Дженна жаждала вновь обрести свободу с того самого дня, как «Шарлотту» захватили пираты. «Слава богу, когда я буду свободна, — думалось ей в первые дни плена, — какой-то разбойник с большой дороги не сможет мне указывать, что делать!»

Когда она осознала, что и до пиратского плена не была свободной, находясь под властью чужих предрассудков и собственных сомнений? Трудно сказать, но постепенно все изменилось.

В обитателях пиратского корабля, даже в капитане, в самой атмосфере, царившей на «Ами», было что-то неуловимо привлекательное. Может быть, ощущение свободы? Именно на «Ами», став пленницей, Дженна освободилась от тяжких оков прошлого.

Казалось бы, плен и свобода — несовместимые понятия, но, как ни странно, факт остается фактом: у пиратов девушка почувствовала себя свободной. Хэмиш, Мэг и даже Робин принимали ее такой, какая она есть, более того, она стала им нужна. Родимое пятно, проклятие ее прежней жизни, воспринималось здесь всего лишь как некая физическая особенность Дженны — ни плохая, ни хорошая.

Вообще, несколько недель путешествия взбодрили девушку, возродили в ней желание жить. Она полюбила морской простор, ветер и солнце. Наконец, на корабле ее не мучили ни назойливый интерес окружающих, ни стыдливо потупленные взгляды родных. Пребывание на «Шарлотте» внутренне подготовило Дженну к свободе, окончательно обретенной на «Ами». Правда, на английском корабле ей приходилось прятать свою «метку» от других пассажиров, рискуя прослыть чересчур экстравагантной из-за пристрастия к длинным рукавам и перчаткам, но девушка, как всегда, старалась не волноваться о таких пустяках, как мнение окружающих.

А вот судьба Мэг ее очень волновала. Дженна искренне привязалась к девочке — может быть, потому, что почувствовала в обездоленном ребенке родственную душу? Что будет с бедной девочкой и с Робином, на вид таким бывалым, иногда даже циничным — и это в двенадцать-то лет? Нет, Дженна не может их покинуть: что бы ни думали капитан да и сами сироты, дети нуждаются в ней не меньше, чем она в них.

Как можно оставить их на корабле, который не сегодня-завтра захватят англичане? Если верить капитану, они не пощадят и детей.

Нет, Дженна не хотела сходить на берег, тем более что там ее ждало неясное будущее и жизнь рядом с совершенно незнакомым человеком.

Мысль о предстоящем замужестве приводила ее в отчаяние. Если до отъезда из Шотландии брак с Дэвидом Мюрреем казался единственным выходом из положения, то сейчас он представлялся ей ловушкой, капканом, из которого невозможно убежать.

«Что угодно, только не свадьба с почтенным Мюрреем», — решила Дженна и внезапно похолодела, осознав, что не хочет покидать «Ами» не только из-за Мэг и Робина, но и из-за капитана… Разумеется, ни о каких чувствах к нему не может быть и речи, да и он к ней, похоже, совершенно равнодушен… И все же он заинтересовал ее, как ни один мужчина до него. Правда, мужчин, с которыми она была знакома хотя бы шапочно, можно легко пересчитать по пальцам, ведь в прежней жизни Дженна старалась появляться на людях как можно реже…

Дженна чувствовала душевную потребность понять противоречивую натуру этого человека, в котором столь странно уживались грубость и нежность, цинизм и твердые нравственные принципы. Девушка с удивлением отметила, что все члены экипажа относятся к нему с уважением и любовью. О такой преданности со стороны подчиненных ее отец, лорд Кемпбелл, мог только мечтать: его солдаты выполняли приказы только из страха или за деньги. А команда Мэлфора слушалась своего капитана охотно, даже с радостью.

Дженна не могла не думать о человеке, захватившем ее в плен, и о том, как обманчиво было первое впечатление. Или она ошибается сейчас, думая о нем лучше, чем раньше?

Может быть, он просто разобрался, за какие ниточки дергать, чтобы использовать ее в своих интересах?

И все-таки главной ее заботой была Мэг. Робина Дженна тоже очень жалела и хотела спасти, но ей казалось, что Мэг ее помощь нужна больше. Разве можно оставлять девочку на судне, команда которого сплошь состоит из мужчин? Робин — другое дело, он — будущий мужчина и ему уже двенадцать лет, как раз тот возраст, когда мальчиков берут в юнги.

В сердце Дженны крепла решимость бороться за Мэг. Бедная сирота тронула ее своей неприкаянностью, кротким самоотречением и неизбывной тревогой во взгляде, которые так живо напомнили Дженне ее собственные переживания. Разница между ней и Мэг заключалась в том, что в бедах Дженны были виноваты природа и семья, не простившая ей физического изъяна, а в несчастьях девочки — человеческая жестокость.

Но как спасти Мэг, если капитан категорически не хочет ее отдавать?

Даже согласись девочка уйти с новой подругой, что вряд ли возможно, как вывести ее с корабля и переживет ли разлуку Робин? Дженна желала добра обоим детям, ей не хотелось их разлучать…

Открыв дверь капитанской каюты, она увидела довольную Селию, которая бродила по каюте, собирая вещи, — ей явно стало лучше.

— Говорят, берег совсем близко, — сообщила она хозяйке с радостной улыбкой.

— Да, сегодня к вечеру мы причалим.

— Слава богу! Какое это счастье — вновь почувствовать под ногами твердую землю. Должна вам признаться, миледи, все эти дни я просто умирала со страху.

— С тобой все в порядке? — спросила Дженна на всякий случай, нисколько не сомневаясь, что никто из команды не осмелился тронуть Селию в капитанской каюте.

— Да, миледи, но пираты такие страшные! Настоящие злодеи! — Служанка округлила глаза, показывая, как напугана. Видя, что хозяйка не спешит присоединиться к ее мнению, она добавила: — Но капитан поступил как джентльмен, отдав вам свою каюту. Эта миссис Кэрфор…

— Нет, он кто угодно, только не джентльмен, — сухо отозвалась Дженна.

— Не будь у него этого ужасного шрама, он был бы красавцем хоть куда, — неуверенно поглядывая на нее, пробормотала Селия.

— Да, я это заметила. — Дженне не хотелось развивать эту тему, ведь красота, считала она, идет от сердца, а внешность здесь совершенно ни при чем.

— Как себя чувствует раненая девочка?

— Плохо, — покачала головой Дженна.

Она выглянула из окна и ахнула, увидев берег, — прямо из изумрудно-синей глади моря поднимались пологие горы, сплошь покрытые зеленью.

— Скорей бы уже земля, — проговорила Селия, подходя к ней. — Ой, как красиво! Мы ведь побудем здесь немного, да?

— Не знаю…

— Мне не хочется сразу снова отправляться в плавание, миледи.

— Ты же знаешь, меня ждут на. Барбадосе, — возразила Дженна, но в ее голосе не было уверенности.

— Так вы все-таки туда поедете? — удивилась горничная, от которой не укрылась перемена в настроении хозяйки.

— Не думаю, что мистер Мюррей захочет теперь связать со мной свою жизнь, — ответила Дженна, мысленно добавив: «И взять Мэг с Робином».

— Что вы, конечно, захочет! Разве это ваша вина, что корабль захватили пираты?

— Он никогда меня не видел. Отец уверяет, что мистер Мюррей знает о моем родимом пятне и ничего не имеет против, но вдруг отец лжет?

Селия промолчала, по-видимому, вполне допуская такую возможность.

— А девочке очень плохо… — повторила Дженна. — Понимаешь, я еще точно не решила, что буду делать, — добавила она. — Я бы хотела взять девочку, но капитан…

— Не хочет отдавать ее дочери лорда Кемпбелла, — перебив, закончила фразу Селия с фамильярной бесцеремонностью, приобретенной за долгие годы службы. — Я слышала, как они вас оскорбляли, это отребье, недостойное даже стирать пыль с ваших туфелек!

— У них есть причины меня ненавидеть.

— Вы не сделали им ничего плохого!

— Они обвиняют Кемпбеллов во многих преступлениях, и, боюсь, не голословно.

— Разве вы виноваты в преступлениях своего клана? — снова возмутилась Селия.

— Как бы то ни было, этих людей можно понять. У Мэг в сражении при Каллодене погиб отец, мать изнасиловали солдаты, а потом она умерла от голода и лишений. Отца Робина тоже убили, и…

— И все-таки вам не за что себя упрекать, — не сдавалась Селия, хотя и без прежнего пыла — страдания сирот, конечно, не могли не найти отклика в ее сердце.

— Надо во что бы то ни стало помочь Мэг и Робину, — продолжала Дженна. — Если они попадут в руки англичан…

— И как им можно помочь?

— Ума не приложу… — призналась Дженна. — Но должен же быть какой-то выход!

— Ах, я не выдержу, если мне придется провести на корабле хоть один день! — в отчаянии заломила руки Селия. — Я бы на все пошла ради вас, миледи, но остаться на корабле…

— Понимаю. — Дженна и не собиралась требовать от девушки такой жертвы, потому что морская болезнь совершенно вымотала бедняжку.

— Что вы собираетесь делать, миледи?

— Еще раз попробую убедить капитана отдать мне Мэг.

— А как отнесется к вашему решению мистер Мюррей? Вдруг он не примет девочку?

— Тогда мне придется с ним расстаться.

— На что же вы будете жить?

— Пойду в гувернантки. Кроме того, у меня есть несколько золотых украшений, которые можно продать.

— Но вы же леди! — пришла в ужас Селия.

— По-твоему, раз я леди, значит, ни на что не гожусь? — усмехнулась ее хозяйка, снова устремляя пристальный взгляд на приближавшуюся землю. Мартиника, колония Франции, воюющей с ее родиной…

Чтобы не сидеть сложа руки, Дженна принялась складывать брошенное впопыхах грязное платье.

— Позвольте мне, миледи, — поспешила к ней Селия.

— Нет, милая, отдохни, ты еще очень слаба, — отводя ее руку, ответила хозяйка. — Видишь, я тоже не совсем бесполезное существо, — вырвалось у нее не столько от досады на компаньонку, сколько от осознания собственного бессилия: несколько часов она помогала спасать ребенка, и вдруг ее прогнали, как какую-нибудь ненужную собачонку, и капитан отказался отдать ей Мэг, даже не потрудившись вникнуть в ее доводы.

Ну ничего, у нее есть на этот счет одна идея.

Остается только найти в себе смелость ее осуществить…

Едва «Ами» вошел в гавань, как Алекс заметил стоявшую на якоре «Шарлотту». «Слава богу, уцелела!» — с облегчением вздохнул он и решил выдать второму помощнику Марселю, который столь удачно привел трофейный корабль к месту назначения, дополнительное вознаграждение. «Шарлотту» тоже потрепал шторм, но не так сильно, как «Ами», — видимо, ей удалось миновать эпицентр бури.

Марсель уже ждал Алекса на палубе.

— Я рад вас видеть, капитан! — воскликнул он на ломаном английском. — Я о вас беспокоился.

— А я о тебе, — ответил шотландец. — Вы встретили по пути английский фрегат?

— Нет.

— Нам пришлось спрятаться от него в самом центре шторма.

— Здесь все в порядке, английских солдат нет.

— Ты уже побывал в городе?

— Нет, я ждал вас, — улыбнулся француз. — Я знал, вы обязательно приплывете.

— Молодчина, спасибо тебе. Отпусти часть своих ребят в город, они это заслужили. Да, и выдай им по гинее.

— Есть, сэр!

Алекс поспешил вернуться на «Ами» — ему не терпелось встретиться с французским губернатором, чтобы узнать, нет ли каких-нибудь новостей из Европы и по-прежнему ли привечают каперов хозяева-французы.

— Хэмиш! — подозвал он своего лекаря. — Мы с Клодом отправляемся в город, ты остаешься за старшего. Я постараюсь найти доктора для Мэг.

— Как быть с пленниками, сэр? После шторма на них просто жалко смотреть.

— Выпусти их на палубу, пускай подышат свежим воздухом, но не забудь выставить охрану. Надеюсь, через несколько часов мы сможем их отпустить.

— И леди Кемпбелл?

— Разумеется, ее тоже, — бросил капитан с досадой. Подумать только, эта девица успела очаровать даже пожилого, видавшего виды Хэмиша, который ненавидел Кемпбеллов так же сильно, как и он, Алекс!

Лекарь пожал плечами, но продолжал вопросительно смотреть на капитана.

— Она нам помогла, я согласен, — с неохотой пустился в объяснения Алекс, — но она — пассажирка «Шарлотты», и мы обязаны ее отпустить. К тому же на Барбадосе ее ждет жених.

— Сдается мне, не очень-то ей по душе эта затея со свадьбой.

— Глупости, все девушки мечтают о замужестве, — покривил душой капитан. Он прекрасно знал, что многие девушки вынуждены выходить замуж, чтобы выполнить волю родных или просто потому, что боятся остаться старыми девами.

Алексу не хотелось, чтобы такая судьба постигла Дженет Кемпбелл. Почему? Он бы и сам не смог объяснить.

— Спустить шлюпку, сэр? — спросил Хэмиш.

— Да… — кивнул капитан и вдруг, вопреки обыкновению, передумал. — Нет, подожди, не сейчас, чуть позднее. Пойду-ка я проведаю Мэг перед отъездом.

Глаза Хэмиша лукаво блеснули, и Алекс выругался про себя: лекарь наверняка решил, что он собрался навестить мисс Кемпбелл. Нет, нет и еще раз нет! Она ему абсолютно безразлична, пусть убирается с корабля на все четыре стороны!

Резко развернувшись, он зашагал к лестнице. Внизу, дойдя до коридора, который вел к его каюте, он нерешительно остановился, но, немного помявшись, все-таки повернул в противоположном направлении — к «лазарету».

На привычном месте возле койки раненой сидел Робин, и девочка вцепилась в его руку так, словно от этого зависела ее жизнь. Ее большие голубые глаза казались совсем светлыми от боли.

У Алекса от жалости перехватило дыхание.

— Мэг… — позвал он.

— Все хорошо, мне уже лучше… — пробормотала она.

— Да, милая, я вижу, — солгал он, с содроганием глядя на пятна лихорадочного румянца, вновь расцветившего ее впалые щеки.

Робин поднял на старшего друга испуганный взгляд. В его глазах и раньше мелькал страх, но сейчас в них была настоящая паника.

— Где леди Дженна, Уилл? — спросила девочка.

— Ты вот так запросто называешь леди Кемпбелл Дженной?

— Да, она сама меня попросила.

Дженна звучало гораздо симпатичнее, чем официальное Дженет, и больше подходило девушке, которая, похоже, чувствовала себя на шаткой палубе корабля как дома, не спасовала перед пиратами и сумела найти путь к сердцу маленькой сироты.

— Видишь ли, мы наконец добрались до Мартиники, леди Кемпбелл нас покидает.

— Нет, — покачала головой девочка.

— Я привезу тебе доктора, дорогая, он тебя вылечит.

— Нет, — упрямо повторила она, — мне нужна Дженна.

Алекс был поражен. Он, конечно, видел, что Мэг нравятся песни пленницы и по-женски нежная забота, которой девочка так долго была лишена, но он даже не мог себе представить, как сильно привяжется его подопечная к своей сиделке.

— Она же дочь нашего врага, ты разве забыла? — прибег он к самому сильному аргументу.

— Дженна не такая, как другие Кемпбеллы, — последовал ответ.

Алекс хотел возразить, что пленница просто старалась спасти собственную жизнь, но осекся, вспомнив, какой нежностью сияли ее глаза, когда она смотрела на раненую девочку. Нет, так притвориться невозможно…

Вздохнув, он продолжил наступление:

— Понимаешь, малышка, миледи никак не могла бы с тобой остаться, даже если бы очень хотела, потому что должна ехать к жениху на Барбадос.

— А если ее попросить? — В глазах Мэг застыла мольба.

— Скажи, почему для тебя это так важно?

— Мне становится легче, когда она рядом, как будто она меня и правда любит…

Алекс провел пальцем по ее нежной щечке и дрогнувшим голосом произнес:

— Ах, Мэгги, Мэгги… ты даже не представляешь, сколько людей тебя любят…

Он не верил своим ушам — неужели это сказал он, Алекс Лесли? Прежде он никогда не разговаривал так с детьми.

Глаза девочки наполнились слезами, и жалость к ней затопила его сердце. Он мог ей помочь, заставив остаться Дженну Кемпбелл — теперь он мысленно называл пленницу только так. Черт возьми, если его поймают англичане, они казнят его за куда более серьезные преступления!

Ему-то нечего терять, а вот Дженне Кемпбелл — другое дело. Имеет ли он право разрушить ее жизнь, пусть она и принадлежит к преступному клану? Она должна выйти замуж и вести спокойную, благополучную жизнь. Но останься пленница на «Ами», о спокойствии ей придется забыть да и о безопасности тоже.

Кто сказал, что судьба девочки для Дженны Кемпбелл важнее собственного благополучия?

Правда, в душе Алекса жила уверенность, что это именно так, может быть, потому, что помимо его воли привязанность к Мэг стала значить для него гораздо больше того, ради чего он жил раньше — мести и ненависти.

— Хорошо, — решился Алекс, невольно стиснув кулаки, — я с ней поговорю. Но если она откажется, настаивать не буду.

Мэг посмотрела на него своими огромными лучистыми глазами с благоговением, как на господа бога. Алекс только горько усмехнулся — будь он богом, то не позволил бы малышке страдать, исцелив ее одним прикосновением.

Но он не бог, значит, придется идти к Дженне Кемпбелл, и да поможет ему всевышний.

Дженна взволнованно мерила шагами просторную каюту. Капитан велел ей никуда не выходить, но она и не собиралась покидать корабль, не повидав Мэг. Девушка решила твердо: что бы ни случилось, она пойдет к малышке и попрощается… В глубине души Дженна надеялась, что простятся они только на время.

На берегу Дженна намеревалась обратиться за помощью к губернатору, рассчитывая, что он согласится передать девочку на ее попечение. В конце концов, Мэг капитану не родственница, он не имеет права распоряжаться ее судьбой! Если губернатор откажет, то есть другой путь: наняться на «Ами» матросом. А что? Морской болезни Дженна не боится да хоть и ростом не велика, но не уступит в ловкости некоторым членам экипажа. В конце концов, можно тайком пробраться на корабль, как это сделали Робин и Мэг, — раз это по силам детям, то Дженне и подавно.

Правда, тогда придет конец ее репутации… Ну и пусть.

Она остановилась перед зеркалом и оглядела себя — зеленое платье, в которое она только что переоделась, очень шло к ее глазам, придавая им изумрудный оттенок, как у здешних прибрежных вод. Дженна подумала, не надеть ли ей перчатки, но отказалась от этой мысли: какой в них прок сейчас, когда все уже знали о «метке»? Закрепив булавками чепец, чтобы ветер не растрепал волосы, и пожалев, что на корабле нельзя помыть голову, девушка повернулась к своей компаньонке.

— Оставайся здесь, Селия, я скоро вернусь, — приказала она и направилась к двери.

Каюта снова оказалась незапертой. Дженна прошла по коридору до «лазарета», не встретив ни одной живой души, — вероятно, матросы были на палубе. Не желая будить раненую, если она спит, девушка тихо открыла дверь и осторожно заглянула внутрь. Возле койки Мэг сидел капитан Мэлфор, держа ее худенькую ручку в своей огромной, темной от загара руке. Дженна замерла, пораженная силой их взаимной привязанности и безграничной нежностью, светившейся на всегда суровом лице капитана.

Но в следующее мгновение капитан обернулся, и при виде Дженны нежность на его лице погасла.

— Я только хотела проститься с Мэг, — испуганно пробормотала девушка.

Поднявшись во весь свой огромный рост, капитан подошел к ней. Дженна почувствовала себя карлицей рядом с великаном, по ее телу побежала знакомая дрожь — могучий, статный, с холодным пламенем в синих глазах и мрачной ухмылкой, навечно искривившей губы, Мэлфор снова показался ей хищным зверем, опасным и непостижимо привлекательным.

— Как себя чувствует Мэг? — спросила она, окончательно оробев, но не двигаясь с места.

— Неважно, — глухо ответил капитан. — Надеюсь, на берегу мне удастся найти доктора.

— Думаете, он предложит более действенный метод лечения, чем Хэмиш?

Мэлфор пожал плечами — жест беспомощности, хотя представить такого человека беспомощным было трудно.

— Вы очень хотите выйти замуж? — вдруг спросил он, глядя на Дженну в упор.

От неожиданности она опешила, но быстро нашлась:

— Мои личные дела вас не касаются, сэр!

— Не касаются, — согласно кивнул он. — Вот только Мэг…

Девушка растерянно моргнула — несмотря на устрашающий вид, капитан, по-видимому, действительно чувствовал себя неуверенно.

— Малышка просила вас остаться, — закончил он с видимой неохотой.

Сердце Дженны неистово забилось — наконец-то она кому-то нужна! Мэг, милая, несчастная Мэг просит ее остаться!

А как же долг, данное слово? Господи, да кого это волнует? Жених, мистер Мюррей, не получив желаемого, выпишет себе другую невесту, которая, может быть, устроит его гораздо больше. Но что будет, когда Мэг станет лучше и нужда в сиделке отпадет? Нет сомнения, пираты без разговоров высадят дочь своего врага на берег. Куда ей тогда идти?

— Хорошо, я останусь, пока вы будете на Мартинике, — ответила девушка, решив обдумать все позже.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил капитан.

— Какая вам разница, хочу я замуж или нет?

— Не желаю губить ваше будущее.

— Откуда такое сочувствие к Кемпбеллам?

— Не ко всем, только к вам.

Дженна могла бы многое сказать на эту тему, но не решилась, заметив, что капитан цедит слова сквозь зубы — видно, разговор давался ему с трудом.

— Я останусь с Мэг до тех пор, пока буду ей нужна, — пообещала она, — при условии, что вы отпустите Селию на берег, обеспечите ее безопасность и устроите так, чтобы она ни в чем не нуждалась.

— Будет исполнено, леди Дженет, — бесстрастно произнес пират. Девушка не ответила — он стоял близко, так близко, что она ощущала тепло его тела, ей даже показалось, что она слышит биение его сердца.

Он отодвинулся от нее. Пауза затянулась, стала неловкой. — Дженна, зовите меня просто Дженной, — нарушила ее наконец девушка.

«Лучше бы она отказалась или хотя бы возразила», — подумал Алекс, краем глаза наблюдая за стоявшей на палубе Дженной. Капитан был очень недоволен собой. К тому же он только сейчас сообразил, что девушка так и не ответила на его вопрос о замужестве. Она выглядела, пожалуй, даже радостной, как будто у нее с души сняли камень. Удивительная женщина — взяла и вот так просто согласилась остаться на пиратском корабле ради спасения совершенно чужого ребенка!

Алекс помотал головой, заставляя себя больше не думать о пленнице. Она, конечно, повела себя самоотверженно, но упаси бог проявить к ней симпатию, это ни к чему хорошему не приведет.

Надо признать, однако, когда он увидел ее в «лазарете» с белым чепцом на золотисто-русых волосах, в зеленом платье, которое так шло к ее выразительным глазам, она выглядела на редкость привлекательно. И когда Алекс заглянул в эти широко распахнутые глаза, он вдруг с изумлением ощутил, что ему хочется ее поцеловать. И если бы только поцеловать…

Ему потребовалась тогда вся сила воли, чтобы взять себя в руки и отойти от девушки. «Она же из Кемпбеллов, — сурово напомнил он себе, — и собирается выйти за другого. И еще, — признал он неохотно, — она сама чистота, хоть в ее жилах течет проклятая кровь».

Нет, роль коварного искусителя ему совсем не по душе.

«Ладно, пусть побудет на борту, пока мы не уйдем с Мартиники», — окончательно решил он.

Клод поглядывал на своего капитана с удивлением — Алекс был на редкость молчалив и думал, казалось, отнюдь не о делах, которые они обсуждали по дороге на берег. Между тем дела эти имели большое значение для будущего всей экспедиции — капитану и первому помощнику предстояло обговорить, что сказать французскому губернатору и какой взяткой его умаслить, дабы он разрешил им высадить пленных пассажиров и продать «Шарлотту» в своих владениях. Наверняка хитрец начнет набивать цену, ворчать, что он не хочет провоцировать англичан и что мирный договор между Англией и Францией может быть подписан с минуты на минуту.

Разумеется, потом губернатор не преминет потребовать изрядную долю добычи якобы для французского правительства, до которого на самом деле дойдут лишь жалкие крохи от полученной им суммы. Алекс уже один раз играл в эти игры, когда продавал второй трофейный корабль. Первый он потому и отослал во Францию, что хорошо представлял себе колониальные порядки. Увы, со вторым и третьим трофеем он так поступить не мог, чтобы не остаться совсем без команды.

— Когда матросы с «Шарлотты» вернутся на «Ами»? — спросил Клод.

— Надеюсь, сегодня после полудня, — ответил Алекс.

— А как насчет мадемуазель Кемпбелл?

— Она несколько дней пробудет с нами. Клод нахмурился, но от комментария благоразумно воздержался, только спросил:

— Что будем делать с имуществом пассажиров?

— Леди Дженет вернем все полностью, а остальным отдадим ровно столько, чтобы они могли добраться до пункта назначения.

Клод кивнул.

На берегу в ожидании их прибытия переминалась с ноги на ногу небольшая группка людей, в которой, как заметил Алекс, помимо штатских, были офицеры и солдаты в синей форме. Капитан и первый помощник обменялись многозначительными взглядами.

Едва они ступили на пристань, как их тотчас обступили военные.

— Вас желает видеть губернатор, — сообщил Алексу старший офицер.

Кивнув в знак согласия, шотландец наклонился к старшему гребцу и вполголоса по-гэльски приказал немедленно отправиться на «Шарлотту» предупредить Марселя, чтобы он ни в коем случае не отпускал матросов на берег.

— Что вы ему сказали? — подозрительно спросил французский офицер.

— Приказал никому не покидать корабля.

— Правильно сделали, потому что всякая попытка сойти на берег будет приравнена к акту агрессии, — многозначительно глядя на него, предупредил офицер.

Алекс похолодел. Неужели мирный договор уже подписан? Может быть, англичане поставили французам условие — захватить и выдать каперов?

Он кивком головы отпустил шлюпку и вместе с Клодом и солдатами двинулся к губернаторскому дворцу, теряясь в догадках о том, что все-таки случилось и не получится ли так, что он смотрит на мир глазами свободного человека в последний раз. Господи, что станет без него с Мэг и экипажем «Ами»?

И с Дженной Кемпбелл…