Пирамидальное устройство общества – самая естественная и распространенная модель. Даже в деградировавшем мирке террора, где опасаются и ненавидят друг друга, где рвутся человеческие связи и взаимоотношения, кто-то должен быть на самом верху. Пусть ненадолго, но на вершине. Среди шайтанов таким являлся Иблис – в данный момент. И воцарился не по праву рождения или избрания народом, а лишь в силу «личных заслуг», убив больше людей (чужих и своих), чем конкуренты, проявив изощренное коварство и звериное чутьё. Над демонами подняться и править мог только дьявол.

Чем скреплены блоки и кирпичи адской пирамиды? Идеология – слишком непрочный цемент. Даже религиозного пыла недостаточно, чтобы скрепить надолго. И та, и другая силы способны влиять на настроения боевиков, но обе не устоят против более мощного, основополагающего фактора – экономики. Что же террор может производить и продавать, дабы обеспечить безбедное существование для бойцов и приемлемые деньги для лидеров бандподполья? Ничего кроме крови и страданий. Этот бизнес предлагается местному замученному населению, обеспечивая доход от вымогательств, похищений, покушений, убийств. У данного продукта есть и иностранные покупатели.

А главари? Они распределяют финансовые потоки, сопровождая их проповедями о «священной войне» или о «борьбе за права простых людей». Над ними возвышается некто, типа Иблиса – мерзкий лицемер, кутающийся в тогу духовного лидера. Таковой не может существовать без мучеников, идущих на смерть и несущих её, как и без крови – главной валюты террора. Он жиреет на человеческом самопожертвовании, разумеется, если жертвует собой кто-то другой. И чем больше, тем лучше для бизнеса, тем прочнее пирамида.

Так или примерно так размышлял Бен Султан, отстранившись от монитора, еще недавно занятого отвратительным ликом Мусы. Докладывая об успехах и проблемах, кавказец напоминал греческого героя, уже не человека и еще не способного на равных говорить с богами. Вряд ли он был знаком с иерархией Древней Греции, хотя, естественно, понимал, что над вершиной его пирамиды живут в облаках более могущественные существа. Сам Принц там и обретался пока, однако чувствовал, что может быть низвергнут из обиталища небожителей на Землю. Запущенный им механизм выходил из-под контроля: ЦРУ готовило параллельный проект, намереваясь реализовать его через людей Мусы, параллельно с первоначальной акцией, спланированной совместно с Бен Султаном. Еще недавно он мог бы одернуть заокеанских «друзей», а нынче, когда окружение короля желало его устранения, приходилось вести себя тихо – поддержка ЦРУ имела значение.

Итак, даже руководитель саудовской разведки не есть конечная инстанция, хотя и возвышается над Иблисом. Существует еще одна, более крупная пирамида?

Макалистер качал головой, драматически схватившись за сердце. Новость о личном контакте «Птицы» с Фишманом требовала осмысления, необходимо убедительно поругать новичка за нарушение протоколов и дать ему понять, что только полное подчинение боссу спасет глупца от увольнения.

– Если встреча проходила под наблюдением ФБР, твоей карьере конец. Это в лучшем случае. Ты же в спецгруппе. Кстати, ничего русскому не рассказывал о ее работе?

– Что я идиот?

– Сильно смахиваешь. Так вот, съезди на площадку еще пару раз, поулыбайся, поиграй. В общем залегендируй контакт как случайный. Если Фишман начнет активничать, брось ему кусок: скажи, что работаешь аналитиком в Rand Corp., выполняешь госзаказы. Ты чем сейчас занят?

– Речными перевозками удобрений.

– Отлично! Нейтральная тема. Упомяни это исследование, попроси содействия. Русский, наверняка, предложит помочь материалами из Всемирного Банка. Возьми у него телефон и электронную почту, свои – не давай, мол, не положено. Тогда контакт станет официально-рабочим, если кто начнет интересоваться. Потом перестанешь ездить в парк.

– Шеф, даже и не знаю, как благодарить. Впредь буду буквально следовать вашим инструкциям, не допущу прокола, как на сей раз.

Оставшись один, Джек прокручивал последствия и перспективы спонтанного вступления «Птицы» в контакт с Фишманом. По гамбургскому счету, лично ему ничего не грозило: детектор лжи, если до него дойдет, покажет, что он не давал разрешения на контакт, напротив предостерегал «Птицу» от контакта. Утечка, если возможное расследование ее выявит, ляжет на плечи новичка и рекомендовавшего его руководителя УПРО. Есть нюансы, но в целом не так плохо. Предстояло решить судьбу «Птицы».

Его полезность закончилась, когда тот процитировал слова русского шпиона: «Я мечтаю сыграть в шахматы с гроссмейстером, пусть даже на платной основе». Они означали, что Фишман понял: «Птица» лишь канал передачи сведений, но не их источник. СВР устами своего оперативника предлагала неизвестному ей Макалистеру сделку «информация=деньги». Погладил любимый паровозик, поставил на место, взял снова. С начинающим разведчиком сотрудничать не резон – мелко. И с остальными членами резидентуры СВР – опасно. Нужен партнер экстра-класса, типа comrade Grieg. «Посмотрю, как Алехин себя покажет в ходе контроперации, тогда и определюсь».

В Москву Руслан въехал глубокой ночью. Сияние огней и чистые улицы приятно контрастировали с убитым Волгоградом и запустением комбината отделочного камня. И еще тут обитали бабы, миллионы баб. Кавказец откровенно соскучился по женскому телу, точнее, по молодому мясу – мозги и кости его не интересовали. Половой инстинкт проявил себя ярко, с забытой силой. То ли недели воздержания, толи длительная пауза в употреблении кокаина, но эрекция постоянная, как в подростковом возрасте. Мальчишкой сперва не понимал, почему старший брат охотно выполнял просьбы матери поймать и зарезать курицу. Не понимал, пока не увидел, как тот, схватив жертву в сарае, надел на свой член. Оголтелое кудахтанье прервалось, едва брат свернул ей шею и кончил, когда сфинктер птицы резко сократился в пароксизме смерти. Потом и сам Русланчик с удовольствием пользовал кур, даже индейку пробовал – одни хлопоты, никакого удовольствия.

И сейчас захотелось, как тогда в селе, придушить какую-нибудь девчонку и, возбудившись её телом и страхом, излить в неё теплую сперму. «Заскочу в клуб на Сухаревку, – приказал водителю, опасаясь непроизвольного семяизвержения, – сниму телку». Подумав, добавил, чтобы не ставить под сомнение свой авторитет лидера: «У нее переночую, так безопаснее. А завтра займусь делами. Ты как груз передашь, сразу на стройплощадку. Переночуешь и назад в Волгоград».

Из сводки НН.

…Принятый под наблюдение у МКАД в 01.37 объект «Клещ» проследовал в ночной клуб Crazy Daisy (Сретенка 21/28), где после недолгого общения с девушками проследовал с двумя на домашний адрес – Проспект Мира …, кв… Принятыми мерами установлено, что там, в съемной квартире проживают Маслаченко Зинаида Федоровна, 1992 г.p., и Никишина Ирина Тимофеевна, 1993 г.р., обе – уроженки Ровенской области Украины».

На стройплощадке выбор ночных развлечений ограничен. Хорошо, что водитель «газели» догадался захватить выпивки, сигарет и прочего. Накрыли поляну и «прописали» быстро. К утру уже спали, правда, пришлось сбегать к таджикам и отнять койку для гостя. Заодно чуток помяли самого крикливого, чтобы запомнил, со славянами нужно вести себя вежливо. Прибывший намекнул на скорое важное дело, но подробностей не знал или не захотел сообщить. Богдан держался сдержано, очевидно, остался недоволен увеличением числа квартиросъемщиков бытовки. Сразу видно, не русский. Хохол, одним словом.

Сопровождавшие «газель» иномарки с неброской внешностью и мощными движками разделились. Три пасли Руслана, одна проводила «газель» до стройке. Позже её сменила бригада, усиленная передвижным постом «прослушки» телефонов и иных электронных средств. Работа оперативников вокруг обширной стройплощадки заставляла использовать радиосвязь, несмотря на приказ без необходимости не нарушать радиомолчание. Антенны контроля эфира, расположенные на крыше посольства США, зафиксировали активность в новой точке. Сигнал об этом поступил на вершину АНБ – центр обработки информации. Приближающиеся к уровню искусственного интеллекта компьютеры в Форт-Миде соотнесли её с координатами выхода в сеть украинца, и утром по московскому времени тот получил указание на всякий случай покинуть данный район. Что и сделал, но уже с внимательными сопровождающими.

Процесс формирования плода продолжался, опровергая, пусть и на время, универсальный принцип Вселенной – возрастания энтропии. Вместо хаоса шло стремительное усложнение зародыша. Уже появился первый намек на собственное «Я» — жиденький, не сложившийся разум, возникающий из расширяющегося и усложняющегося кластера клеток, в свою очередь состоящего из комплексных клеточных цепей. И постепенно в нем угнездилось сознание, пусть и на уровне самоощущения своего роста, своего существования и грядущего потенциала.

С дифференциацией пришла и смерть некоторых сообществ клеток. Под давлением соседей отдельные из них сжимались и волнообразно гибли: так из бесформенных отростков появлялись ножки и ручки. Целенаправленное отмирание клеток делало возможным выделение в них маленьких пальчиков, постепенно обретавших свободу друг от друга.

Растущий ребенок поднял СВОЮ ладошку к СВОЕМУ личику. Да, мизинец еще не отличим от большого пальца – оба выглядят как почки. Да, они еще не обрели подвижность, но оба уже исследуют багровую темноту вокруг. В ней ничего не увидеть, даже если бы глаза ребенка уже могли смотреть. И всё же он уже напрягается в тщетной попытке глядеть. Зачем? Из замерцавшего любопытства – вершины разума. Которого нет и, Всевышний не допустит, никогда не будет у суперкомпьютера, сколько бы терафлопс ни составляла его производительность.

А пока растущее чудо готовилось к очередному сеансу связи с внешним миром. Скоро он уловит движение околоплодной жидкости, поддавшейся давлению датчика УЗИ, постарается увернуться. Мамочка будет напряженно таращиться на экран монитора, молясь, чтобы доктор сумел уловить красоту ребенка – её ребенка – и сделал удачное видео. Она покажет запись мужу и его матери, и они восхитятся волшебству, возникшему из одной яйцеклетки, чья оболочка пропустила внутрь единственный сперматозоид. Хорошо бы отправить картинку и дедушке Матвею, который, увы, полностью исчез, будто умер.

Но то утром, теперь же Ксения встала, чтобы в очередной раз пописать. Неловко свесила ноги с кровати, стараясь не разбудить Степана, нащупала шлепанцы и, переваливаясь, двинулась в ванную. Живот уже тяготит, в семь-то месяцев. Что же будет дальше?

Жизнь – хлопотная штука. Смерть, по идее, должна освобождать от мирских тягот. Если она настоящая, а если нет, то доставляет массу забот. Игорь, условно перейдя в мир иной, оказался не готов к изменившимся реалиям. Жить не у себя – не проблема, не появляться в общественных местах – не проблема. Проблема – прекратить общение со знакомыми и партнерами, отключиться от коллег из спецслужб: кроме Опера, Директора и того генерала, которому Матвей не шибко нравится. А посоветоваться необходимо. Только с кем? Опер – парень с задатками, правда, широты горизонта и опыта не хватает. Директор – много наслоений прошлых отношений, да и слишком политизирован. Руководитель СБП готов немедленно арестовать любого, чтобы устранить угрозу охраняемому лицу. ФСБ – осуществляет оперативную поддержку и готовит ликвидацию известных членов бандгрупп.

Поэтому Чудов переместился в ЦКБ, где каждый день обменивался мнениями с Алехиным, приезжавшим на процедуры.

– Что от «Хоттабыча»? – поинтересовался друг.

– Через связного забросили ему удочку насчет прямого контакта, намекнув на денежную основу дальнейших отношений. Тот пока молчит. Правда, подкинул непонятку относительно речных перевозок удобрений.

– Ну-ну. Что Руслан или, как вы его закавычили, «Клещ»?

– Приехал в Москву, купил в клубе кокса, снял девок, пока у них обретается.

– Пасете?

– А то!

– Не спугните, держите на длинном поводке.

– Если соскочит? № 1 вздрючит по полной программе.

– Первый раз, что ли! Гафуров выйдет на меня по-любому.

– Не переоцениваешь свое значение, Матвей?

– Ты себя слышишь? Политический протеже Президента учит скромности отставного полковника! Всерьез полагаешь, что кутерьма со мной только ради того, чтобы я тебя грохнул? Тут игра с иными ставками.

– Волнительно очень. Ума не приложу, что Муса замышляет с америкосами, какие у них возможности.

– Не Муса с америкосами, а ЦРУ и его сатрапы! Кстати, как там поживает тип, что скрылся с базы террористов на стройке?

– Это старший диспетчер, – Опер произнес в мобильник закрытой связи. – «Такси», где находитесь?

– Ждем клиента у метро «Бауманская». Сидит в кафе второй час, занят серфингом по интернету. Тут «техничка» подтянулась, говорит, в сети диггер «Крысолов» дал согласие с ним встретиться. Ждем-с!

– Если выйдут вместе, обслужите обоих. Если отдельно, «Крысолова» принять жестко и доставить ко мне. Адрес назову позже.

– Не хотел отвлекать от беседы, – выключил телефон Опер, – но полчаса назад «наружники» по фото с места ограбления у Смоленского Пассажа опознали двух «орлов», что взяли секретаря-архивиста на гоп-стоп. Те находятся на заброшенной стройке возле МКАДа, вместе с водителем, что привез «Клеща» из Волгограда. Велика вероятность, что в ограблении с ними участвовал, точнее, ими руководил тот тип, что сидит в кафе.

– Значит, существует связь террористов с установленным сотрудником западной разведки, работающим в Москве под дипломатическим прикрытием, – констатировал Чудов.

– И их интересуют столичные подземелья, – медленно произнес Алехин. – Что-нибудь интересное там случалось в последнее время?

– На днях в коллекторе под Ильинским сквером убиты два «тоннельщика» и один диггер. Стрелявший скрылся. Думаешь, это он?

– А кто? Пора дать ему кличку, – товарищ Григ предлагающе повернулся к Оперу. – Есть предложения, капитан?

– «Бубала», – выпалил тот и смутился. – Из книжки «Семь подземных королей» – недавно дочке читал. И сдается мне, он иностранец.

– Тогда подойдет, – согласились ветераны, сдерживая ухмылки.