Хозяева компании сидели с багровыми физиономиями, высшие менеджеры – с красными. Сказано много, а взаимоприемлемого варианта по дивидендам нет. Формально решение принято – весьма скромное и обидное для акционеров-миноритариев: им заплатят копейки. Основная прибыль формировалась вдали от России, в оффшорном режиме. Относительно её распределения и возник конфликт.

Михаил Красько, а ему принадлежал контрольный пакет, настаивал на «аккумулировании средств для последующего инвестирования». Магомед Магомедов, имевший треть акций, требовал «распилить бабки по-честному», то есть немедленно. Он сколотил свою долю в кредит, выкупив у прежнего владельца. Выплата процентов по займу казалась затруднительной на фоне отсутствия дивидендов, а предстоящее погашение выглядело невозможным. Красько об этом знал и не собирался помогать конкуренту, зарившемуся и на его акции. О чем они могли договориться? Кто кого сожрет?

В шикарном офисе на 45-м этаже в московском Сити висел топор, вероятно, даже несколько. В табачном дыму (О, запреты на курение в общественных местах!) они скоро пригодятся: такая намечалась рубка. Первым не выдержал более молодой южанин, чья кровь бурлила даже при температуре 36,6.

– Миша, ты нарываешься! Смотри не пожалей!

– Ты МНЕ угрожаешь, Магомед? К последствиям готов? Обдумай еще раз мое предложение по использованию временно свободных средств.

– Кончай трепаться про «стратегию развития». Не хочешь по-хорошему баблом поделиться, так и скажи. Тогда я буду действовать по-своему.

– Поступай, как знаешь. Мое решение твердое.

Твердым являлся и косяк, о который вышедший Магомедов с грохотом хлопнул дверью. Её матовое стекло вдруг стало ледяным с прожилками, а затем с шорохом рассыпалось на крупные кристаллы. На пороге конференц-зала образовалась горка «льда». Стало тихо-тихо, пока Красько не забарабанил пальцами по налитому животу. Младшие зверьки почуяли, что у вожака улучшилось настроение, он выиграл битву. Между тем крупный мужчина, успевший к пятидесяти годам, нарастить не только жир, но и состояние, не собирался упиваться победой. Закаленный в корпоративных боях удачливый бизнесмен понял: «В голове Маги клубится туча, темная и недобрая. Надо готовиться к рейдерскому захвату».

– Господа, спасибо за проделанную работу. Отчетный период вышел удачным. Особой благодарности заслуживают усилия по расширению экспорта наших удобрений в Китай. И, безусловно, налоговое планирование в компании стало более креативным. Ну, вы понимаете, о чем это я.

Раздался дружный хохот облегчения. Небо прояснялось, буря стихла.

– Соответственно и бонусы за истекший год, уверен, вас порадуют. Заседание правления закончено. И проветрите здесь, а то некоторые «коллеги» не уважают права других, – Михаил не удержался и бросил камень вслед Магомедову, – заядлому курильщику и беспредельщику.

Самолет оторвался от полосы и почти сразу повернул на юг. Пассажиры чартера из Краснодара – главным образом провинциалы – оживленно готовились отметить исход в теплые края. Собственно, некоторые еще на земле начали обмывать предстоящий отпуск в Египте. Один из них, судя по говору, житель Кубани, толкнул локтем соседа: «Откуда будешь?» Не получив ответа, инициатор несостоявшегося задушевного разговора отвлекся от открывания бутылки и перевел взгляд на молчаливого собеседника. Тот сделал вид, что дремлет. Это было легко: после дальнего путешествия в рефрижераторе и треволнений, связанных с преодолением пограничного контроля в аэропорту.

Паспорт ему сделали давно, настоящий, само собой, на чужую фамилию. Компьютер ФСБ не возражал против выезда, и молоденький прапорщик шлепнул штамп. Очередной страждущий отправляется к Красному морю лечить болячки, покрывавшие его лицо, руки и, наверное, другие части тела.

– У вас срок действия паспорта заканчивается через два месяца. Не забудьте получить новый.

– Обязательно. Вот съезжу поправить здоровье и сразу.

Пограничник передернул плечами от неприятного зрелища и упустил шанс проявить бдительность. В итоге лишился правительственной награды и внеочередного звания, позволив главарю террористического подполья скрыться от правосудия. Муса медленно втянул воздух, сдерживая радость. Впереди ждал арабский мир, где спонсоры мирового джихада окажут гостеприимство.

«Что там турок болтал про пересадку почки?» – впервые за долгое время забрезжила надежда. Оставалось три часа лету, придется потерпеть пьяного русского рядом. Тому повезло: боевиков-охранников на борту нет, горло не перережут. А Мусе хотелось бы. И под воспоминания о горячей крови, хлещущей на холодный снег, слабый организм погрузился в забвение. Сновидения не приходили, только короткие провалы во тьму, где блуждали еще более темные тени. «Шайтаны или сам Иблис?» Исламский аналог Сатаны казался не злым и враждебным, как в Коране, а манящим и привлекательным.

Почки не справлялись с очисткой крови, токсины отравляли сознание Мусы. Или яд пропитывал и его душу? Он об том не размышлял, привык к мраку внутри себя и находил там убежище. Каждое погружение в него являлось опасным и чреватым, ведь однажды из забвения не выбраться. Сегодня умирать нельзя, пусть умрут другие. Подшефные «амиры» из Дагестана должны провести два взрыва в российском городе-миллионнике, отвлечь внимание от бегства. Потом дадут дезу в эфир о его смерти в горах. Темнота вновь ожила, пошла волнами, в глубине кто-то двигался.

Большей пытки Алехин не мог представить – объясняться с женой, сыном и невесткой по поводу бунта ДНК, вылившегося в войну на истребление собственных клеток. Нет, ему хотелось семейного тепла и поддержки, но не сочувствия и соплей. Как индивид, больной раком часто обречен, однако его родные не должны страдать с ним до конца и постоянно. Так, во всяком случае, Матвей решил в ту первую, бессонную ночь. И разработал концепцию борьбы: управлять остатком жизни, взять под контроль смерть. Предстояло пройти муки онкологических процедур и, возможно, операции. «План Б» предусматривал самый плохой вариант – летальный. Именно его последствия для близких желательно ограничить. Получится?

– Что ты, милая, химиотерапию мне будут делать амбулаторно, – вещал обитатель палаты, которого обещали отпустить домой. – Придется сюда мотаться, но не валяться же здесь постоянно.

– Буду тебя возить на процедуры, – безапелляционно заявила Анна, входящая в роль мамы захворавшего ребенка.

«О, Боже, станет опекать и сюсюкаться!» – муж растроганно наблюдал, как жена уже спокойнее поглаживала волосы, чья шелковистая текстура ему так интимно знакома. Никогда не знавшие краски, они в последние годы медленно теряли цвет, становились бледнее. И, тем не менее, хвост сохранял природную мягкость и силу, казался пропитанным светом. Мужчина не видел модного наряда, специально подобранного супругой для посещения больницы, не замечал, какие у нее украшения, не запомнил яркой сумки, которую теребили её пальцы. Лишь порозовевшее лицо и золотистый ореол вокруг заполняли поле зрения. Да, и к чему лишние подробности? Только память забивать, а именно память хотелось сохранить.

– Степа, – отец намеревался сделать важный ход, а потому требовалось временно убрать со сцены сына и жену, – проводи маму к моему врачу. Она хочет уточнить подробности у Виктора Петровича. И ты с ним заодно познакомишься. Я пока с Ксюшей поболтаю. Потом её отпущу.

Когда в палате остались двое, тон разговора резко изменился.

– Ксения, ты не ждешь ребенка?

– Нет, что вы!

– Зря! У меня к тебе поручение: срочно забеременеть.

– Шутите, Матвей Александрович?

– Хотел бы, только говорю серьезно. Ты у меня в долгу, – грубовато напомнил Матвей о том, что девушка вышла замуж за его сына и вообще осталась в живых в результате действий разведчика в ходе операции «Шиа». – Пора платить по счетам.

– Я вам за многое благодарна. Только объясните: к чему такая срочность? – зеленоглазая шатенка явно недоумевала, хотя по опыту знала, каждый шаг тестя всегда тщательно продуман. – Степа, наверное, еще не готов заводить бэбика. Мы и не обсуждали эту тему еще.

– Столь важное решение принимает женщина. Ей выбирать, хочет она дитя от данного мужчины или нет. Если любит, то хочет. Что до причины моей настойчивости, то она проста – хочу увидеть внука или внучку до своей смерти. Времени в обрез.

– А вдруг вы не …

– Не умру? Тогда будет двойной праздник. Пообещай, что выполнишь мою просьбу и ничего о ней не скажешь Степке или Анечке.

– Обещаю. Правда, Степаше может не понравиться, если я без его согласия …

– Дуреха! Разве не замечаешь, как он тебя обожает, как ест глазами, когда ты не видишь. Это – любовь! Ребенок, рожденный в любви – чудо! Дар судьбы! Счастье родителей! – смутившись патетики, мужчина умолк.

Да, и к чему продолжать, когда задуманная комбинация начата успешно. Взгляд девушки затуманился, она ушла в себя. По дороге из больницы помалкивала, а ближе к дому протянула руку и стала щекотать кудри на загривке мужа. Никакого вожделения, просто ласка. Тем не менее, Степа, мощный высокий блондин с отцовскими чертами лица, улыбнулся, предвкушая скорое чувственное соитие. Глупыш думал, что угадал. Разве можно понять женщину? Даже если та моложе тебя и не жила в Америке. Компьютерные таланты склонны переоценивать свою сообразительность. И, естественно, полагают, что умнее стареющего и больного отца. Жалеют его и не ждут подвохов.

Проводив домочадцев, Алехин быстро оделся и покинул больницу. Из машины позвонил сослуживцу Чудову. Тот недавно ушел с поста заместителя начальника внешней разведки и нынче обретался на руководящей работе в Общенародном фронте, созданном для поддержки Президента массами.

– И всё же, как вас представить? – секретаршу-инквизитора не удовлетворила ФИО абонента.

– Игорю достаточно моей фамилии. А вы, милочка, можете представить меня под душем, – схамил Матвей, излив на женщину гадкое настроение, причиной которого являлась вовсе не она. Не полегчало, стало стыдно. «Надо сдерживаться!»

Хамство или давнишнее знакомство с фронтовым лидером возымело успех. Соединение последовало моментально.

– Привет, дружище! Вопрос: есть выход на Вяземского? Хозяина лаборатории антивирусных компьютерных программ, Степкиного работодателя?

– Здравствуй, Матвей. Рад слышать. Что давно не звонил?

– Моя личность не слишком популярна наверху после миссии в Сирии. Не хотел тебя компрометировать. Так есть выход?

– Лично не знаком с ним, могу поднять нужные связи. Что требуется?

– Узнать в Москве ли субъект. Если да, то договориться о моей встрече с ним. Лучше, прямо сегодня.

– Сделаю, дай четверть часа. Сложная ситуация? Можешь намекнуть, в чем дело?

– Ситуация простая. Расскажу позже.

Бывший шпион нажал кнопку «отбой», раздраженный необходимостью обсуждать проблему здоровья, точнее его отсутствия, с «молодым» коллегой, для которого когда-то стал строгим наставником. И тут же вспомнил, что Игорю повезло: в ходе операции «Пакет» тот не вступал в контакт с радиацией. «Стоп! – скомандовал себе, уловив привкус зависти. – Вот и начались сдвиги в психике. Как в клинике и обещали. Пора фиксировать их на бумаге, корректировать поведение, а то крыша съедет».

Экран на приборной доске «мерседеса» загорелся ярче, входящий звонок, номер не определился – Чудов использовал закрытую систему связи.

– Вяземский у себя в офисе, ждет тебя, обескуражен. Адрес дать?

– Спасибо, знаю.

– Ты перезвонишь, когда захочешь поговорить?

– Не скоро. Бывай.

Стеклянная штаб-квартира сияла в зимнем полумраке. Бастион виртуального мира круглосуточно трудился, выискивая вредоносные штучки в интернете и корпоративных сетях, а заодно делая большие деньги на борьбе с ними. «Лаборатория» приютила выдающихся программистов и среди них Степана, с год назад вернувшегося из США на Родину. Четкая охрана – живая и техническая – быстрый пропуск на самый верх.

– Чай или кофе? Что-нибудь из еды? – любезно поинтересовался очкастый хозяин компьютерного заведения.

– Два стакана водки и огурец.

– Какую предпочитаете? Холодную или теплую? – Вяземский даже не поднял бровь, хотя оценил юмор.

– Извините, неудачно пошутил. Вам сказали, кто я?

– Да. Рад знакомству, Матвей Александрович.

– Собственно, у меня предложение. Деловое.

– Слушаю.

– Мой сын, Степан Алехин, может принести гораздо больше пользы, если вы назначите его представителем корпорации в США. У него есть green card и опыт работы на тамошнем рынке. Будет активно продвигать ваши программные продукты.

– У нас нет repoffice в Америке.

– Придется открыть.

– Подобные вопросы волюнтаристски не решаются. Нужно обоснование.

– Дело срочное, поэтому буду краток. Откройте, пожалуйста, ваш личный компьютерный журнал за 13 октября прошлого года.

– Открыл и что? – хозяин начал демонстрировать признаки раздражения, пока легкие, так как гостя рекомендовали серьезные люди со Старой площади.

– Аномалии? Происшествия?

– Сбой в подсистеме технического контроля за помещениями, – затемнил истинную картину Вяземский, уже заинтересовавшись, откуда постороннему известно о взломе основного протокола безопасности.

– Полагаю, дело рук вашего сына Никиты и Степана, закадычных друзей. Позже следственные органы проверяли архив системы видеонаблюдения, не так ли?

– Действительно. Только ничего не нашли.

– Неужели, вам еще непонятно? Не хочется расставлять точки над «i».

– Нет, продолжайте, раз уж начали.

– Тогда просмотрите криминальную сводку за ту же дату, на любом новостном портале. Какое событие идет под номером один?

– Убийство лидера кавказской ОПГ … О! Вы хотите сказать, два эпизода связаны?

– Если вы дадите сейчас согласие на открытие представительства, то я промолчу.

– Договаривайте! – повысил голос и градус беседы хозяин кабинета.

– Я проводил операцию высшего уровня секретности. По заданию Кремля. ОПГ вмешалась, похитила подругу Степана и совершила ряд убийств. Её членов пришлось ликвидировать. А лидер оставался в стороне, и ребята…

– О, Небо! Их ищут? Бандиты? Полиция?

– Боевики убиты, следствие в тупике. Мои коллеги приняли необходимые меры.

– Уф! Значит, опасности нет. Тогда причем тут repoffice? Очередная шпионская история? Зачем вы пришли?

– Потому что я смертельно болен и не хочу, чтобы семья присутствовала при летальном исходе. Помогите мне отправить родных в Штаты, – в наступившей тишине проситель, он же шантажист, ждал ответа, от которого зависел план на оставшиеся месяцы.

– «Лаборатории» пора иметь представительство в Кремниевой долине, – после паузы и абсолютно ровным голосом произнес Вяземский. – Уверен, Алехин-младший будет в нем отличным руководителем.

– Если ЗДЕСЬ ситуация со следствием изменится, то, возможно, Степану ТАМ потребуется еще один представитель корпорации, – добавил гость. – Вы меня понимаете?

– Еще бы! Необходимые формальности займут пару месяцев.

– Буду признателен до гроба, – неловко пошутил Матвей. – И, умоляю, никогда, даже намеком, не затрагивайте 13 октября в общении с сыном. Я именно так и делаю. У ребят тяжелый груз на душе.