- Ищут комиссара, - объяснила Злата суматоху в лагере чоновцев. - - Жаль, светает уже. Без проблем ушли бы. Не до нас им сейчас.
- А где же комиссар? - поинтересовалась Ольга. Они с Максимом, спохватившись, вновь кинулись на чердак.
- Уплыл - коротко ответила Злата.
- Бог с ним, с комиссаром. Что там, в общем?
- Отряд большой. Мы выбили меньше половины. Судя по кострам, осталось человек семьдесят. Но и это не все. Днем подойдет некий основной отряд.
- Ну, если рота - только авангард, можно представить, сколько их всего - присвистнул Максим.
- До их прихода командир товарищ Васильев хочет выкурить нас отсюда и пожать все лавры захвата очень важных особ. - Злата, поднявшись к часовым, пытливо взглянула на Ольгу.. - Он уже догадывается, кого и почему он должен взять живым, - закинула она удочку. Но ни Волконский, ни таинственная монахиня, никак не реагировали на эти слова.
- Значит, надо выполнять наш план. Вам, девушки, обеим теперь надо отдохнуть. Хотя бы пару часов. А мы с Саввишной подежурим. Тем более, что до дымовой атаки особенно опасаться, как я понял, нечего. Вам, Злата, пора переодеться. А это еще что такое? - увидел он выглядывающую из-под кожаной комиссарской куртки испуганную мордашку.
- Сиротка. Эти сволочи подстрелили ее мамку, когда та перетаскивала бедняжку в безопасное место, - вытянула спасительница маленький тут же замяукавший комочек. - Рысенок.
- У Рыси будет Рыська, - улыбнулся Максим, протягивая руку к малышу. Тот обнюхал руку, тоненько явкнул. - Совсем несмышленыш. Людей еше не боится. Ему бы поесть что придумать. Савишна!
- Я сама. И почему «У Рыси»?
- Не обижайтесь. Рысь - красивая хищница.
- Я не обижаюсь. Вот окажется он рысенышем и я назову его… Максик.
- Вот и отлично. А теперь вам надо все-таки переодеться поосновательней.
Только теперь, в быстро рвущемся навстречу дню весеннем рассвете Злата рассмотрела новые личины друзей.
Волконскому форма шла гораздо больше монашеской рясы и гражданских ошмотьев, найденных в запасниках у старухи. Правда, это была ненавистная для него красноармейская форма. Но, видимо, ему шла любая форменная одежда. А Ольга выглядела в мужской одежде нескладно. Было видно, что ей неуютно в брюках, неловко за довольно явственно выпирающие из-под гимнастерки бугорки. Но в те времена женщина в форме, особенно - в красноармейской, не была в диковину. Поэтому в такой одежде беглянка вызывала в тайге не больше недоумения, чем в одежде монахини.
- А ведь хороша боевая подруга, а товарищ красноармеец? - подковырнула Злата обоих, с удовольствием наблюдая за разливающимся румянцем на лице Ольги. - Не случайно за ней такое войско гоняется…
- Прекратите! - вдруг прикрикнул Максим. - Не смейте пошлить над тем, чего не знаете.
- Вот как? - гневно блеснула рысьими глазами Злата. - Покрикивать изволите? И что Вы со мной сделаете, ваше высокородие? Велите шпицрутенами запороть? Или просто вожжами?
Лицо Максима начало покрываться пятнами.
- Перестаньте, - попыталась успокоить их Ольга. - Максим, Злата вовсе не собиралась меня обидеть. Она все хочет выпытать, кто я. Ну не могу я сейчас вам этого сказать, Златушка. И вам с этим жить будет не легче. И вы Максим…
- Она вначале высмеяла Вас, потом оскорбила меня…
- Вот как? Вас? - хищно улыбнулась Злата. - Вы меня извините, Ольга Николаевна, ничего обидного сказать не хотела. А вот насчет штабс-капитана…То есть поручика… Хорошо. Потом поговорим. - Она развернулась и пошла с чердака переодеваться.
- Не берите близко к сердцу и действительно идите, поспите, - предложил Максим, когда они остались одни.
- Я, действительно, не обиделась. Ее тон? Ребенок. Меня сейчас уже трудно оскорбить. Я привыкла терпеть, привыкла подчиняться…
- Ловлю Вас на слове. Идите, подремлите. И эту неугомонную зверюшку уложите. День будет жаркий, - кивнул он на розовеющее небо. - В прямом и переносном смысле.
- На что Вы надеетесь? - вырвалось у Ольги, когда она уже подходила к люку.
- На бабулину ступу с помелом, - полушутя ответил Максим. Он на миг позволил себе окунуться в глаза девушки и добавил - сегодня все будет хорошо. Идите, отдохните.
Девушка сошла с чердака и прилегла на пушистую шкуру. После бессонной ночи глаза слипались, но чувство тревоги не давало мозгу отключиться. Туда же пришла насупленная Злата и молча прилегла рядом.
- Ну, честное слово, не хотела вас обидеть, - вновь пробурчала она, ложась рядом, устраивая и гладя уже сытого и дремлющего рысенка.
- Верю, Златушка, верю. Это тебе любая одежда к лицу, примирительно согласилась Ольга, тоже протягивая руку к теплому комочку.
Здесь она несколько покривила душой. Форма красноармейца висела на худощавой фигурке мешком. Снятая с комиссара кожанка доходила до колен. В общем, сейчас Злата напоминала Гавроша.
- Да ладно вам, - усмехнулась Злата. - Я в зеркало посмотрелась. Просто другой одежды нет. В этом я ненадолго. Ну, давайте поспим.
- Не могу. Тревожно. Как выберемся?
- Я поняла, что наш офицер со старухой столковался. Поэтому - спим. Придет пора - будем переживать.
Ольга послушно закрыла глаза и вскоре действительно уснула.
На чердак, покряхтывая, влезла хозяйка.
- Что скажешь, Саввишкна? - улыбнулся старухе Максим.
- Пора готовить тех. Чую, пора.
- По запаху? - вспомнил Алексей ночной разговор.
- Нет, нутром чую…
- Хорошо. Но скажи хоть теперь по секрету, куда уйдем?
- В землю - коротко ответила ведунья.
- Можно было догадаться. А дома не жалко?
- Не первый и не единственный.
- Вот как… Ну да ладно. Посмотри тут. Хотя до дыма ничего не должно быть, но все- таки… Просмотри, послушай.
Передав пост зоркой старухе, Макс спустился в дом и тихонько, стараясь не разбудить девушек, стал перетаскивать вверх трупы переодетых старухой красноармейцев. Видеть эти, уже начавшие разлагаться тела в своей одежде и одежде девушек было крайне неприятно. Для правдоподобности Алексей решил оставить один труп возле дверей, два других перетянуть на чердак. Взвалив на плечи тело самого рослого из них, одетый в его рясу, юноша по лестнице дотянул его до люка, после чего, сняв со спины, начал толкать на чердак, надеясь, что он не застрянет. Но здесь пришла на помощь хозяйка, и, проявив недюженную силу, втащила труп на чердак. С ее помощью Максим довольно быстро затащил и тело второго красноармейца, кое-как одетого в тесноватые для него одежды Златы. Положив их возле пулеметов, Макс, полагая задачу выполненной, сладко потянулся, занарядил Саввишну подежурить, пока он прикорнет рядом. Через минуту он уже спал чутким сном. К трупам и запахам он привык давно.
- Начинают, - коротко бросила хозяйка через часа полтора.
Максим метнулся к дыре в стрехе и тоже рассмотрел копошащиеся в ельнике фигуры.
- Ну и зрение у вас, Саввишна! Да и слух! И молодые позавидуют.
Старуха довольно улыбнулась и согласно кивнула головой.
- Тогда вот что, посмотри еще немного, а я наших разбужу. Он съехал вниз и тихонько вошел в комнату. Обе девушки сладко спали. Злата-свернувшись клубочком на правом боку, прижав к себе найденыша, Ольга - на левом, подложив ладонь под щеку. Обе были смешны в своих новых нарядах, но их спокойные лица, столь разные, были настолько по-своему хороши, что у юноши перехватило дух и заныло сердце. Он в полной мере воспользовался этой удачей - не украдкой, не отводя глаз, не боясь показаться нескромным, полюбовался на добрые, не перекошенные страхом или ненавистью мордашки своих новых знакомых. Однако легкий запах дыма уже начал проникать в дом и Макс с сожалением положил руку на плечико Златы. Та, словно и не спала, присела на кровати и довольно бесцеремонно потрясла за руку спящую подружку.
- Подъем, товарищ боец, тревога! - обратилась она к Ольге. Та также присела на кровати и демонстративно понюхала воздух.
- Вы правы, началось, - подтвердил Максим, и все трое кинулись на чердак.
- С повышением, Саввишна. Наш командир перевел вас из дневальных в часовые! О, и эти уже здесь! Вы время зря не теряли. Что на фронте?
Если Злата довольно равнодушно отнеслась к появлению трупов, то непосвященная в эту военную хитрость Ольга смотрела на них во все глаза, затем учуяв и близкий запах разложения, борясь со рвотой, кинулась вниз. Наткнувшись в сенях на еще один труп, одетый в такое знакомое ей монашеское одеяние, девушка ахнула от неожиданности, и не сдержалась.
- Ничего, не стесняйтесь, - ободрила Злата, услышав характерные звуки захлебывающегося рвотой человека. - К этому не сразу привыкнешь.
- Лучше и не привыкать, - тихо добавил Максим.
- Да что вы говорите? - деланно-изумленно всплеснула руками Злата. - Вам не нравятся трупы?
- Некогда сейчас паясничать, - осадил ее Макс. - Вон, крадутся.
- Кандидаты в трупы… Точно. Но мы вернемся к этому разговору, - пообещала девушка.
Сказано это было столь зловеще, что и старуха, скромно пристроившаяся в дальнем углу чердака, и странный офицер оторвали взгляды от приближающихся в дыму силуэтов и уставились на Злату.
- Ну, потом, потом. Сейчас поджигать начнут, - прошептала девушка, всматриваясь в дымную серость. Северный ветер сгонял дымовую завесу в сторону, поэтому добровольцы старались выполнить свою задачу как можно скорее.
И действительно, дым от горящего ельника вскоре совсем отнесло, но к этому времени раздалось потрескивание и запах уже близкого, а не лесного пожара. Очень быстро, практически со всех сторон занялась крыша.
- Вот теперь пора, а то заподозрят неладное, - разрешил Максим, и они со Златой из двух пулеметов полоснули по убегающим поджигателям. До спасительного леса доползли только двое раненых.
- Теперь все вниз - скомандовал юный «поручепнь». - Сейчас начнут стрелять. И в отместку, и чтобы не думали сбежать. Куда вы, Ольга Николаевна? Здесь больше делать нечего, - обратился Максим к появившейся в люке девушке. - И Вы, Саввишна. Не дай Бог, шальная пуля, кто нас выведет?
Девушка и старуха скрылись внизу.
- Злата, не ждите особого приглашения.
- Потерпите. Еще один последний привет, - ответила девушка, приникая к карабину. - Интересную я штуку заметила.
- Что и где? - живо поинтересовался Макс, начиная покашливать от черного удушливого дыма горящей соломы.
- Все-таки легкие у вас ушиблены. От такого дымка - и кашель?
- Застужены. Еще в ледовом походе, - поправил Злату Максим, пытаясь высмотреть Златину "Интересную штуку".
Не знавшая перипетий Белого движения девушка не стала уточнять ответ экс-монаха и показала рукой направление.
- Вон туда смотри, штабс. Видишь, мигает?
- Бинокль, - однозначно констатировал офицер, уже не обращая внимания на такое обращение.
- Вот именно. А бинокли не у каждого. Сейчас я гостинец хозяину и преподнесу. Догадываюсь кому.
- Ну-ну, полупоощрительно-полуиронично протянул Максим.
- Не нукай под руку, - одернула Злата юношу, тщательно выцеливая свою мишень. Затем она замерла и мягким движением пальца нажала на курок. Одиночный выстрел с горящего чердака, после грозного ворчания двух пулеметов, не должен был произвести особого эффекта. Но произвел. Через несколько минут град пуль посыпался на чердак.
- Попала! Вот это да! Мстят! - понял Максим. Он долго сдерживался и только теперь зашелся в тяжелом, надрывном кашле. Тем не менее, схватив девушку в охапку, он донес ее до люка и опустил на лестницу. Затем скатился вниз сам.
- Теперь вот что. Последний штрих. Вот этого надо поставить у двери. Прислоните, чтобы держался. Продолжая тяжело кашлять, он склонился над убитым.
Злата и сильно побледневшая, но крепящаяся Ольга помогли поднять тело в монашеской одежде и прислонить к дверному косяку.
- Теперь отойдите. Вот так. Черт побери! - прокомментировал Максим падение тела. - Не выйдет. Ладно. Отойдите.
Он схватил труп под мышки сзади, поднял и, держа перед собой, ударом ноги открыл дверь. Уже через долю секунды в мертвеца ударила пуля, затем другая, третья… Максим, потянув тело на себя, упал, а затем, перевернувшись, захлопнул дверь.
- Ну вот, одного, пытавшегося вырваться, они убили, - сообщил он. - Убили, говорю! - крикнул он в сторону врагов, продолжавших обстреливать закрытую дверь.
- Не пора ли, Саввишна? - спросил Макс выбирающуюся из погреба хозяйку.
- Не совсем еще разгорелось, - раздумчиво ответила старуха, но, увидев, как задыхается ее любимец, быстро добавила - А впрочем, пора.
- Тогда вперед, милые дамы, - сделал приглашающий жест в подвал Максим.
- А вы что же? - спросила Ольга, уже из погреба увидев, что офицер вновь бросился к чердаку.
- Минуту. Для убедительности, - крикнул он. Взобравшись на горящий, задымленный чердак, Максим поочередно, длинными очередями из каждого пулемета полил близлежащие заросли леса, затем подтянул руки трупов вплотную к гашеткам.
- Вот так, на боевом посту, - прокомментировал он новые позы тел. - Прощай, дружок, - похлопал Максим по теплому кожуху пулемета. - Жаль, что больше не свидимся…
Обрушившееся перекрытие не дало ему большего времени на сантименты, и юноша, вновь закашлявшись, скатился вниз, затем, теряя силы, вполз в погреб.
Погреб был достаточно просторен, но теперь уже - пуст. Ни солений, ни копчений, ни круп - вообще ничего. Только несколько пустых кадок сиротливо стояли на земляном полу.
- Теперь действительно пора, Саввишна, - обратился он к хозяйке, закрывая над собой дубовую крышку. - Но ты постаралась, - удивился он пустынности погреба.
Старуха заранее зажгла свечу и теперь, в полутьме, потянула на себя одно из бревен, которыми был обшит погреб. Оно со скрипом отошло и старуха, приглашающе кивнув, исчезла в темноте.
- За ней, девушки - подбодрил Максим и Злата, а за ней - и Ольга протиснулись в лаз. Дождавшись, пока не скрылись ботинки Ольги, туда же вполз и офицер. Ползти пришлось недолго. Уже через несколько метров можно было распрямиться.
- Саввишна, а закрыть? - спохватился Максим.
- Само закрылось, - раздался спереди тихий голос старухи. - Молчим, пока не скажу "можно", - строго добавила она.
«Вот так техника. Само закрылось" - про себя восхитился Макс, мысленно присвистнув от изумления.
Еще через несколько метров можно было встать в полный рост. Здесь пошли быстрее. Дышалось довольно легко. И теперь, когда можно было видеть старухину свечу, по ее пламени Волконский определил наличие сквозняка.
- Можно, - наконец, сказала старуха, не останавливаясь.
- Ты уверена, что там закрылся вход? - все еще волновался Максим. - Смотри, какой сквозняк.
- Не один выход, - однозначно ответила хозяйка. - Э, да ты, милок, совсем…
Максим был действительно «совсем». Он долго сдерживал кашель и теперь просто задыхался.
- Ничего - ничего. Идем… Я смогу. Не дите…
- Господи! Максик! - взвизгнула Злата и кинулась назад.
- Кто? Что? - просипел Максим.
- Рысь, - ответила старуха.
- Да, конечно, но куда?
- Боже, рысенок, да? - догадалась Ольга.
- Она же сгорит там к черту со своим Максиком! - тяжело поднялся юноша. - Будьте здесь! Саввишна, девушку спасай в любом случае!
- Сиди, ожидай, сердешная, - крепко взяла за руку старуха уже рванувшуюся, было за Максимом, Ольгу. - Он сам справится. А не справится - ты не поможешь.
- А ты, а ты?
- Я должна помогать тебе. Как он сказал, так и будет. Ждем.
А Максим изо всех сил пытался вломиться в погреб. Нет, потайной ход был открыт взбаламошной девушкой, а вот люк, ведущий из погреба в дом, был прижат чем-то тяжелым. Видимо, рухнуло перекрытие. И судя по гулу пламени, оно должно было вот-вот… Услышав дикий крик, Максим с разгону грудью кинулся на преграду…
- А мы куда выйдем?
- К реке.
- К обрыву? - уточнила Злата.
- К самой реке.
- А на кой? - поинтересовалась бесцеремонная девушка.
- Уплывете - пояснила Саввишна.
Дальше они некоторое время шли молча, опускаясь все ниже и ниже. Подземный лаз постепенно раздвинулся до солидного подземного хода и выложенными камнями стенами.
- Кто это делал, бабушка? - поинтересовалась Ольга.
- До меня,- коротко бросила старуха. В одном месте ход внезапно раздвоился. Старуха, не колеблясь, приняла вправо.
- А там что? - поинтересовалась Злата.
- Вам прямо, - осекла ее любопытство загадочная ведунья.
Вскоре стал слышен гул реки. Они прошли еще несколько десятков метров, гул становился все явственней. Ход вновь сузился до лаза, затем уперся в камень. Старуха нажала на его край и довольно легко отодвинула здоровенный валун. Перед беглецами открылась довольно уютная пещерка, действительно выходящая к реке.
- Каких-то метров пять до воды, - с иронией отметила Злата.
- Чтобы не заливало. Там, у входа лодка, поплывете.
- Это с ним-то?
- Выбирать не приходится, - успокоила ее Ольга.
- Его вам не отдам. Ты проводишь ее, - хмуро возразила старуха.
- Нет! После того, как он меня спас… Я не знаю, как он там появился. И как… как… - не найдя сравнения, Злата прижала к себе уже дважды спасенного звереныша. - Пламя с меня сбил, это бревнище отбросил. Голыми руками… Вон, обгорели. У него и так… А теперь вот и ожоги… И меня еще через погреб пронес и закрыл за собой… Нет! Я его сама буду выхаживать! А ты, Саввишна, проводи Ольгу. Ну, пожалуйста.
- Стара я в лодке грести да через горы ковылять. Это ваш, молодых, удел. Идите.
- Не брошу я его!
- Проводишь, куда следует, сможешь возвратиться.
- Прощай, мой милый защитник. Увидимся ли? - склонилась над бесчувственным юношей Ольга.
- А мы наверняка увидимся! Я тебя… мы с Максиком тебя обязательно найдем! - склонилась над Максимом и Злата…
Склоненное над ним лицо юной рыси затуманилось, и юноша, чтобы лучше его рассмотреть и запомнить, потянулся навстречу, приподнялся.
- Вот и хорошо. Ну, вы в порядке?
- Да, спасибо, - прошептал Максим, садясь на кушетке и озираясь. - Где я?
- В аэропорту.
- Где??? Что еще за…
- Вам стало плохо, и таксист вас сюда, в медпункт. Благо, уже рядом были.
- Какой таксист? Какой к черту в тайге таксист?
- В тайге? - в свою очередь изумилась молодая женщина - по всей видимости, врачиха. - Вы что… нет, судя по всему, не пили. У вас амнезия?
- Нет- нет… подождите. Я сейчас где?
- В столичном аэропорту. А вы думали где?
- Сейчас-сейчас… Все… - Максим потряс головой. - Просто какой-то уж очень реальный сон… Извините. Мне пора.
- Но я вот так просто не имею права. А вдруг опять… - запротестовала медик.
- Спасибо вам большое за заботу. Но мне, действительно очень - очень надо лететь. Скажите, а как долго я…
- Да не очень. Менее часа. Но мне-то что делать. Я бригаду вызвала. Думала, что это серьезно…
- Скажете, что долго ехали. Менее часа! За это время…
- Но я сказала, что состояние стабильное! - тут же заступилась врач за коллег по цеху. - А насчет билета, если надо, мы сейчас прямо отсюда, как особо нуждающемуся. Вам куда? Ага. Вы только побудьте здесь и никуда… - она выскочила из комнатки.
Максим, уже сидя на кушетке, размышлял о случившемся. Опять удар врага. И удар, когда разговор пошел о Жаке. Враг! Но что он сейчас может сделать? Он даже со мной толком ничего не может. Подумаешь, на час забросил в какое-то другое пространство - время. Или мечтает, что я там останусь? Конечно, и Злата, и Ольга, и романтика, и чистый воздух… Но, знаешь, Жак, пока здесь не справлюсь, там не останусь. Тем более, что оставили меня на попечение старушки, она явно меня выходит. А здесь… Смотри, честный таксист какой попался - увидел Макс свой кейс. Открыл, проверил. Все на месте. Это он что, даже денег за мой провоз не взял? Хм… Максим проверил карманы. Да нет, все на месте. Он достал одну сотенную купюру, положил в стол врачихе. За заботу. По тому, что говорил магазинщик, меченная пачка осталась у него. Да в любом случае у нее-то не будут проверять.
- Ну вот. На ближайший рейс. Пойдемте, провожу.
- Постойте! А деньги!
- Ай, пустяки. Может, у вас…
- Да что я, бомж какой? Сколько? Не хотите говорить? Ну, вам же хуже! - уже улыбался Максим, отсчитывая пять сотенных купюр.
- Но это…
- Много? Если по курсу, то, наверное. А за обслуживание? А за заботы по обмену? И вообще, за заботу? Хоть и звезды, но думаю, вы бы каждого так.
- Звезды? Ка-акой звезды? - оторопела женщина.
- Вы что же, не узнали? Ну, тем более. Вы хотели меня проводить?
Врачиха, страшно стесняясь и краснея, провела его до регистрации, распрощалась и исчезла по своим делам. Насчет документов вновь пришлось заглядывать в глаза всевозможным контролером. Благо, рейс был не международный - обошлось без пограничников и таможенников. Уже сев в кресло у иллюминатора в сопровождении обожаемой улыбки стюардессы, он заглянул в билет. Фамилия его двойника! Кто назвал? Кто заказывал билет? Ну, врачиха, ну притвора! «Ка-акой звезды?». Вот ведь артистка, а? И бригаду она никакую не вызывала. Ждала, пока очнусь? Иначе скандалу не оберешься? Или… А самолет уже начинал разбег.
Он вскочил и рванулся в кабину экипажа.
- Торможение! Экстренное торможение! - Максим прожег своим взглядом обернувшихся на крик пилотов, и те повиновались. От резкого торможения стоящего между пилотами Макса кинуло на панель с какими-то тумблерами - он не разобрался с какими. Погрузившись на половину в мир пульсирующего электричества, Максим ругнулся и вернулся обратно в кабину. К сожалению, это не осталось незамеченным для экипажа - оба пилота выпучили глаза и на миг выпустили из рук управление. И лайнер, визжа стираемыми покрышками, начал забирать вправо. Несмотря на все попытки экипажа было ясно - до конца полосы самолет не остановится. И более того, он уйдет-таки вправо - во-он туда, к ангарам. И обязательно долбанется об один из них. С полными баками. Держать его надо! Как когда-то батьков. Да нет, не так! За хвост! Но нельзя удержать быка за хвост, если сам на нем и сидишь! Максим прыгнул вбок, просочился через борт кабины и оказался на бетонке. Инстинктивно, чтобы погасить собственную скорость, направил движение своей полевой сущности вниз, к земле, «донырнул» до какой-то скальной породы, и развернулся вверх - к свету. Видимо, это не заняло много времени - когда он оказался на взлетной полосе, лайнер все еще скрипел по ней же. Экипаж уже выключил двигали, и этот звук скрежета, сопровождающийся искрами из-под колесных дисков, раздирал нервы. И еще Максиму казалось, что даже отсюда были слышны крики обреченных пассажиров. Обреченных? Да как бы не так! Это там, в воздухе они были бы обречены. Если бы еще и Эйор. Да что все Эйор да Эйор! Максим врос в землю и мысленно схватил самолет за хвост. Если он мог мысленно подставлять по того здоровенного «Медведя» свое плечо, то почему же… Нет, он справился, но почувствовал, что вот - вот хвост просто обломится и будет еще хуже. И тогда он спал впереди уже съехавшего с полосы лайнера, окутал его тягучим, как желе, нет, лучше, как болотная трясина, полем. Вот так. Куда ты, дурашка? Во-от та-ак!
Лайнер отдавал свою кинетическую энергию полю Макса и оно, наливаясь все большей и большей силой, вдруг начало переливаться радостными цветами радуги. И даже когда самолет, обломав-таки колеса, лег на землю и остановился, юноша не почувствовал ни слабости, ни опустошения. Да оно и понятно - он больше взял, чем отдал. Хм… Понятно. Макс спохватился, что стоит голый на взлетной полосе, и кинулся к самолету. Возле кресла должен был остаться кейс, а в пилотской кабине - одежда. Хотя эвакуирующимся пассажирам было не до голого юноши, он решил все же не эпатировать их еще и этим - погрузился в землю и выбрался уже в пилотской кабине. Из экипажа в ней остались только пилоты, выполнявшие какие-то заключительные аварийные операции. Макс успел одеться к тому времени, когда они закончили и обратили на него внимание.
- Ну а теперь, вьюноша, пора держать ответ, - схватил его за шкирку капитан - большой широколицый, с широким же «боксерским» носом мужчина.
- Да я не против. Вот только кейс возьму! И давайте быстрее. Кажется мне…
- Ах, тебе все еще кажется! Леша, бери его чемодан. Только осторожно. Мало ли… И действительно, давай быстрее. Ну что? Все?
- Вот только этого и не было, - ответила стюардесса.
- Тогда давайте на выход.
Когда они вышли, ничего пока не сообразившие пассажиры, почему-то топчущиеся у самолета, начали аплодировать летчикам.
- Да гоните же их! - закричал в отчаянии Максим.
- Ну-ну, баловник, - пробурчал расцветший от аплодисментов командир. Куда бежать? Огня нет, вон транспорт едет.
- К ангарам! В ангары! Сейчас рванет! Бе-е-ги-и-те!
Несколько человек как-то неохотно побежали. Но большинство смотрело на невозмутимого сейчас капитана корабля и приближающийся транспорт - все эти пожарные, медицинские и эвакуаторские машины. А что касается этого крикуна - так не случайно его командир, как котенка какого за шкирку держит. Сдвинулся, наверное, малец, от страха. В отчаянии Максим зажмурился и попробовал мысленно найти проклятую бомбу - по каким-нибудь тикающим часам или мелкому пульсу электронного таймера. Но мешали какие-то гуляющие по фюзеляжу хаотические электрические поля. Не то от трения они возникли, не то что - то закоротило. Они были мелкие, неопасные для самолета, но затаившегося убийцу маскировали.
А если бы весь самолет вот так, как при торможении? Чтобы погасить энергию взрыва, - пришла Максиму идея. Но, «хорошая мысля приходит опосля». Рвануло. Вначале именно там, в багажном отсеке, затем, через секунду - топливо. И хотя лайнер был так, средних размеров, - несчастным пассажиром хватило. Уже привычно поднимаясь вверх, над взрывом, над болью и страданиями людей, над смертью, Максим с ужасом наблюдал над бегущими и падающими факелами. Он плакал, если эта его полевая сущность могла плакать, и клялся отомстить - беспощадно отомстить.
И вновь он не поднялся туда, в космос. По крайней мере, он не помнил такого, когда оказался в каком-то лесу, на краю озера. Держась за ствол сосны, огляделся. Кто сейчас появится? Злата? Нет, у берега реки уже развели костер полуголые люди, среди которых выделялся рослый командир корабля. Опять Эйор. Как я не стараюсь, а все делает Эйор. Конечно, спасибо, но…
Максим наломал еловых лапок, прикрылся. Это были не пальмовые листья и хвоя неприятно покалывала, но на безрыбьи…
- Где мы? - поинтересовался он у капитана.
- О! И проказник объявился. А я уж думал, что ты не с нами. Давай, быстро, что с нами, черт побери, происходит?
- Да не знаю я. Спаслись вот. А если бы сразу от самолета рванули, то дома в тепле сидели бы. А так… Где мы находимся?
- Не-ет. Ты нам зубы не заговаривай! Я видел, где рвануло! Это - бомба. Ты что-то знал! Ну?
- Даже если знал, не вам объяснять. Кому надо - расскажу. И вы тоже - как аплодисменты принимали вместо того, чтобы… Где мы находимся?
- Судя по всему - прямо по нашему маршруту. Система озер. Думаю, нас быстро найдут.
- Да кто вас будет искать «по маршруту», если вы все сгорели на аэродроме! К жилью идти надо!
- А ты прав, парень! Просто после всего этого… Да и к какому сейчас жилью? Тьма кругом. Еще заблудится кто. Вот завтра утром… А пока - вон, посмотри, потрясение какое.
И действительно, у костров (их развели три) неподвижно, уйдя в себя, сидели и лежали чудом спасенные и заброшенные сюда пассажиры. Многие из них даже и не пытались прикрыть свою наготу.
- Да-а. Шок. Из такого пламени. Ну а я пойду все-таки. Если, как вы говорите, по маршруту, то где ближайшее жилье?
- Километрах… в пятнадцати. Но это - вот так, через лес. А если вдоль озера - то еще с десяток накинь. Да, штурман?
Молоденький парнишка - едва ли не ровесник Макса, равнодушно кивнул.
- А если вплавь?
- Ну, если через озеро… Но там на берегу тоже ничего нет! Лучше уж так. Впрочем, как знаешь.
- Нет. Пойду.
- Если не заплутаешь, сразу сообщай в милицию. Они уже с кем надо свяжутся.
Максим рванулся напрямую через чащу. Нет, такими дешевыми фокусами его не остановить. Вражина, наверняка, ожидала, что самолет рванет в воздухе, и его опять занесет черт знает куда. И пока он выберется… А сейчас каждый час важен. Но что этот Жак хочет? У него то планы какие? Или никаких? Просто, чтобы все повыжигало, а он вылезет из убежища и… Ага! Он что, хочет сорвать эвакуацию всех этих правительств и бандитов? И один затем…
Размышляя, Макс вновь начал увеличивать длину своих прыжков, одновременно поднимаясь выше - к кронам деревьев. Вскоре он летел над лесом, словно бежал в лунных лучах по его темно-зеленым волнам. На одной из полянок тлел костерок и сидевшие вокруг него ребята, задрав головы, таращились на мелькающую вверху голую фигуру (как и всякую одежду, в таком состоянии Макс утратил и скромный наряд из лапника). У них наверняка есть сотовик, но вот так спустится голому с небес и попросить звякнуть? Да даже если одетому - все равно всю ночь по лесу искать придется. Ничего, мне эти пятнадцать километров…
Но не то командир со штурманом ошиблись, не то Максим где-то с направления сбился, а через пятнадцать километров никакого жилья не было. И судя по всему - через двадцать тоже. Странно как-то. Здесь - и такое безлюдье! И, когда Макс увидел быстро мчащиеся огни, он облегченно вздохнул - поезд! Приблизился, приноровился, прыгнул. Но это был из тех самых скоростных, соперничающих с самолетами поездов и Максим, промахнувшись, ухнул на рельсы уже за последним их вагонов. К счастью, разбиться он не мог - только ушел на несколько метров в землю. Поднявшись назад, ругнулся, машинально отплевался, сел на рельс. Вскочил, почувствовав холод. Сориентировался по звездам. Ага… Ну, удачно промахнулся. Тот поезд шел назад, в столицу. Звезды… Куда это Эйор собирался со Светкой рвануть? Вон к той. К Сириусу? Но дрон, это же двойная звезда. Или даже тройная! Это же надо знать. У нас это даже некоторые древние люди знали. Как их… Тоже дроны? Нет. Догоны. А потом ты обещал ей прогулку по Млечному пути? Да-а, дружок, ты тоже поэт? У нас до такого не додумались. Только и плетут: «Я достану тебе с неба звезду!» А вот так: «Мы пойдем с тобой по Млечному пути… Чтоб о хвост не споткнулась, иди впереди…». Дарю. Ладно, в личном разберемся позже. Ты мне вот что скажи, зачем ты их сюда зашвырнул? Ну, понимаю, не хотел на глазах у людей чудо вершить. Но можно же было где-то в ангаре. На каком складе заброшенном? А то - ночь, озеро, комары… Впрочем, комаров уже, наверное нет?
Так болтая с молчаливым коллегой, Максим огромными прыжками мчался по железнодорожной колее, пока его не догнал движущийся теперь в нужном направлении поезд. Получивший новые навыки Максим теперь, дождавшись, когда его пронизал первый вагон, сгустил до состояния вязкости свое поле и плавно затормозил в одном из кресел полупустого сейчас вагона. Нужны были одежда и телефон. Сотовик он взял у какого-то спящего старичка, наградив его за это крепким оздоравливающим сном. Подумав, снял висящий рядом пиджак, накинул на голое тело. Если кто и вздумает шататься, не сразу что и заметит.
Алена ответила сразу.
- Я все еще еду. Слушай, ты не называй имени этого журналиста. Тут прямо, как код какой - меня сразу забрасывает черт его знает куда. И еще - рванули самолет, слышала уже? Евгений сказал? Ага. И что все погибли, сказал? В том числе и великий киноартист? Это официально? Он уже и опровержение прислал? Все это пыль. Но слушай, ведут меня - не оторваться. Ты поняла, да? И в самолет усадили и рванули. Чуть - чуть прокололись. Переиграла там одна сучка. Да не ругаюсь я, но на самом деле… Ладно. Так вот, пассажиры живы. Находятся на берегу озера, как сказал командир, «прямо по маршруту». Позвони, пускай вывозят. Я? Нет, теперь и слова не скажу. Пока не раскопаю. Понимаю, что время идет. Но я не могу быстрее. Да и не знаю… Ты же ничего не подскажешь! Да ладно!
Максим отключился, привесил мобильник назад старичку, осмотрелся. Ага, вот и монитор. Хотя бы новости посмотреть!
А мир начинал шевелиться. То, что сочиняли доля доверчивого профессора, становилось явью. Ну, не в таких масштабах, однако… Только все про суперы - о вспышке ни слова. Что за фокусы? Ага! Вот и про самолет. Ого! А вот и в лапе командира. И - взрыв. Конечно, кто поверит в спасение? А про тот лайнер уже и забыли. И сколько времени-то прошло? А вот про смерть Саша продолжают. И даже интереснейшие обобщения насчет вампиризма! Но бред, бред пока. А вот и звонок. Президент планирует в понедельник расширенное совещание, после которого - прием. С семьями. Рвем значит, когти со всеми чистыми и нечистыми? Или чистые в одну сторону, а нечистые - в другую? А самые избранные - в третью? Но если в понедельник, то рано, рано я объявил тревогу в школе. Ничего, все равно лучше заранее.
Телефон у деда противно заверещал какую-то старинную музыку. Но усыпленный Максимом владелец не реагировал, и Макс потянулся выключить надоеду. Посмотрел на номер, включил, не доставая, громкую связь.
- Да, что еще?
- Я вот что раскопала. По пропавшим, ну, вторым, дело как раз там, куда ты едешь. В производстве твоих бывших коллег. Они в свое время передали дело в другое ведомство. Но соперничество у них давнее. И тем более, наш бывший подключился. А международный успех, сам понимаешь. Поэтому копию сняли. Но никому не говорили. А потом и забросили. Говоря изящно, приостановили, да? Это один из их работничков мне так, случайно проболтался.
- Ты еще и с ними флиртуешь?
- Только по долгу службы, дорогой. А насчет… журналиста…
Дед вдруг захрипел, забился в конвульсиях, потом затих и начал страшно чернеть. Максим вскочил, по старой привычке простер над ним руки. Ничего.
- Ну, Эйор, ты!
Ничего.
- Не хочешь на старика размениваться, гад? А ну, давай!
Ничего.
Максим нажал тревожную кнопку, попытался сам делать искусственное дыхание. Бесполезно. Более того, тело стало черным и высохшим. Страшнее мумии. Вот как, оказывается, действует на живого человека удар Жака, удар… Тьмы?
Не желая привлекать внимание, Максим до того, как появилась проводники, перебрался в другой вагон. Но попробуй не привлечь внимания, если на тебе один только пиджак (дедов) и больше совсем ничего! Новый вагон встретил его ржанием каких-то накачавшихся пивом фанатов.
- Ну, братва, это клево! Учитесь жить! - захохотал один из них. - Мы тут о мелких сгоревших ставочках горюем. Во где фанат так фанат! Последние штаны продул! Не-е, это надо снять! Иди сюда, пацан! Пива храснешь? Угощаю! За рассказ, как ты дошел до жизни такой? Слышь, а как в поезд тебя пустили? Или ты уже здесь… а что, тут и вагон - казино есть?
Каждое слово вожака остальные встречали хохотом. Но не обидным пока, и Максим, улыбаясь, прошмыгнул на задние сидения, чтобы не мелькать голыми частями тела.
- Не, я че-то как бы не понял. Я к нему со всей душой, а он… Эй, я кому сказал - иди сюда! Ты че, совсем? Я думал, ты в беду попал, а ты, че, хам? Пацаны, да он это не от бедности, он это от хамства!
- Он этот… эксбиби… ги… - попытался выговорить мудреную болезнь один из пацанов.
- Да не, Ероха. «Эксбиби», они, конечно… Но этот ва-абще. Иди сюда, сказал! - сорвался главарь, наконец, на крик.
Это был сигнал, заставший Макса врасплох. Надо было бы сразу их усмирить. А теперь это воинство, не сорвавшее еще свою злобу за поражение любимой команды, взялось выпускать пар. К изумлению Максима, к нему рванулись только двое - сам предводитель и один толстяк, мнивший себя здоровяком. Остальные взялись за вагон. И взялись столь резво, столь сноровисто, что, пока Максим успел их успокоить, вандалы многое успели. В каком-то первобытном упоении, не замечая, что рядом падают их же дружки, фанаты выламывали сидения, резали на них обивку, били лампочки и мониторы. На выбегавших из вагона других пассажиров обращали внимание иногда, отрываясь от дела, чтобы дать пинка или съездить по особенно не понравившейся физии. А вот на этого, полуголого, когда четырех их осталось на ногах только треть, они пошли с ножами. Но ненадолго. Вскоре заскулили от ужаса и они. Нет, ментов или там контролеров, проводников всяких они не боялись - не каждый наряд решался связываться с такой ордой. Да и малолетки же! Дашь дубинкой раза для острастки - по судам затаскают. На весь мир начнут размазывать слюни и сопли по несчастным малышам, растерзанным злобными церберами. Но вот так вдруг оказаться на полу, лицом в луже тобою же пролитого пива и не пошевелиться? И ведь даже не связанным. А просто не движутся руки ноги и вот, уже кажется, немеют…холодеют… Ма-а-ама-а-а!
- Вот папы - мамы и помогут. Восстановят - встанете. А потом у вас вот так - каждый раз, когда захочется бить, ломать крушить.
- Ты что же делаешь, бля? Ты знаешь, что мой старик с тобой… - попытался еще трепыхаться предводитель.
- Во! Спасибо, напомнил. Еще и язык будет отниматься при матерщине. Извиняй, друг. Тебе все равно сейчас в больницу на обследование. А у меня делов по горло. Поэтому я у тебя кое-что позаимствую, - объяснял свое поведение Максим, сдирая с подходящих по росту вандалов части их гардеропа. Ну, не раздевать же до гола кого- нибудь! А с миру по нитке… У предводителя Макс снял куртку. Секунду посомневавшись, забрал-таки и сотовик. Внушил пацанам, что его здесь не было и, перейдя в следующий вагон, вновь погрузился в пеструю смесь новостей. Да, смерть несчастного, ни в чем неповинного старика не потрясла его. Очерствел? Может быть. А, может, на фоне грядущей гибели миллионов она не казалась уже столь ужасной? Или этот чужой мир не вызывал сопереживания к бедам его обитателей? Нет! Придет пора, врагу спросится и за это. Но не сейчас. То, что открылось Максу по делу несчастных погибших детей, странно связывало в узелок сразу несколько эпизодов. А времени на распутывание оставалось всего-ничего. И вообще, думать когда? Когда думать? Разве что вот сейчас. Максим откинулся на спинку кресла и, не обращая внимания на суету в соседнем вагоне, задумался. Но ненадолго. У станции довольно крупного города поезд тормознул, и в свете вспышек вездесущих репортеров на перрон начали выносить незадачливых фанатов. «Ничего, ненадолго, пока вагон не восстановят», - мысленно успокоил себя самого Максим. Папы - мамы, конечно, отстегнут. А будет ли уроком этим ребятушкам? Думается, что если не после второго, то после третьего разика даже самые-самые допетрят. А «не самые-самые» уже после этого раза на футбол не ногой. Господи! - вдруг спохватился Максим. Что за чушь? Какой футбол уже? Если через несколько дней… А эти ребята и спрятаться не успеют. И никто этот вагон восстанавливать не будет. За ненадобностью. А захватят этот вагон какие-нибудь выжившие бедолаги и будут отбиваться от наседающих таких-же бедолаг. И даже нет. Не будет такого! А будет вот что. По перемещению сотовика Жак вычислит, что это поезд. А по вот этим фанатам, поймет, что меня он назад к Злате не отправил. И тогда… Он представил громоздящиеся друг на друга вагоны, раздавливающие окаменевших от ужаса пассажиров. Нет!
Максим успел выскочить из вагона до отхода поезда, глубоко вздохнул, настроился, сконцентрировал энергию. В конце концов, он вон, самолеты запросто останавливает. Ну, пусть не запросто, но все же… Дождавшись звенящего чувства натянутой струны, набрал на трофейном сотовике номер Алены.
- Слушай, я тут выскочил из поезда… Немного погорячился с фанатами. Сейчас поправлю, а то в случае чего… Я понимаю, что время, но этот чертов Жак…
Попался! Клюнул! Максим почувствовал приближение очередного удара, но сейчас был во всеоружии и остановил движущуюся к нему откуда-то из эфира черную волну. И ответил своей - яркой, горячей, выплеснувшей и ненависть и боль за погубленных этим злом. И эта волна, сфокусировавшись в узкий луч, словно необычная молния ударила куда-то вверх и исчезла вдали, словно растворилась. Но Максим почувствовал - не растворилась, достигла адресата.
«Ну вот, обменялись любезностями. Интересно, а может, и я его послал куда в другой исторический период? Хорошо бы куда к динозаврам» - улыбнулся Максим, вновь пытаясь соединится с Аленой.