Как легко читается и расшифровывается пьеса, пока дело не касается ее главного героя. Где Гамлет – там одна загадка сменяет другую.
Каким вернется Гамлет в Данию после своих морских злоключений, мы еще увидим. Пока же отметим, что временное его отсутствие восстанавливает нормальное положение пространственно-нравственных координат трагедии. Носителями ориентиров «верха» и «низа» становятся дети Полония. О молитвенности и обращенности к Небу Офелии уже было сказано достаточно. Вернувшийся из Франции Лаэрт, оказавшись в гамлетовой роли сына-мстителя, при встрече с Клавдием совершенно определенен: «К черту долг верности монарху! К черным дьяволам принесенную клятву! Совесть и благодать – в самую глубину ада! Я не боюсь погибели души. И открыто заявляю, что ни во что не ставлю ни этот, ни загробный мир...» (Перевод М.М. Морозова.) Готовый в церкви «перервать глотку» Гамлету, Лаэрт совершенно ясно понимает, что в своем намерении отомстить за отца переступает нравственные нормы. В безумном мире теряющего власть Клавдия, мучающейся угрызениями совести Гертруды, сумасшедшей Офелии и бунтующего Лаэрта – царит, как ни странно, абсолютно четкое представление о нравственной норме.
Однако и в период своего отсутствия Гамлет продолжает участвовать в событиях; он напоминает о себе письмами.
Горацио получил письмо от принца через каких-то матросов. В нем, помимо информации о происшедших с Гамлетом событиях, есть моменты, заслуживающие особого внимания:
1) «...по прочтении этого письма облегчи его подателям доступ к королю. У них есть письма к нему».
2) «...я должен буду сослужить им службу».
3) «...поспеши ко мне, как бежал бы от смерти».
4) «Твой, в чем ты, надеюсь, не сомневаешься, Гамлет».
– Каждый из этих пунктов требует отдельного изучения. Удивительное письмо!
Первое, что заботит Гамлета, это чтобы к Клавдию попало то письмо, которое мы будем иметь возможность разобрать чуть дальше, при получении его королем. Письмо к дяде, таким образом, Гамлет написал раньше, чем письмо к другу. Это значит, что все мысли Гамлета сейчас, очевидно, о предстоящей завтра (как это следует из письма, полученного Клавдием) встрече с королем.
О том, какова услуга, сослуженная Гамлетом матросам, в пьесе не говорится, но, вероятно, именно из-за этой услуги понадобился ему так срочно Горацио. Опять подозреваю здесь порчу текста: не было никакой необходимости Шекспиру вводить в действие этот мотив зависимости Гамлета от матросов (читай – разбойников), чтобы дальше как-то не развить его. Но и по имеющемуся тексту письма понятно, что сейчас Гамлет находится где-то рядом с Эльсинором, очевидно, в плену, и если Горацио срочно не придет к нему на выручку – принцу придется плохо. Заметим: Клавдию о своем бедственном положении Гамлет не сообщает.
И, наконец, после того как не удержавшись и намекнув в письме на обстоятельства своего возвращения, и даже не забыв о Гильденстерне с Розенкранцем, Гамлет пишет обращение к другу, которое можно было бы счесть и простым изъявлением вежливости, однако мне кажется, это «Твой, в чем, надеюсь, ты не сомневаешься...» – относится к той размолвке, которая произошла между друзьями. Шлейф ее так ощутимо просматривается в этих словах!
Горацио подержал письмо, подумал... И решил предать ссору забвению, ведь речь идет о жизни и смерти человека:
– Пойдем сдадим оставшиеся письма
И поспешим к тому, кто их послал.