Глава 32
Зима
Ноябрь в столице. Снег выпадал, исчезал, снова покрывал землю и вновь таял. Осень оттягивала исход с земли русской. Нефтяники на северных приисках давно проклинали морозы, отпускники в Сочи прогуливались под пальмами, а москвичи месили грязную снегокашу. Москва решала всё в стране, даже официальное наступление зимы. За пределами мегаполиса ситуация выглядела более определенной: ночью на поля лег тоненький покров, забелил пейзаж. При внимательном рассмотрении, а Чудов разучился даже в окно смотреть по-другому, однозначное впечатление не складывалось: лес в отдалении от шоссе стоял темный, без снежных шапок.
За минувшие месяцы не стало ясным и положение в стране. «АБЦ» рапортовал об поляризации сил и настроений. «ЦР» по-прежнему оставалась доминирующей партии власти – на прошедших выборах она формально сохранила большинство в Думе. Достигнутый успех во многом объяснялся личным феноменом Керенского, сумевшего привлечь голоса либеральной публики, особенно молодой. Несмотря на противодействие СМИ сохранили свою фракцию большевики, а их политическая программа выглядела привлекательнее, чем жеваные сопли конкурентов. Последнее – заслуга Ленина, подарившего потрясающий анализ и прогноз в статье «Виртуальная экономика в цифровом мире». «Короли» глобального бизнеса – американские монополии в области высоких технологий – предстали буквально голыми. Лишились «нового королевского платья» и те коллаборационисты в России, что пели песни о свободном рынке и о ненужности госрегулирования. «Национальный центр изучения общественного мнения» пугал грядущими катаклизмами: отсутствие политического консенсуса о путях развития чревато масштабными социальными потрясениями. России нужна свежая парадигма, родить которую никак не удавалось ни обществу в целом, ни его выдающимся умам. Президент переживал, хотя виду не подавал и требовал сохранять стабильность, пытался управлять кораблем без компаса и надежной команды. «Не давай никому раскачивать лодку, Игорь», – как мантру, повторял в беседах. Чудов и не собирался раскачивать – собирался перевернуть. Кто выплывет, тот выплывет, кстати и дерьмо будет унесено течением, желательно подальше. Требовалось определить, кто не должен выплыть ни при каких обстоятельствах. И здесь приходилось доверять коллективному разуму аналитиков.
«АБЦ»
«Основные силы влияния можно условно разделить на три группировки:
1. «ЛИБЕРАЛЫ» (деятели ельцинского периода и олигархи первой волны) фактически контролируют экономическую политику страны, поддерживаются мировой финансовой элитой.
2. «СИЛОВИКИ» (верхушка ряда ведомств и олигархи второй волны) стараются вытеснить первую группу при помощи жестких методов, вплоть до установления в перспективе диктатуры.
3. «РЕГИОНАЛЫ» (областные и республиканские руководители) ныне не выступают за раздел страны, а борются за сохранение доступа к бюджетным ресурсам и своего особого статуса.»
Чудов вновь выглянул из машины: ближе к Барвихе покров посерел, обещая возле МКАДа вовсе исчезнуть, вновь перечеркнув шансы на нормальную зиму. А она требовалась не только в природе, но и в политике. Лидер уже исчерпал возможность контригры, используя «либералов» и «силовиков» друг против друга, применяя «регионалов» в качестве балансира. Самое время опереться на законные парламентские партии, чьи представители входят и в первую, и во вторую группировку, и в третью. Включить, наконец, реальный политический процесс вместо аппаратных интриг и коррупционных схем. Но Президент не решителен, не готов, не способен начать выстраивать социалистическое управление. Госаппарат погряз в непотизме. Значит, Лидера надо подтолкнуть. Он может и упасть, но это – его беда, которая не должна стать катастрофой для общества. Долг перед страной – не просто слова присяги для бывшего разведчика и нынешнего гэбиста. Это – главная и финальная миссия, куда бы она его не привела – в кабинет Кремля или в камеру Лефортово. Неплохо, что № 1 велел написать рапорт об отставке – теперь руки развязаны. Приближавшаяся развязка стала неминуемой.
«АБЦ»
«В случае контролируемого распада трех группировок возможно и вероятно оформление двух блоков – «либералов-патриотов» и «социалистов-рыночников» – за счет основных политических сил, представленных в Думе и Сенате. Необходимо выполнение следующих условий: а) ограничение и пресечение противоправной деятельности ныне существующих группировок; б) лишение их наиболее одиозных лидеров.
Целями оформление союза обоих блоков являются:
– строительство национальной экономики рыночного типа с ясными социальными ориентирами и с активным госрегулированием;
– проведения независимой внешней и внутренней политики;
– защита суверенитета от любых посягательств в военной и экономической сферах, включая меры по решительному противодействию антироссийским санкциям.»
С дороги показалось, что у виллы съехала крыша – снег зацепился только на северном скате. Владелец Агрохолдинга выскочил из-за позднего завтрака полуодетый: лично встретить высокого гостя. Это через неделю-другую, когда Президент подпишет рапорт Чудова и определится с кандидатурой нового Главного Гэбиста, мыши перестанут бояться нынешнего кота. Пока опасаются.
– Добрый день, – поздоровался Игорь. – Уделите несколько минут?
– С превеликим удовольствием.
Разговор о китайском бизнес-проекте был краток – слишком глубоко собеседники знали тему. В конце Кораблев сиял как, новенькая монета, номинированная сразу в долларах, юанях и рублях. Чудов опустил взгляд на часы: до предсказанного «АБЦ» появления следующего персонажа осталось время на чашку кофе итальянской прожарки и комплимент на сей счет.
– Lavazza? Мой любимый сорт.
– Точно, Qualita Pro, – удивилась/обрадовалась хозяйка, которая так и не сумела заставить мужа запомнить марку. – Ценник заоблачный, вкус райский.
– Ты бы шла к себе, милая. Сейчас товарищ Дю подъедет, – встрял Кораблев.
– Неужели? – «удивился» Игорь. – Что ж, дождусь, а то неловко получится.
ГлавБольшевик испускал «лучи смерти», очевидно, дела партийные в энный раз испортили настроение. «Кофеи гоняете!» – громко наехал, едва войдя в холл. Хозяин виллы поспешил – шепотом – ввести его в курс событий, и в гостиную вошел человек, в помятом костюме, но с отглаженной улыбкой. Широко расставленными ногами переступал столь осторожно, будто крался или боялся вляпаться в какашки на наборном паркете из твердых пород тропического леса.
– Мне моего чаю, – по-ресторанному заказал и пояснил для Гэбиста. – Имбирный японский успокаивает, мягонько, словно мама по голове гладит.
– Нервы нынче надо бы поберечь, – покачал головой Игорь. – бардак у вас в партии. Никакого единства в верхнем эшелоне: чистки, разборки, обвинения, контробвинения, склоки и прочая муть. Не успели сформировать фракцию в парламенте, а уже перегрызлись. Нашу службу завалили доносами и наветами.
– То сложности переходного периода, товарищ Чудов, особенности момента.
– А по мне, двоевластие у вас, раскол намечается. Вы, типа, ведаете только оргвопросами теперь, а остальное – вотчина Ульянова.
– Появление Владимира Ильича помогло нам мобилизовать массы, но принесло и сложности, – аккуратно выбирал слова Дюбенин, пытаясь уловить нюансы в высказываниях мужчины, угрожающе бесцельно заехавшего на чашечку кофе и теперь медленно-лениво вращавшего ее в сильных руках. – Сложности усилились после покушения на вождя. Что с расследованием?
– Идет. Злоумышленница оказалась из монархистской среды. С заметными психическими отклонениями. Её муж как две капли воды похож на Николая II – борода, усы, атрибутика. Умер недавно. Вот и удумала стрелять в Ленина, которого считала виновным не только в убийстве царя, но и смерти супруга. Эмоционально-неустойчивое расстройство психики. Действовала в одиночку, пистолет переделал в боевой её муж-умелец, работавший на том же заводе им. Михельсона.
– А вас не тревожит, что не удалось найти соучастников?
– Нет. Их не существует. Меня настораживает совсем другое: в сети нашлись сотни тысяч людей, поддержавших поступок сумасшедшей. Лавинообразно появляются группы и сообщества антибольшевистского толка, точнее антиленинского. Ведь Ильич ассоциируется с вашей партией, а партийцы на него молятся.
– Не все, – тихо произнес Дюбенин, – хотя его влияние велико.
– Не пора ли определиться, кто в партии лидер? – вбросил шайбу Чудов. – Раньше в Кремле полагали, что вы руководите большевиками.
– Так и есть: ЦК меня избрал председателем. Ленин – почетный основатель большевизма.
– Значит, на вас лежит ответственность за наведение порядка и прекращение столкновений на идеологической основе. Как, кстати, здоровье господина Ульянова?
– Не слишком хорошо, – ГлавБольшевик начинал улавливать скрытую повестку. – Есть физиологические последствия ранения, но врачей больше беспокоит нестабильность его психического состояния.
– Еще бы, человек пережил два покушения, страшную болезнь мозга и собственную смерть. Надо бы поберечь Вождя, дать ему отдохнуть, отвлечься от напряженной работы.
– Правильная мысль, товарищ Чудов, – Дюбенин ухватил нить странного разговора. – Китайские соратники предлагают всерьез подлечить Владимира Ильича, устроить ему триумфальное турне по Китаю и миру.
– Интересное предложение! А то, не приведи Господь, вновь террористы нападут, да и отечественная медицина оставляет желать лучшего.
– Ваша служба не будет возражать против его отъезда?
– Нет. На каком основании? С юридической точки зрения, он – не преступник, обвинений ему также не предъявлено. Хотя Керенский и Ко витийствуют, требуя суда над организатором «октябрьского переворота». Уже в Главпрокуратуру направили парламентский запрос о «халатном бездействии» Следственной Комиссии.
– Керенский нас сильно беспокоит, мы хотели бы инициировать расследование коррупционных действий возглавляемой им комиссии по ЖКХ.
– Отличная идея! – Чудов едва не расхохотался: уж, больно складно ГлавБольшевик вписался в операцию «Шулер». – Но лучше бы после отъезда Ленина, а иначе ВАША, – Гэбист акцентировал притяжательное местоимение, – инициатива будет выглядеть, как прямая месть за нападки на большевизм.
– Я могу заняться практической проработкой ленинского э… путешествия? – Дюбенин отставил остывший чай, глаза наполнились надеждой избавиться от «параллельного» лидера партии.
– Вам лично не стоит. Кораблев вполне справится. У него же мегапроект с коллегами из КПК. Тут их Председатель прилетает на днях к № 1 с визитом.
Когда над тобой висит неминуемая отставка, можно забить на условности и обязанности, свободнее планировать работу не подшефного ведомства, а свою персональную. Окучивать собственную грядку Игорь любил с тех пор, как «в поле» научился самому сложному в разведке – умению действовать индивидуально в интересах Родины. Столь высокопарно не выражался, конечно, в отчетах для Центра скромно описывал свои действия, как «выполнение мероприятий оперативного плана». И теперь шел четко по пунктам «Шулера», торопясь успеть до того, как Кремль даст пинок под зад. Зад тренированный, по-шекспировски привыкший брать «удары и дары судьбы, благодаря за то и за другое». Чтобы отвлечься от первых, старался думать от вторых. «Повезло: посещу наконец Горки Ленинские – в советские-то времена недосуг, в постсоветские не актуально. Живого Ильича увижу, правда, вместо Крупской теперь при нем другая женщина».
Именно она встретила в портике старинного особняка, едва ли не уперев руки в боки. Не изображала последнюю владелицу усадьбы – вдову известного капиталиста Саввы Морозова, попросту в штыки воспринимала нарушение спокойствия Ульянова. А между тем гость связывал особые надежды именно с Марией. Их осуществление зависело от того, насколько умна и как крепко любит Ленина. Хотя анализ «АБЦ» счел эти показатели вполне подходящими, Чудов не до конца верил в безупречность суперкомпьютера и обслуживающих его людей. Надлежало включить собственные способности, принюхаться к столь важному для «Шулера» индивиду. С «дзержинцем», также маячившим на ступенях дома, дело обстояло проще: ветеран разведки превосходно знал данную породу. И Вальяжный знал, что Чудов знает. И Чудов знал, что Вальяжный знает и не станет кобениться в критической ситуации.
Преодолев первую линию обороны, посетитель прошел в библиотеку. За восьмиугольным антикварным столом из палисандра сидел Вождь – маленький, с пегой рыжей растительностью на висках и в подбородке, меланхолично жевал вафельный стаканчик с пломбиром и копошился с детальками ярких цветов.
– Собирает конструктор «лего», – шепнула Маша, выступавшая в роли личного врача. – Фирма прислала дюжину коробок по рекламному контракту.
– «Лего»? – опешил визитер.
– Корабли и фигурки из «Звездных войн». Занятие эффективно восстанавливает мелкую моторику, улучшает координацию зрения и движения рук.
«Впавшая в детство развалина угрожает России?» – Игорь едва сдержался, чтобы не проворчать. – Неисповедимы пути Господни!». Голова вождя, однако, варила отменно. Он адекватно владел ситуацией в стране и мире, хотя заметно, что в заточении черпал информацию в основном из интернет-ресурсов. Это облегчало задачу, поскольку гость смог открыть собеседнику важные данные, полученные ГБ и разведкой. Выборочно, естественно, с некой тонкой направленностью. Умение скармливать препарированные сведения – высокое искусство. Тем более, если слушатель сообразителен и закален в политбоях.
– Так вы уверены, голубчик, что попытка Кремля интегрироваться в северо-атлантическое сообщество западных стран провалилась?
– Факты говорят, что Запад отверг Москву, которая желает сохранить суверенитет во внешней и внутренней политики. Западные санкции и прочие враждебные шаги толкают Россию в сторону Пекина. Тот, вроде бы, идет навстречу, но не задушит ли нас в своих объятиях? Экономика, население и амбиции КНР намного превышают наши даже потенциальные возможности. Русский медведь в кровати с китайским слоном станет калекой, если его не задавят насмерть.
– Но ведь просматривается огромная синергия от объединения ресурсов и усилий двух государств. Я в своей работе «Коммунизм шагает с Востока» пишу, что именно Пекин может стать носителем социалистических идей для стран Азии, Африки и Латинской Америки.
– О каком социализме идет речь? В Вашем понимании или в китайском? Вот привез переводы статей тамошних авторов. Почитайте, особое внимание обратите на опус секретаря ЦК КПК Шэнь Бао, красноречиво свидетельствующий о намерениях части пекинской элиты.
– Наша беседа приобретает неожиданный характер! Думал, вы занимаетесь совсем иными вопросами: шпионаж, терроризм, борьба с коррупцией в высших эшелонах. А у вас обширный кругозор, товарищ Чудов. Не возражаете, что назвал вас «товарищ»?
– Отнюдь, Владимир Ильич. Но сейчас не до любезностей, ныне на кону возможность качественно укрепить позиции России и продвинуть идеи социальной справедливости. Вас приглашали китайские коллеги к себе в гости?
– Неоднократно! Их Председатель скоро будет в Москве, просит о встрече.
– Хорошая возможность, Владимир Ильич! Почему бы вам не встретиться с Председателем, не принять приглашение Пекина. Уверен, вы сможете оказать сильнейшее идеологическое воздействие на китайскую компартию, а в ведь только в идеологии Россия еще и может соперничать с КНР.
– Мысль интересная, сам много думал над этим. Но врачи станут возражать, та же Мария.
– С Председателем летит многочисленная делегация, в том числе бригада медиков высшей квалификации с отменным оборудованием. Самолет у него огромный, есть спальни и медблок. Будет комфортно. Опять же ваше здоровье надо поправить: наши доктора предлагают пригласить западных специалистов, но вспомните, как бесславно европейские «гении медицины» лечили вас сто лет назад. Нами получены гарантии, – тут Игорь пошел на прямую ложь, гадкую и необходимую, – что ваша безопасность будет обеспечена. В России же, увы, я могу ее гарантировать, лишь сделав вас узником Горок.
– Так вы предлагает мне стать своего рода посланником России и попытаться изменить ситуацию в КПК?
– Что вы, Владимир Ильич! Ленин есть и останется Лениным. Вам решать, как отстаивать интересы Родины и социализма. Что касается КПК, располагаю материалами на Шэнь Бао и иных не слишком благоволящих к Москве деятелей. Материалы строго конфиденциальные, пользоваться надо крайне осторожно. Но не мне вас учить конспирации.
– Неожиданное предложение, – Ульянов собрал в кулак бородку раз, два, три. – Сама по себе идея звучит логично. Кремль её одобряет?
– Всё, что делает Россию более сильной, Кремль одобряет, – обтекаемо ответил гость. – Неофициально, естественно.
– Нам потребуется как-то держать связь, – начал погружаться в конкретику Ильич, смахнув со стола «Звездные войны» и раскрывая блокнот. – Давайте набросаем черновик плана.
– Как скажите, товарищ Ленин, – автор «Шулера» изъявил готовность поделиться наработками «АБЦ». – С вами поедут Мария, пара «дзержинцев», один-два помощника и, по вашему усмотрению, соратники из дюбенинского персонала. Доступны любые услуги российского посольства в КНР и миссий в других странах, которые вы, возможно, решите посетить. Агрохолдинг предоставит неограниченные финансовые ресурсы и оргподдержку. Моя служба и разведка окажут содействие в необходимых случаях.
– Значит, опять в эмиграцию? – вздохнул Владимир, не слишком грустно, скорее, с ожиданием.
– Я бы назвал это долгосрочной загранкомандировкой, – Игорь ввернул термин из шпионского прошлого. – И приезжайте на Родину почаще, чтобы сверить часы со мной и другими единомышленниками.
– А иудушка Керенский будет тут свободно прокручивать аферы?
– Не будет, – последовал короткий ответ, своей безаппеляционностью сразу поднявший настроение Ильичу. – Слово офицера.
Выйдя из библиотеки, Чудов провел ладонь по коротко стриженной голове. Странно: ни капли пота. В холле висело зеркало от потолка до пола, взглянул: никаких следов сильнейшего внутреннего напряжения. «Черт возьми! Ведь еще могу! Есть силы! Надо бы медсестру вызвать на ночь». Ожидавшей Марии лишь посоветовал готовиться к отъезду: «Нельзя иначе, поймите! Убьют его здесь или залечат. Надо на время покинуть Россию». С Вальяжным разговор случился конкретный, глаза в глаза.
– Поедешь с вождем за границу?
– Поеду. Надолго?
– Кабы знать. Сегодня с тобой свяжется мой человек, позже – мои люди за границей. Пароль «Митрич, давно не виделись – с конференции в Хельсинки». Отзыв: «Точно, только не в Хельсинки, а в Стокгольме».
– Мне нужен напарник.
– Иваныч подойдет? Давний сослуживец, помнишь, с ним пытались споить друг друга через сутки после появления Ульянова?
– Хотите, чтобы мы следили друг за другом, как тогда? – сообразил Вальяжный.
– Безусловно, и это тоже. Коллеги докладывали, вы прежде неплохо работали на пару. Надо продолжить.
– Было дело. А что теперь-то делать?
– Тебе Владимир Ильич дорог?
– Очень!
– Вот и береги рыжебородого. От всех, в том числе и от него самого.
– Смысл последних слов не уловил.
– Чтобы он случайно или умышленно не навредил Родине по-крупному. Сам ли – прямо, через китайцев ли – косвенно: без разницы. Тогда сам понимаешь, никто, даже вы с Иванычем, его не спасете. Лучше, уж, тогда вам самим его на ноль помножить.
– О как! – не слишком удивился «дзержинец». – А кто судить будет, то Ильич делает или нет?
– Я. Неужели еще не понял?
– Меня восстановят в ГБ?
– Нет, Иваныча уволят. Наград и почестей не ждите. Правда, денег будет, как у дурака махорки. И чтоб ни капли в рот!
– Ясно. Мне бы подумать, переварить. Слишком стремительно как-то.
– Задание для тебя и Иваныча. Семьи ни у тебя, ни у него нет. Чего тут думать? Ведь не хочешь, чтобы сопровождающих послали совсем не знакомых Ильичу?
– Нет.
– И я не хочу, оттого и разжевываю тебе. Представь, что в стране начнется, ежели его следующий раз таки грохнут? Или не видишь, что сейчас творится?
– Вижу. Постараюсь, будьте уверены.
– Чтобы ты был уверен в себе, чтобы Ульянов был уверен в тебе.
– Обязательно.
– И намекни Марии, что вождю надо бы с собой захватить российского мороженного…
– Верно, он его уважает.
– А китайский Председатель КНР от него без ума. Наш Президент ему завсегда в подарок привозит коробку-другую. Усёк?
– О как! Сделаю.
– А теперь принеси коробку с «лего» для мальчика лет пяти. Найдется подходящий набор?
– Найдется, – Вальяжный без вопросов метнулся выполнять поручение.
Чудов не помнил, скольких раньше вот так отправлял с заданиями по свету и внутри страны. Сейчас Главный Гэбист кайфовал, отстранившись от кабинетной рутины, кратко вернувшись на оперативную стезю. К машине шел прямой, как жердь, с высоко поднятой головой, довольный собой. «Шулер» раскручивался стремительно, прикрывая Родину от бед – реальных ли, мнимых ли – и открывая прямой путь в Кремль для своего создателя. Не для суперкомпьютера, само собой, а для супермена, которому оставался единственный шаг до победы. В ней уверен: звезды сошлись, фишка легла, «лего» сложилось. «У медсестры сынишка есть. Пошлю ему конструктор». Совершив столько отвратительного, Игорь страстно желал сделать хоть малость приятного.
