыть окна.

– Я еще молод и не столь опытен, как вы, однако у меня много магической силы, и Джонатан – мой друг, – закончила она.

– Одной дружбы тут маловато, – промолвил Бэрд. – Как целителю тебе известно, что в обычных случаях на излечение одного больного уходит совсем немного магической силы, но эта лихорадка – особенная. Она высосет тебя досуха, а если ты продолжишь исцелять, то и убьет. Трое моих целителей уже мертвы. Готов ли ты рискнуть жизнью, чтобы побороть темные чары?

– Значит, вы верите, что эпидемия вызвана колдовством, – пробормотал Майлз.

Целитель устало потер глаза.

– Разумеется. За пределами города больных нет, и простая лихорадка не убивает целителей. Кроме того, есть один примечательный факт: наследник престола заболел только после того, как истощились силы всех придворных целителей.

– Разве никто из наших чародеев не способен одолеть эту лихорадку или отследить, откуда она взялась? – задал вопрос Майлз.

– В Торталле нет магов, способных на это, разве что герцог Роджер, но он в Картаке. Король послал за ним, однако даже Роджер Конте не преодолеет столь значительное расстояние меньше чем за месяц.

Аланна слушала, не сводя глаз с Джонатана. Красный и взмокший, он беспокойно метался под одеялом. Она закусила губу. В смерти Фрэнсиса отчасти есть и ее вина. Она не использовала свой Дар целительства, и вот он мертв. Во второй раз допустить ту же ошибку нельзя.

– Как бы то ни было, я попытаюсь, – сказала Аланна и, видя суровое лицо Бэрда, прибавила: – с вашего позволения.

Герцог Бэрд протянул руку, Аланна взялась за нее.

– Я очень устал, – сказал Главный целитель. – Если твои магические способности так велики, как ты утверждаешь, тебе не составит труда подпитать меня силой. Начинай.

Аланна опустила глаза на руку герцога. Медленно, сосредоточенно обратила взгляд внутрь себя. Да, он там: крохотный шарик лилового огня, который начал расти и разгораться, стоило мысленно дотронуться до него. У Аланны зачесался нос – так всегда бывало при первом обращении к магии, – она постаралась не обращать внимания на зуд. Заслезились глаза, поток силы наполнил тело. Аланна аккуратно пустила его через свою руку в руку герцога. Тот со свистом втянул воздух, ладонь его напряглась. Аланна поддерживала лиловое пламя, пока герцог мог принимать ее энергию, а затем шепнула: «Да будет сила» – и разжала руку. Ощутив головокружение, она пошатнулась. Майлз не дал ей упасть.

– Со мной все в порядке, – сказала она доброму рыцарю и перевела взгляд на герцога Бэрда.

– Пришлось научиться этому. Мой брат всегда устает, когда мы поднимаемся в горы.

Целитель изумленно смотрел на нее, потирая ладонь.

– Да направит Митрос твою руку, – прошептал он. – У принца есть шанс выжить.

С этим Бэрд поспешно покинул комнату. Майлз, Корам и Тимон благоговейно взирали на Аланну, впечатленные словами Главного Целителя. У Аланны слегка шумело в голове, было неуютно и одиноко. Ей не нравилось, когда люди смотрели на нее, как на чудовище.

– Вы останетесь? – жалобно спросила она.

Майлз обнял ее за плечи.

– Можешь на нас рассчитывать, – успокоил он. Двое его спутников согласно кивнули.

Аланна задумчиво прикусила губу.

– Сначала попробуем натуральные средства, – решила она. – Корам, раздобудь дров и следи, чтобы пламя в очаге горело как можно сильнее.

Солдат ответил коротким кивком и вышел. Аланна подошла к столу, взяла бумагу и перо и принялась быстро писать.

– Тимон, принеси из кухни все, что здесь отмечено, и захвати несколько одеял.

Взяв список, Тимон удалился. Майлз стал подкладывать в огонь дрова из каминной корзины.

– Алан? – скрипучим голосом позвал Джонатан.

Аланна приблизилась к нему и взяла за руку.

– Я здесь, ваше высочество.

Джонатан улыбнулся.

– Ты не дашь мне умереть, я знаю.

– Ты не умрешь, – из-за плеча Аланны проговорил Майлз. – Даже не думай об этом.

– Майлз? Вы тоже здесь? – нахмурился принц. – Мне грезилось, что вокруг много людей…

– Были, были люди, – успокоила его Аланна. – Сэр Майлз их выгнал.

– Жаль, я не видел, – слабо улыбнулся Джонатан.

– Тебе нужно поспать, – сказала юная целительница.

Во взгляде принца читались многочисленные вопросы, поэтому Аланна вновь обратилась к своей магии. Поглаживая виски больного, она пристально посмотрела ему в глаза.

– Усни, Джонатан. – Ее хрипловатый, мальчишеский голос обладал странной силой. Майлз подавил невольный зевок. – Спи…

Джонатану показалось, будто его уносят волны лилового моря. Он крепко спал.

Корам вернулся с охапкой дров, Тимон – с одеялами и предметами из списка. Отправив последнего за кирпичами, Аланна расположилась у огня и принялась готовить сироп от кашля из эля, меда, трав и лимонного сока. Заметив, что у нее дрожат руки, Майлз отобрал ложку и сам начал размешивать зелье.

– Алан, что с тобой? – спросил он. – Тебя трясет с тех пор, как Джонатан уснул.

Аланна устало опустилась на стул.

– Герцог Бэрд был прав, – Она приняла из рук Корама бокал вина и осушила его. – Это не простая лихорадка, она высасывает из меня силу. Ничего подобного я раньше не испытывал. – Она вздохнула. – Сэр Майлз, вы не могли бы поговорить с королем и королевой? Они наверняка волнуются…

Рыцарь передал ложку Кораму.

– Будет сделано, – ответил он и вышел, приглаживая взлохмаченные волосы.

Корам помешивал варево, не сводя глаз с Аланны.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Аланна потерла лоб – голова уже немного болела.

– Я тоже надеюсь.

Кирпичи, который принес Тимон, Корам нагрел на огне и завернул в чистую ткань, а Аланна с обеих сторон обложила ими Джонатана. Сверху принца накрыли еще одеялами. Вскоре он начал обильно потеть, грудь раздирал сухой кашель. Чуть остудив сироп, Аланна влила несколько ложек в рот принцу.

Каждые два часа они сменяли промокшие от пота простыни и заново обкладывали принца прогретыми кирпичами и одеялами. В комнате стояла страшная жара, одежда липла к телу. И Корам, и Тимон разделись до пояса. Вернувшийся Майлз едва не упал в обморок от духоты.

– Герцог Бэрд с королевой, – сообщил он. – Он проследит, чтобы ее величество не волновалась и не приходила сюда. Король сейчас в военной зале и не может отлучиться: порт Кайн атаковали пираты. Их величества полагаются на мнение герцога Бэрда, а он тебе доверяет.

Аланна огляделась по сторонам. Рядом с ней – трое насквозь потных мужчин, а там, за дверью, весь дворец замер в ожидании – что скажет целитель? Ей стало страшно. Неужели взрослые вовсе не так сильны и уверены в себе, как она представляла? Впрочем, сейчас не время беспокоиться об этом.

– Тимон, пусть сэр Майлз сменит тебя, – сказала она. – А ты отдохни и поешь.

Майлз помог ей и Кораму в очередной раз сменить простыни, он же поддерживал голову принца, пока Аланна поила того сиропом. Передохнув, Тимон заступил на место Корама. Вечером Джонатан начал откашливать мокроту, скопившуюся в легких; к ночи он заснул, однако жар все больше усиливался. Аланна отправила своих помощников перекусить, а сама продолжала наблюдать за больным. На минутку – уже в третий раз – заглянул герцог Бэрд. Как и прежде, он не промолвил ни слова. Аланна молча кивнула ему, на разговоры не осталось сил.

Майлз принес ужин.

– Ешь, – велел он. – Я расстелил тебе постель в гардеробной Джонатана. Твоя очередь отдыхать.

Аланна понимала, что наставник прав. Поев, она легла и провалилась в сон, едва голова коснулась подушки. Проснулась лишь с наступлением сумерек и вновь сменила друзей у постели Джонатана, покуда те отправились на ужин и короткую прогулку.

В комнате стояла невыносимая жара, однако принц дрожал в ознобе, по его лицу ручьями стекал пот. Аланна молча смотрела и собиралась с силами. Если Темный бог намерен забрать жизнь Джонатана, ему придется принять бой.

Дверь распахнулась, Аланна вскочила от неожиданности и тут же согнулась в почтительном поклоне: в комнату вошли король с королевой. Аланна ощутила острую жалость. Всегда улыбающийся король выглядел глубоко озабоченным, вокруг рта залегли морщины. Одной рукой он поддерживал супругу. Королева Лианна опустилась на стул, подставленный Аланной. Она еще не оправилась от лихорадки, длинное платье болталось на исхудавшей фигуре.

– Алан Требонд, – приглушив свой звучный голос, промолвил король, – как себя чувствует мой сын?

Аланна нервно сглотнула.

– Хорошо, насколько можно ожидать, ваше величество. Почти все время спит.

– Чем ты можешь помочь ему? – в любезных интонациях королевы проскользнули резкие нотки. – Ты всего лишь мальчик, почти ребенок, что бы там ни говорил Бэрд.

– Ваше величество, даже я знаю, что в комнате, где находится больной, нельзя загрязнять воздух благовониями и уж тем более окружать принца плакальщиками. Кроме того, он сам послал за мной. Джонатан доверяет мне, хотя и не догадывается о моем Даре.

– Ты обучен целительству? – спросил король Роальд.

– Я перенял знания от деревенской знахарки, ваше величество. Помимо этого, я могу творить чары. Мой брат наделен такими же способностями, а еще он умеет читать мысли и иногда предвидеть будущее. Мне такое не под силу.

– Почему ты не сообщил об этом герцогу Гаррету сразу по приезде? – потребовал ответа король. – Почему ваш отец ничего не сказал?

Аланна смущенно провела носком туфли по полу.

– Наша мать умерла, рожая нас с Томом. У нее тоже был Дар. Отец сильно разгневался из-за того, что магия ее не спасла. Он поклялся никогда не использовать свой Дар и нам тоже запретил. Мод, деревенская целительница, учила нас пользоваться магией втайне от него. – Аланна опустила голову. – Что же до меня, я хочу стать рыцарем, а рыцарю пользоваться Даром, как мне кажется, не совсем честно, все равно что применять запрещенные приемы. – Король понимающе кивнул. – Но Мод говорила, что я должен использовать Дар для исцеления больных, что моей силы хватит на многих и что целительством я расплачусь за жизни, которые буду отнимать в сражениях. Я не послушал ее, – горько продолжила Аланна, – и один из моих друзей умер.

Король Роальд положил руку ей на плечо.

– Ты делал, что считал нужным, Алан. Не все мы способны предвидеть будущее и знать, чего потребует от нас жизнь. Мне следовало послушать Роджера, – потерев лоб, сказал он, скорее себе, чем Аланне или королеве. – Будь Роджер здесь… – Король тяжело вздохнул и вновь посмотрел на Аланну. – У Джонатана есть Дар. Он передается по линии Копте, и принц получил его от меня. Если… то есть, когда Джонатан выздоровеет, я позабочусь о том, чтобы пажи проходили должное обучение магии. Я долго отвергал эту часть нашего наследия. Как и твой отец, я считал, что магия исчезнет, если делать вид, будто ее нет. – Он покачал головой. – Рыцарь должен развивать все свои способности, развивать и доводить до совершенства. Зло часто выступает под броней магии.

Аланна понимала, о чем ведет речь король. При более основательной подготовке она сейчас не чувствовала бы себя такой беспомощной. Если потливая лихорадка имеет колдовскую природу, то Аланна заведомо слабее своего противника.

– Тут так душно, – пожаловалась королева Лианна, обмахиваясь веером.

– Мы пытаемся выгнать болезнь с потом, ваше величество, – объяснила Аланна. – Лучше сперва испробовать все натуральные средства.

Король ласково похлопал жену по руке.

– Не забывай, что сказал герцог Бэрд. Мы можем довериться Майлзу и Алану. Мы обязаны им доверять.

Королева приблизилась к спящему сыну и взяла его за руку. В глазах у нее стояли слезы.

– Он – все, что у нас есть, Алан. Я… больше не могу иметь детей. – Она храбро улыбнулась супругу. – Если мой король верит в вас, то и я верю.

– Матушка? – Еле слышно прошелестел Джонатан. – Отец?

Аланна удалилась в гардеробную. Вскоре король заглянул к ней.

– Он уснул. Позовешь нас, если… – Роальд не нашел в себе сил закончить фразу.

Аланна, повинуясь порыву, накрыла ладонью его руку.

– Ваше величество, вас немедленно известят, если что-то изменится, – пообещала она.

Майлз бесшумно вошел в комнату и поклонился королю с королевой.

– Его высочество поправится, – сказал он. – Мы все молимся за его здоровье.

– Кроме тех, кто наслал эту болезнь, – отозвалась королева.

Король Роальд и Майлз обменялись взглядами.

Королева права. Но кто желает Джонатану смерти?

Король нежно взял руку супруги.

– Идем, дорогая, – мягко произнес он, – нам пора.

После их ухода вернулись Корам и Тимон. Аланна засучила рукава.

– Давайте снова разводить огонь, – мрачно сказала она.

Ночь выдалась долгой. Кашель у Джонатана наконец прекратился, и Аланна, приложив ухо к его груди, улыбнулась: хрипов она не услышала, дыхание стало чистым. Лихорадка, однако, по-прежнему изматывала принца; губы Джонатана потрескались и начали кровоточить. Словно противясь усилиям Аланны и Майлза, он бредил, метался в кошмарных видениях. Голос у принца пропал, он продолжал вскрикивать, но беззвучно, и это зрелище потрясло Аланну.

Майлз схватил ее за плечи.

– Алан, так не может продолжаться! Где же твой Дар? Используй его!

– Я и так использую! – чуть не плача, воскликнула Аланна. – Мне не хватает умения…

– Загляни в себя, сосредоточься. Неужели ты не видишь – он умирает!

Аланна посмотрела на огонь. Пламя в очаге дожидалось ее, ревело голодным зверем. Она потерла глаза – от плетения мелких чар и заклинаний уже накопилась усталость. Взяла последний мешочек с травами: это была вербена. Она ведь знала, что придется использовать это средство. Словно в полусне, раскрыла мешочек, отрешенно глядя на сухие, ломкие листья. Бесцветным голосом промолвила:

– Корам, Тимон, вам лучше выйти.

Корам шагнул вперед.

– Послушай… – встревожено начал он, но, увидев выражение лица Аланны, вздохнул: – Идем, Тимон. Не надо нам тут быть, когда дело дойдет до серьезной ворожбы.

Оба вышли, Майлз запер дверь на засов. Аланна бросила листья вербены в огонь. Нельзя ей использовать эту магию… Чародейка из нее слабенькая, магам куда сильней и опытней и то не удавалось удержать в подчинении силу, к чьей помощи она сейчас пытается прибегнуть.

Слабый стон со стороны кровати напомнил Аланне, зачем она здесь. Опустившись на колени перед очагом, она стала шептать слова, которые, как учила ее Мод, вызывают богов. Медленно, очень медленно – из-за усталости Аланны – пламя приобрело лиловый цвет. Она погрузила в огонь обе руки.

Магическая сущность – та, что делала ее Аланной, – потекла по ладоням в огонь. Девочка растворялась в нем, она сама стала пламенем, а затем произнесла заклинание, к которому Мод велела прибегать лишь в крайнем случае, когда ничего другого не остается. «Темная Богиня, Великая Матерь, покажи мне путь, открой врата. Направь меня, Матерь гор и морей…»

Пламя взметнулось вверх с ревом, похожим на раскат грома. Аланна дернулась, но не отстранилась от очага. Огонь заплясал в ее глазах. Перед взором начали распахиваться бессчетные ворота и двери, и вот – внезапно! – возник город из черного глянцевитого камня, тот самый, что она видела в камине у Мод. Солнечный свет слепил, стало жарко. Город взывал к Аланне, прекрасные башни и сияющие улицы пели хоралы в ее голове. Видение померкло. Она охнула: поток чистой энергии хлынул сквозь руки, превращая плоть в лиловое пламя, сдерживаемое лишь телесной оболочкой. Она светилась, мерцала, горела. Поток магии, бушующей внутри, причинял боль. Каждая частичка Аланны мечтала окунуться в холод и мрак, чтобы погасить этот жар. Ей не по силам удержать его, она сейчас лопнет, как перезрелая груша! Услышав голос, не предназначенный для ушей простых смертных, Аланна вскрикнула. «Возвращай его, – колокольным звоном прозвучало у нее в голове. – Я здесь. Возвращай его».

По щекам Аланны полились слезы. Этот голос и обжигающая боль убивали; огонь пожирал ее заживо, будто тигр. Однако внутри что-то восстало.

Аланна сжала кулаки и стиснула зубы, сопротивляясь боли. Она подчинит себе этого тигра! Еще никогда ее тело не одерживало верх над духом, не будет этого и сейчас. «Кто я – слабый ребенок или боец?» – гневно подумала Аланна. Усилием воли ей удалось совладать с болью. Теперь она управляла силой, извлеченной из огня. Она укротила тигра, она – воин!

Аланна приблизилась к кровати. Майлз поспешно отступил в сторону. Ему оставалось лишь беспомощно наблюдать, как Алан, вскрикнув, превратился в сверкающий аметист. Затем сияние померкло, но мальчик продолжал светиться бледно-лиловым огнем. Майлз понял: дотронься он до Алана, и тут же сам вспыхнет, как сухая солома.

Аланна безмолвно глядела на Джонатана. Такой далекий, такой чужой… «Он прошел долгий путь, – вновь зазвучал в голове ужасный голос. – Возьми его за руки. Позови обратно». Краем сознания Аланна поняла, что голос принадлежит женщине. «Спасибо», – прошептала она и осторожно взяла ладони принца в свои. Ее разум проник в его невидящие глаза.

– Джонатан, – позвала она, – пора возвращаться домой. Джон…

Майлз изумленно вытаращил глаза. Из уст мальчика-пажа лился женский голос, голос из глубин седой вечности. Потрясенный явлением непостижимой силы, рыцарь попятился от кровати.

Аланна погрузилась в синеву глаз своего товарища. Ее засасывало в узкий черный колодец, и это чуждое, холодное место пожирало девочку, словно живая тварь. Со всех сторон слышались вопли и стоны обреченных душ. Достигнув границы мира людей и преисподней, Аланна теперь находилась между Жизнью и Смертью.

– Джон, – настойчиво звала она, отгоняя уродливую бесплотную сущность и чувствуя, как нарастает в ней сила, – Джон!

Наконец она его увидела. Джон был у самого дна колодца, рядом со Смертью. Огромная черная тень в форме человека в капюшоне заслонила его от Аланны. Даже в этом странном полузабытьи ей стало страшно. Должно быть, это Темный Бог, вершитель судеб, владыка смерти.

Вступать в спор с богом – безумие, но если бог встал между Аланной и ее другом…

– Прошу прощения, – учтиво произнесла она, – вы не можете его забрать. Время еще не пришло. Он вернется вместе со мной.

Чудовищная тень протянула руки к Аланне. Юная целительница замерла, мысленно сформировав щит из лилового пламени.

– Вы не можете его забрать, – повторила она более решительно.

Руки тени прошли сквозь щит и схватили Аланну за плечи. Она ощутила на себе взгляд невидимых глаз. Огромная черная голова кивнула, и… тень пропала. Темный Бог исчез.

Аланна шагнула к Джонатану, их пальцы сплелись.

– Идем, – сказала она. – Идем домой.

– Уже иду, – улыбнулся принц. Он произнес эти слова голосом мужчины, каким станет в будущем, – спокойным, властным и звучным. Слышал ли он голос древней женщины? Видел ли ее перед собой? – я с тобой, мой друг. Пора покинуть это место.

Их соединенные руки светились ярким белым огнем, растворяя тени вокруг. Магический Дар обоих, слитый воедино, выжигал стены жуткого колодца. Наконец у выхода показалась комната, которую они так давно покинули. Лиловое пламя, наполняющее Аланну, постепенно начало меркнуть. К тому времени, когда подростки вновь очутились в спальне принца, Аланна, к великому облегчению, стала самой собой.

– Спасибо, – промолвил мужчина в теле Джонатана и отпустил ее руку.

Королевский паж Алан посмотрел в ясные глаза юного принца. Тот вздохнул и закрыл их.

– Как хорошо дома, – прошептал Джонатан и уснул.

Аланна, пошатываясь, встала. Майлз нашел в себе смелость приблизиться к ней. Только что он видел двух мальчиков, светящихся изнутри ярким лиловым пламенем; слышал из их уст голоса мужчины и женщины. Такое нескоро забудешь!

– Алан? – негромко позвал рыцарь.

Аланна обернулась.

– С ним все в порядке, – пробормотала она, – он будет спать. – Кости невыносимо ломило, в голове пульсировала боль, колени подгибались. – Ох, Майлз… – Не договорив, Аланна рухнула на пол в глубоком обмороке.